– Слушайте! – крикнул Боря. – Нужно спасти лодку… Вы понимаете? Пруд неглубок.

И тут он увидел, что Наташка, сбросив свое огненное с деревянными пуговицами-палочками пальто на траву, подбежала к пруду и ладонями принялась вычерпывать воду па берег. И другие ребята, особенно девчонки, стали делать то же.

– Вы что это? – крикнул Боря. – Очумели?

– А мы сейчас всю воду выльем! – ответила Наташка. – Вот увидишь!

Вода между тем благополучно стекала обратно в пруд.

– Прекратите! – напряг голос Боря. – Кто из вас умеет плавать, немедленно раздевайтесь и ищите лодку…

Наташка первая стала стаскивать с себя платье.

– Стоп, только не ты! – испугался Боря. – Все, кроме девчонок!

Мальчишки как в лихорадке принялись снимать туфли, скидывать куртки и рубахи. Боря посмотрел на небо: солнце грело сильно, пожалуй, не простудятся… Да и вода в пруду непроточная и уже, наверно, успела прогреться.

Первым, скинув кожанку, брюки и рубаху, нырнул Андрей, за ним, весь белый, полноватый, но плотный, плюхнулся Глеб, потом, как лягушата, сиганули Митя с Витей, затем другие ребята, и все они, баламутя воду, стали барахтаться, хохотать, хватать друг друга за ноги, фыркать, подныривать друг под друга.

«Не утонули бы», – подумал Боря и крикнул:

– Занимайтесь делом, а не балуйтесь! Поглубже ныряйте!

В воздухе раздался вдруг новый взрыв. Ребята бросились врассыпную к берегу, и над ними медленно опадали фиолетовые хлопья.

– Что я натворил! – Гена стукнул себя кулаками по лбу. – Я не помню, сколько запрограммировал выстрелов! Лодка вышла из повиновения и стала неуправляемой… И это все ты, ты! – Он показал пальцем на Борю, а Боря на всякий случай отпрыгнул еще метров на пять от него.

– Куда вы, вперед! – напустился на ребят Боря, опасаясь, что из-за этих ракет прекратятся спасательные работы. – Вперед! На поиски!

– А сам чего не идешь? – крикнул вдруг Андрей, выскакивая на берег, облепленный трусами, в пупырышках гусиной кожи, с дрожащими посиневшими губами. – Ребята, за мной!

И не успел Боря опомниться, как его схватили, подняли, и он, качаясь, поплыл в воздухе.

– Что вы делаете?! – взвыл он, дергаясь и плача. – У меня же приборчик!..

Но вокруг были сердитые глаза, мокрые, слипшиеся челки па лбах, сведенные холодом трясущиеся губы. И уши… Уши, уши, уши! Его схватили за руки и за ноги и, не с самого берега, а метрах в трех от него, стали раскачивать, считая вслух: «Раз, два…» На счет «три» Боря взлетел в воздух и, прежде чем зажмуриться, увидел на мгновение, как к нему бежит мужчина с собакой, и со всего размаха шлепнулся в воду. И пошел на дно. Холод скрутил дыхание. Стал задыхаться. Схватился за горло… Выдохнул! И сразу вскочил. Руку – на карман с приборчиком: на месте! И, утопая в вязком илистом дне, весь закоченевший и тяжелый, побежал к берегу. С него текло, от холода и страха зуб не попадал на зуб, фуражки на голове не было – утонула, видно, – одежда жала, связывала движения, а с берега на него наступали мальчишки, и рты их были разинуты в крике, уши напряжены, глаза вытаращены. Они что-то кричали и, кажется, не хотели выпускать его на берег, а требовали, чтоб он сам искал свою лодку, чтоб он нырял, шарил по дну руками и глотал пиявок…

Боря побежал от них вдоль берега, по воде… С разгона хотел одолеть небольшой откос, но здесь на него налетел Глеб, крича что-то бессвязное, и руками стал толкать в грудь. И, наверно, столкнул бы, если бы не тот человек с догом.

Человек дернул Глеба за руку, Боря выбрался из пруда и побежал с этого пустыря к улице, к своему дому. Там было спасение. Он несся изо всех сил, а за ним бежали они. Он летел, не чуя под собой ног и собственного веса. И уже увидел впереди людей.

Но что это? Люди, заметив Борю и мальчишек, преследовавших его, остановились, захохотали, показывая на пего пальцами, и один даже бросил па землю, в лужу, свой портфель и в приступе смеха запрыгал в туче брызг по воде. Хитрый глаз – он опять виной всему! Все страдания из-за него!

И, не снижая скорости, Боря вытащил из кармана мокрый приборчик и, тяжело дыша, можно сказать, задыхаясь, нажал другую белую кнопку – с черной цифрой «4».