Солнце уже стояло высоко в небе, когда Ро Фарли открыл глаза. Казалось, свет вонзился в голову, как горячий нож. Он со стоном перевернулся и зарылся лицом в смятый клевер. Сладкий запах смягчал головную боль и успокаивал смятенную душу. Никогда раньше он не обращал внимания на нежный запах травы. Но сегодня утром это был великолепный аромат, такой же дорогой и милый ему, как Мегги.

— Мегги?

Имя тихим шепотом слетело с губ. Прошло долгое время, и звук замер прежде, чем Ро удалось приподнять над травой голову. Потрясенный, он широко раскрыл глаза.

— Мегги!

Он провел рукой по земле возле себя, как бы не веря своим глазам. Не обнаружив мягкого женского тела, Ро сел.

От резкого неосторожного движения, казалось, закружился весь мир, и Ро снова упал на спину, сжимая руками виски.

— Донк!.. — простонал он, мысленно проклиная чертов напиток. Он совершенно опьянел, потерял от спиртного рассудок и гнусно обманул Мегги Бест.

— Безмозглый пьянчуга! — со злостью обругал он себя. Он не раскаивался и ничуть не жалел о том, что произошло — ведь все было так прекрасно! Но он понятия не имел о том, что собирается делать или говорить. Ро знал только, что ему необходимо увидеть Мегги, поговорить с ней, успокоить ее. Он поспешно направился к хижине.

Начавшийся озноб и подступающая тошнота заставили его остановиться. Прислонившись к толстому стволу гигантского дуба, он с нетерпением ждал, пока пройдет приступ тошноты. Мысленно он вновь и вновь чувствовал гладкое, чистое прикосновение ее плоти. Он ощущал солоноватый аромат ее кожи, вспоминал все линии и изгибы тела.

Ро наклонился, желая, чтобы земля поскорее перестала кружиться и плыть перед глазами. Дождавшись, когда она, наконец, остановилась, он поспешил дальше.

На склоне дальней горы он видел Анри, работающего на поле, а войдя во двор, услышал жалобные стоны Джесси, по-прежнему лежавшего на новой кровати, в неоконченной пристройке за хижиной. Мельком взглянув в его сторону, Ро помчался дальше. В этот момент он спешил к Мегги. Никто и ничто больше не имело значения.

Он обогнул угол дома, окликая ее по имени. Она была там, и волна нежности нахлынула на Ро. Но вежливый кивок и обычное утреннее приветствие, которыми его удостоили, было вовсе не тем, чего он ожидал.

Мегги сидела на стуле с прямой спинкой, привычно зажав в правой руке огромный разделочный нож. На коленях у нее стояла сковорода с лапками и спинками, которые она заранее готовила для ужина. Рядом стояло ведро с отрезанными головами и скользкой кожей больших зеленых лягушек, которых Ро помогал ловить предыдущей ночью.

— Мегги… — начал он, еще не зная толком, что собирался сказать.

Она небрежно взглянула на него, как будто Ро просто вышел из сарая, чтобы сделать глоток воды.

— Не думаю, что тебе хочется есть, — спокойно сказала она. — Но если так, то в чугунке остались лепешки. И кофе еще горячий, он стоит на окне.

Мегги с таким безразличием вернулась к процессу разделки лягушек, что Ро застыл от изумления, уставившись на нее, пока девушка еще раз не взглянула на него.

— Мегги, прошлой ночью…

Лишь легкий румянец, окрасивший ее щеки, означал, что Мегги поняла его слова. Она смущенно откашлялась.

— Налейте себе немного кофе и съешьте лепешку, мистер Фарли, — спокойно произнесла Мегги. — Это успокоит ваш желудок, потом мы поговорим, и я успокою ваши нервы.

В Мегги Бест, сидевшей перед ним, не было и намека на мечтательную легкомысленность. Она казалась воплощением спокойствия, практицизма и деловитости. Ро почувствовал себя так, словно никогда не видел ее прежде. Он заколебался на мгновение, но все же решил, что здесь она, безусловно, права. Столь важный момент в их жизни не следует встречать на пустой желудок. Вежливо кивнув, Ро вошел в дом за завтраком, но не собирался там задерживаться.

С полной чашкой крепкого кофе и ломтиком полусгоревшей-полусырой лепешки в руках он вернулся на крыльцо. Мегги не подняла глаз, продолжая сосредоточенно работать. Ро наблюдал за ней. Он даже не пытался притворяться, что ест или пьет, просто стоял рядом и с отвращением смотрел, как Мегги методично отрезала головы извивающимся лягушкам, потрошила их и сдирала кожу. Нежный романтический туман, окутывавший Ро еще минуту назад, рассеялся, и его место заняла повседневная реальность. Он никогда не подумал бы, что влюбится в женщину, которая способна потрошить и обдирать собственную будущую пищу… Вновь подступившая тошнота, от которой Ро страдал раньше, заставила его отвернуться от неприятного зрелища и нервно откашляться.

— Полагаю, мне следует заговорить первым, — произнес Ро глубоким, ответственным тоном, который, по его мнению, соответствовал серьезности данного момента.

Мегги взглянула на него.

— Нет необходимости, — тихо ответила она.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «нет необходимости»?

Мегги с деланным равнодушием пожала плечами и ответила с беззаботной легкостью.

— Я уже знаю, что вы скажете, мистер Фарли.

— О, неужели?

— Вчера вы напились и сейчас жалеете об этом. Я не была пьяна, но мне тоже жаль. Наши мнения здесь совпадают, мистер Фарли. Поэтому не будем заострять внимания на этом.

Ро обнаружил, что ее поведение выбило его из колеи, и почувствовал досаду, из-за ее явного, нарочитого нежелания называть его по имени.

— Моя дорогая мисс Бест, — произнес он с официальностью, граничащей с высокомерием. Я вовсе не это намеревался сказать вам!

Мегги повернула голову и посмотрела на него. Этим утром волосы ее были убраны необычайно аккуратно и так строго и гладко зачесаны назад, не оставляя ни единого завитка на лбу и висках, что, казалось, Мегги хотела наказать себя за легкомысленное поведение, приняв столь чопорный вид.

— Тогда что же вы собирались сказать, мистер Фарли? — спросила она.

Вопрос тут же сбил все самодовольство с Ро, и реальность нахлынула на него, напомнив о важности момента.

— Я сбирался сказать… я имел в виду, что я говорю… или, скорее, прошу…

Ро нервно поднес чашку с кофе к губам, сделал большой глоток и обжег небо. Внезапная боль, словно озарение, вдруг привела в порядок путавшиеся мысли, и в это краткое мгновение перед Ро отчетливо и ясно предстала цель, ради которой он так спешил к хижине, и причина, которая привела его к этой женщине.

Он мельком взглянул на кофе, как будто именно из-за этого напитка все вдруг встало на свои места. Выругавшись про себя, Ро выплеснул остатки гущи из чашки на землю и бросил нетронутую лепешку во двор цыплятам, которые с громким писком тут же окружили ее.

Окинув критическим взглядом свою одежду, Ро пришел к выводу, что рубашка и брюки покрыты пятнами от травы и помяты, что от него разит спиртным и что очень не мешало бы побриться. Но время подгоняло, и, подобно тому, как горькое лекарство не станет слаще, проблема не станет легче, если откладывать ее решение. Он пригладил взъерошенные после сна черные волосы и торжественно опустился на колено.

Теперь, когда он склонился к земле у босых ног Мегги, ведро с лягушачьими головами оказалось совсем близко. Мерзкое, отталкивающее зрелище!.. Ро старался смотреть только на девушку, твердо решив игнорировать то, чем она занималась в данный момент.

Он заглянул в глубину ее серо-голубых глаз и произнес слова, которые, как он считал, любая женщина просто мечтает услышать. Слова, которые он, вообще-то, не собирался произносить в ближайшие годы.

— Моя дорогая мисс Мегги Бест, моя любовь, моя душа… — патетически начал он.

На мгновение вонь из ведра с лягушками отвлекла внимание, и Ро с отвращением взглянул на него. Затем снова устремил взор на объект своих притязаний и продолжил речь.

— Мисс Бест, как одинокий мужчина с хорошими перспективами на будущее и достойным характером, я хотел бы попросить вас со вниманием отнестись к моему обращению и объяснению в любви. Мое утомительное путешествие оживилось бы, а жизнь на этой земле приобрела бы смысл, если бы вы согласились стать моей супругой, разделить мою судьбу, растить моих детей, стать моей возлюбленной и принять мое имя!

Ро решил, что, хотя он и не готовился, предложение прозвучало вполне прилично. Он терпеливо ожидал, что дама его сердца, как и требовалось в таких случаях, будет долго притворяться стеснительной и удивленной, прежде чем даст согласие.

Странно, но Мегги не произнесла ни слова. И к ужасу Ро, выслушав его, тут же вернулась к своему занятию, как будто домашняя работа была важнее слов, которые он только что произнес.

Ро сел на корточки и пристально посмотрел на девушку. Он никогда не делал предложения раньше, но не сомневался, что нормальные дамы должны как-то реагировать в подобных случаях.

— Мегги, я только что попросил тебя выйти за меня замуж, — мягко сказал он.

— Я поняла, — ответила Мегги. — Хотя все эти твои замысловатые фразы способны сбить с толку любую женщину.

Ро снова опустился на колени и стоял так перед Мегги, пока она обдирала лягушку и разрезала ее на части.

— Я жду твоего ответа, — напомнил он. Не потрудившись даже бросить взгляд в его сторону, Мегги выпотрошила на весу очередную лягушку.

— Нет необходимости отвечать, потому что не было нужды задавать этот вопрос, — сказала она.

Ро долго не сводил с нее пристального взгляда, потом задумчиво кивнул.

— А, — тихо сказал он, — ты хочешь сказать, что прошлой ночью, хотя и без слов, вопрос был задан и ответ на него дан?

Мегги, наконец, удостоила его взглядом, и на лице ее появилось сердитое выражение.

— Нет, я совершенно не это имела в виду!

— Тогда что?

— Я хотела сказать, что тебе не обязательно просить меня выходить за тебя замуж.

Ро почувствовал, как его переполняет гордость. Конечно, Мегги не из тех, кто станет заманивать мужчину в западню брака! Он тепло улыбнулся девушке.

— Я знаю, что я не обязан, но…

— Никаких «но», — перебила Мегги. — Ты ведь заговорил о женитьбе только потому, что я занималась с тобой любовью!

— Это не единственная причина, — уверил ее Ро.

— Хоть убейте, но не могу представить другой, — ответила Мегги. — Ты переспал со мной и сейчас считаешь, что надо жениться!

Ро потер глаза. Снова запульсировала боль в висках, и ему хотелось бы смахнуть ее так же легко, как пот со лба.

— Ну, определенно, это веская причина, — сказал он.

— Для большинства — да, — согласилась Мегги. — Но не для нас. Нам это не нужно.

Ро явно опешил. Он знал, что способность трезво мыслить еще не полностью вернулась к нему, но не мог понять, почему до него никак не доходит суть происходящего.

— Мегги, признаю, что вчера я был довольно пьян, — сказал он. — Но не настолько, чтобы не понимать, что мы делали. И что это было для тебя впервые…

— Это имеет значение?

— Нет, для меня — нет, но уверен, что для местных горцев — да.

— Ну, как ты не понимаешь — это ничего не меняет!

— Да, не понимаю!

— Все вокруг уже считают нас мужем и женой, — сказала Мегги. — Когда ты уедешь и мы скажем, что ты погиб, все закончится. Если потом я выйду замуж, считаясь к тому времени вдовой, все найдут это совершенно естественным.

Ро недоуменно уставился на нее. Поднявшись на ноги, он покачал головой и нервно зашагал взад и вперед. Наконец, он остановился перед Мегги и посмотрел на нее. Она вернулась к своему занятию, словно считала разговор оконченным, а тему — закрытой. Ро поднял глаза к небу, прося помощи, и снова заговорил.

— Наверное, я поступил неправильно, — начал он. — То, что мы сделали вчера, имеет куда большее значение, чем считают остальные. Под этим… ну, в общем, подразумевается гораздо больше.

Мегги подняла глаза и терпеливо вздохнула.

— Может быть, я глупая провинциальная девушка, мистер Фарли, — сказала она. — Но я знаю, откуда берутся дети. И я говорю тебе, что все это не имеет значения. Одинокая ли я вдова, или вдова с ребенком — разве не все равно?

— Да, но для меня это не все равно! Мегги фыркнула и покачала головой.

— Ты позволяешь своему воспитанию взять вверх над здравым смыслом. Хотя именно я отличаюсь постоянным витанием в облаках. Ну что ж, сегодня утром я обеими ногами стою на земле, чего и тебе не мешало бы сделать.

— По-моему, я давно спустился с облаков на землю, — отрезал Ро. — Это ты лишилась благоразумия!

— Ро, нам не следовало делать то, что мы сделали вчера. Но женитьба дело не поправит. Даже сделает еще хуже. В конце лета ты вернешься в штат у залива, а я останусь здесь.

Ро молча смотрел на нее.

— Подумай: я не смогу поехать с тобой, я никогда не оставлю папу, Джесси и эти горы. А ты не можешь остаться здесь, ты — ученый и не привык к жизни в глуши. Если мы поженимся, ты все равно уедешь в конце лета. И мы оба окажемся в браке, больше напоминающем ярмо на шее, чем супружество.

— Мегги, то, что произошло между нами прошлой ночью…

— …Лучше всего забыть! — Мегги тяжело вздохнула и прикусила губу. — Ты был пьян, а у меня звезды плясали в глазах. Но наступило утро, и надо рассуждать здраво. Давай решим, что впредь не допустим подобного и будем заниматься каждый своими делами.

— Мегги…

— Все уже сказано, Ро Фарли! А теперь позволь мне вымыть эти лягушачьи лапки. Папа так обрадовался, увидев, сколько вы с Джесси наловили! Он хочет, чтобы вечером я приготовила их на ужин. Тебе сейчас лучше бы почиститься и взглянуть, чем можно помочь Джесси.

Используя край передника, Мегги прихватила и приподняла крышку с большой чугунной глубокой сковороды, стоявшей на горячих углях. Лягушачьи лапки и спинки весело кипели в жиру. Мегги постоянно прикрывала сковородку поплотнее. Говорят, что когда жир разогревается, лягушки могут выпрыгнуть и отправиться назад, к реке. Она знала, что это неправда. Но во время жарки сухожилия в лапках сокращаются, действительно заставляя их дергаться и плясать, а Мегги не хотела, чтобы жир выплескивался на пол. Однако она не могла избежать крошечных, шипящих брызг, образовавшихся от соленой слезы, упавшей в сковороду с жарящимися лапками.

Снова закрыв будущий ужин, Мегги смахнула блестевшие слезы, что катились по щекам. Он действительно предложил ей выйти за него замуж… Ей так хотелось, чтобы он сделал это, так ужасно хотелось! Но она никогда не верила, что он все-таки произнесет эти слова.

Поднявшись, Мегги проверила хлеб в духовке. Он был безукоризненно румяным, высоко поднялся и распространял аппетитный запах. Мегги поставила хлеб на стол, чтобы он остыл.

Может быть, Ро Фарли и был принцем. Но она правильно поступила, отказавшись выйти за него замуж. Не следует наказывать мужчину за то, в чем виновата она. Брак с провинциальным ничтожеством, таким, как она, стал бы для Ро наказанием. Она совершенно не похожа на принцессу из штата у залива, о которой он мечтал. Нельзя заставлять Ро Фарли жениться на ней, потому что именно она не захотела остановить его.

И у Мегги даже сомнений не возникало по поводу того, чья это была вина. Ро оказался пьян. Но она-то не прикасалась к спиртному! Она просто дала волю мечтам и воображению. А это привело к роковым последствиям.

Всю жизнь Мегги считала мечтательность невинной слабостью, способной скрасить серые будни. В то время как большинство людей, расставаясь с детством, расстаются и со своими фантазиями, она взяла их с собой во взрослую жизнь и наслаждалась минутами, когда чудесные видения уносили ее далеко-далеко от забот и тягот, из которых состояло повседневное существование. И хотя за это ей иногда здорово доставалось от людей здравомыслящих и трезвых, Мегги не видела ничего плохого в своих приятных полетах фантазии. Сейчас она поняла, что представлять мир таким, каким он представляется в мечтах, может быть так же опасно, как и намеренно лгать.

Прошлой ночью в горячих объятиях Ро она вообразила, что их брак — реальность. Она возомнила, что ее действительно любят и что у нее есть право принимать ласки и наслаждаться его телом. На щеках вспыхнул румянец, когда она вспомнила, что они позволяли себе, охваченные страстью. То, что предназначалось лишь для двоих, слившихся в единое целое…

Мегги вспомнила слова бабушки Пигготт и собственную ложь. Старая женщина была права: что касается занятий любовью с ее мужем, здесь вряд ли уместно говорить о нежности и заботливости.

«Ее мужем» Мегги словно споткнулась об эти слова и вернулась с неба на землю. Огонь желания, охвативший ее, печально отгорел и превратился в пепел. Никогда больше она не будет этого делать, по крайней мере, с Ро. Никогда больше она не почувствует силу его страсти, не услышит, как он выкрикивает ее имя. Еще одна слеза покатилась по щеке, Мегги смахнула ее прочь.

Она постаралась представить прикосновение другого мужчины. Ни один из тех, которых она знала, не был достоин занять место Ро, а от мысли, что кто-то еще позволит себе то, что Ро этой ночью, ее затошнило. Мегги сделала попытку снова вызвать в воображении образ сказочного принца, который любил бы ее и разделял с ней сладкую страсть. Но все выдуманные персонажи неизменно принимали образ Ро Фарли.

Чья-то тень упала от порога хижины, и Мегги, подняв глаза, увидела отца. Она порадовалась, что тусклый свет в комнате скрывал ее покрасневшие глаза и следы слез на щеках.

— Все почти готово, — оживленно сообщила ему Мегги, надеясь, что смогла изобразить на лице приветливую улыбку.

Анри кивнул и повесил шляпу на крючок у двери.

— Урожай, кажется, будет неплохим, — спокойно произнес он. — Хотя на твоем огороде полно сорняков. Мегги кивнула.

— Может, пока Джесси не в состоянии справиться с настоящей работой, он поможет мне прополоть огород…

Анри проворчал что-то в знак согласия.

— Как себя чувствует твой брат? — спросил он.

— О, я думаю, с его лодыжкой все будет в порядке, — ответила Мегги. — Ему просто надо пару дней поберечь эту ногу, и очень скоро он снова сможет работать в поле.

Анри опустился на один из стульев и откинулся назад, чтобы лучше видеть дочь.

— Я вообще-то спрашивал не о его ноге, а о его голове…

Мегги удивленно взглянула на отца.

— Конечно, от этого чертова донка не умирают, но иногда после него чувствуешь себя так, что уж лучше бы умереть…

Мегги растерялась.

— Он рассказал тебе? Старик покачал головой.

— В этом нет необходимости, Мегги, детка. Возможно, моя голова покрыта сединой, но работает так же ясно, как и прежде.

Мегги задумчиво кивнула.

— Ты накажешь его? — спросила она шепотом.

— Создается впечатление, что это бессмысленно, не так ли? Ничто не может заставить его раскаиваться сильнее, чем сейчас. — Анри негромко рассмеялся. — Кроме того, здесь я тоже не ангел. Я выпил столько этого отвратного зелья, что этой жидкости хватит сплавить бревно до самого Нового Орлеана!

Мегги убрала с огня шипящую сковороду. Она знала о прошлом отца, но уважала его за все, что он сделал в жизни. Подложив сложенное полотенце, она поставила сковороду на стол и начала вылавливать из горячего жира лягушачьи лапки.

— Конечно, я не хочу, чтобы у Джесси это вошло в привычку, — честно призналась Мегги. Отец рассеял ее тревогу:

— У Джесси не хватает ума, но у мальчика полно здравого смысла.

Мегги знала, что здесь отец прав. Снова воспользовавшись полотенцем, она сняла чугунную крышку со сковороды. Облако пара и аппетитный запах заполнили комнату, и Анри с удовольствием втянул ноздрями возДУХ.

— О-о-о, разве они не великолепны? — сказал он, облизывая губы.

— Спасибо, — скромно ответила Мегги. Она с гордостью взглянула на свое творение. Лягушачьи лапки были безупречного золотисто-коричневого цвета, равномерно прожаренные со всех сторон. — Они действительно выглядят довольно неплохо, признала она.

Ее отец захихикал.

— Я знал, что сегодня у тебя получатся самые вкусные в стране лягушачьи лапки!

Мегги удивленно посмотрела на него. В устах человека, чье мнение о ее стряпне было весьма невысоким, это прозвучало высшей похвалой.

— Я рада, что ты так верил в меня, папа!

— Это была не только вера, Мегги, детка. Все дело в том, что я знаю тебя. Знаю еще с тех пор, как ты была несмышленой девчушкой, и знаю, как ты себя ведешь.

На лице Мегги появилась растерянность. Он продолжал:

— Когда ты чем-то обеспокоена, то, как правило, не отвлекаешься. А раз не отвлекаешься, ты и не совершаешь ошибок. Да, Мегги, детка, я знаю тебя всю твою жизнь, и чем больше ты волнуешься, тем лучше ты готовишь…

Собрав всю волю, Мегги, с побледневшим лицом, пыталась сохранять спокойствие.

— О чем, скажи на милость, я должна волноваться? Анри пожал плечами и окинул дочь долгим, проницательным взглядом.

— О, я точно не знаю, дорогая! Но подозреваю, ты, возможно, немного обеспокоена тем, что происходило у вас с Ро прошлой ночью в лесу…

Мегги трясущейся рукой перекладывала лягушачьи лапки из сковородки на большое, деревянное блюдо. Она не произнесла ни слова, но лицо ее стало белым, и она нервно глотала слюну.

— Итак, — продолжал Анри, — теперь вы с ним действительно муж и жена или по-прежнему только притворяетесь?

Мегги нервно взглянула на дверь, как бы ожидая помощи. Ро должен был вот-вот подойти на ужин. Она не могла понять, чего же ей хочется: чтобы он поторопился или, наоборот, не приходил подольше? Мегги взяла с полки оловянную миску.

— Не знаю, как лучше — отнести Джесси тарелку или помочь ему придти к столу?

Анри перегнулся через стол и удержал руку дочери.

— Скажи, так ты сейчас настоящая жена этого парня или вы двое все еще притворяетесь? — снова повторил он вопрос со спокойной настойчивостью, приводящей Мегги в замешательство.

Она вскинула подбородок.

— Да, мы все еще притворяемся. Глаза Анри сузились. Он скрестил на груди руки, на лице появилось воинственное выражение.

— Мне это не нравится, Мегги, детка! Совсем не нравится!

Не обращая внимания на его слова, Мегги молча накладывала солидную порцию лягушачьих лапок на тарелку отца.

— Я считаю этого Ро неплохим парнем, — продолжал Анри. — Но, конечно, не дело, что он безответственно поступает с моей девочкой…

— Не надо изображать передо мной старого оскорбленного папашу, — сказала Мегги. — Я — взрослая женщина, как ты прекрасно знаешь. Я могу делать свои собственные ошибки, и если вспомнить все ошибки, которые совершали вы с мамой, думаю, что имею на это право.

— Может быть, и так, но это не означает, что я позволю какому-то сладкоречивому городскому хлыщу воспользоваться твоей добротой!

— Папа, не надо! — сказала Мегги слишком громко. Она уронила половник в сковороду и расплескала горячий жир по чистой клеенке.

Отец сурово взглянул на нее, и Мегги, взяв себя в руки, заговорила спокойнее, хотя слова по-прежнему дрожали в горле.

. — Он уже предлагал мне выйти за него замуж, папа, и я отказалась. Так что прекратим этот разговор.

— Ты отказалась?! Мегги покачала головой:

— Это абсолютно лишено здравого смысла. Анри недовольно приподнял бровь, потом засунул за воротник рубашки салфетку.

— Для меня в этом очень больший смысл.

— Папа, он родом не из наших мест, и он вернется туда, — объяснила Мегги. — А я живу здесь и не собираюсь уезжать.

Нахмурив брови, Анри с любопытством смотрел на дочь.

— Я думал, именно этого ты хотела, Мегги, — сказал он. — Я думал, ты хотела, чтобы появился какой-нибудь чужестранец и увез тебя из этих гор.

— Папа, это была просто мечта! Просто что-то, о чем можно помечтать. — Мегги тяжело вздохнула, как будто только что простилась со своими детскими фантазиями. Я никогда не покину эти места. Я никогда не оставлю ни тебя, ни Джесси. По правде говоря, я не стремлюсь в дальние страны, разве только посмотреть на них. Я люблю эти горы, туманы в лесных долинах и смену времен года. Здесь — моя жизнь и моя семья. Я никогда не уеду из Свадебного Камня…

Ее отец задумчиво кивнул.

— Тогда, может, Ро решит остаться…

— Я не хочу, чтобы он оставался, — твердо заявила Мегги. — У него есть работа в штате у залива. Если он останется, ему придется подыскивать другое занятие. Здесь бабушка права: в Озарке не нужны ученые.

Анри раздраженно покачал головой.

— Парень очень неплохо потрудился на усадьбе. Пожалуй, мы можем позволить себе содержать его. Но, Мегги, не об этом тебе следует задумываться. То, как он собирается зарабатывать на жизнь, не имеет ничего общего с его долгом по отношению к тебе. Не забывай, что я тоже не смог заработать на жизнь игрой на скрипке в этих местах. Но это вовсе не означало, что я не хотел заняться фермерством или попробовать что-то еще ради твоей мамы.

— Это просто бессмысленно, папа, совершенно бессмысленно!

Анри фыркнул, не соглашаясь.

— Мне кажется, что вы двое приняли решение, исходя как раз из здравого смысла, Мегги. А теперь вам надо прислушаться и к своим сердцам. Ты любишь этого человека, не обманывай себя и не отрекайся от своего чувства под предлогом, будто это неразумно, и он не будет счастлив потом. Любовь — редкая вещь в этой жизни, так что, когда встречаешь ее, хватай покрепче, девочка, и держись за нее всю жизнь!

— Я не сказала, что люблю его! Анри скептически смерил ее взглядом. Мегги взяла нож и стала нарезать хлеб с силой, вполне достаточной, чтобы прирезать свинью.

— Папа, я сделала то, что сделала. И я не жалею об этом. Мне понравилось! Но я не выйду замуж за Ро Фарли, и ни ты, ни кто-то еще не заставит меня это сделать!

— Ты можешь забеременеть…

— Да так да — забеременею. Это не имеет значения! Анри выругался про себя и с испугом посмотрел на молодую женщину, которая была его дочерью.

— Совсем, как твоя мать… — пожаловался он.

Из дневника Д. Монро Фарли

16 июня 1902 года

Свадебный Камень, Арканзас

Более прекрасного места, где можно было бы провести весну, просто невозможно представить. Повсюду распустились полевые цветы. Леса и реки полны дичи и рыбы, и даже в самое жаркое время дня погода вполне сносная.

Почти безо всякой помощи я закончил пристройку и вчера прорезал туда дверь в задней стене хижины. Не могу выразить потрясающего чувства удовлетворения, которое я ощутил, когда прибил последний кусок кровельной дранки на крыше. Должно быть, точно так же чувствует себя композитор, завершив музыкальное произведение. Эта — маленькая комната — дело моих рук, и какой бы несовершенной она не казалась, но это — мое собственное творение. Я подумываю, не построить ли что-нибудь еще до своего отъезда в конце лета. Настоящей роскошью для этой фермы была бы уборная.

Моя коллекция записей пополняется очень быстро. Сейчас, когда я считаюсь в некотором роде членом семьи, все просто сгорают от желания помочь мне. Фактически, я записываю так много, что мне начинает не хватать цилиндров, и, возможно, придется покинуть эти горы раньше, чем ожидалось. Многообразие песенного репертуара, с которым я здесь столкнулся, просто потрясает. Ученый мог бы провести в этих горах много лет, занимаясь исследованиями в области фольклора…