До нужной мне лавки я добралась без приключений, в спорные моменты прибегая к позаимствованным у Рисы воспоминаниям. Изучив вывеску с изображением штанов, рубахи и портновских ножниц, я решительно толкнула входную дверь. Колокольчик, предупреждая хозяина о посетителе, мелодично тренькнул и примолк.
Тесное помещение заполонили рулоны тканей. Они погребли под собой прилавок, заняли углы, собирая всепроникающую пыль.
Шуршание ленточных штор предупредило появление владельца магазина. Крепкий старик, чьи глаза выдавали в нем хорошего человека (этим мне предстояло коварно воспользоваться), приветливо улыбнулся.
Я смущенно ответила на улыбку и поздоровалась:
— Доброе утро, достопочтенный! Ниспошли вам Единый свое благословение.
— И тебе того же, девочка. Чем могу помочь?
Я опустила глаза долу и начала сбивчиво объяснять свою «проблему», нервно теребя коричневую юбку:
— Мой братишка тут… в наемники подался… молодой, неразумный… поумнеет, да поздно будет… ладно, дело не в этом. Думала, успею еще собрать этого обалдуя, деньги копила — одни мы друг у дружки. — Я жалобно всхлипнула. — А сегодня пришел приказ выступать с отрядом завтра поутру. Все случилось так скоро… быстро так… ничего не куплено… не успела я… Ну и вот… — Мой голос трагически сорвался.
— Да разве это беда? — Старик махнул рукой. — Что ему необходимо, дочка?
Дедушку зацепило, пора просить — и чем больше, тем лучше.
Я всплеснула руками:
— Ой, мне столько всего надо! — И стала загибать пальцы: — Штаны, рубашку, куртку, чтобы в дороге не замерз, плащ, чтобы было во что завернуться, и…
— Все-все. Я понял тебя, девочка. Подобрать это не стоит большого труда, у меня тут как раз большой заказ для лесничих барона Дракко. Его заберут только через пару седмиц, а все почти готово. Только вот я не знаю, какой у тебя братишка.
— Это совсем не сложно объяснить. — Я шмыгнула носом. — Мы с ним погодки, все говорят, что очень похожи. Ростом с меня, и фигура примерно такая же. Только в некоторых местах я покруглее. — И, краснея, показала на корсаж.
Во второй раз за день по моей фигуре прошелся не отягощенный заинтересованностью, придирчивый мужской взгляд.
— Подожди-ка… сейчас, — произнес старик и скрылся в колыхнувшихся шторах.
Я осталась одна в полутемной комнате.
«Да, плоховато тут с освещением торговых помещений». Угу — «два» по маркетингу. Кто ж так торгует?
Мои мысли о проведении рекламной кампании прервало появление дедушки с шикарным ассортиментом товара. О таком я могла только мечтать. Штаны из непромокаемого марена, рубашка с длинным рукавом из шеру, жилет, удобная, длиной до середины бедра, куртка из мягкой кожи и, о чудо, теплый плащ с капюшоном, легкий и при этом очень компактно складывающийся. И все потрясающего зелено-коричневого цвета, лучшего просто нельзя желать. Да еще и сумка имелась. От восторга у меня пропал дар речи.
— Нравится?
Я посмотрела на старого торговца обожающим взором:
— Это то, что надо. Спасибо вам большое! Благослови вас Единый. Сколько? Сколько я должна за это сокровище?
— Если б мог, я, конечно, отдал бы тебе все это даром, но мне нужно кормить свою старуху и многочисленных внуков. Так что, дочка, двадцать таленов.
Я счастливо улыбнулась, так как была готова отдать куда большие деньги, чем те, что он запросил. Делая вид, что смущена, я отвернулась и вытащила из-за корсажа золотой тилан и отдала хозяину лавки со словами:
— Спасибо, достопочтенный. Возьмите, пожалуйста, за срочность.
Он взял монету и посмотрел на меня долгим и странно всепонимающим взглядом, от которого у меня сами собой заалели щеки.
— Зачем, госпожа, вы обманываете старого мастера? Нет никакого брата, это ведь вам нужна мужская одежда? Другой на моем месте мог и не заметить, но простые служанки не имеют в своем корсаже золотых тиланов и не разговаривают как высокородные дамы. У них нет таких нежных ручек, коих коснулась алмазная пыль.
Осуждение в его голосе задело меня. От стыда вспыхнули уши, их пылающие кончики, казалось, просвечивали сквозь белую ткань чепца.
— Простите меня, достопочтенный. Я не хотела никого обманывать, — предприняла я слабую попытку оправдаться. — Но в наши смутные времена чем меньше знаешь, тем крепче сон. Мне нужна эта одежда. Очень.
Не зная, что еще сказать или сделать, я молча смотрела на свои пальцы, предавшие хозяйку. Разумеется, можно попытаться прибегнуть к магии и заставить старика забыть произошедшее.
«И что тебе мешает?» Совесть. А чтобы заткнуть ей рот, Силы маловато.
— Я старый честный тиланец и кое-что в этой жизни еще понимаю. Не хотите выходить замуж за жениха, навязанного родней.
Я удивленно подняла на него взгляд. Да, старый мастер близок к истине, только меня уже выдали замуж и бегу я вовсе не от строгой родни.
— Вижу, мои слова попали в цель. Я сам встретил свою жену, когда она сбежала от суровой тетки, желавшей отдать ее за Лонда-мясника. Поэтому я помогу вам, высокородная госпожа. Сейчас, сейчас, — пробормотал старик и опять скрылся в перешептывающихся лентах.
Вскоре он вернулся с куском ткани и баночкой с каким-то темным веществом.
— Возьмите, госпожа. Этой тканью, извините за дерзость, вам нужно будет перетянуть грудь, иначе любой сразу же определит в вас женщину. А если намажете вот этой мазью кожу, она потемнеет и не будет уже такой нежно-белой.
— Благослови вас Единый, отец. — Слезы признательности навернулись мне на глаза.
«Осталось только разрыдаться в порыве благодарности!» Ехидна.
— Может быть, еще подскажете, где я могу купить добротную обувь, которой нестрашна дальняя дорога?
— Сапожник Тапан торгует хорошей обувью, и совсем недорого. Скажите, что вы от старого Рига, и, я думаю, разживетесь парой отличных сапог.
Теперь уже не смущаясь, я достала из-за корсажа несколько таленов и, не слушая никаких возражений, вручила их старику.
— Я не покупаю ваше молчание, достопочтенный, — отмела я его возражения. — Хороший совет сейчас совсем не дешев.
Собрав все приобретения в удобную сумку-рюкзак из прочной ткани, я еще раз сердечно поблагодарила старого мастера и отправилась в обувную лавку. Пара удобных сапог досталась мне практически даром благодаря рекомендации Рига. Их, по словам обувщика, носить не сносить, обойди хоть всю Империю по периметру.
Знакомый тупик мирно безмолвствовал. Дом проклятого мага радовал тишиной и невозмутимостью. Его серокаменные соседи дремали за прикрытыми ставнями. Я обыденно прошмыгнула в калитку. К моему облегчению, баловство с Рунной магией осталось без внимания. При быстрой инспекции комнат в самой маленькой, на втором этаже, даже обнаружилось зеркало во весь рост в начищенной до блеска серебряной раме. Возможно, проказник Лит содержал его в абсолютном порядке, чтобы любоваться своей замечательной персоной.
Содержимое сумки я, не мудрствуя, разложила прямо на полу. Платье и нижние юбки полетели в сторону. С облегчением отвязала ножны, от которых на боку расплывался багровый синяк. Последним оказался на ковре натерший уши чепец. Освобожденная коса довольно зазмеилась почти до колен. Вспотевшая голова чесалась немилосердно. Ну и отросли у меня волосы за последние месяцы! Срочно нужно что-то предпринять.
«Как — что? Отрезать!» Легко сказать!
Сердце кровью обливалось, когда я, взяв в руки Неотразимую, отхватила косу где-то в районе затылка. Высвобожденные из плена волосы упали на лицо.
«Нечего жалеть, оставалась бы во дворце, плела бы косы и ходила бы раздутая как пузырь». Твоя правда.
Есть и другие светлые стороны в этом вопросе: возни с лохмами будет намного меньше. Сколько же шампуня нужно на такое количество волос! Да и вычислить меня по ним легче легкого. Где это видано, мужик с волосами ниже колен, а?!
Убеждая себя подобным образом, я недрогнувшей рукой завязала срезанную косу в передник.
Подойдя к зеркалу, я придирчиво осмотрела себя. Хорошо, что это не произошло раньше, иначе от зеркала меня было бы не оторвать, таким красивым было мое отражение.
«Красавица», — прошептали изумленные губы.
«Красавица», — подтвердили ошеломленные глаза.
Прежде воспоминания Рисы меня не убедили. Но сейчас, стоя перед зеркалом обнаженная, с неровно обрезанными волосами и с золотой татуировкой, окольцовывающей левое плечо, я осознала собственную привлекательность.
«Скажите, девушка, почем ваша красота зря пропадает?» Тьфу, пошляк…
Веревка, не позволяющая материи соскользнуть с горлышка банки, туго поддалась моим пальцам. Запах темно-коричневой жижи, слегка отдававший ароматом крема для обуви, не вызывал неприятных ассоциаций. Поколебавшись, я зачерпнула полную ладонь мази и припечатала ею живот. Вторая рука пришла на помощь первой, круговыми движениями втирая мазь в кожу. Это почти сразу же принесло видимые результаты: кожа значительно потемнела и приобрела цвет грубого, многолетнего загара. Больше половины банки ушло на то, чтобы распространить его по всему телу.
«Чем не автозагар?» Хорошо взялся. Жалко только, ногти какие-то подозрительно желтые. Они и так не блистали, после того как я соскоблила с них остатки лака с бриллиантовой крошкой. А сейчас у них вид, будто я вспахала гектар чернозема. Руками.
Черты лица видимо заострились, но волосы портили все впечатление. Своим редким меняющимся цветом они выдавали меня с головой. Вновь на помощь подоспела супермазь. Изведя ее остаток, мне удалось все-таки добиться того, что мои волосы стали грязно-коричневого цвета. Туго перебинтованная грудь стесняла дыхание, но благодаря несложному ухищрению мужская одежда сидела на мне просто идеально. Оставался последний штришок: срезанная чуть ниже бровей челка. Зеркало отразило смазливого парня лет семнадцати, которому еще не пришло время бриться. Теперь даже Велисса, увидев меня на улице, прошла бы мимо. Льщу себя надеждой, что и ална Астела обманулась бы.
«Ночью. Безлунной. С повязкой на глазах и с затычками в ушах». Шутник.
Ножны по привычке устроились на спине. Драгоценности и большую часть денег я предварительно примотала к груди. Оставшиеся капиталы надежно упрятала во внутренний карман куртки. Плащ и сменную одежду утрамбовала обратно в рюкзак, который вместе со второй сумкой закинула на плечо. Все остальные вещи, включая передник со срезанными волосами и банку из-под мази, завязала в узел из верхней юбки, взяв который я отправилась на первый этаж.
Все следы моего пребывания здесь следовало уничтожить. Если начнут искать (к гадалке не ходи!), прочешут в обязательном порядке подозрительные места, среди которых этот дом на вершине хит-парада. Нагрянет сюда магический патруль, которому все мои переодевания как зайцу стоп-сигнал, и вмиг вычислит меня, да хотя бы по волосу.
Нужно действовать быстро и четко. Узел опускаем возле калитки, произносим заклинание вызова магического огня. Это не то пламя, которое обитает в уютных каминах и кострищах. Магический огонь пожирает вещь без остатка, не оставляя даже пепла. Заклятие очень громкое, вот почему так важно оказаться как можно дальше от его действия, поэтому молниеносно даем стрекача и переводим дух лишь в трех-четырех кварталах от заброшенного дома.
Сказать проще, чем претворить в жизнь. Сосредоточить Силу удалось только с четвертой попытки, выскребая ее остатки из всех закоулков противящегося измывательству организма. Появление крошечной искорки отдалось в животе острой резью, свалившей меня на землю. Впрочем, этой искры хватит, чтобы спалить все в радиусе полуметра, включая кустарник и траву. Мое «стремительное» бегство походило на исход евреев из Египта — так же бестолково и сумбурно, с одной верой в божье чудо.
Не помню, как я добралась до полутемного тупика. В памяти остались лишь невразумительные картины незнакомых улиц столицы, которые удивляли все той же малочисленностью прохожих. Ребра корсетом стискивала боль, сердце бухало, добавляя телу неприятных ощущений. Я не позволяла себе сползти на землю, иначе мне с нее уже не встать. Кроме того, необходимо затеряться в большом скоплении людей, поэтому моя дорога лежала прямиком на рынок. Заодно разживемся провиантом, да и спички были бы нелишними — еще одно такое заклинание меня убьет. Шаркающей походкой, то и дело приостанавливаясь, чтобы отдохнуть, я двинулась на северо-запад, где раздавался разноголосый гомон торговых рядов.
За те часы, что я отсутствовала, больших изменений не случилось: может быть, только народу стало поменьше да торговцы, уставшие драть глотку, стали поспокойнее. Пора навестить не успевший по мне соскучиться продуктовый ряд. Я нисколько не удивилась, когда застала на прежнем месте, подле прекрасной торговки, рента Арвала. Его дама была на седьмом небе от счастья. Я решила проверить качество своей маскировки: спокойно прошла рядом с ними, а уважаемый рент даже не обратил на меня внимания. Зато пышнотелая дама его сердца подарила мне такой обжигающий взгляд, что, будь я мужчиной, ни капли не сомневалась бы, в чьей постели мне доведется провести сегодняшнюю ночь. Патруль уделял мне до обидного мало внимания, так что я могла чувствовать себя совершенно свободной: проходящие мимо особы женского пола вовсю строили мне глазки, а их отцы и мужья недовольно хмурились.
Когда я покидала гостеприимный рынок, мою голову украшала франтоватая шляпа с мягкими полями, а плечи оттягивала еще одна сумка, доверху набитая самыми полезными вещами. В ней находилось: несколько плиток спрессованного со злаками мяса (конечно, до пищи алоний ему было далеко, но в целом тоже неплохо), пергаментный сверток с ароматным тенийским чаем, кожаная фляжка крепкого вина (на всякий случай), кожаная же кружка, маленький топорик (не рубить же Неотразимой ветки для костра!), мешочек соли, пара смен белья и портянок, нитки с иголкой, россыпь пуговиц, моток тонкой бечевки, походный котелок с ложкой на длинной ручке, огниво и кусок мыла. И еще кое-что по мелочи.
Уже на выходе с рынка ко мне незаметно подобралась сухонькая старушка и прошелестела:
— Доченька, возьми амулет. — Бабуська совала мне в руки браслет из незнакомого дымчато-синего камня. — Возьми сохранителя, не пожалеешь.
Внутри у меня похолодело. Обыкновенная бабка сумела раскрыть мой маскарад. Стараясь не привлекать опасного внимания, я постаралась ответить как можно беспечнее:
— Глаза вас обманывают, уважаемая. Перед вами сын, даже внук, а вовсе не дочка.
— Глаза не могут меня обманывать — они давненько не глядят на мир, но мое сердце ведает. — Старушка тихо рассмеялась. — Возьми амулет. На челе у тебя знаки избранности. Но Тьма за спиной. Впереди Она. Обнимает руки, заглядывает в глаза, бежит в сны. И только над тобой Свет. Бери, бери амулет, дочка, он убережет тебя, пусть не от самой себя. Но Тьму в нужный час отпугнет. Не сможет, так предупредит.
По спине пробежался липкими пальцами страх, кожу царапающими осколками задела чужая магия Предвидения. Несмотря на то что карманы мои были полны мелочи, я достала золотой тилан и отдала старухе. Она распустила завязки на манжете моей рубашки, чудесным образом просунула свою сухонькую руку внутрь не очень широкого рукава, надела браслет на мое левое плечо, глухо щелкнув застежкой.
— Спа… — Затянув узел на манжете зубами, я подняла голову и замерла на полуслове — старуха исчезла, как и не было.
«Ну и дура ты, Лийка. Подошла какая-то бабулька, навешала на подставленные уши пророчеств, а ты и рада стараться — раскидываешься тиланами. Богатенькая ты наша!» Будет тебе скупердяйничать! Можно сказать, оказала бабушке посильную благотворительность и симпатичный браслетик приобрела.
Для успокоения нервов и желудка был прикуплен здоровенный расстегай с мясом и капустой. Меня ждали Восточные Врата, через которые предстояло отбыть из столицы. Вот туда-то я и направила свои стопы, с аппетитом поедая по дороге мясокапустный пирог (невегетарианского компонента в начинке было до безобразия мало).
От расстегая остались приятные воспоминания. Открывшаяся же на выезде из города картина оптимизма мне не внушала. Длиннющая очередь перед Вратами подвергалась тщательной проверке. Досматривались без разбору и элегантные кареты, и топорные телеги, а также пешие граждане. Народ возмущался по-тихому, то и дело косясь на двоих магов с Имперскими знаками на плащах — корона, покоящаяся на скрещенных мече и магическом посохе. По мере сил и разумения представителям Гильдии помогал отряд стражи, тщательно перерывающий каждое транспортное средство.
«Такой строгий таможенный досмотр — обычное дело или он по твою душу?» Хороший вопрос.
— Почто страсти такие? — продублировал мои мысли голос неподалеку, чем заслужил мое самое пристальное внимание.
Осведомлялся мужичонка средних лет — обладатель редкой пегой бороденки и этакой же густоты да цвета шевелюры.
Опрашиваемый зажиточный селянин, развалившийся на телеге в ожидании своей очереди, не побрезговал ответить:
— Единый разбери! Как батюшка Амператор, мир праху его, преставился — так и повелось. Почитай каждую седмицу на базар подъезжаю, а закавыки токмо с былого новолуния.
— Длинно энто?
— Да уж не коротко, — недовольно проворчал селянин. И нарочито громко, чтобы расслышали у самых ворот, продолжил: — Благодарствуем заступникам нашим! На днях слушок прогулялся: двух татей словили, что добро честных горожан вывезти пожелали.
Потеряв интерес к переговаривающимся, я устремила унылый взгляд к возне у Врат. Наверняка один из магов, тот, что повыше рангом, — Чтец. Моей Силы на Зеркало — заклятие, защищающее от телепатического сканирования, — еще достанет, а на сокрытие его существования уже не хватит.
«Рискнешь?» В другой раз.
Развернулась спиной к тоскливой картине и побрела назад, в город. Серый камень мостовой расплывался перед глазами. Ноги еле поднимались, сбиваясь на шарканье. Бессонная ночь удобно устроилась на плечах, прибавив весу сумке и рюкзаку. Ужасно захотелось есть. Пирог упал в желудок, как и не было. И тут оазисом среди пустыни впереди возник постоялый двор. Я устремилась в раскрытую дверь как раскаявшийся грешник в церковь за отпущением.
Ароматы по малолюдному помещению разносились головокружительные. Чисто выскобленные столы обступили длинные лавки. Мне приглянулась угловая, как раз напротив входа, куда я опустила умаявшееся тело. Без промедления подскочила разносчица в накрахмаленном переднике.
— Чего изволите? — поинтересовалась она.
— Всего, и побольше.
— Три толина, — не растерялась девушка.
Я молча отсчитала требуемое количество медных кругляшей. Она смахнула их со стола и умчалась на кухню. Скоро передо мной уже дымился горшочек с грибным супом, соблазняла зажаристой корочкой куриная нога, плавали в сметане оладьи и пенился в огромной кружке эль.
— Лежанки свободные есть? — осведомилась я.
— Пять толинов за ночь. — Не девушка — ходячий прейскурант.
Я одарила ее еще пятью монетами.
— Наверх по лестнице. Занимайте ту, какая глянется. Нужник во дворе, — проинструктировала она меня, прежде чем уйти.
Сила с каждой проглоченной калорией понемногу восстанавливалась. Но все равно недостаточно быстро. Требовались здоровый сон (хотя бы пара часиков) и свежая голова, чтобы придумать, как выбраться из города и куда податься.
Посетив рекомендованное помещение во дворе, я волевым усилием подняла свое усталое тело наверх. Общая комната практически пустовала. Возле двух кроватей лежали чьи-то вещи, уберегаемые от посягательств охранными амулетами. Толку на деле от подобной охраны немного — бери вилы да и неси к небрезгливому магу для снятия Охранной магии. На третьей кровати громко выводил рулады весьма нетрезвый гражданин. Угловая койка поманила меня относительной чистотой белья, удачным месторасположением и близостью к окну. Шляпа с головы перекочевала на кроватный столбик. Я пошире распахнула оконце для выветривания перегара, заменила подушку собственными сумками, проследив, чтобы наверх пришелся мягкий плащ. Ножны с Неотразимой остались на прежнем месте, нисколько не мешая мне восстанавливать энергию мертвецким сном.
— Эй, ты! — Отвратительно громкий мужской голос резанул еще спящий слух.
Мои с трудом продранные глаза уставились в окрашенное закатными лучами окно. Легкий прохладный ветерок приятно овевал взопревшее от сна лицо. Взгляд осоловело прошелся по уже пустой комнате. Пробуждаться не хотелось, веки опять умиротворенно смежились.
— Постояльцы есть? — вновь раздался требовательный голос. — Изволь отвечать, когда спрашивает Имперская стража!
Меня подкинуло на постели и уронило на пол. Даже сладкая зевота не посмела прицепиться.
— Понятно, есть! — задиристо ответил девичий голос. — Это ж постоялый двор!
Я подползла к окну и осторожно выглянула наружу. Напротив загораживающей дверь разносчицы переминались четыре коня с всадниками: трое стражников и один маг, укрытый плащом. Голова в капюшоне чуть повернулась в мою сторону, а я уже вытирала курткой пол.
Ч-черт! Опять Чтец! Такому «распотрошить» девчонку — раз и готово! Никогда не любила телепатию. Грязно это все.
«Чистюля!» Брезгую, что поделать. Для этакой работки требуется особая закалка!
Ползком снова вернулась к кровати, схватила сумки, сдернула шляпу и, не дожидаясь окончания диалога, скатилась по задней лестнице во двор. Благо он не заканчивался глухим карманом с нужником. За стойлами широко ротозейничали ворота для проезда груженых телег. Проигнорировав их, я демократично перемахнула через невысокий заборчик к соседям. Хозяйская собака, которую разморило на солнцепеке, в ответ на мое панибратское подмигивание вяло тявкнула исключительно из чувства долга. Я, воспользовавшись калиткой, спокойно вышла на смежную улицу и влилась в праздно прогуливающийся людской поток.