© Журнал «Ступени Оракула» № 20, 2015, с. 30-31.

© W. C. Morrow [William Chambers Morrow]. The Haunted Burglar. First published in the magazine Lippincott's, July 1897

 

I

Характерец у грабителя по имени Энтони Росс, несомненно, был невероятно сложный, даже замысловатый, но как раз это и помогало ему добиваться успехов в своей профессии. Более того, отсюда, скорее всего, и те необычные мысли, которые нередко приходили ему в голову и которые в конечном итоге сказались на его карьере самым диковинным и, безусловно, трагическим образом.

Человек невежественный, он обладал своеобразным, в некотором отношении даже блестящим интеллектом. Не отличаясь высокими моральными качествами, он всегда испытывал эстетическую гордость, выполнив свою работу элегантно, гладко и безошибочно. Любой допущенный просчет он, как правило, воспринимал с горечью и раскаянием. Именно поэтому длинная череда странных промахов в конце концов заставила его тщательно проанализировать свою деятельность.

Среди тех дурацких поступков, за которые он себя винил, было убийство банкира Юрайи Мэттсона, хлипкого старичка, которого, чтобы он не путался под ногами, достаточно было всего лишь слегка придушить. Вместо этого Росс зачем-то безжалостно задушил его левой рукой, причем широко и неуклюже растопырив пальцы в несвойственной ему манере. Раньше он никогда так не поступал, и это привело его в ужас и смятение. Не потому, что он лишил человека жизни, а потому, что в этом не было необходимости. Мало того что это было опасно, это противоречило его принципам искусного грабежа и вообще выглядело совершенно неартистично.

Такая же накладка произошла и с мисс Джеллисон, богатой старой девой. К несчастью, она не вовремя проснулась и явно намеревалась поднять пронзительный крик. В этом случае, как и в предыдущем, Росса ошеломило то, что смертельное удушение, не вызванное особым риском, проделала его левая рука, причем с такой же дикарской жестокостью и точно так же неуклюже растопырив пальцы. Анализируя эти ненужные и отвратительные действия, он порылся в памяти и обнаружил множество других подобных поступков, отличающихся от этих двух деталями, но сходных с ними по духу. Так, например, однажды в приступе неожиданной ярости он схватил скулящего младенца и с размаху хватил его об стену. Потом он чуть не задушил кошку, чье мяуканье могло навести преследователей на его след.

Эти и другие глупые, неартистичные и жестокие выходки он обдумал самым серьезным образом.

И в голове у него сверкнула неожиданная мысль: все это совершала левая рука. При всем старании он не сумел припомнить ни единого случая, чтобы хоть раз оплошала его правая.

Сделав такое открытие, он понял, что столкнулся с чудовищной тайной.

Его ужас стал еще сильнее, когда он осознал, что левая рука действовала пусть и не так вредоносно, но все равно грубо, неразумно и неартистично не только при грабежах, но и во многих других случаях. В результате Энтони Росс сделал странный вывод: его левую руку захватил злобный, извращенный дух, не являющийся частью его души и стремящийся привести его к гибели.

Вряд ли здесь стоит обсуждать состояние ума человека, сделавшего такое умозаключение. Поэтому остановимся на ужасных событиях, которые в результате этого последовали.

 

II

Примерно через месяц после невероятных выводов, сделанных грабителем, на лесопильный заводик в сотне миль от города как бы невзначай забрел странный мужчина. Вид у него был необычно возбужденный. Жестокая болезнь или невыносимые моральные страдания оставили след на его бледном, изможденном лице, а глаза горели отчаянной решимостью. Ни по одежде, ни по манерам он не походил на бродягу и едва ли испытывал нужду в хлебе насущном. Голову он держал высоко и шагал по-мужски твердо, но внимательный наблюдатель мог бы заметить, что его терзали не обычные житейские проблемы, а что-то более глубокое и далеко ведущее.

Мужчина назвался Хоупом. Вел он себя уверенно и деловито. Новый сотрудник взялся за работу с увлечением, проявив такую хватку, что вскоре ему разрешили занять место оператора. Никто не обратил внимания на то, что его лицо после этого еще больше потемнело и осунулось. Держался он замкнуто, друзей не заводил, по душам ни с кем не разговаривал.

Похоже, работа пришлась ему по душе. Он украдкой гладил огромные бревна, когда они приближались к пиле, а глаза у него сияли, когда мощный инструмент заводил свою оглушительную песню. Мастер, ошибочно приняв это за беззаботность, спокойно предостерег его. Однако в один прекрасный день, когда очередное бревно приблизилось к пиле, незнакомец неожиданно поскользнулся и упал. При этом он обхватил движущееся бревно руками, и в следующий момент ненасытные зубья отхватили ему левую руку у самого плеча. Мужчина с криком свалился в яму, наполненную опилками.

Происшествие вызвало шумный переполох, работники с ужасом смотрели на товарища по работе, ставшего на всю жизнь калекой. Однако Хоупу вовремя оказали квалифицированную врачебную помощь, и через некоторое время окружающие заметили в нем удивительную перемену. Его угрюмость вдруг исчезла, ее сменила радостная открытость, что привело работников в изумление. Неужели потеря руки могла сделать обездоленного человека счастливым?

После несчастного случая инвалиду дали легкую работу в конторе, и он мог до конца своих дней жить спокойно и безбедно. Странно, но он вскоре бесследно исчез так же неожиданно, как и появился.

А через некоторое время за свое привычное дело снова взялся грабитель Энтони Росс. Полицейских встревожило появление человека, которого им при всем их мастерстве не удавалось обвинить в совершении целого ряда ужасных преступлений, хотя они не сомневались, что это его рук дело. Поэтому его допросили по поводу потери им левой руки. Однако он, сохраняя свое обычное хладнокровие, всегда так бесившее полицейских, только посмеялся в ответ. Тем не менее его имя в качестве подозреваемого вновь появилось в рапортах о самых дерзких преступлениях.

За ловкачом установили плотную слежку, но это не принесло никакой пользы. И тут произошли события, изумившие полицейских до глубины души: Росс неожиданно стал действовать настолько безоглядно, что, можно сказать, сам лез в руки закона. Железные улики свидетельствовали, что за ним тянется целый след ограблений и жестоких убийств. И самое странное: он словно бы и не старался уйти от преследования, хотя эти дела явно тянули на виселицу.

 

III

Когда детективы арестовали его, он уже снова находился в состоянии полной депрессии, как уже было до того, когда он потерял левую руку. Росс не стал отрицать свою вину. Он вел себя так, словно потерял все надежды и готов принять смертный приговор. Даже представ перед жюри присяжных и выслушав обвинение, он и пальцем не шевельнул в свою защиту.

На отсутствие средств ему жаловаться не приходилось, однако он отказался нанимать адвоката, а с защитником, которого ему назначил суд, обходился с холодной вежливостью. Его раздражало лишь то, что процесс тянется слишком долго. Это вызывало недоумение у некоторых присяжных и свидетелей. Все поведение Росса свидетельствовало об одном: он жаждет скорейшего завершения суда и обвинительного вердикта присяжных.

Такое необычное отношение подсудимого к судебной тяжбе возбудило любопытство его молодого и честолюбивого адвоката. Он сообразил, что здесь скрывается какая-то тайна, и предпринял все усилия, чтобы открыть ее. Защитник изводил своего клиента вопросами и всячески пытался втереться к нему в доверие. Однако Росс оставался равнодушен, угрюм и полон отчаянной решимости.

Наконец адвокат сделал вывод, изумивший его. Разумеется, вначале он решил обсудить его со своим подзащитным. Однако при первом же упоминании об этом Росс устроил настоящую истерику. Адвокат даже решил, что обвиняемый сошел с ума. Теперь ему надо было придумать, как все же продемонстрировать открытие, не вызвав нового приступа буйства у Росса.

Тем временем обвинитель практически доказал вину подсудимого, и, похоже, это успокоило Росса. Но защитник все-таки заявил перед присяжными, что обвиняемый физически не имел возможности совершить убийство.

Росс яростно запротестовал, требуя, чтобы адвокат замолчал. Однако тот и не думал останавливаться, считая своим долгом защитить подсудимого даже вопреки его воле. Он вызвал в качестве эксперта патологоанатома-криминалиста, и тот дал заключение на основании имеющихся в деле увеличенных снимков лица и шеи недавно задушенного человека. По всему выходило, что Росс никак не мог совершить это преступление. Тут обвиняемый впал в бешенство, пытаясь любыми путями остановить его выступление, так что пришлось надеть на него смирительную рубашку и привязать к скамье.

Когда порядок был восстановлен, адвокат передал фотоснимки присяжным:

— Убедитесь, что жертва была задушена левой рукой. А у моего подзащитного ее нет.

Сомнений в его правоте быть не могло. На фотографии отчетливо виднелись отпечатки пальцев левой руки, широко растопыренных самым необычным образом. Застигнутый врасплох обвинитель попытался было отвергнуть свидетельство, но безуспешно.

Пока присяжные совещались, подсудимый немного успокоился, так что его отвязали от скамьи и даже сняли с него смирительную рубашку. Однако, когда присяжные вынесли единственно возможный вердикт: не виновен, Росс снова в бешенстве вскочил на ноги и закричал:

— Это все сделала левая рука! А эта, — он поднял свою единственную правую руку высоко над головой, — никогда не ошибается. В моей бывшей левой руке засел дух зла и убийства. Я отрезал ее на лесопилке, но дух никуда не делся. Он и задушил того человека.

В зале поднялся неимоверный шум. Некоторые присяжные даже вскочили со своих мест. Судье потребовалось немало усилий, чтобы успокоить публику.

— Я не хочу оправдания. Я хочу, чтобы меня повесили. Я не могу всю жизнь терпеть этого паразита, который преследует меня и делает убийцей. Он даже меня пытался задушить во сне. Вот же он здесь! Вы что, разве не видите его?! — Он безумным взглядом уставился на свое левое плечо.

— Я хотел свести счеты с жизнью, но самоубийство — смертный грех. А с меня хватит и двух: не убий и не укради.

Зал снова заволновался.

— Я требую тишины! — Судья застучал молотком по подставке. — Шериф! Уведите подсудимого. И завтра же передайте его экспертной комиссии на предмет проверки его умственной полноценности.

Перевел с английского Борис Косенков