Мастер Зеркал с удивлением смотрел на стоящего в дверях его дома короля эльфов. Хотя он знал, что элдэры отправили в столицу гонца с сообщением о появлении Трилистника, но увидеть у себя дома самого Тоуса Светлого никак не ожидал. Большая свита короля и вовсе сбила мастера Вэйтэка с толку, но, вовремя опомнившись, он пригласил всех пройти в дом, не забыв при этом отправить жену за элдэром Ланкиалем.

— Польщен вашим визитом, ваше величество, — поприветствовал Тоуса Светлого мастер Зеркал. — Если не секрет, что послужило причиной сего визита? Новые Зеркала пока не готовы, к величайшему сожалению, выплавка их стала невозможной из-за серых сущностей.

— Мне сейчас не до Зеркал, — ответил король. — Причиной послужил твой сын. Кстати, где он? Я хочу его видеть.

— Мальчика сейчас нет дома, ваше величество, — мастер Вэйтэк с недоверием смотрел на двух странных спутников короля, задавая себе вопрос: стоит ли в их присутствии говорить о проявлении Трилистника на ладони Конэ-Эля.

Перехватив его взгляд, Тоус Светлый усмехнулся, поняв сомнения мастера.

— Ты можешь говорить при них, мой друг, эти люди в курсе дела. К тому ж они разыскивают еще одного Избранного, верней Избранную.

— Аа-а-а, — догадался мастер Вэйтэк. — Так это вы о той девушке?

Де'Жетье напрягся: неужели нашли эту чертовку?

— Какой девушке? — переспросил Тоус Светлый.

Отец Конэ-Эля никак не мог взять в толк — притворяется король или нет.

— Ваше величество, больше месяца назад мы отправили к вам гонца с подробным описанием того, что произошло с моим сыном. Я сам лично написал тот отчет.

Тоус Светлый недоверчиво посмотрел на мастера Вэйтэка:

— Не хочу обижать тебя, друг мой, но ты ошибаешься, это мой гонец привез весть об Избранном, после того, как я приказал разыскать его. От тебя же никаких вестей не приходило.

В дверях появились элдэры Рантелас и Ланкиаль. Поприветствовав короля и Старейшин Собора, они со всеми подробностями передали королю информацию о затеянном ведьмами бунте и проявлении на ладони юного эльфа Трилистника. Сверкая от ярости глазами, Тоус Светлый оглядел свою свиту:

— Где Дриал? Я спрашиваю — где Дриал?!!

Перешептываясь, Старейшины Собора интересовались друг у друга, куда мог подеваться первый советник. Буквально час назад он ехал, замыкая колонну, но никто не видел, чтоб Дриал заходил в дом.

— Предатель! Собственноручно убью эту мразь! — орал Тоус Светлый.

Старейшины Собора Трилистника понимали гнев своего короля: Дриал ловко скрыл важную информацию. Насколько масштабно развернули свои действия ведьмы, правитель эльфов просто не знал. Его информировали, что небольшая группа этих мерзавок мутят воду в Сельдмоне, устраивая там драки на улицах. Но то. что это стало причиной пробуждения Конхена, что происходящее на несколько порядков опасней, король просто не догадывался.

Судьба Дриала была предрешена, осталось только найти предателя.

— Немедленно начать его розыск, — приказал король. — Достать живым и только живым. У меня к нему много вопросов.

Лицо Тоуса Светлого перекосила жуткая ухмылка, не обещавшая Дриалу ничего хорошего.

— Надо же, — хмыкнул Де'Жетье. — А я-то, грешным делом, подумал, что среди эльфов предательство не существует даже как понятие.

В дверь робко постучали. Эльф-подросток нерешительно вошел в дом:

— Мастер Вэйтэк, а Терли нигде нет. Его мать сказала, что он до сих пор не вернулся из столицы. По всей видимости, загулял там.

— А ты откуда знаешь? — мастер Вэйтэк нахмурился.

— Это не я, это его мать так считает, — словно извиняясь, произнес мальчуган и исчез от греха подальше.

Внимательно следивший за их беседой Тоус Светлый поинтересовался:

— Терли — это кто?

— Юноша, которого мы отправили с донесением, — опередил с ответом отца Конэ-Эля элдэр Рантелас. — По всей видимости, после беседы с вашим первым советником, парень исчез…

От ярости лицо Тоуса Светлого посерело: мало того, что собака Дриал утаил важную информацию, так еще и парня угробил. Король уже четко знал, что сделает с предателем.

— Давайте вернемся к нашим баранам, — немного каркающий голос Де'Жетье прозвучал несколько раздраженно. — Итак, что за девка была с вашим сыном?

— Каким бараном? — не понял Тоус Светлый.

— К Избранным… Я имел в виду… Давайте продолжим разговор об Избранных.

Хранитель Заклятий ночи возвел глаза к потолку — опять Де'Жетье нарывается…

— При чем гут бараны? — в голосе короля зазвучал металл. — Вы сравниваете эльфа с бараном?

Матеря про себя эльфийского короля, Де'Жетье лихорадочно искал фразы для выхода из сложившейся ситуации.

— Допрыгался, — прошипел Банкума.

Еще неизвестно чем бы закончилась сложившаяся ситуация, если бы вдруг во дворе не заржали кони. Через пару мгновений с улицы раздался крик жены мастера Вэйтэка. Забыв обо всех приличиях, мастер Зеркал кинулся из дома. Сохраняя достоинство, заинтригованный король вышел следом за ним. Перед взором Тоуса Светлого предстала картина, достойная кисти художника: плачущая Вэйда обнимала сына, рядом стоял мастер Зеркал, украдкой смахивая слезу, чуть поодаль от них, возле топчущихся на месте двух статных жеребцов, нервно теребила черную косу девушка.

В душе у Конэ-Эля фейерверком били радостные чувства: как это прекрасно — вернуться домой! Увидеть отца, обнять мать, вдохнуть полной грудью до боли знакомые запахи, увидеть то, что так дорого сердцу с самого детства. Дома…

Тактичное покашливание короля заставило Конэ-Эля обратить на него внимание.

— Ваше величество! — эльф склонил голову в знак почтения.

— Ты нашел то, что искал? — взял быка за рога Тоус Светлый.

— Да, ваше величество, — Конэ-Эль потянулся за мечом, но король остановил его.

— Ну-ну-ну, не здесь, мой мальчик.

Взгляд Тоуса Светлого коснулся Евы: «Странная, но довольно-таки симпатичная девушка. Впрочем, почему странная? Она не эльфийка и не принадлежит к роду перворожденных».

Пока король размышлял, Конэ-Эль уже подводил девушку к нему.

— Ваше величество, разрешите представить вам второго Избранного. Ее зовут Ева.

Лихорадочно вспоминая, как делается «этот чертов книксен», девушка поклонилась королю. Тем временем мастер Вэйтэк распорядился насчет коней, благо помощников оказалось предостаточно. Извинившись перед королем, Ева подошла к Гаяну, и ласково погладив коня по морде, попросила его пойти и отдохнуть после утомительной дороги. Жеребец зафыркал, соглашаясь с ней и, прихватив губами кончик косы, слегка дернул.

— Хулиган, — похлопала его по шее девушка.

Наблюдая за происходящим, маги разглядывали Еву. И это из-за нее весь сыр-бор? Вот эта вот пигалица и есть Избранная? Это из-за нее Верховный Судья поднял, как говорится, на уши всех магов? Куда катится мир…

Вместе с остальными Ева зашла в дом. Защемило сердце — тут она впервые увидела Конэ-Эля, здесь они и познакомились. А Вэйда все никак не могла наглядеться на сына. Ее мальчик вернулся! Присутствие короля и его свиты не имело значения, главное — мальчик дома!

По просьбе Тоуса Светлого Конэ-Эль достал Конхен. Эльфийский король не решился взять его, предпочитая рассматривать из рук юноши. Маги, не лишенные любопытства, отодвигая в сторонку Старейшин, протиснулись поближе к мечу и впились в него глазами. Похоже, они — единственные из магов, кому удалось увидеть легендарный меч вживую, а не на рисунках. Де'Камп желчью изойдется от зависти или вовсе не поверит их рассказу.

— Говорят, он меняет форму, если переходит в руки другого Избранного, — вспомнил легенду элдэр Рантелас.

Не говоря ни слова, Ева взяла меч у эльфа. Легкий вздох изумления прокатился по комнате. Эльфы, хлопая глазами, смотрели на изменившийся Конхен.

— Вот ты какой — меч первородных, — произнес кто-то из Старейшин.

Ева еле сдержалась, чтоб не засмеяться, в глазах мелькнул озорной огонек, губы растянулись в улыбке: «Вот ты какой, Ле-енин…», анекдот про мальчика с известным именем напросился сам по себе.

Рука Де'Жетье потянулась к мечу, но девушка машинально отвела Конхен в сторону. Что-то в этом старике вызывало у нее отторжение, что именно, Ева не понимала, но с первой же секунды, как только их взгляды пересеклись, она поняла для себя, что терпеть не может этого человека.

— Убирай меч, мой мальчик, — повелел король. — Мы достаточно рассмотрели его.

Конэ-Эль сделал это с превеликим удовольствием. Как и у Евы, маг Огня вызывал в нем неприятные чувства, настороженность.

Несколько часов в доме мастера Вэйтека шло обсуждение дальнейших действий Избранных. По предложению короля, небольшая группа эльфов могла бы направиться в сторону Сельдмона, для сбора данных о положении дел. Но Ева и Конэ-Эль настаивали на отказе от этой затеи. Появление первородных в окрестностях, где кишмя кишат вампиры и ведьмы, может вызвать негативную реакцию и настороженность у врага. Зачем рисковать понапрасну? Вдвоем они куда более спокойно пройдут к Барьеру.

— Как бы то ни было, я объявляю в стране военное положение и поднимаю войска, — резюмировал король. — Одним вам все равно не справиться.

— Вам видней, ваше величество, но к Барьеру мы пойдем одни, — уверенная в собственной правоте, ответила Ева.

— Мне нужно время, чтоб вернуться в столицу и выступить оттуда с войском. — Тоус Светлый задумчиво потер лоб.

— Простите, ваше величество, но у нас, — девушка сделала ударение на слово «нас», — времени совершенно нет.

Сошлись на том, что королю дается фора в два дня, все же и Еве, и Конэ-Элю отдых после долгого и трудного путешествия был необходим. Но потом они медлить не станут, и двинутся к Барьеру. Остановить его разрушение — самая главная задача, и не важно какой ценой она будет решена. Пусть даже ценой их жизней. Звучит жутко, но иного выхода нет.

— А мы куда? За ними пойдем или с эльфийским королем? — поинтересовался Банкума у своего коллеги.

— Я вообще предпочитаю тут остаться, — прокаркал Де'Жетье. — Мы свое дело сделали — девку нашли. Что будет дальше, меня не касается.

Одарив презрительным взглядом мага Огня, Банкума вышел из дома мастера Зеркал следом за королем и Старейшинами Собора Трилистника. Простившись с Избранными и со своим старым другом, Тоус Светлый пустился в обратный путь. Вэйда с непониманием смотрела на оставшегося в ее доме чужака.

— А вы почему задерживаетесь? Уже все уехали, вам придется нагонять их, — обратилась к Де'Жетье мать Конэ-Эля.

— Мне что, делать больше нечего, как лезть в пекло? За спасение вашего мира мне никто не обещал награду, так что я пока у вас поживу.

Вэйда задохнулась от наглости чужака:

— Простите, господин, но мы не сдаем комнаты. Потрудитесь убраться отсюда!

— La sorciere… — прошипел Де'Жетье и вышел, хлопнув дверью.

До самой ночи, перебивая друг друга, Ева и Конэ-Эль рассказывали его родителям и элдэрам Лангена о своих похождениях в поисках Конхена. Вэйда охала, слушая о сражениях с мутантами и о том, как они уходили от погони велианских стражников. Конэ-Эль оказался первоклассным рассказчиком, сумевшим красочно и увлекательно вести повествование. И девушка Вэйде пришлась по сердцу: милая, отзывчивая, добрая. А уж то, как она хитро помогла накрыть на стол, Вэйду просто ошеломило. «Кулинарные способности» Евы-мага остались тайной девушки и матери Конэ-Эля, о которой решили до поры до времени никому не говорить.

— Но самое интересное, это происхождение Евы, — заинтриговал всех Конэ-Эль. — Отец, помнишь ее ауру?

— Как же не помнить? Помню! Такое трудно забыть — аура, как у нас, золотая.

— Все оказалось достаточно просто, — улыбнулась Ева.

— Дело в том, — продолжил Конэ-Эль, — что матерью первого воплощения Евы была эльфийка.

Несколько пар миндалевидных глаз с изумлением рассматривали девушку. Такого поворота событий они явно не ожидали.

— Но как?! — элдэр Рантелас задал вопрос, который готов был сорваться с губ всех присутствующих эльфов.

Не томя в ожидании «почтеннейшую публику», Ева обрисовала картину своего происхождения и поведала о том, по какой причине их семья распалась.

— Так вот и получилось, что я навсегда потеряла свою мать-эльфийку, — вздохнула под конец рассказа девушка. — А так хочется ее увидеть.

Элдэры переглядывались, покачивая головами.

— Нет, к сожалению, нам ничего не известно о той эльфийке. В наших летописях о ней не упоминается.

Дом мастера Вэйтэка элдэры покинули заполночь. Все, что необходимо было узнать, — они узнали, все, что считали нужным сказать — сказали.

— Тебе где постелить? — поинтересовалась Вэйда у Евы, закрывая дверь за старейшинами.

— Не знаю… — пожала плечами девушка.

— Может, на прежнем месте? — подколол ее Конэ-Эль.

— Это, где же, позвольте узнать? Уж, не на коврике ли возле твоей кровати? — Ева стала шутливо закатывать рукава, тем самым давая понять эльфу, что тот может схлопотать по ушам.

— А что? — Конэ-Эль приготовился удирать. — Привычное местечко, обжитое… Ой!

От летящей подушки, внезапно кинутой Евой, ему увернуться не удалось. Вторая боевая подушка тут же появилась в руках девушки.

— Нечестно! — возразил эльф, медленно раскачивая поднятый с пола «боевой снаряд».

— Что нечестно?

— Магию применять нечестно против бедного беззащитного эльфа. Я возражаю!

— Обойдешься, — безапелляционно отрезала Ева и швырнула вторую подушку.

На этот раз Конэ-Эль ловко увернулся и кинул в ответ.

— Дети… — глядя на них, засмеялась Вэйда. Подушечный бой затих, так и не начавшись как следует. Усталость взяла свое, и, попрощавшись с Конэ-Элем до утра, Ева пошла следом за Вэйдой в отведенную для нее комнату.

Не щадя коней, Тоус Светлый мчался в столицу понимая, что времени у него в запасе нет. Два дня… Да только до Визора при самом удачном раскладе дней пять ехать, ну а если совсем не отдыхать, а менять только коней, то четыре дня, как ни крути. Пока подтянутся войска со всей страны, пока выступят… Где время брать?

На одной из очередных коротких передышек, когда меняли коней, к Тоусу Светлому подошел маг Заклятий Ночи.

— Ваше величество, я вижу, как вы нервничаете и не щадите ни себя, ни Старейшин. Так нельзя.

— А что прикажете делать? Может, время остановить? К сожалению, я не маг…

— Зато я как раз им и являюсь, — пухлые губы Банкумы расплылись в улыбке. — Позвольте мне помочь вам.

— Ты перенесешь нас в столицу?

Король, привыкший рассчитывать исключительно на собственные силы, не особенно доверял чужаку. Банкума покачал головой: да уж, добиться доверия этого эльфа дело не из легких, но все же он постарается Принципиальной необходимости в этом маг Заклятий Ночи не видел, но шестое чувство подсказывало, что в дальнейшем это пригодится.

— Переместиться сможете только вы один, мы же продолжим путь на конях.

Банкума достал амулет перехода и, задав ему координаты Визора, протянул Тоусу Светлому.

— Магия? — король вертел в руках странный предмет.

— Плюс технология, — добавил Банкума.

— И что дальше?

— Нажмите вот на эту кнопку и через пару мгновений окажетесь во дворце. Простите, ваше величество, сразу я не решился предложить вам этот способ, думал не поверите, я ведь для вас чужак.

— Когда на кону безопасность страны и не только, я готов принять любую помощь. Благодарю.

Отдав короткие распоряжения Старейшинам, Тоус Светлый без тени сомнения нажал на кнопку амулета.

Маур Фэй с брезгливым выражением наблюдала, как Дриал допивал живчика. Изголодавшийся по теплой крови, эльф постанывал от удовольствия. Все-таки, какая она молодец (сама себя не похвалишь, никто не похвалит), что в свое время не прибила этого ушастого уродца, а обратила в вампира. Свой агент, да еще из первого окружения эльфийского короля, большая удача. За короткий срок этот эльф успел принести свои плоды, жаль только, что раскрыли его быстро.

Значит, девчонка вернулась в Ланген, причем мерзавка умудрилась не только выжить, но найти второго Избранного и откопать меч. А ведь она искала эту пигалицу, столько вампиров бросила на поиски, когда той удалось сбежать из Сельдмона. Надеялась, что сгинет где-нибудь, исчезнет навсегда. Так и думала, а вот надо же было случиться такой неприятности, девка-то жива и может серьезно помешать. Ну ничего, кто-кто, а Маур Фэй сумеет позаботиться о безопасности своего дела.

От размышлений ведьму оторвало тихое поскуливание за спиной. Старуха обернулась. В углу, сжавшись в комок, скулил еще один эльф.

— А эту дрянь зачем приволок?! — раздражение огненной волной прокатилось по Маур Фэй.

Одного остроухого ей вполне хватало, два — это перебор.

— Чтоб не скучать, — вытирая кровь с губ, ответил Дриал. — Так сказать, завел себе игрушку.

Бывший советник был уверен на сто процентов, что может себе это позволить, рассчитывая на то, что ведьма заинтересована в нем и позволит ему все, что угодно.

— Без моего позволения?! — карга, привыкшая к беспрекословному подчинению, хотела тут же прибить обоих.

Перебирая сухими скрюченными пальцами с длинными кривыми ногтями, словно паук лапками, Маур Фэй принялась плести заклинание. Терли, все еще находящийся в шоковом состоянии после обращения, краем сознания понял, что ему конец и заскулил намного громче.

— Погоди! — остановил старуху Дриал. — Прошу, пусть останется. Сделай мне такой подарок за мою службу. Прошу…

— Какого рожна? — сверкнула глазами ведьма.

— Я один среди вас, мне нужен ручной зверек, — честно признался бывший первый советник.

— Не аргумент, — карга продолжила начатое.

— Он нам пригодится, — сделал еще одну попытку эльф.

Старуха остановилась:

— Ну?

— Никто не знает, что он обращен, так?

— Допустим…

— А мне уже веры среди эльфов нет, так почему бы не использовать его?

— Пожалуй, ты прав.

Дриал облегченно выдохнул. Маур Фэй подошла к нему, взяла своими старческими пальцами за подбородок и подняла голову эльфа, чтоб он смотрел ей прямо в глаза.

— Да, ты прав, тебе среди эльфов веры кет, а значит, и мне ты не нужен.

Запоздавшая мысль, что он допустил ошибку, промелькнула в сознании Дриала, но было уже поздно. Ведьма завершила плетение заклинания, и вместо эльфа на полу задымилась горстка серого пепла. Поскуливание за ее спиной стихло.

— Вставай, урод, — бросила она Терли. — Иди за мной.

Не смея сопротивляться, эльф поплелся следом. Ведьма сосредоточенно думала о дальнейших действиях. По ее приказу на всех дорогах выставили дозоры, и не по одному, а несколько, через каждые три километра от Барьера до самого Сельдмона. В каждом населенном пункте Еву и Конэ-Эля поджидали с десяток ведьм. Вдоль самого Барьера старуха приказала выставить посты. Распоряжение о том, что всех подозрительных личностей задерживать и без каких-либо разъяснений доставлять к ней, довели до каждого вампира и каждой ведьмы. Но пуще всего обращать внимание на идущие парочки. С этими вообще не церемониться и в случае сопротивления уничтожать на месте.

Маур Фэй приготовилась к встрече «гостей» во всеоружии. До осуществления мечты осталось совсем немного, и она никому не позволит помешать ей. Барьер почти разрушен, все деревья на огромном участке спилены, осталось только дождаться, когда завершит свое дело диссонанс, вызванный уничтожением первой линии. По ее подсчетам, прорыв в мир людей можно будет осуществить в скором времени. Людишки, конечно же, пытаются сопротивляться, подпитывая Барьер со своей стороны энергией, но надолго их сил не хватит. Глупые! Им не устоять против армии Маур Фэй!

Идя по коридору своего дома, старая ведьма мысленно рисовала картины своей победы. Мир людей рухнет к ее ногам. Больше половины этих жалких смертных она уничтожит, и в первую очередь детей. Оставшихся превратит в рабов или отдаст на корм вампирам. В дальнейшем планы ведьмы относительно людей сводились к разведению их в качестве домашнего скота на специально отведенных для этого территориях.

Дойдя до своей спальни, Маур Фэй обернулась — эльф, боясь даже дышать, брел следом за ней, как телок, идущий на бойню.

— Заходи, — ведьма открыла дверь комнаты. — У тебя сейчас будет маленькое, но весьма ответственное поручение.

На негнущихся ногах Терли прошел в ведьмину спальню, в очередной раз мысленно прощаясь с жизнью. Маур Фэй устало плюхнулась в кресло и закрыла глаза. Эльф, не зная что делать, так и застыл в дверях. Где-то в глубине души он надеялся, что ведьма забудет про него, уснет, и ему удастся по-тихому сбежать. Ко всему прочему у него сильно кружилась голова, и все тело ломило, только вот почему это происходит, Терли не мог понять. Просидев минут пять, ведьма вновь открыла глаза и грозно глянула на эльфа.

— Ты еще там? Живо ко мне!

Терли нерешительно подошел к ней.

— На колени, ублюдок! — указала корявым пальцем на пол возле своих ног ведьма.

Представив, что может потребовать сейчас от него карга, Терли задохнулся от ужаса.

— На колени, я сказала!

Эльф медленно опустился возле ведьмы.

— Снимай! — приказала Маур Фэй.

— Что?

— Мои туфли, урод! Ноги жутко устали.

Высвобождая костлявую ногу ведьмы, первый туфель шлепнулся на пол. Мухи, летавшие до этого возле кресла, словно по команде попадали следом за ним. Терли готов был отдать полжизни за глоток свежего воздуха, от вони из глаз брызнули слезы. Эльф боялся снимать второй туфель, представляя, что сейчас испытает его нос. Но каргу это ничуть не волновало, и, стукнув Терли кулаком по голове, она потребовала снять второй. Ведьма блаженно пошевелила пальцами ног.

— А теперь массируй их, моим ногам нужен отдых.

Тошнота подкатила к горлу эльфа. Он думал только об одном, чтоб только его не вырвало прямо под ноги ведьмы.

— У тебя рук, что ли, нет? — злорадно произнесла старуха. — Смотри, сейчас и в самом деле не будет.

Превозмогая себя, Терли взял ногу ведьмы и стал ее массировать. Постанывая от удовольствия, с блаженной улыбкой Маур Фэй потихонечку задремала. Изредка поглядывая на бородавчатое лицо ведьмы, эльф проклинал тот день, когда решил отомстить Конэ-Элю. Строил ловушку ему, а попал в нее сам.

Блаженство Маур Фэй оборвал стук о дверной косяк. Высокий вампир в кожаной куртке, с наглым взглядом, иронично наблюдал, как обращенный им эльф ублажает хозяйку. Кстати, а где тот, первый укушенный им эльф? Вампир оглядел комнату, но никого больше не увидел. Кровь эльфов ему пришлась по вкусу — настоящий букет, не то что какие-то там живчики. Жаль, ведьма не разрешила полностью осушить первого, кажется, Дриал его имя Ну, а второго, совсем еще мальчишку, привел сам Дриал, попросил обратить. У самого духу не хватило, видать кишка тонка своих кусать. Вампир еще раз постучал об косяк.

— Хм, хм, — дипломатично покашлял он.

Мутные спросонья глаза ведьмы оглядели комнату безумным взглядом, а затем сфокусировались на стоящем в дверном проеме вампире, остановились.

— Чего тебе? — пробурчала Маур Фэй, недовольная тем, что прервали ее блаженство.

— Просто хотел доложить, что приказ твой выполнен.

Вампир вальяжно прошел в комнату и уселся на кровать. Не придавая этому ровным счетом никакого значения, ведьма вновь закрыла глаза:

— Без тебя знаю. Рассказывай, что происходит.

— А что тут рассказывать? Ни одна птица не пролетит, ни один зверь не пробежит без нашего на то разрешения.

Ведьма хмыкнула: не стоит быть таким уверенным и недооценивать врага. Вампир продолжал:

— Посты расставлены на всех дорогах, в любом населенном пункте их ждут с распростертыми объятьями. Так что, будь спокойна, считай — мы их уже схватили.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — сбила с него спесь ведьма. — Сперва приведи, а потом уже хвастайся.

Уставившись на тонкую шею эльфа, вампир сглотнул слюну. Жаль, что нельзя, а то бы побаловал себя вкусненьким.

«Надо взять на заметку, что эльфийская кровь — деликатес. Если заварушка, устраиваемая ведьмой, удастся, то под шумок можно будет поохотиться и на перворожденных. А что? Ребята вряд ли откажутся», — размышлял вампир, возбуждаясь от вида шеи эльфа.

— Даже и не думай, — не открывая глаз, бросила ему Маур Фэй. — Все, свободен. О малейших происшествиях тут же докладывать мне. Понял?

— Понял, — вампир убрал клыки и, подмигнув посмотревшему на него эльфу, вышел из комнаты.

Два дня передышки промелькнули как один миг. Ева радовалась тому, что может осмотреть город в обличье человека, пройтись по его улочкам вместе с Конэ-Элем. Толком-то она так и не рассмотрела Ланген в первый раз. Да и что могла разглядеть удирающая ночью волчица, пускай и при свете лун?

Местные жители, конечно, знали, что в доме мастера Зеркал остановилась чужеземка, но все равно при встрече косились на нее, давая всем своим видом понять, что им неприятно ее присутствие.

— Не обращай внимания на них, ладно? — просил Конэ-Эль, извиняясь за поведение своих сородичей.

— Думаешь, я не понимаю их? Еще как понимаю, — Ева мило улыбнулась проходящей мимо эльфийке.

Та фыркнула, передернув плечиком, и пошла дальше с гордо поднятой головой.

— Я для них инородное тело, чужак. Это они еще ко мне терпимо относятся, по-доброму. Не думаю, что в моем мире ты смог бы так спокойно гулять по улицам.

Эльф кивнул:

— Я помню, ты говорила про опыты.

Смотря куда-то выше облаков, Ева неожиданно спросила:

— Ты боишься?

— Скорее да, чем нет, — эльф посмотрел туда, куда глядела девушка.

Синее небо, ласковое солнце. Почему кому-то не живется спокойно? Зачем все эти войны и дележка власти? Неужели нельзя просто жить?

— Значит, завтра, да? — Евин голос оторвал эльфа от размышлений.

— Угу.

Они вышли на рассвете, когда город спал. Покидая отчий дом во второй раз, Конэ-Эль понимал, что вот теперь шансов не вернуться у него значительно больше. Эльф мысленно попрощался с домом, прося его в случае чего поддержать мать и отца. Обошел все комнаты, стараясь сохранить в своей памяти каждую деталь, каждый уголок. Мастер Зеркал и Вэйда стояли на крыльце, глядя вслед уходящему сыну и Еве. Вэйда не плакала, понимая, что смысла в слезах нет, она молча молилась Первым отцам за Конэ-Эля и его подругу.