В полночь к автозаправке подкатил тёмно-синий седан. Дождавшись, когда отъедут заправлявшиеся машины, из подъехавшего авто вышли двое – шестнадцатилетняя Тина и двадцатидвухлетний Кароль. Он был одет по-летнему – майка, джинсы, и кроссовки, на ней была бесформенная мужская куртка, скрывавшая фигуру, мешковатые слаксы, кроссовки, на голове – панама.

Кароль первым зашёл в помещение и, вытащив из-за пояса пистолет, сказал:

– Стоять всем, не двигаться!

Тина, вошедшая следом, также вытащила пистолет, и взяла на мушку охранника. Её друг тем временем подошёл к кассе, и велел работнику выдать ему всю наличность. Тут зазвенел колокольчик – это с улицы зашёл заправщик. Кароль обернулся на звук, Тина скосила взгляд на дверь. Охранник дёрнулся за пистолетом, и девушка тут же выстрелила ему в живот. Заправщик попытался выскользнуть обратно на улицу, но не успел – Кароль дважды выстрелил ему в спину. Охранник стоял, покачиваясь, надвигаясь на Тину, и она, отойдя на шаг, прицелилась ему в голову и дважды выстрелила. Охранник упал навзничь, заливая кровью пол. Кассир попятился было к двери, ведущей в подсобное помещение, но Кароль, повернувшись, велел ему пошевелиться с деньгами. И кассиру пришлось отдать все, что было в кассе.

– Так мало? – положив пистолет на стойку, спросил Кароль.

– Всё, что есть.

Взяв деньги, Кароль обернулся:

– Ты как, малышка?

Кассир попытался схватить лежащий на стойке пистолет, но лишь толкнул его, и тот свалился на пол. Вскинув руку, Тина выстрелила. Повернувшись к кассиру, Кароль увидел его сползающим по стене.

– Ты моя умница… – сказал он, пытаясь выглядеть бесстрашным.

Подбородок его дрожал. Выпавшие из рук деньги валялись на полу.

– Собирай деньги, пойдём, – деловито ответила она.

Он смотрел на неё ошалело. Сделав к ней шаг, заключил в объятия. Она обмякла, пистолет выпал из её рук. Они поцеловались. Возбуждение нарастало в нём, он исступлённо прошептал:

– Сейчас натяну тебя – прямо здесь!

Она попыталась высвободиться.

– Больной совсем? Пошли отсюда!

Взгляд его остекленел, он рывком расстегнул её балахон, и запустил свою руку ей в трусы.

– Ни х*я ты не уйдешь. Хочешь смотаться – раздвигай скорее ножки.

Она стала умолять его – сегодня, наконец, она уступит, только не здесь, надо поскорее убраться из этого места. Он попытался улечься с ней на пол, но она удержалась на ногах, и, прижавшись к нему, стала осыпать его поцелуями, говоря, что сегодня ночью будет с ним ласкова, только не здесь.

– Ну потрогай, вздрачни его, – потребовал Кароль, и, расстегнув ширинку, вывалил своё достоинство.

Умоляющий взгляд Тины за секунду переменился и стал жёстким. Лицо её отвердело, глаза мрачно сверкнули.

– Сейчас подниму волыну с пола, и вздрачну твой хуишко двумя выстрелами.

Губы его задрожали, и теперь уже он сам заговорил умоляющим голосом:

– Ну же, Тина, я уже достал, потрогай! Тут-то бизнеса на полминуты ручкой сделать, а ты ломаешься.

Вывернувшись, как кошка, Тина метнулась к лежащему на полу пистолету, её куртка осталась в руках у Кароля. Тут с улицы раздался вой сирен. Кароль спешно затолкнул обратно в брюки пенис и застегнул ширинку. Тем временем Тина, выхватив свою куртку, юркнула за стойку, а оттуда – в подсобку. Кароль растерялся – то ли бежать следом за ней, то ли поднять с пола пистолет. Зазвенел колокольчик – в помещение ворвались полицейские.

– Стой где стоишь, щенок!

Так Кароль и застыл – наклонившись; а на полу, в полуметре от него лежали два пистолета, и вокруг были разбросаны деньги мелкими купюрами.

– Матерь божья! Кровища вперемешку с мозгами! – заголосили полицейские. – А где второй? Куда второй убежал?

На запястьях Кароля щелкнули наручники, полицейский грубо толкнул его по направлению к двери.

– Давай живее, сучий потрох!

Два полисмена вышли через заднюю дверь на улицу и встретились с двумя другими, успевшими обежать вокруг здания.

– Никого?

– Никого, сбежал.

Определив направление погони, они бросились в темноту.

В это время Тина подбежала к мусорному баку на одной из пустынных улиц, бросила туда куртку, резиновые перчатки, панаму. Туда же последовали снятые ею слаксы. Оставшись в майке, обтягивающих джинсах, и кроссовках, она, оглядевшись, не спеша побрела по улице, продумывая дальнейший маршрут.

– Хрен ты меня получишь, придурок несчастный! – зло процедила она, вспомнив Кароля.

* * *

…Раздался телефонный звонок. Сделав звук потише, Имоджин потянулась за трубкой.

– Алло.

– Привет.

– Andrew?

От неожиданности она приподнялась, и села на кровати.

– Ты не спишь? – спросил он.

Нет, она не спала. Увлеклась фильмом, и даже не представляет, сколько сейчас времени. Но почему sweetheart не спит, разве он не получил то, что хотел – пусть за неразумную плату, но это лучше, чем ничто.

На экране Тина в компании своей мамы пила на кухне чай, они мило болтали, как две лучшие подружки, рассматривали какие-то фотографии, – полная идиллия.

Снова услышав голос Андрея, Имоджин выключила телевизор.

– Мы так и не поговорили, – мягко напомнил он. – Я хотел услышать твой голос – в интимной тишине, когда ничто не мешает ему рассыпаться нежными переливами.

– Ну… послушай мой голос…

И она стала напевать саундтрек к «Титанику».

– Ты сейчас одна? – спросил Андрей.

Имоджин оглядела быстрым взглядом комнату – надо бы прибраться.

– Да, если не считать героев фильма, который я только что смотрела.

Он стал что-то сбивчиво говорить, она же, на ходу собирая разбросанную одежду, прикидывала, успеет ли прибраться до его приезда. Не разобрав толком, что он говорит, продиктовала свой адрес.

– Какой, говоришь, фильм… – растерянно спросил он.

– Прочисть уши ватными палочками, возьми ручку, и запиши мой адрес.

– А-а… да… ватные палочки – это моя страсть.

Она громко рассмеялась.

Закончив разговор, Имоджин вынула из шкафа новое полотенце и направилась в ванную.

«Фильм! – подумала она. – Надо будет спросить Илону, чем закончился этот фильм».

То, что произошло сегодня в баре, взбудоражило её. Быстрое, полное, обоюдное удовлетворение. Какой-то скоростной спуск. Единственное, что беспокоило Имоджин – не заподозрят ли чего администратор, бармен, или другие работники. Конечно, не стоило так рисковать – на работе, да ещё с клиентом. С другой стороны, правила на то и правила, чтобы их нарушать. И теперь она задумалась: стоит ли дальше нарушать их. Это что же может получиться – отношения? С кем? С каким-то непонятным русским, внуком варвара, въехавшего в Будапешт на танке? Тот, старый Andrew, взял город, а этот, молодой, с ходу взял её. Прямо сюжет для фильма «Любовь и другие катастрофы», ни больше, ни меньше!

Квартира постепенно приобретала вид, пригодный для приёма гостя. Разложив все вещи по местам, Имоджин взяла тряпку, вытерла пыль, затем, вымыв руки, прошла в комнату, раскрыла шкаф, разделась. Майка и шорты мягко опустились на пол. Выбрав халат – шелковый, терракотового цвета, набросила на себя, снятую одежду подняла и положила на полку. Закрыла шкаф, принялась разглядывать своё отражение в зеркальной дверце шкафа.

«Я не чувствую ни стыда, ни сожалений. Я действовала не по своей воле, а повинуясь силе более высокой. Я была бескорыстна… старалась, по крайней мере, это меня оправдывает. Ни на что не рассчитывала, ничего не предусмотрела заранее. Конечно, не стоило отдаваться совершенно незнакомому человеку, а уж тем более приглашать его домой. Я ведь совсем его не знаю».

Спохватившись, она одернула себя: «Что за меланхолия, подруга?!» Запахнув халат, она завязала пояс, и решила, что новая, подкованная сексологом Имоджин переспит с Andrew… раз двадцать, и выкинет его из головы. Делов-то куча.

А в следующее мгновение она обнаружила, что стоит у двери и нетерпеливо смотрит на трубку домофона. Раздался звонок. Не спросив, кто, Имоджин сразу нажала на кнопку. Затем, повернув ключ, приоткрыла дверь, и замерла в сладостном ожидании. С лестницы доносился звук шагов.

– Варвар!!!