Не люблю долгие проводы… Зачем? Грусть в глазах, натянутые улыбки, как будто я не понимаю, что многие со мной прощаются. Вон Софья даже слез не скрывает, хотя и пытается улыбаться и давать наставления. Можно подумать, что мы с Даром летим на верную смерть. Это еще бабушка надвое сказала. Да, Мать драконов поклялась убить Коричневого Лорда, но я-то — не он! К тому же, Дар замолвит словечко. Моя свита собралась в гостиной, не было только Тюка. Мне так и не удалось поговорить с ним вчера, парень куда-то исчез. И на завтрак Тюк не пришел. Беспокойство не покидало меня. К тому же ночью я проснулась от резкой боли в груди. Дикое ощущение потери и горечи охватило с ног до головы.

«Что это было, Феликс? — позвала я Меч. — Почему чувство боли и потери накинулись, словно голодный зверь?»

«Такое бывает, когда теряешь друга, — отозвался Феликс. — А тебе завтра предстоит прощаться с теми, кого любишь. Скорее всего, поэтому. Спи давай».

Легко ему говорить, а у меня внутри все обрывается и стонет. Ладно, утром расспрошу своих, все ли в порядке. Только вот после пробуждения это гадкое чувство не прошло, а когда увидела, что Тюка нет, стало еще горше. Но времени выяснять, где он и что с ним, у меня не оставалось. Заххар пообещал разобраться.

Все, хватит! Пора перемещаться, а то горестные взгляды Киры и Валдека сведут меня с ума. Обняв и расцеловав друзей, попрощавшись с Заххаром и Софьей, обменявшись парой любезностей с Грэмом, я открыла телепорт.

«Удачи тебе, мамочка! Возвращайся, я буду вас ждать», — сказал на прощание дварх.

— Идем, — кивнул Дар и первым потянул за телеригу.

На плато Квартанайской гряды ослепительно блестел снег. Невольно зажмурившись, я за секунду приспособила свое зрение к яркому свету. Дракон стоял рядом.

— Где челнок? — полюбопытствовала я.

— Вон, видишь? — Дар указал на огромный снежный ком. — Снегом занесло.

Откопать челнок для мага — раз плюнуть. Вуаля! Перед нами… ничего. Дар засмеялся.

— А ты что думала? Я просто оставил его и ушел? Наивная! Челнок замаскирован.

Я поджала губы. Неприятно, когда надо мной смеются даже те, кого я очень люблю. Обидно.

— Погоди, я сейчас свяжусь с искином, он отключит программу маскировки, и челнок предстанет перед тобой во всей красе.

Дракон достал из кармана небольшой брелок, снабженный десятком кнопок, набрал код, и через мгновение челнок возник на пустом месте.

— Ух, — вырвалось у меня.

Стало немного жутко — я никогда не летала на космических кораблях. Да что там корабли! Я и на самолете-то не летала. Желудок предательски пискнул.

«Не боись, долетим с ветерком», — хохотнул Меч, почувствовав мой страх.

Долетим, куда мы денемся. Только все равно страшновато. Дар направился в сторону челнока, я посеменила за ним. Одно радовало — несколько дней мы будем вместе, и я смогу открыть дракону свои чувства. Не знаю, как он отреагирует на это. Услышать в ответ — «прости, мы не пара» — не очень хочется. Но терпеть и держать в себе чувства я больше не могу, они изматывают душу, заставляют ныть сердце. Это для других Коричневая Леди — девушка с железным характером, но от себя-то не уйдешь и не скроешься.

Дар подошел к челноку и открыл люк.

— Идем, я уже запустил двигатели.

Дракон поманил меня рукой. Его улыбка, его глаза… Боже, как он красив! Да, я знаю, что реально Дар выглядит совсем иначе, но ведь душа остается такой, какая она есть, независимо от внешней оболочки. А его душа — чистый кристалл, наполненный отвагой, преданностью и умением держать слово. Три этих качества я ценю больше всего на свете — честь, отвага и преданность.

«Ты идешь или будешь вздыхать, стоя на снегу?» — одернул Меч.

Я сделала шаг, но оступилась и стала заваливаться на бок. Неожиданно мимо меня пролетел огненный шар и ударил в грудь дракона.

Дар не успел даже вскрикнуть — его тело, охваченное пламенем, сгорело за считанные секунды. Я заорала. Крик рвался из груди, сотрясая снеговые шапки. Не веря своим глазам, я орала как смертельно раненный зверь. На снегу возле челнока, где только что стоял дракон, дымилось черное пятно. Шок сковал меня, парализовал тело.

— Да-а-ар! Не-е-ет! — казалось, что весь мир кричит вместе со мной. — Не-е-ет! А-а-а-а!

— Что, сучка, страшно? — раздался за спиной противный голос.

Обернувшись, я увидела стройную женщину с распушенными белыми волосами. Красивая, гордая, но полностью гнилая изнутри — чудовище в обличье ангела. Она поигрывала вторым файерболом и гнусно усмехаясь, смотрела мне прямо в глаза.

— Я, первая леди…

Внутри меня проснулись ярость и тьма. Эта гадина думает, что я буду выслушивать, кто она и зачем тут? Сумасшедшая тварь! Она! Убила! Дара! Она посмела поднять руку на будущего Владыку Предела? Это же насколько надо ненавидеть меня и не бояться смерти, чтобы пойти на такой шаг? Мне неинтересно, кто она и за что мстит, мне нет дела до этой нежити. В ярости я взлетела вверх и застыла в полуметре над снежным покровом. Странно, но левитация до этого мне не давалась, а сейчас я, не задумываясь, использую ее. Энергошар сорвался с моей ладони и разнес убийцу в клочья. Пустым взглядом я смотрела на красные пятна, раскиданные повсюду. Тело обмякло и рухнуло в снег.

Сидя на снегу и воя от дикой боли, я оплакивала смерть любимого и проклинала его убийцу. Меч молчал, давая мне возможность выплеснуть эмоции. Что он мог сделать? Если бы Дара убили, но тело осталось, Феликс смог бы вернуть дракона к жизни. А сейчас что возвращать? Горстка пепла на талом снегу — и все…

Как? Как такое могло произойти? Почему я не почувствовала опасности за мгновение до случившегося? А еще маг называется…

«Она бросила шар, выходя из телепорта, — ответил на мои мысли Меч. — Даже я не успел отреагировать. Эта дама, назвавшаяся первой леди, не кто иная, как Шимона — инквизиторша Ордена Скорбного Дня. Насколько я знаю, она была сильным магом, высшего класса. Умудрилась прикрыть себя пологом непроницаемости, потому мы сразу и не почувствовали. Но она допустила ошибку — сняла с себя полог после того, как кинула шар. Видимо от ненависти у нее помутился рассудок».

«Сволочь, убийца… — я повторяла эти слова, словно в бреду. — Сволочь, убийца…».

«Я тебе не стал утром говорить, не хотел расстраивать перед отлетом, — продолжил Меч, — но Тюка убили этой ночью. Теперь я знаю кто».

«Она?» — у меня не возникло сомнений по этому поводу.

«Она. Тюк, наивный дурак, попал в ее сети».

«А как же клятва вассалитета? Он, по сути, не мог предать меня…»

«Он и не предавал, Тюк просто рассказывал о том, что происходит в его жизни, мальчишка не считал это предательством. Потому защита вассалитета и не сработала. Хотя дварху давно не нравилось поведение мальчишки, но он хотел сперва все сам разузнать, а только потом тебе рассказать. Говорил, что нет надобности тебя беспокоить, что прежде, чем докладывать, нужно разобраться. Сыщик хренов… Доигрался в следопыта».

Меч пытался разговорами вернуть меня к жизни, заставить здраво мыслить, а не идти на поводу у эмоций. Горе — горем, но забывать, зачем мы здесь, не стоит. Это я и без него понимала. С трудом встав на ватные ноги, я доплелась до челнока. Дар говорил, что бортовой компьютер настроен на программу обратного полета. Мне остается только забраться внутрь и отдать распоряжение о взлете. Все это я проделала машинально, словно во сне. Люк закрылся, искин сообщил, что корабль к старту готов. Слегка вибрируя, челнок взлетел и взял курс на Регнал.

Это страшно — лететь в одиночестве через тьму космоса (Меч не в счет) с одной-единственной мыслью в голове — любимого больше нет… Словно заезженная пластинка, перед глазами вновь и вновь всплывал эпизод его гибели. Вот он стоит и, улыбаясь, машет мне, вот я падаю и… Не-е-ет… Слезы обжигали лицо, хотелось умереть. Мысли ходили по кругу, вновь и вновь заставляя душу корчиться от боли.

Тюк, Дар… Мальчишку-то за что? Сволочь…

«Феликс, почему ты не сказал, что ощутил его смерть?»

Я не могла простить себе, что позволила другу умереть. Ведь почувствовала ледяную волну в сердце, почувствовала! Почему не придала этому значения? Оправдания типа «я такого раньше не ощущала и не знала, что это может означать» — не в счет. Коричневая Леди должна знать такие вещи, должна интуитивно чувствовать, а не полагаться на здравый смысл. Почему я с легкостью списала ночной страх на волнение от предстоящего полета и не кинулась разбираться? И Феликс промолчал ночью…

«Хочешь услышать правду? Мотивацию наших поступков? Хорошо, я тебе объясню, раз уж сама не в состоянии догадаться. Только учти, легче от услышанного не станет».

«Да, хочу».

«Тогда начнем с меня. Да, я почувствовал, что Тюка убили, но не сказал тебе. Во-первых, потому что не знал, где конкретно в то мгновение находился парень. На поиски ушли бы минуты, плюс пока бы мы добрались — время для воскрешения было бы утеряно. Мы с тобой можем возвращать к жизни, но только в течение первых пяти минут после смерти. Запомни, ты и я — не боги. Нам дана определенная сила и небольшие возможности, но тягаться с самим Создателем не имеем права. Дарить жизнь и забирать ее — его прерогатива. Время было упущено. Во-вторых, скажи я тебе, и ты вновь бы отложила полет, начав искать его убийцу. Так?»

Я лишь кивнула.

«Скажи, ведь в последнее время ты чувствуешь странное волнение, словно вот-вот что-то должно случиться?»

Опять кивок.

«Я тоже. И уверен — лететь надо безотлагательно. Порой приходится жертвовать малым, чтобы сохранить большее».

«Тюк — не малое, он был другом, — с горечью произнесла я. — А что относительно меня?»

«Сама не хочешь подумать? Ладно, скажу. О чем ты думала в последнее время? О встрече с драконой? Отнюдь. Ты рисовала в сознании картины, как будешь лететь в челноке с Даром, как раскроешь ему свое сердце, и он ответит взаимностью. Как будете сидеть, прижавшись друг к другу, и целоваться. И не только. Разве я не прав?»

Что Феликс хотел услышать от меня? Что это не так? Так, именно об этом я и думала в последние дни, а в ночь перед отлетом — тем более.

«Ты настолько погрузилась в свои иллюзии, настолько стремилась к ним, что напрочь отметала реальность. Ты на подсознании рвалась к этому, убирая с пути все преграды. И ночью, когда смерть Тюка заглянула тебе в сердце, ты попросту прогнала ее. Обрати ты на нее внимание — и полет пришлось бы отложить, а этого ой как не хотелось. Так?»

«Я не специально…» — у меня не хватало духу признаться самой себе, что я смалодушничала.

«Никто и не говорит, что специально, это банальная халатность. Желание вывести на первый план личный интерес».

«Феликс, убей меня. Я не имею право называться Коричневой Леди, не имею права распоряжаться судьбами людей. Я мерзкая и подлая дрянь! И должна умереть!»

«Да? А еще что придумаешь? Нет уж — неси свой крест до конца. То, что случилось, будет тебе уроком, жестоким уроком. Умереть легче всего, сложнее пройти через испытание и сделать правильные выводы. Измениться самой и научиться расставлять точки над „i“. Так что — живи, Нина, страдай, плачь, борись, но живи».

«Но ты же сам сказал, что лететь надо срочно…»

«Сказал, но, тем не менее, я тоже совершил подлый поступок, и еще понесу за это наказание».

Если Меч думал, что после разговора мне станет чуточку легче, то он ошибался. Ненависть к самой себе въедалась в душу, словно плесень. Было настолько тошно, что хотелось просто удавиться…

Челнок находился под контролем искина, и мне ничего не оставалось, как сидеть и оплакивать Дара и Тюка. Дня два или три прошли в боли и скорби. Есть не хотелось совсем, только пить иногда. Меч позволил мне расслабиться и не дергал нравоучениями. Душа превратилась в серый, мерзкий сгусток, вызывающий адскую боль и нестерпимое желание уснуть навсегда. Тот, кто терял близких и любимых, меня поймет.

На шестой день полета Феликс решил, что я достаточно настрадалась, и пора бы уже брать себя в руки. До Регнала осталось совсем немного, и меня надо выводить из амебообразного состояния. Хоть и с трудом, но Меч это сделал. Подобрав правильные слова, Феликс заставил понять, что жизнь продолжается. Я вернулась в реальность…

«До зоны контроля день полета, — сообщил Феликс. — Ты подумала, что будешь говорить драконе, когда она выйдет на связь?»

«Правду. Я не собираюсь лгать и изворачиваться. Захочет убить — пусть».

В ответ Меч вздохнул. На панели постоянно мигала какая-то лампочка, но я не решалась до нее дотрагиваться. Кто его знает, для чего она тут и зачем все время призывно попискивает.

На следующий день челнок вошел в зону пограничного контроля Регнала. С космической погранбазы пришел запрос данных. Искин ответил, как полагается. Меня пропустили, решив, что в челноке летит Дар. Через несколько минут вспыхнул экран, и я увидела Ши'А — Мать драконов. Естественно, что она давно уже почувствовала мое приближение, еще задолго до подлета челнока к Регналу. Просто я не включала видеосвязь.

— Где Дар? — прорычала дракона, сверля меня ненавидящим взглядом.

— Убит…

— Что?! Ты, ничтожество, убила Дара, и осмелилась прилететь сюда? Искин, — обратилась дракона к бортовому компьютеру челнока, — включить самоуничтожение.

— Ти'Рей, Уэн'Ши, Кор, малышка Ла'Рей и Ни'Ра, — только и сказала я.

— Подтвердите команду, — потребовал искин.

Дракона смотрела на меня, открыв пасть, и не могла произнести ни звука.

— Мы любим тебя, мамочка и всегда будем любить, — пропела я строчку из песни дракончиков.

— Искин, — сдавленным голосом произнесла Ши'А, — отмена команды.

Нельзя сказать, чтобы я с облегчением выдохнула, по большому счету, в тот момент мне было все равно. Но какая-то часть души успокоилась. Значит, дракона дает мне шанс, значит, не все потеряно.

— Откуда ты знаешь их имена? — глядя на меня в упор, спросила Мать драконов.

— При встрече расскажу.

— Сажай челнок. Поговорим.

«Лихо у тебя получилось, — подал голос Меч. — Спокойно, без истерик. Молодец».

Дракона ждала меня на взлетно-посадочной площадке. Она запретила кому-либо подходить к челноку, и выжидала, пока я выберусь сама и подойду к ней.

— Приветствую тебя, Мать драконов.

Вежливое приветствие не нашло ответа.

— Говори, — хвост драконы заметно подрагивал.

— Я — Найяр, Коричневая Леди. Хочешь убить — убей. Мне все равно.

«Ты с ума сошла! — закричал Феликс, — Ши'А, лапочка, не слушай эту полоумную девку!»

«Заткнись, предатель! — прошипела дракона. — Тебя-то слышать хочется в самую последнюю очередь».

— Откуда тебе известны имена моих детей? — настаивала она.

— Мы встречались с ними в моих снах, — спокойно ответила я.

— Врешь!

— Тогда откуда я знаю песню дракончиков?

Не дожидаясь ответа, закрыв глаза, я спела песенку от начала и до конца. Мне казалось, что дракончики подпевают откуда-то издалека. Но только казалось. Открыв глаза, я посмотрела на дракону. Словно каменное изваяние, она застыла на месте, даже хвостом перестала дергать. Я не сомневалась — дракона знает эту песню, слышала ее.

— Это песня моих детей, — с трудом произнесла Мать драконов.

— Знаю. Они меня и научили.

— Зачем ты здесь? Где Дар?

— Погиб, я уже говорила. Расскажу потом, сейчас мое сердце не в состоянии вынести эту пытку.

— Ты любила его?

— Ошибаешься, Великая. Люблю.

Во взгляде драконы промелькнула искра понимания и сочувствия.

— Ты в курсе, что заклятие с твоих детей можно снять? И я это в состоянии сделать.

«Верь ей, Ши'А, — подал голос Меч. — Она говорит дело. Мы для того и проделали весь путь, чтобы расколдовать дракончиков».

Смерив меня долгим изучающим взглядом, дракона кивнула себе на спину:

— Садись, полетим.

Вот так — чисто по-драконьи — сразу к делу. Держась за костяные наросты, я прижималась к спине Ши'А. Ветер свистел в ушах. Мы летели недолго и вскоре опустились на горное плато.

Я узнала это место. В груди заныло. Именно сюда в снах приводили меня дракончики, именно тут мы непринужденно болтали. Пять камней, расположенных по кругу… Догадаться, что это за камни, особого труда не составило. Подходя по очереди к каждому из них, я дотрагивалась ладонью до шероховатой поверхности камней и безошибочно называла имена. Ла'Рей и Ни'Ра, Кор, Ти'Рей, Уэн'Ши. Мать драконов молча наблюдала за мной. В ее глазах стояли слезы. Я не эмпат, но даже мне в полной мере передавалась боль Ши'А.

И вдруг камни запели. Пять детских голосов дарили песню любви своей матери. Я подхватила, дракона даже не пыталась меня остановить. Да, это была ее песня, песня ее детей, но Ши'А позволила Коричневой Леди петь.

«Мы любим тебя, мамочка, и всегда будем любить».

Когда последние слова улетели вместе с ветром, я посмотрела на дракону. Она плакала. Крупные, горячие слезы текли по ее морде, и с чуть слышным стуком падали на землю.

— Ты расколдуешь их, да, Найяр? — только и спросила Ши'А.

Спазм в горле мешал говорить, в ответ я только кивнула. Память всех предыдущих Коричневых Лордов, и Аркмена в том числе, дала возможность понять, каким именно заклятьем воспользовался этот подонок. А зная состав яда, можно найти противоядие. И оно было в моих руках.

Хвост драконы нервно дергался, Ши'А не могла больше сдерживать волнение. Спустя столько столетий, она вновь обнимет детей, сможет приласкать и расцеловать.

— Начинай, — выдавила из себя Мать драконов.

«Ты готов?», — обратилась я к Феликсу.

«А разве бывает по-другому? Только что-то тут не так».

«Конкретнее сказать можешь?»

«Пока нет, но чувствую, что что-то неправильно».

Перестраховщик он. Что может быть «не так»? Заклинание — знаю, Силой Предела — владею. Что не так?

Наклонив голову и вытащив Меч, я приступила к плетению связки развоплощения. Вокруг каждого камня образовывалась невидимая паутина, которая разрушала твердую породу, отрывая кусок за куском. Я прикасалась Мечом к коричневым камням, произнося имена дракончиков. Через мои руки на рукоять, а потом уже и на само лезвие Меча текла энергия, несущая в себе Силу Предела. Каменная крошка осыпалась и осыпалась, но дракончиков видно не было.

«Я же говорил, тут что-то не то!» — заорал Феликс.

— Что происходит?! — зарычала дракона. — Где мои дети?!

От пяти камней остались груды мелкой крошки, и все… Драконят не было.

— Ты предала меня, — зашипела Мать драконов. — Людишкам нельзя верить! Ты отобрала у меня последнее!

Хвост драконы метался из стороны в сторону, языки пламени вырывались из ее пасти. И вся эта махина горя, боли и ненависти двинулась в мою сторону. Я бы могла остановить Мать драконов, призвав Силу Предела, но не стала. Даже инстинкт самосохранения не сработал. Нельзя, нельзя так поступать с Ши'А. Нельзя применять против нее магию. Если я это сделаю, то мир драконов навсегда будет потерян для людей. К тому же, я никогда не была и не буду предателем.

До моей неминуемой гибели оставалось четыре драконьих шага. Ши'А надвигалась на меня как танк. И вдруг между нами заискрились пять серебряных звездочек. Они то подлетали ко мне, то к драконе, словно пытались остановить одну и защитить другую. Но ярость застилала глаза Матери драконов, она ничего не замечала вокруг. Сейчас она дыхнет, и от Коричневой Леди останется горстка пепла.

— Мама!!! — неожиданно раздался звонкий детский голос. — Мама!!!

Дракона замерла.

— Мама! — кто-то вновь окликнул Ши'А.

Дракона оглянулась, я тоже. Но на плато никого кроме нас двоих не было. Только пять серебряных звездочек, мерцающих разделительной полосой между мной и Ши'А.

— Мама! Мама! Мама! — наперебой кричали детские голоса.

Звездочки рванули с места и закружились вокруг драконы. Голоса казались знакомыми до боли. Так вот кто это…

— Мама, Найяр не виновата. Она хорошая, — заступилась за меня Ла'Рей.

— Прими ее, — посоветовал мудрый Кор, — Она достойна дружбы драконов.

Голос мальчика звучал не по-детски рассудительно.

— Мы уходим, мама. Наше время давно прошло, — я узнала голос Ти'Рея.

Так вот оно что… Заклятье было снято по всем правилам, да только поздно. Время не пощадило детей драконы. Их тела, заточенные в камни, истлели. Вот почему в последних снах все окутывал туман. Я опоздала, совсем на немного… Дракончиков больше нет, сохранились лишь их бессмертные души. И сейчас они свободны. Пять звездочек — пять драконят.

— Мы любим тебя, мамочка. Всегда любили, и будем любить! — хором произнесли дети Ши'А.

— А сейчас нам пора, — в голосе Кора слышалась боль и тоска. — Когда-нибудь мы встретимся, я обещаю.

Звездочки вновь закружились вокруг драконы. Каждая из них прикоснулась к щеке Ши'А, словно в прощальном поцелуе, а затем они взмыли в небо и исчезли.

Говорить что-либо не имело смысла. Утешать? Как? Пустые слова, они не снимут боль и не вернут утрату. Слова не нужны ни ей, ни мне. Заходил за горизонт Цейл, освещая красным цветом слезы на наших щеках.

— Ты все еще хочешь слияния? — спросила дракона, глядя куда-то вдаль.

— Хочу.

— Тогда давай сейчас, пока я не передумала.

Вытерев глаза, я повернулась к ней и достала Феликса. Меч неоднократно объяснял мне, что надо делать, и как происходит слияние.

— Привет, железка, — выдохнула Ши'А.

— Привет, лапуля.

Дракона потянула лапу и дотронулась до Феликса. Вторую она подала мне. Создав таким образом треугольник, мы голос в голос стали произносить заклинание Слияния. Нервное беспокойство электрическими разрядами било по телу. Мне стало как-то не по себе, тревога охватила дракону и Меч. Но мы продолжали. Вот прошла первая часть — Меч и Хранитель. Осталось только слиться с Драконом. Тело мое скрутило спиралью, разрывая на части. Грудь сдавило так, что дышать стало невозможно. Кромешная тьма окутала со всех сторон, в глазах засверкали искры, и я потеряла сознание.

* * *

— Нин, Нинок, — кто-то усиленно тряс мое плечо. — Нина…

Пахло попкорном. Я открыла глаза — рядом сидел Алешка Криворучкин.

— Кино кончилось, — улыбнулся Лешка. — Ну, ты и мастер поспать.

Озираясь по сторонам, я не могла взять в толк, где нахожусь. Состояние — словно пыльным мешком по голове огрели. Если бы не шок, то я, скорее всего, заорала бы на весь кинозал.

— Идем, мы последние остались. Тебя сложно разбудить.

Три уборщицы смотрели выжидающе — им зал убирать после сеанса надо, а я, понимаете ли, спать соизволила. Мой кавалер растерянно улыбался:

— Идем, пора уже…

Словно в тумане, я поднялась и направилась следом за ним к выходу. Мутило, и дико болела голова.

«Меч, миленький, что произошло?»

В ответ — тишина. Мне стало жутко.

«Феликс, прошу тебя, не молчи!»

Лешка робко взял мою руку и повел за собой, словно маленького ребенка.

Что случилось? Где Ши'А? Слияние произошло? Вопросы сыпались, словно горох. Мы вышли из кинотеатра, свежий ветер помог не потерять сознание. Господи! Что случилось? Мне было тошно и больно. Неужели все, что произошло — всего лишь сон? Меч, дракона, гибель Дара — это все плод моего воображения? При мысли о Даре сердце сжалось от боли. Оно не хотело принимать его смерть…

Криворучкин шел рядом молча. Сквозь пелену слез я посмотрела на него. Как давно мы виделись с ним в последний раз? Кажется, в прошлой жизни. Разреветься бы, но нельзя, Коричневая Леди не плачет.

«Фе-ликс, — выл внутренний голос, — ми-лень-кииий… Фе-лиикс…»

Я отказывалась верить глазам — мир вокруг был чужим, не моим.

— Можно тебя проводить? — спросил кавалер.

В ответ хотелось резко крикнуть — нет! Но я сдержалась. Парень-то тут при чем?

— Спасибо, Леш, я сама дойду. Хорошо?

Не знаю, что Криворучкин прочел в моих глазах, но настаивать не стал, а только молча кивнул.

Идя по ночным улицам, я тихо плакала. Неужели все это только сон? Не хочется верить… Сил на то, чтобы справиться с болью и тоской, не осталось. Хлюпая носом и рыдая в голос, я незаметно пришла к дому. Бабка ждала меня в дверях.

— Все, девка, допрыгалась, — прошипела она, — я на тебя заявление написала. Участковый обещался завтра зайти и разобраться с тобой. Советую начинать упаковывать вещички. Ждет тебя, голуба, дорога дальняя, казенный дом.

Слова добрейшей бабы Нюши не нашли отпора. Да и какое мне дело до ее угроз? Все равно… Молча я прошла в свою комнату, закрыла дверь на ключ и, не раздеваясь, упала на кровать. Слезы душили, боль рвала сердце. Как все безнадежно! Как безнадежно… Под собственные всхлипы я незаметно уснула.

Снились кошмары. То Нюшка бегала за мной, размахивая мечом, то приходила дракона в милицейской форме и требовала предъявить паспорт. Мелькали лица Киры, Валдека, отца Лазурия — они в один голос просили дать им попкорн. Затем я увидела Дара с гранатой в руках. Он размахивал ею и кричал, что враг не пройдет. Одним словом — бред.

Проснулась я вся мокрая от слез. В спине здорово покалывало.

«Найяр, ты меня слышишь?»

Я вскочила.

«Феликс! Миленький! Так это не сон?! Это все было?!» — я вновь заплакала, но уже от счастья.

«Прости, что сразу не отозвался. Резкий выброс в другую реальность на некоторое время отключил мое сознание. Но теперь все в порядке, я снова могу говорить с тобой».

«Что произошло, Феликс?»

«Точно не знаю, могу только догадываться. Кто-то очень постарался и нашел способ избавиться от тебя».

«Что теперь делать будем? Как вернуться обратно?»

«Пока не знаю. Будем думать», — вздохнул Меч.

«Но мы вернемся, да? Ты найдешь способ, как это сделать?» — срывающимся голосом спросила я.

«Конечно, Найяр, не бойся, я с тобой», — попытался успокоить меня он.

Да. Феликс со мной, а я — Коричневая Леди, и все, что произошло за это время — не сон, а реальность! Грусть и тоска отступили, давая дорогу решимости и надежде. Безнадежность — удел неверящих! Меч здесь, а значит, мы вернемся в Коричневый мир, и слияние состоится!

Это говорю вам я, Найяр, Хранитель Меча Перемен Безнадежности, будущий Владыка Предела, Коричневая Леди!

2008 г., Москва