— Добро пожаловать в Первое королевство! — громко объявила я, когда мы подлетали к границе. Последние несколько часов пути я доводила Матильду своим нетерпеливым ерзаньем. Мне очень хотелось сразу приземлиться у парадных дверей дворца, забежать внутрь и потребовать аудиенции у Рудольфа Бесстрашного, но я решила не рисковать. В столице появляться было опасно, поэтому я направила Матильду в наше загородное поместье, чтобы узнать у няни все новости и приготовиться к походу во дворец.

На границе королевства нас ожидал неприятный сюрприз: лиловые нити наблюдения, которые сплошной стеной возвышались по периметру. Матильда резко свернула и полетела вдоль границы.

— Эй, Лорианна, это еще что такое? Меня этим не поджарит?

— Я это впервые вижу, — крикнула я. — Не знаю, кто это сделал и зачем. Неужели началась война с орками?

За последние недели я не получала никаких новостей. В Высшем королевстве новостями Младшей земли особо не интересовались, а эльфов я спрашивать побоялась. И так теперь по Второму королевству пойдут слухи о сумасшедшей светящейся женщине с чудовищем!

Осторожно распрямив спину, я достала из сумки кусок хлеба и бросила его через границу. Ничего примечательного не произошло.

— Эй, ты чего едой кидаешься?? — возмутилась Матильда. Ах да, я забыла, какое у нее трепетное отношение к еде!

— Это я нити проверяла, вроде ничего не случилось.

— А как теперь хлеб забрать?

— Новый купим.

— Ну уж нет! — Матильда решительно пересекла лиловые нити и, покружившись над дорогой, приземлилась. Не дожидаясь, пока я спрыгну с ее спины, она подползла к брошенному ломтю и жадно его сжевала.

— Можно подумать, что я тебя не кормлю! Стыд один, — пожаловалась я.

Вокруг стояла тишина. Если кто и узнал о том, что мы пересекли границу, то они к нам не спешили. Поэтому мы побрели по дороге в поисках места для взлета.

* * *

Загородное поместье встретило нас прохладной тишиной и тягучим запахом летних цветов. Какое-то время я следила за входом из-за деревьев, но не заметив никаких признаков жизни, взбежала по каменным ступенькам и проскользнула через парадный вход.

Увидев меня, растерянный слуга застыл посреди прихожей, и серебряный поднос в его руках мелко задрожал.

— Бонна! Бонна! А ну иди сюда! Лорианна приехала! Ты где, Бонна, старуха безумная!

Поставив поднос на ступеньки лестницы, пожилой мужчина подошел и сжал меня в объятиях.

— Жива, надо же, вот чертовка! А мы уже с Бонной такое надумали!

Неистовая трель причитаний оглушила нас, оповещая о появлении моей няни, и вскоре меня уже обнимали две пары любимых рук.

— Бонна, Аст, как мама?

— О Ноэль ничего не слышно, детка. Тони приезжал две недели назад, весь бледный, худой. В ведомстве Рудольфа его и на порог не пускают. А времени-то осталось всего ничего. — Бонна с силой прижала меня к себе, окуная в домашний запах муки, яблок и масла.

— Бонна, я нашла выход! Я привезла с собой опал богов, это символ их воли. Рудольфу придется отпустить маму. Понимаешь, ему придется отпустить маму. Я тебе обещаю, что с мамой все будет в порядке.

Мы плакали все вместе, сидя на полу прихожей, обнимая друг друга мокрыми от слез руками и силясь расслышать обрывки фраз сквозь многоголосные всхлипывания.

— И что мы тут празднуем?

Бонна вздрогнула, оглянулась и зашлась звонким криком при виде Матильды. Даже Аст, проживший с нами не один десяток лет и много чего повидавший, испуганно крякнул и схватился за поднос.

— Стойте! Не пугайтесь! Это Матильда, моя… мой… мое транспортное средство! — Приобняв дрожащую няню, я повернулась к змеюке. — А ты могла бы и подождать моего сигнала, а то напугала пожилых людей!

— А я и ждала, но тут такой вой поднялся, что я решила проверить, в чем дело. У вас еда есть?

Глянув на икающую от ужаса Бонну, я поняла, что Матильда еще долго не дождется от нее ответа.

— Найдем тебе еды. — Я помогла Матильде забраться по ступенькам и погладила ее по спине.

— И это будет жить в нашем доме? — хрипло спросил Аст.

— Оно разговаривает, — в шоке констатировала Бонна.

— Матильда — отличная собеседница, так что приветствуйте и не обижайте. Отведем ей комнату на первом этаже, а то она устала с дороги.

— И кровать? — Попытки Аста казаться невозмутимым были очаровательны.

— И кровать тоже. Прислоним к ней планку, чтобы Матильда смогла заползти. Одеяло ей не нужно.

— Одеяло ей не нужно, — слабым эхом отозвался Аст и неровной походкой удалился вглубь дома.

— Где кухня? — деловито поинтересовалась Матильда, игнорируя произведенный ею эффект.

— Бонна, тебе лучше самой ее покормить, иначе она съест все, что есть в доме, а потом спрячет посуду.

— Покормить… — Бонна пришла в себя и поспешила на кухню, стараясь не встречаться взглядом с моим птенчиком. Моя няня всегда с готовностью отзывалась на просьбу о еде, и этот случай исключением не был. Через несколько минут я уже пила чай с яблочным пирогом, пока Матильда успешно справлялась с жареным цыпленком.

— Решено, я остаюсь здесь жить, — объявил птенчик. — Бонна отлично готовит, и я чувствую, что мы с ней подружимся.

Няня бросила на меня взгляд, полный беспомощного ужаса, но мне нечем было ее успокоить. Не исключено, что Матильду действительно придется оставить в поместье, по крайней мере, временно. Мы с ней толком не обсудили, что случится по прибытии в Первое королевство, но было очевидно, что мы с мамой не сможем взять змею к эльфам. Ведь вдвоем мы на ней не поместимся, а на лошадь мою любимицу не взгромоздить, да и нас сразу заметят, если мы явимся к эльфам с таким сопровождением. А кроме как у Лориана нам прятаться негде. Так что придется оставить Матильду в поместье или отправить обратно. Я с трудом проглотила кусок пирога и посмотрела на Матильду, все также безмятежно жующую мясо. При этом она, конечно же, читала мои мысли.

— Не надо так затравленно на меня смотреть! Если ты будешь хорошо меня кормить, то я прилечу к тебе куда угодно. При условии, что Бонна полетит со мной.

Я тихо засмеялась и подмигнула няне, которая, услышав "Бонна" и "полетит" в одном предложении, побледнела и начала закатывать глаза, надеясь на обморок. Вот освобожу маму, и тогда посмотрим, что к чему. Доберемся до Лориана, найдем себе надежное укрытие и вызовем к себе Матильду.

Допив чай, я показала Бонне опал богов. Она спрятала руки за спину, боясь к нему прикоснуться, как будто он мог сам по себе оказать на нее влияние.

— Да не бойся ты! Я же держу его в руках — и ничего! Он сработает только если я выскажу свою волю.

— Неужто ты и вправду у богов была? — прошептала Бонна, почему-то оглядываясь по сторонам и все еще не решаясь притронуться к гладкому камню.

— Да, была, и я обязательно обо всем тебе расскажу, но не сейчас. Ты же понимаешь, что задерживаться я не могу, поэтому сразу соберу вещи и поеду во дворец. Как только я спасу маму, мы с ней отправимся в интереснейшую авантюру!

— Вам бы только авантюрами заниматься, — недовольно покачала головой няня. — Ноэль уже третий месяц в тюрьме сидит, а вам бы все приключений искать. Вот было бы все по-другому, вернулись бы вы домой, — она мечтательно вздохнула. — У нас яблоки пошли, груши, скоро персики будут, я пирогов напекла бы.

Я чмокнула няню в лоб.

— Ты же знаешь, какие мы, Бонна. Нам не до персиков!

Сказав это, я поморщилась, так как мне уж очень не хотелось врать няне. Я бы многое отдала, чтобы остаться в этой спокойной, надежной тишине, в кольце ее теплых рук, пахнущих молоком и тестом, и не думать о Рудольфе, об одаренных, игниурах, духах-хранителях и о том, что ждало меня в будущем.

Няня погладила меня по щеке. Она и сама понимала, что нам с мамой нужно как можно скорее бежать из Первого королевства.

— Бледная ты, Лори, осунувшаяся, а в глазах твоих — горечь. Что с тобой случилось, девочка?

Какое-то время я смотрела на листья яблонь, которые сверкали на солнце лаковой зеленью, а когда смогла контролировать свой голос, то ответила:

— Тебе длинную версию или короткую?

— Начни с короткой, а там уж посмотрим.

— Я вышла замуж, потом развелась и расстроилась…

К моему удивлению Бонна вскочила со стула, всплеснула руками и звонко рассмеялась, что показалось мне весьма неадекватной реакцией на мои, в общем-то, грустные новости.

— Когда? Когда, Лори?

— Что "когда"?

— Когда у тебя ребеночек будет?

— Эммм… полагаю, что через несколько лет, а возможно, и вообще никогда.

— Так ты не беременна? — Бонна разочарованно опустилась обратно на стул.

— Нет. А с чего ты решила…?

— Так ты же ан Мар Криалли, и все вы растите детей без второго родителя! Вот я и подумала… Ладно, что поделаешь, давай я тебе оладушек напеку.

Услышав об оладушках, Матильда подползла к няне и ткнулась мордой в ее ногу. С трудом сдержав крик, Бонна часто заморгала, и я тут же сбежала из кухни, чтобы не вмешиваться в такое своеобразное начало их дружбы.

* * *

Наспех почистив тилиль и собравшись в путь, я вернулась на кухню, чтобы попрощаться с Бонной и попросить ее принести немного вещей для мамы. Неслышно приоткрыв дверь, я застала невероятное зрелище: раскрасневшаяся Бонна жарила очередную порцию оладий, в то время, как Матильда разлеглась прямо на кухонном столе, пожирая приготовленное и при этом рассуждая светским голосом:

— А Симеон Дивный как закричит не своим голосом: "Ты — жалкая охотница за наживой, убирайся из моего дворца! Мой сын тебе не достанется, ты больше ему не жена!" И тут в его кабинет вбегает стража с арбалетами и огненными дугами, человек тридцать…

— Неужто тридцать? — пискнула Бонна.

— Скорее даже сорок! И люди, и эльфы, и даже орки, и все вооруженные и очень злые. Они окружили нашу Лореньку, а ей хоть бы хны. Стоит себе такая красивая, улыбающаяся…

— А что на ней надето-то было?

— Как что? Платье белое, красивое.

— А волосы распущены?

— Конечно, распущены… — Матильда подцепила зубами чашку сметаны и вылила себе в рот. — И развеваются на ветру, разноцветные такие… загляденье!

— А откуда ветер-то? — Бонна отвернулась от сковороды и с удивлением посмотрела на Матильду, вытирая пот со лба.

— Так они окно открыли. У них там в королевстве Одаренных всегда хорошая погода, поэтому они держат окна открытыми.

Я прислонилась к косяку и прижала ладонь к губам, чтобы сдержать смех.

— Ну так вот, — продолжила рассказ Матильда. — Лоренька поворачивается к мужу и говорит: "А не очень-то и хотелось, Бен!" Срывает кольцо с пальца, бросает ему прямо в лицо и смеется. Он аж побелел весь, чуть не плачет, а она только улыбается, мстительно так…

— И ты сама это видела? — изумленно воскликнула Бонна.

— Собственными глазами! Лори помахала всем ручкой, подошла к окну и была такова!

— Что, неужто прямо так и выпрыгнула из окна?

— Прямо так и выпрыгнула. Вы же знаете, какие они с Ноэль!

— Да уж, знаю я, какие они чудесницы.

— Я вам не помешаю? — Я больше не могла сдерживать смех.

Матильда фыркнула. — Предупреждать надо, так и подавиться недолго.

Бонна смотрела на меня с таким восхищением, что я не стала ее разочаровывать и объяснять, что на самом деле все произошло несколько по-другому. Я присела к столу и отняла у Матильды пару оладий. Бонна выключила огонь и села напротив, вытирая руки о столовое полотенце.

— Лори, когда ты поедешь во дворец?

— Прямо сейчас.

— И ты уверена, что Рудольф тебя примет?

— Абсолютно. Он не сможет мне отказать, если я скажу страже, что у меня есть опал богов.

— Тогда послушай меня, Лоренька: тебе не следует туда ехать. Ноэль просила меня не пускать тебя к Рудольфу, а если ты будешь настаивать, то сказать тебе правду.

Я судорожно вдохнула и сжала край стола. Бонна смотрела на меня, печально сощурив глаза, и я предчувствовала, что та правда, которую сейчас услышу, мне очень не понравится.

— Ты в опасности, девочка моя. Твой опал богов защитит Ноэль, но кто защитит тебя?

Да, об этом я уже подумала и собиралась воспользоваться магическими капсулами, чтобы напугать стражу моим акротонтом. То, что так хорошо сработало с одаренными, сойдет и для Рудольфа.

— Все будет в порядке, Бонна.

— Я на это надеюсь, но все-таки предупрежу тебя о главной опасности. Ты когда-нибудь видела Рудольфа Бесстрашного вблизи?

— Ты и сама знаешь ответ на этот вопрос: мама всегда держала меня как можно дальше от королевского двора.

— Для этого у нее была очень хорошая причина, Лори. Если бы ты обратила внимание на его глаза…

НЕТ.

НЕТ. Кто угодно, только не Рудольф Бесстрашный. КТО УГОДНО.

— … у него красивые светло-карие глаза с темным ободком вокруг радужки.

— Ты меня убиваешь, Бонна. — Я обессиленно опустила голову на руки и почувствовала, как жесткое крыло слегка погладило мои волосы. Когда я снова подняла голову, Матильда невозмутимо продолжала трапезу.

— Все знают, что в юности у Ноэль был роман с Рудольфом, но мало кто знает, что последствие этого романа, и очень симпатичное, живет в Первом королевстве. После официального окончания их романа они продолжали иногда встречаться, но при этом твоя мать завела себе еще пару любовников. Поэтому, когда при дворе узнали, что у Ноэль есть дочь, никто и не заподозрил, что Рудольф — твой отец. Ноэль предусмотрительно держала тебя подальше от придворного мира, иначе кто-нибудь обязательно заметил бы ваше сходство.

— Но если у мамы были и другие любовники, то, может быть, ты ошибаешься? — Во мне еще теплилась надежда.

— Нет, Лори. Если бы ты увидела Рудольфа вблизи, то не сомневалась бы.

— А он знает, что я его дочь?

— Знает. Он виделся с тобой, когда ты была ребенком, но потом они с Ноэль вконец рассорились. Я не знаю, как он себя поведет, и я боюсь за тебя, детка. У Рудольфа есть несколько внебрачных детей, и он не особенно о них заботится, поэтому я не хочу, чтобы ты шла во дворец. Мы с Астом все обсудили, пока ты собиралась, и решили вызвать Тони. Ты отдашь ему опал, и он спасет твою мать. А ты должна уехать из Первого королевства как можно скорее.

— Нет. Я никому не могу доверить это дело.

— Лори, мы запрем тебя в доме. — Няня сжала губы и бросила взгляд на дверь, и я почувствовала безмолвное присутствие Аста.

— Вы никогда этого не сделаете!! Опал дали именно мне, и только я могу передать его Рудольфу. Тони ничего не сможет с ним сделать!

Решимость Бонны тут же испарилась, и на ее лице снова появилась озабоченность.

— Ноэль не простит меня, если с тобой что-то случится, — всхлипывая, прошептала она.

— Если ты не отпустишь меня, то скоро тебя уже некому будет прощать. Так что лучше помоги мне и собери сумку для мамы. Нам лучше сразу уехать из Первого королевства, так что увидеться с ней вы не сможете.

Пошатываясь на ватных ногах, я вышла в сад и позволила себе упасть на влажную траву, глядя в небо невидящими глазами. Рудольф Бесстрашный… Беспощадный, избалованный, беспринципный Рудольф — мой отец. Лучше бы я об этом не знала…

Усилием воли я заставила себя подняться с земли и направилась в конюшню. Ох уж я ему устрою, папуле! Бонна запаковала немного маминых вещей, а Аст приготовил двух лошадей. План нам с мамой придется придумывать на месте, но думаю, что дом Лориана в столице эльфов послужит хорошим временным убежищем. Когда я расскажу Орацио и Лориану о переселении на новый материк, им придется нам помочь. Не станут же они гневить богов и выгонять нас из Второго королевства?

— Мне пора. Не буянь тут, врунишка. — Я шлепнула Матильду по спине.

— Эй, не дерись! Удачи тебе. Сообщи, когда вы прибудете к эльфам. Кто знает, может, я к вам и присоединюсь.

— Я очень на это надеюсь.

Обняв Бонну и Аста, я отправилась на встречу со своим отцом.

* * *

Рудольф Бесстрашный жил в прямоугольном дворце коричневого цвета. По сравнению с дворцом одаренных и с вычурностью эльфийской архитектуры, он показался мне тюрьмой. Честно говоря, он и раньше меня пугал, в те редкие дни, когда мама разрешала мне сопровождать ее в штаб ведомства. Но сегодня его мрачные, холодные стены давили на меня смертельной тяжестью, а окна и двери грозились втянуть меня внутрь и не выпустить обратно.

Сегодня я знала, что этот дворец принадлежит моему отцу. Тому самому, который приговорил мою мать к смерти.

Сжав в руке опал богов, я подошла к стражнику, охранявшему парадный вход.

— Меня зовут Лорианна ан Мар Криалли. Я — дочь Рудольфа Бесстрашного, и я нахожусь здесь по велению богов Младшей земли. Отведите меня к королю.

Не уверена, что мне нужно было говорить все это с таким пафосом. Стражник был совсем молоденьким, и услышав мою хорошо отрепетированную речь, он пошел розовыми пятнами и начал заикаться. Неудивительно, ведь я почти три месяца готовилась к этому моменту, так что во мне накопилось уж очень много эмоций.

Вздохнув, я похлопала его по плечу и сменила тон на почти дружеский.

— Не пугайся. Меня зовут Лорианна. Пусти меня во дворец и позови начальство.

Парень благодарно кивнул и скрылся внутри, плотно прикрыв за собой парадную дверь.

Что скрывать, давно у меня не было таких благодарных зрителей. Когда меня провели в приемную и представили начальнику стражи и двум его помощникам, я незаметно раздавила в кармане одну из магических капсул и повторила свою пламенную речь. Только в этот раз мое тело сияло желтым светом акротонта, который хоть и не сочетался с сине-зеленой расцветкой тилиля, но придавал мне весьма впечатляющий вид. При этом я размахивала опалом и сверкала глазами, вводя доблестных и бесстрашных стражей в ожидаемый ступор. Что уж поделаешь, нервничала я.

Неудивительно, что вскоре меня провели прямиком в приемную короля. К тому времени дворец уже жужжал от невероятной новости: в столице объявилась светящаяся богиня Лорианна, которая является незаконнорожденной дочерью Рудольфа. Меня этот слух вполне устраивал. По крайней мере, та его часть, в которой меня называли богиней!

Когда слуга с поклоном пропустил меня в кабинет короля, я изо всех сил сжала опал в потной руке. Вот он, момент, которого я так долго ждала. Мне нельзя ошибиться…

Передо мной стоял невысокий мужчина приятной наружности с редеющими каштановыми волосами. Да, я видела его и раньше, издалека, но сегодня я смотрела на него совсем по-другому.

У меня была заготовлена речь, обвиняющая, угрожающая, эффектная, но вместо этого я быстрыми шагами пересекла кабинет и посмотрела Рудольфу в глаза. Светло-карие глаза с темным ободком вокруг радужки. Мои глаза.

— Ты не похожа на свою мать. — Рудольф тоже разглядывал меня с интересом. Желтое сияние уже угасло, но короля явно заинтересовал тилиль. Я смотрела на его довольное лицо, на расшитый золотом камзол, и во мне закипала горячая ненависть. Я уже столько лет живу совсем рядом с этим мужчиной и не знаю, что он… что я… да как он посмел?!!

Ненависть закипела и перелилась через край.

— Вы правы, я не похожа на маму. К сожалению, я похожа на отца, но надеюсь, что не во всем.

Когда я договорила, в груди уже ворочался жаркий страх. Стоило ли так сразу оскорблять Рудольфа? Я пошарила в кармане в поисках следующей магической капсулы, готовясь запустить акротонт. Однако Его Отцовское Величество не выглядел оскорбленным, скорее, заинтересованным.

— Остра на язык и бесстрашна. Неудивительно, что это так, ведь ты унаследовала это от обоих родителей.

Нет, я не так уж и бесстрашна. Мой язык онемел, и я с трудом выговаривала слова. Рудольф притворился, что не заметил, что я нервно шлепаю губами, и задал интересующий его вопрос.

— Если не ошибаюсь, то на тебе тилиль. Откуда ты его взяла?

— Я была в волшебном лесу, и тилиль сам меня выбрал.

Это почти правда, а большего ему знать не стоит.

На лице Рудольфа отразилось удивление и что-то еще… неужели это гордость? Нет, не может быть. Вздернув брови, он почесал свой выдающийся королевский нос и подошел поближе, как будто рисунок тилиля представлял для него особый интерес.

— А почему он выбрал именно тебя?

Нет уж, я не собираюсь рассказывать ему о моих планах. Пока. Сначала мама — и только потом переселение!

— Откуда же мне знать? Может, я ему просто понравилась. Если бы вы заинтересовались своей дочерью, то кто знает, может, я бы и вам понравилась?

Тааак. А это откуда вылезло? Надеюсь, что это меня от страха понесло. Не могу же я на самом деле интересоваться этим бессердечным тираном?

Рудольф нахмурился и покачал головой.

— Насколько я понимаю, тебя не интересует моя версия того, что случилось?

— Нет, не интересует. Есть только одна версия событий, и по этой версии моя мать и ваша бывшая возлюбленная ожидает своей смерти в вашей тюрьме.

— И ты пришла меня остановить?

— Да.

— И как ты собираешься это сделать?

— Во-первых, я хочу вас предупредить, что я защищена. На мне акротонт, защита богов.

Рудольф кивнул.

— Да, мне об этом уже доложили. Кто наложил на тебя эту защиту?

— Тот, кому важно, чтобы я осталась в живых.

— Или наоборот? Акротонт может убить своего носителя. Надеюсь, что ты знаешь об этом.

Надо же, я осведомлена о легендах Младшей земли намного лучше наших королей! Похоже, что Рудольф тоже не знает о том, что акротонта не существует.

— По крайней мере, этот человек не называет меня "отродьем", как это сделали вы в присутствии придворных.

К моему удивлению, Рудольф улыбнулся.

— Ты всегда веришь слухам?

— Ваше Величество, я не хочу тратить Ваше время, поэтому сразу перейду к делу. — Я сделала глубокий вдох. — Я, Лорианна ан Мар Криалли, выполняю волю богов Младшей земли. Я передаю вам опал богов, данный мне богиней Эльмирой, и приказываю отпустить мою мать на свободу и никогда больше не преследовать ее. — Я протянула королю камень.

Рудольф в изумлении отдернул руку.

— ОПАЛ БОГОВ???

— Да, возьмите его. Эльмира сказала, что как только вы до него дотронетесь, то поймете, что это именно он.

— Нет, я не хочу до него дотрагиваться.

— Вам придется! — Такого хода событий я не предвидела. — Возьмите его! — Я попыталась вложить камень в его руку, но он оттолкнул меня и попятился к окну.

— Нет, Лорианна, я не коснусь его. Ты опоздала.

Мир превратился в клубок ярких, пляшущих пятен, и я схватилась за письменный стол, пытаясь зацепиться за ускользающее сознание.

— Подожди, Лорианна, что ж ты так реагируешь! — Рудольф подхватил меня под руку и усадил в кресло. — Ты достала опал богов, а при этом ведешь себя, как обычная девчонка. Твоя мать жива, но ее у меня забрали.

— Как это, забрали? Кто забрал?

— Одаренные. Три недели назад они предложили подписать договор о сотрудничестве, а взамен потребовали отдать им твою мать.

— И вы ее отдали??? — в ужасе воскликнула я.

— Я не смог им отказать. Мы подписали договор, но пока держим его в секрете, иначе сразу же начнутся народные волнения. Ты и сама понимаешь, что у каждого жителя Первого королевства появится свое мнение о том, что нам следует попросить у одаренных. Так что пока что это — государственная тайна. Кстати, с чего бы мне им отказывать? Нам очень нужна их помощь. Ты видела, как они укрепили границы?

Так вот откуда появились лиловые нити!

— Я прошла через нити наблюдения, и меня никто не остановил.

— Ты не прошла через них, а перелетела на каком-то несусветном обрубке дракона. Мне об этом доложили, и я велел оставить тебя в покое. Я догадывался, что ты скоро появишься во дворце, чтобы потребовать освобождения Ноэль, и хотел с тобой познакомиться.

Головокружение накатило на меня с такой силой, что я положила голову на стол, прямо на кучу бумаг государственной важности.

— Как вы могли отдать мою мать одаренным????? Вы даже не сообщили об этом ее друзьям! Откуда в вас такая жестокость? Вы же любили ее!

— Я ее любил и люблю, но что из этого? Твоя мать меня ненавидит.

— А как ей вас не ненавидеть? Вы приговорили ее к смерти!! Вы держали ее в тюрьме!!

— Да не собирался я ее казнить, просто проучить хотел. И держал я ее в моем поместье, а не в тюрьме.

— Вы лишили ее свободы, а это значит, что она была в тюрьме. Зачем вы это сделали?

— Я надеялся, что она одумается и придет ко мне просить прощения. — В голосе Рудольфа не было ни капли досады, только глубокая, печальная усталость. Он даже как-то постарел и сгорбился.

— Ну и как, она пришла?

— А ты сама как думаешь?

— Думаю, что не пришла.

— Правильно думаешь.

— А вам не пришло в голову поинтересоваться, зачем она одаренным? — Остатки моей вежливости испарились, вытесненные презрением и страхом. Рудольф на мои манеры пока что не жаловался и на церемониях и поклонах не настаивал, поэтому притворяться светской дамой не имело смысла. Кроме того, не буду скрывать: по темпераменту, манере речи и даже голосу я уж очень походила на своего противного папашу.

— Они не захотели толком объяснять, да и я не стал настаивать. Ноэль мне все поместье порушила и слуг до заикания довела, так что я был рад отправить ее подальше. А в чем проблема? Я думал, что просьба одаренных как-то связана с тобой, ведь ребята из ведомства сказали, что ты у одаренных очень даже прижилась.

— Ну что вы, Ваше Величество. — Я вложила в эти слова весь накопившийся яд. — Все совсем наоборот. Я обманула и разозлила одаренных, потом наложила магическую сеть на кабинет Симеона Дивного и сбежала. Я сделала все это, чтобы добиться подписания договора между одаренными и эльфами, получить за это опал богов и спасти мою мать. А вы… вы отдали ее одаренным! Вы, не задумываясь, отдали ее в обмен на магические услуги.

Горькие рыдания клокотали в моем горле.

Рудольф сжал подоконник с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Я… я не знал… откуда же я мог знать? Одаренные сказали что-то о том, что их интересуют способности Ноэль. — Он стукнул по стене ребром ладони. — Я спросил твою мать, согласна ли она отправиться к одаренным, и она сказала, что готова гореть в вечном пламени, только бы никогда больше не видеть мое лицо. Я… Лорианна, если бы я знал, то никогда бы не отпустил ее.

— Если бы, если бы… Вы даже не предупредили ее друзей, не дали им возможности спасти ее!

— Я не мог этого сделать! Одаренные запретили мне кому-либо об этом рассказывать. Я и тебе признаюсь только потому, что у тебя в руках опал богов! Что нам теперь делать? — глухо спросил он.

— Что НАМ делать? Вы продолжайте радоваться вашим лиловым пограничным нитям. Надеюсь, они стоят принесенной жертвы. А я продолжу попытки спасти мою мать.

— Чем я могу тебе помочь? — Рудольф упорно игнорировал мою грубость. Либо это было эффектом комбинации опала-тилиля-акротонта-чувства вины, либо он все-таки почувствовал в моих дурных манерах нечто родственное.

— Лучше пока ничем. Я сообщу, если мне понадобится ваша помощь. Кстати, вам будет, чем заняться: я объявила страже, что я — ваша дочь, и они решили, что я — богиня. Так что у придворных будет к вам много вопросов.

— Не волнуйся, — усмехнулся чем-то довольный Рудольф. — Меня уже об этом оповестили.

— Удачи!

— Тебе тоже. Ты принесешь Симеону Дивному опал богов и прикажешь отпустить твою мать?

— Да. Других идей у меня нет. Надеюсь, что она еще жива. — Мой голос сорвался.

— Лорианна…

— Прощайте, Ваше Величество.

Я бросила последний взгляд на мужчину, у которого был мой овал лица, мои высокие скулы, мой нос и мои глаза, и вышла из кабинета.

* * *

Когда я вернулась домой, Бонна и Аст выбежали навстречу с радостными криками, но осеклись, увидев, что я веду за поводья предназначенную маме лошадь.

Матильда дремала на веранде, разинув пасть и свесив с лежанки крылья. Я пощекотала ее чешуйчатое пузо.

— Эй ты, обжора сонная, пора вставать! Я хочу познакомить тебя с моим бывшим мужем.

Через час, к ужасу моей няни, мы с Матильдой взлетели с крыши нашего дома и отправились в королевство Одаренных.