Селена устала. Она умело скрывала разочарование, но ее веки обвисли, а в горьких морщинах потрескалась краска.

— Найя, мы уже седьмой день топим льды, но горы не разговаривают с нами. Мы не чувствуем всплеска магической энергии. Что ты видишь в будущем?

Смотрю, тщательно, долго вглядываюсь в линии судьбы. Дни, может быть, недели вперед — и ничего, кроме гор и усталых лиц. Дальше заглядывать бессмысленно, слишком много линий, людей, событий. Это вам не Паулину замуж выдавать! С ней все просто — выбираешь одну из наиболее вероятных линий, которая ведет к свадьбе, и просматриваешь ее до конца. Шанс, что все именно так и случится, чрезвычайно низок, но Сибериуса это устраивает. Он понимает, что далекое будущее предсказать почти невозможно. Я бы и для Селены выбрала одну линию, но для этого мне нужно знать, как выглядит илера.

Отчаявшись увидеть хоть что-нибудь полезное, я предложила Селене вернуться домой и отдохнуть. Был такой вариант в раскладе судьбы. Блеклый, маловероятный, но я вцепилась в него мертвой хваткой. Устало зевнув, Селена отказалась, но я не собиралась сдаваться. Считайте, что я пожалела мятежную королеву. Успокаивала, льстила, убеждала и при этом следила, как меняется будущее, как изначально тонкая линия выходит на передний план. Я уже говорила вам, что могу добиться очень многого. Агатовый дар — это не шутка. Жаль, что я оказалась не способна избавиться от цепи правосудия. Слишком много сильных игроков держатся за нее своими загребущими руками. Слишком много линий судьбы вмешались в мою жизнь.

— Селена, вы прошли почти половину гор Ингилеры, и это следует отпраздновать.

Эта фраза стала решающей. Селена резко втянула воздух, сверкнула глазами и приказала Виалу готовиться к возвращению домой.

И мы отпраздновали. Вернулись в Темное королевство, отдохнули, выбрали уединенное место у подножия гор и праздновали там всю ночь. По понятным причинам, жителям Темного королевства не было известно, куда именно уезжала королева, поэтому народные гуляния не устраивали. Пригласили только самых приближенных. Орки пили горькое лиственное вино, бились на копьях, состязались в земной магии и ели запеченное на костре мясо. Земная магия покорила меня: по ее велению вырастали и преображались растения, пробуждались подземные воды, закипала лава. Биться и состязаться я не стала, но вином и мясом насладилась. Аден, конечно же, тоже присутствовал на празднике и вел себя так, как будто мы были давнишними приятелями. Он танцевал, шутил, состязался на копьях. Как будто не было той сцены во дворце, как будто я не помню его отчаянных криков и того, как он вжимался в стену, удерживая своих демонов. Как будто мы договорились притвориться, что между нами ничего не случилось.

Как только он начал расстегивать рубашку, я предусмотрительно отошла к костру и не оборачивалась, пока не убедилась, что состязание окончено.

— Ты не смотрела, как я сражался, — пожаловался Аден с улыбкой. — Между прочим, я победил, а тот бугай был вдвое больше меня.

— Поздравляю.

Мне доверили следить за мясом, поджаривающимся на костре, и я изрядно нервничала по этому поводу. Зато мне было, чем заняться, и я могла успешно избегать пытливого взгляда Адена.

— Неужели я тебе настолько не интересен?

Какой идиотский вопрос! Да, конечно, не интересен, и именно поэтому я готова сдаться ему вопреки здравому смыслу. Несмотря на то, что он постоянно бросает меня из пекла в ледяной холод. Я чувствую, что за его странным поведением кроется какая-то загадка, и это завораживает и пленяет меня.

— Ты мне нисколько не интересен, — уверенно солгала я.

— Обидно.

— Зато тобой интересуются десятки местных женщин.

— Присоединяйся к ним, Найя. Боготворить меня — очень приятное занятие.

— Обязательно присоединюсь! — почти серьезно пообещала я.

Мне понравилась его улыбка и то, как он смеялся над своей популярностью у женщин. Поклонившись придворным поклонницам, наряженным молодым оркам с мясистыми лицами и широченными плечами, Аден снова повернулся ко мне. В его улыбке ощущалась неожиданная, глубинная доброта. Придворные дамы крутились вокруг него, потряхивая разноцветными бусинами на бровях и сверкая традиционным гримом. Чем выше положение в обществе, тем ярче грим и больше загогулин. Орки пытались завлечь Адена, танцевали, выгибая мускулистые, широкие талии. Обнаженные, кстати сказать. Мода у них такая в Темном королевстве: обнажают талию, над ней чисто символический лиф на мускулистой груди, а ниже — юбка в пол. Все дело в лодыжках: если мужчина увидит их до свадьбы, то тебя ждет пожизненный позор. Грудь выставлять, бедра цепями украшать — это запросто, ведь они — признаки плодовитости. А лодыжки — ни-ни! Тайна, волнующая воображение. Крепкие ноги — признак хорошей выдержки в постели, а этим орки не шутят.

— Дамы ходят кругами, интересуются, стремятся выведать, какой у меня дар, а ты даже не пытаешься, — посетовал Аден с усмешкой.

— У всех свои секреты, но если тебе так хочется, то расскажи мне о своем даре.

— Не могу, — притворно вздохнул он. — Это секрет государственной важности.

— О да, конечно, — усмехнулась я. — У членов плеяды все секреты имеют воистину государственную важность. Дай поразмыслить… хмм… какой-же у тебя дар? Четвертый уровень? Вода? Огонь? Ты можешь спалить этот лес или создать иллюзию большой лягушки и сделать так, чтобы она прыгнула мне на плечо?

— Ты считаешь это даром государственной важности?

— Смотря кому она прыгнет на плечо. Если послу другого королевства, то да.

Мы вернулись в норму. Нашу шаткую, неравномерную, ироничную норму, за которой прятались горы разорванных откровений. Да, я могла бы потребовать от него объяснений, но зачем? Ведь мне нечего предложить ему взамен.

Когда праздник закончился, Селена объявила, что дарует своим подданным два дня отдыха. Так как теперь орки могли свободно перемещаться на Ингилеру при помощи горных порталов, то галеры пригнали обратно к берегу Новой земли.

Орки начали тушить костры и потихоньку расходиться. Я высыпала остывшую золу под корни деревьев, когда меня прихватило. Огненное удушье. В порыве безумного гнева, я зарычала и впилась глазами в толпу. Если мой убийца здесь, то я хочу увидеть его лицо.

Горло горело, в голове пульсировала боль. Запах горящей плоти смешался с дымом костра, оставаясь незамеченным окружающими. Шум, танцующая толпа, пьяный гогот. И я, на коленях, с опаленной, лопающейся кожей. Умираю, уже во второй раз.

Я чуть не забыла о браслете. Корчась от боли, сжала его, надеясь попасть на кнопку связи. Потом упала на затоптанную землю и стала ждать Адена.

* * *

Очнулась я в своей гостевой спальне. На постели. Немного уставшая, замазанная золой, но, в целом, нетронутая. Без шрамов и ожогов.

Аден сидел на полу, прислонившись спиной к постели. Дремал, подперев подбородок рукой. Щетина окрасила его щеки темными мазками. За окном горел рассвет.

В тот момент жизнь показалась мне белым полотном. Я не знаю, что будет дальше, я не знаю, что думать. Мой враг, в который раз, спас мою жизнь, а друзей у меня вообще не осталось.

Со вздохом выбралась из постели, чтобы позвать слуг, но Аден ловко схватил меня за лодыжку.

— Тише, никто не знает, что мы здесь.

— Как мы попали ко мне домой?

— Наша связь дает мне доступ в твой дом, и я воспользовался твоим порталом и оказался здесь. Я не стал выходить из комнаты, так как ты не приглашала меня к себе. Да и не думаю, что твои домашние будут рады меня видеть.

Покосившись на цепь правосудия, Аден выразительно вздернул брови.

Я пожала плечами. У меня не осталось "домашних", ведь Энзо здесь больше не живет.

— Ты снова вызвал того маленького эльфа, Сигорина, чтобы меня вылечить?

— Да, — ответил Аден с задержкой, нехотя.

Почему ему не хочется об этом говорить? Потому что все это время я была без сознания? Или у него, наконец, проснулась совесть? А как насчет радикального решения всех моих проблем — ПУСТЬ СНИМЕТ С МЕНЯ ЭТУ ДЬЯВОЛЬСКУЮ УДАВКУ!

Я кричала молча. Стояла, рассеянно глядя мимо Адена. Одним словом, шок.

— Спасибо.

— Не благодари, Найя. Мы его найдем.

Аден имеет в виду того, кто пытается меня убить. Верю ли я в то, что они его найдут? Нет. Да и кто эти "они", мои тайные благожелатели?

— Не верю!

— Ну и не верь.

— Сними с меня удавку!

— Нет!

Аден дергает меня за руку и сажает к себе на колени, лицом к лицу. Юбка пенится, скрывая сплетение наших тел. Отрицательно качая головой, Аден наклоняется и целует шею, где несколько часов назад пузырился ожог. Он отрицает наше притяжение, но сдается ему. Не может не сдаться. Откидываю голову назад и тоже сдаюсь, чуть покачиваясь на его коленях и не думая о слугах, которые могут нас услышать. Не думая ни о чем.

Его руки под юбкой, скользят по бедрам, сжимают до боли, притягивают все ближе. Его брюки царапают нежную кожу, и он пробегается по ней кончиками пальцев. Проникает в мой рот и целует с такой отчаянной силой, как будто мы умирали с ним вместе. Как будто несколько часов назад он прощался со мной навсегда.

— Аден… — скулю, надеясь, что он догадается, о чем я прошу. О чем молит и его тело, прижатое к моему.

Его руки тут же замирают, как будто я разбудила его разум.

— Нет, Найя, мы не должны этого делать. Мы не подходим друг другу.

Стряхивает меня с колен, как будто я навязала ему эту близость. Знаете, что? Я даже не удивлена.

— Если что, сразу вызывай, — небрежно бросает он и поднимается на ноги. Возбужденный. Не отрываясь, смотрит на мои губы.

И уходит.

— Ненормальный! — кричу я вслед. Что поделаешь, не сдержалась.

— Вполне возможно, — отвечает он, не оглядываясь. Потом останавливается в двух шагах от портала, резко разворачивается и почти кричит: — То, что происходит между нами, хуже любой удавки!

И шагает в портал.

— Неуравновешенный! Ты сам не знаешь, чего хочешь! Чтоб тебя…

У меня много чего накопилось, но я заставила себя замолчать. Не хочется будить слуг и привлекать ненужное внимание криками в уже пустой комнате.

Копаться в чувствах — дело тупиковое, такую путаницу уже не расплетешь. Только стричь. Вроде должно быть страшно, обидно… еще что-нибудь. Но нет никаких эмоций. Ничего. Полное безветрие. Мы ничего не знаем друг о друге. Нас связывает безумное влечение и бесконечные секреты. Вот и все.

Вздохнув, я вспомнила, что нас с Аденом отпустили в короткий отпуск. Целых два дня!

Я почти успела отдохнуть.

Отправила очередное послание Энзо и, наконец, получила осторожный ответ. Он согласился со мной встретиться, но привез с собой невесту. Ирида меня недолюбливает, но в этот раз вела себя на удивление добродушно. Видимо, потому, что мы не общаемся с Энзо. Мы съездили к морю, долго гуляли по берегу, осипли от соли и ветра и насладились иллюзией, что у нас все, как всегда. Ирида заговорила о свадьбе и о приглашениях, и я с радостью поддержала разговор, но Энзо перебил нас резким вопросом.

— Ты виделась с Аденом?

Лгать я не могла.

— Да, но я сделала все возможное…

— Нет, Найя. В таком случае нам не о чем разговаривать. Ты знаешь мое условие. Я не могу с тобой больше видеться, если ты не откажешься от этого мужчины.

— Но ведь я…

— Нет!

Очень хотелось обидеться, заплакать от несправедливости. Энзо, тот единственный человек, который мне нужен больше всех, отказался от меня. Не в этом ли смысл семьи, чтобы тебя любили именно такой, какая ты есть?

Вздохнув, я вернулась к рутине, вернее, к срочному посланию от Аристарха Дивного с просьбой (приказом) как можно скорее прибыть в Озерное королевство. Очень надеюсь, что он не разочаровался в своей невесте. Еще одни смотрины я не выдержу!

* * *

В Озерном королевстве меня ожидал любопытный сюрприз. Тарх был обаятелен, как никогда, и почти не трогал мою удавку, только ласкал ее взглядом. Сразу после прибытия он перенес меня к озерам, устроил целое магическое представление с водяным замком, фонтанами и прозрачными рыбинами. Честно говоря, после недавнего морского путешествия (о котором он не знал), мне было не до рыб. Но я старательно улыбалась, ахала в положенных местах, всплескивала руками и благодарила его за старания. Когда представление закончилось, из-за деревьев вышел усталый и весьма раздраженный Кладий, которому надоело заниматься спецэффектами.

— Знаешь ли ты, что это было, Найя? — нараспев спросил Тарх.

Естественно, знаю. Это — развлекательные иллюзии, ненавистные магам плеяды, которые считают себя серьезными профессионалами. Но зачем влезать с моим ответом, если Тарх надеется на мое зачарованное молчание?

— Это — магия, Найя!

Никогда бы не догадалась. А я-то думала, что Кладий на воду дует. Вообще, когда я устаю, то сарказм из меня лезет во все стороны. Надо держать себя в руках. Ведь не зря Тарх меня так тщательно развлекает, ох, не зря!

— Спасибо за представление, Кладий.

Тот клацнул зубами в ответ.

— Сотни лет назад на Младшей земле имелось изобилие чистой магической энергии. Мои предки обладали почти неограниченными возможностями и чистыми помыслами, — трепещущим голосом произнес Тарх.

Ну, не все и не совсем чистыми, но лучше снова промолчать.

— Энергия Новой земли иссякла, бесконечные войны, смешанные браки и смертные грехи источили ее. Мы должны вернуть магию на Новую землю, возродить ее, не так ли, Найя?

Крохотная улыбка полу-согласия с моей стороны символизировала должный интерес.

— Я вижу, что ты сомневаешься, но сейчас я поделюсь с тобой тайной, которая тебя поразит. Боги на нашей стороне! — Тарх даже подпрыгнул, для полноты эффекта. — Они надеются на то, что мы сможем возродить магию. Боги, Найя! Ты понимаешь, что это значит?

— Честно говоря, нет, — совершенно искренне ответила я. Я думала, что богиня Ноэль на моей стороне, что она поможет мне отвлечься и забыть Адена, но все стало только хуже.

— Это значит, что я, Аристарх Дивный, великий монарх Озерного королевства, верну эльфийскую магию на Новую землю!!

Надо же, как он похож на Селену, и не только напыщенностью, а и побуждениями.

Настойчивый взгляд Тарха требовал от меня должной реакции, и я послушно кивнула.

— Не сомневаюсь, что вы сможете этого добиться.

— И правильно, что не сомневаешься. Кладий предупредил тебя, что однажды мне потребуется твоя помощь в деле государственной важности. Ты обещала свято хранить мои тайны, п???оэтому если я найму тебя для этого щекотливого дела, ты не посмеешь проговориться о нем Сибериусу, Леонарду или Селене. Поняла?

— Да.

И почему у меня появилось странное и очень неприятное предчувствие?

— Что ты скажешь, если я предложу тебе отправиться на поиски сокровища, которое изменит ход истории Новой земли?

Он шутит. Или я сплю. Или у меня галлюцинации.

Это невозможно.

— Найя, ты слышала, что я сказал?

— Да.

— Я хочу предложить тебе стать частью истории.

Интересно, сколько раз можно стать частью одной и той же истории?

— Спасибо?

Вопросительный тон был чистой случайностью.

— Но ты должна поклясться хранить эту тайну. Я знаю, что мы не можем наложить на тебя запрет на разглашение на случай, если он повредит твоему дару, но если я узнаю, что ты кому-нибудь проговорилась, то…

А это я уже слышала. Меня уже пугали точно такими же словами. Что ж, грех жаловаться, ведь я так долго ждала возможности проникнуть в тайны наших монархов. Вот и проникла. В одну и ту же тайну дважды.

— Я поняла, то вы имеете в виду, Тарх.

— В таком случае, расскажи, что ты знаешь о древних ингидах.

Ммм… Я знаю, что они мне уже порядком поднадоели.

— Очень немногое, — скромно солгала я, решив, что будет полезно услышать старую историю в новом исполнении.

Однако рассказ Тарха мало чем отличался от информации, полученной от орков. Магический остров, таинственные илеры и карта с пророчеством, найденная в часовне Озерного дворца.

— Теперь ты понимаешь, какой потенциал кроется в моем предложении! — Тарх вышагивал взад-вперед в состоянии крайнего оживления. — Мы изменим мир, Найя! Боги доверили мне древнюю карту Ингилеры. Они избрали именно меня, они знают, что я воспользуюсь источниками магии на благо Новой земли. Представляешь, Найя? Боги избрали именно меня!

Подозреваю, что остальные монархи просто давно не убирались в своих часовнях, иначе и они нашли бы эту "редчайшую" карту Ингилеры с загадочными словами.

Кстати о словах.

— Вы сказали, что на карте есть какая-то надпись. Вы смогли ее прочитать?

— Язык древних ингидов уже давно не используется, поэтому мы долго не могли найти переводчика. Кладий, прочитай Найе перевод надписи.

— "Когда падут надежды двух династий, когда в захвате страсти сольется время, ледяное солнце откроет каменные илеры, забирая незапятнанную и впуская магию в душу самых сильных".

Ооо, а я даже знаю, где они нашли переводчика!

— И вам понятно значение этого пророчества?

— Конечно! — Тарх возбужденно потер разрумянившиеся щеки. — Карту дали именно мне, а это значит, что два других короля будут разочарованы…

— Но ведь на Новой земле четыре королевства. Кого из монархов вы не считаете?

— Селену, конечно. Тут же ясно говорится про династию, а династий у нас только три. Селена пришла к власти незаконным путем, и боги не признают ее истинной королевой. Дальше: "когда в захвате страсти сольется время". Ты уж не обижайся, Найя, но только эльфы способны на истинную страсть, а большая часть Озерного королевства — эльфы…

Всего 51 %, но я промолчу.

— … и эльфы страстно желают возродить магию, а для этого мы сольемся с древней магией ингидов. С ледяным солнцем все понятно…

Я отрицательно покачала головой.

— Ну как же? — возмутился Тарх. — Герб Озерного королевства! Белый диск с лучами!

— Ах, да…

— Незапятнанная — это моя невеста. Если мы отправимся в путь как можно скорее, то успеем до моей свадьбы, и Динэль все еще будет невинна.

— И куда ее заберут?

Тарх нахмурился.

— Мне не нравится ход твоих мыслей, Найя. Ингиды не практиковали жертвоприношения! В пророчестве говорится: "забирая незапятнанную и впуская магию в душу самых сильных". Эти части связаны между собой. Если я возьму с собой Динэль, то в мою сущность войдет "магия". Волшебство земных ритуалов древних ингидов проникнет в меня, изменяя ауру, пробуждая спящие возможности и абсолютный магический дар.

Неубедительно. Наговорил много, но не по сути. Кстати, он и себя не убедил, так как смотрит куда-то в сторону, нервно подергивая за пуговицу. Нет никаких сомнений: если потребуется, то незапятнанную Динэль принесут в жертву.

Два монарха, две интерпретации древнего пророчества, написанного на карте, случайно оказавшейся в королевских часовнях.

И я, застрявшая посередине.

— Ты должна мне помочь, Найя. Ты отправишься в экспедицию вместе с нами и поможешь мне найти илеры. Я не знаю их местоположение, но предполагаю, где они могут находиться. Мы посвятили несколько недель изучению древних книг. Никто не владеет магией воды, воздуха и солнца так искусно, как эльфы, поэтому я уверен в нашем успехе. Если мы выполним все условия, упомянутые в пророчестве, мы найдем то место на Ингилере, которое напитает нас магической энергией. Подарит мне абсолютный дар!

Ага. Я провела несколько недель в поисках тех самых илер и могу достоверно сказать, что помощник из меня отвратный.

— Соглашайся, Найя.

К сожалению, это не просьба. Тарх смотрит на удавку, и его кулаки непроизвольно сжимаются. Если я откажусь, то он… А может, попробовать отказаться?

— Тарх, не думаю, что смогу вам помочь. Я не представляю, как именно выглядят илеры, поэтому не смогу найти их на линиях будущего.

— Стоит ли напомнить вам, госпожа Делегранс, что вас обвиняют в совершении одного из самых страшных преступлений Новой земли? — подал голос Кладий. — Старшие маги продолжают расследование и…

Дальше я не слушала.

Наконец-то! Вот и долгожданный ответ на вопрос, для чего монархам и магам понадобилась моя удавка. Одно из самых страшных преступлений? По сравнению с чем, с убийством? Каннибализмом? Спорить я с Тархом не стану, все равно выхода у меня нет. Однако не могу не заметить, что в конце монолога Кладий с легкостью выдал очередное пустое обещание:

— Разумеется, если вы докажете свою преданность короне, то магический суд в срочном порядке пересмотрит ваше дело.

Ложь — а приятно.

— Для меня будет честью помочь вам в поисках магической энергии на Ингилере. Но хотелось бы узнать, поедет ли с нами лорд Имани.

— Почему ты о нем спрашиваешь? — насторожился Тарх.

— Забочусь о своей безопасности, — с легкостью выкрутилась я. — Вы же знаете, что Аден несет за меня ответственность. На днях он снова спас меня от огненного удушья, поэтому я хочу узнать, отправится ли он на Ингилеру.

Тарх расслабился и глянул на Кладия.

— Ах да, я забыл, что тебя привязали к Адену, и ты помогаешь Селене копаться в лесной грязи. Да, я собираюсь пригласить Адена отправиться с нами. Я бы хотел выехать как можно скорее, так как придется отправиться на Ингилеру на корабле. Потом мы сможем поставить порталы и перемещаться на Новую землю в любой момент. Ты же знаешь, как сильны эльфы в водной магии!

Где-то я уже слышала что-то похожее.

— А нельзя ли мне подождать вас на Новой земле, и когда вы откроете портал, то заберете меня к себе?

— Но ты мне нужна в пути! Ведь сначала нам нужно найти Ингилеру.

Ну, я ее как бы уже нашла… и мне ой, как не хочется отправляться в еще одно водное путешествие.

— А нельзя поставить портал на корабле? У меня ужасная морская болезнь.

— Мы тебя вылечим, не волнуйся! Эльфийская лечебная магия всесильна. Портал поставить можно, но попасть в нужное место может только опытный маг, ведь корабль движется.

Пол под ногами закачался. А вот это уже на нервной почве, мне такое не позволительно. Нужно срочно поговорить с Аденом.

Итак: я согласилась помочь двум монархам, соперникам, в поиске древних источников магической энергии. На одном острове, не таком уж и большом. Орки ищут горный источник, эльфы — воздушный или водный. Или солнечный, я толком не поняла. Я помогаю и тем, и другим, но они об этом не знают. Какое счастье, что Аден окажется в таком же положении. Вот никогда бы не подумала, что буду рада его участию в экспедиции.

* * *

Стребовав клятвенные заверения, что я не выдам его тайну, Тарх отпустил меня домой. В проклятом замке казалось пусто и холодно. Слуги обиженно отворачивались, обвиняя меня в переезде Энзо. Он был жизнью замка, его смехом и шалостями, нашим солнцем, и без него я чувствовала себя как в склепе. Отец так старался поддерживать зловещую репутацию замка, а оказалось, что следовало всего лишь отпустить Энзо, и мой дом действительно покажется проклятым. Только теперь я заметила неровные каменные своды, комнаты потеряли уют, превратились в холодные залы. Я сняла зеркала. Какой смысл? С ними комнаты казались еще больше, и в них появилось эхо. А себя я все равно не могла увидеть. Я сходила с ума. Даже Сибериус удивлялся моему неожиданному рвению: я появлялась во дворце без его зова и чуть ли не навязывала свою помощь.

Я написала Энзо письмо. Вернее, два десятка черновиков и одно письмо. В черновиках я рассказывала ему о моих чувствах к Адену, о страхе, который скрутил мои внутренности. Просила его вернуться и помочь мне справиться с собой. Потом я выбросила черновики и отправила Энзо письмо, состоящее всего из одной строки:

"Я тебя люблю".

Грустно, но я знала, что ответа не последует. Энзо догадается, что я так и не справилась с собой, со своей тягой к Адену, иначе приехала бы к нему сама, а не написала жалкую записку, больше похожую на прощание.

Я искала Адена. Боялась спросить о нем у Сибериуса, поэтому бродила по коридорам и будоражила придворных своим неожиданным присутствием. Обычно маги не слоняются по дворцу без дела, особенно те, у кого на шее красуется цепь правосудия. Как назло, Аден пропал. Либо его вызвал Тарх, либо Селена, либо он просто избегал меня после пары слишком близких столкновений. Либо он тоже размышлял о том, что делать с предложением, вернее, требованием, Тарха о помощи. А вдруг Селена нашла то, что искала, и Аден помогает ей растопить золотой лед? Это решило бы все мои проблемы. И подкинуло бы кучу новых. Наш отпуск должен был продлиться два дня, но прошло уже четыре, а Аден не возвращался. Не нажимать же мне кнопку неотложной связи?

Признаюсь в главном: тяга к Адену становилась невыносимой. Я не знала, что с собой делать. Тишина замка наполняла мою голову опасными мыслями. Они пенились, дразнили, предвещали поражение.

"Ты бессильна против игры Адена", — говорили они.

Не исключаю.

"Ты даже не знаешь, чего он добивается и почему держит тебя на удавке".

Это правда.

"Как ты собираешься переиграть Тарха и Селену, которые планируют покорить один и тот же остров?"

Никак.

"Ты неопытна".

Да.

"Ты не смогла помочь Селене и не сможешь помочь Тарху".

Скорее всего.

"Ты проиграешь".

Боюсь, что да.

Где Аден? ГДЕ. АДЕН.

А вот это уже паника. Чистая, иглы-по-коже, кулак-в-горле, лед-в-сердце, я-так-больше-не-могу паника.

Но я не могу позволить себе назвать кнопку вызова, у меня нет для этого уважительной причины. Ведь меня не убивают? Мне страшно, потому что я боюсь саму себя. И Адена. Не могу же я вызвать его из-за этого?

Я знаю только одно развлечение (отвлечение?), которое дарит мне иллюзию контроля над моей жизнью — испытывать агатовый дар. Я не должна этого делать, ведь я зареклась, начала новую жизнь. Если бы Энзо был рядом, он бы помог. Но я предала его, ради Адена, по совершенно непонятной причине.

Я больше не принадлежу себе, мною владеет паника, бесконтрольное влечение, запутанная игра монархов. Мною владеет Аден.

Поэтому я сделала то единственное, что всегда помогало мне справиться с собой: я отправилась в Амитию, чтобы испытать свой дар и вернусь себе душевное равновесие.

Когда я вышла из портала, меня мучал всего один вопрос: прыжок под карету или ограбление? Прыгнуть под карету в центре столицы практически невозможно, а на окраину тащиться не хочется. Значит, ограбление. Воспоминания о последнем ограблении еще слишком яркие, но я не стану себя осуждать. Да, я слабая, да, я страдаю от пагубной зависимости. И что теперь? От осознания этого легче не становится, а других альтернатив я не знаю. Испытание дара — единственное, чему научил меня отец.

"Воспитывай агатовый дар, держи его под контролем, — учил он. — Чего бы тебе это ни стоило".

Да. Чего бы это ни стоило. Отец имел в виду, что ради испытания дара стоит рисковать жизнью. Я в это уже не верю, но в моменты паники все мое существо стремится к тому, чему меня учили с детства.

На улицах Амитии царило неожиданное спокойствие. И где они, возмутители и хулиганы, когда ты в них нуждаешься? Как назло, вокруг только служанки и благообразные бабульки. Что ж, есть еще один вариант. Бар. Проклятый район полон злачных мест, в грязном, подвальном мраке которых трудно разглядеть, что именно ты пьешь и с кем. Я не любитель заходить в такие заведения, но ситуация требует неотложного разрешения. Напряжение пожирает меня, и я должна его сбросить. С отвращением ступая по чавкающей грязи, я спустилась к входу в бар. Сяду у самой двери. Выберу самого активного мужчину, быстро доведу до кондиции и убегу. Больше никогда этого не сделаю. Научусь сдерживаться. Клянусь.

Подавляя острое отвращение к себе, я толкнула скрипучую дверь и, не глядя по сторонам, направилась к ближайшему столику. Запах браги, пыли и немытых мужских тел клубился у пола смрадным облаком. Вот, до чего я докатилась. А ведь я — член королевской плеяды! Горячая змейка стыда поползла по моей спине. Хотелось выбежать наружу, спрятать лицо, исчезнуть. Я потуже затянула жакет, под которым прятала цепь правосудия. Может, отправиться обратно к Тарху? Расслабиться, посмотреть на озера…

— Сколько берешь за полчаса?

И пошла игра.

Щелчок, и агатовый дар уже закрывает поле зрения изогнутыми линиями.

Осуждайте меня, презрительно хмыкайте, отворачивайтесь. Мне больно, и я знаю, как себя вылечить. Пусть потом будет хуже, намного хуже, но сегодня будет хорошо.

— Отвали, — грубо отталкиваю мужчину, следя за будущим. Мне нужно увидеть опасность на всех линиях судьбы, и тогда я закричу и выбегу из этого ужасного места. В худшем случае воспользуюсь диском портала, который выпросила у Сибериуса. Они полагаются всем членам плеяды, но мне их дали с неохотой. Ведь если я перемещаюсь, куда хочу, то за мной трудно следить.

Осталась всего минута или даже меньше. А потом я вернусь домой и позволю себе расплакаться от того, что мне стыдно быть собой. Стыдно делать то, чему меня так долго учили.

— Не смей так со мной разговаривать, — приказывает мужчина, а дальше следуют ругательства. Что-то об орочьих половых органах и о животных. Удачный кавалер, он уже на взводе.

Смотрю на линии, слежу за той, на которой мужчина тащит меня вверх по кривой лестнице с прогнувшимися ступенями. Я сопротивляюсь, и он хватает меня за подбородок и бьет головой о стену.

Меня поражает безрассудность моего поведения, но мне уже не остановиться.

— ОТВАЛИ! — кричу я, и он нависает надо мной. Смрадное дыхание, сальные волосы, крохотные заплывшие глаза человека со стойким пристрастием к алкоголю. У нас есть нечто общее — стойкое пристрастие, которое однажды нас погубит.

Сыплются отборные ругательства, судя по которым, он действительно что-то имеет против орков.

— Я собирался тебе заплатить, как приличной женщине, а теперь ты сделаешь это бесплатно. Я даже спасибо не скажу, — угрожает он. Что-то не так с этой фразой, возможно, это упоминание приличной женщины в таком контексте.

В этот момент все ломается.

Линии стремительно меняются, и я хлопаю глазами, теряя ощущение реальности. Вероятность нападения все ниже, на остальных линиях я где угодно, только не в этом баре. Что происходит?

Смотрю по сторонам — ничего не изменилось. Заплывшие, пьяные лица. Владелец бара в переднике с грязными разводами смотрит на меня с любопытством. Линии судьбы колеблются, раздваиваются, и я теряюсь в них и переключаю зрение.

Мужчина почувствовал неладное, нахмурился и выдал почти заботливое "ты чего?".

Действительно, что со мной? Жду и смотрю на мужчину с молчаливым вызовом, стараясь не впускать в легкие его запах. Сейчас передохну несколько секунд, потом снова включу агатовое зрение, и все будет хорошо.

— Кост, я возьму ее наверху, — объявляет мужчина на весь бар, обращаясь к владельцу, который следит за нами из-за перекошенной стойки.

— Если будут неприятности… — начинает тот.

— Не волнуйся, от меня женщины получают только приятности, — грязно смеется мой новый знакомый. Да уж, я вижу по линиям, каких приятностей могу от него ожидать. Он "возьмет" меня наверху.

Снова включаю пространственное зрение, теперь-то уж оно не подведет! Осталось совсем немного, я не могу отступить. Как только линии спасения исчезнут, я закричу и брошусь на улицу. Или покажу ему удавку в надежде, что он способен понять, что это такое. Или воспользуюсь порталом.

Но зрение снова подводит меня. На линиях будущего я дома, в саду, в кабинете, у Сибериуса. Что-то сломалось, замкнулось.

Грубо вздернув на ноги, мужчина толкает меня к лестнице, и я следую за ним, как во сне. Линии спасения все еще на месте. Неужели мне придется подниматься наверх?

— А ну пошла! — кричит он, пихая меня в бок. Линии не меняются, и я неохотно ступаю вверх, перешагивая через прогнувшуюся первую ступень. И тут меня осенило: пока я ношу с собой портальный диск, линии не изменятся, ведь у меня есть путь к спасению! Как же я не догадалась.

Нащупываю в кармане прохладный треугольник и делаю еще несколько нерешительных шагов. Получаю весомый удар в спину.

— Быстрее!

Смотрю через шаткие перила лестницы и представляю, как диск летит вниз и ударяется о земляной пол. Если я сделаю это, то линии сразу изменятся, и я еще успею оттолкнуть насильника и выбежать на улицу. Наверное.

Взвешиваю на ладони мое серебристое спасение.

Внезапно мне хочется жить. Просто жить. Со всеми опасностями и загадками. Без игр, без испытания дара. Неужели это начало моего излечения? Я собираюсь убрать диск в карман, но тело мужчины ударяет мне в спину, острый подбородок трется о мое плечо. Булькающий крик, как будто животное захлебывается собственной кровью. Диск соскальзывает с ладони и летит вниз.

— Нет! — увлекаемая тяжелым телом мужчины, я падаю на колени и жадно вглядываюсь в земляную темноту пола. Там, внизу, под лестницей лежит мой шанс на спасение.

Лестница сотрясается, и меня уже ничто не прижимает к ступеням. Пролетев по воздуху, грузное мужское тело теперь покоится на полу у входной двери. Руки неестественно вывернуты, а остального не видно в полутьме.

Полагаю, что я, наконец, нашла Адена. Вернее, получается, что он нашел меня, причем не в самом приличном месте.

— Вставай!

Вот сейчас я бы с удовольствием воспользовалась диском портала, чтобы избежать его лекций.

— Вставай!

Нещадные пальцы смыкаются на моем плече. Сейчас он потребует объяснений, и что я ему отвечу? Подняв на ноги, Аден прижимает меня к стене, провонявшей плесенью и… я боюсь подумать, чем еще.

— Сейчас ты скажешь мне всю правду, — с угрозой обещает он.

В полутьме его глаза кажутся черными. На пальцах пляшет серебристая змейка огня, и он подносит ее к моему лицу. Маги! Вечно они выкаблучиваются! Волны тепла поглаживают мою щеку.

— Говори!

— Мне нечего тебе сказать, Аден. Что ты здесь делаешь? — требую я. Бравада далась мне с трудом.

— И не пытайся меня отвлечь. Ты сейчас же скажешь мне всю правду. Зачем ты провоцировала этого мужлана?!

— Я его не провоцировала! — лживо возмущаюсь я, но Аден стряхивает с себя мои слова и продолжает настаивать.

— Чего ты добивалась?

Я пытаюсь оттолкнуть его, но он прижимает меня еще сильнее. Его бедро вклинивается между моими, и неуместное возбуждение заставляет меня покраснеть.

— Уйди! Оставь меня в покое. У меня все под контролем.

— Я видел твой контроль! Я хочу знать, чего ты добивалась, Найя! — Огонек вспыхнул серебряным кольцом и исчез. Теперь мы стояли в темноте, сплетенные, настороженные, до безумия зараженные секретами, которые храним друг от друга. — Если ты мне не ответишь, то получишь то, что искала, только от меня. Прямо здесь, — пригрозил он, прямо в губы, и от этих слов мне стало жарко. Я же должна была ужаснуться, правда? Он же пригрозил мне насилием?

— Уйди, Аден! Перестань за мной следить! Оставь меня в покое! — Если бы не легкое замешательство и чуть заметная хрипотца, то мое возмущение прозвучало бы искренне. Из бара не доносилось ни единого звука. Никто не осмелился подойти к разбитому телу, лежащему у входной двери.

— Ты убил его, — констатировала я.

— Я бы убил его без сожалений, но нет, он жив.

— Мы должны ему помочь. Я винов…

Стоп. Молчать. Я не обязана объяснять Адену мое поведение.

— Я ему помогу.

Невесомое прикосновение губ к моей щеке. Как огонь по листу бумаги, опаляет. Задержишься на секунду — вспыхнет и никогда не восстановится. Чуть заметное движение его бедра, и мои колени сдаются. Кончик пальца поглаживает мои губы, и я парю. Невозвратимо. Необъяснимо скольжу куда-то, где я больше не принадлежу себе. Где мне не нужно ни о чем думать. И что это за бессилие такое?

— Итак, принимай решение, Найя: либо говори правду, либо я возьму тебя прямо здесь.

Угроза? Он опоздал с угрозами.

— Возьми меня.

Аден подавился моими словами, согнулся, увлекая меня за собой, и нас скрутило.

А мне все равно. Пусть крутит, скручивает. Что угодно.

Падение. Мы пружиним, Аден подо мной. Рядом взвиваются темно-синие простыни и покрывала. Это ж какой силой магии нужно обладать, чтобы переносить женщин прямо в постель? Мне стоит задуматься об этом, но не сейчас. Сейчас мне все равно. Я не чувствую ничего, кроме требовательных губ и головокружения. Аден переворачивается, приминает меня под собой, но мне мало. Я хочу сорвать с себя одежду, но знаю, что и тогда мне будет мало. Полное растворение, утоление жажды такой болезненной, что от нее скручивает все внутри. Моя юбка расползлась по кровати пеной прибоя. Аден срывает брюки, в его глазах настоящее бешенство. И страх. Наши ощущения ненормальны, и он тоже понимает это. Нельзя настолько хотеть другого человека.

Я говорила, что огненное удушье причиняет ужасную боль? Я лгала. Ничто не сравнится с агонией, плавящей наши тела в этот момент. Аден хрипит мне в рот, я отвечаю тем же, жаждая абсолютного единения, но не зная, получим ли мы облегчение. Он разрывает мое платье и приникает к груди, падая между широко разведенных ног. Вот оно, спасение.

Но Аден замирает. Неужели опять? Горячее прерывистое дыхание на груди, еще влажной от поцелуев. Провожу пальцем по его лбу, стирая крупный бисер пота. Никакого облегчения.

— Найя… — трется щекой о мою грудь, — Найя, — с мольбой.

Что-то не так, и мы оба это знаем. Только он может остановиться, а я нет. Я слаба. Я сдаюсь всем своим порокам, и Аден — один из них. ерзаю под ним, цепляюсь за одежду. Да, я знаю, что это болезненное возбуждение, эта ослепляющая потребность не могут быть нормальными. Это какая-то магия, очередная загадка, но неужели мы не можем притвориться, что не замечаем этого? Хотя бы один раз?

Соскользнув с меня, Аден надевает брюки и тяжелой походкой подходит к двери.

— Я вернусь через 10 минут, — бросает он через плечо. — Если ты все еще здесь, то я дойду до конца. Я сделаю с тобой все, что захочу, даже если этого не захочешь ты.

"Сделай это сейчас!" — хочу закричать я, но он уже закрыл за собой дверь.

Вот я и оказалась в темно-синей постели Адена, но все не так, как в видении. В нем я, обнаженная, расслабленная, отдыхаю после желанной страсти. Все совсем не так. Аден бросил мне вызов, и я оказалась достаточно неразумна и бесстрашна, чтобы принять его, чтобы не испугаться еще одной загадки. Что ж, 10 минут — это не так уж и долго. Если он нуждается во мне, как я в нем, то вернется до срока. А я подожду.

Осталось 9 минут.

Сажусь, расстегиваю манжеты, пояс, снимаю платье. Мелодичный звон за спиной привлекает внимание к изголовью кровати.

Цепи, ошейник, наручники.

"Я сделаю с тобой все, что захочу, даже если этого не захочешь ты".

Я хочу всего. Потому, что Аден — это мое все.

Минута. Другая. Робкое тиканье разума привлекает мое внимание. А что, если странная магия, влекущая нас друг к другу, связана с чернильным особняком? С проклятием, привязывающим гостей к хозяину дома. Нет, не может быть, ведь мое странное влечение к Адену началось почти с самой первой встречи. А вдруг ему нравится причинять боль? Робко трогаю острые края ошейника, и моя уверенность колеблется. Возбуждение теряет накал.

"Я сделаю с тобой все, что захочу, даже если этого не захочешь ты".

Что именно он со мной сделает?

Не имеет значения. Осталось пять минут, и у меня нет никаких сомнений в правильности моего решения. Почти никаких.

И тут я замечаю портрет. Я совсем забыла про блондинку, под чьим портретом мы только что собирались заняться любовью. Любовью? Нет, назовем это по-другому. Мы собирались разорвать друг друга на части, выкорчевать память о прошлых романах и проложить новые следы. Потерять себя от желания и родиться заново, чтобы никогда больше не заниматься обычной, вежливой любовью. Под покрывалом, в темноте, со скромными поцелуями и приглушенными стонами удовольствия. Мы собирались сломить границы и заложить новые стандарты. И все это время блондинистая фея смотрела бы на нас. Осуждая? Ревнуя? Может, Аден остановился из-за нее? Не смог изменить самой красивой женщине Новой земли?

До возвращения Адена осталось три минуты.

Нет.

Нас подчинила непонятная магия, но она больше не властна надо мной. Накинув жакет на разорванное платье, я вышла из спальни, прошептав портрету неискреннее "извини". Сбежала вниз по лестнице, бросила вороватый взгляд вокруг — никого. С треском захлопнула входную дверь. Петляя между чернильными деревьями, я старалась не смотреть по сторонам. Открыла ворота и, в последний момент, обернулась назад. Аден стоял, прислонясь к дереву, и смотрел на меня с усмешкой.

Он надеялся, что я уйду.

Мне надо очистить мою жизнь, мой разум от этого сумасшествия.

* * *

Аристарх Дивный сообщил своему народу, что собирается отправиться в предсвадебный отпуск на берегу океана. Жители Озерного королевства усмехнулись, пожали плечами, но не особо удивились. Обычные люди отправляются в путешествие после свадьбы, а не до, но это ж обычные люди. А тут сам король… Вдоволь посмеявшись по поводу невоздержанности влюбленного короля, они потеряли интерес к этому событию и вернулись к делам. Тем временем, Его Величество отправился в путь на военном корабле. На Ингилеру, куда же еще. В сопровождении недоумевающей невесты Динэль и страдающей носительницы агатового дара. Адена, опять же, не было, и я так и не успела обсудить с ним недавние события. Например, спросить, почему меня не вызывает Селена. Или поинтересоваться, не придумал ли он выход из нашего абсолютно безвыходного положения на Ингилере. Интересно, почему ему можно пропускать плавание, а мне нельзя? Понимаю, конечно, что особой нужды в магии огня в пути не возникнет, да и Кладий отнюдь не слаб, но все равно обидно. Может, Аден помогает Селене, и они справляются без меня?

Бесполезные вопросы, подогретые желанием увидеть Адена и накричать на него, вымещая накопившиеся обиды.

Тарх находился в состоянии неконтролируемого оживления, с которым не справлялись две порядком подуставшие любовницы. Динэль их присутствие особо не расстраивало. Скорее, наоборот, когда она видела, с какой настойчивой регулярностью Тарх уединяется с ними в королевской каюте, в ее взгляде зажигалась благодарность. А я, как и в прошлый раз, проводила большую часть времени в горизонтальном положении, уткнувшись в подушку и стеная от морской болезни. Эльфийская лечебная магия, чтоб ее, оказалась бессильна против моей вполне человеческой тошноты. А головокружение… не стану вдаваться в подробности. Время от времени, Тарх боязливо проникал в мою каюту и, стоя у самого входа, брезгливо разглядывал мое зеленоватое лицо. Пытался рассчитать вероятность приступа морской болезни.

— Не обижайся, но я не любитель тошноты, — виновато объяснял он. Надо же, как, а я, получается, любитель. — Попробуй посмотреть будущее, Найя, может, что-нибудь увидишь?

Я добросовестно включала пространственное зрение, но видела с трудом. Пещеры, озеро, Тарх поднимает с земли камни. Вот и все. Потом я падала обратно на постель и зарывалась в подушку.

— Мы доберемся до Ингилеры без проблем, — бессовестно лгала я, не без оснований полагая, что увиденная мною земля и есть Ингилера. Только бы Тарх ушел и оставил меня в покое. Предупреждала же я, что в пути от меня не будет никакой пользы.

— Видишь! Я же говорил, что ты сможешь настроить зрение, — напыщенно заявлял мой работодатель, и, выскочив на палубу, кричал капитану: — Найя говорит, что курс правильный!

Ничего такого я не говорила, но и не спорила. Даже когда Тарх перед уходом поглаживал меня по плечу. Не подумайте, что от сочувствия. На самом деле, этим движением он сдвигал покрывало, чтобы полюбоваться на удавку. Не завидую я Динэль. Ой, не завидую.

На третий день я проснулась от того, что каюта пропиталась невыносимым запахом. Что-то горелое, мятное, острое… ужас один.

— Они пытаются меня отсюда выкурить, — простонала я и натянула одеяло на голову.

— Пей.

А это голос Адена.

Я вскочила на постели и, следуя за волной головокружения, скатилась на пол.

— Что ты… — прохрипела я, подавляя тошноту, — здесь делаешь?

Он даже не попытался помочь мне подняться.

— Пей, Найя.

Вот так я и узнала, откуда исходила эта несусветная вонь: из предназначенного мне напитка.

— Ни за что. Это отрава.

Аден сидел в углу, мускулистое бедро перекинуто через подлокотник кресла. Расслаблен, спокоен.

— Не льсти себе. Я бы не стал тратить время, чтобы тебя травить, придумал бы что-то поинтересней. Выпей. Тебе не идет быть слабой. Вместо азарта во мне начинают пробуждаться защитные инстинкты, а это никуда не годится.

— Что в этом… напитке? — Поднявшись на колени, я заглянула в глиняную чашку с густым темно-зеленым пойлом.

— Имбирь, лакрица, перец, мята. Говорят, это помогает при морской болезни.

— Говорят? А ты сам не пробовал?

— Нет, конечно. Неужели я стану пить такую гадость? — фыркнул он.

В полутьме каюты видны только очертания его лица, но я почувствовала, что Аден улыбается. Несмотря на поганое самочувствие, смех зародился где-то в глубине и вырвался наружу хриплой трелью. Все-таки, чувствуется в нем подкупающая глубинная доброта. Но уж очень глубинная. И противоречащая некоторым его поступкам. Кроме того, хорошо бы с его секретами разобраться. А также с непредсказуемым поведением. А также… У меня накопился весьма длинный список. Но в этот момент в моем сознании вспыхнула странная мысль.

Если бы мог, Аден добровольно раскрыл бы мне свои тайны. Раз не раскрывает, значит, не может.

Именно "не может", а не "не хочет".

Не подумайте, что я его простила, что я забуду мучения, через которые прошла по его вине. Но укаченное сознание подбросило мне эту неожиданную мысль.

Вообще, у меня появилось подозрение, что с моим сознанием что-то не так.

Я потянулась к кружке и, все еще хихикая, сделала осторожный глоток. Неописуемый вкус. Вязкая горечь обожгла рот и застряла в горле, настойчиво просясь наружу. Вскочив на ноги, я бросилась в закуток, который служил ванной комнатой. Еле успела запереть дверь, как меня вывернуло. Буду знать, как слушаться Адена.

Избавившись от лечебной гадости, я скинула одежду и встала под душ, не сомневаясь, что Аден уже сбежал. Чуть теплые струи морской воды покрыли тело гусиной кожей. Соль прилипла к волосам, превращая их в жесткие прутья. Вот она, реальность морского путешествия.

Дверь открылась, как будто я ее не запирала. С чего я решила, что замок остановит мага плеяды? Для них даже дверей не существует.

Аден и не пытался притвориться, что не смотрит на меня. Ну, а мне пришлось решать старую, как мир, проблему: какую часть тела прикрывать. Пока я дергалась в нерешительности, Аден успел разглядеть все, что не заметил раньше, и невозмутимо протянул мне еще одну чашку.

— Я принес тебе горячего чаю.

По инерции протянула руку и взяла напиток. Стоя под душем, я держала в руке чашку чая и смотрела на самого странного мужчину на Новой земле. А он, прислонясь к стене, наблюдал, как прохладная вода свивается в жгуты на моей обнаженной груди. Сумасшествие.

Несколько глотков чая подарили мне столь необходимые секунды для размышлений. Аден прав: слабость — не мое амплуа. Если он решил, что морская болезнь сломила меня, что его помощь размягчит мои чувства, то он ошибается. Сдаться ему физически — это одно, а вот сломить меня морально ему не удастся.

— Спасибо, — не стесняясь своей наготы, я наклонилась вперед и отдала ему чашку, — а теперь уходи. Подождешь в комнате, у меня есть к тебе пара вопросов.

Получилось очень даже уверенно и независимо. Аден удовлетворенно кивнул и вышел.

Долго в холодной воде не помоешься, поэтому я размазала соль по коже грубым полотенцем, оделась, почистила зубы и вышла в каюту, где меня дожидались уже двое. Тарх полулежал на моей постели, внушая Адену что-то очень серьезное. Увидев меня, он показал Адену на дверь. Ага, значит, заставит снова смотреть его будущее.

Дождавшись, когда шаги Адена затихли, король подпрыгнул на постели и уставился на меня с надеждой.

— Попробуй еще раз. Может, увидишь илеру?

Глубокий вдох-выдох помог выбросить из тела избытки раздражения.

— Как же я могу это сделать, если никто из нас не знает, что представляют из себя эти самые илеры? Может, я их уже видела, но не узнала.

— Посмотри еще раз, — упрямо буркнул Тарх, и я повиновалась.

Дар не подчинялся. Я старалась, вглядывалась в обрывки серебристых линий, но увы. Морская болезнь и пространственное зрение опять же оказались несовместимы.

— Но ты же увидела Ингилеру в прошлый раз, — капризно хрюкнул Тарх. — Неужели дар совсем пропал? — В ответ на мой кивок, король вздохнул. — Ладно, так и быть, я тебя отпущу.

— Куда?

— С Аденом. Но обещай, что будешь беспрекословно его слушаться. Отдохнешь, и тогда к тебе вернется агатовое зрение. Мы с Аденом договорились, он будет переносить тебя обратно на корабль.

Аден хочет забрать меня с корабля? У этого мужчины серьезные проблемы. То он не может от меня оторваться, то отправляет домой. Надоело. Беспрекословно его слушаться? Ну, уж нет. Я начала было возмущаться, но мысль о возвращении на твердую почву была настолько привлекательной, что я прикусила язык. К тому же, Тарх вылетел из каюты через секунду после его последних слов. Видимо, спешил к любовницам.

А я поправила мокрые волосы и сложила руки на коленях в ожидании мужчины, которого мне предстояло слушаться. Он не заставил себя ждать. Без стука просунул голову в дверь и гаркнул:

— Надеюсь, ты не собираешься брать с собой чемоданы одежды?

— Смотря куда мы направляемся.

— Ко мне.

— В чернильный особняк? Ни за что.

Если Аден и надеялся на мое повиновение, то зря. Поняв это, он вздохнул и зашел в каюту.

— И что тебя не устраивает? Я заберу тебя обратно на Новую землю, и у тебя пройдет морская болезнь. Единственное, о чем я прошу — чтобы ты провела следующие два дня в моем доме, чтобы мне не тратить лишнюю энергию на то, чтобы тебя искать. Нам придется наведываться и к Селене, и к Тарху, и будет намного проще, если ты будешь рядом.

Во мне зудело дикое желание топнуть ногой, отказаться, завести спор и выиграть его. Просто так. Из вредности. Но Аден был прав. Более того, он в очередной раз пришел мне на выручку.

— Ладно, твоя взяла. У меня будет отдельная комната?

— Выбирай любую.

Осталось обсудить один щекотливый момент. О таких вещах говорить сложно, но молчать я не могу.

— В последнее время ты ведешь себя несколько непредсказуемо. То бросаешься на меня, то отступаешь. Ты не будешь… В прошлый раз мы с тобой… Я не думаю, что нам следует…

— Я не собираюсь к тебе прикасаться, — спокойно пообещал он. — Кроме, как для телепортации.

— Хорошо.

Вообще-то, ничего хорошего. Неужели ему совсем не хочется ко мне прикоснуться?

Аден оборвал мои мысли тем, что дернул меня за локоть и потащил за собой на палубу, где он установил портал. Быстро прихватив несколько вещей, я повиновалась. В этот раз.

— Смотри, не ошибись! — Тарх нервно выхаживал рядом с двумя громоздкими столбами, прислоненными к борту. — Такую древность уже лет сто не использовали.

— Зато у нее точность получше, чем у современных устройств. Мне совсем не хочется плавать в холодной воде с орущей женщиной, — парировал Аден.

А с чего он решил, что я собираюсь орать? Хотя, если он по ошибке телепортирует нас в воду вдали от корабля, то заору и еще как.

— Лучше бы ты осталась, Найя, — искренне посетовал Тарх, и Аден быстро втащил меня в портал, не давая королю возможности передумать.

* * *

В чернильном особняке появились слуги. Дворецкий в синей ливрее встретил нас и, с ненужными церемониями, ввел в каменный зал. Он вел себя так уверенно, как будто у всех нормальных людей первый этаж дома фактически пустует.

— Госпожа Делегранс сама выберет себе комнату, — приказал Аден.

— Но мы приготовили Весеннюю… — робко начал дворецкий.

— Госпожа. Делегранс. Сама… — с тихой угрозой начал Аден, и дворецкий почтительно поклонился, приглашая меня следовать за ним на второй этаж. Почти полное отсутствие багажа и мой весьма расхристанный вид не вызвали у него никакого недоумения.

А Аден направился за нами, чтобы узнать, какую комнату я выберу. В этом доме, с этим мужчиной что ни шаг — то загадка. Или даже ловушка.

— Вот здесь спальня хозяина, — слуга указал на уже знакомую дверь. Блондинка на портрете в этот раз выглядела чем-то особенно довольной. "Я все еще здесь и никуда не собираюсь уходить", — надсмехалась она.

— Вот эти комнаты… — Замявшись, дворецкий бросил взволнованный взгляд на Адена, но тот не спешил с советом. — Можете выбрать любую комнату, кроме первых пяти, — неуверенно предложил дворецкий.

— Госпожа Делегранс сама выберет… — снова начал Аден.

— Неужели даже первые пять комнат? — дворецкий испуганно сглотнул, дергая пальцами слишком тесный воротник накрахмаленной рубашки.

Первая комната — кабинет, в котором меня лечили. Вторая заперта. Третья — женский будуар. Четвертая — детская. Пятая — до неприличия похожая на ту, где мы впервые познакомились.

— Госпожа может выбрать любую комнату. — Аден смотрел на меня так пристально, что я совсем растерялась. Чего он ждет? Неужели думает, что я поселюсь в комнате, принадлежащей его любовнице? Или его ребенку?

Он знал, что я заглядывала в эти комнаты, уж в этом я не сомневалась. И теперь он изучал меня, как блоху на листе бумаги, ожидая моего решительного прыжка. Не думает же он, что я выберу ту комнату, где он создал иллюзию места нашей встречи? Или попрошу поселить меня в его спальне? Ох уж эти маги! Их чувство юмора мне не понятно.

— Я уверена, что Весенняя комната мне подойдет. Спасибо, что приготовили ее, — вежливо обратилась я к дворецкому, и он улыбнулся самой искренней улыбкой благодарности. Разочарованный Аден тут же потерял интерес и направился вниз по лестнице.

— У тебя два часа, чтобы привести себя в порядок. Потом мы отправимся к Селене, — бросил он через плечо.

— Я должна задать тебе несколько вопросов…

— Не сейчас.

Он злится на меня из-за того, что я выбрала Весеннюю комнату? Странный мужчина.

Кстати, зря я ее выбрала, лучше бы поселилась в кабинете. Или в саду. Какой цвет весны? Зеленый. Салатно-зеленый. А теперь мысленно опрокиньте бадью краски салатно-зеленого цвета — и получите Весеннюю комнату.

— Это у кого ж такой вкус, — подумала я и только по хрюканью дворецкого поняла, что сказала это вслух.

— Это одна из старых гостевых комнат, — объяснил он, все еще посмеиваясь.

— И кто решил меня здесь поселить?

Так как я согласилась занять приготовленную комнату, дворецкий решил проявить благосклонность, поэтому покосился на дверь и понизил голос.

— Это… ну, госпожа распорядилась…

— Госпожа?

Он тут же отвернулся и уставился в стену. Салатно-зеленую.

Все понятно. Любовница Адена распределила меня в эту замечательную комнату. У меня морская болезнь еще не полностью прошла, а здесь, куда не бросишь взгляд — тошнотная зелень.

— А можно попросить у вас хотя бы покрывало другого цвета?

Дворецкий услужливо закивал.

— Я вам и подушки принесу, и покрывало.

— Спасибо. — Я отогнула покрывало и покачала головой. — И простынь! — крикнула я ему вслед.

Что ж, из всего этого можно сделать два вывода: женщина Адена меня не жалует, и в чернильном особняке раньше жили очень странные люди. Хотя почему "раньше", Аден тоже весьма необычен.

Пока горничная перестилала кровать, я праздно шаталась по комнате, пытаясь понять, с какой целью все в ней выкрасили в такой ядовитый цвет. Даже гардероб был зеленым. Я открыла дверцу и застыла. В нем аккуратными рядами красовались мои вещи. На полках лежало мое нижнее белье, неглиже, чулки и прочие мелочи.

Напрашиваются очередные выводы: Аден знал, что я соглашусь жить в чернильном особняке, что я, из вежливости, выберу Весеннюю комнату, и поэтому забрал мои вещи из проклятого замка. Неприятно быть предсказуемой. Однажды я сделаю что-то настолько неожиданное, что этому самодовольному магу снесет голову.

Выпроводив горничную, я заперла дверь и с удовольствием смыла с себя морскую соль. Расчесала мокрые волосы и, покопавшись в чемоданчике с косметикой, припудрила нос. Представляю, как волновалась моя служанка, когда паковала вещи для Адена. Знала ведь, что я не вижу своего лица и не смогу наложить косметику, но раз он попросил, то отказать не смогла. А чужую служанку я не могу попросить о помощи, вдруг заподозрит неладное. Так что придется Адену наслаждаться свежестью моего не накрашенного лица. Надев брючный костюм для верховой езды, я отправилась на поиски хозяина особняка. У меня накопилось столько вопросов, что голова гудела.

Адена я нашла в кабинете. Развалившись в кресле, он подбрасывал в воздух скомканный лист бумаги. Работал, короче. Со дня моего "лечения" в кабинете появились два новых кресла и ворох бумаг на столе.

— У меня накопилась масса вопросов.

— Задавай.

Он жестом указал на второе кресло, стоящее слишком близко. Поколебавшись, я села и закинула ногу на ногу.

— Ты настолько боишься, что я стану тебя соблазнять, что надела брюки и решила не использовать косметику?

Косметики на мне не было и на корабле, но, видимо, он ожидал, что сейчас я выйду к нему при полном параде. Кстати, раз он этому удивлен, значит, никто не проговорился ему об особенностях моего дара и о том, что я не вижу свое отражение. А это хорошо.

— Я тебя не боюсь, Аден.

— А зря.

Тяжелый взгляд на удавку. Предположим, он мне угрожает, но зачем? Чего он добивается? Неужели до сих пор гадает о моем даре? Предположим, он мстит за мою игру и за столкновение с Августом, но как долго это может продолжаться? Неужели он тоже надеется воспользоваться моим даром?

— Вопрос первый, главный. — Я покачала ногой и проследила за тем, как его глаза опустились вниз и на секунду задержались на моей лодыжке. — Чего ты добиваешься?

— Хороший вопрос. — Аден получал видимое удовольствие от нашей беседы. Наклонившись, он пододвинул мое кресло ближе к себе, заключив мои колени между бедрами. Мой язык, сухой и горячий, прилип к небу. Как будто по нему только что провели марлей. — Я добиваюсь того же, что и все остальные жители Новой земли. Счастья, — проговорил Аден прямо мне в лицо. Без улыбки.

— Перефразирую: чего ты добиваешься от меня? — Мои сплетенные ноги подрагивали, прижимаясь друг к другу, пытаясь спрятаться от прикосновения бедер Адена.

— Найя! — это прозвучало осуждающе. — Я никогда ничего не добиваюсь. Мне все отдают добровольно.

— Не сомневаюсь, но не в моем случае.

Это — совершеннейшее вранье, и скептическая усмешка Адена подтвердила, что он об этом знает. Я уже не раз доказала, что готова отдать ему всю себя.

— Как скажешь, — кивнул он, смеясь.

— Я скажу, что меня утомили твои игры и бесконечные тайны. Может, в начале твоя загадочность заводила меня, но теперь мне не до шуток. Мы ввязались в нечто значительное, и у меня нет желания с тобой сражаться. Вскоре Селена и Тарх окажутся на одном и том же треклятом острове. Кто-то подсунул им идентичную карту, и они понеслись туда, как неразумные дети. Каждый день я с ужасом жду вызова от остальных монархов.

Аден ужаса не испытывал. Более того, несуразность сложившейся ситуации доставляла ему откровенное удовольствие, о чем он тут же мне и поведал, периодически сжимая мои колени между бедрами.

Решительно отодвинувшись назад, я тряхнула головой.

— Селена упорно продвигается вглубь острова, оставляя за собой сеть порталов. Тарх уже на полпути к Ингилере. Когда они встретятся, то сразу поймут, что мы обо всем знали. Что мы будем делать?

— Мы? — Аден наклонился вперед, быстро сокращая расстояние между нами. — Мы? Надо же, принцесса с янтарными глазами считает нас парой? — С силой оттолкнувшись от пола, он отодвинулся обратно к столу. Кресло жалобно хрустнуло под его озлобленным весом. — Нет никаких "мы", Найя. Я предложил тебе остаться со мной при нашей первой встрече. Ты отказалась. А теперь есть только ты и я. Каждый защищает свои интересы, каждый за себя.

— Надо же, а я-то думала, что мы оба защищаем интересы Сибериуса Бесстрашного.

— Вот и продолжай так думать.

— И ты не станешь обсуждать со мной, что случится на Ингилере?

— Зачем обсуждать, если мы сами все вскоре увидим? Ни за что не поверю, что тебя не возбуждает эта игра. Разговоры отравляют ее, убивают дух здорового соперничества, рассеивают загадку. Это — интрига века, и мы с тобой в самой ее сердцевине. Монархи думают, что мы — их пешки, но они ошибаются. Ты найдешь свой путь, а я — свой. Вот и посмотрим. Кто знает, может, наши пути пересекутся на выходе.

Да, не скрою, меня возбуждает эта игра. Однако я надеялась играть в нее вместе с Аденом. Зря надеялась. Мы сами по себе, мы играем поодиночке. И у меня нет уверенности, что я смогу переиграть тех, кем движет слепая жажда власти и абсолютного магического дара.

— Что ж, спасибо, что все прояснил.

— Всегда рад услужить. Собирайся, скоро отправимся к Селене.

Как-то холодно и неприятно после этого разговора. Одной рукой Аден притягивает меня, а другой отталкивает. И с какой стати он обижается из-за нашей первой встречи? Он предложил мне, совершенной незнакомке, остаться с ним, неизвестно зачем. Хотела бы я посмотреть, как много женщин согласились бы на такое. Хотя кто знает…

* * *

— Смотри будущее! — приказала Селена. Она не удосужилась объяснить, почему не вызывала меня несколько дней, но судя по расположению последнего портала, орки за эти дни прошли три четверти прибрежных гор. Несгибаемая королева перестала улыбаться и постарела на десяток лет. Черты лица заострились, и слои краски больше не могли скрыть глубокие морщины и обвисшую шею. — Ищи, Найя! Прошло несколько дней, и ты должна заметить значительные изменения!

Может, и должна, но ничего нового не вижу. Хотя…

— Ваше Величество…

— Просто "Селена". Нам не до условностей, Найя.

— Селена, вам попадались пещеры?

— Еще бы! Ты и сама их видела! — завизжала Селена, брызгая слюной. Руки Селены дрожали, а покрасневшие веки норовили закрыть глаза воспаленной преградой. Ну и довела же она себя, страх один. — В горах Ингилеры есть целая цепь пещер, но в них нет льда, а ведь на карте говорится про ледяное солнце…

— Селена, я ничего не знаю про ледяное солнце, но вижу пещеры на линиях вашей судьбы.

В моих видениях очень легко запутаться: если зацепиться за что-то отдельное, то можно превратить это в реальность. Все было бы замечательно, но я по-прежнему не знаю, как выглядят илеры.

— А ты видишь в этих пещерах что-нибудь необычное?

Может, стоит ей сказать, что я в пещерах бывала всего пару раз, да и то только в окультуренных, на берегу Амитии. Откуда же мне знать, что в них обычно, а что — нет?

— Ммм… В пещерах сыро. Я вижу мох, грязь, песок. — Королева тряслась от нетерпения, раня мои плечи ободранными ногтями. Внимательно просмотрев события на нескольких линиях, я решила перечислить все возможное. — Я вижу воду, каменный склон, лед, огонь, туман, молнии… а также толпы…

И Селену, держащую меня на руках. С какой стати? Вот же, напасть.

Честное слово, я думала, что после такого предсказания Селена закричит на меня и уволит на месте. Но кто их, монархов, поймет? Королева орков чуть не захлебнулась от восторга.

— Наконец-то! Найя, ты — залог моего успеха! Ты — моя удача!

Я бы не стала делать такие смелые заявления, но кто я такая, чтобы спорить с приятными комплиментами. Если повезет, то, может, и заслужу подаренную мне гору.

— Молнии! Молнии! — кричала Селена. — Ты понимаешь, что это такое?

Явление природы? Гроза? Хотя молнии действительно показались мне несколько необычными, и я призналась в этом королеве.

— Вот видишь! Ох, Найя! Да благословят тебя боги! Значит, нам нужно найти пещеру, в которой есть вода и лед. Именно так и выглядит илера. Спасибо, моя талантливая девочка!

Объятия королевы орков пахли грязью и усталостью. "Талантливой девочке" очень хотелось понежиться в приятном тепле монаршеской благодарности, но порядочность взяла верх.

— В видениях не только вода и лед, там еще странный огонь, туман и все остальное. Я не уверена, что все это — внутри пещеры.

— Да, я помню, — уверенно кивнула королева.

Интересно, что именно она заключила из моего предсказания? Само собой, я не упомянула, что Селене предстоит носить меня на руках. В следующий раз, когда настроюсь на ее будущее, посмотрю повнимательней, с чего это мне оказывают такую почесть.

Ах, да, еще я скрыла одну маленькую деталь. На линиях судьбы Селены появился Тарх. Не то, чтобы его раньше там не было, но, во-первых, я не смотрела так далеко, а во-вторых, не видела в его присутствии ничего подозрительного. Они монархи, все-таки, почему бы им не встретиться, хотя и на природе. Но теперь эта встреча приобрела совершенно другой смысл. Сказать ей или нет? Если скажу, то она потребует объяснений и будет мучить меня до конца. А потом мне придется раскрыть правду Тарху. А если не признаюсь, то, когда они встретятся, то дружно прибьют меня и отправятся вместе искать илеры.

Такие новости нужно преподносить осторожно.

— Как я уже сказала, я вижу толпы людей, в том числе ваших подчиненных, вижу ваши встречи с Аристархом Дивным…

— А Тарх-то тут при чем? — взвизгнула Селена.

— Трудно сказать. Полагаю, что вы и так нередко встречаетесь.

"Интрига века, интрига века", — повторяю про себя, чтобы выдержать ее допрос. Пока все идет хорошо: я предупредила ее о Тархе, но при этом ничего секретного не выдала.

— Я не планирую с ним встречаться в ближайшее время. Вот жук эльфийский, видимо, он подозревает, что я отправилась за чем-то интересным. А ты можешь посмотреть, где именно мы с ним встретимся?

Перегруз. Я смотрю сразу на слишком много линий. Боль охватывает голову стальным обручем, кончики пальцев зудят, хочется закричать, ослепнуть, не видеть судорожного мелькания перед глазами.

Щелчок. Я захлопнула пространственное зрение и, вытирая холодный пот, прилегла на землю. Не буду больше смотреть, все равно ведь не могу сказать ей всю правду.

— Я не знаю, Селена, где-то на природе, около каменного склона, но вариантов слишком много, и от них рябит в глазах.

Хоть и ложь, зато убедительная.

— Ты Тарху о чем-нибудь рассказала? — Селена надвинулась на меня, угрожающе потряхивая грязным кулаком.

— Нет.

— А предсказание ему делала?

— Вы же знаете, что я не могу этого обсуждать.

Горло заледенело. Не сделать ни вздоха. Я буквально вижу, как в бритой королевской голове появляются опасные мысли. Она знает, что я точно также предсказываю будущее ее сопернику. Я должна выстоять. Должна. Это — интрига века. Очень хочется обвинить Адена, но ведь я сама втянула себя во все это, и теперь верчусь, как морской уж при виде щуки.

— Ты сказала Тарху, что он увидится со мной? Ты видела меня в его будущем?

Да, королева мне угрожает, но давайте уж начистоту: не угрожает мне только ленивый.

— Ваше Величество, я не могу этого обсуждать, но уверяю вас: мои предсказания не настолько точны. Нет ничего необычного в том, что монархи Новой земли встречаются друг с другом. Я вижу на линиях судьбы множество людей.

Не могу сказать, чтобы ее это убедило, но какой-то положительный эффект наблюдался. Вздохнув, Селена оставила меня и уединилась с Аденом. А я осталась ждать. Куда же я без Адена? Защита и опора, так сказать. Воспользовалась порталом, вышла на небольшую горную площадку и уставилась вдаль. Где же вы, илеры, и сможем ли мы вас найти? С высоты остров казался замысловатым шоколадным тортом с вмятиной посередине — концентрические круги гор, а внутри — неизвестно что. Загадочная начинка. Логика подсказывает, что именно там нужно искать секреты древних ингидов, но разве логика дружит с магией? Нет. В центр еще и добраться надо. Селена продвигается кругами и зигзагами, но неумолимо приближается к заветной середине, а вот где причалит Тарх — я не знаю. На севере Ингилере есть еще один песчаный берег, но я на нем не была. Судя по карте, это — единственный шанс отсрочить встречу монархов, так как в остальных местах горы поднимаются прямо из воды неприступным кольцом.

Тротеро незаметно подошел и пристроился рядом, следя за направлением моего взгляда.

— Не-а, ингиды не спрятали бы илеры в центре острова, слишком уж это очевидное место. Мы бы сразу почувствовали поверхностный источник магической энергии. Ингиды хитрые, их сокровища хранятся где-то в глубине, в пещерах.

— Но ведь илеры — природное явление, как же их можно спрятать?

— Источник силы расположен под землей, а ингиды вывели его наружу и создали илеры, так что они могут оказаться где угодно.

— Неужели на Ингилере нет ничего, кроме гор?

— А как же, сплошная цепь гор. Только на севере есть небольшие пробелы. Мы там уже проверяли, но ничего не нашли. Уж поверь, ингиды не спрятали бы свое сокровище там, где легко пройти. Раз боги доверили карту именно нам, значит, илеры находятся в горах, причем в труднодоступном месте, которое только орки смогут найти.

М-да. "Раз боги доверили карту именно нам". Посмотрим, что об этом скажут эльфы.

Поправив запылившиеся ремни, Тротеро взял меня под руку.

— Пойдем, я покажу тебе красивый вид. Здесь есть площадка повыше, оттуда ты сможешь увидеть северный берег.

Пройдя через пару порталов, мы оказались на мшистом склоне, с которого открывался вид на противоположный берег. Белые дюны, беспорядочно разбросанные каменные завалы и неровная череда гор. Странное место выбрали себе ингиды. Неудивительно, что они, в конце концов, вымерли, несмотря на неисчерпаемые источники силы.

— Можно забраться и повыше. Давай, я тебе помогу, — предложил Тротеро.

— Мне и так видно. — Я хоть и в брюках, но карабкаться вверх по отвесному склону не хочется.

Но он уже толкал меня вверх, осторожно обходя цветущий склизкий мох.

— Сейчас заберемся на вершину, и я закину туда портальчик, вдруг другие захотят слазить. Красиво, все-таки.

Держаться было не за что. Пригибаясь к камням, я бесстыдно цеплялась за ремни Тротеро, норовя распустить его и без того скудное одеяние. Глаз я не поднимала. Это один из тех случаев, когда твердо знаешь, что назад оглядываться нельзя.

— Давай, Найя, подтянись на руках, и я заброшу тебя наверх.

Над головой нависал неровный край каменной площадки.

— А что это за площадка?

— Не знаю, но на ней должно быть достаточно места, чтобы присесть и отдохнуть.

Я неловко повисла на каменном выступе, сглатывая снежные комки страха.

— Тротеро! Ты где?

— Здесь я! Почему ты не подтягиваешься?

Почему я не подтягиваюсь?

Может, потому, что я вишу над пропастью в туфлях и брючном костюме. А может, потому, что я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ПОДТЯГИВАЛАСЬ!!!!

— Я падаю!! — Бешеный крик, вернее, визг.

А я еще собиралась лезть с орками в горы! Пытаюсь напрячь мышцы, сгибаю руки, но беспорядочно болтающиеся ноги не слушаются.

— Не визжи ты так! — злится Тротеро. — Я отошел посмотреть на западный склон, а ты тут болтаешься, как мокрое белье.

ОТОШеЛ! Здесь ногу негде поставить, а он, видите ли, отошел.

— Помоги мне!

— Найя! Перестань дергать ногами! Мне к тебе не подобраться, ты столкнешь меня вниз!

Паника в его голосе отозвалась в теле ледяной дрожью.

— Тротеро!! — завопила я, из последних сил держась за край вспотевшими руками. Он с силой схватил меня за талию и подбросил вверх. Я упала животом на каменную площадку, взвыв от боли. Синяки будут по всему животу, как пролитые чернила. Но зато жива. Болтаю ногами над бездной, норовя врезать Тротеро коленом по лицу.

— Закидывай ноги наверх, Найя! — в бешенстве орет он, и я цепляюсь коленом за камень, раздирая брюки и кожу. — С ума сойти! Ты вообще в горах когда-нибудь была?

— Нет!!!

Ах, как же хочется выругаться, удивить его знанием пары сочных выражений.

Перекатываюсь, рубашка рвется о камень, влажный мох гладит обнаженную спину.

Площадка оказалась крохотной, и я отползла в сторону и прижалась к вертикальному мшистому камню, оставляя место для Тротеро.

— Ты жив? — умудрилась позвать я, дрожа от липкого страха. Интересно, если бы я все время проверяла свое будущее, увидела бы я эту сцену? И если да, то как бы я ее интерпретировала?

— Твои попытки лягнуть меня и сбросить вниз провалились, я жив, — заявил Тротеро, с легкостью подтягиваясь на одной руке и запрыгивая на площадку. Несмотря на шутливый тон, он был весьма напуган. — Извини, я забыл, что ты — не орка. Наши девушки до самых вершин босиком бегают.

Заметка на будущее: за орка замуж не выходить, иначе буду для мужа сплошным разочарованием.

— Давай, Тротеро, быстро строй портал, я хочу вернуться на твердую почву.

— Между прочим, камень — очень твердая почва.

— Не болтай! Ты меня чуть не угробил! Верни меня обратно к Селене.

— Верну! Я не могу работать, когда ты рядом ноешь. Портал — дело тонкое, я должен прочувствовать магию горы.

— Чувствуй быстрее, я тут умираю от страха!

Тротеро зарычал, сверкнул презрительным взглядом и, отвернувшись, сел на площадку.

— Могла бы и вокруг посмотреть, — пробурчал он. — Такая красота, а ты распласталась, как мох, и жалуешься без умолку.

— Я умираю от страха!

До сегодняшнего дня у меня не наблюдалось особых проблем с высотами, но после этого инцидента паника прочно завладела моим разумом.

— Да заткнись ты!

Приняв позу лягушки и приложив лоб к камню, Тротеро издал протяжное мычание. Видимо, на горы настраивается.

Выровняв дыхание, я отошла от мшистой опоры и посмотрела на дюны и на море, лежащее за ними, как синий шлейф белого платья. Солнце защекотало обнаженную спину… ах, вот и оно, прошлое видение, которое затянуло меня во время первой встречи с Селеной. Интересно, почему именно оно оказалось таким сильным?

Объяснение не заставило себя ждать. Меня прихватило.

Огненное удушье.

Ох, нет. Только не сейчас, не здесь, ведь Адена нет рядом. Орки облепили все вокруг защитной магией, и он не сможет открыть портал без помощи Виала или Селены.

Удавка горела, чернила закипали, в глазах плясали звезды, и я не могла сосредоточиться, не могла нащупать браслет. Открыв рот в безмолвном крике, я скреблась и билась лбом о землю, пытаясь привлечь внимание Тротеро, но он продолжать медитировать, не оборачиваясь назад. Даже когда я захрипела от боли, он только недовольно дернул плечами и продолжил мычание. Изогнув запястье, я с силой ударила браслетом о камень, пытаясь нажать на кнопку. Еще раз. Еще. Попала. Крик Адена разнесся в горах, и в тот же момент Тротеро вскочил на ноги, принюхиваясь, и уставился на меня, парализованный ужасом.

— Портал… к Адену… — просипела я.

Тротеро, бесстрашный орк, который только что свисал со скалы на одной руке, осел на землю с полуобморочным стоном. Его голова покачивалась, как бутон тюльпана на тонкой ножке. Содрогнувшись от рвотного позыва, он закатил глаза.

— Горишь… Найя горит… — промямлил он, и грохнулся навзничь.

Позвать его уже не было сил. С трудом втягивая в себя последние глотки воздуха, я скорбела о прошедшей жизни. Где-то внизу раздавались крики Адена. "Я иду, Найя! Держись!" Потом ругательства. Много, много ругательств. Селена приказывала Тротеро открыть портал, но он по-прежнему лежал без сознания. Мое самовозгорание произвело на него слишком сильное впечатление.

Когда Аден запрыгнул на площадку, я уже приготовилась к самому худшему исходу. Он начал с того, что встряхнул Тротеро, приведя того в чувство и потребовав срочного построения портала. Потом он опустился рядом со мной, страдальчески глядя на мою шею. Ее я вообще уже не чувствовала, а вот в горле кипела лава.

— Держись! — приказал он, что не очень вязалось с горестным прищуром серых глаз. — Если ты сейчас сдашься, Найя, то я не знаю, что с тобой сделаю.

Да уж, какой полезный совет! Засасывая непослушный воздух в смыкающееся горло, я отстраненно наблюдала за Аденом. Когда боль превышает определенный порог, ты уходишь в параллельный мир, отсекаешь себя от действительности. Твои мысли звенят, прося об одном — о быстрой смерти.

Аден схватил Тротеро за горло и тряхнул его так, что у бедняги удлинилась шея.

— Открывай портал! Сейчас! — заорал Аден.

— Я стараюсь! — молодой орк чуть ли не рыдал. Синие всполохи поднимались над камнем и тут же оседали обратно, отскакивая от дрожащих рук Тротеро. Бесстрашного воителя, неспособного вынести вид умирающей женщины. Горящей женщины.

С громким рыком на площадку запрыгнула Селена. Теперь уже нам негде было повернуться, и Аден стал на колени, закрыв меня своим телом.

— Сейчас, Найя. — Посмотрел на мои синеющие губы и пальцы. — Она не дышит!

Одним махом Селена сбросила Тротеро вниз и занялась построением портала. Синие всполохи поднялись в самое небо, камень под нами нагрелся, и от него заструился пар.

— Еще десять секунд, — пообещала Селена. Я была настолько далека от боли, в моем собственном мире, плавая над горами Ингилеры, что происходящее перестало меня волновать. Поэтому, когда Аден воскликнул "Слишком поздно!", я даже не дернулась.

"Интересно, пожалеет ли Аден, что я погибла из-за его ложных обвинений?" — стало моей последней мыслью перед тем, как моя душа покинула Ингилеру.

— Надеюсь, что однажды ты простишь меня, Найя. За все, в том числе за то, что приходится делать вслепую, — прошептал Аден и с силой столкнул Селену с площадки, но я этого уже не видела.

* * *

Очнулась я от того, что меня пытались поднять на руки. Неловко, конвульсивно.

— Бросьте ее! Надо что-то делать с Аденом!

И кто же дает такой недобрый совет? Вроде, знакомый мужской голос, но чей — не пойму.

— Что именно?? — а это визг Селены. — Я не знаю, что с ним делать! Как к нему подступиться?

Лучше бы я так и осталась без сознания. Понять, где мы, невозможно. Такое ощущение, что под водой, но при этом дышать удивительно легко. Вкусный запах озона и синие волны вокруг, густые и колеблющиеся. Селена то появляется рядом, то исчезает, беспорядочно хватая меня за талию и колени и волоча по камням.

— Но мы же не можем ее здесь оставить! Она мне еще понадобится, — паникует Селена.

Как приятно, когда окружающие с тобой честны.

— Оставьте ее хоть на минутку. Я не знаю, что делать с Аденом. Он мертв.

— Ты маг, а не я! — визжит Селена. — Убери этот кисель, я не знаю, где ты!

— Это кисель Адена, а не мой! Тьфу, какой кисель? Матрица. Это — матрица его дара, я не могу ее убрать.

Ошарашенно соскребаю себя с камня, проверяю шею. Получается, что меня снова вылечили, но такая боль бесследно не проходит. Я все еще в шоке, до меня пока что не дошло, что Аден погиб.

— Где Сигорин? — раздается крик из синего "киселя". Селена ругается с мужчиной, и я, наконец, узнаю его голос — старший маг Виал. Я помню Сигорина, коротышку эльфа, который уже не раз меня спасал. Как они умудрились его вызвать? Последнее, что я помню — Тротеро не мог открыть портал, потом появилась Селена, сбросила его вниз, и тогда Аден попросил у меня прощения.

Боюсь двигаться — а вдруг мы все еще на крохотной площадке?

— Селена! — робко зову королеву, и в ответ получаю неожиданное:

— Найя, ты знаешь, как вернуть Адена к жизни?

Селена плачет. Ползу на звук ее голоса, еле ориентируюсь в просветах между синими пластами, и тут до меня доходит весь ужас ситуации. Аден не подает никаких признаков жизни, лежит ничком на камне, изо рта льется кровь. Странная, дымящаяся, она тут же смешивается с синим "киселем", превращаясь в тяжелую фиолетовую массу, теплую и плотную на ощупь.

Встаю, пытаюсь перевернуть безжизненное тело. Не ориентируясь в пространстве, падаю, разбиваю колени. Переворачиваю Адена на спину, зачем-то трясу за плечи. Вытираю кровь рукавом, но она косой дорожкой продолжает стекать по щеке. Пытаюсь вдохнуть в Адена жизнь, но его губы как лед, и мое дыхание возвращается невостребованным.

— Что с ним случилось? — кричу я, беспомощно оглядываясь в поисках Селены. Вокруг никого, только синяя масса колышется толстыми пузырями.

— Он пожертвовал собой, чтобы тебя спасти! — с ненавистью шипит Селена где-то за спиной. Я должна негодовать, спорить, что это Аден во всем виноват, что из-за него на мне ненавистная удавка. Но, вместо этого, я наклоняюсь и выдыхаю в его губы. Открываю рот пошире и выдыхаю снова. Разрываю рубашку, надеясь увидеть, как его грудь двигается, жадно всасывая жизнь.

— Не стоит его раздевать, дорогая. Понимаю, что он — очень привлекательный мужчина, но лучше заняться этим попозже. — Знакомый скрипучий голос Сигорина звучит совсем рядом, и я пытаюсь приподнять Адена, чтобы отнести его к порталу, чтобы хоть чем-то помочь. Я никогда, ни на секунду не желала ему вреда. Что бы я ни говорила, как бы ни злилась, никогда не представляла такой исход.

— Отпусти его, Найя.

Ах да, конечно, эльф перенесет Адена при помощи магии. Опутав безжизненное тело серебристой сетью, Сигорин потянул его за собой.

— А нам куда? — закричала Селена.

Сигорин повел рукой, и синяя матрица рассеялась.

— Спускайтесь вниз, Ваше Величество, и продолжайте ваше дело, — равнодушно посоветовал эльф, даже не оглядываясь по сторонам.

— А эту куда? — Виал схватился за меня, толкая перед собой, как будто я была причиной всех его проблем. Хотя, конечно, все так и есть, но не по моей же вине!

— Ладно уж, возьму этот довесок, — усмехнулся Сигорин, и мир вокруг меня исчез.

* * *

"Да что он из себя возомнил!" — злобно ругалась я, лежа в салатно-зеленой комнате, куда меня доставил Сигорин. Я успела вымыться, переодеться и потерять последнее терпение. Слуги не отвечали на вопросы о состоянии Адена и не выпускали меня из зеленой комнаты.

— Лорд Имани занят, госпожа Делегранс, у него посетители, — тактично намекнул слуга.

— Да при чем здесь это! Я должна узнать, жив ли он!

— Жив, но очень истощен.

Истощен? Он там что, обедает? Кем меня здесь считают, его тайной любовницей? Я прекрасно понимаю, что к Адену тут же прибежала его пассия, и они там с Сигорином лечат беднягу. Вернее, эльф лечит, а она заламывает руки и беззвучно плачет, как и положено преданной возлюбленной.

Злобная я.

Дело в том, что мне тоже хочется в его покои, хочется иметь право заламывать руки, пока Сигорин делает свое лечебное дело. Ведь мы с Аденом… ведь он мне жизнь спас и сам из-за этого чуть не умер. Если он — беспринципный негодяй и манипулятор, то почему пошел на такой риск, чтобы меня спасти?

Каждый раз, когда я к нему приближаюсь, мой мир переворачивается с ног на голову.

— Аден точно выживет? — с надеждой вглядываюсь в просвет коридора.

Слуга уверенно кивает, и я выдыхаю. Возвращаюсь в зеленую комнату, хожу взад-вперед, потом снова пытаюсь пробиться к Адену, натыкаюсь на непреклонных слуг с укором в глазах и сдаюсь. Собираю самое необходимое и прошу слуг отпустить меня домой. Не могу я находиться в чернильном особняке, где меня прячут в тошнотно-зеленой комнате, пока Сигорин спасает жизнь Адена в присутствии самой красивой женщины Новой земли.

Понимающе кивнув, слуга сжимает костлявыми пальцами мое плечо и ведет к лестнице. Досадно, что мне здесь не доверяют. Чего он боится? Что я с криком вбегу в спальню Адена и побеспокою его женщину? Она ведь и так знает о моем существовании, ведь именно она поселила меня в Весенней комнате. Если он действительно принадлежит ей, то пусть не беспокоится, чужое мне не нужно. Только пусть выскажет Адену свое "фи", чтобы он вел себя, как положено преданному мужчине.

Дверь в спальню Адена закрыта. Замедляю шаг, делаю вид, что поправляю обувь, прислушиваюсь. Ни звука. Слуга понимающе ухмыляется и сильнее сжимает мое плечо, ожидая подвоха.

— Клянусь, я не войду в покои вашего хозяина. Мне нужно зайти в другую комнату.

Слуга смущен, не уверен, как следует поступить. Я показываю на одну из дверей, и он неохотно соглашается и следует за мной, держась как можно ближе. Это кто ж его так запугал?

Поворачиваю ручку и решительно толкаю дверь. Зачем? Говорят, что инстинкты никогда не подводят, но только если вы внимательно к ним прислушиваетесь. А мне захотелось снова проверить, увижу ли я за этой дверью обшарпанную комнату, где мы с Аденом познакомились.

Комната по-прежнему на месте. Все те же потрепанные обои, низкая кушетка. Ну, и зачем меня сюда потянуло? Здесь все по-прежнему. Непроветренная память случайной встречи, которая обошлась мне очень дорого, да и Адену тоже. Только в этот раз на диване лежит лист бумаги, сложенный пополам. И я почему-то уверена, что записка предназначена мне.

— Это письмо для меня, — уверенно объясняю я слуге, подхожу к дивану и читаю.

"Не входи туда, где не хочешь остаться"

Никому не адресовано, никем не подписано. Что ж, добавлю это послание к списку неразгаданных тайн и странностей чернильного особняка.

Положив записку обратно, я, как послушная девочка, последовала за слугой к лестнице.

— Перестань, Аден! Ты ведешь себя, как последний идиот! — визгливое сопрано сотрясло стены чернильного особняка. Покраснев, слуга потянул меня за собой, чуть ли не сбрасывая с лестницы. Что ж, значит, Аден действительно жив и чувствует себя вполне сносно, если возлюбленная обзывает его идиотом.

Упираюсь обеими ногами, пытаюсь отцепить от себя руки слуги.

— Я и сама могу идти!

Нехотя, он отпускает меня, но при этом держит руки наготове. Ловить меня собирается, видите ли.

Визг возобновляется.

— Очнись, задумайся о последствиях! Хоть на минуту включи мозги! Мы готовили тебя к этому. Прислушайся к голосу разума, не прикасайся к ней. Осталось совсем недолго.

Судя по тому, что дама замолчала, Аден ей отвечает, но мне не слышно его голоса.

— Что значит "не могу"? Все ты можешь! — снова кричит женский голос. — Вот, посмотри на меня: я стою рядом и не прикасаюсь к тебе. Очень просто: не прикасайся и все! Если притяжение резко увеличится, то я не смогу с тобой справиться. Возьми себя в руки и вспомни, зачем ты здесь. Если она о чем-нибудь догадается…

Тишина.

Приятно знать, что у блондинистой феи есть-таки недостатки: визгливый голос и злобный сарказм.

Интересно, зачем Аден здесь? И где это "здесь"? Все это попахивает заговором, и мне очень хочется просочиться в тайны Адена, но слуга удерживает меня за плечи, чуть ли не волочит за собой. Я почти не вырываюсь, гадая, о ком разговаривали Аден с блондинкой. К кому он не может не прикоснуться? Будем надеяться, что речь идет не обо мне. Или наоборот…?

К моему удивлению, Сигорин сидел на одиноком стуле у входной двери.

— Найя пыталась подслушивать? — сухо поинтересовался он у слуги, не отрываясь от книги и игнорируя мое присутствие.

— Да, — отрапортовал слуга.

— Она услышала что-нибудь интересное?

— Госпожа ругала лорда Имани. — Слуга открыл дверь и подтолкнул меня наружу.

— Вам не нужно беспокоиться, я сама найду выход из сада.

Я попробовала избавиться от сопровождения, но не тут-то было. Слуга явно получил указания следить за мной до конца.

— Уже уходишь, красавица? — ласково спросил Сигорин, как будто только что заметил меня.

Я. Сойду. С ума.

— Почему вы не лечите Адена?

— Он не обрадуется, когда узнает, что ты сбежала. — Сигорин не собирался отвечать на мой вопрос.

— Я не сбегаю! Я ухожу.

— Никакой разницы.

— Спасибо, что снова спасли меня.

— Не за что.

— С Аденом все будет в порядке?

— Если не останешься, то не узнаешь, — захихикал он. Гнев взметнулся во мне, перекрывая дыхание, потом замер у моих ног послушной волной.

— Старшие маги заклеймили меня из-за ложных обвинений Адена. Цепь правосудия чуть не убила меня уже три раза, по его вине. Простите, но мне трудно выражать сочувствие к мужчине, который стал причиной этой агонии. Я переночую у себя дома.

— Он спас твою жизнь, причем не раз.

— ЕСЛИ БЫ ОН СНЯЛ ОБВИНЕНИЯ, — закричала я, потом продолжила чуть тише, — то мне не угрожала бы смертельная опасность.

— В жизни все всегда очень просто, — улыбнулся Сигорин, — кроме тех случаев, когда все сложно. Ступай, Найя. Мы позаботимся об Адене. Ему уже лучше. Скажем так: он потерял слишком много энергии, перегорел. Магическая перегрузка. Не волнуйся о нем.

Слуга снова подтолкнул меня наружу. Ненавижу Сигорина, из-за него я теперь не смогу избавиться от чувства вины. Как будто они позволили бы мне сидеть всю ночь у постели больного и менять повязки на лбу!

Но чувствовала я себя отвратно.

* * *

Разве с такими мыслями заснешь? Лучи рассвета напомнили мне, что сегодня, с Аденом или без, мне придется вернуться к Тарху. А если я не высплюсь, то промахнусь мимо портала, да и наговорю Тарху лишнего. Вцепившись в подушку, я, наконец, заснула, но даже во сне чувство вины не отпускало меня. Пришлось вырваться из потока сновидений и, наспех собравшись, вернуться к Адену. Даже не знаю, чего еще ожидать от чернильного особняка и его обитателей.

— Неужто вы пришли навестить больного, госпожа Делегранс? — издевательски поинтересовался Сигорин, который так и сидел у входа, как привратник.

Вчерашние события, недоверие слуг, насмешки Сигорина оскорбили и обидели меня. Но, все равно, я хочу увидеть Адена, убедиться, что он жив.

Сигорин указал на лестницу и тут же уткнулся в книгу.

Мои шаги разорвали тишину неприятным эхом. А вдруг он там с женщиной, и они… Потоптавшись на месте, я постучалась и, не дождавшись ответа, приоткрыла дверь спальни.

Спутанный клубок темно-синих простыней, смятые подушки. Адена нет. Я так боялась увидеть его с женщиной, что задержала дыхание, и теперь тысячи иголок плясали на моей коже. Застыв в дверном проеме, я отдышалась и приготовилась уходить.

— Зачем ты сюда вернулась? Неужели пожалела мужчину, который навлек на тебя это мучение?

Аден стоял у окна, почти полностью скрывшись за занавесью. Рубашка расстегнута, под глазами тени. Темные разводы щетины смягчили выражение лица, делая его неожиданно ранимым.

— Я рада, что ты жив.

— Неужели? После моей смерти у тебя поубавилось бы проблем.

— Не думаю. Обвинения с меня все равно бы не сняли.

Несмотря на нервные смешки, в нашем диалоге сквозило что-то глубокое. В болезненном взгляде серых глаз, в том, с какой силой он сжимал кулаки, с какой надеждой смотрел на мою руку на дверной ручке. Кто знает, на что он надеялся.

— Я рада, что ты жив, — повторила я. Как странно видеть его ранимым. Как необычно. — Но тебе не к лицу слабость, — повторила я слова, однажды сказанные мне Аденом.

Он отвернулся к окну. Напряженные мышцы спины выдали его смятение. Красивая блондинка улыбалась с портрета, подзадоривая, бросая вызов.

— Уходи, Найя. Я сообщил Тарху о случившемся, и он дал тебе выходной. Если что-то произойдет, сразу зови меня. Я в полном порядке.

Не поворачиваясь, он наклонил голову, прислушиваясь, ожидая моего ухода.

Блондинка на портрете смеется над моей растерянностью. Меня тянет помочь мужчине, который стал причиной моих страданий, который мучает меня, а потом спасает мне жизнь. Нами овладело нечто большее, чему мы не можем не подчиниться.

Снова смотрю на портрет. Блондинка глумится, издевается. Знаю, что это всего лишь портрет, но он живее некоторых людей. Отступаю назад, но не могу выйти из комнаты. Аден застыл в ожидании моих действий, и я подхожу к нему и провожу ладонью по спине. Ощущаю под пальцами сократившиеся мышцы. По привычке подглядываю за линиями судьбы: ничего нового, Адена не существует. Ладонью впитываю тепло невидимого мужчины.

— Уходи, Найя.

— Нет.

— Ты пожалеешь.

— Не сомневаюсь.

— Уходи, Найя.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

Пауза.

— Нет.

— Тогда не выгоняй меня.

Значит, Аден с блондинкой говорили обо мне. Аден хочет ко мне прикоснуться, и понимание этого зажигает мою кровь, наполняет силой. Мы стоим у окна, я и мой спаситель-мучитель. Подбираюсь чуть ближе, прислоняюсь к напряженной спине, его тело немного расслабляется. Чернильные деревья закручивают спирали тонких ветвей, сдаваясь теплому ветру. Прислонившись лбом к горячей спине, вздыхаю.

— Аден, ты женат?

Пауза длиной в целую осень, ветреную, холодную и печальную. Неужели он собирается мне солгать?

— Нет.

Какой неохотный ответ. Похоже, он испугался, что я намерена заполучить его в женихи. Ага, как же, я и все остальные женщины Новой земли. Рядом с Аденом я схожу с ума, срываюсь, но не могу сознательно пойти на близость с мужчиной, который принадлежит другой женщине. А если я не подойду ближе, то никогда не пойму ошеломляющего притяжения между нами и того чувственного взрыва, который встряхнул нас в прошлый раз.

— У тебя есть дети?

— Нет.

— Кто эта женщина на портрете?

Молчание.

Провожу рукой по неестественно прямой спине.

— Пойдем прогуляемся в саду, — сдаюсь я. Блондинка прожигает меня взглядом, и мне не терпится вырваться наружу. — Не могу здесь оставаться, эта фея на портрете пожирает меня глазами, — пробурчала я, беря Адена за руку. — Не понимаю, как ты можешь приводить сюда женщин, когда она так смотрит.

— Я не привожу сюда женщин, — непонятно объясняет Аден.

Держась за руки, мы спустились по лестнице и вышли в сад. Сигорин проводил нас неодобрительным взглядом поверх очков, потом, не выдержав, крикнул вслед:

— Ты все испортишь!

Кому адресована эта фраза?

Аден невозмутимо захлопнул входную дверь.

— Где бы вы хотели прогуляться, госпожа Делегранс? — с насмешливым поклоном спросил Аден.

Действительно, где? Неуверенными шагами, я пересекла сад, не выпуская его руку из своей. Мы побрели вдоль каменной стены. Восходящее солнце ласкало затылок и шаловливо выглядывало из-за перевитых чернильных ветвей. Между нами что-то происходило. Чем дольше я держала его за руку, тем сильнее он сжимал мои пальцы, тем невыносимее казалась мысль, что мне придется его отпустить.

— Сделай так, чтобы с меня сняли удавку, — шепотом попросила я.

— Не могу.

Откуда в его голосе боль? Для чего ему нужна моя удавка? Для кого?

— Почему?

— У каждого свои тайны, Найя. Когда мы встретились в первый раз, я предлагал тебе остаться со мной, не так ли?

— Неужели ты всерьез думал…

— Не важно, что я думал. Ты отказалась.

С силой сжав мои пальцы, он положил наши сплетенные руки себе в карман, как будто боялся, что я сбегу от его обвиняющих слов.

— Я передумала.

Неужели я только что сказала это вслух?

— Я предупреждал, что второго шанса у тебя не будет. Теперь ты должна дойти до конца.

— До конца чего?

Я не ожидала честного ответа и оказалась права, так как смысл его слов остался для меня загадкой.

— Иногда все кажется таким прекрасным — солнце, зелень, тепло, а потом ты понимаешь, что идешь вдоль каменной стены, и тебе не выбраться за ее пределы.

Надо же, его боль оказалась сильнее моей. Осязаемая, она обвилась вокруг горла, как чернильная ветвь.

— Объясни мне, что происходит, Аден.

Усмехнувшись, он наклонился ближе.

— Мы идем вдоль каменной стены.

— Аден, я боюсь.

— И правильно делаешь. Но я могу тебя успокоить.

— Попробуй.

— Из нас двоих я умру первым.

— Это, конечно, радует, но не очень.

Разговор не складывался. Аден слишком сильно сжимал мои пальцы, и нас слишком отвлекал тот факт, что несколько часов назад мы оба были мертвы.

— Тебе следует отдохнуть, Найя.

— Я не устала… — начала было я, но Аден пояснил:

— От своих мыслей и страхов.

— Я стараюсь от них отвлечься.

Сделав полный круг, мы вернулись ко входу в чернильный особняк. Как только мы войдем обратно, то потеряем эту неожиданную почти-близость.

— Завтра все станет, как прежде, Найя.

— Я знаю.

Сигорин сидел, уткнувшись в книгу. Он либо не заметил нас, либо не захотел замечать. Поднявшись на второй этаж, мы повернулись друг к другу. Головокружительное ожидание захватило и отсекло разум.

— У тебя сегодня свободный день, но, пожалуйста, переночуй в Весенней комнате, так как завтра рано утром мы отправимся к Тарху.

— Хорошо.

— Ступай, Найя.

Но Аден не отпустил мою руку.

— Кто эта женщина на портрете?

— Иди к себе, Найя.

— Хорошо.

Держусь за него. Чистая магия физического контакта не сравнится ни с чем. Кто отпустит первым?

— Иди.

— Иду.

Не двигаемся.

Зачарованы. Обездвижены. Я парю, не чувствую своего тела. Еще немного — и я совсем потеряюсь. Почему близость Адена имеет на меня такой странный эффект?

Мне следует уйти, спасти себя. Пытаюсь высвободить руку, но Аден сжимает пальцы.

— Отпусти меня! — Это неискренняя просьба, так как я не хочу уходить. Мне все равно, кем ему приходится эта визгливая фея. Мне вообще все равно. Я сама не своя, не знаю, почему. Взгляд Адена спеленал меня, обещая страсть, равной которой я еще не знала. Можно ли жаждать мужчину, который навлек на тебя смертельную опасность? Даже если он рискнул своей жизнью, чтобы тебя спасти.

Аден вынимает наши сплетенные руки из кармана и, пристально глядя мне в глаза, разгибает палец за пальцем, как будто приказывает себе отпустить меня. Взгляд притягивает меня, а рука отпускает.

— Скорого выздоровления, — чужим голосом желаю я.

— Хорошего отдыха, — откликается он.

Когда мы отступаем друг от друга, наша близость лопается с сухим треском.

Не оглядываясь, иду по коридору в направлении Весенней комнаты. Где-то хлопнула дверь, служанка выглянула наружу и тут же исчезла. Шаг, еще один. Кажется, что мое тело осталось рядом с Аденом. С трудом открываю дверь негостеприимной зеленой комнаты, тяжело опускаюсь на кровать. Кожа гудит, я теряю осознание момента, не помню себя. Следует испугаться, но я думаю только об Адене, подчиняюсь стихийному всплеску чувств.

Вскакиваю, распахиваю дверь и бегу обратно. Мне необходимо выяснить, что именно происходит между нами, что за притяжение искажает мои мысли и действия. Всхлипываю с облегчением — Аден спешит мне навстречу. И тут мы замираем, как будто наткнувшись на стену. Не хочется признавать свою слабость, неотложность чувств.

Два мгновения бешеного ожидания, а потом рывок. Мы сталкиваемся, смыкаемся. Замираем на долю секунды, привыкая к чужому теплу. Это мгновение делит мою жизнь на "до" и "после", и в "после" уже не будет забвения и спасения от мыслей об Адене. Его руки всегда будут на мне — отпечаток страсти, внушающей страх и безвозвратно меняющей будущее.

Почему именно Аден? Между нами клубится непонятная сила, которую не смогли разрушить даже злые, обидные слова, сказанные друг другу. Пальцы Адена путаются в моих волосах, царапая кожу и оставляя отпечаток на шее. Твердое тело давит на мое, мягкое, заворачивает в себя, заставляет признать его силу.

Мы столкнулись губами, зубами, языками, рывком и не боясь боли. Я еле держалась на цыпочках, подтянутая к нему, а в животе царил вакуум. Аден принял мой дрожащий язык, с бешеной скоростью скользя по гладкому небу, сглатывая меня, не отпуская. Мне не хватает сил вжиматься в его тело, хочется быть ближе, ближе, без одежды, вне кожи.

Наступая друг другу на ноги, мы вслепую движемся к его покоям. Вырвав рубашку из брюк, я бездумно шарю жадными ладонями по спине, царапая и с силой обхватывая его. Как пьяные, мы натыкаемся на стены, оседаем на пол, потом с трудом поднимаем друг друга, не размыкая бесстыжих объятий. Я не могу прервать поцелуй. Боюсь. А вдруг он опять даст мне время на размышления?

Наша страсть вскипает, делает каждое прикосновение особенным. Ничего удивительного, ведь ничто так не подогревает страсть, как загадки. А у нас их предостаточно. Не познанные друг другом, мы соскользнули с линий судьбы и остались вдвоем. Аден толкнул дверь в спальню и вцепился в мои плечи, обнажая их и гладя горячим взглядом. Я же сразу повернулась к портрету. Он исчез. Стоит ли об этом задуматься? Может быть, но не сейчас.

Мои руки скользят по напряженному животу, мышцы вздрагивают, дыхание Адена кажется нарочито размеренным, зубы скрипят. Сильные руки скользят по моей груди.

Две загадки, столкнувшиеся вне линий судьбы, пытают друг друга томительной негой. Аден сдается первым. Дергает за платье, и оно с треском падает к ногам. Положив ладони на грудь, Аден возвращает мне утраченное тепло.

— Не двигайся, Найя.

Он кружит кончиками пальцев по разгоряченному телу, как будто касается клавиш, и я отвечаю на каждое нажатие.

— Я сказал, не двигайся! — сжав мои запястья, Аден стал на колени, с жадностью вдыхая возбужденную кожу, наполняя тело дрожью от прикосновений умелого языка. Он хочет сломить меня, заставить умолять, но у него не получается. Он ломается сам, разбивается о мои дрожащие колени.

— Ох, Найя! — прислонившись лбом к моему животу, Аден вцепился в разведенные бедра. — Ты разрушаешь меня. Разбиваешь вдребезги…

Не отпуская из объятий, он опрокинул меня на кровать. Отпечаток шершавой руки на моем бедре, трепетное проникновение, момент привыкания, хрип, жадный язык во рту и, наконец, бешеный танец.

Я опять поймана. Но в этот раз я не возражаю.

Крик высвобождения вырвался раненой птицей, и я подавилась им, уткнувшись во влажную мужскую грудь. Все тело горело жадной готовностью, как будто мы и не начинали, и Аден чувствовал это и продолжал двигаться. Путаясь в простынях, мы падали с кровати, с трудом забирались обратно, не отпуская друг друга. Я вцепилась зубами в его плечо, царапала пятками спину, и он отвечал, хищно, почти болезненно. Бесстыдными требованиями, толчками, порывами.

Мы боролись за жизнь, за облегчение, за уход от полнейшего безумия.

Кто сказал, что "маленькой смерти" не существует?

La petit mort.

Страсть Адена сожгла мое сознание, и я погрузилась во тьму.

* * *

Разрываем друг друга на части.

Бьет по венам огонь рваным пульсом.

Для любви нам еще слишком рано,

Ненавидеть уже слишком поздно.

Светлана Танаревская

Иногда не стоит просыпаться. Когда чувствуешь, как рассеивается сон, нужно схватиться за него обеими руками и не отпускать. Может, тогда он привяжется к твоей реальности.

Но этого не случилось.

Я очнулась в том самом видении, которое навсегда отпечаталось в моей памяти: запутавшись в синих простынях, я щурилась от истомы. Полное удовлетворение, растворение насытило меня, подняв планку на опасную высоту. Но Адена рядом не было, а портрет уже висел на месте. Вот так.

Мы провели в постели вчерашний день и целую ночь, а наутро Аден оставил меня в одиночестве, под портретом женщины, с которой мне никогда не сравниться. Следовало этого ожидать. Хорошо хоть он не приковал меня к кровати. Кстати, ни ошейника, ни наручников на постели не было.

Аден предупреждал меня, что мы — сами по себе. Двое незнакомцев, пойманных в сети тщательно охраняемых тайн, позволили себе несколько часов страсти. А теперь наступило утро.

Завернувшись в простыню, я соскользнула с кровати. Блондинка на портрете, казалось, смотрела в сторону. Ну, почему же, посмотри, как я встаю с постели твоего мужчины. Полагаю, что мне должно быть стыдно, но это не так. Происходящее настолько сильнее меня, что я не в силах спорить.

Дверь распахнулась без стука.

— У тебя сорок минут, чтобы собраться, ты нужна Тарху.

А как насчет завтрака в постель, или "ты уже проснулась, мое сокровище", или "спасибо за чудесную ночь". Или, хотя бы, "доброе утро".

Аден безупречно одет, выбрит, спокоен.

А я завернута в простыню, волосы и чувства растрепаны, а на коже его пот, дыхание и поцелуи.

Я — в прошлом, а он — в будущем. Нам не суждено найти общий язык.

— Я буду готова вовремя.

— Не сомневаюсь.

Подбирая разбросанную одежду, я с трудом сдерживала слезы. Очень хотелось расстроиться, притвориться, что Аден меня коварно использовал, но, на самом деле, мы использовали друг друга. А плакать хотелось из-за беспомощности перед охватившей меня страстью.

— Найя, — тихо позвал Аден. — Надеюсь, ты не собираешься вмешивать чувства в наши отношения?

Слезы тут же высохли.

— С чего ты решил?

Гордо выпрямившись, насколько это возможно при спадающей с груди простыне, я оттолкнула его и вышла в коридор.

— Остановись, Найя! На что ты обиделась? Ты и сама знаешь, что чувства тут ни при чем.

— Я буду готова через сорок минут.

— Давай обойдемся без драмы, Найя. Мы работаем вместе, и некоторое напряжение неизбежно, поэтому я рад, что мы выпустили пар.

Выпустили пар.

К счастью, слуг я не встретила. Наспех вымылась, оделась, похоронив обиду глубоко в себе. Мы выпустили пар. В наших отношениях появилась неприятная ясность: никакой романтики, никаких чувств. Только изведанность и игра. Ах да, еще и наше противостояние монархам Новой земли. И удавка.

Аден вел себя омерзительно вежливо. Поклонился, попросил разрешения взять меня под руку, перенес к Тарху и исчез, не прощаясь. Король уже дожидался меня, в нетерпении разгуливая по палубе.

— Мы уже почти на месте, Найя! Мы сбились с пути, но теперь все в порядке. Я чувствую приближение Ингилеры!

Энергия фонтанировала из него, заставляя меня морщиться, как от зубной боли.

— Скорее, Найя, посмотри мое будущее, пока тебя не скрутит морская болезнь.

Вот он, момент истины. Скорее всего, эльфы собираются причалить на южном берегу Ингилеры, так как он самый доступный и широкий. В таком случае мы сразу наткнемся на лагерь Селены. Значит, Аден бросил меня здесь, чтобы посмотреть, что я предприму.

Готова ли я к встрече Селены и Тарха? Нет.

Включив агатовое зрение, я настроилась на Тарха и проследила за грядущими событиями. Песчаный берег, горы, каменный склон, вода. Столкновение с Селеной, неизбежное, драматичное. Война на Ингилере. А это значит, война на Новой земле.

Я не стала смотреть дальше. Не выключая пространственное зрение, закрыла глаза и повернулась к Тарху.

— Эльфийская магия предпочитает определенные стихии, не так ли?

— Воду и воздух. А что? Что ты видишь?

— Как вы думаете, илеры имеют связь с водой и воздухом?

Тарх послушно последовал за моей логикой.

— Раз карту доверили именно мне, значит, мы должны искать озеро или горную реку.

— Значит, нам следует причалить на северном берегу, ближе к озерам.

— Что ты увидела в моем будущем, Найя? — прогромыхал Тарх, подозрительно заглядывая в мои глаза.

— Озера.

Ложь легка, как перышко. Как осенний лист. Кружится в потоках теплого воздуха, оседает под ногами. Куда ни ступишь, слышен шорох твоей лжи.

Тарх бросился к капитану корабля, на ходу истерично крича:

— Карту! Дайте мне карту! Найя, иди за мной!

Разгладив карту на стене, Тарх уставился на меня взглядом голодной гиены.

— Где? Где нам нужно причалить?

— Почему вы спрашиваете об этом магиню, а не меня? — Капитан глянул на меня с неприязнью, но Тарх не обратил на него никакого внимания.

Я неопределенно пожала плечами, и тогда Тарх принял решение.

— Причалим вот здесь! — приказал он капитану, тыкая пальцем в северный берег. Тот попытался возразить, но, наткнувшись на убийственный взгляд своего короля, послушно сменил курс. — Здесь есть проход между гор и два небольших озера. Что-нибудь еще, Найя?

— Пока ничего, — ответила я, старательно сохраняя задумчивое выражение лица.

Я только что заработала передышку, отложив встречу Тарха с Селеной еще на несколько дней. Я увидела их столкновение на линиях судьбы энергичного эльфа. Орки, эльфы, озера, серебристое сияние, горы. Все это встречалось в разных комбинациях почти на всех возможных линиях, но я не могла понять смысла грядущих событий.

Тарх мучал меня до самого вечера, пока морская болезнь не уложила меня на уже знакомую койку и не отобрала мой дар. Аден так и не вернулся за мной, чему Тарх был несказанно рад, так как мы уже подплывали к Ингилере. Капитан собирался пришвартоваться невдалеке от берега и подождать утра, но разве можно спорить с обезумевшим королем?

— Я изменю историю Новой земли! Грядущие поколения будут изучать мою биографию! Я — величайший эльф нашего материка! Мое лицо… — наклонившись ко мне вплотную, Тарх ткнул себя в щеку, — вот это лицо будет во всех учебниках истории!

Выбежав на нос корабля, Тарх схватился за ростру в форме гигантской змеи. — Я победитель! Больше никто не посмеет сомневаться в моем происхождении. Великий Аристарх Дивный!

Я боялась встретиться глазами с капитаном, чтобы не расхохотаться. Зато эльфы не видели в этой ситуации ничего комичного и на полном серьезе слушали своего повелителя, глотая каждое слово. Раз уж мы хвастаемся, то, может, мне стоит забраться на стул и провозгласить что-нибудь торжественное про мой дар?

"Я — великая Найя Делегранс, единственная носительница агатового дара на Новой земле…"

Не выдержала и прыснула, закрывшись ладонью. Заметив это, капитан отвернулся, и его плечи еще долго ходили ходуном. Надо же, какой непатриотичный. Ведь он — единственный человек среди эльфов, приближенных Тарха, ему следует быть осторожнее.

Мы причалили посреди ночи, под нетерпеливые крики Тарха. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что если владеешь магией, то время дня — вещь изменяемая. Сотни пульсаров рассекли воздух и зависли над берегом, освещая путь.

— Пониже, пониже! — кричала я, напряженно вглядываясь в очертания гор. — Повесьте пульсары прямо над землей, так будет лучше видно.

Будем надеяться, что Селена уже спит, иначе наш фейерверк привлечет ненужное внимание.

Маги тут же построили портал обратно на Новую землю и разбили лагерь. Прихватив пару холодных пульсаров, я забрела вглубь острова и присмотрелась к горам. Постаралась забросить пульсар как можно дальше, но увидела только искрящуюся тьму. Что ж, подождем до утра, и тогда придется готовиться к следующему шагу.

* * *

Утром Аден не объявился, но Тарха это не обеспокоило. Не колеблясь, он решил оставить женщин (то есть Динэль и любовниц) на берегу и отправиться на поиски первого озера. К вечеру эльфы собирались вернуться в лагерь при помощи портала. Надо же, какой уникальный план, никогда не слышала ничего похожего. В связи с тем, что эта вылазка была самой первой, Тарх потребовал, чтобы я прошла с ними пару километров.

Я согласилась. А что? Приятно погулять в красивом месте при хорошей погоде, особенно когда у тебя такой выдающийся эскорт: несколько десятков эльфийских красавцев во главе с самим Аристархом Дивным. Все, как один, не сводят с меня глаз, так как чувствуют, что их повелитель ждет от меня чего-то невероятного. Все, как один, гадают, какой у меня дар, но ни одному не суждено это узнать.

Тарх довел меня до заикания. Он останавливался каждые пять минут и жарко шептал прямо в ухо:

— Посмотри скорее! Что-нибудь изменилось? Быстренько, Найя.

Знал бы он, как долго мучается Селена, не стал бы надеяться на невозможное.

— Тарх, поймите, я не знаю, как выглядят илеры, — в который раз объяснила я. — Нельзя до такой степени полагаться на агатовый дар. Ведь карту доверили вам, а не мне, а значит, именно вы сможете найти илеры.

Неожиданно, эта лесть сработала. Распрямив плечи, Его эльфийское Величество оставил меня в покое и только изредка косился в мою сторону, вопросительно поднимая брови. Даже не пытаясь смотреть на будущее, я отрицательно качала головой. Ну, не могу я ему помочь! Сначала мне следует решить, как разобраться с этой ситуацией, а уж потом начну помогать ему всерьез.

Разочаровавшись, Тарх отправил меня на берег.

— Вечером Аден заберет тебя обратно на Новую землю.

И для чего я ему ночью понадобилась? После вчерашнего "выпускания пара" я не собираюсь иметь с Аденом ничего общего.

Лгу, конечно. Никуда это безумие не делось. Я думаю только об Адене.

Динэль сидела на теплом песке, дрожа от страха. Потускневший шелк золотого платья мятым веером прикрывал драгоценные туфли на каблуках. Не место ей на Ингилере, но Тарх не отпустит ее обратно. Что там говорилось на карте? "Забирая незапятнанную…" Ммм… Селена сказала, что эту фразу неправильно перевели, но я в этом не уверена. А уж Тарх слишком спокоен, его совсем не волнует, кто заберет его невесту и куда.

— Я уверена, что Его Величество сделает так, чтобы вам здесь было удобно, — лживо пообещала я, чтобы хоть что-то сказать испуганной эльфийке. Поправив покосившуюся прическу, Динэль глянула на меня с упреком. Могли бы хоть на корабле ее оставить вместе с любовницами Тарха. Это он их так с невестой разделил, видите ли, для приличия. Он с ними на корабле, а она — в палатке.

Из чистого упрямства я попыталась развеселить Динэль, заставить ее снять туфли и побегать по воде, но ничего не вышло. Подобрав мятый подол, она стояла у воды, зарывшись в песок каблуками, и смотрела вдаль. Поэтому я оставила ее в покое и задалась вопросом о дальнейших действиях.

Аден так и не появился, хотя обещал Тарху забрать меня домой. Выпустил пар и, небось, сразу же пожалел о содеянном. С него станется. Оставил Тарха на мое попечение и не собирается делиться своими планами. Единственное, что приходит в голову — попытаться держать Тарха на этой стороне острова, а Селену — на другой, и надеяться, что со временем у меня появится превосходный план. План, который превосходит полное отсутствие такового в настоящий момент. Столкновение монархов неизбежно. Главное — не позволить им использовать магию Ингилеры во вред Новой земле. Еще хорошо бы остаться в живых. Вот такие дела.

Эльфы вернулись воодушевленные, полные боевого духа.

— Завтра мы доберемся до первого озера! — объявил Тарх, брызгаясь восторженной слюной. — Кладий отправит тебя домой, и ты попроси Адена, чтобы он вернул тебя ближе к вечеру. К тому времени мы уже хорошенько осмотримся на новом месте, и ты мне понадобишься.

"Домой" — значит, к Адену. Тот факт, что я вернусь в дом, где меня отвергли после бурно проведенной ночи, вызывал тошноту. Можно старательно не думать о случившемся, но безумие вернется, как только я почувствую его рядом.

Отключив связь с Кладием, я покрутила на руке браслет Адена. Ничего не поделаешь, мне нужна защита. Старший маг перенес меня к входу в чернильный особняк, постучал, переговорил с незнакомым мне дворецким и передал меня под его опеку, как грудного ребенка.

— Найя, попросите Адена, чтобы он проверил браслет связи. На всякий случай. Ах да, и передайте ему, чтобы вы оба прибыли на Ингилеру завтра вечером.

— Угу.

Видеть Адена не хотелось, но умирать от огненного удушья не хотелось еще больше, поэтому я прошла через пустой холл и направилась к лестнице. Дворецкий шаркал ногами за моей спиной и выразительно кашлял.

— Вы — та самая госпожа, которая… — он смущенно кашлянул, — сразила нашего господина черной страстью?

Только этого мне не хватало!

— Я. Никого. Ничем. Не сражала. — Шшш… спокойно, Найя, дворецкий ни в чем не виноват, он всего лишь повторяет молву.

— Но ведь вы остановились в Весенней комнате?

— Да.

— Значит, сразили. — Не дав мне возможности возмутиться, он продолжил. — Не могли бы вы подождать в своих покоях? Господин не готов вас принять.

К моему глубокому негодованию, дворецкий взял меня под локоть и повел вверх по лестнице. Почему они меня везде под конвоем водят? Как сражу их всех черной страстью, вот и будут знать!

На втором этаже шла бурная деятельность. Десяток слуг метались с какими-то тазиками, чемоданчиками, стаканами и, почему-то, цветочными горшками. Увидев меня, они замерли и начали прятать странные предметы за спину. Да что здесь происходит, в конце концов?

Дворецкий попытался протащить меня в коридор, но я схватилась за перила мертвой хваткой, намереваясь разобраться в происходящем, а не прятаться в отведенном мне зеленом кошмаре.

Из спальни Адена раздалось громкое рычание, потом крики. Дверь распахнулась, и в проеме нарисовалась блондинка собственной персоной. Красивее, чем на портрете. Совершенная, живая, сверкающая. В каждом движении — соблазнение. В каждом взгляде — огонь. Да и лет ей от силы двадцать. Куда уж мне с ней тягаться!

— Где вас носит?! — завизжала она, и слуги испуганно отшатнулись. — Я попросила принести лаванду, кипяченую воду и бинты. Неужели это так сложно?

— Мы не знали, в чем принести воду, — робко объяснила одна из служанок.

— Да хоть в чайной ложке! — завопила блондинка и выхватила тазик из дрожащих рук служанки. — Где лаванда и бинты? Почему лаванда в горшке?

Остальные слуги ринулись к ней с растениями, тазиками и бинтами. Пользуясь мгновением всеобщего хаоса, я вырвалась из цепкой хватки дворецкого и забежала в спальню. А зря. Открывшееся мне зрелище было таким жутким, что тут же необратимо впечаталось в мою память, обещая годы терзаний. Аден распят на голом матрасе, простыни кучей лежат на полу, судя по цвету — насквозь промокшие. На шее — железный ошейник, из-под которого стекают неровные зигзаги крови. Наручники плотно удерживают напряженные руки, раскинутые в стороны. Спина изогнута дугой, зубы сжаты. Пот стекает по лицу, груди, волосы насквозь промокли и прилипли ко лбу. Охрипшее горло выдает только скрежет и шипение. Глаза закрыты, вокруг них — темень.

— О, боги! — взмолилась я, вслух. — Что с ним? Из-за чего?

Вот тут-то блондинка и заметила меня. Совершенная ненависть на совершенном лице.

— Ты хочешь узнать, что случилось с Аденом? С ним случилась ты! Ты сделала его слабым!

Ну уж нет!

— Неправда! Это он изменил мою жизнь, и я не знаю, зачем. Я хочу ему помочь, но мне не позволяют. Пустите меня к нему!

Без каких-либо приказов со стороны блондинки слуги встали в ряд, не пропуская меня к Адену.

— Видишь! — я успешно состязалась с блондинкой в визгливости. — Меня опять к нему не пускают.

— Если хочешь ему помочь, то делай то, о чем тебя попросили, Найя. Подожди в Весенней комнате!

А вот и цепкие пальцы на плече, и меня снова ведут в ненавистные зеленые покои. За спиной в абсолютной агонии кричит Аден, блондинка мурлычет: "Сейчас, мой сладкий, еще минутка, и все будет в порядке. Не уходи от меня, солнце мое!"

Солнце мое!

Сама, небось, его чем-нибудь опоила, а теперь спасает свое солнце. Как будто не знает, что пару дней назад это самое солнце меня…

Тьфу. Не мои это слова. Если он действительно ее любит, то я извинюсь и исчезну из их жизни. Но ведь чувствую я, что здесь что-то не так. Между ними происходит что-то странное, и мне это не нравится.

Интересно, как много ревнивых любовниц кормят себя такими же оправданиями и обещаниями? "Он несчастлив со своей женой, его тянет ко мне. Как только он ее бросит, мы будем вместе". Нет, это не мои слова, не мои мысли. Я не питаюсь глупым враньем.

Весенняя комната выглядела все так же безвкусно, и ожидание казалось таким же невыносимым, как раньше. А потом меня навестила блондинка, обошла комнату по периметру, выглянула в окно и грациозно опустилась в кресло, не дожидаясь приглашения. Ах да, она же женщина Адена, а значит, это и ее дом.

С какой стороны не смотри — она совершенна. Я не прошу о многом, пусть будет хоть один малюсенький недостаток, хоть морщинка, хоть прыщик, что ли. Ничего. Даже визжит она как-то… заботливо. Нет у нее недостатков, как ни выискивай. Бархатная кожа, ярко-голубые глаза, пухлые губы. Эльфийка? Ушей не видно, прячутся под совершенными волнами длинных волос. А может, это и есть ее недостаток — то, что она слишком совершенна?

Смотрите, я уже за воздух хватаюсь в попытке осквернить соперницу.

— Значит, ты — та самая Найя, которая внушила Адену черную страсть.

А вот такого начала я не ожидала.

— Что?? Никакую страсть я ему не внушала! Это ложь!

— Ложь… — протянула она. — Какое сильное слово, уверенное, впечатляющее. Интересно, сможешь ли ты убедить магов плеяды? Ведь за внушение черной страсти тебя ждет суровое наказание, и маги подвергнут тебя суду, причем очень скоро.

И посмотрела на меня так пристально, как будто собиралась сверлить мои мозги.

— За что? Повторяю, я не внушала Адену страсть, я даже не умею этого делать, клянусь! — Было бы легче клясться, если бы я знала ее имя. — Как тебя зовут?

— Тебе не понадобится мое имя.

— Я вижу, что ты… привязана к Адену, и клянусь, что ничего ему не внушала.

Мне показалось, или на ее лице промелькнуло сочувствие? Прав Аден, мне не идет слабость. Не потерплю снисходительности от его любовницы.

— Надо же, как, — пропела блондинка. — Значит, ты убеждена, что между вами нет черной страсти… Какая интересная новость… Значит, вы не испытываете никаких странных порывов, неожиданных чувств, непонятного поведения… Никакой непоследовательности… потери контроля… и совершенно никакой страсти… Что ж… какая чудная новость!

Блондинка издевается или действительно удивлена? Я, конечно, не специалист по черной страсти, но ведь она является смертельным проклятием? Разрушает разум, крадет мысли и лишает жизни. Да, признаюсь, между нами с Аденом есть весьма странная тяга, но на черную страсть это не похоже. Или похоже? Кроме того, если я внушила Адену страсть, то страдать должен только он. Однако мучаемся мы оба.

В этот момент особняк дрогнул от очередного душераздирающего крика, и блондинка тут же поднялась на ноги и устремилась к двери.

— Не смей приближаться к Адену, Найя, — бросила она через плечо.

Да пошли они все.

Поймали меня, запутали, обвинили. Есть ли разница, от чего умирать — от гнева Селены и Тарха или от огненного удушья? Не думаю.

— Я должна увидеть Адена.

— Это невозможно. Знаешь, что? Тебе лучше отправиться домой.

— Аден за меня отвечает. — Закатав рукав, я показала на браслет связи. — Он должен перенести меня на встречу с… моими клиентами.

— Я все устрою. На какое время назначен первый перенос?

Поразмыслив, я решила, что завтра утром — самое время отправиться к Селене. А вечером — к Тарху. А пока что следует навестить Сибериуса. Безымянная блондинка обещала настроить порталы и пригласила меня следовать за ней.

Замечательно. Меня выгнали из чернильного особняка.

— Найя, — позвала она, когда я уже спускалась по лестнице. — Если на тебя будут покушаться, сразу зови Адена.

Похоже, что она прекрасно осведомлена о наших отношениях и о моих проблемах.

— Позову.

— Но в остальное время не смей к нему приближаться.

А вот этого не обещаю.

* * *

Сибериус накопил для меня столько дел, что я даже переодеться не успела. Как обычно, он рвал и метал, что другие монархи похищают у него собственность (к сожалению, он имел в виду меня). Потом он жаловался, что Селена и Тарх что-то задумали, и смотрел на меня выпученными глазами, теребя кружево, этим призывая меня выдать ему все тайны.

Такое поведение меня не испугало. После воинственной Селены и самоуверенного Тарха Сибериус казался капризным ребенком. Разобравшись с насущными делами, я надеялась на небольшой отдых, но не тут-то было. Сибериус следовал за мной по пятам, выдавая непрозрачные намеки.

— Два таких разных монарха — и оба исчезли, причем надолго. Интересно, почему?

Забегает вперед и проникновенно смотрит в мои глаза.

— Что вы хотите от меня услышать, Ваше Величество? У одного монарха — досрочный медовый месяц, у другого — горные разработки.

— Я хочу услышать правду, Найя. У меня нюх, как у ищейки, и я знаю, когда назревает нечто серьезное. Ты ведь скажешь мне правду, не так ли, Найя? — Надувает губы и расправляет жабо. — Скажи мои любимые слова!

— Конечно, мой король. Я подчиняюсь вашей воле, мой король.

— Ну вот. А теперь скажи мне, где пропадают Тарх и Селена.

— В разных местах, — честно отвечаю я, и он тут же реагирует на правду.

— Они не вместе?

— Нет.

Приятно хоть чем-то его обрадовать!

— И чем они заняты?

— Я не могу вам этого рассказать, Ваше Величество.

Злится, пускает пузыри, царапает ладони и смотрит на меня почти угрожающе.

— Где же твое подчинение моей воле?

— Если бы я предала других клиентов, вы перестали бы мне доверять.

Стараюсь держаться спокойно, надеясь, что от отстанет от меня, и, в конце концов, это срабатывает.

Когда я направляюсь к двери, он считает своим долгом напомнить мне о главном.

— Помни, Найя, я твой король, и только я. У тебя будут разные клиенты, но никогда не будет другого короля. Ты принадлежишь мне. Если я решу, что твоя свобода ущемляет мои интересы, ты ее лишишься.

Он что, издевается? Вызывающе улыбаюсь и поглаживаю удавку.

— Ваше Величество! Позвольте с вами поспорить. О какой свободе может идти речь, если меня уже три раза пытались убить цепью правосудия? Вы, король, которому я, по вашим словам, принадлежу, позволили магам заклеймить меня за преступление, которого я не совершала, и теперь моя жизнь подвергается постоянной опасности.

— А ты считала, что твои деяния останутся безнаказанными? — не сдержался Сибериус. — Моя защита не спасет тебя от правосудия. Раз ты навела на Адена черную страсть, то должна быть наказана! А убийцу мы скоро найдем. Пока ты связана со старшими магами, ему не удастся тебе навредить.

Как можно спорить с человеком, который не понимает, что такое огненное удушье? Посмотреть бы, как Сибериус на него отреагирует. Да, на мне браслет связи, но даже десять секунд удушья — ужасная пытка. Что ж, Сибериус мне мстит, несправедливо, недостойно и мерзко. Я вырвалась из его цепких лап, и теперь он держит меня за удавку в надежде разузнать тайны других монархов.

* * *

Август Летинский нагнал меня в коридоре, улыбаясь с подозрительной сердечностью. Он даже обнял меня за плечи, потом покопался в кармане камзола и протянул конверт.

Повестка в суд. Публичный суд, которого я так надеялась избежать. Полагаю, что это — очередная месть Сибериуса за то, что я помогаю Селене и Тарху. И как мой отец с этим справлялся?

— Я решил доставить повестку из рук в руки, для надежности, — торжествующе ухмыльнулся Август.

Вот и еще один мститель. Ох, везет мне, как утопленнице.

Публичный суд состоится через два дня, в здании магического суда. Жителей Амитии туда впускают редко, и обычно это приводит к столпотворению. А тут, сами посудите, не только бесплатный вход в знаменитое магическое здание, но и возможность увидеть магиню, члена плеяды, которая внушила мужчине черную страсть. Да еще какому мужчине! Боюсь представить, что меня ждет. Затопчут еще до вынесения приговора.

И что теперь делать? К кому идти за помощью? К Сибериусу, который потребует от меня выдачи всех секретов и навсегда запрет в своем кабинете без права выезда? К Селене, которая уже которую неделю топит горные льды Ингилеры? К Тарху, у которого моя удавка вызывает острое болезненное возбуждение? Или к старшим магам, которые лгут и мне, и королям, и ведут свою собственную игру?

Отличный расклад, не так ли?

Ладно, суд так суд. Наряжусь, приведу себя в порядок и встречу приговор с улыбкой. Уж этого они от меня не ожидают. А оказаться в тюрьме во время стычки между Селеной и Тархом не так уж и плохо.

На следующее утро я вернулась к Адену. Взяла у Сибериуса несколько портальных дисков, но решила пока что ими не пользоваться. А вдруг король сможет проследить мой путь на Ингилеру? Вот я и явилась в уже до слез знакомый чернильный особняк, как к себе домой. Постучалась, поговорила с дворецким, но внутрь меня не пустили. Дожила. Гостью не пустили в дом. Зато ко мне вышла сама хозяйка. Идеальная, в небесно-голубом платье, она зябко куталась в шаль и почти приветливо улыбалась, указывая на крохотный диск на ступенях.

— Аден настроил портал, можешь идти.

Вот так и случается: девицы доверчиво лезут в портал, а потом вываливаются невесть где. Или, как в случае с порталом Августа, впиливаются в стену. Но выбирать не из чего.

— Найя, я не собираюсь причинять тебе вреда, я всего лишь хочу, чтобы ты держалась подальше от Адена, — мягко, почти по-дружески, произнесла блондинка. От улыбки в ее голосе мне захотелось добровольно приземлиться посреди океана. Вздохнув, я ступила в портал.