— А красное можно?

— Что?

— Платье. — Дама говорит шёпотом, озираясь по сторонам. В её представлении красное платье олицетворяет грех.

— Можно.

— А что, если меня осудят? — Женщина часто моргает, скрывая приближение слёз. Перед её глазами — картины глубочайшего позора: смирная домохозяйка опозорилась, выступив на сцене в красном платье.

— Обязательно осудят, без этого никак. Некоторые люди живут тем, что осуждают других. Своего у них нет, поэтому охотятся на чужое.

— Но я боюсь позора. — Широко раскрытые глаза умоляюще гипнотизируют меня. — Если бы мои родители узнали, что я стану певицей, они… ой…

Вздыхая, я стараюсь не смотреть на печально трясущиеся плечи.

— Нет, — сдавленно шепчет она. — Нет смысла мечтать о невозможном. Ничего не выйдет.

В такие моменты очень сложно сдержаться и не напомнить, что мы — в Реале, и здесь всё возможно. Во-первых, подавляющее большинство притворяется, что по-прежнему живут в Шиане, и панически боятся любого напоминания о смерти. Во-вторых, безграничные возможности страшат людей сильнее, чем сама смерть.

К моему глубокому изумлению Реаль во многом оказался копией Шиана — здесь каждый ведёт именно такую жизнь, на которую хватает его фантазии и смелости. Вот она — главная шутка великой богини. Даже имея безграничные возможности, большинство людей совершенно их не используют. Почему? Не хотят. Закрывают глаза, не пользуются фантазией, боятся перемен, ответственности и самих себя. Намного проще и спокойнее притвориться, что они всё ещё в Шиане и живут, ведомые обстоятельствами.

— У вас всё получится, — привычно заверяю расстроенную женщину. — Даже не сомневайтесь. Вы замечательно поёте, у вас — талант, но настоящий успех без трудностей не возможен. Не хотите бороться — попросите Реаль об иллюзии. В иллюзиях не бывает трудностей, вы получаете всё и сразу, но потом быстро теряете интерес. Ведь знаете, что это — иллюзия, и вам этого недостаточно.

— Я уже пробовала, — сознаётся она, вытирая слёзы. — Просила у Реаля иллюзию, — она произносит слово «Реаль» шёпотом, как будто оставила свой мир за дверью, — и он подарил мне чудные сны. Но я знала, что это — ложь. В них всё было слишком идеально, а я хочу настоящего.

— Чтобы оценить победу, надо переступить через страх, критику и поражение. Некоторым не понравится ваш голос, ваше платье — да всё, что угодно. Но вы действительно талантливы, потому, поверьте, вас ждёт истинный успех.

Потянувшись, я подавила зевок. Усталость — это всего лишь привычка, я впустила её в свою новую жизнь. В Реале всё именно так: хочешь настоящей жизни — получаешь. Хочешь уставать — устаёшь. Вот и сейчас, после десятого клиента, я чувствую неприятную пульсацию в висках и хочу вздремнуть.

— Спасибо вам, Шелия. Большое спасибо! — с придыханием отвечает клиентка. В её глазах сияет пробуждение мечты. Улыбаясь, я питаюсь её восторгом. Когда-то и я жила мечтой, а теперь… а теперь я просто живу. Интересно и насыщенно, не закрывая глаз на сомнения и страх.

— Вы уверены, что всё получится? — проверяет клиентка уже в дверях.

— На сто процентов.

Откуда во мне такая уверенность? Я — владелица лавки «Мечта». Консультант по мечте.

— Спасибо! — Она прижимает руки к груди и благодарно улыбается. Но её взгляд рассеян — мыслями она уже на сцене. — Можно, я зайду через пару дней?

Смешно. Времени в Реале нет, поэтому на такие вопросы ответить невозможно. Однако клиенты возвращаются точь-в-точь в нужное время: когда я готова с ними увидеться, Реаль призывает их обратно.

— К тому времени план будет готов, — заверяю я.

Я помогаю людям найти свою мечту и воплотить её в жизнь. Составляю для них план достижения мечты, как однажды сделала для себя. Правда, к тому моменту, как получила желаемое, я уже знала, что мне нужно совсем другое. Но это — моя история, моя печаль, и ей не место в лавке мечты. Я научилась на своих ошибках — благо их было достаточно.

Реаль устроен на удивление просто — смесь видений и реальности. Если вы не знаете, чего хотите, Реаль вам этого не даст. Ничего уникального в этом нет, то же самое можно сказать и о жизни в Шиане. Если вы сомневаетесь — ничего не получите. Боитесь — тоже. Всё просто.

Большинство мечтают мелко или не мечтают вовсе. Боятся себя и прячутся в привычной рутине. В точности воспроизводят прошлую жизнь, до мелочей, и расстраиваются, если новая реальность отличается от Шиана. Они придумывают себе работу, подчас нелюбимую, и ходят на нее каждый день, жалуясь домашним и друзьям. Люди впускают в свой Реаль болезни и печали, зависть и злобу. Встречаются и доказывают друг другу, насколько Реаль лучше Шиана. Уверившись, идут домой в свои плоские копии прошлого мира и самодовольно ухмыляются, вспоминая тех, кто «прозябает» в Шиане.

Я не пытаюсь изменить таких людей. Иногда они случайно набредают на мою лавку, критически разглядывают вывеску и фыркают. Плотно запахнутые в пальто, смотрят на меня сквозь стекло витрины, и на секунду, всего лишь на секунду в их глазах мелькает что-то сродни неудовлетворению. Тайное знание, что существует и другой путь. Но они быстро гасят этот огонь, хватают спутника под руку и, подняв воротник, уходят, не оглядываясь.

В их мирах — холодные зимы и дождливые осени. Летом нестерпимая жара перемежается с проливными дождями. В их домах протекают крыши, сыреет пол. Они не могут не знать, что возможности Реаля безграничны, что им достаточно всего лишь захотеть перемен, как всё станет по-другому. Но они упорно лелеют свои жалобы и печали. Живут в окружении себе подобных и смакуют каждый наплыв хронической лавины неприятностей.

Я им не мешаю.

Свой выбор надо любить.

Реаль не знает разницы, он не судит, не жалеет, не мешает. Он гордится тем, что может исполнить почти любую мечту, какой бы ошибочной и печальной она не была.

Я открыта для этих людей, для их дождливых миров, для их печального счастья и злорадного удовлетворения, но они крайне редко становятся моими клиентами. Чаще всего ко мне приходят их полные противоположности. Безумцы, если хотите. Попав в Реаль, они оставляют прошлое за бортом и придумывают себе новое счастье. Короли, великие политики, маги, актрисы, кого я только не видела в Реале. Они одержимы и слепы в своей эгоистичной преданности мечте. Самой невероятной мечте. Самой великой. Самой-самой. Они одержимы, как и я была однажды.

Жадные до безумия, они волнуются, что их фантазия недостаточно яркая, что они могут добиться большего, взлететь выше, гореть сильнее. Я им помогаю — дарю взгляд со стороны и добавляю свою фантазию.

— Вам нравится? — с придыханием спрашивают они. Ответного кивка недостаточно. Всего лишь кивок сродни оскорблению. Я должна изойти восторгом — и тогда жадные безумцы получают минутный покой и веру в то, что их мечта — самая большая и красивая. Потом, не сдержавшись, шепчут: — Скажите, как вам моя мечта по сравнению с другими?

Они надеются на восторженный ответ: «Что вы, я никогда не видела ничего подобного!» Но я не люблю лгать. Отделываюсь эпитетами — невероятная, ошеломляющая, превосходная. И не пытаюсь объяснить, что чужое мнение не имеет значения. Никто не вправе судить твою мечту.

Они благодарят, но таких людей невозможно успокоить до конца. Сомнения правят ими, затуманивая взгляд. А вдруг они что-то упустили? А вдруг кто-то другой достигнет большего? А вдруг они проморгали призвание настолько невероятное, что оно смогло бы изменить весь Реаль. Великие певцы, писатели, политики с сотнями тысяч почитателей не могут заснуть по ночам, сомневаясь в себе и мечтая о большем. Маги, познавшие самую суть Реаля, горестно морщат лоб, признавая своё мнимое бессилие.

В Реале каждый живёт так, как хочет.

Если хочешь, Реаль подарит тебе иллюзию. Прекрасный сон — толпы несуществующих почитателей, сияющий шлейф славы. У Реаля достаточно сладких иллюзий, в которых можно поселиться, не зная сомнений. Если хватает смелости, то живёшь по-настоящему. Для каждого Реаль выбирает свой путь. Подчас чем талантливее человек, тем труднее достаётся успех.

Тироль поселился в роскоши и безмятежном душевном спокойствии. Так, наверное, живёт и Эрик — в королевском дворце с толпами придворных и почитательниц. Почему бы и нет? Не мне их судить, уж это точно.

Ещё моими клиентами становятся «неуверенные» — люди без фантазии, приходящие в лавку со стандартной жалобой: «Я не знаю, чего хочу». Они настолько сосредоточены на ошибках и страхах, что в первые несколько встреч говорят только о них. Требуется время, чтобы докопаться до их мечты. Мы начинаем с малого — просматриваем стандартные варианты. С поджатыми губами они листают картинки в каталоге мечты. Не смейтесь, я даже каталог составила. Оригинальных людей на удивление мало, большинство ограничивают себя проверенным, уже испытанным счастьем. Такие клиенты отметают в сторону всё броское, потому что у «неуверенных» — скромные притязания. Они пробуют разные варианты, ошибаются, расстраиваются. Когда я рядом, им не так страшно. Они сомневаются на каждом шагу, ищут меня, делятся своим страхом. Поверхностным, частым дыханием и тремором влажных ладоней. Я заверяю их, что так случается со всеми и что всё будет хорошо.

Вы, наверное, гадаете, как клиенты находят меня? Их приводит Реаль. Теперь я чувствую его ещё острее — он благодарен мне за помощь. Иногда я устраиваю чаепития и приглашаю всех желающих обменяться мечтой. Что сами не придумают, то почерпнут у других.

Далеко не всё идёт гладко.

Когда я только открыла лавку, я постоянно ошибалась. Раз за разом, глупо и упрямо. Я критиковала чужие мечты, пытаясь открыть людям глаза на их истинные желания и на возможности Реаля. Старалась изменить то, что трогать нельзя. Ни в коем случае. Потребовалось много времени, чтобы понять, что этим я только причиняю вред.

Каждый достоин того, чтобы получить свою мечту. Даже ошибочную, наивную и глупую. Какая ни есть, она твоя, и никто не смеет тебя осуждать.

Кто бы подумал — Шелия Дакорте стала экспертом по мечте. Смех один.

Я бы не решилась на такое, не догадалась о своём призвании, но мне помогли. Кто? Как? Очередная неожиданность.

Я поселилась у подножия гор невдалеке от города. Небольшого, с рыночной площадью и жизнью, до смешного напоминающей Шиан. Мощёные улочки, ярмарки, лавки в тени цветущих деревьев. Мой мир открыт для всех желающих. Это — далеко не так просто, как кажется. Ведь в Реале вы можете создать всё, что угодно, поэтому получается, что вы пускаете посторонних людей в тайный мир своей мечты. Каждый косой взгляд, каждое слово воспринимается, как удар хлыстом, как что-то плохое, сказанное о вашем ребёнке.

Большинство людей ищут обычной жизни, с закатами и восходами, с тихими домашними вечерами, с течением времени, с деньгами, каретами, утренними газетами и свежей выпечкой. Не хотят всемогущества. Соседние миры подстраиваются друг под друга, складываются в города и даже страны. В жизнь, почти неотличимую от настоящей. Настолько неотличимую, что я подчас подозреваю, что Реаль — не фантазия богини, а настоящий мир, насыщенный магией.

Я придумала себе крохотный дом, в котором всегда тепло, а на бревенчатом потолке собирается паутина. Никаких дворцов, сияющих перил, белых колонн. В конюшне — моя любимая красавица Агния, белая лошадка с серыми пятнами на боках. Вокруг — лес. Обычная, интересная жизнь, наполненная человеческой мечтой. Любой, кроме моей.

Эрик.

Я о нём не забыла.

Сначала я думала о нём непрерывно, и Реаль старался мне помочь. Снова и снова переносил меня в тень фруктовых деревьев перед белым дворцом Эрика. Меня тянуло зайти внутрь, увидеть его, обнять. Упираясь взглядом в лепную белизну колонн, я удерживала себя на месте. Кто бы знал, что мужчина, презиравший роскошь и власть, втайне о них мечтал? Я старалась не разочаровываться. Убеждала себя, что приму его любым, даже королём гарема. Но так и не смогла подойти ближе. Я люблю настоящего Эрика, а не этого незнакомца, живущего в сказочной иллюзии, которыми так славится Реаль.

отступала, не в силах перенести ещё один пустой незнающий взгляд, как у Тироля. Или приглашение в гарем. Или неловкие извинения. Не хочу, чтобы эта встреча стёрла прекрасные воспоминания о настоящем мужчине, которого я люблю.

Реаль дарил мне видения из прошлого, настолько реальные и осязаемые, что отличить их от действительности становилось всё труднее. Однажды мне приснилась ночь, проведённая в квартире Эрика, и я застыла, с глупой улыбкой глядя на дверь. Я ждала напрасно: Реаль мог дать мне всё, что угодно, только не самого Эрика. Тогда-то я и попросила его прекратить иллюзии и не переносить меня в сад, ведь от этого становилось только больнее.

Эрик меня не искал, не появлялся в моём мире. Забыл.

Реаль не сдался. Отчаявшись отправить меня к Эрику, он вздумал стереть его из моей памяти. Но я не позволила, думала об Эрике каждый день. Не хотела никаких иллюзий, только чистый, сладкий мёд воспоминаний.

Я долго мучилась вопросом "почему". Почему Эрик забыл обо мне? Как быстро это произошло? Как только попал в Реаль или позже, когда устал ждать, соблазнился детской мечтой и отпустил воспоминания. Это случается с очень многими. Прав Леопольд: забвение — не такая уж плохая вещь.

Именно Реаль стал моей следующей любовью. Нельзя не проникнуться горячей благодарностью за то, с каким рвением он пытался окружить меня счастьем и красотой. Мне снились радужные сны, а когда я просыпалась, мир вокруг меня преображался, неся на себе отпечаток ночных фантазий.

Горы. Ах, как я полюбила горы! Если в первый одиночный поход я отправилась при полном снаряжении, то потом сообразила, что Реаль предоставит мне всё, что понадобится в пути. Достаточно только представить это в нужных деталях. Я не злоупотребляла милостями волшебного мира, облачалась в придуманный Эриком чёрный костюм и отправлялась в путь.

В Реале не существует опасностей. Балансируя на краю каменной ступени, я задалась вопросом: а что случится, если я упаду? Добралась до небольшого обрыва и спрыгнула вниз, визжа скорее от возбуждения, чем от страха. Реаль медленно опустил меня на землю в подобии парящего полёта. Ощущения не описать. Немного похоже на то, как… лучше не стану об этом вспоминать. Всё самое прекрасное я по-прежнему сравниваю с Эриком.

Жизнь в Реале настолько прекрасна, насколько ты ей позволяешь, пределом являются только смелость и воображение. Поняв это, я избавилась от страха. Остался чистейший, бурлящий адреналин — и никаких нервов. Я висела над пропастью, задыхаясь от восторга, потом срывалась вниз — и мой крик чистого экстаза разносился в горах. Секунды безумного полёта — а потом Реаль замедлял время, и я ощущала под ногами землю. Я не могла взлететь вверх, но до дрожи полюбила ощущение свободного падения, зная, что Реаль — самый верный из друзей — всегда позаботится о мягком приземлении.

Я придумывала новые пейзажи, и Реаль послушно воспроизводил их, не жалуясь на мою ненасытную фантазию. Иногда мне казалось, что он восхищается моими выдумками. Вместе мы создавали то, что в обычном мире считается невозможным: синий снег, луну на вершине горы, радугу, которую можно взять в руки, пещеры, полные драгоценных камней, которые хрустят под ногами.

Одиночество не пугало меня, но добавляло грусти. Со мной рядом был Реаль, невидимый друг, и этого хватало. Только иногда, вечерами, я позволяла себе пролистнуть прошлое и поприветствовать его улыбкой. В один из таких вечеров мне вспомнился Окорпель. Я позволила Реалю втянуть меня в видение и насладилась им, улыбаясь и глотая слёзы. Теперь я понимала, что двигало Алали, когда она создавала испытания сказочной горы Шиана.

На следующее утро, повинуясь ноющей ностальгии, я попросила Реаль воспроизвести для меня долину Окорпеля. Без особых усилий я преодолела первую гору и прошла между красными озёрами, осторожно ступая на каринию. Во мне гудели воспоминания, живые и тёплые. Не задерживаясь в мшистом тоннеле, я вышла на утёс желаний, где в прошлый раз Алали не позволила мне произнести мою мечту вслух. Знала ли она о том, что я уже тогда любила Эрика? Пыталась ли она предотвратить моё разочарование от встречи с Тиролем?

Я понимала, что нахожусь в Реале, а не на настоящем утёсе желаний, но игра захватила меня до конца. Подойдя к краю, я откашлялась и проверила голос: в этот раз он звучал уверенно и громко. Набрав полные лёгкие воздуха, я нахмурилась и остановилась в нерешительности.

О чём я собираюсь просить?

"Пожалуйста, верни мне Эрика"?

"Сделай так, чтобы Эрик снова меня полюбил"?

Нет, конечно.

— Спасибо тебе, Реаль, спасибо, спасибо, спасибо. Ты стал моим счастьем и моим лучшим другом. Спасибо тебе. Надеюсь, что ты также добр к Эрику Натерро.

Вот и всё. Никаких желаний. А теперь — вперёд, на сам Окорпель! Наслаждаясь каждой минутой. Дегустируя мою собственную фантазию, как дорогое вино. Посмотрим, как смешаются мои иллюзии с задумками богини.

У входа в тоннель стоял Эрик.

Моей первой эмоцией был стыд: неужели Реаль принял мои мысли за высказанное желание? Я не имею права вмешиваться в его мечту.

Мы стояли на утёсе желаний в одинаковых чёрных костюмах и разглядывали друг друга с пристрастием. Всё было почти так же, как и в прошлый раз. Почти. В прошлый раз его глаза были наполнены пониманием и теплом, а в этот раз Эрик казался ледяной глыбой. Одна радость — он меня узнал, и на том спасибо. Может, ему стыдно признаться, что он завёл себе королевский гарем? Нет, Эрик не из тех, кто стыдится своей мечты. Да и потом: Реаль впустил меня в его мир, а значит, Эрик не возражает против того, чтобы я полюбовалась на его мечту, вернее, на все пятьдесят или сорок девять.

Тогда откуда враждебность в его взгляде? Я впитывала каждую чёрточку его лица, каждую морщинку, белые костяшки сжатых кулаков, вызывающий прищур. Я двинулась вперёд, ни на что не надеясь, всего лишь желая побыть рядом.

Эрик отступил на шаг, потерянно шаря глазами по каменной площадке. А вот и он — неловкий взгляд. Бедняга думает, что я потребую любви или обязательств, что я заплачу и обижусь. Зря волнуется. Знаю, что не нужна ему. Его старая мечта оказалась лучше новой, и мне не на что обижаться. Кто знает, сколько времени прошло, пока я плавала в белом бесформии. Да и как мне состязаться с целым гаремом?

Я сделала шаг назад, и Эрик расслабился. Как же это смешно и глупо! Мой скрипучий смех разлетелся по площадке, как порванные бусы. Ни один из нас не отводил взгляда, ни один из нас не уходил.

— Я рад, что ты находишь нашу встречу забавной. — Я не узнала его голос. Так разговаривают с врагом, бросая вызов, а не с женщиной, в тепло которой ты однажды вложил свою душу. Всё-таки я недопустимо романтична, надо с этим бороться.

— А какой должна быть наша встреча? Трагичной? Романтичной? Поверь, я рада, что у тебя всё в порядке.

— Взаимно, Шели, взаимно. Я в восторге от того, что у тебя всё в порядке.

Его усмешка смогла бы заморозить огонь Окорпеля.

Ба! Да он и имя моё запомнил! 2:0 в пользу Эрика.

— Это — Реаль, Эрик, здесь по определению всё в полном порядке, — сухо ответила я. Если он начнёт притворяться, что обижен, то испортит мне все воспоминания. Я направилась к тоннелю, не желая продолжать разговор. Заберусь на Окорпель, искупаюсь в розовом тумане и постараюсь забыть об этой встрече.

Эрик не сдвинулся с места, загораживая вход в тоннель.

— Всё правильно, Шели, умная девочка. Беги скорее, пока не передумала. — Низкий голос отразился неприятной вибрацией в моём теле. — Что же ты замедлила шаг? Иди, Шели, пройди мимо меня. Неужели боишься?

Неприязнь, презрение и что-то ещё… ага, обида. На что?

Проходить так близко к Эрику не хотелось. Люблю я его, понимаете? Люблю так же, как любила в Шиане. Он отпечатался в глубине души, и мне не выцарапать его оттуда, как бы я ни старалась. Ты толком не знаешь, что такое любовь, пока не почувствуешь её под своей кожей. Яд и сладость одновременно. То, что я чувствовала к Тиролю, было острой влюблённостью, сумасшествием юности. Теперь я знаю, что любовь — это совсем другое. Это — Эрик. Целая жизнь, построенная из его рук, тепла и щемящего восторга. Это — радость при виде его счастья.

Но я не хочу, чтобы Эрик знал об этом, не хочу быть нуждающейся и слабой. Не хочу, чтобы его воспоминания окрасились в грязно-серый цвет жалости.

— Боюсь? С чего бы это? — смеюсь я. Мой голос ломается, и я судорожно сглатываю, чтобы не всхлипнуть. Я боюсь Эрика до судорог, до мурашек на коже, потому что всего одно прикосновение может раскрыть мои раны и стереть налёт приятного благополучия, который Реаль старательно нанёс на мою жизнь.

— Вот и я гадаю: с чего бы тебе бояться? — Сложив руки на груди и задрав подбородок, Эрик излучает угрозу. Что он себе позволяет, Его-Наглое-Величество, король Реаля с его придворными и любовницами?

— С того, что ты — уже не тот мужчина, которого я… — Стоп. Слишком лично. В Реале не место драме. — …которого я помню. Ты — не тот мужчина, которого я помню. — Вроде выкрутилась. Ан-нет, он стоит всё такой же каменной глыбой, излучая презрение и недовольство.

— И чем же я вам так не угодил, уважаемая графиня Дакорте? Неужто я загораживаю проход к вашей мечте?

Я не собиралась ввязываться в передряги. Эта встреча и так располосовала тщательно разглаженную поверхность моей памяти, а мне не нужны новые рубцы. Потому я решительно развернулась и направилась к краю утёса. Тоннель мне ни к чему, я умею летать.

— Шели, подожди! — Голос Эрика приблизился, поэтому я ускорила шаг. Он настиг меня у самого края и схватил за плечи.

Не смотреть ему в глаза. Не смотреть! Не плакать!

— Я не хотел тебя обидеть, подожди. Не уходи… так. Вдруг мы больше не увидимся.

Ладно, не уйду, только что теперь? Слова могут перечеркнуть прошлое, которое мне так дорого.

— Шели! — Эрик заглянул мне в глаза, и я задержала дыхание, не зная, на что надеяться. — Извини за грубость. Просто я не думал, что встречу тебя. Я ждал тебя, но…

Эрик отвернулся и сильнее сжал руки. Ох, нет. Он ждал меня, но… Нет, пожалуйста, нет. Только не виноватый взгляд, только не неловкое молчание.

— Мне сказали, что ты спрыгнула вслед за мной, и я не знал… Я старался…

Эрик осёкся. Розовый туман Окорпеля лениво плыл над долиной, зелёные озёра прятали под собой коварное дно, равнодушные облака висели над нами в ожидании попутного ветра. Мир Окорпеля, порождённый нашей с Эриком фантазией, цвёл и сиял вокруг, но в моей душе клубилась тьма. И чем сильнее он стискивал мои плечи, тем больше она сгущалась, царапала стенки души и норовила заполнить меня всю.

— Отпусти меня! — приказала я.

Эрик старался. Он ждал меня, но… Как это честно и как печально. Очень похоже на то, что мужья говорят обманутым жёнам, когда те находят их в постели с любовницами: "Ах извини, я не ожидал, что ты вернёшься домой так рано".

Как же это тяжело: двое мужчин — и одна и та же история. Никаких обязательств, никакой верности. Будем радоваться, что Эрик вообще меня узнал. И на том спасибо. Претензий у меня никаких, я рада, что он счастлив.

Эрик послушался, и я осталась стоять на краю с отпечатками его рук на поникших плечах.

— Скажи, Шели, — почему?

Но Эрик опоздал с этим вопросом. Я уже оттолкнулась от края и полетела вниз, раскинув руки и стеная от восторга. Оставляя Эрика в прошлом. Вместе с гаремом, дворцом, непонятными вопросами и слишком сильными руками.

Встреча с Эриком испортила боевой настрой. На Окорпель больше не хотелось, розовый туман вызывал дрожь, а настырные прикосновения каринии к лодыжкам ощущались, как путы. Выругавшись, я наметила обратный путь через самую опасную часть горы, на которую навряд ли полезет кто-либо в своём уме. Со здоровьем в Реале всё очень интересно — в принципе, повреждения получить можно, но они тут же исчезают. Ударишь себя камнем по руке — будет больно, но краснота быстро рассосётся, а синяк так и не появится. Поэтому, когда я, обливаясь потом и скрипя зубами, взбиралась по отвесной стене, на теле то и дело появлялись синяки и ссадины. И тут же исчезали. Физическая боль приносила странное удовлетворение, отвлекая от боли душевной, разлившейся во мне, как из разбитого сосуда, и покрывшей чистую воду моей жизни масляной плёнкой. Я срывалась, падала вниз и начинала сначала. Висела на вертикальном склоне, держась за крохотные выступы, и упорно смотрела вверх.

Доберусь до следующей площадки и устрою себе красивый закат. Пусть обожжённые солнцем облака отражаются в озёрах и задирают края над дымящейся горой. Пусть всё будет так, как в Шиане. Иллюзии — как ступеньки лестницы. С их помощью можно забраться так далеко вверх, что не будет видно того, что так пугало тебя внизу.

Я была всего метрах в пяти от следующей площадки, когда заметила над собой молоденькую девушку. Она висела, держась за выступ, и смотрела на меня с любопытством. В жёлтом платье, отделанном кружевами и вышивкой, и в кожаных туфельках на плоском каблуке она выглядела более чем неуместно. Тонкие ремешки туфель крепились пуговицей в форме бабочки.

Подобравшись ближе, я пыталась казаться невозмутимой и не смотреть на кружевные белые носки, торчащие из туфель.

— Как тебе Окорпель? — По-моему, отличное начало для беседы с девушкой, висящей на вертикальной скале в платье и туфлях. Хорошо хоть без кринолина.

— Терпимо.

— А почему ты в платье? Неудобно же. Пытаешься соблюсти приличия?

Девушка фыркнула и почесала нос, теперь уже держась за край одной рукой.

— В Реале необязательно соблюдать приличия.

— Ты давно здесь?

— Ага, давно.

— Часто бываешь в горах?

— Бываю, но не лазаю, а просто смотрю. Ты с таким усердием пыхтишь на этом склоне, что и я решила повисеть.

— Неслабо для первого раза! — Я глянула вниз, где в сотнях метрах под нами серели беспощадные камни.

Девушка с тоской посмотрела вверх.

— Я бессмертна. — Пнув склон, она проследила, как мелкие камешки полетели вниз, подпрыгивая на выступах. — Всё, мне надоело висеть. Не понимаю я твоего увлечения.

— В принципе, я теперь тоже бессмертна, — задумчиво заявила я, подтягиваясь ближе к площадке. — Не могу же я умереть во второй раз?

— Я бы на это не надеялась! У Реаля свои правила. Если ты ему не понравишься, он вернёт тебя в Шиан и перевоплотит. Родишься снова, причём неизвестно кем. Пьяницей, например, или крысой. Или… — Задумавшись о худших перспективах, девушка наморщила нос и заправила волосы за уши. Обеими руками, вообще не касаясь скалы. Висит в воздухе и поигрывает светлыми кудряшками.

— Разве можно висеть на месте? — изумилась я.

— Это всего лишь вопрос веры, — хмыкнула девушка, хлопнув в ладоши.

— Как тебя зовут? — Пока она колебалась, я разглядывала по-детски сосредоточенное лицо. Похоже, я знаю, кто она такая. Только богиня может полезть в горы в платье и туфлях. Ну, или я. — Ты — Алали, — предположила я. Девушка фыркнула и запрыгнула на площадку, устроившись на краю и болтая ногами. Сколько ей лет? Небось несколько тысяч, но творцы не стареют. Выглядит лет на восемнадцать. Кто знает, её ли это облик. Светлые кудряшки, зелёные глаза с хитринкой, курносый нос, обветренные губы. Обычная девчонка, у нас на кухне точно такая же работала. А эта управляет Шианом, да и Реалем в придачу.

Я присела рядом с Алали, ожидая, что она снова исчезнет. Наклонив голову, богиня ткнула пальцем в направлении следующей горы.

— Готова смотреть закат? Ты какой любишь? — спросила она.

— Чтобы с облаками, подсвеченными снизу, чтобы красные полосы по всему небу, и чтобы последние лучи пронизали туман вокруг Окорпеля.

— Ничто не может пронизать мой туман! — возмутилась богиня.

— На настоящем Окорпеле — нет, а здесь всё может быть, — возразила я и доказала ей, что я права.

Время от времени Алали издавала возмущённые звуки, но позволила мне проиграть свою версию заката.

— Надо было не пускать смертных на Окорпель, как и на излучину миров, — пробурчала она, хотя придуманный мною закат ей понравился. Она выражала восторг совсем по-детски, охами и восторженными всплесками рук.

— Я хочу, чтобы ты знала, что мне очень понравился Окорпель, — тихо призналась я. — Да и Реаль тоже. — Называть богиню на "ты" было неудобно, но переходить на "вы" уже поздно.

Алали перестала болтать ногами, и в её глазах запрыгали искры.

— А что тебе понравилось больше всего? Розовый туман? Испытание мыслями?

Ответить очень трудно. Эрик был частью каждого воспоминания, и именно его присутствие сделало Окорпель таким прекрасным и интересным.

— Мне всё понравилось: вид с первой горы, спиральные деревья, кариния, красные озёра…

— Нет, — прервала меня Алали. — Когда всё нравится — это скучно. Должно выделяться что-то одно, но так, чтобы захватило дыхание.

— Утёс желаний, — вздохнула я. Хотя воспоминания были не самыми положительными, теперь они представлялись в другом свете.

— Почему? — Алали выглядела разочарованной моим выбором.

— С него открывается безумно красивый вид, а вертикальный склон будоражит кровь. Хотя ты и не позволила мне произнести желание, ты его исполнила. Полагаю, ты знала, что моя мечта — большая ошибка, но всё равно позволила мне сделать выбор. Спасибо.

— Не за что, — Алали захихикала, прикрыв тонкой ладонью губы. — Вы, смертные, глупы до бесконечности. Тебе не за что меня благодарить, Шелия. Я не исполняла никаких желаний, да и вообще не видела тебя на утёсе. Неужели ты думаешь, что я слежу за каждым паломником? Я придумала Окорпель, как и ты — свою фантазию, и он существует сам по себе.

— Не может быть! Но ведь в тоннелях ты делала подсказки, а потом на утёсе ты не позволила мне заговорить. Это же магия!

— Вы, смертные, помешаны на магии. Обычные красные водоросли — сразу магия. Безлистные деревья — магия. Ваши глупейшие желания — магия. — Алали вскочила на ноги и в раздражении пнула камешки. — Себя спрашивай, почему ты не смогла произнести желание. Может, и докопаешься до истины! Никто не крадёт у людей голос на утёсе, но озвучиваются только самые искренние желания. После всех испытаний по-другому и быть не может. Делай выводы, Шелия.

Только самые искренние желания??

Я не смогла заговорить, потому что уже тогда не хотела в Реаль. Я не позволила себе произнести мечту, которой не хотела. Кто бы знал.

— Да, Шелия, так и есть, — фыркнула Алали. — Ты жила иллюзией, и твоё подсознание об этом знало. Вот ты и не смогла произнести свою так называемую мечту. Это ж надо довести себя до такого! Разрушить свою жизнь ради иллюзии любви!

Каюсь — повинна. Хочу спросить Алали, за что она пустила меня в Реаль, но боюсь. Вдруг передумает?

— Мне очень нравится Реаль, — сказала на всякий случай.

— Мечты есть мечты. — Алали подтянула кружевные носочки и шмыгнула носом. — Этот мир во многом реальнее Шиана. Люди верят, что способны на всё, а в Шиане большинство принимает карты, выданные судьбой, и держится за них в оправдание своему бездействию. Когда я создала Реаль, остальные творцы надо мной смеялись. Говорили, что людей невозможно сделать счастливыми, что вы слишком глупые и жадные. Я люблю следить за новичками. Они всегда начинают с того, что думают о ерунде. Деньги, дома, мебель, картины. Недавно муж с женой поспорили, какой рояль придумать для гостиной, разошлись и поселились каждый в своём мире. В Шиане они прожили вместе 30 лет и умерли в один день от саспирии. Люди начинают с того, что слишком заботятся о пустяках. Заказывают для себя неимоверные, ненужные глупости. А всё потому, что убедили себя, что мечтают именно об этом. И только потом, когда с их сознания сползает житейская шелуха, они понимают, что им доступно всё. После этого у них появляется шанс понять себя.

Загипнотизированная словами богини, я запоминала каждое слово.

— И тогда Реаль исполняет их мечту?

— Нет, Шелия. Знаешь, что случается потом? — усмехнулась Алали. — Попав в Реаль, люди отвлекаются. Совращаются тем, что получат намного больше ожидаемого, и забывают о мечте. Новые, мелкие желания и заботы вытесняют мечту из памяти. В Реале люди могут прожить сотни интересных и счастливых вариантов своей жизни. Сотни «а если». А если бы я была принцессой… А если бы я была богатой… красивой… умной… Маги, короли, красавицы, великие учёные — они в Реале в изобилии. Как тут не забыть о своей мечте?

— Получается, что Реаль — обман? Люди приходят сюда с одной мечтой, а получают совсем другое?

— Не говори глупостей! Знала бы ты, сколько людей останавливается на пороге Реаля, не зная, чего хотят! Да и потом: думаешь, легко исполнять мечты? — Алали насупилась и наклонилась ко мне, притопнув ногой. — А ты попробуй, а? Посмотрим, что у тебя получится. Открой лавку, повесь красочную вывеску — и помоги людям выбрать и получить свою мечту. Тогда и узнаешь, легко это или нет. Попытайся открыть людям глаза и помоги найти самое главное. Тогда и убедишься в том, что никто не станет тебя слушать.

С этими словами Алали спрыгнула вниз, не пожелав выслушивать мои извинения. А я так и осталась стоять, раздумывая о сказанном. Потом, поразмыслив, открыла лавку, повесила вывеску и объявила себя консультантом по мечте.

С тех пор я видела Алали несколько раз. Иногда она приходила на чаепития, садилась в углу и с насмешкой следила за разговорами. Строила выразительные мины, как будто доказывая, что она права, не доверяя смертным. Я не выдавала её остальным, не ждала её визитов. Однажды она задержалась позже остальных и, прикрыв входную дверь, сказала:

— Ты неплохо справляешься.

— Спасибо. Хочешь посмотреть каталог? Может, и тебе найдём что-нибудь подходящее, — рассмеялась я.

— Нет уж! Я о глупостях не мечтаю, — фыркнула Алали и села рядом со мной. — Мечта должна быть настоящей. Понимаешь? Такой, чтобы перевернуть всю твою жизнь, сделать её прекраснее, открыть для тебя новое… — Богиня замолчала и отвернулась к окну.

— Понимаю, — тихо созналась я, чувствуя, что за страстными словами Алали крылась пока непонятная мне тайна.

— Ничего ты не понимаешь! — огрызнулась она. — Скажи: о чём ты мечтаешь? Давай договоримся: пожелай всё, что угодно, только для себя одной, — и я это исполню. Прямо сейчас. Порази меня своей мечтой, Шелия Дакорте!

— Хорошо, я готова.

— Прямо так и готова?

— Да.

— Потом не передумаешь?

— Нет.

— Говори.

— Помоги мне создать копию излучины миров.

— Что??

— Во время второго испытания Окорпеля Эрик почти не спал. Мы шли между красными озёрами, и он еле держался на ногах. Я заставила его немного поспать, и тогда, в полудрёме, он рассказал мне про свою мечту. Он всю жизнь пытался попасть на излучину миров, откуда происходит магия Шиана. Ты не пускаешь смертных к излучине, так вот: помоги мне сделать копию, и я впущу туда Эрика.

— Зачем тебе это? — Алали вглядывалась в меня с таким изумлением, как будто это желание было противоестественным. Она даже не стала спорить, что моё желание касается другого человека.

— Раз Эрик не видел излучину, он не сможет воссоздать её в Реале, да и ты не позволишь, а я хочу, чтобы он получил свою мечту.

— Ты могла пожелать всемогущества, статуса богини, возвращения в Шиан — а ты просишь меня пустить Эрика в запретную фантазию?

— Получается, что так. Хотя это же Реаль: я и так могу получить всё, что угодно.

— Не всё. Реаль не может вернуть тебя в Шиан. А я могла бы попытаться.

— Если это только для меня одной — то нет, спасибо. Моя жизнь — здесь, в мире Эрика. Помоги мне воссоздать для него излучину.

— Шелия, не глупи. Излучина — это ничто. Магию нельзя увидеть, там просто пустота. Конец мира. Никакая фантазия с этим не справится. Эрику не на что будет смотреть.

— Не имеет значения. Никто не вправе критиковать твою мечту, и что она для тебя значит. Даже если излучина не произведёт на Эрика впечатления, пусть получит то, о чём мечтал. Не мне судить его мечту, ведь он погиб из-за моей, из-за того, что я заставила его взойти на Окорпель.

— Упрямая ты, Шелия. Вы оба упрямые.

Алали больше не была похожа на обычную девчонку: в её глазах отражалась вековая мудрость, через которую просвечивала такая боль, познать которую я не могла.

— Алали, что с тобой?

Встав, она отошла к окну.

— Ты не знаешь всей правды, Шелия.

Холод спустился по затылку и заставил вздрогнуть. Предчувствую, что следующее откровение мне не понравится.

— Эрик погиб не из-за твоей мечты. Он сорвался, потому что этого захотела я. Даже если бы вы никогда не встретились, я бы всё равно забрала его в Реаль.

— Зачем? — Однажды я заподозрила, что Эрик влюблён в богиню, и это воспоминание сковало меня паническим страхом. Кто я против богини? На что она способна в своей мести?

Выпрямившись, Алали гордо вскинула голову. Её голос вибрировал странным эхом, сотрясая всю меня, заставляя проникнуться важностью её слов.

— В Шиане может быть только один король! Других претендентов я не потерплю. С Дионизием и так достаточно проблем, и мне не нужны распри и народные волнения. Мне нужно… это не твоё дело.

— Но причём тут Эрик? Уж он-то никогда…

— Он — незаконнорожденный сын прошлого короля, как и Дионизий. В завещании ты оставила ему поместье. Если бы ты ушла в Реаль, а Эрик остался в Шиане, твой отец начал бы расследование. Рано или поздно они докопались бы до правды о том, как молодая фрейлина при дворе короля Александра поспешно исчезла из столицы и уехала на далёкий юг Шиана, где и родила мальчика, весьма похожего на короля…

— Ох!

— Действительно, ох.

А ведь Эрик действительно очень похож на Дионизия, как же я раньше этого не заметила?

— Значит, я приговорила Эрика к смерти тем, что завещала ему поместье?

— Не обольщайся, не ты решила его судьбу. Уж извини, но я бы всё равно забрала его в Реаль. У Шиана может быть только один истинный король, а Дионизий только пришёл к власти. В Шиане очень много проблем. Я взяла Эрика в Реаль, чтобы позаботиться, чтобы сделать его счастливым, а ты мне мешаешь.

— Чем я мешаю?

— Подожди, я не закончила. Я действительно не вмешиваюсь в то, что происходит на утёсе желаний, но я слышу, о чём просят смертные. Большинству помощь не нужна. Те, кто справляется с испытаниями Окорпеля, могут и сами добиться чего угодно. Утёс всего лишь придаёт им уверенности, что мечта сбудется. Но некоторым нужна помощь, и тогда я делаю, что могу.

— Хххорошо. — Холодная дрожь сковала лицо. Почему? Не знаю. Есть ли смысл бояться, если стоишь рядом с самой могущественной женщиной, которая создала твой мир, да и тебя в придачу. — Хххорошо, что ты это делаешь.

— Знаешь, о чём попросил Эрик? Он сказал: «Помоги Шели найти своё счастье». Не «исполни желание Шели». Нет. Помоги найти счастье.

Как же больно об этом думать: на утёсе желаний я корчилась, выдирая из горла мечты о Тироле, а Эрик пожелал мне счастья.

— Я люблю его.

— Нет, не любишь.

— Люблю.

— Нет! Не спорь! — Голос Алали сотряс каждую частицу меня, распыляя сознание и разум, а потом собирая меня обратно. — Если ты любишь Эрика, тебя и гарем не смутит!

— К сожалению, гарем меня очень даже смущает.

— Значит, ты его не любишь! — зашипела богиня. — Зачем ты ходила к Тиролю?

— Чтобы попрощаться! А ты пустила Тироля в Реаль! За какие заслуги?

— А за что его не пускать? Он брал только то, что ему предлагали, ничего не обещал и доставлял женщинам удовольствие. — Алали выразительно глянула на меня, и я покраснела. — Эрик попросил, чтобы я помогла тебе найти счастье, и я выполнила его желание. Ты была счастлива с ним.

— Недолго.

— В его желании не оговаривался срок, — усмехнулась Алали. — А теперь речь не о тебе, меня волнует только Эрик. Он — брат Дионизия, и я должна о нём позаботиться. Скажи, Шели, тебе нравится Реаль?

— Да.

— А Эрику — нет, потому что он упрямый. Как Реаль ни старался, Эрик не расстался со своей мечтой.

— Какой?

— А ты как думаешь? Неужели ты решила, что я по доброте душевной вызволила тебя из забвения? Реаль подарил Эрику всё, о чём он когда-либо мечтал, а этот упрямец застрял мыслями на тебе и не двигается с места. А ты… ты…

— Я люблю Эрика и думала только о нём! Пришла и увидела…

— Увидела! Что ты увидела? Любовь — это доверие, Шелия. Ты безоговорочно доверяла Тиролю, так почему же так быстро разуверилась в Эрике? Уж поверь, я сделала очень многое, чтобы он тебя забыл. Так и быть: я покажу тебе излучину, но предупреждаю: это — твой единственный и последний шанс. Сделай Эрика счастливым. Ошибёшься — и я сотру ему память, чтобы он забыл тебя, принял предложенное счастье и перестал упрямиться. Сядь и смотри. Излучина миров — необычное место, его трудно воспроизвести.

Показав мне излучину, Алали кивнула и направилась к выходу.

— Сделай его счастливым, Шелия. По-настоящему, — сказала она, остановившись в дверях. — У меня и без вас проблем хватает. — Прислонившись к косяку, богиня накрутила на палец светлую кудряшку. — Знаешь, мне понравились твои слова.

— Что я люблю Эрика?

— Нет.

— Что я хочу исполнить его мечту?

— Нет.

— Тогда что?

— Ты сказала, что никто не вправе критиковать мечту. Мне приятно думать, что ты права. Бывает, что остальные смеются и презирают… а твоя мечта звенит в душе, и ты ничего не можешь поделать. Она превращается в твой мир и потом… Всякое бывает.

— Алали, я очень надеюсь, что твоя мечта сбудется.

Обернувшись, Алали подмигнула и улыбнулась.

— Она обязательно сбудется, Шели. Однажды.

* * *

Я создала излучину миров. Легче сказать, чем сделать, так как создать осязаемую пустоту непросто. Потоки силы, искрящиеся и пьянящие, пласты пространства, толкающие тебя из стороны в сторону, — и пустота. Ищущая, впитывающая твои мысли. Край мира, обрывающийся в вечность. Осталось набраться смелости, вернуться к Эрику и подарить ему допуск в его мечту. А потом… сделать всё, чтобы он был счастлив.

Мне не пришлось его искать. Реаль привёл Эрика ко мне, прямо в лавку «Мечта».

— Кто бы подумал: графиня Дакорте нашла себе работу, — усмехнулся он, не сводя с меня настороженного взгляда. — Какая завидная щедрость: ты делишься секретами достижения мечты. Конечно, у тебя это так хорошо получилось. Посмотрела на Окорпель, развлеклась со мной в горах — а потом попала в Реаль к любимому мужчине. Какое неслыханное везение!

Эрик думает, что я выбрала Тироля, — мне следовало об этом догадаться. Откуда у него эта уверенность? Почему он не пришёл ко мне, чтобы убедиться?

Я не знала, как подступиться к разделявшей нас обиде. Как сделать так, чтобы прошлое не встало между нами, выталкивая Эрика из моего мира.

Что он делал всё это время? С кем жил? Почему не стал меня искать?

Я не собиралась задавать ни один из этих вопросов. Никогда. В этом — секрет доверия.

— Позволь мне начать с самого начала, — попросила я, скрестив пальцы на удачу.

— Начала чего?

— Всего. Наших отношений.

— Снова наденешь кринолин? — Эрик отшатнулся в притворном ужасе.

— Собираюсь сказать тебе всё, о чём раньше промолчала.

— Я зашёл на минутку, — усмехнулся он, но прищуренный взгляд выдавал волнение. — Если накопилось жалоб, изложи в письменном виде, я прочитаю на досуге.

— Мне не на что жаловаться. Ты спас меня от забвения. Ты не хотел меня отпускать, и поэтому Алали открыла для меня Реаль. Спасибо.

— Не за что.

— Выслушай меня, Эрик.

— Только не надо оправдываться.

— И не собираюсь. Просто выслушай меня. Я влюбилась в тебя ещё в столице, когда…

— Нет! Не смей! — прогрохотал Эрик. — Избавь меня от очередного вранья. Я не хотел тебя отпускать, и тогда Алали показала, что ты делаешь в Реале. Вы с женихом очень мило смотритесь вместе, поздравляю.

Теперь понятно, откуда взялась обида Эрика. Алали действительно сделала всё возможное, чтобы он обо мне забыл.

— Мы не…

— Не смей оправдываться! Я видел, как вы… Мне не нужны подробности. Я пришёл, чтобы задать тебе всего один вопрос. У меня нет оснований не доверять видениям Алали, но, когда я встретил тебя на утёсе, я… Короче, я решил проверить. Мне нужно знать, куда ты направилась, когда попала в Реаль. Видела ли ты своего жениха? Это — простой вопрос, Шели, и мне нужен односложный ответ. Да или нет. Видела или нет. Больше ни слова.

— Да.

— Больше вопросов нет и не будет. Меня не интересует второе место.

Эрик развернулся и направился к двери, отметая мои возражения.

— Меня тоже, — крикнула я вслед.

Не оборачиваясь, Эрик вылетел из лавки и захлопнул за собой дверь. Что ж, пойду за ним и не отступлюсь, пока он не согласится меня выслушать.

— Помоги мне, Реаль! — тихо попросила я. — Мне нужно попасть к Эрику, и в этот раз меня не остановят ни толпы поклонниц, ни стража, ни белый дворец.

Реаль молчал, оставив меня наедине с моей решимостью…

…и с Эриком, который вернулся и теперь стоял в дверях в состоянии абсолютного бешенства.

— Я никогда… — Эрик задохнулся гневом и с силой ударил кулаком в стену, — никогда не ставил тебя на второе место. Даже когда я был для тебя всего лишь провожатым, я думал только о тебе.

— Я знаю. Ты неоднократно спас мне жизнь, вернул меня из забвения и помог мне понять себя. Я тебя недостойна, по-другому и не скажешь.

Эрик собрался оспорить это заявление, но одёрнул себя и раздражённо воскликнул:

— Тогда какого дьявола ты сказала, что тебя не устраивает второе место?

— Того же дьявола, что и ты. Реаль пустил меня в твой мир, и я увидела твоих женщин.

Поморщившись, Эрик отступил назад и выругался.

— Я не… — начал он, но я остановила его громким восклицанием.

— И ты не смей оправдываться! Это больше не имеет значения. Не важно, где ты живёшь, как и с кем, это не меняет того, что я тебя люблю. Уже давно. Намного раньше, чем я сама это осознала. Для меня не существовал никакой другой мужчина, просто я не знала об этом. Увы. Проклятая одержимость заполнила пустоту моей жизни, и потребовалось попасть в забвение, чтобы это понять. Я любила тебя уже во время бала, когда ты так рьяно защищал меня от Дионизия. Король одобрил мой план, а что-то в душе мешало радоваться. Я вернулась в твою квартиру не из-за похода, а из-за тебя. Но я ослепла и только в забвении вырвалась из тумана одержимости. В Реале я искала только тебя. Не знаю, что было в видении Алали, но я зашла к жениху, чтобы попрощаться. А потом Реаль показал мне твой дворец и женщин. Вы обнимались… я решила, что ты меня забыл.

— Я тебя не забыл.

Эрик гипнотизировал меня, испытывая своё доверие.

— Тироль — так зовут моего жениха — оказался намного более… гостеприимным, чем я ожидала, но при этом оказалось…

— Я не хочу об этом знать.

— Если захочешь, я тебе расскажу.

— Не захочу.

Эрик так и стоял в дверях, и я боялась спугнуть его резким движением или неправильно подобранным словом.

— Не мог бы ты уделить мне несколько минут. Я хочу кое-что тебе показать.

— В Реале не существует времени.

— Пожалуйста, Эрик.

Доверие далось ему с трудом, и я не виню его за это. Дело не в видении Алали, а в том, что я до самого конца не отпускала мою мечту.

— Хорошо.

Я подошла к нему, нет, скорее, подкралась, как к дикой рыси, и взяла за руку.

— Доверься мне.

Раз он усомнился в видении Алали, раз он пришёл ко мне — значит, сможет доверять. Давай же, Эрик!

Через пару секунд мы стояли на сером песке на краю леса. Искорёженные, полуголые ветви застыли над нашими головами, не отбрасывая теней. Серое небо сливалось с песком, стирая линию горизонта.

— Очаровательно! — пробормотал Эрик, шагая ближе ко мне. Я сделала ответный шаг и зажмурилась, пытаясь совладать с желанием прижаться к мужчине, о котором мечтала долгое безвременье. — Это ещё что за засада? — Сильнее сжав мою руку, Эрик усмехнулся. — Где ты откопала такую уродливую иллюзию?

— Сама сделала.

— Страшно представить, где ты живёшь, — засмеялся он, но при этом внимательно смотрел по сторонам, пытаясь разгадать мою задумку.

— Пойдём! — Я потянула его вперёд, пытаясь вспомнить инструкции Алали. Сто шагов под прямым углом к кромке леса.

— Чудная прогулка! — хмыкнул Эрик, но я молчала, отсчитывая шаги. Дошла до восьмидесяти — и услышала его резкий вдох. — Шели, как ты смогла это сделать…

Мы подошли к краю — к так называемому изгибу пространства, к излучине, из которой берут начало все существующие миры. Здесь — источник магии, питающий Шиан, Реаль и всё остальное.

Серая пустота, проникающая в тебя и вытягивающая наружу твою сущность. Чем дольше смотришь, тем более живой и насыщенной она кажется — искрящиеся потоки силы заполоняют зрение и проникают внутрь, опьяняя и пугая.

— Откуда ты знаешь, что я хотел попасть на излучину?

— Ты говорил об этом во сне около красных озёр.

— Алали показала тебе настоящую излучину?

— Да. Она хотела сделать тебе приятное.

— Мне?

— Да.

— Ах да, комплекс вины из-за того, что она убила наследника престола. С Дионизием и так полно проблем, а ещё я вечно под рукой. Угроза миру и спокойствию Шиана.

— Ты знал о своём происхождении?

— Догадывался, но сознательно не искал подтверждений. В детстве мать часто нашёптывала, что я должен был быть королём, жить в прекрасном белоснежном дворце с толпой придворных и почитательниц. Отсюда и появилась моя детская мечта. Сначала я думал, что это были сказки, но потом, когда в шестнадцать лет поссорился с приёмным отцом и сбежал из дома, обо всём догадался. Я не поддерживал с ними связь, изменил фамилию и поселился в столице.

Эрик всматривался в пустоту, потирая глаза.

— Ты видишь потоки силы? — Мне тоже не сразу удалось, но Алали научила меня видеть.

— Нет, я почти ничего не вижу.

— Присмотрись — и они появятся. — Эрик вытер слезящиеся глаза. — Что-нибудь чувствуешь?

Нахмурившись, он разочарованно покачал головой.

— Нет, ничего.

— Так бывает: ты приходишь к своей мечте и совсем ничего не чувствуешь. — С печальной усмешкой я положила голову на его плечо. Хмыкнув, Эрик обнял меня и поцеловал в висок.

— Кажется, я начинаю видеть, — прищурился он. — Какая-то серебристая ерунда, да? Вроде как струится, а потом меняет направление. Ты это видишь?

— Я над этой струящейся ерундой работала, не покладая рук, — смеясь, я покачала головой. — Хотела подарить тебе мечту.

Эрик глянул на меня с укором: — Излучина не была моей мечтой, и ты об этом знаешь.

— Я знаю, о чём ты попросил на утёсе.

— Сам себя удивил, — рассмеялся Эрик. — А излучина — это так себе, желание или, скорее, прихоть.

— А я-то надеялась на твою бурную реакцию.

— Уж поверь, — Эрик склонил голову и потёрся виском о мои волосы, — я реагирую на тебя очень бурно.

Он шептал, как будто магия излучины могла услышать и украсть нашу тайну.

— Ты сможешь меня простить?

— За что? — искренне удивился Эрик.

— За эгоизм, за глупость, за одержимость, за слепоту.

— Хороший список, молодец, — Эрик прищёлкнул языком. — Продолжай, не стесняйся!

— За упрямство, за недоверие, за то, что я не растолкала твоих женщин и не утащила тебя из белого дворца.

— Тогда и мне стоит извиниться, что я усомнился в твоих чувствах. Насчёт женщин…

— Нет, я не хочу знать.

— А зря. Очень забавная история.

— Действительно, очень забавная история. — Алали появилась прямо перед нами, за краем песка, в потоках серебристой силы. — Не помешаю?

Эрик шагнул вперёд, заслоняя меня собой.

— Алали, прошу тебя… — начал он.

— Смотрю, вы во всём разобрались, — равнодушно заметила богиня, ступая на песок. Синее платье до колена с вышивкой по подолу покачивалось, как колокол.

— Разобрались, — подтвердила я, надеясь, что Эрик не станет возражать.

— Шелия объяснила про встречу с женихом? — спросила Алали у Эрика, сопроводив вопрос строгим учительским взглядом.

— Мне достаточно знать, что Шели выбрала меня, — сухо ответил Эрик.

— Я пыталась упростить твою жизнь, поэтому и показала её встречу с женихом, — Алали пожала плечами в невероятно самоуверенном жесте. — Стоило забыть Шелию и принять фантазии Реаля. Глупый смертный.

Перед богиней стояли два человека, жаждущие скинуть её с края в глубины излучины. Не думаю, что ей это повредит, но желание было сильным и обоюдным.

— Я предпочитаю сложную жизнь, — бесцветным тоном ответил Эрик, скрывая за этими словами море сдержанной ярости.

— Это очевидно, — фыркнула Алали. — И как тебе излучина?

— Трудно сказать, — тактично ответил Эрик. — По иллюзии судить не стоит.

— Это не иллюзия. — Алали засмеялась, взмахнула руками — и вокруг нас закружились серебристые искры. — Шели создала плоскую копию, в которую даже и войти нельзя. Излучину невозможно скопировать, и не пытайтесь. Всё дело в ощущениях — вот, смотрите! — Ленты света взметнулись из бездны, заплетаясь вокруг рук богини. — Сила подчиняется только богам, — снисходительно объяснила она.

— Это — настоящая излучина?

— Самая что ни на есть настоящая. Конец и начало миров, источник всей живой силы. — Спрыгнув с края, Алали повисла в восходящем потоке. Светлые кудряшки плясали, обрамляя счастливую улыбку богини. — Я не пускаю сюда смертных, но для вас сделала исключение. Раз уж так интересно — смотрите.

Эрик прошёлся по краю, запустил руку в мерцающие потоки и пожал плечами.

— Глупые вы, смертные, — фыркнула Алали. — Ничего не понимаете в магии. Излучина — это единственное место, в котором все миры сходятся вместе. Здесь не действуют законы мироздания. Здесь и только здесь я могу отправить вас в любой мир, кроме Шиана.

— Неужели вы выпустите нас из Реаля??

— Почему бы и не попробовать, — хмыкнула Алали.

— Сколько времени прошло с момента нашей гибели?

Поколебавшись, богиня покачала головой: — Это — самый большой секрет Реаля, о нём не знают даже проводники. Принято считать, что время в нём идёт намного быстрее, чем в других мирах, а на самом деле его действительно не существует. Для вас время остановилось в момент падения.

— В Шиане не прошло ни дня?

— Да, но это не имеет значения. Обратно в Шиан я вас не пущу, но позволю сделать выбор. Могу вернуть в Реаль, могу закинуть куда угодно. Воюющие, спокойные, древние, развитые, магические миры — какие угодно. Каждому — своё! — Прищурившись, Алали перевела взгляд на меня. — Давай, Шели, решай — тебе так нравится Реаль, вот и возвращайся в него. А тебе, Эрик, подойдёт воюющий мир, опережающий Шиан по развитию. Никакой магии — и море физической силы. Испытай себя, придумай себе новую жизнь. Или может, Шели захочет попасть в сказочный мир, с диковинными расами, принцессами и строгими манерами. Эрик там не приживётся, но ты, Шелия, будешь счастлива. Выбирайте! — Снова ступив на песок, Алали наморщила лоб и притопнула ногой. — Быстро выбирайте! Я спешу!

Эрик с силой притянул меня к груди, так, что было трудно даже вдохнуть. Алали всё ещё пытается нас разделить, и я не допущу этого.

— Если хочешь испытать себя в воюющем мире, я пойду с тобой…

— С ума сошла? Посмотри на меня, Шели. Какие войны? Какие другие миры? Зачем мне это?

— Выбери то, о чём мечтаешь, и, если позволишь, я пойду с тобой.

— Тебе придётся снова извиняться за глупость, Шели, — засмеялся Эрик и щёлкнул меня по носу. — Я уже давно выбрал.

— Хватит! Меня срочно призывают. Выбирайте! — прикрикнула Алали, но за нетерпеливой строгостью крылась улыбка.

— Есть у меня одна задумка, — Эрик улыбнулся и подмигнул мне. — Если согласишься вернуться со мной в Реаль, я бы хотел создать для тебя особый мир.

— Реаль? — изумилась Алали. — Я впервые предложила смертным выход из Реаля, а вы отказываетесь?

Не разрывая взгляда, мы ответили в унисон:

— Может быть, в другой раз.

— А я, конечно, буду ждать вашего зова и сразу прибегу! — возмутилась Алали и тут же вскрикнула от боли. На запястье искрился синим цветом толстый браслет. — Мне действительно пора. — Я с любопытством посмотрела на раскалившийся металл на руке богини. — За мной охотятся, — с блеском в глазах пояснила Алали. — Наивные! Они думают, что смогут укротить мою мечту!

Рассмеявшись, богиня исчезла, на прощание вернув нас в Реаль.

Мы стояли у входа в лавку и смотрели друг на друга.

— Ты собираешься создать для меня целый мир, — повторила я обещание Эрика.

— Ещё какой! — усмехнулся он.

— Расскажи, какой.

— Так я тебе и рассказал! Всё узнаешь в своё время. Но могу сказать одно: в нём практически не будет одежды.

Распустив завязки на платье, Эрик провёл пальцем по моей ключице.

— Размечтался!

— Мой мир — мои правила!

Мы создали мир вместе, так, как я и мечтала, когда входила в Реаль. Эрик придумал для нас сотни приключений, а я дополнила их своей фантазией. У такого пронзительного счастья нет названия, потому что ты — всего лишь часть его, а рядом живёт и дышит вторая половинка. Вместе вы творите чудеса.

Эрик показал мне иллюзию, которую создала для него Алали. Реаль не позволил Эрику сделать выбор, он навязал ему все прошлые мечты, сваленные в кучу. Стоит отдать Алали должное: богиня очень постаралась. От неё не спрячешься: ведь она имела доступ ко всем мыслям и мечтам Эрика, даже самым детским и далёким.

— Вот, смотри! — Эрик открыл дверь, и я задохнулась от удивления. Огромную залу заполнял игрушечный город, с домами, каретами, лошадьми и даже людьми, одетыми по давно ушедшей моде Шиана. — Когда мне было пять лет, соседскому мальчишке подарили игрушечный город, но мой приёмный отец посчитал это ребячеством. Долгими ночами я мечтал, как однажды вырасту и куплю себе такой же.

Выразительно изогнув брови, Эрик повёл меня дальше.

— Познакомься, это — Жофри, потрёпанный тряпичный заяц, которого сгрызла соседская собака. Это — карета, о которой я мечтал в ребячестве.

Дворец Эрика больше походил на музей его когда-то не исполнившихся желаний. Алали подарила ему всё, чего он однажды хотел, в попытке отвлечь Эрика от меня, ушедшей в забвение.

Женщины. Их было много. Очень. Не обращая на меня внимания, они направились к Эрику с приветственными восклицаниями и потянули за собой. Слуги, придворные, гости заполняли торжественные залы, разговаривали и приветственно кланялись Эрику.

— Они не настоящие, да? — пригляделась я, содрогнувшись. Кругом — сплошная иллюзия мечты.

— Нет, не настоящие. Всё ещё ревнуешь? — Эрик обернулся, и в его глазах я увидела отражение прошлой боли, о силе которой я буду сожалеть всю мою бесконечную жизнь.

— Очень ревную, — честно призналась я. — Ко всему, о чём ты раньше мечтал.