Проснулся Андрей, почувствовав чьё-то присутствие. Открыв глаза, увидел Мариам, сидящую на краю кровати и внимательно его разглядывающую. С другой стороны копошился сын. Растормошив его, как обычно, и насюсюкавшись, Андрей поднялся с кровати и посмотрелся в зеркало. Отттуда на него смотрел парень, имеющий очень помятый и нечесаный вид.
– Голова болит? – спросила Мариам.
– Есть немного.
Он попытался пошутить, мол, издержки производства, но, заметив её хмурый вид, осекся.
– Сядь, – она повелительно подтолкнула его, и он уселся на оттоманку напротив комода, на котором стояло зеркало. И принялась легкими движениями массировать его голову.
– Папа, давай играть в домино, – потянул за руку сын.
Но у матери семейства были другие планы.
– Алик, выйди из спальни, нам с папой нужно поговорить. ОК?!
С этими словами она выдворила ребенка из комнаты и плотно закрыла дверь. После чего вернулась к своему занятию. Её пальцы заскользили по макушке Андрея, шее, плечам.
Он вопросительно посмотрел на неё в зеркало. Их взгляды встретились. Её взгляд принял несвойственное ей кроткое выражение.
Мариам сказала:
– Чем она лучше?
– ??? – он попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Он уже смотрел прямо перед собой, в то время как она разглядывала его затылок.
– Чем она лучше – девушка, с которой ты развлекался в Старой Таверне, вместо того, чтобы приехать к нам в Сочи?
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – он замотал головой, что было затруднительно: ладони Мариам обхватили его голову с двух сторон.
– Я от тебя этого не ожидала. Не знаю, что тебе сказать, Андрей.
Она тяжело вздохнула:
– Знаешь, Андрей, я так часто всем говорила, что мне повезло, потому что я за тебя вышла; какой ты хороший мужчина. И я не жалею об этом. Я говорила: «Да! Он отличный!», «Да, мне так повезло!» Не потому что я была обязана это говорить, а потому что я так думала.
Потому что ты и есть идеальный.
Её голос задрожал.
– И ещё ты… ты… ты сильный…
Она всхлипнула и с трудом докончила:
– И ты… ты намного лучше других.
Не выдержав, Андрей поднялся, встал лицом к стене. Перед ним висела картина, репродукция Моне, любимого художника Мариам. Андрей поднял правую руку, провёл ладонью по лицу, будто смахивая пыль. Мариам вышла из спальни и направилась на кухню. Он вышел следом и пошёл в кабинет. Быстро одевшись, позвонил брату, Максиму, чтобы срочно подъезжал к стоянке, затем проскочил в прихожую.
– Ты куда, я разогреваю обед, – Мариам вышла с кухни и встала перед ним.
– Мне нужно в кардиоцентр, меня там ждут.
– В шлепанцах?
Да, вид был несуразный – строгая рубашка, брюки и шлепанцы.
– У меня все туфли в машине.
Не имея ничего сказать больше, Андрей вышел из квартиры.
«Кто? Кто проболтался? Откуда она знает?» – этим вопросом он мучился, пока ехал до стоянки. На этот раз благополучно поставив машину, расписался у сторожей, вышел с паркинга на улицу Циолковского и стал прохаживаться в тени деревьев. Дождавшись брата, подъехавшего на такси, сел на заднее сиденье, поднял затонированное стекло, чтобы его не было видно. По дороге изучал переданные Максимом документы. Настроение ещё больше ухудшилось.
Когда вышли на кардиоцентре и направились к входу, Андрей рассказал о состоявшемся разговоре с женой.
– Может она пробивает? – предположил Максим.
– Пробивает? Но она так уверенно сказала: «девушка, с которой ты развлекался в Старой Таверне».
– Просто так уже бывало. Она же постоянно берёт тебя на мушку.
Андрей хватил себя по голове: действительно, она же не предъявила улики в виде фото– и видеозаписей. А он-то дурак выдал себя своим растерянным видом.
– Черт! Но она это так преподнесла… Мне кажется, у ней что-то есть на меня. Тем более название – как она могла угадать название таверны, расположенной черт знает где в Абхазии, где туристов то нет ни одного?!
В холле кардиоцентра Андрей снова хватил себя по лбу – Мариам сказала «Старая Таверна» вместо «Таверна Берег мечты». С другой стороны, названия созвучны, можно перепутать.
Спустившись в офис, Андрей сорвал всю свою злость на сотрудниках. Напротив него сидели Паперно, Кондукова, Ярошенко и Мальчинина. И хозяин вывалил на своих помощников все свои претензии. Почему до сих пор не запущена 256-я аптека в Кировском районе? Что с возвратом экспортного НДС? Почему никак не решается вопрос с оформлением в собственность здания на территории кардиоцентра? Почему такие тормоза с оформлением участка на Кузнецкой улице? Почему так слабо стал работать отдел продаж? Что за проволочки с оформлением лицензии на обслуживание медтехники?
И много других «почему».
Сотруднки оправдывались, приводили объективные причины. Одна Ирина молчала, устремив на шефа свой восхищенный взгляд. В её адрес не было ни одного замечания, а все высказанные претензии лишь подчеркивали её безукоризненную работу – она подтянула на сторону Совинкома новую сотрудницу компании «Джонсон и Джонсон», проживающую в Ростове, и та скинула несколько серьезных заказов по Ростову, Краснодару и Ставрополю. Ирине было сказано, чтобы ни с кем не делилась своими наработками, действовала самостоятельно и никому не сдавала контакты.
– Дядич застрял в Госкомимуществе, – виновато оправдывался Паперно.
(Дядич был директором фирмы-застройщика, он должен был оформить по доверенности Совинкома документацию в комитете по имуществу, подписать проект и вести строительство аптечного модуля на улице Кузнецкой. По мнению Ансимовых, затея со строительством аптеки, которая будет оформлена в собственность – самое стоящее дело во всём аптечном проекте, поэтому Андрей так торопился – у него лежали их деньги, которые он собирался в это дело инвестировать, и потом, в случае затруднений с выплатами дивидендов смог бы предъявить конкретное здание: вот мол, куда пошли ваши деньги, хотите забирайте его либо подождите немного и дайте время на раскрутку торговой точки).
– А кто заставляет Писареву, шалаву €δаную, заказывать товар у поставщиков, когда точно такой же товар завис на складе? Дядич заставляет?! – сорвался на крик Андрей.
И швырнул на стол подготовленный Максимом доклад. За несколько минут вывалилось столько ругательств, что, казалось, зал отяжелел. Сотрудники сидели, словно придавленные. Даже Ирина немного сникла.
Предъявленные аргументы нечем было крыть: взятый по вексельной схеме товар (под аптеки и отдел продаж), стоимость которого составляла чистую прибыль, лежал на складе нетронутым, в то время как заведующие аптеками и сотрудница отдела снабжения заказывали те же позиции у поставщиков. Фармацевты делали это, потому что сидели на откатах у поставщиков, а Писарева – просто из-за разгильдяйства или желания навредить компании. И если бы они своевременно распродали весь товар, если бы еще и менеджеры подсуетились, то финансовые показатели фирмы были бы намного лучше, чем сейчас. С проблемными долгами можно было бы рассчитаться три месяца назад, сэкономить на процентах. И не краснеть перед поставщиками.
– Надо трясти кардиоцентр! – подала голос Мальчинина. – Завтра пойду разбираться по поводу их долга.
– Никуда ты не пойдёшь! – рявкнул Андрей. – Я же предупредил: всем, кроме Иры, запрещается вести переговоры с сотрудниками кардиоцентра.
Он уже собрался изложить все аргументы, но передумал – нечего тут расшаркиваться перед быдлом.
С минуту длилось молчание. Затем Андрей, устыдившись, что впустую демонстрирует эмоции вместо того, чтобы действенным образом наказать провинившихся, отпустил людей, пригрозив напоследок, что весь экономический ущерб взыщет из зарплаты провинившихся (правда, не имея понятия каким конкретно образом – хоть заталкивай уродов в багажник и вези на Волгу, как в старые добрые 90-е).
Мальчинина, Ярошенко и Паперно удалились. Максим сидел за компьютером на другой половине офиса, отделенной от директорской высокими шкафами. Ира осталась по праву человека, который ни в чем не виноват.
– Ты пойдешь к Халанскому? Он у себя.
Андрей кивнул. Тогда она прошла к своему столу, распечатала документ и вернулась.
– Вот, ты должен наехать на Дорецкую. Она достала уже своими кознями.
Перед Андреем лежала докладная, напечатанная на бланке Совинкома.
«Главному врачу ВКЦ Халанскому С.А.
В последнее время с поставками расходных материалов в ВКЦ сложилась следующая ситуация. Счета по указанию Дорецкой М.С. согласно вашим заявкам не оплачиваются, товар не выбирается и на нашем складе уже скопилось большое количество необходимых для нас расходных материалов. Так, например, закупленный и завезённый на склад товар для вас до сих пор не выбран и счета № 252 от 27.04.2004, № 193 от 07.04.2004, № 223 от 16.04.2004, № 16 от 13.01.2004, № 234 от 22.04.2004, № 694 от 23.10.2003, № 78 от 13.02.2004 не оплачены.
Наше предприятие уже снизило цены на ряд расходных материалов и готово в дальнейшем предлагать цены ниже, чем у других поставщиков, что было доложено начальнику департамента цен и госзакупок Удовику Д.И.
В связи с этим просим Вас разобраться в сложившейся ситуации и принять меры.
Счета на оплату прилагаем.
С уважением,
Генеральный директор ООО «Совинком»……Разгон А.А.»
Прочитав, Андрей просмотрел приложенные счета. Сумма получалась меньше, чем общий долг кардиоцентра.
– А где остальные?
Ирина объяснила, что по остальным неоплаченным счетам составлена отдельная бумага и подписан акт сверки, кроме того, состоялся разговор с самим Халанским. А тема нынешнего письма – это заказанный кардиоцентром товар, который оплачен поставщикам и привезен на склад, но не выбран кардиоцентром. Фактически это плюсуется к долгам кардиоцентра, осталась лишь формальность – чтобы аптека приняла его поставила печати на приходных документах. Но Дорецкая не даёт команду, хотя на заявках стоит её подпись.
Кроме того – у кардиоцентра есть деньги, несмотря на обратные утверждения Халанского. В последнюю неделю перед праздниками бухгалтерия кардиоцентра перечислила деньги за оксигенаторы и кардиостимуляторы (поставки оксигенаторов и кардиостимуляторов – то были единственные разделы, куда Совинком так и не влез. С поставщиком оксигенаторов, московским представительством итальянской фирмы Dideco, Халанский познакомился ещё до того, как в кардиоцентре обосновался Андрей, получал оттуда 15 % и решительно не хотел менять поставщика. У Dideco имелись рекомендательные письма Министерства здравоохранения, но, конечно же, дело не в них, а в личном обаянии представителя фирмы, сумевшего найти подход к Халанскому. Которому это было только в плюс: ведь такие же серьезные отношения сложились и с Андреем, и это указывает на то, что в случае, если кто-то захочет подвинуть Совинком, то встретит со стороны главврача кардиоцентра мощное сопротивление.
Что касается кардиостимуляторов – тут был замут с начальником облздравотдела. Было известно, что со всех денег, перечисляемых на кардиоцентр, Халанский что-то заносит в облздравотдел, а оттуда соотвественно что-то капает и губернатору. Но конкретно по кардиостимуляторам главврач кардиоцентра и начальник облздравотдела протянули какую-то свою мазу. По этой теме долгое время ничего не было известно, и только сейчас выяснилось, что кардиостимуляторы закупаются через фирму, принадлежащую сыну начальника облздравотдела).
Выслушав подробности, Андрей поблагодарил Ирину за хорошую работу и направился в приёмную.
«Всё-таки зря Марина на неё тянет, – подумал он. – Что бы я без Ирки делал?! Когда на фирме одни дебилы собрались, один другого краше».
Халанский встретил Андрея удивлёнными возгласами – как будто ни разу не видел в окно, как тот прошёл по пандусу в здание кардиоцентра. Неужели есть безумцы, которые отодвинув красоток, моря и прочие радости жизни, занимаются делами в праздник?!
– Работа превыше всего, Станислав Анатольевич, занимаясь бизнесом, себе не принадлежишь, – заняв привычное место за приставным столом лицом к окну, Андрей протянул документы.
На столе главврача лежал рекламный проспект Toyota Camry, и он, заметив взгляд Андрея, пояснил:
– Вот решил купить. Внёс предоплату – спасибо вам, что вовремя подсобили с деньгами, теперь жду когда прибудет в город. Из предлагаемых опций…
Тут он ткнул в нужное место каталога.
– … я выбрал автоматическую коробку передач, кожаный салон и литые диски.
– Ну а Форд Мустанг продали?
– Подал объявление, но никто не берёт. Перевелись нынче мачо.
– А не жалко? Такая машина – ракета! Настоящий спорткар.
– Да куда уже мне? 67 – пора угомониться. А Камри – как раз то, что нужно. Солидная машина, бизнес-класс!
Обсудив приобретение, заговорили о делах. Халанский удивлённо воззрился на предъявленные счета и долго переспрашивал: «Как? Вся эта продукция нами заказана и до сих пор не выбрана с вашего склада?!» И заверил, что в ближайшие дни заведующая аптекой примет весь товар. Чтобы не возникло никаких сомнений, тут же, взяв ручку, поставил свою визу на каждом документе.
Андрей скептически воспринял все эти изумлённые возгласы: главврач контролирует даже полив зеленых насаждений вокруг клиники, не говоря уже про события внутри самого здания; но визирование счетов было весьма кстати. Закончив с подписями, Халанский, выпрямившись в кресле, торжественно произнёс:
– Я подписал новый договор на шесть с половиной миллионов рублей. На поставку шовного материала и продукции для рентгенохирургии. Это нам на два-три месяца работы. Это вы поставляете нам вне конкурса по письму губернатора. Рентгенпленку, лабораторию, реанимацию и прочее мы оформим по котировочным заявкам. Насчёт денег – нам тут подкинули кое-что… Я был вынужден бросить немного на Дидеко и поставщику кардиостимуляторов… в понедельник мы посидим с главбухом, да… посмотрим наш бюджет… пусть Ира подойдёт ко мне, и скажет, по каким счетам в первую очередь произвести оплату… да… А Дорецкая…
Прервавшись, он заглянул в бумаги. Андрей немного пояснил:
– Понимаете, Станислав Анатольевич, мы держим большой склад. В конце прошлого года, пользуясь скидками, я закупил серьезную партию расходников специально под кардиоцентр. А также под аптеки. У меня, как вы знаете, сеть, которую мне передал горздравотдел, поэтому пришлось изрядно закупиться.
Халанский отложил в сторону документы, и, бросив взгляд на изображение вожделенной Тойоты, сказал:
– А Виагра?
– Что? Виагра?
– Ну да, я видел в вашей аптеке Виагру. Кстати, как она продаётся тут у нас в кардиоцентре?
– Тут в аптеке кардиоцентра продаётся Виагра? – для Андрея это прозвучало как откровение. Вокруг кардиоцентра в радиусе нескольких километров нет ни одного жилого дома, покупателями аптеки являются исключительно пациенты клиники, кардиологические больные, которых сложно представить в качестве потребителей Виагры.
– Это очень хороший препарат, – многоопытно произнес Халанский. – Помогает уверенно провести встречу с женщиной. Хорошо взаимодействует с алкоголем. А у вас есть на складе? Я бы приобрёл у вас без торговой наценки.
– Да, конечно. Я сейчас разберусь и занесу, если не успею, в другой день передам.
– Вас это не слищком затруднит?
– Да что вы! А можно передать через брата? А то я уезжаю. Он принесет в закрытой коробке, чтобы… Халанского это устроило – медпрепарат это не деньги, поэтому передача через посторонних никоим образом не скомпрометирует.
Пожелав друг другу всего наилучшего, они попрощались. Андрей стал более уверенно смотреть в будущее, узнав о предстоящих платежах кардиоцентра, и зафиксировал ещё один непредвиденный расход в виде нескольких упаковок дорогостоящего препарата. Само собой, Халанский и не думает платить, просьба продать без торговой наценки была произнесена для приличия – а если предложить ему расплатиться, это будет последним днём пребывания в кардиоцентре.
Вернувшись в офис, Андрей сказал Ирине, чтобы заглянула к Халанскому через пару дней, и сразу же вызвал такси.
– Мариам звонила на городской, – сообщил Максим.
Андрей перезвонил домой. Мариам, как ни в чём не бывало, принялась обсуждать поездку на дачу: что купить, за кем из родственников заехать. Андрей стал записывать. Перечень получился длинный – нужно закупить продуктов на два дня.
– Но только мы поедем на такси, – предупредил он.
– На такси?!
– Ну да, на такси. Джип сломан.
– Что же ты раньше не сказал? Я пообещала маме и бабуле, что мы их заберём, поэтому они не поехали на автобусе.
Андрей облегченно вздохнул – «я пообещала маме и бабуле, что мы их заберём» означало, что «МЫ» ещё существует и Мариам не решится на крайние меры. Ну а восстановить прежние отношения – дело техники. Трудное дело, но всяко легче, нежели если бы речь зашла о разводе.
– Мариам, мы заберем их на такси, ничего страшного.
Пока ждали такси, обсудили ситуацию с продажами по Ростову и Ставрополю. Оказывается, на базе Ставропольской Краевой больницы открывается своя кардиохирургия, которая будет закупать шовный материал и Cordis (дорогостоящая продукция Джонсон и Джонсон для рентгенхирургии). Мыскин об этом ничего не сказал – скорее всего потому, что не имеет никакого отношения к кардиохирургическим закупкам.