1

Объединенный союзный флот сообщества Земных империй вынырнул из про-странственно-временного «кармана» где-то между орбитами Марса и Поясом асте-роидов, где в предыдущей реальности весь флот и базировался. Десятиминутная перекличка выявила, что ни один корабль не затерялся во временных и пространственных потоках.

Николая охватило необычное волнение. Он вернулся! Вернулся в свою реаль-ность! А в свою ли? Это еще предстояло проверить. Предстояло проверить также, какие изменения произошли здесь за те двадцать шесть лет, которые понадобились для того, чтобы найти сюда путь. Здесь ведь время тоже не стояло на месте, и неизвестно было, что за это время наворотили пришельцы? Возможно, и от человеческого рода на Земле ничего не осталось. «Тогда придется просто отомстить!» — Виновным себя в этом Николай не ощущал. Не сам же он в свое время «дезертировал» из этой реальности. Но и возвратился он теперь сюда не бестелесным духом, а во вполне материальном виде, и уже не один, а вооруженный мощным космическим флотом Земли-2, а может Земли-1, как на это еще посмотреть. Которая из планет ему самому теперь роднее? Вопрос из разряда философских. Львиную половину своей сознательной жизни он провел в той реальности, в которую поначалу попал непрошенным гостем, который на данный банкет не напрашивался, то есть вопреки своему желанию. Но эти прожитые годы сформировали его не только как личность, но и сделали теневым руководителем планеты, даже планетной системы, но это в той реальности, откуда они прибыли, а что их ожидает здесь?

В командной рубке флагмана линкоре «Ретвизан», Николай в обществе коман-дира линкора вице-адмирала Сергея Лунева и своего неизменного советника полного генерала жандармерии Владимира Фаунковского уточняли давно разработанный план этой грандиозной военно-космической экспедиции. Еще на Земле при разработке военной кампании с помощью старого верного НАВИГАТОРА и используя хранящуюся в его памяти логику «Диктатора», одна из почти полноценных копий которого, в живом виде сейчас командовала сфероидом, была учтена максимально-приближенная к оригиналу модель поведения предполагаемого противника. Исходя из разумной логики, следовало с первую очередь захватить сам «корабль-матку», и тогда с колониями, которые неизбежно должны были возникнуть на ближайших космических телах, справиться будет намного проще. Как бы ни была огромна мощь сфероида, как монитора по переустройству планет, но он, получивший в давних межзвездных битвах даже для него страшные повреждения, к данному моменту пока что восстановиться не мог по определению. Так что кардинальных изменений в Солнечной системе за это прошедшее время он осуществить возможности не имел. Оттого и можно было сделать вполне обоснованный вывод, что пришельцы, обладая сходным с землянами метаболизмом, для своих «временных колоний» могли выбрать планеты, лишь более-менее пригодные для жизни, хотя бы в самом минимальном объеме. И хотя в разведку с корабля-матки были направлены девять дисколетов, то по получению разведданных, для создания баз подходило совсем небольшое количество небесных тел. Нептун, Юпитер, Сатурн, Уран, Меркурий можно было исключить сразу. Для их терраформирования на данном этапе возможностей не существовало. Плутон также пока можно было оставить за скобками, если только там не устроили пограничный автономно функционирующий маяк. Пригодными оставались только Земля, Марс, в какой-то мере Венера, что маловероятно по тем же причинам, и еще некоторое количество лун самого Сатурна в непосредственной близости от базы на Тефии. Такие как, Телесто и Калипсо, но и те могли служить больше как охранными маяками самой Тефии. Самым ближайшим сырьевым придатком для сфероида могла служить четырнадцатая луна Сатурна — Титан, имеющая каменистое ядро и ледяную мантию, а также обладала мощной атмосферой, что делало ее наиболее пригодной для устройства на ней своеобразного ремонтного завода по изготовлению необ-ходимых запасных частей и модулей.

Земля в свое время «проглотила» разведывательный дисколет, связь с ним была потеряна, и его посчитали уничтоженным аборигенами. Будь сфероид в исправном состоянии, пришельцев это не остановило бы. Но…, для его восстановления пришлось затаиться. По этой причине Земля выпадала из списка пригодных на данный момент объектов высадки. Ближайшим к Земле оставался Марс. Он более всего подходил для постройки подземного промышленного комплекса. А доставка продукции до Тефии можно было вполне осуществлять с помощью установок нуль-транспортировки. Но и на промышленном комплексе кто-то должен был бы работать, так же, как и иметь на нем охрану.

Все эти предположения не могли быть бесспорными. Скорее всего, и на Марсе была только станция наблюдения за Землей. Так что промышленность удобнее всего было размещать в непосредственной близости от Тефии, то есть на том же Титане. Но учитывать все возможности было необходимо.

На Марсе каких-либо признаков разумной жизнедеятельности определить не удалось и флот медленно, в космических масштабах, в ноль целых, одна десятая скорости света продвигался в направлении Сатурна. Именно там должна была произойти «битва титанов». Впереди веером шли разведывательные скутеры — более чем в двадцать раз уменьшенные копии дисколета. Пилотировались они молодыми пилотами-гвардейцами из космического корпуса имени адмирала Колчака — русского полярного исследователя. Они обследовали простирающееся впереди пространство, сканируя его с целью поиска космических аппаратов и другой техники пришельцев, которые могли вполне находиться на пути следования земного флота. По скоростным качествам скутеры превосходили свой старший аналог где-то в два раза, были напичканы электроникой, системой жизнеобеспечения и с автоматическим эвакуатором в случае серьезных повреждений в ангары своего носителя — «авианосца» «Паллада». Вооружением скутеров были модифицированные импульсные электромагнитные метатели, усовершенствованный и усиленный вариант тех, что стояли на атмосферных «ястребах» в период первичного освоения новой техники, превосходя своих прародителей в несколько раз. По расчетным данным их групповая огневая мощь могла прорвать даже активную броню дисколета. Это оружие было своеобразным симбиозом энергетического и пулевого принципов действия — продуктом совме-стных технологий скорее уже земного типа, с малой долей почерпнутых у инопланетян знаний — изобретательность землян не имела границ. Ей был необходим лишь только определенный толчок, и тогда уж неуемная фантазия конструкторов рождала такие шедевры, до которых не могли додуматься не только поколения фантастов, но и сами инопланетяне.

Орудиями такого типа были вооружены все корабли флота. Но не только на такое оружие делали ставку конструкторы дредноутов. Имели место и ракеты различных типов с системой самонаведения. Были даже усовершенствованные аналоги обычных морских орудий прошлых веков, способных посылать снаряды со смертоносной различного содержания начинкой при скорости близкой к третьей космической. Опытов не проводилось, но по расчетам их создателей, такой снаряд, особенно кумулятивного действия, несмотря на активную броню дисколета, мог прошить его насквозь, а если и не выходил с обратной стороны, то, взрываясь в его недрах, превращал бы его корпус в мелкие фрагменты, пригодные, лишь на переработку в плавильных печах. Такая эффективность подтверждала старинную пословицу, что «новое — это хорошо забытое старое».

И все же основная ставка делалась не на артиллерию, в эффективности которой никто из участников экспедиции не сомневался. Считая, что не всегда битву выигрывает огневая мощь, как всегда ведущая роль отводилась «матушке пехоте». «Корабль-матку» пришельцев и другие космические летательные аппараты хотелось и планировалось захватить невредимыми, и уже только при полной невозможности такого исхода, уничтожить всеми имеющимися у флота средствами. Корабли были также снабжены и своеобразным кодом «свой-чужой», также выуженным НАВИГАТОРОМ из недр своей памяти. Эта уловка должна была позволить на первых порах встречи-боя ввести противника в заблуждение, уверив его, что в систему вошла дружественная, потерянная когда-то в глубинах космоса, эскадра, о прибытии которой пришельцы мечтали уже давно.

Для выполнения основной задачи в залах с «телепортами» в боевой готовности сидели десантники в боевых скафандрах, готовые к заброске во вражеские корабли. Параметры заброски, выверенные НАВИГАТОРОМ, были внесены в его уменьшенные аналоги на всех судах земных военно-космических сил. Ставка делалась на десант, который должен был, ворвавшись во внутренности сфероида, захватить его ключевые объекты и отсеки, уничтожая живую силу противника. При помощи имевшегося у каждого десантника своеобразного «чипа-вируса», при подключении которого к любому прибору на корабле противника имелась возможность нейтрализовать компьютерное сознание «диктатора» и установить тем самым контроль над самим компьютером. То есть, сделать то же, что в свое время удалось Николаю, но только уже с применением технических средств.

В целом виде по прогнозу НАВИГАТОРА, еще на Земле, план по удачливости оценивался на семьдесят три и две десятых процента, в то время как безусловное уничтожение сфероида корабельным оружием — на девяносто девять целых, девятьсот девяносто девять десяти тысячных процента. Но неунывающие Фаунковский с Дымогаревым, при полном согласии друг с другом, проголосовали за десантную операцию. Причем с большим энтузиазмом. А Владимир даже буркнул: «У нас на заре борьбы с «гомиками» шансы были вообще ноль целых, фиг десятых! Так что, не дрейфь, Командор! Прорвемся! У нас одни «пещерные люди» в корабельных лабиринтах скорее компьютера разберутся, там хотя бы освещение имеется! А уж воевать врукопашную, при необходимости, наши наверняка приучены не в пример лучше «гомиков».

В земных кораблях при наличии внутренних телепортов, от привычных броневых дверей и коридоров решили не отказываться, сказалась извечная мысль о перестраховке. Николай, несмотря на прошедшие долгие годы, еще все так же живо вспоминал свои ощущения, когда представил себя замурованным внутри дисколета.

Постукивая каблуками форменных ботинок, в дверь командного салона вошла Марина, которую не удалось отговорить от участия в десанте. Она никак не хотела отпускать в одиночестве своих элитных «багир», «черных пантер», «мирикин» и «африканских львиц», которые славились скрупулезным выполнением порученным им заданий. Она была в облегающем ее гибкое тело боевом скафандре. Кто бы мог воспринимать ее сейчас как пятидесятилетнюю мать троих детей. Инопланетные медицинские технологии помогали ей сохранять все тот же двадцатипятилетний облик и красоту. Николай невольно испытал чувство восхищения своей неожиданной супругой. Николай с улыбкой вспомнил трагикомичную коллизию, случившуюся на ранних этапах жизни в «Оазисе». Марина с Вероникой первое время испытывали друг к другу некоторую неприязнь, причем со стороны Марины эта неприязнь носила больше показной характер, чем на самом деле. Неприязнь эта, как потом Николай узнал, возникла из-за него. Вероника со всем пылом юности влюбилась в Николая, хотя повода для возникновения такого чувства он никакого, по его мнению, не давал. Тем не менее, Вероника очень ревновала его к Марине, которая отнеслась к этому скорее с юмором, предполагая, что они обе имеют не так уж много шансов на взаимность, и все из-за своеобразного бзика Николая по поводу его безнадежных надежд на возвращение в свою реальность. Но Вероника об этой особенности пси-хики Николая не подозревала, и относилась ко всему серьезнее.

Сам же Николай, как-то в «прошлой жизни» не привык пользоваться таким, как он думал, чрезмерным вниманием девушек, и совершенно не мог определиться в своих решениях. Тем более что он еще до конца не проникся реальностью именно своей жизненной ситуации. И на эту сторону своей жизни оставлял слишком мало внимания, несмотря на активную позицию в этом вопросе своего друга Владимира.

Выбор за него, хотя и не без его бесспорного согласия сделала Марина. После не совсем удавшегося празднования ее дня рождения, когда пришлось отвлечься на Бадаберскую операцию, она пришла к нему и предложила себя в наложницы, намекнув при этом, что готова и на пополнение его гарема и одновременно дать согласие на кандидатуру Вероники, в таком же качестве. Сколько в этом предложении было юмора, сколько правды, для Николая так и осталось неизвестным. И хотя он принял ее предложение за своеобразный загиб юмора, он так до конца и не понял, что в словах Марины не все было шуткой. Но, как оказалось, она, после той первой, проведенной вместе ночи, имела откровенный разговор с Вероникой. Та была поражена еще больше Николая, ее добропорядочное воспитание не позволило ей сделать такой решительный шаг, да и влюбленность ее постепенно сошла, на нет, когда поняла, что, скорее всего, романа с Николаем у нее не получится. Но предложение Марины она оценила, поняв, каких душевных сил для той это предложение стоило. И с тех пор они стали добрыми подругами, связанными своеобразной, почти интимной тайной.

Николай, в то время ответивший шутливым отказом на это странноватое, хотя и не совсем неприятное предложение Марины, сам не догадывался, какой психологический груз снял с ее души. Об истинном положении дел он узнал от Марины лишь спустя три года, когда Вероника ответила на неустанные ухаживания Владимира и вышла за того замуж. Тому этот союз принес еще более добрые отношения с Букограем. Владимиру, руководителю контрразведки и жандармерии «Оазиса», да и всего Ордена, отличные отношения с одним из руководителей спецслужб родной страны были еще и полезны.

Николай тогда испытал странное и сильное чувство стыда, стыда, что такая девушка, с сильной духом натурой, как Марина, из-за его душевных шатаний могла пойти на такой не совсем, на первый взгляд, нормальный шаг. Его удивило то, что может сделать настоящая любовь с умной, выдержанной и трезвомыслящей женщиной. Какова же должна была быть сила такой любви, способствующая сделать человека неадекватно мыслящим. Но этот случай, можно сказать, психического помешательства, был в жизни Марины единственным, и осуждать ее за это, Николаю даже не пришло в голову. Напротив, в этом случае он винил только себя, свою черствость и чрезмерную погруженность в неразрешимую по тем времменам проблему возвращения в собственную реальность. С тех пор Николай стал относиться к Марине еще бережнее, поняв, наконец, какой замечательной и самоотверженной подругой наградила его судьба. И только тогда Николай до конца осознал, как был прав всегда вроде как смешливый Владимир, советовавший ему поскорее адаптироваться здесь, на месте. Как тот смог прочувствовать его состояние и предложить самый радикальный и лучший рецепт «выздоровления»? Другой вопрос, что Владимир не был ни психологом, ни тем более психиатром и, несмотря на это смог изложить решение проблемы в доступных в его понимании выражениях. И хотя эта его терапия сказалась не сразу, Николай теперь был ему благодарен. А «инструмент» терапии — Марину, Николай неожиданно для себя полюбил, но даже самому себе боялся в этом признаться. Потому и сложились у них такие нежно-трогательные отношения, как у молодых влюбленных, до конца не верящих своему счастью.

В течение всех двадцати шести лет они, не сговариваясь, наверное, опасаясь повредить хрупкость их несколько странных отношений, зародившихся еще тогда, ставшие уже давними, времена, ни разу даже не поссорились. И возможно, благодаря этим самым обстоятельствам, они взлелеяли в себе то чувство новизны, которое всегда испытывали при не таких уж и многочисленных встречах, словно все начиная сначала. И возможно, от этого их брак оказался очень прочным, хотя до настоящего времени считался неофициальным. Причем на этом настояла сама Марина. «Если ты не собираешься иметь гарем, то тогда и двоеженцем тебе быть не положено! — Как-то, не то в шутку, не то всерьез, сказала она. — Ты со своей Татьяной не разведен? Нет! Пусть даже и не здесь! Вот когда урегулируешь с нею эту сторону отношений, тогда и поговорим об узаконивании твоих отношений со мной!»

Эта неопределенность не помешала им обзавестись троими детьми. Старший сын Александр уже командовал эсминцем «Александр III», а две дочери Алиса и Ве-роника, которой это имя дала Марина в честь своей подруги Вероники Сенявиной, стали фанатичными приверженками генетики и теперь под руководством Вероники старшей с успехами углублялись в эту науку. Все они участвовали в экспедиции на госпитальном судне «Нострадамус», причем Алиса уже носила звание поручика медицинской службы, а Вероника отставала от нее всего на одну ступень, и была подпоручиком. Вероника Сенявина же была уже в чине полковника и являлась главным врачом оснащенного по последнему слову техники «Нострадамуса».

Вслед за Вероникой в салон ввалился Дымогарев в такой же экипировке, как и Марина, только еще дополнительно увешанный оружием, среди которого выделялся самурайский меч, притороченный на спине. Василий, хотя и имел отношение к военному флоту, чтил его вековые традиции и испытывал к нему безграничное уважение, и даже являлся товарищем военного министра по флоту, оставался незаменимым специалистом по тайным войсковым операциям. Воспитание в морской пехоте навсегда оставило след в его жизни. Потому он и теперь, как его не отговаривали, вызвался лично командовать десантной операцией такого рода. Да как же еще можно было назвать захват инопланетного монстра, соразмерного огромным земным мегаполисам. В свои пятьдесят восемь лет, он благодаря «браслетам» выглядел на те же тридцать два года, когда только Николай с ним познакомился, и даже моложе, так как полностью отказался от употребления спиртных напитков. И в такой молодости он был не одинок. Все обитатели «Оазиса» выглядели также, увеличивала или само долголетие такая особенность носителей «браслетов», пока выяснено не было, но такой их особенностью пользовались все.

Сейчас Дымогарев был вполне доволен жизнью. Он создал самую боеспособную на Земле армию, имел уже двоих сыновей от своей любимой Айгуль. Сейчас оба его сына, уже взрослые, редкие специалисты рукопашного боя, сопровождали его, как телохранители и остались за порогом рубки. Василий мог бы иметь и больше детей, но после второй беременности, Айгуль заявила, наверное, в некоторой степени сказалась европейская эмансипация и образование, что если Василий желает иметь еще детей, то пусть берет в дом вторую жену, и та будет продолжать семейное воспроизводство. Айгуль даже, несмотря на приобретенную эмансипацию, никак не могла не то что понять, а скорее принять то, что ее любимый Василь, имея роскошный дом на территории мусульманской страны, не завел хотя бы еще пару жен, как-то разрешает Коран. Но Василий, по своей натуре был однолюбом и со смешками всегда уходил от этой щекотливой темы.

— Не надоело вам заседать! — Хмыкнул товарищ военного министра Дымогарев. — Планы утверждены и, нового уже придумывать нечего! Нам бы до них добраться, а там бой покажет! Командор, ты лучше попробуй в последний раз уговорить свою жену, чтобы она «поперед батьки в пекло» не норовила!.. По Корану ее мусульманки должны идти по следам мужчин! — Дымогарев, в свое время, «обжегшись» на златокудрой красавице, с тех пор «на дух» не переносил блондинок. Первое время он и на Марину посматривал теми же глазами, но потом оценил ее как настоящего солдата и уже как особь противоположного пола почти не воспринимал. Но, тем не менее, прикрываться ее в бою никогда бы даже и не подумал.

Николай с сомнением посмотрел на Дымогарева. Николай, не смотря на статус Командора, полковника гвардии Марину, и как бы ее не любил, он никогда не смог бы отговорить ее от того деяния, что она решила совершить. Мог бы приказать, но так ли уж отвечал бы такой приказ необходимости, кроме как отвечал бы лишь только его, даже пусть и неэгоистичному желанию. А Марина решила не много, ни мало идти в бой во главе своих «пантер-амазонок». Для них она являлась почти что богиней. Состав подразделения «фурий ислама» сменился за эти годы уже восемь раз, а руководила им все такая же молоденькая «пери Марина», только постепенно из подпоручика ставшая полковником, в то время как ее подчиненные, достигая определенного возраста, выходили замуж и покидали его ряды, пополняя тем самым другие ряды — воинов запаса. При необходимости мобилизационные возможности армии могли возрасти более чем десятикратно. «Под ружье» в любой момент могло стать все население, за исключением младенцев, так как дряхлых стариков благодаря новым медицинским технологиям просто-напросто не было. Подразделение было, несомненно, элитным, и для того, чтобы заполучить из него кого-нибудь в жены, организовывался своеобразный конкурс, в котором окончательное решение принадлежало самой кандидатке. И хотя кандидаты боролись за обладание девушкой, та сама выбирала, кто будет таким обладателем. Таким образом, браки оказывались крепкими и в то же время вполне равноправными, хотя и далеко не соответствовали мусульманским традициям, хотя более отвечали религии нового Единого бога.

 

2

Запрос со «сфероида-матки» поступил на «Ретвизан» уже совсем недалеко от Тефии. Задумка с идентификационными кодами с пометкой «свой-чужой» сработала, что позволила флоту, по своему количественному составу, несколько превышавшему эскадру, от которой в свое время «корабль-матка-монитор» отбился, и теперь его капитан, наверное, вознамерился путем прямой связи выяснить, кто же, в конце концов, пожаловал на его давний призыв о помощи. В это время в командной рубке находился только командир «Ретвизана» и Николай Мордовцев. Не то, чтобы они предполагали такой вариант событий, но скафандры, положенные по боевой тревоге для экипажа линкора, своим обликом были почти напрямую «срисованы» с тех, в которых в свое время, прохажива-лись пришельцы по Ястребовску. И это обстоятельство позволило Николаю принять вызов без излишних опасений несвоевременного разоблачения обмана — флот уже вышел на запланированные для атаки позиции. Оттого врасплох этот вызов землян не застал, и когда на видеоэкране возникла почти знакомая рожа «диктатора», облик которого имели все его подданные, Николай с Луневым находились под колпаками шлемов, чем несколько скрывали свои истинные лица. Но долго такое везение продолжаться не могло. Николай подозревал, что немного замутненные для человеческого взгляда колпаки шлемов из-за устройства глаз пришельцев могли оказаться вполне прозрачными. И когда «дубль-диктатор» заговорил с ним на уже знакомом языке, спрашивая, кто же, наконец, прибыл к нему на помощь, Николай, прокаркав ответное приветствие, стараясь воспроизвести манеру разговора, почерпнутую у НАВИГАТОРА и соответствующего старому прототипу, одновременно включил сигнал начала атаки. Он не очень рассчитывал на более или менее достаточный выигрыш во времени, и на долгое время отвлечь командующего сфероидом от неожиданных насущных проблем, которые должны были за этим последовать, не надеялся.

И лавина десантников, уже и так в ожидании сидящих перед пока не активированными порталами, рванула в них почти с началом их работы. Несколько минут Николай все же выиграл, пока в сфероиде не поняли, что происходит что-то совсем не то, что они ожидали. Первую волну десантников, появившуюся из порталов они почти проворонили, приняв вначале за своих соратников, возжелавших встретиться со своими собратьями. Только необычность снаряжения и незнакомое оружие в руках «гостей» привело их радужные ожидания сначала в недоумение, затем привело их в понятное удивление и уже потом в неописуемую ярость, которой могло наполниться любое гуманоидное существо, когда его собираются уничтожить, да еще и попутно обмануть в своих истинных намерениях.

Десантники, не сговариваясь и даже не пытаясь вести каких либо душеспасительных бесед в первые же мгновения начали растекаться по коридорам сфероида, уничтожая на своем пути все живое и неживое, пытавшееся оказать малейшее сопротивление. Несколько «жучков-вирусов» были тотчас же внедрены в ближайшие приборы, тем самым, парализовав автоматизированную функцию компьютерной системы. Захваченный в первые секунды боя телепорт исторгал из своего дымчатого кокона, весьма приличных размеров, толпы десантников, устремившихся сюда с дюжины космических транспортов. Но успех оказался не таким убедительным, как могло показаться вначале. Землянам противостоял сейчас не компьютер, а живой противник, живой руководитель, очень быстро сообразивший, что одними лишь дежурными мерами ему с массой захватчиков не справиться. Уже где-то на третьей «палубе» сопротивление резко возросло и волна нападающих, неся огромные потери, почти остановилась.

На приемных ячейках «Нострадамуса» замигало сразу более сотни огоньков, и это число неумолимо увеличивалось, сигнализируя, что обладатели «браслетов», штурмующих сфероид превращаются в прах. Хорошо еще, что срабатывало по-следнее усовершенствование в настройке этих самых «браслетов», в аварийном ав-томатическом режиме отправляющие импульсы в накопительную систему генетического банка, передавая последнюю информацию о своих носителях. Это могло дать возможность, если какое-либо постороннее излучение не внесет в передачу непредвиденных искажений, позволить в последствии произвести «возрождение оригиналов».

Вероника Сенявина-Фаунковская в ужасе всплеснула руками. Менее экспансивная Айгуль Дымогарева лишь тяжело вздохнула. К таким потерям флот себя не то, чтобы не готовил, но по прогнозам общие потери должны были составить гораздо меньшую цифру. Не до конца еще было известно, будет ли возможность их в последствии восполнить.

Наступление на какое-то время остановилось, грозя обернуться гибельными последствиями, темпа терять было нельзя. И здесь сказалась выучка «пещерных людей», идущих вторым эшелоном. Генерал Ростовцев, за эти годы натренировавший несколько легионов «медведей», не растерялся и пустил их вперед, проводниками для остальной десантуры. Привыкшие ориентироваться в еще худших условиях чем, хотя и ставшие темными лабиринты сфероида, «пещерные медведи» в неприятном положении оказались даже более привычными, чем в пещерных катакомбах. И их атака оказалась весьма эффективной и решительно переломила паузу в бое.

Дымогарев раздавал команды по коммуникатору, пересыпая их бранью, соче-тающей все виды гуманоидов — «гомиков» и прочей живности в чудовищные гибриды, замешанные на насекомых, земноводных и глубоководной фауне. Что с одной стороны, как ни странно, подбадривало бойцов, и одновременно могло привести в недоумение, возможно включившихся в радиообмен, защитников сфероида, которые имели несчастье принять такую словесную какофонию за специально-кодированную речь, невозможную для расшифровки. Одновременно он со своими «преторианцами» перекрыл дорогу Марине и ее «амазонкам-пантерам», возможно и напрасно, проорав: «Бабы должны рожать воинов, а не гибнуть попусту! Вот когда надо будет ночной порой захватить какой-нибудь замок, вот тогда я вас позову!» И это оказалось оправданным, потому что в коридорах вдруг объявились какие-то монстры в виде приземистых бронированных «медуз-кракенов», скорее всего каких-то еще неизвестных боевых механизмов пришельцев, заливающих нападающих потоками радужного «пламени», слизывающих людей словно языком. Это было пострашнее привычных «черепах». Марине, попытавшейся возразить криком: «Я тебе этого не прощу!» Дымогарев в ответ гаркнул: «А меня не простит Командор, если вместо тебя ему придется довольствоваться твоей копией!» Хотя никаких различий между оригиналом и его дублем не существовало, в психологическом смысле такое опасение могло сыграть неприятную роль в мелких нюансах и так не простых, хотя и возвышенных, отношениях между Николаем и Мариной, и это несколько охладило ее боевой пыл. И такие опасения могли иметь место не только у Командора, а и у любого человека. До сих пор пока таких проблем не возникало, но, Дымогарев довольно хитро сыграл на слабой единственной струне, которая только и могла найтись у «железной пери».

Но энергетика энергетикой, а модифицированные «парабеллумы», когда их люди запустили на полную мощность, перестав деликатничать, применяя до этого лишь земное стрелковое оружие, хотя и большими потерями уже во второй раз переломили ситуацию. Теперь, прежде чем влиться в очередной коридор корабельного лабиринта, его вначале обрабатывали импульсами «газонокосилок».

Дымогарев же рвался в главную рубку, справедливо полагая, что «корень зла», то бишь, сопротивления находится именно там. «Дубль-диктатор» оказался на высоте, показывая умение и напористость, тем самым, утверждая, что ранее завоеванные миры завоеваны «диктатором» вполне по праву. Он заблокировал внутреннюю систему телепортов, и теперь, хотя и в какой-то мере лишил себя возможности маневренно управлять своими «гомиками», «черепахами», «крабопауками» и «медузами-кракенами», количество которых неумолимо уменьшалось, но в большей степени лишил маневра именно наступающие силы землян. Каждую «палубу» приходилось брать, словно штурмовать линию «Маннергейма».

И тогда Дымогарев пустил в коридоры малые пехотные танки с дистанцион-ным управлением, подкрепив их своими «черепахами», ширина коридоров это по-зволяла, жаль, что в самом начале не было возможности задействовать эту страте-гию, оттого, что в первую очередь надо было поставить под контроль входные пор-талы. Живую силу он отвел чуть назад. Тем временем количество внедряемых в систему жизнеобеспечения корабля «жучков» наконец-то начало переходить в качество и подошло к тому порогу, когда «дубль-диктатор» в рубке наконец-то потерял возможность даже вручную как-то воздействовать на ситуацию. И только тогда наступил перелом.

Танки с «черепахами» проутюжили коридоры, по пути вдребезги разнося встречающиеся, хотя уже и не все активированные боевые механизмы защитников сфероида. Это уже попахивало расточительностью, ибо всю эту технику можно было, потом использовать в своих целях, но Дымогарев сейчас не хотел рисковать и остановил свои «бронетанковые части» только тогда, когда волна десантников вплотную подступила к закапсулированной рубке звездолета. Теперь в схватку вступила интеллектуальная мощь НАВИГАТОРА, который дистанционно ломал коды последних запоров. Минут пятнадцать ему на это понадобилось и около двух центурий перемешавшихся на конечном этапе «пещерных медведей», «амазонок-пантер», «волков» и «преторианцев» ворвались в шарообразную рубку, где за пультом стоял лишь один гуманоид, широко разведя руки в стороны. Вроде как с радостью раскрыл объятия что, наверное, означало у пришельцев тот же жест, что и поднятые вверх руки у землян.

Командовала этим смешанным подразделением Марина, так как Дымогарев почти в последние минуты боя неосторожно «словил» струю одного из «крабо-пауков», потерял левую ногу и, был благополучно эвакуирован при помощи «браслетов» на «Нострадамус» прямо в «объятия» своей супруги Айгуль. И так как сознания из-за своего упрямства не потерял, то его колоритная брань оживила и без того суетливую обстановку в реанимационном отсеке, где как раз и распоряжалась его черноокая красавица.

В космосе дела обстояли несколько лучше. Скутеры, вышедшие в зону прямой видимости сфероида подверглись обстрелу вынырнувших из ангаров дисколетов, в результате боя им пришлось уничтожить два дисколета из восьми, пока десантные команды вторглись в шестерку оставшихся. Но скутеры были уничтожены все, хотя пилоты благополучно «катапультировались» на свой «авианосец» и были готовы вновь вылететь на новых машинах. Десантными командами, состоящими полностью из «ягуаров» империи Тауантинсуйу, направленными в дисколеты, с Дисколета-1 командовала дочь Николая Алиса, хотя первоначально планировалось усадить в кресло повелителя НАВИГАТОРА, Александра, но в последний момент, решили оставить его на мостике Александра III, во главе эскадры эсминцев. Эта замена обуславливалась лишь тем, что НАВИГАТОР, принявший в свое время «руку» Николая, полностью и особенно в бою подчинялся только ему или его потомкам по крови. Им пришлось намного легче легионов, штурмовавших сфероид, здесь из живой силы противника были только операторы в центральных рубках, да и те были уничтожены почти мгно-венно, а компьютерные мозги были тут же взяты под дистанционный контроль НАВИГАТОРА, в этот самый момент, находящегося в состоянии полного ментального слияния с Алисой.

И все же Николай постарался хотя бы немного ее подстраховать, ибо такой бой уже был знаком ему с давних времен, и он взял на себя эту миссию, избежав тем самым тех издержек, которые мог бы допустить кто-то другой, помимо него. Но перед своим «пленением» дисколеты смогли уничтожить и один из крейсеров эскадры, случайно выплывший под их прямой удар. Это был крейсер «Навахо» под командованием адмирала Снейка, по прозвищу Мишкоатль, что в переводе с ацтекского означало — змея облаков, из североамериканского анклава Ацтекской империи. Крейсер почти мгновенно испарился в пустоте космоса, и полторы тысячи его экипажа во главе со своим командиром, почти одновременно засветились яркими мигающими огоньками на приемных ячейках «Нострадамуса». И только лишь несколько спасательных капсул с «оригиналами» успели покинуть недра «Навахо» и были подобраны оказавшимся ближе всех эсминцем «Александр III».

После захвата «сфероида-матки» военные действия практически прекратились. Оставшиеся в живых пришельцы, бывшие почти полуроботами, являющиеся обслуживающим персоналом промышленных комплексов на Титане, оказались не приспособленными к боевым действиям, в силу заложенной в них «программы» лояльности к высшим руководителям, и напрочь лишенные агрессивности, сдались без боя. И теперь, назначенный губернатором новых колоний генерал Ростовцев ломал голову, как без ущерба для земной цивилизации включить их в состав населения, или же поступить проще, как в свое время сделали Николай с Владимиром, отобрав у пленников «живительные браслеты», поддерживающие в них жизнь? Но Николай с Владимиром в то время не знали, что это приведет к смерти пленных. Теперь же, зная последствия, Ростовцев на такое не отважился. Слишком это попахивало геноцидом. И пока их оставили в покое, на рабочих местах, только под присмотром военно-космической полиции. Корабль матку нужно было восстанавливать до конца. Только сейчас выяснилось, что рейд земного флота был оправдан. Вопреки первоначальным прогнозам, сфероид был бы уже окончательно отремонтирован не через пятьдесят лет. До полного восстановления на данный момент оставалось чуть больше года, а возможно и менее.

Страшно было представить, чтобы произошло в этой реальности с Землей, ко-гда бы «сфероид-матка» поднялся бы с Тефии и подобрался бы к родной планете. Как и предполагалось, на Плутоне и на Марсе имелись автоматические станции наблюдения, накапливающие информации, причем на Марсе строительные роботы строили подземный мегаполис, предназначенный для «выращивания» и размещения армии вторжения на планету Земля. И где-то не позднее, чем через три года ожидалось прибытие основной эскадры пришельцев, на которую сфероиду не так давно удалось послать сигнал бедствия. И теперь победив одного межзвездного монстра, нужно было готовиться к сражению с целой эскадрой, исход которого теперь казался весьма проблематичным. И хотя стапели в Поясе астероидов в параллельной реальности работали на полную мощность, добиться перевеса над приближающимся флотом «чужих» было затруднительно. Теперь уже не хватало обученных экипажей, и людей для этих экипажей следовало набирать на планете уже в этой реальности. Земля-2 должна была внести свою лепту в защите своего мира от «чужих».

 

3

Эхо от вторжения инопланетян в родную реальность Николая отозвалось в другой реальности и теперь рикошетом обернулось нашествием в его первоначальную реальность. И это вторжение осуществлял теперь он сам. Здесь у него не было времени на длительное эволюционное изменение существующего, отнюдь не идеального порядка на планете, как это удалось ему в той, приютившей его реальности. Предстояла огромная работа по умиротворению целой планеты. Его родной планеты.

И теперь его огромный космический флот, способный при желании поставить на колени почти любую звездную систему навис над одной обитаемой планетой в Солнечной системе — планетой Земля, на которой протекал 2011 год, спустя 26 лет после того, как Николай был, выдернут из этой реальности. Он был на 26 лет старше, именно столько понадобилось, чтобы претворить в жизнь план, который родился в умах Владимира, Дымогарева и его самого, чтобы объединить планету в Единое человечество перед лицом опасности из космоса. Но старше он был только душой. Медицинские технологии пришельцев, усовершенствованные земными местными талантами, позволили модифицировать генную структуру человечества, и теперь Николай в свои пятьдесят с лишним лет внешне выглядел не более чем лет на тридцать. И теперь перед ним стояла дилемма — он вернулся туда, куда и стремился, но как ему поступить сейчас, когда почти половина жизни прошла в другой реальности, к которой он был привязан не только новой семьей, но и обязательствами перед планетой, став теневым правителем всех Земных Империй, обзаведясь наследником «престола». Как теперь его самого «примет» Татьяна, что здесь «наворотил» его двойник за эти годы, которому теперь, по-сути, возвращаться некуда, так же, как и самому Николаю. Теперь он в глубине души понимал, что уже не принадлежит этому миру. И невольно откладывал встречу со своей «бывшей» женой. Но и по-прежнему тянуть время возможности не оставалось. Надо было внедряться в старый-новый мир, и для этого нужна была разведка, а кто лучше «самого себя» может рассказать о существующих реалиях этого мира, причем так, как Николай мог бы увидеть своими глазами. А для этого необходимо было найти своего двойника, обитающего на Земле-2, или все же Земле-1?

Орбирально-атмосферный катер сравнительно медленно, черепашьим шагом, по сравнению со своими возможностями, крался на высоте всего полукилометра над поверхностью, используя только антигравитационную составляющую своих движителей. Поле невидимости прикрывало днище катера, чтобы скрыть его от возможных наблюдателей, находящихся на поверхности земли. От противовоздушной обороны их предохраняло поле подавления, ибо катер находился в режиме разведки. Бортовая электроника по-прежнему упрямо указывала в сторону восточного направления. Искомая мыслеформа оказалась существенно дальше к востоку от своего предполагаемого местонахождения, и это в какой-то мере сбивало с толку сидящих в рубке людей. Позади уже осталось несколько городов и населенных пунктов, а на экране сканера все также светилась зеленая указующая стрелка.

— Далековато от основного места жительства забрался твой аналог! — Хмуро хмыкнул Владимир.

— Ну, я тоже сейчас нахожусь вдали от основного места жительства! — В тон ему ответил Николай. Настроение у него было отвратительным. И в этом он бы не одинок. Еще когда на подлете к Земле они не обнаружили привычной орбитальной станции «Мир», в их реальности разросшейся до крупного города, нехорошие пред-чувствия закрались в их души. Из космических объектов во множестве витающих вокруг планеты обитаемой оказалась только другая станция, хотя и слегка напоминающая обводами древнюю станцию «Мир» до ее реконструкции, но оказалась она международной, но почему-то укомплектованной только американским экипажем. Трогать ее, конечно, они не стали так же, как и вступать с нею в радиоконтакт. И включившись в режим накопления информации, выяснили, что в этой реальности уже давненько не существует такого государственного образования, как Союз Советский Социалистических Республик, а только набор раздробленных мини-государств, которые когда-то входили в него на правах республик. В той реальности, откуда они прибыли Советского Союза тоже не существовало, но на его месте простиралась Российская Демократическая Империя в границах более чем на треть, превышающая бывший Союз. Здесь же даже Россия оказалась урезанной более чем наполовину, и пока непонятно было, почему такое могло произойти. И вот теперь они при помощи мыслесканера искали аналога Николая, не собираясь до поры до времени вступать в контакт с кем-либо еще.

Внизу проплывали густые смешанные леса с преобладанием хвойных пород и немногочисленные вкрапления поселков и деревушек.

— У нас это территория Тверского воеводства! — Прокомментировал Владимир и, повторяясь, добавил: — Как же сюда занесло бедного Николку?

— Найдем, выясним! — Буркнул Николай. Он находился в состоянии какого-то дискомфорта. Он все более приближался к встрече с одной стороны с посторонним, а с другой стороны с совсем не посторонним человеком. По-сути, с самим собой! Но если подобную встречу, он переживал почти ежедневно, общаясь с НАВИГАТОРОМ, то есть со своей копией, то сейчас предстояла встреча с живым человеком, со своим вторым Я. Встреча с человеком, сущность которого была невероятно близкой, но развивавшейся в этом мире, совсем отличном от привычного, в течение двадцати шести лет. И теперь их личности не могли совпадать даже по определению. Нужно было также учесть, что сам Николай благодаря «браслетам» за эти годы внешне почти не изменился, в то время как его аналог здесь жил обычной жизнью обычного человека. И теперь Николаю предстояла встреча с собой, но постаревшим на те же двадцать шесть лет. Предстояла встреча с пятидесятичетырехлетним собой. И если Татьяна все еще с ним, а в этом Николай почти не сомневался, то и с нею, сильно постаревшей по сравнению с ним самим. Было о чем задуматься, и было также много причин, чтобы чувствовать себя «не в своей тарелке». Марина, находящаяся вместе с ними и взявшая на себя управление катером, молчала, она, по-видимому, в какой-то мере понимала, какие мысли бурлят в голове Николая, и в то же время ее мо-рально-психическое состояние ненамного отличалось от состояния Николая. И хотя, она мало сомневалась, что ее отношения с Николаем сильно изменятся после предстоящего свидания, но и ее грызло иррациональное чувство ревности. Ибо она еще помнила, что не Николай добивался ее, что, казалось, было бы естественным по сложившимся в мире стандартам отношений между мужчиной и женщиной, а именно она добивалась его и, наконец, добилась не с таким уж малым трудом. Так что предстоящая Николаю встреча все равно могла каким-то образом отразиться и на ней, она ведь помнила, как он очень долго не мог мыслить себя без оставшейся в дебрях пространства и времени «своей Татьяны».

С пульта донесся веселый писк — искомое, наконец, было найдено. Внизу рас-стилалась густая растительность, состоящая из пышных крон сосен и елей. Видне-лась только небольшая проплешина, поляна, покрытая сочной зеленой травой. На экране, приближающем местность почти на расстояние вытянутой руки, видны были даже следы коровьих копыт и лепешками отходов их жизнедеятельности. Это и указывало на близость обитаемого жилья. На инфракрасном экране «обнаружилось» и само жилье — небольшая избушка из отесанных бревен с углами «в лапу», и высокой остроконечной крышей, покрытой наборной щепой. Избушка была не на поляне, и даже не на опушке леса, а располагалась чуть в глубине лесного массива в окружении густых елей. Чувствовалось, что построена она была именно так, неспроста. Хозяин явно хотел спрятать свое жилище от посторонних глаз, и особенно сверху. Не будь у прибывшей троицы мыслесканера, и не будь сам хозяин дома своеобразным маячком для него, визуально, без применения каких-либо технических средств, обнаружить это жилище было весьма затруднительно.

Марина медленно и аккуратно вписала катер в рамки поляны, заняв им почти всю свободную площадь. Чуть слышный гул генераторов замолк и, в кабине наступила тишина. Казалось, что все присутствующие даже не дышали. Наступал ответственный момент, и воцарившееся молчание никто не решался. Наконец на это отважился Владимир:

— Ну, вот мы и на месте! Неуютно, Коля? Прекрасно тебя понимаю! Это, на мой взгляд, пострашнее, чем вести в бой космическую армаду! — И почти без паузы, словно опасаясь, что его прервут, продолжил: — Слушай, а давай-ка я первым пойду!?

— А если он в тебя из двустволки шмальнет? — Криво усмехнувшись, выдавил Николай.

— Для моего комбеза это — что слону дробина! Да и ребята в десантном отсеке готовы! Повяжут твоего аналога в один момент! — Отмахнулся Владимир. В десантном отсеке действительно ждали выхода пятеро «преторианцев» в полной боевой экипировке, даже со шлемами на головах. Владимир имел основания хвалиться своим боевым комбинезоном. За последние годы военная форма «оазисников» претерпела революционные изменения. Специальная камуфляжная ткань-хамелеон, из которой ее изготавливали, в какой-то мере приобрела те же функции, что и активная броня «ястребов», только прочностные характеристики ее были несказанно меньшими, но от огнестрельного оружия, не очень уж крупных калибров, она вполне защищала.

— Нет, Володя! Тогда уж идем вместе! Не боюсь я своего аналога, скорее себя боюсь! Необычно все это! Оттого и на душе муторно! — Опять вздохнул Николай.

— Идите ребята! А я вас отсюда прикрою! В случае чего стационарным парализатором достану! В вас и выстрелить не успеют! По приборам, в избушке двое: мужчина и женщина! — Сказала Марина нарочито ровным голосом. Ее душевное состояние тоже заставляло желать лучшего. Еще бы ее любимый, без иронии, мужчина отправлялся на встречу со своей женой, хотя и почти на три десятка лет постаревшей. А в том, что в лесной лачуге находится именно Татьяна, Марина не сомневалась.

Борт катера раскрылся, и одна из составляющих люка пандусом опустилась на траву, превратившись в импровизированный трап. Первыми наружу попрыгали десантники в боевых шлемах и мимикрирующей форме. Владимир, вопреки своему утверждению защитный режим своего мундира включать не стал, так же как решил обойтись и без шлема. А Николай и с самого начала не собирался этого делать.

С залихватским гоготом, потряхивая своей рыжей шевелюрой, Владимир бук-вально ссыпался с пандуса и прокричал в сторону замаскированной в лесу избушки:

— Никола! Ты никак лесником заделался! Раньше я за тобой таких склонностей не замечал! Не боись, я тебя в лесу все равно искать не буду! Иди-ка сюда лучше сам! Думаю, ты этой встречи уже больше двух десятков лет дожидаешься!

Николай же, в противоположность Фаунковскому, сошел по трапу вроде бы, как и неторопливым шагом, но это было не так. Просто ноги, от волнения, ставшие словно вареными, не могли принять другого темпа ходьбы.

Какие мысли проносились в голове здешнего Николая, какая мучительная работа ума послужила поводом к тому, что тот все же вышел из леса, держа в руках наперевес короткий карабин с патронной коробкой, напоминающий своим видом автомат Калашникова. С некоторым изумлением и в то же внимательно он посмотрел на черную коробку катера, золотистый двуглавый орел бортовой эмблемы, по-видимому, его несколько успокоивший. Друзья уже знали, что в этой реальности Россия имела такой же герб. И только потом аналог обратил свой взгляд на Николая и Владимира, стоящих плечом к плечу. Замаскировавшихся и неразличимых на фоне леса десантников, он конечно не заметил.

Николай, да и Владимир тоже сейчас вполне могли понять его недоумение, ибо находились почти в таком же состоянии, хотя себя они ощущали более защищенными. Николай с каким-то двойственным чувством грусти и в то же время некоторого облегчения узнал в немолодом человеке самого себя, постаревшего, с глубокими залысинами на голове, хотя и со светлыми усами и бородкой «а ля Педро Зурита» из кинофильма «Человек-амфибия».

Несомненно, Николаю-дублю было более тяжело увидеть самого себя в юном исполнении, да и молодцеватого Владимира тоже. Он их, безусловно, узнал, и глубокое смятение отчетливо отразилось на его лице. Узнал он в первую очередь Владимира, да и то сначала голос, а вот внешний облик явно поверг его в замешательство.

В камуфлированном мундире с чистыми золотыми погонами с зигзагообразными просветами василькового цвета, на вид тяжелыми высокими ботинками, портупеями, продетыми под погонами от широкого офицерского ремня с пряжкой, на которой гордо золотился двуглавый орел, с длинной кобурой на нем. Левый рукав Владимира украшал небольшой трехцветный бело-сине-красный шеврон, в виде латинской буквы V, острием вниз, но это, как и двуглавый орел над ним, сильно удивить дубль-Николая был не должен. Флаг и Орел были атрибутами России Земли-2, а вот другая эмблема на правом рукаве, в виде адамовой головы — черепа, на скрещенных узких мечах — символа контрразведки Российской Демократической империи, должна была его по-настоящему удивить и, несомненно, удивила. Николай был одет почти также, только на рукавах его были только эмблемы орлов, да и погон на плечах у него не было. Тем не менее, эти атрибуты, наряду с удивлением окончательно успокоили Николая-дубля, но только в том, что смертельная опасность ему сейчас не грозит но, в остальном он уверен, быть не мог.

Затянувшуюся паузу опять разрядил Владимир, обратившись в «своему» Николаю:

— Теперь я знаю, каким ты будешь через некоторое количество лет, если пере-станешь носить свои «браслеты»!

— Ну, тебя я тоже надеюсь увидеть в таком же облике! — Несколько нервно па-рировал Николай, но эта короткая шутливая перепалка несколько сняла напряжение и, он приготовился обратиться уже к своему двойнику, которого из-за разницы в возрастном облике назвать в полной мере двойником сейчас было не совсем корректно. Даже называть его «на ты» показалось Николаю несколько затруднительно.

— Николай Петрович! Мы, так сказать, извиняемся за свой неожиданный визит, но наконец-то у нас появилась возможность пробить канал между нашими реальностями! Мы не могли оставить все так, как получилось! Возможно, мы не правы, но случилось то, что случилось!

Владимир, в отличие от Николая, оттого, что перед ним явился «постаревший» Николай, да и видел он перед собой не самого себя, таким комплексом не страдал.

— Пригласил бы в свой «дворец», или нам тут на поляне так и беседовать? — Сказал он. — Или, может быть, тебе несколько неудобно знакомить нас со своей женой, о которой я уже наслышан от Николая?

— Погоди, Володя! Николай, ответьте, пожалуйста, она знает? — Перебил его Николай. — Знает, что мы, неосознанно, конечно, но обменялись лишь личностями?

Дубль забросил свое оружие за спину и внимательно и серьезно посмотрел на Николая. Затем чуть заметно кивнул и, впервые друзья услышали его голос, который лишь незначительными обертонами отличался от голоса самого Николая.

— Да! Знает! Я не посчитал себя в праве от нее это скрывать и рассказал все, где-то, через год пребывания в чужой личине! Сначала пришлось, так сказать, легализоваться в новых условиях. Уволиться с предприятия, где «все знали меня», и устроиться на то, где «меня не знали», но всех знал я. Старался как можно чаще, можно сказать, безвылазно, пропадать в командировках, чтобы как можно реже видеть «чужую жену», хотя я влюбился в нее сразу и бесповоротно. Но и пределы «порядочности» не могут быть безграничными, тем более, когда я понял, что останусь здесь, по всей видимости, навсегда. Так что, мне предстояло стать уже «настоящим мужем» и уже у «своей жены». И все же, прежде чем на это решиться, я рассказал Татьяне о создавшемся положении!

— То есть, переложил решение на ее плечи? — С сарказмом процедил Владимир. — Хорош бабуин!

Дубль этот выпад Владимира вроде как пропустил мимо свих ушей, только на лице непроизвольно промелькнула досадная гримаса.

— И какова же была ее реакция? — Насторожился Николай.

— Сначала она не поверила! — Ответил Дубль. — Только посмеялась, и сказала, что я перечитался фантастики! А я, частично сбросив со своих плеч моральный груз, не стал ее переубеждать. Только потом, спустя несколько лет, оттого, что мне снова пришлось знакомиться с людьми, которых «у себя» я не знал, видя, как я путаюсь в своем прошлом и настоящем, она начала понимать, что я не лгал!.. — Дубль на минуту замолчал. — А так как, обратного пути не было, привыкла и смирилась! И даже, надеюсь, ответила на мои чувства взаимностью! Так что теперь она знает! — Каким-то, вроде безразличным голосом проговорил Николай-дубль, а потом, чуть оживившись, добавил:

— И вот, что! Я хочу поблагодарить тебя за такую жену! И если зайдет речь о возвращении, я заранее отказываюсь! Да, и смею надеяться, что и она такого изменения не захочет! Не смотря на то, что ты такой же молодой, как и на тот мо-мент! — Закончил он, грустно усмехнувшись. — Хотя, возможно, нам ведь тогда и телами меняться придется! — Еще ехиднее улыбнулся он.

В этой мрачной шутке Николай ощутил всю трагедию происходящего. Узнав свой, давно прочувствованный ход мыслей, лишний раз, убедившись, что перед ним его собственный, даже в моральном отношении, двойник.

Они как раз все подошли к крыльцу дома и Владимир, как всегда, спасая не-ловкое положение, заявил:

— Вот как раз с телами-то никаких проблем не будет! Не до самых пределов, конечно! Это как выяснилось, без полного клонирования невозможно! Да и дух в какой-то мере управляет телом. Но по десятку годиков, благодаря улучшению здоровья, мы вам «скинем»! — Он вспомнил про исследования которые проводила Вероника в тот период, когда планировалась операция «Папа Войтыла». Так как генетический возраст человеку заложен природой продолжительностью около ста пятидесяти лет, напрашивался вывод, что получить полное бессмертие будет сложно. Увеличить генетический предел раза в два-три можно. Но при этом омоложения не наступает. Но оттого, что подправляется здоровье, то несколько улучшается и внешний вид, годков на десять-пятнадцать моложе. Но это предел. Подтверждением мог служить эксперимент с Папой Войтылой. Здоровья ему прибавили, а вот обликом он помолодел всего от силы на десяток лет. Чем организм, подвергаемый оздоровлению, старше, тем тяжелее приводить его в оптимальное состояние. А вот если поддерживать организм смолоду, вот тогда теоретически можно обойти наложенный генами предел в три четыре раза, только вот о бессмертии пока можно только мечтать. Каким образом «ДИКТАТОР» смог обойти эти запреты, можно было только гадать. Правда, Вероника предположила, что тот менял тела, перезаписывая в них свою сущность с каждым разом, одновременно избавляясь от «изношенных» тел. И такое предположение более всего походило на истину. — Эти мысли быстро пронеслись в голове Владимира, и он продолжил:

— Мы вас и здесь чуток омолодить сумеем! Вопрос совершенно в другом! Дело в том, извини, пожалуйста, — обратился он к «аборигену», — что «наш Николай» для нас давно стал своим, находится сейчас именно на том месте, которое сам себе и обеспечил! И обратный обмен будет чреват катастрофическими последствиями не только для вашей отдельно взятой ячейки общества, но и для всей планеты, я имею в виду не только нашу реальность в целом, и, несомненно, вашу реальность тоже!

— Ну, ты и загнул! — Чуть не поперхнувшись, выговорил Николай. — Ты сам-то хоть понял, что выпалил?

— Более чем! А ты, Николай Петрович, — обращаясь уже к «аборигену», продол-жил он, — можешь совершенно не опасаться, что тебя будут выдергивать из твоего любимого тела и разлучать с любимой, хотя и не твоей, по-сути, женой! Слишком много времени утекло с тех пор, когда такой обмен можно было совершить! Это моего Николку ностальгия замучила, да и интерес, как тут его или, если точнее сказать, ваш общий отпрыск поживает, да еще, не обидел ли ты за эти годы его номинальную супругу! У него теперь, «у нас», уже трое детишек разгуливают, и уже достаточно взрослых! Так что, придется вам дружить на расстоянии!

— Ну, ты совсем разошелся! — Возмутился Николай, но скорее по инерции. — Уже все за меня решил! — Хотя и понимал, что Владимир абсолютно прав и другого решения просто не существовало.

— Сама жизнь решила! Если ты еще этого сам не понял! Извини, если затрагиваю твои тонкие струны души, но, по-моему, ты уже и сам все давно понял, только до последних мгновений сам себя обмануть пытаешься! А обманываться тебе по твоему статусу, ох как, нельзя! Так что, сходи, повидайся со своей бывшей, — Владимир сделал ударение на слове «бывшей», — женой, а мы тут пока с Николаем Петровичем побеседуем! Уж очень мне интересно, почему в этой реальности от нашей великой державы, какие-то ошметки остались! Давай, топай! Это мой дружеский совет, хотя ты и император, у которого друзей по определению быть не может, я себя твоим другом все равно считаю! Не обессудь и не обижайся, но иногда надо прислушиваться не только к мнению суперкомпьютера, но и живых мыслящих особей, причем к тебе вполне лояльных!

Николай только мотнул головой, буркнув напоследок:

«Тебе бы надо было психиатром стать, а не руководителем жандармерии!»

— А в моей работе это необходимое первейшее качество! — Огрызнулся напоследок Владимир, уже в след Николаю, который не совсем уверенными шагами ступил на крыльцо избушки.

Николай на него не обиделся. Он прекрасно понимал всю правильность только что высказанного Владимиром видения сложившейся ситуации. Он и сам знал, Владимир прав на все сто процентов, но отказать себе в предстоящей встрече действительно не мог, как бы она его по-настоящему сильно не пугала. Он понимал, что именно на нем лежит сейчас своеобразный долг поставить, наконец, раз и навсегда точку в этой ненормальной, на взгляд постороннего человека, коллизии судьбы. Николай уже давно предполагал, что возврата к прежнему у него быть не может, знал и давно уже не желал этого возврата, слишком много событий произошло за эти двадцать шесть лет. Но его все равно интересовала, как правильно сказал Владимир, и судьба сына, и судьба Татьяны, бывшей, он теперь это окончательно осознал, что именно бывшей, жены.

 

4

Как вскоре выяснилось, избушка здешнего аналога Николая только на внешний вид казалась заброшенным деревенским домиком. Внутри он был обустроен вполне современно. Имел этот очаг культуры и спутниковую антенну, которая по мере необходимости выдвигалась на решетчатой телескопической ферме из раскрывающейся, словно лепестки цветка крыши «сарая-овина», примыкавшего к торцу жилой избы. Да и другими средствами связи в виде мобильного телефона Николай Мордовцев второй (или первый?) также обладал. Оказалось, что к дому здешнего Николая, дорога все же подходила. С воздуха, сквозь густые кроны деревьев обнаружить ее было весьма затруднительно. Грунтовка, петляла между деревьями, практически полностью заросшая травянистым покровом, среди которого лишь слегка замечались чуть примятые колеи от колес легкого вездехода типа УАЗ-469. Во всяком случае, именно такой автомобиль прибыл к вечеру, доставив на «хутор» «местного» Фаунковского.

Прибывший «со звезд» Владимир чуть хорохорился, но и его встреча со своим «Альтер-эго» невозмутимым не оставила. Несмотря на свой полувековой возраст, здешний Фаунковский, вопреки вполне монументальному животику по-прежнему оставался весьма шустрым субъектом. Карьерных высот по сравнению со своим «молодым» двойником он здесь не достиг, но до милицейского полковника к моменту своей отставки все же, дослужился. Вполне мог бы без особых изысков вести скромную жизнь достаточно обеспеченного в материальном плане пенсионера, но моральные устои, воспитанные в годы ранней молодости, не могли оставить его равнодушным к тому, что его страной начали торговать оптом и в розницу, заставив ее съежиться, словно «шагреневую кожу». Такое непотребство могло оставить равнодушным только человека без роду, без племени. Видя, с каким олимпийским спокойствием тот решил встретиться с «гостями», Николай догадался, что местный Фаунковский или полностью «посвящен» местным же Николаем в суть происшедшего в свое время «переселения душ» или частично, а юный образ явившихся к ним «близнецов» мог рассудительно объяснить метаморфозами прохождения «гостей» сквозь выкрутасы коридоров времени. И хотя он в свое время фантастической литературой увлекался не слишком рьяно, но был вполне сообразителен и без такого самообразования. И это во многом облегчало проблемы общения.

Разговоры по существу происходящих в этой реальности событий и сложив-шейся в мире обстановки происходили в небольшом, но любовно и прилично обу-строенном кабинете-библиотеке Николая-дубля. Здесь даже имелся, хотя и примитивный, по меркам Земли-1 персональный компьютер, в котором, несмотря на это, оказалась вполне достаточная, для принятия первых решений, информация о состоянии дел на планете Земля-2.

У Николая-аборигена, как, оказалось, было достаточно свободного времени и ему удалось, внимательнее изучить энциклопедии, проследить судьбы многих вы-дающихся россиян, покинувших Родину после 1917 года, и сколько эти люди сделали для тех стран, которые их приютили. Нетрудно было представить, насколько эффективны были бы их усилия, и насколько бы поднялась к настоящему времени их Родина, ибо для нее они работали бы с удвоенным пылом. И где были те же Соединенные Штаты без русского Зворыкина, русского Сикорского, без военного заказа, который Николай II, в преддверии Мировой Войны разместил в САСШ, командировав на его территорию лучших российских специалистов с оружейных заводов, создав тем самым зародыш мощного Военно-промышленного комплекса Америки. Именно создание невыносимых условий для порядочных и талантливых специалистов в России в результате Октябрьского мятежа-переворота 1917 года, породило наглого заокеанского монстра, названного американским империализмом, теми же людьми, которые, по-сути, его и вооружили. И теперь это наглое примитивное общественное образование, под флагом ублюдочной «дерьмокаратии», по выражению Дымогарева, насаждает по всему миру свою низкопробную идеологию, под названием «общечеловеческие ценности». А кто определял эти ценности? Да еще и общечеловеческие? Эти дутые умники спросили у простого человека, что для него является ценностями? Конечно, если ориентироваться по стандартам натовских стран, то это — деньги, жратва и, как говорится, «потная баба» для среднего американца и его европейского аналога, и «потный мужик» для той же категории противоположного пола, не говоря уже о сонме поднятых на щит множества сексуальных меньшинств, которых хотят представить большинством. То, что в России ценят только дебилы-уголовники.

Именно «революционеры» на деньги американских банкиров, пропущенные в виде займа через Германию, отчего и появился термин — «германские деньги», раз-рушили Великую Российскую империю. Тем самым они породили новую, несказанно худшую, заокеанскую империю, угрожающую существованию всего мира. Создали не лучшую систему и у себя дома, номенклатурную систему, действующая по принципу «держать и не пущать», которая сама себя довела к тому же закономерному концу, что и последнего российского императора. Николай II, который, опасаясь поступиться своей властью, не нашедший в себе мужества в нужный момент прислушаться к более способным людям в своем окружении, и подавить разгорающийся бунт, подпитываемый при посредстве большевиков заокеанскими деньгами. Или на крайний случай, уступить место более способному для этого монарху, потерял не только власть, но и империю, ввергнув ее в разрушительную братоубийственную гражданскую войну.

Не последнюю роль в судьбе последнего императора России сыграла и его вполне понятная ненависть к евреям — ведь большинство участников покушений на царскую семью, было именно евреями. Потому он в открытую и поддерживал «Союз Михаила Архангела» — черносотенную организацию, вдохновительницу еврейских погромов. В революционное движение потоком хлынули функционеры еврейской национальности. И как по злой иронии судьбы именно представители этой национальности участвовали в физическом устранении — расстреле, а проще обыкновенном массовом убийстве последнего царя и всего его семейства. И все же скорее царя погубила его непоследовательность. С, так называемым, революционным движением, при наличии политической воли, всего лишь воли, ибо средствами царь располагал вполне достаточными, можно было справиться еще в то время, когда оно находилось в зародышевом состоянии. Слишком уж либерально относилась царская династия к представителям вольнодумства — ну, что это за наказание — ссылка в Сибирь? А приговоры, так называемым, «бомбистам» — их даже мягкими назвать, и то язык не поворачивается. Обладай царь хотя бы долей той беспощадности, присущей Ленину и Сталину, революции в России, особенно в том виде, как она произошла в 1917 году, не было бы еще, по крайней мере, века два, или три, а, может быть, Россию и минула бы чаша сия. Максимум, чем могла закончиться любая революция в России — так это установлением конституционной монархии, от чего страна только бы выиграла.

В нынешнее же время, вцепившаяся за власть верхушка партийной номенклатуры, опирающаяся на блюдолизов, представляющих собой посредственности, поглядывающих «наверх» преданными рабскими глазами, не смогла в нужный момент, хотя бы чуть-чуть, отпустить вожжи. И только поэтому, была сметена вновь понесшейся, подстегнутой опять же заокеанскими долларами, причем не выданными безвозмездно, а всего лишь в виде займа под грабительские проценты, упряжкой «мирной революции», потеряв теперь уже свою, советскую «империю». А вот заем пришлось отдавать уже всему народу, то есть еще и заплатить за разрушение своей страны своими же деньгами. И теперь Россия осталась на территории в границах, сравнимых по размерам с Древней Русью, если не меньше, да еще и под протекторатом Заокеанского монстра под названием Соединенные штаты Америки.

Иногда Николаю-дублю казалось, что о сохранности русской державы больше переживает простой человек, не имеющий даже толики власти, чем какой-нибудь субъект, облеченный властью и в обязанности которого как раз и входит — «раньше думай о Родине, а потом — о себе». И хотя эти субъекты, которых Николаю не хотелось даже называть людьми, декларируя эту истину, сами же на деле посту-пали прямо наоборот. И эти «последыши» тех «мировых революционеров» довели Державу до ручки. Так было и во времена советской империи, также с еще большим цинизмом стало продолжаться и после ее падения. Когда Союз затрещал по швам, номенклатурная «элита», не растерялась. В срочном порядке она «написала» новые законы и перераспределила, путем так называемой «прихватизации», самые доходные отрасли народного хозяйства. Номенклатура отдала их в руки своих последышей — приближенным к власти, «комсомольцам». Но это были уже не те комсомольцы тридцатых годов двадцатого века, которые совершенно искренне верили в чистую идею, верили, что своим самоотверженным трудом действительно строят новое справедливое общество. Это было уже совсем другое поколение, осознавшее, что для осуществления хотя бы элементарных условий для построения коммунизма потребуется труд многих поколений. Поколение же комсомольцев, для которого чистая коммунистическая идея была лишь ширмой в его деятельности, ибо хотелось иметь прямо все и прямо сейчас. И это поколение прагматиков, присвоив достижения всего народа, с хищническим инстинктом наживы, с каким-то лихорадочным и безрассудным азартом предало своих пращуров, стараясь превратить великую страну в сырьевой придаток враждебных держав, считая все остальное население быдлом, не достойным нормального существования.

В таких условиях России как раз и не помешал бы такой диктатор, как, например Пиночет, который выпадал из ряда одиозных правителей. Он пусть жестоко, но вовремя избавил свою страну от заразы «мировых революционеров», довольно в короткие сроки навел порядок, поднял экономику государства, и когда добился стабильности в стране, сложил с себя диктаторские полномочия, ушел в отставку, и назначил демократические выборы. А народ боготворил своего диктатора. И все оттого, что тот оказался в свое время на своем месте и проявил необходимую для этого решительность.

Такой момент в истории России был упущен, прежде всего, самим императором Николаем II еще в 1917 году. А чуть позже, Генералу Корнилову помешали навести порядок функционеры из Временного правительства, отравленные иллюзиями демократизма. Руки царя Николая II, прозванного Кровавым, по сравнению с последующими большевистскими правителями, покрыты не кровью, а разбавленным томатным соусом. За все время его правления, крови как таковой было пролито не более стакана, в отличие от Ленинско-Сталинской эпохи репрессий, характерной морями крови своего, в первую очередь, русского народа. Так что, прозвище «Кровавый» справедливо не столько к последнему царю а, сколько к «народному императору-вождю», Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину. Не зря же он высказался, что он не русский, а большевик и что ему всё равно умрёт ли девять десятых русских, лишь бы оставшаяся десятая часть вошла в общество мировой победившей революции. ПолучалосЪ. Что он воспринимал русский народ как расходный материал для торжества представителей всех остальных наций?

По имеющейся информации можно было проследить, где произошло преломление хода истории, так сильно разведшие в стороны линии развития планеты. Естественно одной из точек было как раз появление инопланетного дисколета, в реальности Земли-2 не сыгравшего практически никакой роли, за исключением походя уничтоженного американского космического челнока. Здесь события развивались хотя и не своим естественным чередом, но возможно даже более закономерно, чем на Земле-1.

Выбитая из колеи ненужной афганской войной, бездарным руководством «живых мумий» приведшим страну к экономическому кризису, держава подошла к своей закономерной границе, развилке, когда руководству надо было принимать действительно эпохальные решения, а на основе устава компартии, таких решений руководство ни найти, ни осуществить не смогло.

И хотя после 1991 года в этой реальности, сначала появилась слабая надежда на Возрождение Великой России, но опять «непотопляемая по своей приспособляе-мости номенклатура» вновь оказалась «на плаву». Если раньше она кричала «Слава КПСС», то теперь стала называть себя истинными демократами, и казалось, приди к власти какой-нибудь новоявленный Гитлер или Муссолини, то они первыми, выбрасывая руки в партийном приветствии, вскричали бы: «Хайль!» Так на самом деле и произошло, только вместо доморощенного диктатора указания поступали из-за океана, и номенклатура заливисто кричала о торжестве демократии. Неизвестно, на что они надеялись, на армию или своих «новых» покровителей, или на то, что свой век они успеют прожить безбедно и припеваючи. Но своими действиями они лишь подтолкнули страну в той самой «революционной ситуации», о которой так красочно прославляли историки марксизма-ленинизма.

Неразбериха в верхах, инициировала территориальный развал Великого госу-дарства. Всякая мелкая народность, благодаря «вождю мирового пролетариата», в свою очередь решившего играть роль божественного гения, получив так называемое право на самоопределение, возомнила себя великой нацией, и захотела для себя иметь такую территорию, какую ей захотелось. И захотелось побольше. Вопрос за счет, каких других наций или народностей? Ну, конечно же, за счет «оккупанта» — России, которая в свое время даже не потрудилась завоевать эту народность, а только согласилась по её же настоятельной просьбе принять в свой состав под защиту от многочисленных врагов. Приняв их в свой состав, долгое время кормила как дите с ложечки, согревала и обучала необходимым наукам. Иначе, такая народность если бы и сохранилась в минимальном количестве, то до сих пор или бы носилась по степи на диких лошадях, или в звериных шкурах пряталась бы по лесным дебрям на своих хуторах, но, скорее всего их поглотили бы другие крупные государства как хищники кроликов. Теперь же отъевшись, и располнев за счет России, карлики возопили об «оккупации» и притеснении. Кинулись кусать руку кормящего, причем, стараясь укусить побольнее. Как образно выразился Дымогарев: «Долгие годы, сосавшие грудь «мачехи», «приблудные» карлики подросли, ничего не отдавая взамен, потом захотели самостоятельности, но такой, что бы их продолжали кормить, а они в ответ продолжали бы плевать в лицо. Отвернувшись от России-матери восхотели Америку, но не учли, а может быть и учли, что США — это дядя Сэм, то есть мужик, и сисек не имеет. Так что придется сосать совсем другой орган. Но эти прибалтийские и иже с ними другие извращенцы с радостью на это бросились, да еще и устроили очередь, руководимые вроде как национальными лидерами, хотя если задуматься, вытолкнуло их на руководящие места активное оголтелое меньшинство. И теперь они, расталкивая друг друга локтями, наперегонки и кто скорее стремились пробиться к Дяде Сэму. А извращенцам-маньякам на земле места нет! Поэтому не стоит испытывать каких либо мук совести, когда давишь таких клопов, и давить их надо безо всякой жалости!»

В подобной ситуации Россия оказывалась не впервые. Как писал в свое время великий русский поэт М.Ю Лермонтов:

Владимир по эму вопросу имел несколько отличное от Дымогарева, мнение. Он считал, что, так как в Сибири, да и на всей планете имеется еще много неосвоенных территорий, то желающим абсолютной независимости народностям, вроде тех же прибалтийских, а скорее их липовым лидерам со своими приспешниками, можно на неосвоенных территориях выделять равные, даже пусть несколько и завышенные по величине площади. На этих участках, в качестве проявления «жеста доброй воли», воспроизвести инфраструктуру, существовавшую на момент их выделения из Российской империи, в результате Октябрьского переворота 1917 года, и последовавшего за ним, распада империи. И уж если новоявленные лидеры считают, что Россия, оккупировав их территории, сосала из них соки и мешала развитию, то пусть теперь получат шанс на самостоятельное развитие без финансовой и технической поддержки «оккупантов», без помощи российского народа. Интересно будет посмотреть, как это у них получится на основе первобытной «хуторской» экономики. И если их любимая заокеанская держава, до сей поры с сохранившимися индейскими ре-зервациями считается самой передовой демократией мира, то пусть побудут в шкуре «свободных» индейцев, в составе новой Российской империи. Страна, разодранная бывшими партийными боссами на «удельные княжества», по старинному рецепту «разделяй и властвуй» была оккупирована «янкесами» и управлялась ими же с помощью марионеточного правительства состоявшего из доморощенных «капиталистов-демократов».

История повторялась. Как когда-то оплачиваемые германским генеральным штабом большевики развалили Великую Российскую империю, так и сейчас, гнилая «пятая колонна», рядящихся правозащитниками и проводниками демократических свобод совершило подобное же преступление. Как когда-то плодами большевистской агитации отрицания всех духовных устоев вылились всплески самых низменных инстинктов, какие только имелись в людях, так и теперь страну заливало морем бездуховной пропаганды, одной из составляющей которой являлась, так называема «попса», разжигающая в людях простейшие, как у амебы, желания. Результатом оказался распад и современной великой державы.

После 1917 года предатели своей страны гордились своим «подвигом» и увеко-вечивали память постаментами с шароголовым вождем, превратив центральную площадь страны в мемориальное кладбище с главной достопримечательностью: мавзолеем, являющегося, по мнению Православной церкви, сатанинским престолом. До сих пор удивительно, что инициатору большевистского мятежа, являющемуся по своей сути платным германским агентом, величайшему предателю своей страны установили такое количество памятников, которое не ставили никогда и никому за всю историю человечества. И слабо выражаясь, приходишь в недоумение, что так можно чтить изменника своего народа, ввергнувшего страну в пучину ненависти и смерти. На Земле-1 подобное кладби-ще было радикально и без следов ликвидировано в течение одних только суток. Здесь же, на Земле-2 мавзолей вождя даже после настоящего захоронения его останков, сохранился, превратившись в своеобразный кенотаф, но все также являл миру престол Сатаны.

Так и теперь, только уже при помощи современных телекоммуникаций, в головы населения страны нагнетались мнимые призраки демократических свобод, и расписывалось в самых восторженных тонах, якобы инициированное данными свободами, благоденствие.

Но как всегда в истории, народ, отказывался терпеть над собой предателей своей страны. «Нарыв» созрел и был готов к взрыву как раз к моменту появления космического флота из параллельного мира Земли-1. И этому взрыву теперь нужно было только придать вектор нужного направления и постараться удержать его в разумных границах.

Со слов местного Владимира, стало известно, что в глубине страны, в таежных малоосвоенных просторах, по иронии судьбы почти в тех же местах, где на Земле-1 находилась новая Столица, почти спонтанно сейчас формировались пока еще пассивные силы сопротивления сложившемуся порядку вещей. Словно крупинкой в теле устрицы, вокруг которой кристаллизируются необходимые элементы, призванные впоследствии превратить данную крупинку в ценную жемчужину. Ядром этих сил, той пресловутой крупинкой, являлся некий генерал Волхвов. И хотя такой процесс в данном случае не шел ни в какое сравнение с длительным процессом формирования жемчужины в раковине, он, тем не менее, был также мучителен и требовал для своего завершения определенного времени.

К Волхвову, обосновавшегося в предгорьях Алтая, среди вековой тайги, со всех уголков обширной страны стекались люди, которым еще не была равнодушна судьба некогда великой державы. Понятная в таких условиях конспирация несколько замедляла процесс формирования повстанческой армии, но, тем не менее, способствовала ее качественному составу.

Было еще множество не очень крупных политических организаций, как здесь считалось, националистическо-фашистского толка, разбросанных по городам и ве-сям, которые на взгляд полковника Владимира были зациклены на второстепенных проблемах — вроде чистоты своей расовой крови. Но эти проблемы им были явно «подброшены» из-за «бугра» или изнутри заинтересованными таким развитием событий силами близкими к марионеточной власти. Для того чтобы создать из них пугало для всей остальной общественности. Несколько вредила таким движениям и символика, среди которой встречалась даже свастика, дискредитированная Гитлером, использовавшим ее как государственный символ. Но где-то в двадцатых годах двадцатого века в правящих кругах «революционной России» также стоял вопрос о принятии свастики, как символа революции, но победило мнение о красной звезде, аналогу пентаграммы. А Восток и Юг свастику всегда почитал, как символ солнца и плодородия, коим она и являлась в тантризме. Если отвлечься от устоявшегося мнения, свастика является таким же символом, что крест в христианской религии, и оттого, что сатанисты используют тот же крест, только в перевернутом виде, никто не подумал отказываться от него, как от символа христианства. Тот же Гитлер, используя свастику как государственный символ, развернул ее в обратную сторону, чтобы обозначить движение колеса истории вспять. А это уже получалась не та первоначальная свастика, а нечто другое, подобное перевернутому кресту. Так что в классическом смысле свастики можно было бы и не пугаться. Она как была, так и осталась древнейшим символом плодородия. То же самое и с российским триколором, оттого, что такое знамя использовалось во время Второй мировой войны изменниками генерала Власова, воевавших против своего государства, не помешало после 1991 года вновь вернуть его в разряд государственного. Это обстоятельство несколько удивило Николая и Владимира, применившим этот флаг у себя на Земле-1 еще в 1985 году.

Но главное — народ в этих организациях собирался отнюдь не равнодушный к судьбе родной державы, и требовалось только умелое руководство, способное при-дать их деятельности нормальное направление. А пока они лишь дискредитировали саму национальную идею, особенно какие-то «скинхеды», которых местный полковник Владимир называл просто «скидухами», что вполне прозрачно указывало на смысловое значение данного словосочетания, ибо какая нормальная национальная организация использовала бы в своем названии иностранные словечки. Прибывший генерал Владимир с ним в этом вопросе был полностью согласен. Ибо уже давно во всем мире и всем было ясно, что национальности под названием русские — не существует. Русские — это объединительное название людей, проживающих на территории некогда бывшей Российской империи, и связанных единой идеей подъема своей страны на как можно более высокий уровень. В такой интерпретации русским мог стать и любой славянин, еврей, немец и чернокожий африканец. Дело было не в первоначальной национальности. На примере Земли-1 можно было видеть, как люди, объединенные в пять-шесть крупных государственных образований на основе всеобщего благоденствия, а не на основе национального признака, успешно развивались, как в техническом, так и духовном смысле. Конечно же, не все и там обстояло благолепно, но это уже были мелочи, с которыми вполне сносно справлялись соответствующие службы под негласной эгидой генерала Фаунковского.

Вообще, оба двойника, несмотря на весьма различающийся опыт в геополитике, во всем остальном понимали друг друга с полуслова — наверняка сказывался природный потенциал, заложенный, видать, еще на генетическом уровне. Но при разработке концепции объединения «националистических» организаций в одну, но действующую действительно в национальных интересах, главенствующую роль сыграл как раз богатый политический опыт генерала Владимира.

В этой реальности после недолгого совещания друзья все же решили основать хотя бы одну операционную базу. Для достижения целей в этом мире обширной базы здесь не требовалось. Нужно было только «застолбить» место, которое впоследствии могло бы стать перевалочным пунктом между двумя мирами. Такое место они на сей раз, определили в предгорьях Алтая, по географической карте примерно в том месте, где на Земле-1 находилась НОВАЯ ВИЗАНТИЯ — новая столица Российской империи. И это место по иронии судьбы оказалось совсем недалеко от мест дислокации армий генерала Волхвова. По уже утвердившимся канонам, базу выстроили в подземном варианте. Только на сей раз к ее «сердцу» вели обычные, хотя и просторные крепкие тоннели, по которым могла проследовать как наземная военная техника, так при желании их могли использовать военно-воздушные силы, состоящие из легких и средних автожиров всех классов, от модернизированных «ястребов», до транспортно-десантных «луней». В обширной пещере в течение трех дней соорудили приемопередающий терминал телепортала, предназначенный для сопряжения с подобными телепортами, оставшимися на Земле-1.

После некоторых усилий Марина настроила аппаратуру, и вскоре проход был открыт. Пробивать туннели во времени-пространстве она уже научилась а, учиты-вая, то, что характеристики силовых полей и координаты Земли-1 ей были известны — это оказалось не совсем сложным делом. Чтобы новые технологии до определенного времени не получили распространение в этом мире, наладкой аппаратуры занималась сама Марина. Все остальные техники и инженеры, задействованные в постройке телепорта, по окончании работ в полном составе вернулись на свои космические корабли, к которым были приписаны ранее.

 

5

Всего один крейсер длиной в три с лишним километра завис на высоте полукилометра над центром Столицы, бывшей когда-то столицей одного из самых крупных государств мира. На матово-черных бортах сияли золотом двуглавые имперские орлы на фоне симметрично развернутого крылами российского триколора. Десантные шлюзы выпустили несколько сотен бойцов Корниловской дивизии в скафандрах высшей защиты с антигравитационными ранцами. Вооружены они были лишь парализаторами. В «своей» стране излишнего кровопролития никто допускать не собирался и, оттого была дана команда всех обездвиживать, чтобы, как выразился Фаунковский, потом «отмести зерна от плевел». Благо, что в базах данных его ПЯТНИЦЫ и его «братьев» на других кораблях имелись данные психотипов на большее количество населения, по способности к адаптации к новым условиям на примере их двойников из той реальности. Николай питал большие надежды на них, думая, что это поможет провести процесс умиротворения и объединения человечества безболезненно. Хотя, как в любом деле, без эксцессов дело не обойдется, но эта сторона вопроса уже была обкатана в той реальности, и было почти досконально известно, что и от кого можно ожидать.

В то же самое время подобную операцию над Санкт-Петербургом производил эсминец «Александр-III». Весь остальной флот рассредоточился на геостационарных орбитах над ключевыми точками земного шара, аккуратными точечными ударами уничтожая наземную военную технику на натовских базах, стараясь по возможности щадить живую силу, ибо без технических средств натовские вояки серьезной угрозы не представляли. Отдельные отряды атмосферно-космических канонерок рыскали над океанами, выискивая корабли военно-морских сил заокеанского «демократизатора», и в данном случае никто церемониться не собирался, так как «отделить» экипажи от смертоносной техники, начиненной ядерным оружием, никакой возможности не представлялось. На водной поверхности одно за другим вспыхивали короткоживущие мини-солнца, превращая корабли и авианосцы в мельчайшие раскаленные фракции расплавленного металла, которые с восторгом принимала гостеприимная океанская пучина.

Ознакомление с обстановкой положением на планете выявило одно бесспорное обстоятельство. Самодовлеющей державой являлись США с некоторым противовесом в виде Китая и в какой-то степени Индией. Некоторый сумбур также вносили арабские страны со своими фанатично-агрессивными группировками, рассеянными по огромным территориям, в том числе и в странах «победившей демократии», и в то же время враждующими не только со всем миром, то есть «странами белого мира», но и между собой за право выражения единственно правильной цели. Объединить это скопище людей с разносторонними интересами, как это удалось на Земле-1 казалось безнадежным делом. Слишком велики были амбиции их лидеров претендующих на единственно доминирующий авторитет в мире. И как ни странно, самыми амбициозными в этой когорте были США. Будь у «гостей с Земли-1» несколько больше времени, они, наверное, смогли бы что-то «слепить» и в этой реальности, играя именно на разности интересов, по примеру своей реальности применить свой метод «Объединяй и властвуй!», противоположным расхожему выражению — «разъединяй и властвуй», который в свою очередь как раз и практиковался теми же США, И казалось, внешняя угроза Земле, со стороны приближающейся из глубин Вселенной к Солнечной системе, эскадры инопланетных агрессоров, могла бы стать первым и решительным аргументом, если не к объединению человечества, то хотя бы к совместному сотрудничеству в целях отражения угрозы. Но и это давало совсем мизерный шанс, уж слишком разобщены были интересы всех существующих на планете сторон.

И все же Николай решил им воспользоваться. В первую очередь он попытался связаться с руководителями всех государств, даже с самыми мелкими, такими, как Свазиленд и Науру, используя закрытые телекоммуникации, изолированные от прослушивания посторонними лицами. Для такого шага у него были все возможности, так как космический флот был вооружен мощными компьютерами — братьями НАВИГАТОРА. По этим коммуникациям были направлены послания с предложением о созыве внеплановой расширенной сессии совета безопасности ООН. На эту встречу Николай планировал явиться лично, чтобы продемонстрировать всему миру, вначале в лицах его представителей, все видеоматериалы, имеющиеся у него в распоряжении, призванных обрисовать перед населением Земли катастрофическую будущность.

И хотя по зрелому размышлению от такого мероприятия не следовало ожидать немедленного и положительного отклика, но с чего-то нужно было начинать и в этой Реальности. Нельзя было здесь повторить проторенный путь с размещением и основанием операционных баз, времени не хватало катастрофически. В запасе было всего несколько лет, а возможно даже месяцев, а «воровать» людей для экипажей строящегося флота было слишком затратным по времени. И так на их обучение должно было уйти определенное время, которого и так не было. И вдобавок сзади должен был оставаться хотя бы относительно спокойный тыл.

Как и предполагалось, несмотря на то, что сообщения главы государств получили по своим секретным связям, данное происшествие с вопиющей несерьезностью отнесли к разряду мистификаций и дурных шуток хакеров.

Ситуация несколько прояснилась лишь тогда, когда Николай в сопровождении легиона ацтекских «воинов-орлов» в «мерцающем» камуфляже, прибыл на очередную сессию Организации Объединенных Наций. Визит этот оказался все же неожиданным для стран участников. Нейтрализовав охрану здания ООН парализаторами, и заменив ее своим контингентом, занявшим круговую оборону, Николай в сопровождении Владимира предстал пред очами многочисленных заседателей. Над зданием ООН барражировали с пяток звеньев «Сарычей», — геликоптеров облегченного типа — варианта «ястребов», обеспечивая миссию командора с воздуха. Для пущей убедительности Николай прибыл на дисколете, и выскользнул на внешней галерее здания, оставив дисколет зависшим над его куполом.

Николай, никогда не имевший стремления «толкать речи» перед массовым скоплением народа, на сей раз был вынужден выступать перед представителями человечества, собравшимися в зале заседания ООН. Николай здесь впервые решил применить методики, почерпнутые на Тибете у буддистских монахов, когда даже определенная тональность речи, а также плавные и резкие жесты руками должны были определенным образом воздействовать на слушателей, для того чтобы производить должный эффект, способствующий донести до них истины, которые Николай собирался до них довести. А если учесть то, что зависший над зданием дисколет, а вернее, находящийся в нем НАВИГАТОР должен был транслировать эту речь на все радио и телеприемники планеты, выступление его было весьма ответственным. Если в свое время Адольф Гитлер, пользуясь подобными методиками своими истерическими речами, мог зажигать толпы своих «подданных», то здесь собрался народ достаточно цивилизованный, в таких выкриках не нуждающийся.

В заключительной части своей речи Николай сделал всего два предложения, реализация которых в этой Реальности, смогла бы обеспечить помощь его флоту в отражении инопланетной агрессии. Первым было пожелание обеспечить набор добровольцев в смешанные с выходцами с Земли-1 экипажи космического флота. И это пожелание не являлось таким уж мероприятием, которое могло бы затронуть существующий порядок интересов на планете, хотя количество волонтеров приближалось к цифре в двадцать миллионов человек. При доброй воле всех государств, хватило бы наличного состава уже существующих армий, находящихся в их распоряжении. Но перспектива остаться без вооруженных сил, почти напрочь лишало решение проблемы таким путем. Тем более что второе предложение Николая уже напрямую затрагивало интересы «ядерных держав». Он попросил предоставить в распоряжение его флота именно все ядерное оружие, находящееся на планете, тем самым, избавив ее от этого «грязного оружия». В космосе его можно было применить против агрессора, вооружив им станции-крепости, которые предполагалось расположить на границах Солнечной системы.

Именно это предложение было встречено в штыки, не хотелось местным «хозяевам жизни» лишаться «ядерной дубины», да еще и армий в придачу. И это несмотря на то, что передачу видели все люди по всей планете, за исключением, может быть, некоторого количества, находящегося в ее глухих уголках. Мнения народа, несмотря на провозглашаемые принципы демократии, никто из «властителей судеб» спрашивать, как всегда, не собирался.

К такой реакции Николай с Владимиром были готовы, и даже можно сказать на нее рассчитывали. И когда после короткого, получасового согласования со своими правительствами, «представители человечества» об этом им заявили, Николай с Владимиром, не сказав ни слова, спокойно вышли из зала.

Уже в коридоре Владимир дал волю своим чувствам и ернически выразился:

— Ну, что же! Заполучи, фашист, гранату! — Он имел в виду в первую очередь США, которые первыми отвергли предложения по консолидации усилий всего мира под единым командованием «визитеров с Земли-1». Даже такое открытие, как открытие ставший сопряженным с существующей здесь реальностью параллельный мир, не мог прочистить их зашоренные долларовыми бумажками, мозги. США первыми объявили визит Николая в ООН террористической выходкой, а всю предъявленную им информацию о космической угрозе выдумкой, бредом и мистификацией умелых кинематографистов.

В какой-то мере это могло показаться и правдой — компьютерные технологии даже в этой реальности позволяли получить видеофильмы любого подобного содер-жания, а уж если это касалось бы Земли-1, то там можно было нафантазировать и воплотить в видеореальности и придать гораздо более убедительные доказательства сообщению Николая. Но грустная правда состояла в том, что придумывать ничего не пришлось, ибо действительность превзошла все возможные предположения. И история повторялась. Так же, как и правящая элита Союза, когда-то в прошлом на их планете, так и здесь разумных доводов никто воспринимать не собирался. Хотя вопреки всем заявлениям, чувствовалось, что в реальность опасности поверили. Уж слишком убедительной оказалась речь Николая, подкрепленная не только видеоматериалами, но и демонстрацией настоящей «летающей тарелки», грозно зависшей над комплексом зданий ООН. С существующими в этой реальности технологиями такой летающий аппарат просто было невозможно построить. Но можно было понять и американцев. Именно в их Голливуде — «фабрике грез» клепалось множество художественных фильмов-катастроф, похожих содержанием на истинное вторжение. Но там героями — спасителями мира были исключительно американцы. Так что в какой-то мере сказывались их же собственные доморощенные стереотипы и, им никак не хотелось терять «пальму первенства» в лидерстве. Даже в реальной ситуации США не желали оставить своих амбиций о своем теперь явно мнимом мировом лидерстве, понимая при этом, что для отражения данной угрозы у них нет ни опыта, ни способностей для того, чтобы обеспечить руководство такой из ряда вон выходящей миссии.

Оттого и требовалось преподать наглядный урок, как выразилась Марина: «Показать самоуверенным идиотам, кто в доме хозяин!» Но нужно было отметить, что подобную «штатовцам» позицию разделяло совсем небольшое количество стран мира. США, как ни странно, поддержала лишь, по словам Дымогарева — «мелочь пузатая», а именно марионетки из так называемых прибалтийских государств, в этой реальности отколовшихся от России, а также разные Польши с Грузиями и еще немногочисленный ряд мелких стран, по-прежнему считающих США «центром Вселенной». Более конструктивную позицию заняли даже верные всегдашние союзники США по НАТО и другим военно-политическим блокам, такие как Австралия, и большинство стран Южной Америки, которые отнеслись к проблеме достаточно серьезно. А Великобритания с Францией и Германией, и с некоторой частью других европейских стран просто выжидали.

И вот теперь «урок преподавали» во всей своей красе.

Непосредственно территорию Соединенных штатов Америки «обрабатывала» эскадра Ацтекской Империи, в первые минуты превратившая командные бункеры в Скалистых горах в расплавлено-спекшийся монолит из конгломерата горных пород с тем, что когда-то было высокотехнологичным достижением вычислительной техники и обслуживающего ее персонала. А в крупные города десантировались «воины-орлы» в полном боевом снаряжении, с парадными атрибутами, казавшемся заевшимся обывателям этой страны не то исчадиями ада, не то небесным воинствам Апокалипсиса. Адмирал Дымогарев мог теперь со спокойной совестью пропеть начальные строки любимой песни: «Прощайте скалистые горы!..»

Но взамен этой песни по всем телевизионным и радиоканалам, вторгшись в сети всемирного вещания, флагман флота нагнетал другую песню, подобранную тем же Дымогаревым в этом мире. Сильный проникновенный женский голос пел:

Песня разливалась по всему миру, приводя в панический ужас обитателей Соединенных штатов Америки и Западной Европы, где эта песня, адаптированная компьютерами флота, звучала на их родных языках. Эта песня, безусловно, патриотичная, в этой реальности отчего-то считалась, чуть ли не гимном русских ультранационалистов, которые в своей безаппеляционности и враждебности ко всем «инородцам» только бросали мрачную тень на саму идею русской гегемонии. Но за пределами территории России песня несла совсем другой смысл и была в достаточной мере уместна и созвучна происходящим событиям. С еще большим страхом воспринимали ее прибившиеся к «демократическим ценностям» «моськи», совсем недавно заливисто лаявшие на свою всегда кормившую их, обширную соседнюю страну — «слона», приводя их в состояние, граничащее с невменяемостью. И было от чего, яркие огни действительно зажигались на месте некоторых натовских баз, пытавшихся ока-зать какое-либо сопротивление, в полной мере иллюстрируя слова песни.

— Вы желали однополярного мира? Ну, что же, «Он есть у меня»! Получайте! — Со злорадной ухмылкой бормотал Дымогарев, наблюдая с орбиты, как, то здесь, то там, но нужно сказать, отнюдь не повсеместно, вспыхивают яркие точки в местах поражения космическим флотом. Ему вспомнилась песня периода становления социализма: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд, стоит на запасном пути!» Естественно, никто не мог предположить, какой именно «бронепоезд» вынырнет из глубин времени-пространства. Космический флот Земли-1 применял вполне «гуманное оружие» Перед нанесением ударов по стратегическим объектам НАТО, имеющим в своем арсенале ядерное оружие, к ним стремительно пикировал челнок-накопитель, представляющий собой невеликих размеров диск, с гладкими обводами, которому скорее подходило название «овоид», дистанционно высасывающий все виды энергии, как из боеголовок, так и из ракетоносителей. Жесткие меры принимались лишь в том случае, если по накопителю, не без основания казавшимся жителям Земли неопознанным летающим объектом, открывался зенитный огонь. Тогда с орбиты по таким огневым точкам, а также по складам боеприпасов вонзались лазерные лучи, что самое смешное, получающие питание от таких же накопителей. Так что натовские войска терпели поражения, пусть и опосредованно, но от самих себя, точнее от той массы вооружений, способной уничтожить весь мир и которая, теперь обрушивалась на них самих. Причем флот умиротворения применял даже свое энергетическое оружие весьма избирательно, практически не нарушая экологическую чистоту планеты. Разгром происходил почти именно по излюбленным канонам и методикам ведения войн практикуемых Соединенными Штатами Америки — дистанционные удары высокотехнологичной военной техникой, и уже на беспомощного врага, вернее на народ, оставшийся без своих вооруженных сил натравливались вооруженные до зубов войска с бронетехникой. Но были и отличия — как раз с народом новый геге-мон планеты воевать не собирался. А США, наконец, получали «теми монетами», которые привыкли разбрасывать по всему миру.

«Однополярный мир? Пожалуйста! Только во главе полюса станет не циничное государство под названием Соединенные штаты Америки, а Российская Империя Земли!» — Продолжал мечтать Дымогарев, и его мечты, похоже, начинали сбываться.

 

6

Александр Мордовцев, капитан-лейтенант Военно-космических сил Российской империи, командир противоракетного эсминца «Александр III» возвращался из своего очередного отпуска к месту постоянной службы на базу «Внешний барьер», расположенную в ареале Пояса астероидов. Невольное совпадение его собственного имени с названием находящегося под его командованием космического дредноута, служило источником безобидных шуток среди личного состава базы. Он даже получил несколько неформальных прозвищ — Александр IV, а также «царь». Из-за того, что какой-то шутник, подчеркивая справедливую строгость в наведении дисциплины вышколенного экипажа, действительно решился сопоставить его с бывшим императором Российской империи прошлого века, хотя ни телосложением, ни социальным статусом Александр даже близко не мог претендовать на причисление к царской фамилии, полностью уничтоженной большевиками в начале двадцатого века. Если только со временем младшая сестренка не выскочит замуж за будущего императора, происхождением из шведского королевского дома, который сейчас тоже обучался в Университете Оазиса. Тем не менее, прозвище к нему приклеилось надежно. В обиходе можно было услышать:

— «Где служишь?» — «На двух Александрах!», или: «У Александра IV!».

Но сейчас не это занимало мысли Александра. Он вроде как был в отпуске. Но эта версия была для всего остального личного состава. На самом деле отпуском во всем его виде это, конечно, назвать было нельзя. Он сопровождал в Оазис сво-его старшего новоявленного брата, да еще и носившего такое же имя, что и у него, а именно Александра. Самое смешное, что и фамилия даже буквой не различалась. Разница была только во времени и месте рождения. Капитан-лейтенант Александр Мордовцев, уроженец Земли-1 был одним из немногих, посвященных в тайну своего отца — странника или точнее путешественника по параллельным вселенным. И хотя единственным параллельным миром, в котором тот побывал, а вернее прожил почти всю свою сознательную жизнь, была именно Земля-1, а не эта реальность Земли-2, в которой они теперь находились, тот все же в нее вернулся. И теперь не блуждающим сознанием, а в самом натуральном телесном воплощении.

Отношение Александра к такому «родству» было для него совсем неоднознач-ным. Не мог Александр в полной мере относиться к здешнему Александру, как к брату, вот скорее товарищем, даже в какой-то мере, другом, он его соглашался считать. Для него, создавшееся положение с «семьями» своего отца до сих пор казалось несколько странным, возможно оттого, что у него самого в этом мире двойника не существовало, как у отца или того же «дяди Володи». И хотя их местные двойники, выглядевшие старше возрастом, причем намного но, тем не менее, двойниками они все же были, сам Александр казался ненамного моложе своих родителей, но он с детства привык, что они почти не становятся старше с каждым прожитым годом, а вот как такое положение дел могло восприниматься их здешними аналогами, ему даже не хотелось догадываться.

Не сказать, чтобы здешние Николай с Владимиром были большими друзьями, чем Николай и Владимир с Земли-1, но семейные узы у них были чуть крепче. Здешний черноволосый «брат» Александр был женат на дочери Владимира, тогда, как на Земле-1 такого не произошло. Капитан-лейтенант Мордовцев предпочел выбрать себе жену из числа «мирикин» своей матери, и его смуглолицая супруга, являющаяся потомством индейцев и конкистадоров одновременно, сейчас находилась в их южно-американском поместье-гасиенде в предместьях Барилоче с двумя малолетними детьми — Петром и Милагрес.

Он только замечал, что в силу и хотя только видимых возрастных различий, местные двойники и впрямь, хотя и не до конца, но все же, считали себя действительно старшими. Оттого, наверное, они и относились к своим «гостям-аналогам» слегка покровительственно. То же касалось и отношений местной Татьяны и мамы Марины. Но в этом случае, Марина и на самом деле на несколько лет моложе «первой жены» своего мужа. Но она в свою очередь «местного» Николая, как родственника почти не воспринимала. И Александр в этом вопросе полностью разделял мнение своей матери. А вот Татьяна в такой же мере, как видно, не хотела теперь воспринимать и Николая — «гостя». Возможно, если бы он явился к ней с обликом, соответствующим ее теперешнему возрасту, ее отношение, возможно, было бы другим, но теперь она воспринимала его почти так же, как и чуть знакомого, относящегося к кругу товарищей ее сына. Вторжение пришельцев эхом ударило по этой семье, и породило такое множество чувств и эмоций, ко-торого в обычной жизни произойти не могло никак.

И все же он считал своим долгом помочь своему «брату» адаптироваться в но-вых условиях сопряженных реальностей Земли-1 и Земли-2. Возможно, сопряжение это будет вечным, как хотелось бы предполагать отцу, а возможно и наоборот — все закончится очень быстро. Особенно если, космический флот Земли потерпит поражение в битве с приближающейся армадой инопланетных, вернее инозвездных пришельцев. И все же, скорее всего, после звездного сражения, каким бы результатом оно не закончилось, постоянные порталы, соединяющие обе реальности, будут отключены, и мир Земли-2 продолжит свое существование уже самостоятельно.

В таких условиях нужно было, чтобы даже такой, почти виртуальный новый «родственник» не «потерялся» в этом мире, которому УМИРОТВОРЕНИЕ дало новый толчок к развитию. «Старший брат» обликом совсем не походил на Александра, да и не удивительно — матери у них, да и по большому счету и отцы, — были разными. Некоторое мимолетное сходство в общих чертах лица у них все же имелось, и только поэтому светловолосый Александр, в конце концов, в душе соглашался, что определенная родственная связь между ними все же есть. А вот характером черноволосый Александр с Земли-2 от Александра с Земли-1 отличался разительно. Основательный и вдумчивый, он скорее годился в стратегические аналитики, чем в командиры космического корабля или каких-нибудь промышленных производств. Но для того, чтобы тот мог в полной мере суметь раскрыть свои способности, ему и был нужен ускоренный курс Орденского Университета Оазиса.

Так как внешне по возрасту Александр с отцом сейчас почти не отличался, это обстоятельство в какой-то мере помогало обоим строить свои отношения в стиле наставника и друга одновременно. И оттого и ему и отцу было комфортнее: Николаю передавать сыну свой опыт, а Александру принимать от отца его знания. Александр припомнил разговор отца с Владимиром, при котором ему пришлось присутствовать, и который заставил его задуматься не только о судьбах мира, но и о своем будущем. А разговор касался как раз будущего двойного мира из Земли-1 и Земли-2 как основы для звездной экспансии. Эхо от вторжения инопланетных агрессоров на одну из планет-близнецов Солнечной системы разнесется по всей Вселенной. Как говорится: «Не буди лихо, пока оно тихо!» Иначе потом уже станет поздно. Процесс пойдет по своей почти неуправляемой закономерности. А ведь теоретически существуют также и Земля-3, и 4 и 5, до которых, также можно добраться, изучить и принять меры к объединению с ними. И вот тогда, мы — земляне — станем непобедимой расой Вселенной. Все сто двадцать два мира, покоренных Диктатором, ждут своего освобождения. Имеются еще и противники этого уродливого конгломерата миров, управляемых этим Диктатором. С ними тоже, когда-нибудь, придется столкнуться. И дай бог, если это окажется мирная встреча. Не все же цивилизации уродливы по своей натуре. А если они будут враждебны. И к такому варианту также придется готовиться. Наступают интересные времена.

 

7

Веронике Сенявиной-Фаунковской приснился кошмарный сон. Этот кошмар был не обычным банальным ужастиком развлекательного толка, когда прекрасно понимаешь, что это сон и, в любой момент ты можешь легко из него вынырнуть и даже немного посмеяться над вывертами своего подсознания. Этот кошмар стоял в том же ряду сновидений, что беспокоили Веронику уже в третий по счету раз в течение ее жизни. Возможно, на этот раз он был своеобразным отзвуком недавней космической битвы, но что-то подсказывало Веронике, что дело не только в этом. В отличие от первых двух, несколько иносказательных сновидений, посетивших ее еще в юности и несших в себе не столько ужас, сколько неосознанное тревожное предсказание грядущих перемен в жизни, на этот раз она уже в состоянии сна могла осознанно анализировать поступающую информацию в нем содержащуюся.

Она «плавала-парила» в открытом космосе. В одном легком скафандре, вдали от уютной надежности звездолета. Не было рядом ее космического госпиталя, не было его и в обозримой близости. И хотя в самом скафандре пока что было достаточно тепло — система жизнеобеспечения функционировала на должном уровне, окружающая черная бездна космоса дышала холодом и давила ее сознание, словно ледяная глыба айсберга плющит в своих объятиях скорлупку рыболовного суденышка. Даже слабых точек звезд не наблюдалось. Зато Вероника отчего-то осознанно представляла, словно видела воочию армаду межзвездных монстров, всевозможных форм и конфигураций. Казалось, армада висела в пространстве, не подавая признаков жизнедеятельности. Не было заметно ни каких-либо световых эффектов, ни ракетных выхлопов двигателей, которые, впрочем, могли быть, да и были, совсем не ракетными. Армада находилась в состоянии неподвижности. Но это было обманчивым впечатлением. На самом деле это громадный флот, как она понимала, ожидаемая эскадра пришельцев, с максимальной скоростью неслась к Солнечной системе.

Веронику сковал космический холод уже скорее психологического свойства, но она внезапно осознав, что все увиденное, является все-таки сновидением, она с нелегким усилием сбросила его оковы. Удалось ей это не сразу и, вместо леденящего кровь крика ужаса, из ее омертвевших уст вырвался отчаянный сдавленный стон-хрип, который, тем не менее, своей необычностью разбудил до того момента спокойно спящего рядом мужа.

— Мать, да что с тобой?! — Она скорее угадала, чем услышала его обеспокоенный голос. С трудом она раскрыла глаза, приглушенный свет ночника после космической черноты показался нестерпимо ярким, но закрыть глаза она не только не могла, боясь вновь оказаться во власти навеянной сном космической пустоты, но и не захотела. Ее била сильная нервная дрожь, зубы лихорадочно стучали, грозя откусить непослушный язык, которым она еле ворочая, все же выдавила из себя только одну фразу: «Они уже близко!» После этого она, потеряв сознание, провалилась в беспамятство, которое должно было, по всем законам медицины перейти в освежающий сон. И на этот раз действительно ей уже ничего не снилось. Организм выполнял свою защитную функцию, погрузив ее лечебно-целительный сон без сновидений, и даже «браслеты» для этого не понадобились.

Владимир озадаченно и мрачно буркнул что-то неопределенное но, убедившись, что с женой все в порядке, поднялся с постели. Он вышел на крыльцо избушки, стоящей на окраине затерянного в лесной глуши селения, которую в этой, теперь уже сопряженной с его родной реальности, им предоставил во временное пользование его здешний дубль-двойник, и немного пожалел, что у него сейчас не имеется сигарет. Пожалел, что благодаря «браслетам» он уже давным-давно избавился от пагубной привычки курения. Сейчас сигарета, наверное, немного помогла бы снять возникшее вдруг в его сознании психическое напряжение. Так сильно подействовал на него этот необъяснимый припадок жены.

Он с некоторой тоской посмотрел на ночное звездное небо. Поселок стоял среди леса, и, конечно же, ничем не походил на те поселения Земли-1, призванных для освоения пространств Сибири и Дальнего Востока, в которых селились выходцы из Оазисов, отслужившие свои сроки службы, ветераны. Поселки, состоящие из вполне комфортабельных двухэтажных домиков, построенных, тем не менее, по индивидуальным проектам своих обитателей. Они имели необходимую инфраструктуру для функционирования и обслуживали промышленно-продовольственные фермы, подобные знаменитым японским «Кой-Вай», разрекламированных в свое время по телевидению из-за их продуманности и безотходности производств. Но именно этот архаичный, по сравнению с привычным, мирок своей близостью к природе сейчас вполне соответствовал потребностям душевного состояния Владимира.

Раньше он уже догадывался, что Вероника обладает зачатками каких-то экст-расенсорных способностей, выражающихся в необъяснимых смутных знаниях о будущем, кратких мгновениях предвидения. В свое время она рассказывала ему о своих непонятных и жутких снах, предшествующих коренным изменениям в ее судьбе. Несколько раз она словно по наитию выдавала ему некоторые советы, вроде как, и мелкие, но, следуя им, он неоднократно убеждался, что поступи он вопреки ее мнению, все планируемые им мероприятия, летели бы «ко всем чертям». Следовало учесть и то обстоятельство, что в сферу его деятельности Вероника никогда не вникала, и не могла знать даже приблизительных сведений по его работе. Просто время от времени, она задумчиво говорила: «То, что ты планируешь на сегодня, перенеси на завтра!», или — «Переработай свой план и осуществи его на следующей неделе!» К тому же после таких высказываний она смотрела на него удивленными глазами и не могла связно объяснить, почему она произнесла именно эти слова.

Пытаясь объяснить «необъяснимое» они «грешили» на систематическое общение с НАВИГАТОРОМ-ПЯТНИЦЕЙ-НОСТРАДАМУСОМ — под последним именем инопланетный компьютер общался с Вероникой, пробудившим в ее мозгу какие-то неведомые центры деятельности, «отвечающие» за дар предвиденья. Но с другой стороны — первые два «вещих» сновидения пришли к ней еще до «знакомства» с НОСТРАДАМУСОМ. Потом они бросили поиски истины, до которой так и не надеялись докопаться. Они просто пользовались этим феноменом в меру своего понимания. Был, правда, один случай, который немного что-то объяснял, но он относился к ряду еще более мистических, и с научной точки зрения, не имел никакой ценности.

В свое время, еще в 1987 году во время своего краткого «свадебного путеше-ствия» они посетили Тибет, славящийся во всем мире обителью эзотерических зна-ний и мистической колыбелью человечества, благо тот располагался не так уж далеко от «Оазиса». К каким-либо серьезным тайнам их, конечно же, не допустили, но почему-то именно к Веронике там отнеслись со всем вниманием. Либо почуяли в ней что-то, что не было в других людях, либо какой-то другой причине. А один из жрецов в конце визита назвал ее «шакти», что в тантризме является женским началом, и сказал, что будь Вероника их веры, то лучшей супруги для Будды они бы и не желали. На что Владимир ответил, что он в свою очередь также не желает себе лучшей супруги. Но высказывание жреца Владимир для себя «зарубил на носу» и к предсказаниям жены стал относиться еще более серьезно.

И вот теперь ЭТО! Владимир прекрасно понял, о ком ему сообщила Вероника, и непроизвольно поежился. Вот и настает тот час ИКС, к которому они готовились все эти годы, и даже можно сказать, всю сознательную жизнь. Ради того, чтобы встретить этот час во всеоружии, они даже покорили мир этой реальности, впрочем, не совершив этим ничего плохого, тем самым лишь удвоив и сосредоточив в своем распоряжении ресурсы двух сопряженных посредством телепортала реальностей. И теперь они надеялись, что готовы к той битве, которой никогда еще не было в истории человечества. В различных направлениях вокруг Солнечной системы космическое пространство было нашпиговано автономными миниатюрными станциями пассивного наблюдения. Они образовывали гигантскую сферу вокруг всей планетной системы, радиусом равным расстоянию от Солнца, до орбиты Плутона, и были предназначены только для одного — при обнаружении инопланетной эскадры, немедленно сообщить о ее появлении на Землю. И хотя совсем приблизительно было известно предполагаемое направление, с которого должен был появиться агрессор, не были оставлены без внимания и другие сектора межзвездного пространства. Сам земной флот, численностью по приблизительным прикидкам превышающей эскадру про-тивника втрое, висел над плоскостью эклиптики в ожидании. Николай как-то ска-зал, что если у эскадры пришельцев не получится обеспечить захвата Солнечной системы, она вполне может распылить ее на атомы. Как ему поведал НАВИГАТОР, такие прецеденты уже бывали. Так что у земного флота был шанс в том случае, если эскадру удастся встретить на подлете и желательно как можно дальше, от обитаемых миров. И хотя численность флота была большей, боевой мощью он навряд ли мог соперничать с высокотехнологичным противником. Потому тактику сражения решили оставить прежней — десантные команды внутрь кораблей противника, ориентированные не только на захват, но и в случае необходимости на подрыв звездолетов изнутри. «Пока они еще не поняли, как и каким оружием, мы их можем бить!» — сказал тогда Дымогарев, непосредственно занимавшийся составлением плана военной компании. Десантные модули земного флота пока пустовали, загрузить их боевыми подразделениями планировалось непосредственно перед выдвижением флота с помощью телепортов прямо с мест базирования войск на поверхности Земли. И все равно при достижении предполагаемой победы Земля рисковала остаться не только без флота, но и без вооруженных сил. Но другого выхода просто не было.

Владимир вспомнил последний разговор с Николаем относительно множества пророчеств о «конце света». Николай тогда вспомнил о календаре древних майя. Предполагалось, что благодаря эзотерическим знаниям, привнесенным то ли таинственными космическими пришельцами, то ли полученными в наследство от еще более древней доиндейской цивилизации, майя составили календарь, рассчитанный до окончания эпохи, и который заканчивался датой 26 декабря 2012 года. А сейчас как раз этот год и наступил. До указанной даты оставалось чуть больше трех месяцев. «И что последует за этой датой: то ли наступит конец света, то есть нынешней цивилизации, если пришельцы с нами расправятся, то ли пойдет отсчет новой эпохи? Мне бы очень хотелось, чтобы произошло второе! — Сказал тогда Николай с мрачным видом. — За два года в этой реальности поставили весь мир с ушей на ноги, и теперь было бы обидно, если какая-то эскадра, не такой уж и высшей в моральном аспекте цивилизации, походя, смела бы нашу Систему, оставив на месте планет безжизненные пояса астероидов и космической пыли!»

Вспомнился ему и другой разговор, касавшийся дальнейших планов.

— Во всей нашей истории у меня до сих пор не лежит душа, когда я вспоминаю, как население Земли-2 восприняло известие о вторжении пришельцев! Особенно на этой, твоей Земле! Там у нас мы давно делали все постепенно, что даже стрессов особенных не было, не говоря уже об каких-либо эксцессах. А здесь? Несмотря на вполне гуманное умиротворение — жертв то при такой масштабной операции планетарного масштаба — полтора-два десятка тысяч! В свое время в одном лишь Афганистане здесь СССР потеряло почти такое же количество. И все равно многие ортодоксы никак не успокоятся. Даже перед лицом вселенской катастрофы, продолжают тешить свои амбиции, и устраивают бессмысленные мятежи с целью захвата власти то на одном, то на другом клочке земной поверхности. Как будто они не видели, как моментально были сокрушены до того великие державы. Непонятно, на что они надеются? Я не могу понять, или они не верят, что времена междоусобиц прошли или думают о том, что приспособятся к любым катаклизмам, уцелев при любом владычестве, даже если владыками будут какие-нибудь осьминоги. Или они думают, как страусы, что опасности, на предотвращение которой мобилизованы людские и материальные ресурсы двух смежных реальностей, и даже их может не хватить, не существует?

— И что же ты с ними делаешь? — Участливо спросил Николай, видя мрачное выражение лица Владимира.

— Выжигаю йодом! — Зло, усмехнувшись, сострил Владимир. — А тем, кто ухитряется остаться целым, хватает работы на Титане!

— Ну и что тогда тебя гнетет?

— Не знаю! Возможно усталость! Несмотря на то, что обликом мы все еще молоды, но и работали эти годы мы почти без отпусков и, наверное, наступает душевная усталость! Нельзя работать на износ, даже если мы благодаря «чудо-браслетам» почти бессмертны, и они нам в этом плане не помогут!

— Вот если расправимся с агрессором!.. — Рассмеялся Николай, стараясь приглушить произнесенное самим же слово «если», взамен которого должно было бы стоять «когда», — Вот тогда «закатимся» куда-нибудь на природу, подальше от дел, от людей, как сделали в этой реальности наши дубли, и будем отдыхать! Пока не надоест!

— Наши дубли не отдыхали, а скрывались! — в свою очередь хмыкнул Владимир. От него не укрылась оговорка Николая. Он уже давно сам понимал, что шансы на победу у них минимальные, можно сказать, довольно призрачные! Одно дело захватить один-другой космический корабль, а вот одновременно взять на абордаж целую эскадру?! — Но, продолжая предложенную ему игру, он спросил:

— Ага! А чем мы будем заниматься потом?

— Мы свою миссию выполнили! Пусть теперь люди Земли сами разбираются!

— Ага! Мы кашу заварили, а кушать ее должны другие? — Опять ехидно улыба-ясь, произнес Владимир — Вспомни свои прогнозы, что еще придется искать Диктатора в его доме, или домах! А это на сегодняшний день кажется вообще утопией! Скорее всего, нам придется столкнуться с комплексом миров, соединенных сетью непространственных коммуникаций. Если мы догадались соединить два параллельных мира, то в одном пространственно-временном континууме нашим агрессорам это совершить (проделать) было гораздо проще! И при таком раскладе нам в будущем придется разбираться не с одним отдельным планетарным миром, а сразу со всеми, так как с них по таким непространственным магистралям противник сможет «подбрасывать» столько подкреплений, сколько ему понадобится для того, чтобы расправиться с нами. Такой пример, мы сами опробовали, связав все храмы Единого бога в единую сеть, и это нам гарантированно помогло отбиваться от любых единичных нападок на отдельные храмы! — Высказался Владимир.

— Как говорит один из наших молодых «яйцеголовых», когда мы ставили задачу: «Будем подумать!» — Усмехнулся Николай. — Дай Бог, если он существует, справиться с эскадрой! А рецепт пока что, все равно остается прежним: каким либо образом постараться нарушить эти непространственные коридоры, ведущие к конкретному миру, а уже потом, используя их же сети внедряться дальше! Как вирус! Но это дело не одного нашего поколения. А смена нам растет и готовится. И хотя задачи у них будут на порядки более глобальные, чем наши, и они с ними справятся, ибо подготовка у них уже сейчас лучше, чем у нас.

— Ну вот, одержали мы победу над эскадрой Диктатора! Чем дальше то зани-маться будем? Общество, построенное и перестроенное нами, в дальнейшем сможет развиваться само? — Спросил тогда Владимир.

— Сможет! Но о том, что Диктатор захватил сто двадцать две звездные системы, а может быть уже и больше, забывать не следует. Неужели ты думаешь, что он теперь оставит нашу Солнечную систему в покое? Мы пойдем дальше, вернее пойду я и все те, кто со мной согласится. Будем искать эти миры. Будем искать союзников, ибо в одиночку, даже с ресурсами двух параллельных сопряженных Солнечных систем, мы с ним покончить не сможем. Возможно, придется искать друзей и союзников не только в глубинах космического пространства, а и в прилегающих к нам во времени мирах, придется заняться изучением тех НЛО, которые появлялись еще до визита нашей «тарелочки». Ведь эти явления происходят еще с древнейших времен. И если судить, что активно они в жизнь Земли не вмешивались, имеется вероятность обрести в их лице союзников. Работы впереди «море разливанное», хватит не на одну человеческую жизнь. Скучать явно не придется. Дел хватит не на одно поколение и даже нашей, поддерживаемой и продляемой «браслетами» жизни, неизвестно, кстати, до каких пределов продляемой, хотя теоретически и до бесконечности. Так ска-зать, физического бессмертия, и все равно не хватит. Так что, Вова, от скуки нам умирать, точно не придется!

И вот теперь, хотя никаких данных от станций слежения за пространством еще не поступало, что должно было бы в какой-то степени успокаивать, Владимир не стал сбрасывать со счетов пророческих слов жены, произнесенные в некоем трансе. Тяжело вздохнув, Владимир активировал «браслеты» вызывая на ментальный контакт Николая, своего Командора и друга.

Еще немного, еще чуть-чуть! Последний бой — он трудный самый…

М. Ножкин.