За рулем спортивной машины Никита выглядит очень органично, как и положено человеку, родившемуся в достатке.

— Аля, извини, я не могу выйти, здесь бешеное движение. Сядешь сама?

Никита обходительный. Улыбчивый. Он искренне рад меня видеть, и я тоже.

Салон машины пахнет кожей, лимоном и деньгами. Я подобралась, сжалась, стараясь занимать как можно меньше места. Я люблю машины, но эта роскошная модель кажется частичкой мира Никиты, в котором я чувствую себя нежеланной Золушкой.

Надеюсь, это скоро пройдет.

— Всего месяц назад купил! — Никита любовно погладил руль. — Только приборную панель не трогай. Терпеть не могу отпечатки пальцев, а ты наверняка пользуешься кремом для рук.

— Пользуюсь, — отдернула протянутую руку.

— Как тебе машина?

— Красивая.

— Как и ты. Аля, я уже говорил, но повторюсь: ты роскошно выглядишь. Мы с тобой здорово смотримся вместе, не находишь? — Никита подмигнул, и я робко улыбнулась в ответ.

Знакомая тетиной подруги работает в элитном магазине одежды, и они зачастую балуются тем, что носят отказные вещи. Богатые люди капризны, купят и сразу вернут с кучей претензий. Продавщицы втихаря понашивают брендовые наряды или одалживают родным и знакомым. Вот я и воспользовалась связями тети в очередной раз. Для моего образа восставшей из пепла Золушки понадобились бренды, а я на них деньги не трачу. На квартиру коплю.

Но это вчера, на вечере встречи, а сегодня я в самом обычном платье. Привезла с собой несколько, на всякий случай, если тетин план провалится.

Я нравлюсь Никите даже такой, скромной. Наверное, это приятно?

— Скажи, почему ты смущаешься? С такой внешностью надо чувствовать себя королевой, а ты прижалась к двери, будто собираешься выпрыгнуть.

— Я не собираюсь выпрыгивать.

Не собираюсь, но хочу. Наверное, просто волнуюсь, потому что не планировала оставаться.

Поэтому так вдохновенно лгала, дескать, не держу обид и не помню оскорблений. Но я помню все, особенно Никитины слова.

— Вот и хорошо, потому что у нас с тобой большие планы, — отвечает безмятежно.

— Насколько большие?

Никита склоняется ближе, от него приятно пахнет парфюмом. Его близость волнует.

Несколько лет назад я бы отдала левую руку за одно, самое невинное свидание. А если бы к нему прилагался поцелуй, то и правую.

— Гро-мад-ные планы! Ох, Гончарова, не красней ты так! Красавица и скромница, цены тебе нет! Это я должен волноваться, а не ты.

Никита взял меня за руку, за мягкие от крема пальцы. То ли пытается успокоить, то ли боится, что я запачкаю интерьер.

— Давай начистоту, Аля! Ты смущаешься, потому что я нравился тебе в школе, и чувства до сих пор сохранились. Я прав?

— Я не смущаюсь…

— Аля, я говорю, что вижу. Ты покраснела и старательно избегаешь моего взгляда. Я знаю, что ты была в меня влюблена.

— Да, была.

Отрицать глупо, о моей влюбленности знали все, включая Никиту. Мои чувства были настолько очевидны, что признаний не требовалось.

— Не надо этого стесняться! — Никита беззаботно махнул рукой. — Брось! Я очень многим нравился. В юношеском возрасте хочется охватить всех девчонок, никого не пропустить, но увы, приходилось выбирать. — Никита от души рассмеялся, вспоминая школьные годы. — А остальные девушки обижались. Ты, наверное, тоже обиделась, ведь между нами ничего не было. — Никита снизил скорость и нахмурился, постукивая указательным пальцем по рулю. — Подожди-ка… точно ничего не было, да?

Я пыталась переварить его слова, но они упорно застревали в горле, как куриная кость с острыми концами.

— Между нами ничего не было, — подтвердила сдержанно, хотя это не совсем правда. Между нами было очень многое, например, то, как Никита с друзьями потешались над моей очевидной влюбленностью, обзывались, выставляли на посмешище. Однако это не тушило чувства в моем одержимом сердце. Наивная, я вешала все грехи на себя. Откуда берется такая слепота?

— Ты уверена, что ничего не было? — проверил Никита на полном серьезе.

— На сто процентов.

Если Никита и заметил, что в моем голосе звякнули льдинки, то его это не встревожило.

— Я на всякий случай спросил, потому что, когда Макс начал с дедовой дачи самогон тягать, я месяца три в тумане ходил. Память раскрошило напрочь. Но я рад, что между нами ничего не было, теперь мы можем начать с чистого листа.

Чрезвычайно довольный этим выводом, Никита вернулся к любимой теме — своей машине. Я никак не могла сосредоточиться. То, что он сказал про других девчонок, насторожило.

— Подожди, Никита… ты про какое время говоришь?

— Как какое? Школьное. Я с вами учился два последних года, не притворяйся, что забыла. Ты с меня глаз не сводила, ребята все время над этим потешались. Один раз так засмотрелась, что в столовой поднос уронила. Думаешь, я забыл? — добродушно рассмеявшись, Никита свернул на стоянку рядом с кафе-баром.

Он не сказал, куда мы едем, а я не спросила. Привез меня в самый центр. Не иначе как пытается впечатлить, да и со мной теперь не стыдно показаться на людях.

— Я все помню, — ответила сухо, — кроме одного: с какими девчонками ты встречался?

— Как с какими? С разными. Молодой же был!

— А сейчас старик? Всего пять лет прошло.

— Поработай на моего отца, быстро состаришься.

— Но ведь в школе ты встречался с Изабеллой?

Поморщившись, Никита отстегнул ремень безопасности.

— Она-то тут при чем? Встречался, и что? Сама посуди, мы были вместе целый год!

— Вообще-то, почти два.

— Тем более. Ранние отношения долго не длятся, чувства быстро перегорают. Если и остаетесь вместе, то по инерции или потому что один из вас не может найти кого получше. У меня были тучи вариантов, а Изабелла ко мне прикипела. Наши отцы сотрудничают, вот папка и запретил ее обижать. Я держался до конца школы, обслуживал ее во благо семьи, так сказать. Но я тебе точно скажу: всегда можно найти вариант получше! — Никита придержал меня за талию, помогая выйти из машины, и ослепил искренней улыбкой. — Например, тебя.

Мы зашли в бар. Раздумывая об услышанном, я не заметила его название, да и интерьер тоже. Послушно переставляла ноги, изучая такое знакомое и все же незнакомое мужское лицо. Совершенно искреннее. Женщины часто жалуются на мужское притворство, на игру, но Никиту не в чем упрекнуть, он совершенно честен.

— Ты шокирована моей откровенностью? — он усадил меня за стойку бара, бережно придержав за талию. — Вижу, что шокировал. Ты думала, я был верен Изабелле?

— Да. Я завидовала ей.

— Ну и зря! У нее полно недостатков, таким женщинам всегда изменяют.

— А есть женщины без недостатков?

— Есть, конечно. Например, ты. Ты не только идеальна внешне, но и человек интересный.

— Мы знакомы всего десять минут, школьные годы не считаются.

— Неправда, мы и вчера виделись, и сегодня поговорили, и мне интересно. Расскажи, кем ты работаешь.

Так интересно, что забыл со вчерашнего дня?

— Я визажист.

— Ах да, вспомнил, — Никита рассмеялся мыслям о вечере встречи, — ты посвящаешь себя красоте. Очень здорово сказала. Видишь, ты еще и остроумная!

— Изабелла тоже остроумная, и человек хороший, — сказала я из чувства внутреннего протеста, источника которого не понимала.

— Хороших людей много, а девушка мне нужна… сама понимаешь! Чтобы нравилась, чтобы с ней интересно было, и чтобы подходила мне по всем параметрам. — Никита говорил так искренне, уверенно и открыто, что я поневоле задалась вопросом: вдруг он прав, а я нет?

— Изабелла мне не подходит, — невозмутимо продолжил Никита. — Например, я люблю ходить с друзьями в горы, охотиться, заниматься серфингом. Активный отдых люблю, а не на пляже жариться. А у Изабеллы астма при физической нагрузке. Пшикает ингаляторами, но все равно свистит как чайник и бегать не может. Мы с ребятами отправляемся на отдых, все берут с собой девушек, а я что, хуже других? Изабеллу не возьмешь, она еле тащится. Не подходит она мне.

Я провожу ладонью по гладкому дереву стойки бара, расправляю салфетки.

Что-то пенится внутри, прибывает, поднимается. Как химический опыт в школе, когда делали вулкан, смешивая соду с уксусом. Негодование, вот что. Зря негодую. Никита такой, какой есть, зато честный. Я могу развернуться и выйти из бара, однако не двигаюсь с места. Внутри сгорают прошлые иллюзии, и я безжалостно слежу за их гибелью.

Любить человека издалека безопаснее, чем узнавать его ближе.

— А ты уверен, что я не болею астмой? — мой голос слишком низкий, урчащий плохо скрытой злобой. Злюсь на себя и только. Ведь предчувствовала, что оставаться нельзя, что после высокой ноты ситуация сразу упадет на октаву, а то и две ниже. Так и случилось. Была замечательная встреча, восторженные взгляды, а теперь…

Слушать версию прошлого в исполнении Никиты очень неприятно. Да, я ревновала его к Изабелле, но ничуть не рада тому, что романтический глянец оказался обманом.

Да и он… не могу поверить, что он такой.

— У тебя тоже астма? — встревоженно смотрит на меня и тут же улыбается. — Ты же говорила, что бегаешь, значит, астма не мешает…

К счастью, к нам подходит бармен, и это убивает опасную тему разговора в зародыше.

Ощущения смешанные. Разочарование доминирует, это ожидаемо, но еще я удивлена. Очень сильно, почти до испуга. Как я могла так ошибиться? За эти годы я ни разу не задумалась о том, что я на самом деле знаю о Никите.

Я была влюблена, да, но совершенно его не знала.

Не спрашивая, Никита заказал пиво и красное вино, очень дорогое.

— Сначала выпьем за встречу, а потом попросим меню. Можно после этого пойти в кино, только я не любитель бабских фильмов.

Ответа не требовалось, поэтому я промолчала.

Бармен поставил перед нами напитки, и я пододвинула вино ближе к Никите.

— Я заказал вино для тебя.

— У меня от красного вина мигрень.

Никита фыркнул и махнул рукой.

— Это от дешевой бурды мигрень, а от элитного вина ничего не будет. Ты цену видела?

Бармен с интересом ждал моей реакции, на всякий случай отодвинув стоящую поблизости бутылку. Пусть не волнуется, бить Никиту по голове — это слишком, у меня другие предпочтения. Не свожу глаз с небольшого белого полотенца. Я хочу заткнуть Никите рот.

Ненадолго. Ровно настолько, чтобы мне хватило времени слезть с барного стула, не упасть на высоченных каблуках, выбежать из бара и поймать такси. Пусть молчит все это время, потому что слушать его не хочется.

Некоторые гештальты созданы для того, чтобы оставаться открытыми. Уехала бы я домой после вечера встречи и осталась бы счастлива. Одноклассники в восторженном шоке, Никита тоже, можно жить дальше, долго и счастливо. А теперь придется свыкаться с осознанием, что придуманный мною романтический герой — невыносимый эгоист и бабник.

Более того, он всегда был таким, но я предпочла этого не замечать.

В том и опасность любви с первого взгляда, ведь второй взгляд уже предвзятый.

Фактически слепой.

— Вы в порядке? — не выдержал бармен, глядя, как яростно я комкаю в руках стопку салфеток. Никита безмятежно пил пиво.

— В полном, — заверила бармена ровным тоном. Виноват только один человек — я. Сама придумала, сама влюбилась, и все остальное тоже сама.

— Аля, какая же ты красивая! — забыв о нашем споре, Никита провел пальцем по моему подбородку. Я поневоле смягчилась, потому что он искренен в своем восхищении. Он честен во всем, что сказал, в этом-то и проблема. Лучше бы молчал. — Знаешь что? Если хочешь, сама выбери фильм, даже если это мелодрама. Ради тебя я готов на все! — Никита весело подмигнул и поднял бокал с (моим) вином, предлагая тост. За свою жертвенность, не иначе.

— Я не любительница кино, так что давай просто перекусим и разойдемся.

— Разойдемся? — Никита наклоняется, и я снова попадаю в поле действия его привлекательности. — Просто так разойдемся? У тебя еще и пуританские взгляды, мне очень повезло.

Он залпом допивает вино и снова наполняет бокал.

Занудная я подсчитываю в уме.

— Ты уже выпил пиво и вино. Домой поедешь на такси?

— Детка, не смеши меня! После вина я вожу лучше, чем трезвый, всяких уродов быстрее объезжаю. Но раз я с тобой, то еще пара бокалов — и стоп. Не волнуйся, я знаю, что делаю, да и с ментами разберусь быстро.

Никита щелкает пальцами, и торопливая официантка готовит для нас столик в углу.

Интимная атмосфера, свечи, меню в тяжелой кожаной обложке. Если бы память была избирательной, я бы запомнила бар, атмосферу, красивое лицо Никиты и его улыбку, и стерла бы почти все, что он сказал. Кроме комплиментов.

И уехала бы домой.

— Расскажи, что ты делаешь в своей парикмахерской. — Никита улыбается, глядя на меня поверх меню.

— Я работаю в косметическом салоне, а не в парикмахерской.

— Одно и то же! — пожимает плечами. — Так что ты там делаешь? Начесываешь, штукатуришь… подожди минутку, отец звонит, мне придется ответить.

Быстро поднявшись, Никита вышел из зала.

Это были лучшие десять минут моего вечера.

Надо было воспользоваться моментом и уйти. Смело наступить на горло юношеской мечте, потому что она, прямо скажем, провальная. То, что представлялось редчайшим голубым мрамором, оказалось сделано из папье-маше. Хотя какой мрамор… если вспомнить, как Никита надсмехался надо мной в школе, то чего я, собственно, ожидала?

Он всегда был таким, но я предпочла этого не видеть.

Теперь мозаика памяти складывается совсем в другую картину. Ту, которую я предпочла не видеть. Мы никогда не вращались в одной компании, я обожала Никиту издалека, но теперь, когда вспоминаю школьные дни, все выглядит по-другому. Я считала его ярким и смелым, а он был просто наглым. Решительность оказалась грубостью, сильный характер — эгоизмом.

Где-то в подсознании я всегда об этом знала, поэтому и хотела уехать сразу после вечера встречи. Но я осталась, вчера и сейчас. Слепо смотрю на меню и думаю.

— Что тебе рассказать? — спросил Никита, вернувшись.

— В смысле? О еде?

— Обо мне. Мы же давно не виделись.

Никита завел рассказ о путешествиях, друзьях и машинах. Мною он больше не интересовался.

Я бы ушла прямо сейчас, но уж очень не хочется выяснять отношения. Расстанемся по-дружески, а завтра Никита станет искать меня и… не найдет.

— Послушай, Аля, послезавтра в городе благотворительный вечер, событие года. Пойдешь со мной? Там будет вся городская элита, кого только не увидишь. Не помню, где ты живешь, но на периферии такого не бывает, ты будешь в шоке.

На моей «периферии» много что случается, меня уже ничем не удивить.

Кроме как сегодняшним днем.

Я отвечаю туманным «Я подумаю», не хочу спорить прямо сейчас. Уеду, и Никита меня не найдет. Никогда.

— Скажи, а ты действительно не обижалась, когда тебя дразнили оборвашкой?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что это круто. Другая бы на твоем месте обозлилась на весь мир, а ты смотришь реальности в лицо. Ведь ты и была оборвашка. Одежду свою помнишь? И как тебя мать в таком виде на улицу выпускала?

— У меня нет… — я вовремя прикусила язык. Откровенничать не хочется.

— Знаешь, Аля, что мне нравится? С тобой я могу быть настоящим, не притворяться. Другие бы давно возмутились моей прямоте, а ты ценишь правду. Поэтому я и говорю все как есть.

Полагаю, Никита ждал моего «спасибо», но в ответ получил совсем другое.

— Я возьму салат с курицей и авокадо, — вот и все, что я смогла сказать. Очень хотелось попросить, чтобы Никита притворился, не откровенничал. Я бы предпочла не знать его настоящим.

— Нет, Аля, не глупи, здесь отличный стейк с кровью.

— Я не ем стейк.

— Ты пробовала здешний стейк?

— Нет.

— Боюсь представить, какую дрянь у вас выдают за стейк. Здесь закупают качественное мясо и готовят по европейским стандартам. По сравнению с тем, что подают в этом ресторане, все остальные стейки по вкусу как подошва.

— Все-то ты попробовал, даже подошву! — пробурчала, не сдержавшись.

Шутка пролетела мимо Никиты, он был слишком возмущен моим выбором блюда.

— Как можно отказываться, даже не попробовав? — воскликнул раздраженно.

Вот и я так думала, поэтому согласилась на свидание.

Моя влюбленность держалась на том, что я старательно не замечала недостатки Никиты, а сейчас ее клочья разлетелись по ветру, и внутри осталось только разочарование с жирным налетом стыда.

Остальная часть ужина прошла на удивление хорошо. Возможно, потому что, подумав об отъезде, я успокоилась. Или потому что Никита жевал и не мог много говорить.

От десерта я отказалась. Поспешно воскликнула «Нет!» и вызвала такси. Никита скрипел зубами, но поехал со мной, машину оставил на стоянке. По пути попросил водителя заехать в его офис.

— Мы ненадолго. Я приготовил для тебя сюрприз, Аля. Обещаю, ты будешь в восторге.

Продлевать свидание не хотелось, но природное любопытство взяло верх.

Никита привел меня прямиком в кабинет отца. Громадное помещение, не меньше сорока квадратных метров, обставленное с подавляющей роскошью. Бар в полстены, мраморный письменный стол, скульптуры по углам. Броское изобилие.

— Пап, это Аля.

Никита представил меня так, словно мы встречаемся уже несколько месяцев, и он наконец решился познакомить меня с семьей.

Королев-старший изучал меня проницательным взглядом. Он заметно постарел за пять лет, пополнел, сгорбился. Лицо землистого цвета выдает плохое здоровье и усталость.

Королев-старший был отличным отцом, ни разу не пропустил школьные концерты и постановки, даже в субботниках участвовал.

— Королев! — представился, протягивая руку. — Я узнал вас, Аля, — добавил чуть мягче. — В свое время вы хвостиком ходили за моим сыном, уж простите за откровенность.

У них много общего с Никитой, от их откровенности хочется заползти под ковер. Ладно, пусть смеются над моим прошлым, я и сама к этому близка.

— Если не ошибаюсь, это вы уронили поднос с едой, засмотревшись на Ника, — добавил, с интересом дожидаясь моей реакции.

— Отстань, пап, не смущай девушку. Лучше скажи, ты дозвонился до Виты?

Королев-старший медленно кивнул, все еще глядя на меня.

Никита довольно потер руки, предвкушая мою реакцию.

— Я обещал тебе сюрприз, так вот — отец хорошо знаком с Витой, владелицей «Афродиты».

Я переводила непонимающий взгляд с одного мужчины на другого, и Королев-старший иронично заломил бровь.

— «Афродиты»! — повторил Никита, расширив глаза для пущего эффекта. — Помнишь, я разговаривал с отцом во время ужина? Я попросил его позвонить Вите и сделать так, чтобы она приняла тебя на работу.

Королев-старший молчал, оценивая мою реакцию. До меня медленно доходил смысл сказанного.

— Большое спасибо, но у меня есть работа. — Я даже вымучила улыбку, из уважения к пожилому мужчине.

— Но это же «Афродита»! Элитный салон, туда записываются за несколько месяцев. Даже если ты работаешь в лучшем салоне в своей тьмутаракани, «Афродита» в сотни раз престижней. Плюс ты останешься в городе, а у этого есть свои преимущества! — Никита довольно подмигнул, намекая на возможность продолжения наших отношений.

Я смотрела ему в глаза, не мигая. Он всегда был шумным, слишком активным и резким, но теперь его поведение походило на фарс.

Не дождавшись моего восторженного визга, Никита недовольно гримасничал, выражая свое «фи». Устраивать сцену перед его отцом не хотелось, особенно сейчас, когда меня ждет такси, поэтому я собрала волю в кулак и примирительно улыбнулась. Даже прикоснулась к Никите, хотя и осторожно, вдруг заражусь его буйным эгоизмом? Сжав его руку, сердечно поблагодарила за заботу и внимание. Он расслабился, успокоился, важно запыхтел.

Его отец следил за нами с интересом, потом, не сводя с меня взгляда, сказал:

— Ник, ты забыл подписать контракт с подрядчиками. Секретарь ждала тебя до восьми вечера. — Королев-старший разговаривал с сыном отрывистым и суровым голосом и, казалось, предпочитал на него не смотреть.

— Она на то и секретарь, чтобы ждать! — фыркнул Никита.

— Будь добр, не тяни, займись контрактом, а я пока развлеку твою гостью. Нам есть о чем поговорить.

— Расскажи ей про Виту! — радуясь, что отец станет меня уговаривать, Никита вышел в коридор.

Не теряя ни секунды, Королев-старший закрыл за сыном дверь и повернулся ко мне.

Сосредоточенный, напряженный, он словно готовился к броску.

— Не волнуйтесь, Аля, я никому не звонил, — сказал без преамбул. — Мой сын крайне импульсивен и эгоистичен, и у меня нет привычки выполнять его капризы без предварительной проверки. Как видите, я прав.

Я сглотнула вязкую слюну. Что за семья? Никита жалуется на отца, тот — на Никиту.

Хорошо жить одной, некого винить, кроме себя.

— Сегодня утром Ник сказал, что пригласит вас на благотворительный вечер.

— Уже пригласил.

— Вы отказались.

— Нет, я еще не дала ответ.

— Но откажетесь?

Помявшись, я кивнула. Своим внезапно прояснившимся цепким взглядом Королев-старший изымал из меня правду слово за слово.

— Какие у вас планы, Аля?

— Вернуться домой.

— Отложите отъезд! — сказал требовательно.

Я покосилась на дверь. Всего два шага, и я окажусь в коридоре, потом в лифте — и все.

Свобода.

— Могу я говорить с вами напрямую? — поинтересовался Королев-старший, тоном голоса давая понять, что мое «нет» ни на что не повлияет.

Очень хотелось сказать «нет». Я и Никитино «напрямую» еле пережила, а теперь еще его отец привязался. Но, как и ожидалось, Королев-старший не ждал моего разрешения.

— У меня к вам деловое предложение, очень выгодное. Если я правильно помню, у вас нет родителей, и связей тоже не имеется. А денег и подавно. — Он скользнул взглядом по моему платью.

Я нажала на дверную ручку, наслаждаясь скрипом свободы. С каждой минутой отвратительный вечер становится все хуже.

— Если вы собираетесь откупиться от меня, чтобы я не встречалась с вашим сыном, то не стоит беспокоиться. Я сама вам охотно заплачу, только отпустите меня отсюда.

Это было грубо, но я пылала от злости. На Никиту за то, что привел меня на смотрины и оставил наедине с отцом. И на его отца за то, что он… такой.

Королев-старший переварил мой ответ и громко и искренне рассмеялся. Объемный живот подпрыгнул над ковбойским ремнем джинсов.

— Что вы, дорогая Аля, все совсем наоборот. Я заплачу вам за то, чтобы вы пошли с Ником на благотворительный вечер.

— За…зачем?

Несуразность этого предложения, да и вообще, всей этой семейки, пригвоздила меня к месту.

— Я навел справки и услышал много интересного о вчерашнем вечере встречи. Вы не только красивы, но и умеете подать себя. У вас один недостаток — вы влюбились не в того мужчину. Сочувствую вам, Аля, порой юношеская любовь слепа и коварна. Мой сын — сплошное разочарование, с какой стороны ни глянь. Более того, он являет собой серьезный риск для бизнеса. Он совершенно неуправляем, ведет себя отвратительно и с годами становится только хуже.

— Простите, но это не моя проблема…

Я пытаюсь открыть дверь, но передо мной возникает массивная фигура Королева-старшего.

Он потягивает руку, хотя трогать меня не решается, что разумно, иначе оглох бы от моего визга и пострадал от самодельных орудий. Я часто езжу к клиенткам на дом и чего только не ношу с собой в сумочке с целью самозащиты.

— Аля, не спешите! То, что я сказал о Нике, не секрет, вы и сами знаете, какой он, но я не стал бы делиться моими личными проблемами, если бы не уверенность, что наша сделка может стать взаимовыгодной. Прошу вас, выслушайте!

Я неохотно киваю, позволяя ему продолжить.

— Благотворительный вечер крайне важен для нашей семьи. Там соберутся самые влиятельные люди города, чтобы померяться размерами пожертвований, а также наладить нужные связи. Мне жизненно необходимо показать, что Ник повзрослел и одумался, и у меня есть достойный наследник. К сожалению, мой сын — избалованный эгоист и бездельник, но другого у меня нет. И здоровья осталось мало. Ник поздний ребенок, и… Помогите мне! Сходите с нами на благотворительный вечер и помогите Нику произвести должное впечатление. Иначе он притащит с собой одну из раскрашенных мартышек, которым хочется заклеить рот липкой лентой. Он опозорил меня в прошлом году, оскорбил важных людей, подрался. Дело закончилось вызовом полиции. Если упустит и этот шанс, то его репутацию будет не склеить. Я надеюсь на вашу помощь.

— Вы знаете меня меньше пяти минут.

— Вы производите сногсшибательное первое впечатление. Красотой никого не удивишь, но у вас есть два редких дара — стиль и умение себя вести. Полагаю, что профессия научила вас общаться с клиентами. Вы только что справились с Ником так, как и мне не всегда удается, не говоря уж о его пассиях. Всего один вечер, Аля. Взамен просите что угодно, в разумных пределах. Рекомендации, знакомства, деньги. Помощь родственнице, которая вас воспитала.

— Благодарю вас, но я не хожу на свидания за деньги. — Отвечаю сухо, строго, но при этом не обижаюсь, потому что в голосе пожилого мужчины звучит отчаяние.

— Не отказывайтесь, иметь меня в должниках очень выгодно. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Более того, я познакомлю вас с влиятельными людьми, включая Виту. Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы открыть собственный салон? Если знаете нужных людей, то нет ничего невозможного.

Он проводит ладонью по волнистым седым волосам, и я с удивлением понимаю, что этот богатый, требовательный мужчина на пределе своих сил. Его предложение абсурдно, но запасных вариантов нет. Один из самых богатых и влиятельных людей города, он не боится ничего. Кроме собственного сына.

— Мы с женой тоже будем на вечере и поможем, если что…

Промелькнула странная фантазия, как мы втроем выводим Никиту из зала в смирительной рубашке.

Я смотрю на слишком быстро постаревшее лицо Королева-старшего и ищу в себе силы согласиться. Не из-за денег, нет, мне просто его жаль.

Домой я не тороплюсь, взяла двухнедельный отпуск, первый за долгое время. Я люблю свою работу за возможность делать людей счастливыми и получить быстрый и заметный результат.

Для собственного салона мне как до Луны, но не скрою, предложение Королева-старшего манит будущими возможностями. Да и тете понадобится помощь.

Однако Никита… я очень настроилась на то, чтобы больше его не видеть.

— Я подумаю и дам вам знать.

Когда мы вышли к ожидающему такси, Никита взял меня за руку.

— Можно поговорить с тобой начистоту?

— Нет, зачем?! — я аж отпрянула. Этот день побил все рекорды откровений.

— Я знаю, что ты обиделась. Иногда я веду себя как последний идиот, но прошу тебя, дай мне шанс. Не уезжай домой, останься хотя бы на пару дней. Благотворительный вечер — это невероятное действо, там собираются все сливки общества…

Всю дорогу домой он уговаривал меня, а я не останавливала. Все лучше, чем говорить на другую тему, которая может оказаться опасной.

— Аля, прошу тебя, останься!

На прощание Никита поцеловал мою руку.