1

— Салли, открой ротик.

Белокурая девочка лет шести недовольно заерзала на стуле и хмуро посмотрела на девушку, сидевшую перед ней на корточках.

— Ну открой ротик, дочка, — умоляюще произнесла женщина, которая стояла рядом. Склонившись над дочерью, она тревожно вглядывалась в ее бледное личико.

— Посмотри, какой у меня зайчик, — сказала та, что сидела на корточках, показывая девочке игрушку. — Он умеет открывать ротик. Смотри. — Действительно, повинуясь незаметным манипуляциям руки девушки, заяц несколько раз открыл рот, показав присутствующим алый язык.

Девочка звонко рассмеялась и послушно высунула язык.

— Ну что там, Джулия? — обратилась мать к девушке, когда та, слегка придавив ложечкой язык Салли, стала осматривать ее горло.

— Как я и предполагала, Сьюзен, гланды воспалены, есть небольшое покраснение. Но не думаю, что это ангина. Температура невысокая, скорее всего это обыкновенная простуда.

— Что же нам делать? От лекарств ее тошнит. Я подумала, может быть, вы нам поможете. В деревне говорят, у вас свои секреты лечения. — Сьюзен с надеждой посмотрела на Джулию.

— Лекарства и не нужны. — Джулия встала и подошла к столу. — Достаточно полоскать горло отваром из трав.

— А он не горький?

— Нет. Даже приятный на вкус. — Вынув из ящика стола листок бумаги, Джулия быстро составила список необходимых трав. — Все эти травы вы без труда найдете у себя в деревне, а кристалию я вам дам. Она растет у меня в саду. Это редкое растение очень сильного действия. Его семена мне дали мои друзья цыгане, когда я жила на юге.

Пока взрослые разговаривали, Салли слезла со стула и стала рассматривать серого зайца, которого ей показывала Джулия. Заяц был уже не новый и изрядно полинял, но это не уменьшило восторга девочки. Ведь он был пушистый и такой мягкий на ощупь! Вот диковинный зверь! А у нее был только деревянный солдатик, которого вырезал отец в подарок старшему брату Салли, когда тому исполнилось четыре года. Теперь ему было уже десять, и в солдатика играла Салли.

— Пойдем-ка на свежий воздух, милая. — Джулия ловко подхватила девочку на руки и улыбнулась. — Будешь полоскать горлышко вкусной водичкой, и все пройдет.

Девочка прижала зайчика к груди и вопросительно посмотрела на Джулию.

— Положи зайчика на место, Салли, — сказала ей мать. — Это же не наш зайчик, а тетин.

— Тебе нравится зайчик, Салли? — спросила Джулия, ласково глядя на девочку.

Та кивнула.

— Тогда я тебе его дарю. Дома он будет тебя лечить вместо меня.

Девочка широко улыбнулась и сияющими глазами посмотрела на мать.

— Спасибо, Джулия, — искренне сказала Сьюзен. — Вы так добры.

На улице ярко светило солнце, и Джулия с удовольствием подставила лицо его теплым лучам. Как она любила такие погожие дни, когда все вокруг веселилось и ликовало! Срезав две зеленые веточки, она протянула их Сьюзен.

— Достаточно пару листьев на чайник, — сказала она, улыбнувшись.

Сьюзен взяла ветки и осмотрелась по сторонам, ища взглядом дочь. Слева раздалось громкое кудахтанье.

— Салли! — крикнула женщина, увидев, что ее дочь гоняет больших, неповоротливых кур. — Что ты делаешь? Ну-ка иди сюда.

Взяв девочку за руку, она еще раз поблагодарила Джулию за помощь и, положив рецепт в карман юбки, вместе с дочкой зашагала прочь. Джулия провожала их взглядом до тех пор, пока они не скрылись за густыми кустами азалий.

На сегодня пациентов больше не было, и она отправилась побродить по острову. Пройдя через небольшой лесок, девушка вышла на поле. Как она любила его! Всем цветам мира Джулия предпочитала полевые: синие колокольчики, розовые кашки, лютики, белоснежные ромашки. Она часто приходила сюда, чтобы насладиться тишиной и покоем, послушать пение птиц. И всегда сердце ее наполнялось радостью. Но сегодня, глядя на все это великолепие, она испытывала грустное чувство. Неужели ей придется покинуть этот гостеприимный край?

После смерти Памелы Гордон, владелицы острова, на котором жила Джулия, сюда должен был приехать новый хозяин, вернее, хозяйка. Ребята рассказывали ей о молодой женщине из города, которая два дня назад приезжала на остров, чтобы перевезти вещи в дом Памелы.

Судьба Джулии теперь целиком зависела от новой владелицы. Если та не разрешит ей остаться, то придется уехать и начинать все сначала: искать новое пристанище, новую работу.

Где-то в отдалении закуковала кукушка. Ей тоскливой песней ответил зимородок. Джулия вздохнула. Несмотря на то, что она жила здесь всего два года, ей казалось, что это ее родина. Она уже не представляла себе жизни без острова.

Повернувшись, девушка медленно побрела обратно, останавливаясь возле каждого куста, любовно осматривая его, вдыхая его аромат. В конце концов, утешала она себя, еще ничего не известно. Может быть, новая хозяйка окажется славной женщиной, которая тоже любит природу. Тогда им будет легче найти общий язык.

Рой Хайден не замечал нежной красоты колокольчиков, голубой ковровой дорожкой убегающих от обочины дороги в глубь леса. Не замечал он и самого леса.

Горожанин с ног, обутых в начищенные до блеска ботинки, до головы, с аккуратно подстриженными в самом дорогом салоне Бостона темно-русыми волосами, Рой был равнодушен к красоте деревенского пейзажа.

Красный «фиат» миновал длинные ряды зеленых заборов, из-за которых были видны белоснежные верхушки цветущих вишневых деревьев, радостно тянувшихся к солнцу.

— Красивое место. Чего нельзя сказать о неотесанных деревенщинах, которые здесь проживают. Посмотри вот на этого. — Его секретарша указала на одинокого прохожего, который посторонился, чтобы пропустить роскошную машину, недоуменно разглядывая ее, словно первобытный человек.

— Да, — мрачно буркнул Рой.

Он даже не поднял глаз, погруженный в чтение документов, лежащих у него на коленях.

— Почти приехали, Рой, — певуче произнесла Клаудия, пытаясь отвлечь его внимание от деловых проблем. — Посмотри! Правда, здесь очень красиво? А когда ты увидишь дом…

Нехотя оторвав взгляд от отчета по закупкам из Китая, он посмотрел на Клаудию. Та, в свою очередь, одарила его чарующей улыбкой. Слишком теплой, как показалось ему. Рой был не из тех, кто смешивает работу с удовольствием, поэтому ответом на эту манящую улыбку был лишь долгий, спокойный взгляд карих глаз, в которых читался запрет.

И почему каждая женщина, с которой он работал, воображала, что по уши влюблена в него? Он никогда не давал им для этого повода. Более того. Даже если бы он старался изо всех сил, он не мог выглядеть недоступнее.

— Ну, — произнес Рой недовольно, — и что я особенного увижу? Кирпичи и цемент. Неплохое капиталовложение, — добавил он насмешливо.

— Это не просто капиталовложение, — заявила Клаудия. — Там особая атмосфера. Это дом для семьи. — Сделав акцент на последнем слове, она выждала несколько секунд, изучая Роя чуть раскосыми серыми глазами. Не дождавшись никаких комментариев от своего попутчика, она продолжила: — Конечно, его не мешало бы модернизировать, придать современный вид. А возможности здесь для этого огромные. Просторные комнаты, в которых ты сможешь разместить свой антиквариат и мебель. От дома ведет дорога прямо к реке…

— Понятно, — сказал он сухо, оборвав ее эмоциональную речь в самом начале.

Он мысленно отметил, что скоро ему, возможно, придется подыскивать себе новую секретаршу, и вернулся к торговле с Китаем.

— Как ты думаешь, почему миссис Гордон оставила свой дом именно тебе? — решилась спросить Клаудия, которую всю дорогу мучило любопытство.

— У нее не было родственников, — бросил он сухо.

Он и сам до сих пор гадал, что заставило Памелу так облагодетельствовать его.

Устав от настойчиво-призывного взгляда Клаудии, Рой отвернулся к окну.

Красота майского дня, казалось, сама бросалась в глаза, требуя внимания. Давно уже не видел Рой такого обилия зеленого цвета… Постепенно привыкая к сельскому пейзажу, он неожиданно для самого себя начал ощущать его успокаивающее воздействие.

Они теперь ехали по берегу реки, и Рой смотрел на неподвижную гладь, в которой отражалось небо. Он вспомнил, что Памела не раз рассказывала об этой реке, приглашая его приехать полюбоваться местными красотами. Но у него, конечно, никогда не было времени.

Она была его хорошим клиентом. И другом. Добрая, веселая, заботливая… Почти как мать. Он плотно сжал губы, так что они превратились в тонкую линию с загнутыми вниз концами. Горькие воспоминания о матери, умершей двенадцать лет назад, больно жгли сердце. Она скончалась вскоре после того, как с отцом случился последний инфаркт, ставший причиной его ранней смерти.

Странно, но с годами боль не затухала. Тогда ему было восемнадцать лет, и своих родителей он почти не знал. Они много работали, он был предоставлен сам себе и рано стал самостоятельным. Но когда они умерли, он вдруг почувствовал, что остался совершенно один в целом мире.

Может быть, поэтому он так сильно привязался к Памеле. Обычно он сохранял с клиентами чисто деловые отношения. Но с Памелой все было по-другому. Ворча по поводу слишком напряженного графика его работы, она в то же время веселила его своими извечными шуточками во время их ежемесячных встреч в Бостоне. А жизнь не баловала его поводами для веселья.

— Надеюсь, тебе понравится дом, — сказала Клаудия. В ее голосе звучали чуть заметные нервные нотки. Она осторожно припарковала машину на маленькой бетонной площадке возле реки. — Я хочу, чтобы ты осмотрел его перед тем, как сюда начнут перевозить твою коллекцию.

— О нет! У меня нет на это времени. Я уверен, что там все прекрасно, — ответил он тоном, не терпящим возражений, и, выйдя вслед за секретаршей из машины, стал отыскивать взглядом дом Памелы Гордон.

Но перед ним была только спокойная река, в которой плавали черные утки с белыми пятнами на лбу. За полосой воды виднелся небольшой остров, на котором можно было разглядеть заросли деревьев и кустарников. С берега на остров вел деревянный мост. Если бы не трели птиц, это место просто пугало бы своей тишиной, подумал он. Рой не мог жить без шума бостонских автострад и вечной суеты.

— Так где он? — спросил Рой недовольно, чувствуя себя здесь не в своей тарелке.

Клаудия слегка качнулась на высоких шпильках. В своих модных туфлях, строгом пиджаке и облегающей бедра юбке она совершенно не вписывалась в деревенский пейзаж. Рой посмотрел на ее юбку. Слишком облегающая, заметил он про себя. Тревожное чувство все сильнее нарастало внутри.

— Гм… Дом там. — Она кивком головы указала в сторону реки.

Рой дотронулся пальцами до пылающего лба и поморщился.

— Где?

Несмотря на то, что это было сказано очень тихо, Клаудия, хорошо знавшая Роя, почувствовала в его голосе угрозу.

— Клаудия! — Он посмотрел на нее с мученическим выражением лица. — Ты же не хочешь сказать, что дом на острове?

Этого момента она боялась больше всего. Неестественная бледность его непроницаемого лица указывала на то, что он был не на шутку взбешен.

— Рой! Но я думала, что ты знаешь, — соврала она.

— Нет! — Он вспыхнул. — Как Памела могла подумать, что такой подарок придется мне по душе? — Он вскинул глаза на смущенную Клаудию. — А ты о чем думала? Для чего я тебя нанял? Я должен быть застрахован от любых сюрпризов! За это я тебе плачу! — Он тяжело выдохнул и повернулся к машине. — Ладно, как туда проехать?

— Туда нельзя проехать, — пролепетала Клаудия. — Нам придется пешком пройти по мосту.

— Что?! — взревел Рой. — Нет. Это уже переходит всякие границы. Ты думаешь, я оставлю здесь свой «фиат»? Чтобы какой-нибудь оборванец его разгромил?

— Рой, я не думаю, что такое может произойти здесь, где…

— Такое может произойти везде, — оборвал он ее. Дом Памелы уже начинал вызывать у него агрессию. Он даже не предполагал, что все обернется так скверно. Это мрачное, скучное место, где совсем нет жизни. Каково будет им здесь с сынишкой холодными зимними вечерами! А он ведь уже пообещал Энтони дом с садом. — Нет. Я не могу здесь остаться. Придется поискать что-нибудь другое.

— Но ты не можешь…

Рой тяжело вздохнул. Он вспомнил о странном требовании Памелы, которому раньше не придавал особого значения:

«…Свой дом со всем его имуществом я передаю во владение Рою Хайдену, при условии, что он проживет в нем не меньше года, иначе дом перейдет в собственность первого человека, которого он увидит на острове».

Невероятно. Какой-нибудь молочник может в одно мгновение стать владельцем огромного дома, который стоит два миллиона долларов! Если на этом диком острове вообще есть молочник, кисло прибавил Рой про себя.

— Хорошо. Я приеду сюда в выходные.

Он не мог разочаровать Энтони, хотя этот дом на далеком острове был совсем не тем, о чем мог мечтать десятилетний мальчик. Парню нужны гамбургеры, кинотеатры и зоопарки.

— Клаудия! — вдруг крикнул Рой. — Что делают там эти паршивые лодки?!

Проследив за его взглядом, Клаудия увидела возле острова несколько лодок.

— Местные лодки. Думаю, власти разрешают им здесь швартоваться, — неуверенно произнесла она.

Рой поджал губы. Лицо его принимало все более мрачное выражение. Он злился на Клаудию за то, что она «забыла» сообщить ему, что его новый дом находится в центре заброшенного острова. Какие-то невидимые тиски, казалось, сжимали его голову все сильнее. Он проклинал Клаудию, себя и все на свете, но в то же время понимал, что не в силах что-либо изменить. По крайней мере, пока.

Ладно. Он будет по выходным приезжать в этот дом в течение года, но только после того, как здесь сделают нормальные дороги и поставят ограждения возле реки, чтобы, не дай Бог, Энтони не упал в воду.

Прожить с сыном на острове всю жизнь Рой Хайден не собирался. Он чувствовал себя здесь незащищенным. В любую минуту неизвестно кто мог выпрыгнуть с лодки на берег острова и ограбить их.

— Поезжай в гараж и поставь туда мою машину, — приказал он. — Я сам разберусь в том, что здесь происходит. Отмени все ближайшие встречи. Я сообщу тебе, какие будут распоряжения насчет этого дома. А пока подыщи мне что-нибудь более подходящее. Дом, где мы с Энтони могли бы нормально жить, где я мог бы хранить свою антикварную коллекцию. В городе. Рядом с ресторанами, спортивным клубом и театрами. Понятно? Ключи! — Он протянул руку, в глубине души коря себя за то, что был сейчас с Клаудией недопустимо груб. — Пожалуйста! — прибавил он, глядя, как секретарша нервно роется в маленькой сумочке.

Она была хорошим секретарем, но слишком плохо скрывала свое желание обосноваться здесь со своим шефом. Рой нахмурился. Он больше ни с кем не будет выбирать диваны и занавески. Ему никто не нужен. Только Энтони.

Загасив в себе последние искорки раздражения, он взял из машины папку с документами, холодно попрощался с Клаудией и зашагал вверх по мосту, с отчаянием спрашивая себя, сможет ли он когда-нибудь завоевать любовь сына.

Рой связывал с этим домом надежды на то, что им с Энтони наконец-то удастся сблизиться. Только теперь он осознал, какое значение для него имела любовь Энтони. Он не раз говорил с Памелой о равнодушии своего сына, но даже ей он не признался, как страдает из-за этого.

Женщины ему были не нужны. Он спокойно мог прожить и без них. Все красотки, которых он встречал в обществе, видели в нем только хороший источник дохода. Ни одна из женщин, с которыми он пробовал встречаться, не смогла смириться с бешеным графиком его работы. В том числе и его бывшая жена. Все, что он делал, он делал исключительно ради сына. Он хотел обеспечить ему блестящее будущее, а ухаживая за женщинами и уделяя им много времени, вряд ли удастся разбогатеть.

В подавленном настроении Рой шагал по узкой, размытой недавним дождем тропинке, то и дело наклоняя голову, чтобы не удариться о какой-нибудь сук или ветку росших повсюду яблонь.

Почему Памела решила, что ему будет хорошо жить в этом доме?

И тут он увидел женщину.

 

2

Она шла впереди него через сад. Нет, плыла, стройная, как веточка ивы. Рой замер на месте. Она, вероятно, успела заметить его приближение, потому что медленно повернулась к нему лицом. Ее личико было таким тонким, а кожа такой прозрачной, что на секунду в голове Роя мелькнула мысль, уж не видение ли перед ним? Нежная, с большими голубыми глазами, она стояла перед ним, и ноги ее утопали в ковре из лютиков. Таких удивительных девушек он видел только на средневековых картинах.

Рой, никогда не отличавшийся особым художественным воображением, сам поразился своему сравнению. Он внимательно вглядывался в девушку. Оно могло быть навеяно ее длинной юбкой, развивающейся на ветру, или синей облегающей кофточкой с расклешенными рукавами. А может быть, длинными светлыми волосами, небрежно перехваченными на затылке чем-то, напоминающим ленту. Несколько коротких волнистых прядок, не попавших в хвост, свободно спускались вдоль лица, делая его еще более миловидным.

Приблизившись, Рой удивленно сузил глаза. То, что он вначале принял за ленту, оказалось живым растением. Плющ, может быть. В зеленую веточку были искусно вплетены цветы. Как странно, подумал Рой.

Глядя на нее, он вспомнил хиппи — детей цветов. Одна из них, решил он. Может быть, она приплыла сюда на одной из тех лодок, которые они с Клаудией видели несколько минут назад? Исследует местность? Рой подозрительно сдвинул брови.

У него уже был печальный опыт двух ограблений, во время одного из которых его внимание отвлекала симпатичная девушка, рассказывавшая ему слезливую историю…

В Бостоне вы никогда не рассматриваете незнакомых людей, быстро проходите мимо, не носите дорогих часов, всегда запираете машину и постоянно находитесь начеку. Только так вы можете выжить в большом городе.

— Вы находитесь на моей земле! — крикнул он нарочито грозным голосом.

Незнакомка по-прежнему сохраняла безмятежное выражение лица. Она была совершенно спокойна, как будто ее никогда не касались заботы и треволнения жизни. Она, видимо, ждала, что он подойдет к ней, и, к своему великому удивлению, Рой послушно приблизился. Обычно люди сами подходили к нему.

Когда он подошел, она протянула ему тонкую руку для рукопожатия.

— Здравствуйте. Меня зовут Джулия Орни, — сказала девушка нежным голосом, и рука Роя сама поднялась и сжала ее длинные трепетные пальцы.

— Рой Хайден, — сказал он уже более мягко.

Ей пришлось сделать небольшое усилие, чтобы освободить свою руку из его жестких сильных пальцев. Рою показалось, что она немного нервничает.

— Вы сказали, что это ваш остров?

— Именно так. — При этом его рот превратился в одну тонкую линию, как будто этот факт его совсем не радовал. Лицо его приняло суровое выражение, а в глазах на мгновение мелькнула искра гнева.

— О! — Глядя на этого элегантно одетого, холеного мужчину, Джулия подумала, что, наверное, лучше было бы иметь дело с той женщиной, которая приезжала сюда несколько дней назад. Джулия уже настроилась на встречу с ней. А этот мрачный человек показался ей каким-то уж слишком надменным и холодным.

Вдруг ее осенило. Она, должно быть, его жена и скоро появится. Лучше подождать.

— Вы здесь одна? — спросил мужчина. Он напряженно огляделся по сторонам, подозрительно вглядываясь куда-то за деревья, как будто в любую минуту ожидал нападения бандитов.

— Да. Больше никого, — ответила она тихо.

— Гм… — Казалось, это его успокоило. — А что вы здесь делаете? — вдруг резко спросил он.

— Пришла поговорить с вашей женой, — объяснила она.

— Правда?

Интонация, с которой он произнес это слово, поразила Джулию: горечь и вместе с тем насмешка. Она доверчиво смотрела ему прямо в глаза и очень обрадовалась, когда увидела, что хмурая складка у него между бровей исчезла.

— Я могу с ней поговорить? Она здесь?

— Нет.

— Тогда я лучше приеду сюда позже, когда она будет здесь.

— Нет. Подождите! — гаркнул он, как только она отвернулась, чтобы уйти.

Джулия повернулась и вдруг изумилась. На долю секунды ей показалось, что эти строгие карие глаза вдруг стали добрыми и печальными. Но потом она подумала, что это, вероятно, игра света, потому что через мгновение они снова обдали ее леденящим душу холодом.

— Вы будете разговаривать со мной, — сказал он. — Интересно, как вы объясните ваше присутствие на моей земле?

— Очень просто, — ответила Джулия удивленно, стараясь в то же время не спасовать перед его грубостью.

— Да? В таком случае, пройдемте в дом. Я не собираюсь разговаривать, стоя по колено в грязи.

Джулия невольно перевела взгляд на его длинные ноги. Дорога, конечно, была немного размыта дождем, но его заявление было явным преувеличением. Не дожидаясь ее реакции, Рой повернулся и направился по тропинке к дому. Его тяжелый шаг поднимал брызги грязи, которая пятнами ложилась на модные кожаные ботинки.

Джулия не заметила, как ноги сами понесли ее за ним, словно под действием невидимого магнита. Следуя за мужчиной, она изучала его статную фигуру. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги. Несмотря на то, что впечатление от их первой встречи трудно было назвать приятным, она вынуждена была признать, что этот Рой Хайден хоть и суров, но довольно красив.

Пытаясь понять, с кем ей предстоит иметь дело, Джулия уставилась ему в затылок, словно это могло помочь ей прочитать его мысли. Рой явно принадлежал к тому типу подозрительных людей, которые в каждом видят мошенника. Он так смотрел на нее во время их разговора, как будто она замышляла что-то против него. Этот человек явно был не из тех, кто легко делает одолжения.

С тяжелым сердцем она шла за ним через заросшие сады Памелы. Она с ужасом думала о том, что этот джентльмен в модном костюме и его жена на высоченных шпильках придадут дикой природе острова цивилизованный вид: выстригут всю зелень, устроят искусственные газоны и клумбы…

В мыслях она уже оплакивала будущее любимого ею острова.

Джулия прислушалась к настойчивой трели Черноголовки, уютно разместившейся в ветвях пышной азалии, от которой исходил сильный лимонный запах. Ей вторила сладкоголосая малиновка, воспевающая радость майского дня. Пара нежных голубей миловалась на ветвях старого тутового дерева. Время от времени до Джулии доносился всплеск воды на реке, гладкую поверхность которой гордо рассекал селезень, пытаясь привлечь внимание дикой уточки.

Она торопливо шла по тропинке вслед за Роем, а высокие дубы тянули над ними свои ветви, словно желая обнять друг друга. Через пару недель зелень дикой природы сменит бьющая в глаза пестрота…

Из долины струился дивный запах лилий, и, вдыхая их нежный аромат, Джулия замирала от восторга. Ей очень хотелось верить в то, что и Рой Хайден замедлил свой шаг не случайно, а для того, чтобы полюбоваться красотой сада. Наконец он совсем остановился. Сердце Джулии радостно затрепетало. Да! Никого не оставит равнодушным великолепие дикой природы! Но радость Джулии была недолгой. Поравнявшись с Роем, она увидела у него в руках какой-то документ, испещренный длинными рядами цифр. По его сосредоточенному лицу девушка поняла, что он был далек от всего, что его окружало в этот момент.

Его черствость привела Джулию в отчаяние. Они были с разных планет! Предчувствуя, что, возможно, в последний раз видит знакомый пейзаж, девушка тоскливо огляделась вокруг.

Легкий ветерок склонял нежные головки колокольчиков, так что издали они напоминали сапфировые волны слегка волнующегося моря. К ним клонили свои ветви яблони и груши, а вдоль тропинки покачивались, словно танцующие девушки, тонкие вишневые деревья.

Рой, изучив документ, снова зашагал вперед. Вскоре они дошли до роскошного особняка Памелы, залитого ярким солнцем. В надежде Джулия взглянула на Роя, но на его мрачном лице не было и намека на восхищение. Что-то соображая про себя, он посмотрел на свои кожаные ботинки, покрытые толстым слоем пыли, и его лицо приняло гробовое выражение.

В отчаянии Джулия перевела взгляд на белые азалии рядом с Роем. Он ничего не замечал. Ни фиалок, ни незабудок, ни кашку, робко поглядывающую сквозь густую придорожную траву. Равнодушный к звонким переливам птичьих голосов, Рой, казалось, был способен слышать только скрежет механизмов, на которых зиждился его бизнес.

Он был слишком озабочен делами, чтобы почувствовать еле уловимый аромат, витающий в воздухе. Никогда Рой Хайден не будет любить остров так, как она.

Небольшим утешением девушке послужило то, что Рой пошел к дому по извилистой тропинке, а не напрямик через поле, по цветам. Это говорило о том, что он не совсем еще варвар. Тем не менее, было очевидно, что с приходом новых хозяев жизнь на острове резко изменится. У Роя и его жены были другие ценности и понятия. Это были люди высшего света, привыкшие к суете города.

Интуиция подсказывала Джулии, что им не понравится то, чем она занималась на острове. Вряд ли в них шевельнется сочувствие к бедной девушке, которая выбрала себе жизнь то ли русалки, то ли цыганки, проводя почти все свое время на лодке.

Джулия тяжело вздохнула. Надо смотреть правде в лицо — скорее всего, ее выгонят отсюда и ей еще долго придется рассекать на своей лодке воды рек Америки в поисках работы. Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Какая несправедливость, думала она, что дом Памелы и весь остров достался человеку, не способному ценить красоту природы!

Она медленно приближалась к дому, который так любила, окруженному удивительным садом, и ее сердце ныло при мысли, что вскоре она покинет эти места.

Джулия попробовала взять себя в руки. Она попытается убедить этого черствого горожанина в том, что на острове необходим человек, хорошо знающий местность, хотя в глубине души она осознавала, что ее шансы практически равны нулю.

О, Памела! Если бы ты только знала, на что обрекла свой любимый остров, отдав его в руки такого человека, как Рой Хайден!

 

3

— В этих ключах не разберешься! — недовольно ворчал Рой, пытаясь отыскать нужный ключ в толстой связке.

— Вот этот, — тихо вмешалась Джулия.

Большая связка ключей была привязана к ее талии, и, с усилием приподняв ее, Джулия сняла ключ от дома Памелы. Рой насторожился.

— У вас есть ключ? — спросил он, отчеканивая каждое слово.

— Я часто приходила к бывшей владелице дома, — объяснила она. — Памела дала мне ключ, чтобы я могла войти, когда ее нет.

Рой прищурил глаза и подозрительно уставился на Джулию.

— Вы заходили в дом после ее смерти? — спросил он.

Вспыхнув, Джулия с укором посмотрела на Роя.

— Вы хотите сказать, — начала она медленно и тихо, — что я забиралась в дом, чтобы стащить что-нибудь? Медные статуэтки? Мраморный камин? Или, может быть, лестницу?

— Все может быть, — произнес Рой серьезно. Слова Джулии не смутили его. — Хотя, я полагаю, вы вряд ли признаетесь в краже.

Неслыханное нахальство! Джулия глубоко вздохнула. За такое можно было бы и пощечину влепить.

— Последний раз я была в доме, когда нашла Памелу мертвой в кровати, — проинформировала она его. По тому, как задрожал ее голос, можно было догадаться, что она испытала тогда, увидев страшное зрелище.

— Вы нашли ее?

Джулии показалось, что он хотел что-то прибавить. Может быть, посочувствовать? Нет, подумала она горько. Вряд ли ему доступны такие проявления человечности.

— Придется поверить вам на слово, — пробормотал он, задумчиво скользнув взглядом по лицу девушки.

— Вы можете опросить людей на острове, — спокойно сказала она, — и тогда вы узнаете, что во мне нет ни капли лжи.

Она тут же пожалела о своих словах, увидев, как бесцеремонно Рой стал разглядывать ее фигуру, словно желая лично отыскать эту каплю и обвинить Джулию во всех смертных грехах. Под пристальным взглядом его холодных глаз Джулия покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Я так и сделаю, — наконец произнес Рой.

В голубых глазах Джулии сверкнул огонь.

— Неужели вы до такой степени не разбираетесь в людях?

Он вздрогнул и на пару секунд ушел мыслями куда-то очень далеко, о чем свидетельствовал его отсутствующий взгляд.

— Я никогда не доверяю человеку, пока не проверю его.

— Вам, наверное, нелегко заводить друзей.

Рой пробуравил ее колючим взглядом.

— Дайте ключ, — сказал он.

Ни один человек до сих пор не вызывал у Джулии антипатию. Она умела видеть в людях хорошее и поэтому всех любила. Но в Рое Хайдене не было ничего привлекательного. И такой человек будет хозяином острова! Стараясь не поддаваться унынию, она подняла голову.

— Возьмите. — Она протянула ему ключ. — Я думаю, мне он больше не понадобится.

— Вы правы. — Он взял ключ и повернулся к двери.

Взмахом головы Джулия откинула назад упавшие на лицо пряди волос. Она порывисто дышала и вместе с воздухом, казалось, извергала огонь, который должен был испепелить нахала.

— Да, вы не Памела, которая всегда излучала тепло и доброту. Сомневаюсь, что мне приятно будет зайти к вам на чашечку чая или вышивать вместе с вами подушки, или рисовать радугу на стене комнаты, — выпалила она.

Взрыв эмоций Джулии настолько удивил Роя, что он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Что-то оборвалось в сердце Джулии, и она машинально поднесла дрожащую руку к груди. На мгновение его взгляд потеплел и стал каким-то… человечным. Но только на мгновение. Уже через секунду, которая показалась ей целой вечностью, тонкая ниточка, что протянулась от его сердца к ее, исчезла, и Рой резкими, властными движениями стал открывать входную дверь.

Недоумевая, она продолжала стоять и смотреть на его широкую спину, пока он пытался справиться с замком. Что сейчас с ней произошло?

На какой-то миг неприступная глыба льда, каким представлялся ей Рой, растаяла, и она увидела перед собой страстного мужчину.

Но ведь он женат! — с ужасом думала она. Как могла она даже на миг позволить себе подумать о близости с ним?

Огонь в крови, странное чувство опасности и вместе с тем какой-то восторженной радости, сладкое томление — все, что она испытала мгновение назад, было так ново. Она полагала раньше, что сила, накалившая воздух вокруг них до предела, существовала только в любовных романах.

Любовь! Вот о чем она мечтала всю жизнь. Светлое, теплое чувство между мужчиной и женщиной, в котором она будет купаться, как в ванной с душистой водой. Красивый союз двух людей, которые верят друг другу и не представляют своей жизни порознь. Соединение душ и тел…

Эффект, который произвел на нее Рой, застал Джулию врасплох. Она не ожидала, что когда-нибудь испытает такое грубое, почти животное чувство, не имеющее ничего общего с любовью. В ней проснулись инстинкты, о которых она не подозревала, и это было очень стыдно. А мысль о том, что подобное чувство она испытала к женатому мужчине, просто убивала ее.

Как это глупо с моей стороны, испуганно думала она. Наверное, он и не догадывается, что делает со мной. Один теплый взгляд карих глаз — и я совсем потеряла рассудок!

Она читала, что мужчины думают о сексе каждые шесть секунд. Они уже пятнадцать минут вместе. Краска прилила к щекам Джулии. Она отогнала от себя бесстыдные мысли и стала думать о его жене. Бедная! Ей, наверное, приходится довольствоваться скупыми ласками своего мужа в перерывах между его деловыми поездками из Бостона в Нью-Йорк.

Интересно, он со своей папкой даже в постели не расстается? Скорее всего, решила Джулия, и ее лицо расплылось в лукавой улыбке. Она представила себе ярость его жены, когда в самый ответственный момент в спальне раздается звонок и Рой кидается к телефону, чтобы узнать биржевые новости.

Подавив смешок, она дотронулась пальцами до пульсирующих век и с облегчением отметила, что удары уже не так часты и тело успокоилось после короткого возбуждения. В конце концов, ничего страшного не произошло. Игра гормонов естественна для девушки ее возраста, тем более, когда она встречает такого красивого мужчину, как Рой Хайден.

— Вы улыбаетесь. — В голосе Роя почему-то прозвучало обвинение.

Он распахнул дверь и отступил назад, чтобы пропустить ее вперед. С притворной робостью в глазах Джулия замерла на месте и медленно перевела взгляд на Роя.

— Что, можно? — спросила она.

— Будьте моей гостьей, — ответил Рой невозмутимо, не заметив ее иронии. — А почему вы все-таки улыбались? Чем я вас так развеселил?

Джулия махнула рукой.

— Забудьте об этом. Вы все равно не поймете.

— Ну почему же. Попробуйте объяснить, — сказал он, снова начиная раздражаться.

Джулия пожалела о своих словах, почувствовав, как запылало ее лицо.

— Не стоит, — решительно заявила она.

Чтобы скрыть свое смущение, она низко нагнулась и стала снимать туфли. Оставив их у двери, она босиком прошла прямо в кухню и присела на мягкий диван.

— А вы чувствуете себя здесь довольно уверенно, — недовольно произнес Рой, появившись в дверях.

Джулия посмотрела на его ноги в черных носках. Небольшой размер ноги говорит о благородном происхождении, подумала она. Он задержался у порога, позволяя ей рассмотреть себя во всем великолепии. Высокий, стройный, притягательный. Джулия почувствовала, как сладкая волна стала нарастать внизу живота. Надо держать себя в руках, подумала она и отвернулась, проигнорировав его комментарий.

— Рад, что вы чувствуете себя как дома, — добавил он с сарказмом.

Джулия встрепенулась. Она совсем забыла, что теперь этот дом принадлежит Рою Хайдену. Поспешно вскочив, она виновато посмотрела на него.

— Простите. — Она смущенно потупила глаза. — Я по привычке.

Он стоял, молча разглядывая ее, и это приводило Джулию в замешательство. Его губы слегка дрогнули, приковывая к себе внимание девушки. Невольно Джулия залюбовалась их правильным рисунком. Красивые и очень чувственные, они будили ее воображение. Она провела кончиком языка по сухим губам. Грешные мысли затуманили ее сознание, прежде чем она успела понять это. Ей хотелось прижаться к его груди, встать на цыпочки и поцеловать его так, чтобы он растаял. Краснея от стыда, она усилием воли прогнала незваные образы.

С трудом оторвав взгляд от красивого лица Роя, она опустила густые ресницы.

— По привычке? Вы хотите сказать, что жили здесь? — спросил он тихо. Его бархатистый голос был так сексуален, что Джулия затрепетала. — Или просто часто здесь бывали?

— Нет. — Она старалась отвечать спокойно, чтобы не выдать волнение. — Я никогда не жила здесь, хотя Памела попросила меня переехать к ней вскоре после нашего знакомства.

Рой удивленно приподнял бровь.

— И вы отказались?

— Я люблю свободу, — ответила Джулия. — С шестнадцати лет я живу одна. Уже семь лет. Памела поняла меня и не обиделась.

— Вы знали о ее доходах?

— Что вы имеете в виду?

— Что она была очень богата.

— Разве? — удивилась Джулия. — Она жила очень скромно.

— Но при этом она была владелицей целого острова и большого дома, — заметил Рой.

— Многие живут в роскошных домах, которые достались им по наследству, но считают каждый цент. На содержание такого дома, должно быть, уходило немало денег. Я видела, как экономила Памела, зашивала рваные простыни, почти не покупала одежду. Не трудно было догадаться, что с деньгами у нее туговато.

— Она помогала вам материально? — спросил он, прищурив глаза.

— Конечно, нет! — Джулия гордо посмотрела на него. — Я бы перестала уважать себя, если бы у кого-то брала деньги. Я сама себя обеспечиваю.

— Но вы часто сюда приходили и чувствуете себя здесь как дома, — не успокаивался Рой.

— Да. Мы дружили. Я приходила к ней. Мы садились в этой комнате. Памела здесь. — Она указала на широкое кресло у противоположной стороны стола. — А я здесь. — К глазам Джулии подступили слезы. Она повернулась к Рою и встретила огненный взгляд его горящих глаз.

Она замолчала, чувствуя, как с каждой секундой пламень карих глаз захватывает ее все больше. Какая-то невидимая сила властно тянула ее к нему. Стук сердца отдавался в ушах.

Чтобы скрыть смущение, она поправила прядь волос, убрав ее за ухо. Но это не спасло ее, когда их взгляды снова встретились.

Наконец он заговорил, тихо, как будто ему что-то мешало в горле:

— Если вы хорошо ее знали, то, возможно, сможете мне помочь.

— Помочь? — спросила Джулия, не понимая, что он имеет в виду. Она постепенно приходила в себя, возвращая себе ясность мысли и спокойствие.

— Да. Но для начала, может быть, выпьем кофе? — спросил он. — Вы не знаете, где чайник?

— На плите. — Джулия с радостью ухватилась за это предложение. Она чувствовала себя очень неловко, стоя перед Роем без дела. — Я не стала его убирать. Подумала, так будет уютнее. Хотела сохранить здесь домашнюю обстановку для тех, кто придет посмотреть дом.

Рой неуверенно покосился на большой синий чайник, как будто не знал, что делать с предметом, который нельзя было подключить к розетке. Джулия улыбнулась. Наполнив чайник водой, она поставила его на плиту.

Рой подошел поближе, чтобы посмотреть, что она делает. Джулия почувствовала легкое покалывание кожи. Слегка взволнованная близостью его разгоряченного тела, она приподняла крышку конфорки, зажгла плиту и поставила чайник. Отвернувшись от Роя, она стала доставать чашки из шкафчика и ставить их на стол. Звяканье фарфора напомнило ей о том, как вечерами они с Памелой сидели за этим самым столом и пили чай из этих самых чашек.

— Я заказал свой любимый сорт кофе. Его должны были доставить сюда, — объявил Рой озадаченно. — Где бы он мог лежать? Не знаете? — Только сейчас он заметил скорбный вид Джулии. — Что случилось?

Она ничего не ответила, только слегка прикусила губу. В соседнем шкафу было специальное отделение для кофе. Там она нашла пачку дорогого кофе, привезенного для Роя.

— Я очень скучаю по ней, — сказала она тихо. Ее глаза снова заволокла пелена слез. Непривычно. Она так редко плакала. Но последние десять дней вконец измотали ее эмоционально и физически. — Я даже не предполагала, что буду так скучать.

— Значит, вы были близки? — Бархатистые нотки его голоса отдавались в ее теле сладкой дрожью.

Если такой мужчина захочет завоевать женщину, ей не спастись, подумала она.

— Как мать и дочь. Я испытала чувство такого опустошения, когда… когда потеряла ее. — Последние слова Джулия почти прошептала, еле сдерживая слезы.

Она отвернулась от Роя и занялась делом. Насыпала в кофейник кофе, а в заварочный чайник пару ложек зеленого чая.

— Как мать и дочь, — задумчиво повторил Рой ее слова. — Извините, — сказал он мрачно. — Для вас это, наверное, огромная утрата.

Хрупкие плечи Джулии дрогнули, в ответ она смогла только кивнуть. Она не хотела окончательно раскваситься в присутствии этого черствого, мало знакомого ей человека. Но когда Джулия думала о том, что Памелы больше нет, нет ее веселых шуток и добрых глаз, а вскоре придется расстаться и с островом, ей хотелось кинуться на диван и завыть.

— Я каждый день приходила навестить ее. Мы завтракали вместе, — еле слышно проговорила она. Мысленно она ругала себя за то, что изливает душу человеку, который ей так не нравится, но она ничего не мгла с собой поделать. Воспоминания сдавливали сердце тяжким грузом, требуя выхода. — Она пекла изумительный хлеб. Мы смазывали его маслом и джемом или мармеладом, а потом ели его и смотрели, как птички уничтожали наши кругляши.

— Ваши что? — удивился Рой.

— Комочки из жира. Мы растапливали жир, размалывали орехи, добавляли в смесь зерна и заливали в формочки, где все это застывало, — сказала она безжизненным голосом.

— Да? — Рой никогда не слышал о таких вещах.

— Да. Мы… — Она осеклась. — Я и сейчас так делаю. Только без орехов. — Джулия перевела взгляд на окно, за которым две длиннохвостые пичужки как раз лакомились этим угощением.

— Почему? — спросил Рой, с интересом разглядывая девушку.

— В каждое время года пища для птиц должна быть разная. Сейчас орехи не нужны. Питание также зависит от того, где селятся птицы, — сказала она, задумчиво глядя прямо перед собой. Сейчас она была где-то очень далеко.

— Значит, и после смерти Памелы вы продолжаете приходить сюда для этого?

Она кивнула.

— Кто-то же должен этим заниматься, — прибавила она, с горечью подумав, что этой зимой птицам придется самим искать себе пропитание.

— Больше вы не будете это делать, — сказал Рой твердо, подтверждая ее опасения. — Я не люблю, когда меня беспокоят, и не хотел бы, чтобы по моему острову ходили люди, особенно в мое отсутствие.

Джулия подняла на него глаза.

— Так вы не будете жить здесь постоянно?

Рой изобразил на лице такое отвращение, как будто речь шла не о прекрасном доме на живописном острове, а о трущобах.

— Нет.

— Вам здесь не очень нравится?

— Не очень.

Может быть, жена купила остров без его ведома? Странно.

— Бедная Памела, — тихо произнесла она. — Она всегда говорила, что позаботится о том, чтобы после ее смерти остров не пришел в запустение. Она никогда не говорила конкретно, что имела в виду. Я и не знала, что она продаст дом.

— Она его не продавала. Она завещала его мне.

От удивления Джулия даже раскрыла рот.

— Вам? — ахнула она. — Я не могу в это поверить! Вы даже не были на ее похоронах…

— Я не хожу на похороны, — сказал он, и его губы странно дернулись.

Она вспомнила, что на похоронах был великолепный венок из больших белых лилий. Он выделялся среди простых полевых цветов, которые принесли она и ее друзья. К нему была прикреплена карточка с одним единственным словом «прощай». Не самое теплое слово, но вполне в духе такого человека, как Рой Хайден. Сейчас она была заинтригована.

— Это были ваши лилии?

— Мои.

Джулия смотрела на него широко распахнутыми глазами, пытаясь представить, что могло связывать этого молодого хлыща с пожилой дамой, живущей вдали от городской суеты.

— Как же вы познакомились? — не выдержала она.

— У меня своя компания. Я консультировал Памелу по финансовым вопросам и распоряжался ее капиталом.

Джулия кивнула. Звучало убедительно. Но Памела не могла настолько любить этого человека, чтобы оставить ему свой остров!

— Почему она завещала остров именно вам? — спросила она, теряясь в догадках. — Вам же меньше всего…

Она вовремя успела закрыть рот и не сказать лишнего.

— Вы правы, — сказал Рой. — Я сам не понимаю, что ею двигало. Почему-то Памела хотела, чтобы я непременно жил тут.

— Но у вас же наверняка уже есть дом! — Джулия представила себе огромный особняк с бассейном и теннисным кортом.

— Нет. У меня квартира в Бостоне.

Это тоже вполне в его духе, подумала Джулия. Квартира в каком-нибудь дорогом и престижном районе, где все так модернизировано, что не надо даже пальцем шевелить.

— Вам же не нужен этот остров!

— Да. Не нужен.

Тут в сердце Джулии затеплилась надежда. Он продаст остров кому-нибудь, кто больше любит природу. Такого человека будет легче уговорить оставить ее здесь.

— Вы его продадите? — с волнением спросила она.

— Мои планы не обсуждаются ни с кем, — отрезал Рой.

Джулия понимающе кивнула. Все же ей было приятно, что ее знакомство с Роем Хайденом не будет долгим.

— Я вас не осуждаю, — сказала она. — Зимой на дорогах много грязи. Даже сейчас уже грязно, хотя дожди лили только два дня. Конечно, вам здесь будет одиноко. Нет того комфорта, который может предложить город. Нет изысканной пищи. Все очень просто.

Он посмотрел на нее долгим, пронизывающим взглядом, как будто мог видеть насквозь.

— Несмотря на все это, вы-то любите остров, — заметил он.

— Как вы догадались?

Он ответил не сразу, и несколько секунд она могла наблюдать, как в такт дыханию поднимается и опускается его широкая грудь.

— Любой догадался бы, увидев, с какой нежностью вы смотрите на колокольчики. — Он смущенно откашлялся, как будто хотел еще что-то прибавить.

— Разве вы их заметили? — невольно вырвалось у Джулии.

— Мельком. — Рой подозрительно прищурился. — Если вы с Памелой были так близки, почему она не оставила остров вам?

Джулия улыбнулась, вспоминая свой разговор с Памелой.

— Однажды она сказала, что хочет это сделать, но я отказалась, — важно произнесла она.

Рой недоверчиво хмыкнул.

— Верится с трудом.

— Я отказалась из практических соображений. На что я могла содержать этот дом?

— На ее деньги.

— Я даже не предполагала, что они у нее есть.

— Странно, что она скрывала это от вас.

— Она ничего не скрывала, — сказала Джулия, подумав, как все-таки несчастны эти горожане, если им все время приходится быть настороже и не доверять даже близким. — Я сказала ей, что одной на острове мне будет очень одиноко. Мои друзья не будут приходить ко мне в этот дом.

— Почему?

— Потому что они простые люди. Они постесняются.

— Вы могли бы продать дом.

Джулия удивленно подняла брови.

— Какой смысл получать дом, чтобы тут же от него избавиться? — спросила она, искренне недоумевая.

— Вы притворяетесь или действительно так наивны? — В голосе Роя чувствовалось раздражение. — Вы могли бы получить за него кучу денег.

Деньги. Видимо, для него это главное в жизни. Чем же этот расчетливый человек привлекал ее? Разноименные заряды притягиваются? Может быть. Даже сейчас, несмотря на то, что ей было неприятно видеть его одержимость деньгами, он волновал ее.

Но как же начать, как объяснить ему свою философию жизни? Он не сможет сразу понять ее. Уголки его губ дрогнули. Вот он уже цинично улыбается, как будто ее молчание свидетельствует о том, что она солгала. Надо дать ему хоть какое-то объяснение.

— Памела знала, что я люблю простую жизнь, — сказала она тихо. — Мне не нужно много денег. Если бы я стала владелицей острова, мне пришлось бы менять весь образ жизни.

— Подумайте, сколько красивой одежды вы могли бы купить.

— У меня есть все, что нужно! Если понадобится зимнее пальто, я заработаю на него. У меня уже есть жилье. Что мне еще надо? Поверьте, я стала бы очень несчастной. Памела знала, что для меня гораздо важней жить в гармонии с собой, чем приобрести ненужное богатство. Она понимала меня, потому что наши взгляды были очень близки. — Джулия улыбнулась.

— Не понимаю. — Рой выглядел озадаченным.

— Да, — сказала она, вздохнув. — Я так и думала. Ну… предположим, я приняла бы ее предложение. Люди стали бы ко мне по-другому относиться. Социальная разница между мной и моими друзьями положила бы конец нашей дружбе. Если бы я купила для них ящик пива, им бы не понравился этот жест, понимаете, как будто кинула с барского плеча. Но не сделай я этого, они бы подумали, что я скряга. Плохо со всех сторон. Когда меняется материальное положение человека, меняется и отношение к нему других людей. У меня очень хорошие друзья, и я ими дорожу. — Она серьезно посмотрела на Роя. — Дружба значит для меня слишком много, чтобы ею рисковать.

— У вас бы появились новые друзья, — уверенно сказал Рой.

— Вот именно! Которые любили бы меня за мои деньги. А этого я хочу меньше всего. У меня настоящие друзья. Они любят меня за мои личные качества, а не за то, что мне принадлежит. Мы помогаем друг другу, мне спокойно, я не чувствую себя одинокой. Я счастлива, и было бы глупо променять счастье на деньги. Памела меня поняла и сказала, что у меня уже есть свой рай. — Последнее слово она произнесла с грустью. Этот рай она могла потерять в любую минуту.

Чайник на плите начал недовольно пофыркивать, призывая гостей обратить на него внимание. Рой хотел сам снять его с конфорки, но Джулия вовремя успела подскочить к плите и схватить раскаленную ручку прихваткой. Будь она менее расторопной, он получил бы страшный ожог. К сожалению, благое намерение снова поставило ее в неловкое положение: она споткнулась и оказалась в объятиях Роя, который успел поддержать ее за талию. Густая краска залила лицо Джулии.

— Горячая, — смущенно пояснила она Рою, избегая его взгляда. Некоторое время она не могла прийти в себя и поэтому не пыталась высвободиться из его сильных рук.

Рой, видимо, истолковал ее бездействие иначе.

— Я вижу, — промурлыкал он и наклонился к ее лицу.

Джулия вздрогнула. Ее глаза сверкнули гневом. Нет! — подумала она. Твои шесть секунд истекли.

— Я сделаю кофе. — Выскользнув из его объятий, она подошла столу. Взяв кофейник с таким серьезным видом, как будто это было самое ответственное дело в ее жизни, она стала наливать в него воду. Затем она взяла свой заварочный чайник и тоже наполнила его водой.

Ее сердце бешено стучало. Она успела заметить, насколько Рой был возбужден. В таком состоянии он может быть опасен. Джулия села на стул. Больше нельзя тянуть, надо переходить к делу.

Когда они шли к дому, она намеривалась завести с ним непринужденный разговор и расположить его к себе, но осуществить этот план теперь было невозможно.

— Так вы придумали объяснение вашему присутствию на моем острове? — спросил вдруг Рой.

Джулия пожала плечами.

— Мне не надо ничего придумывать. Памела разрешила мне держать лодку у дальнего берега острова.

— Что еще за лодка? — Не глядя на нее, Рой вынул из кармана две таблетки от головной боли и проглотил их, не запивая. — Вы ездите на ней из деревни?

Джулия подумала, что причиной его плохого настроения могла быть головная боль.

— Это маленькая лодка, — пояснила она. — Я на ней живу.

Рой медленно поднял на нее глаза. Такого выражения лица она у него еще не видела. Воспользовавшись его замешательством, она быстро проговорила:

— Я хотела спросить, если я временно…

— Нет.

Она моргнула.

— Вы не дослушали!

— Я и так все понял. Это моя профессия — быстро разобраться в ситуации и принять решение. Мой ответ — нет.

— Но если вы собираетесь продавать…

— Я собираюсь избавиться от бродяг, которые считают, что сюда можно приезжать и уезжать, когда им вздумается.

Джулия вспыхнула.

— Но…

— Нет.

— Почему? — спросила она тихо, хотя внутри у нее все кипело.

Рой перевел взгляд на кофейник. Посчитав, что кофе уже настоялся, он налил в маленькую чашечку черный напиток, наполнивший кухню чудесным ароматом.

— У меня никто не купит остров, по которому шатаются бродяги. А пока я буду жить здесь, мне необходимо спокойствие, которое вы будете нарушать. Вы чувствуете себя на моем острове, как у себя дома. Приходите, когда захочется. Меня это не устраивает. — Рой всегда говорил прямо все, что думает, не стесняясь в выражениях, и считал это своим достоинством.

Хорошо, что я не сказала ему про цыплят и маленький огородик, подумала Джулия, тяжело вздохнув.

— Вы даже не заметите моего присутствия на острове, — не сдавалась она.

Он посмотрел на нее сверху вниз с иронией в глазах. К чему бы это? — подумала Джулия, которая уже успела понять, что тонкие губы Роя Хайдена не часто складываются в улыбку.

— Вы не расслышали? — холодно спросил он. — Я говорю «нет».

Ледяные глаза, рассматривающие Джулию поверх края чашки, казалось, хотели заморозить ее, чтобы лишить последних сил, которые еще теплились в ее измученной душе. Она отпила глоток горячего чаю и сделала последнее усилие.

— Я понимаю ваши мотивы, но подумайте о преимуществах, — начала она, сама любезность и рассудительность. — В ваше отсутствие я могу присмотреть за домом. Поверьте…

— Я проведу сигнализацию, — холодно ответил Рой.

— Ой! — Джулия чуть не поперхнулась очередным глотком чая, представив, как мирный остров оглашает пронзительный вой сирены, прогоняя с него всех лесных обитателей.

— Хорошо, — вздохнула она. — Ваше мнение понятно. Тем не менее, я подожду, пока появится ваша жена, и поговорю с ней.

— Вам придется очень долго ждать, — мрачно отозвался Рой.

— Почему? Она уже приезжала сюда несколько раз.

— Что вы говорите? — с издевкой заметил он.

— Да. Ее все видели. Она приезжала на желтой машине и руководила нашими ребятами, которые перевозили в дом ваши вещи.

— Сплетни быстро распространяются, — с сарказмом заметил Рой.

Джулия пронзила его уничтожающим взглядом.

— Потому что она ни цента не дала парням, — осуждающе произнесла она. — Они просто умирали от жажды, когда пришли в бар, потому что весь день на жаре таскали ваши вещи через мост! Там они пожаловались, что ваша жена довольно прижимиста.

— Я заплачу им, — сказал он, поставив пустую чашку на стол. — Но скажите вашим сплетникам, чтобы в следующий раз не делали поспешных выводов. Эта женщина — моя секретарша. Я разведен.

Джулия не стала говорить ему, что последний факт ее нисколько не удивил. Ее пальцы нервно теребили край грубой скатерти. Она должна была догадаться, что женщина на высоких шпильках была всего лишь служащей хозяина остова. Рой лишил ее последней надежды.

— Значит, мне никак не уговорить вас оставить меня на острове? — пролепетала она. — Понимаете, у меня здесь работа, и если я уеду отсюда, то потеряю ее.

— Подождите! — остановил ее Рой. Его высокий лоб был испещрен хмурыми складками. — Мне показалось, что вы просите меня о том, чтобы я разрешил вам причаливать возле берега. Иногда. Так вы собирались остаться здесь жить?

— Да, — упавшим голосом сказала она. — Я здесь уже три года. Вам ничего не будет стоить, если я буду жить на лодке возле острова. Для меня же это все: работа, клиенты, друзья, вся жизнь.

— Это ваши проблемы. Я хочу, чтобы вы ушли.

Джулия поднялась на ноги. Она скользнула взглядом по его холодному лицу. С каким удовольствием она выплеснула бы на этого фашиста остатки зеленого чая. Но она будет выше. Все, что у нее еще осталось, это достоинство.

— Хорошо. Я уйду, — сказала она гордо. — Но когда узнают, как вы обошлись со мной, у вас тоже буду проблемы.

— Вы мне угрожаете? — спросил Рой, побледнев от злости.

— Нет. Просто я знаю местных. Обращайтесь с ними вежливо и уважительно, и вы не найдете более преданных людей. Но если вы, не дай бог, обидите их или их друзей… — Она покачала головой в знак того, что она бы не советовала так поступать. — Я только надеюсь, что ваша сантехника не даст сбоя и вам не нужна будет помощь в саду.

Джулия развернулась и, не дожидаясь его ответа, вышла из кухни. Несмотря на внешнее спокойствие, ее сотрясала мелкая дрожь, а ноги подкашивались. Она заставила себя посмотреть правде в лицо. Ей придется навсегда покинуть свой любимый остров.

 

4

Пробираясь за ней тайком, он знал, что будет жалеть об этом. Гораздо разумнее было бы больше никогда ее не видеть. Но, говорил ему внутренний голос, у тебя обязательство перед Памелой. Единственным человеком, который мог рассказать ему о таинственной Кассандре, была Джулия Орни.

Иначе он не стал бы портить новую пару дорогих ботинок, которые разъедала грязь и сырость земли, густо поросшей травой. Куда она пропала? Рой вгляделся в заросли перед собой. Вот за деревьями снова мелькнула копна белокурых волос, и он рванул вперед. Эта женщина не на шутку задела его. Нелегко будет выкинуть ее из головы. Даже сейчас при мысли о ней по всему его телу распространялось приятное покалывание.

Ох уж эта хиппи! Он резко отдернул руку от кустарника, который вцепился в рукав его модного костюма своими колючками.

Пропади все пропадом, выругался он. С меня довольно. Пусть эта девчонка убирается, а Кассандра остается без пятнадцати тысяч долларов, которые завещала ей Памела. В конце концов, он дал объявление в самых известных газетах. Она должна увидеть и отозваться.

У него работа в Бостоне. Ему надо сделать кучу звонков. Этот дом и так забирает у него слишком много времени, чтобы гоняться за белокурой гордячкой. Так. Он принял решение.

Но Рой не двигался с места. Он, такой решительный, такой волевой, не мог заставить себя вернуться в дом. Что-то удерживало его. Может быть, любопытство?

Он сжал челюсти. Джулия, вот кто удерживает его в этом проклятом лесу на самом деле. Женщина, в которой совмещается несовместимое. Хрупкая и сильная, с большими, по-детски удивленными глазами, которые могут резануть по сердцу, точно лезвие ножа. Острый язычок и нежный голос, упрямый рот и улыбка, которая растопит самый толстый лед.

И что самое удивительное, она относилась к тому старомодному типу женщин, которых он даже не заметил бы, встретив на улицах Бостона. Ему нравились женщины современные, эмансипированные, модные и ухоженные, которые умели занять свое место под солнцем. А Джулия Орни, наверное, даже не знала, что это значит.

И все же, когда он впервые увидел ее, его тело охватила дрожь желания, а ум и огонь в нежных голубых глазах окончательно заинтриговали его. Он мысленно изучал ее тело. Гибкое, стройное и невероятно сексуальное…

Нет. То, что он хочет увидеть ее снова, просто нелепо. Он вернется в дом и…

Он отскочил в сторону. Из кустов выпрыгнул цыпленок прямо к его ногам. Рой пригляделся к нему. Это был очень странный цыпленок: размером с индейку и розоватого цвета, да еще и с черной бородой. Увидев Роя, он очень удивился и приблизился к незнакомцу, глядя на него умными глазами.

— Ты, наверное, один из питомцев Памелы, да? — обратился к нему Рой и тут же испуганно огляделся по сторонам, покраснев при мысли, что его могли увидеть.

Он вздохнул. Этот бедолага, наверное, одним воздухом питается. Если, конечно, его не кормит Джулия. Цыпленок стал клевать шнурок его ботинка, и Рой поспешно отодвинул ногу. Надо возвращаться домой. Он развернулся и пошел назад неуверенным шагом. Джулия скоро уйдет. А если нет, с ней будут разбираться его юристы. Цыплят надо будет продать или убить. Проблема решена.

Войдя в дом, он занялся поисками спальни. Осматривать все комнаты ему не хотелось, да и сил уже не было. Клаудия аккуратно развесила в шкафу его костюмы и приготовила все, что ему надо. Убедившись, что все в порядке, он сел за стол, где лежали папки с документами. Просмотрев некоторые из них, он сделал записи относительно распоряжений, которые надо отдать, и снял пиджак.

Широко зевнув, он с удовольствием потянулся и посмотрел в окно, за которым простирался остров. Вдали маячила голубая полоска, и за ней уже ничего не было видно. От моста бежала узенькая тропка в глубь сада, исчезая за рододендронами.

Вдруг он замер. По тропинке в глубь сада шел высокий здоровяк в красной майке и джинсах. Рой нахмурился. Должно быть, это один из приятелей Джулии. Будем надеяться, что, не найдя ее на острове, он навсегда покинет его землю, думал Рой. Да, все должны понять, что это его земля, а не городской парк!

Он раздраженно открыл следующую папку и около получаса провел за чтением документов. Как ни странно, его мускулы постепенно расслаблялись, на душе становилось спокойнее. Головная боль притупилась, а вскоре и вовсе исчезла. Определенно, тихий сад, окружавший дом, обладал удивительным свойством успокаивать и умиротворять. Рой задумчиво перевел взгляд за окно, пытаясь разгадать, в чем же сила природы. В ее мягких, нежных тонах? В разнообразии форм и цветов, которые не раздражают глаз, а, наоборот, радуют его гармонией? Высокие деревья с коническими верхушками и кустарники, некоторые с плакучими ветвями, некоторые с буйными, полными жизни цветками. Все это было так притягательно, так завораживало…

На секунду Рой задержал дыхание. Его благодушие растаяло, как дымка. Здоровяк возвращался. Вот он уже на мосту. Там он пересекся со вторым мужчиной… Этот второй тоже направлялся к тропинке, которая вела к Джулии.

Рой уже быстро спускался по ступенькам, его глаза метали молнии. Это его земля. Его! Не видя, что наступает в самую грязь, он быстро шел по тропинке, пытаясь нагнать незнакомца. Мысли спутались в его голове.

Эти мужчины… Кто они? Она говорила о людях, которые нуждались в ней. Ее клиентах… Рой остановился. Клиентах?! В голове мелькнула страшная догадка. Неужели она проститутка? Нет! Рой поспешил выкинуть из головы невероятное предположение. Она выглядела такой невинной, такой искренней. Но на мгновение мелькнув, эта мысль уже не отпускала его, и, переходя на бег, Рой с ужасом представлял, что же он сейчас увидит.

Тропинка привела его к берегу реки, по которому разгуливали нахохлившиеся куры. На воде покачивалась маленькая лодка, выкрашенная в яркий цвет. Длинные ветви деревьев почти скрывали ее.

Медленные, ритмичные покачивания лодки завораживали Роя, но вдруг он помрачнел, и его губы упрямо сжались, когда он представил, что могло вызвать это покачивание. Он тяжело вздохнул и стал приближаться к реке. Был только один способ узнать правду.

Неслышно он вступил на палубу, покрашенную в голубой цвет. На двери, ведущей в каюту, была надпись: «Привет! Добро пожаловать! Пожалуйста, подождите на палубе». Естественно, она не могла остановить Роя, и он уверенно распахнул дверь.

Его встретил удивленный взгляд Джулии, которая сразу заметила его ярость. Но она успела напасть первая.

— Я работаю, — жестко сказала она. — Пожалуйста, подождите за дверью, пока я закончу.

На долю секунды их глаза встретились, и в его взгляде она прочла презрение.

— Работаете? — произнес он, гневно глядя на ее почти обнаженного клиента.

— Как видите. Мне еще нужно полчаса, как минимум.

С отвращением фыркнув, он удалился, хлопнув дверью.

— Извини, это хозяин острова, — объяснила Джулия Теду.

— Все в порядке, — пробормотал он томно, наслаждаясь прикосновениями ее нежных, умелых пальцев.

Ее руки колдовали над Тедом, а мысли были обращены к Рою. Что она такого сделала? Чем вызвала его гнев? Он действительно был самым вспыльчивым из всех мужчин, которых она встречала. Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось снова сконцентрироваться на работе.

Через полчаса она распрощалась с очередным удовлетворенным клиентом, который оставил ей несколько мятых купюр. Едва она присела, дверь распахнулась и вошел Рой. Посмотрев вниз, он стал неуклюже спускаться в каюту по деревянным ступенькам.

Он хмуро взглянул на деньги, которые она держала в руках. Джулия быстро убрала их в ящик и заперла его на замок. Затем она принялась застилать кровать, на которой только что лежал Тед. Джулии не сразу удалось справиться со своими эмоциями, но наконец она взяла себя в руки.

— Если вы пришли узнать, почему я не уехала…

— Почему вы не сказали мне, что устроили на лодке публичный дом? — рявкнул он, не дав ей договорить.

Джулия изумленно уставилась на Роя. Вдруг кончики ее губ дрогнули, и она расплылась в улыбке, а через мгновение звонко расхохоталась.

— Не вижу ничего смешного! — прорычал Рой.

— Я не проститутка! — сказала она, смеясь. — Нет, правда, Рой, у меня даже нет подобающей одежды. Ни чулок с подвязками, ни короткой юбки.

Рой продолжал недоверчиво смотреть на нее.

— Я видел здесь мужчину…

— Даже двух, я думаю.

— Да! — выкрикнул он, намного яростнее, чем было необходимо. — Я видел только двоих, но сколько их еще выстроилось в очередь к этой лодке!

— Не будьте смешным! — сказала Джулия.

— Я знаю, что я говорю! Я собственными глазами видел на вашей постели обнаженного мужчину, над которым вы склонились. Вы тут занимались Бог знает чем, когда я открыл дверь, — бушевал Рой. — Если это не то, что я подумал, то что же это? Как вы посмели использовать мой остров для своих гнусных целей?! Вы смогли одурачить Памелу, но меня вам провести не удастся!

Он не хотел ее слушать. Хорошо! Ей не в чем перед ним оправдываться. Пусть думает, что хочет. Ей все равно.

— Вы для этого сюда пришли? — спросила она, перестав улыбаться.

— Да! Сказать вам, чтобы вы немедленно убирались с острова. Я не позволю вам распутничать у меня под носом. — Увидев, что Джулия отвернулась, он замолчал, чтобы перевести дыхание.

Он смотрел, как она нервно сжимает пальцы руки, и ему показалось, что она сейчас расплачется. Она стояла такая беззащитная, такая маленькая. Даже гордо подняв голову, она едва доставала ему до плеча. Это умерило его пыл. Ему стало жалко девушку, которую, может быть, нужда заставила заниматься недостойным делом. Он похлопал себя по карманам, но обнаружил, что впопыхах забыл надеть пиджак.

— Идемте со мной, — сказал он уже более мягким голосом.

— Куда? — Джулия удивленно посмотрела на него.

— В дом. Было бы жестоко выгонять вас вот так сразу в неизвестность, в темноту, без средств для начала новой жизни.

Джулия непонимающим взглядом смотрела на этого странного человека, который еще минуту назад орал на нее бешеным голосом, а сейчас был так мил.

— Расстанемся с вами по-хорошему, — прибавил он, видя, что она не двигается с места.

— Для этого необходимо идти к вам в дом? — не понимая, чего он хочет, спросила она.

— Да.

Торопливо поднявшись по лестнице, Рой вошел в спальню и подошел к стулу, на спинке которого висел его пиджак. Джулия остановилась в дверях.

— Проходите, пожалуйста, — пригласил он ее, доставая из кармана пиджака тысячу долларов. — Я понимаю. Каждый зарабатывает на жизнь, как может. Вам, вероятно, потребуются деньги на первое время, пока вы не устроитесь где-нибудь еще. — Он протянул ей деньги. — На эти деньги вы сможете жить некоторое время, а потом… может быть, вам удастся найти более… — Он замешкался, пытаясь подобрать слова, которые не обидели бы ее. — Более нормальную работу.

Джулия не шевелилась, только лицо ее стало бледнее.

— Возьмите, — сказал он мягко. — Вам пригодится…

— Нет! — с достоинством ответила она. — Я не нуждаюсь ни в ваших деньгах, ни в вашей снисходительности. Я, пожалуй, пойду, если это все, за чем вы звали меня. Мне нужно подыскать другое место для лодки, а то совсем стемнеет.

Ее прервал телефонный звонок.

— Подождите! — Рой поднял трубку. — Алло! — Выражение лица его резко изменилось. Казалось, он весь затрепетал. — Это ты! Как я рад слышать тебя. — Его голос стал теплым, даже нежным. — Да. Все в порядке. Правда, это не совсем то, что я ожидал… Сюда не очень удобно добираться. Видишь ли, дом на острове… Да… Здорово, конечно! Нужно переходить по мосту… Нет… Узкий, деревянный. Да, точно… как в приключенческих романах.

Заинтригованная, Джулия вслушивалась в разговор, пытаясь угадать, с кем Рой Хайден мог так нежно разговаривать. Может быть, бывшая жена или подружка. Он выглядит так, как будто не ожидал от собеседника такой заинтересованности в своей покупке.

— Да, но поблизости нет кинотеатров и не продают гамбургеры…

Теперь Джулия догадалась, что Рой разговаривает с ребенком.

— Лодки? Да… Здесь есть лодки, но не знаю… — Он молчал целую минуту, слушая голос на том конце. — Я постараюсь. Хорошо. Увидимся завтра, Энтони, — сказал он сипло. — Хорошо, пораньше, если мама не будет возражать. Да, да, я знаю, что только на субботу. Мама говорила, что в воскресенье ты идешь на праздник. Понимаю. До встречи, целую.

Рой положил трубку. Он не мог поверить в это! Энтони действительно хотел приехать к нему! Он ликовал, хотя понимал, что дело было в острове и деревянном мосте. Но все-таки сын приедет. И у него будет шанс. Надолго ли остров заинтересует Энтони, он не знал, но хотя бы на два часа между ними растает ледяная стена.

Улыбаясь, он перевел взгляд на дверь и увидел там Джулию. Ему захотелось поделиться своей радостью.

— Это мой сын, — сказал он счастливо. — Приедет сюда на день.

— Ему здесь будет чем заняться, — уверенно произнесла она.

— Вы думаете? — удивленно спросил он.

— Конечно. Он может построить себе хижину из веток и прочего материала, который есть в лесу. Здесь простор для воображения. Играть в пиратов, в остров сокровищ. О таком острове мальчики только мечтают.

Да? Рой недоумевал. Может быть, она и права. Он неуверенно кивнул головой и посмотрел на то, что сжимал в руке. Он вспомнил, зачем привел сюда Джулию.

— Так как насчет денег? Возьмете?

— Нет!

— Вы упрямая женщина. Ведь это же деньги! — заявил он многозначительно.

Джулия тяжело вздохнула.

— Когда-нибудь вы поймете, что в жизни деньги не самое главное. Для меня гораздо важнее ее духовная сторона.

— Духовная? — выдавил Рой, пытаясь совместить это слово с ее профессией.

— Да. Прощайте! Я больше вас не потревожу.

С этими словами она вышла, оставив его стоять с протянутой рукой. Рой сунул купюры обратно в карман и подошел к письменному столу. Внизу хлопнула дверь: Джулия ушла. Через несколько секунд она появилась на тропинке. Рой смотрел на ее прямую спину, гордо вскинутую голову и не мог отвести взгляд. Уже сгустились сумерки. Вокруг не было слышно ни звука, только время от времени доносилась трель какой-нибудь птицы.

Устало сев на стул, он уставился на документ, который машинально взял в руки. Но цифры не смогли отвлечь его от мыслей о той, что только что покинула его дом и бесстрашно ушла в ночь, растворясь в темноте. Она все еще стояла перед его мысленным взором. Горящие синие глаза, полные презрения. Губы упрямо сжаты. Гибкое тело напряжено от едва сдерживаемого гнева. В самой позе — гордость. Гордость, несмотря на то, чем ей приходится заниматься!

Может быть, гордость — единственное, что у нее осталось, то, что удерживало ее от окончательного падения. Он ненавидел то, что она делала, и в то же время восхищался ею. Никогда он не встречал такой девушки. И вряд ли когда-нибудь встретит.

Хотя… Женщины ее профессии знают, как очаровать мужчин и заставить их желать себя. Джулия Орни наверняка использовала в общении с ним определенные приемы, чтобы добиться своего. Рой убеждал себя, что невинные глазки и очаровательная улыбка — это только часть игры, в которой он не собирался принимать участие. Ее намерения были ясны. Все, что ей надо от него, — это разрешение остаться на острове.

Он заставил себя думать об Энтони, но даже мысль о сыне, который завтра приедет к нему, не смогла разгладить морщины на его хмуром лбу. Он спустился вниз и зашел в кухню. Достав из холодильника полуфабрикаты, он сунул их в микроволновую печь.

Он ел, не ощущая вкуса еды, и продолжал думать о Джулии и ее друзьях, о которых она говорила. Он поймал себя на том, что его беспокоит, как она будет жить без них. Ведь они так много значат для нее. Вернувшись в спальню, он подошел к окну и замер в восхищении.

Ночь была безлунной, и только тысячи звезд излучали волшебный свет, отблески которого падали на землю. Рой распахнул окно и с наслаждением вдохнул прохладный воздух, насыщенный ароматом сада. Впервые в жизни он узнал, что ночь имеет свой запах. В загазованном машинами и фабриками городе воздух в лучшем случае безвкусен, как та еда из полуфабрикатов, которую он сейчас ел. А здесь природа жила полной жизнью.

Он долго стоял так, купаясь в причудливых ароматах и звуках ночи. Бостон ждал его звонка, но он не хотел уходить из сказочного мира, который так внезапно открылся ему, в привычный мир цифр, цен, расчетов. Напротив, он облокотился на подоконник и прислушался к пению одинокой птицы.

Разве с наступлением темноты птицы не перестают петь? — подумал он. Внезапно он понял, что это соловей. Какой-то детский восторг охватил его. Первый раз он слышит, как соловей поет свою нежную и радостную песню. Рой почувствовал себя избранным, как будто ему выпал приз.

К его огорчению, соловей смолк, и сад снова погрузился в тишину. Рой оторвался от подоконника и уже собирался закрыть окно, как вдруг услышал голоса. Они становились все громче, и вскоре он смог различить фигуры четырех мужчин с мешками в руках. За ними толпой следовали женщины и дети с мисками.

Друзья Джулии? Рой нахмурился. Значит, она еще здесь. Вероятно, эта пестрая кампания приходила, чтобы попрощаться с ней. Видимо, их не смущал род ее деятельности.

Он с отвращением вспомнил почти обнаженного мужчину на постели Джулии, и в его голове возникли образы любовников, сгорающих в объятиях друг друга. Гибкое, хрупкое тело Джулии, старающейся угодить клиенту. Уголки его губ опустились вниз. А они еще называют города очагами разврата!

Образ Джулии не отпускал его, продолжая мучить. Он думал о том, что она предлагает себя каждому мужчине, готовому оплатить ее услуги, о том, что несколько часов в день ей приходится делать вид, будто грубые ласки ее клиентов доставляют ей неописуемое удовольствие.

Больше всего его раздражало то, что она лгала ему с самого начала, изображая из себя невинность. Там, на лодке, когда он уличил ее, она еще пыталась отпираться, но все было слишком очевидно, чтобы продолжать врать, и она сдалась. Глупец! Он еще надеялся, что произошла ошибка, что она сможет ему все объяснить.

В любом случае, он никому не позволит дурачить себя. Если она не уедет на рассвете, он перережет веревку и отправит ее лодку плыть по течению.

 

5

Джулия проснулась с первыми лучами солнца и сонно потянулась на кровати. Пора вставать. Она оделась и стала думать, как заманить цыплят в корзинки, которые раздобыла в деревне.

Позавтракает она позже, на ходу. Она внимательно осмотрела мотор лодки. Вчера днем она пыталась завести ее, но лодка только пофыркала и заглохла, и как бы Джулия ни старалась вернуть ее к жизни, лодка не двигалась.

Нет худа без добра. Зато она смогла попрощаться со всеми своими друзьями. Она грустно улыбнулась. Было столько смеха и столько слез…

Займись делом, сказала она себе. Она надела два больших фартука поверх футболки и шорт и достала из ящика набор инструментов. Присев на корме возле двигателя, она сняла с него замок и цепь, после чего последовали два часа утомительной и бесплодной работы. Обессиленная, в масле с ног до головы, она в конце концов швырнула в сторону инструмент и села на край лодки, готовая разрыдаться.

— Ух ты!

Джулия подняла глаза и увидела худенького мальчика, который восхищенно разглядывал ее лодку.

— Привет! — сказала она, широко улыбнувшись.

Ей не составило труда понять, кто перед ней. Энтони. Парня отпустили побродить по острову, пока его занятой отец копался в отчетах, не отрывая уха от телефонной трубки. Джулия с интересом разглядывала мальчика. Маленький, бледный, на его лице не было и тени самоуверенности отца. Он стоял в нескольких шагах от нее с широко распахнутыми карими глазами, и его поза говорила о том, что в нем сейчас борются робость и любопытство.

— Это твои цыплята? — спросил он наконец, кивнув в сторону ее кур.

— Да. — Она бросила любовный взгляд на цыплят, пощипывающих травку возле разбросанных по берегу корзин. Рядом с гигантскими розовыми курами они казались крошечными комочками. Каждое их белое перышко окаймлялось черной полоской. Она спрыгнула на берег и, шикнув для смеха на надутых кур, взяла одну из них на руки.

— Эти большие тоже мои. Они из Франции.

— Здорово! — Энтони боязливо протянул руку и погладил курицу по спинке. Его лицо расплылось в счастливой улыбке. — Она разрешает гладить себя! Какая мягкая, пушистая!

Джулия дружелюбно улыбнулась.

— Они у меня ручные. Знаешь, они несут розовые яйца.

— Класс! — выкрикнул Энтони в восторге.

— Помоги мне загнать их в корзинки, — попросила она.

— Конечно! — Он огляделся по сторонам, думая с какой начать.

Они быстро загнали кур в корзины и закрыли их крышками с отверстиями. Затем вместе стали переносить их на лодку. Тонкая фигурка мальчика прогибалась под тяжестью огромных корзин, но это не могло омрачить его счастья. Принимая у него груз, Джулия аккуратно складывала корзины на крыше каюты.

— Шесть, семь, восемь, — считала она. — Все? Хорошо. Спасибо тебе, — бодро сказала она. — Теперь надо заняться мотором.

— Что ты с ним делаешь? — Энтони заглянул ей через плечо.

— Пытаюсь заставить его работать, — озабоченно ответила Джулия и посмотрела на мальчика. В его глазах была робкая мольба. — Хочешь помочь?

— Ага! — По его лицу прокатилась волна удовольствия.

Бедные дети богачей, подумала она. Их родители сделали все, чтобы скрыть от них истинные радости жизни.

— Давай руку. — Она помогла Энтони подняться на палубу.

— А что мне надо делать? — спросил он, заглянув в отверстие мотора.

Прежде чем дать ему задание, Джулия предусмотрительно решила переодеть парня во что-нибудь менее нарядное. Его голубенькая рубашечка и короткие шорты были идеально выглажены профессиональной рукой. Она бы не рискнула сесть в такой одежде и помять ее, а тем более испачкать.

— Ты испачкаешься. Надо найти тебе что-нибудь другое, — сказала она.

Энтони поднял на нее блестящие карие глаза, удивительно напоминающие глаза его отца, с той лишь разницей, что в них не было надменности. Она вернулась к нему через пару минут со своей старой футболкой и двумя зажимными клещами.

— Надень.

Посмотрев на Энтони, которому ее футболка доставала до колен, она осталась довольна и улыбнулась.

— Вот так, — бодро сказала Джулия. — Подай мне, пожалуйста, гаечный ключ.

— Гаечный ключ, — растерянно пробормотал мальчик.

Джулия не смогла сдержать улыбку. Он, наверное, такого названия-то не слышал.

— Вон там, — показала она.

Энтони проворно схватил ключ и дал Джулии.

— Тряпку, — деловито сказала она, протянув руку, не глядя на мальчика.

— Тряпку, — повторил он важно, подыгрывая ей.

Они напоминали врачей во время операции.

— Масло. — Она снова потянула руку, но, ничего не получив, посмотрела вверх. Склонясь над канистрами, Энтони напряженно решал, в какой же из них масло. — Вон в той желтой с маленьким носиком, — пояснила она.

Смазывая мотор, Джулия чувствовала над собой теплое дыхание ребенка и тихо улыбалась.

— Я никогда еще не чинил мотор. — Глаза Энтони сияли.

— Без тебя бы я не справилась. Подержи вот здесь, — придумала она занятие для него. — Так, чтобы не шаталось.

— Мой папа тоже в лодках разбирается, — шепнул он ей в ухо. Его пальцы побелели от напряжения.

— Правда? — Наверное, знает, сколько стоит танкер, подумала она с сарказмом. — Можешь отпустить.

— У дедушки была баржа, — объяснил Энтони.

— Надо же! — нараспев произнесла Джулия, не скрывая своего удивления. Она повернулась к мальчику и с интересом уставилась ему в лицо. Кто бы мог подумать? Она-то считала, что Рой родился во дворце какого-нибудь аристократа, а он, оказывается, простой смертный!

— Может, попросим твоего отца заглянуть к нам на минутку и помочь разобраться с этим мотором? — пошутила она.

— Я сейчас сбегаю. — Энтони мгновенно сорвался с места, так что Джулия едва успела схватить его за руку и остановить.

— Нет! Он, наверное, занят, — сказала она.

— Да, — грустно сказал мальчик. — Он всегда занят.

Джулия мысленно обозвала Роя глупцом за то, что он не понимал самого важного в жизни.

— Не беда, — радостно проговорила она, пытаясь ободрить Энтони. — Мы сами починим.

Энтони гордо выпятил грудь.

— Вот он удивится! — выкрикнул он.

Бедный малыш, подумала Джулия. Ему так хочется впечатлить своего невпечатлительного отца.

— Да, очень удивится, — поддержала она его.

Она вручила мальчику гаечный ключ, заметив при этом, что он уже успел вымазаться в масле.

— Слушай! — обратилась она к нему. — Нам с тобой попадет, если мы тебя не вымоем как следует. У тебя все лицо черное. А руки! Ты только посмотри.

Энтони радостно повертел руками перед носом, как будто любуясь ими.

— Ты тоже вся в масле! — засмеялся он. — И лоб, и щеки…

— Энтони! Что ты здесь делаешь?

Застыв, они посмотрели друг на друга, и каждый прочел в глазах другого тихий ужас. Энтони напоминал зайца, угодившего в силок. Они медленно поднялись с колен и одновременно повернули головы туда, где стоял разъяренный Рой.

Ну и видок у нас сейчас, подумала Джулия. Рой, должно быть, опешил от такой картины. Подавив смешок, она зажала в ладони трясущуюся руку Энтони и стала покачивать ею взад вперед, приободряя его.

Она обратила внимание, что сегодня Рой был одет более разумно. На нем были джинсы, рубашка кремового цвета и уже потрепанные временем летние ботинки. В общем-то, он был бы очень даже ничего, если бы не мрачное выражение его лица, от которого веяло могильным холодом.

— Энтони! Ты весь в грязи! — воскликнул он неодобрительно. — Ты бы видел себя со стороны в этом балахоне.

Все-таки этому мужчине свойственно преувеличивать, обиженно подумала она. Энтони сжался и попытался спрятаться за спиной Джулии.

— Ничего страшного, — заявила она. — Масло отмоется. — Она старалась не показывать своего гнева ради Энтони. — А свою футболку я дала ему, чтобы он не испачкал рубашку и шорты. Надеюсь, это было правильное решение? Кстати, доброе утро, Рой.

— А вас вообще не должно здесь быть, — рявкнул он, заставив своего сына вздрогнуть.

Джулия слегка сжала руку мальчика и широко улыбнулась ему. Это далось ей с большим трудом. Ей хотелось уничтожить Роя гневным взглядом и обдать морозным холодом своего презрения. Вместо этого она вежливо улыбнулась.

— Я знаю, — согласилась она почти ласково.

— Так почему же вы все еще болтаетесь на острове?

Она многозначительно посмотрела на свои перепачканные в масле руки и перевела взгляд на Роя.

— Ваша профессия — быстро разбираться в ситуации. Наверное, нетрудно догадаться, в чем проблема.

Поджав губы, он приблизился к лодке и заглянул в отверстие мотора.

— Мотор не в порядке? Надо было починить еще вчера.

— Я пыталась. Но вчера меня, как вы помните, постоянно отвлекали, а потом стало слишком темно.

— Потом у вас была вечеринка. — В его голосе звучали обвиняющие нотки.

— Друзья пришли попрощаться со мной, — поправила она его.

Рой хмыкнул и огляделся вокруг, в поисках следов вчерашнего празднества.

— Признаюсь, я ожидал, что здесь все будет завалено консервными банками и пивными бутылками.

— Вы думаете, здесь варвары живут? Да мы цивилизованнее, чем ваши «культурные» горожане. Вы что, шпионили за мной? — спросила она воинственно, краем глаза заметив, что Энтони смотрит на нее с нескрываемым восхищением. Наверное, редко кто осмеливался перечить его отцу.

Немного смутившись, Рой сунул руки в карманы джинсов.

— Нет, конечно! Я был в спальне вчера вечером, когда целая процессия прошествовала мимо моего дома.

Джулия улыбнулась. Сколько теплых слов было сказано вчера! Гости оставили ей свои телефонные номера и адреса. Она даже не подозревала, что у нее в деревне столько друзей. Это был сказочный вечер.

Растроганная воспоминаниями, она улыбнулась Рою, сверлившему ее ледяными глазами. Впервые в ее сердце шевельнулась жалость к этому черствому горожанину: вряд ли у него в жизни были такие вечера.

— Простите, если мы побеспокоили вас, — сказала она с искренней теплотой. — Они пообещали, что на обратном пути не будут петь.

— Они и не пели, — сказал Рой угрюмо. — Просто… слышались голоса, смех. Я разбирал документы за письменным столом возле окна.

В два часа ночи? Джулия удивилась.

— А! Хорошо. Значит, они вас не разбудили. — Она мысленно поблагодарила своих друзей. — В любом случае, это ведь больше не повторится, — прибавила она, вздохнув.

— Да. — Он обернулся к сыну, который крепко сжимал руку Джулии. — Энтони, ты еще не завтракал. Почему ты пришел к реке без разрешения?

— Извини, пап, но, когда я уходил, я не смог тебе сказать, потому что ты разговаривал по телефону, — объяснил Энтони с детской простотой.

Рой покраснел.

— Да, я был занят. Важные дела.

— Я понимаю, пап.

Бедный ребенок! — подумала Джулия. Она мрачно посмотрела на Роя. Какой-то жалкий бизнес для него важнее сына. Это просто непростительно!

— Все же тебе не надо было одному бродить по незнакомой местности, — с укором произнес Рой. — Давай, слезай с лодки. У мисс Орни еще есть дела.

Джулия обняла Энтони за плечи.

— Можно он…

— Нет. Отойдите от моего сына! — приказал он.

Она услышала тяжелый вздох мальчика и ободряюще улыбнулась ему. Желая обнять его на прощание, она развернулась к нему лицом, но отец уже снимал его с лодки.

— Жаль. Мне было хорошо с ним. — Она печально смотрела, как Рой переносит сына на берег. — Вы так спешите оторвать его от меня, будто я заразная.

— Нет. Просто я хотел бы, чтобы мой сын общался с людьми иных моральных устоев.

— Ах, это! — выкрикнула она с возмущением. — Я уже забыла! — Увидев, что Рой взял мальчика за руку, собираясь увести его, она остановила его: — Подождите. Я покажу вам.

Она быстро спустилась в каюту и сняла со стены свои дипломы. Джулии хотелось еще пообщаться с мальчиком, но если его отец будет продолжать думать, что она — падшая женщина, которая вовлечет его сына в грязный мир сутенеров и проституток, у нее ничего не выйдет. Придется ему все объяснить.

— Вот, — просто сказала она, протягивая Рою свои драгоценные дипломы. — Надеюсь, это развеет ваши опасения относительно моего тлетворного влияния на вашего сына.

Взглянув на первый диплом, Рой презрительно хмыкнул.

— Массажистка?

— Это не то, что вы думаете, — заметила она едко. — Я квалифицированный специалист, и этот диплом позволяет мне работать даже в больницах. Массажи — это чудодейственное средство для поврежденных мускулов. Он также позволяет снять напряжение и рекомендуется людям с напряженным графиком работы, — добавила она многозначительно.

— Пожалуй, — пробормотал Рой, мельком взглянув на нее.

Джулии стало жарко. Не удивительно! Один взгляд этих карих глаз способен зажечь огонь в крови. Он невозмутимо просмотрел все дипломы. Последний он изучал особенно тщательно.

— Гомеопат? Вы? — удивился он.

— Да, а что? Рост в этой профессии не самое важное, — сострила она.

— Вероятно, — заметил он сдержанно, но дрогнувшие уголки тонких губ выдали его: шутка Джулии понравилась.

— Что такое гомепат, папа? — спросил Энтони, сдвинув брови точно так же, как и его отец.

Увидев, что Рой замешкался, Джулия пришла на выручку.

— Го-ме-о-пат, — сказала она. — Это значит, что я училась в колледже в Бостоне. Я помогаю больным людям.

— Как доктор?

— Что-то вроде этого, — согласилась она. — Но мои лекарства сделаны из трав. Я убеждена, что организм может вылечить себя сам. Надо только немного ему помочь. Например, если тебя укусит гадюка, я дам тебе крошечную дозу ее яда.

— Здорово! — выдохнул сраженный наповал Энтони. — А что еще такого ты даешь людям?

Воодушевленная неподдельным интересом ребенка, Джулия старалась найти понятный ему пример.

— Ну, например, ты никак не можешь заснуть. Каждую ночь ворочаешься в кровати, потому что тебя тревожат какие-нибудь мысли…

— Да! — воскликнул Энтони, услышав знакомые ему симптомы. — Так бывает в канун Рождества. Или перед Днем рождения.

— Именно! — подтвердила она, вызвав на лице мальчика польщенную улыбку. — Тогда я дам тебе лекарство, сделанное из кофейных зерен.

— Кофе бодрит, — вставил Рой, всей своей интонацией показывая, насколько ему смешны слова Джулии.

— Да, это так. — Она повернулась к нему, и по ее горящим глазам он понял, что перед ним стоит увлеченный человек. — На этом основана гомеопатия. Тебя вылечит то, от чего ты пострадал. Дело только в дозах. Возьмем, например, кору цинхоны. Она может вызвать сильную лихорадку, но даже традиционная медицина лечит с ее помощью малярию…

— Нет. Малярию лечат с помощью хинина. — Рой бросил в сторону Джулии презрительный взгляд.

— Цинхона и есть хинин, — ответила она.

Рой хмыкнул, недовольно покачав головой.

— Гиппократ бы в гробу перевернулся, услышав вас.

— Именно Гиппократ, — сказала она, самой интонацией выказывая свое уважение к отцу медицины, — считал, что то, что вызвало болезнь, ее и вылечит.

— И все же я верю только в традиционную медицину, — заявил Рой.

— А я и не пытаюсь переубедить вас. Я достала эти дипломы только для того, чтобы вы поняли, как ошибались на мой счет.

Рой недовольно поджал губы.

— Мужчины, которых я видел… Они ваши пациенты?

— Да, — ответила она гордо.

— Только мужчины? — выпалил вдруг Рой.

Джулия тяжело вздохнула. Его нелегко было в чем-нибудь убедить.

— Нет. Еще я лечу женщин, а также детей, пожилых дам и грудных младенцев. Грудные дети — мой профиль. Если вы соблаговолите пройти в каюту, я покажу вам списки моих пациентов и лекарств, которыми я их лечила. Кстати, они очень расстроились из-за того, что я уезжаю и не смогу долечить их.

К радости Джулии, его лицо просветлело.

— Я должен извиниться, — сказал он и сделал глубокий вдох. — Я могу не соглашаться с вашими бредовыми идеями относительно медицины, но я признаю, что ошибался, когда плохо думал о вас. — Он выглядел слегка смущенным. — Обычно я не делаю поспешных выводов, но… Этот мужчина и вы… Я видел это своими собственными глазами…

— Ничего страшного, — прервала его Джулия, не в силах больше вынести его нежный взгляд и ласковый голос. — Любой на вашем месте подумал бы то же самое, — добавила она великодушно.

— Да уж, — хмыкнул он. — И вы ничего не сделали, чтобы разубедить меня.

— Напомню, что вы не были настроены меня слушать, — заметила она.

— Да, наверное, вы правы. Вы прощаете меня? — спросил он, протягивая ей руку в знак примирения.

Это было не самое вежливое извинение, но большего от Роя Хайдена ждать не приходилось, и Джулия крепко пожала ему руку. Тепло его руки мгновенно прокатилось по ее телу, окутывая его уютным чувством защищенности, и на какую-то безумную долю секунды ей не захотелось отнимать руку. Внутренний голос говорил ей, что Рой искренне раскаивается в своем заблуждении и должен быть прощен.

— Прощаю.

Он отпустил ее руку с обидной для нее быстротой, как будто их физический контакт был ему неприятен.

— Ты обещала, что разрешишь мне помыться на твоей лодке, — напомнил ей Энтони, возвращая ее на землю.

— У нас дома тоже можно… — начал Рой.

— Я обещала, — сказала Джулия мягко. — Вы же не хотите, чтобы он вам весь дом перепачкал. А у меня есть душ. Кстати, после душа можно перекусить. Лично я умираю от голода. Вы, наверное, тоже еще не завтракали. Почему бы нам, механикам, не смыть с себя грязь и не приготовить что-нибудь вкусненькое?

— Я? Готовить? — пискнул Энтони.

— Почему бы нет? У меня есть свежие яйца. Они еще хранят тепло курицы, которая их снесла…

— Розовой? — Энтони затрепетал от восторга.

— Они не могут нести розовые яйца, — скептически сказал Рой.

— Могут, — заверила его Джулия. — Немного терпения, и вы их сами увидите. У меня еще есть домашняя выпечка, сосиски, грибы и помидоры. Ну как? Пойдет?

— О! — воскликнул Энтони, снова впадая в сладкую эйфорию. — Я так хочу попробовать готовить. И позавтракать на лодке! Можно, пап? — Он умоляюще посмотрел на отца и сложил руки, как для молитвы. — Пожалуйста!

Рой смущенно сглотнул, тронутый просьбой сына. Он даже не подозревал, что у него такой восторженный сын. Он вспомнил те далекие дни, когда впервые в возрасте шести лет взошел на палубу баржи своего отца. Примерно такие же эмоции теснили тогда и его грудь.

Они с отцом ели сандвичи с сыром и беконом, которые казались ему самой вкусной едой на свете. А потом они стояли на корме и смотрели на удаляющийся берег, в то время как баржа медленно рассекала лазурные воды. Даже сейчас он помнил горькое чувство разочарования, которое испытал, когда пришло время возвращаться домой.

Он безжалостно отогнал от себя воспоминания детства. Они делали его сентиментальным, а он давно уже не позволяет себе эту роскошь. В животе у него заурчало, призывая отведать завтрак Джулии.

Энтони жалобно смотрел на отца, ожидая его приговора. Рой неуверенно хмыкнул, и лицо его сына расплылось в улыбке. Крепость была на грани сдачи. Уж он-то знал, как выглядит его отец, вынужденный уступить.

— Пап? — прошептал Энтони, заставляя отца окончательно капитулировать.

Сердце Роя дрогнуло. Как он любит своего малыша! Ну разве он может ему в чем-нибудь отказать? Тем более что Джулия с ее лодкой неимоверно облегчала задачу, которую он поставил перед собой, пригласив сына на остров.

— Почему бы нет? — решительно сказал он. — Джулия, мы принимаем ваше приглашение.

— Урра!!! Спасибо, пап! — закричал Энтони и обнял отца за пояс, прижавшись щекой к его животу.

Рой растаял с головы до ног. Контакт! — подумал он. Наконец-то, после стольких лет отчуждения.

— Спасибо, Джулия, — вырвалось у него.

— Да! Миллион спасибо, триллион! — кричал Энтони в восторге.

— Рано благодарите. Вы еще не пробовали моей стряпни, — пошутила Джулия. — Смотрите. — Она хихикнула. — Так. — Она повернулась к Энтони. — Как насчет того, чтобы снять грязную одежду и помыться? А после завтрака я покажу тебе лодку, если твой папа не будет возражать.

Рой почувствовал необычный прилив радости, когда они втроем вошли в маленькую каюту, которую Джулия называла боцманской. Она была крошечной и очень уютной. Заглядывая в каждый уголок, Энтони осыпал Джулию градом вопросов, а Рой никак не мог соединить в один образ этого живого мальчугана и того мрачного, замкнутого ребенка, с которым он тщетно пытался найти общий язык.

Энтони действительно очень изменился с того момента, как мать высадила его на берегу реки. Никогда раньше он не проявлял интереса ни к лодкам, ни к сельской жизни. Но остров и мост полностью завладели его вниманием.

С удивлением Рой наблюдал, как Энтони носится по каюте с сияющими от радости глазами. Его счастье не омрачило даже то, что Джулия велела ему сначала вымыться, а потом уже пробовать себя на поприще кулинарии.

Рой смотрел, как легко и непринужденно она болтает с его сыном, как сжимает его ручку в ладони, как будто они давнишние друзья, и в его сердце боролись два чувства: восхищение и зависть. Энтони с любовью смотрел на Джулию, и Рой вынужден был признать, что разделяет симпатию сына.

Девушка ему нравилась. Увидев утром ее лодку, мерно покачивающуюся на реке, он сильно обрадовался. Вопреки всякой логике. А это было ему несвойственно. Вот почему он так разозлился тогда. Но что-то, отдалено напомнившее нежность, шевельнулось у него в душе, когда она повернула к нему свое испуганное личико, перепачканное в масле и саже. Рядом с ней стоял его сын, такой смущенный, такой беззащитный. Он жался к Джулии, как будто хотел, чтобы она его защитила. Защитила от кого? От собственного отца! И тут он почувствовал ревность. Было видно, что Энтони нравилось общество Джулии, и Рою было неприятно его нежелание вернуться в дом…

Он задумчиво проследовал за двумя хрупкими фигурками по узкому коридорчику в ванную комнату.

— Энтони, — сказал он строго, когда они вошли в душ. — Дай, я расстегну тебе рубашку. У тебя все руки в грязи.

Мальчик послушно повернулся к отцу и, пока его раздевали, не отрывал счастливого взгляда от Джулии, хлопотавшей в душевой. Рой долго не мог расстегнуть рубашку, мучаясь с тугими пуговицами. У него не было практики. Раньше его сын избегал любого физического контакта с отцом. Когда Рой пытался приласкать мальчика, тот всем своим видом показывал, что ему это неприятно.

— Дай ему время, — успокаивала бывшая жена. — Он очень переживает наш развод. Может быть, таким образом он хочет наказать тебя.

Наказать! Три года после развода превратились для него в настоящую пытку. Каждый раз одно и то же — холодные, равнодушные поцелуи при встрече и расставании, вежливые, сдержанные фразы…

— Ну вот, — сказал он, расстегнув наконец рубашку.

— Спасибо, пап. — Энтони широко и счастливо улыбнулся, а Рою захотелось плакать.

Он смотрел на худенькое тело своего сына, на его невинное лицо, и его душа наполнялась нежностью. Спасибо, Джулия, с жаром подумал он. Спасибо за то, что дала мне шанс обрести сына. Сына, которого я люблю больше всего на свете!

— Все в порядке, Энтони. А теперь хочешь узнать особое правило лодки? — спросила Джулия, после того как показала ему, как включать душ.

Рой поднялся на ноги, восхищаясь ее мастерством. Энтони был котенком в ее руках. Его гордое «Да, конечно!» говорило о том, что он на все готов ради нее.

— Значит, так. Надеюсь, ты знаешь, что вода — ценная вещь, — мягко сказала она. — А на лодках вообще каждая капля на счету, потому что здесь вода не подается по трубам, как у тебя дома.

— А откуда же она берется? — Он наморщил лоб, и Рой узнал в сыне себя.

— У меня есть кран и шланг. Через них вода поступает в баки.

— А где эти баки? — спросил Энтони с интересом.

— Под носовой частью судна, там же, где и газ.

— Газ? — забеспокоился Рой.

Джулия обернулась, и их взгляды встретились, пронзив обоих ударами тока.

— Пропан, — пояснила она. — Он не замерзает.

— Интересно, — пробормотал Рой.

С удивлением он заметил, что нежные щечки Джулии слегка порозовели и она быстро отвернулась.

— В тех местах, где мы пришвартовываемся, — продолжила она торопливо, — мы просто подъезжаем к государственным водохранилищам и там наполняем баки. Поэтому мы привыкли экономить воду и подолгу в душе не торчим. Зашел, быстро намылился, смыл грязь и вышел. Понятно?

Рой подумал, что было бы лучше, если бы Джулия предложила мальчику мягкую мочалку и душистое мыло. Вместо этого она достала какую-то жестяную банку и протянула ее Энтони.

— Самые грязные места потрешь этим, — проинструктировала она.

Рой подозрительно посмотрел на непонятную синеватую смесь.

— Это хорошо отмывает масло и жир, — пояснила она ему.

Ласково улыбнувшись Энтони, она закрыла за ним дверь и стала развязывать узлы на фартуках. Рой неловко мялся возле душа в ожидании сына, чтобы помочь ему вытереться.

Тихий стон вырвался из его груди, когда Джулия, словно бабочка, вылупившаяся из кокона, предстала перед ним в коротких шортах и облегающей футболке. Ее загорелые ноги произвели на него неизгладимое впечатление. Длинные, стройные, цвета светлого меда.

Одним движением гибкого тела она, казалось, выстрелила в него электрическим зарядом, потому что при первом ее шаге Рой вздрогнул и почувствовал, как эта дрожь отозвалась в каждой клеточке его напряженного тела. Но почему она? — взмолился он. Она была не в его вкусе. Слишком маленькая. Слишком белобрысая. Равнодушна к моде и занимается какой-то колдовской медициной.

И все же… Рой смотрел на нее, как завороженный. Ее походка была такой легкой, будто она не ходила, а плыла. Она медленно проплыла к стене и повесила фартуки на крючок таким изящным жестом, какой присущ только балеринам, чьи руки напоминают дивных лебедей.

Ее стройное тело было очень притягательно, и Рой с трудом подавил в себе желание схватить ее за тонкую талию и привлечь к себе, чтобы осыпать ее детское личико поцелуями. Воображение рисовало ему сладостные образы: вот он обнял стройный девичий стан, его руки скользят по ее спине, потом спускаются ниже и…

— Рой!

Он вдруг увидел перед собой лицо Джулии с широко распахнутыми, блестящими, словно сапфиры, глазами.

— Что? — тупо спросил он, еще не вполне очнувшись от сладких видений.

— Вы не сходите в кухню? — Она смущенно откашлялась и покраснела, дав ему понять, что он слишком откровенно разглядывает ее. Рой уставился на деревянный пол. — Там ножи, вилки, тарелки, кружки, соль и перец, — скороговоркой проговорила она. — Достаньте все это, пожалуйста.

— Я хотел помочь Энтони вытереться, — ответил он, подавив спазм в горле.

— Да он и сам сможет. А я через минуту сменю вас. Только сначала помоюсь, — сказала она весело. — А то, глядя на меня, можно подумать, будто я выкупалась в нефти.

Беззаботная Джулия даже не подозревала, насколько мила она была в этот момент и как хотелось Рою стереть черное пятнышко с кончика ее носа. По совершенно непонятным ему причинам, его дыхание стало частым и тяжелым. Ему казалось, он вот-вот задохнется.

Как будто уловив это, Джулия удивленно обернулась, и он, сам того не осознавая, протянул руку и аккуратно, едва касаясь ее носика, стал стирать с него черную краску. Когда работа была завершена, его пальцы скользнули по ее щеке к подбородку.

— Приходите быстрее, — тихо сказал он, глядя в синие глаза Джулии, которая послушно стояла и смотрела на него, словно загипнотизированная.

— Почему быстрее?

— Я хочу лично убедиться, что Энтони вытерся насухо, — прозаично ответил он и, не позволив ей больше ни секунды искушать себя, шагнул за порог и закрыл за собой дверь.

Там он отдышался, постепенно приводя свои мысли в порядок. Ладно, говорил он себе, она неотразима. Не похожа ни на одну женщину, которых он встречал. Но это не значит, что он может приставать к ней чуть ли не на глазах у сына.

Рой шел по лодке мрачнее тучи. В душе у него царила неразбериха, а вокруг, напротив, было все в порядке. Каждая вещь лежала на своем месте, и из каждого угла веяло… домашним уютом. Шкафы с посудой сверкали безупречно чистым стеклом и фарфором, каждое кресло приглашало его устроиться поудобнее. Комфорт действовал на него подсознательно, прогоняя раздражение.

Немного смущенный ощущением легкости, которое вселяло в него это странное место, он прошел в кухню, где быстро нашел и поставил на стол все, о чем говорила Джулия: и посуду, и перец с солью. Он уже собрался вернуться, как вдруг распахнулась дверь, впуская в комнату радостные голоса и смех. Джулия и Энтони со счастливыми улыбками на лицах, мокрыми волосами и раскрасневшимися от пара щеками радостно смотрели на Роя.

— Он вытерся насухо, — сказала Джулия, обняв мальчика, который ответил ей тем же.

Рой чувствовал себя совершенно беспомощным. Чужая женщина, которую Энтони видит впервые в жизни, вот так запросто становится ему другом и делает счастливым. Ни его деньгам, ни дорогим подаркам не под силу оказалось справиться с этой задачей, а Джулия с легкостью добилась того, чего он, родной отец мальчика, добивался уже три года.

Он мой сын, подумал Рой с горечью, а я не могу завоевать его любовь.

 

6

Смирившись, Рой смотрел, как Джулия и Энтони суетятся, готовя завтрак. Он тоже попытался было порезать грибы, но его жалкие потуги не увенчались успехом, и Джулии пришлось выбросить в ведро половину своего урожая.

Она была в высшей степени тактична и сделала вид, что всему виной теснота.

— Не хотите ли отдохнуть? — предложила она Рою. — Мы все приготовим сами, а вы потом помоете посуду.

— Да. Это у меня лучше получается, — ответил он, улыбнувшись ей благодарной улыбкой.

Оценив поступок Джулии, он устроился на мягком диванчике, усыпанном подушечками, и стал любоваться ее длинной и изящной шеей, вдоль которой спускались пряди удивительных золотистых волос, поднятых кверху и скрепленных круглой заколкой.

Гибкая и подвижная, она сновала по кухне, позволяя себе лишь скупые движения в комнате столь крошечных размеров. Ее ласковый, тихий голос убаюкивал его, и он чувствовал, как сами собой расслабляются его мышцы и приятное тепло разливается по напряженному телу. От нее исходило ощущение мира и спокойствия.

Ложное, конечно, подумал Рой, потому что, появляясь в жизни мужчины, женщины приносят ему лишь беспокойство и муку.

Его сын, обычно угловатый и неловкий, преобразился под ее мягким руководством и теперь выглядел более уверенным и спокойным. Она нашла к нему подход так легко и естественно, как это свойственно ей одной.

Ни одной женщине из тех, которых он знакомил с Энтони, включая спокойную, уравновешенную Клаудию, не удавалось разговорить его или вызвать хоть какие-нибудь эмоции, которые он скрывал за сдержанными, холодными манерами, привитыми ему с раннего детства.

Но эти двое хихикали, как будто замышляли какой-то розыгрыш. Что она делала такого особенного, чего не мог делать он? — недоумевал Рой.

Подавшись вперед, он вперил взгляд в Джулию, пытаясь постичь ее метод. Это не труднее, чем анализировать финансовые результаты бухгалтерских расчетов, уверял он себя.

— Нет. У меня нет таких проблем, — бодро говорила Джулия. — У меня слишком мало место для беспорядка. Вообще, я стараюсь жить просто. Для чего мне сто пар обуви, когда я ношу только одну? Я работаю для того, чтобы жить, а не живу для того, чтобы работать. Это мой выбор, Энтони.

Рой плотно сомкнул губы. Зачем она говорит это десятилетнему мальчику? Он еще не задумывается о таких вещах.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Энтони, подтверждая мнение отца.

— Ты будешь подавать тарелки, а я накрывать на стол.

Рой подумал было, что, не зная, как ответить на вопрос мальчика, Джулия решила пропустить его мимо ушей. Она расставила тарелки и стала наполнять их.

— Я работаю столько, сколько нужно для того, чтобы прокормить себя, — произнесла она вдруг серьезно. — Я хочу, чтобы у меня было свободное время для общения с друзьями и природой. — Она улыбнулась. — Это действительно ценно. Друзья и семья.

— У тебя есть дети? — спросил Энтони.

— Нет. Я не замужем. Родителей у меня тоже нет. Я росла в детском доме.

— Это ужасно! — воскликнул Энтони.

— Да нет. Ничего ужасного, — засмеялась она. — У меня было много времени. Куча друзей. Они были моей семьей. Поэтому я оставляю для них время. Для них и для природы. Если в течение дня мне не удается посидеть на берегу реки и посмотреть, как плавают рыбы, у меня возникает чувство, что я пропустила что-то важное.

— А папа все время работает, — сокрушенно пожаловался Энтони.

Мягкий взгляд Джулии, в котором не было ни капли осуждения, встретился с взглядом Роя.

— Я знаю, — сказала она. — У каждого свои понятия о счастье.

Счастье! Какое отношение оно имеет к работе? Он сердито откусил кусок сосиски и стал торопливо жевать его. Сумасшедший ритм жизни наложил отпечаток на все его действия. Вдруг он остановился, сраженный настоящей вкусовой «атакой»: нежные специи, лук и лучшая свинина, какую он когда-либо пробовал. Поглощенный необычным лакомством, он не слушал разговора за противоположным концом стола. Один за другим кусочки яичницы — подарок розовой курицы — исчезали у него во рту, доставляя ему неизъяснимое наслаждение. Впитав остатки соуса кусочком домашнего хлеба, он откинулся на спинку кресла, смиренно ожидая приступа острой боли, которая преследовала его каждый раз после еды. Прошло минут пять, но с желудком было все в порядке… Рой испытал настоящее блаженство. Неожиданно он поймал себя на том, что улыбается, глядя на то, как его сын с аппетитом уминает вторую порцию яичницы.

— Тебе повезло. В этом яйце два желтка, — обрадовалась Джулия.

Рой посмотрел на Джулию. Она улыбалась, любуясь Энтони. Их взгляды встретились, и сердце Роя радостно подпрыгнуло в груди.

— Вкусная еда, — сказал он отрывисто.

— Самая лучшая в мире, — подхватил Энтони, положив на пустую тарелку вилку и нож.

Джулия потрепала его по волосам, вызвав тихую зависть в душе Роя. Видя, как наслаждался его сын этой лаской, он вспоминал, каким угрюмым становилось лицо Энтони всякий раз, когда он пытался погладить его.

— Спасибо, — сказала она с теплотой, которая, по-видимому, была адресована Энтони.

— У какого мясника вы купили такую изумительную свинину? — спросил Рой. — Я бы тоже хотел пользоваться его услугами.

Она улыбнулась.

— Сосиски вегетарианские, — ответила она, изумив Роя. — Из деревенского магазина. — Она снова улыбнулась, видя его удивление, и стала убирать со стола. — Послушайте… Сегодня такой прекрасный день. Давайте закончим наш завтрак на свежем воздухе. — Она кивнула в сторону приоткрытой двери, сквозь которую в кухню просачивался яркий солнечный свет. — Если мы не будем шуметь, то сможем увидеть зимородка.

— Давай, пап? — попросил Энтони, воодушевившись.

Рой нежно провел рукой по хмурому лбу сына, с удовольствием наблюдая, как морщинки исчезают с детского лица. Он ласкал сына. Трогал его. Ободрял. Делал то, что каждый день делает всякий нормальный отец.

— Ну конечно, можно, — сказал он, растаяв от очередного прилива любви к Энтони. Что такое несколько минут, если его сын будет счастлив? — Посуду я помою позже… Джулия? — Он вежливо посторонился и жестом показал, что пропускает ее вперед, но она вдруг остановилась и отрицательно покачала головой.

Хотя бы на несколько минут ей нужно было остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Ее отношение к Рою и его сыну вызывало у нее тревогу.

— Я присоединюсь к вам через пару секунд, — пообещала она.

Рой поднялся по лестнице и, склонив голову, чтобы не удариться о косяк низкой двери, вышел на палубу.

Она пыталась совладать со своими эмоциями. Готовить завтрак было делом несложным, и в то же время она чувствовала, что это был один из решающих моментов ее жизни.

Поощряя маленького Энтони и доставляя тем самым радость его отцу, она была на седьмом небе от счастья. Особенно когда они оба с наслаждением ели ее стряпню.

Но сейчас чувства ее были смешаны. Их нужно было привести в порядок. Почему она так стремилась познакомить Роя и Энтони со своим образом жизни? Почему это было так важно? Никогда еще она не была так словоохотлива, рассказывая о принципах гомеопатии.

Еще более странным было ее желание помочь Рою расслабиться, отдохнуть от суетной городской жизни. Понятна была ее забота о мальчике, но о взрослом и вполне самостоятельном мужчине…

Может быть, врачебная привычка. К ней приходит много людей, больных и страдающих, и она рада, когда видит, что ее средства возвращают их к полноценной жизни.

Но даже если у Роя и Энтони были проблемы, они не были ее пациентами. Они не просили ее помочь. Она никогда никого не осуждала. Рой мог жить, как ему угодно. Ее это не касалось.

Она улыбнулась. Наверное, она хочет встряхнуть его как следует и показать, что он собственными руками разрушает свою жизнь, посвящая все свое время работе. А ведь у него есть маленький сын, которому необходимы внимание и забота.

Но это же не ее дело. Так почему же она изо всех сил старается доказать Рою, что он упускает что-то очень существенное в жизни?

Потому что Рой Хайден волновал ее, задевая самые тонкие струнки ее души. И она хотела волновать его точно так же.

— Ты просто дура! — заявила она сама себе.

Она печально улыбнулась и вышла на палубу, освещенную ярким солнцем. Рой посмотрел на нее своим напряженным, гипнотическим взглядом. Сердце сладко запело, и Джулия вдруг поняла, что радостно улыбается.

— Здесь такая тишь, — сказал он.

— Да. Только журчание реки, пение птиц и шелест листвы, — согласилась она.

— А где же зимородок? — тихо спросил он.

Она указала рукой, в которой сжимала кружку, на длинную ветвь, свисавшую над рекой.

— Обычно птичка сидит там. — Ее сердце громко стучало, и она невольно попыталась успокоить его, положив на грудь руку. — Сейчас надо вести себя очень тихо. Очень спокойно.

Тишина обнимала их. Речка быстро бежала, издавая тихие звуки. Куры недовольно кудахтали в корзинах. Лучи света падали на землю, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев. Рой, словно преображенный, внимательно вглядывался и вслушивался в эту благодать. Его лицо было безмятежно.

Джулия не могла оторвать от него взгляда. Тронутый окружавшей его красотой, он стоял на палубе, и его взгляд, обычно холодный и непроницаемый, был обращен на ветку дерева и казался теперь таким нежным, таким любовным…

Она еще не встречала человека, который обладал бы подобным магнетизмом. Никогда мысли ее не были так беспорядочны, а чувства так противоречивы. Джулии было хорошо и страшно одновременно. Ее неудержимо тянуло к нему, словно поток реки нес ее к водовороту, который вот-вот накроет ее с головой и увлечет в бездну.

Рой был самым притягательным из всех мужчин, которых она знала, и что-то говорило Джулии, что ей перед ним не устоять.

Он медленно повернул голову в ее сторону, потом нахмурился и отвернулся. Она вспыхнула. Похоже, Рой был раздражен. Он заметил интерес с ее стороны, и ему стало неприятно.

Джулия была раздавлена. Не ей пытаться повлиять на такого сильного и уверенного в себе мужчину, как Рой Хайден. У него свои принципы и свои взгляды. Его уже не вернуть к простой и естественной жизни природы.

Сердце Роя колотилось в груди. Мысленно он ругал себя за то, что теряет над собой контроль. Джулия скоро уедет. Все. Было бы полным безумием предполагать, что между ними возникло нечто большее, чем простое физическое влечение. Они слишком разные. Ей никогда не понять ни его потребностей, ни его образа жизни.

Ему было тоскливо. Встреться он с Джулией при других обстоятельствах, более привычных для него, он бы не упустил такую женщину. Обязательно назначил бы ей свидание, повел ее в дорогой ресторан, где они провели бы приятный вечер, ужиная при свечах. Потом пригласил бы в театр, свозил в Европу, в Париж, купил бы ей там целый гардероб модной одежды, машину, квартиру…

Тихий возглас Энтони вернул его к реальности. Наконец-то появился зимородок — маленькое, сверкающее пятнышко. Птичка внимательно уставилась на воду черными, блестящими глазами. Вдруг она вспорхнула, вспыхнув синим цветом, и исчезла.

Чувствуя себя избранным, как будто на его глазах только что произошло чудо, Рой повернулся к Энтони и обнял его.

— Ты видел? — выдохнул он.

— Да! Пап! Ты улыбаешься! — удивленно объявил ему сын, прижимаясь к нему еще крепче.

— А что такого особенного? — проворчал Рой.

— Ты больше не хмуришься, — счастливо сказал Энтони.

Рой почувствовал, что его брови снова сдвигаются, образовывая между собой складку, и тут же разгладил ее указательным пальцем.

— Не хмурься, пап! Ты такой грозный, когда хмуришься.

— Я постараюсь. — Что-то тяжелое сдавило ему грудь. — Просто у меня много проблем на работе. К концу дня голова раскалывается от бесконечных звонков.

Энтони опустил голову и немного отодвинулся в сторону. Рой проклинал себя. Зачем он начал говорить о работе? Теперь его сын будет считать, что даже сейчас его папа не с ним, а со своими деловыми проблемами.

— Да не все ли равно? Все эти проблемы пустяки, — сказал он беззаботно, взяв сына за руку. — Главное, что я сейчас с тобой. Для меня это гораздо важнее.

— Правда, пап? — Детские глаза внимательно вглядывались в его лицо, и Рой полностью растворился в этом взгляде.

— Конечно, — заверил он Энтони. — Мы великолепно проведем время вместе. Вот увидишь, будет у нас такой день, который мы никогда не забудем. Но сначала я должен помыть посуду. Почему бы вам с Джулией не прогуляться, пока я буду бороться с жиром и копотью, — предложил он с улыбкой.

— Хорошая идея, — обрадовалась Джулия. — А потом я все-таки заставлю мотор работать и покину эти гостеприимные края навсегда.

При этих словах Энтони побледнел и во все глаза уставился на Джулию. Схватив ее за подол юбки, он с ужасом воскликнул:

— Ты уезжаешь?

Она нежно погладила его по голове.

— Я должна. Я не могу остаться.

— Почему? Почему она не может остаться, папа?

Сердце Роя разрывалось на части. Не в силах смотреть Энтони в глаза, он уставился на пол.

— Потому что… Ну…

— Мне нужно хорошее место, где я могла бы пристать к берегу и там жить, — великодушно спасла его Джулия.

— Но здесь так красиво!

— Да, Энтони, — вынуждена была согласиться она.

— Значит, ты можешь жить и здесь! Ведь может же, пап?

— Мы не имеем права удерживать Джулию, если она хочет уехать, — краснея, сказал Рой.

— Но она не хочет! Разве ты не видишь? Она чуть не плачет. И я тоже не хочу, чтобы она уезжала, — сказал Энтони. — Ну скажи ему! — потребовал он, дергая Джулию за юбку. — Скажи ему, что ты хочешь остаться!

Рой встретил страдальческий, напряженный взгляд сына. Если он даст Джулии уехать, Энтони никогда не простит ему этого. Их дружба кончится, едва успев начаться.

Надо было выбирать. Либо стать героем в глазах сына, либо подчиниться голосу разума. Потому что, если Джулия останется на острове, он не сможет забыть о ее существовании. Невидимая нить прочно привязала его к этому берегу, и порвать ее будет нелегко.

То, что с ним происходило, противоречило всякой логике. Один раз он уже проявил слабость и поплатился за это. Понадобилось время, чтобы залечить рану и вернуться к прежней жизни. Больше никто не сделает ему больно. У него уже накопился достаточно большой опыт выдворения женщин из своей жизни. Он сумеет справиться и с Джулией.

Маленькие горячие ручки вцепились ему в брюки. Энтони готов был разрыдаться, и Рой прижал сына к себе.

— Ты должен привыкать к тому, что люди будут появляться и уходить. В жизни не все бывает так, как ты хочешь, — сказал он с нежностью. Страдания Энтони отзывались в его душе. Он подарил бы ему весь мир, если бы это сделало мальчика счастливым. — Но…

Джулия вопросительно подняла на него свои синие глаза. Стараясь не поддаваться ее чарам, Рой произнес подчеркнуто равнодушно:

— Если Джулия согласится пожить здесь некоторое время, я буду только рад. Хотя потом ей придется поискать себе другое место. — Он замолчал, подсчитывая дни. Энтони будет приезжать сюда на выходные в течение месяца. После этого он и Джулия будут на острове одни. — Вы смогли бы остаться здесь на месяц?

На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Рой и Энтони ждали ответа Джулии. Сердце мальчика учащенно билось. Пытаясь успокоить сына, Рой погладил его русые волосы.

Глядя на них, Джулия улыбнулась так лучезарно, что Рой обомлел.

— Конечно. Ловлю вас на слове, мистер Хайден, — весело сказала она, одаривая его еще более лучистой улыбкой. — Спасибо.

Пара худеньких рук обвились вокруг его шеи, чуть не задушив его.

— Папа! Мы будем приходить к Джулии каждый день, когда я буду приезжать!

Энтони оторвался от отца, и в ту же секунду Джулия разделила участь Роя: мальчик кинулся ей на шею. Она держала его на руках, а он целовал ее, как будто она озолотила его.

— Ведь можно, Джулия? — спрашивал он ее. — Ты не будешь против, если мы будем приходить в гости?

— Я буду очень рада тебе, Энтони, — сказала она, лаская мальчика. — Вам тоже, Рой, — добавила она, перенося часть своей любви к мальчику и на него. — В любое время.

Голова Роя шла кругом, и он из последних сил старался взять над собой контроль и проанализировать ситуацию.

Ей все же удалось сделать так, что он вынужден был оставить ее на острове. Рой досадовал на себя. Он и опомниться не успеет, как к ее лодке будут проторены десятки тропинок, по которым потянутся длинные очереди пациентов, друзей и Бог знает кого. Каждая бродячая лодка найдет радушный прием у берега, где живет Джулия, и ему не удастся обрести здесь желанный покой и комфорт.

— Я делаю это ради сына, — сказал он холодно.

— Он счастлив, — согласилась она. — Вы доставили ему большую радость.

Витая в мире своих грез, Энтони медленно водил рукой по воде, перегнувшись через край лодки.

— А вы, — сказал Рой жестко. — Вы получили то, что хотели.

Джулия округлила глаза.

— Вот как вы это воспринимаете?

— Воспринимаю так, как есть, — прямолинейно заявил он.

Ее лицо приняло холодное выражение.

— Я покажу Энтони лодку, — произнесла она, почти не разжимая губ.

Рой был разочарован. Джулия не стала оправдываться. Может быть, потому что ей нечего было сказать, а может быть… Она повернула голову к Энтони и взяла его за руку. В каждом движении сквозило достоинство.

— Жидкость для мытья посуды под раковиной, — прибавила она и увела Энтони в каюту.

По крайней мере, я указал ей ее место, подумал Рой. Он дал ей понять, что она нужна ему лишь как средство — средство доставить Энтони радость. А на большее она может не рассчитывать. Она выиграла, но не надолго: через месяц ей придется покинуть его землю.

Джулия решила взять реванш и растянуть экскурсию по лодке на целый час. Энтони не пропускал ни одного предмета, желая все потрогать собственными руками. Он открывал и закрывал дверцы каждого шкафа, садился на кресла и на диван. Джулия не торопила его. Она даже разложила диван, превратив его в кровать, и предложила мальчику немного поваляться на ней.

Помыв посуду, Рой вышел на палубу. Нежный голос Джулии, журчащий словно ручеек, гипнотизировал его, затуманивая сознание. Ему не легко было покинуть компанию Джулии и Энтони. В глубине души он желал поменяться местами со своим сыном и обследовать лодку под чутким руководством Джулии. Но чтобы доказать самому себе, что он способен противостоять женским чарам, он заставил себя подняться наверх.

Расположившись на длинной скамейке, он устало закрыл глаза, подставляя солнечному свету веки. Он уже научился различать звуки острова. Вот булькнула вода в реке. Это утка проплыла мимо. Невдалеке слышался трескучий звук: большие розовые куры недовольно щелкали клювами в своих корзинах. Всплеск воды. Маленькая рыбка всплыла на поверхность, чтобы посмотреть на жужжащую муху, отражающуюся в реке.

Совсем близко раздалась глухая трель, и Рой открыл глаза. Две коричневые птички подплыли к лодке и вдруг опустили головы в воду, оставив на поверхности только хвосты. Рой перегнулся через край лодки и, заинтересованный непривычным зрелищем, стал ждать. Вот одна из них вынырнула из воды с маленькой рыбешкой в клюве. Охотятся, догадался он.

— Правда, они удивительные?

Рой повернулся к Энтони с широкой улыбкой на лице. Мальчик с восхищением наблюдал за птицами.

— Умные птицы, — согласился Рой. Он встал и взял Энтони за руку. У них впереди целый день, и это радовало и волновало его одновременно. — Пойдем, сынок. У нас много дел. Нужно найти подходящее место на острове, где мы могли бы устроить лагерь. Мы будем строить дом из веток деревьев…

— Здорово! — Энтони запрыгал на месте от восторга.

Джулия смотрела на них с любовью, нежным взглядом лаская Энтони. Да, подумал Рой, я многим обязан ей, это нельзя отрицать.

— Спасибо, Джулия, — сказал он, пытаясь увидеть ее из-за головы скачущего Энтони.

Ее синие глаза заблестели и вместе с солнечной улыбкой наполнили его душу теплом. Пора уходить, подумал Рой.

— Попрощайся с Джулией, — сказал он Энтони.

Джулия прижала к себе мальчика и тут же отпустила его. Она быстро отвернулась и пошла к каюте. На секунду она замедлила шаг, чтобы сделать глубокий вздох и успокоиться. Руки ее сильно дрожали.

Она не пыталась отрицать, что улыбка Роя волновала ее сердце. Может быть, он сухой и амбициозный, но его любовь к сыну была искренней и глубокой. За одно это она могла простить ему черствость по отношению к себе.

Джулия ликовала. Не потому что ей предстояло целый месяц наслаждаться жизнью на острове и она могла перекрасить бока лодки, как и намеревалась неделю назад, а потому что все это время она сможет видеть Роя. Он интриговал ее, как никто другой. За мраморной наружностью скрывалось любящее сердце, в этом она была уверена.

Может быть, Памела тоже поняла это. Джулия задержала дыхание. Эта дама была очень проницательна. Может быть, оставляя остров Рою, она знала, что его жизнь изменится. И не только его…

Сердце Джулии радостно застучало. Памела встречала Роя много раз и успела понять, что он будет достойным владельцем ее любимого острова. Значит, под маской черствого, холодного человека скрывается совсем другая личность. Она мечтательно улыбнулась. Какое это, наверное, чудо — видеть, как раскрывается человек!

Четыре недели. Это все, что у нее было. Она облокотилась на маленький столик, не смея доверять своим инстинктам. Они шептали ей, что судьба свела ее с замечательным человеком, с которым не сравнится ни один мужчина в мире. Просто у него есть какие-то причины, вынуждающие скрывать от людей свое большое сердце и острый ум.

 

7

Сегодня она опять «случайно» столкнулась с Роем и Энтони, и в очередной раз, подавив в себе страстное желание побыть с ними, оставила их одних. Отцу и сыну нужно было привыкать друг к другу.

Она радовалась при мысли о том, как хорошо сейчас Рою, как ему легко, оттого что он выпустил свое закованное сердце на свободу.

Она быстро починила мотор, испекла немного хлеба, протерла бока лодки и решила, что надо ее испытать. Довольная собой, она завела мотор, и лодка, легко рассекая спокойную гладь реки, отправилась в плавание.

— Джулия! Посмотри на нас! — раздался с берега звонкий мальчишеский голос.

Джулия замедлила ход.

— Привет, Энтони! Привет, Рой! — замахала она рукой, и сердце ее радостно запрыгало в груди.

Рой гордо обнимал сына и широко улыбался.

— Мы строим лагерь! Иди к нам!

Джулия замерла в нерешительности. Энтони что-то сказал отцу, и Рой махнул рукой, приглашая ее присоединиться. Она не могла отказаться. Кивнув головой, она остановила мотор и причалила к берегу.

Рой проворно вскочил на борт, как заправский морской волк. Он ловко перебросил веревку сыну, чтобы тот привязал ее конец к дереву, а другой конец закрепил на палубе.

— Пойдем, пойдем, — нетерпеливо повторял Энтони, дергая Джулию за руку.

— Он такой эмоциональный, — сказала она, повернувшись к Рою, глаза которого светились теплым светом.

Рой равнодушно хмыкнул, изо всех сил скрывая свою радость, но блеск в глазах выдавал его. Он был счастлив.

— Вы оба с ног до головы перепачкались! — Джулия рукой показала на их одежду и засмеялась.

— Я знаю.

Изобразив на лице некое подобие улыбки, Рой посмотрел на свои измазанные грязью джинсы и на черные, мокрые полосы на рубашке — видимо, следы веток, которые он носил для шалаша.

— Вот он! — крикнул Энтони, когда они прибыли на место.

Несколько секунд Джулия стояла молча, словно потеряла дар речи.

— О, Энтони! — выдохнула она наконец, всплеснув руками. — Он намного лучше, чем я предполагала!

— Это все папа! Посмотри. Здесь есть дверь. Можно ее открыть и закрыть, а вон там будет окно, когда мы закончим.

Мальчик болтал без умолку, описывая ей каждую деталь, а Джулия никак не могла прийти в себя от изумления. То, что она видела пред собой, даже отдаленно не напоминало груду веток, сложенных в виде шалаша. Перед ней стоял настоящий дом с крышей и стенами, которые держались на гвоздях.

Сердце ее тяжело стучало. Это было не временное сооружение, не игрушка для мальчика на месяц. Дом был навсегда.

— Вы так хорошо построили его! — сказала она, открывая и закрывая входную дверь и просовывая пальцы в щелочку ящика для писем.

Рой равнодушно пожал плечами, но в его глазах светилась гордость.

— Мой отец был мастер на все руки. Когда он строил или ремонтировал что-нибудь, я помогал ему. Подавал инструменты, делал простую работу.

Маленькая ручка схватила Джулию и втащила в дом.

— Стулья! А это настоящий стол! Папа и другую мебель сделает. Сейчас мы разведем костер и будем печь картошку! Правда, класс?!

— Класс, — согласилась Джулия, улыбнувшись. — У тебя сегодня настоящий праздник, да, Энтони?

— Самый лучший праздник! Ты будешь картошку?

— Джулия куда-то едет, Энтони, — вмешался Рой. В его глазах безошибочно читался запрет. — Я рад, что вы починили мотор, — вежливо прибавил он.

Джулия поняла намек. Она не сердилась на Роя. Сегодня был его день. Три года страданий и тщетных попыток добиться расположения сына наконец-то были вознаграждены. Сегодня он имел полное право наслаждаться любовью сына, не разделяя ее ни с кем. Она не будет ему мешать.

— Ну что ж, Робинзон Крузо, мне пора. Спасибо, что показал мне лагерь. Он замечательный.

Вечером Рой и Энтони смыли с себя всю грязь на кухне, нагретой теплом плиты, и спустились к реке. За последние полчаса температура воздуха сильно упала. Рой с наслаждением вдыхал запахи леса, наполнявшие его грудь новыми ощущениями.

— Я так устал! — вздохнул Энтони счастливо, прислонив голову к отцу.

Почувствовав прилив нежности, Рой обнял сына.

— Я тоже. Но это хорошо, правда? Так. — Он слегка нахмурился. — Давай наденем на тебя курточку. Мама приедет с минуты на минуту. Встретим ее на другом берегу, ладно? — Он склонил голову ниже и вдохнул ни с чем не сравнимый запах своего ребенка. — Ты ей столько всего расскажешь, — улыбнулся он.

Энтони поднял на него свои карие глаза, и сердце Роя перевернулось в груди. Его мальчик, всегда такой бледный, с безжизненными глазами, сейчас весь сиял, и радостная улыбка не сходила у него с лица, округляя розовые щечки. Рой уже сомневался в том, что городская жизнь подходит детям. Возможно, не стоит продавать остров, размышлял он. Энтони мог бы отдыхать здесь.

Со слезами на глазах он махал рукой сыну на прощание, пока машина, увозившая его в шумный и пыльный Бостон, не исчезла из виду.

— Спасибо, Памела, — прошептал он, поняв наконец, почему она оставила ему остров. Она вернула ему сына, а это поистине бесценный подарок.

Стало еще прохладней, и Рой поспешил домой. Он вспомнил, что ему надо позвонить в Бостон и поморщился. Так не хотелось омрачать конец самого счастливого дня в его жизни деловыми проблемами!

Войдя в теплый, уютный дом, он прошел в кухню, снял свитер и налил себе бокал вина. Он все еще сидел за кухонным столом, унесясь мыслями в события минувшего дня, когда вдруг раздался тихий стук в дверь. Недоумевая, кто мог прийти в такое время, он вышел в коридор и открыл дверь. Джулия!

Спокойно, сказал он себе. Держи дистанцию, будь холодным и неприступным.

— Да? — сухо произнес он.

— Можно вас на минутку? — тихо спросила она.

Он заставил себя нахмуриться, несмотря на то, что ее нежный голос приятно ласкал его слух.

— Я вас не задержу. — Она зябко провела ладонью по замерзшей руке, которую оттягивала увесистая сумка. — Пожалуйста?

Он заметил, что она успела переодеться в бежевую юбку из тонкого материала, доходившую ей до щиколоток. В такой юбке трудно было не замерзнуть.

Было видно, что лифчика на ней нет. Маленькие соски затвердели от холода и вырисовывались под тканью кофточки. Подавляя в себе желание, Рой открыл дверь шире, но не настолько, чтобы она могла войти.

— Итак?

Рой восторжествовал. Так удачно у него вышло это «итак». Ему удалось сказать это раздражительным, даже грозным тоном, хотя на самом деле ему не терпелось пригласить Джулию в дом и угостить чашечкой кофе или бокалом вина, поговорить, может быть даже больше…

— Я понимаю, что это не очень удобно, — сказала Джулия мягко, — но я совсем замерзла. Я почему-то не думала, что на улице так холодно. Можно мне у вас недолго погреться, пока я еще в состоянии шевелиться? Иначе я умру от воспаления легких у вашего порога.

Она что-то хочет от него. Это было ясно. Рой подозрительно сощурил глаза.

— Ну… раз это необходимо для спасения вашей жизни… — Он посторонился, и она шагнула в дом.

Рой упрямо скрестил руки на груди, что помогало ему устоять против призыва ее дрожащего тела, которое требовало от него открыть объятия и поделиться с ней своим теплом.

— Можно я погреюсь у плиты? — проговорила она, содрогнувшись. Было слышно, как стучали от холода ее зубы. — В начале мая погода такая неустойчивая. Выйдешь из дома — тепло и солнечно, а пройдешь полчаса и уже рук и ног не чувствуешь от холода.

Вместо вежливого приглашения Рой указал рукой в сторону кухни, сопроводив свой жест показным вздохом человека, которого отрывают от важных дел.

Присев на корточки возле плиты, Джулия поднесла к ее раскаленной дверце посиневшие от холода ладони. Ее пушистая юбка легла на пол широким кругом, подчеркивая тонкую талию своей владелицы. Облегающая материя кофты отчетливо обрисовывала тонкие лопатки девушки. Ее руки были очень изящны, движения грациозны. Шелковистые волосы струились по ее плечам и, казалось, просили, чтобы их погладили. Непреодолимое желание подойти к ней и обнять сзади нахлынуло на него мощной волной. Устоять перед призывом этих плеч, нежным изгибом шеи, тонким, едва уловимым ароматом волос было невозможно. Хотелось прижаться губами к ее прозрачной коже и согреть маленькое, трепетное тело теплом своего дыхания. Вместо этого Рой еще плотнее скрестил руки на груди и, выдвинув вперед челюсть, уставился в пол.

Джулия смотрела прямо перед собой. На ее просветленном лице играли блики. Она тихо улыбалась. Воспоминания унесли ее далеко в прошлое.

— Зимой мы с Памелой часто…

— Чего вы хотите? — хлестко произнес Рой.

Джулии показалось, что ей дали пощечину.

Она тут же поднялась на ноги и гордо выпрямилась. Не глядя на него, она подошла к столу и поставила на него свою сумку.

— Мне просто вспомнилось, — тихо объяснила она.

— Я же сказал, что занят.

— Извините. Я принесла вам несколько яиц. — Она запустила руку в сумку и вынула коробку. — И хлеб. Еще теплый, — прибавила она бесцветным голосом.

Она облегченно заметила, что кончики губ Роя дрогнули, слегка поднявшись вверх, но, к сожалению, не настолько, чтобы осветить его мрачное лицо улыбкой. Он принюхался к теплому аромату свежеиспеченного хлеба и, отломив кусочек с хрустящей корочкой, положил его в рот. Сдобное тесто растаяло у него на языке, вызвав на лице выражение удовольствия.

— Спасибо, — сказал он. — А зачем?

Джулия удивленно раскрыла глаза и моргнула.

— Что зачем?

— Зачем хлеб принесли? — спросил он. — И яйца. — Рой взял в руку одно большое розовое яйцо, чтобы лично убедиться в том, что оно еще хранило тепло курицы, которая его снесла.

Джулия тяжело вздохнула, на секунду подняв глаза к потолку.

— По-соседски, — пояснила она, удивляясь такой непонятливости. — Дружественный жест.

— А что вы хотите взамен?

Вспыхнув, она плотно сжала губы, придумывая колкий ответ, но вдруг на ее губах заиграла улыбка. Она подумала, что он прав. Она действительно, сама не сознавая этого, пришла его задобрить.

— Да, — произнесла она вслух. — Я как-то не подумала об этом. Вообще-то, у нас тут принято обмениваться маленькими подарками.

— Так что вам надо? — перебил он ее холодно.

— Прояснить один маленький вопрос.

— Какой вопрос? — спросил он, отламывая себе еще один кусочек хлеба.

— Вы были очень добры, разрешив мне остаться здесь на месяц, — начала она.

— Только потому, что вы и ваша лодка очень понравились Энтони, — поспешил объяснить он.

— Я знаю, — согласилась она и снова улыбнулась, вспомнив радостные глаза Энтони. — Он славный мальчик. Вы, наверное, очень хорошо провели день. Как картошка?

Воспоминания о сыне магически подействовали на Роя. Его черты расслабились.

— Самая вкусная картошка, которую мы когда-либо пробовали. — Он засмеялся. — Снаружи она был черная, как смоль, а внутри сырая. Но мы съели ее за милую душу. До последней крошки!

Джулия тоже засмеялась.

— Я так рада за вас с Энтони!

— Спасибо вам за идею. — К Рою наконец-то вернулись хорошие манеры.

Если бы он забыл о роли амбициозного финансиста и вспомнил о том, что он в первую очередь любящий отец! Первого она ненавидела, второго любила. И даже очень…

— Да, но именно вы осуществили эту идею. Да еще с таким блеском, — сказала она, вспоминая построенный им домик в лесу.

— Для меня это было удовольствие, — сказал он и с удивлением подумал, что только сейчас осознал это.

Он поднял глаза на Джулию, и оба замолчали. Повисшую тишину накаляли встретившиеся взгляды огненных карих глаз и сияющих синих.

— Так что вы хотели от меня, Джулия? — наконец произнес Рой. Его голос был тих и мягок.

Очнувшись, Джулия стала усиленно вспоминать, чего же она хотела от него. Медленно краснея под пристальным взглядом его строгих глаз, она призналась себе, что хочет… его. Хочет все, что он может ей предложить.

— Я… — Сладкие образы затуманили ее сознание, но, взяв над собой контроль, она собралась с мыслями. — Я хотела поговорить по поводу тропинки, которая идет от моста. — Она остановилась в надежде на какую-нибудь реакцию с его стороны, но ответом ей было лишь тягостное молчание. — Я не знаю, могут ли мои пациенты ходить по ней ко мне на прием. Вы не сказали. Я была бы вам очень признательна, если бы вы разрешили им ходить через ваш остров. В этом случае я смогу продолжить работать.

Рой молчал, обдумывая ее просьбу. Не шевелясь от напряжения, Джулия ожидала его решения.

— Нет.

Она даже отпрянула, настолько сильным было ее разочарование. Она внимательно вгляделась в лицо Роя, пытаясь найти признаки сомнения, но он был холоден и непоколебим.

— Я могла бы платить вам ренту, — предложила она.

— Нет. — Голос его прозвучал, как выстрел, и Джулия поняла, что это окончательное решение.

— Вы не тратите слов понапрасну, — горько сказала она.

— У вас ко мне еще какое-то дело? — спросил он, взглянув на часы.

— Дело? Все дела у меня там, на лодке. Люди ждут моей помощи.

— Извините, но мне нужно позвонить.

— Я в этом не сомневалась, — выдохнула Джулия и развернулась, чтобы уйти. Смешная, горько подумала она. Весь день она лелеяла глупые фантазии, надеясь, что Рой разрешит ей остаться на острове и заниматься своей практикой. Она воображала, что его ледяное сердце растает при виде сияющих глаз сына и красоты местной природы, что они станут добрыми друзьями, а потом, может быть, любовный вихрь накроет их с головой и закружит…

К чему были все старания Памелы? Рой безнадежен. Джулия вспомнила его холодный взгляд. В нем не было той загадки, которой наделило его ее романтическое воображение. Памела, ты совершила ошибку!

— Я провожу вас, — буркнул он и шагнул вперед, чтобы открыть перед ней дверь.

Уже стемнело, и сквозь приоткрытую дверь на них повеяло холодом ночи. Джулия съежилась.

— До свидания, — тихо сказала она. — Я должна была предположить такой исход. Завтра я оставлю остров и попробую найти себе другую работу. — Она сделала шаг вперед, чтобы переступить через порог, но сильная рука властно обвилась вокруг ее талии и притянула к себе.

— Нет!

Она обернулась и с удивлением заметила в его глазах испуг.

— Нет, — сказал он уже тише.

Мягким движением он повернул ее к себе. Вырываться было ниже ее достоинства и, спокойно скрестив руки на груди, она посмотрела на него усталым взглядом.

Деловой джентльмен из Бостона привык, чтобы все плясали под его дудочку? Он полагал, что сможет манипулировать ею, как ему будет угодно? Но она не была его служащей, которой он мог отдать приказ. Она никогда ни от кого не зависела. Никто не указывал ей, что делать, и Рою Хайдену придется смириться с этим. Ей нет больше никакого дела до этого эгоистичного, надменного горожанина, голова которого забита цифрами, а сердце стучит в такт звону монет.

— Мне пора идти. Вы сами не оставили мне ни одного шанса.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — сказал он, нахмурясь.

— Еще бы. Я и моя лодка понравились вашему сыну! — язвительно произнесла она.

Несмотря на то, что общаться с Энтони и радовать его было для нее истинным счастьем, ей почему-то было горько от того, что Рой видел в ней лишь игрушку для своего сына.

— Да, признаюсь. Вы заменяете ему целый парк с аттракционами, — сказал он, подтверждая ее мысли.

Джулия подавила спазм в горле, почувствовав, как слезы подступили к глазам.

— Местная достопримечательность, не так ли? — выдавила она, попытавшись улыбнуться.

— Но вы же обещали Энтони остаться. Я думал, вы не из тех, кто нарушает свое слово, — попытался он воззвать к ее принципам. — Вы же не станете разочаровывать мальчика?

В глазах Джулии сверкнул гнев. Тепло его руки согревало ее сквозь ткань тонкой кофты, и ей хотелось раствориться в теплых волнах, которые все сильней захватывали ее. Но разум заставлял ее противостоять приятным ощущениям, парализующим сознание.

— Я оставлю ему записку, в которой объясню причину моего отъезда, — прямолинейно заявила она. — Он все поймет и не будет сердиться. Я напишу ему, что не я виновата. — Она многозначительно посмотрела на Роя. — И не пытайтесь предлагать мне деньги. Я их не приму. А теперь отпустите меня. Мне нужно приготовить лодку к отплытию.

— Вы не сделаете этого!

Его глаза горели яростью. В глубине души она сочувствовала ему, понимая, что он сейчас испытывает. Но он цинично использовал ее в своих целях, в то же время лишая ее возможности зарабатывать себе на жизнь. Все должно быть справедливо. Если он выполнит ее просьбу, она выполнит его.

Эта мысль неожиданно пришла ей в голову. Она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. Ее сердце дрогнуло: Рой смотрел на нее с такой тоской и болью, что ей стало жаль его. Его искренняя любовь к сыну трогала ее. Ради Энтони он готов сделать все. Возможно, даже поменять взгляды.

— Вы хотите, чтобы я осталась, — сказала она.

— Да, — буркнул он.

— Я тоже этого хочу, хотя причины у нас разные.

Она хотела сказать это уверенно и по-деловому, но голос подвел ее.

Глаза Роя сузились, а кончики губ приподнялись, как показалось Джулии, насмешливо. По его лицу можно было наблюдать, что происходит у него в душе: вспыхнувший огонек в глазах медленно погас, уступив место обычному непроницаемому выражению.

— Так…

— Я останусь на острове и буду развлекательным парком для вашего сына, — продолжила она холодно, но остановилась, увидев, как заблестели его глаза.

— Я полагаю, дальше последует «но» или «если», — сказал он.

Он немного ослабил напряжение руки, которой по-прежнему держал ее за талию, и Джулии стало легче. Во время разговора он, сам того не замечая, все время поглаживал ее спину, пробуждая в ее теле неведомые, сильные и сладкие ощущения.

Джулия отчаянно пыталась успокоить пульс, который то стучал с бешеной частотой, то вдруг замирал, чтобы через пару секунд снова ударить в висках.

— Да, вы правы. Я хочу заключить с вами сделку. Вам к этому не привыкать. Я останусь при условии, что вы позволите моим пациентам ходить ко мне по тропинке, идущей от моста. Поймите меня, Рой. Я тоже должна что-то получить. Иначе я уеду.

Нехотя смирившись с тем, что ему придется уступить, Рой хмыкнул.

— Очень умно.

— Я тоже так думаю, — сказала она.

Она тщетно пыталась заставить свой голос звучать уверенно и спокойно, но он почему-то все время дрожал.

— Идет! — решительно произнес он.

Джулии полегчало, и она сделала шаг назад. Только сейчас она поняла, насколько напряжена была все это время. Каждый нерв был натянут как струна, дыхание сдавлено. Она с жадностью глотнула бодрящий ночной воздух, который веял из приоткрытой двери.

— Отметим нашу сделку, — предложил Рой, круто развернувшись и направившись в сторону кухни, откуда через минуту принес вино.

Взглянув на мурашки, покрывшие руки Джулии, он закрыл дверь и жестом пригласил ее вернуться в кухню. Там она облокотилась на комод, потому что ноги совершенно перестали ее слушать.

Странное у него настроение! Казалось, он был рад, но в его жестах чувствовалось раздражение. Может быть, в этом была определенная логика. Он был доволен, что она, как он и хотел, осталась на острове, чтобы развлекать его сына, но злился, что ему пришлось уступить.

Он сунул ей в руку стакан.

— Вы загнали меня в угол, — отрывисто проговорил он. — Я должен согласиться на ваше условие. — Видимо, ему стало жарко, потому что он порывистым движением скинул через голову свитер, оставшись в одной футболке. — Давайте обсудим детали. Наше соглашение только на месяц.

— Естественно.

— Не дольше.

— Я поняла.

Она разговаривала с ним так же сухо, как и он с ней. Хотя это была заслуга пересохшего от волнения горла, а не ее характера.

— Никаких шумных вечеринок.

— Никаких.

Он подошел ближе. Воздух между ними накалился до предела. Джулия сжала в руке спасительный стакан с вином и сделала маленький глоток. Взгляд ее был прикован к темной жидкости в бокале, как будто в ней была вся ее сила. Только бы не видеть пронзающих душу глаз Роя!

— Никто не должен бродить по острову просто так. Только вы. С моего разрешения.

— Хорошо.

Если слух не обманывал ее, его голос тоже дрожал. Не выдержав, она метнула на него взгляд и застыла. Ее губы шевельнулись и разомкнулись.

— Никто не должен… тревожить… меня в моем доме, — пробормотал он, в то время как его руки потянулись к ее дрожащим плечам.

— Да, — прошептала она.

Он медленно склонял над ней лицо. Все ближе и ближе…

— Только на следующей неделе… В качестве ваших обязанностей…

Последовала долгая пауза, истомившая Джулию ожиданием чего-то нового и восхитительного.

— Обязанностей?

— Да… Я подумал, может быть, катание на лодке…

Она закрыла глаза и кивнула. И тут ее пронзило острое наслаждение. Что-то нежно коснулось ее губ.

Она не смела открыть глаза. Не смела двигаться, сопротивляться. Просто стояла, сгорая от желания и надежды, совершенно доступная.

Каждая клеточка ее существа жаждала прикосновений Роя, его объятий, страстных поцелуев, несмотря на то, что она знала, что для него это лишь прихоть, а для нее — большая ошибка.

 

8

Она тоже этого хочет. Они же не дети, убеждал себя Рой, сопротивляясь сознанию, которое еще пыталось управлять его поступками. Голова шла кругом, а в ушах яростно звенело, заглушая и без того слабый голос разума. Надо остановиться, приказывал он Рою.

Но почему он должен отказывать себе в маленькой радости? Джулия не считалась с привычными нормами и понятиями. Ее суждения о вещах были самостоятельны и независимы. Возможно, она признавала свободную любовь. К тому же он хотел ее больше, чем любую другую женщину.

Он сам не знал, как ему удалось сдержать страсть и не сорвать с нее одежду. Наверное, его останавливало желание как можно дольше продлить сказочное удовольствие.

— Это чисто деловое соглашение, — сказал он, стараясь придать голосу твердость. Но губы не слушались его, продолжая ласкать сладкий ротик Джулии, и раздалось лишь сдавленное бормотание.

— Мм… — согласилась она.

Она часто заморгала пушистыми ресницами и издала томный вздох, развеяв своим теплым дыханием его последние сомнения. Ни один мужчина на его месте не устоял бы перед такой женщиной. Их губы соединились еще плотнее, и, вдыхая аромат ее кожи и волос, Рой тихо застонал.

— Ничего постоянного, — прохрипел он.

— Нннн… — выдохнула она ему в рот.

Джулия обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом, требуя, чтобы он поделился с ней той страстью, которая жгла ему вены. Мы подходим друг другу, мелькнуло у него в голове, когда их тела соприкоснулись и им стало так уютно, будто природа создала их друг для друга.

Они больше не стыдились своей страсти и с наслаждением упивались поцелуями, которые, заканчиваясь, тут же переходили в новые ласки. Джулия запрокинула голову назад, подставив шею его поцелуям. Не говоря ни слова, он схватил ее на руки и понес наверх.

— Рой, — прошептала она, открыв глаза и обнаружив, что находится в его спальне.

Не дав ей опомниться, он приник к ее губам, властно раздвинув их языком. Новый поцелуй в двух шагах от кровати довел его до полного безумия, и он порывисто стал шептать ей то, что давно терзало его душу, просясь на свободу.

— Ты… ты такая красивая. С тобой мне так хорошо. Вкус губ… — Долгий поцелуй оставил его почти бездыханным. — Твоих губ несравним ни с чем… Я хочу целовать тебя все время, держать в руках и раствориться в твоем нежном, восхитительном теле.

Где-то на задворках сознания собственные слова пугали его своей искренностью. Никогда не произносил он ничего подобного. Никогда не был так нежен и романтичен в сексе. Ему стало тревожно. Как будто бурная река захватила его и понесла в страшную неизвестность, став полновластной хозяйкой его жизни. Нет! Этого не должно произойти! — взбунтовался Рой.

Он собрал остатки воли, чтобы отпрянуть назад, но как раз в этот момент Джулия заглянула ему в глаза, и он увидел в ее синем взгляде безумное желание доставить радость ему и себе. Рой рывками стал расстегивать пуговицы рубашки, теряя ум от нежных прикосновений к своей груди теплых пальцев. Еще, еще! — просило его тело, и, как будто читая его мысли, Джулия все смелее скользила ладонями по его жаркой коже…

Затем руки уступили место влажным губам… Он слегка отстранил ее от себя, любуясь горящим взглядом синих глаз. Его пальцы проникали в светлый шелк ее густых волос, спускались к шее, к спине…

— Джулия, — прошептал он, вслушиваясь в ее имя.

Ее пальчик коснулся его рта, и он поцеловал его. Обхватив ее двумя руками за талию, он поднял ее, легкую, как перышко, и положил на кровать. Расстегивая одну за другой пуговицы ее кофты, он покрывал поцелуями ее шею, грудь, мягкий живот, подрагивающий при каждом прикосновении.

Рой жадно ласкал руками ее маленькое тело, желая обладать каждым его участком. С каждой секундой ему становилось все труднее сдерживать страсть, и он со стоном навалился на нее всей тяжестью своей истомившейся плоти. Жар ее тонкой кожи, ее эротические движения сводили его с ума. Ему хотелось прижаться к ней как можно плотнее, но она была такой хрупкой, что он боялся раздавить ее.

— Джулия! — прошептал он. — Тебе больно?

— Нет, — выдохнула она, скользнув руками к низу его живота.

Издав хриплый стон, он стал двигаться быстрее, в то время как ласки его становились все яростнее. Сладострастные стоны Джулии еще больше заводили его. В его ушах еще долго стоял пронзительный крик, который вырвался из ее груди, когда их накрыла волна блаженства.

Они лежали, прижавшись друг к другу, мокрые от пота. Их истомленные тела сладко ныли, постепенно успокаиваясь.

Рой начал думать. То, что произошло, было выше его понимания. Их странное, внезапное соединение не было похоже ни на что, пережитое им ранее. Он приложил все усилия, чтобы избежать бездумной связи, но с треском провалился.

Последние искорки сознания в нем загасила мысль о том, что раз Джулия сама хочет секса, он имеет полное право насытить свою изголодавшуюся плоть. Но, овладевая ею, он испытывал странную нежность к этой синеглазой сирене. Джулия, сама того не зная, вдруг открыла в нем лучшего человека. На какое-то время он почувствовал себя гигантом, сильным и заботливым мужчиной. Чувство это оказалось настолько приятным, что ему захотелось, чтобы оно подольше не покидало его.

Более того, он вдруг осознал, что привязался к ней, что она ему не чужая.

— Доллар, — тихо сказала Джулия, заманчиво улыбнувшись.

— За что?

— Доллар, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.

Он повернулся к ней и тут же пожалел об этом, чувствуя, как утопает в синеве ее глаз.

— Ты замерзла? — заботливо спросил он.

Она улыбнулась.

— Я сейчас уйду, — сказала она, томно потянувшись, и свернулась возле него калачиком.

Он издал тяжелый вздох, говоривший о том, как не хочется ему расставаться с ней. С каким удовольствием он прижал бы ее к своей груди и подышал бы ей в ушко, нашептывая ласковые слова. С ней было так уютно. Ночью они бы снова сгорали в объятиях друг друга или просто лежали рядышком. Только Джулия и он. И больше никого.

Джулия отозвалась на его вздох легким стоном и села на кровати.

— Мне надо идти.

Сладкие образы мгновенно улетучились, оставив его наедине с реальностью, и ему почему-то стало обидно.

— Иди, — сказал он, стараясь казаться равнодушным.

Джулия тихонько засмеялась и прильнула к нему, двумя пальчиками легонько разглаживая ему морщинку между бровей.

— Не хмурься! — приказала она. — Мне нужно проверить цыплят.

— Цыплят?

— Да! — Улыбка сошла с ее лица, и она неуверенно посмотрела на Роя. — Мы прощаемся или… нам еще надо что-нибудь обсудить? — робко спросила она.

Отказаться от перспективы провести с ней целую ночь было выше его сил. От этого никому не станет плохо. Он не был с женщиной уже… Рой нахмурился, стараясь вспомнить, но память отказывалась работать, когда все тело было так расслаблено.

— Нам еще надо столько всего обсудить, крошка, — сказал он, приподнимаясь и обнимая ее за талию. Он вложил все силы в то, чтобы произнести это как можно более сексуально и тем самым показать ей, что для него все это лишь небольшое романтическое приключение. — Не забудь захватить с собой зубную щетку.

Она засмеялась, согревая ему душу, а ее нежный поцелуй заставил его окончательно растаять.

— Я скоро приду, — выдохнула она ему в рот.

— Поскорее, — ответил он. — Хочешь, прими душ, перед тем, как уйдешь.

— Нет. Мне надо бежать. Попозже.

Он смотрел, как она быстро облачается в юбку и кофту, в очередной раз восхищаясь гибкостью ее тела.

— Надень мой пиджак, — крикнул он ей вслед, когда она направилась к двери. — На улице, должно быть, совсем холодно.

Она обернулась, одарив его чарующей улыбкой.

— Спасибо. Ты очень заботлив, Рой.

С этими словами она выскользнула в коридор.

Проснувшись на следующее утро в спальне Роя, она, к своему разочарованию, обнаружила, что его нет рядом. Она думала, что он разбудит ее поцелуями и они еще полежат в постели, согревая друг друга ласками и нежными словами.

Вздохнув, она забралась с головой под одеяло, вдыхая запах его тела. Вдруг ее потревожил какой-то звук. Высунув голову, она с удивлением обнаружила, что Рой, уже одетый, стоит возле окна.

— С добрым утром, — улыбнулась она, пытаясь прочесть выражение его лица.

— У меня сегодня много работы, — сухо ответил он, и она с болью в сердце увидела, что он снова стал прежним, черствым и угрюмым Роем Хайденом.

— У меня тоже. Мне надо кормить цыплят, — бодрым голосом произнесла она.

Нет! Она не позволит ему так легко забыть о том, каким он был этой ночью. Небрежным движением откинув одеяло, она предстала перед ним полностью обнаженной.

— Можно, я приму душ? — спросила она, игриво улыбнувшись, и с удовольствием заметила блеск в его глазах.

— Конечно. Я уже позавтракал. Ты тоже что-нибудь перекуси. А мне нужно позвонить в Вашингтон, — нахмурился он.

Джулия согласно кивнула, хотя было очевидно, что он придумал первый попавшийся предлог. Его страшило то, что произошло этой ночью? Скорее всего. Она мысленно вернулась к вчерашним событиям. Удивительно, каким нежным и чутким мог быть этот человек, который все свои эмоции скрывал под маской холодного, расчетливого бизнесмена!

Она хотела, чтобы Рой всегда был таким, каким он был этой ночью.

— Мы сегодня еще увидимся? — беззаботно спросила она, направляясь в ванную.

— Возможно.

Прикрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и несколько минут стояла, не шевелясь, пока сердце не перестало бешено колотиться в груди. Если она хочет, чтобы Рой сбросил маску, ей придется запастись терпением. Зато потом, когда он станет нежным и внимательным, их отношения будут похожи на сказку. Радостная улыбка озарила ее лицо. Ради такого стоило подождать.

Все утро она думала о Рое, то и дело оборачиваясь в сторону его дома в надежде, что он появится на тропинке, ведущей к ее лодке. Но он, видимо, с головой ушел в расчеты и деловые бумаги, забыв обо всем на свете.

Почувствовав холодную каплю на руке, Джулия подняла голову и увидела, что небо заволокло тучами, грозившими нешуточным дождем. Она не ошиблась. Вскоре стало моросить, а через час тропинку размыло так, что было невозможно пройти по ней, не запачкав ног.

К счастью, ее пациенты были неприхотливы, и дождь не помешал им прийти на остров. Даже миссис Стайлтон явилась вовремя, бодро прошлепав к лодке в огромных сапогах мужа.

— Ничего страшного, — заверила она Джулию, когда та извинилась за неудобства, вызванные плохой погодой. — Вы вернули меня к нормальной жизни. Еще год назад не проходило и недели, чтобы у меня не случилось истерики. А сегодня я с улыбкой смотрю на все неприятности, включая небольшой дождик и размытые дороги.

Джулия весело рассмеялась, впервые за это утро почувствовав себя легко. Это ощущение напомнило ей о тех сладких минутах, которые она провела в объятиях Роя. Тогда ей казалось, что они созданы друг для друга. Как бы он ни старался показать потом, что эта ночь для него ничего не значит, она никогда не забудет, какой нежностью и заботой была окружена в минуты их близости.

Попрощавшись с миссис Стайлтон, она вернулась к себе в каюту и, сняв на пороге туфли, прошлепала в кухню в одних носках. Она поставила чайник на плиту и стала доставать из хлебницы булочки, когда вдруг раздался громкий стук в дверь.

Ее сердце подпрыгнуло в груди и тут же ушло в пятки.

— Господи, только бы это был Рой! — тихо взмолилась она и, напустив на себя беззаботный вид, стала хозяйничать возле кухонного стола.

— Входите, пожалуйста! — прокричала она веселым голосом.

Дверь распахнулась, и появился Рой, вокруг которого тут же образовалась целая лужа. Его растерянный вид говорил о том, что он сам не знает, зачем пожаловал сюда. Джулия повернулась и уставилась на Роя так, как будто ожидала увидеть в дверях кого угодно, но только не его.

— Да ты весь промок! У тебя что, нет ни шляпы, ни зонта? — быстро заговорила она, напомнив самой себе одну из своих кудахчущих кур.

Он задумчиво смотрел на нее, в то время как она расстегивала его куртку.

— Где-то есть, — неуверенно сказал он.

— Снимай ботинки. Когда в следующий раз поедешь в город, купи себе подходящую для нашей местности обувь. Сапоги какие-нибудь или высокие ботинки, — наставляла она. — Теперь носки.

Через минуту промокшие ботинки оказались возле плиты, а куртка повисла на толстом крючке.

— Чай, булочки? — Она вопросительно посмотрела на Роя.

— Джулия… — сказал он, и голос его дрогнул.

— Сначала согрейся. Говорить потом будешь, — перебила она его, видя, что он дрожит от холода.

Усадив его в самое удобное кресло, она включила легкую музыку. Ей нравилось хлопотать возле него, хотя она понимала, что не должна перестараться.

Краешком глаза Джулия заметила, что он, не отрываясь, смотрит на нее. Подпевая певице, она проворно открыла дверцу плиты и вынула оттуда булочки. Великолепно! — опытным взглядом оценила она. Булочки слегка подрумянились, не успев затвердеть. Заварив чай, она выложила на большую тарелку горячие булочки, масло и джем.

— Мерзко на улице, — заметила она, подавая ему тарелку.

— Передавали, что будет солнечно.

С тайным удовольствием она наблюдала, как Рой поспешно схватил одну булочку и, обмакнув ее в джем, начал с наслаждением есть.

— Дорогу совсем размыло, — нарушила она молчание, когда Рой заканчивал свою трапезу.

— Я решил замостить на острове все дороги, а главную выложить плитами.

Джулия просияла.

— Как булочки? Ничего? — скромно поинтересовалась она.

Смешно, улыбнулась она про себя. Прошлой ночью они были на самом пике близости, а сегодня ведут светскую беседу о булочках и чае.

— Тают во рту.

Несколько секунд они смотрели на губы друг друга. Наконец Джулия заставила себя продолжить разговор.

— Как Вашингтон? Вышел на связь? — весело спросила она.

Вопрос озадачил Роя.

— А! Вашингтон? — вспомнил он. — Не знаю… Я сегодня мало работал.

Она опустила пушистые ресницы, чтобы он не смог прочесть выражение ее глаз, потому что в них светилась радость. Так, торжествовала Джулия, очень хорошо. Не замечая, она дрожащими пальцами крошила лежащую перед ней булочку в порошок.

— Почему так? — невинным голосом спросила она, в то время как ее рука потянулась к последней булочке. Обнаружив на ее месте лишь горстку крошек, она, досадуя, что выдала свое волнение, отставила тарелку в сторону.

— Я хочу, чтобы ты знала, что прошлая ночь, — начал он, вертя перед глазами нож.

— Да? — Не в силах усидеть на месте, она подскочила и стала составлять тарелки в раковину.

— Я надеюсь, что ты правильно все поняла, — пробормотал он, заставив Джулию улыбнуться. Она-то знала, что все поняла правильно.

— Я говорил раньше, что тебе придется уехать…

— Через месяц, — вставила она.

Он выглядел подавленным.

— Ты… не возражаешь теперь, после того, как мы…

— Хорошо провели время, — бодро сказала она, выручив его.

Не выдержав ее взгляда и лучистой улыбки, Рой отвернулся. Он не хотел, чтобы она видела, что в эту минуту он был похож на раненого зверя. Но от взгляда Джулии не ускользнули ни дрожь его губ, ни разочарование, которое он испытал, когда услышал, как она охарактеризовала их ночь.

— Большинство женщин были бы оскорблены, — проговорил он наконец.

— Я не такая, как все.

Вернувшись на свое место, Джулия уже знала, что то, что случилось между ними прошлой ночью, имело для Роя огромное значение. Ее глаза сияли, когда она поднесла холодные руки к плите.

— Рой, — начала она, нарочно приподняв юбку и вытянув ноги поближе к плите. — Я знаю правила. Мы заключили соглашение. То, что случилось прошлой ночью… — Голос ее стал мягким. — Это было замечательно. Ты потрясающий любовник. — Ее тело таяло от взгляда Роя, в котором она читала желание и гордость. О! Она обожала его. — Но, — продолжила она слегка дрогнувшим голосом. — Я живу независимо и ни к кому не предъявляю никаких требований. Мой девиз гласит: принимай жизнь такой, какая она есть, и живи каждый день, как последний.

Но главное Джулия утаила. Жизнь без любви была для нее бесцветной, а с появлением Роя она обрела краски и наполнилась смыслом.

— Хорошо, — сказал он, хотя так не думал. Вдруг его лицо напряглось, и лоб покрылся сетью морщин.

— Что-то не в порядке? — забеспокоилась Джулия.

— Голова болит. Со мной это часто бывает.

— Я этому не удивляюсь.

Он кинул в ее сторону мрачный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты себя совсем не жалеешь. Никогда не отдыхаешь, а организму нужен отдых и покой, чтобы восстановить свои силы. — Она снова встала со стула. — Где болит?

— Здесь. — Он провел невидимую линию от переносицы к левому виску.

Сев на подлокотник, Джулия стала поглаживать ему середину лба массирующими движениями. После непродолжительных колебаний, Рой откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Хорошо, — блаженно проговорил он.

— Не шевелись. Тогда я сделаю так, как надо, — мягко сказала она.

Джулия не спешила, смешивая лаванду с маслом. Пусть он расслабится под тихую, лирическую музыку. Она удивилась, чувствуя, что нервничает. Эмоции переполняли ее. Но ей так хотелось снять ему головную боль. Она принесла теплые полотенца, мягко подложив одно ему под голову, а другим накрыв плечи. Конечно, лучше всего было бы устроить его на кушетке, где она принимала всех своих больных, но такое обращение могло бы напрячь Роя. Пусть все будет спонтанно и непринужденно.

Она вкладывала всю свою любовь и нежность в мягкие, неторопливые движения, которыми массировала его виски. Постепенно напряжение спало, и ему стало легко и свободно.

— Очень хорошо, — сказал он. Подсознательно он все еще сопротивлялся ее прикосновениям, но по мере того, как уходила боль и настроение улучшалось, его мысли и желания обретали гармонию.

— Ну как? — спросила она.

Он медленно открыл глаза, с трудом подняв отяжелевшие веки.

— Замечательно, — признался он, не пытаясь скрыть своего признания.

Она убрала полотенца и вымыла руки. Затем, дрожа от волнения и радости, подошла к Рою. Улыбнувшись, он усадил ее к себе на колени.

— Спасибо, — нежно проговорил он, поцеловав ее в щеку.

— На здоровье.

Прижав девушку к себе, он стал поглаживать ее руку, осыпая лоб мелкими поцелуями. Джулия была на седьмом небе от счастья. Словно маленький котенок, она свернулась калачиком у него на коленях и прижалась к мощной груди, прислушиваясь к тяжелым ударам его сердца. Рой взял ее за подбородок и прильнул к влажным губам.

— Никаких обязательств.

— Никаких, — прошептала она без лукавства.

Любовь должна быть свободна, думала она мечтательно, страстно целуя любимого мужчину. В тот момент, когда люди начинают видеть друг в друге свою собственность, любовь умирает. Поэтому она не будет связывать Роя никакими обязательствами.

— Чай остыл, — сказала она, когда дымка перед глазами развеялась и предметы вновь обрели свои очертания.

— Приходи ко мне вечером. Я приготовлю ужин, — сказал он, поглаживая ее обнаженное плечо. Наклонившись, он шутя прикусил его зубами.

Она схватила его лицо двумя руками и счастливо улыбнулась.

— Приду.

— Принеси зубную щетку, — напомнил он и поцеловал ее в губы. — Мы вместе почистим зубы и будем любоваться радугой на стенах ванной.

Рой не скоро покинул уютную лодку. Еще долго любовники сидели, прижавшись друг к другу. Их тихий шепот то и дело прерывался поцелуями и смехом. Когда Рой собрался уходить, часы показывали семь, так что на обещанный ужин они отправились вместе.

Джулия помогала ему жарить картошку и не уставала повторять про себя, что она самая счастливая женщина на земле.

— Я должен работать завтра, — сказал он, взъерошив ее волосы.

— Конечно. Мне тоже завтра надо поработать.

— А часов в пять ты будешь свободна?

— Придешь за моими булочками? — Джулия округлила глаза.

— И за массажем тоже, — прибавил он, положив руку на затылок и покрутив головой.

— Буду очень ждать.

 

9

Казалось, время замедлило свой ход. Дни тянулись неторопливо в праздном безделье. С утра, правда, Рой и Джулия пытались работать, но не в силах дождаться вечера летели друг к другу на крыльях любви, чтобы вместе пообедать, и не расставались уже до утра.

Настроение у Джулии было солнечным, а вот погода не баловала теплом и сухостью. На целую неделю зарядили дожди, и ей пришлось отказаться от мысли перекрасить бока лодки и почистить грязную дверь, которая недовольно скрипела каждый раз, когда ее открывали, будто упрекая хозяйку.

Энтони приезжал на выходные, и они проводили в играх все дни напролет, благо в доме было достаточно места, чтобы затеять прятки.

Когда погода была более благосклонна к обитателям острова, они бродили по лесу в поисках птичьих гнезд, чтобы понаблюдать, как матери кормят своих птенцов. Когда приезжал Энтони, они все трое превращались в беззаботных детей и дурачились от души.

В один из очередных его приездов, сын с отцом отправились за покупками на местный рынок. А к вечеру их лесной домик украсили сверкающие безделушки, сделанные под серебро, и милые картинки с изображениями кошек и котят. А возле двери появилась деревянная статуя, настолько безобразная, что можно было только удивляться — кому пришло в голову создать такое чудовище?

Развесив все побрякушки и наведя в доме порядок, трое бледнолицых, как называл их компанию Энтони, сели за стол и с интересом огляделись.

— Ну и ну! — протянула Джулия.

— Сколько тут всего намешано, — отозвался Рой.

— Ни у кого нет такого классного дома, — крикнул Энтони, который буквально светился от гордости.

— Уж это точно, — с иронией заметил Рой, и все трое закатились таким дружным хохотом, что металлический круг с изображением египетского бога солнца, который они повесили над дверью в качестве амулета, с грохотом свалился на пол. Это еще больше развеселило всех.

Глядя на беззаботно смеющегося Роя, Джулия чувствовала себя на седьмом небе от счастья. С каждым днем он становился все более раскованным и открытым, и это доставляло ей огромную радость.

Через час они вышли в сад, и Джулия принялась объяснять им, как удается птицам спать на одном крыле и почти никогда не садиться на землю во время перелета на юг. Энтони был сражен. Внимательно слушая Джулию, он то и дело записывал что-то в маленький блокнот, который служил ему дневником. Он завел его недавно и заносил туда всю полезную и удивительную информацию о природе.

— А почему мы не видели ласточек вчера? — спросил он, когда Джулия указала ему на стайку птиц и пояснила, что это ласточки, которые прилетели из Африки. — Они только сегодня здесь появились?

— Нет, они еще на прошлой неделе обосновались на острове. Но вчера шел дождь, а сегодня сухо и в небе полно мошкары, поэтому ласточки выбрались на охоту. Они летают с открытыми клювами и высматривают свою добычу.

— Боже! — раздался теплый женский голос. — Никогда о таком не слышала!

— Мама!

Энтони кинулся на шею женщине, которая стояла сзади них. Сердце Джулии упало, когда Рой подошел к своей бывшей жене и нежно поцеловал ее в щеку.

— Как дела? — заботливо спросил он.

— Хорошо, — ответила она, с интересом разглядывая его. — У тебя, по-моему, тоже. Куда подевалась твоя озабоченность?

— Папа никогда не работает, когда я здесь, — с энтузиазмом откликнулся Энтони.

Женщина перевела взгляд на Джулию.

— Это Джулия Орни, — поспешил познакомить их Рой. — А это моя бывшая жена Клэр.

— Очень приятно, — сказала Джулия, чувствуя себя немного неловко.

Но Клэр располагала к себе дружелюбной улыбкой, и постепенно чувство дискомфорта оставило Джулию.

— Последние несколько недель я только и слышу «Джулия сказала» или «Джулия думает»! — рассмеявшись, сообщила Клэр.

— Ой, как неудобно, — смущенно проговорила Джулия.

— Ничего страшного. Когда Энтони рассказывал мне о тех удивительных вещах, которые вы делаете, я вам даже немного позавидовала. Вы покажете мне ваш лесной домик? — спросила Клэр.

Энтони издал радостный клич и, схватив маму за руку, потащил в сторону леса. Джулия и Рой посмотрели друг на друга и последовали за ними.

Джулия решила, что Клэр ей понравилась. Несмотря на то, что одета она была неброско, было видно, что вся ее одежда из дорогого, фешенебельного магазина. Юбка до колен и кашемировый свитер гармонировали друг с другом, выгодно подчеркивая ее каштановые волосы, спадающие на плечи изящными кольцами.

Понравилось ей и то, как Клэр вела себя с сыном. Ей удавалось быть нежной и заботливой и при этом не впадать в чрезмерную опеку или сюсюканье. Она слушала сына с неподдельным интересом, и обращалась с ним, как с взрослым человеком, не унижая его достоинства снисходительной улыбкой.

Что беспокоило Джулию, так это взаимоотношения Клэр и Роя. Это был тот особый тип отношений, который складывается между родителями, еще не успевшими налюбоваться на свое чадо. Они поддразнивали друг друга, трогали и обменивались радостными взглядами всякий раз, когда их мальчик говорил или делал что-нибудь забавное или умное.

Сердце ее стало усиленно биться. Они развелись, но не стали друг другу чужими. Рой говорил, что они остались в хороших отношениях. Ребенок — вот что связывало их, и связывало прочно.

Почему они развелись? — гадала Джулия. Были ли они еще хоть чуть-чуть влюблены друг в друга? Если они расстались из-за того, что Рой все время посвящал работе, пренебрегая семьей, не воскреснет ли их чувство теперь, когда он стал заботливым отцом и понимающим человеком?

У Джулии все внутри похолодело. У Клэр и Роя было столько общего. Ей стало страшно за свое будущее. Она уже с трудом представляла жизнь без Роя.

Когда они осматривали ее лодку, Клэр издала все полагающиеся восклицания. Джулии трудно было ее в чем-либо упрекнуть, но смотреть на то, как Рой с жаром объясняет жене устройство лодки, было невыносимо. Непродолжительная экскурсия закончилась дружелюбной беседой бывших супругов.

Чувствуя себя страшно одинокой, Джулия уселась на берегу и вместе с Энтони стала смотреть, как солнце медленно опускается за лес, окрашивая реку в золотистый цвет.

— Вот ты где, Энтони? А мы тебя ищем, — раздался вдруг голос его матери. — Пойдем, папа зовет нас пить чай.

— Джулия, присоединяйся к нам, — тихо сказал Рой.

— Нет. Я думаю, мне лучше остаться, — сказала она, смутившись. — Не хочу мешать.

— Ерунда. Я настаиваю. Пожалуйста.

Клэр и Энтони тоже хором стали упрашивать ее пойти с ними, и Джулия поняла, что у нее нет выбора.

Как только они вошли в кухню, Клэр забралась в глубокое кресло и уютно свернулась клубочком, как будто была у себя дома. Джулия же скромно села на край диванчика, пытаясь справиться с нервной дрожью, которая внезапно охватила все ее тело.

Энтони устроился на полу у ног Джулии, записывая в дневник впечатления о природе, которые накопились у него за последние часы. Он то и дело дергал Джулию за руку, консультируясь с ней. И это при том, что Клэр тоже буквально засыпала ее вопросами. Неудивительно, что через час Джулия чувствовала себя, как выжитый лимон.

Клэр хотела знать, зачем Джулия получила третье образование и как ей живется одной на лодке.

— Мне здесь совсем не одиноко, — отвечала Джулия, стараясь сохранять терпение.

— Конечно, не одиноко, — вмешался Энтони. — Ведь у тебя есть мы!

— Ишь ты какой! — улыбнулась Джулия, сморщив носик. Она легонько шлепнула его и тут же оказалась на полу, втянутая в шуточную драку с мальчиком.

Почувствовав холодок со стороны Клэр, она поспешно вскочила на ноги и, оправившись, уселась на диване. Не долго думая, Энтони забрался к ней на колени и обнял за шею одной рукой. Возможно, его привязанность к чужой женщине не нравилась Клэр, но Джулия не собиралась ради нее отталкивать от себя ребенка.

— Как видите, у меня тут целая куча друзей, — спокойно сказала она.

— Правда, куча, — вскричал Энтони. — Рядом с островом на реке еще живут несколько парней на лодках. А в деревне каждый человек знает и любит Джулию, — преданно сообщил он.

— Да, это так, — подтвердил Рой.

— У вас, наверное, отбоя нет от поклонников, — сказала Клэр, слегка улыбнувшись, но глаза ее остались холодными.

— Нет, только я! — радостно заявил Энтони, невольно спасая отца от проницательного взгляда Клэр. Неравнодушие Роя к этому вопросу выдавала бледность его лица.

— Ха! — усмехнулась Джулия. — Тебе надо подрасти немножко, прежде чем мы пойдем с тобой под венец. — Она игриво потрепала мальчика по волосам.

— Да, — согласился он. — А то мы будем смешно смотреться вместе.

— Так все же, — не успокаивалась Клэр, — много поклонников? — Было видно, что она напряжена.

— Все ребята хотят жениться на ней, — с воодушевлением продолжил Энтони, которому явно нравилась тема разговора. — Когда я им сказал, что хочу жениться на Джулии, они ответили, что мне придется встать в очередь.

Джулия и Рой разразились дружным смехом.

— Боже! — сказала Клэр, положив руку на колено Роя. — Да у нас тут настоящая Мата Хари!

— Мне кажется, у тебя создалось несколько ложное представление об отношениях Джулии с парнями, — тихо проговорил Рой, плохо скрывая свое раздражение.

— Обычно те, кто выбирает вольную жизнь, отличается вольными взглядами, — возразила Клэр приторным голосом. — Не то что мы с тобой, две зануды, озабоченные приличиями. Вы ведь цените свободу, Джулия?

— Да, — ответила она, нахмурившись. — Я люблю свободу.

— Ну что я говорила! — Клэр повернулась к Рою, торжествуя. — Вольный дух свободы. Перед тобой открыты все дороги. Тебе не надо думать о мнении общества. Нет никаких обязательств. Ты делаешь только то, что хочешь. Делишь кров и любовь со многими людьми, которых видишь в первый и в последний раз. О! Это манит, захватывает. Я понимаю.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что… — Он беспокойно взглянул на сына, стараясь подобрать правильные слова. — Джулия небрежна в своих связях?

— Конечно, нет! — испуганно заявила Клэр, хотя по глазам ее было видно, что именно это она и имела в виду. — Я уверенна, что эти мужчины… достойные и нравственные люди, несмотря на их внешность.

— Моим друзьям просто не на что купить хорошую одежду, — сказала Джулия, пытаясь переменить тему. — У всех у них очень разное прошлое, разные профессии, разный возраст…

— Профессии? — удивилась Клэр.

— Да. Плотники, слесари, дизайнеры, серебряных дел мастера, — тихо пояснила Джулия. — Они очень добры ко мне. Мы очень близки, живем своим миром.

— Одни ценности, — кивнула Клэр.

— Да, — подтвердила Джулия. — Мы не гонимся за деньгами. — Увидев мрачный взгляд Роя, она решила, что, пожалуй, не стоит продолжать эту тему. — Завтра они уплывают на ярмарку лодок, которая проходит каждый год. Мне их будет не хватать, — прибавила она грустно. — А теперь… — Она встала. — Мне пора идти.

— Нет! — запротестовал Энтони.

Она нагнулась и поцеловала его.

— У меня дела. Увидимся на следующей неделе. Я на днях собираюсь покрасить бока лодки, которые мы отчистили от грязи, так что она у меня будет как новенькая.

Она повернулась к Клэр и сочувственно улыбнулась. Должно быть, не очень приятно видеть, что твой ребенок любит кого-то едва ли не больше, чем тебя.

— До свидания, — сказала она, протягивая руку. — Рада была познакомиться. Энтони так много о вас говорил, — подсластила она пилюлю.

Лицо женщины озарила сияющая улыбка, заставив Джулию смягчиться. Клэр действительно очень любила своего сына.

— Правда? Верится с трудом, — пошутила она. — До свидания, Джулия.

— Я провожу, — встрепенулся Рой, и они вышли в коридор.

Энтони увязался за ними. Обернувшись на прощание, Джулия посмотрела на Клэр. Обняв себя двумя руками, как будто старалась поддержать, та стояла какая-то несчастная и расстроенная. Джулия закусила губу. Жаль…

— Энтони! — крикнула вдруг Клэр. — Иди сюда и покажи мне свой дневник!

Застыв на мгновение в нерешительности, мальчик почувствовал, как ласковая рука Джулии подтолкнула его к двери. Радостно улыбнувшись, он побежал к маме.

— Я рад, что вы с Клэр познакомились, — сказал Рой, когда они подходили к выходу.

— Да, — ответила она.

Приезд Клэр вызвал в ее душе целую бурю. И кучу вопросов, которые жгли сердце. Поэтому она решила избавиться от них, как можно скорее.

— Где вы познакомились?

— Мы работали в одной компании. У нас было много общего.

Именно это Джулия боялась услышать.

— Почему же тогда вы развелись? — спросила она прямо.

— Это я виноват. Она устала и сказала, что хочет оставить меня. Мне-то казалось, что у нас было все в порядке.

— А на самом деле? — поинтересовалась она.

— На самом деле… Я был очень амбициозен и сразу поставил себе трудную цель. День и ночь я вкалывал, чтобы добиться успеха, желая только одного: обеспечить своей семье спокойную, стабильную жизнь. И вот, когда я уже завоевал прочные позиции в бизнесе, моя семейная жизнь рухнула в один момент. Клэр сказала, что устала от недостатка внимания, что ей надоело быть на втором месте после моей карьеры. Сейчас я начинаю понимать, в чем была моя ошибка. Надо все делать в меру, не так ли? — Он улыбнулся Джулии.

Она выдавила слабую улыбку, пожала ему руку и стала натягивать сапоги.

— Рой! — раздался резкий крик Клэр.

Джулия заторопилась к выходу, на секунду обернувшись, чтобы махнуть ему рукой на прощание. Но Рой уже исчез в глубине коридора, и тяжелая дверь с грохотом захлопнулась, оставив ее в темноте ночи.

Она тяжело вздохнула, едва сдерживая подступившие слезы. Похоже, ее старания избавить Роя от навязчивой мысли о карьере сослужили Клэр хорошую службу. Теперь Рой именно такой, каким та хотела его видеть: заботливый отец и мужчина, у которого кроме работы есть и другие интересы.

Она медленно побрела к лодке, прислушиваясь к звукам леса, в надежде, что их заглушит шум мотора машины, на которой Клэр повезет Энтони в город. Но ничто не нарушало тишину ночи.

В отчаянии Джулия повернула к мосту. Что ж! С нее довольно переживаний! Она пойдет в деревню и отлично проведет время в компании друзей. Возвращаясь к себе уже далеко за полночь, она увидела, что машина стоит там, где ее оставили, и сердце ее упало.

Утром машина тоже была на месте!

Чувствуя, что если не займет себя делами, то сойдет с ума от ревности, Джулия принялась яростно подметать пол в кухне. К друзьям, скорее бы к друзьям! — думала она в отчаянии, тем более что у нее был весьма существенный повод нанести им визит. Месяц уже закончился. Теперь, когда Рой снова возобновил свои отношения с Клэр, он вряд ли предложит ей остаться на острове.

Рой чувствовал себя подавленным, когда машина Клэр отъезжала, увозя Энтони. Высунувшись из окна почти на половину, мальчик усиленно махал рукой отцу. Да, думал Рой мрачно, надо сконцентрироваться на сыне. Только он важен.

Машина замедлила ход, и, высунувшись еще больше, Энтони отчаянно замахал рукой уже в другую сторону. Рой перевел взгляд туда, куда смотрел его сын, и увидел гибкую фигуру Джулии, которая грациозно махнула Энтони в ответ. Рядом с ней стоял Лэрри, темноволосый красавец, которому принадлежала большая баржа под названием «Виола».

Рой застыл. Одной рукой Лэрри обнимал Джулию за талию и что-то тихо говорил ей на ушко. Они оба проводили машину Клэр долгими взглядами и тут же скрылись в каюте.

Рой негодовал. Разум настойчиво твердил ему, что это не его дело, но ревность жгла ему сердце, воспаляя воображение. Она кинулась в объятия этого смазливого мужлана! Он все видел собственными глазами. Они стояли, и она прижалась к нему щекой. А когда они шли в каюту! Они смотрели друг на друга с обожанием и, как показалось ему, с нетерпением.

Никогда еще ревность не мучила его так жестоко. Она как змея закралась ему в сердце, отравляя его горьким ядом. Рой задыхался от бешенства. Только чувство самоуважения сдерживало его. Иначе он ворвался бы в каюту, вытащил оттуда Лэрри и утопил его в реке.

Теперь было ясно, почему Джулия с такой легкостью пошла на вольные, ни к чему не обязывающие отношения с ним. Это позволяло ей спать с кем попало. Да! — признавал он в глубине души. Она имела право жить так, как хочет, но эта мысль не могла утешить Роя.

Его глаза покраснели от подступивших слез, дышать стало практически невозможно.

— Проклятый ветер! — злобно выругался Рой, глядя, как ледяные порывы ветра волнуют гладь реки. Но в душе он знал, что ветер тут вовсе не причем.

Он резко развернулся и размашистым шагом пошел к дому. Он шел, словно в бреду, глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами. Его сердце разрывалось от жалости к себе и от злости на коварную предательницу с невинными синими глазами.

Через час он уехал в город. Это был единственный способ не думать о Джулии и о том, как жестоко она обошлась с ним. Клэр позвонила ему, сообщив, что они с Энтони добрались благополучно. Рой почти сразу же положил трубку. Он не мог признаться ей, что она оказалась права. Когда свобода становится главной ценностью, она накладывает отпечаток на все мировоззрение человека, проникая и в личную жизнь.

А он еще собирался предложить ей более серьезные отношения! Глупец. Вчера они долго беседовали с Клэр, и она во многом открыла ему глаза на Джулию. Джулия была бабочкой, порхающей по жизни с цветка на цветок. Именно так выразилась Клэр. И она была права. Она нигде никогда не задержится. Так и будет кочевать всю жизнь. Это ее натура. Приручать полудикое существо — задача не из легких, и уж он-то точно не будет этим заниматься.

Он повел себя как настоящий дурак. Ни разу в жизни он не позволил себя провести. А Джулия нащупала его слабое место — любовь к сыну. Использовала ребенка в своих целях. Рой был вне себя.

Он не позволит ей до конца разрушить его покой, решил Рой и переключился на дела в офисе. Он уже назначил встречу в Бостоне. Это поможет отвлечься. Работа всегда приносила ему удовольствие и забирала все его внимание. Но в этот раз ему не удалось полностью сконцентрироваться на делах. Время от времени он ловил себя на том, что думает о Джулии, в то время как его коллеги рассказывали ему о текущих проблемах. Перед его глазами вставали образы дикого острова, спокойной, прозрачной реки и светловолосой девушки, нежно обнимающей его за шею.

— Рой! Вы меня слышите?

Он моргнул, прогоняя видения, и увидел молодого человека в строгом костюме. По выражению его лица можно было догадаться, что смысл его жизни сводится к удачной карьере. Таким я был десять лет назад, подумал Рой. Восемь лет я работал как каторжный… Обернется ли и для этого молодого человека такой путь разбитой семейной жизнью?

Он нахмурился, увидев, что взгляды всех присутствующих обращены на него.

— Конечно, слышу, — ответил он. — Переходи к делу.

Он стал внимательно слушать своего молодого сотрудника, прилагая для этого неимоверные усилия, но мысли снова и снова уносили его к девушке на далеком острове, которая даже не подозревала, что ее легкомысленное поведение может причинять другим сильную боль.

Ему нужна была серьезная, любящая жена, которая примет Энтони, как родного сына. Он хотел еще детей. Хотел иметь уютный дом, наполненный радостным детским смехом. Это было бы ему наградой за тяжелый рабочий день. Джулия вряд ли подходила на эту роль.

Собрание закончилось. Гул голосов, шелест бумаги, скрип отодвигаемых стульев. Через минуту в кабинете воцарилась полная тишина, и Рой устало закрыл глаза рукой. Его сотрудники даже не догадывались, что произошло с ним за неделю. Он пережил первое за долгое время любовное приключение, оставившее ему лишь боль разочарования и жестоко ноющую рану.

Прошла неделя. Каждый день он просыпался, с отвращением думая о том, что надо тащиться через весь город на работу в жаркий офис. Толпы людей на улицах, вечные пробки на дорогах, духота и ни капли дождя. Как будто этого было недостаточно, чтобы свести его с ума, каждый вечер ему названивала Клэр, надоедая долгими разговорами и навязчивыми приглашениями на ужин. Рой проклинал все на свете и ненавидел каждую минуту нового дня.

Глядя из окна офиса на унылый пейзаж, он спрашивал себя, зачем он здесь. Он тосковал по острову. К выходным он окончательно измучился, все суставы болели, спина не разгибалась. Ему требовался массаж.

В пятницу вечером Рой приехал на остров, стараясь думать о радостном. Завтра он увидит Энтони. Но судьба, казалось, не спешила его баловать. Поздно вечером позвонила Клэр и сообщила, что у Энтони краснуха и на выходные он останется дома. Настроение было испорчено.

— Почему бы тебе не приехать к нам на выходные? — предложила она.

— Не стоит, — буркнул он. — Я могу подхватить эту заразу, а у меня две сотрудницы беременны. Я лучше ему позвоню, и мы поболтаем.

— Энтони расстроится, — не успокаивалась Клэр. — И я тоже, — многозначительно прибавила она. — Кстати, ты не знаешь, где он мог подхватить краснуху? Может быть, на острове что-то? Вы с Джулией как себя чувствуете? — спросила она нарочито равнодушным голосом.

— Не знаю, — раздраженно сказал Рой. — Я чувствую себя хорошо, а о Джулии ничего не могу сказать. Я же все неделю был в Бостоне. — Он поморщился при мысли о сорвавшейся поездке Энтони на остров.

— С ней все в порядке, я думаю, — уверенно произнесла Клэр. — Она, должно быть, привыкла к микробам, судя по тому дикому образу жизни, который она ведет.

Она повесила трубку, прежде чем Рой успел напомнить ей, что, каковы бы ни были моральные принципы Джулии, лодку она содержала в чистоте и порядке.

Так и не решив, вернуться ли в Бостон или остаться на острове, Рой провел час, ремонтируя стену в кладовой. Стемнело. Он почувствовал, как в желудке у него мерзко защемило, и вспомнил, что еще не ужинал. Достав из холодильника полуфабрикаты, он сунул их в микроволновую печь, представив, с каким отвращением посмотрела бы Джулия на эту почти искусственную еду.

Пошел дождь, а потом началась настоящая гроза. То и дело за окном вспыхивали молнии, озаряя сад мистическим светом. Рой подошел к окну и резким движением распахнул окно. За неделю в нем накопилось столько злости и раздражения, что теперь, когда небо с шумом и треском изливало на землю потоки дождя, ему хотелось слиться со стихией, чтобы очиститься вместе с ней.

В очередной раз сверкнула молния, и Рой разглядел в саду фигуру человека с электрическим фонариком. Его губы сжались в одну тонкую полоску. Один из приятелей Джулии, подумал он. Джулия заверила его в честности и порядочности своих друзей. Именно поэтому он не отослал свою античную коллекцию назад в Бостон.

Однако он подозревал, что отношение к частной собственности этих молодых людей отличалось от его взглядов, и они могли позволить себе взять что-нибудь на его земле, что казалось им не таким уж дорогим. А может быть, это вор? — мелькнуло у него в голове.

Он быстро подошел к шкафчику и вынул оттуда нож. Крепко сжав его в руке, он направился к входной двери, возле которой стояли его ботинки. Вдруг дверь дрогнула, как будто кто-то пытался открыть ее. Не долго думая, Рой распахнул дверь, и ему на руки упала худенькая девушка.

— Джулия! — изумился он. — Как тебе в голову взбрело прийти сюда в такую погоду?

— Рой! — крикнула она срывающимся голосом, и только сейчас он заметил, что ее лицо залито слезами. — Мне нужна веревка!

— Веревка? Зачем?

— Моя лодка затонула! — прорыдала она.

 

10

Долю секунды он смотрел на нее в изумлении. Потом захлопнул дверь и, схватив ее за руку, потащил в кухню.

— Садись! — Он толкнул ее в кресло. — И не двигайся!

Быстро взбежав по лестнице через три ступеньки, он нашел в спальне несколько банных полотенец и тут же спустился вниз.

— Снимай одежду. Ты вся вымокла, — сухо скомандовал он. — Завернись вот в это.

— Нет! — завопила Джулия, подскочив и отчаянно ударив по столу двумя руками. — Ты что, не слышишь? Моя лодка затонула!

— И что ты собираешься делать? — спросил он спокойно. — Прыгнуть в воду, обвязать ее веревками и вытащить на берег?

— Охранять ее! — крикнула она так, что все тело ее содрогнулось. — Не дать ей уплыть вниз по течению!

— Ничего ты не сделаешь! Снимай свою мокрую одежду. Прими теплую ванну и завернись в полотенца. Потом я подыщу тебе что-нибудь в гардеробе, — приказал он. — А пока пойду караулить твою проклятую лодку!

— Но…

— Будь благоразумной, Джулия, — сказал он, едва сдерживая раздражение. — Мы теряем время, дорога каждая минута. Я сильнее, и я знаю, как управляться с лодками. Делай, что тебе говорят.

Он не стал ждать ее возражений. Быстро надев водонепроницаемый плащ, он взял фонарик. В кладовой нашлась веревка. Сжалившись, ливень перестал хлестать, сменившись моросящим дождиком.

Придя на берег, Рой увидел, что вода в реке поднялась метра на два. Посветив фонариком над поверхностью воды, он разглядел перевернутую вверх дном лодку, уносимую течением вниз по реке.

Она поднималась над поверхностью лишь на несколько сантиметров. Вся остальная ее часть была скрыта под черной водой. Как могла Джулия быть такой легкомысленной и не ослабить веревки, которыми привязала лодку к причалу! Может быть, она была слишком занята? Мрачное предположение шевельнулось у него в душе. Занята… любовником?

Вспышка гнева на миг всколыхнула в нем воспоминания недельной давности, но он заставил себя сосредоточиться на затонувшей лодке. Чтобы вытащить ее, ему надо было перейти на противоположный берег реки. Там, всего в двух метрах от берега, болтался конец веревки, которым была привязана лодка.

Достать веревку оказалось нелегко. Порывы ветра швыряли ее вправо и влево, и только через час ему удалось схватить непослушный конец и привязать к нему новую веревку, которую он обмотал вокруг дерева на берегу. Весь мокрый от речной воды и пота он вернулся в дом.

Джулия сжалась комочком на кресле возле плиты. В его огромной рубашке и толстом свитере она казалась Рою совсем маленькой и беззащитной и невольно вызвала в нем нежность и заботу.

— Я все сделал, — сухо сказал он, снимая ботинки, которые успели набрать воды, и плащ. Буркнув «спасибо», он взял из рук вскочившей ему навстречу Джулии предложенное полотенце. — Будешь бренди?

— Я уже выпила, — сказала она робко. — Тебе я тоже налила бокал. Ты так долго отсутствовал… Я подумала…

— Я пересекал реку, — коротко объяснил он, принимая бокал бренди из ее рук. — На это ушло время.

— Мне надо было пойти с тобой, — нерешительно сказала она.

Ее глаза были широко раскрыты, и он увидел, что в них застыло выражение ужаса. Губы ее дрожали. Было видно, что она плакала, и каждая клеточка его глупого, упрямого тела призывала его утешить ее. Он сделал большой глоток бренди, и ему стало лучше. Силы постепенно возвращались к нему.

— Ты бы не смогла мне ничем помочь, только бы мешала, — сказал он. — Теперь ты, по крайней мере, можешь быть спокойна за свою лодку. До утра мы все равно ничего не сделаем. Господи! — Он слегка подтолкнул ее рукой к креслу. — Да сядь же ты наконец. Ты ужасно выглядишь. Сядь и расскажи, что случилось.

— Я сама точно не знаю. Думаю, кто-то открыл шлюзы, — пробормотала она. — Когда я опомнилась, лодка уже сильно качалась из стороны в сторону, а корма, казалось, поднялась вверх.

— Логично. Река на два метра выше, чем обычно. Ты бы видела, что там творится! Ниагарский водопад! Вода пенится, волны вздымаются. — Он посмотрел на ее маленькую фигурку. — Я даже не знаю, как тебе удалось спастись.

Она пожала плечами.

— Просто повезло. Если бы я лежала в кровати…

Его рука легонько легла ей на плечо, и, подняв глаза, Джулия смущенно улыбнулась. Эта улыбка обезоруживала его еще больше, чем ее слезы. Держись, сказал он себе. Не смей размякнуть.

— Теперь ты здесь. В полной безопасности. — Он вальяжно махнул рукой и сделал еще один глоток бренди, как будто то, что произошло, было сущим пустяком.

Но в глазах Джулии все еще стоял ужас.

— Не знаю. — Она содрогнулась при воспоминании о пережитых минутах катастрофы. — Мне кажется, я никогда не забуду это. — Она уставилась прямо перед собой, и перед ее глазами снова промелькнули ужасные картины.

Рою не терпелось узнать подробности. Но если он начнет расспрашивать, не выдаст ли он своей обеспокоенности? По выражению лица Джулии можно было догадаться, что образы ночного кошмара никак не отпускают ее. Эгоист! — подумал он. Как он может смотреть на ее страдания и не пытаться помочь?

— Расскажи мне. Не держи это в себе, — посоветовал он.

Она поправила спутанные пряди.

— Все произошло так быстро, — вспоминала она с удивлением. — Лодка начала яростно качаться, и я едва удержалась на ногах. А потом раздался такой жуткий треск, что, казалось, лодка расходится по швам. — Она прикусила губу.

Каждый мускул в теле Роя напрягся от желания схватить Джулию и прижать ее к себе. Он скрестил руки на груди, чтобы они невольно не потянулись к ней.

— Продолжай, — сказал он.

— Я слышала, как скрипели веревки. Скрипели. Это единственное слово, которым можно передать этот резкий, противный звук, — сказала она, сморщась. — Я открыла дверь каюты, чтобы посмотреть, что происходит, и на меня хлынул поток воды. Он закружил меня и вынес наружу. Сама не знаю, почему, наверное, инстинктивно, я кинулась за борт и поплыла к берегу. А потом уже увидела, что веревки порвались и течение уносит лодку. — Она содрогнулась. — Я не могла поверить своим глазам, когда смотрела, как лодка исчезает под водой. В тот момент у меня в голове вертелась только одна мысль: я могла умереть, — рыдая, произнесла Джулия.

Ужас, который испытывала в этот момент Джулия, передался и Рою. Сделав над собой усилие, он приказал себе успокоиться. Его грудь разрывало сострадание, но он не шевелился. Единственное, что он мог позволить себе, — утешать ее словами. Прояви он хоть секундную слабость, и его страсть выльется наружу безумным поступком, о котором он потом будет сожалеть.

— Но ты же не утонула. У тебя просто шок. — Он смотрел, как ее пальцы нервно теребят рубашку. — Джулия, — произнес он, стараясь говорить спокойно. — Ты жива. Это главное. Жизнь намного важнее, чем наша собственность. Вещи можно терять и снова приобретать, а жизнь нет. Поэтому считай, что тебе повезло. Ты жива, — терпеливо повторил он.

— Да, — согласилась она, утирая слезы. — Ты прав. Мне повезло.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он. — Что касается шлюзов, я думаю, это безобразие открывать их без предупреждения. — Он хмуро сдвинул брови, принимая какое-то решение. Потом подошел к телефону. — Мы должны подать в суд. Кто бы это ни был…

— Это мой дом, — простонала Джулия. Слезы снова градом полились из ее глаз. — Там все, что я любила. Все, что у меня было. А теперь все пропало. Даже если нам удастся вытащить ее. Все мои дипломы. Записи клиентов… О! Прошу прощения, — сказала вдруг она, увидев, что он набирает какой-то номер. — Я, наверное, отвлекла тебя от звонка деловому партнеру? — Ее губы дрожали от обиды.

— Я звоню в комитет по охране водоемов, — сухо ответил он.

Джулия моргнула и уставилась на него. Легкий румянец покрыл ее щеки. Как она могла подумать о нем так плохо!

— Извини! Я не соображаю, что говорю. У меня голова идет кругом от всего этого.

Он бросил на нее строгий взгляд, заставив замолчать. Кто-то ответил ему по телефону, и он стал излагать суть проблемы. Выслушав объяснения чиновника, он положил трубку.

— Никто не отдавал распоряжения открыть шлюзы. Должно быть, это сделали хулиганы. Ты застрахована?

Она посмотрела на него унылыми глазами. Ответ был ясен. Безалаберность и легкомыслие всегда приводили его в бешенство. Ему захотелось схватить ее и встряхнуть как следует.

— Не смотри на меня так! — прокричала Джулия, как будто догадалась о его мыслях. — Я собиралась застраховаться!

— Нет, правда, Джулия, — проговорил он, хлопнув себя ладонями по бедрам от досады. — Твой образ жизни не доведет тебя до добра. Нужно быть серьезнее. Ты же сделала себя бездомной!

Съежившись, она попыталась оправдаться.

— Я знаю. Но страховку нужно менять каждый раз, когда меняешь место для причала. Я подумала, что все равно через месяц мне уезжать… — Она всхлипнула. — Решила, что застрахуюсь, когда осяду в другом месте.

Она выглядела такой несчастной и подавленной, что Рою захотелось кинуться к ней, сжать в объятиях и сказать, что он купит ей новую лодку. Но благоразумие взяло верх, и он вовремя сдержался.

Некоторое время они оба молчали. Он не знал, что сказать ей в утешение. Она потеряла дом, все свое имущество и средство зарабатывать себе на жизнь.

— Если бы ребята были здесь! — горько сказала она.

— Зачем? — В нем взыграло мужское самолюбие.

— Они знают, как поднять лодку. Они бы показали мне, как разобрать ее по частям и высушить.

— Я могу сделать это, — сказал Рой, ужаснувшись своим собственным словам.

Он уже собирался пойти на попятную и отшутиться, когда она подняла на него свои светлые, чистые глаза и посмотрела с такой благодарностью, что Рой устыдился своего малодушия. Затем ее взгляд снова потух.

— Ты, наверное, очень мало знаешь о том, как поднимать лодку, — упавшим голосом сказала она.

— Я не так глуп, — ответил он, ужаленный таким предположением. — Если у человека есть интеллект и здравый смысл, ему все под силу. С интеллектом у меня все в порядке, и практические навыки в этой области тоже имеются. К тому же у меня есть возможность проконсультироваться со знающими людьми.

В синих глазах Джулии снова появилась надежда.

— Правда? — спросила она с жаром. — Значит, у меня есть шанс спасти имущество. Ведь оно под водой не так уж долго.

На всякий случай Рой нахмурился. Он не хотел, чтобы она подумала, будто, предлагая помощь, он пытается воскресить их роман.

— Мне придется это сделать. Я не хочу, чтобы из-за какой-то лодки была блокирована вся река.

Джулия виновато вжалась в кресло.

— Но… Пожарная машина сюда не доберется. Кран тоже. А ребят нет. Как же ты сможешь вытащить ее? Думаю, понадобится помощь деревенских жителей.

— Они разбираются в лодках? — спросил он.

— Нет. Но они всегда рады помочь…

— Если они не разбираются в лодках, то они мне только помешают. Придется следить за всеми и указывать, что делать. Мы с тобой сами справимся. Я ее вытащу, — уверенно заявил он. — И мы спасем остатки твоего имущества.

— Рой! Я была бы тебе так признательна! — прошептала она.

— Я просто хочу, чтобы на реке было все в порядке, — повторил он. Он не хотел, чтобы она предлагала себя взамен. — Это все очень досадно. Ведь ты должна была уехать.

Она закусила губу и опустила голову.

— Да. Извини. Я даже не предполагала, что такое может случиться.

— Я понимаю.

Боже! Она так несчастна! Жалость жгла ему сердце. Рой отвернулся и стал расхаживать по комнате большими шагами. Он сцепил руки за спиной, опасаясь, что они могут обнять Джулию: ему очень хотелось ободрить ее, прижать к себе, сказать что-нибудь ласковое.

— Ладно. — Он услышал, как она встает. — Сейчас мы все равно ничего не сделаем. Пойду, поищу себе какое-нибудь жилье, — тихо проговорила она.

Он развернулся и посмотрел прямо на нее.

— Не говори глупостей. Ты останешься здесь.

Джулия, направившаяся было к двери, замерла. Не поворачивая к нему головы, она сказала:

— Мне показалось, ты не хочешь, чтобы мы были вместе.

— Я не собираюсь затаскивать тебя к себе в постель, — процедил он сквозь зубы. Джулия даже не предполагала, какой болью отзовется в его сердце воспоминание о том, что было между ними. Она не хотела его одолжений? Боялась, что он будет приставать к ней? Он вспомнил, как она и Лэрри обнимались на берегу. Внутри горячей волной стала медленно нарастать ярость. — У тебя и без меня полно желающих сделать это, — бросил он.

Лицо Джулии стало пунцовым.

— Я не хочу навязываться, — пробормотала она, переваривая тем временем смысл его слов.

— Мне тоже не по душе то, что ты будешь здесь жить, — холодно проговорил он. — Но искать пристанище в другом месте просто неразумно. Куда ты пойдешь ночью?

— Да. Ты прав, — отозвалась она слабым голосом. — Спасибо. Я тебе очень признательна. Мне так плохо, что я едва на ногах стою.

— Отправляйся в постель. Я принесу тебе белье.

Она вздрогнула. Так резко прозвучал его голос. Рой и сам устыдился своего поведения. Бедная девушка потеряла все: дом, имущество, работу, а он лает на нее, как будто она в чем-то перед ним провинилась.

— Джулия… — начал он более мягким голосом.

— Не волнуйся, Рой, — перебила она его. Ее глаза обжигали его гневом. — Я не буду тебе обузой, если это тебя так беспокоит. — И мне не нужна твоя помощь. Я все сделаю сама. Мне нужен только ночлег. А так как через три дня я уезжаю, Клэр не узнает, что я провела ночь в твоем доме, потому что, когда она приедет, меня уже здесь не будет.

Ошарашенный таким заявлением, Рой молча проводил ее взглядом. Он с трудом сдерживал желание броситься за Джулией, сжать ее в своих объятиях и слиться с ней, доводя ее до исступления безумными ласками. Подавив свой бешеный порыв, он молча проследовал за Джулией. Конечно, им хорошо было вместе, но вряд ли им когда-либо удастся построить более серьезные отношения. Каждый из них жил в своем, чуждом другому мире.

— Вот твоя комната, — сказал он, когда они вошли в спальню для гостей.

Достав из шкафа одеяло и подушку, он аккуратно положил их на кровать.

— Спасибо, — тихо сказала Джулия.

Она стелила постель в полном молчании, стараясь не встречаться взглядом с Роем.

— Что-нибудь еще? — спросил он холодно. Ему не терпелось поскорее уйти, иначе он потеряет над собой контроль и набросится на нее.

— Нет, спасибо. — Она подняла голову, и он прочел в ее глазах какую-то странную решимость. — Рой, я действительно справлюсь сама. Не надо помогать.

Что-то перевернулось в его душе, оставив там место только одному чувству. Чувству уважения к этой беззащитной девушке, у которой хватило мужества справиться с шоком и сохранить свое достоинство.

— Я все равно помогу тебе, Джулия. Хочешь ты этого или не хочешь.

Этой ночью Джулия долго не могла заснуть, беспокойно ворочаясь на кровати. В полудреме ей мерещились страшные образы переворачивающейся лодки, вздымающихся вод реки, которая будто бы сошла с ума. Но мысли о будущем не тревожили ее. Она слишком устала, чтобы выдержать их груз. Она подумает об этом завтра.

Разбуженная потоком солнечного света, лившимся на нее через окно, Джулия открыла глаза. Вчерашние события медленно проплывали у нее перед глазами. До той страшной минуты, когда ее лодка затонула. Дальше она не хотела вспоминать. Не могла. Слишком сильна была боль. Никогда она не была в худшем положении.

Бездомная! — подумала Джулия, и ужас ледяными оковами сковал ей душу. В желудке неприятно заурчало, и она нехотя перевела взгляд на окно. Интересно, как долго она спала? За окном уже веселился день, играя сочными красками сада.

Усилием воли она заставила себя встать и надеть рубашку Роя. Нельзя раскисать, уговаривала она себя. Нужно трезво оценить ситуацию и решать проблемы по степени их важности. Во-первых, ей надо найти себе временное жилье. Во-вторых, нужно как-то начать зарабатывать себе на жизнь.

Не все так плохо, убеждала себя она. В конце концов, она молода и здорова, а значит, всегда сможет найти работу.

Она спустилась на первый этаж и чуть помедлила перед дверью, ведущей в кухню. Легонько толкнув от себя дверь, она проскользнула внутрь и увидела Роя. В ту же секунду ее напряженное лицо смягчилось, а глаза наполнились нежностью. Рой сидел за столом, положив голову на руки, и крепко спал. Как ребенок, подумала она. Как они с Энтони все же похожи!

Тут взгляд ее упал на кипу бумаг, лежащую радом. Значит, он всю ночь работал. Она вспомнила, как холоден он был с ней вчера, даже не похлопал по плечу в знак утешения. А ей так нужно было тепло его сильных рук. Черствый тип! Почему он ей прямо не сказал, что вернулся к Клэр? Не решился. Но его манеры были более красноречивы, чем слова. Они ясно дали ей понять, что она ему не нужна. И то, что он так быстро переключился на работу, тоже говорило о том, что в нем нет ни капли сочувствия.

Джулия приблизилась к столу, бросив презрительный взгляд в сторону бумаг, и застыла. Вместо отчетов и финансовых документов на столе лежали статьи и книги с рисунками кораблей и лодок. Всю ночь Рой изучал устройство лодок, пытаясь придумать, как поднять затонувшее судно Джулии.

Но вместо радости она испытала досаду. Вот, значит, как сильно он хочет избавиться от нее.

Отыскав свою одежду, она быстро переоделась и выскользнула в сад, чтобы покормить кур. Через полчаса входная дверь громким скрипом заявила о ее возвращении, и Рой, встрепенувшись, проснулся.

— Извини, я не хотела тебя беспокоить, — сухо произнесла Джулия.

Рой что-то пробормотал, протирая руками сонные глаза. Взглянув на часы, он нахмурился.

— Двенадцать часов. Я хотел проснуться в восемь. — Встав из-за стола, он потянулся и повернулся к Джулии. — Ты уходила?

— Вышла проверить цыплят. А что? — сказала она с вызовом. — Ты собираешься предъявить мне счет за то, что я отломила для них кусочек твоего хлеба?

— Как там лодка? — спросил он, проигнорировав ее вопрос.

— На месте. Ее удержала твоя веревка. — Некоторое время чувство благодарности в ней боролось с обидой. — Это было довольно рискованно, — сказала она. — Даже не знаю, как тебя благодарить…

— Надо поднять ее поскорее и отремонтировать, — перебил он ее.

Она была для него обузой, от которой ему не терпелось отделаться. К тому же он наверняка стыдился их короткой связи теперь, когда возобновились его отношения с Клэр. Скоро она приедет сюда с Энтони, и они втроем счастливо заживут в доме Памелы. Горечь обиды терзала сердце Джулии. Ее будущее рисовало ей мрачные перспективы. После смерти Памелы фортуна будто бы отвернулась от нее.

— Сначала нужно поднять лодку, — сказала она. — Может быть, ее невозможно отремонтировать. Во всяком случае, у меня все равно нет средств на ремонт.

Рой отвернулся, мрачно сжав губы.

— Вот, я тут кое-что придумал. — Он махнул рукой в сторону бумаг. — Мне надо помыться и переодеться. Потом я тебе все расскажу. Ты приготовишь завтрак? — Он бросил на нее быстрый взгляд.

Джулия угрюмо кивнула. Никогда она не чувствовала себя более одинокой. А ведь еще несколько дней назад весь мир принадлежал ей, потому что у нее был Рой, который, как она думала, любил ее. А теперь он стоял совсем чужой и делал все, чтобы показать ей, что те несколько дней, которые сделали ее счастливой, ничего для него не значили. Но ведь этого не может быть! — хотелось закричать ей. Ведь они были так счастливы: он, она и Энтони.

Она вдруг подняла голову, как будто что-то вспомнила.

— Рой! Сегодня же суббота!

— И что? — Он остановился в дверях.

— Сегодня должен Энтони приехать.

— Он не приедет. У него краснуха.

На лице Джулии выразилось сочувствие.

— Бедный малыш! Тебе, действительно, не нужно помогать мне, — сказала она, жертвуя собственными интересами. Энтони болен. Он наверняка хочет, чтобы отец был с ним. — Твой сын гораздо важнее…

— Я знаю. Но у меня две беременные служащие в офисе. Я не хочу, чтобы они от меня заразились. К тому же Энтони почти все время спит.

Джулия внимательно пригляделась к Рою. Дорого бы она дала, чтобы прочесть его мысли.

— Ты даже с Клэр не увидишься? — отважилась спросить она.

— Нет, — буркнул он и, резко развернувшись, вышел в коридор.

Джулия сглотнула, подавив спазм в горле. Ей стоило больших усилий взять себя в руки и заняться обжариванием бекона, а о том, что будет после завтрака, она и думать не смела. Им с Роем предстояло несколько часов работать вместе, плечом к плечу, и она не была уверена, что готова к этому испытанию. Чтобы вынести его, надо было смириться с мыслью, что Рой вернулся к жене, но она была далека от этого.

Энтони будет счастлив, что его родители снова вместе, утешала она себя. Но как она ни старалась, она не могла убедить себя в том, что Рою будет хорошо с Клэр. Джулия низко опустила голову. Какая же она эгоистка! Ну почему она думает, что Рой может быть счастлив только с ней?

Навернувшиеся на глаза слезы покатились по щекам крупными каплями, падая на яичную скорлупу, которую она держала в руках. Опомнившись, она быстро вытерла слезы платком и поклялась, что на этот раз будет сильной и благоразумной. В конце концов, ей надо заново строить свою жизнь, а это не самый подходящий момент для эмоций. Она всхлипнула и засунула платок в карман. Никаких эмоций!

 

11

Когда Рой вернулся в кухню, она уже успокоилась и начала накрывать на стол.

— Итак, — решительно произнесла она, как только он сел. — Расскажи мне, что ты придумал.

— Я тут позвонил кое-кому в Бостоне, и мне подробно объяснили, что нужно делать. Я уже сделал необходимые расчеты. Нам нужно два насоса и подъемник с крючком на конце. — Он посмотрел на ее удивленное лицо. — Придется перетащить лодку с того берега, — объяснил он. — Дно не очень мягкое, и за это время корма прочно врезалась в него. Надо вытаскивать сегодня. Потом сделать это будет гораздо труднее.

Джулия была потрясена.

— Я хочу помочь, — сказала она, как только он закончил свои объяснения. — Я должна быть рядом. Мало ли что может произойти.

Он помолчал, обдумывая ее предложение.

— Да, ты права, — сказал он наконец. — Тогда мне нужно еще кое-что тебе объяснить.

Слушая Роя, Джулия не могла скрыть своего восхищения. Так умно, так профессионально он разработал план. Каждая мелочь была продумана, и она знала, что у него все получится. Это было написано на его лице, выражавшем полную уверенность.

Наблюдая за его оживленными жестами и вслушиваясь в деловой тон его речи, она начинала понимать, что в Рое Хайдене сочетается практичность и ум — ценная комбинация для любого человека, тем более для мужчины.

Радость озарила лицо Джулии. Она гордилась им так, как будто это был ее мужчина. Любовь к нему светилась у нее в глазах и, должно быть, Рой заметил это, потому что, оборвав свою речь на полуслове, он молча уставился на нее.

— Извини, — прошептала она. — Продолжай, пожалуйста.

Он откашлялся.

— Все будет хорошо, — сказал он сухо. — Доверься мне. Я точно знаю, что делаю.

Хотела бы она знать так же точно, что делает она. Она устала жить в постоянном противоречии с собой. Она хочет быть с Роем. До конца своих дней.

К ночи, измученные и обессиленные, они вернулись домой. Рой оказался на редкость упрямым и прекратил работать только с наступлением полной темноты.

— Я приготовлю тебе ванну, — сказала она, изнемогая от благодарности и любви.

Рой был так вымотан, что не мог произнести ни слова. Она молча смотрела, как он почти полз по ступенькам на второй этаж. Вода стекала у него с волос, так как ему не раз пришлось нырять под воду, чтобы обтянуть лодку брезентом.

Она вспомнила, как испугалась, когда он сказал, что это единственный способ заткнуть отверстия, которые были в лодке, и не дать воде разъедать ее изнутри. Каждый раз, когда он задерживался под водой, она готова была нырнуть за ним, чтобы умереть, спасая его.

Да, она бы согласилась умереть за него. А согласилась бы Клэр? Упрекнув себя за этот вопрос, она вошла за Роем в ванную, налила воду и хотела помочь ему раздеться.

— Я сам, — сказал он, сделав слабую попытку отстранить ее от себя.

— Полежи в ванне. А я пока приготовлю тебе что-нибудь поесть, — нежно сказала она, не обращая внимания на его раздражение.

— Ты, наверное, тоже устала, — пробормотал он, медленно, с мученическим выражением на усталом лице, расстегивая мокрую рубашку.

— Да нет. Я почти ничего не делала. Ты ведь не разрешил мне.

— Работа была слишком тяжелой. Не для женских рук, — сказал он. — Я вытащил из лодки только стулья, диван и несколько других вещей.

— Я знаю. — Она нежно погладила его лоб, чтобы он не хмурился. — Рой, — тихо проговорила она.

— Я устал. — Он отвернулся, и ей показалось, что он недоволен.

— Я только хотела поблагодарить тебя, — сказала она, стараясь не замечать его недовольства. — Ты был великолепен. Правда, Рой.

Слезы стояли у нее в глазах, когда она спускалась вниз, чтобы приготовить суп. Налив густую, вкусную жидкость в глубокую тарелку, она отнесла ее Рою. Он уже помылся и был у себя в спальне. Съев все до последней капли, он сразу же заснул. Джулия тихо присела на край постели и стала нежно поглаживать его по волосам, испытывая к нему какую-то материнскую нежность. Она вздохнула. Может быть, в последний раз они так близки.

Вдруг его густые ресницы дрогнули, и он приоткрыл глаза.

— Продолжай, пожалуйста, — пробормотал он в полудреме.

— Мне надо идти, — прошептала она, чувствуя, что силы покидают ее.

— Ты вся дрожишь.

— Думаю, это последствия шока.

— Я был груб с тобой, — сказал он тихо.

— Нет. Ты так много для меня сделал. — Ее голос дрогнул.

Она смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Он приподнял руку и положил ее на запястье Джулии. Она вздрогнула. Он так давно не касался ее, что она успела отвыкнуть от этого волшебного ощущения.

— Ложись рядом. Отдохни немного.

— Я… я не могу, — попыталась отказаться она.

— Не мучай себя, — прошептал он. — Ты же хочешь спать. Я вижу, ноги не держат тебя, но я так обессилел, что не могу взять тебя на руки и отнести в другую комнату, а сама ты не дойдешь. Давай. — Он откинул край одеяла, приглашая ее лечь с ним. — Здесь много места. Ложись, и оба отдохнем, — прибавил он, раздражаясь. — Я не хочу провести полночи в спорах. Я устал.

Ни сил, ни желания сопротивляться у нее не было, и она молча легла в кровать, дрожа от усталости и страданий. Через некоторое время Рой издал протяжный вздох и привлек ее к себе. В тот же момент она почувствовала, как тепло его тела проникает в нее, согревая и убаюкивая. Постепенно ее тело начало расслабляться.

Вскоре она услышала его глубокое дыхание и поняла, что он заснул. Уткнувшись лицом ему в подмышку, она закрыла глаза и стала думать о завтрашнем дне. Но уже через минуту мысли ее стали принимать причудливый облик, превращаясь в фантазии, и она забылась тяжелым, мучительным сном.

Во сне ее преследовал образ Клэр. Ей снилось, что та приехала на остров, вместе с Роем и Энтони села в ее лодку и уехала, оставив Джулию одну в каком-то страшном лесу. Там было темно, и она бродила по лесу, спотыкаясь и падая. Иногда ей мерещился просвет, и она из последних сил кидалась туда, где, как она думала, был выход, но, когда она приближалась, свет исчезал. Она заплакала от страха и отчаяния… И вдруг услышала голос.

— Джулия, что с тобой?

Она вздрогнула, открыла глаза и увидела склонившегося над ней Роя. Он беспокойно вглядывался в ее заплаканное лицо, стараясь понять, почему она плачет. Она не сразу осознала, что Клэр и страшный лес были только кошмарным сном, а когда поняла, облегченно вздохнула.

— Все в порядке, Рой. Просто приснилось страшное. — Она всхлипнула и издала тихий вскрик, когда его теплые губы коснулись ее щеки. Он покрывал поцелуями ее лицо, не переставая шептать ласковые слова.

— Успокойся, милая. Все будет хорошо.

Но вдруг он резко отстранился, как будто только что понял, что делает.

— Тебе надо заснуть, — быстро проговорил он, смутившись, и перевернулся на другой бок.

— Да, — растерянно сказала она и снова закрыла глаза, чтобы на этот раз проспать до самого утра.

Наконец им привезли насосы. Она обнаружила это на утро. Их должны были доставить еще вчера, но произошла какая-то задержка и они прибыли только сегодня. Когда она проснулась, Роя уже не было. Быстро одевшись, она спустилась вниз и обнаружила на кухонном столе только пустую тарелку и чашку с недопитым чаем. Видимо, Рой очень торопился.

Она нашла его на реке. На нем был спасательный костюм, который привезли вместе с насосами. Держа в руках один из шлангов, идущих от насоса, он пытался просунуть его в крошечное оконце на корме лодки. Это была единственная часть судна, которая возвышалась над водой.

Джулия знала, что ей надо делать. Рой еще вчера объяснил ей. Она забралась на крышу своей каюты, в то время как Рой исчез в каюте под водой. По его сигналу она включила насосы, и в реку потекли потоки воды. Вначале ей казалось, что ничего не меняется, но потом она стала замечать, что крыша каюты все больше и больше высовывалась из-под воды. Она с облегчением вздохнула. Лодка поднималась!

Когда Рой появился, она восторженно посмотрела на него.

— Работает! — закричала она радостно.

— Да! — отозвался он. — Медленно, но верно!

— Ах! — вырвалось у Джулии, когда она посмотрела вперед. — Рой, смотри! Это же баржа Лэрри! Он возвращается!

Увидев приближающуюся «Виолу», Рой плотно сжал челюсти. Лэрри напряженно вглядывался туда, где стояли они с Джулией.

— Пусть он поможет тебе с насосами, — сухо сказал Рой и снова исчез в каюте.

Ее восторг при виде Лэрри вернул его к реальности. Он сделал глубокий вдох и нырнул под воду. Ревность, вспыхнувшая в нем, когда Джулия радостно замахала рукой в сторону «Виолы», заставила его признать горькую правду. Джулия ему небезразлична. А для нее теперь существует только Лэрри.

Убедившись, что отверстия в насосах не заблокированы, он вынырнул на поверхность, где его уже ждал Лэрри.

— Не желаете горячего кофейку? — бодро предложил он Рою. — С пирогом. — Он скользнул взглядом по мокрой фигуре Роя. — Вы изрядно вымотались. Передохните.

Не привыкший к фамильярному обращению со стороны малознакомых людей, Рой собрался было отказаться от предложения, но понял, что это глупо. Он действительно измотался, и порция кофеина ему бы не повредила. Даже если он примет ее из рук Лэрри.

— Спасибо, — сказал он и проследовал за ним на «Виолу».

Когда все трое расположились на барже, Джулия принялась рассказывать Лэрри, что случилось с ее лодкой. К удивлению Роя, она не кинулась своему дружку на шею. Ни ее голос, ни слова, ни манеры, ничто не выдавало ее особого расположения к Лэрри. Более того, заметив окровавленные пальцы Роя, она громко вскрикнула и принялась хлопотать вокруг него, оказывая медицинскую помощь и совершенно забыв о Лэрри.

— Если бы у меня были мои инструменты! — искренне сокрушалась она.

— Лучше бы ты принесла мне теплый свитер, — недовольно проворчал Рой, стараясь скрыть свое ликование. — Я умираю от холода.

— Я возьму какой-нибудь, ладно, Лэрри? — спросила она, направляясь к каюте.

— Конечно. Ты знаешь, где они лежат, — сказал он дружелюбно. — Принеси заодно виски. Оно там, куда мы положили его в прошлый раз.

— Хорошо. — Джулия широко улыбнулась, подмигнув Лэрри.

Рой нахмурился, уставившись себе под ноги. Лучше бы он не просил этот несчастный свитер. Сколько еще кают своих приятелей она знала так же хорошо? — спрашивал он себя, задыхаясь от гнева. Чтобы скрыть от Лэрри свое состояние, он стал пить кофе, делая вид, что смотрит на реку.

Вернулась Джулия и принесла ему виски. Он залпом выпил все содержимое маленького стаканчика, сморщившись от его ядовитого вкуса. По всему телу разлилось приятное тепло, награждая его за тот отвратительный момент, когда горькая жидкость резко обожгла ему горло. Расстегнув молнию спасательного костюма, Рой надел свитер и снова застегнул жилет.

— Я назад, — бросил он в сторону Джулии и Лэрри и, не дав им опомниться, нырнул в воду.

Он провел в каюте Джулии несколько часов, наблюдая, как вода медленно уходит. Теперь она едва доставала ему до лодыжек, и он мог оценить ущерб, который она нанесла лодке. Грязь была повсюду, но это было только полбеды. Многие доски прогнулись и образовали щели от потолка до пола. Он посмотрел на книги Джулии, содрогаясь от сочувствия к ней. Она так ими дорожила. Разбросанные по всему полу, они были порваны и перепачканы в грязи. Вода разъела страницы, превратив их в бесформенные, сморщенные и пожелтевшие листки.

Некоторые вещи, сковороды, например, еще можно было отмыть и отчистить, но все стальное было безнадежно. Он представил отчаяние Джулии, когда она войдет сюда и увидит всю эту разруху. Сердце его сжалось от боли. Он сделает все, чтобы утешить ее! Прижмет к себе, наговорит ей кучу нежных слов… Нет, остановил он себя. Ты забыл, что теперь у нее есть другой утешитель. Это Лэрри будет шептать ей нежности и высушивать ее слезы жаркими поцелуями.

— Привет, — услышал он вдруг мужской голос.

Рой вздрогнул и обернулся.

— Привет, Лэрри, — сказал он, стараясь не давать воли эмоциям.

— Джулия зовет вас. Говорит, вы сотрете пальцы до кости. Возвращайтесь к ней, а я тут немного поработаю. — Он сокрушенно обвел взглядом покосившуюся каюту. — Да-а…

Глядя на открытое, доброе лицо Лэрри, Рой чувствовал, что не испытывает к нему неприязни. Должно быть, он хороший парень, подумал он. Иначе Джулия не влюбилась бы в него.

— Там еще Пол и Люк подошли. Джулия объясняет им, что случилось. Они тоже будут помогать.

Рой улыбнулся.

— Давай-ка, приятель, вместе поднажмем на эти насосы, чтобы эта проклятая вода ушла отсюда, — предложил он Лэрри, невольно перенимая его простую манеру разговаривать. Теперь, когда он понял, что за ней стоит не панибратство, а дружелюбие, она больше не раздражала его.

Они выкачивали воду вместе еще час, и за это время Рой вполне убедился, что Лэрри отличный человек и настоящий трудяга. Наконец на полу не осталось ни одной лужи, и Лэрри еще раз с сожалением оглядел комнату.

— Она не вынесет этого! — сказал он. — Такое несчастье! А меня в эти дни здесь не будет.

Рой с удивлением уставился на Лэрри.

— Но ты же нужен ей. Неужели не сможешь остаться?

— Никак не могу. — Он вдруг широко улыбнулся. — Я завтра женюсь, а невеста живет в соседнем поселке.

— Женишься? — Рой не мог поверить. Так зачем же он все это время морочил Джулии голову? — Послушай, а Джулия знает об этом? — Он грозно придвинулся к Лэрри, приготовившись постоять за честь девушки.

— Ну конечно! А кто об этом не знает? — весело отозвался он. — Она тоже должна была прийти на свадьбу. Жаль, что ее не будет. Но ты ведь ей поможешь, да? От всех наших ребят прошу, позаботься о Джулии, Рой, — сказал он, по-свойски хлопнув Роя по плечу. — Мы рассчитываем на тебя.

— Конечно, — озадаченно проговорил Рой, поражаясь легкости местных нравов. — Я думаю, мы здесь закончили. — Впереди предстояла еще более трудоемкая работа. — Теперь надо сломать панели, которыми я заколотил окна. А потом ты можешь помочь мне убрать брезент.

Лодка наконец-то всплыла на поверхность и была доставлена к берегу острова. Когда все панели были сняты, а брезент убран, Джулия кинулась на шею Рою, осыпая его поцелуями и благодарными словами. Не смея дотронуться до нее грязными руками, он стоял, млея от счастья, и желал, чтобы эта минута длилась вечно.

— Ты замечательный! — говорила Джулия сквозь слезы радости.

— Эй, ну-ка не плакать, — сказал он, чувствуя, как тает в его душе лед обид и подозрений. — Мы уже девять часов ничего не ели. Как насчет того, чтобы поужинать?

— Я мигом. — Она повернулась туда, где стояли ее друзья. — Ребята! — Слезы снова брызнули из ее глаз. — Большое вам спасибо. — Она обнимала и целовала их всех по очереди. — Пойдемте ужинать.

Между тем Рой спустился в каюту и зажег печь, чтобы лодка начала сохнуть. Когда он вышел, то увидел, что вся компания уже расположилась на барже Лэрри и с удовольствием уминает консервы и бутерброды с ветчиной, приготовленные Джулией. Лэрри разливал по кружкам сидр.

— Итак, тост! — торжественно произнес Люк, когда Рой присоединился к ним и получил заслуженный бутерброд. — За Роя! Он отлично потрудился.

Все пожали ему руку и похлопали по спине, и ему вдруг показалось, что он сто лет знает всех этих славных ребят. Так хорошо и уютно ему было среди них.

— Спасибо вам, — тихо сказал он. — Без вас я бы не справился так быстро.

Джулия слишком устала, чтобы вслух выражать свое потрясение. Она просто молча осматривала спасенное имущество, с ужасом убеждаясь, что вещи покрыты не только грязью, но и дизельным топливом.

Но жалеть себя ей было некогда. Рой внес в кухню целую кипу бумаг — все, что осталось от книг с записями ее пациентов.

— Давай, ты будешь мыть, а я протирать, — предложил Рой, пытаясь улыбнуться.

— Зачем ты все это делаешь для меня? — спросила она. — Лодка спасена. Ты больше ничего не должен делать.

На секунду его лицо приняло озадаченное выражение.

— Просто не люблю беспорядка, — придумал он. — Давай разберем твой хлам. Чем скорее мы это сделаем, тем быстрее я освобожусь от тебя.

Джулия подавленно кивнула, округлив глаза от ужаса, когда он бросил в раковину остатки ее книг.

— Рой, что ты делаешь?

— Единственное, что в наших силах, это вымыть их, а потом проложить каждый лист промокашками и высушить. Они, правда, немного сморщатся, но ничего не поделаешь. Надо действовать быстро. Главное, что их можно будет читать. Наиболее важные документы мы посушим над печкой.

Джулия не могла сдержать улыбку, поражаясь его смекалке и практичности.

— Но это займет целые дни!

— Они у нас есть. — Он строго посмотрел на нее. — Ты только не стой, сложа руки, а принимайся за работу.

— Хорошо. — Она включила кран на всю мощность. — А как же твоя работа? — спросила она, стараясь перекричать шум воды.

— Ничего. В выходные надо отдыхать.

Вдруг она резко повернула кран, и вода перестала течь.

— Рой! — Она повернулась к нему. — Тебе надо позвонить Энтони, пока еще не очень поздно. Клэр, наверное, тоже волнуется. — Если бы он только знал, каково ей было произнести все это. При одном воспоминании о Клэр ее начала мучить ревность.

Она хотела этого невероятного мужчину. Хотела каждый день чувствовать его дыхание, хотела, чтобы он стал частью ее жизни. Самой главной…

— Что ты сказал? — опомнилась она, услышав его голос.

— Я сказал, что стараюсь не разговаривать с Клэр, — повторил он, помрачнев.

— Почему? — выдохнула она, чувствуя, как заколотилось ее сердце.

Рой не смотрел на нее, усердно перемывая листы.

— Когда мы развелись, — наконец заговорил он, — мы договорились, что ради Энтони останемся друзьями. Не будем друг друга избегать. Наоборот, будем друг к другу внимательны и нежны. Но Клэр, по-моему, слишком старается, а мне это не нравится. Не хватало только, чтобы Энтони подумал, что мы решили снова сойтись.

— А разве вы не сошлись? — спросила она предательски дрогнувшим голосом.

— Ну уж нет. Только не это!

Слабая надежда начала закрадываться в ее сердце.

— Я подумала… — Она сглотнула. — Я подумала, что вы снова вместе.

— Почему это? — Он мрачно уставился в раковину.

— Она осталась у тебя на ночь.

Он резко повернулся, напугав ее зловещим блеском в глазах.

— Джулия! — сказал он, с трудом сдерживая гнев. — Когда ты перестанешь думать, что я каждую женщину затаскиваю к себе в постель?

— Зачем же она осталась? — рискнула спросить она.

— Не зачем. — Он отвернулся и снова принялся мыть книги. — Просто мы засиделись допоздна. Долго разговаривали. Об Энтони. Делились новостями. А потом увидели, что уже первый час ночи. Энтони уже заснул. Решили его не будить. — Он отложил в сторону книгу и принялся за другую. — И Клэр пошла спать. В другой комнате, — прибавил он, бросив в сторону Джулии суровый взгляд. — Мы с тобой занимались любовью, — объявил он вдруг, повернувшись к ней. — Неужели ты думаешь, что я так легко мог переключиться на другую женщину? Я вообще не из тех мужчин, которых привлекают легкие связи, и не бегаю за каждой юбкой.

— Нет, конечно. — Ее глаза светились радостью. — Просто я подумала, что Клэр все-таки твоя бывшая жена и…

— Наш брак был ошибкой, — перебил он ее. — Я думал, у нас много общего. Может быть, так оно и было когда-то. Но сейчас нас связывает только Энтони. Мне не нужно то, что нужно ей.

— А что тебе нужно, Рой? — тихо спросила Джулия.

Его руки застыли под прохладной струей, и он повернулся к окну, за которым темнел сад.

— Я хочу жить здесь. Хочу тишины и покоя. Хочу, чтобы в моей жизни была не только работа, чтобы Энтони приезжал ко мне как можно чаще. Хочу радоваться всяким мелочам, которые делают жизнь прекрасной. Видеть, как распускаются цветы, как появляется на свет маленький утенок, как растут посаженные мной овощи. — Он повернулся к ней. — Ты открыла мне другую, прекрасную и счастливую жизнь, и за это я буду тебе благодарен всю жизнь.

Джулия сияла. Слезы радости заволокли ее глаза. Теперь будущее не представлялось ей таким мрачным.

— Рой, я так счастлива! — выдохнула она и, поднявшись на цыпочки, легко поцеловала его в щеку.

Он больше не любит Клэр! — торжествовала она. Но почему же тогда он отдалился от нее? Она же изнемогает от любви к нему. Неужели он не видит? Что останавливает его?

Она отмотала часть веревки от клубка и закрепила ее от одного угла кухни до другого. Напевая себе под нос веселый мотив, она осторожно развешивала мокрые листы. Теперь будущее не пугало ее. С помощью Роя она справится. Высушит все вещи и документы. Починит лодку.

К двум часам ночи она окончательно выбилась из сил, перемывая свое имущество. В глазах рябило от несметного количества мокрых предметов. Неприятный запах сырости вызывал тошноту.

— Рой, давай закончим на сегодня, — взмолилась она, положив ему руку на плечо. Она уже знала, как он может быть упрям, когда дело касалось работы. — Пора спать.

— Я попозже лягу, Джулия, — ответил он, не поднимая глаз и не видя ее хитрой улыбки. — Ты иди, а я тут еще помою.

Взяв очередную книгу из его рук, она повернула его к себе и обняла, глядя на него полными любви глазами.

— Нет. Пойдем сейчас. Со мной. — Она крепко прижалась к нему. — Я хочу почувствовать тепло твоего тела, силу твоих рук. Хочу спать рядом с тобой.

Рой отчаянно боролся с искушением. Он не сделает этой ошибки. Он слишком ответственен для таких отношений. Джулия получит свое удовольствие и упорхнет как бабочка к другому цветку, а ему понадобятся долгие месяцы, чтобы забыть ее. Нет. Благоразумие должно… Но тут он почувствовал, как ее пальцы начали нежно массировать его затекшую шею, и волшебное наслаждение волной прокатилось по его напряженному телу. Все исчезло. Остались только прикосновения ее тонких пальцев и страстный взгляд широко распахнутых синих глаз.

— Я хочу, — прошептал он, растворяясь в синеве ее огромных глаз.

— И я. — Она обхватила его лицо руками и прижала к себе.

Сначала его губы были не очень податливы, но с каждым новым поцелуем страсть Джулии предавалась ему, и он сдался. Крепко обхватив ее талию руками, он издал глухой стон желания и стал склонять ее все ниже и ниже над краем стола.

Джулия больше не чувствовала усталости. Все ее существо наполняло желание отдаться ему, и она стала расстегивать пуговицы кофты дрожащими от возбуждения руками.

— Я хочу тебя, — прошептала она, порывисто дыша.

Он застонал и посмотрел на нее. Ей показалось, что его глаза горят свирепым огнем, но она, должно быть, ошиблась, потому что он стал покрывать ее шею и грудь нежными, легкими поцелуями, срывая с ее губ сдавленные стоны, похожие на мурлыканье довольной кошки.

— Я так долго мечтал об этом, — пробормотал он, задыхаясь от переполнявшей его страсти. Его рука скользнула вниз, оказавшись под тонкой материей ее юбки. Джулия вздрогнула: тепло его ладони сладко жгло ей кожу.

— Не здесь, — прошептала она, попытавшись отстранить его.

Не желая терять ни минуты, он схватил ее на руки и понес в спальню. Там он положил ее на кровать и, сорвав с себя одежду, накинулся на нее, словно разъяренный зверь. Его безумные ласки доводили ее до беспамятства… Вскоре она уже не могла думать, не могла видеть и слышать ничего, кроме его жаркого тела и страстных слов.

Убаюкивая Джулию тихими, короткими поцелуями, он уткнулся лицом в ее густые волосы, чтобы скрыть боль, отражавшуюся в его глазах.

Потому что он знал: то, что случилось несколько минут назад, для него было настоящим потрясением, а для нее — привычным удовольствием. Не больше. И обманывать себя не было смысла. Их роман вряд ли будет продолжителен. Однажды она вспорхнет, словно маленькая птичка, и улетит в неведомые края. Как те ласточки, что прилетели на остров, покинув родную землю.

Он закрыл глаза, чтобы не разрыдаться от бессильной злобы и отчаяния. Сердце его разрывалось от любви к той, которая никогда не будет с ним. Джулия! Неужели свобода для тебя значит больше, чем любовь?

Он посмотрел на ее милое, расслабленное лицо. Она уже заснула и в своих грезах, должно быть, была очень далека от всего, что в этот момент нещадно терзало его душу. Он невольно залюбовался ее пушистыми ресницами. Легкая, безмятежная улыбка застыла на ее губах.

Рой тяжело вздохнул. Ну что ж. Никто не виноват в том, что они такие разные, а Джулия заслужила счастье. Пусть хотя бы ей будет хорошо. Поцеловав ее в щеку в последний раз, он откинулся на подушки и посмотрел за окно. В ночной тишине было слышно, как ветер шелестит в траве, одиноко напевая свою тоскливую песню.

Рой закрыл глаза. Сейчас ему надо заснуть, иначе горькие мысли окончательно сведут его с ума. Если Джулия может предложить ему только несколько радостных дней, он будет благодарен и за это, потому что видеть ее, дотрагиваться до нее, целовать ее лучистые глаза было для него высшим счастьем.

На какое-то время она подарит ему рай, чтобы затем в один миг спустить на самое дно ада.

 

12

— Все, — сказала она, сдвинув брови от усталости. За последние дни она приняла больше пациентов, чем за целый месяц. Она тревожно взглянула на часы. Час. Уже! Опять она не уложилась. — Придете на следующей неделе.

— Но… — Ее пациентка села на кровати, озадаченно рассматривая Джулию. — Вы еще не полечили мой артрит. Вы всегда…

— Извините, — пробормотала Джулия, не отрывая взгляда от дневника. Ее палец быстро скользил вниз по строчкам. — На следующей неделе я могу вам предложить только пятницу, в два часа. — Она устало посмотрела на клиентку. — Подходит?

Кивнув, женщина начала натягивать кофту.

— Простите, — сказала Джулия. — Вы не возражаете, если я вас не буду провожать? Я очень тороплюсь.

— Ладно. До свидания, — растерянно отозвалась пациентка.

В последние дни Джулии приходилось работать день и ночь, чтобы заработать деньги на починку лодки. А затягивать с ремонтом она не могла: нужно было уезжать с острова как можно скорее.

Рой не возражал против ее присутствия в его доме: было с кем заниматься любовью каждую ночь. Но днем он становился сдержанным и холодным, и Джулия почувствовала, что он просто использует ее. Им было хорошо в постели, но на большее ей рассчитывать не приходилось.

Вот почему она стала придумывать всевозможные предлоги, чтобы избегать близости с ним. Говорила, что устала или что у нее болит голова. А потом и совсем переселилась в другую комнату.

Чтобы не растерять последние крупицы гордости и самоуважения, необходимо было уехать, и поскорее. Рой Хайден просто уничтожал ее, медленно, но верно. Нельзя было терять ни минуты.

Вечером, возвращаясь домой, Джулия пыталась прикинуть в уме, сколько еще она будет зависеть от Роя, который предоставлял ей крышу над головой. Она подсчитала, что если будет принимать пациентов еще и по субботам, а по воскресеньям чинить лодку с рассвета и до полуночи, то сможет через несколько недель перебраться в свою каюту.

Это слишком долго, подумала она. Надо придумать что-нибудь другое. Она подняла голову. Возможно, ей это удастся. Все лучше, чем изо дня в день терпеть недовольство и холодность Роя.

Ранним утром она встала и быстро собрала все необходимые документы. Она почти не спала ночью, принимая судьбоносное решение. Под утро она отважилась ехать в Бостон.

В десять часов она уже вышла из банка, держа в руках сумку, в которой лежало пять тысяч долларов. Джулия чувствовала, как от волнения вспотели ее ладони. С такими деньгами она быстро отремонтирует лодку. Правда, ей целый год придется работать, не покладая рук, чтобы вернуть эти деньги, да еще с процентами. Зато ей не нужно будет разрываться между своими пациентами и ремонтом лодки. Так размышляла Джулия, когда вдруг ее окликнул знакомый мужской голос:

— Мисс Орни! Вот так встреча!

Она обернулась и увидела мистера Кроу, нотариуса, который занимался завещанием Памелы. Это был высокий, худощавый мужчина-лет шестидесяти. Несмотря на свой возраст, он был очень подвижен, постоянно куда-то бегал и, казалось, успевал бывать во всех местах сразу. Он несколько раз приезжал на остров, где они и познакомились.

— Здравствуйте, мистер Кроу. Как у вас дела? — вежливо поинтересовалась она.

— Прекрасно, — бодро ответил сухенький старичок. — У вас, я полагаю, тоже, а? — Он весело подмигнул ей. — С такими-то деньжищами.

Джулия оторопела. Он что, видел предметы насквозь? Она неуверенно покосилась на свою сумку.

— Что вы имеете в виду?

— Ну как что! Конечно же, те пятнадцать тысяч, которые завещала вашей «Кассандре» миссис Гордон. — Раздался визг тормозов, и возле мистера Кроу остановилось желтое такси. Он ловко открыл переднюю дверцу и сел в машину. — Разве мистер Хайден не передал вам их? Это была его миссия, — крикнул он ей в окно, когда такси уже отъезжало.

— Но… — протянула Джулия растерянно.

Несколько секунд она неподвижно стояла, пытаясь прийти в себя от неожиданной новости. Памела завещала ее лодке пятнадцать тысяч! Неужели? Таких денег у Джулии никогда не было. Выходит, она зря брала этот несчастный заем. Теперь у нее достаточно денег, чтобы починить лодку. Она резко развернулась и направилась к банку, обдумывая план действий. Деньги она сейчас же сдаст обратно, пока не набежали проценты, а потом… Она остановилась. А как же она получит свои деньги? Мистер Кроу сказал, что их должен был отдать ей Рой. Она вдруг почувствовала, как холодеют ее руки. Так почему же он их ей не передал?

Она в растерянности стояла посереди улицы, не замечая недоуменные взгляды прохожих. Мысли смешались у нее в голове. Деньги, лодка, Рой… Неужели он скрыл этот пункт завещания от нее? Неужели присвоил их себе? Рой не мог так поступить с ней. Он же знает, как нужны ей эти деньги.

Она вдруг вспомнила его холодность и сухость. В последние дни он уже не был нежен с ней. Своим поведением он просто вынуждал ее уехать. С самого начала он не хотел, чтобы она оставалась на острове, и скрепя сердце выделил ей месяц. Он надеялся, что она уедет и никогда не узнает о том, что было сказано в завещании Памелы. Подлец!

Едва сдерживая слезы, Джулия зашагала к автобусной остановке. Посмотрим, что он запоет, когда она выведет его на чистую воду! Пусть не надеется, что она простит его и все забудет. Ему не удастся откупиться от нее этими деньгами! Она опозорит его на всю окрестность. Ни один житель соседней деревни не протянет ему руку при встрече. А что сделают ребята, когда узнают! Она злорадно улыбнулась, но в этот момент слезы ручьями полились из ее глаз. Ей было обидно не из-за денег. Если бы ее обманул кто-нибудь другой, ей не было бы так скверно. Но предательство любимого человека!

Слава богу, подошел полупустой автобус. Устроившись на заднем сиденье, она вытерла слезы и, прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу, закрыла глаза.

Рой просмотрел последний документ и взглянул на часы. Два часа пятнадцать минут. Он нахмурился. Куда подевалась Джулия? Он уже обошел остров, побывал на ее лодке, но нигде ее не было. Может быть, пошла в деревню? Рой не на шутку разволновался. Все же на острове небезопасно. Кто угодно мог подплыть к его берегам, особенно сейчас, когда все ребята уплыли на свадьбу Лэрри. Он старался не думать о плохом. Нельзя больше сидеть и ждать, надо сходить в деревню и расспросить местных жителей. Рой решительно поднялся из-за стола.

В этот момент он услышал, как хлопнула входная дверь и на лестнице раздались торопливые шаги. Через несколько секунд дверь его комнаты распахнулась и на пороге появилась Джулия.

Она тяжело дышала, как будто ей пришлось всю дорогу бежать, а покрасневшие глаза говорили о том, что она недавно плакала. Рой почувствовал, как дрожат его руки.

— Джулия, с тобой все в порядке? Где ты была? — Он напряженно вглядывался в ее лицо.

— Ездила в Бостон.

— С тобой все в порядке? — настойчиво повторил он.

— Абсолютно. — Она подошла и поставила сумку на его стол.

— Зачем же ты ездила в Бостон?

— Взяла в банке заем на ремонт лодки. — Она посмотрела ему прямо в глаза, и Рою почудилось что-то новое в ее взгляде. — Знаешь, кого я там встретила?

— Кого?

— Мистера Кроу. — Она увидела, что он нахмурился. Видимо, новость не обрадовала его.

— И что? — спросил он холодно, чувствуя со стороны Джулии почти нескрываемую враждебность.

— Оказывается, Памела оставила мне в наследство пятнадцать тысяч долларов. — Она внимательно следила за его реакцией.

Рой уставился на нее так, как будто его молнией ударило.

— Бред какой-то. Это тебе мистер Кроу сказал?

— Да. Он также сказал, что именно ты должен был передать мне эти деньги.

От изумления Рой не мог вымолвить и слова. В завещании действительно говорилось о пятнадцати тысячах, но причитались они не Джулии, а Кассандре.

Джулия оперлась двумя руками о стол.

— Могу я увидеть копию завещания.

Рой мрачно сдвинул брови.

— Зачем? Ты мне не веришь?

Джулия горько усмехнулась. Он не хотел показывать ей завещание! Значит, она права. Он действительно обманул ее. В глазах неприятно защипало.

— Нет. Не верю.

— Хорошо, — произнес он, побледнев. Достав из кармана ключ, он открыл шкаф и достал оттуда завещание Памелы.

— Пожалуйста, — сказал он, протягивая ей листок.

Схватив его дрожащими руками, она быстро пробежала глазами завещание и перевела на Роя тяжелый взгляд.

— Значит, все правда. Памела оставила моей лодке «Кассандре» пятнадцать тысяч.

— Твоей лодке? — Рой удивленно посмотрел на Джулию. — Так «Кассандра» — это твоя лодка? — Он ударил себя по лбу. — Как же я раньше не замечал названия?

— Действительно, странно. Я тысячу раз на ней проплывала мимо тебя, ты сто раз был на ней, поднимал ее, а названия не увидел. — В ее голосе чувствовалась издевка.

Рой похолодел.

— Ты хочешь сказать, что я просто не хотел отдавать тебе эти деньги? — В его глазах сверкнул гневный огонек, а губы побелели. — По-твоему, я подлец!

— А я, по-твоему, наивная дурочка! Думаешь, я не понимаю теперь, почему ты так спешил от меня избавиться, когда приехал на остров. Ты хотел, чтобы я уехала и никогда не узнала про эти пятнадцать тысяч. Ты их, наверное, уже в дело пустил, да? — Она смотрела на него сквозь пелену слез. Дыхание ее стало сбивчивым. Она почти задыхалась от гнева и обиды.

— Что ты говоришь, Джулия, опомнись! Я, правда, собирался передать деньги Кассандре, но даже не подозревал, что речь в завещании идет о твоей лодке!

— Почему же ты ни разу не спросил меня, кто такая Кассандра? — крикнула она.

— Я собирался, но всякий раз, как видел тебя, забывал обо всем на свете.

— Перестань лгать, Рой! — Ее губы искривились в горькой усмешке. — Ты еще будешь говорить мне о чувствах!

— Джулия…

— Знаешь, как это называется, Рой Хайден? Подлость! — объявила она, глядя на него с ненавистью. — Не думаю, что тебе удастся убедить меня в том, что ты не собирался присвоить себе мои деньги. — Ее губы задрожали. — И это тогда, когда я с ног сбивалась, пытаясь заработать свои жалкие гроши. Это чудовищно!

Рой побелел как полотно. Еще никто никогда не называл его подлецом. Он всегда и во всем шел честным путем. И вот теперь перед ним стояла любимая женщина и обвиняла его в подлости. Та, которой он не раз доказывал свою преданность, которой помогал, как мог, в трудную минуту. Она даже не пыталась поверить ему. Не хотела. Кидала ему в лицо обвинения, не оставляя ни одного шанса оправдаться. А он и не будет!

Подойдя к сейфу, он набрал код и достал несколько упаковок новых банкнот. Он молча положил их перед ней на стол. Рядом с ними легли двадцать номеров местной газеты.

— Будет интересно, почитай на досуге, — сказал он, не глядя на Джулию, и направился к двери. На пороге он остановился и обернулся. — И в следующий раз, прежде чем оскорбить человека, подумай хорошенько.

С этими словами он вышел и быстро спустился вниз. Входная дверь хлопнула с такой силой, что Джулия подпрыгнула. Она выглянула в окно и увидела, как он уверенным шагом шел по тропинке, ведущей к берегу; Ушел навсегда. Эта мысль сковала ее ледяным холодом.

Она неуверенной рукой раскрыла газету, и из глаз ее брызнули слезы. На первой же странице она увидела объявление, в котором Рой Хайден просил откликнуться Кассандру. Она раскрыла вторую газету, потом третью. Рой давал объявление в каждом номере. Джулия села на стул и закрыла лицо руками. Что она натворила! Как могла усомниться в его порядочности? Он никогда не простит ей этого!

Целый час она проплакала за письменным столом Роя, равнодушно наблюдая, как ее слезы размывают строчки газеты. Потом она встала и, не глядя на деньги, вышла из комнаты. Надо исправлять свои ошибки, и как можно скорее.

Гарри остановил свой белый «мерседес» возле симпатичной белокурой девушки, сигналившей на обочине дороги.

— Довезите меня до центра города, пожалуйста, — попросила она.

— Садись, красавица, — радостно улыбнулся он. — А куда конкретно тебе надо?

Девушка смутилась.

— Мне надо в одну компанию, но я точно не знаю, как она называется.

Гарри удивленно приподнял брови.

— Ну а чем занимается эта компания?

— Решает финансовые вопросы своих клиентов, — последовал расплывчатый ответ.

— Боюсь, что мне нелегко будет доставить вас по такому адресу.

— Вы просто отвезите меня в центр, а там я разберусь.

— Идет.

Джулия, вздохнув, откинулась на спинку кожаного сиденья. Через час она увидит его. Через час решится ее судьба.

Машина быстро мчалась по дороге, и вскоре они въехали в город. Джулия смотрела прямо перед собой. С замиранием сердца она пыталась представить сцену встречи с Роем. Как он встретит ее? Простит ли? Она будет вымаливать у него прощение. Если надо, падет перед ним на колени. Она замолит свою вину.

Чем больше проходило времени, тем страшнее ей становилось. Чтобы отвлечься, она взглянула в окно. По счастью, пробок не было и они свободно ехали, обгоняя впереди идущие машины. Она с интересом смотрела на автострады, высокие дома, офисы, здания государственных учреждений — все, что составляло привычный мир Роя Хайдена.

— У меня в центе работает приятель, — нарушил молчание Гарри. — Тоже занимается финансами. Может быть, он вам поможет. В своем бизнесе они все друг друга знают.

— А как к нему попасть? — оживилась Джулия.

— Я вас довезу. — Он широко улыбнулся. — Меня зовут Гарри, а вас?

— Джулия. — Она опустила голову и слегка покраснела.

Через пятнадцать минут они свернули на оживленную улицу и остановились возле небольшого офиса. Гарри нажал на маленькую золотистую кнопочку на двери, и сквозь узенькую решетку до них донесся певучий женский голос:

— Слушаю вас?

— Это Гарри Старк.

Он потянул за ручку двери, и они вошли в офис.

— Нам наверх, — сказал Гарри.

Поднимаясь по лестнице, Джулия разглядывала обстановку: мраморные ступени, тонкий ковер, изящные перила. Все вокруг было чисто и торжественно. Вот в таком офисе работает и Рой, подумала Джулия, когда они очутились перед большой дубовой дверью.

За всю ночь Рой не сомкнул глаз. Горечь обиды, которую нанесла ему Джулия, отравляла его душу, лишала покоя. Но ужаснее всего было то, что его переживания подтверждали, как сильно он ее любит. Если бы ему не поверил кто-то другой… Но любимая женщина! Он больше не мыслил своего существования без Джулии.

Утром он заставил себя сесть в машину и поехать на работу, но дела не клеились, и он отложил в сторону документы, отвечая только на телефонные звонки первой важности. Из головы не шла Джулия. Если бы случилось чудо, и она вдруг очутилась здесь… В этот момент в коридоре послышался знакомый голос и дверь его кабинета распахнулась. Гарри начал прямо с порога:

— Рой, ты не поможешь вот этой симпатичной леди найти одного человека?

Джулия зашла в кабинет и застыла. Перед ней в большом кожаном кресле сидел… Рой Хайден!

— Джулия? — Он встал из-за стола, не веря своим глазам. — Как ты здесь оказалась?

— Рой, я искала тебя…

Гарри скорчил озадаченную мину и вдруг просиял.

— Похоже, я здесь больше не нужен… — Он попятился к двери и, подмигнув Рою на прощание, выскользнул в холл.

Как завороженный смотрел Рой на Джулию. Она пришла. Она услышала его, и больше он не даст ей уйти от него.

— Рой, — начала Джулия, тяжело вздохнув. — Рой, я пришла, чтобы сказать… чтобы просить… Я пришла, чтобы сказать тебе, что я тебя люблю! — неожиданно для себя выпалила она. — И прошу меня простить, — прибавила она более тихим голосом и уставилась в пол. — Я сама не знаю, как могла так заблуждаться, — пролепетала она. — Вчера, когда я открыла эти газеты, ты не представляешь, что… — Но дальше она не смогла говорить, потому что теплые губы закрыли ей рот сладким поцелуем.

— Джулия, — произнес наконец Рой, порывисто дыша, — я не обиделся. — Вид ее виноватых глаз и робкий лепет заставили его окончательно растаять. — Мне было так плохо без тебя, потому что я… я тоже тебя люблю. — Он нежно провел рукой по ее шелковистым волосам, упиваясь их ароматом. — А если два человека любят друг друга, наверное, им надо быть вместе? — неуверенно спросил он.

— Рой…

— Если ты против брака и не хочешь чувствовать себя связанной, я не буду настаивать на официальных отношениях, — поспешил он заверить ее.

Джулия подняла на него удивленные глаза.

— С чего ты взял? — спросила она, опешив.

— Ну, — смутился Рой. — Как я понимаю, ты за свободную любовь…

— Ты что, Рой? — Джулия отпрянула от него в искреннем недоумении. — Что может быть лучше уютного дома, семьи и детей?

— А как же Лэрри?

Джулия улыбнулась.

— Лэрри уже три года любит Мэйбл. И все эти годы он был ей верен.

— Правда? — Рой недоверчиво посмотрел на Джулию.

— Правда. У нас, сельских жителей, нравы очень строгие.

 

Эпилог

Рой завязал галстук и надел пиджак. Схватив папку с документами, он засунул ее подмышку и стал бодро спускаться вниз, насвистывая себе под нос веселый мотив. На втором этаже, однако, он замолчал и, прижавшись ухом к двери крайней комнаты, прислушался. Оттуда не доносилось ни звука. Стараясь ступать как можно тише, он спустился на первый этаж и вышел в сад.

Солнце уже взошло, и пробудившаяся природа, освежив себя утреней росой и украсив цветами, улыбалась новому дню. Улыбался ему и Рой. С наслаждением вдохнув чудесный летний аромат, он подошел к почтовому ящику, чтобы проверить утреннюю почту.

Журнал «Сделай сам», очередной номер газеты «Бизнес-информ», «Вязание и шитье»…

— Так. А это что? — удивленно побормотал Рой, обнаружив между журналами небольшой синий конверт.

В нем оказалась открытка с изображение двух сердец. Лицо Роя просветлело.

Кинув газеты и журналы на лавку, он осмотрелся вокруг.

— Миссис Хайден! — позвал он, и из-за кустов показалась светлая головка.

— Рой, ты уже собрался? — спросила Джулия и тут же снова нырнула обратно, чтобы срезать усы с последнего кустика клубники.

— Миссис Хайден, отвлекитесь наконец от своих дел. У меня для вас кое-что есть. — Рой подошел к жене и, обхватив ее за талию, аккуратно поднял и повернул к себе лицом. — Ну-ка посмотри, что нам прислали.

С любопытством посмотрев на открытку, Джулия развернула ее и издала радостный крик.

— Рой, это Лэрри и Мэйбл! Они поздравляют нас с годовщиной свадьбы! Как приятно, что они вспомнили.

— И не только они. — Рой повернул открытку другой стороной. — Тут и все остальные расписались.

— Милые. — Слезы радости навернулись ей на глаза. — Хорошо было бы собрать их здесь и устроить грандиозный праздник. Жаль, что все разбрелись кто куда. Мне их так не хватает.

В этот момент из дома раздался громкий детский плач.

— Это Стив проснулся! — уверенно произнесла Джулия и быстро зашагала к крыльцу.

— Откуда ты знаешь? — удивился Рой. — Может быть, Майкл.

— Вот увидишь, что Стив! — заявила Джулия, взбегая по ступенькам на второй этаж. — У них же совершенно разные голоса.

— Да? — Рой проследовал за супругой и, к своему удивлению, обнаружил, что она оказалась права.

В огромной детской кроватке лежали два крошечных младенца, завернутые в голубые пеленки. Один из них, на пеленках которого была вышита буква «М», смирно лежал, удивленно раскрыв голубые глаза, и слушал, как его брат, куксясь и морщась, громко выражает свое недовольство. На пеленках этого громогласного бутуза была вышита буква «С».

Глядя, как заботливо Джулия пеленает притихшего Стива, Рой блаженно улыбался. Все это было так похоже на сказку! Любящая жена, малыши… Почти год он просыпался и первым делом проводил рукой по кровати, чтобы убедиться, что Джулия здесь, рядом, что все это не сон.

— Я так рада, что Энтони любит своих братишек, — сказала Джулия, покормив и уложив спать близнецов.

— Да, скоро он приедет к нам на месяц. Будет с ними возиться целыми днями. — Рой обнял жену и посмотрел на спящих близнецов.

— Я хочу, чтобы в доме было много-много детей. Не меньше десяти, — категорично заявила Джулия.

Рой удивленно приподнял брови и озабоченно почесал затылок.

— Хорошо. — Он обхватил лицо Джулии двумя руками. — Но только следующей у нас будет девочка!

— Я постараюсь, — улыбнулась она и счастливо посмотрела в сияющие глаза мужа.

Она всегда знала, что нет ничего лучше уютного дома, любимого мужа и множества детей.