она шатается идет, бычок беременный мечтами доска качается вперед, потом назад потом вдруг вскочит на ребро она ногой вздымает лужу и облака под ней как джинсы сошлись на молнии и стали прекрасные, как кельвин кляйн но нет е пахучая резина ты выйдешь замуж за грузина поймаешь розы в белых лентах свалившись на пол, на коленках зеленкой имя сотрешь и впишешь другое, другое имя, слышишь нет-нет из трех полосок буква-зебра я не меняю вторых на первых не предаю, но предаюсь и неба под собой боюсь снимай, расстегивай, будь ближе зеленку зацелуем, слижем не в этом дело мне хорошо, когда лежит доска как мостик через лужу живот живет для слова тужься рука живет для пальцев мужа и это правильно, послушай совсем не хуже нет-нет нет-нет-нет-нет-нет как телеграф или психически нездоровый с доской, расшатанной своей основой, в обнимку, как в детстве с мишкой и книжкой понимаешь, в чем фишка это не блуд, не блуждание, не занятие а как бы единственное принятие в каждой клетке твоей маленькое зеркальце как в пудренице особенно на лице