Внутри Рената полыхал пожар эмоций, о чем свидетельствовал непрекращающийся поток писем, переполненных чувствами отчаяния, изгойства и прочей достоевщиной. Среди этого сгущающегося мрака гимном звучали признания в любви, но Таню это уже не трогало. Все эти тексты, по её мнению, были токсичны и вредны для здоровья, и она, не читая, сразу удаляла письма в корзину. Пару раз он звонил – подходя к трубке после нескольких рюмок – она ничего не понимала, что он хочет сказать, настолько путанно он изъяснялся, но если над смысловой нагрузкой наговариваемых им текстов ему работать и работать, то в области тревожного воя и мученических вскриков он был на высоте.

После того, как он напугал её неясными угрозами, а точнее, своим зловещим тоном, каким было сказано: «А вот ты подумай, что я собираюсь сделать…», она не на шутку встревожилась, но её испуг быстро прошёл. Вместе с подругой Леной они проанализировали ситуацию, а также все его письма, слова и поступки и пришли к выводу, что он самый заурядный, незначительный человек, и уже даже не только Таня, но и Лена считала, что знает его наизусть. На что он способен? Что он сделает? Да ничего. Все мужчины, когда их бросишь, угрожают, но не приводят свои угрозы в исполнение. Бывают исключения, но Ренат – не из их числа, он такой, как все: если говорить о чем-то серьезном и страшном, то он это сделает в отношении себя самого, а не кого-то постороннего, ну а мелкие пакости не стоит брать в расчет. В конце концов он так и не стал Таниным мужчиной, яиц не хватило, так что обижаться ему не на что и не на кого, кроме как на самого себя.

А Тане только и оставалось, что рассматривать абхазские фотографии и ждать Андрея. Ждать и вспоминать – это так по-русски.