Всё обошлось, шантажисты от нас отстали. Расскажу всё по порядку, частично скопировано прямо из моих статей для Voqq.
В самом начале следствия, кроме упомянутого Жжольта Беко, Алексея Моничева взялся защищать некий адвокат Ландо. Он уговорил Алексея подождать с признанием до окончания экспертизы, и тогда с его слов, это произведет на следствие больший эффект. Шло время, а адвокат всё предлагал потерпеть. Неожиданно родственники Алексея выясняют любопытный факт: Ландо и руководитель следственной группы мадам Молнар (Magdolna Molnar) большие друзья и даже живут в соседних квартирах. Не приходилось сомневаться в том, что венгерской Фемиде удобнее оставить юношу надолго за решеткой. От услуг Ландо отказались, и защищать Алексея вместе с Беко взялся известный адвокат Фабро (Fabrizio Fabro). Они потребовали провести новый следственный эксперимент, на котором была бы воспроизведена картина преступления с учетом новых показаний их подзащитного.
Итак, 05.11.2000, вечер.
Алексей находится вместе с отцом, Антониной Гамазовой, Ирэн и Яношем в салоне. Он сидит на табуретке спиной ко всем. Слышит какой-то хлопок и стук падающего тела за спиной. Через мгновение слышит второй выстрел и видит упавшего на колени окровавленного отца. Следующий момент Алексей инстинктивно бросается на пол и видит, как отец, схватившись за голову, ползёт в сторону коридора. А Антонина пытается вскочить с дивана, но тут же падает сраженная новым выстрелом. Буквально через несколько секунд он слышит два или три выстрела, доносящиеся из коридора. И в этот же момент видит заходящего в салон через стеклянную дверь человека в черной маске. Он стреляет в сидящую на диване Ирэн.
Эти показания объясняют загадки, появившиеся после первого показания Алексея. Убийц было двое, и они действовали одновременно. Тот, кто стрелял в Николая Моничева, ни по какой террасе не бегал, а спокойно вошёл в коридор и добил хозяина. Другой в это время убивал женщин в салоне. В этом случае снимается вопрос о траектории первого выстрела. Стрелявший мог хорошо прицелиться с террасы, произведя его из нижней точки. Понятно, почему Ирэн продолжала как ни в чем не бывало сидеть на своем месте. В реальности все описанные до этого момента события заняли не более десяти секунд. Нет проблем и со странным поведением Яноша. Спустившись вниз со второго этажа, он конечно видел и убитого Моничева и того кто его застрелил – тот стоял в коридоре. Отступать было некуда, и Янош направился в салон навстречу другому киллеру. Лежащий на полу Алексей видит, как тот убивает Яноша. А когда пытается сделать контрольный выстрел, у него кончаются патроны. Тогда, угрожая пистолетом, он ведет Алексея в кабинет с оружием, где заставляет перезарядить карабин. Алексей дрожащими руками перезаряжает его приготовленными там патронами, после чего человек в черном заставляет его выстрелить в лежащего в коридоре отца. Алексей нажимает на курок, но карабин даёт осечку. Киллер заставляет взять автомат Калашникова и снова выстрелить в Николая Моничева. Выбора у Алексея нет, и он стреляет в мертвого отца. Поэтому криминалисты обнаружили отпечатки его пальцев на оружии, порох на руках и кровь на одежде. А осечки оружия случившиеся до этого и позже с Калашниковым, объясняются скорее всего тем, что оно заряжалось заранее приготовленными киллерами патронами, которые несмотря на тот же калибр, не совсем подходили к оружию из арсенала Моничева. Из-за этого киллеры воспользовались третьим видом оружия – пистолетом, из которого и добивали ещё живых женщин. Алексея при этом под дулом другого пистолета заставляли ложиться рядом. Он должен был видеть, как кого убивали, чтобы не ошибиться потом, когда будет брать вину на себя.
А после убийства Захара Шаломова Алексея вместе с Зинаидой водили по дому вовсе не в поисках его паспорта. Люди в черном заставляли искать ту самую красную папку и ноутбук, которые со слов Сони и Крисси должны были находиться дома, но их не нашли при полицейском обыске. Перерыв несколько комнат, Зинаида находит и папку, и ноутбук, после чего они втроём спускаются вниз, где киллер вначале заставляет Зинаиду обыскать тело Моничева, затем, выйдя из дома, обшарить его машину. Ничего не обнаружив, человек в черном ведёт всех обратно в дом. Заставляет Зинаиду лечь на пол в салоне, приказывает Алексею перезарядить пистолет и убивает её выстрелом в голову. Теперь отпечатки пальцев Алексея есть на всём использованном оружии. Покончив с последней жертвой, киллер выводит Алексея из дома, неожиданно заявив: «Теперь ты видишь, что мы можем!» Объяснив при этом, что если Алексей не возьмет всё на себя, та же участь ожидает всех остальных его родственников.
Спокойная реакция представителей следствия на результаты новой реконструкции вызвало бурную реакцию у ведущих собственное расследование журналистов, а также у Савелия Моничева. Выдержки из газет:
«Венгерское правосудие не стало заниматься всеми следами, ведущими в Россию».
«Венгрия боится – со всей её полицией. Она не хочет сталкиваться с какими-то сложными вещами, а это упрощает жизнь. Им проще принять эту версию, что убийца – Алексей».
Действительно, если рассматривать версию, что с Николаем Моничевым свели счеты его российские конрагенты, то венгерской полиции необходимо проводить широкомасштабные мероприятия по поиску киллеров, которых наверняка уже нет в стране. Куда проще считать случившееся хоть из ряда вон выходящей, но лишь семейной, то есть частной драмой. Тем более есть первое признание подозреваемого и несколько веских улик. А главное – никакой «русской мафии» в Венгрии не существует и жители Будапешта и пригородов могут спать спокойно.
И всё же под давлением прессы и родственников Алексея будапештская прокуратура направляет официальный запрос в Генпрокуратуру России. Главная задача – выяснить подробности биографии Моничева, его коммерческой деятельности, выявить круг его партнеров и знакомых. Расследование поручается эксперту-криминалисту Генеральной прокуратуры Почтарёву. Он в свою очередь отправляет запрос в областную прокуратуру города Волгограда.
Те, кто знал Николая Моничева, вспоминают его последние дни.
Матильда, няня Лизы:
«Похоже, он что-то чувствовал, у него были какие-то предчувствия. Он всё время чувствовал, что ему что-то угрожает. А в последнее время это чувство особенно усилилось».
Секретарь Соня:
«Он однажды мне сказал, что ему действительно угрожают, что он боится умереть, боится за Лизу. Когда я спросила, кто конкретно угрожает, Николай ответил, что у него проблемы – большие проблемы по работе, с его друзьями, вообще со всеми в России».
Но конкретные фамилии Моничев не называл.
За две недели до трагедии внимание обитателей дома Моничевых (а также соседних домов) привлекли люди, подозрительно долго ремонтирующие электрический столб, находящийся прямо напротив особняка. Они были одеты в униформу одной из электрических компаний. Провозившись неделю над обыкновенным фонарным столбом, они исчезли. Позже журналисты выяснили, что никаких вызовов на эту улицу в те дни в компанию не поступало. Следователей этот факт не заинтересовал. А несложный следственный эксперимент позволяет убедиться, что со столба через окна можно наблюдать, что происходит в доме, особенно в злополучном салоне, и лучше всего через то окно, через которое стреляли в Николая Моничева.
Мнение бухгалтера Крисси:
«Я думаю что это были люди из России, которые приехали сюда чтобы убить Моничева. Для меня это вещь очевидная».
За два месяца до гибели Моничев вызвал в Будапешт шурина. До этого они общались нечасто. И удивленный шурин напряженно ждал объяснений, так как знал, что Моничев ничего просто так не делает. В итоге последовала всего одня просьба: Моничев взял с шурина слово, что если с ним что-то случится, позаботиться о его похоронах на родине, в Белоруссии.
Через два месяца родственник выполнил просьбу Николая.
Когда весной в Будапеште вовсю работали над текстом обвинительного заключения, в Волгограде Савелий Моничев вёл своё собственное расследование. Он, как и многие, с самого начала отверг версию виновности Алексея. В конце апреля 2002 года Савелий посетил московскую прокуратуру, где встретился с Почтаревым. В неофициальной беседе Савелий сказал, что у него есть документы, которые могут пролить свет но мотивы совершения убийства в Венгрии. Более того, он сообщил, что вышел на заказчиков убийства и скоро сможет назвать их имена. А на днях он отправляется в Будапешт, где хочет поделиться своими соображениями с венгерскими следователями. Перед этим он планировал заехать в Минск, чтобы навестить мать.
Собранные им документы не попали ни в Генпрокуратуру, ни в Волгоградскую областную прокуратуру. Мать Савелия, так же как и эксперт-криминалист Генеральной прокуратуры Почтарёв, свидетельствуют, что Савелий Моничев утверждал, что освободит Алексея, и что у него имеются для этого «необходимые документы, хранящиеся в сейфе, они скопированы и отданы в три надёжных места»
Навестив в Минске мать, Савелий перед отъездом в Будапешт решил заехать ещё и в Витебск. И в первых числах мая он пропал. А девятого мая его тело было обнаружено в поле недалеко от автострады в нескольких километрах от города. Он был убит выстрелами из пистолета в голову.
Витебская областная прокуратура, занявшаяся расследованием убийства, обнаружила одну лишь зацепку: по показаниям соседа, жившего над Савелием Моничевым, он в течение нескольких дней наблюдал в окно своей квартиры, как рядом с домом появлялась и подолгу стояла иномарка с волгоградскими номерами и возле неё топтались крепкие молодые парни. Поскольку сосед занимался коммерцией, то подумал, что караулят его и никому ничего не сказал.
Но как раз в день убийства Савелия Моничева автомобиль с волгоградскими номерами исчез и больше не появлялся. Выяснилось, что Савелий был похищен возле своего гаража, когда ставил туда машину. Гараж находится рядом с домом и очень хорошо просматривается с того места, где дежурили волгоградцы.
После устранения Савелия Моничева мало кто сомневался, что все нити ведут в Волгоград, а заказчики убийства обоих братьев – одни и те же лица. Единственным человеком, имевшим 100 % алиби в последнем случае был Алексей, продолжавший находиться в тюрьме под Будапештом. Но будапештскую прокуратуру и это обстоятельство никак не заинтересовало. На страницах газет появились такие высказывания:
«Факт, который шокировал – то, что венгерское правосудие не хочет сотрудничать с русским. Что они не провели совершенно никаких параллелей между убийством Савелия Моничева и его брата Николая».
Пока,
P.S. ты собрался в Марокко – езжай куда угодно, в любой город, но только не в Касабланку и Агадир. Лучше всего на мой взгляд – это Эс-Сувейра, тем более что в июне там проводится музыкальный фестиваль. Удачного отдыха!
