Наши дни

1

Дилара Кеннер, весь багаж которой составлял основательно поношенный брезентовый рюкзак, пробиралась через международный зал аэропорта Лос-Анджелеса. Шла вторая половина дня четверга, и обширный терминал был полон народа. Ее самолет из Перу приземлился в половине второго, но ей потребовалось сорок пять минут, чтобы пройти паспортный контроль и таможню. Ожидание казалось вдесятеро дольше. Ей не терпелось встретиться с Сэмом Уотсоном, который уговорил ее вернуться в Штаты два дня назад.

Сэм был старым другом ее отца и стал для нее кем-то вроде дядюшки. Дилару удивил его звонок. Они поддерживали связь в течение нескольких лет с тех пор, как пропал без вести ее отец, но за последние полгода она разговаривала с Сэмом лишь однажды. Когда он позвонил на ее мобильный телефон в Перу, она была в Андах, руководила раскопками руин времен инков. Голос Сэма звучал взволнованно, даже испуганно, но он не желал вдаваться в подробности, несмотря на все старания Дилары. Сэм настаивал на личной встрече, и как можно быстрее. Его настойчивые просьбы, наконец, убедили передать руководство раскопками одному из подчиненных и вернуться до завершения работ.

Сэм также попросил Дилару еще об одном, что ее несколько озадачило. Ей пришлось пообещать ему, что она никому не скажет о звонке.

Уотсон настолько спешил увидеться, что попросил о встрече в аэропорту в ресторанном дворике терминала на втором этаже. Дилара встала на эскалатор следом за тучным туристом со следами солнечных ожогов, в гавайской рубашке и с чемоданом на колесиках. Он оглянулся и медленно окинул ее взглядом с ног до головы.

На Диларе были все те же шорты и футболка, что и на раскопках, и ей стало несколько не по себе от чужого внимания. Черные, доходившие до плеч волосы, оливковый загар и атлетически сложенная длинноногая фигура уже не раз становились поводом для похотливых взглядов не умевших сдерживать себя мужчин, вроде этого урода.

Она взглянула на загорелого мужика, словно говоря: «Ты что, издеваешься?», затем сказала вслух: «Прошу прощения» и протолкнулась мимо него. Добравшись до верха эскалатора, обвела взглядом просторный ресторанный дворик, пока не заметила Сэма, сидящего за маленьким столиком возле ограждения.

В последний раз, когда она его видела, Сэму был семьдесят один год. Сейчас, год спустя, он выглядел скорее на восемьдесят два. Белоснежные пряди волос все еще украшали голову, но морщины на лице, казалось, стали намного глубже, а лицо выглядело настолько бледным, будто он не спал много дней.

Увидев Дилару, Уотсон встал, помахал ей и улыбнулся, отчего словно помолодел лет на десять. Она улыбнулась в ответ и направилась к нему. Сэм крепко ее обнял.

— Ты даже не знаешь, насколько я рад тебя видеть, — сказал он, отодвигая ее от себя. — Ты до сих пор самая прекрасная женщина из всех, кого я знал. За исключением разве что твоей матери.

Дилара нащупала медальон с фотографией, который всегда носил с собой ее отец. При воспоминании о родителях улыбка на мгновение исчезла с лица, и она отвела взгляд, но тут же снова посмотрела на Сэма.

— Видели бы вы меня измазанной в глине и по колено в грязи. Возможно, подумали бы иначе.

— Пыльный бриллиант — все равно бриллиант. Как дела в мире археологии?

— Дел, как всегда, хватает, — сказала Дилара. — После лечу в Мексику. Кое-какие интересные направления распространения болезней во времена, предшествовавшие европейской колонизации.

— Звучит захватывающе. Ацтеки?

Дилара не ответила. Ее специальностью была биоархеология — изучение биологических остатков древних цивилизаций. Сэм, как биохимик, слегка интересовался этой областью, но сейчас он спрашивал не поэтому. Просто тянул время.

Наклонившись, она взяла его за руку и ободряюще ее сжала.

— Ну, давайте же, Сэм. О чем вы хотели поговорить? Вы ведь просили меня вернуться раньше не для того, чтобы побеседовать об археологии, правда?

Сэм нервно взглянул на окружавших людей, словно проверяя, не обращает ли кто-нибудь на них чересчур пристального внимания.

Кеннер проследила за его взглядом. Семья японцев улыбалась и смеялась, жуя гамбургеры. Сидевшая в одиночестве справа женщина в деловом костюме что-то печатала на ноутбуке, время от времени отправляя в рот кусочки салата. Несмотря на начало октября и давно закончившиеся каникулы, за столиком позади нее сидела группа подростков в одинаковых футболках, набирая эсэмэски на мобильных телефонах.

— Собственно, — сказал Сэм, — как раз об археологии я и хотел бы с тобой поговорить.

— В самом деле? Вы так волновались, когда звонили — никогда раньше вас таким не слышала.

— Потому что мне нужно сообщить тебе нечто весьма важное.

Дилара вдруг поняла, почему у него такой изможденный вид. Рак, та же болезнь, от которой умерла ее мать двадцать лет назад.

— Господи! Вы ведь не собираетесь умирать?

— Нет, что ты, дорогая. Я бы не стал тебя беспокоить. Никогда не чувствовал себя здоровее, если не считать легкого артрита.

Дилара облегченно вздохнула.

— Нет, — продолжал Сэм, — я звонил тебе, потому что ты единственная, кому я могу доверять. Мне нужен твой совет.

Женщина по соседству с Уотсоном взяла свою тарелку из-под салата и встала, собираясь уходить, но сумочка соскользнула с колен на пол, и она споткнулась, чуть не упав на Сэма, который ее удержал.

— Простите, — сказала женщина с легким славянским акцентом, поднимая сумочку. — Я такая неуклюжая.

— Рад, что вы не испачкались.

Нахмурившись, она взглянула на Сэма.

— О нет, я пролила соус вам на руку. Дайте вытру. — Достав из сумочки носовой платок, она развернула его и протерла предплечье Сэма. — Хорошо хоть, на вас не рубашка с длинным рукавом.

— Ничего страшного.

— Еще раз извините, — она улыбнулась и направилась к мусорному ящику.

— Вы, как всегда, галантны, Сэм, — сказала Дилара. — Так зачем вам нужен мой совет?

Тот еще раз огляделся по сторонам, сгибая и разгибая пальцы, словно разрабатывая их после судороги. Наконец, он снова посмотрел на девушку полным беспокойства взглядом и, поколебавшись, поспешно выпалил:

— Три дня назад я сделал у себя на работе удивительное открытие. Оно имеет прямое отношение к Хасаду.

Сердце Дилары подпрыгнуло в груди при упоминании имени отца. Она крепко стиснула колени, с трудом сдерживая знакомое волнение. С тех пор, как он пропал без вести, прошло три года, в течение которых она тратила любую свободную минуту на бесплодные попытки выяснить, что случилось. Насколько она знала, он никогда не бывал в фармацевтической компании, где работал Уотсон.

— Сэм, о чем вы? Вы выяснили у себя на работе, что случилось с моим отцом? Не понимаю.

— Я целый день не мог решить, рассказывать ли тебе об этом. В смысле — впутывать ли во всю эту историю. Хотел пойти в полицию, но у меня пока нет доказательств. Они могут мне не поверить, прежде чем окажется слишком поздно. Но мне нужен твой совет. Все начнется в следующую пятницу.

— Через восемь дней?

Сэм кивнул и потер лоб.

— Голова болит? — спросила Дилара. — Дать аспирин?

— Все в порядке. Дилара, то, что они замышляют, погубит миллионы, может быть, миллиарды.

— Погубит миллиарды? — с улыбкой переспросила она. Сэм явно ее дурачил. — Вы шутите.

Он серьезно покачал головой.

— Если бы.

Дилара внимательно взглянула на его лицо в поисках какого-либо намека на розыгрыш, но не увидела ничего, кроме крайней озабоченности. Улыбка исчезла — он наверняка говорил всерьез.

— Ладно, — медленно проговорила она. — Значит, вы не шутите. Но я совсем запуталась. Доказательства чего? Кто «они»? И какое это имеет отношение к моему отцу?

— Он нашел его, Дилара, — негромко сказал Сэм. — Он действительно его нашел.

Она тут же поняла, что имеет в виду Уотсон. Ноев ковчег, поиску которого отец посвятил всю жизнь. Кеннер недоверчиво покачала головой.

— Вы хотите сказать, настоящий корабль, который… — она не договорила. Лицо Уотсона побелело как мел. — Сэм, вы в самом деле хорошо себя чувствуете? Вы слегка побледнели.

Сэм схватился за грудь, и его лицо исказилось в мучительной гримасе. Он согнулся на стуле и упал на пол.

— Господи! — Дилара отшвырнула стул и бросилась к нему. Она помогла ему лечь на спину и крикнула подросткам с мобильными телефонами: — Вызовите 911!

После мгновенного замешательства один из них лихорадочно набрал номер.

— Дилара, уходи! — прохрипел Уотсон.

— Сэм, не разговаривайте! — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — У вас сердечный приступ.

— Не сердечный приступ… женщина, которая уронила сумочку… в носовом платке был контактный яд…

Яд? Похоже, он уже бредил.

— Сэм…

— Нет! — слабо выдохнул он. — Уходи… или они тебя тоже убьют. Они убили твоего отца.

Дилара потрясенно уставилась на него. Она всегда в глубине души боялась, что ее отца нет в живых, но никогда не оставляла надежды. Но теперь — Уотсон знал, что случилось с отцом! Вот почему вызвал сюда.

Она попыталась заговорить, но Сэм схватил ее за руку.

— Послушай меня! Тайлер Локке. «Гордиан Инжиниринг». Попроси его… помочь. Он знает… Коулмена, — Сэм с трудом сглатывал через каждые несколько слов. — Все началось… из-за исследований твоего отца. Ты должна… найти Ковчег.

Он начал бессвязно бормотать.

— Хейден… Проект… Оазис… Заря… Бытие…

— Сэм, пожалуйста…

Этого не должно было случиться. Не сейчас. Не тогда, когда она могла, наконец, получить ответ.

— Прости, Дилара…

— Кто «они», Сэм? — Видя, что Уотсон теряет сознание, Дилара схватила его за руки. — Кто убил моего отца?

Он пытался что-то сказать, но из его рта вырывалось лишь хриплое дыхание. Еще раз судорожно вздохнув, он застыл неподвижно.

Кеннер начала делать ему непрямой массаж сердца, пока не приехали врачи и не оттеснили ее назад. Она стояла в стороне, беззвучно плача. Врачи пытались вернуть старика к жизни, но тщетно. Его объявили умершим на месте.

Дилара сделала заявление в полицию аэропорта, в том числе и о его сбивающих с толку словах, но поскольку сердечный приступ был слишком очевиден, от него просто отмахнулись.

Забрав рюкзак, Дилара, словно в тумане, пошла к автобусу, который должен высадить ее на долговременной автостоянке. Сэм был для нее кем-то вроде дядюшки, единственным оставшимся родным человеком, но теперь и его не стало.

Когда она садилась в автобус, слова его продолжали звучать в ушах. Она не была уверена в том, что это — бред сумасшедшего старика или предупреждение близкого друга, — но выяснить, есть ли хоть какая-то правда в рассказе Сэма, можно было только одним способом.

Нужно было найти Тайлера Локке.

2

Когда его лимузин «хаммер» подъехал к ярко-голубому самолету, стоявшему у бизнес-терминала аэропорта имени Боба Хоупа в Бербанке, штат Калифорния, Рекс Хейден сделал еще один большой глоток «Кровавой Мэри», пытаясь притупить мучившее похмелье. Он праздновал всю ночь после пятничной премьеры своего нового фильма, а теперь расплачивался за общество двух девушек и трех бутылок шампанского «Кристаль». Даже в темных очках свет утреннего солнца заставлял щуриться. К счастью, в Бербанке знаменитостям вроде него позволялось обходиться без дурацких формальностей вроде контроля безопасности.

Сидней должен был стать первой остановкой во время большого турне по Азии, рекламирующего последний боевик-блокбастер. Сделанному на заказ самолету не хватало топлива, чтобы долететь до Австралии за один прием, и потому им предстояло сесть для дозаправки в Гонолулу.

Рекс Хейден купил модифицированный «Боинг-737», поскольку это был самый роскошный летательный аппарат — отдельная спальня, полностью оборудованная кухня, золотая сантехника, достаточно места для совместных путешествий с друзьями, и две красавицы-стюардессы, которых он отобрал лично. Самолет, по сути, был летающим отелем. Он стоил пятьдесят миллионов, но что с того? Хейден вполне его заслуживал. В тридцать лет он уже был одним из самых выдающихся актеров мира. Его последний фильм собрал свыше миллиарда долларов в мировом прокате.

Рекс допил остатки спиртного и, пошатываясь, выбрался из лимузина. Свита последовала за ним. Билли и Джейман разговаривали по мобильным телефонам, а Фитц нес багаж. Сзади подъехали еще три машины с толпой тех, кто обеспечивал его карьеру: агент, менеджер, представитель по связям с общественностью, личный тренер, диетолог и десяток других. Путешествуя столь большой группой, без такого самолета не обойтись, и самое приятное, что, в соответствии с контрактом, студия возмещала все расходы во время поездки.

— Какие чемоданы понадобятся тебе в самолете, Рекс? — спросил Фитц. — Или отправить их все в багажное отделение?

Хейден вовсе не нуждался в дурацких вопросах Фитца. Он чувствовал, что сейчас его стошнит, но не мог допустить, чтобы это случилось прямо здесь, на виду у всех. Чего ему не хватало, так это крепкого кофе.

— Черт побери, Фитц, зачем ты вообще нужен? — бросил он. — Возможно, мой брат был прав насчет тебя. Меня уже тошнит от того, что приходится решать за тебя любую мелочь. Тащи все на борт.

Фитц быстро кивнул, и Хейден увидел на его лице страх. Что ж, хорошо. Может, в следующий раз будет сообразительнее.

— Ладно, ты слышал, что он сказал, — обратился Фитц к водителю. — И проверь, чтобы все оказалось на борту. Забудешь хоть про один чемодан — и даже работу водителя катафалка не получишь.

— Да, сэр, — смиренно сказал водитель и начал передавать чемоданы аэропортовому грузчику.

Рекс поднялся по трапу и велел Мэнди, одной из стюардесс, приготовить ему кофе. Билли, Джейман и Фитц молча сидели вокруг, пока остальные пассажиры занимали места в переднем салоне. Хейден откинулся на спинку обитого каракулем кресла, глядя вслед отъезжающему лимузину. Потом нажал кнопку связи с кабиной.

— Джордж, поехали.

— Алоха, мистер Хейден, — сказал пилот. — Не терпится оказаться на островах?

— В Гонолулу я не буду выходить из самолета, — ответил Рекс, — так что не болтай чушь. Давай, полетели отсюда.

— Да, сэр.

Мэнди закрыла дверь. Включились двигатели, и «Боинг» покатился в сторону взлетной полосы.

Кофе подействовал, и головная боль актера начала проходить. Почувствовав себя лучше, он посмотрел на Мэнди. Он уже знал, каким образом использует свою личную спальню в течение ближайших пятнадцати часов.

Выехав с парковки бизнес-терминала, Дэн Каттер остановил «Хаммер» на обочине Шерман-вэй и бросил водительскую фуражку на пассажирское сиденье. Выбравшись из машины, открыл капот, сделав вид, будто проблемы с двигателем. Затем снова сел на место водителя и включил радиосканер, чтобы послушать переговоры диспетчерской башни с готовящимся к взлету «Боингом».

Доставить чемодан в самолет оказалось даже проще, чем он полагал. Каттер знал, что Хейден предпочитает пользоваться услугами компании «Крествуд-лимос», так что он просто отменил по телефону заказ и появился сам.

Дэн хорошо знал подобного рода знаменитостей. На него не обратили никакого внимания, даже не спросили, как зовут. Просто исходили из того, что все чемоданы должны попасть на борт, вследствие чего не заметили, как в самолете оказался еще один.

Именно Каттер предложил испытать устройство на самолете артиста. Дальний полет над водой — то, что требовалось. Обломки самолета окажутся на глубине в три мили, так что их не поднимут, даже если найдут. К тому же на борту будет Хейден, что окажется дополнительным бонусом. Он торчал бельмом в глазу уже много месяцев, привлекая ненужное внимание. И пресса тут же набросится на катастрофу самолета одной из крупнейших мировых звезд, обеспечивая превосходный отвлекающий маневр.

Куда рискованнее пытаться поместить устройство в лайнер, совершающий регулярный рейс. После сдачи в багаж оно оказалось бы вне досягаемости Каттера, а за это время многое могло пойти по-другому. Его могли обнаружить, или просто снять с самолета по какой-то причине и погрузить на другой. Не говоря уже о том, что сдавший чемодан должен был лететь вместе с ним — по соображениям безопасности авиакомпании постоянно снимали с рейсов багаж пассажиров, не явившихся на посадку. Что же касается самолета Хейдена, то Каттер сам видел, как чемодан отправился в багажное отделение, и теперь мог наблюдать за взлетом, безопасно стоя на земле.

С башни «Боингу». Хейдена дали разрешение рулить к взлетной полосе. Точно вовремя — Каттер знал, что иначе и быть не может. Хейден пришел бы в ярость. Такие, как он, считают, что весь мир вертится вокруг них.

Пора. Открыв мобильный телефон, Дэн нашел в списке номеров тот, который запрограммировал сам — «Новый Мир», — и нажал зеленую кнопку вызова. После трех гудков послышался щелчок ответа с другой стороны. Затем три коротких писка сообщили, что устройство в брюхе самолета Хейдена приведено в действие. Закрыв телефон, Каттер убрал его в карман.

«Боинг» остановился в конце полосы. Дэн ждал, когда с башни дадут разрешение на взлет.

— Борт эн-три-четыре-восемь-зет, говорит башня Бербанк. Вылет задерживается. Ждите дальнейших распоряжений.

— Принято, башня. Что случилось?

— На полосе разлито топливо. Протечка цистерны.

— Надолго? Мой босс не любит ждать.

— Пока не знаю.

— Мне вернуться к терминалу?

— Пока нет. Я вам сообщу.

— Понял вас.

Каттер с ужасом смотрел на стоящий на месте «Боинг», не веря своим глазам и ругая себя за то, что активировал устройство до того, как было получено разрешение на взлет. Длительная задержка могла привести к катастрофе. Приведенную в действие смертоносную машину невозможно выключить. Если самолет вернется к терминалу, Каттеру пришлось бы каким-то образом забрать с него чемодан, что выглядело крайне проблематично, не говоря уже о том, что просто опасно. Пока же самолет стоял на полосе, Каттер был беспомощен, и единственное, что ему оставалось, — молиться.

Дэн наклонился к рулю, крепко зажмурив глаза и стиснув руки, молясь всей душой, чтобы его миссия смогла продолжиться. Бог не мог его покинуть. Вера должна победить.

Всю жизнь Каттер знал, что его предназначение — служить великой цели, как все его братья по вере. Лишь после службы в армии, когда он приобрел умения, необходимые для претворения в жизнь божественного плана, узнал, в чем заключается эта великая цель, и безоговорочно отдался ей. То, что он совершил ради лучшего будущего, могло показаться варварством тем, кто не верил, но душа его была чиста. Для него не существовало ничего, кроме конечной цели. И сейчас он страстно верил, и молитвы его должны были быть услышаны.

После сорока минут ожидания, наконец, случилось чудо. Радио ожило.

— Борт эн-три-восемь-четыре-зет, говорит башня. Полоса очищена. Разрешаю взлет.

— Спасибо, башня. Вы только что спасли мою работу.

— Никаких проблем, Джордж. Удачного полета до Сиднея.

Две минуты спустя самолет уже с ревом несся по полосе.

Глядя, как «Боинг» взмывает над горами и сворачивает на запад, Каттер закрыл капот и вернулся в «Хаммер». Впервые за этот день он улыбнулся.

Бог оказался на его стороне.

3

Над посадочной площадкой нефтяной платформы «Шотландия-один» завывал ветер, надувая вытянувшийся на запад ветроуказатель. Большие отмели, находившиеся в двухстах милях от побережья Ньюфаундленда, славились самой отвратительной погодой в мире, но ветер в тридцать миль в час и пятнадцатифутовые волны трудно назвать штормом. Просто обычный день.

Тайлеру Локке очень интересно было узнать, кто отважился на подобное путешествие ради того, чтобы встретиться с ним. Он прислонился к ограждению, ища в небе транспортный вертолет «Сикорский», который мог появиться в любую минуту, но ничего не увидел. Тайлер поплотнее застегнул теплую куртку и вдохнул аромат соленых брызг, смешанный с запахом сырой нефти.

У него почти не было свободного времени с тех пор, как он прибыл на платформу шесть дней назад, так что короткие мгновения, во время которых можно было просто смотреть на обширные просторы Атлантики, казались желанным отдыхом. Ему вполне хватило бы пяти минут, чтобы вновь набраться энергии. Тайлер был не из тех, кто готов целыми днями лежать перед телевизором. Он любил с головой погрузиться в проект, работая без остановки, пока проблема не будет решена. Подобный подход к работе он перенял у отца, и его жене Карен так и не удалось его переубедить. «На будущий год, — постоянно говорил он ей. — На будущий год устроим себе большой отпуск».

Задумавшись, он рассеянно потянулся к обручальному кольцу. Лишь почувствовав под пальцем голую кожу, опустил взгляд и вспомнил, что кольца больше нет. Он оглянулся и увидел одного из членов аэродромной команды, невысокого худощавого человека по имени Эл Дитц, который шел в его сторону. Будучи ростом в шесть футов два дюйма и весом в две с лишним сотни фунтов — по крайней мере, так было, когда он проверялся в последний раз, — Локке на голову возвышался над низеньким рабочим.

— Добрый день, Тайлер! — крикнул сквозь шум ветра Дитц. — Пришел посмотреть, как будет садиться вертолет?

— Привет, Эл! — ответил тот. — Я кое-кого жду. Не знаешь, Дилара Кеннер на борту?

Дитц покачал головой.

— Извини. Все, что мне известно, — сегодня у них пять пассажиров. Если хочешь, можешь подождать внутри, а я провожу ее к тебе, когда они прилетят.

— Все в порядке. Последний раз я работал в обрушившейся шахте в Западной Вирджинии. После того, как я неделю дышал угольной пылью, мне тут совсем неплохо. Кроме того, мисс Кеннер была достаточно любезна, чтобы прилететь ко мне, так что отвечу ей такой же любезностью, встретив ее здесь.

— Еще минута, и увидишь их. Знаешь, если она не прилетит сейчас — значит, ей придется задержаться. Похоже, в ближайшие сутки установится нелетная погода.

Помахав рукой, Дитц отправился готовиться к посадке.

Тайлер слышал прогноз погоды, так что он понимал, что имеет в виду Дитц. В течение следующего часа ветер должен был утихнуть, и на смену ему придет туман, из-за чего сесть станет невозможно. Он видел плывущие с запада облака, под которыми в пяти милях медленно двигалась яхта — белая, футов в восемьдесят длиной. Красавица. Вероятно, «Ларсон» или «Вестпорт». Тайлер понятия не имел, что судно делает посреди Больших отмелей, но оно явно никуда не спешило.

Точно так же он не имел никакого понятия о том, почему женщине-археологу настолько не терпелось с ним встретиться, что она готова прилететь сюда. В течение последних нескольких дней она постоянно названивала в главный офис «Гордиана», и Тайлер ответил на ее звонок, когда удалось ненадолго оторваться от работы на нефтяной платформе. Все, что он смог узнать, — она профессор Калифорнийского университета, и ей нужно немедленно с ним увидеться.

Когда Локке сказал, что прямо с «Шотландии-один» летит в Норвегию, она настояла на том, чтобы встретиться до этого. Он в шутку ответил, что единственный способ это сделать — совершить двухчасовой полет на нефтяную платформу. К его удивлению, Дилара тут же ухватилась за эту возможность и согласилась лететь. Даже готова была заплатить огромные деньги за полет. Когда он спросил ее, в чем, собственно, дело, она лишь сказала, что это вопрос жизни и смерти. Локке понял, что ответ «нет» ее не устроит. Решив, что эта загадочная история может внести некое разнообразие в здешнюю рутинную жизнь, он, наконец, сдался и получил у начальника платформы «добро» на ее визит.

Чтобы удостовериться, что Дилара его не дурачит, Тайлер проверил ее данные на сайте Калифорнийского университета и обнаружил там фотографию красивой черноволосой женщины лет тридцати, с высокими скулами, потрясающими карими глазами и непринужденной улыбкой. Весь ее вид говорил об интеллекте и немалом опыте.

Тайлер совершил ошибку, показав фото своему лучшему другу Гранту Вестфилду, инженеру-электрику. Грант сразу же дал несколько не вполне джентльменских советов насчет того, зачем Локке следует с ней встретиться. Тайлер не ответил, но вынужден был признать, что ее внешность лишь добавляет интриги в происходящее.

Дитц, который держал два фонаря на красных светящихся жезлах, подошел к краю посадочной площадки.

— Вот они, — сказал он. — Точно вовремя.

На фоне серых облаков Тайлер увидел вдали быстро растущую точку. Немного спустя послышался низкий рокот лопастей пропеллера, пробивавшийся сквозь шум ветра. Точка продолжала расти, и, наконец, в ней стало возможно узнать «Сикорский» на девятнадцать пассажиров, рабочую лошадку ньюфаундлендского нефтяного шельфа.

Локке не сомневался, что Кеннер на борту. Во время телефонного разговора она четко дала понять, что не намерена отказываться от полета. Уверенность и жесткость в голосе говорили о том, что с этой женщиной следует считаться.

Вертолет снизил скорость, собираясь опуститься на посадочную площадку. Неожиданно из правой турбины в задней части вертолета вырвалось небольшое облачко дыма.

У Тайлера отвалилась челюсть.

— Что за черт? — пробормотал он. И тут он с ужасом понял, что сейчас произойдет. По его спине пробежал холодок.

— Видел? — срывающимся голосом спросил Дитц.

Прежде чем Тайлер успел ответить, двигатель взорвался. Металлические обломки отлетели назад, попав в лопасти хвостового ротора.

— Ах ты! — заорал Дитц.

Локке уже сорвался с места.

— Они падают! — крикнул он. — Бежим!

Спрыгнув на посадочную площадку, он метнулся на ее противоположную сторону. Дитц помчался следом. Словно удар грома после далекой молнии, прогремел звук взрыва. Пробегая через середину огромной буквы «Н» в центре, Тайлер видел, как на его глазах гибнет «Сикорский».

Две лопасти хвостового ротора оторвало, а оставшиеся, словно в агонии, били по хвосту вертолета. Под воздействием мощной центробежной силы, создаваемой неповрежденным главным ротором, вертолет начал падать, вращаясь по крутой спирали.

Разум подсказывал Тайлеру, что нужно что-то делать, но помочь он ничем не мог. Он остановился на краю платформы, откуда хорошо видел вертолет. Дитц остановился рядом, тяжело дыша.

«Сикорский» не сразу рухнул в океан. Хвост падающего вертолета описал круг. Лишь опытный пилот был в состоянии управлять столь смертельно поврежденной машиной.

У Тайлера промелькнула слабая надежда. Если «Сикорский» не слишком сильно ударится о воду, у пассажиров мог остаться шанс на спасение.

— Им конец, — сказал Дитц.

— Ничего, выкарабкаются, — ответил Локке, но голос его звучал не столь убедительно, как бы ему хотелось.

Когда машина опустилась на несколько сотен футов, его движение вперед прекратилось. Перед тем как врезаться в воду, он накренился, и лопасти главного ротора несколько секунд взбивали воду, словно в огромном миксере, пока их не оторвало. «Сикорский» застыл на поверхности океана правым бортом вверх.

— Они застряли внутри! — крикнул Дитц.

«Ну, давайте же, — подумал Тайлер, представив себе улыбающееся лицо Дилары. Он столь сильно стиснул челюсти, что ему показалось, будто у него сейчас треснут зубы. — Давайте же! Выбирайтесь!»

Словно в ответ, дверь быстро погружающегося вертолета отодвинулась, и в воду спрыгнули четверо в ярко-желтых спасательных комбинезонах. Только четверо.

— Где остальные? — спросил Дитц, направляя фонари на тонущий вертолет.

Нос «Сикорского» погрузился под бушующую воду, которая хлынула в открытую дверь. Хвост поднялся вертикально вверх, а затем скрылся среди волн.

Тайлер не отводил взгляда от того места, где исчез вертолет. Каждая секунда казалась ему вечностью.

Когда уже казалось, что живым никто больше не выберется, на поверхность вынырнули еще три спасательных комбинезона, покачиваясь на волнах. Семь выживших. Пять пассажиров, два пилота — всего семеро. Спаслись все.

— Есть! — заорал Тайлер, хлопнув по плечу Дитца, который улыбался от уха до уха.

— Везучие, черти! — крикнул Дитц, глядя на плавающих в воде людей.

Локке покачал головой. Он видел результаты нескольких катастроф вертолетов в Ираке, в которых не выжил никто. Но для пассажиров «Сикорского» еще далеко не все закончилось.

— Вода наверняка ледяная, — сказал он. — Они долго не протянут, даже в спасательных комбинезонах.

Улыбка исчезла с лица Дитца.

— Финн наверняка уже говорит по телефону с береговой охраной…

— Слишком далеко, — прервал его Тайлер. Он уже чувствовал, как поджимает время. — Забыл про туман?

— Тогда как нам их вытащить? — спросил Дитц. — Хочешь сказать, что они выжили в катастрофе, но погибнут в воде?

— Если сумею помочь — нет.

Тайлер знал, что он единственный на «Шотландии-один», кто имел опыт работы в местах авиационных катастроф. Нужно убедить начальника платформы, Роджера Финна, что они не могут ждать, пока береговая охрана пришлет спасательный вертолет. А это нелегко, поскольку Тайлера наняла на работу компания, которой принадлежала платформа, и Финн с трудом терпел его присутствие.

— Следи за ними!

Локке обежал по посадочной площадке в сторону лестницы.

— Куда ты? — крикнул ему вслед Дитц.

— В центр управления!

Сбегая по лестнице, Тайлер на мгновение подумал, что, возможно, ему и не стоит вмешиваться. Это никак его не касалось. Команда нефтяной платформы и береговая охрана наверняка могли бы справиться сами и спасти пассажиров.

Но Тайлер тут же подумал о том, что случится, если он ошибается. Среди волн боролись за жизнь семеро, и среди них Дилара Кеннер, которую он лично пригласил на платформу. Если пассажиры погибнут, а он не сделает всего, что в его силах, их смерть будет на его совести. Даже если никто не будет об этом знать. И тогда ему предстоят новые месяцы без сна, полные мучительных мыслей о том, что он мог бы сделать, но не сделал. Именно воспоминание о тех бессонных ночах заставляло его бежать дальше.

4

Капитан Майк «Хаммер» Гамильтон выровнял полет ф-16 на высоте в тридцать пять тысяч футов, и его ведомый, лейтенант Фред «Фаззи» Ньюмен лег на параллельный курс. После вылета с авиабазы Марч к востоку от Лос-Анджелеса оба включили полный форсаж, чтобы оказаться над океаном, прежде чем самолет, на перехват которого они шли, пересечет линию побережья. Частный «Боинг-737» с бортовым номером N-384Z был отчетливо виден на радаре Хаммера. Они сближались с относительной скоростью в две тысячи миль в час.

— Две минуты до перехвата, — сказал Фаззи.

— Принято, — ответил Хаммер. — Башня Лос-Анджелес, говорит Калиф-32. Есть связь с целью?

— Нет, Калиф-32. Все так же ничего.

Во время инструктажа Хаммеру сообщили, что полностью прекратилась связь с самолетом, который летел в Гонолулу, но лег на обратный курс, так как несколько пассажиров почувствовали себя плохо. Затем в сообщениях пилота стала звучать все большая тревога. Похоже, всех находившихся на борту, включая экипаж, поразила некая таинственная болезнь.

Сообщения становились все более бессвязными, словно пилот постепенно впадал в безумие. Последнее же сообщение было столь странным, что диспетчер в Лос-Анджелесе воспроизвел его запись для капитана. Столь жутких переговоров по радио он никогда еще не слышал.

«Борт эн-три-восемь-четыре-зет, говорит башня Лос-Анджелес. Ваше последнее сообщение неразборчиво, повторите».

«Я ничего не вижу! — в панике крикнул пилот. — Я ослеп! Ничего не вижу! О господи!»

Хаммер никогда прежде не слышал, чтобы подобное случалось с пилотами.

«Вы на автопилоте?»

«Да, на автопилоте. О господи! Я чувствую!»

«Чувствуете что? Эн-три-восемь-четыре-зет? Что вы чувствуете? Что происходит?»

«Я таю! Мы все таем! Сделайте что-нибудь!» — завопил пилот, словно от чудовищной боли, а затем связь внезапно оборвалась. Это случилось час двадцать минут назад.

— Они пытались снизиться? — спросил Хаммер.

После событий 11 сентября главная задача его авиаотряда Национальной гвардии заключалась в обороне страны. Стандартная процедура состояла в перехвате всех самолетов, с которыми была потеряна связь. В случае каких-либо признаков того, что самолет захвачен террористами и может быть использован как оружие, не оставалось иного выхода, кроме как его сбить. Но судя по тому, что слышал капитан, вряд ли это был тот случай. Ни один террорист не мог заставить пилота вести себя подобным образом.

— Нет, — ответил диспетчер. — Они не меняли ни курс, ни высоту.

— Принято. Перехват через одну минуту. Ты его слышал, Фаззи. Когда окажемся рядом, облетим вокруг и ляжем на параллельный курс. Посмотрим, что нам удастся увидеть.

Хаммер заметил вдали ярко-голубой «Боинг-737», который быстро заполнил собой все стекло кабины. Они промчались мимо и заложили вираж, сбросив скорость наполовину, после чего поравнялись с «Боингом» — Хаммер с левого борта, Фаззи с правого.

— Башня Лос-Анджелес, — сказал Хаммер, — мы перехватили цель. Она летит прямо и горизонтально на высоте тридцать пять тысяч, скорость пятьсот пятьдесят узлов, курс ноль-семь-пять.

Оставаясь на этом курсе, самолет должен был пролететь прямо над Лос-Анджелесом.

— Принято. Опишите, что вы видите.

— Состояние самолета, похоже, нормальное. Никаких повреждений с моей стороны.

— С моей тоже, — сказал Фаззи.

— Не могу разглядеть никакого движения внутри. Попробую приблизиться.

Хаммер чуть довернул Ф-16 вперед и вправо, пока конец его крыла не оказался перед «Боингом». Любой, находившийся на борту, наверняка должен был его видеть. Те, кто еще оставался в сознании, прижались бы лицами к иллюминаторам — но никого не было.

— Есть признаки жизни, Калиф-32?

— Нет.

В иллюминаторы по левому борту был виден яркий солнечный свет, падавший через окна правого борта, и Хаммер отчетливо видел спинки сидений. Судя по инструктажу, в самолете летели актер-кинозвезда Рекс Хейден и его свита. Хаммер ожидал увидеть на некоторых сиденьях безвольно откинувшиеся назад головы, но не смог разглядеть ни единого человека. Странно.

— Фаззи, видишь что-нибудь со своей стороны?

— Никак нет, Хаммер. Там пусто, как на… — он хотел было сказать «кладбище», но тут же замолчал. — По правому борту никого не вижу.

— Башня Лос-Анджелес, — сказал Хаммер, — у вас неверная информация. Этот борт пуст. Видимо, перегоняют самолет.

После некоторой паузы снова заговорил диспетчер.

— Э… не может быть, Калиф-32. В декларации заявлены двадцать один пассажир и шесть членов экипажа.

— Тогда где они, черт побери?

— А что с пилотами?

Хаммер переместился чуть дальше вперед, пока перед ним не оказалась кабина. Стекла были чисты и прозрачны. Даже если пилоты без сознания, привязные ремни должны удерживать их в креслах.

Вместо этого глазам Хаммера предстала пугающая картина. Ремни были застегнуты, но свободно болтались. Кабина пуста. Если то, что ему говорили, было правдой, двадцать семь человек попросту исчезли над Тихим океаном.

— Башня Лос-Анджелес, — сказал он, с трудом веря собственным словам, — на борту цели никого нет.

— Калиф-32, можете повторить?

— Повторяю, борт эн-три-восемь-четыре-зет полностью безлюден. Мы перехватили самолет-призрак.

5

Когда Тайлер добрался до центра управления «Шотландии-один», откуда осуществлялось руководство всей аппаратурой нефтяной платформы, включая насосы и клапаны нефтепроводов, сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Центр управления также играл роль местной радиостанции.

За терминалами сидели трое, сосредоточенно отрабатывая перечень действий в экстренной ситуации. Финн что-то рявкал в телефонную трубку. Он был небольшого роста, коренастый, с серо-стальными волосами, и голос его звучал властно, словно у вояки-сержанта. Тайлер прислушался, переводя дыхание.

— У нас семеро в воде… Да, взрыв… Нет, наш резервный корабль ушел вчера помогать ликвидировать разлив на «Шотландии-два». На них спасательные комбинезоны… Когда?.. Хорошо, будем ждать, — он повесил трубку.

Тайлер направился прямо к Финну.

— Мы не можем ждать, — не терпящим возражений голосом заявил он.

Финн кивнул на стенные часы.

— Береговая охрана через пять минут поднимет спасательный вертолет. На максимальной скорости они будут здесь меньше чем через два часа. Так что придется все-таки подождать.

— Туман сгущается, — покачал головой Тайлер. — Когда вертолет береговой охраны сюда доберется, видимость будет нулевая. В таких условиях можно пролететь прямо у них над головами и не заметить.

— Если у вас есть какие-то предложения, — с нескрываемым раздражением сказал Финн, — буду рад их выслушать, но я не знаю, что мы еще можем сделать.

Тайлер задумчиво взялся за подбородок. Ему хорошо известно, что мало кого удалось найти живым больше чем через час после падения в море.

— Как насчет резервного корабля? — спросил он.

— Полагаете, я об этом не думал? — фыркнул Роджер Финн. — Ему потребуется шесть часов с лишним, чтобы вернуться с «Шотландии-два». Это наш единственный корабль.

«Шотландия-два», платформа-близнец, находилась в сорока милях к северу.

Тайлер вспомнил, как он стоял у ограждения посадочной площадки, и щелкнул пальцами.

— Когда я был наверху, я видел милях в пяти от нас яхту. Возможно, они могли бы помочь.

Финн бросил яростный взгляд на одного из сидевших за терминалами.

— Почему я об этом не знал?

Тот вяло пожал плечами, и Финн в ответ лишь сплюнул в мусорную корзину.

— Передай сигнал бедствия, — сказал он.

По радио послали сигнал SOS. Шли секунды. Тайлер внимательно вслушивался, но в громкоговорителях стояла глухая тишина. С яхты не отвечали.

— Попробуй еще раз, — сказал через несколько минут Роджер. И снова ничего.

— Они наверняка видели падение вертолета, — обескураженно проговорил Локке. Яхта давала выжившим все шансы спастись. — Почему они не отвечают?

Финн разочарованно развел руками и сел.

— Может, у них не работает радио. Неважно. Они не отвечают. Нам придется ждать вертолета береговой охраны и надеяться, что тот сумеет отыскать их в тумане.

Тайлер вспомнил спасательный комбинезон, который был на нем, когда он летел на платформу. Модель VII, вполне надежные, но не самые новые. Не самые лучшие.

Он снова покачал головой.

— Радиомаяки на их комбинезонах имеют точность в пределах мили, — сказал он. — В таком тумане этого явно недостаточно. Какая сегодня температура воды?

— Около сорока трех градусов по Фаренгейту, — сказал начальник платформы. — Комбинезоны рассчитаны на шесть часов пребывания в воде при такой температуре.

— Расчеты основаны на идеальных условиях в спокойную погоду, — теряя терпение, бросил Тайлер. — Эти люди, возможно, ранены, и их основательно побило волнами. Если будем ждать, вертолет не найдет ничего, кроме трупов.

Финн поднял брови, словно говоря: «Ну и что вы хотите от меня?»

Локке молчал, лихорадочно размышляя. Он мысленно пробежался по всем средствам и возможностям, которыми располагала «Шотландия-один», невольно качая головой в такт собственным мыслям. И раз за разом возвращался к одному и тому же единственному варианту. Наконец он снова посмотрел на Финна.

— У вас появилась идея, — сказал тот.

Тайлер кивнул.

— Вам она не понравится.

— Почему?

— Нам придется спасать их самим.

— Как? У нас нет ни одной шлюпки.

— Есть. Спасательные лодки.

На мгновение начальник лишился дара речи, затем покачал головой.

— Нет. Это слишком рискованно. Они — лишь последнее средство, на случай если придется покинуть платформу. Я не могу позволить использовать их подобным образом.

На «Шотландии-один» имелись пять полностью закрытых спасательных лодок на пятьдесят человек каждая, подвешенные на высоте семьдесят пять футов над водой. Тайлер работал консультантом при их установке на другой нефтяной платформе и даже видел, как одну из них спускали на воду.

Уникальная черта этих лодок заключалась в том, что они были направлены под углом в тридцать градусов носом к воде. Никаких шлюпбалок для постепенного спуска на поверхность воды не было. После того, как лодка заполнялась людьми и герметично закрывалась, операторы поворачивали два рычага, и судно соскальзывало по пандусу, падая в воду. Единственный способ быстро эвакуировать людей с горящей нефтяной платформы.

Наклонившись, Тайлер взялся за подлокотники кресла Финна, нависая над начальником платформы. Своей могучей фигурой он был обязан отчасти хорошим генам, а отчасти постоянным тренировкам в виде отжиманий, приседаний и бега, которыми он мог заниматься в любой точке мира, где ему доводилось работать. Локке знал, что вряд ли ему удастся напугать столь закаленного жизнью типа, как Финн, сколь бы маленьким тот ни казался по сравнению с ним, но, по крайней мере, мог подчеркнуть слова внушительными размерами.

— Ну, давайте же, Финн, — прорычал Тайлер. — Вы знаете, что это их единственный шанс. Если мы будем ждать, те люди умрут.

— Да поймите вы, я сам знаю, чем мы рискуем! — заорал Финн. — Но никто здесь еще ни разу не спускал на воду эти лодки.

«Похоже, спор чересчур затягивается», — подумал Тайлер. Они лишь впустую теряли время, которого не было у выживших после катастрофы. Финн не собирался с ним соглашаться, а Тайлер не мог просто стоять и ждать, пока утонут семеро. И он прибег ко лжи.

— Меня самого сбрасывали в такой лодке, — ровным голосом сказал Тайлер. — Потому я о них и подумал.

Финн с сомнением посмотрел на него.

— Вас? Где?

— «Гордиан» испытывал одну из них два года назад. Им нужны были добровольцы.

«Гордиан» действительно проводил испытания в открытом море, которыми руководил Тайлер, но сам он на спасательной лодке не плавал. В то время это сочли чересчур опасным.

Финн поднял бровь.

— Вы согласны пойти добровольцем?

Тайлер даже не моргнул, но сердце его забилось быстрее.

— Если это можно так назвать. Я давал подписку, как и все остальные, и я видел, где они упали.

Финн обвел взглядом операторов, которые уставились на него, затем посмотрел в окно на быстро сгущающийся туман. Наконец он повернулся к Тайлеру.

— Ладно, вы меня убедили, — сказал он, поднимая руки. — Воспользуемся спасательной лодкой. Сколько вам нужно людей?

Тайлер с трудом пытался успокоиться, думая о предстоящей миссии и вспоминая поговорку про утку. Оставайся спокойным на поверхности, но под водой греби со всех сил.

— Всего троих, — сказал Локке. — Одного, чтобы управлять лодкой, и двоих, чтобы вытаскивать людей из воды. Гранта беру в любом случае. Он мне никогда не простит, если я пойду без него.

Грант Вестфилд был не только лучшим инженером-электриком из всех, с кем когда-либо приходилось работать Тайлеру, но еще и любителем экстремального спорта — скалолазания, подводного плавания, поиска затонувших кораблей, спелеологии, чего угодно, добавлявшего адреналина в кровь. Время от времени Тайлер с удовольствием составлял ему компанию, но Грант был фанатиком. Он ни за что не отказался бы от шанса отправиться в плавание на сбрасываемой в море спасательной лодке, что мало кто делал до него. И если уж это приходилось делать Тайлеру, то ему нужен был человек, которому он больше всего доверял.

— Хорошо, Грант пойдет, — сказал Финн. — Пошлю с вами еще Джимми Марксона. Кстати, вы знаете, что обратно мы лодку поднять не сможем? Не в такую погоду. Наша лебедка может сломаться.

«С каждой минутой все веселее», — подумал Тайлер.

— Воспользуемся люлькой для персонала, — сказал он. Люлька на шесть человек использовалась для подъема людей с кораблей на платформу.

— Скажу остальным двоим, чтобы встретили вас у лодок. Возьмите на всякий случай спасательный комбинезон. Я не хочу никого потерять, если кто-то из вас свалится в воду.

Идея показалась Тайлеру весьма неплохой.

— Я знаю, где они хранятся.

Финн схватил телефонную трубку, но Тайлер не стал ждать. Забрав с аварийного поста спасательный комбинезон, он побежал в сторону эвакуационных указателей, перепрыгивая через две ступеньки.

На самой нижней палубе, где стояли спасательные лодки, Тайлер бросил куртку на ограждение и облачился в комбинезон, дожидаясь Гранта и Марксона. Каждая из пяти лодок была выкрашена в ярко-оранжевый цвет, чтобы ее легко можно было заметить в море. Своими очертаниями они напоминали пули, без единого окна, за исключением прямоугольных иллюминаторов в куполе сзади, где сидел рулевой. Иллюминаторы были сделаны из сверхпрочного поликарбоната — того же материала, из которого делались пуленепробиваемые стекла, — и потому могли выдержать при падении любой удар. Единственным отверстием был алюминиевый люк в корме.

Упав с высоты в семьдесят пять футов, судно ныряло под воду, а затем всплывало в трехстах футах, разогнавшись по инерции до скорости в десять узлов. Мощный дизель мог приводить поднявшуюся на поверхность лодку в движение со скоростью до двадцати узлов.

Надев комбинезон, Тайлер открыл люк и заглянул внутрь. Вместо ровного прохода посередине вдоль стоящих спиной вперед кресел вел трап. Единственное, направленное в противоположную сторону, предназначалось для рулевого, и оно оставалось не занятым до завершения сброса. Для того чтобы начать движение, два рычага по обеим сторонам нужно было повернуть одновременно. Так что какой-нибудь запаниковавший член команды не мог самостоятельно сбросить лодку, прежде чем она заполнится эвакуирующимися. Защитные устройства обеспечивали невозможность сброса до того, как будет закрыт люк.

Тайлер услышал позади шаги. По трапу поспешно спускались двое, оба чернокожие. Но на этом сходство заканчивалось. У шедшего впереди кожа цвета черного дерева; он был на пару дюймов выше Тайлера, но худощав, и комбинезон висел на нем, словно на вешалке. Судя по всему, это был Марксон. На вид ему около пятидесяти. Измазанное маслом лицо выражало явную тревогу.

Второй, с бритой головой и кожей кофейного цвета, сражался с молнией комбинезона. Грант Вестфилд, на четыре дюйма ниже и на пятнадцать лет моложе Марксона, до сих пор обладал мускулистой фигурой борца, которым он когда-то был. Похоже, он выбрал себе слишком маленький размер комбинезона. Тайлер невольно улыбнулся.

— Помощь требуется, тигр? — спросил он, не скрывая веселья. — Похоже, тебе придется сбросить несколько фунтов.

Грант застегнул комбинезон доверху и усмехнулся.

— Эти штуки не для людей с моей впечатляющей внешностью.

— Только не нагибайся слишком сильно, а то порвешь. Немодно, знаешь ли.

Грант выпятил губы.

— Должен тебе сказать, что драные спасательные комбинезоны — последний крик моды в Милане.

Локке услышал беспокойный кашель Марксона. Шутки, похоже, казались ему неуместными, но Тайлеру это нравилось. Они с Грантом не раз подобным образом подбодряли друг друга в трудных ситуациях, еще со времен службы в армии.

— Рад, что ты смог к нам присоединиться, — сказал Тайлер.

— Шутишь? Я ни одной из твоих безумных выходок не намерен пропустить. Мне тут сказали, будто тебе не терпится спустить на воду одну из этих крошек.

— «Не терпится» — может, и слишком громко сказано, но кому-то же надо это сделать. Почему бы и не нам?

— Вот и отлично, — сказал Грант, с вожделением глядя на массивные лодки. — Давно уже не катался на «русских горках».

Тайлер повернулся ко второму и протянул руку.

— А вы — Марксон?

— Да, доктор Локке.

— Зовите меня Тайлер.

Они пожали друг другу руки.

— Я водолаз и сварщик. Спасательные лодки — моя специальность.

Он выглядел крепким на вид, но голос слегка дрожал.

— Рад, что вы с нами, — сказал Тайлер. Он показал в сторону открытого люка. — Пошли?

Грант вошел первым и пристегнулся к одному из кресел. Ремни туго натянулись на его могучей фигуре. Тайлер последовал за ним, а затем Марксон закрыл и задраил люк за собой. Тайлер выбрал кресло рядом с рычагом сброса по левому борту и надежно застегнул ремни.

— Лодка к сбросу готова, — сказал Марксон. — А вы, парни?

— Готов, — сказал Тайлер.

— О да! — воскликнул Грант, выпячивая грудь, как когда-то во времена борцовской карьеры. — Посмотрим, на что способна эта крошка!

Марксон схватился за рычаг. Тайлер сделал то же самое. Загорелась красная лампочка, показывая, что механизм сброса запущен, и раздался щелчок — открылись гидравлические захваты. Пути назад уже не было, и Локке заставил себя переключиться в боевой режим, совсем как в армии. Главными теперь были точность, решительность и спокойствие.

Лодка заскользила по рельсам. Движение было плавным, затем нос наклонился вперед, и желудок Тайлера подпрыгнул к горлу.

Однажды, поддавшись уговорам Гранта, он прыгнул с «тарзанки», и ощущения были ему знакомы. Все тело приподнялось над креслом — казалось, невесомость будет длиться вечно. Затем последовал удар.

Со всех сторон раздался треск рухнувшего в воду стекловолокна. Казалось, будто судно ударилось о бетонную поверхность. Голову Тайлера с силой отбросило на мягкий подголовник. Ощущение невесомости сменилось давящей перегрузкой. Угол наклона кресла резко изменился, иллюминаторы возле места рулевого залила вода.

Тайлера бросило на ремни, швыряя из стороны в сторону, пока лодка поднималась на поверхность. Сквозь потоки стекающей по иллюминаторам в куполе воды он увидел серое небо. Лодка выровнялась. Грант позади него издал восхищенный возглас.

— Ого-го! — расхохотался он. — Нельзя ли еще разок?

— Только без меня, — сказал Тайлер, отстегивая ремни.

— Я же знаю, тебе понравилось.

— Скажи это моему желудку. Он все еще там, на платформе.

Марксон занял место рулевого. Хотя волны били в борта лодки, она держалась на воде, словно пробка. Но любой, плававший среди волн, вынужден был бороться за свою жизнь. Тайлер вновь вспомнил фото Дилары и представил себе, как она пытается удержаться на плаву. Марксон завел дизель, и Тайлер показал ему направление к месту катастрофы. Туман с каждой минутой становился все гуще, и им приходилось спешить. Шансы спасти выживших быстро стремились к нулю.

6

Дилара Кеннер изо всех сил пыталась держать голову лишившегося чувств пилота над водой, но ей не давали этого сделать захлестывавшие их волны. По крайней мере, спасательные комбинезоны хотя бы обладали достаточной плавучестью. Самое большее, на что она могла надеяться — не позволить ему уплыть в сторону. Второй пилот, блондин с детским лицом по фамилии Логан, пытался помочь, но у него была сломана рука, так что все, что он мог — пытаться не наглотаться морской воды.

Она потеряла из виду других пассажиров, четырех человек — судя по их виду, нефтяников, летевших на трехнедельную вахту на буровой установке. Их унесло волнами, так что от них получить помощь она тоже не могла. Прежде чем они замолчали, экономя силы и стараясь не нахлебаться воды, второй пилот рассказал, что на нефтяной платформе нет вертолета. Ближайший находился в двух часах лета, в Сент-Джоне.

Ситуация представлялась безнадежной, но Дилара считала так же, когда бежала Лос-Анджелесский марафон. Идея пробежать двадцать шесть миль без остановки казалась слишком заманчивой, однако невозможной задачей. Но сосредоточившись лишь на том, куда в очередной раз ставить ногу, она все-таки добралась до финиша.

И потому теперь думала не о том, как дождаться вертолета, а как продержаться в следующую минуту. Самой главной проблемой, отвлекавшей внимание, была вода, просачивавшаяся в комбинезон, который зацепился за зазубренный кусок металла, когда она выбиралась из тонущего вертолета. Кеннер чувствовала, как начинают неметь руки и ноги.

— Я устал, — сказал Логан через десять минут борьбы с волнами. — Кажется, мой комбинезон теряет плавучесть.

Дилара сама чувствовала себя на грани, но знала, что сдаться — означает погибнуть.

— Ты выберешься, Логан. Не трать силы на разговоры. Просто держи голову над водой.

— Туман сгущается. Нас не увидят.

— Неважно. Нас обязательно найдут.

— У меня ноги сводит.

— Логан, я держу над водой твоего пилота и себя, — сказала она, пробуя другую тактику. — Хочешь сказать, что ты хуже девушки?

Логан понял и слабо улыбнулся.

— Ну вот и хорошо, — проговорила Дилара, видя, что попытка приободрить товарища сработала. — Ты не трусишь, и это самое главное.

— Я продержусь столько же, сколько и ты.

— Рада слышать. Я проделала такой путь вовсе не затем, чтобы сейчас сдаться.

Жуткая ирония заключалась в том, что она думала, будто ее испытания почти закончились, когда случилась катастрофа. Сэм и его загадочные слова были лишь началом.

«Хейден. Оазис. Бытие». Эти слова ничего для нее не значили. А заявление о том, что отец, в самом деле, достиг цели своей жизни… звучало просто ошеломляюще.

Мысль о том, что Сэма отравили, казалась нелепой. Однако Сэм был специалистом по фармацевтике, так что о том, что ему действительно ввели яд, никто не мог знать лучше него самого. Но зачем кому-то это делать? Ей хотелось ему верить, но вся история выглядела невероятной.

Убедил же ее случай, произошедший по пути домой.

В автобусе она заметила рослого человека в черном плаще. Он несколько раз посмотрел на Дилару, и в голове эхом отдались слова Сэма: «Уходи… или они тебя тоже убьют».

Мысль показалась параноидальной, но Кеннер все же попросила водителя подождать возле ее машины, пока она не уедет. Дилара выехала со стоянки на шестиполосный бульвар, идущий из аэропорта в Санта-Монику. Дорога относительно свободна, и на левой полосе не было никого, кроме нее.

С ее маленькой «Тойотой» поравнялся большой черный внедорожник. Неожиданно он свернул и врезался в ее машину, вытолкнув на встречную полосу.

Водитель внедорожника явно специально дожидался, пока движение на противоположной стороне не станет достаточно оживленным. Дилара ударила по тормозам, пытаясь противостоять давлению, но внедорожник был вдвое тяжелее. Какой-то пикап мчался прямо на нее, и вместо того, чтобы продолжать давить на тормоза, она нажала на газ, бросив «Тойоту» влево. Вокруг слышался визг шин и звук сигналов. Только благодаря везению она лишь зацепила пикап и сумела проложить себе дорогу среди потока автомобилей, прежде чем затормозить на парковке возле торгового Центра.

Внедорожник умчался, оставив после себя сбившиеся в кучу машины и дым от шин. Скорее всего, он следовал за Диларой от самого аэропорта. Окна были затемнены, так что она не могла видеть, сидел ли в нем человек в плаще, но ехавшие в машине наверняка были сообщниками женщины, отравившей Сэма.

«Уходи… или они тебя тоже убьют».

Можно было обо всем забыть и вернуться к нормальной жизни, сочтя Сэма сумасшедшим, но она нутром чувствовала, что его слова вовсе не бред слабоумного старика. Ее пытались убить. Продолжая жить обычной жизнью, она была бы мертва уже на следующий день.

Наконец ее перестала бить дрожь, и можно было ехать дальше. Она попыталась обратиться в полицию, но дело кончилось ничем. Детектив, с которым она разговаривала, принял ее заявление, расширенную версию того, что она оставила в аэропорту, но она понимала, что он считает ее историю смехотворной. Ее друг Сэм Уотсон на самом деле не умер от сердечного приступа, но его отравили? Миллиарды людей подвергают свою жизнь риску, но кто-то преднамеренно столкнул ее с дороги, чтобы избавиться? Даже ей самой это казалось безумием. Но она не могла думать ни о чем другом, кроме как о пытавшемся протаранить ее внедорожнике и о словах Сэма.

«Уходи… или они тебя тоже убьют».

Дилара не могла вернуться в свою квартиру — вполне логичное место, где ее могли ждать преследователи. А если нельзя идти домой — значит, оставалось пускаться в бега, до тех пор, пока она не сумеет выяснить, кто преследует ее и почему.

В ближайшем отделении банка Дилара сняла со счета все деньги до цента. Кредитные карты слишком легко отследить, а поиски Тайлера Локке требовали поездок.

Компанию «Гордиан Инжиниринг» найти оказалось нетрудно. Дилара пошла в библиотеку и поискала информацию о ней в Интернете. Название компании происходило от «гордиевого узла», невероятно сложного и запутанного, который разрубил Александр Македонский. Судя по всему, «Гордиан» являлась самой крупной частной инженерной компанией в мире, предоставлявшей консультационные услуги всем, от крупнейших мировых корпораций до американской армии. Каждый из ведущих инженеров фирмы был ее партнером, что напомнило Диларе адвокатскую контору. Компания специализировалась на анализе и предотвращении аварий, и на сайте перечислялись десятки областей ее деятельности — автомобильные и авиационные катастрофы, пожары и взрывы, разрушение конструкций. Список был очень длинным.

Воспользовавшись поисковой машиной сайта, Дилара нашла Тайлера Локке. Он занимал должность руководителя отдела спецопераций и обладал выдающимся опытом. Получил диплом инженера-механика в Массачусетском технологическом, защитил докторскую в Стэнфорде. Бывший капитан американской армии, командовавший батальоном инженерных войск. Специалист по взрывам, обезвреживанию бомб, механическим системам, реконструкции катастроф и испытаниям опытных образцов. Впечатляющие рекомендации.

Кеннер никогда не слышала термина «инженерные войска». На военном сайте она выяснила, что это солдаты, которые строят мосты и укрепления, обезвреживают мины и бомбы, и все это под огнем врага. Она поискала более подробный послужной список Тайлера, но не смогла выяснить, как долго он служил или где воевал. Лишь только, что он был награжден многими медалями, включая «Серебряную звезду» и «Пурпурное сердце». Учитывая его биографию и опыт, трудовой стаж составлял лет тридцать пять. Фотографии не было, но по опыту общения с преподавателями инженерных наук в Калифорнийском университете Дилара представила себе лысого человека с брюшком, за пятьдесят, в белой рубашке с коротким рукавом и вкладышем для ручек в кармане.

Доктор Локке ни за что не поверил бы в ее историю по телефону. Она должна встретиться с ним лично.

Узнав, что он находится на нефтяной платформе в Ньюфаундленде, она решила, что это отличное место для встречи — в нескольких тысячах миль от Лос-Анджелеса, куда нелегко добраться преследователям. Место в вертолете нужно было зарезервировать заранее — таково требование для полетов на буровую установку; она не могла просто пойти в кассу и купить билет на частную нефтяную платформу, но во всем остальном вела себя как можно осторожнее, чтобы не оставить следов. Дилара прилетела в аэропорт Гандера, на тот случай, если ее ждали именно в аэропорту Сент-Джона. После трехчасовой поездки на автобусе из Гандера она как раз успела вовремя, чтобы надеть спасательный комбинезон и сесть в вертолет.

Поднявшись в воздух, Дилара наконец расслабилась, надеясь, что скоро получит некоторые ответы на свои вопросы. Она смотрела в иллюминатор на огромную нефтяную платформу, когда над головой разнесся грохот взрыва. Послышались встревоженные крики пассажиров, в том числе и ее собственные. Пилот пытался скомпенсировать потерю управления, держа вертолет вертикально до тех пор, пока они не врезались в море.

После удара о воду Диларе потребовалось несколько секунд, чтобы отстегнуть ремни. Один из пассажиров открыл дверь. Пилот без сознания обмяк в кресле. Она видела, что рука второго пилота вывернута под неестественным углом. Прежде чем успела попросить кого-либо о помощи, все уже выпрыгнули из вертолета.

Женщина бросилась сквозь воду, хлынувшую в открытую дверь, и сорвала ремни с пилота. К этому времени вода доходила ей до пояса, и пилот выплыл из кресла. Второй, мучительно стонавший каждый раз, когда его рука за что-то задевала, шатаясь, двинулся к двери. Ей удалось подтащить пилота к выходу как раз в тот момент, когда вертолет погрузился под воду. Последним ударом она вытолкнула обоих наружу, и все трое всплыли на поверхность.

Сейчас, пытаясь держать пилота лицом вверх, она была полна решимости найти тех, кто все это устроил, тех самых, кто убил ее отца. Что-то из того, что сказал ей Сэм, было столь важно, что они готовы убивать. Нужно выяснить, что это, и Тайлер Локке должен ей помочь. Они еще не понимали, но скоро им предстояло узнать, что связались не с той женщиной.

В сгущающейся мгле послышался новый звук. Двигатель. Дилара огляделась вокруг. Из-за ветра направление звука трудно определить. Затем она увидела странное оранжевое судно в форме пули. Оно остановилось, покачиваясь на волне примерно в шестистах футах от них. Сзади открылся люк, и Кеннер увидела человека, который начал затаскивать на борт пассажиров вертолета.

Подняв свободную руку, она отчаянно замахала ею, пытаясь удержаться в вертикальном положении и крича:

— Сюда! — Чувство облегчения охватило ее, и она издала радостный крик. Похоже, они все-таки спасены.

Логан пытался присоединиться к ее крикам, но он был слишком слаб. Голова каждые несколько секунд погружалась под воду, и каждый раз он всплывал, отплевываясь. Если до них быстро не доберутся, Логан мог погрузиться и в очередной раз не вынырнуть.

Она закричала громче, но не услышала ответа. Лодка то появлялась в ее поле зрения, то исчезала, люк сзади уже не был направлен в ее сторону. На секунду Дилара испугалась, что они уходят, но затем судно начало увеличиваться. Их увидели.

Лодка подплыла и остановилась, поравнявшись с ними кормой. Внимание Дилары настолько было поглощено лодкой, что она забыла о Логане. Люк распахнулся, и в нем появился высокий человек с растрепанными каштановыми волосами, который несколько мгновений оглядывался по сторонам, а затем нырнул в воду в том самом месте, где она в последний раз видела Логана.

Ей показалось, будто он оставался под водой часами, хотя на самом деле наверняка прошло не больше нескольких секунд. Он вынырнул, поддерживая парня за подбородок, затем передал его мускулистому чернокожему, стоявшему в люке. Тот подхватил пилота, словно куклу.

Затем пловец забрал у нее другого пилота и передал его в лодку. Повернувшись к женщине, он улыбнулся, не обращая внимания на волны и ветер.

— Ваша очередь, молодая леди.

Похоже, его вовсе не беспокоила холодная вода, он не сводил с Дилары взгляда голубых глаз. Ощутив в них некое странное очарование, Кеннер вдруг почувствовала себя намного легче.

Она протянула руку чернокожему, который одним движением втащил ее внутрь. Вместо того, чтобы занять ближайшее кресло, Дилара прошла назад, чтобы взглянуть, все ли в порядке с пилотами. Логан хрипло дышал, судорожно выплевывая морскую воду. Третий спасатель склонился над бесчувственным телом.

— Как он? Будет жить? — спросила она, стуча зубами.

— Он основательно ушибся, но жив.

— Благодаря вам, — послышался голос за ее спиной.

Повернувшись, Дилара увидела пловца, который задраивал люк. Она обессиленно опустилась в кресло, чувствуя, как ее бьет неудержимая дрожь. Мужчина взял из рундука шерстяное одеяло и набросил на нее. Она ощутила чудесное тепло.

— Как вы? — спросил он. При свете ламп Дилара увидела тонкий белый шрам, шедший вдоль его шеи. Взгляд незнакомца словно пронизывал насквозь. Взяв ее руки в свои, он начал их растирать.

— Вряд ли у вас найдется кофеварка? — ответила она, продолжая стучать зубами. — Я бы сейчас не отказалась от двойной порции.

Мужчина снова улыбнулся, но Дилара видела, что ему точно так же холодно, как и ей.

— Наш бармен ненадолго вышел, но скоро у вас будет прекрасный горячий кофе, — сказал он. — Вы, надо полагать, Дилара Кеннер?

Она удивленно наклонила голову.

— Верно. Не ожидала, что меня поприветствуют лично. А тот высокий и мускулистый незнакомец, который спас меня, — кто он?

— Не знаю, кого из нас вы имеете в виду, но вон тот супермен — Грант Вестфилд. Человеком, которого спасли вы, занимается Джимми Марксон, а я — Тайлер Локке.

Вместо пятидесятипятилетнего инженера, которого она ожидала увидеть, перед ней стоял человек лет тридцати с небольшим, немного старше ее самой, и выглядел он как крепкий пожарный. Дилара откашлялась и переспросила:

— Доктор Тайлер Локке?

— Не думаю, что нужны формальности. Я предпочитаю Тайлера, но Тай тоже сойдет.

— Что вы здесь делаете?

— То же самое я могу спросить и вас.

Шок и усталость, похоже, сыграли свою роль. Прежде чем Дилара успела остановиться, слова сами вылетели у нее изо рта.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Ноев ковчег.

7

В течение часа капитан Майк Гамильтон пытался связаться по радио с кем-нибудь на «Боинге», но безуспешно. Он не слышал ничего, кроме помех. Впрочем, капитан особо и не ожидал ответа. Единственная радиостанция находилась в кабине, на которую он смотрел с тех пор, как поравнялся с «Боингом». Самолет просто летел своим курсом в сопровождении Хаммера и Фаззи, без происшествий пролетев над Лос-Анджелесом. За городом их ждал самолет-заправщик КС-10 на случай дозаправки, необходимость которой зависела от того, как далеко сумеет долететь «Боинг».

Хаммер никогда не видел ничего подобного. Ближайший похожий случай, который он помнил, произошел с частным самолетом «Лир-35», принадлежавшим игроку в гольф Пэйну Стюарту. Вскоре после вылета из Флориды разгерметизировалась кабина. Все находившиеся на борту погибли от недостатка кислорода, но самолет продолжал лететь на автопилоте, пока над Южной Дакотой у него не закончилось топливо, и он рухнул в поле.

На перехват самолета Стюарта были посланы истребители, но окна заиндевели, и внутрь самолета заглянуть стало невозможно. Заиндевевшие окна свидетельствовали о разгерметизации. Находившиеся на борту несчастные, вероятно, так и не поняли, что случилось, а Комитет по транспортной безопасности так и не услышал последние слова пилотов. Рекордер в кабине записывает лишь последние полчаса полета, которые в случае с самолетом Стюарта наступили намного позже, чем экипаж потерял сознание.

Различие состояло в том, что сейчас пилотов не было вообще. Окна оставались прозрачными, так что разгерметизация выглядела маловероятной. Хаммер отчетливо видел, что в кабине никого нет. Что бы ни случилось на борту, оба пилота никак не могли одновременно покинуть свои места.

Конечно, все это могло оказаться изощренной хитростью. Возможно также, что на борту находились террористы, которые что-то сделали с экипажем и пассажирами. Но что? Загнали всех в хвост самолета, где нет окон? Однако террористы все же должны вести самолет, а Хаммер не видел никого в кабине.

Он предположил, что пассажиры мертвы — застрелены или, возможно, отравлены газом. Но все равно должны быть видны обмякшие в креслах тела, возможно, даже кровь на окнах.

Хаммер видел самолет с обеих сторон. Все заслонки на иллюминаторах полностью открыты. Никого. Ни единого человека.

Если самолет все-таки захватили террористы, что за чушь нес пилот? Они таяли? Он ослеп? Зачем террористам заставлять его говорить такое?

Если бы в самолете кто-то был, пусть даже террористы, Хаммер не сомневался, что хотя бы раз их увидел или что-то от них услышал. Происходило нечто иное, но он не знал, что именно. Без единого же человека на борту «Боинг» будет вести себя точно так же, как и самолет Стюарта, — лететь по прямой, пока не закончится топливо.

— Башня Лос-Анджелес, — спросил он, — сколько топлива на борту эн-три-восемь-четыре-зет?

— Калиф-32, он пролетел около полутора тысяч миль, когда пилот решил возвращаться. Метеослужба сообщала о довольно сильном восточном встречном ветре, так что, вероятно, они сожгли больше топлива на пути туда, чем обратно. Кроме того, они сорок минут стояли на полосе, поэтому мы предполагаем, что минут через десять топливо у них закончится.

Хаммер сверился с полетной картой. К этому времени самолет должен оказаться над северо-западной Аризоной.

— Калиф-32, вы уверены, что на борту никого нет?

— Уверен настолько, насколько это возможно, не побывав там самому. Самолет пуст.

Хаммер знал, почему его об этом спрашивают. В соответствии с боевым приказом, пересмотренным после 11 сентября, он лично должен принять решение, представляет ли самолет угрозу для населенных территорий. В этом случае Хаммер имел все полномочия его сбить. Он лишь думал, что никогда в такой ситуации не окажется.

— Калиф-32, сообщайте обо всех изменениях курса или высоты борта эн-три-восемь-четыре-зет.

— Принято.

Все, что мог теперь Хаммер, — это следовать за самолетом, пытаясь установить с ним связь. Прошло пятнадцать минут, и он увидел то, чего боялся. В семидесяти милях к юго-востоку от Лас-Вегаса, когда они пролетели над озером Мохаве и оказались над Аризоной, реактивный выхлоп из левого двигателя внезапно прекратился.

— Башня Лос-Анджелес, отказ левого двигателя цели, — сообщил он по радио. — Что у тебя, Фазз?

— Правый двигатель все еще работает, — ответил Фаззи. — Видимо, в моем баке на несколько галлонов топлива больше.

Увеличивая мощность правого двигателя, автопилот мог поддерживать скорость и высоту, но быстро расходовал остатки топлива. Две минуты спустя Фаззи сообщил:

— Хаммер, правый двигатель встал.

«Боинг» быстро терял скорость, превратившись в планер весом в сто пятьдесят тысяч фунтов. Мгновение спустя вышел на связь диспетчер в Лос-Анджелесе.

— Калиф-32, наблюдаем падение скорости борта эн-три-восемь-четыре-зет. Можете подтвердить?

— Подтверждаю. Самолет летит без двигателей. Наверняка закончилось топливо.

— Даю информацию — траектория борта эн-три-восемь-четыре-зет идет над ненаселенной территорией.

Хаммер облегченно вздохнул. По крайней мере, ему не придется выбирать — сбить ли самолет или позволить ему упасть на жилые кварталы.

— Принято.

Теперь ему не оставалось ничего, кроме как наблюдать за последними минутами самолета.

Современные авиалайнеры имеют огромный размах крыльев, что позволяет им планировать на большие расстояния, даже без двигателей. Используя гидравлическую систему управления, пилот мог удерживать самолет на оптимальной траектории.

Хаммер вспомнил «Боинг-747», у которого отказали двигатели после того, как он пролетел через вулканическое облако над Индонезией. Плотное облако пепла заглушило все четыре двигателя, и пилоту потребовалось пятнадцать минут, чтобы снова их запустить. Когда это ему, наконец, удалось, лайнер находился на высоте меньше чем в две тысячи футов, но имея размах крыльев с футбольное поле, все это время он мог спокойно планировать.

В отсутствие пилота, который мог бы взять на себя управление, «Боинг» беспомощен. Автопилот делал то, для чего он был предназначен: поддерживал высоту и направление, жертвуя скоростью, чтобы оставаться на высоте в тридцать пять тысяч футов. Хаммер видел, как опускаются хвостовые рули — автопилот пытался компенсировать потерю скорости. Ему самому тоже пришлось сбросить скорость, чтобы держаться рядом с замедляющимся лайнером. Скорость упала до двухсот узлов, приблизившись к предельной для Ф-16.

— Фазз, мы больше не можем лететь рядом с ним. Делай как я.

Хаммер прибавил скорость и описал широкий круг вокруг «Боинга». Фаззи последовал его примеру.

Минуту спустя, когда автопилот уже больше не мог компенсировать потерю скорости, «Боинг» начал клевать носом. Нос то опускался, чтобы набрать скорость, то снова поднимался, пытаясь восстановить высоту. На третий раз, когда нос задрался вверх, лайнер достиг своей предельной скорости в сто шестьдесят узлов.

— Все, — сказал Фаззи.

Хаммер и Фаззи свернули в стороны, обеспечивая лайнеру свободное пространство. Внезапно «Боинг» перевернулся, словно собираясь совершить фигуру высшего пилотажа, а затем начал бешено вращаться, устремившись носом к земле.

Хаммер пытался сохранить профессиональный тон голоса, но он никогда прежде не видел гибели самолета. Его мучила сама мысль о том, что он ничего не может сделать, кроме как оставаться беспомощным свидетелем.

— Башня Лос-Анджелес, — сказал он, — цель только что вошла в штопор. Самолет падает по спирали и скоро врежется в землю. Мы с Фаззи будем следовать за ним.

— Принято. Держите с нами связь.

— Держись подальше, Фаззи, — сказал капитан, опасаясь, что самолет может развалиться на части.

— Есть.

Снижаясь, Хаммер комментировал происходящее диспетчеру в Лос-Анджелесе. Когда «Боинг» упал ниже пяти тысяч футов, земля показалась совсем близкой. Хаммер пытался сохранять спокойствие, но из-за выброса адреналина ему это не удавалось.

— Цель все еще падает по спирали… до сих пор цела, — сказал он. — Ниже трех тысяч футов… Две тысячи. Черт, ну и крепкие же у нас строят самолеты! Приближается к земле… Господи!

Хаммер потянул ручку на себя, продолжая смотреть на обреченный лайнер, который, наконец, встретил свою судьбу.

Еще секунду назад это был «Боинг-737», ничем не отличавшийся от тех, на которых ему не раз доводилось летать. Мгновение спустя он врезался в пустыню, превратившись в скрученную массу металла и пыли. Обломки разорванного ударом самолета взлетели высоко в воздух, два массивных двигателя покатились в стороны. Из-за отсутствия топлива не было ни пожара, ни взрыва. Обломки просто упали на землю, скрывшись в облаке поднявшегося от удара пустынного песка.

Поблизости не было видно никаких строений, но вдали Хаммер смог разглядеть одинокую бетонную ленту, по которой двигалось нескодько автомобилей. Судя по карте, это было шоссе 93, к северо-западу от Клорайда, штат Аризона.

Хаммер облетел вместе с Фаззи место катастрофы.

— Адское зрелище, — сказал тот.

Капитан не ответил. Что он мог сказать? Он только что видел, как самолет, взлетевший с двадцатью семью живыми душами на борту, врезался в землю.

Он сообщил точные координаты диспетчеру в Лос-Анджелесе.

— Принято, — ответил диспетчер. — Мы уже посылаем на место пожарных и машины «скорой».

Вряд ли от этого была какая-то польза. В этой катастрофе не мог выжить никто.

— Я Калиф-32, возвращаюсь на базу, — сказал Хаммер, заранее боясь предстоящего доклада — долгого и тягостного.

Разворачивая Ф-16 на обратный курс, Хаммер в последний раз взглянул на обломки борта N-348Z, который вскоре предстояло изучать следователям. Он не завидовал им, поскольку знал, что это расследование не будет похоже ни на какое другое. Вопрос заключался вовсе не в том, чтобы выяснить причины катастрофы — они были очевидны. Вопрос в том, каким образом могло исчезнуть из самолета столько людей?

8

Когда спасательная лодка вернулась к «Шотландии-один», наступила ночь, и нефтяную платформу окутал туман. Поскольку моря северной Атлантики представляли немалую опасность, самый нижний уровень платформы находился на высоте в семьдесят футов над водой, чтобы минимизировать вероятность того, что волны повредят буровую установку. В условиях плохой видимости и бурного моря трудно было удержать лодку под люлькой для персонала, и чтобы безопасно поднять всех наверх, потребовалось больше получаса.

Тайлеру не терпелось избавиться от мокрого спасательного комбинезона, но он не мог позволить кому-либо остаться на судне последним — отчасти благодаря военной подготовке, а отчасти благодаря врожденному чувству ответственности. Ему просто становилось не по себе от мысли, что он поднимается наверх в безопасность и тепло, в то время как остальные все еще будут внизу. Прежде чем забраться в люльку, он закрыл люк. Привязать к платформе судно невозможно, и оно уплыло в открытый океан.

Пилот пришел в себя, и его вместе с напарником доставили в лазарет. После осмотра врач обнаружил, что у пилота лишь контузия, которая может подождать лечения на берегу. Курсировавший поблизости вертолет береговой охраны вернулся в Сент-Джон, вместо того чтобы пытаться совершить рискованную посадку в тумане. Врач также обработал сломанную руку второго пилота, а остальные пассажиры пострадали лишь от легкого переохлаждения. Тайлера удивило, что ни с кем из них не случилось ничего серьезного. Сам он пробыл в воде всего минуту, но до сих пор дрожал от холода.

Дилара Кеннер от встречи с врачом отказалась и с непонятным подозрением смотрела на всех. За исключением настоятельного желания поговорить с Тайлером, она не произнесла больше ни слова после упоминания о Ноевом ковчеге. Он предложил встретиться утром за завтраком, но она заявила, что ей нужно поговорить прямо сейчас. Все, что ей требовалось — душ и какая-нибудь чистая одежда.

Тайлер и Грант препроводили Дилару в каюту для гостей, где доктор выдал ей спортивный костюм и ботинки. Пока она приводила себя в порядок, он забрал куртку и вернулся в свою каюту, где переоделся в сухую рубашку и джинсы. Встретив Гранта возле гостевой каюты, он рассказал, что говорила Дилара на спасательном судне.

— Гм… Ноев ковчег? — переспросил Грант. — Весьма необычно, я бы сказал. Ты что, не все мне рассказывал о своем прошлом? Занимался археологией в свободное время?

— Разве что когда искал еду у тебя в холодильнике.

— Та свинина «му-шу» и впрямь отвратительна. Или это был цыпленок генерала Цзо?

— Думаю, это вообще какая-то новая форма жизни. Кое-что из того было столь древним, что твой холодильник вполне сгодился бы на роль исторического памятника.

— Значит, если ей нужен не твой совет из области археологии — тогда к чему она клонит?

— Черт ее знает, — сказал Тайлер. — Мне она не кажется сумасшедшей, да и ее рекомендации говорят сами за себя.

— Ее что-то беспокоит. Мне она ничего не захотела говорить.

— Позволь мне лучше поговорить с ней наедине. Потом все расскажу.

В армии Локке был капитаном, а Вестфилд — его первым сержантом, пока не ушел в рейнджеры. Через несколько лет после того, как Тайлер с почетом ушел в отставку и основал собственную инженерно-консалтинговую фирму, он убедил Гранта последовать его примеру и стать партнером; фирма к тому времени объединилась с другой компанией. Они работали вместе уже два года, и Тайлер безгранично ему доверял, но чувствовал, что Дилара не станет говорить открыто в присутствии их обоих.

— Конечно, — сказал Грант. — Мне все равно надо поработать над той проблемой с балластом. Может, к завтрашнему дню сумею ее решить. Так что у вас будет время познакомиться поближе.

Из каюты для гостей вышла Дилара. Несмотря на темные круги под глазами, она вовсе не походила на мокрое растрепанное существо, которое спасли буровики. Волосы завязаны в конский хвост, и хотя на щеках еще оставался румянец от холода и ветра, золотистый загар говорил о том, что она долгое время провела на солнце или родом из Средиземноморья — возможно, и то, и другое.

Тайлер видел, что женщина с трудом скрывает усталость, и не удивился бы, если бы она лишилась чувств прямо у них на глазах. Для того, чтобы плыть в воде, поддерживая мужчину вдвое тяжелее себя, требовалось немало сил.

Он сам подбирал ей одежду и верно угадал рост — примерно пять футов десять дюймов, — но спортивный костюм висел на ней мешком. Из-за того, что спасательный комбинезон весьма объемист, Локке не понял, насколько она на самом деле стройна.

— Если хотите, могу найти вам что-то более подходящее.

Грант, стоявший позади Дилары, поднял брови и кивнул, давая понять, что не против увидеть ее в чем-нибудь более обтягивающем. Тайлер наклонил голову, и Грант понял намек.

— У меня есть кое-какие дела, — сказал он. — Рад был познакомиться, Дилара.

Подмигнув другу, он ушел.

— Как насчет обещанного кофе? — спросила она.

— Вы уверены, что не хотите сперва отдохнуть? Вы с ног валитесь.

Дилара выпрямилась и глубоко вздохнула.

— Поверьте, со мной бывало и хуже. Однажды я два дня шла через Сахару без глотка воды после того, как сломался мой грузовик. Могу и чуть дольше обойтись без сна. Но заодно с кофе я не отказалась бы и от чизбургера.

— Сейчас все будет.

Он показал ей в сторону столовой. Дилара целеустремленно шагала впереди с видом человека, не желающего зря терять время. Тайлер не знал, что на уме у этой женщины, но ее характер пришелся ему по душе.

В столовой сидели несколько припозднившихся к ужину работников платформы. На устланном ковром полу стояли длинные столы с пластиковым покрытием. Тайлеру столовая напоминала корпоративный обеденный зал. Он налил две чашки дымящегося кофе и заказал чизбургеры. Они нашли пустой столик в дальнем углу помещения. Дилара устроилась на стуле напротив доктора, оглядывая сидящих вокруг. Убедившись, что никто их не подслушивает, она повернулась к Тайлеру.

— Рада, что ваш друг позволил нам поговорить наедине.

— Гранту я безгранично доверяю. Он спас меня, когда я заработал вот это, — Тайлер показал на шрам на шее. — Но я попросил его, чтобы он дал нам побеседовать вдвоем. Похоже, вам хотелось того же самого.

Дилара прищурилась, словно что-то вспоминая.

— Он показался мне знакомым. Где я могла видеть его раньше?

— Когда Грант учился в Вашингтонском университете, он был трехкратным чемпионом Национальной студенческой спортивной ассоциации по вольной борьбе. Потом три года выступал как профессиональный спортсмен.

Взгляд ее просветлел.

— Это же Ожог! Тот парень, который оставил спорт и пошел в армию после 11 сентября.

— Тот самый. Он не слишком об этом распространяется, и большинство не узнают его без прически.

— Забавно! Ничего не знаю о борьбе, но даже я слышала о нем и о его любимой фразе. — Голос ее стал хриплым. — «Ты еще почувствуешь, что такое Ожог!»

Тайлер рассмеялся.

— Впечатляюще, но если вы скорчите гримасу, будет еще лучше.

— Что он тут делает? Он не захотел снова стать борцом?

— Нет, после армии это слишком тяжкое наказание для его тела, так что он сошел со сцены. Но в следующий раз, когда его увидите, спросите его о его коронных приемах. Он обожает о них рассказывать.

Похоже, она тянула время, ведя светский разговор, и замолчала, когда Тайлер не стал продолжать. Молчание затягивалось.

— Вы хотите знать, почему я здесь, — наконец сказала она.

— Мне действительно крайне это любопытно.

— Послушайте, я не какая-то чокнутая.

— Я вовсе так не считаю.

— Я сделала ошибку, столь быстро упомянув про Ноев ковчег. Когда плавала в океане, не могла думать ни о чем, кроме как зачем сюда прилетела. И услышав ваше имя, с ходу выпалила то, что было у меня на уме.

— Значит, изначально вы предполагали грубо мне польстить и только потом попросить меня помочь вам найти Ноев ковчег?

— Когда вы так говорите, это звучит еще глупее. Не хочу, чтобы вы думали, будто я какая-то сумасшедшая.

— Мне вы кажетесь вполне здравомыслящей.

— Проблема в том, что я даже не уверена, можете ли вы мне помочь. Все, что у меня есть, — несколько слов, которые сказал мне друг семьи, Сэм Уотсон. — Она произнесла имя так, словно Тайлеру оно могло быть знакомо. — Вы знаете Сэма?

Тайлер покачал головой.

— А должен?

— Я думала, вы можете его знать. Он сказал, чтобы я вас нашла.

— Зачем?

— Сэм сказал: «Тайлер Локке. «Гордиан Инжиниринг». Попроси его помочь. Он знает Коулмена».

— Единственный Коулмен, которого я знаю, — в замешательстве проговорил Тайлер, — Джон Коулмен из «Коулмен Инжиниринг энд Консалтинг». Он тоже инженер. Иногда мы конкурируем, но я не общался с ним больше года.

— Значит, вы не знаете, какая связь между вами и Коулменом?

— Ни малейшего понятия. Ваш друг говорил о чем-то еще?

— Несколько случайных слов. Хейден. Проект. Оазис. Заря. Бытие. Они что-нибудь для вас значат?

Тайлер задумался, но ни одно из слов не показалось ему знакомым.

— Ничего, кроме очевидного. Но вы сказали, что все это имеет какое-то отношение к Ноеву ковчегу?

— Верно.

— И я?

— Да.

Тайлер был вынужден признать, что все это выглядит весьма странно. Какое отношение к нему мог иметь Ноев ковчег?

— Почему этот Сэм Уотсон сам со мной не связался?

— Он хотел сначала поговорить со мной. Видите ли, мой отец тоже был археологом. Хасад Арвади. Знаете его? — она выжидающе посмотрела на Тайлера.

Тот отрицательно покачал головой, и Дилара разочарованно откинулась на спинку стула.

— Турок?

— Неплохо. Вы меня удивили.

— Я провел какое-то время на базе ВВС «Инджирлик», главной базе США в Турции, с которой совершались многие вылеты в Ирак. Ваше имя тоже звучит по-турецки. Оно что-то значит?

Дилара покраснела.

— Оно значит «возлюбленная», — пробормотала она и быстро продолжила: — Отец был одним из немногих турок-христиан. Он давно эмигрировал в Америку, но использовал свои связи в Турции, чтобы получить доступ на гору Арарат. Раньше получить разрешение на исследование этого региона было очень сложно. Работа его жизни состояла в том, чтобы найти любые сохранившиеся свидетельства существования Ноева ковчега. Большинство представителей археологического сообщества считали его сумасшедшим, одержимым навязчивой идеей и недоказанными теориями, но Сэм сказал, что отец нашел его.

Тайлер с трудом подавил смешок.

— Он нашел Ноев ковчег? Настоящий Ноев ковчег?

— Знаю, это звучит нелепо, но именно так сказал Сэм. Он сказал мне: «Все началось с исследований твоего отца. Ты должна найти Ковчег».

— Если кто-то нашел Ноев ковчег, думаю, я бы слышал про эту новость.

— Вы ничего бы не слышали, если бы открытие никогда не было опубликовано. Мой отец пропал без вести три года назад. Сэм сказал, что кто-то убил его из-за Ноева ковчега. И я ему верю.

— Почему?

— Вот почему, — Дилара открыла висевший на ее шее медальон. Внутри оказалась фотография красивой женщины с темно-каштановыми волосами. За исключением более светлой кожи и волос, это могла бы быть фотография самой Дилары. Тайлер понимающе кивнул. — Это моя мать, она умерла, когда мне исполнилось тринадцать лет. Отец родился в Анкаре, а мать была итальянкой из Бруклина. Они познакомились, когда он переехал в Нью-Йорк, получив должность преподавателя в Корнеллском университете. Они были необычной парой, но очень любили друг друга.

Это объясняло экзотическую внешность Дилары.

— Чем важен для вас этот медальон? — спросил Тайлер.

— Мой отец никогда его не снимал. Но я получила его по почте в подарок на день рождения, уже после того, как отец пропал. Думаю, он знал, что ему грозят неприятности. Вероятно, хотел отдать медальон мне, прежде чем его убьют.

— Послушайте, мне очень жаль вашего отца, но я до сих пор не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Где сейчас Сэм?

— Он мертв. Они убили его прямо на моих глазах.

— Они?

— Люди, которые пытаются убить меня.

— Кто-то пытается убить вас, — с сомнением повторил Тайлер, словно отвечая пациентке психбольницы, которая только что заявила, будто ее похитили инопланетяне.

— Да, кто-то пытается меня убить, — произнесла женщина, явно раздраженная его тоном. — Вот почему разбился вертолет. Это была не просто авария. Кто-то специально ее подстроил.

9

Нажав кнопку, Себастьян Элрик выключил ряд телевизионных экранов, показывавших по всем новостным каналам репортаж о катастрофе самолета Рекса Хейдена. Встав, он прошел на кормовую палубу своей роскошной яхты «Мако», столь большой, что она могла похвастаться собственной вертолетной площадкой и подводной лодкой. В пятнадцати милях от нее поднимались над повисшим над Лос-Анджелесом и Лонг-Бич смогом холмы Палос Вердес. Легкий ветерок взъерошил светлые волосы Элрика, но это было лишь единственной погрешностью в его облике, которым он очаровывал своих последователей: пронзительные зеленые глаза, загорелая мускулистая фигура и выдающийся подбородок, подчеркивавший его силу и решимость. Элрик знал, что обладает внешностью прирожденного лидера, и последние события в очередной раз вынудили его принять на себя эту роль. Закрыв глаза, он освободил разум, пытаясь получить наставление свыше для последующего шага.

— Всего лишь небольшая неудача, сэр, — послышался голос Дэна Каттера. Каттер, верный слуга, всегда готовый угодить. Он был тактическим гением, но никогда не мог представить себе картину целиком.

Элрик повернулся был и улыбнулся Каттеру — армейскому ветерану, гиганту с выступающим лбом, словно у полярного кита в океанариуме. Он обладал внешностью борца с аллигаторами, а грубые черты лица выдавали годы, проведенные на пыльных полях сражений. Однако сейчас у него был униженный вид пса, разочаровавшего хозяина.

— Думаешь, я расстроен? — сказал Элрик. — Напротив, я рад.

— Рады, сэр?

— Конечно. Посмотри туда и скажи, что видишь.

Каттер помешкал, словно в просьбе крылся некий подвох.

— Лос-Анджелес, сэр, — решительно сказал он.

— Верно. Ты видишь город. Но этот город кишит криминалом, нищетой, жадностью, несчастьями, чревоугодием, злобой. Все грехи мира можно найти там. И это один из самых богатых городов в одной из самых богатых стран на земле. Теперь возьми все его бедствия и умножь их в миллион раз. Этот микрокосмос греха разросся сверх всех границ. Сверх всякого понимания. Разум отказывается принять, что, несмотря на все то великое, что мы совершили, мы сделали еще больше, чтобы опуститься до столь низкого уровня. Знаешь, что я вижу?

— Нет, сэр.

— Когда смотрю на этот город, я вижу чистую доску. Новое начало для человечества. Это лишь одно из тысяч мест, на которые мы сможем заявить права, как только настанет эпоха Нового Мира. И теперь я знаю, что моя мечта может стать реальностью. Наша демонстрация прошла успешно. Наши люди поверят. Они увидят, что это можно сделать, что я исполнил свое обещание.

— Но что с самолетом? Он должен был рухнуть в океан, пролетев над Гонолулу. А теперь, когда он лежит в пустыне, его обломки прочесывают поисковые группы.

— Как ты и сказал — небольшая неудача.

— Но устройство могло уцелеть в катастрофе. Мы предполагали, что оно утонет в море. Если его найдут, оно может навести на наш след.

Элрик вынужден признать, что остатки устройства действительно могут стать проблемой. Он был председателем правления и главным технологом компании «Элрик Фармасьютикалс», чьи революционные методы производства вакцин захватили рынок, подняв стоимость ее акций и состояние руководителя до заоблачных высот. Конечно, чтобы дело шло более гладко, пришлось кое-где обойтись без одобрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами и подмазать в нужных местах. Сочетание денег и связей в медицинской промышленности позволило создать смертоносное устройство, но некоторые его высокоспециализированные компоненты могли навести исследователей на «Элрик Фармасьютикалс».

Тщательно разработанный план операции «Новый Мир» воплощался в жизнь уже три года, и пятница стала критической датой. Сократить срок невозможно, и Элрик не хотел рисковать. Нужно заполучить устройство обратно.

— Можешь его оттуда вытащить? — спросил Элрик.

— Да, но потребуется какое-то время, чтобы проникнуть на место катастрофы. К тому времени весь багаж заберут в какой-нибудь центр для сортировки и анализа. Проще и надежнее будет поискать его там. В случае, если устройство уцелело.

— Будем молиться, чтобы этого не случилось.

— Само собой.

— А как насчет другого дела?

— С ним тоже проблема.

— Вот как? — Элрик об этом не слышал. Он полагал, что вопрос решен.

Когда ему сообщили, что Сэм Уотсон, один из его ведущих ученых, раскрыл их планы, главным стало обеспечить, чтобы он не передал эти сведения кому-либо еще. Уотсон был правоверным членом Церкви Святой Воды, но не входил в круг приближенных Элрика — тех, кто знал весь план. Вероятно, у него возникли подозрения по поводу истинной сущности его работы, и он взломал несколько ключевых файлов, содержавших детали операции. Служба безопасности обнаружила утечку, но Уотсон сбежал. Никаких улик он не похитил, но знал достаточно, чтобы представлять опасность. Поскольку его работа была, по сути, закончена, Элрик в нем больше не нуждался и распорядился его ликвидировать.

Но прежде чем служба безопасности успела исполнить приказ, Уотсон кому-то позвонил. О чем он говорил, никто не знал, но Элрик был уверен, что Уотсон звонил не в полицию, иначе уже через несколько часов оказался бы под ее опекой. И, тем не менее, Сэм мог упомянуть о чем-то весьма важном. Его нельзя убрать, не выяснив, с кем он говорил, и его держали под наблюдением, дожидаясь встречи.

Убийство Уотсона прошло в соответствии с планом, но он сумел сообщить что-то женщине, Диларе Кеннер, которая сбежала после того, как ее едва не сбил внедорожник. След потерялся, пока поиск в базах данных авиакомпаний не обнаружил бронирование места в вертолете компании «Росомаха» в Сент-Джоне, Ньюфаундленд. Сначала ее путешествие на нефтяную платформу посреди Атлантики всех озадачило. В процессе поиска среди имен находившихся на платформе людей, зарегистрированных канадской береговой охраной, выяснилось, с кем она могла там встречаться. Тайлер Локке, работавший в свое время на Элрика по контракту и доставивший больше проблем, чем стоила его репутация.

Как только Элрик узнал, что в деле замешан Локке, все стало ясно. Нужно остановить Кеннер до того, как она сможет с ним поговорить. Прямое убийство вызвало бы слишком много вопросов, особенно у Локке, так что нужно было сделать так, чтобы все выглядело как несчастный случай.

— Она не погибла? — спросил Локке.

— Нет.

— Что произошло?

— Заряд в вертолете оказался недостаточно мощным. Мои люди на яхте взорвали его, но лишь повредили двигатель. Пассажиры выбрались из вертолета, прежде чем тот затонул. Резервного корабля не было на месте, но, судя по перехваченным радиопереговорам, Локке воспользовался одной из спасательных лодок, чтобы подобрать их. Они никак не могли остаться в живых к тому времени, когда туда добрался бы вертолет береговой охраны.

— Локке! До сих пор ищет приключений себе на голову… Что ж, теперь у нас есть куда более серьезная проблема. Надо полагать, она рассказала ему все, что знает. Яхта все еще на месте?

— Они ждут моих распоряжений.

— Какие у нас есть варианты?

У Каттера всегда имелся запасной план, и на этот раз он не подвел.

— План уже есть. Мои люди готовы уничтожить всю буровую установку.

— Все должно выглядеть как несчастный случай, — сказал Элрик. — Убийство Тайлера вызовет еще больше вопросов.

— Все будет выглядеть как халатность со стороны нефтяной компании. Учитывая двести с лишним погибших, уничтоженную платформу стоимостью в миллиард долларов и разлившуюся в Северной Атлантике нефть, проблем им хватит надолго. Полномасштабное расследование займет недели.

Элрик улыбнулся и посмотрел на смог, который вскоре должен был стать далеким воспоминанием.

— Отлично, — сказал он. — К тому времени, когда они выяснят, что произошло на самом деле, уже будет слишком поздно, чтобы нас остановить.

10

Пока они ждали еду, Тайлер внимательно слушал рассказ Дилары о смерти Сэма Уотсона и последовавшем затем происшествии на шоссе, останавливая ее лишь затем, чтобы прояснить детали. Она не лгала — в этом он точно был уверен. Что оставалось в итоге? Либо она стала жертвой невероятного стечения обстоятельств, либо он сам каким-то образом связан с неким обширным заговором, целью которого является убийство этой женщины. Оба варианта казались маловероятными, так что он решил не спешить с собственным мнением на этот счет.

Принесли пышущие жаром чизбургеры. Дилара и Тайлер прервали разговор и вгрызлись в них.

— Забавно, — сказала Дилара, откусив. — Я брежу от переохлаждения, или это самый лучший чизбургер из всех, которые я ела?

— Рабочие должны быть довольны, так что все ингредиенты самого высшего качества. Они проводят здесь три недели подряд. Компании придется иметь дело с бунтом, если рабочих станут невкусно кормить.

Дилара молча жевала. После еды и кофе в глазах ее появился блеск.

— Вы не клюнули на приманку насчет моего бреда, — сказала она. — Вам ведь действительно так кажется?

— Честно говоря, не знаю, что и думать, — ответил Тайлер. — Мне кажется, вы все же не бредите, но с другой стороны, я слишком мало вас знаю.

— Вы мне поможете?

— Не знаю точно, что вы от меня хотите.

— Меня пытаются убить, и секрет всей этой истории раскроется, если мы сумеем найти Ноев ковчег. Вы как-то с этим связаны. Сэм в этом не сомневался.

Тайлер поднял правую руку.

— Клянусь, я не знаю, где Ноев ковчег. Честное скаутское.

Он не смог удержаться от легкого сарказма. Или, возможно, чрезмерного.

— Поверьте, я прекрасно вас понимаю. Но те, кто пытался меня убить, не хотят, чтобы я говорила с вами. Для этого должна быть какая-то причина.

Тайлер вздохнул. Она не собиралась сдаваться, пока хоть что-то от него не получит.

— Скажу моим ребятам, чтобы связались с «Коулмен Инжиниринг», но мне нужно закончить дела здесь, а потом через два дня мне нужно лететь в Европу на новую работу.

— Вам придется отменить поездку.

— Послушайте, я бы рад…

— Как насчет вертолета? Вы сами говорили, что катастрофа выглядела странно.

Локке пожал плечами.

— Это могло быть какое-то взрывное устройство, но могла быть и трещина в лопатке турбины, или какая-то другая механическая проблема. Здесь тысяча с лишним футов глубины. Потребуются недели, если не месяцы, чтобы поднять вертолет.

— У нас нет столько времени! Сейчас уже вечер субботы.

— Послушайте, вы можете оставаться здесь сколько захотите. Я уже договорился с начальником платформы. Но если никакой связи с Коулменом нет, — больше ничем не могу помочь. Вам придется обратиться в полицию.

В голосе Дилары впервые прозвучало разочарование.

— Я уже пыталась, в Лос-Анджелесе. Они сказали, что Сэм умер от сердечного приступа и что за рулем внедорожника, который в меня врезался, вероятно, просто сидел пьяный водитель.

— Возможно, так оно и было.

На этот раз уже она высказалась с сарказмом.

— Значит, я вижу, как на моих глазах умирает человек, потом едва не погибаю в автокатастрофе, а затем чудом остаюсь в живых после катастрофы вертолета, и все это на протяжении трех дней? Я же вижу, вы сами в это не верите.

Тайлер вынужден был признать, что эта женщина весьма настойчива.

— Никогда не был фанатом совпадений, но мне доводилось их видеть. И все-таки у вас полоса чудовищного невезения.

— Я не собираюсь в ближайшее время играть в «блекджек». Мне просто нужна помощь.

Тайлер бросил в рот последний кусочек чизбургера и тщательно его прожевал.

— Ладно, выясню все сам, — сказал он, — но ничего не обещаю. Поговорю завтра с Джоном Коулменом. Возможно, он что-то об этом знает.

— Спасибо, — с явным облегчением поблагодарила женщина.

Тайлеру, конечно, было интересно услышать, что скажет Коулмен, но он не ожидал многого. Предполагал, что Сэм Уотсон ошибся насчет Тайлера и, возможно, именно Джон Коулмен имеет ко всему этому какое-то отношение.

Дилара доела чизбургер, и ею, наконец, овладела усталость. Тайлер проводил женщину в каюту и сказал, что сообщит, как только что-либо узнает, но поскольку сегодня суббота, вряд ли стоит ждать какой-либо информации до следующего утра. Затем вернулся к себе.

Тайлеру хотелось что-нибудь узнать о Коулмене, прежде чем связываться с ним, и он послал электронное письмо Эйдену Маккенне в штаб-квартиру «Гордиана» в Сиэтле, который отделяли от Ньюфаундленда четыре с половиной часа разницы во времени, и, вымотанный событиями сегодняшнего дня, уснул.

В час пятнадцать его разбудил мелодичный сигнал ноутбука. Чувствуя себя отдохнувшим после нескольких часов сна, он повернул компьютер к себе и увидел сообщение от Эйдена, ведущего специалиста «Гордиана» по восстановлению информации. Локке часто пользовался его услугами для извлечения электронных данных с мест катастроф, но Эйден был настоящим компьютерным гением и мог справиться почти с любой задачей. Доктор вовсе не удивился, увидев, что тот проверял свою почту в восемь сорок пять вечера субботы.

«Привет, Тайлер. Получил твое письмо. Не спишь?» — говорилось в сообщении.

«Не сплю. Ты где?» — ответил Тайлер.

«Дома, играю в «Хало» и пью «Ред Булл» с парнями из офиса. Можешь, кстати, меня пнуть. Я бы ответил раньше, но только сейчас увидел твое сообщение».

«Что ты выяснил?»

«Ты ведь довольно давно ничего не слышал про Джона Коулмена, верно?»

«Полгода точно. А что?»

«Он умер. Странная история».

Умер? Джону Коулмену было немногим за пятьдесят, и на здоровье он не жаловался.

«Что с ним случилось?» — написал Тайлер.

Вместо ответа появилось окно: «Разрыв соединения». Очень вовремя. Как раз когда они переходили к сути.

Тайлер проверил связь с беспроводной сетью «Шотландии-один», но она показывала сто процентов. Он попытался вызвать «Гугл», но получил лишь страницу с ошибкой. Это означало, что пропала связь буровой установки с Интернетом.

«Шотландия-один» оборудована спутниковой антенной, которая служила связью с внешним миром. Рабочие могли пользоваться ею, чтобы в свободное время бродить по Сети или отправлять электронную почту. Антенна также служила резервом для радиостанции плавучей базы. Могло быть лишь два объяснения тому, почему прервалась связь. Либо какой-то внутренний глюк, либо была повреждена антенна.

Тайлер посмотрел в окно. Вокруг по-прежнему висел густой туман, но сквозь небольшой разрыв во мгле было видно, что море относительно спокойно. В этих условиях механическое повреждение казалось маловероятным. Возможно, какие-то проблемы с электричеством или программного характера.

Сняв трубку, он набрал номер центра управления. Ему ответил Фрэнк Хобсон. Локке помнил его — робкого парня в очках в роговой оправе, который всегда работал в ночную смену один.

— Привет, Тайлер, — послышался гнусавый голос. — Чем могу помочь?

— Фрэнк, у меня какие-то проблемы с Интернетом. Когда он заработает?

— Я даже не знал, что он не работает. Вероятно, ты единственный, кто пользуется им в такое время. Сейчас проверю. — Послышался стук клавиатуры. — Да, у меня тоже.

— Можешь выяснить, в чем проблема? Я общался кое с кем, и тут все отрубилось.

Последовала пауза, затем снова стук клавиатуры.

— С программой все в порядке. Возможно, какая-то механическая проблема. Может, со спутниковой тарелкой. Придется кому-нибудь позвонить, пусть посмотрят.

— Я могу и сам.

Тайлер уже полностью проснулся, и ему не терпелось получить информацию от Эйдена. Он решил, что прогулка на свежем воздухе ему не помешает.

— Знаешь, где она?

— Угу, мы с Вестфилдом работали с ней пару дней назад, когда пытались диагностировать неполадки с электричеством. Если это действительно какой-то электрический глюк, подниму Гранта с постели.

— Спасибо.

— Не проблема.

Тайлер положил трубку, встал и потянулся. Надев джинсы и куртку, вышел наружу.

В морозном ночном воздухе чувствовался вездесущий запах нефти. Даже в столь позднее время по платформе бродили рабочие — добыча велась двадцать четыре часа в сутки. Видимость ограничивалась тридцатью футами. Каждые несколько секунд в уши врезался скрежет какого-то инструмента.

Тайлер шагнул на мостик, поднимающийся на крышу жилого модуля, где располагалась спутниковая тарелка. Впереди он мог различить едва видимую в тумане фигуру человека в черном комбинезоне, который скрылся во мгле, направляясь в сторону идущей к спасательным лодкам лестницы. На плече у него что-то висело, но Локке не смог разглядеть, что именно. Возможно, он уже починил тарелку. Доктор дважды его окликнул, но человек не отвечал — видимо, не слышал из-за скрежета.

Тайлер поднялся к комплексу антенн, обеспечивавших связь «Шотландии-один» с внешним миром, — спутниковой тарелке диаметром примерно в шесть футов, направленной на геостационарный спутник, и радиоантенне высотой в тридцать футов, чего вполне хватало для связи с отстоявшим на двести миль Сент-Джоном. И та, и другая выглядели исправными.

Он пошел вдоль кабеля, идущего от тарелки, и у него внутри все похолодело, когда он увидел, в чем проблема. Провода перерезаны, и часть их отсутствовала. Тот, кто это сделал, обладал достаточным опытом. Тайлер проследил за кабелем радиомачты и обнаружил то же самое. Провода заканчивались в распределительной коробке, которая оказалась разбитой вдребезги. Кому-то очень хотелось лишить их связи.

Локке мог представить себе лишь несколько причин, кому и зачем это могло понадобиться, и ни одна из них не вела к счастливому концу. Он бросился вниз, в центр управления, и ворвался в дверь, застав врасплох Хобсона, единственного находившегося там человека. Толстые очки увеличивали его глаза до карикатурного размера.

— У нас авария, — коротко сказал Тайлер. — Кто-то обрезал провода к антеннам и разбил распределительную коробку.

Хобсон вскочил со стула.

— Что? Кто мог это сделать?

— Звони Финну и скажи ему, что на платформе посторонний.

— Посторонний? — в ужасе переспросил Хобсон.

— Я видел его несколько минут назад. Тогда мне показалось, что это рабочий в одежде, которую я раньше не встречал, — в черном комбинезоне.

Непрошеный гость наверняка знал, что команде не потребуется много времени, чтобы обнаружить поврежденное оборудование, и потому вряд ли собирался долго оставаться на платформе. Тайлер должен был схватить его, прежде чем тот уйдет. Вполне возможно, что посторонних было несколько, и все они хорошо вооружены. При мысли об этом Тайлеру стало не по себе, но он не стал ничего говорить, чтобы не напугать Хобсона.

— Как он мог сюда проникнуть? — спросил Хобсон.

— Может, забрался снизу. Неважно. Прежде чем позвонишь Финну, свяжись с Грантом Вестфилдом и скажи ему, чтобы встретил меня у спасательных лодок. Без лишнего шума. Знаешь номер его каюты?

Хобсон кивнул.

— Мне включить тревогу?

— Нет. Тогда непрошеный гость поймет, что мы знаем о его присутствии.

Тайлеру нужно было выяснить, зачем этому человеку понадобилось обрезать им связь. Он жалел, что у него нет оружия, но нефтяная платформа — это последнее место, куда ему разрешили бы взять верный девятимиллиметровый «глок», и уж наверняка никакого оружия на борту не хранилось.

Оставалось надеяться, что они с Грантом сумеют справиться сами. В бою Тайлер предпочитал фактор внезапности. Если вооруженных пришельцев всего двое, они с Грантом вполне могли их одолеть. Им приходилось бывать и в куда худших переделках. Но если тех трое или больше, могли возникнуть серьезные проблемы, так что какое-нибудь оружие не помешало бы.

Хобсон схватил трубку и начал набирать номер. Тайлер направился к двери, но прежде чем уйти, сказал:

— Фрэнк, скажи Гранту, чтобы зашел на инструментальный склад и взял два больших тяжелых гаечных ключа.

11

Тайлер неслышно спускался по лестнице, пока не увидел впереди спасательные лодки. Он чувствовал себя голым — без оружия, без знания ситуации, без какого-либо плана. Хотя он вполне мог действовать экспромтом, но предпочел бы заранее составить хорошо продуманный план нападения, который — подобно любым армейским операциям — летел к чертям, но уже после начала миссии.

Сквозь туман Локке видел человека в черном комбинезоне, который склонился над люком самой правой лодки, что-то к нему прикрепляя. Ему было лет тридцать. Грязно-светлые волосы, среднее телосложение. На плече висел пистолет-пулемет с глушителем МП-5 фирмы «Хеклер и Кох». Похоже, человек был один. Видимость теперь составляла больше тридцати футов, и от Тайлера его отделяло обширное открытое пространство. Подобраться к нему незаметно практически невозможно.

Локке почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу. Выставив перед собой кулаки, он резко развернулся и увидел присевшего Гранта. Несмотря на свои размеры, тот двигался с грацией Фреда Астера. Тайлера радовало, что Грант сейчас рядом.

Борец держал в руках два тяжелых гаечных ключа, оба длиной в два фута. Достаточно большие, чтобы послужить в качестве оружия, но не настолько, чтобы ими тяжело было управляться. Отлично. Грант протянул один ключ Тайлеру, который положил его на плечо.

«Там плохой парень, — показал Тайлер на языке жестов. — Нужен отвлекающий маневр».

«Что ты имеешь в виду?» — показал в ответ Грант.

У Локке была глухая бабушка, которая научила его языку жестов вскоре после того, как он научился говорить. Начав служить в инженерном батальоне, Тайлер понял, насколько это может оказаться полезным в ситуациях, требующих скрытности, и добавил язык жестов к обычному набору тактических сигналов. Грант быстро перенял у него это умение.

«Мне нужно всего несколько секунд, — показал Тайлер. — Подойди к другой лестнице и веди себя так, будто с кем-то разговариваешь».

По крайней мере, теперь у него имелся план. Не самый изящный, но пришелец не ожидал, что его обнаружили, так что должен сработать.

«Дай мне полминуты», — показал Грант и начал подниматься назад по лестнице. Тайлер крепче сжал в руке гаечный ключ.

Пришелец закончил свою работу у лодок и переместился к ограждению, где Тайлер впервые увидел зацепленный за борт платформы «коготь». Пришелец начал карабкаться через ограждение, затем остановился. Тайлер услышал, как Грант топает по другой лестнице, оживленно изображая голосом некий несуществующий спор. Пришелец повернулся в его сторону, снова посмотрел на ограждение, словно размышляя, сумеет ли тот быстро сбежать. Затем вновь взглянул на лестницу и, похоже, передумал. Сняв с плеча автомат, неизвестный направил его в сторону Гранта. Подняв оружие на уровень глаз, он ждал. Почувствовав, что внимание пришельца отвлечено, Тайлер понял, что у него появился шанс.

Осторожно спустившись по лестнице, стараясь не издавать ни звука, Локке на цыпочках подошел к пришельцу. Когда их разделяло шесть футов, занес над головой гаечный ключ, но не подумал о том, чтобы затянуть его губки до упора. Послышался щелчок механизма. Тайлер замер, но было уже слишком поздно. Его план полетел к чертям.

Пришелец развернулся. Тайлер, неожиданная атака которого пошла прахом, бросился на него. Пришелец нажал на спуск, разворачивая оружие в сторону противника и намереваясь прошить его очередью. Девятимиллиметровые пули срикошетировали от окружавшего их металла. Со звоном посыпались гильзы. Тайлер почувствовал запах пороха из глушителя.

Прежде чем пришелец успел развернуть ствол оружия, Тайлер замахнулся гаечным ключом. Дуло оказалось настолько близко от его головы, что он почувствовал, как горячие газы опалили ему волосы. Даже с глушителем выстрелы грохотали, словно отбойный молоток.

Локке оттолкнул ствол в сторону. Пришелец не сумел удержать оружие, и оно повисло у него на плече. Тайлер попытался схватиться за ствол, но автомат упал на металлическую решетку, и пришелец пинком отправил его за борт.

Пока что поединок длился всего три секунды. На помощь Тайлеру уже бежал Грант. Замахнувшись, он попытался ударить пришельца ключом сзади, но тот увидел второго противника в последнее мгновение и уклонился, приняв удар на левое плечо. Уже по одному этому движению Тайлер понял, что перед ним хорошо тренированный человек, вероятно, из бывших военных. Впрочем, это не защитило кость от перелома. Пришелец взвыл от боли.

Сила удара Гранта отбросила обоих к ограждению. Пришелец опустил правую руку и достал что-то из кармана. Тайлер ожидал увидеть нож или пистолет, но в руке оказался цилиндр с кнопкой на конце. Детонатор.

Прежде чем Тайлер или Грант сумели что-либо сделать, он нажал кнопку. Из люков четырех оставшихся спасательных лодок вырвалось яркое пламя. Тайлер и Грант повалили противника на решетку и закрыли головы руками, прикрываясь от жара. Пришелец отчаянно боролся, но Грант положил конец его усилиям, ударив локтем в живот. Несколько секунд спустя пламя погасло.

Они прижали к полу руки и ноги противника, но тот больше не сопротивлялся.

— Кто ты такой? — требовательно спросил Тайлер. — Что ты тут делаешь?

Несмотря на боль, тот улыбнулся.

— Одному Богу известно, — сказал он и с силой сжал челюсти.

— Яд! — крикнул Грант. Разжав зубы пришельца, он вытащил капсулу, но было уже слишком поздно. Цианид.

Во внезапно наступившей тишине Тайлер услышал внизу звук двигателя. Он подошел к ограждению, но не смог разглядеть быстро удалявшуюся лодку — судя по звуку, типа «Зодиак». Заметил, что она, похоже, направляется к яхте, которую он уже видел раньше.

Вестфилд дышал не столь тяжело, как Тайлер, но тот видел по глазам, что его друг крайне взволнован.

— Что, черт побери, происходит? — спросил Грант.

— Не знаю. Но нужно это выяснить, и как можно быстрее. Вряд ли он доделал до конца то, зачем пришел. Обыщи его, а я взгляну на лодки.

Предусмотрительно держась на расстоянии, Локке осмотрел повреждения. Петли и засовы всех люков до сих пор светились, наглухо заплавленные зажигательным веществом — вероятно, термитом «Ти-Эйч-3». Проникнуть в них теперь было невозможно. С профессиональной точки зрения работа пришельца восхитила Тайлера. Быстро, действенно, эффективно. Самому же Тайлеру хотелось свернуть ему шею — не только за то, что тот привел в негодность лодки, но и за то, что покончил с собой до того, как ответил на вопросы.

— Зачем нужно идти на такое ради того, чтобы вывести из строя лодки?

— Похоже, я знаю, зачем, — ответил Грант. — Взгляни-ка сюда.

Повернувшись, Тайлер увидел, что Грант держит большую пластиковую коробку.

— Что это? — спросил он.

Грант открыл коробку. Внутри она была выложена пенопластом, в котором виднелись три углубления. Все они были пусты.

— Понюхай, — сказал Грант, подняв коробку. Тайлер тут же узнал запах. Диметилдинитробутан с примесью машинного масла. Запах напомнил ему о службе в армии. Внутри у него все перевернулось, и он вдруг почувствовал, что чизбургер лежит в его желудке уже не столь удобно.

— По крайней мере, теперь мы знаем, — сказал он.

— Думаешь, таймеры? — спросил Грант, от обычного юмора которого не осталось и следа.

Тайлер кивнул.

— Наверняка. Дистанционные детонаторы слишком ненадежны, они могут сработать от бортового оборудования платформы.

Если пришелец использовал таймеры, он наверняка хотел оказаться подальше от платформы, прежде чем…

Тайлер наклонился и приподнял запястье мертвеца. Как он и опасался, на его электронных часах шел обратный отсчет.

— У нас осталось ровно тринадцать минут, чтобы их найти, — сказал Тайлер, ставя таймер на своих часах.

Диметилдинитробутан и машинное масло были летучими компонентами состава C-4, пластиковой взрывчатки производства США, использовавшейся военными. Где-то на нефтяной платформе мертвый диверсант заложил три бомбы.

12

Оставив мертвеца, Локке и Вестфилд бросились в центр управления. Тайлер то и дело поглядывал на часы, неумолимо отсчитывавшие секунды. Едва не споткнувшись на бегу, он вспомнил, что с тех пор, как ушел из армии, не обезвредил ни одной бомбы. Теперь же, когда они действительно их обнаружили, достаточно малейшей ошибки, мгновенного отвлечения внимания, и у него не осталось бы даже времени, чтобы сказать «мяу», прежде чем его разорвет на куски. Требовалась полная сосредоточенность.

В центре управления они встретили Финна, наседавшего на Хобсона, который отворачивал голову, чтобы его не обрызгало слюной. Увидев их, начальник платформы оставил программиста и заорал:

— Что это за история с обрезанными проводами, Локке? И что случилось с лодками?

— Лодки приведены в негодность. — Тайлер снова посмотрел на часы. — У нас осталось ровно двенадцать минут двадцать пять секунд, чтобы найти три бомбы.

Финн едва не вырвал волосы на голове.

— Бомбы? Вы серьезно?

Ему можно лишь посочувствовать. Сначала катастрофа вертолета, теперь это — и все за одни сутки… Удивительное совпадение. И тут вдруг Локке понял, что это вовсе не совпадение. Причиной всему Дилара. Кто-то хотел ее смерти, именно так, как она и говорила, и теперь Тайлер чувствовал себя идиотом потому, что ей не верил.

— На палубе возле лодок лежит труп, — сказал Грант. — Для вас это достаточно серьезно?

Он показал Финну рюкзак, который забрал у пришельца, и три пустых отделения в коробке.

— Да вы, наверное, шутите, — побледнев, проговорил Финн. — Ладно. Вы ведь специалист по бомбам. Что будем делать?

Тайлер ощутил тяжкий груз ответственности, обрушившийся на его плечи, но армия не зря потратила сотни тысяч долларов на его подготовку, и оно того стоило. Он глубоко вздохнул. Точность, спокойствие, решительность.

— Прежде всего, — сказал Тайлер, — соберите всех в аварийном блоке.

Аварийный блок, находившийся под вертолетной площадкой, был последним безопасным прибежищем для тех, кто не смог добраться до спасательных лодок. Он был снабжен взрывобезопасными стенами и отдельной системой воздухоснабжения.

— Сделано, — ответил Финн, нажимая большую красную кнопку. Послышались три коротких гудка, следом прозвучал женский голос:

— Это не учения. Просим всех пройти в аварийный блок на седьмой палубе. Это не учения.

— Во-вторых, перекройте клапаны трубопровода.

— Я имею на это право только в случае пожара.

— Через несколько минут он начнется, если мы не найдем бомбы.

Тайлер видел, как Финн мысленно взвешивает последствия подобного действия. Перекрытие клапанов, управлявших потоком нефти из всех буровых установок на платформе в трубопровод на дне океана, являлось чрезвычайной мерой. Для того, чтобы затем восстановить подачу нефти, требовалось несколько дней.

— Вы уверены, что это бомбы? — спросил Финн.

— Уверен, — ответил Тайлер. За свою жизнь он подорвал и обезвредил столько взрывчатки, что запах C-4 был ему знаком, как антисептик врачу. — И вряд ли вы станете возражать, что я хорошо знаю свое дело. — Он снова посмотрел на часы. — Осталось одиннадцать минут сорок пять секунд.

Начальник платформы неохотно кивнул Хобсону. Тот нажал кнопку аварийной остановки.

— Клапаны перекрыты, — сообщил он, — но к нам продолжает поступать газ с «Шотландии-два». Поскольку радио не работает, мы не можем с ними связаться и сказать, чтобы прекратили подачу.

Природный газ с «Шотландии-два» поступал через «Шотландию-один», а затем по трубопроводу на побережье. Теперь Тайлер понял, почему диверсант в первую очередь вывел из строя связь. Не только для того, чтобы нельзя было послать сигнал бедствия. Пожар ежеминутно подпитывался бы тремя тоннами природного газа, превращая нефтяную платформу в шлак.

Приведенные в негодность спасательные лодки составляли ключевую часть плана диверсанта. Ему нужна была гарантия, что никого не останется в живых. Любого, кто не погиб от взрывов или пожара, погубило бы падение за борт или холодные воды Атлантики. Когда все закончилось, для следователей происшедшее выглядело бы как несчастный случай.

Диверсант точно знал, как уничтожить нефтяную платформу таким образом, чтобы погибли все находящиеся на ее борту, и Тайлер понял, что, возможно, ему повезло. Знание целей диверсанта могло стать ключом к обнаружению бомб до того, как они взорвутся.

— Платформа огромная, — сказал Финн. — Как мы сможем найти три бомбы меньше чем за двенадцать минут?

Тайлер не ответил. Время вокруг него словно замедлилось — он пытался поставить себя на место того, кто хотел уничтожить «Шотландию-один». Подобное он много раз проделывал в армии, когда искал импровизированные взрывные устройства в Ираке, пытаясь думать точно так же, как и враг. Куда сам Тайлер подложил бы бомбы, будь эта разрушительная миссия возложена на него?

Локке снова взглянул на часы. Одиннадцать минут десять секунд.

— Ладно, — сказал он. — Время у нас есть только на целенаправленный поиск. Возьмем рации. Грант, проверь газопровод с «Шотландии-два», начиная с главного клапана. Если тот парень знал, что мы не можем перекрыть газ со Второй, это лучшее место для того, чтобы устроить пожар. Вторая бомба, вероятно, находится рядом с установкой пожаротушения. Наверняка он хотел вывести из строя и ее.

— А третья бомба? — спросил Грант.

— Скорее всего, в аварийном блоке. Если бы я хотел убить всех на борту, заложил бы ее именно там.

— Но я только что отправил всех туда! — завопил Финн.

— Если третья бомба не там, это самое безопасное место на базе. А если там, уже не имеет значения, где будут люди.

Финн покачал головой, раздавая рации.

— Сообщите, когда найдете бомбу, — сказал Тайлер Финну, — но ни в коем случае ее не трогайте. Там может стоять мина-ловушка.

Сняв часы, он бросил их Хобсону, который взял их так, словно они были раскалены добела.

— Зачем это?

— Вызывай нас по рации каждую минуту. — Таким образом, они постоянно будут знать оставшееся время. Локке просто не хотел больше отвлекаться, глядя на часы. — Когда останется четыре минуты, иди в аварийный блок. Вряд ли тебе захочется быть здесь, если бомбы сработают.

— Х… хорошо, — заикаясь, пробормотал Хобсон.

Выйдя следом за Грантом и Финном из центра управления, Тайлер побежал к аварийному блоку. Толпа людей уже шла в ту сторону, мешая двигаться.

— Дайте пройти! — крикнул он. — Расступитесь!

Пробегая мимо одной из женщин, он увидел, что это Дилара. Она выглядела смертельно уставшей и напуганной.

— Что происходит? — спросила она, пытаясь его нагнать.

— Экстренная ситуация, — отозвался Тайлер, преднамеренно избегая слова «бомба», чтобы не вызвать панику среди окружающих. Однако Дилара не отступала и схватила его за руку.

— Что за ситуация?

— Не могу сказать.

— Это все из-за них, да? Они устроили саботаж на платформе?

Несколько человек, проходивших мимо, что-то пробормотали.

Тайлер оттащил Дилару в сторону и прижался губами к ее уху.

— Послушайте, теперь я вам верю, — прошептал он. — Вас действительно пытаются убить. И, похоже, они собираются убить вместе с вами всех нас.

— О господи! — громко сказала женщина, привлекая к себе новые взгляды. — Значит, я права?

— Тихо! Только паники нам еще не хватало. На платформе бомбы.

— Бо… — вскрикнула было Дилара, но Тайлер зажал ей рот рукой.

— Просто держитесь рядом. Мне может понадобиться лишняя пара глаз.

Вид у Дилары все еще был испуганный, но она кивнула, и Тайлер отпустил ее.

По рации послышался дрожащий голос Хобсона:

— Десять минут.

Локке повел Дилару мимо остальных, направлявшихся к аварийному блоку. Обычно блок использовался в качестве обширного складского помещения под вертолетной палубой, но в случае аварийной ситуации играл роль убежища. Его окружали взрывобезопасные стены, а дверь была сделана из прочной стали. Помещение было настолько хорошо защищено, что Тайлер не сомневался — бомба находится именно там.

В блоке уже толпилось больше сотни человек. Комната достаточно велика, чтобы вместить всех работавших на платформе. В случае взрыва внутри него последствия стали бы катастрофическими.

— Начинайте с той стороны и двигайтесь по кругу мне навстречу, — сказал Тайлер Диларе. — Я пойду с другой стороны.

— Что мне искать?

— Нечто, похожее размером и формой на кирпич. Проверяйте все ящики и шкафчики.

— Что мне делать, если я ее найду?

— Просто позовите меня. И, ради бога, не трогайте ее.

— Я не сумасшедшая, — сказала Дилара и начала открывать дверцы шкафчиков.

Локке быстро пробежался взглядом от пола до потолка, осматривая сложенное у стен оборудование. Вряд ли диверсант сдвинул что-либо с места, чтобы заложить бомбу. Скорее всего, он просто выбрал неприметное место, не ожидая, что бомбу станут тщательно искать. Тайлер был уверен, что диверсант спрятал бомбу в одном из многочисленных шкафчиков со спасательными комбинезонами и другим аварийным снаряжением. Он начал рыться в каждом из них, выбрасывая содержимое наружу.

Пискнула его рация.

— Тай, это Грант. Я нашел одну, прямо возле главного газопровода.

— Как она выглядит? — спросил Тайлер, продолжая поиски.

— Черная, прямоугольная, двенадцать на четыре на четыре дюйма. Светодиодный индикатор, показывающий то же время, что и таймер нашего мертвеца. Взрывчатка обернута в детонирующую оболочку.

Плохо. Такую бомбу сложнее было обезвредить.

— Ртутный переключатель? — спросил Тайлер. Некоторые бомбы срабатывали от датчика движения.

— Э… девять минут, парни, — пробормотала рация.

— Спасибо, Фрэнк. Отлично справляешься.

— Ртутного переключателя нет, — сказал Грант. — С ним он просто не смог бы заложить бомбу в таком месте, а потом взвести его. Возможно, он считал, что датчик может сработать преждевременно из-за вибрации. Бомба просто лежит там, спрятанная под трубой. Ни к чему не присоединена.

Это уже было хорошо — значит, ее можно двигать. Но нельзя просто сбросить за борт. Из-за волн она могла опуститься прямо на газопровод, вызвав взрыв газа под платформой, или упасть рядом с одной из опорных колонн. Стоило сломаться одной из них, как вся буровая опрокинется в океан. Ни та, ни другая перспектива не прельщала.

— Как будем ее ликвидировать? — спросил Грант.

— Я как раз об этом думаю. Иди, помоги Финну найти вторую.

— Иду.

Тайлер продолжал искать, так быстро, как только мог. Он наполовину прошел вдоль стены, когда Хобсон сообщил, что осталось восемь минут. Выругавшись про себя, Тайлер продолжал поиски. Возможно, зря он все-таки дал Хобсону часы. И тут с противоположной стороны помещения послышался крик Дилары:

— Тайлер, идите сюда!

Локке бросился наперерез, привлекая всеобщее внимание. К этому времени люди уже заметили находку и начали обсуждать, что это могло бы быть. Времени их успокаивать просто не было.

Все выглядело так, как описывал Грант. Взрывчатка спрятана за противогазами на верхней полке одного из шкафов. Бегло осмотрев бомбу, Тайлер не заметил никаких признаков ртутного переключателя и вытащил ее, чтобы разглядеть поближе.

— Осталось семь минут, — сказал Хобсон. Казалось, будто его сообщения следуют все быстрее и быстрее, но Тайлер пытался не обращать на них внимания, сосредоточившись на бомбе.

Он не видел ничего столь изощренного с тех пор, как ушел из армии.

Кирпича взрывчатки C-4 было достаточно, чтобы уничтожить весь аварийный блок. Детонатор закреплен наверху и обмотан вокруг. При попытке снять бомба могла взорваться. Вскрыв корпус, Тайлер, возможно, сумел бы обезвредить ее, но он не мог обезвредить все три бомбы меньше чем за семь минут.

Его снова вызвал по радии Грант.

— Тай, Финн со мной. Мы нашли вторую бомбу. Она была под главным дизель-генератором системы пожаротушения — именно там, где ты и предполагал.

— Хорошо. Третья тоже у меня.

— Обезвредить их?

— О господи! — сказал Хобсон. — Осталось всего шесть минут!

— Слишком мало времени, — сказал Тайлер.

Оставалась лишь одна возможность — избавиться от бомб. Нужно было придумать, как отправить их подальше от нефтяной платформы. И тут он понял, что способ напрашивается сам собой.

— Грант, — сказал Тайлер в рацию, — коробка все еще у тебя?

— Первые две бомбы уже в ней. Входят плотно, не болтаются.

— Хорошо. У меня есть идея.

13

Тайлер сказал Гранту, чтобы тот ждал его у спасательных лодок с двумя бомбами, после чего начал искать какой-нибудь тяжелый предмет, вроде топора, который можно использовать в качестве ударного инструмента.

— Топор! — крикнул он в толпу. — Лом! Что-нибудь тяжелое!

Ему ответил человек в синем комбинезоне с поясом для инструментов.

— Молоток подойдет? — спросил он, протягивая небольшую кувалду.

— Отлично, — сказал Тайлер. Он повернулся к Диларе. — Оставайтесь здесь.

— Но…

Локке наклонился к ней и прошептал:

— Если бомба взорвется, самое безопасное место на платформе — именно то, где вы стоите.

Его слова ее не успокоили. На лице отразился страх.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся Тайлер. — У меня есть план.

Похоже, это помогло. Она больше не возражала.

С кувалдой в одной руке и с бомбой в другой Тайлер бросился вниз по лестнице. Пробежав один пролет, он услышал по рации на поясе голос Хобсона:

— Пять минут!

Добравшись до цели — химического склада, — Тайлер распахнул дверь и увидел ряды полок, уставленных химикалиями в стеклянных, пластиковых и металлических сосудах, стоявших без какого-либо определенного порядка. Он провел пальцами по этикеткам, пытаясь найти бутылку ацетона. На нефтяной платформе его использовали как мощный обезжириватель.

— Четыре минуты! — сказал Хобсон. — Иду в аварийный блок!

Тайлеру начало казаться, что его план может потерпеть неудачу. Он видел бутылки с нашатырным спиртом, бензином, соляной кислотой, но не с ацетоном. Другие химикалии тоже могли сработать, но единственным надежным был ацетон, а именно его не удавалось отыскать в этом беспорядке. Тайлеру доводилось видеть больше порядка даже на местах авиакатастроф.

Если он услышит от Хобсона «три минуты» до того, как найдет ацетон, придется рискнуть с бензином или нашатырным спиртом.

Тайлер начал отодвигать бутылки, заглядывая в задние ряды. Он знал, что ацетон где-то здесь. Наконец ему в глаза бросилась большая буква А на пластиковой бутылке объемом в шестнадцать унций. Повернув ее, он прочитал слово «Ацетон» и облегченно вздохнул.

— Осталось три минуты!

Сунув ацетон в карман, Тайлер побежал к лестнице, слыша лязг металлического пола под ногами.

Палуба со спасательными лодками находилась на пять уровней ниже, чем аварийный блок. Локке добрался туда как раз в тот момент, когда Хобсон сказал: «Две минуты». Грант и Финн уже ждали его.

— Рад, что у тебя получилось, — весело сказал Грант, но Тайлер тут же увидел его напряженный взгляд.

Несмотря на бледность, Финн не смог сдержать возмущения.

— Где вы были, черт бы вас побрал?

— На вашем по-дурацки организованном химическом складе, — ответил Тайлер, кладя третью бомбу в коробку. Грант плотно закрыл ее.

— Что дальше? — спросил Грант.

— Положим бомбу в одну из лодок и спустим ее на воду.

Механизм спуска лодок можно было привести в действие как изнутри, так и снаружи. Тайлер протянул кувалду Гранту и достал из кармана бутылку с ацетоном.

— В лодку? — переспросил Финн. — Но люки наглухо запаяны. Как мы положим коробку внутрь?

— Через иллюминатор в куполе.

— Одна минута! — крикнул Хобсон. Время заканчивалось быстрее, чем хотелось бы Тайлеру.

— Иллюминаторы сделаны из поликарбоната, гений, — сказал Финн. — Они непробиваемы.

Тайлер снял с пояса универсальный инструмент фирмы «Лезерман» — нечто вроде швейцарского ножа-переростка — и, открыв лезвие-пилку, провел по иллюминатору, делая царапины на его поверхности.

— Обычно они действительно непробиваемы, — сказал Тайлер, отвинчивая крышку бутылки с ацетоном и осторожно выливая ее содержимое сверху на маленький иллюминатор в куполе. — Но при обработке ацетоном поликарбонат кристаллизуется.

Бросив бутылку, он размазал ладонью ацетон по всему иллюминатору, так, чтобы его полностью покрыла жидкость. Взяв у Гранта кувалду, Тайлер сосчитал до десяти, давая ацетону впитаться через сделанные им царапины.

— Чего вы ждете? — крикнул Финн.

Не обращая на него внимания, Тайлер продолжал считать. На счете «один» он поднял кувалду и со всей силы обрушил ее на иллюминатор. Поликарбонатное стекло разлетелось вдребезги.

— Вот и все, — сказал Тайлер намного спокойнее, чем себя чувствовал, и бросил в иллюминатор коробку.

— Тридцать секунд!

Тайлер взялся за один из двух рычагов снаружи лодки. Грант схватился за другой.

Локке кивнул Гранту.

— Давай!

Оба одновременно дернули за рычаги. Освободились захваты, и лодка начала скользить по рельсам, все ускоряясь, а затем после двухсекундного падения с чудовищным плеском врезалась в воду.

Судно целиком скрылось под водой. На мгновение Тайлер потерял его из виду, глядя через разрыв в тумане, а затем оно снова всплыло в ста ярдах от них. Тайлер облегченно вздохнул. Он специально выбрал самый маленький иллюминатор. В лодку, несомненно, набралось воды, но недостаточно для того, чтобы ее потопить. Инерция от падения продолжала толкать ее прочь от базы со скоростью в десять узлов.

— Прячьтесь за лодку! — крикнул Тайлер.

Едва они успели спрятаться в укрытие позади громадного корпуса, как воздух сотрясся от чудовищного грохота. Платформу на мгновение осветило пламя, взмывшее на сотни футов в небо. Сверху посыпались оранжевые обломки.

Когда огненный дождь прекратился, Тайлер поднялся и огляделся вокруг. Море усеивали куски горящего стекловолокна и металла, но от лодки не осталось ни одного крупного куска, и все следы скрыл вновь сгустившийся туман.

Диверсант явно играл по-крупному. Любая из этих бомб вполне могла разнести половину платформы и стать причиной пожара, который невозможно потушить.

— Что ж, — сказал Тайлер, постепенно успокаиваясь, — все это выглядело весьма интересно.

Он прислонился к ограждению, вдруг почувствовав, как его оставляют силы.

— Вы даже не представляете, насколько это мягко сказано, — заметил Финн. — У вас, похоже, лед в жилах. Я чуть в штаны не наложил. — Он показал на мертвеца, все еще распростертого на мостике. — Кто этот парень? Террорист?

Локке посмотрел на труп.

— Не думаю, — сказал он. — Похоже, кто-то очень хочет смерти доктора Кеннер. И, надо полагать, моей тоже.

— Почему? — спросил Грант.

— Именно это мы и должны выяснить.

— Черт возьми, еще немного, и нам был бы конец! Этот тип явно знал, что делает.

— Верно, но он совершил две ошибки.

— Какие?

— Во-первых, — сказал Тайлер, — ему не следовало пытаться убить меня. Он дал мне понять, что проблема доктора Кеннер имеет ко мне непосредственное отношение. Да и вообще, меня это просто взбесило.

— Не знаю, легче ли тебе от этого, — заметил Грант, — но ведь он так и не добился своего. Ты до сих пор жив.

— А это, друг мой, была вторая его ошибка.

14

На то, чтобы вновь подключить радиоантенну, электрику потребовалось два часа, но из-за разбитой распределительной коробки спутниковую связь невозможно восстановить до исчезновения тумана, когда начнут летать вертолеты. Тайлер использовал это время на то, чтобы завершить работу на платформе в качестве консультанта фирмы «Гордиан». Работа позволяла отвлечься, поскольку он не мог связаться с Эйденом Маккенной и выяснить подробности насчет Коулмена до того, как снова появится Интернет. Пока Грант и Тайлер работали, Дилара могла лишь ждать, сходя с ума от беспокойства.

В десять вечера, наконец, восстановилась спутниковая связь, и Тайлер смог поменять планы своих дальнейших путешествий. К тому времени туман рассеялся, и из Сент-Джона на «Шотландию-один» вылетел вертолет. Тайлер планировал вернуться на нем в Ньюфаундленд вместе с Грантом и Диларой. Частный самолет компании «Гордиан» уже летел из Нью-Йорка и должен был встретить их в Сент-Джоне, чтобы доставить в штаб-квартиру компании в Сиэтле, где Тайлер мог бы заняться расследованием событий последних нескольких дней. Тем временем у производителя заказали новые люки, чтобы снова привести спасательные лодки в рабочее состояние.

Закончив свою работу на платформе, Локке вновь сосредоточился на странных событиях прошедшего дня. Как и Вестфилд с Диларой, он ждал прибытия вертолета. Нужно выяснить, почему на жизнь кроткой женщины-археолога Дилары Кеннер дважды покушались в течение двенадцати часов.

Как и предполагал Тайлер, у диверсанта не оказалось при себе никаких документов. Тело поместили в холодильную камеру, после того как Тайлер сделал цифровые фотографии лица трупа и снял отпечатки его больших и указательных пальцев. Беспроводная связь уже работала, как и телефоны. Загрузив фотографии на ноутбук, он отправил их по электронной почте Эйдену Маккенне, чтобы тот смог начать выяснять, кем был этот человек. Пока Дилара, убедившись, что Гранту можно доверять, рассказывала ему ту же историю, что и его другу, Локке, тем временем связался с Эйденом.

— Я послал тебе фото и несколько отпечатков пальцев, — сказал он. — Выясни, кто этот парень.

Последовала небольшая пауза, прежде чем специалист по информации ему ответил. Пять лет назад он оглох из-за менингита. Потом познакомился с Тайлером на инженерной конференции, и, в конце концов, тот взял ирландца на работу в «Гордиан». Одной из игрушек, которую получил Эйден, стало устройство распознавания речи. Поскольку его глухота никак не повлияла на способность говорить, устройство позволяло беседовать по телефону. Единственной помехой были лишь секунды, необходимые для того, чтобы программа преобразовала речь в телефонной трубке в текст на экране компьютера.

— Открываю фотографию, — с сильным акцентом ответил Эйден. — Господи! Он выглядит так, будто перебрал насколько пинт лишнего.

— Он мертв. Пытался всех нас поджарить.

Тайлер коротко изложил события прошедшего дня.

— Скучно там у вас, ничего не скажешь, — пошутил ирландец.

— Да уж, с тоски сдохнуть можно.

— Вряд ли у твоего мертвого ниндзя оказался при себе бумажник?

— Нет, но он явно из бывших военных. Я бы начал с этого.

Поскольку «Гордиан» работал с ФБР и военными — расследуя авиакатастрофы, испытывая новое оружие, оценивая террористические угрозы инфраструктурным объектам, — компания имела доступ к конфиденциальным базам данных, недоступным многим другим. Как и Тайлер, Эйден имел высшую степень допуска.

— И посмотри, не удастся ли выяснить, была ли сегодня в окрестностях платформы яхта типа «Ларсон» или «Вестпорт». Восьмидесятифутовая. Она явно имеет к этому отношение.

— Вряд ли по Северной Атлантике ходит много таких яхт.

— Так что там насчет Коулмена? Как раз в самый интересный момент у нас оборвалась связь.

— Верно. Я готов был выложить тебе все, но ты вдруг отвалился.

— Ты сказал, что он умер. Когда?

— Три недели назад.

— Каким образом?

Как и «Гордиан», компания Коулмена базировалась в Сиэтле. Тайлер не сомневался, что новость была на первых полосах местных газет.

— Тебе понравится, — сказал Эйден. — Взрыв. Судя по всему, он и еще трое ведущих инженеров его компании консультировали проект по сносу зданий. Из-за электрического замыкания динамит взорвался раньше времени. Все четверо превратились в фарш.

Еще одно совпадение. Тайлеру это не нравилось.

— Пусть Дженни организует мне завтра встречу с кем-либо из тех, кто остался в компании Коулмена, — сказал он. — Когда вернусь в Сиэтл, мне нужны будут подробности этого якобы «несчастного случая».

— Так ты не собираешься заниматься катастрофой самолета Рекса Хейдена?

Тайлер нахмурился, услышав фамилию Хейден.

— Какой катастрофой?

— Забыл, что у тебя не было связи. Самолет Хейдена врезался в землю неподалеку от Лас-Вегаса. Никто не выжил.

— Когда?

— Вчера во второй половине дня. Странная история. Самолет повернул назад во время полета на Гавайи, пролетел над Лос-Анджелесом, и над пустыней Мохаве у него закончилось топливо. Все это было в новостях. Можно подумать, будто рухнул самолет президента. Хотя Хейден, вероятно, куда более знаменит, чем президент.

Вряд ли могло быть случайностью, что Сэм перед смертью назвал Диларе в числе прочих фамилию Хейдена.

— «Гордиан» выиграл у Национального комитета по безопасности транспорта контракт на расследование катастрофы, — сказал Эйден. — Джуди Ходж вылетела туда вчера со своей группой, но я думал, что Майлс захочет привлечь и тебя — можно считать, это дело особой важности.

Тайлера вовсе не удивило, что о помощи в расследовании уже попросили Майлса Бенсона, президента «Гордиана» и самого умного человека из всех, кого когда-либо ему приходилось встречать. «Гордиан» оказывал услуги Национальному комитету по безопасности транспорта при многих значительных авиакатастрофах последнего десятилетия — рейса 800 компании «Трансуорлд Эйрлайнс», катастрофы самолета компании «Американ Эйрлайнс» над Бруклином через год после 11 сентября и врезавшегося в небоскреб на Манхэттене самолета Кори Лидла, подающего бейсбольной команды «Нью-Йорк Янкиз».

«Гордиан» обладал наибольшими возможностями для помощи в расследовании катастроф, имевших отношение к столь крупным звездам, как Рекс Хейден.

Количество мертвецов быстро росло. Сперва Коулмен, теперь Хейден. Обоих упоминал Сэм, и оба отправились на тот свет. Тайлеру подобная закономерность была не по душе, поскольку его имя тоже упоминалось среди них. Свидетельства, касавшиеся смерти Хейдена, были более свежими и потому стали для Тайлера главным приоритетом.

— Скажи Джуди, что мы присоединимся к ним на месте катастрофы, — сказал он Эйдену. — Сделаем остановку в Лас-Вегасе, прежде чем возвращаться в Сиэтл.

— Если заглянешь в казино, поставь сотню на победу Ирландии над Германией в футбол.

— Извини, Эйден. Ты же знаешь, я никогда не играю в азартные игры. А то все мое везение может закончиться.

Положив трубку, Тайлер с любопытством посмотрел на Дилару. Какое отношение симпатичная женщина-археолог и Ноев ковчег могли иметь к смертям инженера и всемирно знаменитой кинозвезды? Локке даже не ожидал, что задаст себе подобный вопрос, ответ на который мог показаться еще более странным.

— Что ж, доктор Кеннер, похоже, вы притягиваете к себе неприятности, — улыбнулся Тайлер и подмигнул ей.

Она улыбнулась в ответ.

— В таком случае я в хорошей компании.

— Говорите за себя, — возразил Грант. — Скорее, я сам создаю проблемы, чем их на себя навлекаю.

— За это могу поручиться, — подтвердил Тайлер.

Сквозь стены послышался приглушенный гул вертолета. Посмотрев в окно, Тайлер увидел «суперпуму», заходящую на посадку. Затаив дыхание, он ждал, что из турбины вертолета вырвется клуб дыма, но машина приземлилась в целости и сохранности. Локке сомневался, что и второй вертолет попытаются взорвать, но знал, что почувствует себя лучше, лишь когда они невредимыми доберутся до Ньюфаундленда.

— За нами прилетели, — сказал он. — Пора сменить обстановку.

Выходя на вертолетную площадку, Тайлер сделал последний звонок, договорившись, чтобы самолет совершил промежуточную посадку в Лас-Вегасе и чтобы в аэропорту их ждал джип. Ему хотелось самому увидеть место падения самолета Хейдена.

15

Новость о неудавшемся покушении на жизнь Дилары Кеннер и Тайлера Локке достигла ушей Себастьяна Элрика лишь на следующий вечер. В воскресенье он отправился из Лос-Анджелеса в свои владения на острове Оркас в архипелаге Сан-Хуан возле побережья штата Вашингтон. На острове площадью в пятьдесят семь квадратных миль жили четыре с половиной тысячи человек, и его посещало множество туристов, благодаря чему посетители Элрика могли приезжать и уезжать, не привлекая ненужного внимания.

Он ужинал на веранде со Светланой Петровой, наслаждаясь приятным октябрьским ветерком. Девушка была одета в просвечивающую блузку и мини-юбку, в полной мере демонстрируя свои достоинства. Она совершенно не походила на деловую женщину, которую изображала, когда отравила Сэма Уотсона. Элрик лишь жалел, что не велел ей последовать за Диларой Кеннер и убить ее, прежде чем начались дальнейшие проблемы. Петрова наверняка довела бы дело до конца.

Элрик познакомился с ней, когда она переправляла лекарства с черного рынка в Москву для русской мафии. Он привез ее в Соединенные Штаты. Ее родители погибли в чернобыльской катастрофе.

Здание, где они ужинали, было одним из пяти, стоявших на участке в четыреста акров, который окружали огромные старые сосны. Дэн Каттер сидел в противоположном конце стола. Он ничего не ел, лишь прихлебывал воду из стакана. Петрова молча слушала их разговор.

— Почему мне так долго не сообщали? — спросил Элрик.

Каттер, который явно чувствовал себя неуютно, пошевелился на стуле.

— Агент не хотел звонить с дурными новостями, пока не подтвердилось, что оба они остались живы.

— Как его зовут?

— Гэвин Дэйн. Он утверждает, что нашего человека на платформе удалось одолеть, когда тот устанавливал термитные заряды в спасательные лодки. Локке, вероятно, обнаружил заложенные бомбы и положил их в одну из лодок.

— Добрый старый Тайлер… Находчив, как всегда. Твоему агенту следовало послать на платформу больше одного человека.

— Он считал, что скрытность важнее численности.

— Ты предупредил его, насколько умен Тайлер?

— Да, но оперативные полномочия были у него. И это его решение.

— В таком случае он легкомысленный идиот. И эти качества мы вовсе не хотим переносить в Новый Мир.

— Согласен.

— Сначала Барри Пинтер упускает отличную возможность убить Дилару Кеннер на выезде из аэропорта, теперь это… Две крупные ошибки за три дня. Я не привык к такому. Особенно под самый конец. Были еще какие-то утечки, кроме Сэма Уотсона?

— Нет. Похоже, он единственный, кто в этом замешан.

— И, тем не менее, мы не можем себе позволить, чтобы остальные наши люди думали, будто они могут выйти из игры. Не у всех может хватить мужества на то, что им предстоит пройти. Придется слегка укрепить их дух.

Мать Элрика умерла в молодости, но именно она дала ему цель в жизни, заверяя его вплоть до своей безвременной кончины, что его выдающийся интеллект — божественный знак того, что сын предназначен для великих свершений.

Отец, простофиля и пьяница, дал ему лишь один дар, продемонстрировав значение дисциплины.

— Что вы имеете в виду? — спросил Каттер.

Элрик неожиданно встал и что-то прошептал Петровой, которая улыбнулась и кивнула, соглашаясь с его планом. Поцеловав его, она встала и вошла в дом.

— Идем со мной, — сказал он Каттеру. — И пусть Ольсен встретит нас в смотровой.

Элрик спустился с веранды и вышел под затянутое тучами небо, типичное для северо-западного тихоокеанского побережья. В доме, массивном здании в стиле Тюдора, обычно принимали новых последователей его религиозной организации. Рядом стояло общежитие, где жили двести пятьдесят рабочих, обслуживавших комплекс. Три других здания представляли собой идентичные квадратные сооружения со стороной в триста футов и высотой в пятьдесят. Неприметные строения напоминали авиационные ангары, но единственными летательными аппаратами в комплексе были три вертолета, выстроившиеся на посадочных площадках рядом с общежитием. Вдоль небольшой бухты тянулась пристань, достаточно длинная и широкая, чтобы на нее можно было доставить любое оборудование.

Подойдя к одному из похожих на ангар строений, он вошел в дверь, где его в небольшой прихожей встретил охранник, сидевший за столом позади двухдюймового пуленепробиваемого стекла. Элрик положил руку на биометрический сканер.

Когда загорелась зеленая лампочка, охранник кивнул и подождал, пока Элрик произнесет пароль, менявшийся каждую неделю. Никто — даже Элрик — не мог войти без правильного пароля. Паролей было два, и оба генерировались случайным образом: обычный и пароль-предупреждение. Если бы Элрик назвал пароль-предупреждение, охранник понял бы, что человек, который с ним, принуждает его силой. Охранник пропустил бы шефа, а затем выстрелил бы его спутнику в голову, когда тот шел через дверь.

На этой неделе паролем-предупреждением было слово «Небеса».

Элрик назвал обычный пароль: «Прожектор».

Стальная дверь отошла в сторону. Элрик и Каттер прошли мимо стола охранника к перекрестку. В концах восьмидесятифутовых коридоров, идущих налево и направо, находились двери, выводящие к аварийным лестницам. Дверь впереди вела в главную часть здания. Свернув направо, Элрик остановился перед кнопкой вызова двух лифтов. Он нажал ее, и левая дверь тут же открылась. Они с Каттером вошли в кабину.

На панели управления лифта имелись кнопки для семи подземных этажей и верхнего уровня. Элрик вставил в панель ключ и повернул. Загорелся жидкокристаллический экран, и он набрал секретный код. Двери кабины закрылись, и та бесшумно двинулась в сторону пятого уровня, куда имели доступ лишь несколько избранных.

Несколько секунд спустя двери открылись в чистый белый коридор длиной в сто футов, от которого в стороны, как и наверху, отходили два одинаковых восьмидесятифутовых коридора. Все семь этажей подземной базы выглядели одинаково, с лестницей в каждом из трех концов — восточном, западном и северном.

Пройдя по коридору, Элрик остановился перед двойными дверями. Войдя в вестибюль, он открыл еще одни двери, за которыми оказалось помещение с пятнадцатифутовым окном в противоположной стене. Помещение использовалось для безопасного наблюдения за экспериментами.

Говард Ольсен, один из агентов безопасности Каттера и ветеран армии, вытянулся по стойке смирно, увидев Элрика. Это был типичный рекрут, религиозный идеалист, вступивший в одну из существовавших в армии фанатичных подпольных сект. Как и другие солдаты, которых Каттер нашел для Элрика, Ольсен питал мало надежд на будущее человечества после того, что видел в Ираке и Афганистане. И с радостью вступил в Церковь Святой Воды после того, как его отправили в отставку с лишением прав и привилегий за то, что он слишком далеко зашел в бою, убив двух якобы невиновных гражданских лиц. Элрик знал, что в этом мире понятия «невиновный» просто не существует.

— Ольсен, слушай нас внимательно.

Тот не ответил. Будучи хорошим солдатом, он отвечал лишь, когда ему задавали вопрос.

— Как думаешь, сколько людей здесь может поместиться? — спросил Элрик у Каттера.

Тот обвел помещение взглядом.

— По крайней мере, двадцать пять.

— Вполне достаточно. Слишком много случилось ошибок, и слишком многое поставлено под угрозу. Нужно устроить демонстрацию.

— Чего?

Элрик посмотрел на окно, и Каттер проследил за его взглядом. Внезапно он понял, что тот замышляет.

— Сэм Уотсон уже мертв, но у нас еще есть Гэвин Дэйн и Барри Пинтер. Они слишком легкомысленны и будут лишь помехой для наших дальнейших планов. Доставь их сюда. Немедленно.

— Кто должен наблюдать? — спросил Каттер.

— Приведи сюда всех, кто полностью знает план. Они должны видеть, что случится с ними и их супругами при попытке выйти из игры.

Из соображений безопасности лишь немногие знали, что на самом деле означал Новый Мир. Сэм Уотсон доказал, что безопасность может оказаться под угрозой.

Элрик снова повернулся к Ольсену, который в замешательстве посмотрел на него. Он не принадлежал к этим немногим.

— Пинтер и Дэйн должны умереть прямо за этим окном, поскольку они не исполнили свою миссию. Теперь же у меня есть миссия для тебя. Я обнаружил, что Тайлер Локке отправился в Сиэтл. Он поменял планы поездок, так что явно что-то подозревает. Не знаю, что именно, но в данный момент вряд ли многое. Однако он весьма изобретателен и со временем может узнать намного больше. Твоя миссия — убить его.

— Да, сэр, — сказал Ольсен. — Понял, сэр.

— Я хочу, чтобы тебе это стало полностью ясно. И не возвращайся сюда, пока Тайлер не будет мертв. Иначе ты станешь следующим, кто отправится туда, за окно. А то, что происходит там, намного хуже, чем ты можешь себе представить. Или умрет Тайлер, или умрешь ты. Понятно?

Невозмутимое выражение впервые исчезло с лица Ольсена. Он быстро бросил взгляд на стерильное помещение за окном и облизнул губы.

— Ясно, сэр. Локке — живой мертвец.

16

Реактивный самолет «Гольфстрим» компании «Гордиан» вылетел из Сент-Джона в час ночи по ньюфаундлендскому времени, через полчаса после того, как вертолет прилетел с «Шотландии-один». В нем были места для двенадцати человек, но только Тайлер, Дилара и Грант были его пассажирами. Учитывая всевозможные отдаленные места, где приходилось работать сотрудникам «Гордиана», компания держала три собственных самолета. Денег, которые компания брала за услуги, вполне хватало на их обслуживание, к тому же фирма имела возможность покупать самолеты за бесценок на правительственных распродажах конфискованного имущества наркоторговцев.

Грант уже спал на заднем сиденье, и, несмотря на то, что Тайлер успел подремать в вертолете, он чувствовал, как у него закрываются глаза. Диларе же, похоже, спать совершенно не хотелось. Она только что вернулась из туалета, где переоделась в пиджак, блузку, джинсы и ботинки. Ему хотелось задать ей еще несколько вопросов, прежде чем заснуть самому.

— Спасибо за одежду, — сказала она. — В том спортивном костюме я чувствовала себя словно заключенная в тюрьме.

— Вряд ли кто-то спутал бы вас со сбежавшим из тюрьмы, но, думаю, ваша новая одежда подходит куда лучше.

— Так и не поблагодарила вас за то, что спасли нас тогда на лодке. Насколько я слышала, это была ваша идея.

— Угу, мои безумные идеи иногда на самом деле срабатывают.

Дилара оглянулась на Гранта и покачала головой.

— Как он может так спать после всего, что случилось?

— Старая армейская привычка, — сказал Тайлер. — Спи, пока можешь, поскольку никогда не знаешь, когда выпадет следующий шанс. Он просто спит впрок.

— Спит впрок… Жаль, что я так не могу.

— Вам стоит попытаться. Впереди у нас восьмичасовой перелет. Но может, сначала немного поговорим?

— Ладно. Расскажите мне что-нибудь о себе.

Тайлер улыбнулся.

— Что именно?

— Кто был вашим героем в детстве?

— Легко. Скотти из «Звездного пути».

— Инженер? — рассмеялась она низким горловым смехом, показавшимся Тайлеру заразительным.

— Что можно сказать? В душе я просто помешан на технике. Керк — герой, но именно Скотти всегда спасал его задницу. А вашим? Только не говорите, что Индиана Джонс.

Дилара покачала головой.

— Принцесса Диана. В детстве я была самой обычной девочкой, любила платья. Но мой отец таскал меня по всему миру, и археология стала моей страстью.

— А Ноев ковчег?

— Это страсть моего отца.

— Сэм Уотсон говорил, что ваш отец на самом деле его нашел.

— Вы ему не верите.

— Я прирожденный скептик. Так что — нет, не верю.

— Во что именно? Что Ковчег существовал или что мой отец его нашел?

— Что корабль длиной в четыреста пятьдесят футов перевозил всех животных земли, по два каждого вида, по водам, затопившим Землю.

— Многие верят в библейскую историю.

— Уверен, вам известно, — сказал Тайлер, — что по многим причинам это просто невозможно. История с Ковчегом произошла шесть тысяч лет назад. В то время единственным материалом, применявшимся для постройки кораблей, было дерево. Самый длинный когда-либо построенный деревянный корабль, фрегат времен Гражданской войны под названием «Дандерберг», имел длину в триста семьдесят семь футов.

Дилара с сомнением посмотрела на него.

— Откуда вы знаете? Вы что, ходячая энциклопедия?

— Рискуя разрушить свою ауру всемогущества, должен признаться, что занимался кое-какими исследованиями, когда нам восстановили Интернет.

— Значит, вы утверждаете, что Ноев ковчег не мог быть длиннее трехсот семидесяти семи футов?

— С инженерной точки зрения, полностью деревянный корабль крупнее таких размеров непригоден для плавания. Без железного каркаса и внутренних креплений, которые имелись в кораблях девятнадцатого века, Ноев ковчег сложился бы, словно резиновая лента. Он бы дал течь в тысяче мест. Не говоря уже о том, что в бушующий шторм, каким был Потоп, волны разломали бы его каркас, словно сухую ветку. Ковчег потонул бы за несколько минут — и прощай, человечество.

— Возможно, он был меньше, чем говорится в Библии.

— Размер — лишь одна проблема, — сказал Тайлер. — Вы знаете, сколько требуется времени, чтобы древесина полностью сгнила?

— В пустынном климате, типа Египта, — тысячи лет. Мы постоянно находим деревянные предметы в египетских гробницах.

— А в дождливом климате?

— Несколько сотен лет, если дерево специально не обработано, — сказала Дилара. — Точно меньше тысячи лет, даже в альпийских условиях.

— Именно. Ноев ковчег якобы пристал к горе Арарат, где выпадает немалое количество осадков. Взгляните на все эти разваливающиеся сараи столетней давности. Любые следы ковчега наверняка исчезли тысячи лет назад.

— Поверьте, мне известны все аргументы против. Мой отец верил в Ковчег, но не воспринимал его буквально, из-за логических неувязок в его истории в том виде, как она описана в Библии. Например, в мире существует тридцать миллионов видов животных, что означает, что Ною пришлось бы грузить на корабль пятьдесят пар животных в секунду, чтобы проделать это за семь дней, даже если бы все они могли поместиться на корабле такого размера.

— Чего он не смог бы сделать, даже если бы ковчег был в десять раз больше.

Они сами не заметили, как увлеклись беседой.

— Есть еще проблема количества пищи и воды, которое пришлось бы везти на ковчеге, — сказала Дилара. — Это одна из моих любимых тем. Один слон съедает сто пятьдесят фунтов еды в день. Значит, если у нас есть четыре слона, два индийских и два африканских, на сорок дней потребуется двадцать четыре тысячи фунтов еды. Добавьте еще носорогов, гиппопотамов, лошадей, коров и тысячи других животных. Восемь человек просто не смогли бы их всех прокормить и убирать за ними.

— Не говоря уже о том, что воняло бы там — будь здоров. И не станем забывать еще о том, что покрыть водой все континенты невозможно. Потребовалось бы впятеро больше воды, чем есть на Земле. Если растопить полярные шапки, Флорида может оказаться под водой, но океаны никак не смогут покрыть горы.

Слова его, похоже, произвели на Дилару впечатление.

— Значит, вам известны некоторые аргументы против буквальной интерпретации Библии.

— Не совсем, — сказал Тайлер. — Но я разбираюсь в науке.

— Не все воспринимают Библию буквально. Некоторые рассматривают библейский рассказ как аллегорию. Но даже аллегории обычно основываются на фактах, так что существуют альтернативные теории, объясняющие историю о Потопе. Вы знаете, что библейская история была не первой?

— Я знаю, что рассказы о Потопе — общая тема для многих культур.

— Но конкретно библейский рассказ, похоже, ведет свое происхождение от истории, рассказанной за тысячу лет до того, как Библия вообще была написана. В 1847 году археологи обнаружили клинописные таблички, которые рассказывали о Гильгамеше. Его история о Потопе удивительно похожа на библейскую, и потому некоторые исследователи полагают, что еврейские священники, написавшие Ветхий завет, основывали историю Ноя на Гильгамеше.

— И все равно остается проблема, что с научной точки зрения это невозможно.

— Не буквально, как написано в Библии. Но в 1961 году Билл Райан, океанограф из Вудсхоулского института, обнаружил, что Средиземное море прорвалось через перешеек в Босфорском проливе около 5600 года до нашей эры. До этого Черное море было пресноводным озером в четырехстах футах ниже уровня моря. После прорыва перешейка водопад в пятьдесят раз крупнее Ниагарского за несколько месяцев наполнил все Черное море. Теперь представьте себя крестьянином, жившим в то время на черноморском побережье.

— Полагаю, пришлось бы брать всю семью, животных и имущество и как можно быстрее сматываться.

— Возможно, на лодке, — сказала Дилара. — Немного приукрасив и добавив несколько чудес, вполне можно было бы превратить подобный случай в историю Ноя.

— Согласен. Но это все равно не объясняет, каким образом ваш отец нашел Ковчег, как узнал, что это именно он? Как тот пережил все эти тысячелетия, и самое главное, какое это имеет отношение к надвигающейся гибели миллиардов людей, о которой заявлял ваш друг Сэм Уотсон?

Дилара откинулась на спинку кресла и посмотрела в иллюминатор, машинально приглаживая волосы. Тайлер поймал себя на том, что смотрит на нее, и быстро отвел взгляд, прежде чем она успела снова повернуться к нему.

— Вы настоящий пессимист, — сказала Дилара. — Для вас стакан всегда наполовину пуст?

— Для меня стакан слишком велик. Я просто пытаюсь сосредоточиться на ответе. Именно в этом состоит моя работа.

— Тогда как нам получить эти ответы?

— Сэм назвал фамилию Хейден. Наверняка это как-то связано с катастрофой самолета Рекса Хейдена. Я договорился, чтобы нам дали возможность взглянуть на место падения самолета. Полагаю, катастрофу кто-то подстроил преднамеренно.

— Еще одна бомба? — Дилара широко раскрыла глаза, как и в тот раз, когда нашла взрывное устройство на нефтяной платформе.

— Нет, у них закончилось топливо, и самолет рухнул на землю. Пока не знаю подробностей, но я всегда предпочитаю лично увидеть место катастрофы, прежде чем послушать записи «черных ящиков» и начать лабораторные анализы. А потом полетим в Сиэтл.

— Зачем?

— Там находится компания Коулмена. Возможно, кто-то из его сотрудников сможет пролить свет на все случившееся. Потом поедем в штаб-квартиру «Гордиана». Я намерен поговорить со своим боссом и все ему рассказать. У нас также есть специалист по восстановлению информации — лучший из всех, кого я когда-либо встречал. Он наверняка сумеет помочь.

— Похоже, вы полны энтузиазма.

— Как и любой, побывавший на волосок от смерти.

— А теперь, когда я осталась в живых после попытки взорвать платформу, — как думаете, они больше не станут пытаться меня убить? — В голосе Дилары прозвучала тревога, возможно, из-за того, что ни она, ни Тайлер до сих пор не знали, кто такие «они».

— К сожалению, они, похоже, весьма настойчивы. Так что теперь вам следует оставаться рядом со мной.

— Думаете, я не могу позаботиться о себе сама?

— Нисколько не сомневаюсь, что можете. Но если мы собираемся разгадать эту шараду, нам нужно держаться вместе. Не забывайте, теперь они хотят убить и меня тоже. Возможно, даже Гранта, хотя с ним лучше не связываться.

— Почему?

— Потому что об этом сразу же пожалеют. Он по-настоящему крутой парень. У него черный пояс по крав-мага, и он владеет любым оружием, какое только можно себе вообразить.

— Не говоря уже о том, что он настоящий гигант… Что такое крав-мага?

— Израильская разновидность боевых искусств. Вместе с его борцовскими приемами — смертельное сочетание.

— Наверняка он служил в спецназе. В каком подразделении? «Дельта»?

— Я бы вам сказал, но он меня убьет.

— Помню, как-то раз я видела его по телевизору. Впечатляет. Хотя у него весьма симпатичное лицо.

— Обычно — да. Но в ярости это самый страшный сукин сын из всех, кого я знал.

Дилара наклонилась ближе к нему.

— А вы? Вы знаете крав-мага?

— Грант научил меня нескольким приемам. Так что справиться могу.

— Я заметила. — Она пристально посмотрела на него, затем откинулась на спинку кресла. — Так что лучше буду держаться рядом с вами.

— Пока мы пытаемся разобраться, что происходит, может, нужно кому-то сообщить? Я имею в виду, что вы целы и невредимы?

Она покачала головой.

— Некому.

— А мистер Кеннер? — Тайлер посмотрел на ее безымянный палец, но не обнаружил даже следа от обручального кольца.

Она проследила за его взглядом и растопырила пальцы.

— Верно. Вы же знаете, что моя девичья фамилия — Арвади.

— До сих пор мне это казалось несущественным.

— Я развелась два года назад, — сказала она. — Тоже с археологом. Знаете, как это бывает, когда двое почти не видят друг друга, раздельно путешествуя по миру… Слишком мало времени удается провести вместе. Я решила сохранить фамилию, поскольку была уже достаточно известна именно под ней. — Она помолчала. — А вы? У вас есть семья?

— Младшая сестра. Мы росли на военной базе ВВС. Мой отец до сих пор служит, генерал. Руководит Агентством по сокращению военной угрозы. В последнее время я почти его не вижу. И его совершенно не волнует, какую я выбрал себе карьеру. Похоже, что вы с отцом были намного более близки, чем я — со своим.

— Вы женаты? — спросила Дилара. Вопрос прозвучал нейтрально, хотя в нем чувствовалось любопытство.

Тайлер покачал головой.

— Вдовец.

Дальше распространяться он не стал. Повисла тяжелая тишина.

— Что ж, — сказала Дилара, поняв намек, — думаю, мне стоит немного поспать.

— Можете занять мое место, — послышался за спиной Тайлера низкий голос. Повернувшись, он увидел стоящего позади Гранта. — Там уже приятно и тепло. Тайлер говорил мне, что вы интересовались некоторыми коронными приемами Ожога. Когда проснетесь, расскажу вам про «детонатор». Именно с его помощью я выиграл свой первый матч.

— Не терпится услышать, — рассмеялась Дилара и перешла в хвост самолета.

Грант занял ее место.

— Мне она нравится. — Он понизил голос. — Похоже, вы уже подружились? — Он подмигнул. Порой Грант не знал меры, намекая Тайлеру, что тому следует кого-то найти себе после смерти жены.

— Просто поговорили, — ответил Тайлер, бросив взгляд назад на Дилару. Она уже свернулась клубочком в кресле, закрыв глаза и закутавшись в одеяло. Тайлер впервые видел ее столь уязвимой, и ему вдруг изо всех сил захотелось ее защитить. Повернувшись, он увидел дурацкую улыбку на лице Гранта.

— Знаешь про мою подружку?

— Ту, с которой ты познакомился две недели назад в Сиэтле? Она уже твоя подружка?

— Тиффани, — сказал Грант. — Отличная девчонка.

— Сколько раз вы встречались? Два?

— Знаю, что еще слишком рано, но у нее есть все качества для будущей миссис Вестфилд. Знаешь, как мы познакомились?

Тайлер улыбнулся.

— В стриптиз-клубе?

— В спортивном клубе. В стриптиз-клубе она просто работает.

— Вышибалой?

— Официанткой, — с наигранной досадой ответил Грант. — Учится в школе медсестер. Миниатюрная, но сильная.

— Надеюсь, не слишком миниатюрная. А то ты можешь ее раздавить.

— Ты бы видел ее на скамье со штангой… Это что-то! Я сразу ее заметил, а она — меня. Несколько дней мы не разговаривали, просто смотрели друг на друга. Но, в конце концов, между нами все-таки возникли отношения. И знаешь, как?

— Как?

— Просто в процессе разговора.

Тайлер снова посмотрел на Дилару. Она крепко спала.

— Между нами ничего нет, — сказал он.

— Да ладно.

— Теперь, похоже, ты постоянно станешь меня доставать?

— О да, — ответил Грант.

Тайлер вздохнул. Перелет предстоял долгий.

17

После приземления в международном аэропорту Мак-Каррен в Лас-Вегасе Тайлер, отдохнувший после четырехчасового сна, взял ключи от прокатного джипа, который доставили к самолету «Гордиана», и сел на место водителя. На приборной панели перед Грантом стоял GPS-навигатор. Через несколько минут они были уже на шоссе 93, которое должно привести их к месту авиакатастрофы.

— Как далеко нам ехать? — спросила с заднего сиденья Дилара.

— Судя по тому, что сказала Джуди Ходж, которая уже там, около восьмидесяти миль, — ответил Грант. — Самолет рухнул прямо посреди пустыни — к счастью, всего в миле от шоссе и на ровном месте. Если бы он упал в каньон или на склон горы, на его поиски потребовалось бы вдесятеро больше времени.

— И сколько времени потребуется? Я имею в виду — на то, чтобы выяснить, что случилось?

— Обычно расследование занимает месяцы, а до окончательного отчета — порой и годы.

— Годы? Сэм сказал, что у нас есть время только до пятницы, а сейчас уже утро понедельника.

— Поскольку катастрофа выглядит не случайной, — сказал Тайлер, — попробую убедить Национальный комитет ускорить расследование. Грант, я бы хотел, чтобы ты этим занялся.

— Ты ведешь себя подло, — сказал Грант. — В смысле, по отношению к Тиффани.

— Несколько дней она без тебя прекрасно проживет. Мы доставим все обломки в ЦТИ и поместим их в ангар номер три.

— Что такое ЦТИ? — спросила Дилара.

— Центр технологических испытаний компании «Гордиан». Он находится в Фениксе, так что на доставку обломков много времени не понадобится. У нас есть семимильная испытательная трасса, грунтовая полоса препятствий, трек со скользким покрытием, закрытый и открытый полигоны для испытаний на удар и многочисленные лаборатории. Есть еще взлетная полоса длиной в милю и пять ангаров для испытаний самолетов.

Тайлер знал, что описывает испытательный центр с видом гордого папаши, но ничего не мог с собой поделать. Центр был драгоценностью в короне «Гордиана».

— Значит, вы проводите испытания для автомобильных компаний? — спросила Дилара. — Я думала, у них есть свои полигоны.

— Есть, но многие хотят независимых испытаний. Страховые компании, адвокаты, заводы по производству шин. Наш крупнейший клиент — правительство США. Мы можем провести испытания чего угодно, имеющего колеса, от велосипедов до тяжелых грузовиков. Собственно, послезавтра должны испытывать грузовик для горных разработок.

— Похоже, вам это страшно нравится. Сами садились за руль?

— Иногда, если есть возможность. А тот грузовик мне особенно интересен.

— Грузовик? Вы шутите. Почему?

— Это «Либхерр Т282В», грузовик высотой в двадцать пять футов и с собственным весом в двести тонн.

— То есть больше четырехсот тысяч фунтов, — произнесла Дилара. — Не могу себе представить что-либо подобных размеров.

— Это самый большой грузовик в мире. По сути, трехэтажный дом на колесах. При полной загрузке он весит вдвое больше, чем «Боинг-747» при взлете. Одни шины имеют диаметр двенадцать футов и весят больше любого автомобиля, на котором вы когда-либо ездили. Нас попросила испытать его угольная шахта в Вайоминге, чтобы решить, стоит ли покупать двадцать таких грузовиков за четыре миллиона каждый.

— Просто невероятно.

— К несчастью, поскольку мы возвращаемся в Сиэтл, мне придется подождать следующего раза.

Остальная часть поездки прошла в молчании. Вскоре они проехали плотину Гувера и оказались в Аризоне. Вокруг тянулась бесплодная пустыня, среди которой лишь изредка попадались деревья. В воздухе стояло марево от жары, температура достигала девяноста градусов по Фаренгейту.

В двадцати шести милях к северу от Кингмана GPS-навигатор показал поворот, и Тайлер свернул на грунтовую дорогу. Еще через минуту они подъехали к скоплению машин — трем десяткам фургонов, увенчанных спутниковыми тарелками. Перед камерами стояли репортеры, сообщая о катастрофе, унесшей жизнь одной из самых известных мировых знаменитостей.

Проехав мимо фургонов, они подъехали к дорожному посту, где стояли три машины полиции штата Аризона. Патрульный махнул им рукой, давая знак остановиться.

— Для прессы проезда дальше нет, — сказал патрульный.

— Мы не журналисты, — сказал Тайлер. — Мы из «Гордиан Инжиниринг».

Он протянул полицейскому свое удостоверение. Быстро взглянув на него, патрульный вернул его обратно.

— Вас ждут, доктор Локке. Найдете их через полмили.

— Спасибо.

Тайлер поехал дальше, пока не увидел очередную группу автомобилей. В ней преобладали полицейские машины, пожарные и фургоны коронеров для вывоза тел, но их также сопровождали три военных «хамви» и трейлер для перевозки опасных материалов. Рядом с ними двое в комбинезонах биологической защиты склонились над мрачным рядом черных мешков, в которых, видимо, находились найденные к этому времени останки. Тайлер не мог понять, зачем понадобились трейлер и комбинезоны. На борту самолета не могло быть никаких опасных химических веществ, а любое топливо давно выгорело.

Чуть поодаль от других машин стоял микроавтобус с логотипом компании «Гордиан» на борту — механическая шестерня в окружении четырех символов, изображавших области деятельности фирмы: бушующее пламя, электрическая молния, самолет на фоне автомобиля и стилизованная человеческая фигура.

Рядом с микроавтобусом стояла миловидная женщина лет тридцати, разговаривая по рации. Увидев приближающийся джип, Джуди Ходж подняла взгляд. На ней были бейсболка с эмблемой «Гордиана», футболка, джинсы и латексные перчатки. Увидев Тайлера, она повесила рацию на пояс и подошла к джипу.

Тайлер спрыгнул на землю и пожал Джуди руку. Женщина кивнула Гранту, и Тайлер представил ее Диларе.

— Рад тебя видеть, Джуди, — сказал он. — Похоже, тут настоящий цирк.

— Полиция уже поймала двух репортеров, пробравшихся за ограждение, — сказала Джуди. — К тому же нам приходится отгонять охотников за сувенирами. Хорошо, что мы работаем по Г-методу. Нужно как можно быстрее вывезти отсюда обломки. Никогда не думала о том, насколько сумасшедшими могут быть фанаты Хейдена.

Г-метод на месте авиакатастроф был специально разработан компанией «Гордиан». Каждый обломок фотографировали цифровой камерой и фиксировали его точные GPS-координаты. Затем к обломку прикрепляли отпечатанный штрих-код с уникальным идентификационным номером. Данные автоматически передавались на центральные компьютеры «Гордиана», что позволяло создать подробную карту с расположением всех найденных обломков. Г-метод уменьшал количество времени, требовавшегося на документирование катастрофы, в десять раз по сравнению с прежним ручным методом. Это означало, что уже через несколько часов можно начать вывозить обломки с места катастрофы, предохраняя их от воздействия стихии.

— Вы уже начали отправлять обломки в ЦТИ? — спросил Тайлер.

— Первый трейлер прибудет через час. Всего их у нас двадцать. Основное количество обломков сосредоточено здесь, — она показала на место, где трудилось множество рабочих. Тайлер видел лишь самые крупные куски, включая нечто похожее на двигатель.

— Когда закончу здесь, полечу обратно в Сиэтл вместе с доктором Кеннер. Расследование нужно ускорить. Джуди, останешься здесь, пока не вывезут все полностью. Грант займется исследованием обломков в ЦТИ. А теперь расскажи мне про катастрофу.

Пока они шли, Джуди рассказала ему о полете самолета-призрака обратно на материк. Она получила электронную копию доклада пилотов истребителя и вкратце изложила его содержание. Тайлер увидел десятки кусков металла, разбросанный багаж и разнообразные неопознаваемые обломки, уже помеченные для вывоза.

Локке остановился возле куска фюзеляжа размером три на три фута с выбитым иллюминатором посередине. Присев, он пригляделся к нему поближе.

— Есть признаки взрывной декомпрессии?

— Нет. Самолет был полностью цел, пока не ударился о землю.

За пустым иллюминатором Тайлер увидел под фюзеляжем нечто белое, блеснувшее на солнце.

— Есть у тебя еще перчатки? — спросил Тайлер. Они могли пропустить какой-то обломок под частью фюзеляжа, уже помеченной и сфотографированной.

— Конечно.

— Значит, возможна медленная утечка кислорода? — сказал Тайлер, надевая перчатки.

Джуди озадаченно посмотрела на него.

— Нет. Погоди, я думала, ты знаешь…

— Знаю что? — спросил Тайлер, переворачивая кусок фюзеляжа, и удивленно выпрямился, увидев то, что лежало под ним. Ослепительно-белая человеческая бедренная кость, вероятно, мужская.

В том, что среди обломков обнаруживались части человеческих тел, не было ничего необычного. Странным оказалось именно то, что это кость. Особенно выглядевшая так, словно ее дочиста обглодали хищники, хотя койоты никак не могли до нее добраться под куском фюзеляжа.

Джуди с кем-то говорила по рации.

— Мы нашли еще одну, — сказала она.

Тайлер услышал, как кто-то ответил, что идет к ней.

— Это уже не первая кость, которую вы нашли? — Он наклонился, вглядываясь внимательнее.

Джуди покачала головой.

— Мы…

Прежде чем она успела договорить, за спиной у Тайлера послышался голос:

— Не трогайте!

Повернувшись, он увидел идущего к нему человека в комбинезоне биологической защиты. Сфотографировав кость, тот осторожно поднял ее и положил в пластиковый пакет. Пометив его, ушел, не сказав больше ни слова.

— Извини, — сказала Джуди. — Я думала, тебе уже рассказали.

— До того, как отправиться сюда, мы узнали лишь самое основное от Эйдена Маккенны, — сказал Тайлер. — Что, черт возьми, происходит?

— Именно из-за этой кости потребовалась команда биозащиты. Состояние останков было таково, что у ФБР возникло беспокойство по поводу возможных биологических или химических остатков. Ближайшей такой командой оказалось армейское подразделение с испытательного полигона Дагуэй в Юте. Они ничего не нашли, и вчера днем нам дали разрешение работать.

— Сколько тел уже обнаружили?

— Ни одного.

— Что? — недоверчиво переспросил Тайлер. — Вы наверняка уже какие-то нашли. Судя по декларации, которую я видел, на борту находилось двадцать семь человек.

— Мы нашли останки, по крайней мере, двадцати человек, но ни одного тела.

— Ты имеешь в виду под останками руки, туловища и тому подобное?

— Нет. В тех мешках, которые ты видел, нет ничего, кроме костей.

Тайлер лишился дара речи. Грант выглядел не менее потрясенным.

— Как такое может быть? — наконец спросил Тайлер.

— Понятия не имеем, — ответила Джуди. — Все, что нам известно — перед тем, как самолет потерпел катастрофу, нечто превратило всех людей на его борту в скелеты.