Геннадий Петрович Рыбников, главный врач железнодорожной больницы, был одним из немногих собственных клиентов, и Андрей усердно принялся его обхаживать. Выбрав время, он набился к нему в гости, прихватив promotion material – шовный материал для гинекологии и гормональные препараты. Перспективы намечались хорошие – доверительные отношения сложились ещё в те времена, когда поставщик был обычным торговым представителем, а главный врач – всего лишь заведующим отделением.

Вручив в прихожей презенты, Андрей прошел на кухню. Выпив за встречу (Рыбников признавал только дорогие напитки, в этот раз был Black label), неспешно повели беседу. Андрей объяснил, что в обычном прайс-листе со среднерыночными ценами заложено 10 % комиссионных. Есть позиции с большей рентабельностью, – всё надо оговаривать конкретно. Конечно, можно забить в цену все 50 и даже 100 процентов, но мало ли, какая проверка. Если главный врач берет на себя ответственность – можно сделать всё, что угодно. Рыбникова вполне устроили 10 %.

– За рыбалку, – предложил Андрей, поднимая бокал.

И кивнул в сторону висящей на стене головы меч-рыбы. Со слов Рыбникова, заядлого любителя подводной охоты, это был его трофей. Андрея разбирали сомнения, но не скажешь ведь всего человеку, который больше клиент, чем друг.

– Давай, за рыбалку.

Они чокнулись и выпили.

– Как съездил, что в Италии хорошего?

Услышав, что заговорили о заграничной поездке, из комнаты на кухню вышла Алевтина Яковлевна, жена Геннадия Петровича.

Андрей подробно рассказал – и про автобусный тур по всем крупным городам, кроме Милана и Сан-Ремо, и про недельный отдых на побережье, в Лидо-ди-Эзоло. Больше ни с кем из клиентов не обсуждались эти темы – заграничные поездки, иностранные автомобили, фирменные вещи, и другие способы потратить крупные деньги, а с Рыбниковым такие разговоры велись постоянно, он любил похвастаться приобретениями и послушать, как другие в этом преуспели.

– Ну, и что вы привезли оттуда? – поинтересовалась Алевтина Яковлевна.

– Кроме сувениров, ничего.

– Как, вы были в Италии, и ничего не купили из вещей?

– Там одежда ещё более паршивая, чем на нашем Тракторном рынке. Говорят, только в Милане можно что-то купить. Milano – yes, столица моды, кроме того, на севере сосредоточена промышленность и капитал, а южные города – бедняцкие районы, поэтому и выбор в магазинах отвратительный.

– Так ты сэкономил на жене!

– Хорошая экономия! Как и в любой другой поездке – потратили всё до последнего доллара. Накупили сувениров столько, что еле увезли. Ну, ещё кожаные куртки, пару костюмов, двое брюк, и платье – вся одежда куплена в Сан-Марино, это город-государство, вся территория которого – зона duty-free.

– Вот тебе раз, «ничего не купили»! Давай рассказывай, какие куртки…

Отчитавшись в покупках, Андрей рассказал о международном конфликте, произошедшем в Венеции. Мариам выбирала в сувенирном магазине маску, – в обычной своей манере. Продавец, игнорируя остальных покупателей (у него просто не было другого выбора), выкладывал перед ней всё новые и новые маски, услужливо спрашивая: «что-нибудь ещё?», она хмурилась – мол, попробуйте, что-то не очень… Андрей терпеливо ждал – в 10 случаях из 10 такие смотрины оставались смотринами без потерь для семейного бюджета. И он был за это благодарен жене. Что касается нервной системы продавцов – это их работа – завлекать покупателя.

Внезапно какой-то лысый низкорослый субъект в клетчатой рубашке оттолкнул Мариам, что-то злобно прикрикнув (смысл фразы, произнесенной по-английски, означал – вы мешаете нормальной торговле), и обратился к продавцу по-итальянски. Андрей, до этого стоявший в стороне, приблизился к лысому, и толкнул бедром, отчего тот чуть не повалился наземь. Помещение огласилось отборной русской бранью, приправленной услышанными от Альбертинелли итальянскими ругательствами. Лысый замотал головой с остервенением приговоренного к смерти цыплёнка, и попятился к выходу. Мариам заставила продавца ещё пару раз сходить в подсобку за товаром, после чего, состроив недовольную мину, – мол, ничего-то у вас нет хорошего, – направилась к выходу.

Они уже достаточно далеко удалились от этой лавки, когда Андрей почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Обернувшись, он увидел лысого, который, всё так же мотая головой, прошипел:

– Russo communisto!

То, что прозвучало в ответ, услышали только прохожие – лысый быстренько исчез в толпе. Выругавшись, Андрей подумал, что если бы не злобный тон, то, в общем-то, слова «russo communisto» можно было бы принять за комплимент.

Посмеявшись над итальянцем, Алевтина Яковлевна попросила ещё раз показать, как тот мотал головой, и неожиданно спросила, знаком ли Андрей с Вадимом Второвым. Получив положительный ответ, спросила про его жену, Алину.

– Да, мы учились на одном курсе.

Она продолжила расспросы, а её муж напряженно слушал. По тону вопросов было ясно, что задаются они неспроста, и что Рыбниковы чем-то обижены на Второвых.

– Алина вообще не соображает в медицине, зачем она пошла в ординатуру, – заявила Алевтина Яковлевна.

Оказалось, что у неё знакомые в отделении, в котором проходит обучение Алина Второва. Андрей выступил в её защиту – все-таки жена друга, к тому же знакомы с детства, ничего плохого она не сделала:

– Не знаю, когда мы учились, у неё всегда были хорошие оценки.

– Мне сказали, что Второв тащил её все шесть лет – платил за экзамены, и так далее. И в ординатуру её пристроил.

– А кого ж ему пристраивать, не чужую же бабу, – искренне удивился Андрей.

И вообще, подумал он, зачем в кругу своих нести такую чушь – пристроил свою жену там, или родственницу, не на партсобрании же выступаешь.

Разливая по новой, Геннадий Петрович спросил:

– Вы с ним друзья?

– Ещё со школы.

– Даже так?! И что он вообще, как человек?

Запив виски колой, Андрей ответил, что Вадим Второв хороший товарищ, и никогда не подводит друзей.

– Он сгрузил мне какой-то неликвид – залежавшиеся медикаменты, – объяснил Рыбников. – Мы договаривались на 50 % общей суммы. Прошёл месяц, а денег нет.

И Рыбниковы возмущенно посмотрели на Андрея – так, будто он им задолжал.

– Ну… я не знаю… Может, обстоятельства… На Вадима это непохоже.

А про себя подумал, что очень похоже – долг за телефон Второв отдавал два месяца. Конечно, всё сложилось наилучшим образом – получив деньги, Андрей не стал погашать задолженность Билайну, а купил в МСС новый телефон (трубки продавались с зашитыми в них номерами), и сэкономил целую тысячу долларов. Но осадок остался.

– Так дела не делают, – сурово продолжил Рыбников. – Я это так просто не оставлю. У меня связи в линейной прокуратуре… В общем, есть к кому обратиться.

– Возможно, где-то он не прав. Но как о друге ничего плохого не могу о нём сказать.

– Ну… раз вы дружите, – кивнула Алевтина Яковлевна и вышла с кухни.

Рыбников некоторое время возмущался, затем сменил тему, и к моменту, когда пустая бутылка перекочевала под стол, успел рассказать множество смешных и курьёзных случаев из своей гинекологической практики.

– …подростки решили заняться сексом. Когда закончили, обнаружилось, что презерватив остался у неё внутри. Пробовали вытащить – никак не получается. Тогда парень снял со стены часы с кукушкой, завёл, и стал держать над девушкой. Предполагалось, что кукушка залетит туда, раскроет клювик, схватит им презерватив и вытащит. Кукушка вылетела, и застряла крылышками и другими острыми краями в мягких тканях. Девушка кричит от боли, парень растерялся. Вызвали «скорую». Выносили девушку втроём – двое несли носилки, третий держал над ней часы с застрявшей кукушкой.

На выходе, провожая Андрея, Рыбников сообщил, что живых денег у него мало, но саратовское управление железной дороги предлагает ему зачётную схему – выбрать продукцию с завода железобетонных изделий, задолжавшему за железнодорожные перевозки, и на вырученные средства приобрести оборудование. Сумма крупная – около десяти миллионов долларов. От волнения Андрей оставил не завязанными шнурки своих туфель.

– С-сколько?!

Рыбников назначил встречу у себя на работе – там он расскажет все подробности.