1

Лоренс, штат Канзас 23 декабря 2003 года

В каждой семье наступает момент, когда ребенок вырастает, и нужно отпустить его в мир под названием «взрослая жизнь».

Майкл и Мэри Уиллоу всегда хотели, чтобы их дом был наполнен детскими голосами. Мэри Локленд росла в большой семье: у нее было трое братьев, и она привыкла к шуму и веселью. Будучи подростком, она была убеждена, что никогда не выйдет замуж, ведь для нее идеалами мужчин были братья и отец, глядя на которых девушка задавала своим избранникам крайне высокую планку. Однако судьба сделала Мэри подарок и во время обучения в колледже свела ее с Майклом Уиллоу, который завоевал ее сердце, был тепло и радушно принят семьей, а уже через два года стал ее неотъемлемой частью. Подруги пытались отговорить Мэри от свадьбы в столь юном возрасте, но она, как всегда, слушала только собственное мнение. Стоя у алтаря и чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете, она вовсе не считала, что девятнадцать лет — неподходящий возраст для замужества. Для нее любой возраст был подходящим, если судьба свела ее с человеком, которого можно было назвать своей настоящей любовью.

Мэри и Майкл очень рано захотели детей, однако любимая дочь родилась лишь через три года, а после родов врачи сообщили, что больше Мэри не сможет родить. Весть оказалась для девушки шокирующей и страшной, однако счастье рождения дочери пересилило горькую новость. Майкл поддерживал Мэри во всем. Он имел обыкновение говорить, что раз река жизни распорядилась так, чтобы наградить их лишь одной дочерью, стало быть, ее судьба будет прекрасной и особенной, а значит, потребует всего внимания родителей. Эти слова очень тронули его молодую супругу, и подтолкнули ее к тому, чтобы дать новорожденной малютке имя Ривер.

Детство девочки было ярким и активным, и родители не могли нарадоваться успехам дочери. Дом полнился смехом, уютом и теплом, и даже моменты слез и расстройств переносились в сплоченной семье Уиллоу легко, потому что делились на троих. Майкл благодарил Бога за то, что его семья счастлива и здорова, и мечтал дожить до дня, когда увидит своих внуков.

Но он не брал в расчет, что настанет день, когда Ривер вырастет, и ее смех перестанет наполнять дом. Когда девушке исполнилось восемнадцать лет, она окончила школу и выразила желание поступить в Стэнфордский Университет, чтобы учиться на юриста. Уже два года она училась, и приезжала домой только на каникулы и праздники.

Ривер знала, что каждый раз, когда она возвращается, мать расцветает на глазах, но девушке было мучительно больно видеть ее грусть, когда наставало время снова уезжать. Мэри, разумеется, гордилась своей дочерью и не хотела ни в чем ее ограничивать, но, расставаясь, она лишний раз понимала, как быстро летит время и как скоро ее дорогая дочка упорхнет от нее насовсем.

Впрочем, сегодня Мэри успешно отогнала эти мысли прочь, решив, что никакая тоска по ушедшему времени не испортит ей предпраздничного настроения. По старой традиции, она весь день развешивала над камином вязанные декоративные носки для подарков, наряжала елку и украшала коробки бантами и красивыми открытками. В духовке румянился ее фирменный черничный пирог, и Мэри изо всех сил старалась успеть к приезду дочери. Ривер позвонила вчера утром и объявила об успешной сдаче экзаменов. Это означало, что сегодня она появится дома к обеду.

Мэри хлопотала все утро, и у нее было чудесное приподнятое настроение. В канун Рождества она всегда чувствовала себя живой и веселой. К тому же это Рождество было для нее особенной датой: вот-вот должна была выйти в свет ее пятая книга. Мэри начала писать в жанре мистики и фантастики, когда Ривер училась в старших классах, и успех осветил ей путь через полтора года после написания ее первой книги. Книги стали настоящей отдушиной, когда Ривер уехала учиться в Калифорнию. Мэри посвящала своим романам все свободное время. Критики называли ее «звездой нового времени», и это вгоняло Мэри в краску при каждом цитировании этого отзыва.

Как раз сейчас у нее в голове складывался сюжет для новой книги, но она боялась начинать писать ее в уходящем году. Мэри была довольно суеверна, она почему-то считала, что если идея хороша, то она должна озарить ее в начале следующего года, а если идея не стоит и ломаного гроша, то она останется в прошлом, когда стрелка часов тридцать первого декабря переступит за порог полуночи.

Ее муж не разделял этих суеверий. Майкл был хирургом, и он точно был не из тех, кто откладывает дела на несколько дней или недель, если их можно переделать сегодня. Наверное, этим можно было объяснить, что он работал сверхурочно перед Рождеством. Он хотел помогать как можно большему количеству людей независимо от даты и был убежден, что мало кому поможет, наряжая дома елку. Отчасти Мэри была рада, что ее муж не витает в облаках так же, как она. Потому что, если бы они оба были безнадежными мечтателями, Ривер не от кого было бы унаследовать ее целеустремленность и рациональный ум.

От размышлений Мэри оторвал запах: черничный пирог ароматно возвещал о своей готовности. Женщина радостно побежала на кухню. Ей хотелось порадовать Ривер, а еще хотелось, чтобы к приходу дочери пирог остался горячим. Ривер всегда умела оценить кулинарные таланты своей матери и радовала ее большей многословностью, нежели Майкл, который лучше всего умел делать комплименты выражением лица и аппетитом.

 

2

Лоренс был большим городом, шестым по величине в штате Канзас, но Ривер он всегда казался маленьким, тихим и спокойным. В каком-то смысле она даже считала его волшебным, особенно, когда вспоминала сказку Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз», которую они с отцом читали в детстве на ночь.

— Папа, а наш домик не унесет ураган? — любила спрашивать она.

— Нет, милая. Ураганы уносят только домá непослушных девочек.

— Так разве Дороти была непослушная?

— Ну, со времен Дороти многое изменилось, — заговорщицки подмигивал Майкл, после чего целовал дочь в лоб и говорил. — Спи, дорогая. Обещаю, завтра ты снова проснешься в Канзасе.

Сердце Ривер наполнялось светлой тоской по ушедшему детству, когда эти воспоминания одолевали ее. А они одолевали ее каждый раз, когда она возвращалась в родной город.

— Ну, что, детка, — хмыкнула она себе под нос, выходя из такси. — Вот мы и дома. И завтра тоже проснемся в Канзасе.

Ривер Уиллоу всегда просила водителей такси остановить ее не у самого дома, а несколько раньше, на Седьмой Северной улице, чтобы у нее была возможность пройтись немного до Лайон-Стрит пешком. Возвращаясь на родные улочки, видя знакомые вывески магазинов и Лайонс-парк, где она гуляла еще ребенком, Ривер была готова расплакаться без причины. В эти моменты она хотела прожить в этом городе всю свою жизнь, вырастить здесь детей, а потом, когда они повзрослеют, печь пироги к их приезду и делиться впечатлениями о времени, проведенном порознь… одним словом, у Ривер просыпалось желание стать похожей на свою мать Мэри. С одним лишь отличием: Ривер никогда не любила придумывать всякие фантастические истории. В отличие от Мэри, которая показывала дочери свои дневники с подросткового возраста, больше напоминавшие собрание сочинений, Ривер никогда не вела дневник. Она была неплохим оратором и умела придумывать громкие речи налету, но записывать их на бумагу ей никогда не удавалось. Всегда что-то терялось, смазывалось, ускользало. Читая романы своей матери, Ривер удивлялась ее таланту. Удивлялась и немного завидовала. Она знала, что ее родители хотели иметь не одного ребенка и, возможно, надеялись, что одному из их чад передастся писательский дар. Но судьба распорядилась иначе, и Ривер было несколько обидно, что она не унаследовала всех талантов своих родителей.

Проходя мимо магазина, Ривер взглянула на свое отражение в витрине и усмехнулась. Она сама не верила в то, что школьные годы так быстро подошли к концу. Когда она успела остричь волосы? А ведь Ривер коротко обрéзала свои темные волосы почти полтора года назад, чем сильно шокировала родителей. Особенно болезненно к ее новой прическе отнеслась Мэри. Но со временем она привыкла, и ей даже начал нравиться новый образ дочери.

В университете Ривер всегда одевалась строго, она любила, когда ее воспринимают всерьез, и костюм сильно этому способствовал. На каблуках Ривер Уиллоу чувствовала себя, как рыба в воде, но домой она приезжала исключительно в высоких черных сапогах фирмы «Нью-Рок» на небольшой платформе. Ей нравилась шнуровка на этих сапогах, она казалась ей красивой. Как ни странно, Мэри разделяла ее мнение.

Ривер приехала в родной город налегке, все необходимое ждало ее дома. С собой она взяла лишь небольшую дорожную сумку. Любимые вещи все были уже на ней: длинный ярко-сиреневый свитер крупной вязки с высоким горлом, темные джинсы (почти непозволительная роскошь в колледже), ее сапоги и короткая черная куртка с широким поясом. Ривер умела выглядеть стильно и придавала этому большое значение, но когда она надевала эти вещи, ей было плевать на то, как это смотрится. Это было отражением ее души, и она хотела видеть себя такой.

От размышлений ее оторвал внезапно угодивший ей за шиворот снежок. Обыкновенно снег не очень долго держался в Лоренсе, но в Рождественскую пору он часто выпадал и сохранял в городе праздничное настроение в течение нескольких дней.

Сейчас Ривер не особенно радовалась снегу: вытряхивать его из-под свитера, пока он таял на разгоряченной шее, оказалось тем еще удовольствием. От неожиданности девушка подскочила, вскрикнула и начала спешную борьбу с холодом. Обыкновенно ей удавалось сохранить самообладание и воздержаться от резких выкриков, однако на этот раз остаться хладнокровной не вышло.

— Ч-черт, черт, черт! — воскликнула она. — Что за…

Девушка постаралась найти глазами наглого обидчика, но тот обратился к ней раньше, чем яростный взгляд прожег его насквозь.

— Кто-то, похоже, теряет форму.

Навстречу Ривер шел молодой человек, чуть старше ее на вид. Впрочем, она точно знала, что он старше на четыре года, потому что помнила его со школы. Какое-то время он был ее безответной любовью — такой сильной, что она даже на краткий период переросла в бурное помешательство, которое быстро кончилось с отъездом объекта влюбленности в Гарвард. Теперь Ривер было даже стыдно за свою былую увлеченность, как и за то, что один вид короля выпускного бала до сих пор вызывал в ней неловкость и стеснительность.

Может, сделать вид, что не узнала его? И поскорее уйти?

Ривер удивилась этим мыслям. А ведь она и впрямь захотела сделать вид, будто не узнала звезду школы прошлых лет. Одновременно с тем она пожалела, что предстает перед ним именно в нынешнем амплуа, а не в образе строгой леди из университета, получившей грант на обучение. Пожалуй, тот образ произвел бы большее впечатление…

Что за мысли? О каком впечатлении вообще может идти речь? Это все в прошлом, и точка! — одернула она себя. Отогнав воспоминания и постаравшись вновь перевоплотиться из влюбленной девочки-подростка в серьезного человека, Ривер поправила ворот, одернула куртку и с озорным блеском в глазах посмотрела на своего внезапного собеседника.

— Крис Келлер, — прищурилась она. — Вот так встреча!

Он невинно развел руками, на лице появилась обаятельная улыбка.

— Действительно неожиданно. Сколько лет…

— Да год всего, — небрежно бросила Ривер, тут же пожалев о сказанном: он ведь еще подумает, что она постоянно вспоминала его и считала дни до встречи.

— Вообще-то, полтора, — покачал головой Крис, чем искренне удивил девушку. — Прошлым летом я не приезжал, угодил в больницу с аппендицитом, а потом не приезжала ты. Говорят, у тебя экзамены перенесли из-за каких-то трудностей…

Ривер удивленно округлила глаза. На то, чтобы не растеряться и не развеять свой самоуверенный образ, ушло несколько секунд.

— Осторожнее, Келлер, — усмехнулась она. — Еще немного, и я решу, что ты за мной следил. А за это, между прочим, можно и по закону привлечь.

— Ох… я и забыл, что связываюсь с будущим юристом. Может, на первый раз обойдемся строгим выговором? Обещаю впредь быть более благоразумным, — улыбка юноши и впрямь обезоруживала. До сих пор.

Ривер тихонько кашлянула, проверяя, не пропал ли у нее голос от волнения.

— Так ты следил? — на ее лице появилась кривая ухмылка, успешно скрывшая смущение.

— Если только немного, — невинно улыбнулся Крис в ответ, приподняв руки, словно сдавался. — После того случая со снежком.

На этот раз Ривер звонко рассмеялась.

То, о чем говорил Крис, случилось два года назад, зимой, когда он вернулся в Лоренс на праздники. Ривер тогда была в выпускном классе, и при виде Криса ее подростковое увлечение разыгралось с новой силой. Однако она всегда была уверенной в себе. Что-то подсказывало ей, что Крис Келлер — это лишь временное помешательство, как увлечение звездой кино или музыки. Школьные подруги ей не верили, считая, что она лишь рисуется, а в действительности плачет из-за него каждую ночь и ведет тайный дневник, где пишет поэмы о любви.

Ривер никогда не писала поэм. И ей не нравилось то, что ей приписывали эти несуществующие страдания. Она хотела раз и навсегда доказать школьным подругам, что Крис Келлер для нее ничего не значит. Тогда это было важно для нее, как воскресный поход в церковь. И когда представился момент, Ривер была настроена решительно.

Приехавший в Лоренс Крис тогда показался Ривер настоящим самоуверенным павлином. Одетый, как состоятельный взрослый мужчина, он держался легко и свободно в общении со всеми, кого встречал, даже если собеседники были много старше. В душе Ривер мерно перекатывались восхищение, восторг, раздражение и злость, хотя на публику она демонстрировала лишь полное безразличие. Умение сохранять лицо в любой ситуации она переняла от отца.

На праздники тогда тоже выпал снег, а погода стояла на удивление безветренная и влажная. Ривер вооружилась снежком и направилась вслед за своей жертвой. Она окликнула его перед самым ударом.

— Эй, толстосум!

Оглядываясь назад, Ривер до сих пор не понимала, почему выбрала именно это слово из всех возможных. Впрочем, тогда ей и не требовалось ничего понимать. Дождавшись, пока жертва среагирует, она прицельно отправила снежок прямо ему за шиворот и, не объясняя больше ничего, гордо удалилась прочь.

— Ты назвала меня толстосумом, — засмеялся Крис, вспоминая тот день одновременно с Ривер, и она в ответ смущенно зарделась. — До сих пор гадаю, почему.

— Не знаю, — ответить честно оказалось на удивление легко. Крис Келлер располагал к открытым разговорам, и рядом с ним собеседник быстро начинал чувствовать себя раскованно. — Я, если честно, тогда даже не знала значения этого слова. Просто в голову пришло.

Крис вновь весело рассмеялся, а затем прищурился, изучая девушку.

— У тебя, кстати, ведь были длинные волосы, когда я тебя последний раз видел. Ты казалась такой примерной девчушкой, я бы и не подумал никогда, что ты можешь вот так напасть на беззащитного человека.

— Видел бы ты, как я по мишеням стреляю, тут же перестал бы считать меня примерной девочкой, — нервно усмехнулась Ривер.

— Ты училась стрелять? — искренне изумился Крис. — А ты опасный человек, Ривер Уиллоу.

— Если только немного, — хмыкнула она.

— Что ж, в таком случае, мне повезло, что я отхватил от тебя только снежок за шиворот.

— Я вообще удивлена, что тот случай тебе запомнился.

О том, насколько ей это льстило, Ривер предпочла умолчать.

— Честно говоря, мне тогда запомнилось именно то, что снежок бросила ты. Я часто видел тебя в школе, но мы не общались…

— Поводов не было. Старшеклассники с детьми не возятся, — небрежно развела руками Ривер.

— Сейчас это кажется мне упущением.

Ривер вновь почувствовала, что краснеет.

Крис был ей все еще симпатичен. Высокий, статный, с обаятельной белозубой улыбкой и мужественно-красивыми чертами лица. В карих глазах всегда блестел огонек юношеского задора. Сейчас Ривер вовсе не видела в нем той напыщенности и излишней самоуверенности, что мерещилась ей пару лет назад…

— Так… ты надолго приехала? — возобновил разговор Крис, понимая, что пауза слишком затянулась. Девушка встрепенулась, радуясь перемене темы.

— На праздники. Надеюсь застать выход маминой книги здесь, в Лоренсе. А ты?

— А я вернулся сюда окончательно.

Ривер удивленно посмотрела на молодого человека.

— Серьезно? Останешься в Лоренсе?

— Да. Это мой дом, и я скучал по нему во время учебы. Так что хочу остаться здесь. Большой город, возможностей много. Я не пропаду.

— О, в этом я не сомневаюсь, — искренне поддержала его Ривер.

— А ты? Не думаешь возвращаться после окончания колледжа?

Девушка пожала плечами.

— Если честно, я пока в сомнениях. Но я тоже скучаю по Лоренсу, так что… как знать, может быть, и вернусь.

— Так или иначе, я надеюсь, что хотя бы по праздникам ты будешь посещать наш скромный городок, когда станешь преуспевающим юристом.

Крис улыбнулся, а Ривер неловко потупилась.

— Ну… я уж точно не забуду родной город. И семья у меня здесь, так что…

— Может, сходим, выпьем по чашечке кофе? — предложил Крис, снисходительно сдвинув брови в ответ на ее неловкость. — Если ты сейчас свободна, сможем поболтать по-человечески, без спешки.

Ривер досадливо поджала губы. Ей искренне хотелось провести время с Крисом, но она дала обещание родителям, что не будет задерживаться. Мэри очень скучала по дочери, и Ривер не хотела расстраивать ее перед самым Рождеством.

— Прости, но сейчас не могу. Меня ждут дома, а я и так уже задерживаюсь. Не хочется расстраивать маму, у нее сейчас важный период, и ей нужна моя поддержка. Я обещала.

— Понимаю. Ну, стало быть, в другой раз? — улыбнулся Крис. Ривер понимала, что другого раза, скорее всего, не будет. Такие, как Крис Келлер не любят отказов, поэтому больше он, надо думать, не подойдет к ней. Впрочем, так даже лучше. Ривер не хотела позволять прежней увлеченности взять над собой верх.

— Да. В другой раз.

— Остается надеяться, что мне не придется снова ждать полтора года, — он вновь обворожительно улыбнулся, и на щеках Ривер в который раз за эти несколько минут появился предательский румянец. — Может, тебя проводить?

— Не утруждайся. Правда, — виновато отозвалась девушка, решив, что Крис попросту решил проявить вежливость.

— Все, все, понял, — хмыкнул он, приподняв руки в знак своей капитуляции. — Больше не навязываюсь. Просто попрошу у Санта-Клауса подарок в виде встречи с тобой на этих праздниках.

Ривер не удержалась и снова рассмеялась.

— Издеваешься?

— Ничуть! Я был хорошим мальчиком, так что Санта должен меня поощрить, — он широко улыбнулся, но, не заметив ответной улыбки, быстро посерьезнел и заговорил обыденным и одновременно очень проникновенным тоном. — Серьезно, Ривер, я хочу с тобой встретиться. Можешь пообещать, что это произойдет в этом году?

Она прикрыла глаза и вздохнула, мысленно капитулируя перед его настойчивостью.

— Ну, хорошо, обещаю.

— Тогда я спокоен. Что ж, был рад повидаться. И до скорой встречи!

Крис Келлер махнул рукой на прощание, развернулся и пошел в противоположную от дома Ривер сторону. Девушка зябко поежилась от резко нахлынувшего холода и, поправив дорожную сумку на плече, побрела домой.

 

3

Серебристый «Форд» с затемненными окнами тихо подъехал к парковочному месту и остановился. Водитель не сказал ни слова, а пассажир с переднего сидения обернулся через плечо и возвестил своему молчаливому спутнику:

— Приехали.

Валиант Декоре посмотрел через стекло на город так, будто его привезли в самый неблагополучный район Африки. Затем, помедлив, открыл дверь и вышел из машины, тут же прищурившись: яркий дневной свет раздражал чувствительные глаза до слез даже через сгустившиеся на небе кучевые облака. Зато холодный воздух приятно бодрил после долгой поездки, а тело было радо, наконец, распрямиться.

Дрейк Талос вышел со своего пассажирского места вслед за клиентом и с наслаждением потянулся.

— Проведешь праздники здесь.

Валиант не ответил, и Дрейк скептически прищурился, изучая его реакцию.

— Что? Опять недоволен? — хмыкнул он.

— Лоренс… — только и произнес он.

— Тебе здесь, что, пару раз попался порченный ужин?

— Нет, — на то, что Дрейк счел неплохой двусмысленной шуткой, Валиант предпочел не обратить внимания, хотя от мысли о том, что Талос имел в виду под ужином, по телу пробежала нетерпеливая дрожь.

Валиант уже несколько раз задумался о том, не поспешил ли он со своим решением все же довериться Талосу в вопросах безопасности. Де-факто ничто не предвещало беды, однако нехорошее предчувствие поселилось где-то в душе Валианта, и он не мог избавиться от него, как ни пытался.

Этот город не может принести тебе ничего хорошего, — говорил внутренний голос, и спорить с ним было чертовски сложно.

— Тогда предлагаю тебе перестать воротить нос. Сможешь остановиться в приличной уютной гостинице. Номер я уже забронировал, все оплачено, тебе нужно лишь прийти туда, назвать имя Джонатана Твиста и затаиться на несколько дней.

— Кто такой Джонатан Твист? — спросил Валиант, и в голосе его даже мелькнуло искреннее любопытство.

— Вымышленный персонаж. Твой персонаж. Вот, кстати, твои документы на его имя.

— Не слишком ли вычурно? — хмыкнул Валиант.

— Твое собственное имя куда более вычурное, если хочешь знать, — нахмурился Дрейк, в конец устав слушать постоянные недовольства клиента. — И, поверь, если бы я назвал тебе Джоном Смитом, это бы сразу вызвало ассоциации с человеком, который от кого-то скрывается.

— Это твои личные домыслы?

— Социальное исследование, — буркнул Дрейк в ответ. — В общем, документы уже готовы, номер тоже. Гостиница будет вверх по этой улице, не перепутаешь — она здесь одна. Дойди до нее, изучи местность. Ты, я так понимаю, в Лоренсе нечасто бывал?

— Нечасто.

— Вот и изучи. В номере мои люди оставили тебе посылку. Новая одежда по твоему размеру будет висеть в шкафу.

Валиант недоверчиво приподнял бровь.

— К чему это?

— Если позволишь высказать мое скромное мнение, в своем нынешнем облике ты уж больно похож на того, кто ты есть. Тебе следует одеваться… гм… более обывательски.

— Вот как, — бесцветно хмыкнул Валиант.

— Впрочем, дело твое. Но я бы искренне советовал тебе воспользоваться моей рекомендацией. Так или иначе, даже в таком образе, если не наделаешь глупостей, вполне сможешь провести в Лоренсе тихое и спокойное Рождество, а я поработаю над твоим заданием.

Не слушая твоих постоянных причитаний, — добавил Дрейк уже про себя.

— Надеюсь, «Крест» не выйдет на мой след раньше, чем ты закончишь работу, — снова ровным, ничего не выражающим голосом произнес Валиант.

— Если будешь вести себя тихо, никто тебя здесь не найдет, — ответствовал Дрейк. — Тебе ведь нетрудно вести себя тихо, верно?

— Ты имеешь в виду, нетрудно ли мне никого не трогать? — усмехнулся Валиант, и в глазах его блеснул опасный синий огонек, от которого у Дрейка пошел мороз по коже.

— Да, я… об этом, — он встрепенулся, потряс головой, словно пытаясь сбросить с себя наваждение, сковавшее его от ярко-синего блеска глаз хищника. — И не только. Я обо всех привычках, свойственных вашему виду. К примеру, сверкать глазами на сотрудников администрации гостиницы тебе тоже не стоит… Тебе же нетрудно будет все свои приемы держать в узде?

— Нетрудно, — соврал Валиант, отведя взгляд. — Пока что я отдаю себе отчет в том, что делаю.

Ключевым в его ответе было «пока что», но исполнитель предпочел не обратить на это внимания.

— Вот и хорошо, — Дрейк не горел желанием оставаться в компании Валианта Декоре ни секунды дольше, поэтому молча кивнул и снова сел в машину. Несколько секунд «Форд» не трогался с места, а затем плавно отъехал от тротуара и вскоре скрылся из виду.

Валиант проводил удаляющийся автомобиль глазами, ноющими от яркого дневного света. Он знал, что может отправиться куда угодно, послушав собственную интуицию, а не наставления Дрейка Талоса. Этот человек, судя по слухам, был лучшим в своем деле, но Валианту он казался до ужаса неприятным, и его попытки влезть в жизнь того, кто видел на своем веку куда больше, раздражали. Валиант не любил людей, которые считали себя всезнающими и самыми мудрыми, а Дрейк Талос был именно из таких. Однако сейчас сопротивляться из принципа советам, которые могли оказаться дельными, совершенно не хотелось. В конце концов… он так устал бегать, так устал постоянно быть настороже. Ни одно существо не могло жить так без перерыва.

Вновь вдохнув полной грудью холодный зимний воздух, Валиант убрал руки в карманы распахнутого плаща и, опустив голову, чтобы свет не так сильно резал глаза, неспешно побрел к гостинице.

Ничего не случится, — убеждал он себя. — Ничего не случится. Эти несколько дней будут спокойными.

Он искренне надеялся, что, в конце концов, сможет в это поверить.

 

4

Сьюзен и Дэвид Фостер вышли из дома на прогулку, чтобы запечатлеть подготовку города к Рождеству на новую цифровую камеру. Дэвид гордился своей покупкой: он давно хотел приобрести хорошую камеру и даже занял в магазине очередь перед днем распродаж, чтобы заполучить желанную модель. Сьюзен поддержала его в этой инициативе и отправилась на распродажу с ним, с искренней радостью наблюдая, как с каждой минутой повышается его настроение.

Дэвид всегда перед праздником превращался в восторженного ребенка, на его тонких губах начинала играть радостная улыбка, которая не исчезала до вечера двадцать пятого декабря. После им снова овладевал интерес исключительно к работе, и Сьюзен тоскливо вздыхала, понимая, что будет ждать еще целый год, чтобы муж снова начал веселиться и дурачиться, как в былые годы. Раньше она думала, что со временем сможет выбить себе первое место на пьедестале внимания супруга, переборов его страсть к работе и технике, однако теперь понимала, что это стремление было обречено на провал.

Сьюзен искренне старалась разделить страсть мужа хотя бы к технике, но сделать это ей так и не удалось, поэтому она предпочла бросить попытки разобраться во всех технических нововведениях, о которых рассказывал любимый голос, и просто слушала его из уважения.

Возможно, в итоге мне придется уйти от него, — думала женщина. — Я не смогу постоянно соревноваться с работой и техникой за любовь Дэвида. Но… пожалуй, не стоит думать об этом на Рождество.

Отогнав от себя неприятные мысли, светловолосая круглолицая Сьюзен принялась смеяться и дурачиться, когда муж перевел на нее камеру, а в глазах Дэвида загорелся неподдельный детский восторг. Удивительно было видеть такую улыбку на заросшем грубой и жесткой бородой лице. Дэвид был сухопарым высоким мужчиной, который не любил бриться из-за чувствительной кожи. Некоторых мужчин щетина делает мужественнее, придает им таинственный и привлекательный вид, но Дэвид Фостер был явно не из их числа. Его щетина делала исключительно неаккуратным, а когда она превращалась в бороду, то Дэвид и вовсе становился похожим на бездомного, особенно при полном отсутствии интереса к стильной одежде: его интересовал в одежде исключительно комфорт. В свободных, часто не сочетающихся между собой вещах, Дэвид со стороны производил впечатление человека с каким-то хроническим заболеванием, причем подозрения колебались от рака до алкоголизма. Иногда, глядя на мужа, которому нельзя было привить никакого чувства стиля, Сьюзен искренне полагала, что любовь слепа, раз ее угораздило влюбиться в такого человека столь самозабвенно и научиться закрывать глаза на то, что она считала неприемлемым.

Я ведь никогда не смогу изменить в нем что-то, — продолжала думать она, дурачась перед камерой. — С другой стороны… он ведь тоже многое мне прощает. Не каждый мужчина смирится с тем, что его жена не может иметь детей. А Дэвид… он не осудил меня, он готов даже усыновить ребенка и растить его, как своего, лишь бы со мной.

— Расскажи, что ты положишь под Рождественскую елку, Сью! — воодушевленно воскликнул Дэвид, и Сьюзен игриво прищурилась.

— Этот секрет я не выдам даже такой замечательной камере, — нарочито упрямо проговорила она.

— Так нечестно! Только посмотри, как этот красный огонек тебя просит!

— И все же, даже ему я этого не скажу, — рассмеялась Сьюзен, радуясь, что мысли о семейной жизни отступили. Воистину, не стоит думать о таком под Рождество.

Чета Фостер двигалась по улицам Лоренса, продолжая снимать подготовку города к празднику, и каждый из супругов продолжал жить своими мечтами о будущем, грезя о совершенно разном счастье.

 

5

Ривер Уиллоу считала себя человеком исключительно серьезным и предпочитала не придаваться мечтаниям и витанию в облаках, однако сегодняшняя встреча с Крисом Келлером унесла ее в далекие школьные воспоминания и заставила полностью погрузиться в мысли, которым она раньше не оставляла времени.

Глаза девушки радостно блестели, и она иногда самозабвенно прикрывала их, обращая лицо к пасмурному небу, которое вот-вот должно было разразиться новым снегопадом. Из головы все не шло странное слово «толстосум», которое она использовала, бросив в Криса снежок полтора года назад. Девушке отчего-то казалось, что теперь это только их слово: оно приобрело новое, никому доселе неизвестное значение, связавшее их какой-то особенной нитью. Сейчас Ривер даже считала, что это слово было лучшим в мире…

Как глупо, — подумала она, но улыбка на ее лице в ответ на эту мысль стала лишь еще шире.

До дома оставалось около пятнадцати минут ходу. Пятнадцать минут мыслей о Крисе. Пожалуй, еще утром сегодняшнего дня Ривер бы отругала себя за эти мысли, но сейчас она решила, что вполне может позволить себе помечтать четверть часа. Она представляла себе несуществующую встречу в кафе, беспечные разговоры, воскрешала в памяти улыбку Криса и вспоминала, как упорно он уговаривал ее провести с ним время. В школе Ривер и помыслить не могла ни о чем подобном. Ей тогда казалось, что обратить на себя внимание президента страны проще, чем внимание Криса Келлера.

По дороге на глаза попадались знакомые люди, приветственно машущие Ривер руками. Она улыбалась и махала в ответ, но в разговоры предпочитала не вступать, решив, что оставшуюся дорогу до дома посвятит лишь себе и своим мечтаниям.

Однако она вдруг заметила человека, идущего навстречу по той же улице, и он отчего-то привлек ее внимание, бесцеремонно прервав столь светлые и восторженные мысли. Молодой мужчина со светлыми, чуть растрепанными волосами, спускающимися до середины шеи, шагал неспешно и смотрел вокруг безразличным, почти апатичным взглядом. Создавалось впечатление, что такой человек перед предстоящими праздниками мог мечтать только о покое и уединении. У него был прямой нос, тонкие губы, светлая… даже почти болезненно-бледная кожа, и очень яркие, но холодные голубые глаза. Он являл собой странное сочетание привлекательной и одновременно отталкивающей наружности, и Ривер не могла объяснить, чем именно незнакомец ее настораживал. Лоренс, конечно, был большим городом, и девушка знала в нем не так уж много людей, но этот человек сразу же произвел впечатление чужака. Было в нем что-то… не от мира сего. Ривер даже подумала, что такой мужчина будет смотреться чужаком в любом уголке земного шара — слишком уж отстраненно он держался, словно отгораживался от всего города невидимой стеной.

Мысли о незнакомце сумели оттеснить на второй план мечтания, предвкушение будущей встречи с родителями и праздничное настроение девушки. Ривер не заметила, как начала идти заметно медленнее, стараясь детально рассмотреть странного человека. Столь пристальное внимание, похоже, не укрылось от него, он перевел на нее взгляд, и она могла поклясться, что увидела в его глазах ярко-синее люминесцентное свечение, которое буквально заставило ее оцепенеть.

Помутнение длилось всего секунду, а затем из-за угла вылетела черная металлическая громада и понеслась в сторону пешеходной дороги.

Все смешалось в одну сумасшедшую вереницу. Ривер не поняла толком, как успела отскочить. Впрочем, ей опасность грозила меньше, чем находившемуся в нескольких футах от нее незнакомцу.

Улица разразилась грохотом, металлическим лязгом, криками, резким стуком, которому предшествовал оглушительный визг тормозов. А затем один ужасающий удар заставил незнакомца отлететь на приличное расстояние и приземлиться на спину в шагах в пяти от Ривер.

Несколько секунд девушка чувствовала себя оглушенной. Лишь через десяток ударов сердца она поняла, что вжимается в стену, а справа от нее — менее чем в десятке шагов — шипит остановленный стеной черный внедорожник. Водитель исчез в подушке безопасности, его лица не было видно. Синеглазый незнакомец лежал на асфальте без чувств, и Ривер не могла понять, дышит он или нет.

Крики нарастали постепенно.

К месту происшествия начинали спешно стягиваться люди.

— Мисс? — окликнул кто-то. — Вы не пострадали, мисс?

— Вызовите скорую! — воскликнула Ривер, приходя в себя. — Я в порядке, но людям нужна помощь.

Какой-то мужчина в толпе подхватил ее клич.

— Кто-нибудь, проверьте водителя! Что с ним?

Несколько человек уже направлялись к пострадавшему пешеходу. Ривер отчего-то решила, что должна опередить их. Ее отец был врачом, и, пусть она сама обладала в медицине минимальными познаниями, она хотела, по крайней мере, не дать никому проявить излишней инициативы и навредить этому человеку еще больше.

Преодолев разделявшее их с пострадавшим расстояние буквально одним прыжком, Ривер присела на колени возле незнакомца и постаралась оценить повреждения.

— Мисс, вы врач? — спросил кто-то.

Ривер не ответила. Она склонилась над светловолосым мужчиной, стараясь услышать его дыхание. Прикасаться к нему она не стала, побоявшись причинить ему вред, хотя видимых травм — открытых переломов или кровотечения — заметно не было. Едва слышное медленное сиплое дыхание все же достигло ее уха, и Ривер чуть отстранилась от пострадавшего, хотя старалась держаться ближе, чтобы, если он б пришел в себя и решил сообщить свой адрес или имя, она смогла разобрать слова.

— Сэр, — обратилась она осторожно. — Сэр, вы меня слышите? Лежите, не двигайтесь, скорая уже едет.

— Эй, кто-нибудь вызвал скорую? — спросила женщина в пополняющейся группе зевак.

— Вызвали! Скоро будут. Водитель не отвечает, похоже, он без сознания. Дверь заклинило, открыть не получается.

— Лучше оставить это спасателям…

Пострадавший, казалось, издал какой-то звук, похожий на едва слышный стон.

Боже, да он же, наверное, весь переломался от такого удара, — в ужасе подумала Ривер и склонилась чуть ближе.

— Сэр, держитесь, помощь уже…

Близко, — хотела договорить она, однако пострадавший вдруг попытался вдохнуть и резко закашлялся. Изо рта словно выстрелила кровь, залившая его губы и попавшая на нос, щеку и в правый глаз девушки.

Ахнув от неожиданности, Ривер вздрогнула и отстранилась, рефлекторно потерев глаз, который тут же неприятно защипало, словно туда угодила капелька мыла.

— Мисс, отойдите, — попытался окликнуть ее кто-то, однако оттаскивать девушку от пострадавшего не спешил. Вместо того этот прохожий обратился к кому-то из толпы. — Ну где там чертова скорая? Дело плохо!

В этот момент Ривер увидела, что пострадавший резко распахнул глаза и хрипло втянул воздух. Девушка задохнулась собственным вскриком, зажав руками рот: глаза незнакомца и впрямь светились. Уже через секунду они резко зажмурились, словно от яркого света. Новый приступ кашля последовал за первым, и пострадавший развернулся набок, прикрыв рот рукой. На ладони, когда он, наконец, отнял ее от лица, тоже осталась кровь.

Ривер почувствовала, что от одной мысли о том, какую боль может сейчас испытывать этот человек, ее пробирает легкая дрожь, однако поспешила взять себя в руки.

— Сэр, вам нельзя двигаться, дождитесь помощи, — строго проговорила какая-то женщина. — Вы можете сделать себе хуже.

Он явно не слушал наставлений. Его глаза — на этот раз без признаков свечения — уставились на Ривер, и в них мелькнул истинный ужас.

— Кровь… моя? — прохрипел он.

Ривер едва могла совладать с собой, она не знала, как себя вести. Правый глаз все еще щипало, и он начинал слезиться. Капли крови остались у нее на носу и щеке.

— Да… — пролепетала она, постаравшись стереть кровь закатавшимся рукавом куртки. — Но не волнуйтесь, все будет хорошо. Сэр, вам надо…

Он вдруг резко ринулся вперед, схватив ее за предплечье.

— Не трогай!

Повышение голоса далось ему тяжело, он вновь закашлялся, и Ривер подумала, что, должно быть, от шока он попросту не может ощутить боль. Она наклонилась к нему.

— Сэр, прошу вас, успокойтесь. Скорая уже в пути, вам помогут. Постарайтесь не двигаться, вы пострадали в аварии…

— Теперь Харриссон придет за мной… «Крест» найдет меня… — в голосе послышался нешуточный испуг, однако Ривер не могла взять в толк, чего именно этот человек так испугался.

— Сэр?

Глаза незнакомца чуть закатились, и он вновь потерял сознание. Ривер успела ухватить его за плащ и постаралась не дать ему удариться головой об асфальт. Она предположила, что у него может начаться что-то вроде эпилептического припадка, поэтому подготовилась пережидать приступ и беречь его голову от травм, но ничего подобного не произошло.

Бо льшая часть людей переместилась к внедорожнику, из которого тоже донеслись стоны: водитель приходил в себя, но был все еще заблокирован в машине.

— Мисс, вам помочь? — поинтересовалась женщина, склонившись к Ривер. Девушка же постаралась сесть на асфальте так, чтобы поддерживать голову пострадавшего и не дать ему удариться, если он придет в себя или все же забьется в судорогах.

— Нет, я тут справлюсь. Дождусь скорую. Лучше проверьте водителя.

Почти все прохожие столпились возле машины, боясь возгорания и соображая, можно ли осторожно открыть дверь, не навредив водителю. Ривер обеспокоенно посмотрела на мужчину, лежавшего на земле.

Буквально минуту назад ты просто шел по улице, а теперь… Господи, хоть бы выжил. Где эта чертова скорая?

Незнакомец вновь зашевелился.

— Твой глаз… — прохрипел он, — моя кровь… попала… мне так жаль…

Ривер искренне удивилась такой реакции. Она невольно подумала, что пострадавший мог быть носителем какой-то страшной болезни.

— Сэр, вы чем-то больны?..

— Нет.

Облегчение наступило мгновенно. Ривер постаралась ободряюще улыбнуться.

— Тогда не беспокойтесь об этом. И не разговаривайте, берегите силы.

— Моя кровь… она… — он смотрел на Ривер, казалось, с искренней скорбью в глазах. Договорить он не сумел, на это уходило слишком много сил.

Ривер никак не могла взять в толк, чем его так пугает факт соприкосновения с его кровью, раз он ничем не болен, но спрашивать не стала.

Наверное, он боится того, насколько серьезны его травмы, — подумала она, представляя, насколько сильно испугалась бы сама, если б закашлялась кровью после удара.

— Не волнуйтесь, постарайтесь не двигаться. Вам помогут. Потерпите немного.

— Ты не понимаешь… ты уже…

Он вновь не договорил, скривившись от боли, которая, похоже, лишь сейчас настигла его, и приложил руку к груди. Растрепавшиеся светлые волосы упали ему на лицо, и Ривер попыталась убрать их, чтобы пострадавший не совершил лишних движений и не сделал этого сам.

— Держитесь. Все будет хорошо, — мягко прошептала она, не зная, кого больше пытается в этом убедить.

И вдруг глаза его вновь распахнулись, а внутри них засиял холодный синий огонь. На этот раз он точно не почудился ей, Ривер это знала. И все же вместо того, чтобы отскочить, она застыла, прикованная к этому гипнотическому сиянию, парализовавшему ее волю. От него невозможно было освободиться, можно было лишь завороженно смотреть. Оно погасло, лишь когда незнакомец прикрыл глаза.

Резкая вспышка боли чуть выше правого запястья заставила Ривер коротко вскрикнуть. По телу пробежала странная судорога — нечто среднее между упадком сил и возбуждением. Девушка зажмурилась, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и, наконец, ей удалось отдернуть пылающую болью правую руку от окровавленных губ пострадавшего.

От вида собственной руки Ривер резко ахнула и завалилась на спину: там, где чуть закатался рукав куртки, проступило два небольших кровавых пятна.

— Ч… что? — выдохнула Ривер, не веря своим глазам.

Незнакомец несколько раз моргнул, снова приходя в себя. Он столкнулся глазами с девушкой и прерывисто вздохнул. Во взгляде его читался ужас.

— Нет, — едва слышным шепотом в отчаянии произнес он. Казалось, он и сам не мог поверить в то, что сделал.

А что он сделал? Что это, черт возьми, было?!

Ривер не могла вымолвить ни слова, она была не в силах поверить собственным глазам. Все происходящее начало казаться ей страшным сном. В следующий миг оно еще больше начало походить на сон, потому что незнакомец, только что лежавший на асфальте, вдруг вскочил на ноги. Лицо его снова скривилось от боли, но на стремительности его движений это никак не сказалось. В это невозможно было поверить, но Ривер понимала, что глаза не обманывают ее: мужчина, которого отбросило на несколько футов ударом внедорожника и которому должно было порвать несколько внутренних органов, не только находился в сознании, но и стоял на ногах.

Все произошло в течение нескольких мгновений. Прохожие не успели даже обернуться и увидеть, что случилось — они застали лишь Ривер, лежащую на земле, и то, как с невообразимой для человека скоростью недавний пострадавший скрывается из поля зрения.

Невозможно… невозможно… НЕВОЗМОЖНО! — стучало в голове девушки, а правая рука продолжала предательски болеть. Две небольшие ранки не сильно кровоточили, но острые, как лезвия, волны боли пробегали вверх до самого плеча и отдавались неприятной пульсацией в кисти и пальцах. Правый глаз все еще неприятно обжигало.

— Мисс! Мисс, что произошло? — к ней уже подбегал какой-то незнакомый прохожий.

Ривер пребывала словно в тумане.

В панике схватив свою брошенную рядом дорожную сумку, она вскочила на ноги и с бешено колотящимся сердцем помчалась прочь по улице, желая убежать от этого кошмара, скорее попасть домой, словно там это жуткое происшествие могло стать страшным сном и перестать быть реальным.

Невозможно! Невозможно… — продолжала думать она.

Оклики продолжались, вдалеке заголосили сирены скорой помощи.

Ривер Уиллоу стремглав неслась вперед, продолжая игнорировать пульсирующую боль в руке и жжение в глазу и убеждая себя, что дома этот кошмар закончится.

 

6

Сьюзен и Дэвид Фостер боялись пошевелиться. Развернувшаяся у них на глазах драма постепенно угасала, однако супруги продолжали молча стоять и наблюдать за развитием событий.

Дэвид очнулся от оцепенения первым.

— Матерь Божья! Ты это видела, Сью? Видела?

— Я… — женщина не сумела связать и пары слов. В дрожащих руках она держала видеокамеру мужа, которая продолжала снимать то, как к разбитому внедорожнику подъезжает скорая.

— Сью, ты снимаешь? Ты все это засняла?

— Я… просто не знала, как выключить, — пробормотала она.

Дэвид подошел к жене, осторожно забрал свое новое сокровище у нее из рук, а затем заключил Сьюзен в жаркие объятия, которых она не помнила со времен свадьбы.

— Ты чудо! Ты знала это?

Женщина не ответила.

— Ты же даже не представляешь, что нас ждет! — продолжал воодушевленным полушепотом лепетать Дэвид. — Это будет просто бомба! Я думал, что мне просто померещилось, но раз камера все засняла… Сью, идем домой! Мы должны это посмотреть. Ты же видела этого… это существо? Клянусь Богом, я видел, как он вскочил после того, как его протаранил «Рэндж-Ровер», и побежал! Да кто вообще на такое способен?! И та девушка… он ее, что, укусил?

— Я не знаю, — ошеломленно пробормотала Сьюзен в ответ.

— Нужно поскорее все пересмотреть. И если все так, как я видел… если мне не почудилось… черт, Сью, мы станем известными на весь мир, раз засняли такое!

— А что мы засняли? Что это было? — женщина перевела растерянный взгляд на супруга, которого, похоже, не интересовала ни судьба пострадавшего мужчины, ни судьба помогавшей ему девушки.

— Не знаю толком, но гарантирую, что это будет видео века! Идем. Нужно торопиться.

 

7

Оказавшись в пустынном переулке между домами, Валиант, наконец, сумел осознать, что с ним произошло.

Боль перекатывалась в груди и животе тяжелыми камнями, заставляя его тяжело опираться рукой на стену и пытаться хоть как-то нормализовать хрипящее дыхание. Внедорожник явно сломал несколько ребер и повредил внутренние органы. Вопрос лишь в том, какие и как серьезно. Сейчас все затмевала боль, и сознание не могло сосредоточиться на том, чтобы идентифицировать повреждения. Впрочем, это было не так уж важно — процесс заживления уже начался, и, как минимум, внутренние кровотечения явно остановились. Удивительно, что при таком ударе обошлось без открытых переломов и без проникающих ран. Если бы инородное тело осталось внутри организма, регенерация проходила бы намного тяжелее, если бы вообще началась.

Валиант дал себе несколько секунд на то, чтобы перевести дух. Двигаться, говорить и даже дышать было все еще очень больно, но он чувствовал, как внутри его тела активно идет процесс восстановления. Удивительно, что может сотворить лишь глоток…

Валиант вздрогнул и выпрямился, забыв о боли. Картина происшествия прояснилась, и он едва не застонал, схватившись руками за голову.

Что я наделал? — сокрушенно прокричал он про себя. На то, чтобы произнести это вслух, ушло бы слишком много сил.

В памяти воскрес образ темноволосой девушки с короткой стрижкой. Сэр, держитесь, помощь уже…

Она старалась помочь ему, как помогала бы человеку. Она лишь хотела, чтобы он дождался скорой! Эта несчастная ничего не знала. Господи, почему она не оказалась эгоисткой, которую заботит лишь собственная судьба? Почему решила броситься на выручку незнакомцу?

Валиант почувствовал, как по телу его пробежала лихорадочная дрожь. Зараженная. Теперь по городу расхаживает зараженная. Его кровь попала ей в глаз, она попросту не могла избежать инфицирования! А даже если бы каким-то чудом ей это удалось, минутой позже он укусил ее. Выпил ее крови, чтобы выжить и ускорить регенерацию. Он помнил, как заныли десны, когда удлинились клыки, помнил, как через трубчатые каналы зубов человеческая кровь потекла в его тело. Организм знал, что ему нужно, чтобы нейтрализовать последствия тяжелых травм, и, пока сознание Валианта блуждало на границе забвения и реальности, инстинкты взяли свое. Уже в следующее мгновение пришло понимание произошедшего, и он продолжил втягивать богатую железом кровь зараженной девушки осознанно… потому что теперь ей было уже нечего терять. Теперь ее смерть — на его совести.

Он невольно задумался о том, что не сумел пройти и одного квартала, чтобы не угодить в историю. Как же так могло произойти? Почему? За что?

Я старался. Господи, я ведь так старался. Я делал все, лишь бы не заразить никого, лишь бы не… Господи, я ведь должен ее забрать! Нельзя оставлять ее среди людей, процесс заражения уже необратим! Скоро она начнет изменяться…

Отчего-то теперь Валиант понимал, что не может пойти в приготовленную Дрейком Талосом гостиницу. Он вообще никуда теперь не мог прийти незамеченным. «Крест» — как бы он это ни делал — умел мгновенно выходить на след своих мишеней, стоило сделать хоть малейшую глупость. Возможно, причиной тому служил тот самый информатор — каким-то образом ему удавалось отслеживать перемещения Валианта, а дальше он мог уже думать, сообщать об этом начальству или не сообщать. О том, чтобы от внимания Харриссона укрылось такое громкое происшествие, не стоило помышлять и в самых смелых мечтаниях!

— Черт! — прошипел Валиант, обессиленно уткнувшись лбом в стену.

Без паники. Возьми себя в руки. Думай.

Нужно было найти зараженную. Пройти по ее следу, найти ее, почувствовать и изолировать от общества, пока не началась трансформация. Люди обращаются быстро, поэтому действовать нужно без промедления. Валиант не мог позволить себе оставить в Лоренсе обезумевшую убийцу, коей эта девушка обязательно станет совсем скоро. Несмотря на то, что времени у нее будет немного, она успеет вырезать несколько семей. Если он что и мог сделать, так это найти ее и принести ей милосердную, быструю смерть.

Мне жаль. Господи, мне так жаль! — думал он.

Но жалеть было поздно. Благодаря человеческой крови регенерация ускорится и, пусть потом Валиант снова будет истощен, какое-то время ему удастся сохранять достаточно силы и проворства, чтобы прочесать город и отыскать свою ошибку. И устранить ее.

 

8

Услышав звонок, Мэри Уиллоу воодушевленно побежала к двери, отирая руки о фартук. Ей не терпелось увидеть любимую дочь и заключить ее в крепкие объятия. Она так долго этого ждала.

— Ривер! — воскликнула Мэри, открывая дверь.

— Привет, мам, — пробормотала девушка, машинально шагнув через порог и обняв мать со всей силой изорванных в клочья после происшествия чувств, на которые только была способна.

Ривер знала, что бледна и выглядит уставшей — она отметила собственную бледность, когда после бега дрожащими руками, глядя в свое отражение в витрине очередного магазина, отирала остатки крови с лица — однако надеялась, что ей удастся списать это для матери на последствия долгой дороги. Вопреки здравому смыслу, девушка не хотела пока что рассказывать Мэри о том, что случилось. Да она и не поняла толком, что случилось. Единственная версия, которая приходила ей на ум — ум, который обыкновенно отличался рациональностью и четкостью мышления — это версия о вампире. О монстре из легенд, фильмов и фантастических книг! Ривер пыталась объяснить произошедшее по-другому, но попросту не знала, как. Поведение того мужчины… его реакция… его глаза, которые светились… его скорость, недоступная человеку, особенно после такой аварии! Кто, черт побери, еще может быть на такое способен?

При этом Ривер не переставала думать о том, куда сбежал тот человек… то существо. И что с ним стало? Ривер удивлялась самой себе, находила это чувство глупым и необоснованным, даже почти противоестественным, но она отчего-то переживала за этого незнакомца. Если он действительно тот, кем она его посчитала… если он действительно вампир, может эта обеспокоенность его судьбой быть последствиями укуса? Прислушиваясь к себе, она пыталась ощутить какие-то перемены, но не находила их.

— Детка, что я вижу! — воскликнула Мэри, окинув свою дочь быстрым критическим взглядом. — Ты совсем исхудала. Я, конечно, понимаю, что сейчас это модно, но ваша мода вредна для здоровья. Нельзя так себя изводить. Ну-ка, марш в гостиную, я приготовила свой фирменный черничный пирог.

Ривер облегченно выдохнула, обрадовавшись, что мать ничего не заметила. Ранки от укуса уже не кровоточили, но продолжали назойливо ныть, зуд в правом глазу утих.

— Ты в порядке, милая? — спросила Мэри, заметив, что дочь необычайно молчалива.

Ривер заставила себя встрепенуться.

— Ох… да. Прости, мам, просто устала с дороги.

Мэри сочувственно сдвинула брови и снова приобняла дочь. На этот раз девушка буквально насильно заставила себя стерпеть объятие матери. Обычно дом успокаивал ее, но сейчас… сейчас она чувствовала себя в этих стенах еще более неуютно, чем на улице. Множество вопросов заполняли мысли, в душе клубился чернильно-черный страх вперемешку с молочно-белой тревогой.

— Может, тогда тебе сначала поспать?

— Нет, — машинально отозвалась девушка. — Нет, я… просто сейчас немного приду в себя с долгой дороги. Нужно умыться.

Не дожидаясь ответа от Мэри, Ривер направилась в ванную комнату на первом этаже дома. На полпути она обернулась.

— Кстати, мам, а папа когда вернется?

— Ох, не знаю, милая. У него сегодня смена в больнице. Сама знаешь, как у него это бывает, он может сутками пропадать. Надеюсь, что сегодня пациентов будет немного.

— Да…

Ривер коротко кивнула и направилась в ванную, злясь на обстоятельства. Быть может, стоит наведаться к отцу в больницу и показать ему руку? Что он посоветует? Сдать анализы? На что? На вампиризм?

Нужно успокоиться. Немедленно, — скомандовала себе Ривер, заперев дверь в ванную. Она чуть подождала, пока перестанет так бешено колотиться сердце, затем включила воду и положила руки на обод раковины. Ей с трудом удалось собраться с силами, чтобы закатать рукав и посмотреть на два мелких следа на правой руке. Две точки. Просто две небольшие ранки.

На всякий случай, не сильно веря, что это поможет, Ривер несколько раз промыла руку с мылом, прислушиваясь к своим ощущениям. Немного пощипывало, как любую царапину, и только. С виду ничего страшного не происходило.

Может, все будет в порядке?..

— Ривер, дорогая, все хорошо? — окликнула Мэри, постучав в ванную. Ривер вздрогнула и резко опустила рукав, тут же выключив воду.

— Д-да, все нормально, — нарочито бодро отозвалась она. — Я уже выхожу.

Выйдя в коридор, Ривер столкнулась с матерью нос к носу.

— Милая, у тебя очень усталый вид. Может, тебе действительно лучше поспать?

На этот раз Ривер отказываться не стала. Она понимала, что сейчас ей нужно побыть в одиночестве какое-то время и хорошенько все обдумать. Поддерживать легкую и непринужденную беседу она сейчас точно не сможет, а тогда Мэри однозначно заподозрит неладное и начнет расспросы, на которые у Ривер сейчас не было сил.

— Ты знаешь, я, наверное, так и сделаю. Я очень соскучилась, мам, правда, просто устала, и…

— Дорогая, у тебя ничего не случилось?

— Нет, что ты! — улыбнулась Ривер, покачав головой. — Через пару часов буду в полном порядке. Может, и папа тогда уже вернется. Я… его тоже очень хочу увидеть.

— Идем, — мягко улыбнулась Мэри, решив больше не донимать дочь беседами. — Я только провожу тебя до комнаты и, может, поработаю над кое-какими черновиками. Для писателя пара свободных часов — очень плодотворное время.

— Кстати, как дела в издательстве? Все по плану? — Ривер обрадовалась перемене темы и с энтузиазмом поддержала разговор.

— Пока что да. Обещают большой тираж. Удивительно, что кому-то нравится моя писанина, — Мэри игриво улыбнулась, и Ривер картинно закатила глаза.

— Не напрашивайся на комплимент, мам. Я видела в Калифорнии рекламу твоей новой книги. Афиши развешены по всему штату. Сам Роберт Уинстон назвал «Полуденное Солнце» лучшим, что он читал за последние лет десять. Тебя сравнивают с Дином Кунцем и Стивеном Кингом. О чем ты говоришь?

— Ох, я тебя умоляю, — махнула рукой Мэри. — Не надо вгонять свою старушку в краску. Любой может писать такие книги, как я. Многие писатели вносят куда более ценный вклад в литературу.

— Твой меня вполне устраивает, — упрямо качнула головой Ривер.

— Ну, все, — хмыкнула Мэри, дойдя вместе с дочерью до ее комнаты. — Не будем об этом. Сейчас тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Мой пирог будет ждать тебя, как только ты проснешься.

Ривер кивнула и вошла в комнату. Мэри заперла дверь с другой стороны, и ее удаляющиеся шаги послышались в коридоре. Дождавшись, пока мать уйдет, девушка прерывисто вздохнула, и тут же почувствовала, как к глазам подкатывают слезы страха неизвестности.

— Я люблю тебя, мам, — прошептала она в воздух, затем легла лицом в подушку и тихо заплакала.

 

9

Через два часа после происшествия на дороге Дэвид Фостер уже получал в сети первые комментарии к своему видео. Он ожидал едва ли не мировой славы после того, как загрузил этот удивительный материал в сеть, а вместо этого…

— Нет, Сью, ты только посмотри на это! — гневно воскликнул он, когда жена подошла и поставила перед мужем кружку кофе. — Представляешь, что они пишут? Фальшивка, липа, сфабрикованное видео! У нас видео века, на котором запечатлено реальное доказательство существования чего-то сверхъестественного, а они считают, что я все подделал!

Сьюзен пробежалась глазами по небольшой ленте комментариев.

— Ну, скептики всегда найдутся. Но найдутся и те, кто поверят в нашу честность. Смотри, вот, кто-то пишет, что мы… что? Засняли вампира? Ох, мне так не кажется. Это что-то другое.

— Почему ты так думаешь?

Потому что в это очень сложно поверить, — ответила Сьюзен мысленно, но вслух сказала лишь:

— Ну, по легенде вампиры — ночные существа. Разве могут они разгуливать днем по улицам Лоренса?

Дэвид прищурился, находя нужный комментарий.

— Хм… а я, кстати, согласен. Похоже, это действительно вампир! — он заговорил тоном эксперта, как будто всю жизнь изучал легенды, связанные с вампирами. Сьюзен с трудом удалось сдержать снисходительную улыбку. — Так или иначе, пережить такое столкновение, не получив увечий, обычный человек не может, здесь нужны сверхспособности. Ну, кто это, по-твоему? Супермен?

— Ну, если верить комиксам, то Супермен — тоже сверхъестественное существо. Он, вроде, был инопланетянином…

— Так или иначе, — отмахнулся Дэвид, делая глоток кофе. — Мы теперь точно знаем, что такие вещи существуют. Необычные вещи! Вампиры… может, есть и оборотни, и призраки! Это же открывает дверь в новый мир! И мы засняли доказательство.

Сьюзен тяжело вздохнула, понимая, что теперь у мужа, похоже, появится новая страсть, которая встанет на пьедестал его внимания, оттеснив еще ниже его супругу.

Нет, определенно, я должна уйти от него. Он никогда не будет любить меня сильнее, чем свои увлечения. Но… не под Рождество. Лучше после. Так будет вернее.

— Твое видео века еще сыграет свою судьбоносную роль, я уверена, — ободряюще произнесла Сьюзен.

— Да, — гордо согласился Дэвид. — Уверен, так и будет.

 

10

Слезы окончательно измотали Ривер, и она не заметила, как погрузилась в сон. Сновидения ее не посетили, и сейчас, очнувшись через пару часов, она была этому только рада. Разум немного прояснился, связанный с дневным происшествием стресс притупился, хотя правая рука все еще отдавалась легкой тянущей болью.

Проснувшись, Ривер тут же закатала рукав и изучила два небольших следа: опасений их вид не вызывал, они казались обыкновенными маленькими ранками, которые совсем скоро начнут заживать и, быть может, оставят на коже лишь едва заметные белые следы. Девушка вздохнула, почувствовав слабое облегчение. Подойдя к зеркалу, она посмотрела, не покраснел ли глаз, в который попала кровь странного незнакомца: никаких тревожных следов не было.

Поджав губы, Ривер посмотрела в окно, из которого пробивался сероватый дневной свет, угасающий и плавно переходящий в ранние сумерки. Не зная, чего именно хочет добиться, она распахнула окно и некоторое время постояла, изучая реакцию своего тела на свет — ничего не произошло.

Впрочем, чего я ожидала? — нервно усмехнулась она про себя. — Тот человек ведь встретился мне днем, и не похоже было, чтобы он сгорал на солнце.

Ривер улыбнулась собственной внезапно вспыхнувшей суеверности. Разум всячески отметал любые странности, связанные с незнакомцем — его скорость, светящиеся глаза, реакцию на собственную кровь, и… этот укус.

Должно быть объяснение, — решила для себя девушка. — Скорее всего, это был просто человек в состоянии шока. Глаза? Может быть, линзы? Он был довольно странно одет, может, он принадлежит к какой-то субкультуре, где носят такие линзы, которые иногда светятся? Такие, наверняка, есть… Реакция на кровь? Многие боятся вида своей крови. Может, он какой-нибудь свидетель Иеговы, который лелеет чистоту собственной крови? Как знать. Укус и скорость? Скорее всего, неадекватное поведение в шоковом состоянии. Адреналин придал ему сил, притупил боль. Наверное, он боится врачей… есть ведь такие люди, которых в больницу под дулом пистолета не загонишь. Ох, ужасно, что его не забрали в больницу, он ведь серьезно пострадал.

Ривер поджала губы. Ее мучил лишь один вопрос, ответ на который не вписывался в столь стройную теорию: почему от укуса осталось лишь два следа? Как от клыков. Но ведь у незнакомца не было таких заметных клыков. Может, это какая-то новомодная модификация тела? Механически скрытые клыки? Звучит, как бред сумасшедшего, но ведь кто-то и язык себе разрезает на две части…

— Ривер, милая, ты проснулась? Я проходила мимо и услышала шаги, — из-за двери прозвучал голос матери. Девушка быстро опустила рукав, лихорадочным движением поправила волосы и обернулась, когда Мэри вошла в комнату. Застав дочь у окна, она недоверчиво нахмурилась. — Родная, что ты делаешь? На улице холодно, ты можешь простудиться….

— Я… ну… — Ривер потупилась. — Просто хотела проветриться. Мне было немного душно.

— Ривер, я тебя знаю, — Мэри вошла в комнату и качнула головой. — В последний раз ты старалась вылезти в окно своей комнаты только в школе, когда была влюблена в старшеклассника. Как его…

— Крис Келлер, — машинально отозвалась Ривер, тут же просияв и нащупав спасительную почву. Она нарочито смущенно опустила голову и виновато улыбнулась. — Ничего-то от тебя не скроешь. Я просто… встретила его сегодня. И, знаешь, как это бывает…

На лице Мэри появилась понимающая улыбка.

— Ох, милая, — протянула она. — Так вот, в чем дело? Этот мальчик, похоже, не на шутку вскружил тебе голову?

— Ничего он не вскружил! — Ривер знала, что нельзя соглашаться с выводом матери сразу, иначе она поймет, что что-то не так. — Просто… ну, он пригласил меня выпить кофе, и я подумала, что могла бы встретиться с ним. Ненадолго, понимаешь? Просто не хотела, чтобы ты подумала, что я променяла на это наш семейный ужин, поэтому…

Мэри рассмеялась, поверив в игру дочери.

— Боже мой, Ривер, нужно было сразу сказать, в чем дело. Я уже вся извелась, пока пыталась понять, что тебя так взбудоражила. Что ж, мне кажется, тебе нужно с ним встретиться прямо сейчас.

— Ты так думаешь? — просияла девушка.

— Конечно! Ривер, дорогая, я прекрасно тебя понимаю. Поэтому не просто советую, а настоятельно рекомендую тебе послушаться своего сердца и пойти на встречу с Крисом. Но можно сделать это не через окно, как бунтарь-подросток, а через дверь, как цивилизованная взрослая девушка.

— Ты права, — нервно усмехнулась Ривер. — Тогда я… пожалуй, пойду прямо сейчас. К вечеру вернусь.

— Как раз успеешь на семейный ужин, когда вернется отец.

— Спасибо, мам! — Ривер подошла к Мэри, приобняла ее, поцеловала в щеку и поспешила к выходу из дома. Она понимала, что сейчас не сможет находиться в кругу семьи и скрывать свои переживания. Просто взять и обрушить страхи на родителей сейчас, не представляя себе, с чем столкнулась, девушка не могла. Ей нужен был кто-то, кто поможет ей разобрать всю эту ситуацию. Разложить по полочкам. И, возможно, Крис Келлер действительно мог подойти на эту роль. Оставалось лишь надеяться, что сейчас он дома и все еще хочет встретиться с Ривер Уиллоу за чашкой кофе…

 

11

Арвада, «Старый город», штат Колорадо. 23 декабря 2003 года.

23 декабря странная суматоха началась одном из зданий в центре Арвады. Из четырех этажей на виду находилось только два — остальные два располагались под землей, и именно на них велась основная работа обосновавшейся там организации, активно поддерживающейся католической церковью.

В начале прошлого века основатель «Харриссонского Креста» Гарольд Харриссон представил сановникам неопровержимые доказательства существования тварей, которых много веков считали порождением мифов и легенд — вампиров. Будучи воинственно верующим человеком, Гарольд Харриссон заявил, что богопротивных существ необходимо стереть с лица земли, полностью уничтожить их, дабы не позволить вампирской заразе более шествовать среди людей. Его заявление вкупе с доказательствами всколыхнуло волну беспокойства и страха, и многие представители церкви согласились с утверждением самопровозглашенного охотника, однако факт существования вампиров было решено не придавать огласке. Собрав группу энтузиастов, посвященных в дело, Гарольд Харриссон начал невидимую войну с вампирами, продолжая усиливать свою организацию. Все больше и больше членов церкви переходило на его сторону, и вскоре в «Харриссонский Крест» начали поступать ощутимые средства с церковных пожертвований.

Война видов продолжалась почти столетие, и за это время человечество уверенными шагами шло к своей победе руками охотников, о существовании которых было известно лишь малому кругу посвященных.

Руководство «Крестом» в семье Харриссонов стало переходить из поколения в поколение, и на сегодняшний день наследником дела Гарольда являлся Джеймс Эммет Харриссон. Обладающий отменной физической подготовкой, Джеймс отдавал большее предпочтение оперативной работе, нежели руководящему посту, по этой причине в «Кресте» был сформирован Совет, который вел дела организации, минимально привлекая к ним формального руководителя.

Нынешняя ситуация на невидимом фронте заставляла поредевший за неимением работы оперативный отряд бросить все силы на поиски последнего уцелевшего вампира — Валианта Декоре. Джеймс Харриссон готов был отдать все, чтобы отыскать это существо, в этом деле у него был личный интерес.

— Мистер Харриссон!

На оклик обернулся мужчина, которому на вид можно было дать около сорока пяти лет. На деле ему было тридцать девять, но образ жизни оставил на нем свои следы и добавил чуть больше морщин и чуть больше усталости в глазах, чем того требовал возраст. Возможно, если бы удавалось лучше спать… но об этом нынешний руководитель оперативного отряда «Харриссонского Креста» уже давно не мечтал.

— В чем дело, Лайонел? — отозвался Джеймс. Голос его казался спокойным и уставшим. Слишком много раз подобные оклики оборачивались ничем — ни одного следа Декоре не появлялось уже несколько лет, и в душе Джеймс начал гаснуть, а надежда найти искусно скрывающуюся тварь стремительно таяла. Энтузиазм в глазах окликнувшего его молодого человека показался несущественным.

— У меня важные новости, сэр. Но нужно, чтобы вы подошли и взглянули на это сами, — Лайонел воодушевленно улыбнулся и надвинул съехавшие очки на усыпанную веснушками переносицу.

— Если дело в очередном отчете совета перед церковниками, я посмотрю его позже, — отмахнулся Джеймс. — Мне нужно подготовиться к очередной проверке по наводке из Вайоминга.

На деле Харриссон был уверен, что в Вайоминге столкнется лишь с очередным обезумевшим готом или представителем другой городской субкультуры, возомнившим себя вампиром и укусившим свою одурманенную наркотиками пассию. Подобные случаи встречались за последние годы не раз и не два, поэтому Джеймс уже почти привык слушать эти сумасбродные истории, выходить на которые приходилось по слухам, сплетням и новостным сводкам. Он задумывался над тем, что его предкам должно было быть сложнее выискивать тварей и истреблять их по всему миру, однако они с этим справлялись. Возможно, они были более целеустремленными? Или больше горели мыслью о сражении со злом идеологически? Как знать! Джеймс не считал себя ни волевым лидером, ни воинственным верующим христианином, ни идеологом. Возможно, именно из-за его некомпетентности в качестве главы «Креста» Валиант Декоре так успешно ускользает от преследования?..

— Сэр, нет, это не отчет. В сети всплыло одно видео, его загрузил в сеть некий Дэвид Фостер из Лоренса, штат Канзас.

Джеймс нахмурил густые темные брови и сложил руки на широкой груди.

— Видео?

— Да, сэр. И если это не очень умелый монтаж, то в Лоренсе был замечен Валиант Декоре…

Джеймс Харриссон переменился в лице и резко вскочил, не обращая внимания на то, как восторженно на происходящее реагирует его молодой помощник.

— Идемте, я покажу.

Джеймс бегло последовал на рабочее место Лайонела, чувствуя, как его сердце начинает биться сильнее, а кровь словно быстрее бежит по венам. Казалось, в нем снова начала просыпаться жажда жизни, которая пребывала в долгой спячке уже несколько лет.

Лайонел воспроизвел в сети видео, о котором говорил, и даже без дальнейших доказательств нечеловеческой природы запечатленного камерой существа, Джеймс узнал Валианта Декоре. Он помнил его так, словно видел только вчера… там, в доме, пропахшем кровью.

— Это он, — Харриссон почувствовал, что голос его подрагивает и звучит непривычно приглушенно. Взгляд машинально упал на дату появления видео в сети. 23 декабря. Сегодня. Буквально три часа назад. Еще и Лоренс…

— Запись сделана сегодня днем? — прочистив горло, спросил Джеймс.

— В описании сказано, что да, сэр. Здесь уже бушуют комментарии по поводу того, насколько видео подлинное, не смонтировано ли оно, однако я думаю…

— Это не монтаж, — отрезал Джеймс, отстраняясь от экрана монитора. — Нужно срочно ехать в Лоренс. Если сам Декоре уже оттуда и сбежал, то в Лоренсе могли остаться хотя бы его следы.

— Сэр, в видео есть еще кое-что интересное, — Лайонел вновь поправил очки в темной оправе и перемотал видео на момент дорожной аварии.

Судьба водителя внедорожника Джеймса заботила мало, однако девушка, бросившаяся на помощь Декоре…

— О, Господи, — выдохнул Джеймс.

— Она заразилась, — скорбно кивнул Лайонел. — У нее всего несколько часов.

Харриссон сомкнул губы в тонкую линию. Он искренне сочувствовал девушке, однако сейчас куда больше его занимали другие раздумья. Достаточно ли Декоре глуп, чтобы возвращаться за своей зараженной? Не бросит ли он ее на произвол судьбы? В его отчаянном положении… при его хладнокровии и жестокости… вполне возможно, он просто сбежит. Но обыкновенно вампиры относятся к своим «перевертышам» с почти родительской нежностью, так что…

— Есть шанс, что Декоре вернется за ней. У нее всего несколько часов до начала необратимых процессов. Нужно поспеть в Лоренс раньше, чем она превратится в бешеного зверя и вырежет всех своих близких и других людей, оказавшихся в зоне видимости. Необходимо изолировать ее и, возможно, расспросить перед тем, как…

Джеймс не договорил, но Лайонел понял его мысль и скорбно опустил глаза.

— Жалко ее. Она совсем молодая… чуть младше меня. Двадцать лет всего.

— Уже выяснил, кто она?

— Да. В комментариях нашлись ее знакомые, они указали имя Ривер. Имя нечастое, я попытался пробить по нашим базам и вышел на нее через ее мать. Она дочь писательницы Мэри Локленд Уиллоу. Учится в Стэнфорде, — молодой человек скорбно поджал губы и повторил свою первоначальную мысль. — Жаль ее…

— Ей уже не помочь, и ты это знаешь, — голос Харриссона прозвучал холодно и отстраненно. — Зараженных нельзя считать людьми. Если ее не убить, она сама убьет множество людей, а потом все равно сгниет заживо. Можно сказать, что она погибла в этой аварии.

— Я знаю, — вздохнул Лайонел.

— Нужно выезжать на место. Срочно, — Джеймс более не стал медлить.

— Мне собрать группу? — Лайонел поспешил за ним к выходу из помещения.

— Нет. Я поеду один.

— На самолете?

— Нет. Если понадобится гоняться за Декоре, лучше я буду на машине, а на аренду уйдет слишком много времени. Да и со всей этой толкотней в аэропорту, возможной отменой рейсов… в общем, я поеду на машине. Группа не нужна, я сделаю все тихо и без шума. Никому не говори об этом видео, не обнадеживай раньше времени. Адрес девушки у тебя уже есть?

— Я записал его, — кивнул Лайонел. — Вышлю вам в сообщении.

— Хорошо.

Джеймс вышел в белый коридор и направился к подземной парковке. Ему не терпелось покинуть Арваду и отправиться по следу.

— Сэр, — вновь окликнул Лайонел, и Джеймс раздраженно повернулся. — Вы думаете, Декоре вернется за зараженной?

— Не знаю. По правде говоря, надежды на это мало. Если бы он хотел забрать ее с собой, сделал бы это сразу, — честно ответил Харриссон. — Впрочем, неизвестно, как он себя поведет. Он слаб, напуган и мнителен. Возможно, он предпочтет бросить девчонку, особенно учитывая то, что ее кровь для него уже возымела свое целительное действие. Но я надеюсь хотя бы поговорить с этой… Ривер до того, как она начнет изменяться, чтобы выйти на след Декоре.

Лайонел кивнул, и Джеймс предпочел не продолжать разговор.

Молодой человек молча смотрел вслед удаляющемуся человеку, думая о том, что последнему руководителю «Креста» слишком нравилось работать в одиночку.

 

12

Лоренс, штат Канзас 23 декабря 2003 года

Ривер преодолела весь путь до дома Криса Келлера почти бегом. Она не хотела думать о том, как он отреагирует на ее появление… и будет ли он вообще дома. Ривер не представляла себе, как станет действовать, если Криса там не окажется.

О том, что стоило бы продумать какой-то запасной план, она задумалась, уже стоя на пороге дома Келлеров.

— Черт, черт, черт… — досадливо прошипела она себе под нос, однако теперь отступать было поздно. Резко выдохнув, она нажала на кнопку дверного звонка и стала нетерпеливо ждать реакции.

Тишина. Пять секунд. Десять. Невыносимая тишина.

Ривер уже занесла руку для второго звонка, когда в доме послышались шаги, и дверь открылась. В глазах Криса Келлера зажегся привычный озорной огонек.

— Ривер? — просиял он.

Девушка вдруг вспомнила старые мифы и подумала, что вампиры, вроде как, не могут пересечь порог чужого дома без приглашения.

Глупо до ужаса, но стоит проверить.

Неловко поджав губы, Ривер бегло извинилась и оттеснила Криса с порога, проходя в дом.

— Эй! — обиженно и изумленно воскликнул молодой человек. — Ты чего?

— Прости еще раз, — облегченно выдохнула она. — Я должна была… неважно. Прости, что так врываюсь. Скажи, ты все еще не против моей компании? Если ты на улице сказал это только для вида, я пойму, и…

Крис быстро покачал головой и запер дверь, чтобы вечерний холод не проникал в дом.

— Ох… нет, что ты, конечно, я не против. Я только рад. Просто… — он замялся, изучающе оглядывая непрошеную гостью. — Ты говорила, что не сможешь. Я подумал, ты просто деликатно пытаешься меня отшить.

— Что? Нет, я бы не… — Ривер замолчала, попытавшись собраться с мыслями, но те разбегались, как тараканы, на которых упал луч яркого света. — Я действительно планировала этот вечер провести с семьей, но…

Но — что? Что ему сказать? Но на меня напал вампир, и я что-то теряюсь, как себя вести с родителями? Глупость, глупость, глупость!

— Ривер, — обеспокоенно окликнул Крис, положив ей руку на плечо, когда молчание слишком затянулось. — У тебя что-то случилось? Что-то с родными?

— Ох, нет, с родными все в порядке! — тут же отозвалась она. — Но после нашего разговора кое-что произошло. На улице. И мне нужна помощь, чтобы во всем разобраться. Прости, что вот так втягиваю тебя в это, но я просто не знала, к кому еще пойти.

Крис растерянно улыбнулся.

— Пойдем, — кивнул он. — Помнится, я обещал тебе кофе. За чашечкой кофе будет проще рассказывать, верно?

Ривер благодарно кивнула и бегло стянула куртку, повесив ее на правую руку. Попутно она отметила, что следы от укуса отозвались чуть более сильной ноющей болью… впрочем, так вела бы себя любая потревоженная ранка.

Крис провел гостью в столовую, включил кофеварку и указал девушке на высокий стул за столешницей. Помещение было светлым, с деревянными панелями и светлой плиткой на стенах. На полу лежали дорогие паркетные доски, и вокруг было чисто до блеска.

Чего и требовалось ожидать от семьи этого «золотого мальчика», — подумала Ривер, чуть досадливо улыбнувшись. Раньше она никогда даже не представляла себе, что окажется здесь. В старших классах она бы многое за это отдала, а теперь толком ничего не ощущала в связи с тем, что переступила порог дома человека, занимавшего все ее мысли несколько лет назад. Сейчас Крис был для нее лишь другом, способным выслушать и помочь советом, за которым она не могла обратиться к родителям по какой-то причине. Как будто только Крис, но не родители, мог собрать по кусочкам ее разум и остановить поток фантазий и размышлений о чем-то необъяснимом, который пугал ее до дрожи.

От раздумий Ривер отвлекла чашка кофе, оказавшаяся на столешнице перед ней. Крис сел на высокий стул прямо напротив своей гостьи и лучезарно улыбнулся.

— Итак. Я весь внимание.

Девушка тяжело вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Нужно попытаться рассказать все без домыслов и предположений. Лишь факты. Как все было.

— Сегодня после нашего разговора произошла авария. Внедорожник вылетел с проезжей части и врезался в стену дома, сбив одного пешехода. Он отлетел на несколько метров и приземлился прямо рядом со мной.

— Кто? Пешеход?

— Да…

— Господи! — нахмурился Крис. — Какой ужас. А ты? Ты сама не пострадала, надеюсь? Тебя не зацепило?

— Нет, я была достаточно далеко.

Крис поджал губы, боясь расспрашивать девушку.

— Ммм… а этот человек… погиб?

— Нет, — Ривер сжала чашку, пытаясь отогреть вмиг похолодевшие ладони. — Он выжил. Когда я бросилась к нему, на нем даже не было никаких видимых травм. Но удар… боже, там был такой грохот! И он так далеко отлетел. Травмы… должны были быть чудовищными.

— Надо думать!

— Собрались прохожие, начали вызывать скорую, проверять водителя и… того человека. Я первой оказалась возле пострадавшего. Когда попыталась проверить, дышит ли он, он закашлялся кровью.

— Ох, — Крис сочувственно поморщился.

— Я попыталась объяснить ему, что нельзя двигаться, что помощь уже в пути, и он открыл глаза. Крис, можешь считать меня сумасшедшей, но его глаза светились.

Молодой человек недоверчиво склонил голову.

— В каком смысле?

— В самом прямом! — Ривер поняла, что вот-вот готова будет сорваться на крик, поэтому постаралась успокоиться и заговорила тише. — Я не знаю, что это было, может, линзы… но его глаза излучали какое-то синее свечение. Оно меня буквально парализовало. И я видела его даже не один раз, поэтому мне не показалось.

Молодой человек молчал, явно не зная, что на это ответить, и предпочитая дослушать историю до конца. Ривер тяжело вздохнула.

— А потом он… очень странно отреагировал. Его кровь, когда он закашлялся, попала мне на лицо, и он этого, кажется, очень испугался. Пробормотал что-то, приказал мне ее не трогать, потом снова потерял сознание. А когда я попыталась как-то его стабилизировать… ну… чтобы он не навредил себе еще больше, он, вроде как, впал в какой-то транс, а потом укусил меня.

Ривер постаралась проговорить последние слова как можно быстрее, почти скороговоркой. Она сама прекрасно знала, что видела, но понимала, что для кого угодно другого ее рассказ мог звучать как бред сумасшедшего. Ей было страшно выслушивать оценку от Криса, было страшно, что он мог счесть, будто она просто не в себе.

Крис изумленно округлил глаза, со стуком опустив чашку кофе на столешницу.

— Укусил?

Вместо объяснений, Ривер приподняла рукав свитера и показала два небольших следа.

— Ох… погоди, — Крис изучающе сдвинул брови. — Считай меня идиотом, но я не вижу следа укуса. Здесь… два прокола. Ты же не хочешь сказать, что тебя… что? Укусил вампир?

В голосе молодого человека послышалась нервная усмешка. Ривер отвела глаза. По ее телу подряд прокатились волны холода и жара. Ей показалось, что сбылись самые страшные ее предчувствия, и те надежды, что она возлагала на Криса, вот-вот растают.

— Я ничего не хочу сказать. Я не знаю, что это было. Кто это был. Я знаю только то, что после он почему-то извинился передо мной, вскочил на ноги и побежал. Причем, не каждый спринтер сможет сравниться с ним по скорости! Я никогда не видела ничего подобного… и я не знаю, что думать.

Некоторое время никто не произносил ни слова. Затем Крис глубоко вздохнул и серьезно посмотрел на свою гостью.

— Ривер, это очень странная история, — он нервно перебрал пальцами по чашке. — Честно говоря, мне было бы проще поверить в то, что ты меня просто разыгрываешь…

— Я знаю! — отчаянно воскликнула девушка, понимая, что слезы страха и одиночества вот-вот снова подступят к глазам. — Я бы тоже хотела, чтобы это было просто поводом напроситься к тебе в гости, но это не так! Я не знаю, что случилось, и мне очень страшно! Я не могу найти рациональное объяснение всему этому! Я пыталась, но…

Слезы сдавили горло, и Ривер нервно вскочила со стула.

— Эй, погоди, ты куда?

— Зря я пришла… — голос ее задрожал, когда она направилась к выходу. Крис поймал ее за руку уже в дверях столовой.

— Стой! Да погоди же ты! — с жаром окликнул он, и тогда Ривер уже не сумела с собой совладать. Ноги ее подогнулись, и она заплакала навзрыд, уткнувшись в плечо поддержавшему ее юноше.

Она не знала, сколько простояла так — ей казалось, что прошло несколько часов, хотя, должно быть, на деле срыв длился всего пару минут. Когда Ривер успокоилась, она поняла, что сжимает изо всех сил рукава на плечах Криса, а он успокаивающе гладит ее по голове, периодически повторяя, что все будет хорошо.

— О, Господи, — шепнула Ривер. — Прости, я… не знаю, что на меня нашло.

— Все хорошо, — улыбнулся Крис. — Мне трудно представить, каково тебе пришлось, поэтому не извиняйся ни в коем случае. Послушай, нужно подумать над всей этой историей. Мне пока приходит в голову либо фантастика, либо то, что тебе что-то почудилось, но следы на твоей руке говорят сами за себя — часть из этого точно произошла на самом деле.

— То есть, ты все-таки считаешь, что мне показалось?

— Давай оговоримся сразу: я точно не считаю, что ты врешь, — строго отозвался он. — Поэтому не нужно стремглав бросаться к выходу с мыслью, что я выгляжу скептиком.

Ривер нервно усмехнулась.

— А ведь был такой план.

— Не сработает, — ухмыльнулся Крис. — Я верю, что ты говоришь правду. Осталось только понять, что под этим кроется. Не знаю, как именно мы это будем делать, мне пока приходит в голову только идея поискать что-то в сети.

— О чем поискать? О вампирах?

— Может, и о них, — передернул плечами Крис. — А может, о светящихся глазах. Так или иначе, стоит проверить все детали твоей истории, чтобы вывести нечто более определенное. Понимаю, антуража было бы больше, если б я провел тебя в секретную библиотеку, полную старинных книг о всякой чертовщине, но такой библиотеки у меня нет, поэтому ограничимся интернетом. Согласна?

— Согласна. К тому же я легко могу вообразить себе такую библиотеку. Будем считать, что мы сидим именно там, — она облегченно улыбнулась.

— Тогда идем в мою комнату, поищем сведения. Тебе твой кофе захватить? А то ты почти ничего не выпила…

— Не откажусь, — виновато улыбнулась Ривер.

— Хорошо. Сейчас принесу. Поднимайся по лестнице, вторая дверь направо.

Девушка кивнула.

Уже сделав пару шагов по ступеням, она обернулась.

— Крис?

— А?

— Точно ничего страшного, что я так ворвалась? Может, у тебя были другие планы на вечер. Скоро праздники, и, может, ты планировал тоже побыть с родными… кстати, где они?

— Уехали в Вегас, у них годовщина свадьбы, — пожал плечами Крис. — Так что несколько дней их не будет. Обещали вернуться к Рождеству.

Ривер улыбнулась, и юноша отозвался тем же.

— Так что ты, можно сказать, скрасишь мой вечер.

— Спасибо тебе. Ты ведь не обязан помогать…

— И кем бы я был после этого? — усмехнулся Крис. — Ладно, толстосум, поднимайся уже наверх. Я скоро буду.

 

13

Дневной свет после травм сильно изматывал Валианта, и он постарался найти укрытие, где мог позволить себе восстановить силы. Гостиница, в которую его под именем Джонатана Твиста определил Дрейк, теперь отчего-то казалась небезопасной, и Валиант решил найти место, куда никогда бы не сунулся в здравом уме. Таким укрытием оказалась ночлежка для бездомных на 26-й улице 2124. Вопреки представлениям Валианта, там было достаточно чисто, а неприятные запахи не били молотом по чувствительному обонянию.

Удар в аварии оказался поистине серьезным, и несколько раз Валианта снова мучили приступы кровавого кашля, отдающегося сильной болью во всей грудной клетке, однако восстановительные процессы — особенно после того, как он укрылся от изматывающего солнца — шли быстрее, и к вечеру обещали завершиться.

С каждой минутой Валиант ощущал, что организм его восстанавливает привычный режим, однако при этом на него находило чувство голодной слабости. Его тело слишком быстро расходовало железо, и, бросая все силы на ликвидацию последствий травм, оно одновременно истощалось. Для баланса снова требовалось железно извне… снова требовалась кровь. Валиант понимал, что после дневного переполоха ему никак нельзя больше так рисковать в этом городе, поэтому максимум, что он мог себе позволить, это сырой кусок мяса, вкус у которого будет просто отвратительным, а эффект не задержится надолго. Однако о вкусовых пристрастиях придется забыть: первоочередной задачей было восстановить силы, чтобы вернуться за зараженной и ликвидировать последствия своего пребывания в Лоренсе, пока не поздно. Если не поздно.

Позволив себе отдохнуть чуть больше трех часов, Валиант тихо покинул ночлежку и оказался на улице в ранних сумерках. Ноги держали нетвердо и словно были набиты ватой, однако последствия дневных травм были практически полностью устранены. Воистину, без попадания в организм инородных тел регенерация шла быстрее.

Его не покидала мысль о зараженной. Здравый смысл также подсказывал, что неплохо было бы связаться с Дрейком Талосом, однако от перспективы того, какой простор для нотаций вся сложившаяся ситуация даст исполнителю, Валиант ощущал нервную дрожь. Нет, он должен самостоятельно ликвидировать последствия этой истории, а только потом связываться с Дрейком, основной задачей которого сейчас был поиск сведений об оставшихся вампирах, которые должны были содержаться в «Кресте», и об информаторе.

Окончательно передумав связываться с Талосом, Валиант решил подумать о том, как ему найти зараженную девушку. Возвращение на место аварии вряд ли что-то даст, но начать следовало именно оттуда. В конце концов, девушка шла там пешком, она передвигалась не на машине… быть может, она живет где-то неподалеку? Шанс был небольшим, но он мог послужить хоть какой-то отправной точкой. А дальше — оставалась надежда на давно притупившуюся связь, которая возникает между вампиром и человеком, в крови которого оказался яд. Сможет ли эта связь помочь ему отыскать зараженную в таком большом городе, как Лоренс? Неизвестно, но попытаться было необходимо.

Решив по пути раздобыть ненавистный кусок сырого мяса, Валиант направился к месту дневной аварии.

 

14

Лоренс, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Ривер открыла глаза, услышав сквозь сон стук клавиш. Она встрепенулась и проснулась, обнаружив себя в кресле под теплым пледом в доме Криса Келлера. Бросив взгляд за окно, девушка поняла, что на улице уже совсем темно.

Среагировав на движение, Крис, сидевший за компьютером, обернулся, на лице его — немного уставшем от долгого бодрствования — вновь показалась добродушная улыбка.

— Как ты? — заботливо спросил он.

— Я, что, уснула? — изумилась Ривер, посмотрев на часы. Стрелки лениво перекатились за 4 утра. — О, Господи, уже почти утро! Моя семья…

— Не переживай, твоим родителям я позвонил.

— Что?! — Ривер ужаснулась, представив себе реакцию матери. — Что ты им сказал?

— Сказал, что ты здесь, и с тобой все в порядке. Как истинный джентльмен, попросил у твоей матери разрешения для тебя остаться здесь до завтра. Знаешь, она разговаривала со мной так, словно мы с ней оба используем какую-то нам одним понятную шифровку, — юноша усмехнулся. — Думаю, твои родители уверены, что время ты проводишь уж точно не за сном в кресле. Да и вообще не за сном.

Ривер нервно хмыкнула.

— Ты ничего не говорил им про аварию и про… — она бегло бросила взгляд на правую руку, — укус?

— Я похож на идиота? Ты сбежала от них ко мне и сказала, что тебе не к кому обратиться. Разумеется, я не стал ничего говорить про аварию и про… того человека. Кстати, как твоя рука? Не болит?

Ривер осторожно закатала рукав. Следы от укуса напоминали обычные ранки, уже затянувшиеся твердой коркой. Вокруг не было ни покраснения, ни каких-либо других тревожных следов. Боли не было тоже.

— В порядке, вроде.

— А если я попрошу тебя прочитать молитву или съесть дольку чеснока… или взяться рукой за распятие — сможешь? — Крис снова нервно улыбнулся, однако на этот раз Ривер показалось, что в глазах его мелькнуло искреннее опасение.

— То есть, теперь ты веришь, что на меня напал вампир?

— Меня больше пугает, что ты не ответила на вопрос.

— Господь — пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и ведет меня к водам тихим… — почти нараспев заговорила Ривер, закатив глаза. — Доволен, или дальше?..

Крис улыбнулся.

— Ладно, ладно, верю.

— Чеснок я не очень люблю, но ради доказательства…

— Убедила, — он поднял руки в знак своей капитуляции.

— А с чего ты вдруг проникся этой версией? Я думала, ты мне не поверил, — прищурилась девушка.

— Если бы ты сразу сказала, что вся эта авария попала на видео, я бы поверил быстрее и охотнее.

Ривер резко вскочила с кресла и подбежала к компьютеру Криса.

— Что? На какое видео?

— Я долго искал по сети что-то, связанное с укусами или светящимися глазами… натыкался на мифы, всякие сайты, посвященные мистике, а потом интереса ради ввел слово «вампир» в поиск и нашел его в комментариях под одним видео, которое появилось в сети сегодня. Точнее, уже вчера. Ты не знала, что неподалеку находились люди с видеокамерой?

Ривер возмущенно посмотрела на Криса.

— Мне было как-то не до того, — нахмурилась она. — Я, знаешь ли, пыталась помочь человеку. Ну, если он человек… а кто снимал?

— Некий Дэвид Фостер. Он и поместил видео в сеть. Не постеснялся назвать его «Видео Века». В описании стоит один простой вопрос: что за существо мне удалось запечатлеть? Комментарии уже буквально бушуют, там строится множество версий того, кем был твой кусачий пострадавший. Впрочем… сама посмотри. Даже твое имя тут упоминается. Похоже, кто-то из знакомых тебя опознал.

Крис открыл нужную страницу и нажал на перезапуск видео. Ривер с бешено колотящимся сердцем вновь увидела все то, что произошло с нею днем, и почувствовала, как ее ноги наливаются тяжестью, а пережитая паника воскресает в ней с прежней силой.

— О, Господи… — прошептала она.

— Понимаешь теперь, почему я поверил?

Девушка ощутила легкое головокружение, и ей стоило больших усилий удержать равновесие и не упасть.

— Во что же я влипла?

— Ну, если ты пока не пытаешься напасть на меня и прокусить мне шею, возможно, ни во что, — натянуто улыбнулся Крис. — Но, возможно, тебя ожидает подробный анализ крови в больнице и уколы против бешенства.

Ривер нахмурилась и легонько ударила юношу в плечо.

— Так себе шутка, если честно.

— Это и не шутка, — качнул головой Крис. — Вообще, я посоветовал бы тебе обратиться к твоему отцу и все ему рассказать. Он врач, он скажет, что тебе следует делать. Возможно, обошлось и вовсе без последствий, но лучше знать точно, тебе не кажется?

— Ты прав, — нехотя протянула Ривер. — В таком случае… мне стоит вернуться и все ему рассказать. Или, может, подождать его у больницы? Прийти перед обходом и…

— Я думаю, тебе не стоит возвращаться домой в такой темноте. У меня плохое предчувствие. Что, если этот псих все еще в городе?

— И что? — усмехнулась Ривер. — Думаешь, он станет меня искать?

— Понятия не имею. Вдруг вернется… доесть?

— Не смешно, — буркнула Ривер, хотя не сумела сдержать легкую улыбку. — А если серьезно, зачем ему это, по-твоему?

— Я не знаю, — честно ответил Крис. — Но перестраховаться считаю делом не лишним. Я предлагаю вот, что: мы еще поищем какую-нибудь информацию о том человеке… или не человеке, который запечатлелся на этом видео. Я попробую написать этому Фостеру, расспросить подробнее… может, после записи он видел еще что-нибудь.

— Так или иначе, он ничего не знает, — покачала головой девушка. — Он ведь просто записал видео, Крис. Он никак не связан с этим человеком.

Юноша задумчиво нахмурился.

— Ну… не знаю, тогда поищем сами. Давай снова пройдемся по деталям этой твоей истории? Может, ты что-то упустила? Что ты знаешь об этом…гм… субъекте? Он говорил тебе что-то?

— Да что он мог сказать! — досадливо воскликнула Ривер. — Он пытался, но вышло только что-то невразумительное. Спросил, его ли кровь попала на меня… извинялся… — глаза девушки изумленно округлились, и она уставилась на Криса так, словно видит его впервые. — Погоди, а он ведь действительно кое-что сказал. Только… не уверена, есть ли в этом какой-то смысл. Он говорил, что теперь за ним придет некий Харриссон. И какой-то крест. Понятия не имею, что это значит, но мне показалось, что он этого страшно боялся. Впрочем, он был в шоке.

Крис качнул головой.

— Ну… этого, конечно, совсем мало, но, может, удастся найти что-то в контексте. Давай попробуем.

Он снова сел за стол, затем, бегло окинув Ривер взглядом, поднялся, подставил к столу второй стул и указал на него своей гостье.

— Как думаешь, еще одна чашка кофе не будет лишней? — улыбнулся он.

— Думаю, не будет, — с искренней благодарностью отозвалась девушка и направилась к выходу из комнаты. — Я приготовлю.

В глазах юноши мелькнула тревога, и Ривер с улыбкой покачала головой.

— Поверь, я смогу справиться с кофеваркой. И не думаю, что меня утащит вампир, пока я буду готовить кофе.

— Ладно, будем считать, что я спокоен, — согласился Крис. Ривер кивнула и направилась в кухню, а пальцы Криса пробежали по клавиатуре, вводя в поисковую систему первый запрос.

 

15

Канзас Тернпайк 24 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон знал, что путь до Лоренса на машине может занять почти восемь часов, но восьми часов у него не было. Порадовавшись, что дороги оказались свободными, он набрал максимально возможную скорость, при которой мог контролировать ситуацию вокруг, и преодолел необходимое расстояние в 570 миль чуть больше, чем за 6 часов, держа скорость около 100 миль в час, ни разу не остановившись.

Джеймс уже давно не чувствовал в себе такой холодной, неудержимой решимости. Он боялся поверить, что после стольких лет сумеет, наконец, настичь свою цель и покончить с нею раз и навсегда.

По пути Джеймс размышлял, знает ли Валиант Декоре о том, что попал в сеть. Судя по тому, что произошло на записи, ему было не до того, чтобы следить за случайными прохожими, в руках которых волею судьбы оказалась камера. Возможно, он действительно не знает о своей новообретенной известности? Тогда, возможно, Декоре все еще в Лоренсе… и, возможно, он и впрямь отправится выслеживать зараженную. Джеймс предположил, что мисс Ривер Уиллоу, которой не посчастливилось оказаться на пути последнего вампира, скорее всего, была такой же случайной прохожей, как и семья Фостер, заснявшая происшествие на камеру. Стало быть, Декоре не знает ни имени девушки, ни, тем более, ее места жительства. Инстинкты, разумеется, рано или поздно приведут его к зараженной, но на это потребуется время, как и на то, чтобы восстановиться от полученных травм.

Шанс есть… шанс есть, — без устали твердил себе Джеймс. И этот шанс впервые за много лет был таким большим. От одной мысли об этом руки начинали взволнованно подрагивать. Харриссон с силой сжал руль, опасаясь, что может согнуть его, не справившись с перекатывающимся в душе волнением. Сейчас, глядя на свои ладони, на тыльной стороне которых проступали крупные вены, он не сомневался, что его сил действительно хватит на то, чтобы искривить рулевое колесо.

Джеймс Харриссон был высоким и довольно крупным мужчиной, весившим почти 210 фунтов, однако при этом он не производил впечатления грузного и неповоротливого здоровяка. К тридцати девяти годам на висках его уже появилась легкая седина, а вокруг необычных сине-зеленых глаз с желтым ободком собрались мелкие морщинки. Между бровями вечно пролегала вертикальная полоска, отпечатавшаяся там от постоянной манеры хмуриться. Его лицо с широкими скулами и прямым носом почти всегда хранило непроницаемое выражение, по которому сложно было понять, о чем думает этот человек или что чувствует. Пожалуй, единственным, кто мог знать о занимавших его мыслях и чувствах, был Валиант Декоре. Он совершенно точно должен был запомнить то, что застыло в его глазах с момента их последней встречи.

Джеймс чуть сильнее надавил на газ, стараясь избавиться от настигающих воспоминаний.

Уже скоро, — твердил он себе, сосредотачиваясь на дороге. До Лоренса осталось совсем недолго. — Уже скоро Валиант Декоре ответит за то, что сделал.

 

16

Лоренс, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Крис и Ривер изумленно изучали обрывки информации, всплывающие в сети, которые действительно увязывали слово «вампир» с фамилией «Харриссон». Ссылки то и дело отправляли искателей на закрытые обсуждения, доступ к которым так и не удалось найти, однако по обрывочным фразам, возникающим в поисковой системе, Крис наткнулся на сочетание «Харриссонский Крест». Кто-то в сети упоминал некое религиозное движение с таким названием, однако понять, что оно ставит своей основной идеологией, так и не удалось. Лишь несколько статей в сети указывало на то, что в разных штатах то и дело появлялись сотрудники «Харриссонского Креста» и вмешивались в дела криминального характера.

— «Приверженец готической субкультуры напал на девушку в Вестминстере, Колорадо», — зачитал Крис заголовок одной из статей, тут же скептически покачав головой. — Хм… тут, похоже, история с реальными вампирами никак не связана, просто какой-то псих возомнил себя вампиром и перегрыз кому-то горло. Но… зато здесь упоминается этот «Крест».

Ривер присмотрелась к статье и попыталась бегло пробежать ее глазами.

— «По словам очевидцев, двадцатилетний Конрад Страйкер долгое время называл себя вампиром и даже провозглашал себя королем ночного царства»… — хмыкнула девушка. — А дальше еще лучше. «На одном из собраний своих единомышленников Конрад Стрейкер напал на девятнадцатилетнюю Оливию Дэнем и прокусил девушке шею». Господи, вот ведь… ненормальные!

— Поверь, это еще не самое ненормальное из того, чем могут заниматься люди, — со знанием дела отозвался Крис, выделив нужные строки текста. — Вот, смотри, что тут говорится: «на место происшествия незамедлительно явилась полиция, скорая и члены религиозного движения «Харриссонский Крест». Как позже рассказал прибывший на место представитель движения Джеймс Харриссон, верования его единомышленников близки к католическим, с той лишь разницей, что члены «Харриссонского Креста» допускают существование различных мифических созданий среди нас и верят в их реальное воплощение»…

— Джеймс Харриссон, — нахмурилась Ривер. — И «Крест». О, Господи… Крис, а если вампиры, демоны и прочая нечисть действительно существуют? И этот «Харриссонский Крест» охотится за ними! Это ведь значит, что я… что со мной будет?

Юноша заметил, что его гостья дрожит, и заботливо положил руку ей на плечо.

— Успокойся, — мягко сказал он. — Ты уже несколько часов находишься здесь, рядом со мной, и я пока не заметил, чтобы в тебе что-то изменилось. Так что, может… даже если на тебя действительно напал вампир… может, одного укуса недостаточно, чтобы превратиться в него? Давай поищем еще. Под этой статьей есть комментарии пользователей. Смотри, тут кто-то пишет, что этот «Крест» даже иногда сотрудничает с полицией штата Колорадо. Похоже, серьезные ребята. И этот твой предположительный вампир о них знал. Как знать, может, это какая-то воинственная секта, которая занимается поиском своих же членов? Может, этот человек от них скрывается?

Ривер покачала головой.

— У нас есть только одна деталь, которая не вписывается ни в какую рациональную теорию, — вместо описания девушка вновь закатала рукав и показала две точки от укуса. — Если бы не это, я бы поверила во что угодно.

Крис поджал губы: возразить ему было нечего.

— Значит, будем искать дальше. Может, сумеем как-то связаться с представителями этого «Креста»?.. Хотя, мне кажется, это нужно будет оставить на самый крайний случай. Что-то меня сильно смущает в этих религиозных фанатиках.

— Что именно? — нахмурилась Ривер.

— Не знаю, — передернул плечами Крис. — Может, то, что они — религиозные фанатики, Ривер? Лично меня фанатизм отвращает в любом его проявлении, особенно в религиозном. Тебя нет?

Ривер покачала головой.

— Мне без разницы, что это за люди, если они знают ответы на мои вопросы.

— Похвальная жажда знаний, но опасная. Мало ли, что им взбредет в голову. Я просто не хочу, чтобы они с тобой что-нибудь сделали.

Ривер задумалась.

— Тут ты прав, — согласилась она и твердо решила, что связываться с сотрудниками «Харриссонского Креста» не хочет.

 

17

Валиант не сразу вспомнил, на какой улице малознакомого ему Лоренса произошла авария. Он сбежал оттуда, практически не отдавая себе отчета в том, что делал, поэтому вновь отыскать нужное место оказалось непросто. Однако легкое, неуловимое и давно забытое чувство влекло его в нужную сторону и, наконец, вывело к перекрестку на пересечении Линкольн-Стрит и Седьмой Северной улицы.

Валиант замер у того самого места, куда утром въехала машина, и сердце его забилось заметно быстрее. Ощущение удара словно вновь ожило в его груди, а по телу пробежала дрожь от воспоминания о крови нынешней зараженной.

Она действительно близко, или это лишь обманчивые воспоминания? — задумался Валиант, но тут же постарался искоренить эту мысль из своего разума, ведь она может только сбить с пути, а инстинкты знают лучше.

Чувства охотника развеяли перед ним предрассветную тьму и словно проложили путь через Лайонс-Парк, а дальше увлекли его вверх по Восьмой Северной улице к Лорен-Стрит. Валиант не понимал толком, почему хочет пойти именно туда, но решил довериться своим инстинктам. В конце концов, никакого другого способа отыскать зараженную у него не было.

Через какое-то время Валиант Декоре оказался на небольшой улице, где его почти сразу потянуло к дому, на втором этаже которого горел свет.

 

18

В дом семейства Уиллоу настойчиво позвонили в ранний, предрассветный час.

— Кого это принесло в такую рань? — сонно проговорила Мэри, открывая глаза, в то время как ее муж уже был на ногах, успел натянуть спортивные штаны и теперь набрасывал поверх футболки теплую толстовку. Привыкший к резким подъемам и возможным срочным вызовам в больницу, Майкл Уиллоу поспешил к двери, не задавая лишних вопросов.

— Возможно, это ко мне, — бросил он на ходу, скрываясь в коридоре. Мэри понадобилось еще несколько секунд на то, чтобы набросить халат и поспешить за мужем.

На пороге стоял незнакомый человек — высокий, подтянутый, с прямым профилем и небрежно лежащими короткими темно-каштановыми волосами с легкой проседью.

— Прошу прощения за ранний визит, доктор Уиллоу, — обратился незнакомец, когда Мэри подошла к двери. — Я прибыл, как только смог. Я преподаватель вашей дочери из Стэнфорда, мне нужно поговорить с мисс Уиллоу о ее предстоящей работе. Сейчас проходит… один важный конкурс, на который она может попасть со своей работой по моему курсу, и мне просто необходимо получить несколько ее подписей. Она дома? Можете ее разбудить?

Майкл обладал способностью просыпаться и обретать ясность ума почти моментально, поэтому слова этого непонятного субъекта у него доверия не вызвали.

— Прошу прощения, но Ривер не рассказывала нам ни о каких конкурсах, поэтому…

— Я понимаю, — примирительно кивнул пришелец. — Я все понимаю, доктор Уиллоу, но Ривер и сама не знала о конкурсе. О нем стало известно буквально вчера, и я не успел поговорить с вашей дочерью, поэтому полетел практически первым возможным для меня рейсом. Мисс Уиллоу — одна из моих лучших студенток, и я уверен, что эта работа поможет ей в будущей карьере. Думаю, будет проще, если я сам объясню все детали вашей дочери…

— Удивительная любезность, сэр, но…

— Простите, а как вас зовут? — вмешалась Мэри, подойдя к мужу. — Я, может, не расслышала…

— Ох… я не представился. Харриссон. Профессор Джеймс Харриссон. Преподаю юриспруденцию на факультете вашей дочери. К слову, рад личной встрече с вами, миссис Уиллоу. Я читал ваши книги. Можно сказать, я ваш большой поклонник. Ривер рассказывала о них, и я не смог не заинтересоваться.

Мэри смущенно улыбнулась.

— Благодарю вас.

— Так… — незваный гость чуть помедлил, вглядываясь в темноту дома. — Мисс Уиллоу дома? Я могу с ней поговорить?

— Сожалею, но она ночует у друга.

— Ох, — профессор напряженно нахмурился. — Я знаю, в такой час это будет очень странно, но дело действительно важное. Я летел сюда из Калифорнии специально, чтобы встретиться с мисс Уиллоу как можно скорее. Скажите мне, как я могу ее найти?

Мэри оттеснила Майкла от двери и улыбнулась.

— Профессор, может, стоит подождать до утра?.. Мы были бы счастливы, если бы вы пришли к нам на завтрак.

Гость смиренно опустил голову и с искренней досадой пожал плечами.

— Поверьте, я бы рад, но мне нужно уже скоро вернуться в аэропорт, посему вынужден отказаться. Но был бы крайне признателен, если бы вы назвали мне адрес, по которому я могу найти мисс Уиллоу. Дело действительно срочное, и я не хочу, чтобы ваша дочь упустила важную возможность.

Майкл переглянулся с женой.

— Все же не думаю, что это будет… — начала Мэри, но Майкл перебил ее:

— Лорен-стрит, 766, — сказал он, решив, что его дочь вряд ли обрадуется подозрительности родителей, из-за которой не попадет на важный конкурс.

— Премного благодарен, — улыбнулся Харриссон, тут же кивнув на прощание.

Мне очень жаль, — добавил он про себя, возвращаясь к машине. В ответ на свои мысли он услышал только, как закрывается дверь семейства Уиллоу, и воодушевленные родители уходят обсуждать успехи своей дочери в учебе. Это слабое утешение, но еще недолгое время они не будут знать, какая жестокая судьба уже настигла эту девушку.

 

19

Ривер устало подошла к окну и распахнула его, с наслаждением вдыхая холодный предутренний воздух. Она почувствовала, как по телу от прикосновения влажного зимнего ветра разливается кратковременная бодрость, и позволила себе вдоволь насытиться этим ощущением. На горизонт, на котором в скором времени должно было появиться солнце, девушка смотрела с опаской.

— Ривер? — позвал Крис, возвращаясь из столовой с очередной порцией кофе для себя и своей гостьи. Счет выпитым чашкам за эту ночь они оба уже потеряли. — Все нормально?

— Да, — бесцветным голосом произнесла она, не поворачиваясь. — Просто я, видимо, устала и уже не могу мыслить здраво. В голову лезет всякий бред. Не могу отделаться от мысли, что вся эта история еще не закончилась. Не знаю, почему. Может, все дело в том, что каждая девушка пытается найти в себе некую загадочность, которая была бы для чего-то нужна?

Крис снисходительно покачал головой, поставив чашки на стол и подойдя к окну, зябко передернув плечами от холода.

— Ну, тебе и без нападающих вампиров загадочности хватает, — улыбнулся он, положив ей руки на плечи. — Хотя понимаю, что та история со снежком, который ты запустила мне за шиворот, не идет ни в какое сравнение с тем, что произошло сегодня…

Ривер смущенно зарделась и опустила голову.

— Прости. Я, должно быть, тебя совсем замучила… пришла, вывалила на тебя это все, не дала спокойно отдохнуть…

— Нет, что ты, я только рад, что ты пришла. Я ведь действительно хотел с тобой встретиться, так что… ужасно, конечно, что именно такая мрачная история позволила этому случиться, но проведенному вместе времени я искренне рад. И рад, что ты в порядке. Обещай мне, что расскажешь, как пройдет разговор с твоим отцом.

Ривер печально улыбнулась.

— В школе я никогда бы не подумала, что ты такой заботливый.

— Ты просто плохо меня знала, — заговорщицки отозвался Крис, однако вниманием девушки уже завладело нечто иное. Она посмотрела на улицу и увидела на ней одинокого прохожего, от вида которого по телу ее пробежал холодок. Крис почувствовал, что она задрожала, и легонько встряхнул ее за плечи. — Ривер? Ты что?

— Господи! — выдохнула девушка и отстранилась от окна. — Он здесь!

— Что? — Крис кинулся посмотреть, но Ривер дернула его за руку и остановила.

— Нет! Боже мой, я его видела! Нужно вызывать полицию… или… кого-нибудь еще, я не знаю!

— Ты уверена, что это он?

— Да, да, уверена! Я видела…

Юноша все же подошел к окну, однако на улице никого не оказалось.

— Крис, нет, стой! — испуганно вскрикнула Ривер, бросаясь к нему.

— Там никого нет.

— Не может этого быть… — девушка испуганно окинула улицу взглядом и действительно никого не увидела. — Я же только что…

— Должно быть, тебе показалось.

— Господи, я схожу с ума, — Ривер присела на диван и обхватила голову руками.

— Ничего подобного. Ты просто напугана и устала. Тебе нужно отдохнуть.

Ривер не ответила. Крис уже собирался задать ей вопрос, как вдруг услышал стук у себя над головой. Ривер резко подняла глаза к потолку.

— Что это?.. — шепнула она, резко побледнев.

Крис искренне желал утешить ее, однако нужных слов для этого не находил. Он мог сказать лишь то, что на самом деле думал: что-то явно находилось на крыше над самой комнатой. Что-то достаточно тяжелое, чтобы это нельзя было перепутать с птицей. Но что это было…

— Я не знаю…

 

20

Джеймс резко затормозил возле Лорен-Стрит, 766. Разговор с родителями Ривер Уиллоу вышел на удивление успешным, и поблагодарить за это стоило Лайонела, который счел своим долгом отправить Харриссону сообщение не только с адресом девушки, но и с некоторыми фактами ее биографии и сведениями о её семье. Дальше дело было за малым — сыграть свою роль и использовать полученные данные.

По пути Джеймс надеялся лишь на то, что несчастный юноша, которого угораздило оказаться рядом с зараженной, еще не пострадал, хотя надежда эта таяла с каждой секундой.

Остановив автомобиль, Харриссон моментально выскочил на улицу и на мгновение замер: на крыше дома стояла человеческая фигура в длинном кожаном плаще и подбиралась к открытому окну на втором этаже.

Из груди Харриссона вырвался резкий вздох. Он не знал, заметил ли Декоре его, но отчего-то ему казалось, что заметил. Этот монстр уже вот-вот должен был прорваться в окно дома, и тогда из поля зрения «Креста» исчезнет и он сам, и его зараженная.

— Нет! — выдохнул Джеймс, бросившись к входной двери дома, которая, разумеется, оказалась заперта. Времени не было, а на то, что хозяева дома радушно впустят его в дом, рассчитывать не приходилось. — Черт!

С третьего удара ногой замок удалось сломать и ворваться в дом с неизбежным шумом. То были лишь секунды промедления, но, поднимаясь на второй этаж, Джеймс знал, что и эти секунды могут оказаться роковыми.

 

21

Крис Келлер всегда считал себя человеком, способным действовать быстро, однако сейчас он не сумел предпринять ничего. Разум уже подталкивал его закрыть окно, вооружиться чем-нибудь и бежать вниз, попутно вызывая полицию, но вместо этого юноша застыл вместе со своей гостьей, когда с крыши в окно комнаты одним прыжком переместился светловолосый мужчина, которого он несколько часов назад видел на видео в сети.

Ривер вскрикнула и отшатнулась, тем самым выведя Криса из оцепенения. Не отдавая себе отчета в том, что делает, юноша потянул ее за руку и заставил ее стать позади себя.

Незнакомец заговорил в ту же секунду, обращаясь явно к Крису. Его глаза ожгли юношу холодом, взгляд заставил оцепенеть.

— Отойди от нее, она опасна… — строго начал он, но будто бы оборвался на полуслове. Теперь его внимание полностью сосредоточилось на Ривер. — Ты еще не изменилась…

Сердце Криса бешено заколотилось о ребра, глаза лихорадочно принялись искать ближайший доступный предмет, который бы мог сойти за оружие. Первой в поле зрения попала висевшая на стене бейсбольная бита его отца, оставшаяся еще со школьных времен оного, но сейчас до нее было не добраться…

Где-то на задворках сознания эхом повторились слова пришельца: отойди от нее, она опасна. Во рту у юноши пересохло от волнения.

Он говорил об изменениях? Так, значит, Ривер все-таки должна была стать вампиром?

В том, что видит перед собой именно вампира, Крис уже не сомневался.

Незнакомец тем временем вновь посуровел. Глаза его начали испускать странное синее свечение, словно под радужной оболочкой зажглись яркие рождественские синие лампочки. От этого света невозможно было отвести взгляд.

Снизу, на первом этаже послышался стук, словно кто-то пытался выбить входную дверь, и незнакомец явно занервничал от этого звука.

Один удар. Второй. Третий.

— Нет времени. Иди за мной, — скомандовал светловолосый незнакомец Ривер, шагнув к ней.

Крису с трудом удавалось сконцентрироваться на чем-то, кроме гипнотического синего свечения. Похоже, противостоять этому не могла и Ривер: она безвольно уронила руки вдоль тела и вышла из-за спины своего защитника с явным намерением направиться к тянущейся к ней руке. Все происходило словно в замедленной съемке, время стало тягучим и ленивым, хотя пришелец двигался быстро и вел себя напряженно и настойчиво.

Как только девушка сделала первый шаг, мужчина в плаще не стал терять время и ухватил ее за руку, тут же потянув ее на себя. Гипнотическое сияние глаз угасло, и Крису, наконец, удалось сбросить с себя оцепенение. Удалось это сделать и Ривер.

— Пусти! Нет! На помощь! — закричала она, придя в себя и попытавшись вырваться из цепкой хватки.

Крис бросился к стене и схватил биту отца. Он не мог позволить этому существу причинить Ривер вред.

Незнакомец сжал предплечье девушки, пытаясь усмирить ее, и, похоже, хватка его была настолько сильной, что причиняла боль. Ривер болезненно вскрикнула, хотя и не оставила попыток освободиться, чем замедляла своего похитителя.

Крис яростно бросился на помощь девушке, размахнувшись битой и прицелившись незнакомцу в голову.

Следующее мгновение явно вместило в себя больше действий, чем могло. Раздраженному пришельцу хватило сил швырнуть сопротивляющуюся жертву на пол так, что удар выбил воздух из ее легких. Не миновало и секунды, прежде чем он развернулся и перехватил летящую на него биту. Второй рукой мужчина схватил Криса за предплечье и дернул так, что послышался гулкий, тихий и жуткий хруст, которому вторил болезненный стон.

Правое предплечье Криса вспыхнуло резкой и острой болью, рука неестественно деформировалась, и юноша упал на пол, мучительно вскрикнув. Он прижал к себе сломанную руку, с ужасом в наводнившихся слезами глазах уставившись на вампира.

— Нет! Крис! — воскликнула Ривер, приходя в себя.

Незнакомец вновь потянулся к ней, однако в следующее мгновение дернулся в сторону, и этому движению аккомпанировал оглушительный звук, дезориентировавший и Криса, и Ривер.

В дверях комнаты появился еще один мужчина, держащий в руках пистолет, направленный на незнакомца в плаще. В воздух ворвался запах пороха, выстрел пробил стену, пройдя в нескольких дюймах от тела вампира.

Не произнося ни слова, не теряя ни секунды, вооруженный человек выстрелил вновь, и на этот раз пришельцу в плаще не удалось так ловко увернуться: пуля по касательной задела ему левое плечо, заставив зашипеть от боли, и врезалась в оконную раму позади него. Кровь брызнула из раны на пол — похоже рана оказалась довольно глубокой.

— Черт! — только и выдохнуло существо. Казалось, короткое слово еще эхом висело в воздухе, когда с невообразимой для человека скоростью мужчина в плаще бросился в окно и скрылся из виду.

— Нет! — яростно выкрикнул вооруженный человек, подбежав к окну и вновь приготовившись стрелять, однако, похоже, цель уже пропала из виду.

Ривер и Крис не решались пошевелиться, они лишь опасливо наблюдали за дважды выстрелившим пистолетом нового незнакомца. Мужчина развернулся к ним и нацелил оружие на девушку.

Ривер почувствовала, как холод сковал все ее нутро. Она осторожно подняла дрожащие руки, чувствуя, как по щекам полились слезы.

— О, Боже… Господи… прошу, не надо…

— Ривер Уиллоу? — нахмурился вооруженный человек, изучающе окинув девушку взглядом.

Крис напрягся, как струна, понимая, что все внимание неизвестного вторженца сейчас сосредоточено на Ривер. Рука полыхала острой болью, однако страх перед смертоносной пулей, которую мог сейчас получить кто угодно, отгонял боль на второй план. Если б только получилось сработать достаточно быстро, выбить этот чертов пистолет… если б только…

Одного рывка должно было хватить.

Ривер заговорила, и голос ее дрожал:

— Сэр, пожалуйста, мы никому о вас не…

— Я спрашиваю, ты Ривер Уиллоу? — повторил он.

— Я… да, сэр, но я не имею никакого отношения к тому, в кого вы стреляли! Клянусь!

— Сколько часов назад он тебя укусил? Сколько прошло времени?

Ривер ощутила дурноту и едва совладала с собой, чтобы не потерять сознание.

— Не знаю… часов… двенадцать, может, — осторожно проговорила она дрожащим голосом, не в силах отвести взгляд от оружия. Понимая, что за любой ответ, который этот человек сочтет неправильным, можно получить пулю, девушка заговорила быстро и с жаром. — Но, когда он пришел, он ничего такого во мне не заметил! Он говорил о каких-то изменениях, которых не наступило! Умоляю, сэр, поверьте, я не опасна, я не такая, как он!

Крис почувствовал, как внутри него возрастает злая решимость. Стараясь не обращать внимания на боль, он резко поднялся и бросился на вооруженного человека, надеясь выбить у него пистолет, пока внимание его было занято Ривер. Реакция последовала незамедлительно, и едва ли уступала реакции скрывшегося минуту назад вампира — мужчина увернулся от атаки и нанес удар рукоятью пистолета по виску Криса с такой силой, что юноша моментально осел на пол и потерял сознание.

— О, Господи! — вскрикнула Ривер, подавшись вперед, но вновь направленный на нее ствол пистолета заставил ее замереть.

— Не дергайся, — в голосе незнакомца звучала сталь. Он изучил девушку подозрительным взглядом с ног до головы, затем кивнул. — Вставай. Только медленно. Понятно?

Ривер не была уверена, что ноги удержат ее, однако противиться приказу не стала, начав неуверенно подниматься с пола, периодически поглядывая на лежащего без движения Криса. Сердце колотилось с бешеной скоростью, и, казалось, могло вот-вот не выдержать напряжения.

— Покажи след от укуса, — строго потребовал незнакомец. — Живо!

Решив, что сопротивление может стоить слишком дорого, Ривер дрожащей рукой закатала рукав и продемонстрировала две погрубевших точки на предплечье. Взгляд мужчины с сурового сменился на озадаченный.

— Невозможно… — полушепотом выдохнул он. В следующую секунду пистолет скрылся под кожаной курткой. — За эти двенадцать часов ты теряла сознание? Чувствовала странные запахи? Начинала резче реагировать на свет или звук? Сухость в горле появлялась?

Ривер прерывисто вздохнула, вновь покосившись на Криса. Нанесенный ему удар был явно сильным, вполне мог вызвать и сотрясение мозга…

Господи, что же теперь будет? — на грани истерики подумала девушка. Теперь, когда оружие было убрано, она, казалось, задрожала еще сильнее.

— Сэр, клянусь, я отвечу на всё… я сделаю все, что вы скажете, но Крису нужна помощь… пожалуйста, — осторожно попросила она.

— Ничего с ним не случится, — отмахнулся мужчина. — Теперь отвечай на вопросы. Хоть что-то из перечисленного с тобой было за последние двенадцать часов?

— Н-нет, сэр, ничего такого… — собрав внутри себя остатки мужества, Ривер решилась задать вопрос. — Кто… вы такой? Откуда меня знаете? И кем был тот, кто приходил сюда?

Мужчина не изменился в лице и никак не отреагировал на вопросы. Похоже, ему было куда важнее спрашивать самому.

— Рана от укуса не начала беспокоить сильнее?

Девушка сглотнула подступивший к горлу ком и посмотрела прямо в глаза незнакомца.

— Я весь день пыталась почувствовать в себе какие-то изменения, сэр, потому что думала, что на меня напал вампир. Я просто не знала, кто еще мог оставить такие следы… но никаких изменений не было. Они должны быть? Мужчина хмыкнул.

— Они должны были уже начаться, но не начались. Это-то и странно.

— Что это значит? — испуганно спросила Ривер.

— Пока не знаю, — качнул головой незнакомец. На раздумья ушло не больше пары секунд. — Нужно убираться отсюда. Пойдешь со мной.

— С вами? — девушка изумленно округлила глаза. — Куда?

— Туда, куда я скажу, — вновь посуровел мужчина, заставив Ривер вспомнить о припрятанном пистолете. — Все вопросы потом. Шагай.

Он кивнул в сторону выхода из комнаты. Ривер сделала неуверенный шаг, однако тут же замерла снова и обернулась.

— Вы… меня убьете? — тихо спросила она.

— Поверь, если изменения, о которых говорил тебе Декоре, действительно начнутся, смерть будет быстрым и милосердным избавлением от мук, которые тебе предстоят, — с тоской вздохнул незнакомец, оглянувшись на Криса. — Послушай, если ты действительно не хочешь, чтобы кто-то пострадал, тебе лучше пойти со мной. И я сейчас не угрожаю. Не я могу представлять опасность для этого мальчишки или любого, кто окажется рядом с тобой в случае изменений, а ты сама.

Ривер почувствовала, как по щекам побежали слезы, а горло сдавило что-то тяжелое. Она с трудом сумела сохранить самообладание. При этом в сознании промелькнула другая мысль: Декоре. Того, кто меня укусил так зовут.

— Ты же не хочешь никому навредить?

Девушка покачала головой.

— Нет.

— Тогда лучше тебе пока что слушаться меня. Поверь, зла я тебе не желаю и убивать без повода точно не собираюсь. Знаю, у тебя много вопросов, но я отвечу на них позже. Может быть, это будет сложно, но тебе придется довериться мне, потому что только я знаю, как бороться с такими, как Декоре.

— А как же Крис? — вновь спросила девушка. — Ему разве не грозит опасность?

— Нет, Декоре он не интересует. Если за кем эта тварь и придет, так это за тобой, так что тебе лучше сейчас оказаться как можно дальше отсюда. На раздумья нет времени, Ривер. Мы должны уходить, — он внушительно посмотрел на девушку. — Мне не хочется заставлять тебя слушаться под прицелом.

Прерывисто вздохнув, Ривер поняла, что, похоже, выбор у нее невелик. Она повиновалась приказу и направилась к выходу из комнаты. Незнакомец решительно последовал за ней, и девушка, спускаясь по ступеням дома Келлеров в неизвестность, не могла избавиться от ощущения, что дуло пистолета смотрит ей в спину.

 

22

Обжигающая рана на плече начала затягиваться еще на бегу, однако сердце продолжало бешено колотиться, словно Харриссон все еще находился где-то неподалеку и мог выпустить новую пулю, которая окажется смертельной.

Валиант скрылся за углом неподалеку от дома, где нашел зараженную, и из своего укрытия наблюдал, как Харриссон увозит девушку прочь.

Проклятье! Проклятье, почему я не сработал быстрее? Почему просто не унес ее с собой, я ведь мог это сделать?!

Валиант прерывисто дышал, наблюдая, как машина скрывается из вида. Его не покидали мысли об этой девушке. Эти мысли и были ответом на вопрос, почему он медлил: произошло то, чего он никак не ожидал, и это повергло его в растерянность. Отчего она не подала ни малейшего признака изменения? Почему то, то называют ядом вампира, не подействовало на нее? Прошло достаточно времени, должны были проявиться хотя бы первые признаки!

Валиант сжал кулаки, одновременно почувствовав легкую слабость: тело его вновь должно было ускорить процесс заживления, и сил на это ушло слишком много. Необходимо было восполнить их запас.

Черт, как же не вовремя!

Взгляд Валианта обратился к окну дома юноши, в компании которого он нашел зараженную.

Быть может… — подумал он, однако тут же одернул себя. Нет, сейчас рисковать было нельзя, к дому вот-вот прибудет полиция, ведь в округе должны были слышать выстрелы. Валиант не видел, чтобы кто-то выглядывал из окон домов, но, возможно, соседи просто решили проявить осторожность и не подавать виду, что проснулись. К слову, Харриссон, должно быть, поспешил увезти девушку отсюда по той же причине — не хотел попадаться патрульным.

Он ведь решил увезти ее подальше от меня, — подумал Валиант. — А ведь обыкновенно «Крест» убивал зараженных. Почему же в этот раз Джеймс этого не сделал? Похоже, с этой девчонкой не все так просто, раз даже Харриссон решил не торопиться ее ликвидировать. Неужели она может стать… нет, невозможно. Скорее всего, у нее притупленная восприимчивость к яду, и изменения начнутся чуть позже. Но если…

Валиант нахмурился. Если предположить хоть на секунду, что случайная прохожая, встреченная им сегодня на улице, действительно не переродится в стремительно разлагающуюся убийцу, привязанную к крови вампира, то, выходит, яд от укуса для нее безвреден, а в больших дозах может сделать из девчонки не простого «перевертыша», а полноценного представителя вымирающего вида. Его вида.

Разве это возможно?

Нечто подобное описывалось в некоторых источниках, но эти истории были столь редкими и старыми, что вряд ли могли считаться правдивыми. Однако мизерная вероятность, что человека действительно возможно обратить, оставалась, хотя никто из вампиров — особенно с рождением «Харриссонского Креста» — не горел желанием проверять эту теорию. До вчерашнего дня.

Харриссон тоже это понял, — вздрогнул Валиант.

Он не имел ни малейшего понятия, как Джеймс решит поступить с зараженной девушкой, однако чувствовал, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Если она начнет изменяться и становиться «перевертышем», Харриссон попросту убьет ее. Если же нет… возможно, ее ждет куда более мрачная судьба, чем смерть. Люди «Креста» в отношении вампиров ни в чем не уступают в жестокости фашистам времен II Мировой Войны, они запросто могут похитить девушку для опытов, проводить над ней эксперименты, чтобы выяснить механизм перевоплощения. К тому же, если верить просочившемуся из «Креста» слуху, у них есть материал для подобных исследований — те самые вампиры, которых держат в заложниках.

Мысли Валианта путались. В глубине души он уже начинал воспринимать зараженную, как представительницу своего вида — вымирающего вида, с каждым представителем которого ему следовало считаться, если уж он хотел сохранить его. С другой стороны это было лишь теорией, которая требовала проверки, и риск был слишком велик. Но теперь эта мысль не успокаивала Валианта. Зверства, которые мог сотворить «Крест» с совершенно невинной девушкой за ее потенциальную принадлежность к виду вампиров, заставляли холодок взбираться по спине Валианта. А ведь там, на улице, после аварии она лишь хотела помочь!

Валиант понимал, что сложившуюся ситуацию нельзя пускать на самотек. Нужно было слишком во многом разобраться, и на этот раз без помощи было не обойтись. Как минимум, придется поставить в известность Дрейка Талоса.

Валиант болезненно поморщился от предстоящего объяснения с исполнителем, но необходимость этого разговора прекрасно осознавал. Как осознавал и необходимость выяснить как можно больше о зараженной девушке. Пока что единственный человек, кто мог о ней хоть что-то знать, находился в пределах видимости. Быть может, он успеет расспросить этого юношу, пока не нагрянула полиция? С учетом применения гипноза это будет делом нескольких минут…

Валиант уже приготовился вновь прорываться в дом юноши по имени Крис — кажется, так его назвала девушка — как из-за угла выехали две полицейские машины и одна скорая помощь.

Черт, — прошипел про себя Валиант, понимая, что сейчас показываться на глаза полиции ему не стоит. Придется последовать за юношей в больницу, а после улучить момент, когда он останется один, чтобы появилась возможность расспросить его о девушке. Решив придерживаться этой стратегии, Валиант затаился и стал ждать. Через несколько минут санитары скорой помощи вывезли каталку с лежащим без сознания Крисом. Острое зрение вампира позволило разглядеть кровоподтек и сильную ссадину на его виске.

Похоже, от Харриссона этому юнцу тоже досталось, — хмыкнул про себя Валиант, наблюдая, как вокруг и внутри дома продолжает суетиться полиция.

Пострадавшего осторожно погрузили в машину скорой, и та спешно тронулась с места. Одна из прибывших патрульных машин уехала следом. Валиант проводил процессию глазами и вдруг изумленно вытянулся. Внутри него пробежала волна, которую невозможно было спутать ни с чем другим — повинуясь подобной волне, он явился по этому самому адресу, а теперь это необъяснимое чувство, доступное лишь представителям его вида, влекло его вперед по дороге, указывая на определенный объект.

Но ведь это невозможно! Зараженная девушка уехала с Харриссоном, все верно, и Валиант видел и чувствовал, как она удаляется, однако сейчас такая связь ощущалась ближе и четче. При этом Валиант совершенно ясно понимал, что чувствует не присутствие той девушки. Нет, сейчас эта волна всколыхнулась в связи с совсем другим объектом.

С кем? Черт, я никого больше не трогал! Я не мог заразить этого юнца, просто не мог! У меня не было никакого контакта с его кровью, или у него…

… с моей.

Последняя мысль пронзила Валианта, словно удар молнии, и он в отчаянии покосился на прорванный рукав своего плаща. Воспоминание о том, как резко пуля Харриссона прочертила жгучую глубокую борозду на коже, ожило в памяти, и Валиант вспомнил, что немного его крови действительно попало на пол комнаты. Можно ли хоть на минуту предположить, что у юнца, которого увезли на скорой, произошел контакт с кровью вампира? Можно ли допустить такую безумную мысль?

Абсурд! — отчаянно подсказывал внутренний голос, однако факты шли с этим вразрез. Да, это можно было счесть злым роком, проклятием чертового Лоренса, сарказмом судьбы, но возможность оставалась, и связь, которая протянулась от зараженного была тому прямым подтверждением.

У Валианта не осталось сил даже на злость, ему лишь захотелось мучительно застонать от досады. Как это могло произойти? Почему? Неужели, получив удар в висок от Харриссона, юноша упал на пол и коснулся той самой ранкой нескольких капель крови, угодивших на пол из раны на плече Валианта? Иначе как насмешкой судьбы это просто нельзя было назвать.

Нет! Нет, нет, нет, нет…. — мучительно скривившись, повторял он про себя, но понимал, что нечто непоправимое для молодого человека по имени Крис уже случилось. Заражение — каким-то непостижимым образом — произошло, и уже через несколько часов в Лоренсе будет буйствовать новый «перевертыш». Вряд ли стоило рассчитывать, что и этот Крис окажется устойчивым к яду — таких случаев было один на миллион. И скоро зараженный окажется в больнице, где много людей, а следовательно, много потенциальных жертв.

Сжав кулаки от злости, Валиант понял, что теперь последовать за Крисом — не просто его выбор и желание, а острая необходимость.

Будь проклят Харриссон, «Крест» и этот чертов Лоренс! Будьте вы все прокляты!

Постаравшись собрать в кулак остатки самообладания, Валиант развил большую скорость и последовал за своим зараженным туда, куда влекла его связующая волна.

 

23

Канзас Тернпайк 24 декабря 2003 года

Вопреки ожиданиям Ривер, первое время в пути ее похититель — или спаситель, пока трудно было сказать наверняка — провел молча. Девушка заговорить не решалась. От пережитого стресса у нее болела голова, а в животе стояла легкая дурнота, и сейчас все силы уходили на то, чтобы справиться с этими ощущениями. Вырваться она не пыталась — ее молчаливый спутник заблокировал двери сразу же, как сел за руль. Да и куда Ривер смогла бы сбежать, если бы каким-то чудом сумела выбраться из несущейся по дороге машины? Наверняка он догнал бы ее в считанные секунды. Нет, она понимала, что пока что любая попытка побега будет обречена на провал, поэтому перестала даже думать об этом.

Мысли тем временем сосредоточились на состоянии Криса. Как он? Пришел ли в себя? Слышал ли кто-нибудь выстрелы? Вызвал ли скорую? Не вернулся ли за ним этот… Декоре, вопреки тому, что говорил вооруженный незнакомец?

Одновременно Ривер посетили мысли о родителях. Боже, они ведь с ума сойдут, когда узнают о том, что случилось! Увижу ли я их еще когда-нибудь?

От страха слезы вновь наполнили глаза девушки, и она потерла лицо дрожащими руками, постаравшись совладать с собой.

— В чем дело? — строго поинтересовался водитель.

Ривер ахнула от неожиданности, услышав его голос, и страх быстро сменился злостью.

— Вы еще спрашиваете! — воскликнула она. — Я еду в машине с неизвестным вооруженным человеком, который ударил моего друга и угрожал мне пистолетом, вот, в чем дело! А еще в том, что Лоренсе остались мои родители… и мой друг, которому нужна помощь и которому, возможно, угрожает опасность! Вдруг этот ваш Декоре, или как его там, все-таки вернется? Что тогда? Мы даже не вызвали скорую… или полицию! Мы ничего не сделали, мы просто бросили Криса там со сломанной рукой и, скорее всего, с сотрясением мозга! А я… что будет со мной? Господи, я так не могу!.. Это какой-то кошмар, это страшный сон…

Перебивать или угрожать незнакомец не стал, он попросту подождал, пока девушка успокоится и сумеет снова мыслить здраво. Через несколько минут пассажирка стала вести себя чуть тише, и он вздохнул.

— У тебя есть телефон?

— Что? — непонимающе нахмурилась девушка, утирая раскрасневшиеся от слез глаза.

— Сотовый телефон у тебя есть?

— Да… в кармане.

— Дай его мне. Только без глупостей.

Сомневаться в том, что этот человек сумеет пресечь любую попытку к сопротивлению, не приходилось, поэтому Ривер нашла в кармане джинсов телефон и послушно протянула его водителю. Тот бегло наощупь набрал «911» и принялся ждать. Ответ оператора последовал незамедлительно.

— На Лорен-Стрит, 766 слышались выстрелы. Два. Возможно, нужна скорая. Нет, я не знаю, пострадал ли кто-то. Случайно. Да, благодарю, я вас понял. Что? Мое имя? Конечно, записывайте, — отрапортовал он, однако, когда пришла пора называть имя, нажал на сброс, открыл окно и вышвырнул телефон прочь.

Ривер ахнула, однако, собравшись возмутиться, тут же прикусила язык, решив, что не стоит раздражать вооруженного человека.

— Скорая и полиция уже на месте, так что с твоим другом все будет хорошо. Ему уже ничто не угрожает, — невозмутимо сказал незнакомец.

Ривер поджала губы и смогла лишь кивнуть в ответ.

— Как ты себя чувствуешь? — явно не без опаски поинтересовался незнакомец несколько минут спустя. Ривер нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Сносно, — передернула плечами она.

— Симптомы, о которых я говорил, не беспокоят?

— Я просто знаю, что жутко напугана… возможно, приобрела пару седых волос, лишилась куртки и телефона, ничего не ела, хотя вряд ли после всего этого смогу хоть кусок проглотить, устала, и вряд ли ноги меня удержат, когда я выйду из машины, — осмелев, проговорила она. Мужчина ухмыльнулся в ответ.

— Главное, что ничто из описанного тобою не свидетельствует о необратимых изменениях.

— Не настало ли время рассказать мне, о каких изменениях речь? — осторожно спросила Ривер.

Некоторое время водитель молчал, словно собираясь с мыслями.

— Думаю, начать следует не с этого, — заключил он, наконец. — А с того, что ты вообще знаешь о существе, которое на тебя напало.

Ривер вздохнула.

— До сегодняшнего… то есть, до вчерашнего дня я о его существовании-то ничего не знала. Произошла авария…

— Об аварии мне известно. Ее засняли на видео.

— Да. Мы с Крисом наткнулись на это видео, когда искали какие-либо сведения о вампирах. Я бы никогда в жизни не подумала, что буду всерьез искать нечто подобное, если бы не эти два следа на руке, — девушка закатала рукав и вновь присмотрелась к начавшим заживать точкам. Водитель тоже взглянул на руку девушки и быстро отвел взгляд, убедившись, что ранки не вызывают опасений. — Но мне просто не приходило в голову, от чего еще мог остаться подобный след, кроме вампирских клыков, учитывая, что укусил меня человек. Не знаю, насколько правдивы старые легенды, но в мифах, фильмах и книгах говорится, что укус вампира способен обратить человека в ему подобного. Это… действительно так?

Мужчина покачал головой.

— Не совсем. Он способен изменить человека, но вампиром он его сделать не может. В организме вампиров содержится особый яд, который отравляет человеческий организм, воздействует на психику и даже изменяет физиологию. Этот яд обрекает свою жертву на мгновенную зависимость от крови вампира, фактически превращает человека в послушного раба, в марионетку того, кто его заразил. Мы называем их «перевертышами» или просто зараженными. Они кратковременно приобретают физическую силу и выносливость, как у самих вампиров или даже больше, полностью теряют собственную волю, готовы пойти на все, чтобы угодить своему новому хозяину.

— Как жутко… — поморщилась Ривер.

— Жутко не только это. «Перевертыши» страшно агрессивны, и если заразившего их вампира не оказывается рядом, они начинают рвать на части всех, кого видят в радиусе поражения, напиваются людской крови, которая нисколько не продлевает им жизнь.

Девушка вздрогнула.

— И я… стану таким монстром?

— Ты должна была уже им стать, судя по тому, сколько прошло времени. Обыкновенно изменения начинаются в первые несколько часов. Как минимум, возникают первые симптомы. Зачастую человек начинает резче реагировать на запах и свет, у него изменяется восприятие вкуса еды. В горле пересыхает, начинается сильная жажда, которую не удается утолить, сколько бы воды человек ни выпивал. Может появиться сильная, почти судорожная дрожь, предшествующая потере сознания. Состояние чем-то напоминает сильное похмелье или интоксикацию. Вокруг раны от укуса начинается первый некроз, ткани начинают отмирать, почти полностью исчезает чувствительность к боли. В первые двенадцать часов должно проявиться хоть что-то из этого. В истории не было зафиксировано ни одного случая, когда изменения наступали позже…

Ривер нахмурилась.

— В истории, — повторила она. — Вы сами уже видели подобное?

— На моем веку вампиры перестали плодить «перевертышей», потому что не были способны поддерживать их существование, не привлекая внимания. Они никогда не могли слишком долго содержать своих рабов, но мои предки заставали и подробно фиксировали детали этого процесса…

Ривер прерывисто вздохнула.

— Ваши предки… они — кто? Потомственные охотники на вампиров?

— Можно сказать и так.

— В сети мы наткнулись на некоторые упоминания одной организации, которая прислала своего сотрудника на место происшествия, когда какой-то парень назвал себя вампиром и напал на девушку. Прокусил ей горло. Вы из этой организации, ведь так? «Харриссонский Крест», кажется.

Он вздохнул.

— Да, все верно. Я являюсь ее фактическим руководителем. Меня зовут Джеймс.

Ривер вспомнила это имя, в статье его указывали.

— Джеймс Харриссон?

— Да. Я выезжал на множество таких происшествий, надеясь напасть на след той твари, что укусила тебя.

— Декоре, — уточнила Ривер. — Так вы его назвали.

— Валиант Декоре, — кивнул Джеймс, и лицо его заметно помрачнело. — На данный момент он — последний из своего вида. Остальных тварей наша организация за минувший век практически стерла с лица земли. На счастье человечества, их рождалось не так много.

Ривер пыталась сосредоточиться на словах Харриссона, но почти все ее мысли заняло одно имя. Валиант Декоре. Она не могла отделаться от воспоминаний об аварии. Она помнила гипнотическое синее свечение глаз и отчаяние, с которым он спросил о крови. Он искренне боялся, что Ривер заразится его ядом. Отчего же он решил все же укусить ее? Было это инстинктивно или сознательно? Так или иначе, Ривер не могла забыть его нетерпеливый, требовательный и даже испуганный взгляд в доме Криса Келлера. Ее мучил вопрос о реальных намерениях этого существа, и хотя она видела, что Харриссон стремится окрасить образ Валианта Декоре в самые мрачные из возможных красок, она заранее готова была поставить это под сомнение.

Ривер покачала головой, возвращаясь из своего задумчивого состояния.

— Так вампирами, выходит, не становятся, а рождаются? — спросила она. Отчего-то теперь ей уже не казалось, что ее таинственный спутник станет применять против нее оружие.

— Да. И, вопреки тому, что пишут в книгах или показывают в фильмах, они вовсе не бессмертны. Но живут они намного дольше человека: в их организме ускорены и усилены процессы регенерации клеток, старение происходит в несколько раз медленнее, чем у людей. Они сильны и очень быстры, а также обладают природной способностью гипнотизировать свою жертву.

— Зачем им жертвы? — качнула головой девушка, вспоминая об укусе. — Потому что они от природы склонны к насилию?

— Наша организация направляла основные силы не на изучение физиологических процессов в их организмах, а на избавление человечества от вампирской заразы, — поморщился Харриссон. — Но все же кое-какие знания мы о них приобрели за время своего существования. Искали первые упоминания и уголок планеты, где они впервые появились.

— И где же это? — искренне поинтересовалась Ривер.

— Предположительно, в Малайзии.

Девушка изумленно округлила глаза. Отчего-то она ожидала услышать что угодно, но не это. Легенды о вампирах в ее памяти всегда ассоциировались с Европой, в частности, с Трансильванией.

— И когда же они там появились?

— Очень и очень давно. Точной даты я тебе назвать не могу, да и никто не может. Во всяком случае, они появились явно позже людей.

— Кто же они? — нахмурилась Ривер. — Люди, которые заключили договор с дьяволом?.. Или с каким-то другим злом?

Харриссон усмехнулся.

— В основе наших знаний о вампирах лежит более научный подход, хотя церковникам, которые начали с нами сотрудничать, хватало и версии с дьяволом. В ходе изучения вампиров мы пришли к выводу, что, по сути своей, вампиры — это те же люди, претерпевшие устойчивую мутацию, связанную с одним паталогическим заболеванием.

— С каким?

— Ксеродерма пигментная. Или XP. Знаешь, что это?

Ривер нахмурилась, почти обиженно.

— Мой отец врач, — буркнула она.

— Значит, знаешь, — хмыкнул Джеймс. — Так вот, если верить нашим источникам, вампиры — это люди, организм которых сумел адаптировать это отклонение себе на пользу. С течением времени мутация передавалась, укоренялась, укреплялась и изменяла их генетический код. Именно эта мутация развила в них все те способности, о которых говорят в мифах и легендах. Правда, фантазеры и киноделы приписали вампирам множество несуществующих качеств, но часть из того, что известно каждому школьнику, хоть раз слышавшему о графе Дракуле, действительно имеет место. В особенности это касается их нужды в жертвах, о которой ты спрашивала. Насколько мне известно, их тела довольно быстро расходуют железо, и гемоглобин у них нуждается в постоянном восполнении извне. Лучше всего для этого подходит…

— Человеческая кровь, — тихо закончила Ривер.

— Да.

На некоторое время в салоне вновь повисло тяжелое молчание. Девушка нарушила его первой:

— А что происходит с марионетками?.. То есть, с «перевертышами». Вы говорите, что они тоже приобретают силу и выносливость…

— И скорость вкупе с невосприимчивостью к боли, — кивнул Джеймс. — Но яд вампира взамен убивает их. В отличие от организма вампира, человеческий организм начинает стремительно разлагаться заживо. ХР словно проявляется в ускоренном, очень ускоренном темпе. И если вампирам для восполнения регенерационных способностей требуется человеческая кровь, то «перевертышам» нужна кровь их… если можно так выразиться, создателя.

— А вампиры просто не могут отдавать ее много, потому что и сами нуждаются в ее постоянном восполнении, — кивнула девушка.

— Ты быстро схватываешь, — улыбнулся Джеймс, и Ривер на миг замялась, заметив, что улыбка этого человека может быть весьма обаятельной. Однако вряд ли он слишком часто ее демонстрировал.

— Хм… я вот, чего никак не могу понять: почему же у меня не началось никаких изменений? Я переволновалась, да, но чувствую себя вполне хорошо. На запах или вкус реагирую по-прежнему, головокружения или потери сознания не было, сухости во рту тоже… ну, разве что, только кофе перепила за эту ночь. Да и следы от укуса не вызывают опасений. А ведь при этом он не только укусил меня — после аварии он закашлялся, и его кровь попала мне в глаз. Какое-то время его чуть жгло, как если бы туда попала мыльная вода, но это быстро прошло…

Ривер оборвалась на полуслове, побоявшись, что новые сведения о контакте с вампиром вновь заставят Джеймса направить на нее пистолет, но Харриссон остался спокоен.

— Ответа на этот твой вопрос у меня нет, Ривер, — серьезно ответил он.

— Его… и у этого Валианта Декоре не было, — передернула плечами девушка. — Когда Крис попытался меня загородить, этот ваш Декоре приказал держаться от меня подальше, потому что я, вроде как, опасна, но потом опешил, потому что не увидел во мне никаких перемен. Это явно повергло его в шок.

— Вот как, — нахмурился Джеймс.

— Но он все равно хотел увести меня с собой.

— Не хотел привлекать внимания «Креста», это понятно. Похоже, он не знал о том, что ваша встреча попала на чью-то видеокамеру, поэтому надеялся быстро прибрать за собой.

— То есть… убить меня?

— Скорее всего, да, — кивнул Джеймс, выразившись будничным тоном, будто говорил о погоде на завтрашний день. — Сейчас на Декоре сконцентрировано все внимание «Креста», поэтому он старается скрываться как можно тщательнее. «Перевертыш» сейчас был бы слишком рискованным, слишком бесконтрольным, поэтому от тебя следовало избавиться.

Ривер сглотнула подступивший к горлу ком.

— Но ведь изменений не произошло, ведь так? Значит, я ему больше не нужна, я не представляю для него угрозы!

— Если в ближайшее время ты не изменишься, выходит, ты действительно не станешь «перевертышем», — нахмурился Джеймс. — Но в этом случае ты будешь представлять для него еще больший интерес.

— Что? — Ривер ахнула. — Почему?

Харриссону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями для ответа.

— У меня есть одна теория по этому поводу… но в ней слишком много допущений, — вздохнул он. — Истории о том, что человек может превратиться в вампира, скорее всего, имеют свой некий первоисточник. Среди тех, кого удавалось изловить моим предшественникам, ходили расплывчатые легенды, что не каждый зараженный становился «перевертышем» — в крайне редких, единичных случаях человек действительно мог стать вампиром. Яд изменял, но не убивал его.

— Но со мной ничего такого не произошло! — воскликнула девушка.

— Пока — не произошло, — уточнил Харриссон. Ривер нахмурилась.

— Я не стала бояться света или хотеть выпить чьей-то крови!

— К слову сказать, вампиры не насколько боятся света, как ты думаешь, — хмыкнул Харриссон. — Они к нему чувствительны, да, и он их изматывает, как, к примеру, ранение. Воздействие ультрафиолетовых лучей может затребовать от них большей регенерации, поэтому им быстрее потребуется человеческая кровь. Находясь на солнце, вампиры становятся более уязвимыми и слабыми, но дневной свет не сжигает их, как показано в кино или написано в книгах.

Ривер тяжело вздохнула.

— И вы, значит, собираетесь проверять, насколько я стану чувствительной к свету? И, если я стану вампиром, вы тоже меня убьете?

— Пока что ты не даешь ни малейшего повода причинять тебе какой-либо вред, Ривер, — спокойно отозвался Джеймс, покачав головой. — Я никогда не видел, чтобы человек превращался в вампира. К тому же, как я уже сказал, это только теория, ничем не подтвержденная. Я даже сомневаюсь, что такой процесс реально возможен. Как минимум, он не будет протекать вовсе без последствий, что мы наблюдаем в твоем случае. Возможно, у тебя иммунитет к яду, поэтому изменений и не произошло. Проблема состоит в том, что Декоре может подумать иначе. Он может счесть тебя потенциальной кандидаткой в вампиры и начать выслеживать тебя, чтобы обратить.

Ривер страдальчески поморщилась.

— Но зачем? Я не хочу им становиться!

— А Декоре хочет сохранить свой вид, и на эту цель он положит все. Уверен, Декоре захочет тебя найти и похитить, чтобы проверить старую легенду на правдивость. Ты дала ему повод думать, что обращение возможно. Он не отступится.

— То есть, я теперь приманка для последнего вампира, — нервно усмехнулась Ривер, покачав головой. — Господи, это же просто немыслимо…

Она устало потерла лицо руками.

— Тебе следует понять одно: я хочу уберечь тебя от Валианта Декоре. Пожалуй, только я и могу это сделать — у полиции навыков борьбы с вампирами нет.

Ривер вздохнула. Некоторое время она молчала, пребывая в собственных мыслях, затем вымученно улыбнулась.

— Что ж… тогда мне повезло, что вы успели прибыть до того, как он забрал меня.

Девушка заметила, что ее собеседник резко вздрогнул, услышав эти слова. Его правая рука — будто неосознанно — потянулась к левой верхней стороне груди, ближе к ключице, а лицо, казалось, чуть побледнело.

— Мистер Харриссон? — обеспокоенно обратилась Ривер. — Вы в порядке?

— Да, — тут же отозвался Джеймс, совладав с собой. Рука вновь легла на руль. — Да, все хорошо. Ты права: важно, что я успел.

Ты. Не. Успел.

Эти три слова стали для него причиной кошмаров много лет назад, и сейчас от воспоминания о них груз бессонной ночи тяжело надавил на плечи Джеймса и заставил веки заметно потяжелеть. Он с трудом заставил себя сконцентрироваться, чтобы не заснуть за рулем.

Ривер больше ничего не говорила. Похоже, она решила, что разговор окончен, и погрузилась в собственные раздумья. Слишком много тяжелой для восприятия информации она усвоила за сегодняшнюю ночь, и разум ее отказывался так быстро свыкаться с новой картиной мира. Прислонившись к окну пассажирского сидения, Ривер не заметила, как погрузилась в беспокойный хрупкий сон.

 

24

Лоренс, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Проследовав за своим зараженным до места назначения, Валиант укрылся за стеной больницы и затаился. Через пару минут после его прибытия приехала еще одна машина — не патрульная, но находились в ней точно полицейские. Детективы, решил Валиант. Мужчина и женщина — их значки и оружие он с этого расстояния разглядел отчетливо, пока они разговаривали с интерном при входе в больницу и узнавали, где и когда можно будет найти пострадавшего, чтобы поговорить с ним. Мужчина, голос которого был достаточно звучным, чтобы чувствительный слух вампира мог на расстоянии уловить каждое его слово, назвал зараженного юношу Крисом Келлером. Интерн ответил прибывшим полицейским, что сейчас пациент находится в ортопедии, после ему предстоит осмотр нейрохирурга из-за травмы головы, а после, если врачи сочтут его состояние достаточно стабильным, с ним можно будет поговорить. Услышав это, детективы отправились ждать в приемной.

Черт, — выругался про себя Валиант, понимая, что показываться сейчас в больнице для него будет слишком рискованно: возможно, те патрульные, что прибыли в дом Келлера первыми, уже успели что-то выяснить и получить описание нападавшего, стало быть, они могут передать его детективам. Придется ждать, пока допрос не будет окончен. Оставалось лишь надеяться, что времени хватит, и полиция уедет отсюда до того, как у Криса Келлера начнутся первые призраки изменений.

Тяжело вздохнув, Валиант прислонился к стене здания и погрузился в свои мысли. Сейчас он осознавал, что всей душой ненавидит этот город, ненавидит Харриссона и его вечное умение возникнуть не вовремя и не к месту, ненавидит то, какие последствия может принести человеку контакт с его кровью.

Время растянулось тугой тягучей массой и принялось капать скудными каплями на голову Валианта, содрогающегося под порывами зимнего ветра Лоренса.

Ноги держали с трудом — за последние сутки и без того истощенному организму пришлось применить слишком много своих резервов, и теперь непреодолимая слабость прокатывалась по телу мелкой дрожью, а в деснах верхней челюсти начинался назойливый зуд, подающий тревожный сигнал об острой нехватке крови.

Только бы не потерять контроль, — взмолился про себя Валиант. Допустить еще одну досадную оплошность он попросту не мог себе позволить.

Через какое-то время из дверей больницы вдруг вышла рыжеволосая женщина приблизительно лет сорока и направилась прямо к укрытию Валианта. Из кармана белого халата, поверх которого была наброшена большая — явно мужская — куртка фельдшера скорой помощи, она извлекла пачку сигарет и зажигалку. Незнакомца, притаившегося за стеной, женщина заметила в самую последнюю очередь, резко подняв на него взгляд, что до этого был устремлен в землю. Она шла заметно нервной, торопливой походкой, а по губам, беззвучно шевелившимся в такт учащенно бьющемуся сердцу, можно было прочитать целый поток ругательств.

Обратив внимание на Валианта, женщина замерла в нерешительности.

— Ох… — только и выдохнула она.

Волна дрожи вновь прокатилась по телу Валианта, неприятное ощущение в верхней челюсти усилилось.

Спокойно! — приказал он себе.

— Простите. Не знала, что тут… кто-то будет, — смущенно произнесла женщина. Валиант постарался выжать из себя наиболее миролюбивую улыбку.

— Сожалею, что разочаровал своим присутствием, — от легкой усмешки удержаться не удалось, и незнакомка смущенно потупилась.

— О, я не то хотела сказать. Извините, это было грубо с моей стороны.

— Поверьте, с грубостью я хорошо знаком, и в вашем замечании на нее не было и намека, — смягчился Валиант. — Вы, кажется, собирались закурить?

Женщина виновато покосилась на пачку и зажигалку в своей руке.

— Я вообще-то не злоупотребляю этой привычкой… — зачем-то сообщила она, снова неловко потупившись. Валиант пожал плечами.

— Я вас не выдам, — заговорщицки произнес он, и женщина расплылась в благодарной улыбке, после чего зашла чуть дальше за стену больницы, укрылась в более густой тени, щелкнула зажигалкой и с истинным удовольствием расслабления затянулась зажженной сигаретой.

— Эмили Дженкинс, — представилась она, усмехнувшись. — Ортопед. Но вам — можно просто Эми, раз уж вы узнали мой маленький секрет.

Для демонстрации, заметив легкое недоумение на лице своего собеседника, Эмили качнула в воздухе дымящейся сигаретой и выдохнула вверх густое серое резко пахнущее облако. Валиант уже собирался назвать свое имя, но вовремя прикусил язык и решил хоть здесь последовать рекомендациям Дрейка Талоса. Правота исполнителя насчет вычурного имени и образа раздражала до зубовного скрежета, но признавать ее в сложившихся реалиях все же приходилось.

— Джонатан Твист, — произнес он, сомневаясь, что сумел выговорить это имя с должной естественностью. — Можно просто Джон, если хотите.

В ответ Эмили лишь снова затянулась и выпустила из легких дым в рассветные сумерки. Валиант отметил, что у этой женщины довольно резкие, почти хищные черты лица и хрупкое телосложение, хотя в руках, привыкших работать в ортопедическом отделении, чувствовалась определенная сила.

— Жуткая ночка, — нахмурилась Эмили, нарушая тишину.

— Я полагал, что такими можно назвать многие ночи в больнице, — осторожно заметил Валиант.

— Так-то оно так, — протянула доктор Дженкинс. — Просто далеко не каждую ночь приходится думать, как сообщить хорошему коллеге, что его дочь похитили.

Валиант напряженно встрепенулся. В том, что речь идет о его первой зараженной, сомнений у него отчего-то не возникло.

— Ох… простите, — выдавил он. — Я не знал…

— Да и откуда вам знать! — с нотками явной досады в голосе закатила глаза Эмили. — Вы уж простите, что я тут разглагольствую. Просто… не знаю, как сказать Майку о Ривер.

Стало быть, девушку зовут Ривер, — отметил для себя Валиант. Вслух же он сказал:

— Майк — это ваш коллега?

— Ох… да. Майкл работает в нашей больнице. Общая хирургия. Ривер — его дочь.

— Мне трудно представить, каково сообщать такие новости близким. Должно быть, это очень тяжело, — сочувственно заметил Валиант.

— Не то слово, — согласилась Эмили.

— Что ж, если хотите поговорить об этом, побеседовать с вами — это меньшее, что я могу, чтобы вам помочь. Что произошло, Эми?

Женщина благодарно улыбнулась.

— Не уверена, что могу это рассказывать, это ведь преступление…

— О, я понимаю, — смиренно опустил глаза Валиант. — Что ж, не стану ставить вас в неловкое положение своими расспросами. Можем просто помолчать — говорят, это тоже иногда помогает.

Несколько секунд Эмили размышляла, стоит ли рассказывать о своих переживаниях незнакомцу.

— Ну… с другой стороны вы ведь не преступник, Джон, — нервно усмехнулась она.

— По крайней мере, не припомню за собой проблем с законом, — передернул плечами Валиант.

— Ох, черт, — хохотнула женщина. — Уже второй раз за эту короткую встречу я, кажется, умудрилась вам нагрубить. Простите.

Валиант доверительно посмотрел женщине в глаза.

— Эми, я лишь предложил вам поговорить, чтобы вам стало легче. Если вы считаете, что вам это не нужно, я не стану навязываться. Просто мне показалось, что вы хотели бы поговорить еще с кем-то перед тем, как сообщать дурную весть коллеге. Как по мне, то для таких разговоров незнакомцы подходят лучше всего. Ну, знаете… бармены, официанты, случайные попутчики, которых больше никогда не увидишь. Я ошибаюсь?

Эмили снова затянулась.

— Да нет, пожалуй, вы правы, — серьезно ответила она, а после, наконец, решилась, и Валиант весь обратился в слух. — Полиция и скорая приехали недавно, привезли ко мне в отделение юношу по имени Крис Келлер. Я его даже знала когда-то давно, мой сын учился с ним в одной школе. Оказывается, они с Ривер Уиллоу сегодня вечером встретились и общались всю ночь. А под утро в окно… (представляете, в окно!) комнаты Криса на втором этаже ворвался какой-то псих и попытался похитить Ривер. Крис чуть не с пеной у рта яростно об этом рассказывал, пока я вправляла ему обе лучевые кости. Он даже боль перестал чувствовать от нервного возбуждения раньше, чем могло подействовать обезболивающее…

Валиант сглотнул тяжелый подступивший к горлу ком.

Началось, — со страхом осознал он.

Тем временем Эмили продолжала.

— Несколькими минутами позже в доме появился другой человек. По словам Криса, он был вооружен и даже пустил оружие в ход, прогнав первого похитителя. После этот человек прицелился в Ривер. Крис попытался ему помешать, выбить пистолет… глупый мальчишка возомнил себя героем! Тот человек нанес ему удар пистолетом и рассадил висок, после чего Крис потерял сознание. Когда прибыли патрульные и скорая, ни Ривер, ни вооруженного налетчика в доме уже не было. Никто не знает, кто этот человек, куда он увез Ривер и что у него за машина… номерных знаков никто не видел. Даже неизвестно, жива ли Ривер до сих пор, и это самое ужасное!

Валиант нервно перебрал пальцами.

— Жуткая история, — искренне сказал он. — Но ведь… Крис запомнил похитителя? Он может помочь полиции поймать этого маньяка, разве нет? Может, дочь вашего коллеги все-таки жива? Не стоит отчаиваться.

Эмили вздохнула.

— Крис сейчас как раз дает описание обоих нападавших полицейским, но офицеры сомневаются, что можно опираться на его слова, потому что Крис бормочет что-то насчет вампиров, какого-то заражения и некоего «Креста»… В общем, та еще история! А отец Ривер только сегодня ушел со смены домой. Он еще ничего не знает. Хотя, впрочем, полиция уже могла с ним связаться.

— Боже, — прерывисто вздохнул Валиант, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. — Похоже, парню здорово досталось. Сильная травма головы?

— Нейрохирург не выявил серьезных последствий при первичном осмотре, но для верности мы понаблюдаем Криса какое-то время, — качнула головой Эмили, решив закурить вторую сигарету. — Гораздо более серьезно повреждена у него была рука, и он утверждает, что ее сломал тот, кто проник в его комнату через окно.

— Это ведь какую силу надо иметь! — нарочито недоверчиво сдвинул брови Валиант.

— Большую, это уж точно, — согласилась Эмили. — В общем, пока что мы поместили Криса в палату в ортопедии. Нейрохирург завтра сделает несколько снимков и будет наблюдать Криса в течение дня. Возможно, понадобится консультация психотерапевта, но пока это под вопросом. В конце концов… вампиры? Это же нелепица какая-то.

Валиант поджал губы.

— Ну… скорее всего, у парня просто сильный стресс, и сознание замещает воспоминания на фантастические. Я о таком читал.

— Увлекаетесь психологией? — хмыкнула Эмили, выдыхая облако едко пахнущего дыма. Валиант едва удержался, чтобы не отмахнуться, и выдавил из себя улыбку.

— Только на любительском уровне.

— Занимательный вы человек, Джон, — кивнула она. — А вы какими судьбами здесь?

Валиант вздрогнул, попытавшись наскоро придумать себе историю.

— О, я… просто жду своего друга. Я, знаете ли, недавно в Лоренсе, не очень хорошо здесь ориентируюсь. Мы договорились, что он заедет за мной на рассвете, но пока что его нет.

— Вот как. Может, вам следует ему позвонить?

— Я бы рад, но у меня нет при себе телефона, — пожал плечами Валиант.

— Ну… а хотя бы его номер вы знаете?

— Да.

— Тогда можете позвонить из больницы. Идемте, я покажу вам, где телефон.

Валиант замялся, когда Эмили докурила и, наклонившись, затушила сигарету об асфальт.

— Я… должен вам кое в чем признаться, Эми, — поморщился он, наскоро сочиняя ложь. — Видите ли, я немного… это покажется глупым, но я боюсь больниц. Они нагоняют на меня страх, почти панику. Поэтому, думаю, я просто подожду своего друга здесь.

— Вы так долго можете прождать, — покачала головой Эмили. Пошарив в кармане куртки, она извлекла оттуда сотовый телефон и протянула его Валианту с приветливой улыбкой. — Вот. Это телефон моего мужа. Можете позвонить с него, если хотите.

— Ох, — на этот раз смущенная улыбка была искренней. — Вы очень добры, Эми.

— Вы помогли мне, а я помогу вам. Это справедливо, вы так не думаете?

— Пожалуй. Вы не против, если я отойду? Я буду недалеко и обязательно скоро верну вам телефон.

Эмили кивнула и извлекла из пачки третью сигарету.

— Не торопитесь. Пара минут у вас точно есть.

— Спасибо.

Валиант отошел и, решив, что находится на достаточно безопасном расстоянии, чтобы Эмили не услышала его разговор, набрал по памяти номер офиса Дрейка Талоса.

Ответили не сразу: похоже, в такой час в конторе еще никого не было. Валиант уже успел произнести про себя пару ругательств, когда трубку все-таки сняли.

— Дрейк Талос, — послышался недовольный голос исполнителя.

— Беспокоит Джонатан Твист.

Несколько долей секунды на том конце провода стояло тягучее молчание, в котором слышалось полное злобы дыхание Дрейка.

— То есть, теперь ты решил соблюдать маскировку, Джон?

Валиант с трудом заставил себя подавить бушующую внутри неприязнь.

— Есть некоторые трудности.

— Еще бы я не знал! Я оставил тебя в Лоренсе вчера. Вчера, понимаешь ты это?! И ты не смог даже дня провести спокойно, без приключений! Как? Как, скажи мне на милость, ты умудрился вляпаться в такое дерьмо?!

Валиант почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Дрейк явно знал об аварии. Как и Джеймс Харриссон знал о ней, в этом не было сомнений. Но каким образом эта информация так быстро долетела до разных людей?

— Что ты знаешь? — тихо спросил Валиант.

— Всё! — выкрикнул Дрейк в ответ. — Все подробности, черт бы тебя побрал! Ты, видишь ли, страшно фотогеничен. Жаль, что такие, как ты, вообще могут быть засняты на камеру! Я иногда жалею, что больше половины мифов оказались сущей брехней!

На камеру?!

— Меня… кто-то заснял?

— Представь себе, у каких-то счастливчиков в Лоренсе оказалась под рукой видеокамера в тот самый знаменательный момент, когда тебя угораздило проявить все те особенности, которые я просил тебя попридержать! И этот энтузиаст оказался достаточно активным, чтобы поместить свой видеошедевр в сеть на радость всем желающим! Я звонил в гостиницу, чтобы тебя предупредить, но, видите ли, Джонатана Твиста там не оказалось.

Из груди Валианта вырвался резкий взволнованный выдох, но вовсе не последнее замечание было тому причиной.

— Так вот, как он меня нашел…

— Твою мать! — прорычал Дрейк. — Только не говори мне, что…

— Харриссон был здесь, — закончил Валиант мысль исполнителя. — Но я сумел от него ускользнуть.

— Надолго ли? — мрачно спросил Дрейк. — Так. Тебе нельзя высовываться, слышишь? Нужно как можно скорее увезти тебя из Лоренса, и…

— Ты, видимо, знаешь не все подробности, — хмыкнул Валиант. — Та девушка, которая подоспела ко мне после аварии…

— Которую ты заразил?

— Она не изменилась. Я успел выяснить, что ее зовут Ривер Уиллоу, она дочь врача местной больницы. Харриссон куда-то увез ее, и, боюсь, он решит привезти ее в «Крест» для опытов, потому что на нее не подействовал яд. Вполне возможно, Дрейк, что она — шанс проверить старое поверье моего вида… и я не исключаю того, что она может стать одной из нас. Если так, как минимум, она будет для «Креста» ценнее, чем любой вампир, потому что Харриссон и его люди захотят изучить ее.

— Погоди… ты хочешь перехватить ее и использовать в качестве? Чтобы выторговать за счет нее своих сородичей, которые, возможно, содержатся в «Кресте»? Валиант, затея опасная…

— Опасная или нет, я должен попытаться. Даже если весть, пущенная информатором — неправда, я не могу позволить Харриссону и его людям препарировать эту девушку, просто потому что она может стать такой же, как я.

Дрейк заметно занервничал, поэтому о Крисе Келлере Валиант решил пока не рассказывать. Возможно, получится разобраться с проблемой этого юноши, не вмешивая в это исполнителя.

— Так… так, Валиант, не стоит пороть горячку, слышишь? Мы договаривались, что ты не станешь высовываться. По крайней мере, пока мы так и не знаем, насколько надежен был твой информатор. Твое выживание, знаешь ли, в моих интересах — как минимум, пока я работаю над твоим заданием. Геройство в наши планы не входило.

— О геройстве речи и не идет, — Валиант поморщился. — Но сейчас на карту поставлено нечто очень важное, и я не могу отсиживаться и ждать, пока ситуация разрешится сама собой. На тебя я это вешать тоже не собираюсь, у тебя есть другая работа, не менее важная, так что…

— Очнись ты! В деле Джеймс Харриссон! Ты сам говорил, что он пойдет на все, чтобы сжить тебя со свету, так что тебе нельзя…

— Не трать красноречие, Дрейк, я все решил и просто ввожу тебя в курс дела. К слову, раз Харриссон сейчас на оперативном выезде, «Крест» остался без руководителя, это может ускорить твою работу. Об остальном — то есть, о Харриссоне и девчонке — я позабочусь сам.

— Черт, Валиант, что ты удумал?

— Не перезванивай на этот номер, я позаимствовал телефон у случайной встречной и сейчас верну его ей.

Валиант решил, что этой фразы для прощания вполне достаточно, поэтому нажал на сброс. Сделав пару глубоких вдохов и постаравшись не обращать внимания на растекающуюся по телу слабость, он вернулся к тому месту, где ждала его Эмили, и с благодарностью протянул ей сотовый, на всякий случай стерев последний звонок.

— Благодарю вас, — улыбнулся он.

— Все хорошо? Ваш друг найдет вас?

— Да, он скоро будет.

— Что ж… тогда я пойду. Пора возвращаться к работе.

— Удачи вам, Эми.

— И вам.

Доктор Дженкинс кивнула на прощание и удалилась в пылающий ярким режущим светом вестибюль больницы.

Валиант некоторое время простоял молча, чувствуя, как по небу разливается свет утреннего солнца. Изматывающее, но красивое зрелище. Память тем временем снова уносила Валианта на десять лет назад. Кто бы мог знать, что этот город сыграет такую важную роль в его жизни?..

Не надо. Забудь, — приказал он себе. Сейчас не о прошлом надо было думать, а о настоящем. Основных задач сейчас было две: разобраться с проблемой Криса Келлера и отыскать Ривер Уиллоу. Как только с юнцом вопрос будет решен, можно будет вновь связаться с Дрейком и заставить его подключить свои связи, чтобы найти местоположение Харриссона и выяснить, что с девушкой. А пока — нужно ждать. Запастись терпением и ждать отъезда полиции.

 

25

Топика, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Дрейк Талос чувствовал, как руки его начинают подрагивать от злости. Он все еще сжимал телефонную трубку, из которой доносились частые и раздражающие короткие гудки, однако прерывать этот назойливый сигнал не спешил.

Стараясь привести в норму дыхание, как учили на давно пройденных курсах управления гневом, Дрейк закрыл глаза и начал дышать под счет. Когда ярость начала утихать, он, наконец, положил трубку, хотя желание сжать ее так, чтобы треснул пластик, никуда не делось.

Настал черед хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Изначальный план нарушен не был, однако в нем появилось звено, на которое Дрейк никак не рассчитывал.

Девчонка. Ривер Уиллоу, если верить комментариям под видеозаписью. И не простая девчонка, а дочь известной писательницы. Журналисты могут раздуть из этого громкое дело, черт бы их побрал!

Дрейк нервно потер ладонями друг о друга, затем помассировал пальцами виски, словно это могло помочь лучше соображать. Ривер Уиллоу оказалась неким неизвестным параметром, который мог спутать весь ход сложившегося уравнения, и о том, как именно она повлияет на исход, можно было только догадываться.

Дрейк не любил, когда нарушаются планы.

Снова сняв трубку, он бегло набрал один из резервных номеров, и, когда на том конце провода перестали звучать гудки дозвона, а послышалась тишина — приветствия не было, такие правила поставил сам Дрейк — он тут же обрисовал суть дела.

— Талос, — сказал он. — Нужно выяснить, где находится Джеймс Харриссон. Предположительно может двигаться по двадцать четвертому шоссе на автомобиле. С ним пассажирка, она чрезвычайно важна. Остальные инструкции позже. Найдите мне их, хоть из-под земли достаньте! И не дайте им добраться до Арвады!

 

26

Лоренс, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Крис сидел на своей койке напротив двух дотошных детективов и готов был швыряться мебелью от злости. Правая рука покоилась на перевязи, а к промытой ране на левом виске была на пластырях приклеена повязка. Юноша понимал, что, глядя на эту самую повязку, детективы списывают все его слова на то, что он ударился головой и ничего не соображает, но он отлично помнил детали произошедшего, и неистово злился на то, что его слова не воспринимают всерьез, считают их бредом.

В горле пересохло, а резкий свет больничной палаты после долгой ночи резал глаза. Хорошо хоть, что травмы не доставляли дополнительного дискомфорта — должно быть, обезболивающее еще действовало.

— Да говорю же я вам… и коллегам вашим уже сказал: это был чертов вампир, мы всю ночь искали о нем информацию! Проверьте вы это, не списывайте на бред, я не сумасшедший! Вас разве не учили отрабатывать все версии?

Нервная, крупная дрожь пробежала по всему телу, и стоило огромных усилий унять ее. Главное, чтобы ее не заметили эти двое, потому что кто-нибудь из них точно вознамерится закрыть окно, а это значит, что Крис попросту умрет от жары. Ему с трудом удалось уговорить полицейских пойти против рекомендаций докторов и впустить в палату немного свежего зимнего воздуха. Недостаточно, впрочем, холодного. Неужели он один чувствует, что в этой больнице так адски жарко? Врачи, по крайней мере, не чувствуют этого точно. Они мерили ему температуру во время осмотра и никаких отклонений от нормы не нашли, поэтому когда он пожаловался на то, что ему слишком жарко, ему сказали, что один из симптомов сильного нервного перевозбуждения. Впрочем, как и дрожь. С сильнодействующими препаратами предпочли не спешить, посоветовали переждать дискомфортное состояние и прибегнуть к лекарствам лишь в крайнем случае. Крис понимал это, но понимание не облегчало ситуацию.

— Мы вас услышали, мистер Келлер, — раздражающе мягко произнес высокий темноволосый детектив с легкой однодневной щетиной на лице, назвавшийся Стивеном Монро. Он был одет в кожаную куртку поверх серого легкого свитера и в темные штаны. — Наши коллеги подробно записали ваши показания и передали их нам. У нас лишь будет несколько вопросов к вам насчет вашей подруги мисс Уиллоу. Кто-нибудь знал о том, что она должна прийти к вам домой? Может, кто-то из знакомых?

— Вы, что, оглохли?! Какие знакомые?! — вспылил Крис, облизнув горячие пересохшие губы. — Я же говорю, к нам в окно ворвался настоящий вампир! Причем тут знакомые?

Отвратительный детектив Монро терпеливо вздохнул, и это был по-настоящему тошнотворный звук. Крису показалось, что мужчина выдохнул так сильно, что неестественно-химический мятный запах его бальзама для полости рта начал раздражать ноздри.

— Сэр, — обратился Монро, и отчего-то этот уважительный тон заставил Криса чуть сбавить обороты гнева, — мы ни в коем случае не отметаем ваши показания. Кем бы ни был тот, кто ворвался в ваш дом, он как-то нашел вас. Знал, где искать мисс Уиллоу. Возможно, он работал по чьей-то наводке? Может быть, он у кого-то мог узнать о ваших планах, чтобы быть уверенным, что найдет вас на месте?

— А может, гребаный вампир просто чувствовал, где надо искать человека, которого он укусил? — огрызнулся Крис.

И снова — этот отвратительный вздох.

— И все же попытайтесь вспомнить.

Юноша опустил взгляд, стараясь дать глазам передохнуть от надоедливо яркого света больничной палаты, затем огляделся, будто окружающий антураж мог навести его на дельную мысль, чтобы отвадить назойливых ищеек, однако результата это не принесло. Он снова сконцентрировался на полицейских. В частности, на женщине. Одетая в темно-бордовый деловой костюм, со строгим лицом без грамма косметики и со светлыми волосами, убранными в высокий хвост, она стояла рядом с коллегой, держась бесстрастно, и молча изучала Криса глазами.

Отчего же, раз ты и не думаешь наносить косметику, ты выбрала себе духи, которые так резко и сладко пахнут? — со злобой подумал Крис и вновь лишь титаническим усилием воли заставил себя успокоиться.

— Да никто ничего не знал, — устало вздохнул он. — Даже я не знал, что Ривер придет ко мне, она пришла, потому что была напугана. Это вышло спонтанно. Черт, да я все уже рассказал, ясно вам? — безотчетный гнев вспыхнул вновь. — Я вам ничего нового не скажу, потому что у меня нет новых сведений! Описания, время, цепочку событий… я уже все из себя выжал, больше у меня нет! Черт, я хочу пить…

Светловолосая женщина-детектив по имени Грейс Конвей кивнула, бегло переглянувшись с напарником.

— Я принесу воды, — сказала она и удалилась в коридор, где стоял кулер. Голос у нее был низким и бархатным… даже приятным на слух, однако сейчас Криса раздражал даже такой тембр. Он чувствовал себя клочком оголенных нервов и был готов броситься на любого, кто попадется под руку. А еще и эта реакция на его жажду! Что, никогда не видели, как человек просит воды? Подумаешь, что это уже шестой стакан, что с того?

— Мы, в любом случае, благодарим вас за содействие, мистер Келлер. С вашими родителями мы уже связались, они прилетят ближайшим рейсом. Думаю, сейчас их общество будет вам полезно. Патрульные какое-то время понаблюдают за вашим домом… на всякий случай.

А не поздновато патрулировать? — подумал Крис, однако не стал огрызаться: вернулась детектив Конвей со стаканом воды, и гнев его на секунду поутих.

— Спасибо, — сказал он женщине, хотя, казалось, Стивен Монро воспринял это на свой счет.

— Если вы что-то еще вспомните — любую мелочь, мистер Келлер — обязательно позвоните мне, я оставил вам визитку на столике. Чем больше мы будем знать, тем быстрее сможем поймать и привлечь к ответственности тех, кто травмировал вас и похитил мисс Уиллоу. И, разумеется, найти девушку. Поэтому призываю вас не сомневаться и звонить в любое время по любому поводу, что бы вы ни вспомнили.

— Угу, — кивнул Крис, жадно поглощая воду, которая, казалось, лишь раздражала пересушенное горло, но не помогала напиться. Пожалуй, когда эти двое уйдут, нужно будет подставить рот под кран с водой и пить, пока не лопнет желудок…

— Мы свяжемся с вами, как что-то узнаем, — вежливо произнесла детектив Конвей. — А пока что вам лучше отдохнуть, мистер Келлер.

И вновь, чтобы не огрызнуться, Крис сумел только кивнуть.

Детективы покинули палату в считанные секунды, но это время показалось вечностью. Как только дверь закрылась, Крис досчитал до десяти, чтобы убедиться, что никто не собирается снова почтить его своим присутствием, и соскочил с кровати, чувствуя, как волны дрожи прокатываются по телу одна за другой. Чувство было сродни бешеной смести злости и приступа паники — это одновременно изматывало и придавало сил. Крис почти опрометью бросился в уборную, открыл кран и подставил пересохшие губы под воду, жадно глотая ее в попытке успокоить горящее горло. Однако уже через несколько секунд Крис понял, что это не помогает — жажда не проходила… или проходила буквально на долю мгновения, чтобы вспыхнуть с новой силой.

— Черт! — сквозь зубы процедил юноша, борясь с желанием яростно взвыть. Он резко закрыл кран, вода прекратила бежать, однако ручка крана осталась в здоровой руке Криса, отломанная от общей конструкции.

Он замер в изумлении, недоверчиво уставившись на предмет, зажатый в кулаке.

— Что?.. — едва слышно выдохнул Крис, понимая, что на смену гневу пришла тревога. Теперь уже дрожь унять было не так просто: пальцы тряслись заметно и почти яростно, и удержать ручку крана в руках оказалось непосильной задачей. Громкий звон металла о кафель уборной заставил Криса мучительно сморщиться — ему показалось, будто по барабанным перепонкам ударили кузнечным молотом.

Что происходит? Что со мной?..

Хотелось умыться, однако снова хоть пальцем прикасаться к крану Крис не решился. Бросив мимолетный взгляд на повязку на лбу, он вдруг заметил какое-то темное грязное пятно рядом с пластырем.

— Это еще что?.. — дрожащим голосом спросил он у воздуха, приблизившись к небольшому зеркалу. Подрагивающие пальцы невольно потянулись к повязке, чтобы рассмотреть неестественную, пугающую почерневшую кожу внимательнее…

— Не трогай, — строго прозвучало из палаты.

Крис едва не вскрикнул. Он резко обернулся в сторону своей койки и остолбенел — тот человек… то существо, что влезло к нему в дом, стояло посреди палаты и внушительно смотрело на него.

— Не трогай, — повторило чудовище. — Разбередишь и сделаешь хуже.

Крис не представлял, что ему делать. Поднять ручку крана и использовать ее в качестве оружия? В прошлый раз даже бита не помогла… а сейчас обороняться и вовсе может только левая рука. Позвать на помощь? Но что медсестры и санитары могут сделать против такого монстра? И сколько уйдет времени на то, чтобы они прибыли?

Крис замер в оцепенении лишь с одним желанием: провалиться сквозь землю и уйти от этого жуткого существа куда угодно. Однако где-то в глубине души он понимал, что не сможет этого сделать никогда.

— Как…

— Как я сюда попал? — хмыкнул вторженец. — Через окно, которое ты любезно оставил открытым. Это было проще, чем я думал, кстати, за что стоит тебя поблагодарить.

— Не приближайся! — Крис хотел выкрикнуть это с угрозой, однако услышал в собственном голосе мольбу.

— Не нужно меня бояться, — примирительно произнес незваный посетитель, делая шаг вперед. — Мы, кстати, толком не познакомились. Меня зовут Валиант Декоре, и только недавно ты в красках расписывал детективам, кто я такой, так что, думаю, пояснение не требуется. А ты Крис Келлер, — он явно утверждал, не спрашивал. Взгляд его при этом заметно помрачнел, из груди вырвался тяжелый вздох. — Мне очень жаль, Крис, что с тобой так вышло.

В голове юноши родилось множество вопросов, но, казалось, пересушенное горло не смогло бы воспроизвести сейчас ни один. Страх тяжелым молотом стучал по вискам.

— Я… — с трудом выдавил юноша. — Я буду звать на помощь…

— Не советую, — серьезно отозвался Валиант Декоре, качнув головой. — Дело в том, что уже совсем скоро никто из персонала этой больницы тебе помочь не сможет. Зато ты сможешь существенно им навредить. Пока у тебя еще есть возможность принимать решения самостоятельно, и ты можешь меня прогнать или хотя бы попытаться это сделать, но в таком случае ты убьешь большинство людей в этой больнице, если не всех. Ты этого хочешь?

Юноша вновь почувствовал, что дрожит.

— С чего… ты взял, что я буду такое творить?

— Сильная, заметная дрожь, — констатировал Валиант, делая еще шаг к своей жертве, — неутолимая жажда, резкая реакция на запах и звук, притупленные ощущения физической боли, неконтролируемая злость — все это уже с тобой происходит, разве не так? А еще, судя по тому, что ты открыл окно, одетый лишь в больничную сорочку, тебе нестерпимо жарко. Я прав?

Слова его заставили Криса сжать дрожащие кулаки.

— Что… что со мной такое?

— Твое изменение идет быстрее обычного — видимо, из-за седативных препаратов и обезболивающего, которые тебе дали.

— Что ты со мной сделал?!

— Я ничего не делал, — тут же отозвался Валиант, и в голосе его скользнула нескрываемая досада и боль. — Гораздо больше в том, что с тобой творится, ты можешь винить Джеймса Харриссона, который рассадил тебе висок, потому что именно через эту рану произошло заражение. Подозреваю, что ты вступил в контакт с моей кровью, которая оказалась на полу после того, как Харриссон выстрелил в меня.

— Что?..

— Слух у тебя довольно чувствительный, Крис, так что не думаю, что ты и впрямь не расслышал.

Несколько секунд ушло на то, чтобы совладать с растущей паникой.

— Но это же какой-то бред.

— Как и твои истории про вампиров для детективов. Однако истории эти ты рассказывал им весьма рьяно. Что же теперь? Ты потерял веру в собственный рассказ? Или просто не хочешь верить, что заражение произошло именно с тобой?

Крис не знал, что ответить. В голове стучала лишь одна мысль, которую он в состоянии был озвучить.

— Господи… я не хочу! — отчаянно шепнул он.

— Мне тоже хотелось бы, чтобы этого никогда не случалось, но, увы, это произошло, и уже никто из нас не может ничего с этим поделать. Процессы, которые происходят с тобой, необратимы. И ответственность за это, хочу я того, или нет, лежит на мне. Я должен увести тебя отсюда, пока ты не поубивал в этой больнице каждого встречного. А ты сделаешь это, Крис. Поверь мне, ты сделаешь…

Валиант подходил все ближе, а бежать было некуда. Сердце Криса яростно колотилось о ребра. Он вновь взглянул в отражение, и ему показалось, что черное пятнышко под повязкой протянулось дальше.

— Что со мной будет?

— Если ты не пойдешь? — уточнил Валиант, тут же предпочтя ответить на этот вопрос. — Ты будешь страдать и мучительно умирать, убивая попутно любого, кого встретишь на своем пути.

Глаза Криса увлажнились от слез.

Просто не может быть, чтобы все это происходило со мной!

— Я не хочу этого, — покачал головой Валиант. — Будь моя воля, я бы сделал так, чтобы ты просто выздоровел, но это не в моей власти. Если ты останешься здесь, ты начнешь гнить заживо и быстро сходить с ума. Особенно, если попадешь под прямые солнечные лучи — это усилит процесс и ускорит его. А ведь ближайшим рейсом сюда прилетят твои родители, Крис. Они будут первыми, кому ты вгрызешься в шею, потому что та жажда, которая тебя мучает — это жажда крови. Причем, не человеческой. Моей.

Юноша пристально посмотрел на Валианта.

— Зачем мне твоя кровь?

— Это единственное, что может продлить твое существование. И скоро ты сам это почувствуешь. Мысль об этом станет единственной истиной, в которую ты будешь верить. Хочу, чтобы ты знал: мне действительно очень жаль, но избежать этого нельзя.

Крис прерывисто вздохнул.

— А если я пойду с тобой? Ты… ты поможешь мне?

— Да, Крис, помогу.

— И в чем подвох?

— Если то, что я несу теперь за тебя ответственность, считать подвохом, то больше ни в чем.

— И что ты получишь взамен?

Валиант прищурился, понимая, что пора озвучить одну из основных своих целей, по которой он пришел сюда.

— Информацию о Ривер Уиллоу. Мне нужно все, что ты о ней знаешь, — он замолчал, позволяя своему подопечному хорошо обдумать предложение. Наконец, молчание показалось слишком затянутым. — Так что скажешь? Ты согласен?

Крис посмотрел на него, и Валианту был хорошо знаком такой взгляд: так смотрит человек, которому больше нечего терять. Ответ юноши не стал для него неожиданностью.

— Согласен.

— Тогда одевайся. Нужно спешить.

 

27

Гудленд, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Ривер проснулась от мягкого стука по стеклу — похоже, за время пути легкий снег сменился дождем. Девушка потерла лицо руками, чуть потянулась на пассажирском сидении и посмотрела перед собой: видимость была ужасной, и щетки стеклоочистителя работали с максимальной скоростью, лихорадочно пытаясь расчистить липнувшую на лобовое стекло снежную кашицу.

— Ты очнулась, — констатировал Харриссон, не переводя взгляда на девушку. Казалось, за время ее сна он осунулся и побледнел, вид у него был заметно уставший, а глаза недовольно щурились, стараясь разглядеть что-то за непроницаемой пеленой непогоды.

— Угу, — кивнула Ривер, тихо кашлянув, чтобы вернуть себе голос спросонья.

— Хорошо. В такую погоду мне не помешает второй пилот, — Джеймс невесело усмехнулся. — Как самочувствие?

— Если вы о том, не тянет ли меня вгрызться вам в шею, то нет, не тянет. В целом все нормально. Только ноги размять хочется… мы, похоже, уже долго едем, — Ривер попыталась узнать местность вокруг, но не смогла. — Где это мы?

— Покидаем Канзас, Дороти.

И вновь — эта усмешка. Ривер прищурилась, попытавшись понять, что же за ней кроется: ей казалось, что за этим выражением лица Харриссон прячет довольно много… но разобрать, что именно, не представлялось возможным.

— Хм, — выдохнула девушка.

— В чем дело?

— Ни в чем, просто… вчера, когда я приехала домой, я вспомнила сказку про страну Оз. Папа читал мне ее в детстве, и он говорил мне перед сном, что завтра я тоже проснусь в Канзасе. Я тоже сама себе вчера это сказала, и… вот, как все обернулось. Так странно, — она посмотрела на Джеймса, но лицо его осталось непроницаемым. Ривер поджала губы. — Вы ведь знали, что домик Дороти ураган унес именно из Лоренса, верно? И вот…

— Да, — резко перебил Харриссон. — Я достаточно знаю о Лоренсе, уж поверь.

Нечто в его голосе заставило Ривер замолчать. Еще несколько минут ей не удавалось выдавить из себя ни слова. И все же молчание угнетало ее больше.

— Гм… так… где мы сейчас на самом деле?

— Гудленд, Канзас, — отчеканил Харриссон. — Уже недалеко от границы с Колорадо. Относительно.

— Так ваш штаб находится в Колорадо?

— Да. В Арваде.

— Никогда там раньше не бывала, — передернула плечами Ривер. — Не доводилось.

— Вот и доведется, — буркнул Джеймс в ответ. — Сможешь вдоволь насмотреться на «старый город», пока я буду заниматься Декоре.

Ривер смущенно потупилась.

— Расскажите о нем.

— О чем? О «старом городе»? О штабе?

— О Декоре, — Ривер одарила своего спутника пристальным взглядом.

— Что именно? — поморщился Харриссон. — Того, что он — тварь, пьющая кровь людей и превращающая их в разлагающихся агрессивных выродков, тебе недостаточно?

Вспомнив рассказ Джеймса о «перевертышах», Ривер невольно поморщилась, покосилась на свое правое предплечье и закатала рукав, чтобы убедиться, что две маленькие засохшие ранки не вызывают опасений на вид. Харриссон беспокойно взглянул на руку своей пассажирки, но, бегло убедившись, что симптомов первых изменений так и не наступило, вновь отвел взгляд и сосредоточился на дороге.

— Просто… там, сразу после аварии… он был страшно напуган, — неловко передернула плечами Ривер. — И даже не тем, что с ним случилось, а тем, что вы явитесь за ним. И еще он страшно перепугался, когда понял, что его кровь попала мне в глаз. Он извинился передо мной за то, что произошло, хотя его самого, черт побери, сбил внедорожник! Не знаю, лично мне в такой ситуации вряд ли бы пришло в голову думать хоть о каких-то правилах приличия. Да и никому не пришло бы…

— Никому из людей — возможно, — нахмурился Джеймс. — И все равно исключения бывают. А Декоре — не человек. Он может отчасти выглядеть по-человечески, но внешность обманчива. Это человекоподобная тварь, Ривер, и тебе стоит уяснить это. Поверь, не ты первая проникаешься некоторой жалостью к вампиру. Все, кто оказывался на твоем месте, заканчивали плохо, и об этом тебе стоит задумываться в первую очередь. Понятно?

Девушка тяжело вздохнула.

— Да, сэр.

Джеймс недовольно покосился на нее и постарался сдержать зевоту — бессонная ночь и длительная езда сильно выматывали. Несколько раз он отмечал, что видит на дороге обманчивые силуэты. Иногда замечал, что, моргая, закрывает глаза на чуть большее время, чем нужно. Стоило подумать о сне, веки становились тяжелыми и непослушными. Казалось, что если закрыть глаза совсем ненадолго, то эта усталость пройдет, но Джеймс понимал, что это чувство обманчиво, и доверять ему нельзя.

— Мистер Харриссон, — обратилась девушка, и звук ее голоса заставил вздрогнуть. Он крепче сжал руки на руле.

— Что?

— Вам не мешало бы отдохнуть.

— Нам не мешало бы добраться до Арвады как можно быстрее. Там уже можно будет выделить некоторое время на отдых.

— Вы едва можете следить за дорогой, — упорствовала Ривер. — А погодные условия и для бодрого водителя скверные. Прошу вас, мистер Харриссон, давайте остановимся… иначе толку от того, что вы меня увезли от Валианта, не будет — вы просто угробите нас обоих.

Первым желанием было огрызнуться и заставить самоуверенную девчонку замолчать и не мешать, однако подспудно Харриссон прекрасно понимал, что она права — он уже не в том возрасте, чтобы столько часов проводить за рулем без последствий. Он может просто не заметить, как сонливость возьмет над ним верх. Сколько себя помнил, Джеймс никогда не засыпал за рулем, но ведь все когда-то бывает в первый раз.

Раньше я и в нужном месте всегда оказывался в нужное время. И только один раз я не успел…

— Черт, — выдохнул он с искренней злобой.

— Мистер Харриссон? — аккуратно окликнула Ривер.

— Зови меня Джеймс, — поморщился он. А затем, неуверенно поведя плечами, продолжил. — Ты права. Стоит остановиться. Но на обочину сворачивать не стану, лучше поискать придорожный мотель. На этом участке их немного, но, когда ехал в Лоренс, один я точно видел, даже внимание на него обратил. Он, кажется, появится в поле зрения через несколько миль.

— Думаю, это хорошее решение, — улыбнувшись, согласилась Ривер.

Харриссон не счел нужным отвечать, вместо этого он сосредоточился на дороге и заставил себя активизировать остатки сил, пообещав себе скорый отдых. Похоже, насчет того, что Ривер Уиллоу начнет изменяться, можно было уже не волноваться, поэтому хотя бы одной проблемой стало меньше.

Однако стоило подумать об уменьшении числа проблем, как впереди замаячило красно-белое ограждение посреди дороги. Джеймс прищурился, снизил скорость и постарался разглядеть что-то сквозь мокрую снежную круговерть.

— Что там? В чем дело? — встрепенулась Ривер, сев ближе к лобовому стеклу.

— Похоже, дорога перекрыта… — нахмурился Джеймс. Впереди показалась патрульная машина, появился офицер в дождевике поверх формы со световозвращающими вставками. Завидев машину Харриссона, он подал водителю знак остановиться на обочине. — Черт… — сквозь зубы процедил Джеймс.

— Что им нужно? — забеспокоилась Ривер.

Харриссон не волновался насчет полиции — куда больше его тревожила перспектива того, как будет вести себя его пассажирка. В конце концов, она ведь все еще могла полагать себя похищенной. Что, если сейчас она выкинет какую-нибудь глупость? С другой стороны… она ведь может и не думать об этом, поэтому Джеймс решил не намекать ей на такой вариант развития событий и ни о чем не предупреждать.

— Не знаю. Думаю, сейчас нам все скажут.

Офицер остановился у бокового стекла водительского сидения, и Харриссон опустил окно.

— В чем дело, офицер? — дружественно спросил он, стараясь не показывать ни толики беспокойства.

— Доброе утро, сэр, — кивнул он, бегло показывая удостоверение. — Полиция Гудленда, сержант Дэвис. Позвольте ваше водительское удостоверение?

Джеймс послушно показал полицейскому удостоверение, стремясь не вызывать лишних подозрений.

— А в чем, собственно дело, сержант? — с улыбкой спросил он. — И что с дорогой?

Несколько секунд Дэвис изучал водительские права Джеймса, затем кивнул и протянул их назад.

— Не могу разглашать детали полицейской операции, сэр, но дорога перекрыта. Могу я полюбопытствовать, куда вы направляетесь?

— Арвада, Колорадо, — быстро отчеканил он.

Дэвис кивнул.

— Боюсь, этой дорогой вам туда еще некоторое время не попасть. Придется объехать. Выезжайте на Южную Колдуэлл-авеню, оттуда попадете на старое 24-е шоссе.

Представив себе, что придется делать крюк, Джеймс едва не застонал от усталости, однако благодарственно кивнул, не желая продолжать разговор с полицейским.

— Что ж, спасибо, офицер.

— Хорошей дороги, — кивнул Дэвис, однако тут же прищурился, склонив голову. — Сэр, позвольте заметить: у вас усталый вид. Погода скверная, вам бы отдохнуть. Не рекомендуется уставшим водить машину, особенно в такую погоду, это противоречит технике безопасности. Впрочем, вы, должно быть, знаете это не хуже меня, не так ли?

Джеймс хмыкнул.

— С радостью бы соблюл все правила безопасности, офицер, но не знаю по пути ни одного мотеля, до которого смогу добраться.

— На Южной Колдуэлл-авеню будет съезд на один мотель. Думаю, вы его не пропустите: там довольно пустынно, и не заметить его сложно. Кажется, он называется «Мотель Черного Дрейка», — на лице сержанта Дэвиса появилась добродушная улыбка.

— И как местечко? — хмыкнул Джеймс, радуясь хоть какой-то положительной новости.

— Бывал там пару раз, сэр. Неплохое. Как раз подойдет для того, чтобы передохнуть и, возможно, переждать непогоду. Настоятельно рекомендую вам остановиться там: лучше под Рождество не попадать в неприятные ситуации на дороге.

— Это уж точно, — кивнул Джеймс. — Спасибо, офицер.

Он закрыл окно, через которое в салон уже успело налететь достаточно мокрого снега, и постарался встрепенуться.

— Какой заботливый сержант, — хмыкнула Ривер.

— Откуда столько скепсиса? У тебя, что, неприятный опыт общения с полицией?

— Нет, просто… — девушка передернула плечами. — Не знаю. Я, кажется, слишком переволновалась за последнее время.

— Нам нужно опасаться Декоре, а не полиции, — снисходительно улыбнулся Харриссон, подавляя зевоту.

— Вы правы, — вздохнула девушка, наблюдая, как окружающий пейзаж начинает проноситься за окном все с большей скоростью.

 

28

Сержант Коул Дэвис дождался, пока «BMW» Джеймса Харриссона отъедет достаточно далеко, затем извлек из внутреннего кармана сотовый и нажал кнопку быстрого набора.

Послышались короткие гудки, затем — тишина, призывающая сообщать новости.

— Дэвис, 24-е шоссе, Гудленд. Джеймс Харриссон и Ривер Уиллоу направляются на Южную Колдуэлл-авеню.

Ответа не последовало, послышались лишь короткие гудки, но сержант Дэвис знал, что его сообщение принято к сведению. Он спешно убрал сотовый в карман и вернулся к заграждению. Пора открыть дорогу: не хотелось тормозить еще один автомобиль и без причины разворачивать его на старое 24-е шоссе.

 

29

Топика, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Дрейк Талос опасливо смотрел на затаившегося в темном углу помещения юношу.

— Черт, Декоре, ты совсем спятил! Мы так не договаривались, — прошипел он, яростно глядя в лицо клиента. Из угла послышался недовольный вздох, от которого мурашки побежали по телу Дрейка.

— Ты прекрасно знаешь, что это не моя инициатива. Во всем виноват Харриссон.

— Этого бы не случилось, не угоди ты в историю! — всплеснул руками Дрейк, однако, оглянувшись на Криса Келлера, поумерил пыл.

— Я не угодил бы в историю, если б ты работал быстрее, нашел информатора и проверил на подлинность пущенный им слух, — парировал Валиант.

— Я ищу твоего информатора, будь уверен. Но он за столько лет умудрился вообще не оставить следов. Мои люди работают в поте лица, стараясь отыскать его и выяснить, кто он такой и какую преследовал цель. Это сложная задача, Валиант, но я работаю над ней, в то время как ты всячески мне мешаешь и совершаешь оплошность за оплошностью.

— Считай это издержками, — неприязненно поморщился клиент.

— Издержками?! Я не подписывался разбираться с этим, — он указал на юношу. — Ты понимаешь, что твой инцидент в Лоренсе может перерасти в громкое дело, в котором я не собирался светиться? Если этот, — снова кивок в сторону Криса, — натворит бед, разбираться придется уже тебе!

— С ним не придется разбираться, — устало качнул головой Валиант. На своего новоиспеченного подопечного он покосился с плохо скрываемой досадой: от крови зараженного, которая неизбежно попала в организм вампира после того, как он уже после побега из больницы укусил Криса в левое предплечье, стремясь ускорить превращение, не было никакого толку. Было ли это шуткой судьбы или злым умыслом природы, но подпитываться от зараженных не представлялось возможным — эта кровь была обычным плацебо, эффект насыщения от которого мог наступить разве что психологический. Физически же «перевертыши» служили лишь обузой, поддержание жизни которой обходилось весьма дорого.

Если зараженный не был убит сразу, и превращение начиналось, для продления жизни ему требовалась кровь его создателя, иначе «перевертыш» становился на короткое время сильным и нечувствительным к боли агрессором, бросающимся на все живое и стремительно разлагающимся заживо. Вопреки мнению «Креста» вампирам вовсе не хотелось плодить зараженных, но в случае Криса Келлера Валиант сделал исключение. Сейчас ему нужен был союзник, который поможет вызволить Ривер Уиллоу из лап Харриссона. К тому же…

К тому же отчего-то Валиант испытывал вину перед этим юношей и хотел попытаться сделать все возможное, чтобы хоть каким-то образом продлить его жизнь.

Видит Бог, я не хотел, чтобы так вышло, — с тоской думал он, пока преданные глаза нового подопечного следили за каждым его движением. После того, как Валиант дал зараженному свою кровь, силы в его собственном организме стремительно пошли на убыль.

— Уверен? — скептически спросил Дрейк.

— Абсолютно, — он обратился к своему подопечному. — Ты ведь не доставишь проблем, верно, Крис?

Юноша чуть выступил из тени, и на его виске показалось отвратительная почерневшая рана. Лицо даже при самом скудном освещении выглядело жутко, кожа приобрела болезненный желтовато-зеленоватый оттенок, черты лица заострились и стали казаться более хищными. Гипса на правой искривленной переломом руке уже не было — «перевертышу» он не требовался, так как ощущение боли уже было для него чуждым.

— Если только ты не прикажешь, — улыбнулся юноша.

Его ответ поверг Дрейка в истинный ужас, и он с трудом удержался от того, чтобы попятиться.

— Черт, — буквально сплюнул это слово хозяин кабинета. — Это совершеннейшая жуть, ты это понимаешь? Что ты намерен делать с этим парнем? Ждать, пока он окочурится? Предупреждаю, с ним я тебе помогать не стану.

Клиент лишь устало покачал головой.

— Он мне нужен, чтобы вызволить Ривер Уиллоу из лап Харриссона.

— Ты с ума сошел… — прошептал Дрейк. — Ты же не собираешься выпустить его на улицу?

— Я собираюсь отправить его за Ривер.

— Валиант, это безумие! Если ты это сделаешь, предупреждаю, наш контракт…

— Разве не ты советовал мне не геройствовать? — усмехнулся клиент. — Вот я и не стану. Станет он, — Валиант бегло кивнул в сторону Криса, который не выказал по поводу того, что о нем говорят, как о вещи, никаких чувств. — Сейчас я совсем не в форме. Слишком много крови потерял за последнее время, а восполнить ее, сам понимаешь, я не могу себе позволить так просто. Сырое мясо нужного эффекта не даст. По крайней мере, его не хватит надолго. А Ривер Уиллоу все еще в опасности и все еще нужна мне — хотя бы в качестве козыря перед «Крестом».

Дрейк недоверчиво покосился на Криса Келлера.

— И сдалась тебе эта девчонка, — буркнул он, не оставляя попыток переубедить клиента. — Пойми ты, мы и без нее отыщем твоих друзей и выйдем на информатора, просто нужно чуть больше времени.

Валиант сурово нахмурился.

— Она важна, — только и отозвался он, решив, что этого достаточно. О том, что слух, пущенный информатором о пленных вампирах, может оказаться ложью, он предпочитал сейчас не думать.

— Не нравится мне эта идея, — вздохнул Дрейк.

— Тебе ничего не нравится, — хмыкнул Валиант. — Так или иначе, эти мои действия к нашему контракту не относятся. Я не нарушаю его условий, Дрейк.

Дрейк понимал, что продолжать этот спор можно бесконечно, но в присутствии злобной марионетки, которой Декоре в любой момент мог дать команду «фас» он этого делать не желал. Валиант совершенно помешался на идее «спасти» эту девчонку, и никто теперь не сумеет его переубедить. Дрейк понимал, что теперь ему придется сменить тактику… и, возможно, сменить довольно резко. Но сначала требовалось обезопасить себя от Декоре и его пешки, а проще всего было это сделать, согласившись сейчас с его планом.

— Ладно, черт с тобой. Надеюсь, этот парень управляем.

— Можешь в этом не сомневаться, — кивнул Валиант. — Мне нужно найти Харриссона и доставить Криса как можно ближе к нему.

— Над этим мои люди уже работают. Мы выставили патруль, который остановит машину до границы Колорадо. До «Креста» им добраться не дадут, можешь мне поверить. К тому же погодные условия им не благоприятствуют. Предположительное местоположение мне уже почти известно, жду подтверждения от своих людей.

Валиант кивнул.

— Хорошо. Как только узнаешь, Криса нужно будет доставить как можно ближе к месту. При идеальном раскладе он должен будет приступить к работе после заката, чтобы его тело подверглось минимальному воздействию солнечного света. Сможешь это организовать?

Дрейк вновь недоверчиво покосился на юношу.

— Я доплачу тебе, сколько потребуется, — Валиант приподнял руку, предвосхитив замечание своего собеседника. — Поверь, задача куда важнее, чем тебе кажется.

— Ты должен быть неподалеку, — качнул головой Дрейк. — У меня есть возможность взять вертолет, но я с этим, — он снова покосился на Криса. — Никого из своих людей без страховки не отправлю.

Валиант вздохнул.

— Я отправлюсь с вами, можешь не переживать. Мне ведь нужно встретить Ривер и все ей объяснить, а, стало быть, я должен быть недалеко от места встречи.

Дрейк поморщился.

— Доплата выльется тебе в кругленькую сумму.

— Не волнуйся насчет денег, — передернул плечами Валиант. — Я копил их достаточное количество лет.

Крис не переставал следить за каждым движением своего создателя. Он помнил каждое указание, которое было дано ему, как только божественная кровь попала в его организм. Найти Ривер Уиллоу и отобрать ее у Джеймса Харриссона. Привести девчонку создателю. Насчет самого Харриссона или кого-то, кто окажется рядом, никаких указаний не было, и Крис не собирался задумываться об этом без надобности. Он думал лишь о том, что после сможет заслужить еще награды! Разве стоило жить ради чего-то другого?

 

30

Гудленд, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Когда на глаза, наконец, попался мотель, Джеймс начал всерьез опасаться, что заснет за рулем. Несколько раз Ривер предлагала ему поменяться местами и пустить ее за руль, но он наотрез отказывался, и девушка, не желая раздражать своего все еще вооруженного спутника, прекратила попытки.

Как только рядом с небольшим уютным перелеском на Южной Колдуэлл-авеню замаячила красная неоновая вывеска «Мотеля Черного Дрейка», состоящего из четырех деревянных домов, над каждым из которых висел транспарант с чернобородым пиратом, Джеймс вздохнул с облегчением. Накопившаяся усталость в ту же секунду втрое сильнее надавила на плечи.

— Наконец-то, — выдохнул он, сбавив скорость и повернув к мотелю. Машин на парковке почти не было — похоже, в Рождественское время оказалось немного желающих остановиться проездом в этом пустынном месте.

Припарковавшись, Джеймс бегло покосился на Ривер и разблокировал двери машины, после чего девушка осторожно вышла, опасаясь, что ноги не удержат ее. К ее собственному удивлению, равновесие сохранить ей удалось без труда, другой проблемой был холод, пронзивший ее до костей, стоило покинуть теплый автомобиль. Промозглый ветер впился в беззащитное перед ним тело настолько яростно, что Ривер невольно обхватила себя руками, почувствовав, как застучали друг о друга зубы.

Джеймс мгновенно повернулся в ее сторону, явно ожидая первых признаков задержавшейся трансформации, однако тут же досадливо нахмурился, потому что лишь сейчас сообразил, что, увозя Ривер Уиллоу из дома Криса Келлера, не позволил ей даже забрать верхнюю одежду.

— Черт, — прошипел он себе под нос, подошел к своей спутнице, тут же сняв свою куртку, предварительно перепрятав пистолет под кофту, за ремень джинсов, и протянул куртку девушке. — Держи, — настоятельно скомандовал он. И хотя Ривер дрожала от холода, она все же помедлила пару секунд, изучив Джеймса глазами. К собственному изумлению, под этим взглядом он почувствовал себя неуютно, поэтому предпочел смотреть в сторону. — Ты так совсем замерзнешь. Надень.

— А вы… как же?..

— Мне не привыкать. Ну же, надевай.

Спорить Ривер не стала: холод уже проник в каждую клетку ее тела, и куртку Джеймса она приняла с благодарностью. Закутавшись в нее, как в большой шерстяной плед, девушка смущенно кивнула.

— Спасибо…

— Не за что. Идем, — Харриссон указал кивком в сторону мотеля и направился к управляющему, чей пост находился в самом большом из четырех домиков. Управляющим оказался пожилой человек приятной наружности: чуть полноватый мужчина с припорошенными сединой волосами и приветливыми серыми глазами, которые окружала россыпь небольших морщинок. Он улыбнулся новым гостям и буквально просиял.

— Доброе утро, — поздоровался он.

— Здравствуйте, — отозвался Джеймс. Ривер в ответ лишь кивнула и предпочла отвести взгляд.

— Желаете у нас остановиться?

— Да.

— На сколько дней?

— Скорее, часов. Мы проездом. Просто решили заехать, отдохнуть. Погода не благоприятствует сонному вождению.

— Понимаю, — управляющий окинул гостей заговорщицким взглядом, будто желая сообщить: «я прекрасно знаю, для чего вы тут остановились», и Ривер неприязненно поморщилась. — Итак, вы путешествуете, стало быть? В канун Рождества?

Услышав эти слова, девушка вздрогнула. А ведь она приехала в Лоренс, чтобы провести Рождество с родителями, устроить семейный праздник… а вместо этого превратила святое для Майкла и Мэри Уиллоу время в сущий кошмар. Они, должно быть, места себе не находят от мысли, что их дочь похитили… они ведь думают именно о похищении, не иначе! Крис должен был рассказать им все, что видел, но его рассказ вряд ли хоть малость успокоит их. Возможно, даже полиция уже подключилась к этому делу…

Мысль о Крисе больно отозвалась в сердце Ривер. Как он там? Из-за нее в Рождество он угодил в больницу.

Черт, ведь если бы не я… если бы я только доехала на такси до самого дома, ничего этого бы не произошло…

— Да, путешествуем, — строгий и собранный голос Джеймса прервал ее тягостные раздумья. — И, если не возражаете, мы бы хотели получить ключи от номера как можно быстрее. Очень тянет отдохнуть с дороги.

Харриссон не улыбался, но у их собеседника от его сурового вида приветливости не убавилось.

— Хорошо, разумеется, — кивнул управляющий. — Номер на двоих, значит?

— С двумя разными кроватями, — резко вставила Ривер. Это прозвучало громче, чем она ожидала, и по ее лицу разлился предательский румянец.

Джеймс едва заметно скользнул по ней взглядом и кивнул.

— Да, пожалуйста.

— Как скажете, — улыбнулся управляющий, записав что-то в своей тетради, затем повернулся назад, извлек из настенного ящика ключ с номером 57 и положил его на стойку. — Оплата у нас вперед, так что…

— Не проблема, — кивнул Джеймс, повернувшись к Ривер. — Мой бумажник в правом внутреннем кармане куртке. Подай его, пожалуйста.

Девушка засуетилась и постаралась извлечь бумажник как можно скорее. Руки от волнения не желали слушаться, и искомый предмет свалился на пол, раскрывшись. Ривер бегло подняла его, успев заметить небольшое старое семейное фото, вложенное внутрь.

Так у него есть семья, стало быть, — успела подумать она.

Ее взгляд невольно задержался на фотографии, но разглядывать ее долго не было возможности, поэтому она поспешила исполнить просьбу спутника.

Харриссон напряженно принял из рук Ривер бумажник и бегло расплатился.

— Простите, я должен записать ваше имя в книгу учета, мистер…

— Джеймс, — неопределенно отозвался Харриссон, справедливо полагая, что его имя вполне могут записать как фамилию. К тому же придумывать псевдоним на ходу не было ни сил, ни желания.

— Хорошо, — улыбнулся управляющий. — Еще чего-нибудь желаете?

— Если подскажете, где можно будет потом перекусить, будем благодарны.

— У нас на территории есть гриль-бар. Меню будет в номере, можно заказать еду прямо туда, просто позвоните мне и сделайте заказ.

— Спасибо, — кивнул Джеймс, решив, что на этом беседа закончена.

Ривер поджала губы, изучая мотель. Он казался уютным, но отчего-то вызывал у нее скверное предчувствие. Интуиция подсказывала ей, что не лучшее место они с Джеймсом выбрали для отдыха. Однако она заставила себя успокоиться.

Это все стресс, — твердила Ривер себе. — Просто слишком много стресса. Мы уехали далеко от Лоренса… далеко от Валианта Декоре. Здесь он нас не достанет. К тому же мистер Харриссон знает, как меня защитить. Все будет хорошо.

А внутренний голос при этом, не переставая, твердил, заставляя все внутренности холодеть от волнения: что-то не так, что-то не так… что-то здесь не так…

— Идем, — позвал ее Джеймс. Ривер кивнула и последовала за ним к номеру.

Когда оба гостя покинули пост управляющего, тот взял телефонную трубку и набрал номер, воспользовавшись функцией быстрого набора.

— Из «Мотеля Черного Дрейка». Звонок по запросу. Они здесь.

 

31

Войдя в уютный номер, состоящий из двух небольших комнат, Джеймс устало потер левую верхнюю сторону груди под ключицей.

— Все хорошо? — осведомилась Ривер, заметив его движение.

Джеймс быстро опустил руку.

— Да, — ответ показался ему неуверенным, и он, тихо кашлянув, чтобы прочистить горло, добавил. — Да, вполне.

Ривер, к счастью, не стала вдаваться в дальнейшие расспросы. Нахмурившись, Харриссон прошел мимо нее, раздвинул закрытые темно-зеленые шторы и выглянул в окно, за которым продолжал падать мокрый снег с дождем.

Неудивительно, что ноет, — печально подумал он. — В такую погоду всегда так…

— Интересно, сколько это продлится? — спросил Джеймс вслух, щуря уставшие глаза от утреннего серого света.

— Что именно? Снегопад?

— Да разве это снег? Помню вот, лет пятнадцать назад в Лоренсе на Рождество… — он осекся на полуслове, в горле встал давящий и колючий ком.

Ривер пристально посмотрела на него, и ей показалось, что за пару секунд он визуально постарел на несколько лет. Она невольно вспомнила фотографию, которую видела, когда уронила его бумажник.

Возможно, он слишком редко видится с родными из-за работы? — подумала Ривер. — А они, наверное, ничего толком не знают о том, чем он занимается? Живут под прикрытием? Под другой фамилией, чтобы Валиант Декоре не нашел их… представляю, как тоскливо Джеймсу знать, что родные ждут его, но не иметь никакой возможности проводить с ними больше времени.

— Я тоже хотела бы сейчас быть в Лоренсе с семьей, — вздохнула Ривер, и ей показалось, что от этих слов по телу Джеймса пробежала легкая волна дрожи. — Вы ведь об этом сейчас думаете? О своей семье? Я ведь видела фотографию… невольно посмотрела на нее, когда уронила ваш бумажник, простите. Это ваши родные? Они ведь живут в Лоренсе, и вы хотели бы сейчас быть там, с ними, а вместо этого вынуждены возиться со мной и охотиться за…

— Сейчас это неважно, — перебил ее Харриссон.

— Простите, — виновато передернула плечами девушка. — Я просто хотела сказать, что понимаю вас.

Несколько мгновений в комнате стояло тягучее и тяжелое молчание. Харриссон нарушил его первым.

— Можешь полистать меню и заказать что-нибудь в гриль-баре, если хочешь, — он отошел от окна и прошел во вторую комнату номера, однако в дверном проеме он остановился и устало опустил голову. — Черт…

— В чем дело? — встрепенулась Ривер.

— Ни в чем, просто кровать здесь одна, — хмыкнул он. — Старый проныра, похоже, решил проигнорировать нашу просьбу.

Девушка почувствовала, как щеки наливаются смущенным румянцем.

— Ох… ну… нужно пойти и попросить поменять номер, мы ведь…

— Не нужно, — качнул головой Джеймс, криво улыбнувшись. — Пусть думает, что угадал, так мы привлечем меньше внимания. Для таких мотелей это частая практика, удивляться никто не станет. В таком случае можешь занять комнату с кроватью, я посплю здесь, на диване.

Ривер поджала губы. На деле она понимала, что вряд ли устала больше своего спутника, и ему, так как он один знал, как обороняться в случае нападения Валианта Декоре, отдых требовался куда больше.

— Лучше сделать наоборот, — предложила она. — Я не настолько устала.

— Мне неважно, где спать, Ривер, но лучше мне быть поближе к входной двери в номер. Если что-то случится, я успею быстро среагировать, а ты вряд ли. Так что сделаем, как я сказал.

Спорить было трудно, поэтому девушка просто кивнула. Проходя мимо него, она остановилась и сочувственно улыбнулась.

— Я уверена, скоро, когда вампиров больше не останется, вы сможете снова проводить много времени с родными, — Ривер постаралась приободрить его, однако заметила лишь, что по лицу Джеймса пробежала тень.

— Просто ложись спать, — вздохнул он.

Не решившись больше ничего спрашивать, Ривер прошла в комнату с кроватью, Харриссон закрыл дверь с другой стороны и оставил ее в тишине.

 

32

Гилберт Эриксон в канун Рождества часто вспоминал жену, покинувшую его шесть лет тому назад. В праздничную пору, когда другие люди счастливо проводили время в семейном кругу, ему особенно не хватало ее.

Наверное, если бы у меня не было работы, я бы и вовсе сошел с ума, — с тоской думал Гилберт, вспоминая о Дейзи. Ей было пятьдесят четыре, когда она умерла, инфаркт забрал ее быстро и стремительно, скорая даже не успела приехать. Гилберт думал, что и сам умрет в тот день, настолько сильным было потрясение. Иногда он ловил себя на сожалении о том, что этого не произошло, потому что — хоть Дейзи, всю жизнь переживавшая о своем бесплодии и не верила, что статный молодой мужчина может искренне полюбить женщину, которая не может дать ему полную семью, да еще при этом и старше его на четыре года — Гилберт всей душой любил жену. Любил до сих пор, несмотря на обиду, которую испытал, узнав от докторов, что Дейзи не берегла свое слабое сердце, о проблемах с которым знала, но предпочла ничего не говорить супругу. Она уделяла много времени спорту, старалась поддерживать себя в форме, и ей это удавалось, но цена оказалась непомерной. Первое время после похорон Дейзи Гилберт часто ловил себя на мысли, что ненавидит выбор, который сделала супруга: он знал, что любил бы ее, как бы она ни выглядела… а ведь, если бы она позволила себе более щадящий режим, они могли бы прожить вместе дольше!..

Мысли об этом казались невыносимыми до сих пор, и мужчина заставил себя отогнать их. В этот вечер стоило сосредоточиться на другом — к примеру, на задании своего работодателя. Гилберт никогда не задумывался о том, кем был владелец «Мотеля Черного Дрейка». Ему еще ни разу не довелось встретиться с ним за все время, пока он работал здесь управляющим, общались они исключительно через посредников, и Гилберт подозревал, что «Мотель Черного Дрейка» является лишь одним из звеньев цепи большой и властной компании, стягивающей свои информационные сети к одному человеку — к владельцу. Доподлинно было известно только одно: в любой момент мог раздаться звонок, в котором будут сообщены ориентировки на каких-либо людей, и, если в этот момент подходящие по описанию люди будут находиться в мотеле, об этом необходимо сообщить по телефону. За всю свою практику Гилберту никогда не приходилось делать ничего подобного, но именно сегодня с ним связался человек, голоса которого он никогда не слышал, и передал описание мистера Джеймса Харриссона и мисс Ривер Уиллоу, которые действительно объявились здесь. Сердце Гилберта застучало чаще, когда он набирал номер и сообщал о местонахождении этих людей. Кто они? Что натворили? Зачем их ищут? Эти вопросы нельзя было задавать — за разумное умение не проявлять излишнего любопытства Гилберту исправно платили.

Однако мысли о том, на что он обрек неизвестных ему людей своим звонком, не желали уходить так просто. Гилберт не знал, чего теперь ждать, и не находил себе места от волнения. Первым его порывом было ворваться в номер Джеймса Харриссона и Ривер Уиллоу, чтобы сообщить им, что надо бежать, однако управляющий мотеля одернул себя. Он знал правила и знал, на что шел, когда соглашался с ними. Нельзя было сейчас нарушать их. Он и не стал, отчего до самых сумерек пребывал в томительном ожидании. Ничего не произошло: никто не явился за гостями мотеля, звонков больше не поступало. Лишь пара случайных путешественников заглянула, чтобы спросить дорогу до Итаски, а другие три гостя съехали в назначенный час после полудня.

Гилберт тяжело вздохнул и посмотрел в окно, за которым в сгущающихся сумерках, не переставая, сыпал мокрый снег. Ну и погодка в этом году на Рождество выдалась, — подумал управляющий, переведя взгляд на журнал записи посетителей, рядом с которым покоилась перечитанная множество раз настольная книга Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Гилберт уже потянулся к ней рукой, чтобы перечитать выбранный наугад отрывок, когда со стороны входной двери вдруг потянуло уличным холодом. Мужчина натянул привычную улыбку, собираясь поздороваться, однако слова комом застряли в горле.

На пороге мотеля стоял молодой человек, одетый в простую синюю клетчатую рубашку и потертые джинсы. Правая рука его казалась немного деформированной, а на левом виске темнело жуткое пятно. Простые ботинки, явно не соответствующие погоде, и низ джинсов промокли, с волос текла вода, верхней одежды на незнакомце не было. Но даже не это так сильно испугало Гилберта Эриксона — самым страшным в этом юноше были глаза и животный блеск, мелькающий в них.

— Где Ривер Уиллоу? — прохрипел пришелец. Голос у него был надтреснутый и будто не слушался его. Гилберт почувствовал, что бледнеет. Лишь сейчас он полностью осознал, что сделал неправильный выбор, не став сообщать Джеймсу Харриссону о звонке. Да и самому ему не следовало здесь оставаться.

— Она… она… — мужчина попытался ответить или выдавить из себя хоть что-то, но не сумел, а незнакомец явно не собирался ждать.

— Найду сам, — ухмыльнулся он, после чего с нечеловеческой скоростью сорвался с места, накинулся на Гилберта и повалил его на пол возле стойки управляющего. Мужчина хотел закричать, но что-то сдавило ему горло, а в следующий миг в шее вспыхнула резкая боль, и тьма, столь манившая его раньше навстречу к Дейзи и столь пугающая теперь, стремительно поглотила Гилберта Эриксона.

 

33

Марта…

Джессика…

Один и тот же сон из года в год не давал Джеймсу покоя: он непрерывно бежал, пытаясь нагнать жену и дочь, но те в последний момент ускользали от него, перемещаясь все дальше и дальше. Он звал их, кричал, надеясь предупредить об опасности, но нужные слова не могли сорваться с губ, словно застревали в горле и тонули в мучительном молчании.

— Марта! Джессика! — отчаянно выкрикивал он, но больше ничего произнести не мог. Призрачный голос, принадлежавший будто одновременно и жене, и дочери, постоянно повторял ему одни и те же слова. Казалось, они звучали у него в голове, оставаясь постоянной неизлечимой язвой его сознания.

— Ты не успел.

… Джеймс резко дернулся во сне и сел, пытаясь перевести частое и резкое дыхание. На то, чтобы понять, где он находится и что происходит, ушло несколько непозволительно долгих секунд. Короткий сон, вопреки ожиданиям, не пошел на пользу — после него Харриссон ощущал себя старым и разбитым: неприятно ломило виски, спина после долгой езды немного ныла, а желудок, недовольный почти сутками голодовки, требовательно сжимался тугим узлом.

Поморщившись и постаравшись отогнать общее недомогание на второй план, Джеймс встал с дивана и посмотрел на часы: поспать удалось лишь три с половиной часа — все остальное время он ворочался в попытках уснуть, но, несмотря на накопившуюся усталость, расслабиться удалось далеко не сразу. Подспудное чувство опасности не давало покоя, и Харриссон то и дело поглядывал на дверь второй комнаты номера, где спала Ривер Уиллоу. Никаких признаков начавшегося заражения девушка так и не подала, но Джеймс не переставал этого ждать, думая, что реакция последует чуть позже, но не минует вовсе.

Тихо поднявшись, он заглянул в комнату и посмотрел на Ривер. Она лежала неподвижно на правом боку, подложив руку под подушку. Дыхание было ровным, цвет лица оставался здоровым и опасений не вызывал. Судя по тому, что на перемещение своего спутника по номеру Ривер никак не среагировала, чувствительность у нее тоже не возросла.

Харриссон облегченно вздохнул, понимая, что опасаться, похоже, нечего.

Желудок вновь недовольно заурчал — так громко, что Джеймсу показалось, будто это можно услышать даже в соседнем номере.

Все-таки нужно что-то съесть, — решил он. — Может, и голова тогда уймется.

Хотя тело было голодно, сейчас Джеймс понимал, что воспринимает еду лишь в качестве процесса насыщения, необходимого биологически, а как такового аппетита не испытывает вовсе. Он невольно задумался, что, должно быть, нечто похожее испытывает и Валиант Декоре, когда пьет кровь. Ведь не может же она в самом деле вызывать аппетит у разумного существа! Или может?..

Мысли об этом вызвали отвращение, и Джеймс невольно поморщился, отходя от двери второй комнаты. Виски заныли сильнее, и эту боль становилось все тяжелее не замечать.

Нужно проветрить голову, — решил Харриссон и тихо вышел из номера. В коридоре никого не было, вокруг стояла тоскливая тишина, от которой растущее в груди неуютное чувство лишь усилилось. Как ни странно, сейчас Джеймс понимал, что унять дискомфортное ощущение ему поможет разговор с любым человеком — пусть даже и с управляющим мотеля с его непристойными предположениями насчет цели их с Ривер приезда сюда.

Управляющего за стойкой видно не было.

Возможно, отошел куда-то… так не вовремя, — подумал Харриссон, скрипнув зубами от досады. Тем не менее, он все же направился к стойке, вознамерившись выйти и быстро добежать до местного гриль-бара, чтобы заказать что-нибудь перекусить.

В нос вдруг ударил сильный металлический запах, заставивший Джеймса замереть и настороженно оглядеться. Прислушавшись к пространству и не уловив никаких звуков, он почти опрометью добежал до стойки управляющего и тут же обнаружил источник запаха: на полу в луже собственной крови, скрытое сплошным администраторским столом с высокой надстройкой, лежало тело, которое еще несколько часов назад радушно интересовалось целью прибытия гостей. Горло было изорвано в клочья, словно над ним поработало разъяренное и очень голодное дикое животное. В остекленевших широко распахнутых глазах застыло выражение ужаса. Шейные позвонки при этом не были свернуты.

— Господи, Боже… — прошептал Харриссон, наклонившись к трупу и тронув руку, толком не успевшую остыть.

Его убили совсем недавно… получаса не прошло. Сделали это быстро, с минимальным шумом — возможно, убийца хотел сделать это как можно тише, но совершенно не умел убивать чисто. Вампир оставил бы лишь крохотные проколы на шее, но не такие жуткие рваные раны. И, не желая заражать человека, явно свернул бы шею — частый почерк. Здесь же работа была сделана грязно, и о последствиях убийца не беспокоился. Это могло значить только одно…

— Черт! — прошипел Джеймс, вскочив на ноги и попятившись к номеру.

За залепленным мокрым снегом окном мелькнула какая-то тень, и теперь Харриссон был уверен, что ему не показалось. Нужно было уходить как можно скорее!

Джеймс направился к номеру, стараясь двигаться как можно тише. Половицы не скрипели под ногами, но теперь казалось, что они производят столько шума, что могут перебудить всю округу.

Миновав длинный и зловеще пустынный тихий коридор, Харриссон тихо проскользнул в номер и резко оглянулся. Ривер стояла посреди комнаты и недоуменно смотрела на него.

— Джеймс, вы…

Он мгновенно преодолел разделявшее их расстояние и приложил палец к губам, показывая, что вести себя нужно тихо.

— Тсс! — шикнул он. Девушка замерла, в глазах мелькнул испуг, однако, по счастью, ненужных вопросов она задавать не стала. — Нужно уходить, живо.

Ривер вздрогнула, но послушалась, с готовностью проследовав за Джеймсом к двери. За окном вновь что-то мелькнуло и пронеслось в сторону входной двери, заставив девушку тихо ахнуть.

— Черт, — вновь шепнул Харриссон, понимая, что «перевертыш», скорее всего, уже проник в здание мотеля. Помимо этого риска оставался еще и тот, что Ривер, увидев мертвого управляющего, не сможет совладать с собой и закричит или, хуже того, потеряет сознание. — Давай к окну.

Сейчас это казалось наиболее безопасным вариантом, если таковой вообще существовал. Если «перевертыш» уже в здании, получить небольшую фору, чтобы добраться до машины можно было, лишь выбравшись через окно.

Ривер дрожала от страха неизвестности, хотя понимала, что для вопросов время совершенно неподходящее. Должно быть, Валиант добрался сюда… нашел их каким-то образом.

Оставался лишь один вопрос: почему Джеймс ведет себя так, словно чего-то боится? В прошлый раз он бросился на Валианта, как охотник на дичь, ничего не опасаясь. Почему же сейчас…

Харриссон как можно тише попытался открыть окно, и в номер хлынул холодный и влажный зимний воздух. Ривер, набросив на плечи куртку Джеймса, неуютно поежилась, взбираясь вслед за своим спутником на подоконник. В следующую секунду она приземлилась в мокрый снег, перемешивающийся под ногами в мерзкую кашу.

Оказавшись на улице, Джеймс выставил руку в сторону, давая девушке знак ждать его дальнейших указаний. Второй рукой он достал пистолет. Ривер часто видела нечто подобное в кино и даже в жизни, когда училась стрелять, но лишь однажды до этого момента это зрелище казалось ей таким страшным, ведь она до Джеймса никогда не оказывалась рядом с человеком, стремящимся отнять чью-то жизнь.

Харриссон кивнул в сторону машины и поманил девушку за собой.

— Держись рядом, — коротко скомандовал он. Противиться у Ривер не было никакого желания, и она принялась идти след в след за своим спутником, однако уже через несколько секунд ей пришлось замереть, едва не врезавшись ему в спину. Сквозь мокрую снежную круговерть Ривер поняла, что держащая пистолет рука Джеймса направлена на какую-то цель, которую она не видела за его широкими плечами. В следующий миг девушка разглядела, в кого целится Харриссон, и ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног.

— Боже… Крис… — выдохнула она, глядя чуть вперед из-за плеча Джеймса.

Впрочем, узнать его получилось не сразу. Трудно было сопоставить это с Крисом Келлером, которого Ривер встретила буквально вчера утром. Бледный, даже болезненно зеленоватый, с устрашающей кровавой маской вокруг рта, он стоял неподалеку в легкой одежде, правая рука его была неестественно деформирована, и гипс на ней отсутствовал, а на виске чернело устрашающее пятно, похожее на некроз.

Этого не может быть! Этого просто не может быть! — в отчаянии закричала про себя Ривер. В горле встал тяжелый ком, голова закружилась, и девушка подумала, что может вот-вот упасть в обморок.

— Крис… — снова произнесла она, и, к ее ужасу, глаза Криса засияли животным блеском. Он заговорил, и голос его показался пугающе чужим, словно голос ожившего мертвеца.

— Привет, толстосум, — произнес он, и на его лице заиграл замаскированный под приветливую улыбку оскал.

 

34

Джеймс движением руки заставил Ривер встать ему за спину. То, что раньше звалось Крисом Келлером, не обратило на это никакого внимания, словно препятствия в виде Джеймса Харриссона и не было вовсе. «Перевертыш» скалился, изображая довольную улыбку, которую еще не позабыла жалкая часть его человеческой природы. Его искривленная правая рука непринужденно перебрала пальцами, однако, похоже, сломанная кость, как и собственное стремительное разложение, его нисколько не волновала.

Нужно было действовать быстро, точно и наверняка. Джеймс уже чувствовал, как без верхней одежды его тело начинает дрожать от холода, в то время как противнику зимняя непогода была нипочем. Еще через минуту пальцы перестанут слушаться — кончики их уже похолодели, а левую верхнюю сторону груди начинало неприятно тянуть от мороза.

— Что же вы не стреляете, мистер Харриссон? — жутким, почти потусторонним голосом произнес «перевертыш», склонив голову набок. — Боитесь, что не попадете, надо думать? Или боитесь мне навредить? В Лоренсе вы не боялись.

— Господи, как же так… — шептала Ривер, не в силах прийти в себя от ужаса.

Почему Валиант Декоре вернулся за Крисом? Джеймс ведь говорил, что ему можно ничего не опасаться! И почему разложение началось с виска, в который был нанесен удар пистолетом? Ведь Джеймс рассказывал, что разложение начинается с места укуса…

Однако эти мысли ускользали от Ривер в нарастающей панике. Она боялась, что вот-вот потеряет сознание при виде кровавой маски насилия на Криса Келлера. А настоящий ужас на нее нагонял сам его вид. Выходит, вот, как выглядят люди, зараженные ядом вампира? И в это должна была превратиться она сама?..

— Крис, — осторожно заговорил Харриссон, надеясь потянуть время, чтобы отыскать возможность одним выстрелом убить «перевертыша», — я не желал причинять тебе вред. Не хотел этого в Лоренсе и не хочу сейчас.

— Да, — оскал растянулся шире. — Сейчас вы хотите убить меня, а не навредить мне. Видишь, с кем ты связалась, Ривер? С убийцей. Он и тебя убьет, когда придет время.

Девушка не ответила.

— Ты уже умираешь, Крис, — серьезно проговорил Джеймс, пытаясь отвлечь внимание «перевертыша» на себя. — Но вряд ли ты можешь это понять. Зараженные никогда этого не понимают.

Проклятый снег! Мокрый и колкий, он летел в глаза, мешая прицелиться. Зато он вовсе не помешал Крису Келлеру сорваться с места и без предупреждения помчаться навстречу заряженному пистолету. Джеймс оттолкнул Ривер в сторону и тут же выстрелил, однако «перевертыш» оказался быстрее — он уклонился от пули так, словно это был медленно брошенный баскетбольный мяч.

Снежный вихрь снова яростно бросился в глаза, застлав зрение.

Что-то тяжелое приземлилось на Джеймса всем своим весом и повалило его на землю. Пистолет выскользнул из руки от мощного удара и пропал из виду. Харриссон знал, что нельзя позволить «перевертышу» добраться до горла, поэтому постарался выставить руки вперед, чтобы защититься от алчущих до крови челюстей, но он знал, что долго сдерживать натиск преисполненного сил чудовища не сможет. В нос ударил жуткий смрад разлагающегося тела зараженного.

— Крис! — послышался выкрик сбоку. Одновременно с тем прогремел выстрел, и «перевертыш» резко дернулся.

Натиск на тело Харриссона тут же ослаб — зараженный, похоже, потерял к нему интерес и ринулся к девушке. Рана в бок не причинила ему боли, а лишь отвлекла внимание.

Не теряя времени, Джеймс вскочил и попытался догнать чудовище, однако оно было намного быстрее. Он кинулся к Ривер, перехватив у нее оружие.

— Вот, значит, как, толстосум? — оскалился он. — А я думал, мы друзья… ну, ничего! Валиант тебе все объяснит, и мы еще подружимся снова…

— Пусти меня! — выкрикнула Ривер, отчаянно пытаясь вырваться из нечеловечески сильного захвата.

«Перевертыш» легко удерживал свою добычу одной лишь сломанной правой рукой; от лица, на котором чернела уродливая рана, до обоняния Ривер доносилась страшная гниющая вонь, желудок от нее сводило тошнотворными спазмами. Левой рукой Крис прицелился в Джеймса и выстрелил без колебаний.

— Нет! — закричала девушка, вновь отчаянно забившись, когда Харриссон, не сумев уйти от выстрела, несмотря на предпринятые попытки, упал на землю. Страх прибавил сил, и Ривер вложила их все в удар, который выбил сломанную кость монстра и заставил его ослабить хватку.

«Перевертыш» зашипел, хотя в этом звуке не было ни единого признака боли — только злость. Не теряя времени, он тут же постарался вновь схватить девушку.

Поняв, что вряд ли еще раз сумеет отбиться, Ривер отчаянно извернулась и махнула ногой, выбив пистолет Харриссона из руки перевоплотившегося Криса. Оружие отлетело в сторону, но «перевертыша» оно больше не волновало.

— Оставь меня! — закричала Ривер. — Крис… пожалуйста… не надо! Я не хочу!..

— И я не хотел, — замогильным голосом произнес он. — Но нам не всегда дано выбирать. Ты должна понимать, что Валиант сумеет спасти тебя, как спас и меня. Он тебя не бросит…

Ривер отчаянно застонала, ей тошно было слышать такое раболепие и благоговение перед Валиантом Декоре в голосе друга. Крис резко выкрутил ей руку за спиной, едва не вывихнув плечо, и зашипел:

— Не брыкайся, — его полумертвые, одержимые глаза были затянуты желтоватой пленкой. — Иначе я могу не рассчитать силу и навредить…

Договорить ему не удалось. Вновь прогремел оглушительный выстрел, и голова Криса резко дернулась вбок. Вмиг сделавшийся рассеянным взгляд замер. Пуля влетела в правый висок, оставив после себя маленькое, но смертельное отверстие в цепляющемся за остатки жизни мозге. «Перевертыш» остолбенел, будто в растерянности, и начал заваливаться в сторону.

Ривер очнулась от секундного оцепенения, резко отшатнулась и упала спиной в мокрый снег, лишь через мгновение осознав, что слышит собственные испуганные всхлипы.

— О, Господи… — шептала она. — Боже, Боже, Боже…

Мысли путались. Для Ривер все увиденное, смешалось в один непрекращающийся кошмар. Она не могла до конца осознать, что видит перед собой мертвое тело Криса Келлера. Поверить в происходящее было практически невозможно.

Это не со мной… это все нереально… так не может быть!

Слабый стон, прозвучавший неподалеку, отрезвил ее, и Ривер смогла, наконец, посмотреть на Джеймса. Он с трудом поднялся на ноги, зажимая левую верхнюю сторону груди, между его пальцев струилась кровь.

— Господи! — снова воскликнула Ривер, вскочив и бросившись к нему.

— Ничего… бывало и хуже, — слабым голосом произнес Джеймс.

— Ничего?! — воскликнула Ривер. — У вас пуля в груди! Нужна скорая!

— Можно сказать, не в груди, а почти в плече. Не смертельно, — поморщился он, покачнувшись и убрав пистолет. — Я пытался увернуться, и… пуля засела неглубоко… кажется. Повезло.

Ривер ошеломленно уставилась на него, опасливо переведя взгляд на лежащего без движения Криса. Под его пробитой головой почти не было крови…

Харриссон проследил за ее взглядом.

— Он мертв, — устало кивнул он. — Нужно уезжать отсюда. Срочно. Декоре… может быть где-то поблизости.

Джеймс снова опасно качнулся в сторону, и Ривер поддержала его, стараясь не дать ему упасть.

— Вы теряете много крови, — испуганно проговорила она. — Вам нужно в больницу… нужно что-то сделать…

— Позже, — отмахнулся Харриссон. — И без врачей. Нельзя сейчас… мы должны уезжать.

Задавать вопросы или спорить было некогда, это Ривер понимала.

— Так, ладно, — решительно сказала она. — Я подгоню машину. Где ключи?

— У тебя. В правом кармане куртки, — Джеймс мучительно поморщился, сильнее зажав кровоточащую рану.

— Поведу я, — кивнула девушка, и спорить с ней сейчас не было смысла.

Харриссон знал, что Ривер Уиллоу — сообразительная девушка. Одно то, как она сейчас себя повела, говорило о том, что в стрессовой ситуации самообладания она не теряет, посему ей запросто могла прийти в голову мысль взять его машину и уехать прочь от того кошмара, в который — она могла справедливо полагать — он ее и втянул. Однако приходилось довериться этой девушке, как она доверилась ему чуть меньше суток тому назад.

Я, похоже, уже стар для этой работы, — устало подумал Джеймс, наблюдая за тем, как Ривер Уиллоу бежит по мокрому снегу к припаркованной неподалеку машине. Харриссон понимал, что преодолеть такое расстояние сейчас для него будет весьма тяжелым испытанием. В груди словно засел раскаленный кусок угля, боль разливалась щедрым потоком по всей левой стороне тела, от резких болезненных волн, прокатывающихся вниз и вверх от раны, желудок сводило бессильными спазмами тошноты.

И надо же было этой чертовой пуле угодить в то же место, что пострадало и тогда, десять лет назад!..

Кровь стекала с ладони и падала на липкий, непреодолимо вязкий снег. Переставлять в нем ноги было чертовски сложно. Джеймс опустил глаза и понял, что видит перед собой уже не припорошенную белым одеялом землю, а светлый ковер в гостиной, окрашенный кровью.

Марта! Джессика!

Выкрикнул он это вслух, или же воспоминание прозвучало в голове столь ярко? Джеймс толком не понимал. Мысли путались. Похоже, Ривер была права: он терял слишком много крови…

На мгновение Джеймсу показалось, что мир почернел. Нельзя было терять сознание! Если Ривер решит сбежать, придется каким-то образом добраться до мотеля. Возможно, даже нужно будет после угнать чужую машину, но сначала необходимо остановить кровь…

Или что — сначала?

Помутневший взгляд наткнулся на распростертое на снегу без движения тело Криса Келлера, однако теперь на его месте Джеймс увидел лежащую на светлом окровавленном ковре маленькую девочку с каштановыми волосами. Ее лицо — такое румяное прежде — теперь было бледным, как известка… как этот падающий с неба белый ковер.

Джеймс чувствовал, что слабеет и замерзает. Сознание стремительно покидало его, и он толком не понимал, за что цепляется, за реальность или за воспоминания — все для него смешалось в единый кроваво-белый фон.

— Джесс, — произнес он вслух.

Ты… не успел…

От этих проклятых слов хотелось кричать, но из груди не вырвалось ни звука. Потянувшись к обездвиженному телу, Джеймс вновь ощутил острую боль в груди, после чего сил бороться с подступающим забытьем уже не осталось.

 

35

Гудленд, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Дрейк Талос не любил неопределенностей, равно как и бездействия, поэтому сейчас, пока Валиант Декоре мерил шагами комнату одного из его резервных кабинетов в Гудленде, сам он тихо сжимал кулаки от злости и отсчитывал по часам минуты до… он понятия не имел, до чего. До того момента, пока новоиспеченный жуткий раб не приведет сюда эту внезапно затесавшуюся в звенья стройного плана Ривер Уиллоу? И что потом?..

Как бы ни хотелось сейчас оказаться подальше от Валианта с его помешательством, этого сделать не удавалось. Нельзя было пока что вызывать никаких подозрений…

— Ты можешь не мельтешить перед глазами? — не выдержав постоянного метания своего клиента, процедил сквозь зубы Дрейк.

Валиант несколько секунд продолжал свое раздражающее перемещение, словно и не услышал слов исполнителя, как вдруг резко остановился, будто что-то прибило его подошвами к полу.

— Спасибо. Лучше поздно, чем никогда, — буркнул Дрейк.

— Он мертв… — тихим, почти призрачным голосом произнес Валиант, и на лице его отразилась усталость, свойственная лишь древним старикам, коих судьба отчего-то отметила печатью долгожителя и обрекла на участь пережить всех своих близких и потерять одного родного человека за другим.

Дрейк встрепенулся.

— Мертв? Кто мертв? Харриссон?

Валиант прикрыл глаза на мгновение, будто заставлял себя очнуться от печального наваждения.

— Нет… хотя это, конечно, не исключено, — он невесело усмехнулся, — но маловероятно.

Дрейк недовольно сложил руки на груди, его взгляд был готов прожечь в Валианте дыру.

— Давай начнем с того, откуда у тебя сведения, что кто-то мертв? И раз речь не о Харриссоне, стало быть, мертв Крис Келлер?

— Мы чувствуем своих зараженных, — вздохнул Валиант. — Они могут находиться от нас на любом расстоянии. Мы… — он осекся, понимая, что вряд ли сейчас может говорить о представителях своего вида во множественном числе, и исправился. — Я могу и не знать толком, где находится зараженный, но сам факт его существования для меня ясен, как собственное имя. То же происходит, когда они умирают: мы… я это чувствую.

Дрейк нахмурился. Разглядывая замершего посреди темного кабинета Валианта, он осознавал, что, сколько бы ни изучал его, сколько бы ни расспрашивал, он вряд ли хоть когда-нибудь сможет понять до конца его природу и принципы, по которым живет это существо.

— Раз тебе так его жаль, может, не стоило посылать его к Харриссону? Может, милосерднее было бы убить его самому? Ты ведь предполагал, что Харриссон убьет твоего подопечного. Не говори, что ты так не думал. К тому же, мы оба знаем, почему ты его отправил за девчонкой. Помимо того, что тебе самому могло не хватить сил на Харриссона, ты надеялся, что твоя марионетка сможет хорошенько его потрепать и ослабить, а после сдохнет от его пули, ведь ты не смог бы в противном случае долго поддерживать жизнь этого парня своей кровью, разве нет?

То, как Дрейк это произнес, заставило Валианта неприязненно поморщиться. Однако ответить на это он ничего не мог, потому что — как это ни прискорбно — в словах исполнителя было зерно истины.

— Я не собирался его заражать, сколько тебе повторять?! Если бы не эта рана на виске…

— Кровь-то была твоей, так что технически без твоего участия Харриссон не смог бы этого сделать, — передернул плечами Дрейк.

Валиант сжал кулаки.

— Ладно, это бесполезный разговор, — качнул головой он. — Намерения теперь не стоит брать в расчет, все равно изменить уже ничего нельзя. Факт остается фактом: Крис Келлер мертв, а Ривер, надо полагать, все еще у Харриссона.

Дрейк поджал губы.

— А ее ты не чувствуешь? Девчонку. Она ведь тоже отчасти заражена…

Валиант неуверенно плечами. Он толком не мог сказать, ощущает ли он Ривер Уиллоу. Ощущения призрачным голосом подсказывали ему, что она жива, однако можно ли было им верить? Связь явно слабела, и уже скоро ее можно будет спутать с собственными домыслами. Возможно, уже можно.

— Трудно сказать, — ответил Валиант, прерывая затянувшуюся паузу. — Яд находится в ее крови, но зараженной ее назвать уже нельзя. Связь слабеет. Возможно, скоро она совсем исчезнет.

— На твоем месте я отбросил бы идею забрать эту девчонку у Харриссона, — нащупав почву здравого смысла, Дрейк предпринял еще одну попытку вернуться к старому плану и переубедить клиента. — Ты из-за нее только неоправданно рискуешь, а возможность обратить ее в тебе подобную все еще призрачная.

— И все же я должен попытаться. Как минимум, позволять «Кресту» проводить над ней опыты я не могу.

— Не слишком ли ты одержим этой мыслью, Валиант? Если будешь так нагло вставать на пути «Креста», то лишь поможешь им достичь их цели: избавить мир от вампиров. Если позволишь им переключить все внимание на девчонку, останешься в живых, и, возможно, со временем найдешь еще таких, как она. Без риска. Оставь это, слышишь?

— Не могу, — отозвался Валиант, понимая, что действительно не может.

— Тебе твое упрямство боком выйдет, — с досадой бросил Дрейк. — Неужели в тебе от кровопотери никакого здравого смысла не осталось?

Глаза Валианта вспыхнули гипнотическим синим огнем, и он со злостью воззрился на Дрейка Талоса, заставив того оцепенеть.

— Не заставляй меня пополнять запас крови за твой счет! — прошипел он. Взять себя в руки оказалось труднее, чем предполагалось. Валиант тяжело вздохнул, потерев переносицу чуть подрагивающей рукой, надеясь, что Дрейк не заметил этой дрожи. — Там, в Лоренсе, во время аварии, — упавшим голосом продолжил он. — Эта девушка пыталась помочь мне. Она оказалась втянута во всю эту историю случайно, виной всему было стечение обстоятельств… но и я здесь оказался причастен, хотел я того или нет. Намерения Ривер Уиллоу были самыми благими, и это навлекло на нее «Крест». Не поверишь, как мне знаком такой расклад — я сталкиваюсь с ним всю жизнь! И к тому же… ее кровь действительно спасла меня после аварии. То, что Ривер не заразилась и не стала одной из моих — как ты их называешь — «марионеток», можно считать лишь знáком. Знáком чего — я пока не понял, но я ощущаю ответственность за эту девушку и перед ней. Поэтому я не могу ее бросить на растерзание «Кресту» и Харриссону. Понимаешь ты это? Есть нечто, за что Харриссон меня винит по сей день, и он запросто может отыграться на Ривер. Я не могу этого допустить.

Дрейк тяжело вздохнул, вконец отчаявшись воззвать к разуму клиента.

— Что-то в ход пошли слишком высокие материи, Валиант. Учитывая то, сколько всего ты держишь в секрете, они нагоняют на меня скуку, — он хлопнул ладонями по коленям и поднялся со своего места. — В общем, так: мне нет дела ни до погибшего юнца, ни до девчонки. Моя цель состоит только в том, чтобы отработать деньги за твое задание. И желательно при этом, чтобы ты остался в живых. Поэтому, чем смогу, я тебе подсоблю, но в пределах разумного. Ты понял?

— Понял, — хмыкнул Валиант. — Тогда продолжай координировать работу над заданием, которое я дал изначально. С остальным я разберусь сам.

— Если ты будешь рисковать без раздумья… — предупредительно начал Дрейк, но Валиант приподнял руку в останавливающем жесте и перебил его.

— Без раздумья — не буду, — только и произнес он в ответ, после чего повернулся спиной к Дрейку и покинул его кабинет.

 

36

Ривер чувствовала, что ее руки на руле дрожат, и она старалась не смотреть на них, зная, что они перепачканы кровью. Когда она подогнала машину, Джеймс уже был без сознания — то ли от боли, то ли от кровопотери, то ли от переохлаждения и усталости, то ли от всего вместе. Крови было действительно много, но Ривер понимала, что могло быть и хуже. Возможно, она и не переняла всех талантов своих родителей, поэтому не обладала золотыми руками хирурга, как у своего отца, зато она умела с интересом слушать его истории и умела применять полученные знания на практике. Поэтому, найдя Джеймса в бессознательном состоянии, она тут же бросилась к аптечке и осмотрела рану.

К своему удивлению, Ривер заметила, что кожа в том месте, куда попала пуля, представляла собой довольно обширный грубый шрам — похоже, выстрел повредил место какого-то давнего тяжелого ранения.

Разглядеть пулю не удалось, но, похоже, ни ключица, ни лопатка повреждены не были, поэтому — Харриссон оказался прав — пуля засела неглубоко. По интенсивности кровотечения Ривер предположила, что ее спутник еще больший везунчик, чем могло показаться на первый взгляд: повреждена была большая грудная мышца, но ни подключичная вена, ни подключичная артерия задеты не оказались. Теперь основную опасность представляли собой куски одежды, которые попали внутрь раны, и сама пуля. Сейчас Ривер понимала, что не сможет помочь Джеймсу здесь, на улице. Нужно было подходящее место, длинный пинцет, физраствор, антибиотики, обезболивающее…

Решив, что операция на улице в такой холод только навредит Харриссону, Ривер лишь наложила на рану давящую повязку. В процессе Джеймс пришел в себя, и девушка помогла ему лечь на заднее сидение машины.

— Только держитесь, ладно? — скрывая страх за строгим тоном, произнесла Ривет. — Я увезу вас в безопасное место. Все будет хорошо.

— Спасибо… — со слабой улыбкой проговорил он.

— Рано еще благодарить.

— Нет, — возразил он. — Самое время.

Что он под этим подразумевал, Ривер не знала, но расспрашивать не решилась.

Выехав на дорогу, она развила максимально возможную скорость для такого снегопада, который не желал прекращаться, и отправилась на поиски нового мотеля или гостиницы, в которой можно было оказать раненому надлежащую помощь.

Миль через десять на пустынной дороге показался еще один мотель. Ривер поджала губы. Она не знала, можно ли доверять тем, кто находится там. Что-то подсказывало ей, что теперь доверять нельзя никому. Пусть оснований на то не было, Ривер думала, что Валиант Декоре выслеживает ее не только посредством собственного чутья — нет, ему кто-то помогает. Поэтому, чтобы подстраховаться, девушка вооружилась пистолетом Джеймса и направилась к управляющему мотеля «Белая Лилия».

За столом сидела женщина лет сорока пяти — сухопарая, со слегка завитыми светлыми волосами и несколько отстраненным, скучающим взглядом серых глаз. В отличие от управляющего «Мотелем Черного Дрейка», она не выказала напускной приветливости, что сейчас отчего-то стало для Ривер положительным сигналом.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась женщина. — Желаете снять номер?

— Да. И не только, — неопределенно качнула головой Ривер, готовясь достать пистолет. — Мне нужна будет ваша помощь. Боюсь, вам придется провести со мной в номере некоторое время.

Женщина недоуменно посмотрела на молодую посетительницу.

— Простите?

На объяснения не было времени. Ривер прерывисто вздохнула и быстро вытащила пистолет Джеймса из-за пояса.

— Не кричите, — строго приказала она, надеясь скрыть дрожь в голосе, однако она не была уверена, что у нее получилось это сделать.

Оружие и измазанные в крови руки девушки, которые управляющая мотеля увидела лишь теперь, произвели неизгладимое впечатление. Женщина вскрикнула, тут же зажав рот рукой.

— О, Господи!.. Боже… пожалуйста, не стреляйте… — учтивый тон тут же перешел в умоляющий лепет.

Сердце Ривер колотилось о ребра с бешеной скоростью. Она увлеклась стрельбой в тире, еще когда ей было пятнадцать. Майкл Уиллоу не приветствовал такого увлечения дочери, однако решил самостоятельно водить ее в тир, чтобы не позволить ей из духа противоречия начать баловаться с оружием в какой-нибудь нехорошей компании. Ривер не один год ходила в тир с отцом, и навыки ее в стрельбе были подкреплены природной меткостью. Она хорошо умела обращаться с пистолетом, в тире даже несколько раз занимала призовые места на местных конкурсах стрелков, однако она никогда прежде не целилась в человека. Крис Келлер… то, что от него осталось, уже человеком не было. К тому же, это существо угрожало их с Джеймсом жизням, поэтому между ним и бумажным врагом, нарисованным на мишени, разница оказалась несущественной. Здесь же…

Здесь же на мушке была беззащитная женщина, не виноватая ни в чем, и Ривер боялась, что рука ее слишком сильно задрожит, преодолев свободный ход спускового курка, потому что теперь оружие в собственных руках пугало ее не меньше, чем управляющую мотеля.

Ривер покачала головой.

— Не беспокойтесь, я вам ничего не сделаю, — честно сказала она. — Я не шутила, говоря, что мне понадобится ваша помощь. Сейчас я уберу оружие, но вы просто будете знать, что оно есть, и не наделаете глупостей, договорились? Предупреждаю: я хороший стрелок. Но мне не хочется, чтобы кто-то напрасно пострадал.

— Тогда зачем же вам… пистолет? — дрожащим голосом спросила управляющая, испуганно глядя на окровавленные руки Ривер.

— Он нужен для самозащиты. На меня уже нападали, и пришлось им воспользоваться.

— Боже… — шепотом выдохнула женщина.

Ривер вздохнула, стараясь справиться с накатившим от переживаний головокружением.

— Как вас зовут?

— Анжела.

— Хорошо, Анжела. Меня зовут Ривер. Итак, мы с вами друг друга поняли? Вы мне поможете без глупостей?

Анжела заметно задрожала, но кивнула.

— Что я должна сделать?

— У меня в машине раненый человек. Его нужно перенести в номер и обработать ему рану. В него стреляли, — проследив за взглядом и реакцией женщины, Ривер покачала головой. — Стреляла не я. Другой человек, очень плохой. От него мне и пришлось защищаться. Мой спутник спас мне жизнь, и сейчас я должна сделать для него то же самое.

— Но… нужно ведь в больницу его отвезти…

— Нас там могут найти, — вспомнив слова Джеймса, качнула головой девушка. — Поэтому придется обходиться тем, что есть. Анжела, мне нужно, чтобы на время, пока мы здесь находится, вы отключили телефон. Вырвите его из сети и отдайте мне.

Управляющая изумленно округлила глаза.

— Я не шучу, — нахмурилась Ривер. Анжела вздрогнула и послушалась указаний, поставив телефон на стойку.

— Хорошо. У вас есть сотовый? Только не заставляйте меня обыскивать вас.

Анжела сглотнула.

— У меня есть сотовый. Его вы тоже заберете?

— Я вам его отдам, обещаю, — хмыкнула Ривер. — Я просто должна быть уверена, что вы не вызовете сюда никого. И, поверьте, я опасаюсь не полиции. Я не преступница, но за мной и моим спутником охотятся очень опасные люди. Мы сами пока не понимаем, зачем именно и кто они, но намерения у них самые неблагоприятные. Они точно не представители закона, но часть полицейских может нелегально им помогать, — девушка поняла, что начинает испытывать едва ли не паранойю, ведь теперь ей казалось, что в «Мотель Черного Дрейка» тот сержант их с Харриссоном направил не просто так. Похоже, страх достиг границ допустимого.

— Боже… что же вы натворили такого?

Просто приехала домой на Рождество, — невесело усмехнулась про себя девушка, однако вряд ли хоть кто-то, кроме нее и Джеймса Харриссона мог выдать в ответ на это хотя бы подобие нервной улыбки.

— Ничего, за что меня следовало бы убить, — серьезно ответила Ривер и качнула головой. — Если я расскажу, вы все равно вряд ли мне сейчас поверите, а времени вас убеждать у меня нет. Могу сказать лишь, что один из тех немногих людей, которым я могу доверять, сейчас находится в машине. И он ранен. Помогите мне его спасти…

 

37

Лоренс, штат Канзас 16 августа 1992 года.

Когда раздался звонок в дверь, Марта Харриссон изумленно тихо ахнула — она не ожидала, что муж придет так рано. Обыкновенно она успевала закончить с готовкой за полчаса до его возвращения с работы. Возможно, сегодня его ученики попросили разойтись домой пораньше. В конце концов, у многих из них, наверное, есть планы на теплый летний вечер помимо тренировок по рукопашному бою в школьном кружке.

Что ж, — подумала Марта. — Значит, планы будут и у нас.

С этой мыслью она открыла дверь, привычно улыбнувшись.

— Папа пришел! Папа вернулся! — послышался тонкий голосок, и торопливые детские ножки заспешили к входной двери со второго этажа. Улыбка Марты стала шире.

Однако она тут же посерьезнела, когда открыла дверь и увидела на пороге незнакомого человека в строгом черном костюме с большим — размером с альбомный лист — черным конвертом в руках.

— Па… — воскликнула показавшаяся на лестнице девочка, однако замерла на полуслове, увидев незнакомца. Ее губки недовольно надулись, глаза вмиг сделались большими и раздосадованными.

— Джесс, иди, поиграй наверху, — мягко и одновременно строго сказала Марта, обернувшись к дочери. После ее сосредоточенный и настороженный взгляд метнулся к незваному гостю. — Чем могу помочь, мистер…

— Добрый день, миссис Харриссон. Меня зовут Арнольд Дюмейн, — вежливо поздоровался чужак. — Мне необходимо поговорить с вашим мужем.

— Сожалею, но его еще нет, — прищурилась женщина, готовясь закрыть дверь: отчего-то посетитель резко не понравился ей. В особенности ей не понравился конверт, который он держал. Марта не видела его лицевую сторону, но прекрасно знала, что на ней напечатан серебристый католический крест, который мог значить лишь нечто, связанное с фамильным делом Харриссонов по линии Джеймса. — Могу что-нибудь ему передать, если нужно.

— Боюсь, в таком случае мне придется подождать у вас дома.

— Не помню, чтобы приглашала вас, мистер Дюмейн, — Марта говорила спокойно, но в голосе ее послышалась скрытая угроза. — Муж не говорил мне, что ожидает гостей.

Она попыталась завершить этот разговор, закрыв дверь перед лицом чужака, но тот придержал ее.

— Боюсь, я вынужден настаивать, мэм. Видите ли, дело очень важное. Я здесь, чтобы сообщить вашему мужу неприятное известие, и я не уйду, пока не поговорю с ним. Думаю, чтобы вы поняли, сообщу эту весть сначала вам: мистер Харриссон мертв.

Марта непонимающе покачала головой, не сразу разобравшись, что именно ей пытается сообщить настойчивый Арнольд Дюмейн, однако через несколько мгновений осознание пришло к ней.

— Что? Филипп? Фил мертв?

— Если быть точнее, он убит, мэм, — ровным голосом сообщил Дюмейн. — Теперь вы позволите мне войти и подождать вашего мужа? Думаю, он захочет знать подробности смерти своего отца.

Марта отступила на шаг и впустила мужчину в дом.

— Итак, как вы уже знаете, я представляю организацию «Харриссонский Крест»…

* * *

Арнольд Дюмейн стал тем человеком, из-за которого жизнь Джеймса кардинально переменилась, потому что именно в его руках оказался тот черный конверт.

Встретив Джеймса получасом позднее, Дюмейн попросил Марту удалиться, чтобы подробно рассказать об обстоятельствах гибели Филиппа Харриссона, но женщина предпочла остаться — она не могла бросить мужа наедине с этим известием. К тому же, она была уверена, что фактически «Харриссонский Крест» явился сюда не столько для того, чтобы рассказать Джеймсу о смерти его отца, сколько для того, чтобы призвать его к ответственности за организацию, право управления которой принадлежало ему по наследству.

Дюмейн рассказал, что оперативный отряд Филиппа Харриссона схлестнулся с повстанческой группой вампиров и потерпел поражение. С пятью вампирами справиться может, разве что, рота вооруженных до зубов солдат, а «Крест» располагал вовсе не такими человеческими ресурсами. Да и от противников такого отпора никто из команды не ждал. В отряде Харриссона помимо его самого насчитывалось семь человек, и все они были жестоко убиты. В истории «Креста» был впервые зафиксирован такой случай, чтобы одиночки-вампиры сбились в повстанческий отряд и оказали организованное сопротивление. Прежде ни один вампир не искал себе подобных, чтобы объединить их в боевую группу. Можно было встретить пару этих существ, ведущих подобие нормальной жизни. Но боевая группа? Нет, такое случалось впервые.

Сведения успел донести до своих коллег сам Филипп Харриссон — ему единственному удалось выбраться живым с развернувшейся бойни. Живым… но вовсе не здоровым — он явился зараженным и успел передать коллегам важную информацию прежде, чем трансформация вступила в активную фазу.

— Я сожалею, — опустил голову Дюмейн, завершая свой рассказ. — Но я был вынужден исполнить свой долг. Вы должны понимать, что иначе…

Разворачивать этот комментарий он не стал, но и Марта, и Джеймс прекрасно знали, что под этим понималось: Арнольд Дюмейн был тем, кто пустил пулю в существо, которое уже нельзя было назвать Филиппом Харриссоном. И теперь он явился сюда, чтобы объявить нового руководителя «Креста» — человека, которому по праву полагается занять этот пост.

— Нас крайне обеспокоила ситуация с повстанцами-вампирами. Боюсь, их лидер сумел ускользнуть, и он может попытаться собрать новую группу, мистер Харриссон. Мы должны лишить его этой возможности. В этом конверте завещание вашего отца, сэр. Он хотел, чтобы вы заняли его место в случае, если… если он сам не сумеет завершить дело, которое начали ваши предки. Я знаю, что вы не желали работать в «Кресте», сэр, и я не вправе вас принуждать, но сообщить я был обязан. Таковой была последняя воля вашего отца.

Это было правдой: Джеймс никогда не хотел продолжать семейное дело. В «Кресте» соблюдалась преемственность поста руководителя, и Филипп Харриссон сызмальства готовил сына к «службе высшему благу», однако Джеймс не хотел в этом участвовать. Не хотел бороться с вампирами, не хотел становиться лидером некоей подпольной организации… он мечтал о жизни, отличной от той, что вела его семья. Он сделал выбор. Но правильный ли? Возможно, окажись он в тот момент рядом с отцом…

— Вы должны подписать официальный отказ и выбрать преемника, в случае, если… — начал Дюмейн, но Джеймс перебил его. Он заговорил упавшим голосом, не в силах поднять глаза на собеседника.

— Кто его заразил? Известно, кто это сделал?

— Известно, сэр.

— И эта тварь погибла в той схватке?

— Боюсь, что нет, мистер Харриссон. Именно он являлся лидером повстанческой группы. И если вы назначите меня преемником, я предоставлю вам полный отчет о поимке…

— Мне нужно имя, — строго проговорил Джеймс, решительно взглянув на Арнольда Дюмейна.

— Сэр, боюсь, что эта информация секретна, и ее разглашают только сотрудникам «Креста». Мы не можем допускать инициативы гражданских лиц.

— Вы пришли сюда, чтобы я принял пост руководителя, разве нет? — нахмурился Джеймс. — Так я его принимаю. А теперь — назовите мне имя твари, которая заразила моего отца!

Арнольд Дюмейн был ошеломлен этим ответом, однако, собравшись с мыслями, заверил, что разгласит информацию, как только будут улажены все формальные дела — таковы были правила, прописанные еще Гарольдом Харриссоном. В тот день Джеймс отправился в Арваду, чтобы ознакомиться со своим новым постом. К деятельности руководителя «Креста» он был холоден с самого начала, однако его военная подготовка и наставления отца теперь требовали применения, и возглавить оперативный отряд Джеймс жаждал.

Довольно быстро к делу подключились церковники и сопереживающие люди из узкого круга посвященных, выступающие спонсорами организации, и вскоре был сформирован Совет «Харриссонского Креста», который взял на себя всю организационную деятельность. Джеймс же принялся искать вампира, который превратил его отца в разлагающегося монстра. Так для него начались поиски Валианта Декоре.

 

38

Гудленд, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Харриссон был без сознания, когда Ривер Уиллоу и администратор мотеля «Белая Лилия» Анжела вывезли из здания стул на колесиках, чтобы перевести раненого в номер.

— Крови… много? — испуганно спросила женщина, когда настала пора открывать дверь машины.

— Нет. Я наложила повязку, сейчас его рана не кровоточит. Но будет, когда я начну вытаскивать пулю, поэтому мне понадобится вся ваша выдержка.

Анжела нервно закусила нижнюю губу, но, памятуя о том, что девушка вооружена, решила больше ничего не спрашивать. Вдвоем им удалось посадить Джеймса на стул и отвезти его в ближайший свободный номер.

— Нужно уложить его на кровать, — скомандовала Ривер, в руках которой покоилась автомобильная аптечка. — И понадобится еще кое-что. Нужна резиновая груша, чтобы откачивать кровь, которая будет литься, когда я начну вытаскивать пулю. Самое сильное обезболивающее, которое есть в вашей аптечке, много стерильных бинтов и… длинные щипцы я у Джеймса видела, так что с этим проблем нет. В идеале нужно найти физраствор, чтобы поставить капельницу. Перелить ему потерянную кровь я не смогу, но хотя бы чем-то нужно восполнить потерю. Вам придется отправить кого-то из ваших помощников в ближайшую аптеку, Анжела. Еще понадобится спирт или антисептик.

Женщина изумленно смотрела на Ривер.

— Так вы… врач?

— Не я. Мой отец хирург, и кое-что он мне рассказывал.

— Но… вы умеете вытаскивать пули? Вам раньше хоть раз приходилось это делать в таких условиях?

— Нет, — Ривер нахмурилась. — Придется пробовать.

— Вы же так его убьете!

— Если ничего не сделаю — тоже убью! Начнется заражение, а в больницу ему все еще нельзя, — парировала девушка, раздраженно отмахнувшись. — У меня нет времени на споры. Позовите кого-то из своих помощников, кто мог бы сходить за недостающими средствами! У вас же здесь есть слесарь, механик или еще кто-то в этом роде?

— Есть, но…

— Вот и отлично. Я пойду с вами и проконтролирую ситуацию.

Анжела мучительно сдвинула брови, но повиновалась вооруженной девушке.

Вернувшись назад к стойке управляющего, Анжела провела Ривер в соседний домик, где застала своего помощника за просмотром одного из своих любимых вечерних телешоу. Едва услышав список необходимого, Сэм Картер нахмурился.

— Вы там, что операцию, что ли, проводить собрались? — строго спросил он.

— Просто сходи в аптеку, Сэм, — настоятельно порекомендовала Анжела. — Возьми мою машину.

— Ты мне зубы не заговаривай, Энж, — брови седовласого Сэма Картера сдвинулись еще сильнее, и между ними пролегла напряженная скобка. — А вы, юная леди, рассказывайте-ка, в чем дело.

— Сэм… — обреченно шепнула Анжела, понимая, что Ривер может вот-вот достать пистолет, однако девушка лишь устало сгорбила плечи и тяжело вздохнула. Она вдруг почувствовала себя слабой и уставшей, осознав, сколько всего на нее свалилось за последние сутки. Вампиры, заражения, преследования, погоня, ранение Джеймса… и смерть Криса Келлера.

Господи, Крис!.. Как же это все произошло?..

Она поняла, что больше просто не сумеет тянуть на себе все это. Ей нужно было хоть кому-то довериться, хоть к кому-то обратиться за помощью, а этот пожилой мужчина с белыми, как снег, бакенбардами и скоплением добродушных морщинок в уголках глаз отчего-то вызывал доверие.

Ривер решилась.

— У меня в номере раненый человек, и ему нужна помощь. В больницу нельзя, за нами могут следить очень плохие люди. Пожалуйста, не просите рассказывать все, вы все равно не поверите.… Знаю, что вы можете сейчас уехать и вызвать полицию сюда, и тогда, скорее всего, когда нас отпустят из допросной, наши преследователи найдут нас и убьют. Боюсь, что выбор здесь будет за вами, потому что я… я не могу больше, я не понимаю до конца, что происходит и зачем за нами охотятся. Я просто хочу спасти жизнь человеку, который уже спас ее мне. Понимаете? И для этого нужно вытащить пулю у него из груди.

Пока Ривер говорила, Анжела и Сэм ошеломленно смотрели на нее.

Молчание длилось больше минуты, затем мужчина вздохнул и решительно поднялся со стула. Ривер ожидала чего угодно, хотя и понимала, что достать пистолет для самообороны уже попросту не сможет — вся ее решимость улетучилась под грузом усталости, испуга и растерянности. Однако человек по имени Сэм не собирался применять силу. Вместо этого он подошел к девушке и заключил ее в объятия. И было в них нечто такое по-отечески доброе, что Ривер задрожала и почувствовала, как по щекам побежали слезы отчаяния.

— В семидесятом году я служил во Вьетнаме. Одно время помогал там в госпитале и пулевых ранений повидал немало, — устало сказал он, давая Ривер возможность выплакаться и прийти в себя. — А еще я немало повидал людей, у которых в глазах сквозил такой вот затравленный страх, как у тебя сейчас. Не знаю, от кого ты бежишь, девочка, но ты явно очень напугана, и по тебе видно, что ты хочешь спасать жизни, а не отнимать их. Я тебе помогу с твоим раненым и аптечка у меня здесь есть на всякий случай. Знаешь ли, старые привычки не уходят так просто.

Ривер отстранилась и взглянула на мужчину раскрасневшимися от слез глазами, с трудом веря в свою удачу. Ее мать всегда верила в магию Рождества. Быть может, она была права на этот счет?

— Спасибо вам, — дрожащим голосом произнесла девушка, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

— Рано пока благодарить. Идем, покажешь мне своего друга.

 

39

Ривер была уверена, что и сама взялась бы за то, чтобы извлечь пулю из раны Джеймса. Однако она не гарантировала, что ее рука не дрогнет, когда раненый начнет дергаться от боли, а это ведь неминуемо должно было произойти, поэтому, когда Сэм Картер заявил, что работать будет сам, девушка охотно согласилась и доверилась более опытному человеку.

Едва увидев своего пациента, Сэм Картер попросил переместить его на пол, аргументировав это тем, что лучше работать на ровной поверхности. Общими усилиями это указание было выполнено.

— Сними с раны повязку и продезинфицируйте инструменты, — посмотрев на Ривер, сказал Сэм. — Капельницу из физраствора поставить сможешь?

— Ты же хотел работать сам, — нахмурилась Анжела, неуютно перемявшись с ноги на ногу.

— Я и буду, — снисходительно улыбнулся мужчина. — Мне пока нужно тщательно вымыть руки, чтобы не занести в рану грязь, пока я буду с ней возиться. А возиться придется дольше, чем хотелось бы: рентгеновского снимка у нас нет и не предвидится.

Анжела заметно побледнела. Ривер сжала губы в тонкую линию, но с указаниями предпочла не спорить. К тому же, в своих умениях ставить капельницы она сомневалась гораздо меньше, чем в умении извлекать пули…

Пока шли приготовления, Харриссон очнулся, из груди его вырвался резкий болезненный вздох. Правая рука дернулась, потянувшись к ране.

— О, Боже, он пришел в себя, — ахнула Анжела, тут же обратив на себя пристальный напряженный взгляд Харриссона.

Ривер поймала его руку и попыталась помешать прикоснуться к ране.

— Джеймс! Джеймс, это Ривер, — тут же заговорила она, надеясь как можно скорее успокоить его. Поначалу взгляд Харриссона казался мутным и блуждающим, однако быстро прояснился.

— Ривер, — произнеся ее имя, он тут же плотно стиснул зубы от боли и поморщился. Его взгляд обратился к капельнице, поставленной в вену на левой руке, и он тут же нахмурился. — Где… где мы?

— В безопасности, — заверила она. — Все будет хорошо, Джеймс. Вы только постарайтесь не двигаться.

— Твой друг, — болезненно вздохнул он. — Мне очень жаль…

Ривер вздрогнула: перед глазами вновь промелькнули воспоминания о Крисе Келлере, превратившемся в настоящее чудовище, однако сейчас она понимала, что не имеет права позволить этим мыслям одолеть себя. Нужно было сохранить самообладание. Она печально вздохнула.

— Не думайте сейчас об этом.

— Я не хотел, чтобы так… вышло…

— Это не ваша вина, — покачала головой Ривер. — Вы пытались защитить нас обоих. Это… уже был не Крис, это было чудовище.

Анжела напряженно прислушивалась к беседе, но задавать вопросы не решилась. Ривер тем временем продолжала:

— И вы сами сильно пострадали, — сочувственно поморщилась она. — Он стрелял в вас, Джеймс, помните? Пуля все еще в груди, ее нужно вытащить. Нам повезло найти людей, которые помогут нам. Это Анжела, — девушка кивком указала на управляющую мотеля.

Договорить и представить полевого военного доктора она не успела: Сэм вышел из ванной, держа руки перед собой.

— А меня зовут Сэм Картер, — невесело улыбнулся он, представившись. — Я извлеку пулю, приятель. Не волнуйся, опыт у меня есть.

— Вьетнам? — поморщившись от боли, спросил Харриссон, оценив возраст своего врачевателя.

— Так точно, — хмыкнул Сэм. — Ты держишься молодцом, Джеймс.

Харриссон ничего не ответил. Он молча наблюдал за Сэмом, пока тот опускался на колени рядом с ним, все еще держа руки перед собой.

— Джеймс, слушай меня внимательно. Ривер хорошо тебе рану промыла, но сейчас мне придется эту рану разбередить, чтобы найти пулю. Вижу, что область у тебя уже была травмирована ранее. Есть что-то, о чем нужно знать в связи с прежним ранением?

Харриссон слабо качнул головой. Сэм кивнул.

— Хорошо. Тебе, можно сказать, повезло, и пуля засела неглубоко, важные вены и артерии не задеты, пострадала только мышца. Поэтому очень важно, чтобы ты не дергался, пока я буду искать пулю, чтобы я тебе не навредил. Ты меня понимаешь?

— Я знаю теорию, — слабым голосом отозвался Харриссон.

— Хорошо, — кивнул Сэм и обратился к Ривер. — У меня в аптечке лежит деревянная толстая палочка. Пусть зажмет между зубов, боль будет адская.

Девушка кивнула и извлекла из аптечки деревянную палочку примерно пяти с половиной дюймов в длину, напоминающую миниатюрную гантель.

— Явара? — изумленно спросила она.

Сэм улыбнулся.

— А ты неплохо разбираешься в оружии, — отметил он. — Впрочем, сейчас это уже не будет оружием… — Сэм понял, что на рассуждения и рассказы сейчас время тратить не стоит, поэтому одернул себя, качнув головой. — Ладно, хватит разговоров. Приступим.

Ривер осторожно поднесла к губам Джеймса явару, и он закусил ее зубами. Дыхание у него участилось в предчувствии более сильной боли. Из анальгетиков наличествовал только ибупрофен, который мог лишь слегка облегчить состояние раненого, но сделать операцию полностью безболезненной был не в состоянии.

— Держитесь, — тихо произнесла Ривер.

Сэм начал работу над раной. Как только ее побеспокоили, кровь полилась с новой силой, и Ривер принялась собирать ее резиновой грушей, чтобы не мешать поиску пули. Тело Джеймса напряглось, зубы с силой впились в явару, наружу прорвался тихий стон.

— Энж, — командным голосом обратился Сэм. — Держи его, не давай дергаться! Могу зацепить артерию.

Руки бывшего военного медика уверенно расширили края раны, и тяжелый стон раненого заставил Ривер сморщиться так, будто это из ее груди пытались извлечь пулю. Однако Джеймс, сжимая кулаки, изо всех сил пытался лежать смирно. На лбу его выступила испарина, а челюсти, казалось, могли вот-вот перекусить явару пополам.

— Молодец, друг, — подбадривал Сэм, вглядываясь в рану под освещением перемещенной на пол настольной лампы. — Ничего, сейчас вытащим из тебя эту дрянь.

Ривер казалось, что миновало несколько вечностей, пока Сэм искал пулю. Когда щипцы все же наткнулись на нее, тело Джеймса задрожало от боли и попыталось выгнуться. Анжеле и Ривер пришлось приложить немало сил, чтобы удержать его на месте.

— Еще немного, дружище, — проговорил Сэм сосредоточенно. На его висках выступили капельки пота. — Повезло еще, что кость не задета — пулю с осколком не перепутаешь…

Похоже, он больше успокаивал Ривер, чем Джеймса.

Через примерно полминуты пуля стукнулась о деревянный пол.

Дыхание Харриссона стало частым и прерывистым. Тело продолжала бить лихорадочная дрожь.

— Все, приятель, дело сделано. Жить будешь, — устало проговорил Сэм, который, казалось, постарел на несколько лет в течение этой операции. — Нужно промыть рану от ошметков одежды и наложить швы.

— Я промою, — с готовностью отозвалась Ривер.

Голос ее донесся до Джеймса сквозь ватную пелену, глаза его закрылись, и он вновь провалился в забытье.

 

40

Гудленд, штат Канзас 24 декабря 2003 года

Детектив Стивен Монро недовольно поводил носком ботинка по заснеженной земле, на ходу думая, могли ли криминалисты что-то упустить. В отдалении работники скорой помощи грузили закрытый черный мешок с очередным телом, готовясь увезти его в морг в Лоренсе, где убитые горем родители молодого человека должны будут явиться на опознание.

Монро не поверил своим глазам, когда увидел тело. Детектива одолевало странное чувство недоверия к собственному зрению, пожалуй, впервые в жизни. Не знай он, кого перед собой видит, он бы подумал, что тело пролежало здесь больше тридцати шести часов, судя по состоянию видимых трупных пятен на лице и руках. Но тридцать шесть часов назад этот юноша был еще жив и даже разговаривал. Пока работали криминалисты, Монро показалось, что состояние тела успело ухудшиться, будто бы процессы разложения тела проходили ускоренно. Даже слишком ускоренно. Быть может, дело в освещении?..

Но что-то подсказывало детективу, что освещение ни при чем, и тело действительно разлагается слишком быстро, однако он предпочел пока оставить эти мысли при себе.

Тем не менее, что бы ни происходило с телом юноши, какие бы вести ни пришли из прозекторской, детектив Монро понимал, что, как минимум, одну жертву похищения в этом странном деле обнаружить удалось. И результат оказался плачевным, что не вселяло никаких надежд относительно судьбы Ривер Уиллоу. Возможно, ее тело находится где-то в таком же жутком состоянии, и, если так, то уже совсем скоро его нельзя будет даже обнаружить, потому что нечего будет обнаруживать…

Соберись! — приказал себе Монро.

Детектив продолжал наблюдать за тем, как закрывается дверь машины скорой помощи, готовящейся по его указанию увезти с собой в Лоренс тело Криса Келлера — того самого юноши, с которым состоялся довольно нервный разговор в больничной палате… и о котором полчаса спустя поступил звонок от медсестры, сообщившей об исчезновении пациента. Полиция подняла записи с камер наблюдения: никто не входил в палату Келлера, он сам оттуда не выходил. Оставался лишь вариант, что его похититель умудрился каким-то образом уйти со своей жертвой через окно, однако Стивену это казалось почти невозможным без соответствующего снаряжения, которое требовалось разместить, а после — убрать. Кто же мог иначе забраться по стене на третий этаж больницы, похитить оттуда довольно нервозного юношу со сломанной рукой и выпрыгнуть снова в окно безо всякого снаряжения, оставшись при этом незамеченным? Человек-паук?

Бредятина! — скрипнул челюстями Монро. — Чистая бредятина! И чертовщина…

Уповать на отпечатки пальцев тоже не стоило — к оконной раме в больнице прикасалось множество людей, даже Грейс Конвей открывала окно тем вечером. По следам на полу палаты тоже можно было лишь установить, что похитителем был мужчина, носивший обувь примерно десятого размера. И — сколь бы фантастично это ни звучало — что он был один, ибо других следов не обнаружилось.

Черт! — вновь злобно подумал Монро. Из головы его не выходили слова Криса Келлера о вампире.

Да говорю же я вам… и коллегам вашим уже сказал: это был чертов вампир, мы всю ночь искали о нем информацию! Проверьте вы это, не списывайте на бред, я не сумасшедший! Вас разве не учили отрабатывать все версии?

К Монро приблизилась детектив Грейс Конвей и первой же репликой прервала поток его рассуждений.

— Черт знает, что, — буркнула она, сложив руки на груди. Изо рта ее вырвалось едва заметное облачко пара, и женщина поежилась под непрекращающимся мокрым снегопадом. — Ты тоже не можешь перестать думать о том, что Келлер сказал в больнице?

Монро неуютно передернул плечами.

— Я думаю об этом, но здравый смысл подсказывает, что я просто окончательно тронулся умом на службе, раз собираюсь отработать эту версию, — он наблюдал за тем, как уезжает машина скорой помощи. Осмотр места массового убийства породил множество вопросов, связанных с делом о пропаже Ривер Уиллоу, и Монро даже не сомневался, что похищение девушки и массовое убийство в «Мотеле Черного Дрейка» связаны между собой.

Благо, хотя бы вездесущие стервятники прессы не добрались в этот отдаленный уголок и не прознали об этом жутком происшествии, — мрачно подумал Монро, хотя утешением это было слабым.

— Как это возможно, Стивен? — качнула головой Грейс. — Мы говорили с Келлером совсем недавно, перед его исчезновением. Он был жив. А тело в таком состоянии, будто…

— Знаю, — вздохнул Монро, устало потерев переносицу. — Даже если его убили сразу же после нашего визита, кто доставил сюда тело? И зачем? Хотел спрятать убитого юношу в следах жуткой мотельной бойни? При этом он единственный, кто получил пулю — все остальные здесь жестоко загрызены, как будто на них напал дикий зверь. Или цела стая… и ведь никаких следов животного ни в одном из номеров не нашли!

В мотеле обнаружилось еще шестнадцать изувеченных тел: управляющий, убитый на своем рабочем месте, трое сотрудников гриль-бара и двенадцать постояльцев: семеро взрослых мужчин и пять женщин разных возрастов. Убийца — кем бы он ни был — не проявил никакой избирательности, он попросту уничтожал каждого, кто попадался ему на глаза. Перегрызал глотки, оставляя после себя настолько жуткие рваные раны, что на месте трудно было идентифицировать, какой зверь мог сотворить подобное…

Удивляясь собственным мыслям, Монро понимал, что уже морально готов услышать вердикт патологоанатома, который будет осматривать тела остальных жертв мотельной бойни — он отчего-то почти не сомневался, что жуткие раны, найденные на шеях убитых, были оставлены человеческими зубами.

Да говорю же я вам… и коллегам вашим уже сказал: это был чертов вампир, мы всю ночь искали о нем информацию! — слова юноши вновь призрачным голосом зазвучали в сознании Монро, и он раздраженно попытался от них отмахнуться.

— И только у Келлера следы крови вокруг рта без видимых повреждений челюсти или губ… — добавила Грейс, словно читая мысли напарника. — На других телах ничего такого нет. И другие тела свежие. Не такие, как тело Келлера.

— Ты права: черт знает, что тут творится, — вздохнул Монро.

Он нахмурился, пытаясь собрать воедино то, что у него было.

В ночь с 23 на 24 декабря в дом семейства Келлер, где на тот момент находилась Ривер Уиллоу, ворвался незнакомец. Если судить по показаниям Келлера, он сделал это через окно.

Прямо, как в больнице, — напомнил себе Стивен. — Черт!

Мог ли это быть человек, попавший в аварию, которую засняли на видео днем 23 декабря, и выложили в сеть? Это ведь его Крис Келлер считал вампиром. Вряд ли. Судя по тому, какой был удар, этот человек мог покинуть место аварии только в состоянии глубочайшего шока, не ощущая боли. Позже он мог даже скончаться от травм, и детектив Монро уже оставил своим людям указание разыскать этого человека… или его тело. Поиск по моргам и больницам, правда, пока что не дал никаких результатов. Личность пострадавшего в аварии мужчины тоже установить не удалось. Монро мог сказать одно: пережив такой удар, человек — даже при травмах, совместимых с жизнью — ни за что не сумел бы меньше, чем сутки спустя проникнуть в чужой дом через окно.

Разве что, у него врожденная сенсорная полинейропатия, но это сейчас проверить никак нельзя, — мрачно отметил про себя Стивен.

Итак, что дальше? Ворвавшийся в дом через окно мужчина намеревался зачем-то увести с собой девушку. Келлер попытался оказать ему сопротивление, но незнакомец сломал ему правую руку. Несколько минут (или секунд?) спустя, выбив входную дверь, в дом Келлеров ворвался второй человек. Соединяя между собой описания, полученные от пострадавшего и от опрошенных родителей похищенной девушки, можно было сделать вывод, что это был тот же самый человек, что примерно четвертью часа ранее наведывался в дом семейства Уиллоу и спрашивал о Ривер. Это единственный человек, который знал, что девушка находится в доме с Крисом. Представился он профессором Стэнфорда Джеймсом Харриссоном, однако в Стэнфорде на курсе юриспруденции не работает человек с таким именем. Имя, похоже, вымышленное. По полицейской базе данных округа также не проходит ни один преступник по имени Джеймс Харриссон, который бы подходил под описание, данное Мэри и Майклом Уиллоу.

Снова тупик. По крайней мере, пока.

Так или иначе, второй мужчина, проникший в дом, спугнул первого, угрожая ему оружием. После он принялся угрожать оружием уже Крису Келлеру и Ривер Уиллоу. Келлер попытался защитить себя и подругу и бросился на вооруженного мужчину со сломанной рукой, и этот человек нанес ему удар рукоятью пистолета в левый висок, после чего Келлер потерял сознание. Когда он очнулся — уже в присутствии работников полиции и скорой — ни Ривер Уиллоу, ни второго похитителя в доме обнаружено не было. Кроме следов ботинок, которые толком не могли вывести на след неизвестного мужчины, не обнаружилось никаких отпечатков пальцев. Две гильзы от стреляных пуль указывали лишь на то, что похититель использовал «Глок-17» с девятимиллиметровыми патронами. Такое оружие мог приобрести любой гражданский… А найденные пули — одна в стене, другая в оконной раме — давали понять, что стрелявший дважды промахнулся, и ни одна из пуль не засела в чьем-либо теле, стало быть, не нанесла серьезных увечий.

Далее следовал разговор с Крисом Келлером в больнице, в котором юноша не уставал говорить о вампирах, а после — беседа с Майклом и Мэри Уиллоу, которые с трудом выжали из себя описание второго похитителя. К несчастью, ни Мэри, ни Майкл спросонья не запомнили марку автомобиля, на котором приехал лжепрофессор, чета Уиллоу лишь вспомнила, что это была черная машина. Но искать черную машину, зарегистрированную (возможно) на некоего Джеймса Харриссона? Это все равно что искать иголку в стоге сена. На это уйдут дни, которых у Стивена и Грейс не было, если они хотели отыскать Ривер Уиллоу.

Спустя полчаса после разговора с Крисом Келлером медсестра из больницы, нашедшая визитку детектива Монро, позвонила ему напрямую и сообщила, что пациент пропал. Камеры слежения ничего не дали — Грейс отправилась в больницу с сержантами и вместе с ними просмотрела записи: глухо. Похоже, все Рождество детектив Конвей придется допрашивать сотрудников больницы — вдруг кто-то мог хоть что-то заметить.

И вот теперь с Монро связалась полиция Гудленда, сообщив, что похоже, на территории «Мотеля Черного Дрейка», где произошла жуткая бойня, обнаружено тело Криса Келлера, о пропаже которого было сделано объявление по полицейским управлениям всего штата.

Итак, что же мы имеем? — вздохнул Монро.

В сумме семнадцать трупов. Почти все загрызены до смерти каким-то зверем, оставившим всем своим жертвам жуткие раны на шеях. Кроме Келлера — в него кто-то стрелял. Сделать это мог лишь кто-то из двоих постояльцев, кому удалось избежать бойни в мотеле: в журнале управляющего была сделана пометка о еще двоих постояльцах, обозначенных исключительно заглавными буквами: «Р.У.» и «Д.Х.», далее следовала запись о том, что люди с этими инициалами проживали в номере 57. Платили наличными.

Р.У. и Д.Х. Может ли быть такое, что это Ривер Уиллоу и Джеймс Харриссон? Или я пытаюсь искать связи там, где их нет? — спрашивал себя Монро. Так или иначе, стреляная гильза, которую удалось найти неподалеку от трупа юноши, совпадала с теми, что были найдены ранее в доме Келлеров.

— В Лоренсе я первым делом отправлюсь в больницу, буду опрашивать всех, кто мог хоть что-то видеть перед исчезновением Криса Келлера, — успокаивающим тоном произнесла Грейс, положив руку на плечо напарника. — Мы найдем ее, Стивен.

Монро не ответил. Он чувствовал себя уставшим и понимал, что в голову продолжает лезть фантастический бред о вампирах.

Грейс тяжело вздохнула.

— С владельцем мотеля уже связались, но его сейчас нет на месте. Трубку после упорного дозвона взял охранник офиса и пообещал обязательно передать своему шефу, что с ним хотели поговорить сотрудники полиции.

— Я наберу ему еще раз по дороге в Лоренс, — кивнул Монро. — Не доверяю я обещаниям охранника. Впрочем, вряд ли владелец хоть что-то знает о том, что случилось здесь, но попытаться стоит. Будем копать по всем направлениям, пока не нароем хоть что-то. Как зовут владельца?

— Дрейк Талос.

 

41

Лоренс, штат Канзас. 21 ноября 1993 года

Когда Джеймс позвонил жене из Аэропорта и сказал, что вылетает домой, ему не понадобилось самому рассказывать ей, что его в очередной раз постигла неудача в погоне за Валиантом Декоре: Марта поняла по его голосу и сама озвучила, что наводка оказалась ложной. Снова.

Хитрый и изворотливый, словно сам Дьявол, Декоре искусно провел Харриссона по ложному следу и вновь ускользнул от преследования.

Сколько раз я еще упущу его? — сокрушенно думал Джеймс, злясь на себя за то, что так и не смог за весь прошедший год отомстить за смерть своего отца. Несколько раз Декоре оказывался совсем близко, буквально находился перед самым носом. Джеймс видел его, стрелял в него, изо всех сил пытался достать его, но каждый раз судьба будто издевалась, вырывая Декоре из хватки «Креста» в последний момент.

Каждая неудача заставляла сердце Джеймса болезненно сжиматься. Он не мог спокойно спать, зная, что такое опасное существо разгуливает на свободе. Марта никогда не высказывала мужу опасений насчет Валианта Декоре, но Джеймс знал, что страх поселился в ее душе в ту самую минуту, когда супруг пересек порог дома вслед за Арнольдом Дюмейном и направился в «Крест». Он знал, что Марта тоже стала хуже спать ночами после известия о смерти Фила Харриссона, она начала чаще оглядываться в ожидании опасности и даже попросила научить ее обращаться с оружием. Джеймс дал жене серию уроков, однако спокойствия это не добавляло ни ему, ни ей. Марта храбрилась, понимая, что муж ни за что не отступится от своего решения изловить Валианта Декоре, да и понимала, что, если б он держался в стороне, то все равно мог бы попасть в список тех, кого вампиры захотели бы устранить со своего пути…

… И все же она не могла перестать страшиться за судьбу их семьи.

— Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, — уверенно говорил Джеймс, обнимая супругу ночью, и она искренне старалась в это верить, подавляя сомнения и опасения, овладевшие ее душой.

Я должен положить этому конец, — думал Харриссон, понимая, что с каждым днем обстановка в его доме становится все более напряженной. Рано или поздно Марта может не выдержать этого давления и уехать вместе с Джесс как можно дальше, чтобы ни «Крест», ни Валиант Декоре больше не омрачали их жизнь. По правде говоря, Джеймс не осудил бы супругу за такое решение.

— Завтра день рождения Джессики, — напомнила Марта по телефону, когда Джеймс позвонил ей из аэропорта. — Она хотела, чтобы мы вместе сделали ей торт, как всегда. Мы же сможем хотя бы эту традицию не нарушать?

В голосе жены слышалась печаль и плохо скрываемый упрек.

— Да, конечно. Прости, я приеду, — оправдывающимся тоном тихо вымолвил Харриссон.

— Ты успеешь?

— Успею, — пообещал он. — Конечно же, успею.

День выдался пасмурным и промозглым. Ветреная погода Лоренса была особенно неприветлива, будто бы напоминая всем, что в любой момент может подняться ураган и унести домик какой-нибудь новой Дороти прочь из Канзаса. Выходя из такси, Джеймс неуютно передернул плечами от ноябрьского ветра и направился к дому, который сегодня тоже казался ему мрачным и тусклым, почти брошенным.

Брошенным? — переспросил себя Харриссон. — Разве что, мной.

Выругавшись про себя в ответ на эту мысль, он поднялся на крыльцо. Дверь оказалась чуть приоткрытой.

Что за?..

Весь последний год Марта следила за тем, чтобы входная дверь была надежно заперта. Она ни за что бы не оставила ее открытой, даже если б заметила, как к дому подъезжает такси мужа.

В сердце Джеймса словно кольнули ледяной иглой.

Марта! Джессика!

Харриссон вооружился и вошел в дом. Сердце его стучало неистово, и хотелось ворваться в прихожую шумно, выкрикивая имена родных, однако он заставил себя соблюдать осторожность. В душе еще теплилась мысль, что супруга просто по рассеянности забыла зарыть дверь…

Господи, пусть она просто забудет! Пусть просто забудет, ради всего святого…

Но этой надежде не суждено было сбыться: на светлом ковре у самого входа в гостиную мелькнуло темно-красное пятно, и Джеймс ни с чем не мог его перепутать. Чуть дальше на ковре виднелись кровавые отпечатки явно женских, судя по размеру, ладоней.

Нет!

Сказал Джеймс это вслух, или лишь подумал? Он не знал. Но забыв об осторожности, он ворвался в гостиную с пистолетом наизготовку. Тело Марты было первым, что он увидел. Ее голубые глаза застыли, в них замер омут предсмертной боли. На неестественно свернутой шее виднелось четыре прокола — одна пара чуть ниже другой… только одно существо могло оставить такие раны, и, похоже, Марте удалось единожды вырваться из цепкой хватки, броситься бежать, но вновь угодить в лапы чудовища…

Вытянутая вверх, вдоль ковра, рука тянулась к лежащему неподалеку пистолету, который Марта брала с собой во время уроков стрельбы.

Джеймс титаническим усилием заставил себя быстро оторвать взгляд от тела супруги. В следующий миг он увидел перед собой Валианта Декоре. Вампир выпрямился во весь рост, руки его были в крови, в глазах застыло выражение ужаса.

— Харриссон… — только и выдохнул он, приподнимая руки. На первый взгляд это могло показаться сигналом к тому, что монстр готов сдаться, но Джеймс слишком хорошо изучил уловки этих тварей и догадывался, что Декоре лишь готовится напасть.

Прямо у ног вампира лежала маленькая девочка. На ее светло-голубой кофточке растекалось страшное кровавое пятно. Лицо было бледным и осунувшимся, взгляд казался рассеянным, словно Джессика уже не чувствовала боли, находясь на грани жизни и смерти.

Она произнесла что-то, но Харриссон не расслышал точно. Он услышал лишь слова: не успел.

Взгляд девочки замер.

За долю секунды в сознании пронесся последний диалог с Мартой.

— Любимая, я… звоню из аэропорта. Вылетаю домой.

— … ясно. Что ж, мы тебя ждем, — она помедлила. В ней умирала последняя надежда услышать, что все закончилось. — Он снова ушел, верно? След оказался ложным?

— Когда-нибудь я поймаю эту тварь, обещаю.

— Уже больше года, Джим, — вздохнула Марта. — Иногда мне кажется, что это никогда не закончится.

— Я знаю, — Джеймс прерывисто вздохнул. — Мне тоже. Но я делаю все возможное, чтобы…

— Да, — перебила она, явно борясь с собой и стараясь взять себя в руки. — Я знаю. Прости. Я не то хотела сказать, просто…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. И если вы с Джесс думаете…

— Не надо такое по телефону обсуждать, — прервала его Марта. — И… ничего я такого не думаю, слышишь? Просто мне страшно. Весь этот год я боялась, понимаешь? Иногда у меня нервы сдают.

— Прости, — только и сумел ответить Харриссон.

— Просто приезжай скорее домой.

— Дюмейн просил заехать в офис для обсуждения дальнейшей стратегии с Советом, так что…

— Завтра день рождения Джессики, — на этот раз Марта не стала скрывать недовольства. — Она хотела, чтобы мы вместе сделали ей торт, как всегда. Мы можем хотя бы эту традицию не нарушать?

Джеймс вздохнул. Он не мог не пойти ей на уступки хотя бы на этот раз. Иначе, он был уверен, Марта просто не выдержит.

— Да. Конечно. Прости, я приеду.

— Ты успеешь?

— Успею. Конечно же, успею.

Но он не успел.

По всему телу пробежала волна яростной дрожи, и со звериным воплем Джеймс ринулся на убийцу.

— Харриссон, стой! — воскликнул Декоре. Возможно, он попытался применить свое гипнотическое свечение глаз, но Джеймс знал эту уловку и не смотрел врагу в глаза. Сейчас он готов был отдать и собственную жизнь, лишь бы заставить эту тварь заплатить за все. Ему было плевать, что вампир сильнее человека, что по его жилам гуляет опаснейший яд, который может превратить любого в кровожадного «перевертыша». Ему на все было плевать. Разве есть теперь смысл беречь свою жизнь? Ради кого и ради чего? Если Марта и Джессика…

Валиант, казалось, не собирался сопротивляться так рьяно, как обычно.

— Харриссон, я не…

Джеймс не слушал. Он выпустил пулю, которая угодила вампиру в ногу, и тот, зашипев от боли, запнулся. Харриссон бросился на него, собираясь уничтожить монстра голыми руками. Схватка была беспорядочной и яростной, Джеймс перестал отслеживать собственные движения, позволяя своему телу работать самостоятельно, вымещая весь накопленный гнев на этом ненавистном существе. Заразиться вампирским ядом он уже не боялся…

Декоре вывернулся, сплюнув на пол кровью из разбитых губ. Он заметно прихрамывал, но все еще мог развивать нечеловечески большую скорость. Ударом он выбил из руки своего противника пистолет и оттолкнул его.

— Харриссон, стой! — вновь отчаянно воскликнул он.

Джеймс, не теряя времени схватил деревянный стул и вновь ринулся на врага. Валиант поймал летящее на него импровизированное оружие и скорректировал траекторию так, чтобы разбить его о стену, и перехватил его часть. В руках Харриссона осталась спинка с двумя ножками. Сидение с остальными двумя оказалось в руках Валианта, и вампир одним движением руки отломал одну из ножек стула, превратив ее в зазубренный кол, которым собирался защищаться.

Схватка снова продолжилась — разъяренная и беспорядочная. За окном послышался звук сирен полиции и скорой помощи: должно быть, кто-то из соседей позвонил в службу спасения, услышав шум.

Харриссон отвлекся на секунду, оказавшись у стены. В этот момент зазубренная ножка стула с силой вонзилась ему в грудь в область левой ключицы. В ране вспыхнула боль, заставившая отчаянно взвыть. Из последних сил он постарался ухватить своего врага, но сумел лишь сорвать небольшой старый грубоватый нательный крестик с его шеи. Валиант не заметил этого и лишь сильнее припечатал противника к стене.

— Когда все поймешь, я тебя найду… — произнес Валиант, чье лицо остановилось в нескольких дюймах от лица Джеймса. Уже в следующий миг Декоре ускользнул из дома через заднюю дверь.

Харриссон почувствовал, что падает. Боль была невыносимой, однако в ее пелене он постарался скорректировать падение так, чтобы не вонзить ножку стула еще глубже. Сознание покидало его. Когда полицейские ворвались в дом, Джеймс услышал лишь обрывки их голосов. Правая рука, сжимавшая нательный крест вампира, тянулась к лежащей без движения дочери с замершими глазами, а в голове стучали ее последние слова: ты не успел.

 

42

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Джеймс дернулся, очнувшись ото сна, и в груди вновь вспыхнула резкая боль, будто он все еще находился внутри кошмара.

Джесс! — прозвучало в его сознании, и он постарался вскочить, словно все еще мог что-то исправить. Боль кольнула сильнее, и на этот раз из груди вырвался слабый стон, а правая рука легла на недавнюю рану. Только сейчас Харриссон сумел осознать, где находится.

— Джеймс, — окликнул кто-то. — Эй, тише-тише, ложитесь обратно. Вам не стоит делать резких движений.

Харриссон узнал Ривер Уиллоу, хотя на это потребовалось определенное усилие. Думать было тяжело: голова словно пребывала в тумане.

— У вас легкий жар, — прохладная рука девушки прикоснулась ко лбу раненого. — Но Сэм сказал, что это нормально, скоро должно пройти, так что… вам просто нужно немного отдохнуть. Как вы себя чувствуете? Сильно болит? Сэм сказал, что может потребоваться обезболивающее…

— Нет, — качнул головой Джеймс, устало прикрывая глаза. — Не нужно. Если можно… просто воды?

— Да, конечно.

Девушка взяла с прикроватной тумбы заранее приготовленный стакан.

— Только не торопитесь, — порекомендовала она. Джеймс готов был залпом осушить десять таких стаканов, однако совета послушался. Правая рука подрагивала от упадка сил, в голове неприятно гудело.

— Так… где же мы все-таки?

— Гудленд, Канзас, — кивнула Ривер. — Мотель «Белая Лилия». Это в нескольких милях от… «Мотеля Черного Дрейка», где вас ранили. Вы же помните, что произошло?

Джеймс кивнул.

— Во всех подробностях. Мне жаль твоего друга, Ривер.

— Вы уже говорили. И я повторюсь: это не ваша вина. То, что напало на нас, уже не было Крисом Келлером. Ужас берет от одной мысли, что я должна была стать такой.

Джеймс нахмурился, и девушка, казалось, поняла его мысль. Она закатала рукав свитера, и Харриссон только сейчас заметил, что одежда на его спутнице другая. Теперь на ней был красный свитер крупной вязки, а на спинке стула, на котором она сидела, висела кожаная коричневая куртка. Джинсы и сапоги остались прежними.

— След от укуса уже начал заживать. Как видите, никаких признаков некроза нет, — улыбнулась Ривер. — Вы смотрите на мою одежду? Это вещи прежних постояльцев. Анжела сказала, что здесь частенько что-нибудь забывают, так что она какое-то время хранит вещи, а если через полгода за ними никто не является, сдает в приюты для бездомных. Вам тоже кое-что нашли на смену порванной кофте. Хотя, наверное, сейчас вам нет до этого никакого дела?..

Харриссон устало вздохнул, выдавив из себя слабую улыбку.

— Этот… вьетнамский доктор, — он на миг прикрыл глаза. — Сэм. Я бы хотел его поблагодарить. Повезло мне, что он здесь оказался.

— Это точно. Иначе пулю пришлось бы вытаскивать мне. Не уверена, что смогла бы сделать это так же хорошо, в конце концов, у меня не было подобного опыта, — девушка смущенно улыбнулась, затем нахмурилась. — Может, нужно поискать вам снотворное? Чтобы вы могли уснуть без… сновидений. До того, как проснуться сейчас, вы спали очень беспокойно. Звали, — она замялась на секунду, но все же решила сказать ему, — Марту и Джессику. Это ваша семья? Та, что на фото?

Некоторое время он не отвечал, и Ривер смущенно зарделась.

— Ох… Боже, простите. Не стоило мне это спрашивать.

— Так звали моих жену и дочь, — вздохнул он. — Десять лет назад они погибли. Были убиты в нашем доме Валиантом Декоре.

Ривер вздрогнула, услышав это имя, и опустила голову. Отчего-то она вдруг почувствовала себя виноватой в смерти Марты и Джессики Харриссон, словно могла быть косвенно причастна к ней, потому что не сразу разглядела в Валианте Декоре монстра.

— Я… соболезную. Простите, что спросила.

— Мы и правда жили в Лоренсе, — слабо усмехнулся Джеймс. — Ты как-то спрашивала меня об этом. А однажды… ко мне в дом пришел человек по имени Арнольд Дюмейн… Он пришел, чтобы сообщить, что мой отец был убит. Точнее, заражен. Убит он был уже после… в «Харриссонском Кресте» тем самым Арнольдом Дюмейном, когда превращение вступило в активную фазу.

Девушка ахнула, ужаснувшись. Джеймс продолжал.

— По завещанию, — он сделал паузу, собираясь с силами, — я должен был занять… место отца на посту главы «Креста». И я занял, чтобы… — снова усталый вздох, — чтобы найти тварь, которая заразила его. Это сделал Декоре.

Ривер нахмурилась и сочувственно покачала головой.

— Боже… мне так жаль.

— Я охотился за ним год. И однажды я вернулся домой, а на полу… — он вновь помедлил, и, похоже, на этот раз пауза не имела отношения к физическому состоянию, эта рана была куда глубже и куда сильнее. — Сначала я увидел жену. Марту. С проколами на свернутой шее.

— Господи… — выдохнула девушка.

— Дочка была еще жива… она скончалась у меня на глазах, когда я пытался убить Декоре.

Девушка покачала головой.

— Ох… Джеймс, это… я соболезную…

Он не обратил внимания на ее слова.

— Я одичал и собирался убить его голыми руками. Как видишь, я не очень преуспел, — в слабой и болезненной усмешке, мелькнувшей в уголках губ, стояло безбрежное горе, живое по сей день. — Мне удалось лишь слегка ранить его и сорвать нательный крест с его груди.

— Нательный крест? — переспросила Ривер, тут же отругав себя за то, что зацепилась за столь незначительную деталь. Тем не менее, она ничего не могла с собой поделать: ей было странно слышать о кресте на шее вампира.

— Да, — Джеймсу, похоже, эта деталь вовсе не казалась странной. Ривер сжала кулаки, мечтая, чтобы Харриссон прекратил говорить об этом и не бередил столь болезненное прошлое, однако прервать его словами не решилась, а он зачем-то хотел довести свой жуткий рассказ до конца. — В драке Декоре… он сломал стул и вонзил его отколотую ножку мне в грудь. Оттуда взялся тот грубый шрам, о котором… — он устало вздохнул, аккумулируя остатки сил, — о котором говорил этот вьетнамский доктор.

— О, Боже, — выдохнула Ривер, понимая, что должна сказать хоть что-то, но все известные ей слова соболезнования попросту вылетели из головы. Она не представляла себе, что может сказать в ответ на такую историю.

— Когда я очнулся в больнице, Дюмейн рассказал мне версию событий… «Крест» вел следствие на месте совместно с полицией Арвады, — Джеймс прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы. — Декоре ворвался в дом и сначала напал на Марту. Она пыталась защититься… и даже вырвалась после первого укуса. Знаешь, я ведь учил ее обращаться с пистолетом… — веки едва заметно дрогнули. — Она хотела защититься. Тогда и прибежала Джессика. Шальная пуля Марты угодила ей в живот.

Ривер округлила глаза от ужаса, прикрыв рот рукой.

— Декоре поймал Марту снова и… закончил начатое. А после свернул ей шею, чтобы не оставлять зараженную. Он, наверное, считает, что… — Харриссон прерывисто вздохнул, — п-проявил милосердие. А Джесс… знаешь, я ведь обещал, что успею приехать и сделать для нее торт ко дню рождения. Она очень этого хотела даже в последние минуты своей жизни. Она посмотрела на меня и тихо сказала: «ты не успел». Почти сразу после этого моей дочери не стало…

— Господи…

Ривер сокрушенно закрыла глаза, понимая, что ни одно живое существо не имеет права ходить безнаказанно по земле после проявления такой жестокости. А сколько еще ужасов этот монстр успел натворить за всю свою долгую жизнь! Ривер искренне подивилась, что Харриссон рассказывает об этом так спокойно. Да, в его голосе слышалась боль потери, слышалась вина и слышалась тяжесть, но Ривер думала, что окажись она на его месте, то одно воспоминание об этом поднимало бы в ее душе такой мутный ил ненависти, что было бы ясно — она ненавидит объект своего рассказа настолько, насколько вообще одно живое существо может ненавидеть другое.

Джеймс открыл глаза лишь на секунду, и снова прикрыл их. В его памяти дословно воскрес диалог с Дюмейном. И тогда, десять лет назад в его голосе после ранения было куда больше сил и жара.

— Я найду эту тварь! Я из-под земли ее достану…

— Мистер Харриссон, прошу вас, не напрягайтесь. Вы были тяжело ранены, вас ожидает несколько недель интенсивной терапии, плюс у вас сломана ключица. На восстановление уйдет…

— Мне плевать, сколько времени уйдет, слышишь? Я приказываю никому не выходить на след Декоре без моего ведома. Никому, тебе ясно?

— Мистер Харриссон, это неблагоразумно. Сейчас вы единственный руководитель «Креста», кроме Совета, и вам нужно поберечь силы.

— Дюмейн, как ты не поймешь, что после смерти Валианта Декоре ни я, ни «Крест» будем и вовсе не нужны!

—… я… да… это я понимаю. Но пока что «Крест» существует, и ему нужен руководитель. Ему нужны вы. Впрочем, возможно, если б вы поручили мне поимку Декоре, я мог бы…

— Повторяю еще раз: я приказываю, слышишь ты меня или нет: никому. Не сметь. Приближаться. К Декоре. Он — мой!

Джеймс прерывисто вздохнул, осторожно положив руку на ноющую рану. Ривер сочувственно поморщилась, стараясь не дать состраданию захлестнуть себя так сильно, чтобы лишить возможности оказать поддержку своему спутнику.

— Мне очень жаль, Джеймс, — мягко произнесла она.

— Да. Мне тоже.

Некоторое время никто не мог проронить ни слова. Затем Харриссон все же заговорил:

— Я так и не сумел тебе сказать, — невесело усмехнулся он. — Ты показала себя первоклассным бойцом. Это ведь я должен был защищать тебя от Валианта… а в итоге вышло так, что я стал тебе обузой.

— Не говорите так, — нахмурилась Ривер. — Обузой вас уж точно не назовешь. Вы сделали все, что могли против существа, которое было намного сильнее вас.

— Хотелось бы верить.

Харриссон говорил заметно медленнее: похоже, он снова погружался в сон.

— Мне кажется, это все неслучайно, — слабым голосом произнес он. Ривер непонимающе приподняла брови.

— Что именно?

— Валиант объявился снова… через десять лет поисков… и снова в Лоренсе…

Мысль ускользнула от него, и он погрузился в сон. Ривер не стала его будить, надеясь, что на этот раз кошмары не потревожат его.

— С Рождеством, — зачем-то произнесла она, отходя от его кровати.

 

43

Лоренс, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Мэри Уиллоу совершенно потеряла сон. Она вздрагивала от каждого шороха, опасаясь, что с минуты на минуту могут объявиться сотрудники полиции и сообщить страшнейшую из вестей…

Весь предыдущий день с интервалом в час она созванивалась с Викторией Келлер, которая тоже не находила себе места после исчезновения Криса из больницы. Она подробно расспросила Мэри о встрече с детективами, пытаясь нащупать хоть малейшую ниточку, способную привести ее к сыну, однако, как и детективы, пока что не находила ничего. Обе убитые горем матери молчали о своих страхах, боясь высказать даже предположение, что случилось что-то ужасное, но обе они думали об одном и том же: они боялись, что их дети уже никогда не вернутся домой.

И вот теперь ни Виктория Келлер, ни ее муж не отвечали на звонки. Мэри даже отправилась к ним домой, однако на стук в дверь тоже никто не ответил. Каждое окно было темным, как склеп, жилище Келлеров казалось брошенным. Побродив вокруг несколько минут, Мэри Уиллоу поняла, что ничего не добьется, и с тяжелым сердцем побрела к себе.

В эту страшную Рождественскую ночь Мэри находилась дома в одиночестве — Майкл отправился в больницу, потому что сидеть сложа руки он просто не мог, работа позволяла ему не сойти с ума. Мэри поддержала его решение выйти в смену, понимая, что вместе они лишь будут сильнее нагнетать обстановку. К тому же, если Ривер доставят в больницу, Майкл может узнать об этом одним из первых и сообщить жене…

Боже, надеюсь, он не позвонит…

Тревожные мысли прервал звонок в дверь, и женщина моментально подскочила. Уже прикоснувшись к ручке, она замерла и затаилась. Глупая спасительная мысль о том, что Ривер будет жива, пока дверь не откроется и не пропустит в дом страшную новость, оказалась для женщины спасательным кругом, за который она отчаянно ухватилась. Однако прозвучавший с крыльца голос заставил ее снова обратиться к здравому смыслу.

— Миссис Уиллоу? Это детектив Монро.

Мэри сокрушенно открыла дверь, округлив глаза от закрутившейся вихрем тревоги.

— О, Господи, случилось что-то ужасное, да? — отчаянно воскликнула она, понимая, что титаническим усилием заставляет себя держать дверь открытой.

Стивен Монро устало вздохнул. С первой их встречи он, казалось, осунулся, под глазами наметились темные круги от недостатка сна.

— Вы позволите войти? — спокойный и учтивый тон детектива возымел свой короткий эффект, и женщина неуверенно потупилась, перемявшись с ноги на ногу.

— Ох… да. Конечно.

Мэри отступила от двери, пропуская нежданного посетителя в дом.

— Детектив Монро, — осторожно обратилась она, вновь чувствуя, как волна тревоги омывает ее и едва не лишает равновесия, — прошу вас, не томите. Если вы нашли…

— К сожалению, мы пока не сумели отыскать вашу дочь, мэм, — уставшим голосом произнес Стивен, и слова эти явно дались ему тяжело. — Уверяю вас, мы пытаемся отработать все возможные зацепки. К делу подключено очень много людей, но пока что… результатов нет.

— Боже… — пройдя в гостиную, Мэри обессиленно упала в кресло, уронив руки на колени. — Господи, только бы с ней было все в порядке!

Несмотря на нескончаемую безызвестность, женщина испытала легкое облегчение: пока не найдено тело дочери, можно было верить, что Ривер еще жива.

— Есть основания полагать, что Ривер еще жива, — будто читая мысли Мэри, проговорил детектив Монро. На молящее воодушевление, загоревшееся в глазах измученной неизвестностью матери он не обратил внимания, продолжив сухим и усталым тоном докладывать обстоятельства дела. — Ее инициалы… возможно, ее инициалы были найдены в журнале «Мотеля Черного Дрейка» в Гудленде, в пяти часах езды к западу от Лоренса.

— Гудленд? — изумилась Мэри. — Но… зачем ее туда увезли?

— Я не имею ни малейшего понятия, мэм, — нехотя признался Монро. — Я оказался там, потому что поступил звонок из местного управления полиции с сообщением… о массовом убийстве в том мотеле.

— Господи! — Мэри едва не вскочила.

— Вашей дочери среди убитых нет, миссис Уиллоу, — поспешил успокоить ее детектив. — Но тело Криса Келлера мы там нашли.

Мэри едва не подскочила. Ей показалось, что мир уходит у нее из-под ног, и, если бы она стояла, то явно потеряла бы равновесие. На дальнейших словах детектива ей пришлось концентрироваться с утроенным усердием, потому что теперь все мысли были заняты судьбой несчастного Криса и его родителей.

— Мы с напарницей имеем основания полагать, что Ривер тоже побывала в том мотеле. На месте преступления были найдены три стреляные гильзы, идентичные тем, что мы обнаружили в доме семейства Келлер во время похищения вашей дочери. В журнале управляющего значатся инициалы — только инициалы «Р.У» рядом с инициалами некоего «Д. Х.», — Монро внимательно посмотрел на женщину. О том, что сами пули на этот раз на земле обнаружены не были, он предпочел умолчать. Как минимум, две из них засело в теле Криса Келлера. Вопрос в том, кого поразила третья. И поразила ли она кого-то вообще.

— Джеймс Харриссон? — нахмурилась Мэри, вспоминая, как называла это имя детективу во время самой первой их встречи. — Так почему вы его не ищите? Даже если имя поддельное, он, выходит, его часто использует. Может, он где-то еще себя выдал!

— Мы ищем его, мэм, будьте уверены, — качнул головой Монро. — Я лично осматривал номер, в котором они с Ривер — если это действительно они — останавливались. Следов борьбы нет, следов насилия тоже. В номере открыто окно, через которое, похоже, ваша дочь и ее похититель покинули мотель. Когда это произошло — до начала массовых убийств или после — сказать точно не могу, но предполагаю, что вряд ли они предпочли выбираться таким образом в угоду собственной прихоти. Скорее всего, их что-то вынудило так поступить. Так или иначе, им удалось оттуда сбежать. В номере мы нашли отпечатки пальцев, но в базе, как и прежде, среди преступников этот человек не числится. Похоже, проблем с законом у него никогда не было, и мне нужно понять, миссис Уиллоу, что могло побудить этого человека похитить вашу дочь. Прошу вас, вспомните, пожалуйста, может, вы знали кого-то по фамилии Харриссон? Ссорились с кем-то? Может, это… кто-то из поклонников ваших книг?

Мэри ошеломленно посмотрела на Монро.

— Я… я не знаю, со мной никогда не связывались навязчивые поклонники. И не припомню, чтобы у меня были какие-то конфликты с кем-то по имени Джеймс Харриссон. Определенно, я не знаю этого человека.

Монро неловко поджал губы.

— Миссис Уиллоу, ваша дочь всегда была с вами откровенна?

Мэри почувствовала, что горло ей сдавили слезы от слов детектива.

— Не говорите о ней так… — выдохнула она.

— Простите?

Мэри подняла на него два увлажнившиеся от слез глаза.

— В прошедшем времени. Вы использовали прошедшее время. Как будто моей девочки уже…

Монро поспешил успокоить женщину.

— Миссис Уиллоу, я ведь говорил, мы полагаем, что ваша дочь жива. Я имел в виду, была ли Ривер откровенна с вами до этого инцидента.

— Господи, разумеется! Мы с Ривер очень близки, она всегда мне все рассказывает… к чему этот вопрос?

— Она никогда не упоминала о каких-либо… своих связях?

— Связях?

— К примеру, любовных связях, миссис Уиллоу.

— Намекаете, что моя дочь инсценировала собственное похищение, чтобы сбежать?! — вспылила Мэри. — От кого, черт возьми, ей бежать?!

Монро устало потер переносицу.

— Мэм, я никоим образом не пытаюсь очернить вашу дочь, — он приподнял руку, призывая женщину к спокойствию. — Я хочу лишь установить связи, определить мотив. Возможно, Ривер досаждал какой-нибудь поклонник явно старшего возраста, а она ответила ему отказом? Это вполне могло бы послужить мотивом и для похищения, и для убийства Криса Келлера, ведь вы упоминали, что покойный Келлер и Ривер какое-то время назад находились в романтических отношениях.

Мэри нахмурилась, заставив себя успокоиться.

— Боже… — выдохнула она, потерев руками лицо. — Нет, ни о чем таком Ривер никогда не говорила. Да и отношения с Крисом… это была юношеская влюбленность, не более. О том, чтобы у Ривер были ухажеры старшего возраста, я никогда не слышала. Дочь однозначно рассказала бы мне о таком, в этом я совершенно уверена. Да она обо всех мальчишках, которые даже просто смотрели в ее сторону, мне говорила!

— Тем не менее, о том, что она стала свидетельницей аварии в день своего приезда, Ривер предпочла не говорить.

— Побойтесь Бога, детектив, моя девочка была в шоке! Ей просто нужно было время. Она не всегда рассказывала все в первые же секунды, но не тянула с подробностями дольше дня или двух. Если бы она вернулась домой… — Мэри мучительно всхлипнула, не сумев закончить мысль. Она была уверена, что если договорит, то однозначно потеряет самообладание.

Монро вздохнул.

— Хорошо, положим, вы правы на этот счет. Но… может быть, он ей угрожал?

— Кто? Этот Харриссон? — непонимающе качнула головой Мэри.

— Вы не допускаете подобного варианта? Возможно, Ривер просто боялась рассказать вам из-за угроз со стороны этого человека? Думаю, об аварии она сначала не говорила по той же причине — не хотела вас волновать.

Мэри покачала головой.

— Детектив, когда я родила Ривер, врачи сказали, что больше я не смогу иметь детей, и я сделала все, слышите, все, чтобы быть своему единственному ребенку опорой, поддержкой, матерью и другом. Я улавливала малейшие колебания в ее настроении, и если бы моя дочь пришла домой испуганной, я, несомненно, заметила бы это, как заметила и в день ее приезда! В нашей семье нет секретов. Понимаю, вам, надо думать, приходилось не раз слышать такое от родителей сложных подростков, но в нашей семье все действительно обстоит именно так. Я, Ривер и Майкл, всегда поддерживали друг друга. Так что, да, детектив Монро, я уверена, что у моей дочери не было великовозрастного ухажера по имени Джеймс Харриссон, или как он там себя еще называет!

Стивен понимающе кивнул.

— Я понял вас, миссис Уиллоу.

Мэри вздохнула.

— Я рада была бы, если б эта версия действительно имела место. Тогда легче было бы найти этого подонка… — лицо ее неконтролируемо скривилось в страдальческой гримасе, и женщина потерла глаза руками, стараясь не дать себе заплакать от отчаяния. — Господи, бедный Крис!..

— Что ж, извините, что побеспокоил, миссис Уиллоу. Я свяжусь с вами сразу же, как выясню что-либо.

Стивен нервно перебрал пальцами и уже собирался направиться к двери, когда безумная мысль заставила его замереть и вновь повернуться к женщине.

— Миссис Уиллоу?..

— Да? — Мэри посмотрела на него полными надежды глазами, и сейчас Стивену было невыносимо тяжело вынести этот взгляд матери, страшащейся услышать жуткие новости о судьбе своей единственной любимой дочери.

— Ваша дочь в день своего приезда не пыталась… она не говорила вам о чем-то сверхъестественном? Не намекала ни на что подобное?

Глаза женщины непонимающе округлились.

— О чем вы?

— Ривер не упоминала — вскользь или в шутку — например… о вампирах?

Несмотря на тяжесть свалившихся на нее обстоятельств, Мэри искренне изумилась и даже изобразила на лице слабое подобие скептической ухмылки.

— Детектив Монро… вы это всерьез?..

Стивен хмуро качнул головой.

— Нет. Разумеется, нет. Забудьте, — только и ответил он, поспешив выйти из дома Уиллоу.

Идиот! — отругал он себя, оказавшись на улице и направившись к машине. — Ты настолько отчаялся, что решил всерьез отрабатывать версию с вампиром?

Внутренний голос молчал, хотя чутье детектива отчего-то всячески отвергало здравый смысл и велело прислушаться к этой версии. Стивен уже и в самом деле начал думать, что сходит с ума.

Размышления прервал звонок от Грейс Конвей.

— Скажи, что у тебя хоть как-то продвигаются дела, — умоляюще произнес Монро вместо приветствия.

— Увы, — печально отозвалась напарница. — Опрашиваю сотрудников больницы, которые работали в ночь, когда привезли Криса Келлера. Пока что никаких зацепок, но я опросила не всех. Еще осталось две медсестры, врач-ортопед и охранник. У тебя, я так понимаю, тоже глухо? Что там с хозяином мотеля?

Стивен нахмурился, вспоминая свой диалог с Дрейком Талосом.

— Мистер Дрейк Талос?

— Да, все верно.

— С вами говорит детектив Стивен Монро, полицейское управление Лоренса, Канзас.

— Погодите… Лоренса? Я разговаривал с гудлендской полицией около получаса тому назад по делу о… происшествии в мотеле, хозяином которого я являюсь, и «Мотель Черного Дрейка» находится в Гудленде.

— Все верно, сэр, я лично был на месте преступления. Дело в том, что происшествие в вашем мотеле связано с еще одним делом, которое я расследую в Лоренсе, и мне очень нужно задать вам пару вопросов, которые, возможно, помогут мне пролить свет на происходящее.

— Хм… ну что ж, хорошо. Задавайте ваши вопросы, детектив Монро. Желаете знать, где я был за последние сутки? Приготовьтесь записывать, потому что дел у меня обычно очень много, и вам придется опрашивать многих людей, чтобы подтвердить мое алиби.

Стивен нахмурился, понимая, что собеседник отчего-то слишком рано начал уходить в защитную позицию. Впрочем, возможно, всему виной осадок после беседы с полиций Гудленда? Стивен решил, что следует оказать Талосу больше доверия, дабы успокоить его, а алиби — если понадобится — подтвердить уже после.

— Нет, сэр, речь пойдет не об этом. С вашего позволения, я хотел бы назвать вам несколько имен, и, если они вам знакомы, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы общались с этими людьми.

Некоторое время Талос явно колебался, не желая разговаривать с детективом, однако после раздумий решил, что разумнее будет не отказывать.

— Хорошо, детектив. У меня довольно обширный круг знакомых, но я постараюсь припомнить. Итак, кто вас интересует?

— Вам знаком кто-нибудь из людей по имени Крис Келлер, Ривер Уиллоу или Джеймс Харриссон?

Около полуминуты Талос молчал, старательно вспоминая. Быть может, даже чересчур старательно.

— Боюсь, что нет, детектив. По крайней мере, близких знакомств я с упомянутыми людьми никогда не водил. Полагаю, если я поинтересуюсь тем, кто эти люди, вы мне не скажете?

— Крис Келлер — имя одной из жертв… происшествия в вашем мотеле, сэр. Остальные два имени носят люди, которым, возможно, удалось избежать бойни и покинуть место преступления.

— Кто-то из них может оказаться убийцей, детектив? — послышался смешок, в котором не было и намека на веселье. Скорее, в нем ощущалась нервозность. — Вы намекаете на то, что я сам мог организовать бойню в своем мотеле и использовать своих знакомых? Не находите, что это было бы крайне недальновидно с моей стороны? Лучше прояснить заранее: нам стоит говорить в присутствии адвоката?

Стивен нахмурился. Похоже, ему не показалось: его собеседник говорил слишком нервно и постоянно ждал выдвижения обвинений. Неужто полиция Гудленда вела с ним столь напряженную беседу?..

— Я ни в чем вас не обвинял, мистер Талос, и не говорил, что хотя бы одно из названных мною имен принадлежит убийце.

— Так или иначе, я никого из этих людей не знаю и знать не желаю. Если у вас всё, детектив, прошу, не тратьте больше мое время. Мне еще предстоит множество разговоров с убитыми горем родственниками своих сотрудников и постояльцев мотеля.

— Я вас понял, сэр, спасибо… — он хотел договорить «за ваше время», однако Талос поспешил положить трубку, оставив Стивена наедине с его бессильной досадой.

— Стивен? — окликнула Грейс по телефону, когда пауза слишком затянулась.

— Да, прости, задумался, — недовольно отозвался Монро. — Про имена, разумеется, он ничего не знает, а на долгую беседу был не настроен. Так или иначе, у нас нет ни малейшего повода расспрашивать его более подробно.

— Ты будто бы жалеешь об этом, — хмыкнула Грейс.

— Мне не понравился этот тип, — признался Монро, садясь в машину и в сердцах хлопая дверью.

— Стивен, — мягко обратилась Грейс. — Ты на ногах уже двое суток. Готова поспорить, тебе сейчас никто не нравится.

Монро невесело усмехнулся.

— Тебя я еще перевариваю.

— Рада слышать, напарник, — отозвалась женщина. — Ладно, думаю, тебе стоит урвать пару часов сна. Я пока что поговорю с оставшимися сотрудниками больницы. Позвоню, если что-то выясню, договорились?

Стивен благодарно вздохнул. Его напарнице удалось поспать немного на пассажирском сидении по дороге в Лоренс, поэтому она сумеет ненадолго взять основную работу на себя. Стивен чувствовал, что в голове его мучительно пытаются выстроиться цепочки связей в этом странном деле, однако все они рушатся от усталости. Пара часов сна сейчас была бы очень кстати.

— Спасибо, Грейс, — сказал он.

— До скорого, — попрощалась она.

Стивен поспешил отъехать от дома Уиллоу, затем заглушил машину на стоянке заправки и, едва прикрыв глаза, попытался погрузиться в сон.

 

44

Грейс Конвей спешно шла к своему рабочему месту через участок, размышляя о том, что для большинства ее коллег нет никакой разницы, праздничный день отмечен на календаре, или самый обыкновенный — людей в полицейском участке на 4820 по Боб-Биллингс-Парквей было практически так же много, как днем. Грейс кивнула некоторым поздоровавшимся с ней коллегам и ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до своего стола, однако замерла она у рабочего места детектива Монро.

— Стивен! — воскликнула она, с удивлением увидев своего напарника на месте. — Что ты тут делаешь? Я ведь велела тебе поспать пару часов…

— И я обязательно буду выполнять твои приказы, когда станешь моим капитаном, — хмыкнул Монро, бегло взглянув на напарницу. Грейс стояла, сложив руки на груди, и продолжала требовательно глядеть на него. Стивен вздохнул. — Мне так и не удалось уснуть, и я быстро понял, что вряд ли смогу это сделать, пока не выясню, кто такой этот Джеймс Харриссон. Его имя никак не шло у меня из головы.

Грейс нахмурилась и придвинула себе второй стул.

— Мы ведь уже пробивали его по базе: на него ничего нет. По крайней мере, на того Джеймса Харриссона, которого нам описали супруги Уиллоу и Крис Келлер, — устроившись рядом с напарником, сказала она.

— Да, но мне показалось, мы искали не достаточно тщательно. И я был прав.

На лице Монро показалась усталая победная улыбка, и Грейс тут же встрепенулась, приготовившись внимательно слушать напарника.

— Что ты нашел?

— Я начал искать это имя в делах прошлых лет. Что-то я помнил в связи с фамилией Харриссон, это никак не давало мне покоя. Я нашел дело об убийстве Марты и Джессики Харриссон от 93-го года. Угадаешь с одного раза, как звали отца семейства?

Грейс склонила голову.

— Джеймс Харриссон, — скорее, утвердила, нежели спросила она, понимая, что ей хочет сказать напарник. — И ты уверен, что это он? Наш похититель?

Стивен открыл на мониторе своего компьютера фото десятилетней давности, которое практически в точности совпадало с портретом, составленным полицейским художником со слов Мэри Уиллоу и Криса Келлера. Да, на фото человек выглядел заметно моложе, однако наблюдалось довольно много схожих черт.

Грейс изучила глазами фотографию и качнула головой.

— Харриссон проходил подозреваемым по этому убийству, но его оправдали? — предположила она.

— Нет, он тоже пострадал во время нападения на семью. Подробностей дела в нашей базе нет, здесь есть только сам факт убийства, все остальные файлы отсутствуют. Есть пометка, что дело передано в ФБР.

— Что такого в этом деле могло заинтересовать Бюро? — нахмурилась Грейс.

— Этого я не знаю, — не скрывая недовольства, отозвался Монро. — Я даже звонил в ФБР и расспрашивал об этом деле, но мне вежливо объяснили, что дело закрыто, и совать в него свой нос мне не следует.

— Ясно. Серьезные мужики любят щеголять полномочиями, которых у нас нет, — закатила глаза Грейс. — Но ты, я так понимаю, на этом не остановился?

Стивен криво усмехнулся.

— Я попытался подробнее разузнать конкретно про этого Джеймса Харриссона. Джеймс Эммет Харриссон, родился 10 февраля 1964 года в Арваде, Колорадо. В школьные годы правонарушений за ним не числится. По описанию в школьных архивах, обычный ребенок: не круглый отличник, из которых, бывает, вырастают настоящие маньяки, не закоренелый хулиган…

— Ты и школу его на уши успел поставить в ночь перед Рождеством?

Монро нервно хохотнул.

— Нет, нашел в сети несколько ежегодников за семидесятые, кто-то старательно перенес всю информацию в интернет. Все потому, что на данный момент среди его одноклассников есть довольно известный поп-исполнитель… как его… — Стивен нахмурился, вспоминая имя популярного певца, которое за ненадобностью почти сразу вылетело из его головы. — А, черт с ним, неважно. Примечательно то, что сразу после окончания школы Харриссон вступил в армию США и прослужил в Форт-Карсоне в Колорадо-Спрингс три года. Затем уволился и открыл подростковую секцию по рукопашному бою и стрельбе здесь, в Лоренсе.

— Почему решил перебраться сюда из Арвады?

— Здесь жила его невеста Марта Сильвер, с которой они познакомились в последний год его службы, когда он попал в Центральный Мемориальный Госпиталь Колорадо-Спрингс. Там Марта Сильвер участвовала в волонтерской программе от Университета Колорадо, куда она уехала учиться, получив стипендию.

— А ты неплохо успел перерыть историю этой семьи, — хмыкнула Грейс. — Не удивлюсь, если ты выяснил даже причину, по которой Харриссон угодил в госпиталь.

— Есть отчет о том, что Харриссон в свой выходной стал свидетелем того, как на женщину напал грабитель с ножом. Он успел обезвредить нападавшего, но получил ранение.

— Так он, значит, человек высоких моральных принципов? — качнула головой Грейс. Стивен скептически посмотрел на нее, и она пожала плечами. — Сам послушай свой рассказ! Хорошист, патриот, бывший военный, гражданин, готовый вступиться за слабого… по портрету безумный похититель из него никак не получается.

— Я бы тоже так подумал, услышь я только эту часть истории, — смиренно кивнул Монро. Грейс приподняла руки, капитулируя и позволяя напарнику завершить свой рассказ.

— Хорошо. Что было дальше?

— Через полгода он женился.

— Ну, это, конечно, меняет дело, — не удержалась Грейс, криво улыбнувшись. — В таком случае ясно, почему ты сам никак не остепенишься.

— Очень смешно, — закатил глаза Монро. — Так или иначе, мне не хотелось бы оказаться на месте человека, у которого убили жену и дочь, — напомнил он. — Для полноты картины добавлю, что девочке было всего шесть лет.

Улыбка на лице Грейс увяла.

— Ох… — только и выдохнула она.

Лицо Монро сделалось непроницаемым, и он суховатым тоном продолжил рассказывать:

— Примерно за год до смерти своих жены и дочери Харриссон бросил работу в детской секции и присоединился к организации «Харриссонский Крест», в которой, как я выяснил, до этого работало несколько поколений мужчин из его семьи. Незадолго до вступления Джеймса Харриссона в эту секту…

— Секту? — недоуменно переспросила Грейс.

— Религиозное движение, — нехотя поправился Монро, — разделяющее католические верования с той лишь разницей, что всякую нечисть, — он сделал особый акцент на этом слове, — тамошние участники полагают вполне реальной и вещественной. Что примечательно, католическая церковь их поддерживает, по крайней мере, частично. Организация закрытая, достучаться до нее мне пока не удалось. Знаю только, что располагается она в Арваде, Колорадо, и ее поддерживает не только местная церковь, но и полиция штата. Я нашел некоторые косвенные указания на то, что «Харриссонский Крест» даже сотрудничает с полицией по некоторым делам, в которых есть любой намек на сверхъестественность.

Грейс непонимающе качнула головой.

— Полиция Колорадо нанимает их как экстрасенсов, что ли?

— Подробностей у меня пока нет, — вздохнул Монро. — Я позвонил в центральное полицейское управление Арвады, и мне ответили, что Джеймс Харриссон работает их консультантом, и проблем с законом у него нет, эти ребята были готовы поручиться за него. Я пробовал дозвониться по домашнему адресу Харриссона или в этот «Крест», но трубку никто не взял ни там, ни там.

На этот раз детектив Конвей серьезно нахмурилась.

— Интересный расклад.

— Да, — мрачно согласился Монро. — Жаль только, что до Арвады отсюда одна дорога займет часов восемь. Да и полномочий на то, чтобы вести дела в соседнем штате мне никто не даст. Тамошняя полиция палец о палец не ударит по моей указке, сама понимаешь, к тому же они явно дали понять, что будут поддерживать этого парня.

— Что ж, — передернула плечами Грейс, — прежде чем объявлять его в розыск, давай обсудим, что еще у нас на него есть, кроме схожести фотографии с портретом, который был сделан со слов свидетелей.

— Считаешь, схожесть может оказаться случайной? — голос Монро был спокойным, но в душе детектива взметнулось искреннее возмущение в ответ на скепсис напарницы.

— Я этого не утверждаю, — качнула головой женщина. — Просто напоминаю, что чета Уиллоу спросонья не запомнила, к примеру, машину этого человека, в их описаниях одежды тоже присутствовала некая путаница. Кто сказал, что черты лица нашего подозреваемого на портрете стопроцентно соответствуют действительности?

Стивен неуютно передернул плечами.

— Мэри Уиллоу — писательница, она хорошо умеет описывать людей.

— А еще она — шокированная мать, у которой похитили дочь, и она готова сейчас сказать и сделать что угодно, продемонстрировать любую уверенность и отбросить любые сомнения, чтобы полиция начала поскорее искать Ривер.

Монро хмыкнул.

— А Крис Келлер? Он ведь описал того же самого человека.

— А еще он говорил о вампирах, — скептически прищурилась Грейс. — Его адекватность на момент нашего разговора мы с тобой оба ставили под сомнение, Стивен, поэтому я бы не стала так напирать на то, что именно этот Джеймс Харриссон нам нужен. Но проверить его все-таки необходимо. Так что давай, рассказывай, что ты нашел.

Стивен кивнул.

— Я наткнулся на несколько новостных статей, в которых указывается имя этого человека. У меня действительно сложилось впечатление, что полиция Колорадо ему вполне доверяет, как доверяла и его предшественникам, которые тоже работали в «Кресте».

Грейс придвинулась ближе к монитору.

— А давно эта организация существует?

— Почти сто лет! — хмыкнул Стивен. — Создал ее Гарольд Харриссон, и после «Крест» возглавляли исключительно члены его семьи. Так вот, незадолго до вступления Джеймса Харриссона в «Крест» умер его отец Филипп. Обстоятельства смерти неизвестны… точнее, засекречены.

— Ты думаешь, Джеймс Харриссон убил своего отца, чтобы занять пост главы религиозной организации?

— Нет, алиби у него есть, — Монро внимательно посмотрел на напарницу, размышляя, сочтет ли она его сумасшедшим за ту версию, что никак не выходила у него из головы. Взвесив все «за» и «против», он все же решил поделиться своей теорией. — Послушай, я сейчас скажу то, после чего ты, возможно, решишь, что мне нужна консультация психотерапевта, — он нервно усмехнулся, — но у меня есть мысль, связывающая воедино то видео в сети, на котором появилась Ривер Уиллоу с нашим вторым неизвестным, смерть Марты и Джессики Харриссон десятилетней давности, саму суть работы «Харриссонского Креста» и показания Криса Келлера… как, впрочем, и состояние его тела…

Грейс заинтересованно посмотрела на напарника.

— Рассказывай.

— Что, если предположить — только предположить — что этот «Харриссонский Крест» действительно охотится на нечисть? Или на тех, кого считает нечистью. Это объясняет то, почему Ривер Уиллоу стала объектом внимания Харриссона. На видео, попавшем в сеть явно видно, что наш второй подозреваемый ее укусил. Это могло стать для Харриссона сигналом для того, чтобы искать эту девушку, ведь она вступила в контакт с нечистью. С вампиром.

— Стивен… — мягко начала Грейс, но Монро качнул головой.

— Дай мне закончить. Я не говорю, что сам верю в существование вампиров, Грейс, но Харриссон и его организация в них верят. Для них то, что произошло во время аварии, являлось определенным сигналом. Учитывая связи в полиции и, возможно — возможно — связи в ФБР, для Харриссона не составило труда найти Ривер Уиллоу, к тому же имя девушки было упомянуто в комментариях под тем видео. Дальше, сама знаешь, разыскать адрес несложно даже без связей в полиции, а уж при их наличии — и вовсе раз плюнуть! Учитывая специфику работы Джеймса Харриссона и обстоятельства аварии на видео, мы получаем мотив для похищения Ривер Уиллоу: Харриссон решил, что девушка может стать вампиром, поэтому ее нужно изолировать от общества и увезти.

— И убить, — мрачно добавила Грейс. — То есть, ты считаешь, что искать нам надо труп Ривер Уиллоу? Но откуда тогда запись в журнале «Мотеля Черного Дрейка»? Харриссон явно приехал туда не с трупом девушки на руках. Нет, Ривер (если это она) была жива. В номере следов борьбы нет… нет вообще никаких намеков на то, что там держали жертву похищения. Учитывая то, что убегать им, скорее всего, пришлось в спешке во время мотельной бойни, думаю, Харриссону было бы несподручно удерживать заложницу и одновременно стрелять в Криса Келлера. Мы ведь предполагаем, что пистолет, из которого был застрелен Крис Келлер, принадлежал тому же человеку, который ворвался на Лорен-Стрит 766?

— По крайней мере, это явно такое же оружие, — вздохнул Монро. — Здесь мне это не кажется совпадением, так что да, я подозреваю, что это пистолет Джеймса Харриссона.

— Тогда неясно, как он управлялся со своей заложницей.

— Если только Ривер Уиллоу чувствует себя заложницей. Возможно, Харриссон наобещал ей какое-нибудь чудесное исцеление от вампиризма, и она едет с ним добровольно.

Грейс поджала губы.

— Думаешь, она могла разделить его веру и последовать за ним?

— Судя по всему, Харриссон обладает неплохим даром убеждения и актерским талантом. Майкла и Мэри Уиллоу он легко обманул, прикинувшись профессором Стэнфорда. Много ли нужно, чтобы запудрить мозги напуганной молодой девушке?

Грейс неуютно передернула плечами.

— Но если под этим предлогом Харриссон мог заставить Ривер Уиллоу добровольно уехать с ним из Лоренса, его собственная цель при этом вряд ли изменилась. Раз он считает Ривер Уиллоу нечистью, почему же просто везет ее с собой? Почему он оставил ее в живых? Может, он реально полагает, что может излечить ее от вампиризма? Вколоть ей чесночную выжимку или заставить выпить пару литров святой воды…

— Не знаю, — качнул головой Стивен. — Фанатиков трудно понять, но я не удивлюсь, если он реально верит в нечто подобное. А возможно, что-то пошло не так. Возможно, Харриссон ждет чего-то? Может быть, превращения, которого не произойдет…

— Потому что никаких вампиров не существует. То есть, у нас имеется выросший из бывшего патриота спятивший фанатик, который похитил девушку и ждет, пока она превратится в монстра, чтобы ее убить?

— Это не исключено, — кивнул Монро. — Остается вопрос: кто же наш второй субъект, который пострадал в аварии, а потом вскочил? Я пересматривал это видео уже, наверное, сотню раз. И, знаешь, будь я на месте Харриссона, который существование вампиров под сомнение не ставит, я бы тоже не засомневался, что этот блондин — мой клиент, которого нужно прикончить как нечисть. Дальше вспомни, что говорил Крис Келлер: этот мужчина — по крайней мере, очень похожий на мужчину с видео — ворвался в дом через окно. На второй этаж. Криса Келлера из больницы тоже похищали через окно. Мы видим здесь общий почерк, пусть он и граничит с фантастикой.

— Но если похититель и человек на видео — это одно и то же лицо, как ему, черт возьми, удалось проворачивать такие похищения после того, как в него въехал внедорожник?

— Не знаю, — честно ответил Монро. — Может быть, у него есть брат-близнец, мстящий за его судьбу после аварии?

— И горячая бразильская любовница, которая потом закрутит интрижку с этим братом — разумеется, тоже, в отместку за своего возлюбленного.

Стивен поначалу вслушивался серьезно, но, когда понял смысл издевки, закатил глаза.

— Издеваешься, — констатировал он. Грейс развела руками.

— Просто у тебя получается какая-то бразильская драма, Стивен.

Монро со злостью прищурился, но быстро приподнял руки, показывая, что отбрасывает версию с мстительным братом и бразильской любовницей до лучших времен.

— Ну, хорошо. А может, у него сенсорная полинейропатия?

— Врожденная нечувствительность к боли? — нахмурилась Грейс. — Это очень редкое заболевание.

— Редкое, но ведь менее невозможное, чем вампиризм, — хмыкнул Монро. — Так или иначе, я все еще пытаюсь найти в этой истории хоть какое-то рациональное зерно.

— Поэтому я и не считаю пока, что ты спятил, — улыбнулась Грейс. — Продолжай. У тебя есть еще соображения?

— Меня не оставляют обстоятельства смерти и состояние тела Криса Келлера, — кивнул Монро. — Из всех трупов, что мы нашли после мотельной бойни, только Келлер был застрелен в голову, только у него вокруг рта была настоящая кровавая маска и… вот сейчас сочтешь меня психом: я не удивлюсь, если это не его кровь, а кровь других жертв мотельной бойни. Соответственно, на остальных трупах следы должны быть оставлены человеческими зубами. И вспомни само состояние тела Келлера, Грейс! Мы ведь разговаривали с ним, мы знали, что он был жив еще, как минимум, полчаса после нашего ухода. Он не мог быть мертв в течение тридцати шести и более часов на тот момент, когда мы нашли тело. Даже если предположить, что его убили сразу после похищения, все равно температура на улице должна была тормозить процесс разложения трупа, а не ускорять его. А мы нашли тело, которое разлагалось очень стремительно. Ты сама это видела, я не выдумываю.

Грейс вздохнула, понимая, что возразить ей здесь нечего.

— И что же? Крис Келлер реально превратился в вампира и устроил бойню в мотеле? А потом его застрелили из того же оружия, из которого стреляли в его доме в ночь на 24 декабря, то есть, предположительно это сделал Джеймс Харриссон?

— Инициалы которого значились в журнале мотеля.

— А после ему и Ривер Уиллоу, которая надеется получить исцеление от будущего превращения в вампира и едет со своим похитителем по доброй воле, удалось сбежать из мотеля, — скептически прищурилась Грейс. — В этой твоей версии — с ума сойти, я ведь называю это версией! — слишком много пробелов, Стивен.

— Она закрывает большинство пробелов, которые у нас появляются, когда мы не учитываем возможность присутствия сверхъестественного, Грейс. Не все пробелы, но большинство. Мою версию легко проверить: нужно просто посмотреть отчет патологоанатома на предмет наличия укусов на теле Криса Келлера. А также узнать, животное ли напало на людей в мотеле, или же это сделал человек.

Грейс вздохнула.

— Не верю, что соглашаюсь на это, но хорошо. Мы это проверим.

Стивен устало откинулся на спинку стула и потер руками лицо. Некоторое время Грейс молчала, затем хмыкнула и заговорила:

— А теперь, если мы закончили играть в охотников на нечисть, я расскажу тебе, что удалось выяснить мне.

Стивен встрепенулся.

— А у тебя что-то есть?

Настал черед детективу Конвей демонстрировать победную улыбку, которая вышла несколько нервной.

— Есть. И, если честно, не могу сказать, что это как-то противоречит тому, что тебе удалось найти. Я разговаривала с ортопедом Эмили Дженкинс, которая вправляла руку Крису Келлеру после перелома. Она рассказала, что была очень взволнована, узнав о похищении Ривер Уиллоу, потому что отец девушки Майкл — ее хороший друг и коллега. Доктор Дженкинс рассказала, что после того, как закончила с рукой Келлера, вышла из больницы выкурить сигарету и привести мысли в порядок, думая о том, как будет разговаривать с Майклом Уиллоу. У стен больницы она встретилась с неизвестным мужчиной, назвавшимся Джонатаном Твистом, и этот человек искренне интересовался обстоятельствами дела. Дженкинс рассказала, что Твист был с ней очень любезен и мил, выслушал ее и попытался успокоить. Никаких подозрений или опасений он у нее не вызвал. После он сказал, что ему нужно связаться со своим другом, который должен был встретить его, но не приехал. Дженкинс предложила ему позвонить из больницы, но Твист отказался, объяснив это тем, что больницы вызывают у него панический страх. Однако при этом ошиваться у стен больницы ему это не мешало.

Стивен нахмурился.

Грейс приподняла руку, жестом прося напарника подождать с вопросами.

— Эмили Дженкинс позволила ему позвонить с сотового телефона своего мужа. О чем он говорил со своим другом, она не знает, потому что Твист удалился на безопасное расстояние, а когда вернул телефон, удалил с него звонок.

— Детализацию звонков с этого номера ты, надо думать, уже заказала?

— Да, — кивнула Грейс. — И знаешь, что в этом всем примечательно? Звонок человека, один в один схожего с описаниями второго похитителя и мужчины с видеозаписи, был сделан не куда-нибудь, а в офис Дрейка Талоса, который является хозяином мотеля, где произошла бойня.

— Вот черт! — воскликнул Стивен.

— Лучше не скажешь, — хмыкнула Грейс. — Не знаю, что мы раскопали, Стивен, но, похоже, мы разворошили какое-то очень странное осиное гнездо.

 

45

Уотсон, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Стивен Монро стоял у двери обветшалого дома по адресу 4438 Юго-Западная Шоуни-Хайтс-Роуд, недовольно морщась от промозглого ветра. Сейчас он на многое готов был пойти, чтобы поменяться местами с Грейс Конвей, которая отправилась поговорить с доктором Терезой Маркес о вскрытии тела Криса Келлера. Мысль о предстоящей встрече с Дрейком Талосом, которая должна была состояться по договоренности через полчаса, согревала детектива еще меньше, чем только что допитый остывший кофе, однако Стивен понимал, что сейчас обязанности с напарницей мог разделить только так. То, на что собирался пойти детектив Монро, Грейс вряд ли бы одобрила.

Ожидая, пока старый знакомец, путь через дом которого в Уотсоне лежал к офису Талоса, откроет дверь, Монро вспоминал состоявшийся полчаса назад разговор с нервным хозяином мотеля.

— Детектив Монро, мне казалось, я в прошлый раз ответил на все ваши вопросы.

— Боюсь, что вынужден задать вам новые, сэр, и теперь их вряд ли удастся разрешить по телефону. У меня есть информация, что вчера ранним утром в ваш офис, в котором вы, похоже, любите иногда проводить время по ночам, поступил звонок от человека по имени Джонатан Твист.

— Вы решили подобрать новые имена, о которых мне ничего не известно, детектив?

— Мистер Талос, на вашем месте я бы не стал уходить от разговора подобным образом. Этого человека подозревают в убийстве и, возможно, он имеет отношение к происшествию в вашем мотеле. О том, почему этот человек звонил вам в офис в такой час и о чем вы с ним говорили, я бы хотел спросить у вас лично. Если вы откажетесь, я буду вынужден действовать… гм… более официально. Мы поняли друг друга?

Талос выдержал довольно долгую паузу, затем вздохнул.

— Не хочу, чтобы у вас складывались ошибочные ощущения, детектив. Ваши, как вы выразились, более официальные действия меня не пугают, мне скрывать нечего, но и препятствовать следствию я нисколько не желал. Я попросту уверен, что вы зря потратите время, но если вам так хочется побеседовать лично…

— Я буду в вашем офисе через час, мистер Талос.

На этом Стивен предпочел оборвать звонок. Дрейк Талос, насколько он успел узнать, держал несколько мелких предприятий и занимался инвестициями. Успешный мужчина, самостоятельно пробивший себе дорогу в жизни. Проблем с законом, судя по полицейской базе, у него не наблюдалось, однако чутье подсказывало Стивену, что за мелкими предприятиями Дрейка Талоса кроется то самое «осиное гнездо», о котором говорила Грейс. Не раз случалось, что люди такого типа открывали некие мелкие предприятия или компании для отвода глаз, а на деле могли проворачивать операции, которым позавидовала бы любая мафия. Монро понимал, что как только дело о похищении Ривер Уиллоу и убийстве Криса Келлера будет раскрыто, нужно будет обратить более пристальное внимание на фигуру Дрейка Талоса… если он, конечно, не окажется причастным к текущим обстоятельствам и не сядет за решетку как соучастник похищения и убийства. Напарница разделяла мнение Стивена, призывая одновременно к осторожным и благоразумным действиям в отношении этого человека, чтобы не спугнуть его. Вполне возможно, они действительно вышли на крупную рыбу, проворачивающую незаконные дела под носом полиции.

По дороге в Топику Стивен набрал номер своего знакомого. Им был молодой человек по имени Тайрелл Грин. Несколько лет назад он проходил свидетелем по делу об убийстве своего соседа Мэтью Соммерса. Показания Грина оказались ценны тем, что в доме убитого соседа молодой человек тестировал самодельное прослушивающее устройство, которое и помогло выйти на след двух грабителей, ворвавшихся к Мэтью Соммерсу и убивших его, когда тот попытался оказать сопротивление. Никаких обвинений во вторжении в частную собственность Грину предъявлять не стали, закрыв глаза на его, как он это называл «маленькие шалости», так как молодой человек явился в полицию сам, передал запись и рассказал, где было спрятано устройство, которое при обыске не обнаружили. Сейчас Стивен искренне надеялся, что Грин не растерял свои навыки и сумеет помочь ему с Дрейком Талосом.

Дверь, наконец, открыли, и на пороге появился худосочный молодой человек со спутанной гривой каштановых волос в потертых тренировочных штанах и в помятом свитере.

— Пардон, детектив, — размашисто зевнув, сказал молодой человек. — Меня чутка вырубило после вашего звонка. Не сразу стук услышал.

Стивен нахмурился и без приглашения вошел в обветшалый дом, в котором, казалось, было не намного теплее, чем на улице. Свет нигде не горел, повсюду валялись пустые банки из-под пива и обертки от совершенно разнообразных снеков. Удивительно, как при таком рационе питания Тайрелл еще не слег с язвой желудка.

— Скажи, что ты успел подготовить то, что мне надо, прежде чем отключиться, — поморщился Монро. — И, надеюсь, ты хотя бы причешешься и переоденешься, прежде чем ехать со мной. Если около офиса Талоса будет ошиваться тип твоей наружности, это вызовет вопросы.

Грин небрежно отмахнулся.

— Да мне привести себя в порядок — пять минут надо.

Стивен сильно в этом сомневался… по крайней мере, он весьма сомневался в том, что у них с Тайреллом понятие «привести себя в порядок» имеет один и тот же масштаб.

— Тогда поспеши, — хмуро приказал Монро. — У нас не так много времени. Тебе еще нужно показать мне, как работает устройство. Ты, к слову, так и не сказал, успел ли его подготовить.

— Обижаете! Да все уже готово было еще до вашего звонка, — криво усмехнулся Грин, и кожа на впалых щеках показалась мешковатым чехлом, натянутым на заросший волосами череп. — Между прочим, вам достанется одна из последних моих игрушек. Собрал ее почти что из дерьма и палок на коленках, если честно, но давно хотел проверить эту идею. Получилось отлично, и дальность действия я проверял лично.

— На очередном соседском доме? — невесело усмехнулся Монро, тут же приподняв руки, предупреждая ответ собеседника. — Впрочем, не говори. Не хочу знать. Лучше расскажи о прослушке.

Грин поморщился: по-видимому, его задел факт, что его произведение искусства называют простой прослушкой, однако делать замечание детективу не стал.

— Это просто чудо на текстолитовой пластине! Я решил поставить туда двойной УВЧ и получил дальность действия почти три тысячи футов! Использовал СВЧ-транзисторы с граничной частотой выше гигагерца. Частота приема при этом почти не гуляет, разве что самую малость, но в целом звук получится чистый, слова будут разборчиво слышны. Микрофон чувствительный, хотя снял его с дешевого китайского мафона. Ха! — он несколько нервозно хохотнул. — А еще говорят, что китайцы только всякую липу делают. Я всегда считал, что это брехня!

— Оставь китайцев в покое и продолжай, — поторопил Стивен, опасаясь, что доморощенный радиолюбитель пустится в долгие рассуждения о качестве китайской техники. Если такое начнется, Грина будет уже не остановить. Недовольный тем, что его оборвали, молодой человек нахмурился и продолжил с деланной неохотой:

— Жучок питается от обычного литий-ионного аккума. Единственный минус: когда он работает, могут глохнуть — просто наглухо ложиться — телеканалы на небольшом расстоянии от него, но, раз вы говорите, что это офис, вряд ли там кто-то будет смотреть телек.

Монро поначалу пытался вникать в устройство радиожучка, однако быстро потерял нить и принялся лишь кивать, натужно хмуря брови. Основные положения он уловил: собранный Тайреллом Грином жучок будет достаточно чувствителен при своей компактности и сумеет передать все слова, произнесенные в кабинете Дрейка Талоса на приемник, который будет находиться вне здания.

— Ладно, хватит лекций, — вздохнул Стивен. — Лучше неси сюда свое художество.

Тайрелл вновь ухмыльнулся и удалился в соседнюю комнату, из которой доносился запах спаянных проводов и металла.

Не зная, куда себя деть, Монро нехотя приземлился на жесткий и древний диван, нелепого кирпичного цвета, который, похоже, по возрасту был намного старше его самого. Из-под старой пружинистой подушки, шурша, показалась смятая упаковка из-под картофельных чипсов.

Грин вернулся примерно через минуту, держа в руке тонкую маленькую пластиковую черную коробочку, из которой торчал провод, тянущийся к аккумулятору.

— Вот, — с гордостью и жаром произнес молодой человек. — Говорю же, это произведение искусства!

По мне, так обычная пластиковая коробка с хвостиком, — мрачно буркнул про себя Монро, но предпочел этого не говорить.

— Ловить буду на обычный китайский приемник, — пожал плечами Грин, не дождавшись комментариев.

— Это твое личное дело, — отмахнулся детектив. — Как мне его установить? И куда?

Тайрелл пожал плечами, поглядев на столь невпечатлительного собеседника.

— Да можете куда угодно его пихнуть! — радушно усмехнулся Грин, явно считая, что его манера речи должна вызывать у собеседника, как минимум, улыбку. Стивен ничего забавного в хамоватых репликах Тайрелла не находил и едва удерживался от того, чтобы сделать ему замечание. Впрочем, он еще во время предыдущих встреч с этим индивидом убедился, что читать ему мораль бесполезно.

Не получив в ответ на свой воодушевленный возглас никакой реакции, Грин заметно поник и заговорил, плохо скрывая обиду.

— Главное разместить жучок в то самое помещение, которое хотите прослушать. Лишь бы его не заметили. Я его настроил, так что ничего крутить и вертеть вам не надо. Эта малышка сделает все за вас.

— И я буду слышать все, что происходит в помещении?

— Так точно, — самодовольно осклабился Грин. — Все до последнего слова.

— Что ж, это именно то, что нужно, — Монро ударил себя по коленкам, готовясь встать, однако понял, что поспешил, потому что Тайрелл Грин был еще совершенно не готов выезжать. Тяжело вздохнув, детектив осуждающе посмотрел на молодого человека. — А теперь приведи себя в порядок и поехали. Время не ждет.

 

46

Лоренс, штат Канзас 25 декабря 2003 года

В морге Мемориальной городской больницы было непривычно темно, и Грейс Конвей не сразу сумела заставить себя пройти по погруженному во мрак коридору.

Вот ведь Стивен со своими байками про вампиров нагнал паранойи! — отругав себя за необоснованные страхи, подумала Грейс, стараясь взять себя в руки и проделать столь нежеланный путь.

— Доктор Маркес? — окликнула она, осторожно продвигаясь впотьмах.

— Детектив Конвей! — тут же отозвалась темноволосая и смуглая женщина средних лет, появившись в поле зрения. — Заходите. Feliz Navidad!

— И вам счастливого Рождества, — криво усмехнулась Грейс. — Впрочем, это Рождество у меня выдалось не самым счастливым, и, думаю, вы знаете, почему.

Доктор Маркес вернула детективу усмешку и кивнула.

— Еще как знаю. И хочу сказать, что ту еще задачку вы мне привезли с этим телом! Родителям этого мальчика я очень сочувствую… не представляю, какой ужас они испытали, увидев его таким.

Грейс поджала губы, боясь, что доктор Маркес вновь начнет рассказывать ей о своих сыновьях и намекать на то, что нужно ловить счастливые годы материнства, пока не поздно, однако на этот раз обошлось.

— А почему у вас здесь так темно? — осведомилась детектив, окинув взглядом морг, вновь показавшийся ей зловещим.

— Боюсь, только при таком освещении… точнее, при его отсутствии можно сохранить хоть что-то от тела Криса Келлера.

— В каком смысле? — нахмурилась Грейс, тут же забыв про темноту.

— В том смысле, детектив Конвей, что тело этого юноши под ультрафиолетом разлагается буквально на глазах. Его состояние под освещением существенно ухудшилось, пока с него снимали одежду и фиксировали биологические характеристики. Моя ассистентка едва удержала свой давний ужин в желудке, когда увидела, с чем мы имеем дело. Насчет освещения мы быстро определили, что оно существенно влияет на состояние тканей, поэтому работали с минимальным светом и в защитных костюмах. Собственно, особые условия пытаемся поддерживать до сих пор почти на всем этаже морга. В прозекторскую сейчас доступ и вовсе закрыт.

Грейс непонимающе покачала головой. Тереза Маркес слыла житейской сплетницей и обожала сгущать краски, когда дело касалось чужих отношений, но в своей профессиональной деятельности обыкновенно давала трезвые и взвешенные оценки. Отчего же она описывает состояние тела Криса Келлера таким жутким? И зачем такие предосторожности? Грейс не могла этого понять, учитывая то, что ей довелось видеть тело убитого юноши в Гудленде, и в нем не было ничего, что могло бы повергнуть ассистентку патологоанатома в такой шок. Разве что Тереза Маркес соблаговолила взять себе в ассистентки совершенно неопытного интерна-первогодку?

— Вы хотите сказать, что тело держали в какой-то агрессивной среде, которая послужила… гм… ускорению разложения?

Доктор Маркес нахмурилась.

— За тридцать шесть часов таких изменений все равно наступить не могло, детектив Конвей. Среда, конечно, может быть и впрямь агрессивной, но от разъедающих жидкостей, к примеру, остались бы иные следы, и на одежде это бы тоже сильно сказалось. Вообще говоря, если бы не одежда, я бы почти сразу уверилась, что этот молодой человек умер не день и не два назад, а значительно раньше. В тех условиях, в которых приходилось делать вскрытие и при том состоянии, в котором к нам попало тело, точные выводы делать сложно. Но вряд ли его переодевали перед тем, как оставить у того мотеля. Да и к тому же, по отчету с места преступления можно сделать вывод, что тело не переносили.

Грейс передернула плечами.

— Признаков переноса не обнаружили, все верно.

— Добавлю, что с момента обнаружения тела и до вскрытия состояние его сильно ухудшилось, и я даже поначалу решила, что имеет место какое-то несоответствие, потому что нам привезли тело, которое буквально разлагалось на глазах, а в протоколе с места преступления описано тело в довольно… гм… сносном состоянии. Но не думаю, что вы с детективом Монро допустили бы подобную путаницу.

Услышав имя напарника, детектив Конвей поняла, что невольно оказалась на опасной дорожке: за время их совместной работы доктор Маркес уже не раз намекала ей, что Стивен Монро стал бы прекрасным кандидатом в мужья. Грейс не хотелось в который раз объяснять этой неумолимой сплетнице, что для подобных рассуждений сейчас не время и не место.

— Не допустили бы, вы правы, — вздохнула детектив. — Если вы не против, давайте более предметно поговорим об осмотре тела. Что вы обнаружили? Для начала я хотела бы узнать, принадлежит ли кровь на лице трупа самому Крису Келлеру…

Доктор Маркес одобрительно улыбнулась: она любила, когда собеседник верно улавливает ход ее мысли.

— Как раз с этого и собиралась начать, детектив Конвей. Нет, кровь на лице Криса Келлера принадлежит не ему — она принадлежит даже не одному человеку, а нескольким, судя по химическому составу. Также следы чужой крови обнаружены и в ротовой полости. Там же найдены застрявшие между зубами мелкие частицы человеческой кожи. У меня сложилось впечатление, что перед смертью этот юноша довольно успешно пытался укусить нескольких человек…

Грейс почувствовала, как по спине пробежала нервная дрожь.

Боже, неужели Стивен мог оказаться прав?..

Доктор Маркес испытующе смотрела на свою собеседницу, ожидая ее комментариев.

— Вот как, — только и сумела выдавить из себя Грейс. — А… что с самим трупом? Что выявили при вскрытии?

Доктор Маркес с готовностью кивнула.

— Все трупные изменения на теле Криса Келлера — поздние. Наблюдается частичное размягчение тканей, в левой и правой подвздошных областях — разжижение. Гнилостные изменения распространились на левую и правую поясничную области, проникли в гипогастрий и эпигастрий, началось образование гнилостной венозной сети характерного грязно-зеленого цвета. В области живота, мошонки и кистях рук началась трупная эмфизема, однако мне странно, что она не затронула при такой скорости лицо. В области левого виска сильные некротические изменения, при этом огнестрельное ранение на правом виске выглядит — относительно других участков тела — вполне сносно.

Грейс удивленно округлила глаза.

— В чем дело, детектив? — прервалась Маркес.

— Н-нет, ни в чем, просто… вы, конечно, упоминали, что тело в плачевном состоянии, но я никак не ожидала, что оно могло попасть к вам в настолько плохом виде. Мы наблюдали трупные пятна, их было видно еще на месте преступления, но вы явно описываете труп, который, скажем так, залежался.

— О том я вам и толкую. И не было внешних факторов, которые могли бы поспособствовать подобному ухудшению состояния тела при транспортировке в морг. Мы отправили на срочные лабораторные анализы мышечную ткань из бедренной области, но… особенных прояснений результаты не принесли.

Грейс вздохнула, понимая, что Стивен будет должен неделю покупать ей кофе за одно то, что она задаст этот вопрос.

— Доктор Маркес, — она помедлила, — вы, часом, не обнаруживали на теле Криса Келлера каких-нибудь следов… укусов или чего-то подобного?

К удивлению Грейс, Тереза Маркес просияла.

— Как раз к этому шла, — воодушевленно сказала она. — К травмам. Первое что сильно бросалось в глаза, кроме пулевых ранений, это, разумеется, перелом правого предплечья со смещением обеих лучевых костей. Сложилось впечатление, что после перелома юноша долгое время провел без должной медицинской помощи — острые края обломанной кости продолжали повреждать друг друга, словно Крис Келлер продолжал работать правой рукой, несмотря на травму. Или был вынужден это делать. Боль должна была быть невыносимой. В области перелома множество костных осколков, засевших в мышцах.

Детектив Конвей нахмурилась. Она прекрасно помнила гипс на руке юноши во время разговора в больнице. Зачем убийце понадобилось его снимать?

— Скажите, доктор Маркес, а такая боль могла помутить рассудок и заставить человека вести себя, скажем… агрессивно?

Патологоанатом передернула плечами.

— Скорее, это могло заставить человека потерять сознание или погрузить его в состояние шока. Вы можете себе представить, каково даже коснуться сломанной конечности? А орудовать ею, как здоровой — это и вовсе пытка.

Грейс в детстве случалось ломать руку, и она невольно поморщилась при одном воспоминании об этом. Будучи подростком, она кричала от боли, даже не шевеля рукой, пока родители везли ее в больницу. Нет, она никак не могла вообразить, что сломанной рукой можно орудовать, как здоровой. Болевой порог и выносливость для этого должны быть просто нечеловеческими… либо чувствительность к боли и вовсе должна отсутствовать.

— Ясно. Продолжайте, пожалуйста.

— На теле два пулевых ранения. Одно из них стало причиной смерти, вторая пуля засела в печени. При этом, похоже, в печень стреляли уже после смерти.

Грейс приподняла брови. Она понимала, что доктор Маркес не ответит ей на вопрос, зачем было так поступать, но сам вопрос не переставал крутиться у нее в голове.

— А может… все-таки, сначала прострелили печень, потом висок? Например, выпустив две пули подряд?

— Судя по характеру повреждений, детектив Конвей, стреляли уже в печень трупа. Я бы даже не сказала, что свежего трупа. Изучая раневой канал, я пришла к выводу, что в корпус Криса Келлера стреляли с близкого расстояния, при этом он явно был уже мертв, потому что печень была к тому моменту лишена нормального кровенаполнения и тургора. При этом разрывы и трещины минимальны для такого выстрела. Нет, детектив, стреляли совершенно точно в мертвое тело.

Просто какая-то околесица, — поморщилась Грейс. — Зачем кому-то сначала снимать с парня гипс, потом убивать его, потом вывозить в другой город, а следом стрелять ему в печень? Может, это какой-то ритуал? Кровавая месть? Но кому этот юноша мог так насолить?

— Ладно, — отмахнулась Грейс, — похоже, пока имеет смысл перейти к дальнейшим травмам. Что вы говорили о следах… укусов или чего-то подобного?

— Пока ничего, — улыбнулась Тереза Маркес. — Но собиралась сказать, что проколы были обнаружены на левом предплечье. Вокруг них ткани также начали размягчаться.

Грейс почувствовала, что ноги едва не предали ее, вознамерившись подкоситься.

Версия о вампире, что, может действительно оказаться правдой? — лихорадочно подумала она, однако поспешила тут же одернуть себя. — Нет, погоди. Думай. Этого просто не может быть. Возможно, это не след зубов, а след от шприца? Это, конечно, не объясняет того, зачем Крис Келлер начал нападать на постояльцев мотеля и его сотрудников, но все же…

— На что похожи эти проколы? — собравшись с силами, спросила детектив Конвей, стараясь держаться бесстрастно.

— Я оптимист, детектив Конвей, поэтому предпочла бы думать, что это похоже на укус, — кивнула доктор Маркес, сохраняя на удивление спокойное выражение лица. — Судя по расстоянию между проколами, которое составляет примерно полтора дюйма, я поначалу предположила, что это могла сделать гюрза.

Грейс непонимающе нахмурилась.

— Гюрза?

— Левантская гадюка, — передернула плечами доктор Маркес. — По крайней мере, по расстоянию между ядовитыми трубчатыми зубами, очень похоже. У большинства змей расстояние между трубчатыми зубами не превышает половины дюйма. Есть еще вариант с королевской коброй, но в нем я сомневаюсь больше. Дело в том, что яд королевской кобры вызывает нервнопаралитический эффект: блокирует мускульные сокращения, вследствие чего в течение четверти часа наступает паралич дыхательной системы, однако причина смерти нашего юноши не асфиксия, а обширная черепно-мозговая травма.

— А яд гюрзы подействовал бы иначе?

— Яд гюрзы — сильное гемолитическое вещество, разрушающее структуру эритроцитов, что еще можно посчитать за правду на первый взгляд…

Грейс испытующе посмотрела на патологоанатома.

— Но вы сомневаетесь, что это была змея? — сокрушенно спросила она.

— Эта версия была у меня под сомнением хотя бы потому, что ни гюрза, ни королевская кобра в нашем регионе не водятся. Разве что, кто-то намеренно завел одну из этих змей в террариуме. Но тут дело даже в другом.

— Последствия отличаются от последствий укуса змеи, так? — вздохнула Грейс.

— Яд змеи, конечно, мог привести к плачевным последствиям для тела, но не к таким. Судя по тому, что лежало у меня на столе, я бы сказала, что Крис Келлер умер не меньше недели назад, а то и двух, и все время до момента обнаружения находился в агрессивной среде. К тому же из лаборатории пришел отчет прямо перед вашим приходом, детектив Конвей, и следов змеиного яда в теле Криса Келлера обнаружено не было. Зато был выявлен сильнейший дефект УФ-эндонуклеазы и фермента полимеразы-1. Я решила проверить это, основываясь на том, как быстро разлагается тело под ультрафиолетовыми лучами.

Грейс склонила голову.

— Вот теперь я совсем перестала вас понимать, — нахмурилась она. — Что это должно значить?

— Речь о белке, выявляющем участки ДНК, поврежденные ультрафиолетовыми лучами, и ферменте, участвующем в процессе восстановления разрывов ДНК.

— То есть, вы нашли подтверждение своему выводу о том, что тело Криса Келлера стоит беречь от света? — уточнила Грейс.

— Да, — кивнула доктор Маркес. — И даже могу предположить диагноз, который характерен для таких дефектов. К слову, на эту мысль навел меня Майкл Уиллоу — он заходил ко мне, и я упомянула об отчете. После даже испугалась, что он упадет в обморок, потому что Майкл резко побледнел, услышав об этом. Он вспомнил одно заболевание, которое в единичном случае он встречал в своей недалекой родословной: ксеродерма пигментная, слышали о таком?

Грейс недовольно покачала головой, но вынуждена была признать:

— Нет.

— Это хроническое наследственное заболевание, встречающееся примерно в одном случае на 250 тысяч.

— То есть, редкое, — хмыкнула Грейс.

— Достаточно, — кивнула доктор Маркес. — В основном встречается в регионах Средней Азии и Средиземноморского побережья Африки, но, в целом, больные ксеродермой могут встретиться и в нашем регионе. Чаще это заболевание наблюдается у девочек, хотя риску заболеть подвержены оба пола. По статистике считается, что чаще всего это заболевание возникает у детей, рожденных от родителей, которые были близкими кровными родственниками.

Грейс прищурилась.

— Это уж точно не про Винсента и Викторию Келлер.

— К тому же, ксеродерма выявляется обыкновенно в первый год жизни, чего у Криса Келлера, сами понимаете, не произошло. И характерных признаков не наблюдалось.

— А в чем… гм… суть этой болезни?

— В повышенной чувствительности кожи к солнечной радиации и ультрафиолетовым лучам. При пигментной ксеродерме наблюдаются изменения кожи, последовательно сменяющие друг друга: воспаления, гиперпигментация, атрофия, гиперкератоз и злокачественные опухоли и новообразования на коже. Также большой процент больных страдает от поражения глаз, начиная от конъюнктивита и заканчивая опухолями.

Грейс вздохнула.

Черт побери, только больше вопросов! И ни одного ответа…

— Чего у Криса Келлера тоже не наблюдалось. И чего уж точно не мог вызвать яд змеи, — она внимательно посмотрела на доктора Маркес. — Что же с ним произошло?

— К сожалению, ответа на этот вопрос у меня нет. Ни одно известное мне заболевание не может привести к подобным трупным изменениям за такой короткий срок, и я не представляю себе, что буду писать в своем заключении. Мне приходит в голову мысль далеко не самая радужная, и, если по дальнейшим анализам она подтвердится, сюда сгонят целую армию сотрудников ФБР и АНБ.

Грейс изумленно округлила глаза, догадываясь, куда клонит Тереза Маркес.

— Вы считаете, на этом юноше испытывали какое-то биологическое оружие?

— Подтверждения этой теории у меня пока нет, но, скажем так, — патологоанатом опасливо обернулась в сторону прозекторской, скрытой где-то в зловещей темноте коридора. — Подходить к этому телу без костюма химзащиты я бы не рискнула. Санитаров, которые везли тело на скорой в Лоренс и находились около него несколько часов, уже поместили в карантинные палаты для обследования, однако пока что ничего тревожного в их анализах не нашли.

— То есть, бить тревогу и привлекать к этому делу Бюро или Агентство Национальной Безопасности еще рано? — Грейс почувствовала, что голос ее слегка подрагивает.

— Пока рано, — кивнула доктор Маркес. — В общем, я вам так скажу, детектив Конвей: с чем бы вы ни столкнулись, то, что вызвало в теле Криса Келлера такие жуткие преобразования, современной медицине еще не встречалось…

 

47

Топика, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Офис Дрейка Талоса располагался в небольшом двухэтажном здании, в архитектуре которого сочетался современный стиль и элементы барокко, с кремово-белыми стенами с цилиндрическими каменными колоннами.

Припарковав машину, Стивен Монро дождался, пока старый Форд Тайрелла Грина, следовавший за ним по пятам, остановится через улицу. Заглушив мотор, молодой человек бросил короткий взгляд на детектива и выразительно кивнул.

Хоть рацией своей китайской не стал размахивать, чтобы четче дать понять, с кем он здесь и зачем, — недовольно подумал Монро, которому начало казаться, что небольшой радиожучок прожигает ему карман куртки. Инстинктивно тронув устройство и задев лежащую рядом фотографию, необходимую для будущего разговора, детектив убедился, что аккумулятор не раскаляется, а прислушавшись к повисшей в автомобиле тишине, он лишний раз удостоверился, что собранная прослушка не издает никаких звуков, которые могли бы его выдать.

Ну, ладно, — решительно выдохнув, Монро вышел из машины и направился к зданию офиса. Нажав кнопку дверного звонка, он несколько секунд подождал, пока угрюмый высокий охранник откроет ему дверь изнутри.

— Детектив Монро, полиция, — тут же показав удостоверение и значок недоброжелательного вида охраннику, представился Стивен. — У меня назначена встреча с мистером Дрейком Талосом. Я говорил с ним по телефону.

Не удостоив детектива ни единым комментарием, мужчина в черной униформе отошел от двери и впустил его в здание, после чего вернулся на свой пост в расположенной справа от входа стеклянной будке. Монро беглым взглядом заметил на посту охранника мониторы видеонаблюдения и с облегчением понял, что камер всего четыре, ни одна из которых не снимает кабинеты. Одно изображение показывало улицу перед зданием, на остальных трех четвертях экрана виднелись пустующие коридоры офиса.

Возможно, задача будет проще, чем я думал, — обнадежил себя Монро и, одернув куртку, направился вперед по коридору.

Ничто вокруг не показалось Стивену примечательным на первый взгляд: аккуратный широкий светлый коридор, кое-где на настенных полках стояли декоративные цветы, похожие на искусственные, у пустующего секретарского стола журчал небольшой фонтанчик, а еще чуть дальше располагался кулер с водой и кофейный автомат.

Дрейк Талос — лысый, гладко выбритый темнокожий мужчина крепкого и плотного телосложения, казавшийся в свои сорок два года человеком без возраста, одетый в дорогой светло-серый костюм — вышел навстречу детективу из кабинета напротив секретарского стола.

— Счастливого Рождества, детектив Монро, — несколько натянуто улыбнулся он, демонстрируя белоснежные зубы и протягивая руку нежелательному визитеру. Лицо Стивена сохранило непроницаемое выражение, однако на рукопожатие он ответил. Ладонь Талоса оказалась прохладной и немного влажной от пота.

— Сожалею, что ваш праздник омрачило столь трагическое событие, мистер Талос, — учтиво кивнул Стивен. — Уверен, что с вашей помощью мы сможем как можно скорее поймать людей, причастных к происшествию в мотеле.

— Полиция Гудленда официально передала вам это дело, детектив Монро? — старательно изображая учтивый интерес, спросил Дрейк. — Теперь его ведете лично вы?

Стивен терпеливо вздохнул.

— Между происшествием в мотеле и делом, которое ведем мы с напарницей, есть определенная связь, поэтому сейчас мы сотрудничаем с полицейским управлением Гудленда, сэр.

Дрейк передернул плечами и предпочел не комментировать этот ответ. Стивен огляделся вокруг.

— Вы сейчас в офисе один, мистер Талос? Кроме охранника в здании никого?

— У большинства моих помощников есть возможность отдохнуть в Рождественское утро, детектив, а я такой привилегии лишен в свете последних событий, так что, да, кроме меня Джеффри сейчас в офисе никого. Это один из тех вопросов, которые вы хотели задать мне непременно лично? — в уголках губ Талоса появилась скептическая полуулыбка.

— Нет, сэр, — терпеливо и максимально вежливо отозвался Стивен. — Я хотел побеседовать с вами лично по другой причине, но, думаю, лучше обсудить все по порядку. Вы не возражаете, если мы поговорим в вашем кабинете?

Монро бросил мимолетный взгляд на скучающего охранника, однако Талос, похоже, понял его намек на необходимость разговора без свидетелей и решил согласиться.

— Ну, разумеется, — приторно улыбнувшись, он повернулся к своему кабинету и жестом пригласил визитера внутрь, пропуская его вперед.

Стивен, оказавшись в кабинете, сразу подумал о том, что спрятать здесь жучок будет довольно проблематично: похоже, Талос был сторонником оптимального минимализма в отношении мебели и старался не загромождать помещение излишними декоративными элементами. В кабинете наличествовал рабочий стол с настольной лампой и лэптопом, два кресла по обе стороны стола, один вытянутый стеллаж с закрытыми ящиками, мусорная корзина в самом углу у окна и этажерка с книгами в противоположном конце этого просторного помещения. Также имелся небольшой кожаный диван у стены слева от окна, а около него стоял круглый стеклянный журнальный столик.

Черт, и куда же мне незаметно спрятать этот клятый жучок? — судорожно подумал Монро, однако постарался ничем не выдать своих переживаний.

Талос занял свое рабочее место и жестом указал детективу на кресло напротив. Стивен, благодарно кивнув, присел.

— Итак, — Дрейк сцепил пальцы на столе и вопросительно кивнул. — Мы встретились лично и говорим без свидетелей. Какие же у вас ко мне вопросы, детектив?

Стивен прочистил горло.

— Вчера ранним утром в ваш офис поступил звонок от человека по имени Джонатан Твист.

— Вы упоминали мне это имя по телефону, — кивнул Талос. — И я вынужден повторить, что не знаю этого человека, — Монро прищурился и набрал в грудь воздуха для предупредительной реплики, однако хозяин кабинета качнул головой и приподнял руку, призывая Стивена его дослушать. — Я вовсе не пытаюсь увиливать, детектив. Я говорю правду: это имя мне незнакомо, звонивший мне не представился.

— Однако, судя по данным телефонной компании, вы говорили с ним около четырех минут, — склонил голову Стивен. — Это достаточное время для разговора по делам. Обыкновенно разговоры с незнакомцами занимают намного меньше времени.

— Я довольно понимающий человек, детектив Монро, и предпочитаю не расплевываться с людьми за пару секунд. Вы можете найти этому подтверждение хотя бы тем, что и с вами я говорил дольше минуты, хотя на момент вашего звонка у меня уже состоялась беседа с полицией, и я был занят совершенно другими делами.

Стивен едва сдержал усмешку.

— Поверьте, мистер Талос, я учту эту любезность, — отозвался он, глубоко вздохнув. — Расскажите мне о звонке Джонатана Твиста. Чего хотел этот, как вы изволили выразиться, незнакомец?

— Откровенно говоря, детектив, я считаю, что этот человек просто ошибся номером, — пожал плечами Талос. — Возможно, перепутал пару цифр? Он не представился, когда я взял трубку, несколько секунд молчал, затем начал спрашивать какого-то Джеймса.

Стивен прищурился.

— Джеймса? Часом, не Джеймса Харриссона?

Талос снова пожал плечами. Чутье подсказывало Стивену, что этот человек врет и пытается отвести от себя внимание следствия, но при этом слишком явно цепляться за подброшенную собеседником соломинку не спешит. Похоже, он полностью принял правила игры и собирался непременно выиграть.

— Этого я не знаю, детектив. Кажется, это имя вы мне уже называли во время вашего первого звонка? — он качнул головой. — Не берусь утверждать, что звонивший искал не Джеймса… — Талос сделал едва заметную паузу, хмурясь и будто припоминая фамилию, — Харриссона, но и не стану заявлять, что он искал именно его. По одному только нашему округу может проживать несколько сотен человек по имени Джеймс Харриссон и еще больше просто с именем Джеймс. Так что, боюсь, здесь мои показания вам никак не помогут, я понятия не имею, кого спрашивал этот ваш… Джонатан Твист.

— Я вас понял, — терпеливо кивнул Стивен. — Продолжайте, пожалуйста.

— А толком и нечего рассказывать, — Талос впервые за беседу продемонстрировал искреннюю легкую улыбку. — Я не очень хорошо помню всю ту околесицу, которую нес этот человек. Сначала он и вовсе молчал в трубку, потом начал говорить что-то о какой-то «возникшей неприятности»…

— Разговор не был записан?

— Нет, в моем офисе мы это не практикуем.

Стивен недоверчиво прищурился и сдержанно кивнул.

— В таком случае, вы не могли бы процитировать его слова наиболее близко к тому, что слышали?

Талос устало вздохнул и отозвался заученной скороговоркой:

— «Джеймс, это я. Возникли неприятности, мне нужна твоя помощь, забери меня отсюда, иначе копы будут меня искать. Все пропало, черт тебя побери! Все пропало». Как-то так, детектив. Не уверен, что воспроизвел все слова в точности, но, кажется, реплика звучала примерно так.

Стивен качнул головой.

— То, что этот человек опасался полиции, не вызвало у вас вопросов?

Талос оставался внешне по-прежнему расслабленным, однако сцепленные на столе пальцы чуть дернулись.

— Для начала, меня зовут не Джеймс, — улыбнулся он, и на этот раз улыбка снова выглядела нервозной. — Это было первым, что я отметил, поэтому, поняв, что проблема не имеет отношения ко мне, априори дальше относился к ней более поверхностно. Можете назвать меня за это не самым сознательным гражданином своей страны, детектив, но факт остается фактом: каждого нашего сознательного гражданина в первую очередь заботят собственные трудности, а уже потом чужие. И тот, кто утверждает обратное, чаще всего оказывается самым большим эгоистом, — Талос чуть поерзал в кресле перед тем, как продолжить. — Так вот, ранним утром само осознание того, что какая-то проблема имеет отношение не к тебе, очень расслабляет. Мне потребовалось некоторое время, чтобы сконцентрироваться на словах звонившего. Поняв и дослушав до конца просьбу этого человека, я, конечно, попытался спросить у него, с кем я имею честь говорить, и почему он обращается ко мне, но он тут же повесил трубку. Видимо, понял, что ошибся номером.

— И этот разговор занял почти четыре минуты?

— Говорю же, детектив, первое время этот человек молчал и только потом начал тараторить. Когда я переспросил, банально задав вопрос: «что?», он скороговоркой повторил то же самое, только, быть может, слегка изменил порядок фраз. Смысл этой околесицы остался прежним: «Джеймс», «неприятности», «забери меня», «все пропало».

— Отчего же вы не бросили трубку сразу? — Стивен недоуменно изогнул бровь. Талос сохранил лицо бесстрастным и развел руками. Монро обратил внимание, что на ладонях его собеседника поблескивает пот.

— Было раннее утро, меня одолевала легкая сонливость, и я действовал чуть менее решительно, чем обычно. К тому же я никогда не исключаю возможности помех на линии и некоторое время жду, что звонящий заговорит или повесит трубку сам. Но в этот раз я не отследил, насколько затянулось молчание, поэтому подождал чуть дольше, чем стоило бы.

— А разве вы, отвечая на звонок в офис, не обозначили точно, куда именно попал звонивший?

— Это обычно делает мой секретарь, когда звонят просто в офис, а этот ваш Твист попал на мой личный номер, который известен далеко не всем моим клиентам. Поэтому нет, детектив, я не говорил ему, куда именно он попал. Как правило, те, кто набирает этот номер, уже знают, кому именно звонят.

Стивен понимающе кивнул и продолжил расспрос:

— Этот человек не уточнял, что за сложности у него возникли или где он находится, откуда его требовалось забрать?

— Нет, детектив, он ничего не уточнял.

— Больше он не пытался с вами связаться?

— Насколько я знаю, нет, — качнул головой Дрейк.

Монро едва удержался от того, чтобы скрипнуть зубами: его собеседник начинал заметно нервничать, и нужно было усыпить его бдительность, успокоить его, чтобы выиграть время на установку жучка.

Стивен устало потер руками переносицу и качнул головой.

— Простите за все эти уточняющие вопросы, мистер Талос, но мне очень важно выйти на этого человека по любым подсказкам, которые он мог оставить, сам того не подозревая. Вы единственный, с кем он — случайно или по своему собственному корыстному умыслу — вышел на связь, поэтому я вынужден акцентировать внимание на каждой детали.

Талос прищурился.

— К чему вы клоните, детектив, говоря о его корыстном умысле?

Стивен внимательно посмотрел на собеседника, изучил его выражение лица. Талос пытался выглядеть как можно более собранным и бесстрастным, однако нервозность и подозрительность мелкими тенями то и дело мелькали в его глазах. Мышцы лица казались очень напряженными. Первую и слишком очевидную наживку с возможностью перебросить ответственность на Харриссона он не заглотил, но теперь, уловив менее явную спасительную нить, решил прощупать почву.

— Вы снова пытаетесь приписать мне сговор с этим человеком? — голос Талоса зазвучал более строго.

Стивен поморщился.

— Я не выдвигал вам никаких обвинений, мистер Талос, у вас с первого нашего разговора сложилось ошибочное впечатление о моих намерениях. А мои намерения заключаются только в одном: найти и поймать этого человека, пока он не причинил вреда еще большему количеству людей. Поэтому я хотел поговорить с вами лично, сэр. Я опасаюсь, что тот, кто вам звонил, может представлять для вас опасность.

Дрейк непонимающе качнул головой.

— Для меня?

Стивен заговорил с заметно усилившимся энтузиазмом.

— Возможно, этим звонком Джонатан Твист — если его действительно так зовут — пытался определить время, в которое в вашем офисе никого нет. Может быть, его интересовало ваше личное расписание, что тоже не исключено. Что конкретно было ему нужно, я и пытаюсь выяснить: так я смогу понять логику его поступков.

Теперь Талос смотрел на Стивена с нескрываемым интересом.

— Вы думаете, что он… что этот Джонатан Твист… устроил бойню в моем мотеле, чтобы оставить мне своеобразное послание?

— Подумайте, мистер Талос, — внушительно проговорил Монро. — Этот человек знал ваш личный номер, он осведомлен о вашей деятельности, он делает все, чтобы заставить полицию — и меня, в частности — делать как раз то, в чем вы меня уже не первый раз упрекаете: предъявить вам обвинения. Складывается впечатление, что у него на вас зуб, мистер Талос.

Дрейк поджал губы и нахмурился.

— Но… я не припомню, чтобы был с ним знаком. Клянусь, — напряжение в его голосе заметно пошло на убыль.

— Имя может быть вымышленным, а голос можно изменить, — пожал плечами Стивен. — У вас есть недоброжелатели, мистер Талос? Возможно, старый деловой партнер? Недовольный клиент? Завистливый сосед?

Дрейк задумчиво покачал головой.

— Нет, я… не думаю, — он глубоко вздохнул. — Я не уверен.

Несмотря на то, что новость должна была только больше напугать Талоса, она заметно заставила его расслабиться. Стивен подумал, что именно в этом заключается его возможность. Он поднялся, заложил руки за спину и принялся, хмурясь, мерить шагами помещение.

— Расскажите о своей работе, мистер Талос. Вы ведь, насколько я знаю, являетесь хозяином не только мотеля в Гудленде?

— «Мотель Черного Дрейка» был первым моим делом, — с тоской отозвался Талос. — У меня есть еще небольшая гостиница в Лоренсе.

— Как она называется?

— «Убежище», — хмыкнул Дрейк. — Помимо этого у меня несколько складов, которые я сдаю в аренду: в Топике, в Канзас-Сити и в Сент-Френсисе. Остальная моя деятельность завязана на грамотных инвестициях, но в этой сфере я работаю с банками, а не с конкретными людьми.

— Вы сдаете склады в аренду постоянным клиентам?

— Тот, что в Канзас-Сити, уже давно арендует ученый по имени Александр Гордон, у нас с ним никогда не было никаких конфликтов. Арендаторы же складов в Топике и Сент-Френсисе меняются чаще, с периодичностью раз в два-три года. Не помню, чтобы хоть кто-то просил меня об отсрочке платежей, или чтобы я кому-то завысил арендную плату или чтобы кто-то остался недоволен. Я стараюсь сохранять с клиентами положительные отношения.

Стивен продолжал расхаживать по офису. Он подошел к тонкой этажерке с книгами, на полках которой осел тонкий, но ровный слой пыли. К книгам явно подходили довольно редко — быть может, лишь для того, чтобы смахнуть пыль. Среди трудов, которые Дрейк Талос предпочел иметь в своем офисном арсенале, Стивен отметил книгу «Принципы экономической науки» Альфреда Маршала, исследование «Богатство народов» Адама Смита, философский труд Фридриха Ницше «Человеческое, слишком человеческое», роман Федора Достоевского «Преступление и Наказание» в переводе Конснанс Гарнетт и книгу Брэма Стокера «Дракула».

Интересный набор, — хмыкнул про себя Монро, будто бы невзначай сунув руки в карманы кожаной куртки, в одном из которых помимо радиожучка Тайрелла Грина лежала распечатка относительно четкой фотографии Джонатана Твиста, взятая с одного из кадров видео аварии в Лоренсе. Он вновь посмотрел на книги, понимая, что этажерка придвинута к стене вплотную, но между книгами и стеной есть небольшой зазор, в которую вполне можно было опустить жучок. Главное сделать это незаметно…

— Мистер Талос, — Монро извлек из кармана фото и жестом поманил к себе хозяина кабинета. — У меня есть фотография человека, который, как мы думаем, причастен к бойне в вашем мотеле. Вы не могли бы взглянуть?

Дрейк был только рад подняться с кресла, в котором с завидной периодичностью ерзал, не находя себе места. Спешной походкой он подошел к детективу и принял фото у него из рук.

— По какому адресу располагается ваша гостиница «Убежище»? — поинтересовался Стивен, пока Талос, хмурясь, изучал снимок.

— Лоренс, Канзас, Северная Седьмая улица 732, — машинально отозвался хозяин кабинета. — Фото… не очень четкое.

— К сожалению, другим мы не располагаем, — пожал плечами Стивен. — Но вынужден призвать вас попытаться вспомнить, видели ли вы этого человека. Не торопитесь.

Талос поджал губы и повернулся к окну, чтобы рассмотреть фото при свете. Стивен осторожно сунул руку в карман и извлек жучок, бегло опустив его в небольшой зазор между книгами и стеной. Стук вышел почти неслышным, однако Талос обернулся на него, тут же увидев, как Монро чуть выдвигает из ряда книг «Дракулу» Брэма Стокера.

— Интересный литературный выбор, — хмыкнул детектив. — Я отметил несколько знакомых книг и, признаться, был удивлен, увидев среди них «Дракулу».

Талос криво усмехнулся, протягивая снимок обратно.

— У меня разнообразные литературные предпочтения, — пожал плечами он. — Правда, к сожалению, в последние годы дела поглотили меня полностью, и на чтение не остается времени.

Монро понимающе кивнул и задвинул книгу на место, нарочно произведя при этом чуть больше механического шума, чем надо.

— Могу себе представить, — смиренно кивнул он и, прочистив горло, вернулся к прежней теме разговора. — Итак, мистер Талос, что скажете? Вы когда-нибудь видели этого человека? Этот снимок сделан на Седьмой Северной улице в Лоренсе. Возможно, Джонатан Твист направлялся в вашу гостиницу.

Дрейк нахмурился.

— Детектив, я рад бы припомнить хоть что-то, что могло бы помочь следствию, но, боюсь, не могу. Я никогда прежде не видел этого человека и не знаю, чем мог ему насолить. Из ваших предположений я могу сделать только один вывод: кажется, мне стоит избегать темных переулков и усилить охрану своего офиса…

Стивен устало вздохнул.

— С вашей стороны это было бы благоразумным решением, — кивнул он. — Что ж… в таком случае я не вижу смысла более отвлекать вас от дел. Но если вы что-то вспомните — любую мелочь — не стесняйтесь звонить мне в любое время.

Монро извлек из другого кармана свою карточку и протянул ее Талосу, прекрасно понимая, что этот человек никогда не наберет написанный на ней номер.

— Хорошо, детектив, — благодарно кивнул Дрейк, тут же убирая визитку в карман пиджака.

— Берегите себя, мистер Талос. Я сделаю все возможное, чтобы не позволить этому человеку причинить вам вред.

— Возможно, мне стоит попросить сотрудников «Убежища» взять временный отпуск? — дружественно улыбнулся Талос. — Пока не закончится это дело…

— Полагаю, это очень хорошее решение для безопасности людей.

— Я не хочу, чтобы этот псих убил кого-то еще, — горестно опустил глаза Талос.

Стивен предпочел не отвечать на этот комментарий. Выдержав паузу, он протянул руку Дрейку.

— Благодарю вас за ваше время. Вынужден извиниться, что потревожил вас зря.

— А я извиняюсь за изначальную резкость. Я, похоже, решил, что вы из тех детективов, которые просто хотят повесить преступление на кого угодно, лишь бы закрыть дело. Таких, к сожалению, много в наше время, — отозвался Талос, отвечая на рукопожатие.

— Прискорбно, но факт, — кивнул Стивен, отмечая, что ладонь его собеседника на сей раз была сухой и горячей. — Что ж, всего доброго, мистер Талос.

— Я провожу вас к выходу, детектив.

— Премного благодарен.

 

48

Оказавшись на улице, Стивен наполнил легкие холодным зимним воздухом, и, не оборачиваясь, направился к своей машине. Он бегло бросил взгляд в сторону старого Форда Тайрелла Грина. Молодой человек даже не повернулся к детективу: он смотрел вперед, монотонно барабаня тонкими пальцами по рулю.

Сев в машину, Стивен завел двигатель и вскоре тронулся с места. Повернув за угол, он вновь припарковался, набрал номер Тайрелла Грина, и молодой человек поспешил ответить.

— Успех, детектив, — тут же отозвался он. — Орел в гнезде. Или лучше использовать другую кодовую формулировку?

Стивен нахмурился.

— Лучше не использовать никаких формулировок, которых ты нахватался из дешевых боевиков, Тайрелл, — буркнул он. — Ты поймал сигнал?

— Еще как. Прием чистый. Правда, пока что там тишина, только ходьба какая-то, но никто ни с кем не разговаривает. Как чего поймаю, дам знать.

— Отлично. Скажи, ты можешь чуть отъехать оттуда без потери качества сигнала? Не хочу, чтобы Талос видел твою машину из окна.

— Могу немного. Я ж почти на трех тысячах футов могу словить звук.

— Хорошо, тогда так и поступи. Дистанцию регулируй сам.

— Лады, детектив, — хохотнул Грин. — Сделаем в лучшем виде.

— Спасибо, — вздохнул Стивен. — С меня причитается.

— С вас сытный обед, — небрежно отозвался Грин. — Короче, бывайте, детектив. Конец связи.

Бросив последнюю фразу с нервным смешком, молодой человек положил трубку. Стивен прикрыл глаза, сцепил руки на руле и уперся в них лбом.

Назад дороги нет, — напомнил он себе. — Только бы это все было не зря. Только бы…

Требовательный звонок сотового телефона заставил его вздрогнуть и резко выпрямиться. Он, не глядя, ответил, стараясь сохранить голос строгим и бесстрастным.

— Монро слушает.

— Стивен, ты где? — на том конце провода звучал встревоженный голос детектива Конвей.

— Я… — он прочистил горло, — могу быть в участке через час. Что-то случилось? Что сказала доктор Маркес по поводу тела Келлера?

— Для начала она сказала, что на его лице есть следы чужой крови, причем, принадлежит она не одному человеку, а нескольким. Я связалась с полицейским управлением Гудленда и поговорила обо всем. Боюсь, у нас замкнутый круг с этим делом: Крис Келлер оставил следы своих зубов на шеях всех шестнадцати жертв. В итоге у нас шестнадцать трупов и мертвый убийца. Гудлендское отделение полиции передает нам все материалы дела, так как для них оно закрыто, убийца мертв. Что до его мотивов… не думаю, что их сильно интересует, что двигало Келлером, для них главной задачей было идентифицировать убийцу. Наверное, у них отлегло, когда они поняли, что им не придется возиться в такой грязи…

Стивен хмыкнул.

— В прессу новость пока не просочилась?

— Журналисты проворонили нужный момент, но уже вынюхивают. Пока что полиция Гудленда комментариев не давала, но, боюсь, скоро стервятники начнут осаждать уже нас. У журналистов нюх на громкие дела, они заявятся, будь уверен.

— Возможно, вмешательство прессы будет нам только на руку. Эти ребята не с меньшим фанатизмом, чем мы, проводят расследования, а в нашем случае нам не помешает помощь, потому что у Ривер Уиллоу может почти не быть времени… — Монро качнул головой, призывая себя сосредоточиться на других вопросах. Планы на вмешательство прессы он собирался строить уже по дороге в Лоренс. — Впрочем, с этим потом. Что еще с Келлером? На его теле обнаружили следы укусов?

— Обнаружили. На левой руке.

— Ты его видела? На что это похоже?

— Тела я не видела, Стивен. Доктор Маркес опасается подпускать к нему кого-то, пока не удостоверится, что оно не представляет биологической угрозы.

Монро нахмурился.

— Погоди… Маркес считает, что на теле Криса Келлера тестировали биологическое оружие?

— Ты бы слышал, в каком состоянии сейчас находится тело. Черт, я даже не знаю, какой версии мне вообще хочется верить — твоей безумной с вампирами или той, что связана с биологическим оружием.

Стивен вздохнул.

— Расскажи по порядку, прошу тебя.

Грейс Конвей передала основные тезисы своей беседы с доктором Терезой Маркес. По ходу рассказа Стивен хмурился, задумчиво потирал подбородок и сжимал кулаки, однако не позволил себе перебить напарницу.

— Пока успокаивает лишь то, что у санитаров никаких тревожных признаков не обнаружено, однако в карантине они проведут еще, как минимум, сутки под пристальным наблюдением врачей. Если хоть что-то в анализах будет тревожным, первый звонок будет в ЦКЗ, а дело сразу перейдет в разряд дел национальной безопасности.

Стивен качнул головой.

— Я не думаю, что это биологический терроризм, — хмыкнул он.

— Ты до сих пор думаешь о том, что ко всему причастен вампир? — в смешке Грейс послышалась усталость и нервозность. Стивен не стал говорить о том, как неистово завопило его чутье, когда он увидел «Дракулу» Брэма Стокера в числе любимых офисных книг Талоса. Разумеется, книга имеет большую популярность, и ее наличие в кабинете бизнесмена нельзя было назвать даже косвенным доказательством какой-либо связи этого дела с вампирами, но… Монро видел уже слишком много этих косвенных совпадений, и профессиональный нюх вел его, как обоняние ведет поисковую собаку через заросли.

— Как минимум, я уверен, что к нашему делу причастен Дрейк Талос.

— Как, кстати, прошел ваш разговор?

— Он от всего отпирается. Был очень рад, когда я попытался выставить его возможной жертвой Джонатана Твиста. Расслабился тут же.

— То есть, у нас на него все еще ничего нет, — вздохнула Грейс.

— Но он что-то знает. И скоро я узнаю, что именно. Я съездил к Тайреллу Грину, помнишь его?

Грейс выдержала паузу, припоминая имя.

— Радиолюбитель? И причем… — поняв, к чему клонит напарник, Грейс ахнула и тут же заговорила шипящим шепотом. — Стивен, черт, у тебя не было на это права! Если тебя поймают на этом…

— Знаю, знаю, — Монро прекрасно знал, что для прослушивания помещения ему нужно было сначала подать ходатайство в суд, но на это у него не было времени. За годы работы в полиции, дослужившись до звания лейтенанта, Монро научился доверять своим предчувствиям. Иногда они подсказывали нечто, казавшееся поначалу нереальным, однако практика показывала, что оставлять свои предчувствия без внимания не следует. Сейчас — несмотря на всю фантастичность версии, которую он выдвинул — Стивен тоже оставался верен своим предположениям. Слишком многое разбегалось по разным направлениям при любой попытке рационализировать это дело. И только когда в обстоятельства вмешивалось сверхъестественное существо, о котором говорил Крис Келлер, можно было связать воедино этот клубок.

Слова убитого юноши до сих пор эхом звенели в голове Монро.

Да говорю же я вам… и коллегам вашим уже сказал: это был чертов вампир, мы всю ночь искали о нем информацию! Проверьте вы это, не списывайте на бред, я не сумасшедший! Вас разве не учили отрабатывать все версии?

Возможно, дело в чувстве вины, которое Стивен испытывал перед Крисом Келлером? Он не мог выбросить из головы мысль, что позволил юноше умереть, не сумел защитить его. Быть может, если бы он его просто послушал…

Но в глубине души Стивен знал, что дело не только в этом.

Разве меня не учили отрабатывать все версии? Учили. И это не первое дело, которое заставляет меня больше узнать о нашем мире. Скажем так, нечто не становится невозможным лишь потому, что я в это не верю или никогда с этим не сталкивался.

— Стивен, у нас никаких подвижек, а время идет. Крис Келлер мертв, и Ривер Уиллоу, вполне возможно, тоже. Если ее заразили тем же самым… если на нее воздействовали таким же образом, скоро нам и нечего будет искать, ты понимаешь? Возможно, нам стоит подключить к делу ФБР уже сейчас, пока не налетела пресса? Версию с тем, что на теле Криса Келлера испытывали какое-то новое биологическое оружие, нельзя отметать, равно как и твои… предположения.

Монро понимал, что слово «предположение» напарница вставила вместо просившегося на язык слова «бредни». Он устало улыбнулся.

— Я соглашусь с тобой, но для начала хочу, чтобы узнала еще кое-что. Сможешь?

На том конце провода послышался тяжелый вздох.

— Что узнать?

— В Лоренсе по адресу 732, Северная Седьмая Улица есть небольшая гостиница «Убежище». Ее владелец — Дрейк Талос. Я хочу выяснить, не появлялся ли там человек по имени Джонатан Твист. Ты сможешь попытаться это выяснить, не давая понять, что работаешь в полиции?

Грейс хмыкнула.

— Ладно, — согласилась она. — Но, Стивен, если до сегодняшнего вечера у нас в деле не будет никаких продвижений, а доктор Маркес сообщит еще что-нибудь…

— Тогда мы будем говорить с капитаном и свяжемся с ФБР, АНБ и с кем захочешь. Договорились?

— Договорились.

Стивен Монро повесил трубку и вновь тронулся с места, направляясь обратно в Лоренс, понимая, что это самое долгое Рождественское утро в его жизни.

 

49

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Джеймс проснулся и тут же поискал глазами Ривер. Девушки в комнате не оказалось, но из ванной комнаты слышался звук льющейся из душа воды, и Харриссон тут же перестал тревожиться за судьбу своей спутницы.

Полежав еще несколько минут, он понял, что достаточно проспал, и пришло время снова брать себя в руки и вставать. У него не было возможности слишком долго приходить в себя после ранения.

Подняться ему удалось с большим трудом. Обильная кровопотеря не переставала давать о себе знать, и тело Джеймса предательски пошатывалось, делая жалкие несколько шагов к стулу, на котором висел подобранный для него из одежды прошлых постояльцев черный свитер. Преодолев небольшое расстояние от кровати до стула, Харриссон устало оперся на стену, и левую сторону груди прострелила боль, заставившая его поморщиться и приложить руку к ране. Он недовольно покосился на повязку, но, похоже, кровотечение, вопреки его ожиданиям, не возобновилось. Зато по всему телу разлилась тяжелая, чугунная слабость, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

Слишком слаб, — мелькнула назойливая мысль, заставившая его в который раз осознать: в таком состоянии ему Ривер от Декоре не защитить. По крайней мере, ему никак не сделать этого здесь, в Гудленде. Стоит им добраться до Арвады, и опасность минует. Нужно было уезжать отсюда, пока не начались новые напасти. Обыкновенно Декоре старался держаться как можно дальше от Джеймса, но в ситуации с Ривер Уиллоу он оказался удивительно настойчив. Скорее всего, на безумные поступки его толкало отчаяние: он, наверняка, полагает, что девушка может стать настоящим вампиром, тем самым продлив существование этого мерзкого отростка эволюции еще на некоторое время. И если это действительно возможно, допустить этого ни в коем случае нельзя. Джеймс знал, что не просит себе еще одну жизнь, которую не успел спасти. Да и то, как Ривер Уиллоу вела себя во всей этой ситуации — крайне дикой для обыкновенной девушки из Лоренса, стоило заметить — невольно заставляло Харриссона искренне симпатизировать своей спутнице. Любая другая на ее месте уже билась бы в истерике и совершала одну глупость за другой. Ривер же вела себя крайне собранно, словно не раз оказывалась в подобных обстоятельствах.

Джеймс тяжело вздохнул и постарался осторожно натянуть свитер. Рана, не переставая, отзывалась болью, но нужно было заставить себя не замечать ее. Потерпеть осталось только до Арвады, там можно будет перевести дух, как того упрямо требовало поистрепавшееся с годами тело. С горечью Харриссон осознал: он уже не тот, что прежде. Десять лет назад он мог выдержать гораздо больше, а теперь…

Он знал, что стареет. А Декоре при этом совершенно не меняется. Дай Бог, если он стал выглядеть хоть на год старше с момента их с Джеймсом последней встречи. Его физические способности тоже, надо думать, не дают сбоев. Если бы он так не осторожничал и регулярно позволял себе человеческие жертвы, он и вовсе мог бы стать машиной для убийства, но то, что он — последний вампир, сильно подрезáло ему крылья и заставляло вести себя аккуратно, не привлекать к себе внимания, не попадаться на глаза, скитаться. А ведь при этом у него довольно большой дом недалеко от обрывистого берега реки Шелл-Крик в Вайоминге, в который Декоре теперь не рискует возвращаться.

От размышлений о своем враге Харриссона отвлек смолкший звук льющейся воды в ванной комнате. Джеймс понял, что на то, чтобы надеть свитер, у него ушло непозволительно много времени. Следовало собраться поскорее.

Осторожно, продолжая опираться о стену, он присел на одно колено и раздражающе медленно начал возиться с правым ботинком, понимая, что сейчас его скорость никуда не годится. Пока он старался обуть второй ботинок, голова предательски закружилась, и Джеймс едва не упал на пол, хотя до обморока — он понимал — дело бы не дошло.

Дверь в ванную комнату открылась, и Ривер, одетая в темные джинсы и позаимствованный у прежних постояльцев стараниями Анжелы красный вязанный свитер, остановилась перед Харриссоном. Ее короткие волосы на затылке были чуть мокрыми, и девушка старательно отирала их полотенцем.

— Джеймс! — воскликнула она, и в голосе зазвучало нескрываемое осуждение. — Почему вы встали? Вам нужно беречь силы…

— Нам пора уезжать, — возразил Харриссон, не сумев не отметить в своем тоне заметные усталые нотки. — Мы слишком долго здесь находимся, этого нельзя делать. Нам опасно задерживаться где-либо, кроме «Креста». Безопаснее будет, если мы хотя бы просто пересечем границу с Колорадо.

Ривер поджала губы.

— Джеймс, вы явно еще не в состоянии куда-либо ехать. У вас пулю из груди вытащили, черт возьми! Это только в кино человек после этого может встать и продолжить с кем-то сражаться, в жизни после таких ран нужно еще несколько недель интенсивной терапии.

Харриссон хмыкнул. Ривер говорила, как человек, который неоднократно слышал нечто подобное от знающего специалиста. Джеймс невольно задумался о том, что девушка, должно быть, довольно близка со своими родителями и, несмотря на всю ее собранность и выдержку, скорее всего, не перестает думать о том, как мать и отец беспокоятся за нее.

— И все же, придется нам поступить, как показывают в кино, — примирительно сказал Харриссон. — Сама подумай: чем быстрее мы доберемся до Арвады, тем быстрее ты сможешь дать своим родным понять, что ты еще жива.

Как Джеймс и ожидал, Ривер заметно потупилась, и прежний жар, с которым она готова была уговаривать его остаться в мотеле, поутих.

— Рано или поздно в «Мотель Черного Дрейка» явится полиция, если уже не явилась. На наш с тобой след могут выйти, а это может дать Валианту понять, где мы находимся. К тому же меня не оставляет мысль о том, как его «перевертышу», — он сделал паузу, услышав, что Ривер выдохнула чуть резче при упоминании своего погибшего друга, — как… Крису удалось найти нас так быстро. Связи с тобой у него быть не могло, тебя по наличию яда в крови мог найти только Валиант.

— Значит, он и нашел, — неуверенно пожала плечами Ривер.

— Не на таком расстоянии, — покачал головой Джеймс. — Вампиры могут чувствовать своих зараженных, знать, что они живы и где-то находятся. Но с такой точностью из Лоренса в Гудленде Валиант тебя почувствовать не мог.

— Может, он последовал за нами сразу? — предположила Ривер, внутренне содрогаясь. Ее и саму посещали эти мысли, но она старалась отгонять их подальше. Она хотела убедить, скорее, себя, чем Джеймса, в том, что у Валианта нет сообщников, потому что если они есть, ситуация гораздо опаснее, чем казалась на первый взгляд.

— Невозможно, — снова возразил Джеймс. — Ему потребовалось время на обращение Криса, поэтому, как минимум, час, а то и больше, он потерял. К тому же, во время обращения «перевертыш» никуда двигаться был бы не в состоянии. Валианту потребовалось время и на то, чтобы перевоплощение завершилось, стало быть, еще несколько часов он провел в Лоренсе. Тем не менее, обнаружить тебя и послать за тобой Криса он сумел в кратчайшие сроки. И доставить его в Гудленд тоже сумел очень оперативно. Это значит…

— Что ему кто-то помог, — нахмурилась девушка, наконец, озвучивая собственные опасения. — Думаете, это возможно? Думаете, у него есть сообщники?

— Возможно, я параноик, но мне кажется, что есть, — кивнул Харриссон. — Причем, довольно влиятельные. На то, чтобы отыскать нас, не имея под рукой ничего, кроме номера машины — а его он запомнить мог — требуются определенные связи. Декоре успел добраться до Криса, которого увезли в больницу, заразить его и доставить к нашему местоположению, которое он как-то ухитрился разузнать.

Ривер качнула головой.

— Возможно, параноик здесь не только вы, но мне показалось, что двадцать четвертое шоссе было перекрыто не просто так. Слишком странным было это ограждение, и тот сержант… тоже вел себя довольно подозрительно. Я поначалу подумала, что у меня начинается мания преследования, но после того, что случилось… — она чуть прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — И после того, что вы сейчас сказали, я тоже только укрепилась в мысли, что в «Мотель Черного Дрейка» нас зазывали не просто так. Кто-то не хочет позволить нам добраться до Арвады. Кто-то влиятельный, у кого есть знакомые в полиции.

— И возможно, свой вертолет. При всех потерях времени, которые потребовались бы на превращение Криса в «перевертыша», Валиант, похоже, доставил его из Лоренса в Гудленд часа за два-три. То есть, передвигался со скоростью примерно 125–130 миль в час.

Ривер нахмурилась.

— А с какой скоростью летают вертолеты?

— Примерно с такой, — невесело усмехнулся Джеймс. — Понимаешь теперь, почему я хочу как можно скорее убраться отсюда?

Ривер кивнула, однако состояние Харриссона все еще вызывало у нее опасения.

— Вы правы, — вздохнула она. — Нужно уезжать. В идеале нам бы еще заправить машину и купить вам что-нибудь поесть в дорогу, чтобы вы набрались сил. Я не представляю, как вам дастся этот путь в вашем состоянии.

Джеймс снисходительно улыбнулся.

— За меня можешь не волноваться.

— А что с Анжелой и Сэмом? — поджала губы Ривер. — Мне кажется, они могут обратиться в полицию насчет нас, стоит нам покинуть мотель.

Харриссон понимающе кивнул.

— Боюсь, что на это мы никак не сможем повлиять. Тем важнее для нас будет покинуть этот мотель как можно скорее.

Ривер согласно кивнула и начала сборы в путь.

 

50

Канзас Терпайк 25 декабря 2003 года

Резкий звонок телефона заставил Стивена Монро вздрогнуть. Он нажал на кнопку «принять», толком не посмотрев на номер звонившего. Его автомобиль заметно сбавил скорость, и летевший позади него внедорожник, громко сигналя, перестроился в левую полосу, тут же улетев вперед.

Стивен бросил в адрес лихача пару немых проклятий и произнес:

— Монро слушает.

— Шалом, детектив, — в трубке зазвучал самодовольный голос Тайрелла Грина. — Есть минутка?

— Только если по делу, — недовольно отозвался Стивен. — Есть какой-то прогресс?

— Так точно, — вновь хмыкнул молодой человек. В трубке раздался чавкающий звук. — Моя малышка поймала один разговор из кабинета. Ваш черномазый с кем-то трендел по телефону, говорил нервно. Я все записал, у меня тут прием отличный. Хотите, поставлю?

Стивен нахмурился и, оценив ситуацию на дороге, прикинул нужную скорость, с которой мог двигаться без особой опаски, концентрируясь на словах собеседника.

— Я весь внимание.

— Один момент. Будет фонить, сигнальте, я тут пошаманю, — бодрым голосом сказал Грин. В трубке послышалось шуршание, затем зазвучал голос Дрейка Талоса. Стивен и впрямь весь обратился в слух, чтобы не упустить ни единого слова, и взмолился, чтобы его операция по незаконному прослушиванию офиса Талоса не оказалась напрасной. — Дюмейн? Это Дрейк. Да, заходил. Нормально прошло, он сказал, что Джонатан Твист может представлять для меня угрозу. Знаю. Повезло, что хотя бы этой страховкой он воспользовался, иначе проблем было бы… что? Нет, молчит, — некоторое время и в трубке слышался лишь легкий треск незначительных помех, свидетельствовавших о том, что Талос слушает долгий монолог своего собеседника. — Да знаю я, черт! Но разве Декоре можно вразумить? Я пытался навязать ему сотовый, чтобы с ним можно было по-человечески связываться, но он, видите ли, думает, что с сотовым его будет проще выследить. А я почем знаю? «Харриссонскому Кресту», наверное!

Стивен нахмурился.

Дюмейн? Декоре? Это еще кто такие? И почему разговор, который начинался с Джонатана Твиста резко переключился на какого-то Декоре и его нежелание пользоваться сотовым? Стивен искренне пожалел, что не может услышать, что говорит собеседник Талоса.

Тем не менее, детектив испытал воодушевление: он даже не сомневался теперь в своей правоте. Дрейк Талос упоминал «Крест» в контексте посещения Монро, а ведь в их диалоге об этом и речи не заходило. Ошибки просто не могло быть — Талос имеет самое прямое отношение к этому делу. Вопрос состоял лишь в том, кто такой Декоре и почему он опасается слежки от «Харриссонского Креста». А еще… о какой такой страховке шла речь и почему имя Джонатана Твиста так быстро перестало упоминаться?

Тем временем запись продолжалась.

— Доверяет. Ну… я так думаю. По крайней мере, недоверия он не выказывал при всей своей мнительности. Он сильно наседает на меня насчет информатора и слухов, Арнольд. Я тяну с этим, как могу, но, боюсь, скоро наш Последний окончательно выйдет из-под контроля, и с этим надо будет кончать. А с твоей стороны что? Ваши люди, кстати, до сих пор следят за особняком на берегу Шелл-Крик? Хм… в собственности штата? Ясно. Ну, пожалуй, смысла уже действительно нет. Он уже много лет не рискует там появляться.

Стивен сосредоточенно пытался выстроить в своей голове картину взаимосвязей. Арнольд Дюмейн, «Харриссонский Крест», информатор, какой-то «последний», человек по фамилии Декоре и некий особняк на реке Шелл-Крик. Пока что он никак не мог понять, что именно должно за всем этим скрываться.

— Черт бы подрал эту девчонку! — громкий, сопровождающийся помехами возглас Талоса едва не заставил Стивена вздрогнуть. — Она здесь иррациональное зерно, у Валианта на ее тему тоже как будто крыша поехала, он ничего не соображает, но хочет перехватить ее у Харриссона любой ценой, — снова короткое молчание. —  Нет, он уже доставил мне слишком много хлопот, Арнольд, так что из игры в добропорядочного исполнителя я выхожу. А чего ты хотел?! Чтобы все шишки упали на меня? Мне и так уже докучает полиция! А еще мне приходится постоянно взаимодействовать с Декоре, и я не уверен, что он не начнет вести себя, как дикий зверь. Нет, это ТЫ послушай! Ты не видел, во что он превратил того мальчишку! Со мной будет то же самое, если он вцепится мне в глотку! Легко тебе говорить! Нет уж. Это ТЕБЕ потом некуда будет приткнуть свою задницу, когда Валианта не станет. Это ТЕБЕ нельзя позволить Харриссону донести до церковников положение дел. Если он сохранит все права на «Крест» у себя и найдет время на что-то, кроме своей мести Валианту, наша с тобой затея не выгорит, а я уже слишком много в нее вложил…

Стивен почувствовал, как его прошибает холодный пот. «Девчонка», о которой шла речь… он даже не сомневался, что Талос говорил о Ривер Уиллоу. А еще Талос упоминал «мальчишку», с которым что-то сотворил этот самый Декоре. Неужели он говорил о Крисе Келлере? Стивен старался предположить хоть одну рациональную версию происходящего, но мысли его все равно возвращались к вампиру. В контексте всего происходящего трудно было вообразить нечто иное. О каком положении дел для церковников говорил Талос? Оборот «когда Валианта не станет» наводил Стивена лишь на мысль о том, что упомянутый субъект является целью «Харриссонского Креста». И, вполне возможно, последней целью, после которой организация станет попросту не нужна. Ведь именно этим словом некоего Декоре чуть ранее окрестил Талос? «Последний»…

— Я спокоен, — раздраженно произнес голос Дрейка Талоса в трубке. — Пока нет. Говорю же, Валиант не выходил на связь, — он снова промолчал. — С прессой пусть полиция разбирается, я буду говорить то же самое, что сказал гудлендским детективам и этому въедливому Монро.

Стивен не удержался от самодовольной ухмылки.

— Да, уверен. Он мне настоятельно рекомендовал беречь себя, поддержал идею о том, чтобы я отправил сотрудников «Убежища» по домам… вот черт!

Последние слова Талос вновь практически прокричал.

— Гостиница! — пояснил он своему собеседнику. — Ты же оставлял там вещи для Валианта! Знаю, что, на имя Джонатана Твиста, но…. Нет, в гостинице твоего имени не знают. Думаешь? Черт, Дюмейн, этот детектив может докопаться, он явно не из тех, кто оставляет дела на полпути. Хм… да, можно попробовать. Да, я позвоню. Хорошо.

Запись оборвалась, и Стивен понял, что уже почти минуту не дышит.

— Ну как, детектив, помогло? — раздался из динамиков голос Тайрелла Грина. Монро вздрогнул и отдышался.

— Да. Спасибо, — отозвался он, понимая, что голос его предательски сел. — Продолжай слушать. Может, там будут еще важные разговоры.

— Предупреждаю, детектив, ни я, ни аккум моей малышки не сможем работать неделю напролет.

— Столько и не понадобится. Ладно, отбой. Я должен связаться с Грейс.

 

51

Лоренс, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Остановившись у небольшой гостиницы «Убежище» на 732 по Седьмой Северной улице, Грейс Конвей посмотрела в зеркало, распустила светлые волосы, придавая им небрежный вид, и, оценив собственное уставшее лицо, решила, что вполне подходит на роль взволнованной подружки «пропавшего» Джонатана Твиста.

Войдя в гостиницу, она почти бегом направилась к стойке рецепции и, нарочито тяжело дыша, с мольбой уставилась на темноволосую женщину-администратора.

— Доброе утро, мэм, счастливого Рождества. Чем могу помочь? — вежливо поинтересовалась молодая брюнетка, на бедже которой было написано имя «Шелби».

— Я… — Грейс специально помедлила, окидывая взглядом простое убранство вокруг и не находя в нем ничего примечательного, в том числе видеокамер. — Я ищу кое-кого. Мой… друг, — она сделал многозначительный акцент на этом слове, — он пропал, я не могу найти его уже два дня. Мы должны были встретиться 23 декабря, но он так и не появился, не отвечает на звонки. Прошу вас, я обошла уже почти все возможные гостиницы в городе! Я уверена, случилось что-то ужасное… пожалуйста…

Шелби изумленно уставилась на Грейс и энергично закивала, приподнимая руки и призывая ее держать себя в руках.

— Успокойтесь, мэм, пожалуйста. Вы… вы пробовали обращаться в полицию?

— Пробовала! — отчаянно воскликнула Грейс. — Но, по-вашему, эти ленивые скоты будут что-то делать? Они отмахнулись от меня, как от назойливой мухи! Сказали, что свяжутся со мной, если что-то найдут, а между тем мне самой пришлось навязывать им вопросы, которые нужно задать. Они не найдут его, Господи, не найдут!..

Шелби сочувственно нахмурилась.

— Мэм, успокойтесь, — снова повторила она. — Давайте попробуем поискать вашего друга среди наших постояльцев? Когда он должен был приехать, вы говорите? 23 декабря?

Грейс поджала губы. В день аварии Твист точно был в Лоренсе, но в этот ли день он сюда приехал?

— Мы договаривались на 23 число, да. Но… может, он прибыл раньше? Господи, я чувствую, что с ним что-то случилось.

— Все будет хорошо, мэм, прошу вас, успокойтесь, — как заведенная, повторила Шелби, открыв свой журнал. — Как зовут вашего друга?

— Твист, — Грейс изобразила жалостливый всхлип. — Джонатан Твист.

Шелби, изучая журнал, заметно нахмурилась.

— Джонатан Твист, говорите? — переспросила она, поднимая глаза на посетительницу. Во взгляде Грейс загорелась искорка надежды, притом, она была совершенно искренней.

— Да…

— Знаете, 23 декабря ко мне пришел человек, забронировавший номер на имя Джонатана Твиста. Он не представился, сказал, что помогает своему другу устроиться в Лоренсе. А после оставил для него кое-какие вещи и оплатил номер вплоть до 26 декабря, но сам Джонатан Твист так и не появился. Я не трогала его вещи, так как номер оплачен, но…

— Вещи? — нахмурилась Грейс. — Что за вещи?

— Я подробно не изучала, мэм, но, по-моему, это просто одежда. Я предположила, что мистер Твист, возможно, путешествует налегке…

— Позволите взглянуть на эту одежду? — серьезно попросила Грейс, слыша, как собственный поддельно-взволнованный тон уступает место профессиональному интересу. — И, если можете, опишите человека, который к вам приходил, — чтобы не выйти из образа, она постаралась изобразить в своем взгляде искреннюю надежду на чудо. — Может быть, я его знаю…

Шелби изумленно посмотрела на то и дело меняющуюся в настроении посетительницу.

— Прошу вас, — жалостливо надавила Грейс, и собеседница кивнула, не желая снова успокаивать ее.

— Ну, он был… высокий, крепкий, со светлыми волосами, в строгом черном костюме. Чем-то напоминал секретного агента из кино, знаете, — на лице молодой женщины появилась нервная и немного виноватая улыбка. — Он не представлялся, я уже говорила? Боюсь, ничего о нем больше сказать не могу. Ой, нет, могу! Я заметила это, потому что мой отец был военным. У этого человека была, знаете, выправка. Ну, как бы это объяснить… определенная осанка на военный манер.

Описание не похоже на Джеймса Харриссона, но в деле снова человек с военной выправкой… может, сослуживец Харриссона? И ныне его сообщник? — размышляла про себя Грейс, пока Шелби подбирала верные слова для объяснения.

— Ясно. Спасибо вам, — улыбнулась она. — Так… позволите мне взглянуть на вещи? Прошу, это единственная, — она замялась, подбирая замену слову «зацепка», — нить, которая у меня появилась за два дня. Только здесь Джон оставил хоть какие-то следы. Позвольте мне на них посмотреть, мне хоть будет, что сказать в полиции. Умоляю.

Шелби кивнула и охотно согласилась.

— Я провожу вас в номер.

— Вы позволите мне побыть там одной… хоть несколько минут? Если нервы возьмут надо мной верх, мне будет очень неловко рыдать при вас над его вещами. Я просто не могу отделаться от мысли, что с ним что-то случилось, понимаете? — Грейс понадеялась, что сумеет окончательно разжалобить свою собеседницу, чтобы та позволила ей уединиться в номере и провести хотя бы беглый профессиональный обыск.

Шелби нахмурилась, однако все же кивнула.

— Я понимаю. Конечно. Думаю, вы вполне можете провести в номере несколько минут.

— Спасибо вам. Вы уже сделали для меня больше, чем вся полиция города!

Вскоре дверь номера 5 закрылась за Грейс Конвей, и детектив осталась одна в светлой комнате, в которой явно за эти два дня не появлялось постояльцев. Здесь было убрано и чисто. В глаза не бросалось никаких следов пребывания человека, который оставался бы здесь ночевать.

Грейс подошла к небольшому шкафу и распахнула дверь, готовясь к чему угодно. Внутри, однако, находилась лишь пара ботинок, черные носки, простые, чуть потертые Джинсы, темно-синий пуловер и кожаная куртка. Детектив Конвей нахмурилась, сунула руку в карман собственной куртки и натянула прихваченные медицинские перчатки. Осторожно, будто боясь испортить шедевр, она развернула джинсы и ощупала карманы: пусто. Сложив их так, как они лежали до этого, Грейс принялась обыскивать карманы куртки, и в них также ничего не нашла. Все вещи были новыми, с бирками сетевых магазинов, и, похоже, их так никто и не надел.

Черт, — досадливо фыркнула про себя женщина. Понимая, что Шелби вряд ли позволит ей слишком долго находиться в номере, Грейс убедилась, что оставила вещи в исходном состоянии, бегло осмотрела все возможные ящики, заглянула под кровать и приподняла ковер, но ее поиски успехом не увенчались.

Грейс сняла перчатки, убрала их в карман и досадливо вздохнула.

Джонатан Твист не появлялся в этом номере и, похоже, не собирался сюда приходить. Найти здесь какие-либо важные улики не представлялось возможным. Нужно было возвращаться.

Шелби ждала за дверью.

— Вы… что-нибудь узнали, мэм? — вежливо поинтересовалась она.

— К сожалению, меньше, чем хотела бы, — искренне ответила Грейс, поспешив натянуть благодарную улыбку. — Но все же чуть больше, чем в полиции. Спасибо вам за содействие. Вы очень помогли.

Шелби изумленно посмотрела на нее, похоже, не ожидая услышать слово «содействие» вместо «помощь», но предпочла ничего не говорить. Грейс кивнула.

— Если он объявится… — она вздохнула, придумывая, что сказать, вместо дежурной просьбы связаться в случае возникновения новых сведений по делу, — двиньте ему за меня по морде хорошенько.

На лице Шелби отразилось недоумение, быстро сменившееся нервной улыбкой.

— Жаль, что не смогла толком помочь вам.

— Вы помогли, — кивнула Грейс. — Спасибо.

Не говоря больше ни слова, она направилась к выходу, надеясь поскорее связаться со Стивеном. Чем ему могла помочь оставленная для Джонатана Твиста одежда, она не знала, но понимала: найденные ею вещи нисколько не противоречат безумной теории напарника.

 

52

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Ривер и Джеймс появились у стойки управляющей, и Анжела встрепенулась, увидев их.

На лице Ривер появилась усталая, чуть виноватая улыбка. Девушка понимала, что вызывала у местной управляющей смешанные чувства: появившись в мотеле «Белая Лилия» с пистолетом наизготовку, она порядком напугала Анжелу и заставила ее фактически чувствовать себя заложницей. Но после знакомства с доктором Сэмом Картером обстановка стала чуть менее накаленной, и женщина немного успокоилась, однако Ривер все еще просила ее не пользоваться телефоном, и это невольно заставляло Анжелу пребывать в постоянном напряжении. Сэм Картер отчего-то стал на сторону Ривер и попросил свою подругу посодействовать девушке, выполнив ее просьбу. Возможно, лишь то, что Сэм отнесся к поведению Ривер столь спокойно, заставляло Анжелу сохранять самообладание. Однако она все еще не знала, как относиться к своим столь неординарным постояльцам.

Взгляд управляющей остановился на Джеймсе. Он все еще был бледен, выглядел больным и осунувшимся, и временами ему требовалось большое усилие, чтобы идти, не пошатываясь.

Заметив на себе взгляд Анжелы, он приветливо кивнул ей и заговорил первым.

— Доброе утро.

— Как… вы себя чувствуете? — неуверенно спросила женщина, также натянув виноватую улыбку.

— Хорошо, благодарю, — отозвался Джеймс, подходя к стойке и тяжело опираясь на нее. — Вынужден попросить у вас прощения за то, сколько хлопот мы вам доставили. И еще… спасибо вам за сменную одежду. Это очень великодушно с вашей стороны.

Это была идея Сэма, — чуть не сказала Анжела, однако предпочла оставить это замечание при себе, не желая выглядеть враждебно.

— Вы… я… могу чем-то еще помочь… сэр? — неуверенно спросила женщина. — Разве что только одним, — в разговор вступила Ривер, положив сотовый Анжелы на стойку. — Как я и обещала, я возвращаю вам ваш сотовый. Стационарный телефон с вашей стойки находится в нашем номере на столе, его тоже можете забрать. Спасибо, что согласились пойти нам навстречу. Вы и доктор Картер помогли спасти две жизни.

Анжела снова неловко улыбнулась, продолжая размышлять о том, что заставило эту молодую девушку вести себя таким образом.

— Вы сказали… что я могу чем-то помочь, — напомнила она.

— Да, — кивнула Ривер. — Мы собираемся уехать из мотеля. И если вы не станете в следующую же минуту звонить в полицию и рассказывать о том, что здесь произошло, мы будем вам очень признательны. Знаю, у вас могло сложиться не лучшее мнение обо мне, о моей манере поведения и о том, в каком состоянии прибыл сюда Джеймс, — девушка бегло оглянулась на своего спутника, — но мы не преступники, Анжела.

Женщина тяжело вздохнула.

Она не знала, как поступит, как только эти люди покинут мотель. Гражданский долг призывал ее незамедлительно обратиться в полицию, однако по-человечески она понимала, что Ривер действительно была жутко напугана, когда приехала в «Белую Лилию», а ее спутник был тяжело ранен кем-то. Сами эти люди никому не навредили, они попросту хотели перестраховаться… так стоило ли о них сообщать? Сэм, надо думать, стал был отговаривать от этого. Он и отговаривал, когда Анжела предложила ему позвонить в полицию из одного из свободных номеров мотеля. Сэм высказался яро против этого и, казалось, искренне рассердился за одну эту мысль.

— Я не стану никому звонить, — смиренно кивнула Анжела. — По крайней мере, без необходимости.

— Если полиция явится сама и начнет расспрашивать, — тихо добавил Джеймс, устало глядя на женщину, — не подставляйтесь. В этом случае расскажите все, что видели.

— В общем, вы просите меня просто не проявлять инициативы, — понимающе кивнула Анжела.

— Мы были бы крайне признательны вам за это, — подтвердил Харриссон.

— Хорошо, — согласилась женщина.

Джеймс извлек из кармана куртки бумажник и рассчитался наличными за номер.

— Здесь больше, чем нужно, — смущенно проговорила Анжела.

— Мы и неудобств вам доставили больше, чем рядовые постояльцы, — Джеймс чуть пожал плечами, и лицо его напряглось от этого движения: видимо, недавняя рана отозвалась болью в ответ на беспокойство. — Спасибо вам за помощь.

Ривер смущенно кивнула Анжеле на прощание и первой направилась к выходу.

 

53

Двадцать четвертое шоссе, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Валиант замер, прислушиваясь к себе. Вот уже не первый час он осматривал округу, стараясь понять, в какую точку местности тянет его призрачная тонкая нить связи с Ривер Уиллоу, яда в крови которой практически не осталось. Казалось, девушка находилась совсем рядом, но Валиант не мог понять, где именно. Погрешность его определения сильно увеличилась, и он осознавал, что чувства могут обманывать его, продолжая давать сигнал о том, что Ривер Уиллоу все еще находится в Гудленде. Он уже начал думать, что вместо связи с несостоявшейся зараженной у него осталось лишь желание отыскать ее именно в этом городке. Однако сейчас что-то изменилось. Казалось, тонкая нить связи натянулась и пришла в движение. Без сомнения, девушка двигалась, причем, Валиант мог определить точное направление по старому двадцать четвертому шоссе.

Она снова в пути. С Харриссоном. Они направляются в Арваду, набирают скорость, — твердил внутренний голос, и в правоте его не возникало сомнений. Валиант бросился вперед, являя собой призрачное размытое пятно для пролетающих мимо автомобилей. В какой-то момент он понял, что, несмотря на возможности своего организма, бег с такой скоростью — особенно при дневном свете — истощит его слишком быстро, а в теле и так осталось слишком мало резервов. Вылетев на дорогу, он резко развернулся, став лицом к приближающемуся автомобилю. В глазах его загорелся гипнотический синий огонь, и он мысленно приказал водителю стремительно несущейся на него машины остановиться, как только удалось установить зрительный контакт. До последнего момента Валиант не знал, сработает ли это, однако решил рискнуть, и, к его удаче, автомобиль, взвизгнув резиной, затормозил в нескольких футах от него.

Гипнотическое сияние угасло, позволив мужчине за рулем прийти в себя. Глаза его округлились от ужаса перед едва не произошедшей аварией. Крепко сбитый водитель с заметной плешью на макушке опустил окно своего «Мерседеса» и, грозя кулаком, завопил:

— Ты с ума сошел, приятель? Голосовать на обочине надо! Я же мог тебя сбить!

Валиант неспешно подошел к водителю и посмотрел ему в глаза, вновь применив гипнотическое сияние.

— Выходи, — скомандовал он.

Мужчина с залысиной несколько секунд просто смотрел на него, как завороженный, а затем медленно открыл дверцу и вышел на улицу, не в силах противостоять природной силе внушения вампира.

— Голосуй на обочине, — гипнотическим голосом продолжил Валиант. — В Рождество тебя кто-нибудь подбросит.

В следующий миг, продолжая сохранять зрительный контакт с жертвой, о крови которой мечтал его организм, Валиант сел на водительское сидение, закрыл дверцу и рванул с места, стараясь отбросить мысли о крови.

Даже в пасмурную погоду от дневного света чувствительные глаза щипало, однако Валиант старался заставить себя не думать об этом. Он набрал максимально возможную скорость и помчался вперед по старому двадцать четвертому шоссе, следуя за нитью, которая вела его к Ривер Уиллоу. На этот раз — он знал — у него получится все исправить. На этот раз он заставит себя выслушать. На этот раз все будет иначе.

 

54

Лоренс, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Детектив Монро не успел толком появиться в участке, как его сразу же вызвали к капитану. Разговор состоялся не самый приятный: начальство требовало отчета о проделанной работе, интересовалось прогрессом в деле о похищении Ривер Уиллоу и расспрашивало, что за чертовщина произошла в «Мотеле Черного Дрейка» в Гудленде, где засветился проходящий потерпевшим по тому же делу Крис Келлер.

Стивен чувствовал себя ужасно глупо, понимая, что не может рассказать капитану ничего, кроме убогих обрывков своих домыслов. Большинство найденных им доказательств сводилось к фанатизму Джеймса Харриссона. Объясняя, каким образом Стивену удалось выйти на след этого человека, он прибегнул к максимально абстрактным конструкциям, стараясь попросту уверить капитана, что доказательства причастности Джеймса Харриссона к похищению Ривер Уиллоу у него есть.

Уже через несколько секунд Монро понял, что именно заставило его начальника так напрячься: оказывается, пока он ехал из Топики в Лоренс, обстоятельствами дела начала активно интересоваться проснувшаяся пресса. Произошла утечка информации о происшествии в «Мотеле Черного Дрейка», и теперь журналисты осаждали полицию вопросами, на которые необходимо было дать хоть какие-то вразумительные ответы, пока журналисты не начали брать участок штурмом. Разумеется, на них не подействуют просьбы не сеять панику среди населения в Рождество — прессе важно взбудоражить своих читателей, остальное для них незначительно.

Услышав имя подозреваемого, капитан воодушевился, пообещал взять общение с прессой на себя и велел сию же минуту объявлять Джеймса Харриссона в официальный розыск, особенно после того, как Монро сообщил, что связаться с этим подозрительным субъектом так и не удалось. Капитан решил, что сообщение об этом в новостях будет хорошим ходом для следствия. Стивен точки зрения начальника не разделял, считая, что действовать следует аккуратно, однако его возражения не были приняты всерьез. Капитан был уверен, что волнения, поднятые прессой, не только подарят следствию ценных свидетелей, которые смогут вывести на след преступника, но и заставят самого Джеймса Харриссона занервничать, что может привести к ошибке с его стороны. О судьбе похищенной Ривер Уиллоу начальник высказал лишь одно соображение: если Харриссон действительно фанатик, которому истово понадобилась эта девушка, он будет до последнего стараться сохранить ей жизнь; человек, который вполне может оказаться причастным к мотельной бойне, давно бы убил свою заложницу, если б захотел. Разубедить капитана в этом Монро не сумел, сколько ни старался.

Из кабинета начальства детектив вышел в подавленном настроении, понимая, что вскоре дело может принять совершенно непредсказуемый оборот. То, как обстоятельства раскрутят журналисты, могло весьма плачевно повлиять на действия Харриссона и на судьбу Ривер Уиллоу. Времени оставалось все меньше, а количество действующих лиц в этой истории только росло…

Звонок от напарницы застал Монро за поиском сведений о неизвестных личностях, фигурировавших в записанном разговоре Дрейка Талоса.

Грейс подтвердила, что в гостинице «Убежище» сохранились вещи для Джонатана Твиста, причем, номер для него бронировал некий мужчина с военной выправкой. Однако никаких ценных улик ей найти не удалось. Стивен поблагодарил напарницу и сказал, что будет ждать ее в участке, пока капитан готовился к пресс-конференции.

Безумное Рождество, — думал он, стараясь связать для себя это жуткое дело в одну цельную картину. В голове продолжала крутиться теория о сверхъестественной природе смерти Криса Келлера, и, когда Стивен в сети натолкнулся на нужный ему особняк на возвышении почти в пять тысяч футов в Вайоминге, недалеко от обрывистого берега реки Шелл-Крик, ранее принадлежавший некоему Валианту Декоре, а ныне находившимся в собственности штата, он лишь уверился в своих предположениях.

Об Арнольде Дюмейне ему практически не удалось найти ценной информации, покаон дожидался Грейс, однако то, что этот человек работает в «Харриссонском Кресте», не вызывало сомнений, Талос это озвучил.

Что же получается? — спросил себя Монро.

Он понятия не имел, насколько Джонатан Твист реален, с каждой минутой у него все крепли подозрения о том, что это имя вымышленное, и использовал его некий Валиант Декоре, во владениях которого находился заброшенный перешедший в собственность штата особняк на реке Шелл-Крик, Вайоминг. Стивен вспоминал слова Дрейка Талоса об этом странном субъекте: «Он сказал, что Джонатан Твист может представлять для меня угрозу. Повезло, что хотя бы этой страховкой он воспользовался, иначе проблем было бы…» И сразу после этого упомянул Валианта Декоре, который опасается слежки со стороны «Харриссонского Креста». Монро практически не сомневался, что Джонатан Твист и Валиант Декоре — это одно и то же лицо. Единственной загвоздкой оставался возраст этого субъекта, ведь, если верить найденной в сети информации, Валиант Декоре — это семидесятивосьмилетний старик. Старик, за фамильным домом которого следят люди «Креста» и который, если верить Талосу, «может вцепиться в глотку».

Черт, слишком уж много этих «если», — скрипнул зубами Монро, живо представляя себе, как напарница скажет ему то же самое.

В голове Стивена с трудом укладывалось, что Валиант Декоре мог быть искомым Джонатоном Твистом, ведь на вид человеку, который попал на видео с Ривер Уиллоу, нельзя было дать больше тридцати пяти лет. Однако поток мыслей было уже не остановить, и детектив предпочел дать им волю и продумать эту безумную версию.

Хорошо. Что мы имеем? Дрейк Талос работает на Валианта Декоре, но при этом ведет некую двойную игру с «Харриссонским Крестом», сотрудничая с Арнольдом Дюмейном, — начал выстраивать цепочку Стивен, вспоминая слова, записанные с радиожучка. — Этим двоим явно известно о каких-то слухах и о каком-то информаторе, которого так усиленно ищет Декоре. Кого и о чем он информировал, неясно, но по разговору Талоса с Дюмейном сложилось впечатление, что они всеми силами стараются не дать Декоре (которого почему-то называли «Последним») выйти на след этого человека. Более того, эти двое явно желают в конечном итоге избавиться от Валианта Декоре, ведь Талос впрямую об этом сказал.

Стивен нахмурился, пытаясь понять, какое участие во всем этом принимает Ривер Уиллоу и почему она так важна как для Джеймса Харриссона, так и для Валианта Декоре. Талос назвал ее иррациональным зерном, которое явно путало их с Дюмейном планы. Каким образом — путало? Заставляло Харриссона и Декоре совершать необдуманные поступки?

Стивен тут же вспомнил о тех деталях биографии Джеймса Харриссона, которые нашел в сети. Десять лет назад у Харриссона убили жену и дочь. Талос в своем диалоге упоминал о мести в контексте самого существования Валианта Декоре. Нетрудно было догадаться, что, по мнению Джеймса Харриссона, этот Декоре мог быть причастен к убийству его жены и дочери. По крайней мере, тот самый «информатор», о котором упоминал Талос, мог навести Джеймса на эту мысль. Возможно, поэтому для Декоре так важно найти этого человека?

Стивен устало потер виски, призывая себя вспомнить больше деталей из разговора Талоса с Дюмейном. Сказанное им подтверждало также и причастность Келлера к убийствам в «Мотеле Черного Дрейка», что отметало версию с укусом змеи или испытанием биологического оружия. Талос, конечно, не назвал имя Криса Келлера вслух, но упомянул, что Декоре сотворил что-то с неким мальчишкой, а, если брать в расчет состояние тела убитого юноши, запросто можно было предположить, что речь шла именно о нем. Стало быть, Декоре что-то сотворил с Келлером, после чего тот обезумел и устроил бойню в мотеле…

В мотеле, в котором останавливались Джеймс Харриссон и Ривер Уиллоу. В мотеле, хозяином которого является Дрейк Талос, работающий на Валианта Декоре и водящий его при этом за нос. Но зачем это все?

Цельная картина представлялась Стивену совершенно безумной. В том, что Дрейк Талос связан с преступным миром и на руку не чист, у него сомнений не возникало. Но что за игру он ведет с Декоре? И почему поддерживает контакт с «Харриссонским Крестом»? И что за услуги он оказывает? Исполнителем чего является? Судя по всему, под прикрытием мелких организаций и инвестиций Талос ведет и другой, теневой бизнес. Возможно, заказные убийства, слежка или денежные махинации?.. Так или иначе, ему для этого нужны люди, причем, довольно большой штат.

Монро прищурился.

А ведь они назвали Декоре «Последним». Что, если… они имели в виду, что он последний из вампиров? — ахнул про себя детектив. — Ведь тогда выходит, что с его смертью миссия «Харриссонского Креста» будет завершена? Талос ведь сказал об этом, он пригрозил Дюмейну, что со смертью Декоре Харриссон закроет организацию, и тогда все ее сотрудники окажутся на улице. Но это ведь целый штат людей, которые посвятили свою жизнь слежке за сверхъестественными существами и их уничтожению! Их можно было бы использовать для охоты и за людьми, которых могли посчитать неугодными клиенты Дрейка Талоса. Вот, чем для него мог быть выгоден «Харриссонский Крест». Под прикрытием все той же церковной организации они будут делать вид, что все еще гоняются за последним вампиром… или даже за множеством вампиров — Талос ведь упомянул, что церковники не осведомлены о реальном положении дел. Вполне возможно, служители церкви, поощряющие деятельность «Креста», до сих пор уверены, что вампиров на земле еще много. А при этом остался только Декоре, который доставляет множество проблем, поэтому так важно избавиться от него.

Мысли о Харриссоне также не оставляли Стивена. Он вспоминал его историю и то, какое впечатление о нем сложилось у Грейс. Вполне возможно, что напарница могла оказаться права, и Джеймс Харриссон соответствует портрету добропорядочного человека, стремящегося спасти Ривер Уиллоу от вампира. Возможно, именно этим он и опасен для Талоса и Дюмейна — закончив свою миссию и избавившись от Декоре, Харриссон запросто может донести до высших церковных чинов реальное положение дел и закрыть организацию. В таком случае, ему грозит не меньшая опасность, чем Валианту Декоре…

Стивен устало откинулся на спинку стула, понимая, что это самое безумное дело за все годы его службы в полиции. Решив, что нужно дождаться Грейс и поделиться с нею своей теорией, он тоскливо посмотрел в окно участка, наблюдая за тем, как капитан отвечает на вопросы журналистов. Стивен не сомневался, что всплеск активности прессы тоже является делом рук Дрейка Талоса — возможно, именно за этим он и упомянул в диалоге с Дюмейном, что собирается куда-то позвонить. Так или иначе, увы, помешать этому было невозможно.

 

55

Логан, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Джеймс нервно поглядывал на приборную панель, понимая, что бензина надолго не хватит, и прокручивал в голове возможные преграды, которые могут помешать добраться до Арвады. Мысль о том, что у Декоре есть мощный сообщник, в силах которого было привлечь полицию к делу, не оставляла Харриссона.

Параллельно Джеймс разглядывал припорошенные непрекращающимся мокрым снегом дорожные знаки в поисках ближайшей заправочной станции. На то, чтобы разговаривать с притихшей спутницей, сил и вовсе не оставалось — рана продолжала беспокоить его, и с каждой минутой Харриссон все больше жалел, что не принял лошадиную дозу обезболивающего. После обильной кровопотери тело продолжала переполнять тяжелая слабость, слишком быстро начинало клонить в сон, огромных усилий стоило держать левую руку на руле — любая, даже самая несущественная дорожная неровность отдавалась в груди болезненным уколом.

— Может, все-таки поменяемся? — нарушила молчание Ривер, и лишь сейчас Джеймс заметил, что девушка обеспокоенно смотрит на него. Бросив беглый взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида, он увидел осунувшееся лицо сероватого оттенка и глубокие темные круги под глазами. — Вы неважно выглядите, Джеймс. Вы почти не дали себе времени оправиться, и вам не следует…

— До Арвады всего несколько часов, — перебил Харриссон, постаравшись натянуть улыбку. — Как только заправимся, можно будет долететь туда без остановки. Там у меня появится время отдохнуть. К тому же я буду уверен, что опасность минует и для тебя.

Ривер тяжело вздохнула, но, заметив усталый взгляд Джеймса, поняла, что на ведение споров у него не будет сил. Девушка смиренно решила, что дождется, пока ее спутник окончательно вымотается и вынужден будет передать ей управление автомобилем, а это — она была уверена — обязательно произойдет.

Ривер замолчала и тоскливо посмотрела в окно, за которым сыпал непрекращающийся мокрый снег. Впереди показался указатель заправочной станции, и это заставило девушку встрепенуться.

— Джеймс, впереди скоро будет заправка. Не разгоняйтесь сильно, — тоном наставника проговорила она. Харриссон улыбнулся.

— Вижу, — отозвался он. Это прозвучало чуть резче, чем ему хотелось бы, поэтому он поспешил смягчить тон. — Спасибо, что следишь за дорогой. По правде говоря… я не ожидал, что буду столь многим тебе обязан.

— Мы оба оказались в непростой ситуации, Джеймс, — пожала плечами Ривер. — Я не знаю в кого могла бы уже превратиться, если б не вы.

Девушка предпочла не развивать эту мысль.

Предпочла она не договаривать и то, что изначальное двоякое отношение к Валианту Декоре ее так и не покинуло, несмотря на ту жуткую историю, которую рассказал ей Джеймс о гибели его семьи. Там, в Лоренсе, после аварии… Валиант даже не показался ей опасным. Он выглядел очень напуганным — таким же, как она сама, когда ворвалась в мотель «Белая Лилия» с пистолетом и мольбой о помощи. То, с какой скорбью он посмотрел на нее, поняв, что ей в глаза попала его кровь, так и не изгладилось из памяти Ривер. Тот образ, что предстал перед ней в Лоренсе… даже в доме Криса, когда Валиант явился, чтобы похитить свою зараженную, отчего-то не вязался у нее с образом кровожадного убийцы, ворвавшегося в дом Джеймса десять лет тому назад. Ривер понимала, что факты говорят обратное, особенно после того, что стало с Крисом, и все же…

Возможно, дело попросту в вампирском яде, который все еще мог не рассеяться в моей крови, — подумала Ривер. — Возможно, именно из-за этого что-то внутри меня старается найти Валианту Декоре оправдание. Хотя этого оправдания ведь нет и быть не может. Это существо заслуживает смерти за то, какие ужасы творило.

Девушка качнула головой, стараясь оборвать поток этих мыслей. Ей было отчасти стыдно за то, что даже после смерти своего друга она не могла проникнуться к Валианту Декоре должной ненавистью, а ведь она должна бы его ненавидеть — на то есть веские причины. Но что-то не давало ей покоя, что-то заставляло вновь и вновь сомневаться в монструозной природе этого существа.

Испугавшись, что думает слишком громко, Ривер поглядела на Джеймса и заметила, что спутник ее заметно хмурится, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. В первую секунду Ривер даже испугалась, что чем-то выдала свои размышления о Валианте, однако быстро одернула себя, понимая, что Харриссон никоим образом не сумел бы узнать, о чем она думает.

— В чем дело? — серьезно спросила она.

Лицо Джеймса оставалось напряженным, взгляд периодически останавливался на чем-то в зеркале заднего вида. Ривер нетерпеливо повернулась назад, но не заметила ничего подозрительного.

— Господи, Джеймс, в чем дело? На что вы так смотрите?

— Я не уверен, — казалось, скобка между его бровями стала еще глубже. — Бить тревогу пока рано.

Ривер такой ответ не устроил.

— Вы меня сейчас не успокоили, — нервно усмехнулась она. — Возможно, если бы мы оба поделились друг с другом своими навязчивыми подозрениями еще перед «Мотелем Черного Дрейка»… — она замялась, постаравшись изгнать из памяти образ жуткого монстра, которым стал Крис. — В общем, если вас что-то беспокоит, лучше скажите. Не хочу сидеть в неведении.

Джеймс бегло взглянул на свою спутницу, и Ривер показалось, что в уголке его губ мелькнула одобрительная улыбка, которая тут же исчезла, стоило ему вновь посмотреть в зеркало заднего вида.

— Некоторое время назад за нами по дороге пристроилась машина. Держится на неизменной дистанции уже не первую милю…

Ривер вновь посмотрела назад и действительно увидела черный автомобиль, который ехал за ними, не ускоряясь и не замедляясь.

— Ну… может, это просто совпадение? Бывают водители, которым спокойнее, когда они дышат кому-то в затылок. Можно попытаться оторваться.

— Я уже проводил этот эксперимент. Пару раз увеличивал скорость, и наш «хвост» делал то же самое. Пару раз его пытался кто-то обогнать и встроиться между нами, но тот водитель оттеснял его и снова выравнивал дистанцию.

Услышав это, Ривер невольно нахмурилась и снова посмотрела назад.

— Черт, — прошипела она. — Думаете, это…

— Я не знаю, кто это, — перебил ее Джеймс. Очередная нервность на дороге застала его врасплох, и он невольно чуть поморщился от боли в груди. — Возможно, у меня начала разыгрываться паранойя, но расслабляться нам не стоит. Похоже, этот человек, кем бы он ни был, зачем-то следует за нами по пятам. Проверить, так это или нет, мы сможем, лишь заехав на заправку и проследив за его дальнейшим маршрутом.

Ривер ахнула.

— Но если это кто-то опасный… даже не сам Валиант, а кто-то из его сообщников, то он может быть вооружен, а на заправке могут оказаться люди… они ведь будут в опасности.

Джеймс скорбно вздохнул.

— Так или иначе, долго на остатках бензина нам не протянуть, — качнул головой он. — Поэтому придется останавливаться. И будет лучше для нас, если остановка произойдет в людном месте — там меньше вероятности, что вооруженный человек начнет пальбу. К тому же на заправке стрелять будет опасно: слишком близко взрывоопасное топливо.

Ривер прерывисто вздохнула, вновь посмотрев назад.

Внутри нее зарождалось и с каждой секундой крепло неприятное предчувствие. Она поспешила отвернуться и сосредоточиться на дороге, простирающейся серой лентой перед ней. Казалось, если она чуть дольше будет смотреть на их возможного преследователя, то вскоре увидит тот самый синий блеск глаз, который неизгладимо запомнила в Лоренсе…

 

56

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Анжела Перкинс после отъезда своих странных постояльцев ощутила неимоверное облегчение. Номер, который они занимали, женщина предпочла убрать самостоятельно, не привлекая к этому местную уборщицу. Сэм Картер, прознав об этом, вызвался помочь ей.

— Лучше побудь на рецепции. Нехорошо получится, если там никого не будет, — устало отказалась Анжела, хотя от предложения помощника ей на душе стало чуть легче.

— Я думаю, ничего страшного не произойдет за полчаса. А за это время с уборкой номера мы вполне управимся, — его умудренные опытом глаза пронизывающим взглядом посмотрели на женщину. — Ну же, Энж, я ведь вижу, что так тебе будет спокойнее. Ты сильно переживала из-за этих двоих.

— Ривер угрожала мне пистолетом, — нервно усмехнулась она. — По правде сказать, я удивлена, что ты проникся к этой девчонке таким доверием.

Сэм снисходительно улыбнулся, следуя за Анжелой до бывшего номера Джеймса и Ривер.

— Просто я немало повидал, Энж. И эти двое явно не были убийцами. Особенно Ривер, это ведь очевидно.

— Мне под ее прицелом это было вообще не очевидно, — нахмурилась женщина. Сэм опустил ей руку на плечо.

— В таком случае тебе следует просто мне поверить.

Приступая к уборке в номере, они некоторое время провели в молчании, однако Анжела чувствовала себя легче хотя бы от того, что Сэм просто находился здесь рядом с ней. При одном воспоминании о том, как Джеймс лежал здесь на полу, истекая кровью, пока из него извлекали пулю, женщину бросало в дрожь. Она была уверена, что на несколько ночей потеряет спокойный сон после пережитого стресса.

— Что думаешь делать? — нарушил тишину Сэм, заставив Анжелу ахнуть от неожиданности.

— А? С чем именно? — встрепенулась она.

— Ты знаешь, — нахмурился он. — С полицией. Станешь сообщать о Джеймсе и Ривер?

Женщина неуютно передернула плечами.

— Они просили этого не делать. А я обещала, что без необходимости не стану. Пока необходимости я не вижу, но, если полиция приедет сюда и станет расспрашивать… — она вздохнула. — Впрочем, они и сами сказали, что просят лишь о минимальном содействии, но не хотят, чтобы я подставлялась. Тебя, кстати, это тоже касается. Вообще, я считаю, было бы правильно сообщить обо всем в полицию, потому что мы не просто приняли этих людей здесь. Ты вытаскивал из груди Джеймса пулю, Сэм. Если мы не сообщим об огнестрельном ранении, разве это не будет укрывательством?..

Сэм кивнул, отчасти разделяя ее точку зрения, однако ничего не сказал в ответ.

В номере воцарилось гнетущее молчание, которое теперь тяготило Анжелу еще сильнее, чем несколькими минутами ранее.

— Может… включим телевизор? — предложила она, меняя постельное белье. — Пусть просто звучит фоном. Мне так было бы проще.

Сэм пожал плечами, взял со стола пульт и включил первый попавшийся канал. По телевизору показывали новости.

— Переключить? — поинтересовался он. Анжела качнула головой.

— Нет, оставь лучше, — на ее губах появилась слабая улыбка. — Сегодня Рождество. Надо думать, в новостях будут рассказывать что-нибудь, что отвлечет нас от мыслей про Джеймса и Ривер.

— Скорее всего, — согласился Сэм.

Некоторое время ведущие новостей и правда говорили о Рождественских торжествах, передавали сообщения о самых громких мероприятиях в штате в связи с праздником, а после перешли к погодным сводкам.

В течение уборки Анжела практически перестала слушать диктора, позволив себе, наконец, расслабиться. Однако вскоре речь диктора вывела ее из этого состояния, заставив вновь напрячься.

— И к экстренным новостям. В этом году Рождество омрачилось трагическим событием в городке Гудленд, Канзас, — произнесла ведущая суховатым деловым голосом. — Накануне Рождества в «Мотеле Черного Дрейка» на Южной Колдуэлл-Авеню произошла трагедия. Шестнадцать человек стали жертвами жестокого и обезумевшего убийцы, тело которого также обнаружилось на территории мотеля. По данным полиции, виновником трагедии стал двадцатичетырехлетний Крис Келлер, житель Лоренса, Канзас, оставивший множество следов на телах убитых жертв. Сам Крис Келлер был также убит на месте преступления, и его убийца на данный момент не найден. По словам шерифа Гудленда, дело передано детективам в Лоренсе, которые расследовали раннее исчезновение Криса Келлера из больничной палаты после того, как в его дом ворвался вооруженный похититель и увез с собой его подругу. Похищенная Ривер Уиллоу приходится дочерью знаменитой писательнице Мэри Локледн-Уиллоу. Автор нашумевших романов и убитая горем мать от комментариев по делу отказалась, однако полиция Лоренса подозревает в похищении, а также в убийстве Криса Келлера руководителя религиозного движения «Харриссонский Крест» Джеймса Эммета Харриссона.

На экране телевизора сбоку от ведущей поочередно возникали фотографии какого-то юноши — по-видимому, того самого Криса Келлера — затем Ривер и Джеймса.

— На данный момент Джеймс Харриссон объявлен полицией в официальный розыск. Если у вас есть информация о местонахождении этого человека, просьба сообщить об этом по телефону полицейского департамента города Лоренс, Канзас. Номер указан на экране…

Анжела изумленно уставилась на появившиеся внизу экрана цифры телефонного номера.

— Матерь Божья… — выдохнула она, не в силах оторвать взгляд от экрана. Сэм Картер хмурился и не говорил ни слова. Через несколько секунд он схватил пульт и выключил телевизор.

— Мы могли не видеть этот выпуск, — почти умоляюще произнес он.

— Что? Сэм, ты в своем уме? Тут говорится, что Джеймс кого-то убил!

— Да. Человека, который угробил до этого еще шестнадцать человек!

— Он убийца, Сэм! — упорствовала Анжела.

— А Ривер, если верить этому выпуску, его заложница. Однако при этом эта девчушка всеми силами старалась убедить нас, что за ними гонятся какие-то люди, а еще она умоляла нас спасти Джеймсу жизнь. Зачем ей это делать, если она — жертва похищения? Энж, здесь все не так просто…

— Джеймс, если уж на то пошло, просил нас не подставляться. Если мы скроем эту информацию, мы еще как подставимся, понимаешь ты это? — она решительно кивнула. — Я не знаю, кто эти люди, — вздохнула Анжела. — Пусть с этим разбирается полиция. Я обязана позвонить и рассказать все, что здесь случилось. Нам с тобой угрожали, Сэм, нам пришлось помочь Джеймсу и Ривер. К тому же они выставили все так, чтобы мы им поверили.

Анжела направилась к выходу из номера, чтобы позвонить в департамент полиции Лоренса с рецепции.

— Мы должны рассказать, — бросила она напоследок.

Помощник лишь опустил плечи, но ничего не ответил.

 

57

Лоренс, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Грейс Конвей, услышав рассказ напарника — который она в силу его фантастичности попросту не могла назвать версией — некоторое время пребывала в задумчивом молчании, стараясь найти факты, которые противоречили бы этой безумной теории.

В голове ее, не переставая, вертелись детали рассказанной Стивеном истории, базирующейся на его предположениях и диалоге Дрейка Талоса с неким Арнольдом Дюмейном. Разумеется, детективу Монро нельзя было отказать в трудолюбии и честности: свою «версию» он отрабатывал досконально, не упуская ни одной, даже самой маленькой детали. И ведь каждой из этих деталей в состряпанном Монро раскладе действительно находилось место, что приводило Грейс одновременно в недоумение и восторг, однако…

— Черт, Стивен, это просто безумие, — вздохнула она, устало потерев руками лицо. — Должно быть более рациональное объяснение всему. Валиант Декоре, к примеру, может быть попросту сумасшедшим и неуравновешенным человеком, за счет чего Талос и говорил, что он может вцепиться в глотку…

— Если верить сопоставленным фактам, это должен быть семидесятивосьмилетний старик, который может вцепиться в глотку, разве что, вставной челюстью, — нервно усмехнулся Монро, перебив напарницу.

— Это имя также может быть фальшивкой, — упорствовала Грейс. — Может быть, тот, кто называет себя Джонатаном Твистом, носит много имен, скрывая свою настоящую личность. Допускаю, что этот человек находится в стране нелегально и скрывается от правосудия. Он мог использовать имя старика в качестве очередного псевдонима для прикрытия, а сам Валиант Декоре, скорее всего, давно мертв. Есть вероятность, что Твисту просто стало известно о факте смерти старика. К примеру, он мог знать его лично.

Стивен скептически приподнял бровь.

— Вот можно подумать, что в твоей версии меньше домыслов, — хмыкнул он.

— Это хотя бы можно назвать версией, — парировала Грейс. — Не знаю, отчего тебе так понравилось витать в облаках в этом деле, Стивен, но раз уж ты выбрал такую линию поведения, хоть один из нас должен сохранять рациональный подход.

В глазах напарника мелькнула неподдельная обида, и Грейс тяжело вздохнула.

— Поверь, я не хочу сказать, что ты стал хуже работать или пытаешься облегчить себе задачу. Нет, напротив, ты ее всячески усложняешь и не боишься трудностей… да и версия с, — она притихла, добавив последнее слово вполголоса, — вампиром получается складной. Под нее ложатся детали запутанного дела, но мы живем в мире, в котором всякие гадости творят люди, Стивен. Не монстры. Получая сообщение о человеке, пропавшем без вести, мы не начинаем обвинять во всем инопланетян, даже если родственники пропавшего в них верят и утверждают, что над их домом каждую ночь кружит НЛО. Найдя загрызенное тело, мы не ищем оборотня — мы строим версию, в которой участвует бешеная собака, волк или медведь…

— В случае с жертвами мотельной бойни виноват был человек, который перегрыз всем глотки, — напомнил Стивен.

— Обезумевший человек не попадает под категорию фантастики. Крис Келлер не был вампиром, и мы оба с тобой это знаем, — детектив Конвей внушительно посмотрела на напарника.

— Ну хорошо, — вздохнул Монро. — Если уж речь зашла о Келлере, как быть с тем, что говорил о нем Талос?

Грейс едва удержалась от того, чтобы прикрыть глаза рукой.

— Ты не можешь доподлинно знать, что речь в разговоре Талоса с Дюмейном шла именно о Крисе Келлере, — покачала головой она. — Стивен, ты уцепился за фантастическую историю, которая помогает связать воедино детали очень сложного дела. Самого, пожалуй, сложного в нашей с тобой практике. Но это фантастика, понимаешь? Такое бывает только в кино или книгах.

Слушая напарницу, Монро невольно хмурился. Обсуждая это дело, ему уже несколько раз удавалось склонить детектива Конвей на свою сторону, но, оставаясь наедине с собой, она вновь начинала просчитывать другие версии событий, которые, так или иначе, казались ей более приземленными и привычными. Ее не оставляли сомнения, и она не хотела, чтобы твердая почва уходила у нее из-под ног, что неминуемо произошло бы, стоило ей принять на веру сам факт существования вампиров. В их с Грейс профессиональным тандеме она обладала острым и холодным умом, а Стивену была присуща сильная интуиция. Обыкновенно эти качества помогали им идеально работать в паре, но сейчас скептический и рациональный ум детектива Конвей схлестнулся в жестокой схватке с профессиональным чутьем ее напарника, и поле этой битвы гораздо больше благоприятствовало позиции Грейс.

Монро тяжело вздохнул и сложил руки на груди.

— Хорошо. Давай пойдем от противного. Если откидывать мою версию, у нас имеются следующие факты: 23 декабря Ривер Уиллоу прибыла на каникулы в Лоренс. По дороге домой она столкнулась с Джонатаном Твистом — пока будем звать его так — и постаралась оказать ему помощь после аварии, но Твист укусил ее, потом вскочил и скрылся с места происшествия в неизвестном направлении. О случившемся девушка не рассказала никому, кроме Криса Келлера, с которым встретилась аккурат перед инцидентом и к которому пришла после. Всю ночь ребята провели в поисках информации о Джонатане Твисте, которого сочли вампиром…

— Стивен, — вздохнула Грейс, вновь услышав слово, на которое у нее, похоже, начинала развиваться аллергия.

— Они сочли. Не я. Мы ведь сейчас говорим только о фактах, — внушительно поглядев на напарницу, уточнил Монро. Она закатила глаза, но возражать не стала, позволив ему продолжить. Стивен кивнул. — Дальше: перед самым рассветом в дом семейства Уиллоу заявляется Джеймс Харриссон, руководитель религиозного движения по отлову нечисти, и ищет Ривер. Получив от ее родителей адрес Келлеров, он едет туда, где сталкивается с Джонатаном Твистом, прекрасно справившимся с тем, чтобы влезть в окно дома на втором этаже после того, как его в тот же день протаранил внедорожник. Через окно, собственно, он место происшествия и покидает после того, как Харриссон выпускает в него пару пуль, от которых Твист, к слову сказать, успешно уклоняется, судя по тому, что его труп в радиусе нескольких миль от дома Келлеров мы не обнаружили. На то, чтобы провернуть такой трюк, не хватит, пожалуй, и ловкости циркача, но, видимо, наш Джонатан Твист — самый умелый ловкач из всех. Да и сила у него, похоже, просто бычья, раз ему одним движением удалось сломать руку Крису Келлеру, который попытался огреть его битой — тоже, между прочим, безуспешно.

На лице Стивена появилась кривая полуулыбка, однако Грейс оставалась серьезной, не сочтя нужным как-либо отреагировать на очередной выпад напарника в сторону своей вампирской версии.

Поняв, что комментировать это детектив Конвей не собирается, Монро продолжил.

— Далее Харриссон начинает расспрашивать Ривер об укусе, угрожая ей и Келлеру пистолетом. Парень бросается спасать подругу, но получает удар в висок и отключается, после чего Харриссон с девушкой исчезают в неизвестном направлении. Затем мы с тобой беседуем с Келлером, который без устали твердит о вампирах. Примерно в то же время выживший в аварии и уклонившийся от пуль Джонатан Твист ошивается возле больницы и интересуется обстоятельствами дела у доктора Дженкинс, после чего каким-то образом через окно и без альпинистского оборудования проникает в палату Криса Келлера и похищает его оттуда так быстро и тихо, что его даже никто не смог его засечь. За время отсутствия Криса Келлера в нашем поле зрения с ним что-то происходит, после чего он буквально сходит с ума и начинает вести себя, как дикий зверь, способный рвать людям глотки, что он, собственно говоря, и делает, оставляя следы своих зубов на каждом теле в «Мотеле Черного Дрейка», то бишь, в следующей точке, где материализуются Джеймс Харриссон и Ривер Уиллоу. Из всех найденных на месте мотельной бойни тел только Келлер был застрелен в голову, и только его тело попадает в морг в совершенно жутком состоянии, которое ухудшается под воздействием ультрафиолета. На его теле при этом обнаруживается след двух проколов, который можно идентифицировать либо как укус змеи, либо как отметины от шприцов с каким-то экспериментальным препаратом, вызывающим ускоренное разложение тела.

— И бешенство, — тихо буркнула про себя Грейс.

Стивен небрежно передернул плечами.

— Пусть так. Но вернемся к мотелю. Хозяином его является Дрейк Талос, который всячески отпирается от своего знакомства с Джонатаном Твистом, но после, в своем диалоге с Арнольдом Дюмейном, дает понять, что прекрасно знает, о ком идет речь, что подтверждается найденными тобой в гостинице «Убежище» вещами, оставленными для Твиста. Талос, к слову, сам говорит о том, что вещи были оставлены для Валианта Декоре, хотя в номере был зарегистрирован именно Твист, что дает понять одно: два этих имени принадлежат одному и тому же лицу, причем, одно из них — неуловимый и, похоже, неуязвимый ловкач и силач, а второй — старик, владеющий заброшенным особняком на берегу Шелл-Крик, за которым следит охотящийся за нечистью «Харриссонский Крест» — опять же, по исключительному совпадению. Арнольд Дюмейн по столь же счастливой случайности работает именно в этой организации. В диалоге Талос и Дюмейн рассуждают о реальном положении дел, о котором нельзя дать знать представителям церкви, потому что иначе те скоропалительно закроют «Крест» ко всем чертям. Также эти двое прекрасно осведомлены и о похищении Ривер Уиллоу, которую называют иррациональным зерном в своих планах, так как она заставляет и Харриссона, и Декоре — почему-то — вести себя неадекватно и отходить от нужной Талосу и Дюмейну линии поведения. В том же разговоре заходит речь о некоем мальчишке, с которым дикий, впивающийся в глотки старик-циркач-силач-ловкач сотворил нечто такое, что и этого мальчишку заставило рвать другим людям глотки, а тело его заставило разлагаться с удивительной скоростью после насильственной смерти. Все из того же разговора выплывают сведения о неких слухах — непонятно, о чем — и о некоем «информаторе», которого отчаянно ищет Валиант Декоре. При этом неизвестно, кого и о чем этот человек информировал, но и Талосу, и Дюмейну эта персона прекрасно известна, однако своему клиенту — а Талос впрямую говорит о том, что работает для Декоре исполнителем — он этого человека не сдает. Видимо, потому что этого не хочет Дюмейн, который в этом деле является его настоящим клиентом и партнером. Об истории Джеймса Харриссона и гибели его семьи тоже обоим собеседникам прекрасно известно. Более того, они говорят, что Харриссон одержим идеей мести и, похоже, мести тому самому старику, которому на момент гибели Марты и Джессики Харриссон было почти семьдесят. Вот тебе факты, Грейс. Будь добра, свяжи их как-то иначе, чем это сделал я, и обещаю, что откажусь от своей фантастической безумной версии раз и навсегда. Но пока только эта версия может связать для меня все обстоятельства этого дела в единую картину, пусть она и кажется нереальной.

Грейс раздраженно вздохнула.

Разумеется, она думала над тем, как связать факты воедино. Думала над тем, что Джонатан Твист мог оказаться разработчиком или просто владельцем некоего биологического оружия, которое испытал на Крисе Келлере. Думала о том, что, возможно, именно Дрейк Талос является заказчиком этого самого биологического оружия. Подозревала, что мотивы Джеймса Харриссона относительно Ривер Уиллоу могут носить сексуальный характер или действительно фанатичный. Предполагала, что у Джонатана Твиста есть брат-близнец, который появился вместо него в доме Келлеров, потому что после такой аварии, какая была заснята на видео семейством Фостер, ни один человек действительно не смог бы проделывать такие акробатические трюки. Думала о том, что Талос мог возглавлять некую подпольную террористическую организацию, которая занимается биологическим оружием. Возможно, он заинтересован, к примеру, в создании суперсолдат? Думала о том, что Джонатан Твист мог быть одним из взбунтовавшихся против своих заказчиков испытуемых в таком эксперименте…

Но ни одно предположение, которое начинала строить Грейс, не приводило ее к построению цельной картины дела. Особенно после тех подробностей, которые удалось выяснить ее напарнику с помощью радиожучка. Профессиональная интуиция Стивена Монро не вызывала у нее сомнений. И, хотя ее рациональный ум и скептический настрой не позволяли принять его версию за мало-мальски объективную даже близко, она, как ни старалась, не могла найти этой версии сокрушительных контраргументов. Кроме, разве что, одного: вампиров не существует. Однако и это оставалось фактом недоказанным. Ведь мифы об этих существах откуда-то брали свое начало, откуда-то повсеместно, в разных уголках мира они возникали. Возможно, какая-то реальная подоплека в них все-таки есть?

— У меня нет версии, которая бы могла полностью нивелировать твою, — нехотя призналась Грейс. — По крайней мере, пока ее нет.

— А времени на ее построение у нас все меньше. У нас семнадцать трупов и похищенная девушка, — напомнил Монро. — А еще у нас телевизионщики и газетчики, которые уже успели осветить этот сюжет в новостях, после чего поведение Харриссона может стать совершенно непредсказуемым…

Грейс помрачнела, однако не успела высказать ничего в ответ напарнику. Разговор прервал подоспевший сержант Ли.

— Стивен, — обратился он. — Тебя к телефону. Звонит женщина по имени Анжела Перкинс. Она утверждает, что видела мужчину и девушку, которых показывали в новостях, в Гудленде, в мотеле «Белая Лилия».

Монро встрепенулся.

— Переводи звонок на мой телефон! — с жаром отозвался он.

— Один момент.

Стивен и Грейс возбужденно переглянулись. Приходилось признать, что затея капитана с освещением сюжета в новостях дала определенные всходы. Как это отразится на поведении Джеймса Харриссона, судить было трудно, однако сейчас появились хотя бы свидетели, которые могли помочь напасть на след этого человека.

Раздался звонок, и Стивен тут же снял трубку.

— Детектив Монро, полицейское управление Лоренса, — скороговоркой отозвался он, — слушаю вас.

Он нажал кнопку громкой связи, чтобы напарница тоже могла слышать разговор. Голос на том конце провода чуть подрагивал и звучал приглушенно.

— М-меня зовут Анжела Перкинс, я работаю управляющей в мотеле «Белая Лилия», детектив. Я хочу сразу сказать… я ни при чем, эти люди явились в мотель с оружием, они угрожали мне, и мне пришлось…

Стивен непонимающе качнул головой и поспешил направить поток слов свидетельницы в нужное ему русло.

— Мэм, прошу вас, не спешите и успокойтесь. Расскажите, пожалуйста, что конкретно вы видели и что произошло. Для начала, вы не пострадали?

— Нет, — Анжела выдержала недолгую паузу. — Вчера вечером в мотель, где я работаю, заявилась девушка, представившаяся Ривер. Та самая, которую показывали по новостям. Она говорила о том, что ей нужна помощь и что ее преследуют какие-то очень плохие люди, которые ранили ее попутчика.

— Ранили? — шепотом переспросила Грейс, недоуменно посмотрев на Стивена. Оба они вспомнили третью стреляную гильзу, которую не нашли на месте мотельной бойни.

— Она пригрозила мне пистолетом, заставила вырвать из сети стационарный телефон и отдать ей мой сотовый. После она собиралась провести в номере мотеля операцию и вытащить пулю из груди человека по имени Джеймс. Он был без сознания, когда мы перевезли его в номер.

Монро удивленно приподнял брови. Отец Ривер Уиллоу был хирургом и, наверное, мог рассказывать дочери что-то из своей работы, однако трудно было вообразить, что молодая девушка и впрямь обладала нужными навыками, чтобы извлечь пулю. Особенно из груди.

— Миссис Перкинс…

— Мисс, — поправила Анжела, тут же смутившись. — Простите…

— Мисс Перкинс, — терпеливо отозвался Стивен, — вы можете примерно оценить серьезность ранения? Вы сказали, что спутник мисс Уиллоу был ранен в грудь.

— Ну… было очень много крови, когда вытаскивали пулю, — голос Анжелы заметно дрогнул. — Но, наверное… без этого и не могло обойтись. Я не разбираюсь в медицине, детектив, но Сэм сказал, что рана не очень серьезная.

Монро прищурился.

— Сэм? — переспросил он.

— Сэм Картер, — поспешила пояснить свидетельница. — Он работает со мной в мотеле. Он давно служил во Вьетнаме и обладает определенными навыками полевой медицины.

— То есть, он помогал в операции по извлечению пули?

— Он… ее проводил, — ответила Анжела. — Мы ведь не могли оставить человека умирать! Кем бы он ни был, нужно было ему срочно помочь! Сэм не хотел ничего плохого, просто…

— Мэм, успокойтесь, — поспешил мягко сказать Стивен, понимая, что Анжела начинает волноваться за судьбу своего знакомого. Если он даст ей понять, что им может грозить хоть какое-то наказание за соучастие в преступлении, женщина может начать юлить и выдавать ложную информацию, а этого нельзя было допустить. — Вас и вашего друга ни в чем не обвиняют. Я прекрасно понимаю, в каком положении вы оказались: к вам привезли раненого человека, а мистер Картер, будучи в прошлом полевым врачом, не мог бросить его на произвол судьбы. К тому же вы сказали, что мисс Уиллоу угрожала вам.

Анжела некоторое время молчала.

— Мисс Перкинс, а мистер Картер сейчас с вами?

Снова пауза.

— Да, он рядом.

— Вы не могли бы включить кнопку громкой связи и поговорить со мной вдвоем? Ваши сведения очень важны…

— Сэм? — позвала Анжела. Звук в трубке чуть ухудшился, но вскоре на том конце провода послышался хрипловатый мужской голос.

— Детектив, — поздоровался мужчина.

— Здравствуйте, мистер Картер. Меня зовут Стивен Монро. Мистер Картер, вы можете описать характер ранения человека, которого вы оперировали?

— Могу, — серьезно отозвался Картер. — Несмотря на то, что большинство ранений в грудь очень тяжелые, Джеймсу повезло. Ни ключичная кость, ни лопатка не были повреждены пулей, подключичная вена и подключичная артерия тоже. Пуля засела в большой грудной мышце. Судя по всему, Джеймс попытался увернуться от выстрела, и ему это в большой степени удалось, пуля прошла чуть в сторону, а не напрямую пробила тело. Все могло быть гораздо хуже, а так… раневой канал оказался довольно глубоким, но добраться до пули мне удалось быстро и кровотечение, так как важные вены и артерии не пострадали, было не таким сильным. Мне удалось извлечь пулю, не навредив при этом Джеймсу. Ривер до этого наложила повязку и остановила кровотечение, поэтому опасность представляла сама пуля и загрязнение раневого канала остатками одежды, но я промыл рану и применил антибиотики, чтобы не началось заражение. По-хорошему, требовалось бы еще сделать переливание крови, однако за неимением пришлось использовать кровезаменяющий раствор — так часто поступают в полевых условиях, когда сделать переливание просто невозможно.

Стивен оценивающе поджал губы. Комментарий бывшего полевого медика вышел даже более подробным, чем он ожидал.

— Благодарю вас, мистер Картер за столь детальное описание.

— Детектив, я бы хотел кое-что добавить, — серьезно продолжил Сэм. — О девушке и о том, почему она угрожала оружием. Когда она обратилась к нам, она была жутко напугана. Ривер не распространялась о том, что с ней именно произошло, но я повидал немало страха на своем веку и могу с уверенностью сказать: она видела что-то жуткое и нуждалась в помощи. Похоже, Джеймс — единственный человек, кому Ривер в своем положении могла доверять. Она утверждала, что он спас ей жизнь, и теперь она должна сделать для него то же самое, но при этом не может так просто кому-то довериться, потому что не знает, откуда придет новая напасть. Их кто-то преследовал, детектив Монро. Они от кого-то бежали.

— Они утверждали, что оказались в жутком положении, но они не преступники, — в разговор снова вступила Анжела.

— Они и не вели себя, как ведут преступники, — добавил Сэм. — И они уж точно не были хладнокровными убийцами. Я знаю, о чем говорю, детектив.

Стивен вздохнул.

— Мисс Перкинс, мистер Картер, могу я спросить, отчего же мисс Уиллоу и ее спутник не обратились в полицию, если были уверены, что за ними кто-то гонится? Они ничего не говорили об этом?

— Ривер сказала мне, что понимает, как выглядит со стороны ее поведение, — отозвался Сэм. — Она допускала, что я могу обратиться в полицию, но боялась, что за время, проведенное в допросной, их найдут и убьют их преследователи. Она не сообщала, что это за люди, но однозначно очень их боялась.

Стивен вновь переглянулся с Грейс.

— Что ж… ясно. Скажите, миссис Перкинс, а в котором часу эти люди приехали в мотель?

— Примерно… не помню, детектив, простите, — смущенно заговорила Анжела. — Но довольно поздно вечером. Около десяти, пожалуй, может, чуть позже.

— После мотельной бойни, — одними губами произнесла Грейс, пристально глядя на напарника.

— Ривер говорила, что попала в переделку, в которой погиб ее друг, — добавила свидетельница задумчивым голосом.

Стивен приподнял брови. Выходит, Ривер Уиллоу даже стала свидетельницей гибели Криса Келлера, что подтверждает версию о том, чья именно пуля принесла Крису Келлеру смерть. Вопрос в том, кто именно стрелял в Харриссона?

— Сколько времени они провели в номере? — продолжал спрашивать Стивен.

— Меньше суток, — ответила Анжела. — И утром уехали. Совсем недавно. Они даже заплатили за номер и извинились за предоставленные неудобства.

— И все время, пока они были в мотеле, они держали при себе стационарный телефон и ваш сотовый? — уточнил Монро.

— Да, — отозвалась Анжела. — Все время.

— Мисс Уиллоу снова угрожала вам оружием?

— Нет, оружием Ривер больше не угрожала. Она убрала его, как только поняла, что мы с Сэмом не желаем им зла.

Стивен вздохнул.

— Мэм, на территории мотеля не было другого телефона, по которому вы могли позвонить в полицию?

В разговор вмешался Сэм.

— Дело в том, детектив, что я поверил этой девушке. Поверил каждому ее слову и практически силой заставил Анжелу сделать, как просила Ривер. Это я не позволил ей позвонить в полицию…

— Сэм! — умоляюще воскликнула Анжела.

— За это я готов ответить, детектив, если вы готовы с уверенностью утверждать, что я занимался укрывательством преступников.

Стивен сжал кулак. Что он мог сделать? Попытаться арестовать Сэма Картера как сообщника, заручившись поддержкой полиции Гудленда? Вряд ли это хоть как-то поможет делу.

— Они не говорили, куда направляются?

— Нет, — коротко прозвучал ответ Сэма. Анжела заговорила с ним в один голос, и ее ответ был более развернутым.

— Нет, детектив. И сомневаюсь, что сказали бы, если б я спросила. Но они просили не звонить сразу после их ухода в полицию, потому что опасались, что вместо полиции на их след могут выйти какие-то очень опасные люди. Простите, что я не позвонила сразу… но я… они ведь даже за номер заплатили и никому не причинили вреда. Ривер была действительно напугана, и мы с Сэмом решили, что этим двоим действительно требуется помощь. Но еще они сказали, что нам нужно сообщить в полицию, если на то появится веская причина. А после я посмотрела выпуск новостей, и решила сразу рассказать вам все, что видела. Простите, я должна была, наверное, сразу позвонить, но….

Монро покачал головой, переглянувшись с напарницей.

— Не переживайте, мэм, я понимаю вас, — успокаивающе произнес он. — Скажите, вы не видели, в каком направлении они уезжали? И не запомнили ли вы, часом, номер и марку их автомобиля?

Анжела помедлила.

— Номер, к сожалению, не посмотрела, но это был черный «BMW» M3.

— Мистер Картер, а вы не запомнили номер?

— Если честно, я и на машину их внимания не обратил, — отозвался Сэм, и у Стивена сложилось впечатление, что этот человек не хочет давать полиции подсказок. Похоже, что изложенная Ривер история потрясла его до глубины души, и он хотел, как мог, подстраховать девушку, веря каждому ее слову.

Надо думать, он и звонить сюда не хотел: инициатором этого звонка была явно мисс Перкинс, которая сильно опасалась, что за сокрытие информации ее привлекут к ответственности, — мрачно подумал Стивен.

— Мистер Картер, спешу вас уверить, что я не желаю зла мисс Уиллоу и мистеру Харриссону. Нам важно лишь найти девушку, которая была похищена…

— Я знаю, детектив, — серьезно отозвался Сэм. — Я видел выпуск новостей. Но я сказал вам все, что мне было известно.

Черт, — выругался про себя Монро.

— Миссис Перкинс, вы не видели, куда направились мисс Уиллоу и мистер Харриссон на своем автомобиле? — он надеялся, что Анжела более охотно поделится информацией.

— Уехали по старому двадцать четвертому шоссе на запад, — ответила женщина после недолгой паузы. Похоже, Сэм настоятельно рекомендовал ей не отвечать на этот вопрос, но Анжела не послушалась его.

Грейс вновь произнесла одними губами:

— Арвада.

Стивен кивнул. Судя по всему, Харриссон везет Ривер в «Крест», который располагается в Арваде, Колорадо.

Прямиком к Арнольду Дюмейну, — мрачно заметил он про себя.

— Что ж, благодарю вас, ваши сведения очень ценны.

— Детектив… если позволите, — замявшись, произнесла Анжела. — Я надеюсь, им не причинят вреда? Нам с Сэмом показалось, что они действительно не плохие люди.

— Можете не переживать на этот счет, — успокоил ее Стивен, хотя на деле гарантировать полной безопасности Харриссону и Ривер не мог.

Звонок оборвался: похоже, Сэм Картер решил, что больше им беседовать с полицией не о чем. Впрочем, все, что могли, эти двое уже сообщили. Насчет машины сведения были малоинформативными, но полезными. Изучая своего подозреваемого, Стивен, разумеется, посмотрел, зарегистрирован ли на Джеймса Харриссона черный автомобиль, но, похоже, машина, на которой сейчас разъезжает похититель, записана на кого-то другого, потому что в базе сказано, что во владении Харриссона находится синяя «Хонда», но никак не черный «BMW» M3.

Из рассказа свидетелей Стивену стало ясно еще и то, что Ривер Уиллоу явно сотрудничает с Харриссоном и, похоже, прониклась его идеями. Возможно, она видела нечто такое, что заставило ее проникнуться. Судя по тому, что девушка рьяно старалась спасти своему похитителю жизнь, а после, не попытавшись связаться с полицией или с родными, скоропалительно покинула мотель вместе с Харриссоном, она не чувствует себя заложницей — скорее, союзницей Харриссона.

И едет прямиком к человеку в Арваде, который вряд ли хоть малость обеспокоен ее безопасностью. Радовало одно: Ривер Уиллоу еще жива, и хотя бы этим можно было утешить ее родителей…

 

58

Логан, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Джеймс постарался свернуть на заправочную станцию плавно, но быстро, не включая сигнала поворота, надеясь проследить за реакцией следовавшего за ними водителя «Мерседеса». Остановив машину, он приготовился хвататься за пистолет, напряженно глядя в зеркало заднего вида, однако их предполагаемый преследователь попросту проехал дальше по дороге.

Ривер облегченно выдохнула, хотя Джеймс не спешил радоваться. При том он не знал, связано ли его напряженное состояние с предчувствием реальной опасности или с собственным плохим самочувствием.

— Он уехал, — слабо улыбнулась девушка, выждав примерно полминуты.

— Похоже на то, — наконец, согласился Харриссон. «Мерседес» так и не появился снова в поле зрения, не развернулся и не сдал задним ходом к повороту на заправку. Он даже скорости не сбавил после того, как машина Джеймса сюда свернула. — Наверное, мне показалось, что этот человек ехал именно за нами.

— Перестраховка в нашей ситуации лучше беспечности, — ободряюще улыбнулась Ривер. — Но я рада, что на этот раз нам повезло.

Харриссон кивнул.

— И то правда, — ему, наконец, удалось почувствовать хоть намек на душевное облегчение. — Если честно, долго удирать от него на машине мы бы не смогли: бензин почти на нуле.

Ривер с почти благоговейной радостью оглядела уютную заправочную станцию, на территории которой располагался довольно большой придорожный магазин. Недовольный голодовкой желудок, уже буквально прилипший к позвоночнику, напомнил о себе яростным урчанием, и Ривер смущенно приложила руку к животу.

— Простите, — нервно усмехнулась она. — Похоже, я… немного проголодалась.

Харриссон виновато потупился.

— Немного? — выдохнул он. — Да ведь я тебя уже сутки голодом морю…

— Ну, мне удалось чуть-чуть перекусить крекерами с кофе у Анжелы, так что все не настолько страшно. А вот вам самому поесть не помешает.

Джеймс отвел взгляд. Он с трудом мог понять, отчего эта девушка, оказавшись в столь жуткой истории отчасти по его вине, проявляет к нему такую заботу и держится столь участливо. Похоже, у нее поистине добрая душа. Невыносимо было думать о том, что укус Декоре мог превратить ее в кровожадного монстра.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила она, заметив, как при одной мысли о Декоре Джеймс помрачнел.

— Все в порядке, — он постарался улыбнуться и отогнать мысли о ненавистной твари. — Ты права, стоит взять что-нибудь поесть в дорогу. До Арвады примерно три часа, так что подкрепиться не помешает.

Ривер с готовностью вышла из машины.

Привычным движением левой руки Харриссон потянул за ручку двери, и недавнюю рану от напряжения прострелила резкая и неожиданная боль, от которой он едва не ахнул, а перед глазами замерцали разноцветные точки. Правая рука невольно потянулась к ране, и, выходя из машины, Джеймс придержал больное место, стараясь поскорее унять накатившую на него волну боли. Вместе с ней пришла и новая волна усталости. Ноги, стоило им стать на припорошенную мокрым снегом землю, едва не подкосились, голова закружилась, а в глазах начало темнеть. Опасаясь, что вот-вот упадет, Харриссон тяжело оперся о машину, всеми силами стараясь заставить себя сохранить ясность сознания.

Ривер неслышно оказалась подле него, ее голос поначалу зазвучал далеко.

— Джеймс? Что с вами? Вам хуже? — обеспокоенно спросила она. — Черт, зря я с вами согласилась, нужно было дать вам хоть немного прийти в себя…

Дьявол! — мысленно выругался Харриссон, понимая, что такая рохля, как он, никак не сможет защитить эту девушку от Валианта Декоре.

Собрав всю оставшуюся волю в кулак, он отпустил пульсирующую болью рану и заставил себя выпрямиться, хотя и понимал, что эти жалкие попытки уверить Ривер в безопасности будут тщетны: он и сам буквально физически ощущал, как кровь отлила от и без того бледного лица от накатившего приступа боли. Ривер Уиллоу с ее наблюдательностью и с многочисленными лекциями отца о том, как важно серьезно относиться к своему здоровью, точно не оставила это без внимания. Однако Джеймс все же попытался успокоить свою спутницу.

Три часа до Арвады, — мысленно проговорил он сам себе. — Там у тебя будет время на передышку, а сейчас соберись!

— Все в порядке, Ривер, правда. Не беспокойся так.

— Вы едва на ногах держитесь, — нахмурилась девушка. — И вы ранены. Так что у меня есть все причины беспокоиться за вас.

Харриссон мрачно взглянул на нее.

— Это я должен о тебе беспокоиться, — невесело усмехнулся он. — Твоя безопасность под моей ответственностью. Поэтому, пожалуйста, оставим эти разговоры, хорошо? Я в порядке.

Ривер глубоко вздохнула, понимая, что спорить бесполезно.

— Ладно, — кивнула она, опустив голову. — Я не хотела вас доставать своей опекой, просто… мой отец медик, и он всю жизнь рассказывал мне, как важно дать себе нужное время на поправку, чтобы после обошлось без последствий. Это касалось всего, даже простуды…

Джеймс улыбнулся.

— Ривер, я признателен тебе за заботу, — поспешил сказать он, понимая, каково должно приходиться его спутнице сейчас. — Но пулю уже извлекли, так что беспокоиться за меня не нужно. Давай лучше сосредоточимся на том, чтобы заправиться, купить закусок в дорогу и поскорее добраться до «Креста».

Девушка согласилась.

— Хорошо. Тогда идите в магазин и займитесь покупками, а я заправлю машину, — предложила она, обратив внимание на табличку «Самообслуживание» рядом с бензоколонками.

Джеймсу эта идея не понравилась.

— Не думаю, что целесообразно тебе будет оставаться одной вне моего поля зрения, — сказал он. — Если уж на то пошло, то в магазине безопаснее, и…

— Джеймс, — перебила его Ривер, многозначительно заглянув в его чуть потускневшие от усталости глаза. — Мы ведь выяснили, что опасности нет. Та машина промчалась мимо. За нами никто не следил, и, полагаю, Валиант уже потерял мой след, он не знает, где мы. Чтобы закончить здесь поскорее, лучше будет, если мы разделимся и перестанем спорить. Оплачивать бензин и покупать закуски лучше все-таки вам, потому что только вы в состоянии за это заплатить: если помните, из Лоренса вы меня увезли без гроша.

На лице девушки появилась кривоватая улыбка, и Харриссон невольно отозвался тем же.

И то правда, — подумал он. Ведь в Лоренсе он действительно не дал Ривер никакого времени на сборы, просто заставил сесть в машину фактически под дулом пистолета. При этом она использовала слово «увезли», а не «похитили», за что Джеймс уже был ей признателен. Глядя на Ривер Уиллоу, он ловил себя на мысли, что испытывает двоякое чувство: он понимал, что знаком с ней всего второй день, но за это время с ними уже успело случиться очень многое, и какая-то часть сознания старалась запутать Джеймса, говоря, что он знает эту девушку уже очень давно. И она, показав себя волевой и не по годам умной, при этом была и очень привлекательной внешне с ладной фигурой, аккуратными чертами лица и…

Ну-ка, выбрось это из головы! — внутренне прикрикнул он на себя. — Ты же старше ее почти вдвое! Совсем из ума выжил, старый олух?!

— Ну, хорошо, — вздохнул Харриссон, стараясь отвлечься от охвативших его мыслей. Единственных их плюсом было то, что, покраснев от неловкости, он сумел вернуть себе хоть какой-то мало-мальски естественный цвет лица. — Твоя взяла, оставайся здесь. Но, прошу тебя, если почувствуешь хоть намек на опасность… если возникнет хоть какое-то дурное предчувствие, немедленно направляйся ко мне. Поняла?

Ривер снисходительно улыбнулась.

— Есть, сэр! Так точно, сэр! — кривая, добрая, чуть насмешливая улыбка не покидала ее лица. Джеймс нарочито сурово прищурился, всем своим видом показывая, что дело серьезное, и Ривер стоит перестать паясничать, однако часть ее настроения передалась и ему, и даже боль, донимавшая его все это время, отошла на второй план.

Здравый смысл призывал не медлить и поскорее завершить все дела на заправке, однако отчего-то хотелось продлить настоящий момент и растянуть его как можно дольше. Последние десять лет смысл жизни Джеймса Харриссона сводился к поиску Валианта Декоре ради мести за смерть своих родных. Сейчас ему казалось, что все это время он попросту влачил жалкое существование, превратившись в тень самого себя. Но в эту самую минуту — даже при скверном положении дел и не менее скверном самочувствии — он ощущал себя живее, чем за миновавшее десятилетие.

Джеймс не знал, что именно послужило причиной его оживления, но, так или иначе, это было связано с молодой девушкой, стоящей перед ним сейчас.

Понимая, что пауза слишком затягивается, Харриссон кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, которые даже не сумел облечь в более-менее связные фразы внутри себя, и зашагал к магазину.

Ривер же занялась заправкой машины, краем глаза наблюдая за Джеймсом. Он сосредоточенно смотрел на расставленные по полкам небольшого придорожного магазина товары и, похоже, старался за это время набраться сил и хоть немного унять боль в ране, которая нешуточно его беспокоила. Ривер помнила каждую секунду процесса извлечения пули из его груди и, думая об этом, невольно сочувственно морщилась, не представляя, какие муки при этом должен был испытывать ее спутник. Джеймс Харриссон казался ей невероятно стойким и выносливым человеком, которому в жизни пришлось пройти через множество тягот и лишений. А ведь он при этом продолжать ставить себе все более и более высокие требования, не позволяя себе давать слабину. Ривер восхищала эта его черта, хотя вместо того, чтобы сказать об этом прямо, девушка каждый раз просто пыталась попросить Джеймса более бережно относиться к себе. Возможно, позиционировать себя заботливой спутницей ей было проще, чем напрямую говорить о том, как она начала относиться к этому человеку за короткое время их знакомства. Так или иначе, он стал сейчас единственным, кому она могла довериться после всего, что с ними произошло.

Глупо говорить человеку «я не хочу вас потерять», когда вы знакомы всего пару дней, — хмыкнула она про себя, понимая при этом, что вовсе не начинает влюбляться в Джеймса Харриссона. Он даже не стал ей другом. Разве можно назвать так человека, который похитил тебя из родного городка посреди ночи и увез в неизвестном направлении? Однако по дороге в Арваду Ривер поняла, что связавшая их история невольно сблизила их под эгидой борьбы с общим врагом, и теперь они должны были поддерживать и прикрывать друг друга, пока весь этот кошмар не закончится. Девушка удивлялась сама себе — никто никогда прежде не говорил ей о таком принципе общения с человеком, но в сложившихся обстоятельствах он казался ей вполне очевидным и единственно верным. Ривер поняла, что воспринимает Джеймса как боевого товарища, хотя никто из ее семьи не объяснял ей, что это за отношения и как они строятся.

Погрузившись в свои мысли, Ривер не заметила, как заправила полный бак. Джеймс к этому моменту продолжал бродить по магазину. Издали, особенно в свете энергосберегающих ламп помещения, источающих голубовато-белый свет, он казался еще бледнее. Передвигался он достаточно уверенно, однако иногда тело его предательски покачивалось, а правая рука невольно тянулась к ране. В какой-то момент он вдруг посмотрел куда-то вверх в точку, располагающуюся над прилавком, после чего заметно встрепенулся и намеренно — это было заметно — сбросил с полки какой-то товар, после чего кассир поспешил к нему на помощь.

Что там, черт возьми, происходит? — нахмурилась Ривер, делая несколько шагов к магазину, располагавшемуся чуть правее заправки.

В этот момент она уловила позади себя какое-то движение и резко обернулась, надеясь, что это был просто слишком сильный порыв ветра, однако в сердце зародилось нехорошее предчувствие.

Никого рядом не оказалось. Заправка была совершенно пуста, и отчего-то эта пустота сейчас напугала девушку. Памятуя о словах Харриссона, она подумала, что стоит направиться в магазин и поторопить своего спутника.

Она уже сделала шаг в сторону стеклянных дверей, за которыми виднелось, как кассир помогает Джеймсу подобрать что-то с пола, как вдруг за спиной вновь померещилось какое-то движение. На этот раз Ривер понимала, что слышит не ветер — теперь она отчетливо различила два медленных шага в свою сторону.

Страх заставил ее на миг замереть. Сердце гулко стукнулось о грудную клетку, словно просилось наружу, и в этот самый момент позади зазвучал тихий голос, который девушка запомнила очень хорошо с той самой встречи на Седьмой Северной улице Лоренса.

— Ривер, — произнес он. Имя в его устах показалось гипнотически убаюкивающим, однако следующие слова заставили похолодеть от страха. — Не беги.

 

59

Выбор закусок оказался для Джеймса непростым занятием. Была бы его воля, он и вовсе ничего бы не стал покупать, а просто расплатился бы за бензин и доехал бы до Арвады — чем быстрее, тем лучше. Однако морить Ривер голодом ему вовсе не хотелось, а ведь он только этим и занимался последние сутки. Разглядывая всевозможные сандвичи, набивавшие местный холодильник, картофельные чипсы, мороженное, крекеры и полуфабрикаты, Харриссон совершенно не понимал, что из этого лучше взять в дорогу. Прислушиваясь к собственным пожеланиям, он осознал лишь то, что совершенно потерял аппетит, и даже думать о еде ему сейчас противно. Хотя, надо думать, что, если он возьмет закусок только для Ривер, всю остальную часть дороги она сначала будет пытаться заставить его съесть половину ее порции (если не всю порцию), а вторую половину дороги снова будет говорить о том, как халатно он поступает по отношению к себе.

Нужно бы еще, пожалуй, купить кофе, — хмыкнул про себя Джеймс, потянувшись к первому попавшемуся сандвичу на полке перед глазами. Тело его в этот момент вновь едва заметно качнулось, и он рефлекторно оперся на холодильник, чтобы не упасть, свободной левой рукой. Рану прострелила острая боль, и Харриссон плотно сжал челюсти, стараясь не привлекать к себе внимания болезненным шипением.

Зараза, сколько ж можно о ней забывать? — невесело усмехнулся он в мыслях. Болезненная пульсация чуть ослабла, пока он расхаживал по магазину и пытался привести себя в мало-мальски нормальное состояние. Обернувшись в сторону кассира, Джеймс увидел, что молодой мужчина, лениво пожевывающий жвачку, обеспокоенно на него смотрит.

— Сэр, вам чем-нибудь помочь? — поинтересовался он, заметив, что посетитель обратил на него внимание. — Вам нехорошо?

Харриссон постарался натянуть на лицо невинную улыбку, отметив про себя, что слишком долго возится в магазине.

— Нет, нет, все в порядке. Просто долго ехал. Ноги затекли, вот и не держат уже, — отозвался он, бросив взгляд на беззвучно играющий телевизор, подвешенный на кронштейне поверх кассы. Передавали выпуск новостей, и на экране вдруг возникла фотография Криса Келлера. Харриссон округлил глаза, понимая, что, похоже, телевизионщики, наконец, добрались до происшествия в «Мотеле Черного Дрейка». А это значило, что фотографии Джеймса и Ривер, имеющих непосредственное отношение к делу, в котором шла речь о Крисе Келлере, тоже могли вот-вот появиться на экране.

Не представляя себе, как полностью перетянуть на себя внимание кассира, Харриссон подошел к полке со стеклянными бутылками газировки и нарочито небрежным движением скинул несколько на пол. Те со звоном разбились, и шипящая жидкость разлилась по грязно-белому кафелю.

— Вот черт! — воскликнул Джеймс, вновь обращая на себя внимание кассира, который уже выбегал из-за прилавка.

— Ох… сэр, погодите, давайте, я помогу! — с готовностью затараторил он. На бедже, вставленном в желтую клетчатую рубашку Харриссон разглядел имя «Тед».

— Господи, простите. Мне так неловко. Совсем неуклюжий стал с дороги. Я заплачу за эти бутылки.

Наклоняясь, чтобы подобрать осколки, Джеймс хорошенько вымазал ладони липкой газировкой, надеясь отвлечь Теда еще на некоторое время, чтобы тот помог ему открыть дверь уборной и, быть может, полностью пропустил новостной сюжет.

— Осторожнее, сэр, вы можете пораниться. Отойдите, прошу, я уберу, — Тед направился в подсобку, откуда в следующий миг появился с комплектом для уборки пола.

Джеймс поспешно отошел от растекающейся по полу сладкой лужи, специально держа руки перед собой.

— Простите, ради Бога, — вновь нарочито виновато улыбнулся он. — Понятия не имею, как это вышло.

— Ничего страшного, сэр, — Тед, похоже, был весьма радушным парнем из Логана, который уже не раз видел нечто подобное на этой заправке. Он посмотрел на руки посетителя и вопросительно кивнул. — Все-таки поранились осколками? Я ведь говорил…

— Что? — Джеймс изобразил секундное непонимание. — Ах, это? Нет, нет, просто испачкался в сладкой газировке. Я могу попросить вас открыть мне дверь в уборную, чтобы я еще и ручку вам не заляпал? — он передернул плечами, чуть поморщившись от боли в ране, однако Тед воспринял это как очередное проявление смущения за этот небольшой инцидент. — Простите, что доставил столько хлопот. Сегодня, похоже, не мой день.

— О, кстати, с Рождеством вас, сэр, — нервно хохотнул Тед.

— О, — подхватил Джеймс. — И то верно! И вас с Рождеством. У меня и из головы вылетело, какой сегодня день. Разъездная работа сбивает график.

— Понимаю, — протянул Тед, заканчивая убирать осколки и протирать пол. Расспрашивать посетителя о работе он не стал, хотя Харриссон уже успел продумать несколько версий для ответа, которые могли бы показаться неприметными. — Что ж, идемте, я открою вам дверь.

— Еще раз извините, — улыбнулся Джеймс.

— Пустяки, сэр, — отмахнулся Тед. — Со всеми бывает.

Он повел посетителя в уборную и открыл перед ним дверь. Перед тем, как войти в небольшое помещение, Харриссон успел бросить беглый взгляд на экран телевизора. Диктор продолжала что-то говорить, но никаких фотографий больше не показывали. Еще одной опасности удалось избежать.

 

60

— Не беги, — услышала Ривер у себя за спиной после того, как убаюкивающий, спокойный голос Валианта Декоре назвал ее по имени. Страх сковал каждый мускул. Округленными от ужаса глазами девушка наблюдала, как Джеймс Харриссон, держа руки перед собой и разговаривая с работником заправки, направляется в уборную. Хотелось закричать, что было сил, позвать на помощь, однако из скованного горла Ривер не вырвалось ни звука. Она почувствовала, что дрожит, и зимний холод был тут ни при чем. По щекам покатились слезы страха, отчаяния и бессилия, в голове воскрес образ превратившегося в чудовище Криса Келлера, в памяти всплыл жуткий смрад разложения, исходящий от него, и леденящий кровь взгляд затянутых желтоватой пеленой полумертвых хищных глаз.

Ривер все еще не двигалась, мысленно готовясь к последней борьбе за свою жизнь, которая, похоже, предстояла. За спиной послышался еще шаг.

— Я представляю, что ты сейчас думаешь, — голос Валианта Декоре по-прежнему звучал тихо и вкрадчиво. Он старался говорить как можно осторожнее, явно стараясь не спровоцировать девушку на необдуманные действия. — Тебе страшно, ты ждешь от меня агрессии. Ты хочешь, но не решаешься убежать, я это чувствую. Пожалуйста, не беги. Выслушай меня. Я не причиню вреда.

Ривер с мольбой смотрела на запертую дверь уборной, за которой скрылся Джеймс. Как же так могло произойти? Она ведь сама уверяла, что опасности нет. И вот теперь, когда до штаба «Креста» осталось всего несколько часов, Валиант Декоре нашел ее. Что он сотворит с ней?

Девушка вновь ощутила волну дрожи — на этот раз крупной — пробежавшей по ее телу. Ее начало мутить от страха, и она испугалась, что пустой желудок вывернется наизнанку через пару секунд.

Декоре, похоже, не приближался.

Может, еще есть шанс добежать до магазина? Но… что потом? Харриссон даже не знает о том, что их преследователь пришел сюда. Успеет ли он среагировать и выстрелить в него, находясь в столь плачевном состоянии? Ривер в этом сомневалась. К тому же, несмотря на страх, ее мозг продолжал анализировать слова Валианта, и то, что он говорил, сбивало ее с толку. Сейчас его поведение не напоминало поведение монстра, готовящегося к атаке. Если бы он хотел напасть, он мог сделать это, когда она только повернулась к магазину. Почему же не сделал?

— Ривер, мне искренне жаль Криса, — продолжал Декоре. — Видит Бог, я не желал ему такой судьбы…

На этот раз девушка не сдержала жалобный всхлип. Ей вдруг стало нестерпимо больно. Казалось, лишь теперь, когда существо, превратившее ее друга в чудовище, упомянуло его имя, Ривер окончательно смогла осознать, что в самом деле произошло с Крисом.

— Не… говори о нем… — едва слышным шепотом произнесла она, чувствуя, как в душе ее, несмотря на страх и душевную боль, зарождается злость. — Не смей…

— Я не заражал его, — тут же отозвался Валиант. Эти слова он произнес быстро и с жаром, которого не было еще секунду назад. Столь наглая ложь заставила Ривер сжать кулаки от злости. — Крис соприкоснулся с моей кровью в своем доме. После того, как упал на пол от удара Харриссона. Яд проник через рану на виске.

Ривер резко выдохнула, осмысливая то, что услышала.

Внутри нее пульсировала злость, а разум продолжал рассуждать.

Что он хочет от нее? Что хочет ей доказать? Правда ли это?

Ривер помнила собственные мысли, которые посетили ее во время встречи с зараженным Крисом в «Мотеле Черного Дрейка». Она заметила тогда страшную почерневшую рану на его виске и подумала о том, почему же некроз начался именно оттуда? Джеймс рассказывал ей, что первые некротические изменения «перевертышей» наступают в месте укуса вампира. То есть, в том месте, через которое яд проник в тело.

— Ты видела его, — Валиант сделал еще шаг вперед. — Ты знаешь, что я не лгу. Подумай сама, Ривер, если бы я стал заражать человека намеренно, разве выбрал бы я для этого висок? — в мягком голосе послышалась невеселая усмешка. — Прошу тебя, задумайся над моими словами хоть на секунду. Выслушай…

— Я уже слушаю, — процедила она сквозь зубы, понимая, что стискивает челюсти не от злости, а в попытке не показать дрожь в голосе.

Сколько, черт возьми, Джеймс собирается времени провести за этой клятой дверью?!

— Спасибо, — вдруг выдохнул Валиант. И в этом тихом слове прозвучал целый омут боли, заставившей Ривер оторопеть. Страх вдруг уступил место чему-то совершенно иному. Чему-то, природу чего девушка и сама не до конца понимала.

Начисто забыв о риске попасть под гипноз вампира, она повернулась к нему лицом и пристально посмотрела прямо ему в глаза.

Валиант стоял от нее примерно в десяти футах. Светлые, убранные назад волосы растрепались от ветра. Бледная кожа в свете пасмурного Рождественского утра казалась почти серой, а глаза прищуривались, словно на безоблачном небе ярко светило солнце. Длинный плащ и темная одежда делала Валианта Декоре удивительно похожим на образ вампира, запечатлевшийся на книжных страницах Энн Райс. Лишь теперь Ривер смогла достаточно подробно его рассмотреть, жадно впиться взглядом в это существо в тщетных попытках понять, что же он такое.

Он казался человеком без возраста. На первый взгляд можно было дать ему чуть больше тридцати лет, однако выражение глаз, в которых сквозила безбрежная усталость и почти молящая печаль, перемежающаяся с призраком застаревшей боли, делала этого молодого мужчину чем-то похожим на умудренного тяжелым опытом старика. Во всем облике Валианта Декоре прослеживалась на удивление естественная аристократичность. На этот раз от его вида у Ривер перехватило дыхание, и она уже не могла понять, кого перед собой видит — кровожадное чудовище или ожившее произведение искусства. Утонченная мужественность черт его лица одновременно казалась притягательной и отталкивающей, завораживала и пугала.

— После того, как произошло заражение, я обязан был забрать Криса из больницы. Иначе он навредил бы всем окружающим его людям. Он убил бы всех, кто попал в поле его зрения, — тихо проговорил Валиант, глядя прямо в глаза Ривер. На этот раз он не использовал гипнотического свечения, чтобы завладеть вниманием девушки и подчинить себе ее волю. Он, похоже, искренне хотел, чтобы она выслушала его, пребывая при этом в здравом уме. — Превращение уже началось, и я не мог ничего с этим поделать.

— Ты натравил его на меня и Джеймса, — севшим голосом проговорила Ривер, не переставая смотреть в холодные голубые глаза вампира. — Это, хочешь сказать, тоже было случайностью?

— Нет, — твердо отозвался он. — Я отправил его, чтобы он увел тебя подальше от Харриссона.

— К тебе? — нахмурилась Ривер, невольно отступив на шаг. — Чтобы ты сделал меня вампиром? Джеймс рассказал мне о твоих планах на мой счет!

Валиант поморщился.

— А еще он рассказал тебе о том, как мы встретились в Лоренсе десять лет назад, верно? — в глазах его снова показалась та самая застаревшая боль, так и не прошедшая со временем.

— Хочешь сказать, это тоже неправда? — с вызовом спросила Ривер. Отчего-то теперь она вовсе не испытывала страха. Стоило ей повернуться к Валианту лицом, как мучивший ее несколько секунд назад ужас растворился.

— Знаю, ты мне сейчас не поверишь…

— Да, это маловероятно, — кивнула она.

— Я пришел не за этим, — Валиант посерьезнел. — Харриссон не плохой человек, но… доверять ему опасно. Особенно в твоем положении. Он одержим идеей истребить мой вид, а ты — потенциальный его представитель. Я хочу, чтобы ты знала, что не только для меня это представляет такую большую важность, а для «Креста» тоже. Что, ты думаешь, он сделает с тобой, когда привезет туда? Я не раз слышал о том, какие ужасы эти люди там творили… какие опыты проводили на зараженных и вампирах. И мне доподлинно известно, что им никогда не попадался человек, устойчивый к яду вампиров.

Ривер невольно округлила глаза.

Вообразить себе, что Джеймс мог везти ее в «Крест» для опытов… Нет, невозможно! Он попросту не способен на такое…

Или способен? — невольно спросила себя девушка. — Как долго ты его знаешь? Разве пары дней достаточно, чтобы делать такие выводы? Никому не составит труда сутки морочить кому-то голову.

Ривер не представляла себе, как реагировать на услышанное. Она прекрасно понимала, что не может доверять существу, которое превратило ее друга в чудовище, а после натравило его на постояльцев и работников целого мотеля. Сколько правды в словах Валианта? Есть ли там вообще правда? Или он просто старается настроить ее против Джеймса, чтобы увести с собой? Но ведь похитить ее он мог и силой, однако он просит ее пойти добровольно.

Ривер вновь ощутила дрожь.

Кому верить? Можно ли довериться хоть кому-то?

Если даже Джеймсу верить нельзя… то он ранен, и от него будет проще попытаться сбежать по дороге, чем от вампира.

— Харриссон опасен для тебя, — продолжал Валиант. — Если и не он сам, то его люди захотят использовать тебя в качестве подопытной крысы, чтобы проверить, до каких пор ты будешь устойчива к яду.

— Откуда им взять яд, если ты — последний вампир? — Ривер надеялась поймать его на лжи, но он остался невозмутим.

— Если верить слухам, просочившимся из «Креста», то нет. Я последний свободный вампир. Еще нескольких держат в «Кресте» для опытов.

— Джеймс не говорил мне ничего подобного! — округлила глаза Ривер. — Ты врешь.

— Я? Или, может, он? — Валиант смотрел на нее внимательно и серьезно. Ривер заметно задрожала. Она не знала, можно ли хоть на секунду допустить, что это существо говорит правду. Во всяком случае, ей казалось, он сам верит в то, что говорит. — Харриссон может убить тебя при первом же сомнении в том, что ты с ним сотрудничаешь. Ему нельзя доверять, — упорствовал Валиант.

— А тебе, значит, можно, — усмехнулась Ривер, чувствуя, что снова начинает дрожать.

— Ривер, мне очень жаль, что из-за встречи со мной ты угодила в этот кошмар, но повернуть время вспять невозможно, — с горечью проговорил Валиант, пристально глядя на девушку. — Ты попыталась помочь мне… там, на дороге. Я чувствую, что ответственен за то, что с тобой происходит, и ты…

Он не договорил.

В следующий миг он резко бросился на Ривер.

Девушка услышала собственный вскрик, а затем оглушительный шум согнал с ветки дерева притаившуюся там стаю птиц.

 

61

Оказавшись в уборной, Джеймс позволил себе перевести дух примерно минуту. Голова кружилась, а ноги, казалось, вот-вот подогнутся от слабости. Слова Ривер о том, что следовало дать себе чуть больше времени на восстановление, никак не шли из головы, но он знал, что раскисать нельзя.

А я ведь так и не разобрался с чертовыми закусками, — мысленно отругал себя Харриссон. Помыв, наконец, руки, он чуть оттянул ворот свитера, чтобы посмотреть, нет ли кровотечения на повязке. Нет, рана вела себя относительно спокойно, если не считать изматывающей боли, которой она продолжала щедро потчевать своего носителя.

Сполоснув водой бледное лицо, Харриссон вышел из уборной, расположенной за кассой, и получил одобрительную улыбку Теда.

— Все в порядке, сэр? — вежливо осведомился тот.

— Да, спасибо, — он благодарно кивнул и протянул кассиру купюру, явно превышающую стоимость бензина и разбитых бутылок. — Сдачи не надо. С Рождеством… — договаривая последнее слово, Джеймс чуть обернулся и вытянул шею, чтобы посмотреть, как там дела у Ривер. Должно быть, она уже устала ждать его на улице. Стоило захватить пару сандвичей и выходить.

Мысли его резко прервались раскинувшейся перед глазами картиной. Следующая секунда вместила в себя, казалось, гораздо больше, чем могла. Харриссон увидел Ривер, стоявшую спиной к магазину, а на небольшом расстоянии от нее находился тот, кого он при всем желании никогда и ни с кем не смог бы перепутать. Это был Валиант Декоре. Всего несколько минут назад его здесь не было, и вот теперь…

Когда он успел появиться? Неужели все-таки следовал за нами на машине, проехал поворот и вернулся?

Рассуждать было некогда. В любой момент Валиант мог напасть на Ривер. Он лишь чудом не сделал этого до сих пор.

Бегло скрывшись за стеной и молясь, чтобы Декоре его не заметил, Джеймс резко извлек пистолет, забыв о боли в груди. Глаза его загорелись от ярости.

Тед отчаянно вскрикнул.

— О, Боже!

— Тихо! — шикнул на него Харриссон и на ходу сочинил быструю ложь, способную отбить дальнейшие вопросы. — Тед, я полицейский под прикрытием, и сейчас здесь, на улице опасный преступник. Я должен застать его врасплох. Здесь есть черный ход? — в ответ кассир лишь испуганно кивнул. — Веди.

Тед указал на дверь с другой стороны от кассы, практически напротив уборной. Харриссон осторожно, двигаясь по стене, чтобы его не заметили, но максимально быстро, направился туда.

— Сиди тихо, — бросил он Теду напоследок.

Пройдя коротким, освещенным слабым светом энергосберегающих ламп коридором, он толкнул дверь наружу, и его тут же обдало уличным промозглым ветром. В лицо полетели мокрые снежинки. От холода боль в ране на секунду утихла, чтобы распалиться с новой силой. Не обращая на нее внимания, Джеймс осторожно обогнул здание, чтобы найти удобное место для выстрела. Ситуация была крайне опасной, промахнуться было просто нельзя: прямо за Валиантом и Ривер находились колонки с бензином, и промах мог обернуться катастрофой. При этом девушка загораживала Валианта своим телом, и любая оплошность могла стоить ей жизни.

Притаившись за стеной, Харриссон проверил, насколько сильно у него дрожат руки. Пальцы легонько затряслись, стоило вытянуть ладонь перед собой.

Проклятье!

И все же необходимо было рискнуть. Теперь дело было не только в мести. По правде говоря, о том, чтобы мстить Декоре, Джеймс и вовсе сейчас не думал. Основной задачей было не позволить этой твари причинить вреда Ривер. О чем он с ней, черт побери, вздумал беседовать? Неужели пытается склонить на свою сторону? Если так, то Джеймс готов был счесть себя везунчиком. Отсутствие со стороны Валианта активных действий давало ему больше времени на то, чтобы прицелиться и произвести единственный верный выстрел. Но если он промахнется… трудно было даже представить, что произойдет дальше. Декоре мог повести себя как угодно — мог схватить Ривер и на огромной скорости унести с собой. Мог укусить ее снова и сделать вторую попытку обратить ее… а ведь яд в ее крови мог все еще остаться, поэтому неизвестно, как ее организм отреагирует на повторную дозу.

Джеймс не хотел даже задумываться о том, что еще могло прийти на ум этому существу. Нужно было предотвратить любой негативный исход — других он попросту не видел.

Опасаясь выдать себя, Харриссон постарался выбрать максимально укромную позицию и прицелился. «Глок» в руке предательски подрагивал, и потребовалось недюжинное усилие, чтобы удержать его ровно.

Только бы он не успел заметить, — молил про себя Джеймс. — Только бы не успел…

Но за следующий удар сердца взгляд холодных глаз вампира устремился в сторону стрелка, который, вероятно, выдал себя минимальным шумом шагов, различимым для чувствительного слуха Декоре.

У Харриссона не было ни одной лишней секунды на промедление, поэтому, отыскав точку, при которой Ривер грозила минимальная опасность, он выдохнул, и спустил курок.

 

62

Ривер упала, больно ударившись спиной о мокрую землю. Оглушительный выстрел, согнавший с близстоящего дерева стаю птиц, заглушил ее вскрик. Она не сразу поняла, кто стрелял, однако, оказавшись на земле, тут же подумала, что это мог быть только Джеймс.

А что же Валиант? — успело промелькнуть у нее в голове.

— Обмани его и беги, — тихий голос вампира отчего-то заставил ее вздрогнуть, и секунду спустя Декоре уже не было на том месте, где он только что стоял.

Ривер не поверила своим ушам. Когда Валиант сорвался с места и резко бросился на нее, она была уверена, что цель его проста: снова укусить ее в попытке обратить в себе подобного или просто похитить. Однако, похоже, он не собирался этого делать…

Он, что… хотел оградить меня от выстрела? Он счел, что Джеймс стрелял в МЕНЯ?

Девушка оглянулась. Харриссон уже бежал в ее сторону.

— Ривер! — крикнул он, оказавшись рядом. Пистолет все еще был у него в руках, и Джеймс озирался по сторонам в поисках врага, которого уже и след простыл.

Девушка осторожно поднялась на ноги, также оглядевшись. Кроме Джеймса и ее самой на заправке не было ни души.

— Он ушел, — тихо произнесла она, силясь понять, каковы же были мотивы этого существа. Зачем он приходил? Неужели просто поговорить? Оправдаться за смерть Криса? Склонить Ривер на свою сторону? Но, если так… то почему же он ее не забрал? Надо думать, он опасался Джеймса. Валиант — последний из своего вида, и, как рассказывал Харриссон, он истово старается сохранить свою жизнь, а вместе с нею и свой вид. С заложницей, которая уже один раз отбилась от него и на которую не действует яд вампира, ситуация могла обернуться для него непредсказуемо. Похоже, он попросту не решил рисковать и похищать Ривер, не удостоверившись, что она отправится с ним добровольно…

— Я бы не стал это утверждать, — серьезно отозвался Джеймс, не глядя на свою спутницу. — Ты как? Цела? Он не…

— Он ничего со мной не сделал, — ответила Ривер и, к ее удивлению, этот ответ прозвучал резче, чем она хотела.

На этот раз Джеймс посмотрел на нее, и между бровями снова пролегла напряженная морщина. От прежнего Харриссона, который несколько минут назад готов был дурачиться вместе с Ривер на заправке, чувствуя себя живее, чем когда-либо, не осталось и следа, и в сознании девушки в связи с этим всплывали слова Валианта.

Харриссон не плохой человек, но доверять ему опасно. Особенно в твоем положении. Он одержим идеей истребить мой вид, а ты — потенциальный его представитель. Что, ты думаешь, он сделает с тобой?.. Я не раз слышал, какие ужасы творили эти люди. Им никогда не попадался человек, устойчивый к яду вампиров. Харриссон может убить тебя при первом же сомнении в том, что ты с ним сотрудничаешь. Обмани его и беги.

Удивительно, но эти слова не казались Ривер таким уж бредом. Что она знала о Харриссоне? Что из этого было правдой? А что знала о Валианте? В основном рассказы Джеймса, которые отчего-то не вязались с ее собственным впечатлением о нем. Поведение обоих вызывало сомнения. Ривер не могла сказать, что поверила Валианту всецело. Но могла ли она верить Харриссону? Он так много говорил о «перевертышах». А ведь Крис в «Мотеле Черного Дрейка» говорил что-то о том, что в Лоренсе Харриссон не боялся ему навредить…

Черт, голова кругом! — отчаянно подумала Ривер, борясь с желанием обхватить раскалывающуюся голову руками. Она знала одно: сейчас ей хотелось быть как можно дальше и от Валианта, и от Джеймса. Хотелось, чтобы этот кошмар попросту закончился. Но сбежать от вампира было бы явно сложнее при его-то силе и скорости, чем от раненого Харриссона. Здесь шансы были реально выше. Стоило лишь выгадать правильный момент…

— Прости, Ривер, — сокрушенно произнес Джеймс, опуская пистолет, когда убедился, что опасности поблизости действительно нет. — Нельзя было оставлять тебя одну.

— Все обошлось, — постаравшись натянуть улыбку, выдавила девушка. — Валиант, похоже, сменил тактику. Он хотел меня уговорить отправиться с ним добровольно. Возможно, это часть ритуала, которая ему нужна, чтобы меня обратить? А он знает, что, если меня увести силой, то я уже ни на какие провокации не поддамся.

Харриссон улыбнулся и, повиновавшись порыву, крепко обнял девушку.

Ривер едва не ахнула. Она не ожидала от Джеймса ничего подобного. В этом жесте было столько… теплоты. А ведь секунду назад он стрелял, не особенно опасаясь, что заденет свою спутницу или вовсе убьет ее. В кого он выпустил эту пулю? В Валианта или в нее? Ведь если бы Валиант не среагировал… трудно представить, что могло бы случиться. Вполне возможно, пуля уже пробила бы Ривер спину, и тогда…

Он одержим идеей истребить мой вид, а ты — потенциальный его представитель. Я хочу, чтобы ты знала, что не только для меня это представляет такую большую важность, а для «Креста» тоже.

— Я едва тебя не задел. Когда Декоре сорвался с места, я опасался, что он прикроется тобой, чтобы спасти собственную шкуру, — не выпуская девушку из объятий, произнес Джеймс. — Времени почти не было, чтобы выбрать позицию для выстрела и не обнаружить себя.

Ривер понимала, что попросту не может сейчас ничего нему ответить. В ее душе клубилось слишком много сомнений, и она не понимала, к чему склоняться и чью выбирать сторону.

— Мы должны убираться отсюда, — только и сумела выдавить она.

— Да, — Харриссон с готовностью кивнул, наконец, отстраняясь от нее. Его взгляд обратился в сторону витрины заправки, через которую проглядывалось бледное лицо кассира. — Нужно ехать.

Они направились к машине, Харриссон завел двигатель и виновато посмотрел на спутницу.

— Увы, я не успел взять тебе закусок…

— Ничего, я не голодна, — отозвалась Ривер.

К ее удивлению, машина Харриссона выехала на старое двадцать четвертое шоссе и взяла курс на восток. Это заставило ее встрепенуться.

— Джеймс? Куда мы едем? Мы ведь только оттуда…

— Похоже, нам по этой дороге ехать небезопасно, — серьезно отозвался Харриссон. — Я вернусь в Гудленд и сделаю крюк. Поедем через Коммерс-Роуд в сторону Сент-Френсиса. Это добавит нам лишний час или полтора, но зато, возможно, минимизирует препятствия на дороге. Возможно, сообщники Валианта примерно прикинули наш маршрут и будут поджидать нас.

Девушка вздохнула. Она подумала, что такой крюк будет даже лучше. В нужный момент она сможет понять, кому верить, и, в случае чего, под предлогом голода попросит остановить машину у любой забегаловки, а оттуда уже попытается сбежать и обратиться в полицию. Пока это казалось ей лучшим вариантом.

— К слову, на заправке крутили новости. Пресса взялась за дело, нас ищет полиция. Точнее сказать, меня ищет полиция, — он нервно усмехнулся. — Придется попотеть, чтобы доставить тебя в «Крест» и не нарваться на копов. С полицией Колорадо у меня хорошие отношения, а вот в Канзасе дела обстоят не так хорошо, но попробуем прорваться.

— Угу, — кивнула Ривер, погруженная в свои мысли.

Джеймс, набирая скорость на дороге и опасливо поглядывая с зеркала, нахмурился.

— Ты в порядке? — спросил он. — Расскажешь, что произошло на заправке?

— Джеймс, я… очень устала, правда. Встреча с Валиантом окончательно выбила меня из сил. Можно мне некоторое время просто помолчать, хорошо?

Харриссон тяжело вздохнул, представляя, сколько этой девушке пришлось пережить за последние двое суток.

— Конечно, Ривер. Конечно.

Кивнув с искренней благодарностью, девушка отвернулась к окну и уставилась в снежную даль Канзаса.

 

63

Логан, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Патрульная машина сержанта Коула Дэвиса ехала вслед за превышающим скорость «Мерседесом», недавно сделавшим крутой разворот на старом двадцать четвертом шоссе и теперь летевшим в сторону Гудленда. Офицер полиции без устали уже несколько минут подавал водителю сигналы прижаться к обочине. Пусть это и не его территория, сегодня сверху были получены указания в любых обстоятельствах с особым тщанием относиться к нарушителям дорожного движения. Особенно к тем, кто сильно спешит.

Насколько было известно Дэвису, указания поступили после того, как его начальник поговорил с капитаном полиции Лоренса, недавно обнародовавшим обстоятельства дела, напрямую касавшиеся происшествия, которое в гудлендском полицейском участке (да и не только там, надо думать) окрестили «мотельной бойней». У сержанта начинало неприятно скручивать узлом желудок от мысли о том, что он косвенно послужил причиной массовых убийств, ведь это он направил черный «BMW» М3, ориентировку на который получил от своего неофициального работодателя, в тот мотель.

Нет, я здесь ни при чем. Я просто порекомендовал мотель, а решение эти люди принимали сами. Да и бойню устроил не Джеймс Харриссон, которого мне сказали туда по возможности отправить, а юнец по имени Крис Келлер, ведь об этом журналистам сообщил капитан полиции Лоренса, — успокаивал себя Дэвис, продолжая следовать за непокорным и упорным водителем Мерседеса.

И хотя сержант прекрасно знал, что за рулем этого автомобиля Джеймса Харриссона, разыскиваемого полицией, не окажется, все же решил попытаться разобраться с нарушителем. Возможно, на это Рождество ему во избежание эксцессов предложат «забыть» об этом маленьком недоразумении и вручат небольшой подарок. Уже не первый год Дэвис ловил особенно спешащих домой на Рождество водителей — не всегда трезвых — которые мечтали откупиться от назойливой полиции и поскорее прилететь домой к родным. Самому Дэвису спешить было не к кому, поэтому он, выражая максимальное для своего положения понимание, соглашался на условия нарушителей.

Машина, наконец, остановилась, прижавшись к обочине, и Коул направился к водителю. Уже поравнявшись с окном с водительской стороны, он предвкусил предстоящие уговоры отпустить нарушителя с миром за небольшую, символическую плату. Однако, увидев водителя «Мерседеса», Дэвис остолбенел.

В сети видео с Валиантом Декоре — нерадивым клиентом его второго, неофициального работодателя — разлетелось с огромной скоростью, и многие не переставали гадать, что же за существо попало на эту запись. Будучи одним из передовых работников сети Дрейка Талоса, Коул Дэвис был посвящен в обстоятельства дела, поэтому прекрасно знал, кого именно перед собой видит. Знал он и то, что его неофициальный работодатель искренне интересовался местоположением своего проблемного клиента, разослав ориентировки на него по своей защищенной линии.

— Мистер Декоре? — удивленно воскликнул Коул.

Глаза водителя на миг показались ему сияющими синим холодным светом, полностью крадущим все внимание, однако свет тут же погас, не успев загореться, как только Дэвис назвал его имя.

— Не помню, чтобы мы были знакомы, — нахмурившись, произнес Валиант.

— Лично мы не встречались, но я работаю на… вашего исполнителя. Мистер Талос сильно беспокоится о вас, сэр, — осторожно проговорил он. — Он упоминал, что вы передвигаетесь… гм… пешком. Откуда у вас эта машина?

— Угнал за неимением личного транспорта, — огрызнулся Валиант.

— Это сейчас небезопасно, сэр, особенно в нашем регионе. Ведется охота на Джеймса Харриссона, его обвиняют в похищении…

— Я и без тебя это знаю, — раздраженно процедил Декоре, и Дэвису стало неуютно под его взглядом. Ему показалось, или Валиант действительно несколько секунд безотрывно смотрел на какую-то точку на шее сержанта? Невольно потерев шею рукой, будто в попытке избавиться от ненароком засевшего там пятна, Дэвис кашлянул, прочищая горло, и заговорил снова.

— Если вы угнали машину, сэр, владелец, скорее всего, уже подал заявление в полицию. Он ведь… жив? — последний вопрос Коул задал с искренней тревогой на сердце.

— Разумеется, жив. Слушай… как там тебя?

— Коул Дэвис. Сержант Коул Дэ…

— Дэвис, — перебил Валиант, — мне сейчас не до тебя и не до Дрейка. Я должен ехать за Ривер. Вполне возможно, она образумится и попытается сбежать от Харриссона. Я обещал Дрейку, что рисковать попусту не стану, но подстраховать Ривер, если она захочет убежать, я обязан. Поэтому, если тебе больше нечего мне сказать, кроме чтения нотаций, проваливай.

Коул изумленно приподнял брови. Он представлял, какую взбучку устроит ему работодатель, если узнает, что сержант видел Валианта Декоре и так просто позволил ему уехать творить вольности, которые могут плачевно сказаться на всей деятельности сети Талоса.

— Сэр, давайте мы с вами поедем в Гудленд, где вы сможете взять машину мистера Талоса! — с готовностью предложил он. — Так будет безопаснее. Иначе вы привлечете внимание полиции. Вы уже его привлекли, так что…

— Некогда, — вновь отозвался Валиант, готовясь вновь тронуться с места.

— Дайте мне вас отвезти! — отчаянно попытался Коул. Он чувствовал, как ускоряется его сердцебиение.

Валиант вновь остановил взгляд на его шее, и теперь — Дэвис в этом не сомневался — он даже не пытался скрыть, что смотрит на пульсирующую венку, по которой бежит кровь. Судорожно сглотнув, сержант положил руки на дверцу со стороны водительского сидения.

— Прошу вас, сэр, один звонок мистеру Талосу… всего две минуты вашего времени, и после я помчу вас, куда скажете, на всех парах! И если замечу машину Джеймса Харриссона, я сам заставлю его выйти и отвлеку, а вы сможете помочь девушке. Я осведомлен о вашей… ситуации.

Валиант на секунду задумался.

А ведь помощь сержанта полиции могла ему пригодиться. На угнанной машине он и впрямь может далеко не уехать — что толку будет гнаться за Харриссоном, который почему-то решил изменить маршрут, если через каждые пару миль к нему будет цепляться полиция? К Дэвису (или как его там?) хотя бы будет меньше вопросов. К тому же он работает на Талоса и может пригодиться.

— Звони, только быстро, — с трудом оторвав взгляд от пульсирующей венки на шее полицейского, буркнул Валиант.

Дэвис, отходя от машины, уже набирал номер Дрейка Талоса. Пришлось звонить прямо в кабинет — не было времени передавать сообщение по защищенной линии. Это, разумеется, нарушало все мыслимые и немыслимые протоколы, установленные в сети Талоса, но дело было срочное и из ряда вон выходящее, и позволить себе терять время Дэвис никак не мог.

Послышался гудок. Другой.

Ну же, мистер Талос, подойдите к телефону!

Затем щелчок: кто-то поднял трубку.

— Да! — раздраженно гаркнул Дрейк.

— Мистер Талос, говорит сержант Дэвис, полиция Гудленда. Дело срочное.

— Опять полиция! — воскликнул Дрейк. — Я уже говорил… погоди? Дэвис? Черт, голова кругом… и какого дьявола ты звонишь сюда, а не…

— Дело срочное, мистер Талос! — повторил Коул. Он старался говорить тихо и быстро, с трудом не превращая свои слова в одну сплошную скороговорку. — Я встретил мистера Декоре. Он здесь, на угнанной машине. Следует за девушкой и Харриссоном, направляется в Гудленд. Похоже, Харриссон и мисс Уиллоу сменили маршрут.

— Вот, как, — в голосе Дрейка послышалась улыбка. — А ты молодец, Дэвис. Двух зайцев одним махом! Декоре необходимо успокоить.

— Я пытался, сэр, но он не соглашается приехать и взять машину, чтобы…

— Нет, Дэвис, ты не понял.

Повисло небольшое молчание, которое заставило внутренности Коула вновь свернуться узлом. Он понимал, о чем его просит начальник. Такое уже случалось несколько лет назад, когда понадобилось успокоить одного из ненужных свидетелей. Отчеты о расходе патронов с табельного оружия сержанта Дэвиса тогда волшебным образом были заполнены так, что никто не сумел придраться. Видимо, с этим поработали другие члены сети Талоса.

— Декоре близко? Он тебя слышит?

— Нет, — Коул сделал над собой огромное усилие, чтобы не оборачиваться. — В машине…

— Хорошо, — Талос заговорил тише. — С Харриссоном будет разбираться ФБР, здесь уже все схвачено, но за ориентировку спасибо. А с Декоре будь осторожен. Он опасен. Справишься?

— Да, сэр, — упавшим голосом отозвался Дэвис.

Как ни странно, сердцебиение его осталось ровным, несмотря на то, что табельный «Глок» начал буквально прожигать кобуру на поясе.

— Отлично. После можешь рассчитывать на повышение… лейтенант.

Дэвис вновь судорожно попытался сглотнуть, но в горле у него пересохло. Вот теперь начал учащаться и пульс. Он почувствовал, как, несмотря на промозглую погоду, начинает сильно потеть.

— Вас понял, сэр.

— Удачи.

Талос повесил трубку первым. Дэвис повернулся к машине Декоре и махнул ему рукой, подзывая к служебному автомобилю. Он искренне надеялся, что у него получилось сохранить непринужденный вид.

— Готово, мистер Декоре. Едем, — улыбнулся Коул. — Бросайте машину, сейчас домчим с ветерком. Говорят, агенты мистера Талоса даже напали на след машины Харриссона, — последнее он добавил, надеясь подогреть интерес Валианта к поездке. Проходя к припаркованному чуть позади «Мерседеса» патрульному автомобилю, он невзначай отщелкнул кнопку кобуры. Только бы успеть…

Дэвис повернулся спиной к Декоре и услышал позади себя щелчок, возвестивший об открытии двери.

Приготовиться. Он ничего не ожидает.

Декоре двигался почти неслышно. Коул повернулся к нему и нахмурился.

— Сэр, вы ничего не забыли в машине? Не стоит оставлять улик.

Валиант повернулся буквально на секунду — скорее, чтобы просто отмахнуться, чем чтобы реально проверять.

Извлечь «Глок». Прицелиться. Проще в корпус — меньше вероятности промазать.

Он опасен.

В голову, если он и впрямь так быстр, можно не попасть, если он будет вертеться, а вот корпус не защищен ничем, он весь на виду.

У меня всего одна попытка.

— Некогда… — начал говорить Декоре, уже поворачиваясь к Коулу.

Нащупать свободный ход курка и нажать на него плавно вышло быстро, как во время тренировок в тире. Выстрел прогремел, спугнув несколько птиц, притаившихся на кусте неподалеку.

Валиант громко ахнул, повалившись на спину. Пуля вошла в грудь, это точно. Возможно, даже, в сердце…

Коул почувствовал, как глаза его расширяются от ужаса — как и в прошлый раз, когда он понял, насколько хладнокровно может выстрелить в живое существо. Он помедлил всего секунду, прежде чем сделать шаг вперед и произвести контрольный выстрел в голову…

И этой секунды хватило, чтобы раненый нежелательный клиент попросту испарился. Пуля угодила в холодную землю обочины в том месте, где мгновение назад находилась голова Валианта Декоре.

Сначала Дэвис не поверил своим глазам. Этого просто не могло быть! Только что этот человек — или кто он на самом деле — лежал на земле, получив пулю в грудь. Рана должна была быть тяжелой, если не смертельной! И вот его уже нет. Будто и не было вовсе. Но он был здесь! «Мерседес» по-прежнему стоял на обочине. А на холодной заснеженной земле осталось несколько капель крови.

Рядом располагался только небольшой лес. Неужели он скрылся там? Или за машиной?

Дэвис почувствовал, как пульс его участился почти вдвое, хотя разум при этом сохранял хладнокровное спокойствие. Он сделал несколько шагов с «Глоком» наизготовку, собираясь найти и непременно добить свою цель. Оставлять работу на половине просто нельзя! Талос этого не простит. А ведь тогда никакого повышения можно не ждать.

Ботинки утопали в мокром снегу, припорошившем землю. Дэвис посмотрел на следы, которые сопровождали редкие капли крови. Нить действительно вела в небольшой лес.

С такой раной он не сможет убежать далеко, — убеждал себя Коул, отходя к лесу с пистолетом наготове. Наверняка, Декоре уже упал где-нибудь возле дерева и доживает свои последние минуты. Дэвис слишком хорошо знал свою меткость, он не промахнулся, и рана его жертвы была тяжелой.

Пройдя в лес, Коул проследил нить следов, ведущую к самому толстому дереву. Ну, разумеется! Загнанный отчаянный зверь попытался скрыться и подождать, пока охотник просто уйдет? Нет-нет, загнанный зверь, возможно, готовится к своей последней атаке. Отец Коула Дэвиса был охотником, и он часто рассказывал, что загнанный зверь беспощаднее всех: даже раненый, он использует все последние резервы, чтобы не отправляться на встречу со смертью в одиночку. Нужно быть осторожнее.

Коул старался двигаться неслышно, однако понимал, что предательские ветки и снег выдают его присутствие. Ничего не поделаешь, нужно просто добить Декоре и убираться отсюда.

Неразличимая тень налетела на него так быстро, что он не успел даже развернуться. Рефлекторно нажав на курок, Дэвис выпустил пулю в воздух, успев подумать о том, что за эту пулю отчитаться будет трудно. Что-то с силой отогнуло ему голову и впилось в шею, вызвав резкую боль. Сильный удар выбил «Глок» из правой руки, и оружие отлетело на землю. Что-то, казалось, потекло прямо по венам Дэвиса. Что-то горячее… огненное. Он почувствовал, как начинает биться в судорогах. Глаза его закатились, и он потерял сознание, слыша над собой лишь хриплое дыхание раненого зверя. Зверя, который забрал-таки охотника с собой.

 

64

Канзас Тернпайк 25 декабря 2003 года

День казался Стивену Монро чередой бесконечных разъездов. Вот опять он гнал машину в сторону Гудленда после разговора с напарницей.

Как только оборвался разговор со свидетелями по делу Ривер Уиллоу, Грейс Конвей посоветовала Стивену срываться и ехать в Гудленд. Все последние сообщения о Харриссоне или девушке поступали именно оттуда, поэтому кому-то из их тандема следовало быть там, чтобы иметь возможность быстрее реагировать на новые сведения.

Обязанность поговорить с Мэри и Майклом Уиллоу о том, что их дочь все еще жива и даже не чувствует себя заложницей, Грейс взяла на себя. Она понимала, что Стивен в этом деле разобрался уже намного лучше нее, поэтому своей задачей она определила работу на подхвате. Более того: теперь, когда телевизионщики обнародовали некоторые обстоятельства дела, неровен час, могли явиться федеральные агенты. Их интерес обуславливался не только необычностью «мотельной бойни», но и хотя бы тем, что Джеймс Харриссон был жителем другого штата. При учете одного лишь этого обстоятельства дело автоматически попадало под юрисдикцию ФБР.

Монро не стал противиться идее напарницы, поэтому спешно выехал в Гудленд и вот уже больше часа он мчал по дороге в нужном направлении, проклиная несчастный Рождественский снегопад, который, похоже, в этом году решил обрадовать всех жителей Канзаса, кроме тех, кого он застал в дороге.

На пассажирском сидении задребезжал пронзительным сигналом сотовый телефон, завалявшись между обертками из-под купленного впопыхах хот-дога. Рыща рукой в поисках телефона, Стивен невольно вспомнил обертки от снеков в доме Тайрелла Грина, и задумался о том, что в таком ритме работы он и сам быстро наживет себе язву желудка.

Наконец ухватив сотовый, Стивен поднес его к уху, продолжая следить за дорогой, и буквально гаркнул в трубку:

— Монро слушает.

— Салют, детектив, у меня презент! — прозвучал на том конце провода голос Грина.

Помяни черта, — буркнул про себя Стивен, но быстро одернул себя, потому что осознал: сейчас его знакомый доморощенный радиолюбитель будет звонить ему только по делу.

— Да, Тайрелл, что у тебя?

— Очередная запись нашего Талоса. Я не думал, что он так часто будет трещать в офисе о вашем деле, детектив. Я записал очередную бомбу и спешу, как добрый Санта, передать ее вам.

Монро встрепенулся.

— Что там? Ставь запись.

— Один момент, босс, — бросил Грин, зашуршав чем-то в своем укрытии. — Слушайте, детектив, вам повезло, что моя малышка поймала сигнал так вовремя. Сидеть в машине несколько часов — это просто тоска зеленая. И на клапан давит, аж жуть! Пришлось выйти и облегчиться у ближайшей помойки…

— Во имя всего святого, Грин, избавь меня от этих подробностей! — взмолился Стивен, мысленно прося у Высших Сил терпения на этого неотесанного невежу.

— Ладно, ладно, проехали. Сейчас поставлю ваше любимое радио.

Некоторое время в трубке стояла тишина, а затем, сопровождаемый мелкими помехами, через динамик телефона зазвучал голос Дрейка Талоса.

— Да! — с явной злобой прокричал он кому-то. Стивен не успел задаться вопросом, кто на этот раз ему звонил, потому что взволнованный мужчина озвучил это самостоятельно. — Опять полиция! Я уже говорил… погоди. Дэвис? Черт, голова кругом… и какого дьявола ты звонишь сюда, а не… — гневная тирада Талоса в адрес некоего полицейского по фамилии Дэвис прервалась: по-видимому, собеседник перебил его, излагая суть какого-то срочного дела. Дрейк слушал довольно долго, затем голос его стал поспокойнее и начал даже звучать удовлетворенно. — Вот как. А ты молодец, Дэвис. Двух зайцев одним махом! Декоре необходимо успокоить, — и вот снова он заговорил о Декоре, что лишний раз в голове Стивена связалось с общей картиной дела. Но что именно Талос имел в виду под этим? То, как прозвучало последнее слово, детективу не понравилось. Похоже, собеседнику Дрейка тоже, потому что вскоре тот прервал его слова. — Нет, Дэвис, ты не понял, — он произнес это многозначительно. Даже очень. Можно было не рождаться провидицей, чтобы понять, что Талос говорил об устранении Валианта Декоре посредством этого самого полицейского. — С Харриссоном будет разбираться ФБР, здесь уже все схвачено, но за ориентировку спасибо, — это тоже стало для детектива определенным сигналом. Выходит, у Талоса есть связи в Бюро. Это нехорошо. Черт, это очень плохо! — С Декоре будь осторожен. Он опасен. Справишься? Отлично. После можешь рассчитывать на повышение… лейтенант. Удачи.

На этом запись обрывалась. Снова послышалось шуршание, после чего заговорил Тайрелл Грин.

— Как вам такое? — самодовольно спросил он.

— Спасибо, — искренне отозвался Монро. — Ты очень помогаешь следствию, Тайрелл.

Даже больше, чем кто-либо, — подумал он, но это замечание решил уже оставить при себе.

— Чего ни сделаешь ради любви к стране! — с явным сарказмом отозвался Грин, вновь заставив Монро поморщиться.

— Ладно, я в дороге. Будет что-то еще, звони сразу, хорошо?

— Лады, — хмыкнул Грин и отключился.

Стивен сильнее надавил на педаль газа, понимая, что с каждой секундой ситуация становится все более щекотливой.

 

65

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Теперь ощущать почти угаснувшую связь с Ривер Уиллоу было еще труднее — все чувства затмевала непрекращающаяся жгучая боль в груди, вспыхивающая с каждым вздохом. Большой оплошностью было довериться человеку, отринуть бдительность, на секунду повернуться в сторону. Но разве мог он догадываться, что Дрейк Талос так скоропалительно решит его предать и приказать своему агенту убить его?

Конечно, мог, — думал Валиант Декоре, лица которого не покидала мучительная гримаса.

Он, разумеется, прекрасно знал, где засела пуля, и, казалось, это осознание делало боль еще сильнее. Встретив основным препятствием крепкую и эластичную кость, пуля не добралась до сердца, но засела в грудине примерно на уровне пятого ребра. По счастью, крови было не очень много, однако боль при этом не становилась менее мучительной.

Организм Валианта был приспособлен выживать любой ценой, поэтому регенеративная функция первым делом бросила все свои резервы на то, чтобы остановить кровотечение, так как кровопотеря была для вампира наиболее опасна. Теперь рана начала зарастать тонкой соединительной тканью, однако боль от этого нимало не утихла. Валиант по опыту знал — это не заживление, это лишь купирование самого опасного повреждения, чтобы появилась возможность добраться до помощи… которой было неоткуда ждать. Основная проблема заключалась в том, что пуля оставалась внутри, и извлечь ее самостоятельно не было никакой возможности. Валиант понимал, что сам он себе никак не поможет — не сумеет извлечь пулю так, чтобы не ухудшить ситуацию. Рана располагалась в слишком опасной зоне: одно неверное движение могло спровоцировать повреждение сердца, а Валиант сомневался, что сумеет восстановиться после этого, особенно в нынешнем своем состоянии.

Он сжал подрагивающие руки на руле и постарался сделать вдох. Грудь прострелила боль, от которой Валиант, казалось, побледнел еще сильнее, и мучительно сморщился. Одновременно с тем ему показалось почти смешным то, что та легендарная «живучесть» вампиров, про которую ходило столько легенд, на деле не так уж и часто играла ему на руку. Да, он не умрет от раны, от которой мог бы скончаться любой другой человек — хотя бы потому, что человеческую кость пуля пробила бы с такого расстояния. Однако в случае Валианта старухе с косой пришлось отступить. Но лишь на время. Она продолжала маячить неподалеку, и ее час работы все приближался, потому что, если не принять должных мер, вскоре должно было наступить заражение крови…

И снова — мучительный вздох.

Валианту казалось, что собственное дыхание добьет его быстрее сепсиса.

Конечно, я знал, что Дрейк меня предаст, — сокрушенно продолжал думать он, мчась по дороге вслед за призрачной нитью, ведущей к Ривер Уиллоу. — Он уже несколько раз высказывал свои опасения, но я не слушал. Я думал, что деньги интересуют его слишком сильно, и не взял в расчет то, как Дрейк печется о собственной безопасности. Он боялся меня, это было ясно с самого начала. Любопытство и жажда наживы поначалу взяли над ним верх, однако в процессе работы страх возобладал над всем остальным, и как клиент я стал слишком проблемным. Печальная история, но, надо думать, не первая в практике Дрейка Талоса.

Патрульная машина опасно виляла на дороге, но Валиант не обращал внимания на подстерегающие в пути препятствия, уготованные Рождественской непогодой. Пока связь еще ведет его, он должен попытаться снова переманить Ривер на свою сторону. Собирался ли он обратить ее в вампира? Он не знал. Возможно, эта мысль и захватила его в начале… чуть позже он думал, что может использовать ее в качестве козыря, чтобы обменять ее на пленных вампиров, которых Харриссон держит в плену, но теперь… Теперь он понимал лишь, что не должен позволить Харриссону измываться над ней в «Кресте» просто за то, что ее угораздило оказаться не в том месте и не в то время. Вдобавок на задворках сознания маячила надежда, что если Ривер таки отправится с ним, возможно, она сумеет вытащить эту клятую пулю? Ведь для нее шанс заразиться минимален. И все же он есть. Валиант не знал, пойдет ли Ривер на такой риск.

При этом мысль о том, что было бы, обрати он девушку в вампира, все же, не покидала его разум до конца.

Очень давно — казалось, за несколько миновавших жизней до этого момента — его отец, промышлявший виноделием во французском городке Реймсе в начале XX столетия, рассказывал сыну, каким редким чудом природы являлся их биологический вид. Жан Декоре любил все, что было наделено на Земле жизнью, и считал это великой ценностью. Природные мутации, обратившие вампиров в новый биологический вид, подчинивший и изменивший под себя страшную генетическую болезнь, оборачивающуюся для большинства ее носителей непрекращающимся ночным кошмаром, в понимании Жана Декоре обретали черты едва ли не Божественного дара. Он даже путешествовал в Малайзию и в Эквадор, где, по его данным, зародились первые упоминания о модифицированной болезни, однако нужных ответов для себя так и не отыскал. Он вовсе не считал себя и своих собратьев порождением зла — напротив, Жан находил свой вид одним из новых витков эволюции, о которой говорил Чарльз Дарвин. Отец Валианта полагал, что человечество является не венцом творения природы, а прочной ступенью к новым изменениям, и те, кого прозвали вампирами, являлись лишь первым переходным звеном к совершенно новым преображениям, на которые — он верил — уйдет еще не одно тысячелетие. Жан Декоре был уверен, что каждый вид на планете заслуживает своей ниши, своего места, и к каждому из них должно быть выказано определенное уважение. Валиант с детства впитывал идеи отца и — пусть и имел для них свое преломление — разделял мнение о том, что каждый вид заслуживает, как минимум, права на существование. К несчастью, «Харриссонский Крест» не разделял его мнения…

Десять лет тому назад появился информатор. Неизвестный человек, явно приближенный к «Харриссонскому Кресту» счел своим долгом сообщить Валианту Декоре — каким-то образом сумев отыскать его — что вид вампиров практически истреблен. Записка, отпечатанная на обыкновенной бумаге, была оставлена в месте укрытия Валианта на тот момент.

«Твой вид вымирает.

Если не примешь меры, скоро закончится целая эра».

Вот, что сообщалось в первом письме информатора. Он явно знал об идеях, разделяемых некоторыми представителями почти вымершего вида. Возможно, этот субъект знал о мифах, ходящих среди вампиров — что есть возможность обратить человека, а не просто заразить его ядом. Этот человек, казалось, уповал на продолжение ветви эволюции, как когда-то уповал на это Жан Декоре.

То было лишь первым посланием. Информатор умел безошибочно находить укрытие Валианта и доставлять туда записки через целую цепочку третьих лиц, которая рано или поздно обрывалась, и концы уходили в воду. Он предупреждал о грядущих операциях «Креста» и позволял оставшимся вампирам вовремя скрыться от преследования. Записки приходили не перед каждым налетом — вероятно, у информатора не было цели позволить Валианту расслабиться, но об особо тщательно спланированных действиях группы Харриссона он докладывал, ни разу не сообщив своих личных мотивов. И никакой возможности для обратной связи! Сколько Валиант ни пытался разыскать этого человека, успехов это не принесло. Он старался противиться «Харриссонскому Кресту». Отыскал жалкие остатки представителей своего вида, объединил их в боевую группу, надеясь оказать оперативникам Филиппа Харриссона сопротивление. Информатор продолжал доносить важные сведения, и это помогало Валианту долгое время спасать свой отряд. Во время столкновения, в котором почти вся его боевая группа погибла, ему не удалось выполнить свою миссию, и информатор в тот раз промолчал.

Вскоре пришло новое письмо, ставшее для Валианта роковым известием:

«Ты последний из своего вида.

Других таких, как ты, на планете уже не осталось.

С твоей смертью все закончится».

Это сообщение по духу сильно походило на первое, и Валиант нашел в этом определенный символизм. Ощутив на себе весь груз ответственности за сохранение не только ветви эволюции, но и идей своего убитого отца, Декоре начал искусно скрываться, стараясь убежать от Джеймса Харриссона, который на тот момент принял на себя обязанности главы «Креста». О переменах в организации информатор тоже не преминул сообщить, и его снова никак не удалось вычислить. Казалось, этот человек просто пытался растянуть давнее противостояние на максимально долгий срок и, вооружившись снеками и выпивкой, занимал место в первом ряду, чтобы посмотреть, чем закончится представление.

Игра в кошки-мышки с Джеймсом Харриссоном длилась почти год. За это время те, кого жизнь невольно сделала идеологическими врагами, изрядно поистрепали себе нервы, и их едва хватало на то, чтобы продолжать эту борьбу. Информатор писал и об этом.

«Харриссон сдает.

Дождись еще немного, и будешь свободен», — говорил он. Эти слова послужили для Валианта глотком свежего воздуха. За всю свою жизнь он неимоверно устал бегать. А ведь были времена, когда он верил, что повстанческая судьба не коснется его, если он просто не будет привлекать к себе внимание. Как он ошибался в то время!

Следующее письмо информатора настигло Валианта в начале августа 1993-го года. В нем незримый доброжелатель сообщал следующее:

«Харриссон хочет закрыть «Крест».

Он не верит, что один единственный вампир может настолько сильно навредить планете. Ты заслужил в его глазах свое право на одинокую жизнь, и Харриссон считает это даже большей карой, чем смерть от его руки. Но он хочет удостовериться в твоей честности, поэтому ищет встречи с тобой. Он больше не охотится. Он устал, и его семья вот-вот оставит его из-за этой работы. 16 августа Харриссон вернется домой. При своей семье он не станет проявлять грубость. Поговори с ним — и заработаешь себе право на жизнь».

Это письмо казалось завлечением в ловушку, Валиант это чувствовал. Но ведь до этого информатор никогда его не обманывал. Да, все случается в первый раз, и предательство в этом плане особенно непредсказуемо — никогда не знаешь, с какой стороны оно подступит, а оно подступает лишь тогда, когда ты перестаешь ждать.

Валиант понимал, что в его положении необходимо всегда быть начеку, но в тот самый момент он перестал ждать предательства. Он желал лишь одного — возможности жить — для себя и других.

Выяснить место жительства Джеймса Харриссона не составляло труда. По правде говоря, Валиант сделал это давно, однако знал, что сотрудники «Креста» только и ждут его нападения на семью врага. Он не решался рисковать, поэтому поначалу прибыл в Лоренс, предварительно пустив Джеймса по ложному следу. Пару дней он изучал обстановку в городе, старался часто проезжать мимо дома руководителя «Креста» и не находил никакой слежки, что лишь подтверждало для него слова информатора. Сейчас Валиант думал, что он лишь хотел в это верить, но тогда… тогда он находил в словах своего негласного союзника и зрителя гораздо больше рациональных зерен. Борьба оказалась слишком изматывающей для обоих врагов. Что один, что другой постоянно жили в состоянии загнанного зверя. Это не могло продолжаться бесконечно. Им необходимо было поговорить.

В дом семейства Харриссон Валиант явился утром — при свете дня, чтобы показать свои самые лучшие намерения. Дневной свет был для него мучительным в тот особенно солнечный поутру день, но он преодолел свою неприязнь к ультрафиолету и пришел на встречу. Поначалу он хотел склонить на свою сторону жену Харриссона, чтобы та убедила супруга не проявлять агрессию без надобности. На всякий случай Валиант подготовил себе несколько путей к отступлению, хорошо изучив дом и рассчитав собственную силу и ловкость.

Однако в доме его ждала ловушка.

Изначальный план информатора? Или план тех, кто об этом информаторе знал? Ответов у Валианта не было до сих пор…

На заднем сидении послышалось беспокойное мычание. Зараженный просыпался и приходил в себя.

Валиант крепче сжал руки на руле, понимая, что теперь опасность со стороны сержанта Дэвиса ему не грозит. Кровотечение из раны необходимо было использовать грамотно, раз уж оно началось, поэтому Валиант напоил жертву своей кровью, зная, что это ускорит процесс обращения. Обыкновенно вампирам было тяжело давать много своей крови марионеткам — это слишком ослабляло их, поэтому на обращение зараженного уходило, как минимум, несколько часов. Однако если усилить концентрацию яда в организме человека, все процессы, связанные с заражением, ускорятся. А Валианту нужен был союзник, который не предаст его, как это сделал Дрейк Талос.

— Очнулся? — спросил Декоре, тут же скривившись от мучительной боли в груди и придержав рану рукой. Голос его при этом звучал слабо, как голос древнего старца, которым он по человеческим меркам и являлся.

Дэвис застонал чуть громче, приходя в себя. В зеркале заднего вида патрульной машины Валиант разглядел, что распластавшийся на заднем сидении зараженный приложил руку ко взмокшему лбу. Организм еще сопротивлялся, подавая своему хозяину бесполезные тревожные сигналы, на которые еще был способен. На шее Дэвиса в том месте, куда пришелся укус раненого вампира, начался характерный некроз, который теперь уже не причинял боли: таков был механизм обращения.

Сержант некоторое время не отвечал и никак не реагировал на везущего его по дороге вампира. Его разум сейчас претерпевал последние изменения. Разумеется, инстинкты уже не позволяли ему навредить своему создателю, но оставались еще вопросы и сомнения, которые будут мучить его какое-то время, как они мучили Криса Келлера в больнице. Валиант понимал, что до полного обращения осталось совсем недолго. Еще немного, и зараженный начнет жаждать крови своего создателя и будет искать для замены открытое горло любого другого человека, не понимая толком, что человеческая кровь его инстинктивной жажды не утолит — только особая кровь, которую лишь Валиант может ему дать по собственному решению.

— Не высовывайся на свет, он на тебя пагубно повлияет. Терпеть недолго, скоро закат, — Декоре говорил с зараженным холодно. Каждое слово давалось с огромным трудом, вызывая новый взрыв боли в груди.

— Что… что со мной? — растерянно произнес Дэвис. Ему казалось, что в голову будто набили ваты. Огромных усилий стоило заставить себя начать рассуждать и задавать вопросы. По правде говоря, проще всего сейчас было послушаться данных указаний и затаиться на сидении, однако мысль о таком беспрекословном подчинении после рассказов Дрейка Талоса напугала Коула Дэвиса. На ум уже пришли страшные мысли, которые лишь подтвердились ответом Декоре.

— Ты отравлен.

Валиант не стал говорить больше ничего, ожидая, пока зараженный осознает свою судьбу сам. А зараженный осознавал.

Паника заставила его встрепенуться. Сердцебиение участилось, а лоб, казалось, покрылся испариной еще сильнее.

Нет! Нет, нет, не может быть! Только не это, нет! — Дэвис понял, что никогда в жизни ему еще не было так страшно. Он признавался себе, что, пожалуй, лучшей смертью для него была бы смерть в перестрелке: быстрая, пусть, быть может, и болезненная. Главное, что быстрая. Коул Дэвис боялся не боли — к ней он с детства был привычен, потому что, обладая довольно склочным характером, ввязывался в драке в школе с завидной частотой, чем безмерно досаждал своему отцу. Казалось, уже в подростковом возрасте Коул осознал, что смерть в драке или бою — единственный приемлемый для него вариант из всех возможных. Потому что ничто не вызывало в нем такого ужаса, как смерть постепенная, особенно от чего-то, что незаметно проникает в тело и начинает по кусочкам, медленно и методично убивать клетку организма за клеткой. Коул ощутил весь ужас этого состояния, пока его мать умирала в стенах дома от рака желудка, который обнаружили слишком поздно, чтобы вылечить. А ведь все началось с простых жалоб на несварение или небольшую изжогу. Мать слишком долго не обращала внимания на серьезную болезнь, а когда обратила, опухоль стала уже неоперабельной, и храбрившаяся миссис Дэвис выбрала жизнь без поддерживающей терапии, пусть и недолгую.

Но разве можно было назвать это жизнью? Коул считал, что лучше было бы лечь под нож хирурга и позволить ему исполосовать все свое тело, использовав хоть мизерный шанс избавиться от этой дряни внутри организма! Пусть смерть пришла бы прямо на операционном столе, пусть тело бы не выдержало такого вмешательства, пусть вероятность выйти из больницы живой приравнивалась бы к нулю, и чуда не случилось бы — все равно это милосердная и быстрая смерть, а не ужасающе медленное умирание.

…Коул помнил, с каким ужасом наблюдал, как мать день ото дня иссушивалась, какого нездорового цвета становилась ее кожа, как каждый месяц внешне она прибавляла по несколько лет, как на последней стадии живот ее начал раздуваться, как запавшие глаза смотрели на домочадцев с мольбой и словно с просьбой о прощении. А еще Коул помнил запах — отвратительно кислую вонь желчной рвоты, перемешанную с запахами моющего средства и обезболивающих медикаментов. Разве может быть смерть страшнее такой — медленной, мучительной, детально показывающей все ужасы болезни? Воистину, ощущение разложения заживо — вот худший кошмар для человека. Как проказа, диагностировав которую в прошлые века, человека хоронили при жизни и отправляли доживать остаток дней разлагающимся полутрупом.

И вот сейчас… Коула Дэвиса ожидала похожая участь? Разлагаться заживо от яда вампира?

Нет, нет, нет… не может быть! Он блефует! Просто пытается выиграть время. Да, ему нужна только патрульная машина, не я сам. А про яд он мне говорит, чтобы запугать, чтобы я не рыпался и не пытался ему мешать. Но не на того напал! Да, да, не на того! Нужно сопротивляться! Нужно показать, что я не поддамся на эти провокации…. Я ведь не отравлен, нет-нет, я не могу быть отравлен. Только не это!

Сержант резко сел на заднем сидении, рука метнулась к кобуре пистолета. В следующую долю секунды в его мозгу пронеслось воспоминание о том, что оружие он держал перед собой в лесу и, наверное, после нападения Декоре он потерял его в мокром снегу…

Однако табельный «Глок» обнаружился на месте. Неужели это Декоре решил вернуть сержанту оружие? Зачем? Как он мог поступить столь опрометчиво?

Дэвис старался отделаться от тревожного ощущения, рожденного новостью о наличии табельного оружия в кобуре. Значит ли это, что Декоре имеет основания совершенно не опасаться нападения со стороны своего пленника? Если так, то, возможно, никакого блефа насчет отравы и нет… или дело в двойном блефе! Но будет ли последний вампир на земле, трясущийся за свою шкуру, так рисковать? А может быть, Декоре просто считает, что Дэвис не станет вредить водителю, пока находится с ним в машине? Что ж, не на того напал. Коул не боялся быстрой смерти в аварии, а вот отравления…

Сержанту понадобилась всего секунда на эти лихорадочные рассуждения. Стоило ему выпрямиться и сесть, как дневной свет из окна — даже скудный, рассеянный кучевыми облаками — показался пугающе ярким. Какой-то неизвестный инстинкт заставил Дэвиса вздрогнуть и даже вскрикнуть.

— Говорю же, не высовывайся на свет, — повторил Декоре. Голос его оставался спокойным и уставшим, в нем не слышалось ни толики опасения за поведение заложника.

Это заставило Дэвиса перепугаться не на шутку.

А если я и вправду заражен? — подумал он. — Но я… я ведь могу сопротивляться! А вдруг я, как та девчонка, за которой он охотится? Вдруг я тоже смогу противостоять яду? Если я могу противиться воле этой твари, значит, это еще можно вылечить? Надежда ведь есть! У Талоса множество знакомых, он наймет лучших врачей. Мне помогут… мне полностью перекачают кровь. Талос ведь обещал мне повышение, стало быть, я ему нужен! Надо только добраться до офиса, чтобы мне оказали помощь.

— Останови машину! — плохо скрывая дрожь в голосе, скомандовал сержант.

Декоре никак не отреагировал на его слова, но рано было терять надежду.

«Глок» послушно выскользнул из кобуры и лег в руку, что придало Дэвису уверенности. Значит, решил он, точно не все потеряно.

— Я сказал, тормози! Сейчас же! — в тоне заложника зазвучал волевой напор, подкрепленный приставленным к голове водителя пистолетом. Стараясь не реагировать на раздражающе яркий дневной свет, Дэвис полностью сосредоточил свое внимание на светловолосой голове Декоре, которого все еще нисколько не пугало оружие. — Тормози!

— И не подумаю, — спокойно отозвался Валиант.

— Тогда мы оба разобьемся на этой машине. На счет три я застрелю тебя, понял? — Дэвис снова ощутил, как внутренности его скручивает узлом паника. Или это яд начинает свое жуткое тлетворное действие? — Раз…

Валиант продолжал вести машину. В следующий миг колеса наехали на какую-то неровность, и автомобиль чуть дрогнул, напомнив запнувшуюся, но сохранившую равновесие крупногабаритную дамочку.

Из груди Декоре вырвался отрывистый болезненный стон, левая рука придержала рану на груди, а лицо исказилось мучительной гримасой. Казалось, сейчас и не потребуется стрелять, потому что монстр попросту потеряет сознание от боли… однако этого не произошло.

Дэвис осознал собственный испуг: а ведь рука ведь могла случайно нажать на курок, и тогда…

Что тогда?

Тогда вампир был бы мертв.

Почему-то от этой мысли сержант ощутил не меньшую панику, чем после слов об отравлении. Возможно, потому, что он слишком хотел жить и надеялся, что стрелять все же не придется. Да-да, разумеется, дело именно в этом, как же иначе!

— Два, черт тебя побери! — совладав с собой, Дэвис продолжил отсчет.

Валиант позволил себе отдышаться несколько секунд. Казалось, пистолет, приставленный к голове, волновал его меньше всего.

— Ты не выстрелишь, — едва слышно выдохнул он.

— Не испытывай мое…

Терпение, хотел договорить он, но Декоре перебил его.

— Не сможешь. Твой разум еще… — он судорожно вздохнул, вновь поморщившись, — сопротивляется, но тело уже реагирует на яд.

— Нет! — истерически выкрикнул Дэвис, собираясь угрожающе надавить на пистолет, чтобы припугнуть вампира, однако не сделал этого. Словно ждал от Декоре команды: «Ну так стреляй», потому что, казалось, без этих слов он даже крепче сжать оружие в руке не сумеет. — Я тебе не подчиняюсь!

— Но и убить не можешь, — Валиант слабо усмехнулся. Его рука, придерживавшая рану, подрагивая, снова легла на руль. — А скоро не сможешь и противиться.

— Черта с два!

— Тогда попробуй выстрелить, — тихо произнес Декоре.

Вот оно! — ликующе подумал Дэвис. Лазейка найдена. Осталось только нажать на курок, и плевать, что будет дальше. Пусть в аварии и можно погибнуть, лучше уж использовать свой шанс избавиться от этого монстра и выжить, чем умереть, сгнив заживо.

Только почему-то Дэвис не мог выстрелить. Он не мог даже нащупать свободный ход курка «Глока» — пальцы попросту отказывались исполнять команду мозга. Что-то внутри сержанта… что-то необъяснимое, но безмерно властное, вопило, что этого делать нельзя, и тело беспрекословно слушалось немой команды.

По виску скатилась крупная капелька пота, Дэвис попытался плотнее схватить оружие и направить всю свою волю на простое действие, которое он не одну сотню раз производил в тире, однако рука, сжимающая табельное оружие, лишь сильно задрожала у самой головы Декоре.

— Чего же ты ждешь? — угрожающе спокойный голос вампира заставил Дэвиса вновь испытать истерический приступ страха.

Я не могу. Матерь Божья, сжалься и помилуй, я не могу!!!

А ведь, если опустить пистолет, Декоре, вероятно, решит сделать свою месть за ранение еще более изощренной. Заставит своего зараженного в полной мере ощутить весь ужас своего состояния. Лишит, к примеру, своей крови, что станет сущим кошмаром.

В горле Дэвиса мучительно пересохло. Казалось, за глоток воды можно было убить не одну сотню людей. Рука задрожала еще сильнее и была уже не в силах удерживать оружие. Сокрушенно застонав, Дэвис опустил пистолет и уронил голову на грудь, чувствуя, что вот-вот зарыдает.

Пути назад не было. Излечения не существовало. Последняя надежда внутри сержанта надломилась и рассыпалась в прах.

Как же жарко. И как хочется пить… Господи, за что мне это?..

— Уже начала мучить жажда? — хмыкнул Валиант, поморщившись от боли. Или в том было некое сочувствие? Дэвис не мог понять.

Он знал, что жаловаться на жажду будет просто глупо, это лишь доставит Валианту удовольствие. Справедливое, в общем-то, удовольствие, учитывая, что сам он сейчас мучился куда как сильнее. Должно быть, ранение причиняло ему неописуемо жуткую боль. Как же глупо было настраивать вампира против себя в положении Дэвиса после всего, что он уже натворил!

— Я… — не поднимая головы, пролепетал сержант, и слова застряли где-то посреди горящего от жажды горла. — Мне… страшно…

— Это скоро пройдет, — коротко отозвался Валиант, и на этот раз его голос не показался таким безучастным, как несколько минут назад. Похоже, он даже проникся к своей марионетке некоторым сочувствием. Каким же великодушием нужно было обладать для этого? Особенно после того, как зараженный только что угрожал ему пистолетом…

В эту минуту Дэвис осознал, что никто и никогда не вел себя с ним так. С самого детства никто не прощал ему ошибок. Он всегда полагался только на себя и слыл одиночкой, потому что люди слишком любили показывать ему цену оплошности. Слишком любили давать уроки правосудия и цинизма. Никто из них не давал второго шанса. Никогда. А Валиант Декоре — раненый Дэвисом Валиант Декоре — проявлял сочувствие, несмотря на недавние угрозы.

— Ляг и старайся не высовываться на солнце, — вновь произнес уставший спокойный голос. — Скоро закат.

— Ты… ты меня… — голос его дрогнул, — ненавидишь?

— Нет, сержант, — был ответ. — Сейчас я в тебе нуждаюсь.

Что сдавило горло — обида или жажда — Дэвис не знал. Но слышать эти слова от раненого вампира стало вдруг слишком тяжело.

— Ты должен ненавидеть.

Ответа не последовало.

— Я ведь… скоро умру?

— Поверь, скоро тебя не будет это волновать. Ты будешь чувствовать только то, что твоя жизнь полна смысла.

— Я никогда этого не ощущал, — на удивление легко признался Дэвис.

У него не осталось сил сопротивляться. Что-то внутри него теперь полнилось спокойствием, страх отступил. С каждым словом Декоре Дэвис проникался к нему все большим уважением. Возможно, это действует яд, но… не все ли теперь равно?

— Отдохни, — заботливо произнес Валиант. — Скоро я попрошу тебя помочь мне. Ты ведь сделаешь это для меня, да, сержант?

И Дэвис понял, что действительно сделает.

Валиант поймал его взгляд в зеркале заднего вида. Глаза зараженного начала понемногу затягивать характерная желтоватая пелена. Процесс вступил в активную фазу.

— Сделаю, — кивнул Дэвис. И впервые в жизни он говорил это так честно.

 

66

Сент-Френсис, штат Канзас, трасса US-36 25 декабря 2003 года

В Ривер что-то изменилось, Джеймс не мог этого не замечать. С тех пор, как Декоре сбежал с заправки, девушка полностью погрузилась в себя и за время дороги не проронила ни слова. С момента тяжелого пробуждения пасмурным Рождественским утром и до этой самой секунды, когда день начинал медленно, но верно клониться к закату, время, казалось, несколько раз успело сменить темп своего течения. Утром, пока шли сборы, оно летело быстро, и будто бы успевало незаметно украсть у Харриссона несколько часов. А стоило покинуть территорию заправочной станции днем и направиться в условиях непрекращающегося мокрого снегопада в сторону Сент-Френсиса, как оно растянулось и стало вязким, как патока. Минуты ползли лениво и неохотно, словно сонливая погода делала их тяжелыми и неповоротливыми.

Джеймс ощущал себя одной из таких минут под грузом боли и усталости, которые, отступив на второй план в момент появления Декоре, не преминули вернуться позже и отплатить своему носителю сторицей. Харриссон старался не обращать на это внимания и концентрироваться только на дороге, но физическое состояние продолжало упорно напоминать о себе, а сознание без устали будоражили тревожные мысли о Ривер Уиллоу.

Сколько еще времени девушка проведет в этом гнетущем молчании? А ведь она не спала — нет, прислонившись головой к боковому стеклу, она, не переставая, о чем-то размышляла. По непроницаемому выражению ее лица невозможно было ничего понять, но что-то подсказывало Харриссону, что раздумывает его спутница о чем-то неприятном.

Если бы он не знал, как Ривер может собирать волю в кулак в условиях стресса, то, разумеется, списал бы все на пережитый страх после встречи с Валиантом Декоре, но он видел, как храбро девушка вела себя на территории «Мотеля Черного Дрейка», когда туда явился «перевертыш», бывший ей другом. Он помнил — и слышал это от Анжелы и Сэма — как она собранно показала себя, привезя раненого спутника в другой мотель, где собиралась самостоятельно оказывать ему помощь. Она не терялась, не поддавалась панике и не переставала поддерживать Джеймса на протяжении всего пути, и он дивился силе ее духа, считая, что Ривер, пожалуй, берет на себя слишком много ответственности в пути. Однако теперь, когда она стала вести себя иначе, Харриссон искренне не понимал, что послужило этому причиной. Возможно, терпению Ривер попросту настал предел? И теперь, после очередной встречи с существом, убившим ее друга, в ней что-то надломилось? Не исключено. Ривер ведь это утверждала: она сказала, что встреча с Валиантом окончательно выбила ее из колеи. Однако Джеймсу не давал покоя тот резкий и почти обличительный тон, с которым она воскликнула: Он ничего со мной не сделал!

Харриссон не мог отделаться от мысли, что Ривер осуждала его за что-то. Он подверг ее опасности на заправке, показал себя неспособным защитить ее. Может, она теперь просто не доверяет ему? Не чувствует себя в безопасности?

Джеймс скрипнул зубами и сжал руки на руле. Черт, это было просто невыносимо! За все время дороги Ривер не раз вступала с ним в спор, не боясь рассказать о том, что ее беспокоит или задевает. Отчего же сейчас она молчит?

Так больше не могло продолжаться. Тяжело вздохнув, Харриссон почувствовал, как учащается его сердцебиение.

— Ривер, — не выдержав, обратился он, повернувшись к пассажирке.

— М? — только и промычала девушка в ответ. Она не удостоила своего спутника даже мимолетным взглядом.

— Послушай, я могу представить, каково тебе сейчас, — сказал он, стараясь говорить спокойным и ровным голосом. — И могу понять, отчего у тебя начисто пропало желание говорить.

В самом деле? — язвительно подумала Ривер, однако вслух не сказала ничего. Слова рождались в ней и тонули, так и не достигнув рта. Внутри нее царила совершенная пустота, и она понимала, что никогда прежде не чувствовала себя такой одинокой. Только концентрация на моменте, когда она сможет обдурить Харриссона и сбежать подальше от этого кошмара, позволяла ей не терять самообладания и не рыдать от отчаяния. Сейчас Ривер понимала, что не может доверять ни Валианту, ни Джеймсу. На стороне каждого были лишь тонны лжи, а в голове обоих зрел какой-то корыстный план, частью которого она невольно стала. Но Ривер не собиралась быть пешкой в чужой игре и в войне между видами. Она вернет себе свою жизнь любой ценой — так она решила.

— Ты очень сильная девушка, — продолжал Харриссон. — Не каждый, с кем мне доводилось работать в «Кресте» мог похвастаться твоей выдержкой…

От этих слов Ривер стало тошно. Она знала, что не поддастся больше на эти манипуляции. Слишком наивной она была, решив, что может с легкостью распознать, на чьей стороне больше правды.

— К чему это все, Джеймс? — Ривер с трудом произнесла его имя. Подспудно ей хотелось дистанцироваться от спутника и называть его «мистер Харриссон», однако это вызвало бы слишком много подозрений. Она и так вызывала слишком много подозрений своим нынешним поведением, но сейчас у нее было очень удобное оправдание: усталость и стресс.

— Черт, Ривер, я… — он замолчал, понимая, что не может закончить фразу словами «знаю тебя». Он ведь знаком с ней всего пару дней. Как он может знать, что у нее на душе? Отчего-то ему казалось, что он располагает такими знаниями, но не слишком ли самонадеянно было так думать? А тем временем нужно было что-то сказать.

— Вы — что? — подтолкнула Ривер, и в голосе ее прозвучало слишком много едких ноток.

Ну, хватит.

— Думай, что хочешь, называй меня самонадеянным болваном, если так считаешь, но я знаю тебя.

— Этот вывод вы сделали, пообщавшись со мной пару дней? — хмыкнула она.

— Да, черт побери! — воскликнул Харриссон, и жар в его голосе заставил Ривер, наконец, посмотреть на него. Джеймс вздохнул и заставил себя успокоиться, перебрав пальцами на руле. — Ривер, люди познаются в чрезвычайных обстоятельствах, а мы с тобой только в них и находимся с первой минуты знакомства. За это время у тебя была уже не одна возможность сбежать, обмануть меня или поддаться стрессу, но ты не сделала ничего из этого…

— А вам не кажется, что у любого терпения может наступить предел? — ее брови сдвинулись, а в глазах вновь мелькнуло осуждение.

— Кажется, — кивнул он. — И твоему терпению он мог наступить уже давно. Но ты переживала и более страшные события, чем встреча с Валиантом…

— Капля камень разбивает, — пожала плечами Ривер.

— Проклятье, Ривер, пусть это и прозвучит дико, но я не верю в то, что ты просто поддалась стрессу! Что-то произошло там, на заправке, что-то заставило тебя полностью переменить отношение ко всей этой ситуации, и теперь ты, кажется, сидишь и думаешь о том, что зря не сбежала еще после бойни в «Мотеле Черного Дрейка»!

Девушка вздрогнула, услышав эти мысли из чужих уст, потому что в собственной голове они не казались ей такими жестокими. Сбежать в тот момент значило оставить Джеймса умирать там, на территории мотеля. Она помнила каждую секунду развернувшегося там кошмара, помнила чудовище, в которое превратился Крис, помнила, как раненый Джеймс поднял пистолет и выстрелил, после чего попытался встать и увезти ее оттуда.

Харриссон не плохой человек, но доверять ему опасно. Особенно в твоем положении, — вновь прозвучали в голове Ривер слова Валианта. В них была доля правды, с этим было трудно спорить. И все же…

И все же в глазах Джеймса Ривер не видела чудовищного фанатизма, как не видела его и в глазах Валианта. Что она знала о них обоих? А что друг о друге знали они сами? Ривер привыкла доверять своей интуиции, а она подсказывала ей, что Валиант был разумным существом — пусть и не человеком — которого обстоятельства превратили в загнанного зверя. Джеймс же был тем, кого обстоятельства сделали врагом рода вампиров, он ведь не желал такой судьбы. У него была семья, которую убил Декоре… но ведь сам Декоре намекнул на то, что не делал этого. При этом Марта и Джессика мертвы, и те следы на шее, что описывал Джеймс, слишком похожи на отметины от вампирского укуса. Если опираться на факты, то те были на стороне Харриссона.

А Валианта не могли подставить? — подумала Ривер. — Кому-то может быть выгодна эта борьба? Могут ли они оба с Джеймсом быть просто пешками в игре более высокопоставленных людей? Это ведь не исключено…

— Что он тебе сказал!? — воскликнул Харриссон, продолжая свою речь и с горящими глазами глядя на девушку.

Ривер не знала, что ответить. Она не могла раскрывать карты — слишком опасно. В поисках знака или подсказки от своей интуиции девушка посмотрела вперед и заметила какую-то фигуру, пересекающую дорогу в сгущающихся сумерках. Она не могла даже определить, кто это был — животное или человек: слишком сильный снегопад и опускающийся на дорогу туман размывали контуры существа. Не меняли они лишь одного: того, что машина Харриссона вот-вот могла наехать на что-то живое…

— Осторожно! — выкрикнула Ривер.

Джеймс тут же посмотрел на дорогу и, заметив контур, вдавил педаль тормоза резко и лихорадочно. На скользкой дороге «BMW» ушел в занос, и Ривер, схватившись за сидение, зажмурилась. Послышался испуганный крик, и девушка даже не сразу поняла, что кричит она сама.

Машину закружило на дороге, казалось, со скоростью бешеной карусели. Ривер не знала, сколько раз автомобиль развернуло на, по счастью, пустых полосах движения, но в одну секунду все прекратилось. Окружающий мир замер, и послышалось тяжелое дыхание двух перепуганных людей.

Пора! — истерически выкрикнул внутренний голос Ривер.

Харриссон был прав, она не растеряла самообладания. А еще она прекрасно знала, где спутник хранил пистолет. Гибкость стройного тела позволяла девушке быстро развернуться на сидении, одной рукой она отстегнула ремень безопасности, а другой нанесла удар в грудь Харриссона, прекрасно понимая, что любое силовое воздействие сейчас отдастся сильной болью в наскоро зашитой ране.

Джеймс, разумеется, не ожидал от девушки ничего подобного.

От боли на миг в глазах его потемнело, после чего тут же последовал второй удар — уже более прицельный и попавший почти в самую рану. Харриссон невольно издал резкий короткий стон и на мгновение полностью утратил контроль над телом.

Быстрая рука скользнула во внутренний карман его куртки, извлекая оттуда «Глок». Послышался звук открывающейся двери, а затем хлопок.

Ривер… — промелькнуло в сознании Харриссона. Он не знал, произнес ли имя девушки вслух. Так или иначе, мысль заставила его сознание вернуться в реальность. Боль горела в груди, перекатываясь раскаленными углями, но Джеймс заставил себя отстегнуть ремень и выйти из машины на дорогу в попытке понять, что происходит.

— Ривер! — воскликнул он.

Девушка стояла прямо напротив него на пустынной дороге, припорошенной мокрым снегом. На вытянутой, чуть подрагивающей руке она держала пистолет, нацеленный в грудь Харриссона.

 

67

Несмотря на подспудное желание придержать пульсирующую болью рану, Джеймс, переводя дыхание, поднял руки, непонимающе глядя на Ривер Уиллоу.

— Что ты делаешь? — уставшим голосом спросил он.

— Я — потенциальный представитель вида вампиров, — слова срывались с губ девушки с нескрываемым тремором, — никогда не встречавшийся до этого сотрудникам «Креста»…

— Это Декоре тебе напел? — невесело усмехнулся Джеймс.

— Так или нет?! — Ривер сорвалась на крик и жалобно всхлипнула, угрожающе поведя пистолетом в воздухе.

— Так, — кивнул Харриссон.

— Ваша организация много лет старалась понять природу вампиров. Вы готовы были разобрать их на составляющие, чтобы понять, как бороться с вампирской заразой! Но вам еще не попадался тот, кто устойчив к яду! Это тоже правда?

Джеймс поморщился, и это не имело отношения к физической боли.

— Отвечайте мне! — требовательно закричала Ривер.

— Это правда, Ривер, — кивнул он.

Девушка заметно задрожала, пистолет в ее руке начал ходить ходуном, но с такого близкого расстояния такой хороший стрелок, как Ривер, вряд ли промазал бы. По щекам ее потекли слезы, послышался несдержанный всхлип.

— Я спасла вас! — обличительно выкрикнула она. — Я была на вашей стороне, я помогала вам, поддерживала вас! У вас, что, совсем нет сердца?!

— Ривер, все, что ты говорила о вампирах и о людях, устойчивых к яду, правда: «Крест» никогда не сталкивался с подобным. Но я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.

— И кто из вас двоих еще монстр?!

— Двоих?.. Я все еще не понимаю тебя, Ривер, — спокойно отозвался Харриссон.

— Куда вы меня везете?

— Ты знаешь это. Я говорил тебе. В Арваду, в «Крест». Там ты будешь в безопасности, потому что туда Валиант за тобой не сунется. Опасность от него тебе там не грозит.

— Зато она грозит мне от вас! Думаете, я не знаю, в чем моя «ценность»? — на последнем слове ее лицо скривилось в саркастическую гримасу. — Думаете, не понимаю, что буду для вас подопытным кроликом, стоит мне войти в ваш чертов штаб, в котором вы держите нескольких пленных вампиров?!

— Что? — ошеломленно округлил глаза Харриссон. — Это тебе сказал Декоре?

— Он сказал, этот слух пущен «Крестом»!

— Да, — качнул головой Джеймс. — Специально, чтобы выманить его. На деле никаких вампиров мы там не держим, они давно уничтожены. Декоре последний.

Ривер брезгливо поморщилась.

— Меня уже тошнит от этого вездесущего вранья!

Джеймс взглянул на нее почти с мольбой.

Как она могла подумать, что я сотворю с ней такое?

— Боже, Ривер, я бы никогда…

— Хватит! — яростно выкрикнула девушка.

Джеймс сжал губы в тонкую линию.

— Хорошо, — вздохнул он. — Хорошо, Ривер, я тебя понял. Что мне сделать, чтобы доказать тебе чистоту своих намерений? Вряд ли ты поверишь клятве, ведь так?

— Слова ничего не стоят, — холодно бросила она, хотя внутри нее нарастала растерянность. Она не знала, что должен сделать Харриссон, чтобы убедить ее поверить ему.

— Ты права. Поэтому я и спрашиваю, что мне сделать? Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? Чтобы отдал машину и позволил уехать отсюда домой, в Лоренс? — он качнул головой. — Ривер, это самоубийственное решение…

— Сама как-нибудь о себе позабочусь, — она решительно приподняла подбородок. — У меня будет пистолет. И я обращусь в полицию.

— Хорошо.

— Под прицелом и я бы другого не сказала.

Джеймс поднял на нее глаза и шагнул к ней навстречу. Ривер отступила, погрозив ему оружием.

— Ни шагу! — опасливо крикнула она.

— Ты не знаешь, что мне нужно сделать, чтобы вернуть твое доверие, — сказал он, делая еще шаг к ней. — Обещания тебя не устроят. Никакие слова не станут достаточным подтверждением того, что я не желаю тебе зла и что никаких вампиров не держу в плену. У тебя пистолет, и им ты можешь защититься. Ты говорила, что веришь своим предчувствиям, так поверь им и сейчас. Если считаешь, что я везу тебя в «Крест», чтобы «разобрать на составляющие» и «сделать подопытным кроликом», — от собственных слов он покривился, — тогда стреляй.

Харриссон сделал еще шаг вперед, и девушка ахнула. Она не ждала подобного. Возможно, Джеймс просто блефует, понимая, что, оттягивая выстрел так долго, Ривер все больше осознаёт, что не хочет стрелять.

— Стойте на месте!

Не отвечая, он шагнул ближе, опуская руки.

— Джеймс… — выдохнула она, с трудом собирая волю в кулак. — Поднимите руки и отойдите!

— Стреляй, Ривер, если ты веришь в то, что сказал Декоре.

Со следующим шагом он остановился перед самым дулом пистолета. Ствол уткнулся ему в солнечное сплетение, и Харриссон не предпринял никаких попыток перехватить оружие. Шанса уклониться в случае чего у него не было. Ривер посмотрела ему в глаза и не увидела в них ничего, кроме решимости и… понимания? Доверия? Она не могла сказать, что это было. Могла сказать лишь одно: Харриссон никак не мог предугадать, выстрелит девушка или нет. Вот так просто этот человек позволил решать свою судьбу той, кого знает лишь два дня.

Думай, что хочешь, называй меня самонадеянным болваном, если так считаешь, но я знаю тебя, — эти слова, эхом прозвучавшие в памяти Ривер, на этот раз причинили боль.

А ведь она спасла ему жизнь. И он сделал для нее то же самое, увезя ее из Лоренса…

В глубине души ведь и она понимала, что знает его. И знает, что ни за что не сможет в него выстрелить. На это ее не хватит.

Ривер обессиленно прикрыла глаза, рука ее опустилась вдоль тела.

— Я не могу… — прошептала она, закрывая глаза и чувствуя, как ее сотрясают бессильные и беззвучные рыдания. Плечи ее задрожали, а голова опустилась. Она была не в силах смотреть на Харриссона.

Джеймс обнял ее, прижав к себе. Забрать пистолет, который она держала в опущенной по шву руке, он даже не попытался.

— Тсс, — успокаивающе выдохнул он. — Все хорошо.

— Господи, как вы можете так… я ведь вас… я ведь вам угрожала…

— Ничего, — на губах Джеймса появилась слабая понимающая усмешка.

— Я совершенно запуталась! — отчаянно выкрикнула Ривер, прижавшись к нему. От его тела все еще шел слишком сильный жар, который, похоже, так и не спал после ранения. — Господи, Джеймс, простите меня!

— Все хорошо, — повторил он. — Я понимаю.

Девушка поморщилась, словно от боли. После того, что она вытворила, понимания она вряд ли заслуживала.

— Я вас предала…

— Ты испугалась, — улыбнулся Харриссон. — И любой на твоем месте среагировал бы так. Впрочем, нет. Не каждый способен был бы так собранно и так технично защищать свою жизнь.

Ривер зажмурилась.

— Прекратите…

Она отшатнулась, испуганно глядя в его уставшие глаза.

— Ривер, послушай, — настоятельно кивнул Харриссон. — Я понимаю твое смятение. Поверь, очень хорошо понимаю. Если ты боишься ехать в «Крест», просто назови город, и скроемся там. Любой. Какой захочешь. Через некоторое время Валиант потеряет с тобой связь, и тогда можно будет уже так не опасаться его. Ты сможешь связаться с родными, и…

Договорить Харриссон не успел. В отдалении послышался стремительно приближающийся звук: в их направлении ехало несколько машин по пустынной трассе. Летели, как бешеные, судя по звуку. Джеймс настороженно вгляделся в туман.

Вряд ли эта толпа спешит на Рождественский ужин…

— Нужно уезжать, — тут же бросил он.

Уже через пару секунд, когда Ривер, передав Харриссону пистолет, обходила автомобиль и направлялась к пассажирскому сидению, три машины перегородили дорогу. Одна из них — серебристая «Хонда» — круто развернулась, заслонив собой обратный путь по US-36. Вторая «Хонда» — темно-синего металлического оттенка — остановилась поперек полос, не позволяя «BMW» Харриссона проехать вперед. Третья — неприметный серый «Форд» — замкнула образовавшийся промежуток. Из открытых окон всех трех автомобилей показались вооруженные люди. Те, что находились в сером «Форде», были одеты в строгие костюмы под утепленными кожаными куртками, остальные носили полицейскую форму. Стволы пистолетов были направлены на Харриссона — все до одного.

— Стоять! Полиция! — закричали из темно-синей «Хонды», что перегородила дорогу к Арваде через Сент-Френсис. Вооруженный водитель держал Джеймса на прицеле. С пассажирского сидения к нему выходил широкоплечий, крепко сбитый мужчина лет сорока пяти в полицейской форме.

— Полиция? — едва слышно ахнула Ривер. Только теперь она, казалось, вспомнила о существовании служителей правопорядка.

— Джеймс Эммет Харриссон! — обратится человек в строгом костюме, вышедший из серого Форда со стороны водительского сидения. — ФБР. Вы арестованы за похищение мисс Ривер Уиллоу.

 

68

Ривер с трудом осознавала, что происходит. Слова агента ФБР долетали до нее словно издалека.

— Вас также подозревают в убийстве Криса Келлера. Любое неподчинение будет расценено как сопротивление аресту, и мы вынуждены будем применить силу. Вы меня понимаете?

Джеймс напряженно замер. Он знал, что полиция разыскивает его. То, что к делу подключилось ФБР, также было неудивительным — необычные обстоятельства смерти Криса Келлера должны были привлечь внимание Бюро, а то, что Харриссон — житель Колорадо, а не Канзаса, давало им возможность вмешаться и без дополнительных причин.

Широкоплечий и крупный полицейский, приближаясь к Джеймсу, убрал пистолет и снял с пояса наручники. Он заговорил сильным басовитым голосом, пока из второй Хонды вышли еще два вооруженных офицера полиции.

— Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.

Ривер испуганно застыла. Она чувствовала на себе взгляд двух агентов ФБР — второй вышел из машины с пассажирского сидения. Его пистолет был обращен на Джеймса, однако глаза то и дело смотрели на девушку. Первый и вовсе, казалось, целился в воздух, но не сводил взгляда с «заложницы преступника». Широкоплечий полицейский смотрел только на Харриссона, зачитывая ему права. Его напарник из машины смотрел на Ривер, а двое полицейских, перегородивших своей Хондой обратный путь, продолжали целиться в Джеймса.

— Стойте… — выдохнула Ривер, опасаясь, что своими заявлениями может сделать хуже.

Боже, если бы я не засомневалась… если бы не напала…

— Вы имеете право на адвоката…

— Нет! Офицер… агенты… прошу, — заговорила она уже громче.

— Ваш адвокат может присутствовать при допросе.

— Боже, вы совершаете ошибку! — вмиг из ее памяти улетучились все знания, полученные на курсе юриспруденции, и девушка осознала, что совершенно не понимает, какие лазейки может использовать, чтобы выручить Харриссона.

— Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

Ривер сделала несколько решительных шагов вперед, поднимая руки. Тело ее, несмотря на промозглый мороз, бросило в жар. Она чувствовала, как несколько пистолетов нацелились на нее.

— Я Ривер Уиллоу! Я заявляю, что этот человек меня не похищал! Я уехала с ним добровольно!

Агенты ФБР напряженно следили за ее действиями. Полицейские из серебристой «Хонды», стоявшей позади «BMW», переглянулись. Похоже, им одновременно пришло на ум, что у «заложницы» развился Стокгольмский синдром.

— Вы, что, не слышите?! — закричала Ривер на басовитого полицейского, который собирался заковать Джеймса в наручники. — Похищения не было!

Она постаралась обратить на себя внимания агента ФБР, повернувшись к нему и понадеявшись, что хоть он услышит ее заявление.

— Джеймс Харриссон также обвиняется в убийстве Криса Келлера, мисс, — в уголках губ агента появился намек на снисходительную улыбку, которая в сложившихся обстоятельствах показалась Ривер немного зловещей.

— Положите пистолет на крышу машины, мистер Харриссон, — с нажимом проговорил широкоплечий полицейский. — Медленно.

Джеймс повиновался.

— Нет! — отчаянно выкрикнула Ривер, понимая, что не может допустить ареста. Не может допустить, чтобы теперь, когда ее картина мира столько раз пошатнулась, Джеймса попросту забрали в тюрьму. — Он его не убивал!

— Ривер, — шикнул на нее Харриссон. — Успокойся.

— С этим мы разберемся в управлении, мисс, — холодно отчеканил агент, стоявший позади серого Форда.

— Руки за спину, — скомандовал полицейский.

Джеймс повиновался.

— Это я убила Криса! Джеймс невиновен! — сорвалось с языка Ривер раньше, чем она успела понять, что говорит.

— Ривер! — предупреждающе зашипел на нее Харриссон. — Перестань!

Агенты ФБР переглянулись.

— Она не в себе, — поспешил оправдать спутницу Джеймс. — Не слушайте ее. Девушка невиновна.

— Мисс, вы поедете с нами, — спокойно проговорил второй агент, приближаясь к ней. — Я должен вас обыскать. Поднимите руки, заведите за голову. Ноги на ширине плеч.

Первый агент продолжал держать ее на прицеле.

Ривер чувствовала, что земля буквально уходит у нее из-под ног…

И вдруг что-то пронеслось мимо на неимоверной скорости. Оно, словно темный вихрь, миновало сгруппировавшиеся автомобили и, казалось, исчезло в лесу с правой стороны дороги.

 

69

— Черт! — воскликнул полицейский, защелкнувший наручники на запястьях Джеймса, тут же вытащив пистолет из расстегнутой кобуры. — Что это было?!

Ривер взглянула на Харриссона: лицо его — белое, как известка — было напряженным и сосредоточенным. Взгляд внимательно блуждал по окружающему пространству, в котором продолжали сгущаться сумерки и сыпать мокрый снег. Джеймс избегал смотреть на спутницу, но опасение, которое мелькнуло в его глазах, не стало для нее новостью. Более того, в ее собственном взгляде опасения было куда больше.

Оба они представляли себе, что могло двигаться с такой скоростью.

— Боже, нет… — выдохнула Ривер. Ее поднимавшиеся к затылку руки невольно опустились.

— Руки за голову, мисс, — повторил агент, приближающийся к ней. Табельные «Глоки» полицейских угрожающе уставились на нее.

— Вы должны нам поверить! За нами охотятся! — лихорадочно заговорила Ривер. — Он быстрый и очень опасный! Вы его не раните, даже если захотите! Пожалуйста, отпустите Джеймса! Только он знает, как с ними бороться!

Разумеется, никто из вновь прибывших ничего не понял из ее сбивчивых слов. По крайней мере, ничего не поняли сотрудники полиции. Агенты ФБР выглядели куда более сосредоточенными, и в их отточенных движениях начала проглядываться явная спешка.

— Конор, — окликнул своего напарника агент, который продолжал стоять на месте с оружием наизготовку. — Давай живее.

Тот не ответил, но следующий шаг в направлении девушки сделал явно быстрее.

— Освободите ему руки! — властно прикрикнула Ривер на полицейского, который, похоже, испугался больше всех. Он уже развернул Харриссона за предплечье и повлек его к полицейской машине, однако на напряженный и волевой голос девушки отчего-то среагировал. По-видимому, страх передался ему без промедления.

— Лейтенант Мэтьюс, вам помочь? — полицейский, выбравшийся из темно-синей «Хонды», уже двинулся к напарнику, не убирая пистолета.

И вновь… едва различимая тень, пронесшаяся мимо, заставила всех содрогнуться и замереть.

— Черт… — прошипел Харриссон, едва слышным шепотом, понимая, что из наручников ему никак не освободиться. И ладно бы их застегнули спереди — можно было хотя бы попытаться что-то сделать, но со скованными руками за спиной он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Агент Конор, на какое-то время отвлекшийся на неуловимо промелькнувший мимо объект, наконец, подошел к Ривер.

— Руки за голову, мисс, — повторил он с сильным нажимом.

— Боже, да нас сейчас всех перебьют! — воскликнула она, всплеснув руками и не думая слушаться приказа. — Пожалуйста, агент, я все объясню позже! Поверьте мне!..

В руке агента Конора, подходящего к ней, угрожающе качнулся пистолет.

— Мисс, — строго обратился он. — Без резких движений.

Его напарник продолжал целиться в девушку.

— Лейтенант Мэтьюс, — окликнул он массивного полицейского, кивнув на Джеймса. — В машину его.

— Да, сэр, — кивнул тот, будто очнувшись от оцепенения.

— Мисс. Если вы не…

Агенту не суждено было завершить свою речь. Призрачная тень, появившаяся из ниоткуда, буквально подняла его в воздух, на невообразимой скорости сорвав с того места, где он только что стоял. Когда существо на секунду перестало казаться размытой тенью, Ривер ахнула, понимая, что на нападавшем полицейская униформа. Его черты при беглом взгляде даже показались ей знакомыми. Она в испуге отшатнулась, едва не завалившись на спину.

От Харриссона не ускользнуло страшное черное некротическое пятно, расползающееся по шее «перевертыша». В отличие от своей спутницы, он сразу узнал это существо. Совсем недавно сержант Дэвис остановил машину Джеймса на двадцать четвертом шоссе и подсказал, как добраться до «Мотеля Черного Дрейка».

— Конор! — выкрикнул второй сотрудник Бюро, прицелившись в тварь, вновь обратившуюся в неясную тень. Прогремел выстрел, и пуля угодила в колесо темно-синей «Хонды»: нападавший вместе со своей жертвой за один удар сердца успел уйти с линии огня и утащить Конора в лес под аккомпанемент шипения пробитой шины.

Ривер вскрикнула, невольно пригнувшись и присев за капот «BMW».

Громкий крик и еще один оглушительный выстрел Конора, сотрясший воздух, быстро растаяли в пространстве. Крик перешел в угасающий вопль, полный ужаса, мгновенно удалился и смолк.

— Ч-черт! — вновь воскликнул лейтенант Мэтьюс.

— Спятили?! Вы чуть в меня не попали! — перебивая его, дрожащим голосом выпалил второй полицейский, обращаясь к агенту.

— Что это такое?! Куда он его утащил? — растерянно продолжил Мэтьюс.

Второй сотрудник Бюро посмотрел в сторону леса, взгляд его был преисполнен решимости отправиться за напарником. На возмущение одного из полицейских он никак не отреагировал.

— Агенту уже не помочь, — холодно произнес Джеймс, напряженно оглядываясь по сторонам. — Пойдете туда, и облегчите твари работу.

— Запугивание в вашем случае — не лучшая тактика, Харриссон, — строго осадил его федерал.

— Вы не понимаете, с чем имеете дело! — воскликнула Ривер. — Ваш напарник мертв, агент!

Учитывая то, как резко смолк крик Конора в лесу, можно было счесть, что девушка права, и все же…

— Может, и так, но тогда его убийца на свободе. Это нападение на федерального агента, и я обязан…

— У вас не получится, — перебила Ривер.

— Мэтьюс, сажайте задержанных в машину. Бернхард, вы со мной. Мы должны поймать этого психа, — проигнорировав слова девушки, скомандовал агент. Названный им крепко сбитый молодой полицейский сжал губы в тонкую линию. Глаза его блестели от страха.

— Сэр… — начал он.

— Вы были в «Мотеле Черного Дрейка»? — с вызовом спросила Ривер.

Агент ничего не ответил, но в его взгляде мелькнуло понимание.

— Там поработала такая же тварь, — Ривер многозначительно посмотрела ему в глаза. — Убила всех, кто там был, и чуть не прикончила нас с Джеймсом. Ваш напарник погиб. Так и с остальными будет здесь!

Полицейские были явно перепуганы до смерти. Весть о мотельной бойне разлетелась посредством СМИ по всему штату, и слова Ривер возымели нужный эффект. Лишь агент ФБР оставался на месте, рассчитывая, похоже, исключительно на собственные силы. Вопросов он не задавал, но его смуглое лицо стало светлее на пару тонов и заметно напряглось.

— Нужно убираться отсюда! — крикнул кто-то из полицейских.

Лейтенант Мэтьюс толкнул Харриссона к своему напарнику и кивнул.

— Так, Лелланд, грузи этого в машину. Я прикрою, — строго проговорил он, но скрыть заметную дрожь в голосе ему не удалось. — За психом вернемся с подкреплением.

Он переглянулся с агентом, призывая его пойти на компромисс. Тот, взяв пару секунд на обдумывание, все же решил согласиться и кивнул.

Джеймс покорно подался вперед, когда полицейский по фамилии Лелланд перехватил его за предплечье, но, стоило сделать первый шаг, как неизвестная тень налетела вновь, и новый крик одного из офицеров серебристой «Хонды» прорезал пространство.

Агент ФБР успел прицелиться и выстрелить в налетевшего «перевертыша», однако тот даже не среагировал на угодившую в бедро пулю. Это повергло присутствующих в настоящий ужас, никто не посмел двинуться с места, видя, как тварь снова набирает скорость и утаскивает очередную жертву в лес. Ни от кого не укрылось, что вся нижняя часть лица нападавшего была запятнана кровью — явно чужой. Кровью агента Конора…

Собственная рана «перевертыша» при этом, похоже, почти не кровоточила. За те несколько секунд, что он был в зоне видимости, на простреленном бедре не выступило даже мелкого кровавого пятна.

  Спекла семерка негритят пирог — и стала есть

Объелся самый жадный брат, и их осталось шесть , — отчего-то вспомнила Ривер, лихорадочно сглотнув, как только тварь скрылась из виду. Она знала, что приспешник Валианта не причинит ей вреда… по крайней мере, вампир явно запретил ему перегрызать девушке горло. Но от этого Ривер не чувствовала себя легче. Монстры, в которых превращались люди под действием яда, приводили ее в почти животный ужас.

На лице агента ФБР отразилось искреннее недоумение.

— Я ранил его… — ошеломленно произнес он. — Как же…

— Ему это нипочем! — грозно выкрикнула Ривер.

— Ч-ч-что он с ними… делает? — спросил офицер Бернхард, лицо которого стало почти одного цвета со снегом. — К-куда он их…

— Он их ест, — мрачно отозвался Харриссон. — Там, в лесу.

Оцепеневший Лелланд с трудом заставил свои ноги шевелиться и повлек Джеймса к машине.

— Так, все! Уходим! Быстро! — в голосе его отчетливо слышались истерические нотки.

— Если хотите выжить, снимите наручники, — ровным, спокойным голосом проговорил Харриссон, покорно идя за полицейским.

— Заткнись! — выкрикнул Лелланд.

— Освобождай, — вдруг приказал агент ФБР.

Лейтенант Мэтьюс раскрыл рот, не поверив в то, что слышит.

— Агент Полсон…

— Освобождай! — вновь прорычал тот, не обратив внимания на лейтенанта. Лицо его напряглось так, словно желваки на висках должны были вот-вот лопнуть. — Живо! Харриссон, без глупостей, понятно?

Джеймс был искренне удивлен такой сговорчивостью агента. Как и Ривер.

— Безумие, — бросил себе под нос Мэтьюс, и агент Полсон ответил ему почти скороговоркой.

— Обстоятельства чрезвычайные. А он, — кивок в сторону Джеймса, — знает, что делать. Придется работать сообща.

— К черту! Я гружу его и сваливаю! — грозно возразил Лелланд, потянув Джеймса к «Хонде».

— Вам с этой тварью не сладить! Она догонит машину! — осуждающе крикнула Ривер. — Освободите Джеймса!

— Лелланд. Выполняйте, — повторил Полсон. Казалось, еще чуть-чуть, и он попросту пристрелит упрямого офицера.

Ривер тем временем схватила «Глок» Харриссона, лежавший на крыше «BMW» и вопросительно посмотрела на агента Полсона. Тот едва заметно кивнул. Взгляд его темных глаз словно бы говорил: «не до формальностей сейчас».

Мэтьюс сначала подумал угрожающе прицелиться в Ривер и приказать ей бросить оружие, но, увидев, что Полсон поддерживает эту инициативу, чертыхнулся, и достал ключи от наручников. Однако не успел он и шагу сделать, как незримая тень возникла из тумана и, с силой отбросив его на землю, кинулась на оставшихся людей. Ключ вывалился в мокрый снег и пропал из виду. Казалось, целью «перевертыша» был Харриссон, но тот, успев отстраниться, шагнул назад, и под удар кровожадного монстра попал Лелланд, отпустивший предплечье заключенного и покачнувшийся. Джеймс, не сумев балансировать со скованными за спиной руками, оступился и упал на левый бок. Недавнюю рану пронзила острая боль, заставившая его напрячься всем телом и сдержанно зашипеть. Перед глазами заплясали кровавые пятна.

В ужасе завопив, атакованный полицейский выпустил пулю, пробившую окно серого «Форда», и выронил пистолет. Ривер испуганно присела. Полсон метнулся вниз, стараясь уклониться от выстрела, и преуспел. Он снова прицелился в невероятно быструю тварь, однако стрелять не стал, потому что ни «перевертыша», ни Лелланда уже не было в поле зрения.

На ногах остались только Бернхард и еще один полицейский, оцепеневший от ужаса. Похоже, он уже не мог ни говорить, ни стрелять, ни рассуждать. Лицо его приобрело зеленоватый оттенок, и, казалось, его вот-вот стошнит.

— Пресвятая Дева Мария и Иосиф! — воскликнул лейтенант Мэтьюс, в панике шаря по дороге в поисках ключа. Теперь он явно горел не меньшим желанием освободить задержанного, чем Полсон. — Что… что это за бесовщина?! Кто это такой?!

Ривер выпрямилась и приблизилась к агенту ФБР с пистолетом Джеймса наизготовку. Переглянувшись с Полсоном, девушка поняла, что у нее состоялся мгновенный немой диалог с ним, уладивший формальности, на которые не было времени. Федерал, разумеется, не стал возражать против того, чтобы Ривер держала оборону наравне с остальными. Она, в свою очередь, не стала ничего говорить о том, что, послушайся присутствующие здесь агенты и полицейские ее советов чуть раньше, можно было бы обойтись без жертв. Теперь, так или иначе, обо всем этом было не время говорить.

— Надеюсь, вы меткий стрелок, мисс, — нахмурился Полсон. Затем обратился к хоть немного сохранившему самообладание офицеру. — Бернхард, прикрывайте лейтенанта.

Полицейский со сжатыми в тонкую линию губами — стоило отдать ему должное — сумел взять себя в руки и отправиться выполнять команду. Полсон едва заметно выдохнул с облегчением.

Он держался на удивление стойко. В отличие от полицейских, он, похоже, уделил внимание словам Ривер о том, что тварь способна развить достаточную скорость, чтобы догнать мчащуюся по дороге машину, поэтому рассудил, что попытки сбежать были бы весьма рискованными. Стоит потерять управление из-за атаки этого монстра, как можно оказаться в еще более безвыходной ситуации, нежели сейчас. Сейчас есть хотя бы свобода движения и обзора. В съехавшей на обочину перевернутой машине, к примеру, этой свободы явно не будет. Полсон знал, что теперь у них есть только один вариант: прикончить тварь метким выстрелом.

Не знал он лишь того, что поблизости явно находится существо не менее опасное. Но о Валианте Ривер предпочла пока не сообщать.

— Достаточно меткий, — строго отозвалась она.

Харриссон перевернулся, переместился на колени и, оттолкнувшись скованными за спиной руками от стоявшей позади него машины, сумел подняться на ноги.

— Джеймс, вы как? — осведомилась Ривер.

— Порядок, — проскрипел он, жалея о том, что даже придержать мучившую его рану не может.

— Мэтьюс, черт возьми, где ключ? — не глядя на лейтенанта, рявкнул Полсон, стараясь уловить даже самое неприметное движение в сгущающихся сумерках. Погода, будто играла на стороне «перевертыша», и туманные завитки обманывали напряженное внимание агента своими едва ощутимыми перемещениями.

— Свалился в снег. Ищу! — отчаянно выкрикнул Мэтьюс.

— Другого ключа нет? — нахмурился Полсон.

— Нет… «браслеты» были у меня и у Лелланда. Как и ключи.

— Тьфу, дьявол! Сержант Оукс! — резко бросил агент в адрес замершего офицера, который, казалось, вот-вот потеряет сознание. — Придите в себя! Соберитесь.

Округленные от ужаса глаза полицейского обрались к Полсону в мольбе.

— Смотрите в оба. Прикрывайте Харриссона. Он сейчас наиболее уязвим. Харриссон! Подойдите сюда, держитесь ближе к нам и Оуксу.

— Ривер, это Дэвис. Сержант с двадцать четвертого, — бросил Джеймс. Голос его звучал слабо и устало.

Девушка поняла, что спутник хотел ей сказать: сержант Дэвис — не Крис. У него нет никаких привязанностей к Ривер, и он не станет церемониться. Единственное, какой приказ Валианта «перевертыш» не посмеет нарушить — это приказ не трогать девушку. Все остальные были в опасности.

— Харриссон, инструктируйте, — отчеканил Полсон.

— Он не чувствует боли, так что выстрел в ногу, руку или грудь его даже не замедлит. Чтобы убить его, нужно попасть в голову, а на это нужен навык, который здесь есть только у меня. Это трудно, но нужно пытаться предугадать его движения на несколько секунд вперед и стрелять на опережение. Поспевать за ним все равно не сможете.

Полсон скрипнул зубами, напряженно глядя на закопавшегося в поисках лейтенанта. Снять наручники выстрелом — слишком рискованно, можно ранить единственного человека, кто знает, с чем они имеют дело. Нужен ключ.

— Есть! — выкрикнул Мэтьюс, бросившись опрометью к Джеймсу.

Послышался щелчок, и «браслеты» упали на землю. Он потер запястья и тут же подобрал упавшее оружие Лелланда.

— Мы, что, отстреливаться от него будем? — только что поняв стратегию Полсона, спросил лейтенант Мэтьюс дрожащим голосом.

— Выбора нет, — отчеканил агент, не став тратить время на объяснения.

Взгляд Мэтьюса умоляюще обратился к машине с пробитым колесом. Полсон уловил неверный ход его мысли.

— Можете попытаться уехать и стать для него движущейся мишенью, — хладнокровно предложил агент.

Больше лейтенант против плана не возражал.

Несколько секунд ничего не происходило. Ожидание становилось беспощадно томительным.

— Где же он? — прорычал Полсон.

— Ведет выжидательную политику, — ответил Джеймс. — Хочет знать, что мы предпримем. У нас два варианта: идти в лес на охоту или попытаться уехать. В обоих случаях он тут же проявит активность. Я уже видел такое.

Мэтьюс попытался пересилить дрожь в коленях и руках.

— И… что же нам выбирать?

— Его же тактику, — был ответ. — Ждать. «Перевертыш» хочет лишь…

— Кто? — переспросил постепенно приходящий в себя Оукс. Вопросу вторил непонимающий взгляд Бернхарда.

— «Перевертыш», — терпеливо вздохнул Харриссон. — Человек, зараженный кровью вампира. И скепсис сейчас неуместен, — он строго оглядел собравшихся. — Я знаю, кто это такие. От таких тварей мы с Ривер и бежим.

Полсон и Мэтьюс остались поразительно серьезными. Похоже, они уже готовы были поверить во все, что угодно.

— Скоро он занервничает, — продолжил Джеймс. — У него не так много времени: его тело быстро разлагается. Так что долго ждать он просто не сможет. Скоро он покажется и буде особенно агрессивен, так что глядите в оба.

Выжидать не нравилось никому. «Перевертышу» — Харриссон знал — это нравилось еще меньше. Прошла минута. Затем другая.

Сержант Оукс вдруг заметно задрожал, губы его поджались и затряслись, как у маленького ребенка от поступающих рыданий.

— Я не могу… не могу… — пролепетал он.

— Оукс! — строго шикнул на него Полсон, но на этот раз строгий голос агента не подействовал. Паника взяла верх.

Харриссон напряженно замер, понимая, что он запаниковавшего вооруженного человека можно ожидать чего угодно. Сержант начал пятиться назад, минуя серебристую «Хонду» и становясь удобной мишенью для «перевертыша».

Оукс повернулся в сторону леса. Взгляд его был полон безумного ужаса.

— Я тут дохнуть не собираюсь! — он навел табельный «Глок» на ему одному известную точку меж деревьев, и выстрелил.

Ривер невольно вздрогнула, стараясь не поддаться страху.

Полсон напряженно переглянулся с Джеймсом и получил в ответ едва заметный кивок. Оба они поняли, что останавливать сержанта рискованно. Спасти его от самого себя и от «перевертыша» можно будет, только если тварь среагирует на приманку и покажется.

Оукс выстрелил снова и дальше почти не делал пауз между выстрелами, зайдясь в отчаянном крике. При этом тело его почти конвульсивно дергалось, и оставшейся группе пришлось присесть или пригнуться, прячась за машинами от возможности словить шальную пулю. Одна из них угрожающе ударилась в заднюю дверцу «BMW», заставив Ривер испуганно вскрикнуть, прикрыть голову руками и зажмуриться. В какой-то момент вместо выстрела последовала тишина, означавшая, что обойма закончилась.

«Перевертыш» не заставил себя ждать. Призрачные завитки тумана стали его неуловимым движениям отличной маскировкой, и вот уже через секунду призывно-отчаянный крик сержанта Оукса сменился воплем дикой боли.

Полсон и Джеймс показались из своего укрытия. Мэтьюс продолжал сидеть на корточках за серебристой «Хондой». Вслед за Харриссоном и Полсоном, целясь в тварь, выпрямился офицер Бернхард и тут же остолбенел от ужаса, увидев хлещущий кровью жуткий открытый перелом на ноге неистово вопящего Оукса. Кость заметно торчала из правой голени, и полицейский, уставившись на нее округленными от животного страха глазами, не переставая, орал от боли. Ральф Бернхард в жизни не слышал звука страшнее, чем этот: от него сводило паническим приступом колени, а внутренности завязывались тугим узлом.

«Перевертыша» рядом не было — он предпочел вновь скрыться с линии огня, оставив Оукса в качестве приманки.

— Помогите! — сквозь непрекращающийся вопль прорвалось единственное различимое слово.

— Это ловушка, — тут же предупредил Джеймс.

Ривер боялась, что вот-вот сойдет с ума от этого крика.

— На помощь!

— Господи… — зажмурившись, прошептал Мэтьюс.

— Ждите, — скомандовал Харриссон.

Крик Оукса быстро затих и смолк — раненый потерял сознание от боли и шока.

И в ту же секунду стало ясно, что с тактикой «перевертыша» Джеймс ошибся.

 

70

Тварь внезапно буквально взлетела на крышу BMW. Ривер вскрикнула и отшатнулась к Бернхарду, который резко развернулся, чтобы выстрелить в монстра. Тот не мешкал и нанес сильнейший удар ногой в голову офицеру, словно яростно пинал ногой мяч. Ривер находилась к нему так близко, что услышала, как хрустнули шейные позвонки и проломилась черепная кость. От силы удара уже мертвое тело Бернхарда задело Ривер, заставив ее оступиться и потерять равновесие в мокрой дорожной слякоти. При падении девушка успела лишь коротко вскрикнуть, но звук этот тут же оборвался: удар головой о корпус «BMW» оказался достаточно сильным, чтобы она потеряла сознание.

Полсон и Харриссон выстрелили почти одновременно. Пуля агента задела подбородок твари, но Джеймс сумел проделать смертоносную дыру прямо в центре лба «перевертыша». Лейтенант Мэтьюс выстрелил в замершего монстра еще трижды, попав ему в грудь и заставив его рухнуть с крыши «BMW» на обочину.

На какое-то мгновение пространство, в котором рассеивался в тумане пороховой запах, погрузилось в звенящую тишину.

Харриссон опомнился первым, убрав оружие.

— Ривер, — шепотом произнес он, поспешив к потерявшей сознание девушке.

Полсон убрал пистолет и посмотрел в сторону дороги, где лежал сержант Оукс. Глубоко вздохнув, агент направился к раненому, попутно извлекая из кармана сотовый и набирая 911.

— Да. Говорит агент Полсон, ФБР. Нужна скорая. Я нахожусь на US-36… — голос его по мере отдаления затих и стал едва различим.

Мэтьюс все еще не двигался, с тоской глядя на тело Ральфа Бернхарда, голова которого от удара деформировалась, а шея вывернулась под неестественным углом. Глаза мертвого полицейского налились кровью, один сильно выкатился, лицо странно перекосилось, и уже не так просто было узнать в Бернхарде прежнего статного офицера — сейчас он больше напоминал сломанную пластиковую куклу из фильма ужасов.

— Все должно было быть не так, — прошептал Мэтьюс.

— Я знаю, каково вам, — не оборачиваясь, произнес Харриссон, присаживаясь рядом с Ривер. — Я тоже терял людей в схватке с этими…

Он почувствовал опасность каким-то неизведанным инстинктом. Не договорив, Джеймс обернулся и увидел, что прямо на него смотрит ствол пистолета лейтенанта.

— Мои друзья мертвы… Он говорил, что от девчонки много проблем. Но чтобы настолько… — в тихой ярости прошипел Мэтьюс, готовясь спустить курок.

Джеймс инстинктивно заслонил собой Ривер, понимая, что ни за что не успеет достать оружие. Да и Полсон не сможет ему помочь: стоит лишь окликнуть агента, как Мэтьюс спустит курок. В голове Харриссона эхом отозвались слова лейтенанта.

Он говорил, что от девчонки много проблем.

О ком это?

Джеймс знал, что ему уже не суждено будет найти ответ на этот вопрос. Он лихорадочно пытался сообразить, что делать, когда вдруг новая тень — она двигалась более заметно — налетела на Мэтьюса со спины. Лейтенант не успел нажать на курок: нападавший одним сильным движением выкрутил ему шею, переломив позвонки. Пистолет выпал из дернувшихся пальцев, так и не выпустив смертельную дозу свинца. Все произошло тихо, без единого вскрика или вздоха. Даже тело мертвого полицейского рухнуло на землю с едва слышным шорохом. Надо думать, что агент Полсон, пытавшийся оказать первую помощь Оуксу и беседовавший с оператором службы спасения, даже не слышал, что произошло.

В следующее мгновение Харриссон поднял глаза на того, кто, фактически, спас ему жизнь.

Фигура спасителя была облачена в длинный плащ.

Джеймс не успел даже ахнуть. Не успел осознать, насколько нереальным кажется происходящее. Не успел подумать о том, чтобы достать пистолет: его смертельной ошибкой было столкнуться глазами с Валиантом Декоре и попасть под влияние гипнотического синего сияния.

Разум Харриссона пытался сопротивляться. Мысль о том, что Декоре не спас своего заклятого врага, а лишь оттянул его кончину, чтобы убить его самому, назойливо стучала в голове, но при этом вырваться из-под контроля вампира было невозможно.

— Отойди, — тихо скомандовал Валиант.

Нет! Нельзя… нельзя ему позволять…

Но Джеймс не мог противиться этим словам. Словно послушная кукла, он поднялся и отступил на несколько шагов.

— Харриссон! — услышал он окрик только что обернувшегося Полсона.

Валиант двигался быстро. Продолжая сохранять зрительный контакт с загипнотизированным врагом, он поднял Ривер на руки и в следующий миг уже скрылся в лесу. Лишь тогда призрачные узы, окутывавшие сознание Джеймса, исчезли. Он резко выдохнул, обретя над собой контроль, и выхватил пистолет.

— Черт! — прошипел он.

Полсон оказался рядом, держа пистолет наизготовку. Лицо его на этот раз выглядело бледным и напряженным, словно страх настиг его только что.

— Вы целы? — требовательно поинтересовался агент. — Я не мог стрелять, попал бы только в вас.

Полсон оглянулся и заметил труп лейтенанта Мэтьюса.

— Знаю, — сокрушенно выпалил Джеймс. — Но теперь тварь утащила Ривер. Туда.

Он кивнул в сторону подлеска.

— Еще один «перекидыш»?

— «Перевертыш», — на автомате поправил Харриссон. — И нет. Вампир. Проклятье, Ривер нужно вернуть!

Полсон нахмурился.

— Не глупите, Харриссон. Ей уже не помочь…

— Нет, — он сделал несколько шагов в сторону леса, и агент держался рядом с ним. — Долго объяснять, но в ее случае все иначе…

Из груди агента вырвался тяжелый, почти тоскливый вздох. Джеймс ожидал, что Полсон начнет задавать вопросы или уговаривать его остановиться, однако он этого не сделал. В затылке вдруг словно что-то взорвалось, и тело начало резко оседать на землю. Последнее, что услышал Харриссон, теряя сознание, это слово: «знаю».

 

71

Ноша была легкой, но даже такой вес было непомерно сложно переносить с пылающей болью раной в груди. Унеся Ривер Уиллоу в лес, Валиант решил на миг остановиться и перевести дух. Девушка была без сознания, и он подумал, что вполне может позволить себе небольшую передышку.

Увидев рядом довольно толстое поваленное дерево, Валиант бережно опустил Ривер на него, скривившись от боли.

Каждый вдох казался ножевым ударом. Ноги едва держали его, и он боялся, что даже до брошенной машины своего погибшего зараженного не сможет дотянуть. Его успокаивала лишь мысль о том, что увести девушку из-под носа «Креста» удалось без лишних потерь. Судя по тому, что рассказал Дэвис, окончательно обратившись, у Дрейка Талоса были свои люди и в рядах полицейских, и среди агентов ФБР. Посылая своего зараженного на охоту, Валиант понятия не имел, были ли подставные лица среди тех, кто собирался арестовать Харриссона и Ривер здесь и сейчас, но рисковать он не мог. Целью Талоса было избавиться от мисс Уиллоу… по причине, известной лишь ему одному. Когда оставшийся в живых офицер направил пистолет на Джеймса, Валиант понял, что перестраховался не зря. Что ж, Харриссону стоит благодарить своего заклятого врага за спасение. Может быть, хоть сейчас он начнет думать головой, и к нему, наконец, придет осознание?..

Вспомнив о Джеймсе, Декоре обернулся на дорогу. Острое зрение вампира различило в сгустившихся сумерках, как агент ФБР приблизился к Харриссону. Пару мгновений они о чем-то переговаривались, а после Джеймс сделал несколько шагов в сторону леса.

Ривер тихонько застонала. Похоже, она приходила в себя.

Пора уходить, — устало подумал Валиант. Он уже собирался снова взять девушку на руки, как вдруг заметил, что агент ФБР нанес Харриссону удар пистолетом по затылку, и тот безвольно повалился в снег.

Черт.

Валиантом овладело недоброе предчувствие. Агент запросто мог поступить так, потому что в его планы входил арест Джеймса Харриссона, но никак не охота с ним за опасным хищником в лесу, а задержанный вряд ли желал сдаваться по-хорошему. Однако чутье подсказывало, что намерения у этого человека уходят дальше служебных полномочий…

Валиант мельком посмотрел на Ривер.

Он видел ее и Джеймса, когда они едва не слетели с дороги на шоссе. Видел, как девушка обнимала Харриссона, так и не сумев выстрелить в него. И хотя этот человек представлял для нее опасность и вез ее в «Крест», где из нее могли сделать подопытную крысу, она не считала его монстром. Не хотела считать. Валиант помнил, как эта девушка отнеслась к нему самому тогда, в Лоренсе, на дороге: не разбираясь, кто он такой, она просто хотела помочь ему хоть чем-то. И к Джеймсу Харриссону она относилась так же. Ривер хотела помочь ему. Давала ему возможность сделать правильный выбор.

Казалось, эта девушка сейчас ставила перед таким выбором и Валианта Декоре. Она будто смотрела на него из глубин своего сознания и говорила: ты действительно станешь чудовищем, которым тебя считают, если бросишь его вот так…

Разумеется, Ривер Уиллоу не произнесла ни слова. Возможно, эти слова всплывали в сознании Валианта из прошлого, и их говорила совсем другая девушка. На другом языке. Много лет назад. Так или иначе, выбор — правильный или нет — был сделан. Тяжело и болезненно вздохнув, Валиант сорвался с места и ринулся обратно к дороге, понимая, что никогда в жизни не поступал глупее.

 

72

Агент Полсон стоял над потерявшим сознание Харриссоном с пистолетом наизготовку. Удивительно! Его неофициальный наниматель описывал этого человека как опаснейшего противника и стойкого бойца. Гантер Полсон понимал, что ему сильно повезло, потому что «опаснейший противник и стойкий боец» оказался в изрядно потрепанном состоянии, и его телу требовался лишь один дополнительный удар, чтобы, наконец, сдаться на милость темноты бессознательности.

Полсон недовольно покривился, осознавая, что девчонка умудрилась остаться в живых и попала к Валианту Декоре, однако отчасти это обстоятельство играло ему на руку. Теперь вампир однозначно поспешит убраться подальше отсюда, тем самым обезопасив Полсона от себя, а Харриссон отправится по месту назначения. В экстренных сложившихся обстоятельствах доставить его живым было приоритетной задачей. Агент знал, что его поведение не будет осуждено строго — никто не ожидал, что Декоре явится сюда, да еще и с подмогой. Дрейк Талос заверял, что приказал своему человеку устранить эту тварь. То, что сержант Дэвис может с этим не справиться, босс предугадал, однако он заверил, что ослабленный последними событиями истощенный вампир просто не решится создавать нового «перевертыша» после Криса Келлера. В этом был просчет Талоса, не Полсона.

Агента привлек шум. Вдалеке уже слышались сирены карет скорой помощи и полицейского подкрепления.

Отлично.

— Прокатимся, мистер Харриссон? — усмехнулся Полсон.

На всякий случай он решил, что стоит снова надеть на Джеймса «браслеты». В конце концов, не следует недооценивать «опаснейшего противника и стойкого бойца».

Полсон бегло сунул пистолет за ремень брюк, отошел от обездвиженной жертвы, нашел на земле наручники, которые недавно упали на землю, и отряхнул их от снега. Замерзший металл неприятно уколол пальцы холодом. Полсон поморщился и спешно направился к Джеймсу, как вдруг — буквально из ниоткуда — перед ним предстала фигура в распахнутом длинном плаще.

Не смотри в глаза! — вспомнил агент, тут же отводя взгляд от лица вампира и надеясь как можно скорее достать пистолет. Не получилось у Дэвиса — получится у Полсона. А после можно будет и девчонку в лесу найти, полностью выполнив задание.

Лихорадочные мысли пробежали в мозгу Полсона за долю секунды, пока он спешно доставал оружие. Он уже извлек пистолет, когда Декоре оказался совсем рядом и одним движением выкрутил руку агента так, что послышался хруст кости. Полсон вскрикнул от резкой боли, пронзившей правое предплечье. Пистолет упал на землю из вмиг ослабевших пальцев.

Страх захлестнул агента горячей волной, почти сразу отодвинув боль на второй план. Он видел, что случилось с сержантом Дэвисом, и не желал оказаться в таком же положении.

Не собираясь сдаваться без боя, Полсон инстинктивно выбросил вперед левую руку и нанес противнику удар под дых со всей силы, на которую только был способен. К его удивлению, Валиант сдавленно вскрикнул от боли и покачнулся. Полсон и предположить не мог, что «опасную жуткую тварь» может пронять подобный удар.

Тем не менее, судьба, похоже, была на стороне агента: Декоре шатко отступил, приложив руку к груди — выше места удара. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Ноги, похоже, с трудом держали его, и вряд ли дело было в истощении после создания «перевертыша» — слишком уж болезненным был его вскрик.

Раненый, — понял Полсон. — Дэвис все же сумел ему навредить, пусть и не смертельно…

Оставалось лишь закончить начатое.

Агент сумел быстро поднять упавший пистолет и прицелился левой рукой. Правая жутко болела, хотелось крепко зажать ее и прижать к телу, чтобы унять резкую боль в сломанных лучевых костях, но сейчас нельзя было позволять себе думать об этом. Поддаться боли значило умереть.

Звук сирен скорой помощи становился все ближе.

Мушка пистолета показалась через прицел, сама цель чуть расплылась. Полсон собирался пустить пулю прямо между глаз вампира… между фосфоресцирующих синих глаз…

Рука не послушалась.

Агент понял свою ошибку слишком поздно, когда его цель начала медленно выпрямляться. Это ведь был мимолетный взгляд. Всего один…

Нет, нет, нет, нет, нет! Не может этого быть!

— Приставь пистолет к виску, — тихо приказал Декоре. Голос его был едва слышным, в нем звучал целый омут боли, однако даже этот хриплый полушепот обладал властью.

Разум Полсона продолжал отчаянно протестовать, но тело не слушалось. И не послушается уже никогда…

 

73

Ривер пришла в себя и поняла, что дрожит от холода. В голове укоренилась тупая, назойливая боль, и девушка осторожно приподнялась, придерживая лоб рукой. Она еще не могла понять, в какой точке головы сконцентрировалась боль, но голос разума подсказал ей, что она запросто могла получить сотрясение мозга.

Прислушавшись к себе, Ривер поняла, что головокружения или тошноты не испытывает. В следующий миг она постаралась оглядеться. Вокруг были лишь деревья, на земле в сгустившихся сумерках проглядывались следы мужских ног, которые понемногу заметало мокрым снегом.

Что? Как я здесь оказалась? Я помню только…

Ривер вздрогнула. Она помнила, как «перевертыш» появился на крыше машины Джеймса, как нанес Бернхарду смертельный удар — Ривер слышала, как хрустнули позвонки его шеи и кости черепа. От этого воспоминания тошнота все же зародилась в желудке, однако до приступа рвоты не дошло.

Ривер постаралась совладать с собой и понять, что происходит. «Перевертыш» где-то рядом?

От следующей мысли ей вновь стало дурно, и на этот раз причиной дурноты стало опасение за жизни нескольких человек. Что с ними стало, когда она потеряла сознание, ударившись головой? Что с Джеймсом? От этого вопроса по телу Ривер разом пробежали волны жара и холода. А что с Полсоном? Сержантом Оуксом? Лейтенантом Мэтьюсом? Жив ли хоть кто-то из них?

Ривер заставила себя собраться с силами.

Как быть? Попытаться вернуться на дорогу? Выяснить, что с остальными?

Ривер боялась плохого исхода больше, чем неизвестности, однако сумела пересилить себя и побороть этот страх.

Иначе нельзя, — убеждала она себя. На негнущихся ногах она осторожно двинулась в сторону дороги, чтобы лучше различить происходящее. Где-то в отдалении слышались сирены скорой помощи и полиции. Может быть, если кто-то остался жив после атаки «перевертыша», их еще можно спасти? Ривер должна была действовать. Она более решительно направилась к дороге, и вдруг снова замерла, заметив развернувшуюся у обочины сцену. Тело «перевертыша» бездыханно распласталось на снегу недалеко от «BMW». Джеймс — его она узнала без труда — лежал на земле. Неподалеку от него — также без движения — находился лейтенант Мэтьюс. А рядом… рядом стоял агент Полсон и целился в Валианта Декоре. Ривер знала, что ни с кем не сможет спутать это существо. В следующий миг глаза вампира засияли в сумерках, и этот ярко-синий свет можно было разглядеть даже отсюда, с такого большого расстояния. Агент Полсон вдруг переместил пистолет, приставив его к своему виску.

Нет! — прозвучало в ее сознании.

Раздался громкий выстрел.

Валиант еще несколько секунд стоял неподвижно и прижимал руку к груди. Его спина, казавшаяся раньше такой ровной и прямой, сейчас заметно сгорбилась, плечи были напряженно приподняты.

Ривер знала, что должна броситься на помощь Джеймсу, но что-то словно пригвоздило ее к земле и сковало все ее внутренности. Она не могла пошевелиться, в ужасе наблюдая, как Валиант Декоре подходит к лежащему на земле Харриссону.

— Джеймс… — по щеке Ривер скатилась слеза. Девушка знала, что ни за что не успеет помочь. Не сумеет его спасти, не сможет докричаться до Валианта, умоляя его не причинять Харриссону вреда. Столько лет спустя… он все же убьет его. — Нет…

Валиант осторожно присел рядом с Джеймсом, не отнимая руку от своей груди.

Ривер затаила дыхание, чувствуя, как сердце стучит у нее в ушах. Она не знала, порожден ли звон в ее голове собственным страхом, или это просто приближались скорая и полиция. Она даже не знала, жив ли сейчас Харриссон…

Валиант приложил свободную руку к шее своего заклятого врага. Затем посмотрел в сторону завывающих сиренами машин.

Ривер ахнула. Ей показалось… нет, она точно видела, что Харриссон пошевелился. Это придало ей сил и заставило сделать шаг. Возможно, еще есть шанс помешать Валианту совершить убийство? Договориться с ним, предложить обмен. Сейчас Ривер казалось, что она готова даже согласиться стать вампиром, если того желал Декоре, лишь бы сохранить Харриссону жизнь. Она не отдавала себе отчета в том, почему так надеется спасти человека, которого едва знает.

И вдруг Валиант поднялся.

Еще секунду он стоял и смотрел на Харриссона сверху вниз, а потом сорвался с места и на невообразимой скорости, развить которую не был бы способен ни один человек, бросился в лес. Прямо к Ривер…

 

74

Харриссон был жив и дышал ровно, но в сознание не приходил. Валианта привлек запах его крови, и он решил проверить его состояние. На груди Джеймса обнаружилась рана — совсем недавняя. Вероятно, нанесенная Крисом в «Мотеле Черного Дрейка». Валиант невольно вздрогнул, понимая, что в ту же точку и сам ударил Харриссона десять лет назад. Сейчас рана раскрылась и пропитывала кровью повязки. Валианту не требовалось делать подробный осмотр, чтобы оценить состояние Джеймса. Идущий от его тела болезненный жар он ощутил, едва прикоснувшись к шее, чтобы прощупать пульс.

Ранен, болен и слаб. Но жить будет.

В последнем утверждении Валиант был уверен, касаемо Харриссона, однако вовсе не мог сказать того же на свой счет. То, насколько схожим он находил свое состояние с состоянием человека, который считал его своим заклятым врагом, заставило его невесело усмехнуться. Даже это простое действие взывало чудовищную боль в груди.

Валиант устало повернул голову в сторону приближавшихся карет скорой помощи и полицейских машин. Он знал, что, скорее всего, Харриссона подвергнут суровому допросу и, возможно, посадят в тюрьму: много лет «Кресту» удавалось не придавать свои действия особенной огласке, но дело Ривер Уиллоу стало слишком громким, и Харриссону не удастся выйти из него так легко. Впрочем, может, его и вытащат из этого — в силе связей «Креста» Валиант не сомневался. Как не сомневался и в том, что перед долгими допросами Джеймса отправят в больницу и приведут в состояние, в котором он сможет должным образом отвечать на вопросы. Волноваться на его счет Ривер теперь не придется. Ей стоит побеспокоиться о самой себе, ведь именно она стала неугодной Дрейку Талосу, и Валиант с тяжелым сердцем осознавал, что винить в этом некого, кроме него.

Итак, машины почти приехали.

Нужно было убираться отсюда, потому что рассчитывать на медицинскую помощь Валианту Декоре не приходилось. Он собрал воедино остатки сил и заставил себя набрать максимально возможную скорость, чтобы скрыться в перелеске от подъезжающих машин. Неизвестно, видел ли его кто-нибудь из водителей. Станут ли его искать? Наверное, станут.

Валиант помчался вперед и старался дышать как можно реже, потому что боль в груди после удара агента ФБР сильно возросла. Дело плохо.

Достигнув леса, Валиант запнулся о торчащий из земли корень, и на этот раз удержать равновесие ему не удалось. Тело, рвущееся вперед из последних сил, опрокинулось на землю.

Боль в груди взорвалась резкой, нестерпимой вспышкой, от которой захотелось взвыть, но сил на крик не осталось. С губ Валианта сорвался отрывистый, резкий и тихий вскрик, тут же прервавшийся кашлем. Руки с силой впились в холодную землю. Едва не потеряв рассудок от боли, Валиант приложил титаническое усилие, чтобы унять приступ кашля и замедлить дыхание.

Вставай. Тебя найдут. Вставай! — скомандовал ему внутренний голос.

Это, казалось, была самая трудная задача за все 78 лет его жизни, но Валиант попытался повиноваться этому приказу. Ослабевшие руки задрожали, попытавшись оттолкнуться от земли, и… ничего не вышло. Короткий кашель вновь прострелил грудь болью, снег окрасился кровью из раскрывшейся раны. Валиант ощутил прилив чугунной слабости, рассредоточившейся по всему телу.

Вставай… — вновь приказал внутренний голос. И на этот раз Валиант ответил ему.

— Я не могу…

Он прошептал эти слова вслух, и это частично вернуло его в реальность. Послышался звук шагов рядом. Точнее, одного шага. Валиант с трудом оторвал от земли отяжелевшую голову и посмотрел перед собой. В сгустившихся сумерках он увидел Ривер Уиллоу. Девушка стояла на ногах и, похоже, это ее шаг он только что слышал. Шаг назад. Прочь от него.

На дороге замолчали сирены скорой помощи и полиции. Чувствительный слух вампира уловил слившиеся в единую какофонию звуки человеческих голосов. Врачи и полицейские изучали место происшествия.

Ривер напряженно смотрела в сторону дороги, не отрываясь.

Несколько невыносимо долгих секунд она просто стояла футах в пятнадцати от Валианта и не произносила ни слова. Если бы ей взбрело в голову сейчас броситься прочь, у нее были все шансы: в нынешнем состоянии Валиант не то, что гнаться за ней, но даже просто подняться не мог. Сил на то, чтобы заговорить с Ривер, у него тоже не осталось. Сейчас он, пожалуй, слишком явно осознавал, что умрет здесь. Мысль о том, что после семидесяти восьми лет, бо льшая часть которых состояла из постоянных попыток скрыться, сбежать и выжить, он все еще так не хотел умирать, вызывала у него горестную усмешку.

Пришедшие на ум строки, которые так потрясли Валианта, когда их читал ему отец в его детской комнате в Реймсе, сейчас заставили волну дрожи прокатиться по ослабевшему телу. Что-то слабо, но заметно сдавило горло, и Валиант решил, что дело в приближающемся новом приступе кашля, однако его не последовало. Лишь глаза чуть защипало, и он опустил голову в снег, чтобы унять это жжение.

— Они… — вдруг тихо заговорила Ривер. Голос ее звучал сдавленно, слова явно давались ей с большим трудом. — Все те люди… мертвы?

Валиант знал, что ей нужен ответ. Он хотел вложить в голос достаточно силы, но сумел выдавить из себя лишь хриплый полушепот.

— Харриссон жив…

Ривер выдохнула. Громко и резко. Послышался всхлип.

— Боже, — прошептала она.

У нее не находилось нужных слов. Она не понимала, что может сказать существу, которое натравило на четверых полицейских и двух агентов ФБР кровожадного монстра. Одновременно девушка ненавидела себя за желание приблизиться к Валианту Декоре и проверить, что с ним. От ее взгляда не ускользнули капли крови, редкой дорожкой тянувшиеся за ним по снегу. Похоже, он был ранен. И ранен тяжело.

— Тот агент… — тихо произнес Валиант, переворачиваясь на спину. Когда давление на грудь ослабло, боль чуть уменьшилась, однако и не думала вовсе покидать своего носителя.

— Полсон? — уточнила Ривер. Голос ее дрожал.

— Наверное… — потребовалось несколько секунд, чтобы продолжить говорить. — Он хотел вас убить. И полицейский… тоже.

Ривер изумленно округлила глаза.

— Что? Нет, они… я тебе не верю.

— Как знаешь, — обессиленно выдохнул Валиант, прикрывая глаза.

Я умру здесь, — прозвучала внутри него отчетливая мысль. — Вот и все. Как глупо…

Ривер еще несколько секунд стояла неподвижно. Она наблюдала, как вдалеке фельдшеры скорой помощи кладут Джеймса на носилки, готовясь увезти его в больницу. Девушка представляла, что ждет ее доблестного спутника после того, как врачи поставят его на ноги. Но… хотя бы ему не грозила смерть.

— Ты мог убить его, — холодно сказала Ривер.

— Кого?..

— Ты знаешь, — в голосе девушки звучали обличительные нотки.

— Я не собирался, — устало отозвался Валиант. — Я хотел… увести тебя оттуда. Тебя хотят убить… из-за меня… я не мог этого…

Он не сумел договорить, вновь коротко закашлявшись. Боль в груди вновь чудовищно вспыхнула. Валиант приложил руку к ране, чувствуя, что организму уже не хватает сил затянуть рану так быстро.

Ривер невольно поморщилась.

Она не могла спокойно смотреть на подобное, ее отец был врачом, и — она знала — Майкл Уиллоу не стал бы устраивать раненому допрос. Он спас бы его, даже если б ненавидел, таков долг хирурга.

Путаясь в собственных чувствах, Ривер осторожно приблизилась к Валианту Декоре.

— Кто тебя ранил? — тихо спросила она. — Джеймс? Он попал в тебя на заправке?

— Нет. Сержант… Дэвис, — сдавленно отозвался Валиант. — Ему приказали убить меня.

— И после этого ты его заразил? — вопрос прозвучал холодно и сухо.

— Да.

Ривер вздохнула. Она не понимала, как относится к этому существу. Его поступки частично рисовали перед нею монстра, загнанного зверя, страстно желавшего выжить, и его тропа выживания была устлана человеческими трупами. Но глядя на его измученное лицо, слыша его голос, вспоминая его слова… Ривер не могла заставить себя ненавидеть его.

Крис Келлер… Да, Крис заразился от его крови. Но ведь некротическое пятно расползлось на его виске, куда уж точно вампир не стал бы кусать жертву. А ведь именно туда пришелся удар Джеймса, когда Крис пытался броситься на него, и Ривер помнила, что в доме на Лорен-Стрит 766 одна из пуль ранила Валианта — даже след от нее остался на рукаве плаща. Он мог говорить правду…

Размышлять не было времени. Полицейские, осмотрев место происшествия, явно собирались направиться в перелесок на поиски тел, оставленных где-то здесь «перевертышем». Решать нужно было немедленно. Помогать Валианту или… бросить его здесь? Поступить с ним так, как заслуживал монстр, или обойтись по-человечески? Девушка не знала, простит ли себе хоть один из вариантов когда-нибудь…

— Ответь мне, — решилась Ривер довериться своему чутью, — это ты убил семью Джеймса десять лет назад? Прошу тебя, скажи мне правду. Я обещаю, что… что помогу тебе, даже если ответишь «да». Но скажи правду. Это ты убил Марту и Джессику Харриссон?

Валиант посмотрел ей в глаза. Ривер вздрогнула, боясь, что сейчас он загипнотизирует ее и заставит повиноваться, однако вместо этого он опустил веки и болезненно вздохнул. Он поморщился еще до этого вздоха — казалось, одно упоминание Марты и Джессики Харриссон вызывало в нем истинную скорбь.

— Нет, — слабо произнес он. — Но кто-то… очень хочет, чтобы Харриссон… так думал.

Ривер сжала кулаки. Она знала, что Валиант мог обманывать ее. Мог специально не использовать гипноз, чтобы вызвать ее доверие. Но интуиция подсказывала ей, что он не лгал.

— Черт, надеюсь, мне не придется пожалеть об этом, — буркнула Ривер себе под нос и вплотную подошла к раненому. — Ты пришел сюда пешком?

— Машина Дэвиса… в полумиле…

— Придется тебе показывать мне дорогу, — вздохнула Ривер, наклоняясь к Валианту. — И обещай… не кусаться.

От того, как это прозвучало, Ривер невольно нервно усмехнулась. Ей показалось, или в уголке губ Валианта тоже мелькнула тень усмешки? Так или иначе, ответил он со всей серьезностью.

— Обещаю.

 

75

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Стивен Монро остановил автомобиль на небольшой парковке мотеля, заглушил двигатель и несколько секунд напряженно слушал тишину, стараясь успокоить клокочущую в душе ярость.

Звонки настигали его в дороге один за другим, и при этом каждый из них только усугублял положение.

Первым позвонил представитель газеты «Лоренс Джоурнал-Ворлд». Неизвестно, откуда журналист по имени Тэренс Карриган раздобыл номер Монро, но, надо было отдать этому пытливому малому должное, работать он умел. Ему удалось на протяжении почти семи минут держать Стивена в напряжении, задавая ему вопросы по делу о похищении Ривер Уиллоу и об убийстве Криса Келлера. Карриган, разумеется, не стеснялся задавать провокационные вопросы, на которые детектив, стараясь концентрироваться на быстрой езде, должен был сходу находить ответы. Любое промедление вызывало новый вопрос журналиста и, скорее всего, он в красках распишет в своей статье каждую паузу, которую делал Монро, размышляя над ответом, опустив то, что в момент разговора детектив находился за рулем. Инициативный Карриган не преминул спросить и о том, почему дело о «мотельной бойне» поручили именно Монро, ведь массовое убийство произошло на территории Гудленда. Не дав Стивену ответить, Карриган тут же спросил, есть ли у него подозреваемые по этому делу. Ему откуда-то удалось выяснить даже то, что в ФБР того, кто устроил бойню в «Мотеле Черного Дрейка» окрестили «Гудлендским Вампиром» из-за рваных ран на шеях жертв, оставленных зубами убийцы. Монро и предположить не мог, откуда журналисту удалось раздобыть эту информацию, но он опасался, что ФБР может обвинить в утечке информации полицейское управление Лоренса.

Вот дерьмо!

Стивен скрипел зубами, проклиная Дрейка Талоса — он подозревал именно его в разглашении информации следствия, однако доказать этого не мог. Предшествующий изнурительному диалогу с журналистом звонок от доморощенного радиотехнического гения Тайрелла Грина принес плохую новость: Дрейк Талос покинул свой кабинет, и, если он и собирался решать какие-то важные дела, то делал это теперь явно не по телефону. Радиожучок, установленный в его кабинете, выдавал лишь перемежающуюся треском легких помех тишину. Грин при этом относился к заданию от Монро с похвальной серьезностью и поста не покидал, однако не преминул пожаловаться, что при такой работе ему слишком часто хотелось отлучиться по малой нужде, и он уже начал подумывать о покупке подгузников для взрослых в местном супермаркете. Монро подавил желание прервать тираду Грина и лишь терпеливо вздохнул в ответ. Не надеясь услышать чего-то более важного, молодой радиолюбитель клятвенно пообещал, что пробудет на посту до тех пор, пока в жучке не сядет аккумулятор… либо пока Стивен не отменит задание.

Монро искренне опасался, что Тайрелла могут засечь подручные Талоса — по всему выходило, что этот человек очень опасен, и у него везде есть глаза и уши — поэтому скрепя сердце он сказал Грину покинуть это место. В ответ молодой человек небрежно сообщил, что не забывал менять позиции, чтобы не привлекать излишнего внимания, и успокаивающе заявил, что эта шпионская игра, несмотря на то, что она порой скучная, доставляет ему определенное удовольствие.

Что ж, хоть какая-то хорошая новость, — сокрушенно подумал Стивен, понимая, что как таковых подвижек в деле у него пока нет.

После неприятной беседы с журналистом «Джоурнал-Ворлд» Монро почти сразу получил еще один звонок — на этот раз от капитана. Тот лишь спросил, какого черта его детектив отправился в Гудленд, ничего не сообщив начальству, и, упомянув, что все хлопоты придется повесить на Конвей, без дальнейших объяснений оборвал разговор.

Далее последовал звонок, который и вовсе выбил Стивена из колеи — звонили из ФБР. Напыщенный и самодовольный федерал, представившийся начальником окружного отделения, сообщил, что дело о похищении Ривер Уиллоу, как и об убийстве Криса Келлера (последнее дело с подачи прессы быстро стало именоваться «мотельной бойней») переходит к Бюро. Сухое объяснение состояло из следующих аргументов: подозреваемый по делу Джеймс Эммет Харриссон проживает в Арваде, штат Колорадо. Другими словами, дело перешло за границу штата, поэтому ФБР имело полное право прибрать к рукам все материалы и махнуть убойному отделу полиции Лоренса ручкой, для проформы поблагодарив детективов за работу. Агент настоятельно порекомендовал Стивену «смягчить его резковатый тон, развернуть машину в сторону дома и хорошенько отдохнуть хотя бы в остаток Рождественского вечера».

Будь ты проклят! — подумал Монро, вешая трубку. Разумеется, он и не подумал развернуться и направиться обратно в Лоренс. Только не после всего, что он проделал, чтобы распутать клубок, связавший Джеймса Харриссона, Ривер Уиллоу и Валианта Декоре.

Завершив разговор с федералом, Стивен набрал номер своей напарницы. Голос Грейс был напряженным, однако она заверила, что справится со всей работой, которую на нее повесил капитан. Детектив Конвей подтвердила, что уже собрала все материалы по делу для ФБР, однако на вопрос, сделала ли она копию, Грейс ответила многозначительной усмешкой.

— Стивен, ты, пожалуй, единственный, кто почти докопался до сути этой истории. Я прекрасно знаю, что ты не бросишь дело, даже если капитан пригрозит тебе отстранением. Слишком уж долго мы знакомы, — сказала она по телефону, и Монро не сдержал немного виноватой улыбки. — Я прикрою тебя здесь, как смогу, слышишь? Следуй своему плану. Возможно, вмешательство ФБР даже несколько развяжет тебе руки, потому что сейчас… — она помедлила, — считай, что ты взял небольшой отпуск и просто решил отдохнуть в Гудленде. У тебя очень плохой вкус на места для отдыха, но с этим, увы, даже ФБР ничего не может поделать. Да и им некогда с этим возиться, на них сейчас висит очень громкое дело, — многозначительная пауза заставила Стивена улыбнуться. — Действуй по наитию, Стивен. Ты умеешь это, как никто. И… будь, пожалуйста, осторожен.

Только разговор с Грейс помог Монро сохранить хотя бы остатки самообладания. Теперь, сидя в машине на парковке мотеля «Белая Лилия», он смотрел прямо перед собой, готовясь войти. Какой у него план? Что он собирается делать, потеряв полномочия после вмешательства ФБР? Он толком не знал. Но интуиция подсказывала ему остановиться в этом мотеле и, как минимум, быть ближе к тем местам, где в последний раз видели Харриссона и его заложницу. Он начнет отсюда, а дальше будет ориентироваться по ситуации.

Сейчас, когда дело перешло в руки федералов, Стивен желал только одного — вздремнуть хоть пару часов. От стольких часов без сна мозг его отказывался работать в привычном режиме. Стивену нужен был хоть минимальный отдых… а еще ему просто жизненно необходимо было поговорить с Анжелой Перкинс и Сэмюелем Картером с глазу на глаз.

Выйдя из машины, он направился ко входу в мотель, чувствуя, как вес усталости тяжело давит ему на плечи. С усилием заставляя себя переставлять ноги в мокром снегу, Монро, наконец, достиг входной двери и вошел в мотель.

Женщина за стойкой управляющего в первый же миг взглянула на него с легкой опаской, однако тут же натянула чуть напряженную приветливую улыбку.

— Добрый вечер, сэр. С Рождеством вас. Желаете снять номер?

Стивен поискал глазами Сэма Картера, но никого больше при входе в мотель не увидел. Он вздохнул и не сумел заставить себя выдать даже намека на улыбку. Лицо его осталось непроницаемо серьезным.

— Добрый вечер, мэм, — кивнул он. — Да, мне нужен одиночный номер. Надеюсь, у вас такой найдется?

Анжела Перкинс несколько секунд внимательно смотрела на него, а затем заставила себя встрепенуться.

— Ох… да. Конечно. Одну секунду…

— Что-то не так? — поинтересовался Стивен.

— Нет-нет, просто… извините, день выдался напряженным, и я старалась вспомнить, не видела ли вас недавно. Ваш голос показался мне знакомым… — она покачала головой. — Не обращайте внимания, пожалуйста. Итак, мне нужны ваши документы, чтобы записать…

Не заставляя Анжелу долго ждать, Стивен показал ей полицейский значок.

— Вы не ошиблись, решив, что слышали меня. Детектив Монро. Мы говорили по телефону.

Анжела на миг ошеломленно замерла.

— О, так вы… по поводу того дела? Детектив, мы с Сэмом рассказали вам все, что знали, клянусь.

— Я предлагаю вам не беспокоиться на этот счет, мисс Перкинс, — успокаивающе проговорил Стивен. — Пока что мне просто нужен номер и пара часов сна. После — мы с вами и доктором Картером снова поговорим, и я попытаюсь все же отыскать мисс Уиллоу, чтобы вернуть ее к родителям живой и невредимой.

Анжела все еще напряженно смотрела на него, не торопясь выдавать детективу ключ от номера. Стивен вздохнул.

— Послушайте, мисс Перкинс, что бы вы ни думали, я — на стороне Ривер, — он решил, что назвать девушку менее официально, по имени, будет лучшим вариантом. — Я могу только строить догадки и версии по поводу истории, в которой она оказалась замешана, но я искренне хочу помочь ей и защитить ее от опасности. Вы понимаете?

Анжела кивнула и с тяжелым вздохом протянула ему ключи от номера.

— Я… провожу вас, — пожала плечами она.

— Не нужно, спасибо. И, мисс Перкинс, — последние слова он добавил, уже стоя у двери, — если вдруг обнаружите что-то необычное, любую мелочь, я искренне прошу вас сообщить мне об этом.

Анжела ответила только коротким кивком. Стивен повторил ее движение.

— Я спущусь поговорить с вами через два часа.

 

76

Сент-Френсис, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Ривер продвигалась сквозь сгустившиеся сумерки через лес в сторону брошенной полицейской машины и уповала лишь на то, чтобы эта машина оказалась в указанном месте, потому что в противном случае она просто не представляла, что делать дальше. Ей казалось, что это самые долгие полмили в ее жизни. Валиант Декоре, тяжело опиравшийся девушке на плечо, едва переставлял ноги и балансировал на грани между реальностью и обмороком. Состояние его, похоже, стремительно ухудшалось, и, если вспоминать рассказы Джеймса о вампирах, связано это было в первую очередь с кровопотерей. Это была, пожалуй, единственная слабость столь опасного биологического вида…

Ривер искренне опасалась, что инстинкты Валианта, как и тогда, в Лоренсе, возьмут верх, и он все же нападет на нее. Да, он был слаб, ранен и с трудом передвигался, но это не уменьшало его опасности и не умаляло возможности того, что в критический момент его организм сумеет аккумулировать остатки сил для одного контрольного броска. Ривер сомневалась, что в случае нападения сумеет отбиться даже от раненого вампира, поэтому старалась держать ухо востро и готовилась ко всему.

Однако Валиант, похоже, не собирался нападать. Одной рукой он опирался на плечо своей спутницы, а второй придерживал рану на груди, и Ривер не могла не отметить, что рана явно тяжелая и находилась в опасной близости от сердца. Ей было трудно вообразить, как Валиант мог с таким ранением передвигаться на своих ногах, и ее одолевали сомнения в том, что он преодолеет путь длиной в полмили.

Недобрые предчувствия Ривер вскоре начали оправдываться: не сумев поднять ногу достаточно высоко, чтобы перешагнуть очередную корягу, Валиант запнулся и повалился на колени, потянув за собой девушку. Из груди его вырвался едва слышный стон, рука чуть сильнее прижалась к ране, а лицо исказилось мучительной гримасой.

— О, Боже! — испуганно вскрикнула Ривер, не сумев разобраться, чего испугалась больше: того, что Валиант мог усугубить свое состояние, или того, что это падение окончательно помутит его рассудок, и он решит напасть.

Нападения не последовало. Тело Валианта опасно качнулось вперед, едва не распластавшись на снегу. Ривер поменяла позицию и успела поддержать его.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — скороговоркой произнесла она. — Валиант! Валиант, ты меня слышишь? Не отключайся!

Глаза его на миг закрылись, и он прерывисто выдохнул. Рука, придерживавшая рану, чуть ослабла, но в следующее мгновение он разомкнул веки, и Ривер не успела отшатнуться от яркого синего сияния.

Прошла пара секунд тягучей вечности, прежде чем гипнотический свет глаз вампира погас. Валиант слабо покачал головой, словно пытался сбросить с себя влияние собственного гипноза и вернуться в реальность. Ривер заметила, что лоб его блестит от испарины. Казалось, он постепенно впадал в состояние полубреда.

— Прости, — шепнул он, снова закрыв глаза и болезненно вздохнув. — Прости, я… не собирался.

— Все хорошо, — нервно отозвалась Ривер, придя в себя и избавившись от наваждения. Она напряженно посмотрела назад, ожидая увидеть в лесу полицейских и чувствуя, что времени остается совсем мало.

— Я не собирался нападать, — повторил Валиант, словно в бреду. Он посмотрел на девушку, и от его затуманенного, почти невидящего взгляда у нее по спине побежали мурашки.

— Ты не напал, — произнесла она с нажимом, глядя прямо ему в глаза, мысленно опасаясь новой гипнотической атаки. — Все хорошо.

Какое-то время он молчал, зажимая рану и стараясь восстановить дыхание. Несмотря на бесполезно утекающие драгоценные секунды, Ривер решила переждать и позволить ему чуть прийти в себя.

Прошла минута. Может, две. Ривер наблюдала за Валиантом, ощущая, как декабрьский ночной мороз начинает пробирать до костей.

Нельзя ждать слишком долго, — подумала она, нервно оглядываясь в сторону возможных преследователей.

— Валиант, нужно встать, — сочувственно произнесла девушка. — Давай. Я помогу.

Она попыталась вновь поднырнуть ему под плечо, но от первого же рывка вверх голова его безвольно упала на грудь, и рука, придерживавшая рану, опустилась к земле.

— О, Боже, нет, — в панике шепнула Ривер. — Валиант?

Он уже не мог держаться даже на коленях без поддержки. Похоже, сознание — по крайней мере, бо льшая часть — уже покинула его.

— Валиант, очнись. Очнись, слышишь?

Забыв об осторожности, Ривер коснулась его щеки и приподняла его голову. Лицо Валианта на ощупь оказалось горячим и взмокшим. От прикосновения холодной руки девушки он сумел прийти в себя, чуть вздрогнув. Взгляд его блестевших в темноте глаз все еще был туманным и расфокусированным. Ривер нахмурилась.

— У тебя, кажется, сильный жар…

Он не нашел сил ответить ей. Ривер вновь с опаской вгляделась в темноту леса. Если полиция и отправилась за ними, то оставалось только радоваться, что поисковый отряд не взял с собой собак.

— Нужно идти, — шепнула Ривер, не зная толком, к кому обращается.

— Не могу… — едва шевеля губами ответил Валиант. Казалось, и он не был до конца уверен, что отвечает своей спутнице: создавалось впечатление, что он говорит сам с собой или отвечает на собственную внутреннюю команду подняться.

Ривер поджала губы. До машины должно было оставаться всего ничего, но по состоянию Валианта девушка понимала, что он и впрямь не сумеет до нее добраться.

— Черт, — прошипела она. — Есть что-то, что может помочь тебе? В Лоренсе ты пришел в себя меньше, чем за сутки. И сумел убежать с места аварии… — Ривер осеклась, вспоминая тот день. Она и сама прекрасно знала, что может ему помочь. Из ее груди вырвался прерывистый вздох, полный опасения. — Тебе нужна кровь, да? Она… поможет?

Валиант посмотрел на нее. Многозначительно. Даже слишком. Казалось, он пытался понять, что сама Ривер думает об этой затее, и очень быстро уловил ее страх и… что еще было в ее взгляде? Возможно, даже отвращение. По крайней мере, так ему показалось. Он отвел глаза, не в силах больше смотреть на Ривер.

Огромным усилием он заставил себя предпринять еще одну попытку встать. Девушка с готовностью помогла ему, задумываясь о том, почему на душе у нее скребут кошки и почему она чувствует себя виноватой.

Они молча продолжили путь. Рука Валианта вновь легла на рану, лицо, казалось, было белее снега, и темные круги пролегали под помутившимися от боли глазами.

Пока была возможность, Ривер упорно продвигалась к пункту назначения, и вскоре — она поначалу даже не поверила, что этот мучительный путь окончен — брошенная полицейская машина и впрямь показалась на обочине дороги.

— Боже, наконец-то! — не скрывая облегчения, воскликнула Ривер.

Валиант ничего не ответил.

Дойдя до машины, он вновь едва не упал, но с помощью девушки сумел удержаться на ногах. Лишь теперь Ривер поняла, что отыскать машину было лишь половиной успеха. Это не могло толком помочь Валианту в его состоянии: нужно было что-то делать с ранением, иначе он мог умереть.

— Так… — Ривер прерывисто вздохнула. — Нужно подумать… В Лоренсе ты покинул место аварии сам и нашел, где переждать последствия травмы и восстановиться, верно? Сейчас алгоритм тот же? Сколько времени ты восстанавливаешься от таких ран? Я могу просто отвезти тебя куда-нибудь, чтобы ты…

Валиант перевел на нее измученный уставший взгляд, и на губах его появилась тень снисходительной улыбки.

— Не получится… — выдохнул он.

— Что? Почему? Что ты хочешь этим сказать?

Он прикрыл глаза, собирая остатки сил.

— Пуля… внутри… с ней… я не могу…

Ноги его вновь предательски подкосились, и Ривер едва успела его подхватить. Из сбивчивых объяснений она сумела уловить суть. Ситуация в Лоренсе и впрямь отличалась от нынешней — после аварии у Валианта не было проникающих в организм инородных тел, только сильный удар. Сейчас в его теле застряла пуля, которая не давала организму восстановиться.

— Ясно, — решительно кивнула она. — Если ее вытащить, ты… ты восстановишься?

— Да…

Ривер нахмурилась.

— Нужна операция, — вздохнула она. — Тут даже сложнее, чем было с Джеймсом, я… — мысль девушки прервалась при воспоминании о том, как доктор Картер вытаскивал пулю из груди Харриссона. Тягучая тоска натянулась узлом где-то внутри Ривер при мысли о Джеймсе, однако на фоне этого она нашла нужное решение нынешней проблемы. Сэм Картер мог ей помочь. — Я знаю, что делать!

Валиант не сумел должным образом разделить ее воодушевления.

— Потерпи немного, — улыбнулась Ривер. — Через час мы приедем в одно место. Там есть человек, который сможет помочь тебе. Он бывший военный врач и умеет извлекать пули.

— Он может заразиться… — напомнил Валиант. Несмотря на усталость и боль, в голосе его прозвучали немного едкие нотки, но Ривер, предпочла сделать вид, что не заметила их.

— Ему не придется, — твердо ответила она. — Потому что оперировать будет не он.

Валиант нашел в себе силы изумленно посмотреть на девушку. Он никак не ожидал, что она сама внесет это предложение.

— Ты?..

— Для меня меньше опасности заразиться.

— Но она есть, — серьезно напомнил Валиант, посмотрев на нее почти так же, как смотрел после того, как она задала вопрос о крови.

— Если я буду осторожна, то все пройдет нормально, — Ривер посмотрела на него, и от его многозначительного взгляда ей снова стало не по себе. На этот раз уже она решила отвести глаза. — Так или иначе, тебе нужна помощь и, насколько я могу судить по Лоренсу, главное, чтобы в твоем организме не было инородных тел, верно? То есть, даже если операция будет грубой… ты сможешь ее пережить?

— Смогу.

— Тогда решено, — кивнула Ривер. — Едем в Гудленд.

 

77

Сент-Френсис, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Статный светловолосый мужчина в темно-коричневом костюме закончил телефонный разговор, опустил руки на подоконник и замер, глядя в окно на вечерний снегопад. Какое-то время он провел в молчании, несмотря на то, что находился в кабинете не один и должен был пересказать тезисы своего телефонного разговора напряженно ожидавшему подельнику, сидевшему в большом черном кожаном кресле.

Прошло около двух минут, затем мужчина в кресле не выдержал, громко вздохнул и сцепил руки на столе.

— Так и будешь молчать? — раздраженно спросил он.

— Агенты Конор и Полсон мертвы, — был ответ.

— Мертвы?..

— Не помню, чтобы ты страдал расстройствами слуха, — голос светловолосого мужчины был ровным, однако его собеседник уже научился распознавать даже легкие нотки раздражения. Он чуть сильнее сцепил пальцы, чувствуя, как ладони начинают потеть.

— Я слышал тебя, Арнольд, — терпеливо вздохнул он. — Я просто не понимаю… ты отправлял Конора и Полсона в поддержку лейтенанту Мэтьюсу. Они просто должны были взять Харриссона под арест. Хочешь сказать, он всех их убил?

Арнольд Дюмейн повернулся к темнокожему мужчине за столом и криво усмехнулся.

— Нет. Судя по тому, что я услышал, убийцей был не Харриссон, а Декоре.

Дрейк Талос резко выпрямился в кресле.

— Я приказал Дэвису избавиться от Декоре.

— Очевидно, что сержант с этой задачей не справился. И я предупреждал тебя об этом, Дрейк. Агента Полсона тоже предупреждал, но предупреждения мои ему мало помогли. Мне странно, что ты возложил на молодого сержанта задачу, с которой не могли справиться оперативники «Креста» на протяжении многих лет.

Талос прищурился.

— Возможно, они бы достигли успеха, если б ты не информировал Декоре о планах отряда Харриссона.

Арнольд Дюмейн небрежно качнул головой, отмахиваясь от замечания Талоса, как от назойливой мухи.

Что он мог знать о внутренних делах «Креста»? Разве мог он по-настоящему понимать, каким яростным фанатиком был Филипп Харриссон, перебивший наибольшее число вампиров и практически приведший «Крест» к его ожидаемому закрытию? Разве мог он понимать, каково это — быть благоговейно преданным кому-то? Каково слышать изо дня в день сожаления Филиппа Харриссона о том, что его сын ни в грош не ставит труды своих предков и не желает работать на благо человечества? Каково при этом чувствовать себя наилучшей заменой этому нерадивому отпрыску и не иметь никакой возможности прямо заявить об этом? Каково понимать, что дело, которому ты посвящаешь свою жизнь, должно завершиться и умереть при тебе, а ты так и не станешь в нем весомой фигурой? Каково числиться лишь на правах бюрократа и советника, когда вся твоя душа жаждет оперативной работы, но лидер не видит этого желания и не хочет позволить тебе проявить себя? Каково так страстно испытывать к кому-то сыновью любовь и одновременно незамутненную человеческую ненависть? Каково пустить этому человеку пулю в голову ради общего дела по его собственному приказу? Каково самому обустраивать дела так, чтобы лидер этот приказ отдал? И каково потом, всецело надеясь на отказ нерадивого отпрыска от поста главы «Креста», получить его согласие?

Что об этом мог знать Дрейк Талос?

Ничего.

Арнольд Дюмейн никому и никогда не рассказывал о собственном отношении к «Харриссонскому Кресту», никогда не показывал, как ненавидит позицию бюрократа и роль приближенного советника. Никогда не показывал, насколько его тяготит лишь мнимая, а не настоящая руководящая должность. Никогда не говорил, насколько важной для него была сама организация и ее общий дух, который он так жаждал сохранить. О, он ненавидел семейство Харриссонов и одновременно горячо любил. Он и сам порою не понимал, как два этих чувства уживаются в нем, не разрывая его на части. Он задавался этим вопросом каждый раз, когда отправлял Валианту Декоре записки с будущими планами «Креста» и когда видел, как эти планы рушатся умелыми стараниями загнанных зверей, в коих Харриссоны превратили вампиров.

— Речь сейчас не об этом, — небрежно сказал Дюмейн, сумев сохранить выражение лица непроницаемым и не поморщиться.

— Ты прав. Речь об общей расстановке сил. Что тебе сказали?

— Харриссон находится в больнице Сент-Френсис Хелт под охраной полицейских в тяжелом состоянии. Когда придет в себя, его планируют допросить о том, что случилось на дороге.

— А что случилось на дороге? — нетерпеливо спросил Дрейк. Он ненавидел манеру Дюмейна слишком тянуть с конкретными ответами. Нагнетание обстановки годилось для театрального представления, но никак не для ведения дел.

— Не знаю, как именно произошла стычка между сержантом Дэвисом и Декоре, но твой агент был заражен ядом вампира. Его полуразложившийся труп уже доставили в морг Сент-Френсис Хелт, и патологоанатом пребывает в легком шоке, если не сказать больше. Соответствующие процедуры еще не провели, но беглое описание отметин на трупах полицейских говорит о том, что именно Дэвис убил большинство людей, которые явились за Харриссоном. Агента Полсон застрелился из собственного пистолета. Зная его, я сильно сомневаюсь, что он бы пошел на нечто подобное — его мог заставить только Декоре, который, похоже, явился лишь под конец бойни. Надо думать, он явился за Ривер Уиллоу.

Дрейк вздрогнул.

— И она у него?

— Да, — холодно отозвался Дюмейн. — Пока что мои люди пытаются выйти на ее след. Как только найдем ее, остальная картина прояснится.

Дрейк потер вспотевшими руками лицо и поморщился.

— То есть, теперь у нас на одну головную боль больше, ведь Декоре собирался превратить девчонку в себе подобную.

Дюмейн покачал головой.

— Проблема Декоре в том, что он толком не знает, что для этого нужно делать. И никто не знает. Его отец занимался изучением этого вопроса, пытался найти указания или мифы, но из-за Гордона его убили раньше, чем он сумел завершить свои исследования. Поэтому Декоре будет беречь девчонку, как зеницу ока, и, думаю, это сыграет нам на руку.

Талос прищурился.

— Вот как?

— Я пока не стану излагать все свои догадки. Все станет яснее, как только я пообщаюсь с Джеймсом. Думаю, пора посвятить его в наши планы и заставить посодействовать.

Дрейк не был уверен в том, как стоило трактовать легкую тень улыбки, появившуюся на лице Дюмейна, однако порадовался, что этот человек считает его союзником, а не врагом.

 

78

Коммерс-Роуд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Ривер старалась ехать осторожно, чтобы не потревожить раненого, лежавшего на заднем сидении полицейской машины. Валиант не проронил ни слова с момента посадки в салон. Периодически Ривер казалось, что он даже не дышал, и она чуть сбрасывала скорость, чтобы успеть убедиться в обратном. Она не знала точно, почему помогает этому существу. У нее было к нему множество вопросов, которые можно было задать, лишь когда он немного придет в себя, и именно этим она оправдывала свои действия, не желая даже думать, что за столь иррациональным решением стоит что-то еще.

— Скоро будем на месте, — тихо произнесла Ривер, успокаивая, скорее, саму себя, чем Валианта. Она была уверена, что раненый ей не ответит: слишком много сил ушло бы на лишние слова. И все же… отчего-то ей страшно хотелось, чтобы он заговорил.

Не оставляли ее и мысли о Джеймсе Харриссоне. Как он? Когда Ривер смотрела на дорогу в последний раз, стоя рядом с Валиантом в лесу, Харриссона забирали на машине скорой.

По крайней мере, ему окажут надлежащую помощь. Но… что потом? Я должна связаться с полицией, должна оправдать Джеймса, доказать, что он не убивал Криса и не похищал меня…

Она покачала головой. Крис. Мысли о его смерти до сих пор не до конца укладывались в голове. Ривер все еще не могла соотнести страшный образ «перевертыша» с приятным юношей, которого она встретила в Лоренсе всего два дня назад после долгой разлуки.

И ведь существо, яд которого превратил Криса в монстра, сейчас лежит на заднем сидении. Почему же я помогаю ему?

У нее не было ответов.

В тягостной тишине прошла еще минута. А затем после небольшой дорожной неровности с заднего сидения прозвучал едва слышный приглушенный стон, больше походивший на болезненный вздох.

— Прости. Я стараюсь, как могу, но дорога не всегда ровная. Как ты?

Молчание.

— Валиант? Ты… в сознании?

— Non. Ne le fais pas, — вдруг послышалось с заднего сидения. Ривер не разобрала слов, и поначалу ей показалось, что дело в слабости голоса раненого и в шуме двигателя полицейской машины, но следом ее посетила мысль, что Валиант Декоре говорил на другом языке. И, похоже, не с ней.

— Валиант? Ты меня слышишь? — обеспокоенно спросила она.

— Papa… — чуть слышно произнес раненый, дыша часто и прерывисто. — Voyage en Équateur c’est la folie…

Ривер сбавила скорость. Она не понимала ни слова, однако звучание языка показалось ей знакомым.

Французский, — изумленно подумала девушка, искренне пожалев, что никогда не изучала других языков. Ей показались знакомыми лишь слова «папа» и «экватор»… или «Эквадор».

— Le climat y est trop sévère, ça va te tuera, — продолжал говорить Валиант. Не оставалось сомнений, что у него начался бред.

— Черт… — выдохнула Ривер, начиная медленно сбавлять ход. Она не знала, поддалась ли панике или послушалась собственной интуиции, но что-то подсказало ей, что, если сейчас оставить все, как есть, до мотеля «Белая Лилия» Валиант точно не дотянет. И операцию не переживет.

Торможение вышло резче, чем ей хотелось бы. Ривер услышала тихий стон раненого, выбежала со своего места и открыла дверь пассажирского сидения.

Глаза Валианта были закрыты, лицо покрылось испариной, а тело била мелкая дрожь.

— О, Боже, Валиант… — шепнула Ривер. — Дело плохо. Что же мне…

Ее вопрос оборвался на полуслове. Она ведь знала, что может для него сделать. Ривер содрогнулась, понимая, что испытывает почти животный ужас. Она боялась того, что может делать с людьми яд вампира. Однажды ей посчастливилось избежать этого эффекта. Будет ли судьба так благосклонна во второй раз?

— Так, ладно, — вздохнула она, оглядываясь по сторонам. Нужно было что-то предпринять. На обочине, где она остановилась, лежала пустая стеклянная бутылка от пива «Бад».

Стерильности никакой, но выбирать не приходится, — нервно подумала девушка. Она подняла бутылку и со всей силы ударила ею о дорожное полотно, оставляя у себя горлышко с острым краем. Затем снова подошла к задней пассажирской двери машины.

Глаза Валианта вдруг открылись, и Ривер тут же отвела взгляд, опасаясь попасть под гипноз вампира. Однако синего сияния не последовало.

— Josephine n'y est pour rien! — произнес Валиант, казалось, вкладывая в эти слова максимум остатков своих сил. Взгляд его был мутным и, казалось, сознание раненого пребывало где-то очень далеко отсюда. Но больше Ривер на пугало не это, а нечто, прозвучавшее в произнесенной им незнакомой фразе. Что-то заставило ее сердце болезненно сжаться. Она не знала, что именно говорил Валиант, но услышала имя Жозефина. Возможно, боль, с которой Валиант произнес его, имела отношение лишь к ране, однако…

Размышлять Ривер не стала. Она постаралась максимально аккуратно присесть на заднее сидение. Глаза ее обожгли слезы страха и почему-то чувства вины. Она осторожно приподняла голову раненого и положила ее себе на колени. Лицо Валианта было таким горячим, что об него можно было обжечься.

— Я не знаю, слышишь ли ты меня, — полушепотом произнесла Ривер. Голос у нее дрожал. — Но я прошу тебя… пожалуйста… попытайся не нападать. Я хочу тебе помочь, слышишь, Валиант? Но не хочу становиться такой, как ты. Господи, помоги мне…

Невидящий взгляд вампира устремился к Ривер. Казалось, он смотрел на нее, но видел кого-то другого. В его глазах застыло опасение и будто бы какая-то просьба жизненной важности.

— Tu dois lui faire changer d’opinion, — прошептал он.

— Будем считать, что это согласие, — нервно улыбнулась Ривер, зажмурилась и провела острым краем разбитой бутылки по мясистой части своей ладони. Боль обожгла руку, и девушка невольно ахнула, чувствуя, как рана начинает кровоточить. Она развернула руку так, чтобы позволить крови натечь в ладонь.

Валиант вдруг замер. Казалось, даже дрожь, бившая его тело, чуть унялась. Ривер осознавала, насколько безрассудно дразнит умирающего хищника своим поступком, и все же не решилась отступиться от изначального намерения.

— Пожалуйста… не напади на меня, — умоляюще произнесла она, занеся руку над губами Валианта и позволив крови стекать вниз.

Первая капля коснулась его губ.

Ривер избегала смотреть вампиру в глаза, хотя и понимала, что уже не сможет убежать от него, даже если он рванется к ее руке без гипноза. Еще несколько капель сорвалось вниз. И тогда Валиант вдруг ухватил Ривер за запястье раненой руки и рванул ее на себя. Как она и боялась, в его измученном теле осталось достаточно сил для этого.

Нет! — подумала Ривер, оценивая глупость своей затеи. Вслух она успела лишь жалобно вскрикнуть и зажмуриться, ожидая укуса… но его не последовало.

Прошла секунда. Затем другая.

Ривер боялась открыть глаза. Она не чувствовала никакой боли, кроме боли от пореза. Не чувствовала прикосновения губ или клыков к своей руке — ощущала лишь, как хватка на ее запястье ослабла.

— Ривер?.. — едва слышным шепотом позвал ее Валиант.

Только сейчас она поняла, что слышит собственный всхлип.

Давление на руку исчезло. Валиант отпустил ее.

Ривер открыла глаза и поняла, что у нее немного кружится голова. Вся ее правая ладонь была в крови, как и нижняя часть лица Валианта.

— Господи… — только и сумела выдохнуть девушка.

— Что… ты сделала?

— Ты был в бреду, — всхлипнула она. — Я знала только один способ…

— Я ведь едва не напал на тебя, — полушепотом сказал он, поморщившись. — Я знаю, ты… этого боялась.

— Я и боюсь этого, — на губах Ривер появилась нервная усмешка. — Но мне показалось, что ты бы иначе умер, — она вздохнула, вновь перевернув ладонь так, чтобы собрать в нее кровь. Взгляд ее опасливо обратился к Валианту. — Ты сможешь чуть привстать? Так… будет проще…

Он едва заметно кивнул, и свободной рукой Ривер помогла ему приподняться.

— Если ты… будешь пить прямо из моей ладони, я рискую заразиться?

Валиант слабо улыбнулся, и в улыбке этой не было ни намека на веселье.

— Я буду осторожен, — прошелестел он. — Обещаю.

— Хорошо.

Он и впрямь даже не коснулся раны на ее ладони. Ривер напряженно наблюдала за ним, опасаясь, что он вот-вот может потерять контроль над собой, но этого не произошло. В какой-то момент, казалось, силы вновь оставили его, и Ривер помогла ему лечь. От его тела все еще шел жар, но, казалось, уже менее ощутимый. И даже лицо перестало походить на посмертную маску.

— Перевяжи ладонь… — настоятельно порекомендовал Валиант. Это указание, произнесенное едва слышным слабым голосом, заставило Ривер улыбнуться.

— За меня не волнуйся, — отозвалась она, осторожно выйдя из машины и опустив голову раненого на сидение. В аптечке она нашла чистый бинт и наскоро перемотала свою руку. Рядом с аптечкой в багажнике лежала початая бутылка с водой. Ривер смочила бинты и вернулась к Валианту, ободряюще улыбнувшись. — Нужно вытереть тебе лицо. Вряд ли там, куда я тебя везу, оценят твой нынешний образ.

Валиант отозвался лишь коротким кивком, и Ривер осторожно отерла ему лицо.

— Ну вот, — одобрительно протянула она. — Уже лучше. Даже на покойника почти не похож.

Он слабо улыбнулся, тут же снова нахмурившись.

— Ривер… То, что ты сделала… это было опасно.

— Я знаю. Но я решила рискнуть.

— Я… — он устало прикрыл глаза. — Я не знаю, что сказать…

— Поблагодаришь потом, когда вытащу из тебя пулю — хмыкнула Ривер, вновь осторожно выходя на улицу. — Сейчас нужно доставить тебя в безопасное место, пока нас не хватились.

 

79

Гудленд, штат Канзас 25 декабря 2003 года

Стивен Монро вышел из номера мотеля и снова направился к стойке рецепции. То, что поспать толком не получилось, не стало для него сюрпризом — с самого начала своей службы он заметил за собой одну особенность: он начисто терял сон, когда в попадавшемся ему сложном деле оставалось много неразрешенных загадок. Формально ФБР сняло с него ответственность за дело о похищении Ривер Уиллоу. Дело о «мотельной бойне» и вовсе не попадало под его юрисдикцию, об этом агент Бюро не преминул напомнить ему во время их неприятного разговора, отпустив пару едких комментариев и в адрес полиции Гудленда. Однако Стивен Монро не мог довольствоваться лишь указаниями начальства или ФБР. Некоторые дела — благо, таких было не много, иначе он сошел бы с ума от недостатка сна — слишком крепко западали ему в сердце, и снять с себя ответственность за них Стивен не мог, даже если бы указания на это были получены от самого Господа Бога. В начале своей карьеры он думал, что реагирует так на дела из-за запала новичка, однако с годами эта особенность не покинула его, а стала только крепнуть. Грейс Конвей не раз отмечала это и говорила, что такие детективы, как Монро, пожалуй, должны быть занесены в Красную Книгу.

Уверенным шагом направляясь к стойке рецепции для нового разговора с Анжелой Перкинс и Сэмом Картером, Стивен старался отбросить мысли об усталости, странно перемежавшейся с нездоровой, неестественной бодростью. Он помнил, как перед самой своей смертью вела себя его мать. Долгое время она пребывала в вялом состоянии, быстро уставала, испытывала боли в ногах, хотя и старалась не жаловаться на самочувствие. Однако однажды она вдруг почувствовала себя бодрее: ощутила прилив сил, переделала множество дел по дому, позвонила чуть не всей их родне, а к вечеру села у камина и долго говорила со Стивеном, делясь с ним своей жизненной мудростью. Для Элайзы Монро такое поведение никогда не было свойственным, она куда больше любила отпускать саркастические шуточки в адрес своих молодящихся соседок и перемывать им кости, чем думать о смысле жизни и раздавать советы на будущее. Стивен тогда был весьма удивлен, что мать столь долго разговаривала с ним, делясь своими прозрениями и с особым рвением передавая ему какие-то простые житейские истины.

На следующий день она не проснулась.

Тромбоз аорты, — объяснил тогда патологоанатом после вскрытия. Тромб разорвался, и смерть наступила почти мгновенно. Элайза Монро не просыпалась.

Стивен помнил, что едва ли мог воспринимать подробные объяснения врача. Он не мог изгнать из головы образ матери, которая с бодрым видом совсем недавно сидела у камина и вела с ним задушевные беседы. Она ведь выглядела совершенно здоровой! Ей стало намного лучше…

Врачи называют это явление «всплеском», — сочувственно объяснил тогда доктор. — Безнадежно больной пациент перед самой своей смертью вдруг испытывает всплеск активности. Может начать делиться прозрениями, созывать родных, пребывать в хорошем настроении и с особым рвением переделывать какие-то дела…

Эти слова врача эхом звучали в сознании Стивена на похоронах матери… впрочем, как и много лет после них. Даже по прошествии почти десятилетия он не раз ловил себя на мысли, что однажды и сам поутру просто не откроет глаза.

Чушь, — оборвал он собственные мысли и непроизвольно зашагал бодрее. Анжела Перкинс — он знал — готовилась к разговору и, разумеется, обсуждала детали с Сэмом Картером. Оба они по тем или иным причинам питали к Ривер Уиллоу и Джеймсу Харриссону определенные симпатии, несмотря на то, что девушка угрожала им оружием. Перед Стивеном стояла непростая задача: убедить этих людей в том, что он не желает зла мисс Уиллоу и ее спутнику, а просто хочет распутать это дело и защитить невиновных.

Достигнув нужного места, детектив Монро громко кашлянул, привлекая внимание. Анжела Перкинс тут же посмотрела на него, отрываясь от своих записей, и постаралась дружественно улыбнуться. Позади нее на табурете, прислонившись головой к стене, сидел пожилой мужчина, похоже, пребывая в полусне. На приближение Стивена он среагировал мгновенно, окинув его взглядом своих проницательных, на удивление молодых глаз.

— Вы… не очень долго спали, детектив, — заметила Анжела. — У вас довольно усталый вид.

— Мне плохо спится, когда в сложных делах остаются неразрешенные вопросы, мисс Перкинс, — отозвался он, улыбнувшись. — Мистер Картер, — почтительно кивнул он, обращаясь к пожилому мужчине, не сомневаясь, что видит перед собой именно его, — рад, наконец, встретиться с вами лично.

Тот лишь кивнул, продолжая изучать детектива.

Несколько секунд прошло в тягостном молчании. Как Стивен и ожидал, Анжела или Сэм не собирались первыми начинать откровенный разговор. Пожалуй, такой Рождественский подарок был бы слишком шикарным.

— Послушайте, — вздохнул Стивен, опираясь на стойку рецепции и переводя взгляд с одного свидетеля на другого. — Могу я поговорить с вами откровенно?

Анжела непонимающе приподняла бровь. Сэм прочистил горло и выпрямился на табурете.

— Детектив Монро, если вы снова хотите расспросить нас о вашем деле, то мы с Анжелой действительно рассказали вам все, что знали, — терпеливо заметил он.

— Так и есть, — поддержала его женщина. — Мы не скрываем детали и не прячем преступников. Мы действительно понятия не имеем, куда могли направиться Ривер и Джеймс.

Стивен кивнул, примирительно опустив голову.

— Знаю. И я вам верю. Я не собирался устраивать вам допрос с пристрастием. Конкретно сейчас я хотел рассказать, почему приехал сюда. По правде говоря, я… не имею права больше ни о чем вас расспрашивать по этому делу. Видите ли, оно больше не в моей юрисдикции, теперь им занимается ФБР.

Глаза Анжелы испуганно округлились, она беспомощно посмотрела на Сэма.

— То есть… теперь нас будут допрашивать федеральные агенты?

— Сомневаюсь, что до этого дойдет, — поморщился Стивен. Он доверительно посмотрел Анжеле в глаза и вложил в свои следующие слова как можно больше убедительности. — У меня есть основания полагать, что это дело куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, и, думаю, ФБР взялось за него неслучайно. Это долгая история, детали которой я не могу разглашать, но… здесь замешано довольно много высокопоставленных лиц со своими корыстными целями. И, поверьте, я не нагнетаю обстановку и не пытаюсь вас запугать. Мне пришлось довольно многое раскопать по этому делу, и я говорю небезосновательно.

Лицо Анжелы выразило одновременно недоверие и сочувствие. Сэм Картер же скептически прищурился.

— Детектив Монро… — чуть скрипучим голосом произнес он. — Это похоже на какую-то теорию заговора.

Теория заговора и есть, — невесело усмехнулся про себя Стивен, но говорить этого не стал.

— Как бы то ни было, — отмахнулся он, — Ривер Уиллоу против своей воли оказалась втянута в цепь очень опасных событий, и вряд ли высокопоставленных лиц, которые замешаны в этой истории, волнует то, вернется ли девушка живой к родителям, которые места себе не находят от страха. А меня волнует именно это. Можете мне не верить, но я просто хочу найти Ривер живой, чтобы вернуть ее в Лоренс, к семье.

Анжела пожевала нижнюю губу. Сэм нервно перебрал пальцами.

— Это… очень благородно, детектив, и я понимаю вас, — медленно заговорила женщина, — но я не представляю, чем мы можем вам…

Ее слова вдруг прервал резкий звук распахивающейся двери. Стивен развернулся, тут же положив руку на рукоять пистолета. Анжела вздрогнула и громко ахнула от неожиданности. Сэм резко поднялся со своего места. Однако все трое замерли, когда увидели посетительницу мотеля «Белая Лилия».

В дверях стояла девушка, чья правая ладонь была явно наскоро перемотана бинтом. На повязке запеклось красное пятно. По сравнению с последними фото, которые показывали Мэри и Майкл Уиллоу, эта девушка выглядела уставшей, бледной и осунувшейся, под глазами пролегли темные круги, черты лица заострились, а короткие волосы были беспорядочно взъерошены. Однако не узнать ее было невозможно.

— Анжела! — воскликнула она, глаза ее тревожно округлились. — Боюсь, мне снова нужна ваша с доктором Картером помощь!

Ни мисс Перкинс, ни ее помощник не сдвинулись с места. Они изумленно смотрели на девушку, то и дело поглядывая на Стивена. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, о чем думали сейчас эти двое: только что они заверяли, что понятия не имеют, куда могли податься Ривер и Джеймс, и вот теперь она стоит на пороге их мотеля и просит у них помощи.

Однако Стивену не было дела до того, является ли приход Ривер Уиллоу сюда случайностью или спланированным сценарием. Он с момента ее похищения жил лишь надеждой на то, чтобы отыскать ее живой и вернуть родителям. Только теперь он, казалось, до конца понял, насколько это дело измотало его. В висках начала пульсировать назойливая, раздражающая боль. Стивен не мог отвести глаз от Ривер, а она, похоже, даже не думала обращать на него свое внимание. Что-то беспокоило ее слишком сильно.

— Доктор Картер, на этот раз вам придется инструктировать меня по полевым операциям. Иначе не получится…

— Ривер… — осторожным полушепотом обратилась к ней Анжела, указав взглядом на замершего Стивена, который только сейчас сумел собраться с мыслями. Однако единственное, что он сумел вымолвить, это:

— Мисс… Уиллоу?

Ривер прищурилась. В ее уставших, не по годам умудренных опытом глазах стояла непробиваемая решимость. Она смерила Стивена настороженным взглядом, который мог буквально прожечь в нем дыру.

— Я вас знаю? — холодно и опасливо спросила она.

Стивен слегка потряс головой, чтобы вернуть себе самообладание, и осторожно достал свой полицейский жетон.

— Детектив Монро, департамент полиции Лоренса. Я… веду дело о вашем похищении, мисс Уиллоу.

Пара секунд у Ривер ушла на то, чтобы проанализировать услышанные слова. Казалось, за это время она успела оценить не только то, что сказал Стивен, но и то, можно ли этому высказыванию доверять.

— Нет, не ведете, — решительно отозвалась девушка.

И в ее голосе сквозила такая уверенность в собственной правоте, что Монро на секунду опешил.

— Простите?

— На трассе US-36 меня и Джеймса Харриссона пытались задержать агенты ФБР и полиция Сент-Френсиса. Из Лоренса среди них никого не было. А так как дело изначально выходило за границы штата, федеральные агенты могли оставить за собой право отстранить вас от него и взять его в свои руки, что они и сделали, судя по всему. То есть, если вы здесь действительно по поводу моего так называемого похищения и если вы действительно тот, за кого себя выдаете, то действуете вы исключительно по личной инициативе на правах частного сыщика.

Стивен едва не раскрыл рот от изумления, но быстро совладал с собой. Тем не менее, такая тирада из уст двадцатилетней студентки произвела на него неизгладимое впечатление. В голосе Ривер чувствовалась волевая решительность и проскальзывали стальные нотки.

— Так или нет? — она чуть повысила голос.

Анжела, глядя на то, как эта юная особа общается с детективом, заметно побледнела, ожидая в свой адрес, как минимум, гневной отповеди.

— Так, — вздохнул Стивен. — Я действую по собственной инициативе.

— Зачем? — холодно спросила Ривер, сделав едва заметный шаг назад.

— Я дал слово вашим родителям, мисс Уиллоу, что приложу все возможные… и даже невозможные усилия, чтобы отыскать вас и вернуть домой в целости и сохранности, — Монро произнес эти слова исключительно серьезно, глядя прямо в настороженные глаза Ривер. Он заметил в них то же недоверие, что сквозило в глазах Анжелы и Сэма.

Ривер снова едва заметно попятилась.

— Мисс Уиллоу, — вздохнув, заговорил Стивен. — Я прекрасно вижу, что вы относитесь ко мне с заметной опаской и недоверием. Не знаю, чем это обусловлено, но спешу вас заверить, что не собираюсь арестовывать ни вас, ни вашего спутника. Как я уже и сказал: я действую по личной инициативе от имени вашей семьи. В моих интересах две вещи: обеспечить вашу безопасность и… разобраться в том, почему для некоторых высокопоставленных лиц вы, ваш спутник и еще один субъект, который известен под именами Джонатана Твиста или Валианта Декоре представляете опасность.

Ривер серьезно посмотрела в глаза Стивена.

— Высокопоставленные лица? — переспросила она. — О ком речь?

— Вам известно имя Дрейк Талос, мисс Уиллоу?

— Нет, — покачала головой девушка.

— А Арнольд Дюмейн?

На этот раз Ривер пристально посмотрела ему в глаза. Это имя она знала. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, где именно она его слышала. А затем…

Мы и правда жили в Лоренсе, ты как-то спрашивала меня об этом. А однажды… ко мне в дом пришел человек по имени Арнольд Дюмейн… Он пришел, чтобы сообщить, что мой отец был убит. Точнее, заражен. Убит он был уже после… в «Харриссонском Кресте» тем самым Арнольдом Дюмейном, когда превращение вступило в активную фазу.

Ривер вздрогнула. Она вспомнила слова Джеймса о смерти своих жены и дочери. Он упоминал этого человека — Арнольда Дюмейна. И в расследовании смерти Марты и Джессики Харриссон он принимал непосредственное участие.

— По завещанию… — неуверенно заговорила Ривер, — Джеймс Харриссон должен был стать главой «Харриссонского Креста» после смерти его отца. Человек по имени Арнольд Дюмейн принес ему то самое завещание… и после занимался расследованием гибели Марты и Джессики вместе с полицией Арвады.

Когда я очнулся в больнице, Дюмейн рассказал мне версию событий… «Крест» вел следствие на месте совместно с полицией Арвады. Декоре ворвался в дом и сначала напал на Марту. Она пыталась защититься… и даже вырвалась после первого укуса.

— Арнольд Дюмейн сотрудничает с человеком по имени Дрейк Талос, — многозначительно кивнув, сказал Стивен. — Я… не самым законным образом подслушал их разговор и выяснил, что эти люди, похоже, желают смерти Джеймсу Харриссону как главе «Креста», чтобы не позволить ему закрыть организацию после… гм… в кратчайшие сроки. Некто по имени Валиант Декоре и… вы, мисс Уиллоу, по их мнению, должны быть устранены, я так понимаю, как нежелательные свидетели.

Ривер прерывисто вздохнула.

— Это многое объясняет, — она опасливо оглянулась на входную дверь, затем решительно посмотрела на Стивена. — Детектив… Монро, верно?

Он кивнул.

— Вы должны понять… за последние пару дней я повидала довольно много подставных офицеров полиции. Эти люди не раз пытались нас с Джеймсом убить разными способами. Вы должны понимать, почему сейчас степень моего доверия к органам правопорядка… уменьшилась.

Стивен поморщился.

— Как ни странно, я понимаю, — ответил он. — Поэтому пойму, если вы не захотите доверять мне. Но, клянусь Богом, я горю желанием разобраться во всем этом дерьме не меньше вашего. Талоса и Дюмейна нужно привлечь к ответственности, и, боюсь, вы и мистер Харриссон теперь становитесь единственными свидетелями по этому делу. К тому же, над вами нависла серьезная угроза.

— Джеймс сейчас в больнице в Сент-Френсисе. Я не знаю, в какой именно, — вздохнула Ривер. — Нам пришлось… разделиться.

Стивен прищурился.

— Так помощь нужна не Джеймсу? — вмешался в диалог Сэм Картер.

Ривер вновь пристально посмотрела на Стивена.

— Детектив Монро, — обратилась она. — Вы верите в сверхъестественное?

— В последние пару дней мой скептицизм сильно пошатнулся, — хмыкнул он.

— И вы действительно хотите помочь?

— Перво-наперво я бы очень хотел, чтобы вы позвонили родителем, мисс Уиллоу, и своим голосом сказали им, что живы. Вряд ли они снова захотят слышать меня.

Ривер криво улыбнулась.

— Боюсь, этому придется подождать, детектив Монро, — глаза ее решительно сверкнули. — Вы говорили, что хотите помочь. Что ж, лишние руки нам точно не помешают. Перед входом в мотель припаркована полицейская машина, и в ней раненый.

Сэм Картер издал нервный крякающий звук, переглянувшись с Анжелой.

— Опять?

— Но, если это не Харриссон… — прищурился Стивен.

— Это тот, о ком вы уже упоминали, детектив. Некто по имени Валиант Декоре.

 

80

Стивен Монро несколько минут пытался осознать то, что сказала ему Ривер Уиллоу перед тем, как выйти из мотеля за своим спутником. Доктор Картер предложил помочь донести его и соорудить носилки, но Ривер возразила, сказав, что лучше никому из присутствующих не встречаться с раненым — по крайней мере, пока она сама не убедится, что это безопасно. На новые попытки Картера возразить она заверила, что до мотеля Валиант Декоре сумеет дойти самостоятельно.

— Вы должны быть предельно осторожны с его кровью, — серьезно предупредила Ривер, перед тем, как выйти из мотеля. — Сейчас кровотечения у него уже нет, но когда оно начнется, оставайтесь максимально внимательными. Старайтесь ни при каких обстоятельствах не касаться его крови, не допускать ее соприкосновения с вашей кожей. Если у вас самих есть хоть малейшие ранки, опасность возрастает в разы. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Этот человек чем-то болен? — недоуменно спросил Сэм.

— Можно и так сказать, — туманно отозвалась Ривер.

— ВИЧ-положительный?..

— Не совсем.

Стивен внимательно вслушивался в интонации девушки и понимал, что говорит она с заметной опаской, при том, что опасалась она, похоже, не за себя и даже не за своего раненого спутника. Судя по всему, она считала предстоящую операцию опасной для тех, кто будет помогать ее проводить.

— И еще! — с жаром добавила Ривер, внушительно окинув взглядом присутствующих. — Ни за что, ни при каких обстоятельствах не смотрите ему в глаза.

— Это еще почему? — недоуменно воскликнул Сэм Картер.

— Для вашей же безопасности.

— Но…

— Просто примите это как факт. Я прошу вас.

Сэм неуверенно посмотрел на детектива Монро, который слушал девушку с максимальной серьезностью. Похоже, среди присутствующих он один хотя бы отчасти понимал, что происходит.

Раздав основные указания, Ривер спешно покинула мотель. Вернулась она примерно минут через пять. Время ее отсутствия показалось Стивену невыносимо долгим, и он несколько раз порывался выйти вслед за ней на парковку, но останавливал себя, решив, что, доверившись Ривер сейчас, он зарекомендует себя лучше, и тогда она сможет довериться ему.

Наконец за дверью послышались шаги. Стивен поспешил открыть и замер у порога, увидев прямо перед собой мужчину, попавшего на видео, разлетевшееся по сети. Джонатан Твист, он же Валиант Декоре…

Забыв об осторожности, Стивен на миг столкнулся с ним взглядами, и… ничего не произошло. Холодные голубые глаза Валианта Декоре смотрели устало и немного снисходительно. Вспомнив о предостережении Ривер, Стивен поспешил отвести взгляд, что не укрылось от раненого, и на его донельзя бледном изможденном лице появилась тень усмешки.

— Детектив, — обратилась Ривер, вырывая его из оцепенения, — вы позволите пройти?

— Ох… да…

Монро осознал, что уже почти полминуты не дышит. С самого начала своего расследования он постоянно думал о том, чтобы встретиться с этим человеком, и вот встреча эта встреча состоялась, а миллионы невысказанных вопросов вдруг растаяли, как дым. Кроме, разве что, одного…

Человек ли он?

Странно, что теперь, когда даже Ривер Уиллоу подтвердила его гипотезу о сверхъестественной составляющей этого дела, разум Стивена вдруг обрел скептицизм и начал сомневаться в том, что субъект, стоявший прямо перед ним, может оказаться вампиром. Образ вампира никак не вязался у детектива с измученным, усталым и ослабевшим Валиантом Декоре, который тяжело опирался на плечо Ривер, придерживая одной рукой рану чуть не в самом центре груди.

Сэм и Анжела глядели на вновь прибывшего подозрительно и изучающе.

— Ты… их предупредила? — с невеселой усмешкой поинтересовался Декоре, чуть вздрогнув от боли при следующем вздохе.

— Я должна была, — почти оправдываясь, ответила Ривер.

— Обо всем?

— Пока нет, — Ривер помогла Валианту пройти мимо Стивена и замерла на миг, криво улыбнувшись. — Кстати, забыла вас представить. Валиант, это детектив Стивен Монро. Он на общественных началах до сих пор ведет дело о моем похищении. Он жаждал познакомиться с тобой. С Рождеством, детектив. Мечты сбываются.

Стивена удивил несколько насмешливый тон девушки, но он предпочел проигнорировать его, списав все на ее собственное нервное истощение.

— Детектив? — слабым голосом переспросил Валиант. В этом слове послышалось легкое волнение.

— Он говорит, что на нашей стороне, — испытующе глядя на Стивена, пояснила Ривер.

— Так и есть, — спокойно подтвердил Монро.

— Детектив, в багажнике патрульной машины есть аптечка. Вы не могли бы оказать мне услугу?

Стивен прищурился.

— Да. Сейчас принесу.

Выйдя к машине, он сумел, наконец, рассмотреть ее номер. Судя по всему, она принадлежит… или принадлежала кому-то из офицеров местной полиции. Где же тогда сам этот офицер? Жив ли он? Стивен понимал, что ему предстоит задать Ривер Уиллоу великое множество вопросов. А еще, как только появится возможность, рассказать Грейс Конвей о новых деталях этого дела.

Вынув из багажника аптечку, он поспешил обратно в мотель.

 

81

Сэм Картер первым очнулся от странного оцепенения, овладевшего им после предупреждений Ривер. Теперь он смотрел на раненого совершенно иначе: больше не было подозрительности или опаски — он оценивал, насколько сложной может быть операция по предварительным заключениям. Внутри для себя он сделал неутешительные выводы, но раненому предпочел пока ничего не говорить.

— Эм… Валиант, верно? — дружественно обратился он, шагнув вперед. — Меня зовут Сэм.

— Рад… встрече, — тяжело произнес Декоре.

— Это Анжела. Мы постараемся помочь тебе всем, чем сможем, хорошо?

Валиант слабо улыбнулся. Манера Сэма общаться, похоже, позабавила его.

Вернулся детектив Монро с аптечкой.

— Надеюсь, ничего интересного я не пропустил, — хмыкнул он.

— Самое интересное впереди, — вновь вздрогнув от боли при вдохе, тихо отозвался Валиант. Ривер окинула детектива взглядом и, как ни странно, не заметила в его глазах осуждения. Похоже, она ожидала его там увидеть. Возможно, ее просьба забрать аптечку из явно угнанной патрульной машины была некой проверкой? Так или иначе, Стивен осознал, что прошел ее, когда девушка одними губами произнесла: «спасибо».

Сэм кивнул в сторону коридора. В руке он уже держал сумку со своими личными инструментами.

— Тогда нам лучше не мешкать. Давай посмотрим, как вытащить из тебя пулю, друг, — он ободряюще улыбнулся.

Ривер напряженно посмотрела на него, словно пытаясь оценить, сумеет ли он добраться до номера.

— Надеюсь, идти недалеко? — спросила она.

— Нет, — качнула головой Анжела, держа наготове ключ. — Я открою.

Сделав первый же шаг по коридору, Валиант оступился, ослабевшие ноги не удержали его, и он едва не рухнул на пол. Ривер сумела вовремя поддержать его, но резкий рывок выбил из него болезненный стон. Рука, придерживающая рану на груди, заметно задрожала.

Стивен поспешил помочь.

— Не нужно… — полушепотом предупредил Валиант, отчаянно воззрившись на детектива, и тот непонимающе замер. Вздох дался раненому крайне тяжело. — Это… небезопасно… для вас…

Стивен качнул головой.

К черту!

— Я, пожалуй, рискну, — хмыкнул он. — У меня получится удержать тебя в случае чего лучше, чем у уставшей хрупкой девушки. Мисс Уиллоу, позвольте вас сменить.

Ривер хотела возразить, но в последний момент остановилась и позволила детективу сменить себя. Стивен поддержал раненого, и начал осторожно продвигаться вместе с ним к номеру. Валиант передвигался с трудом и, похоже, у него снова начинался жар. Лицо покрылось испариной, глаза то и дело норовили закрыться.

Глядя на него, Стивену было все труднее даже задуматься о его сверхъестественной природе. Успев несколько раз изучающе окинуть его взглядом, Монро все пытался найти в нем нечто необычное, противоестественное… но видел перед собой только очень бледного, худого и измученного молодого мужчину. И если бы он не помнил досконально видеозапись семейства Фостер, на которой синее сияние глаз было видно отчетливо, он бы ни на йоту не засомневался, что видит перед собой человека.

Когда Стивен помог Валианту пройти в номер, Сэм кивнул ему на пол.

— Помогите ему лечь на пол, детектив. Лучше было бы на стол, но он нам по длине не подходит, так что на пол. На спину, — серьезно сказал он. — Анжела, инструменты дезинфицировать придется тебе.

Женщина коротко кивнула. От взгляда Стивена не укрылось облегчение, которое она испытала, поняв, что контактировать с кровью Валианта ей не придется.

— Так… осторожно, — обратился Стивен к самому себе, стараясь как можно аккуратнее положить раненого на пол. Валиант чуть поморщился от боли, но на этот раз не издал ни звука.

— Спасибо, детектив, — тихо произнес он.

Стивен лишь качнул головой. Сэм Картер подался вперед.

— Так, сынок, — с сочувствием и добродушием обратился он, когда Ривер вернулась из ванной комнаты с тщательно вымытыми руками, на которых теперь были медицинские перчатки из аптечки. Под одной из них угадывались очертания недавнего сильного пореза, который явно не так давно перестал кровоточить. — Давай-ка посмотрим, с чем мы имеем дело.

Анжела, занимавшаяся дезинфекцией инструментов, с опасливым любопытством взглянула на раненого. Сэм надел перчатки, вооружился ножницами и осторожно разрезал рубашку Валианта на груди. К его удивлению рана почти затянулась розовой тонкой кожей и едва кровоточила лишь в центре. Сэм изумленно уставился на Валианта, затем на Ривер.

— Эм… — только и сумел выдавить из себя он. — Она…

— Выглядит не так, как вы привыкли, — устало улыбнулся Валиант. — Я знаю.

Сэм с трудом попытался совладать с собой. В его голове упрямо стучала мысль, что так не бывает.

— А… когда, вы говорите, вас ранили?

— Суток еще не прошло, — прикрыв глаза, ответил Валиант.

— Эм… ясно…

Валиант пристально следил за реакцией Сэма. Тот постарался натянуть на лицо ободряющую улыбку и поднялся, повернувшись к Ривер.

— Что ж, мисс Уиллоу, отойдем на пару инструкций, — произнес он, с трудом скрывая напряжение в голосе. Он отвел девушку к самой двери номера, подальше от раненого, и заговорил едва слышным шепотом. — Послушай, Ривер, рана серьезная. Нужна хирургическая операция. Нормальная операция. Пуля явно находится в непосредственной близости от сердца. Любое неловкое движение, и повреждения сердца будут необратимыми.

— Но пулю надо извлечь, — нахмурилась Ривер.

— Да. Надо. Я с этим не спорю. Извлекать ее надо — как минимум, потому что иначе начнется заражение крови. Но извлекать надо максимально аккуратно, ты понимаешь? У тебя недостаточно опыта… да что там, у тебя его нет, — он выдохнул и потер переносицу. — Если даже просто предположить, что ты хочешь делать это сама, хотя я против… рану нужно будет расширить, чтобы максимально осторожно извлечь пулю. Тебе понадобятся расширители, скальпель и хирургический зажим… или пинцет. Для начала. Нужно будет сделать два разреза: сверху и снизу. Поставить два расширителя, чтобы был доступ к пуле. После этого ее нужно достать. При этом ее нужно будет зажать — очень сильно. И доставать очень… крайне осторожно. Любое неловкое движение может его убить. Нельзя допустить, чтобы провалилась кость грудины, в которой, судя по всему, эта пуля и засела… черт, да я вообще не понимаю, как он выжил с такой раной!

Ривер поджала губы.

— Он… не совсем обычный человек, доктор Картер, — пролепетала она.

— Это я, черт возьми, понял, когда увидел эту рану. Так не бывает с обычными людьми, — Сэм перестал шептать и говорил уже, не скрывая своего недоумения.

Ривер вздохнула.

— Не будем терять время на обсуждение того, что, якобы, невозможно, — сказала она. — Вы остановились на том, чтобы меня проинструктировать. Что еще нужно будет сделать?

— Самое легкое — это вколоть антибиотик в вену, — при этих словах девушка смущенно сморщила губы, и Сэм качнул головой, — но, положим, это могу сделать и я сам. Контакта с кровью, которого ты так боишься, не произойдет.

— Хорошо, — согласилась она. — Дальше?

— Тебе нужно будет обеззаразить всю поверхность груди, чтобы в рану не попала инфекция. А потом еще придется накладывать швы, соединяя послойно края раны… в общем, ты планируешь совершить мучительное, медленное хладнокровное убийство, делая операцию в этом мотеле, ты понимаешь это? С такой раной ему нужно в больницу.

— В больницу нельзя… — тихо произнес Валиант, не решавшийся до этого встревать в разговор. — Слишком рискованно. Моя кровь…

— Меня предупредили о вашей болезни, — качнул головой Сэм. — Но у хирургов есть необходимые приспособления, они сумеют соблюсти осторожность.

Ривер вздохнула.

— Нет, риск слишком большой, — сказала она, старательно отгоняя от себя образ целой бригады врачей, обратившихся в кровожадных «перевертышей». — К тому же Валиант… он… другой, понимаете?

— Нет, Ривер, не понимаю! — воскликнул Сэм, складывая руки на груди. — Вообще не понимаю! Я многое на своем веку повидал, но такого — никогда не видел. С точки зрения медицины это невозможно. Он должен был умереть и я, несмотря на то, что я искренне рад, что ему удалось выжить, совсем не понимаю, как это возможно!

Теперь, наконец, Стивен Монро решил вступить в диалог. Выпрямившись во весь рост, он прочистил горло и повторил позу Сэма, скрестив на груди руки.

— Мисс Уиллоу хочет сказать, что месье Декоре — не человек, — произнес он, и от собственных слов его слегка передернуло. — Верно? — он посмотрел на девушку в поисках лишних доказательств собственного благоразумия. — Проводя расследование по этому делу, я довольно много раскопал. Вы ведь не совсем человек, месье Декоре?

Валиант слабо улыбнулся.

— Браво, детектив, — слабо произнес он.

— Он вампир, — тяжело вздохнула Ривер, посмотрев на Сэма и Анжелу. — Я серьезно. Как выяснилось, это не байки.

— Поэтому операцию… — Валиант сделал паузу, чтобы собраться с силами. — Можно провести чуть… небрежнее. Главное — извлечь пулю. Дальше я сам…

— Пока она внутри, он не может регенерировать до конца, — поморщилась Ривер.

Несколько секунд Сэм Картер молчал, с широко раскрытыми глазами уставившись на раненого.

— Знаю, вам тяжело это принять, — кивнула Ривер. — Но это правда, доктор Картер. Валиант — не совсем человек… биологически. Но он похож на нас во многом. И ему сейчас очень нужна наша помощь.

Сэм поджал губы.

— Что ж, тогда это должен сделать я, — решительно заявил он, стараясь просто не думать о том, что сейчас услышал.

— Исключено, — возразила девушка.

— Ривер, ты не врач. Операция будет тяжелой. И не только для… Валианта. Для тебя тоже. Такую операцию и в больнице-то очень сложно исполнить, не убив при этом пациента. Да что там, я не уверен, что такие операции вообще проводят, потому что — повторюсь — от таких ран умирают. Нет, если вы все же решитесь идти на такой шаг, то извлекать пулю должен человек хоть с каким-то опытом, а среди нас всех это я.

— Но вы можете заразиться, — мрачно напомнил детектив Монро, опасливо поглядывая на раненого.

— А ты не можешь? — обличительно спросил Сэм, повернулся к Ривер и требовательно указал на порез, проглядывавшийся через медицинскую перчатку. Девушка вздохнула и покачала головой.

— У меня что-то вроде иммунитета.

— И как тебе довелось это проверить?

В разговор вновь вмешался Стивен:

— Ей довелось, — с нажимом проговорил он. — Просто поверьте на слово. И, судя по тому, что сейчас мы наблюдаем ее живой и в здравом уме, говорит в пользу ее слов. Она не может заразиться.

Ривер не стала поправлять детектива и уточнять, что не уверена в полной невозможности заражения. Она лишь кивнула и внушительно посмотрела на Валианта, понадеявшись, что он тоже предпочтет умолчать об этом.

Доктор Картер неприязненно поморщился. Ему совсем не нравилось, что информацию ему выдают столь нехотя и по крупицам. Он совершенно не понимал, во что его втягивают, но осознавал, что история эта мутная, опасная и не сулит ничего хорошего. Не мог Сэм выбросить из головы и то, что сейчас здесь, в номере, на полу лежал раненый пациент, которому требовалась грамотная медицинская помощь, и совесть не позволяла ему переложить ответственность за исход операции на неопытную молодую девушку.

— Нет, все равно… — решительно качнул головой доктор Картер. — Тут нужна бригада хирургов или хотя бы полевой врач. Ривер, ты не сможешь…

— Вы не понимаете, — умоляюще произнесла девушка. — Это смертельно опасно для вас. Этот яд… эта болезнь… если она передастся вам, то убьет вас.

— Она права… — слабым голосом подтвердил Валиант, не решившись посмотреть на Сэма.

Несколько секунд у доктора Картера ушло на обдумывание. Он знал цену жизни, потому что знал, что такое война. Но там, на поле боя Сэм готов был отдать жизнь, вытаскивая из-под пуль своих товарищей и иногда начиная обрабатывать им раны прямо на месте. Тогда он знал, что основной его задачей было спасать других. Сэм спрашивал себя, изменилась ли его позиция сейчас. Готов ли он рискнуть, чтобы спасти этого пациента? Ответ для него был очевиден.

— Я прожил довольно долгую жизнь, Ривер, — улыбнулся Сэм. — И если мне суждено умереть, спасая жизнь этого молодого человека…

Валиант прерывисто вздохнул и поморщился от боли.

— При всем уважении, доктор… я старше вас.

Сэм ошеломленно уставился на Валианта, не представляя себе, что может сказать в ответ на это. Его подмывало полюбопытствовать о возрасте раненого, однако отчего-то не решился это сделать.

— Пулю вытащу я, — отрезала Ривер, решительно посмотрев на доктора. — У нас нет времени на споры. Поверьте, я смогу. Мы и так подвергаем вас сильному риску: вы будете находиться в опасной близости от зараженной крови. Давайте не станем увеличивать этот риск в разы, хорошо?

Анжела боязливо взглянула на своего друга.

— Сэм… мне кажется, она права.

— Я буду на подхвате, — неохотно согласился он после нескольких долгих секунд обдумывания.

Ривер молча направилась к Валианту. Подойдя, она ободряюще улыбнулась ему.

— Все будет хорошо.

— Завяжите мне глаза, — попросил он. — Чтобы я не…

Валиант отвел взгляд, не договорив, и Ривер невольно с сочувствием сдвинула брови.

— Уверен? Думаешь, это необходимо?

— На всякий случай.

Девушка прерывисто вздохнула.

— Это еще зачем? — изумленно воскликнул Сэм.

— Я видел видеозапись — сказал Стивен. — Речь ведь о том… свечении глаз, верно? Видимо, это что-то вроде способа гипноза?

— И снова, — слабо улыбнулся Валиант, — браво, детектив.

— Я найду, чем завязать глаза, — отозвалась Анжела, тут же направившись к выходу из номера. Похоже, она готова была использовать любую возможность оказаться как можно дальше отсюда. Сэм порылся в своей собственной аптечке и достал небольшую бутылочку с прозрачной жидкостью.

— Что это? — спросила Ривер.

— Водка, — хмыкнул Сэм. — Когда впервые ее попробовал, понял, что русские — точно варвары. Понятия не имею, как они могут литрами глушить эту гадость. Зато в качестве обезболивающего действует довольно быстро. Вообще-то, спиртное чуть разжижает кровь, но ее не должно быть много, а ничего другого у меня все равно не осталось. Не делать анестезию вовсе в нашем случае равносильно жестокому убийству, так что… Детектив Монро, помогите ему чуть приподняться, — доктор кивнул на Валианта, и Стивен с готовностью выполнил указания.

— Только не кусайся ненароком, приятель, — нервно хмыкнул он.

— Очень смешно, детектив, — буркнул Сэм, передавая небольшую бутылочку раненому. — Ладно, Валиант. Осторожно выдохни, сделай глоток, только потом можешь вдыхать. Осторожнее, чтобы не закашляться. Подавиться водкой — чистое безумие, особенно в твоем состоянии.

Валиант послушно исполнил указания Картера и сделал три глотка, чуть поморщившись от обжигающего горького напитка.

— Знаю. Та еще дрянь, — улыбнулся Сэм.

— Мне не впервой, — уголки губ Валианта чуть приподнялись в слабой кривой улыбке.

Анжела Перкинс вернулась в номер, держа в руке длинный тонкий черный шарф.

— Это лучшее, что я нашла, — пожала плечами она. — Подойдет?

— Вполне, — кивнул Сэм. Анжела передала шарф Стивену и направилась к инструментам — нескольким расширителям ран, скальпелю, пинцету со специальными зубчиками и хирургическому зажиму, которые к тому времени уже были прокипячены в номерном чайнике, и начала раскладывать их на куске стерильной марли. Детектив Монро с заметной опаской завязал раненому глаза. Доктор Картер тем временем извлек из своей сумки уже знакомую Ривер явару и протянул ее девушке. — Дай ему зажать ее зубами. Иначе…

— Не поможет, — тихо произнес Валиант. — Что бы это ни было… я могу это сломать.

— Зубами? — изумленно переспросил Сэм.

— Да.

— Боль будет очень сильной, и ты можешь себе навредить, если не принять меры предосторожности, — нахмурился доктор.

— Справлюсь. Поверьте.

— Лучше его послушать, — качнула головой Ривер. — Итак, приступаем? Инструктируйте.

— Сначала укол.

Быстро подготовившись, Сэм ввел антибиотик в вену раненого. Затем он с заметной неохотой кивнул и обратился к Анжеле.

— Энж, ты отвечаешь за свет. Поднеси сюда поближе лампу и направь на рану.

Доктор Картер присел на колени напротив Ривер и вооружился резиновой грушей, чтобы откачивать кровь.

— Обещаю, дренировать буду максимально осторожно, — пообещал он. Поймав на себе опасливый взгляд девушки, Сэм качнул головой. — Иначе кровь помешает тебе извлечь пулю, — на этот раз девушка спорить не стала, и Сэм кивнул. — Хорошо. Ривер, возьми марлевый тампон и протри поверхность груди водкой. Валиант, слышишь меня? Детективу Монро придется тебя держать, чтобы ты не навредил себе и не мешал операции.

Раненый ничего не сказал, лишь слабо кивнул, губы его сжались в тонкую линию.

— Он не удержит, — опасливо проговорила Ривер.

— Я попытаюсь, — хмыкнул в ответ Стивен.

— Так, хорошо, — одобрительно кивнул Сэм, увидев, как Ривер откладывает в сторону марлевый тампон. Про себя он отметил, что напряженное дыхание Валианта чуть участилось. — Слушай внимательно. Бери скальпель и делай два небольших надреза снизу и сверху от открытой части раны.

— Поняла, — девушка взяла в руки скальпель.

— Валиант, ты точно согласен на эту операцию? — снова уточнил Сэм, понимая, что после начала дороги назад не будет.

— Да, — был ответ.

— Тогда начинаем, — Сэм перевел взгляд на Ривер. — Готова?

Нет, — подумала она, но в ответ ничего не сказала — лишь кивнула и приступила к исполнению указаний. Она не раз видела, как отец держал в руках скальпель. Когда она была подростком, Майкл Уиллоу много рассказывал ей о хирургических операциях, и сейчас она поняла, что знания эти пригодились ей на практике самым неожиданным образом.

Дренируя рану, Сэм Картер с приятным удивлением наблюдал, как уверенно девушка начала орудовать скальпелем. Рука ее двигалась мягко, но уверенно, с нужной степенью нажима и напора. С не меньшим изумлением он отметил и то, что Валиант Декоре успешно справился с тем, чтобы не начать дергаться, как это бывало на его практике с другими ранеными. Сжав зубы, он постарался заглушить рвущийся наружу крик. Стивен со всей силы прижал его плечи к полу, стараясь пресечь малейшее движение, однако пациент, похоже, умудрялся удерживать себя на месте самостоятельно, хотя тело его напрягалось от боли и хотело рвануться прочь.

— Хорошо, Ривер. Бери два расширителя и по очереди ставь их по краям. Тебе нужно открыть доступ к пуле. Осторожно.

Ривер кивнула, отложив скальпель на марлю и начав исполнять указания. Она старалась не думать о том, как напряглось тело пациента. Особенно она пыталась отгонять мысли о том, какую боль ему причиняет.

Прости… прости, пожалуйста… — стучало у нее в голове, пока она устанавливала второй расширитель. Валиант прерывисто вздохнул и вновь с силой сжал челюсти.

— Стивен, держите его крепко. Сейчас очень важно, чтобы ни одного лишнего движения не случилось, поняли?

— Сделаю все, что в моих силах, — похоже, детективу не без труда удавалось удерживать напряженное тело раненого: на висках у него выступил пот, и он то и дело закусывал губу, прилагая неимоверные усилия, чтобы выполнить указания.

— Так, хорошо. Теперь зажим, — скомандовал Сэм, когда расширенная рана была более-менее осушена. — Захватывай пулю. Почувствуй, что зафиксировала ее. Осторожно.

Ривер всеми силами старалась концентрироваться только на своей задаче и не позволять себе думать о мучениях Валианта.

Рука должна быть твердой. Не позволяй ей дрожать. Сосредоточься на чертовой пуле.

Но приказать себе было проще, чем сделать. Как только зажим проник в рану, Валиант напрягся еще сильнее и мучительно застонал, голова начала запрокидываться, словно в попытке сбежать от боли. Казалось, он вот-вот начнет извиваться и биться, всячески мешая операции и угрожая нанести себе непоправимый ущерб.

— Стивен! — сквозь зубы окликнул детектива Сэм.

— Я пытаюсь! — тем же тоном отозвался Монро, понимая, что удерживать раненого с большей силой просто не сможет.

Ривер, отрешившись от всего, продолжала двигаться по расширенному раневому каналу и молилась, чтобы этот ад поскорее закончился. Сэм оказался прав: для нее эта операция стала не менее тяжким испытанием. Валиант сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. Тело его грозилось изогнуться в попытке уменьшить боль, пока зажим проникал глубже в рану. Ривер старалась делать все одновременно аккуратно и уверенно. Как говорил отец — слиться воедино с медицинским инструментом.

Наконец, зажим добрался до пули. Как только концы зажима коснулись ее, Валиант не удержал громкий вскрик и в последний момент остановил себя от того, чтобы рвануться в сторону.

— Зажала? — нетерпеливо спросил Сэм, продолжая откачивать кровь.

— Кажется, да, — дрожащим голосом отозвалась Ривер.

— Боже… — прерывисто выдохнул Валиант. Сжатые в кулаки руки заметно задрожали.

— Так, — Сэм тут же предупреждающе посмотрел на Ривер. — Теперь очень осторожно тяни ее наружу. Вертикально вверх. Ни в коем случае не выдергивай, поняла? Давай.

— Она не поддается… — шепнула Ривер, стараясь скрыть собственный страх.

— Чуть-чуть пошевели ее в кости, но очень аккуратно, пока не начнет поддаваться. Ты сможешь, давай.

Ривер следовала указаниям молча. Валиант вновь тяжело застонал. Стивен всеми пытался удержать его от резких движений.

Наконец, пуля упала на пол. Сэм потянулся за антисептиком в аптечку.

— Посмотри в рану, — скомандовал он Ривер. — Видишь куски одежды, которые туда затолкала пуля? Их нужно извлечь.

— Боже… — с дрожью в голосе выдохнул Валиант.

— Бери щипцы и вычищай рану, — строго скомандовал Сэм.

Ривер искренне поблагодарила его за этот тон, потому что без него она вряд ли смогла бы снова собраться с силами, чтобы запустить щипцы в рану и извлечь мелкие клочки ткани, которые туда загнала пуля.

Сдавленный стон снова прорвался сквозь плотно стиснутые челюсти раненого, но — не без помощи Стивена — он сумел удержаться на месте.

— Хватит, — обессиленно дрожащим голосом прошептал Валиант, тело которого била заметная дрожь.

Сэм качнул головой.

— Теперь рану нужно промыть. Думаю, это могу сделать и я, — сказал он.

— Я приготовлю повязку, — отозвалась Ривер.

Когда рану снова побеспокоили, терпение оставило Валианта: тело его резко дернулось, из груди вырвался полный боли стон, и он резко повернулся на бок, вырвавшись из хватки Стивена, будто пытался сбежать от всех присутствующих. Черная повязка перекосилась и сползла, и Ривер заметила, как на ресницах плотно закрытых глаз раненого блестят слезы. Валиант прерывисто дышал, придерживая едва промытую раскрытую рану, его била заметная дрожь. Лицо казалось призрачно бледным, почти серым.

— Боже, — выдохнула девушка, понимая, что и сама готова зарыдать.

Сэм сохранил твердость духа.

— Валиант, нужно закончить и убрать расширители. Осталось потерпеть совсем немного. Иначе все будет напрасно, понимаешь?

Он понимал. Видимо, поэтому и позволил Сэму закончить процедуру.

Ривер с трудом сдерживала слезы.

Она не знала, чего теперь ждала. Чуда? Мгновенного исцеления? Если так, то пока что оно явно не собиралось наступать. Ривер видела перед собой измученного мужчину, который только что пережил операцию, больше походившую на средневековую пытку. Внутри нее нарастало щемящее чувство вины, которое перекрывало собой даже неимоверную усталость. С трудом сдерживая собственные слезы, Ривер протянула руку к Валианту и чуть тронула его за плечо, когда Сэм убрал зажимы с раны и начал сводить края раны.

— Все. Осталось только наложить повязку, — сказал он.

Валиант вдруг напрягся всем телом, дрожь унялась, он закрыл глаза под сползшей повязкой.

— Уходите, — едва слышно прошептал он.

Сэм не обратил на него внимания. Ривер покачала головой, сочувственно нахмурив брови.

— Валиант, все закончилось… все будет хорошо, — голос ее заметно дрожал.

Глаза Валианта, наконец, открылись, и в следующий миг Ривер и Сэма охватило синее сияние. Ривер не успела даже осознать, что попала под влияние гипноза вампира. В сознании едва родился испуг, когда Валиант резко отвернулся и закрыл глаза.

— Выйдите все! — отчаянно воскликнул он, и этот слабый выкрик больше походил на рычание загнанного зверя.

Стивен Монро опомнился первым и взял под руку Анжелу, потянув ее к двери.

— Идемте. Ну же, мисс Уиллоу, Сэм, — поторопил он. Оказавшись рядом с Ривер, он ухватил ее за руку и заставил подняться. Девушка беспомощно оглядывалась на Валианта, делая последние шаги к двери. Тот приподнялся, придерживая рану, и оперся свободной рукой о пол. Дыхание его было резким и прерывистым, лицо искажала гримаса боли.

Она смотрела на него, пока дверь не закрылась перед ее лицом, ее взгляд ощущался на расстоянии. Валиант позволил себе открыть глаза и выдохнуть, лишь когда понял, что остался в номере один. Тогда же он и сумел, наконец, отнять руку от раны. В груди все еще перекатывалась холодными и горячими волнами боль. И она не уходила.

Теперь, когда пуля была извлечена, а остальные инородные тела вычищены из раны, должен был начаться процесс восстановления, но Валиант чувствовал: что-то не так. У его организма не было сил на регенерацию, слишком много крови он потерял, слишком много ресурсов пришлось телу бросить на то, чтобы бороться с инфекцией.

Ничего не изменится, — вдруг понял Валиант. Ничего не изменится после извлечения пули. И ведь нет времени на то, чтобы прийти в себя. Охота на вампиров не кончилась. Нужно было бежать, но…

Я больше не могу...

Глаза вновь обожгло, в горле встал тяжелый ком, и, согнувшись от боли, Валиант тяжело застонал, давая себе волю. Дрожь усилилась, и рука, на которую Валиант опирался, подломилась, заставив его тяжело рухнуть на пол. Боль вспыхнула с новой силой, но ощутить ее Валиант смог лишь на границе ускользающего сознания. Темнота беспамятства, где не было ни боли, ни охоты на вампиров, наконец, поглотила его.

 

82

Оказавшись за дверью номера, Ривер Уиллоу почувствовала, что вот-вот потеряет равновесие, и обессиленно прижалась к стене, стараясь ни к чему не прикасаться руками, на которых все еще были медицинские перчатки, перепачканные кровью вампира. Мысли Ривер постоянно возвращались к состоявшейся операции, которая пару часов назад казалась по-настоящему здравой идеей, способной помочь Валианту. Она видела, как Сэм Картер извлекал пулю из груди Джеймса Харриссона, и помнила, что раненый во время такой операции испытывает страшные муки. Как же она ошибалась, думая, что все поняла! Когда не просто наблюдаешь за этой процедурой, а проводишь ее самостоятельно, восприятие обостряется в разы. Сейчас Ривер чувствовала себя так, будто ей самой лезли через разрезанную воспаленную рану в грудь и вытаскивали пулю, погружая в тело хирургический зажим.

Боже, Валиант… — мысленно произнесла девушка, поморщившись. Хотелось прикоснуться рукой ко лбу, но Ривер вовремя напомнила себе, что этого делать нельзя, пока на руках перепачканные кровью вампира перчатки. Кровь нужно смыть.

Кровь… нужно…

— Мисс Уиллоу? — ей на плечо легла рука Стивена Монро. Взгляд его казался уставшим и обеспокоенным. — Вы в порядке? Вы сильно побледнели.

Сэм Картер почти неслышно оказался рядом.

— Ривер, ты как? — заботливо спросил он.

Просто уйдите от меня все! — внутренне закричала она, однако вслух ничего подобного говорить не стала. Она попыталась собраться с мыслями и взять себя в руки. — Ничего еще не кончено. Валиант остался там, в номере. Как только он переживет эту волну гипноза, нужно будет вернуться, сделать перевязку, а еще нужна…

— Сэм, вы можете взять у меня кровь? — севшим голосом спросила Ривер, поднимая на доктора запавшие глаза.

— Взять кровь? На… анализ? Ривер, у меня здесь не лаборатория.

— Нет, — она рассеянно покачала головой. — Не на анализ. Валианту нужна… он иначе не восстановится, понимаете? — понимая, что ей с трудом удается связать пару слов, Ривер умоляюще посмотрела на Стивена. — Детектив, вы ведь видели запись аварии? Объясните…

Она покачнулась, и Стивен успел подхватить ее.

— Мисс Уиллоу, вам нужно отдохнуть, — сказал он. — Вы совершенно измотаны.

— Что за авария и при чем тут кровь? — нахмурился Сэм.

— 23 декабря в Лоренсе произошло ДТП, — вздохнул Стивен. — Внедорожник протаранил пешехода так, что удар пришелся в грудь, и пострадавшего отбросило на несколько метров.

— Боже! — воскликнула Анжела, до этого молча прислушивавшаяся к разговору.

— Этим прохожим был Валиант Декоре, — Стивен бросил взгляд в сторону Ривер. — И мисс Уиллоу оказалась тогда рядом. Она постаралась, как могла, оказать ему помощь, но он… на записи видно, что он ее укусил.

— Так и было, — устало проговорила Ривер. — И я должна была заразиться, но казалось, что у меня иммунитет.

— Я так понимаю, Джеймс Харриссон об иммунитете не знал, — кивнул Стивен. — Поэтому он явился в Лоренс, чтобы увезти Ривер оттуда и вылечить. Верно?

— Вылечить от этого нельзя, — качнула головой девушка. — Сначала он думал убить меня, чтобы я не начала убивать всех вокруг, обезумев от болезни. Но потом понял, что симптомов нет, поэтому его намерения изменились.

Стивен прекрасно видел, что Ривер с трудом может говорить от усталости, поэтому решил прервать этот рассказ.

— Отложим сопоставление деталей пока, хорошо? — мягко сказал он. — Сейчас вам действительно нужен отдых. Ответьте мне только на один вопрос, мисс Уиллоу. Вы собираетесь сейчас еще и донором подработать для Валианта Декоре?

Девушка измученно посмотрела на детектива.

— Он тяжело ранен. А без крови он…

— Ясно, — прервал ее Стивен, решительно посмотрев на Сэма. — Тогда возьмите мою.

Сэм всплеснул руками.

— Детектив Монро, напоминаю, у меня тут не передвижная лаборатория!

— Да хоть надрежьте вену и соберите кровь в стакан, какая разница! — вторив его тону, воскликнул Стивен. — Важно, чтобы, пока мисс Уиллоу будет набираться сил, донором стала не она. Пусть это буду я.

Ривер недоверчиво качнула головой.

— Зачем вам это?

Стивен снисходительно посмотрел на нее.

— Я просто хочу вас защитить, — сказал он.

— Знаете, детектив Монро, последнее время слишком много незнакомых мужчин говорит мне эти слова, и ничего хорошего из этого пока не выходит, — на осунувшемся лице девушки появилась кривая ухмылка.

— Значит, придется вам мне довериться, мисс Уиллоу. Вы достаточно сделали для Валианта Декоре, и теперь страдаете излишней жертвенностью. Я хочу защитить вас даже от вас самой. Я дал себе такое обещание, глядя в глаза миссис Мэри Локленд-Уиллоу. Так что это не обсуждается. Ясно?

Ривер устало опустила голову.

— Да, — коротко отозвалась она.

— Вот и хорошо, — кивнул Стивен.

Сэм вмешался в разговор.

— Тогда к этой процедуре приступим в последнюю очередь. Сначала нужно избавиться от заразной крови, я так понимаю. Смыть ее с перчаток, потом отправиться в номер и убрать ее оттуда. А еще Валианту нужно сделать перевязку и уложить его отдыхать. После все повязки и вещи, перепачканные его кровью, лучше сжечь.

Ривер благодарно кивнула.

— Спасибо вам, Сэм.

— Я точно никогда не забуду это Рождество, — хмыкнул доктор Картер. — Что ж, тогда пора приступать.

 

83

Сент-Френсис, штат Канзас. 26 декабря 2003 года

Пробуждение было постепенным и неохотным. Что-то в еще не очнувшемся до конца сознании будто предупреждало: там, в реальном мире гораздо хуже, чем здесь, в спасительной темноте. Здесь нет ни боли, ни страха, ни…

… ни Валианта Декоре.

Джеймс Харриссон понял, что окончательно пришел в себя от одной мысли о своем заклятом враге, и в памяти начали всплывать последние события. Он помнил, как агент Полсон нанес ему удар рукоятью пистолета по затылку. Перед этим Джеймс как раз пытался объяснить, что Ривер не будет ждать та же судьба, что постигла убитых полицейских.

Ривер! — имя девушки подобно маяку вспыхнуло в мозгу Харриссона, и его сопроводил частый назойливый писк. Быстрый взгляд в сторону позволил понять: это пищал кардиомонитор, отмерявший пульс… пациента. Джеймс нахмурился. Выходит, он в больнице? В какой именно? В каком городе? И кто его сюда доставил? Полсон? Где, интересно, он сам? А главное, что случилось с Ривер? Удалось ли ее найти?..

— Сколько раз я видел, как ты засыпаешь в офисе, — вдруг прозвучал голос в другом конце палаты. — И каждый раз ты просыпался в панике.

На стуле, развернутом спинкой к стене, сидел высокий светловолосый человек в дорогом темно-коричневом костюме. Джеймс чуть прищурился, фокусируя зрение, хотя он и так прекрасно знал, кем был его посетитель. Статный и широкоплечий, с идеально прямой осанкой, этот мужчина почему-то производил впечатление дотошного клерка немецкой фирмы. Его светлые волосы оттенка молочной кукурузы, покрывавшей огромные поля его родного Медсин-Крика, были зачесаны назад, а большое количество укладочного средства сумело приструнить их природно-непослушный характер. Лицо его почти всегда было спокойным, на нем зачастую нельзя было заметить выражения сильных эмоций. Джеймсу казалось, что у этого мужчины очень правильные черты лица. Даже неестественно правильные. Когда он встретил его в первый раз, то невольно задумался о том, что это не человек, а киборг, выведенный в секретных лабораториях «Харриссонского Креста». Лет десять тому назад Джеймс бы не удивился, узнай он, что его отец запустил подобный эксперимент.

И все же, разумеется, никаким экспериментальным киборгом светловолосый мужчина не был. Фактически, он олицетворял собой всю бюрократическую машину, на которой держался «Харриссонский Крест». В свое время Филипп Харриссон не напрасно определил его на эту должность. Заняв наследственный пост главы организации, Джеймс сразу убедился, что его отец очень верно разглядел таланты этого человека.

— Вот и сейчас, — продолжил Арнольд Дюмейн, поднявшись со стула и заложив руки за спину. Он сделал ровно два выверенных шага к койке пациента и замер, — стоило тебе очнуться, как кардиомонитор показал учащение пульса. Ничто не меняется, Джеймс. Все повторяется.

— Дюмейн, — на лице Харриссона появилась слабая улыбка, из груди вырвался вздох облегчения. — Рад тебя видеть.

Лицо посетителя осталось непроницаемым. Ничто не выдало его возмущения, хотя он ненавидел, когда его называли по фамилии, однако отчего-то почти все поступали именно так. Его фамилия как нельзя точно отражала всю суть того, кем ему приходилось быть. В старину фамилия DuMaine обозначала «из Мэна», то есть могла быть дана любому среднестатистическому человеку из провинции Мэн на северо-западе Франции. Эта фамилия происходила от глагола «manoir», означавшего «пребывать» или «оставаться». И больше ничего выдающегося! Особенно ужасным было это «оставаться». Оставаться в той роли, которую определил ему Филипп Харриссон, словно ненавистная фамилия отца, который так и остался по жизни никем, была проклятьем Арнольда. Собственное имя нравилось ему гораздо больше. Оно уходило корнями к древним германским племенам и состояло из двух частей, обе из которых импонировали ему: «arn» — «орел» и «wald» — «власть, сила». Это имя, как он считал, подходило ему по-настоящему, и родители вовсе не прогадали, нарекая им сына. Он знал, что уже совсем скоро сможет притворить весь потенциал собственной натуры и собственного имени в жизнь. Ждать оставалось совсем недолго.

— Ты поступил очень опрометчиво, отправившись на это дело в одиночку, Джеймс. Если бы не Лайонел, который растолковал, что к чему, мне пришлось бы еще дольше разбираться в том, что происходит. Твоя выходка доставила много хлопот, она была рискованной. Ты должен был сказать, куда и зачем направляешься. Почему ты вечно действуешь сгоряча?

Дюмейн говорил спокойным тоном, в котором, несмотря на смысл сказанных слов, не звучало назидательных ноток, только сухая констатация, только ровные, ничем не окрашенные вопросы. Вдоволь наслушавшись понуканий и нотаций от отца в юности, Джеймс был искренне благодарен Дюмейну за то, что в его голосе такая подача напрочь отсутствовала. Ровная манера речи Арнольда действовала успокаивающе. По крайней мере, сейчас.

Харриссон прикрыл глаза, слыша, как замедляется писк кардиомонитора.

— Нужно было действовать незамедлительно. Я думал, если промедлю, в Лоренсе будет множество жертв «перевертыша». А ты ведь не понаслышке знаешь, как они опасны.

На этот раз Дюмейну стоило больших сил не поморщиться.

Он знал, о чем говорит ему Харриссон. О той пуле, которую пришлось пустить в лоб его отцу, когда превращение после заражения вступило в активную фазу. Дюмейн хорошо помнил тот выстрел. Наверное, в тот день, когда забившийся в угол хорошо освещенного зала с бронированной дверью и зеркалом, маскировавшим укрепленное пуленепробиваемое стекло, Филипп Харриссон съежился на полу, зашипел и перестал походить на самого себя, бешено вертя головой и размахивая руками, на одной из которых расползалось жуткое некротическое пятно, пистолет в руке Арнольда Дюмейна впервые мог дрогнуть. Видеть Филиппа Харриссона — человека, которого он считал кумиром и мечтал назвать отцом — таким жалким было мучительно. В свои последние минуты «перевертыш» уже мог думать только об одном: о крови вампира, обратившего его. Однако Филипп Харриссон сумел и здесь удивить Арнольда своей силой воли и одновременно ранить его в самое сердце.

В тот день больше десяти лет назад сознание на секунду вернулось к нему. Филипп сумел перебороть наваждение на краткий миг и вместо того, чтобы броситься на вошедшего к нему вооруженного Дюмейна, посмотрел на него помутившимся взором глаз, которые затянула желтоватая пелена. В этом взгляде было столько душевной боли и мольбы, что сердце Дюмейна болезненно сжалось. Ему захотелось уронить пистолет и сердечно вымаливать прощение за то, что именно он фактически подстроил это заражение. Он помнил каждую строчку своего послания Валианту Декоре:

«Через день на ваше убежище будет совершен налет группы Харриссона. Операция планируется днем, чтобы вы были слабее. Советую: дайте бой. Покажите, что вы настроены серьезно. И еще! У меня есть задание. Зарази Харриссона. Сделай это хотя бы в знак признательности за информационную помощь. Тогда организация останется без лидера, и у вас будет передышка. Его сын Джеймс не горит желанием вступать в эту борьбу. Возможно, со смертью Филиппа Харриссона охота будет прекращена. Это шанс. Так будет лучше для всех».

Нестерпимая обида на несправедливость со стороны главы «Креста» побудила Дюмейна написать эту инструкцию. Он больше не мог выносить, что Филипп не видит его потенциала и не слышит его слов. Почему он не ставил его на оперативную работу? Почему не давал официальной руководящей должности? Почему не делал своим преемником? Почему не давал хоть как-то проявить себя в любимом деле и пресекал любую инициативу?

— Ты хорош там, где ты есть, на своем посту, — говорил ему Филипп. — И придет день, когда ты это поймешь и перестанешь пытаться быть кем-то другим. В тебе говорят мальчишеские амбиции, а ведь дело, в котором ты гениален, уже нашло тебя.

Арнольд знал, что в своем деле он действительно хорош, но разве это было достаточным поводом запирать его в четырех стенах в клетке бумажной работы? Ведь он хотел другого! Неужели природные таланты могли стать приговором? Если бы Харриссон только дал ему шанс!.. Но он не собирался этого делать. А ведь Арнольд демонстрировал верность организации каждый день! Он все делал правильно… но его оставляли на должности жалкого клерка, который должен был возиться с бумажками, составлять отчеты и проверять счета. Очередной разговор увенчался ничем, очередное прошение направить Дюмейна на оперативную работу отправилось в мусорную корзину. И при этом Филипп смотрел на своего преданного сотрудника с почти отеческой любовью и просил… о чем? О том, чтобы Арнольд остался в «Кресте», если пост руководителя займет Джеймс!

«Будь моим помощником, будь моей правой рукой, будь моим доверенным лицом, но помни свою цену, ведь ты не стоишь ни гроша и встретишь смерть организации, которой посвятил жизнь» — вот, что слышал Дюмейн в этих словах. Его просто оставляли на задворках. Его, орла, хищника высокого полета, обладавшего силой и стремлением к власти, заставляли принять роль рядового бумажного служащего и остаться в этой роли. Больно! Это было невыносимо больно, а для Арнольда Дюмейна не было ничего страшнее, чем боль, которая уязвляла гордость.

И вот после того, какой смертный приговор Дюмейн вынес Филиппу Харриссону из-за обиды и этой самой боли, глава «Креста» посмотрел на него с мольбой, перемешанной с дикой агонией и осознанием неотвратимости смерти. Мутный взгляд за желтоватой пеленой нашел глаза Дюмейна и заставил его сердце облиться кровью.

— Мне так жаль, сэр… — произнес он тогда одними губами.

— Стреляй! — голос Филиппа Харриссона звучал сдавлено и почти не по-человечески. — Стреляй, сынок! — и с последним словом новый шип вонзился в истекавшее виной сердце Дюмейна. Как ему хотелось все исправить! Но это намерение улетучилось в следующее мгновение, потому что в своем бреду, казавшемся поначалу вернувшейся волей, Филипп Харриссон взмолился, — ну же, Джеймс, стреляй!

Пистолет в руке теперь держался твердо. Пуля прошила голову «перевертыша» насквозь, и в душе Дюмейна в ответ на это расползся лишь холод. В следующий миг холод сменился жаром обиды, а затем ноющей болью: даже в последние свои минуты Филипп Харриссон приписал заслуги Дюмейна этому безответственному увальню Джеймсу! А ведь его даже не было здесь! Он даже ни о чем не знал! Почему? Почему Филипп так и не прозрел? Почему так вышло? Джеймс ведь даже интереса к делу не проявлял! Почему для Филиппа так важна была эта клятая наследственная преемственность? Или дело было в том, что деревенщина из Медсин-Крика попросту не подходил на пост руководителя «Креста», каким бы преданным сотрудником ни был?

Обида еще сильнее скручивала сердце Дюмейна при одной мысли об этом. Он успокаивал себя только одним: скоро он добьется от Харриссона признания его должности. Пусть даже это будет другой Харриссон, наделенный все той же властью в «Кресте» — для Дюмейна уже давно каждый член этой семьи воплощал в себе не столько личность, сколько грандиозное наследие человека, который создал эту великую организацию. Арнольд не раз искал лазейки в составленных документах, которые назначали следующего Харриссона на пост руководителя, и понимал, что без подписи и отказа Джеймса от должности он никогда не сумеет официально получить это место. Церковники и негласные спонсоры отчего-то находили в обычае перехода власти в «Кресте» определенную… святость, поэтому ни за что бы не стали спорить с волей основателя.

Но за этим дело не станет, — убеждал себя Арнольд. — Уж Джеймс Харриссон точно откажется от поста главы. В конце концов, он никогда не хотел продолжать дело отца. Нужно только дать ему понять, что я разберусь во всем самостоятельно, стоит ему только поставить свою подпись…

Каково же было удивление Дюмейна, когда он услышал от Джеймса Харриссона согласие! Злость и отчаяние поначалу сменились надеждой. Дюмейн подумал, что новый руководитель сможет по достоинству оценить его таланты и позволит проявить себя в любимом деле на оперативной работе. Дюмейн ведь за свою жизнь не уничтожил ни одного вампира! Столько раз изучая за своей бумажной работой мемуары Гарольда Харриссона, он с трепетом мечтал об этом и теперь в нем забрезжил луч надежды. Сначала оперативная работа, а после можно будет подумать и о более властной должности…

Но надеждам этим не суждено было сбыться. Никогда не знакомившийся близко с делами организации, сын вел почти одинаковую политику с отцом — по крайней мере, касательно кадров. Он тоже отказался позволить Дюмейну вступить в оперативный отряд. Сначала он сказал, что без познаний Арнольда в делах «Креста» ему никак не разобраться. А после Джеймс убедился, что Дюмейн «слишком хорош на своем посту». Эти слова оказались ударом сокрушительной силы. И при этом ведь фамильное сходство было таким сильным, что иногда Джеймс выглядел и говорил точно, как Филипп! Самым подлым поступком Джеймса было официально сформировать Совет, который, по сути, заменял его на руководящей должности, пока он занимался мстительными поисками Валианта Декоре. Харриссоны, похоже, готовы были кого угодно поставить во главу угла, но только не деревенщину из Медсин-Крика… не Дюмейна.

Арнольд ненавидел себя за то, что не сумел добиться поста. Ненавидел он себя и за то, что все же остался на своем месте и продолжал исподволь наблюдать за Джеймсом, дивясь его удивительному сходству с отцом.

Что за странные чувства он питал к этой семье? Это оставалось для него загадкой. Он ненавидел Джеймса всем сердцем, и все же безоговорочная преданность наследию его семьи заставляла испытывать к этому человеку почти братскую любовь. Видимо, даже самому Дюмейну никогда не удастся понять этого.

И ведь Джеймс оказался на удивление упорным и волевым человеком, что тоже по-своему восхищало. Арнольду не удалось сломить его неудачами в поисках, которые он подстраивал, информируя Декоре и позволяя ему ускользнуть. Не удалось сломить сложностью работы… не удалось сломить даже тяжелейшим личным ударом, который должен был положить конец всему! Казалось, Джеймс готов был стерпеть все, лишь бы продолжить дело отца, а после, как того и хотел Филипп, закрыть и распустить «Крест». Уничтожить наследие Харриссонов… точнее, довести его до логического конца, как завещал его создатель Гарольд.

Арнольд посвятил этой работе всю жизнь и не представлял себя без «Креста». Не представлял, куда еще может податься. Нет, он любил не только дух этой работы, не только важнейшее наследие Харриссонов, но и само это место. Он знал, что всеми силами будет пытаться его сохранить. Составляя отчеты и полностью контролируя их, Дюмейн не позволял никому из церковников или вовлеченных тайных акционеров «Креста» узнать реальное положение дел. Он писал, что вампиры продолжают населять планету, и тот «светлый день», когда удастся очистить землю от них, еще и не думает приближаться.

Во время того же составления отчетов Дюмейн углядел занятную деталь, что некоторые исследования сотрудников «Креста» оставляли после себя неучтенные материалы, следы которых исчезали из организации. Это стало первым шагом к тому, чтобы выйти на Дрейка Талоса и его протеже Александра Гордона. В свою очередь, Дрейк Талос, будучи одним из основных акционеров «Креста», сам обратился к Дюмейну с вопросом о количестве вампиров. Устав пытаться подловить друг друга на махинациях, эти два человека пришли к выводу, что, в сущности, хотят одного и того же: чтобы организация даже после смерти последнего вампира продолжала существовать. Талосу был выгоден штат квалифицированных работников, которые под прикрытием церковной организации смогут выполнять его специальные теневые заказы, являвшиеся основным источником его дохода, а Дюмейн хотел этой организацией руководить. Хотя бы руководить, раз уж не удастся испытать на себе хоть раз, что такое уничтожить вампира. Талос руководящего поста не желал и вовсе не хотел светиться в «Кресте». Это положило начало сотрудничеству, которое вот-вот должно было принести свои плоды.

— Прости, — вздохнул Джеймс, видимо, решив, что своим замечанием о «перевертышах» вызвал у собеседника неприятные воспоминания. — Зря я об этом… — он покачал головой, и писк кардиомонитора вновь участился. — Дюмейн, боюсь, сейчас ситуация стала еще хуже. Ривер… та девушка, которую я увез из Лоренса, сейчас у Декоре. У нее обнаружился иммунитет к яду вампиров, и я пытался довезти ее до «Креста», чтобы Декоре до нее не добрался, но на дороге нас остановили ФБР и полиция, а после появился «перевертыш», — он нахмурился, вспоминая имя, — сержант Дэвис. Имени не помню. Он направил нас в «Мотель Черного Дрейка», и у меня были подозрения, что это произошло неслучайно. Я хочу сказать, что на Декоре, похоже, кто-то работает. Кто-то влиятельный, у кого есть связи в полиции и, возможно, даже в ФБР, — Харриссон перевел дыхание, вспоминая об агенте Полсоне.

Составить мысли в одну цельную картину было тяжело. Возможно, причиной тому было обезболивающее, или, может, дело было в общей слабости после ранения, но мысли путались и разбредались в разные стороны, как пьяная молодежь после вечеринки.

Харриссон прерывисто вздохнул, пытаясь заставить себя говорить связно.

— Один из агентов ведь привез меня сюда. Полсон. Мы вместе отстреливались от «перевертыша», и теперь у меня складывается впечатление, что он прекрасно знал, с кем мы имеем дело. Он помешал мне отправиться на поиски Ривер, когда «перевертыш» был убит, — кардиомонитор вновь запищал чаще, лоб Харриссона начал покрываться испариной, дыхание участилось. — Черт, все, что я говорю сейчас, не так важно. Важно только то, что Ривер у Декоре, и он может попытаться обратить ее в полноценного вампира, проверить тот миф… ты, должно быть, читал о нем в мемуарах Гарольда. Черт, черт, черт! Надо найти Ривер!

Джеймс поднял горящие лихорадочным блеском глаза на Дюмейна, и тот понял, что уже несколько секунд не дышит.

— Предлагаешь мне отправиться на оперативный выезд? — он задал свой вопрос легко, постарался напустить на себя максимальную непринужденность, и все же сердце его заколотилось быстрее. К собственному удивлению, Дюмейн вдруг понял, что все это время не переставал надеяться. Не переставал ждать, что кто-то из Харриссонов все же заметит его талант, даст ему шанс проявить себя. Он понятия не имел, отчего признание этих людей для него так важно, но оно было важно чрезвычайно.

Дюмейн был рад, что сейчас держит руки за спиной, потому что чувствовал, как они начали легко подрагивать.

А если он все же поймет? Если все же изменит стандартам Филиппа? Если, наконец, все начнет оборачиваться так, как я хочу? — подумал он в страхе. Отчего-то Дюмейном завладело то же самое жгучее чувство, какое он испытал, заходя в зал к Филиппу Харриссону, чтобы пустить ему пулю в лоб: захотелось все исправить, отменить и даже покаяться в содеянном.

Это я убил твоего отца! Это я подстроил его смерть! Это я убил твоих жену и дочь, пытаясь сломить тебя! Потому что твоя семья создала дело всей моей жизни, но никогда не подпускала меня близко к нему! Обида и желание отомстить подтолкнули меня к этому. Ты должен это понять, ведь ты сам только из этих чувств согласился на пост главы «Креста»! Ты должен понять, Джеймс! — завопило что-то внутри него, но Дюмейн приказал этому голосу замолчать.

Харриссон приложил руку ко лбу, и рука его заметно дрожала.

— Нет, — выдохнул он, покачав головой, нанеся этим словом очередную ножевую рану в гордость Дюмейна. — Нет, конечно, нет. Нужен кто-то с опытом оперативной работы… нужен кто-то, кто хотя бы представляет, каково иметь дело с вампирами… черт!

Дюмейн вновь ощутил, как внутри него прокатывается волна холода. Теперь ему было намного проще держать лицо непроницаемым, потому что он много лет привык скрывать за этой маской злость, а не надежду. Впрочем, может, уже и довольно скрывать ее?

— Остынь, Джеймс, — холодно произнес он. — И не трать силы на волнение. Силы тебе еще пригодятся во время долгой дороги отсюда на берег Шелл-Крик.

Харриссон недоуменно посмотрел на Дюмейна.

— Что? Шелл-Крик? Почему туда? — в глазах его загорелась надежда. — Ну, конечно! Особняк Декоре. Тебе удалось отследить перемещение Ривер? Декоре держит ее там?

— Нет, но, уверен, он ее туда скоро привезет. Или она его — это уж как посмотреть, — Арнольд криво усмехнулся. — Похоже, девчонке на тебя далеко не плевать, Джеймс, поэтому, узнав о том, что тебе грозит смертельная опасность, она примчится к тебе и Декоре потащит за собой туда, куда ей скажут.

Харриссон нахмурился и напрягся.

— Что ты, черт побери, несешь?

— Я поражаюсь тому, насколько прозорлив ты бываешь в одних вещах, и насколько туп в других, — на этот раз в голосе Дюмейна прозвучала неприкрытая злость, и Джеймс едва не ахнул, понимая, что говорит с человеком, который хочет отыскать Ривер Уиллоу далеко не с целью обеспечения ее безопасности.

— Боже… — выдохнул Джеймс.

— Понял наконец? — улыбнулся Дюмейн.

Брови Харриссона угрожающе сдвинулись к переносице. Руки сжались в кулаки.

— И давно? — холодно спросил он.

— Что именно? Ты не знаешь очень многого из того, что длится довольно давно, так что конкретизируй вопрос.

— Давно ты ведешь двойную игру?

— Смотря что считать двойной игрой, Джеймс. Лично я убежден, что никакой двойной игры не вел никогда, я действовал исключительно в интересах «Креста». И, пожалуй, я единственный, кто желал нашему общему делу долгих лет и процветания, в то время как ты и твой отец грезили о дне, когда сможете закрыть «Крест». Для вас это ознаменовало бы победу в войне с вампирами, а для меня — необходимость выметаться на улицу в обнимку с кипой документов, к которой меня всегда приставляли. Документация «Креста» стала моей личной каторгой. Тем не менее, из этого даже получилось извлечь свои плюсы, ведь Совет, церковники и спонсоры ни черта не знают о реальном положении дел, — на его губах засверкала самодовольная улыбка.

Джеймс непонимающе покачал головой.

— Наше общее дело — очистить планету от вампиров. Его можно было бы считать успешным, только когда «Крест» был бы закрыт за ненадобностью…

— Да, да, идеология Харриссонов, — отмахнулся Дюмейн. — Никто из вас не хотел мыслить шире. Никто не хотел думать о людях вроде меня, которые всю жизнь положили на благо «Креста» и попросту не хотят гробить это место. Деятельность организации всегда можно было перенаправить. В конце концов, множество монстров можно найти и среди людей…

— И заниматься наемными убийствами? — хмыкнул Харриссон.

— А чем, по-твоему, занимался оперативный отряд «Креста» все это время? Вампиры — живые, они мыслят, дышат, размножаются, чувствуют… делают почти все то же самое, что и люди. У них есть мечты и сознание, есть семьи и связи. О, ты гораздо меньше углубился в изучение их природы, чем я, поэтому мыслишь узко. Ты не проводишь аналогий! А ведь они очевидны, Джеймс. Знаешь, какое-нибудь африканское племя каннибалов — гораздо бо льшие монстры, чем те же вампиры, однако «Крест» не отправлялся уничтожать их. По сути, мы занимались не просто заказными убийствами, мы устроили геноцид, ничем не уступавший в масштабах геноциду, который устроила фашистская Германия во времена Второй Мировой. И Гарольд Харриссон — один из мощнейших теневых идеологов и твой предок — начал это, чтобы ты закончил.

Джеймс резко выдохнул, почувствовав, как сердце с силой ударило ему в грудь.

— Так это тебе и твоим благим побуждениям Декоре обязан своей неуловимостью? — голос его предательски сел.

— Не в полной мере, — пожал плечами Дюмейн. Это было выверенное, точное, техничное движение. Лицо оставалось спокойным. — Надо признать, Декоре и сам неплох, только в последние годы сильно выдохся. Возможно, это сказывается старость.

— Ты его информировал, — обличительно прохрипел Джеймс. — И меня пускал по ложному следу, зная, что он сделал с моим отцом! — он сверкнул на него глазами, и в них сквозило роковое осознание. — Ты проинформировал Декоре и перед тем налетом, когда моего отца заразили…

— Знаешь, а сидя за бумажками, управлять ходом развития событий оказалось довольно просто, — кивнул Дюмейн.

— Ты же фактически убил его… подстроил все так, чтобы его заразили, и твоя пуля стала бы единственным решением…

— Филиппу следовало быть более восприимчивым к просьбам преданных сотрудников, и тогда все могло обернуться иначе, — голос Дюмейна звучал ровно, не выдавая никаких эмоций.

Харриссон еще сильнее сжал руки в кулаки.

— Из-за твоего ложного следа Декоре убил Марту и Джессику, сволочь!!! — выкрикнул он. Дюмейн тяжело вздохнул.

— Джессика была хорошей девочкой. Честно говоря, ее было действительно жаль, но она могла стать слишком опасным свидетелем, Джеймс. А вот Марта… она мне никогда не нравилась, — он небрежно пожал плечами.

Харриссон почувствовал, как кровь отливает от его лица, палата перед глазами сделала крутой оборот.

— Я же видел проколы на ее шее… — голос предал его и превратился в слабый шепот. — Декоре был там… я дрался с ним…

— Знаешь, я даже затрудняюсь сказать, кто в этом деле оказался более доверчивым тупицей, ты или Декоре. Ты повелся хотя бы на грамотно имитированное убийство, а Декоре поверил, что ты просто хочешь поговорить с ним у себя дома, чтобы закончить эту войну. Я ведь говорю, вампиры не монстры. Ну где ты видел такое сентиментальное чудовище?

Харриссон подался вперед.

Марта… Джессика…

— Чертов ублюдок!

Пистолет оказался в руке Дюмейна быстро и неуловимо. Один удар сердца — и вот уже дуло «Дезерт Игл» пятидесятого калибра смотрело прямо в грудь Джеймса.

— Спокойно, друг. Спокойно, — улыбнулся Дюмейн. — Стреляю я метко, а пуля из этой малышки способна разворошить тебе грудь одним выстрелом. Так что давай без резких движений. Мы ведь просто разговариваем, как цивилизованные люди.

Харриссон замер, понимая, что ему действительно нечего противопоставить противнику с таким оружием. Да и вообще с любым оружием. Сейчас Джеймс был слишком слаб и медлителен, чтобы оказать достойное сопротивление.

— Значит, вот, как мы поступим, — кивнул Дюмейн. — Скоро в эту палату войдет мой человек и вколет тебе снотворное. После этого мы с тобой прокатимся до Шелл-Крика. Думаю, к тому времени мой деловой партнер уже определит местонахождение мисс Уиллоу, а значит, и местонахождение Декоре. Чтобы провести операцию тихо и не поднимать шумиху вокруг уже обросшего популярностью дела о «мотельной бойне», лучше места, чем пустынный Шелл-Крик, просто не придумаешь! Так вот, мы свяжемся с Декоре и девчонкой, и они отправятся тебе на выручку, потому что девчонке, как я уже говорил, далеко на тебя не плевать. Она не захочет, чтобы ты умер, поэтому, скорее всего, самоотверженно поедет тебя спасать. А Валиант отправится вместе с ней.

— Черта с два Ривер на это пойдет, — Джеймс попытался напустить на себя отстраненный вид. — А Декоре — уж подавно.

Дюмейн качнул головой.

— Актер из тебя никакой, Джеймс. Ты знаешь, что мисс Уиллоу ринется тебя спасать, не хуже меня. Взять одно то, как она бросилась помогать Валианту на дороге в Лоренсе, а их тогда даже ничего не связывало. Что говорить о тебе, ведь после «мотельной бойни» она тебя почти с того света вытащила. У девочки, похоже, обостренное чувство справедливости. А Декоре уже демонстрировал свои намерения на US-36, когда агент Полсон решил тебя обезвредить. Видимо, Декоре решил, что тебя хотят убить, поэтому явился тебе на выручку и заставил Полсона покончить с собой.

Харриссон едва не задохнулся от изумления.

— Что?..

— Да, Джеймс. Верь или нет, но Декоре тебя спас. Возможно, спас из-за мисс Уиллоу, которая ни за что не хотела бы услышать о твоей трагической смерти. Даже удивительно, как ей ловко удалось управлять вашим поведением. Но это не столь важно. Факт остается фактом: несмотря на то, что ты все эти годы хотел убить Валианта, видимо, на нем тяжким грузом висит осознание того, что ты до сих пор винишь его в жестоком убийстве, которого он не совершал, — Дюмейн хмыкнул. — Так что стоит ожидать, что месье Декоре явится к нам на прием вместе с мисс Уиллоу, и там, в заброшенном поместье Валианта все закончится. После моего отчета о твоей трагической гибели один из акционеров «Креста» выскажется в поддержку моей кандидатуры в качестве руководителя, и тогда дела организации пойдут замечательно. Церковники будут верить, что мы до сих пор отлавливаем вампиров, а я буду заниматься тем, чем всегда хотел. Увы, Джеймс, но в этой схеме ни для тебя, ни для месье Декоре, ни для мисс Ривер Уиллоу места не предусмотрено.

Дюмейн передернул плечами, затем вытащил из кармана пиджака небольшую рацию и нажал на кнопку передачи сигнала.

— Можете заходить, — скомандовал он, опуская пистолет по шву и предупреждающе глядя на Джеймса. — Рыпнешься, и ты покойник, ясно?

Харриссон напряженно ждал.

Вошедший медбрат явно знал, что должен делать, потому что держался опасливо.

— Не беспокойтесь, мистер Фергюсон, он будет хорошо себя вести, — подбодрил медбрата Дюмейн.

Молодой человек невысокого роста и плотного телосложения коротко кивнул и сделал Джеймсу укол. Несколько минут Харриссон продолжал бороться с сонливостью, но вскоре почувствовал, как темнота охватывает его и утягивает внутрь себя.

 

84

Гудленд, штат Канзас 26 декабря 2003 года

После основательной дезинфекции первой партии вещей, задействованных в операции, Ривер Уиллоу в компании Стивена Монро и Сэма Картера вернулась в номер, где остался Валиант. Когда они вошли, раненый был без сознания и с виду походил на мертвеца. Ривер в первые секунды даже подумала, что он все же умер, не перенеся последствий извлечения пули, однако Сэм Картер поспешил успокоить девушку, сказав, что Валиант дышит. С особенной осторожностью раненому сделали перевязку уже начавшей затягиваться ране, а после перенесли его на кровать, и Сэм посоветовал некоторое время не беспокоить его, дать ему возможность отдохнуть. В сознание Валиант за время присутствия людей в номере так и не пришел, и Стивен заметил, что по этому поводу Ривер особенно переживает, поэтому, когда девушка изъявила желание периодически заходить к раненому, чтобы оценивать его состояние, детектив этому нисколько не удивился.

Покинув номер, Ривер заметно встрепенулась и почти в приказном тоне заявила, что нужно провести вторую дезинфекцию. Все перчатки, использованные бинты и одежда, на которую попала кровь вампира, были сожжены. После девушка настояла, чтобы каждый тщательно осмотрел себя и не пропускал ни единого подозрительного пятнышка. В конце концов, она даже заставила Стивена и Сэма переодеться. Анжеле не удалось ничего найти для детектива Монро, поэтому доктор Картер поделился с ним своим запасным свитером, который хранил в мотеле про запас.

Стивен обеспокоенно наблюдал за девушкой. Он понимал, что Сэм оказался прав: эта операция далась ей очень тяжело, и ее моральное состояние сейчас было не многим лучше, чем физическое состояние Валианта. Ривер Уиллоу походила на оголенный комок нервов и не могла думать ни о чем, кроме судьбы раненого.

— Ривер, тебе нужно отдохнуть, — заботливо обратился к ней Сэм. — Ты тоже пережила большое потрясение. Тебе не мешало бы поспать.

— Спасибо, доктор Картер, но я вряд ли сейчас усну, — устало отозвалась она. — Если не возражаете, я побуду немного с Валиантом. Хочу… оказаться поблизости, если что-то случится.

Стивен тяжело вздохнул.

— Я бы все же попросил вас сначала пройти со мной, мисс Уиллоу, — настойчиво обратился он к ней в надежде отвлечь ее. — Если помните, я все еще полицейский и занимаюсь — пусть и по личной инициативе — расследованием по вашему делу. Месье Декоре сейчас вне опасности, операцию он пережил и теперь отдыхает, а нам нужно поговорить. Я уж молчу о том, что вам нужно поговорить с родителями, которые места себе не находят. Поэтому, пожалуйста, давайте оставим месье Декоре одного на некоторое время.

Поначалу Ривер хотела возразить, но в последний момент остановила себя, поняв, что ее желание постоянно следить за состоянием раненого начинает напоминать параноидальную гипертрофированную опеку.

Мне стоит взять себя в руки и успокоиться, — рассудила она. — К тому же детектив Монро помог нам. Наверное, я действительно должна поговорить с ним, раз он этого просит.

Беседа со Стивеном оказалась на удивление легкой. Детектив не пытался вести допрос. Напротив, он делился с Ривер своей версией, которую получил в ходе расследования, а девушка попутно помогала ему восстановить недостающие куски головоломки. Она была поражена тем, что за пару дней Стивену удалось раскопать столько информации. Много нового она узнала и о прошлом Джеймса Харриссона, и беспокойство за него защемило ей сердце.

Тем не менее, общий эмоциональный фон внутри Ривер перестал звенеть и трещать по швам от напряжения. Детективу Монро и впрямь удалось увлечь ее следственными подробностями и зародить в ней интерес к остальным деталям этой истории.

Дополняя рассказы друг друга, Ривер и Стивен пришли к выводу, что информатором Валианта был некий сотрудник «Креста» по имени Арнольд Дюмейн, который вместе с Дрейком Талосом намерен был теперь захватить власть в этой организации, а всех ненужных свидетелей устранить. Детектив Монро вполне допускал вариант, что Дюмейн мог приложить руку к смерти Марты и Джессики Харриссон, принимая в расчет утверждение Валианта о его невиновности.

Во время диалога к ним подошел Сэм и рассказал Ривер о состоянии раненого. Опасений Валиант не вызывал и один раз даже пришел ненадолго в себя. Ривер встрепенулась и хотела задать вопрос, однако мысли разбежались прочь, и она поняла, что не знает, о чем хочет спросить в первую очередь. Говорил ли он что-нибудь? Просил ли о чем-то? Жаловался ли на что-то? Лучше ли ему? Не пытался ли применить гипноз?

Сэм, к счастью, сам решил, что следует рассказать.

— Смотрел он вполне осознанно, поэтому я не думаю, что он был в бреду. Правда, сказал мне что-то невразумительное… какой-то «кис-кис пас», но я, может, не расслышал…

— Это мог быть французский, — встрепенувшись, предположила Ривер.

Сэм задумчиво хмыкнул.

— А ведь и правда, похоже было, что язык другой. Вполне возможно, ты права. Так или иначе, я сказал ему, чтобы он не волновался, и напомнил, где он находится. Он сонно кивнул мне и снова отключился.

Ривер покачала головой.

— Что же он сказал? — задумчиво спросила она.

— Я толком не понял… вроде, там было…

— Qu’est-ce qui se passe? — вдруг с вопросительной интонацией произнес детектив Монро, заставив всех присутствующих обратить на него недоуменные взгляды. — Так звучала фраза?

Сэм энергично закивал головой.

— Да! Да, очень похоже!

— Вы говорите по-французски? — изумилась Ривер.

Монро пожал плечами.

— Уже совсем немногое помню. Но раньше говорил хорошо. Детство и юность я провел в Канаде, — на лице детектива появилась гордая улыбка. — Моя бабушка знала французский в совершенстве, даже преподавала его в школе.

Ривер улыбнулась, с трудом скрывая нетерпеливость в глазах. Стивен кивнул.

— Месье Декоре, видимо, не понял, что происходит вокруг, когда очнулся. Об этом он и спросил. «Qu’est-ce qui se passe?» в переводе с французского значит «что происходит?», не более. Стало быть, он действительно не пребывал в бреду, просто язык не тот использовал для общения.

— Боже, — с явным облечением выдохнула Ривер, потерев руками лицо.

— Все хорошо, мисс Уиллоу, — заверил ее детектив. Он решил дать ей некоторое время прийти в себя, однако она сама возобновила беседу о деле. Сэм Картер предпочел избавить себя от подробностей и отошел.

После емкой беседы она уже более спокойно изъявила желание вернуться к раненому, и на этот раз Стивен не стал ее разубеждать. Уже собравшись, Ривер вдруг остановилась.

— Детектив Монро, — обратилась она. — Я не знаю, насколько Валиант будет в состоянии сейчас меня понимать, если придет в себя. Может быть такое, что он успокоится, только если с ним говорить на его родном языке?

Стивен снисходительно улыбнулся.

— Я думаю, он прекрасно поймет вас и по-английски, мисс Уиллоу, — ответил он, однако, заметив разочарование на лице девушки, примирительно кивнул. — Что вы хотите ему сказать?

Ривер задумалась.

— Хочу сказать, чтобы он… успокоился. Чтобы знал, что все хорошо и что он может спокойно спать дальше.

— Calme-toi, tout va bien. Tu peux dormir, — помедлив несколько секунд, Монро сумел выудить нужные французские слова из своей памяти. — Сможете повторить?

Ривер повторила, попытавшись как можно правдоподобнее имитировать акцент. Стивен одарил ее одобрительной улыбкой.

— А у вас отлично получается.

— А что я говорю? — нервно усмехнулась она. — Если дословно.

— «Успокойся, все хорошо. Ты можешь спать», — кивнул Стивен. — Думаю, этого будет достаточно.

Ривер кивнула с искренней благодарностью.

— Спасибо, детектив Монро.

— Не за что, — отозвался он. — Кстати, мисс Уиллоу, может, мне уже стоит попросить доктора Картера взять у меня кровь для вашего друга? Вы говорили, это поможет ему восстановиться.

Ривер неловко потупилась.

— Н-нет, — чуть замялась она. — Лучше… пусть он сначала более-менее очнется. Возможно, сейчас ему действительно стоит немного поспать.

Стивен кивнул.

— Как скажете.

Решив, что разговор окончен, девушка отправилась в номер Валианта, однако перед самым уходом вновь повернулась к Стивену.

— Детектив Монро, — обратилась она. — Надеюсь, вы поймете меня правильно, но я бы не хотела пока связываться с родителями. Я прекрасно знаю, что от них услышу… знаю, чего бы они хотели. Они мечтают, чтобы я просто вернулась домой и продолжила жить прежней жизнью. Но я сейчас просто не могу себе этого позволить, понимаете? Я знаю, что поступаю очень жестоко по отношению к маме с папой сейчас, но… постарайтесь понять.

На большее объяснение у нее не хватило сил. А Стивен, как ни странно, понимал. Он молча глядел вслед этой юной девушке, которая стоически выносила тяготы последних дней, превратившихся для нее в сущий кошмар, и думал, что, пожалуй, неспроста Харриссон и Декоре относились к ней с таким трепетом. Судя по тому, что Ривер рассказала ему о «Кресте» и о давней персональной вражде Джеймса и Валианта, Монро приходил к выводу, что эта девушка действительно обладает некой силой воздействия, которая может положить этой вражде конец.

 

85

Добравшись до комнаты раненого, Ривер тихо вошла и села на стул рядом с его кроватью. Сонливость напала на нее, стоило ей позволить себе принять сидячее положение. Веки отяжелели, глаза закрылись, и на некоторое время Ривер провалилась в сон без сновидений.

Разбудил ее беспокойный шорох и совсем тихий стон, больше похожий на вздох. Ривер открыла глаза и посмотрела на Валианта, тут же найдя его тусклый взгляд. Девушка втянула в грудь побольше воздуха, приготовившись сказать фразу, которую услышала от Стивена, однако слова словно выветрились у нее из головы и, как ей показалось, не только французские, но и английские.

— Ривер, — тихо выдохнул Валиант. Голос его больше походил на призрачный шепот. В глазах на секунду мелькнул ярко-синий всполох, но он тут же опустил веки и отвернулся. — Тебе… не стоит здесь быть.

Рука Валианта тяжело поднялась, переместилась к ране и легла на повязку, которая туго обхватывала корпус.

Ривер бросила взгляд на бледное тело Валианта и заметила множество рубцов и неровностей на почти белоснежной коже. Во время операции обратить на это внимание она не успела, но сейчас не смогла не заметить этих следов. Некоторые отметины явно были оставлены пулями, другие казались старыми резанными ранами.

Господи, сколько же у него шрамов? — ахнула про себя девушка.

— Я серьезно… — вновь тяжело выдавил Валиант. — Я могу… тебе навредить. Лучше уходи.

Девушка покачала головой.

— У тебя уже было множество шансов мне навредить, но ты не воспользовался ни одним. Так что не думаю, что стоит об этом сейчас беспокоиться. Лучше я побуду здесь, пока ты в таком состоянии, — возразила она, поднявшись со стула и присев на край его кровати. — Скажи, тебе… что-нибудь нужно? Может… не знаю…

Валиант перевел на нее взгляд, и на этот раз синего свечения в нем не появилось. Несколько секунд он неуверенно смотрел на Ривер, а затем нерешительно спросил:

— Можно… воды?

— Конечно! — мигом отозвалась девушка. — Сейчас принесу.

Ривер поднялась и спешно направилась к чайнику, в котором еще осталось немного уже остывшей кипяченой воды. Валиант попытался приподняться, чтобы переместиться в полусидячее положение, оттолкнувшись руками от матраса, но сил оказалось недостаточно, руки предательски задрожали, и он, едва сумев приподняться, снова упал на спину. В груди вспыхнула резкая боль, заставившая его громко выдохнуть и заметно покривиться.

— Боже, Валиант, — осуждающе окликнула Ривер, оглянувшись на звук. — Не вставай. Подожди немного, я тебе помогу.

Она подошла к нему, поставила стакан воды на прикроватную тумбу и помогла раненому сесть. Не доверившись силе его рук, она сама поднесла стакан к его губам и дождалась, пока он немного промочит горло.

— Лучше пей порционно, — посоветовала она. — Не торопись.

Казалось, даже эта небольшая серия действий отняла у Валианта все силы. Ривер почти увидела то, как остатки энергии уходят из ее недавно прооперированного пациента, и содрогнулась. Он и без того не отличался плотным телосложением, а сейчас казался совсем хрупким и осунувшимся. Его тело обессиленно оперлось на подушку, рука снова легла на грудь.

Ему нужна кровь, — уже в который раз напомнила себе Ривер. — Он не поправится без нее. Нужно сказать детективу Монро.

— Спасибо, — выдохнул Валиант. — Ты… очень добра. Ты не обязана…

Ривер невольно усмехнулась, в который раз утвердившись в своей мысли: у Валианта Декоре и Джеймса Харриссона было куда больше общего, чем они думали. Они вообще виделись ей очень похожими друг на друга.

— Не забивай себе этим голову, — улыбнулась она и потянулась к телефону на прикроватной тумбе. Прочитав на ламинированном листке номер рецепции, она спешно набрала нужную комбинацию. — Я сама решу, что я обязана, а что нет. Я ведь сказала, что помогу тебе, — через два гудка ей ответила Анжела, и Ривер переключилась на разговор с ней. — Анжела, это Ривер. Да. Да, очнулся. Нет, вроде, все хорошо. Скажите доктору Картеру и Стивену, что можно начинать. Они знают. Да, спасибо.

Валиант напряженно посмотрел на девушку.

— В чем дело? — спросил он, заставив Ривер почти болезненно поморщиться. Она вспомнила его взгляд во время их первой встречи в Лоренсе. Это был затравленный взгляд загнанного зверя, который смертельно устал бежать.

Ривер покачала головой и с осторожным ободрением коснулась его предплечья. Взгляд его переместился на ее ладонь, но остался прежним.

— Все хорошо, — сказала она. — Не нужно переживать, ты в безопасности. Никто здесь не желает тебе зла. Просто… — Ривер замялась: говорить о том, что Стивен собирался поделиться с вампиром своей кровью, отчего-то было неудобно, это звучало дико. — Просто… доктор Картер сейчас возьмет немного крови у детектива Монро. Пол-литра вряд ли, конечно, но… в прошлый раз тебе было достаточно и меньшего количества, так что…

Валиант изумленно распахнул глаза.

— Зачем ему это? — недоверчиво спросил он.

Девушка неуютно передернула плечами. В эту секунду она почти возненавидела его за этот вопрос: неужели он не видит, насколько ей неудобно обсуждать эту тему? Перебороть собственную неловкость удалось с большим трудом.

— Просто мы оба с тобой знаем: тебе нужна кровь, чтобы твой организм мог восстановиться после ранения. Тебя ранили, у тебя было кровотечение, затем инфекция, затем из тебя вытащили пулю. Если верить рассказам Джеймса, на борьбу с этим и на поддержание жизни в таком состоянии у вампиров уходит катастрофически много сил, вы очень быстро расходуете железо… в общем, тебе нужна кровь, и, — на этот раз Ривер отвела глаза, не в силах выдерживать взгляд Валианта, — я попросила взять мою, но детектив Монро был категорически против. Если объяснять его позицию, то… в целом он просто не хотел допускать, чтобы я в его смену получила хоть какую-то травму.

Валиант вздохнул.

— Понимаю. Он хотел тебя защитить.

— Я уже сказала ему, что в последнее время слишком часто слышу от почти незнакомых мужчин желание защитить меня. Надеюсь, это когда-нибудь перестанет выходить мне боком.

На лице Ривер появилась невеселая усмешка. Она посмотрела на руку Валианта, которую до сих пор накрывала своей ладонью, и поняла, что все еще чувствует исходящее от него недоверчивое напряжение.

— Пожалуйста, доверься мне, — вздохнула она. — Я вижу, что ты постоянно ждешь подвоха и будто бы строишь теории заговора прямо на ходу, ожидаешь какого-то нападения и постоянно находишься в напряжении. Уверена, твоя подозрительность обусловлена многолетним негативным опытом, но… Валиант, я не собираюсь тебе вредить. У всех, кто присутствовал на твоей операции, была возможность это сделать, но, как видишь, никто не стал. С чего бы нам делать это сейчас? Это несколько нелогично, ты не находишь?

Валиант слабо улыбнулся, и его рука под ладонью Ривер чуть расслабилась. Усталые глаза перестали выглядеть затравленно.

— Прости, — тихо произнес он. — Просто я…

— Не привык к такому?

Валиант едва заметно пожал плечами.

— Скорее, давно отвык.

Ривер поджала губы. Интуиция подсказала ей, что она знает, что за имя сейчас всплыло у него в голове.

— Жозефина, — почти шепотом сказала она.

Валиант посмотрел ей в глаза и чуть нахмурился.

— Что?

— Просто… когда ты был в бреду, пока мы сюда ехали, ты говорил по-французски. И упомянул имя Жозефина. Я подумала, что… — Ривер смущенно зарделась. Она и сама была не рада, что заговорила об этом, и сейчас хотела провалиться сквозь землю. Ее спас звук открывающейся двери.

В дверном проеме номера появился Стивен Монро, держащий в руках белый пластиковый стаканчик.

— Надеюсь, не помешал? — спросил он.

Ривер радостно встрепенулась, поднялась и подошла к двери.

— Нет, нет, нисколько!

Детектив неуверенно помялся и передал девушке стакан. Ривер уставилась на темную красную жидкость, заполнявшую его почти полностью, которая отдавала металлическим запахом.

— Я… надеюсь, этого хватит? — спросил Стивен, мельком взглянув на Валианта. Тот отвел взгляд.

— Думаю, да, — смущенно улыбнулась Ривер. — Спасибо, детектив Монро.

— Пустяки… от меня не убудет. Не знаю, что принято говорить… на этот счет, — он нервно усмехнулся. — Желать приятного аппетита?

Видела бы Грейс, чем я тут занимаюсь, она бы с ума сошла, — промелькнуло у него в голове.

Ривер неловко передернула плечами.

— Не уверена, что знаю ответ.

Стивен понимающе кивнул. Ему хотелось поскорее убраться отсюда. Он точно знал, что не хотел видеть, как вампир пьет его кровь из стакана.

— Ладно. Я, пожалуй, пойду, — сказал он и, не дождавшись от Ривер ответа, поспешил покинуть номер.

Девушка повернулась к Валианту и направилась к его кровати, стараясь перебороть страшную неловкость. Она понятия не имела, отчего чувствовала себя так странно, но ничего не могла с этим поделать. Похоже, Валиант ощущал себя не лучше: он избегал смотреть на нее и снова казался напряженным, как струна.

— Держи, — с легкой улыбкой произнесла Ривер, вновь присев на край кровати и протянув Валианту пластиковый стаканчик. — Тебе… помощь нужна, или ты…

Он неуверенно взял стаканчик в подрагивающую руку, все еще избегая смотреть на Ривер.

— Только не разлей, — нервно усмехнулась девушка. — Вряд ли детектив Монро расщедрится на еще одну порцию.

Несколько секунд Валиант молча смотрел на темную жидкость, стараясь подавить инстинкт, диктовавший ему при улавливании металлического запаха крови показать клыки.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Ривер.

— Нет, просто… я думаю, тебе стоит уйти, — слабым голосом произнес Валиант. — Я знаю, что тебе будет противно на это смотреть.

Ривер снисходительно посмотрела на него.

— Ты решил так, потому что я отказалась от обращения в вампира? — серьезно спросила она, и лишь теперь Валиант сумел поднять на нее взгляд. Девушка вздохнула. — Послушай, мне… не противно. Мне, скорее, странно, но не противно. И ты сам тоже не вызываешь у меня отвращения. Просто я… действительно не хочу становиться такой, как ты.

Валиант вновь отвел взгляд и невесело усмехнулся.

Ривер продолжила:

— И мне странно, что ты мог подумать, будто я этого захочу. Не горю желанием тебя обижать, Валиант, но твоя жизнь — ходячая антиреклама вампиризму, — она качнула головой. — Ты последний представитель своего вида, за тобой гонится «Крест» и Бог знает, кто еще! И ведь такие гонения распространялись на всех представителей твоего вида. Я ведь не стану исключением из этого правила. Как может человек осознанно захотеть такой жизни, если даже долголетие и молодость, которые она сулит, могут быстро оборваться посредством этой охоты? По сути, ты предлагаешь мне не продлить свою жизнь, а сократить ее. Подвергнуть опасности моих близких, которых можно будет использовать, чтобы добраться до меня… Нужно полностью лишиться рассудка, чтобы этого захотеть.

Валиант сжал губы в тонкую линию и посмотрел на Ривер.

— Ты права, — тихо произнес он. — Поэтому мне еще более странно, что ты помогаешь мне. Как можно помогать существу, которое хотело превратить твою жизнь в Ад?

Ривер глубоко вздохнула, задумавшись над его вопросом. Она ведь уже задавала его сама себе, пока пыталась доставить Валианта сюда, но так и не нашла ответа.

— Я не знаю, — честно сказала девушка. — Когда я везла тебя сюда, я понимала, что у меня к тебе куча вопросов, которые неуместно было задавать тогда, в лесу, ведь эта рана убивала тебя…. Пожалуй, тогда это стало моим основным мотивом помочь тебе. А еще, — она обратилась к своим воспоминаниям из Лоренса, затем к встрече с Валиантом на заправке. — А еще мне почему-то с первой нашей встречи показалось, что эта помощь тебе нужна. Знаешь, даже после аварии, несмотря на то, что с этого события мой привычный жизненный ход полетел в тартарары, я так и не смогла увидеть в тебе чудовище. У меня почти получилось это сделать после встречи с Крисом в «Мотеле Черного Дрейка», но уже тогда я бросила взгляд на его висок и поняла, что это слишком странное место для… заражения. Одновременно я не могла ставить под сомнения слова Джеймса. Валиант, я видела, как тяжело ему приходится. Видела, как он просыпается от кошмаров, в которых вновь и вновь теряет Марту и Джессику. Я верила ему, когда он говорил, что хочет защитить меня от тебя, но в то же время… я почему-то верила и тебе. Назови это интуицией, если хочешь. Назови поступком из любопытства — считай, как тебе будет угодно, потому что я не знаю, что побудило меня тебе помогать. Просто я считала это правильным.

Валиант с изумлением смотрел на Ривер и не находил, что сказать в ответ. Сейчас каждое английское слово казалось ему недостаточно емким, недостаточно передающим всю суть того, что он хотел бы сказать. Те же самые слова на родном французском обрели бы нужные краски, пусть даже Ривер не поняла бы их. Валиант улыбнулся и покачал головой.

— Je admire toi, River.

Глаза девушки блеснули, на губах появилась улыбка. Похоже, смысл сказанного был понятен ей и без перевода.

— Я раньше никогда не задумывалась над тем, насколько красив французский язык, — сказала она, и щеки ее залились легким румянцем. Она опустила глаза, будто старалась уцепиться взглядом за что-нибудь. Зацепкой стал пластиковый стаканчик, наполненный темно-красной жидкостью, который Валиант до сих пор сжимал в руках. Ривер передернула плечами и кивнула в сторону стакана. — Чего ты ждешь? Условия здесь не лабораторные, так что лучше тебе выпить свое… лекарство поскорее.

Валиант невесело усмехнулся.

— И все же… могу я попросить тебя не смотреть на это? Пожалуйста.

Ривер кивнула, не имея никакого желания возражать. Она поднялась и отошла к самому входу в номер, где ухватилась за дверную ручку, будто стараясь с ее помощью удержаться за реальный мир.

Двадцать шестое декабря, — подумала она. — Всего несколько дней назад я просто собиралась приехать домой на каникулы, провести с родителями Рождество. И вот теперь я отворачиваюсь, чтобы не смотреть, как вампир пьет кровь из пластикового стаканчика. Боже! Так действительно можно сойти с ума.

Ривер старалась не прислушиваться к тому, что происходит в номере, однако ей казалось, что тонкий пластик сейчас сминался слишком громко под пальцами Валианта, а глотательный звук можно было и вовсе услышать за милю отсюда. Отчего-то именно сейчас она даже обрадовалась, что Валиант попросил ее отвернуться. Она не была уверена, что смогла бы сохранить невозмутимое лицо, глядя на этот процесс.

Послышался долгий вздох, и Ривер поняла, что может повернуться.

Валиант смотрел на нее, когда она вновь направилась к его кровати.

— Спасибо, — с искренней благодарностью сказал он, на всякий случай отерев губы.

Ривер пожала плечами.

— Лучше поблагодарить за это детектива Монро.

— Всенепременно, — улыбнулся Валиант. Ривер присмотрелась к нему, и ей на миг показалось, что лицо его уже не так напоминает посмертную маску. Оно по-прежнему было бледным и осунувшимся, а темные круги до сих пор пролегали под глазами, но в самих глазах будто бы появился живой блеск, а в голосе чуть прибавилось силы. — Ты сказала, что у тебя были ко мне вопросы, — кивнул он. — Вопросы, которые ты не стала задавать там, в лесу. Думаю, сейчас ты можешь их задать.

Девушка неуверенно присела обратно на край его кровати.

— Может, стоит подождать, пока ты достаточно окрепнешь?

Он покачал головой.

— Задавай, — с примирительной улыбкой произнес он. — Ответить на них — это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Ривер вздохнула.

— Знаешь, все это время я пыталась понять тебя. Понять, о чем ты думал, когда решил преследовать меня на пути в Арваду. Ты говорил, что хочешь защитить меня от Джеймса… а Джеймс говорил, что цель у тебя одна: обратить меня. Что же было истинной причиной твоего преследования?

Валиант понимающе кивнул, хотя по выражению лица было ясно видно, что этот вопрос ему неприятен.

— Если говорить по правде, я и сам не до конца понимаю, о чем я думал. В самом начале… после аварии я понял, что натворил. Ты должна была заразиться, у тебя должны были начаться симптомы превращения, и если б меня не было рядом, ты могла убить всех своих близких и соседей. Я не хотел этих смертей… я не хотел и твоего заражения. Не представляешь, как мне было жаль, когда я почувствовал связь, какая возникает после того, как в человека проникает яд вампира! Ты хотела помочь мне на дороге, а я фактически убил тебя, лишь на секунду потеряв контроль над собой. Это было ужасно, мне хотелось провалиться сквозь землю, но все же я знал, что не могу уйти в подполье и просто оставить тебя на свободе. Моей задачей было… — он замялся.

— Убить меня, — вздохнула Ривер. Валиант поморщился.

— Обезвредить, — поправил он.

— Ты ведь все равно не смог бы поддерживать мою жизнь достаточно долго, если б я стала «перевертышем».

При упоминании термина, которым пользуется «Харриссонский Крест», Валиант недовольно хмыкнул, однако поправлять Ривер не стал.

— Знаю. И все же я… я даже думал какое-то время не давать тебе умереть. Я знал, что затея гиблая, но все равно думал об этом. Для начала мне нужно было тебя забрать. Когда я пришел в дом Криса Келлера, первые симптомы превращения уже должны были проявиться. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что их нет! Не могу сказать, что сразу сориентировался в происходящем. Более-менее связная мысль пришла мне уже после того, как пришлось спешно покидать дом Келлеров. Тебя тогда уже забрал Харриссон, и я понял, что должен разобраться, почему не началось превращение.

— Джеймс говорил, что среди вас ходило поверье, что иногда можно обратить человека в полноценного вампира, не в «перевертыша».

— Да. О нем рассказывал мне еще мой отец. Он пытался отыскать истоки этого поверья в Малайзии и в Эквадоре. Между прочим, первые упоминания о вампирах пришли именно оттуда, а не из Трансильвании, как все думают.

— Да, Джеймс говорил мне, — кивнула Ривер. — Оттуда же пошли и первые упоминания о пигментной ксеродерме, — Валиант изумленно посмотрел на нее, и девушка продолжила. — Мой отец врач, он рассказывал мне об этом заболевании. Она заключается…

— В непереносимости ультрафиолета, знаю. Я знаю, что вампиризм является устойчивой мутацией, которая заключается в дальнейшей модификации этой болезни внутри организма. Болезнь действительно редкая. Почему твой отец упоминал о ней? Он ведь хирург, это не его специфика.

Ривер прищурилась.

— Ты разузнавал про моего отца?

— Доктор Дженкинс упомянула об этом, когда я пришел в больницу к Крису. Так… твой отец изучал специфику этой болезни?

Ривер пожала плечами.

— Он говорил, что кто-то из родственников по его линии был ею болен. Но на следующих поколениях это не отразилось… по крайней мере, пока. Но это было возможно, потому что…

— Спящий мутировавший ген, — задумчиво произнес Валиант. — Может, в этом и причина твоей невосприимчивости к яду? Возможно, поэтому наше поверье гласит, что когда количество яда в крови особенного человека превысит индивидуальную норму, превращение вступит в силу, и избранный станет настоящим вампиром?

Ривер округлила глаза.

— Вообще, похоже на правду… и твой отец посвятил себя поискам ответа на этот вопрос?

— Да. Но, к сожалению, его поиски не увенчались успехом. Миф так и оставался мифом… до 23 декабря 2003 года, — он покачал головой. — Когда я понял, что ты можешь оказаться тем самым человеком, которого можно обратить, я… я, наверное, просто потерял голову. Много лет я оставался последним представителем нашего вида. Мой отец всегда говорил, что любой вид имеет право на существование, и я невольно задумывался об этом, когда понимал, что вместе со мной закончится век всех вампиров на земле. Прервется виток эволюции. Отец не уставал при жизни повторять мне о важности этого самого витка. Он считал наш вид очередной ступенью в развитии человечества. По сути, он не разделял нас с людьми, считал, что мы очень похожи, — Валиант тяжело вздохнул, чуть придержав рану. — Наверное, когда я понял, что ты можешь стать вампиром, я впервые за много лет почувствовал, что могу перестать быть последним. Это отвратительно, Ривер, мои мотивы куда низменнее твоих, — он невольно поморщился. — Я почти ни о чем не думал, когда решил следовать за вами. Наверное, я думал только о себе. И именно тогда я вдруг понял, что связь чувствую не только с тобой. Зараженных было двое. Нить этой связи привела меня к Крису Келлеру. Я не понимал, как так вышло, что он заразился, пока не увидел рану на его виске. Только тогда я понял, что произошло. Крис Келлер заразился по чистой случайности: его рана на виске соприкоснулась с теми незначительными каплями крови, которые оказались на полу его комнаты после выстрела Харриссона. Я не хотел этого, Ривер. Не хотел, чтобы с твоим другом так вышло. Крису… просто не повезло.

Девушка кивнула. Теперь она не сомневалась, что это была трагическая случайность, не более. От этого ее сердце не переставало болеть за погибшего друга, но она понимала, что не может винить за его смерть одного только Валианта. По большому счету, с Крисом ничего бы не произошло, не встреть он Ривер в тот день. А еще ничего не случилось бы, если б Джеймс не нанес ему эту небольшую рану. Оставалось лишь одно, за что Ривер продолжала осуждать Валианта Декоре.

— Но, тем не менее, ты решил использовать Криса, чтобы убить Джеймса и добраться до меня. Решил, что не стоит пропадать без дела ценному кадру?

В ее голосе вновь послышалось осуждение, которое было вполне справедливым. Валиант нахмурился и опустил взгляд.

— Вряд ли я сыщу оправдания, когда отвечу, но я подумал, что, раз ты так ценна для «Креста», я могу помимо того, чтобы не дать им проводить на тебе эксперименты, с твоей помощью выведать информацию о заложниках-вампирах, которых держат в «Кресте», и, возможно…

— Никаких заложников нет, — оборвала его Ривер. Поняв, что в ее голосе звучит слишком много осуждения, она предпочла смягчить тон. — И не было никогда. Этот слух распространили, чтобы ты показал себя.

Валиант опустил голову.

— Вот как… что ж, следовало ожидать.

— Если б не этот слух, твоей единственной целью было бы обратить меня?

— Нет, — Валиант качнул головой, не в силах посмотреть Ривер в глаза. — То есть, сначала я действительно думал об этом, но теперь я точно уверен, что моей конечной целью это стать не могло. Я боялся, «Крест» погубит тебя на опытах. Думаю, слухи, которые распространились о пленных вампирах, взяты не из воздуха. Я слышал, что с ними делают. Я никогда не пожелал бы тебе подобного после того, как ты пыталась помочь мне.

Слухи от информатора. От Арнольда Дюмейна, — подумала Ривер, но предпочла пока не сообщать об этом Валианту.

— Поэтому да, — кивнул он, — я подумал, что Крис Келлер сумеет помочь мне в том, чтобы перехватить тебя у Джеймса. Логика была примерно такой, как ты описала. Я не мог поддерживать его жизнь долго, он все равно начинал медленно умирать, поэтому я решил, что спасение твоей жизни хотя бы сделает его скорую смерть не бессмысленной.

— Но меня не нужно было спасать, — качнула головой Ривер.

— Я до сих пор готов поставить это под сомнение, — упорствовал Валиант. — Вести о том, что творилось в «Кресте», доходили до меня из… источника, которому я долгое время доверял. Так или иначе, Харриссон упорный, как демон, и я знал, что он не оставит тебя в покое так просто, не перестанет тебя преследовать. Поэтому я хотел, чтобы Крис разобрался с ним. Я не мог позволить тебе погибнуть, — Валиант прикрыл глаза. — Я надеялся, что Крис поможет мне, что он приведет тебя, и я смогу объяснить тебе, что к чему. Но потом… когда я увидел, сколько жертв оказалось в том мотеле, я понял, как сплоховал. Настрой спасти тебя от Харриссона при этом остался, потому что я, как минимум, был обязан тебе за попытку помочь мне после аварии. Проблема заключалась в том, что Харриссон удачно настроил тебя против меня, и показательный пример моей чудовищности после того, что стало с Крисом, играл ему на руку. Некоторое время я продолжал хотеть забрать тебя и все разъяснить самостоятельно, но позже прикинул, как ты будешь ко мне относиться, если я просто похищу тебя. А особенно — особенно — если против твоей воли превращу в вампира, не зная, по сути, как это делать… то есть, буду ставить опыты. Чем в этом случае я лучше «Креста»? Я осознал, что превращение — рискованный шаг, и ты должна тоже захотеть на него пойти. Я не должен был идти на это против твоей воли. Моим долгом оставалось лишь не дать Харриссону привезти тебя в «Крест», в лабораторию пыток. Но я знал, что, если заберу тебя без предупреждения, ты лишь убедишься в том, что я монстр с исключительно корыстными мотивами, и будешь сопротивляться, в то время как Джеймс будет активно тебя искать.

— Поэтому ты решил просто предупредить меня об опасности? Подготовить почву сомнений, чтобы я сама переметнулась к тебе?

— Я просто надеялся, что ты мне поверишь, — вздохнул он. — Или хотя бы усомнишься в непогрешимости Джеймса. Я видел твой взгляд там, на заправке. Я помню, как ты на меня смотрела. В тот момент я окончательно понял, что не должен решать твою судьбу.

Ривер хмыкнула.

— Прости, — вздохнул Валиант. — Надо думать, сейчас ты уже несколько раз пожалела, что помогла мне.

Девушка качнула головой.

— Нет, — коротко ответила она. Валиант снова отвел взгляд.

— Пойму, если ты предпочтешь больше ни о чем не говорить. Если у тебя еще есть вопросы….

— Сколько тебе лет? — улыбнулась Ривер. Валиант удивленно округлил глаза. Такой смены темы он никак не ожидал.

— К чему ты это спрашиваешь?

— Это один из тех вопросов, что я хотела тебе задать. Так сколько тебе?

— Семьдесят восемь.

Некоторое время Ривер молчала, а затем вдруг тихо засмеялась. Валиант непонимающе прищурился.

— В чем дело? Что смешного?

— Прости, — отмахнулась она. — Просто, знаешь… я ведь смотрела много фильмов о вампирах и в книгах о них читала. Так вот, никогда не слышала, чтобы хоть один из них говорил, что ему меньше сотни лет. Я ожидала услышать «150» или «300», но никак не «78». Получается, ты родился, — девушка помедлила, подсчитывая, — в 1925-м? И где?

На лице Валианта появилась глуповатая улыбка.

— В городе Реймс на северо-востоке Франции.

— Никогда не бывала там, — улыбнулась Ривер. — Каков он из себя? Реймс…

— За то время, что я его знал, он бывал… — Валиант помедлил, — разным.

— Ох, да. Ты же долго в нем жил, верно? Наверное, при тебе он динамично менялся?

Валиант кивнул.

— Я встретил разруху и восстановление родного города. Восстановление сначала после Первой Мировой, затем разруху и реквизицию в начале 1940-х, а потом новый виток восстановления. Если задумываться об этом и быстро прокручивать все это в голове, казалось, что Всевышний играет с нашим городом, как с конструктором.

Ривер улыбнулась.

— Ты религиозен?

Валиант пожал плечами.

— Я не особенно задумывался об этом, но мой отец был верующим человеком. Он много говорил со мной, и, думаю, часть его взглядов плотно отпечатались в моей картине мира. Например, после рассказов отца я начал тяготеть к Америке еще в детстве, потому что благодаря американским пожертвованиям из фондов Карнеги и Рокфеллера наш город удалось восстановить после Первой Мировой войны, которую я не застал. На мое детство пришелся рассвет литературного движения Le Grand Jeu, я застал лучшие годы в начале 1920-х, когда город восстанавливался, и этот процесс сопровождало творчество Рене Домаля и Роже Жильбер-Леконта. Мой отец был преисполнен восхищения этой литературной группой и привил мне схожие чувства к ней. Особенно примечательным было то, что знаменосцы Le Grand Jeu быстро отошли от доморощенного сюрреализма и занялись глубинным изучением эзотерики и метафизики. Домаль особенно в это погрузился. В его стихах была какая-то своя завораживающая мрачная сила:

Ривер смущенно поджала губы, поняв, что не слышала прежде ни слова о том, что сейчас рассказывал ей Валиант. Она не чувствовала себя сильной в мировой истории и в иностранной поэзии, поэтому смогла произнести лишь:

— Сильные стихи…

— Прости, — улыбнулся Валиант, заметив смущение на лице девушки. — Надо думать, тебе вряд ли интересны стихи малоизвестного ныне любителя эзотерики прошлого столетия. Да и военные подробности, насколько я успел понять, малоинтересны нынешней молодежи.

— Ты говоришь, как старик, — усмехнулась она.

— Мне можно, — хмыкнул Валиант, — мне семьдесят восемь. В общем, не думаю, что стоит сейчас пускаться в рассказы о последовавшей Второй Мировой Войне. Думаю, эту тему довольно подробно раскрывают и на школьных уроках истории.

— Рассказывают, — кивнула Ривер, — но от очевидца рассказ все равно будет иначе звучать. Погоди, Реймс… Эйзенхауэр ведь именно там обосновался в конце войны? Ты его видел?

Валиант кивнул.

— Видел. В нашем городе, как ты верно заметила, располагался его штаб после того, как в 44-м войска союзников освободили Реймс.

— С ума сойти! — воскликнула Ривер. — Господи, в это так трудно поверить!

Валиант невольно улыбнулся, не сумев проигнорировать ее реакцию.

— Наша семья немного поспособствовала успеху союзников, — пожал плечами он. — Мы тогда, разумеется, старались осторожничать, но ликвидировали приличное количество нацистских солдат еще до прихода союзников.

Ривер изумленно распахнула глаза.

— Вы их… съели?

Глаза Валианта сделались холодными.

— Это меньшее, что можно было сделать с этими варварами, — строго сказал он. — Ты осуждаешь нас за то, что мы сделали с ними, но не осуждаешь нацистов?

Ривер тут же покачала головой.

— Нет. Нет, конечно. Я… я просто интересовалась, — она вздохнула. — Ладно, прости. Лучше не будем о войне, хорошо? Расскажи мне о своем отце кое-что. Ты упоминал, что он проводил исследования, искал истоки вашего мифа. А еще, пока ты был в бреду, ты говорил что-то об Эквадоре и своем отце по-французски. Что там произошло? Казалось, что ты плохо относился к этой поездке, но я не разобрала ни слова.

Валиант оставался довольно мрачным.

— Мы тогда уже перебрались в Америку: наша семья вложилась в реставрацию одного памятника культуры — старого особняка на берегу Шелл-Крик, штат Вайоминг, и после этого мы жили там. Не скажу, что официально, но у нас был… дар убеждения, поэтому на наше пребывание там никто толком не обращал внимания. Вложились в ремонт мы еще до II Мировой Войны, отцу очень нравилась Америка, и он был рад соприкоснуться с ее культурой таким образом. Позже мы подумали, что вложение было весьма дальновидным. Когда в Реймсе уже небезопасно было оставаться — мы ведь стареем намного медленнее людей — пришлось спешно переезжать. Я много путешествовал по Штатам… да и по миру вообще. А осенью 1987-го, когда приехал домой, в Шелл-Крик, узнал, что отец собирается отправиться в Эквадор ради своего исследования. А потом планировал ехать в Малайзию. Климат и там, и там суровый, особенно для вампира. Я счел это чистым безумием и пытался отговорить его, но papa был непреклонен. Он никогда не рассказывал о том, что там произошло, но в 1990-м на след нашей семьи вышел «Крест».

— Мне… жаль, — неловко передернула плечами Ривер.

— Да, мне тоже. С того времени мне пришлось скрываться. Я решил претворить в жизнь идею отца и организовать повстанческую группу, которая сможет дать отпор людям, устроившим геноцид вампиров.

Ривер поморщилась. Джеймс рассказывал ей о группе. Выходит, она просуществовала достаточно долго.

— Женщина по имени Жозефина… имела отношение к тем повстанцам?

— Нет, — отозвался Валиант, и голос его прозвучал резче, чем он хотел. — Джо не была одной из нас, она была человеком. И она не имеет отношения к этой истории, к тому моменту мы с ней уже давно не контактировали, а после того, как «Крест» вышел на мой след, я тем более не собирался подвергать Джо опасности. «Кресту» стоило продолжать думать, что вампиров люди интересуют только в качестве пищи.

Выражение лица его вдруг поменялось, будто ему пришлось съесть нечто безумно горькое. Ривер смущенно кивнула, понимая, что Валиант совершенно не хочет рассказывать о Жозефине. Из туманных упоминаний было ясно лишь одно: они были очень близки, и расставание далось им тяжело. Или только Валианту. Так или иначе, Ривер решила больше не бередить эту тему.

— Схватки с «Крестом»… случались часто, да? — спросила она. — Я заметила, что у тебя… довольно много шрамов.

— Это издержки образа жизни, при котором группа фанатиков так и норовит сделать из тебя решето, — проговорил Валиант, и в его голосе послышался саркастический налет злости. Некоторое время Ривер молчала, не зная, что ответить на это. Похоже, она боялась лишь сильнее задеть своего собеседника новыми вопросами. Поняв, что реагирует слишком резко, Валиант примирительно улыбнулся и усмехнулся самому себе. — Черт, ты права. Я действительно говорю, как старик. Обиженный жизнью… как это вы сейчас называете? Старпёр.

Ривер крякнула от смеха, прикрыв рот рукой, стараясь удержаться и не расхохотаться неприлично громко. Отчего-то это слово, произнесенное бледнокожим мужчиной аристократической наружности с необычным взглядом холодных умудренных опытом глаз, показалось девушке нелепым, смешным и диким.

— Ну… — она прерывисто вздохнула, подавив смех, — ты и есть обиженный жизнью старпёр, что с тебя взять!

Валиант посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть в ее мысли, а затем улыбнулся, и Ривер едва не ахнула от удивления: впервые со времени их первой встречи улыбка Валианта Декоре показалась ей легкой, искренней, широкой и на удивление обаятельной. Трудно было представить, что даже эти глаза — гипнотические, загадочные и будто бы всегда немного печальные — могут так блеснуть от улыбки.

Ривер попыталась взять себя в руки, хотя дар речи норовил испариться от вида просиявшего лица последнего вампира на земле.

— Но, надо признать, улыбка у тебя красивая, — с трудом сохранив силу в голосе, сказала девушка, напустив на себя нарочито важный вид музейного критика. И добавила, — для обиженного жизнью старпёра, разумеется.

Валиант тихо засмеялся — с заметной осторожностью, чтобы не побеспокоить рану. Ривер показалось, что к коже его лица постепенно начинает возвращаться цвет. Да, даже после восстановления оно будет бледным… и все же, это был уже не живой покойник с почти серой кожей.

— Знаешь, когда я задавала все эти вопросы, я искренне хотела понять, что ты такое. После рассказов Джеймса мне казалось, что ты кардинально отличаешься от любого человека, что тобою движут странные инстинкты, что в тебе очень мало личностного и куда больше животного. А слушая твой рассказ, я ничего подобного не нашла. Можно сказать, я почти разочарована. Я ожидала узнать скрытого монстра, а вижу перед собой просто человека, которому через многое пришлось пройти. Почему никто из «Креста» так и не понял, что вы не отличаетесь от нас?

Валиант хмыкнул.

— Среди нас были монстры. Не могу сказать, насколько их было много или мало. Я склонен полагать, что они есть среди любого вида, не только нашего, но, думаю, «Крест» больше заботило то обстоятельство, что наша кровь способна отравлять людей и превращать их в разъяренных убийц.

Ривер склонила голову. Снова поднимать тему «перевертышей» ей не хотелось. Особенно теперь, когда Валиант так доверительно рассказывал о себе. С самой первой встречи Ривер боялась признаться себе, что искренне хотела узнать его, понять его… и, что самое главное, оправдать его в собственных глазах. Что-то отозвалось внутри нее в тот самый момент, когда она подбежала к нему после аварии в Лоренсе. Она помнила, какая боль и какое отчаяние звучали тогда в его голосе. Особенно, когда она постаралась стереть его кровь со своего лица, и он резко схватил ее за запястье, стараясь предостеречь от опасности. Не трогай! — с жаром воскликнул он тогда, игнорируя собственные травмы. Ривер только сейчас поняла, сколько вины, страха и сожаления звучало в этом отчаянном выкрике. Никаких сомнений не возникало, что он говорил правду, заявляя, что не желал ей зла.

— С таким же успехом организация здравоохранения могла бы начать истреблять всех ВИЧ-положительных, — с мрачным видом пожала плечами она. — Их кровь тоже опасна.

Валиант невесело усмехнулся.

— К сожалению, наши философские размышления на эту тему не смогут изменить общую картину восприятия нашего вида. Моего вида, — качнул головой он, поправляя себя. — Черт, никак не отучусь говорить о вампирах во множественном числе, хотя пора бы уже научиться говорить «я», — Валиант передернул плечами и ободряюще улыбнулся, словно эта тема была больным вопросом не для него, а для Ривер. — Не будем омрачать приятную беседу этими экзистенциальными вопросами, ладно?

Девушка усмехнулась.

— Ладно.

Несколько секунд прошло в тягостном молчании, а затем Ривер заговорила вновь.

— Кстати, вот, что еще я хотела спросить, — лицо ее приобрело странное выражение, которое Валиант не сумел трактовать. Какой-то необычный блеск в глазах, непонятная, загадочная улыбка… — А у тебя… только кровь токсичная? Или… не только она?

Валиант округлил глаза. В сочетании с выражением лица Ривер, которое осталось неизменным после этого вопроса, он подумал, что она вряд ли спрашивает о том, что пришло ему в голову. На губах его растянулась кривая улыбка.

— Не уверен, что вполне понял твой вопрос, — аккуратно произнес он.

Ривер пожала плечами, так и не изменив своего загадочного выражения лица.

— Ну, если ты, к примеру… плюнешь мне в глаз, я тоже рискую заразиться?

— Если я… плюну тебе в глаз, — тупо повторил он. Ривер криво улыбнулась, но взгляд ее остался прежним. Валиант почувствовал себя страшно глупо и не сумел сдержать смех. Девушка обаятельно улыбалась, продолжая смотреть на него в ожидании ответа. От каждого смешка в груди колола боль, но сейчас Валианту было все равно. Он осознал, что у него слишком давно не было поводов для смеха, поэтому, отодвинув боль на второй план, просто наслаждался этим моментом. Ривер наблюдала за ним с явным удовольствием и не собиралась торопить его с ответом. Наконец, отсмеявшись, Валиант чуть придержал пульсирующую болью рану и хмыкнул, посмотрев на Ривер, его выражение лица сделалось похожим на ее собственное. — Знаешь, я не ставил в своей жизни таких смелых экспериментов.

— Серьезно? — усмехнулась она, недоверчиво приподняв бровь. — Никогда?

— Ну, я старался быть очень осторожным, когда… плевал кому-нибудь в глаз, — кривовато улыбнулся он. — Поэтому затрудняюсь ответить на твой вопрос.

На этот раз рассмеялась уже Ривер, и Валиант с искренним удовольствием наблюдал за ее реакцией. Когда тишина воцарилась вновь, он прерывисто вздохнул и прикрыл глаза.

— Ты не представляешь, как же я рад, — тихо заговорил Валиант, поднимая на нее глаза, — что ты все-таки не заразилась, — в его взгляде вновь промелькнула жгучая печаль. — Сейчас, когда я узнал тебя чуть лучше, я понимаю, что твое заражение было бы настоящей трагедией. И ведь ты столько сделала для меня, хотя не обязана была… Черт, от одной мысли об этом сжимается сердце. За свою жизнь я наблюдал не одну трагическую смерть, но… не представляю, как я мог бы спокойно существовать, если б узнал, что стал причиной гибели такого прекрасного человека, как ты.

Ривер сочувственно вздохнула.

— Удивительно, — протянула она.

— Что?

— Насколько же Джеймс сильно ошибался на твой счет. Он ведь считал, что ты можешь спокойно жить с осознанием, что ты убил его дочь.

Валиант заметно помрачнел.

— Я никогда не убил бы ребенка, — покачал головой он. — В тот день меня подставили. Я вошел в дом и обнаружил жену Харриссона на полу со свернутой шеей и двумя парами проколов. Убийца явно покинул дом за несколько минут до моего прихода, судя по температуре ее тела. Уже тогда мне стало ясно, что кто-то пытался имитировать нападение вампира… мое нападение, и я знал, что должен был как можно скорее убираться из того дома… да и из Лоренса тоже. Знал, что Харриссон не стал бы разбираться в том, причастен я или нет, он увидел бы только очевидные следы, указывающие на меня.

— Но ты не ушел, — кивнула Ривер. Это не было вопросом.

— Не ушел, — подтвердил Валиант, и глаза его болезненно запали, сделавшись заметно тусклее. — Потому что девочка была еще жива. Она была смертельно ранена и, похоже, уже даже боли не чувствовала. Я видел, что жизненные показатели падают стремительно. Ни одна скорая не успела бы приехать так быстро, поэтому… — он замялся, воспоминания о том дне давались ему тяжело. — Поэтому я просто решил не бросать ее одну тогда. Я подошел, она была едва живой. И знаешь… она меня никогда не видела, не имела понятия, кто я такой, но, когда я приблизился, она вдруг очень тихо спросила: «посидишь со мной»? — на лице Валианта отразилась гримаса боли, которая не имела никакого отношения к ране. — Черт! Я бы многое отдал, чтобы поменяться с ней местами. Я пережил бы такую рану, но она… она — нет.

Ривер поморщилась.

— Господи…

— Я совершенно растерялся. Удивительно, но даже потребности в крови я тогда не ощутил. Мне было толком неясно, что можно сделать для этой умирающей девочки… и знаешь, о чем она попросила? — глаза его вновь показались запавшими. — Она попросила рассказать ей сказку. Боже… — Валиант покачал головой. — Мне никогда не было так трудно что-то рассказывать, но я попытался выполнить ее последнее желание. Такое… простое! Я никогда не думал, что подобная просьба может приводить в ужас. А затем почти сразу ворвался Харриссон, зовя жену и дочь. Когда он оказался в комнате, его дочка… она попыталась сказать ему: «он этого не делал». Представляешь? Совсем еще маленькая, но она пыталась, — голос его дрогнул, — воззвать к справедливости. Как будто хорошо понимала, что к чему. Но Харриссон уже не воспринимал информацию ни от нее, ни от меня.

Ривер хорошо помнила рассказ Джеймса, и теперь для нее все стало на свои места. Она вздохнула.

— Джеймс неправильно интерпретировал слова Джессики. Он думал, она сказала «ты не успел». Считал, что она в последние минуты своей жизни была расстроена тем, что папа так и не приехал готовить торт к ее дню рождения. Похоже, поэтому слова Джессики только подлили масла в огонь и никак не помогли тебе, — Ривер покачала головой. — Господи, какая кошмарная история!

Валиант усмехнулся, хотя в усмешке не было ни намека на веселье.

— Что ж… я сейчас даже задумался, а не сказала ли Джессика в действительности «ты не успел», — он задумчиво нахмурился. — Вряд ли. Тем не менее, теперь понятно, почему Харриссон никак не отреагировал на ее слова и бросился в яростную драку. Мне пришлось защищаться. Я знал, что меня подставили и не скрою, что был до ужаса зол на того, кто мог это сделать. На весь «Крест», в том числе и на Джеймса, который не смог даже услышать слов собственной дочери. Я ранил Харриссона и сбежал, понимая, что возможность мирного разрешения этого конфликта утеряна навсегда. Я ненавидел себя за то, что мог так глупо попасться! Меня заманил в дом Харриссона человек, который до этого много раз помогал мне вовремя сбивать «Крест» со следа. Я даже начал полагать, что внутри этой организации у меня есть реальный союзник. Расслабился. Позволил себе довериться. Но, похоже, целью моего информатора было стравить нас с Харриссоном в смертельной схватке. Трудно понять, кого он на самом деле пытался убрать…

— Обоих, — тяжело вздохнула Ривер, и Валиант встрепенулся.

— Тебе что-то известно?

— Да, — кивнула она. — Пока ты был без сознания, мы поговорили с детективом Монро, и он рассказал о ходе своего расследования. О Дрейке Талосе, который работал на тебя, но состоял в сговоре с тем самым информатором, которого ты ищешь.

Валиант прерывисто вздохнул.

— Его имя… известно?

— Этого человека зовут Арнольд Дюмейн. Он действительно работает на «Крест» и хочет прибрать организацию к рукам. Похоже, он хочет убрать с пути и тебя, и Джеймса, чтобы не осталось свидетелей его махинаций и чтобы он смог в выгодном свете предстать перед руководством «Креста».

Ривер заметила, что Валиант снова стал бледнее. Она знала, что эта информация дастся ему тяжело, но все же решила пересказать свою беседу со Стивеном Монро и поведать о совместных планах Талоса и Дюмейна, которые стали известны благодаря прослушанным диалогам. В конце концов, Валиант много лет хотел узнать правду.

Когда она закончила рассказ, Валиант выглядел так же, как сразу же после своего пробуждения после операции.

— Прости, — вздохнула Ривер, качнув головой. — Наверное, надо было дождаться, пока ты немного окрепнешь, прежде чем вываливать на тебя это все.

— Нет, нет, — рассеянно проговорил Валиант. — Наоборот. Спасибо, что рассказала…

— В смерти Марты и Джессики Харриссон, скорее всего, виноват именно Арнольд Дюмейн. Больше некому. Только у него была цель стравить вас с Джеймсом в смертельной схватке. Он хотел, чтобы вы уничтожили друг друга, а его собственные руки остались чистыми. Дюмейн пытался подстраховать себя на случай, если руководство «Креста» будет слишком тщательно расследовать смерть Джеймса, — Ривер поджала губы, обеспокоенно глядя на Валианта, вид и самочувствие которого вызывали опасения. Похоже, для неокрепшего после ранения организма эта новость оказалась чересчур давящей. — Послушай, Джеймс узнает об этом. Я обещаю, что узнает.

— Он не поверит, — невесело усмехнулся Валиант. Голос прозвучал сдавленно. Его рука вновь легла поверх повязки.

— Я заставлю его поверить, — возразила Ривер, окинув раненого обеспокоенным взглядом. — Эм… Валиант? Ты как? Тебе… хуже?

Он осторожно сглотнул. На то, чтобы заговорить, у него явно ушло много сил.

— Нет, все… нормально, — выдавил он.

— Прости, но верится с трудом, — нахмурилась Ривер. — Я думала, сейчас процесс восстановления должен пойти быстрее, а ты как будто…

Валиант заметно покривился, и рука с заметным усилием придержала рану. Из груди вырвался болезненный вздох.

— В чем дело? — встрепенулась девушка. — Позвать Сэма?

— Не надо, — полушепотом произнес Валиант. — Просто… — он переждал несколько секунд, переводя дух, — кости и сухожилия восстанавливаются… довольно неприятно…

Похоже, ему тяжело давалось сейчас говорить. Ривер прерывисто вздохнула.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Ничего не надо, — он попытался слабо улыбнуться. — Пройдет…

Некоторое время Ривер просто наблюдала за ним, затем качнула головой.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала она. — Хотя бы попытаться. Я больше не хочу выматывать тебя разговорами.

— Ты не…

— Не спорь, — перебила Ривер. — Отдохнуть нужно. Хорошо? Думаю, нам обоим это не помешает, — она задумчиво нахмурилась и вопросительно кивнула. — Скажи, а обычные обезболивающие на тебя действуют?

Он сумел отозваться только коротким кивком.

— Ясно. Пойду к Сэму, спрошу, не осталось ли у него чего-нибудь в запасе. Или у детектива Монро, — она ободряюще улыбнулась. — Ты только держись, ладно?

Валиант вновь только кивнул в ответ. Было видно, что он с силой сжимает челюсти, чтобы превозмочь боль. Ривер решила не тянуть и спешно отправилась к доктору Картеру.

 

86

Лоренс, штат Канзас 26 декабря 2003 года

В восприятии Мэри Уиллоу все последние дни смешались в мрачную дымку непрекращающегося кошмара. Она не помнила, когда проваливалась в беспокойную полудрему, и когда выходила из нее. С семейством Келлеров она больше не связывалась — во время последнего звонка Виктория Келлер ясно дала понять, что не желает больше ее слышать, хотя и не сказала этого прямо. Тон ее резко изменился, как только миссис Уиллоу намекнула, что ее дочь может быть еще жива. Виктория, разумеется, пожелала, чтобы Ривер вернулась домой в целости и сохранности, но в ее голосе явно сквозила обида на несправедливость: ее единственный сын погиб, и замешан в этом был явно тот же человек, что похитил Ривер. Возможно, она отчасти даже винила Ривер в гибели Криса, ведь ничего бы не случилось, не явись она в тот злополучный вечер к ним домой.

Мэри думала, что испытает злость, однако, как ни странно, она понимала чувства Виктории, поэтому решила больше не докучать ей звонками с соболезнованиями. Она прекрасно понимала, что Виктория из вежливости спросит о Ривер, и то, что у семейства Уиллоу до сих пор есть хотя бы надежда на возвращение дочери домой, сделает ей больно.

После того, как стало известно о смерти Криса Келлера, Мэри вообще ни с кем не разговаривала, даже с мужем. Они с Майклом предпочли не обмениваться предположениями и новостями. Мэри выказала желание ночевать в гостиной на первом этаже, и муж нехотя согласился с нею. Супруги Уиллоу при этом не чувствовали, что отдалились друг от друга — они попросту понимали, что, находясь рядом, лишь будут испытывать во сто крат более сильное волнение, ведь мысли о дочери сквозили в каждом взгляде обоих, и пусть никто из них не пытался высказывать вслух страшных гипотез о судьбе Ривер, Мэри и Майкл понимали друг друга почти без слов, и оба не хотели улавливать эти мысли.

Сейчас пошли третьи сутки с момента похищения Ривер неким Джеймсом Харриссоном. Полиция трудилась над делом в поте лица, в этом не было сомнений, однако результатов все не было, и с каждым часом надежды на то, что Ривер все еще жива, становились все ничтожнее и тоньше. Пресса продолжала перемалывать тему «мотельной бойни», репортажи о пропаже Ривер повторялись несколько раз за день, о работе полиции и даже ФБР по всем фронтам упоминали постоянно, но при этом ни вестей от детектива Монро, ни визитов агентов ФБР в дом четы Уиллоу не было.

Мэри понимала, что злится на Стивена Монро. Он обещал держать ее в курсе дела, но уже слишком долго молчал. Его визитка на журнальном столике прямо под телефоном буквально обжигала миссис Уиллоу глаза. Сколько раз она уже порывалась набрать его номер! Однако пресекала каждую попытку, потому что в сознании ее проносились жуткие картины: она буквально наяву видела, как в кармане детектива Монро начинает звонить телефон в тот самый момент, когда он отчаянно пытается вырвать Ривер из лап похитителя.

Нет, нет и нет! — одергивала себя Мэри, со злостью сжимая кулаки. — Он обещал держать меня в курсе. Раз он не звонит мне сам, значит, пока ему нечего мне сообщить.

Другая страшная мысль пронзала сознание следом: а если уже некому ей ничего сообщать? Вдруг детектив Монро столкнулся с этим жутким типом Харриссоном и погиб при исполнении? Трудно представить, на что способен человек, замешанный в жуткой «мотельной бойне»!

Мэри пребывала в этих метаниях уже больше суток. От детектива Монро так и не было ни одной весточки, и, в конце концов, женщина не выдержала. Она решительно взяла телефон в темноте гостиной и пробежалась по кнопкам, набирая наизусть номер, на который столько раз смотрела.

Всего три гудка, — сказала себе Мэри. — Если за три гудка он так и не ответит, буду штурмовать местное отделение полиции. Там должны что-то знать о ходе расследования. И, Богом клянусь, я оттуда не уйду, пока мне не расскажут о судьбе моей дочери во всех подробностях!

Пока Мэри размышляла, в телефоне прозвучал уже явно не первый гудок. Сколько их уже было? Два? Три? Или больше? Детектив пока не подходил.

Черт! — женщина со злостью сжала кулаки. И вдруг послышался щелчок, и на том конце провода зазвучал уставший мужской голос.

— Монро, — отозвался детектив.

Мэри совершенно растерялась. Злость мгновенно испарилась, осталась лишь неловкость, надежда и страх перед плохими новостями.

— Эм… детектив Монро, это Мэри Уиллоу… простите, что побеспокоила…

— Ох, — вздохнул Стивен. — Здравствуйте, миссис Уиллоу.

— Вы можете говорить сейчас?

— Я бы не взял трубку, если б не мог, — в голосе послышались ободряющие интонации. Странно: Мэри показалось, что Стивен тоже говорит немного смущенно. С чего бы это? Она судорожно сглотнула и решилась задать свой вопрос, одновременно чуть злясь на детектива за то, что он не предугадал его сам.

— Я… хотела узнать… есть какие-то новости о Ривер? Хоть какие-то!

Молчание длилось несколько секунд, и за это время Мэри показалось, что она несколько раз успела умереть.

— Да, — неуверенно произнес Монро. — Новости есть, миссис Уиллоу.

— Господи! — Мэри не понравилось, как прозвучали его слова. — Она…

— Нет-нет, — спешно сказал Монро, понимая, куда клонит его собеседница. — Ваша дочь жива, мне это доподлинно известно.

— Боже, — Мэри почувствовала, что вот-вот заплачет. — Вы ее нашли? Вам удалось ее спасти?

— Я… действительно ее нашел, она жива и с ней все в порядке, поверьте мне.

Мэри всхлипнула.

— Где она? Она с вами? Почему вы не сказали мне? Черт, вы же обещали! Вы хоть представляете…

— Миссис Уиллоу, при всем уважении, даже понимая ваши чувства, я пока просто не мог вам сказать.

— Что за бред?! — вспылила Мэри. — Да объясните вы толком, где моя дочь!

В трубке послышалось какое-то шуршание, и сердце Мэри буквально ушло в пятки от страха. Что все это значит?

— Детектив…

На том конце провода снова что-то тихо зашуршало, а затем зазвучал новый голос, услышав который, Мэри вправду подумала, что у нее не выдержит сердце.

— Привет, мам…

 

87

Гудленд, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Ривер шла по коридору мимо стойки рецепции, неся с собой начатую пачку ибупрофена, позаимствованную у Анжелы. Вряд ли он полностью снимет боль от такой раны, но, может, хоть чуть облегчит ее.

На диване напротив стойки сидел детектив Монро и разговаривал с кем-то по телефону. Вид у него был мрачный и напряженный.

— Я бы не взял трубку, если б не мог, — сказал он кому-то со снисходительным ободрением. Завидев Ривер, он коротко кивнул, и девушка кивнула ему в ответ, но отчего-то насторожилась. Он следил за ней слишком пристально, слишком внимательно и глядел будто бы умоляюще…

Услышав следующие слова его телефонного разговора, Ривер тут же объяснила для себя его выражение лица.

— Да… новости есть, миссис Уиллоу.

Ривер замерла, как вкопанная. Услышав имя своей матери, она тут же ощутила, как все ее существо затапливает чувство вины. Избегая этого чувства, она некоторое время назад приняла решение пока не сообщать родителям, где она и что с ней, несмотря на их беспокойство. Но она только сейчас поняла, какой гнев испытает на себе детектив Монро, когда (или если?) попытается выгородить Ривер и не подозвать ее к телефону.

— Нет-нет! — Стивен заговорил торопливо. Казалось, только что он прокрутил в голове то же самое, что Ривер. — Ваша дочь жива, — он посмотрел на девушку, ожидая ее реакции, — мне это доподлинно известно, — затем сделал паузу. Из трубки едва слышно донесся отчаянный голос Мэри Уиллоу. — Я… действительно ее нашел, она жива и с ней все в порядке, поверьте мне.

Детектив продолжал смотреть на Ривер. Он вопросительно кивнул ей, но девушка никак не отреагировала.

— Миссис Уиллоу, при всем уважении, даже понимая ваши чувства, я пока просто не мог вам сказать…

Ривер прикрыла глаза. Нет, это было слишком жестоко по отношению к родителям. Так нельзя было поступать. Она протянула руку и кивнула.

— Дайте мне поговорить с ней, — одними губами произнесла Ривер, сжав в кулаке пачку ибупрофена. Принимая из рук детектива телефон, она протянула ему таблетки и прошептала, — отнесите их Валианту. Они ему нужны.

— Понял, — так же тихо отозвался Стивен, поднялся и направился к номеру, где ожидал раненый.

Ривер поднесла трубку к уху и услышала почти истерический голос матери.

— Да объясните вы толком, где моя дочь!

Ривер почувствовала, как ее руки начинают дрожать. Нужно было что-то сказать, но она боялась произнести хоть слово.

Соберись! Разговор с родителями — не самое страшное, что тебе довелось пройти за последние несколько дней.

Она сумела взять себя в руки, и…

— Привет, мам…

Собственный голос прозвучал хрипло и неуверенно.

В трубке несколько секунд стояло молчание, затем послышался жалобный всхлип.

— Ри… Ривер?

— Да, мам, это я, — вздохнула девушка. На том конце провода раздался слабый стон, которому вторили усталые, отчаянные всхлипы. — Не плачь, пожалуйста. Я жива. Со мной все хорошо, никто не причинял мне вреда. И не злись на детектива Монро. Он не говорил тебе, что нашел меня, потому что я об этом попросила…

Ривер ожидала, что сейчас шквал злости обрушится на нее за это решение, но Мэри это сейчас не волновало. Несмотря на просьбу дочери, она все же не сдержалась и заплакала.

— Господи! Хвала Небесам! Боже… девочка моя! Моя хорошая! Ривер, слава Богу! Я так боялась… так боялась услышать, что ты… о, Боже!

Ривер вздохнула и не стала перебивать мать. Нужно было дать ей выговориться после всего, что она испытала за последние несколько дней. При каждом слове сердце Ривер сжималось от чувства вины перед родителями.

— Прости меня, мам, — произнесла она, невольно всхлипнув. — Прости, что ничего не сказала тебе или папе. Но я правда не могла этого сделать!

— Этот человек… Харриссон… — прерывисто проговорила Мэри, — он тебе не навредил? Ты сумела отбиться и сбежать?

Ривер замотала головой.

— Мама, мама, стой! Нет. Все было не так. Джеймс мне не вредил, он ничего мне не сделал, — понимая, что не сможет сейчас рассказать все в подробностях, она нахмурилась. — Послушай, я прошу тебя, попытайся добиться, чтобы с него сняли обвинения. Слышишь, мам? Это обязательно нужно сделать. Джеймс ни в чем не виноват. Он спас мне жизнь. Он пытался меня защитить…

— От кого? От человека на записи?

— Да, — быстро ответила Ривер, но тут же поняла, что это не совсем так, и поправилась. — Нет. Черт, мам, это очень сложно. Тот человек, который попал на запись, тоже ни в чем не виноват. Он тоже не причинял мне вреда. Что его, что Джеймса подставили! Это сделали очень опасные люди, и, по сути, именно от них меня старались защитить и Джеймс, и Валиант.

— Валиант?

— Да, это… тот самый человек с записи. Мам, послушай, я не смогу тебе сейчас все объяснить. История действительно долгая и сложная, так что…

— Боже, и не нужно! — воскликнула Мэри. — Расскажешь все дома! Приезжай домой, милая, прошу тебя! Детектив Монро поможет тебе добраться… он обещал, что вернет тебя домой в целости и…

Ривер вздохнула.

— Прости, мам, но я… пока не смогу этого сделать, — ей было больно об этом говорить, но она знала, что это необходимо. — Не могу пока вернуться домой. Валиант тяжело ранен, Джеймс тоже, и его забрали в больницу в Сент-Фрэнсисе. Мне еще предстоит его найти и рассказать ему, кто его настоящий враг. Поверь, это очень важно! На кону несколько жизней…

В том числе моя собственная, — закончила Ривер про себя.

— Господи, Ривер, что ты такое говоришь? Какие враги? Какие поиски? Во что ты вмешалась? Что за опасные связи?

Опасные связи, — хохотнула девушка про себя. — Да уж, лучше, пожалуй, не скажешь.

— Я пока не могу ни о чем тебе рассказать. Просто… поверь в меня, как всегда верила. Это пока что лучшее, что ты можешь сделать. Я не оставлю Валианта сейчас, он только мне может доверять. Мама, пожалуйста, поверь мне, это очень, слышишь, очень важно! — она помедлила, вдруг вспомнив одну из книг, которую написала Мэри Уиллоу. — Я для него, как Эва Харпер для Кевина Броди из твоего «Человека из Пластилина», — на губах Ривер невольно появилась улыбка. — Понимаешь? Я просто не могу оставить его одного…

Несколько секунд Мэри молчала, слушая напряженное дыхание дочери. Разумеется, она помнила, какими сложными были отношения героев ее книги. Непростая привязанность двух почти незнакомых людей друг другу, опасные интриги, напряженная обстановка. Когда Ривер прочла эту книгу, она сказала: «дай Бог кому-нибудь испытать к другому такие сильные чувства, как Эва испытывала к Кевину… ну и пройти через такие приключения, мне кажется, было бы здорово! Ты, наверное, описала мечту многих, мам». Этот отзыв дочери тронул Мэри до глубины души. И вот теперь…

— Боже мой! Так, — она подчеркнула это слово особым нажимом, — ты не говорила даже о Крисе Келлере, царствие Небесное, когда была влюблена в него в школе… — Мэри помедлила, явно борясь с желанием спросить, знает ли дочь о том, что случилось с Крисом.

Ривер почувствовала, как ее щеки заливает румянец, и потупилась.

— Знаю. Просто…

— Этот человек, — вздохнула Мэри. — Валиант. Вы ведь едва знаете друг друга, но он стал тебе дорог, да?

Девушка помедлила, прислушиваясь к себе. Она ведь не просто так вспомнила о книге своей матери.

— Да. Очень.

— Ох, Ривер, — с явным неодобрением, но с пониманием протянула Мэри.

— Прости меня, мам, — искренне произнесла девушка. — Я знаю, тебе это не нравится, и ты думаешь о моей безопасности. Но… просто попытайся понять.

— Как ни странно, я понимаю, — невесело усмехнулась Мэри. — Хотя, ты права, мне это не нравится, и это еще мягко сказано!

— Обещаю тебе, я буду очень осторожна. Детектив Монро здесь, и он присмотрит за мной.

— Он очень хороший человек, — мягко произнесла Мэри. — Он вызывает доверие. Я верю, что он не даст тебя в обиду. Костьми ляжет, но не даст.

— Поверь, Валиант тоже. Просто сейчас ему нужно прийти в себя, и я хочу быть рядом, когда ему станет лучше. Сейчас мы все в безопасности. Обещаю, что буду звонить тебе каждый день, пока все не закончится. Хорошо?

Мэри тяжело вздохнула.

— Я очень хочу, чтобы ты вернулась домой, — с грустью отозвалась она.

Ривер прикрыла глаза.

— И я сделаю это, как только смогу. Обещаю.

 

88

Бослер, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон постепенно приходил в себя после снотворного, которое ему вкололи в больнице. Едва очнувшись, он понял, что его успели переодеть в его одежду, а еще тщательно позаботились о том, чтобы связать ему руки за спиной и туго стянуть веревкой лодыжки. Рот был заклеен клейкой лентой.

Джеймс прекрасно знал, что он бесполезного мычания не будет никакого толку. Его похититель просто поймет, что пленник пришел в себя, не более.

Оно того не стоит, — согласился со своими мыслями Харриссон. — О том, что я очнулся, Дюмейну лучше не знать. Лучше пока подумаем, где я и как отсюда выбраться.

Общий расклад оказался неутешительным. Харриссона везли по дороге в большом автомобиле, похожем на «Фиат Дукато». Окна грузового отдела были закрашены, дверь, надо думать, заблокирована. В любом случае, Джеймсу не удастся до нее добраться, не привлекая внимания. О том, сколько сейчас времени и что это за дорога, Харриссон не знал, хотя предполагал, что сейчас уже далеко за полночь, а следовательно, уже 26 декабря. Если взять в расчет то, что Дюмейн хотел перевезти своего пленника из Сент-Фрэнсиса в Шелл-Крик, скорее всего, они движутся по I-80. Плохо. Пустынное шоссе, вокруг никого на много миль. Даже если удастся выбраться каким-то образом из машины, Дюмейн сумеет догнать своего пленника… или пристрелить, если у Джеймса получится убежать достаточно далеко.

Так, соберись, — приказал себе Джеймс, понимая, что вот-вот начнет впадать в уныние от собственного положения. Рана все еще болела, действие обезболивающего прошло, и чугунная слабость разливалась по телу щедрым потоком. — Думай, черт тебя подери! От этого зависит твоя жизнь! И жизнь Ривер.

Харриссон огляделся, пытаясь найти хоть что-то, чтобы освободить руки. Но, похоже, Дюмейн подготовился хорошо: в грузовом отсеке не было ничего, что можно было бы использовать, чтобы перерезать путы на запястьях.

Не найдя ничего подходящего, Джеймс понял, что оказался в ловушке, из которой нет выхода.

 

89

Гудленд, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Поговорив с матерью, Ривер почувствовала себя опустошенной, словно ее выжали, как лимон. Некоторое время она просидела в коридоре, не в силах подняться с места и вернуться к Валианту. Девушка не знала, сколько времени провела в этом состоянии, но в какой-то момент поняла, что стоит взять себя в руки и перестать раскисать. Заставив себя подняться, Ривер поплелась по коридору. Она едва переставляла ноги, пока шла до номера, где лежал Валиант, и почти физически ощущала металлическую тяжесть усталости, давившей ей на плечи. По дороге к номеру, Ривер встретилась с детективом Монро. Окинув его рассеянным взглядом запавших глаз, она протянула ему телефон.

— Как прошел разговор? — участливо поинтересовался Стивен.

— Лучше, чем я ожидала, — слабо улыбнулась Ривер.

Детектив окинул ее недовольным взглядом.

— Мисс Уиллоу, вы явно очень устали. Вы же не собираетесь снова идти сидеть с месье Декоре? Думаю, он прекрасно поймет, если вы позволите себе поспать.

Ривер проигнорировала его наставления и вопросительно кивнула.

— Как он?

— Держится, — вздохнул Стивен. — Когда я пришел, на нем лица не было. Я дал ему максимально разрешенную дозу ибупрофена и подождал четверть часа, пока таблетки начнут действовать. Валиант расспрашивал меня о Дюмейне и Талосе, интересовался деталями расследования. Я ответил на его вопросы. Не знаю уж, все ли он понял: судя по всему, ему было действительно очень больно, и вряд ли он адекватно воспринимал информацию. Но он — любитель храбриться. Точно так же, как и вы, мисс Уиллоу. Он говорил, что с ним все в порядке, хотя его вид говорил об обратном.

Девушка невесело усмехнулась.

— Но ему стало лучше?

— Трудно сказать, — Стивен пожал плечами. — Он довольно быстро провалился в сон. Думаю, ибупрофен начал понемногу действовать, и, как только ему удалось хоть чуть-чуть меньше напрягаться, чтобы сдерживать боль, он тут же отключился. Поэтому я и говорю: вам сейчас необязательно быть с ним, он все равно спит. Так что, может, и себе позволите отдохнуть?

Ривер качнула головой.

— Мне будет спокойнее, если я побуду рядом с ним.

Как ни странно, она говорила правду. Еще раз взвесив то, что говорила матери, девушка поняла, что сейчас никого не хочет видеть, кроме, разве что, Валианта Декоре. Отчего-то он не вызывал в ней раздражения. Наоборот. Она действительно чувствовала, что рядом с ним ей будет спокойнее.

— Как знаете, — не стал настаивать Стивен. — Не буду вас задерживать в таком случае.

— Спасибо, детектив Монро. Вы действительно очень помогли мне… нам.

— Моя работа будет закончена, когда я доставлю вас домой, мисс Уиллоу.

— Вы очень добры, — кивнула девушка и, решив, что на этом разговор можно закончить, направилась в номер Валианта.

Детектив не обманул: раненый и правда спал. Спал беспокойно, дыхание было резковатым и прерывистым. Он снова казался очень бледным и изможденным, правая рука лежала на повязке. Ривер сочувственно поморщилась, глядя на него, и тихо проследовала к стулу рядом с его кроватью.

Едва успев принять сидячее положение, она уронила голову на грудь и отправилась в призрачное царство Морфея.

Ривер не знала, сколько времени ей удалось проспать, но внутренне она ощущала, что не больше получаса. Тихий стон вырвал ее из сна, она резко распахнула глаза, которые, не успев отдохнуть, начали слезиться, стоило поднять веки. Ривер первым делом посмотрела на Валианта, испугавшись, что у него начался новый приступ боли, но, похоже, на этот раз рана или поврежденная кость грудины были ни при чем. Правая рука все еще лежала на повязке, а левая сжимала белое одеяло. Лицо Валианта покрылось легкой испариной, брови беспокойно хмурились, а голова поворачивалась из стороны в сторону, словно он бессознательно пытался сбежать из очень неприятного сна.

— Валиант… — позвала Ривер, осторожно поднимаясь со стула.

Раненый вновь тихо застонал, хотя этот едва слышный звук, скорее, можно было назвать громким вздохом.

— Валиант, — снова шепнула она, садясь на край его кровати. Прядь непослушных светлых волос прилипла ко взмокшему лбу, и Ривер осторожно убрала ее, собираясь каким-то образом успокоить его. Она помнила, что в детстве, когда ей снились кошмары, мать садилась на ее кровать, гладила ее по волосам и тихо приговаривала ей на ухо, что все хорошо. Ривер частенько даже не просыпалась в эти моменты, она просто успокаивалась и погружалась в глубокий сон. Однако Валиант Декоре дернулся от первого же прикосновения, и резко открыл глаза. Ривер ахнула, испугавшись, что он может на нее напасть, однако глаза вампира не одарили ее синим сиянием. Нет, они лишь растерянно поглядели на нее, словно Валиант все еще находился между сном и явью.

— Qu’est-ce qui se passe? — прошептал он. Теперь Ривер уже знала, что значат эти слова. Похоже, в какой-то степени она была права: Валиант в полубессознательном состоянии воспринимает именно французскую речь. Ривер не знала, как объяснить ему на чужом для нее языке, что он в безопасности и среди друзей, но помнила слова, которые перевел для нее детектив Монро. Как ни странно, сейчас она помнила их четко.

— Calme-toi, tout va bien. Tu peux dormir, — без запинки произнесла девушка.

Взгляд Валианта сделался более осознанным. Он, похоже, только сейчас понял, кого перед собой видит, и чуть нахмурился.

— Ривер… ты говоришь по-французски?

— Нет, — улыбнулась девушка. — Но детектив Монро говорит. Он перевел для меня эту фразу специально… чтобы я могла успокоить тебя, если это понадобится. А я почему-то была уверена, что это понадобится.

Валиант посмотрел на нее удивительно теплым, благодарным взглядом. Затем осторожно взял ее руку в свою и, прикрыв глаза, прикоснулся губами к тыльной стороне ее ладони. Ривер едва удержалась от того, чтобы ахнуть. Сердце ее почему-то пустилось вскачь, она поняла, что толком не может вздохнуть. Дыхание возобновилось, только когда Валиант отпустил ее руку. Однако сердце продолжало биться в учащенном темпе. Ривер невольно спросила себя, слышит ли он, как ускорился ее пульс? По его легкой улыбке этого нельзя было понять.

— Ты выглядишь уставшей, — слабым голосом произнес он. — Тебе нужно отдохнуть.

— Тебе тоже, — улыбнулась Ривер.

— Я… в процессе, — хмыкнул Валиант. — Но за тебя я сейчас беспокоюсь больше. Тебе стоит поспать, а не сидеть здесь со мной, — побоявшись, что его слова могли быть поняты неправильно, он поспешил пояснить, — не хочу, чтобы ты так уставала из-за меня.

Ривер почувствовала, что ее пульс ускорился еще сильнее от мысли, что пришла ей в голову. Щеки ее зарделись, но она не перестала улыбаться, решив озвучить свою идею.

— Пожалуй, я знаю, как найти компромисс.

Вместо пояснений она осторожно прилегла рядом с раненым на кровать поверх одеяла и положила руки под голову. Валиант тепло улыбнулся.

— Не боишься? Раньше ты боялась даже приближаться ко мне…

— Заткнись и не философствуй, — усмехнулась Ривер, закрывая глаза. — Лучше скажи мне, как будет «спокойной ночи» по-французски.

Глаза Валианта блеснули, но он обрадовался, что Ривер не увидела этого блеска.

— Bonne nuit, River, — тихо произнес он. Ривер улыбнулась, не открывая глаз.

— Bonne nuit, Valiant, — отозвалась она. — Прости, если исковеркала произношение твоего имени. Я новичок.

— Ты произнесла его правильно, — кивнул он, но девушка уже не услышала его. Она практически сразу провалилась в глубокий сон без сновидений. Валиант тоже быстро уснул, отчего-то уверенный, что этой ночью ни один кошмар не посмеет посетить хоть кого-то из них.

 

90

Лоренс, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Детектив Конвей махнула рукой сержанту Эвервью, уводившему закованного в наручники молодого человека, который был пойман после нападения на пожилую женщину в Констант-Парке. Вернувшись в участок, Грейс предложила сержанту самостоятельно отвести преступника в допросную, и Эвервью охотно согласился.

Детектив Конвей добралась до своего рабочего места и устало рухнула на стул, облокотившись на стол и прижав ладони к вискам.

Безумная неделька, — подумала она. В начале почти молниеносного простого расследования ей даже понравилось работать с Эвервью, которого ей определили в напарники после того, как она сообщила капитану о том, что Стивену Монро нездоровится, и он возьмет на пару-тройку дней отпуска. Капитан Стейтон, в общем-то, не возражал против этого: излишняя инициативность Монро в деле о похищении Ривер Уиллоу и о бойне в «Мотеле Черного Дрейка» начала порядком раздражать его. Не говоря уже о том, что тон детектива и его любовь к спорам вывела из себя даже сотрудников ФБР. Поначалу Грейс Конвей была рада расследовать нападение в Констант-Парке в паре с сержантом Эвервью, который безропотно исполнял все указания своей напарницы и действовал по слаженной схеме, не спорил, не строил безумных гипотез, однако, когда преступника задержали, Грейс начала тосковать по Стивену. Она не знала, чем сейчас занят Монро в Гудленде. Удалось ли ему напасть на след Джеймса Харриссона и Ривер Уиллоу? С момента своего отъезда он не давал толком о себе знать.

Грейс глубоко вздохнула и опустила голову на сложенные на столе руки. В ту же минуту она ощутила вибрацию своего сотового телефона и спешно подняла трубку.

— Конвей, — отозвалась она.

— Алло, Грейс, это Стивен, — послышался голос детектива Монро.

— Стивен! Господи, как у тебя там дела?

— Хорошо! Даже очень. Я нашел ее, Грейс!

— Похищенную девушку? — она заговорила тише.

— Да. Я нашел Ривер Уиллоу. И не только ее, хочу тебе сказать. Нашего Джонатана Твиста… точнее, Валианта Декоре я тоже отыскал. Можно сказать, это он отыскал меня.

— Где ты сейчас? — полюбопытствовала Грейс.

— В мотеле «Белая Лилия» в Гудленде. Я снял там номер еще вчера. А Ривер Уиллоу приехала сюда с Валиантом Декоре несколько часов назад. Не поверишь, но моя безумная теория оказалась верной.

— Вампирская теория? — тихо хмыкнула Грейс.

— Она самая. Я до сих пор пытаюсь это переварить.

— Поверить действительно непросто, — задумчиво произнесла Грейс. Сама она толком не знала, верит ли словам напарника или считает, что он слишком бурно отпраздновал Рождество.

— И, тем не менее, я оказался прав. Валиант Декоре — и вправду вампир. Ривер рассказала мне, что Крис Келлер пострадал от яда, содержащегося в крови Декоре. Соприкоснулся раной на виске с каплей крови, которая оказалась на полу в доме Келлеров после того, как Харриссон попытался застрелить Декоре, но лишь задел ему руку. Именно через рану на виске Криса яд попал в его организм.

— То есть, и Декоре, и девушка сейчас с тобой в Гудленде? — нахмурилась Грейс. — И ты все еще не увез Ривер оттуда и не… черт, я даже не знаю, что можно сделать с этим Декоре. Арестовать? С ним вообще реально сладить?

Последний вопрос Стивен решил пропустить мимо ушей.

— Поначалу я собирался увезти мисс Уиллоу домой и действительно попытаться арестовать ее похитителя, но она отказалась ехать в Лоренс. Она поговорила по моему сотовому с матерью, но этим пока ограничилось. Ривер предпочла остаться с Декоре. Он был тяжело ранен, и я стал свидетелем того, как ему извлекали пулю из груди.

— В больнице?

— В мотеле. В идеально кустарных условиях.

Грейс помолчала. Затем:

— И он выжил? Успешно перенес полевую операцию?

— Да. Хотя я бы, скорее, назвал это полевой экзекуцией.

— Удивительно, — хмыкнула Грейс, с трудом веря собственным ушам.

— И впрямь удивительно, но я был там и все видел собственными глазами. Поверь, это не было галлюцинацией!

— Ясно, — кивнула она, прикрыв глаза и потерев их от усталости. Отчего-то ей казалось, что Стивен мог видеть ее сейчас. И, похоже, он каким-то образом действительно ее видел и чувствовал, как она устала, потому что решил перейти сразу к делу.

— Послушай, я представляю, как ты вымоталась, но я звоню тебе сейчас с небольшой просьбой.

— Кто бы сомневался, — криво улыбнулась Грейс. — Что ты хотел?

— Мне известно, что Джеймс Харриссон сейчас находится в больнице в Сент-Фрэнсисе, но не знаю, в какой именно.

— И ты хочешь, чтобы я выяснила это для тебя?

— Если тебя не затруднит.

— Не затруднит, — вздохнула Грейс. — Я выясню и позвоню тебе, ладно?

— Спасибо.

— Пока рано благодарить. Ладно, давай. Созвонимся позже.

— Хорошо, — согласился Монро, после чего связь оборвалась, и Грейс принялась за работу.

 

91

Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон не представлял, сколько сейчас времени, и как долго еще понадобится добираться до места назначения, но подозревал, что совсем скоро «Фиат Дукато» остановится, и дверь грузового отсека откроется для выгрузки заложника. Он почувствовал, как автомобиль в какой-то момент свернул на проселочную дорогу, быстро начавшую длительный подъем в гору. Джеймс понимал, что приближается к обрывистому берегу реки Шелл-Крик, где стоял отреставрированный семейством Декоре еще до II Мировой Войны особняк, история которого уходила корнями в XVIII век. Официально особняк никогда не принадлежал семейству Декоре, но их дар внушения позволял им многие годы оставаться там. Они вели не привлекающий к себе внимания образ жизни, пользовались качественно подделанными документами и умело скрывались почти под самым носом «Харриссонского Креста». Джеймс не знал, как отреагировал его отец Филипп, когда узнал, что целое вампирское семейство обосновалось так близко от него. До Джеймса долетали лишь слухи, что обнаружить Декоре помог некий «эквадорский донос», но об этой истории в архиве организации нашлись лишь косвенные упоминания, и никто из сотрудников не рассказывал об этом ничего путного. После смерти Марты и Джессики Джеймс и вовсе забыл об «эквадорском доносе» и сосредоточился только на поисках Валианта Декоре.

Валиант…

Поначалу, вспомнив об особняке в Шелл-Крике, Джеймс ощутил привычное щемящее ощущение в сердце, возникавшее каждый раз, когда речь заходила о Декоре. Это было горькое сочетание чувств: потеря, злость, ненависть, боль, усталость, тоска… казалось, в этом переживании собиралось все самое мрачное, что Харриссон когда-либо испытывал за всю свою жизнь, и объединялось в одно единственное желание: покончить с врагом. Теперь он тоже пережил весьма неприятное чувство, подумав о Декоре, но понял, что новая бешеная смесь испытанных переживаний была совсем другой. Единственное, с чем он мог это сравнить — чувство вины.

Для Джеймса испытывать нечто подобное по отношению к Валианту Декоре было в новинку. Столько лет он питал к нему одну лишь ненависть, обвиняя его в том, чего тот не совершал. Харриссон вспомнил слова Дюмейна:

А Декоре уже демонстрировал свои намерения на US-36, когда агент Полсон решил тебя обезвредить. Видимо, Декоре решил, что тебя хотят убить, поэтому явился тебе на выручку и заставил Полсона покончить с собой… Да, Джеймс. Верь или нет, но Декоре тебя спас. Возможно, спас из-за мисс Уиллоу, которая ни за что не хотела бы услышать о твоей трагической смерти.

Джеймсу страшно захотелось потереть ноюще виски, но руки все еще были сцеплены за спиной. Вырваться из пут так и не получилось, несмотря на множественные попытки. Харриссон сумел добиться только того, что облился жарким потом от усиленной работы, а рана на груди начала пульсировать болью еще сильнее.

Теперь, когда он приближался к реке Шелл-Крик, его посетила мысль, которую он прежде не рассматривал:

Там, в особняке меня убьют.

Харриссон нервно усмехнулся. Как ни странно, мысль о скорой смерти не вызвала в нем страха. Он знал лишь одно: он не станет содействовать Дюмейну, когда тот будет пытаться вызвать Ривер в Шелл-Крик. А еще Джеймс понимал, что не позволит застрелить себя, как собаку. Да, выбраться из машины на ходу ему не удалось, но он мысленно готовился к тому моменту, когда Дюмейн остановится и выйдет, чтобы выгрузить заложника. Тогда появится возможность броситься на него, оглушить ударом лоб в лоб, если повезет, найти снаружи способ перерезать обо что-нибудь путы на ногах и на руках. Шансы были мизерными, Джеймс это понимал, но попробовать стоило.

Надо подняться на ноги. Они связаны, так что двигаться будет тяжело. У меня будет возможность сделать только один бросок и оглушить Дюмейна. Если эта попытка провалится, второй у меня уже не появится.

Автомобиль начал замедляться. Похоже, место назначения было совсем рядом. Борясь с качкой, Джеймс попытался медленно переместиться на колени, молясь, чтобы у него при этом получилось не издавать лишнего шума. Пока что все шло ему на руку. Осторожно, медленно подкатившись к самой двери, Харриссон попытался несколько раз раскачаться так, чтобы ему удалось одним рывком все же толкнуть себя вверх. Получилось у него только с шестого раза, и уже к этой попытке боль в ране на груди вытянула из него слишком много сил, но он не позволил себе отвлечься на нее. Опасаясь снова рухнуть на грудь, не имея возможности поддержать себя связанными за спиной руками, Джеймс резко дернулся в сторону двери и уперся в нее лбом, когда уже начал падать вниз. Чуть рассадив кожу лба и произведя один громкий стук, Харриссон чертыхнулся про себя и замер.

Дюмейн, наверняка, приготовился к тому, что я что-либо предприму, чтобы выбраться… и вряд ли он решит, что я начну высаживать дверь машины лбом. Скорее всего, он уже прекрасно понял, в чем состоит моя единственная возможность застать его врасплох. На моем месте он действовал бы так же. Черт.

Харриссон, тем не менее, решил не бросать свою затею, какие бы мизерные шансы на успех у него ни были. Где-то в глубине души он понимал, что будет гораздо лучше для Ривер, если Дюмейн просто застрелит Харриссона в пылу борьбы при попытке к бегству и лишится того, кого считает своей наживкой…

«Фиат» остановился, едва не заставив Харриссона вновь потерять равновесие и упасть, но он сумел удержаться, бесшумно всем корпусом прильнув к двери.

Интересно, — думал Харриссон, — многие ли из «Креста» встали на сторону этого предателя? Встречу ли я их здесь? И кого из них?

Стараясь не забивать голову этими мыслями, Джеймс приготовился к атаке. Как только Дюмейн заглушил мотор, послышался хлопок водительской двери. Далее следовала лишь тишина. Дюмейна слишком долго не было. Что его задерживает? Разговоры с помощниками? Харриссон прислушался, но ничего не смог разобрать за воем ветра. Здесь, в горах Шелл-Крика погода стала еще суровее, чем в городах внизу.

Ничего не получится, — с горечью подумал Харриссон. — Дюмейн все-таки довольно расчетлив и умен, для него моя выходка не будет иметь никакого значения. К тому же слишком долго уже его нет. Если бы хотел, давно бы…

Послышались шаги. Уверенные шаги по направлению к грузовому отсеку «Дукато». Джеймс напрягся. Он знал: пусть его попытка и обречена на провал, он должен попытаться сделать хоть что-нибудь.

Раздался щелчок замка. Джеймс приготовился к прыжку и удару. Другой возможности уже не будет.

Дверь открылась, и Харриссон прыгнул, оттолкнувшись связанными ногами. Как ни странно, человек, открывший грузовой отсек машины, похоже, не ожидал такой реакции. Он попытался выставить вперед руки в толстых перчатках, чтобы отгородиться от нападавшего, но они не спасли его от мощного удара лбом в нос. Только нанеся этот удар, Харриссон осознал, что видит перед собой не Дюмейна — у этого человека, кем бы он ни был, кожа была темной.

Из сломанного носа мужчины хлынула кровь, и он потянулся к нему руками в попытке закрыться от новых ударов.

Харриссон же решил, что стоит добить свою жертву. Кем бы ни оказался этот парень — он из помощников Дюмейна. Иначе он никак не мог очутиться здесь, у этого заброшенного особняка в Шелл-Крике. А значит, это враг.

На раздумья ушло совсем немного времени. Харриссон уже нанес второй удар — на этот раз лбом в лоб кричащего и извивавшегося грузного незнакомца, как вдруг что-то с резким оглушительным взрывом обожгло ему правую связанную руку и на миг заставило замереть. Поначалу ощутимым был только удар, боль от него укрылась где-то в глубине руки, а затем загорелась там раскаленным ядром и распространилась по всем нервным окончаниям от пальцев и плеча до самого бока и шеи. Джеймс замычал от боли сквозь клейкую ленту на губах. Здоровая рука рванулась к простреленному плечу, но путы не пустили.

Дюмейн оказался рядом: навис над повалившимися на заснеженную землю нелепыми борцами с пистолетом в руке и направил ствол в голову Харриссону. Силы начали покидать Джеймса с резко возросшей скоростью, а по руке полилась густая теплая кровь.

Дюмейн усмехнулся, наклонился и зачем-то сорвал клейкую ленту с заросшего щетиной лица Харриссона, не без удовольствия взглянув на его скривившееся лицо.

— Поднимайся, Джеймс. Медленно. Поиграли и хватит, — Дюмейн говорил, как всегда, без выражения, без какой-либо эмоции на лице, хотя теперь Харриссон знал, что за этой непроницаемой маской уже много лет кипел ядерный коктейль фанатичной любви и еще более фанатичной ненависти.

— Боже… Дюмейн… убери его от меня! — нетерпеливо стонал мужчина со сломанным носом, пытаясь отползти от своего нападавшего по заснеженной земле и зажимая рукой кровоточащие ноздри.

— О, так ты не освободил ноги? — хмыкнул Дюмейн, критически оглядывая своего пленника. В следующий миг он дернул его за ворот куртки вверх так, что едва не оторвал от нее кусок. Джеймс, стиснув зубы от боли в ранах, с трудом поднялся. Сил в теле стало ощутимо меньше — пуля, попавшая в руку, похоже, не задела артерию, но кровоточила рана сильно и болела зверски. Харриссон опасался, что может в любой момент потерять сознание.

Дюмейн встретился с ним взглядом. Глаза его не выражали ни жестокости, ни ненависти, ни грусти, ни боли… они не выражали ничего.

— Как ни прискорбно, надо отвести тебя в дом и подлатать, — недовольно цокнул языком Дюмейн. — В конце концов, пока что ты можешь пригодиться нам живым. И все же очень хорошо, что эта пуля собьет с тебя спесь, — он повернулся к своему темнокожему подручному, едва поднявшемуся на ноги. Из его носа кровь лилась сильнее, чем из раны Джеймса: этот человек уже перепачкал весь снег в радиусе пары футов от себя. — Талос! Хватай его под вторую руку и понесли его в дом, — скомандовал Дюмейн.

— Я тут немного занят! — раздраженно отозвался тот, кого назвали Талосом. — И вообще, изначально был уговор, что…

— Сам виноват, что не соблюдал осторожность. Как будто ты не знал, кого мы с тобой везем! Давай, собирай уже свои сопли в кулак и помогай. Я хочу закончить эту историю как можно скорее. Кстати, сейчас нам представится отличный шанс поговорить с мисс Уиллоу и представить ей прекрасные доказательства того, насколько мистеру Харриссону приходится туго без ее помощи. Твои люди ведь не потеряли ее из виду?

— Нет, — прогнусавил Талос, придерживая нос.

— Вот и славно. Все, Дрейк, давай, не распускай нюни. Ничего страшного с твоим носом не случилось. Вправлю, как окажемся в доме, идет? А пока потерпишь — от такого не умирают.

Дюмейн поднял голову к небу, щурясь от беспорядочно летающего вокруг и закручивающегося в небольшие вихри колкого снега. По небосводу медленно растекались скрытые за серыми тучами рассеянные лучи зари.

Для Джеймса слова похитителей уплывали в туман. Он с трудом различал, что происходит. Силы оставляли его, не успев накопиться после первого ранения, и, когда Дюмейн и Талос подхватили его под руки, Джеймс едва ли уже пребывал в сознании.

 

92

Гудленд, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Валиант Декоре открыл глаза, почувствовав, что на улице наступило утро. Чувствительное зрение вампира улавливало даже самые незначительные изменения в солнечной активности, несмотря на то, что солнце этим утром загораживали тяжелые свинцовые тучи, а занавески в номере мотеля «Белая Лилия», где он провел эту ночь, оправляясь от раны, были плотно закрыты.

Глубоко вздохнув и почти не ощутив отголосков боли, Валиант едва заметно улыбнулся. Опустив взгляд на повязку, он только тогда заметил, что на его груди — бережно и осторожно, не двигаясь и никоим образом не решаясь побеспокоить его сон — лежит рука Ривер Уиллоу. Валиант несколько секунд молча изумленно смотрел на нее, отчего-то боясь перевести взгляд на лицо девушки. Спит ли она еще? Или уже проснулась? При мысли о том, что она проснулась, Валиант ощутил волну легкого испуга. Он и сам не знал, чего боялся, но сейчас, пока никто не видел его страха, пока такая маленькая застенчивая трусость не переросла в нечто слишком важное, он позволил себе эту небольшую слабость.

Тишина продлилась довольно долго. Судя по всему, Ривер еще спала.

Сколько времени прошло в этом молчании? Валиант не знал. Ему казалось, что даже его дыхание замедлилось до минимальной частоты, чтобы не побеспокоить сон Ривер. Он так и не осмелился посмотреть на нее. Зачем-то ему захотелось притвориться спящим, продлить это мгновение как можно дольше, потому что — он откуда-то знал — как только они покинут эту комнату, все исчезнет, разрушится, развалится, как карточный домик, и собрать его обратно будет невозможно.

Валиант нахмурился, понимая, что ничто вещественное и непоколебимое не давало ему повода так думать, так отчего же он настолько уверился в своей пессимистичной правоте?

Он невольно закрыл глаза, вдруг слишком ярко и четко представив себе, как Ривер спрашивает его: О чем ты думаешь? Он едва не вздрогнул — настолько ярко ему представилось, как она быстро садится на кровати, отбрасывает непослушные короткие волосы со свежего спросонья лица и пристально смотрит на него, словно намереваясь прочитать его мысли.

А о чем он думал? Он и сам не мог поймать себя ни на чем. Разве что, только на одном вопросе.

Ты будешь меня помнить?

Валиант прерывисто вздохнул — он даже испугался, что сделал это слишком резко, достаточно для того, чтобы разбудить Ривер, но она осталась неподвижной. Ее рука по-прежнему лежала у него на груди. Валиант всеми силами постарался отогнать от себя эти мысли.

Такое прекрасное утро, — сказал он себе с досадой. — Тебе обязательно все портить?

Внутренний голос ничего не это не ответил, но в нем продолжали звучать эти ужасные слова, беспомощность и жалостливость которых злила.

— Черт, — одними губами произнес Валиант и зажмурился в тщетной борьбе со своим внутренним голосом.

— Все еще болит? — тихо прозвучал голос рядом с ним.

Валиант вздохнул с досадой, но улыбку сдержать не смог.

— Нет, — ответил он, только теперь решившись повернуться к Ривер. — Нет, я в порядке. Просто сожалею, что ты уже проснулась. Я надеялся, тебе удастся отдохнуть чуть дольше.

Ривер улыбнулась, убрав с лица непослушную прядь коротких волос. Она посмотрела на него так, как он и предполагал, и от этого взгляда, проникающего в самые глубокие уголки сознания, ему стало не по себе. Ривер чуть склонила голову, сев на кровати.

— О чем ты думаешь? — с искренним любопытством спросила она.

Мысли закрутились в его разуме неуемным вихрем, но Валиант понял, что ни один из ухваченных им ответов не сможет удовлетворить этот вопрос.

О том, что, как только мы покинем этот номер, все закончится, не успев начаться.

О том, что ты удивительная девушка.

О том, что, если ты отправишься выручать Джеймса Харриссона, я пойду с тобой, хотя бы для того, чтобы еще какое-то время…

О том, что я до сих пор не понимаю, почему ты столько сделала для меня… и почему так на меня смотришь. О том, что это сводит с ума.

И, пожалуй, о том, что я весьма не против… «плюнуть тебе в глаз».

— Гм… да так, ни о чем.

— Врешь, — покачала головой Ривер. — Просто говорить не хочешь. Кстати, интересно, а когда ты только просыпаешься, твои мысли звучат на французском или на английском?

Валиант удивленно встрепенулся.

— Честно говоря, никогда не задавал себе такого вопроса. Никогда задумывался. Я уже много лет очень редко говорю по-французски, так что не удивлюсь, если мысли звучат по-английски, — он прищурился. — Ты специализируешься на странных вопросах, да?

Ривер передернула плечами.

— Не знаю. Никогда не задумывалась, — она обеспокоенно посмотрела на повязки на его груди. — Валиант, серьезно, ты хорошо себя чувствуешь? Рана больше не беспокоит?

— Полагаю, что она почти зажила, — смиренно прикрыл глаза он. — Благодаря… помощи детектива Монро процесс регенерации ускорился. Это один из плюсов моего образа жизни: при определенных условиях даже тяжелые раны могут зажить довольно быстро.

Лицо Ривер не помрачнело, но, казалось, по нему пробежала какая-то тень.

— Пытаешься реабилитироваться как рекламщик? — невесело усмехнулась она. Валиант поджал губы.

— Нет, я… Нет, Ривер, ты была права: моя жизнь — ходячая антиреклама вампиризма. Я не пытаюсь переманить тебя на свою сторону. Не пытаюсь убедить тебя захотеть стать такой, как я. Ты ясно дала понять, что не хотела бы такой жизни, мы уже это обсуждали. Я должен, — он помедлил, — я должен извиниться за то, что вообще держал в голове такие мысли. Это было нечестно.

Ривер отвела взгляд, ее губы сжались в тонкую линию.

— Валиант, я думала об этом, — серьезно сказала она, — и я точно могу сказать тебе одно…

— Ты этого не хочешь, — кивнул он, чтобы не слышать этого от Ривер снова.

— Сейчас, — с нажимом закончила она. Валиант непонимающе нахмурился.

— Что?

— Я могу сказать тебе одно: я не хочу этого сейчас. В этот день, на этой неделе, в этом месяце, в этом году… Но мои соображения могут измениться, понимаешь? Я еще недостаточно пожила как человек, мне всего двадцать лет, я еще слишком мало знаю о человеческой жизни. И пока — да, я не хочу решаться на такой смелый эксперимент. Но, возможно, когда-нибудь… — Ривер не договорила. Она вновь посмотрела на него очень проникновенно и долго не произносила ни слова. — Поэтому я искренне надеюсь, что, если я этого захочу, я смогу найти тебя. Пообещай мне, что не исчезнешь, — она улыбнулась. — Потому что, знаешь, сейчас я смотрю на тебя, и мне кажется, что ты можешь вот-вот испариться…

Валиант с огромным трудом сохранил лицо непроницаемым. В эти секунды он страшно радовался, что Ривер не обладает достаточно чувствительным слухом, чтобы услышать, как ускорился его пульс.

Вдруг раздался резкий и настойчивый стук. Ривер вздрогнула от неожиданности, а Валиант оказался у двери в считанную секунду.

У входа в номер оказался Сэм Картер. Вид у него был слегка встревоженный. Увидев Валианта на ногах, он на миг опешил, но затем перевел взгляд на Ривер и жестом позвал ее за собой.

— Ривер! Скорее, за мной. Веди себя тихо.

Девушка, не задавая вопросов, бросилась вслед за Сэмом. Не дожидаясь приглашения, Валиант направился за ней. По дороге обоих одолевали недобрые предчувствия. В голове Валианта будто начал мерно тикать таймер обратного отсчета. Он даже почти мог видеть, какое количество секунд осталось до того самого момента, как «все закончится, не успев начаться».

Сэм привел их к стойке рецепции. Там, рядом с Анжелой с напряженным видом стоял Стивен Монро и с кем-то разговаривал по стационарному телефону. Судя по тому, что отвечал его собеседник, содержимое беседы ему совсем не нравилось.

Валиант прислушался: из динамиков неслышно для человеческого уха доносился мужской голос.

— Еще раз вам повторяю, детектив Монро, я буду разговаривать только с мисс Ривер Уиллоу. Мне известно, что она находится в мотеле «Белая Лилия», как и вы — мои люди проследили ваш путь — и чем дольше она не будет подходить к телефону, тем хуже придется небезызвестному ей Джеймсу Харриссону.

Валиант поджал губы, стараясь не думать о том, что его недавние мысли полностью оправдались. Вместо того он прислушался еще внимательнее, стараясь услышать Харриссона вдалеке, за голосом говорившего, но этого ему сделать не удалось.

— Это о Джеймсе, — шепнул он на ухо Ривер. Она округлила глаза от испуга и поспешила к трубке, ожидая указаний от детектива Монро. Тот напряженно посмотрел на нее, призывая не спешить.

— Послушайте, сэр, — терпеливо заговорил детектив Монро, нажав на кнопку громкой связи. Он жестом показал Ривер, чтобы та не произносила ни звука, и продолжил говорить с похитителем Джеймса, — если вы выдвинете свои требования, мы попытаемся…

— У меня нет к вам никаких требований, детектив Монро, — усмехнулся человек на том конце провода. Ривер застыла. Голос показался ей… странным. Он словно ничего не выражал. Часто по одному звуку голоса своего — даже незнакомого — собеседника Ривер могла составить о нем хоть какое-то первое впечатление. Здесь — ничего. Или попросту слишком много, чтобы разобрать. — К тому же лично вы уже не ведете это дело, мы ведь оба прекрасно это знаем. Я буду разговаривать только с мисс Ривер Уиллоу… и, я так понимаю, нужно продемонстрировать, что Джеймсу Харриссону будет очень плохо, если вы продолжите действовать мне на нервы. Судя по тому, как изменился звук с вашей стороны, вы включили громкую связь, и юная мисс услышит все, что нужно.

Ривер беззвучно ахнула, посмотрев на Стивена. Но не успела она ничего сказать, как из трубки донесся сдавленный мучительный стон, заставивший поморщиться даже Валианта. Что бы ни делали с Джеймсом, ему сейчас было очень больно.

— Похоже, они его пытают, — шепнул Валиант, опустив голову.

— Господи, дайте мне поговорить с ним! — Ривер требовательно вырвалась вперед, замерла у самого динамика и громко заговорила, боясь, что мучитель Джеймса слишком отвлекся от своего основного запроса. — Алло! Алло, это Ривер Уиллоу! Слышите? Я буду говорить с вами! Пожалуйста, не мучьте его!

На том конце провода повисло молчание, нарушаемое лишь чьим-то тяжелым дыханием, и Ривер в ужасе догадывалась, чьим.

— Джеймс?! Вы там? Джеймс, вы меня слышите? Скажите, где вы! Прошу вас! Я…

— Он вам не ответит, мисс Уиллоу. Он немного занят, — нарочито учтиво послышалось из телефонной трубки все тем же ничего не выражающим голосом. Ривер поняла, что уже несколько секунд не дышит. Она не смогла вздохнуть, пока из динамика снова не донесся голос этого человека. — А вот я рад вас слышать, мисс Уиллоу. Наконец-то смогу пообщаться с вами живьем. Еще не с глазу на глаз, конечно, но уже лучше, чем видеть вас на видеозаписи и слушать пустые слухи, верно? Скажите мне, мисс Уиллоу, вы догадываетесь, кто я?

Ривер помедлила, переглянувшись с Валиантом и коротко кивнув ему. Это был не простой кивок, но многозначительный. Одними губами она произнесла то, что Валиант поднял и по ее взгляду:

— Твой информатор, — затем она сосредоточилась только на собеседнике и произнесла твердо, с трудом удерживая свой голос от предательской дрожи. — Да. Вы Арнольд Дюмейн.

— Вот видите, — с удивительным самодовольством отозвался Дюмейн. — Знакомиться нам уже не придется, ведь мы друг о друге наслышаны.

— Я достаточно знаю о ваших махинациях, — серьезно сказала Ривер. — Так что можете не ходить вокруг да около. У вас требования ко мне? Я слушаю. Что нужно сделать, чтобы вы перестали вредить всем вокруг?

— Зачем же вы так, мисс Уиллоу? Я думал, вы достаточно умная девочка, чтобы понимать: никто причиняет кому-либо вред просто так. У каждого есть свой мотив, — хмыкнул Дюмейн.

— Мне вполне достаточно того количества трупов, которое вы уже вокруг себя посеяли, чтобы не интересоваться вашими мотивами, — с отвращением ответила Ривер, и Стивен предупреждающе покачал головой, чтобы она смягчила тон. На их счастье, Дюмейн оказался не самым обидчивым преступником.

— Давайте все же поговорим, как цивилизованные люди. Для начала ответьте мне на вопрос: вы хотите помочь мистеру Харриссону?

Ривер нахмурилась.

— Специализируетесь на глупых вопросах? — буркнула она.

Стивен тронул ее за руку и строго посмотрел на нее, чтобы она перестала подначивать Дюмейна. Похоже, на этот раз и он сам решил, что пора преподать грубиянке урок.

— Вижу, у вас совсем неверный настрой для беседы, — мягко произнес Дюмейн, и тут же в отдалении на том конце провода прозвучало короткое сдавленное болезненное мычание, заставившее Ривер ахнуть.

— Простите, мисс Уиллоу, я отвлекся на своего… гм… пациента. Так что там у вас была за формулировка?

— О, господи, — выдохнула девушка, понимая, что каждый ее резкий ответ может сказаться на судьбе Харриссона. — Ладно, я поняла. Простите. Не причиняйте ему боль, прошу вас. Не надо, слышите? Я отвечу на все ваши вопросы, — она пожевала губу, помедлив. — Пожалуйста, дайте мне поговорить с ним.

— Зачем? Вы ведь слышали, что он жив.

— Я слышала стон, но не могу быть уверена в том, кому он принадлежит. Мистер Дюмейн… Арнольд… пожалуйста, дайте мне поговорить с Джеймсом. После этого я отвечу на все ваши вопросы.

Несколько секунд на том конце провода висело молчание, а затем:

— Джеймс, скажи девушке пару слов.

Ривер замерла в ожидании и прислушалась к голосу в трубке.

— Джеймс?

— Ривер, — слабо произнес он.

— Боже! Вы там в порядке? Джеймс, держитесь. Я вас не брошу. Я вас обязательно выручу…

— Ривер, не вздумай. Не соглашайся на их условия! Они тебя….

Трубку отняли от лица Харриссона, но Ривер и так прекрасно знала, что он собирался ей сказать. Голос его звучал слабо, болезненно. Ему плохо, в этом она не сомневалась. Долго он может не протянуть. Что с ним сделали? Ранили? Избили?

— Боже, что вы с ним сделали? — опустив заслезившиеся глаза, пролепетала Ривер, озвучивая вопрос, мучивший ее в мыслях.

— Пока ничего страшного, — спокойно отозвался Дюмейн. — И меня радует, как переменился ваш тон, мисс. Советую продолжать в том же духе, и мистеру Харриссону уже не будет больнее, чем сейчас.

Ривер сжала кулаки и вдруг почувствовала руку Валианта у себя на плече. Она посмотрела на него в поисках помощи и поддержки. Он ободряюще кивнул ей, и, как ни странно, это дало ей силы продолжать разговор.

— Я, — всхлипнула она, — поняла вас.

— Итак, теперь вы услышали, что Джеймс Харриссон жив, — утвердительно произнес Дюмейн.

— Да. Слышала.

— Свою часть уговора я выполнил. Настал ваш черед, мисс Уиллоу. — Я отвечу на ваши вопросы, — осторожно повторила Ривер. — Задавайте.

— Итак, вы хотите помочь мистеру Харриссону?

— Да. Да, я очень хочу ему помочь.

— Хорошо, — в голосе Дюмейна послышалась усмешка. — Знаете, мисс Уиллоу, с момента, как вы начали фигурировать в этой истории, вы обладали просто удивительным влиянием не только на Джеймса, но и на его злейшего врага. Вы прекрасно знаете, о ком я говорю, а я, в свою очередь, знаю, что он сейчас находится рядом с вами.

Ривер напряженно подняла глаза на Валианта. Он тоже внимательно смотрел на нее. Его внутренний таймер сработал в эту самую секунду.

— Что вам нужно? — понизив голос, спросила девушка.

— Мне нужен Валиант Декоре, — ответил Дюмейн. — И я хочу, чтобы вы привели его ко мне. Чтобы убедили добровольно приехать и сдаться.

Ривер безотрывно смотрела в глаза Валианта, в этот омут льдистого яростного спокойствия.

— Что вам мешало проделать нечто подобное, пока вы работали его информатором? — с вызовом спросила она. Валиант поднял на нее сосредоточенный, внимательный взгляд.

— Вот оно как, — протянул Дюмейн. — Вы сами поняли это, или для вас это разнюхал детектив Монро? Представляю, как у него чешутся кулаки дать этому делу ход. И мне весьма интересно было бы посмотреть, как он изложит свою теорию капитану полиции Лоренса. Через сколько минут за ним приедут санитары ближайшего дурдома? Впрочем, я отвлекся. Вопрос хороший, мисс Уиллоу. Тогда я был не готов завершать мою операцию, она требовала долгих лет подготовки. Сейчас — карты легли удачнее некуда. К слову, отличный ход, мисс Уиллоу. Подозреваю, если до этого месье Декоре не знал, какая у нас богатая история знакомства, то сейчас он таращится на вас в приступе немой ярости. Если же знал… что ж, думаю, он и так горит желанием явиться на свидание со мной. А я ведь говорил: у вас отлично получается на них влиять.

Ривер покачала головой, и Валиант отозвался спокойным кивком.

— Продолжай, — одними губами шепнул он ей. — Выясни все.

— Я не понимаю, чем это поможет Джеймсу.

— Все очень просто: вы приедете сюда вместе с Валиантом, и можете забирать Харриссона на все четыре стороны. Мы вас отпустим.

Наглая ложь, — прекрасно понимала Ривер, однако решила, что лучше будет ей сыграть доверчивость.

— Вот так… просто? Оставить Валианта на свидании с его информатором и увезти Джеймса на свободу?

— По-моему, обмен честный. Мои условия довольно просты, мисс Уиллоу. Вы и Валиант Декоре добираетесь до одного небезызвестного вашему будущему спутнику дома в округе Натрона, штат Вайоминг, который стоит на обрывистом берегу реки Шелл-Крик. И там мы совершаем обмен: Валианта Декоре на Джеймса Харриссона. И мирно расходимся. Декоре ценен для меня больше, чем Харриссон, поэтому я готов обменяться. Что скажете? Готовы помочь Джеймсу такой ценой?

Ривер напряженно смотрела на Валианта. Тот медленно кивнул.

Соглашайся.

— Да, — она постаралась придать своему голосу уверенности. — Да, готова.

— У вас десять часов на то, чтобы уговорить месье Декоре на этот самоотверженный ход и добраться до места, мисс Уиллоу. Если через десять часов вас не будет в Шелл-Крике, мистеру Харриссону будет намного хуже, чем сейчас.

Связь прервалась.

Еще несколько секунд Ривер не могла совладать с собой и просто положить трубку. Короткие гудки, от звука которых ускорялся пульс, действовали ей на нервы. Валиант перехватил у нее трубку и положил, тут же взяв Ривер за плечи.

— Это же все вранье: от первого до последнего слова, — тихо произнесла она.

— Не все, — покачал головой Валиант. — Джеймс еще жив, и его еще можно попытаться вызволить оттуда. А еще, скорее всего, то, что его держат в моем особняке в Шелл-Крике, тоже правда. Характерный символизм для того, кого я звал своим информатором.

Вмешался Стивен Монро.

— Дюмейн говорил о «своих людях». Не удивлюсь, если и люди Талоса замешаны. Боюсь, что в особняке в Шелл-Крике нас ждет засада.

Ривер изумленно посмотрела на него.

— Нас? Кого это «нас»?

Он качнул головой.

— Мисс Уиллоу, я знаю, что вы отчаянный человек и многим готовы рискнуть ради справедливости. Я знаю это, потому что сам точно такой же. Я еду с вами в эту западню. Вам с Валиантом не помешают лишние руки.

— И не одни, — вмешался Сэм Картер. — Я воевал, — серьезно добавил он, словно стараясь набить себе цену, — и у меня есть медицинский опыт. Я должен поехать с вами. Неизвестно, сколько там будет людей в этой западне.

— То, что я еду, даже не обсуждается, — улыбнулся Валиант. — На это был уговор.

Ривер возмущенно вскинула голову.

— Постойте! Послушайте… нет, так нельзя! Все же понимают, что Дюмейн готовит западню! Никого он оттуда живым выпускать не собирается. Он хочет убить и меня, и Валианта, и Джеймса, нам уже не избежать столкновения с этими людьми… но вы — вы можете этого избежать, если останетесь в стороне.

— Я уже не остался в стороне, — хмыкнул Монро. Рано или поздно очередь дойдет и до меня, так что я участвую в этой вашей заварушке.

— Я тоже не остался в стороне, и когда-нибудь этот ваш Дюмейн об этом пронюхает, — фыркнул Сэм. — К тому же… у меня в гараже в Гудленде есть сейф с оружием. Оно может нам пригодиться в этой спасательной операции, — он посмотрел на Ривер. — Этот Дюмейн любит устраивать спектакли. Сейчас все прекрасно понимают, что все всех обманывают. Каждый готовит свою западню. Но вряд ли Дюмейн рассчитывает на четыре боевые единицы с нашей стороны. Нужно использовать этот эффект неожиданности, если он у нас есть.

Анжела Перкинс в ужасе посмотрела на своего друга.

— Сэм! Не впутывайся в это еще сильнее! Ты можешь погибнуть…

— Я уже много раз мог, — утешающе произнес он. — Боюсь, я уже действительно слишком погряз в этой истории, чтобы отступить и продолжить мирно жить дальше.

Ривер почувствовала, что дрожит, и Валиант приобнял ее за плечи.

— Мы его вытащим, Ривер. А Арнольду Дюмейну я вспорю глотку лично.

 

93

Дом Сэма Картера находился на отшибе Гудленда на пересечении Восемнадцатой улицы и Сиракьюз-Авеню. По дороге от мотеля домой на машине Стивена Монро Сэм оговаривал некоторые детали поездки.

— Боюсь, судя по словам этого Дюмейна, нас в Шелл-Крике ждет засада, и его люди устроят нам «теплый» прием. Мы с вами почти самоубийцы: не знаем ни сколько там людей, ни какое у них вооружение… да и местоположение, фактически, знает только Валиант, — на последних словах он повернулся к Валианту со своего места на переднем пассажирском сидении, и криво улыбнулся. — И то, сколько, говоришь, лет ты там не бывал?

— Достаточно, — коротко отозвался Валиант, прикрыв глаза. — Можно сказать, что я помню особняк не досконально. К тому же я и в прошлом редко там бывал, в основном там жили мои родители.

… пока их не убили люди «Харриссонского Креста», — закончил он уже про себя. — Вот уж никогда бы не подумал, что поеду в особняк на Шелл-Крик, чтобы выручить из беды Джеймса Харриссона!

— Я же говорю, самоубийственная миссия, — хмыкнул Сэм. — Тем не менее, она будет еще более самоубийственной, если у нас не будет соответствующей экипировки, — он снова обернулся и критическим взглядом окинул легкую куртку Ривер, которую ей выделила Анжела после ее самого первого визита в мотель — Ривер, в этом туда ехать нельзя. Обрывистый берег Шелл-Крик находится на возвышении, там горы, там снег… и там холоднее, чем здесь, в Гудленде или чем было в Лоренсе. Если ты явишься туда в такой легкой куртке, тебя почти тут же перестанет слушаться собственное тело. Нужно найти тебе что-то потеплее.

Ривер стиснула зубы. Больше всего ей хотелось сказать, что на это нет времени, но, к своему огромному сожалению, она понимала, что доктор Картер совершенно прав: тело подведет ее, если быстро замерзнет и начнет коченеть и дрожать. Она тяжело вздохнула.

— Вряд ли у вас найдется что-то подходящее, верно? — сокрушенно спросила она.

— Вряд ли, — кивнул Сэм. — Для Стивена я еще смогу что-то подыскать. К слову, одежды на Валианта у меня тоже не будет. Очень уж разной мы с ним комплекции.

Валиант изобразил тень благодарной улыбки за одно то, что о нем подумали, затем покачал головой и приподнял руку в успокаивающем жесте.

— Благодарю, но я справлюсь и так. Я не столь чувствителен к холоду.

— Выходит, загвоздка только во мне? — прищурилась Ривер, бросив почти завистливый взгляд на Валианта. — Черт, может, я и зря отказалась от обращения?

Она сама не знала, какой реакции от него ожидала. Он не выказал никакой. Всю следующую часть дороги он держался молчаливо и, казалось, не хотел даже смотреть в сторону Ривер.

Он просто боялся на нее смотреть, потому что каждый взгляд в ее сторону возвращал его к мыслям о том, насколько опасной будет эта вылазка. Ривер — не бывший солдат, не детектив полиции и не вампир. Она — молодая девушка, которая понятия не имеет о том, что такое перестрелка. Брать ее с собой было опасно и непредусмотрительно…

Когда Сэм остановил машину у своего дома, Валиант попытался поговорить об этом со Стивеном Монро, и детектив во многом разделил его опасения, однако в диалог тут же вмешалась сама Ривер, напомнив о том, что она отлично стреляет и выжила в драке с «перевертышем», не став пускаться в детали.

— И вообще! У нас, в конце концов, только четыре человека. Не стоит сейчас отказываться от лишней боевой единицы, они у нас на вес золота. Так что это не обсуждается, — она сверкнула глазами на Валианта. — Я еду с вами. Изначально только я и должна была туда ехать, не забыли? Вдобавок мне все равно не удастся тихо отсидеться в стороне: если Дюмейн или Талос узнают о том, что меня с вами нет, их люди, которые у них, по-моему, разбросаны по всем штатам, быстро найдут меня и прикончат. Я нигде не буду в безопасности, — она снова красноречиво посмотрела на Валианта, не преминув бросить внушительный взгляд на Стивена. — Поэтому мне самой будет спокойнее, если я поеду с вами.

Первым поддержать ее решил Сэм.

— Не хочется это признавать, но во многом она права, — кивнул он. — На споры времени мало, так что поедем вместе. После того, как закончим здесь, заедем по пути в «Волмарт», думаю, там сможем найти более подходящую куртку для Ривер, — Сэм придирчиво прищурился. — Надеюсь, ты не станешь слишком долго красоваться у зеркала.

Ривер стоило больших усилий не сорваться в ответ на это предположение, а просто промолчать. Она решила, что, если это и была шутка, то самая неудачная.

Сэм Картер повел свою компанию в гараж, где хранил сейф с оружием. В небольшом арсенале Сэма наличествовал мощный охотничий пистолет «Уайлди Мур» с запасными обоймами, который он приобрел еще в конце 70-х, винтовка «Винчестер» М1895, и пистолет «Ругер» P89.

— Запас оружия, я так понимаю, тоже на троих, — скептически заметила Ривер.

— Мой табельный «Глок» еще при мне. А в патрульной машине, на которой ты приехала в мотель я видел дополнительную обойму помимо тех двух, что я сам взял с собой.

Ривер передернула плечами. Она считала, что ехать в Шелл-Крик им лучше с вооружением, достойным целой армии, поэтому арсенал их маленькой боевой группы казался ей до ужаса скудным. Она уже пыталась поговорить со Стивеном Монро о том, чтобы вызвать подкрепление, запросить помощи у полиции Вайоминга, однако Валиант был против. После того, как его ранил сержант Коул Дэвис, он не мог с уверенностью сказать, сколько полицейских могут тайно работать на Дрейка Талоса.

— Не хотелось бы вызывать подкрепление, которое в итоге принесет нам только больше противников, — подытожил он, и Стивен с ним согласился. В Лоренсе остались люди, которым он доверял, однако за указанное Дюмейном время они ни за что не доберутся до Шелл-Крика. К тому же он не хотел подвергать Грейс Конвей такой опасности, но об этом он предпочел не говорить.

Валиант их всего предложенного оружия выбрал «Уайлди Мур» как компактное оружие с наименьшим магазином из всех предложенных.

— Вам может понадобиться больше патронов, чем мне, — сказал он. — В конце концов, я вообще редко пользуюсь огнестрельным оружием, мне проще вывести противника из строя в ближнем бою. А если удастся установить зрительный контакт, то и этого не понадобится делать.

Никто не стал возражать.

Стивен оставил при себе свой «Глок-17», а Ривер взяла предложенный «Ругер». Сэм Картер по остаточному принципу вооружился «Винчестером», и Стивен одобрил его выбор, потому что надеялся, что в гущу событий старик не полезет, а, максимум, будет страховать с безопасного расстояния. Сэм туманно отозвался, что ориентироваться будет по ситуации. После этого он обратил внимание всех присутствующих на свой любимый «Джип-Чероки» 2001 года и не без гордости заметил, что машины лучше для такой поездки выдумать просто нельзя.

Завершив все приготовления, Сэм сел за руль своего «Чероки» и вскоре выбрался на старое двадцать четвертое шоссе, откуда съехал на Маркет-Стрит и добрался до «Волмарта». Ривер эту часть дороги сидела на заднем сидении в мрачном напряжении, то и дело желая с силой сжать рукоять пистолета, словно он мог помочь ей поторопить время. Изредка она поглядывала на Валианта, который держался таинственно, как изваяние эпохи Возрождения, и не произносил ни слова.

Ривер невольно задавалась вопросом, о чем он сейчас думает и что чувствует. Должно быть, ему было сильно не по себе ехать в свой старый особняк после стольких лет, да еще и на выручку Джеймсу Харриссону. Ривер до сих пор гадала, в чем истинная причина того, что он на это согласился.

Она подумала, что когда-нибудь обязательно расспросит его об этом. Но пока что главным делом было сосредоточиться на Джеймсе… и надеяться, что он еще жив.

 

94

Алкова, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

В дороге Валиант был молчалив, и Ривер отчаянно хотелось, чтобы он заговорил с ней хоть о чем-нибудь. Она была бы рада услышать от него что угодно, чтобы заглушить собственное волнение, пусть бы даже он снова начал цитировать неизвестных французских поэтов, рассказывать о войне или упоминать о зверствах «Харриссонского Креста», руководителю которого он сейчас ехал на выручку. Ривер было неважно, о чем слушать. Она вдруг поняла, что страшно боится. Но боится даже не того, что может погибнуть сама, попав в засаду Арнольда Дюмейна. Нет, страх ее был совершенно другой природы — она вдруг почувствовала, что неумолимо теряет время. Что начала терять его еще в Гудленде, в мотеле «Белая Лилия», когда в компании Стивена Монро, Сэма Картера и Валианта Декоре садилась в машину и собиралась ехать в гараж за экипировкой. Ее обдало волной жара даже в расстегнутой утепленной куртке, и она с трудом поборола желание открыть окно и впустить в «Чероки» немного похолодевшего за время их долгого путешествия зимнего воздуха. Она попыталась понять, какое именно время теряет. Время на то, чтобы спасти Джеймса? Или же время на нечто иное? Но на что?

Ривер вновь посмотрела на Валианта, но он никак не отреагировал на ее взгляд. Он внимательно изучал что-то в окне в сгустившихся за время длительной поездки сумерках, и казался спокойным и сосредоточенным.

После того, как Ривер пулей вылетела из «Волмарта» в Гудленде и побежала к машине, меняя легкую куртку на утепленную прямо на ходу, он почти ни о чем не говорил с ней, лишь изредка бросал быстрые взгляды — казалось, каждый раз настороженные — и снова отворачивался, сосредотачивая внимание на дороге. Он позволил себе повернуться к ней, только когда «Чероки» проехал пару десятков миль по пустынному I-70, отъехав от Гудленда.

— Пообещай мне одну вещь, — попросил он без предисловий, стараясь менее заметно щуриться от дневного света, хотя солнечные лучи почти не пробивались сквозь тяжелые свинцовые кучевые облака, что заволокли небо. В конце этой короткой борьбы он все же позволил себе на секунду прикрыть глаза рукой и сделать паузу. Ривер ждала, не перебивая, и внимательно прислушивалась. Валиант говорил нарочито тихо, словно не хотел, чтобы Стивен и Сэм услышали его. Надо отдать доктору и детективу должное: они упорно сделали вид, что на заднем сидении и вовсе никого нет. — Пообещай мне, что не будешь рисковать зря. Знаю, это глупая просьба, учитывая одно то, что ты все же поехала за Джеймсом, но все же пообещай мне, что не станешь бросаться в самое пекло. Пожалуйста.

Ривер опустила глаза на пистолет, покоившийся рядом с ней на сидении под сложенной кожаной курткой.

— Мне ведь тоже не хочется, чтобы вы все подвергались риску, — тихо произнесла она. — Но я не пытаюсь обременить вас своими просьбами, потому что понимаю, что рисковать будем мы все.

Ривер замолчала, прекрасно понимая, что эти слова уколют Валианта. В душе она задумывалась, ради чего все остальные поехали в Шелл-Крик. Она сама делала это, чтобы помочь Джеймсу, потому что мысль о том, что после стольких лишений, после стольких попыток спасти ее этот человек погибнет, была ей невыносима. Стивен Монро, она была уверена, ехал ради того, чтобы ее защитить. И, похоже, из-за собственного зуба на Талоса и Дюмейна. Даже, скорее, больше на Талоса, если верить его рассказу о ходе расследования. Почему ехал Сэм? Ривер отчего-то думала, что это как-то связано с его военным прошлым, поэтому не хотела вдаваться в подробности. Ей казалось, что часть души людей, которые проходят через войну, так и остаются там, на поле боя. И, возможно, они готовы идти на сражение снова, чтобы воссоединиться с этой своей частью хоть на какое-то время? Как знать. Так или иначе, расспрашивать Сэма Картера об этом она не стала бы — возможно, потому что была слишком уверена в собственной правоте. Но почему ехал Валиант? Да, он его присутствие было одним из условий, но ведь он мог отказаться. Действительно мог. Мог просто сбежать, как сбегал от «Креста» последние десятилетия. Но он согласился. Валиант Декоре, которому пришлось столько пережить из-за семейства Харриссонов. Валиант Декоре, который отчего-то решил спасти Джеймса там, на US-36… что им двигало? Ривер смотрела в его льдисто-голубые глаза и не могла этого понять. К ней вдруг пришло осознание, что, несмотря на то, как легко он открылся ей и рассказал многое о своем прошлом, она ведь практически ничего о нем и не узнала. Это напугало ее. И почему-то ей казалось, что так мало времени осталось на то, чтобы об этом узнать.

Неужели именно об этом времени речь? Неужели это время я так боюсь потерять? — спросила она себя.

— Прости, — вдруг шепнула Ривер. — Я понимаю, о чем ты хочешь меня попросить, — она вздохнула и вновь посмотрела ему в глаза, больше не боясь случайно столкнуться с их синим сиянием. — Хорошо, я буду осторожна. Обещаю. Но могу и я кое о чем тебя попросить?

Он сдвинул брови, и Ривер никак не смогла трактовать выражение его лица. Что это было? Упрямство? Немая просьба? Удивление? Ожидание?

— Я весь внимание, — кивнул он.

— Я тебя об этом уже просила. И все же мне хочется повторить: пообещай, что не исчезнешь потом, — серьезно попросила она. — Сегодня в Шелл-Крике… гонения на тебя должны прекратиться. И ты сможешь перестать бегать. Мы сделаем все, чтобы вызволить Джеймса, а я, в свою очередь, сделаю все, чтобы он больше не преследовал тебя.

— После стольких лет в это верится с трудом, — невесело усмехнулся Валиант.

— И все же попытайся поверить. Потому что меня не покидает чувство, что ты уже готов пропасть — если и не насовсем, то надолго. Пожалуйста, не исчезай, — она улыбнулась очень осторожно, и в этой подрагивающей улыбке показалась тень просьбы, почти мольбы. — Я еще так о многом тебя не расспросила.

Он не сумел выдавить из себя ответ, просто улыбнулся и кивнул, после чего вновь отвернулся к окну и не проронил больше ни слова. Их путь занимал 478 миль и должен был длиться около 7 часов. Зимние сумерки быстро легли на горизонт, омрачив своими серо-сизыми красками и без того мрачное тяжелое небо.

Теперь, когда день начал стремительно клониться к ночи, «Чероки» ехал сквозь снегопад по Кортс-роуд, и щетки стеклоочистителя упорно старались смахнуть вновь поваливший снег, превращавшийся в ручейки ледяной воды, едва касаясь лобового стекла. Вдалеке со стороны молчаливого изваяния, на которое походил сейчас Валиант, возвышались небольшие горы с редкими перелесками на склонах.

Интересно, каково это, иметь дом на горе? — подумала Ривер, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. И вдруг Валиант резко прищурился, пристально глядя вперед сквозь падающий снег, и шумно втянул воздух.

— Съезжайте на обочину, Сэм. Быстро, но плавно. И включайте аварийный сигнал.

По счастью, Сэм не начал расспросов, а молча сделал так, как велел ему Валиант. Лишь когда «Чероки» оказался на обочине со включенным аварийным сигналом, он напряженно повернулся к пассажирам заднего сидения. Ривер, потянувшись к пистолету, задала вопрос первой:

— В чем дело?

— На горе люди. Возможно, засада, — коротко отозвался он.

— Уверен, что по нашу душу? — нахмурился Стивен, положив руку на кобуру пистолета, но не спеша извлекать его.

— Не знаю, — честно ответил он. — Но я видел движение. Там несколько человек, они скрываются за деревьями.

— Засада не исключена, — кивнул Сэм. — Нас вполне могут «встречать» с самой Алковы. Что будем делать?

Валиант оставался хмурым и мрачным. Он понимал, что люди Талоса — вездесущие ищейки — запросто могли проследить за ними где-то по дороге или даже в Гудленте, в «Волмарте», после чего сообщить Талосу и Дюмейну о количестве человек и о том, на какой машине они едут. Но могли и не сообщить. Эти охотники могут и не знать, что в «Чероки» едет их цель — возможно, они ожидают патрульную машину покойного сержанта Коула Дэвиса, которую угнала Ривер. Это и вовсе могут быть не шпионы Талоса и Дюмейна, а случайные туристы, которые решили встретить грядущий новый год в условиях кемпинга…

И все же…

— У них плохая видимость, — покачала головой Ривер. — Можем успеть проскочить, но рискованно.

— Это могут быть и не люди Талоса, — Стивен задумчиво озвучил мысль Валианта.

— В любом случае, надо что-то решать, — подтолкнул Сэм. — Если так и будем стоять, точно будем удобной статичной мишенью. Мы уже статичная мишень…

— Надо идти проверять, — решился Валиант.

Стивен приготовился извлекать пистолет из кобуры, а Ривер приподняла куртку, чтобы взять свое оружие. Валиант остановил их обоих жестом.

— Нет, — качнул головой он. — Пойду я и без напарников.

Ривер собиралась возразить, но строгий взгляд Валианта предостерег ее. Он словно бы говорил: «ты обещала».

— Езжайте вперед. Остановитесь через двадцать миль и подождите меня не больше десяти минут, ясно? Если я не вернусь… — он невольно замялся. — Будем надеяться, что до этого не дойдет, но, в таком случае, лучше вам не заметить потерю бойца, — на его губах появилась невеселая улыбка. Он серьезно обратился к Стивену Монро. — Шпионы отвлекутся на меня, я их основная цель, детектив, — Валиант кивнул в сторону Ривер. — Если что, вы уж приглядите за ней.

С этими словами он открыл дверь «Чероки» и, постояв буквально пару секунд, чтобы дать возможность шпионам разглядеть себя, сорвался с места и мгновенно пропал из виду. Ривер даже не успела ничего возразить.

— Господи, — выдохнула она секунду спустя, даже не думая скрывать свое волнение. — Он даже не знает, сколько их там… — она в ужасе посмотрела на сидение и заметила, что свой «Уайлди Мур» Валиант оставил в машине. — Боже, он пошел туда без оружия!

В голосе Ривер послышалась паника.

Стивен и Сэм переглянулись. Молчание длилось недолго. Ривер ждала, что мужчины вот-вот вооружатся и отправятся на выручку Валианту, однако Сэм вновь завел двигатель и тронулся с места.

— Что вы делаете? — воскликнула Ривер. — Он там без оружия! Один! Нужно ему помочь…

— Он не просто так пошел туда без пистолета, мисс Уиллоу, — вздохнул Стивен. — Похоже, решил, что сейчас он ему не понадобится. Или решил поберечь патроны для Шелл-Крика.

— А если там вооруженные до зубов убийцы? — протестующе крикнула Ривер, с ужасом наблюдая, как дорога за окном набирает скорость и начинает медленно проплывать мимо, пока «Чероки» вновь устремлялся вперед по Кортс-роуд.

Стивен поморщился.

А если там просто туристы? Уж не собрался ли Валиант пополнить свой запас сил с помощью их крови?

От этой мысли ему сделалось не по себе. С другой стороны, он отчего-то был согласен с идеей Ривер о том, что — если это и впрямь шпионы Дрейка Талоса — эти люди вооружены. Вполне возможно, сейчас Валиант чувствует в себе силы расправиться с ними голыми руками.

— Нельзя просто бросать его! — воскликнула Ривер, с ужасом оглядываясь на невысокую гору и пытаясь разглядеть в сумерках Валианта. Ей не удалось никого заметить.

— Ривер, — серьезно обратился к ней Сэм, не поворачиваясь и продолжая набирать скорость. — Валиант подсказал нам, как лучше поступить, и мы так поступим. Вряд ли он решил пожертвовать собой, когда шанс встретиться с информатором так близко. Он знает, что делает. Не будем ему мешать, а лучше поможем. Не теряй головы.

Речь доктора Картера отрезвила девушку, и она заставила себя замолчать, однако не могла перестать пытаться разглядеть Валианта на горе сквозь завесу снегопада.

 

95

Валиант Декоре сорвался с места и бросился вперед сквозь сизые сумерки, в одну секунду преодолев расстояние, которое обычный человек покрыл бы при должном старании лишь за несколько минут. Растворившись в сумеречном снегопаде, как актер исчезает за плотным занавесом, пропадая с поля зрения публики, перед которой только что выходил на поклон, Валиант пересек Кортс-Роуд, миновал еще несколько сотен ярдов и взбежал вверх по невысокой горе, чувствуя небывалый прилив сил. Только сейчас он понял, насколько щедрым оказался детектив Монро — Валиант уже не помнил, когда последний раз ему удавалось получить так много крови. Последние несколько лет, постоянно находясь в бегах и опасаясь возможного преследования, он вынужден был перебиваться похищенными пакетами донорской крови, которые растягивал на несколько приемов, кровью животных, которую сливали на фермах, или высасывать жалкие остатки из кусков сырого мяса, если дела шли совсем туго. Валиант знал, что жизнь его была бы много легче, будь он более безжалостным к животным, но от одной мысли о том, чтобы поймать и загрызть кошку или собаку на улице, у него к горлу подступал ком щемящей тоски, и он ощущал отвращение к самому себе. Уличными грызунами Валиант попросту брезговал. Посему тот щедрый подарок, который сделал ему Стивен Монро, оказался столь ценным и столь редким, что придал истощенному постоянными преследованиями организму вампира огромное количество сил и энергии. Валиант даже был уверен, что, встретив шпионов Дрейка Талоса и Арнольда Дюмейна, сумеет разобраться с ними без помощи огнестрельного оружия.

Хотел бы я знать, что будет, если выпить еще больше? — не мог не думать он. Эта мысль будоражила и пугала его одновременно, но он был уверен, что попробует при случае — если к тому будет располагать ситуация — напиться крови врага, расправившись с ним. Сейчас он оправдывал себя, как минимум, тем, что в сложившихся обстоятельствах энергия и сила его организму не помешает.

Валиант скрылся за ближайшим деревом, замер и прислушался. Никто из шпионов Талоса и Дюмейна не должен был отследить, где именно он затаился. Валиант прислушался. Голосов поблизости слышно не было, но здесь, на горе, он буквально ощущал присутствие нескольких людей всей кожей. Они где-то недалеко и, похоже, тоже скрываются: были бы это туристы, шум разговоров доносился бы до острого слуха вампира, но на горе стояла почти замогильная тишина.

Валиант знал, что времени у него немного, поэтому атаковать придется первым, если никто не попытается прочесать местность в течение следующих десяти секунд. Он закрыл глаза и стал ждать, прислушиваясь к каждому шороху за деревьями.

 

96

Пауло Ромасанта плотно вжался в ствол высокой толстой сосны, прижал к себе М11 так, словно собирался слиться с оружием воедино и, казалось, даже перестал дышать, стараясь ничем себя не выдать. Он был уверен, что будет единственным членом команды, расположившейся в Алкове, которого не сможет уловить по сердцебиению Валиант Декоре, потому что сердце Пауло Ромасанты билось медленно и ровно. Другие волновались гораздо больше, волнение — или даже паника — читалось на их лицах, хоть они и прилагали много усилий, чтобы его скрыть.

Ромасанта почти не знал этих людей. Многие из группы в Алкове были наемниками, которые работали на Дрейка Талоса на нерегулярной основе. Ромасанта считал, что эти люди толком не нюхали пороху в отличие от него, который уже много раз выполнял сложную работу для теневой конторы Дрейка.

Пауло Ромасанта уже почти чувствовал себя членом постоянной команды исполнителей, которых Талос нанимал для особенно деликатных задач. Он работал на него в Канзас-Сити много лет назад, когда пользующийся особой славой в узких кругах ученый доктор Гордон только открыл там свою лабораторию. Именно тогда Ромасанта почувствовал, что перешел на новый уровень доверия у Дрейка Талоса, потому что никто не попытался прикончить его после того, какую информацию он получил в Канзас-Сити. Надо сказать, тогда эта информация перевернула его жизнь. Вампиры, генетические эксперименты по созданию сверхчеловека, экспериментальная работа с ядовитыми препаратами… раньше Ромасанте не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, он думал, что такие истории разворачиваются лишь на широких экранах кинотеатров или на страницах фантастических романов. Возможно, именно из-за этого знания и короткого знакомства с Александром Гордоном Ромасанта без колебаний согласился на особое условие этой операции и позволил мрачноватого вида блондину по имени Арндольд Дюмейн сделать ему этот злосчастный укол. В отличие от многих других наемников, Ромасанта с интересом наблюдал за каждой деталью того, как прозрачная жидкость из ампулы с названием Р15 набирается в шприц, а после — как игла из этого шприца входит в его вену и впускает смертельно опасный препарат в кровь наемника. Укол был болезненным, и рука после него несколько минут неприятно горела, после чего в месте инъекции появилось небольшое характерное онемение, однако Ромасанта никоим образом не показал своего дискомфорта. Он внимательно выслушал условия и понял, что получит свое вознаграждение вкупе с противоядием.

Многие наемники отказались принимать участие в этой операции. Ромасанта не ручался за то, что их тела не найдут после где-нибудь в сточной канаве. Он уже много раз убеждался — нельзя отказывать таким, как Дрейк Талос. И, похоже, еще опаснее было отказывать таким, как этот Дюмейн. Ромасанта был уверен, что именно Дюмейн приложит все усилия, чтобы отыскать каждого отказавшегося принимать участие в операции и чуть ли не лично порешит их всех.

Сейчас, стоя на некотором расстоянии от четырех других наемников, Ромасанта прислушивался к себе. Казалось, он чувствует, как смертоносный Р15 течет по его венам. Как ни странно, знание об этом восхищало его. Александр Гордон не сумел найти лекарство от настоящего рицина, однако он сумел создать лекарство от собственноручно измененной его версии, которую назвал Р15. Пожалуй, хотя бы за счет этой своей разработки доктор Гордон вернул себе часть репутации и удостоился скрытого финансирования от правительства. Хотя, скорее всего, слава сумасшедшего ученого будет сопровождать его до конца его дней после его экспериментов, предшествовавших поездке в Эквадор.

Неприятно кольнуло в легких, и Ромасанта поморщился. Небольшой побочный эффект, ничего серьезного. Он знал, что у других подобные явления вызывали настоящую панику. Некоторые, согласившись на условия операции, тут же пожалели об этом, начав жаловаться на дискомфорт в животе или боль в груди.

Неженки, — сплюнул тогда Ромасанта. Он знал, что эти люди больше выдумывали свои неприятные ощущения, чем мучились от них. Они просто боялись: никогда прежде никто не заставлял их перед операцией принимать яд медленного действия. Ромасанта понимал, что Р15 еще не мог вызвать серьезных последствий. Последствия начнутся часов через 8-10 после укола, а столько времени еще не прошло. И то, до приема антидота у них и тогда будет уйма времени — Р15 убьет жертву не раньше, чем через сутки. При этом формула модифицированного рицина позволяла гарантировать такой срок, тогда как естественный рицин мог начать действовать индивидуально.

Послышался шорох, и Ромасанта отвлекся от своих раздумий. Он плотнее прижал к себе М11 и затаился. Нет, он не собирался бросаться в атаку мгновенно. По рассказам Дрейка Талоса, Валиант Декоре — опаснейший противник, настоящий монстр. Поэтому Ромасанта не собирался бросаться ему наперерез, он должен был оценить его силы, посмотреть на него в действии.

После первого же шороха Ромасанта понял, что с последним его намерением возникнут определенные проблемы. Он услышал легкий шелест хвои, уловил едва заметное движение воздуха, когда нечто пронеслось в паре ярдов от него, а затем услышал короткий, но совершенно жуткий вскрик, но ровным счетом ничего не увидел. Пространство прорезал единственный выстрел, который, судя по всему, не нашел свою цель, после чего прозвучал сдавленный булькающий звук и понял, что одному из наемников, похоже, не понадобится антидот от Р15.

В ту же самую минуту Ромасанта осознал: такого противника ему не одолеть. По крайней мере, здесь и сейчас, когда Декоре полностью подготовлен к схватке. Нужно уходить отсюда… но как? Декоре, разумеется, не позволит никому из наемников уйти живым — он уничтожит каждого. Ромасанта почувствовал, как его сердце все же начало биться быстрее, а в затылке заколол холод — так с ним бывало каждый раз, когда он оказывался в смертельной опасности.

И снова звуки борьбы. На этот раз выстрелов было больше. Похоже, в этот раз Декоре не стал разрывать жертве горло — крик был долгим и пронзительным. Возможно, вампир сломал наемнику кость. Стреляло уже несколько человек, но Ромасанта не спешил высовываться из своего укрытия. Он ощутил нечто странное: казалось, наемники работали сообща, пытаясь зацепить Валианта Декоре, но в то же время каждый из них работал сам на себя. Это были одиночные стрелки, а не команда. Ромасанта понимал, слыша, как Декоре обезвреживает третьего по счету наемника, как отряду Харриссона, о котором он услышал впервые несколько лет назад, познакомившись с доктором Гордоном, удавалось одолеть вампиров — они работали командой, слаженной машиной для убийства, натренированной для ликвидации заведомо сильнейших противников.

Выстрелы прекратились. Ромасанта понимал, что Декоре убил четверых. А ведь прошло меньше двух минут! Он вихрем пронесся меж деревьями и разобрался со своими врагами. Он необычайно силен…

Самоубийственное задание, — осознал Ромасанта, вновь ощутив легкое покалывание в груди. Холод в затылке стал сильнее. — Уничтожить Декоре так просто невозможно. Группа в Алкове была пушечным мясом. Вот, почему Талос не обрадовался тому, что я записался в нее. Это не авангард. Это закуска.

Ромасанта отвлекся от внутренних откровений, бросил М11 в снег и инстинктивно поднял руки, ощутив, как вместе с ветром к нему с огромной скоростью движется фигура противника.

— Стой! — заорал он. — Я безоружен! Договоримся!

Ромасанта не был уверен, что Декоре послушает его, однако он послушал и остановился. Бесформенный вихрь материализовался в человеческую фигуру в длинном плаще. Бледная кожа, светлые волосы почти до плеч. Он был точь-в-точь таким же, как на фотографии пятнадцатилетней давности, которую показывал Арнольд Дюмейн. Невероятно! За пятнадцать лет Валиант Декоре действительно не состарился ни на день.

Оказавшись рядом, Валиант резко пнул М11 в сторону, и Ромасанта по достоинству оценил силу, заключенную в этом легком пинке. Он стоял, продолжая держать руки поднятыми, и смотрел в грудь вампира, памятуя о том, что синее сияние глаз может загипнотизировать его.

— Мы можем договориться, — повторил он. — Мне есть, что сообщить тебе. Важная информация, чтобы ты подготовился. Можешь считать, я на твоей стороне.

— Да? — хмыкнул Декоре. — Что-то не очень верится.

— Я не хочу здесь сдохнуть, как пес, — спокойно ответил Ромасанта.

— Вот это уже ближе к истине, — на слегка испачканных кровью губах Валианта Декоре играла снисходительно-насмешливая улыбка.

— Поэтому мне выгоднее быть на твоей стороне. Я готов сообщить тебе кое-что важное. Это пригодится тебе, когда ты прибудешь в Шелл-Крике. Взамен ты меня отпустишь.

Валиант прищурился.

— И ты поверишь, что я тебя отпущу?

— Я готов буду довериться твоему слову. Судя по тому, что я слышал о тебе, ты не сторонник пустословия. Так как? Информация взамен ненападения. Идет?

— Допустим, — Валиант заметно посерьезнел.

— Дай слово, — настаивал Ромасанта.

— Если ты сообщишь мне важную информацию, я тебя отпущу, даю слово.

— Хорошо. Начну с того, что тебе невыгодно будет нападать на меня и напиваться моей крови. Дрейк Талос рассчитывал на то, что ты так поступишь, поэтому группу в Алкове он выставил в качестве пушечного мяса…

— Погоди, — прищурился Декоре. — Для начала скажи, сколько еще таких групп, — он сделал особенно едкий упор на это слово, — ждет впереди.

— Еще одна, она будет ждать в самом доме, — охотно ответил Ромасанта. — И с ней тебе нужно быть особенно осторожным, потому что ты рассчитываешь на то, что выпитая кровь поможет тебе исцеляться быстрее в случае ран, а этого не будет.

Валиант прищурился, но вопросов задавать не спешил. Ромасанта понял, что должен рассказать все сам.

— Талос хотел, чтобы ты напал на группу в Алкове и выпил крови, в которую был загодя впрыснут яд. Поэтому я говорил, что эта группа — пушечное мясо.

Лицо Валианта не изменилось, но в глазах мелькнул опасный огонек.

— Яд… — повторил он, покачав головой, словно пытался прервать спор с самим собой. — Откуда Талосу было знать, что я нападу?

— Талос считал, что ты не нападешь, наша группа должна была караулить патрульную машину, в которой вам надлежало приехать. Идея о том, что ты нападешь, принадлежала Дюмейну. Он не был уверен, что вы приедете именно на патрульной машине, а в том, что ты заметишь группу, уверен был на все сто процентов. Именно он решил, что ты нападешь, и именно он предложил использовать яд.

Валиант прерывисто вздохнул.

— Что за яд?

— Модификация рицина. Называется Р15. Это яд медленного действия, поэтому наемники могли продолжать выполнять свои функции. Если бы нам не удалось убить тебя или ранить, наша отравленная кровь была бы резервным способом это сделать. И, как я понимаю, ты ее уже выпил?

Декоре ничего не сказал, но кровавые пятнышки на его губах говорили сами за себя.

— Твой организм справится с отравой, это понятно, — продолжал Ромасанта. — Цель Талоса была не в том, чтобы яд убил тебя. К тому же кое-какие материалы организмов вампиров, которые пришли из «Харриссонского Креста» послужили ценными ресурсами для того, чтобы превратить рицин в Р15. От него есть противоядие. Впрочем, тебе оно не нужно, потому что твой собственный организм сумеет справиться с ядом, но он бросит на это достаточно сил и израсходует слишком много резервов, поэтому последующие ранения для тебя могут быть более тяжелыми. Вот, чего добивался Талос. Точнее… это идея Дюмейна. Тебе ведь известно, кто он такой?

Валиант проигнорировал вопрос.

— Ты сказал, Р15 был создан с помощью материалов, полученных из организмов вампиров, — взгляд его был холодным, как и голос. — Кто его создал, ты знаешь?

— Думаю, и ты знаешь, — кивнул Ромасанта. — По крайней мере, должен, учитывая то, какая история связывает этого человека с твоей семьей. Из-за него вас нашли.

Несколько секунд в лесу стояла тишина. А затем Декоре просто сорвался с места и ринулся прочь. Ромасанта пытался посмотреть ему вслед, но в сгустившейся темноте заметил лишь невнятное размытое пятно, ускользнувшее по склону невысокой горы к дороге. Холод на затылке начал понемногу сменяться на приятное тепло. Смерть отступила. Ромасанта вздохнул с облегчением, чувствуя, как замедляется пульс.

Теперь он должен был раздобыть антидот от Р15 самостоятельно, потому что иначе смерть вскоре снова положит свою холодную ладонь ему на затылок. Но пока что у него оставалось время спасти себя.

Пауло Ромасанта смотрел в темноту, понимая, что, каким бы монстром ни описывали Валианта Декоре, он все же был человеком слова.

 

97

Сэм Картер вел машину сквозь усилившийся снегопад в сгущающейся темноте. Никто не произносил ни слова с тех самых пор, как было решено последовать указаниям Валианта. Наконец, тишину нарушил Стивен Монро.

— Сэм, нужно останавливаться. Валиант сказал, двадцать миль.

Доктор кивнул и молча съехал на обочину, включив сигнал аварийной остановки. Кортс-Роуд была зловеще пустынна.

Ривер беспокойно заерзала на заднем сидении.

— Где же он? — прошептала она. — А если с ним что-то…

— Ривер, — тихо прервал ее Стивен, но его голос прозвучал достаточно внушительно, чтобы девушка замолчала. — Не будем паниковать раньше времени. Уверен, он знает, что делает. Надо ждать.

Внутри Ривер клокотало возмущение, но она понимала, что кроме варианта, предложенного детективом Монро, им действительно не оставалось ничего другого.

Пока мы стоим, Валиант, возможно, лежит раненый где-то там, в горах, за двадцать миль от нас, — не могла перестать думать она. В глубине души у нее шевелилось беспокойство и за Джеймса Харриссона. Ривер даже не была до конца уверена, что он все еще жив — Арнольд Дюмейн мог убить его сразу после того телефонного разговора.

Фары ближнего света резко выхватили из темноты чью-то материализовавшуюся перед машиной фигуру.

— Матерь Божья! — от испуга выкрикнул Сэм, с силой сжав руки на руле и едва не сорвав «Чероки» с места.

Стивен Монро в тот же миг потянулся к пистолету, но остановился на полпути, когда осознал, кого видит перед собой.

— Валиант! — выдохнула Ривер. Не задумываясь, она выскочила из машины и сквозь снегопад подбежала к опершемуся на капот Валианту. Он тяжело дышал, словно переводя дыхание после долгой пробежки. — Господи, Валиант! Ты цел? Ты не ранен?

— Все в порядке, — он натянуто улыбнулся ей, распрямившись. Следов ранений на нем и в самом деле не было.

Стивен Монро поколебался, прежде чем выйти из машины, но все же решился. Он внимательно посмотрел на Декоре и вопрошающе кивнул.

— Ну, что там было? Туристы?

— Нет. Группа наемников Талоса. Они ждали патрульную машину сержанта Дэвиса, думали, что мы поедем на ней. Вряд ли они предполагают, что нас четверо. Думаю, в Шелл-Крике ждут, максимум, троих. Доктор Картер и его «Чероки» в их планы не входят, — благодарное бледное лицо обратилось к сидевшему за рулем Сэму. — Наемники должны были подстрелить нас отсюда, но машина сбила их с толку. Возможно, если б я не заметил их, то мы просто проехали бы мимо до самого Шелл-Крика.

Стивен нахмурился.

— Но ты заметил. И, как ни странно, я чувствую, что во всей этой истории есть еще одно жирное «но».

Валиант вздохнул, посмотрев на Ривер. Она и сама дышала тяжело, словно ей пришлось мчаться несколько миль по пересеченной местности.

— Дюмейн знал, что я замечу наемников. Он знает меня слишком хорошо, недаром он был не просто информатором, но и искусным манипулятором. А еще он знал, что… — Валиант вновь посмотрел на Ривер и осознал, что не хочет, пугать ее сведениями об отраве. Если она будет бояться за него, то может совершить какую-нибудь роковую глупость. Валиант не хотел этого допускать. В глубине души он думал, что Дюмейн мог предугадать и это его решение, и все же он не стал отступаться от него.

— Знал — что? — подтолкнула Ривер, обеспокоенно глядя на него.

— Что я всех их убью, — Валиант покачал головой, поджав губы. — Он отправил этих людей сюда в качестве пушечного мяса, чтобы я выпил их крови.

Ривер нахмурилась.

— Не понимаю. Он решил дать тебе насытиться их кровью перед встречей? Зачем ему это? Не хочу сказать, что расстроена его недальновидностью, но это совершенно… нелогично, — она прищурилась. — Будь я на месте Дюмейна, я бы так не поступила…

— Она права, что-то тут не сходится, Валиант, — поддержал ее Стивен.

— Если только у Дюмейна не было причин поить тебя их кровью, — глаза Ривер с ужасом округлились. — Валиант, ты не думаешь, что они могли быть…

Валиант поджал губы.

— Отравлены, — кивнул он. — Ладно. Я не хотел этого говорить, чтобы вы не волновались, потому что волноваться не из-за чего.

Ривер ахнула.

— Дьявол! — в сердцах прошипел Стивен. Сэм, слушавший разговор через открытое окно с водительского места, потер глаза рукой.

— Послушайте, все в порядке, — заверил Валиант. — Я не пил их крови, ясно? План Дюмейна не сработал.

— Тогда как ты узнал… — обличительно начала Ривер.

— Я оставил одного из наемников в живых. Расспросил его, он рассказал о плане Дюмейна. Этот яд — разновидность рицина.

Стивен качнул головой.

— От рицина нет лекарства, как же эти люди позволили ввести его себе?

— От этой модификации лекарство есть, его, как и сам яд Р15, разработал человек, из-за которого «Крест» вышел на мою семью. Но дело сейчас не в этом. А в том, что Дюмейн несколько просчитался. Он думал, что яд меня ослабит, хотя и понимал, что не убьет. Это было нужно для того, чтобы в дальнейшем мои раны заживали тяжелее, и меня было бы легче одолеть, понимаете? Он думал, что я не узнаю о его плане и буду рассчитывать на определенную скорость регенерации, и собственное тело подведет меня. Но здесь он просчитался, потому что дополнительной крови мне не понадобилось, — Валиант поднял глаза на Стивена. — Это благодаря вам.

— Рад, что смог помочь, — кивнул Стивен.

— Значит, на пути нас будут поджидать и другие группы наемников? Которые должны будут ранить тебя?

— Тот, кого я допрашивал, рассказал только об одной группе, в самом особняке в Шелл-Крике. Там, где держат Харриссона, планируется засада. Вызволять его оттуда придется с боем, так что…

— Валиант, — прервала Ривер, внимательно посмотрев прямо ему в глаза. Она, казалось, пыталась отыскать что-то в самых глубинах его существа. — Скажи мне честно, ты же действительно не выпил отравленной крови?

Валиант понадеялся, что никто не заметил напряжения на его лице. Он тщательно отер кровь с губ перед тем, как явиться сюда, чтобы его спутники не увидели следов. Мог ли он что-то пропустить? Если и так, то исправлять это уже поздно. Он положил руку на плечо Ривер.

— На этот счет можешь не волноваться, — кивнул он.

Несколько секунд она напряженно смотрела на него, и Валиант был уверен, что она ему не поверила, однако затем она шагнула вперед и крепко обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Ты меня до смерти напугал, ясно? Пожалуйста, в следующий раз… хотя бы бери с собой пистолет! И вообще… не смей больше так уходить один.

Валиант прикрыл глаза, прижимая к себе Ривер.

— Не буду, — ответил он, понимая, что, скорее всего, солгал.

— Надо ехать, — кивнул ему Стивен. — Времени мало.

— Да, — согласился Валиант. — Пора.

 

98

Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон стиснул зубы от боли в простреленной правой руке, когда скользнул ею в рукав зимней куртки своего бывшего надзирателя.

Что ж, по крайней мере, — успел подумать он, — теперь меня не беспокоит рана на левой стороне груди.

При мысли об этом на его лице, не уступающем сейчас в бледности Валианту Декоре, промелькнула невеселая ухмылка. Он и впрямь уже не замечал боли от прежнего ранения после того, как Арнольд Дюмейн выстрелил ему в правую руку из своего крупнокалиберного пистолета, чудом не задев артерию и не сломав кость. Вытаскивая пулю во время разговора с Ривер по телефону, Дюмейн сурово разворошил рану, так, однако, и не добившись от Харриссона настоящего крика. Джеймс не готов был доставить этому человеку такое удовольствие, поэтому терпел боль, как только мог, хотя пару раз сквозь плотно стиснутые зубы наружу вырвался мучительный стон.

Харриссон старался отвлекаться от боли, размышляя над тем, что узнал: выходит, человек по имени Дрейк Талос уже не один год был анонимным спонсором «Креста» и одним из главных его акционеров — правда, собственное имя в числе акционеров он решил не афишировать, а пользовался обходными каналами. Он давно спелся с Дюмейном, и вместе они проворачивали множество скрытых операций: например, выдавали на сторону материалы, остававшиеся от стычек с вампирами или «перевертышами». Они спонсировали какие-то едва ли законные эксперименты, в которых использовалась кровь вампиров, ткани из тел «перевертышей» и Бог знает, что еще. Краем уха Джеймс услышал, что с помощью этих материалов некий ученый разработал для своих спонсоров модификацию смертельного яда рицина, назвав ее Р15.

Объясняя собравшимся в особняке наемникам условия предстоящей операции с Валиантом Декоре Дюмейн рассказывал о том, что Р15 — яд, лишь изготовленный на основе рицина, но он действует медленно, не вызывает побочных эффектов и имеет противоядие, которое введут каждому, кто вернется с этой миссии. К слову, многие из людей, съехавшихся сюда чуть не со всех уголков страны по предусмотрительному призыву Дюмейна и Талоса, отказались в этом участвовать. Харриссон жалел, что изредка терял сознание, поэтому точно не знал, сколько наемников все же согласились поохотиться на вампира. Дюмейн открыто предупреждал их, что многие могут не вернуться, потому что их ждет опасный враг, настоящий монстр. Вознаграждение каждому выжившему он обещал соответствующее. Об Р15 Дюмейн упоминал и другие, более научные подробности, в которых Джеймс почти ничего не понимал и запомнил мало. Речь шла об измененной А-цепочке и о подчинении контролю активного токсина.

Эти мысли отвлекали Харриссона от боли не только, пока ему извлекали пулю из руки, но и после, когда его перевели в небольшую комнату на втором этаже, привязали к стулу, зафиксировав руки за спиной, и приставили к нему двух надзирателей. Параллельно он задумывался о том, с чего бы Дюмейн решил все же извлечь пулю из его плеча и перевязать рану. Неужели всерьез заботился о том, чтобы у его пленника не начался сепсис? Джеймс в этом сомневался. Он с большей вероятностью поверил бы в то, что Дюмейн просто хочет причинить ему боль, снова замаскировав ее под заботу. Похоже, у этого человека наблюдались явные психопатические наклонности…

Так или иначе, Джеймс понимал, что склонности Дюмейна могут играть ему на руку. У него и Талоса была отличная возможность — и не раз — убить своего пленника, но они ею не воспользовались. Вместо того они поместили его в эту старомодную комнату, обстановка в которой с этой тяжелой резной мебелью, огромной кроватью с дорогим узорчатым покрывалом ручной работы, туалетным столиком, которому было лет двести, и тяжелыми портьерами, навевала ассоциации о позапрошлом столетии. Два надзирателя Харриссона из числа наемников, похоже, были увлечены местным интерьером не меньше самого пленника: они периодически с интересом озирались по сторонам и останавливали взгляд на одном из старинных предметов обихода.

Воспользовавшись их рассеянным вниманием, Харриссон начал осторожно пытаться выпутаться из веревки, которой ему связали руки. Приходилось с силой изламывать кисти и выкручивать запястья, потому что поблизости не было ничего, что могло бы помочь перепилить веревку. В какой-то момент узел все же ослаб. Оставалось последнее: убрать надзирателей и вооружиться.

Оставив ослабленный узел на руках, Джеймс изобразил, что теряет сознание и приходит в себя с завидной периодичностью. С его нынешней бледностью и почти черными кругами под глазами актерская игра своим правдоподобием могла удостоиться премии «Оскар». Наемники ничего не говорили, но явно обращали внимание на то, что пленнику, похоже, очень плохо. Дюмейн предупредил их, что Харриссона важно оставить в живых до конца операции — возможно, он хотел показать ему, как разрушается все, что ему дорого — иначе бы надзиратели не реагировали на ухудшение его состояния так напряженно.

Джеймс вновь изобразил, что теряет сознание и уронил голову на грудь, однако на этот раз не поспешил «приходить в себя». Наемники некоторое время не реагировали, вскоре забеспокоились.

— Эй, — окликнул один из них. Джеймс не шевельнулся. Наемник недовольно скрипнул зубами и обратился к своему напарнику. — Проверь его. Он живым нужен. Если скопытится…

— Да знаю я. Оружие приготовь на случай, если придуривается, — отозвался второй и приблизился к Харриссону. — Эй! — он ткнул пленника в плечо, и Харриссону стоило огромных трудов не зашипеть от взорвавшейся в раненой руке боли. Когда наемник решил прощупать его пульс, Джеймс чуть громче втянул воздух и попытался поднять голову, однако сделал вид, что не может, и тихо замычал, выпуская наружу часть удержанного болезненного стона.

— Ну что там с ним? — нетерпеливо спросил оставшийся у двери наемник.

— Я тебе доктор, что ли? — огрызнулся второй. — Стонет что-то.

— У него два пулевых недавно было.

— Без тебя знаю! — второй наемник был явно раздражен нахлынувшими хлопотами. — Эй, Харриссон! Слышишь меня?

Он приподнял голову пленника, и Джеймс посмотрел на него усталым, мутным взглядом.

— Воды… — прошептал он, перебарывая отвращение от собственного облика. Если б он действительно нуждался в воде, ни за что бы не стал просить ее у своих врагов, ему бы не позволили остатки достоинства, но сейчас…

— Воды просит, — нахмурился наемник, передав своему напарнику просьбу пленника. Как только он отпустил голову Харриссона, тот снова обессиленно уронил ее на грудь и задышал редко и прерывисто.

— И где я тебе ее возьму?

— Ну, сходи, принеси!

— Я ему нянька, что ли? Перебьется.

— Сам же сказал, у него два пулевых. А если скопытится? Я не доктор, но читал, что в питье отказывать нельзя, если уж мы его в живых хотим сохранить. Так что давай, сбегай-ка за водой.

Первый наемник недовольно покачал головой.

— Нам приказали охранять его вдвоем. Глаз с него не спускать.

— Ты его видишь? — снисходительно улыбнулся второй. — Он сейчас даже голову поднять не может. Руки у него связаны. Не дрейфь, ничего он не сделает. Я покараулю, иди.

Пробормотав какое-то ругательство, первый наемник все же послушал своего напарника и хлопнул дверью. Второй остался подле Харриссона и явно не ждал от него никаких неприятностей.

Это была единственная возможность вырваться. Выждав несколько секунд, пока один из надзирателей выйдет и отойдет немного от двери, Джеймс высвободил руки из ослабленной веревки, собрал все свои силы в кулак и ударил левой рукой врага снизу в переносицу так, что нос словно спрятался внутрь черепа. Тот даже не успел вскрикнуть, но на всякий случай Харриссон зажал ему рот и смягчил падение, тут же ощутив, как открывается недавняя рана на правой руке.

Зараза!

Тем не менее, Харриссон был свободен. Осталось выбраться из этой комнаты и сбежать, пока никто из людей Талоса и Дюмейна не поднял тревогу. Он не знал, караулит ли кто-то коридор, но решил рискнуть. У убитого наемника он забрал куртку, потому что понимал, что зимой в Шелл-Крике без теплой зимней одежды он погибнет от холода, так и не сумев добраться до безопасного места. На поясе покойника висел нож, и его Джеймс тоже предпочел забрать — наряду с пистолетом. Сейчас, одевшись и вооружившись, Харриссон придержал рану, удостоверившись, что повязка пока сдерживает кровотечение, и, стараясь не обращать внимания на боль, взял, к счастью, привычный для него «Глок» убитого надзирателя и вышел в коридор.

По пути ему не встретился никто из наемников: похоже, большинство из них собирались внизу, в огромном холле, устраивать засаду Валианту и Ривер.

Харриссон двинулся другой дорогой в хитросплетениях коридоров незнакомого старого дома, похожего на старинный английский особняк. Одна из лестниц привела его в покрытую слоем пыли старинную кухню, из которой вела дверь на улицу — возможно, когда-то этим входом пользовалась прислуга. Харриссон попытался толкнуть дверь, однако она оказалась запертой. Отмычки у него под рукой не оказалось, поднимать шум он не хотел и решил искать другой выход, взяв этот на заметку.

Из кухни вела вторая дверь, через которую Джеймс попал в старую комнату прислуги. В отличие от того помещения, в котором его держали, обстановка здесь была намного скромнее и беднее — две простые односпальные кровати, ни одного окна, ни одного стола или зеркала, только небольшой шкаф в углу комнаты и пыльный старый выцветший ковер на полу. Других дверей здесь не было, но Харриссон не спешил покидать это место. Опустившись на пыльный пол, он заглянул под одну из кроватей и нашел люк в подпол. В том, что там обнаружится выход на улицу, он сомневался, но все же решил проверить. Спустившись вниз и едва не ударившись лбом о заплесневелый низкий потолок, Джеймс закашлялся, постарался пошарить в темноте, но не нашел там ничего, кроме плесени и пыли. Уже собравшись искать другой выход, он вдруг замер, услышав в своей куртке странный электрический треск и обнаружив в одном из карманов рацию.

— Харриссон сбежал! Как поняли? Прием! Харриссон сбежал! — услышал Джеймс сквозь помехи, узнав голос своего второго надзирателя. — Райли убит! Харриссон забрал его куртку и оружие!

— Черт вас подери! — прозвучал в ответ разъяренный голос Дюмейна. — Ищите его! Он не мог уйти далеко. Проверить все выходы, искать по всему дому. Немедленно!

Джеймс отключил рацию, поначалу решив выбросить ее, однако затем передумал. Рация могла помочь ему предугадывать планы Дюмейна и его людей и тем самым обойти их и сбежать. Джеймс также подумал и о том, что она может сыграть с ним злую шутку: поняв, что она у него есть, наемники могут своими разговорами специально увести его в нужном им направлении, однако Харриссон решил, что будет держать такой вариант развития событий в голове, но рацию при себе оставит.

Выбравшись наверх и вернувшись из комнаты прислуги в старую кухню, он начал один за другим тихо открывать ящики и искать нечто, которое смогло бы помочь ему открыть дверь. Стрелять в замок он не решился, представив себе, сколько шума поднимет. Он никогда в жизни не вскрывал такие старые замки и теперь надеялся лишь на то, что ему улыбнется удача.

 

99

Была уже поздняя ночь, когда «Чероки» выехал на проселочную дорогу, ведущую к особняку Валианта Декоре. Хотя оставленный в живых наемник в Алкове сказал, что другие группы по пути не будут поджидать в засаде, Валиант все равно тщательно вглядывался в темноту, и его чувствительное зрение улавливало каждое движение среди теней. По счастью, наемников Талоса и Дюмейна по пути действительно не встречалось.

На проселочной дороге не было ни одного фонаря, поэтому ехать приходилось медленно и с осторожностью: пару раз Сэму встретились довольно глубокие рытвины, объехать которые он сумел лишь в последний момент, когда ближний свет выхватил их из сгустившейся тьмы.

Ривер выглядывала со своего места и обеспокоенно посматривала на часы, светящиеся на приборной панели перед Сэмом Картером, понимая, насколько мало времени — если верить договоренности с Дюмейном — осталось у Джеймса.

Вдруг Валиант заметно оживился и обратился к Сэму.

— Ваша машина обладает хорошей проходимостью по бездорожью?

Сэм нахмурился.

— Достаточно хорошей, — ответил он, хотя в голосе слышалась неуверенность.

— В заснеженном подлеске не завязнет?

— Раньше за ней такого не водилось. Хотя, надо признать, проверял я это нечасто. Ты хочешь ехать по лесу?

— Я хочу оставить машину там, а дальше двигаться пешком до особняка.

Ривер встрепенулась.

— Пешком? Пешком мы ни за что не доберемся до особняка вовремя! И тогда Джеймс…

— Доберемся, — он повернулся к ней и уверенно заглянул ей в глаза. На губах показалась едва заметная заговорщицкая улыбка. — Доверься мне. Я знаю, что делать. Оставим машину здесь, а дальше… я донесу нас. Займем позиции один за другим, а после будем думать, как штурмовать дом. Я разведаю обстановку, и тогда будем действовать. Времени на это у нас хватит.

Ривер нахмурилась, но не решилась спорить. Она не представляла себе, что такое идти на штурм особняка, чтобы вызволить оттуда человека, и догадывалась, что у Валианта в таких делах опыта больше. Затея казалась ей рискованной, но Ривер понимала: сейчас любая затея будет казаться таковой. Она кивнула.

— Хорошо.

— Представители закона не имеют ничего против моего плана? — Валиант обратился к Стивену, и детектив, весьма удивившись его внезапно нахлынувшему азарту, качнул головой.

— Я здесь не официально, — хмыкнул он. — Так что не имею ничего против даже самых незаконных планов. Ты из нас лучше всех знаешь этот дом и эту местность. Будем действовать, как ты скажешь.

— Сэм, съезжайте в подлесок, гасите огни. Сможете примерно сориентироваться, где мы оставили машину?

Доктор Картер почти обиженно усмехнулся.

— С ориентированием на местности у меня проблем нет. Пришлось, знаешь ли, научиться во время вьетнамской войны.

На этот комментарий ни у кого не нашлось, что сказать. «Чероки» замедлился, и вскоре, когда Сэм высмотрел удобный ему участок, машина съехала с проселочной дороги и чуть углубилась в лес под покров полной темноты.

 

100

Харриссон удалялся от дома Декоре под покровом ночи. В темноте он едва мог различить что-то в паре ярдов от себя, но все же старался двигаться по протоптанным наемниками или их машинами тропинкам, чтобы оставлять меньше следов. На руку ему играл и непрекращающийся снегопад с сильным порывистым ветром, подхватывающим целые снежные комья и перетаскивающим их с места на место. Если наемники хоть немного помедлят с тем, чтобы выходить и искать своего пленника на улице, погода Шелл-Крика сделает основную работу по заметанию следов самостоятельно. Хотя, разумеется, Харриссон не тешил себя надеждой, что сможет уйти отсюда совершенно незамеченным — рано или поздно ему наверняка придется отбиваться, а на отстрел у него всего одна обойма с пятнадцатью патронами…

Вновь включенная рация периодически трещала в кармане, и Джеймс слышал через нее разъяренный голос Дюмейна. Тот кидался проклятьями в ответ на каждый отчет о том, что поиски пленника не увенчались успехом.

Сам Джеймс не был уверен в том, что поутру люди Талоса и Дюмейна не обнаружат где-нибудь его хладный труп: он чувствовал, что ослаб после обильной кровопотери, и не знал, не покинет ли его сознание где-нибудь в середине пути. Рана… обе недавние раны продолжали болеть, но правое плечо причиняло почти невыносимую боль, от которой хотелось упасть, зажать ранение со всей силы и ждать, пока разум погрузится в забытье. Однако Джеймс продолжал идти сквозь падающий снег, радуясь, что холод пока что бодрит его, а не нагоняет смертельно опасную сонливость.

Дюмейн, как ни странно, его недооценил. Похоже, он все же совсем плохо представлял себе, через что ему приходилось проходить, поэтому считал Джеймса слабаком или неженкой. Что ж, Харриссон на этот раз был даже рад такому оскорбительному просчету. Однако он знал, что поиски в доме не продлятся долго. На его счастье, с замком в старинной кухне особняка удалось справиться довольно быстро, да и с двумя наемниками, которые поочередно встретились ему на улице, он сумел разобраться без лишнего шума — без единого выстрела, — просто сыграв на эффекте неожиданности. Единственное, чем Джеймсу пришлось отплатить за это, это болью в правой руке.

Рука — не нога, в конце концов, — подбадривал он себя по пути, стуча зубами от озноба, вызванного болью в ране и слабостью. — Идти я могу, и это самое главное.

— Прием! Мистер Дюмейн, это Уэдер. Похоже, в доме Харриссона нет. Нужно искать в окрестностях…

Джеймс скрипнул зубами, понимая, что его время вышло. Теперь нужно будет искать укрытие и…

— Основной группе рассредоточиться в холле, вернуться на позиции. Уэдер, набери мне десять человек, пойдете со мной, — с раздраженным вздохом ответил Дюмейн. — Найдем этого ублюдка.

Джеймс нахмурился, продолжая путь. Решив держать ухо востро, Джеймс посмотрел перед собой и, вглядываясь в темноту зимней ночи, осознал, что дорога его раздваивается. Небольшой перелесок располагался с двух сторон от проложенной гравийной дорогой плеши — один путь вел к обрыву, под которым бурно текла незамерзшая горная река Шелл-Крик, а другой шел к лесу, который огибала проселочная дорога. Через второй можно было срезать путь и выбраться на вторую Бар-Роуд. Первым порывом Джеймса было чуть не опрометью броситься в правый перелесок и выбираться на дорогу, однако мгновение спустя он передумал. Вторая Бар-Роуд совершенно пустынна, в это время ночи ему едва ли повезет встретить кого-то, кто сможет автостопом увезти его прочь отсюда. К тому же…

К тому же Ривер и Валиант согласились на условия Дюмейна и, надо думать, уже движутся сюда. Зная об этом, Харриссон просто не мог пытаться выбраться на дорогу. Он должен был прикончить Дюмейна, отбиться от наемников и вернуться в особняк, но для этого сначала надлежало найти укрытие, которое даст хоть небольшое преимущество. Дюмейн сейчас сильнее физически, на его стороне подмога и — вполне возможно — он лучше знает местность. Учитывая, что он всегда тщательно ко всему готовится, он мог запросто подробно изучить карты местности и знать здесь каждое дерево.

Что ж, тем не менее, возможно, появится шанс увести Дюмейна к обрыву и отправить его в последнее плавание по горной реке. Если повезет.

Харриссон бросился в левый перелесок, надеясь, что ночная тьма и снегопад продолжат играть ему на руку.

 

101

Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 27 декабря 2003 года

На плоской горе, возвышавшейся над бурной рекой Шелл-Крик, стоял большой трехэтажный старинный особняк, чем-то напоминавший ранний колониальный южный дом — с дымоходами по краям, — созданный умом богатого на фантазии английского архитектора с явной тягой к смешению разных стилей. Так, одинокий особняк одновременно напоминал знаменитую церковь Святой Троицы в Бостоне, опередив своим появлением основателя американского романеско Генри Ричардсона, и ранние дома в стиле «Кейп-Код» своей заметной симметрией. Внутреннее строение дома, скорее, отсылало мыслями к старинным средневековым замкам — его создатель предпочел соблюсти лишь принципы несущих стен, все остальные помещения он расположил в совершенно непривычном порядке и количестве. Именно этим старинный особняк особенно привлек ЮНЕСКО, и Жана Декоре, который с искренней любовью к замыслу создателя этого шедевра вложил большую сумму в его реставрацию.

Ривер Уиллоу, крепко сжимая в руке «Ругер», наблюдала за особняком из небольшого перелеска со стороны дороги, и сердце ее билось в бешеном темпе. При этом собственное волнение она связывала не столько с предстоящей операцией по спасению Джеймса Харриссона, сколько со странным впечатлением, которое на нее производил этот дом. Свет горел в нескольких помещениях на первом и втором этажах. Ривер не представляла себе, где именно здесь держат Джеймса, но, вглядываясь в тускло-желтые прямоугольники старых окон, она понимала, что обыскивать придется весь дом, а это может занять много времени… при условии, что удастся разобраться с той группой, которая устроила здесь засаду.

Вспомнив рассказ Валианта об отравленной крови, Ривер поежилась. Она подумала, что наемники, жаждая получить противоядие, будут сражаться с тем же фанатизмом, с каким Гарольд Харриссон уничтожал первых вампиров. Бой будет не из легких.

Ривер повернулась к детективу Монро, затаившемуся в нескольких метрах от нее. Где-то справа от него притаился Сэм Картер, но его в ночной темноте Ривер разглядеть уже не могла.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Стивен. — Думаю, Валиант не станет возражать, если…

— Я в порядке, — шепотом перебила девушка, вложив в голос всю свою силу воли. — И я иду с вами. Поздно поворачивать.

Спорить детектив Монро не стал. Он лишь тяжело вздохнул, проверив свои боеприпасы. Со вздохом из его рта вырвалось большое облако пара. Холод стоял жуткий, и Ривер успела несколько раз мысленно поблагодарить своих попутчиков за то, что не позволили ей отправляться на эту операцию в легкой кожаной куртке — сейчас она дрожала от холода даже в зимней парке.

Когда же вернется Валиант? — взволнованно думала она.

Несколько минут назад, когда Валиант последним принес сюда Сэма Картера, он почти сразу сорвался с места и невидимой тенью скользнул к особняку на разведку. Сэм постарался побыстрее сориентироваться в пространстве — после того, как хилый на вид Валиант Декоре легко подхватил его на руки и на невообразимой скорости понес через перелесок в их нынешнее укрытие, у доктора Картера легко кружилась голова, и он чувствовал себя немного растерянным. Ривер испытала нечто схожее, когда Валиант принес ее сюда. Впрочем, ее куда больше дезориентировали собственные смешанные чувства по его поводу, чем кружащиеся вокруг деревья, которые не желали останавливаться после столь скоростного перемещения еще несколько секунд.

В темноте послышался легкий треск, и словно из самой тени перед Ривер материализовалась фигура в длинном плаще.

— Тсс, — прошипел Валиант, предупреждающе приложив палец к губам.

Ривер кивнула. Предупреждение оказалось лишним: она вовсе не думала вскрикивать или совершать других глупостей. Пожалуй, Харриссон оказался прав, когда говорил ей, что не каждый на ее месте сможет соблюдать такую линию поведения.

— Как обстановка? — послышался шепот Сэма Картера.

Валиант тихо поманил остальных приблизиться к нему.

— Похоже, засада будет в холле. Здание патрулировало четыре человека — по одному с севера, юга, запада и востока.

— Патрулировало? — Стивен явно заметил акцент на прошедшем времени.

— Больше их там нет, — кивнул Валиант, и его глаза на миг загорелись гипнотическим люминесцентно-синим огнем. — Недальновидно с их стороны было выставлять столь незначительный патруль.

Стивен качнул головой.

— Возможно, у Талоса и Дюмейна не так уж много людей, чтобы выставить более значительный, как ты выразился, патруль.

— Либо основные силы сосредоточены внутри, — Валиант посерьезнел, с опасной взглянув на Ривер. — Я разведал обстановку. В холле человек десять-двенадцать. Может, больше, я не уверен, они рассредоточились по укромным местам и ждут нас в засаде. Ситуацию усложняет то, что большинство из них укрылось наверху, и если мы войдем через парадный вход, мы будем удобными мишенями для дюжины стрелков.

Сэм качнул головой.

— Похоже, ни один из привычных методов штурма для команды из четырех человек нам не подходит, — вздохнул он. — Стивен?

— Боюсь, что вы правы.

— А черный ход здесь есть? — спросила Ривер.

Валиант задумался.

— Есть вход через кухню, насколько я помню. Оттуда ведет лестница наверх, на второй этаж. Там будет длинный извилистый коридор, и, если по нему идти, не сворачивая, то можно попасть в холл со второго этажа.

Стивен хмыкнул.

— Похоже, у этого дома не самое обычное строение…

— Моего отца привлекало все необычное, — кивнул он. — Но сейчас не время это обсуждать. Итак, наемники ждут нас с Ривер. Двоих. Остальные, по их домыслам, не предполагаются. Уверен, они знают, кто я и на что способен, к тому же у них в крови яд, от которого они хотят получить лекарство, поэтому драться будут яростно и фанатично. Все их внимание будет направлено на меня.

— Мы можем войти с черного хода и устроить им небольшой сюрприз, — кивнул Стивен.

— Мы с тобой должны зайти с парадного входа, чтобы отвлечь их, — с готовностью сказала Ривер, и Валиант невольно нахмурился.

Я не хочу, чтобы ты шла туда, — лихорадочно стучало у него в голове.

— Ты не должна бросаться под пути. По возможности… жди за дверью, я возьму наемников на себя.

— Я обещала тебе, что не буду делать глупостей, — отозвалась Ривер. — Я и не стану. Я прекрасно понимаю, что я не обучена таким делам, но я хорошо стреляю. В том числе и по движущимся мишеням.

— Вы стреляли в людей, мисс Уиллоу? — серьезно спросил ее Стивен. — Поверьте мне, это весьма отличается от стрельбы по движущимся мишеням.

— Я умею стрелять в монстров. Среди тех, кто будет там, нет людей, детектив Монро, — с необычайной холодностью ответила Ривер, хотя при косвенном упоминании о погибшем друге сердце ее неприятно защемило. Краем глаза она заметила, как Валиант скорбно опустил голову. Ривер повернулась к нему, он тут же поднял взгляд, и она задала вопрос, который боялась задать с момента его возвращения. — Ты видел Джеймса? Он… там? Он жив?

Валиант кивнул, хотя и несколько помедлил с ответом.

— Он там. Его привязали к стулу и посадили с мешком на голове на самой вершине лестницы…

Он замялся, и Ривер нахмурилась в ответ.

— Что? В чем дело? Что-то не так?

— Когда я видел его в прошлый раз, одежда на нем была другая.

Ривер качнула головой.

— Ему могли выдать другую одежду после больницы.

— Могли, — Валиант постарался отбросить прочь навязчивые мысли и вздохнул. — В общем, положение у него опасное: при перестрелке его может задеть. Поэтому я постараюсь максимально сократить длительность и возможность перестрелки, хорошо? — он положил руки ей на плечи. — Пообещай только, что не станешь…

— Бросаться спасать его опрометью под свистящими мимо пулями? — с нервной усмешкой переспросила она. — Обещаю, что не стану.

Сэм Картер подытожил этот затянувшийся разговор.

— Тогда решено: мы со Стивеном заходим с черного хода. Проходим через кухню, поднимаемся по лестнице и идем по извилистому коридору, не сворачивая, пока не…

— По сути, пока не увидите человека, привязанного к стулу. Он окажется прямо перед вами. Те, кто затаился в засаде, будут за углом от вас. Но вас могут задеть те, кто находится на противоположной стороне от лестницы. Будьте осторожны. Я пойду первым через парадный вход, Ривер покажется за мной и сразу укроется за дверью, — он повернулся к ней. — Стрелять будешь только в самом крайнем случае, поняла?

Ривер не ответила.

— Дай нам минут пять, — попросил Стивен. — Мы поднимемся и хотя бы успеем занять позиции.

— Хорошо, — согласился Валиант. — Но сначала я помогу вам добраться туда и покажу вход для прислуги. Дверь не заперта, это я проверил.

Стивен и Сэм мрачно переглянулись, понимая, что вот-вот снова испытают на себе перемещение со скоростью вампира.

 

102

Дрейк Талос сидел в одной из комнат третьего этажа. После того, как Дюмейн с группой наемников решил отправиться на поиски сбежавшего Харриссона, обстановка в особняке заметно накалилась. Дрейк отчего-то чувствовал, что затея его подельника выходит из-под контроля и начинает развиваться совершенно не в том направлении, в котором было изначально запланировано. Что-то подсказывало Дрейку, что пора делать отсюда ноги, пока вся эта история не обернулась чем-то совсем уж непоправимым, однако сейчас ему отчего-то было страшно покинуть особняк.

Когда Дюмейн услышал по рации, что Харриссон сбежал, Талос впервые увидел на его всегда сдержанном и непроницаемом лице печать безумия. Он ужаснулся, потому что никогда прежде не замечал в Дюмейне склонности к безумию — наоборот, он всегда казался крайне разумным, здравомыслящим и адекватным человеком. Однако, похоже, конфликт с Харриссонами у него был куда глубже, чем казалось, и теперь его чувства брали над ним верх, начиная руководить его поступками.

Плохо. С таким человеком нельзя работать. От такого нужно бежать.

Талос жалел о потраченных на Дюмейна усилиях, но теперь, когда на него начала усиленно наседать полиция, могли вскрыться и другие его махинации, и он понимал, что заплатит дороже за жадность, чем за осторожность.

Нужно было найти момент и убраться отсюда в Топику, в свой офис.

Но ведь Декоре может вот-вот явиться сюда с этой девчонкой.

Мысли о Валианте Декоре пугали Дрейка. Он был уверен: этот монстр захочет поквитаться с ним после того, как на него натравили сержанта Дэвиса. Талос до сих пор корил себя за столь необдуманный приказ. С чего он взял, что юный сержант справится с тем, с чем специально обученный отряд Харриссона не мог справиться почти десять лет? Наивно понадеялся на то, что из-за доверия, схожего с тем, которое Валиант испытывал к своему информатору, он потеряет бдительность и даст легко себя прикончить? Глупо было так переоценивать себя. В конце концов, «Крест» истребил множество вампиров, но за этим им пришлось гоняться не одно десятилетие.

Сидя в особняке Декоре и ожидая прихода вампира, Талос понимал, что не хочет уходить, пока не убедится, что Валианта убили наемники. В холле поджидало шестнадцать человек. Еще четверо патрулировали улицу. Еще пятеро должны были поймать их в Алкове, но от той группы давно не было никаких вестей. Хоть кто-то из этих людей должен был настолько фанатично желать поскорее получить противоядие от Р15, чтобы пустить смертельную пулю в Валианта Декоре. Тогда Дрейк сможет спать спокойно и не станет подскакивать каждую ночь от кошмаров, в которых за ним является разъяренный вампир.

Они убьют его, — успокаивал он себя. — И его, и девчонку. И после этого я как можно тише уберусь из этого треклятого места. И гори оно огнем — весь этот «Крест» и Дюмейн с его амбициями. Со своим фанатизмом он сам быстро все разрушит, останется только прибрать к рукам эти руины и дать им новую жизнь.

Сидя в темной старинной комнате, Дрейк Талос вздрагивал от каждого звука и с нетерпением ждал смерти последнего вампира на земле.

 

103

Несмотря на просьбу Стивена, Валиант был уверен, что в пять минут они с Картером не уложатся. Дом имел весьма сложное строение, и пусть снаружи в расположении окон и угадывалась какая-то логика, внутри это был настоящий хаос. Казалось, внутри особняка искажалось пространство, и привычные комнаты обретались там, где их совершенно не должно было быть. Хитросплетения коридоров, неожиданные повороты и периодическое ощущение потери основного направления поначалу сводило с ума самого Валианта, когда его родители перебрались сюда, хотя Жана Декоре это приводило в восторг. Валиант не любил этот дом и частенько мог заблудиться здесь раньше, поэтому он сомневался, что Стивен и Сэм быстро сориентируются и найдут дорогу к холлу. Впрочем, тем лучше для них, потому что ждать их Валиант не намеревался. Он собирался взять на себя основную часть стрелков, надеясь лишь на то, что правильно разглядел их количество. Ему вовсе не хотелось получить пулю сейчас, когда его организм был отравлен ядовитой кровью пары наемников, и все резервы уходят на то, чтобы нейтрализовать яд.

Черт бы побрал эту жадность! Я ведь запросто мог просто свернуть им шеи…

— Нам не пора подобраться к дому поближе? — с легким оттенком нервозности в голосе спросила Ривер. — Стивен и Сэм, должно быть, уже…

— Поверь, у них уйдет больше времени на то, чтобы здесь сориентироваться, — с усмешкой ответил Валиант. — Но ты права, нам пора подобраться поближе. И пора заходить внутрь. Время Джеймса по договору почти истекло.

Ривер нахмурилась. Она видела, что его что-то тревожит, но думала, что все дело в предстоящей перестрелке. И хотя Валиант мог довольно быстро восстановиться, даже получив пулевое ранение, Ривер догадывалась, что ему вовсе не хочется в очередной раз попадать под огонь.

Не успела Ривер даже додумать свою мысль, как Валиант схватил ее на руки, и она с головокружительной скоростью полетела через падающий снег, и колючий холодный ветер показался более ледяным, чем прежде. Уже через пару мгновений мир перестал нестись вокруг Ривер Уиллоу в бешеном темпе и заметно замедлил ход, хотя дом перед глазами все еще ходил ходуном, пусть и стоял теперь совсем близко.

Ривер перевела взгляд на Валианта. Он замер торжественным изваянием, вглядываясь в темноту возле особняка, и едва доходивший сюда свет из окон оставлял причудливые блики на его почти фарфоровом белом лице.

— Слушай меня внимательно, — шепотом заговорил Валиант. — Притаись у ближайшего окна. Патруля уже нет, так что здесь безопасно, я проверил. Я выбью дверь и устрою в холле беспорядок. Как только внизу окажется несколько человек, в которых ты со стопроцентной уверенностью сможешь попасть, стреляй. Стекло придется выбить, так что, надеюсь, грохот тебя не напугает.

Ривер с готовностью кивнула, хотя сердце ее забилось чаще.

Валиант же надеялся, что высказанные им условия не успеют совпасть, и девушке не придется ничем выдавать свое присутствие.

— Ладно, — он попытался улыбнуться, но вышло натянуто. — Пожелай мне удачи.

Ривер округлила глаза, казалось, лишь теперь осознав, как сильно он рискует собой. От страха ей на миг сковало все тело, поэтому речь отказалась подчиняться в течение нескольких секунд — слишком долгих нескольких секунд, которых было достаточно, чтобы пожелание удачи припозднилось.

Он отвел взгляд и шагнул к высокой резной двери, и время Ривер Уиллоу возобновило ход.

— Валиант! — шепнула она с усиленным жаром. Он остановился и вновь посмотрел на нее. Ривер подалась вперед, словно собиралась потянуться к нему, но почему-то остановила себя. Она толком не понимала, что хочет сделать. Обнять его? Поцеловать? Ривер никогда не испытывала ничего подобного, никогда прежде страх и желание не перемешивались в ней в такой бешеный коктейль. А на то, чтобы с этим разбираться, совсем не было времени.

— Пожалуйста, будь осторожен, — попросила она, почти стоя на цыпочках. Валиант улыбнулся. Похоже, загадкой для него ее порыв не остался.

Не сумев сказать в ответ ничего подходящего, он отозвался лишь коротким кивком и направился к двери. Выждав несколько секунд, пока Ривер займет позицию у окна, Валиант Декоре сосредоточился, прислушался к своим силам, осознал, что их достаточно и с одного удара высадил высокую дубовую дверь, сорвав ее с петель и заставив прокатиться по полу особняка. Сразу прозвучало несколько выстрелов в пустоту, пара пуль срикошетила от дверной ручки, еще три врезались в дверной косяк.

Стрелки боялись Валианта, и они старались как можно скорее избавиться от него, чтобы получить желаемое противоядие. Все, как говорил тот наемник.

Валиант отследил реакцию стрелков. Неплохая. Пожалуй, прорваться и обезвредить большинство из них будет не так просто, как он ожидал: риск попасть под пулю возрастал. И все же… нужно было действовать.

Собрав волю в кулак, Валиант приготовился набирать наибольшую скорость, на которую только был способен, и понадеялся, что сумеет вовремя уклониться от пули и спасти Джеймса.

 

104

Из старомодной… даже старинной кухни Стивен и Сэм с оружием наизготовку попали сначала в странную маленькую комнатку, а затем нашли неочевидно расположенный вход на крутую лестницу, которая привела их в странный витиеватый коридор. Стивен искренне изумился внутреннему строению особняка: коридор словно представлял собой настоящий лабиринт, повороты в нем возникали в совершенно непредвиденных местах, а двери в комнаты появлялись в очень странном, хаотичном порядке.

Стивен никогда бы не поверил, глядя на Валианта Декоре, что когда-то он жил именно в таком доме. Детективу Монро этот лабиринт казался полным безумием. А вот Сэма Картера, похоже, внутреннее строение особняка Декоре впечатлило и восхитило.

С прискорбием Стивен понял, что за пять минут они могут не найти дорогу к холлу, поэтому занервничал, и взять себя в руки далось с большим трудом.

И вдруг, пока они с Сэмом двигались по хитросплетению коридоров особняка, стараясь не потерять основное направление, откуда-то спереди послышался грохот, сразу за которым раздалось несколько выстрелов. Звучали они почти в унисон, поэтому определить, сколько было стрелявших, не представлялось возможным. Но точно больше четырех.

— Черт! — прошипел Стивен. Они с Сэмом оба замерли с оружием наизготовку, прислушиваясь к тому, что будет дальше. Прошло около десяти секунд звенящей тишины. И как только Стивен Монро сделал первый шаг в сторону холла, началась хаотичная стрельба.

 

105

Талос едва удержался от вскрика, когда услышал стрельбу.

Он здесь. Декоре здесь!

Паника овладела им на миг, и ее волна оказалась такой сильной, что Дрейк сорвался с места и побежал к двери. Распахнув ее, он остановился, вытер тыльной стороной ладони покрывшийся испариной лоб и постарался нормализовать дыхание. Чувства с трудом поддались контролю, но голосу разума все же удалось прорваться сквозь туман паники и восстановить поток мыслей.

Чуть уняв иррациональное желание бежать и обуздав обуявший его страх, он понял, что сейчас ему не стоит высовываться и пытаться покинуть особняк. Из всех вариантов этот сулил наименее положительный исход.

От каждого выстрела, раздававшегося внизу, по телу Талоса пробегала волна нервной дрожи, и он, стиснув зубы, чтобы не позволить отчаянному стону страха прорваться наружу, попытался тихо притворить дверь и вернуться на свое место. Он знал: лучшее, что он может сделать для собственной безопасности — это ничем не выдать свое присутствие.

Сходя с ума от ужаса и ожидания, Дрейк Талос притаился в темной комнате особняка.

 

106

Стрельба казалась бесконечной. Валиант не представлял себе, каков у этих наемников боезапас. Он сразу понял одно: в количестве он ошибся. Стрелков оказалось пятнадцать, и дислокацию каждого из них он успел отметить, неуловимым вихрем ворвавшись в роскошный старинный холл особняка.

Град пуль посыпался, как только наемники уловили его размытые движения. Оказалось, у них — по крайней мере, у некоторых из них — были тепловизоры, и теперь Валианта спасала только его скорость. Наемники Талоса видели, куда он перемещается, но не могли успеть прицелиться, потому что их прежние цели никогда не двигались так быстро. На счастье Валианта, этих людей — в отличие от оперативников «Харриссонского Креста» — никогда не учили предугадывать движение цели и стрелять на опережение. И все же… даже эти медлительные стрелки представляли большую опасность.

Пришлось скорее думать об укрытии: одним из лучших была колонна рядом с массивным книжным шкафом за лестницей. Там притаилось два стрелка, и Валиант моментально бросился в их сторону. Стараясь сохранять хаотичную траекторию, он избежал нескольких пуль, сбив первого наемника мощным ударом, моментально сломавшим тому шею. Второй был вынужден отступить, но в скорости он не мог обойти вампира. Валиант меньше, чем за один удар сердца успел прицелиться из своего «Уайлди Мура» и нажать на курок. Он надеялся попасть наемнику между глаз, но пуля вошла в правую щеку совсем рядом с носом. Тем не менее, выстрел оказался смертельным, потому что с такого расстояния пуля пробила голову противника насквозь, и тот рухнул замертво. Валиант успел убедиться лишь в том, что особой меткостью не обладает, поэтому решил, что следует больше полагаться на скорость и физическую силу.

Укрывшись за колонной, он перевел дух и попытался оценить ситуацию.

Пятнадцать человек…

Теперь осталось тринадцать. Каждый в удобном укрытии, из которого легче всего стрелять по центру холла. Если Валиант затаится здесь, группе наемников придется двигаться в его направлении. Это заставит Ривер выдать себя и начать стрелять, и кто-то запросто может переключиться на нее.

Валиант крепко выругался про себя. Он знал, что не сможет просто выманить стрелков сюда, потому что тем самым подвергнет Ривер опасности. Оставалась надежда на детектива Монро, но Валиант не привык в своей борьбе надеяться на кого-то другого. Детектив был хорошим копом, который умел обращаться с оружием, но не бойцом спецназа. Он запросто мог не выйти из этой перестрелки живым. Как, впрочем, и Сэм Картер. Его армейское прошлое вселяло определенный оптимизм, но все же Вьетнам был слишком давно, и рефлексы постаревшего вояки с тех пор явно сдали.

Валиант постарался сосредоточиться и вспомнить расположение стрелков. Для него наибольшую опасность представляли те, что затаились на втором этаже. У них был отличный угол обзора и хорошие баррикады. Валианту с его довольно посредственной меткостью ни за что не подстрелить их всех. А подниматься на второй этаж было опасно — стрелок, который захочет попасть в него, может случайно убить или ранить привязанного к стулу Харриссона, которого — похоже, специально с таким расчетом — усадили прямо на вершине лестницы. Из-за мешка на его голове Валиант даже не мог толком понять, в сознании ли пленник. А ведь если в сознании, то на него можно было возлагать надежды…

Кто-то вновь попытался зацепить на миг отвлекшегося вампира выстрелом. Пуля прошила насквозь полу его плаща и врезалась в паркетную доску. Валиант выпрямился и вжался в колонну.

Черт!

Взгляд его упал на тело убитого пулей наемника. Вокруг головы мертвеца растекалась лужа еще горячей крови, и ее запах сводил с ума. Рефлексы Валианта приказывали ему выпить крови, чтобы восстановить резервы организма. Слишком много сил, похоже, ушло на борьбу с ядом.

Нельзя, — напомнил он себе. — Тот наемник сказал, что яд вводили каждому, кто участвует в операции. Эта кровь тоже отравлена.

Валиант не отрицал, что наемник мог врать, однако мог он и сказать правду. Нельзя было рисковать снова. Так или иначе, голос разума сумел притупить животную жажду… или хотя бы отодвинуть ее на второй план. На первый план снова вышли выстрелы: кто-то из затаившихся на первом этаже стрелков попытался выманить вампира из укрытия, обрушив на колонну, за которой он прятался, пулеметную очередь.

Валиант вжал голову в плечи, пережидая атаку. Для его чувствительного слуха эти звуки были болезненно оглушительными. В этот момент началась стрельба наверху, только стрелки со второго этажа, похоже, нашли себе другую цель.

Стивен и Сэм, — понял Валиант, — они, наконец, сумели отыскать дорогу в хитросплетениях коридоров особняка.

Стрелки первого этажа отвлеклись на переполох сверху — всего на секунду, но этой секунды хватило, чтобы Валиант сорвался с места и, выбравшись из своего укрытия, вихрем пронесся по холлу и перебрался за другую колонну, где его поджидал стрелок. Одна из пуль перекрестного обстрела едва не достигла цели, но Валианту удалось вовремя вильнуть в сторону. Послышался звон битого стекла.

Ривер! — промелькнуло в голове Валианта. Смесь гнева и страха взметнулась в нем смертоносным ураганом, и всю эту мощь он обрушил на наемника, который выставил прямо перед ним вытянутую руку с автоматическим пистолетом. Валиант ударил прямо по этой руке и, похоже, с такой силой он не бил еще никогда. Рука буквально оторвалась, брызнув в воздух фонтаном крови и повиснув на жалких лоскутах плоти. Наемник взревел от ужаса — возможно, он даже толком еще не почувствовал боли, но уже осознавал, что остался калекой. Валиант не позволил ему долго пребывать в этих мыслях, следующим ударом расколов его череп о стену, как яичную скорлупу. Он скрылся за колонной от града пуль, посыпавшегося на него, и уставился в сторону окна, стекло которого выбило случайным выстрелом. К его ужасу, это было то самое окно, за которым должна была стоять Ривер.

Сердце Валианта забилось чаще.

Он уже не чувствовал с ней связи по крови, поэтому не мог даже предположить, жива ли она. Пару минут назад Валиант бы порадовался, что Ривер больше не заражена, но теперь он проклинал свое мучительное неведение.

Я должен проверить… должен убедиться…

Он понадеялся выбрать момент и все же выскользнуть в выбитую дверь особняка, но сейчас ему мешал обстрел, который продолжался еще с нескольких позиций. Стрелков внизу оставалось четверо, но, похоже, один из них предпочел пока поберечь патроны. Валиант попытался выстрелить в одного из них в ответ, но промазал. Следующая пуля прошла так близко от его головы, что больно оцарапала кожу на щеке. Валиант скрылся за колонной, зашипев от досады. В нормальном его состоянии такая рана начала бы затягиваться сразу, но сейчас царапина, похоже, даже не предполагала заживать. Что ж, она не настолько опасна, возможно, организм просто бережет силы? Валиант надеялся, что хотя бы кровь остановится быстро. Кровопотеря для него сейчас была существенной угрозой.

На втором этаже продолжалась перестрелка, но трудно было понять, как там обстоят дела. Со своей позиции Валиант видел лишь, что Джеймс Харриссон, похоже, все еще жив и все еще привязан к стулу. На площадке над лестницей слышались крики и стоны — кто-то из стрелков явно был ранен, но там находилось восемь человек, и их огневая мощь сейчас была обращена против Стивена и Сэма.

Нужно было помочь им. Выбраться отсюда. И проверить, что с Ривер.

Валиант снова высунулся из своего укрытия, чтобы перебежать за другую колонну. Используя тепловизоры, наемники снова начали стрелять. Один смельчак даже вышел из своего дальнего укрытия, чтобы удачнее прицелиться. В этот самый момент пуля, вылетевшая из окна, угодила ему в лоб, соорудив ему третье око над тепловизором.

Валиант понял: Ривер жива. И, похоже, стреляет она намного лучше, чем он.

На втором этаже снова послышался вскрик, только на этот раз голос был слишком знакомым. Валиант ужаснулся про себя: Стивен. Ранили Стивена Монро. Неизвестно, насколько серьезно.

Воздух, в котором витал запах свежей крови и пороха, обострял инстинкты вампира, но притуплял анализ ситуации. Валиант пытался понять, сколько противников в холле у него осталось. После выстрела Ривер должно было остаться одиннадцать. Или меньше? Скольких удалось нейтрализовать Стивену и Сэму, пока детектива не ранили?

Валиант снова скрылся за колонной под лестницей. Оставшиеся трое стрелков, похоже, собирались поменять свое местоположение. Возможно, они толком не поняли, что их подельника только что застрелил не Валиант на бегу, а Ривер из выбитого окна. Надо отдать девушке должное, она сумела выстрелить и даже не выдать себя. Тем не менее, при следующем ее выстреле наемники Талоса поймут, что к чему, и тогда могут использовать Ривер против Валианта. Этого нельзя было допустить.

Из оцарапанной щеки все еще сочилась кровь, тело недавно убитого стрелка, лужа крови вокруг которого больше не расширялась, постоянно обращало на себя внимание.

Не смей! — приказал себе Валиант.

Он снова выглянул из своего укрытия, и на этот раз в него выстрелили сверху. По счастью, пуля лишь оцарапала икру левой ноги, но эта небольшая резкая боль заставила его вернуть себе бдительность. Не задумываясь, Валиант выстрелил вверх в ответ и мгновенно убил своего недавнего обидчика. Он нигде не увидел Стивена и Сэма, но заметил, что наверху лежат еще несколько наемников — либо серьезно ранены, либо мертвы. По беглым подсчетам, противников осталось всего семь: трое на первом этаже, четверо на втором. Валиант собирался сначала разобраться с теми, кто внизу.

Переместившись за другую колонну и разминувшись с несколькими пулями, он замер, переведя дух, затем столь же быстро высунулся, прицелился и выстрелил.

Мимо.

У тебя не бесконечное число патронов! — отругал он сам себя и пожалел, что так и не научился в своей жизни метко стрелять. Обыкновенно он полагался на физическую силу, гипноз и скорость.

Гипноз был бы неплохим решением, если б удалось установить хоть короткий зрительный контакт, — раздосадовано подумал Валиант. Но он догадывался, что шансов на это мало.

Одинокий выстрел в колонну, отколовший кусок мрамора рядом с правым плечом, заставил Валианта встрепенуться и собраться с мыслями. Он снова выстрелил из своего укрытия в ответ, и на этот раз услышал вскрик, но понял, что не убил, а лишь ранил одного из своих противников. Наверху продолжалась перестрелка, но теперь выстрелы раздавались все реже. Радовало одно: его сторонники все еще давали отпор… или хотя бы один из его сторонников. Впрочем, об этом он думать не хотел. Вместо того, когда наверху начали стрелять, он решил, что ему сейчас внимания будут уделять меньше, и вновь пронесся по холлу, мчась в сторону раненого наемника. Еще один стрелок показался из укрытия и, похоже, постарался перебежать за другую колонну, чтобы сохранять дистанцию с опасным врагом. Когда Валиант настиг раненого стрелка, выстрел из разбитого окна свалил перебегающего наемника. Пуля угодила в шею, и мужчина забился в судорогах, зажимая кровоточащее горло. Оружие выпало у него из рук. Похоже, он больше не доставит хлопот. Остался последний.

Последний наемник, затаившийся на первом этаже, прятался под лестницей и, похоже, сходил с ума от страха, поняв, насколько быстр противник. Он зашелся в отчаянном крике, выдав несколько выстрелов подряд из своего пистолета, но ни один из них не настиг Валианта. Царапины на ноге и щеке начали постепенно заживать, неприятно зудя. Стараясь не схватить еще одну пулю, Валиант обратился в совершенно неразличимое пятно, набрав максимально возможную скорость, и налетел на последнего наемника с первого этажа, обрушив на него мощный удар, выбивший пистолет из рук стрелка и сломавший обе кисти. Следующим движением Валиант свернул вопящему наемнику шею, а уже через секунду посмотрел наверх. Со стороны Талоса осталось всего два человека, остальные были убиты. Похоже, навыки стрельбы Сэма Картера и Стивена Монро оказались лучше ожидаемых.

Двое стрелков Талоса оказались под перекрестным огнем. Теперь, притаившись за колонной на первом этаже, Валиант сумел тщательно прицелиться и выстрелить в одного из них. Пуля угодила врагу в плечо, заставив его тут же прикрыть рану здоровой рукой. Второй выстрел Валианта убил стрелка. Сверху раздалось еще три перекрестных выстрела, но, похоже, никто из стрелявших не целился в вампира на первом этаже.

Через пару секунд холл особняка погрузился в звенящую тишину. Валиант замер, прислушиваясь. От оглушающих выстрелов у него гудело в ушах, но он все же сумел расслышать наверху напряженное дыхание раненого.

Стивен, — понял он.

От того, чтобы подняться наверх, его отвлек звук шагов у самой двери. Ривер осторожно приблизилась ко входу в особняк. Она обменялась настороженными взглядами с Валиантом, и тот кивнул ей в ответ, отметив ее бледность.

Поняв, что опасности нет, девушка вошла в особняк, убирая пистолет за пояс. Ее взгляд еще на секунду задержался на Валианте, а затем она подняла глаза на человека с мешком на голове, привязанного к стулу на вершине лестницы.

— Джеймс, — выдохнула она, и на лице ее отразилось мучительное сострадание.

Валиант опустил взгляд.

— Стивен? Сэм? Вы как? — окликнул он, понимая, что при должной концентрации слышит стук лишь пяти сердец в этом холле. Засады больше не было, наемники Талоса погибли — все до единого.

— Стивен ранен! — выкрикнул Сэм в ответ. Голос его звучал устало и сипло. — Бедренная артерия, по счастью, не задета, но крови много. Я перетянул рану ремнем, но нужно обрабатывать…

— Ничего, я буду в порядке, — проскрипел в ответ детектив Монро. По голосу Валиант услышал, что Стивен резко ослаб. Налицо сильная кровопотеря.

— Сэм, уводите его отсюда. Дальше мы сами.

— А если помощь нужна Джеймсу? — через полминуты спросил Сэм, выходя из укрытия. На его плече висел побледневший детектив Монро, штанина на правой ноге сильно пропиталась кровью.

В одну долю мгновения Валиант взлетел вверх по лестнице, миновав пленника, который, похоже, пребывал без сознания. Ривер уже почти бегом от двери направлялась к лестнице, чтобы проверить Харриссона. Валиант успел спустить раненого детектива на первый этаж, когда она еще не начала подниматься по ступеням.

Увидев Стивена, Ривер замерла, глаза ее округлились от испуга.

— Детектив Монро… — шепнула она.

— За меня не волнуйся, — скривившись от боли, произнес Стивен. — Беги, проверяй Харриссона. А после я, наконец, отвезу тебя домой. Я дал твоей матери слово.

Сэм успел спуститься вниз, чтобы снова поднырнуть раненому под плечо.

— Справитесь сами? — обеспокоенно спросил Валиант.

— А вы? — хмыкнул в ответ доктор Картер. Ответа не требовалось, поэтому Сэм и Стивен неустойчивой хромой конструкцией двинулись к выходу из особняка. Ривер не могла сдвинуться с места, глядя им вслед.

— Я должна его развязать, — произнесла она вслух, точно напоминая себе, зачем пришла в этот особняк. Ее опасливый взгляд переместился на Валианта. — Если он попытается как-то тебе навредить, я ему не позволю, ты же понимаешь?

— Я имею смелость полагать, что Харриссон не настолько тупоголовый, — нервно усмехнулся Валиант, глядя на то, как Стивен и Сэм исчезают в дверях особняка и скрываются в ночной темноте.

Он догадывался, что Ривер ждет от него поддержки или ободряющей улыбки, но он не был способен ни на одно, ни на другое. Он лишь застыл, глядя в дверной проем, и погрузился в свои собственные мысли. Ривер вздохнула и начала подниматься по ступеням — намного медленнее, чем собиралась изначально. Валиант стоял спиной к пленнику, понимая, что вот-вот человек, который больше десяти лет неоправданно обвинял его в жутком преступлении, освободится, и у них появится возможность поговорить.

Интересно, куда делся Дюмейн? — вдруг подумал Валиант. В пылу борьбы у него не оставалось времени задаться этим вопросом, но сейчас эта мысль навязчиво засела у него в голове, и он не мог от нее избавиться. Лишь теперь эта засада показалась ему очень странной. Она больше напоминала театральную постановку, чем реальный бой.

Валиант заставил себя обернуться и посмотреть на Ривер. А затем и на Джеймса.

В тот же миг он заметил, что веревка, якобы сковывавшая его руки, бесшумно упала на пол.

Глаза Валианта в ужасе распахнулись: Ривер была совсем рядом с этим человеком и ничего не замечала. Он продолжал имитировать то, что руки его скованны, при этом правая заметно напряглась.

Ривер и подставного Харриссона разделяло не больше двух шагов.

— Джеймс, — испуганно выдохнула она.

Валиант знал, что следующая секунда может стать роковой. Ривер приблизилась вплотную. Она потянула руки к черному мешку на голове подставного пленника и приготовилась посмотреть на его лицо.

— Это не он! — на бегу воскликнул Валиант, развивая максимально возможную скорость.

Он лишь надеялся, что оттолкнул Ривер прочь не слишком сильно. Девушка, ахнув, упала на пол, чуть поодаль от пленника, держа в руках сдернутый с его головы черный мешок. Она быстро оправилась от шока и ошеломленно уставилась на совершенно незнакомого ей человека… рука которого сжимала рукоять небольшого ножа, торчащего из левого бока Валианта Декоре. Где-то глубоко в душе она хотела что-то прокричать в знак своего отчаяния, но не смогла — все ее внимание сковало голубое сияние глаз вампира, направленное сейчас на черноволосого мужчину с короткой ухоженной бородой.

— Где Харриссон? — прошипел Валиант сквозь зубы.

Наемник продолжал держать рукоять ножа, но словно пребывал в трансе. Он не пытался причинить раненому новой боли или выдернуть нож.

— Сбежал… — ровным голосом выговорил он.

— А Дюмейн?

— Отправился за ним.

— Где Дрейк Талос?

— Я не знаю, он не сообщал, куда пойдет. Возможно, он уехал из особняка, но я не знаю точно. Знаю только, что за Харриссоном он не пошел.

— Как давно Харриссон сбежал?

— Я не запомнил точно. Уже не первый час его нет…

— Сколько человек его ищет?

— Дюмейн и группа из десяти человек. Остальные остались здесь. Мы должны были убить тебя.

— Это я понял, — на губах Валианта появилась легкая кривая усмешка. — Куда пошел Харриссон?

— Не знаю.

— В твою кровь тоже впрыснули яд?

— Да.

— Жаль.

На последнем слове Валиант резким движением сломал наемнику шею, и тот обмяк. Синее сияние глаз вампира угасло, он сдавленно застонал и отшатнулся от мертвого тела, придерживая рукоять ножа, торчащего из левого бока. Кровь из глубокой раны струилась сквозь пальцы, несмотря на то, что нож частично перекрывал кровоток.

Ривер вновь овладела собой и вскочила на ноги.

— Валиант! О, господи…

Он хотел успокоить ее, соврать, что рана вот-вот заживет, но вместо этого пошатнулся и скривился от боли.

— Черт… — прошипел он.

— О, боже, — вздохнула Ривер. — Так… нужно остановить кровь… сейчас…

Валиант стиснул зубы, зная, что первая помощь для него будет существенно отличаться от помощи любому другому раненому. Он потянул за рукоять ножа, и тот неохотно начал выходить из раны. Кровотечение сразу же усилилось, и Валиант пошатнулся, ощутив сильное головокружение. Ривер ахнула.

— Стой, что ты…

— Его нужно извлечь, — проскрипел Валиант, болезненно морщась и отбрасывая нож в сторону. Резервы его регенеративных функций начали заживлять самое опасное повреждение, предотвращая перитонит. Боль щедро разлилась по телу. Голова продолжала кружиться, пульс участился, дыхание становилось прерывистым.

— Нужно позвать Сэма, — отчаянно произнесла девушка.

— Нет, — возразил Валиант. — Не нужно. Ты же знаешь, оно скоро начнет заживать. Думаю, уже через пару минут кровь остановится, и я смогу найти Харриссона без труда.

Это было ложью. Он чувствовал, что происходит с его телом. Кровотечение не собиралось останавливаться так быстро, резервов его регенеративной функции на это не хватит. Валиант не питал надежд, что поиски Харриссона и Дюмейна станут легкой задачей.

— Мы сможем, — нахмурилась Ривер. — Ты же не собираешься…

— Ривер, послушай, — Валиант попытался собраться с силами и отогнать от себя мысли о боли. На лбу его выступила испарина. Левая рука, придерживающая рану, дрожала и была вся в крови, — все обернулось не совсем так, как мы думали. Дюмейн опасен и, я уверен, безумен. Будет лучше, если я найду его сам. И его, и Харриссона.

— Нет!

— Ривер…

— Я тебя не оставлю! — с жаром возразила девушка, строго посмотрев ему в глаза. — А если с тобой что-то случится? О чем я, с тобой уже что-то случилось! Ты ранен… Валиант, нельзя так рисковать!

Валиант прерывисто вздохнул. Он не знал, чем руководствовался, но, повинуясь сиюминутному порыву, подался вперед и поцеловал ее. В его сознании промелькнула мысль, что он ни за что не поступил бы так, если б не опасался, что больше никогда ее не увидит. Чувствительный слух вампира улавливал, как участился ее пульс. Ривер ответила на поцелуй — неуверенно, осторожно, но так, словно ждала этого момента с первой их встречи. Одновременно она словно корила себя за то, что позволила себе поддаться этому порыву сейчас, когда для этого было не время и не место…

Он отстранился от нее и дождался, чтобы она посмотрела ему в глаза. Он опасался, что потеряет самообладание от этого взгляда и не сумеет сделать того, что решил. Боль продолжала пульсировать в ране, постепенно возвращая его в реальный мир, но пока что она все еще оставалась где-то далеко.

— Прости, — тихо произнес он.

Ривер не успела спросить, за что он просил прощения. Его глаза засияли гипнотическим синим светом.

— Войди в ближайшую комнату и запри дверь, — с горечью и болью в голосе приказал он.

Нет! Нет, нет, нет… не надо! — взмолилась Ривер где-то внутри себя, но на деле начала отступать прочь от Валианта спиной вперед, не теряя с ним зрительного контакта. Он шел за ней, заметно припадая на левую ногу, кровь продолжала струиться из раны, не думая останавливаться.

Ривер открыла дверь в первую же комнату и послушно отступила внутрь.

— Прости, — повторил Валиант, стоя за порогом комнаты, дверь которой открывалась наружу. Рядом с дверью в комнату стоял тяжелый комод, недавно служивший баррикадой одному из стрелков Талоса. — Но я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Я сделаю все, чтобы найти Харриссона, поверь мне. Но мне будет легче это сделать, если я буду знать, что ты в безопасности.

Ривер не могла возразить, хотя все ее существо кричало в отчаянии, чтобы он не поступал так. Вместо того, чтобы высказать это, она, повинуясь приказу гипнотического сияния, закрыла дверь.

Как только исчез зрительный контакт, самообладание вернулось к Ривер, и она бросилась к двери, но секундой ранее до ее слуха донесся звук движущегося комода: Валиант забаррикадировал дверь в комнату, лишив ее возможности выбраться оттуда.

— Валиант! — в отчаянии закричала она, принявшись молотить в дверь кулаками. — Валиант, нет! Послушай меня! Не делай этого! Слышишь? Не надо!

Просто помни меня, — вновь подумалось ему. Он качнул головой, стараясь отбросить эти мысли прочь. Боль вгрызалась в кровоточащую рану, окружающий мир делал перед глазами пугающие перевороты. Валианту потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами.

— Прости, — вновь сказал он.

— Валиант! Открой дверь, прошу тебя!

— Пока что здесь для тебя безопаснее всего, — тихо произнес он.

— Валиант!

— Я вернусь, как только найду Харриссона.

— Нет! Валиант, пожалуйста!

Он знал, что должен идти. Собрав в кулак стремительно покидающие его силы, он развил максимально возможную скорость и уже через мгновение стоял под пронизывающим ледяным горным ветром у стены особняка. Выкрики Ривер все еще долетали до него. Он слышал, как она стучала изнутри в дверь комнаты, пытаясь выбраться. Валиант догадывался, что эта преграда не удержит Ривер Уиллоу, но надеялся, что это даст ему достаточно времени, чтобы найти Харриссона и уничтожить Дюмейна. Тогда опасность минует.

Боль снова волной пронеслась по телу, принеся с собой дрожь и дурноту. Валиант стиснул губы и запрокинул голову, упершись затылком в каменную стену особняка, чтобы не позволить себе потерять сознание. С губ сорвался сдавленный короткий стон, он прикрыл глаза, стараясь заставить мир прекратить бешено вращаться перед темнеющим взглядом. Кровотечение так и не остановилось до конца, хотя обыкновенно организм уже через несколько минут старался нейтрализовать кровопотерю.

— Черт возьми, Харриссон, — нервно усмехнулся Валиант, глядя в ночное небо, с которого продолжал неистово сыпать колкий снег. — Похоже, ты меня все-таки угробишь…

Времени не было. Нужно было идти. Примерно представив себе стратегию Харриссона, Валиант решил обследовать ближайший перелесок. Он сомневался, что Харриссон, ожидая прихода Ривер Уиллоу, позволил бы себе отойти далеко от особняка.

 

107

Джеймс не помнил, когда последний раз ему приходилось двигаться в такой непроглядной темноте. Тьма окутывала все вокруг. Огни отдалившегося особняка почти померкли вдали. Харриссон ориентировался лишь на шум горной реки слева от себя. Ветви смешанного перелеска сомкнулись над головой, загородив едва различимый свет затянутого кучевыми облаками ночного неба. Джеймс догадывался, что скоро должен был наступить рассвет, но был уверен, что не сумеет до него дожить. Рана на руке пропитала кровью повязку, левая сторона груди отдавалась тупой болью. Сил почти не оставалось, и Харриссон не представлял, откуда берет их на каждый последующий шаг.

Он знал — чувствовал — что Дюмейн с группой идут за ним. Иногда где-то в отдалении вспыхивали лучи фонарей его преследователей, но вскоре свет терялся во тьме. Джеймс отдавал себе отчет в том, что люди Дюмейна пытаются создать иллюзию безопасности для своей жертвы. Они специально гасят фонари и стараются, чтобы свет почти не вспыхивал в перелеске, чтобы Харриссон не мог понять, насколько близко к нему подобрались его палачи.

Бегать поблизости от особняка слишком долго у тебя не получится, — подсказывал Джеймсу внутренний голос. Истощенное тело всецело поддерживало это утверждение. Вокруг царили холод и боль, и возникало огромное желание поддаться им, упасть в снег и замереть.

Харриссон одернул себя за эти мысли.

Нельзя.

Он напомнил себе о том, зачем продолжает уводить Дюмейна и его людей подальше от особняка: он понимал, что Валиант, скорее всего, справится с остальными наемниками, потому что эти люди не приспособлены к охоте на вампиров. Валиант сумеет защитить от них Ривер. Но Дюмейн… Дюмейн опаснее, ведь он работал в «Кресте», и одному Богу известно, насколько за это время ему удалось усовершенствовать свои навыки и знания. Нет, его стоит увести подальше оттуда, пока Валиант не разобрался с наемниками. Нельзя подпускать Дюмейна к Ривер…

Мысли путались. Харриссон несколько раз успел запнуться и оставить явные следы на снегу. Впрочем, он и не надеялся скрыться.

Возможно, вскоре представится возможность найти толстое дерево, затаиться за ним и подождать, пока Дюмейн и его люди не придут, после чего попытаться отстреляться от них. Однако Джеймс искренне сомневался, что сумеет при такой слабости удержать пистолет и не промахнуться — да еще в такой темноте. Положа руку на сердце, он не рассчитывал, что ему удастся выбраться отсюда живым, но он надеялся забрать на тот свет с собой человека, который убил его жену и дочь, чтобы хотя бы месть спустя десять лет свершилась.

 

108

— Так нельзя! — проскрипел Стивен Монро, припадая на раненую ногу. Зубы его стучали, но он не был уверен, что дело в холоде. Скорее всего, дело было в сильной кровопотере.

Подумать только! А ведь за все годы моей службы это мое первое боевое ранение… — мелькнуло у него в голове.

— Ты это о чем? — крякнул под тяжестью раненого Сэм, поддерживавший его под плечо.

— Валиант и Ривер… пойдут за этим гадом, Дюмейном… одни. Нельзя это так оставлять!

— Валиант Ривер в обиду не даст, Стивен, — настоятельно произнес Сэм. — А ты им в своем состоянии помочь не сможешь. Нужно поскорее подлатать тебя, пока дело не стало слишком худо. Потом доберемся до машины, приедем за Валиантом, Харриссоном и Ривер, и всех отсюда вывезем.

— Ты оптимист, — поморщился детектив Монро. — Но так нельзя… я должен найти Талоса. Должен… привлечь его к ответственности за все, что он натворил, понимаешь?

— Я понимаю, что сейчас ты бредишь. И, что самое страшное, бредишь работой, — нервно усмехнулся Сэм.

Стивен на некоторое время замолчал. А затем:

— Черт, меня, должно быть, уволят. Или даже посадят.

— Я бы на твоем месте сейчас думал не об этом, — крякнул Сэм. — Пока что все свидетели того, что ты был в той перестрелке либо мертвы, либо на твоей стороне. Поэтому погоди опасаться тюрьмы.

— Зря я не сказал Грейс… — вымолвил Стивен отстраненным, потерянным тоном.

— Чего не сказал? — переспросил Сэм, почувствовав, что раненый начинает оседать. — Стивен! Стивен, черт, не отключайся! Осталось немного до машины…

Но увещевания доктора не подействовали на кровоточащую рану, и детектив тяжело рухнул в снег.

— Черт! — Сэм, как мог, скорректировал падение, поняв, что дальше ему придется волочь товарища до машины на себе. Оглядевшись и поняв, что до машины осталось около четверти мили, он снова выругался, подхватил детектива под плечи и поволок его по дороге.

Надеюсь, ты справишься там сам, Валиант, — мысленно понадеялся он, понимая, что вряд ли успеет вернуться на подмогу.

 

109

На первом этаже особняка несколько минут назад все стихло, но Дрейк Талос боялся пошевелиться. Как можно было узнать точно, убит Декоре или выжил? Так как никому из наемников Дрейк не сказал, куда направится, глупо было ждать, что кто-то пришлет к нему глашатая, чтобы сообщить благую весть.

Стараясь совладать со всепоглощающим иррациональным страхом, Дрейк вооружился пистолетом, прикрутил глушитель и тихонько вышел из комнаты в погруженный во мрак коридор. Он надеялся лишь, что сумеет найти в этом лабиринте дорогу к холлу, лишний раз прокляв архитектора этого дома.

Двигаясь в темноте тихо и осторожно, Дрейк постепенно приближался к холлу, где его должен был ждать ответ на главный вопрос: может ли он возрадоваться смерти последнего вампира на земле и спокойно спать по ночам. Сердце неистово стучало в груди, а лицо покрылось липким потом, однако с каждым шагом Талос начинал чувствовать все бо льшую решимость. Сил ему придавало то, что вот-вот самая долгая и страшная ночь в его жизни должна была закончиться.

 

110

Дюмейн хорошо умел ориентироваться в темноте, но Харриссон, к его удивлению, искусно заметал следы.

Группа наемников рассредоточилась, часть начала прочесывать территорию со стороны обрыва, остальные направились к дороге. Дюмейн пошел со второй частью группы, предполагая, что Джеймс попытается сбежать к дороге, выбраться из Шелл-Крика. Его уверенность подорвал сигнал по рации от одного из наемников: тот сообщил, что нашел несколько неявных следов Харриссона со стороны обрыва, и Дюмейн, выругавшись про себя, развернул группу обратно. С каждым шагом он двигался все более нервно, понимая, что потерял много времени и позволил своей добыче уйти довольно далеко. Впрочем, он успокаивал себя тем, что Харриссон вряд ли продержится долго в таких условиях. В конце концов, он ранен и истощен. Рано или поздно силы его покинут.

Приближаясь к обрыву, Дюмейн услышал шум бурной горной реки Шелл-Крик. Вскоре обе группы преследователей соединились и снова рассредоточились по лесу, каждый взялся прочесывать свое направление, и это на какое-то время уверило Дюмейна в успехе операции. Но вскоре он понял, что рано обрадовался: на руку Харриссону играл сильный снегопад, обнаружить следы в котором стало непростой задачей. Вдобавок, часть следов явно принадлежала самим наемникам, которые потоптались здесь до прихода второй части группы. Плюс, войдя в перелесок, преследователи вынуждены был довольно часто выдавать свое присутствие светом фонарей, так как без них толком ничего не видели. А это давало Харриссону возможность определить, с какой стороны к нему приближается опасность, и хотя бы попытаться применить превентивные меры.

Дюмейн вновь выругался про себя, но остальным уверенно приказал двигаться и искать Харриссона. Его радовало хотя бы то, что наемники хорошо воспринимали команды и работали слаженной группой. Даже двигаться им удавалось почти бесшумно, хотя плеск воды горной реки все равно заглушал их шаги. Как и шаги Харриссона…

Вскоре следы стали намного глубже и четче. Дюмейн сделал вывод, что Харриссон ослабел и уже не может двигаться осторожно.

От поиска и чтения следов Дюмейна вдруг отвлек треск рации.

— Прием, — раздраженным полушепотом проговорил он.

Помехи были просто ужасными, однако Дюмейн разобрал слова Дрейка Талоса.

— Черт побери, он всех убил! — долетело до него сквозь электрический треск.

— Что? — переспросил Дюмейн, прислушиваясь. — Кто и кого убил? Тебя не слышно.

— Тогда вынь уши из задницы и слушай сюда, фанатик чертов! — воскликнул Дрейк, на миг заставив Дюмейна оторопеть. Никогда прежде он не слышал, чтобы Талос так истерично что-то выкрикивал. — Декоре был здесь! В холле особняка. Он порешил здесь всех и каждого, слышишь теперь?

Дюмейн невольно вздрогнул. Он почувствовал, что побледнел на пару тонов, и не нашелся, что ответить. К счастью, Дрейк хотел выговориться, поэтому наскоро сочинять ответ не пришлось.

— Но есть и хорошие новости, — проговорил Талос.

— Какие?

— Когда я вошел в холл, увидел там забаррикадированную дверь. Декоре задвинул ее комодом, чтобы оттуда не выбралась его девчонка. Он оставил ее здесь. Возможно, чтобы обезопасить ее.

Дюмейн при этом почувствовал холодок, пробегающий по спине. Если Декоре нет в особняке, скорее всего, он направился сюда. Обезопасив девчонку Уиллоу, он решит спасать для нее Харриссона. И, как следствие, порешить остальных наемников…

Дюмейн задумался. Будь он хоть тысячу раз подготовленным в теории, он понимал, что не сможет противостоять разъяренному вампиру в темноте. Лучше было убраться отсюда и дождаться, пока наемники поработают над тем, чтобы поистрепать его.

— С ней я могу разобраться, — закончил свою тираду Дрейк.

Дюмейн встрепенулся.

— Не надо! — с жаром произнес он. Затем, заставив себя успокоиться, он повторил уже тише. — Не надо. Лучше приведи ее сюда.

— Это еще зачем? Тебе не надоело с ней возиться?

— Надоело, но с ее помощью мы сможем контролировать поведение Харриссона, — улыбнулся он. И Декоре тоже, — добавил он уже про себя.

Дрейк некоторое время не отвечал. А затем:

— Ладно, приведу ее. Где ты?

— Я буду у обрыва над рекой. Там тебе будет проще меня найти.

— Понял, — с явной неохотой отозвался Талос и отключил связь. Похоже, сразу направился обратно в холл, чтобы вытащить оттуда девчонку. Что ж, оставалось только надеяться, что Дрейк не подведет в этом деле.

 

111

Ривер Уиллоу шла через заснеженный пейзаж Шелл-Крика, не чувствуя ни рук, ни ног от страха. В спину болезненно упирался ствол пистолета Дрейка Талоса.

Как так могло произойти? — не уставала спрашивать себя Ривер, чувствуя, как соленые горячие слезы обжигают холодные щеки. Она помнила, как Валиант ради ее же безопасности запер ее в одной из комнат второго этажа и забаррикадировал дверь комодом. Другого выхода у нее не было — через зарешеченное окно выбраться не представлялось никакой возможности.

Боже, я в ловушке!

В первые секунды Ривер почувствовала себя так, будто ее предали, но это чувство быстро прошло, потому что, пусть и нехотя, но она поняла, что заставило Валианта так поступить. На смену пришел страх и ужасающее ощущение собственной беспомощности. В голове Ривер крутилось множество вопросов, пока она тщетно пыталась отпереть забаррикадированную дверь.

  Что, если Валиант без меня погибнет?

А если так, то как же я освобожусь?

Боже, я тоже погибну здесь?

Что будет с Джеймсом?

Господи, что, если Дюмейн и наемники убьют их обоих?

Вопросы мучили Ривер, но она не могла сосредоточиться ни на одном из них. Обыкновенно рациональный ум поддался общему паническому состоянию и не мог функционировать, как она привыкла. Единственное, что она могла продолжать делать, это биться в дверь, налегая на нее плечом, пытаясь выбить ногой или бросаясь на нее всем телом. Тщетно. Старинный комод из цельного дерева был слишком тяжелым, чтобы поддаться ее тщедушным стараниям, его необходимо было отодвигать из коридора.

Ривер не знала, сколько времени провела в бессмысленных попытках освободиться. Она даже толком не понимала, что будет делать, если ей удастся выбраться из комнаты. Куда пойдет? Где будет искать Валианта? Как сможет помочь ему?

Осознание собственной беспомощности и страх захлестнули ее, и Ривер обессиленно припала к двери, позволив себе разразиться рыданиями. Попутно она продолжала, словно бы по инерции, стучать в дверь комнаты, надеясь, что Валиант все же одумается и вернется за ней.

В какой-то момент Ривер услышала за дверью чьи-то шаги. Поддавшийся панике разум забыл об осторожности, сомнений в том, что за дверью может быть только Валиант, не осталось. Комод пришел в движение, и Ривер с готовностью шагнула вперед, не решив толком, хочет ли оставить Валианту хорошую затрещину или броситься к нему в объятия.

Появление у открывшейся двери вооруженного темнокожего мужчины поначалу заставило ее опешить. Он целился в нее из пистолета с глушителем, а Ривер даже не подумала о том, чтобы поднять оружие. Теперь у нее на это не было никакой возможности: одно движение, и этот человек убьет ее.

— Бросай пистолет, — строго проговорил тот, кто — Ривер была в этом уверена — мог быть только Дрейком Талосом. Голос его отчего-то нервно подрагивал, но не было сомнений в том, что дважды он просить не станет.

Ривер повиновалась, ощутив, как к горлу от страха подступает тяжелый ком тошноты. Она не сумела вымолвить ни слова. Впрочем, она и понимала, что слова здесь бесполезны. Оставалось лишь молча исполнять указания и ждать благоприятного момента, чтобы сбежать… если таковой вообще представится.

Талос, держа Ривер на прицеле, заставил ее выйти из особняка и медленно двинуться в сторону перелеска.

— Шагай впереди в строго указанном направлении. Один шаг сделаешь в сторону, и ты труп. Поняла?

— Да… — сумела выдавить Ривер. Голос прозвучал на удивление ровно.

Держался Талос нервно, пистолет, упиравшийся ей в спину, заметно подрагивал, и Ривер каждый раз думала, что поймает шальную пулю из-за первого же неудачного шага.

— Хотя бы отведите пистолет, — не выдержала она. — Я не сбегу, нет резона. А так вы меня раньше времени пристрелите.

Она надеялась на его благоразумие, но быстро поняла, что зря.

— Шагай давай. И без глупостей. Если застрелю тебя случайно, просто станет одной ходячей проблемой меньше.

Ривер почувствовала, что дрожит. Руки и ноги сковало страхом, она едва могла идти, продираясь сквозь снег в сторону перелеска. Подсознательно она старалась замедлить шаг, потому что понимала: как только ее приведут к Арнольду Дюмейну, ее жизнь, скорее всего, оборвется.

 

112

Джеймс Харриссон продолжал продвигаться прочь от особняка, с завидной периодичностью увязая в снегу и спотыкаясь. О том, чтобы не оставлять следов, он больше не задумывался — наемники Дюмейна все равно взяли след и теперь его поимка стала лишь вопросом времени. Весьма недолгого времени, если так рассудить.

Периодически в его кармане трещала рация, однако он отключил ее, потому что не мог разобрать ни слова и слышал одни лишь помехи.

Лучи фонарей наемников вспыхивали то тут, то там. Харриссон с трудом продвигался по перелеску почти в полной темноте.

В следующую секунду раздался выстрел, и пуля с треском врезалась в ствол стоявшего рядом дерева. Харриссон рефлекторно пригнулся, подняв руки к голове. Адреналин в крови позволил практически не ощутить боли в раненом плече.

Отстреливаться в ответ не было никакого смысла — он знал, что в такой темноте ни за что не попадет, а патронов у него было наперечет. Десятерых ему не одолеть.

— Вон он! — воскликнул один из наемников, указав на Харриссона лучом фонаря. — Вижу его!

— Подсеки ему крылышки, Уэдер! — отозвался кто-то еще.

Джеймс вильнул в сторону, постаравшись не выронить пистолет, скрылся за стволом дерева, но, не дав себе времени на то, чтобы перевести дух, снова рванул вперед. Он знал, что будет двигаться, пока может. Украдкой в его голове пролетела мысль: понимаешь теперь, каково быть загнанным зверем?

Чтоб тебя, Декоре! — выругался про себя Харриссон, когда еще несколько пуль выбили щепки из близстоящих стволов деревьев, мимо которых он пытался петлять, усложняя преследователям задачу. Он успел подумать и о том, что не видит и не слышит среди своих преследователей самого Дюмейна. Неужто он каким-то образом отстал или оставил идею пустить в своего ненавистного бывшего начальника последнюю пулю? Джеймсу мало в это верилось.

Позади послышался чей-то крик. Затем выстрел. Харриссон не понял, куда целился стрелявший, но, похоже, не в него.

И снова крики — хаотичные, неразборчивые, испуганные.

Выстрелы теперь слышались все чаще, и Джеймс осознал, что целью больше не является. В кого бы ни стреляли теперь наемники, он их не на шутку напугал. Харриссон остановился и скользнул за ближайшее дерево. Выглянув из своего укрытия, он сумел прицелиться и выстрелить в грудь бегущему в его сторону наемнику. Тот, казалось, совершенно забыл об осторожности, и бежал не как охотник, но как жертва.

Джеймс постарался вглядеться в темноту и рассмотреть, что происходит. Лучи фонарей хаотично вспыхивали и гасли. Наемники стреляли по кому-то, кто двигался явно быстрее каждого из них. Харриссон успел выстрелить еще дважды, ранив при этом одного наемника в бедро. В следующий миг он застыл, разглядев, как из размытого темного пятна материализуется человеческая фигура. Харриссон ахнул, поняв, что Валиант Декоре за секунду свернул шею одному из наемников, после чего противников осталось всего пятеро. Точнее, можно было сказать, пять с половиной: раненый в бедро наемник, корчась от боли на земле, постарался выстрелить в Декоре, но Харриссон выпустил еще одну пулю и на этот раз попал ему в голову, тут же постаравшись прицелиться в следующего. Плечо болело зверски, но он силился не думать о боли и мысленно усмехался лишь одной мысли: кто бы мог подумать, я боюсь задеть Валианта Декоре при выстреле!

При этом Валиант отчего-то стал двигаться не так быстро, как несколько секунд назад. Он словно устал и ослаб. Одному из наемников удалось даже нанести ему удар в корпус, и он покачнулся от боли.

Харриссон выругался про себя и снова прицелился, отвлекая на себя часть наемников. Выстрелив, он снова скрылся за дерево, из которого тут же полетели щепки от ударяющихся в него пуль.

Снова послышалось несколько вскриков, выстрелы, звуки ударов…

А затем перелесок погрузился в тишину.

Не зная, чего ждать, Харриссон выглянул из своего укрытия с пистолетом наизготовку и, пошатнувшись от налившей тело слабости, приготовился стрелять в наемников. Но темный, освещенный редкими лучами упавших фонариков перелесок был усеян телами убитых преследователей, и посреди этой бойни, сгорбив спину, стоял спиной к Джеймсу тот, кого он больше десяти лет считал злейшим врагом.

Услышав звук чьих-то шагов, Декоре развернулся и, казалось, приготовился броситься снова атаковать, но, увидев того, кто направляется в его сторону с оружием, приподнял руки, сделав рефлекторный шаг назад. Похоже, он вовсе не ожидал от Харриссона мирных намерений, а ведь любой выстрел для него был бы сейчас смертельно опасен. Он не знал, что может воскликнуть, чтобы удержать Джеймса от поспешных действий. Два слова пришли к нему сами — те же самые, что он крикнул ему десять лет назад в Лоренсе:

— Харриссон, стой!

Он помнил, что в прошлый раз Джеймс даже не стал его слушать, но теперь… теперь он удивленно округлил глаза и тут же опустил пистолет. Точнее, скорее, уронил по шву руку, сжимавшую оружие крепче. Тело его привалилось левым боком к стволу дерева. Похоже, он с трудом держался на ногах. Левая рука непроизвольным слабым движением переместилась на плечо правой, и на бледном лице Харриссона отразилась вымученная усталость.

— Как скажешь, Декоре… — наконец, полушепотом произнес он, — стою.

Валиант устало ухмыльнулся, опустив руки, и опасливо приблизился к Джеймсу на несколько шагов. Он знал, что сейчас не самое подходящее время и место для исповедальных разговоров, но что-то подсказывало ему, что более удачного момента может не настать никогда.

— Слушай, Харриссон, — начал он, пристально вглядываясь в лицо Джеймса. — Знаю, момент не самый подходящий. Но ты должен кое-что знать. Выслушай меня, ради всего святого. Я десять лет хотел тебе это сказать. Тогда, в Лоренсе… — слова давались ему тяжело, слишком много лет он отгонял их от себя, заталкивая в дальний угол сознания, — я не убивал твою семью.

— Знаю, — это был даже не шепот, а слабый выдох, но смотрел Харриссон твердо и прекрасно понимал, что говорит. — Тебя подставили.

Валиант, едва не падая от усталости и боли в недавней ране, ощутил, как ноги его наливаются свинцовой тяжестью. Словно груз несправедливого обвинения, который он носил с собой все эти годы, начал давить на него еще сильнее, присовокупив к себе тяжелый камень обиды и досады на несправедливость.

— Ты… это знал? — тупо переспросил он.

— Узнал совсем недавно. Тебя подставил Дюмейн. Он мне рассказал, — Харриссон пристально смотрел на Валианта. Несмотря на усталость и слабость, он выглядел напряженным и сосредоточенным, боковым зрением он словно бы сканировал окружающее пространство, ожидая появления Дюмейна, которого не было среди убитых наемников.

Валиант молчал.

Теперь, когда Харриссон готов был выслушать все, что он хотел сказать, слова попросту обратились в бегство, не оставив после себя ничего, кроме тишины. Смотреть на Джеймса Валианту отчего-то тоже было тяжело. Он опустил глаза, стараясь не концентрироваться ни на чем, но не мог — его внимание отвлекали на себя две вещи: боль в ране на животе и кровь… Харриссон тоже был ранен. Правое плечо. Оттуда текла кровь, скорее всего, не отравленная ядом. Ее запах заставлял Валианта содрогаться, каждая клеточка тела начинала пылать огнем, требуя разорвать Харриссона на куски, пресекая любое сопротивление. В эти моменты Валиант Декоре по-настоящему боялся самого себя, бороться с этими инстинктами, когда его собственные силы дребезжали на пределе возможного, было чертовски трудно.

Тишина казалась невыносимо тяжелой, она давила своим неисчислимым весом на плечи Валианта, и он чувствовал, как по его телу прокатывается нервная дрожь. Похоже, Харриссону было не менее неловко, потому что и сам, несмотря на то, что с трудом мог стоять, пару раз неспокойно перемялся с ноги на ногу. Наконец, он выдавил из себя слово, которое Валиант никак не ожидал от него услышать.

— Прости, — тихо произнес Джеймс, опуская глаза.

Теперь они поменялись местами. Харриссону было невыносимо смотреть на того, кого он все эти годы считал монстром и убийцей своих жены и дочери, кого винил напрасно. А Валиант не мог не смотреть на человека, который столько раз, несправедливо обвинив его в жестоком убийстве, мог принести ему смерть. От услышанного сердце Валианта вдруг болезненно сжалось, и боль эта на какой-то миг стала даже сильнее боли в недавней ране — она сжала горло, надавила на грудь и острым клинком прокатилась по позвоночнику, заставив Валианта громко выдохнуть.

— Я… — Харриссон помедлил, продолжая свою милосердную пытку, — очень перед тобой виноват. Я знаю, что вряд ли смогу хоть как-то загладить эту вину, что бы ни сказал сейчас и что бы ни сделал. Но я обязан это сказать: мне действительно очень жаль.

Валиант прикрыл глаза, веки его задрожали. Он не мог ничего ответить. Столько раз он представлял себе, как услышит эти слова от Харриссона, столько раз продумывал свою ответную речь, и вот теперь… он отдал бы все, чтобы Джеймс замолчал.

— Я вижу, что ты пытаешься найти, что мне ответить, — со слабой, беззлобной, понимающей усмешкой полушепотом произнес Харриссон. — Не нужно. Я прекрасно знаю, что то, через что я заставил тебя проходить на протяжении десяти лет, невозможно искоренить с одного извинения. Пока что мне достаточно того, что ты будешь это знать.

Валиант был искренне благодарен за эти слова. Он собрался с силами и кивнул.

— Нужно… — голос предательски дрогнул и не послушался его. Валиант прочистил горло, поморщившись, — нужно убираться отсюда.

На этот раз нахмурился Харриссон. Взгляд его снова стал напряженным и пристальным.

— Где Ривер? — почти требовательно спросил он. — Она…

Закончить вопрос он не решился, и Валиант догадался, что Харриссона с первой секунды встречи сильнее всего волновало именно это. Он поднял на него глаза, и в них сверкнул синий блеск — не гипнотический, но решительный, холодный и устрашающий.

— Нет, — отрезал Валиант. — Она жива. Я оставил ее в особняке, запер в комнате, чтобы не подвергать ее опасности.

— В особняке? — Харриссон прерывисто вздохнул. — Но ведь там…

— Засады больше нет. Люди Талоса и Дюмейна мертвы, — Валиант оглядел тела убитых и нахмурился. — Пожалуй, в живых остались только сами Талос и Дюмейн. Так или иначе, сейчас в особняке безопасно… если сейчас хоть где-то в Шелл-Крике может быть безопасно, — он криво улыбнулся. — Не злись, что Ривер не нашла тебя первой. Она искренне хотела пойти, но я не мог допустить, чтобы она рисковала собой и дальше. Она… сделала очень многое, чтобы тебя спасти.

Джеймс и хотел бы усмехнуться в ответ на слова Валианта, но вместо того лицо его вытянулось и осталось почти непроницаемым. Вызов в интонации, взгляд, выражение… все это окончательно дало Джеймсу понять, какими чувствами руководствовался Валиант, когда дело касалось Ривер Уиллоу.

— Вот оно как… — тихо произнес Харриссон, и за этими словами крылось столь много, что Валиант невольно отвел взгляд. Груз несуществующей вины перед Харриссоном, с которой он словно бы слился за эти десять лет, снова лег ему на плечи. Перед глазами в ускоренном режиме пронеслась каждая минута знакомства с Ривер Уиллоу — от той аварии на дороге до недавнего поцелуя — и Валиант ощутил, как у него стыдливо загораются щеки. Джеймс Харриссон не был связан с Ривер никакими отношениями, он познакомился с ней, если уж на то пошло, позже Валианта, но ни один довод не мог прогнать ощущение, что Валиант снова отнимает у Джеймса любимого человека. И, похоже, Харриссон разделял это ощущение. Он потупил глаза, губы сжались в тонкую линию. Невыносимая тишина продлилась около десяти секунд. Затем Валиант нарушил ее.

— Нужно уходить, — повторил он. — Талос и Дюмейн могут быть где-то здесь, а я обещал Ривер, что найду тебя и приведу живым. Позволь мне выполнить это обещание.

Джеймс прерывисто вздохнул и кивнул.

— Держись за мной, — сказал Валиант, разворачиваясь. В раненый бок вдруг молнией выстрелила резкая боль от слишком неосторожного движения, заставив резкий выдох сорваться с губ, а левую руку лечь на прикрытую черной рубашкой рану. Кровотечение почти остановилось, но все же рана не затянулась до конца, и теперь она открылась вновь, едва наросшая кожа разошлась, и горячая кровь заструилась сквозь пальцы, прижавшие рану.

— Декоре? — голос Джеймса послышался совсем рядом. — Что с тобой?

Валиант прикрыл глаза. Инстинкты вновь заставили волну жара пробежать по его телу. Он знал, что может потерять контроль над собой с минуты на минуту.

— Харриссон, отойди, — тихо попросил Валиант.

Джеймс не сделал и шага назад. И куда он растерял всю свою хваленую осторожность, накопленную годами работы в «Кресте»? Валиант открыл глаза, собираясь посмотреть на Джеймса и более внушительно приказать ему держаться подальше, но почувствовал, как радужная оболочка начинает испускать яркое синее свечение, привлекая жертву. Он испугался того, что может произойти дальше, поэтому снова поспешил закрыть глаза и отвернуться, зажимая рану рукой. От прикосновения по телу разлилась новая волна боли, но она отрезвила и заставила его вновь овладеть собой. Валиант издал тихий мучительный стон, сжав челюсти почти до зубовного скрипа.

— Харриссон, черт тебя подери, отойди!

— Ты ранен.

— Bravo, Sherlock, — отчего-то с французским прононсом отозвался Валиант. Он нервно усмехнулся, опираясь спиной на ствол близстоящего дерева, и запрокинул голову, надеясь не потерять сознание. — Держись подальше, если не хочешь случайно заразиться, как это вышло с Крисом Келлером.

Харриссон прищурился.

— Хочешь сказать, с Келлером вышла случайность?

— Келлер заразился, когда упал на пол в своей комнате. Ему не повезло соприкоснуться свежей раной на виске с каплей моей крови на полу. Почти что анектодичный случай, если не брать в расчет то, как плохо он кончился, — сумев совладать с собой, Валиант, тяжело дыша, перевел взгляд на Харриссона. Джеймс сжал губы в тонкую линию.

— Ясно, — только и сумел выдавить он, и Валиант ощутил неуместное злорадство, заметив печать вины на его лице. — Так… и что теперь делать с твоей раной? Как скоро она восстановится?

— Не знаю.

— Как это, не знаешь? Разве вампиры не умеют точно чувствовать, сколько времени им понадобится на восстановление?

— Все не так просто, — криво улыбнулся Валиант, но эта улыбка быстро угасла. — Меня отравили. Поймали на живца, так сказать. Кровь наемников, которые устроили мне засаду в городе Алкова, недалеко отсюда, была отравлена каким-то ядом. Он передался и мне, когда я убил их и предпочел пополнить запас сил. В итоге моему организму пришлось справляться с отравой, и регенеративных резервов теперь не хватает на то, чтобы вылечить эту рану. Ты, верно, думаешь, что «Кресту» стоило взять такой способ истребления на вооружение?

Харриссон бросил взгляд на руку Валианта, зажимавшую рану, предпочтя проигнорировать последнее замечание.

— Я бы позлорадствовал, что тебя наказали за жадность до крови, но случай не тот. Пуля еще внутри?

Валиант внутренне осадил себя за недавнюю резкость.

— Нет пули. Рана была ножевая.

— Кому же удалось подойти к тебе так близко? — нервно усмехнулся Харриссон.

— Скажем так, если бы я не оказался в тот момент к нему так близко, эту рану могла получить Ривер. Ее нанес человек, которого посадили в холле особняка на вершине лестнице с мешком на голове, чтобы он изображал тебя, — взгляд Валианта был холоден, как лед. Джеймс прикрыл глаза от усталости.

— Черт… — только и выдавил он.

— Поэтому я и не хотел, чтобы Ривер шла сюда. Нас вот-вот может найти Дюмейн, он рыщет по лесу в поисках тебя. Нужно возвращаться в особняк, — Валиант оттолкнулся от дерева, морщась от боли в ране. Харриссон качнул головой, извлекая из кармана куртки нож, который он снял с пояса убитого в особняке наемника.

Валиант недоуменно посмотрел на него, мысленно приготовившись к возможной атаке. Неужели Харриссон все же решит попытаться убить его? Отчего-то Валиант даже думал, что это не исключено.

— Какого дьявола ты творишь?..

— Хоть один из нас должен быть в форме на случай, если мы встретим Дюмейна по пути, — усмехнулся Джеймс, поднося лезвие левой рукой к мясистой части правой ладони. — У меня правая рука и так из-за раны на плече едва может держать оружие, так что… — он запнулся и не договорил, опасливо поглядев на Валианта. — Ты сумеешь это сделать, не заразив меня?

Валиант ошеломленно поглядел на Харриссона, невольно вспоминая, как Ривер спрашивала у него то же самое. Джеймс напряженно ждал ответа, и молчание сейчас поистине раздражало его.

— Так сможешь или нет?

— Прости, — Валиант помотал головой, стараясь собраться с мыслями, — я просто с трудом могу поверить своим глазам и ушам…

— Тогда тебе стоит побыстрее прийти к согласию со своими органами восприятия, — усмехнулся Харриссон, с нажимом проведя ножом по мясистой части ладони. Рана начала наливаться кровью. В нос Валианта ударил ее одурманивающий металлический запах, и он едва сдержался, чтобы не напасть на Джеймса. Вместо того он вытянул вперед заметно подрагивающую ладонь и повернул ее, подставив под капли своего рубиново-красного спасения. Возможно, крови оказалось даже больше, чем Джеймс изначально рассчитывал, потому что через несколько секунд он опасно качнулся в сторону и едва не упал.

Валиант поспешил — осторожно, чтобы не пролить ни капли — выпить кровь Харриссона, собравшуюся у себя в ладони. Он чувствовал себя странником в пустыне, набредшим на долгожданный оазис. Так почти обезумевший от жажды путник осторожно зачерпывает воду ладонью и пьет осторожно, чтобы не пролить ни капли воды, которая может оказаться пустынным миражом, сотканным из света и песка.

Но рубиновая кровь не была миражом.

Валиант моментально ощутил, как по его организму разливаются силы. Рана на животе вновь отозвалась болью, но на этот раз это была боль, влекущая за собой восстановление. Скоро ткани начнут сращиваться.

Еще! — требовательно воскликнул внутренний голос, и Валианту с трудом удалось не повторить за ним вслух. Вместо того он осторожно собрал с ближайшей ветки пригоршню снега и отер им руки и лицо.

— Спасибо тебе, — серьезно сказал он. — А теперь идем.

 

113

Дорога до особняка заняла немного времени. Теперь, когда не требовалось прятаться от наемников и петлять между деревьями, Валиант и Джеймс, соблюдая осторожность, сумели выбрать наименее усеянную препятствиями дорогу и придерживаться ее. Вопреки их мрачным ожиданиям, ни Талос, ни Дюмейн не дали о себе знать. Предлагать перенести Джеймса в особняк Валиант не стал — слишком много сил у него и без того отняла последняя схватка с наемниками, да и Харриссон вряд ли бы согласился на такой вид передвижения. Только, вероятно, в случае потери сознания, коей пока не предвиделось.

Вскоре особняк уже замаячил впереди, и Валиант, как ни странно, сумел ускорить шаг, с удивлением обнаружив, что Джеймс вполне в состоянии за ним поспеть.

Я выполнил свое обещание, — думал он. — Интересно, смогу ли я выполнить другое? Ривер просила меня не исчезать, но… надо думать, мне стоит так поступить. Как минимум, нужно разобраться с Талосом и Дюмейном. У нас с ними давние личные счеты, которые пора свести.

Перед тем, как войти в холл особняка, Валиант замер.

— Должен предупредить: в холле была настоящая бойня, — мрачно заметил он. Джеймс изогнул бровь, и Валиант неловко передернул плечами. — Просто чтобы ты знал, и это не вызвало у тебя шок.

Харриссон прекрасно знал, о какой бойне пытается напомнить ему Декоре, и понимал, отчего он сомневается, что реакция его попутчика может быть спокойной. На то, чтобы злиться, совершенно не было сил, поэтому он почти безразлично кивнул и вошел в холл первым.

Там и вправду была бойня. Разрушенная мебель, залитые кровью стены и пол, множество отверстий от пуль, разбитое окно… и тела, застывшие в разных позах, окутанные металлическим смрадом недавней смерти. Харриссон сглотнул тяжелый подступивший к горлу ком и посмотрел на Валианта. Тот вдруг застыл, глаза его округлились от ужаса.

— Ривер… — шепнул он, и от этого имени по спине Харриссона пробежал холодок. Неладное он заподозрил сразу. В ту же секунду Декоре сорвался с места и вихрем взлетел по лестнице на второй этаж, бросившись к комнате, которую он забаррикадировал старинным деревянным комодом. Дверь оказалась открыта, комод был сдвинут в сторону.

— Ривер! — крикнул Джеймс и, собрав силы в кулак, постарался как можно быстрее подняться в комнату вслед за Декоре.

Нет, Господи, пожалуйста, только не это! Только не снова! — взмолился он про себя, и сердце его мучительно сжималось от тех картин, которые рисовало ему воображение. Он почти наверняка знал, что обнаружит девушку мертвой. Потому что он не успел.

Оказавшись перед раскрытой дверью в комнату, Джеймс, перебарывая собственный страх, бросил взгляд на пол и… не увидел тела Ривер. Декоре стоял посреди комнаты, держа в руках пистолет, который, похоже, только что поднял. Услышав шаги, возвестившие о приближении Джеймса, он повернулся, глаза его были распахнуты в страхе и растерянности.

— Где она?! — с жаром воскликнул Харриссон, как будто Декоре мог знать ответ.

— Здесь же никого не оставалось… — беспомощным полушепотом ответил он. — Никого. Я же убил их всех… — голос его постепенно нарастал, руки с силой сжимали пистолет, словно намеревались раздавить его. — Я УБИЛ ИХ ВСЕХ!

В бессильной злобе Валиант швырнул пистолет в зарешеченное окно, и комнату заполнил треск битого стекла и звон металлических решеток, о которые ударилось оружие. Валиант скривился от боли в недавней ране и придержал ее рукой.

— Черт… — прошипел он. — Я их всех убил…

Харриссон наблюдал за этим срывом молча. Когда Валиант упавшим голосом вновь произнес признание в массовом убийстве, он качнул головой и шагнул к нему, намереваясь положить руку на плечо вампира, но в последний момент передумал.

— Талос и Дюмейн, — холодно произнес он. — Они остались. Дюмейн отправился за мной, значит, Талос был здесь. Он скрылся от тебя где-то в особняке. Скажешь, это было невозможно?

Валиант почти беспомощно посмотрел на Харриссона и прикрыл глаза.

Как я мог так просчитаться? — невольно подумал он.

— Они не могли уйти далеко, — попытался приободрить Валианта Харриссон, хотя голос его предательски дрожал от волнения. — Мы должны найти их.

— Нет, — качнул головой Валиант, и в следующий миг глаза его загорелись синим светом. — Не мы. Я, — сказал он. — Оставайся здесь. И, пожалуйста, когда я верну ее тебе, будь живым.

Держа Джеймса под гипнозом, Валиант прошел мимо него и, как только зрительный контакт оборвался, набрал максимально возможную скорость и вылетел из особняка.

На этот раз он не стал терять времени на то, чтобы забаррикадировать дверь в комнату комодом, понадеявшись на благоразумие Джеймса.

— Черт! — сплюнул Харриссон, приходя в себя. Он бросился к решетке, в которой застрял пистолет, выбил мешающее стекло, забрал с собой пистолет и, насколько позволяли возможности истощенного ранами тела, побежал на улицу вслед за Ривер, понимая, что безнадежно уступает Валианту Декоре в скорости.

В лицо Джеймсу ударил порыв холодного зимнего ветра с колким снегом, и он опустил глаза вниз, стараясь примерно просчитать, сколько времени ему потребуется, чтобы отыскать следы Ривер и Талоса. На его счастье, следов они оставили довольно много, так как шли вдвоем и вовсе не задумывались о том, чтобы скрываться. Талос вел Ривер на расправу к Дюмейну, в этом у Джеймса не было никаких сомнений. Вопрос был лишь в том, сколько времени у него на то, чтобы этого не допустить. Его успокаивало лишь одно: раз Талос не убил Ривер прямо там, в комнате, а зачем-то повел ее к Дюмейну, возможно, это позволит выиграть немного времени, потому что Дюмейна могли быть планы на Ривер. Возможно, он планировал с ее помощью манипулировать поведением Харриссона или Декоре? Скорее всего, так и есть. И — что удручало Джеймса больше всего — этот рычаг был действенным.

Пробираясь сквозь снегопад, Харриссон скрипел зубами от злости на Декоре. Его убивала самоотверженность этого существа, но при этом он понимал, что на его месте вел бы себя точно так же.

Он же любит ее, черт бы его побрал, — напряженно подумал Харриссон, продвигаясь к обрыву над рекой Шелл-Крик. Он постарался отогнать от себя эту мысль прочь, он пытался не думать о том, почему сам столь самоотверженно спешит на помощь девушке, которую знает так недолго. Он мечтал не думать о Марте и Джессике из прошлого, равно как и не думать о будущем, которое — он почему-то знал — было невозможным, если Ривер Уиллоу погибнет. А еще он силился не думать о том, что может Ривер чувствовать к Валианту Декоре. Сейчас важно было сосредоточиться не на этом. Сейчас основной задачей было навсегда покончить с Дрейком Талосом и Арнольдом Дюмейном.

Будь я проклят, если «Харриссонский Крест» не прекратит сегодня свое существование!

Переставляя ноги в снегу и стараясь не терять в скорости, Джеймс Харриссон отчаянно пытался поспеть на помощь Ривер Уиллоу и существу, которого много лет считал врагом.

 

114

Ривер знала, что если ничего не предпримет, то скоро умрет.

Талос держал ее на прицеле, но уже не прижимал пистолет плотно к ее спине. Сейчас он шел, запыхавшись и периодически бубня что-то себе под нос. За шумом ветра и течением горной реки Ривер не разобрала его слов, но ей показалось, что он проклинал кого-то. Возможно, Дюмейна…

Если я попытаюсь сделать вид, что упала в снег, возможно, у меня появится возможность сделать ему подножку, вскочить и отобрать пистолет, — отчаянно подумала девушка. Идея показалась ей более здравой, чем покорное повиновение и добровольная прогулка на заклание. Сердце ее застучало чаще. Она пристально уставилась в снег, пытаясь выгадать момент, когда будет лучше упасть.

Несколько раз она собиралась, но в последний момент не решалась осуществить свой план, и, похоже, судьба решила за нее сама: запнувшись о какую-то корягу, Ривер ахнула от испуга и полетела вниз ничком, выставив руки вперед, чтобы амортизировать удар.

Талос грязно выругался, и на этот раз его ругань вернула девушку к ее основному плану. В своем воображении она видела умелую подножку, от которой Талос рухнул бы на спину, как подкошенный, после чего Ривер могла бы выбить у него из рук пистолет. В действительности же она, пискнув от страха, неуклюже махнула ногой, попав Талосу по голени. Тот зашипел от боли и отскочил назад, выставив перед собой пистолет и направив его на Ривер. Девушка успела перевернуться на спину и теперь понимала, что смотрит в лицо собственной смерти.

— Вот же проблемная сука! — со злостью прошипел Талос. — Не будь тебя, все прошло бы гораздо более гладко! Какого черта тебя потянуло лезть тогда не в свое дело на дороге?!

Он выстрелит, — пронеслось тревожным сигналом в голове Ривер. Как ни странно, в этот момент она не испытала страха. Ей казалось, что она не чувствует ничего.

— Надо было сразу тебя прикончить, — практически выплюнул эти слова Талос. Девушка смотрела на дуло пистолета, не в силах вымолвить ни слова. Она ожидала с минуты на минуту увидеть последнюю в своей жизни вспышку света и попрощаться с жизнью, когда вдруг какая-то тень сбила Талоса с ног, и его пистолет выстрелил в воздух.

Ривер вскрикнула и вскочила на ноги.

— Беги! — услышала она знакомый голос.

Валиант Декоре сломал Дрейку Талосу правую руку, и оглушительный пугающий вой несостоявшегося убийцы потряс Ривер до глубины души. Не разбирая дороги, она помчалась прочь от этого крика, от этого человека и от своей едва миновавшей смерти. Лишь теперь она поняла, насколько страшно ей было, и горячие слезы обожгли ей глаза.

Позади она слышала звуки борьбы.

Дрейк Талос не желал сдаваться без боя. Из последних сил он пытался противостоять напавшему на него существу, но, продолжая выть от отчаяния, понимал, что не имеет ни малейшего шанса на победу.

Эта драка, больше напоминавшая беспорядочную возню, продолжалась не дольше десяти секунд. Валиант не знал, впрыснул ли Талос яд себе, но на этот раз решил не рисковать и не пить его кровь. Сумев добраться до его шеи, он свернул ее одним движением, и мертвый противник замер и тут же повалился на Валианта. Рефлекторно он поймал упавшее на него тело, лишь после этого отпустив его в снег. Недавняя рана отозвалась болью и чуть раскрылась от резкого движения.

— Черт! — выдохнул Валиант, поморщившись и качнувшись от приступа головокружения. Он чувствовал смертельную усталость и, пожалуй, впервые готов был молиться о том, чтобы поскорее наступил рассвет. Заря уже должна была скоро заняться, осталось подождать совсем немного.

Еще немного, и все закончится, — постарался убедить он себя, — а пока соберись.

Переведя дух, он огляделся, попытавшись найти глазами Ривер. Он сказал ей бежать, но не сказал, куда. Он надеялся, что она бросится в сторону особняка, к Джеймсу. Однако она побежала в прямо противоположную сторону. К обрыву. В ту сторону, где так и не нашли Арнольда Дюмейна.

 

115

Стараясь не думать о слабости и головокружении, Харриссон несся в сторону обрыва над рекой Шелл-Крик. Он видел издали, как Валиант неразличимой тенью налетел на Дрейка Талоса. Он надеялся каким-то образом помочь ему — возможно, выстрелить в Талоса, но понимал, что вряд ли пуля настигнет свою цель. Снегопад усложнял и без того сложную задачу, а хаотичное перемещение противников могло привести к тому, что он выпустил бы пулю в Валианта.

Выругавшись про себя, Джеймс поспешил вперед. Он видел, как Ривер убегала в сторону обрыва. На бегу он попытался выкрикнуть ее имя, но голос предательски сорвался, и вслед Ривер полетел лишь хрип, заглушенный шумом ветра и течением горной реки.

Харриссон упорно двигался вперед, надеясь предотвратить нечто непоправимое. Он догадывался, что где-то у самого обрыва Ривер может поджидать Дюмейн. Нельзя было допустить, чтобы она нарвалась на него.

Похоже, Декоре тоже быстро это понял, потому что через несколько секунд он вновь сорвался с места и направился в сторону обрыва.

Черт побери, я должен успеть! — думал Харриссон, приближаясь к лежащему без движения телу Дрейка Талоса. — В этот раз, помоги мне, Боже, я должен успеть!

 

116

Арнольд Дюмейн притаился за припорошенным снегом валуном и ждал появления Дрейка Талоса с девчонкой. Он догадывался, что группа наемников в лесу потерпела поражение, и теперь единственным способом сладить с разъяренным вампиром будет воздействовать на него с помощью девчонки. Главное не тянуть, стрелять в него при первой появившейся возможности.

Где же этот чертов Талос? — злился он, считая секунду за секундой. — Он уже должен был добраться сюда с девчонкой. Воистину, хочешь сделать хорошо, сделай это сам!

Дюмейн услышал лихорадочные рыдания девушки, когда уже собирался отправиться на разведку самостоятельно. Она бежала в направлении обрыва и, казалось, не разбирала дороги. Дюмейн не понимал, каким образом этой ходячей проблеме удалось вырваться из лап Талоса, но успел пожалеть, что вообще связался с ним — на поверку он оказался ни на что не годен.

Да и все эти манипуляции в итоге оказались ненужными. Девчонка принесла множество проблем, и ни разу с ее помощью не удалось повернуть ситуацию в нужную сторону. Так стоило ли тянуть с ее смертью? Возможно, именно факт гибели девчонки заставит Декоре помедлить те необходимые несколько секунд, за которые Дюмейн успеет прицелиться? Нужно только подгадать нужный момент. Стоит спустить девчонку пулей с обрыва. Она как раз через пару мгновений должна занять нужную позицию.

Дюмейн приготовился стрелять.

К Ривер Уиллоу стремительно приближалась едва заметная тень…

 

Каспер, штат Вайоминг 30 декабря 2003 года

Ривер Уиллоу медленно шла по коридору Касперского Медицинского Центра. Предыдущие двое суток ее осаждала допросами полиция, пресса и даже федеральные агенты. Всем им она заявляла, что мужчина по имени Джеймс Харриссон был злостно оклеветан мошенником Дрейком Талосом. Об остальном она предпочитала не распространяться перед прессой. Перед полицией она с разрешения детектива Монро ссылалась на него, говоря, что знает лишь то, что им с Джеймсом приходилось уходить от преследования людей Талоса, а что произошло с ним самим, она толком не знает.

За это время она так и не увидела родителей. Говоря по правде, она и не хотела. Точнее, она не хотела, чтобы они видели ее такой. Ривер чувствовала себя совершенно раздавленной, Она отказывалась от еды — кусок не лез в горло. Она почти не спала, даже когда оставалась одна, могла лишь смотреть в одну точку и пребывать в этом состоянии, радуясь, что мысли разлетаются куда-то и оставляют ее в покое. А стоило ей вернуться в реальный мир, как перед глазами вставала картина, как Валиант, схватившись за простреленное горло, срывается с обрыва.

Ривер думала, что будет, не переставая, рыдать от этих воспоминаний, но слез не было. Глаза были сухими, и их неприятно жгло, стоило только опустить веки.

Тридцатого декабря нападки прессы, наконец, прекратились: журналисты перестали пробираться в больницу под видом друзей и родственников, да и полиция оставила свои расспросы. Ривер впервые этим утром все же решила поесть. Еда показалась ей безвкусной и даже противной, но она заставила себя доесть порцию и встала, чтобы пройтись.

Она медленно шла по коридору Касперского Медицинского Центра в палату, где лежал, оправляясь от ран, Джеймс Эммет Харриссон. Ривер не видела его с того самого жуткого момента у обрыва. После падения Валианта с обрыва она потеряла сознание и не приходила в себя довольно долго. Очнулась она уже в больнице и узнала, что ее, Джеймса и Стивена Монро привез туда доктор Сэм Картер. А после начались нападки прессы и расспросы полицейских, и Ривер потеряла счет времени, отвечая одно и то же на различные вариации одних и тех же вопросов.

Связавшись с родителями в день своего пробуждения, она дала понять, что все хорошо, но попросила их не приезжать в Каспер. Она обещала, что доберется в Лоренс вместе с детективом Монро, а еще сказала, что весь кошмар остался позади, и ей больше ничто не угрожает. О том, что случилось с Валиантом, она тогда сказать не смогла.

Подойдя к палате Джеймса, Ривер замерла у двери, не в силах сделать последний шаг. Отчего-то теперь она испытывала перед ним неловкость, даже стыд. Что она ему скажет? Она не знала. Но и не войти не могла — знала, что это будет нечестно.

Пересилив себя, Ривер сделала шаг и оказалась в одиночной палате. Джеймс бодрствовал. Из-под больничной рубашки проглядывались бинты на груди, перемотана была и ладонь правой руки, а еще — Ривер знала — у него было туго забинтовано правое плечо. Он казался похудевшим, болезненно осунувшимся и ослабевшим, но живость в его глазах уже проглядывалась. Он посмотрел на посетительницу и постарался скрыть блеснувший в глазах огонек.

— Привет, — тихо произнес он.

Ривер поджала губы и кивнула, невольно обняв себя за плечи. Джеймс неуютно поерзал в кровати.

— Как ты? — спросил он.

— Я… без травм, — только и смогла вымолвить Ривер в ответ. — А вы… как? Как себя чувствуете?

— Я в порядке, — небрежно качнул головой Джеймс. — Со дня на день должны выписать, — он помедлил, и, когда пауза начала затягиваться, прочистил горло и вопрошающе кивнул. — А как там детектив… как же его? Монро? У меня толком не было времени перемолвиться с ним и словом. Нужно будет восполнить этот пробел и поблагодарить его, как следует. У него из-за нас не будет проблем?

Ривер натянуто улыбнулась.

— Он говорит, что сумеет все уладить.

— Ясно, — он опустил голову, не в силах смотреть в ее потускневшие глаза.

Какое-то время они оба молчали, а затем Харриссон все же заговорил снова.

— Ты должна знать, — твердо начал он. — У меня было время сделать несколько звонков. «Харриссонский Крест» официально больше не существует. Планы Дюмейна никогда не воплотятся в жизнь. Все кончено.

— Да, — кивнула Ривер.

Нет, — сказала она себе, — ничего еще не кончено! Он может быть жив. И я найду его. Видит Бог, я его найду!

— Ривер, — обратился Джеймс, нахмурившись. Она подняла на него рассеянный взгляд. — Мне очень жаль… правда.

— Да, — снова кивнула она, — мне тоже.

— Если бы я мог что-то сделать…

— Вы пытались, — Ривер постаралась натянуть улыбку. — Я знаю, что пытались, Джеймс, не вините себя ни в чем, прошу вас.

Она не знала, от чистого ли сердца говорит ему это. Откровенно говоря, она сама толком не знала, кого винит во всем, но ей страстно хотелось обвинить кого-то. Кого-то живого, на ком можно выместить злость, но она с прискорбием понимала, что таковых не осталось.

Джеймс кивнул, сжав губы в тонкую линию.

Ривер почувствовала, что впервые за эти несколько дней слезы обжигают ей глаза.

— Я… пойду, ладно? Я немного устала, — выдавила она.

— Да. Конечно.

— Поправляйтесь.

Ривер почти бегом добралась до своей палаты. Там она зарылась головой в подушку и рыдала, пока ее не накрыла черная пелена забытья.

 

Два месяца спустя

Берег реки Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 28 февраля 2004 года

Ривер сидела на большом камне берегу реки Шелл-Крик на сложенном покрывале и смотрела в бегущую воду. Вот уже два месяца подряд она приезжала сюда каждый раз, когда у нее выдавалась возможность. Первое время она действительно надеялась найти здесь что-нибудь… хоть что-то… хоть какие-то следы, но не находила ничего. Все, что могло быть припорошено снегом, смыто течением или затоптано зверями, было припорошено, смыто и затоптано. Никаких надежд на то, что Валиант был жив, у Ривер больше не было. Казалось, от этого осознания в душе у нее разрасталась пустота, которую она никогда не сможет заполнить.

— Простудишься, — послышался ей заботливый голос.

Ривер резко обернулась. Детектив Монро почти неслышно направлялся в ее сторону, на губах играла ободряющая улыбка.

— Я знал, что найду тебя здесь, — сказал он, и в голосе его проскользнули сочувствующие нотки. — Ça va?

— Comme ci comme ça, — ответила она, чуть улыбнувшись. Она была благодарна, что Стивен помогал ей с французским, но сейчас не была настроена на угловатую беседу на другом языке. К тому же она понимала, что единственным мотивом Стивена возиться с ней была возможность приглядывать за ней — не исключено, что по просьбе Джеймса Харриссона, который не хотел досаждать ей своим присутствием после всего, что ей пришлось пережить.

А зря. Может, и стоило бы, — с грустью подумала она, потому что никто, кроме Джеймса просто не смог бы понять, что за внутренняя пустота снедает ее день за днем. Ривер казалось, что той же пустотой наполнялись его глаза, когда он рассказывал о смерти Марты и Джессики. Если бы он решил навестить ее как-нибудь, им было бы, о чем поговорить… возможно. Но Джеймс не навещал, и Ривер чувствовала себя покинутой всеми, кто был в состоянии ее понять.

Отвлекаясь от мрачных мыслей, она тяжело вздохнула.

— Что вы здесь делаете, детектив Монро?

Он пожал плечами и приблизился к ней. Хромота давно прошла, правда, он пару раз жаловался, что ногу все еще тянет на влажную погоду. Сегодня была как раз такая, и Ривер замечала, что Стивен периодически морщится от ноющей боли.

Зачем же он пришел сюда, если ему плохо? Сидел бы дома… — немного раздраженно подумала Ривер, тут же отругав себя за эгоистичную неблагодарность.

— Ривер, ты приезжаешь сюда так часто… что ты намереваешься найти? Здесь прочесали уже все, что могли. Тело Валианта… — он запнулся, не желая говорить о том, что могло с ним стать. — Так что ты пытаешься найти?

— Что-то, — пожала плечами Ривер, вновь всматриваясь в быстрый поток горной реки.

— Ты ведь не думаешь, что он еще жив?

А если и так, вам какое дело до этого?

— Я не знаю.

— Такие раны никто бы не пережил, — нахмурился он.

— Вы забываете, что он не человек, — на пределе спокойствия ответила Ривер.

— Да, но он был смертным. От той пули в грудь он едва не погиб, а здесь…

— Детектив Монро, в чем вы пытаетесь меня убедить?! — впервые за пару месяцев Ривер почувствовала, что срывается. — В том, что он мертв? Об этом говорит всё! Всё, понимаете?! И каждый раз, когда я приезжаю сюда, я лишний раз в этом убеждаюсь. Чего вы хотите от меня?

Она заплакала навзрыд — впервые с того момента, как выписалась из больницы в Каспере и отправилась домой. Там она без слез, удивительно отстраненно сумела рассказать отцу и матери о том, что произошло, а после изъявила желание вернуться в университет. Правда, она не планировала оставаться на своем курсе долго — в ее планах было сменить специальность и поступить изучать французский язык, с которым ей теперь помогал Стивен Монро. Помогал, потому что это была беспрепятственная возможность приглядывать за ней. Стивен чувствовал свою ответственность за Ривер после того, как дал ее матери обещание вернуть девушку домой.

И вот теперь она плакала у него на плече, вскочив с покрывала, что расстелила на камне. Стивен обнимал ее за плечи и скорбел вместе с ней, понимая, что прямо сейчас в Ривер Уиллоу умирает последняя надежда.

 

Полгода спустя

Стэнфорд, штат Калифорния 14 октября 2004 года

Джеймс Харриссон припарковал машину и направился к корпусу студенческого общежития, где — судя по словам детектива Стивена Монро — жила Ривер Уиллоу. Он не знал, сколько ему понадобится прождать девушку у входных дверей, но надеялся, что сумеет застать ее и сделать ей сюрприз. В глубине души стучала паническая мысль о том, что она может не обрадоваться его появлению, но он старался не думать об этом. Он чувствовал острую потребность увидеть Ривер. История, окончившаяся на краю обрыва над рекой Шелл-Крик, никак не давала ему покоя, и он чувствовал, что никто не сможет понять его чувств относительно всего произошедшего, кроме этой девушки. Равно как никто, кроме него, не сможет понять ее.

Сегодня был ее день рождения. Джеймс не знал, сможет ли она уделить ему хоть немного времени, но он привез ей подарок и хотел вручить его. Даже если после этого она даст понять, что не хочет его видеть… так тому и быть.

Он простоял у входа в общежитие два с половиной часа и уже начал думать, что местные принимают его за маньяка, выбирающего себе жертву, когда Ривер Уиллоу появилась в поле его зрения. С момента их последней встречи волосы ее стали длиннее. Джеймс отметил, что она чуть похудела и сменила стиль одежды. Блуза, простые джинсы, сапоги на каблуках и бежевое пальто, чуть завитые волосы — все это смотрелось на ней очень гармонично, но Джеймс несколько опешил, увидев ее такой. Он помнил Ривер Уиллоу несколько другой.

Тем не менее, он решил не пасовать. По правде говоря, он корил себя за то, что не приехал к ней раньше.

— Ривер! — окликнул он и приблизился.

Девушка замерла, услышав свое имя. Она начала усиленно озираться по сторонам в попытке отыскать того, кто к ней обращается. Джеймса, подходившего к ней с небольшой подарочной коробкой, перевязанной белой лентой, она заметила не сразу, а лишь когда он оказался на расстоянии в десять футов от нее.

— Джеймс, — изумленно воскликнула она, — вы!

— Здравствуй, Ривер, — улыбнулся он.

— Не ожидала вас увидеть.

Он вздохнул.

И правда, с чего бы ей ожидать?

Почувствовав себя неловко, Джеймс едва не пожалел, что приехал сюда, однако взял себя в руки, качнул головой и протянул Ривер небольшую подарочную коробочку.

— Знаю, мой визит и впрямь неожиданный… и все же я хотел сегодня тебя увидеть. Я знаю, что сегодня твой день рождения. Мне хотелось тебя поздравить, так что… — он передернул плечами и отвел взгляд.

Ривер приняла подарок и уставилась на упаковку с легкой рассеянной улыбкой.

— Спасибо, Джеймс, — покачала головой она.

— Скажешь, мне не стоило? — неловко спросил он. Ривер снисходительно усмехнулась.

— Нет, мне… мне очень приятно, правда. Что бы там ни было… я ведь еще не знаю, что там.

Обстановка все еще казалась напряженной. Джеймс перемялся с ноги на ногу, не зная, что сказать. Слова словно разлетелись прочь и оставили его наедине с волнением.

— Я… слышал, ты сменила факультет? Решила стать переводчиком.

— Да уж, то, что юрист из меня получится никудышный, я поняла еще тогда, на дороге в Сент-Фрэнсисе, когда вас хотели арестовать агенты ФБР. Так что теперь я хочу быть переводчиком. Решила, что не поздно поменять специальность.

— Французский? — спросил Джеймс, тут же пожалев об этом, потому что в собственном голосе он услышал укор, которого совсем не хотел показывать.

Ривер прищурилась.

— La langue française est pas pareille à toute les autres, — холодно ответила она.

— Ты прекрасно знаешь, что я ни слова не понял, — он попытался улыбнуться, но взгляд Ривер остался прохладным, и Джеймс понял, что она вот-вот просто уйдет, и на этом их разговор закончится. Последний разговор. Тяжело вздохнув, Джеймс кивнул. — Он гордился бы тобой, — тихо произнес он. — Валиант.

От этого имени Ривер вздрогнула, глаза ее, казалось, блеснули от слез, но она не заплакала.

Несколько секунд она молча смотрела на него, а затем:

— Полгода, Джеймс, — почти осуждающе произнесла она. — Полгода вы наблюдали за мной глазами детектива Монро, но не желали видеть лично. Я уже и не надеялась вас встретить.

— Да уж, я припозднился, — не без досады проговорил он. На этот раз взгляд Ривер чуть смягчился, и Джеймс заговорил с бо льшим жаром. — Ривер, послушай… мне жаль, что я не навещал тебя. Ты права, я долго оттягивал момент встречи, я опять не успел, как будто я все делаю с опозданием. Но… может, все-таки лучше поздно, чем никогда?

Ривер округлила глаза от изумления.

— О чем вы?

— Послушай, может… ты была бы не против сходить со мной куда-нибудь сегодня вечером? Мы могли бы обо всем поговорить. Если ты, конечно, еще хочешь со мной разговаривать.

Ривер нервно усмехнулась.

— Черт, Джеймс, да вы единственный, с кем я могу обо всем этом поговорить! Вы единственный, кто может понять, что именно я пережила и при каких обстоятельствах, ведь вы… — она осеклась, почувствовав, что неправильно будет договаривать «пережили то же самое». Однако он понял и кивнул.

— Да, в этой истории мы оба потеряли близких людей, и никто не сможет понять нас лучше друг друга. Так… значит, ты согласна? Ты поужинаешь со мной сегодня вечером?

Ривер качнула головой.

— Нет, я пообедаю с вами сейчас, — улыбнулась она и вдруг тепло обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь. — Я рада, что вы приехали, Джеймс, очень.

Он осторожно обнял ее, словно боясь, что при любом неосторожном движении она исчезнет.

 

Семь лет спустя

Омаха, штат Небраска 8 сентября 2011 года

В Драматическом Театре играли Шекспира. Ривер любила читать его пьесы, и «Гамлет» был ее любимой. Джеймс не раз видел эту книгу, оставленную в разных уголках дома, раскрытой на случайной странице. Такими же хаотичными перемещениями по дому грешили и некоторые книги Мэри Локленд-Уиллоу. В особенности одна из них. С разрешения дочери Мэри описала в своей книге «Особенное Рождество» события, которые пережила ее дочь в 2003 году. Джеймс тоже читал эту книгу и — как он ни пытался абстрагироваться от пережитых событий и не пропускать их через себя — он все равно чувствовал неприязнь, которую автор испытывала к Джиму Андерсену. Герой по имени Джим был точной копией Харриссона, и его образ едва не поселил в Джеймсе комплекс по поводу его внешности: Мэри Уиллоу особенно сделала акцент на большом, гротескно-длинном носе Джима Андерсена, и Джеймс после прочтения этой книги не раз смотрелся в зеркало, чтобы понять, могут ли люди в действительно так акцентировать внимание на его носе.

Эта книга раздражала Джеймса, однако в какой-то мере он был благодарен миссис Уиллоу за то, что она написала ее и издала. Благодаря ей Валиант Декоре в лице героя Доминика Девоура обрел любовь и признание множество людей — он искал этого все 78 лет своей жизни.

Мэри старалась не показывать, что не жалует своего зятя, но получалось у нее это с переменным успехом. Тем не менее, она не стала в открытую протестовать против выбора дочери — к тому же она понимала, что Джеймс Харриссон действительно может понять, что она пережила в то страшное Рождество, и он единственный, кто может спокойно отнестись к тому, что скорбь Ривер по Валианту Декоре толком не ушла. Как не ушла и скорбь Джеймса Харриссона по убитым Марте и Джессике, но они с Ривер никогда не говорили об этом.

Поначалу ни один из них не знал, смогут ли они наладить общение после того, что пережили вместе. После первого обеда в день рождения Ривер в 2004-м Джеймс был уверен, что встреча станет последней, но она не стала. Никто из них не поднимал тему построения отношений или создания семьи — все получилось словно само собой. А вскоре на свет появилась Мелинда Харриссон — чудесный младенец, который позволил Ривер и Джеймсу, наконец, перелистнуть страницу прошлого и зажить нормальной жизнью.

Ривер уже несколько лет работала переводчицей с французского, Джеймс служил в полиции сержантом — связи Стивена Монро помогли ему устроиться, и семейство Харриссон перебралось в Омаху, Небраска.

8 сентября 2011 года Джеймс повел Ривер в театр на постановку по пьесе Шекспира, чтобы отметить годовщину их свадьбы, и молодая жена была в восторге от постановки.

— Я даже не представляла себе, что этот юноша может так потрясающе сыграть Гамлета! — восторженно восклицала она, стоя у высокого столика после представления и с удовольствием потягивая белое вино. Джеймс улыбнулся. — Как ты узнал про это юное дарование? Неужели на работе?

— Ты разговариваешь с детективом, который не разглашает свои источники информации, — он поднес свой бокал к ее, и они чокнулись, улыбнувшись друг другу. — С годовщиной.

— С годовщиной, — ее глаза весело сверкнули. — Спасибо за такой прекрасный вечер.

* * *

Домой они вернулись, когда на улице уже совсем стемнело. Соседская девушка по имени Нэнси встретила их у дверей.

— Как прошел вечер? — улыбнулась она.

— Спасибо, Нэнси. Все прекрасно. Лин не шалила? — Ривер прошла в гостиную, сбросила туфли и поспешила к своей шкатулке с украшениями, чтобы сменить жемчужные бусы, подобранные под кремовое платье с черными вставками на старый, немного грубоватый нательный крестик — тот самый, который Джеймс сорвал с груди Валианта Декоре в день их драки в Лоренсе. Много лет он хранился в Арваде, в штабе «Харриссонского Креста». Он нашелся, когда Джеймс разбирал документы и вещи во время закрытия организации. Что-то помешало ему выбросить этот трофей, и перед днем рождения Ривер он понял, что именно. Джеймс сомневался, что это будет хорошим подарком, и все же чутье подсказывало ему преподнести ей этот крест. Почему-то он думал, что Валиант захотел бы, чтобы у Ривер осталась хоть какая-то память о нем. Как выяснилось, он рассудил верно: с того самого дня Ривер ненавидела расставаться с ним.

— Это тот самый крест, который я сорвал с груди Валианта. Может, я идиот, но я почему-то подумал, ты захочешь, чтобы он был у тебя.

— Спасибо, — ответила она тогда. Продолжить разговор она смогла лишь после довольно долгой паузы. Все это время она не отрывала взгляда от крестика. — Насколько я знаю, Валиант не был религиозен, но его отец — был. Возможно, этот крестик достался ему от отца, так что это подарок с богатой историей, — она внимательно посмотрела на него и слабо улыбнулась. — А что насчет вас?

— Знал ли я об этом? — не понял Харриссон.

— Нет, вы — религиозны, Джеймс?

— В некоторой мере, — ответил он тогда. — Скажем так, я не знаю, работают ли такие обереги на самом деле, но этот крестик был с Валиантом много лет, пока он успешно скрывался от преследования. Возможно, это и не он помогал ему, но… мне было бы спокойнее за тебя, если б ты его приняла. Это глупо?

— Нет, — ответила она. — Это прекрасный подарок.

Джеймс с привычной терпимостью наблюдал за тем, как Ривер надевает нательный крест.

Нэнси тем временем ответила на ее вопрос:

— Нет, миссис Харриссон, Лин — чудо. Она очень послушная девочка.

— Рада, что она не доставила тебе хлопот. Она уже спит?

— Да, — отозвалась Нэнси, — я уложила ее три часа назад.

— Хорошо, — Ривер извлекла из сумочки небольшой кошелек и отсчитала десять долларов, тут же передав их Нэнси. — Вот, как договаривались.

— Спасибо, миссис Харриссон, — кивнула она, просияв. — Я… пойду?

— Да, конечно.

— Доброй ночи, миссис Харриссон, — Нэнси повернулась в сторону Джеймса и учтиво кивнула ему. — Мистер Харриссон.

— Пока, Нэнси, — отозвался он.

Няня ушла, и Ривер, с удовольствием потянувшись, взяла с тумбы заколку и убрала с ее помощью длинные густые каштановые волосы. Она так и не решилась вернуться к короткой стрижке, хотя Джеймс прекрасно знал, что с ней ей было удобнее. Впрочем, об этом, как и обо всем, что каким-либо образом отсылало их на почти восемь лет назад, он с ней не разговаривал.

— Пойду проверю, как там Лин, — улыбнулась Ривер.

— Я тоже хотел сходить, — кивнул он. — Думаешь, вместе мы ее не разбудим?

— Будем надеяться, что она крепко уснула.

Ривер и Джеймс поднялись на второй этаж, и вдруг замерли. Из комнаты дочери за закрытой дверью, казалось, доносится тихий мужской голос.

— Лин! — выдохнула Ривер, вмиг похолодев от ужаса, и тут же сорвалась с места, бросившись к комнате дочери. Джеймс добежал до двери быстрее и резко распахнул ее.

В голове его успело пронестись множество жутких образов, и он знал, что не переживет, если хоть один из них воплотится в жизнь…

Пожалуйста, только не снова! Матерь Божья, молю тебя, только не снова!

Однако, ворвавшись в комнату, Ривер и Джеймс первым делом увидели сияющие глаза дочери и ее невинную улыбку.

— Мам, пап, — Мелинда потянула ручки к родителям, и Ривер едва не расплакалась от облегчения. Она все еще была напугана и понимала, что страх ее не беспричинный: в комнате Лин было широко распахнуто окно, хотя трудно было поверить, что Нэнси могла оставить его открытым…

Ривер присела на корточки рядом с кроватью дочери, переглянувшись с Джеймсом. Он без слов понял ее сигнал и приблизился к окну — осторожно и настороженно, собираясь рассмотреть, кто мог проникнуть сюда или улизнуть таким путем.

— Лин, милая, — выдохнула Ривер, прижимая к себе свое самое дорогое сокровище. — Ты у меня так простудишься. Почему у тебя открыто окно, зайка? Это Нэнси тебе оставила?

— Нет, — Мелинда энергично покачала головой. — Это Сказочник!

Ривер и Джеймс настороженно переглянулись.

— Как интересно, — нарочито беспечно протянула Ривер, чувствуя, как сердце начинает биться чаще от волнения. — А кто такой Сказочник, милая? Почему мы раньше о нем не слышали? Откуда он пришел?

Лин чуть надула губки и указала на дверь в комнату. Ривер нахмурилась.

— А вышел он… там? — она указала на окно.

Кивок.

— Он… первый раз так к тебе пришел?

Снова кивок.

— Он сказал, что он ваш друг, — гордо добавила девочка. — Я сначала испугалась, а потом он был совсем не страшный.

Ривер резко выдохнула. Ей показалось, что она резко постарела на несколько лет. Не желая пугать Лин, она взяла ее маленькие ручки в свои и натянуто улыбнулась.

— А давай мы поиграем в игру? — предложила она. — Я буду пытаться угадать, как выглядел Сказочник, а ты будешь говорить, правильно я угадываю или нет.

— Давай!

— Хорошо. Он был высокий, как папа?

— Ага.

— С такими же большими плечами?

Ривер картинно надула губы и постаралась изобразить широкоплечего мужчину. Лин критически изучила глазами отца, улыбнулась и покачала головой.

— Не-е, — протянула она.

— Ясно. А волосы? Какие у него были волосы, Лин?

— Как у девочки, — рассмеялась она. — Не как у папы. Но и не как у тебя. Он был, как моя Барби.

— Такой же светловолосый?

— Ага.

Лин явно начинал наскучивать этот расспрос.

Ривер прерывисто вздохнула. Длинные светлые волосы, примерно одного роста с Джеймсом, но не такой широкий в плечах… и выходит через окно — да так быстро, что его невозможно поймать. И ведь он услышал приближение Ривер и Джеймса еще из коридора…

— И зачем Сказочник приходил?

— Сказал, что будет охранять меня и рассказывать сказки. Но он не успел, вы пришли, и он убежал, — она указала пальчикам на окно.

Ривер ощутила, что дрожит. Следующий вопрос вырвался у нее почти машинально, против воли:

— Почему Сказочник… раньше не приходил?

— Он сказал, что не хотел приводить сюда… Проблемы. Это такие… штуки… они всегда охотятся за Сказочниками, — гордо объяснила Лин. — Пока у него получилось от них спрятаться, но они могут его найти, поэтому он и дальше будет прятаться. Мама, Сказочник хороший.

Ривер быстрым движением смахнула слезу и постаралась взять себя в руки.

— Знаю, малыш, знаю, — сказала она. Голос ее предательски дрожал. Она с большим трудом задала вопрос, который мучил ее теперь сильнее всего. — А… Сказочник еще придет к тебе? Он не говорил?

— Не-а, не говорил, — покачала головой Лин. Ей нравилось то, с какой внимательностью ее слушают родители, и она словно чувствовала гордость за каждый правильный ответ. Воодушевившись, она продолжила. — Он сказал, что наша бабушка лучший Сказочник, чем он. Она даже написала сказку про Сказочника! Он сказал, что когда-нибудь ты дашь мне ее почитать, но только когда я стану большой и буду читать большие книжки. А когда я стану большой, мама? Я хочу почитать про Сказочника. Ты дашь мне эту книжку?

— Обязательно, милая. Скоро. Если хочешь, я сама тебе ее почитаю. Но, думаю, Сказочник прав, такие истории тебе будут интересны чуть позже.

— Но ты хотя бы мне про него расскажешь? — насупилась Лин. Ривер кивнула.

— Обязательно расскажу. Я обещаю тебе.

Ривер была не в силах повернуться к Джеймсу и посмотреть ему в глаза.

За окном город Омаха светился своими огнями, скрывая где-то в своих уголках одного из самых дорогих существ для сердца Ривер Уиллоу-Харриссон.

— А как его зовут? Если наша бабушка тоже Сказочник, а ее зовут Мэри, то и у этого Сказочника должно быть имя. Мам!

Ривер кивнула, сморгнув слезы. Она все же нашла в себе силы посмотреть на Джеймса, который всегда был ей опорой во всем. Он всегда знал, как поступить, что надо сделать. Он не терялся в экстремальных ситуациях, но сейчас он стоял, превратившись в собственный призрак, белый, как полотно, и недвижный.

Ривер перевела взгляд на окно. Вглядываясь в темноту, она невольно тихонько всхлипнула. Она ненавидела этого странного гостя, но благодарила Небеса за то, что он появился. Словно гора свалилась с ее плеч, и она смогла вздохнуть полной грудью… впервые за много лет.

Ривер, как молитву повторяла про себя отрывок из «Особенного Рождества» Мэри Уиллоу. Слова, ставшие пророческими:

«Я стоял, глядя на мир с обрыва над рекой Шелл-Крик. Разумеется, весь мир отсюда я увидеть не мог, но того удивительного, ласкающего глаз, пейзажа было вполне достаточно, чтобы ощутить его красоту. Это был мой мир, свободный мир, лучший мир. Я, как феникс, умер, чтобы возродиться и быть вольной птицей, которую уже никто не посадит в клетку».

Этими словами Доминика Девоура оканчивалась книга Мэри. В ее истории Валиант остался жив, и Ривер в душе так надеялась, что это может оказаться правдой.

— Мам? — нетерпеливо позвала Лин. Ривер отвела грустный виноватый взгляд от Джеймса, и смахнула слезы. Она с гордостью и благодарностью посмотрела на Лин и кивнула.

— Валиант Декоре, — сказала она и снова посмотрела в окно, вглядевшись в небо. У нее было ощущение, что откуда-то издалека своим острым, словно соколиное, зрением последний в мире вампир тоже смотрит на нее. Он выжил. Ривер толком не могла сказать, что это значит, но он выжил.

Она невольно сжала нательный крест Валианта, который носила на своей шее, и прикрыла глаза. Губы ее невольно растянулись в болезненной, но счастливой улыбке. Она уже знала, что Джеймс добровольно вызовется отыскать Валианта, потому что, где бы он сейчас ни был, он явился сюда столько лет спустя не просто так. После всего пережитого восемь лет назад для Ривер и Джеймса было очевидно: если Валиант нуждался в помощи, он мог рассчитывать на нее здесь, в этом доме. Оба они были обязаны ему жизнью, и теперь, возможно, появился шанс вернуть этот долг.

Ривер глубоко вздохнула, переглянувшись с Джеймсом, и он едва заметно кивнул ей, точно сумев прочитать ее мысли. В глазах его стояла горечь, но он старался не показать своих противоречивых чувств.

Ривер смотрела в ночное небо и про себя благодарила Бога за то, что Он снял такой тяжелый груз ее плеч. Она знала, что они найдут Валианта.

Он, может, и был последним вампиром на земле, но он точно не был одиноким.

5 декабря 2017 года.