Улица, на которую они приехали, была самой обычной.

И дом, возле которого их высадил таксист, был ничем не примечательным домом. Пятиэтажный, бежевый, с припаркованными возле тротуара ровными рядами автомашинами.

Уже зажигались фонари, цепочкой выстроившиеся вдоль улицы.

Пожалуй, единственным ярким пятном, вносящим в картину оживление и некоторое разнообразие, являлась витрина кофейни, подсвеченная бордовыми огнями.

Возле витрины стояло несколько столиков и металлических кресел. Кресла были заботливо накрыты овечьими шкурами. Кое-кто неторопливо попивал на этих креслах кофеек, несмотря на минусовую температуру.

– Идем, – Кирстен потянула Андреаса за рукав, – куда ты засматриваешься?

– Может быть, надо купить каких-нибудь пирожных? – предложил он. – Неудобно в гости с пустыми руками…

– Удобно, ты ведь с нами. Правда, Черстин?

Девушка молча кивнула, отворачиваясь.

Андреас насторожился.

Они поднялись по просторной лестнице на третий этаж, и Кирстен открыла дверь своим ключом.

– Эй, есть кто живой? – с порога осведомилась она.

– Есть, есть, – раздалось в ответ.

С кухни, наряженный в коротенький клетчатый фартук, с поварешкой в руках (от поварешки шел пар) вышел невысокий седоватый мужчина. Андреас сразу узнал задорный блеск голубых глаз, уже так хорошо известный ему.

– Какими судьбами? Неужели вы про нас вспомнили?

– Папа, хорош прибедняться, – Черстин сбросила сапоги, чмокнула отца в щеку, – можно подумать, мы здесь столь редкие гости!

Послышался легкий, едва уловимый скрип. Из дальней комнаты выехало кресло на колесиках. В кресле восседал дедушка. Так, по крайней мере, решил Андреас. Больше было некому.

Те же светлые голубые глаза, совершенно белая, седая голова. Немного ироничная улыбка.

– Да неужели это мои любимые внучки? – задребезжал дедушка. – И почему так рано? Небось, совсем забросили работу? За ум решили взяться?

– Дедушка, ну почему, если «взялись за ум», то непременно «забросили работу»? – Кирстен погрозила ему пальцем.

– О! Судя по тому, что с вами наконец-то пришел мужчина, вы действительно взялись за ум! Но почему мужчина только один? Сдается мне, здесь кроется какой-то подвох. Впрочем, неважно. Гость есть гость! Давайте знакомиться, молодой человек!

Двойняшки представили Андреаса отцу и дедушке. Дедушку звали Эмиль, а отца – Свенсон.

– Я как чувствовал, – сказал отец, – вместо того, чтобы заниматься правками к дипломной работе, принялся варить рыбный суп.

– Папа у нас профессор в университете, – с гордостью сообщила Кирстен.

– Что преподаете? – поинтересовался Андреас.

– Скандинавскую литературу. Любите читать, молодой человек?..

– Папа! – хором простонали двойняшки.

Эта веселая, немного суматошная, простая и добрая атмосфера родного дома Кирстен и Черстин напомнила Андреасу о его собственном доме.

Он был счастлив хотя бы ненадолго снова оказаться там, где было так же тепло и спокойно, как в доме, который он покинул.

Девчонки повисли на отце, подхватив его под руки с двух сторон. Оживленно болтая, они двинулись на кухню, откуда доносилось множество аппетитных запахов.

– У нас будет еще рыбный пирог.

– Ух ты!

– Папа, шутишь? Только не говори, что и тесто ты делал сам.

– Тесто покупал в супермаркете, – признался Свенсон, – зато рыбу приобрел свежую и разделал собственноручно.

– Ну, будем надеяться, что в пироге мы обнаружим не слишком много костей…

– Выбирайте выражения, дочери мои.

Эмиль посмотрел на Андреаса и подмигнул ему.

Андреас улыбнулся, чуть смущенно, немного виновато. Ему всегда было неловко перед людьми, имеющими какой-то физический недостаток или же перенесшими болезнь.

– Давайте и мы с вами пройдем на кухню, Андреас, – заговорщицким тоном предложил дедушка, – а не то там живо съедят все самое вкусное. Боюсь, что и костей не оставят…

Андреас кивнул.

Дедушка откинул плед и с невозмутимым лицом поднялся на свои собственные ноги, после чего сделал несколько шагов.

– Э, нет, молодой человек! Не спешите меня ловить. Не расшибусь.

Эмиль не впечатлял ростом, но оказался бодрым и подвижным стариком.

– Вы уже решили, что я инвалид, признайтесь? А я просто тестирую кресло. Любопытно, знаете ли, соорудить что-то более удобное, чем то, что уже продается на всех перекрестках.

– Так вы изобретатель?

– Изобретатель – слишком громко сказано, юноша. А теперь, пока мы остались одни, признавайтесь, которая из них вам нравится?

Андреас опешил.

– Ну, и не надо, не отвечайте. Придется спросить у внучек самому.

С этими словами неугомонный дед устремился на кухню.

Кирстен уже раскладывала на большом кухонном столе тарелки, ложки и вилки. Черстин сосредоточенно резала хлеб и даже не подняла головы при появлении новых действующих лиц.

– А ну, признавайтесь!

– Дедушка, ты о чем?

– Андреас – чей он поклонник? Твой или Черстин?

– Это, наверное, лучше спросить у самого Андреаса, – тихо сказала Черстин, не поднимая головы от доски с хлебом.

– Дедушка, да он, скорее, наш общий друг, – засмеялась Кирстен.

– Так-так. Друг семьи, значит?

– Ну, можно и так сказать.

– Эх… – сокрушенно вздохнул Эмиль. – Пороть вас надо было в детстве, да жалели все почему-то. Уж я бы сейчас не пожалел!

– Ты о чем, дедушка?

– Да он шутит.

– Я шучу? Да ни капельки, – возмутился дед. – Такого парня упустите, смотрите!

Кирстен не выдержала, фыркнув, рассмеялась:

– Дедушка, да чего ты так разошелся?

– А что? Парень он ладный, красивый. Бабник, небось?

– Ну, это лучше у него самого спрашивать.

– Да они других девушек рядом со мной и не видели, – улыбнулся Андреас.

– Значит, не бабник. Пьет, курит?

– Не курит, а выпить, наверное, может. На дне рождения, – подмигнула Кирстен.

– А работаешь кем?

– Разработкой программного обеспечения занимаюсь.

– И как, нравится?

– Да, нравится. Это по моей специальности. Выходит хорошо, и оплачивается хорошо.

– Ну, девки, так чего же вам еще надо?

– Дедушка, прекрати.

– Нам? Или одной из нас? Ты уж определись…

– Так это вам самим надо определиться, – подмигнул Эмиль.

– Папа, оставь их. Они сами разберутся, – вмешался Свенсон, почувствовав, что легкая словесная перепалка приняла какой-то непонятный оборот.

– Да сколько ж можно? До двадцати четырех лет дожили, и все разбираются. Так, гляди, всех женихов прозевают.

– Может быть, сядем за стол? – предложила Кирстен.

– Мне, может, до правнуков дожить хочется…

– Дедушка, сейчас вовсе не обязательно торопиться с замужеством. Никого не удивить тем, что ты все еще не замужем.

– Конечно, – проворчал он, – все возитесь со своим магазином? А, может, у вас помещение забрать? Прикрыть, так сказать, вашу лавочку.

Кирстен, которая уже разливала по глубоким мискам горячий суп, застыла с поварешкой в руках.

– Дедушка, ты, наверное, шутишь? – неуверенно спросила она.

– Даже и не знаю. Что тут сказать? Много с него проку, с вашего магазина? Что после уплаты всех налогов остается? Продавца себе до сих пор вон нанять не можете. Большая выручка получилась за прошлый месяц?

– Между прочим, неплохая. Мы с Черстин устроили распродажу. Под это дело ушло и много нового товара, мы уже заказали следующие партии. Теперь хоть есть, куда их класть. Думаю, по итогам года прибыль все-таки будет нормальной.

– Тебе виднее, – проворчал Эмиль, – смотрите сами. И все-таки на вашем месте я бы этого парня не упускал.

– На чьем, – неожиданно вскинулась Черстин, повернувшись к дедушке, – на моем месте или на месте Кирстен?

– Черстин…

– Ответь, мне интересно! Кому из нас ты прочишь этого замечательного парня в мужья?

– Но…

– Ты же хотел все выяснить, вот и давай выяснять! Которой из нас он больше подходит, по-твоему?

Андреас не узнавал Черстин. Ее голос звенел, глаза налились слезами. Казалось, что она вот-вот разрыдается.

Кирстен осторожно коснулась ее плеча, но двойняшка этого даже не заметила.

– Ты хотел поговорить, так давай поговорим! Мы давно не касались этой темы, да?

– Черстин…

– Скажи же мне, на твой бесстрастный взгляд, кому было бы более справедливым присудить главный приз?!

Тут, чего и следовало ожидать, не выдержал и дедушка.

– А как я могу ответить тебе, – загремел он, – когда вы с сестрой абсолютно одинаковые?

– О чем ты говоришь? – закричала Черстин.

– Как мужчина может сделать выбор, если он запросто перепутает вас в потемках? Да вы и в потемках не расстаетесь. Всегда вместе, всегда одинаковые, никакой самостоятельности, никакой индивидуальности! Я удивлен, что этот приятный молодой человек до сих пор с вами возится!

Черстин побледнела. Всплеснув руками, она прижала ладонь к губам, потом медленно вытерла сбежавшую по щеке слезинку.

Андреас шагнул было к ней, но она поспешно выбежала из кухни, едва не опрокинув кастрюлю с горячим супом.

– Ничего, – уверенно сказал Эмиль, – сейчас вернется.

Отец покачал головой:

– Боюсь, что нет, – тихо сказал он. – Боюсь, что ты перегнул палку.

– Наоборот, это давно следовало сказать.

– При госте? При их друге?

– А иначе на них и не действует, – пожал плечами Эмиль, – за живое не берет! Все, как с гуся вода…

В коридоре хлопнула входная дверь.

Андреас запоздало бросился вдогонку. Кирстен нагнала его уже тогда, когда он, выскочив на улицу, растерянно осматривался. Черстин нигде не было видно. За угол сворачивало такси.

– Успела сесть в машину, – констатировала вторая двойняшка. – Когда надо – их не разыскать! А тут – пожалуйста, сразу такси подвернулось.

Андреас посмотрел на нее.

– Прости, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены, – смущенно сказала Кирстен.

– Не говори, как на судебном заседании.

– Извини…

– Кирстен, не нужно извиняться.

– Я и в самом деле не знаю, что нашло на дедушку. Это мудрый и тонкий человек. Какая муха его сегодня укусила?

– Бешеная африканская муха? – предположил Андреас.

– Хорошо, что ты еще можешь шутить. А мне что делать? Где ее искать? Подниматься наверх и спокойно там обедать? Я не смогу…

– Я тоже. Прости меня, я поеду домой. Попрощайся за меня, скажи, что мне… Мне было приятно познакомиться. Невзирая на случившееся.

– Да погоди ты! Я принесу тебе куртку.

– Спасибо. Слушай, а куда она вообще могла отправиться?

Кирстен пожала плечами.

– Не знаю. Куда глаза глядят. Может, на вокзал, а, может, в аэропорт.

– Брось, не шути так. Разве из-за такой ерунды можно куда-то уехать?

– Это не ерунда, Андреас… Видимо, подобный конфликт назревал давно. И надо же было ему прорваться именно при тебе.

– Ну, тогда, наверное, я сработал катализатором.

– Наверное… А если серьезно, в магазин или домой она точно не поедет.

– Почему?

– А ты захотел бы встречаться с кем-то из свидетелей стыдной для тебя ситуации? – ответила Кирстен вопросом.

– Думаешь, все настолько серьезно?

Кирстен пожала плечами…

– Думаю, что Черстин сейчас и меня не захочет видеть.