Внутренности "Дракона".

В задумчивости молодой человек обошел кругом городские стены. Был тихий летний вечер, и солнце, никому не мешая, садилось за темный лес. Тишину нарушали только истерические вопли птиц, устраивавшихся на ночь и делящих между собой самые удобные ветки.

Стены и башни Охохохена были сложены из светлого камня, вынутого тут же, с того места, где теперь красовался ров. Соответственно, стены рва казались облицованными тем же самым камнем. Красиво бы смотрелось, если бы в ров не натекло столько грязи!

Над городом возвышался Собор в стиле ранней готики. Его ажурные башни стремились улететь в небо, а пониже сидели химеры и скалили зубы. Им было смешно, что башни смотрят только в небо. Гораздо интереснее смотреть вниз, на улицу! А еще интереснее в дождь поливать прохожих мощными струями воды – так считали гаргулии.

Собор еще достраивали.

Обдумав без помех информацию, напетую хныккером, Ганс отправился в гостиницу, намереваясь хорошенько выспаться. Не тут-то было! Не успела вынырнуть из-за угла уже знакомая вывеска, исполненная буквами повышенной корявости, как до ушей Ганса донесся странный шум. Ну, конечно! Вся площадь перед "Драконом" устлана телами пьяных хныккеров, дохлюпывающих свои жалобы! Это хныккер, заработавший несколько золотых, угостил на радостях весь цех.

Перешагивая через бардов, Мистериозус добрался до входа и так и застыл на пороге – потому что войти было НЕКУДА.

Зал "Плаксивого дракона" был когда-то настоящей драконьей пещерой, соответственно, он был каменным и очень вместительным. Люди только устроили в нем небольшой очаг на шесть бычьих туш (меньше в дни ярмарки не имело смысла жарить одновременно) и поставили столы со скамейками. Сверху поколения хозяев постепенно надстроили из дерева еще несколько этажей с комнатами для себя и для гостей.

Так вот, сейчас драконий зал был забит битком. Фридрих Уходёр угощал весь цех музыкантов. Они спьяну терзали свои инструменты, и те бешено истерили. Жаль, никто не записал этой коллективной импровизации в виде партитуры! Тут же толкались более трезвые (потому что бедные) студиозусы из университета и орали ученую застольную песнь:

Corpus meus exaltabo,

Vinus bonus mihi dabo…

Они приставали ко всем с пустыми стаканами, распевая "vinus onus – bonus vinus", и случалось, кто-нибудь наливал им в виде бонуса.

К Гансу протолкался довольны хозяин по имени Карл и по фамилии Истер (по английской привычке Ганс сразу же стал звать его мистер Истер, что тому очень льстило). Сияя, мистер Истер начал жаловаться:

– Благодаря вашим золотым, господин, я сегодня заработал больше, чем за три года, и у меня есть две проблемы.

– У меня только одна, выкладывай сначала свои.

– Ein: они выпили все запасы вина и сейчас начнут ломать столы и крушить стены. Камни-то крепкие, но верхние этажи могут обвалиться нам на голову. Zwei: у меня скопилось несколько мешков мелких хны, а эту валюту принимают только в Охохохене, не знаю, куда столько девать.

– Моя проблема: невозможно спать при таком шуме. План следующий: я их успокаиваю, ты отбираешь у всех стаканы и выкидываешь клиентов на площадь, только сначала очисти ее от спящих хныккеров. Потом я меняю тебе один мешок хны на золотые, больше мне ни к чему.

– Договорились! Остальные хны понадобятся на ярмарке.

Мистер Истер побежал очищать площадь, а Ганс достал Свитбитл и заиграл на ней все ту же мелодию. Шум утих, даже студенты угомонились. Через десять минут стараниями хозяина внутри "Дракона" было пусто и почти чисто. В наступившей тишине стало слышно отдаленное журчанье Истербаха, и как Искроног в стойле жует овес.

Мистериозус пошел спать.