– Никаких вестей?
– Никаких.
Кирстен сидела за кассой, дуя на кружку с горячим какао. Одновременно она пыталась согреть пальцы о кружку. На вопрос Андреаса она отрицательно покачала головой.
– Может быть, с ней что-нибудь случилось? – обеспокоено спросил он.
Кирстен пожала плечами:
– Когда уже починят это отопление? С ума можно сойти, как холодно. И почему мне не пришла в голову мысль привезти из дома обогреватель?
Андреас повторил свой вопрос одними глазами.
– Я не думаю, чтобы с ней что-то действительно случилось. Она была в ярости, она была в гневе, теперь она, видимо, в обиде и переживаниях. Ушла на дно, отсиживается где-нибудь.
– Но такое случалось раньше?
– Нет. Видимо, причина достаточно серьезна?
Подняв брови, Кирстен вопросительно посмотрела на Андреаса.
Тот все-таки не выдержал, отвел взгляд.
– Допустим, она обиделась на дедушку, – вслух рассуждала Кирстен, – но не забрать из-за этого мобильный у отца?
– Кажется, она достаточно твердо не хочет ни с кем общаться.
– Надо думать, – усмехнулась двойняшка, – если она даже магазин забросила!
– Но с ней точно ничего не случилось?
– Андреас, если бы не сцена перед обедом, я первая бы бросилась на поиски, волновалась бы и тревожилась. Пойми, если бы все было хорошо, а Черстин вдруг перестала ночевать дома, то все паниковали бы и стояли бы на ушах. Ограбление, изнасилование, еще что-нибудь.
– Бррр!
– И не говори. Но тут причина ее отсутствия лежит на поверхности. Ты предлагаешь мне заявить в полицию? А что я скажу? Девочка решила побыть одна после семейной ссоры, но мы так волнуемся, вдруг ее похитили для турецкого гарема?
– Разве в Турции есть гаремы? – заинтересовался Андреас.
– Понятия не имею. Я шучу. Просто шучу.
Андреас взял свою кружку с кофе, но почти сразу поставил ее на место:
– Места себе не нахожу, – пожаловался он. – Ведь уже несколько недель прошло!
– Ну, – вздохнула Кирстен, – что я могу поделать? Наверное, она где-нибудь у наших общих знакомых. Или в отеле. Или снимает квартиру, с нее станется…
– И ты так спокойно говоришь об этом?
Кирстен пожала плечами:
– Знаешь, а я вообще стала почему-то очень спокойная. Словно в тот день наружу выплыла какая-то стыдная, неприятная тайна. Но вслед за стыдом пришло и облегчение. Думаю, сейчас время выздоравливать.
– И Черстин тоже поправится?
– Я на это надеюсь, – вздохнула Кирстен, – не может же она вот так вот взять и навсегда бросить меня? Что нам с ней делить? Не магазин же?
– Может быть, она не хочет больше заниматься магазином…
– А она больше ничего не умеет. Университет мы закончили давно, вряд ли Черстин захочет восстанавливать навыки по своей специальности. Кстати, по специальности она и дня не работала… А каких-то особых хобби у нее и нет. С другой стороны, ты прав… К магазину теплые чувства из нас двоих всегда питала именно я. Черстин занималась этим больше из чувства долга, чтобы помочь мне, ну, разумеется, и чтобы заработать на жизнь. Я вряд ли променяла бы магазин на что-то другое.
– Я все понял, – Андреас поднялся, сгреб с прилавка свою куртку, – мне пора идти.
– Иди. И заходи снова.
Это напоминание было совершенно излишним. После исчезновения Черстин Андреас посещал «Двойной сюрприз» каждый день после работы, а иногда и вместо обеда.
Кирстен не переставала благодарить друга за бумажные пакеты с выпечкой, салатами и фруктами, которые Андреас прихватывал с собой каждый раз, когда ему удавалось сбежать из офиса на обед в магазинчик…
– Зайду. Но если будут какие-то новости, сразу звони мне, хорошо?
– Хорошо.
– Проверь, мой номер у тебя есть?
– Мы уже проверяли!
– Да, а потом твой сотовый забарахлил, и часть контактов потерялась. И ты не смогла сообщить мне, что билетов на премьеру фильма уже нет.
– Что было, то было, – улыбнулась Кирстен.
– Так проверь еще раз.
– Не буду.
– Ну, пожалуйста.
– Андреас, ты заставляешь меня делать это уже третий день!
– Прости, – он снова опустился на табуретку, рассеянно протянул руку к кружке с какао, – я просто очень, очень переживаю.
– Ты можешь не верить мне, но я тоже переживаю, – Кирстен положила свою ладонь поверх руки Андреаса. Он грустно улыбнулся и ответил на рукопожатие.
– Без нее одиноко, – сказал он.
– Одиноко, – отозвалась Кирстен. – Но ведь надо как-то жить дальше? Надо учиться жить без нее.
Она подумала и добавила:
– Во всяком случае, мне…
Когда Андреас навестил Кирстен в следующий раз, он ахнул, не веря своим глазам.
От длинных светлых волос девушки осталось каре, доходящее до подбородка, уложенное на косой пробор.
Сделать мелирование или покраситься не решилась и Кирстен. Но, в отличие от сестры, она гораздо более кардинальным образом изменила свой облик.
– Ты… Ты зачем это сделала?
– Нравится? – Кирстен тряхнула волосами, которые распространяли тонкий запах лавандового шампуня.
– Да… Нет… Даже не знаю, что сказать. Я…
– Неужели так сложно понять, нравится или нет?
– Просто очень жаль волосы, – признался Андреас.
– Почему же?
– Длинные волосы – это всегда очень красиво. У вас обеих были прекрасные волны волос…
– Как поэтично, – задумчиво произнесла Кирстен. – Думаешь, были?
– Я не знаю.
– Боюсь себе представить, что со своей внешностью сейчас вытворяет Черстин, – засмеялась двойняшка.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, наверняка она проводит дни и ночи в попытках как-то измениться, доказать свою независимость.
– Глупости все это! – горячо произнес Андреас. – Индивидуальность совсем не в том, чтобы раскраситься в разные цвета и прекратить общаться.
– А в чем же? – прищурилась Кирстен.
Андреас только махнул рукой.
– Жаль, – вспоминая что-то, сказал он. – Было очень красиво… Почти как на той картине.
– Тебе нравится эта картина, да?
– Да, и картина тоже нравится. Разве можно вручить подарок, который не нравится тебе самому?
– Тебе виднее. Но вот мне была подарена совсем не поэтичная картина, а какой-то прозаический блендер.
Андреас расстроился:
– Я ведь не хотел тебя обидеть или задеть…
– Да нет, – весело сказала Кирстен, – конечно, не хотел. Просто этим подарком ты продемонстрировал разницу в своем отношении к нам обеим.
– В сущности, эта разница не так уж и велика, – попытался оправдаться Андреас.
– Конечно.
– Я хотел угодить обеим.
– Не сомневаюсь…
– Почему ты смеешься?
– Она ведь нравится тебе?
– Кто? Картина?
– Нет. Черстин.
– Да, нравится.
– Больше, чем я? – прищурилась Кирстен.
– Кирстен, ты очень хорошая. Добрая, славная, отзывчивая…
– Не уходи от ответа. Она нравится тебе больше, чем я?
– Я влюблен в нее, – произнес Андреас твердо.
– Чего-то в этом роде я и ждала, – удовлетворенно кивнула Кирстен.
– Все это ерунда, о внешних различиях. Для меня вы были разными всегда, с самого начала.
– И различал ты нас легко? – удивилась Кирстен.
– Конечно. Она ведь такая… такая…
– Такая же, как я, – засмеялась двойняшка.
– Уже нет, – Андреас указал на волосы.
– А, ерунда. Вряд ли я слишком сильно изменилась от этого.
Андреас не мог с этим согласиться.
Кирстен стала и спокойней, и свободней. С языка у нее чаще срывались колкие словечки, у нее оказалось бодрое и живое чувство юмора. Может быть, рядом с сестрой это чувство дремало до поры, до времени?
Может быть, рядом с Черстин Кирстен удавалось чувствовать себя более защищенной, более уверенной, поэтому и не было необходимости в насмешливых репликах и задорных шуточках?
Как бы то ни было, Кирстен изменилась. И внешне, и внутренне.
Перемены, происходящие с ее внешним видом, порядком забавляли Андреаса. Он радовался, что девушка чувствует себя хорошо и комфортно в новом качестве.
Ее одежда становилась все более неформальной. Джинсы были преимущественно потертыми и рваными, жилетки – словно из поколения «детей цветов».
Кирстен стала украшать свои запястья всякими фенечками – разнообразными браслетами из кожи, из полудрагоценных камешков, из веселого стекляруса и ярких бусин. В гардеробе девушки появились сапоги в ковбойском стиле, несколько грубые, но стильные ботинки. Во всем этом антураже Кирстен выглядела довольно органично – ни дать, ни взять модель на модной съемке. Ну, или актриса в декорациях фильма о ковбоях, о хиппи, о людях, исповедующих свободный, ни к чему особенно не привязанный стиль и образ жизни.
Сказалось новое качество Кирстен и на ассортименте сувенирной продукции. Глиняные вигвамы, расписные трубки, украшения для волос из перьев. Девушка даже заказала несколько накидок, одна из которых поселилась на витрине, своими очертаниями напоминая маленькое индейское привидение.
Товары раскладывались теперь не по строго определенному порядку, а скорее стихийно, хаотично, словно у вещей есть хозяева, и эти самые хозяева ненадолго удалились в типи выкурить трубку мира, обсудить лошадиные подковы и подлое поведение бледнолицых.
Впрочем, Кирстен не ограничивалась индейской тематикой. Она теперь частенько изучала сайты с разнообразными буддистскими атрибутами, диковинными сувенирами из Тайланда, сомбреро из Мексики и многими другими привлекательными вещами.
Цифры по итогам месяца, пусть и предварительные, показывали, что развиваемое Кирстен направление понемногу окупается.
Конечно, очень сильно не хватало вторых рабочих рук. Ведь нельзя же было попросить встать за прилавок приходящего бухгалтера или пожилую уборщицу…
Как-то днем, когда наплыв посетителей был особенно велик, Кирстен не выдержала и пожаловалась Андреасу, который в тот самый момент позвонил ей на сотовый расспросить об имеющихся новостях. Ну, или не имеющихся…
Кирстен была в таком отчаянии, что Андреас бросил офис и на такси примчался в «Двойной сюрприз», где до закрытия помогал девушке справляться с толпой покупателей, жаждущих заполучить подарки и сувениры для своих близких на Рождество.
Почему-то Андреас уже очень хорошо знал ассортимент магазинчика… За дезертирство из офиса стыдно ему не было. Они как раз сдали серьезный и важный проект. В офисе царила обстановка ленивого довольства и расслабленности. Все отпаивали друг друга кофе, обносили коробками с шоколадными конфетами, подсчитывали будущие прибыли, а директор, задумчиво поиграв бровями, выписывал премии.
– Не хочешь перейти к нам работать? – в шутку осведомилась Кирстен, когда день закончился, последний покупатель убрался восвояси, и можно было отключать электроприборы, закрывать кассу, жалюзи и запирать магазин до следующего утра.
– Нет, спасибо. Меня вполне устраивает моя нынешняя работа. Кстати, возможно, в скором будущем меня сделают руководителем департамента. Руководитель, которому сейчас подчиняюсь я и еще несколько начальников отделов, выходит на пенсию. Нужна замена.
– И ты…
– И я – самая вероятная кандидатура. Я на хорошем счету, правда.
– Но только не после сегодняшнего дня, верно?
– О чем ты? – Андреас подозрительно покосился на Кирстен.
– Ты ведь сбежал с работы, чтобы спасти меня, – напомнила она.
– Ах, да. Ну, я сказал, что у меня разболелся зуб и что я поехал к стоматологу.
– Не забудь завтра предъявить вырванный зуб…
– Хорошая шутка. Смешная. А, главное, очень гуманная.
– Так ты у нас теперь завидный жених, – задумчиво сказала Кирстен.
– А то. Еще немного прибавят зарплату, и можно будет думать о том, чтобы начать откладывать на собственный дом. Интересует?
Все с тем же задумчивым видом Кирстен посмотрела на Андреаса:
– Нет.
– Я так и знал, – засмеялся он. – Знаешь, ты тоже не интересуешь меня в этом смысле.
– Негодяй. Разве я менее красива?
– Ты потрясающая, – заверил он.
– Но я не Черстин, верно?
– Именно.
– Даже не знаю, обидеться мне, оскорбиться или стукнуть тебя ручкой швабры.
– Помнится, кто-то только что сказал, что его не интересует замужество за перспективным молодым сотрудником?
– Ага, верно.
– Ты можешь быть довольна. Ведь я вижу разницу между вами, а, значит, вы не можете быть одинаковыми.
Кирстен засмеялась.
– Сколько еще будет перемалываться эта тема?
– Пока вода льется на крылья мельницы, – серьезно заверил Андреас.
– Подвинься, мне нужно закрыть жалюзи.
– Сходим куда-нибудь поужинать?
– Да, с удовольствием.