1

— Будь внимательнее, Фиона, сегодняшняя передача — решающая. Мы не должны допускать ни малейших ошибок, — предупредил Остин.

Фиона опустила свое грузное тело на стул рядом с ведущим радиопередачу.

— Остин Макивер, пора бы тебе знать, что я не допускаю ошибок, — сказала она, смерив его суровым взглядом, невольно смягчившимся при виде его широкой улыбки.

— Я на тебя рассчитываю. — Он провел рукой по лысине. — Но можешь ли ты настроиться на прием флюидов или что там еще ты делаешь на большом расстоянии?

Фиона только фыркнула в ответ. Да, Остин все-таки не совсем понимал, как она все это делает, но ему было достаточно того, что он верил в ее способности медиума. Она никогда бы не согласилась делать передачу с тем, кто не верил в нее.

— Расслабься, — посоветовала она. — Сегодня «Форум Фионы» будет чем-то особенным.

— Надеюсь. Ведь мы выходим в эфир на весь штат.

Фиона загадочно улыбнулась и закрыла глаза.

— Дорогой Остин, разве ты не чувствуешь? Сегодня вечером эфир полон не только радиоволнами, но чем-то гораздо большим.

Звуки джаза зазвучали в крошечной радиостудии, и Фиона начала покачиваться в такт страстной мелодии, которую выводил саксофон. «Превосходное вступление к передаче», — подумала она. Мелодия, вызывающая желания, мелодия, полная обещаний, — это именно то, что нужно ее слушателям.

Стул под Остином скрипнул, когда он потянулся, чтобы переключить кнопки, и музыка в усилителях смолкла.

Фиона настроилась на спокойный лад, вызвав перед мысленным взором видение яркого белого света. Минуту это видение было слепящим, но постепенно померкло, уступив место привычному темному пространству — пустоте, которая словно ждала, чтобы ее наполнили.

Теперь Фиона была готова к работе.

Она открыла глаза и замерла в ожидании.

— Вы слушаете радиостанцию «Си-эй-ди», Пайн-Форест, Северная Каролина. Если вы готовы нас слушать, то мы начинаем, — сказал Остин мягким задушевным голосом. — Оставайтесь с нами. Следующий номер программы «Вечер с Остином» — «Форум Фионы».

Набрав в легкие побольше воздуха, он скороговоркой перечислил продукцию спонсоров программы, а затем таинственным, интригующим тоном начал свое вступление:

— Милые дамы, случалось ли вам прижаться к очень дорогому вам человеку и при этом обнаружить, что его ноги холодны как лед? И холодны вовсе не потому, что высунулись из-под простыни? Способен ли мужчина с такими холодными ногами на страсть?

Остин выпрямился на стуле.

— Любит ли он? Признаю, что это звучит странно, но существует определенный тип мужчин, чьи ноги остаются ледяными в момент сексуальной близости с женщиной, которая, как он думает, единственная вызывает в нем желание. Каждый раз, когда его любовь принимает серьезный оборот, он боится потерять ее, волнуется, торопится получить от нее все. Такой мужчина, мои дорогие слушательницы, из тех, с кем я не советую вам связываться. Фиона, слушая меня, качает головой. Может быть, я не прав?

Он подмигнул Фионе.

— Некоторые могут сказать, что причина этого состояния чисто биологическая. Что в отдельной группе представителей мужского пола это состояние вызвано первобытным, генетически закодированным посылом. Возможно, эти мужчины не способны сексуально соответствовать из-за неосознанного инстинкта выживания? — спросил Остин, подчеркнув значение вопроса короткой паузой, отчего на секунду в эфире воцарилась тишина. Затем он продолжил: — Фиона так не думает. По выражению ее лица я ясно вижу ответ: абсолютное, определенное, безоговорочное «нет».

Фиона глубоко вздохнула, терпеливо перенося его склонность все драматизировать.

Остин наклонился вперед и заговорил, почти прижав губы к микрофону.

— Сегодня вечером Фиона Александер, возможно, самый талантливый медиум нашего столетия…

Фиона бросила на него недовольный взгляд.

— …приглашает вас звонить ей в студию, если вы знаете того, кто по каким-либо причинам не может удовлетворить вас в интимных отношениях. Именно так. Звоните нам. Почему? Потому что Фиона знает, что единственная проблема сексуального соответствия заключается в том, чтобы найти подходящего партнера, — сказал он, и в голосе его зазвучали торжественные модуляции, как у священника, читающего проповедь. — Назовите нам имя, а если вы считаете это рискованным, то просто расскажите что-нибудь о нем, и Фиона укажет женщину, которая предназначена составить с ним гармоничную пару.

Фиона положила руку на плечо Остина и слегка сжала.

— Парни с холодными ногами, вы тоже можете звонить Фионе, если, конечно, пожелаете найти женщину, которая сумеет согреть вам ноги, — сказал он, переходя на скороговорку. — Наши телефонные линии ждут вас. Наберите номер 91-95-55-77-92. Фиона найдет подходящего партнера для любого из наших слушателей.

На щите коммутатора сразу же загорелась лампочка.

— Вот и первый звонок на линии, — сказал Остин, с довольным видом улыбнувшись Фионе.

Сняв руку с его плеча, Фиона взяла микрофон и закрыла глаза.

— Вы дозвонились до Фионы, — глубоким грудным голосом сказала она.

Когда утихли раскаты грома, Адриенна Белью услышала приятные звуки саксофона, долетавшие до ее спальни. Она прекратила выкладывать вещи из чемодана и прислушалась к тактам чарующей мелодии. Казалось, неизвестные ей самой, глубоко скрытые в ее душе струны отзываются на звуки мелодии, и она тихо вздохнула, когда музыка смолкла.

Дождь полил как из ведра, и теперь Адриенна слышала единственный звук — тяжелое постукивание дождевых капель по карнизу. Она вынула мягкие теплые леггинсы, закрыла пустой чемодан и обвела взглядом комнату.

Как хорошо снова оказаться дома! От обоев в розовых цветочках до складок занавесей на окне все было точно таким, как до ее отъезда из дома. Было время, когда обстановка комнаты раздражала ее отсутствием единого стиля. Но не теперь.

Ей было уже двадцать пять лет, но она до сих пор не забыла свои любимые мягкие игрушки, занимавшие почти весь диванчик у окна. Это воспоминание действовало успокаивающе.

Она ожидала, что старый дом в стиле Тюдоров со стенами, поросшими плющом, в котором она выросла, с годами изменился. Но ее мать сохранила его точно таким, каким он был до смерти отца много лет назад.

Марсель Белью знала, что именно в неизменности дома ее дочь найдет утешение. И Адриенна вынуждена была признать, что мать оказалась права. Дом для нее был настоящим убежищем.

Медленно раздеваясь, она наслаждалась уютом и чувством полной безопасности, что царили в доме. Это чувство, пусть несколько иллюзорное, сохранилось с детства, и она прятала его глубоко в душе.

Адриенна надела брюки и фланелевую рубашку цвета лаванды, доходившую почти до колен. Хотя рубашка была старенькая и вся в пятнах от краски, но этот наряд был самым удобным и очень подходил к ее настроению в этот вечер.

Теперь единственное, чего ей недоставало, так это хорошего обеда. Но надеяться на скорое утоление чувства голода было бесполезно. Кармен всегда подавала обед ровно в семь часов. Старая кухарка придерживалась строго установленного порядка, как и мать. Адриенна с детства сопротивлялась рамкам режима, с наслаждением позволяя каждому дню следовать своим неповторимым чередом. Но со временем она изменилась. Вынуждена была измениться.

Она остановилась у открытой двери спальни матери. Радио продолжало работать, но в приемнике слышался такой треск, словно он вот-вот выйдет из строя.

— Тебе следовало бы приобрести приемник получше, — сказала она, входя в комнату и вдыхая знакомый аромат роз.

— Это, должно быть, помехи из-за грозы, — сказала Марсель, приподнимаясь с подушек.

Адриенна взяла худую, холеную наманикюренную руку матери, отметив про себя, что лак на ногтях ярко-красного цвета. Еще одна маленькая деталь, которая с годами не изменилась, и это придавало ощущение надежности.

— Посиди со мной, — попросила Марсель, и ее серые глаза часто замигали. — Я хочу, чтобы ты послушала это. — Она перевела взгляд на старенький радиоприемник, стоявший на прикроватной тумбочке.

Адриенна услышала женский голос, звучавший отчетливо, несмотря на помехи, которые перемежали почти каждое слово.

«— Она не для вас, — сказал женский голос.

— Но я встречаюсь с ней уже три года, — послышался ответ.

— Вы никогда не подойдете ей, потому что глубоко в душе знаете, что не можете дать ей того, чего она хочет».

Адриенна подрегулировала ручку настройки.

— Что это за передача? — спросила она, присаживаясь на край кровати.

— «Форум Фионы». Ее называют медиумом века, — пояснила Марсель, наклоняясь вперед и позволяя дочери поправить подушки. — Клянусь, ты ничуть не хуже ее.

— Нет, мама, не думаю.

— Ты ведь совсем недавно обнаружила свой дар, дорогая. Со временем, когда у тебя будет больше практики, ты, безусловно, сможешь многое.

— Ничего подобного, — сказала Адриенна, и в голосе ее прозвучала твердость. — Я уже сказала тебе, что никогда больше не воспользуюсь своими способностями.

— Передача Фионы построена на звонках слушателей, — сказала Марсель, не обратив внимания на слова дочери. — Эта женщина может найти подходящую пару любому человеку. А что, может быть, и ты могла бы…

— Мама, пожалуйста, постарайся понять. Не знаю, что со мной происходит, но это не то, с чем мне хотелось бы играть.

— Понимаю, значит, у тебя из-за этого дара были неприятности, — понимающе сказала Марсель, рукой коснувшись ее щеки. — Дорогая, никто не может прожить жизнь, не совершив ошибок. Ты должна научиться извлекать уроки из своих ошибок.

Адриенна пожала плечами. Она уже и так многому научилась.

— У твоей прабабушки был тот же талант, что и у тебя, — сказала Марсель ласково. — Уверена, со временем ты свыкнешься с ним.

Адриенна посмотрела на свои руки. Они выглядели обычными, почти как у матери, только без длинных накрашенных ногтей. На ее пальцах ногти были коротко острижены, потому что ей приходилось много работать руками. Было время, когда она тоже красила ногти. Но то время прошло.

— Лучше бы мне остаться такой, какой я была, — с горечью сказала она.

— Ты не можешь повернуть время вспять, Адриенна. Теперь это часть тебя. Ты должна использовать этот Божий дар, а не отвергать его.

В радиоприемнике раздался гул, и звук стал на несколько децибелов громче.

«Я вижу в вашем будущем совсем особую женщину…»

— Дай себе шанс, — сказала Марсель, беря руку дочери и поднося ее к приемнику. — Попробуй, ну, ради меня.

— Четыре фута десять дюймов, — сказала Адриенна, глядя прямо в глаза матери. — Гимнастка.

«…невысокого роста, но спортивного сложения», — прозвучал уверенный голос Фионы.

— Замечательно! — воскликнула Марсель.

Адриенна глубоко вздохнула и не убрала руку с приемника. Видения стали необычно ясными, нахлынули на нее с такой силой, что воздух в комнате казался наэлектризованным.

«Когда я ее встречу?» — спросил взволнованный тенор.

— В субботу, в десять, в прачечной самообслуживания, — уверенно сказала Адриенна.

Мать в ответ улыбнулась.

«Очень скоро», — сказала Фиона, но не стала уточнять времени и места встречи.

— Она найдет его белье в сушилке. На белье будут дырки. — Адриенна невольно хихикнула. — Он — рыжеволосый и от смущения станет красным, как помидор, чем бесповоротно завоюет ее сердце.

«Спасибо за звонок», — поблагодарила Фиона.

В приемнике послышался бодрый мужской голос.

«Фиона, на линии еще один звонок. Этот счастливчик уверен, что получит информацию, которая в корне изменит его жизнь», — сказал этот голос, чей тон, напоминающий циркового зазывалу, резко отличался от сдержанного, убедительного голоса Фионы.

— Давно существует эта передача? — спросила Адриенна.

— Несколько месяцев. В Пайн-Форест она стала очень популярной.

— Никогда о ней не слышала.

— Потому что на два года похоронила себя в этой колонии художников, Бог знает где. Не понимаю, почему ты решила, что сможешь писать лучше там, где нет ни электричества, ни удобств…

— Но я вернулась, — сказала Адриенна, прекрасно понимая, к чему может привести такой оборот в разговоре, а потому решив быстро сменить тему. — Расскажи мне о Фионе Александер, мама.

— Она замечательная, — воодушевилась Марсель, клюнув на наживку, подброшенную дочерью. — Очень талантливая. Она специализируется главным образом на сердечных делах.

— Да? — сказала Адриенна, ответив намеренно сдержанной улыбкой на многозначительную улыбку матери. Если судить по имеющемуся у нее опыту, то сердечные дела не по ее части.

— Передачи Фионы всегда посвящены отношениям мужчины и женщины, — увлеченно продолжала рассказывать Марсель. — Никогда не знаешь, что она преподнесет в следующий раз, но люди не пропускают ни одной ее передачи. Иногда она приглашает на передачу гостей. Возможно, ты могла бы…

— Ни за что, — решительно сказала Адриенна. — Даже не думай об этом.

Мать нахмурилась.

— Ты не можешь вечно скрывать свой дар.

Совсем близко сверкнула молния, и комната озарилась бело-голубым светом. Звук в радиоприемнике снова пропал, и Адриенна торопливо покрутила ручку настройки, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд матери.

Она настроила приемник на нужную волну и услышала сильный, своеобразный голос, чей низкий, мягкий тембр сразу привлек ее внимание:

«Добрый вечер, мисс Александер. Благодарю, что вы ответили на мой звонок».

Из приемника доносился глубокий баритон, чей тембр был теплым и пьянящим, как глоток «Бурбона».

Адриенна приложила ладонь к приемнику.

— Рост — ровно шесть футов, широкоплечий и худой парень, — сказала она, закрыв глаза и открыв себя для восприятия видения, которое начало обретать формы. — Волосы волнистые, темно-каштановые, виски седые. — Мужской запах, смешанный со сладким цветочным запахом, распространился по комнате, и она глубоко вдохнула его, когда облик мужчины предстал перед ее мысленным взором. — У него длинный прямой нос и квадратный подбородок… с ямочкой, — продолжила она, помедлив, чтобы сконцентрироваться на каждой детали, каждой черточке лица и яснее представить его внешний облик.

— Что еще? — спросила Марсель.

— Темные глаза, — прошептала Адриенна как зачарованная. — Темные и глубокие, как океан в безлунную ночь.

— Ну и?

Адриенна кашлянула, прочищая горло и чувствуя неожиданное желание открыть окно, несмотря на дождь и холод. Она приложила палец к губам и кивнула в сторону приемника, как бы прося мать помолчать.

«— Я ожидала вашего звонка, — сказал Фиона с обычной уверенностью в голосе. — Вы никогда не связываете себя обещаниями с женщиной.

Смех мужчины был мягким и приятным.

— Но я вижу ее сейчас. Да. Я вижу женщину, которая завоюет ваше сердце. Она слушает нас.

— Мисс Александер, мой звонок не…

— У нее длинные, черные как смоль волосы, — сказала Фиона, — обрамляющие тонкое лицо с ясными, серыми глазами…»

— И длинными густыми ресницами, — добавила Марсель, с улыбкой глядя на дочь.

«Не давайте ее хрупкому виду вводит вас в заблуждение», — сказала Фиона.

— Адриенна, — шепнула мать, — кол ты видишь?

Адриенна отдернула руку от приемника.

— Фиона может говорить о ком угодно мама. Ты, например, тоже подходишь под ее описание. — Она смотрела, не отрываясь, на радиоприемник, желая только одного — чтобы возникший перед глазами образ исчез.

Баритон снова заговорил:

«Я признателен вам за подробное описание моей суженой, мисс Александер».

Тело Адриенны, словно чуткий камертон, отзывалось на глубокий тембр голоса, а сердце билось учащенно.

«— Я звоню вам не для того, чтобы найти себе пару, — сказал мужчина.

— Знаю, — прозвучал уверенный голос Фионы. — Вы ставите под сомнение мои способности медиума. Многие этого не понимают».

Адриенна согласно кивнула. Уж она-то это знала. Раньше она представить себе не могла, что это непонимание может доставить столько боли.

«— Да, я сомневаюсь в подобных способностях человека, — сказал звонивший мужчина. — Вот почему я так настойчиво добивался контакта с вами. Я — доктор Дейтон Уэстфилд…

— Профессор физики Бекстерского колледжа, — сказала Фиона. — Вас интересуют медиумы».

Адриенна попыталась соединить имя мужчины с тем обликом, который стоял перед ее глазами. Дейтон. Дей. Она почувствовала, как напряжение охватывает ее.

«— Я провожу серию экспериментов по исследованию определенного рода психических феноменов…

— И все же сомневаетесь в их существовании? — сказала Фиона. В ее голосе послышался веселый вызов.

— Я — ученый и имею дело с фактами, — ответил мужчина невозмутимо. — Оборудование, которым я пользуюсь в своих исследованиях, может только фиксировать различные измерения и вычисления. Чувства и эмоции не учитываются в результатах моих экспериментов.

— А-а… — протянула Фиона, и в ее голосе прозвучали одновременно понимание и разочарование.

Дейтона это, казалось, нисколько не смутило.

— Моим исследованиям очень бы помогло, — продолжал он спокойно, — если вы или кто-то из слушателей, которые считают, что обладают экстрасенсорными способностями, согласились бы принять участие в…

— Вы не зря дозвонились, доктор Уэстфилд, — сказала Фиона.

— Значит, вы согласны принять участие в эксперименте, мисс Александер? — спросил Дейтон, и в голосе его прозвучал мальчишеский энтузиазм.

— Таланты медиумов отличаются широким диапазоном, профессор. Мои способности — не то, что вам нужно, — сказала Фиона тоном умудренной жизнью женщины. — Ищите медиума, чье прикосновение обжигает, словно пламенем, — загадочно завершила разговор она».

Адриенна вздрогнула, услышав раскаты грома, от которых задрожали оконные рамы. Лампочки мигнули и погасли. Комната погрузилась в темноту, радиоприемник смолк.

— Ударило совсем близко, — сказала она тихо.

Адриенна почувствовала, как рука матери легла на ее руку.

— Адди, ты слышала, что сказала Фиона? — прошептала Марсель. — Она сказала, что Уэстфилд ищет человека, чье прикосновение схоже с пламенем.

— Я лучше пойду поищу свечи, — сказала Адриенна, чувствуя, как холод пронизал ее до костей, хотя это не было связано с температурой в комнате.

Марсель сжала ее руку.

— Адди…

— Мама, ты слушаешь слишком много чепухи и принимаешь ее близко к сердцу. На этой радиостанции занимаются глупой болтовней. Думаю, ты слишком долго была одна в этом огромном доме. Тебе следует…

— Адриенна, — перебила ее мать, и ее спокойный, твердый голос как-то по-особому прозвучал в темноте. — Речь идет не обо мне.

Адриенна почувствовала, как рука матери нежно погладила ее по волосам — с тех пор как она себя помнила, этот жест действовал на нее успокаивающе. Но сейчас он возымел обратный эффект.

— Мама, пойми меня, — сказала она. — Я хочу забыть об этом и жить… жить как все.

— Поэтому-то ты и приехала домой, — понимающе произнесла Марсель. — Вернулась в свое убежище. Это прекрасно. Но только на короткое время. То, в чем ты нуждаешься, находится не здесь.

— Но ведь так лучше и для тебя, мама.

— Я — старая женщина. У меня есть мои воспоминания, — грустно ответила Марсель.

— Но мне и так хорошо, — возразила Адриенна, не в силах совладать с охватившей ее дрожью. — Я буду здесь, с тобой рядом. Что мне еще нужно?

— Тебе нужен толчок, чтобы узнать, кто ты и что собой представляешь, — сказала Марсель ласково.

— Как, по-твоему, это можно сделать? — спросила Адриенна.

— Прими участие в экспериментах доктора Уэстфилда.

Дейтон Уэстфилд положил ноги на стол и начал массировать колено левой ноги, затем взглянул на стоявшего перед ним аспиранта.

— Арни, друг мой, дай мне обещание, — сказал он, откинувшись на спинку кресла. — Никогда не делай подобных предложений, иначе можешь распрощаться с местом ассистента.

Арни Бэгуэлл положил толстую пачку компьютерных распечаток на стол рядом с ногами Дейтона.

— Но доктор Уэстфилд…

— Я взялся проводить серьезные исследования, Арни, а мы занимаемся тем, что тратим время на каких-то помешанных.

— Я полагаю, что сегодня мы наблюдали несколько искр…

— Несколько? Да с теми, кто приходит принять участие в наших экспериментах, мы не можем получить результатов, хоть сколько-нибудь ценных, чтобы включить их в статистические данные.

— Фиона Александер была бы одной из лучших, — сказал Арни.

Дейтон глубоко вздохнул.

— Но нам не удалось ее заманить, ведь так?

— Да, — кивнул Арни, переминаясь с ноги на ногу. — Вы не будете против, если я скажу, доктор Уэстфилд, что приглашение принять участие в тестировании слушателям Фионы было…

— Моей идеей.

Дейтон покачал головой, вспомнив свой разговор с Фионой. Почему в тот момент эта идея ему показалась такой разумной?

— Не знаю, что на меня тогда нашло, Арни. Во время разговора с Фионой в эфире было что-то такое… — сказал он и усмехнулся, не в силах выразить словами свои ощущения. — Должно быть, на меня действовали ее чары.

Арни недоверчиво посмотрел на профессора, и оба громко рассмеялись.

Дейтон не мог толком объяснить, что с ним случилось, пока он разговаривал с Фионой Александер, но был уверен, что вызвано это было не магической силой женщины-медиума.

— День выдался трудный, — сказал Дейтон. — Иди домой, Арни. Я закончу распечатку предварительных результатов, а позже запущу их в программу анализа.

— Я останусь и все сверю, — предложил Арни с энтузиазмом, который выглядел не очень убедительно. — Как только мы внесем данные результатов в матрицы, то можем…

— Ты истинный ассистент, Арни, вечно стараешься выслужиться, — усмехнулся Дейтон, взглянув на молодого человека.

— Но это моя работа.

— Сегодня пятница. Знаю, что у тебя есть чем заняться, кроме работы, — сказал Дейтон.

Ему хотелось поскорее остаться в одиночестве, чтобы все хорошенько обдумать.

Проект должен удаться, и вовсе не потому, что Дейтон чертовски хочет угодить комиссии, субсидирующей проект. Те, кто поддерживает подобные проекты, в лучшем случае крепкие орешки, а в худшем так прямо непробиваемая скала. Но он взялся возглавить этот проект, и от этого никуда не деться. Мысль о возможной неудаче расстроила его, но он должен был довести эксперименты до конца.

В глубине души Дейтон признавал, что теоретическое обоснование проекта довольно слабое, но он взялся за него, потому что понимал, какие широкие возможности открывались перед ним. В ходе экспериментов он мог получить столь необходимую ему информацию — выявить человека, способного, казалось, на невозможное.

— Что-то же я могу сделать, — сказал Арни, перелистывая пачку компьютерных распечаток. — Может быть, нам следует изменить план экспериментов или…

— Нет, — остановил его Дейтон. Он тщательно разработал план экспериментов для обнаружения именно тех экстрасенсорных способностей, которые были ему необходимы. — Все останется по-прежнему. А теперь, Арни, марш из лаборатории.

— О, понимаю, — сказал Арни, многозначительно улыбнувшись. — Уже позднее время, и доктору Уэстфилду, как доктору Франкенштейну, не терпится заняться своим монстром.

— В последнее время монстр ведет себя немного странно, — пожал плечами Дейтон. — Заменю парочку деталей, тогда, может быть, что-то удастся. А теперь, Арни Бэгуэлл, если ты отсюда не уберешься сию же секунду, то я начну искать скальпель.

— Ухожу, ухожу, — заторопился Арни.

Он подхватил свой портфель, кивнул на прощание и покинул лабораторию, оставив дверь за собой не закрытой.

Дейтон откинул голову на спинку кресла, взгляд его устремился на трещину в потолке. Он глубоко вдохнул воздух и медленно выдохнул. Ему не нужны были корреляционные матрицы Арни, чтобы понять, что его подозрения оказались верными. Среди откликнувшихся на его приглашение во время передачи Фионы Александер не оказалось ни одного человека с ярко выраженными экстрасенсорными способностями. Большинство вообще не имело этих способностей. Этого-то он и боялся, и теперь больно было сознавать, что надежда начала гаснуть.

Однако Дейтон не считал, что потерпел поражение. Пока еще нет. Пока в теле его брата теплится жизнь, он не должен сдаваться. С самого начала он знал, что подобные эксперименты — рискованное предприятие.

Дейтон устало закрыл глаза. Проект и в самом деле был самой его опрометчивой идеей и самой отчаянной.

Адриенна стояла в холле физической лаборатории. Здесь было прохладно, и она опустила вниз закатанные рукава платья из сиренево-голубого шерстяного трикотажа. Надо было надеть плащ или пальто, но у нее не было ничего подходящего к ее новому облику — строгому и скромному. С богемной жизнью было покончено. Отныне все должно быть иным, даже ее гардероб.

До сих пор в своей жизни в поступках и вкусах Адриенна следовала велению сердца. Теперь она больше не могла себе этого позволить. С того момента, как она покинула колонию художников, Адриенна знала наверняка, что не может больше доверять своему сердцу.

Она глубоко вздохнула. Здание лаборатории было старым и темным, в воздухе чувствовался запах плесени. Лаборатория находилась в полуподвале, чем-то похожем на темницу.

Всеми фибрами души ей хотелось развернуться и поскорее убежать отсюда. Но она сдержалась. Мать оказалась права: она уже не в состоянии избавиться от видений, которые помимо воли возникали в ее мозгу.

Хотела Адриенна того или нет, но стоило ей прикоснуться к чему-либо, как по ее пальцам словно проходил электрический заряд и в голове возникали видения, очень ясные и раскрывавшие смысл того, что обычным людям не дано было понять.

Не приходилось сомневаться в том, что означали эти видения, но порой ей казалось, что лучше бы она никогда не знала, о чем они говорят. Может быть, доктор Дейтон Уэстфилд узнает природу этих видений и поможет ей избавиться от них.

Если же этого не произойдет, то она по крайней мере удовлетворит свое любопытство и поймет, почему его образ оказал такое странное воздействие на нее.

Адриенна заглянула в полуоткрытую дверь лаборатории. Большая комната была заполнена странным, на ее взгляд, электронным оборудованием, включенным, словно замершим в ожидании, когда сюда нахлынет армия студентов. Осмотрев комнату, она увидела в дальнем ее конце мужчину, сидевшего с откинутой на спинку кресла головой, с ногами, закинутыми на край стола, с рукой, прикрывавшей глаза. По его позе можно было понять, что он дремлет.

Осторожно переступая провода и кабели, протянувшиеся по полу, она направилась между рядами столов к мужчине.

— Я же сказал, чтобы ты шел домой, Арни, — недовольно сказал мужчина, не открывая глаз. — Я не шучу. Отрежу руки, ноги, хоть скальпель и ржавый, — пригрозил он.

При этих словах Адриенна замерла на месте. Она ожидала услышать уже знакомый по радиопередаче мягкий баритон, но когда он прозвучал совсем рядом, то не могла двинуться, словно приросла к месту.

— Что? Что вы сделаете? — спросила она, пытаясь собраться с мыслями.

Он поднял голову, и на нее устремился изумленный взгляд таких темных глаз, которых она никогда в жизни не видела.

— Простите, я принял вас за другого человека, — извинился хозяин кабинета, и выражение изумления в его глазах еще усилилось.

Он опустил ноги, поморщившись, когда сгибал левую ногу.

Адриенна с трудом глотнула воздух.

— Что за кровожадные эксперименты вы проводите, при которых отрезаете руки и ноги? — спросила она, уставившись на неразборчивую надпись на доске, висевшей за его креслом, только чтобы избежать столь взволновавшего ее взгляда темных глаз.

Это ее несколько успокоило, но только на то время, пока он снова не заговорил.

Его густые волосы были взъерошены, словно по ним постоянно проводили пальцами.

— Вы, должно быть, ищете отделение биологии? — спросил он, несколько раз моргнув глазами, отчего его взгляд стал покойным и ясным.

Странно, но ей показалось, что это движение век напоминает ей совиное.

Мужчина встал, и она смогла рассмотреть его худощавую фигуру. Его костюм был смят, узел галстука приспущен. Усталость чувствовалась во всем его облике, но взгляд, устремленный на нее, был живым и проницательным. Такой взгляд способен с первого мгновения изучить каждую мелочь и дать ей точную оценку. Она бы не удивилась, если бы он осмотрел ее со всех сторон. Взгляд совы? Нет, скорее это был взгляд, ястреба, высматривающего свою жертву.

Но она определенно не была его жертвой.

— Доктор Уэстфилд, — сказала он, стараясь придать голосу приветливые нотки и смело протягивая ему руку. — Я — Адриенна Белью. Хочу принять участие в ваших исследованиях.

Она и не представляла, что ее мозг так отреагирует на краткое соприкосновение с его рукой, когда они пожали друг другу руки. Но это случилось само собой.

Его ладонь была теплой, а рукопожатий крепким. В то же мгновение, помимо ее воли, она ощутила в пальцах приятное и уже ставшее привычным покалывание, предшествовавшее появлению видения.

Сразу же яркая вспышка пронзила ее мозг с такой силой, будто ее кто-то в злобе ударил по голове.

От удивления Адриенна отступила назад и вырвала руку из его ладони. Контакт прекратился, и видение исчезло так же быстро, как и появилось.

— Откуда вы узнали о наших исследованиях? — спросил Дейтон с любопытством, но без особого удивления.

Она заставила себя улыбнуться.

— Я слышала вас в передаче «Форум Фионы».

— О, — произнес он, слегка изменив тон. — Полагаю, вы — экстрасенс?

Адриенна поняла, что означало это изменение в его голосе. Интерес? Насмешка? Ответ она могла бы получить, коснувшись его, но не посмела этого сделать.

— Я бы не назвала себя экстрасенсом, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

— Но вы думаете, что обладаете паранормальными способностями? — спросил он.

Ее беспокоил его внимательный, несколько вызывающий взгляд. Этот взгляд проникал в душу, требуя точного и искреннего ответа. Но что она могла ответить?

Два часа Адриенна бродила вокруг здания колледжа, не решаясь войти. А сейчас она стояла рядом с этим мужчиной и ощущала такую странную и непонятную близость к нему, что кожа ее стала горячей и влажной.

— Доктор Уэстфилд, — сказала она сдавленным голосом, — я предлагаю себя в качестве объекта для ваших экспериментов. Думаю, результаты дадут ответ на ваш вопрос.

— Вы совершенно правы, мисс Белью. — Его широкая улыбка была одновременно неожиданной и обезоруживающей.

Она почувствовала, что улыбается ему в ответ.

— Как вы видите, я использую различного рода аппаратуру для своих исследований, — сказал он, жестом руки показывая на ряды столов с оборудованием. — Понимаю, что уже поздно, но мне хотелось бы начать прямо сейчас.

Адриенна согласно кивнула. Разве не для этого она сюда пришла?

— Могу я называть вас Адриенной? — спросил он, подводя ее к столу, на котором в отличие от других было меньше беспорядка.

Она снова согласно кивнула. В его манерах сквозило желание завоевать ее расположение, отчего она вся напряглась.

— А вы — Дейтон, — сказала Адриенна и добавила почти неслышным шепотом: — Дей.

Он посмотрел на нее озадаченно.

— Да, именно так меня называют в семье, — сказал он, протягивая ей какой-то бланк.

Она была уверена, что профессор уже давно не слышал, как его называют уменьшительным именем, а потому сразу подумала о его семье. Большая у него семья? Ждут ли его дома родные? Или он одинок?

Она невольно посмотрела на его правую руку. Обручального кольца не было.

Удивленная тем, какой оборот приняли ее мысли, Адриенна торопливо перевела взгляд на бланк, лежавший на столе. В конце концов, какое ей дело до его семьи? Она стала внимательно изучать пункты анкеты. Фамилия, имя, адрес, номер телефона. С этим она легко справится. Зачем усложнять свои проблемы мыслями, которые ни к чему хорошему не приведут? Достаточно уже было у нее неприятностей.

Заполнив анкету с большим количеством вопросов, она встала и, подойдя к столу, за которым Дейтон сидел, двадцать минут молча наблюдая за ней, положила бланк перед ним. О том, что он внимательно наблюдал, она знала, потому что каждый раз, когда осмеливалась посмотреть на него, их взгляды встречались.

— Доктор Уэстфилд, ваш проект в действительности имеет отношение к психологии? — спросила Адриенна. — Я изучала курс психологии и знаю, для чего предназначены все эти вопросы.

— Вот и расскажите мне, — сказал он спокойно, но видно было, что уголки губ готовы растянуться в улыбке. — Интересно будет послушать.

Она улыбнулась.

— Эти вопросы похожи на стандартный психологический опросник.

— Правильно.

— С помощью этого опросника вы сразу же избавляетесь от ненужных кандидатур, — сказала Адриенна, намеренно отвечая на его загадочный взгляд самым невинным взглядом.

Вместо ответа он рассмеялся, отчего она должна была бы почувствовать себя свободнее, но этого не случилось. Он не верил в экстрасенсов, о чем ясно сказал в «Форуме Фионы». Так что же, интересно, он думает о ней?

— Мой ассистент-аспирант делает корреляционные матрицы как часть своей кандидатской диссертации, — пояснил Дейтон. — Результаты проведенных с вами экспериментов мы сравним с имеющейся у нас информацией.

— Вы имеете в виду, что будете сравнивать, как мои экстрасенсорные способности соотносятся с умственной нестабильностью? — спросила она, чувствуя, как в душе закипает протест.

— Адриенна, здесь, в конце концов, физическая лаборатория, и мы, конечно же, проводим физические исследования, — сказал он.

Он встал и слегка коснулся рукой ее плеча. Она почти не почувствовала этого прикосновения, но тем не менее ее охватил трепет при мысли о том, что он ее коснулся.

Дейтон стоял совсем близко, и она ощущала тепло, исходившее от его тела.

— Цель наших исследований заключается в том, чтобы установить взаимодействие сознания человека с физическими явлениями, — произнес он тоном профессора, читающего лекцию. — Наши исследования не касаются таких понятий, как вера или неверие, но в какой-то степени они могут оказать влияние на эффективность физического взаимодействия.

Адриенна кивнула головой и неизвестно чему улыбнулась.

— Понимаю, — сказала она, хотя в действительности ничего не поняла, но почувствовала удивительное умиротворение от звука его голоса, действующего гипнотически.

Дейтон продолжил свою краткую лекцию, пристально глядя на нее темными глазами, к взгляду которых она начинала привыкать, правда, с трудом. «Должно быть, он на всех смотрит таким критическим взглядом», — сказала себе Адриенна. В конце концов, она в глазах ученого всего лишь подопытный кролик. И все-таки от его пристального взгляда горячая волна пробегала по всему ее телу, несмотря на все усилия взять себя в руки.

Наконец он замолчал и задумчиво приложил указательный палец к ямочке на подбородке.

— А не начать ли нам эксперименты прямо сейчас, Адриенна?

 

2

Адриенна проходила один тест за другим. Все они были предназначены для проверки ее способностей угадывать число, заставлять крутиться прутик или сдвигать с места мячик.

С этими тестами она не справилась. Ни с одним.

Дейтон, казалось, не обращал внимания на отрицательные результаты. Его разочарование фиксировалось лишь в банке данных компьютера. Слава Богу, что ее уже не будет в лаборатории, когда он придет к заключению, что она оказалась еще одной неподходящей кандидатурой.

Наконец он подвел ее к другому столу и пододвинул ей стул. Ободряющая улыбка не сходила с его лица. Адриенна села за стол, на котором стоял прямоугольный ящик размером три на два фута и высотой в несколько дюймов. На той стороне ящика, что была обращена к ней, находился ряд шифтов, прикрытых стеклом.

Дейтон положил руку на небольшой рычажок наверху ящика.

— С помощью этого рычага открывается ящичек со стеклянными шариками, — объяснил он и нажал на рычаг.

Адриенна увидела, как шарики, выкатившись из ящика, падают вниз, ударяя по шифтам, и попадают в один из трех поддонов, находящихся внизу ящика.

Она обернулась и увидела, что Дейтон наблюдает за ней, в задумчивости приложив палец к ямочке на подбородке. Видимо, этот жест был для него привычным.

— Большинство шариков падают в средний поддон, — сказал он, улыбнувшись, а затем, отскочив, попадают в левый или правый.

Адриенна тяжело вздохнула и спросила:

— Вы хотите, чтобы я вам предсказала, сколько шариков попадет в поддон?

— Нет.

Она на мгновение прикрыла глаза.

— Я так и подумала.

— Я хочу, чтобы вы заставили как можно больше шариков попасть в боковые поддоны, — объяснил Дейтон.

— Понятно.

— И мне бы хотелось, пока вы выполняете это задание, сделать энцефалограмму.

Адриенна невольно широко открыла глаза, услышав скрип колесиков пододвигаемого аппарата.

— Вы не возражаете, если я прикреплю несколько датчиков на голову и запястья? — спросил он. — Знаю, это не совсем приятно, но…

— О, пожалуйста, — сказала она без энтузиазма. — Если это нужно.

— Боюсь, они могут вас немного отвлечь, но мне необходимо сделать это именно при данном эксперименте. Таким образом, мы получим больше информации для корреляционных матриц.

Дейтон говорил все это почти извиняющимся тоном, но она почувствовала, что он не сомневается в ее согласии. Да и какая ей разница, будет он делать энцефалограмму или нет.

— Конечно, — кивнула она. — Делайте все, что необходимо.

Он хмыкнул, затем взял небольшой тюбик с тележки, на которой стоял аппарат.

— Я собираюсь смазать вашу кожу гелем, чтобы контакт был лучше, — предупредил Дейтон, выдавливая из тюбика гель на кончик пальца.

Когда он поднес палец к ее виску, Адриенна вся напряглась и уставилась на свои крепко сжатые руки, лежавшие на коленях. Не почувствовав прикосновения к своей коже, она подняла глаза и увидела, что он держит палец в нескольких дюймах от ее лица и пристально смотрит на нее.

— Не бойтесь, это не причинит вам вреда, — сказал он голосом, который, к ее удивлению, прозвучал почти ласково.

Едва ощутимыми прикосновениями Дейтон начал смазывать ее правый висок, но даже от этого мгновенного контакта у нее сжало горло, и она чуть не задохнулась.

Он удивленно поднял брови.

— Я… — Адриенна не могла говорить. С трудом глотнув воздух, все же сказала: — Я… боюсь щекотки.

Дейтон кивнул, не поднимая глаз. Кажется, он не поверил в ее объяснение.

— Постараюсь запомнить, — сказал он, медленно, мучительно медленно поднося палец к левому виску и не сразу прикасаясь к коже.

Нет, это уж слишком большое испытание при том, что все нервы у нее были напряжены.

— Пожалуйста, продолжайте, и поскорее покончим с этим, — резко сказала она, с трудом переводя дыхание.

Уголки его губ растянулись в улыбке, а брови вопросительно поднялись. Сейчас его лицо выражало любопытство ученого, но чувствовалось, что за любопытством скрывается насмешка. Как бы то ни было, но это раздражало ее.

Когда Дейтон начал смазывать гелем лоб, то его движения были медленными и осторожными, но она с каждым движением все сильнее ощущала прикосновение его пальца. Хотя гель был холодным, но кожа под пальцем Дейтона становилась все горячей, и от этой точки на лбу тепло разливалось по всему ее телу.

На смазанные гелем точки он прикрепил датчики.

— Не надо так нервничать, — успокаивающе сказал он, соединяя датчики с аппаратом. — Честное слово, я не собираюсь убивать вас электрическим током.

Адриенна сосредоточила все свое внимание на стоявшем перед ней ящике, чтобы отвлечься от ощущения, которое вызывали его прикосновения.

— Должно быть, я выгляжу, как муха, попавшая в паутину, — сказала она как можно беззаботнее.

Дейтон перестал возиться с проводами и с любопытством посмотрел на нее.

— Нет, — сказал он, глядя на нее серьезным взглядом. — Я бы не сказал, что вы похожи на муху.

От этого взгляда ей снова стало не по себе.

— Тогда на невесту Франкенштейна, — усмехнулась она, справившись с волнением.

Раздавшийся гортанный смех исходил, казалось, из глубины его широкой груди, и снова ее всю обдало жаром. Осторожно взяв ее руку, Дейтон повернул ее запястьем вверх и выдавил каплю геля на нежную кожу.

Если от прикосновений его пальца к вискам и лбу ее охватывало тепло, то от поглаживания по чувствительной коже запястья она задрожала, как от холода. Дейтон держал ее руку, и она ощутила пощипывание сначала на коже под его ладонью, потом все выше по руке, в плече и, наконец, во всем теле, словно от его прикосновения по всему телу прошел электрический заряд.

— Странно, — сказал Дейтон, глядя на нее с недоумением.

— Что именно? — спросила Адриенна, удивленная тем, что голос ее прозвучал почти спокойно.

— Ваши волосы.

Он прикоснулся пальцем к локону, упавшему на ее плечо. От пряди волос отлетела искра.

Адриенна приложила руки к голове. Тонкие пряди волос топорщились во все стороны.

— Это… должно быть, от сухого воздуха, — пробормотала Адриенна, чувствуя, как потрескивают волосы под ее пальцами, когда она попыталась пригладить их. Дейтон поднес руки к ее голове, и она почувствовала, как волосы притягиваются к его рукам, словно к магниту.

— Электростатика, — сказала она, нервно улыбаясь и приглаживая непокорные волосы.

Он опустил руки, но продолжал вопросительно смотреть на нее. В его глазах можно было прочесть больше вопросов, чем она имела ответов.

— Адриенна…

— Я могу начать? — торопливо спросила она.

Нет, у нее не было ответов, только вопросы. Почувствовал ли он пламя, охватившее ее несколько минут назад? Она надеялась, что не почувствовал, но, судя по его взгляду, она заблуждалась.

— Начинайте, Адриенна, если вы готовы. — Его бархатный баритон действовал на нее ободряюще и успокаивающе. — Нажмите на рычажок и постарайтесь сделать так, чтобы шарики попали в боковые поддоны.

— Они все должны попасть в боковые поддоны? — поинтересовалась она.

Он улыбнулся.

— Постарайтесь, чтобы попало как можно больше, — попросил он и повернул ручку на мониторе аппарата.

Нет, ждать больше нельзя, надо все ему объяснить.

— Видите ли… Дейтон, я должна кое-что вам объяснить.

— Что именно?

Она прикусила губу, не зная с чего начать.

На его красивом, резко очерченном лице появилось выражение озабоченности.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, не случилось, но…

Она снова замолчала. Что сказать? Может быть, так: «Дейтон, я вовсе не мошенница, это только так кажется». Но вместо этого она выпалила:

— Если вы хотите, чтобы шарики попали в боковые ячейки, то разбейте стекло, чтобы я могла руками положить их туда.

Дейтон рассмеялся. Ей же было не до смеха.

Адриенна чувствовала себя жалкой. Не сможет она ничего сделать с этими шариками, поскольку очень хорошо знала свои способности, которые позволяли ей получать информацию, но и только. Для данного эксперимента ее дар бесполезен.

— Не беспокойтесь, — сказал он, и, как всегда, его низкий голос звучал ободряюще. — Проявите старание, как и в предыдущих тестах.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, что мужество покидает ее. Рано или поздно он сам все поймет.

Адриенна нажала на рычаг и тупо наблюдала, как шарики падают вниз. Почти все они попали в средний поддон.

— Мне действительно надо вам кое-что сказать, — сказала она, взглянув на него.

Но Дейтон, казалось, забыл о ней.

Его глаза были прикованы к монитору. Затем он быстрым движением выдвинул поддон с упавшими шариками и пересыпал их в верхний поток. И опять стал смотреть на монитор.

— Повторите эксперимент, — коротко сказал он, махнув ей рукой. — Нажмите еще раз на рычаг.

— Продолжать это бессмысленно, — сказала она.

Ее чувства и разум были напряжены до предела слишком долго, и голова раскалывалась от боли. Надо пойти домой и принять таблетку аспирина.

— Ну же, Адриенна, нажимайте. Сделайте это, прошу вас.

Дейтон бросил на нее быстрый повелительный взгляд и снова впился глазами в экран монитора.

Она нажала на рычаг и на этот раз напряженно следила за шариками. Для нее это было как проверка на выносливость, потому что падение каждого шарика на штифт словно увеличивало давление в голове. Она прилагала все усилия, чтобы заставить шарики падать в боковые поддоны, но шарики ей не подчинялись. Они беспорядочно попадали в поддоны.

— Больше не могу, — сказала Адриенна, устало положив голову на руки.

Дейтон Уэстфилд не может помочь ей. Все эти эксперименты не имели ничего общего с видениями, что возникали в ее мозгу.

Сейчас в ее голове не было ни видений, ни мыслей.

Дейтон смотрел на обессиленно склонившуюся хрупкую женщину. Ему не хотелось беспокоить ее, пока он не запомнит каждый изгиб ее тела, каждую деталь: от голубого платья до замшевых туфель. Все в ее облике было нежным и трогательным.

Она так старательно выполняла эксперименты, что это совершенно изнурило ее. Ему так хотелось верить, что она — именно тот человек, который способен сделать невозможное. Ему всегда хотелось верить в несбыточное, но он не мог делать это беспочвенно. Для этого ему обязательно нужны были реальные доказательства.

Адриенна все еще сидела, склонив голову на стол и обхватив ее руками. Очень осторожно Дейтон снял датчики с ее головы и запястий. Нет, она совсем не похожа на муху, да и на невесту Франкенштейна тоже. Он улыбнулся, представив, как Арни посмеялся бы над этим.

В его глазах Адриенна Белью выглядела совершенством. Белая кожа и черные как смоль волосы делали ее похожей на фарфоровую куклу или, скорее, на ангела. Могла бы она стать его ангелом? Эта мысль показалась ему настолько нелепой, что он тихо хмыкнул. Все это результат того, что он слишком много времени проводит в лаборатории.

Наконец она шевельнулась и что-то неразборчиво пробормотала, и у него возникло желание погладить блестящие темные волосы, упавшие на лицо.

— Но я действительно обладаю способностями экстрасенса, — отчетливо сказала вдруг она, словно продолжая разговор с невидимым собеседником.

Адриенна подняла глаза и посмотрела на него затуманенным взглядом.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросил он.

— Должно быть, я задремала, — виновато улыбнулась она, вопросительно посмотрев на него растерянным взглядом.

— Всего на несколько минут, — подтвердил Дейтон.

Она приложила руку к голове.

— Все еще болит, Адриенна?

— Нет, нисколько, — сказала она все еще с озадаченным выражением на лице. Она провела рукой по стеклу ящика с шариками. — Я не могу сделать этого, — со вздохом призналась она.

— И не надо. На сегодня с экспериментами покончено. Уже поздно и…

— Я имею в виду, что не могу выполнить ни один из ваших экспериментов, — сказала Адриенна, медленно поднимаясь из-за стола. — Очень сожалею, что разочаровала вас.

Дейтон заметил, что она ухватилась рукой за край стола, чтобы не упасть.

— Позвольте мне проводить вас домой, — сказал он.

Она покачала головой. Серые глаза смотрели на него в упор.

— Дейтон, я ужасно сожалею, что отняла у вас столько времени.

— Нет, вы не…

— Я не могу заставить шарики попасть в боковые поддоны.

Дейтон смотрел в ее большие серые глаза и чувствовал, будто погружается в их серый туман. На мгновение ему показалось, что он очутился в мире, не имеющем ничего общего с грубой реальностью, в мире, где нет боли и смерти.

Нет, такого счастья ему не дано. Он глубоко вздохнул.

— Все в порядке, — с трудом проговорил он.

— Вы не понимаете, Дейтон. Я не способна выполнить ни один из ваших тестов. — Адриенна взяла сумочку, лежавшую на столе. Она выглядела подавленной и усталой. — Больше я не буду вас беспокоить.

— Подождите, — попросил он.

Дейтон чувствовал, что независимо от того, что она говорила, в ней было что-то отличное от тех, кто ранее принимал участие в его экспериментах. Конечно, этого было недостаточно для того, чтобы продолжать работу, но ведь монитор тоже зафиксировал интересную информацию. Это более существенно, чем его предчувствия. Он не может так просто позволить ей уйти.

— Адриенна, вы показали интересные результаты…

— Но я не справилась ни с одним тестом.

— Вы старались выполнить все, что я просил.

— Но я провалилась, — усмехнулась она. — Несмотря на все старания.

— Эксперимент нельзя провалить. Неважно, как прошел тест, главное, из каждого задания мы узнаем что-то новое. — Если монитор зафиксировал что-то необычное, то из расшифровки энцефалограммы он узнает многое. — У меня есть множество других тестов…

Адриенна обернулась к нему. В глазах, до сих пор спокойных, блеснул огонек.

— Дейтон, вы не слушаете меня. Я не могу выполнить их. И не смогу…

— Сегодня, конечно, нет. Вы устали и у вас разболелась голова, но…

— Нет, Дейтон, никогда, — сказала она и направилась к двери, словно опасаясь, что ее удержат помимо ее воли.

Дейтон понял, что не простит себе, если даст ей просто так сейчас уйти.

— Адриенна! — воскликнул он, торопливо последовав за ней, но резкая боль в ноге остановила его. Черт, он совсем забыл о больной ноге.

Дейтон пошатнулся и, пытаясь сохранить равновесие, схватился за край стола, но стол наклонился, и все оборудование, стоявшее на нем, с грохотом свалилось на пол.

Он застонал, но не от боли, а от злости.

— Дейтон, с вами все в порядке?

Адриенна, стоявшая уже у двери, обернулась и с тревогой посмотрела на него.

Он кивнул.

— Подождите, я подам вам стул.

Она подбежала к одному из столов и схватила стоявший около него стул.

— Не надо, — сказал Дейтон довольно грубо. Он не любил показываться посторонним в роли беспомощного. — Все в порядке. — Он выпрямился и, сжав зубы, постарался улыбнуться. — Я просто споткнулся.

Адриенна кивнула головой. Он был ей благодарен, что она ни о чем не стала его расспрашивать.

— Думаю, день был трудным для нас обоих, — сказала она.

— Да, вы правы.

Если бы на ее лице промелькнуло выражение жалости, то он бы отвернулся и больше не стал удерживать ее. Он терпеть не мог, когда к нему проявляли жалость или даже сочувствие. Но в ее лице светилась сердечная теплота, а в глазах горели смешинки.

— По правде сказать, — с иронией призналась Адриенна, отбрасывая на спину волосы жестом, в котором было столько сексуального, что у него перехватило дыхание, будто от удара в солнечное сплетение, — не помню, когда еще я проводила вечер более бестолково.

— Извините, Адриенна, — сказал он, широко улыбнувшись. — Я стал виновником испорченного вечера и не могу позволить вам уйти в таком плохом настроении. Дайте мне возможность загладить свою вину. Студенческая столовая находится по соседству. Могу я компенсировать вам бестолковый вечер хотя бы чашечкой кофе?

Яркий свет, шум, громкие голоса студентов и бестолковая суета царили в студенческой столовой, что выгодно отличало ее от сумрачного здания физического факультета.

Переступив порог, Адриенна сразу почувствовала себя лучше.

Дейтон повел ее к столику в дальнем углу зала. Казалось, он знал большинство студентов и преподавателей, так как останавливался почти у каждого столика, обмениваясь с сидящими приветствиями и шутками. Адриенна шла впереди, обрадованная возможности хоть на какое-то время освободиться от его пристально-изучающего взгляда.

Доктор Дейтон Уэстфилд, несомненно, привлекал особое внимание студенток. Адриенна не могла не заметить то, как они отвечали на его улыбку или выслушивали его одобрительные слова, когда спрашивали о результатах своих контрольных тестов, с каким интересом расспрашивали о его проекте. Она затруднилась бы ответить, что больше привлекало внимание студенток — наука или преподававший ее профессор.

В своей лаборатории Дейтон был истинным ученым, но сейчас он проявлял себя как человек общительный и раскованный. Ей неожиданно пришло в голову, что с такими чертами лица и обворожительной улыбкой он мог быть настоящим обольстителем.

— Итак, вы слушаете «Форум Фионы», — сказал Дейтон, садясь напротив нее за столик.

— Нерегулярно, — призналась она, отвечая улыбкой на его улыбку. — В сущности, я никогда не слышала о Фионе до прошлой недели.

— А, Дейтон, вот ты где.

К их столику подошла женщина, на вид лет тридцати, высокая, стройная, с привлекательным, умным лицом, обрамленным копной золотистых волос. Она улыбнулась Адриенне, но ее внимание было сосредоточено на Дейтоне.

— Ты обещал, что не будешь пропускать собраний факультета, так что полагаю, на этот раз у тебя были веские причины.

— Я был очень занят, Биверли, — сказал Дейтон.

— Неужели? — недоверчиво спросила она.

— Хочу представить тебе Адриенну Белью, — сказал он сдержанным тоном. — Адриенна, это — Биверли Фрейзер, моя коллега.

Женщина одарила Адриенну натянутой улыбкой и пристальным взглядом.

— Остерегайтесь этого человека, — предупредила она. — У него есть склонность нарушать… обещания.

— Адриенна участвует в моем исследовательском проекте, — пояснил Дейтон торопливо, словно оправдываясь.

— Понимаю.

Натянутая улыбка сошла с губ Биверли. Она поболтала с ним несколько минут, но этого было достаточно, чтобы Адриенна поняла, что она и Дейтон были не просто коллегами. Или когда-то были.

Дейтон был очень умен, чтобы в данной ситуации поддержать легкую, дружескую беседу, но Адриенна уловила скрытые в ней полутона. О да, она достаточно знала о подобного рода обаянии, чтобы с первого взгляда определить сердцееда. Но у нее уже выработался иммунитет против обаятельных мужчин. И все благодаря Трою.

— Что ж, не слишком увлекайся работой. Найди время заглянуть ко мне, — сказала на прощание Биверли.

Адриенна, наблюдая, как Дейтон улыбался и привычно давал обещания, с облегчением подумала, что ее отношения с этим человеком чисто деловые.

Когда Биверли ушла, он повернулся к ней.

— Она блестящий теоретик, — сказал он.

— Нисколько не сомневаюсь.

Дейтон рассмеялся.

— Нет, в самом деле. А еще она прекрасно танцует. Вы любите танцевать, Адриенна?

— Нет, — честно призналась она. Это было правдой. Она так и не научилась танцевать, потому что считала себя ужасно неуклюжей. Но если бы даже Адриенна танцевала превосходно, то ответила бы точно так же.

— Я больше не танцую, — сокрушенно сказал он. — Но с удовольствием танцевал, если бы мог.

— Что случилось с вашей ногой? — спросила она.

— Несколько месяцев назад я ехал на машине через мост, но до конца моста так и не доехал.

Дейтон продолжал улыбаться, но Адриенна заметила, что мускулы на лице напряглись.

— Я еще легко отделался, — сказал он, застывшим взглядом глядя куда-то поверх головы.

Ей стало неловко. Не одну ее преследуют мрачные воспоминания.

— Извините, — сказала она. — Я не хотела вызывать неприятные воспоминания.

— Это вы меня извините.

Он замолчал. Вид у него был задумчивый. Но вот Дейтон тряхнул головой и выпрямился, словно отгоняя подступившее прошлое.

— Итак, вы живете в Пайн-Форест, — сказал он, и на лице его вновь появилась улыбка. — Трудно поверить, что вы никогда не слышали о Фионе Александер.

— Меня длительное время не было в городе. Зато мама слушает ее передачи регулярно.

— Ваша мама думает, что тоже обладает паранормальными способностями?

Адриенна вся напряглась. Дело было не в том, что он сказал и каким тоном, а в том, как намеренно подчеркнул слово «думает». Ей припомнилось, с какой гордостью Дейтон заявил, что не верит в медиумов в передаче «Форум Фионы».

— Вы совсем не верите в экстрасенсорные способности, не так ли, Дейтон?

— Я не верю в предположения. Мне нужны доказательства, — сказал он спокойно. — Только наука может ответить на этот вопрос.

— Но убедить вас непросто.

— Я — скептик, — сказал он, усмехнувшись. — Это не так уж плохо, если задуматься. Ученому лучше занимать нейтральную позицию, если он хочет добиться хороших результатов исследований.

— А ваша позиция — нейтральная? — поинтересовалась она.

— Можно сказать и так, — неопределенно сказал он.

У нее создалось впечатление, что Дейтон увиливает от прямого ответа.

— Точнее вы можете сказать, в какой части… э… области?

— Меня одолевают сомнения, но я открыт для убедительных доводов. Весьма открыт, — опять уклончиво ответил Дейтон.

В этот момент она поймала себя на том, что вглядывается в его блестящие карие глаза и видит глубоко скрытую в них печаль, которую раньше не замечала.

— Почему вы занимаетесь такого рода исследованиями? — спросила Адриенна.

— Почему вы решили участвовать в них? — ответил он вопросом на вопрос.

Сердце у нее сжалось, и Адриенна отвела взгляд, мысленно напомнив себе, что он — профессор физики, и в этом она уже убедилась. Объяснить Дейтону, почему она пришла к нему, невозможно, не убедив его, что она в здравом уме. Адриенна понимала, что видения, посещающие ее, могут разрушить ей жизнь, а потому надо найти способ избавиться от них.

Мать называет ее способности талантом, Божьим даром. Но это не так. Это болезнь, и она пришла к Дейтону Уэстфилду в надежде на излечение.

Адриенна изо всех сил сопротивлялась появлению видений с той ужасной ночи, когда они впервые посетили ее. Из-за них она оказалась виновницей развала колонии художников. Она одна.

Даже Трой, любивший ее, отвернулся от нее. Напоследок он назвал ее ненормальной. Ужасно слышать такие слова от любимого человека, но еще ужаснее сознавать, что он прав.

— Адриенна…

— Да?

Она вскинула голову, почувствовав легкое прикосновение его руки.

Подошедшая к их столу официантка и Дейтон удивленно смотрели на нее.

— Кофе, — заказала она поспешно, — с двойной порцией сахара.

— А мне черный, без сахара, — сказал Дейтон, не отрывая от нее глаз.

Официантка ушла выполнять их заказ.

— Вы во всем так ограничиваете себя? — спросила она напряженным голосом, стараясь избавиться от гнетущего состояния, вызванного воспоминаниями.

Дейтон больше не улыбался.

— Я предлагаю вам сделку, Адриенна.

— Какую? — спросила она подозрительно.

Он сел боком на диванчик и положил на край больную ногу.

— Я не буду допытываться, почему вы решили принять участие в моем проекте, если вы не будете спрашивать, зачем я им занимаюсь, — неожиданно для нее предложил Дейтон. Это ее вполне устраивало, и она облегченно вздохнула.

— Согласна.

— Хорошо. Тогда больше никаких разговоров о проекте. Расскажите мне лучше о себе, — сказал он и улыбнулся. — Почему вы уехали из Пайн-Форест? Нет, лучше так: что заставило вас вернуться?

На минуту ее охватило сомнение: не заключила ли она только что неудачную сделку? Но Адриенна тут же отогнала подобную мысль. Нет, он не может знать, что она вернулась домой из-за трагедии, вызванной ее видениями.

Адриенна посмотрела на его улыбку, позволив себе на короткое мгновение поддаться ее очарованию. Ей действительно нужен человек, которому она могла бы выговориться. Однако необходимо тщательно выбрать то, что можно рассказать.

Она начала с того, что поведала о годах, проведенных в художественной школе в Атланте, о группе студентов, решивших организовать колонию художников.

— Мы все окончили школу одновременно, — рассказывала она. — Один из моих друзей получил в наследство участок земли в горах недалеко от Ашвилла. Мы решили там поселиться и всецело посвятить себя живописи. Что касается творчества, то все мы были тогда идеалистами. — При этих словах она покачала головой. — Мы думали, что, живя свободно, откроем новые миры своим творчеством. Вам это может показаться безумием.

— Нет, отчего же, — сказал Дейтон. — Высокие идеалы лежат в основе творчества. Именно они возвышают нас над рутиной жизни.

Она почти поверила в его слова. Почти.

— Мы много потрудились, чтобы создать колонию, — продолжала она. — Условия жизни были довольно тяжелыми, но мы были преданы искусству и не придавали значения этим мелочам. Все свое внимание мы обратили на творчество.

— И это сработало? — спросил Дейтон.

— На какое-то время, — сказала она.

Да, все шло хорошо, пока Трой не начал проявлять интерес к оккультизму. Он говорил, что ищет способ повысить их творческий потенциал. Адриенна думала, что ритуалы, которые он изучал, очень интересны, но не имеют никакого практического значения.

Когда он предложил совершить один из ритуалов, она с готовностью согласилась, считая, что никакого вреда от этого не будет.

Но Адриенна жестоко ошиблась.

— Что случилось, Адриенна?

Дейтон изучающе смотрел на нее, и его глаза, казалось, видели ее насквозь. Она уставилась на ямочку на его подбородке, избегая взгляда темных глаз, которые словно подталкивали ее, заставляли смотреть на то, что она намеренно игнорировала.

— Колония распалась, — сказала Адриенна, резко обрывая рассказ. — Каждый пошел своим путем. И вот я снова в Пайн-Форест и ищу работу.

Коротко и ясно, такой простой конец должен удовлетворить его проницательный ум. Но она тут же поняла, что это ей не удалось.

— Значит, все бросили и разошлись? — недоверчиво спросил он.

— Что-то вроде этого.

Бросили и разошлись, проклиная ее за развал колонии и за все неудачи в их жизни. Адриенна улыбнулась:

— Думаю, это вполне естественно. Такие затеи долго не продолжаются.

— Да, для некоторых затей так даже лучше, — согласился он, отпивая кофе.

И снова в его глазах мелькнула грусть, но тут же исчезла.

— Привезли вы с собой хоть один шедевр? — поинтересовался Дейтон.

Она отрицательно покачала головой. Ничего, на что ей хотелось бы взглянуть еще хоть раз.

— Это был тоже своего рода эксперимент, — сказала Адриенна, глядя на чашку, которую поставила перед ней официантка. — Ничего из этого не вышло, но и вреда не принесло.

«Во всяком случае такого, от которого нельзя излечиться», — подумала она.

— Вы не можете этого утверждать, — сказал Дейтон.

— Чего? — спросила она озадаченно.

— Вы не можете утверждать, что из этого ничего не вышло. Двухлетний эксперимент обязательно должен был дать какой-то результат. Когда я провожу эксперименты в своей лаборатории, то могу ожидать определенных результатов. Если же этого не происходит, то все равно это дает мне многое, чему-то учит.

— О да, жизнь в колонии меня определенно кое-чему научила, — произнесла она. — Но это никак не относится к искусству.

— Что вы имеете в виду? — не удержался от вопроса Дейтон.

Как бы ей хотелось, чтобы он перестал так на нее смотреть. Он замечает каждую деталь, любое выражение на ее лице, малейшее изменение в интонации голоса. Как она может объяснить ему, какой мучительный урок преподали ей в колонии?

— Неужели все ученые так ненасытно любопытны, как и вы? — с иронией спросила она.

Он скривил губы в усмешке.

— Вы возбудили во мне интерес, Адриенна. И я ничего не могу с собой поделать.

Она глубоко вздохнула. Хотелось бы ей думать, что он говорит о научном интересе.

— Ба! Да это сам доктор Уэстфилд!

Молодой человек, высокий, худой, с блестящими голубыми глазами и кудрявыми рыжеватыми волосами, остановился у их столика.

— Будьте с ним очень осторожны, — предупредил он, подмигнув Адриенне. — В своей лаборатории он работает над созданием монстра.

— A-а, так вот для чего вам были нужны мои руки и ноги, — понимающе улыбнулась Адриенна.

Глаза молодого человека удивленно расширились, и Дейтон едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Адриенна почувствовала, что щеки ее вспыхнули.

— Я совсем не это имела в виду, — поспешно сказала она.

— Адриенна, это Арни, мой ассистент, — сказал Дейтон, приходя ей на помощь. — Ему-то я и грозился отрезать руки и ноги, когда вы появились в лаборатории. Моя угроза остается в силе, Арни, помни об этом.

— Доктор Уэстфилд, — сказал Арни, — не делайте того, о чем потом пожалеете. Кто еще, кроме меня, изъявит желание вернуться в пятницу вечером, чтобы помочь вам составить очередной статистический отчет?

Адриенна заметила, как Дейтон бросил предостерегающий взгляд на недогадливого ассистента, но Арни не заметил его и продолжал:

— Я подумал, что поскольку вам пришлось весь день возиться с этими сумасшедшими, как вы их называете, то я по крайней мере могу заняться компьютерными распечатками.

Адриенна почувствовала, как все у нее внутри похолодело.

— Доброй ночи, Арни, — произнес Дейтон сухо, показывая, что разговор окончен.

— Я просто предлагаю… — сказал Арни, наконец начиная понимать, в чем дело. — До меня дошло… Вы двое…

— Доброй ночи, Арни, — повторил Дейтон, уже не скрывая раздражения.

— Доктор Уэстфилд, — на лице ассистента появилось изумление, — а ведь она похожа на ту женщину, что описала Фиона Александер… — растерянно сказал он.

— Арни…

— Ухожу, — сказал Арни, снова подмигивая ей. — Рад был познакомиться с вами, Адриенна.

— Значит, сумасшедшие? — мрачно спросила Адриенна, когда он ушел. — Так вот что вы думаете о людях, которых тестируете?

— Нет, Адриенна. Позвольте мне все объяснить, — попытался оправдаться Дейтон. — Этот проект…

— Подождите, — сказала она, протестующе поднимая руки. — Разве мы не договорились не говорить больше о проекте?

— Это было до того… Я думал, что будет легче узнать друг друга, если…

— Если бы вам не напомнили, что я одна из этих сумасшедших? — перебила его Адриенна.

Почему она так разволновалась? Неужели потому, что отныне она навечно обречена носить клеймо «сумасшедшая, ненормальная»?

— Адриенна, дайте мне хоть минуту, чтобы я мог объяснить…

— В этом нет необходимости, — оборвала она. — Я все понимаю.

Как она могла забыться? Как могла позволить себе доверять ему? Хорошо, что появился Арни. Именно эта доза реальности была ей необходима, чтобы она протрезвела.

Адриенна решительно встала из-за стола, чтобы не передумать.

— Не думаю, что я тот человек, кто нужен вам для экспериментов, — сказала она и направилась к выходу, даже не попрощавшись.

На этот раз она не остановилась, когда услышала за спиной его стон.

Утро было солнечным и холодным, но к полудню тучи заволокли небо, полил мелкий дождик, который, казалось, не кончится никогда.

Дейтон задернул шторы на окнах и вернулся к изучению компьютерных распечаток, лежавших на обеденном столе.

Результаты недельных экспериментов были близки к предварительным расчетам. Не надо было быть ясновидящим, чтобы предсказать их. Но, дойдя до результатов тестирования Адриенны Белью, он удивленно присвистнул.

Она прошла тестирование не лучше других. Фактически ее результаты не заслуживали того, чтобы перейти к следующей серии тестов. Результаты нескольких других кандидатов хотя и не обнадеживали, но были статистически гораздо более интересны. Однако ему нужно большее. Картеру нужно большее.

Завтрашний день он проведет с братом, и как бы ему хотелось, чтобы эти часы были скрашены хоть искоркой надежды. Ничего нет мучительнее, как смотреть на близкого человека, лежавшего на больничной койке, и со страхом думать, что он уже никогда не встанет на ноги.

Эта мысль терзала его душу. Нет, он не мог с ней смириться. Не должен!

По всем правилам на месте Картера должен быть он. Брату ведь всего восемнадцать лет. Он только-только начинал жить, и несправедливо распорядилась судьба, лишая его будущего.

Когда их родители умерли один за другим в один год, воспитание брата легло на плечи Дейтона. Тогда ему было двадцать три года, но с тех пор, казалось, прошло не одиннадцать лет, а целая жизнь. Были у них и тяжелые времена, но они успешно справились с трудностями.

Этой осенью Картер должен был начать занятия в колледже здесь, в Бекстере.

Но осенний семестр начался без него.

Дейтон смотрел на распечатку, не видя цифр.

Боже, как трагический случай перевернул всю его жизнь! Его часто мучило то обстоятельство, что он почти ничего не помнил об обстоятельствах аварии. Он даже не помнил, куда они ехали, когда она произошла. Дейтон только запомнил, что это случилось на мосту, и винил себя одного.

Врачи сказали, что со временем его нога заживет, но о полном выздоровлении Картера речи не было. Сразу после аварии они не надеялись, что он выживет.

Однако Картер остался в живых.

Поначалу Дейтон был уверен, что Картер впал в кому на непродолжительное время. Неопределенные прогнозы врачей вселяли надежду. Они не могли определить степень повреждения мозга и могли лишь гадать: поправится Картер и встанет или не встанет, и останется инвалидом, а может быть, вообще не выйдет из комы. О последнем Дейтон и слышать не хотел и продолжал надеяться на лучшее.

Проходили недели, доктора, специализирующиеся в разных областях медицины, один за другим осматривали брата, их заключения оставляли все меньше и меньше надежды, но Дейтон продолжал цепляться за нее.

Картера Уэстфилда могло спасти только чудо. Вот это чудо Дейтон и упорно искал.

Из пачки бумаг, лежавших на столе, он достал энцефалограмму Адриенны Белью. Снова и снова он просматривал ее, но каждый раз откладывал, так и не сделав никакого заключения. Он не мог точно расшифровать ее.

Несомненно, на что-то она реагировала, все сенсорные сигналы достигали максимального уровня, но психокинетических способностей она не продемонстрировала. А исцелителю они необходимы.

И все-таки Дейтон не мог выбросить ее из головы. С того самого момента, когда он увидел Адриенну в лаборатории, заглянул в ее большие глаза, коснулся темных, как ночь, волос, его мучило какое-то неопределенное чувство. Если бы он верил в предчувствия, то мог бы сказать, что она именно тот человек, что ему нужен.

Однако его реакция на нее не имела ничего общего с экстрасенсорными способностями. Не надо быть профессором, чтобы сразу это понять. Электрический резонанс, который он почувствовал, пожимая ей руку, был всего лишь реакцией мужчины на женщину. Хотя надо признать — потрясающе привлекательную женщину.

Она была одета в простое, строгое платье, которое на любой другой женщине он бы и не заметил. Но тогда Дейтон поймал себя на том, что наблюдает за каждым ее движением, следит, как платье подчеркивает линии бедер, тонкую талию, ложбинку между грудями.

Он прекрасно сознавал, что нахлынувшие на него в тот момент чувства были примитивным биологическим импульсом, половым инстинктом, которому он откровенно поддался. Но еще Дейтон тогда почувствовал, что Адриенна совсем не такая, какой кажется. А он привык возникшие сомнения подвергать тщательному анализу.

Несомненно, она привлекала его. Его привлекали многие женщины. В действительности ему нравилось в женщинах все, за исключением их безумных фантазий о вечной любви и нерушимой верности. Как они не понимали, что это смешно? Ничего не длится вечно, абсолютно ничего. Ему, как ученому, это было хорошо известно.

Итак, его влечение к Адриенне Белью вовсе не означает, что она многообещающий кандидат для его исследований. Без психокинетических способностей она ничем не поможет Картеру. А ведь именно на это нацелен весь его проект.

Дейтон провел пальцем по кривой линии энцефалограммы Адриенны Белью. Понять, в чем тут загвоздка, он никак не мог. Что-то в этой женщине есть, и это не просто сексуальная привлекательность. Это подтверждали показания приборов и игнорировать их нельзя.

Он должен использовать малейшую зацепку. Ради Картера. Конечно, необходимо расширить исследования. Ясновидящих или тех, кто обладает психометрическими способностями, он пока серьезно не рассматривал в качестве подходящих кандидатов. Если изменить некоторые тесты, то это может дать желаемый результат.

Дейтон быстро собрал бумаги. Теперь он должен сделать все, чтобы убедить Адриенну, что он верит в нее. Хорошо, если ему это удастся.

 

3

Адриенна расстегнула черную шерстяную юбку, которая, скользнув по ногам, упала на ковер, застилавший пол спальни, и вздохнула с облегчением. Строгий деловой костюм и туфли на высоких каблуках делали еще нестерпимей пытку собеседований при найме на работу, на которые она потратила все утро и безрезультатно.

Как она и предполагала, ни одно из мест, которые ей предлагали на собеседованиях, не требовало художественных способностей.

Но выбора у нее не было, особенно после того, что случилось в последний раз, когда она пыталась рисовать. Теперь для нее не имело значения, что она всегда мечтала заниматься живописью. Эта мечта не осуществилась. Надо думать о чем-то более реальном.

— Адди, дорогая, ты не одета? Разве у тебя не назначена встреча?

Адриенна посмотрела на мать, стоявшую в дверях спальни.

— На сегодня с этим покончено, слава Богу.

— Но как же доктор Уэстфилд?

— Я уже говорила тебе, мама, что в его экспериментах больше не участвую. Они не предназначены для использования тех способностей, которыми я обладаю.

Подняв руки к голове, Адриенна начала распускать аккуратный узел, в который собрала волосы утром.

— И я не желаю иметь дело с таким человеком, как Дейтон Уэстфилд, — добавила она, тряхнув волосами с такой силой, что шпильки полетели в разные стороны.

— Но Фиона Александер подсказала ему искать именно такую женщину, как ты…

— Фиона говорила о ком-то другом, мама.

Адриенну начал раздражать этот разговор, но ее мать всегда отличалась настойчивостью.

Она снисходительно улыбнулась.

— Адди, дорогая, ее описание женщины точь-в-точь…

— Уверена, мама, что Дейтон знает кого-то еще, кто выглядит точно так же, — сказала Адриенна, роясь в шкафу в поисках своего самого удобного наряда.

О да, Дейтон, вероятно, знает многих женщин, точно подходящих под описание, данное Фионой, женщин, которых он не считает сумасшедшими. Довольно унизительно оказаться неспособной пройти его тесты, но стоило ей потерять бдительность снова поддаться чувствам, которые в ней вызывал мужчина, как ей напомнили, по какой причине она вернулась в Пайн-Форест.

Адриенна должна забыть прошлое, если хочет вернуться к нормальной жизни. Теперь ей совершенно ясно, хотя и больно это сознавать, что своим секретом она ни с кем не сможет поделиться. Даже с человеком, чьи глаза все понимают, а улыбка все прощает. Она была рада, что он ей не верит; возможно, это спасло ее от совершения еще одной ужасной ошибки.

Сейчас ей хотелось только одного: тихо и спокойно провести остаток дня, чтобы расслабиться и обо всем забыть. Одиночество тоже своего рода утешение.

— Значит, с Дейтоном Уэстфилдом ты больше не встречалась? — спросила Марсель, посмотрев на нее долгим, внимательным взглядом.

— Нет, — сказала она, снимая с плечиков экстравагантное ярко-красное платье, стилизованное под кафтан, и надевая его.

У нее не было намерений еще раз увидеться с Дейтоном, хотя она оказалась не столь равнодушной к его обаянию как надеялась. Пока что выбросить из головы его образ ей не удалось. Но все эти мысли о его обаянии не имеют значения, потому что она точно знает, что он о ней думает. Об этом надо постоянно помнить.

— Что ж, Адди, верю, ты сможешь это объяснить, — сказала Марсель, поглаживая шелковую ткань.

— Мама, я уже тебе объяснила…

— О нет, дорогая, не мне, а доктору Уэстфилду.

— Не думаю…

— Он ждет тебя в оранжерее. — Марсель лукаво подмигнула.

— Не может быть.

Мать в ответ только улыбнулась.

Пристроенная к дому восьмиугольная оранжерея, четыре стены которой были застеклены от пола до потолка, благоухала тропическими растениями, разведение которых было хобби Марсель. Для Адриенны оранжерея была самым любимым помещением в доме. В детстве она с большим удовольствием просиживала здесь часами, рисуя карандашом и красками экзотические цветы. Именно здесь у нее впервые проснулся интерес к живописи.

Сейчас, входя сюда, она не испытывала обычного чувства удовольствия.

Высокая фигура Дейтона четким силуэтом вырисовывалась на фоне стеклянных стен. Он стоял к ней спиной, рассматривая бутон орхидеи.

Первое, на что она обратила внимание, были его плечи — широкие и сильные. Для мужчины с такими плечами привычно добиваться того, чего он хочет. Второе, что она заметила, были джинсы, вернее то, как они облегали узкие бедра и…

Она глубоко вдохнула пропитанный сладким ароматом воздух, чтобы успокоиться. Надо как можно быстрее избавиться от его присутствия.

Неслышно ступая босыми ногами по мраморному полу, она не успела сделать и трех шагов, как взгляд темных глаз обратился на нее.

— Удивительно видеть вас здесь, — приветствовала она его бодро, стараясь скрыть смущение.

— Интересный наряд, — сказал Дейтон, глядя на нее оценивающе и приподняв одну бровь.

Адриенна осталась в ярком платье и только по дороге в оранжерею вспомнила о своем решении придерживаться строгого стиля в одежде, но было уже поздно переодеваться.

Что ж, он уже раскусил ее, и она может спокойно продолжать играть свою роль. Пусть думает, что она ненормальная, так даже лучше.

— Это не мой обычный наряд, — сказала она, проведя рукой по шелковистой ткани. — Но черное платье и шляпку сегодня отдали в чистку.

Он усмехнулся.

— Полагаю, и помело тоже?

— Нет, оно стоит за дверью, ждет, чтобы я поскорее освободилась и оседлала его, — с вызовом ответила она.

— Надеюсь, вы не сию минуту оставите меня. — Дейтон широко улыбнулся. — Я направляюсь в парк. Поскольку ваш дом находится по дороге, я подумал…

— Если вы собираетесь уговаривать меня участвовать в экспериментах…

— Такая прекрасная погода, Адриенна, вот я и решил немного размять больную ногу. — Он осторожно коснулся левого бедра.

Голубые джинсы так плотно облегали мышцы его длинных ног, что она невольно отвела глаза. Остановив взгляд на его груди, решив, что так будет безопаснее, Адриенна вдруг увидела, что «молния» на спортивной куртке с капюшоном расстегнута до середины груди, а под курткой надета бледно-голубая майка с низким вырезом, откуда выглядывают завитки светло-каштановых волос.

Она подняла взгляд выше. Опять ошибка. Его неотразимая улыбка могла заставить и мышку плясать на кошачьем празднике.

— Я все утро провела в поисках работы, — сказала она. — Очень устала и…

— И, наверное, нервы напряжены, — сочувственно сказал Дейтон. — Прогулка вам поможет.

— Не думаю.

— Адриенна, хочу воспользоваться случаем и принести вам свои извинения.

— Я уже говорила, что в этом нет необходимости, — сказала она, подняв руку, чтобы жестом показать, что вопрос исчерпан.

Неожиданно он взял ее руку обеими руками, и она не успела ее отдернуть. Пытаясь вырвать руку, Адриенна почувствовала, как у нее перехватило дыхание и кожа под его пальцами начала пылать.

— По крайней мере пойдемте со мною в парк хоть на несколько минут, — сказал он просительно.

Он смотрел на нее умоляющим взглядом, но, кроме желания поколебать ее решимость, этот взгляд ничего не выражал. Значит, он не догадывается о жаре, охватившем ее.

— Вы по своей воле вызвались принять участие в моем проекте. Неужели вам не хочется узнать, ради чего я им занимаюсь?

Наконец Адриенна вырвала руку.

— Дейтон, я…

— Всего лишь короткая прогулка вокруг озера, Адриенна.

— Но…

— Это все, что я у вас прошу. — Он шагнул к ней ближе.

— Хорошо, — сказала она торопливо, боясь, что он снова возьмет ее за руку. — Я пойду с вами.

Они шли по дорожке вдоль берега маленького озера, расположенного в центре безлюдного парка. Дейтон неотрывно наблюдал за каждым ее движением. Адриенна согласилась пойти с ним, но всем своим видом показывала, что предпочла бы находиться где угодно, но не с ним.

С того момента, когда они покинули дом, она шла, поджав губы, лишь односложно отвечая на его вопросы. Его огорчало, что она так неохотно разговаривает с ним, в то время как его восхищение ею все росло. Откровенность, которую она продемонстрировала в студенческой столовой, исчезла, и это еще больше интриговало его.

— Адриенна, вы когда-нибудь слышали о вероятностных волнах? — спросил он в надежде, что она посмотрит на него.

Она отрицательно покачала головой, бросив на него лишь беглый взгляд.

— Некоторые ученые пытались использовать квантовую теорию для объяснения определенных паранормальных явлений. Выдвигались предположения, что именно с помощью физики можно открыть доступ к этим волнам.

Дейтон заметил, что она его не слушает. Он старался разговорить ее, заставить рассказать о своих способностях, но это не удавалось.

Она была очень скрытной и ранимой, когда речь касалась ее экстрасенсорных способностей. Это только усложняло его задачу. Но он также понимал, что Адриенна умная и рассудительная женщина, и если думать, что обладает этими способностями, то непременно как-то их проявит. Он должен узнать, как именно.

Дейтон мысленно пожелал себе удачи. Настало время напрямую перейти к делу.

— Например, ясновидящие способны воспринимать вероятностные волны как вибрацию, — сказал он. — Именно это происходит и с вами?

— Не знаю. — Адриенна отвернулась от него, но он заметил, как напряглось ее лицо, как странно прозвучал голос. Она скрывает что-то, это точно. Надо пробиться сквозь ее защитный занавес, заставить быть откровенной. Это слишком важно для него, да и для нее, как он догадывался, было очень важно, иначе бы она не молчала так упорно.

— Возможно, ваши способности относятся к сфере психометрии, — предположил Дейтон.

Она нахмурилась.

— Ничего не знаю об этом.

— Можете ли вы, прикоснувшись к объекту, получить информацию о нем? — спросил он, наблюдая за ее реакцией. — Можете вы видеть его внутреннее строение или содержание, узнать его историю? Вы испытываете приблизительно то, о чем я спрашиваю?

— Может быть, — сдержанно сказала она.

Адриенна зашагала быстрее. Да, кажется, он попал в точку.

— Вы ничего не рассказываете, не даете мне никакой зацепки, — сказал Дейтон, стараясь идти с ней в ногу, хотя с больной ногой ему трудно было выдерживать такой темп. Наконец-то он нащупал то, что она так упорно скрывала от него. Прихрамывая, он прошел еще несколько шагов и остановился.

— Адриенна, остановитесь на минуту.

Она остановилась, задумчиво глядя на озеро, но было видно, что мысли ее витают где-то очень далеко.

Дейтон присел на ствол упавшего дерева.

— Я слышал, что мама зовет вас Адди, — сказал он, вытягивая больную ногу.

— Уменьшительное от Адриенны, — сказала она, подходя к нему. — Как Дей от Дейтона.

— Вы назвали меня Дей, когда были в лаборатории. Меня так теперь никто не называет. Откуда вы узнали это уменьшительное имя?

— Узнала, и все.

— Нет, не все, Адриенна.

— Если бы я даже сказала, то вы ведь все равно не поверите, — сказала она резко.

— Попытайтесь, — попросил Дейтон, заметив в ее глазах тоску.

— Дейтон, вы уже убедились, что я…

— Адриенна, я ни в чем не убежден, — сказал он как можно спокойнее. — Послушайте, если есть способ узнать, обладаете ли вы паранормальными способностями, то я должен выяснить, в чем он заключается.

Адриенна прикусила губу и отвернулась.

— Вы не верите, — упрямо сказала она.

— Вы представления не имеете, во что я верю или не верю.

Дейтон поднялся, и она испуганно отступила от него. Он догадался, что Адриенна старается сохранить дистанцию между ними, словно защищая себя. Но почему? Что заставляет ее так поступать?

Порывом ветра ей разметало волосы, и несколько прядок упали на лицо. Его охватило желание протянуть руку и убрать волосы с ее лица, а затем долго смотреть ей в глаза, пока не поймет, что она скрывает от него.

Но он не осмелился ни прикоснуться к ней, ни заглянуть в ее большие серые глаза, потому что подозревал, что прочтет в них не только нежелание участвовать в его проекте. Дейтон и раньше замечал в ее взгляде глубоко скрытую боль. Но он не был тем человеком, который заботой и нежностью может излечить ее. Он слишком хорошо знал себя.

Ее душевное состояние беспокоило его, но он не собирался вмешиваться в личную жизнь Адриенны, совать нос в ее трагедии. Он сам переживал трагедию и знал, что никто и ничто не сможет облегчить душевную боль. Он не мог позволить себе забывать об этом, в чьи бы грустные глаза ему не хотелось смотреть.

Узнай он об Адриенне и ее жизни больше, то почувствовал себя как бы причастным ко всем ее проблемам, и это усложнило бы их отношения. Пока что ему надо было знать о ней только одно: действительно ли она обладает паранормальными способностями?

— Адриенна, я не просто хочу, а обязан найти человека с паранормальными способностями. Если вы именно тот человек, которого я ищу, то не избегайте меня.

— У вас есть другие кандидаты, — сказала она, глядя в сторону.

Нет, на этот раз он так просто ее не отпустит. Дейтон подошел к ней вплотную, не оставляя возможности убежать.

— Почему вы не хотите работать со мной, Адриенна?

— Потому что вы меня не понимаете, — сказала она, пятясь.

Дейтон схватил ее за руку. Она начала вырываться, но он упорно не отпускал ее.

— Извините, что невольно обидел вас, но я не взялся бы за этот проект, если бы не думал…

Внезапно он замолчал, почувствовав в руке легкое покалывание. Оно было едва ощутимым, но отчетливым. Дейтон замер, в первое мгновение не веря своим ощущениям.

Сомнений быть не могло. Ладонь, касавшуюся ее руки, покалывало. Мало того, от ладони по руке шел горячий, пульсирующий поток, поднимаясь все выше и выше.

— Отпустите, — настойчиво проговорила Адриенна, вырывая руку.

— Что это?

— Не спрашивайте. — Она смотрела на него прямым, вызывающим взглядом. — Я не знаю.

Хотя в этот предвечерний час было прохладно, он чувствовал, что воздух вокруг него постепенно теплеет. Дейтон с трудом собрался с мыслями.

— Вам надо обязательно прийти в лабораторию. Уверен, это неспроста.

— Уверены? Неужели? — В ее голосе прозвучала насмешка.

— Да, — сказал он, желая обнять ее, несмотря на то, к каким последствиям приведет соприкосновение их тел.

Сотни, тысячи раз он терял надежду и с трудом вновь обретал ее. Адриенна же вернула ее за несколько секунд. Ни один прибор, ни один эксперимент не мог убедить его в полной мере, как это прикосновение.

— Это явление необходимо исследовать, — сказал Дейтон, не в силах скрыть свое волнение. — Я хочу изучить…

— Я не могу двигать предметы, — сказала она упрямо.

— А что можете?

— Я не…

— Вы не знаете, — закончил он за нее.

Вдруг Адриенна неожиданно судорожно, прерывисто задышала, и, к своему удивлению, он понял, что она едва сдерживает подступавшие к горлу рыдания.

В порыве жалости Дейтон хотел обнять ее, но настороженный взгляд наполненных слезами глаз остановил его.

— Не бойтесь меня, — сказал он мягко.

— А я и не боюсь.

Она гордо вздернула подбородок, но он понял, что ее бравада показная. Дейтон дал себе слово, что не будет испытывать ее чувств, давая понять, как она желанна. Нельзя разрушать ее иллюзий по крайней мере в этот момент. Они ей нужны. Но он чувствовал, что ей нужно и что-то большее. Он представил, что держит ее в объятиях, проводит рукой по нежной, бархатистой коже, целует ее.

Волнение охватило его, но тут же угасло при мысли, что сейчас он обязан думать только об одном: выяснить, сможет ли она излечить Картера.

— Дейтон, я приходила в лабораторию, вернее к вам, не для того, чтобы испытать, есть ли у меня способности, — сказала она решительным голосом. — Я знаю, что они у меня есть. Я просто не могу контролировать их. Я не хочу видеть или чувствовать человека насквозь, когда я прикасаюсь к нему или он прикасается ко мне.

Он улыбнулся, подумав, что она видит насквозь не только человека, но и вещи. Именно это и показала энцефалограмма.

— Понимаю, как, должно быть, это выбивает вас из колеи.

— Все бывает гораздо хуже, когда я… возбуждена, — призналась она, отбросив смущение.

— Понимаю. — Она дала ему ключ к разгадке.

Взгляд ее просветлел, и Адриенна облегченно вздохнула.

— Дейтон, я не понимаю, почему это со мной происходит, откуда берутся эти видения. Но они действительно приходят. Хочу я этого или не хочу. Некоторые думают, что я сумасшедшая…

— О нет, Адриенна, вы не сумасшедшая. — По крайней мере, она не безумнее его. — Я точно знаю, что вы абсолютно нормальный человек, — сказал он уверенно. — Я просмотрел результаты вашей энцефалограммы. Они подтверждают это. Должен сказать, что мне нравится, когда мои предположения подтверждаются.

Адриенна нахмурилась.

— Не думаю, однако, что вы остались довольны результатами тестов.

Он пожал плечами.

— Мы только начали, Адриенна. Теперь я знаю, что с вами что-то происходит. И не важно, подтвердили это тесты или нет. Аппаратура зафиксировала импульсы, но я не знал, как их расшифровать. — Дейтон улыбнулся. — Адриенна, если мы исследуем ваши способности, точно определим, что вы можете…

— Нет, — сказала она, покачав головой. — Я выполнила все тесты. Больше не хочу.

Их взгляды встретились, и он прочел в ее выразительных серых глазах непоколебимость.

— Адриенна, — начал он, но спазм сдавил ему горло при мысли о том, что он собирается ей сказать. Если он хочет добиться ее согласия на сотрудничество, то она должна знать все. — Я хочу выяснить, к чему применимы ваши способности по причине, не связанной с научными исследованиями.

— Что вы имеете в виду? — спросила она настороженно.

— Мой брат очень болен, и я ищу человека с паранормальными способностями, чтобы помочь ему.

— Но я не врач, — резко возразила Адриенна.

— Мне не нужен врач. — Он замолчал, переводя дыхание. — Мне нужен целитель, целитель-экстрасенс.

— Но…

— Вы сами сказали, что не знаете ничего о своих способностях, — торопливо возразил Дейтон. — Вы даже не понимаете, где их пределы.

— Дейтон, я хотела воспользоваться вашими исследованиями, чтобы научиться контролировать то, что со мной происходит, а не развивать свои способности или искать им применение. — Она зябко поежилась. — Прекратим этот разговор.

— Но, Адриенна, если вы не поймете, не разберетесь во всем, то как сможете научиться контролировать свое состояние?

Она внимательно посмотрела на него.

— Я могу помочь вам разобраться, а в процессе исследований мы бы определили, как контролировать видения. — Он провел рукой по волосам, сдерживая раздражение, вызванное ее недоверчивым взглядом. — Пожалуйста, Адриенна, дайте мне шанс.

Она приблизилась к нему.

— У вас растрепались волосы, — сказала она.

— Что?

Легким движением пальцев Адриенна убрала волосы, упавшие ему на виски. Он стоял как вкопанный, не смея пошевелиться и чувствуя вокруг головы потрескивание разрядов статического электричества.

— Вы думаете, что сможете с этим справиться? — спросила она, отдернув руку и посмотрев на него.

— Да, — сказал он уверенно.

Адриенна перевела взгляд на его лицо, и он увидел, что в ее грустных глазах зажглась искорка надежды. О, Дейтон прекрасно знал, что такое надежда! Чувствует ли она в это мгновение трепет в груди, как чувствовал он, когда надежда возвращалась к нему?

— Честно говоря, не думаю, что смогу вам помочь, — сказала она. — Но если вы готовы научить меня контролировать видения, то я сделаю все, что в моих силах.

Как бы ему хотелось поцеловать ее!

— Адриенна, — сказал он, к своему удивлению, сдержанно, — считайте, что мы заключили соглашение. По рукам?

Холодный, порывистый ветер гнал пожелтевшие листья по дорожке, петлявшей между корпусами колледжа. Дейтон шел к зданию физического факультета, где его ждала встреча с Адриенной. Сегодня они продолжат эксперименты.

Он много размышлял о том, как вести себя с ней. И не только в лаборатории. Три дня прошло со времени их прогулки в парке, но его не покидало желание поцеловать ее.

Возможно, на него подействовал ее развевавшийся красный наряд. Едва обрисовывая фигуру, он заставлял об остальном только догадываться, вызывая игру воображения. Загадочное всегда привлекало, интриговало Дейтона, а в Адриенне этого было предостаточно. Она сама напоминала пламя, способное согреть в самую лютую зиму.

Дейтон улыбнулся. Завернув за угол корпуса, он неожиданно увидел ее. Сегодня на ней не было экзотического красного наряда, но темно-синий костюм сидел безукоризненно. Судя по ее виду, по особняку, похожему на замок, в котором она жила, по темно-серому «феррари», около которого она сейчас стояла, все в ее жизни могло быть благополучно. Но…

Адриенна была слишком занята объяснением с сержантом Палмером и не заметила его. К сожалению, она не знала, насколько серьезно Палмер относится к своим обязанностям сторожа и охранника Бекстерского колледжа, и в особенности автостоянки для преподавателей физического факультета. Он чаще всего появлялся здесь, потому что посетители студенческой столовой, расположенной рядом со зданием факультета, постоянно парковали машины в нарушение правил.

Он увидел, как несколько прядей темных волос, выбившихся из-под берета Адриенны, развевались на ветру и щекотали лицо, словно для того, чтобы она сменила сердитое выражение на улыбку.

Заметив его, она бросила на него взгляд из-за широкой спины Палмера, в котором читалась просьба о помощи.

Дейтон поспешил ей на выручку.

— Палмер, дружище, — сказал он, подходя к невысокому, полному, средних лет сержанту, и по-приятельски хлопнул его по спине. — Мисс Белью заехала, чтобы забрать меня. Не правда ли?

Она непонимающе уставилась на него.

— Вы приехали немного раньше, — продолжал он, повернув лицо к Палмеру, чтобы тот увидел гримасу боли, когда он наступил на левую ногу, подходя к Адриенне. — Надеюсь, сержант, моим друзьям не запрещается заезжать за мной?

Палмер приложил руку к козырьку форменной фуражки.

— Добрый день, доктор Уэстфилд. Леди ничего не сказала, что поджидает вас.

Он улыбнулся Адриенне и захлопнул книжку со штрафными талонами.

— Приношу свои извинения. Я просто хотел удостовериться, что стоянка…

— …для преподавателей не занята посторонними, — докончил за него Дейтон. — Мы хорошо понимаем, какая у вас тяжелая работа, сержант Палмер, и очень ценим ее. Не так ли, мисс Белью?

— О да, — в тон ему ответила Адриенна.

Дейтон открыл дверцу машины.

— Надо ехать, а то опоздаем.

Она бросила на него недоуменный взгляд, но села в машину.

Он наклонился к ней.

— Я знаю отличное место для стоянки — сказал он тихо. — Не возражаете, если я поведу машину? Всегда мечтал посидеть за рулем «феррари».

Она протянула ему ключи.

— Обещайте, что припаркуете машину, где не патрулирует этот строгий сержант, — шепнула она.

— Не могу, — сказал Дейтон, разворачивая машину и помахав Палмеру. — От его бдительного ока нигде не скроешься, ни днем, ни ночью. — Она сделала круглые глаза, а он рассмеялся. — Мой дом находится по другую сторону территории колледжа. Вы можете оставлять машину около него, когда приезжаете в лабораторию. На машине ехать до дома не близко, но если идти пешком от дома до нашего корпуса, то это не займет много времени.

— Спасибо, — сказала она, улыбнувшись.

Ее розовые, красиво очерченные губы имели особую привлекательность, и ему почему-то очень захотелось, чтобы улыбка никогда не сходила с них. Он вдруг представил ее маленькой девочкой, которая, надув губки, могла повелевать миром. Да, вероятно, она всегда получала то, чего хотела.

Когда он, решив пригласить ее на прогулку в парк, нашел дом, в котором она жила, то удивился. Хотя он знал, что район Мелтон-Уиллз — один из самых престижных, но не привык, отправляясь на свидание, подъезжать к дому по обсаженной магнолиями дорожке, спиралью поднимавшейся на вершину холма.

Надо признать, что прогулка в парке вовсе не была свиданием. Это был тактический маневр. И он удался.

Дейтон посмотрел на Адриенну. На ее лице, обращенном к нему, все еще светилась улыбка, и он невольно подумал, так ли ее губы мягки и нежны, как кажутся.

Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз был с женщиной? Ответ прост: со времени аварии. Он непроизвольно погладил больную ногу.

Та роковая ночь два месяца назад повлияла на всю его жизнь. Все события жизни он делил на две категории: до аварии и после. Картеру еще хуже. Для него вторая категория равняется нулю.

От этих неожиданно нахлынувших мыслей на душе стало тяжело.

— Спасибо, что спасли меня от сержанта Палмера, — сказала Адриенна, коснувшись его руки, лежавшей на ручке переключения скоростей.

Дейтон взял ее руку, чтобы пожать и тем самым подбодрить.

Но оторвать уже не мог.

Ее рука оставалась неподвижной, но казалось, что она держит его мертвой хваткой. Исходящий от нее электрический заряд не походил на легкое покалывание, которое Дейтон ощутил, коснувшись ее руки в парке, а был намного сильнее. И ощущение от него было другим. Казалось, что на него наступала темнота.

По ее испуганному взгляду он понял, что она изо всей силы пытается оторвать руку, но длинные тонкие пальцы не повиновались. Рука стала мертвенно-бледной, и трудно было представить, что от нее исходил пронизывающий до костей жар.

— Адриенна?

Она не ответила, и у него сжалось сердце при виде ее белого, без кровинки лица.

— Адриенна, что происходит?

Она покачала головой, что-то пробормотала, но он не расслышал. Ясно было одно: она бессильна это остановить.

Он резко остановил «феррари». Следовавшая за ними машина начала сигналить, но Дейтон не обращал на это внимания. Свободной рукой он попытался разъединить их руки, но ничего не получалось.

Жар в его руке стал нестерпимым, почти обжигающим.

Если он чувствует это, то какую боль ощущает Адриенна? Жжение, охватившее руку, перешло в плечо, а когда достигло шеи, он передернулся, но не мог остановить его продвижение, и жар ударил в голову.

Он пристально посмотрел на Адриенну. Может ли быть, что она неосознанно стремится проникнуть в его мысли?

Она по-прежнему смотрела на него, но, казалось, даже не видела. Взгляд замутился, волосы на голове встали дыбом; дотронься он до них — и посыпятся искры.

Дейтон поискал глазами какой-нибудь предмет, с помощью которого можно разнять руки. Не найдя ничего подходящего, он вынул из кармана шариковую ручку. Если пульсирующий поток, исходящий от ее руки, является своего рода электрическим током, то он сможет разомкнуть его цепь.

Сжав зубы, он просунул кончик ручки под ее палец и приподнял. Поток сразу стал слабее. Один за другим Дейтон приподнял пальцы с помощью ручки, их руки разъединились. Жар в его руке пропал, но воздух в кабине потрескивал.

— Адриенна, с вами все в порядке?

— Я… Да, — сказала она слабым, срывающимся голосом.

Она смотрела на него изумленным взглядом, слегка приоткрыв рот.

— Вы еще чувствуете жар?

Она отрицательно мотнула головой и закрыла глаза. Затем, прикрыв лицо руками, застонала.

За ними уже выстроился хвост машин, которые подавали нетерпеливые сигналы. Дейтон резко нажал на газ.

Сам он не чувствовал никаких последствий случившегося, но не был уверен, что с Адриенной все благополучно.

— Вам плохо?

— Нет.

— После этого у вас не бывает обычно головной боли? — спросил он, заметив, что она прижимает пальцы к вискам.

— Дейтон, такого со мной еще не было. И голова у меня не болит, — сказала она.

Зачем он ее втягивает во все это? Сейчас эта мысль тревожила его больше всего. У него и так достаточно проблем и забот, зачем же добавлять новые? Дейтон глубоко вздохнул. Нет, к черту эти мысли, надо сохранять видимость спокойствия.

— Давайте-ка пока займемся насущными делами, — сказал он, сворачивая машину на дорожку, ведущую к его дому, — а о головной боли и всем прочем поговорим позже.

В ее взгляде мелькнули сомнение и страх. Больше всего ему хотелось бы избавить ее именно от страха и сомнений. Но сможет ли он?

Порыв холодного ветра ворвался в кабину, едва Дейтон открыл дверцу. Адриенна съежилась на сиденье. Он подхватил ее за руку, помогая выйти из машины. Она отпрянула от него и вырвала руку.

— Я… Со мной все в порядке, — сказала она, но в голосе слышался страх.

— А вот я о себе не могу сказать того же. — Он не успокоится, пока до конца не поймет, что все-таки случилось в машине.

 

4

В доме Дейтона во всем чувствовалось отсутствие женской руки, но он был по-мужски удобным и уютным. Оглядываясь по сторонам, она обхватила себя руками, пытаясь унять охватившую ее дрожь.

— Я включу обогреватель, — сказал Дейтон.

Адриенна продолжала дрожать. Ей казалось, что из тела ушло все тепло, и даже уютная, теплая комната не вернет его. Испугавшись, что не устоит на дрожащих ногах, она села на мягкий, широкий диван, занимавший центр комнаты.

Дейтон внимательно смотрел на нее, лицо было хмурым и озабоченным.

— Принесу вам аспирин, — сказал он.

— Нет-нет, — торопливо возразила она. — Просто… побудьте со мной.

Его присутствие в эту минуту было ей необходимо. Оно не давало поверить в видение, что явилось ей в машине. Он жив и здоров вопреки тому, что сказало видение.

— Вы все еще чувствуете электрический заряд? — спросил он, садясь рядом с ней на диван.

Непроизвольно Адриенна отодвинулась от него. Она боялась малейшего контакта с ним. Казалось, он понял ее, потому что не придвинулся, но его пристальный взгляд притягивал ее.

— Что случилось в машине? — спросил он.

— Точно не знаю, — сказала она хрипло, чувствуя сухость в горле. — Все произошло неожиданно. Я не могла это остановить.

— Это? Что именно? Объясните, Адриенна.

— Не могу.

Разве она может сказать ему, что видела его мертвое лицо?

— Опишите то, что чувствовали.

— Жар… Электричество. Да вы и так все знаете.

Он наклонился к ней.

— Представьте, что я ничего не знаю, — сказал он.

Медленно, запинаясь, она описала свои ощущения, когда ее, словно молнией, пронзило, стоило ей коснуться его руки, а затем голову как обручем сдавило от боли. При этих словах Дейтон кивнул. Да, он чувствовал то же самое.

Адриенна не могла заставить себя сказать, что от боли в голове возникло такое яркое и страшное видение, что даже сейчас она не решалась отвести взгляда от его красивого лица, боясь, что, отвернись она хоть на минуту, и его лицо станет безжизненным и мертвенно-бледным.

— Что еще? — спросил он.

Она покачала головой.

— Не могу… Не могу вспомнить.

— В тот момент, когда коснулись наши руки, я тоже почувствовал заряд, — сказал он медленно. — И боль. И кое-что еще.

Дейтон вглядывался с ее лицо, и Адриенна чувствовала, что он пытается понять, что она от него скрывала.

Она отвернулась, устремив взгляд на массивные дубовые полки, полные книг.

— Адриенна, я знаю, как это трудно, но расскажите мне все, что случилось.

Она неотрывно смотрела на ряды книг.

— Судя по названиям книг, у вас широкие интересы, — сказала она.

— Адриенна, — сказал он, и в голосе его послышалось недовольство. — Вы о чем-то умалчиваете. Почему не хотите мне все сказать? Ведь это очень важно.

— Думаете, я этого не понимаю?

Дейтон тяжело вздохнул.

— Понимаете, но молчите. Возможно, поэтому это тяготит вас, но я хочу вам помочь. Теперь вы не одиноки, — убежденно сказал он.

Болезненный ком сдавил ей горло, и она не могла произнести ни слова. Да, она не одинока, хотя бы в эту минуту. Но… О Боже, зачем она его в это втянула?

— Я хочу провести эксперимент, — сказал Дейтон, кладя больную ногу на диванную подушку, лежавшую на столике у дивана. — Пододвиньтесь ко мне ближе.

Адриенна колебалась.

— Пожалуйста, — попросил он и поманил кивком головы, — всего на несколько дюймов.

Она напряженно выпрямила спину и слегка пододвинулась.

— Вот так. Что-нибудь чувствуете?

— Нет. — Только запах лосьона и еще чего-то особенного, присущего только Дейтону. Это ее немного успокоило.

— Пододвиньтесь как можно ближе, — сказал он, ободряюще улыбнувшись.

Адриенна придвинулась еще ближе.

— Чувствуете покалывание? — поинтересовался Дейтон.

— Нет. — Конечно, она чувствовала, но не покалывание, а его близость.

Его улыбка стала шире.

— Не останавливайтесь, двигайтесь еще ближе. — Она села вплотную к нему. — Пока все в порядке?

Адриенна кивнула, боясь проронить хоть слово.

— Откиньтесь на спинку дивана, — сказал он, понизив голос. — Вот так. Расслабьтесь. Чувствуйте себя удобно.

Внутри нее все изменилось, когда она ощутила на щеке его дыхание. Напряжение в мышцах исчезло, приятная, успокаивающая слабость охватила тело.

Но когда Дейтон коснулся пальцем ее щеки, она оцепенела.

— А что теперь происходит? — спросил он.

Она напрягла все силы, готовясь не допустить возникновения видений. Но они не появились. То, что она сейчас чувствовала, вовсе не походило на странное покалывание, предвещавшее появление видений.

— Адриенна, не молчите, — сказан Дейтон. — Что вы чувствуете?

Он провел пальцем по ее щеке.

Ее кожа начала гореть.

— Я… Может быть, лучше прекратим? — спросила она, чувствуя, что теряет самообладание.

— Не раньше, чем вы расскажете, что чувствуете.

Пристально глядя на нее, он продолжал водить пальцем по щеке, вызывая трепет в теле. Внезапно Дейтон убрал руку.

— Вы всегда пугаетесь, когда к вам прикасаются?

— Иногда, — сказала она. «Только твоих прикосновений, Дейтон Уэстфилд, только твоих», — подумала она. Казалось, трепет в теле никогда не кончится.

— Успокойтесь, — сказал он. — Может быть, вас смущают мои прикосновения?

— Нет. Я… Ах… Со мной все в порядке. — Как ни старалась она говорить спокойно, голос выдавал ее волнение.

— Правда? — спросил он хриплым голосом. — Должно быть, я сам вас смущаю.

— Вы? — только и смогла произнести она.

— Хотите продолжить эксперимент? — тихо спросил Дейтон.

— Да, — ответила она, не в силах отказать ему.

Он взял ее руку.

— А теперь что-нибудь чувствуете?

Электрический заряд прошел по ее телу, обостряя его восприимчивость ко всему, особенно к прикосновению сидящего рядом мужчины.

— Я… Я чувствую легкое покалывание, — сказала Адриенна, едва дыша, — но боли нет.

— Хорошо.

Дейтон приложил палец к ее запястью.

— Пульс учащенный.

— Да. — Она говорила с трудом. — Ваш тоже?

Он улыбнулся и утвердительно кивнул. Затем наклонился к ней, почти касаясь лицом ее щеки.

— Что же могло произойти еще?

— Дейтон, не думаю, что это научный подход.

— Вы правы, — сказал он. — Мне трудно сейчас думать как ученому.

Адриенна же вообще не могла думать.

— Может быть, лучше перенести этот эксперимент в лабораторию?

— Там нет дивана, — сказал Дейтон серьезно, впиваясь в нее взглядом.

— Это точно, — согласилась она и встала, понимая, что лучше уйти, пока совсем не потеряла голову.

Адриенна повернулась и наткнулась на его ногу, все еще лежавшую на подушке. Потеряв равновесие, она чуть не упала, но он подхватил ее и опустил на диван.

— Извините, — виновато сказала она, отодвигаясь от него.

Дейтон погладил ноющее колено.

— Ничего, все в порядке.

По выражению его лица она поняла, что это далеко не так.

Она приложила руки к его ноге и начала медленно массировать.

— Я не предполагала, что…

— Электрический ток, — сказал он, прислушиваясь к тому, что происходит в его организме, но не такой, как прежде.

— Подождите, — сказала она, когда он начал отталкивать ее руки.

Адриенна не могла понять, что в эту минуту происходит. Обычно видения потоком обрушивались на нее, но сейчас они не появлялись. Почему? Слава Богу, она теперь не одна. Дейтон здесь и поможет ей, на него можно рассчитывать.

— Адриенна, я хочу, чтобы вы прекратили массаж, как только почувствуете дискомфорт, — сказал он. — Вам понятно?

— Да.

Какое-то время она продолжала массаж, но потом прекратила и обхватила колено обеими руками. Это движение было произвольным, словно ею руководила какая-то высшая сила. Пощипывание усилилось, и Адриенна поняла, что настало время убрать руки.

Но было уже поздно. Она только смотрела на руки, не в силах двинуть ими.

— Нога, — тихо сказал Дейтон. — Она вся горит.

Она пыталась заговорить, но почему-то голос не повиновался ей. В тот же момент в голове возникло видение.

Оно в точности повторяло то, что Адриенна видела в машине, но было намного четче. Ей стало ясно, что представившееся лицо принадлежит не Дейтону. Но какое-то сходство с ним было.

Она рассматривала это лицо, возникшее перед ее мысленным взором, с темно-каштановыми волосами, вьющимися над лбом. Представший в видении мужчина был очень молод и ужасно напуган.

Адриенна вглядывалась в него, проникая все глубже и глубже в его образ, пока не почувствовала, что его страх наполнил все ее существо удушающей темнотой. Она всеми силами боролась с этой темнотой.

В этот момент Дейтон, крепко обхватив ее запястья, оторвал руки от своего колена.

— Адриенна, ответьте мне.

Она не могла ответить, не могла пошевелиться.

— Посмотрите на меня, Адриенна! Ну же! Не молчите!

Ужасное видение начало исчезать. Она вздрогнула и заморгала глазами, с трудом соображая.

— Дей, — прошептала она, тряхнув головой, чтобы прояснить мысли, и посмотрела на его лицо, обострившиеся черты которого выражали тревогу. — Я просто… Все нормально, — пробормотала Адриенна неуверенно.

Он крепче сжал ее плечи.

— Уж не ждете ли вы, что я вам поверю?

Сначала она утвердительно кивнула, затем отрицательно затрясла головой. Она была еще не в состоянии дать ясный ответ. Ей казалось, что еще чуть-чуть и она рассыплется на кусочки, если бы ее крепко не держали его руки.

Как только Дейтон увидел, что ее сознание начало проясняться, то сразу отпустил Адриенну.

— Мы не можем рисковать, чтобы это снова случилось, — сказал он, отодвигаясь. — Нельзя допускать таких нагрузок.

Адриенна поняла, что его поведение продиктовано необходимостью, но рациональность его слов вернула ее к реальности. Независимо от того, что Дейтон хочет ей помочь, она по-прежнему остается одна, по-прежнему ей в одиночестве придется бороться с пугающими видениями.

Дейтон что-то говорил, но ей не удавалось сосредоточиться на его словах, пока наконец до нее не дошел их смысл.

— Раньше вам случалось впадать в состояние транса?

Она вслушивалась в его низкий баритон, рассчитывая найти в нем успокоение для своих напряженных нервов, потому что отныне они не могли позволить себе даже легкого, ободряющего прикосновения руки.

— Транса, понимаете? — терпеливо повторил Дейтон. — Был ли…

— Никогда.

Он удивленно поднял брови.

— Еще одно открытие.

Адриенна судорожно вздохнула.

Нахмурив брови, он изучающе смотрел на нее.

— Интересно, почему это случилось именно сейчас?

— Не знаю, — сказала она и закрыла глаза, едва сдерживая слезы. — Дейтон, говорю вам, я не могу контролировать это. Действительно не могу.

— Только не волнуйтесь, — сказал он ласково. — Все будет хорошо, вот увидите. — Он взял ее за руку, но тут же отпустил. — Думаю, лучше вас не трогать. Это опасно.

Она вздохнула и попыталась улыбнуться.

— Не надо со мной обращаться, как с маленьким ребенком, — сказала она, вытирая тыльной стороной руки несколько слезинок, катившихся по щекам.

— Адриенна, если кто и нуждается в поддержке, защите, так это вы.

— Со мной будет все прекрасно, — поспешила заверять она.

Дейтон совершенно прав, нельзя позволять ему прикасаться к ней. Но эта здравая мысль не могла перебороть желание оказаться в объятиях его сильных рук, почувствовать его тело, прижимающееся к ней. Да, это опасно во всех отношениях, не только паранормальных.

И все-таки Дейтон не похож на Троя. Он не пытается манипулировать ею, он предлагает поддержку и защиту, а этого-то ей в жизни как раз и недоставало.

— Адриенна, вы как-то сказали, что иногда при прикосновении к предмету у вас возникают видения. Именно это сейчас и случилось?

Она кивнула и посмотрела в его глаза. В них было столько сочувствия!

Дейтон вздохнул.

— Вы словно окаменели, и на минуту мне показалось, что вы не дышите, — сказал он обеспокоенным тоном. — Вы испугались увиденного?

Чем дольше Адриенна смотрела в его блестящие, живые, темные глаза, тем больше бледнел образ, возникший в видении.

— Не уверена. — Она пожала плечами. — Это было похоже на сон, кошмарный сон.

— Мы так мало знаем о том, что с вами происходит, — сказал он, наклоняясь к ней, но не притрагиваясь. — Давайте продолжим эксперимент, но медленнее и осторожнее.

— Продолжим? Нет, Дейтон, не сейчас.

Хотя образ из видения постепенно стирался в уме, но чувство ужаса не покидало ее.

— Мы заключили соглашение, — сказал он тихим, но твердым голосом.

— Но я не в том состоянии, чтобы заниматься экспериментами. События последнего часа вконец измучили меня…

— Адриенна, — сказал он, помолчав. — Неужели вы хотите жить в постоянном страхе? Каждую минуту опасаясь, что к вам прикоснутся?

— Видимо, придется, — сказала она с трудом, преодолевая спазм в горле.

— Нет, я этого не допущу. — В его глазах Адриенна прочла обещание, в которое отчаянно хотелось верить.

— Дейтон, это безнадежно.

— Неправда. Нам только надо выяснить, что является причиной появления видений. — Он улыбнулся. — И тогда я буду знать, когда можно без опаски прикасаться к вам.

У нее сжалось сердце.

— А-а, — вот все, что она могла ответить. Да, он умел заставить ее почувствовать его нежность и не прикасаясь к ней.

— Адриенна, чувствуете ли вы покалывание и посещают ли вас видения каждый раз, когда мы касаемся друг друга?

Она заметила, что Дейтон смотрит на ее губы.

— И да, и нет, — ответила она, а в это время в голове билась мысль: на что похож его поцелуй?

— Да — покалывание и нет — видение? Я правильно вас понял?

Она утвердительно кивнула.

— То же самое происходит, когда вы дотрагиваетесь до любого человека, а не только до меня?

Адриенна посмотрела на него рассеянно, а сама в это время силилась обуздать непрошеные мысли о его поцелуе.

— Вначале я чувствую покалывание. Сперва оно легкое, а затем…

— …его интенсивность и сила возрастают, — подсказал он.

В горле пересохло, и Адриенна с трудом сглотнула.

— Не всегда. Иногда видение появляется, но покалывание не усиливается. Все происходит не так, как в последний раз.

— То есть вы хотите сказать, что сегодняшние случаи исключение? — уточнил Дейтон.

— Да, и в машине, и здесь видения возникали слишком быстро.

— Надо выяснить, в чем разница ситуаций. — Он в задумчивости приложил палец к ямочке на подбородке. — Я хочу проверить ваши реакции.

— О каких реакциях вы говорите? — недоверчиво спросила она.

— Обо всех, — сказал он. Голос его звучал серьезно, а глаза горели энтузиазмом.

Адриенна посмотрела на свои руки, лежавшие на коленях, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.

— Что вы предлагаете сделать? — спросила она настороженно.

— Есть только один способ это проверить, — сказал Дейтон. — Я дотронусь до вас очень легко и лишь на мгновение, а вы скажите, что почувствовали. Хорошо?

— Прямо сейчас? — спросила она и вся напряглась.

— Да.

И не успела Адриенна ответить отказом, как он провел пальцем от запястья к локтю и обратно, едва касаясь кожи.

— Вот так. Почувствовали что-нибудь?

Она перевела взгляд с его лица на свою руку.

— Очень легкое покалывание.

Взяв обе ее руки, Дейтон пальцами сжал их.

— Пока все без изменений? — спросил он, разжимая пальцы.

Адриенна кивнула.

— А сейчас я буду держать ваши руки дольше, — предупредил он.

Она наблюдала за выражением его лица, чувствуя, как теплый поток, соединявший их, становится горячее. Дейтон тоже это почувствовал, потому что внезапно глаза его расширились и потемнели.

— Видение еще не появилось? — спросил он хриплым голосом.

— Нет. Я не теряю контроль.

— Так ли?

— Да.

Он поднял руки к ее плечам и слегка притянул к себе. Адриенна почувствовала, что щеки начинают гореть. Воздух вокруг них начал потрескивать от легких электрических разрядов. Она забыла об опасности, вся отдавшись волнению, охватившему тело.

— Адриенна, вы еще ничего не видите?

— Нет, — сказала она, а сама подумала: «Только тебя, Дейтон».

Его рука коснулась ее горячей щеки, пальцы скользнули к подбородку. Склонив к ней лицо, он прошептал едва слышным шепотом:

— Скажите, что сейчас происходит?

Грудь ее дышала прерывисто, словно ей не хватало воздуха.

— Точно не могу сказать.

Медленным, осторожным движением Дейтон перевел руку от подбородка к затылку, погрузив пальцы в волосы и слегка притягивая ее голову к своему лицу. Пальцем другой руки он коснулся ее губ, нежно обвел их. Все его движения были легкими и нежными, а взгляд — горячим и пытливым. Каждой клеткой своего тела Адриенна невольно отвечала на этот безмолвный призыв. Самообладание, за которое она прежде цеплялась, покинуло ее.

Она вся дрожала, но не от холода, а от зарождавшегося в глубине тела восторга, пробудившего желания. Что он с ней делает?

Заглянув в его глаза, Адриенна увидела тот же огонь, что сжигал ее изнутри.

— Дейтон, — сказала она чуть дыша. — Это… Это не то, что я ожидала.

— И я тоже, — сказал он хрипло.

Дейтон привлек ее к себе. Взгляд его горящих глаз был прикован к ее губам. Инстинктивно Адриенна с призывом приоткрыла их. Она уже не владела собой, мысли путались в предвкушении наслаждения.

Огонь его губ обжег ее, а когда в страстном порыве он еще крепче прижал ее к себе, она была уже не в состоянии контролировать пульсировавший в ней жаркий поток.

Охваченная страстью, Адриенна перестала контролировать эмоции, но внезапно к ней вернулось чувство ужаса, а вместе с ним возникло видение.

Оно, словно яркая вспышка, возникло в мозгу, лишив ее возможности думать. Боль и страх завладели всем ее существом. Она сдавленно застонала.

— Адриенна? — встревоженно спросил Дейтон, выпуская ее из объятий.

Видение, возникшее с быстрой безжалостной силой, так же быстро пропало.

— Адриенна, ты слышишь меня?

Ей удалось ответить лишь кивком.

— Все то же видение? — спросил Дейтон.

Откинувшись на подушки дивана, она снова кивнула и, глубоко вздохнув, посмотрела на него.

— Кажется, я начинаю понимать, — сказал он, растягивая слова. Глубокая складка залегла между его бровями. — По крайней мере у меня теперь есть хоть какая-то теория.

— Теория? — спросила она, все еще с трудом соображая.

— Каждый раз, когда ты видишь видение, я думаю о Картере. В машине, по дороге сюда, здесь, у меня дома, когда мы начали эксперименты, и вот только что. Картер — это толчок к видению.

— Ты… Ты думал сейчас о брате?

Мысли ее мгновенно прояснились.

— Да. Как только у меня возникла мысль о Картере, ты тотчас реагируешь на это.

— Ты думал о нем, когда мы целовались?

Адриенне даже стало обидно. В то время как ее обжигало пламя страсти, Дейтон думал о брате! Когда она не могла даже думать из-за испепеляющего жара, наполнявшего все ее тело, он прикидывал, как можно его использовать? Как можно использовать ее?

— От твоих рук исходит поток электричества, — продолжал Дейтон как ни в чем не бывало.

Он не услышал, не понял ее слов.

— Адриенна, этот поток невероятно сильный, и я уверен…

— Нет, Дейтон, хватит, — глухо сказала она. — Однажды меня уже использовали, и я не хочу, чтобы это повторилось.

— Использовали? Ради Бога, о чем ты говоришь?

Излагая свою теорию, Дейтон встал с дивана и расхаживал по комнате. Услышав ее последние слова, он шагнул к ней, но в нерешительности остановился.

— Не подходи близко, — сказала она, чувствуя, как нервная дрожь пробирает ее до костей.

— Мы же заключили соглашение, помнишь? Я не собираюсь использовать тебя, Адриенна, во всяком случае не больше, чем ты меня. Мы оба хотим добиться результатов и договорились помогать друг другу.

— Тебе не стоило целовать меня, чтобы закрепить наше сотрудничество, — сказала она, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь.

— Я не поэтому тебя целовал.

— Тогда почему?..

— Потому, что хотел, — признался Дейтон. — Судя по твоему ответному поцелую, ты хотела этого не меньше, чем я.

— Ты желал лишь одного: убедиться, что я помогу твоему брату, — упрямо повторила Адриенна.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Мне нужна твоя помощь, но мой поцелуй не имеет с этим ничего общего.

Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Ты сам сказал, что думал о Картере.

— Адриенна…

— Мы не можем вместе работать, Дейтон. Из этого ничего хорошего не выйдет.

— Если мне нравится целовать тебя, а тебе нравится целовать меня, действительно нравится, то это не причина…

— Нет, причина именно в этом, — сказала Адриенна спокойно и решительно. — Если мы хотим продолжать работать вместе, то должны заниматься только работой и… ничем больше.

— Адриенна, тебе действительно не обязательно…

— Я не буду с тобой работать, пока ты не дашь обещание, что этого больше не повторится, — настаивала она.

— Но почему, Адриенна?

— Иначе я не могу. Просто не могу.

— Мне кажется, ты говоришь это постоянно.

— Что?

— «Не могу», — сказал он. — Предельно лаконично. Я избегаю подобных фраз. До сих пор я думал, что ты хочешь научиться…

— Дейтон, можешь забыть о нашем соглашении, если…

Ее прервал звонок телефона.

— Хорошо, хорошо, — миролюбиво сказал он. — Но я не понимаю, почему ты все усложняешь.

Он подошел к телефону и снял трубку.

— Я понимаю, спасибо за звонок, — ответил он кратко и невыразительно и повесил трубку.

Дейтон стоял к ней спиной, и она увидела, как опустились у него плечи. Повернувшись, он посмотрел на нее тоскливым взглядом.

— Состояние Картера ухудшилось, — сказал он подавленным тоном. — Мне срочно надо ехать в больницу.

На минуту в комнате воцарилось напряженное молчание.

Душевная боль исказила черты его красивого лица. Такую боль не утешит никакое сострадание.

— Я поеду с тобой, — сказала Адриенна.

Он кивнул, но выражение на лице оставалось удрученным.

— Я думал, что у нас есть еще время.

То же подумала и она. Поехать с Дейтоном в больницу, чтобы увидеть его брата, это одно, а вот реально помочь Картеру это совсем другое.

Он лежал на больничной койке с лицом, покрытым лентами пластыря, которые придерживали всевозможные трубки и провода, но Адриенна сразу поняла: именно это лицо являлось ей в видениях.

Она стояла в ногах кровати, с пристальным вниманием рассматривая безжизненное тело Картера. Дейтон и врач о чем-то ожесточенно спорили.

— Я не допущу, чтобы ему перекрыли кислород, — с гневом прошептал Дейтон.

— Я не предлагаю сделать это немедленно, — сказал врач. — Был момент, когда его состояние начало стабилизироваться, но, сказать по правде, теперь сомнительно, что настанет улучшение.

— Вот видите, вы сами этого не знаете, — повысил голос Дейтон. — Нейрохирург говорил мне, что у него есть шанс на выздоровление. Подобная кома…

— Это было несколько недель назад. Я лишь прошу вас: обдумайте все и сделайте выбор.

— Я уже сделал выбор, доктор.

Адриенна поняла, что его слова имеют к ней непосредственное отношение, но даже не взглянула на него. Она неотрывно смотрела на Картера.

Исхудавшие руки лежали вдоль тела, под каждую ладонь был подложен валик, чтобы пальцы не скрючились. Глубоко запавшие глаза были неподвижны, не оставляя никакой надежды на то, что веки вдруг приподнимутся, и он посмотрит на нее.

Адриенна была уверена, что глаза у него карие, как и у брата, и что вялый, застывший рот когда-то часто улыбался. При этой мысли сердце сжалось от боли.

Он был так молод, почти мальчик, но в его теле не осталось и следа молодых, здоровых сил. Как безжалостна и несправедлива судьба!

Вид его вызывал жалость. Казалось, призрак смерти витает над ним, но, несмотря на это, Адриенне вдруг показалось, что Картер Уэстфилд цепляется за жизнь, хотя внешний вид юноши не внушал оптимизма.

Как иначе тогда объяснить то, что его образ явился ей с такой силой? Точно сказать, откуда взялась эта уверенность, она не могла, но ей было ясно одно — в Картере все еще жива воля.

Но чем пристальнее она всматривалась в его тело, тем яснее становилось, что его воле к жизни противостоит грозная сила.

Его страдания и боль были непереносимы, и чем дольше она смотрела на его тело, похожее на полутруп, тем глубже чувствовала это.

Приближается ли Картер к порогу смерти? По всему было видно, что да.

Адриенна взглянула на Дейтона, который после ухода врача стоял у кровати и обреченно смотрел на брата.

Понимает ли он состояние Картера? Видит ли это так же ясно, как она? Есть ли у Картера хоть какой-нибудь шанс выжить?

Чувствуя, что гнетущие вопросы делают нестерпимо мучительным это молчание, она обошла кровать и встала рядом с Дейтоном, словно надеясь, что их близость в данную минуту поможет им справиться с неизбежным.

Сердце подсказывало ей, какое горе и отчаяние переживает он. Неудивительно, что Дейтон обратился к ней, готовый воспользоваться даже ее сомнительной помощью. На кого еще он мог рассчитывать?

Наконец Дейтон перевел взгляд на нее и пристально посмотрел темными печальными глазами.

— Думаю, тебе пока не стоит прикасаться к нему, — сказал он. — До тех пор, пока не узнаем больше о твоих способностях.

Адриенна согласно кивнула. Прикасаться к нему? Разве может она чем-то здесь помочь?

Он снова перевел взгляд на Картера.

— Мне нелегко было смотреть на то, как умирают родители, — сказал Дейтон сдавленным голосом. — Но сейчас мне еще труднее. Столько лет я заботился о нем, нес за него ответственность, но так и не уберег мальчика. — Он замолчал. От горя морщинки, залегшие на его лице от многолетних забот и переутомления, стали заметнее.

Он страдал ничуть не меньше своего брата. Каково ему было сознавать, что умирает последний родной человек и некого просить о помощи?

Если бы она в свое время знала, что кто-то может помочь умирающему отцу, разве бы она хоть секунду колебалась обратиться к нему за помощью? Но Дейтон не просил. Он даже предостерег ее не подходить близко к брату.

Она смотрела то на Дейтона, то на его брата. Лицо Дейтона выражало раздирающую душу смесь сочувствия, любви, страдания, и это придало ей силы и решительности.

От внезапно созревшего решения в горле пересохло, сердце замерло и кровь застыла в жилах. Но это не лишило ее уверенности отважиться прикоснуться к Картеру.

Она шагнула к кровати, стараясь унять дрожь в коленях.

— Адриенна, что ты делаешь?

— Я должна попытаться, — сказала она. — Хочу хоть чем-то ему помочь.

Не давая себе времени на раздумья, боясь переменить решение, она сделала глубокий вдох, чтобы мысленно сосредоточиться, и поднесла руки к голове Картера. Ладони едва касались его глаз, широко растопыренные пальцы нависли надо лбом.

Адриенна закрыла глаза и ждала.

Видение появилось с еще большей силой, чем раньше. Четче всего проявилось лицо Картера, она почувствовала, как непреодолимая сила влечет ее к нему. Адриенна пыталась контролировать видение, но в нем была такая сила, такая настойчивость, что она не могла остановить его.

Дейтон не пытался помешать ей. Ведь он на это и надеялся, хотя знал, что не имеет права просить ее. Да он и не просил; это было ее решение.

Наблюдая за ней, он не переставал беспокоиться. Может быть, он совершает ужасную ошибку?

Капельки пота выступили над ее верхней губой; прядки черных волос поднялись и нелепо торчали вокруг лица, что указывало на интенсивность электрического потока.

Дейтону хотелось заглянуть ей в глаза, чтобы понять по их выражению, что происходит, но веки были плотно сжаты. На ее лице застыла маска сосредоточенности.

Адриенна дышала ровно; это был хороший знак. Она стояла, прижавшись к краю кровати и опираясь на подушки, окружавшие голову Картера. Дейтон всем сердцем надеялся, что Картер ощущает ее присутствие, что сила, заложенная в этом прикосновении, совершит чудо, в котором брат так нуждался.

Уповая на чудо для Картера и беспокоясь за Адриенну, он беспомощно смотрел на обоих, силясь угадать исход невидимой борьбы.

Если бы он мог оказаться на месте Адриенны! То, что она делает, — очень рискованно, они оба знали это. И все-таки она решилась на рискованный шаг ради мальчика, которого даже не знает. Надо признать, Адриенна Белью обладает завидным мужеством.

Но вот Дейтон заметил, что она начала дрожать. Что это значит? Ответ на этот вопрос он мог бы узнать с помощью приборов, но их под рукой не было.

Ее лицо внезапно побледнело, и этот сигнал заставил его действовать. Схватив Адриенну, он оттащил ее от кровати, и ее тело сразу обмякло. Держа Адриенну в руках, он все свое внимание сосредоточил на ней, так как понимал, что любая, нечаянно мелькнувшая мысль о Картере передастся ей и снова ввергнет в тот кошмар, из которого он ее только что вырвал.

Открыв глаза, она посмотрела на него и мгновенно отпрянула, но во взгляде ее он успел заметить боль.

— Все кончилось, я здесь и с тобой все в порядке, — сказал он, желая успокоить не только ее, но и себя.

— Я… Я не смогла ему помочь, — сказала она, с трудом переводя дыхание. — Мне так… жаль.

— Не думай об этом. Сделай несколько глубоких вдохов, Адриенна.

В эту минуту Дейтон не мог позволить себе думать о постигшей их неудаче.

— Вот так, хорошо, еще один вдох.

Наконец она глубоко вздохнула, и слезы брызнули из глаз. Он сделал шаг к ней, но она отскочила.

— Нет, — сказала она, не стыдясь текущих по щекам слез.

 

5

Да в здравом ли он уме? Как он мог допустить то, что произошло? Как ученый, он должен был понять, к чему это приведет. Любой на его месте понял бы.

Правда, у него хватило ума увести Адриенну как можно дальше от Картера, но она была в таком состоянии, что он практически вынес ее на руках из больницы. Она так была напугана ужасным видением, что до сих пор угрюмо молчала.

Он хотел было отвезти ее прямо домой и уложить в постель, но было в ее доме что-то такое, что остановило его. Ее дом напоминал крепость, где можно спрятаться от всего мира, а он не хотел, чтобы она пряталась, особенно от него. По крайней мере до тех пор, пока они кое-что не выяснят.

Поэтому Дейтон привез ее к себе.

Сейчас она лежала на его диване. Глаза закрыты, лицо все еще белое как полотно. Он знал, что Адриенна не спит, но она и двух слов не произнесла с момента возвращения в его дом.

Он наблюдал за ней и терпеливо ждал.

Дыхание у нее было ровным, губы утратили синеватый оттенок. Прошло несколько минут, и веки вздрогнули, приподнялись, но из-за длинных ресниц глаз не было видно.

Дейтон кашлянул.

— Мне не стоило позволять тебе прикасаться к нему, — сказал он. — Время еще не пришло.

Инстинкт подсказывал ему, что это не так, но он не хотел прислушаться. Он слишком боялся потерять брата. А кроме того, наблюдая за ней, склонившейся над неподвижным телом Картера, он вдруг с ужасом осознал, что может потерять и ее.

Для него это была хорошая встряска и необходимая. Он понял, что поспешил, подталкивая ее к этому.

Адриенна медленно приподнялась, села и прижала пальцы к вискам.

— Я сама так решила. Скоро все пройдет, — прошептала она.

Дейтон сел рядом с ней, но она отодвинулась.

— Не беспокойся, — сказал он. — Я уже знаю, что не должен к тебе прикасаться, когда думаю о Картере. Но сейчас я думаю о тебе и твое состояние меня тревожит.

Он всей душой хотел, чтобы она не отдалялась от него. Вне зависимости от того, поможет она Картеру или нет, Адриенна уже стала необходима ему самому.

Он пододвинулся к ней, и до него дошел тонкий цветочный аромат. Это был ее запах, изменчивый и нежный, как она сама.

Она приподняла голову, и взгляды их встретились.

— Я так испугалась.

— Знаю.

Ее взгляд был мягким, притягивающим.

— Ничего не смогла сделать, — сказала она разочарованно.

С тихим стоном Адриенна откинула голову на спинку дивана и вздохнула. В этом вздохе была такая печаль, что у него заныла душа.

— Дейтон, я представления не имела, что Картер…

— Не надо сейчас говорить об этом, — сказал он, не желая переводить разговор на брата, чтобы мысли о нем снова не овладели им и вынудили отодвинуться от нее.

Дейтон смотрел на ее длинную стройную шею и намеренно изгонял из головы мысли обо всем, кроме нежной кожи, что манила его.

— Не думай об этом, — прошептал он, охваченный единственным желанием: поцеловать ямку у основания ее шеи. Он знал, что позволь она ему сделать это, и он пойдет на все, чтобы заставить ее думать только о нем.

— Дейтон, у меня сложилось странное впечатление, что мои способности не что иное, как ужасное проклятие.

Адриенна посмотрела на свои руки, и лицо ее исказилось от отвращения, будто они представились ей чем-то омерзительным.

— Я ошиблась. Мои способности приносят только вред.

Он взял ее руки, и его сердце сжалось, когда он почувствовал, что она ответила на его прикосновение.

— Я не хочу, чтобы меня посещали все эти видения, — жалобно сказала она, прерывисто дыша. — В первый же раз, еще там, в колонии художников, я почувствовала, что это зло. Теперь я точно это знаю. — Она пожала плечами. — Неудивительно, что все были напуганы.

— Адриенна, твои способности не поддаются таким определениям, как добро и зло. Природа не делает различий, это делает человек.

Дейтон нежно погладил ее по плечам, чтобы успокоить, снять охватившее ее напряжение.

Что произошло с ней в колонии художников? Наверняка то, к чему она была совершенно не готова. Однако расспрашивать об этом он не решился, увидев, как Адриенна сурово сжала пухлые губы.

— Я… Я должна идти, — сказала она, отстраняя его руки и поднимаясь.

— Нет. — Он встал, их взгляды встретились. — Не делай этого. Так просто от этого не сбежишь, — сказал он.

— Я знаю. Но мне надо научиться самой справляться с этим.

Дейтон был уверен, что она не верит в свои слова. Необходимо убедить ее, что он может помочь до того, как она покинет его дом, покинет его жизнь.

— Добра это тебе не принесет, — сказал он. — Я не оставлю тебя одну. Будем искать выход вместе. Ведь мы же договорились.

— Не могу, Дейтон, — обреченно сказала она.

— Ты научишься контролировать себя, — пообещал он, последовав за ней к дверям. — Вместе мы узнаем…

— Нет, Дейтон. — Адриенна обернулась. — Мы узнали уже все, что мне надо. Я — не целительница. Отныне наше соглашение не действует.

— Ты не можешь прервать его, — сказал он. — Я не позволю.

Ее губы задрожали.

— Но, Дейтон…

— Ты говорила, что попытаешься помочь мне. И ты это сделала. Теперь моя очередь выполнить обещание. — Он ей нужен, независимо от того, признает она это или нет. Просто ее надо в этом убедить. — Адриенна, то, что случилось с тобой в горах Северной Каролины, не страшнее того, что случается с тысячами людей в то или иное время.

Ее глаза вспыхнули.

— Откуда тебе известно? Ты ничего не знаешь о…

— Достаточно знаю, — сказал он. — Знаю, что чувствуешь, когда рушится весь твой мир, когда однажды утром просыпаешься и обнаруживаешь все, что до сих пор считал прочным и надежным, рассыпавшимся в прах.

Она вся дрожала.

— Ведь именно это с тобой случилось? — мягко спросил он.

Внезапно ему показалось, что вокруг потемнело, но не от того, что в комнате погас свет. Потух свет в глазах Адриенны.

О, теперь он видел ее насквозь, но от этого только сильнее сознавал свою беспомощность. Ей необходимо научиться гораздо большему, чем контролировать свои паранормальные способности. Она должна научиться выживать. Вот этому-то прекрасная принцесса, выросшая за высокими крепкими стенами замка, и не научилась.

— От жизни не убежишь, не скроешься, — сказал Дейтон. — Она продолжается, если даже все вокруг тебя рушится, если кто-то, на кого ты могла положиться, вдруг изменится, станет ненадежным. — Он знал, о чем говорил, потому что испытал это на себе.

Адриенна посмотрела на него затуманенными глазами.

— Все так изменилось. Я не знаю, как жить дальше, с чего начать, — прошептала она.

— Тогда я помогу тебе сделать первые шаги. — Ради нее он готов был на все, только бы она позволила.

— Но, Дейтон…

Он приложил палец к ее губам.

— Доверься мне, — попросил он.

Медленно, очень осторожно он обнял ее, не обращая внимания на мгновенно охватившее ее оцепенение, и приблизил губы к ее рту.

Оцепенение в ее теле прошло, она слегка прижалась к нему и сразу испытала такое ощущение, словно растворяется в нем. В его объятиях ей было так хорошо, так надежно. Его губы прижимались все сильнее, жадно впивая вкус ее губ, их аппетит возрастал, словно утоление наслаждением все не приходило.

Он прижал ее крепче, их тела слились, образуя одно целое. Чувство страсти пульсирующим зарядом пробежало по всему его телу. Казалось, все его существо погружается во что-то неведомое, и от этого ощущения кружилась голова.

Не обращая внимания на потрескивание электрических зарядов вокруг них, он ощущал только приятное тепло, разливающееся по всем жилам, и чувство восторга, которое он испытывал, сжимая эту женщину в своих объятиях.

— Дейтон, не надо.

Упершись руками ему в грудь, Адриенна пыталась освободиться из его объятий. Напряженные черты лица выдавали охватившее ее чувство паники.

— Это… Я не могу.

— Но это всего лишь поцелуй, — сказал он, прекрасно понимая, что это далеко не так.

Ее лицо горело, во взгляде широко распахнутых глаз царила паника.

— Дейтон, я же сказала…

— Я знаю, что ты сказала.

Черт, он снова торопит ее. Почему? Он не хотел напугать ее, особенно теперь, когда ей предстоит так многому научиться в жизни.

— Адриенна, — сказал он как можно спокойнее и ласковее, осмелившись убрать прядь, упавшую ей на лицо. — Я не обижу тебя, я же обещал.

— Только научные исследования. Больше между нами ничего не может быть, — сказала она, настороженно следя за движением его руки.

— Ты так же прекрасно, как и я, знаешь, что между нами есть нечто большее. Я чувствую это.

— Нет. — Ее глаза вспыхнули гневом. — То, что ты чувствуешь, — это мой проклятый дар.

— Адриенна, ты заблуждаешься, — попытался урезонить ее Дейтон. — То, что пылает внутри тебя…

— Разрушает мою жизнь.

— Это не так.

Дейтон тяжело вздохнул. «Не спеши, — сказал он себе. — Она и так уже слишком близко подошла к истине».

— Хорошо, — пошел он на попятную. — Только исследования.

Он помолчал, размышляя. Если он хочет держать их отношения под контролем, то выбрал неверный способ изучать ее способности, прикасаясь к ней. Есть другие пути, и Дейтон знает один, прекрасно подходящий Адриенне.

— Мне хотелось бы попробовать другой подход к изучению твоих способностей, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Адриенна.

— Хочу провести наблюдения, когда ты рисуешь.

— Это невозможно, — быстро возразила она.

— Творчество лежит в основе сознания, — сказал он. — Не случайно ты открыла свои способности именно в то время, когда всю свою энергию посвятила живописи.

— Но, Дейтон…

— Мы можем начать в субботу.

— Ты не понимаешь. Мои картины…

— Первый шаг, — сказал Дейтон, не сводя глаз с ее губ. — Больше ничего. Я буду рядом и помогу его сделать.

Адриенна непроизвольно облизнула губы.

— Я… Я подумаю об этом, — сказала она, торопливо направляясь к двери.

— Ты сделаешь это, Адриенна.

Лично он, Дейтон, сделает все, чтобы убедить ее принять верное решение.

В субботу в половине одиннадцатого утра Дейтон стоял у окна, глядя на пустынную улицу. Адриенна опаздывала, и у него закралось сомнение, что она вообще придет.

Последнюю неделю он звонил ей каждый вечер. После многочисленных просьб и уговоров она согласилась провести с ним день и хотя бы попытаться писать.

Каждый раз, когда он звонил, они разговаривали подолгу, словно на расстоянии она чувствовала себя свободнее.

Он задавал ей вопрос за вопросом, большинство из которых не имело никакого отношения к исследованиям, и она охотно отвечала. После бурного дня, когда она попыталась помочь Картеру, он говорил с ней, как с близким другом, хотя почти ничего о ней не знал. Поэтому он стремился узнать как можно больше. Что значило для нее вырасти в Пайн-Форест? Что ей нравилось делать, чем заниматься? Были ли у нее друзья? С кем она проводила время? О да, и это интересовало его. И он был счастлив узнать, что близкого приятеля, с которым она проводила бы время, у нее нет. Трой, ее друг-художник, в настоящее время не фигурировал в ее жизни.

Адриенна с явной неохотой говорила о нем, стараясь быстрее переменить тему разговора, и при этом в ее тоне было что-то такое, что беспокоило его. Его волновало не то, что она говорила, а то, как звучал ее голос. Нежно и хрупко.

Он начинал понимать, отчего ее родители относились к ней с чрезмерной заботой. Проявление малейших признаков страдания в ее голосе приводило его в замешательство. Главными ее качествами были эфемерность, хрупкость, и они-то, помимо всего другого, порождали в нем желание защитить ее, оградить от всего плохого. Но Дейтон поборол это желание, понимая, что этим не поможет ни ей, ни себе.

Фиона Александер говорила что-то об обманчивости ее хрупкого вида. Он надеялся, что Фиона намекала на то, насколько сильна Адриенна, потому что очень на это рассчитывал. Если у Картера появится шанс выжить и поправиться, то дать его может только Адриенна.

Увидев выезжавшую из-за угла знакомую серую «феррари», он схватил заранее приготовленные корзинку для пикников и большой в красную клетку плед и, выйдя на подъездную дорожку к дому, стал поджидать ее появления.

Первое, на что Дейтон обратил внимание, были ее серые глаза. Спокойные. Хороший признак. Он улыбнулся. Но, вглядевшись повнимательнее, заметил неуверенность, смущение и что-то еще, трудно определимое.

— Для чего эта корзинка? — спросила Адриенна, выходя из машины.

Она была одета в черные брюки в обтяжку и широкую, бирюзового цвета блузу, доходящую почти до колен. Свободный покрой блузы делал фигуру бесформенной, но стоило Адриенне сделать движение, и легкий материал облегал ее, подчеркивая то, что скрывалось под ним.

Воображение у него разыгралось, но Дейтон мысленно одернул себя. Сегодня их ждет работа.

— Прихватил кое-что для ленча, — пояснил он.

Она удивленно подняла брови.

— Хочу дать тебе возможность поработать как можно дольше без перерывов, а место, которое я выбрал, находится довольно далеко, в южной части территории колледжа.

— Я думала, что мы займемся этим в лаборатории, — сказала она, хмурясь.

— Ты считаешь, что моя лаборатория вызывает творческое вдохновение? — с сарказмом спросил он.

— Нет, но…

— Вот и я так думаю. Студенты художественного факультета постоянно работают в той части территории, но сегодня там никого не будет. Экзамены окончены, и почти все студенты разъехались. — Он заметил, что она еще больше нахмурилась. — Это место действительно очень красивое.

— Дейтон, я не уверена, что это хорошая идея, — с сомнением произнесла Адриенна.

— Так давай проверим. Это твои принадлежности для живописи? — спросил Дейтон, указывая на большую холщовую сумку, лежавшую на переднем сиденье машины.

— Да. — Она открыла дверцу и вынула сумку.

— А теперь в путь. — Главное — не дать ей времени на размышления, а то она передумает.

Адриенна шла рядом, и он чувствовал легкий аромат ее духов: сочетание цветочных запахов и пряностей. Это напоминало ему теплый воздух ранней весны.

По дороге им время от времени встречались студенты, а когда, обойдя корпус художественного факультета, они вышли на дорожку, проходившую по роще густо растущих платанов, то оказались в полном одиночестве.

— Осталось пройти совсем немного, — поспешил успокоить Дейтон, почувствовав ее настороженность.

— Мне не нравится, что ты ходишь с больной ногой так далеко.

— Об этом не беспокойся, — сказал он поспешно.

Адриенна посмотрела на него оценивающим взглядом, и ему вдруг стало не по себе. Нога действительно беспокоила его независимо от того, на близкое или дальнее расстояние он ходил. Но эта боль была так ничтожна по сравнению с той, что досталась на долю Картера. Его собственные боли и горести были несопоставимы с тем, что он причинил брату.

Адриенне, наблюдавшей за лицом Дейтона, на котором отражалась буря чувств, бушевавшая в его душе, ее собственные переживания о том, сумеет ли она выполнить обещание, совладает ли с красками, показались малозначительными. Она действительно хотела ему помочь.

— Ты прав, заниматься живописью в лаборатории не так уж приятно, — сказала она.

Он улыбнулся, но это не разгладило суровую складку, залегшую между бровями.

— В конечном счете, тебе придется поработать и в лаборатории, где я смогу наблюдать за тобой с помощью приборов, — сказал он, переходя на деловой тон. — Для меня очень важно проанализировать данные активности нервной системы. — Дейтон помолчал. — Но на первый раз я хочу понаблюдать за тобой вне стен лаборатории.

С последними словами его напряженность прошла, но зато ее сердце начало бешено колотиться. От чего она волнуется больше: от того ли, что снова попытается взяться за кисть, или от того, что за ней будет наблюдать Дейтон?

Отбросив эти мысли, Адриенна решительным шагом двинулась дальше по дорожке.

Они подошли к берегу ручья, через который был перекинут деревянный арочный мостик. На другом берегу ручья, сразу за мостиком, расстилалась большая поляна, Адриенна остановилась посередине мостика, глядя на хрустально-чистую воду, бегущую среди камней.

Подошел Дейтон и, оперевшись на перила мостика, тоже стал наблюдать за водой.

— Я слышал, что в этом ручье водится форель, — сказал он, — но мне ни разу не посчастливилось поймать хоть одну.

Дейтон улыбнулся, и она невольно посмотрела на его подбородок. Почему ее так тянет прикоснуться к нему?

— Что такое? — спросил он, заметив ее отрешенный взгляд.

Она встрепенулась, отвела глаза в сторону.

— Я… Я не умею ловить рыбу, — поспешно сказала она.

— Может быть, когда-нибудь попробуем порыбачить вместе, — предложил Дейтон.

Она кивнула. Как могут такие темные глаза смотреть с необыкновенной теплотой? И почему она чувствует себя совершенно зачарованной мужчиной, с которым ей необходимо быть особенно осторожной? Она ведь совсем не хочет еще больше осложнять свою жизнь.

Спустившись с моста, Адриенна вышла на поляну и огляделась.

— Как красиво! — воскликнула она, глядя на отливавшую золотом траву под яркими лучами полуденного солнца.

— Эта поляна — одно из моих самых любимых мест, — сказал он, разворачивая плед. — Где его лучше расстелить?

— Здесь, — указала Адриенна, остановившись на самом солнечном месте поляны, недалеко от ручья.

Дейтон расстелил плед, а она, опустившись на колени, открыла сумку и начала вынимать бумагу, тюбики с краской, набор кистей.

— Самое время начать работу, — сказал он, опускаясь на плед рядом с ней.

Она почувствовала внутреннюю дрожь и боль сжавшегося в тревоге сердца. Момент истины приближался.

— Должна признаться, Дейтон, что я немного волнуюсь, — сказала она, перебирая кисти.

— Ты прекрасно справишься.

Адриенна посмотрела на его лицо. Годы нелегкой жизни наложили отпечаток на его черты, но от этого оно не стало суровым, и сейчас его выражение было мягким и нежным.

— Помни, ты можешь доверять мне, Адриенна.

Он положил руку ей на плечо и слегка погладил. Она понимала, что это поглаживание не что иное, как жест одобрения, но ей вдруг захотелось, чтобы он обнял ее и крепко прижал к широкой груди.

— Дело не в том, доверяю ли я тебе, — сказала она, только сейчас осознав, что именно самой себе приходится доверять меньше всего по причинам, не имеющим ничего общего с экстрасенсорным восприятием, но тесно связанным с физиологией.

— Тогда в чем, Адриенна?

Она повела плечом, сбрасывая его руку. Она никогда не должна забывать, что непохожа на других. Адриенна сделала ошибку, позволив ему прикасаться к ней. Через их прикосновения она узнала то, чего знать не хотела, что вольно или невольно ранило ее душу.

Она тяжело вздохнула.

— Не могу обещать, что создам сегодня нечто, заслуживающее внимание, — сообщила она. — В последнее время мне трудно стало заниматься живописью.

— Для сегодняшнего эксперимента большого вдохновения от тебя и не требуется, — успокоил ее Дейтон, который сам считал их вылазку на поляну скорее пикником.

— Дейтон, я имею в виду, что краски на бумаге не всегда ложатся так, как меня тому учили в художественной школе, — предупредила Адриенна.

— Я этого и не жду, — сказал он, улыбаясь. — Мы не были бы сейчас здесь, если бы ты следовала простым привычным правилам.

— Полагаю, да, — произнесла она почти шепотом. Ничто не может быть простым для нее, особенно чувства, охватывавшие ее при взгляде в его бездонные темные глаза.

— Скажи, Адриенна, что может случиться с красками? — заинтересовался вдруг Дейтон.

У нее перехватило дыхание. Боже! Что может случиться? Да все что угодно, а может и ничего. Она посмотрела на деревянную дощечку, которую использовала для рисования, и погладила лежавший на ней лист бумаги.

— Я… Ну, когда я смешиваю ультрамарин с ализариновым кармазином, то должен получиться ярко-фиолетовый цвет. Но это не всегда получается. Иногда цвет… меняется.

— Каким образом?

— Это так странно. Не знаю, как объяснить, — удрученно сказала она.

Как можно объяснить, что, коснувшись кистью бумаги, она порой наблюдает, как краски начинают сами собой расплываться, перемешиваться, словно живые? Это непонятное явление в некоторой степени повлияло на то, что она забросила живопись.

Он тронул ее за плечо.

— Странно, Адриенна? Другого я и не ждал от тебя. — Его смех заставил ее вздрогнуть. — Но мне необходимо, чтобы ты рассказала, что происходит. Неважно, каким странным, непонятным, фантастическим это может казаться. Ведь причина всего этого скрыта в таинственно-привлекательной оболочке, то есть в тебе, и я хочу это знать.

— Значит, я, по-твоему, существо аномальное? — спросила она, начиная раздражаться. — Подходящий объект для твоих исследований. Впору в цирке показывать.

Адриенна отвернулась, нервно перебирая разложенные на пледе тюбики. Чувство негодования захватывало ее все больше и больше.

— Меня надо выставлять для обозрения между цирковыми номерами: бородатой женщиной и…

— Прекрати, — сказал он твердо, но в его голосе ей послышалась сердечность, которая в данную минуту раздражала ее.

Насупившись, Адриенна схватила сумку и начала в ней рыться, пытаясь при этом успокоить бешено бьющееся сердце.

Пальцем Дейтон приподнял ей подбородок и повернул лицо к себе.

— Послушай меня, Адриенна, — сказал он серьезно.

Она готова была ударить его по руке, оттолкнуть, но подумала, что будет выглядеть совсем дурочкой, если начнет сопротивляться. Зачем он так смущает, будоражит ее чувства? Разве не достаточно у нее проблем? Она полагала, что он поможет ей решить эти проблемы, а не станет создавать новые.

— Ты другая, Адриенна, другая в хорошем смысле. Ты — прекрасная. И когда я сказал, что ты — некая оболочка… — Он усмехнулся. — Я говорил это не как ученый.

Взгляд темных, горящих глаз приковал ее.

— Адриенна, ты единственная в своем роде, — сказал он дрогнувшим голосом.

Как раз такой она желала быть меньше всего.

— Не думаю, что это удачный комплимент.

Медленно, тяжело вздохнув, он опустил руку.

— Я… Я сейчас вернусь, — сказала она.

— Куда ты?

— Я захватила с собой акварельные краски.

Порывшись в сумке, Адриенна вынула пластмассовую чашку, заметив при этом, что рука ее дрожит.

— Для акварельных красок нужна вода, — сказала она как можно бодрее и направилась к ручью.

— Да, конечно, — сказал он ей вслед. — Пора заняться экспериментом.

Стоя на коленях у ручья, она чувствовала каждой клеточкой своего тела его пристальный взгляд, наблюдавший за ней. Адриенна расплескала чуть не всю воду из чашки, когда вставала; сердце не переставало биться с тяжелым стуком. Повернувшись, она увидела, что он стоит рядом и улыбается.

— Мне нравятся эти брюки, — сказал он.

Вот, оказывается, на что он смотрел. Значит, он не просто наблюдал за ней, а с определенным интересом.

— Дейтон, — она постаралась придать голосу решительный тон, чтобы скрыть нервное возбуждение. — Я готова подвергнуться исследованию, но только на моих условиях.

Он согласно кивнул.

— Перестань улыбаться, — сказала она. От сухости в горле голос прозвучал хрипло.

— Нет. — Он шагнул к ней. — Ты не об эксперименте говоришь, не так ли, Адриенна? Ты имеешь в виду нас. Вернее, то, как я влияю на тебя.

— Ты никак на меня не влияешь, — разозлилась вдруг она. — Мне прекрасно известно, что ты производишь эффект на других женщин, но только не на меня.

— Тогда почему ты сторонишься меня?

Адриенна во время разговора пятилась, отступая от него.

Еще один шаг, и она ступила бы в ручей.

— Послушай, Дейтон, я же сказала, что у меня проблемы с живописью…

— С живописью или со мной? Даю слово, Адриенна, тебе незачем бояться меня. Мы здесь для того, чтобы проводить эксперимент, вот и все.

— Я давно не брала кисти в руку.

— Тем больше оснований заняться этим.

Адриенна обреченно посмотрела на него. Зачем спорить? Она знала, что ей все равно придется это сделать, и он тоже знал.

— Ты забросила кисти с тех пор, как вернулась из колонии художников, верно? — спросил он спокойным ласковым голосом, что придало ей уверенности.

— Нет, — ответила она. — Еще раньше. Чем больший опыт приобретала я в использовании своих способностей, тем бесконтрольнее становилась моя работа.

— Следовательно, сейчас ты немного нервничаешь, — сказал Дейтон, не спуская с нее пристального взгляда. — Расскажи мне, что происходит, когда ты пишешь красками? Делаешь ли ты это автоматически?

— Дело не в этом, — покачала головой Адриенна, чувствуя, насколько легче с ним говорить, когда он ведет себя как исследователь. — Выбирая тот или иной цвет, я знаю, как он обычно выглядит, но порой краска, попав на холст или на бумагу, начинает менять цвет.

— А затем?

— Я пытаюсь зафиксировать написанное, что-то подправляю, но все кончается тем, что картина оказывается испорченной.

— Итак, ты не даешь краскам ложиться по-своему, — уточнил Дейтон.

— Нет.

— А что будет, если ты дашь? — спросил он.

Она пожала плечами.

— Не уверена, что мне этого захочется. Мне нужно, чтобы работа… находилась под моим контролем.

Как он не понимает, что она пугалась до ужаса, когда теряла контроль.

— Может быть, это происходит под твоим контролем, но ты просто этого не сознаешь, — предположил Дейтон. — Как ты думаешь, смогла бы ты сегодня пустить все на самотек и дать краскам ложиться, как им заблагорассудится? Какой-то рисунок ведь должен получиться.

Он говорил спокойным, ровным голосом, и она поняла, что он не настаивает, а ждет ее решения.

— Думаю, попытаться можно, — согласилась Адриенна, когда они вернулись к разложенному на траве пледу. Возможно, все обойдется, если она для рисунка выберет что-то простенькое.

— Прекрасно, — сказал Дейтон. Он смотрел на нее и, казалось, взглядом хотел сказать что-то еще. — О большем я не прошу. Я буду рядом и позабочусь, чтобы все было в порядке.

Она кивнула, глядя на него, как загипнотизированная. Как Адриенна не пыталась унять биение сердца, ничего у нее не получалось. То, как действовал на нее его взгляд, убеждало, что причина, по которой она оказалась с ним на этой поляне, намного сложнее, чем ей представлялось. Сюда ее привело не просто стремление разобраться в своих паранормальных способностях, а желание ближе узнать Дейтона Уэстфилда.

Их разговоры по телефону были, по существу, ее монологами. Он лишь задавал вопросы, и довольно странные вопросы, а она, завороженная его низким, бархатным голосом, отвечала пространнее, чем ей хотелось бы. Звук этого голоса, теплый и волнующий, главным образом и привлек ее внимание к передаче Фионы. Если бы она тогда знала, какой обольстительной силой он обладает, то была бы осторожнее. А, может быть, и нет.

— Когда мы начнем эксперимент, — сказал Дейтон, — я хочу, чтобы ты начала рисовать первое, что придет тебе в голову.

— Ты хочешь упростить эксперимент, я правильно понимаю?

— Воспринимай его как игру, — посоветовал Дейтон.

Подхватив ее за локоть, он помог ей поудобнее устроиться на пледе.

— Я лишь хочу проверить свою идею. Просто набросай что-нибудь на бумаге. Хорошо?

Она пыталась сосредоточиться на его словах, а не на прикосновении. Как она может участвовать в этом эксперименте, будучи такой чувствительной к самому экспериментатору? Стоит ему дотронуться до нее, и все ее внимание тут же сосредоточивается на том месте, к которому он прикоснулся. Одно утешает: при подобном контакте у нее не возникают видения. Да, она чувствует покалывание кожи и внутреннюю дрожь, но эти ощущения нормальные, легко объяснимые. Ей следовало бы быть довольной, но почему-то это не получалось.

— Что с тобой, Адриенна? — спросил он, нежно поглаживая ее руку. Казалось, это поглаживание длится целую вечность.

Она сжала зубы, стараясь не обращать внимания на постепенно усиливавшийся жар на коже под его ладонью.

— Мне не терпится начать, вот и все.

Дейтон встал.

— Что ж, хорошо. Я сяду неподалеку и буду наблюдать за тобой.

Он замолчал, приложил палец к ямочке на подбородке и посмотрел на нее.

— Думаю, нам стоит немного изменить план работы, — неожиданно сказал он.

— Изменим, что? — не поняла она.

— Я решил, что не стоит рисовать первое, что придет тебе на ум.

— Отлично. — Подсказка ей не помешает.

— Я хочу, чтобы ты нарисовала мой портрет, — улыбнулся Дейтон.

Она нервно хихикнула, рассеянно пошарила рукой по пледу, схватила кисть и замерла.

— Ты шутишь?

— Нет, не шучу.

Адриенна пристально посмотрела на него. Такого предложения она не ожидала и принять его не могла.

— Нет, я не могу, — покачала она головой. — Ничего не получится.

— Почему? Мой вид тебя чем-нибудь не устраивает?

Абсолютно ничем. Она опустила кисть в воду и поболтала, смачивая. Ничем за исключением того, что он сидит рядом, что он высокий, и плечи у него широкие, и улыбка обворожительная, а в густые волнистые волосы так и хочется запустить пальцы и…

— Сделай мне такое одолжение, Адриенна, — попросил Дейтон. — Я ведь только хочу опробовать свою идею. Хорошо?

«Какого рода идею?» — подумала она.

— Я не пишу портреты.

— Ну, в виде исключения, — сказал он, и в голосе его теперь прозвучала командная нотка.

Что ей оставалось делать? Только вздохнуть и подчиниться.

— Тогда сядь вон там, — сказала Адриенна, указывая на большой валун, лежавший посреди поляны в нескольких ярдах от нее. Чем дольше они не будут касаться друг друга, тем больше вероятность, что она справится с работой.

— Почему так далеко? — спросил он, криво улыбнувшись.

— Перспектива лучше, — сказала она, быстро опустив глаза.

Отложив в сторону кисть, Адриенна прикрепила лист бумаги к дощечке.

Дейтон с мрачным видом уселся на валун, подогнув одну ногу и вытянув другую — привычная поза, которую он принимал, если приходилось сидеть длительное время. Она надеялась, что портрет не займет много времени.

Когда Адриенна смотрела на него вблизи, то не замечала того, что заметила на расстоянии. Он был одет в голубую рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц, и голубые джинсы — те самые, что были на нем, когда они гуляли в парке.

Меньше всего ей хотелось писать портрет Дейтона, но, пристально разглядывая его, она почувствовала прилив творческой энергии, а неуверенность быстро сменилась возбуждением.

Сначала Адриенна решила подобрать для своей палитры холодные цвета. Но блеск волос Дейтона под ярким солнцем подсказал ей, что нужны краски теплых тонов. Беря тюбик за тюбиком, она ощутила, как постепенно усиливавшийся внутри нее жар направляет ее.

Она посмотрела на Дейтона, потом перевела взгляд на чистый лист бумаги, ожидавший прикосновения кисти. Его белизна отражала солнечные лучи, которые не были видны глазу, но их свет неумолимо притягивал ее.

Наконец, она взяла в руки кисть.

— Я готова, — сказала Адриенна, и ей почудилось, будто ее голос прозвучал откуда-то издалека.

 

6

Ее рука, начав рисовать, словно летала по бумаге. Адриенна перестала замечать, какие цвета использует, но их оттенки определенно относились к теплым тонам спектра, преимущественно красному. Она, не задумываясь, нанесла на бумагу очертания головы и плеч Дейтона, нарисовала глаза, блеск которых говорил о пламени, скрытом в его душе.

— Спокойно, — прошептала она, думая только о том, что необходимо нанести тени, чтобы подчеркнуть рисунок его мышц.

Адриенна потянулась за краской самого теплого оттенка еще до того, как осознала свой выбор. Энергия, подталкивавшая ее, требовала мгновенного ответа на свои подсказки.

Краски, казалось, обладали собственной волей, причем немалой, и заставляли ее класть их так, как они сами того хотели. Штрих за штрихом она создавала форму и наполняла ее содержанием, направляемая скорее эмоциями, чем разумом.

Она бросала частые взгляды на Дейтона, чтобы уловить то линию изгиба, то тень, и каждый раз видела прежде всего его глаза.

Она закончила работу неожиданно быстро. Ее движения неожиданно начали подчиняться мысли, стали осознанными. Она постепенно приходила в себя, возвращаясь из странного, похожего на транс состояния, и, к удивлению, чувствовала оживление, почти восторг.

Но восторг быстро сменился смятением.

— Ну, что тут у тебя получилось? — спросил, подходя, Дейтон.

Адриенна не успела спрятать рисунок.

— Прекрасный набросок, — сказал он, заглядывая ей через плечо. — Откуда ты узнала, что у меня здесь родинка?

Посмотрев на рисунок, Адриенна почувствовала, что лицо ее заливает краска. Изображенный на рисунке человек бесспорно был Дейтон, и он был совершенно голый.

Дейтон вглядывался в ее лицо, удивленный тем, что взгляд ее оставался бесстрастным, несмотря на пылающие щеки. Он понял ее смятенное состояние. Свидетельством тому было и ее молчание.

— Так вот что случается, когда ты позволяешь краскам ложиться, как им хочется, — покачал головой Дейтон, рассматривая рисунок.

Она равнодушно пожала плечами, но дрожь в теле выдавала глубокое волнение.

— Я не хотела этого… Потеряла контроль…

Адриенна издала звук, похожий то ли на смешок, то ли на стон, явно выражавший ее возбуждение.

— Не волнуйся, Адриенна, — сказал он, присаживаясь на плед.

Он с трудом сдерживал желание отпустить какую-нибудь шутку или рассмеяться, чтобы разрядить обстановку, но понимал, что ей нужно время, чтобы осознать случившееся, примириться, и не хотел еще больше расстраивать. Однако ему не терпелось объясниться с ней.

— Сочетание красок очень интересное, — сказал Дейтон. — Цвета такие живые и…

— Дейтон, я хочу извиниться, — сказала она, убирая рисунок за спину, где он не мог его видеть.

Но Дейтон успел хорошо рассмотреть рисунок и про себя отметил, насколько он точен, вплоть до самых интимных деталей.

— Что ты, Адриенна! Не надо никаких извинений, — сказал он. — Рисунок прекрасный. И довольно… точный.

— Да? — Она внимательно посмотрела на него. Виноватое выражение не покидало ее лица, румянец по-прежнему заливал щеки. — Честное слово, Дейтон, я не соображала, что… делала, — призналась Адриенна.

— Так ли это? — спросил он, намеренно не облегчая ей путь к объяснению.

— Я знала, что рисую тебя. Об остальном я просто не думала. Это получилось непроизвольно…

— Все верно, — сказал он, изо всех сил, стараясь сохранить на лице серьезное выражение. — Но тогда скажи, о чем ты думала?

— Дейтон, ты действительно не веришь, что я…

— Что ты? Что ты, вероятно, думала обо мне как о мужчине?

— Не думала и не думаю.

Нет, подобным ответом его не проведешь, особенно после взгляда на рисунок. Дейтон наклонился к ней достаточно близко, чтобы дотронуться до пылающей кожи ее щек, но не решился даже протянуть руку.

— Адриенна.

— Да?

— Как ты узнала об этой родинке?

Она ответила не сразу.

— У тебя она действительно есть, я не ошиблась? — спросила она, едва дыша.

Он кивнул и не удержался от улыбки.

— Да, именно там, прямо над…

— Не продолжай, я знаю где, — прервала его Адриенна.

— Что еще ты знаешь? — многозначительно спросил он.

Дейтон намеренно провоцировал ее, но это был единственный способ заставить ее говорить.

— Уж не думаешь ли ты, что я здесь сидела и думала о… — Ее голос сорвался.

Он протянул руку и осторожно убрал волосы, упавшие ей на лицо. Заглянул в ее глаза.

— Никогда?

Она вздохнула.

— Что ж, я тоже живой человек. — Она посмотрела на него, и глаза их встретились. — Дейтон Уэстфилд, ты очень привлекательный мужчина. Это не новость для тебя. Ты наверняка замечал, как смотрят на тебя женщины. Ну, хотя бы в студенческой столовой. Твоя подруга Биверли почти…

— Мы говорим не о Биверли, — остановил ее Дейтон.

— Но она…

— Ты отвлекаешься от предмета разговора, Адриенна.

— Предмет как раз и заключается в…

— Твоей озабоченности моим телом.

От возмущения глаза ее расширились, рот приоткрылся, но она промолчала. Затем нервно засмеялась.

— Хорошо, не буду ничего скрывать: я действительно обратила внимание на твое тело, — сказала она. — Но я вовсе не озабочена. Просто это нормальная, здоровая женская реакция. И все-таки уверяю тебя: я ненамеренно нарисовала этот набросок.

— Нет смысла отрицать влечение друг к другу, возникшее между нами, — сказал он. — Особенно теперь.

Наконец-то она признала это в своей странной, но восхитительной манере. Дейтон пододвинулся к ней намеренно медленно и осторожно, понимая, что если она проявит недовольство, то он сразу остановится независимо от того, что будет при этом чувствовать.

Но Адриенна сидела спокойно.

Он наклонился к ней и легко коснулся губами ее рта.

— Признайся, тебе этого хочется, — сказал он.

Его поцелуй был медленным и нежным, но мучительным от того, что ему приходилось сдерживать себя. Любое прикосновение к Адриенне пробуждало в нем желания, которые не удовлетворишь поцелуем. Боже, какой огонь она разжигала в нем!

Оторвавшись от ее губ, Дейтон слегка отстранился, но совсем чуть-чуть, чтобы чувствовать ее легкое теплое дыхание.

— Дейтон, что ты со мной делаешь? — прошептала она.

— То же, что и ты со мной, — ответил он тоже шепотом.

Адриенна приложила палец к подбородку, завороженно глядя на ямочку.

— Я не хотела…

Она облизнула губы, и в этот момент его единственным желанием было прижаться к ним своим ртом, насладиться их прикосновением, вкусом.

— Дейтон, я пришла сюда ради эксперимента, — попыталась Адриенна вернуть разговор в деловое русло.

— А что это, как не эксперимент? — прошептал он, не спуская глаз с ее рта.

Она смотрела на него, слегка прищурившись, длинные черные ресницы притеняли сияние ее глаз, делая Адриенну еще соблазнительнее.

— Не знаю, — сказала она, чуть дыша.

— Так узнай. Что тебе мешает?

Она сидела, затаив дыхание, не решаясь шевельнуться.

Дейтон отодвинулся еще дальше и ждал, что предпримет она, с трудом сдерживая охватившую его страсть.

Адриенна придвинулась к нему. Казалось, окружающий мир исчез, свет погас, а воздух вокруг них раскалился. Время словно остановилось в крохотном пространстве, в котором они находились.

Медленным движением Адриенна подняла руку и приложила к его щеке. Он почувствовал ее легкое прикосновение, затем оно стало властным, когда она привлекла его к себе. Ее поцелуй был теплым и опьяняющим, дурманящим сильнее, чем алкоголь. Создавалось впечатление, что он падает в глубокую пропасть, а мысли, кружась, увлекают его туда, где царствует чувственность.

Чувствует ли она то же, что и он?

Дейтон поднял голову, чтобы унять головокружение, но, заглянув в ее глаза, прочел ответ на свой вопрос, и волна желания захлестнула его.

До сих пор он держал ее бережно, сдерживая свой страстный порыв, не желая смутить и испугать ее. Но сейчас Дейтон жаждал впитать все тепло ее тела и уже не мог сдерживаться.

Он жадно приник ртом к ее мягким полным губам, они приоткрылись, и он скользнул языком глубже, вкладывая в поцелуй всю охватившую его страсть.

Она прижала к себе его голову, погрузив пальцы в волосы, и это ощущение наполнило его болью наслаждения. Адриенна приникла к нему, он вдохнул ее сладкий запах, и все его надежды умерить свой пыл рухнули. Чувственный голод рос, пока не стал болезненным. Каждая частичка его тела, которой она касалась, тянулась слиться с ее телом.

Дейтон опустил ее на плед, уверенный, что по крайней мере в этот момент они существуют в безвременьи, которое освобождает их от стыдливости, присущей обычной жизни. Ожидание, которым были наполнены ее глаза, подтверждало, что она тоже понимает это.

— Дейтон, — прошептала он слабым от охватившей ее страсти голосом, отчего боль желания в нем стала еще мучительнее. — Я… Я вся горю.

— Да, я чувствую это, — сказал он.

Она была горячей, а Дейтон каждым своим прикосновением разжигал ее еще больше. Его удивляло, как они до сих пор не сгорели в пламени, бушевавшем внутри их тел. Он расстегнул пуговицы ее блузы, откинул в сторону шелковистую материю. Ему не терпелось коснуться ее кожи, провести по ней рукой и ощутить ее жар. Но и этого ему было мало.

Пробравшись рукой под мягкие складки блузы, он ощутил гладкость и тепло ее кожи. Пальцы скользили по изгибам и выпуклостям ее тела, изучая, постигая их. Именно тогда он понял, что знает их давно, что это знание таилось в глубине его мозга и сейчас оно прорвалось наружу, пробужденное страстью. Эта мягкая белая плоть заставляла трепетать его пальцы. Сколько раз она являлась ему в мечтах, которые преследовали его с тех пор, как он увидел Адриенну Белью.

Сделанный ею набросок показал, что она каким-то образом знает все самое сокровенное в его теле, и теперь Дейтон отвечал на притягательную силу ее тела, как будто давно знал его. Возможно, где-то в подсознании было заложено это знание друг друга, но обнаружили они его только теперь. Лаская ее тело, он одновременно вспоминал и впервые узнавал его.

Дейтон раздвинул ее ноги коленом, прижимаясь к ним, гладил руками ее плоский живот. Затем руки двинулись вверх к выпуклостям грудей, сжали их ладонями, большими пальцами задевая соски.

Он заглушал ее легкие вздохи поцелуями, которые становились раз от разу горячее. Его тело тянулось к ней, подталкиваемое желанием прикоснуться к пламени, что согревало ее, и разжечь сильнее, пока его языки не достигнут неба.

Она дрожала, отвечая ему долгими поцелуями в губы, шею, оставлявшими обжигающие следы. Просунув пальцы под пояс брюк, Дейтон гладил ее плоский живот, касался зарослей волос.

Он хотел ее так, как не жаждал ни одной женщины в своей жизни. Если бы Дейтон хоть на секунду задумался над этим, то пришел бы в замешательство. Но он вообще был не в состоянии думать.

— Доктор Уэстфилд, это вы? — неожиданно раздался зычный мужской голос.

Дейтону понадобилась мучительно долгая минута, чтобы ответить на этот вопрос, который донесся до него будто с другой планеты. Его ум, опаленный пламенем страсти, отказывался признавать мир, существующий вне двух сплетенных тел.

Но мир существовал, и его бдительно охранял вездесущий сержант Палмер.

Дейтон поправил блузку на груди Адриенны, хотя руки едва слушались его и казались невероятно неуклюжими, медленно сел, несколько раз глубоко вздохнул и только тогда сказал:

— Палмер, сегодня суббота. Вы когда-нибудь отдыхаете от службы?

— Офицер охраны несет ответственность за порядок на территории вверенного объекта двадцать четыре часа в сутки, все семь дней в неделю, — отчеканил Палмер официальным тоном.

Он смущенно кашлянул и добавил, потупившись:

— Вообще-то день сегодня прекрасный, вот я и решил прогуляться по парку и прихватил завтрак.

Он отводил глаза куда-то в сторону, избегая смотреть на Дейтона и Адриенну.

— Но, пожалуй, будет лучше, если я съем завтрак в патрульной машине.

— Хорошая идея, — кивнул Дейтон.

Палмер сдвинул фуражку на затылок и покачался на каблуках ботинок, искоса поглядывая на них.

— Вам что-нибудь надо, сержант Палмер? — спросил Дейтон как можно добродушнее, но при этом кипел от злости и готов был выхватить пистолет из кобуры сержанта и хорошенько пригрозить, если тот немедленно не уберется.

— Не-ет… — протяжно проговорил Палмер и, изобразив улыбку на обычно суровом лице, не спеша направился к машине, бросив напоследок: — Полагаю, у вас тут все под контролем.

— Не думаю, — прошептала Адриенна, когда Палмер исчез из вида.

Голос ее звучал глухо, дыхание было частым и неглубоким.

— Чувствуешь себя подростком, когда тебя застают целующимся с девушкой, — сказал Дейтон, пытаясь улыбкой нейтрализовать встревоженный взгляд Адриенны. — Думаю, мы теперь узнали новое значение выражения «огонь в крови».

Она нахмурилась и ничего не ответила.

— Пожалуй, нам стоит вернуться в мой дом, — сказал Дейтон. — Место здесь чудесное, но я предпочитаю покой и уединение.

— Нет, нам вовсе не нужно уединение, — решительно возразила Адриенна.

— Не нужно?

Он положил руку на ее колено, но она убрала ее.

— Я лучше поеду домой, — сказала Адриенна.

Дейтон хотел возразить, но каменное выражение ее лица остановило ее.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да. — Ответ прозвучал чересчур торопливо.

Она начала собирать разбросанные на пледе тюбики и кисти.

— Мы не завершили начатое, Адриенна. Мы оба знаем…

— Этого не должно было случиться.

— Но случилось.

Она встала, держа в руках стакан с водой и кисти.

— Мне надо вымыть их.

Адриенна едва ли не бегом бросилась к ручью.

Дейтон не спеша последовал за ней.

— Что ты делаешь, Адриенна?

— Надо отмыть кисти, пока они…

— Я говорю не о кистях, — прервал он спокойно. — Ты сердишься. Почему?

Ему безумно хотелось обнять, поцеловать ее, но он знал, что она не позволит сделать это.

— Адриенна, только что ты разожгла во мне костер, а сейчас обливаешь ледяной водой. Неужели ты считаешь ужасным то, что произошло между нами?

Она ответила не сразу, пристально глядя на него и сжав губы в тонкую упрямую линию.

— Я уже совершила в жизни слишком много ошибок, — сказала наконец она. — Больше не хочу. Я не могу связывать себя близкими отношениями с тобой и говорила об этом не раз.

— Адриенна, неужели наши отношения для тебя ничего не значат?

Адриенна ничего не ответила. Она стояла, застыв как изваяние и не глядя ему в глаза.

— Во мне закипает кровь, когда я прикасаюсь к тебе. Не важно, имеет ли это отношение к твоим паранормальным способностям, но я испытываю при этом наслаждение. И ты испытываешь. Нас неодолимо влечет друг к другу и не надо сопротивляться зову крови, — сказал он, не отдавая себе отчета, что говорит.

Ему хотелось лишь успокоить ее, облегчить переживания, но по ее взгляду понял, что усилия его тщетны.

Дейтону самому надо было успокоиться, остудить огонь в крови, чтобы вернуть ясность мыслей. Он давал себе обещание не торопить, не подталкивать ее, а делал все наоборот.

— Я знаю, что однажды тебя горько обидели, и держу пари, что знаю, отчего это произошло.

Она покачала головой, нервно перебирая пальцами кисти, которые держала в руке.

— Тот художник, твой друг…

— Трой, — подсказала она.

— Да, Трой. Он оказался не тем, за кого ты его принимала, ведь так?

— Да, — кивнула Адриенна. — Я многое воспринимала тогда не так, как сейчас. В том числе и Троя, — сказала она с оттенком грусти.

Дейтон взял у нее кисти и сжал рукой ее дрожащие пальцы.

— Я хочу, чтобы ты знала: все, что происходит между нами, — однозначно. Я не обману тебя никогда. Я забочусь о тебе и не позволю, чтобы ты снова страдала.

Адриенна посмотрела на него ничего не выражающим взглядом. Сейчас, как никогда, Дейтон понимал, что должен быть с ней честным. Она заслуживает большего, чем он мог ей дать.

— Адриенна, я говорю это потому… Потому что я такой, какой есть. Я не принадлежу к тому типу мужчин, что стремятся связать себя длительными отношениями с женщиной. Некоторым это просто не дано, и я — один из них. Может быть, и Трой такой же.

Ее глаза помрачнели. Он вторгся на опасную территорию, но двигало им одно желание: он хотел, чтобы она поняла все, поняла его. У него были свои причины, нее свои, но то, как она смотрела на него, переворачивало душу.

Дейтон похолодел, когда понял, что своим признанием все испортил.

— Ты ничего не знаешь о Трое, — резко сказала она, задыхаясь и вырывая пальцы из его руки.

— Но…

— И совершенно ясно, что ничего не знаешь и обо мне.

— Я просто пытаюсь объяснить…

— Я знаю, что ты хочешь объяснить. Что между нами — как это ты назвал? — химия и что тебя влечет ко мне. Я бы скорее назвала это физиологией, — уточнила она.

— Да.

— Твое влечение сродни нездоровому любопытству, когда человека тянет на представление с участием уродов?

— Нет.

— Тебя влечет, но при этом ты хочешь быть уверен, что не будет никаких неприятных последствий, вроде того, что я вдруг поверю, будто это действительно что-то для тебя значит, — с горечью заключила она.

Он взял ее за плечи. Руки у него дрожали.

— Для меня это действительно значит многое, — сказал он. — Можешь не сомневаться. Ты — замечательный человек, Адриенна, и делаешь со мной то, чего я не могу объяснить. Не только тебе, но и себе. И все-таки я хочу, чтобы ты знала — я забочусь прежде всего о тебе. — И добавил шепотом: — Очень забочусь.

Он нежно поцеловал ее. Против своей воли он обидел ее, отчего царившая в сердце боль стала нестерпимее.

Она вырвалась, но взгляд стал мягче.

Адриенне действительно очень не хватало человека, которому она могла бы доверять, и она чувствовала, что Дейтон хочет стать таким человеком, хочет — зачем отрицать очевидное? — значить для нее больше.

— По крайней мере, ты честен со мной, — сказала она, направляясь к расстеленному на траве пледу. — Мне надо бы радоваться этому, но думаю, тебе лучше подыскать кого-то другого для своих… экспериментов.

Опустившись на плед, она собирала свои вещи.

Дейтон не стал помогать ей.

— Адриенна, ты знаешь, как для меня важны эти исследования. Случившееся сегодня к Картеру не имеет ни малейшего отношения. — Он заметил, что она помедлила, прежде чем застегнуть сумку. — Не бросай его.

— Дейтон…

— Пожалуйста.

Подобрав рисунок, она на минуту задумалась.

— Между нами возникло просто физическое влечение, — сказала она, не глядя на него. — И больше ничего. Но это никогда не повторится. Понятно?

Стараясь пощадить больную ногу, он присел на корточки и взял угол рисунка, чтобы не дать ей разорвать его, заглянул в глаза.

— Да, — сказал он. — Возможно, слишком многое и слишком быстро мы узнали друг о друге. — Дейтон глубоко вздохнул, покоряясь ее решению. — Подобных экспериментов больше не будет, — сказал он, вытягивая рисунок из ее рук. — Даю слово.

По выражению ее лица невозможно было понять, поверила она или нет.

— Мы еще не притронулись к корзине с едой. Пора закусить, — напомнил он.

Сидя у кровати Картера, Дейтон вглядывался в застывшее лицо брата. Оно походило на восковую маску, ни в одной черте не было видно признаков жизни. Сколько долгих томительных вечеров он провел здесь, то обретая надежду, то вновь теряя ее.

Врач только что вышел, перед уходом сказав, что состояние легких Картера заметно ухудшилось. Прискорбным тоном, доводящим до бешенства, он заверил Дейтона, что изменения в легких случаются в подобных случаях, полагая, что тем самым смягчил неприятную новость.

Дейтон прекрасно понял, на что намекал врач: у Картера с каждым днем остается все меньше шансов выжить.

Что же делать? Единственный человек, который лучше всего подходил для его безумной теории и заставил в нее поверить, теперь недосягаем.

Вчера он кое-что понял. Адриенна обладала энергией, которую могла передавать; он был в этом уверен почти с самого начала. Но был также уверен, что она не понимает этого.

Она была озадачена своим рисунком, застигнута врасплох направлением своих мыслей. Но только не он. Из того, что случилось с Адриенной, стало ясно, что ему лучше избегать этого направления. Здесь не помогало и то, что она испытывала ту же страсть, что и он.

Тот факт, что она была увлечена тем же чувством, что и он, был малоутешительным. Ему следовало контролировать научный эксперимент, а он пустил все на самотек, поддавшись чувствам. Но дело даже не в провале эксперимента, а в том, что он потерял контроль над собой, и это беспокоило его больше всего.

Дейтон не мог себе позволить всерьез увлечься Адриенной. Он потерял всех, с кем был когда-то близок. Они уходили один за одним, унося с собой кусочек его сердца. Начинать все заново, зная заранее, чем это может кончиться, было ему не по силам.

— Не знаю, Картер, слышишь ты меня или нет, но мне надо высказаться, а кроме тебя некому. — В ответ Дейтон услышал лишь шипение кислорода в респираторе. — Я встретил женщину. — Он помолчал. — Женщину, которую мог бы полюбить, если бы позволил себе. Но я не могу.

Сказать эти слова оказалось труднее, чем он думал, потому что, прозвучав, они становились реальностью. Но он должен высказать все.

— Я не могу позволить себе эти чувства сейчас, да, в сущности, никогда. Ты знаешь, раньше у меня были романы с женщинами. Но я всегда знал, как удержать отношения с женщиной на том пределе, на каком хотел. Все было тщательно спланировано и обставлено. В этом я был мастак. Только случившееся с Адриенной не было спланировано. — Он не мог забыть цену своей беспечности, а она, как оказалось, была очень высока.

Дейтон посмотрел на неподвижное тело брата, еще недавно подвижное и полное сил, которое медленно умирало под белыми простынями.

— Я даже не знаю, здесь ли ты сейчас, но уйти насовсем не дам, — прошептал он. — Ты — последний, кого я любил всем сердцем. Я не хочу тебя терять, не могу больше терять никого, Картер. Это слишком дорого мне стоит.

Он понимал, что говорит несвязно, как в бреду. Это повторялось каждый раз, когда он приходил в больницу, но в последнее время стало еще хуже. Однако без этих ежевечерних бдений у постели Картера Дейтон не мог обходиться.

Научный проект, которым он занимался несколько месяцев, не давал ему пасть духом. Этот же проект свел его с Адриенной. Она многое дала для его исследований, но он до сих пор не нашел ответа на вопрос: как спасти брата. Зато был близок к тому, чтобы потерять голову.

С того дня, когда Адриенна попыталась излечить Картера, ее лицо преследовало его. И это было только начало. В последние дни оно неотступно стоит перед его глазами. Он не может забыть ее, перечеркнуть все, что случилось, независимо от того, насколько пережитые им чувства опасны. Но, с другой стороны, причины забыть ее растут с каждым днем.

В ту субботу, что они провели на поляне, она согласилась остаться и помочь съесть ленч, который он приготовил. Эти несколько минут оказались для них настоящей пыткой. Они сели подальше друг от друга, панически боясь резких движений, словно между ними был не плед, а минное поле. Возможно, так оно и было.

Неожиданные взрывы на каждом шагу. Вот что означало общение с Адриенной. И все-таки он не переставал думать о том, что испытал, держа ее в объятиях, и готов был как сумасшедший броситься через это минное поле и послать все к черту.

Но он продолжал сидеть на пледе, в двух футах от нее, внешне спокойный и жевал бутерброд с сыром, который не лез в горло.

Дейтон ухитрился даже завести разговор о своей теории — с некоторыми из его коллег говорить об этом было небезопасно, но в тот момент это было спасением.

Без зазрения совести он долго говорил о микроканалах, что образуют нервные пути, и о теории квантовой механики, объясняющей поведение электронов в нервных клетках. Адриенне его разглагольствования наверняка казались заумными, но они помогли ему протянуть время и не впасть в отчаяние.

Дейтон сидел у кровати брата, задумавшись, положив голову на руки. Его исследования экстрасенсорного восприятия еще далеки от завершения. Он сделал все, чтобы найти способ помочь Картеру, дошел до таких крайностей, которым сам удивлялся. Но обратного пути у него не было.

Теперь в своих отношениях с Адриенной он будет вести себя как благоразумный ученый и держаться от нее на дистанции. Адриенне наверняка так будет спокойнее. Дейтон использует самый эффективный подход к работе. Надо будет еще раз обдумать некоторые эксперименты. Все внимание он сосредоточит на достижении поставленной цели, а не на Адриенне.

И конечно же, будет продолжать поиск человека с такими же паранормальными способностями, как у Адриенны, несмотря на то, что она больше всего подходит для проекта.

Вот и все, что он может сделать. Да еще не давать волю сердцу. По крайней мере, он немного разобрался в Адриенне. Сомнения нет в том, что она испытывает к нему сексуальное влечение, но в остальном она явно не проявляет к нему интереса. Впрочем, это его вполне устраивает. По некоторым причинам он должен почаще напоминать себе об этом.

 

7

Адриенна несколько раз глубоко вдохнула свежий утренний воздух, чтобы успокоиться. Она шла по территории колледжа, обдумывая план, который наверняка должен сработать. В сущности, она не сбегала. Ведь она дала слово работать с Дейтоном. Правда, это было до случая на поляне.

Все было бы ничего, если бы она не знала, что рисунок оказался воплощением ее мыслей о нем. Лишь в одном Адриенна солгала: ее мысли были не просто плотскими, а потому она заставила себя выбросить их из головы.

Если бы его последний поцелуй не был бы столь многозначительным и опасным, она продолжала бы думать о нем, пока они виделись. С ее стороны было глупостью надеяться, что он ей поможет справиться с видениями.

Дейтон не ошибся, что она испытывает физическое влечение, когда смотрит на его стройное мускулистое тело. Женщине простительно переживать подобное, глядя на такого мужчину, как Дейтон Уэстфилд. Простительно и то, что она чувствовала, когда он целовал ее. Это нормальная женская реакция. Разве не так?

Нет, смеяться над собой, обращая все в шутку, она не могла, что явилось одной из причин разрыва их отношений на некоторое время. Сегодня она пораньше направилась к нему домой, надеясь застать его и поговорить, но Дейтон уже ушел в лабораторию.

Всего несколько дней назад он заставил ее пережить восхитительное чувство, когда целовал, обнимал и ласкал ее тело. Восхитительное и опасное. Дейтон придвигался к ней медленно и осторожно, и она поняла, что он не хочет напугать ее. И она не испугалась, когда он прикоснулся к ней. Переполненная томлением, Адриенна не хотела останавливать его. Она почувствовала жар сразу, но не осознала его предупредительного знака.

То чувство, что она в тот момент испытывала, было настолько мощным, что не оставляло сил на сопротивление. Отбросив всякие колебания, она покорно опустилась на плед, а когда его руки начали скользить по ее коже, вспыхнувший внутри нее огонь поглотил все страхи.

Воображение услужливо подсказывало ей, чем все могло бы кончиться, если бы не появление сержанта Палмера. Нет, такого больше никогда не повторится. Она в этом не сомневалась.

С Дейтоном спорить бесполезно: он способен обратить любой ее аргумент в прах, а затем, легко дунув, его развеять.

Адриенна нервно сцепила пальцы рук. О да, альтернатива у нее есть, и она воспользуется ею. Она была необходима ему, чтобы спасти Картера, но продемонстрировала свое бессилие. Сомнений быть не может: сколько бы она ни старалась, ничего не получалось.

Осталась надежда убедить Дейтона в отсутствии у нее паранормальных способностей. Конечно, сделать это будет нелегко, но вполне возможно. В конце концов, разве он проявляет к ней интерес не потому, что хочет помочь брату?

Сегодняшние лабораторные тесты, без сомнения, будут самыми трудными.

Подойдя к лаборатории, Адриенна услышала голоса, но не могла разобрать, о чем они говорят.

Войдя в лабораторию, она первым делом увидела Арни, который с улыбкой помахал рукой, приветствуя посетительницу. Сегодня она никак не рассчитывала встретить здесь этого энергичного молодого человека.

Несколько человек, очевидно, участников программы Дейтона, сидели за столами с оборудованием, выполняя тесты, через которые она уже прошла.

— Доктор Уэстфилд работает с новичками, пожелавшими участвовать в проекте, — шепнул Арни. — Подождите здесь, через минуту он освободится. — Он провел ее к столу, стоявшему поодаль от других. — Доктор Уэстфилд хочет задать вам несколько вопросов и предложить выполнить один необычный эксперимент.

— Какой? — спросила она, почувствовав, как сжалось сердце.

Арни нерешительно ответил:

— Он все объяснит сам. Прошу вас, подождите немного, он сейчас закончит.

С этими словами Арни поспешил к столу, за которым сидел пожилой мужчина, и помог ему настроить компьютер.

Адриенна наблюдала за Дейтоном, стоявшим в дальнем конце комнаты и объяснявшим одной из новых кандидаток, как выполнять тест со стеклянными шариками. Было видно, что он так же внимателен и доброжелателен с молодой женщиной, как в свое время с ней.

Тогда, в ее первый приход в лабораторию, в его обращении были те же внимательность и естественное обаяние, которые легко давались ему и оказались губительными для нее. Возможно, их отношения сложились так странно потому, что она хотела от него большего, чем простое профессиональное внимание. Этот вывод окончательно убедил ее в необходимости провести несколько недель в Пеликан-Коув. В том состоянии, в котором она в последнее время находилась, она стала опасна не только для себя, но и для окружающих. Справиться с простенькими этюдами, которые ей заказали написать, будет легче, чем переживать постоянное нервное возбуждение, работая с Дейтоном.

Когда ей наконец удалось увидеть лицо Дейтона, она заметила темные круги, залегшие у него под глазами, словно он не спал несколько ночей. Нетрудно было догадаться, где он проводил время: в лаборатории и у постели Картера. Дейтон не был бы Дейтоном, если бы не был столь целеустремленным.

Сердце учащенно забилось, словно рвалось ему навстречу. Как ему нужен был преданный и верный человек, который помог бы ему в отчаянных поисках панацеи для брата! К сожалению, это не в ее силах. Кто знает, может быть, рано или поздно Дейтон найдет того, кто поможет Картеру? Но это будет не она.

— Рад, что ты пришла, — сказал Дейтон, подходя к ней.

— Похоже, ты слишком занят сегодня, чтобы уделить мне время, — неуверенно произнесла она.

Дейтон улыбнулся.

— Напротив, Адриенна. Я ждал тебя.

Она хотела сразу сказать, что передумала и не будет участвовать в проекте. Но промолчала. Адриенна уже достаточно хорошо его знала и понимала, что он не примет ее отказа.

Она представила, как покорно согласится заново проделать все тесты и будет выполнять их один за другим, некоторые по несколько раз, но в конце каждого эксперимента он будет предлагать попробовать следующий. А затем Дейтон сядет, откинется на спинку кресла и будет наблюдать за ней. И все это время у нее в голове будет вертеться мысль: аналогичную работу он проводит со всеми кандидатами лишь для того, чтобы собрать как можно больше данных для проекта.

Провалить тесты нетрудно. Они ей никогда не удавались. Труднее ощущать на себе его пристальный взгляд, чувствовать, что его интересует не столько результат каждого теста, сколько она. Нет, промелькнувшая в ее воображении картина совершенно не совпадала с тем, что она задумала.

— Дейтон, я уверена, что не справлюсь ни с одним экспериментом, — сказала она. — Ты тоже это знаешь.

Он улыбнулся, а она торопливо отвела взгляд в сторону.

— Готова ли ты попробовать кое-что другое? — спросил он.

— Ты не хочешь, чтобы я возилась с шариками?

— Нет.

— И не будешь опутывать меня проводами?

— В этом нет необходимости. Мне достаточно тех данных, что мы получили в прошлый раз.

Как же так? Выходит, она упустила момент. Заранее планировала, что надо сказать, и не успела.

Дейтон в задумчивости потер подбородок, затем подошел к столу, у которого стояла она.

— На этот раз я хочу, чтобы ты просто прикоснулась к каждому из этих контейнеров. — Он провел рукой по трем ящичкам, стоявшим на столе. — И сказала мне, что в них находится.

— Что ж, это довольно легко, — охотно согласилась Адриенна, понимая, как в этом тесте просто ошибиться.

Она приложила руку к первому ящичку, и сразу же стало ясно, что продолговатый металлический контейнер новее, чем содержавшийся в нем предмет. Этим предметом была деталь старого компьютера с припаянными полупроводниками разных размеров. Она демонстративно начала водить руками по ящичку, делая вид, что сосредоточивается.

— Это деталь мотора машины, — сказала Адриенна, улыбаясь. Обманывать совсем нетрудно, когда решишься на это.

— А здесь?

Она приложила ладони ко второму ящичку. Магниты. Три штуки. Круглые, прилепившиеся друг к другу. Их совсем недавно использовали в экспериментах с электричеством.

— О, здесь, несомненно, находится точилка для карандашей, — сказала она. — Хорошая точилка. Красивая и тяжелая. — Она приподняла ящичек и взвесила на руке.

Дейтон нахмурился, искоса поглядывая на нее. Понятно, лгать не так просто, как она думала. Она поступила неосторожно, говоря первое, что взбредет в голову. Она должна восполнить упущенное. Надо заставить его поверить, что она действительно старается.

Адриенна потянулась рукой к последнему, самому маленькому ящичку, но он остановил ее, взяв за руку.

— Перестань дурачиться, Адриенна. — Внезапно появившееся в руке покалывание испугало ее, и она отдернула руку. — Просто положи руку на контейнер, — сказал он таким серьезным голосом, какого она никогда у него не слышала.

В ответ на его пристальный взгляд она сделала вид, что смущена, и положила ладонь на гладкую поверхность ящичка. При этом она неотрывно смотрела ему в глаза, понимая, что все задуманное ею рухнет, если она в эту минуту не выдержит его взгляда.

Металлическая поверхность ящичка была холодной, очень холодной. Поначалу она сопротивлялась проявившемуся видению, но оно становилось все четче, и наконец картина обрела полную ясность. Она видела ключ и машину. Затем перспектива изменилась, и показался мост. Была ночь, шел дождь. Адриенна отчаянно старалась избавиться от видения.

Но ее усилия были напрасны.

Цвета запестрели, перемешались, закружились, вызывая тошноту, но не исчезали. Напротив, они становились ярче.

И снова предстала картина дождливой ночи. Она видела Дейтона, который полз вдоль берега реки и тянул за собой мертвенно-бледного Картера. Лицо, выражавшее мучительную боль, было ужасно.

Она подняла руку, но Дейтон грубо прижал ее к ящичку.

— Скажи, что ты видишь? — спросил он, сверля ее взглядом черных как уголь глаз.

— Пачку денег. В ящичке находится небольшая пачка денег, — сказала она, не глядя на него. Ее рука горела, придавленная к металлу ящичка рукой Дейтона, как прессом. — Отпусти руку, — прошипела Адриенна, чувствуя страшную боль, но не желая привлекать внимание к себе находившихся в лаборатории людей.

— Ты что-нибудь чувствуешь?

— Нет.

— Адриенна….

— Хорошо. Да, чувствую. Отпусти руку. — Головы всех присутствующих повернулись в их сторону, и он отпустил ее руку.

— Зачем было это делать… — прошептала она, потирая ноющую руку. Перед глазами все еще стояла представшая в видении ужасная картина и, как Адриенна ни старалась, не исчезала.

— Идем со мной, — сказал он тихо. — Сейчас же.

Она тяжело вздохнула и последовала за ним в коридор.

— Не знаю, что за игру ты затеяла, — сказал он угрожающим тоном, — но играть в нее я не намерен.

Тон его голоса заставил ее остановиться. Она сразу поняла, что он кипит от злости. Дейтон обернулся и подошел к ней.

— Нет, — покачала головой она, пятясь. — Не прикасайся ко мне, — взвизгнула Адриенна и, смущенная звуком своего голоса, тихо добавила: — Пожалуйста.

Он провел рукой по волосам, словно раздумывая, что делать: извиниться или заорать.

— Мы не можем здесь разговаривать. Мой кабинет рядом, — сказал он неожиданно спокойно, хотя она бы предпочла, чтобы он накричал на нее.

Задуманный ею план окончательно провалился. Ей ничего не оставалось, как только попробовать поизящнее выпутаться из сложившейся ситуации, чтобы еще больше не усложнять ее.

— Хорошо, — согласилась Адриенна, мысленно похвалив себя за то, что голос прозвучал ровно.

Дейтон резко повернулся и решительно зашагал по коридору. Она едва поспевала за ним.

Дверь маленького опрятного кабинета, зловеще скрипнув, закрылась.

— Этот эксперимент был последним, — выпалила она прежде, чем Дейтон заговорил.

Он молча смотрел на нее, и от этого взгляда хотелось провалиться сквозь землю.

— Видения меня уже не мучают, как раньше, — сказала она бодро, надеясь, что Дейтон не заметил дрожи в голосе. Небрежно пожав плечами, добавила: — Бесполезно продолжать эксперименты, не правда ли?

— Вот как? — Выражение на его лице было суровым, зубы стиснуты, темные глаза утратили блеск и смотрели мрачно. Таким она его еще не видела.

Дейтон шагнул к ней, она снова попятилась.

— Куда ты? — спросил он тихо и сделал еще шаг вперед.

— Никуда. — Адриенна почувствовала, что спина уперлась в дверь. — Не надо, Дейтон.

— Не надо чего? — спросил он, вытянутой рукой опираясь на дверь и наклоняясь к ней. — Не надо чего, Адриенна? Прикасаться к тебе? Но ведь от этого видения теперь не возникают. Не это ли ты только что сказала?

— Да. — Она вздохнула, обхватила себя руками и закрыла глаза.

— Что было в последнем ящичке? — спросил он настойчиво.

Дейтон стоял близко, очень близко. Она ощущала на щеке его теплое дыхание.

— Не знаю. Этот эксперимент ничем не отличался от других. Я не смогла его выполнить.

— Адриенна, я что-то почувствовал, когда прижал твою руку к ящичку. Что это было?

Она широко открыла глаза. Теперь он стоял, опираясь обеими руками на дверь.

— Что? — переспросила она, непроизвольно уперев руки в его грудь, как только он наклонился ближе.

— Это не было простым прикосновением к твоей коже, — сказал он.

Она задрожала, но не в силах была пошевелиться.

— Что-то обжигало, как огонь. Именно это ты обычно чувствуешь, Адриенна?

В комнате стало душно, и она чувствовала, что ей не хватает воздуха.

— О, Дейтон, пожалуйста…

— Почему? — переспросил он спокойно, но по его глазам было видно, скольких усилий ему стоило сохранять спокойствие. А еще в глазах было столько печали, что она поняла, какую ошибку совершила.

— Я знаю, что происходит при твоем прикосновении, Адриенна. Зачем же теперь меня обманывать?

— Это… Это не поможет, — сказала она.

Он опустил руки, и Адриенна прижалась к двери, чувствуя слабость во всем теле.

— Не поможет? — Он вскинул брови, и взгляд его смягчился. — Адриенна, к кому еще ты можешь обратиться за помощью, как не ко мне?

Она еле держалась на ногах, но смотрела на него с вызовом. За этим взглядом она хотела скрыть свою слабость, свое желание всю себя отдать ему.

— Мне не нужна такая помощь, которую предлагаешь ты.

Он сел на край стола и взял пресс-папье. Это был кусок стекла, похожий на глыбу льда. Какое-то время он в задумчивости крутил его в руках.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Тогда ты поймешь и то, почему я не вернусь в лабораторию, — сказала она.

— Можно попробовать что-нибудь другое, — предложил Дейтон.

— Уже попробовали, — сказала она. — Помнишь?

На его губах появилась напряженная улыбка.

— Таким образом мы выяснили, что нас влечет друг к другу, — сказал он. — И случившееся было неизбежным. Мы нормальные взрослые люди и естественно реагируем друг на друга. Впрочем, ты это уже сама все объяснила, Адриенна. Но потом мы долго беседовали и пришли к согласию. Разве не так?

Теперь ей стало ясно, что случившееся в тот день, когда она рисовала его, и близко не произвело на него того впечатления, что на нее. Она до сих пор продолжала переживать и не могла справиться со своими эмоциями.

— Да, но… Я не хочу, чтобы ты подумал, будто…

— А о чем я должен, по-твоему, думать, Адриенна? — спросил он, глядя на кусок стекла в руке, а не на нее, словно надеялся получить от него ответ.

Но ответ могла дать только она. Затаив дыхание, Адриенна долгим взглядом посмотрела на него.

— Это был ключ, — сказала она.

Он поднял на нее глаза. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Ключ от чего?

— От машины, которую ты вел в день аварии. — Чувство страха снова овладело ею. Когда возникло видение, она испугалась взгляда, которым он смотрел на брата. Отражавшиеся в нем боль и душевная опустошенность были невыносимыми. — Почему, Дейтон? Почему ключ? Чего ты хотел?

— Я хотел кое-что понять…

— Ты прежде всего должен понять, что я не могу помочь тебе, а ты мне. Ты сам сказал это; мы слишком быстро хорошо узнали друг друга. Неужели ты действительно думаешь, что можно побороть влечение плоти? — Дрожь охватила ее при этих словах, но она должна была их сказать. — Поверь мне, это невозможно.

Он положил пресс-папье на стол.

— Именно поэтому ты не должна уходить.

— Но я могу причинить тебе боль, Дейтон. Как ты не понимаешь. — Голос ее дрожал.

— Нет, не понимаю.

Она хотела повернуться и убежать, пока ее не покинули последние силы, но не могла оторваться от двери.

Посмотрев ей прямо в глаза, Дейтон сказал:

— Я в состоянии защититься от тебя, как ты от меня. — Он сдвинул брови. — Можешь не сомневаться.

Она нащупала за спиной ручку двери. Он прав. Суровое выражение на его лице подтверждало это. Но это была его правда, а ее правда заключалась в том, что она не могла защитить себя от него.

Он медленным движением встал, и Адриенна тут же почувствовала, как напряглась каждая мышца ее тела.

— Я должна идти, — сказала она, силой воли заставив себя оторваться от двери и повернуться. — Прощай, Дейтон.

Марсель Белью была милой и приветливой женщиной, Дейтон пришел в ее дом только для того, чтобы узнать, что случилось с Адриенной, и сразу уйти. Но это ему не удалось.

Его усадили за элегантно сервированный стол и подали прекрасный обед, но кусок не шел ему в горло. Приход его по времени совпал с обедом, за который Марсель принималась ровно в семь часов, и появление незваного гостя ни на йоту не нарушило строгий распорядок.

— Боюсь, ваши исследования плохо сказались на моей дочери, — сказала Марсель, поднимая бокал с вином и рассматривая напиток рубинового цвета перед тем, как сделать глоток.

— Я надеялся, что дальнейшее изучение…

— Дальнейшее изучение, доктор Уэстфилд? Вы думаете, именно это ей необходимо? — Она посмотрела на него поверх бокала пристальным, оценивающим взглядом.

— Миссис Белью, я не вижу никакого другого пути…

— Известно ли вам, что именно я посоветовала ей обратиться в вашу лабораторию? — спросила она. — Когда я услышала ваш звонок в передаче «Форум Фионы», то мне показалось любопытным ваше предложение. Попробуйте ростбиф. Кармен прекрасно его готовит.

Дейтон посмотрел на еду, к которой так и не притронулся, но вид мяса не пробудил в нем аппетита.

— Мне необходимо связаться с Адриенной, — сказал он, не скрывая раздражения.

Марсель отложила вилку.

— Не знаю, хочет ли она, чтобы с нею… связывались.

Линия подбородка у нее была точно такой, как у дочери.

— Это очень важно, — сказал он. Эта женщина представления не имела, насколько он серьезен.

— Понимаю. — Изящным движением она приложила обшитую кружевом салфетку к губам, затем подняла бокал, но пить не стала. — Адриенна больше не участвует в вашем научном проекте, — сказала она, проводя кончиком пальца с ярко-красным лаком по ножке бокала. — Это ее решение, и я с ним согласна.

— Миссис Белью, это не связано с проектом. Ей нужна моя помощь прямо сейчас. Я это знаю.

Марсель медленно опустила бокал на стол и посмотрела на Дейтона с большим вниманием.

— Что вы знаете о моей дочери?

— Я знаю, что она борется со своими способностями. Она боится их и не может избавиться от страха, как ни старается. — Об остальном он умолчал. Не мог же Дейтон рассказать о том неукротимом физическом влечении, которое притягивает их друг к другу сильнее всякого магнита и которому они оба сопротивляются из последних сил.

— Известно ли вам о ее помолвке? — спросила Марсель.

— Она помолвлена? — Грудь так сжало, что он перестал дышать.

— Была помолвлена.

Он облегченно вздохнул.

— Парень из колонии художников, — сказал он.

— Значит, она рассказывала вам о нем?

— Немного.

— Трой Арчер был настоящий художник, прирожденный талант. Рассказывала ли она, как он манипулировал ею, используя ее экстрасенсорные способности в своих целях? Не упоминала ли, как он предал ее? Он, конечно, добился своего. Внушил ей, что она должна любить его, доверять. Любовь и доверие — это все, что надо Адриенне.

Дейтон невольно вздрогнул при этих словах.

Марсель неподвижным взглядом уставилась в бокал.

— А когда делишки Троя пошли не так, как он планировал, он обвинил во всем Адриенну и внушил ей, что она ненормальная.

— Миссис Белью, я не…

— Нет, не думаю, что она когда-нибудь рассказала бы вам об этом. Мне потребовалось много времени, чтобы собрать все это по крупицам. — Марсель подалась вперед, голос ее слегка дрожал. — Я не могу допустить, чтобы подобное с ней повторилось. Пока я жива, я сделаю все, чтобы защитить ее.

— Я тоже хочу защитить Адриенну. — Дейтон замолчал, глядя на витиеватый канделябр, стоявший на столе. Достаток царил в доме Адриенны, но деньги не могли ей помочь.

Адриенна примирилась с огнем, что зарождался внутри нее. Но сможет ли она в одиночку справиться с ним? Уж слишком часто Дейтон видел панику в ее глазах, чтобы поверить этому. Может ли он надеяться, что она будет доверять ему, особенно после того, как сравнил себя с Троем? Возможно, она не знает, что в действительности он чувствовал. Ведь он так старательно скрывал это от нее. Хорош, нечего сказать! Он сам оттолкнул ее.

— Миссис Белью, Адриенна очень многое значит для меня. Независимо от проекта я хочу помочь ей… Я обязан помочь ей. Вы ведь понимаете, что… Пожалуйста, ради Адриенны.

Марсель посмотрела на него долгим строгим взглядом.

— Я люблю дочь, — сказала она, и слезы блеснули в ее глазах.

В пятницу во второй половине дня, закончив занятия в колледже, Дейтон заехал в больницу навестить Картера, а потом направился на побережье. Поездка на такое расстояние занимала обычно меньше четырех часов, но он не рассчитывал добраться до места назначения так быстро. Услышав перебои в работе мотора и бормоча под нос проклятия, Дейтон остановил машину на обочине дороги.

Позвонить Адриенне он не мог. По словам Марсель, в летнем коттедже, где жила сейчас ее дочь, телефона не было. К тому же именно неожиданное появление входило в его планы. Тогда у нее не будет времени придумать какую-нибудь историю, вроде той, что она, мол, не обладает паранормальными способностями.

Однако он не планировал добираться до Пеликан-Коув посреди ночи, да еще такой дождливой и туманной. Но зато в ненастье она наверняка не прогонит его… Хотя ее первой реакцией будет выпроводить его поскорее из дома. В этом он не сомневался. Только это не остановит его, особенно сегодня.

Его желание поскорее встретиться с Адриенной ни в коей мере не было продиктовано интересами науки. Эту поездку Дейтон затеял не ради науки и даже не ради Картера. Он просто хотел увидеть Адриенну, убедить ее, что не использовал и не собирается использовать ее в своих целях. Кроме этих пунктов, все остальное в его плане носило расплывчатый характер, потому что он не был уверен, что еще сделает.

До каких пор он будет совершать ошибки в отношении нее? Ведь совершенно ясно, почему она скрывается в такой глуши. Адриенна искала у него помощи, а нашла страх и страдание.

Вынув фонарик из отделения для перчаток, он развернул план, нарисованный Марсель. Разобрать нечеткие линии при тусклом свете фонарика было нелегкой задачей, но он с ней справился. Судя по плану, он не заблудился. Во всяком случае хотелось в это верить.

Изучив план, Дейтон отложил его в сторону. Пеликан-Коув находился дальше по дороге, на которой он остановился. До коттеджа Адриенны оставалось несколько миль. В мертвый сезон да еще в такую дождливую ночь встретить попутную машину едва ли удастся. Как бы не было неприятным оказаться под дождем, но другого выхода как добираться пешком, у него не было.

Выйдя из машины, Дейтон прислонился к дверце. Пелена дождя сразу окутала его, холодными мокрыми пальцами-струйками вцепившись в одежду. Пошарив лучом фонарика вокруг, он увидел по одну сторону дороги воду, по другую — густой сосновый лес. Насколько он понял из плана Марсель, дорога в Пеликан-Коув шла вдоль берега залива.

Струйки дождя начали затекать за воротник кожаной куртки. Он поднял воротник и, осторожно ступая, пошел по дороге, мысленно подсчитав, что до Пеликан-Коув в лучшем случае доберется до рассвета. Но мысль о том, что в конце пути его ждет встреча с Адриенной, согревала в эту промозглую ночь.

Чувства, которые она пробудила в нем, были настолько же сложными и загадочными, как ее паранормальные способности. Он до сих пор не разобрался, что же происходит между ними. Одно он знал наверняка: что хочет увидеть ее, подтолкнуть ее в желании пойти как можно дальше в их отношениях именно сейчас, пока не поздно.

Долгое время Дейтон шел, слыша лишь шум падающих с деревьев тяжелых капель да хруст ракушек, которыми была посыпана обочина дороги под ногами, но и эти звуки приглушал туман, порождая чувство изоляции от остального мира, возрастающее с каждым шагом.

Адриенна выбрала замечательное место для убежища. Создавалось впечатление, что он идет на край света.

Адриенна отбросила все попытки бороться со странным чувством тревожного ожидания, не дававшим ей спать. Накинув теплый халат, она прошла в кухню. Свет включать не стала, решив приготовить горячий шоколад при свете конфорки газовой плиты. Темнота больше подходила ее настроению.

Темнота поглощала все, создавая впечатление, что исчезли не только окружавшие ее предметы, но и она сама. В темноте она чувствовала себя уютно и спокойно. Но это было единственным утешением, которое она обрела.

Подойдя к окну, Адриенна не увидела ничего, кроме мрака ненастной ночи. Она пила шоколад, стараясь не обращать внимания на нервозность, возраставшую с каждой минутой. Она была здесь одна, а это было все, в чем она нуждалась. Одиночество давало ей возможность контролировать видения. Так и должна она жить: ни кого рядом, к кому она может прикасаться, кто может прикасаться к ней.

Адриенна задернула шторы. Что там могла она увидеть особенного?

В постель ложиться не хотелось. Какой толк лежать без сна, отгоняя мысли о том, что на расстоянии должно было бы забыться? Но несколько сотен миль между ней и Дейтоном не изменили ее чувств к нему. Переживать их снова и снова было невероятно трудно, оставаясь наедине самой с собой. Сейчас еще яснее, чем раньше, она понимала, что не в состоянии устоять перед ним.

Все в ее жизни смешалось. Она должна быть очень, очень осторожной. Теперь никто ей не поможет, и уж, конечно, не Дейтон.

Сладострастный взгляд его темных глаз и руки опытного любовника безжалостно пробудили в ней то, о чем она сама не подозревала. Но дать выход этому чувству было нельзя, как бы оно не рвалось наружу, потому что это делало ее слишком доверчивой и глупой до крайности. Не хотелось верить, что Дейтон просто использовал ее, но доказательств противного у нее не было.

Холод ночи проникал даже сквозь толстые стены коттеджа и вызывал дрожь во всем теле. Адриенна поплотнее запахнула халат. Дождь пошел сильнее, с глухим неумолимым стуком барабаня по стеклу окна.

За шумом дождя неожиданно послышался другой странный звук. Это ее встревожило, так как она знала, что все коттеджи поблизости пустуют в это время года. Адриенна потихоньку подошла к двери, но открыть ее не осмелилась. Приложив ладонь к двери, она сразу поняла, что происходит.

Он стоял за дверью, промокший до нитки, с посиневшими губами. Сердце бешено стучало в груди, когда она открыла дверь.

— Дейтон, что ты здесь делаешь?

— Мокну под дождем, — сказал он, входя в дом. — И чертовски замерз.

Дейтон закрыл за собой дверь, прислонился к ней и начал массировать больную ногу.

— Моя машина сломалась в нескольких милях отсюда. Вокруг ни признака жизни. У меня даже закралось подозрение, что твоя мать направила меня на край света, чтобы избавиться навсегда.

Она смотрела на него, потеряв дар речи. Густые темные волосы прилипли ко лбу, красивое лицо покраснело от холода. Неожиданно нахлынула нежность, заставившая сильнее забиться сердце.

— Дейтон, я не ожидала…

— Не сомневаюсь.

— Кто бы мог предположить…

— Адриенна, неужели ты действительно думала, что я позволю тебе так просто убежать? — В его голосе прозвучал укор, но взгляд был добрым и ласковым. Долго выдержать этот взгляд она была не в силах.

— Я не убегала, — сказала Адриенна, едва шевеля языком, и посмотрела на его левую ногу.

Дейтон перестал ее растирать, но по тому, как тяжело он опирался на стену, было ясно, что он старается не наступать на нее.

— С тобой все в порядке?

Он быстро выпрямился.

— Да, все нормально.

— Долго пришлось идти?

— Поговорим об этом позже, Адриенна. С меня вода капает на пол. Надо поскорее снять мокрую одежду.

— Тебе не следовало сюда приезжать, — сказала она. И сердцу ее не надо было так биться.

— Но я уже здесь. Мокрый, замерзший. И не уйду, пока не высохну, — сказал он, поеживаясь под мокрой насквозь курткой.

Любой другой, прошагай несколько миль в дождливую погоду да еще ночью, выглядел бы грязным и жалким. Но только не Дейтон. На самом деле она не видела никого более привлекательного, чем Дейтон Уэстфилд, стоявший сейчас перед ней в мокрых рубашке и джинсах. Одежда так прилипла к нему, что казалась второй кожей, и ей нелегко было подавить желание содрать поскорее с него пропитанную водой ткань. Но она не смела прикоснуться к нему. При одной мысли об этом ладони начало неприятно покалывать.

— Я… Я повешу ее сушиться в ванной, — сказала Адриенна, помогая ему снять куртку и избегая при этом касаться его тела.

Пройдя в спальню, она открыла шкаф, чтобы достать плечики, но вдруг почувствовала за своей спиной его присутствие. Он вошел в спальню и включил ночник у кровати, который наполнил комнату мягким желтоватым светом. Оказавшись освещенной даже таким слабым светом, она почувствовала себя незащищенной. Но попросить его выключить свет, признаться, что любит темноту, она почему-то не могла.

— Не знаю, чего ты рассчитывал добиться, приехав сюда, — сказала она. — Все твои рассуждения о квантовой механике не изменят…

— Я здесь не для того, чтобы говорить о научных теориях, Адриенна.

Она старалась дышать как можно ровнее.

— Я действительно хотела помочь твоему брату, — сказала она. — Если бы я была в силах…

— Я здесь не для того, чтобы говорить о брате.

— Но…

— Дело в тебе, Адриенна. Я приехал сюда ради тебя, а не ради брата, — мягко сказал он.

Она не смотрела на него, не могла смотреть. Дрожащими руками она накинула мокрую куртку на плечики, заставляя себя думать только об одном: надо пройти в ванную и повесить там куртку. Ванная комната находится рядом со спальней; она сможет дойти до нее, если сдвинет, словно приросшие к полу, ноги.

— Не надо было тебе приезжать, — проговорила Адриенна, стоя к нему спиной. — Мне необходимо какое-то время побыть одной, это единственный…

— Адриенна, даже в квантовой реальности ничто не существует в вакууме.

Она резко повернулась и увидела, что Дейтон расстегивает рубашку. Усилием воли сдвинув с места ноги, словно налитые свинцом, она сделала несколько шагов до ванной комнаты, повесила плечики с курткой на держатель для душа, в то же время усиленно пытаясь успокоить сердцебиение. Она старательно разгладила рукава куртки, расправила воротник, ощутила запах, исходивший от мокрой кожи и смешанный с запахом его разгоряченного тела. Прижав лицо к куртке, Адриенна глубоко вдохнула этот запах и закрыла глаза. Создавалось впечатление, что он рядом и обнимает ее.

Войдя в спальню, она остановилась, как громом пораженная. Дейтон стоял посреди комнаты, снимая рубашку и глядя на нее странным взглядом.

— Я было подумал, что ты решила запереться в ванной, — сказал он голосом, от которого у нее екнуло сердце.

— Может быть, так и надо было поступить?

— Ты думаешь, что я так опасен, Адриенна?

«Да, конечно, да!» — пронеслось в мозгу.

— Едва ли у меня есть майка подходящего для тебя размера, — сказала она, выдвигая ящик комода и перебирая лежавшее в нем белье.

Она не могла спокойно вынести вида его широкой, мускулистой, покрытой завитками темных волос груди. Сердце забилось сильнее, кровь застучала в висках. Ее волнение возросло, когда она услышала звук его шагов по деревянному полу.

Адриенна резко обернулась.

— Дейтон, ты не можешь остаться здесь.

Его взгляд помрачнел.

— Ты ведь не выгонишь меня промокшего и усталого посреди ночи?

— Ты не можешь…

— Я не уйду, пока мы не поговорим.

— Но, Дейтон…

— Если вид моей груди так тебя беспокоит, то дай мне ключ от своей машины, чтобы я смог вернуться на шоссе и взять сухую одежду в моей машине. Так или иначе, но мы обязательно должны поговорить. — Последние слова он сказал тоном, не допускающим возражений.

Ни выгонять его, ни отпускать на поиски сломанной машины она не собиралась, да и не могла. Адриенна просто хотела справиться с сумбуром чувств. И для начала сказала шутливым тоном:

— Неужели, Дейтон, ты все это затеял для того, чтобы лишний раз прокатиться на моей «Феррари»?

Он вскинул голову и внимательно посмотрел на нее.

— Да, я питаю слабость к машинам… — сказал он, грустно улыбнувшись.

— Теперь все ясно, — сказала она, вздернув подбородок.

— …и к женщинам, которые, заключив соглашение, сбегают.

— Я не сбежала.

— А как иначе ты это назовешь?

— Послушай, Дейтон, я должна была это сделать. А теперь ты пытаешься все разрушить.

Адриенна посмотрела на него, но он даже не пошевелился. Вид у него был такой, словно Дейтон вызывает ее на бой. Нет, с ним бороться она не будет. Он легко может убедить ее изменить решение, а менять его она не собирается.

Она тяжело вздохнула, но этот вздох был похож скорее на стон.

— Я принесу ключ от машины, — сказала Адриенна, желая поскорее уйти от его пытливого взгляда.

— Значит, вот как ты хочешь прожить остаток жизни, Адриенна? В страхе и одиночестве? — спросил он почти шепотом, но ей показалось, будто его слова громом разнеслись по всей округе.

Она покачала головой.

— Нет. Но я не могу…

— Можешь, — упрямо сказал он.

— Дейтон, разве можешь ты знать, каково мне переносить все это?

— Не знаю, могу только представить. Поэтому-то я здесь. Ты красивая, нежная, замечательная женщина, Адриенна. Ты заслуживаешь гораздо большего. — Он помолчал, вглядываясь в нее так пристально, словно хотел увидеть ее душу. — Не беги, не прячься от людей, от меня.

— Это так трудно…

— Живи своей жизнью, Адриенна. Испытай все, что она дает. Пусть даже самое страшное.

Она посмотрела на него.

— Но это мучительно.

— Да, это так. Но в жизни есть и много прекрасного.

Адриенна обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.

— Думаю, пришло время закончить то, что мы начали, Адриенна.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, отлично понимая скрытый в его словах смысл.

Взяв ее за руки, Дейтон притянул ее к себе. Не в силах пошевелиться, она покорно дала ему положить свои руки ему на талию.

— Чувствуешь страх? — спросил он.

Жар медленно охватил все тело, горячей волной отгораживая ее от всего, кроме Дейтона, его слов, его прикосновений.

— Нет, — призналась она, не чувствуя ничего, кроме его рук, нежно скользящих по ее спине.

— А теперь?

— Нет, мне… не страшно.

Кончиками пальцев Дейтон провел от щеки к нежной шее.

— Но это опасно, — сказал он хрипловатым голосом.

— Очень, — прошептала она, чувствуя, как страх закрался в охваченное жаром тело.

Но останавливать Дейтона она не хотела, не сейчас, не в этот момент. Еще только одну минуту, а потом она пошлет его за сухой одеждой.

Его рука легла на затылок, нежно поглаживая голову; пальцы перебирали волосы, стремясь коснуться кожи.

— Говори, Адриенна. Что ты чувствуешь сейчас? — прошептал он, глядя на нее горящими глазами.

— Ты сам знаешь.

— Скажи.

— Я вся горю, Дейтон.

Он поцеловал ее лоб, потом щеку, шею. Помедлив, он приложил губы к ее рту, легко, словно перышком касаясь, поводил по нему губами, пока она первая не поцеловала его.

Дейтон крепче сжал ее в своих объятиях. Его язык с жадностью скользнул в приоткрытые губы, она с готовностью встретила его. Вся сдержанность Адриенны испарилась в пламени, бушевавшем в ее теле, сжигавшем все ее намерения противостоять тому, что происходило между ними.

Внезапно Дейтон оторвался от ее губ, слегка отстранил ее.

Она застонала, облизнула горевшие губы.

— Испытай опасность, — сказал он севшим голосом, обжигая ее взглядом. — Со мной, Адриенна. Сейчас.

 

8

Адриенна, услышав вызов Дейтона, замерла.

— Ты приехал в Пеликан-Коув только ради меня? — спросила она.

— Да. — Его блестящие глаза в упор смотрели на нее.

Их свет притягивал ее, и она поняла, что утешение, которое искала в темноте и уединении, было бегством от самой себя, от своих чувств. От этой мысли она вся ослабела, ноги подкосились. Он предлагал ей стать самой собой, отдаться своим чувствам, предлагал свои чувства, себя самого и много больше.

— Дейтон, мне так хочется верить тебе.

— Тогда поверь, — сказал он тихим голосом, полным обещаний. — Я хочу тебя, Адриенна. Но хочешь ли ты меня?

Едва касаясь кожи, она провела руками по его обнаженным плечам, и теплое чувство радостного ожидания наполнило ее душу. Дейтон крепче прижал ее к себе, но не поцеловал. Он ждал ее ответа.

Ее руки скользнули ему на грудь, ладони ощутили выпуклости крепких мышц. Жар в ее теле нарастал, дыхание стало прерывистым. Энергия ее прикосновения стремилась выйти наружу.

Адриенна задрожала и оторвала руки от его груди.

— Дейтон, я не представляю, что произойдет, если я буду продолжать прикасаться к тебе. То есть, если мы…

— Хочешь узнать? — спросил он хрипло.

— Но если я не смогу контролировать…

— И не надо, — сказал он, все плотнее прижимая ее к себе. — Все будет хорошо, Адриенна. Поверь мне. Поверь себе.

Желание, исходящее от него, повеяло на нее как горячий ветер, раздувая тлевшие в ее сердце угольки. Все, чего она боялась, было заключено в этом мужчине, державшем ее в объятиях. Смуглый и красивый, он воплощал в себе любовника, о котором мечтает любая женщина, но для нее он был воплощением опасности. Опасности довериться, опасности полностью отдаться своим чувствам — именно того, чего она поклялась никогда не повторять.

— О, Дейтон, — сказала она сдавленным голосом, — если бы я могла быть нормальным человеком.

— Ты — само совершенство, Адриенна.

— Но…

— Совершенство, — повторил Дейтон тоном, не терпящим возражений. Он взял ее руки и положил себе на грудь. — Ничего не бойся.

Она провела пальцами по завиткам волос. Сверхчувствительные кончики пальцев ощутили их мягкость, и трепет ожидания пробежал по телу.

Да, несмотря на грозившую ей опасность, она хотела Дейтона. От правды не убежишь.

— Я никогда тебя не обижу, — сказал он, — никогда не заставлю страдать. — Его мягкий нежный голос вселял в нее уверенность, придавал смелости.

Его стройное мускулистое тело тесно прижалось к ней, вызвав новую вспышку пламени, которое она изо всех сил подавляла в себе.

— Дейтон, мы должны быть осторожными.

— Но не очень, — сказал он, склоняясь к ее губам и побуждая к поцелую, который в одно мгновение испепелил все мысли об осторожности.

Адриенна обвила его руками, все теснее прижимаясь к нему, пока не почувствовала твердую выпуклость его возбужденной мужской плоти. Сдавленный стон вырвался из его груди, и она ощутила его вибрацию кончиками пальцев. Жар внутри нее нарастал.

— Все хорошо, — шепнул он ей в ухо. — Не сдерживай себя.

Дейтон развязал пояс ее халата, и у нее перехватило дыхание, когда он, просунув руки под халат, начал гладить ее тело.

— Ты такая красивая, — шепнул он, и его жаркое дыхание коснулось чувствительной кожи за ухом.

Он целовал ее медленно, нежно, скользя губами с ее губ на подбородок, потом по горлу к ямочке у основания шеи, вызывая в каждой точке, которой касался, жажду еще больших ласк. Каждый поцелуй наполнял ее сладостным ощущением его близости, пока она не почувствовала трепет желания. Дейтон сбросил с ее плеч халат, вслед за ним и ночную рубашку.

Ласковый шепот, которым он разговаривал с ней, должен был бы успокоить ее, но его слова лишь разжигали ее желание. Адриенна не могла понять в тот момент, намеренно или инстинктивно Дейтон создавал в самой глубине ее тела обжигающую пустоту, наполнить которую мог только он сам.

— Идем в кровать, — сказала она и, откинув покрывало, скользнула под него.

Адриенна без стеснения наблюдала, как он снимает джинсы, желая запечатлеть в памяти каждую черту его облика. Она хорошо знала его тело с того дня, когда первый раз увидела его в лаборатории, и это знание намного обогатилось в день, когда она сделала его портрет в обнаженном виде.

Она знала, как выглядит каждый дюйм его тела без одежды, но, увидев воочию шрам на левой ноге, была поражена. Он начинался на бедре и длинной воспаленной фиолетовой полосой доходил до колена. Подталкиваемая чем-то более сильным, чем простое любопытство, Адриенна протянула руку, чувствуя необходимость провести пальцем по неровному рубцу.

Но в этот момент Дейтон повернулся, поднимая покрывало, и избежал ее прикосновения.

— Дейтон, я никогда не видела…

— Потом, — сказал он, обводя пальцем вокруг соска, отчего по всему ее телу пробежала волна чувственного наслаждения.

Положив ладони на груди, он легонько сжал их, затем наклонился, и его губы приникли к ее соскам. Это прикосновение сразу отвлекло внимание Адриенны от его раны, и все ее мысли сосредоточились на ласках его губ и рук, которые она ощущала на всем теле, и желала все большего и большего.

Она прижималась к нему, приветствуя каждое его нежное прикосновение и отвечая ему своими, и все ее движения направлялись пульсирующей теплотой, исходящей из ее рук. Ее гибкие пальцы гладили его кожу, скользили по волнам мышц то тут, то там, с жадностью наслаждаясь осязанием его тела.

Если в самых отдаленных уголках ее сознания сохранялась еще мысль об опасности, то она была бессильна следовать ее предостережениям. Разум, ослепленный пламенем, горевшим внутри ее тела, отказывался служить ей. Ее сознание было поглощено образом красных полыхающих языков огня, которое охватило ее тело. Страсть и восторг возрастали с каждым пульсирующим движением крови, словно сама кровь питала их.

Внезапно Дейтон отстранился от нее, поток его ласк прервался, и это вернуло ей способность мыслить.

Она в смущении села, но тут же в ее душу закрался страх, что в упоении его близостью она не сознавала силу воздействия своих прикосновений.

— Дейтон, я не могла… Тебе больно? — упавшим голосом спросила она.

Коротко засмеявшись, он перегнулся через край кровати и подхватил с пола джинсы.

— Нет, — сказал Дейтон, вынимая из кармана джинсов бумажник, из которого извлек маленький квадратный пакетик. — Адриенна, не бойся своего огня, — прошептал он и погладил ее по волосам, от чего в них вспыхнули искорки электрических разрядов. — Сейчас он горит для нас.

Она облегченно вздохнула и откинулась на подушки, ожидая пока он воспользуется содержимым маленького пакетика. Когда Дейтон повернулся к ней и посмотрел на нее глазами, полными страсти, то спокойствие и уверенность снова вернулись к ней.

Его рука нашла треугольник мягких волос между ее ногами, задержалась там, и она задышала часто и прерывисто, затрепетала от ожидания.

Затем его пальцы начали двигаться медленно и ритмично, разжигая внутри нее огонь, и наконец ее тело пронзила острая мучительная боль наслаждения.

Он вошел в нее с неторопливой осторожностью, но Адриенна с таким нетерпением ответила на его движения, что он начал продвигаться с настойчивостью, стремясь поскорее достичь потаенной сердцевины ее тела. Волны его жаркой страсти нахлынули на нее, поток их возрастал, и, казалось, уже весь воздух вокруг двух сплетенных тел наполнился этим жаром, проникавшим в ее тело и кровь, где разливался, доходя до каждой клетки. Она задрожала, почувствовав приближение оргазма, испытывая невообразимый экстаз.

Адриенна лежала на постели, прислушиваясь к равномерному шуму дождя за окном. Лампа еще горела, хотя уже рассвело, но она не выключила ее, боясь пошевелиться в объятиях Дейтона, где чувствовала себя так уютно и безмятежно.

— Я никогда ничего подобного не испытывала, — прошептала она, не надеясь, что он ответит. Вполне понятно, что сейчас им было необходимо восстановить силы глубоким сном.

— Никогда? — спросил он тихо.

— Никогда.

Дейтон надолго замолчал, и она подумала, что он все-таки заснул, но он перевернулся и лег на бок. Дейтон обхватил ногой ее ноги и притянул к себе.

— А как же Трой? — спросил он.

Вопрос удивил ее. Оказывается, как легко она может вернуть его к воспоминаниям.

— Ты не рассказала мне, что собиралась за него замуж, — сказал Дейтон немного натянуто.

Она повернулась к нему лицом.

— Кажется, что это было так давно. Тогда я ничего не понимала в любви.

— А теперь?

В его голосе прозвучала настороженность, и Адриенна почувствовала, как холодок пробежал по спине. Он хотел знать, что она чувствовала, и по его пристальному взгляду было ясно, что ее ответ очень важен для него.

Тщательно подбирая слова, она сказала:

— Я знаю, что любовь требует особого доверия. После того, что случилось в колонии художников, я думала, что никогда уже не буду никому доверять.

Она вздохнула.

— Что там с тобой случилось, Адриенна? — Его мягкий взгляд был скорее ободряющим, чем требовательным, но тем не менее сердце у нее сжалось.

Воспоминания до сих пор преследовали ее, но она боялась облечь их в слова, боялась говорить о них вслух, потому что это могло открыть раны, нанесенные ее душе, и вернуть боль. Думая об этом, ей захотелось как можно дольше бездумно лежать в крепких объятиях Дейтона. Это было достаточным доказательством того, что пришло время все рассказать.

— Как-то вечером мы разожгли костер, — начала она и закрыла глаза, вспоминая. — Встали кругом и начали нараспев произносить заклинания, которые Трой отыскал в книге преданий кельтов. Мы не понимали, что и зачем делаем. — Адриенна нервно передернула плечами.

Он обнял ее, успокаивая, его пальцы переплелись с ее. Она могла доверять Дейтону. Ее уверенность была такой же сильной, как его ноги, обхватившие ее.

— Это продолжалось довольно долго, — сказала она сдавленным голосом от внезапного спазма, перехватившего горло. — Начался дождь. Я вышла из круга и села под дерево. Но когда я прислонилась к стволу…

У нее вырвался стон.

Она почувствовала легкие прикосновения его губ, целовавших затылок.

— Все хорошо, — прошептал Дейтон. — Со мной ты в безопасности.

Да, пока она в его теплых и надежных, похожих на кокон объятиях, то может облекать в слова мучивший ее кошмар.

Она описала ему обжигающую, похожую на молнию силу, которая пронзила ее спину, погружая ее в темноту. Никто не заметил, что с ней произошло.

Когда она пришла в сознание, то увидела, что все продолжают возбужденно петь, стоя у костра, который еще горел, несмотря на ливень. Все они были охвачены каким-то волнением. Неожиданно над костром блеснул бело-голубой свет и тут же пропал. Те, кто видел его, были уверены, что странное предзнаменование может навсегда изменить их жизнь.

— В ту ночь именно я оказалась проклятой, — сказала она, закончив свой рассказ.

— Нет, Адриенна. — Дейтон нежно повернул к себе ее лицо. — Ты не была проклята, — сказал он, гладя ее спину. — Возможно, в дерево ударила молния. Если что-то и могло содействовать возникновению в твоем теле реакции на поток электронов, так это заряд молнии. Это был природный феномен с довольно странными результатами, но не проклятие, Адриенна.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

— Но это еще не все, — со вздохом призналась она.

Дейтон пропускал сквозь пальцы ее волосы, потом обнял и прижал к себе. Его прикосновения были сдержанными и успокаивающими. Она вспомнила, какими сладкими словами успокаивал ее в ту ночь Трой, не переставая говорить, пока они спускались с горы, и какими горькими оказались в конце концов его слова.

Если бы Дейтон начал сейчас приставать к ней с расспросами, она, возможно, нашла бы предлог не рассказывать об остальном. Но он молчал.

Адриенна чувствовала слабозаряженный поток, который все еще пульсировал между ними, хотя она была уверена, что он истощился во время их занятий любовью. Был ли этот поток неопасен, как утверждает Дейтон? Судя по всему, да. Вместе с Дейтоном она сумеет справиться с ужасными последствиями той ночи на горе.

Торопливо, словно боясь задерживать слова на языке, иначе они превратятся в отраву, она рассказала ему о предательстве Троя.

— О своих способностях экстрасенса я узнала уже на следующий день после пения у костра. Я дотронулась до одной из моих картин, и мне предстало видение, в котором я ясно увидела, что моя картина висит в галерее. Каждая картина, каждый рисунок, к которым я прикладывала ладонь, показывали мне их будущее. Трою больше, чем другим, не терпелось узнать о будущей судьбе его работ. Я сказала тогда, что мы должны посвятить себя творчеству из любви к искусству, а не ради выгоды.

После этого мы впервые серьезно поругались. Он заявил мне, что меня не заботит вопрос о деньгах только потому, что я богата и не знаю, что значит не иметь возможности получить все, чего хочешь из-за отсутствия денег. Он был прав, и я это понимала.

Дейтон крепко обнял ее за талию.

— Тебе не в чем себя винить, Адриенна.

— Я не понимала, насколько трудна его жизнь. Как он вынужден был бороться…

— Мы все за что-то боремся, — сказал он тихо.

Слеза покатилась по ее щеке, но он осушил ее поцелуем.

Она продолжила свой рассказ. Предсказывать будущее каждой картины было просто и не стоило ей никаких усилий.

— Я делала это для всех, кто просил, — сказала Адриенна. — А знать будущее хотелось всем, как ты понимаешь.

Она села, завернулась в простыню и отвернулась от Дейтона, не в силах смотреть на него.

— Как я могла быть настолько слепой и доверчивой? — спросила она. — Неделю за неделей Трой показывал мне свои картины, в которые вкладывал столько сил и надежд, и каждый раз я правдиво говорила ему, что вижу. Но ни одной из картин не суждено было привлечь внимание критиков или иметь коммерческий успех. А я все откровенно ему рассказывала. Как ты не понимаешь, Дейтон? Я погубила его.

— Он сам себя погубил.

— Я убила в нем творческие способности. Я сделала его неудачником, стала причиной того, что он бросил писать. — И некоторых других тоже. Не он один показывал на нее пальцем и проклинал в последние месяцы существования их колонии, не он один обвинял ее во всех немыслимых грехах, начиная от колдовства и кончая поклонением дьяволу. Но именно полные злобы нападки Троя ранили ее глубже всего, уничтожили веру в себя.

Дейтон сдернул с нее простыню, и она, затаив дыхание, повернулась к нему, ожидая увидеть в его глазах осуждение. Но в них были лишь сострадание и нежность.

— Не надо винить себя, Адриенна. — Он прижал ее к себе и долго держал, ласково поглаживая по волосам. Это успокаивало и придавало силы, заставляло верить ему.

Дейтон нежно поцеловал ее, и по его вспыхнувшему взгляду она поняла, что он снова хочет ее. Это чувство заглушило ее боль и горе скорее, чем любые слова.

Он взял прядь ее волос и намотал себе на палец.

— Хочешь дать волю той дьявольской силе, что кроется в тебе? — спросил он, улыбаясь.

Адриенна засмеялась и приложила палец к его нижней губе, а затем осторожно скользнула им в ямочку на подбородке. В порыве счастья она страстно поцеловала его, языком лаская его язык, пока он не ответил тихим стоном.

Раздвинув ноги, она почувствовала, как растет его вожделение, пробуждая в ней горячее неутолимое желание.

Низкие дождевые тучи неслись по утреннему небу, предвещая погоду такую же сумрачную, как мысли Дейтона.

Уже утром он крепко заснул, сжимая в объятиях Адриенну. Ее нежная теплая спина мягким изгибом приникла к его груди.

Первое, что он, проснувшись, почувствовал, был ее запах, напоминающий цветочный, а вслед за ним пришли воспоминания о прошедшей ночи. Он откинул рассыпавшиеся по ее плечам волосы, чтобы увидеть изящную линию шеи, переходящую к плечам, белым, как только что выпавший снег, но совсем нехолодным.

Внезапная сильная боль пронзила его, когда он провел рукой по ее удивительно теплой коже.

Он хотел Адриенну в который раз.

Но он убрал руку, осторожно, чтобы не разбудить ее, встал с кровати. Надо было обдумать все, что с ним произошло, до того, как он начнет подсчет своих ошибок. Он верил, что приехал сюда, чтобы помочь Адриенне, но вспыхнувшее в нем желание заставило забыть обо всем.

Ночью, обнимая ее и слушая рассказ предательстве ее друзей и разбитых мечтах, Дейтон понял, какой опасности подвергает свое сердце. Он стремился освободить ее от огня, сжигавшего ее изнутри, но обнаружил, что этот огонь так силен и неистов, что грозит спалить и его самого.

Он вышел из дома и направился по дорожке, петлявшей вдоль берега залива, несмотря на то, что боль в ноге вскоре напомнила о себе.

Дейтон думал о предательстве Троя и развале колонии художников. Причины этого были ясны до боли. Группа художников, в которую Адриенна вложила столько энергии и на которую возлагала большие надежды, распалась сама собой. Адриенна оказалась козлом отпущения, ее винили за все будущие неудачи художников, которые предсказали ее видения.

В глазах Адриенны он, должно быть, ничем не отличался от Троя. Неудивительно, что она убежала в Пеликан-Коув. Но Дейтон ни в коем случае не винил ее в том, что она не смогла спасти его брата. Нет, не винил, но, впрочем, так ли это? Ей хорошо известны подобные обвинения. Именно Трой первым высказал обвинения против нее, а потом недостойными методами внушал ей, что во всем виновата только она. Адриенна слушала и верила ему, потому что считала его своим учителем, а она была исключительно хорошей ученицей.

Он хорошо знал такой тип людей, как Трой. Они искали легкого пути в жизни, надеялись на чудо, которое облегчит их ношу. Когда же он решил, что нашел это чудо в лице Адриенны, то пытался использовать ее для осуществления своих амбициозных планов, провал которых в случае чего можно было возложить на чужие плечи.

Возможность реализовать свои планы ослепила его. Магия. Вот чего он долго искал и нашел в Адриенне. Но магии никакой не было, и, в отличие от Троя, Дейтон знал, кого надо винить в его неудаче, в обрушившемся на него горе. В ту темную дождливую ночь он сидел за рулем машины. Он виновен в том, что случилось с Картером.

Он глубоко вдохнул холодный, пропитанный солью воздух и остановился, наслаждаясь утренним покоем этого уединенного места. Неожиданно Дейтон увидел ее, стоявшую в дальнем конце причала, расположенного в том месте, где болото соединялось с заливом. Хотя Адриенна стояла спиной к нему, наблюдая за птицами, бродившими по илу в поисках пищи, он не мог не почувствовать тепла, охватившего его при взгляде на нее.

Она повернула лицо к ветру, ее черные как смоль волосы развевались за спиной, и он представил, как снова погружает пальцы в густую черную массу волос, прижимает к себе, целует ее влажные полные губы.

Дейтон поднялся на причал, и медленная обжигающая волна страсти нахлынула на него в то время, как он шел к ней, не спуская с нее глаз. Его опять пронзила та же боль, что он испытал проснувшись, и Дейтон с отчаянием подумал, что все еще не свыкся со своей судьбой. Нет, он не мог бросить ее, это было бы безрассудно, но анализировать мотивы сейчас он был не в состоянии. Одно было несомненно: их отношения не должны задеть его сердце. Этому правилу он успешно следовал многие годы. Так зачем менять его теперь?

Стоя к нему спиной, Адриенна точно знала момент, когда его нога ступила на грубые, изъеденные непогодой доски причала. Теперь они были связаны неразрывной нитью, а, возможно, были связаны всегда. Это она поняла прошлой ночью.

От этой мысли на минуту перестали дрожать руки. Ночью она рискнула освободиться от вечно сковывавшего самоконтроля и была вознаграждена невообразимым наслаждением. И виновник этого шел сейчас к ней, его неровная походка напоминала ритм их движений во время близости, глаза горели страстью.

Он был одет в черную кожаную куртку, которую она с такой заботой повесила сушиться, всю пропитанную запахами дождя, соли и его собственным, неповторимым. Вспомнив об этом, Адриенна глубоко вздохнула.

Она смотрела, как он шел к ней, и не могла отвести глаз. Голубые джинсы плотно облегали бедра, подчеркивая их стройность, и ей невольно подумалось, не мокрые ли они до сих пор. Джинсы тоже надо было повесить сушиться, но тогда она была занята мыслями о другом.

Он стоял в ее спальне в тех же джинсах, тем же взглядом, что и сейчас, смотрел на нее — взглядом, полным огня, который обжег ее, заставил забыть о чувстве самообороны.

Ее руки задрожали, и она крепко сцепила пальцы. Неужели это действительно случилось? Неужели она нашла человека, которому может доверять? Она все ему рассказала, полностью открылась, и сейчас ее переполняло новое, еще непонятное чувство.

— Я так и думала, что ты где-то здесь, — сказала она, еще не готовая поделиться с ним тем, что только осознала.

— Я проснулся довольно рано и не мог заснуть.

— Надо было разбудить меня.

Дейтон напряженно улыбнулся и обнял ее.

— Ты права, — сказал он, ловя ртом ее губы.

Его поцелуй длился долго и был, если не грубым, но и не таким нежным, как прежде. Это был страстный поцелуй, от которого внутри стало тепло, потом жарко и наконец огнем обожгло самую потаенную глубину ее тела. Да, теперь она знала, что это за новое чувство.

Когда он отодвинулся, Адриенна улыбнулась с неожиданной застенчивостью.

— Никогда не думала, что встречу кого-то, похожего на тебя, Дейтон.

— Рано говорить об этом, ты мало знаешь мужчин, — сказал он с лукавой улыбкой.

— Думаю, это можно еще исправить, — сказала она, восхищаясь непривычным чувством непринужденности, владевшим ею.

— Означает ли это, что ты собираешься вернуться в Пайн-Форест? — поинтересовался Дейтон.

Об этом она не думала, как не думала ни о чем другом, кроме непроходящего опьяняющего чувства радости.

— Для этого есть причины? — спросила она.

Он взял ее руку и крепко сжал.

— Множество.

Утреннее солнце, низко стоящее над горизонтом, окрасило серо-серебристые тучи пурпуром. Они молча наблюдали за светилом, и чем сильнее разгоралось небо, тем быстрее убывало пьянящее чувство радости, сменяясь благоговением.

— Дейтон, — прошептала она, чувствуя, как душу наполняет восторг. — Кажется, я влюбилась в тебя.

Адриенна сказала это импульсивно, движимая сильным, чистым чувством, которое она не подвергала сомнению. Но это признание делало ее чувство уязвимым.

Прошла долгая тревожная минута, прежде чем она осмелилась посмотреть на него.

Черты его красивого лица оставались; неподвижными, но в них безошибочно читалось напряжение. Сердце ее тревожно сжалось, а радость исчезла.

Он повернул к ней застывшее как маска лицо.

— Любовь не так проста, как то короткое слово, которым ее обозначают.

Адриенна зябко повела плечами, силясь разгадать его непроницаемый взгляд. Но она не могла заставить себя отказаться от так неразумно высказанного признания.

— Дейтон, я думала, что между нами, происходит что-то… Что-то особенное.

— В этом ты права, — согласился он. — Между нами происходит действительно что-то особенное, не поддающееся описанию.

— Так прошлая ночь действительно что-то значила для тебя? — спросила она настойчиво, не желая дать обиде укорениться в душе.

— Да. — Он отвел взгляд быстрее, чем она успела понять значение промелькнувшей в его глазах тени.

Прядь волос упала на его лоб, и Адриенна протянула руку, чтобы поправить ее, хотя при сильном ветре это было бессмысленно. Этот жест на минуту успокоил ее — пока она не осознала, что делает.

Видение возникло мгновенно. Она отдернула руку, тяжело дыша, судорожно хватая ртом воздух.

Дейтон пристально посмотрел на нее.

— Это неэтично, Адриенна.

Она отступила назад. Горло сжал спазм.

— Я не хотела…

— Подглядывать? Ты думаешь, я тебе поверю?

— Я не думала, что ты был честен со мной. И ты действительно не был. Я видела твоего брата. Он — причина того, что ты…

— Я уже говорил тебе…

— Видения никогда не обманывают, Дейтон. — Нет, на этот раз она не собиралась убегать. Адриенна расправила плечи, вздернула подбородок. — По крайней мере, теперь я знаю правду.

— Не уверен, — сказал он тихо.

Печаль в его голосе тронула ее, но она подавила это чувство. Она должна быть сильной, если хочет сохранить чувство собственного достоинства.

— Я видела, — сказала она решительно.

— Твои видения разговаривают с тобой? — спросил он. — Объясняют себя? Или ты сама делаешь столь поспешные выводы?

— Они не поспешные. Я не так глупа. Ты используешь меня точно так же, как…

— Ради Бога, Адриенна, неужели ты до сих пор ничего не поняла? Я же говорил, с какой заботой отношусь к тебе. Зачем ты все усложняешь?

Дейтон провел рукой по лицу, словно избавляясь от наваждения.

Но то был ее кошмар, а не его.

— Ничего я не усложняю, — сказала она холодно. — Вдруг решила, что влюбилась в тебя. Конечно, я ошиблась.

Он вздохнул.

— Так было бы лучше.

— Очевидно.

Он долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

— Любовь — опасное чувство, Адриенна. Она хватает тебя в свои руки и давит тебя все сильней и сильней, пока ты не начнешь задыхаться. А потом уходит. — Он помолчал. — И тебе приходится заново учиться дышать. — Дейтон покачал головой. — Нет чувства более сложного и смертельно опасного, чем любовь.

— Ты говоришь это несерьезно.

Он посмотрел на притихшие воды залива.

— Нет, Адриенна, я говорю серьезно.

Ей вспомнились слова Фионы Александер. Тогда она сказала, что Дейтон никогда не связывает себя обещаниями с женщиной, а он не стал возражать. В том разговоре Дейтон дал ясно понять, что не ищет подругу жизни.

Это открытие больно ранило душу и одновременно вызывало ярость. Но главное, она чувствовала опустошенность от мысли, что ее использовали в чьих-то целях.

Адриенна закрыла глаза, чтобы удержать подступавшие слезы. Какая же она глупая! Дейтон Уэстфилд был отчаянным человеком — теперь это стало ей совершенно ясно. Он готов пойти на все, чтобы спасти брата, абсолютно на все.

— Ты очень рисковал, приехав сюда, — сказала она, дрожа от ярости. — Надо иметь немало мужества, чтобы ради своей цели решиться пойти на то, что ты сделал ночью.

— Адриенна, не думаешь ли ты…

— Я не только думаю… Я знаю. Помнишь? — Она подняла руку и пошевелила пальцами. — Ты не можешь скрыть от меня правду.

Она повернулась, собираясь уйти, но Дейтон преградил ей дорогу.

— Будь осторожнее, — сказала Адриенна, стараясь придать дрожавшему голосу угрожающий оттенок. — Ты еще не знаешь, что может сотворить данная мне сила.

— Зато я знаю самое надежное средство, — сказал он, прижимая ее к себе.

Почувствовав, что сердце забилось беспокойно, а по коже пробежали мурашки, несмотря на толстый свитер, она возненавидела саму себя.

— Я не боюсь тебя, Адриенна. — Его губы почти касались ее губ. — Какие бы видения сейчас не предстали перед тобой, можешь оставить их при себе.

Дейтон крепко поцеловал ее, обняв с такой силой, что причинил ей боль, а когда опустил руки, то не отступил, а стоял, впившись в нее взглядом.

— Я несу ответственность за Картера и сделаю все, чтобы помочь ему, — сказал он, стиснув зубы. — Я хочу, чтобы мой брат остался жив. Но то, что произошло прошлой ночью, с ним никак не связано. Я не позволю тебе прятаться за этой иллюзией.

Она почувствовала трепет в глубине груди.

— Я нисколько не сожалею о прошлой ночи, — сказал Дейтон, немного успокоившись. — Грустно, если ты думаешь иначе. Но я не могу тебя любить, Адриенна.

Он посмотрел на нее, и глаза его загорелись страстью, несмотря на вынужденное, горькое признание.

Холодное безразличие, с которым она смотрела на дорогу, сидя за рулем машины, мучило его, разрывало сердце на части. Вопреки своим намерениям он обидел ее и сейчас, глядя на ее отрешенное лицо, не осмеливался не то что обнять, даже прикоснуться к ней. Все равно это не принесло бы утешения ни ему, ни ей, а лишь усилило их мучения.

— На Мейн-стрит есть гараж, — сказала Адриенна сдавленным голосом. — Он должен скоро открыться. Чуть дальше по дороге закусочная, где можешь подождать.

Подъехав к закусочной, она выключила мотор и сидела молча, не глядя на него. Когда он взялся за ручку дверцы, она прикусила нижнюю губу.

— Иди, — сказала наконец Адриенна.

Он не мог так просто ее оставить, уйти и продолжать жить как ни в чем не бывало.

— Зайдем в закусочную. Тебе надо позавтракать, — предложил он, зная, что ни он, ни она есть сейчас не смогут.

Адриенна недоверчиво на него посмотрела.

— Нет, — покачала головой она.

Он откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди.

— Что ты делаешь, Дейтон?

— Жду, когда гараж откроется.

Она вышла из машины.

Он предложил ей позавтракать, но она вела себя так, будто ей была невыносима сама мысль сидеть с ним за одним столом.

Дейтон обманывал себя, думая, что может оставаться с ней без риска для своего сердца. Желание подталкивало его попытать такого счастья. И все-таки, зная, что это может погубить его, ему беспрестанно хотелось смотреть на нее, любоваться каждым движением, чувствуя, что никогда не насытится ею.

— Ты так ни к чему и не притронулась, — сказал он, наблюдая, как она катает вареные яйца по тарелке.

Она пожала плечами.

— Обычно у меня по утрам нет аппетита.

— Адриенна, я хочу…

Дейтон замолчал. Так чего же он хотел? Мысль, казалось, застряла где-то в мозгу, зажатая между страстным желанием и угрызениями совести.

— Да, секс был отличный, — сказала она скучным голосом, продолжая катать яйца по тарелке.

Ее скучный равнодушный тон удивил его. И насторожил. Он отломил кусочек тоста.

— Мы занимались не просто сексом, и ты это знаешь.

— Но мы не занимались и любовью, не так ли? — Адриенна поднесла вилку ко рту и смотрела на него большими прозрачными серыми глазами. — Как бы это назвать поточнее?

Зачем она мучает его?

— Адриенна…

— А что, если так: страстный секс? — Она взяла кусочек яйца и состроила гримасу, но тут же нахмурилась и посмотрела на него исподлобья. — Или горячий, обжигающий…

— Пожалуйста, прекрати. Не думаю…

— Ты слишком много думаешь, — поморщилась она, отбросив притворство, и с решительным видом посмотрела на него. — Ты подталкивал меня на риск и убеждал, что я не смогу прожить жизнь в одиночестве. А теперь посмотри на себя. Ты — лицемер с головы до пят, до мозга костей.

— Я такой, какой есть, — сказал он твердым голосом.

— И я, Дейтон Уэстфилд, такая, какая есть.

— Адриенна, я бы хотел, чтобы мы могли…

— Не можем. Не хочу больше видеть тебя, Дейтон. Это… слишком сложно.

Она была права.

— Все должны в жизни делать выбор, — сказал он как можно спокойнее. — Мы свой выбор сделали. — Дейтону пришлось вцепиться руками в край стола, чтобы скрыть дрожь пальцев.

Затем он встал, внимательно, будто запоминая, посмотрел на ее лицо в последний раз, зная, что уже никогда больше не притронется к гладкой нежной коже и не заглянет в глубину прекрасных глаз. Он чувствовал, какой шторм бушует сейчас в этой глубине, но не мог, не смел ничего поделать. Да, он действительно был последним из лицемеров.

— Прощай, Адриенна.

Через час Дейтон покинул Пеликан-Коув, проклиная себя за все содеянное и все-таки желая все повторить. Но он никак не мог уразуметь, что можно было изменить, чтобы все обернулась по-иному. Он мог бы никогда не вступать ни в какие отношения с Адриенной, и тогда его сердце, его разум по-прежнему остались бы закрытыми для такого чувства, как любовь. Да, он получил чертовски хороший урок. Слишком дорогой ценой он заплатил за все: потерял доверие Адриенны. Нет, он больше никогда не увидится с ней. Не заставит ее потерять голову, как потерял ее сам.

 

9

К вечеру небо затянуло тучами, но воздух оставался не по сезону теплым. Адриенна вынесла плетеное кресло на террасу и поставила на ставшее уже привычным за много дней место, откуда открывался широкий вид на окрестности.

Однако сегодня Адриенна не склонна была любоваться пейзажем, она не находила себе места от беспокойства. Покружив по дому, она подошла к шкафу, вытащила холщовую сумку, которую привезла с собой, но ни разу к ней не притронулась.

Неделя прошла с тех пор, как Дейтон уехал, и ее ярость постепенно истощилась, хотя поначалу Адриенна думала, что сохранит в себе это чувство навечно. Холодная ярость как преданный друг придавала силы в моменты отчаяния.

Но даже ярость не помогала забыть глаза Дейтона. Они все еще притягивали ее, в их блеске она читала что-то совершенно противоположное его резким словам при прощании. Однажды она уже писала его портрет и узнала правду. Настало время попытаться еще раз.

Пальцы ее дрожали, когда она вытаскивала из-под кровати толстую пачку бумаги для рисования, уже успевшую покрыться пылью. Адриенна вернулась с ней на террасу.

До заката солнца оставалось несколько часов, но быстро убывающий дневной свет не беспокоил ее, поскольку она не собиралась писать безмятежный пейзаж, окружающий коттедж. Просто она хотела работать там, где могла видеть место, связанное с дорогими для нее воспоминаниями.

Адриенна открыла сумку и поспешно вынула из нее кисти и набор тюбиков с красками. Она не стала тщательно подбирать краски, как это делала когда-то, а подчинилась инстинкту профессионального художника, хорошо владеющего техникой. Сегодня она полагалась на свои знания, но руководить ею должно было нечто совсем другое.

Приготовившись к работе, она сделала несколько глубоких вдохов и взяла кисть.

Длинными штрихами Адриенна накладывала краску на бумагу, не заботясь о композиции, используя только те цвета, которые считала подходящими. Когда светотени легли так, что начало вырисовываться лицо, она короткими и тонкими штрихами стала придавать ему законченность.

Она чувствовала, как в глубине ее тела рождается знакомый электрический поток, который начинает пульсировать. При его появлении она теперь не испытывала нервного напряжения. Ночь, проведенная с Дейтоном, излечила ее от этой реакции. Она, напротив, позволила потоку наполнить свое тело.

Где-то вдалеке Адриенна услышала раскаты грома, и этот звук усилил интенсивность потока, подталкивая ее как можно полнее воспользоваться им.

Адриенна сделала еще несколько глубоких вдохов и, взяв губку, опустила ее в банку с водой, потом отжала. Легкими, осторожными движениями она провела губкой по бумаге, сглаживая яркость первого слоя красок.

Она сидела спокойно и наблюдала, как под действием воды краски расплываются, но не схватилась за кисть, чтобы все исправить.

Снова прогремел гром, на этот раз ближе и громче, а когда блеснула молния, краски словно застыли, и появилось лицо Дейтона. Она почувствовала, с какой неумолимой силой притягивают ее его темные глаза.

Подул сильный ветер, и Адриенна подняла голову, наблюдая, как стремительно движутся тучи, низко нависнув над покрытой зыбью серо-зеленой водой залива. Неожиданно в просвете туч блеснул луч солнца и высветил летящего над водой ястреба. Он опустился на сук упавшего дерева и повернулся в сторону причала.

Адриенна невольно перевела грустный взгляд в ту же сторону.

Ей представился Дейтон, стоявший у края причала, засунув руки в карманы и плотно сжав губы. Весь его вид выражал решимость, а в глазах горел огонь, который она почувствовала, когда они занимались любовью. В ту ночь они действительно занимались любовью, иначе это никак не назовешь.

Она моргнула глазами, и образ Дейтона пропал.

Он сказал, что не любит ее, но его признание не изменило ее чувств к нему. Радостное, опьяняющее чувство, которое она так старательно пыталась подавить, все еще было живо и сейчас нахлынуло на нее с такой силой, что она чуть не задохнулась, а в теле вспыхнуло пламя, осветившее самые темные закоулки ее существа и наполнившее ее жаром.

Ястреб взмахнул крыльями и полетел над причалом, и ей показалось, что это не птица, а она сама летит сквозь тучи к ясному голубому небу. Вспыхнула молния, и первые тяжелые капли дождя начали падать на землю.

Резко повернувшись, Адриенна посмотрела на лист бумаги и всем изболевшимся сердцем ей захотелось, чтобы капли дождя не тронули и не испортили портрет.

С интересом, но ничего не понимая, она смотрела, как капли, которые, не касаясь бумаги, отскакивали, оставляя портрет сухим, в то время как ее тонкий жакет промок насквозь. В эту минуту она поняла, что никогда не сможет контролировать свои паранормальные способности разумом, а вот сердце способно ей в этом помочь.

Адриенна ощутила в себе силу, которую так долго не могла обрести, но которая пришла вместе с чувствами, в которых она больше не сомневалась, какими бы сложными они не были. Данный ей дар, сила, с которой она так безуспешно боролась, порождались и питались любовью.

Глядя на нетронутый дождем портрет Дейтона, она ясно различила боль и муку в его глазах и наконец поняла ее причину. Открывшаяся ей правда так взволновала ее, что она задрожала. Возможно, он никогда не полюбит ее или другую женщину, но это не остановит ее, она сделает то, на что решилась.

Дейтон сел в кресло и, положив ноги на стол, начал растирать больную ногу.

— Последнюю группу даже не стоит приглашать для тестирования, — сказал он Арни. — Думаю, мы получили все необходимые данные.

Арни согласно кивнул.

— Непохоже, что в этом деле с медиумами мы разобрались, а, док?

— Наука еще не продвинулась так далеко, — сказал Дейтон, пожав плечами. — Наше оборудование слишком примитивное, чтобы обнаружить и зафиксировать подобные явления.

Он взял карандаш, чтобы воспользоваться им как указкой.

— Все оборудование в лаборатории — просто мусор, — повторил он, проводя карандашом по ящику со стеклянными шариками, стоявшему на столе, за которым сидел. Дейтон услышал, как посыпались шарики, и решил, что случайно задел за рычажок.

— Учту на будущее, — фыркнул Арни. — Вы просто не знаете, когда надо сдаться, верно, доктор Уэстфилд?

— Сдаться? О, я хорошо знаю, когда надо сдаться, Арни. — Дейтон тяжело вздохнул. Он знал. Это-то и губило его. — Паранормальное восприятие существует, — сказал Дейтон, понизив голос. — Я нисколько в этом не сомневаюсь.

Арни косо посмотрел на него.

— Как вы, ученый, можете быть уверены в том, чего невозможно доказать?

— Почему невозможно? Возможно, — сказал Дейтон. — Но есть явления, доказать которые наука пока не готова.

— Странно слышать подобное от вас, доктор Уэстфилд.

— Я не нахожу это странным, — возразил Дейтон, хотя знал, что Арни его поймет. Немногие это понимали. Среди них та, что уединилась сейчас в Пеликан-Коув.

Но все, что он мог сделать для нее, — оставить ее там, в одиночестве. Он не мог даже съездить поговорить с ней, потому что боялся не совладать со своими чувствами. Идти на такой риск Дейтон был не в силах.

Оттолкнуть ее было очень трудно, и он не знал, сможет ли это сделать еще раз.

— Арни, феномен паранормальных явлений так же реален, как ты или я, — сказал он, делая еще одну попытку объяснить. — В этом у меня нет сомнений.

— Никаких? — насмешливо попросил Арни. — И это заявляет ученый, который всегда все подвергает сомнению? Что-то не узнаю вас, док.

— Нет, почему же? Многие вопросы меня продолжают мучить, — сказал Дейтон, опуская ноги со стола. — Например, я хотел бы знать, когда ты соизволишь закончить работу с корреляционными матрицами?

Он прошелся по узкому проходу между лабораторным оборудованием и снова подошел к ящику со стеклянными шариками.

— Мы закончили сбор информации для проекта, — сказал Дейтон, вынимая из ящика поддон с упавшими шариками и пересыпая их в верхний лоток. — И я хочу закончить анализ полученного как можно скорее.

— Матрицы почти готовы, — немного обиженный его резким тоном, сказал Арни. — И я сделал несколько предварительных графиков.

Дейтон посмотрел на рычажки на ящике с шариками. Когда-то Адриенна сидела здесь, на том самом стуле, около которого он сейчас стоял. Если он закроет глаза, то вспомнит, как она решительно поджимала свои пухлые губы, раз за разом пытаясь контролировать падение шариков.

— Доктор Уэстфилд?

— Да, Арни? — В последние дни ему все труднее было сосредоточиться на лабораторных исследованиях.

— Вы хотите посмотреть графики?

— Оставь их в моем кабинете. И последние распечатки. Я просмотрю их позже.

— Как хотите, доктор Уэстфилд. — Арни помолчал и спросил: — Пойдете вечером в столовую?

— Нет, Арни, не сегодня.

В Пайн-Форест Дейтон вернулся почти месяц назад. Все эти дни он проводил большую часть времени в лаборатории или в кабинете, изучая результаты исследований, которые не давали ответ на тот вопрос, что его интересовал. Но проект есть проект, деньги на него затрачены, а потому надо было подводить финишную черту.

Он мог бы договориться и продлить работу над проектом, но это уже не спасет Картера. Теперь Дейтон это понял. Картер, вероятнее всего, умрет. Он сделал для него все, что мог. Даже Адриенна, на которую он возлагал последнюю надежду, не могла спасти его.

Как бы Дейтон хотел, чтобы образ Адриенны перестал преследовать его. Но тот снова и снова появлялся перед его глазами и ждал, когда он потеряет бдительность, чтобы завладеть всеми его мыслями. Сегодня Дейтон очень устал и не в силах бороться с ним. Он дал волю своим мыслям, и они перенесли его в Пеликан-Коув. Адриенна пробудила в нем доныне не изведанные желания, которые продолжали бы дремать, если не она. Пока он жив, его тело не забудет ее прикосновений.

Но не только желание вызывало ее образ, завладевающий всеми его помыслами в момент, когда его сопротивление сходило на нет. Дейтон не мог забыть, что испытал, когда она, лежа в его объятиях, поведала ему о своей самой потаенной боли. Он думал об этом больше всего.

Дейтон посмотрел на никчемный ящик с шариками и нажал на рычажок: шарики покатились и начали падать.

Закрыв глаза, он слушал, как они с грохотом ударялись о металл поддона, затем отвернулся от ящика.

— Не хочешь ли проверить результат теста?

Адриенна стояла, прислонившись к косяку двери, скрестив руки на груди. Распущенные черные волосы немного растрепались, словно она только что была на сильном ветру.

— По крайней мере, проверь средний поддон, как это делал раньше, — сказала она, склонив голову набок и озорно улыбаясь.

У него перехватило дыхание.

— Что ты здесь делаешь, Адриенна?

— Пришла помочь тебе с экспериментами.

— Мы уже закончили их, — сказал Дейтон, глядя на нее во все глаза, хотя понимал, что не следует делать этого. Она была одета в темно-фиолетовый свободный свитер с большим низким вырезом, который сполз с одного плеча.

— Но я сделала несколько важных открытий, которые, как я думаю, могут заинтересовать тебя, — сказала она, подходя к нему.

— Работа над проектом закончена, Адриенна.

Он не мог оторвать глаз от нежной белой кожи обнаженного плеча.

— Не стоило тебе приходить сюда, — сказал Дейтон, смущенный дрожью своего голоса. Он не хотел поддаваться волнению, которое она вызывала в нем, тем более сейчас, когда держать чувства под контролем особенно важно.

— Ты абсолютно прав, — сказала она. — Но застать тебя дома невозможно.

— Я был очень занят последнее время в лаборатории. — Все эти дни только работа помогала ему сдерживать себя.

Она улыбнулась.

— Ты ведь никогда не сдаешься, правда?

Он не ответил, но выражение его лица выдало Дейтона.

— Дейтон, сейчас не время сдаваться, — убежденно произнесла Адриенна.

— Пожалуй, это лучше назвать отступлением, — сказал он, отворачиваясь. Насколько легче было хранить глубоко в душе терзавшее его решение. Говорить о нем вслух значило сделать его реальностью.

— Мы делаем заключительный анализ проделанной по проекту работы, — сообщил Дейтон как можно спокойнее.

Адриенна удивленно подняла брови.

— Следовательно, ты нашел того, кто поможет твоему брату?

— Нет. — Он провел рукой по ящику с шариками. — Картер достаточно настрадался, — сказал Дейтон. Слова не шли у него с языка, но он заставил себя говорить. — Я согласился на то, чтобы ему отключили респиратор, — глухо закончил он.

— Нет!

— Да! — Он почувствовал, как в душе его что-то оборвалось.

— Но…

— Адриенна, — торопливо возразил он. — Лучшее, что я могу сделать для него сейчас, — это не продлевать его страдания. |

Он отошел от нее, вынужден был отойти. Иначе он бы обнял ее, ища утешения, вопреки всем своим намерениям. Но Дейтон знал, что произойдет, если дотронется до нее сейчас, когда все мысли заняты Картером.

Она протянула руку и легко коснулась пальцами его руки, и он сразу почувствовал на коже покалывание.

— Адриенна, не надо. Это опасно.

— Мне все равно.

Дейтон отступил на несколько шагов.

— Адриенна, пожалуйста. Не сейчас.

— Когда же? — спросила она, приближаясь к нему. — Я могу помочь тебе, Дейтон.

— Я не нуждаюсь…

— Нет, нуждаешься. В глубине души ты хочешь, чтобы брат остался жив. — Она стояла рядом, не прикасаясь к нему, но он чувствовал исходящий от нее жар.

Он с силой сжал кулаки, но затем медленно разжал их.

— Неважно, чего я хочу. Картера уже не вернешь.

Теперь он в это верил; как бы мучительно ни было это, но Дейтон вынужден был это признать. Последние несколько недель его разговоры с лечащим врачом Картера сводились к скупым описаниям последствий прекращения функционирования очередной системы организма брата. Что еще в этой ситуации можно было сделать?

Ему хотелось подойти к ней, окунуться в ее тепло, забыть все свои горести. Вместо этого Дейтон продолжал говорить, отгораживаясь словами от нее, словно боясь, что, истощись их поток, и он не сможет сдержать себя, даст волю своим чувствам.

— Я был непростительно эгоистичен, — сказал он. — Я не мог смириться с тем, что произошло с Картером по одной причине — я боялся. Я думал не о нем, а о себе. Я не хотел потерять его, как потерял всех в своей жизни. Но теперь он потерян и для себя, потому что находится в том состоянии, выйти из которого нет надежды.

Он смотрел в ее серые глаза, желая больше, чем когда-либо, утонуть в их глубине. Но и этого не мог себе позволить.

— А как я поступил с тобой, Адриенна? То, что я сделал…

— Было моим пробуждением, — решительно сказала она, взяв его за руки и крепко сжав.

И тут он не сдержался. Лед, сковывавший его сердце, который он так долго оберегал от ее тепла, растаял. Только что произнесенные слова с целью оттолкнуть ее превратились в пепел, в ничто от жара, исходившего от ее рук и наполнившего его тело.

Он схватил ее в объятия, не думая ни о чем, кроме прижавшегося к нему тела. Погрузив пальцы в ее густые шелковистые волосы и вдохнув ее запах, Дейтон потерял всякий контроль над собой. Он с неистовством поцеловал ее, чувствуя, как раскрылись ее губы, отвечая на его страстный порыв. Он упивался ее нежностью, теплотой, близостью ее тела.

— О, Дейтон, — прошептала она, не отрывая губ. — Я знала, что ты хочешь меня.

Он готов был тысячу раз умереть, только бы не отпускать ее от себя. Он не просто хотел ее, она была ему необходима. При этой мысли холодная беспощадная реальность вдруг напомнила о себе.

Дейтон оторвался от ее губ, но продолжал держать ее в объятиях, словно хотел навеки запечатлеть в памяти ощущение прильнувшей к нему желанной женщины.

— Дейтон, я люблю тебя…

Эти чуть слышные слова, произнесенные на одном дыхании, пронзили его душу до такой глубины, которую он еще никому не давал затрагивать. Однажды он слышал от нее эти слова, но убедил себя, что это было минутным порывом.

Он не хотел, чтобы она любила его.

То, что притягивало его к ней, было намного сильнее, чем козни ее необычных прикосновений. Было в ней что-то, сулившее утешение и поддержку, обещавшее, что эта женщина будет любить страстно и преданно, несмотря ни на что.

Но он был не вправе принять ее любовь, потому что ничего не мог дать взамен — его сердце умерло для любви, убитое слишком многими потерями, которые никогда не забывались.

— Адриенна, — прошептал он, касаясь губами ее волос, и, собрав всю свою волю, разжал свои объятия и опустил руки.

Она отступила на шаг и бросила на него взгляд, от которого боль пронзила сердце.

— Не надо прогонять меня, — сказала она. — Я пришла закончить то, что начала.

— Что же? — спросил Дейтон, подозрительно глядя на ее дышавшее решительностью лицо.

— Почему бы тебе не посмотреть в средний поддон? — спросила Адриенна спокойно, указывая на ящик с шариками.

Он посмотрел на ящик, потом на нее.

— Ну же, давай, — подзадорила она. — Надеюсь, это изменит твое мнение о проекте. Хотя, если подумать, то ты, возможно, прав.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Дейтон, выдвигая поддон.

— Думаю, что твои исследования действительно завершены.

Он посмотрел на пустой поддон.

— Здесь нет шариков, — сказал он обескураженно.

Адриенна торжествующе посмотрела на него.

— Кажется, этого ты добивался от меня, не так ли? — спросила она. — Разве шарики не должны были попасть в боковые поддоны?

Дейтон выдвинул боковые поддоны. Они были наполнены шариками.

— Так ты сделала это?

— Да, еще когда стояла у двери.

— Повтори, — коротко бросил он.

Все годы его научной работы пошли насмарку из-за вечного стремления подвергать все сомнению. Дейтон быстро пересыпал шарики в верхний лоток.

Адриенна нажала рычажок, и он увидел, как шарики в падении разделились на два потока, устремившиеся в боковые отверстия.

— Последние недели я не теряла времени зря, — сказала она спокойно. — Хочешь я выполню остальные тесты?

— Сначала объясни, — потребовал он.

— Мне это кажется простым и понятным, Дейтон, но постараюсь сформулировать покороче, чтобы было понятнее твоему аналитическому уму — я уплотнила процесс.

Поправив свитер, чтобы прикрыть обнаженное плечо, Адриенна повернулась и, прислонившись к столу, скрестила руки на груди.

— Теперь, когда я все объяснила, думаю, настала твоя очередь сделать то же самое.

— Что я должен тебе объяснить?

— Одну странную вещь. Ты говоришь, что не хочешь меня, но каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, то чувствую твое желание.

Момент был опасный, они подошли к краю пропасти, и это не сулило ничего хорошего. Ее глаза горели, и он… Он хотел прижать ее к себе и умолять забыть все, что он наговорил ей.

— Адриенна, — сказал он холодно. — Я не предполагал, что случится той ночью.

— Ах, та ночь. — Она глубоко вздохнула. — Пеликан-Коув — прекрасное место для размышлений. Ты знал это, Дейтон?

— Адриенна, пожалуйста, послушай…

— Я дала тебе шанс говорить, а теперь слушай ты. — Она встала перед ним, уперев руки в бока. — Оставим в покое ту ночь, хорошо?

Но он-то не мог ее забыть и никогда не забудет.

— Думаю, так будет лучше, — сказал он.

Она посмотрела на него оценивающим взглядом;

— Дейтон Уэстфилд, считаешь ли ты себя смелым человеком?

Он едва не рассмеялся. Нет, он не был храбрецом, особенно во взаимоотношениях с Адриенной. Он дал ей уйти из его жизни, вместо того, чтобы смело ответить на те чувства, что она разбудила в нем.

— Да, ты смелый и сам знаешь об этом. Я это поняла, узнав о той ночи, когда произошла авария, — сказала она и с грустью посмотрела на него. — Грузовик выскочил на встречную полосу и двигался прямо на вас. Другого выхода у тебя не было, как свернуть с моста, чтобы избежать лобового удара. А затем, когда ты понял, что Картер не сумел выбраться из машины под водой, ты, не переставая, нырял в холодную воду, пытаясь найти его. Несмотря на то, что ты сам был ранен, тебе удалось вытащить его из воды. Ты рисковал своей жизнью ради его спасения.

Пораженный, Дейтон уставился на нее.

— Ты не можешь знать этого в точности.

— Благодаря моим рисункам я знаю многое, вернее, вижу многое, — сказала Адриенна, прислоняясь к столу. — Твои теории о творческих способностях и вероятностных волнах подтвердились, Дейтон. Моя живопись — катализатор. Она позволила мне понять и испытать мои способности. Я уверена в этом. — Она задумчиво посмотрела на его лицо. — Как ты не понимаешь, Дейтон? Твои исследования имеют большой смысл.

Он покачал головой.

— С этим покончено.

Она поджала губы, услыхав горечь в его голосе.

— О нет, Дейтон, все только начинается. — Она смотрела на него с такой уверенностью, о которой он раньше и не догадывался. — Теперь я могу контролировать свои способности, — сказала Адриенна, положив руку на ящик с шариками. — Ты понимаешь, что это значит?

Их взгляды встретились. Да, он знал, что это могло значить.

— Забудь об этом, Адриенна, — с тоской произнес он.

Она нахмурилась.

— И не пытайся, — сказал он. — Я был в прошлый раз рядом с тобой и все помню.

— Сейчас Картер гораздо ближе к смерти, чем к жизни.

Дейтон был уверен, что Картеру уже нельзя помочь, а Адриенна может подвергнуться большому риску во время эксперимента. Этого он допустить не мог.

— Дейтон, признаюсь, я не на все сто процентов уверена, что могу спасти его. Но за последнее время я узнала очень многое о своих способностях. Я проводила опыты…

— Нет, Адриенна. Это очень опасно. Картеру сейчас намного хуже, чем тогда.

Она так легко погладила его по плечу, что он мог бы не заметить этого, если бы не жар, исходивший от ее руки, который он чувствовал даже через рубашку.

— Прекрати, — сказал он. — Нет нужды напоминать мне, на что ты способна. — Дейтон взял ее за запястья и сильно сжал, понимая, что причиняет ей боль, но этим жестом он хотел заставить ее выслушать себя. — Меня не волнует, что ты можешь или научилась делать. Я не хочу, чтобы ты прикасалась к нему. Понятно?

Ее глаза, чистые как кристалл, спокойно смотрели на него.

— Нет, — сказала она невозмутимо.

— Картер ближе к смерти, чем к жизни. Если ты пойдешь за ним, то можешь не вернуться.

Она вырвала руки из его железной хватки.

— Почему ты так уверен?

— Никакие научные открытия или паранормальные способности уже не спасут моего брата, — сказал он как можно спокойнее, глядя, как она растирает запястья, на которых остались следы от его пальцев. Нет, он больше не притронется к ней. В любом случае это небезопасно.

— Это неправда. — Ее уверенность была непоколебима.

— Все кончено, — повторил Дейтон, сжав кулаки, чтобы удержаться от желания встряхнуть ее или прижать к себе. Он не представлял себе, что сделает, если дотронется до нее.

— Нет, не кончено, Дейтон. Ты не похож на того, кто сдается. Иначе зачем ты взялся за проект?

— Я узнал то, что хотел узнать.

— Я не сумасшедшая, Дейтон. Теперь ты это знаешь.

— А я и не думал так никогда.

— Тогда ты поймешь, почему я должна попытаться…

— Категорически возражаю. Ты слышала, что я тебе говорил?

Он свирепо посмотрел на нее, но она твердо выдержала его взгляд.

— Ты удивительно упрямая женщина, Адриенна Белью.

— А ты удивительно упрямый мужчина.

Он не мог допустить, чтобы она рисковала жизнью, даже ради брата. Она была слишком дорога ему.

— Адриенна, я отвечаю…

— Нет, Дейтон, я сама отвечаю за себя и за свои поступки. И уверена, что могу помочь твоему брату.

— Его состояние близко к летальному, — сказал он, с трудом выговаривая эти слова. — Я не разрешаю тебе рисковать. Выбрось эту мысль из головы, Адриенна, понятно.

— Да, Дейтон. Понимаю. — Она резко развернулась и вышла из лаборатории.

После ее ухода он долго сидел и ему было не по себе. В тоне, которым она произнесла последние слова, не слышалось ни согласия, ни понимания. А если она что-то и поняла, то это наверняка не было связано с его просьбой держаться от Картера подальше. У брата оставалось совсем мало времени, и она знала это.

Внезапно осенившая мысль, как молотком, ударила по голове, и Дейтон почувствовал, как леденеет кровь в жилах. Она знала — и не отступилась. Но у нее ничего не получится. В первую ее попытку она безумно его напугала, а ведь состояние Картера тогда было намного лучше.

Первое, что он сделал, — позвонил в больницу, предупредив, чтобы к Картеру не пускали никаких посетителей. Затем, стиснув зубы от боли в ноге, он как мог быстрее двинулся по территории колледжа к машине. Казалось, дорога к ней длилась вечно, а времени было в обрез.

В холле больницы было тихо и безлюдно, лишь несколько медсестер промелькнули, спеша по своим делам. Адриенна стояла у лифта, подгадывая момент, когда холл совсем опустеет и ее никто не заметит. С бьющимся сердцем она пересекла просторное неуютное помещение и проскользнула в палату Картера, осторожно закрыв дверь.

В палате было темно, но пока она стояла у двери, переводя дыхание, за окном сверкнула молния и осветила кровать, на которой лежал Картер. Его неподвижное тело как будто уменьшилось по сравнению с тем, каким она его запомнила. Послышался раскат грома, и его низкий грохочущий звук будто подтолкнул ее. «Сделай, сделай это сейчас», — казалось, пророкотал он.

С минуту Адриенна колебалась. Без свистящего звука респиратора в палате было страшно тихо. Только помигивание лампочек мониторов указывало на то, что Картер пока жив. Она надеялась, что у нее будет больше времени подготовиться, и рассчитывала на поддержку Дейтона. И в том и в другом она ошиблась. Когда он сказал, что Картеру отключили респиратор, она поняла, что нельзя терять время, а когда он дал понять, что ее помощь ему не нужна, тут уж счет пошел на минуты.

Несмотря на уверенность, которую она демонстрировала перед Дейтоном, Адриенна вовсе не была убеждена, что сможет спасти его брата. Но, открыв силу своих способностей, она ясно поняла, что дело не в контроле над ними. Это избавило ее от страха.

Но сейчас он снова зашевелился в ней, и, чтобы освободиться от этого предательского чувства и поддержать в себе мужество, она подумала о Дейтоне.

Он любит ее, сомневаться в этом не приходилось, она это чувствовала по реакции своего тела на каждое его прикосновение. Но Дейтон не хочет признаваться в своей любви даже самому себе, имея, видимо, на то веские причины. Да и она вернулась не для того, чтобы убеждать его в этом.

Она вернулась ради Картера. Единственное, что Адриенна надеялась дать Дейтону, был шанс вернуть ему брата. Этого будет достаточно. И когда она это сделает, то уйдет от него навсегда. Она не будет усложнять ему жизнь, как бы тяжело ей не было второй раз сказать «прощай».

Подойдя к кровати, она почувствовала, как темнота, нависшая над Картером, проникает в нее до мозга костей. Инстинктивно она включила свет, но это не помогло. Эта непроницаемая тьма от света не исчезнет. Адриенна должна попробовать до того, как сомнения могут заставить ее забыть ту силу и уверенность в себе, которые она ощутила в Пеликан-Коув. Она не была уверена, у кого меньше шансов выдержать это испытание: у Картера или ее мужества.

Наклонившись над ним, Адриенна почувствовала его слабое с присвистом дыхание. Она протянула руки, пальцы начало покалывать.

 

10

Дейтон крепче сжал руль, нажал на педаль газа и в который раз проскочил на желтый свет светофора. Он полагался на счастье, хотя не знал, было ли оно у него вообще, а если было, то очень бы сейчас пригодилось.

Подъехав к стоянке у больницы, он сразу увидел ее машину. По тому, как Адриенна небрежно припарковала «феррари», заехав прямо на газон, стало ясно, что она очень торопилась. Он остановился рядом с ее машиной. Адриенна наверняка знала, что он погонится за ней, и не теряла времени. Ему оставалось надеяться, что медсестры внимательно отнеслись к его предостережениям.

Дейтон вышел из машины и, прихрамывая, направился к зданию больницы, злясь на себя за то, что не может идти быстрее. Начался дождь, роняя первые крупные капли, но после яркой вспышки молнии обрушился ливнем. Дейтон успел вовремя скрыться за дверью.

Пост дежурной медсестры был пуст, а дверь в палату Картера плотно закрыта. Надеяться на то, что дежурный медперсонал задержал Адриенну, не приходилось. Удача всегда изменяла ему. Значит, она уже в палате. Предвидя, что там сейчас происходит, Дейтон глубоко вздохнул и решительно открыл дверь.

Она сидела на краешке кровати, вся дрожа и закрыв глаза, прижав ладони к вискам Картера, и судорожно дышала.

Не теряя времени, он обхватил ее руками и рывком потянул на себя, но, ожидая сопротивления, не удержался на ногах и упал в стоявшее рядом с кроватью кресло.

Адриенна резко повернулась к нему, что было нелегко сделать, поскольку он крепко держал ее.

— Ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь себя! — воскликнул Дейтон. — Боже мой! Это тебе не предсказание будущего, это — жизнь и смерть!

Адриенна зло посмотрела на него.

— Я и не считаю себя прорицательницей, — решительно заявила она. — Я знаю, что делаю. Отпусти меня.

Она попыталась вырваться, но он продолжал крепко держать ее.

— Хорошо, Дейтон, ты здоровее и сильнее меня и доказал, что готов силой держать меня подальше от Картера. А теперь, пожалуйста…

— Обещай, что оставишь его в покое, — потребовал он.

— Нет. Твой брат умрет, если я немедленно не помогу ему. Может быть, мы уже опоздали. Я ощутила это до того, как ты оттащил меня.

Сколько раз Дейтон слышал от врача уверения в неизбежной смерти брата и постепенно смирился с этой мыслью. Но услышав, с какой категоричностью в голосе Адриенна заявила, что Картер умирает, был потрясен. Будет ли он когда-либо готов принять это как непреложный факт?

Он почувствовал, как она легко дотронулась до его плеча.

— Ты можешь заставить меня уйти, — сказала она, — но тебе придется охранять палату двадцать четыре часа в сутки, чтобы не пропустить меня к нему.

Даже бдительная охрана ее не остановит — это было очевидно. Дейтон нахмурился и посмотрел на ее лицо, выражавшее непреклонную решимость.

— Значит, ты не отступишься?

— Да, на этот раз не отступлю. — Ее большие круглые глаза смотрели спокойно и дерзко. — Думаю, я в силах ему помочь, Дейтон.

Он ждал этого, и все-таки от волнения сердце бешено забилось.

— Адриенна, я не уверен, что…

— Зато я уверена. — Она улыбнулась и приложила палец к его подбородку. Даже от легкого прикосновения кончика ее пальца он почувствовал проникавший в него жгучий поток энергии. — И спрашивать разрешения у тебя не буду, — сказала Адриенна твердым голосом. — Дейтон, как-то ты сказал, что однажды всем людям приходится делать выбор. Я его сделала.

— Тогда я помогу тебе.

— Как? — спросила она, подозрительно взглянув на него. Она явно подумала, что он решил прибегнуть к отвлекающему маневру. Но это было не так. Ее прикосновение подало ему неожиданную идею.

— Мы знаем, что между мной и Картером существует связь. Когда я думаю о нем, то ты, прикоснувшись ко мне, как бы подключаешься к этой связи.

Она задумчиво кивнула головой.

— Позволь мне прикоснуться к нему вместо тебя, Адриенна. Я буду как бы связующим каналом между вами.

Адриенна нахмурилась и несколько минут раздумывала.

— Возможно, это сработает, — сказала она тихо, как бы самой себе. — Я чувствую, что поток становится сильнее, когда я дотрагиваюсь до тебя.

Но в его намерения входило не усиливать, а регулировать поток энергии. Нет, идея оказалась в конечном счете не так хороша, как он предполагал.

— Да, — согласилась она. — Так и сделаем.

— Адриенна, я…

Она взяла его руки в свои, маленькие и горячие.

— Доверься мне, — прошептала она.

Сердце у него сжалось, когда он посмотрел на нее с высоты своего роста. Затем согласно кивнул.

Она подошла к кровати.

— Положи руку ему на голову вот так, — сказала Адриенна, прикладывая его руки к вискам Картера. Затем встала у него за спиной и крепко обхватила его за талию.

— Закрой глаза и думай о нем, — шепнула она. Дейтон почувствовал, как ее горячее тело прижимается к нему. — Вспомни, каким он был здоровым и сильным. Представь его облик так, чтобы перед глазами возникла четкая картина.

Он закрыл глаза, и перед его мысленным взором сразу возник Картер, но не здоровый и веселый, а умирающий на больничной койке.

— Ну же, Дейтон, постарайся.

Он стал вспоминать лето, когда тренировал бейсбольную команду, в которой играл Картер. Он увидел стоявшего с битой подростка в грязной форме, в бейсболке, натянутой низко на лоб, с хитрой улыбкой на загорелом лице. «Давай, Дей, выходи на площадку. Ну, в чем дело? Сдрейфил, что я отобью, что ли?» Мышцы рук напряглись, когда он представил, как делает подачу.

Сильный электрический заряд пробежал по телу, начиная от основания шеи, потом по плечам, рукам и кончая кончиками пальцев.

— Хорошо, — сказала Адриенна.

Дейтон чувствовал, как она уперлась лбом в его спину и еще сильнее прижалась к нему. Затем ее руки скользнули ему на грудь, и от нее начал исходить жар.

— Я хочу, чтобы ты сейчас думал только о Картере, — сказала она тихо. — Думай о нем с любовью, Дейтон. О том, что ты любишь его всем сердцем.

В это мгновение ему показалось, что каждая клетка его тела сдвинулась с обычного места. Он услышал сдавленные рыдания брата, сидевшего вместе с ним у стены кладбища. Это было в рождество, которое они впервые проводили одни. Тогда Дейтон, сжав зубы, смотрел в декабрьское небо, отгоняя боль, сдавившую его сердце. Он не мог заплакать вместе с Картером; ради младшего брата он должен был оставаться сильным; с тех пор он никогда не плакал.

Сейчас вместо холодного серого неба он видел глаза Адриенны и чувствовал ее тепло. Он посмотрел на сидящего рядом с ним мальчика и взял его на руки. Он прижал его к груди крепко, словно хотел прижать его к сердцу, и дал волю чувствам, которые так упорно подавлял.

— Дейтон, помоги!

Сдавленный крик мгновенно вернул его из полубессознательного состояния к действительности. Всем телом он ощутил, что Адриенну сотрясает крупная дрожь. Повернувшись, он подхватил ее падающее тело, неудачно перенес всю тяжесть на больную ногу, и они вдвоем упали.

С минуту они лежали, растянувшись на полу: он внизу, она сверху, и он с облегчением подумал, что самортизировал ее падение.

Наконец Адриенна застонала и соскользнула с его груди на пол.

— Что случилось? — спросил он, откинув волосы, упавшие ей на лицо.

Она смотрела на него застывшим, ничего непонимающим взглядом. Дейтон сел, приподнял ее за плечи и встряхнул.

— Ну же, скажи что-нибудь.

— Хм-м-м, — чуть приоткрыв губы, произнесла она, перевела бессмысленный взгляд на него, моргнула, и в глазах засветилась искорка узнавания.

Он облегченно вздохнул.

Прижав ее к себе, Дейтон гладил ее руки, спину, бормоча уверения, что она в безопасности, тем самым убеждая и себя.

— Адриенна, я — Дейтон, — сказал он немного погодя. — Скажи, что с тобой все в порядке, пожалуйста. — Он говорил с трудом из-за спазма, сдавившего горло.

— Пожалуйста, не отпускай меня, — пробормотала она.

Он обнял ее крепче.

— Адриенна, я никогда не отпущу тебя.

— Я чувствую себя так странно, — сказала она как во сне и положила голову ему на плечо.

Дейтон прижался лицом к ее волосам.

— И я тоже, — прошептал он.

Через несколько минут она подняла голову и посмотрела на него. Лицо ее было таким бледным, словно она только что воскресла из мертвых. От этого сравнения ему стало не по себе.

— Картер. Как он? — спросила Адриенна, встревоженно взглянув на него.

Она попыталась подняться, но ей удалось встать только на колени. И вдруг она схватилась за голову, покачнулась и повалилась на бок.

Он подставил руку, не давая ей упасть, обнял за талию и, поддерживая ее, встал на ноги, прижался к стене, испытывая головокружение. Наконец, собравшись с силами, поддерживая друг друга, они подошли к кровати.

Дейтон пристально вглядывался в лицо брата: исхудавшее, бледное как полотно, с черными дугами ресниц и бровей, выделявшимися на тонкой бескровной коже. Он наклонился ближе. Нет, никаких изменений в его состоянии заметно не было. Многие месяцы лицо сохраняло неподвижность и бесстрастность, как у маски, и сейчас все осталось по-прежнему.

Дейтон держался спокойно, стараясь не выдать своего разочарования. Бессмысленно было надеяться, но все же он надеялся, всем сердцем надеялся.

Она бессильно прислонилась к нему.

— Не понимаю, — сказала Адриенна, не спуская глаз с Картера. Она потерла виски пальцами и вдруг задрожала.

— Адриенна, ты сделала все, что могла. А теперь я отвезу тебя домой.

— Нет. — Ее лицо приняло упрямое выражение.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — сказал он, положив руку на ее плечо.

— Но что-то произошло, Дейтон. Я уверена, я чувствую это.

— Нет, Адриенна, с ним все по-прежнему.

Было видно, что она расстроена и мысли ее путаются. Не оставалось сомнений, что ее поскорее надо было увести из палаты. К тому же он хотел поговорить с ней.

— Он мог бы уже прийти в сознание, — настаивала она. — Как ты можешь говорить, что с ним все по-прежнему, если не знаешь наверное.

Дейтон потянул ее от кровати.

— Ты права, не знаю.

Адриенна упиралась и продолжала неотрывно смотреть на Картера.

Дейтон взял ее за подбородок и повернул лицо к себе.

— Послушай, — сказал он ласково, но твердо.

Она моргнула и недоуменно смотрела на него широко открытыми глазами.

— Все кончено.

Она уткнулась лицом в его грудь, и он услышал вздох разочарования. Но вот плечи ее вздрогнули, и он понял, что она плачет. Дейтон закрыл глаза и нежно держал ее, не пытаясь сдержать свои скупые, беззвучные слезы.

Адриенна готова была отдать все, а если понадобилось бы, то даже жизнь, чтобы спасти Картера. О да, она научила его, что значит любить. Не отрывать от сердца по кусочку, не оберегать оставшиеся кусочки разбитого сердца, а щедро отдавать его целиком.

Слегка отодвинувшись от него, она качнулась и потянула его за рукав.

— Дейтон!

Он посмотрел на ее лицо, но взгляд ее был обращен на Картера. Дейтон перевел взгляд на брата.

В первое мгновение он подумал, что это ему мерещится. Он зажмурил глаза, снова открыл. Нет, глаза не обманули его. Он увидел это движение: легкий, едва заметный трепет ресниц, затем дрожание век. И вот глаза открылись, совсем чуть-чуть, но сквозь эту щелочку на него устремился взгляд темно-карих глаз.

— Картер, — хриплым, сдавленным голосом прошептал он.

Тусклый, бессмысленный взгляд ответил ему. А затем он услышал звук. Едва слышный, но звук: слабый стон. Стон, прозвучавший прекраснее, чем вся музыка, которую он когда-либо слышал.

Ком сдавил горло, не давая вырваться ни единому звуку. Адриенна прижалась к нему и прошептала:

— Он пришел в себя. О, Дейтон, он поправится! Я знаю.

Он смотрел на нее, сердце радостно билось, счастье переполняло его.

— Я верю, верю тебе, — сказал он, задыхаясь от волнения. — Боже, Адриенна, я верю тебе. — Ему хотелось смеяться и одновременно плакать, допрыгнуть до луны и закружиться в танце с Адриенной.

Картер закрыл глаза, но Дейтон отчетливо видел перемены: сквозь маску смерти на лице проступали прежние черты брата.

Адриенна высвободилась из его рук и сделала шаг к двери.

— Куда ты? — спросил он, не желая отпускать ее ни на шаг.

Она нежно пожала ему руку и направилась к двери.

— Позову медсестру, — сказала она. — И надо ополоснуть холодной водой лицо, а то я чувствуя себя как во сне.

— Это не сон. Уверяю тебя.

Адриенна улыбнулась, но по глазам было видно, что она очень устала. Он не хотел, чтобы она уходила, но согласно кивнул и повернулся к Картеру. Она уходила всего на минуту, а поговорить они могут позже.

Закрыв дверь, Адриенна обессиленно прислонилась к косяку. Ее миссия выполнена, и теперь она должна исчезнуть из его жизни. Лучше уйти вот так, незаметно, потому что прощания она не перенесет. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, успокаивая волнение.

— Мисс, а к пациенту из этой палаты посетители не допускаются.

Адриенна открыла глаза и увидела перед собой медсестру, которая стояла перед ней с недовольным выражением лица.

— Никому не разрешается входить в эту палату, — повторила медсестра, сердитым взглядом показывая на дверь палаты Картера. — Вы должны уйти. Мне даны строгие указания на этот счет.

— Считайте, что эти указания отменены, — сказал Дейтон властным голосом.

Он стоял в дверях, и его появление заставило медсестру отступить.

— Извините, доктор Уэстфилд, я только подумала…

— Пожалуйста, найдите дежурного врача и срочно пригласите его зайти сюда, — сказал он. — В состоянии моего брата произошли изменения.

Медсестра недоверчиво взглянула на него и боком, чтобы не задеть Дейтона, прошмыгнула в палату.

Адриенна выпрямилась, титаническими усилиями пытаясь собраться с мыслями.

— Я не знала, как ей все объяснить.

— В этом нет необходимости. Они решат, что сотворили чудо, и сдерут с меня за это приличную сумму.

Она засмеялась, но смех получился какой-то вымученный.

— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? — спросил Дейтон, озабоченно посмотрев на нее.

Она не могла больше смотреть на него, смотреть в эти глаза, напоминавшие о том, что хотела забыть.

— Я постою здесь минуту, чтобы прийти в себя. Возвращайся к Картеру.

Он колебался, не решаясь оставить ее одну.

— Иди, — сказала она и легко подтолкнула его к двери. — Со мной все будет отлично. — «Со временем», — подумала она.

Стоя перед зеркалом в туалете, Адриенна с удивлением смотрела на себя и не узнавала, настолько изможденный был у нее вид. И чувствовала она себя соответственно. С трудом наклонившись к раковине, она открыла кран и смочила лицо холодной водой. В висках перестало стучать, но голова кружилась и ноги подкашивались. Она закрыла глаза, не в силах избавиться от тяжести, которая навалилась на нее, как только она вышла из палаты Картера.

Ей надо было бы радоваться. И она была рада. Картер будет жить, к нему вернутся здоровье и энергия, а Дейтон снова обретет семью.

Но она им больше не нужна.

Она вышла в холл, медленно добрела до палаты Картера и здесь столкнулась с крупной, мрачного вида медсестрой. Это была другая медсестра, которая, возможно, не знала об отмене распоряжений, касавшихся палаты Картера. И Адриенна в этот момент поняла, что ни объясняться с этой медсестрой, ни выдержать мучительное прощание с Дейтоном у нее не хватит сил.

Она повернулась и пошла к лифту. Да, так будет лучше.

Дождь прекратился, но вечер был холодный и туманный. Пока она шла к машине, ей казалось, что туман проникает в мозг и окутывает его. Каждый шаг требовал невероятных усилий и напряжения.

«Все будет хорошо! — твердила она себе. — Это сейчас больно и трудно, но скоро станет легче». Нет, она не будет прятаться, не будет убиваться, не будет лелеять свою грусть — она будет бороться за жизнь. Дейтон научил ее этому. Но прежде всего ей надо хорошенько отдохнуть.

Трясущимися руками Адриенна пошарила в сумочке и нашла ключи от машины, но, вынимая их, уронила. Тихонько выругавшись, она наклонилась за ними.

— Адриенна, что ты здесь делаешь?

Она выпрямилась и увидела перед собой Дейтона. У нее перехватило дыхание при виде его недобро блеснувших глаз.

— Мне надо домой. Уже поздно, — еле слышно сказала она.

— Еще только восьмой час, — возразил Дейтон и взял ключи из ее негнущихся пальцев. — На домашнюю трапезу ты уже опоздала. Не думаю, что Марсель очень огорчится, если я немного задержу тебя.

— Мама меня не ждет, — призналась Адриенна, чувствуя, как ее охватывает трепет. — Кроме того, я не голодна. Я… Я просто хочу спать.

Она протянула руку за ключами, но он взял ее пальцы и крепко сжал.

— Тогда поехали, — сказал он мягко.

— Ты должен остаться с Картером.

— Он никуда теперь не сбежит.

— Не хочешь ли ты…

Дейтон обнял ее рукой за плечи и повел к машине.

— Я уже убедился, что ему стало лучше. Теперь в присмотре нуждаешься ты.

Ей казалось, что она никогда не перестанет дрожать.

Адриенна уснула в его кровати, как только голова коснулась подушки. Был уже первый час ночи, но Дейтона все еще не оставляла тревога за ее состояние.

Он был рад, что успел догнать ее на стоянке. Почему она решила уехать, не сказав ни слова? Наверняка после всего случившегося у нее путались мысли. Во всяком случае ему хотелось верить в это предположение.

Когда ее бледно-пепельное лицо начало приобретать прежний цвет, он успокоился, закрыл глаза и положил больную ногу на кровать, чтобы дать ей покой.

Дейтон задремал, но вдруг почувствовал приятное тепло, согревавшее больную ногу чуть повыше колена. Он открыл глаза и убрал ногу с кровати.

— Нога сильно болит, Дейтон?

В данный момент его нога должна была беспокоить ее меньше всего.

— Да нет, все нормально, — сказал он уверенно.

— Боль сосредоточена вот здесь, — показала Адриенна, не обратив внимания на его заверение и указывая пальцем на начало рубца чуть выше колена. — Думаю, я могу с ней справиться.

Он почувствовал сильное покалывание сквозь материю брюк и сел, поджав ногу под себя.

— Адриенна, ты сегодня достаточно потрудилась. Нельзя так напрягаться, ты должна беречь себя.

Она сжала руку в кулак и засунула ее под одеяло. Взгляд ее стал грустным.

— Почему ты не даешь мне попробовать?

— Я и так в неоплатном долгу перед тобой за Картера…

— Ты ничего мне не должен, — прервала она его нетерпеливо. — Это я твоя должница за то, что ты помог мне разобраться с моими способностями.

— Ты это сделала сама.

— Пожалуйста, позволь мне только посмотреть, что я смогу сделать для твоей ноги, — попросила она. — Я понимаю, как тебе неудобно и, может быть, неприятно. Я предлагаю сделку: ты дашь мне попробовать помочь тебе, а я обещаю навсегда уйти из твоей жизни.

Он посмотрел на нее грустно и нежно.

— Ты говоришь это несерьезно, ведь так?

От волнения ей было трудно дышать.

— Нет, Дейтон, так надо.

— Тогда ты не притронешься к моей ноге. Никогда.

Дейтон наклонился к ней и взял ее лицо обеими руками, нежно поцеловал. Он почувствовал, как она задрожала от его прикосновения, и погладил большими пальцами нежную кожу ее щек, глядя ей прямо в глаза.

— Что ты делаешь со мной? — прошептала она. — Прошу, не надо.

— Это выше моих сил, Адриенна. Я люблю тебя! — Его слова повисли в воздухе, как шаровая молния. — Однажды я отвернулся от того, чего желал больше всего на свете, потому что испугался, что потеряю свою независимость. Больше я никогда не повторю этой ошибки. Ты доказала мне одну важную вещь: сохранить сердце можно, лишь отдавая его целиком. И я отдаю его тебе!

Она долго и пристально вглядывалась в его лицо.

— Ты действительно этого хочешь? — прошептала она.

— Прими мое сердце, Адриенна, и делай с ним, что хочешь.

Она поцеловала его, обдавая пламенем, которое бурно разгорелось внутри него.

— Я уже было потеряла надежду, — сказала она, не отрывая губ от его рта.

— Что ты, Адриенна, никогда нельзя терять надежду.

Дейтон погладил ее щеки, шею и погрузил пальцы в шелк волос.

С тихим стоном она откинула голову, а когда он наклонился, чтобы поцеловать открывшуюся взору бледную нежную кожу, то опустила подбородок и слегка оттолкнула его.

— Сними брюки, — сказала она решительным приказным тоном.

Дейтон безропотно подчинился, но, когда увидел, что она потянулась рукой к шраму, остановил ее.

— Для этого у нас будет масса времени, но позже, — сказал он, беря ее руку и целуя пальцы. — Намного позже.

— И ты разрешишь мне…

— Я бы предпочел заняться исцелением ноги в более спокойных условиях, например, в лаборатории. Нам предстоит еще так много узнать о силе твоего прикосновения, Адриенна, — сказал он ласково.

— Мне следовало бы уже привыкнуть к тому, что ты всегда мыслишь как ученый, — невесело улыбнулась Адриенна.

— Не всегда, — возразил он. — Время от времени мои мысли уходят далеко от науки.

Он потянул за вырез свитера, пока не обнажилось ее матово-белое плечо, и поцеловал его. Дейтон почувствовал, как разгорается жар в ее теле от его ласк, и снял с нее свитер.

— Я хочу любить тебя, Адриенна, — прошептал он, касаясь губами ее волос и чувствуя, с какой свободой и наслаждением слова прокатываются по языку. Эти звуки, наполненные чувственностью, будут возбуждать его до конца дней и ночей. — Адриенна, я хочу любить тебя вечно.

— Да, — так же тихо откликнулась она. — Вечно.

Ощущение легких прикосновений ее пальцев, расстегивавших его рубашку, разжигало в нем огонь, и чем дальше, тем неистовее полыхало пламя внутри него. Теперь он был уверен, что, пока живет, пока дышит его сердце, принадлежит Адриенне, только ей одной.

Он неторопливо раздел ее, наслаждаясь каждым движением, мучительно сдерживая желание, рвавшееся наружу. Но при первом же порыве ее страсти он дал свободу сжигавшему его пламени, а когда приник к ней, то почувствовал, будто молния насквозь пронзила его.

— Ты как всегда пришел вовремя, — сказал Картер.

Голос у него все еще был слабый, и он все так же лежал, практически неподвижно, но глаза, чуть более темные, чем у Дейтона, оживленно блестели.

Адриенна старалась держаться за спиной Дейтона, когда тот подходил к кровати.

— Ты с каждым днем выглядишь все лучше и лучше, — сказал он.

Картер недовольно фыркнул:

— Трудно выглядеть хуже.

— Правда, лучше, — сказал Дейтон, — поверь мне.

Картер посмотрел на Дейтона и только теперь заметил ее.

— Должно быть, мне действительно лучше, — сказал он. — Ты, как я вижу, наконец-то пустил ко мне посетителя.

Адриенна вышла из-за спины Дейтона и положила букет цветов на столик у кровати.

— Мне очень хотелось познакомиться с тобой, — сказала она, чувствуя к нему расположение, как к старому другу.

Картер пока не знал, что она и Дейтон были около него в ту ночь неделю назад, когда он вышел из комы.

— Познакомься, Картер, это Адриенна Белью, — сказал Дейтон, улыбнувшись ей, — твоя будущая невестка.

Картер смотрел на нее все с тем же выражением изумления на лице, которое появилось у него, как только она подошла к кровати.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила Адриенна, протягивая к нему руку.

Но Дейтон перехватил ее руку. С той самой ночи, проведенной в этой палате, он из осторожности не давал ей прикасаться ни к кому. Предстояло провести еще немало экспериментов в лаборатории, прежде чем он будет спокойно относиться к тому, когда она кого-то касается.

— Дай ему прийти в себя, — попросил Дейтон. — Должно быть, я удивил его своей новостью о нас. — Он повернулся к брату. — Мы решили не назначать день свадьбы, пока ты не выйдешь из больницы, малыш. Надеюсь, ты будешь моим шафером.

Картер кивнул, не спуская глаз с Адриенны, и его лицо приобрело спокойное выражение.

— Ты не собираешься нас поздравить? — спросил Дейтон.

— Я видел тебя, — неожиданно сказал Картер Адриенне едва слышным шепотом, словно говорил сам с собой. — Те сны, что я видел… Некоторые были ужасны… О маме и папе и о тебе, Дейтон.

Он закрыл глаза и долго лежал молча. Но когда открыл их, то взгляд его устремился прежде всего на Адриенну.

— Ты была в моих снах. Уверен, что это была ты. — Он нахмурился. — Но ведь это невозможно?

Адриенна улыбнулась.

— Почему же? Вполне возможно.

Картер слабо улыбнулся в ответ и покачал головой.

— Должно быть, меня здорово ударило по башке. После этого чего только не приснится.

Дейтон подмигнул Адриенне.

— Вот видишь.

— Ну да ладно, добро пожаловать в нашу семью, Адриенна. — Картер приподнял голову и еще раз внимательно посмотрел на нее. — Когда я увидел тебя, то почему-то решил, что девушка из моего сна пришла, чтобы отвезти меня домой, — сказал он, озорно усмехнувшись, и эта улыбка сделала его еще больше похожим на старшего брата. — Но, как я понимаю, тебя уже подцепил мой брат.

Дейтон прижал к себе Адриенну.

— Ты все правильно понимаешь, малыш.

— И что мне теперь делать? — спросил Картер огорченно.

— Поправляться, — сказала Адриенна.

— А когда ты поправишься, — добавил Дейтон, — я очень тебе рекомендую обратиться к одной замечательной женщине на местной радиостанции, которая поможет тебе найти девушку твоей мечты.