Они прибыли в «Кин-дза-дзу» около полуночи. Заведение оказалось наполовину пустым. Шоу уже началось.

– Будут выступать до часу, потом – за дополнительную плату, – сообщил Андрей, пока выбирали столик.

Мимо них прошла фактурная девушка, топлес, с хлыстом, в ковбойских сапогах и шляпе.

– Даже если все остальные окажутся такими же страхолюдинами, как в «Ромео»… – сказал Альбертинелли, изумлённо уставившись на стриптизёршу.

– …то всё равно Андрей получит повышение, – продолжил Вануччи. – Мы сделали правильный ход.

– Андрею зачет зачетнейший! – подтвердил Альбертинелли.

Они заказали пиво. Играла интересная музыка. Диско-убийство, разрывавшее танцполы в клочья в 80-х, преподнесли как колыбельную вроде «спят твои соседи, белые медведи».

Очередная девушка, двигаясь по сцене, выгибалась, поглаживая себя, заставляя зрителя скользить взглядом вслед за своей рукой вдоль изящных прогибов тела. Опустившись, поползла, волнообразно двигаясь, то опуская, то поднимая бёдра. Перевернувшись на спину, сделала стойку «свеча», и, раздвинув ноги в стороны, погладила себя по внутренней поверхности бёдер.

«Трудно им придётся ночью в «Банк-отеле», в котором нет room-service», – глядя на своих спутников, подумал Андрей.

Поднявшись, девушка продемонстрировала «волны» – уже у пилона. Пошли крутки, наклоны, прогибы, захваты пилона ногами, вращения, вис на руках вниз головой.

И это выступление, и следующее, и следующее за ним, не оставили итальянцев равнодушными. Музыка тоже не подкачала. Бесшабашные поп– и рок-песни, забубенные, утрированные 80-е, яркие и кричащие, были переделаны в меланхоличные босановы. И в такой обработке обнаружили новые грани, заиграли новыми красками.

– Bona fica, я таких не видел даже в «Playboy», – признался Вануччи.

Во время приват-танца стриптизёрши показали всё, на что способны. Приближаясь вплотную, проводили внутренней стороной ноги по плечу, бёдрам выбранной жертвы. Присаживаясь к мужчине на колени, ёрзали, крутили попой, и, соскальзывая на пол, продолжали там свои шалости, ползая, бросая дразнящие взгляды.

«И зря, и не зря мы сюда приехали», – глубокомысленно произнёс Альбертинелли, покидая заведение в два часа ночи, после просмотра дополнительно оплаченной программы.