В зале уйма зрителей — дети, подростки, родители. До этого момента мы с Люкасом играли для ников и аватарок, а теперь перед нами живые люди. Только сейчас я по-настоящему осознаю, насколько игровой мир отличается от всего, к чему я привыкла. К счастью, я не из стеснительных, а мы с Люкасом — хорошо сработавшаяся пара. Мы играем на сцене, а за нами на стене два огромных экрана. Обмениваясь привычными шутками, мы охотимся за наследником династии трехголовых змей. Слишком яркий свет делает и без того бледное лицо Люкаса ослепительно белым.

В конце первого ряда два инвалидных кресла — Тиль и ее подружка Лили, обе порозовели от восторга. Им удалось продать много билетов и привлечь несколько известных геймеров. Перед началом Тиль намекнула, что у них уже появились спонсоры.

Ругаясь на Люкаса, который столкнул мою героиню в помойную яму, я подмигиваю девчонкам. Они радостно смеются в ответ.

Пробегаюсь взглядом по рядам, пытаясь определить возраст зрителей.

Воздух замирает в моем горле. Превращается в сухую пробку.

В пятом ряду сидит Александр Гранд.

Откашливаюсь, и Люкас любезно протягивает мне стакан воды.

— В помойной яме плохо пахло, принцессе Алли не понравилось. Бедняжка кашляет! — Он привычно задирает меня, не распознав смятение.

— Почему в помойной яме, может, это от тебя плохо пахнет? — машинально выдаю плоскую шутку, и по рядам проносятся смешки.

— Эй, Алли, куда тебя понесло?

Я не смотрю на экран компьютера, мой взгляд застрял в пятом ряду на улыбающемся лице ненавистного мужчины. На его белой рубашке в тонкую полоску. На его руках, скрещенных на груди. На вызывающем взгляде.

После того, как Люкас не принял его предложение, Гранд долго не появлялся, и я отпраздновала победу. Слишком рано.

Гранд снова проник в мою жизнь.

Он никогда не оставит меня в покое.

Все, терпение закончилось. Я заявлю в полицию…

Заставляю себя контролировать дыхание. Я со всем справлюсь, только нельзя себя накручивать, особенно на сцене перед зрителями.

— Алли!?? Ты зачем прыгнула с обрыва?.. Эй! Вот эти черные кнопочки называются «клавиатура»! Ее используют для игры!.. — веселится Люкас, но его взгляд уже мечется от меня к Гранду и обратно.

Я никогда еще так плохо не играла, даже в самый первый раз. Это ж надо постараться, чтобы выставить себя такой дурочкой! Героиня металась по кругу, потому что у меня дрожали руки. От гнева.

Потом мы с Люкасом ответили на вопросы фанатов и сели около сцены подписывать автографы. На столике разложили рекламные фотографии нашей пары на фоне компьютера с крупной надписью на экране: «Люкас&Алли».

Я старалась не думать о Гранде, но разве можно отвлечься от его присутствия? Особенно когда он появился прямо перед нами и, усмехаясь, взял одну из фотографий.

— Восхитительно! — с легким поклоном положил снимок прямо передо мной.

Скандал устраивать нельзя, не хочу обидеть Тиль, да и остальных подростков тоже.

— Что тебе надо? — спрашиваю тихо. Пластмассовая ручка жалобно трещит в кулаке.

— Как что? — Гранд поводит рукой, показывая на экраны и компьютеры. От его усмешки ноют зубы. — Я приехал на фестиваль полюбоваться на вашу игру. Ты настоящая звезда, Алли Грей, но для меня ты всегда будешь Аленой Серовой, которая продала меня смазливому фотографу и отсвечивала задницей в интернете.

— Я не…

Люкас больно толкает меня локтем. Он все слышал.

Он прав, ни в коем случае нельзя показывать Гранду, что его слова меня задели. Контроль над ситуацией должен оставаться в моих руках. Но как же это сложно!

В глазах потемнело от ненависти. Она стучит в горле пульсом.

Не в силах сдержаться, я поднимаюсь на ноги и встаю лицом к лицу с Грандом. Тысячи слов горят на языке, но ни одно из них не подарит мне покой и забвение. Однажды я смогу успокоиться и забыть, но только если он перестанет возникать на моем пути.

Гранд задумал мучительную месть: он отбирает у меня покой. Внедряется в мою жизнь и портит все хорошее.

Я прикусила язык, чтобы не выстрелить в Александра сотней гадких и бесполезных обвинений. Мы замерли в немом противостоянии. Если сяду, он станет смотреть на меня свысока, а я этого не допущу.

Мышцы его лица подрагивают, губы сжаты в тонкую линию. Глаза горят. Ярость, жар охоты, мерзкое желание втоптать меня в небытие… я не знаю, что вижу в его глазах, но в моих он видит отражение того же.

Взгляд скользит по моему лицу, спускается на плечи, потом снова поднимается вверх. Гранд облизывает сухие губы, сглатывает. Он собирается что-то сказать. Бросает взгляд за спину, чтобы убедиться, что нас не слушают, и придвигается ближе.

Его взгляд смягчается. Я уже видела его таким, ранимым, донельзя человечным. На пятнадцатом этаже. Он наклоняется ближе, почти вплотную и смотрит на мои губы.

— Алена, я…

— Вон! — тихо говорю я. — Убирайся вон!

Надо же как, всего два слова, а в них вместилась чертова уйма смысла. Больше и добавить нечего. У Гранда научилась, как никак, этими словами он выгнал меня с пятнадцатого этажа.

У моей ненависти замечательный учитель.

Взгляд Гранда как ожог. Как пощечина. Но он моментально приходит в себя, мне бы так! Насмешливо приподняв бровь, он стучит пальцами по столу.

— Вообще-то, я жду автограф.

Как же хочется протянуть руку и сломать ему пальцы! Я дрожу от ярости, от напоминания о пятнадцатом этаже, о наигранной человечности Гранда.

Дрожащей рукой я придвигаю к себе фотографию и пишу:

ЧТОБ ТЫ СДОХ!

Подписываю.

Сразу же сожалею об этом, в ту же минуту. Позже буду ругать себя за то, что поддалась на провокацию Гранда. Ненавижу его. Ненавижу настолько, что мою невозмутимость смывает ударной волной.

Усмехнувшись, Александр протянул руку за фотографией, но Люкас его опередил. Придавил снимок ладонью, поставил вторую подпись рядом с моей и вызывающе посмотрел на Гранда. Тот взял фотографию, поблагодарил нас ироничной усмешкой и удалился, не скрывая удовлетворения.

* * *

Когда из зала ушел последний зритель, к нам подъехала невероятно счастливая Тиль.

— Ребята, это потрясающе! — девочка всхлипнула от переизбытка чувств. — Вы лучшие! Мы заработали кучу денег с продажи билетов, а еще у нас появился спонсор! Теперь мы сможем…

Тиль делилась планами «Тиль и Лили», я искренне радовалась ее успеху, но в душе все еще клубилась ненависть. От нее так просто не избавишься, не выветришь, не смоешь. Придется снова выдавливать ее из себя по капле. Медленно и с усилием.

Может, мне станет лучше, если я отомщу Гранду? Хотя сам он отомстил дважды, но до сих пор не успокоился.

— А теперь, Алли… — Тиль восторженно схватила меня за руку. — Та-да!!! Сюрприз!! Угадай, кто стал нашим спонсором!

Твою дивизию!!

Рядом ахнул Люкас, значит, тоже догадался.

— Твой бывший начальник! — воскликнула Тиль, не в силах дожидаться моей отгадки. — Представляешь? Он специально для этого приехал на фестиваль! Про вас писали много нехорошего, но мистер Гранд сказал не верить слухам. А я и так не верила! Какой прекрасный человек! Он не только дал нам чек на огромную сумму, но и обещал помочь с программным обеспечением…

Тиль радостно щебетала, а я задыхалась. Люкас обнял меня за плечи и прижал к себе. Я старалась улыбаться Тиль, ее родителям и друзьям, но моя душа плакала.

Александр никогда не оставит меня в покое. Я не могу сказать Тиль правду, она ребенок, раненый жизнью, а Гранд… он…

Он — щедрый спонсор, знаменитый финансист.

— Я много читала про мистера Гранда, — Тиль захлебывалась восторгом. — Говорили, что он загубил косметическую компанию, а на самом деле его наняли, чтобы он ее продал! И он сделал это так удачно, что газеты писали о сделке года! А та часть, которую он оставил, она хоть и маленькая, но очень многообещающая… А теперь мистер Гранд вернулся к информационным технологиям и создал новую фирму…

Тиль с восторгом пересказывала биографию кумира, словно доказывая, что хорошо с ним знакома.

— Он идеальный, правда? — смущенно спросила она.

— Ххммх, — выдавила я горлом, и очень надеюсь, что на моем лице отразилось хоть подобие улыбки.

Я хочу расцарапать его идеальное лицо ногтями.

Сейчас, когда Тиль поет Гранду дифирамбы, мне особенно невыносимо. Хочу закричать на весь мир, чтобы все знали правду.

Люкас отошел собрать наши вещи, и, пользуясь моментом, Тиль подъехала ближе.

— Я видела, как мистер Гранд на тебя смотрел! — прошептала она, сбиваясь от восторга. — Вы вместе, да?

— Тиль! Перестань! — вмешалась ее мать.

— Что такого? — возмутилась девочка. — Все видели, как он смотрел на Алли! И она на него тоже! Когда мистер Гранд подошел за автографом, искры летели во все стороны. Вы такие… ух! — Тиль мечтательно вздохнула. — Вы очень красивая пара. Таких мужчин, как мистер Гранд, отпускать нельзя. Ведь так, Алли?

— Да, нельзя, — подтвердила без зазрения совести. Таких, как он, отпускать нельзя, им место в тюрьме. Может, я и преувеличиваю, но сейчас ненавижу его достаточно сильно для высшей меры наказания.

— Вот и не отпускай его! — воскликнула Тиль. Очевидно, что ее фантазия неслась вперед с неимоверной скоростью. — Мистер Гранд прекрасный… да?

— Невероятный, — осторожно предложила я, не желая сшибать идола с пьедестала. К тому времени, как Тиль подрастет, Гранд сам себя развенчает, в этом сомнений нет. Его удача не продлится вечно. К тому же, он действительно вытворяет невероятные вещи, в самом негативном плане.

— Алли, пообещай, что ты не вернешься в Россию! Мистер Гранд тебя не отпустит!

— Боюсь, ты права, не отпустит! — пробурчала себе под нос, кое-как умерив злость в голосе. Где там Люкас с нашими вещами?

Мама девочки рассмеялась и покачала головой:

— Алли, вы действительно хорошо смотритесь с мистером Грандом, но прошу вас, не обижайтесь на Тиль за ее фантазии. Дочка придумала себе кумира и в восторге от него!

— Я ее понимаю.

— Понимаешь, честно? — Тиль мечтательно улыбнулась. — Мистер Гранд умеет очень хорошо слушать. Кажется, что на тебе сосредоточен весь мир, и его больше никто не интересует. А ты в ответ… — Тиль покраснела еще сильнее.

— Не замечаешь никого другого, — подсказала я в надежде поскорее покончить с воспеванием Гранда. — Осторожней, Тиль! Он взрослый мужчина, уверенный в себе, поэтому знает, как впечатлить молодых девушек.

Меня аж перекосило от попытки улыбнуться. Тиль смущенно потерла побагровевшие щеки.

Быстро же у нее развилась влюбленность! Хотя если вспомнить прошлое, то взгляд Гранда поджег меня при первой же встрече.

К счастью, рядом появился Люкас. Мы вышли в фойе. Он спрятал меня от толпы и обнял, гладя по волосам.

— Что ты будешь делать? — спросил глухо.

— Ничего. Я не могу лишить Тиль спонсора, поэтому не стану устраивать сцен. Но в будущих встречах участвовать не буду, не хочу пересекаться с Грандом. Я не способна ни на что хорошее рядом с этим мужчиной, я погрязаю в ненависти и скатываюсь в прошлое. Гранд заставляет меня усомниться в себе. Я не могу и не стану так жить. Еще одна выходка с его стороны — и я заявлю в полицию.

— Чего он от тебя хочет?

— Издеваешься?

— Нет, я серьезно. Он врет про пару свиданий, и про секс врет. По-моему, его жутко бесит потребность за тобой бегать, но он не может остановиться. Поэтому и ведет себя так непоследовательно и грубо. Пробивает тебя на эмоции, пусть сугубо отрицательные. Ты его слабость, и он мстит тебе за это. Странный мужик. Он оскорбляет тебя и тут же приходит обратно, как привязанный.

— Кто из вас психолог, твоя мать или ты?

— Я много чего нахватался, пока рос. Я говорю серьезно, Алли. Гранд признался, что хочет настоящих отношений, мы с тобой его отвергли, и вот он снова влез в твою жизнь.

— Признался?? Он пытался подкупить тебя в обмен на отношения!

Люкас небрежно отмахнулся, словно подкуп для него ежедневное явление.

— Гранд все время начинает с оскорблений, ему так привычнее!

— Значит так, напарник мой любезный… предупреждаю: если ты осмелишься намекнуть, что Гранд боится быть отвергнутым, то участники фестиваля станут свидетелями нашей драки.

Люкас наморщил нос.

— Может, выслушаешь его, болезного?

— Нет! Гранд жестокий и лживый игрок. Это очередная месть. Если я проявлю слабость, он скинет меня вниз. Может, он думает, что я помогла фотографу за красивые глаза. А может, Гранд просто решил свалить вину на меня. Фотографа не нашли, вот он и выбрал доступную жертву. А может, дело не в Кофегейте, а в том, что Гранд пытался меня сломить, а я… не подчинилась. Иногда мне хочется его задушить.

Люкас рассмеялся.

— Кровожадная ты моя! Только не души его перед зрителями, ладно? Хотя рейтинг от этого не пострадает, скорее, наоборот, так что ладно… души!

— Зря я дала ему автограф. Такое написала… Боюсь представить, как он его использует.

— Да ладно тебе бояться! Давай это обыграем и отомстим Гранду. Можно сделать видео для канала. Без имен, но если Гранд увидит, то сразу поймет, о ком речь. — Люкас задумался, представляя результат. — Найдем героя-красавчика и скинем его в яму с крокодилами. Он ухватится за край, а героиня… тоже красавица… сделаем ей красную челку… — Люкас усмехнулся, в предвкушении потирая руки, — что же сделает героиня?

— Помашет ему ручкой!

— Или наступит герою на пальцы, чтобы скорее упал!

— Да. Каблуком. Шпилькой! Если на героине кроссовки, то пусть сбегает домой, наденет шпильки, вернется и наступит герою на руку! — Я злорадно захихикала.

— Умница! Как вернемся домой, смонтирую видео. Посмотрим, какой будет резонанс!

Знаете что? После этого дурацкого разговора мне стало легче.

Мы выпили сока, поболтали со знакомыми, потом Люкас посмотрел на часы и потянулся.

— До вечернего эфира еще два часа. Что будем делать?

— Ты иди общайся с друзьями, не надо со мной нянчиться. Встретимся перед эфиром.

— Ну… если ты не возражаешь… Телефон с собой?

— Да! — помахала стареньким телефоном, привезенным из России.

Люкас не пошел, а побежал вприпрыжку, а я прошлась по выставке, посмотрела на новые игры, с каждым шагом все больше осознавая, что это не мой мир, не мое будущее. Может, судьба подкидывает Гранда на моем пути, чтобы я опомнилась и скорее вернулась домой?

Заметив меня, Тиль радостно помахала рукой, и я подошла ближе.

— Ты никогда не угадаешь, какой процессор в этом компьютере! — воскликнула она.

Тиль с восторгом рассказывала о новых играх, и меня вдруг осенило. Вот, кто подойдет Люкасу намного лучше меня! Я уже видела Тиль в игре и не раз. У девочки не только талант, но и собственный стиль. Когда вернемся домой, я поговорю с напарником.

Зевнув, я достала телефон, чтобы проверить время. До эфира еще долго, а за этот день я устала так, словно на мне вспахали сто гектаров. Все из-за Гранда, ненависть выпивает слишком много сил.

Черный экран неприветливо молчал.

Проблема со старыми телефонами в том, что не у кого подзарядиться. У всех самые последние модели, даже у детей, а мне придется тащиться к машине, где я оставила зарядное устройство. Благо, ключи у меня.

— Алли, смотри! — восторженная Тиль показала на Гранда, спешащего к выходу.

Я проводила его взглядом, борясь с желанием крикнуть вслед заслуженную грубость.

Теперь придется подождать, сталкиваться с ним на стоянке не хочется.

Потоптавшись у дверей, я вышла из зала на свежий вечерний воздух и направилась к машине.

* * *

Вокруг фестивального центра небольшой лесопарк, и я наслаждаюсь прогулкой. Так приятно потянуть мышцы и сбросить адреналин после сложного дня.

Отмеряю шаги от фонаря до фонаря, радуясь одиночеству. Большинство игроков либо засели в залах, либо уехали, поэтому вокруг тихо. Только свежий летний воздух треплет волосы и проветривает мысли, выгоняет из них неприятности прошедшего дня.

До стоянки осталось метров пятьдесят, видны ряды тусклых фонарей и одиночные машины. Каблуки стучат по асфальту, нарушая тишину, и этот звук заставляет ежиться от тревоги. То и дело оглядываюсь по сторонам, вдруг увижу фары приближающихся машин.

Желтый свет фонарей разрисовывает тьму неровными пятнами, и я ступаю в них, стараясь оставаться на свету. Так играли в детстве, прыгали по светлым пятнам. В моей жизни идет светлая полоса, осталось только избавиться от внимания Гранда, он — последняя заноза в моей знаменитой заднице.

Вспомнить бы, на какой машине мы с Люкасом приехали и где запарковались. Арендовали ее утром. Как истинная женщина, я помню, что машина серая, и у нее четыре двери. Или две. Нет, все-таки четыре.

Остановившись под фонарем, нахожу в сумочке ключ. К счастью, брелок несет на себе нужную информацию — номер машины и марку. Половина проблемы решена. Осталось вспомнить, где мы запарковались. Вроде слева, ближе к концу ряда.

Сворачиваю с дороги и иду через лесопарк. Петляю между деревьями, выхожу на асфальт и отряхиваю мокрую траву с туфель. Невдалеке слышна странная возня, потом восклицание, хлопает дверь машины. Поднимаю голову, прислушиваюсь, но вокруг снова тихо. Как назло, ближние фонари не работают, поэтому видимость плохая.

Зябко передергиваю плечами. Надеюсь, ничего плохого не случилось. Однажды я видела, как молодая мамаша прищемила ручку ребенка дверью машины. Это было ужасно, других слов нет.

На стоянке снова тишина, плача не слышно. Может, кто-то уронил ключи в лужу. Пару недель назад Ник поскользнулся в грязи, и ключи от паба упали в приоткрытый люк. Удачливый парень.

Бреду в сумраке, нажимая на кнопку ключа в надежде на отклик. На стоянке машин хотя и мало, но, как водится, большинство — серые. Только одна оранжевая, как апельсин. Спортивная, претенциозная. Наверное, принадлежит одному из спонсоров.

В первых рядах нашей машины нет, и я двигаюсь в направлении апельсиновой красавицы.

Сердце делает кувырок и замирает. Я останавливаюсь, потом делаю осторожный шаг вперед.

Рядом с оранжевой машиной лежит тело.

Подхожу ближе, мои плечи прошибает озноб. Щурюсь, сражаясь с сумраком.

— Добрый вечер? — говорю робко. — Вы в порядке?

Ни движения, ни звука.

Человеку плохо, ему нужна помощь. Хорошо, что я заметила.

Сейчас я ему помогу.

Сейчас…

Неприятная дрожь охватывает тело. Я одергиваю себя и подхожу ближе.

— Вам плохо? — задаю второй идиотский вопрос. От хорошей жизни не лежат ничком на асфальте.

Наклоняюсь ближе и замираю, скованная ужасом настолько сильным, что на предплечьях шевелятся волоски. Теплый летний вечер внезапно кажется ледяным. Я смотрю на мужское плечо. Знакомое мужское плечо в белой рубашке в тонкую полоску. На знакомую одежду, тело, волосы.

Не чувствуя ног, делаю шаг в сторону.

Мужчина лежит, уткнувшись лицом в асфальт. Без движения.

Приседаю рядом и тогда удается рассмотреть рану на виске. Кровь стекает по лицу в лужу на асфальте.

Зову его, сжимаю плечо. Никакой реакции. Падаю на колени, морщась от теплого запаха крови. Он уткнулся носом в лужу и не дышит. Хватаю за руку — пульса нет.

Передо мной Александр Гранд, и он мертв.