1

Сведения, которые содержатся в этом очерке, посвященном социальной жизни гуркхов, в основном были почерпнуты мною из бесед с магарами и гурунгами: представители этих племен были солдатами в полку, в котором я служил одно время.

Еще в Кэмбридже, где я изучал антропологию, меня научили никогда не задавать наводящие вопросы, так как на них обычно следуют ожидаемые ответы. Поэтому основой для этого описания послужили сведения, полученные мною в тысячах случайных разговоров.

Перед тем как отправиться в путешествие по Центральному и Западному Непалу, я нарисовал в уме некую гипотетическую картину жизни в этих горах. Мой практический опыт подтвердил реальность этой картины, помог заполнить пробелы и исправить некоторые неправильные представления.

В условиях горного ландшафта, столь характерного для Непала, даже соседние деревни настолько изолированы друг от друга, что в каждой из них существуют местные обычаи, празднества и даже религиозные культы. Особенно заметны различия между племенами, населяющими западные и восточные районы страны: ведь основные западные племена — магары и гурунги — гораздо дольше подвергались воздействию идей индуизма, поскольку именно сюда бежали из Индии раджпуры и их сторонники. Поэтому я намеренно воздерживаюсь от описания таких социальных установлений и обычаев, которые характерны лишь для отдельного района. Полное освещение жизни гуркхов потребовало бы специального изучения каждой из существующих сейчас деревень и вряд ли возможно.

Гурунг из клала Гхале

К этническим группам, известным в настоящее время под общим названием гуркхов, относятся магары и гурунги, населяющие центральные и западные нагорья, рай и лимбу, занимающие восточные районы, и четри, местожительство которых не ограничено определенным округом.

Кроме них во всех частях Непала есть еще значительное количество брахманов. Жизнь большинства из них нисколько не отличается от жизни гуркхов, среди которых они живут. Многие из брахманов — земледельцы, но предполагаемое более высокое происхождение дает им определенные преимущества. В течение многих поколений они приобрели некоторые характерные черты горного народа, но рассматривать их как гуркхов нельзя, поскольку по происхождению они индийцы.

«Брахманы, — отмечал Брайан Ходжсон в 1874 году, — когда они впервые прибыли в горы Непала, встретили там неграмотных и неверующих туземцев, гордых и суровых. Они увидели, что ум непальцев свободен и готов воспринять их учение, но что дух их нельзя сломить и унизить, и поэтому брахманы стали действовать применительно к обстоятельствам. Самым первым и наиболее отличившимся новообращенным они, вопреки вере, которую проповедовали, пожаловали высокое положение и честь относиться к сословию кшатриев (в непальском произношении — четри)».

«Но брахманам, — продолжает он, — нужно было удовлетворить не только свое честолюбие, но и чувственность. Они нашли, что местные женщины, даже наиболее интересные и высокопоставленные, не заставляют себя долго просить, однако в характере этих женщин всегда было что-то от нрава их соплеменников-мужчин — немедленная реакция обиды на унижение. Эти женщины в самом деле были готовы принять в свои объятия цивилизованных брахманов, но они не желали, чтобы на их детях лежало клеймо позора. И вот брахманы, вопреки своей вере, пожаловали потомству от этих союзов положение второго сословия индуизма. Так новообращенное и незаконное потомство брахманов положило начало современному многочисленному и исключительно разветвленному племени людей, называющихся кхас (четри). „Кхасами“ первоначально называли любого неверующего гуркха. Теперь это слово стало гордым титулом даже тех, кто принадлежит к воинскому сословию Королевства Непал».

Я сам видел людей, называвших себя брахманами, чей облик был точь-в-точь таким, как у гуркхов. Однако со времени распространения индуизма с его настойчивым требованием социальной сегрегации смешанные браки более не допускаются. Тем не менее, по-видимому, нет оснований предполагать, что гуркхские женщины, многие из которых исключительно привлекательны, стали менее сговорчивы в современных, более жестких социальных условиях.

Все племенные языки гуркхов принадлежат к одной семье — тибето-бирманской. Но с наплывом в Непал эмигрантов с равнин Индии и тем более таких эмигрантов, которые благодаря превосходству в образовании и социальном положении вскоре должны были возвыситься до ранга вождей неграмотных племен, возникла необходимость в общем языке. В качестве такового на сцену вышел непали, ставший официальным языком двора и правительства. Некоторые племена гуркхов, и в особенности их женщины, поскольку они остаются дома, до сих пор говорят только на своем племенном наречии, и в течение моего путешествия я время от времени натыкался на изолированные деревни, где не в состоянии был объясняться. Но непали имеет тенденцию постепенно вытеснять другие языки, и я полагаю, что с течением времени они выйдут из употребления.

Непали принадлежит к новоиндийской группе индоевропейской языковой семьи и происходит от санскрита. Никаких диалектов в нем не существует, но произношение меняется в различных частях страны, и, кроме того, имеются небольшие различия в словаре: в некоторых из наиболее отдаленных районов, например, в обычный непальский язык вошли слова тибето-бирманского происхождения. В настоящее время значительная часть мужского населения Непала пользуется двумя языками, разговаривая как на непали, так и на том или ином из племенных наречий.

Распространенная среди непальцев, исповедующих индуизм, кастовая система, которая заимствована из Индии и которую нельзя встретить больше нигде в мире, создает в обществе атмосферу обостренной социальной дифференциации. Не будучи ни чисто социальной, ни чисто религиозной, система каст содержит элементы обеих. Каждый член индуистской общины принадлежит к той или иной касте или подкасте, которых очень много. С одной стороны, каста является организующим началом, а с другой — кастовая система делит общество на группы, которые в силу запрещения смешанных браков и совместного приема пищи, питья и даже курения препятствует социальной сплоченности.

«Кастовая система… — пишет Л. С. О’Мэйли, — по своей сути противоположна принципу равенства всех людей, поскольку существует иерархия каст, основанная на том принципе, что люди неравны и не могут быть равны. Различные касты занимают высокое или низкое положение в зависимости от того, как к ним относится индуистская община в целом, при обязательном условии превосходства брахманов, образующих как бы вершину пирамиды, в которой слоями, одна под другой размещены остальные касты».

Среди многих гуркхов, живущих в горах Непала, распространена примитивная форма анимизма, в которой можно обнаружить следы буддийского влияния, но присутствие среди них большого числа брахманов вынуждает их соблюдать правила различных каст, к которым они были произвольно приписаны. С моей точки зрения, взгляды, навязанные кастовой системой, чужды складу ума гуркхов; но сохранение и укрепление этой системы во многом отвечает интересам брахманов, чье положение и богатство основаны исключительно на их предполагаемом более высоком происхождении.

Нужно сказать, что в Непале существует определенная религиозная терпимость. Получили разрешение действовать христианские медицинские миссии при строгом условии, что они не будут никого обращать в христианство. Много здесь буддистов, которым всегда предоставлялась полная свобода в отправлении их религиозных обрядов. В течение долгого времени в Катманду была мечеть, которую посещали торговцы-мусульмане, но, к моему удивлению, я обнаружил несколько мусульманских семей еще и в горах. Кроме своих имен, эти люди ничем не отличались от местных жителей — гуркхов — и говорили только на непали. Они не знают о своем происхождении, но я предполагаю, что это потомки беженцев с равнин Индии. Сомнительно, чтобы в настоящее время можно было точно определить те черты, которые характеризуют религиозную мысль гуркхов, — настолько они переплетены с внешними влияниями. В Тибете и соседних районах Северного Непала большинство населения является последователями той странной формы тантрийского буддизма, которая широко известна под названием ламаизма; и, поскольку гуркхи первоначально имели большую культурную близость с Тибетом, чем с какой-либо другой страной, многие из их философских идей весьма сходны с ламаистскими. Однако большую роль сыграло проникновение индуизма из Индии, и горы Непала стали, таким образом, местом встречи двух религий. Не существует больше какого-либо значительного или даже хотя бы резко заметного расхождения между ними: каждая заимствовала что-то от другой, и кастовая система, вероятно сначала едва признаваемая как таковая, постепенно утвердилась вместе с приходом к власти индуистской королевской династии, которая, само собой разумеется, должна была признать превосходство брахманов.

Хотя никакого настоящего столкновения между индуистской и буддийской мыслью не было, они не слились воедино. В Непале есть много изолированных и недоступных долин, где сохранились старые верования и обычаи, не затронутые воздействием индуизма. Но тот странный способ, каким эти две религии приспособились друг к другу, отчетливее всего виден в столице.

Перемены в Непальской Долине были гораздо более заметны. Катманду всегда поддерживал различные культурные связи с Индией, и мало кто сомневался в том, что невары, населявшие Непал до нашествия гуркхов, получили буддизм непосредственно с юга. Многочисленные святыни, находящиеся в Долине, до сих пор посещаются благочестивыми буддистами не только из соседнего Тибета, но и из таких далеких стран, как Бирма, Цейлон и даже Япония. Но когда невары подчинились завоевателям-гуркхам и последние установили свое автократическое правление, расхождение между двумя религиями, естественно, стало более резким. Ортодоксальный индуизм был религией завоевателей, и в Непальской Долине он поэтому не подвергся большому влиянию идей буддизма. Не так обстояло дело с обратным влиянием, и ни в одной другой части мира мы не встретили столь явных признаков влияния индуистских идей на буддизм, как в Непале.

 

2

Хотя в облике представителей отдельных племен существуют некоторые различия, все гуркхи, кроме тех, что принадлежат к четри, — ярко выраженные монголоиды с выступающими скулами и эпикантусом (складкой кожи, закрывающей внутренний угол глаза), свойственными всем монголоидным народам. Средний рост мужчины» гуркха — 5 футов 3 дюйма (160 сантиметров), женщины — примерно 5 футов (152 сантиметра). У гуркхов можно найти все оттенки желтовато-коричневой кожи, но я видел многих, чья кожа была не темнее, чем у загоревшего под летним солнцем уроженца Южной Европы. Нередки также розовые щеки. Глаза почти у всех темно-карие. Волосы обычно прямые и густые, черные, но мне встречались и обладатели очень темной каштановой волнистой шевелюры. Растительность на лице и теле скудная, и почти невозможно встретить мужчину, у которого было бы что-нибудь существенное на лице, кроме нескольких редких волосков над верхней губой, и то вырастающих уже в солидном возрасте. Лишь у немногих возникает необходимость бриться, и бритвы, естественно, не имеют широкого распространения: волосы на лице и подбородке удаляются при помощи небольших щипчиков; этот инструмент большинство мужчин носит постоянно с собой, прикрепляя его к шнурку на шее.

Широко распространенное представление, будто гуркхи — народ исключительной физической силы, неверно и основано на впечатлении от внешности людей, состоящих на военной службе, — единственных из гуркхов, обычно известных внешнему миру. На самом деле эти силачи не более типичны для своего народа, чем гвардейцы для англичан.

В те дни, когда я служил офицером по вербовке, я перевидал тысячи гуркхов, и у большинства из них были следы явного недоедания, малокровие и рахит, а многие парни, как выяснилось, страдали от пиореи и других болезней, связанных с недостатком витаминов. Судя по тому, что я видел потом в горах Непала, там нигде нет настоящего голода, недостатка в пище, так что истощение является следствием напряженного физического труда в стране с исключительно неровным ландшафтом при питании, состоявшем в основном из риса, который имеет низкое содержание белка.

Огромное количество болезней распространенных в горах, — зачастую результат простого невежества, в особенности незнакомства с элементарной гигиеной, что приводит к высокой детской смертности. Часты также случаи заболевания туберкулезом и — из-за физического напряжения при переносе тяжелых грузов вверх и вниз в горных условиях — болезни сердца.

Каждое гуркхское племя состоит из нескольких кланов, одни из которых экзогамны, другие нет. Кланы в свою очередь состоят из групп, которые можно условно назвать родами и члены которых признают общее происхождение из одной семьи либо по линии отца, либо по линии матери. Эти роды строго экзогамны, поскольку гуркхи единодушно считают всех, кто принадлежит к одному и тому же роду, даже совершенно незнакомых людей, состоящими в генеалогическом родстве. После брака женщина считается принадлежащей к роду мужа.

Семья четри за обработкой сахарного тростника

Непальская система родства, определяющая отношение одного человека к другому, объединяет людей, которые никакими иными путями не могли бы/быть связаны друг с другом. Таким образом, хотя гуркхи рассматривают всех членов своего рода как происходящих от какого-то одного, пусть неизвестного, предка, чувства общности между членами одной внутренней группировки (одного рода) у них не существует.

Система родства является исключительно сложной, но невозможно понять должным образом организацию общества гуркхов, не будучи знакомым с ней хотя бы в некоторой степени.

Система эта основана на делении общества на поколения. Гак, родители гуркха, их братья и сестры (а также супруги последних) образуют одну основную группу. Вторая группа включает братьев и сестер этого человека и всех детей членов первой группы. К третьей группе относятся дети членов второй группы. Число этих групп можно продолжать до бесконечности, но три названные являются основными.

В непальском языке существует около пятидесяти слов для обозначения различных степеней родства, иногда весьма отдаленного. Так, например, есть определенный термин для ребенка двоюродной сестры жены. Однако на практике обычно употребляются только слова, необходимые для различения членов трех главных группировок.

В основе организации гуркхского общества лежит концепция семьи. В большинстве западных стран, хоть и признается существование большого количества родственников, но то, что считается собственно семьей, — единица достаточно немногочисленная и компактная — обычно мужчина, его жена и их дети. В Непале же представление о семье гораздо шире.

Считается, что в семейную группу непосредственно входят все члены одного поколения, то есть мужчина или женщина и все их братья и сестры. Слово «отец», к примеру, употребляется для обозначения не только настоящего отца, но и для всех братьев последнего. То же самое относится к матери и ее сестрам. Таким образом и оказывается, что в следующем поколении те, кого мы считаем двоюродными, обращаются друг к другу как к брату или как к сестре.

Деревня гуркхов — это скорее совместное поселение обширных семей, чем группа не состоящих между собой в родстве индивидов; и поскольку все друг друга знают, не возникает никаких недоразумений при употреблении терминов родства. Существует определенное количество слов, которые в случае необходимости могут быть добавлены к основным терминам с целью их уточнения, но нужда в них возникает только при разговоре с чужими людьми.

Гуркхи обычно обращаются друг к другу не по имени, а при помощи числительных, означающих порядок старшинства в семье: самый старший сын, второй, третий, четвертый сын и так далее до самого младшего. Прибавление этих терминов позволяет определить точное отношение человека к его родственникам. Я встретился с юношей, шедшим в сопровождении ровесника, которого он называл отцом. Для того чтобы определить их действительное родство, достаточно было спросить, который это отец. Ответ был: «это мой девятый отец», то есть девятый младший брат отца.

В узком семейном кругу люди обоего пола обращаются друг к другу только со словами, обозначающими последовательность их рождения: самый старший, младший, третий, четвертый и т. д., но в непальском языке существуют также слова для объединения в одну группу всех членов семьи одного поколения, которые либо моложе, либо старше определенного лица: старший брат, старшая сестра, младший брат, младшая сестра. Употребление этих слов носит, однако, некоторый оттенок формальности, и они используются только в тех случаях, когда человек редко общается со своими братьями и сестрами или когда, например, существует большая разница в возрасте двух братьев — что довольно часто встречается в больших семьях, — или же когда у человека есть сводные братья, с которыми он состоит в приятельских, но не слишком близких отношениях.

Дети от второго и последующих браков «нумеруются» отдельно. У мужчин может быть четверо детей от первой жены, но все равно первого ребенка от второго брака будут называть самым старшим и т. д. Если у мужчины было несколько жен, то в доме может быть трое сыновей, каждого из которых называют «самый старший». Однако это не приводит ни к какому недоразумению и скорее служит для различения детей разных матерей. Мальчики и девочки в семье получают «порядковый номер» отдельно, то есть, если первые четыре ребенка в семье были мальчиками, то пятая девочка будет называться «самая старшая».

При сравнении с европейской терминологией родства гуркхская кажется громоздкой и излишне усложненной, но это не так, поскольку она дает возможность точно определить место человека внутри его семейной группы с такой простотой и экономией слов, которая невозможна в любом европейском языке. Я должен, однако, заметить, что в силу лингвистических сложностей система родства у гуркхов весьма трудна для понимания иностранцев и создается впечатление, что все состоят между собой в кровном родстве. Но это только на первый взгляд.

Термины родства, помимо употребления для точного обозначения семейных отношений, используются также в более широком смысле. Допустим, человек вступает в дружеские отношения с каким-то другим гуркхом, с которым он не состоит в родстве. На ранней стадии дружбы они будут называть друг друга братьями, но по прошествии некоторого времени заменят этот термин словом «шурин» («свояк»), даже если законы касты запрещают брачный союз, который сделал бы такие родственные отношения возможными. Здесь этот термин только обозначает самую тесную дружбу между двумя людьми, чьи семьи не могут породниться по существующим правилам. Но слово «шурин» может употребляться также как оскорбление, и в этом случае подразумевается, что человек, употребивший это слово, как бы хвастает тем, что состоял в близких отношениях с сестрой того, к кому он так обращается. Это не единственный пример: почти все имена родства могут употребляться в обратном смысле, для выражения противоположного значения.

Некоторые из терминов употребляются даже без всякого предположения родственных отношений — как обычные формы обращения. Так, мужчины и женщины обращаются к людям, принадлежащим приблизительно к их поколению, со словами «брат» или «сестра», хотя родства между ними нет. К брахману, даже молодому, обращаются: «дедушка», ибо считается, что раз человек занимает более высокое социальное положение, он должен быть мудрым, как старец. Но часто это слово употребляется в ироническом смысле. Если согласно требованиям касты мужчина обращается к женщине, называя ее старшей или младшей сестрой в соответствии с тем, как она выглядит по сравнению с ним, это значит, что его интерес к ней строго официален. Но после первого обмена любезностями такое обращение можно заменить другим, менее официальным, на которое женщина, если она найдет мужчину привлекательным, ответит в той же самой манере. Если же она хочет осадить мужчину, то продолжает называть его братом. Таким образом, прелюдия ко всяким любовным связям представляет собой разработанную игру, в которой наиболее важную роль играет употребление терминов родства, и, поскольку ходы в этой игре известны обеим сторонам, ее можно прервать, не доводя до конца и не нанося тем самым оскорбления никому из игроков. Деревенская жизнь в Непале, на первый взгляд, очень проста, но приемы гуркхских ухажеров кажутся мне куда более деликатными, чем в развитых странах.

 

3

В горах Непала редко встречаются большие деревни. Несколько групп домов, расположенных на некотором расстоянии друг от друга, образуют одну административную единицу. Однако, с точки зрения их обитателей, каждая из этих небольших групп уже является законченным целым, так как в основе деления общества лежит так называемая большая семья. Такая семья состоит из мужа, его жены (или жен) и детей, его братьев вместе с их семьями и незамужних сестер. Всего в ней насчитывается до двадцатитридцати человек, так что непальская деревня по сути дела представляет собой большую семейную группу.

Общественное мнение, требующее должного уважения к установленным порядкам, — существенный фактор социальной организации деревенской общины, поэтому местный чиновник или староста обычно принадлежит к самой влиятельной из семей, объединенных в рамках деревни.

В рамках общины, где обычно все члены находятся в отношениях родства, для сохранения всеобщего согласия не рекомендуется пренебрегать условностями. Непальское общество при всей его терпимости в сущности весьма консервативно, особенно в отношении брака. Семейная жизнь скорее дело общины, а не личное дело каждого, и при выборе жены главное внимание уделяется тому, насколько она будет соответствовать существующим социальным требованиям. Но так как многие гуркхи служили в армии, где было устранено влияние семьи, бывали случаи, когда мужчина вступал в брак с женщиной из другого района, иногда весьма отдаленного от его собственного дома. И когда наконец он приводил жену в свою деревню, она иногда оставалась в стороне от местной общины. Это служило причиной домашних конфликтов и часто приводило к разрушению большой семьи. Что касается женщин, то они еще менее мужчин склонны признавать отклонения от установленных обычаев. Причина этого явления лежит, видимо, в том, что женщины вынуждены проводить большую часть времени в обществе друг друга, в то время как мужчины заняты работой вне дома. Более того, поскольку жена старшего члена большой семьи несет ответственность за питание всех ее членов, она склонна рассматривать других женщин как своих служанок. И что еще более важно, только старшая жена имеет доступ к семейному кошельку. В этих условиях многие женщины становятся сварливыми и могут сделать жизнь других невыносимой.

Из двухсот больших семей, сведения о которых мне удалось собрать, очень немногие — притом самые малочисленные — сохранились в своем первоначальном виде. Большинство из них уже охватил процесс разложения. То один брат отделится, то другой, и мне приходилось встречать семьи, где каждый мужчина жил собственным домом. Причина всегда была одна: неспособность женщин мирно ужиться между собой.

О родственных отношениях в одном из семейств дистрикта Каски мне рассказал исключительно смышленый человек, солдат по имени Манлал (см. схему).

Дом номер 1 принадлежит старшему отцу Манлала, то есть старшему брату его отца, престарелому вдовцу. Дома 2, 3 и 4 являются собственностью настоящего отца Манлала. Площадь каждого из домов около пятнадцати квадратных ярдов.

Весь нижний этаж дома 2 занимает кухня с очагом посередине, как это принято в непальских домах. Как правило, в главной кухне спит старшая жена большой семьи, но в данном случае комнату занимает жена младшего брата Манлала и ее муж.

Старшим в большой семье является обитатель дома номер 1, но так как он вдовец преклонного возраста, то передал бразды правления семьей своему брату, отцу моего информатора. Хотя не существует никаких законов, определяющих положение главы семьи, молчаливо подразумевается, что старший мужчина несет личную ответственность за все семейные ценности и что только он вправе распоряжаться собственностью семьи. Когда пожилой человек хочет избавиться от бремени семейных дел, как обстоит дело в настоящем случае, он отказывается от власти в пользу своего брата или сына. Это принимается как должное и обычно не вызывает никаких трений, хотя и влечет за собой некоторые изменения в домашнем устройстве, так как старшему члену большой семьи принадлежит исключительное право принимать пищу в своем собственном доме.

Таким образом, происходит перераспределение домов внутри семьи.

В доме 3 два этажа. Нижний, как правило, предназначен под кухню, но в данном случае оба этажа служат спальными комнатами.

Дом 4 похож на дом 3, но его нижний этаж используется под хлев.

Дома 5, 6 и 7 принадлежат младшему «отцу» Манлала, то есть младшему брату его отца. Хотя их окружают дома других членов семьи, эти три дома в настоящее время образуют совершенно отдельное хозяйство. Владелец их, умерший в 1933 году, большую часть своей жизни провел на службе в непальской армии, побывал в самых отдаленных районах страны и за время своих странствий приобрел ни много ни мало — семь жен, шесть из которых и занимают сейчас три этих дома. Многоженство распространено в Непале, но крайне редко мужчина имеет больше двух-трех жен. Этот выпадающий из общего правила приведенный факт является исключительным, да и человек этот, по-видимому, не жил одновременно больше чем с одной женщиной, как только она ему надоедала, он отправлял ее в деревню. С семьей до замужества была знакома только первая жена, что и привело к серьезным домашним конфликтам, в результате которых два оставшихся в живых брата решили отделиться.

Решение разделить таким образом семью отнюдь не означает полного разрыва семейных связей или прекращения дружеских отношений. У мужчины, когда он достигает определенного возраста, совершенно естественно возникает желание быть хозяином в своем собственном доме, и после раздела семейной собственности отношения между членами семьи часто становятся даже более близкими, чем прежде.

Иногда во время семейных размежеваний делится и земля. Однако это происходит в случаях полного разрыва, когда члены семьи не желают больше разговаривать друг с другом. В качестве арбитра призывается обычно старший родственник, лично не заинтересованный в собственности. Допустим, например, что три брата из одной семьи хотят разделиться. Сначала между ними делятся дома и прочее имущество, включая кухонные принадлежности, причем самый младший брат получает большую долю. Затем распределяется земля, но сначала нужно удостовериться, вся ли она имеет одинаковую сельскохозяйственную ценность: если нет, приходится делить каждый участок отдельно. Все братья получают равные по качеству и количеству отрезки земли. Практическое неудобство от подобного мероприятия заключается в том, что в результате в руках у каждого из владельцев оказывается несколько небольших клочков земли, подчас далеко отстоящих друг от друга. Из-за семейных неурядиц, произошедших в то или иное время, сейчас лишь немногие владеют землей, сосредоточенной в одном месте. Некоторые участки настолько малы, что их невыгодно обрабатывать, а путь по горным склонам от одного клочка к другому часто отнимает много времени. Несмотря на примитивные способы обработки земли, гуркхи хорошие и прилежные земледельцы; значительным тормозом развития сельского хозяйства является лишь существующая система землевладения.

Иногда братья решают полюбовно разделиться еще при жизни родителей. Обычно родители остаются жить с самым младшим сыном, поэтому ему выделяется большая доля имущества.

Возможность деления семьи в значительной степени зависит от наличия денег, поскольку часто приходится строить дополнительные дома. Место для них выбирается возле дома семьи или на отдаленном участке, который владелец получает при распределении. Так постепенно возникают новые деревни.

Группа домов, занимаемых большой семьей, окружена обычно низкой каменной стеной, внутри которой находится огород. Здесь растут кукуруза, просо, огурцы, тыква, перец и другие овощи, необходимые для повседневного потребления. Перед каждым домом оставляется необработанной небольшая полоска земли. Ее используют во время брачной и других церемоний, она служит местом детских игр. Здесь же хранится кукуруза, сложенная в стога, подпертые шестами.

Вдоль фасада каждого дома во всю длину нижнего этажа тянется узкая веранда. Эти веранды выходят на полоску необрабатываемой земли и в дневное время служат своеобразными гостиными. Здесь за сплетнями и ссорами проводят свободное время женщины.

Обычный дом непальского крестьянина построен довольно прочно из местных материалов. Фундамент делается из грубо отесанного дерева, стены из камня, смешанного с глиной. Крыша соломенная или шиферная — в тех районах, где можно достать шифер. Если семья хорошо обеспечена, крыша кроется рифленым железом, импортируемым из Индии. Эти железные крыши, хотя удобство их никто не станет отрицать, обезображивают вид многих непальских деревень. Во время своего недавнего посещения деревни Вериян в Корнуэлле я был поражен сходством английских, так называемых круглых домов, от которых осталось только несколько экземпляров, с крестьянскими домами в Непале. Последние также имеют круглую или овальную форму, однако если в Англии эти примитивные жилища прекратили строить еще во времена средневековья, то в Непале они представляют собой современный тип.

Мебели в гуркхских жилищах немного; в каждом доме есть деревянный сундук, а если хозяин служил в Индии — то чемодан из жести, разрисованный яркими красками. Иногда на стене висит небольшое квадратное зеркало и одна-две фотографии в рамках. Если владелец фотокарточки не имеет права носить форму, он ухитряется сняться в некоем подобии европейского костюма, причем особое значение придается ручным часам, которые одалживаются ради этого случая, и яркому галстуку, пририсованному уже на фотографии.

Спят гуркхи на земляном полу или на деревянной кровати того типа, который широко распространен по всей Индии. Часто в одной комнате спят две или три супружеские пары, но это никого не смущает: когда погашен свет, на других обитателей не обращают внимания. Маленькие дети спят обычно с родителями, но после восьми-девяти лет (как это принято почти везде) их переводят в комнату деда и бабки, которые, как предполагается, перестали исполнять супружеские обязанности.

Гуркхи любят спать, наглухо укутав голову одеялом или каким-нибудь покрывалом. Эта привычка, а также обычай плотно закрывать на ночь дверь и окна, в значительной степени приводит к частым заболеваниям туберкулезом, несмотря на прохладный и здоровый горный климат страны.

Женщины встают незадолго до рассвета, когда мужчины еще спят. Первая обязанность женщины — очистить пол кухни, намазав его смесью навоза, земли и воды. Эта же процедура проделывается и в других комнатах, но, поскольку используют их меньше, пол не требует там ежедневной уборки. В ортодоксальной индуистской общине смесь земли с навозом употребляется в ритуальных целях, но для гуркхов религиозная сторона дела, по-видимому, не имеет большого значения.

После того как пол в кухне вычищен, зажигается огонь в очаге и готовится завтрак — основная трапеза дня. Приготовление пищи — женское дело, хотя этим не возбраняется заниматься мужчинам, и многие из них умеют готовить. В маленьких семьях в определенные дни, когда женщина считается нечистой или во время ее болезни, пищу готовит муж.

Мужчины, проснувшись, слегка закусывают остатками ужина прямо в спальне. После этого они отправляются в поле и возвращаются часов в десять к завтраку. Завтракают не спеша. Когда я ходил по горам между десятью и двенадцатью, мне казалось, что страна необитаема — все сидели по домам.

Работа продолжается с полудня до сумерек. Ужинают гуркхи вскоре после захода солнца, после чего возятся по дому и в огороде. В это время отец играет с детьми и курит в свое удовольствие. Большинство гуркхов — как мужчины, так и женщины — курят хуку. Наиболее примитивная хука делается из скорлупы кокосового ореха и прикрепленной к ней бамбуковой трубки. Однако все большее распространение получают сигареты, ввозимые из Индии. Причем торговля сигаретами, будучи новым занятием, не связана какими-либо социальными и кастовыми ограничениями, поэтому ею может заниматься всякий, кто пожелает. Если человек спускается в Долину, он часто вкладывает свои свободные деньги в торговлю сигаретами. Вернувшись, продавец не выставляет их для продажи, но в деревне уже известно, что у такого-то есть сигареты, которые он не прочь с прибылью продать.

Небольшая непальская деревня часто представляет собой чисто семейную группу. Тем не менее связи между отдельными деревнями необходимы, чтобы каждый мог играть подобающую роль в общественной жизни района. Связь между местными властями и жителями осуществляется при посредстве деревенского старосты, и, хотя староста представляет только одну деревню как административную единицу, на практике он наблюдает за несколькими отдельными общинами, рассеянными на большой площади.

Староста деревни отвечает за сбор поземельного налога. Он же доставляет эти деньги в административный центр, который зачастую находится на расстоянии трех-четырех дней пути от деревни. Староста — обычно довольно влиятельный человек — должен заботиться о благополучии жителей деревни. Ему идет пять процентов от всех собранных денег. Кроме того, каждый мужчина деревни должен отработать на него один день в году; эта отработка считается компенсацией за время, затраченное старостой на общественные дела. Должность старосты — наследственная. Однако по желанию общины можно сместить неподходящего человека или назначить нового старосту, если нет наследника.

Еще тридцать лет назад в Непале было распространено рабство. Его нельзя сравнить с рабством, существовавшим в других странах в прошлом, тем не менее система эта заслуживает всяческого осуждения.

Существовали рабы двух типов. К первому типу принадлежали люди, которые или безнадежно запутались в долгах или были вынуждены занять единовременно значительную сумму денег. В этом случае должник обязался работать только на своего кредитора до тех пор, пока долг не будет выплачен. Рабов второго типа можно было разделить примерно на три группы в зависимости от отношения к ним их владельцев: к первой принадлежали рабы, доставшиеся помещику по наследству, рабы второй группы использовались только в сфере производительного труда, а третьей — для переноски грузов. Старинные правила предписывали гуманное обращение с рабами и запрещали физические наказания, что, впрочем, не распространялось на рабов третьей группы.

28 ноября 1924 года рабство было официально отменено. Владельцы рабов получили денежную компенсацию, а сами рабы объявлены свободными и определены на семь лет в ученики к прежним владельцам. Предполагалось, что в конце концов они там приживутся, как обычные рабочие.

Число освобожденных рабов достигало пятидесяти одной тысячи, что составляло около одного процента населения страны. Число рабовладельцев, получивших компенсацию, составило приблизительно шестнадцать тысяч. Все рабы, освобожденные по закону 28 ноября, вошли в объединение, которое получило название «шива-бхакти» (буквально «приверженцы бога Шивы»). Им разрешается заключать браки только между собой. Сейчас правоверные гуркхи употребляют термин «шива-бхакти» для выражения презрения, и большинство прежних рабов всячески стараются скрыть свое происхождение. За время моего путешествия я лишь раз встретился с человеком, который открыто признался, что раньше был рабом.

Официальная отмена рабства в Непале была неизбежной; ни одна страна не пожелала бы нести на себе пятно позора, которым отмечено существование столь неприглядных обычаев. Тем не менее и сейчас многие гуркхи настолько запутались в долгах, что положение их равносильно рабству. Более того, я встречал людей, которые жаловались на отмену официального рабства; тогда они, работая на хозяина, получали от него пищу, одежду и жилище, а что касается тяжелого труда, — то такова уж крестьянская доля. С отменой официального рабства подобные отношения перестали существовать. Попытка уничтожения социальной несправедливости ка практике принесла выгоду только бывшим рабовладельцам, которые ссужают деньги под непомерные проценты.

В Непале и сейчас существуют три вида принудительного труда, включая труд на «государственные» и «административные» нужды. В условиях бездорожья во внутренних районах страны все грузы приходится переносить людям. Кроме того, всякий раз, когда губернатор дистрикта или другой высокопоставленный чиновник отправляется в путь, ему предоставляется право на «бесплатный проезд».

До недавнего времени такие чиновники жили в роскоши, и, чтобы содержать их большие семьи, все нужды которых удовлетворялись благодаря снабжению из Катманду и даже из Индии, требовались услуги многочисленных носильщиков. По первому зову они должны были являться, независимо от того, удобно это им или нет. Я знал людей, которым приходилось в страдную пору оставлять дом на целые недели. Однако компенсации за это они не получали и уклониться от этой обязанности не могли. Правда, во время последней поездки у меня сложилось впечатление, что этот вид эксплуатации стал постепенно отмирать.

Вторая форма принудительного труда — общественные работы по содержанию в порядке мостов, расчистке троп и т. п. Она занимает всего лишь несколько дней в году. Наконец, принудительный труд на деревенского старосту. Сюда входит обработка поля, покрытие крыши, то есть те работы, которые выполнял бы сам староста, если бы не был занят административными делами.

Работа на частных лиц происходит на основе взаимопомощи. Поскольку большинство семей весьма многочисленны, редко возникает необходимость в найме рабочей силы со стороны. Но иногда человек не может сам справиться и нуждается в помощи, например, при строительстве дома. В этом случае к нему приходят соседи, причем подразумевается, что при необходимости он ответит им тем же. Оплаты такой труд не требует, но по обычаю нужно кормить рабочих, будь то родственники или нет, а по окончании работы устроить для них угощение. Строительство непальского дома не требует высококвалифицированного труда: мастер нужен только для изготовления дверей и окон. Подобные работы выполняются членами специальной касты. На этот случай приглашается резчик, который обычно обслуживает несколько деревень. Местные столяры, как правило, не отличаются высоким мастерством, хотя в их произведениях иногда чувствуется влияние традиционной неварской резьбы по дереву, образцы которой можно повсюду встретить в Непальской Долине.

 

4

В условиях большой семьи дети гуркхов обычно тесно общаются со многими людьми. Детей воспитывают матери. С раннего возраста их приучают к вежливому обращению с людьми, с которыми они могут иметь дело. Таким образом, даже самые маленькие дети знают термины родства для каждого члена семьи своего отца. Что касается семьи матери, то, если она не живет в этой же деревне или поблизости (чего обычно не бывает), они, как правило, мало знают о ней. Столь разное отношение к семьям родителей со стороны детей даже в более позднем возрасте обусловлено патриархальным характером большой гуркхской семьи.

Система родственных отношений регулирует поведение членов семьи по отношению друг к другу. Это выражается в формах приветствия, наиболее почтительная из которых состоит в низком поклоне (при этом одновременно надо обнять ноги приветствуемого и слегка коснуться их лбом). С подобным приветствием принято обращаться к лицу, внушающему большое уважение. К этим лицам относятся все старшие родственники, однако, если разница в возрасте невелика, приветствие выполняется весьма небрежно. Все брахманы, независимо от их возраста, также имеют право на эту форму приветствия. Но, как и термины родства, приветствия могут приобретать иногда иронический оттенок.

Так, например, если к неприятному, хотя и влиятельному, соседу обратиться в более уважительной форме, чем та, на которую он имеет право, это будет весьма тонким способом выражения презрения.

Женщины обращаются с теми же формами приветствия, что и мужчины, но им, кроме того, предписывается регулярно оказывать почтение своему мужу. Мужчина еще только проснулся и лежит в постели, когда его жена приходит здороваться с ним, а он может даже не замечать ее присутствия.

Глубина уважения выражается продолжительностью времени, в течение которого обнимают ноги. Приветствуемое лицо, чтобы подчеркнуть свое благоволение, снимает обувь, прежде чем позволит коснуться своих ног. И наоборот, пренебрежительное отношение к приветствию означает отсутствие расположения. За исключением ежедневного приветствия женой своего мужа, все остальные формальности сводятся к минимуму. Обычное приветствие имеет форму поклона с руками, сложенными ладонями вместе перед собой. Во время различных церемоний поклоны совершаются по полной форме, даже если они относятся к чужим.

Матери также учат детей, как очищать себя после испражнений. Для этой цели обычно употребляется вода; там, где ее недостаточно, тело вытирают камнями или травой. В деревнях Непала нет определенных мест, отведенных под уборную, и нередко этой цели служит деревенская улица. Использование чьего-либо поля или сада в качестве отхожего места не считается поводом для жалобы; обратить на это внимание — значит нарушить правила хорошего тона. Если мужчина неожиданно застанет женщину за таким занятием, она избегает его неделю или немного больше, после чего нормальные отношения восстанавливаются.

В хорошо налаженном семейном хозяйстве на веранде хранится небольшой медный кувшин для воды, и его отсутствие служит намеком, что нужно на некоторое время отложить свой визит в поле. Эти небольшие кувшины европейцы, живущие в Индии, часто используют под цветочные вазы, что выглядит весьма странно, как если бы индийская женщина захотела украсить свой дом туалетной бумагой.

Если человеку надо облегчиться, он может прямо сказать об этом. Естественные отправления обсуждаются свободно, но упоминать о них во время еды считается нарушением приличий.

Маленькие дети облегчаются прямо возле дома. Пока детей нельзя оставлять без присмотра, их не заставляют ходить в поле. Чувство стыда, связанное с естественными отправлениями, у гуркхов, таким образом, отсутствует, и, когда однажды я разговаривал с ребенком, он, не прерывая разговора, уселся рядом со мной на корточки и очистил свой кишечник.

 

5

В большинстве гуркхских семей мужчины и женщины едят вместе, хотя этот обычай и не согласуется с правилами, предписываемыми индуизмом. В деревнях, где влияние брахманов сильно, женщины обычно не начинают есть, пока не закончат трапезу мужчины, как это принято в религиозных семьях Индии. Раздельный прием пищи мужчинами и женщинами считается признаком социального превосходства. Но один из моих собеседников сказал мне, что он считает этот обычай следствием бедности: семья слишком бедна, чтобы обеспечить достаточное количество посуды для совместной трапезы, поэтому приходится есть по очереди.

Почти все гуркхи в компании будут есть все, кроме риса, и там, где влияние брахманов невелико, кастовые требования сохраняются только в обычае сажать гостя отдельно во время еды. Однако это правило применимо лишь в том случае, если гость находится на том же социальном уровне, что и хозяева, и не принадлежит к рабской касте» с членами которой принимать пищу нельзя, не утратив при этом свою кастовую принадлежность.

Индуизм предписывает принимать пищу только при условии соблюдения ритуальной чистоты. Это означает, что перед едой надо снять обычную одежду и надеть тонкую белую хлопчатобумажную набедренную повязку. Легкость одеяния соответствует теплому климату влажных равнин Индии, где без сомнения и возник этот обычай, но это не слишком удобно в условиях холодного горного климата Непала.

Многие гуркхи презирают жителей равнин. Тем не менее они не могут отрицать тот факт, что на их социальную жизнь в значительной степени повлияла Индия. Сейчас обычай переодеваться перед едой получает все большее распространение, хотя многие продолжают считать, что достаточно просто разуться.

У гуркхов приняты застольные беседы. Темой разговора служит обычно обсуждение поданной пищи. Мужчины могут потребовать вторую порцию, не дожидаясь приглашения. Хозяину полагается все время подкладывать гостю еду на тарелку, но, если хозяин замешкался, гость и сам может попросить добавки, никого при этом не обижая.

Во время еды все усаживаются на полу со скрещенными ногами. Правила хорошего тона предписывают сидеть с выпрямленной спиной. Усесться на корточки, значит зарекомендовать себя невоспитанным человеком. Последнее правило не распространяется на те случаи, когда трапеза организована экспромтом или проходит на открытом воздухе.

Пищу следует брать только правой рукой, поскольку левая предназначена для очищения тела. По этой же самой причине передавать пищу также можно только правой рукой. Иначе будет нанесена жестокая обида сотрапезникам.

В домах гуркхов с хорошо налаженным хозяйством после трапезы приносят воду: в бедных семьях — женщины, в богатых — слуги. Ее льют из специального сосуда с длинным носиком, похожего на чайник. Руки слегка ополаскивают, вода, стекая с них, льется в миску, которую держат внизу.

Затем ополаскивают рот, и воду сплевывают в ту же миску. Следование этим правилам поведения за столом считается признаком исключительной воспитанности, но в бедных семьях ими часто пренебрегают.

После еды женщины моют посуду, иногда им помогают дети. Для чистки кухонной утвари применяется смесь земли с золой. За исключением очень бедных домов, в семье у каждого ее члена есть медная тарелка и чашка, но эта посуда не закрепляется за определенными лицами. С пищей тесно связана идея ритуальной чистоты. Так, во время месячных женщина должна принимать пищу отдельно. Готовить ей и обслуживать ее в это время могут другие женщины дома. Однако все, кто общается с такой женщиной, должны быть особенно осторожны, чтобы не запачкаться, коснувшись ее. Существует поверье, что стоит начаться месячным у одной, вскоре то же самое происходит и с остальными. В результате нарушается заведенный в доме порядок, поскольку мужчинам теперь приходится готовить себе еду и вообще ухаживать за собой, так как в этот период женщина не имеет права готовить пищу для других.

В течение первых дней после рождения ребенка и до тех пор, пока ему не будет дано имя, за едой не может присутствовать гость. В этот период женщина считается нечистой, и с момента рождения ребенка до самой церемонии его наречения она ест одна. Ребенок тоже считается нечистым, и никто, кроме матери, не должен его касаться. На это время принято нанимать женщину из обслуживающей касты, чтобы она смотрела за матерью, пока ей запрещено пользоваться услугами своих родственниц. В бедных семьях мать предоставлена самой себе.

Желательно, чтобы пуповину перерезала женщина из обслуживающей касты. В бедной семье это проделывает сама роженица, чтобы сэкономить несколько рупий, которые необходимо уплатить за услугу.

Ни один мужчина не может присутствовать при родах, и отец не видит своего ребенка до тех пор, пока (после того как перерезана пуповина) мать не приведет себя в порядок. При рождении девочки женщины-родственницы уносят послед и зарывают его на близлежащем поле так, чтобы его не мог найти и съесть шакал или другой зверь, питающийся падалью. При рождении мальчика послед тайком зарывают среди камней возвышения, построенного вокруг большого дерева. Такое сооружение можно встретить в любой деревне. Обычно пожилые люди собираются здесь для бесед. Существует поверье, что зарытый послед приносит мудрость старым людям. Этим же соображением руководствуются, зарывая послед под очагом в кухне — самой важной комнате в любом доме.

Гуркхи верят в симпатическую магию. Однажды я столкнулся с любопытным случаем, связанным с рождением ребенка. Я собирался выбросить старый железнодорожный билет. Вдруг мужчина, который был со мной, попросил меня отдать этот билет ему. Он сказал, что билет — сильное лекарственное средство. До распространения воздушного сообщения железная дорога была самым быстрым средством передвижения, поэтому считалось, что билет как символ быстроты, будучи приложенным к шее женщины, обеспечивает ей легкие роды. Впоследствии я обнаружил, что по всему Непалу существует большой спрос на железнодорожные билеты, и, когда контролер отбирает их в конце поездки, люди готовы пойти на все, лишь бы только не отдать их. Ценятся, правда, только использованные билеты. Железнодорожные билеты вешают также на шею коровы, которой трудно отелиться.

Через одиннадцать дней после рождения ребенка происходит церемония наречения. После этого обряда мать, ребенок и дом ритуально очищаются и возобновляется нормальная жизнь.

Для составления гороскопа и выбора подходящего имени обычно пользуются услугами местного брахмана. Иногда он предлагает только начальную букву имени, а само имя выбирают родители.

Благодаря развитой терминологии родства люди, которые проводят все свое время в родной деревне, в повседневной жизни собственными именами практически не пользуются и часто этих имен просто не знают. Но поскольку многие гуркхи по крайней мере по нескольку лет находятся на военной службе, круг их знакомств выходит за пределы узких рамок семьи, и они привыкают называть людей по имени. Тем не менее, когда знакомство перерастает в дружбу, собственные имена заменяются терминами родства, причем употребляются они весьма свободно и неточно. Обращение по имени рассматривается как нечто неприличное. Сказать свое имя незнакомому человеку — значит отдать себя в его власть. Женщины очень неохотно называют имена своих ближайших родственников по мужской линии и особенно имя покойного мужа. Много лет назад я занимался рассмотрением претензий на получение пенсий и близко столкнулся с этим обстоятельством. Женщина часто категорически отказывалась назвать имя своего покойного мужа. Когда наконец она убеждалась в абсолютной необходимости сказать его, то обычно подходила совсем близко к чиновнику и шептала ему на ухо имя супруга. Женщина боялась, что кто-нибудь услышит это имя и завладеет духом умершего.

Если у молодого мужчины спросить имя его жены, он притворится, что не знает его, а если настаивать, назовет неверное имя. Но я никогда не встречал человека, который колебался бы, называя имя своей, жены, если она была уже в том возрасте, когда опасность показаться привлекательной невелика.

В Непале весьма распространены прозвища, в их выборе проявляются большая изобретательность и чувство юмора. Ребенка с румяным лицом назовут «Красный», а светлокожего — «Белый» и т. д.; причем часто детские прозвища закрепляются за человеком на всю жизнь. Причина здесь не только в естественной склонности к прозвищам, которыми все народы выражают обычно хорошее отношение к своему ближнему. По существующему поверью, не следует произносить вслух имена маленьких детей, чтобы они не попали под власть какого-нибудь слоняющегося рядом злого духа.

Если супружескую чету постигает несчастье и она теряет ребенка, чтобы сохранить оставшихся в живых детей, зовут человека из обслуживающей касты — кожевника или слесаря. Он должен надеть браслет на запястье ребенка. Затем ребенку меняют имя. Первоначальное имя больше не упоминается, чтобы «замаскировать» сына или дочь, с тем чтобы окончательно освободить их от «дурного глаза».

Другой обычай, имеющий аналогичную цель, состоит в том, что родители притворяются, будто они кормят новорожденного рисом, особенно если ребенок хилый. Первое кормление рисом совершается обычно лишь тогда, когда ребенок уже может есть сам. Оно сопровождается ритуальной церемонией (вероятно, остаток обряда инициации), которой руководит брахман. Считается, что это условное «сокращение» периода между рождением ребенка и его первым кормлением помогает преодолеть трудности детского возраста. Ребенка, прошедшего эту церемонию, называют «притворным».

Если ребенок появляется на свет не в доме отца, а в девичьем доме матери, новорожденному дают прозвище, которое на непали означает «Дом Отца Замужней Женщины». Ребенка, рожденного после смерти отца, почти всегда называют словом, обозначающим анатомическую матку.

Прозвища, даваемые взрослым, указывают, как правило, на их физические или другие особенности, причем, когда человека наделяют каким-либо прозвищем, нисколько не щадят его чувств. Так, гуркха с очень темной кожей обязательно назовут «Чернявый». Встречаются и такие прозвища, как «Вывернутые Коленки» или «Ноги Колесом».

Я знал человека, которого называли «Орех Бетеля», причиной чего послужило родимое пятно на бедре в форме ореха. Самым необычным из всех прозвищ, которые я когда-либо встречал в Непале, наградили моего знакомого молодого солдата. Этот парень был очень красив, и, так как многим казалось, что он идеальный образец гуркхского солдата, его часто фотографировали. Друзья солдата заметили, что на большинстве снимков он изображен только по пояс, и ему дали прозвище «Обрубок». Как и в большинстве стран, в Непале прозвища говорят о популярности, так как их редко дают людям, которых не любят.

Кроме терминов родства и прозвищ в качестве фамильярной формы обращения широко используется точный непальский эквивалент наших слов, означающих гениталии и экскреторные органы тела. Но в обычной речи слова эти потеряли свое прямое значение.

Нередко употребляются слова, обозначающие также и другие интимные части человеческого тела. Женщины, обращаясь друг к другу, употребляют иногда как оскорбление слово, обозначающее задний проход. Однако когда мужчина называет таким словом своего ребенка, то это не означает ничего другого, кроме ласки. Подобные слова употребляются вполне свободно, но считается, что пожилым людям следует их избегать: грубость языка не соответствует солидному поведению людей почтенного возраста.

 

6

У гуркхов официальный брак может быть заключен только внутри племени. Гурунг, например, не может взять жену из племени магаров. Обычно в случае межплеменных браков молодожены рвут со своими семьями и поселяются в Индии, где им легче скрыть свой проступок.

Браки, как правило, заключаются в возрасте шестнадцати лет — для мальчиков и четырнадцати — для девочек. У всех племен, кроме магаров и гурунгов, юноша или девушка не могут вступить в брак, если они связаны прямым родством через кого-нибудь из родителей. Некоторые мои информаторы утверждали, что браки между братьями и сестрами разрешаются, если они имеют общего предка не ближе, чем в седьмом колене; другие полагали, что в третьем колене. Достаточно набросать грубую генеалогическую схему подобного родства, чтобы убедиться, что на практике установить родственные связи в седьмом поколении довольно трудно, и даже у гуркхов с их развитой терминологией для обозначения всевозможных степеней родства для данного случая нет специального термина.

У племени гурунгов браки между двоюродными родственниками весьма популярны. Самым подходящим брачным партнером для юноши считается дочь сестры его отца и брата матери; для девушки — сыновья этих же родственников. Однако ни при каких обстоятельствах ни юноша не может жениться на дочери брата своего отца, ни девушка выйти замуж за сына сестры своей матери, так как подобные браки рассматриваются как кровосмешение.

Браки между кузенами способствуют укреплению семейной солидарности, и, поскольку они распространены у гурунгов, родственные узы, связывающие жителей одной деревни, у них особенно прочны. Брак, однако, не заключается, если выясняется, что гороскопы предполагаемой пары находятся в противоречии.

Брачная система магаров несколько отлична. Из числа родственников юноша может жениться только на дочери брата матери, но не на дочери сестры отца; девушка может выйти замуж только за сына сестры отца. В этом племени, однако, стараются избегать браков между кузенами.

Ортодоксальные индуисты, и в особенности брахманы, на браки между кузенами смотрят с ужасом. Районы расселения магаров находятся ближе к равнинам Индии, чем районы расселения гурунгов Во время мусульманского завоевания Индии именно сюда бежало большинство брахманов. Поэтому влияние индуизма на магаров ощущается гораздо сильнее.

Тем не менее трудно сомневаться, что браки между кузенами были обычны и для магаров. Брахманы, которые поселились среди них, не вели радикальной борьбы с нежелательными с их точки зрения обычаями и первоначально сосредоточили свои усилия на отмене той формы брака, которая им особенно претила. Если эта гипотеза правильна, можно ожидать, что со временем браки между кузенами окончательно исчезнут. Во всяком случае у магаров сейчас они стали редким явлением.

Браки между сестрами и братьями (сколь бы отдаленным родством они ни были связаны) не разрешены ни в одной тибетской общине, живущей в пределах Непала. Благодаря тому, что районы расселения тибетцев значительно удалены от центральных областей, гуркхи не оказали значительного влияния на их социальную жизнь, и у тибетцев сохранились свои собственные обычаи.

Кроме того, человек может жениться на любой девушке своего племени при условии, что она принадлежит к другому клану. Тем не менее я знал случаи, когда на это запрещение не обращали внимания. Одни из моих информаторов считали подобные браки в порядке вещей, другие — нет, но все соглашались с тем, что ни при каких обстоятельствах мужчина не может жениться на девушке из его собственного рода, даже если она совершенно чужой человек и попала сюда из какой-либо отдаленной части страны.

Обычно родители жениха и невесты заранее договариваются о браке, хотя за любой из сторон и сохраняется право отказаться от предлагаемого союза. Благодаря широким родственным связям, предполагаемые брачные партнеры обычно знакомы с детства, и часто брак является лишь оформлением незаконных отношений. Бывает так, что мужчина заранее не видит девушки, на которой хотят его женить родители: она может жить в отдаленной деревне или, как это часто случается, быть дочерью солдата и воспитываться в Индии. Обычно мужчина не отказывается жениться на незнакомой девушке, если он не влюблен в другую. Гуркхи при заключении брака, как правило, руководствуются стремлением укрепить родственные связи, поэтому мать будущих детей выбирают из клана, который в наибольшей степени соответствует этому требованию. В обществе, где от мужчины не требуется соблюдения верности жене, столь альтруистическую точку зрения нетрудно принять. Тем не менее между партнерами в таком «искусственном» браке часто возникает истинная любовь, особенно в последующие годы. Я нередко замечал признаки искреннего горя, когда умирал один из супругов. Мужчине разрешается иметь столько жен, сколько он хочет. Но только очень богатые люди могут себе позволить иметь больше одной жены одновременно. Причем, как правило, появление второй жены — следствие бесплодности первой. Иногда женщина берет на себя инициативу выбора для мужа второй жены, чаще всего — одной из своих сестер, что является «наименьшим злом» в смысле сохранения мира в семье.

Магарская женщина с корзиной для переноски грузов, в которой находится все ее имущество

Официальные разводы возможны, но не приняты, потому что в полигамном обществе они не имеют никакого смысла. Однако бывают случаи, когда женщина убегает со своим возлюбленным. Теоретически для того, чтобы такая женщина могла снова выйти замуж, необходим развод, но на практике все сводится к тому, что мужу возмещают стоимость драгоценностей и другого имущества, с которым сбежала его жена.

В настоящее время женщины имеют официальные права на развод, но практически бегство остается единственным для них способом покончить с неудачным браком. Дочери считаются в семье менее желанными, чем сыновья, и ни один отец не будет рад возвращению дочери, если он уже избавился от нее однажды, выдав замуж.

В отношении мужчин дело обстоит иначе: если муж разлюбит жену, то возьмет себе другую. Первая жена обычно остается в доме, и если она молода и привлекательна, то ей разрешается уйти с другим мужчиной, оставив детей на попечение отца.

Если мужчина берет вторую жену, он, как правило, перестает выполнять супружеские обязанности по отношению к первой. Бездетные браки считаются результатом бесплодия женщины; мысль о бесплодии мужчины вызывает смех. Бесплодие, по представлениям гуркхов, как-то смутно ассоциируется с венерическими болезнями. Видимо, такие представления возникли в результате малопонятных лекций, которые читались гуркхам во время военной службы.

Каждая из жен, если это возможно, занимает отдельный дом, или по крайней мере комнату, даже если вторая жена — сестра первой, так как нет никакой гарантии, что женщины будут жить в согласии. Если между женами существует большая разница в возрасте, их взаимоотношения неизбежно становятся натянутыми. Я часто наблюдал злобные перебранки между женами. Муж даже не пытается успокоить их; более того, это зрелище доставляет ему удовольствие: он чувствует себя мужчиной, из-за которого стоит ссориться.

Ни одна женщина не будет кормить детей своей соперницы. Обычное отношение к пасынкам выражено в двустишии, которое я часто слышал в Непале:

Что касается мужчин, брак не исключает для них случайных связей с другими женщинами. Однако мужчине не пристало хвастаться своими победами, хотя и скрывать их нет необходимости; этот факт подчеркивает привилегированное положение мужчины в гуркхском обществе. Замужние женщины тоже не всегда верны своим мужьям, но свои «дела» должны устраивать в величайшей тайне, ибо разоблачение приводит к позорному изгнанию женщины из семьи мужа. Правда, я знал случаи, когда мужья прощали женам их грехи, однако это скорее исключения из правил.

Супружеские обязанности выполняются один или, что гораздо реже, два раза в ночь. Мужчинам часто приходится оставлять своих жен, отлучаясь на долгое время либо на высокогорные пастбища, либо по торговым делам.

Считается, что зачатие может произойти в течение пятнадцати дней после окончания месячных, и если избегать сношения с женщиной в этот период, то опасность беременности исключена. Насколько я знаю, биологические данные не подтверждают этой теории, тем не менее подобный предрассудок бытует в Непале.

Для мужчины считается неприличным спрашивать у девушки о ее непорочности, и многие женщины пользуются этим, чтобы сойтись с человеком, который им нравится, но брак с которым невозможен.

В непальском обществе, где большинство людей вступает в брак до двадцати лет, половая проблема отсутствует. Крушений надежд, связанных с неудачами в этой сфере (вызывающих много переживаний в более развитых обществах), здесь, как правило, не наблюдается.

Мне кажется, что гуркхи не имеют ясного представления о том, на чем основано взаимное влечение мужчины и женщины. Мои информаторы подчеркивали значение светлой кожи. И, хотя отношение к темнокожему мужчине или женщине не содержит пренебрежения, все же какое-то ощущение неполноценности людей с темной кожей существует. Сама по себе светлая кожа не считается более красивой, чем темная, но она определенно ассоциируется с благородным происхождением и считается более привлекательной. Большинство хорошо питающихся гуркхов имеют светлую кожу, и я часто замечал, что темнокожий человек, какими бы достоинствами он ни обладал, производит такое впечатление, будто он чувствует себя как-то ниже других, по-видимому потому, что его наружность не соответствует желанному стандарту. Я предполагаю, что предпочтение, отдаваемое светлой коже, возникло в результате индийского влияния, в особенности с введением кастовой системы, которая первоначально уделяла больше внимание цвету кожи. Однажды я взял с собой одного гуркха в Калькутту и во время осмотра города показал ему коллекцию бронзовых статуй прежних вице-королей, которые стояли на большой площади в центре города. Статуи не произвели на него никакого впечатления, и он даже обвинил меня в попытке обмануть его.

— Я простой солдат, — сказал он, — но даже я знаю, что вице-король Индии — белый человек, а это — черные люди.

Наиболее точное определение женской красоты, которое мне удалось получить, было дано одним из моих информаторов:

— Я не знаю, существует ли вообще определенный тип женской красоты, — сказал он, — но иногда даже очень темнокожая женщина кажется привлекательнее других.

Это ему казалось странным. Видимо, он хотел сказать, что иногда люди любят друг друга без всякой видимой причины и вопреки общепринятым канонам красоты.

Что касается мужчин, то физические недостатки и уродства не являются для них препятствием к браку. Я знал двух очень уродливых людей, причем у одного из них половина лица была обезображена огнестрельной раной, что придавало ему зловещий и даже отталкивающий вид; тем не менее у него была жена и семеро детей. Женат был и второй.

В то же время ни один нормальный человек в Непале не возьмет в жены девушку с явными физическими недостатками. Поэтому женщины, лишенные привлекательности, обречены на безбрачие. Вообще различные уродства распространены среди гуркхов: почти у всех на теле я замечал шрамы или следы ожогов (в детстве их роняли на кухне в огонь). Кроме того, в результате падения с деревьев или по другим причинам дети при отсутствии медицинской помощи вырастают хромыми или увечными.

На проказу, которая распространена в Непале, смотрят с ужасом. С прокаженными обращаются жестоко, их выгоняют из деревень, оставляют без всякой помощи. В горах есть несколько медицинских миссий, которые взяли на себя заботу об этих несчастных. Ведь многих из них можно вылечить. Но страх и отвращение перед болезнью настолько велики, что считается невероятным, чтобы семья приняла обратно того, кто был уже однажды болен проказой, пусть даже в легкой форме.

Альбинизм не служит препятствием к браку, да и встречается редко. Я видел альбиноса в Непале один раз. Кожа у этого ребенка была светлая, как у европейца, а волосы ярко-золотистые. Местные жители рассматривали мальчика с величайшим интересом. Но мать, казалось, ничуть не смутилась, когда зрители предположили, что его отец — европеец.

— Таким бог создал ребенка, — сказала она, — что я могу поделать?

В глазах европейцев монголоидная внешность большинства гуркхов очень привлекательна, особенно в юности, когда их щеки отливают румянцем, хотя сами гуркхи считают, что такой цвет лица свойствен только европейцам. Когда однажды я сидел у дороги, мимо меня прошли гуркхи, которые ранее никогда не видели европейца.

— Какой он румяный, — сказали они, — и какой у него большой нос.

Но, если не считать этих кратких замечаний, они не обратили на меня никакого внимания, не пялили на меня глаза, и их поведение выгодно отличалось от поведения зевак в западных странах, которые часто смущают прохожего, чье платье или цвет кожи выдают иностранца.

Чары и заклинания гуркхов тесно связаны с сексом. И, хотя к этим средствам прибегают обычно для предупреждения и лечения болезней, считается, что их главная сила заключается в том, чтобы приворожить представителя противоположного пола.

Я ни разу не встречал гуркхского крестьянина, если только ему не довелось путешествовать, который бы не верил слепо в силу заклинаний. Производство магических снадобий является обычно привилегией какой-либо определенной семьи, однако никто не считает, что человек, изготовляющий их, сам обладает сверхъестественной силой: все зависит от точности рецепта, по которому изготовляются эти средства. Приготовление их служит выгодным побочным промыслом, и те, кому известны «секреты производства», как правило, неохотно передают их кому-нибудь, кроме членов своей семьи.

Я научился нескольким заклинаниям у одного гуркха, которому их передал его старший брат. Этот человек не имел ни малейшего представления о действительном значении таинственных слов, но был абсолютно убежден в и эффективности. Он сказал, что ни при каких обстоятельствах не откроет их ни одному из своих соотечественников. Меня, однако, он обучил им очень охотно, поскольку, как он сказал, «в Непале они будут для меня бесполезны, зато в своей собственной стране я смогу творить чудеса».

Я пытался перевести некоторые типичные заклинания на английский язык и, потерпев неудачу, показал их профессору сэру Ральфу Тернеру, выдающемуся санскритологу и специалисту по сравнительному языкознанию. Тернер сказал мне, что тексты сильно искажены и, за исключением отдельных слов, перевести их невозможно. Он считал, что происхождение многих из них, вероятно, идет от Атхарваведы (древнее собрание санскритских магических текстов); при передаче от поколения к поколению они искажались все больше, и со временем отдельные слова окончательно утратили свое значение.

Самое распространенное магическое средство известно под названием «земля». Чтобы прибегнуть к нему, надо внимательно проследить за всеми передвижениями в течение дня того человека, чью любовь желательно «заполучить». Затем берется горсть земли, на которую он наступил, над нею произносится заклинание и имя возлюбленного, после чего земля кладется на место. Когда человек наступит на нее в следующий раз, чары начнут действовать.

Другое средство состоит в семикратном повторении заклинания над цветком, который затем вручается возлюбленному, после чего тот немедленно влюбляется в дарителя.

Простейшее магическое средство заключается в передаче любимому человеку сигареты, над которой надо предварительно прошептать его имя. Прежде чем принять этот дар, девушка может спросить, не содержит ли сигарета каких-нибудь чар. Однако отвечать при этом правду необязательно.

Если чары подействовали слишком хорошо, и эффект их доставляет много хлопот, можно избавиться от них.

прибегнув к противоположному средству, которое уничтожает результаты первого заклинания.

Все гуркхи широко прибегают к магическим средствам, но особенно они распространены в среде брахманов и четри. Представители обеих каст вступают в брак очень рано, часто до достижения половой зрелости, и жена почти всегда намного моложе своего мужа. Это таит в себе опасность, что со временем она может влюбиться в другого человека или стать несчастной, потому что муж ее не станет проявлять к ней должного интереса. Однако муж может предупредить возможную измену, прибегнув к магическому средству, которое не даст его жене обратить свою привязанность к кому-нибудь другому. Набор магических средств очень богат. Их используют не только в любовных делах, но и для укрощения строптивых домашних животных при спаривании.

До сих пор речь шла о социальной жизни обычной деревни Непала. Однако тысячи гуркхов постоянно живут в Индии, и, хотя большинство из них периодически навещает своих родных, с течением времени они перестают соблюдать обычаи и обряды, к которым были приучены с детства, поскольку святость этих установлений поддерживалась жизнью в тесно сплоченной общине. Многие гуркхи вступают в браки, которые у них на родине посчитали бы кровосмесительными, и часто они даже не стараются узаконить эти союзы. Гуркхи любят удовольствия и их лучшие качества проявляются тогда, когда они связаны дисциплиной: либо в армии, либо в условиях ограничений, налагаемых организованной семейной жизнью.

Существует, однако, обычай, который строго соблюдается всеми гуркхами, находятся они дома или нет. Мужчина обязан избегать общения с женами своих младших братьев, будь то родственники по крови или же близкие друзья, к которым применяется соответствующий термин родства. Ни одна женщина не обратится первая к старшему брату своего мужа, пока он не заговорит с ней; причем они ограничатся только самыми необходимыми фразами о домашних или семейных делах, не позволяя себе никакой отвлеченной беседы. Мужчина ни в коем случае не должен прикасаться к женам младшего брата, и, если случайно, мимоходом, он заденет платье одной из них, обе стороны должны немедленно совершить очищение, выпив воды, в которую погружен какой-нибудь золотой предмет. Этот обычай так силен, что даже в затронутых цивилизацией высших кругах Катманду мужчина постарается не садиться на один диван с женой младшего брата и, насколько ему позволяет этикет, будет игнорировать ее присутствие.

Чувство ужаса, которое вызывает у гуркхов несоблюдение этого обычая, можно сравнить только с реакцией благочестивого христианина на поток богохульств. В этом обычае коренится представление, что более молодых женщин вообще лучше избегать. Так, например, когда человек хочет спросить дорогу у встречной девушки, если даже она годится ему в дочери, он обратится к ней как к старшей сестре; таким образом он дает ей понять, что его интересует только ответ на вопрос.

 

7

Круг ежедневных обязанностей жителей непальской деревни меняется в зависимости от времени года. Начиная с Нового года, который приходится на середину апреля, приблизительно в течение месяца производится пахота и первый сев риса, кукурузы и проса, причем сроки варьируются в зависимости от положения деревни над уровнем моря. В течение мая и июня идет основной сев проса, а в июле, самом напряженном месяце в году, высаживается рис. Муссонные дожди начинаются обычно в середине июля и продолжаются с перерывами до начала октября. В это время надо только очищать поля от сорняков. К концу августа поспевает кукуруза. Неделю спустя собирают просо. С середины октября до конца ноября, в зависимости от высоты места, поспевает основной урожай риса, и в течение последующих шести недель все мужчины, женщины и даже дети усердно трудятся на полях с рассвета до глубокой темноты. Когда урожай риса собран, на полях делать нечего, в это время люди перекрывают крыши домов и занимаются всякими другими ремонтными работами. В феврале мужчины отправляются в горы для заготовки топлива. Дрова оставляют сохнуть на месяц, а затем женщины и дети сносят их вниз в деревню, в то время как мужчины начинают готовиться к пахоте.

В общине, существование которой зависит от урожая, вся жизнь тесно связана с сезонным календарем полевых работ, а это означает, что в Непале большинство семейных и других празднеств приходится на период между концом ноября и серединой февраля. Почти все свадьбы справляются в течение трех зимних месяцев, когда легче собрать людей, да и еда имеется в избытке. Даже в Катманду и других городах, где сельское хозяйство не преобладает, праздники приходятся на этот период, и только в исключительных случаях свадьбы справляются в другое время.

Гурунгская девушка

Большую часть сельскохозяйственных работ выполняют мужчины, но женщины оказывают им посильную помощь. Высаживание рисовой рассады, которое требует ловкости и аккуратности, считается женским занятием, но в нем принимают участие и мужчины. Следует заметить, что у гуркхов высаживание риса женщиной не связывается с последующим хорошим урожаем, как это имеет место в других странах.

Женщине разрешается работать в поле во время месячных при условии, что она не будет прикасаться к росткам. Считается, что в этом состоянии она может причинить им вред, поэтому ей следует иметь дело только с непроросшими семенами и уже собранным урожаем.

Кроме того, в этот период женщине запрещается смотреть на растущие тыквы и огурцы и трогать их руками — не то они сгниют. Она не может также громко разговаривать, особенно с незнакомцем, вблизи от овощей, поскольку это мешает им вызревать.

Нельзя показывать пальцем на огурцы и тыквы, особенно если при этом просунуть палец сквозь сомкнутые пальцы другой руки. Огурцы и тыквы — но не другие овощи — можно собирать только правой рукой, иначе они будут горькими. Этот обычай перекликается с правилом, требующим, чтобы пищу в рот клали только правой рукой. Предрассудки, связанные с огурцами и тыквами, несомненно имеют сексуальное происхождение, хотя мне никто не смог объяснить связи между овощами и атрибутами секса. В настоящее время подобные ограничения не принимаются всерьез, и они по сути дела остались суеверным пережитком.

Изучение социальной жизни гуркхов позволяет рассматривать их как народ, у которого основные воззрения, являясь по своему происхождению буддийскими, подверглись значительному влиянию индуизма. В настоящее время два этих религиозных течения в Непале настолько переплелись между собой, что разделить их мне не представляется возможным. Хотя обычаи и верования варьируются от деревни к деревне, в любой части страны, где пользуются влиянием брахманы, верх берут идеи индуизма. Сохранится это положение или нет, зависит от того, удастся ли этой прослойке удержать свои привилегии. В горах Непала брахманы, многие из которых сочетают в себе высокомерие и невежество, тормозят прогресс, потому что ради своих корыстных интересов сознательно держат гуркхов в темноте и невежестве.

Жизнь гуркхской деревни — это упорный тяжелый труд. Тем не менее гуркхи, довольствуясь тем немногим, что у них есть, никогда не теряют присущей им жизнерадостности, которая не покидает их даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Они обладают прекрасно развитым чувством юмора и, что редко встречается среди народов Азии, способностью подшучивать над собой. Последнее обстоятельство, видимо, и способствовало возникновению взаимной симпатии английских и гуркхских солдат, несмотря на языковый барьер.

Существующее мнение, что гуркхи глупы, ни на чем не основано. Как большинство крестьян, они упрямы и непримиримы ко всему, что противоречит их взглядам на жизнь. В течение долгого времени они были лишены всякого доступа к образованию, поэтому и создалось представление об их умственной отсталости. Однако в наше время наука опровергла имевшую ранее хождение теорию умственного превосходства одних народов над другими.