Данила придумал оригинальный способ компенсировать убытки. Трэйнинг проводился в конференц-зале отеля, это помещение, естественно, имело входную дверь, а на двери была табличка с номером.

Завтраками и обедами кормили за счёт фирмы, а вот ужинать приходилось самим. И если иностранные коллеги из экономии давились гамбургерами в дешёвых забегаловках, то Данила вёл Андрея в гостиничный ресторан, в котором каждый день был днём какой-нибудь национальной кухни – средиземноморской, испанской, полинезийской, или иной; соответствующим образом украшался зал, играла живая музыка. Готовили отменно. Данила заказывал всё самое дорогое, а когда официант приносил счёт, говорил: «put it on my room», называл номер конференц-зала, и ставил размашистую подпись. Не забывал при этом сунуть мелочь – чаевые, и ослепительно улыбнуться улыбкой, выглядевшей дороже мелочи, дороже счёта, дороже всего, что находилось в зале. Это был действительно ценный дар – словно шуба, сброшенная с царского плеча.

Андрей поначалу опасался разоблачения, но потом, осмелев, стал приводить Имоджин.

«Как считаешь, коллега, – не будут же они делать графологическую экспертизу, чтобы выяснить, кто из сотрудников приходил в ресторан и списывал счета на компанию?» – спрашивал Данила.

– Тут не нужны никакие экспертизы, – отвечала Имоджин. – И так всё ясно – на это способны только русские.

– … в день приезда тупо профазанившиие кучу денег, – добавил Андрей и выразительно посмотрел на неё.

В тот вечер Данила приобрёл костюм «как у Джастина», и был в особенно приподнятом настроении. Джастин Тимберлейк – суперпопулярный певец, продюсер, актер – был кумиром Данилы, копировавшем его прическу, манеру поведения, одежду, – всё, что мог скопировать, на что хватало средств. Например, он стал встречаться со своими бывшими девушками – в последнем интервью Джастин сказал, что это классно. Конечно, всё зависит от бывшей, но если получается остаться с ней в хороших отношениях, то тем лучше для тебя.

Джастин отказался от побрякушек. Он поставил жирный крест на своем имидже времен рэперских тусовок (обтягивающий черный свитер с V-образным воротом, толстая золотая цепь, осветленные пряди). Он похоронил эпоху, резавшую глаз блеском позолоты: «Это было не классно. В конце концов, побрякушки – всего лишь щит, скрывающий неуверенность в себе. Бриллианты – да, иногда они хорошо смотрятся на некоторых людях, и в какой-то момент я думал, что и меня они могут здорово украсить. Но я ошибался. В наше время показуха – признак дурного вкуса». Так сказал Джастин. И Данила перестал носить свой ярко-желтый галстук, и не надевает золотую цепочку, потому что, по Джастину, это не классно.

Джастин не переносит ненатуральные запахи. Но появление туалетной воды Timbus изменило его позицию по этому вопросу, и теперь он официально представляет её вместе с одноименными духами. Да, да, недавно он стал рекламным лицом Givenchy. Слово Джастину: «Это первая туалетная вода, которой я пользуюсь. Вообще я ненавижу, когда кто-то входит в комнату, и все тут же начинают задыхаться от парфюма. Но Timbus – совсем другая история: это мужественный аромат, однако он остается легким и свежим и не заглушает мои естественные феромоны». Слово феромоны он произносит безо всякого стеснения. И Данила приобрёл туалетную воду Timbus, и заливается ею, потому что это классно – Джастин так делает.

И теперь его друзья, проклиная Джастина, были вынуждены вдыхать этот бактерицидный запах, которым только клопов травить.

– Классный костюм, – оторвавшись от меню, произнес Данила уже в двадцатый раз за вечер.

– Да! Да! – хором ответили Андрей с Имоджин.

Андрей уже успел съесть салат, а его друзья всё еще терзались сомнениями, что заказать. Наконец, они определились: Имоджин выбрала морского черта с мидиями и карри, Данила – омаров. Насчет вина сомнений ни у кого не возникло – Tokaji Aszu, и только его. Бутылку принесли одновременно с гуляшом по-венгерски для Андрея.

– Что же стало с тем другом, который спятил? – спросила Имоджин. – Мне просто интересно, как кончают люди, которые не забивают голову ненужной информацией.

– Кончитос у него плохой.

Андрей уже рассказал ей, что был вынужден свернуть бизнес и уволиться с двух дополнительных работ, и вот уже полгода ничем не занимается, а тупо, как лох, сидит на одной зарплате вместо четырёх.

– Сначала Глеб опросил всех знакомых, спал ли кто-нибудь из них с его женой Клавой. Некоторое время после развода они иногда встречались, перепихивались – знаешь, простота нравов: если полгорода её трахает, так почему бы и бывшему мужу не заехать и не присунуть ей (её имя стало общеупотребительным в значении «шлюха»). Потом он стал с ней судиться из-за дочери, но это уже был перебор. Как мать его Клава вполне нормальная женщина, и родители её – приличные люди, так что в плане ухода за ребенком к этой семье вопросов никаких. Что касается Гордеевых – тут с точностью до наоборот, чокнутая семейка. К тому же, Глеб конкретно присел на стакан. Естественно, суд он проиграл, там над ним просто посмеялись. Он нёс такую околесицу, что у судьи возникла мысль вызвать скорую психиатрическую помощь. И Глеб постригся в монахи, потом свалил из монастыря, стал бомжевать, пару раз приходил ко мне и требовал деньги, которые я ему якобы должен. Мать его, полоумная, звонила мне и угрожала небесной карой, проклинала, бормотала заклятия. Я уже не брал трубку, так она на автоответчик наговаривала свой бред по полчаса. Что называется, яркий клинический случай. Когда я рассказываю про его макли, никто мне не верит, мол, такого не может быть в реальной жизни. Но те, кто Глеба знает лично, просто вахуе от него. Между прочим, парень имеет красный диплом, первое время после института он работал хирургом, у него золотые руки, редкое клиническое чутьё, талант, про него даже писали в газетах. Зачем подался в бизнес, непонятно.

– Получается, Andrew, он очень эрудированный, а ты говоришь, что он совсем не любознательный. У меня сначала сложилось мнение, что он даун.

– Я сказал, что у него присказка была такая: «не забивай мне голову ненужной информацией». Своё дело он очень хорошо знал: все препараты назубок, схемы лечения, сравнительные характеристики.

– Так почему такая сумасшедшая кончина?

– С фирмы уволили, бизнес накрылся. Со всеми наймитами так бывает – когда увольняют с работы и не удается сразу куда-то устроиться, происходят ужасные вещи. Рак мозгов.

Доев гуляш, Андрей попросил повторить порцию.

– Можно у тебя попробовать? – спросил Данила, и, не дожидаясь разрешения, отрезал кусочек рыбы из тарелки Имоджин, и отправил себе в рот.

– М-м-м… как вкусно!

Данила так всегда делал, в любой компании – если заказывали разные блюда, он непременно лез в чужие тарелки, чтобы попробовать. Что называется, и рыбку съесть, и омара, и гуляш. Нельзя было быть уверенным в своей тарелке, находясь за одним столом с Данилой. Андрея это сильно раздражало, но он делал вид, что всё в порядке. Зато Имоджин не чувствовала себя скованной глупыми условностями.

– Тебе Джастин посоветовал так делать? По-моему, нет. Если бы Джастин увидел, как ты лезешь в чужую тарелку, он погрозил бы пальцем, и сказал: ай-ай-ай, Данила, это не классно!

Данила был тот ещё толстокожий буйвол, он лишь расхохотался и предложил ей попробовать из его тарелки. Она отказалась:

– Мои кумиры запрещают мне, они говорят: Имоджин, ешь только то, что сама заказала.

– Джастин советует быть естественным, быть самим собой. А для меня вполне естественно отщипнуть у соседа сладенький кусочек. Поэтому я не сдерживаюсь, и чувствую себя великолепно.

Глаза Данилы заблестели по-блядски.

– А как, по Джастину, должна выглядеть девушка? – поинтересовалась Имоджин.

– Сейчас тебе расскажу, сладкая! Джастин считает, что самые эффектные дамы – не те, кто слепо следуют требованиям моды, а те, кто умеет принимать тело таким, какое оно есть, и подчеркивать его красоту. Если у них пышные формы, они, например, носят брюки клеш, а если они худенькие, то надевают что-то обтягивающее. Джастин советует не стесняться своего тела. «Так что, девушки, хватит уже казаться не теми, кто вы есть на самом деле!» – говорит он. Ещё он считает, что женщинам не стоит злоупотреблять косметикой, это не классно. Джастину не нравится, когда на девушке тонна макияжа, он предпочитает естественный вид.

– Выглядеть естественно – гораздо дороже, чем неестественно. Это капиталоемко и энергозатратно. Мне пока это не по карману, к тому же я ленива, и у меня нет силы воли. Я ценительница удовольствий, а не труженик. Люблю простые движения – но не в спортзале, а… в других местах.

Данила напружинился и подался вперед, пожирая её глазами, и выдал очередную тираду, которую Имоджин внимательно выслушала. Разговор шёл между ними двоими, и напоминал игру в теннис, когда двое игроков перебрасывают друг другу мячик, и третьему никак не вклиниться. Андрею это не понравилось – Данила был серьёзный противник, а его бесцеремонные и примитивные приемчики уж очень часто давали отличный результат. Был случай, когда Андрей подбивал клинья к Жене Тимашевской, приложил массу усилий, чтобы проникнуть к ней в гостиничный номер (это было в Москве), и в итоге потерпел поражение. А наутро узнал, что Данила полночи просидел в номере у Онорины, там же находилась и Женя; что было дальше, история умалчивала. Болтливый Данила молчал, как партизан, и это могло означать только одно: осторожная Тимашевская строго настрого велела ему держать рот на замке. До этого она не скрывала своего презрительного отношения к нему. Настоящая петербургская аристократка, эстетка, ценившая в людях прежде всего глубокий живой ум и способность мыслить нестандартно, она держала Данилу за плебея, ремесленника, бездарь. Если не одноклеточное, то всяко амёба. И вот однажды, неслышно зайдя к ней в кабинет, Андрей обнаружил эту парочку за интересным занятием. Данила массировал Жене плечи, шею, голову, и всё говорило в пользу того, что она находится в предоргазменном состоянии. Прямо как Имоджин сейчас, поддающаяся его заигрываниям.

– … как классно соблазнить девушку? Заставить её смеяться! Знаю, это не слишком оригинально, но я считаю, что любая женщина становится красивее, когда улыбается, и на подсознательном уровне она сама начинает ощущать себя более привлекательной.

– Даже если у неё желтые зубы?

– Да, сладкая, даже если у неё желтые зубы. Девушки всё равно становятся красивее, когда улыбаются. И на зубы я уже не смотрю…

При этих словах Данила хищно улыбнулся, обнажив свои острые волчьи зубы. Имоджин ответила благосклонной улыбкой. Определенно, его феромоны ничем не заглушить, даже боевым отравляющим веществом Timbus, который почему-то используют в парфюмерии. Собственность Андрея оказалась под угрозой, пора показывать свои зубы. Придвинувшись к Имоджин, он стал пальпировать её оргазменные точки, которые уже достаточно хорошо изучил. Смуглая рыжеволосая жертва с запрокинутой головой, с закатившимися глазами, тяжело задышала, изнемогая, она уже не видела и не слышала Данилу, и в этот момент не заметила бы даже, если бы небо упало на землю.

Мальчик-вишенка потерпел фиаско – ему не удалось зафиксировать секс со смуглянкой. И ему ничего не оставалось делать, как расплатиться за ужин своей размашистой министерской подписью и уйти.

В номере, после взаимного сладостного удивления, в минуту нежной близости, она сказала:

– Ты ревновал, sweetheart, ревновал, признайся!

– Ты вела себя ужасно.

– Как ты мог подумать? Я не могу одновременно принадлежать двум разным мужчинам.

– Конечно, не можешь, – язвительно подхватил Андрей, – ведь со всеми ты разная, и получается, что это уже как бы не одна, а несколько женщин, объединенных одним общим именем.

– Ты ни с кем не сравним, Andrew, особенно с этим… сладеньким.

– Да, но ты только что назвала его мужчиной. Если бы до этого ты не говорила прямо противоположное, я бы в жизни не согласился на этот ужин.

Она тоже достаточно изучила его чувствительные точки, и поспешила применить полученные знания; лёгкие, но эффективные прикосновения быстро заставили его успокоиться. Внезапно оторвавшись, спросила:

– Мне кажется, ты не ревновал, ты опять играл со мной, ты ведь меня не любишь.

– Я хочу только одного: нравиться тебе; я всегда буду тем, кого ты захочешь видеть во мне, – ответил Андрей, снова загоревшийся желанием и почувствовавший прилив новых сил.

Шторы были раздвинуты, уличные неоновые фонари наполняли воздух голубоватым сиянием, а зеркала – холодным блеском. Тело и простыни, казалось, излучали фосфоресцирующий свет.

Имоджин решила, что Андрей её не любит, потому что повадки женатых мужчин известны, но мысль о том, что мужья хороши в постели, когда изменяют женам, вернула её к вопросам любви. Darling активно не возражал, и снова оказалось, что им уже недостает слов, чтобы выразить свои чувства.

* * *

Имоджин не считала себя суеверной, но то, что Andrew улетел 13-го числа, встревожило её. Они расстались в несчастливый день! Именно поэтому их расставание она восприняла не как закономерное окончание ни к чему не обязывающих отношений, а именно как его отъезд, как тó, что darling покинул её и исчез. Конечно, она не винила его, и не сердилась на него, но это было скорее её желание не винить и не сердиться.

«Конечно, – говорила она себе, – я сохраню воспоминания о нём, – след самого лучшего, что только бывает в мире, и что только могло произойти со мной. Он неспособен к истинной привязанности. И разыгрывал страсть только для того, чтоб не обидеть меня. Ну… какой-нибудь час sweetheart действительно меня любил. Да и не могу я желать большего».

То, что они принадлежали разным мирам и общались на языке, который для обоих был чужим, поставило её в неловкое положение, претившее её прямоте, её гордости, и нарушавшее ясность её мыслей. С другой стороны, это было условностью, но всё же эти обстоятельства внесли в их любовную историю оттенок незавершенности, ведь она даже не смогла высказать всё, что хотела, мужчине, который понравился ей больше других.

Пока такси увозило её из аэропорта домой, Имоджин почти удалось внушить себе, что воспоминание о том, как они с Andrew любили друг друга, останется для них обоих лишь отблеском сна.