Планы советского командования

После стратегических просчетов в планировании и ряда последовательных поражений весны и лета 1942 года советское командование имело только одну текущую задачу — остановить непрерывное продвижение противника на восток, стабилизировать оборону и только тогда приступать к планированию будущего наступления. Однако за летний период 1942 года эту задачу выполнить не удалось. Германские войска наступали по степной равнинной местности, практически лишенной естественных препятствий, необходимых для создания оборонительного рубежа без тщательного инженерного обеспечения. Боевые действия велись в летний период, когда немецкая техника эксплуатировалась без каких-либо технических проблем. К тому же германское военное командование, особенно на уровне «батальон-полк-дивизия-корпус», по уровню управленческой методологической культуры и эффективности ведения боевых действий значительно превосходило советский командно-начальствующий состав аналогичного назначения. Расчеты военного руководства Красной Армии на вторую половину лета и осени 1942 года в данных условиях были достаточно традиционны и опробованы на практике. Предполагалось, отступив вглубь необъятной российской территории, растянуть немецкие коммуникации, а затем заставить противника участвовать в кровопролитных боях на местности, с инженерной точки зрения удобной для обороны. В степи эту роль могли выполнить река или населенный пункт, которые трудно было бы преодолеть с ходу. В дальнейшем вся стратегия была связана с наступлением зимних холодов, в условиях которых противник необъяснимым образом терял боеспособность, в то время как советские войска продолжали вести бои с прежней интенсивностью. Только тогда должен был последовать удар возмездия, в соответствии с национальной психологией спланированный и осуществленный с целью полного уничтожения противника и достижения стратегического превосходства на данном ТВД.

 

Планы немецкого командования

В отличие от советских планов, немецкое наступление на Сталинград являлось составной частью комплексной операции «Брауншвейг» по наступлению группы армий «Юг» весной — летом 1942 года, осуществляемой в соответствии с директивой главнокомандующего вооруженными силами № 1 от 5 апреля 1942 года. Основной целью данной операции и всей летней кампании являлось завоевание Кавказа с его нефтяными промыслами, крайне важными для Германии. Тем не менее было решено, что сначала две группы армий должны уничтожить советские войска в районе западнее Сталинграда (видимо, это было легче сделать в степной местности, нежели в горной. — Примеч. авт.), а лишь затем двигаться на Кавказ.

Наступление на Сталинград планировалось осуществлять силами группы армий «Б» (6-я армия и 4-я танковая армия), которые должны были двигаться вниз по течению на юго-восток, а также силами группы армий «А» (17-я армия и 1-я танковая армия) из района восточнее Таганрога, Артемовска через нижнее течение Донца, а затем на северо-восток вверх по течению Дона.

Обе группы армий должны были соединиться в районе Сталинграда и путем захвата или обстрела лишить этот город его значения как центра военной промышленности и узла коммуникаций.

По мнению многих немецких военных историков, Сталинградская битва началась 23 июня 1942 года, когда Гитлер издал новую директиву № 45 «О продолжении операции „Брауншвейг“», в соответствии с которой конкретизировались задачи участвующих в ней групп армий.

Группа армий «А» силами армейской группы Руоффа (17-я армия и 3-я румынская армия) имела задачу нанести удар через Западный Кавказ и далее вдоль побережья Черного моря до района Батуми, имеющего запасы нефти, с целью его захвата, а силами 1-й и 4-й танковых армий овладеть нефтяными районами Майкопа и Грозного, перевалами Центрального Кавказа и, наконец, продвинуться до Тбилиси и Баку.

Группа армий «Б» имела задачу силами 6-й армии захватить Сталинград и занять оборону на остальном фронте на рубеже Дона. Решение об овладении Астраханью должно было быть принято после захвата Сталинграда.

Для выполнения этого плана в составе группы армий «Юг» германское командование использовало 9 танковых (3, 9, 11, 13, 14, 16, 22, 23-ю и 24-ю танковые дивизии) и 5 моторизованных пехотных дивизий (3, 16, 29-я и 60-я дивизии вермахта, а также моторизованная дивизия войск СС «Викинг»). Все танковые дивизии имели, как правило, танковые полки трехбатальонного состава. Каждый батальон состоял из двух легких и одной средней танковых рот. По такой же схеме были организованы отдельные танковые батальоны моторизованных дивизий.

В начальной фазе Сталинградской операции наиболее активное участие принимали 13, 14, 22-я и 24-я танковые дивизии.

13-я танковая дивизия на 22 июня 1942 года имела в составе трехбатальонного 4-го танкового полка 15 танков Pz.Kpfw.II, 41 Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/42, 30 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 12 танков Pz.Kpfw.IV с короткоствольной 75-мм пушкой (модификации D и F1), а также 5 инженерных танков.

22-я танковая дивизия, переброшенная из Крыма, имела 204-й танковый полк двухбатальонного состава, в котором на 1 июня 1942 года находилось 28 танков Pz.Kpfw.II, 114 танков чехословацкого производства Pz.Kpfw.38(t), 12 танков Pz.Kpfw.III Ausf.J, 11 танков Pz.Kpfw.IV Ausf.D и F1, а также 11 новейших немецких танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F2. Обе вышеназванные дивизии в конце июля 1942 года принимали участие во взятии города Ростов, а затем были переброшены на другие участки фронта и непосредственно в сражении за город Сталинград не участвовали.

В самом городе во время Сталинградской битвы вели бои 14, 16-я и 24-я танковые дивизии вермахта.

36-й танковый полк трехбатальонного состава 14-й танковой дивизии на 20 июня 1942 года имел в своем составе 14 танков Pz.Kpfw.II, 41 танк Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/42, 19 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 4 танка Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 и 4 инженерных танка.

2-й танковый полк трехбатальонного состава 16-й танковой дивизии на 1 июля 1942 года насчитывал 13 легких танков Pz.Kpfw.II, 39 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/42, 18 Pz Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60,15 Pz.Kpfw.IV модификаций D и F1, 12 Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 и 3 инженерных танка.

24-й танковый полк трехбатальонного состава 24-й танковой дивизии на 28 июня 1942 года имел в составе 32 Pz.Kpfw.II, 54 Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/42, 56 Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 20 Pz.Kpfw.IV с 75-мм короткоствольной пушкой, 12 танков Pz.Kpfw.Ausf.F2 и 7 инженерных танков.

Из 5 моторизованных пехотных дивизий группы армий «Юг» только мотопехотная дивизия полевых войск СС «Викинг» не принимала участия в Сталинградской операции. 3, 16, 29-я и 60-я моторизованные дивизии сражались на подступах и в самом городе в различные периоды Сталинградской битвы.

103-й танковый батальон 3-й моторизованной пехотной дивизии на 28 июня 1942 года имел в своем составе 10 танков Pz.Kpfw.II, 35 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 8 танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 и 1 инженерный танк.

116-й танковый батальон 16-й моторизованной дивизии на 28 июня 1942 года насчитывал 10 танков Pz.Kpfw.II, 35 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 8 танков Pz.Kpfw.IV Ausf F2 и 1 инженерный танк.

129-й танковый батальон 29-й моторизованной дивизии на 28 июня 1942 года имел в своем составе 12 танков Pz.Kpfw.II, 36 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 8 танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 и 2 инженерных танка.

160-й танковый батальон 60-й моторизованной дивизии на 7 июля 1942 года насчитывал 17 Pz.Kpfw.II, 35 Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой L/60, 4 Pz.Kpfw.IV Ausf.F2 и 1 инженерный танк.

Кроме танковых соединений, частей и подразделений действия немецких войск в районе Сталинграда поддерживали отдельные дивизионы штурмовых орудий: 177, 210, 228, 143-й отдельные дивизионы и 901-я учебная батарея. 244-й и 245-й дивизионы штурмовых орудий вели бои в черте города, где и были уничтожены при ликвидации 6-й армии Паулюса в январе — феврале 1943 года.

Наряду с немецкими соединениями в боях на Сталинградском направлении участвовали союзные немцам итальянские, румынские и венгерские воинские части, однако, во-первых, их танковые подразделения были малочисленны, а во-вторых, непосредственно в борьбе за сам город танки и самоходные орудия сателлитов Германии не участвовали.

 

Развертывание сил и средств

К началу проведения операции на сталинградском направлении соотношение сил было следующим. В наступавших соединениях 6-й немецкой армии к 17 июля имелось около 270 тысяч солдат и офицеров, 3 тысячи орудий и минометов, около 500 танков. С воздуха эти силы поддерживались 1200 самолетами 4-го воздушного флота. Причем, уверившись в благоприятной для себя расстановке сил, немцы перебросили часть войск из состава 6-й армии, наступавшей на Сталинград, на другие направления или вывели их в резерв, сократив с 1 до 16 июля ее состав до 14 дивизий.

К 16–17 июля советские войска на сталинградском направлении реально могли противостоять врагу лишь силами 63-й и 62-й армий, в которых имелось 12 дивизий: около 160 тысяч человек личного состава, 2200 орудий и минометов, до 400 танков. В составе 8-й воздушной армии было всего 454 самолета.

Противник превосходил советские войска по численности людей в 1,7 раза, по артиллерии и танкам в 1,3 раза, по авиации — более чем в 2 раза.

12 июля на базе полевого управления и войск Юго-Западного фронта был создан Сталинградский фронт, объединивший резервные 62, 63-ю и 64-ю армии, а также отошедшую за Дон 21-ю армию и 8-ю воздушную армию Юго-Западного фронта. Командующим Сталинградским фронтом был назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, членом Военного совета фронта — Н. С. Хрущев, начальником штаба — генерал-лейтенант П. И. Бодин. С 23 июля в командование фронтом вступил генерал-лейтенант В. Н. Гордов, а начальником штаба фронта стал генерал-майор Д. Н. Никишев.

Перед вновь созданным фронтом была поставлена задача остановить противника, не допустить его выхода к Волге. Поскольку немецкие войска уже развертывали наступление в большой излучине Дона, соединения Сталинградского фронта должны были прочно оборонять рубеж по реке Дон: от Павловска до Клетской и далее на юг, от Клетской на Суровикино, Суворовский, на Верхне-Курмоярскую.

Во второй половине июля в него были включены разрозненные войска 28, 38-й и 57-й армий, отошедшие с юго-западного направления, а также Волжская военная флотилия. 38-я армия заняла оборону на левом берегу Дона, между 63-й и 62-й армиями, 28-я армия, отойдя за Дон, сосредоточилась юго-западнее Кругловской. 28, 38-я и 57-я армии находились в районе Сталинграда и должны были получить пополнение.

В полосу Сталинградского фронта отходили и также включались в его состав подвижные соединения. Переправились через Дон и сосредоточились остатками своих сил к северу и югу от Калача, за 63-й армией, 22-й и 23-й танковые и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса. Части 13-го танкового корпуса сосредоточились северо-восточнее Суровикина, в полосе обороны 62-й армии.

В результате проведенных оргштатных мероприятий Сталинградский фронт к 20 июля располагал 38 дивизиями, но из них только 18 были укомплектованными, а 6 имели всего от 2500 до 4 тысяч человек; 14 числились только на бумаге, так как имели от 300 до 1000 человек. Такими малочисленными силами фронту пришлось оборонять участок шириной 530 км от Павловска по левому берегу Дона до Клетской и далее на юг через Суровикино к Верхне-Курмоярской.

Особенно тяжелым для советских войск было превосходство вермахта в танках, которым равнинная местность позволяла совершать стремительные прорывы, фланговые обходы наших войск. Отсутствие достаточного количества противотанковых и бронетанковых средств у советского командования затрудняло противодействие противнику.

 

Борьба на подступах к Сталинграду

(17 июля — 13 сентября 1942 года)

Распоряжением Верховного главнокомандующего на рубеж Клетская, Суровикино 10 июля была выдвинута из района Сталинграда 7-я резервная армия в составе пяти стрелковых дивизий. Переименованная в 62-ю армию, она получила задачу занять оборону на этом рубеже и не допустить выхода противника к Дону.

Одновременно к Дону из резерва Ставки выдвигались 63-я и 64-я армии, каждая в составе четырех стрелковых дивизий. 63-я армия развертывалась по рубежу северной излучины реки на фронте Павловск, Серафимович, а 64-я армия южнее 62-й — на фронте Суровикино, Верхне-Курмоярская.

В целях объединения командования этих армий, как уже упоминалось, 12 июля 1942 года распоряжением Верховного главнокомандующего был создан Сталинградский фронт. Разграничительная линия между Сталинградским и Воронежским фронтами была установлена: Камышин, Ново-Анненский, Бабка (все пункты включительно для Воронежского); между Сталинградским и Северо-Кавказским: Астрахань, Кетченеры, Верхне-Курмоярская (все пункты включительно для Северо-Кавказского).

В дальнейшем, во второй половине июля, в состав Сталинградского фронта были включены 21-я и 57-я армии из бывшего Юго-Западного фронта, а также 51-я армия из Северо-Кавказского фронта.

Управления 38-й и 28-й армий Юго-Западного фронта послужили базой для сформирования соответственно 1-й и 4-й танковых армий (командующие — генералы К. С. Москаленко и В. Д. Крюченкин соответственно).

Обе эти армии начали формироваться лишь 22 июля, и к моменту ввода их в бой 1-я танковая армия состояла из 13-го и 23-го танковых корпусов и 131-й стрелковой дивизии, а 4-я танковая — из 22-го танкового корпуса (173, 176, 182-я танковые бригады), 18-й стрелковой дивизии, 5-й истребительно-противотанковой бригады, 79-го полка реактивной артиллерии М13 и двух полков ПВО. Материальной частью корпуса были укомплектованы лишь на 40–50 %.

Приказ Ставки требовал сформировать 1-ю армию к 24 часам 28 июля. В связи с ухудшением обстановки к западу от Дона командующий фронтом сократил этот срок на двое суток. Таким образом, танковой армии предстояло быть готовой к ведению боевых действий не позднее 24 часов 26 июля 1942 года. Для формирования и сколачивания 1-й танковой армии было выделено всего четверо суток.

В состав каждой танковой армии должны были войти два танковых корпуса, три стрелковые дивизии, четыре артиллерийских (два противотанковых и два ПВО) и один гвардейский минометный полки. Фактически к началу формирования 1-й танковой армии ей были переданы 13-й и 23-й танковые корпуса, 131-я стрелковая дивизия, два артиллерийских полка противовоздушной обороны и один противотанковый полк артиллерии. Вместо недостающих двух стрелковых дивизий, артиллерийского и гвардейского минометного полков армии была придана 158-я тяжелая танковая бригада. Несколько позже армии был придан 51-й гвардейский минометный полк М-13.

17 июля 1942 года началось наступление немецких войск. В этот день передовые отряды вермахта вступили в бои с частями 62-й армии на реке Чир (командующие 62-й армией: В. Я. Колпакчи до 3 августа 1942 г., А. И. Лопатин с 3 августа по 5 сентября 1942 г., В. И. Чуйков с 10 сентября 1942 года).

17 июля вступили в бой с немцами части 192-й дивизии (676-й стрелковый полк, 293-й артполк, 644-й танковый батальон) 62-й армии в районе хутора Пронин.

19 июля боевой приказ по отражению наступления немцев на Сталинград получила 64-я армия (командующие 64-й армией: В. И. Чуйков с 10 июля по 4 августа 1942 года, М. С. Шумилов с 4 августа 1942 года). На 20 июля в 64-й армии имелись: 29, 112, 214-я и 229-я стрелковые дивизии, 40-я и 137-я танковые бригады, 66-я и 154-я морские стрелковые бригады, четыре стрелковых полка военных училищ (1-е и 3-е Орджоникидзевское, Житомирское, Краснодарское пулеметно-минометное), два артиллерийских полка РГК, два истребительно-противотанковых артиллерийских полка РГК, один минометный полк, 26-й и 40-й дивизионы бронепоездов, один саперный батальон. Но только 214-я и 229-я стрелковые дивизии смогли занять оборону, остальные части еще не успели завершить передислокацию из района города Тулы.

22 июля немецкие войска оттеснили 62-ю армию к главному рубежу обороны Сталинграда, продвинувшись за время боев на 70 км. Убедившись в том, что части Красной Армии уже организовали оборону на западном берегу Дона, немецкое командование, однако, не оставляло мысли о захвате Сталинграда с ходу. Оно решило предварительно короткими концентрическими ударами окружить наши войска, обороняющиеся на рубеже Клетская, Суровикино, Суворовский, и захватить переправы через Дон, а затем, не останавливаясь, развивать удар на Сталинград.

Для осуществления этого решения из частей 6-й полевой и 4-й танковой армий были созданы две ударные группы: северная в районе селений Головский, Перелазовский и южная в районе станицы Обливская. Для прикрытия левого фланга всей группировки выделялись четыре пехотные дивизии на участок Белогорье — Серафимович.

Северная группа, составленная из 100, 113, 306-й и 384-й пехотных, 16-й и 22-й танковых, 3-й и 60-й моторизованных дивизий (все из состава 6-й полевой армии вермахта), наносила удар частью сил из района селений Головский, Верхне-Черенский в направлении Цымловский, Верхне-Бузиновка, частью сил из района хуторов Перелазовский, Литовский вдоль реки Крепкая на Манойлин, Верхне-Бузиновка.

Южная группа немцев, состоявшая из двух пехотных и одной танковой дивизии (71, 297-я пехотные и 24-я танковая дивизии, последние две из состава 4-й танковой армии), направляла свой удар из района Обливская — Верхне-Аксеновский на северо-восток, на Калач. Основной целью при этом противник ставил захват с ходу переправ через Дон у селений Вертячий и Калач.

К 23 июля войска Сталинградского фронта развернулись и заняли оборону:

63-я армия (127, 153-я и 197-я стрелковые дивизии, 13-я истребительная бригада) — по левому берегу Дона на участке Бабка, устье реки Медведица, общим протяжением около 300 км;

21-я армия (278, 300-я и 304-я стрелковые дивизии из числа дивизий Юго-Западного фронта, отошедших за Дон) — также по левому берегу Дона, восточнее 63-й армии, до станицы Клетская на фронте свыше 60 км;

62-я армия (147, 181, 184, 192, 33-я гвардейская стрелковые дивизии, 644, 645, 648, 649, 650-й и 651-й отдельные танковые батальоны, 40-я и 12-я танковые бригады) — на рубеже Клетская — Суровикино;

64-я армия (29, 112, 131, 214-я и 229-я стрелковые дивизии) — на участке Суровикино, Суворовский и далее по левому берегу Дона до станицы Верхне-Курмоярская.

51-я армия, еще входившая к этому времени в состав Северо-Кавказского фронта, оборонялась по левому берегу Дона, растянувшись цепочкой на участке Верхне-Курмоярская, Цымлянская и далее по левому берегу Дона на запад. Части армии вели напряженные бои с подошедшими передовыми частями противника в районах станиц Цымлянская, Николаевская и Константиновская.

57-я армия после отхода приводила свои части в порядок севернее Сталинграда в районе Орловка, Ерзовка, Дубовка. Управления 38-й и 28-й армий, передав свои войска в резерв фронта и Ставки, формировали из прибывавших в распоряжение Сталинградского фронта пополнений соответственно 1-ю и 4-ю танковые армии.

К утру 24 июля соединения и части формирующейся 1-й танковой армии были еще разбросаны на значительном пространстве. 13-й танковый корпус под командованием полковника Т. И. Танасчишина, не успевший завершить укомплектование своих бригад, вел бои на западном берегу Дона в районе Манойлина. Три его бригады имели всего 123 танка, в том числе Т-34 — 74, Т-70 — 49.

У 23-го танкового корпуса полковника Г. С. Родина (99, 189, 254 тбр и 9 мсбр) танков имелось больше 178 (88 Т-34, 60 Т-70 и 30 Т-60), но получены они были буквально накануне выдвижения в район Калача. Тогда же прибыл и личный состав. Корпус только-только начал формироваться.

К моменту выступления корпуса (22.00 27.07.1942 года) полностью сосредоточена была только 99-я танковая бригада. 189-я танковая бригада прибыла одним эшелоном и разгрузилась на станции Карповка, остальные эшелоны были на подходе. Однако 254-я танковая бригада к моменту наступления не успела и в состав корпуса не вошла. 9-я мотострелковая бригада была укомплектована только на 30 %.

158-я тяжелая танковая бригада (командир полковник А. В. Егоров) еще не была полностью оснащена боевыми машинами. Она получала их на станции Кривомузгинская, куда прибыл эшелон со станками КВ. Что касается 131-й стрелковой дивизии, то она в это время вела оборонительные работы на восточном берегу Дона севернее Калача.

В качестве оперативного резерва в районе Сталинграда сосредоточились две морские бригады, шесть батальонов из курсантов пехотных училищ, переброшенные сюда с Северо-Кавказского фронта, и 10-я дивизия НКВД.

В ходе боев советским войскам удалось снизить темпы наступления немецких войск с 30 км в сутки 12–17 июля до 15 км 18–22 июля.

К 23 июля 62-я армия и частично 64-я отошли на западный берег Дона, в то же время завершилось сосредоточение основных сил 6-й немецкой армии в районе селений Перелазовский, Чернышевская и 4-й танковой армии вермахта (не полностью) в районе станицы Обливская.

В этот сложный период был издан приказ № 227 Народного комиссара обороны СССР от 28 июля 1942 года, который в самой жесткой форме потребовал от командиров и рядовых наведения порядка и дисциплины в войсках и который вводил суровую ответственность за отступление без приказа с занимаемых позиций.

По поводу содержания этого приказа бойцами и командирами Красной Армии высказывались самые различные мнения, однако следует объективно признать, что этот документ, несмотря на всю жестокость и трагизм его смысла, был позитивно воспринят в войсках.

Этот приказ объективно оценил сложившееся положение на фронте и при всей его суровости, тем не менее, способствовал устранению дезорганизации и отступленческих настроений, которые грозили поражением в войне.

Соотношение сил в большой излучине Дона на участке Клетская, Суворовский по данным Генштаба Красной Армии на 23 июля 1942 года [1]

 

Бои на западном берегу Дона

(23 июля — 7 августа 1942 года)

Закончив сосредоточение, северная группировка немцев утром 23 июля атаковала правый фланг 62-й армии на фронте Клетская, Евстратовский, нанеся удар в юго-восточном направлении, а утром следующего дня немцы перешли в наступление также из района Перелазовский, Липовский на Манойлин.

В результате двухдневных ожесточенных боев к исходу 24 июля они прорвали фронт 62-й армии, окружив две ее правофланговые дивизии и приданную им танковую бригаду (192, 184-ю стрелковые дивизии и 40-ю танковую бригаду), и главными силами вышли в район Верхне-Бузиновка, Осиновка, Сухановский. К исходу 26 июля германские передовые части прорвались к Дону в район Малоглубая, Голубинский и Мостовский.

Бои в районе Верхне-Бузиновка, Манойлин, длившиеся до 7 августа, носили исключительно ожесточенный характер. Противник бросил здесь в бой до 500 танков. Только против одной 33-й гвардейской стрелковой дивизии в районе Манойлин утром 24 июля наступало до 150 танков; 35 из них было подбито огнем противотанковой артиллерии и противотанковых ружей.

24 июля командование Сталинградского фронта приняло решение ликвидировать прорвавшуюся к Дону неприятельскую группу концентрическими ударами подвижных соединений из резерва фронта, а также частью сил 21-й и 62-й армий. Выполнение этой задачи возлагалось на формировавшиеся 1-ю и 4-ю танковые армии, которые должны были нанести контрудар: 1-я армия из района Калач в направлении на Липологовский 25 июля и 4-я армия из района Трехостровская, Качалинская в направлении Верхне-Бузиновка 27 июля.

Одновременно переходили в наступление ударные группировки: 21-й армии из района Распопинская в направлении на Цымловский и 62-й армии из района Плесистовский, Добринский на Манойлин с задачей восстановить связь с окруженными дивизиями и танковой бригадой.

192, 184-я стрелковые дивизии и 40-я танковая бригада совместно с частями 13-го танкового корпуса 1-й танковой армии (в свою очередь, приданной ударной группировке 62-й армии с целью прорвать кольцо окружения. — Примеч. авт.) перешли в наступление навстречу контратаковавшей 4-й танковой армии вермахта.

13-й танковый корпус находился как бы на отшибе, был оторван от основных сил 1-й танковой армии. Это отрицательно сказалось на его первоначальных действиях. Наступление он начал силами двух, а не трех танковых бригад. Впоследствии выяснилось, что одна из них — 163-я — оказалась в это время в резерве 62-й армии в районе населенного пункта Остров, расположенного к юго-востоку от населенного пункта Добринки. Далее, после овладения Евсеевским, командир корпуса направил сначала 166-ю, а на следующий день и 169-ю танковую бригаду в район Манойлина. Между тем боевой приказ войскам армии требовал, чтобы 13-й танковый корпус наступал на Верхне-Бузиновку и далее на Клетскую.

Невыполнение этой задачи привело к тому, что в целом контрудар наносился по расходящимся направлениям вопреки замыслу операции, имевшей целью разгром всей вражеской группировки, прорвавшейся на правом фланге 62-й армии.

Положение было исправлено после принятия мер командованием фронта и 1-й танковой армии. В район Манойлина прибыл генерал-майор танковых войск Е. Г. Пушкин, который и стал с 28 июля руководить действиями 13-го танкового корпуса. В состав последнего была возвращена 163-я танковая бригада, а две другие, сражавшиеся под Манойлином фронтом на северо-запад и запад, выведены из боя. Проведя разведку, войска корпуса на рассвете 28 июля атаковали противника в районе Майоровского и установили тесную связь с 184, 192-й стрелковыми дивизиями и 40-й танковой бригадой.

К 28 июля советские части организовали оборону на линии Мело-Клетский, Венцы, Большенабатовский, Мостовский, Липологовский, Плесистовский, Рожковский.

К моменту отдачи боевого приказа в 20.00 26 июля командование 22-го танкового корпуса 4-й танковой армии и входящих в него бригад еще не знали друг друга в лицо, а состав материальной части танковых бригад командование узнало только вечером 26 июля, в то время когда уже утром 27 июля корпус должен был переправиться через Дон и приступить к выполнению боевой задачи. В корпусе почти отсутствовали средства для эвакуации танков, а также подвижные средства связи.

При этом к моменту наступления в составе 176-й танковой бригады находились только управление, 1-й танковой батальон и батарея ПТО, остальной состав бригады — два танковых батальона и мотострелковый батальон — были в пути следования по железной дороге. Танковые батальоны присоединились к бригаде 29 июля, а мотострелковый батальон только на четвертый день боев корпуса, 1 августа 1942 года. Общее количество танков, находящихся в составе 22-го танкового корпуса на 28 июля 1942 года, составляло 180 боевых машин.

Боевой состав 22-го танкового корпуса на 28 июля 1942 года [2]

Начав переправу через Дон в 11.00 27 июля, части 22-го танкового корпуса завершили ее только к исходу 28 июля из-за неподготовленности переправ. На следующий день начались тяжелые бои.

При встрече с противником 29 июля 182-я танковая бригада находилась в районе восточнее Венцы и располагала Т-34 — 21, Т-70 — 8, Т-60 — 12; 11 Т-34, 13 Т-70, 1 Т-60 отстали по различным, прежде всего техническим причинам на марше. 173-я танковая бригада сосредоточилась в районе Верхне-Голубая и располагала Т-34 — 23, Т-70 — 19, Т-60 — 13; на марше остались 9 Т-34 и 2 Т-70. 176-я танковая бригада в течение 29 июля находилась в резерве, после чего к утру 30 июля получила задачу выйти на южную окраину Верхне-Бузиновки. В своем составе она имела 19 Т-34 и 10 Т-70. 13 Т-34 и 6 Т-70 по техническим причинам не смогли прибыть в исходный район.

29 июля при наступлении 182-й танковой бригады из-за недостаточной рекогносцировки и разведки местности первая атака этого соединения с целью овладения Венцами сорвалась. При повторной атаке удалось продвинуться на 2,5 км. При этом был поврежден 1 Т-34, убит замкомандира 1-го танкового батальона капитан Лапшинов и два человека были ранены. Потери немцев составили до 30 солдат и один миномет.

Наступавшая 29 июля на Муковнинский 173-я танковая бригада вела бои без поддержки пехоты, в результате чего потеряла 10 Т-34 (из них 2 сгоревшими и 8 подбитыми), 2 Т-70 (один из них сгоревший) и один Т-60. При этом было уничтожено 12 противотанковых орудий, 2 танка противника и около 150 солдат и офицеров. Трофеи бригады составили 25 автомашин, 9 радиостанций и до 40 велосипедов.

30 июля 182-я танковая бригада совместно с 5-й истребительно-противотанковой бригадой в 7.00 предприняла наступление на высоту 246,3. Первоначально ей удалось продвинуться на 3,5–4 км, но затем под ударами немцев она отошла на исходные позиции. Потери составили: 12 Т-34 (из них 9 сгоревших), 5 Т-60 (из них 3 сгоревших) и 2 Т-70 (1 сгорел). Бригада потеряла своего командира, потери личного состава составили 20 %. При этом удалось уничтожить только до роты немцев, 2 батареи ПТО и артиллерии. Трофеи составили 13 карабинов и 11 пленных немцев.

173-я танковая бригада 30 июля наступала на Верхне-Бузиновку в составе 7 Т-34, 7 Т-70 и 12 Т-60. Атаки первоначально принесли успех, но затем бригада была вынуждена отойти. Потери составили 5 Т-34, из них 3 сгоревших, 2 Т-70, из них 1 сгоревший. Бригаде удалось уничтожить 9 немецких танков.

176-я танковая бригада атаковала в направлении Осиновского. Предварительной разведки противотанковой обороны немцев проведено не было. В результате этого из находящихся в первом эшелоне 14 Т-34 и 8 Т-70 были потеряны 8 Т-34 и 7 Т-70, был также убит командир бригады. Следовавшая за ними колонна штаба под прикрытием 4 Т-34 и 3 Т-70 попала под обстрел противотанковых пушек противника с высоты 234,7, в результате чего часть танков и все автомашины были уничтожены. Однако даже после этого 6 Т-34 и 3 Т-70 удалось захватить высоту 234,7.

Около 17.00–20.00 30 июля в район боевых действий 22-го танкового корпуса прорвался 13-й танковый корпус в составе 22 танков и до 5000 человек из состава 62-й армии.

31 июля 184-я и 192-я стрелковые дивизии во взаимодействии с 22-м танковым корпусом вели подготовку для дальнейшего наступления. Танки 13-го танкового корпуса были реорганизованы в 169-ю танковую бригаду и подчинены 22-му танковому корпусу.

2 августа в направлении на Муковнинский, Верхне-Бузиновка перешли в наступление части 22-го танкового корпуса во взаимодействии со 184-й и 192-й стрелковыми дивизиями. Наступление впервые за многие дни осуществлялось совместно танками и пехотой.

182-я танковая бригада имела в своем составе 6 Т-34, 5 Т-70 и 8 Т-60. В ночь на 3 августа ей удалось продвинуться на 33,5 км и закрепиться на отметке 4 км северо-восточнее н/п Муковнинский, который она удерживала до 4 августа.

173-я танковая бригада наступала на южную окраину Муковнинского, но продвинуться из-за сильного сопротивления немцев ей не удалось.

169-я танковая бригада наступала на южную окраину Верхне-Бузиновки, но закрепиться ей удалось только на западных скатах высоты 230,0.

176-я танковая бригада в составе 4 боеспособных танков действовала совместно со 184-й стрелковой дивизией в районе Горюшков Глазков.

В целом это наступление имело незначительный успех. Стрелковые части, действовавшие совместно с танками, упорство в бою не проявляли, при первом же огневом сопротивлении противника приостанавливали наступления, оставляя танки одни. Наступающие порядки слабо поддерживали артиллерия и авиация. В то же время немецкая авиация господствовала в воздухе.

5 августа в 6.00 22-й танковый корпус и 205-я стрелковая дивизия предприняли наступление в направлении Венцы, Свечниковский, Майоровский с целью выхода в тыл верхне-бузиновской группировки немцев.

182-я танковая бригада в составе 2 Т-34, 2 Т-70, 5 Т-60 и до 160 штыков мотострелково-пулеметного батальона во взаимодействии с 721-м полком 205-й стрелковой дивизии вышла на рубеж 1 км западнее дороги Венцы, М. Янки, но затем под ударами немцев отошла на исходные рубежи. Потери составили 2 Т-34 (1 из них сгоревший), 1 Т-70 и 3 Т-60, были убиты и ранены 50 человек. Потери немцев составили 1 танк и 2 противотанковые пушки.

173-я танковая бригада, имея в своем составе 11 танков, во взаимодействии с 731-м стрелковым полком к 16.00 5 августа вышла на рубеж 1 км северо-западнее Венцов.

176-я танковая бригада находилась в резерве, имея только 2 Т-34 и 3 Т-70.

173-я и 176-я танковые бригады 4-й танковой армии 8 августа передали все исправные после боев с 29 июля танки в состав 182-й танковой бригады, которая после этого располагала 7 Т-34, 4 Т-70, 9 Т-60.

В результате контрударов советских войск план противника — окружить 62-ю армию и захватить переправы через Дон на участке Вертячий, Калач с целью дальнейшего марша на Сталинград — был сорван. Наступление прорвавшихся в тыл 62-й армии войск противника было остановлено. Удалось вырваться из окружения 192, 184-й стрелковой дивизиям и 40-й танковой бригаде. Однако ликвидировать прорвавшуюся к Дону группировку врага и восстановить фронт обороны 62-й армии на участке Клетская, Калмыков не удалось.

Причинами этого были: ввод в бой соединений 1-й и 4-й танковых армий, еще не закончивших своего формирования (сложившаяся на фронте 62-й армии обстановка была такова, что пришлось бросить их в бой по частям, по мере подхода); отсутствие предварительной разведки противника, который быстро подготовил сильную противотанковую оборону; неорганизованное взаимодействие танковых соединений с пехотой, артиллерией, вследствие чего в первых же боях советские танковые части понесли крупные потери.

Одновременно с вышеописанными боями сражение развернулось на южном фланге обороны. Южная группа противника перешла в наступление 26 июля. Фронт 64-й армии, оборонявшейся на правом берегу Дона на участке Суровикино, Суворовский, был прорван и разрезан на две части.

Две правофланговые дивизии 64-й армии (112, 229) отошли в северо-восточном направлении и заняли оборону на участке Суровикино, Рычковский. Здесь обе дивизии были включены в состав 62-й армии. Далее этого рубежа южная группировка немцев продвинуться не смогла, и фронт на некоторое время стабилизировался.

214-я дивизия и одна стрелковая бригада отошли на левый берег Дона, где заняли оборону на участке Зимовской, Кибиревский. Участок же Кибиревский, Верхне-Курмоярская оборонялся вышедшей туда 29-й стрелковой дивизией этой же армии.

Для ликвидации прорыва немцев 28 июля Ставка Верховного главнокомандования передала приказ командующему Сталинградским фронтом генералу В. Н. Гордову не позднее 30 июля частями 64-й армии, а также подошедших в район Калача 204-й и 321-й стрелковым дивизиям и 23-м танковым корпусом разгромить противника в районе Нижне-Чирской. Ввод частей в бой осуществлялся, что называется, «с колес», что снижало их возможности.

В осуществлении приказа Ставки активно участвовала 1-я танковая армия, которой были переданы 23-й танковый корпус, 204-я стрелковая дивизия, 397-й и 398-й легкие артиллерийские полки.

В 4 часа утра 30 июля, прочно сковав липологовскую группировку с фронта, правофланговые соединения 1-й танковой армии — 23-й танковый корпус, 131-я стрелковая дивизия и 158-я тяжелая танковая бригада — начали наступление. Нанося удар левым флангом и стремясь обойти противника с запада, они медленно продвигались вперед.

Советским войскам удалось теперь достичь и наращивания сил армий, действовавших против липологовской группировки противника с юга. Как только 23-й танковый корпус выполнил поставленную задачу по разгрому германских войск в районе устья реки Чир, командование армии перенацелило его для действий в северном направлении. В это же время 13-й танковый корпус, переданный в состав 4-й танковой армии, совместно с частями 22-го танкового корпуса начал наступление на Осиновский, в тыл главным силам липологовской группировки немцев.

Теснимой со всех сторон, ей угрожали полное окружение и уничтожение. Но командованию 6-й немецкой армии удалось оказать ей помощь. Оно ввело в бой свежие силы, которые прорвали внешний фронт 62-й армии и, выйдя в район Добринки, установили контакт с окружаемым частями Красной Армии 14-м танковым корпусом вермахта.

С этого момента бои приняли еще более ожесточенный характер. Наши танки, ломая сопротивление врага и нанося ему значительный урон, продолжали двигаться вперед. 189-я танковая бригада 23-го танкового корпуса, например, в самом начале атаки овладела западной окраиной Липологовского, уничтожив при этом 12 противотанковых орудий, 2 батареи тяжелой артиллерии и 8 танков противника.

Кроме того, как записано в журнале боевых действий фронта, «1-я танковая армия за 30 июля 1942 года захватила 28 исправных танков, 15 орудий и до 50 автомашин врага». Этот успех необходимо было развить, так как населенный пункт Липологовский, где немецкие войска спешно построили ДЗОТы и, закопав в землю танки, создали систему плотного противотанкового огня, оставался главным участком сопротивления.

Вскоре к оборонявшимся в районе Липологовского и Липолебедевского начали прибывать подкрепления. Это был первый результат вышеупомянутого прорыва фронта на участке 62-й армии. Из района Добринки на помощь сражавшимся против советских частей двум моторизованным дивизиям вермахта подходили 50 танков и до 600 автомашин с пехотой и артиллерией. Кроме того, к Сухановскому двигался батальон пехоты с 30 танками, а в район Майоровского, Сухановского 20 танков.

Но не эта помощь извне спасла немцев от полного разгрома. Окружить и уничтожить его помешала авиация противника, которая и на этот раз господствовала в воздухе. Она появилась над боевыми порядками 1-й танковой армии уже в 5 часов, спустя всего лишь час после начала атаки. Только на западную часть Липологовского, куда прорвалась 189-я танковая бригада, германские самолеты до 13 часов совершили 28 групповых налетов. Бригада потеряла 20 танков, но свои позиции удержала.

Кровопролитные бои на всем фронте наступления армии продолжались и 31 июля. На отдельных направлениях немецкие войска переходили в контратаки, но, получив отпор, с большими потерями откатывались назад.

За 7 дней боев 1-я танковая армия уничтожила и захватила 116 танков и более 90 орудий разных калибров. Противник потерял только убитыми и ранеными около 14,5 тысяч солдат и офицеров.

В последующие пять дней 1-я танковая армия вновь и вновь наносила удары по липологовской группировке вермахта.

В течение 12 дней эта армия непрерывно атаковала немецкую группировку. Советские войска стремились уничтожить ее, но не смогли. К ней непрерывно поступали подкрепления, а силы 1-й танковой армии, не получавшей пополнения, день ото дня таяли. Более того, часть сил, в том числе единственную вновь прибывшую 254-ю танковую бригаду и три гвардейских минометных полка, по приказу штаба фронта передали в состав 64-й армии.

При этом наблюдалась несогласованность в принятии решений на ввод в бой частей Красной Армии. В результате получения взаимоисключающих друг друга приказов 99-я танковая бригада 23-го танкового корпуса совершила 350-километровый марш, в результате которого 7 танков Т-34 вышли из строя и не смогли прийти в район дислокации.

В течение семидневных боев только один 23-й танковый корпус потерял подбитыми и сожженными 90 Т-34, 35 Т-70, 22 Т-60, убитыми и ранеными около 600 человек. При этом на 6 августа в строю оставалось 6 Т-34, 5 Т-70 и 2 Т-60. За это же время корпус уничтожил 70 немецких танков, 9 противотанковых орудий и до 1600 солдат и офицеров противника. Несмотря на большие потери, корпус своей задачи не выполнил, липологовской группировки противника не уничтожил и 5 августа был вынужден перейти к обороне.

Уже 6 августа 1-я танковая армия, потерявшая большую часть своего состава, была расформирована, а ее остатки (в том числе и 23-й танковый корпус) влиты в 62-ю общевойсковую армию. 4-я танковая армия, в дальнейшем также не получавшая материальной части для своих танковых соединений, сохраняя свое название танковой армии (бойцы называли ее «четырехтанковая армия». — Примеч. авт.), состояла лишь из стрелковых соединений.

Несмотря на то что бои советским войскам пришлось вести в очень тяжелых условиях, немецкое командование не смогло осуществить координацию действий между северной и южной группировками; окружения оборонявшихся на западном берегу Дона частей 62-й и 64-й армий не получилось; переправиться через реку Дон немцам тоже не удалось.

Вместо быстрого марша на восток, на что рассчитывало германское командование, главная группировка врага была вынуждена втянуться в затяжные бои на западном берегу Дона. Попытка противника захватить Сталинград с ходу была сорвана.

Из сказанного видно, что нет никаких оснований сомневаться в целесообразности ввода в сражение не закончивших формирование 1-й и 4-й танковых армий. Эти объединения воспрепятствовали врагу окружить 62-ю армию, сковали за Доном на три недели 6-ю немецкую армию, нанесли ей тяжелый урон и выиграли время для подхода резервов Ставки и организации обороны в междуречье.

Вражеская группировка, рвавшаяся к Калачу, не была разгромлена главным образом потому, что 6-я немецкая армия располагала большими силами и средствами, чем советские войска, наносившие контрудар. Без тесного взаимодействия с пехотой и артиллерией, а также без надежного авиационного прикрытия советские танки не могли прорвать оборону противника. Между тем 1-я и 4-я танковые армии, к сожалению, не располагали артиллерией, которая подавляла бы и уничтожала противотанковые средства врага; они имели только по одной стрелковой дивизии. Первостепенное значение имело абсолютное господство в воздухе немецкой авиации, которая в светлое время суток почти беспрерывно бомбила наши войска, нанося им чувствительный урон.

Не менее важное значение имело и то обстоятельство, что события назревали и развивались стремительно, обстановка менялась быстро, и командование Сталинградского фронта не успевало сосредоточить резервы. По этой причине и контрудар танковых армий начался не одновременно. Хуже того, изменения в обстановке вынуждали каждую из двух танковых армий начать контрудары не всеми силами, а лишь той частью, которая имелась в наличии. Короче говоря, одновременного, концентрического контрудара всеми силами не получилось ни в масштабах фронта, ни в масштабах армий. Кроме того, танковые корпуса действовали изолированно друг от друга. Наконец, в связи с угрозой удара по Калачу с юго-запада пришлось отвлечь в сторону Суровикино часть сил 1-й танковой армии.

Однако положение советских войск оставалось тяжелым. Отход 214-й стрелковой дивизии на левый берег Дона и выдвижение неприятельских частей к Дону на участке Нижне-Чирская, Суворовский создавали угрозу удара противника на Сталинград с юго-запада: его южная группировка могла выйти в тыл всему Сталинградскому фронту.

 

Бои юго-западнее Сталинграда

(1–10 августа 1942 года)

Ведя кровопролитные бои, 64-я армия в конце июля 1942 года была вынуждена отойти за Дон. 51-я армия, оборонявшаяся на чрезвычайно растянутом фронте, не выдержала натиска неприятельских войск, наступавших вдоль Северного Донца на Кавказ. К концу июля 1942 года немецкие войска захватили ряд плацдармов на левом берегу Дона на участке Константиновская, Цымлянская; в частности, 48-й танковый и 4-й армейский корпуса 4-й танковой армии вермахта к 30 июля заняли на левом берегу Дона район к югу от станицы Цымлянская.

С целью развития удара вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград немецкое командование сосредоточило в районе станицы Цымлянская группировку в составе двух пехотных, двух моторизованных и одной танковой немецких дивизий (94, 371-я пехотные, 29, 16-я моторизованные и 14-я танковая дивизии) и 6-го румынского армейского корпуса (1, 2, 4, 18-я и 20-я пехотные дивизии). Последний после выдвижения на фронт Тормосин, Нижняя Курмоярская должен был форсировать Дон на участке Суворовский, Верхняя Курмоярская; в дальнейшем румынский корпус предназначался для усиления удара основной немецкой группировки.

Сосредоточивая в районе Цымлянской силы для наступления на Сталинград с юго-запада, немецкое командование одновременно поставило перед 6-й армией задачу полного овладения западным берегом Дона, чтобы в последующем продолжать движение на Сталинград с запада. В период с 7 по 17 августа здесь против советских войск 4-й танковой и 62-й армий проводилось несколько наступательных операций.

Учитывая тяжелую обстановку на левом фланге Сталинградского фронта и создавшуюся опасность прорыва врага к Сталинграду с юго-запада, Верховный главнокомандующий еще 28 июля в директиве № 170635 указал командующему Сталинградским фронтом на необходимость принять все меры для прикрытия города с юго-запада: «В связи с отходом 214-й стрелковой дивизии 64-й армии южнее устья реки Чир за Дон и выходом здесь противника на западный берег реки Дон, направление Нижне-Чирская — Сталинград в данный момент является для фронта наиболее опасным, а, следовательно, и основным. Опасность эта состоит в том, что противник, переправившись через реку Дон, может обойти Сталинград с юга и выйти в тыл Сталинградскому фронту.

Ставка приказывает:

1) Продолжая действия по полному уничтожению противника в районе Верхне-Бузиновка, основной задачей фронта в ближайшие дни иметь: активными действиями 64-й армии с использованием подошедших в район Калач и южнее 204-й и 321-й стрелковых дивизий и 23-го танкового корпуса во что бы то ни стало не позднее 30 июля разбить противника, вышедшего южнее Нижне-Чирской на западный берег Дона, и полностью восстановить здесь оборону по Сталинградскому рубежу.

2) Принять немедленные меры по усилению обороны юго-западного фаса Сталинградского внешнего обвода от станции Красный Дон до Райгорода».

Восстановить положение и ликвидировать прорыв немцев в районе устья реки Чир не удалось вследствие недостатка сил у 64-й армии и резкого ухудшения обстановки на фронте 51-й армии.

Для обороны Сталинграда с юго-запада южный фас внешнего Сталинградского обвода на участке Красный Дон, Райгород к 1 августа был занят войсками 57-й армии (четыре батальона пехотных училищ, 15-я и 38-я стрелковые дивизии, 13-я истребительная бригада и шесть отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов 118-го укрепленного района).

31 июля 51-я армия (91, 138, 157, 302-я стрелковые, 115-я кавалерийская дивизии, 135-я и 155-я танковые бригады) была передана в состав Сталинградского фронта.

5 августа в целях удобства управления войсками сталинградского направления Ставка Верховного главнокомандования (директива № 170554) разделила Сталинградский фронт на два: Сталинградский и Юго-Восточный.

В состав Сталинградского фронта вошли 63, 21, 4-я танковая и 62-я армии; в состав Юго-Восточного фронта вошли 64, 57-я и 51-я армии. Разграничительные линии между этими фронтами проходили: Сталинград, Верхне-Чирский, Морозовский (все, кроме Сталинграда, для Сталинградского фронта включительно); между Юго-Восточным и Северо-Кавказским фронтами Астрахань, Ремонтная, Николаевская (все для Юго-Восточного фронта включительно).

При этом в состав автобронетанковых войск Юго-Восточного фронта вошли следующие части: 13-й танковый корпус (6 гв., 13, 254-я танковые бригады) и 133-я танковая бригада, которая была самостоятельной. 11 августа к ним присоединилась 6-я танковая бригада, а 21 августа — 56-я танковая бригада.

В ходе боевых действий за период с 7 августа по 30 августа на доукомплектование частей фронта поступило и было распределено следующее количество бронетехники: 6-я гв. танковая бригада — 35 Т-34, 16 Т-70; 254-я танковая бригада — 21 Т-34, 17 Т-70; 13-я танковая бригада — 8 Т-70.

Одновременно к южному фасу внешнего обвода для усиления 64-й и 57-й армий и создания глубокой эшелонированной обороны выдвигается ряд частей и соединений из резерва фронта. К 5 августа к левому флангу 64-й армии в район Зеты, станции Тингута, станции Тундутово были подтянуты три стрелковые дивизии, одна истребительная противотанковая бригада, один танковый корпус в составе трех танковых бригад (204, 208, 426-й стрелковых дивизий), 20-я истребительная бригада, доукомплектованный сводный 13-й танковый корпус (13, 133-я и 254-я танковые бригады), шесть пушечных артиллерийских полков и один истребительный противотанковый полк. Кроме того, на марше в район 64-й армии находились еще две танковые бригады и два отдельных танковых батальона.

Принимались меры по усилению нового фронта реактивной артиллерией. В 64-й армии был лишь один гвардейский минометный полк — 76-й; 3 августа ей переподчинили три полка PC: 4, 5-й и 51-й (из 1-й танковой армии), а 7 августа еще три: 18, 19-й и 2-й (из 51-й армии).

Юго-восточный фас среднего обвода обороны Сталинграда на участке Ивановка, Красноармейск 8 августа был занят 422-й и 244-й стрелковыми дивизиями, переданными из резерва фронта в 57-ю армию.

30 июля немецкая группировка, сосредоточившаяся в районе Цымлянская, Николаевская, перешла в наступление и прорвала растянутый в «ниточку» фронт 51-й армии: 31 июля немцы вышли в район Нижний Жиров, Гашун и, развивая далее наступление вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград, 1 августа заняли станцию Ремонтная, 2 августа — станцию и город Котельниково, 3 августа — Жутово. Одновременно 6-й армейский румынский корпус вышел к Дону на участке Тормосин, Нижняя Курмоярская.

51-я армия в результате тяжелых боев на Дону в районе Цымлянская, Николаевская под натиском превосходящих сил врага отошла сначала к 7–8 августа на рубеж Ново-Сальский, Нововеселый, а к 17 августа — на рубеж озер Цаца, Барманцак, Сарпа (южное), где и перешла к обороне. За время отхода армия понесла большие потери.

Для уничтожения прорвавшейся в район Котельниково неприятельской группировки 3 августа была создана оперативная группа в составе трех стрелковых дивизий, одной морской стрелковой и одной танковой бригад (29, 138, 157-я стрелковые дивизии, 154-я морская стрелковая и 6-я танковая бригады) под командованием генерал-лейтенанта Чуйкова. После неудачных для советских войск боев в районе Котельниково группа Чуйкова 5 августа отошла на северный берег реки Аксай. Войдя в состав 64-й армии, она организовала оборону на участке Городской, Тингута.

57-я армия, сдав 64-й армии рубеж Красный Дон, Тингута, обороняла южный фас внешнего Сталинградского обвода на участке Тингута, Райгород.

4-я танковая армия немцев, развивая наступление вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград, к 6 августа вышла на рубеж озеро Цаца, Плодовитое, Абганерово, разъезд Капкинский, Жутово и далее по южному берегу реки Аксай.

Готовясь к нанесению удара по Сталинграду вдоль железной дороги, немецкое командование создало в районе Абганерово, Плодовитое группировку в составе одной танковой, одной моторизованной и трех пехотных дивизий (14-я танковая, 29-я моторизованная, 94, 371-я немецкие и 4-я румынская пехотные дивизии). Левый фланг ударной группировки на участке Городской, Капкинский прикрывался тремя пехотными румынскими дивизиями из состава 6-го армейского корпуса (1, 2-я и 20-я румынские пехотные дивизии).

5 августа танковый авангард танковых войск вермахта — 36-й танковый полк 14-й танковой дивизии — развернул ожесточенные танковые бои с советскими частями у разъезда 74-й км. Интенсивность боев была такова, что из 200 танков, имевшихся в строю в 36-м танковом полку к началу операции, на 10 августа в строю осталось 24.

6 августа в 5 часов немцы атаковали левый фланг 64-й армии на участке Абганерово, Тингута, оборонявшийся частями 38-й и 126-й стрелковых дивизий. К 10 часам группа немецких танков численностью около 70 машин прорвалась в стыке между дивизиями и вышла в район разъезда 74-й км. Однако наступавшая за танками вражеская пехота была остановлена огнем обороны советских войск перед передним краем. Группа прорвавшихся танков, контратакованная нашими частями 13-го танкового корпуса и 20-й истребительной бригады, к середине дня с большими потерями была отброшена на исходные позиции. Эта неудача не остановила противника. Следом он предпринял еще ряд атак силами одного-двух батальонов пехоты, поддержанных 15–20 танками. Атаки перемежались с авиационными налетами, в которых участвовали группы из 20–30 самолетов.

В 16 часов 25 минут немецкие войска перешли в атаку силою до дивизии при поддержке значительной группы танков из района селения Плодовитое в направлении на разъезд 74-й км. Прорвав фронт обороны 38-й стрелковой дивизии на участке ферма № 2, ферма № 3, противник моторизованной пехотой с 70 танками к исходу дня вновь занял разъезд 74-й км и продвинулся далее на северо-восток к станции Тингута. Дальнейшее проникновение немецких войск в глубину обороны Красной Армии было приостановлено.

64-я армия получила задачу уничтожить прорвавшуюся вражескую группировку и восстановить положение. Ведя частью сил сдерживающие бои, армия 7 и 8 августа готовилась к контратаке.

Утром 9 августа немецкая группировка была атакована войсками 64-й армии с разных направлений: 204-я стрелковая дивизия с 254-й танковой бригадой атаковали разъезд 74-й км из района Зеты; 13-й танковый корпус перешел в атаку вдоль железной дороги на юго-запад; 38-я стрелковая дивизия атаковала противника в западном направлении из района фермы № 3. Атаки советских частей поддерживались огнем подошедших в этот район еще 6 августа артиллерийских полков, гвардейских минометных полков и авиацией 8-й воздушной армии. 9 августа в бой вступили 40 танков KB 133-й тяжелой танковой бригады.

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта на 8 августа 1942 года [3]

* Списочный состав количества танков Юго-Восточного фронта указан ко времени вступления бронетанковых войск фронта в боевые действия — 6.08.1942 года.

Утром 9 августа 64-я армия предприняла контрудар по прорвавшейся вражеской группировке. На разъезде 74-й километр развила атаку 126-я стрелковая дивизия, которой был придан 76-й гвардейский минометный полк (ГМП) майора Г. П. Решетникова. Противник пытался ударить по флангу ее батальонов, бросив вперед танки и бронемашины. Навстречу им командир ГМП выдвинул 347-й дивизион. «Катюши», развернувшись, произвели залп. Когда пыль и дым рассеялись, майор Решетников не узнал поля боя: горели танки и бронемашины, степь пестрела воронками. Уцелевшие германские пехотинцы бежали к близлежащей балке. Их преследовали группы бойцов дивизии с приданными танками. Они ворвались на разъезд 74-й километр на плечах отступающих немцев.

В тот же день 76-й гвардейский минометный полк, сменив боевой порядок, залповым огнем всех дивизионов по скопившейся у станции Абганерово пехоте противника уничтожил до двух его рот. На станции вспыхнули пожары. Вслед за залпом устремились в атаку стрелковые части в сопровождении танков.

5-й ГМП подполковника Л. З. Парновского развернулся на огневых позициях в полосе 13-го танкового корпуса. Его 2-й дивизион занял боевой порядок в 5 км северо-восточнее станции Тингута. Подполковник Парновский с дивизионного наблюдательного пункта заметил в балке юго-западнее станции не менее 60 танков и до 150 автомашин. Было ясно: противник изготовился к атаке. Командир полка тут же скомандовал открыть огонь всем дивизионом. Последовавший залп «Катюш» вывел из строя 12 танков и более 30 автомашин. Вражеская атака была сорвана.

В течение 10 августа этот дивизион, обеспечивая развитие атаки 38-й стрелковой дивизии, стрелял еще четыре раза. Трижды расчеты батарей меняли огневые позиции. Заряжали боевые машины, рыли аппарели и ровики. Стояла нестерпимая жара. Обмундирование прилипало к телу. Таская на себе снаряды и маскируя боевой порядок, люди изнемогали. А тут еще следовали один за другим огневые налеты противника. Но все делалось сноровисто, быстро, без суеты и паники.

После двухдневных упорных боев к исходу 10 августа противник был выбит из района разъезда 74-й км и отброшен за передний край. 38-я стрелковая дивизия вновь заняла свои оборонительные позиции.

Одновременно с ударом в районе Плодовитое, разъезд 74-й км противник, чтобы сковать наши силы, произвел с целью демонстрации ряд сильных атак на участке Генераловский, Заливский, обороняемом частями 157-й стрелковой дивизии. Все попытки противника прорвать оборону советских войск успехом не увенчались. В бою 8 августа части 157-й стрелковой дивизии уничтожили до двух батальонов пехоты 1-й румынской дивизии, пытавшихся вклиниться в нашу оборону в районе балки Попова.

В ходе боев в районе Абганерово, разъезд 74-й км попытка немецких войск прорваться к Сталинграду силами 4-й танковой армии с юго-запада, вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград, была успешно отражена войсками 64-й армии.

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта на 12 августа 1942 года [4]

 

Бои на внешнем обводе

(17 августа — 3 сентября 1942 года)

После того как попытки овладеть Сталинградом с ходу (удар 6-й армии из района Боковская, Морозовский и удар 4-й танковой армии с юго-запада вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград) провалились, немецкое командование решило овладеть городом и выйти к Волге путем организации одновременного наступления обеих армий с нанесением концентрических ударов: одного — из района малой излучины Дона (Трехостровская, Большенабатовский) силами 6-й армии и другого — вновь из района Плодовитое, Абганерово, вдоль железной дороги на северо-восток, силами 4-й танковой армии вермахта.

7 августа, закончив перегруппировку и подтянув резервы, 6-я армия немцев начала операцию против советских 4-й танковой и 62-й армий с целью ликвидации всех наших плацдармов на западном берегу Дона.

На участке 62-й армии противник перешел в наступление, нанося концентрические удары по ее флангам в общем направлении на Калач. Удар с севера из района Манойлин, Сухановский, Верхне-Бузиновка осуществлялся группировкой в составе двух пехотных, одной танковой и одной моторизированной дивизий (376, 384-я пехотные, 16-я танковая и 60-я моторизованная дивизии). Удар с юга наносился из района Верхне-Чирский силами одной пехотной дивизии (71-я пехотная дивизия), усиленной танками.

К исходу 9 августа в результате упорных боев немецким войскам удалось вновь окружить четыре наши дивизии (33 гв., 181, 147-я и 229-я стрелковые дивизии) 62-й армии, которые до 14 августа вели ожесточенные бои, стремясь вырваться из окружения, что впоследствии и удалось сделать их отдельным частям. Три дивизии (112, 131-я и 196-я стрелковые дивизии) той же армии отошли на левый берег Дона, где заняли оборону на участке Вертячий, Ляпичев.

Для организации действенного сопротивления наступающему противнику на левом берегу Дона и надежного прикрытия подступов к Сталинграду потребовалась более тесная координация усилий обоих фронтов. 9 августа вышла директива Верховного Главнокомандующего № 170562 о подчинении Сталинградского фронта командующему Юго-Восточным фронтом генерал-полковнику Еременко с оставлением за ним в то же время прежних функций. В этой директиве подчеркивалась важность задачи, стоящей перед обоими фронтами: во что бы то ни стало отстоять Сталинград.

15 августа 4-я танковая армия, продолжавшая удерживать рубеж Мело-Клетский, Большенабатовский, была атакована германскими войсками, перешедшими в наступление. Прорвав фронт армии в центре, немцы разделили ее на две группы. Отошедшая на северо-восток правая группа (205, 343-я и 321-я стрелковые дивизии) влилась в 1-ю гвардейскую армию (незадолго перед этим прибывшую в район селения Фролово). Эта армия в связи с обстановкой, сложившейся на фронте 4-й танковой армии, получила задачу оборонять рубеж Кременская, Сиротинская и далее по левому берегу Дона до устья реки Иловля. Левая группа (18, 184, 39 гв., 40-я гв. стрелковые дивизии, 193-я танковая бригада и 22-й танковый корпус в составе одной бригады) под натиском превосходящих сил противника к исходу 16 августа переправилась на левый берег Дона и заняла оборону на участке от устья реки Иловля до поселка Нижне-Гниловский.

К 17 августа войска Сталинградского фронта, отойдя за Дон, заняли оборону по внешнему обводу сталинградских укреплений. Правофланговые армии фронта — 63-я (1, 127, 153, 197, 203, 14-я гв. стрелковые дивизии и 3-й гвардейский кавалерийский корпус), 21-я (63, 76, 96, 124, 278, 304-я и 343-я стрелковые дивизии) и 1-я гвардейская (40, 41, 4 гв. сд) — продолжали оборонять левый берег Дона на участке Бабка, устье реки Иловля; под контролем советских войск находились плацдармы на правом берегу в районе города Серафимович, станиц Клетская и Ново-Григорьевская. 4-я танковая армия в составе 37, 39-й гвардейских, 18, 184-й стрелковых дивизий, 22-й мотострелковой и 22-й истребительной бригад удерживала рубеж по левому берегу Дона от 44 устья реки Иловля до поселка Нижне-Гниловский, прикрывая железную дорогу Сталинград-Поворино. 62-я армия (98, 399, 87, 35 гв. и 131-я стрелковые дивизии, 134, 137, 121-я и 40-я танковые бригады) оборонялась по левому берегу Дона на участке Нижне-Гниловский, Ляпичев, прикрывая кратчайшие пути к Сталинграду с запада.

Все дивизии советских армий были в значительном некомплекте. Для осуществления удара по Сталинграду с запада германское командование к этому времени сосредоточило против Сталинградского фронта в излучине Дона группировку в составе одиннадцати пехотных, двух танковых и двух моторизованных исключительно немецких дивизий.

Наиболее плотная группировка — 100, 305, 384, 389, 76, 296-я пехотные, 16, 22-я танковые, 3-я и 60-я моторизованные дивизии из состава 6-й армии — была сосредоточена в районе Трехостровская, Большенабатовский, Верхне-Голубая.

Для прикрытия левого фланга этой группировки против 63-й и 21-й армий РККА развертывалась прибывавшая на это направление 8-я итальянская экспедиционная армия в составе 35-го армейского корпуса, 2-го армейского корпуса и альпийского корпуса. Не особенно рассчитывая на стойкость своего союзника, немецкое командование оставило за итальянцами три немецкие дивизии из состава 29-го армейского корпуса (298, 294-я и 62-я пехотные дивизии). Наиболее ответственное направление фронта в малой излучине Дона на участке Клетская, Трехостровская прикрывали исключительно немецкие дивизии.

17 августа противник возобновил атаки на всем фронте. В период до 23 августа советские войска вели ожесточенные бои на переправах через Дон, препятствуя противнику переправиться на левый берег. Юго-западнее Сталинграда немцы 17 августа также перешли в наступление, нанося удар из района Плодовитое, озеро Цаца в северном направлении.

20 августа противник форсировал Дон и, захватив переправы, а также плацдарм на левом берегу в районе селений Вертячий, Песковатка, к 23 августа переправил на левый берег реки до четырех дивизий, в том числе одну танковую и две моторизованные.

Все попытки 4-й танковой и 62-й армий уничтожить или отбросить переправившиеся немецкие части успеха не имели.

23 августа германская группировка, переправившаяся на левый берег Дона, при мощной поддержке авиации прорвала фронт наших войск на стыке 4-й танковой и 62-й армий. Развивая наступление в общем направлении на Вертячий, разъезд 564-й км, Рынок, передовые части 16-й танковой и 3-й моторизованной дивизий вермахта к 16 часам вышли к Волге на участке Ерзовка, Рынок. В результате этого прорыва Сталинградский фронт был разрезан на две части узким восьмикилометровым коридором. Затем в образовавшийся прорыв противник ввел 60-ю моторизованную дивизию и несколько пехотных дивизий.

К юго-западу от Сталинграда германским частям также удалось прорваться через фронт наших войск и выйти в район Тундутово, где завязались ожесточенные бои. Дальнейшее продвижение к северу прорвавшейся группировки было приостановлено.

Овладев 23 августа Рынком и выйдя к Волге, немецкие войска развернули наступление на Сталинград с севера, пытаясь овладеть городом внезапным ударом силами группировки в составе около 100 танков с мотопехотой.

Одновременно противник бросил в этот день на город почти всю авиацию 4-го воздушного флота: за сутки было произведено 2000 самолетовылетов. В результате бомбардировок особо сильные пожары возникали на берегу Волги в районе нефтяных хранилищ общества «Нефтесиндикат». Многие кварталы города были превращены в развалины. Наша авиация и зенитная артиллерия героически боролись с авиацией врага. Только в течение 23 августа в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии над городом было сбито 90 немецких бомбардировщиков.

Над Сталинградом нависла серьезная угроза. Она усугублялась тем, что основные силы 62-й армии к этому времени продолжали еще вести напряженные бои на восточном берегу Дона. Таким образом, к отражению наступления немцев с севера могли быть привлечены лишь незначительные части Сталинградского гарнизона: 10-я дивизия НКВД, истребительные батальоны, сформированные из рабочих сталинградских заводов, и отряды народного ополчения, организованные под руководством Городского комитета обороны.

Первыми вступили в бой с врагом истребительные батальоны, занявшие оборону по реке Сухая Мечетка в 800–1000 м севернее Сталинградского тракторного завода. Эти отряды были усилены несколькими десятками танков, срочно выпущенными из ремонта тракторозаводцами и обслуживаемыми экипажами из состава рабочих завода, а также противотанковыми пушками, выпущенными заводом «Баррикады».

На северном берегу реки Сухая Мечетка немцы были остановлены.

В ночь на 24 августа на оборонительный рубеж севернее города вышел один полк 10-й дивизии НКВД, другие части из состава фронтового резерва.

Несмотря на ряд ожесточенных атак, предпринимаемых противником в течение 23–25 августа, прорвать нашу оборону ему не удалось, и фронт на реке Сухая Мечетка стабилизировался.

Период с 23 августа по 2 сентября характеризуется рядом ожесточенных контратак войск Сталинградского фронта, предпринятых с задачей окружить и уничтожить прорвавшуюся неприятельскую группировку, а также парировать попытки немцев захватить Сталинград с ходу ударами с севера и северо-запада.

21 августа с целью создания ударной группы северо-западнее Сталинграда в районе Самофаловка, Широков, Лозное началось сосредоточение прибывавших из резерва Ставки соединений (5 стрелковых дивизий и 2 танковых корпуса). Для удара с севера по прорвавшейся немецкой группировке из подошедших соединений была образована группа в составе 35-й гв. стрелковой дивизии и 169-й танковой бригады, сосредоточившихся в районе совхоза Котлубань, Самофаловка. Эта группа, которую возглавил заместитель командующего фронтом генерал Коваленко, во второй половине дня 23 августа контратаковала противника со стороны Самофаловки; она имела задачу восстановить положение на правом фланге 6-й армии. Перейдя в наступление, группа с боями прорвалась к 62-й армии и вышла в район селения Большая Россошка. Однако из-за недостатка сил закрыть коридор полностью не удалось.

24 августа немецкие войска вынудили части 35-й гвардейской стрелковой дивизии отойти к Большой Россошке и, создав сильные заслоны на флангах прорыва, продолжали усиливать новыми частями прорвавшуюся к Волге группировку.

Утром 24 августа с целью удара по тылам и коммуникациям прорвавшейся немецкой группировки из района Серафимович, Клетская были брошены в наступление две стрелковые дивизии 21-й армии. В тот же день из района Ново-Григорьевская перешла в наступление 1-я гвардейская армия. Она захватила селения Ярковский, Перекопка и тем самым несколько расширила плацдарм на правом берегу Дона, но отрезать прорвавшуюся неприятельскую группировку не могла.

26 августа перешла в наступление также ударная группа 63-й армии в составе четырех стрелковых и одной кавалерийской дивизий. Продвинувшись с рубежа Еланская, Зимовский на юг, она захватила плацдарм на правом берегу Дона, но попытки развить дальнейшее наступление и здесь оказались безуспешными.

26 августа группа генерала Коваленко, усиленная подошедшими 84-й и 64-й стрелковыми дивизиями, двумя полками 315-й стрелковой дивизии, а также 4-м и 16-м танковыми корпусами, перешла в наступление. Однако ввиду недостаточного артиллерийского обеспечения и отсутствия налаженного взаимодействия (части бросались в бой с ходу по мере их прибытия) не удалось прорвать оборону противника, который успел к этому времени захватить рубеж господствующих высот и организовать систему огня и противотанковой обороны. Фронт с севера на участке между Доном и Волгой стабилизировался по линии Паньшино, разъезд 564-й км, Кузьми, Томилин.

27 августа была предпринята попытка нанести удар по прорвавшемуся противнику из района Городище, Гумрак в северо-западном направлении частью сил 62-й армии (группа генерала Штевнева). Входящий в состав этой группы 23-й танковый корпус (имел в своем составе 189-ю танковую бригаду: 20 Т-34 и 16 Т-70, Т-60; 9-ю мотострелковую бригаду) перешел в наступление на разъезд Конная 564-й км. Потери за 27 августа 189-й танковой бригады составили: сожженными 3 Т-70, подбитыми 6 Т-34, 3 Т-70, 2 Т-60, убитыми и ранеными до 180 человек.

30–31 августа продолжались бои за разъезд Конная, который накануне был частично занят нашими войсками, но к исходу 31 августа он вновь был оставлен. В результате двухдневных боев потери 23-го танкового корпуса составили 23 человека убитыми и 160 ранеными.

31 августа в 20.00 23-му танковому корпусу была подчинена 399-я стрелковая дивизия, которая заняла оборону по рубежу разъезд Конная — колхоз Новая Надежда, оставив участок Бол. и Мал. Рассошки. При этом левый фланг дивизии прикрывался только разведкой дивизии.

Об упорстве советских войск в ходе боев говорит то, что они оставляли свои позиции, только потеряв почти всю технику или людей.

3 сентября немцам удалось на участке 23-го танкового корпуса окружить штаб 1348-го стрелкового полка, в 11.00 остатки 399-й стрелковой дивизии были отведены за железную дорогу. В ходе боев дивизия потеряла почти половину личного состава 900 человек, а в 1348-м стрелковом полку осталось только 70 человек. Потери 189-й танковой бригады за этот день составили 2 Т-34 сожженными.

Но этим войскам не удалось выполнить поставленные задачи. Однако в результате действий этой группы все попытки противника прорваться к Сталинграду с северо-запада через Гумрак, Городище были сорваны.

Хотя войскам Сталинградского фронта и не удалось ликвидировать прорыв, но их многочисленные контратаки оказали значительное влияние на ход боевых событий. Активные действия группы генерала Коваленко и войск 63, 21-й и 1-й гвардейской армий с первого же дня прорыва вынудили противника истратить немало своих сил для парирования наших ударов. В результате он оказался не в состоянии немедленно начать наступление непосредственно на Сталинград. Это обстоятельство позволило советскому командованию выиграть некоторое время для упорядочения обороны.

Прощупывая прочность советской обороны, немецкие войска в течение августа одновременно наносили удары на различных участках Сталинградского и Юго-Восточного фронтов.

25 августа немцы двумя пехотными дивизиями форсировали Дон в районе города Калач и повели наступление в восточном направлении вдоль железной дороги Калач — Сталинград.

29 августа 62-я армия была передана в состав Юго-Восточного фронта.

30 августа в состав 62-й армии вошел 23-й танковый корпус, имея в составе 189-ю танковую бригаду с 9 Т-34, 12 Т-70, 7 Т-60.

К 31 августа 62-я армия с упорными боями под натиском немцев основными силами отошла к реке Рассошка и заняла для обороны западный фас среднего сталинградского обвода на участке Западновка, Новый Рогачик.

Потерпев неудачу при первой попытке прорваться к Сталинграду с юго-запада, вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград, немецкое командование в первой декаде августа приступило к подготовке нового удара в этом же районе.

В период с 17 по 20 августа части противника произвели ряд последовательных ударов на фронте 64-й и 57-й армий с целью нащупать слабые места нашей обороны и дезориентировать наше командование в отношении направления подготовляемого главного удара.

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта на 23 августа 1942 года [5]

* 6-я танковая бригада прибыла на фронт 11.08.1942 года, а 56-я танковая бригада — 21.08.1942 года.

17 августа 371-я пехотная дивизия противника, усиленная танками, атаковала наши части в районе станции Абганерово и прорвалась к совхозу имени Юркина, захватив его. На другой день 29-я стрелковая дивизия стремительной контратакой выбила немцев из совхоза и отбросила их к южной окраине станции Абганерово.

19 августа вражеская атака на совхоз имени Юркина была повторена сразу с двух направлений: 371-й пехотной дивизией из района станции Абганерово и 94-й пехотной дивизией вдоль железной дороги; кроме того, в направлении на разъезд 74-й км наносила удар из района Плодовитое 29-я моторизованная дивизия.

20 августа группой в составе 150 танков 14-я танковая дивизия атаковала советские части в районе селения Семкин.

В результате этих атак противнику удалось лишь незначительно вклиниться в советскую оборону, захватив станцию Абганерово. Дальнейшее продвижение немецких войск было приостановлено вводом наших резервов. Командование Юго-Восточного фронта своевременно установило подготовку немцами нового удара по Сталинграду с юго-запада и приняло ряд мер, направленных к дальнейшему усилению подступов к Сталинграду с юго-запада и запада.

В целях сокращения линии фронта и создания более плотной обороны на внешнем обводе 13 августа 1942 года группа генерал-лейтенанта Чуйкова была отведена с рубежа Аксай на внешний обвод на участок Демкин — Тебектенерово; в полосе между реками Аксай и Мышкова создавалось предполье, обороняемое передовыми отрядами 64-й армии.

В тылу Юго-Восточный фронт располагал общими и противотанковыми резервами, состоявшими из 29-й стрелковой дивизии, а также 6-й гвардейской, 13-й и 254-й танковых бригад.

Но к 20 августа значительная часть этих резервов была уже введена в бой. Надо было парировать удары противника, наносившиеся им в период с 17 по 20 августа. Одновременно немецкое командование готовило главный удар силами 94, 297-й и 371-й пехотными, 14, 24-й танковыми и 89-й моторизованными дивизиями (297-я пехотная и 24-я танковая дивизия были переброшены сюда в первой половине августа из района станицы Нижне-Чирская) из района Плодовитое в направлении на Красноармейск.

21 августа эта группировка начала наступление, к исходу дня до 150 вражеских танков вышли в район селения Дубовый Овраг. В последующие дни противник стремился углубить прорыв и выйти к южным окраинам Сталинграда. Однако все его попытки в этом направлении были отражены войсками 64-й и 57-й армий. К 25 августа фронт проходил по линии совхоз имени Юркина, разъезд 74-й км, станция Тингута, разъезд 55-й км, южная окраина селения Дубовый Овраг.

Потерпев неудачу при прорыве в стык между 64-й и 57-й армиями, немецкое командование перенесло свой главный удар и направило его против центра 64-й армии на участок разъезд Капкинский, станция Абганерово. Произведя перегруппировку, оно сосредоточило в районе Бирзовой, разъезда Капкинский, Абганерово 24, 14-ю танковую и 2-ю моторизованную дивизии, дополненные позже 94-й пехотной немецкой, а также 2-й и 4-й пехотными румынскими дивизиями. 29 августа эта группировка перешла в наступление, нанося главный удар в общем направлении на селения Зеты, Гавриловка; к исходу дня она выдвинулась на рубеж Тундутово, Нариман, создав тем самым угрозу тылам 64-й и 62-й армий.

В связи с этим, а также для сокращения фронта обороны, командование фронта 30 августа 1942 года приняло решение об отводе 62-й и 64-й армий на средний сталинградский обвод, куда они и отошли в ночь на 31 августа. Армии заняли для обороны следующие позиции: 62-я— на западном фасе среднего сталинградского обвода участок Западновка, Новый Рогачик (рубеж Рынок, Орловка, Конный, Западновка был занят частями 62-й армии 23 августа после прорыва немецкой группировки к Волге севернее Сталинграда); 64-я — юго-западный фас среднего сталинградского обвода участок Новый Рогачик, Ивановка (по реке Червленая).

Одновременно 57-я армия, оттянув назад свой правый фланг, закрепилась на рубеже Ивановка, Большие Чапурняки, восточный берег озера Сарпа (сев.), Трудолюбие, Райгород.

51-я армия продолжала оборонять рубеж от озера Цаца через озера Барманцак до озера Сарпа (южн.).

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта* на 31 августа 1942 года [6]

* Без учета танковых войск 62-й армии.

Кроме вышеперечисленных в таблице бригад 26 августа 1942 года в состав Юго-Восточного фронта вынужденно вошла 62-я армия с приданными ей танковыми частями: 23-м танковым корпусом (99, 189, 39-я танковые бригады) и введенными в резерв фронта 137-й и 169-й танковыми бригадами.

Таким образом, в составе автобронетанковых войск Юго-Восточного фронта на 26 августа 1942 года числились 2, 13, 23-й танковые корпуса и 6, 56, 133-я отдельные танковые бригады. Все эти соединения имели материальную часть.

2-й танковый корпус прибыл в состав Юго-Восточного фронта 22 августа 1942 года, но, не закончив сосредоточение, был передан в состав Сталинградского фронта. Он состоял из 26-й, 27-й танковых бригад и 2-й мотострелковой бригады. 148-я тяжелая танковая бригада не была своевременно переброшена по железной дороге и, выгрузившись на станции Арчада, уже во второй танковый корпус не вошла, так как немецкие войска прорвали нашу оборону в районе Вертячий, Котлубань, Акатовка и вышли к реке Волга, разделив Сталинградский фронт на две части.

Кроме этого, в составе фронта были 135, 137, 155-я танковые бригады, не имевшие материальной части. Они дислоцировались на восточном берегу реки Волги.

31 августа, в то время как наши войска отходили на новый рубеж, противник сосредоточил в районе Нариман, Ракотино группировку в составе трех пехотных, одной моторизованной и двух танковых дивизий и при содействии авиации вновь перешел в наступление в общем направлении на Басаргино, Воропаново. Войска 64-й армии не успели еще прочно обосноваться на новом рубеже и поэтому противнику удалось прорвать советскую оборону, заняв к исходу 1 сентября Басаргино. Вновь создалась угроза тылам 62-й и 64-й армий.

1 сентября 1942 года в 20 часов командующий Юго-Восточным фронтом был вынужден отдать приказ об отходе этих армий на внутренний обвод сталинградских позиций на рубеж Рынок, Орловка, Гумрак, Воропаново, Елхи, Ивановка, чтобы упрочить оборону Сталинграда.

К исходу 2 сентября войска фронта заняли оборону по внутреннему обводу: 62-я армия — на участке Рынок, Орловка, Гумрак, Песчанка (2 км южнее станции Воропаново); 64-я армия — на участке Песчанка, Ивановка; 57-я и 51-я армии продолжали оборонять ранее занятые рубежи.

Таким образом, остановить немецкие войска на дальних подступах к городу не удалось. Началась борьба под стенами Сталинграда. Обстановка для советских войск сложилась тяжелая, но и у противника были сорваны все его планы: потеряв время (полтора месяца), громадное количество живой силы и техники, он тогда был так же далек от своей цели, как и в начале наступления.

 

Бои на ближних подступах к Сталинграду

(3–13 сентября 1942 года)

Прорвав фронт наших войск на среднем сталинградском обводе и вынудив их отойти на внутренний обвод, немецкое командование бросило основные свои силы против 62-й армии. Оно стремилось во что бы то ни стало овладеть городом с ходу.

Перед фронтом 62-й армии и левым флангом 64-й действовала неприятельская группировка в составе 71, 76, 94, 295, 297, 371-й немецких и 20-й румынской пехотных дивизий, 14, 24-й танковых и 29-й моторизованной дивизий. В составе этой группировки насчитывалось около 500 танков. С воздуха ее поддерживало свыше 1000 самолетов 4-го воздушного флота.

Над полем боя на направлениях главного удара непрерывно действовали группы по 20–40 самолетов. Общее число ударов авиации на участке 62-й армии в отдельные дни доходило до 800 (не считая налетов на сам город).

Создалась непосредственная угроза захвата Сталинграда немцами. Чтобы остановить наступление мощной вражеской группировки, непрерывно питаемой вновь подбрасываемыми резервами, сил 62-й армии было явно недостаточно. Требовалось принять срочные меры, которые позволили бы отвлечь часть сил врага от Сталинграда, ослабить его нажим на 62-ю армию и выиграть время для организации непосредственной обороны города и подтягивания резервов из-за Волги.

В 22 часа 30 минут 3 сентября Верховный главнокомандующий передал представителям Ставки генералу армии Жукову, генерал-полковнику Василевскому и представителю Комитета государственной обороны Маленкову, находившимся в штабе Сталинградского фронта, следующую директиву:

«Положение со Сталинградом ухудшается. Противник находится в 3-х верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам.

И. Сталин».

Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало.

Получение и принятые меры сообщите незамедлительно.

Ставка Верховного главнокомандования заблаговременно усилила сталинградское направление свежими крупными резервами. Так, например, на левое крыло Сталинградского фронта в первых числах сентября были переданы из резерва Ставки 24-я (173, 207, 221, 292, 308-я стрелковая дивизии) и 66-я (61, 99, 120, 231, 299-я стрелковая дивизии, 10-я и 69-я танковые бригады) армии, была заново укомплектована 1-я гвардейская армия (24, 39, 41, 49, 84, 116-я стрелковые, 1-я и 38-я гвардейские дивизии, 7-й и 16-й танковые корпуса).

Кроме того, Сталинградскому фронту была передана 16-я воздушная армия.

4 сентября основные силы сосредоточиваемых армий вышли в район Самофаловка, Ерзовка, Лозное.

В ночь на 6 сентября по распоряжению командования 62-й армии части 23-го танкового корпуса отвели свой правый фланг назад, имея в своем составе: 189-ю танковую бригаду с 7 Т-34, 4 Т-70, 2 Т-60, мотострелковый батальон в 150 человек, батальон 9-й мотострелковой бригады, прибывший в 189-ю танковую бригаду — 130 человек; 399-ю стрелковую дивизию 1343-й стрелковый полк 144 человека, 1345-й стрелковый полк, объединенный с 1348-м стрелковым полком — 350 человек, 3 ПТО, 2 122-мм миномета без мин, 2 станковых пулемета и 5 ручных пулеметов.

В ходе боев 5–6 сентября только части 23-го танкового корпуса уничтожили 2 вражеских танка, 2 батареи, 1 станковый пулемет, 4 автомашины, 4 подводы, 1 самолет «Фокке-Вульф-189».

Во исполнение директивы Верховного главнокомандующего войска левого фланга Донского фронта (Сталинградский фронт директивой Ставки от 28 сентября был переименован в Донской фронт, а Юго-Восточный в Сталинградский фронт) в течение сентября провели две крупные наступательные операции от 5 и 18 сентября 1942 года. Их целью ставилось: ликвидация образованного немцами коридора, уничтожение прорвавшейся к Волге вражеской группировки и соединение с войсками 62-й армии. В состав Донского фронта вошли силы, которые были отрезаны немцами от Сталинграда (21, 24, 61, 63-я и 1-я гвардейская армия). Командующим Донским фронтом был 60 назначен генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский. В состав Сталинградского фронта вошли 28, 51, 57, 62, 64-я армии.

Несмотря на то что войскам Донского фронта не удалось выполнить полностью поставленной перед ними задачи, они своими непрерывными наступательными действиями заставили немецкое командование значительно ослабить нажим на Сталинград, оттянув на себя восемь пехотных, две танковые и две моторизованные немецкие дивизии. Кроме того, правофланговые армии Донского фронта (63-я и 21-я) активными действиями продолжали сковывать семь итальянских и одну венгерскую пехотные дивизии. В результате в решительный момент немецкое командование было вынуждено повернуть значительную часть войск в северном направлении для обеспечения левого фланга своей основной группировки. Это позволило 62-й армии остановить наступление немцев у стен Сталинграда, на внутреннем оборонительном обводе. Ожесточенные бои за этот обвод шли до 14 сентября. Хотя противник был вынужден значительную часть сил оттянуть к северу от Сталинграда, перед фронтом 62-й армии немцы все же имели явное превосходство в силах.

В период боев непосредственно за город 62-я армия состояла из соединений, уже в значительной мере ослабленных. Боевой состав их не превышал 40 тысяч человек. Им противостояло до двенадцати немецких дивизий, в том числе три танковые и одна моторизованная общей численностью свыше 100 тысяч человек. Общее количество артиллерии, включая и фронтовую, поддерживавшую 62-ю армию, достигало 723 орудий. Противник перед фронтом 62-й армии имел 1435 орудий, то есть двойное превосходство.

Упорство сопротивления войск 62-й армии нарастало, а темп продвижения противника, несмотря на безусловное превосходство в силах, снизился и измерялся сотнями метров в день, причем и это незначительное продвижение достигалось ценой громадных потерь: только за первые десять дней сентября немецкие войска потеряли в боях с 62-й армией свыше 24 тысяч человек, 185 орудий и около двухсот танков и самоходных орудий.

Тем не менее в результате упорных боев немцам удалось к 12 сентября оттеснить части Красной Армии к окраинам города. Начался период ожесточенных уличных боев — последний этап оборонительного сражения под Сталинградом.

В ходе начального периода борьбы за Сталинград советским войскам удалось осуществить организованное сопротивление немецким войскам только с августа 1942 года, до этого ведение боев отличалось отсутствием централизованного и согласованного управления, отсутствием единого замысла, в частях было нарушено управление, ввод в бой осуществлялся с марша, командирами не проводилась рекогносцировка местности. Особенно удручающее положение наблюдалось во взаимодействии танковых частей и пехоты, поддержки танков со стороны артиллерии и авиации (имели место неоднократные случаи нанесения ударов по своим войскам). Пехотные командиры не умели использовать силу танков, распыляли их по фронту, вместо того чтобы создавать ударные группировки. К большим потерям танков вела и умело созданная противотанковая оборона немецких войск, которая включала в себя высокую насыщенность ПТО в передовых порядках наступающих войск, создание огневых мешков и т. д.

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта* на 11 сентября 1942 года [7]

* 39-я танковая бригада 13-го танкового корпуса находилась на переформировании, 137-я танковая бригада имела 15 Т-60, 99-я танковая бригада танков не имела.

 

Борьба за город

(13 сентября — 18 ноября 1942 года)

С 13 сентября по 19 ноября, то есть более двух месяцев, шла ожесточенная борьба на непосредственных подступах к Сталинграду и внутри города. Непрерывные бои велись на всем фронте 62-й армии. Однако напряженность их на разных участках фронта была различной. В ходе борьбы за город можно установить следующие основные этапы:

1) бои в центральной и южной частях города (13–26 сентября);

2) бои за рабочие поселки и бои орловской группы (27 сентября — 8 октября);

3) бои за заводы и бои северной группы (4 октября — 19 ноября).

Оборона Сталинграда 12 сентября была возложена на 62-ю армию. Командующим 62-й армией был назначен генерал-лейтенант Чуйков. Линия фронта проходила в удалении от 2 до 10 км от окраин города. На севере группа советских войск в районе селения Орловка глубоко вклинивалась в расположение противника, сдерживая натиск до четырех германских дивизий (16-я танковая, 60-я моторизованная, 389-я пехотная и 100-я егерская дивизии). На всем протяжении от Рынка до Купоросной (до 50 км) фронт был непрерывным, фланги советских частей тесно примыкали один к другому. Однако строительство укреплений не было закончено. 13 сентября в постановлении Военного Совета 62-й армии отмечалось, что оборонительные работы в городе выполнены всего лишь на 25 %.

64-я армия оборонялась на рубеже Купоросное, Ивановка протяженностью около 25 км.

13 сентября немцы сосредоточили на непосредственных подступах к Сталинграду шесть пехотных (71, 76, 94, 100, 295-я и 389-я), три танковые (14, 16-я и 24-я) и две моторизованные дивизии (29-я и 60-я).

Соотношение сил советских и немецких войск в районе Сталинграда на 13 сентября 1942 года [8]

 

Бои в центральной и южной частях города

(13–26 сентября 1942 года)

На центральном и южном участках обороны войска 62-й армии к 13 сентября 1942 года занимали рубеж МТС (1 км северо-восточнее разъезда Разгуляевка), высота с отметкой 153,7, МТС (2 км северо-восточнее станции Садовая), пригороды Минина, Ельшанка, Купоросное. Часть этого рубежа, лежащего к северу от реки Царица (центральный участок фронта армии), занимал 23-й танковый корпус в составе 6-й гвардейской танковой бригады (15 Т-34, 4 Т-70 на 11 сентября 1942 года), 6-й танковой бригады (18 Т-34 на 11 сентября 1942 года), 38-й мотострелковой бригады, а также оперативно подчиненных корпусу сводного батальона 112-й стрелковой дивизии и 42-й стрелковой дивизии. В глубине, по линии отметки 144,3 курган + 0,8, готовились к обороне основные части 112-й стрелковой дивизии.

На южном участке фронта армии от реки Царица до поселка Купоросное находились 244-я стрелковая дивизия, 10-я стрелковая бригада, 271-й полк 10-й дивизии НКВД, 35-я гвардейская стрелковая дивизия. Пехоту поддерживали 133-я и 26-я танковые бригады. В течение сентября 1942 года они действовали в Сталинграде как самостоятельные соединения. 133-я танковая бригада была укомплектована танками KB (23 KB на 31 августа 1942 года) и действовала в городе отдельными группами. Так, 10–15 сентября 1942 года 6 танков KB во главе с начальником штаба бригады действовали в районе Элеватора, а 11 танков KB под командой одного из комбатов действовали в центре города. Через несколько дней 4 оставшихся танка KB были приданы 13-й гвардейской стрелковой дивизии.

26-я танковая бригада, ранее входившая в состав 2-го танкового корпуса, имела в своем составе много неходовых танков (предположительно до 18 Т-34), которые были зарыты в землю и использовались в качестве неподвижных огневых точек в районе станции Садовая.

35-й гвардейской стрелковой дивизии был подчинен 91-й стрелковый полк НКВД по охране железных дорог, имевший в своем составе бронепоезд, наводивший ужас на немецкие войска. В первую декаду сентября 1942 года экипаж бронепоезда подбил 5 германских танков, уничтожил 3 батальона пехоты и 2 наблюдательных пункта противника. Армейские резервы располагались: за центральным участком — 399-я стрелковая дивизия в районе к юго-западу от поселка Баррикады и 27-я танковая бригада (3 Т-34, 1 Т-70, 1 Т-60 на 11 сентября 1942 года) у Мамаева Кургана; за южным участком — 131-я стрелковая дивизия, сосредоточившаяся к северо-западу от водокачки. В резерве командира 23-го танкового корпуса в районе поселка Красный Октябрь были оставлены 9-я мотострелковая и 189-я танковая бригады (8 Т-34, 6 Т-70 на 11 сентября 1942 года). 10-я дивизия НКВД, подчиненная командующему 62-й армии, двумя полками (269-м и 272-м) несла охрану города (282-й полк этой же дивизии оборонялся в районе селения Орловка).

Все советские части, действовавшие на центральном и южном участках фронта армии, были в значительном некомплекте. Общая их численность не превышала 17 500 человек. В 23-м танковом корпусе и оперативно приданной ему 27-й танковой бригаде насчитывалось всего 56 исправных танков.

Против войск центрального участка действовали 295, 76-я и частично 71-я немецкие пехотные дивизии, усиленные танками в количестве свыше 100 машин. Перед южным участком обороны группировалась остальная часть 71-й пехотной дивизии, 94-я пехотная, 24, 14-я танковые и 29-я моторизованная немецкие дивизии. В составе этой группировки действовало свыше 150 германских танков.

На 13 сентября задачей войск центрального участка фронта было: прочно удерживать занимаемые рубежи и совершенствовать оборонительную систему. На южном участке левофланговые части 244-й стрелковой дивизии и правофланговые части 10-й стрелковой бригады при поддержке 133-й и 26-й танковых бригад должны были нанести удар по 24-й немецкой танковой дивизии из района высоты с отметкой 126,6 в общем направлении на станцию Садовая.

Ночь на 13 сентября на всем фронте армии прошла спокойно. Только одиночные самолеты люфтваффе сбрасывали бомбы на советские войска и на территорию города.

На рассвете 13 сентября 38-я моторизованная, 6-я танковая бригады 23-го танкового корпуса, занимавшие позиции к юго-востоку и к югу от селения Александровна, части 10-й стрелковой бригады, находившиеся восточнее станции Садовая, и 35-я гвардейская дивизия, оборонявшая рубеж Ельшанка, Купоросное, подверглись интенсивной бомбардировке немецких пикировщиков, а также сосредоточенному артиллерийскому и минометному обстрелу. Около 7 часов германские войска перешли одновременно в наступление против центральной и южной частей города, нанося удары из района Городище в юго-восточном направлении и из района Песчанка (7 км юго-западнее станции Садовая) в северо-восточном направлении, в тоже самое время обороняясь в центре 71-й пехотной дивизией. Для участия в наступлении немецкое командование привлекло три пехотные, две танковые и одну моторизованную дивизии (76, 94, 295-я пехотные, 14, 24-я танковые и 29-я моторизованные дивизии). Этими силами были нанесены удары с четырех направлений: 1) разъезд Разгуляевка, поселок Красный Октябрь, высоты 144,3; 126,3; 2) больница, Аэродромный поселок; 3) станция Садовая, МТС; 4) с юго-запада на Купоросное. Командование немецких войск рассчитывало этими концентрическими ударами сломить сопротивление советских войск и овладеть центральной и южной частями города.

На участке 23-го танкового корпуса (центральный участок фронта армии) после ожесточенного боя и ценою больших потерь немецким частям удалось во второй половине дня прорвать оборону войск Красной Армии и овладеть МТС и поселком, расположенными соответственно в 1 км северо-восточнее и юго-восточнее разъезда Разгуляевка, восточными скатами высоты с отметкой 126,3 и Аэродромным поселком. При этом 6-я танковая бригада уничтожила 27 танков противника, 16 автомашин и до 500 германских солдат, но и сама понесла тяжелые потери: в ней остались только один танк и 30 человек личного состава.

Всего же потери 23-го танкового корпуса в этот день составили: 189-я танковая бригада — сожжено 5 Т-34, 2 Т-70, убитыми и ранеными до 80 человек; 27-я танковая бригада — сожжено 5 Т-34, 7 Т-70 и Т-60 (19 танков на 11 сентября 1942 года находились в войсковом ремонте. — Примеч. авт.), до 50 убитыми и ранеными; 6-я танковая бригада — сожжено 13 Т-34, до 120 убитыми и ранеными. Потери противника в результате боев с частями корпуса составили: 41 танк, 20 автомашин, 8 пулеметных точек, 26 противотанковых орудий, 34 миномета, до 1260 убитых и раненых.

Контратаками советских частей дальнейшее продвижение противника, несмотря на его последующие атаки, было задержано. Обеспечивая свой правый фланг, командир 42-й стрелковой бригады вынужден был частью сил организовать оборону фронтом на север.

23-й танковый корпус силами 189-й танковой и 9-й мотострелковой бригад, выдвинутых из резерва командира корпуса, отошел и занял оборону по западным опушкам рощ у поселков Баррикады и Красный Октябрь. 272-й полк НКВД, находившийся в Сталинграде, занял район высоты с отметкой 115,4.

На южном участке фронта атаки противника из района станции Садовая против 10-й стрелковой бригады и на Купоросное против 35-й гвардейской стрелковой дивизии энергичными контратаками наших войск были успешно отражены.

В ночь на 14 сентября, выполняя приказ командующего фронтом, командующий 62-й армией решил ударом по прорвавшимся частям 76-й и 295-й немецких пехотных дивизий уничтожить их и восстановить положение; для этого было приказано: сводному батальону 112-й стрелковой дивизии с усиленной ротой 9-й мотострелковой бригады и артиллерийским дивизионом нанести внезапный удар по частям 295-й пехотной дивизии вермахта из района высоты с отметкой 98,9 в общем направлении на поселок, что в 1 км юго-восточнее разъезда Разгуляевка; 272-му полку 10-й дивизии НКВД нанести контрудар по частям 76-й пехотной дивизии из района высоты с отметкой 115,4 в общем направлении на высоту 126,3 и далее на высоту 144,3; сводному полку 399-й стрелковой дивизии по сосредоточении в роще, что в 0,5 км севернее высоты с отметкой 112,5, нанести удар по частям 76-й пехотной дивизии немцев через Аэродромный поселок на высоту с отметкой 153,7.

С утра 14 сентября советские войска центрального участка фронта перешли в наступление и первоначально имели некоторый успех. Однако вводом в бой значительных сил авиации (группы, следовавшие одна за другой, до 60 самолетов каждая) противнику удалось отбить контратаку и вновь потеснить наши части. Используя благоприятную обстановку, отдельные группы неприятельских автоматчиков к 17 часам 14 сентября 1942 года прорвались в центральную часть города и вышли к вокзалу «Сталинград 1-й», где завязались напряженные уличные бои. При этом во время ведения уличных боев 6-я танковая бригада подбила 6 танков противника.

В распоряжение командующего 62-й армией была передана 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерала А. И. Родимцева, располагавшаяся на левом берегу Волги. Дивизия получила задачу к 19 часам 14 сентября скрытно и в расчлененных порядках сосредоточиться в поселке Красная Слобода, а к 3 часам 15 сентября переправиться в центральную часть Сталинграда для борьбы с прорвавшимся противником. Переправа осуществлялась отдельными подразделениями (рота, батальон) средствами Волжской военной флотилии и понтонных батальонов под непрерывным артиллерийским огнем противника, под воздействием его авиации. Сразу же после высадки на правый берег переправившиеся подразделения получали боевые задачи и немедленно вступали в уличные бои.

Как только дивизия переправилась через Волгу, распоряжением начальника оперативной группы ГМЧ (гвардейских минометных частей. — Примеч. авт.) ей был придан 76-й гвардейский минометный полк майора Г. П. Решетникова, который огневыми залпами отгонял атакующие немецкие штурмовые группы.

С 14 до 18 сентября уличные бои не прекращались ни в центральной, ни в южной частях города. 13-я гвардейская стрелковая дивизия приостановила распространение противника в районе южнее вокзала. Но центральная часть города к западу от железной дороги, после упорной борьбы за отдельные кварталы и здания, была оставлена советскими войсками. Противник захватил мост через реку Царица и продвинулся к северу до южных скатов оврага Крутой.

Особенно ожесточенные бои происходили 17 сентября за вокзал «Сталинград 1-й». Этот район оборонялся 1-м батальоном 42-го гвардейского стрелкового полка (13-й гвардейской стрелковой дивизии), усиленным ротой автоматчиков и ротой противотанковых ружей. Подтянув к вокзалу до двух рот автоматчиков и до 20 танков (предположительно 14-я танковая дивизия), немецкие войска перешли в атаку. Три раза противник бросался на штурм. За день вокзал четыре раза переходил из рук в руки; к исходу дня немцы были отброшены за железную дорогу. На подступах к вокзалу остались 8 сожженных и подбитых вражеских танков, а также до 100 трупов солдат и офицеров.

Не менее ожесточенная борьба в эти дни шла и на южном участке фронта. 14 сентября атаки немцев здесь были отражены. 15 сентября противник вновь повторил их и, перейдя в общее наступление силами четырех дивизий (94-й пехотной, 24, 14-й танковыми и 29-й моторизованной), к исходу дня овладел поселком Купоросное.

19 сентября после упорных уличных боев советские войска оставили пригород Минина, а германские части вышли к вокзалу «Сталинград 2-й». В связи с создавшейся угрозой окружения 42-я стрелковая бригада и крайне ослабленные части 244-й стрелковой дивизии были отведены в центральную часть города. Остатки 244-й стрелковой дивизии были влиты в состав 42-й стрелковой бригады.

17 сентября Ставка Верховного Главнокомандования усилила 62-ю армию 92-й стрелковой и 137-й танковой бригадами 2-го танкового корпуса. Последняя имела в своем составе 15 танков Т-60. Эти бригады получили от командующего армией задачу: 92-я стрелковая — уничтожить противника в районе железнодорожного моста на реке Царица, а 137-я танковая — сосредоточиться западнее высоты 102,0 (Мамаев Курган). На следующий день в состав армии была включена 95-я стрелковая дивизия, также направленная в район Мамаева Кургана.

К исходу 18 сентября на северном участке фронта армии от поселка Рынок до реки Мокрая Мечетка положение наших частей оставалось без изменений. Все атаки противника здесь были отражены. На центральном участке части 23-го танкового корпуса и 27-й танковой бригады (выдвинута из резерва командующего армией из района высоты 102,0), отбивая многочисленные вражеские атаки, обороняли опушки рощ, что западнее поселков Баррикады и Красный Октябрь. На южные опушки рощи, что за высотой 102,0, выдвинулись 95-я стрелковая дивизия и 39-й стрелковый полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии, переправившиеся с левого берега Волги. Далее к югу располагались 385-й и 524-й полки 112-й стрелковой дивизии, оборонявшие северо-восточные кварталы города; центральную часть города до реки Царица обороняли 34-й и 42-й гвардейские полки 13-й гвардейской стрелковой дивизии, а также 42-я стрелковая бригада. Южнее части 92-й стрелковой бригады с влитыми в ее состав отдельными ослабленными подразделениями 10-й стрелковой бригады, 131-й стрелковой дивизии и 35-й гвардейской стрелковой дивизии обороняли кварталы города, лежащие между рекой Царица, железнодорожной линией, вокзалом «Сталинград 2-й» и Волгой.

Противник перед фронтом армии действовал в прежней группировке, концентрируя свои усилия (главным образом авиации) против центральной и южной частей города. Танки и самоходные орудия вермахта крупными массами в бой не вводились. К 18 сентября в Сталинграде создалась крайне напряженная обстановка. Чтобы оказать помощь 62-й армии во исполнение директив Верховного главнокомандования, войска левого крыла Сталинградского фронта 18 сентября 1942 года вновь перешли в наступление. Им была поставлена задача нанести поражение группировке немецких войск в районе Гумрак, Городище и соединиться с 62-й армией.

Одновременно командующий Юго-Восточным фронтом приказал 62-й армии частью сил перейти в наступление из района Мамаева Кургана в юго-западном направлении с целью лишить противника возможности перебрасывать свои резервы от Сталинграда на север.

В соответствии с этим приказом 62-я армия 19 сентября в 12.00 перешла в наступление, нанося удар: частями 23-го танкового корпуса (9-я мотострелковая бригада и три танка) в направлениях на высоту 126,3 и сараи, расположенные южнее ее; частями 95-й стрелковой дивизии — на МТС (0,5 км юго-западнее высоты 112,5); 39-го гвардейского стрелкового полка — на вокзал «Сталинград 1-й» с севера и 42-й стрелковой бригады — на этот же вокзал с юга.

На всем фронте завязались упорные бои, в результате которых части 23-го танкового корпуса заняли высоту 126,3; остальные части армии успеха не имели. При этом 9-я мотострелковая бригада в результате боев 19 сентября потеряла 15 убитыми, 46 ранеными и пропавшими без вести 25 человек.

20 сентября 9-й мотострелковой бригаде был придан 269-й стрелковый полк НКВД, занявший оборону на ее левом фланге.

21 сентября 9-я мотострелковая бригада еще раз предприняла попытку продвинуться вперед, но, встретив упорное сопротивление немцев, сделать это не смогла. В этот же день 137-я танковая бригада в составе 9 Т-60 была передана в 23-й танковый корпус.

23 сентября части 23-го корпуса закрепились на занятых позициях. В своем распоряжении на этот момент корпус имел следующее количество сил: 6-я танковая бригада — 21 Т-34, 2 Т-70; 27-я танковая бригада — 8 Т-34 (еще 9 танков не на ходу); 137-я танковая бригада — 9 Т-60; 189-я танковая бригада — 7 Т-34, 3 Т-70; 38-я мотострелковая бригада — 395 человек, 10 пулеметов, 9 ПТР; 9-я мотострелковая бригада — 280 человек, 23 орудия, 13 ПТР; 269-й стрелковый полк НКВД — в составе 3-х батальонов. При этом корпус занимал оборону на участке 1315 км, растянув танки и немногочисленную пехоту, не имея достаточной глубины обороны.

Наступавшему левому крылу Сталинградского фронта не удалось продвинуться, но оно сковало силы всей северной части немецкой группировки под Сталинградом. Таким образом, в критические дни борьбы в центре города противник был лишен возможности путем перебросок сил подкреплять свои части.

В результате встречных контрударов противоборствующих сторон позиции немецких и советских войск перемешались. Утром 19 сентября к Крытому рынку повернули 2 немецких танка и несколько бронетранспортеров с автоматчиками. Германские солдаты захватили дом, хорошо просматривавшийся с крыши рынка, на котором обосновался командир 376-го дивизиона 91-го гвардейского минометного полка. Две советские боевые установки «катюша» дали по ним залп прямой наводкой. Дом загорелся, и немцы стали выбегать из него, попадая под шквальный огонь выдвинувшейся сюда советской пулеметной группы. Однако через некоторое время немецкие танки подавили пулеметный расчет. Но за это время гвардейские реактивные минометы перезарядились и уничтожили германские танки.

Очень тяжело пришлось 376-му дивизиону в тот день в борьбе с танками и мотопехотой вермахта. Танки противника то и дело выезжали на прямую наводку под градом осколков и пуль. Но еще тяжелее стало 20 сентября, когда начались новые атаки на Крытый рынок. Их вновь отражали атаками «катюш» и пулеметов. Подчас завязывались рукопашные схватки. К ночи 23 сентября у дивизиона кончились боеприпасы, и он, оставив позицию, перебрался на левый берег Волги. Во время броска через город еще одна боевая машина получила повреждения и потеряла ход. Ее пришлось взорвать. Гвардейцы тяжело переживали столь большие потери (из 11 установок за неделю были уничтожены 7. — Примеч. авт.) материальной части. И в то же время испытывали чувство удовлетворения тем, что сделали все посильное, чтобы помочь 13-й гвардейской дивизии выстоять.

Немецкое командование стремилось во что бы то ни стало сломить сопротивление наших войск в центре города и выйти в этом районе к Волге.

С этой целью 21 сентября силами пяти дивизий (76, 94-я пехотные, 14, 24-я танковые и 29-я моторизованная) немецкие войска атаковали советские части на фронте 13-й гвардейской стрелковой дивизии, 42-й и 92-й стрелковых бригад. На участке 13-й гвардейской стрелковой дивизии атаки немцев были отражены. Подтянув резервы, противник силами 76-й пехотной дивизии при поддержке около 100 танков с утра 22 сентября возобновил свои атаки. В эти дни бои достигли своего наивысшего напряжения. 34-й и 42-й гвардейские стрелковые полки последовательно отбили 12 вражеских атак, прежде чем неприятель смог потеснить их. Во второй половине дня группе автоматчиков противника общей численностью до 200 человек с пятнадцатью танками удалось вклиниться в нашу оборону в районе оврага Долгий и выйти на правый фланг 34-го гвардейского стрелкового полка. Одновременно с этим вторая группа автоматчиков проникла на левый фланг этого полка в район площади «9 Января». Создавалась чрезвычайно тяжелая обстановка. Полку угрожало окружение. Для ликвидации прорыва командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии ввел свой резерв: сводный батальон и разведывательная рота 34-го гвардейского стрелкового полка получили задачу перейти в контратаку против группы автоматчиков, прорвавшейся к правому флангу полка в район оврага Долгий; 3-й батальон 39-го гвардейского стрелкового полка (39-й гвардейский стрелковый полк в ночь на 22 сентября с Мамаева Кургана был возвращен в состав дивизии и сосредоточен на левом фланге в районе к юго-востоку от вокзала «Сталинград 1-й») направлялся в контратаку против частей противника, прорвавшихся на площадь «9 Января».

Контратаки резервов увенчались успехом.

В бою 21 и 22 сентября 13-я гвардейская стрелковая дивизия успешно покончила с попытками противника сломить ее сопротивление в центральной части города и выйти к Волге. Германские войска одержали незначительный тактический успех, продвинувшись всего на несколько десятков метров. Эти ничтожные успехи были достигнуты ценою больших потерь. На поле боя остались 43 подбитых и сожженных немецких танка и более 500 трупов.

22 сентября также шли ожесточенные бои юго-восточнее вокзала. Здесь оборонялись 1-й и 2-й батальоны 42-го гвардейского стрелкового полка. Противник значительными силами окружил 1-й батальон и 5-ю роту. Потеряв связь со штабом полка, бойцы и командиры, попавшие в окружение, мужественно отражали атаки врага. На исходе дня 5-я рота прорвала вражеское кольцо и соединилась со своими частями. Бойцы и командиры 1-го батальона, окруженные численно превосходящими силами противника, продолжали борьбу до своей гибели.

Необходимо заметить, что у командира 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А. И. Родимцева были высокопоставленные завистники в штабе и руководстве 62-й армии. Поэтому как только подразделения дивизии «сдали» Сталинградский вокзал, в редакцию газеты «Красная Звезда» поступило письмо с таким упреком: «Писали, что гвардия не отступает (незадолго до происходящих событий в газете была напечатана статья А. И. Родимцева „Гвардия не отступает“. — Примеч. авт.), а она сдала вокзал…» Однако вскоре в редакцию поступило письмо медицинской сестры из того самого батальона, что оборонял вокзал. Она писала, что с позиции на подступах к вокзалу «отступила» только она, и то, неся на плечах последнего живого гвардейца, раненого. Гвардия умирала, но не сдавалась.

В дальнейшем, вплоть до начала контрнаступления советских войск 19 ноября 1942 года, 13-я гвардейская стрелковая дивизия, прочно закрепившись, крепко держала занимаемый рубеж, не допустив здесь врага не только к Волге, но и в восточную часть центра города.

42-я и 92-я стрелковые бригады, непрерывно атакуемые численно превосходящими силами врага, с 21 по 26 сентября вели упорные оборонительные бои. Немецкие войска, действуя вдоль долины реки Царица, 22 сентября 1942 года разобщили эти бригады, отрезали их от 13-й гвардейской стрелковой дивизии и вышли к Волге в районе пристани. В течение пяти дней остатки бригад разрозненными группами дрались в окружении; в ночь на 27 сентября они вынуждены были оставить южную часть города и переправиться на левый берег Волги в селение Красная Слобода. Южная часть центра города была занята противником.

В результате четырнадцатидневных боев, ценою огромных потерь, немецким войскам удалось овладеть южной частью и центром города. Однако им не удалось сломить боевой дух, стойкость и упорство частей 62-й армии. Несмотря на необычайно тяжелые условия борьбы, вызывавшиеся главным образом превосходством противника в воздухе, защитники города, сознававшие важность задачи, поставленной перед ними, были готовы продолжать борьбу до последней капли крови. Борьба только начиналась.

Для упорядочения боевого управления 28 сентября 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования переименовала Сталинградский фронт в Донской (командующий генерал К. К. Рокоссовский), а Юго-Восточный, войска которого фактически дрались в Сталинграде, — в Сталинградский (командующий генерал А. И. Еременко).

 

Бои за рабочие поселки и бои орловской группы

(27 сентября — 8 октября 1942 года)

Упорная, активная борьба 13-й гвардейской стрелковой дивизии в северо-восточной части центра города лишала противника всяких надежд выйти на этом участке к Волге; поэтому с 23 сентября немецкое командование начало сосредоточение войск южнее Городища и Мамаева Кургана, подготавливая удары с востока на поселок Красный Октябрь и с юга на Мамаев Курган (высота 102,0). Это намерение врага было своевременно разгадано командованием 62-й армии, и 25 сентября наши войска получили указания об усилении обороны на этих направлениях.

В целях создания глубины обороны было приказано: 112-й стрелковой дивизии с ротой 50-мм минометов при поддержке 1186-го истребительного противотанкового артиллерийского полка занять и оборонять подготовленный рубеж, проходящий по западным окраинам поселков Баррикады и Красный Октябрь (21 сентября в состав армии из резерва Ставки была передана 284-я стрелковая дивизия. Она сосредоточилась в районе Мамаева Кургана, сменив там части 112-й стрелковой дивизии).

К исходу 26 сентября немецкое командование сосредоточило 24-ю танковую и части 100-й егерской-немецкой пехотной дивизии южнее Городища и 295-ю пехотную дивизию южнее Мамаева Кургана. С утра 27 сентября можно было ожидать перехода противника в наступление. Сосредоточивая на этих направлениях столь значительные силы, немецкое командование рассчитывало глубоким ударом захватить заводы «Красный Октябрь», «Баррикады» и выйти на берег Волги.

Чтобы сорвать подготовленное наступление противника, командующий 62-й армией решил с утра 27 сентября нанести контрудар частью сил, оборонявших район поселка Красный Октябрь и Мамаев Курган. С этой целью на 23-й танковый корпус была возложена задача наступать на кладбище, что у высоты с отметкой 112,5; 95-я стрелковая дивизия нацеливалась на Городской сад (0,5 км северо-западнее вокзала «Сталинград 1-й»); 284-я стрелковая дивизия своим правым флангом переходила в наступление в общем направлении на вокзал «Сталинград 1-й». Начало наступления назначалось на 6 часов утра после часовой артиллерийской подготовки. Командующий армией требовал действий преимущественно мелкими пехотными группами, снабженными ручными гранатами и бутылками с горючей жидкостью, усиленными противотанковыми ружьями и ручными пулеметами. Батальонную и полковую артиллерию рекомендовалось использовать поорудийно для поддержки блокировочных групп, широко применяя стрельбу прямой наводкой по окнам, амбразурам и чердакам.

В 6 часов 27 сентября части армии перешли в наступление. И хотя на некоторых участках сразу же обозначился успех войск Красной Армии, однако развить его не удалось. Под давлением численно превосходящих сил противника, контратаковавших советские части, и главным образом вследствие воздействия бомбардировщиков люфтваффе, наступление к 8 часам было приостановлено. Части противоборствующих сторон вернулись в исходное положение.

В 10 часов 50 минут, после авиационного налета и последовавшей за ним артиллерийской подготовки, немецкие войска перешли в наступление. До трех неприятельских дивизий (24-я танковая, 295-я пехотная дивизии и части 100-й егерской дивизии), поддержанных 150 танками, атаковали наши части, оборонявшие поселки Баррикады, Красный Октябрь и Мамаев Курган.

Завязались ожесточеннейшие бои. После полудня немецкие войска прорвали советский фронт, и его танковые группы, хотя и ослабленные, проникли в глубину нашей обороны. Так, около 14 часов группа танков из 60–80 машин ворвалась в поселок Красный Октябрь. 95-я стрелковая дивизия после ожесточенного боя была вынуждена оставить Мамаев Курган. Атаки же противника на остальных участках фронта были отбиты.

28 сентября 524-й и 416-й полки 112-й стрелковой дивизии занимали поселок Баррикады, части 23-го танкового корпуса — западные окраины рабочего поселка завода «Красный Октябрь», 95-я и 284-я стрелковые дивизии северные и восточные скаты Мамаева Кургана. Части 13-й гвардейской стрелковой дивизии и приданные ей КВ 133-й танковой бригады по-прежнему продолжали вести уличную борьбу в восточной части центра города.

Попытки противника одним ударом овладеть районом завода «Красный Октябрь» и выйти на этом участке к Волге потерпели неудачу. Наступавшие вражеские части были задержаны на западных окраинах поселков Баррикады и Красный Октябрь.

Неоднократные атаки противника 28 сентября 1942 года успешно отражались частями Красной Армии на всем фронте. На этих участках противник нисколько не продвинулся.

В ходе боев 27–28 сентября командующий 62-й армией внес изменения в организацию обороны. Оборона рабочего поселка завода «Красный Октябрь» была возложена на 193-ю и 95-ю стрелковые дивизии (193-я стрелковая дивизия, переданная в состав 62-й армии из резерва Ставки 23 сентября, была сосредоточена на заводе «Красный Октябрь», в районе которого она занимала оборону 895-м и 883-м полками; ее 685-й полк действовал в составе 13-й гвардейской стрелковой дивизии; 95-я стрелковая дивизия имела в своем составе 241, 161-й и 90-й полки неполного состава). Правее 193-й стрелковой дивизии поселок Баррикады оборонялся частями 112-й стрелковой дивизии, а левее 95-й стрелковой дивизии восточные скаты Мамаева Кургана удерживала 284-я стрелковая дивизия. Части 23-го танкового корпуса выводились в резерв в район завода «Красный Октябрь». На всем фронте армии обороне был придан жесткий позиционный характер.

С 28 сентября по 4 октября 193-я и 95-я стрелковые дивизии вели упорнейшие оборонительные бои за поселок Красный Октябрь. Занимая небольшими отрядами отдельные кварталы и каменные строения, эти дивизии ежедневно не только отражали многочисленные атаки противника, но и сами небольшими штурмовыми группами наносили энергичные контрудары. Борьба шла буквально за каждую улицу, за каждый дом. Очень часто улицы и отдельные дома в течение дня по несколько раз переходили из рук в руки. Огонь на чрезвычайно сближенных дистанциях, ручные гранаты, бутылки с горючей жидкостью, стрельба орудий прямой наводкой почти в упор, непрерывные атаки мелких штурмующих групп, рукопашные схватки — вот что было характерным для этого периода борьбы, принявшей типичные формы уличных боев в крупном населенном пункте.

Здесь за семь суток непрерывных боев немецким войскам ценою больших потерь удалось продвинуться всего лишь на 400–600 м. Возраставшие потери противника вынуждали его вводить в бой строительные, понтонные части, так как ни резервов, ни подходивших пополнений не хватало. Темпы продвижения германских дивизий все более и более сокращались. Наступательная энергия немецких войск, встретивших упорнейшее сопротивление 62-й армии, истощалась. Если до 4 октября противник ежедневно предпринимал несколько атак силами от роты до полка, при поддержке артиллерии, минометов и танков, при содействии больших групп пикирующих бомбардировщиков, то начиная с 5 октября, ввиду безрезультатности атак, немцы отказались от активных действий против наших частей, оборонявших поселок завода «Красный Октябрь», и перенесли свои усилия к северу от этого населенного пункта.

Положение частей 62-й армии, защищавших рабочий поселок завода «Красный Октябрь», к исходу 3 октября 1942 года было следующим: 193-я стрелковая дивизия занимала северо-восточную и восточную части поселка Красный Октябрь, южнее ее располагались 39-я гвардейская стрелковая дивизия (39-я гвардейская стрелковая дивизия вошла в состав 62-й армии 30 сентября и сменила части 95-й стрелковой дивизии, переброшенные после смены в район к северу от завода «Баррикады») и 284-я стрелковая дивизия; правее 193-й стрелковой дивизии оборонялись части 92-й стрелковой бригады и 308-й стрелковой дивизии (308-я стрелковая дивизия вошла в состав армии 30 сентября; 42-я и 92-я стрелковые бригады были переброшены в район заводов из Красной Слободы, куда они отошли 27 сентября), а к югу от оврага Долгий части 13-й гвардейской стрелковой дивизии, по-прежнему занимавшие восточную часть центра города.

27 сентября одновременно с наступлением на поселок завода «Красный Октябрь» противник силами 24-й танковой дивизии наносил удар по нашим частям, оборонявшим поселок завода «Баррикады». Район этого поселка удерживали 6-я гвардейская и 189-я танковые бригады весьма слабого состава, которые входили в 23-й танковый корпус. Непосредственные подступы к поселку обороняли части 112-й стрелковой дивизии. 6-я гвардейская и 189-я танковые бригады в первой половине дня 27 сентября стойко отражали все атаки частей 389-й пехотной дивизии немцев, поддержанных танками и многочисленной штурмовой авиацией. Но к исходу дня в стыке бригад противнику удалось прорваться и продвинуться до второй оборонительной полосы, занятой частями 112-й стрелковой дивизии. Энергичными контратаками 524-го и 416-го полков этой дивизии противник был задержан, и все его попытки захватить поселок в этот день потерпели неудачу. За один день (27 сентября) немцы потеряли до полка пехоты и около 30 танков. Это заставило их ввести дополнительные резервы.

Около 12 часов 28 сентября противник силой до батальона пехоты при поддержке восьми танков перешел в наступление против левого фланга 416-го полка и правого фланга 895-го полка 193-й стрелковой дивизии, оборонявшей поселок Красный Октябрь. После напряженного боя 416-й полк вынужден был отойти к кладбищу на юго-западной окраине поселка Баррикады. Отдельные группы неприятельских автоматчиков, обойдя кладбище с юга, проникли в поселок. Около 14 часов до двух вражеских батальонов пехоты с двенадцатью танками, при поддержке большого количества пикирующих самолетов, перешли в наступление против 6-й гвардейской танковой бригады, но ее части отразили атаку и удержали занимаемые позиции.

В тяжелых боях, развернувшихся непосредственно за поселок, самоотверженно дрались 524-й и 416-й стрелковые полки, отстаивавшие буквально каждый дом. Как и в борьбе за поселок Красный Октябрь, здесь весь день шли не прекращавшиеся ни на час уличные бои. Авиация противника непрерывно бомбила боевые порядки наших войск. Понеся значительные потери, полки оставшимися подразделениями к исходу 28 сентября вынуждены были отойти на юго-западную окраину завода «Силикат».

Распоряжением командующего армией войска, оборонявшиеся в районе завода «Силикат» и поселка Баррикады, были усилены 308-й стрелковой дивизией, переброшенной с восточного берега Волги. В тяжелые бои дивизии пришлось вступить по частям.

2 октября 42-я, 92-я стрелковые бригады и 308-я стрелковая дивизия получили задачу овладеть поселком Баррикады (112-я стрелковая дивизия в связи с создавшейся тяжелой обстановкой в районе селения Орловка была выдвинута к рубежу реки Мокрая Мечетка, к северо-западу от поселка Баррикады). Наступление этих частей 2 и 3 октября успеха не имело, однако и попытки противника развить наступление от поселка Баррикады в северо-восточном направлении на поселок тракторного завода были отражены.

К исходу 3 октября части, действовавшие в этом районе, занимали следующее положение: 42-я стрелковая бригада обороняла район садов, примыкающих к поселку с северо-востока; 308-я стрелковая дивизия — северные окраины завода «Силикат»; 92-я стрелковая бригада — район сада «Скульптурный» (юго-восточнее завода «Силикат»).

С 4 октября начались бои за поселок тракторного завода, переросшие впоследствии в напряженную и длительную борьбу за овладение заводами.

При этом следует отметить, что советские части в сентябре 1942 года не имели пополнения танков, за исключением машин, ремонтировавшихся в полевых условиях, в результате чего малочисленные бронетанковые войска фронта вели оборонительные бои с танками противника или использовались (прежде всего поврежденные) в качестве неподвижных огневых точек. Для восстановления поврежденной техники использовались возможности сталинградских заводов, пока они не были разрушены.

Боевой состав танковых войск Юго-Восточного фронта* на 1 октября 1942 года [9]

* 28 сентября 1942 года Сталинградский фронт был переименован в Донской, а Юго-Восточный — в Сталинградский.

В конце сентября 1942 года ожесточенные бои развернулись на северном фасе обороны Сталинграда. К 27 сентября 1942 года войска Орловской группы занимали следующее положение: 124-я стрелковая бригада (без 1-го батальона) обороняла участок Рынок, поселок Спартановка; 149-я стрелковая бригада — поселок Спартановка, совхоз (3 км юго-восточнее селения Орловка); 282-й полк НКВД — совхоз, южные скаты высоты 135,4; далее к северу до высоты 147,6 располагались 1-й и 3-й батальоны 115-й стрелковой бригады; от высоты 147,6 фронт, изгибаясь, шел на запад и был занят сводным полком 196-й стрелковой дивизии; южнее его, до реки Мокрая Мечетка, оборонялись части 2-й мотострелковой бригады, 2-го батальона 115-й бригады и 1-го батальона 124-й стрелковой бригады.

Вопреки штатной структуре, в 149-й мотострелковой бригаде было 5 танков Т-70 (данные на 14 сентября 1942 года).

Таким образом, части орловской группы были расположены в выступе глубиною до 10 км и шириною не более 5 км общим протяжением фронта 24 км.

Орловской группе противостояло до четырех немецких дивизий: с северо-востока — части 16-й танковой и 60-й моторизованной дивизий, с северо-запада и запада — части 389-й и 100-й егерских дивизий. В составе этих четырех дивизий насчитывалось до 120 танков.

Ни 27 сентября, ни до вечера 28 сентября на этом участке фронта противник активности не проявлял. С 20 часов 28 сентября до 6 часов 29 сентября боевые порядки советских войск подвергались сильному авиационному воздействию. В течение ночи противник сбросил до 1700 бомб. С 7 часов 29 сентября вражеская штурмовая и бомбардировочная авиация возобновила бомбардировку и обстрел войск группами пикирующих самолетов из пушек и пулеметов.

В 8 часов 29 сентября противник двумя дивизиями (389-я пехотная и 60-я моторизованная) перешел в наступление одновременно с двух направлений: с северных скатов высоты 135,4 на центральную часть Орловки и с рубежа высот 124,9; 129,1 на железнодорожный разъезд (500 м западнее Орловки). На обоих направлениях первая атака немецких войск была отбита.

В 10 часов противник предпринял вторую атаку уже с трех направлений: с прежних двух и с западных скатов высоты 147,6 на юг против 3-го батальона 115-й стрелковой бригады (силами до батальона пехоты с пятнадцатью танками). Противник, наступавший на этом последнем направлении, с большими потерями был отброшен в исходное положение. Удар немецких войск с рубежа высот 124,9; 129,1 пришелся по левофланговым частям сводного полка 196-й стрелковой дивизии и по 2-й мотострелковой бригаде. После ожесточенного боя противник прорвал фронт обороны и продвинулся до линии железной дороги, где и был остановлен. Попытки неприятеля овладеть разъездом и железнодорожным мостом (500 м южнее разъезда) успеха не имели; он вынужден был приводить в порядок свои расстроенные части и подтягивать резервы.

2-я мотострелковая бригада оказалась разрезанной на две части. Ее 4-й батальон отошел к Орловке и организовал оборону фронтом на юг по южным скатам высоты 108,2, а остальные батальоны отошли к южной окраине Орловки. Сводный полк 196-й стрелковой дивизии в упорной борьбе с противником понес большие потери, и его остатки были влиты в 4-й батальон 2-й мотострелковой бригады.

2-й батальон 115-й стрелковой бригады стойко отражал все атаки противника на высоту с отметкой 108,0 как с юга (со стороны балки Казенная), так и с северо-запада (со стороны прорвавшейся немецкой группы войск). Около 16 часов до 50 вражеских танков, развернувшись в долине реки Мокрая Мечетка (северо-восточнее Городища), атаковали подразделения батальона, занимавшие северо-восточный берег балки Казенная; за танками наступало до батальона пехоты. Атаке предшествовала короткая, но интенсивная артиллерийская подготовка. Передовые подразделения батальона были потеснены на гребень высоты 108,3; дальнейшее наступление немецких войск здесь было приостановлено.

Удар противника в направлении на Орловку с северо-востока (с северных скатов высоты 135,4) пришелся по 1-му батальону 115-й стрелковой бригады. Батальон в результате тяжелых боев с неприятельской пехотой и танками, непрерывно поддерживаемых штурмовой и бомбардировочной авиацией, вынужден был отойти к селению Орловка.

Несмотря на ожесточенные атаки 29 сентября противнику не удалось полностью окружить наши части, оборонявшиеся северо-западнее Орловки: 3-й батальон 115-й стрелковой бригады и 4-й батальон 2-й мотострелковой бригады сообщались с основными силами по долине реки Орловка.

30 сентября упорные бои за Орловку продолжались. Неоднократными атаками с запада на разъезд и южную часть Орловки и с востока на ее восточные окраины противник стремился замкнуть кольцо окружения вокруг 3-го батальона 115-й стрелковой бригады и 4-го батальона 2-й мотострелковой бригады. Однако все атаки немецких войск были отбиты; цели своей противник не достиг и на этот раз. За два дня боев враг потерял только убитыми до 1200 человек, было выведено из строя до 50 немецких танков (подбиты и сожжены). К исходу 30 сентября части орловской группы удерживали за собой следующие рубежи: 124, 149-я стрелковые бригады и 282-й полк НКВД по-прежнему занимали Рынок, поселок Спартановка, южные скаты высоты 135,4; 1-й батальон 115-й стрелковой бригады оборонял южную часть селения Орловка фронтом на северо-восток. Северную часть этого селения по юго-западным ее окраинам занимали правофланговые подразделения 3-го батальона 115-й стрелковой бригады фронтом на восток. Далее фронт этого батальона вытягивался на север и доходил до юго-западных скатов высоты 147,6. Северо-восточные скаты высот 108,8 и 108,2 обороняли части 4-го батальона 2-й мотострелковой бригады, располагаясь фронтом на запад и юго-запад, имея свой левый фланг у железнодорожной будки 300 м южнее разъезда. К югу от этой будки высоты 108,3 и 109,4 удерживал 2-й батальон 115-й стрелковой бригады. Наконец, к юго-востоку от высоты 109,4 до реки Мокрая Мечетка находились подразделения 1-го батальона 124-й стрелковой бригады и части 112-й стрелковой дивизии.

Таким образом, для связи группы наших войск (3-й батальон 115-й бригады и 4-й батальон 2-й мотострелковой бригады), оборонявшейся северо-западнее селения Орловка, с основными силами, действовавшими южнее его, оставался коридор шириною не более 1000–1200 м. В составе группы к этому времени было не более 200–250 человек, несколько пулеметов и орудий. Этот небольшой отряд храбрецов стойко отражал атаки во много раз превосходящего противника (части 60-й моторизованной, 389-й и 100-й егерской пехотных дивизий).

В 11 часов 1 октября 1942 года противник при поддержке авиации начал атаки из района к югу от кладбища (западнее разъезда) одновременно в северном и юго-восточном направлениях (вдоль линии железной дороги). В это же время с юго-востока была атакована немцами северная часть Орловки. Наступление их здесь успешно отразил 3-й батальон 115-й стрелковой бригады. Оставив на поле боя более 50 трупов, немцы отошли в исходное положение. Во второй половине дня германские войска, подтянув резервы, вновь перешли в наступление и на этот раз заняли Орловку. Наши части, оборонявшиеся к северо-западу от нее, был отрезаны от своих войск.

Группа полковника Горохова (124, 149-я стрелковые бригады и 282-й полк НКВД), занимавшая участок Рынок, Орловка в те дни (29 сентября — 2 октября), успешно отбила все атаки врага.

В ночь на 2 октября и весь этот день части 115-й стрелковой и 2-й моторизованной бригад вели напряженные бои восточнее Орловки.

Около 11 часов 2 октября развернулись такие же бои южнее Орловки — на стыке 2-го батальона 115-й стрелковой бригады и 1-го батальона 124-й стрелковой бригады.

Пехота немцев (до полка) при поддержке 30 танков перешла в наступление из района пригородов (33,5 км северо-западнее поселка Баррикады) в северо-восточном направлении, прорвав оборону наших частей. После напряженного двухдневного боя 1-й батальон 124-й стрелковой бригады вынужден был отойти к сараям (что в 1 км юго-восточнее высоты 97,7). Создалась крайне тяжелая обстановка и для частей, действовавших южнее Орловки.

Яростные атаки противника следовали одна за другой. В 16 часов 4 октября противник повел наступление силами до полка пехоты при поддержке 20 танков с северо-востока на совхоз (3 км юго-восточнее Орловки). Удар пришелся по 282-му полку НКВД, который оказал упорное сопротивление, но все же вынужден был оставить совхоз и отойти частью сил на запад к 1-му батальону 115-й стрелковой бригады, а частью сил на восток — к 149-й стрелковой бригаде. Во второй половине дня перешла в наступление вражеская группа с северной окраины поселка Баррикады на сараи (1 км юго-восточнее высоты 97,7). Под ее давлением 1-й батальон 124-й стрелковой бригады отошел на западную окраину поселка тракторного завода. Немцы получили возможность, продвинувшись к совхозу, с юга окружить наши части, действовавшие южнее и юго-восточнее Орловки.

К исходу 4 октября 115-я стрелковая и 2-я моторизованная бригады очутились в окружении и вели упорные бои двумя изолированными группами: одна севернее Орловки, другая южнее.

5 октября превосходящими силами при поддержке танков и авиации противник нанес по южной группе наших войск удар одновременно с двух сторон: от Орловки на юг и в восточном направлении на высоту 108,3. В течение всего дня наши части оказывали упорное сопротивление.

Чтобы сорвать очередную попытку немецкого штурма, командующий Сталинградским фронтом решил предпринять «артиллерийскую и минометную атаку» и нанести огневой удар по району сосредоточения танков и мотопехоты.

Всего в составе Сталинградского фронта на 1 октября 1942 года вели бои 12 полков PC, в том числе М13 — 8 и М8 — 4. Большая часть огневых позиций «катюш» (М13) в глубоких аппарелях находилась на левом берегу Волги. Легкие танки с боевыми установками М8 действовали в самом городе. Там же располагались все наблюдательные пункты полков и дивизионов.

Немецкие войска атаковало более 300 орудий и минометов, пять полков реактивной артиллерии. Три тысячи реактивных и сотни других снарядов пронеслись через Волгу, вызвав огромные разрушения там, где находились основные вражеские силы. Германские части на несколько суток прекратили на этом участке наступательные действия, что позволило вывести из окружения группу советских войск из состава 115-й стрелковой и 2-й мотострелковой бригад.

В ночь на 6 октября группа получила приказание выйти из окружения и присоединиться к войскам, которые вели борьбу за поселок тракторного завода. Эта операция удалась, и пробившиеся из окружения подразделения сосредоточились в северной части тракторного завода.

В еще более тяжелом положении находилась северная группа наших войск. В течение 5 и 6 октября она успешно отражала все атаки врага. С рассветом 7 октября противник перешел в наступление на войска группы одновременно с юга, с севера и с запада. Весь день наши подразделения упорно сдерживали натиск немецких войск, и только к исходу дня им удалось сбить части Красной Армии с обороняемых рубежей и потеснить в балки к северо-западу от Орловки. Командир батальона, возглавлявший группу, не имел связи ни со штабом бригады, ни со штабом армии. В создавшейся обстановке было принято решение в ночь на 8 октября пробиться из окружения; для этого было намечено направление, идущее через высоты 108,2; 108,3 и 97,7 на северную окраину поселка тракторного завода.

Прикрыв свой отход активными действиями в северо-восточном направлении, северная группа в количестве 121 человека удачно вышла из окружения; к 8 часам 8 октября она присоединилась к войскам бригады, находившимся в северной части тракторного завода.

Группа полковника Горохова: части 124, 149-й стрелковых и 2-й мотострелковой бригад (2-я мотострелковая бригада по выходе из окружения поступила в распоряжение полковника Горохова, а 282-й полк НКВД был выведен в резерв), отодвинула свое левое крыло к востоку и к 9 октября занимала Рынок, поселок Спартановка, рощу к западу от него и поселок тракторного завода. Боевые действия группы Горохова до 19 ноября 1942 года будут рассмотрены ниже.

Далее на юго-запад от этого поселка оборонялись части 112-й стрелковой дивизии.

Таким образом, в течение восьми суток напряженнейшей борьбы немногочисленные по своему составу части орловской группы стойко сопротивлялись натиску четырех немецких дивизий (16-й танковой, 60-й моторизованной, 389-й и 100-й егерской пехотных). Своими героическими действиями они приковали к этому участку значительные неприятельские силы, не позволили противнику использовать их для наступления на сталинградские заводы. За восемь суток немцы потеряли только убитыми около 2500 человек и уничтоженными до 70 танков. В необычайно сложных условиях орловская группа вышла из окружения и, закаленная в тяжелых боях, была готова продолжать борьбу за город. Северный фас обороны прочно удерживался группой полковника Горохова; все атаки численно превосходящего врага были успешно отражены.

 

Бои за заводы и бои северной группы

(4 октября — 19 ноября 1942 года)

К началу октября общая обстановка в районе Сталинграда была чрезвычайно тяжелой. После захвата немцами Орловского выступа и заводских поселков бои придвинулись непосредственно к территории основных сталинградских заводов. Германским войскам удалось также овладеть большей частью центра города и выйти к Волге в районе пристани Купоросное, что в значительной мере осложнило поддержание связи 62-й армии с левым берегом Волги. Ограниченность территории, остававшейся в руках Красной Армии, очень затрудняла организацию обороны. Ее полоса теперь простреливалась артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Маневр ограничивался до предела: всякие передвижения даже мелкими подразделениями были возможны лишь непосредственно вдоль берега Волги и только ночью.

Отсутствие постоянных переправ через Волгу вызывало необходимость организации временных переправ. Но их работа была сильно затруднена непрерывными налетами вражеской авиации, а также артиллерийским и минометным обстрелами.

Для организации переправ использовались как подвижные плавучие средства (речной флот, суда Волжской военной флотилии, табельные и подручные переправочные средства, парки Н2П, НЛП, СП, рыбачьи лодки), так и мосты, построенные из местных материалов или наведенные инженерными частями армии с использованием табельных средств.

Между правым и левым берегами Волги функционировали следующие переправы:

1. У Скудри, которая обеспечивала группу полковника Горохова и обслуживалась в разные периоды паромами, бронированными катерами и пароходами.

2. Левый берег Волги, остров Зайцевский; лодочная переправа предназначалась для частей, оборонявших остров, а также для транзита через остров к группе полковника Горохова и к основной группировке частей, дравшихся в городе.

3. Левый берег Волги, остров Зайцевский; переправа на судах-пароходах, бронированных катерах и других самоходных плавучих средствах (по мере надобности).

4. Центральная переправа 62-й армии «переправа 62».

На правом берегу Волги «переправа 62» располагала группой причалов у завода «Красный Октябрь». С приближением противника к берегу Волги в районе заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь» использование этих причалов для приема основного потока грузов и эвакуации раненых стало затруднительным. Днем противник подвергал места погрузки и выгрузки интенсивному обстрелу и бомбардировкам с воздуха, а ночью держал их под прицельным артиллерийским и минометным огнем. Поэтому с последних чисел октября краснооктябрьские причалы использовались лишь частично; прием пополнения и грузов, а также эвакуация раненых были переведены на четыре причала, расположенные южнее оврага Банный. Невозможность приема высокобортных судов в связи с осенним паводком, а также стремление обеспечить устойчивость работы переправы под огнем противника обусловили необходимость, с одной стороны, наращивания (по высоте) причалов южнее оврага Банный, с другой, устройства ниже по течению двух новых причалов (под 30-тонные грузы).

В связи с затруднениями во время ледохода и выходом противника на берег Волги в районе завода «Баррикады» краснооктябрьские причалы 13 ноября полностью прекратили работу. На левом берегу Волги «переправа 62» располагала двумя причалами: северным и южным. Эти причалы, равно как и подходы к ним, хорошо просматривались противником с правого берега Волги и были им хорошо пристреляны.

Неоднократные минометно-артиллерийские налеты врага и бомбардировки причалов с воздуха приводили к потерям личного состава, обеспечивавшего переправу, к порче самих причалов и к гибели плавучих средств. Так, с 7 по 28 октября 44-й отдельный понтонно-мостовой батальон потерял 36 человек (11 убитых и 25 раненых). За этот период были подбиты и сгорели или затонули пароходы «Дубовка», «Совхозница», «Капитан Иванищев», «Пожарский», «Абхазец», «Донбасс», «Трамвай № 1», «БМК», «СП-19» и 7 паромов из барж, 35 полупонтонов парка Н2П. Абсолютное большинство плавучих средств было выведено из строя не на плаву, а при погрузке-разгрузке или, наконец, и это было чаще всего, во время дневной стоянки судов у причалов (на приколе). Днем противник имел возможность вести по ним сосредоточенный огонь. Берега были открыты; какие-либо естественные укрытия отсутствовали.

Дальнейшее базирование плавучих средств на левом берегу Волги становилось невозможным. Это обусловило необходимость переноса основного погрузочно-разгрузочного пункта и базы флотилии в Среднюю Ахтубу (12 км юго-восточнее селения Кировец), что и было сделано 28 октября.

Из-за ледостава на реке Ахтуба и отсутствия ледоколов пришлось 11 ноября и погрузочно-разгрузочный пункт, и базу флотилии перенести из Средней Ахтубы на рукав Волги в Тумак (16 км юго-западнее селения Кировец).

Лодочная переправа была подчинена непосредственно штабу инженерных войск армии. Ее обслуживали расчеты 119-го армейского моторно-инженерного батальона (на правом берегу Волги) и 327-го армейского инженерного батальона (на левом берегу Волги). Основной пункт приема и отправки лодок был создан на правом берегу южнее оврага Банный у санитарного причала. Для лодочной переправы использовались 9 рыбачьих лодок и 10 лодок парка НЛП. С началом ледохода лодочная переправа прекратила работу.

Кроме уже существовавших переправ, в первых числах октября в районе тракторного завода и завода «Баррикады» было построено три пешеходных мостика, соединявших правый берег Волги с островом Зайцевский. Эти мостики (до 270 м каждый) даже при незначительной волне теряли устойчивость и начинали раскачиваться; движение по ним становилось весьма затруднительным. Однако они просуществовали все же в течение почти месяца и пропустили за это время десятки тысяч людей. Наиболее устойчивыми были мостики на поплавках из бочек.

Работа на переправах была очень тяжелой и напряженной. Это можно показать на следующем примере: в течение только одного дня 26 октября противник на одну из переправ сбросил до 100 авиабомб, выпустил до 130 мин и более 120 артиллерийских снарядов.

Большую роль сыграла Волжская военная флотилия: паромы, буксиры, речные трамваи и бронированные катера, входившие в ее состав, за период обороны города сделали 35 400 рейсов. Однако несмотря на трудности снабжения бои продолжались.

Войска 62-й армии, мужественно защищавшие Сталинград в ожесточенных уличных боях, перемалывали живую силу и технику врага.

Одновременно, в соответствии с планами Верховного главнокомандования, шла подготовка наших войск к переходу в решительное наступление с целью разгрома всей сталинградской группировки немцев. В этих условиях задача удержания за собой сталинградского плацдарма, сковывания здесь основных неприятельских сил и их перемалывания приобретала исключительно важное значение.

Телеграммой № 170634 от 5 октября 1942 года Верховный Главнокомандующий указал командующему Сталинградским фронтом на необходимость удержать Сталинград. «Требую, чтобы вы приняли все меры для защиты Сталинграда… Сталинград не должен быть сдан противнику, а та часть Сталинграда, которая занята противником, должна быть освобождена. Сталин».

Учитывая возможные попытки немецких войск высадить десанты на островах и на левом берегу Волги с целью изолировать оборонявшие Сталинград войска от их тылов, Ставка Верховного главнокомандования дала указания об усилении обороны островов (директива № 170640 от 6 октября 1942 года).

С 4 октября 1942 года начались ожесточенные бои за сталинградские заводы, не прекращавшиеся до самого начала советского контрнаступления, то есть до 19 ноября 1942 года. Можно установить следующие этапы развития этих боев: борьба за Сталинградский тракторный завод (4–14 октября), за завод «Баррикады» (15–23 октября) и за завод «Красный Октябрь» (24 октября — 19 ноября). Весь этот период времени северная группа 62-й армии (группа полковника Горохова) вела бои в окружении.

Упорное сопротивление 62-й армии на непосредственных подступах к заводам «Красный Октябрь» и «Баррикады» в рабочих поселках заставило противника отказаться от попыток овладеть этими заводами при помощи ударов с запада.

Завязавшиеся в конце сентября ожесточенные бои в районе селения Орловка отвлекли на это направление значительные вражеские силы и средства. Перед 62-й армией в первых числах октября немецкие войска имели двенадцать дивизий: 389, 100-ю егерскую, 76, 71, 94, 295-ю и 305-ю пехотные, 29-ю и 60-ю моторизованные, 14, 16-ю и 24-ю танковые дивизии (до 250 танков), сосредоточенных на фронте в 21 км. Встречая упорное сопротивление и не будучи в состоянии достигнуть поставленной цели — захватить Сталинград, немцы вынуждены были сосредоточивать ударные группы на узких участках. В первых числах октября, после занятия частями вермахта орловского выступа, началось сосредоточение крупной немецкой группировки танков и пехоты в районе поселка Баррикады. Одновременно неприятельские войска не прекращали своих атак на юго-западные окраины рабочего поселка тракторного завода.

С севера и северо-запада этот завод обороняли части группы полковника Горохова (124-я и 149-я стрелковые бригады), а с запада и юго-запада — 42-я стрелковая бригада, 112, 37-я гвардейская стрелковые дивизии и 92-я стрелковая бригада. Южнее, в районе завода «Баррикады», располагались полки 308-й стрелковой дивизии.

Части, прикрывавшие тракторный завод, были малочисленны: в итоге длительных и весьма напряженных боев 112-я стрелковая дивизия оказалась значительно ослабленной (к примеру, 416-й полк имел только 97 человек), а из состава 37-й гвардейской стрелковой дивизии к 4 октября на западный берег Волги переправился пока только один 114-й полк (109-й и 118-й полки этой дивизии продолжали переправу).

В ночь на 4 октября немецкие самолеты несколько раз бомбили поселок тракторного завода, а с утра противник предпринял ряд атак против частей, оборонявших северный участок. 124-я стрелковая бригада успешно отбила несколько последовательных атак. 112-я стрелковая дивизия около 12 часов отразила атаку германских войск с высоты 97,7. На участке 416-го полка этой дивизии до роты немецких автоматчиков безрезультатно пытались форсировать реку Мокрая Мечетка. Восточнее завода «Силикат» части 92-й стрелковой бригады и 339-го полка 308-й стрелковой дивизии воспрепятствовали наступлению противника на сад «Скульптурный». 114-й полк 37-й гвардейской стрелковой дивизии, переправившись с левого берега Волги на западный и выйдя на южную окраину поселка тракторного завода, завязал уличные бои с противником, пытавшимся просочиться к западной окраине завода.

5 октября ночью переправились и остальные два полка этой дивизии: 109-й и 118-й. Выдвинувшись ночью на западные окраины поселка (южнее позиций 112-й стрелковой дивизии), они с утра завязали упорные бои с автоматчиками противника, форсировавшими реку Мокрая Мечетка и стремившимися проникнуть в поселок с запада. Атаку автоматчиков поддерживали четыре танка Pz.Kpfw.IV Ausf F1, стрелявшие прямой наводкой термитными снарядами по домам, занятым нашими бойцами. Среди пылающих домов с ожесточением сражались гвардейцы Красной Армии. Вражеская атака вновь была отбита.

7 октября немецкие войска двумя пехотными полками при поддержке 90 танков перешли в наступление из района поселка Баррикады на юго-западные окраины поселка тракторного завода. В результате этой атаки на участке 37-й гвардейской стрелковой дивизии противнику удалось вклиниться вглубь нашей обороны на 300–400 м. В 18 часов батальон немцев атаковал из района южнее железнодорожного моста через реку Мокрая Мечетка 1-й батальон 124-й стрелковой бригады. Удачным залпом гвардейских минометов неприятельский батальон был почти полностью уничтожен.

Все попытки врага овладеть поселком и тракторным заводом, предпринятые в период 4–8 октября, благодаря стойкости наших гвардейцев оказались безуспешными. Ценою больших потерь противнику на участке 37-й гвардейской стрелковой дивизии удалось продвинуться в северо-восточном направлении на 300–400 м.

Для решительного наступления на тракторный завод сил противника, сосредоточенных в районе поселка Баррикады, явно не хватало. Чтобы создать новую группировку, немецкое командование на шесть суток (8–13 октября) вынуждено было прекратить дорогостоящие попытки прорваться к заводу.

Намерения противника сосредоточить новые силы для атаки частей, защищающих тракторный завод, были своевременно разгаданы командованием 62-й армии. Командование решило усилить оборону завода. Однако свободные резервы отсутствовали: все части, поступавшие на усиление армии, сразу же после переправы через Волгу вступали в бой. Маневр наличными силами был до крайности стеснен, так как осуществлять его представлялось возможным только в пределах узкой прибрежной полосы (вдоль Волги) и притом ночью.

Командующий армией в ночь на 9 октября снял с юго-западных окраин завода «Красный Октябрь» части 95-й стрелковой дивизии и перебросил их в район к юго-западу от тракторного завода (участок на юго-западной окраине завода «Красный Октябрь» был занят частями 284-й стрелковой дивизии). Дивизия заняла боевой участок в стыке между 37-й гвардейской и 308-й стрелковой дивизиями (42-я и 92-я стрелковые бригады к этому времени располагались на участке 308-й стрелковой дивизии).

Ввиду того, что за время боев с 4 по 10 октября 37-я гвардейская стрелковая дивизия на отдельных участках была несколько потеснена, командующий армией в соответствии с приказом командующего фронтом решил 12 октября нанести по противнику контрудар с целью восстановить положение. Выполнение этой задачи возлагалось на 37-ю гвардейскую и 95-ю стрелковую дивизию.

Два дня — 12 и 13 октября — они вели напряженные наступательные бои, в ходе которых имели местные успехи. Однако своей задачи советские части выполнить не могли, так как противник противопоставил им численно превосходящие силы и успел организовать прочную оборону.

В 5 часов 30 минут 14 октября в районе Сталинградского тракторного завода противник начал усиленную авиационную и артиллерийскую подготовку, а в 8 часов силами пехотной дивизии при поддержке 50 танков (в процессе боев были захвачены пленные 94-й пехотной, 14-й и 24-й танковых дивизий) перешел в наступление против 37-й гвардейской и 95-й стрелковой дивизий. После напряженнейшего четырехчасового боя немцам удалось прорвать нашу оборону в направлении тракторного завода. В образовавшуюся брешь они бросили танковую группу с автоматчиками. За отсутствием резервов территория завода не была занята нашими частями. Это дало возможность противнику к исходу дня захватить завод, выйти в его районе к Волге и тем самым разрезать фронт 62-й армии. Победа далась дорогой ценой. За день боя немцы потеряли более 1500 человек только убитыми. Нашими бронебойщиками было подбито и уничтожено 40 немецких танков.

Чтобы не допустить здесь дальнейшего распространения противника, командующий армией предпринял следующие меры: 124-я стрелковая бригада получила задачу выделить батальон со средствами ПТО для занятия северной части завода; 115-й стрелковой и 2-й мотострелковой бригадам было приказано овладеть северными окраинами поселка; 37-я гвардейская стрелковая дивизия должна была удерживать район к юго-востоку от тракторного завода, а 95-я стрелковая дивизия, установив связь с 37-й гвардейской дивизией, не допустить распространения противника в сторону завода «Баррикады».

Захватив тракторный завод, немцы неоднократно пытались развить успех в северном направлении на поселок Спартановка и в южном на завод «Баррикады». Но все вражеские атаки были отражены и дальнейшее наступление противника приостановлено.

К исходу 14 октября наши войска занимали Рынок, поселок Спартановка, южную часть рощи, что западнее его, северную часть рабочего поселка тракторного завода, северную часть самого тракторного завода, прибрежный район юго-восточнее завода и заводские постройки севернее и северо-западнее завода «Баррикады».

После оставления нашими войсками тракторного завода оборонять город стало еще более сложно. Дальнейший отход был невозможен, так как мог повлечь за собой потерю всего сталинградского плацдарма. Поэтому 14 октября 1942 года Верховный главнокомандующий потребовал принятия решительных мер к усилению обороны города. Одновременно была дана директива № 170656 с практическими указаниями об организации обороны крупных населенных пунктов и о методах ведения уличных боев:

«При приспособлении населенных пунктов к обороне руководствоваться следующим:

Сталин.

а) каждый населенный пункт системой оборонительных сооружений и инженерных заграждений на подступах и в самом пункте превращать в крепость, способную остановить продвижение противника и самостоятельно вести оборону длительное время, даже находясь в полном окружении;

Василевский».

б) для непосредственного руководства подготовкой крупного населенного пункта к обороне и оборонительным боям на ближайших подступах и в самом населенном пункте назначать комендантом пункта одного из стойких командиров, подчинив ему все части, расположенные в гарнизоне;

в) непосредственную оборону крупных населенных пунктов строить по принципу обороны укрепленных районов, т. е. заранее подготовлять несколько оборонительных рубежей, состоящих из ряда опорных пунктов и узлов сопротивления, находящихся в тесной огневой связи между собой; в распоряжение комендантов пунктов выделять подвижные резервы;

г) каждый опорный пункт и узел сопротивления должны быть приспособлены к круговой обороне;

д) оставление опорного пункта гарнизоном допускать только по письменному приказу старшего начальника;

е) устройством завалов, надолб и ежей из трамвайных и железнодорожных рельсов, баррикад, разрушением домов, минированием зданий и улиц закрывать все подступы к обороняемому пункту; подступы к заграждениям и сами заграждения простреливать фланговым и косоприцельным огнем всех видов оружия из соседних зданий и специальных огневых точек, построенных в системе заграждений;

ж) все каменные здания путем проломов в смежных стенах и устройством ходов сообщения соединять в узлы сопротивления и приспособлять к обороне; усиливать стены домов мешками с землей и дополнительной кирпичной кладкой, верхние перекрытия бревнами, землей и завалом верхних этажей в многоэтажных зданиях; в стенах этажей, приспосабливаемых к обороне, проделывать бойницы: особенное внимание уделить приспособлению к обороне подвальных помещений; часть подвальных помещений использовать под убежища и медпункты; использовать для создания системы огневых точек канализационные колодцы и колодцы связи, в качестве ходов сообщения канализационные подземные трубы; для усиления огневой системы опорного пункта использовать железобетонные колпаки, закапывать танки, использовать подбитые танки, танковые башни, чугунные котлы и т. д.;

з) заблаговременно в каждом опорном пункте создавать запасы боеприпасов, продовольствия, медимущества и питьевой воды;

и) для управления боем использовать городскую техническую связь, дублируя ее войсковыми средствами связи; создавать развитую систему наблюдения с чердаков, церквей, заводских труб, связав наблюдателей с гарнизонами технической связью и сигнализацией;

к) в плане обороны городов, кроме всего, предусматривать использование зенитной артиллерии для борьбы с танками противника на всю глубину обороны; создание команд для борьбы с пожарами; организацию ПВО, в первую очередь, против пикирующих самолетов противника.

Понеся большие потери, противник вынужден был снять с Донского фронта и перебросить в район тракторного завода новую 305-ю пехотную дивизию.

Таким образом, к 15 октября здесь действовали 389-я, 100-я егерская, 94, 305-я пехотные и 14-я танковая дивизии; в составе последней насчитывалось до 150 танков, а также 244-й и 245-й отдельные дивизионы штурмовых орудий.

15 и 16 октября из района этого завода противник продолжал попытки наступать на север к поселку Спартановка и на юг к заводу «Баррикады», но успехов не имел.

Для усиления обороны завода «Баррикады» 16 октября командующий армией направил 138-ю стрелковую дивизию, переданную в его распоряжение из резерва Ставки Верховного главнокомандования. Дивизия получила задачу к 4 часам 17 октября сменить части 37-й гвардейской стрелковой дивизии и 95-й стрелковой дивизии, занять и прочно оборонять северную окраину завода; 37-я после смены должна была оборонять его центральную часть, создав в ней сеть опорных пунктов; 95-я перебрасывалась на западную окраину завода в район н/п Сормовск.

Смена втянутых в бой дивизий, оборонявших небольшими группами отдельные дома и заводские постройки, естественно, была затруднена; и к утру 17 октября закончить ее полностью не удалось. Части 138-й стрелковой дивизии за ночь не успели организовать системы огня и изучить принятые районы обороны, а смененные части — выйти на назначенные им новые рубежи.

17 октября утром противник перешел на участке завода «Баррикады» в наступление с севера 305-й пехотной и 14-й танковой дивизиями и с запада 94-й пехотной дивизией. К 16 часам немецким войскам, обладавшим численно превосходящими силами, удалось потеснить 138-ю стрелковую дивизию и подойти непосредственно к северным окраинам завода. 339-й и 347-й полки 308-й стрелковой дивизии, атакованные 94-й пехотной дивизией вермахта, завязали кровопролитные бои на западных подступах к заводу. Весь день боевые порядки 308-й стрелковой дивизии выдерживали непрерывные массированные удары авиации противника. К 17 часам немцы сломили сопротивление 339-го и 347-го стрелковых полков и подошли к западной окраине завода «Баррикады».

138-я стрелковая дивизия частью сил отошла на территорию завода и вместе с 37-й гвардейской стрелковой дивизией в ночь на 18 октября вела борьбу на его северо-западной окраине. Одновременно разрозненные группы бойцов и командиров этих соединений, оставаясь на занятой противником территории, продолжали упорно оборонять отдельные строения в 300–500 м севернее завода.

С 18 октября начались бои на внутризаводской территории за отдельные постройки, складские помещения, цехи, за отдельные крупные станки и агрегаты внутри цехов.

В результате ожесточенных боев в течение 17–18 октября 308-я стрелковая дивизия понесла большие потери: в 339-м и 347-м полках насчитывалось всего по несколько десятков человек; несмотря на это, оставшиеся бойцы и командиры отдельными группами продолжали вести бои за те или иные объекты. Рота 178-го полка НКВД и рабочий отряд завода «Баррикады» численностью 85 человек целый день доблестно отстаивали каждый метр заводской территории. Лишь после того как в роте осталось 5 человек, они отошли на территорию восточной части завода.

Напряженные бои здесь продолжались до 19 ноября 1942 года. Противник все время пытался выйти к Волге. Из тыла он непрерывно подбрасывал пополнение и свежие части.

4 ноября германские части, атаковавшие завод «Баррикады», дополнились 389-й пехотной дивизией. В течение 6 и 7 ноября из Магдебурга самолетами был переброшен 336-й саперный штурмовой батальон, а из Миллерово на автомашинах 45-й саперный батальон; каждый из этих батальонов имел до 400 человек и предназначался для боев в городе.

Особо ответственная и почетная роль при обороне завода «Баррикады» выпала на долю 138-й Краснознаменной стрелковой дивизии (командир полковник И. И. Людников).

До 11 ноября эта дивизия вместе с частями 37-й гвардейской и частично 308-й стрелковых дивизий вела напряженную борьбу на заводской территории.

11 ноября противник, подтянув резервы, перешел в наступление против частей 241-го полка 95-й стрелковой дивизии, оборонявшихся в юго-восточной части завода. Полк не выдержал натиска численно превосходящих сил неприятеля и отошел на юг, открыв противнику путь к Волге.

138-я стрелковая дивизия оказалась отрезанной от других частей армии, а между тем против нее были сосредоточены усилия 389-й и 305-й пехотных дивизий, а также 40, 50-го и 336-го саперных штурмовых батальонов. Не обращая внимания на огромные потери, немцы непрерывно атаковали части дивизии и отдельными группами проникали вглубь нашей обороны. Героически, самоотверженно дралась дивизия, отбив в этот день шесть вражеских атак и уничтожив более 1000 немецких солдат.

12 ноября, введя новые резервы, противник возобновил атаки против 138-й стрелковой дивизии. И на этот раз все немецкие атаки были отбиты. С утра 13 ноября до 1600 подвыпивших немецких солдат и офицеров ринулись в новое наступление. Одиннадцать часов шел непрерывный бой на участке 138-й стрелковой дивизии. Враг не добился никаких результатов: отойдя, он оставил на поле боя до 1000 трупов.

Получив жестокий урок 12 и 13 ноября, противник в дальнейшем изменил свою тактику: он отказался от массовых атак и перешел к действиям отдельными штурмовыми группами. С этого времени первая половина дня обычно отводилась на работу артиллерии, которая прямой наводкой методически обстреливала намеченные для атаки пункты; атаки же неприятельской пехоты и специальных саперных команд следовали во второй половине дня. Однако и такой метод действий не приносил противнику успеха. При обстреле зданий наши бойцы укрывались в подвалах, откуда они забрасывали гранатами врывавшихся в помещение немецких солдат и уничтожали их огнем из автоматов и пулеметов.

Нередко германские войска воздействовали на наших бойцов и командиров, занимавших подвалы, дымовыми гранатами или же взрывом подвальных помещений.

Положение окруженной 138-й стрелковой дивизии с каждым днем становилось все более тяжелым. Отрезанная не только от соседей, но и от своих тылов, дивизия испытывала крайние затруднения с боеприпасами и продовольствием.

К 14 ноября запасы их почти полностью иссякли. На Волге начался ледоход. Доставка по реке лодками подкрепления и боеприпасов стала невозможна. То количество боеприпасов и продовольствия, которое сбрасывалось самолетами У-2, было явно недостаточно. Число раненых, подлежащих эвакуации, с каждым днем возрастало.

К 15 ноября героическая дивизия, будучи отрезана от своих войск с севера и юга, удерживала за собой на восточной окраине завода «Баррикады» участок размером 700 м по фронту и 400 м в глубину. Бойцы и командиры мужественно продолжали выполнять поставленную им задачу и не допускали немцев к Волге. В течение последних дней перед переходом наших войск в общее наступление 19 ноября 1942 года дивизия вела бои, используя главным образом трофейные боеприпасы.

Одновременно с боями на территории завода «Баррикады» шла не менее напряженная борьба и за обладание заводом «Красный Октябрь», оборонявшимся частями 193-й и 39-й гвардейской стрелковых дивизий.

В своем стремлении как можно скорее ликвидировать сталинградский плацдарм противник продолжал поиски слабого места в нашей обороне. С 23 октября 1942 года основные усилия он перенес на овладение заводом «Красный Октябрь».

Для этой цели немецкое командование сосредоточило здесь 94-ю и переброшенную с Донского фронта 79-ю пехотные дивизии вермахта.

Неприятельские атаки начались в ночь на 23 октября одновременно на северо-западную, западную и юго-западную окраины завода. Эти первые ночные атаки противника были отражены. В 11 часов 23 октября перешли в наступление два полка немецкой пехоты, поддержанные пятнадцатью танками. 120-й и 112-й полки 39-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшие западные и юго-западные подступы к заводу, огнем артиллерии и энергичными контратаками отбили атаку противника. Лишь небольшой группе неприятельских автоматчиков удалось просочиться по оврагу Банный (на левом фланге 112-го полка) в глубину нашей обороны, где они были полностью истреблены.

Ровно через сутки после интенсивной авиационной, артиллерийской и минометной подготовки немецкие войска вновь перешли в наступление, но уже на северную окраину завода, пытаясь при этом небольшими группами прорваться к Волге. 161-й полк 193-й стрелковой дивизии встретил врага стойкой обороной и успешно отразил все атаки. На правом фланге 39-й гвардейской стрелковой дивизии 117-й полк вел борьбу с неприятельскими автоматчиками, просочившимися на территорию северо-западной части завода.

До 27 октября 193-я и 39-я гвардейская стрелковые дивизии непрерывными энергичными контратаками и упорной обороной занимаемых районов и рубежей сдерживали наступление неприятеля. В развернувшихся ожесточенных боях части несли значительные потери. В полках 39-й гвардейской стрелковой дивизии оставалось по 30–40 человек. Получалось так, что из-за недостатка людей некоторые участки не занимались нашими войсками. Это позволяло значительным группам неприятельских автоматчиков проникать на территорию завода. Напряженные бои завязались и на ней.

27 октября противник при поддержке штурмовых орудий StuG III из состава 244-го дивизиона предпринял атаку в направлении северо-западной части завода. К исходу суток, после ожесточенного боя, в ходе которого были уничтожены три самоходные установки (их забросали бутылками с горючей смесью), наши части отошли непосредственно к заводу.

29 октября в состав 62-й армии из резерва Ставки была передана 45-я стрелковая дивизия. В связи с тяжелой обстановкой, создавшейся в районе завода «Красный Октябрь» (значительное ослабление 193-й и 39-й гвардейской стрелковых дивизий), командующий армией направил 45-ю стрелковую дивизию на усиление частей, оборонявших этот завод, и сосредоточил ее севернее 193-й стрелковой дивизии. Жестокие бои к этому времени велись уже в восточной части завода.

С подходом 45-й стрелковой дивизии командующий армией решил силами двух дивизий (45-й и 39-й гвардейской) 31 октября перейти в контрнаступление с целью уничтожить противника, ворвавшегося на территорию заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь». В 12 часов 30 минут 31 октября дивизии перешли в наступление. 45-я стрелковая дивизия успеха не имела. Части же 39-й гвардейской стрелковой дивизии после ожесточенного боя овладели мартеновским, сортовым и калибровым цехами, а также складом готовой продукции завода «Красный Октябрь».

В дальнейшем, до 19 ноября 1942 года, то есть до дня перехода наших войск в общее контрнаступление, на территории завода шли ни на один день не прекращавшиеся ожесточенные бои. Враг предпринимал многочисленные атаки с целью вновь овладеть цехами, отбитыми у него 31 октября. Однако все атаки неизменно отражались нашими частями. Выйти к Волге через участок завода «Красный Октябрь» противник так и не смог.

В боях за сталинградские заводы, длившихся в течение полутора месяцев, противник все время стремился выйти на берег Волги, не считаясь при этом ни с какими потерями. 14 октября ценою огромных жертв ему удалось достичь этого в районе Сталинградского тракторного завода. 11 ноября после ожесточенных боев он вышел к Волге южнее завода «Баррикады». Но все его попытки овладеть заводом «Красный Октябрь» потерпели неудачу. Враг не нашел ни сил, ни средств, ни форм борьбы для того, чтобы сломить сопротивление бойцов и командиров 62-й армии. Защитники Сталинграда прочно удерживали плацдарм на правом берегу Волги.

 

Бои северной группы полковника Горохова

(14 октября — 18 ноября 1942 года)

С выходом противника к Волге в районе тракторного завода северная группа 62-й армии (группа полковника Горохова в составе: 115, 124, 149-й стрелковых, 2-й моторизованной бригад, частей 112-й стрелковой дивизии и 282-го полка НКВД, общей численностью около 6500 человек) оказалась отрезанной от остальных войск армии. К исходу 14 октября части этой группы занимали позиции: Рынок, поселок Спартановка, рощу западнее поселка, северную окраину рабочего поселка тракторного завода и северную часть территории собственно завода.

С утра 15 октября немецкие войска повели концентрическое наступление на части северной группы, нанося одновременно удары 16-й танковой дивизией — в направлении Латашанка, Рынок, 389-й пехотной дивизией — с запада вдоль реки Мокрая Мечетка и 94-й пехотной дивизией — с юга, со стороны тракторного завода. Действуя таким образом, они стремились разобщить войска группы на отдельные изолированные части, чтобы затем последовательно их уничтожить. Все попытки врага прорваться в глубину обороны наших войск были отражены. Чтобы укрепить оборону, уплотнить боевые порядки и в то же время создать резерв, полковник Горохов решил сократить линию фронта и отвести 149-ю стрелковую бригаду из рощи на западную окраину поселка Спартановка, а на юге занять оборону по северному берегу реки Мокрая Мечетка. Для облегчения управления подразделения 2-й моторизованной и 116-й стрелковой бригад, а также оставшиеся подразделения 112-й стрелковой дивизии и 282-го полка НКВД были влиты в состав 149-й стрелковой бригады.

К исходу 15 октября 124-я стрелковая бригада занимала Рынок и северо-западную часть поселка Спартановка, а 149-я стрелковая бригада — юго-западную и южную окраины этого поселка. В обеих бригадах были выделены резервы. Общая площадь обороняемого района не превышала 8 кв. км. Задуманная перегруппировка была проведена успешно, и к утру 16 октября части северной группы закрепились на указанных рубежах, организовав прочную оборону в готовности продолжать борьбу в окружении.

До 20 ноября северная группа отражала все атаки врага, ведя бои в условиях почти полного окружения. Атаки противника силами от батальона до двух полков с танками и авиацией предпринимались почти ежедневно с самых различных направлений. Так, 17 октября подразделениями группы были отбиты атаки в общей сложности до дивизии противника, наступавшего с трех направлений — от селения Латашанка на Рынок, с запада и юга — на поселок Спартановка.

19 октября 149-я стрелковая бригада сорвала наступление немецкого пехотного полка на западную окраину поселка Спартановка. Напряженные бои на участке этой бригады завязались 25 октября, когда враг непрерывными атаками с юго-запада пытался расколоть фронт 149-й стрелковой бригады. Пополнив 16-ю танковую и 389-ю пехотную дивизии, немцы 2 ноября силами до пехотного полка, при поддержке 40 танков и содействии авиации, предприняли в течение дня пять безрезультатных атак против частей, занимавших западную часть поселка Спартановка. 149-я бригада держалась стойко. Потерпев неудачу в боях против северной группы и понеся огромные потери, противник на время прекратил атаки.

17 ноября немцы возобновили наступательные действия и два дня атаковали позиции частей группы полковника Горохова, нанося удары с севера на Рынок и с запада на поселок Спартановка. 124-я и 149-я стрелковые бригады продолжали упорно обороняться на своих позициях.

Таким образом, северная группа в течение более чем месяца успешно отбивала атаки численно превосходящего противника, не сдав назначенные ей рубежи.

Борьбу приходилось вести в чрезвычайно тяжелых условиях, потому что враг, окружив плотным кольцом подразделения группы, мог свободно маневрировать и пополнять свои части, в то время как войска северной группы были отрезаны от тылов фронта начавшимся на Волге ледоходом. Были периоды, когда группа снабжалась исключительно при помощи транспортной авиации. В боевом питании наших частей большую роль сыграли также трофейное оружие и боеприпасы.

С переходом наших войск в наступление 19 ноября 1942 года связь с группой полковника Горохова 24 ноября была восстановлена наступавшими с севера частями 99-й стрелковой дивизии. Части 16-й танковой и 60-й моторизованной немецких дивизий в развернувшихся боях понесли большие потери и, избегая полного разгрома, вынуждены были неорганизованными группами поспешно отходить на юго-запад.

Танковые соединения Сталинградского фронта, и прежде всего 62-й армии, еще имеющие некоторую целостность в сентябрьских боях, в течение октября — ноября 1942 года уже никакого пополнения материальной частью не получали. Уцелевшие единичные машины были закопаны в грунт и превратились в бронированные форты, которые огнем поддерживали обороняющиеся войска.

 

Действия Донского фронта

(1 октября — 1 ноября 1942 года)

В течение октября 1942 года армии Донского фронта вели бои местного значения, сковывая значительные силы немецких войск, не давая возможности германскому командованию перегруппировать силы и высвободить резервы для частей 6-й армии вермахта, штурмующей Сталинград.

На 1 октября 1942 года танковые силы Донского фронта состояли из 16, 4, 7-го танковых корпусов, 121, 148, 167, 124, 241, 91, 64, 58-й танковых бригад, а также 646-го и 647-го отдельных танковых батальонов. 2, 190, 217, 246-я бригады не имели материальной части и находились во фронтовом резерве. 12-я танковая бригада также без материальной части находилась в армейском резерве.

Однако несмотря на обилие танковых частей, реально в составе каждого корпуса числилось 10–20 танков, а в бригадах еще меньше: 5–7 боевых машин в каждой. В первой декаде октября 1942 года большинство вышеперечисленных частей были выведены с Донского фронта на переформирование. Фактически наиболее активное участие в боевых действиях (октябрь 1942 года) принимали 10, 58, 64, 91, 121-я танковые бригады и 647-й отдельный танковый батальон.

10-я танковая бригада действовала в составе 24-й армии, поддерживая 292-ю стрелковую дивизию в районе балки Лимонная. На 14 октября 1942 года в ее составе числилось 1 КБ, 12 Т-34, 2 Т-70 и Т-26.

647-й отдельный танковый батальон находился в подчинении 21-й армии, на 20 октября имея в своем составе 3 Т-34 и 7 Т-60. С 21 октября в боях фактически не участвовал. На 27 октября 1942 года в батальоне числилось 4 танка Т-60 и 1 Т-34.

58, 64, 91-я и 121-я танковые бригады входили в состав 66-й армии. В течение третьей декады октября 1942 года все бронетанковые соединения этой армии были привлечены к комплексной операции помощи войскам Сталинградского фронта.

С целью облегчения положения 62-й армии и ликвидации выхода немцев к Волге между Донским и Сталинградским фронтами 19 октября 1942 года было предпринято наступление частей Донского фронта в полосе ответственности 66-й армии в общем направлении на Орловку.

20 октября в направлении на высоты 137,8; 145,1; Орловка перешли в наступление 252-я стрелковая дивизия, 331-й и 648-й гвардейские артиллерийские полки, 121-я танковая бригада (15 октября после доукомплектации бригада имела 7 KB, 17 Т-34, 18 Т-60 и Т-70). К исходу дня танки достигли северных скатов высоты 137,8. Дальнейшее продвижение было сдержано фланговым огнем немцев с западных скатов высоты 137,8. В результате первого дня боя бригада потеряла сгоревшими 2 Т-34, подбитыми 3 KB, 6 Т-34, 5 Т-60 и Т-70, в строю оставалось 4 KB, 9 Т-34, 5 Т-60 и Т-70. При этом отсутствовала налаженная связь с авиацией и артиллерией, в результате чего имели место удары авиации и нанесение двух залпов «катюш» по своим войскам, в том числе по танкам на исходных рубежах.

К исходу 21 октября 121-й танковой бригаде все-таки удалось выполнить поставленную задачу, при этом в ее строю остались 1 KB, 7 Т-34, 5 Т-60 и Т-70. После удачного наступления 22–23 октября бригада восстанавливала поврежденную матчасть.

24 октября 121-я танковая бригада во взаимодействии с 226-й стрелковой дивизией продолжила наступление на высоту 139,7, при этом она потеряла 7 Т-34 и 3 Т-70. К исходу дня она в районе балки Грачева перешла в резерв командира 226-й стрелковой дивизии и находилась там до 27 октября 1942 года. За время боев бригада уничтожила 13 немецких танков, 39 орудий и 21 пулемет, а также 580 человек личного состава.

20 октября из исходных позиций в районе балки Грачева совместно с 212-й стрелковой дивизией перешла в наступление 91-я танковая бригада в направлении МТФ, высота 139,7; 141,0 силами 345-го танкового батальона и в направлении высот 128,9; 131,9 — 344-м танковым батальоном (после доукомплектации 15 октября она располагала 6 КВ, 20 Т-34, 13 Т-60 и Т-70). В этот день потери бригады составили сгоревшими 1 KB, 4 Т-34, подбитыми 1 KB, 4 Т-34, 6 Т-70.

21 октября совместно с 692-м стрелковым полком 212-й стрелковой дивизии в направлении на высоту 139,7 продолжала наступать 91-я танковая бригада, но, не имея поддержки пехоты и артиллерии, она не продвинулась вперед, понеся потери — сгоревшими: 1 Т-34 и 1 Т-70; подбитыми: 4 Т-34 и 2 Т-70. С 25 октября бригада находилась в резерве командующего 66-й армией.

20 октября совместно с 62-й стрелковой дивизией в направлении высота 122,7, западные скаты высоты 137,8, Орловка перешла в наступление 64-я танковая бригада (на 15 октября она располагала 4 KB, 22 Т-34, 13 Т-60 и Т-70). В результате того, что приданная танкам пехота их не поддерживала, а залегла перед передним краем обороны, бригада в течение 20–21 октября потеряла 38 танков: сгоревшими 1 KB, 5 Т-34, 9 Т-70; подбитыми 3 KB, 11 Т-34, 2 Т-70; пропавшими без вести 1 KB, 3 Т-34, 4 Т-70.

20 октября перешли в наступление 116-я стрелковая дивизия и 58-я танковая бригада в направлении восточных скатов высоты 128,9. В результате боя бригада потеряла сгоревшим Т-34, подбитыми 2 Т-34 и 3 Т-70. При этом было подбито 4 немецких танка. С 21 октября она также находилась в резерве 66-й армии. 27 октября в ее строю имелось только 2 Т-34 и 2 Т-70.

21 октября в направлении высоты 218,4 перешел в наступление находящийся в составе 21-й армии 647-й отдельный танковый батальон в составе 3 Т-34 и 7 Т-60. В результате боя его потери составили Т-34 сгоревшим и подбитыми 4 Т-60. После этого он в боях не участвовал, и на 27 октября в его строю находились 1 Т-34 и 4 Т-60.

Всего же в ходе боев 20–25 октября наши танковые части потеряли 14 KB, 43 Т-34 и 35 Т-60/Т-70, 100 человек убитыми и 146 ранеными. Немцам они нанесли следующие потери: 27 танков, 83 орудия, 124 пулемета, 98 разрушенных ДЗОТов, 1900 человек убитыми.

Несмотря на то что полностью выполнить поставленную задачу частям Донского фронта не удалось, тем не менее они отвлекли часть немецких сил непосредственно от самого Сталинграда, облегчив положение 62-й армии. Применение танков показало, что тактический уровень подготовки командиров РККА по-прежнему отстает от немецкого, остается большая несогласованность в действиях пехотных командиров и командиров танковых частей, нарушается приказ № 325 НКО по использованию танков, они продолжают осуществлять лобовые атаки, артиллерия не подавляет ПТО, а продолжает вести огонь по площадям.

 

Выводы и уроки оборонительного сражения

В ноябре 1942 года под давлением непрерывных требований Гитлера во что бы то ни стало захватить Сталинград немецкое командование продолжало безуспешные попытки к продвижению вперед, хотя наступательная способность 6-й и 4-й танковых армий иссякла совершенно. Группировка немецких войск продолжала носить ярко выраженный наступательный характер при отсутствии оперативных резервов. Нет сомнения, что через некоторое время, убедившись в абсолютной бесплодности дальнейшего наступления, германское командование приняло бы решение на переход к зимней обороне и приступило бы к дальнейшему укреплению занимаемых рубежей, усилению системы огня и созданию сильных подвижных оперативных резервов. Частично к проведению этих мероприятий немецкое командование уже приступило в первой половине ноября 1942 года. Из захваченных у противника документов стало ясно, что 29-я моторизованная дивизия должна была отойти в резерв в район города Калач на западный берег Дона. С 15 ноября немцы начали переброску в район селения Верхне-Бузиновка частей 14-й танковой дивизии.

Данный момент для советских войск был наиболее благоприятным при выборе начала наступления. Для выполнения операции были привлечены вновь созданный Юго-Западный (Юго-Западный фронт был сформирован в соответствии с директивой Ставки от 22 октября № 994273 29 октября 1942 года в составе 63-й, 5-й танковой и 21-й армий. — Примеч. авт.), Донской и Сталинградский фронты. Их успешные наступательные действия, начавшиеся 19–20 ноября 1942 года, позволили окружить и уничтожить 6-ю и 4-ю танковые армии вермахта, а также разгромить основные силы сателлитов Германии: 8-ю итальянскую, 3-ю румынскую и 2-ю венгерскую армии.

В боях за город Сталинград Красная Армия получила бесценный опыт ведения уличных боев, который затем был востребован в ходе освобождения высоко урбанизированных стран Восточной Европы и Германии. Впервые в практике советское командование сумело логически связать сразу несколько крупных операций, первоначально не объединенных единым замыслом.

 

Источники и литература

АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

1. Отчет о боевых действиях 23-го танкового корпуса с 23 августа по 23 сентября 1942 года. 12 с. (ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 604, д. 4, л. 622–630).

2. Отчет о боевых действиях 22-го танкового корпуса 4-й танковой армии с 27 июля по 15 августа 1942 года. 10 с. (ЦАМО РФ, ф. 220, оп. 220, д. 8, л. 301–310).

3. Доклад о действиях автобронетанковых войск Юго-Восточного фронта с 7 августа по 10 сентября 1942 года. 18 с. (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 44, л. 43–60).

4. Доклад о боевых действиях автобронетанковых войск Сталинградского фронта за период с 11 сентября по 1 октября 1942 года. 7 с. (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 49, л. 28).

5. Доклад о действиях танковых войск 62-й армии в полевых условиях и в городе Сталинграде за сентябрь месяц 1942 года. 3 с. (ЦАМО РФ, ф. 230, оп. 575, д. 3, л. 78–80).

6. Справка о боевых действиях танковых войск Донского фронта в период с 10 по 27 октября 1942 года. 9 с. (ЦАМО РФ, ф. 206, оп. 284, д. 3, л. 485–493).

7. Доклад о боевых действиях танковых войск Донского фронта за октябрь месяц 1942 года. 17 с. (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 42, л. 26–42).

ЛИТЕРАТУРА

1. Битва под Сталинградом (17 июля 1942 года — 2 февраля 1943 года). Под руководством Замятина Н. М. Генеральный штаб Красной Армии. Военно-исторический отдел. М., Военное издательство народного комиссара обороны, 1944. 208 с.

2. Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941–1945. Документы и материалы. Под руководством Яковлева И. К. Главное управление внутренних войск МВД. М., Юридическая литература, 1975. 725 с.

3. Дегтярев П. А., Ионов П.П. «Катюши» на поле боя. М., Военное издательство, 1991. 236 с.

4. Дерр Г. Поход на Сталинград. М., Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1957. 140 с.

5. Москаленко К. С. На Юго-западном направлении 1941–1943. Книга 1. М., Военное издательство Министерства обороны СССР, 1979. 414 с.

6. Ортенберг Д. Год 1942. М., Издательство политической литературы, 1988. 460 с.

7. Самсонов A. M. Сталинградская битва. М., Наука, 1989. 630 с.

8. Сталинградская эпопея: Материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального архива ФСБ РФ. М., Звонница МГ, 2000. 491 с.

9. Kurowski F. Sturmgeshuetz dor! (Assault Guns to the Front!) J. J. Fedorowicz Puplishing, 1999. 282 p.

10. Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996. 287 p.

 

Приложение

Доклад о действиях танковых войск 62-й армии в полевых условиях и в гор. Сталинграде за сентябрь месяц 1942 года

[10]

Истекший период борьбы наших танковых частей с противником существенно нового ничего не дал.

Массировано танки не применялись. Танковые бригады или самостоятельно обороняли рубеж или же поддерживали те или иные стр. дивизии, участвуя иногда в к/атаках против наступающего противника.

Танковые бригады матчастью были укомплектованы почти полностью, но далеко не все были достаточно сколочены, особенно штабы.

Истекший период характерен весьма высоким процентом выбытия из строя и потерь наших танков, в первую очередь от огня ПТО и авиабомбежки противника. Это объясняется тем, что зачастую танки применялись без достаточно мощного артиллерийского сопровождения и поддержки огнем, без тщательной разведки. В некоторых бригадах (26 ТБр) было много неходовых танков, ремонт и эвакуация их в виду трудностей боевой обстановки (по приказу неходовые танки зарывались в землю и ставились в оборону) были затруднены. В результате, при отходе наших стр. частей, неходовые танки, не могущие быть отбуксированными в тыл из-за недостатка эвакосредств, уничтожались своими же экипажами (18 неходовых танков в 26 танковой бригаде в районе Садовая).

В уличных боях в гор. СТАЛИНГРАДЕ танки применялись в основном как ДОТы для прострела улиц. Участвуя в небольших операциях по захвату и уничтожению отдельных домов (дом специалистов, дом НКВД) от засевших в них автоматчиков, танки 133 танковой бригада (KB) понесли большие потери от огня ПТО (термическими снарядами зенорудий), что лишний раз показывает на необходимость более осторожного и умелого применения танков в уличных боях.

Зачастую в городе танки оставались без прикрытия пехоты, что приводило к окружению их ночью автоматчиками противника. Имел место случай разрыва 133 танковой бригады на две неравные части: 6 танков KB со штабригом были оставлены в районе элеватора, а 11 танков KB под командой командира батальона действовали в центре города самостоятельно. Впоследствии они были приданы командиру 13 гв. сд. В результате боев в городе, от этого у нее осталось лишь 4 танка KB, остальные были уничтожены противником.

Имел место ряд фактов, когда против прорвавшихся автоматчиков противника высылались наши танки без пехоты. Пример: Командующий группой Генерал-майор ПОЖАРСКИЙ 8.9.42 отдает б/распоряжение 133 танковой бригаде «Одним полком нашей бригады прочесать к рассвету 9.9.42 лес, что вост. и сев. вост. Б. ЕЛЬШАНКА с задачей выбить пр-ка и уничтожить его огневые средства. С рассветом 9.9.42 всей бригадой совместно с 10 МСБр и 244 стрелковой дивизии перейти в наступление в напр. Б. ЕЛЬШАНКА с задачей уничтожить противника и овладеть рубежом выс. 145.5; „КАЗ“; Б. ЕЛЬШАНКА».

При появлении танков противника, наши танки немедленно вызывались, каждый раз действуя без пехоты и ПТО.

Были случаи несогласованности действий, так, например: 8.9.42 133 танковая бригада, ведя бой в районе САДОВАЯ, получает б/распоряжение генерал-майора ПОЖАРСКОГО:

«Немедленно по тревоге выйти в район САДОВАЯ для совместных действий с 244 сд, в дальнейшем перейти к обороне на рубеже 147.5, зап. окр. САДОВАЯ».

До сих пор не привито чувство ответственности командиров за своевременную эвакуацию и точный учет каждой боевой машины. Так 14.9.42 в 23 тк было передано 6 танков (1 KB и 5 Т-70) из 149 СБр. Корпус эти танки затерял (один танк KB завалился в уборную, а танки Т-70 обратно ушли в 149 СБр) / и до сих пор не знает, где эти машины.

Нет ответственности и у экипажей за свою машину. Имеют место случаи, когда машина оставляется экипажем вне поля боя по различным причинам, а командиры частей и бригад к этому относятся безучастно, и списывают их по акту как безвозвратные потери. Так 4-ре танка Т-34 13 тк буксировались на СТЗ, но дойдя до района вокзала были оставлены для ремонта там на месте. Пока ездили за зап. частями, противник занял этот район. Машины остались в расположении противника. Бригада же списала их у себя как сданные на завод для ремонта.

Имел место случай грубейшего нарушения приказа НКО о недопустимости использования танкистов специалистов не по прямому назначению.

Так, прибывшая на участок 62 Армии 137 ТБр, имела в своем составе 9–12 танков Т-60. Остальной личный состав бригады, в том числе и экипажи не имеющие танков были использованы в обороне в качестве стрелков. Пробыв несколько дней в боях и понеся значительные потери в л/составе, танкисты-специалисты по приказу Зам. Ком. Ю.В. Ф по Абту в ночь на 23.9.42 были сняты с обороны и выведены в тылы бригады на левый берег р. Волга, для дальнейшего использования их по прямому назначению.

ВЫВОДЫ: 1. Учитывая недостаточное количество танков, и трудности их пополнения и восстановления танки необходимо применять более осторожно, продуманно и каждый раз с надежным прикрытием пехоты, огня артиллерии и тщательной разведкой.

2. Более жестко привлекать к ответственности экипажи б/машин и комсостав за каждую оставленную машину без основательных причин на поле боя, и в особенности вне поля боя.

3. Вопросам управления и связи надо уделять больше внимания и придавать огромное значение.

4. Применяя танки в бою необходимо тщательно каждый раз увязывать их действия с пехотой, артиллерией и авиацией и применять их исключительно продуманно, не принимая поспешных решений.

Действия танков противника

Танки противника крупными массами в бой не вводились. В основном действовали совместно с пехотой, по 10–12 танков на пехотный полк и то в направлении прорыва.

В уличных боях в городе танки действовали также с пехотой, ведя огонь по улицам и расчищая путь пехоте. Впереди действовали отдельные танки с разведывательными задачами.

Противник свои танки применяет чрезвычайно осторожно, вводя их на основных направлениях отдельными группами и то после интенсивной расчистки пути их движения своей бомбардировочной авиацией, прикрывая их автоматчиками и в сопровождении ПТО.

Создается впечатление, что противник бережет свои танки для других целей, показывая лишь их скопление в том или ином районе.

Нового в использовании танков противника, их тактики за истекший период нет.

Зам. ком. 62-й армии по АБТВ майор (Вайнруб).

Военный комиссар батальонный комиссар (Камчатнов).

Начальник штаба полковник (Семенюк).

ЦАМО РФ, ф. 230, оп. 575, д. 3, л. 78–80. (подлинник).

Бои на западном берегу Дона в июле — августе 1942 года

Бои в районе Абганерово 6 августа 1942 года

Обстановка под Сталинградом к 18 сентября 1942 года

Бои в центральной и южной частях города с 14 по 26 сентября 1942 года

Бои группы полковника Орлова с 29 по 30 сентября 1942 года

Бои северной группы с 15 октября по 18 ноября 1942 года

 

Немецкие планы

Потерпев сокрушительное поражение под Сталинградом, германское командование больше не могло и думать о решающем наступлении, какое оно предпринимало в предыдущих летних кампаниях. Если на судьбоносный успех наступления на советско-германском фронте нельзя было рассчитывать, то напрашивалось решение придать войне оборонительный характер. Однако Гитлер все-таки не мог согласиться с тем, чтобы просто так уступить противнику инициативу; наоборот, он попытался еще раз навязать ему свою волю. К этому времени линия фронта от Ленинграда до района западнее Ростова проходила довольно прямо, поэтому для наступления был избран выступ, вдававшийся западнее Курска в расположение немецких войск почти на 200 км по фронту и 120 в глубину. Общий план немецкого командования заключался в следующем: нанеся удары с севера из района южнее Орла и с юга из района Белгорода, сомкнуть оба ударных клина восточнее Курска, окружить расположенные на выступе крупные силы советских войск и уничтожить их. Наступление готовилось в расчете на то, что решающий успех с незначительными собственными потерями позволит улучшить соотношение сил и что благодаря одержанной победе удастся сохранить инициативу на советско-германском фронте.

Однако в отличие от прошлых лет войны экономическая и военная мощь СССР в целом, а Красной Армии в частности неизмеримо возросли. Уже к 10 апреля 1943 года соотношение сил и средств под Курском было в пользу советской стороны. В тот период, по советским подсчетам, Красная Армия имела здесь 958 тысяч человек личного состава, 11 965 орудий и минометов, 1220 танков и самоходных орудий и 1130 боевых самолетов. Германская армия, развернутая на этом участке фронта, имела около 700 тысяч личного состава, 6000 орудий и минометов, 1000 танков и штурмовых орудий и 1500 боевых самолетов. Кроме того, советские войска стратегического резерва советской группировки под Курском насчитывали 269 тысяч солдат и офицеров, 7406 орудий и минометов, 120 танков и самоходных орудий и 177 боевых самолетов. В то же время все советские резервы на советско-германском фронте исчислялись в 469 тысяч солдат и офицеров, 8360 орудий и минометов, 900 танков и самоходных орудий и 587 боевых самолетов, по сравнению с немецкими резервами в 60 тысяч солдат и офицеров, 600 орудий и минометов, 200 танков и штурмовых орудий (боевых самолетов не было вовсе). За исключением незначительного роста количества танков, численность германских резервов практически не изменилась вплоть до начала Курской битвы.

Реальное соотношение войск противников на Курской дуге на 10 апреля 1943 года было следующим: 1,8:1 — по личному составу; 3,2:1 — по артиллерии; 1,3:1 — по танкам и САУ (во всех случаях в пользу советской стороны). Только в авиации немцы сохраняли незначительное превосходство. Такое положение делало готовящееся немецкое наступление весьма рискованным. Кстати, еще в конце апреля германская разведка сделала правильный прогноз возможного развития событий:

«Руководство красных сумело так провести ясно выраженную подготовку крупной наступательной операции против северного фланга группы армий „Юг“ в направлении Днепра…, что оно до ее начала свободно в своих решениях и путем сохранения достаточных оперативных резервов может не принимать окончательного решения о проведении этой операции до последней минуты точного определения срока немецкой атаки… После того, как поступят новые… сведения, не исключено, что противник разгадает подготовку к наступлению… сперва выждет и будет все время усиливать свою готовность к обороне, имея ввиду достижение своих наступательных целей при помощи ответного удара… Нужно считаться со все увеличивающимися силами противника и с тем, что противник уже достиг высокой готовности против атак немцев» [11] .

Осознавали это и немецкие генералы. Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн предлагал придерживаться на советско-германском фронте оборонительной тактики, постепенно сокращая протяженность линии фронта. Однако его концепция «маневренной обороны» была отвергнута Гитлером из-за плана по оставлению Донбасса, а также из-за недостатка горючего и боеприпасов. Генерал-полковник Г. Гудериан также придерживался оборонительной тактики. 10 мая на совещании у Гитлера он убеждал фюрера отказаться от плана наступления на Курск из-за больших трудностей его осуществления. Гудериан отверг замечание начальника ОКВ (оперативное командование вермахтом. — Примеч. авт.) генерал-фельдмаршала В. Кейтеля, что немцам следует атаковать Курск по политическим соображениям, и заметил, что «миру совершенно безразлично, находится ли Курск в наших руках или нет». В процессе полемики Гитлер сказал, что когда он думает об этом наступлении, он испытывает сильную боль в животе. Быть может, Гитлер не слишком верил в успех операции и откладывал ее проведение столько, сколько мог, поскольку таким образом он отдалял и неизбежное советское наступление, которое немцы практически не имели возможности отразить.

Последним предлогом к затягиванию сроков начала операции стало ожидание поступления новых образцов бронетанковой техники: тяжелых танков Pz.Kpfw.VI «Тигр», самоходных орудий Sd.Kfz.184 «Фердинанд», танков Pz.Kpfw.V Ausf.D2 «Пантера». Обладая мощными артсистемами и броневой защитой, эта техника значительно превосходила советские образцы (Т-34, КВ-1С) по бронепробиваемости, особенно на дальних дистанциях (впоследствии советские танкисты подсчитали, что для уничтожения одного «Тигра» требуется в среднем 13 Т-34. — Примеч. авт.). В течение мая — июня 1943 года необходимая техника наконец поступила в требуемых количествах, и Гитлер принял окончательное решение — наступать. Однако он сам отдавал себе отчет в том, что это будет последнее крупное наступление немцев на советско-германском фронте и даже в случае успеха операции — будущая тактика Германии в борьбе с СССР — стратегическая оборона. В одной из речей, произнесенных Гитлером незадолго до начала наступления перед лицами высшего командного состава, на которых возлагалось проведение операции, он заявил о своем твердом решении перейти к стратегической обороне. Германия, сказал он, должна отныне изматывать силы своих врагов в оборонительных сражениях, чтобы продержаться дольше, чем они; предстоящее наступление имеет целью не захват значительной территории, а лишь выпрямление дуги, необходимое в интересах экономии сил. Расположенные на Курской дуге советские армии должны быть, по его словам, уничтожены, — нужно заставить русских израсходовать все свои резервы в боях на истощение и тем самым ослабить их наступательную мощь к предстоящей зиме.

Таким образом, германское военно-политическое руководство уже опасалось растущей мощи СССР и Красной Армии и не рассчитывало выиграть войну одним сражением.

Парадокс заключался в том, что, в свою очередь, советское военно-политическое руководство, несмотря на одержанные победы и растущую мощь Красной Армии, также опасалось повторения ошибок весны и лета 1942 года. В докладе советских разведорганов Центрального фронта «О действиях мотомехвойск противника и его системе противотанковой обороны с 5 июля 1943 года по 25 августа 1943 года», подготовленном вскоре после окончания Курской битвы, оценка численных сил противника была явно преувеличена, что в целом и отражало настроения военно-политического руководства СССР.

 

Оценки и реалии

Германская группировка, развернутая на севере орловско-курского направления, состояла из 9-й и 2-й полевых армий группы армий «Центр» (около 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных; командующий — генерал-фельдмаршал Г. Клюге). Резервы для будущего немецкого наступления начали прибывать еще в марте 1943 года. В основном новые соединения и части сначала перебрасывались с других участков фронта — из районов Ржева и Вязьмы, так как собственно крупных соединений в резерве германского командования не имелось. Кроме группы армий «Центр» в операции по ликвидации Курского выступа, которая получила кодовое название «Цитадель», принимала участие группа армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Э. Машптейн). Всего в составе обеих ударных группировок германских войск находилось более 900 тысяч человек, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий и более 2000 самолетов.

В каждой из наступательных группировок особая роль отводилась бронетанковым войскам, численность которых с апреля по июнь 1943 года последовательно наращивалась.

К 1 апреля 1943 года, по советским оценкам, противник перед войсками Центрального фронта в первой линии сосредоточил 15 пехотных дивизий (299, 216, 383, 7, 78, 137, 102, 251, 45, 82, 88, 327, 340, 482, 258); 4 танковые дивизии (18, 20, 12, 4); 1 кавднвизию (1 кд СС); 1 отдельный полк (1 пдп 7 адп), т. е. всего до 29 дивизий. Боевой и численный состав войск в первой линии, по оценкам советского командования, равнялся: всего людей — 109 495 чел.; винтовок — 58 610 шт.; автоматов — 5595 шт.; ручных пулеметов — 4166 шт.; станковых пулеметов — 1190 шт.; орудий ПТО — 687 шт.; полевых орудий — 722 шт.; минометов — 1254 шт.; танков — 350 шт.

Оперативная плотность построения немецких войск составляла около 15 км на дивизию.

Тактическая плотность на 1 км фронта имела следующие параметры:

Кроме войск, действующих в первой линии, имелось до 10–11 дивизий и до 200 танков во втором эшелоне. В состав дивизий, находившихся во втором эшелоне, входили потрепанные во время зимних боев немецкие дивизии, охранные и карательные немецкие части и соединения, итальянские части и венгерские дивизии (108, 105, 102 пд венгров).Таким образом, дивизии, находящиеся во второй линии, имели исключительно низкую боеспособность и впоследствии в операции «Цитадель» не использовались.

Основная группировка войск противника в этот период была сосредоточена против войск 70-й и 65-й армий, так как на этом участке южного крыла орловской части выступа для врага была угроза со стороны войск Центрального фронта. С началом весенней распутицы, когда стало невозможно вести активные боевые действия, противник немедленно начал подготовку к летней наступательной операции.

В апреле месяце германское командование приступило к укомплектованию потрепанных за время зимних боев дивизий. В первую очередь укомплектовывались те дивизии, которые занимали оборону на участке между железной и шоссейными дорогами, соединяющими города Орел и Курск. Танковые дивизии были сняты с переднего края и отведены для укомплектования и обучения во второй эшелон. Большинство танковых соединений, выведенных в резерв, находились в треугольнике, ограниченном населенными пунктами Кромы, Орел, Глазуновка. Целый ряд дивизий, ранее действовавших перед центром фронта, были переброшены на орловско-курское направление.

В течение апреля, мая и первой половины июня через Брянск на Орел проследовало большое количество железнодорожных эшелонов с техникой, войсками, горючим и боеприпасами. Малобоеспособные немецкие дивизии, находившиеся во втором эшелоне, и венгерские соединения были полностью сняты с фронта или выведены в брянские леса для борьбы с партизанами и охраны коммуникаций, а вместо этих дивизий к линии Центрального фронта, главным образом к району намеченного прорыва противник перебросил большое количество танковых, моторизованных и пехотных соединений, ранее действовавших перед другими фронтами.

Для более эффективного управлении войсками часть дивизий, входивших в подчинение 2-й танковой армии были переданы 9-й армии, прибывшей в район Орла из района Вязьмы. Кроме того, в подготовительный период к наступлению немецкое командование провело ряд операций против партизан в брянских лесах, стараясь укрепить положение в тылу своих войск.

Части и соединения противника, сосредоточенные для прорыва нашей обороны и развития успеха в направлении Курска, в течение длительного времени обучались штурмовать сильно укрепленную оборонительную полосу и действовать на оперативном просторе, главным образом отрабатывая вопросы взаимодействия различных родов войск и использования новой техники.

К 5 июля 1943 года перед Центральным фронтом (протяженностью 328 км) противник сосредоточил 6 танковых дивизий (2, 4, 9, 12, 18, 20 тд); 2 моторизованные дивизии (10, 36 мд); до 20 пехотных соединений и частей (299, 383, 216, 78, 86, 292, 6, 31, 258, 102, 72, 45, 137, 251, 82, 340, 377, 327 пд; 8, 9, 10, 11, 13-й егерские батальоны).

Всего перед Центральным фронтом, кроме войск, действующих против партизан в брянских лесах, было сосредоточено 28 дивизий. Танков и штурмовых орудий вместе с резервом, по советским оценкам, было около 1700–1800 единиц.

Боевой и численный состав противника согласно советским разведданным, равнялся: людей — 233 700; автоматов — 8855; ручных пулеметов — 7059; станковых пулеметов — 1900; орудий ПТО — 1294; орудий полевых — 1644; минометов — 1850. Оперативная плотность немецких войск перед Центральным фронтом равнялась уже 12 км на дивизию.

Тактическая плотность на 1 км фронта равнялась:

Из числа 28 дивизий на участке намечаемого прорыва против 13-й армии, левого фланга 48-й и правого фланга 70-й армий на фронте 50 км противник сосредоточил 8 пехотных дивизий (22, 16, 78, 292, 7, 258, 86, 6, 31 пд; 8-й и 13-й егерские батальоны); 2 моторизованные дивизии (10, 36 мд); 6 танковых дивизий (2, 4, 9, 12, 18, 20 тд), а также специальные бронетанковые части (505 отб, 656 иптап САУ).

Всего на участке намечаемого прорыва на фронте 50 км было сосредоточено 16 дивизий (на оставшемся участке фронта протяженностью 278 км занимали оборону 12 пехотных дивизий). Танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV, по советским оценкам, было около 1100–1200; танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» — около 80–100; штурмовых тяжелых противотанковых орудий «Фердинанд» — около 200; штурмовых орудий калибра 75, 105, 150 мм — около 200.

Советское командование считало, что всего на этом участке будет сосредоточено 1600–1700 единиц бронетанковой техники. Артиллерийские средства усиления германской армии были следующими: 422-й дивизион РГК, 848-й дивизион РГК, дивизион не установленной нумерации РГК, 61 ап РГК, ап не установленной нумерации РГК, 105-й дивизион РГК, 43 ап РГК, 18-й минометный дивизион РГК (вооружен трофейными советскими 120-мм минометами).

Таким образом, оперативная плотность на участке намечаемого прорыва, по советским оценкам, равнялась 3 км на одну дивизию. Тактическая плотность на 1 км фронта указана в таблице.

Считалось, что всего было сосредоточено: людей — 163 800; минометов — 1089; ручных и станковых пулеметов — 6573; орудий всех систем — 2038; танков — 1200–1300; тяжелых штурмовых орудий «Фердинанд» — 200; штурмовых орудий калибра 75, 105, 150 мм — 200; самолетов — 700–800, из них: бомбардировщиков — 500; штурмовиков — 110; истребителей — 140; разведчиков — 50.

Авиация противника в основном базировалась на Брянском и Орловском аэродромных узлах.

В заключение следует сказать, что к летнему наступлению против войск Центрального фронта немецкое командование готовилось в течение длительного времени (апрель, май, июнь) и с большой тщательностью. За это время были приведены в порядок и пополнены сильно потрепанные за зимний период части и соединения, было подвезено большое количество боеприпасов и техники, довольно тщательно изучены система и характер нашей оборонительной полосы, проведен ряд учений по сколачиванию и отработке вопросов взаимодействия различных родов войск при прорыве сильно укрепленной оборонительной полосы и действий на оперативном просторе.

Для обеспечения прорыва обороны противник сосредоточил большое количество новой мощной техники (танки Pz.Kpfw.VI «Тигр», тяжелые штурмовые противотанковые орудия Sd.Kfz.184 «Фердинанд», штурмовые орудия с артсистемами калибра 105 и 150 мм, наземные управляемые «торпеды» и др.), которые ранее или совсем не применялись на поле боя, или применялись в ограниченном количестве. Вместе с введением новой техники были продуманы новые тактические приемы. Проделанная большая работа по подготовке к наступлению давала немцам право рассчитывать на успех операции по окружению советских войск, расположенных по Курской дуге.

В реальности, при оценке советскими разведорганами сил и средств германской группировки, готовившейся к выполнению операции «Цитадель» на этом участке фронта, численность бронетанковых войск группы армий «Центр» была сильно завышена.

К началу наступления немецкие бронетанковые войска на данном участке советско-германского фронта были организованы следующим образом. Группа армий «Центр» на 7 июля 1943 года, согласно немецким данным, имела в своем составе 2, 4, 5, 8, 9, 12, 18, 20-ю танковые дивизии общей численностью 747 танков. Организационно 4 из них входили в 9-ю полевую армию: 18-я танковая дивизия подчинялась 41-му танковому корпусу, а 2, 9, 20-я были включены в состав 47-го танкового корпуса. В боевую группу Эсбаха (Esbeck) входили 4-я и 12-я танковые дивизии, 5-я и 12-я танковые дивизии были непосредственно подчинены штабу группы армий «Центр».

Кроме вышеперечисленных соединений, 31 танк Pz.Kpfw.VI «Тигр» числился в составе 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, 49 150-мм САУ «Бруммбар» было в составе 216-го батальона штурмовых танков, 89 САУ типа «Фердинанд» находилось в составе 656-го тяжелого танко-истребительного полка. 141 танк из предназначавшихся для замены вышедших из строя поступил в части и подразделения, находящиеся в составе группы армий «Центр» в процессе развертывания операции. Из них было 98 танков типа Pz.Kpfw.IV L/48, 14 Pz.Kpfw.VI «Тигр» и 10 штурмовых танков «Бруммбар».

18-я танковая дивизия в составе 18-го танкового батальона имела одну роту средних и 3 роты легких танков. В этих подразделениях, а также в составе штаба батальона на 1 июля 1943 года числилось: 5 Pz.Kpfw.II 10 Pz.Kpfw.III(kz), 20 Pz Kpfw.III(75), 5 Pz.Kpfw.IV(kz), 29 Pz.Kpfw.IV (lg) и 3 командирских танка. 2-я танковая дивизия имела в своем составе 3-й танковый полк, который состоял собственно из штаба 3-го танкового полка, 2-го батальона 3-го танкового полка и самого батальона в составе одной средней и двух легких танковых рот. На 1 июля 1943 года во 2-й танковой дивизии вермахта числилось: 18 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III(kz), 12 Pz Kpfw.III(lg), 20 Pz.Kpfw.III(75), 1 Pz.Kpfw.IV(kz), 59 Pz Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

9-я танковая дивизия во 2-м батальоне 33-го танкового полка имела танки в штабе батальона, а также в одной средней и трех легких ротах. На 1 июля 1943 года в дивизии числилось 1 Pz.Kpfw.II, 8 Pz.Kpfw.III(kz), 30 Pz.Kpfw.III(lg), 8 Pz.Kpfw.IV(kz), 30 Pz.Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

20-я танковая дивизия имела в своем составе 21-й танковый батальон, состоящий из штаба, одной средней и трех легких танковых рот. На 1 июля 1943 года в дивизии было 9 танков Pz.Kpfw.38(t), 2 Pz.Kpfw.III(kz), 10 Pz.Kpfw.III(lg), 5 Pz.Kpfw.III(75), 9 Pz.Kpfw.IV(kz), 40 Pz.Kpfw.IV(lg) и 7 командирских танков.

5-я танковая дивизия состояла из 31-го танкового полка, который, в свою очередь, имел в своем составе только один танковый батальон (2-й батальон 31-го танкового полка — Примеч. авт.) из одной средней и трех легких танковых рот. 1 июля 1943 года в дивизии числилось 17 Pz.Kpfw.III(75), 76 Pz.Kpfw.IV(lg) и 9 командирских танков.

8-я танковая дивизия имела в своем составе 1-й батальон 10-го танкового полка, состоящий из штаба, средней и трех легких танковых рот. 1 июля 1943 года в дивизии было 14 Pz.Kpfw.II, 3 Pz.Kpfw.38(t), 5 Pz.Kpfw.III(kz), 30 Pz.Kpfw.III(lg), 4 Pz.Kpfw.III(75), 8 Pz.Kpfw.IV(kz), 14 Pz.Kpfw.IV(lg) и 6 командирских танков.

4-я танковая дивизия включала в свой состав 1-й танковый батальон 35-го танкового полка четырехротного (все роты средних танков) состава. На 1 июля 1943 года в дивизии числилось 15 Pz.Kpfw.III(75), 79 Pz.Kpfw.IV(lg), 1 Pz.Kpfw.IV(kz) и 5 командирских танков.

12-я танковая дивизия имела в своем составе 29-й танковый полк, состоявший из управления танкового полка, отдельной 8-й средней танковой роты и собственно 2-го батальона 29-го танкового полка в составе управления батальона, средней и двух легких танковых рот. На 1 июля 1943 года в 12-й танковой дивизии вермахта числилось 6 Pz.Kpfw.II, 15 Pz.Kpfw.III(lg), 6 Pz.Kpfw.III(75), 1 Pz.Kpfw.IV(kz), 36 Pz.Kpfw.IV(lg) и 4 командирских танка.

Организуя ввод в бой такого количества бронетанковой техники, немецкое командование на этот раз тщательно продумывало все детали операции, уделяя внимание даже таким элементам, как камуфляж боевой техники.

Большинство танков вышеупомянутых танковых дивизий вермахта по новому наставлению от 18 февраля 1943 года было окрашено темно-желтой краской Dunkel Gelb. Но в зависимости от типа и времени выпуска машин общий вид камуфляжа отдельных танков существенно различался между собой. Танки Pz.Kpfw.II и Pz.Kpfw.III различных модификаций в подавляющем большинстве были выпущены на предприятиях до 18 февраля 1943 года (времени перехода на новый образец защитной краски. — Примеч. авт.), поэтому они были окрашены различными оттенками серой краски — от темно-серого Schwarz Grau (RAL 7021) до светло-серого оттенка, предназначенного для северо-африканского театра военных действий. Во время подготовки к операции «Цитадель» на эти танки на серый базовый цвет наносили желтые (Dunkel Gelb) и темно-зеленые (Olive Gruen) пятна. Именно так выглядели танки Pz.Kpfw.II, Pz.Kpfw.III 2-й танковой дивизии вермахта, которые можно легко опознать по характерной эмблеме полка в виде двуглавого австрийского имперского орла черного цвета (данное соединение вермахта было создано после аншлюса на базе австрийской части. — Примеч. авт.). Символика дивизии — маленький трезубец, а также тактические номера — скорее всего были белого цвета.

Если же танки (особенно Pz.Kpfw.IV последних модификаций) были выпущены после февраля 1943 года, то их базовый цвет был темно-желтый. Поэтому, создавая камуфляжную схему, на базовый Dunkel Gelb наносили темно-зеленые пятна и полосы. Конфигурация цифр тактических номеров была различна, например, в 5-й танковой дивизии вермахта небольшие по размеру цифры номера были красно-коричневого цвета (Braun RAL 8017). Нередко, и это достаточно характерно для немецких танков периода проведения операции «Цитадель», германская бронетанковая техника вовсе не камуфлировалась, сохраняя только защитную маскирующую окраску темно-желтого оттенка. Знаком национальной идентификации оставался «балочный крест» с белой окантовкой.

656-й тяжелый полк истребителей танков состоял из двух дивизионов (653-го и 654-го). Каждый дивизион согласно штата должен был насчитывать 1000 человек личного состава, 45 САУ «Фердинанд», 1 бронетранспортер Sd.Kfz.251/8, 6 8-тонных полугусеничных тягачей Sd.Kfz. 7/1, 15 18-тонных тягачей и две ремонтно-эвакуационные машины Zgkw.35(t) Sd.Kfz.20. Перед началом операции «Цитадель» полк был включен в состав 41-го танкового корпуса 9-й армии вермахта. Помимо самоходных орудий типа «Фердинанд» в составе полка имелось 25 танков: 22 Pz.Kpfw.III, 3 Pz.Kpfw.II. 656-му полку были оперативно подчинены 216-й батальон штурмовых танков (49 САУ «Бруммбар»), а также 313-я и 314-я роты радиоуправляемых танков, состоящих из 10 машин управления Pz.Kpfw.III/StuG III и 24 радиоуправляемых танкеток B-IV, которыми немецкое командование намеревалось прорывать советские минные поля.

Касаясь рот радиоуправляемых танков, необходимо заметить, что они входили в состав 301-го отдельного танкового батальона (радиоуправляемых танков), который организационно состоял из 314, 313, 312-й танковых рот радиоуправляемых танков. Согласно штата, на 1 июля 1943 года в батальоне было 7 танков Pz.Kpfw.III(lg), 3 Pz.Kpfw.III(75) и 17 штурмовых орудий StuG III. На каждую машину радиоуправления полагалось иметь 3 танкетки B-IV. Всего в роте радиоуправляемых танков полагалось иметь 2 Pz.Kpfw.III во взводе управления, 2 линейных взвода по 4 Pz.Kpfw.III (всего 8 танков) и 12 танкеток (всего 24 B-IV). Одна из рот радиоуправляемых танков была придана 505-му батальону тяжелых танков «Тигр», две остальные, как уже упоминалось, 656-му тяжелому полку истребителей танков.

Штатная организация 656-го тяжелого полка истребителей танков определялась штатной организацией 653-го и 654-го дивизионов. Структурно каждый дивизион состоял из 4-х батарей по 14 САУ; батарея включала в себя 3 взвода по 4 машины в каждом и 2 машины управления.

653-й дивизион состоял из 1, 2, 3-й батарей. Самоходные орудия этого дивизиона обозначались при помощи трехзначных номеров: первая цифра обозначала номер роты, вторая — номер взвода, третья — номер машины во взводе (например, 122, 232, 331). «Фердинанды» командования также имели трехзначные номера: первая батарея — 101, 102, вторая — 201, 202, третья — 301, 302. Номера были нанесены черной краской контурными линиями на бортовых и кормовых броневых листах рубки корпуса. Кроме того, в 653-м дивизионе было 3 «Фердинанда» без номеров. Первоначально они предназначались для штаба дивизиона, но затем были приданы третьей батарее в качестве резервных машин. Помимо номеров, САУ 653-го дивизиона еще имели оригинальную тактическую маркировку в виде цветовых прямоугольников на корме рубки. Совокупность комбинаций геометрических фигур и цвета позволяли определить принадлежность «Фердинанда» к той или иной батарее или взводу. Три резервных САУ третьей батареи не имели номеров и тактической маркировки.

654-й дивизион имел аналогичную организацию с той лишь разницей, что вместо резервных машин 3 «Фердинанда» были переданы в штаб дивизиона. Следует отметить важную особенность идентификации САУ — нумерация батарей в 654-м дивизионе начиналась с 5-й батареи, а четвертая по непонятным причинам отсутствовала. Система обозначения «Фердинандов» в батареях была аналогична 653-му дивизиону и состояла из трехзначных номеров, нанесенных белой и черной краской на бортах рубки. «Фердинанды» штаба дивизиона обозначались римской цифрой II и номерами «01», «02», «03». Номера наносились белой краской на бортовых и кормовом броневых листах рубки.

Все самоходные орудия 654-го дивизиона имели свое тактическое обозначение в виде латинской буквы «N» (по фамилии командира батальона Ноака — Noak). Данная буква наносилась на лобовом листе корпуса или на передних крыльях. «Фердинанды» штаба дивизиона дополнительно обозначались двумя литерами «NS» (S — штаб).

Впоследствии все самоходные установки «Фердинанд», принимавшие участие в операций «Цитадель», имели базовую темно-желтую окраску, по которой наносился темно-зеленый камуфляж в виде полос различной формы (654-й дивизион) или крупных пятен (653-й дивизион). Кроме того, по меньшей мере одна машина 653-го дивизиона (№ 231) имела трехцветный камуфляж в виде зелено-коричневых полос.

В ходе боев на Курской дуге 653-й дивизион безвозвратно потерял 13 самоходных установок, а 654-й — 26 «Фердинандов». Погиб и командир батальона майор Ноак. Поэтому в августе 1943 года оставшиеся в строю «Фердинанды» 654-го дивизиона передали в 653-й.

Камуфляж и тактические обозначения, нанесенные на САУ «Фердинанд» в период проведения операции «Цитадель», встречались на самоходных орудиях 653-го дивизиона до ноября 1943 года, после чего они были заменены на другие образцы.

Танки и штурмовые орудия 301-го батальона танков радиоуправления были окрашены в темно-желтый Dunkel Gelb, однако сами гусеничные танкетки-снаряды B-IV Sprengstrofftraeger были как серого, так и желтого цвета.

150-мм орудия «Бруммбар» 216-го батальона штурмовых танков (трехротного состава) имели однозначные или двузначные тактические номера, обозначающие порядковый номер боевой машины в батальоне: с 1 по 14 — в 1-й роте, с 15 по 28 — во 2-й роте, с 29 по 42 — в 3-й роте. Техника управления батальона (3 Sturmpanzer IV) маркировалась римскими цифрами: «I», «II», «III». 18 июля для пополнения 216-го батальона штурмовых танков было получено 10 новых боевых машин, обозначенных номерами с 46 по 55. Кроме штурмовых танков в батальоне был взвод из машин БРЭМ, построенных на базе танка Pz.Kpfw.IV.

Номера штурмовых танков Sturmpanzer IV были нанесены красной (штабные), а также белой краской по желто-коричневому или желто-зелено-коричневому камуфляжу.

505-й отдельный батальон тяжелых танков был сформирован 12 февраля 1943 года. На 1 июля 1943 года в составе батальона числилось 8 танков Pz.Kpfw.III Ausf.N, 7 танков Pz.Kpfw.III с длинноствольной 50-мм пушкой и 31 тяжелый танк Pz.Kpfw.VI(Н). 3-я рота батальона, которую начали формировать 3 апреля 1943 года (так как в марте изменилось штатное расписание структуры тяжелого танкового батальона. — Примеч. авт.), прибыла в распоряжение подразделения только 7 июля 1943 года.

Танки батальона имели камуфляж в виде крупных коричневых пятен (Braun RAL 8017), нанесенных на базовый темно-желтый фон защитной краски Dunkel Gelb. Трехзначные номера, выделенные белой сплошной окантовкой, наносились на обеих сторонах башни, командирские машины штаба батальона имели римские номера I, II, III. Эмблемой батальона являлось изображение несущегося быка, однако она наносилась на переднюю часть не всех машин. Данный вид символики наносился по трафарету или рисовался от руки белой краской.

Согласно плану операции «Цитадель», в составе группы армий «Центр» находились 177-й и 185-й дивизионы штурмовых орудий.

177-й дивизион штурмовых орудий действовал в районе населенных пунктов Змиевка, Красная Горка и Глебовский на орловском направлении. В состав дивизиона входило 31 штурмовое орудие StuG III Ausf.F8 / StuG III Ausf.G, а также полугусеничные бронетранспортеры управления и обеспечения боя различных модификаций. Окраска штурмовых орудий была темно-желтой (Dunkel Gelb) с различным камуфляжем: серо-желтый камуфляж был у модификаций StuG III Ausf. F8 (так как желтая краска напылялась на базовый серый фон); желто-зеленый камуфляж — у StuG III Ausf.G (когда на базовый Dunkel Gelb напылялись темно-зеленые пятна). Бронетранспортеры, как правило, были желто-серыми. Тактические двузначные или трехзначные номера наносили белой краской на темно-серый фон или черной краской на темно-желтый фон.

185-й дивизион штурмовых орудий действовал северо-западнее Курска: сначала в районе Змиевки и Борисовского, затем в районе Глазуновки и Малоархангельска. Данное подразделение было оснащено новыми штурмовыми орудиями StuG III Ausf.G/StuH 42 (всего 31 штурмовое орудие) и бронетранспортерами семейства Sd.Kfz.250. Вся техника дивизиона была окрашена маскирующей краской Dunkel Gelb с добавлением зеленых камуфлирующих пятен. Тактические обозначения, иногда продублированные соответствующими надписями, а также двух или трехзначные тактические номера наносились белой краской согласно существующим правилам. Символика дивизии в виде черного цвета крепостной башни, вписанной в красный щит, также регулярно наносилась на переднюю и заднюю части бронетранспортеров и боковые части рубок штурмовых орудий.

Основной задачей экипажей штурмовых орудий было подавление противотанковых огневых точек Красной Армии, дабы сократить потери 656-го полка тяжелых самоходных орудий «Фердинанд», обеспечивающих выполнение основных этапов плана операции «Цитадель» на северном фланге немецкого наступления.

 

Действия советского командования

Командование группы армий «Центр» не намеревалось использовать танковые дивизии в первой массированной атаке утром 5 июля 1943 года. Оно собиралось сделать основной упор на использование тяжело бронированных машин 505-го тяжелого танкового батальона и 656-го тяжелого танкоистребительного полка для создания брешей в оборонительных порядках советских войск с целью развития успешного наступления танковых дивизий. Как развертывались события, можно узнать из последующих глав этой книги.

Наученное горьким опытом весны и лета 1942 года, когда Красная Армия потерпела от немцев ряд сокрушительных поражений, советское командование было предельно осторожным. 8 апреля 1943 года маршал Г. К. Жуков, находившийся в тот период по заданию Ставки в районе Курского выступа, изложил свои соображения о замысле предстоящих действий советских войск Верховному главнокомандующему. Он писал: «Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника». Большинство советских военачальников, в том числе и командующий Центральным фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский (членом Военного совета Центрального фронта был генерал К. Ф. Телегин, начальником штаба — генерал М. С. Малинин) высказались за преднамеренную оборону. Центральный фронт, оборонявший северную и северо-западную часть Курского выступа, должен был отразить удар противника южнее Орла. Так же как и Воронежский фронт, оборонявший южную и юго-западную части выступа, он имел 5 общевойсковых (48, 13, 70, 65, 60-ю армии), 1 танковую, 1 воздушную армии и 2 танковых корпуса. Основные усилия Центрального фронта были сконцентрированы в полосе 13-й и частично 70-й армий. Здесь же располагались второй эшелон (2-я танковая армия) и резерв фронта (9-й и 19-й танковые корпуса). Имея ширину фронта в 308 км, на участке вероятного удара противника протяженностью 40 км (13 % к общей ширине фронта) было сосредоточено 34 % стрелковых дивизий, 46,6 % артиллерии и минометов и 70 % танков и САУ. Войсками Центрального фронта было подготовлено 8 оборонительных полос и рубежей, связанных промежуточными и отсечными позициями. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250–300 км. Главная полоса обороны состояла, как правило, из двух-трех позиций. Каждая из них имела по 2–3 траншеи, соединенных между собой множеством ходов сообщения. За главной (первой) полосой строилась почти так же изрытая траншеями вторая, за ней — третья (армейская). Наконец, сооружались еще 2–3 фронтовых рубежа. Собственно в полосе Центрального фронта глубина обороны составляла 150–190 км. Далее оборонительные рубежи строили войска Степного фронта, а за ними по Дону сооружался государственный рубеж обороны.

В будущей оборонительной операции особая роль отводилась артиллерии. Центральный фронт (командующий артиллерией генерал-лейтенант артиллерии В. И. Казаков) получил на усиление 4-й артиллерийский корпус и 1-ю гвардейскую артиллерийскую дивизию прорыва, 10 полков и 1, 2-ю и 13-ю истребительно-противотанковые бригады, 4-ю и 14-ю истребительные бригады. Истребительная бригада по штату состояла из одного противотанкового артиллерийского полка в составе 4 батарей 76-мм пушек и 3 батарей 45-мм орудий, двух противотанковых батальонов по 72 противотанковых ружья в каждом, минометного дивизиона из 12 минометов, инженерно-минного батальона, роты автоматчиков, а также зенитной батареи из 4 37-мм орудий — всего 8791 орудие и миномет. Из них 2575 приходилось на противотанковые артсистемы(45, 57, 76-мм), 1990 — на дальнобойные артсистемы (76, 122, 152, 203-мм), 4226 — на 82-мм и 120-мм минометы. Также в составе Центрального фронта находились 224 боевые машины реактивной артиллерии БМ-13 и БМ-8 и 432 пусковые рамы для М-30/М-31.

На предполагаемом участке атаки немцев в полосе обороны 13-й армии, занимавшей 10 % общей протяженности фронта, было сосредоточено: 2718 орудий и минометов, или около 35 % всей артиллерии фронта, в том числе весь 4-й артиллерийский корпус прорыва; 105 боевых машин РА и все пусковые рамы для М-30. В результате подобного массирования артиллерийских средств в полосе 13-й армии и на смежных флангах соседних с ней армий плотность артиллерии достигла 85–90 орудий и минометов, 3,5 боевых машин М-8 и М-13, а также 13,5 пусковых станков (рам) М-30 на 1 км фронта.

Это была максимальная плотность артиллерии в обороне в ходе всей Великой Отечественной войны! В то же время на всем остальном фронте плотность артиллерии не превышала 10–14 орудий и минометов на 1 км фронта.

На участке 13-й армии в составе главной полосы обороны имелось 13 противотанковых районов, состоящих из 44 опорных пунктов, во второй полосе — 9 районов, объединявших 37 опорных пункта, а на тыловом рубеже — 15 районов, включавших 60 противотанковых опорных пунктов.

На Центральном фронте противотанковый опорный пункт, как правило, имел в своем составе 3–6 орудий калибром 45–76 мм, 2–3 отделения противотанковых ружей, а также огневые средства борьбы с вражеской пехотой, взвод-батарею минометов и до отделения автоматчиков. Иногда в него включались отдельные орудия 122-мм и 152-мм калибра для борьбы с тяжелыми танками, а также до отделения саперов и реже 1–2 танка или самоходные артиллерийские установки.

В глубине обороны готовились самостоятельные артиллерийские противотанковые районы обычно артиллерийскими частями и соединениями, находившимися в артиллерийском противотанковом резерве. В составе артиллерийского противотанкового резерва Центрального фронта находилось 87 % истребительно-противотанковой артиллерии (50 % во фронте и 37 % в армиях). В него входили 1 и 13 иптабр, 4 ибр и 2 иптап.

Возможные варианты маневра артиллерийскими резервами заблаговременно планировались соответствующими штабами. Маршруты движения и штабы их развертывания заранее разведывались и оборудовались. Например, 13 иптабр из состава АПТР Центрального района имела 6, 1 ибр — 5 таких рубежей.

Чтобы ослабить первоначальный удар противника и нанести ему потери в живой силе и боевой технике еще до начала наступления, на Центральном фронте заблаговременно планировалась артиллерийская контрподготовка. Она организовывалась по нескольким вариантам на всем фронте 13-й армии и на смежных с ней фронтах 48-й и 70-й армий. К участию в контрподготовке по полному варианту в 13-й армии привлекались 967 орудий и минометов и 100 реактивных установок М-13. Это позволило создать среднюю плотность артиллерии при подготовке: 30 орудий и минометов и 3 установки реактивной артиллерии на 1 км. На важнейших участках плотность достигала 60–70 орудий и минометов. Продолжительность контрподготовки планировалась 30 минут. Она должна была начинаться и заканчиваться 5-минутными огневыми налетами, между которыми в течение 20 минут предусматривалось подавление целей методическим огнем.

Основным объектом подавления в период контрподготовки на Центральном фронте являлась артиллерия противника, которая имела здесь достаточно сильную группировку и была достаточно хорошо вскрыта советской разведкой (всего планировалось подавить 104 артиллерийских и минометных батареи и 59 наблюдательных пунктов. — Примеч. авт.). Готовилось также подавление живой силы и танков противника в местах их вероятного сосредоточения на 58 участках.

Бронетанковые войска Центрального фронта готовились выполнять свою роль в оборонительной операции Красной Армии на Курской дуге. На 5 июля 1943 года БТ и MB ЦФ включали в себя одну танковую армию (2 ТА), два отдельных танковых корпуса (9 и 19 тк), двенадцать отдельных танковых полков (45, 193, 229, 58, 43, 237, 240, 251, 259, 40, 84, 355 отп), три гвардейских отдельных танковых полка прорыва (27, 29, 30 гв. оттп), два тяжелых самоходных артиллерийских полка СУ-152 (1540, 1541 тсап), 4 самоходных артиллерийских полка СУ-122 (1454, 1455, 1441, 1442 сап).

Крупные бронетанковые соединения являлись подвижным резервом советского командования, способным задержать танковые группировки противника в случае прорыва последних на оперативный простор.

Начертание линии фронта Курского выступа и концентрация крупных вражеских группировок в районах южнее Орла и Белгорода для действий по сходящимся в районе Курска направлениям диктовало необходимость расположить крупные танковые и механизированные соединения резерва фронта с учетом вероятного маневра в различных направлениях.

В соответствии с создавшейся обстановкой 2 ТА и 9 тк были расположены в районах севернее и южнее Курска, занимая выгодное положение для маневра в северном, западном или южном направлениях с целью нанесения контрудара на случай прорыва в глубину нашей обороны подвижных групп противника и перехода в последующем в решительное контрнаступление.

2-я танковая армия организационно состояла из 3-го и 16-го танковых корпусов и 11-й отдельной гвардейской танковой бригады. 3-й танковый корпус (9961 чел. л/с, 122 Т-34, 70 Т-70, 12 85-мм, 24 76-мм, 32 45-мм, 16 37-мм зенитных орудий, 80 бронемашин и бронетранспортеров, 94 миномета, 314 пулеметов) состоял из 50, 51, 103-й танковых бригад, 57-й мотострелковой бригады, а также частей усиления: 234-го минометного полка, 881-го истребительно-противотанкового полка, 728-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, 121-го зенитного артполка. 16-й танковый корпус (9461 чел. л/с, 139 Т-34, 45 Т-70, 17 Т-60, 12 85-мм, 24 76-мм, 32 45-мм орудий, 52 бронеавтомобиля и бронетранспортера, 94 миномета, 296 пулеметов) состоял из 107, 109, 164-й танковых бригад и 15-й мотострелковой бригады. Частями усиления являлись 226-й минометный полк, 614-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 729-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион и зенитный артполк. В 11-й отдельной гвардейской танковой бригаде находилось 1104 человека, 44 танка Т-34, 10 танков Т-70, 4 орудия 76 мм, 6 минометов и 34 пулемета. Все перечисленные танковые соединения были полностью обеспечены топливом (не менее 3 заправок), боеприпасами (не менее 2 боекомплектов) и продовольствием (не менее 6 сутодач).

Располагаясь в районе населенных пунктов Кондринка, Брехово, Кочетки, 2-я танковая армия предназначалась для действий против основной группировки противника, находившейся южнее Орла. 2 ТА, по мнению советского командования, имела 3 основных направления вероятных действий: а) вариант первый — на случай удара противника вдоль шоссе Тросна — Фатеж; б) вариант второй — на случай удара противника в направлении станция Поныри, Золотухино, Курск; в) вариант третий — на случай удара противника в направлении Малоархангельск, Хмелевая.

Расстояния допускали выход главных сил танковых корпусов из районов сосредоточения в исходные районы по всем трем вариантам через 5–6 часов и оперативное развертывание армии через 8–10 часов после получения боевого приказа.

9-й танковый корпус (8218 чел. л/с, 125 Т-34, 68 Т-60, 38 бронемашин и бронетранспортеров, 12 85-мм, 24 76-мм, 12 45-мм, 13 37-мм зенитных орудий, 251 пулемет, 54 миномета) организационно состоял из 23, 95, 108-й танковых бригад и 8-й мотострелковой бригады, а также 730-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона. Он располагался в районе Цветово, Моква, Маслово, Суходоловка (15 км юго-западнее Курска) и был готов к действиям в направлениях: а) орловское направление — с выходом главных сил корпуса в исходные районы — Косорма, Белый Колодезь — через 8–10 часов; в район севернее Золотухино — через 8 часов, в район Фатеж — через 12 часов после получения боевого приказа; б) льговско-рыльское направление — с выходом в район Фитин, Густомой, Износково, Артаково — через 6–8 часов; в) белгородское направление — с выходом на район Ивня, Круглик, Владимировка, Курасовка — через 10 часов после получения боевого приказа.

19-й танковый корпус (8156 чел. л/с, 107 Т-34, 25 Т-70, 36 Т-60, 19 MKIII «Valentine» и MKII «Matilda», 39 бронемашин и бронетранспортеров, 30 76-мм, 12 45-мм, 2 37-мм зенитных орудий, 271 пулемет, 64 миномета) располагался в районе Верхний Лебан, Путчина, Троицкое непосредственно за третьей линией обороны. 19 тк вместе со 2 ТА и 9 тк также составлял резерв фронта, но его задача в предстоящей операции существенно отличалась от других вышеперечисленных соединений.

Наличие у противника большого количества танков непосредственно в тактической глубине его обороны обязывало советское командование иметь «танковый кулак», предназначенный для нанесения коротких контрударов в тесном взаимодействии с резервами 70-й армии и стрелковыми корпусами резерва командующего фронтом, опиравшимися на третью линию обороны, в начальный период сражения на случай, если противнику удастся вклиниться в оборону советских войск.

Таким образом, 19 тк, согласно замыслу советского командования, должен был изматывать противника в глубине нашей обороны, обеспечивая планомерное развертывание резервов фронта для перехода в решительное контрнаступление. Отдельные танковые бригады и полки входили в состав общевойсковых армий: 48-я армия имела в своем составе 45-й (30 М3с, 9 М3л, 8 СУ-76), 193-й (55 М3с, 3 СУ-76) и 229-й (38 М4А2) отдельные танковые полки; 13-я армия — 129-ю (10 KB, 21 Т-34, 8 Т-70, 10 Т-60) отдельную танковую бригаду, 27-й (24 KB-1С, 5 тракторов) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 30-й (20 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 58-й (31 Т-34, 7 Т-70), 43-й (30 Т-34, 16 Т-70) и 237-й (32 Т-34, 7 Т-70) отдельные танковые полки; 70-я армия — 240-й (32 Т-34, 7 Т-70), 251-й (31 Т-34, 7 Т-70), 259-й (34 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 65-я армия — 29-й (19 КВ-1С) отдельный гвардейский танковый полк прорыва, 40-й (29 Т-34, 7 Т-70), 84-й (30 Т-34, 3 Т-70), 255-й (33 Т-34, 6 Т-70) отдельные танковые полки; 60-я армия — 150-ю (40 Т-34, 22 Т-70,4 Т-60) отдельную танковую бригаду.

В 1943 году многие из командиров корпусов и дивизий уже имели богатый боевой опыт, что позволило избежать распространенной ошибки прошлых лет — держать танковые части в период затишья на переднем крае обороны иди в непосредственной от него близости якобы для усиления оборонительных позиций. Это кажущееся усиление на деле приводило к сковыванию маневра танковых частей, к неоправданным потерям матчасти от артогня противника после артиллерийского налета, оно также наносило ущерб скрытности, так как основные усилия войсковой разведки были сосредоточены на определении наличия и численности танковой группировки.

Перед началом операции «Цитадель» танковые полки и бригады располагались, как правило, за второй, а иногда и за третьей линией обороны и были готовы к действиям по любому варианту в полосе дивизии или корпуса, которым были приданы.

Распределение танковых полков и бригад полностью соответствовало создавшейся обстановке. Подавляющее количество частей было сосредоточено в северной части Курского выступа, откуда вероятнее всего должен был последовать удар противника. 13-ю и 48-ю общевойсковые армии, которые могли испытать на себе основной удар танковой армады немцев, усилили самоходно-артиллерийскими полками. 48-я армия имела в своем составе 1540-й (12 СУ-152,1 KB-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, а также 1454-й (16 СУ-122, 1 Т-34), 1455-й (15 СУ-122, 1 Т-34) самоходно-артиллерийские полки. 13-я армия получила 1541-й (12 СУ-152, 1 КВ-1С) тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 1441-й (14 СУ-122), 1442-й (16 СУ-122) самоходно-артиллерийские полки. Обладая мощными артсистемами, САУ СУ-152 и СУ-122 могли хоть как-то сражаться и побеждать в борьбе с новыми немецкими танками: Pz.Kpfw.V «Пантера», Pz.Kpfw.VI «Тигр», самоходным орудием Sd.Kfz.184 «Фердинанд».

Таким образом, мероприятия, проведенные на Курском выступе советским командованием, позволили создать многоэшелонированную оборону с использованием различных родов войск Красной Армии, прорвать которую войска противника могли бы только при самом неблагоприятном сценарии развития событий.

 

Ход боевых действий

(5–12 июля 1943 года)

Сконцентрировав большое количество частей и соединений, многие из которых почти полностью были доведены до штатного расписания, германское командование поставило перед собой задачу — окружить и уничтожить соединения Красной Армии, расположенные в районе Курской дуги. Сосредоточенная против правого крыла Центрального фронта группировка войск противника должна была действовать в южном направлении, наступая на Курск и имея конечную задачу соединиться с белгородской группировкой немецких войск, продвигающейся на север в направлении Обоянь, Курск. Главный удар северной группы войск немцев, развернутой против соединений Центрального фронта, должен был наноситься на курском направлении между железной дорогой и шоссе в направлении Кромы, Курск, что облегчало германскому командованию подвоз боеприпасов и пополнение в случае успешного развития планируемой операции. Основные бои на северном фасе Курской дуги развернулись на стыке 13-й и 70-й советских армий.

5 июля 1943 года. Оборонительное сражение под Курском для советских армий началось мощной контрподготовкой нашей артиллерии, упредившей начало контрнаступления противника. Командование обоих фронтов еще 2 июля специальной телеграммой было предупреждено Верховным главнокомандованием о возможном переходе противника в наступление в период между 3 и 6 июля. В ночь на 5 июля разведка 15-й стрелковой дивизии 13-й армии столкнулась с группой немецких саперов, проделывавших проходы в минных полях. В завязавшейся стычке один из них был взят в плен и показал, что германское наступление должно начаться 5 июля в 02.30 утра. Командующий Центральным фронтом решил упредить немецкую атаку, проведя артиллерийскую и авиационную подготовку. Удар артиллерии начался на участке 81-й и 15-й стрелковых дивизий в 02.20, опережая действия противника на 10 минут. В нем участвовало 595 орудий и минометов. В отличие от намеченного графика методическое подавление не проводилось, были произведены один за другим два огневых налета. Помимо артиллерийских частей в контрподготовке приняли участие и все огневые средства стрелковых частей.

Мощные огневые удары советской артиллерии оказались неожиданными для врага. В результате нашей контрподготовки противник начал свою артиллерийскую подготовку с запозданием на 2 часа, неорганизованно и разрозненно. Это позволило в 04.35 повторить артиллерийский налет по тому же плану, но в полном варианте на всем фронте 13-й армии. Всего на артиллерийскую контрподготовку было израсходовано 0,5 боекомплекта боеприпасов. Артиллерия Центрального фронта в период артиллерийской контрподготовки подавляла 90 артиллерийских и минометных батарей и до 60 наблюдательных пунктов (НП), было взорвано 10 складов с боеприпасами и горючим, рассеяно и частично уничтожено до трех пехотных полков противника.

Повторная контрподготовка застала ударные группировки врага в исходном положении, в плотных боевых порядках. «Эти 30 минут, — показывал пленный командир 9-й немецкой танковой дивизии, — были настоящим кошмаром. Мы не понимали, что случилось. Обезумевшие от страха офицеры спрашивали друг друга: кто же собирается наступать — мы или русские? Рота потеряла 20 человек убитыми и 38 ранеными… Убит командир нашего батальона… Шесть танков вышли из строя, не сделав ни одного выстрела».

В 05.30 противник начал наступление на вспомогательном направлении на стыке 13-й и 48-й армий в полосах обороны 148, 8-й и 16-й дивизий. Заблаговременно подготовленным НЗО (неподвижный заградительный огонь. — Примеч. авт.) наша артиллерия отсекла пехоту противника от его танков. Первый удар врага был отражен советскими войсками. Однако противник продолжал упорно контратаковать. Для усиления противотанковой обороны на стык двух армий в распоряжение командующего 48-й армией из резерва фронта командующим артиллерией была выдвинута 13 иптабр, которая развернулась на заранее намеченном рубеже и частью сил (1180 иптап) приняла участие в отражении танковых атак противника. Все атаки врага вновь были отбиты.

В 07.30 последовал главный удар немецких войск — на Ольховатку, по левому флангу 13-й армии, а 46-м танковым корпусом — на Гнилец, по стыку 13-й и 70-й армии в полосах обороны 81, 15-й и 132-й стрелковых дивизий.

Всего, по данным советской войсковой разведки, на фронте протяженностью 45 км были развернуты 18, 9-я и 20-я танковые дивизии, 656-й танкоистребительный полк, 505-й отдельный батальон тяжелых танков «Тигр», 78, 86, 6, 7, 258, 216-я пехотные дивизии, 36-я моторизованная дивизия, 8-й и 13-й егерские батальоны. Наступление наземных войск прикрывала и сопровождала авиация, массировано действовавшая по боевым порядкам Красной Армии.

5 июля противник ввел в бой одновременно до 160 танков, из них до 120 — на ольховатском направлении. Танки и САУ действовали небольшими штурмовыми группами в тесном взаимодействии с пехотой, выполняя роль средства прорыва советской обороны. Взятие ключевой позиции на линии Малоархангельск, Ольховатка — высота 257,7 (в немецких источниках ее нередко именуют «танковой высотой». — Примеч. авт.) было поручено боевой группе майора Бруно Каля (Kahl), одновременно являвшегося командиром 216-го батальона штурмовых танков «Бруммбар». На этом участке наступления, который представлял собой голую землю с редкими пучками травы, сплошь заминированную советскими саперами, немцы пытались применить радиоуправляемые гусеничные танкетки — торпеды Borgward B-IV. Они предназначались для прорыва через минные поля и подрыва долговременных опорных пунктов обороны советских войск. Но, выводимые из строя советскими артиллеристами и пехотинцами, танкетки и следующие за ними «Фердинанды» и «Бруммбары» продвигались с огромным трудом (например, к концу этого дня 5 Sturmpanzer IV «Бруммбар» были полностью уничтожены, а 17 — серьезно повреждены минами. — Примеч. авт.).

До 10.30 немецким войскам не удавалось вплотную приблизиться к позициям советской пехоты, и лишь после преодоления минных полей они прорвались к Подоляни. Подразделения наших 15-й и 81-й дивизий попали в частичное окружение, но успешно отражали атаки немецкой мотопехоты. По различным донесениям впоследствии выяснилось, что в течение 5 июля на минных полях и от огня советской артиллерии немцы потеряли от 48 до 62 танков и штурмовых орудий.

Когда определилось направление главного удара противника, 13 иптабр была выведена из состава 48-й и переброшена в зону ответственности 13-й армии. Она развернулась на правом фланге 13 А для прикрытия направления Согласный, Малоархангельск, где противник начал наступление.

Немецкие войска продолжали рваться вперед. В связи с вклинением врага в главную полосу обороны 13-й армии в борьбу с его танками включились все легкие артиллерийские полки 4-го артиллерийского корпуса, а также часть батарей гаубичных и пушечных полков.

На правом фланге 70-й армии с целью ликвидации прорыва противника для стрельбы прямой наводкой были выдвинуты 206-й и 167-й гвардейские легкие артиллерийские полки 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва. В результате маневра артиллерией и смелого выдвижения ее для стрельбы прямой наводкой, а также массированного огня артиллерии с закрытых огневых позиций танкам противника были нанесены тяжелые потери.

Но в использовании артиллерийских противотанковых резервов были допущены и серьезные недостатки. Так, 13 иптабр после перегруппировки из 48-й в 13-ю армию первоначально была развернута не там, где действовала главная группировка танков противника, поэтому вскоре потребовалась ее новая перегруппировка. Однако части бригады оказались вплотную придвинутыми к переднему краю. Это затрудняло соединению выход из боя для маневра в новый район развертывания и привело впоследствии к излишним потерям.

Укрывавшиеся в складках местности танки противника были недоступны для поражения огнем прямой наводкой, они уничтожались массированным огнем артиллерии с закрытых позиций. Так, 24-я пушечная артиллерийская бригада массированным огнем по районам сосредоточения танков и пехоты за день боя 5 июля подбила и уничтожила 40 вражеских машин и до 350 человек танкового десанта.

Не менее эффективно уничтожала танки и реактивная артиллерия. Еще в утренние часы 6, 37, 65, 86-й и 324-й полки «катюш» обрушили свои снаряды на места сосредоточения живой силы и техники врага в ближайшей глубине боевых порядков. Прогромыхали 7 дивизионных и 7 батарейных залпов, с боевых установок сошло более 1300 снарядов. В 11.00 противник вклинился в оборону 81-й стрелковой дивизии в районе н/п Озерки, угрожая окружить ее 467-й полк. Командир приданного дивизии 65 гмп майор Кочуланов выдвинул 1313-й дивизион на открытые огневые позиции и произвел дивизионный залп по танкам и пехоте противника, прорвавшимся к западной окраине станции Поныри. 3 танка были подожжены, 30 солдат противника уничтожены. Через 10 минут был дан новый залп по атакующим танкам и пехоте. Дивизион уничтожил еще 5 танков. Пехота противника была рассеяна. Артиллерия своим огнем сорвала попытку окружить 467-й стрелковый полк наших войск.

Лишь к исходу дня после многочасового боя противнику удалось прорвать на ольховатском направлении главную полосу обороны и продвинуться на глубину до 8 км. На флангах его успех был ограничен незначительным вклинением в нашу оборону.

Ожесточенные бои шли на рубеже: северная окраина Протасово, Бузулук, северная окраина н/п Широкое Болото, высота с отметкой 235,0, Бобрик, северная окраина н/п Гнилец, южная окраина населенного пункта Пробуждение, северная окраина Обиденки-Измайлово, высота с отметкой 257,0. Все попытки 36-й моторизованной дивизии (по другим немецким данным, она являлась пехотной. — Примеч. авт.) и 216-й пехотной дивизии продвинуться в направлении Малоархангельска успеха не имели.

6 июля 1943 года. В этот день бои разгорелись с новой силой. Для срыва наступления противника и восстановления положения, выполняя приказ Генерального штаба, по решению командующего Центральным фронтом с утра 6 июля по главной группировке противника был нанесен контрудар частью сил второго эшелона 13-й армии (17-й гвардейский стрелковый корпус). Для обеспечения контрудара привлекались вся артиллерия участвующих в нем соединений и основная масса орудий 5-й артиллерийской дивизии прорыва. Вместе с соединениями второго эшелона армии ко второй полосе были подтянуты 86-я и 89-я тяжелые гаубичные артиллерийские бригады. Одновременно для усиления противотанковой обороны исходного рубежа в полосу обороны 13-й армии из резерва фронта была выдвинута 1 иптабр, а в район Самодуровки для обеспечения стыка 13-й и 70-й армий в ночь на 6 июля были переброшены 3 ибр и 378 иптап из противотанкового резерва 70-й армии.

В конечном счете в контрударе были задействованы артиллерийские соединения и части, минометная бригада, 2 полка реактивных минометов, 2 полка самоходной артиллерии, стрелковый корпус и 3 стрелковых дивизии.

В 05.00 6 июля 1943 года 16 тк на фронте шириной 34 км силами 164 и 107 тбр, имея в резерве 109 тбр, во взаимодействии с 17 ск нанес контрудар в общем направлении Ольховатка, Степь, Кутырки. Перед наступлением наша артиллерия, пытаясь подавить опорные пункты противника, произвела на его позиции огневой налет. Видимо, артобстрел не достиг желаемого результата, так как, наткнувшись на внезапный огонь германских тяжелых танков «Тигр» и САУ «Фердинанд» из района Кутырки, Окоп, Степная, корпус, потеряв 89 танков, отошел и в течение дня вел бои на рубеже: 109 тбр — отметка 246,9, Ольховатка; 164 тбр — Кашара, отметка 231,5, отметка 230,4; а 107 тбр после понесенных потерь (30 Т-34,17 Т-70) была отведена во второй эшелон.

Бой 107-й танковой бригады заслуживает более подробного рассмотрения.

В 20.55 5 июля 1943 года из полученного боевого распоряжения штаба корпуса стало известно, что бригада во взаимодействии с 75-й гвардейской стрелковой дивизией имеет задачу атаковать противника в направлении: отметка 257,0, Кутырки, Новый Хутор и овладеть рубежом Озерки, Новый Хутор. Готовность атаки первоначально намечалась на 21.00. Затем, по дополнительному распоряжению штаба корпуса, атака должна была начаться в 03.50 6 июля 1943 года.

Части 75-й гвардейской стрелковой дивизии к вечеру 5 июля только находились на подступах к месту сосредоточения. Местонахождение штаба было установлено только к 22.30. Увязку вопросов взаимодействия с 75 гв. сд затрудняло незнание ее командирами точного часа начала атаки. По приказу командира 17 гв. ск командиры 107 тбр и 75 гв. сд выехали на КП командира 6 гв. сд за получением задачи, но, прождав 2 часа, вернулись в свои части, получив по телефону распоряжение командира корпуса — начать атаку в 03.00 6 июля 1943 года. Формально вопросы взаимодействия бригады с пехотой и артиллерией были отработаны: установлены сигналы взаимодействия пехоты артиллерии и танков, составлена схема ориентиров, составлена схема связи, но фактически 75 гв. сд к наступлению в установленное время готова не была. Связь с полками и артиллерией не была обеспечена, минные поля не были разведаны и разминированы (начальник инженерной службы дивизии даже не знал, где находится саперный батальон дивизии). Исходя из реалий текущей обстановки, командиры 107 тбр и 75 гв. сд самостоятельно приняли решение о переносе атаки на 05.00, о чем своевременно донесли командиру корпуса. В 04.45 6 июля 1943 года 107 тбр в полном составе выступила с исходных позиций, имея на правом фланге 307 тб, левее его 308 тб, мотострелково-пулеметный батальон наступал за пехотой 75-й гвардейской стрелковой дивизии. В 05.00 танки прошли рубеж развертывания в направлении отдельных домиков, что в 1 км северо-западнее н/п Снова.

Атакующие машины были встречены ураганным артиллерийским огнем и огнем танков Pz.Kpfw.IV, которые были закопаны в землю около н/п Александровка и Кутырки. Пехота 75 гв. сд под воздействием артиллерийского огня остановила свое продвижение вперед, а танки бригады, ведя интенсивный огонь с ходу, продолжали наступление. Однако уже к 06.45 4 танка 307 тб были подбиты и 5 танков горели. В 07.00 танки 307 тб ворвались в Александровну, но по приказу командира батальона вернулись к отставшей пехоте, увлекли ее вперед и продолжили совместное наступление.

В 07.10 из района Кутырки, Александровка, Окоп начали выдвижение до 50 танков противника, в том числе 10 тяжелых танков из района Александровки и 10 тяжелых танков Pz.Kpfw.VI из района н/п Окоп. Огонь в лоб, открытый из наших танков по «Тиграм», результата не дал, так как имеющиеся бронебойные снаряды лобовую броню тяжелых немецких танков не пробивали.

Пользуясь своим преимуществом, немецкие тяжелые танки продолжали двигаться вперед и расстреливали боевые машины 107-й танковой бригады огнем прямой наводкой. 10 танков «Тигр», выдвинувшиеся из района н/п Окоп, к этому времени вышли во фланг бригады.

Танкисты 107 тбр мужественно отбивались от наседавших немецких танков, нанося им тяжелые потери и не отступая ни на шаг. Фланги бригады были совершенно открытыми. 164-я танковая бригада, наступавшая левее 107 тбр, также была остановлена огнем противника.

Ввиду явного превосходства немецкой материальной части командир 107 тбр запросил у командира корпуса разрешения на вывод из боя оставшихся танков. Получив разрешение, бригада начала отходить, яростно отбиваясь от противника и нанося ему тяжелые потери.

После боя, в котором было сожжено 21 Т-34 и 14 Т-70, подбито 5 Т-34 и 1 Т-70, а также застряло в болоте (и впоследствии было сожжено противником) 3 Т-34 и 1 Т-70, 107-я танковая бригада, имея в строю 4 танка, фактически потеряла боеспособность. Убито было 32 человека, ранено — 47 человек, пропало без вести 47 человек. Однако в этом бою бригадой было уничтожено около 30 немецких танков, из них 4 тяжелых танка Pz.Kpfw.VI «Тигр».

107-я танковая бригада, выполняя приказ командования, вела неравный бой с технически превосходящими советские танки новыми немецкими боевыми машинами Pz.Kpfw.VI «Тигр» и, невзирая на тяжелые потери, благодаря героизму личного состава, самоотверженно дралась, не отступая ни на шаг без приказа. Наблюдая героизм танкистов, пехота 75-й гвардейской стрелковой дивизии также стойко обороняла свои позиции.

Менее напряженной была обстановка правее, в полосе обороны 3-го танкового корпуса, который с успехом отбил несколько слабых атак противника.

В 10.00 6 июля около 30 танков противника прорвались через боевые порядки пехоты в районе н/п Поныри, но, встреченные 881 иптап и контратакой 103 тбр, отошли на исходные позиции.

В 11.30 под прикрытием артогня и ударов авиации атака противником была повторена уже при поддержке 40 танков. Однако и повторная атака успеха не имела. 3 тк успешно отражал все попытки врага вклиниться в его расположение. В течение дня 881 иптап и 103 тбр уничтожили до 40 танков противника.

К этому времени уже ясно определился замысел немецкого командования, стремившегося любой ценой прорваться в южном направлении. Во избежание возможного прорыва противника 11-я отдельная гвардейская танковая бригада по распоряжению командующего 2-й танковой армии к 16.30 6 июля 1943 года выдвинулась в район высоты 274,5 и приступила к организации обороны.

После перехода наших войск к обороне немецкие войска снова возобновили наступление на Ольховатку. Сюда было брошено от 170 до 230 танков и САУ. Позиции 17-го гвардейского стрелкового корпуса здесь были усилены 1-й гвардейской артиллерийской дивизией, одним иптап и танковым полком, причем стоявшие в обороне советские танки были вкопаны в землю. Под Ольховаткой шли ожесточенные бои.

Немцы быстро перегруппировались и наносили короткие мощные удары танковыми группами, между атаками которых на головы пехотинцев 17-го гвардейского стрелкового корпуса обрушивали бомбы немецкие пикирующие бомбардировщики. В 16 часов контратаковавшая советская пехота отошла на исходные позиции, а 19-й танковый корпус подготовился к нанесению контрудара. Еще 5 июля он получил указание по нанесению контрударов против атакующих немецких войск, но из-за постоянно меняющейся обстановки и саперов, которые до 16.00 проделывали проходы в минных полях, наступательная операция постоянно откладывалась. Наконец в 17.00 корпус начал атаку и, преодолевая упорное сопротивление противника, к 20.00 достиг рубежа: 79 тбр — 1 км северо-западнее н/п Кашара, 101 тбр — 2 км западнее Саборовки, 202 тбр — отметка 231,7, 26 мсбр — 1,5 км восточнее отметки 183,4. Дальнейшее продвижение организованным и упорным сопротивлением противника было остановлено. В течение дня части 19 тк понесли следующие потери: 101 тбр — 5 Т-34, 2 Т-70; 202 тбр — 15 Т-34 (11 безвозвратных), 4 МКII, 3 MKIII; 79 тбр — 9 Т-34, 8 Т-60. Было уничтожено 23 танка, 14 САУ, 13 автомашин, 22 полевых орудия, 36 противотанковых орудий, 21 миномет, 1900 солдат и офицеров, сбиты 2 самолета.

Несмотря на то что контрудары 16 и 19 тк не восстановили линию фронта, прорыв противника на Ольховатку и к станции Поныри был остановлен.

Описывая события в районе станции Поныри, необходимо сказать, что станция была хорошо подготовлена к обороне. Ее опоясывали управляемые и неуправляемые минные поля, в которых установили значительное количество трофейных авиабомб и крупнокалиберных снарядов, переоборудованных в фугасы натяжного действия. Оборона была усилена закопанными в землю танками и большим количеством противотанковой артиллерии (13 иптабр, 46-я легкоартиллерийская бригада).

Против поселка 1-е Поныри 6 июля немцы бросили до 170 танков и САУ (в том числе до 40 «Тигров» 505-го тяжелого танкового батальона) и пехоту 86-й и 292-й дивизий. Прорвав оборону 81-й стрелковой дивизии, немецкие войска захватили 1-е Поныри и быстро продвинулись в южном направлении ко второй полосе обороны 2-х Понырей и станции Поныри. До конца дня они трижды пытались ворваться на станцию, но их атаки были отбиты, а после контрударов 16 и 19 тк для перегруппировки и укрепления обороны были выиграны еще одни сутки.

Решающую роль в отражении танковых атак противника на стыке 70-й и 13-й армий 6 июля сыграли своевременно выдвинутые из артиллерийского противотанкового резерва 3-я истребительная бригада и артиллерия уже упоминавшейся 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва. 3 ибр под командованием полковника В. И. Рукосуева развернулась на заранее разведанном рубеже юго-восточнее Самодуровки, организовав 2 противотанковых района. В состав первого района вошли две 76-мм батареи, одна 45-мм батарея, одна батарея 82-мм минометов и батальон ПТР. Другой район имел такой же состав артиллерии и две роты ПТР. Одна 45-мм батарея, минометная батарея и рота ПТР были оставлены в резерве командира бригады. Каждая артиллерийская батарея образовывала противотанковый опорный пункт. Весь боевой порядок бригады занимал по фронту 4 км и в глубину до 5 км.

К 18 часам 6 июля противник сосредоточил на стыке двух армий до 240 танков и самоходных орудий. В течение 2 часов он трижды атаковал боевые порядки бригады, бросая в бой на узких участках от 50 до 150 бронеединиц с автоматчиками. Атаки танков поддерживались артиллерией и авиацией.

Первый удар приняла на себя 4-я батарея под командованием капитана Игишева, открывшая огонь по танкам на дальность 900–1000 м. Командир орудия старший сержант Скляров первыми двумя выстрелами уничтожил немецкий «Тигр». Когда танки подошли ближе, по их бортовой броне открыла огонь 6-я батарея. Потеряв 5 тяжелых танков, противник отошел в исходное положение. Вторая атака была направлена против 5-й батареи. Направление движения танков ставило теперь в выгодные условия для стрельбы по бортовой броне машин орудия 4-й батареи. В результате тяжелого боя противник потерял еще 14 танков и отошел. Так же успешно была отражена третья атака противника. За день боя бригада уничтожила 29 немецких танков, из них 14 тяжелых.

Уже на второй день боев стало очевидно, что немцы не могут достичь желаемых результатов, и среди немецких солдат и офицеров стали распространяться разговоры о неблагоприятном исходе данной операции. Так, летчик со сбитого самолета Ju-88 показал: операция немцев была направлена на захват города Курск с действиями вдоль железной дороги Курск — Орел. Немецкое командование рассчитывало провести операцию в короткие сроки, но сегодня один из старших офицеров заявил летчикам, что операция развивается медленно, произошли просчеты в оценке прочности русской обороны. Во второй день наступательных действий немцев массированный ввод в сражение танков и САУ, по-видимому, был связан с тем, что, углубившись на 4–6 км в глубь советской обороны, немцы считали, что основной рубеж сопротивления пройден, части вышли в район артиллерийских позиций и своевременное развитие наступления облегчит мотомехвойскам задачу по окончательному уничтожению обороны наших войск и выходу на оперативные просторы для выполнения задачи по окружению и уничтожению группировки Красной Армии, находящейся в Курском выступе. Основные усилия на следующий день наступления германское командование решило сосредоточить в районе станции Поныри, предполагая прорвать здесь вторую полосу обороны 13-й армии. Упорные бои продолжались.

7 июля 1943 года. Не добившись успеха на ольховатском направлении, германское командование в поисках слабого места в советской обороне с утра 7 июля перенесло свои главные усилия в направлении станции Поныри и предприняло попытку прорвать здесь вторую полосу обороны 13-й армии.

Командование Центрального фронта, стремясь отразить атаки немцев, еще с 6 июля перегруппировало в район Понырей 13 иптабр, а в ночь на 7 июля к левому флангу 13-й армии из 48-й армии была переброшена 2 иптабр и с правого фланга 13-й армии — 46 лабр и 11 минбр 12-й артиллерийской дивизии прорыва. Всего в этом районе было сосредоточено 15 артиллерийских полков, тяжелая гаубичная бригада и две истребительно-противотанковые артиллерийские бригады. Полки 13 иптабр и легкие артиллерийские полки 5 адп готовились к созданию «огневого мешка», в котором артиллеристы должны были расстреливать вошедшие в него немецкие танки фланговым огнем по бортовой броне.

В 8 часов утра атака германских войск началась (дополнительно в этот день немцы ввели в бой 2, 4 тд, а также 31, 292 пд. — Примеч. авт.). До 40 немецких танков Pz.Kpfw.IV при поддержке штурмовых орудий выдвинулись к полосе обороны и открыли огонь по позициям советских войск. Одновременно н/п 2-е Поныри подвергся удару с воздуха. Примерно через полчаса тяжелые танки Pz.Kpfw.VI «Тигр» начали сближаться с передовыми траншеями, занятыми пехотой. Штурмовые орудия немцев огнем с места поддерживали наступление своих войск.

Оборонявшие район Понырей 307-я стрелковая дивизия и 27-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва отразили 5 атак противника. Однако в 12.30 двум батальонам немецкой пехоты при поддержке танков и штурмовых орудий удалось ворваться на северо-западную окраину населенного пункта 2-е Поныри. Введенный в бой резерв командира 307-й стрелковой дивизии, состоявший из двух батальонов пехоты и 103-й танковой бригады, при поддержке артиллерии позволил уничтожить прорвавшуюся группу и восстановить положение. На поле боя осталось до 40 подбитых немецких танков.

Германские атаки следовали одна за другой. К 15 часам немцам удалось овладеть совхозом «1-е Мая» и вплотную подойти к станции. Однако все дальнейшие попытки прорваться на территорию поселка и станции были безрезультатными.

Сражение также развернулось на правом фланге 70-й армии. В 09.00 после мощной артподготовки и воздушно-штурмового удара пехота противника при поддержке 150 танков и САУ неоднократно атаковала наши части из района Самодуровка, Гнилец, Обиденки, Измайлово. Наиболее ожесточенные бои развернулись в районе поселков Кутырки, Теплое в полосе обороны 70-й армии. Здесь основную тяжесть удара немецких танков вынесла на себе 3-я истребительная бригада, которая располагалась в двух противотанковых районах, в каждом из которых, в свою очередь, занимали оборону три артиллерийских батареи (76-мм орудия и 45-мм пушки), одна минометная батарея (120-мм минометы) и батальон противотанковых ружей. В течение 6–7 июля бригада успешно сдерживала вражеские атаки, уничтожив и подбив здесь 47 танков.

Интересно, что командир одной из батарей 45-мм пушек капитан Горлицин расположил свои орудия за обратным скатом гребня высоты и поражал появляющиеся немецкие танки в открывающееся днище до того, как танк мог ответить прицельным огнем. Таким образом за сутки его батарея повредила и уничтожила 17 танков, не потеряв от огня противника ни одного человека.

На этом участке Центрального фронта ситуация развивалась следующим образом. В 13.00 15 танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» из 505-го батальона тяжелых танков атаковали позиции 19-го танкового корпуса. Атака была отбита. Потеряв три танка, противник отошел. В это время передовые части 132 сд оставили высоты 231,7 и 236,7.

В 13.30 до 250 танков из 4-й и 20-й танковых дивизий вермахта при поддержке пехоты перешли в наступление из района Подсоборовки в направлении н/п Кашара, высота 238,1.

79-я танковая бригада совместно со 140-й стрелковой дивизией встретили атакующего противника огнем с места и при активной поддержке советских частей, действующих правее (16 тк, 11 гв. тбр), атаку отбили.

В это же время 16 тк отражал яростные атаки танков противника, которые вводились в бой группами от 100 до 150 машин из района Саборовка, Подсоборовка в направлении высоты 257,0 и населенного пункта Кашара. В течение дня на этом участке было подбито много немецких танков, в том числе тяжелых — 16.

В 17.00 противник на участке высот 244,2, 227,2, 238,5 силами до 100 танков с мотопехотой при поддержке с воздуха 40 самолетами вновь атаковал в южном направлении. Отдельные танки и группы солдат прорвались в район н/п Кашара. В районе Самодуровка, Поныри разведорганами фронта отмечались активные действия танков «Тигр» 505 отб.

В течение второй половины дня 7 июля 1943 года 19 тк были отбиты еще три танковые атаки противника силой по 40–60 танков каждая. Все попытки врага прорваться успеха не имели. В полосе обороны корпуса было подбито 22 немецких тяжелых и средних танка.

Всего 2-я танковая армия, которой на 7 июля 1943 года оперативно подчинялись 16-й и 19-й танковые корпуса, потеряла подбитыми и сожженными 52 Т-34, 17 Т-70, 8 Т-60, 7 MKII/III.

Наряду со 2 ТА в боях на северном фасе Курской дуги участвовали отдельные танковые соединения и части 13, 70-й и 48-й армий, которые поддерживали советскую пехоту во время проведения контратак на немецкие позиции.

17 ск двумя дивизиями также принял участие в боевых действиях, отражая крупные атаки пехоты и танков противника. На рубеж Кутырки, Никольское, Сергеевка из резерва выдвинулись 140 и 162 сд Красной Армии.

К исходу дня части противника вели бой на рубеже: западная окраина Протасово, Павловка, Семеновка, отделение совхоза «Поныровский», будка севернее станции Поныри, Березовый Лог, Битюг, северная окраина н/п Кашара, отметка 225,4 (северо-западнее Саборовки), высота 250,2, Соложенки, отметка 240,1 (северо-западнее Соложенки), Рудово. Эти сутки стали критическими для советской обороны Центрального фронта. К вечеру, опасаясь излишних потерь, танковым частям Красной Армии в районе Курска было приказано вести бои с противником только с оборудованных позиций или из засад.

За день наблюдением разведпостов и авиаразведкой было отмечено скопление до 150 танков в районе севернее н/п Кашара. На западной окраине Протасово сосредоточилось до 50 танков, 150 танков находилось в районе Бузлука. От Подоляни на Саборовку в движении находилось до 40 танков. Юго-восточнее Подоляни двигалось до 100 танков, преимущественно Pz.Kpfw.IV. В районе Саборовки находилось 120 танков, а в районе Нового Хутора — 30 танков. Самое большое скопление — до 200 танков и САУ — находилось в районе Саборовка, Бобрик, Гнилец. 80 танков находилось в районе Синьково.

8 июля 1943 года. 8 июля противник, вновь продолжая действовать силами 7 пехотных и 5 танковых дивизий, перенес основные усилия на ольховатское направление, ближе к стыку 13-й и 70-й армий. Для предотвращения прорыва на стыке двух армий в районе Теплого, Самодуровки были подтянуты и выставлены для стрельбы прямой наводкой 2 легких полка 1-й гвардейской артиллерийской дивизии и 2 иптабр, подчиненная 13-й армии. Здесь по-прежнему также занимала огневые позиции 3 ибр.

С утра немецкие войска (78, 292, 86, 6-я пехотные дивизии, 18, 9, 12-я танковые дивизии) при поддержке 25 средних танков, 15 тяжелых танков «Тигр» и до 20 штурмовых орудий «Фердинанд» вновь атаковали северную окраину станции Поныри. При отражении атаки огнем 1180 и 1188 иптап было подбито 22 танка, в том числе 5 танков «Тигр». Отчаянно оборонялись воины 307 сд. Два танка «Тигр» были подожжены бутылками КС, брошенными пехотинцами Кулиевым и Прохоровым из 1019-го стрелкового полка. 307 сд своим огнем поддерживали 129-я отдельная танковая бригада, имевшая на 8 июля 10 KB, 18 Т-34,11 Т-70,11 Т-60, 21 СУ-122, а также 27-й гвардейский танковый полк прорыва, в котором оставалось 6 танков КВ-1С.

В этот же день в 06.30, придерживаясь стратегии активной обороны, соединения 2-й танковой армии сами контратаковали противника в районе н/п Поныри. В операции участвовали 51-я и 103-я танковые бригады 3-го танкового корпуса и 307-я стрелковая дивизия. К 09.30 8 июля 1943 года вышеперечисленные соединения вели бой: 51-я танковая бригада — на северной окраине совхоза «1-е Мая», 103-я танковая бригада — на северо-западной окраине н/п Поныри. 16 тк отражал сильные атаки крупных сил противника с направлений: высота 257,0, Кашара, высота 230,1. 11-я отдельная бригада вела огневой бой с танками противника, прорвавшимися в районе Теплое, высота 240,0. К исходу дня соединения 2 ТА имели следующий состав: 3 тк — 16 Т-34, 44 Т-70; 16 тк — 91 Т-34, 38 Т-70, 15 Т-60; 11 гв. тбр — 44 Т-34, 10 Т-70.

После полудня немецкие войска вновь пытались прорваться в обход станции Поныри — через совхоз «1-е Мая». Однако здесь усилиями 1180 иптап и 768 лап при поддержке пехоты и батареи «переносных реактивных пушек» атака была отбита. На поле боя немцы оставили 11 сгоревших и 5 подбитых средних танков, а также 4 штурмовых орудия и несколько бронеавтомобилей. Причем, по донесениям пехотного командования и артиллерийских разведчиков, на долю «реактивных пушек» пришлось 3 боевые немецкие машины (вероятно, под реактивными пушками понимались пусковые станки PC М-30/31, которые в Курской битве использовались для стрельбы по танкам. — Примеч. авт.).

В полосе обороны 70-й армии 8 июля в 08.30 группа немецких танков и штурмовых орудий в количестве до 70 штук с автоматчиками на бронетранспортерах (4, 20-я танковые дивизии, 7, 31, 258-я пехотные дивизии) вышла на окраину поселка Самодуровка и при поддержке пикирующих бомбардировщиков провела атаку в направлении Теплое, Молотычи. И вновь в боях отличилась 3-я истребительная бригада. Артиллеристы, проявляя исключительную выдержку, подпускали танки на 400–600 метров и уничтожали их метким огнем. К 12.30 4-я и 7-я батареи 3 ибр, находившиеся на стыке двух противотанковых районов, были полностью выведены из строя. В образовавшуюся брешь пытались прорваться немецкие танки и мотопехота. После третьей атаки на советские позиции германским войскам удалось занять населенные пункты Кашара, Кутырки, Погорельцы и Самодуровка. Лишь на северной окраине н/п Теплое держалась 6-я батарея, а в районе высоты 238,1 вели огонь остатки 1-й батареи и минометчики, да на окраине деревни Кутырки остатки подразделения бронебойщиков при поддержке двух трофейных танков вели обстрел прорвавшихся немецких пехотинцев. Командир бригады выдвинул сюда резервную 5-ю батарею, которая и сыграла решающую роль в ликвидации прорыва. Танки противника, наткнувшись на новый опорный пункт (туда также были подтянуты 3 легкие батареи 45-мм пушек и батальон противотанковых ружей. — Примеч. авт.), вынуждены были прекратить дальнейшее наступление. Всего за день 3 ибр были отбиты 4 атаки.

Личный состав 3-й истребительной бригады сражался героически. За день боя только одна 4-я батарея сожгла 19 вражеских танков, потеряв от огня противника все орудия. Об упорстве наших артиллеристов говорит и такой факт — два танка врага были подбиты огнем уже поврежденного орудия старшего сержанта Склярова. У орудия было разбито колесо. Но вместо колеса под ось подставили ящик и продолжали вести огонь.

Артиллеристов 3 ибр поддерживал 19-й танковый корпус.

В ночь на 8 июля 1943 года приказом командующего Центральным фронтом 19 тк был выведен из состава 2 ТА и переподчинен командующему 70-й армии. Командующий 70 А своим приказом подчинил 19 тк 140-ю стрелковую дивизию и 3-ю истребительную артиллерийскую бригаду, уже упомянутую в этой главе.

Корпусу была поставлена следующая задача:

1. К 01.30 8 июля выделить в распоряжение 28-го стрелкового корпуса одну танковую бригаду.

2. Прочно обороняя полосу Ольховатка, (иск.) Кашара, Самодуровка, (иск.) Никольское, (иск.) Березовка, Молотычи, выс. 274, 5 не допустить прорыва противника в направлении н/п Подсоборовка, Хмелевое.

3. Две танковые бригады иметь в резерве в районе Теплое, Самодуровка (средняя), Молотычи, выс. 253, 5. 26-ю мотострелковую бригаду иметь в резерве в районе н/п Никольское, Краснопавловский, высота 219,1 за левой разграничительной линией корпуса в полосе соседнего 28-го стрелкового корпуса.

Несмотря на это распоряжение, 26 мсбр частями 28-го стрелкового корпуса сменена не была и продолжала оборонять рубеж Красавка, высота 250,2 до 14 июля 1943 года.

Когда на участках обороны 3 ибр и 140 сд создалась критическая обстановка в результате прорыва немецких войск, в бой вступила 79-я танковая бригада. Она в течение 3 часов участвовала в отражении атак противника и уничтожила 30 танков и до 400 солдат офицеров противника.

В 13.00 в бой были введены 10 танков, прибывших из технического резерва фронта. В критический момент это значительно усилило 101-ю танковую бригаду, понесшую значительные потери и с трудом удерживавшую высоты северо-восточнее н/п Молотычи. Очередная атака противника в 14.00 также была отбита 79 тбр. После тяжелых потерь, для занятия более выгодного рубежа, бригада оставила северо-восточную окраину н/п Теплое и заняла оборону по южной окраине этого населенного пункта, фронтом на север и на восток.

После ряда неудачных атак в 17.30 до 100 танков противника, выстроившись на северных скатах высоты с отметкой 238,1 в два боевых эшелона, имея впереди 10 тяжелых танков «Тигр», атаковали высоту 274,5.

Атаке предшествовал налет 90 бомбардировщиков, которые нанесли удар по району Теплое, Молотычи и высотам севернее этих населенных пунктов. Фланговым огнем с места, а также контратакой танков 101-й и 11-й гвардейской танковых бригад противник был отброшен за высоту с отметкой 238,1.

Как уже упоминалось, в течение дня на этом участке было отбито 4 сильных атаки противника. Каждая атака поддерживалась тяжелыми танками «Тигр» 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, которые, используя мощь своего вооружения, действовали с больших расстояний. 10–20 танков «Тигр» останавливались в 1–1,5 км от советских позиций и вели огонь с места, обеспечивая атаку средних танков Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV. В случае неудачной атаки «Тигры» прикрывали их выход с поля боя.

Вспомогательные удары противник наносил по левому флангу корпуса из района Гнилец на высоту 250,2 силой до батальона пехоты при поддержке 11 танков, а также из Саборовки на Красавку силой до двух рот пехоты и 11 танков, в том числе 4 тяжелых танка Pz.Kpfw.VI.

Три таких атаки отбила 26-я мотострелковая бригада. Три раза бой на высоте 250,2 заканчивался штыковым ударом 1-го батальона и два раза завязывался рукопашный бой на восточной окраине Красавки, которую оборонял 2-й батальон. Бригада своих позиций не сдала. Понеся большие потери, противник атаки прекратил.

На змиевском направлении против войск 43-й армии противник активности не проявлял, совершенствовал прежние рубежи обороны в инженерном отношении.

Наблюдением и авиаразведкой Красной Армии были замечены следующие скопления вражеской техники: движение 22 средних танков и самоходных орудий от населенного пункта Сорочьи Кусты на Борисоглебское (Мокрень); до 20 замаскированных танков в районе Битюг, Кашара и до 150 танков северо-восточнее населенного пункта Самодуровка. Западнее н/п Битюг в движении на 2-е Поныри находилось до 70 танков и САУ (в районе станции Малоархангельск, Бузулук, Широкое Поле).

Авиаразведкой отмечалось скопление до 150 танков и автомашин в районе Дружовский и до 100 танков и автомашин в лесу восточнее н/п Снова. 150 танков противника отмечалось в лесу севернее н/п Подолянь. В районе высоты 238,1 (северо-восточнее н/п Теплое) было сосредоточено 227 танков и САУ.

9 июля 1943 года. В этот день германское командование, прервав общее наступление на Центральном фронте для перегруппировки сил, продолжало атаковать станцию Поныри. Наступление осуществляла резервная ударная группа, состоявшая из танков Pz.Kpfw.VI «Тигр» 505-го отдельного тяжелого танкового батальона, самоходных орудий Sd.Kfz.184 «Фердинанд» 654-го дивизиона тяжелых штурмовых орудий, штурмовых 150-мм танков «Бруммбар» 216-го батальона (штурмовых танков), а также одного из дивизионов штурмовых орудий StuG III. Командование группой в составе 30 танков и САУ, как и ранее, осуществлял командир 216-го батальона штурмовых танков кавалер ордена Железного креста майор Бруно Каль (Kahl). Непосредственно за группой прорыва двигались средние танки и мотопехота на бронетранспортерах. Через 2 часа после начала боя группа прорвалась через совхоз «1-е Мая» к поселку Горелое. В этих боях немецкие войска применили новое тактическое построение, когда в первых рядах ударной группы двигалась линия штурмовых орудий «Фердинанд» (перекатами в два эшелона), за которыми следовали «Тигры», прикрывавшие штурмовые орудия и средние танки. Но у поселка Горелое советские артиллеристы и пехотинцы пропустили немецкие танки и САУ в заранее подготовленный артиллерийский огневой мешок, образованный 768, 697 и 546 лап и 1180 иптап, поддержанных огнем дальнобойной артиллерии и реактивных минометов. Оказавшись под мощным сосредоточенным артиллерийским огнем с разных направлений, попав к тому же на мощное минное поле (большая часть поля была минирована закопанными в землю трофейными авиабомбами или фугасами, содержавшими 10–50 кг тола) и подвергшись воздушным ударам пикирующих бомбардировщиков Пе-2, немецкие танки остановились. Некоторые из оставленных на поле боя танков оказались исправными, и 6 из них были эвакуированы ночью советскими ремонтниками, после чего переданы в распоряжение 19 тк для пополнения утраченной матчасти.

19-й танковый корпус участвовал в боях 9 июля 1943 года 101-й и 79-й танковыми бригадами. В 05.30 до 40 танков противника атаковали позиции 101 тбр на высоте Круглая северо-восточнее населенного пункта Молотычи. Потеряв 16 танков, противник отошел. Мотострелково-пулеметный батальон 79-й танковой бригады внезапной контратакой в 16.00 9 июля 1943 года полностью овладел населенным пунктом Теплое, уничтожив 2 танка и до 100 солдат противника.

На участке обороны 2-й танковой армии противник особой активности не проявлял. Ночью 9 июля 1943 года разведчики 3-го танкового корпуса при попытке захвата «языка» подстрелили германского мотоциклиста из 52-го мотополка 18-й танковой дивизии. У убитого был найден приказ с указанием времени новой атаки на советские позиции — 06.15 9 июля 1943 года. Зная эту информацию, а также другие перемещения немецких войск в районе станции Поныри (была установлена рокировка 10 тд из района северо-восточнее станции Поныри в район западнее этой станции, этим же приказом подтверждались действия 9 тд западнее и 292 пд восточнее 18 тд. — Примеч. авт.), советское командование нанесло по немецким позициям воздушно-штурмовой удар. Налет нашей авиации на скопления германской техники и мотопехоты расстроил немецкие планы, враг сумел подготовиться к новой атаке только в 11.00. В наступлении на район н/п Горелое, вокзал станции Поныри участвовала 292-я пехотная дивизия вермахта, поддержанная танками 18-й и 9-й танковых дивизий. 3-й танковый корпус и 307-я стрелковая дивизия Красной Армии отразили этот удар.

Атаки с направления высоты 257,0 на расположение 16-го танкового корпуса также сопровождались для противника тяжелыми потерями и успеха не имели.

Самые тяжелые бои разгорелись на участке обороны 129-й отдельной танковой бригады.

В 08.00 9 июля 1943 года до 20 танков и двух батальонов пехоты возобновили атаку из района совхоз «Поныровский», высота 256,5 в общем направлении на высоты 253,5 и 226,5. Атака была отбита. В 08.45 до роты пехоты и 5 танков из района совхоза «1-е Мая» ворвались в боевые порядки мотострелково-пулеметного батальона бригады в районе отметки 226,5.

Наша пехота отрезала пехоту противника от сопровождающих ее танков и нанесла германским частям большие потери. Танки, а за ними остатки немецкой пехоты отошли на исходные позиции.

В 9.00 9 июля противник в составе нескольких рот пехоты и 12 танков «Тигр» вновь предпринял попытку атаки на позиции 2-го танкового батальона. В течение двух с половиной часов длился огневой бой. В тоже время 1 тб отражал другую атаку немецких войск силой до батальона пехоты при поддержке 20 танков.

В 13.00 бой закончился. Было отражено 6 атак и уничтожено 40 танков противника.

В 19.00 из района совхоза «1-е Мая» в направлении высоты 226,5 противник силой до полка пехоты при поддержке 32 тяжелых и средних танков безрезультатно пытался сломить сопротивление 2 тб и мспб 129-й танковой бригады. Этот бой также был исключительно ожесточенным.

Противник рвался вперед, невзирая ни на какие потери, но все было безуспешно. Только усилиями 2 тб 129 отбр был уничтожен 21 танк, из них 12 танков «Тигр».

129-я отдельная танковая бригада в течение 9 июля 1943 года удержала свои позиции и, взаимодействуя с 4-й гвардейской стрелковой дивизией, готовилась к нанесению контрудара.

9 июля противник, понеся огромные потери, приостановил наступление против войск Центрального фронта, чтобы на следующий день, перегруппировав силы, возобновить свои атаки.

10 июля 1943 года. В этот день, использовав для поддержки наземных войск почти всю имеющуюся авиацию, действуя на узком участке фронта при поддержке 300 танков и САУ, противник предпринял одну из своих самых ожесточенных атак, пытаясь любой ценой прорваться в южном направлении.

Ценой огромных потерь немецким войскам удалось вклиниться в оборону советских войск в направлении населенного пункта Молотычи, но к исходу дня 140-я стрелковая дивизия, 164-я танковая бригада и часть сил 19-го танкового корпуса контратаковали немцев в направлении Теплое и за ночь закрыли брешь между н/п Кутырки и Самодуровка. На этом направлении за день боя, по советским данным, противник потерял около 150 танков. Вот как описан данный бой в отчетных документах 19-го танкового корпуса: «Сконцентрировав в районе Самодуровка, Саборовка, Бобрик до 300 танков 2, 4-й и 20-й танковых дивизий, а также пехотные части, в 05.00 10 июля 1943 года противник возобновил наступление в направлении высот 238,1, 240,0, двигаясь к восточной окраине населенного пункта Молотычи. Танки шли эшелонами по 50–60 машин каждый. С каждым эшелоном двигалось до трех батальонов пехоты. Управление танками в бою в основном происходило по радио. Взаимодействие пехоты с танками производилось по заранее установленным сигналам обгона танками пехоты и возвращения к ней в случае срыва атаки. Как правило, в бою было стремление всю пехоту, следовавшую за бронетехникой, сажать на бронетранспортеры или танки в виде танкового десанта, который двигался в боевых или за боевыми порядками танков. Штурмовые и самоходные орудия, выполнявшие задачу по огневой поддержке наступательных действий танков, также держали связь с командирами танковых соединений по радио».

Артиллерийский огонь, поддерживающий наступление танков, корректировался со специально оборудованной машины на базе танка Pz.Kpfw.III (Bf.Pz.Wg.III — в нем также находился артиллерист-корректировщик. — Примеч. авт.), который двигался за боевыми порядками танков на некотором удалении, позволяющем видеть поле боя. Этот танк огня не вел, а являлся подвижным наблюдательным пунктом. Таких танков в каждой из танковых дивизий было по 5–6.

Боевые порядки 19 тк подвергались непрерывной бомбардировке авиации противника, которая действовала по 40–60 самолетов. Четыре атаки было отбито 140-й стрелковой дивизией и мотострелковыми батальонами танковых бригад. Артиллеристы 3-й артбригады выкатывали орудия на открытые позиции и прямой наводкой в упор расстреливали вражеские танки.

Танки 79 и 101 тбр вели огонь с места. К 12.30 было уничтожено около 60 германских боевых машин. На высоте 238,1 почти полностью погиб один батальон 140-й стрелковой дивизии. На этом участке лишь к исходу дня противнику удалось продвинуться на 1–2 км.

После очередного интенсивного налета авиации, в котором принимало участие до 200 немецких самолетов, и 30-минутной интенсивной артиллерийской подготовки противник снова возобновил атаки в направлении высота 240,0, н/п Теплое, высота Круглая, введя в бой до 200 танков и полк пехоты. В течение часа все атаки были отбиты.

Бой 10 июля 1943 года отличался исключительным натиском врага и не менее упорной обороной советских войск.

К середине дня положение 19 тк было исключительно тяжелым. В 16.30 в бой были брошены последние резервы корпуса — саперный и мотоциклетный батальоны и даже танки командования. К 19.00 оборону на северо-восточных скатах высоты 253,5 усилил срочно приданный 19-му танковому корпусу 251-й танковый полк (25 Т-34, 9 Т-70).

К 18.00 из района восточной окраины н/п Никольское на помощь нашим войскам было переброшено 6 танков Т-34 202 тбр. К исходу дня в район сражения подошел 40-й танковый полк, приданный корпусу из резерва фронта. Этот полк занял район 1 км южнее Молотычи (зап.), являясь резервом командира корпуса.

Об ожесточенности боев 10 июля можно судить по потерям наших танков. Так, например, 101 тбр, имея танки врытыми в землю на очень выгодных позициях, все же потеряла за день боя 32 танка (из них 14 сгорело).

Атакующий противник нес еще большие потери, так как танки корпуса за день пополняли боекомплект по 2–3 раза.

За день боя 10 июля 1943 года части корпуса потеряли: 101 тбр — 20 Т-34, 12 Т-70; 79 тбр — 10 Т-34, 2 Т-60. Всего потери составили 44 танка.

К исходу 10 июля 1943 года в бригадах было следующее количество боеспособных машин: 101 тбр — 9 Т-34, 13 Т-70; 202 тбр — 7 Т-34, 3 МКII, 11 MKIII; 79 тбр — 7 Т-34, 8 Т-60, 1 Т-70.

За день боя противнику 19 тк (без частей усиления) был 10 июля также нанесен следующий урон. Сожжено и подбито: танков — 96 (из них 13 «Тигр»), самоходных орудий — 6, полевых орудий — 30, минометов — 27. Пленено около 1700 солдат и офицеров. Сбито 6 самолетов люфтваффе.

В районе станции Поныри 10 июля также продолжались наступления противника, но в отличие от предыдущих дней они имели сковывающий характер. Все атаки противника были отражены. Большую роль в боях сыграл заградительный огонь, развернутый дивизией артиллерии особого назначения (203-мм гаубицы и 152-мм гаубицы-пушки). К полудню немцы отошли, оставив на поле боя еще 7 танков и 2 штурмовых орудия. Совхоз «1-е Мая» был отбит нашими войсками, и вернуть себе контроль над этим населенным пунктом в течение 10 июля германскому командованию не удалось.

Несмотря на концентрацию сил на узких участках наступления, попытки противника прорваться в юго-восточном направлении вновь не увенчались успехом.

11–12 июля 1943 года. В эти дни немецкие войска продолжали наступление только в полосе обороны 70-й армии. Удары наносились отдельными подразделениями танков и мотопехоты. Однако теперь преимущество в воздухе было за советской авиацией, и удары советских самолетов смешали боевой порядок развернувшихся для атаки германских танков. Кроме того, обороняющиеся соединения Красной Армии получили подкрепления. Наряду со 140-й стрелковой дивизией, 3-й истребительной артиллерийской бригадой, 19-м танковым корпусом с приданным ему 251-м и 40-м отдельными танковыми полками, позиции советских войск ночью были усилены 162-й стрелковой дивизией, а в 12.00 прибыла 1-я гвардейская истребительная артбригада.

Таким образом, 11 июля 19-й танковый корпус, занимавший основную оборонительную позицию в полосе (иск.) Кашара, Самодуровка, Молотычи, был усилен двумя стрелковыми дивизиями, двумя артбригадами, двумя отдельными танковыми полками. В резерве находились 162 сд и 40 тп. На одном из участков обороны были развернуты зенитные орудия, в том числе и трофейные немецкие 88-мм пушки.

В течение 11–12 июля 1943 года советские войска отбили 17 атак противника. Только одна 1 ипттабр в эти дни подбила 6 тяжелых машин, в том числе 2 Pz.Kpfw.VI «Тигр» (так как по советской терминологии в то время тяжелыми считались танки Pz.Kpfw.IV. — Примеч. авт.), а также 17 легких и средних танков. Всего же на участке обороны между населенными пунктами Самодуровка, Кашара, Кутырки, Теплое, высота 238,1 на поле размером 2 на 3 км после боев было обнаружено 74 сгоревших и подбитых немецких танков, САУ и других бронированных машин. В том числе 4 «Тигра» и 2 «Фердинанда».

Если 11 июля противника еще поддерживала собственная авиация (800 самолетов за 11.07.43 г. — Примеч. авт.), то 12 июля германские самолеты ограничились только разведполетами.

В полосе обороны 13-й армии в районе станции Поныри 11 июля также шли локальные бои. 12, а затем 13 июля немцы, не надеясь на продолжение наступления, стали проводить операцию по эвакуации своих подбитых танков и САУ.

Эвакуацию прикрывали 654-й дивизион самоходных орудий «Фердинанд» и авиация. Операция в целом удалась, но количество оставленных на поле боя «Фердинандов» Sd.Kfz.184 с поврежденной минами и артогнем ходовой частью увеличилось до 17. Всего же после боев в районе станция Поныри, совхоз «1-е Мая» осталось 21 штурмовое орудие Sd.Kfz.184 «Фердинанд» с поврежденной ходовой частью, значительная часть которых была подожжена своими экипажами или наступавшими советскими войсками. Проведенная контратака наших пехотинцев при поддержке батальона танков Т-34 и батальона танков Т-70 из состава подошедшего сюда 3 тк оттеснила приблизившиеся к окраинам Понырей немецкие части. Советские танкисты, поддерживающие контратаку пехоты, понесли большие потери не только от огня немецких штурмовых орудий, но и потому, что, сближаясь, рота танков Т-70 и несколько Т-34 по ошибке попали на собственное минное поле. В огневом бою «Фердинанды» фактически повреждений не получали, лишь один Sd.Kfz.184 получил пробоину в борту в районе тормозного барабана, хотя он обстреливался 7 танками Т-34 со всех направлений.

В боях в этом районе участвовал 27-й отдельный гвардейский тяжелый танковый полк прорыва, который огнем своих танков (на 13 июля 10 исправных машин. — Примеч. авт.) рассеивал мелкие группы немцев, пытавшихся выдвинуться на передовую под прикрытием артогня и дымовой завесы.

Самые активные бои 11 июля 1943 года развернулись вблизи Малоархангельска, в районе деревни Сидоровка. 15-й стрелковый корпус Красной Армии, а также приданные ему 229-й отдельный танковый полк и 30-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва должны были оборонять свои позиции и по возможности контратаковать противника. В 10.00 11 июля 1943 года немецкие войска овладели населенным пунктом Протасово и продолжали наступление в восточном направлении.

Командир 15 ск приказал 229 отп совершить марш и овладеть районами высот с отметками 255,6 и 238,6, н/п Тросна. Захваченный рубеж нужно было удержать до подхода пехоты 360 сп 74 сд.

Исполняя приказ командира корпуса, полк приступил к боевым действиям, 1-я танковая рота, имея задачу — выход на высоту с отметкой 255,6 при пересечении дороги Гриневка — Вавилоновка, попала под сильный огонь и потеряла на высоте 248,8 3 танка сгоревшими. Маневрируя, рота стремительно продолжала атаку в направлении высоты 255,6.

Выдвинувшиеся на восточную окраину Протасово, немецкие танки начали обстрел 1-й роты. В это же время 2-я танковая рота, имевшая задачу поддержки 1-й роты и занятие высоты 238,6, с выдвижением опоздала и поддержки продвижению 1-й роты не оказала. Лишенные поддержки 2-й роты, танки 1 тр начали отходить в район деревни Вавилоновка под прикрытием огня 3 тр, которая к этому времени вышла в район высоты 244,2 и открыла малоэффективный огонь по немецким войскам. Еще до ее прибытия 1 тр отошла в Вавилоновку. 3 тр выдвинулась на юго-западные скаты 260,3 и вела огонь с места, а затем отошла за гребень высоты.

По приказу начальника штаба 15 ск, который находился на НП 229-го стрелкового полка на высоте 260,3, 3-я и 4-я роты танкистов в 19.00 стремительно атаковали противника и овладели высотой 256,6. Рота автоматчиков полка использовалась в качестве танкового десанта. В результате этой атаки положение на этом участке фронта было восстановлено.

12 июля противник прорвался на северной окраине деревни Гриневка. В этот же день 2-я танковая рота во взаимодействии с 78-м стрелковым полком выбила противника из этого населенного пункта, но в дальнейшем, продолжая наступление, попав под сосредоточенный огонь противника и потеряв 8 танков, отошла к Вавилоновке. В ночь на 13 туда были отведены все роты 229 отп.

В это время 30 огвттпп выполнял другую задачу. Еще 10 июля командир 15 ск решил: 1-й танковой роте совместно с пехотой овладеть высотой с отметкой 249,7, которая находилась западнее Тросны; 2-я танковая рота должна была поддерживать атаку огнем с места; 3-я танковая рота — поддерживать эту атаку огнем с места.

В 03.00 11 июля полк приступил к выполнению задачи командира корпуса. Уже к 03.30 1-я танковая рота вышла на высоту 249,7, где ее танки были обстреляны немецкой артиллерией с фланга. Советская пехота от танков отстала и на высоту так и не вышла, а поддержка артиллерийским огнем оказалась неэффективной. Потеряв 3 танка, 1 тр с высоты отошла. 3-я танковая рота, выступив с исходных позиций, вообще не была поддержана артиллерией, а пехота, встреченная огнем противника, сразу залегла. Танки KB позиций противника не достигли и продолжали вести огонь с места.

В 10.00 после сильной артиллерийской подготовки до двух пехотных полков противника при поддержке 40 танков атаковали советские позиции с высот 237,7 и 255,6, а также н/п Протасово в общем направлении на Малоархангельск. Советская пехота, теснимая противником со всех сторон, начала медленный отход. Поэтому всю тяжесть удара приняли на себя танки 30 огвттпп, которые после тяжелого боя остановили противника на юго-восточных скатах высоты 263,3, западные окраины н/п Вавилоновка, Гриневка. Противнику были нанесены тяжелые потери: уничтожены 8 танков «Тигр», 9 танков Pz.Kpfw.III/IV, 6 самоходных орудий, 7 противотанковых орудий, 5 минометных батарей. Сам полк потерял сгоревшими 12 танков и подбитыми 5 танков КВ. Было убито 16, ранено 23, пропало без вести 14 человек.

По окончании боев, имея в строю 5 танков, полк был выведен в район Вавилоновки, где принял от 27 огвттпп 10 боевых машин.

После 12 июля 1943 года на Центральном фронте германское командование крупных наступательных операций больше не предпринимало. 14 июля, в связи с успешно начавшимся наступлением войск Западного и Брянского фронтов, противник начал спешную переброску своих мотомеханизированных войск в северном направлении. Таким образом, наступление 9-й армии вермахта на Орловско-Курском направлении, стоившее немцам таких огромных потерь в живой силе и технике, полностью провалилось.

Войска Центрального фронта готовились к активным действиям и накапливали резервы для последующей операции.

 

Итоги операции

Несмотря на сосредоточение огромного количества живой силы и техники, наступавшей на сравнительно небольшом участке Центрального фронта при массированной поддержке авиации и артиллерии, германскому командованию не удалось выполнить поставленные перед собой задачи — отрезать и уничтожить советские войска, расположенные на северном фасе Курской дуги.

Ожесточенные бои, завязавшиеся на разных участках в первый день наступления, продолжали развертываться с неослабевающей силой в течение нескольких дней, и лишь с 11 июля 1943 года натиск противника, проигравшего сражение, стал стихать. Даже привлечение к операции большого количества новых образцов бронетанковой техники не спасло германское командование, допустившее просчеты в оценке крепости советской обороны, от неудачного для немцев исхода операции.

В ходе оборонительных боев войска Центрального и Воронежского (действовал на южном фланге «курского выступа». — Примеч. авт.) фронтов обескровили, а затем остановили наступление ударных группировок германской армии и создали благоприятные условия для перехода в контрнаступление на орловском и белгородско-харьковском направлениях. План Гитлера по разгрому советских войск на «курском выступе» потерпел полное крушение. Однако Красная Армия заплатила за победу дорогую цену. Центральный фронт с 5 по 12 июля 1943 года, имея общую численность войск в 738 тысяч человек, потерял 33 897 человек, из них 15 336 составили безвозвратные потери.

 

Источники и литература

1. Доклад штаба БТ и MB Центрального фронта о действиях мотомехвойск противника и его системы противотанковой обороны с 5 июля и по 25 августа 1943 года (ЦАМО РФ, ф. 226, оп. 412, д. 20, лл. 138–163).

2. Отчет командующего БТ и MB Центрального фронта о боевых действиях бронетанковых и механизированных войск с 5 июля и по 10 августа 1943 года (ЦАМО РФ, ф. 233, оп. 2309, д. 2, лл. 137–260).

3. Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. М., Олма-Пресс, 2001. 608 с.

4. Дегтярев П. А., Ионов П.П. «Катюши» на поле боя. М., Воениздат, 1991. 238 с.

5. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., 1960. 800 с.

6. Типпельскирх К. История Второй мировой войны 1943–1945 гг. Санкт-Петербург, 1994, т. 2. 300 с.

7. Коломиец М., Свирин М., Баронов О., Недогонов Д. Курская дуга 5 июля — 23 августа 1943 года. М., Экспринт НВ, 1998. 72 с.

8. Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. М., Воениздат, 1976. 416 с.

9. Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1945. Schiffer Military History, 1996. 287 p.

Войска противоборствующих сторон в полосе обороны Центрального фронта (5–12 июля 1943 года)

Ход оборонительного сражения и маневр соединений и частей Центрального фронта с 5 по 12 июля 1943 года

Боевые действия в зоне обороны 13-й армии с 5 по 6 июля 1943 года

 

Приготовления сторон

Успешно завершив Будапештскую стратегическую наступательную операцию (29 октября 1944 года — 13 февраля 1945 года), войска 2-го и 3-го Украинских фронтов с середины февраля 1945 года приступили к подготовке наступления на венском и братиславско-брновском направлениях. Началась перегруппировка войск: 27-я армия 2-го Украинского фронта перешла в подчинение 3-го Украинского фронта, а 46-я армия и 2-й гвардейский мехкорпус, напротив, из состава 3-го Украинского фронта перешли в подчинение соседей. Дополнительно 2-й Украинский фронт был усилен 2-й гвардейской армией и Дунайской военной флотилией. Начала обеих операций запланировали на 15 марта 1945 года, но планы Ставки ВГК были скорректированы германскими войсками, которые уже 17 февраля начали ограниченную наступательную операцию в районе Комарно против сил на плацдарме, занятом 7-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта. В наступлении противника участвовали около 400 танков и САУ двух танковых дивизий 6-й танковой армии СС, а также двух батальонов 2-й венгерской танковой дивизии. Им удалось очистить плацдарм на реке Грон от советских частей севернее Эстергома. Однако это хоть и успешная, но локальная операция рассекретила планы наступательного характера германского командования на данном театре военных действий.

Наличие главной ударной силы будущих операций — 6-й танковой армии СС под командованием генерал-полковника войск СС Зеппа Дитриха — немцами всячески скрывалось. Так, штаб этого объединения именовался «Штабом старшего начальника инженерных войск в Венгрии». Это было связано с тем, что армия предназначалась для проведения крупной наступательной операции, получившей условное наименование «Весеннее пробуждение» (иногда название переводят как «Пробуждение весны», но первое — логичнее. — Примеч. авт.). Отрывочные данные, составленные по показаниям пленных офицеров и информации, добытой нашей разведкой, постепенно формировали всю картину предстоящей наступательной операции, суть которой заключалась в следующем. Значительно пополненная личным составом и техникой 6-я танковая армия СС, насчитывавшая к 1 марта 1945 года вместе с приданными частями 11 танковых, 6 пехотных и одну панцергренадерскую дивизию, а также 2-я танковая армия, 6-я полевая армия и ряд менее крупных соединений боевой группы «Балк» должны были путем нанесения мощного удара на балатонско-будапештском направлении «разрезать» 3-й Украинский фронт, после чего, повернув на север и юг, разгромить основные соединения и части фронта и, продвигаясь по тылам передовых частей 2-го Украинского фронта, уйти в Чехословакию, перебросив, таким образом, танковые соединения на центральное направление (конечно, главная задача заключалась в уничтожении основных сил 3-го Украинского фронта, после чего рейд по тылам 2-го Украинского фронта мог быть отменен). Реализация подобного плана могла значительно затянуть военные действия на юге, а возможно, привести и к временному тактическому преимуществу в Польше (в случае, если советское командование пошло бы на переброску резервов с центрального направления). Кроме того, при подобном развитии событий в германских руках оставались венгерские и австрийские нефтяные промыслы, и существовала перспектива нового вовлечения в войну некоторых венгерских соединений, уже прекративших сопротивление.

Появление на балатонском направлении большого количества танков 6 ТА СС, которые, согласно имеющимся разведданным, должны были частично находиться на Западном фронте, а частично — на центральном участке советско-германского фронта, встревожило руководство советских фронтовых объединений южного направления. С 20 февраля деятельность фронтовой, армейской и агентурной разведки была значительно активизирована. Ставка прислала в Будапешт также несколько разведгрупп особого назначения. К 1 марта замысел германского командования стал в основном ясен. Его сущностное содержание формулировалось следующим образом.

Ближайший план немецкого командования, по советским оценкам, заключался в том, чтобы тремя ударами по сходящимся направлениям разгромить войска 3-го Украинского фронта, овладеть Будапештом и восстановить прочную оборону по Дунаю. Главный удар предполагалось нанести силами 6-й полевой и 6-й танковой армий между озерами Веленце и Балатон в направлении Дунафельдвар, а вспомогательные — 2-й танковой армией из района восточнее н/п Надьканижа в направлении на Капошвар и войсками армейской группы «Е» — с южного берега Дравы в направлении на Печ, Мохач.

По состоянию на 4 марта 1945 года командование 3-го Украинского фронта (командующий Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин) оценивало противостоящую германскую группировку в 10 танковых (1, 3, 6, 23-я танковые дивизии вермахта, 1, 2 (была «потеряна» 3 тд дивизии СС «Тотенкопф» — «Мертвая голова». — Примеч. авт.) 5, 9-я и 12-я танковые СС, 2-я венгерская танковая дивизия), одну панцергренадерскую (16-я панцергренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер СС»), 18 пехотных (13, 31, 96, 118, 356, 711, 11, 22, 41, 104, 117, 181, 264, 297-я пехотные, 7-я горнопехотная, 20, 23-я и 25-я пехотные венгерские дивизии) дивизий, две кавалерийские дивизии (казачья и венгерская) и две кавбригады немцев, позже развернутых в дивизии (3-я и 4-я). Всего, по оценкам штаба 3-го Украинского фронта, войска противника имели более 310 тыс. солдат и офицеров (по другим оценкам, даже 431 тыс. военнослужащих. — Примеч. авт.), 5630 орудий и минометов, 1430 танков и штурмовых орудий (из них 877 исправных), около 900 бронетранспортеров и около 850 самолетов. Ударный «кулак» противника в составе 6-й танковой армии СС и 3-го танкового корпуса 6-й полевой армии, сосредоточенный на узком участке фронта южнее озера Веленце, имел 807 танков и самоходных орудий, из них более 60 % средних и тяжелых, 3200 орудий и минометов. На участке прорыва протяжением в 18 км плотность танков и самоходных орудий достигала 48 единиц, а орудий и минометов до 170 единиц на 1 км фронта. Как и в битве под Курском, основную ставку немцы делали на удар крупных сил тяжелых танков, сосредоточенных на главном направлении.

В целом советские разведслужбы и органы оперативного управления войсками имели довольно точную информацию о составе и ближайших намерениях планируемого немецкого наступления, однако стратегический замысел германской военно-политической верхушки вырисовывался лишь в общих чертах. И связано это было с тем, что единства по вопросам стратегии обороны рейха не было и у самого германского руководства.

В самом начале 1945 года, когда наступление германских армий в Арденнах окончательно захлебнулось, Адольф Гитлер лично приказал своим генералам снять 6-ю танковую армию СС с Западного фронта и перебросить ее на Восток для борьбы с Красной Армией. Уже 8 января командующий немецкими войсками на западе генерал-фельдмаршал фон Рунштедт получил приказ начать переброску частей 6-й танковой армии СС в центральную часть Германии. Начальник штаба ОКХ генерал-полковник Гудериан сразу предложил с помощью 6 ТА СС усилить немецкую оборону на центральном участке советско-германского фронта— в районе Одера. Туда же предполагалось перебросить войска, выводимые Германией из Курляндии (территория Латвии. — Примеч. авт.). Но у политика Гитлера в борьбе с «метафизическими» взглядами на войну немецких генералов были свои резоны. Фланги советско-германского фронта — северный и южный — он покидать решительно не хотел: до хрипоты и истерик скандалил с Гудерианом (вплоть до отставки последнего. — Примеч. авт.) и выдвигал различные аргументы в пользу своей правоты. Венгрия к началу 1945 года являлась южным флангом (советско-германского) фронта, и именно там фюрер предполагал задействовать эсесовские дивизии 6 ТА. Основным аргументом его позиции была защита нефтепромыслов в Западной Венгрии, составляющих тогда 80 % всей немецкой нефтедобычи. Начальник штаба ОКВ генерал-полковник Йодль описывал решение Гитлера следующим образом:

«Фюрер вновь указал на особое значение, которое имеет нефтеносная область, находившаяся юго-западнее озера Балатон. Контроль за ней является решающим в деле дальнейшего продолжения войны».

Но осуществить переброску 6-й танковой армии СС (иногда ее просто именовали 6-й танковой армией. — Примеч. авт.) в короткие сроки не удалось — многие ее соединения продолжали вести боевые действия в Арденнах. Причем из-за натиска англо-американских войск некоторые выводимые с фронта немецкие дивизии и полки приходилось снова вводить в сражение. Например, из-за обострения ситуации на правом фланге фронта 14 января 1945 года германское командование вновь задействовало отводимые с позиции 2-ю и 9-ю танковые дивизии СС.

И только лишь к 22 января удалось оттянуть в тыл дивизии 6-й танковой армии, заменив их соединениями 5-й и 7-й полевыми армиями вермахта.

Существенной проблемой при переброске эсесовских соединений на советско-германский фронт стал транспорт — к этому времени авиация союзников систематически совершала налеты на железнодорожные узлы. Кроме этого, германские железные дороги ощущали дефицит угля для паровозов. Но топливо было выделено, а для прикрытия эшелонов с воздуха по личному указанию фюрера были развернуты подразделения 3-го корпуса ПВО Германии.

Немецкое командование перебрасывало 6 ТА СС в Венгрию в обстановке строжайшей секретности. Проводился целый ряд дезинформационных мероприятий, направленных на убеждение разведслужб антигитлеровской коалиции в том, что эсесовский «ударный кулак» сосредотачивается в районе Берлина. Даже когда соединения и части 6 ТА СС стали перебрасывать из центральной части Германии в Венгрию, германское командование продолжало осуществлять дезинформационные мероприятия, согласно которым эсесовские танковые соединения концентрировались восточнее столицы рейха. Передислокация эшелонов велась главным образом по ночам, причем все тактические дивизионные значки на технике по приказу командования были закрашены; прикрывались также «рунические номера» с символикой СС на автомашинах и тягачах.

Сосредоточение 6-й танковой армии СС на территории Венгрии закончилось к 8 февраля 1945 года. Для сохранения тайны развертывания все ее соединения и части получили кодовые наименования. Так, штаб армии, как уже говорилось, стал именоваться как «Штаб высшего инженерно-саперного командования Венгрии», а управления корпусов и дивизий стали именоваться «учебными подразделениями войск СС». Например, штаб 2-го танкового корпуса СС стал «Учебным штабом группы армий „Юг“», 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» — «Учебной командой СС „Тотенкопф“», 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» — «Учебной командой СС „Норд“» и т. п. Всем соединениям предписывалось соблюдать полное радиомолчание, а солдаты в форме войск СС не должны были появляться на передовой.

Таким образом, начиная с момента прибытия в Венгрию и до начала мартовского наступления 1945 года дивизии 6-й танковой армии СС имели практически месяц на отдых, пополнение и приведение себя в порядок, при этом они были пополнены людьми до штатного состава. Однако, как пишет в своей книге «Драма между Будапештом и Веной: последние бои 6-й танковой армии СС» Г. Майер, бывший офицером штаба 6-й танковой армии СС, при получении пополнений «речь шла о численной укомплектованности, а совсем не о качественном составе», так как большинство новоприбывших составляли новобранцы. Поэтому в течение месяца в танковых дивизиях СС имевшие боевой опыт танкисты усиленно готовили новичков. Однако, по мнению того же Майера, «когда идет речь о дивизиях СС 1945 года, надо иметь в виду, что это совсем не те соединения, которые были три или даже два года назад, с другим боевым духом и другой боеспособностью». Но несмотря на такие заявления бывшего германского офицера, танковые дивизии СС и в 1945 году оставались серьезным противником и наиболее сильными соединениями рейха.

Структурно, по советским оценкам (что было очень близко к реальности. — Примеч. авт.), «в 6-ю танковую армию СС входили 1-й и 2-й танковые корпуса СС (1, 2, 9-я и 12-я танковые дивизии СС), а также три пехотные дивизии (44-я немецкая, 20-я и 25-я венгерские), одна танковая (23-я) и две кавалерийские (3-я и 4-я) дивизии, два батальона тяжелых танков, дивизион штурмовых и дивизион противотанковых орудий. В этих соединениях и частях имелось — 303 исправных танка (из них 114 тяжелых), 132 штурмовых орудия и около пятисот бронетранспортеров. Армия была заново укомплектована наиболее боеспособными кадрами из нацистов и пополнена самой совершенной по тому времени боевой техникой. Личный состав ее прошел специальную подготовку для действий в ночных условиях».

Количественные показатели по сравнению с реальностью были несколько преувеличены: численность войск (310 000 человек, 5630 орудий и минометов и т. д.) являлись данными по всей группе армий «Юг», а не по ударным группировкам, а в число боеспособных танков включались машины, находившиеся в ремонте. Но и в «усеченном» варианте реальности 6 ТА СС представляла из себя грозную силу.

Следует сказать, что секретность выдвижения 6-й танковой армии СС помогла немцам не очень сильно — несмотря на то, что советская разведка не выявила самого штаба армии вплоть до начала мартовского наступления, разведорганы Красной Армии во второй половине февраля вскрыли крупную немецкую танковую группировку перед войсками 3-го Украинского фронта. Это позволило подготовиться к отражению наступления противника в марте 1945 года.

Планирование наступления в районе озеро Веленце, озеро Балатон, река Драва, река Дунай, получившего наименование «Весеннее пробуждение», началось немецким командованием во второй половине февраля 1945 года. Помимо 6-й танковой армии СС в операции должны были принять участие соединения групп армий «Юг» и армейской группы «Е».

По оценкам штаба 3 УФ, еще один ударный «кулак» 6-й полевой армии генерала Балка составили 356-я пехотная дивизия вермахта, 3-й и 4-й танковые корпуса (шесть танковых дивизий, батальон штурмовых танков, два батальона «Тигров», две бригады штурмовых орудий) — всего 258 исправных танков, 114 штурмовых орудий и около 14 бронетранспортеров.

Первый вариант плана наступления, позднее получившего название «Вариант С1», был разработан именно генералом Балком и представлен Верховному командованию сухопутных сил 20 февраля 1945 года. По этому варианту 6-я танковая армия СС наносила удар двумя корпусами западнее канала Шавриз, после чего правым флагом двигалась на юг. Армейская группа «Балк» атаковала восточнее канала Шавриз, а затем выдвигалась в направлении Адонь, между озером Веленце и Дунаем. После этого две дивизии 6-й танковой армии прорывались между Дунаем и озером Веленце.

Переработанный генерал-лейтенантом Грольманом, этот план получил обозначение «Вариант С2». По нему главный удар наносился восточнее канала Шавриз с последующим выходом к Дунаю, а находившиеся северо-восточнее озера Веленце части Красной Армии должны были быть окружены ударами пяти дивизий. Одновременно наносились удары 2-й танковой армией, а также группой армий «Е» в направлении на Печ.

Свой план операции, позже названный «Вариант А», предложил штаб 6-й танковой армии СС. Он планировал при переходе частей Красной Армии в наступление на Вену (оно ожидалось в начале марта) нанести удар эсэсовскими танковыми дивизиями вдоль озера Веленце, а пехотные дивизии должны были атаковать в восточном направлении навстречу 2-й танковой армии.

22 февраля 1945 года все три варианта операции «Весеннее пробуждение» рассматривались командованием сухопутных сил (ОКХ) и самим фюрером. Результатом дискуссии стало утверждение плана «Вариант С2».

К участию в операции привлекались соединения 6-й танковой армии СС, армейской группы «Балк», 2-й танковой армии вермахта (71-я пехотная, 1-я народно-горнопехотная, 118-я егерская дивизии, 16-я добровольческая панцергренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер СС»), а также 91-й армейский корпус группы армий «Е».

В отсутствие господства в воздухе германское командование уповало на качественное превосходство своей бронетехники, которая в достаточных количествах имелась в составе наступательной группировки. Основной ударной силой операции «Весеннее пробуждение» являлась 6-я танковая армия СС. Как и в советских войсках, танковые армии в германских вооруженных силах являлись оперативными объединениями. Однако можно выделить и отличия — советские танковые объединения имели постоянный боевой состав и четкую штатную структуру. В германских танковых армиях постоянными были только управление и штаб, а боевой состав варьировался в зависимости от решаемых задач.

6-я танковая армия СС являлась скорее исключением из вышеперечисленных правил. Ее формирование началось 6 сентября 1944 года на базе штаба 90-го армейского корпуса. В конце месяца это объединение включили в состав группы армий «Б» на Западном фронте, а в декабре 1944 года 6-я танковая армия СС участвовала в операции «Вахта на Рейне» — наступлении немецких войск в Арденнах. Как уже говорилось, командовал объединением обергруппенфюрер и генерал-полковник войск СС Йозеф «Зепп» Дитрих. Его предыдущий начальник фон Рунштедт дал Дитриху короткую характеристику — «решительный, но тупой».

По мнению автора, эта характеристика не совсем верна, просто аристократ фон Рунштедт презирал «выскочек», сделавших карьеру в годы существования нацистского государства. Йозеф Дитрих родился в 1893 году в Баварии, в молодости служил подмастерьем у мясника, в 1911 году вступил в баварскую армию (которая являлась составной частью германского рейхсвера. — Примеч. авт.). Окончание боевых действий «Зепп» встретил тогда в немногочисленных бронетанковых частях рейхсвера в чине унтер-офицера. По окончании войны вступил в Добровольческий корпус и принимал участие в уличных боях с коммунистами, а в начале 20-х годов примкнул к штурмовикам Гитлера и в конце концов стал начальником личной охраны фюрера — знаменитого отряда «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Не имея соответствующего военного образования, за время Второй мировой войны Йозеф Дитрих прошел путь (с 1940 года) от командира полка (знаменитого «Лейбштандарта») до командующего 6 ТА СС. Убежденный нацист, беззаветно преданный Гитлеру, он был храбрым командиром, способным попытаться выполнить любой приказ бесноватого вождя (которому в первую очередь он был обязан своей карьерой. — Примеч. авт.). В успех операции он, вероятно, верил. А поскольку Дитрих, безусловно, обладал личной харизмой, он мог зажечь «искру надежды в сердцах подчиненных». А ведь это и требовалось для успеха наступления! Генералы-аристократы, обучавшиеся военному искусству в училищах и академиях, именно в силу своей образованности понимали всю безнадежность ситуации. Поэтому эсесовский полководец и его 6-я армия являлись для проведения операции «Весеннее пробуждение» идеальными «инструментами реализации».

1 тд СС командовал бригадефюрер СС Отто Кумм, «Гитлерюгендом» руководил оберфюрер СС Хуго Краас, «Дас Рейх» временно возглавлял штандартенфюрер Рудольф Леман, а «Хохенштауфен» — оберфюрер Сильвестр Штадлер. Все они являлись опытными офицерами.

Основой состава 6-й танковой армии СС стали 1-й (1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд») и 2-й (2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» и 9-я танковая дивизия СС «Хохенштауфен») танковые корпуса СС. Кстати, эти два танковых корпуса оставались в составе армии вплоть до конца войны. Помимо них в ее состав в разное время включались другие дивизии и различные боевые группы.

К началу операции «Весеннее пробуждение» 6-я танковая армия СС имела в своем составе 1-й и 2-й танковые корпуса СС, 1-й кавалерийский корпус (3-я и 4-я кавалерийские дивизии, переформированные в феврале 1945 года из 3-й и 4-й кавбригад), а также 23-ю танковую и 44-ю народно-гренадерскую дивизии. Кроме того, в состав армейской группы Балка, действовавшей на левом фланге 6-й танковой армии СС, входили 1, 3-я танковые и 356-я пехотная дивизии вермахта.

Танковые дивизии СС, участвовавшие в операции «Весеннее пробуждение», формировались по штату, утвержденному в 1944 году. Согласно нему, дивизия состояла из штаба, танкового, двух панцергренадерских и артиллерийского полков, дивизионов истребителей танков, зенитного дивизиона, батальона связи, а также разведывательного, саперного, автотранспортного, интендантского, санитарного, запасного батальонов и ремонтного парка.

Танковый полк включал в себя штаб, штабную роту (3 «Пантеры», 5 Pz.Kpfw.IV и взвод 37-мм зенитных танков Flak Pz.IV «Мобельваген» — 8 машин), два танковых батальона (один на Pz.Kpfw.IV, второй на «Пантерах») и ремонтную роту (4 ремонтно-эвакуационных танка «Бергепантера»). Каждый танковый батальон состоял из штаба со штабной ротой (8 танков, 5 бронетранспортеров Sd.Kfz.251, взвод ПВО) и четырех линейных рот (по 22 танка в каждой). Таким образом, танковый полк полного штата насчитывал 208 танков, 10 бронетранспортеров и 4 «Бергепантеры».

Панцергренадерские полки дивизии имели различную структуру. Первый состоял из штаба, штабной роты, двух панцергренадерских батальонов на автомобилях, саперной роты и батареи тяжелых самоходных пехотных орудий sIG 33 — 6 машин Sd.Kfz.138/1 «Грилле» на базе танка 38(t).

Второй полк был значительно сильнее и состоял из штаба со штабной ротой (9 бронетранспортеров Sd.Kfz.251) и двух панцергренадерских батальонов, из которых первый был на бронетранспортерах (88 Sd.Kfz.251, из них 12 Sd.Kfz.251/9 «Штуммель» с 75-мм орудием и 21 Sd.Kfz.251/17 с 20-мм пушкой), а второй на автомобилях. В состав последнего входили саперная рота на бронетранспортерах (14 БТР Sd.Kfz.251, из них один с 20-мм и 6 огнеметных Sd.Kfz.251/16) и батарея тяжелых самоходных пехотных орудий sIG 33 — всего 6 машин. Всего в двух панцергернадерских полках насчитывалось 111 бронетранспортеров различных модификаций, 44 миномета, 18 20-мм зенитных пушек, 30 огнеметов и 12 самоходных 150-мм орудий (реальный калибр 149,7-мм. — Примеч. авт.).

Артиллерийский полк состоял из трех дивизионов: одного самоходного (6 150-мм САУ «Хуммель», 12 105-мм САУ «Веспе», 6 бронетранспортеров Sd.Kfz.251, 6 машин передовых артиллерийских наблюдателей Beob.Pz.III на базе танка Pz.III, 2 подвозчика боеприпасов на базе САУ «Веспе») и двух буксируемых (12 105-мм гаубиц leFH 18, 8 150-мм гаубиц sFH 18 и 4 105-мм пушки К18). Кроме того, в дивизионах имелись зенитные взводы 20-мм пушек.

Танковая дивизия имела в своем составе очень сильный разведывательный батальон, способный самостоятельно выполнять многие боевые задачи. Он включал в себя штаб с штабной ротой, четыре роты на бронетранспортерах и роту снабжения: всего 111 бронетранспортеров различных модификаций (Sd.Kfz.250, 56 Sd.Kfz.251) и 16 бронеавтомобилей Sd.Kfz.234.

Дивизион истребителей танков имел смешанную структуру: в его состав входили как противотанковые пушки на мехтяге, так и штурмовые орудия, всего 21 штурмовое орудие StuG III, 1 бронетранспортер Sd.Kfz.251, 2 БРЭМ «Бергерпанцер III» и 12 75-мм противотанковых орудий Pak 40.

Зенитный дивизион включал в себя различные орудия: 88-мм (12 единиц), 37-мм (9) и 20-мм (12).

Саперный батальон также имел на вооружении бронетранспортеры — всего 33 Sd.Kfz.251 (в их числе — несколько инженерно-саперных Sd.Kfz.251/7), как, впрочем, и батальон связи (16 Sd.Kfz.251, среди которых были Sd.Kfz.251/3 (вариант с двумя радиостанциями) и Sd.Kfz.251/11 — для прокладки кабельных линий).

Всего танковая дивизия полного штата должна была иметь более 19 000 человек, 571 бронеединицу (208 танков, 49 штурмовых и самоходных орудий, 6 машин передовых артиллерийских наблюдателей, 6 ремонтно-эвакуационных танков, 2 подвозчика боеприпасов, 290 бронетранспортеров и 16 бронеавтомобилей), а также 156 орудий и минометов и 848 пулеметов. По аналогичному штату (1944 года) формировались и танковые дивизии вермахта, участвовавшие в операции «Весеннее пробуждение».

По своему составу немецкая танковая дивизия полного штата превосходила и танковый, и механизированный корпуса Красной Армии. Наличие в ее составе большого количества различных бронеединиц (танки, самоходки, бронетранспортеры, ЗСУ) позволяло выполнять самые разные боевые задачи. При этом немцами широко практиковалось использование боевых групп, в состав которых включались, наряду с танками, подразделения панцергренадеров, саперов и артиллерии, что позволяло более гибко осуществлять маневр на поле боя в меняющейся обстановке.

Справедливости ради следует сказать, что в 1945 году ни одна танковая дивизия (как вермахта, так и СС) не была укомплектована техникой до полного штата. Это было связано как с большими потерями на фронтах, так и со снижающимся производством бронетехники на заводах рейха. Чтобы как-то выйти из создавшейся ситуации, еще осенью 1944 года принимается решение о включении в состав рот танковых полков вместо танков Pz.Kpfw.IV и «Пантера», которых не хватало, танков-истребителей Pz.IV/70. Кроме того, предусматривалась возможность формирования батальонов с меньшим количеством танков в роте — по 17, 14 или даже 10 машин вместо 22. А в 1945 году панцергренадерские дивизии должны были быть вообще упразднены и переформированы в танковые с ротами по 10–14 танков. Но и эти меры не могли исправить ситуацию.

Помимо танковых дивизий в операции «Весеннее пробуждение» участвовали и другие танковые части. Наиболее сильными из них (и по составу, и по количеству машин) были батальоны тяжелых танков сухопутных войск, вооруженные «Королевскими тиграми». В боях на Балатоне в марте 1945 года участвовали 501-й батальон войск СС и 509-й батальон вермахта.

По штату, утвержденному в ноябре 1944 года, батальон «Тигров» включал в себя штаб со штабной ротой (3 танка), три линейных роты по 14 танков, зенитный взвод (8 зенитных Flak.Pz.IV) и роту снабжения. Всего в роте насчитывалось три взвода по 4 танка и 2 танка штаба роты и транспортная колонна (16 автомобилей и 3 полугусеничных тягача Sd.Kfz.9). В роте снабжения имелось 35 автомобилей. Всего в составе батальона насчитывалось 45 «Тигров», 8 зенитных танков, 97 автомобилей и тягачей.

К 6 марта 1945 года в составе 509-го батальона числилось 35 исправных «Королевских тигров», а в 501-м — 31, плюс еще 23 танка находилось в ремонте. Кроме того, в резерве находился батальон тяжелых танков «Фельдхернхалле» (33 исправных «Королевских тигра»), а так же рота «Тигров I» (8 машин) в 3-й дивизии СС «Тотенкопф». Всего в операции «Весеннее пробуждение» участвовало не менее 65–70 «Тигров».

Бои у озера Балатон стали одними из немногих на советско-германском фронте, в которых использовались тяжелые истребители танков «Ягдпантера», созданные на базе Pz.Kpfw.V «Пантера». Ими был оснащен 560-й тяжелый дивизион истребителей танков, сформированный летом 1944 года. Правда, к марту 1945 года в его составе имелось всего 6 «Ягдпантер» и 12 «Тигров», из них 6 в ремонте.

Помимо танковых частей в составе немецких войск имелось большое количество штурмовых орудий и истребителей танков. Первые, наряду с танковыми и панцергренадерскими дивизиями, входили в состав бригад штурмовой артиллерии: 303-я бригада имелась в составе группы «Балк», а 261-я — во 2-й танковой армии. По штату бригада состояла из штаба, трех батарей и транспортной роты, всего 45 (33 StuG 40 и 12 StuH 42) или 31 (22 StuG 40 и 9 StuH 42) штурмовых орудий. К началу операции «Весеннее пробуждение» 303-я бригада насчитывала около 30 боеспособных единиц, а 261-я — 25.

Подразделения истребителей танков, помимо дивизионов в составе танковых соединений, были представлены батареями истребителей танков в составе пехотных, гренадерских и народно-гренадерских дивизий. По утвержденному штату рота состояла из штаба, имевшего 2 машины, и трех взводов по 4 машины: всего 14 легких истребителей танков «Хетцер». К началу марта 1945 года сформировали 81 такую роту.

Кроме всех вышеперечисленных частей и соединений в составе армейской группы «Балка» имелись 219-й батальон штурмовых танков, имевший к 6 марта не менее 20 штурмовых танков «Бруммбар» (на базе танка Pz.Kpfw.IV), а также 351-я рота огнеметных танков, насчитывающая 7 огнеметных Pz.Kpfw.III (Flamm).

К началу 1945 года основной машиной, состоявшей на вооружении немецких танковых частей, являлась Pz.Kpfw.V «Пантера» — во время операции «Весеннее пробуждение» более половины боевых единиц в танковых полках составляли «Пантеры». Кроме того, имелось довольно большое число танков-истребителей семейства Pz.IV/70, «Хетцер», а также штурмовых орудий. Во время мартовских боев у Балатона эти самоходки составляли до трети всех имевшихся танков и САУ.

Отдельной темой, заслуживающей внимания, является использование в боях на озере Балатон инфракрасных приборов ночного видения, на устройстве которых следует остановиться подробнее.

Работы по созданию подобных систем велись в Германии фирмой AEG еще с начала 30-х годов. В 1939 году удалось создать первый вариант такого прибора, пригодного для использования в войсках. Его испытания прошли на 37-мм пушке Pak 35/36, но их результаты не удовлетворили военных. Они потребовали, чтобы возможности ночного прицела были такими же, как и при стрельбе днем.

Осенью 1942 года начались испытания ночного прицела для 75-мм пушки Pak 40, завершившиеся в середине следующего года. Несмотря на то что результаты были неплохие — стрельба могла вестись на дистанции до 400 м, — управление вооружений Германии «тянуло» с принятием прибора на вооружение. В начале 1944 года фирма AEG, не дожидаясь окончательного решения, изготовила 1000 комплектов ночных прицелов для Pak 40.

Толчком для активизации работ по инфракрасным приборам послужили боевые действия в Нормандии. Здесь господствовала авиация союзников, и зачастую передислокации войск можно было вести только ночью. Так немцам, крайне не любившим ночные боевые действия, пришлось менять свои привычки. Поэтому осенью 1944 года приборы ночного видения стали поступать в армию.

Прибор состоял из инфракрасной фары-излучателя и конвертера изображения. При этом излучатели могли быть разных диаметров (например, на Pak 40 или САУ «Мардер» — 30 сантиметров), но все они получили обозначение «Uhu» — «Филин». В зависимости от назначения, имелось несколько вариантов приборов — три типа для ночной стрельбы: «Zielgerat» 1128, 1221 и 1222 и столько же для ночного вождения: «Fahrgerat» 1250, 1252 и 1253, и один для наблюдения «Beobachtungsgerat» 1251. Главным образом между собой эти приборы отличались размерами фар, конвертерами и могли устанавливаться на танки, САУ и автомобили.

Осенью 1944 года прошло испытание прибора ночного видения, установленного на танке «Пантера». При этом использовала вариант для наблюдения «Beobachtungsgerat» 1251, смонтированный на командирской башенке. Кроме того, в танке установили дополнительный преобразователь, аккумуляторы, обеспечивающие работу прибора в течение четырех часов. Данный комплекс получил обозначение «Sperber» — «Ястреб-перепелятник». Несмотря на то что он обеспечивал командиру танка видимость до 300 метров, вождение машины, и особенно стрельба, требовали большого мастерства и слаженности экипажа. Дело в том, что дорогу и цели ночью мог видеть только командир танка, который давал команды механику-водителю и наводчику.

Для того, чтобы увеличить поле обзора ночью, спроектировали фару-излучатель «Uhu» большего диаметра — 600 мм. Его установили на бронетранспортер Sd.Kfz.251/21, который получил собственное имя «Falke» — «Сокол». С помощь этого прибора можно было «видеть» ночью на дистанцию до 600 метров. «Сокол» должен был действовать вместе с подразделениями «Пантер», обнаруживать цель и сообщать о них по радио танковым экипажам.

Точных данных о том, сколько танков с инфракрасными приборами участвовало в операции «Весеннее пробуждение», нет. Есть упоминания об отправке на фронт нескольких машин, включая один бронетранспортер Sd.Kfz.251/21 «Falke». Упоминается об использовании танков с такими приборами и советской стороной. Причем наиболее часто речь идет об анекдотичном столкновении группы подвыпивших советских офицеров (отмечавших день Красной Армии 23 февраля 1945 года. — Примеч. авт.) с германской одиночной самоходкой, с неизвестными целями двигавшейся вдоль переднего края фронта. Когда в дом, где вовсю «кипел» праздник, прибежал наблюдатель из передовых траншей и сообщил, что видит (только в момент «работы» осветительных ракет) рывками продвигающуюся немецкую САУ, ему, естественно, никто не поверил. «ЧП» произошло между 2 и 3 часами ночи, а небо было затянуто тучами и луны не наблюдалось. Но разгоряченные офицеры прицепили к «Доджу» 76,2-мм дивизионную пушку ЗиС-3 и помчались к передовой. Каково было их удивление, когда во время выстрела осветительной ракеты они увидели характерный силуэт германской самоходки, проползавшей от «всей компании» в 100–150 метрах. Орудие подтащили на руках и со следующей ракетой «влепили» в борт нацистской машины три бронебойных снаряда. Самоходка замерла. Когда разведчики поползли к самоходке уточнить результаты боя, выяснилось, что экипаж в спешке покинул машину, но на месте командира закреплен прибор, похожий на трубу. Его удалось снять и доставить в штаб 3-го Украинского фронта, но и там только приблизительно удалось определить назначение устройства. Когда же прилетели специалисты, чтобы забрать этот прибор, тогда выяснилось, что захваченное устройство является инфракрасной системой ночного видения. Устройство забрали в Москву, где обстоятельно изучили его конструкцию, а также дали ознакомиться с принципом работы ИК-прибора союзникам по Антигитлеровской коалиции. Как бы то ни было, общее представление высшее руководство страны об ИК-приборах уже имело, да и не могли последние являться каким-либо «чудо-оружием». В любом случае вопрос боевого применения машин с инфракрасными приборами в боях на Балатоне в марте 1945 года требует дополнительного изучения.

Несколько слов о численности немецких ударных группировок. Естественно, наиболее мощной была 6-я танковая армия СС. К 5 марта она насчитывала более 125 000 солдат и офицеров. Еще 45 000 входило в состав армейской группы «Балк». Таким образом, группировка, наступавшая между озерам Веленце и Балатон, насчитывала более 170 000 солдат и офицеров. Части 2-й танковой армии, наносившей удар южнее Балатона, имели до 50 000 человек, примерно 40 000 было в составе частей группы армий «Е», которым предстояло форсировать Драву.

Теперь о количестве танков. Согласно рапорту штаба группы армий «Юг» от 5 марта 1945 года, 6-я танковая армия насчитывала 333 исправных танка и САУ (без учета «Веспе» и «Хуммель»). 184 танка и САУ было в армейской группе «Балк» (включая два батальона «Тигров», но без учета 303-й бригады штурмовых орудий и 219-го батальона штурмовых танков). Таким образом, между озерами Веленце и Балатон к 6 марта было сосредоточено более 500 танков и САУ, это без учета резервов — 6-й танковой дивизии, а также машин, находящихся в ремонте.

По сведениям на 13 марта 1945 года, в составе только 6-й танковой армии числилось 583 боеспособных танка и САУ (то есть на 150 больше, чем на 5 марта), а еще почти 400 было в ремонте. Как видно, несмотря на неделю боев число боеспособных машин возросло почти на 50 %. Такие расхождения можно объяснить только одним — инженерные службы 6-й танковой армии СС активно занимались ремонтом техники. Таким образом, можно смело говорить о том, что в немецком наступлении между озерами Веленце и Балатон участвовало не менее 700–750 танков и самоходок (см. таблицу).

Материальная часть БТТ 6-й танковой армии СС по состоянию на 13 марта 1945 года

Поскольку скрыть от советского командования немецкие приготовления не удалось, Ставка и руководство 3-го Украинского фронта, используя возможности агентурной и войсковой разведки, пристально следили за развитием ситуации.

Так, как уже упоминалось, две дивизии 6-й танковой армии СС (1-я танковая СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 12-я танковая СС «Гитлерюгенд») 17–18 февраля 1945 года были засечены в полосе 2-го Украинского фронта во время боев на плацдарме на реке Грон, севернее Эстергома. Затем радиоразведка засекла передвижение этих соединений в южном направлении. По агентурным данным в феврале 1945 года была выявлена переброска через Мюнхен на Секешфехервар 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» и 9-й танковой дивизии СС «Хохенштауфен». В период с 18 по 25 февраля в районах Копривница, Дьюрдьевец, Вировитца была выявлена работа четырех штабов танковых дивизий противника. Из показаний ряда пленных стало известно также о подготовке нового немецкого наступления и выдвижении свежих танковых частей в район Секешфехервара. На основе этих, а также ряда других сведений советское командование сделало вывод о подготовке немецкого наступления, начало которого 3-й Украинский фронт ожидал в период не позднее 10–12 марта 1945 года.

Исходя из создавшейся обстановки и целей, которые ставил себе противник в январских наступлениях, командование 3-го Украинского фронта считало вероятными следующие действия немцев:

«1. Если противник все же окажется вынужденным ослабить свои силы на юге переброской части соединений на север — удар из района Секешфехервар между озерами Веленце и Балатон — с целью измотать наши силы и сделать их на длительный период времени не способными к решению активных задач. Таким образом обезопасить себя на юге, и создать возможность переброски части сил с южного участка фронта.

2. Если противник, независимо от своего поражения в Померании, Бранденбурге и Силезии, все же будет направлять свои главные активные усилия против наших войск на плацдарме правого берега Дуная — концентрический удар крупными, главным образом танковыми силами, из района Секешфехервар, из района Надьканижа и с южного берега р. Драва из района Осиек, Дольни-Михольяц с задачей: разгромить войска 3-го Украинского фронта, отбросить их за Дунай и этим на длительный срок гарантировать безопасность направлений на Вену и Грац. Удар может быть нанесен как одновременно с трех направлений, так и разновременно».

При этом предполагалось три варианта действий противника.

Первый вариант — удар из района Надьканижа на восток и с участка Осиек, Дольни-Михоляц через реку Драва на север вдоль Дуная с целью отвлечь силы правого крыла 3-го Украинского фронта, и этим обеспечить успех главного удара из района Секешфехервар. Главный удар наносился на восток и юго-восток тогда, когда будет отвлечено достаточно сил с правого крыла фронта. При этом немецкие войска должны были выйти к Дунаю, разрезав 3-й Украинский фронт надвое. При этом ожидалось нанесение главного удара южнее озера Веленце (хотя не исключалась возможность удара и севернее озера). В дальнейшем ожидалось нанесение удара южнее Дуная с задачей разгрома правого крыла 3-го и левого крыла 2-го Украинских фронтов.

Второй вариант — нанесение противником удара южнее озера Веленце с теми же задачами, что и в первом варианте, с одновременным сковыванием войск фронта южнее озера Балатон и на реке Драва.

Третий вариант — нанесение противником одновременного удара со всех трех направлений, с главным ударом из района Секешфехервара.

К концу февраля 3-й Украинский фронт в своем составе имел пять общевойсковых армий, один армейский корпус, одну воздушную армию и четыре отдельных корпуса: 4-ю гвардейскую, 26, 27, 57, 1-ю Болгарскую армии и 12-й армейский корпус 3-й югославской армии, 17-ю воздушную армию, два танковых (18 тк и 23 тк), один механизированный (1 гв. мк) и один кавалерийский (5 кк) корпуса — 407 357 человек, 6163 орудий и минометов (без реактивной артиллерии), 407 танков и САУ и 965 самолетов. Учитывая необходимость отразить сильный удар противника, обладавшего большим количеством тяжелых танков, командующий войсками фронта Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин решил создать глубоко эшелонированную оборону. В первый эшелон он выделил 4-ю гвардейскую, 26, 57-ю и 1-ю Болгарскую армии, во второй — 27-ю армию. В резерве фронта находились: 18-й и 23-й танковые, 1-й гвардейский механизированный и 5-й гвардейский кавалерийский корпуса.

В соответствии с полученными сведениями о предстоящем наступлении германских войск, приказом по фронту № 0012сс от 20 февраля войска 3-го Украинского фронта получили указание быть готовыми к отражению удара противника с одновременным продолжением подготовки к предстоящему наступлению. 24 февраля командующий 3 УФ оповестил войска о возможной массированной атаке танков противника как в дневное, так и в ночное время. 25 февраля штабом был подготовлен и разослан в войска особый документ — инструкция «Указания по организации противотанковой обороны». В соответствии с ним и началась организация многоэшелонированной обороны фронта.

Занимаемый войсками 3-го Украинского фронта плацдарм на правом берегу Дуная, несмотря на большие его размеры, все же ограничивал маневр войсками и усложнял работу тылов по обеспечению войск всем необходимым. Тем не менее пересеченная местность, наличие большого количества каналов и рек способствовали созданию прочной обороны с рядом оборонительных полос и рубежей. На плацдарме имелось большое количество шоссейных и грунтовых дорог, при этом последние из-за весенней распутицы были почти непроходимы для колесного транспорта. В первой половине марта 1945 года стояла пасмурная погода, часто шли снег с дождем, а по утрам густые туманы, температура воздуха колебалась в пределах +4–7 градусов.

На многих участках фронта имелись районы, пригодные для скрытного размещения войск. Однако на участке между озерами Веленце и Балатон, там, где ожидался главный удар немцев, местность в районе переднего края частей 3-го Украинского фронта была равнинной, затруднявшей установку и маскировку орудий, выдвинутых для стрельбы прямой наводкой. Кроме того, наличие большого числа рек, заболоченная местность и неглубокое залегание грунтовых вод не позволяло отрывать окопы для пехоты, орудий и наблюдательные пункты полного профиля. Поэтому приходилось укреплять дно настилами, особенно под колесами орудий, а для увеличения глубины укрытий сооружать насыпи, земляные стенки, заборы и т. д.

По указанию командующего фронтом армии первого эшелона создали многополосную, позиционную оборону на всю глубину плацдарма. Общая глубина подготовленной обороны равнялась 25–50 км на правом крыле фронта ввиду ограниченности размеров плацдарма и 100–120 км на левом крыле фронта. Силы и средства 3 УФ были глубоко эшелонированы. Войсками занимались три оборонительные полосы и частично фронтовой оборонительный рубеж.

Тактическая зона обороны имела глубину 10–15 км и включала две оборонительные полосы, ряд промежуточных и отсечных позиций (по терминологии того времени — рубежей), противотанковые районы и развитую систему инженерных заграждений. В оперативной глубине была подготовлена армейская тыловая полоса обороны. Боевые порядки соединений и частей на главном направлении строились в два эшелона с наличием сильных танковых и противотанковых резервов и подвижных отрядов заграждений.

Советское Верховное главнокомандование, учитывая характер предстоящих боевых действий и в соответствии с разработанным планом, усилило 3-й Украинский фронт большим количеством артиллерии РВГК: тремя артиллерийскими дивизиями прорыва, четырьмя зенитно-артиллерийскими дивизиями, восемью истребительно-противотанковыми артиллерийскими бригадами, тремя самоходно-артиллерийскими и более 34 бригадами, полками и дивизионами. Все эти артиллерийские соединения и части (включая самоходно-артиллерийские бригады бронетанковых и механизированных войск. — Примеч. авт.) насчитывали около 2000 орудий, минометов и боевых машин. В результате к началу операции 3-й Украинский фронт (с учетом артиллерии 1-й Болгарской армии и 12-го Югославского корпуса) имел в своем составе 7800 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, из них: 3164 миномета, 1915 орудий противотанковой артиллерии, 1800 артсистем от 76,2-мм и выше, а также 418 танков и САУ (см. таблицу).

Состав и плотность артиллерии 3-го Украинского фронта на 6 марта 1945 года

* Без учета участка фронта, приходящегося на озеро Балатон (55 км).

Бронетанковые соединения и части 3-го Украинского фронта также были достаточно многочисленными и являлись (фронтовым) резервом, способным с помощью маневра усилить позиции или нанести контрудар при возможном прорыве войсками противника наших оборонительных полос. К операции привлекались два танковых (18-й и 23-й) и один механизированный (1-й гвардейский) корпуса, 32-я отдельная гвардейская механизированная бригада и 208-я самоходно-артиллерийская бригада, четыре танковых, шесть самоходно-артиллерийских полков (не считая полков в составе танковых и механизированных корпусов), два мотоциклетных полка и восемь самоходно-артиллерийских дивизионов. С началом боев в состав 3 УФ передали еще две самоходно-артиллерийские бригады — 207-ю и 209-ю.

Большинство частей понесли большие потери в январских и февральских боях 1945 года и имели значительный некомплект матчасти. Особенно это касалось танковых и механизированного корпусов, в лучшую сторону отличались самоходно-артиллерийские полки и бригады.

В начале 1945 года танковый корпус Красной Армии по штату включал в себя три танковых и механизированную бригаду, три самоходно-артиллерийских полка (легкий, средний и тяжелый), минометный и зенитный полки, мотоциклетный, саперный, медико-санитарный батальоны, батальон связи, дивизион гвардейских минометов («катюши»), роты химзащиты, подвоза ГСМ, две подвижных рембазы (колесных и гусеничных машин), мастерские вещевого и артиллерийского имущества и ряд других подразделений. Всего в танковом корпусе насчитывалось 12 010 человек, 207 танков Т-34, 63 самоходки (21 СУ-76, 21 СУ-85 и 21 ИСУ-152), 80 орудий (76,2-мм — 36, 57-мм — 16, 45-мм — 12, 37-мм — 16), 102 миномета (120-мм — 42, 82-мм — 52, БМ-13 — 8), 149 противотанковых ружей и 1456 автомобилей.

18-й танковый Знаменский Краснознаменный корпус (110, 170, 181-я танковые и 32-я механизированная бригады, 1438-й и 363-й гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийские полки) к 6 марта 1945 года имел в своем составе всего 42 Т-34, 5 ИСУ-152, 16 ИСУ-122 и 17 СУ-76, по числу боевых машин представляя в лучшем случае усиленную танковую бригаду.

В таком же состоянии находился и 23-й Краснознаменный танковый корпус (3, 39, 135-я танковые, 56-я механизированная бригады, 1443, 1891-й самоходно-артиллерийские полки), насчитывавший к 6 марта 20 танков Т-34–85, 7 ИСУ-122 и 1 ИС-2.

К началу 1945 года, согласно штату, механизированный корпус включал три механизированных и танковую бригады, три самоходно-артиллерийских полка (легкий, средний и тяжелый), минометный и зенитный полки, мотоциклетный, саперный, медико-санитарный батальоны, батальон связи, дивизион гвардейских минометов («катюши»), роты химзащиты, подвоза ГСМ, две подвижных рембазы, мастерские вещевого и артиллерийского имущества и ряд других подразделений. Всего мехкорпус полного штата насчитывал 16 422 человека, 133 танка, 63 самоходки (21 СУ-76, 21 СУ-85 и 21 ИСУ-152), 96 орудий (76,2-мм — 36, 57-мм — 8, 45-мм — 36, 37-мм — 16), 162 миномета (120-мм — 54, 82-мм — 100, БМ-13 — 8), 287 противотанковых ружей и 1849 автомобилей. Механизированные корпуса Красной Армии даже в конце войны часто комплектовались полученными по ленд-лизу американскими танками, как правило, «Шерманами». Не был исключением и 1-й гвардейский ордена Ленина механизированный корпус (1, 2, 3-я гвардейские механизированные и 9-я гвардейская танковая бригады, 382-й и 1821-й самоходно-артиллерийские полки), имевший на вооружении танки М4А2. К началу марта 1945 года этот мехкорпус понес большие потери и насчитывал в своем составе всего 47 боевых машин М4А2 «Шерман», 15 СУ-100 и 3 Т-34.

Таким образом, к 6 марта 1945 года танковые и механизированный корпуса 3-го Украинского фронта имели большой некомплект бронетехники. Это обстоятельство определило их применение — соединения использовались в обороне, при этом их мотострелковые батальоны «укреплялись» танками. Кроме того, для усиления корпусам придавались самоходно-артиллерийские полки или бригады.

Отдельные танковые полки Красной Армии к 1945 году были переведены на штат № 010/463 (танки Т-34–76) или 010/464 (танки Т-34–85) и состояли из штаба с взводом управления (один Т-34), двух танковых рот (по 10 Т-34), разведывательного, ремонтного, автотранспортного взводов, хозяйственного отделения и пункта медицинской помощи, всего 225 человек (243 при укомплектовании танками Т-34–85) и 21 Т-34. В боях в районе озера Балатон участвовал один отдельный танковый полк — 249-й, укомплектованный танками Т-34–76.

Кроме того, в составе каждой дивизии 5-го кавалерийского корпуса имелось по одному танковому полку — 54, 60-й и 71-й. Они понесли большие потери в предыдущих боях и насчитывали от одной до семи машин, причем в двух из них имелись американские легкие танки МЗА1 «Стюарт». Они остались от переформирования полков со штата № 010/414, по которому в их состав входило четыре танковых роты, из них одна на легких танках.

Отдельный мотоциклетный полк штата № 010/433 состоял из управления, мотоциклетного батальона, истребительно-противотанкового дивизиона и четырех рот: танковой, минометной, пулеметной, автомобильной и обеспечения — всего 1188 человек, 10 танков Т-34, 18 бронетранспортеров МЗА1 «Скаут» и 3 бронемашины БА-64. В боевых действиях у озера Балатон участвовали два мотоциклетных полка — 3-й гвардейский и 53-й, оба находились в составе 57-й армии.

С точки зрения использования танковых частей и соединений основная тяжесть боев у озера Балатон в марте 1945 года легла на самоходную артиллерию. Ее подразделения были представлены легкими, тяжелыми и средними самоходно-артиллерийскими полками.

Легкие самоходные полки, имевшие на вооружении самоходки СУ-76, формировавшиеся по штату № 010/484, включали в себя штаб со взводом управления (1 СУ-76), четыре батареи по 5 СУ-76 и службы тыла (медпункт, взводы боепитания, ремонта, транспортный и хозяйственное отделение), всего 1225 человек и 21 СУ-76. В составе фронта имелось четыре таких полка — 1896, 1891, 1202-й и 864-й. Кроме легких самоходно-артиллерийских полков имелись и другие подразделения на СУ-76 — отдельные самоходно-артиллерийские дивизионы стрелковых дивизий. Их формирование развернулось еще в начале 1944 года — эти дивизионы включались в состав стрелковых дивизий вместо отдельных истребительно-противотанковых дивизионов. При этом за самоходными подразделениями сохранялись номера истребительно-противотанковых дивизионов.

По штату № 04/568 самоходный дивизион состоял из штаба с отделением управления (1 СУ-76), трех батарей по 5 САУ и отделения боепитания, всего 152 человека и 16 СУ-76. В составе 3-го Украинского фронта к марту 1945 года имелось восемь таких дивизионов — шесть в составе 4-й гвардейской армии (8, 13, 75, 88, 44-й гвардейские и 122-й), один в 26-й (72-й) и один в 27-й (432-й).

Средние самоходно-артиллерийские полки по штату № 010/462 включали в себя штаб с взводом управления (1 САУ), четыре батареи по 5 самоходок, службы тыла (медпункт, взводы боепитания, ремонта, транспортный и хозяйственное отделение), роту автоматчиков и саперный взвод, всего: 318 человек и 21 САУ. Сначала эти полки оснащались средними самоходно-артиллерийскими установками СУ-85, а с ноября 1944 года их стали перевооружать новыми самоходками СУ-100. В мартовских боях участвовало три таких полка — 382-й и 1821-й в составе 1-го гвардейского мехкорпуса, имевшие к 6 марта всего 15 СУ-100, и 1201-й, входивший в состав 57-й армии. Причем последний имел на вооружении вместо самоходок 14 танков Т-34.

Оборонительная операция 3-го Украинского фронта в марте 1945 года стала дебютом средних самоходно-артиллерийских бригад РГК. Их формирование началось в декабре 1945 года по штату № 010/500. Согласно последнему, бригада состояла из штаба с ротой управления (2 СУ-100), разведывательной (3 СУ-76), зенитно-пулеметной и противотанковой рот, трех самоходно-артиллерийских полков штата № 010/462 (21 СУ-100 в каждом) и роты технического обслуживания, всего 1492 человека, 65 СУ-100 и 3 СУ-76.

Бригады СУ-100 формировались на базе танковых бригад — 1-й Ленинградской, 118-й Двинской и 209-й, и получили номера 207, 208-я и 209-я соответственно. В начале февраля 1945 года все бригады СУ-100 отправили в действующую армию — 207-ю и 209-ю на 2-й Украинский, а 208-ю на 3-й Украинский фронты. После начала немецкого наступления 207-ю и 209-ю бригады перебросили в состав 3-го Украинского фронта. Боевые действия у озера Балатон в марте 1945 года стали самым массовым применением самоходных установок СУ-100 — здесь на достаточно узком участке действовало более 200 таких машин.

Гвардейские (это звание им присваивалось при формировании) тяжелые самоходно-артиллерийские полки по штату № 010/461 состояли из штаба со взводом управления (1 ИСУ-122 или ИСУ-152), четырех батарей по пять самоходок в каждой, роты автоматчиков, саперного и хозяйственного взводов, всего 420 человек и 21 ИСУ. Не считая тяжелых самоходно-артиллерийских полков, в составе танковых и механизированного корпусов в боях у Балатона участвовал только один такой полк — 366-й гвардейский.

По состоянию на 6 марта 1945 года в составе танковых частей и соединений 3-го Украинского фронта имелось 398 боевых машин — 193 танка и 205 САУ, из которых 95 (46 %) легкие СУ-76. Причем последние составляли больше четверти всего танкового парка фронта. С прибытием двух бригад СУ-100 число самоходок составило более 60 % всех боевых машин. Таким образом, с точки зрения использования танковых войск в оборонительной операции 3-го Украинского фронта в марте 1945 года большую роль сыграли самоходки.

Оборонительная операция Красной Армии в районе озера Балатон в марте 1945 года интересна тем, что основную роль в отражении германского наступления в борьбе с танками противника сыграли именно артиллерийские части и соединения. Поэтому стоит рассмотреть их состав более подробно.

В составе 3-го Украинского фронта на 6 марта 1945 года имелось 185 артиллерийских и минометных полков. Все эти части, а также подразделения стрелковых дивизий насчитывали 2556 82–160-мм минометов, 2995 45–203-мм орудий, 612 20–85-мм зенитных пушек и 293 реактивных установки («катюши»).

Многие артиллерийские части 3-го Украинского фронта имели опыт действий в обороне, особенно противотанковой, полученный во время январских боев 1945 года. Однако их боеспособность снижалась значительным некомплектом орудий и, особенно, автомобилей. Например, если укомплектованность артиллерийских частей армейского и фронтового подчинения минометами, 57 и 76,2-мм пушками составляла 57–65 % штатной, а средствами тяги 70–85 %, то автомобилями — только 28,3 %. Полностью укомплектованными были только 105-я гаубичная бригада большой мощности и 12-я истребительная противотанковая бригада (16 76,2-мм пушек ЗиС-3 и 20 57-мм ЗиС-2).

Что касается стрелковых дивизий, то укомплектованность их артчастей была еще ниже. Так, на 3 марта 1945 года в дивизиях 4-й гвардейской армии имелось по 6 полковых, 20 дивизионных 76,2-мм орудий и 9 122-мм гаубиц, в 26-й армии — по 4–5 полковых, 12 дивизионных пушек и 7 122-гаубиц, в 27-й армии — по 5–6, 22, 10–11, а в 57-й армии — 9, 22 и 10–11 единиц соответственно.

Большая часть артиллерии распределялась по армиям и корпусам. Во фронтовом резерве имелись: 19-я артиллерийская дивизия прорыва (семь бригад), 12-я истребительная противотанковая, 170-я легкая артиллерийская, 208-я самоходно-артиллерийская бригады, 105-я гаубичная бригада большой мощности, три бригады «катюш», два артполка, тяжелая минометная бригада и минометный полк. При этом 19-я арт дивизия предназначалась только для поддержки предстоящего наступления, и использование ее в обороне Ставкой ВГК запрещалось.

Если оценивать ситуацию в целом, то противник превосходил наши войска по танкам в 3,8 раза на всем фронте и в 5,2 раза на направлении главного удара. По авиации силы были примерно равными, а по артиллерии наши войска имели превосходство в 1,3–1,4 раза как на направлении главного удара, так и на всем фронте.

Было решено, что основная масса артиллерии — 5393 орудия, миномета и боевых машин, или около 70 % — будет сосредоточена на правом крыле фронта, то есть на направлении вероятного главного удара противника.

В соответствии с замыслом операции командующий артиллерией фронта генерал-полковник, впоследствии главный маршал артиллерии М. И. Неделин основную массу артиллерии РВГК передал 4-й гвардейской и 26-й армиям, оборонявшимся на главном направлении. В результате в 4-й гвардейской армии, оборонявшейся на участке фронта от Ганта до Шерегельеша, была создана плотность 36 орудий полевой и 3,4 орудия зенитной артиллерии на 1 км фронта обороны. В 26-й армии, оборонявшейся на фронте от Шерегельеша до озера Балатон, плотность артиллерии была доведена до 30 единиц полевой и 3 орудий зенитной артиллерии на 1 км фронта.

27-я армия, находившаяся во втором эшелоне фронта, занимала оборону на так называемом малом задунайском плацдарме на рубеже Кишвеленце, Дунапентеле. Будучи введенной в сражение на участке озеро Веленце — озеро Балатон, она могла увеличить плотность артиллерии на 20 единиц.

57-я армия получила для обороны довольно широкую полосу протяжением 115 км. Участок фронта вдоль озера Балатон (55 км) прикрывался двумя мотоциклетными полками и батальоном машин-амфибий. Основные же силы армии были сосредоточены южнее озера в полосе протяжением в 60 км. Командование фронта учитывало, что на участке обороны 57-й армии следует ожидать лишь вспомогательный удар, а характер местности, степень совершенства обороны и отсутствие у противника на данном участке фронта крупной танковой группировки позволяли рассчитывать на успех операции армии наличными силами.

1-я Болгарская армия занимала оборону на широком фронте (около 190 км) по северному берегу Дравы. Она имела 1356 орудий и минометов в основном немецкого происхождения. Средняя плотность артиллерии на фронте армии не превышала 7 орудий на 1 км фронта.

В армиях, оборонявшихся на главном направлении, были созданы сильные армейские артиллерийские и зенитно-артиллерийские группы. Так, артиллерийская группа 26-й армии состояла из двух пушечных артиллерийских бригад и двух батарей гаубичной бригады БМ (большой мощности. — Примеч. авт.), всего 59 орудий; артиллерийская группа 4-й гвардейской армии включала три пушечные артиллерийские бригады и две батареи гаубичной бригады БМ, всего 113 орудий. Каждой из этих групп для разведки и управления огнем были приданы подразделения корректировочной авиации. В 57-й армии из-за недостатка артиллерии армейской артиллерийской группы не было, но зато создавались корпусные артиллерийские группы в составе 2–3 дивизионов каждая. Зенитно-артиллерийские группы в армиях включали по три-четыре зенитно-артиллерийских полка.

Дивизионные артиллерийские группы в составе 2–3 дивизионов каждая были созданы лишь в двух дивизиях 30-го стрелкового корпуса 26-й армии, оборонявшихся на направлении главного удара. Полковые артиллерийские группы создавались во всех полках первого эшелона и имели в своем составе от 18 до 24 орудий и минометов.

Основные усилия войск сосредоточивались на удержании главной полосы. В ней располагалось до 60 % всей артиллерии. Вместе с тем необходимо было значительную часть артиллерии сохранить в ближайшей тактической и оперативной глубине в готовности к маневру на угрожаемые направления. Для этого 15 % всей артиллерии располагалось во второй полосе обороны и около 25 % в оперативной глубине.

В соответствии с общим планом обороны управление артиллерией было централизовано в масштабе «корпус — армия» на все время операции. В разработанной системе огня артиллерии особая роль отводилась массированному и сосредоточенному огню. По наиболее важным объектам предполагалось сосредоточивать огонь большей части артиллерии корпуса, а в необходимых случаях и армии. Размеры участков таких сосредоточений достигали 40–60 гектаров (га). Так, в 26-й армии было подготовлено восемь участков массированного огня площадью 20–60 га и 152 участка сосредоточенного огня площадью 4–16 га каждый.

Заградительный огонь был подготовлен перед всем фронтом обороны. На отдельных важных участках заранее предусматривалось ведение неподвижного заградительного огня — НЗО с удвоенной и даже утроенной плотностью против норм правил стрельбы. Опыт боев показал высокую эффективность такого вида огня при отражении атаки мотопехоты противника.

Штаб артиллерии фронта уделил особое внимание обеспечению своевременного сосредоточения огня значительного количества орудий и минометов по тому или иному объекту противника. В последние дни перед операцией проводились систематические тренировки, в результате которых удалось резко сократить время, требуемое для подготовки к открытию огня. Контрольные сроки открытия сосредоточенного огня, достигнутые в этой операции, приведены в следующей таблице.

Значительное сокращение времени вызова огня в 57-й армии явилось результатом кропотливой работы командования и штаба артиллерии армии во всех звеньях управления. Созданная в армии система управления позволяла достигнуть быстрого сосредоточения большого числа батарей по заданной цели. При этом прямая передача команд с командного пункта армии на батареи давала возможность резко сократить время открытия огня.

Одним из важнейших элементов общей системы мероприятий в обороне является артиллерийская контрподготовка. Штаб артиллерии 3-го Украинского фронта в этом отношении имел большой положительный опыт. Однако в рассматриваемой операции в организации и планировании артиллерийской контрподготовки были допущены серьезные недочеты. Так, штаб артиллерии 26-й армии из-за недостатка времени и точных данных о противнике не успел разработать общеармейский план контрподготовки и не оказал в этом отношении необходимой помощи корпусам. При проверке, проведенной 1 марта, было выявлено, что «планы контрподготовки в корпусах и дивизиях составлены механически и без увязки с действиями пехоты. Участки подавления выбраны случайно, без всякого анализа возможных действий противника, на ряде участков вообще нет и раньше не было никаких целей». Это привело к тому, что контрподготовка в 26-й армии вовсе не была проведена, что, несомненно, сказалось впоследствии на боевых действиях войск.

Значительно лучше обстояло дело с организацией контрподготовки в 57-й и 4-й гвардейской армиях, так как эти армии имели больше времени для подготовки обороны.

Система противотанковой обороны 3-го Украинского фронта в Балатонской оборонительной операции включала: батальонные противотанковые узлы, противотанковые районы, прикрытые системой заграждений, артиллерийско-противотанковые резервы, артиллерию (полевую, зенитную и реактивную), располагавшуюся на закрытых огневых позициях, и подвижные отряды заграждения. Батальонные противотанковые узлы создавались почти во всех батальонных районах обороны, расположенных на танкоопасных направлениях. В каждом из них имелось 6–8 противотанковых ружей и 5–11 орудий, в том числе 1–2 орудия крупного калибра.

В рассматриваемой операции большое развитие получили противотанковые районы, которые создавались за счет частей истребительно-противотанковой, самоходной и зенитной артиллерии по планам корпусов, армий и даже фронта. В полосе 4-й гвардейской, 26-й и 27-й армий было создано 66 противотанковых районов. Каждый район имел от 12 до 24 орудий (то есть от дивизиона до полка), в том числе несколько орудий калибра 122–152 мм. Системой противотанковых районов были прикрыты все важнейшие танкоопасные направления от переднего края обороны на глубину до 35 км. В состав противотанковых районов, располагавшихся в глубине, включали и артиллерию, стоявшую на закрытых огневых позициях. В итоге более 60 % артиллерии армий объединялось в противотанковые районы и привлекалось к борьбе с танками.

Большое внимание уделялось созданию, выбору места расположения и подготовке к маневру артиллерийско-противотанковых резервов. Всего во фронте имелось 63 артиллерийских противотанковых резерва, в них входило более 25 % всей противотанковой артиллерии фронта. Состав противотанковых резервов, их удаление от переднего края и среднее время, требуемое для маневра, приведены в таблице.

Для подготовки маневра противотанковых резервов производилась тщательная разведка маршрутов и районов развертывания. Предпочтение подчас оказывалось не кратчайшему, а более удобному пути, обеспечивавшему высокую скорость движения. Производились контрольные промеры маршрутов; время, необходимое на занятие рубежей развертывания, уточнялось выездами на них отдельных орудий, взводов и батарей днем и ночью. Учитывая, что противотанковые резервы часто вынуждены с ходу вступать в бой, в армиях и корпусах отрабатывали занятие и смену боевых порядков артиллерии под прикрытием дымовых завес.

Командование фронта готовило также артиллерию к боевым действиям ночью. Опыт январских боев показал, что противник часто прибегал к ночным действиям и вел их довольно успешно, чему способствовало применение им вышеупомянутых танковых приборов ночного видения, позволявших вести прицельную стрельбу из танка или САУ на дальность до 300–400 м. В связи с этим предусматривалось освещение местности в полосе каждой дивизии, для чего предназначались прожекторы, осветительные авиационные бомбы, снаряды и ракеты, а также подручные средства. Для освещения местности и вражеских танков от каждой стрелковой роты и батареи предполагалось выставлять сигнально-осветительные посты, расположив их в определенной системе, эшелонированно, на глубину первой и второй позиций.

Также большое внимание было уделено созданию минных полей, которые создавались по всему фронту. При этом средняя плотность в полосе 4-й гвардейской, 26-й и 57-й армий составляла 730 противотанковых и 670 противопехотных мин на 1 км, на важнейших танкоопасных направлениях достигала 2700 и 2500 мин соответственно.

Кроме стационарных минных полей предполагалось широкое использование в обороне подвижных отрядов заграждения — саперных подразделений с запасом противотанковых и противопехотных мин. Всего к 5 марта имелось 68 таких отрядов, насчитывавших 73 автомобиля, 164 повозки, 30 000 противотанковых и 9000 противопехотных мин, а также 9 тонн взрывчатки. Фронтовое командование имело в своем распоряжении три отряда заграждения (на автомобилях) в составе мотоинженерного батальона и двух рот сапер, каждый из которых имел в своем распоряжении 4500 противотанковых мин. 4-я гвардейская армия на базе своего инженерно-саперного батальона сформировала два таких отряда на автомобилях по 3200 противотанковых и 1000 противопехотных мин в каждом. В 26-й и 57-й армиях было по одному отряду (рота сапер на четырех автомашинах с 1000 противотанковых мин). Корпусные отряды, как правило, состояли из роты — взвода сапер с запасом 300–500 противотанковых мин, дивизионные — 10–25 сапер на одной автомашине с 200–250 минами, полковые — 5–7 сапер со 100 противотанковыми минами на повозках.

Каждый отряд имел свой план выдвижения на то или иное направление в зависимости от обстановки. Их действия увязывались с противотанковой артиллерией и стрелковыми частями.

На основании полученных разведывательных данных командование 3-го Украинского фронта пришло к выводу, что немецкие части могут начать наступление в любой момент. Поэтому вечером 5 марта штаб фронта предупредил войска о возможности начала наступления противника утром следующего дня. Штабы армий и корпусов отдали приказ о приведении частей и соединений в полную боевую готовность. Например, штаб артиллерии 30-го стрелкового корпуса 26-й армии отдал следующее боевое распоряжение.

«Наблюдением установлено в течение дня оживленное движение автотранспорта и живой силы противника к переднему краю. Имеются данные, что противник будет вести активные действия. Для своевременного предупреждения активных действий противника командующий артиллерией корпуса приказал:

1. В ночь с 5 на 6.3.45 г. всему офицерскому составу быть на своих местах; командирам батарей и до командующих артиллерией быть на НП и проверить готовность всей артиллерии к ведению массированного огня согласно плану контрподготовки. Артиллерии, стоящей на прямой наводке, быть в полной готовности к отражению танковых атак противника.

2. Личному составу находиться при орудиях и на НП (50 % дежурит, 50 % отдыхает).

3. Подготовить боеприпасы для ведения огня по танкам и живой силе противника.

4. Проверить связь и управление огнем от командующего артиллерией дивизии до командира батареи как штатной, так и приданной артиллерии. В случае порыва проводной связи немедленно включать радиостанции.

5. Получение подтвердить, исполнение донести».

 

Ход сражения

6 марта 1945 года германские войска действительно перешли в контрнаступление, нанося почти одновременные удары на трех направлениях. Первый удар армейская группа Вейхса нанесла в час ночи на фронте 1-й Болгарской армии. Немцы внезапно форсировали Драву в районах Дольни-Михоляц, Осиек, Валпово в пяти местах и овладели небольшими тактическими плацдармами на ее северном берегу. Первый удар из района Дольни-Михоляц пришелся по частям 4-го армейского корпуса 1-й Болгарской армии генерала Стойчева, а второй — из района Волново по подразделениям 3-й Югославской армии. Как уже говорилось, немцам удалось захватить плацдармы на левом берегу Дравы, расширив их затем до 8 километров по фронту и до 5 в глубину.

При этом 3-я и 11-я пехотные дивизии болгарской армии в панике разбежались, а командование соединений не могло собрать свое «растрепанное войско». Лишь вмешательство штаба 3-го Украинского фронта смогло немного исправить катастрофическую ситуацию. По этому поводу в директиве штаба фронта формулировалась следующая задача:

«Принять меры к готовности войск к ночным действиям, предупредив жесткими мерами появление паники во всех частях армии (Болгарской. — Примеч. авт. ). О фактах паники в частях 3 и 11 пд начать немедленное расследование и виновных старших командиров предать суду».

Части 3-й Югославской армии — 16-й и 51-й дивизий НОАЮ — оказали германским войскам ожесточенное сопротивление и контратаками пытались сбросить противника с занятого плацдарма. Югославские соединения оснащались в большей части советским вооружением (в меньшей британским), но не имели опыта по ведению боев в качестве регулярных дивизий.

7 марта в район новообразованных германских плацдармов были переброшены 133-й стрелковый корпус и артиллерия Красной Армии.

В последующие дни наступления немцам так и не удалось расширить плацдармы, занятые ими у Дравы. Сокрушительный артиллерийский огонь и удары авиации 17-й воздушной армии не позволили германскому командованию перебросить на северный берег достаточное количество сил. Все усилия немцев продвинуться вперед на этом участке фронта не увенчались успехом, хотя отдельные «поползновения» отмечались вплоть до 16 марта.

С рассветом 6 марта после сильной 45-минутной артподготовки противник перешел в наступление в полосе 57-й армии.

Главная вражеская группировка перешла в наступление против 26-й и 4-й гвардейской армий в 8 часов 47 минут. Атаке предшествовала мощная 30-минутная артиллерийская подготовка. Наиболее сильный удар противник нанес на участке Шерегельеш, Альшотарноча силами трех танковых, трех пехотных и двух кавалерийских дивизий. Во вторых эшелонах корпусов заканчивали сосредоточение четыре танковые дивизии.

Основная масса артиллерийского огня была направлена на подавление наших частей, занимавших главную полосу обороны. К заключительному огневому налету также привлекались самоходные установки и танки, которые вели довольно эффективный огонь но переднему краю обороны прямой наводкой с дистанции 800–1000 м. Обстрел же немецкой артиллерии с закрытых позиций был менее результативен: разрывы часто ложились в стороне от целей и большая часть советских батарей оказалась вне огневого воздействия.

Действия люфтваффе во время артподготовки и в период поддержки атаки сильно затруднялись низкой облачностью, снегопадом и плохим состоянием аэродромов.

С началом артподготовки противника артиллерия стрелковых дивизий и армейские артиллерийские группы 4-й гвардейской и 26-й армий сразу же открыли ответный огонь. Однако сорвать или задержать наступление противника артиллерия 4-й гвардейской и 26-й армий не могла, так как артиллерийская контрподготовка вследствие недостатков в ее организации в этих армиях не проводилась. Те огневые налеты, которые осуществлялись артиллерией 4-й гвардейской и 26-й армий по районам сосредоточения и батареям противника, результата не дали, так как проводились разрозненно и не обеспечивали необходимой плотности огня. В противоположность этому были достаточно эффективные действия артиллерии 57-й армии.

С началом артиллерийской подготовки противника по сигналу командующего артиллерией 57-й армии орудия открыли огонь согласно схеме массированного огня «Шторм», проведя таким образом контрподготовку. Всего в ней участвовало 16 дивизионов, насчитывавших 145 орудий и минометов, из состава артиллерии 6-го гвардейского и 64-го корпусов. Ввиду того, что участок, по которому артиллерия вела огонь в период контрподготовки, был расположен на правом фланге 64-го корпуса (район Шетель, Чикота; фронт 3 км), потребовалось произвести маневр траекториями.

При этом артиллерийские части 6-го гвардейского корпуса произвели доворот на 90° на юг, а артиллерия 64-го корпуса осуществила маневр на северо-запад.

Артподготовка проводилась в виде огневых налетов в сочетании с методическим огнем, причем огонь артиллерии продолжался и после окончания артиллерийской подготовки противника. Массированным огнем артиллерии врагу были нанесены огромные потери, часть его артиллерии была подавлена, а начало атаки задержано на 15 минут.

С началом наступления противника на всех участках фронта развернулись ожесточенные оборонительные бои. На позиции наших войск враг бросил большую массу танков, имея плотность до 10 машин на 1 км фронта. Тем не менее немецкие войска пока удавалось сдерживать.

По воспоминаниям переводчика 104-й стрелковой дивизии (входящей в состав 57-й армии) А. А. Синклинера, в начале марта соединение вело тяжелые оборонительные бои в районе Капошвара. Тогда передатчики наших штабов ловили радиопрограммы из Вены и Граца, в которых без обиняков говорилось, что Жуков, может быть, и войдет в Берлин, а Толбухина вермахт точно утопит в Дунае. В этом же духе были написаны и листовки, которые нацисты сбрасывали с самолетов. Противник отчаянно рвался вперед.

На стыке 4-й гвардейской и 26-й армий, в направлении Шерегельеша, в атаке участвовали до двух полков пехоты и свыше 60 танков из группы «Балк» (части 1 тд и 356 пд). По сигналу командира 155-й стрелковой дивизии дивизионная и полковые артиллерийские группы поставили на пути движения пехоты и танков противника плотную завесу неподвижного заградительного огня. Пехота противника была отсечена от танков, которые после прохода через зону заградительного огня были встречены сильной стрельбой противотанковых орудий. Благодаря стойкости личного состава 155-й стрелковой дивизии и умелому применению массированного огня артиллерии первая мощная атака была отражена. Только на участке одного 436-го стрелкового полка немцы оставили более 200 трупов солдат и офицеров, 15 танков и 5 бронетранспортеров.

Менее успешно сложился бой в полосе 1-го гвардейского укрепленного района 4-й гвардейской армии. Именно там, на направлении своего главного удара (оз. Веленце — канал Шарвиз) противник сосредоточил основные силы своей наступательной группировки. Германское командование наносило удары в стык 1-го гвардейского укрепленного района 4-й гвардейской армии и 30-го корпуса 26-й армии. Здесь на стыке двух армейских объединений противник бросил в атаку две пехотные и одну танковую дивизии 2-го танкового корпуса СС, поддержанные тяжелыми танками. До двух полков пехоты и свыше 30 танков из состава этих соединений атаковали позиции подразделений 1-го гвардейского укрепленного района и правофланговых частей 155-й дивизии, нанося удары в направлении н/п Шерегельеш. По сигналу командира 155-й дивизии полковые и дивизионная артиллерийские группы поставили на пути движения пехоты и танков врага полную завесу неподвижного заградительного огня. Пехота противника была отсечена от танков, которые после прохода через зону неподвижного заградительного огня были встречены сильным огнем противотанковых орудий из противотанкового района № 021 и батальонных противотанковых узлов 436-го стрелкового полка. В результате исключительной стойкости личного состава 155-й дивизии и умелого применения массированного огня артиллерии атака противника на участке этой дивизии была отражена. На поле боя враг оставил более 200 убитых солдат и офицеров, 15 сгоревших танков и 5 разбитых бронетранспортеров. Но на участке соседей — 1 гв. УР ситуация была иная.

В подразделениях 10-го артиллерийско-пулеметного батальона, оборонявшего населенный пункт Шерегельеш, наблюдение за действиями противника и управление огнем были организованы плохо. После артиллерийской подготовки, за которой через значительную паузу последовало наступление, личный состав на свои боевые места повторно вызван не был. Пехота и танки противника, воспользовавшись ограниченной видимостью из-за начавшегося снегопада, с ходу овладели первой траншеей, оттеснив подразделения батальона за боевые порядки противотанковой артиллерии. Поддерживающий этот батальон 1963-й истребительно-противотанковый полк, оставшись без пехотного прикрытия, подбил 10 танков, но сам потерял почти всю материальную часть и в тот же день был выведен на доукомплектование. К 10 часам утра врагу удалось овладеть опорным пунктом Шерегельеш, что создало реальную угрозу прорыва главной полосы обороны на стыке 4-й гвардейской и 26-й армий.

Для усиления обороны стыка армий наше командование приняло решительные меры. Командир 155-й стрелковой дивизии перебросил в район южнее Шерегельеша второй эшелон дивизии — 786-й стрелковый полк, усилив его двумя артиллерийскими дивизионами, а также 407-й легкий артиллерийский полк и свой противотанковый резерв — 320-й истребительно-противотанковый дивизион. Сюда же был переброшен резерв корпуса — 104-й гвардейский стрелковый полк и подвижный отряд заграждения.

Одновременно комендант 1-го гвардейского укрепленного района также стал принимать меры для упрочения обороны. Он вводит в бой свой резерв — роту автоматчиков и две батареи 484 иптап — и решает перебросить к участку прорыва 1670 иптап, 2/188 минп, две батареи 562 иптап и 51 гв. минп реактивной артиллерии. В то же время в район н/п Шерегельеш решено срочно перебросить 338 иптап из противотанкового резерва 4-й гвардейской армии.

Комендант 1-го гвардейского укрепленного района запросил помощь от командования 4-й гвардейской армии. В 13 часов 30 минут 338-й истребительно-противотанковый полк, находившийся в резерве 4-й гвардейской армии, получил приказ на выдвижение и в 15 часов 30 минут вступил в бой. В то же время севернее Шерегельеша развернулся 1670-й истребительно-противотанковый полк и дивизион 188-го минометного полка. Ближе к линии фронта были подтянуты 51-й и 58-й гвардейские минометные полки М-13. Маневр артиллерией, произведенный в полосах 155-й дивизии и 1-го гвардейского укрепленного района, был своевременным. Попытки врага во второй половине дня продвинуться на восток из района Шерегельеш были отражены сосредоточенным огнем артиллерии.

Успешное применение массированного огня артиллерии во второй половине дня 6 марта явилось результатом срочно принятых мер командованием 4-й гвардейской и 26-й армий по улучшению управления огнем артиллерии на стыке армий. Массирование огня артиллерии с закрытых огневых позиций достигалось за счет широкого маневра траекториями артиллерии 4-й гвардейской и 26-й армий. Так, по району Шерегельеш, откуда противник предпринимал одну атаку за другой, неоднократно сосредотачивался огонь 9 гв. пабр, 25 габр, 306 ап и 58 гв. минп из состава 26-й армии и 17 пабр, 124 гап, 51 гв. минп из состава 4-й гвардейской армии. В то же время подгруппа 21-го гвардейского корпуса 4-й гвардейской армии в составе 115 пабр, 127 пап 30 пабр, располагавшаяся севернее озера Веленце, сосредоточенным огнем подавляла эшелоны и ближайшие тылы противника перед фронтом 1-го гвардейского укрепленного района.

В результате перегруппировки артиллерии и маневра траекториями наша оборона в районе н/п Шерегельеш была существенно усилена. Превосходство врага в артиллерии на этом участке резко снизилось — с 2,7 до 1,2 раза, что позволило приостановить продвижение немецких войск.

Одновременно противник вел наступление западнее канала Шарвиз. Следует отметить, что на его действиях заметно сказалось разобщающее влияние каналов Шарвиз и Малом Чаторна, идущих параллельно друг другу. К 6 марта вследствие половодья уровень воды в каналах резко поднялся, и все пространство между ними оказалось заполненным водой. Поэтому основные усилия 1-го кавалерийского корпуса (3-я и 4-я кавдивизии) и 1-го танкового корпуса СС (1 тд СС и 12 тд СС) были направлены на юг вдоль шоссе Секешфехервар — Цеце в стык 30-го и 135-го стрелковых корпусов, который оказался недостаточно обеспеченным в противотанковом отношении.

Здесь противнику удалось вклиниться в нашу оборону, создав реальную угрозу изоляции частей 68-й гвардейской стрелковой дивизии 30-го стрелкового корпуса. Эта дивизия вместе с 1966-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком, прижатая к каналу Шарвиз, к исходу дня с трудом сдерживала натиск врага (здесь действовало до четырех полков пехоты с 60–80 танками и штурмовыми орудиями; в первом эшелоне шли танки, а за ними пехота в пешем строю, во втором эшелоне — штурмовые орудия и пехота на бронетранспортерах. — Примеч. авт.).

В результате боя дивизия оказалась отрезанной от остальных частей корпуса и имела непосредственную связь лишь с соседом слева — 233-й стрелковой дивизией 135-го стрелкового корпуса. Но благодаря хорошо организованной системе артиллерийского огня удалось отсечь немецкую пехоту от танков, а последние оказались в зоне огня противотанковых орудий, расположенных в батальонных противотанковых узлах. В результате боя только орудия 202-го гвардейского стрелкового полка сумели подбить 11 танков.

Немецкая атака на участке 233-й стрелковой дивизии была встречена огнем артиллерии с закрытых позиций по заранее пристрелянным районам. Но из-за сумерек и тумана эффективность артогня было сложно определить, поэтому командир 135-го стрелкового корпуса приказал открыть заградительный огонь. Кроме того, пехота открыла огонь из стрелкового оружия и орудий, выставленных для стрельбы прямой наводкой. Первую атаку немцев удалось отбить. В дальнейшем, нащупав границы полковых участков обороны, немцы начали атаку на стыках частей.

После 9 часов утра местность в районах Шопонья и Калоз затянуло туманом, видимость не превышала 200 м. Из-за этого резко упала эффективность огня советской артиллерии с закрытых позиций. Воспользовавшись этим, немецкая пехота при поддержке танков сумела подойти вплотную к переднему краю и снова атаковать позиции 68-й гвардейской и 233-й стрелковых дивизий. На этот раз противнику удалось потеснить левофланговый батальон 68-й дивизии и занять господствующую над местностью высоту.

Во второй половине дня после мощной артподготовки части 1-го танкового корпуса СС — до полка пехоты при поддержке нескольких десятков танков и САУ — вновь перешли в атаку, пытаясь прорваться к н/п Калоз. Командир 68-й гвардейской стрелковой дивизии ввел в бой все свои резервы и всю артиллерию, включая приданный дивизии 1966-й истребительно-противотанковый артполк, но атаку противника остановить не удалось. Понеся большие потери, дивизия начала отход, и занимаемый ею на западном берегу канала Шарвиз плацдарм резко сократился по фронту и в глубину.

В критический момент боя вечером 6 марта командующий 26-й армией генерал-лейтенант Н. А. Гаген переподчинил этой дивизии из своего резерва 1965-й истребительно-противотанковый полк, который с ходу вступил в бой, развернувшись западнее и южнее Калоза. Но даже с наступлением темноты германские атаки не прекратились — до 20 танков в сумерках атаковали участок 198-го гвардейского стрелкового полка. В ходе боя рота пехоты и шесть танков противника вышли на позиции одной из батарей 1966-го истребительно-противотанкового полка. По приказу командира батареи разведчики осветили местность ракетами, одновременно с этим один взвод открыл огонь бронебойными снарядами по танкам, а другой — картечью. В течение двух суток 1965-й и 1966-й полки 43-й истребительно-противотанковой бригады вели ожесточенный бой с танками противника, подбили 22 и сожгли 21 танк, уничтожили более двух десятков бронетранспортеров, 7 автомашин, 3 орудия, 12 пулеметов. В ходе боя эти полки потеряли 30 орудий, три автомашины, 12 человек убитыми и 46 ранеными и на следующий день с 6 орудиями убыли на доукомплектование. Обычно части артиллерии, понесшие большие потери, выводились на фронтовой пункт доукомплектования и, получив новую материальную часть, через 2–3 суток снова вступали в бой.

Наступление 3-й и 4-й кавалерийских дивизий на левом фланге 26-й армии закончилось неудачно — части 74-й и 151-й стрелковых дивизий контратакой отбросили наступление немецких войск. В документах 6-й танковой армии СС отмечалось:

«Кавалерийский корпус смог продвинуться всего на 300 метров вдоль шоссе Шифок — Лепшень, противник непрерывно контратакует из района Эньинг».

Что касается 2-го танкового корпуса СС, то из-за задержек в развертывании он перешел в наступление на Аба-Шаркерестур только в 18.30. При этом в сражение были введены незначительные силы, в результате чего продвижения в эти сутки практически не было.

В первый день операции кровопролитные бои продолжались и южнее озера Балатон, где рука об руку сражались войска 57-й и 1-й Болгарской армий, взаимно «выручая» друг друга в бою. Как уже говорилось, с началом артиллерийской подготовки противника артиллерия 57-й армии провела 30-минутную контрподготовку в районе Надьбайом, в ходе которой удалось подавить часть артиллерии и нанести врагу значительные потери.

Артиллеристы 57-й армии для борьбы с танками широко применяли действия из засад. Так, командир батареи лейтенант П. П. Селишев, получив задачу обеспечить оборону перекрестка шоссейных дорог, решил поставить два орудия в глубине обороны и огнем из них отвлечь внимание врага, а одно орудие поставить в засаду. Когда трем танкам удалось пройти передний край обороны и приблизиться к орудию, стоявшему в засаде, оно открыло огонь и шестью выстрелами вывело эти танки из строя.

Определив направление главного удара, командующий 57-й армией генерал-лейтенант М. Н. Шарохин решил усилить 64-й стрелковый корпус артиллерией и добиться хотя бы равенства в огневых средствах на данном направлении (на 6 марта в 64 ск имелось 102 орудия и миномета против 400 орудий и минометов противника. — Примеч. авт.). Свободных частей артиллерии в армии не было. Противотанковые резервы армии и корпусов были израсходованы. В этих условиях пришлось снять с неатакованных участков корпуса и перебросить на угрожаемое направление дивизион 160-й пушечной бригады, два дивизиона 843-го артполка 299-й стрелковой дивизии, 2-й дивизион 972-го артполка, 563-й и 523-й минометные полки и 71-й зенитный артиллерийский полк. Также артиллерия и минометы снимались с одного эшелона 64 ск.

Одновременно к участку обозначившегося прорыва началась перегруппировка артиллерии с правого фланга армии на юг вдоль фронта. Всего в течение дня и ночи с участка обороны 6-го гвардейского корпуса было переброшено 136 орудий и минометов. Для пополнения противотанковых резервов армии и корпусов из фронта прибыла 12-я истребительно-противотанковая бригада, 184-й истребительно-противотанковый полк и артиллерия 104-й стрелковой дивизии. Переброска артиллерии продолжалась и в следующие дни. Плотность ее на участке южнее Надьбайом быстро возрастала. Если к началу сражения она была равна 8, к утру 7 марта возросла до 47, а на третий день достигла 87, то на пятый день уже приблизилась к цифре 112 орудий и минометов на 1 км фронта. Всего же на этом участке стало до 690 орудий и минометов различных калибров.

Маневр артиллерии имел решающее значение для успеха обороны 57-й армии. В поисках слабого места обороны этой армии противник в дальнейшем дважды изменял направление своих ударов и переносил главные усилия 10 марта в полосу стыка с 1-й Болгарской армией, а 14 марта в полосу 6-го гвардейского корпуса. В каждом случае он продвигался только до тех пор, пока имел огневое превосходство на данном участке. Когда же за счет маневра нашей артиллерии силы уравнивались, продвижение противника прекращалось.

При отражении наступления 10–12 марта в районе севернее Этвешконьи важное значение имел маневр в полосу 57-й армии около 200 орудий и минометов 1-й Болгарской армии.

Одним из признаков неудавшегося наступления является наличие пленных из атакующей группировки. Вечером 11 марта 1945 года, когда стих бой в деревне Сабаш, на командный пункт 104-й стрелковой дивизии привели немецкого пленного, взятого в этом населенном пункте. В доме венгерского крестьянина шел разговор с обер-ефрейтором. Он был совсем молод, держался уверенно. Видимо, плен стал для него неожиданностью.

— Какой дивизии?

— Шестнадцатой панцергренадерской СС.

— Давно вы на этом направлении?

— Наше соединение прибыло сюда 28 февраля из Италии.

— С какой задачей наступают здесь ваши войска? — спрашивал переводчик.

— Занять Капошвар, а потом прорваться к Дунаю.

— В январе ваши войска под Будапештом уже пытались сбросить советские части в Дунай, но ничего не вышло.

— Тогда у нас не хватило сил. А теперь на ТВД (с Запада) перебросили танковую армию СС генерала Дитриха, которая зимой прорвала фронт ваших союзников на Западе. Нам сейчас Венгрия важнее всего. И мы добьемся своего.

— Вы уверены в том, что Германия победит в этой войне?

— Мы должны победить. Нам необходимо жизненное пространство. У нас есть новое мощное оружие.

По тексту допроса видно, что основная масса германских солдат, хотя бы и в эсесовских соединениях, в отличие от генералов вермахта еще верила в успех проводимой операции. Хотя надежды таяли на глазах.

Таким образом, в первый день своего наступления противник не выполнил поставленной задачи. Главная полоса обороны на направлении главного удара врага осталась не прорванной. Только в районе н/п Шерегельеш противнику удалось продвинуться в глубину на 3–4 км.

Первый день операции подтвердил предположение о том, что главный удар противник будет наносить в направлении н/п Шерегельеш. В связи с этим командующий фронтом в первый же день принял ряд мер, в результате которых была увеличена плотность обороны на направлении главного удара немецкий войск. Для этого он приказал командующему 27-й армией генерал-полковнику С. Г. Трофименко иметь в готовности 35-й гвардейский корпус, силами которого поддержать войска первого эшелона, а 33-й корпус сосредоточить в районе Дунафельдвар, Дунапентеле в готовности к действиям восточнее или западнее канала Шарвиз. Таким образом подготовились условия для ввода в сражение второго оперативного эшелона фронта — 27-й армии.

В течение 6 марта и ночи на 7 марта на вторую полосу обороны восточнее н/п Шерегельеш была выдвинута 3-я гвардейская воздушно-десантная дивизия 35-го гвардейского корпуса и 21-я стрелковая дивизия 30-го корпуса, которая заняла вторую полосу обороны восточнее н/п Шаркерестур. Одновременно две бригады 18-го танкового корпуса (110-я и 170-я) танковыми засадами заняли подготовленный рубеж восточнее и южнее н/п Шерегельеш. Левее, на рубеже Якобсалаш, Шаркерестур, была развернута часть сил 1-го гвардейского механизированного корпуса.

Кроме того, была проведена перегруппировка артиллерийских частей — с левого берега Дуная на правый перебрасывались и выдвигались в районы обороны 30-го стрелкового корпуса две гаубичные и минометная бригады, а также артиллерийский, противотанковый, минометный полки и полк «катюш». Одна бригада из резерва фронта выдвигалась в район н/п Казол-Шарнерестур, на стык обороны 36-й и 68-й гвардейских стрелковых дивизий.

Германское командование весьма сдержанно оценивало результаты первого дня операции «Весеннее пробуждение». Так, командующий группой армий «Юг» генерал Велер докладывал начальнику генерального штаба германских сухопутных войск (ОКХ) генерал-полковнику Гудериану (будет снят со своего поста 28 марта 1945 года. — Примеч. авт.) вечером 6 марта:

«Танки с трудом могут двигаться по пересеченной местности из-за сильной грязи, а все дороги перекрыты минными полями и артиллерией противника. Пехотные части не смогли обеспечить быстрого прорыва позиций, а ожесточенные бои привели к большому расходу боеприпасов, в результате чего солдаты могут остаться без патронов. Выяснилось, что противник ожидал нашего наступления и готовился к нему, хотя не знал точного времени начала и места нанесения главных ударов».

Следует заметить, что усиление обороны танками и самоходно-артиллерийскими установками оказало решающее влияние на последующий ход боев, причем особое значение имело усиление противотанковой обороны СУ-100 и ИСУ-122, которые, по оценке самих немцев, являлись «особенно опасным оружием» для немецких танков.

С утра 7 марта противник, введя в бой все силы первого эшелона: части армейской группы «Балк», 1-го и 2-го танковых корпусов СС, возобновил наступление на всем фронте — от озера Веленце до канала Шарвиз. Основные направления ударов определялись н/п Шерегельеш, Шарашд и Шаркерестур. Атаке немецких войск предшествовала 30–45 минутная артиллерийская подготовка, дополненная бомбовыми и штурмовыми ударами авиации.

Из района Шерегельеш противник силами двух танковых и одной пехотной дивизий 2-го танкового корпуса СС нанес удар на юго-восток — в направлении н/п Шаркерестур. Другой удар последовал в направлении н/п Шарашд. Только в полосе 26-й армии наступало до 9 полков пехоты и свыше 170 танков, штурмовых и самоходных орудий противника. Особенно упорные бои развернулись на участке 155-й стрелковой дивизии, где германские войска предприняли пять следовавших одна за другой атак. Подразделения 155 сд 30 ск упорно обороняли каждый метр позиций, отразив за день 15 сильных атак, каждая силой от батальона до полка пехоты и 25–65 танков. Ударам противника были противопоставлены стойкость и храбрость советских воинов, массированный огонь артиллерии, огонь орудий, выставленных на прямую наводку, а также огонь танков и САУ с места и из засад. Доходило до того, что из-за часто меняющейся обстановки артиллеристам нередко приходилось разворачивать орудия на 90–100° для ведения огня по наступавшей бронетехнике немцев.

В ходе упорных боев, только после того как инженерные сооружения обороны были разрушены огнем вражеской артиллерии и действиями авиации, а противотанковая артиллерия понесла большие потери, противник овладел первой позицией — несколькими опорными пунктами южнее Шерегельеша. На участке 1-го гвардейского укрепленного района, переданного 7 марта в состав 27-й армии, германские войска также расширили свой участок прорыва в сторону озера Веленце.

В целях недопущения дальнейшего продвижения противника командир 30 ск немедленно выдвинул на позицию дивизионных резервов 110-ю и 170-ю танковые бригады 18-го танкового корпуса, свой артиллерийский противотанковый резерв и подвижный отряд заграждения. Одновременно артиллерия корпуса усилила огонь по атакующему противнику, в результате чего продвижение врага было остановлено.

Медленно продвигаясь вперед, противник к исходу дня вышел к позиции полковых резервов. Наше командование выдвинуло на позицию дивизионных резервов две танковые бригады 18-го танкового корпуса, артиллерийско-противотанковый резерв 30-го стрелкового корпуса и подвижный отряд заграждений. Всего в полосу 1-го гвардейского укрепленного района и 155-й стрелковой дивизии из резерва армий и фронта, а также из вводимого здесь 35-го стрелкового корпуса за три дня было переброшено 22 артиллерийских и минометных полка, насчитывавших в своем составе более 520 орудий и минометов. В результате решительного и быстрого маневра плотность и соотношение сил в артиллерии на участке озеро Веленце, канал Шарвиз к исходу 8 марта изменилось в нашу пользу. Статистические данные приведены в следующей таблице.

* Увеличение за счет ввода в сражение 2 и 9 тд СС.

В ходе оборонительных боев важную роль сыграл маневр артиллерийско-противотанковыми резервами. Командиры дивизий и корпусов вводили в бой свои резервы, как правило, через 2–6 часов после начала боя. Противотанковые резервы армий вводились в первый или на второй день операции. Восстановление артиллерийско-противотанковых резервов происходило в основном за счет средств, поступавших от вышестоящих начальников.

Но наиболее упорные бои шли западнее канала Шарвиз, на участке Шопонья — Калоз. В 6.00 7 марта части 1-го танкового корпуса СС — до 40 танков и бронетранспортеров с пехотой — атаковали позиции 1965-го истребительно-противотанкового полка. Атака танков велась на больших скоростях под прикрытием огня штурмовых орудий из-за укрытий. Советские артиллеристы оказались в крайне затруднительном положении, так как из-за сильного тумана видимость не превышала 400 м. Батареям пришлось отбиваться одновременно от танков и пехоты противника. В результате тяжелого боя 6-я батарея подбила шесть танков, потеряв при этом все свои пушки от огня штурмовых орудий противника. Еще три боевых машины подбила 3-я батарея, прежде чем ее орудия были раздавлены гусеницами прорывавшихся в тыл танков. Однако дальнейшая попытка немецкой бронетехники прорваться по мосту через канал Шарвиз не удалась — своим огнем 85-мм орудия двух батарей расположенного здесь 974-го зенитного артполка подбили четыре танка, вынудив остальные отойти.

Однако немцы не прекращали атак на Калоз до конца дня. Уцелевшие после утреннего боя батареи 1965-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка сражались до последнего снаряда, а после гибели орудий артиллеристы продолжали сражаться, как пехота. Но, несмотря на героическое сопротивление советских частей, к вечеру 7 марта 1-й танковый корпус СС занял Калоз.

Севернее этого населенного пункта в течение всего дня, находясь в полуокружении, вели бой четыре батареи 1966-го истребительно-противотанкового полка. Они сумели отразить три немецкие атаки, но, потеряв все орудия, вынуждены были отойти.

К вечеру 7 марта положение на этом направлении осложнилось настолько серьезно, что командир 68-й гвардейской стрелковой дивизии поставил на прямую наводку почти всю артиллерию дивизии, которая с трудом сдерживала наступление эсэсовских танков и пехоты на плацдарме, сократившемся до 3–4 километров по фронту и 1,5–2 в глубину. С наступлением темноты бой затих, и части дивизии стали отходить на восточный берег канала Шарвиз.

Как уже говорилось, за два дня боя 1965-й и 1966-й артполки доложили о подбитии и уничтожении 54 танков, САУ и бронетранспортеров, 7 автомашин, 3 орудий и 12 пулеметов. Свои потери при этом составили 30 орудий, 3 автомашины, 12 человек убитыми, 46 ранеными и 23 пропавшими без вести. С шестью оставшимися орудиями полки вывели в резерв фронта на доукомплектование.

Части 233-й и соседней с ней 74-й дивизий 135-го стрелкового корпуса под давлением частей 1-го танкового корпуса СС к вечеру 7 марта отошли на новую позицию южнее н/п Калоз. К этому времени 233-я дивизия имела всего 62 орудия на 7 километров фронта обороны, а 74-я — лишь 35 орудий на 14 километров. Несмотря на это, личный состав этих дивизий оказывал немцам ожесточенное сопротивление, нередко атаки заканчивались рукопашными схватками, после которых советские подразделения отходили на очередной рубеж.

С утра 8 марта немецкое командование, не добившись прорыва главной полосы обороны силами первого эшелона, ввело в сражение 2-ю танковую дивизию СС «Дас Рейх», направляя основные усилия на овладение опорными пунктами Шаркерестур и Шарашд. На поле боя одновременно действовало от 250 до 320 вражеских танков и штурмовых орудий. В результате двенадцатой атаки немецким танкам удалось прорваться на дорогу Шарашд — Аба, но массированным огнем нашей артиллерии, танков и особенно тяжелых самоходно-артиллерийских установок они были остановлены и, потеряв 24 танка, вынуждены были отступить.

Западнее канала Шарвиз 1-й танковый корпус СС, атакуя на широком фронте, вынудил части 233-й и 74-й стрелковых дивизий к вечеру 8 марта отойти на вторую полосу обороны. 3-й и 4-й кавалерийским дивизиям также удалось немного потеснить советские части у озера Балатон.

Командование 3-го Украинского фронта принимало решительные меры для окаймления участка вклинения свежими частями, в первую очередь артиллерийскими.

К 9 марта севернее н/п Шерегельеш дополнительно были развернуты артиллерийские полки 3 гв. вдд, 78 и 163 сд 35 гв. ск; 338 иптап из резерва 4-й гвардейской армии; 452 сап 18 тк; 49 гв. пабр из резерва артиллерии фронта. Восточнее и южнее Шерегельеша были развернуты 1000 иптап, 292 минп; 1639, 1694 и 1114 зенап; 1438 сап и 363 тсап 18 тк; 367 минп, 1453, 282 1821, 382 сап и 407 огмд 1гв. мк; 173 табр, 15 тминбр, 170 лабр из резерва артиллерии фронта.

Всего к участку прорыва за три дня было подтянуто 22 артиллерийских и минометных полка, насчитывавших более 520 орудий и минометов.

В результате плотность артиллерии на этом участке фронта повысилась с 38,6 до 65 орудий и минометов на 1 км, а соотношение в артиллерии изменилось в нашу пользу.

Весь день 9 марта немецкие части продолжали настойчивые атаки на всей полосе обороны 26-й армии и на участке озеро Веленце — Шерегельеш. Так, в полосе обороны 1-го гвардейского укрепленного района армейской группе Балка удалось продвинуться вдоль озера Веленце до Гардонь, где ее удалось остановить. В боях на этом направлении большую роль сыграли части 24-й истребительно-противотанковой артбригады полковника Власенко, занимавшей ряд противотанковых районов в полосе обороны 1-го гвардейского укрепленного района на фронте около 10 км. В ходе боев с 6 по 9 марта бригада подбила и уничтожила 39 танков, САУ и бронетранспортеров, потеряв при этом 16 своих орудий.

2-й танковый корпус СС продолжал наступление в юго-восточном направлении. При этом части 9-й танковой дивизии СС «Хохенштауфен» нанесли концентрированный удар на участке в 1,5 километра по подразделениям 36-й гвардейской стрелковой дивизии, стремясь прорваться в направлении Аба, Шаркерестур. Однако все атаки на этом направлении дивизия отбила при поддержке массированного артиллерийского огня. Не удалось эсэсовцам достигнуть существенных результатов и на участке 155-й стрелковой дивизии, которая в течение дня отбила девять танковых атак.

На участке 135-го стрелкового корпуса 26-й армии части 1-го танкового корпуса СС предприняли атаку в ночь с 8 на 9 марта. При этом основной удар пришелся по позициям 233-й стрелковой дивизии в районе Араньош. Малочисленная артиллерия дивизии не смогла оказать необходимой поддержки своим частям. Артиллерия корпуса также оказалась не в состоянии вести ночью эффективный массированный огонь на участке прорыва. В результате немецким танкам удалось под покровом ночной темноты прорвать вторую полосу обороны. Правда, положение несколько облегчалось тем обстоятельством, что немцы в этих условиях также действовали неуверенно и поэтому не смогли реализовать успех первоначальной атаки. Воспользовавшись этим, части 233-й и 236-й стрелковых дивизий начали организованный отход на юг.

Командование 26-й армии еще 8 марта решило усилить 135-й стрелковый корпус, и передало ему 208-ю самоходно-артиллерийскую бригаду из резерва фронта. Столь мощное и подвижное соединение (63 СУ-100) могло оказать существенное влияние на ход боевых действий. Но с вводом его в бой командование корпуса явно опоздало. Бригада получила задачу к 7.00 9 марта двумя полками занять оборону засадами на рубеже Надьхерчек, Дег и во взаимодействии с частями 233-й и 236-й стрелковых дивизий при поддержке 1008-го и 1245-го истребительно-противотанковых полков не допустить прорыва танков и пехоты противника вдоль западного берега канала Шарвиз. При этом третий полк бригады оставался в армейском резерве в районе Шар.

Выдвижение частей бригады происходило медленно, связь командира бригады с дивизиями, действующими впереди, отсутствовала, разведка велась кое-как. В результате 1068-й самоходно-артиллерийский полк, двигавшийся маршем по шоссе Цеце — Секешфехервар, был неожиданно атакован прорвавшимися немецкими танками и, потеряв в результате скоротечного боя 14 СУ-100 из 21, поспешно отошел в район Шар Егреш.

Прорвавшиеся вдоль шоссе танки 23-й танковой дивизии противника были остановлены севернее Шар Егреш частями 11-й гвардейской кавалерийской дивизии. Попытка вражеских танков прорвать армейскую полосу и овладеть переправами через канал Капош с ходу успеха не имела.

В отражении атак противника в направлении Цеце с целью захвата переправы через канал Шарвиз большую роль сыграл мощный противотанковый район, созданный утром 9 марта в районе Цеце — Шимонторниа. Его комендантом назначили командира 49-й истребительно-противотанковой артбригады полковника Шпека. Помимо двух полков бригады (1008-й и 1249-й) в состав этого района включили дивизион 407-го легкого артиллерийского полка, 1089-й зенитный артиллерийский полк, 227-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион, 117-й истребительно-противотанковый полк, 1953-й самоходно-артиллерийский полк 209-й самоходно-артиллерийской бригады, дивизион «Мститель» (сформирован 6–10 января 1945 года в составе 4-й зенитной дивизии по распоряжению командующего артиллерией 3-го Украинского фронта, предназначался для борьбы с танками и был вооружен трофейными 88-мм зенитными пушками. — Примеч. авт.) и 268-й гвардейский зенитный полк, всего более 100 орудий и САУ. При поддержке переброшенных на этот участок спешенных частей 11-й гвардейской кавдивизии, этот противотанковый район в течение 9 и 10 марта отразил все попытки немцев захватить переправы через канал Шарвиз и Капош в районе Цеце и Шимонторниа и удержал занимаемые позиции.

Таким образом, за четыре дня наступления германским войскам, несмотря на ввод в бой большого количества танков, не удалось осуществить прорыв нашей тактической обороны на направлении главного удара. Танковые дивизии противника от огня нашей артиллерии, танков и авиации потеряли от 40 до 60 % живой силы и техники. Пленный 2-й танковой дивизии «Дас Рейх», захваченный 9 марта, показал, что перед началом наступления в ротах мотополка «Дойчланд» было по 70–80 солдат, в танковом полку 118 танков. В боях 8 и 9 марта 9-я рота была уничтожена полностью, а 10-я рота потеряла 60 человек. Танковый полк лишился 45 танков.

За четверо суток боев командование фронта приняло меры, направленные на усиление обороны. На участке от озера Веленце до канала Шарвиз была развернута введенная в сражение из второго эшелона фронта 27-я армия. Западнее канала на более узком фронте продолжала обороняться 26-я армия.

На следующий день действия на главном направлении достигли наивысшего напряжения. На оборонительные позиции 35-го гвардейского стрелкового корпуса ринулось до 450 танков и штурмовых орудий немцев, атаковавших наши войска в плотных построениях. Как выяснилось в дальнейшем, Гитлер отдал личный приказ войскам 10 марта выйти к Дунаю.

Однако, несмотря на это, к вечеру 9 марта положение частей 3-го Украинского сильно осложнилось. Восточнее канала Шарвиз части 1-го танкового корпуса СС и 1-го кавалерийского корпуса (3-я и 4-я кавдивизии) полностью прорвали главную полосу обороны: части 35-го гвардейского стрелкового корпуса 26-й армии с большим трудом сдерживали противника на промежуточной позиции. В полосе обороны 135-го стрелкового корпуса немцы вышли к армейской полосе, создав Веленце и Дунаем на заранее подготовленном рубеже. Оборона участка фронта от озера Веленце до канала Шарвиз и далее по восточному берегу канала до Цеце возлагалась на 27-ю армию, а оборона на участке фронта от Цеце до озера Балатон — на 26-ю армию.

1-й гвардейский укрепленный район и 30-й стрелковый корпус со всеми средствами усиления, а также 1-й гвардейский механизированный и 18-й танковый корпуса, находившиеся в резерве фронта и введенные в бой, передавались в 27-ю армию, а 33-й стрелковый корпус, 208-я и 209-я самоходно-артиллерийские бригады СУ-100 — в 26-ю армию.

23-й танковый корпус с 207-й самоходно-артиллерийской бригадой, а также 5-й гвардейский кавалерийский корпус выводились в резерв фронта. При этом 33-й стрелковый корпус, усиленный двумя самоходно-артиллерийскими бригадами, сменял части 5-го гвардейского кавалерийского корпуса и занимал оборону на рубеже Шар Егреш, Шимонторниа, Озора.

На усиление 27-й армии передавались: из 4-й гвардейской армии истребительно-противотанковая, минометная и артиллерийская бригады, а также четыре артполка, из 26-й армии — артдивизия прорыва, зенитная артдивизия, истребительно-противотанковая бригада, пять артиллерийских и минометных полков, а также артдивизия прорыва из резерва фронта.

10 марта на всем фронте бои разгорелись с новой силой. В районе севернее Шерегельеш немцы ввели в бой 3-ю танковую дивизию. Воспользовавшись густым снегопадом, пехота и танки противника, наступавшие в северо-восточном направлении из района севернее н/п Шерегельеш, на рассвете 10 марта незаметно подошли вплотную к советским позициям и начали теснить подразделения 1-го гвардейского укрепленного района и 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. На других участках немцы также упорно пытались прорвать оборону и, несмотря на потери, продвигались вперед.

Командование 3-го Украинского фронта было вынуждено ввести в бой на этом участке свой последний резерв — части 23-го танкового корпуса и 207-ю самоходно-артиллерийскую бригаду. Артиллерия и танки этих соединений, развернутые на рубеже Агард — Чириб, существенно усилили оборону войск 27-й армии.

Несмотря на это, к вечеру 10 марта немецкие танки вышли ко второй оборонительной полосе, занятой дивизией второго эшелона 35-го гвардейского стрелкового корпуса. 3-я гвардейская воздушно-десантная дивизия этого корпуса заняла отсечную позицию фронтом на север.

В боях за промежуточную позицию 10 марта снова основная тяжесть борьбы с танками легла на части истребительно-противотанковой, самоходной и зенитной артиллерии. Так, действовавшие в полосе 30-го стрелкового корпуса артиллерийские полки и дивизионы отражали по 16–18 немецких атак в день.

Боевые действия не прекращались и ночью. Так, в полосе 155-й стрелковой дивизии в течение 9 и 10 марта шел ожесточенный бой за овладение господствующей над местностью высотой 159,0, на которой находился командный пункт командира корпуса и дивизии. В течение дня 9 марта противник пять раз атаковал высоту, но все атаки успешно отражались частями Красной Армии при поддержке массированного огня артиллерии.

Не добившись успеха лобовыми атаками, немцы пытались наступать в обход высоты. Группе танков удалось вклиниться в нашу оборону в районе Аба, но она была уничтожена огнем танков 110-й танковой бригады из засад.

С наступлением темноты атаки высоты не прекратились. Медленно двигаясь, танки противника охватили высоту полукольцом, а затем открыли пулеметный огонь зажигательно-трассирующими пулями по группе отдельных домов и построек, расположенных на ней. Постройки загорелись, и часть советских орудий и танков, стоявших вблизи них, оказалась в невыгодном положении: их расчеты были ослеплены, а сами они стали видны хорошо. Немецкие танки открыли интенсивный огонь и стали приближаться. Орудия 155-й дивизии, в свою очередь, вели огонь по вспышкам выстрелов танков, однако стрельба была малоэффективной, а огонь танков противника (среди них были машины с инфракрасными приборами), оказался более точным.

В критический момент боя командир 1964-го истребительно-противотанкового полка приказал одной батарее выдвинуться во фланг атакующим танкам. Быстро развернувшись, орудия открыли огонь в тот момент, когда головной танк противника подошел к позиции на 50 м. Осуществляя наводку по стволу, артиллеристам удалось подбить три танка, что несколько задержало атаку и дало возможность советским подразделениям организованно отойти с высоты на новые позиции.

Тем временем командование 27-й армии ввело в бой из своего резерва 363-й тяжелый самоходно-артиллерийский полк (ИСУ-152 — 6, ИСУ-122 — 11), который развернулся на рубеже 1–1,5 километра восточнее и юго-восточнее высоты 159,0 и своим огнем остановил продвижение немецких танков. Воспользовавшись этим, командир 1964-го артполка отвел свои батареи от высоты. В этом ночном бою батареи полка подбили до 10 танков и бронетранспортеров, потеряв при этом 8 орудий.

Одновременно с ночной атакой на высоту 159,0 до двух батальонов немецкой пехоты с танками вели наступление в направлении на Шарашд и захватили опорный пункт Чиллаг. Командование 27-й армии ввело в бой на этом направлении 68-ю гвардейскую стрелковую дивизию. В 4 часа утра 200-й полк этой дивизии (двухбатальонного состава) неожиданной контратакой выбил немцев из Чиллага. При этом для артиллерийской поддержки атаки использовалась вся артиллерия дивизии. Любопытно, что 2-й дивизион 320-го гаубичного артиллерийского полка в течение всего боя вел огонь осветительными снарядами, непрерывно освещая участок до 5 км по фронту и до 3 км в глубину. За два часа дивизион израсходовал около тысячи осветительных снарядов.

Таким образом, танковому тарану немцев наши войска противопоставили решительное сосредоточение противотанковых средств на угрожаемом направлении, а именно истребительно-противотанковой, самоходной и реактивной артиллерии. На танкоопасных направлениях плотность артиллерийских средств, способных вести борьбу с тяжелыми и сверхтяжелыми танками противника, достигла 30–40 орудий на 1 км фронта.

Особенно эффективным в этих условиях оказался огонь противотанковых и самоходных орудий из засад и из-за укрытий, а также организация огневых мешков, где танки противника подвергались перекрестному обстрелу. Ценой больших потерь врагу удалось на узком участке фронта в полосе 35-го гвардейского корпуса прорвать главную полосу обороны и продвинуться в глубину нашей обороны до 10 км. Германскому командованию казалось, что достаточно еще одного усилия и танковые дивизии прорвутся к Дунаю.

Под руководством опытных советских военачальников упорно сражались даже малоопытные и малостойкие болгарские части. На самом левом фланге 57-й армии занимала позиции 12-я пехотная дивизия 1-й Болгарской армии. Германские войска не раз пытались прорваться на стыке советского и болгарского соединений. 10 марта этот участок союзной обороны атаковали около пяти полков пехоты и до 40 танков. В этих кровопролитных боях солдаты 31-го болгарского пехотного полка выдержали германский натиск и оказали посильную помощь соседней 299-й советской дивизии. Командир 64-го корпуса генерал И. К. Кравцов 31-й полк 12-й дивизии болгарской армии назвал своим полком и поздравил его солдат с победой (болгарское соединение временно находилось в оперативном подчинении корпуса).

В течение последующих пяти дней немцы стремились прорваться к Дунаю, ежедневно изменяя направления своих танковых ударов с целью найти слабое место в нашей обороне. 14 марта противник ввел в бой свой последний резерв — 6-ю танковую дивизию вермахта и танковый полк 5-й танковой дивизии СС «Викинг». Однако и после этого он не смог преодолеть оборону наших войск и 15 марта вынужден был прекратить наступление на направлении своего главного удара.

Успешные действия наших войск на главном направлении решительным образом влияли на развитие боевых действий на других направлениях.

Более трех суток шли бои за артиллерийский противотанковый район, оборудованный в н/п Шимонторниа и Цеце, не прекращаясь ни днем, ни ночью. Под огнем нашей артиллерии и ударами авиации противник нес большие потери. В ночных боях с танками артиллерия противотанкового района успешно использовала прожекторы, светящиеся авиационные бомбы и подручные средства. Успешно уничтожали вражеские танки артиллеристы 227-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, располагавшегося на северной окраине Шимонторниа. Только 10 марта дивизион, отражая атаки, уничтожил 14 танков, прорвавшихся в глубину нашей обороны.

12 марта ночью, воспользовавшись туманом, противник крупными силами танков овладел н/п Шимонторниа и форсировал канал. Но дальше продвинуться он не смог и 16 марта вынужден был перейти к обороне и на этом направлении.

Отразив наступление противника под Балатоном, войска правого крыла 3-го Украинского фронта и 2-го Украинского фронта 16 марта перешли в наступление. Началась Венская наступательная операция.

 

Итоги операции

В десятидневном оборонительном сражении войска 3-го Украинского фронта обескровили крупную группировку противника. Ценой громадных потерь (45 тыс. убитыми и пленными, 324 танков и штурмовых орудий, 120 бронетранспортеров было уничтожено, 332 танка и САУ и 97 бронетранспортеров было подбито; также уничтожено 280 полевых орудий и минометов и 50 самолетов) немецким войскам удалось на отдельных участках вклиниться в нашу оборону на глубину от 4 до 12 км, и только западнее канала Шарвиз они преодолели тактическую зону нашей обороны и продвинулись на глубину до 30 км. Советские потери за 10 дней боев составили 165 танков и САУ, из них больше всего было «тридцатьчетверок» — 84 единицы и средних самоходок СУ-100 — 48 машин. В успешном осуществлении оборонительной операции значительная роль принадлежала артиллерии фронта, действовавшей в тесном взаимодействии с другими родами войск.

Созданная в короткий срок оборона смогла противостоять удару весьма крупной танковой группировки противника благодаря глубокому эшелонированию войск, решительному сосредоточению артиллерии и танков на решающих участках и быстрому наращиванию усилий войск на угрожаемых направлениях.

Высокая активность и устойчивость нашей обороны были достигнуты за счет максимального использования огня и местности, упорного сопротивления всех родов войск и широкого маневра артиллерией и танками. В ходе оборонительного сражения в маневре участвовало более 45 артиллерийских частей и соединений. Опыт рассматриваемой операции показывает, что маневр артиллерии есть фактор оперативного значения, поэтому организация его является функцией не только армейского, но и фронтового командования.

В сравнении с обороной под Сталинградом и Курском в рассматриваемой операции дальнейшее развитие получила противотанковая оборона, впитавшая в себя опыт всей войны. Она создавалась на основе единого плана и включала использование средств всех родов войск. Противотанковая оборона состояла из ротных противотанковых опорных пунктов, объединенных в батальонные противотанковые узлы, противотанковых районов и резервов, которые к этому времени стали уже обязательным элементом боевых порядков войск.

Для повышения устойчивости нашей обороны особое значение имели действия из засад танков и самоходно-артиллерийских установок, а также их маневр на угрожаемые направления. Заслуживает внимания быстрое восстановление боеспособности частей артиллерии, понесших потери, на фронтовых пунктах укомплектования.

В Балатонской операции противник широко применял ночные действия, используя приборы ночного видения. Наша артиллерия, применяя искусственное освещение местности, успешно вела борьбу с танками и ночью. Положительный опыт борьбы с танками ночью в данной операции заслуживает особого внимания.

Высокое мастерство управления огнем артиллерии и тщательная ее подготовка во всех звеньях, массовый героизм солдат и офицеров обеспечили значительную эффективность огня нашей артиллерии, о чем неоднократно свидетельствовали пленные.

Наряду с положительными сторонами имелись и недостатки. В частности: районы сосредоточения танковых дивизий 6-й танковой армии СС были разведаны недостаточно, ночное наблюдение с воздуха не велось; контрподготовка на направлении главного удара не проводилась; слабым местом обороны оставались стыки частей и соединений, где противник, как правило, наносил удары и имел всегда наибольший успех.

Тяжелая борьба в Венгрии закончилась победой наших войск. Важное военно-политическое значение Балатонской оборонительной операции заключается в том, что в ходе ее фактически рухнули планы нацистов на восстановление прочной обороны на Дунае и сохранение за собой важных экономических районов Западной Венгрии и Австрии.

Мысли о приближении военной катастрофы стали доходить даже до самых твердолобых нацистов. 16 марта переводчику 104-й стрелковой дивизии пришлось допрашивать очередного пленного ефрейтора, который не хотел сначала даже и отвечать на вопросы. Вот что вспоминал об этом допросе лейтенант А. А. Синклинер:

«Входим в дом, где пленный. Спокойный взгляд, никакой озлобленности в глазах, скорее усталость. И звание всего лишь ефрейтор. Начинаем разговор.

— Почему вы не отвечаете на вопросы лейтенанта?

— Я давал присягу фюреру. Не имею права выдавать врагу военные секреты. Это — предательство.

— Вы знаете, что Красная Армия уже на Одере, а севернее Балатона наши войска движутся к австрийской границе?

— Да, я это знаю.

— И вы думаете, что победите? Германия накануне разгрома. Чего стоит ваша верность фюреру, дело которого проиграно?

Пленный молчит. Чувствуется, что задумался.

— У вас есть дети? — продолжаю я.

— У меня двое детей: мальчик и девочка.

Я знал, что в немецком солдате уживаются жестокость и сентиментальность. Летом 1944 года был взят в плен ефрейтор, награжденный „железным крестом“. Еще до начала разговора с ним, когда он вытаскивал из кармана мундира документы, из его солдатской книжки выпала фотокарточка. С нее смотрели женщина и двое детей. Увидев снимок, ефрейтор закрыл лицо руками и сквозь слезы сказал: „Не расстреливайте меня, я вам все расскажу“. Расстреливать, его конечно, никто не собирался. Двое детей было у него, столько же у этого моего упрямого собеседника. Похожая ситуация.

— Подумайте лучше о семье, а не о фюрере, — сказал я.

Тяжелые руки лежат на коленях. Плечи опустились. Голова клонится еще ниже. Несколько минут молчит. Потом поднимает глаза.

— Так какого вы полка?

Верный служака фюрера заговорил. Здравый смысл взял верх над упрямством и фанатизмом».

Истощив и обескровив вражескую ударную группировку в оборонительных боях, войска 3-го Украинского фронта подготовили благоприятные условия для перехода в решительное наступление на венском направлении, завершившееся освобождением Западной Венгрии и Восточной Австрии.

 

Источники и литература

1. Материалы из архивов Центрального архива министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ).

2. Материалы архива Штаба артиллерии Красной Армии.

3. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1960. 800 с., с вкл.

4. Исаев А., Коломиец М. Разгром 6-й танковой армии СС. Могила Панцерваффе. М., «Яуза», «Эксмо», «Стратегия КМ», 2009. 160 с., с ил.

5. Малахов М. М. От Балатона до Вены. М., Воениздат, 1959. 480 с.

6. Синклинер А.А. Записки военного переводчика. Ставрополь, Ставропольское книжное издательство, 1989, 176 с.

7. Гудериан Г. Танки — вперед! М., Воениздат, 1957, 520 с.

8. От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада. Сост. Ю. И. Логинов. Перевод. М., Политиздат, 1988. 463 с.

9. Кэмп Э. Высшие немецкие командиры во Второй мировой войне. Перевод с английского Г. Г. Вершубской. М., ООО «Издательство ACT», ООО «Издательство Астрель», 2003, 61 (3) с., 8 цв. ил.

10. Уильямсон Г. СС — инструмент террора. Перевод с английского А. В. Бушуева, И. С. Соколова. Смоленск, «Русич», 1999. 416 с.

11. Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. Перевод с немецкого и составление Н. Лаврова. Ростов н/д, «Феникс», 2000. 352 с.

Общий замысел германского командования, направления атак немецких войск и маневр артиллерии на центральном участке 3-го Украинского фронта с в по 16 марта 1945 года