Наконец, Петров окончил заказ и понёс в магазин.
У огромных окон магазина он остановился и взглянул на выставленные в витринах вещи. Там были две-три картины знаменитых художников, попавшие в магазин случайно, от наследников каких-нибудь меценатов или от разорившихся людей, несколько дорогих эстампов, фигуры из бронзы и терракоты и рамочки изящной работы для фотографий. Это был магазин ловкого итальянца Пиччикато, который не совсем чисто говорил по-русски, но в совершенстве изучил вкусы той русской публики, которая посещала его магазин.
Петров смотрел на вещи в витринах и думал:
«Либо громкая подпись, имя, которым можно хвастнуть, – либо уж репродукция… Работам нашего брата, художника без имени – места нет… Значит, – что же делать?.. Издыхать с голоду вместе с семьёй?.. Или всё работать грошовые портреты карандашом с карточек?.. Сейчас и такой-то работы ещё получить бы… Да авансом хоть рубля три»…
И художник вошёл в магазин.
Пиччикато, очень красивый брюнет, остриженный бобриком, с остренькой бородкой, усами кверху и свежим, розовым цветом лица, одетый по последней моде, показывал покупателю дорогую бронзу; итальянец то почтительно изгибался перед покупателем, то вдруг откидывался и с деланным восторгом и восхищением смотрел на вещь, которую он продавал, и говорил о том, с каким вкусом и талантом сделана эта вещь. Приказчики, красивые, элегантные молодые люди продавали другим покупателям кто – альбом, кто. – рамочки. Жена Пиччикато, красавица блондинка с широкими плечами и туго перетянутой талией оживлённо вполголоса говорила о чём-то с гвардейским офицером.
Когда Петров открыл дверь магазина, Пиччикато взглянул, кто входил, – и не ответив на поклон бедного художника, уже больше не обращал на него ни малейшего внимания. Только когда покупатель ушёл, и вслед за. ним унесли бронзу, – Пиччикато подошёл к Петрову.
– Так безобразно задерживать заказ нельзя. Магазин не может конфузить себя перед заказчиками. Вот что значит уплатить деньги сполна авансом. Это я сделал противно моим правилам, – вы уговорили меня нуждою для вашей семьи. Больше этого не будет. Теперь мы квиты. Больше работ сейчас нет, – всё отдано Ивикову, – он не хуже работает и берёт дешевле. Но если будет ещё работа, пожалуй, можете ещё рассчитывать, – мы пришлём за вами…
Василий Иванович вспомнил о Дарине:
«Пойду к нему, попрошу работы. Откровенно объясню положение… Если у него ничего нет, порекомендует кому-нибудь»…
Но уже не в чём было к Дарину пойти: сюртук и пиджак были заложены.
«А в блузе к этому миллионеру, в его роскошное палаццо – невозможно показаться»… – наивно думал Василий Иванович.
Между тем пришлось заложить и пальто: иначе не чем было заплатить за квартиру, а хозяин не соглашался ждать.