90

Лоренс, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Детектив Конвей махнула рукой сержанту Эвервью, уводившему закованного в наручники молодого человека, который был пойман после нападения на пожилую женщину в Констант-Парке. Вернувшись в участок, Грейс предложила сержанту самостоятельно отвести преступника в допросную, и Эвервью охотно согласился.

Детектив Конвей добралась до своего рабочего места и устало рухнула на стул, облокотившись на стол и прижав ладони к вискам.

Безумная неделька, — подумала она. В начале почти молниеносного простого расследования ей даже понравилось работать с Эвервью, которого ей определили в напарники после того, как она сообщила капитану о том, что Стивену Монро нездоровится, и он возьмет на пару-тройку дней отпуска. Капитан Стейтон, в общем-то, не возражал против этого: излишняя инициативность Монро в деле о похищении Ривер Уиллоу и о бойне в «Мотеле Черного Дрейка» начала порядком раздражать его. Не говоря уже о том, что тон детектива и его любовь к спорам вывела из себя даже сотрудников ФБР. Поначалу Грейс Конвей была рада расследовать нападение в Констант-Парке в паре с сержантом Эвервью, который безропотно исполнял все указания своей напарницы и действовал по слаженной схеме, не спорил, не строил безумных гипотез, однако, когда преступника задержали, Грейс начала тосковать по Стивену. Она не знала, чем сейчас занят Монро в Гудленде. Удалось ли ему напасть на след Джеймса Харриссона и Ривер Уиллоу? С момента своего отъезда он не давал толком о себе знать.

Грейс глубоко вздохнула и опустила голову на сложенные на столе руки. В ту же минуту она ощутила вибрацию своего сотового телефона и спешно подняла трубку.

— Конвей, — отозвалась она.

— Алло, Грейс, это Стивен, — послышался голос детектива Монро.

— Стивен! Господи, как у тебя там дела?

— Хорошо! Даже очень. Я нашел ее, Грейс!

— Похищенную девушку? — она заговорила тише.

— Да. Я нашел Ривер Уиллоу. И не только ее, хочу тебе сказать. Нашего Джонатана Твиста… точнее, Валианта Декоре я тоже отыскал. Можно сказать, это он отыскал меня.

— Где ты сейчас? — полюбопытствовала Грейс.

— В мотеле «Белая Лилия» в Гудленде. Я снял там номер еще вчера. А Ривер Уиллоу приехала сюда с Валиантом Декоре несколько часов назад. Не поверишь, но моя безумная теория оказалась верной.

— Вампирская теория? — тихо хмыкнула Грейс.

— Она самая. Я до сих пор пытаюсь это переварить.

— Поверить действительно непросто, — задумчиво произнесла Грейс. Сама она толком не знала, верит ли словам напарника или считает, что он слишком бурно отпраздновал Рождество.

— И, тем не менее, я оказался прав. Валиант Декоре — и вправду вампир. Ривер рассказала мне, что Крис Келлер пострадал от яда, содержащегося в крови Декоре. Соприкоснулся раной на виске с каплей крови, которая оказалась на полу в доме Келлеров после того, как Харриссон попытался застрелить Декоре, но лишь задел ему руку. Именно через рану на виске Криса яд попал в его организм.

— То есть, и Декоре, и девушка сейчас с тобой в Гудленде? — нахмурилась Грейс. — И ты все еще не увез Ривер оттуда и не… черт, я даже не знаю, что можно сделать с этим Декоре. Арестовать? С ним вообще реально сладить?

Последний вопрос Стивен решил пропустить мимо ушей.

— Поначалу я собирался увезти мисс Уиллоу домой и действительно попытаться арестовать ее похитителя, но она отказалась ехать в Лоренс. Она поговорила по моему сотовому с матерью, но этим пока ограничилось. Ривер предпочла остаться с Декоре. Он был тяжело ранен, и я стал свидетелем того, как ему извлекали пулю из груди.

— В больнице?

— В мотеле. В идеально кустарных условиях.

Грейс помолчала. Затем:

— И он выжил? Успешно перенес полевую операцию?

— Да. Хотя я бы, скорее, назвал это полевой экзекуцией.

— Удивительно, — хмыкнула Грейс, с трудом веря собственным ушам.

— И впрямь удивительно, но я был там и все видел собственными глазами. Поверь, это не было галлюцинацией!

— Ясно, — кивнула она, прикрыв глаза и потерев их от усталости. Отчего-то ей казалось, что Стивен мог видеть ее сейчас. И, похоже, он каким-то образом действительно ее видел и чувствовал, как она устала, потому что решил перейти сразу к делу.

— Послушай, я представляю, как ты вымоталась, но я звоню тебе сейчас с небольшой просьбой.

— Кто бы сомневался, — криво улыбнулась Грейс. — Что ты хотел?

— Мне известно, что Джеймс Харриссон сейчас находится в больнице в Сент-Фрэнсисе, но не знаю, в какой именно.

— И ты хочешь, чтобы я выяснила это для тебя?

— Если тебя не затруднит.

— Не затруднит, — вздохнула Грейс. — Я выясню и позвоню тебе, ладно?

— Спасибо.

— Пока рано благодарить. Ладно, давай. Созвонимся позже.

— Хорошо, — согласился Монро, после чего связь оборвалась, и Грейс принялась за работу.

 

91

Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон не представлял, сколько сейчас времени, и как долго еще понадобится добираться до места назначения, но подозревал, что совсем скоро «Фиат Дукато» остановится, и дверь грузового отсека откроется для выгрузки заложника. Он почувствовал, как автомобиль в какой-то момент свернул на проселочную дорогу, быстро начавшую длительный подъем в гору. Джеймс понимал, что приближается к обрывистому берегу реки Шелл-Крик, где стоял отреставрированный семейством Декоре еще до II Мировой Войны особняк, история которого уходила корнями в XVIII век. Официально особняк никогда не принадлежал семейству Декоре, но их дар внушения позволял им многие годы оставаться там. Они вели не привлекающий к себе внимания образ жизни, пользовались качественно подделанными документами и умело скрывались почти под самым носом «Харриссонского Креста». Джеймс не знал, как отреагировал его отец Филипп, когда узнал, что целое вампирское семейство обосновалось так близко от него. До Джеймса долетали лишь слухи, что обнаружить Декоре помог некий «эквадорский донос», но об этой истории в архиве организации нашлись лишь косвенные упоминания, и никто из сотрудников не рассказывал об этом ничего путного. После смерти Марты и Джессики Джеймс и вовсе забыл об «эквадорском доносе» и сосредоточился только на поисках Валианта Декоре.

Валиант…

Поначалу, вспомнив об особняке в Шелл-Крике, Джеймс ощутил привычное щемящее ощущение в сердце, возникавшее каждый раз, когда речь заходила о Декоре. Это было горькое сочетание чувств: потеря, злость, ненависть, боль, усталость, тоска… казалось, в этом переживании собиралось все самое мрачное, что Харриссон когда-либо испытывал за всю свою жизнь, и объединялось в одно единственное желание: покончить с врагом. Теперь он тоже пережил весьма неприятное чувство, подумав о Декоре, но понял, что новая бешеная смесь испытанных переживаний была совсем другой. Единственное, с чем он мог это сравнить — чувство вины.

Для Джеймса испытывать нечто подобное по отношению к Валианту Декоре было в новинку. Столько лет он питал к нему одну лишь ненависть, обвиняя его в том, чего тот не совершал. Харриссон вспомнил слова Дюмейна:

А Декоре уже демонстрировал свои намерения на US-36, когда агент Полсон решил тебя обезвредить. Видимо, Декоре решил, что тебя хотят убить, поэтому явился тебе на выручку и заставил Полсона покончить с собой… Да, Джеймс. Верь или нет, но Декоре тебя спас. Возможно, спас из-за мисс Уиллоу, которая ни за что не хотела бы услышать о твоей трагической смерти.

Джеймсу страшно захотелось потереть ноюще виски, но руки все еще были сцеплены за спиной. Вырваться из пут так и не получилось, несмотря на множественные попытки. Харриссон сумел добиться только того, что облился жарким потом от усиленной работы, а рана на груди начала пульсировать болью еще сильнее.

Теперь, когда он приближался к реке Шелл-Крик, его посетила мысль, которую он прежде не рассматривал:

Там, в особняке меня убьют.

Харриссон нервно усмехнулся. Как ни странно, мысль о скорой смерти не вызвала в нем страха. Он знал лишь одно: он не станет содействовать Дюмейну, когда тот будет пытаться вызвать Ривер в Шелл-Крик. А еще Джеймс понимал, что не позволит застрелить себя, как собаку. Да, выбраться из машины на ходу ему не удалось, но он мысленно готовился к тому моменту, когда Дюмейн остановится и выйдет, чтобы выгрузить заложника. Тогда появится возможность броситься на него, оглушить ударом лоб в лоб, если повезет, найти снаружи способ перерезать обо что-нибудь путы на ногах и на руках. Шансы были мизерными, Джеймс это понимал, но попробовать стоило.

Надо подняться на ноги. Они связаны, так что двигаться будет тяжело. У меня будет возможность сделать только один бросок и оглушить Дюмейна. Если эта попытка провалится, второй у меня уже не появится.

Автомобиль начал замедляться. Похоже, место назначения было совсем рядом. Борясь с качкой, Джеймс попытался медленно переместиться на колени, молясь, чтобы у него при этом получилось не издавать лишнего шума. Пока что все шло ему на руку. Осторожно, медленно подкатившись к самой двери, Харриссон попытался несколько раз раскачаться так, чтобы ему удалось одним рывком все же толкнуть себя вверх. Получилось у него только с шестого раза, и уже к этой попытке боль в ране на груди вытянула из него слишком много сил, но он не позволил себе отвлечься на нее. Опасаясь снова рухнуть на грудь, не имея возможности поддержать себя связанными за спиной руками, Джеймс резко дернулся в сторону двери и уперся в нее лбом, когда уже начал падать вниз. Чуть рассадив кожу лба и произведя один громкий стук, Харриссон чертыхнулся про себя и замер.

Дюмейн, наверняка, приготовился к тому, что я что-либо предприму, чтобы выбраться… и вряд ли он решит, что я начну высаживать дверь машины лбом. Скорее всего, он уже прекрасно понял, в чем состоит моя единственная возможность застать его врасплох. На моем месте он действовал бы так же. Черт.

Харриссон, тем не менее, решил не бросать свою затею, какие бы мизерные шансы на успех у него ни были. Где-то в глубине души он понимал, что будет гораздо лучше для Ривер, если Дюмейн просто застрелит Харриссона в пылу борьбы при попытке к бегству и лишится того, кого считает своей наживкой…

«Фиат» остановился, едва не заставив Харриссона вновь потерять равновесие и упасть, но он сумел удержаться, бесшумно всем корпусом прильнув к двери.

Интересно, — думал Харриссон, — многие ли из «Креста» встали на сторону этого предателя? Встречу ли я их здесь? И кого из них?

Стараясь не забивать голову этими мыслями, Джеймс приготовился к атаке. Как только Дюмейн заглушил мотор, послышался хлопок водительской двери. Далее следовала лишь тишина. Дюмейна слишком долго не было. Что его задерживает? Разговоры с помощниками? Харриссон прислушался, но ничего не смог разобрать за воем ветра. Здесь, в горах Шелл-Крика погода стала еще суровее, чем в городах внизу.

Ничего не получится, — с горечью подумал Харриссон. — Дюмейн все-таки довольно расчетлив и умен, для него моя выходка не будет иметь никакого значения. К тому же слишком долго уже его нет. Если бы хотел, давно бы…

Послышались шаги. Уверенные шаги по направлению к грузовому отсеку «Дукато». Джеймс напрягся. Он знал: пусть его попытка и обречена на провал, он должен попытаться сделать хоть что-нибудь.

Раздался щелчок замка. Джеймс приготовился к прыжку и удару. Другой возможности уже не будет.

Дверь открылась, и Харриссон прыгнул, оттолкнувшись связанными ногами. Как ни странно, человек, открывший грузовой отсек машины, похоже, не ожидал такой реакции. Он попытался выставить вперед руки в толстых перчатках, чтобы отгородиться от нападавшего, но они не спасли его от мощного удара лбом в нос. Только нанеся этот удар, Харриссон осознал, что видит перед собой не Дюмейна — у этого человека, кем бы он ни был, кожа была темной.

Из сломанного носа мужчины хлынула кровь, и он потянулся к нему руками в попытке закрыться от новых ударов.

Харриссон же решил, что стоит добить свою жертву. Кем бы ни оказался этот парень — он из помощников Дюмейна. Иначе он никак не мог очутиться здесь, у этого заброшенного особняка в Шелл-Крике. А значит, это враг.

На раздумья ушло совсем немного времени. Харриссон уже нанес второй удар — на этот раз лбом в лоб кричащего и извивавшегося грузного незнакомца, как вдруг что-то с резким оглушительным взрывом обожгло ему правую связанную руку и на миг заставило замереть. Поначалу ощутимым был только удар, боль от него укрылась где-то в глубине руки, а затем загорелась там раскаленным ядром и распространилась по всем нервным окончаниям от пальцев и плеча до самого бока и шеи. Джеймс замычал от боли сквозь клейкую ленту на губах. Здоровая рука рванулась к простреленному плечу, но путы не пустили.

Дюмейн оказался рядом: навис над повалившимися на заснеженную землю нелепыми борцами с пистолетом в руке и направил ствол в голову Харриссону. Силы начали покидать Джеймса с резко возросшей скоростью, а по руке полилась густая теплая кровь.

Дюмейн усмехнулся, наклонился и зачем-то сорвал клейкую ленту с заросшего щетиной лица Харриссона, не без удовольствия взглянув на его скривившееся лицо.

— Поднимайся, Джеймс. Медленно. Поиграли и хватит, — Дюмейн говорил, как всегда, без выражения, без какой-либо эмоции на лице, хотя теперь Харриссон знал, что за этой непроницаемой маской уже много лет кипел ядерный коктейль фанатичной любви и еще более фанатичной ненависти.

— Боже… Дюмейн… убери его от меня! — нетерпеливо стонал мужчина со сломанным носом, пытаясь отползти от своего нападавшего по заснеженной земле и зажимая рукой кровоточащие ноздри.

— О, так ты не освободил ноги? — хмыкнул Дюмейн, критически оглядывая своего пленника. В следующий миг он дернул его за ворот куртки вверх так, что едва не оторвал от нее кусок. Джеймс, стиснув зубы от боли в ранах, с трудом поднялся. Сил в теле стало ощутимо меньше — пуля, попавшая в руку, похоже, не задела артерию, но кровоточила рана сильно и болела зверски. Харриссон опасался, что может в любой момент потерять сознание.

Дюмейн встретился с ним взглядом. Глаза его не выражали ни жестокости, ни ненависти, ни грусти, ни боли… они не выражали ничего.

— Как ни прискорбно, надо отвести тебя в дом и подлатать, — недовольно цокнул языком Дюмейн. — В конце концов, пока что ты можешь пригодиться нам живым. И все же очень хорошо, что эта пуля собьет с тебя спесь, — он повернулся к своему темнокожему подручному, едва поднявшемуся на ноги. Из его носа кровь лилась сильнее, чем из раны Джеймса: этот человек уже перепачкал весь снег в радиусе пары футов от себя. — Талос! Хватай его под вторую руку и понесли его в дом, — скомандовал Дюмейн.

— Я тут немного занят! — раздраженно отозвался тот, кого назвали Талосом. — И вообще, изначально был уговор, что…

— Сам виноват, что не соблюдал осторожность. Как будто ты не знал, кого мы с тобой везем! Давай, собирай уже свои сопли в кулак и помогай. Я хочу закончить эту историю как можно скорее. Кстати, сейчас нам представится отличный шанс поговорить с мисс Уиллоу и представить ей прекрасные доказательства того, насколько мистеру Харриссону приходится туго без ее помощи. Твои люди ведь не потеряли ее из виду?

— Нет, — прогнусавил Талос, придерживая нос.

— Вот и славно. Все, Дрейк, давай, не распускай нюни. Ничего страшного с твоим носом не случилось. Вправлю, как окажемся в доме, идет? А пока потерпишь — от такого не умирают.

Дюмейн поднял голову к небу, щурясь от беспорядочно летающего вокруг и закручивающегося в небольшие вихри колкого снега. По небосводу медленно растекались скрытые за серыми тучами рассеянные лучи зари.

Для Джеймса слова похитителей уплывали в туман. Он с трудом различал, что происходит. Силы оставляли его, не успев накопиться после первого ранения, и, когда Дюмейн и Талос подхватили его под руки, Джеймс едва ли уже пребывал в сознании.

 

92

Гудленд, штат Канзас 26 декабря 2003 года

Валиант Декоре открыл глаза, почувствовав, что на улице наступило утро. Чувствительное зрение вампира улавливало даже самые незначительные изменения в солнечной активности, несмотря на то, что солнце этим утром загораживали тяжелые свинцовые тучи, а занавески в номере мотеля «Белая Лилия», где он провел эту ночь, оправляясь от раны, были плотно закрыты.

Глубоко вздохнув и почти не ощутив отголосков боли, Валиант едва заметно улыбнулся. Опустив взгляд на повязку, он только тогда заметил, что на его груди — бережно и осторожно, не двигаясь и никоим образом не решаясь побеспокоить его сон — лежит рука Ривер Уиллоу. Валиант несколько секунд молча изумленно смотрел на нее, отчего-то боясь перевести взгляд на лицо девушки. Спит ли она еще? Или уже проснулась? При мысли о том, что она проснулась, Валиант ощутил волну легкого испуга. Он и сам не знал, чего боялся, но сейчас, пока никто не видел его страха, пока такая маленькая застенчивая трусость не переросла в нечто слишком важное, он позволил себе эту небольшую слабость.

Тишина продлилась довольно долго. Судя по всему, Ривер еще спала.

Сколько времени прошло в этом молчании? Валиант не знал. Ему казалось, что даже его дыхание замедлилось до минимальной частоты, чтобы не побеспокоить сон Ривер. Он так и не осмелился посмотреть на нее. Зачем-то ему захотелось притвориться спящим, продлить это мгновение как можно дольше, потому что — он откуда-то знал — как только они покинут эту комнату, все исчезнет, разрушится, развалится, как карточный домик, и собрать его обратно будет невозможно.

Валиант нахмурился, понимая, что ничто вещественное и непоколебимое не давало ему повода так думать, так отчего же он настолько уверился в своей пессимистичной правоте?

Он невольно закрыл глаза, вдруг слишком ярко и четко представив себе, как Ривер спрашивает его: О чем ты думаешь? Он едва не вздрогнул — настолько ярко ему представилось, как она быстро садится на кровати, отбрасывает непослушные короткие волосы со свежего спросонья лица и пристально смотрит на него, словно намереваясь прочитать его мысли.

А о чем он думал? Он и сам не мог поймать себя ни на чем. Разве что, только на одном вопросе.

Ты будешь меня помнить?

Валиант прерывисто вздохнул — он даже испугался, что сделал это слишком резко, достаточно для того, чтобы разбудить Ривер, но она осталась неподвижной. Ее рука по-прежнему лежала у него на груди. Валиант всеми силами постарался отогнать от себя эти мысли.

Такое прекрасное утро, — сказал он себе с досадой. — Тебе обязательно все портить?

Внутренний голос ничего не это не ответил, но в нем продолжали звучать эти ужасные слова, беспомощность и жалостливость которых злила.

— Черт, — одними губами произнес Валиант и зажмурился в тщетной борьбе со своим внутренним голосом.

— Все еще болит? — тихо прозвучал голос рядом с ним.

Валиант вздохнул с досадой, но улыбку сдержать не смог.

— Нет, — ответил он, только теперь решившись повернуться к Ривер. — Нет, я в порядке. Просто сожалею, что ты уже проснулась. Я надеялся, тебе удастся отдохнуть чуть дольше.

Ривер улыбнулась, убрав с лица непослушную прядь коротких волос. Она посмотрела на него так, как он и предполагал, и от этого взгляда, проникающего в самые глубокие уголки сознания, ему стало не по себе. Ривер чуть склонила голову, сев на кровати.

— О чем ты думаешь? — с искренним любопытством спросила она.

Мысли закрутились в его разуме неуемным вихрем, но Валиант понял, что ни один из ухваченных им ответов не сможет удовлетворить этот вопрос.

О том, что, как только мы покинем этот номер, все закончится, не успев начаться.

О том, что ты удивительная девушка.

О том, что, если ты отправишься выручать Джеймса Харриссона, я пойду с тобой, хотя бы для того, чтобы еще какое-то время…

О том, что я до сих пор не понимаю, почему ты столько сделала для меня… и почему так на меня смотришь. О том, что это сводит с ума.

И, пожалуй, о том, что я весьма не против… «плюнуть тебе в глаз».

— Гм… да так, ни о чем.

— Врешь, — покачала головой Ривер. — Просто говорить не хочешь. Кстати, интересно, а когда ты только просыпаешься, твои мысли звучат на французском или на английском?

Валиант удивленно встрепенулся.

— Честно говоря, никогда не задавал себе такого вопроса. Никогда задумывался. Я уже много лет очень редко говорю по-французски, так что не удивлюсь, если мысли звучат по-английски, — он прищурился. — Ты специализируешься на странных вопросах, да?

Ривер передернула плечами.

— Не знаю. Никогда не задумывалась, — она обеспокоенно посмотрела на повязки на его груди. — Валиант, серьезно, ты хорошо себя чувствуешь? Рана больше не беспокоит?

— Полагаю, что она почти зажила, — смиренно прикрыл глаза он. — Благодаря… помощи детектива Монро процесс регенерации ускорился. Это один из плюсов моего образа жизни: при определенных условиях даже тяжелые раны могут зажить довольно быстро.

Лицо Ривер не помрачнело, но, казалось, по нему пробежала какая-то тень.

— Пытаешься реабилитироваться как рекламщик? — невесело усмехнулась она. Валиант поджал губы.

— Нет, я… Нет, Ривер, ты была права: моя жизнь — ходячая антиреклама вампиризма. Я не пытаюсь переманить тебя на свою сторону. Не пытаюсь убедить тебя захотеть стать такой, как я. Ты ясно дала понять, что не хотела бы такой жизни, мы уже это обсуждали. Я должен, — он помедлил, — я должен извиниться за то, что вообще держал в голове такие мысли. Это было нечестно.

Ривер отвела взгляд, ее губы сжались в тонкую линию.

— Валиант, я думала об этом, — серьезно сказала она, — и я точно могу сказать тебе одно…

— Ты этого не хочешь, — кивнул он, чтобы не слышать этого от Ривер снова.

— Сейчас, — с нажимом закончила она. Валиант непонимающе нахмурился.

— Что?

— Я могу сказать тебе одно: я не хочу этого сейчас. В этот день, на этой неделе, в этом месяце, в этом году… Но мои соображения могут измениться, понимаешь? Я еще недостаточно пожила как человек, мне всего двадцать лет, я еще слишком мало знаю о человеческой жизни. И пока — да, я не хочу решаться на такой смелый эксперимент. Но, возможно, когда-нибудь… — Ривер не договорила. Она вновь посмотрела на него очень проникновенно и долго не произносила ни слова. — Поэтому я искренне надеюсь, что, если я этого захочу, я смогу найти тебя. Пообещай мне, что не исчезнешь, — она улыбнулась. — Потому что, знаешь, сейчас я смотрю на тебя, и мне кажется, что ты можешь вот-вот испариться…

Валиант с огромным трудом сохранил лицо непроницаемым. В эти секунды он страшно радовался, что Ривер не обладает достаточно чувствительным слухом, чтобы услышать, как ускорился его пульс.

Вдруг раздался резкий и настойчивый стук. Ривер вздрогнула от неожиданности, а Валиант оказался у двери в считанную секунду.

У входа в номер оказался Сэм Картер. Вид у него был слегка встревоженный. Увидев Валианта на ногах, он на миг опешил, но затем перевел взгляд на Ривер и жестом позвал ее за собой.

— Ривер! Скорее, за мной. Веди себя тихо.

Девушка, не задавая вопросов, бросилась вслед за Сэмом. Не дожидаясь приглашения, Валиант направился за ней. По дороге обоих одолевали недобрые предчувствия. В голове Валианта будто начал мерно тикать таймер обратного отсчета. Он даже почти мог видеть, какое количество секунд осталось до того самого момента, как «все закончится, не успев начаться».

Сэм привел их к стойке рецепции. Там, рядом с Анжелой с напряженным видом стоял Стивен Монро и с кем-то разговаривал по стационарному телефону. Судя по тому, что отвечал его собеседник, содержимое беседы ему совсем не нравилось.

Валиант прислушался: из динамиков неслышно для человеческого уха доносился мужской голос.

— Еще раз вам повторяю, детектив Монро, я буду разговаривать только с мисс Ривер Уиллоу. Мне известно, что она находится в мотеле «Белая Лилия», как и вы — мои люди проследили ваш путь — и чем дольше она не будет подходить к телефону, тем хуже придется небезызвестному ей Джеймсу Харриссону.

Валиант поджал губы, стараясь не думать о том, что его недавние мысли полностью оправдались. Вместо того он прислушался еще внимательнее, стараясь услышать Харриссона вдалеке, за голосом говорившего, но этого ему сделать не удалось.

— Это о Джеймсе, — шепнул он на ухо Ривер. Она округлила глаза от испуга и поспешила к трубке, ожидая указаний от детектива Монро. Тот напряженно посмотрел на нее, призывая не спешить.

— Послушайте, сэр, — терпеливо заговорил детектив Монро, нажав на кнопку громкой связи. Он жестом показал Ривер, чтобы та не произносила ни звука, и продолжил говорить с похитителем Джеймса, — если вы выдвинете свои требования, мы попытаемся…

— У меня нет к вам никаких требований, детектив Монро, — усмехнулся человек на том конце провода. Ривер застыла. Голос показался ей… странным. Он словно ничего не выражал. Часто по одному звуку голоса своего — даже незнакомого — собеседника Ривер могла составить о нем хоть какое-то первое впечатление. Здесь — ничего. Или попросту слишком много, чтобы разобрать. — К тому же лично вы уже не ведете это дело, мы ведь оба прекрасно это знаем. Я буду разговаривать только с мисс Ривер Уиллоу… и, я так понимаю, нужно продемонстрировать, что Джеймсу Харриссону будет очень плохо, если вы продолжите действовать мне на нервы. Судя по тому, как изменился звук с вашей стороны, вы включили громкую связь, и юная мисс услышит все, что нужно.

Ривер беззвучно ахнула, посмотрев на Стивена. Но не успела она ничего сказать, как из трубки донесся сдавленный мучительный стон, заставивший поморщиться даже Валианта. Что бы ни делали с Джеймсом, ему сейчас было очень больно.

— Похоже, они его пытают, — шепнул Валиант, опустив голову.

— Господи, дайте мне поговорить с ним! — Ривер требовательно вырвалась вперед, замерла у самого динамика и громко заговорила, боясь, что мучитель Джеймса слишком отвлекся от своего основного запроса. — Алло! Алло, это Ривер Уиллоу! Слышите? Я буду говорить с вами! Пожалуйста, не мучьте его!

На том конце провода повисло молчание, нарушаемое лишь чьим-то тяжелым дыханием, и Ривер в ужасе догадывалась, чьим.

— Джеймс?! Вы там? Джеймс, вы меня слышите? Скажите, где вы! Прошу вас! Я…

— Он вам не ответит, мисс Уиллоу. Он немного занят, — нарочито учтиво послышалось из телефонной трубки все тем же ничего не выражающим голосом. Ривер поняла, что уже несколько секунд не дышит. Она не смогла вздохнуть, пока из динамика снова не донесся голос этого человека. — А вот я рад вас слышать, мисс Уиллоу. Наконец-то смогу пообщаться с вами живьем. Еще не с глазу на глаз, конечно, но уже лучше, чем видеть вас на видеозаписи и слушать пустые слухи, верно? Скажите мне, мисс Уиллоу, вы догадываетесь, кто я?

Ривер помедлила, переглянувшись с Валиантом и коротко кивнув ему. Это был не простой кивок, но многозначительный. Одними губами она произнесла то, что Валиант поднял и по ее взгляду:

— Твой информатор, — затем она сосредоточилась только на собеседнике и произнесла твердо, с трудом удерживая свой голос от предательской дрожи. — Да. Вы Арнольд Дюмейн.

— Вот видите, — с удивительным самодовольством отозвался Дюмейн. — Знакомиться нам уже не придется, ведь мы друг о друге наслышаны.

— Я достаточно знаю о ваших махинациях, — серьезно сказала Ривер. — Так что можете не ходить вокруг да около. У вас требования ко мне? Я слушаю. Что нужно сделать, чтобы вы перестали вредить всем вокруг?

— Зачем же вы так, мисс Уиллоу? Я думал, вы достаточно умная девочка, чтобы понимать: никто причиняет кому-либо вред просто так. У каждого есть свой мотив, — хмыкнул Дюмейн.

— Мне вполне достаточно того количества трупов, которое вы уже вокруг себя посеяли, чтобы не интересоваться вашими мотивами, — с отвращением ответила Ривер, и Стивен предупреждающе покачал головой, чтобы она смягчила тон. На их счастье, Дюмейн оказался не самым обидчивым преступником.

— Давайте все же поговорим, как цивилизованные люди. Для начала ответьте мне на вопрос: вы хотите помочь мистеру Харриссону?

Ривер нахмурилась.

— Специализируетесь на глупых вопросах? — буркнула она.

Стивен тронул ее за руку и строго посмотрел на нее, чтобы она перестала подначивать Дюмейна. Похоже, на этот раз и он сам решил, что пора преподать грубиянке урок.

— Вижу, у вас совсем неверный настрой для беседы, — мягко произнес Дюмейн, и тут же в отдалении на том конце провода прозвучало короткое сдавленное болезненное мычание, заставившее Ривер ахнуть.

— Простите, мисс Уиллоу, я отвлекся на своего… гм… пациента. Так что там у вас была за формулировка?

— О, господи, — выдохнула девушка, понимая, что каждый ее резкий ответ может сказаться на судьбе Харриссона. — Ладно, я поняла. Простите. Не причиняйте ему боль, прошу вас. Не надо, слышите? Я отвечу на все ваши вопросы, — она пожевала губу, помедлив. — Пожалуйста, дайте мне поговорить с ним.

— Зачем? Вы ведь слышали, что он жив.

— Я слышала стон, но не могу быть уверена в том, кому он принадлежит. Мистер Дюмейн… Арнольд… пожалуйста, дайте мне поговорить с Джеймсом. После этого я отвечу на все ваши вопросы.

Несколько секунд на том конце провода висело молчание, а затем:

— Джеймс, скажи девушке пару слов.

Ривер замерла в ожидании и прислушалась к голосу в трубке.

— Джеймс?

— Ривер, — слабо произнес он.

— Боже! Вы там в порядке? Джеймс, держитесь. Я вас не брошу. Я вас обязательно выручу…

— Ривер, не вздумай. Не соглашайся на их условия! Они тебя….

Трубку отняли от лица Харриссона, но Ривер и так прекрасно знала, что он собирался ей сказать. Голос его звучал слабо, болезненно. Ему плохо, в этом она не сомневалась. Долго он может не протянуть. Что с ним сделали? Ранили? Избили?

— Боже, что вы с ним сделали? — опустив заслезившиеся глаза, пролепетала Ривер, озвучивая вопрос, мучивший ее в мыслях.

— Пока ничего страшного, — спокойно отозвался Дюмейн. — И меня радует, как переменился ваш тон, мисс. Советую продолжать в том же духе, и мистеру Харриссону уже не будет больнее, чем сейчас.

Ривер сжала кулаки и вдруг почувствовала руку Валианта у себя на плече. Она посмотрела на него в поисках помощи и поддержки. Он ободряюще кивнул ей, и, как ни странно, это дало ей силы продолжать разговор.

— Я, — всхлипнула она, — поняла вас.

— Итак, теперь вы услышали, что Джеймс Харриссон жив, — утвердительно произнес Дюмейн.

— Да. Слышала.

— Свою часть уговора я выполнил. Настал ваш черед, мисс Уиллоу. — Я отвечу на ваши вопросы, — осторожно повторила Ривер. — Задавайте.

— Итак, вы хотите помочь мистеру Харриссону?

— Да. Да, я очень хочу ему помочь.

— Хорошо, — в голосе Дюмейна послышалась усмешка. — Знаете, мисс Уиллоу, с момента, как вы начали фигурировать в этой истории, вы обладали просто удивительным влиянием не только на Джеймса, но и на его злейшего врага. Вы прекрасно знаете, о ком я говорю, а я, в свою очередь, знаю, что он сейчас находится рядом с вами.

Ривер напряженно подняла глаза на Валианта. Он тоже внимательно смотрел на нее. Его внутренний таймер сработал в эту самую секунду.

— Что вам нужно? — понизив голос, спросила девушка.

— Мне нужен Валиант Декоре, — ответил Дюмейн. — И я хочу, чтобы вы привели его ко мне. Чтобы убедили добровольно приехать и сдаться.

Ривер безотрывно смотрела в глаза Валианта, в этот омут льдистого яростного спокойствия.

— Что вам мешало проделать нечто подобное, пока вы работали его информатором? — с вызовом спросила она. Валиант поднял на нее сосредоточенный, внимательный взгляд.

— Вот оно как, — протянул Дюмейн. — Вы сами поняли это, или для вас это разнюхал детектив Монро? Представляю, как у него чешутся кулаки дать этому делу ход. И мне весьма интересно было бы посмотреть, как он изложит свою теорию капитану полиции Лоренса. Через сколько минут за ним приедут санитары ближайшего дурдома? Впрочем, я отвлекся. Вопрос хороший, мисс Уиллоу. Тогда я был не готов завершать мою операцию, она требовала долгих лет подготовки. Сейчас — карты легли удачнее некуда. К слову, отличный ход, мисс Уиллоу. Подозреваю, если до этого месье Декоре не знал, какая у нас богатая история знакомства, то сейчас он таращится на вас в приступе немой ярости. Если же знал… что ж, думаю, он и так горит желанием явиться на свидание со мной. А я ведь говорил: у вас отлично получается на них влиять.

Ривер покачала головой, и Валиант отозвался спокойным кивком.

— Продолжай, — одними губами шепнул он ей. — Выясни все.

— Я не понимаю, чем это поможет Джеймсу.

— Все очень просто: вы приедете сюда вместе с Валиантом, и можете забирать Харриссона на все четыре стороны. Мы вас отпустим.

Наглая ложь, — прекрасно понимала Ривер, однако решила, что лучше будет ей сыграть доверчивость.

— Вот так… просто? Оставить Валианта на свидании с его информатором и увезти Джеймса на свободу?

— По-моему, обмен честный. Мои условия довольно просты, мисс Уиллоу. Вы и Валиант Декоре добираетесь до одного небезызвестного вашему будущему спутнику дома в округе Натрона, штат Вайоминг, который стоит на обрывистом берегу реки Шелл-Крик. И там мы совершаем обмен: Валианта Декоре на Джеймса Харриссона. И мирно расходимся. Декоре ценен для меня больше, чем Харриссон, поэтому я готов обменяться. Что скажете? Готовы помочь Джеймсу такой ценой?

Ривер напряженно смотрела на Валианта. Тот медленно кивнул.

Соглашайся.

— Да, — она постаралась придать своему голосу уверенности. — Да, готова.

— У вас десять часов на то, чтобы уговорить месье Декоре на этот самоотверженный ход и добраться до места, мисс Уиллоу. Если через десять часов вас не будет в Шелл-Крике, мистеру Харриссону будет намного хуже, чем сейчас.

Связь прервалась.

Еще несколько секунд Ривер не могла совладать с собой и просто положить трубку. Короткие гудки, от звука которых ускорялся пульс, действовали ей на нервы. Валиант перехватил у нее трубку и положил, тут же взяв Ривер за плечи.

— Это же все вранье: от первого до последнего слова, — тихо произнесла она.

— Не все, — покачал головой Валиант. — Джеймс еще жив, и его еще можно попытаться вызволить оттуда. А еще, скорее всего, то, что его держат в моем особняке в Шелл-Крике, тоже правда. Характерный символизм для того, кого я звал своим информатором.

Вмешался Стивен Монро.

— Дюмейн говорил о «своих людях». Не удивлюсь, если и люди Талоса замешаны. Боюсь, что в особняке в Шелл-Крике нас ждет засада.

Ривер изумленно посмотрела на него.

— Нас? Кого это «нас»?

Он качнул головой.

— Мисс Уиллоу, я знаю, что вы отчаянный человек и многим готовы рискнуть ради справедливости. Я знаю это, потому что сам точно такой же. Я еду с вами в эту западню. Вам с Валиантом не помешают лишние руки.

— И не одни, — вмешался Сэм Картер. — Я воевал, — серьезно добавил он, словно стараясь набить себе цену, — и у меня есть медицинский опыт. Я должен поехать с вами. Неизвестно, сколько там будет людей в этой западне.

— То, что я еду, даже не обсуждается, — улыбнулся Валиант. — На это был уговор.

Ривер возмущенно вскинула голову.

— Постойте! Послушайте… нет, так нельзя! Все же понимают, что Дюмейн готовит западню! Никого он оттуда живым выпускать не собирается. Он хочет убить и меня, и Валианта, и Джеймса, нам уже не избежать столкновения с этими людьми… но вы — вы можете этого избежать, если останетесь в стороне.

— Я уже не остался в стороне, — хмыкнул Монро. Рано или поздно очередь дойдет и до меня, так что я участвую в этой вашей заварушке.

— Я тоже не остался в стороне, и когда-нибудь этот ваш Дюмейн об этом пронюхает, — фыркнул Сэм. — К тому же… у меня в гараже в Гудленде есть сейф с оружием. Оно может нам пригодиться в этой спасательной операции, — он посмотрел на Ривер. — Этот Дюмейн любит устраивать спектакли. Сейчас все прекрасно понимают, что все всех обманывают. Каждый готовит свою западню. Но вряд ли Дюмейн рассчитывает на четыре боевые единицы с нашей стороны. Нужно использовать этот эффект неожиданности, если он у нас есть.

Анжела Перкинс в ужасе посмотрела на своего друга.

— Сэм! Не впутывайся в это еще сильнее! Ты можешь погибнуть…

— Я уже много раз мог, — утешающе произнес он. — Боюсь, я уже действительно слишком погряз в этой истории, чтобы отступить и продолжить мирно жить дальше.

Ривер почувствовала, что дрожит, и Валиант приобнял ее за плечи.

— Мы его вытащим, Ривер. А Арнольду Дюмейну я вспорю глотку лично.

 

93

Дом Сэма Картера находился на отшибе Гудленда на пересечении Восемнадцатой улицы и Сиракьюз-Авеню. По дороге от мотеля домой на машине Стивена Монро Сэм оговаривал некоторые детали поездки.

— Боюсь, судя по словам этого Дюмейна, нас в Шелл-Крике ждет засада, и его люди устроят нам «теплый» прием. Мы с вами почти самоубийцы: не знаем ни сколько там людей, ни какое у них вооружение… да и местоположение, фактически, знает только Валиант, — на последних словах он повернулся к Валианту со своего места на переднем пассажирском сидении, и криво улыбнулся. — И то, сколько, говоришь, лет ты там не бывал?

— Достаточно, — коротко отозвался Валиант, прикрыв глаза. — Можно сказать, что я помню особняк не досконально. К тому же я и в прошлом редко там бывал, в основном там жили мои родители.

… пока их не убили люди «Харриссонского Креста», — закончил он уже про себя. — Вот уж никогда бы не подумал, что поеду в особняк на Шелл-Крик, чтобы выручить из беды Джеймса Харриссона!

— Я же говорю, самоубийственная миссия, — хмыкнул Сэм. — Тем не менее, она будет еще более самоубийственной, если у нас не будет соответствующей экипировки, — он снова обернулся и критическим взглядом окинул легкую куртку Ривер, которую ей выделила Анжела после ее самого первого визита в мотель — Ривер, в этом туда ехать нельзя. Обрывистый берег Шелл-Крик находится на возвышении, там горы, там снег… и там холоднее, чем здесь, в Гудленде или чем было в Лоренсе. Если ты явишься туда в такой легкой куртке, тебя почти тут же перестанет слушаться собственное тело. Нужно найти тебе что-то потеплее.

Ривер стиснула зубы. Больше всего ей хотелось сказать, что на это нет времени, но, к своему огромному сожалению, она понимала, что доктор Картер совершенно прав: тело подведет ее, если быстро замерзнет и начнет коченеть и дрожать. Она тяжело вздохнула.

— Вряд ли у вас найдется что-то подходящее, верно? — сокрушенно спросила она.

— Вряд ли, — кивнул Сэм. — Для Стивена я еще смогу что-то подыскать. К слову, одежды на Валианта у меня тоже не будет. Очень уж разной мы с ним комплекции.

Валиант изобразил тень благодарной улыбки за одно то, что о нем подумали, затем покачал головой и приподнял руку в успокаивающем жесте.

— Благодарю, но я справлюсь и так. Я не столь чувствителен к холоду.

— Выходит, загвоздка только во мне? — прищурилась Ривер, бросив почти завистливый взгляд на Валианта. — Черт, может, я и зря отказалась от обращения?

Она сама не знала, какой реакции от него ожидала. Он не выказал никакой. Всю следующую часть дороги он держался молчаливо и, казалось, не хотел даже смотреть в сторону Ривер.

Он просто боялся на нее смотреть, потому что каждый взгляд в ее сторону возвращал его к мыслям о том, насколько опасной будет эта вылазка. Ривер — не бывший солдат, не детектив полиции и не вампир. Она — молодая девушка, которая понятия не имеет о том, что такое перестрелка. Брать ее с собой было опасно и непредусмотрительно…

Когда Сэм остановил машину у своего дома, Валиант попытался поговорить об этом со Стивеном Монро, и детектив во многом разделил его опасения, однако в диалог тут же вмешалась сама Ривер, напомнив о том, что она отлично стреляет и выжила в драке с «перевертышем», не став пускаться в детали.

— И вообще! У нас, в конце концов, только четыре человека. Не стоит сейчас отказываться от лишней боевой единицы, они у нас на вес золота. Так что это не обсуждается, — она сверкнула глазами на Валианта. — Я еду с вами. Изначально только я и должна была туда ехать, не забыли? Вдобавок мне все равно не удастся тихо отсидеться в стороне: если Дюмейн или Талос узнают о том, что меня с вами нет, их люди, которые у них, по-моему, разбросаны по всем штатам, быстро найдут меня и прикончат. Я нигде не буду в безопасности, — она снова красноречиво посмотрела на Валианта, не преминув бросить внушительный взгляд на Стивена. — Поэтому мне самой будет спокойнее, если я поеду с вами.

Первым поддержать ее решил Сэм.

— Не хочется это признавать, но во многом она права, — кивнул он. — На споры времени мало, так что поедем вместе. После того, как закончим здесь, заедем по пути в «Волмарт», думаю, там сможем найти более подходящую куртку для Ривер, — Сэм придирчиво прищурился. — Надеюсь, ты не станешь слишком долго красоваться у зеркала.

Ривер стоило больших усилий не сорваться в ответ на это предположение, а просто промолчать. Она решила, что, если это и была шутка, то самая неудачная.

Сэм Картер повел свою компанию в гараж, где хранил сейф с оружием. В небольшом арсенале Сэма наличествовал мощный охотничий пистолет «Уайлди Мур» с запасными обоймами, который он приобрел еще в конце 70-х, винтовка «Винчестер» М1895, и пистолет «Ругер» P89.

— Запас оружия, я так понимаю, тоже на троих, — скептически заметила Ривер.

— Мой табельный «Глок» еще при мне. А в патрульной машине, на которой ты приехала в мотель я видел дополнительную обойму помимо тех двух, что я сам взял с собой.

Ривер передернула плечами. Она считала, что ехать в Шелл-Крик им лучше с вооружением, достойным целой армии, поэтому арсенал их маленькой боевой группы казался ей до ужаса скудным. Она уже пыталась поговорить со Стивеном Монро о том, чтобы вызвать подкрепление, запросить помощи у полиции Вайоминга, однако Валиант был против. После того, как его ранил сержант Коул Дэвис, он не мог с уверенностью сказать, сколько полицейских могут тайно работать на Дрейка Талоса.

— Не хотелось бы вызывать подкрепление, которое в итоге принесет нам только больше противников, — подытожил он, и Стивен с ним согласился. В Лоренсе остались люди, которым он доверял, однако за указанное Дюмейном время они ни за что не доберутся до Шелл-Крика. К тому же он не хотел подвергать Грейс Конвей такой опасности, но об этом он предпочел не говорить.

Валиант их всего предложенного оружия выбрал «Уайлди Мур» как компактное оружие с наименьшим магазином из всех предложенных.

— Вам может понадобиться больше патронов, чем мне, — сказал он. — В конце концов, я вообще редко пользуюсь огнестрельным оружием, мне проще вывести противника из строя в ближнем бою. А если удастся установить зрительный контакт, то и этого не понадобится делать.

Никто не стал возражать.

Стивен оставил при себе свой «Глок-17», а Ривер взяла предложенный «Ругер». Сэм Картер по остаточному принципу вооружился «Винчестером», и Стивен одобрил его выбор, потому что надеялся, что в гущу событий старик не полезет, а, максимум, будет страховать с безопасного расстояния. Сэм туманно отозвался, что ориентироваться будет по ситуации. После этого он обратил внимание всех присутствующих на свой любимый «Джип-Чероки» 2001 года и не без гордости заметил, что машины лучше для такой поездки выдумать просто нельзя.

Завершив все приготовления, Сэм сел за руль своего «Чероки» и вскоре выбрался на старое двадцать четвертое шоссе, откуда съехал на Маркет-Стрит и добрался до «Волмарта». Ривер эту часть дороги сидела на заднем сидении в мрачном напряжении, то и дело желая с силой сжать рукоять пистолета, словно он мог помочь ей поторопить время. Изредка она поглядывала на Валианта, который держался таинственно, как изваяние эпохи Возрождения, и не произносил ни слова.

Ривер невольно задавалась вопросом, о чем он сейчас думает и что чувствует. Должно быть, ему было сильно не по себе ехать в свой старый особняк после стольких лет, да еще и на выручку Джеймсу Харриссону. Ривер до сих пор гадала, в чем истинная причина того, что он на это согласился.

Она подумала, что когда-нибудь обязательно расспросит его об этом. Но пока что главным делом было сосредоточиться на Джеймсе… и надеяться, что он еще жив.

 

94

Алкова, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

В дороге Валиант был молчалив, и Ривер отчаянно хотелось, чтобы он заговорил с ней хоть о чем-нибудь. Она была бы рада услышать от него что угодно, чтобы заглушить собственное волнение, пусть бы даже он снова начал цитировать неизвестных французских поэтов, рассказывать о войне или упоминать о зверствах «Харриссонского Креста», руководителю которого он сейчас ехал на выручку. Ривер было неважно, о чем слушать. Она вдруг поняла, что страшно боится. Но боится даже не того, что может погибнуть сама, попав в засаду Арнольда Дюмейна. Нет, страх ее был совершенно другой природы — она вдруг почувствовала, что неумолимо теряет время. Что начала терять его еще в Гудленде, в мотеле «Белая Лилия», когда в компании Стивена Монро, Сэма Картера и Валианта Декоре садилась в машину и собиралась ехать в гараж за экипировкой. Ее обдало волной жара даже в расстегнутой утепленной куртке, и она с трудом поборола желание открыть окно и впустить в «Чероки» немного похолодевшего за время их долгого путешествия зимнего воздуха. Она попыталась понять, какое именно время теряет. Время на то, чтобы спасти Джеймса? Или же время на нечто иное? Но на что?

Ривер вновь посмотрела на Валианта, но он никак не отреагировал на ее взгляд. Он внимательно изучал что-то в окне в сгустившихся за время длительной поездки сумерках, и казался спокойным и сосредоточенным.

После того, как Ривер пулей вылетела из «Волмарта» в Гудленде и побежала к машине, меняя легкую куртку на утепленную прямо на ходу, он почти ни о чем не говорил с ней, лишь изредка бросал быстрые взгляды — казалось, каждый раз настороженные — и снова отворачивался, сосредотачивая внимание на дороге. Он позволил себе повернуться к ней, только когда «Чероки» проехал пару десятков миль по пустынному I-70, отъехав от Гудленда.

— Пообещай мне одну вещь, — попросил он без предисловий, стараясь менее заметно щуриться от дневного света, хотя солнечные лучи почти не пробивались сквозь тяжелые свинцовые кучевые облака, что заволокли небо. В конце этой короткой борьбы он все же позволил себе на секунду прикрыть глаза рукой и сделать паузу. Ривер ждала, не перебивая, и внимательно прислушивалась. Валиант говорил нарочито тихо, словно не хотел, чтобы Стивен и Сэм услышали его. Надо отдать доктору и детективу должное: они упорно сделали вид, что на заднем сидении и вовсе никого нет. — Пообещай мне, что не будешь рисковать зря. Знаю, это глупая просьба, учитывая одно то, что ты все же поехала за Джеймсом, но все же пообещай мне, что не станешь бросаться в самое пекло. Пожалуйста.

Ривер опустила глаза на пистолет, покоившийся рядом с ней на сидении под сложенной кожаной курткой.

— Мне ведь тоже не хочется, чтобы вы все подвергались риску, — тихо произнесла она. — Но я не пытаюсь обременить вас своими просьбами, потому что понимаю, что рисковать будем мы все.

Ривер замолчала, прекрасно понимая, что эти слова уколют Валианта. В душе она задумывалась, ради чего все остальные поехали в Шелл-Крик. Она сама делала это, чтобы помочь Джеймсу, потому что мысль о том, что после стольких лишений, после стольких попыток спасти ее этот человек погибнет, была ей невыносима. Стивен Монро, она была уверена, ехал ради того, чтобы ее защитить. И, похоже, из-за собственного зуба на Талоса и Дюмейна. Даже, скорее, больше на Талоса, если верить его рассказу о ходе расследования. Почему ехал Сэм? Ривер отчего-то думала, что это как-то связано с его военным прошлым, поэтому не хотела вдаваться в подробности. Ей казалось, что часть души людей, которые проходят через войну, так и остаются там, на поле боя. И, возможно, они готовы идти на сражение снова, чтобы воссоединиться с этой своей частью хоть на какое-то время? Как знать. Так или иначе, расспрашивать Сэма Картера об этом она не стала бы — возможно, потому что была слишком уверена в собственной правоте. Но почему ехал Валиант? Да, он его присутствие было одним из условий, но ведь он мог отказаться. Действительно мог. Мог просто сбежать, как сбегал от «Креста» последние десятилетия. Но он согласился. Валиант Декоре, которому пришлось столько пережить из-за семейства Харриссонов. Валиант Декоре, который отчего-то решил спасти Джеймса там, на US-36… что им двигало? Ривер смотрела в его льдисто-голубые глаза и не могла этого понять. К ней вдруг пришло осознание, что, несмотря на то, как легко он открылся ей и рассказал многое о своем прошлом, она ведь практически ничего о нем и не узнала. Это напугало ее. И почему-то ей казалось, что так мало времени осталось на то, чтобы об этом узнать.

Неужели именно об этом времени речь? Неужели это время я так боюсь потерять? — спросила она себя.

— Прости, — вдруг шепнула Ривер. — Я понимаю, о чем ты хочешь меня попросить, — она вздохнула и вновь посмотрела ему в глаза, больше не боясь случайно столкнуться с их синим сиянием. — Хорошо, я буду осторожна. Обещаю. Но могу и я кое о чем тебя попросить?

Он сдвинул брови, и Ривер никак не смогла трактовать выражение его лица. Что это было? Упрямство? Немая просьба? Удивление? Ожидание?

— Я весь внимание, — кивнул он.

— Я тебя об этом уже просила. И все же мне хочется повторить: пообещай, что не исчезнешь потом, — серьезно попросила она. — Сегодня в Шелл-Крике… гонения на тебя должны прекратиться. И ты сможешь перестать бегать. Мы сделаем все, чтобы вызволить Джеймса, а я, в свою очередь, сделаю все, чтобы он больше не преследовал тебя.

— После стольких лет в это верится с трудом, — невесело усмехнулся Валиант.

— И все же попытайся поверить. Потому что меня не покидает чувство, что ты уже готов пропасть — если и не насовсем, то надолго. Пожалуйста, не исчезай, — она улыбнулась очень осторожно, и в этой подрагивающей улыбке показалась тень просьбы, почти мольбы. — Я еще так о многом тебя не расспросила.

Он не сумел выдавить из себя ответ, просто улыбнулся и кивнул, после чего вновь отвернулся к окну и не проронил больше ни слова. Их путь занимал 478 миль и должен был длиться около 7 часов. Зимние сумерки быстро легли на горизонт, омрачив своими серо-сизыми красками и без того мрачное тяжелое небо.

Теперь, когда день начал стремительно клониться к ночи, «Чероки» ехал сквозь снегопад по Кортс-роуд, и щетки стеклоочистителя упорно старались смахнуть вновь поваливший снег, превращавшийся в ручейки ледяной воды, едва касаясь лобового стекла. Вдалеке со стороны молчаливого изваяния, на которое походил сейчас Валиант, возвышались небольшие горы с редкими перелесками на склонах.

Интересно, каково это, иметь дом на горе? — подумала Ривер, стараясь отвлечься от мрачных мыслей. И вдруг Валиант резко прищурился, пристально глядя вперед сквозь падающий снег, и шумно втянул воздух.

— Съезжайте на обочину, Сэм. Быстро, но плавно. И включайте аварийный сигнал.

По счастью, Сэм не начал расспросов, а молча сделал так, как велел ему Валиант. Лишь когда «Чероки» оказался на обочине со включенным аварийным сигналом, он напряженно повернулся к пассажирам заднего сидения. Ривер, потянувшись к пистолету, задала вопрос первой:

— В чем дело?

— На горе люди. Возможно, засада, — коротко отозвался он.

— Уверен, что по нашу душу? — нахмурился Стивен, положив руку на кобуру пистолета, но не спеша извлекать его.

— Не знаю, — честно ответил он. — Но я видел движение. Там несколько человек, они скрываются за деревьями.

— Засада не исключена, — кивнул Сэм. — Нас вполне могут «встречать» с самой Алковы. Что будем делать?

Валиант оставался хмурым и мрачным. Он понимал, что люди Талоса — вездесущие ищейки — запросто могли проследить за ними где-то по дороге или даже в Гудленте, в «Волмарте», после чего сообщить Талосу и Дюмейну о количестве человек и о том, на какой машине они едут. Но могли и не сообщить. Эти охотники могут и не знать, что в «Чероки» едет их цель — возможно, они ожидают патрульную машину покойного сержанта Коула Дэвиса, которую угнала Ривер. Это и вовсе могут быть не шпионы Талоса и Дюмейна, а случайные туристы, которые решили встретить грядущий новый год в условиях кемпинга…

И все же…

— У них плохая видимость, — покачала головой Ривер. — Можем успеть проскочить, но рискованно.

— Это могут быть и не люди Талоса, — Стивен задумчиво озвучил мысль Валианта.

— В любом случае, надо что-то решать, — подтолкнул Сэм. — Если так и будем стоять, точно будем удобной статичной мишенью. Мы уже статичная мишень…

— Надо идти проверять, — решился Валиант.

Стивен приготовился извлекать пистолет из кобуры, а Ривер приподняла куртку, чтобы взять свое оружие. Валиант остановил их обоих жестом.

— Нет, — качнул головой он. — Пойду я и без напарников.

Ривер собиралась возразить, но строгий взгляд Валианта предостерег ее. Он словно бы говорил: «ты обещала».

— Езжайте вперед. Остановитесь через двадцать миль и подождите меня не больше десяти минут, ясно? Если я не вернусь… — он невольно замялся. — Будем надеяться, что до этого не дойдет, но, в таком случае, лучше вам не заметить потерю бойца, — на его губах появилась невеселая улыбка. Он серьезно обратился к Стивену Монро. — Шпионы отвлекутся на меня, я их основная цель, детектив, — Валиант кивнул в сторону Ривер. — Если что, вы уж приглядите за ней.

С этими словами он открыл дверь «Чероки» и, постояв буквально пару секунд, чтобы дать возможность шпионам разглядеть себя, сорвался с места и мгновенно пропал из виду. Ривер даже не успела ничего возразить.

— Господи, — выдохнула она секунду спустя, даже не думая скрывать свое волнение. — Он даже не знает, сколько их там… — она в ужасе посмотрела на сидение и заметила, что свой «Уайлди Мур» Валиант оставил в машине. — Боже, он пошел туда без оружия!

В голосе Ривер послышалась паника.

Стивен и Сэм переглянулись. Молчание длилось недолго. Ривер ждала, что мужчины вот-вот вооружатся и отправятся на выручку Валианту, однако Сэм вновь завел двигатель и тронулся с места.

— Что вы делаете? — воскликнула Ривер. — Он там без оружия! Один! Нужно ему помочь…

— Он не просто так пошел туда без пистолета, мисс Уиллоу, — вздохнул Стивен. — Похоже, решил, что сейчас он ему не понадобится. Или решил поберечь патроны для Шелл-Крика.

— А если там вооруженные до зубов убийцы? — протестующе крикнула Ривер, с ужасом наблюдая, как дорога за окном набирает скорость и начинает медленно проплывать мимо, пока «Чероки» вновь устремлялся вперед по Кортс-роуд.

Стивен поморщился.

А если там просто туристы? Уж не собрался ли Валиант пополнить свой запас сил с помощью их крови?

От этой мысли ему сделалось не по себе. С другой стороны, он отчего-то был согласен с идеей Ривер о том, что — если это и впрямь шпионы Дрейка Талоса — эти люди вооружены. Вполне возможно, сейчас Валиант чувствует в себе силы расправиться с ними голыми руками.

— Нельзя просто бросать его! — воскликнула Ривер, с ужасом оглядываясь на невысокую гору и пытаясь разглядеть в сумерках Валианта. Ей не удалось никого заметить.

— Ривер, — серьезно обратился к ней Сэм, не поворачиваясь и продолжая набирать скорость. — Валиант подсказал нам, как лучше поступить, и мы так поступим. Вряд ли он решил пожертвовать собой, когда шанс встретиться с информатором так близко. Он знает, что делает. Не будем ему мешать, а лучше поможем. Не теряй головы.

Речь доктора Картера отрезвила девушку, и она заставила себя замолчать, однако не могла перестать пытаться разглядеть Валианта на горе сквозь завесу снегопада.

 

95

Валиант Декоре сорвался с места и бросился вперед сквозь сизые сумерки, в одну секунду преодолев расстояние, которое обычный человек покрыл бы при должном старании лишь за несколько минут. Растворившись в сумеречном снегопаде, как актер исчезает за плотным занавесом, пропадая с поля зрения публики, перед которой только что выходил на поклон, Валиант пересек Кортс-Роуд, миновал еще несколько сотен ярдов и взбежал вверх по невысокой горе, чувствуя небывалый прилив сил. Только сейчас он понял, насколько щедрым оказался детектив Монро — Валиант уже не помнил, когда последний раз ему удавалось получить так много крови. Последние несколько лет, постоянно находясь в бегах и опасаясь возможного преследования, он вынужден был перебиваться похищенными пакетами донорской крови, которые растягивал на несколько приемов, кровью животных, которую сливали на фермах, или высасывать жалкие остатки из кусков сырого мяса, если дела шли совсем туго. Валиант знал, что жизнь его была бы много легче, будь он более безжалостным к животным, но от одной мысли о том, чтобы поймать и загрызть кошку или собаку на улице, у него к горлу подступал ком щемящей тоски, и он ощущал отвращение к самому себе. Уличными грызунами Валиант попросту брезговал. Посему тот щедрый подарок, который сделал ему Стивен Монро, оказался столь ценным и столь редким, что придал истощенному постоянными преследованиями организму вампира огромное количество сил и энергии. Валиант даже был уверен, что, встретив шпионов Дрейка Талоса и Арнольда Дюмейна, сумеет разобраться с ними без помощи огнестрельного оружия.

Хотел бы я знать, что будет, если выпить еще больше? — не мог не думать он. Эта мысль будоражила и пугала его одновременно, но он был уверен, что попробует при случае — если к тому будет располагать ситуация — напиться крови врага, расправившись с ним. Сейчас он оправдывал себя, как минимум, тем, что в сложившихся обстоятельствах энергия и сила его организму не помешает.

Валиант скрылся за ближайшим деревом, замер и прислушался. Никто из шпионов Талоса и Дюмейна не должен был отследить, где именно он затаился. Валиант прислушался. Голосов поблизости слышно не было, но здесь, на горе, он буквально ощущал присутствие нескольких людей всей кожей. Они где-то недалеко и, похоже, тоже скрываются: были бы это туристы, шум разговоров доносился бы до острого слуха вампира, но на горе стояла почти замогильная тишина.

Валиант знал, что времени у него немного, поэтому атаковать придется первым, если никто не попытается прочесать местность в течение следующих десяти секунд. Он закрыл глаза и стал ждать, прислушиваясь к каждому шороху за деревьями.

 

96

Пауло Ромасанта плотно вжался в ствол высокой толстой сосны, прижал к себе М11 так, словно собирался слиться с оружием воедино и, казалось, даже перестал дышать, стараясь ничем себя не выдать. Он был уверен, что будет единственным членом команды, расположившейся в Алкове, которого не сможет уловить по сердцебиению Валиант Декоре, потому что сердце Пауло Ромасанты билось медленно и ровно. Другие волновались гораздо больше, волнение — или даже паника — читалось на их лицах, хоть они и прилагали много усилий, чтобы его скрыть.

Ромасанта почти не знал этих людей. Многие из группы в Алкове были наемниками, которые работали на Дрейка Талоса на нерегулярной основе. Ромасанта считал, что эти люди толком не нюхали пороху в отличие от него, который уже много раз выполнял сложную работу для теневой конторы Дрейка.

Пауло Ромасанта уже почти чувствовал себя членом постоянной команды исполнителей, которых Талос нанимал для особенно деликатных задач. Он работал на него в Канзас-Сити много лет назад, когда пользующийся особой славой в узких кругах ученый доктор Гордон только открыл там свою лабораторию. Именно тогда Ромасанта почувствовал, что перешел на новый уровень доверия у Дрейка Талоса, потому что никто не попытался прикончить его после того, какую информацию он получил в Канзас-Сити. Надо сказать, тогда эта информация перевернула его жизнь. Вампиры, генетические эксперименты по созданию сверхчеловека, экспериментальная работа с ядовитыми препаратами… раньше Ромасанте не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, он думал, что такие истории разворачиваются лишь на широких экранах кинотеатров или на страницах фантастических романов. Возможно, именно из-за этого знания и короткого знакомства с Александром Гордоном Ромасанта без колебаний согласился на особое условие этой операции и позволил мрачноватого вида блондину по имени Арндольд Дюмейн сделать ему этот злосчастный укол. В отличие от многих других наемников, Ромасанта с интересом наблюдал за каждой деталью того, как прозрачная жидкость из ампулы с названием Р15 набирается в шприц, а после — как игла из этого шприца входит в его вену и впускает смертельно опасный препарат в кровь наемника. Укол был болезненным, и рука после него несколько минут неприятно горела, после чего в месте инъекции появилось небольшое характерное онемение, однако Ромасанта никоим образом не показал своего дискомфорта. Он внимательно выслушал условия и понял, что получит свое вознаграждение вкупе с противоядием.

Многие наемники отказались принимать участие в этой операции. Ромасанта не ручался за то, что их тела не найдут после где-нибудь в сточной канаве. Он уже много раз убеждался — нельзя отказывать таким, как Дрейк Талос. И, похоже, еще опаснее было отказывать таким, как этот Дюмейн. Ромасанта был уверен, что именно Дюмейн приложит все усилия, чтобы отыскать каждого отказавшегося принимать участие в операции и чуть ли не лично порешит их всех.

Сейчас, стоя на некотором расстоянии от четырех других наемников, Ромасанта прислушивался к себе. Казалось, он чувствует, как смертоносный Р15 течет по его венам. Как ни странно, знание об этом восхищало его. Александр Гордон не сумел найти лекарство от настоящего рицина, однако он сумел создать лекарство от собственноручно измененной его версии, которую назвал Р15. Пожалуй, хотя бы за счет этой своей разработки доктор Гордон вернул себе часть репутации и удостоился скрытого финансирования от правительства. Хотя, скорее всего, слава сумасшедшего ученого будет сопровождать его до конца его дней после его экспериментов, предшествовавших поездке в Эквадор.

Неприятно кольнуло в легких, и Ромасанта поморщился. Небольшой побочный эффект, ничего серьезного. Он знал, что у других подобные явления вызывали настоящую панику. Некоторые, согласившись на условия операции, тут же пожалели об этом, начав жаловаться на дискомфорт в животе или боль в груди.

Неженки, — сплюнул тогда Ромасанта. Он знал, что эти люди больше выдумывали свои неприятные ощущения, чем мучились от них. Они просто боялись: никогда прежде никто не заставлял их перед операцией принимать яд медленного действия. Ромасанта понимал, что Р15 еще не мог вызвать серьезных последствий. Последствия начнутся часов через 8-10 после укола, а столько времени еще не прошло. И то, до приема антидота у них и тогда будет уйма времени — Р15 убьет жертву не раньше, чем через сутки. При этом формула модифицированного рицина позволяла гарантировать такой срок, тогда как естественный рицин мог начать действовать индивидуально.

Послышался шорох, и Ромасанта отвлекся от своих раздумий. Он плотнее прижал к себе М11 и затаился. Нет, он не собирался бросаться в атаку мгновенно. По рассказам Дрейка Талоса, Валиант Декоре — опаснейший противник, настоящий монстр. Поэтому Ромасанта не собирался бросаться ему наперерез, он должен был оценить его силы, посмотреть на него в действии.

После первого же шороха Ромасанта понял, что с последним его намерением возникнут определенные проблемы. Он услышал легкий шелест хвои, уловил едва заметное движение воздуха, когда нечто пронеслось в паре ярдов от него, а затем услышал короткий, но совершенно жуткий вскрик, но ровным счетом ничего не увидел. Пространство прорезал единственный выстрел, который, судя по всему, не нашел свою цель, после чего прозвучал сдавленный булькающий звук и понял, что одному из наемников, похоже, не понадобится антидот от Р15.

В ту же самую минуту Ромасанта осознал: такого противника ему не одолеть. По крайней мере, здесь и сейчас, когда Декоре полностью подготовлен к схватке. Нужно уходить отсюда… но как? Декоре, разумеется, не позволит никому из наемников уйти живым — он уничтожит каждого. Ромасанта почувствовал, как его сердце все же начало биться быстрее, а в затылке заколол холод — так с ним бывало каждый раз, когда он оказывался в смертельной опасности.

И снова звуки борьбы. На этот раз выстрелов было больше. Похоже, в этот раз Декоре не стал разрывать жертве горло — крик был долгим и пронзительным. Возможно, вампир сломал наемнику кость. Стреляло уже несколько человек, но Ромасанта не спешил высовываться из своего укрытия. Он ощутил нечто странное: казалось, наемники работали сообща, пытаясь зацепить Валианта Декоре, но в то же время каждый из них работал сам на себя. Это были одиночные стрелки, а не команда. Ромасанта понимал, слыша, как Декоре обезвреживает третьего по счету наемника, как отряду Харриссона, о котором он услышал впервые несколько лет назад, познакомившись с доктором Гордоном, удавалось одолеть вампиров — они работали командой, слаженной машиной для убийства, натренированной для ликвидации заведомо сильнейших противников.

Выстрелы прекратились. Ромасанта понимал, что Декоре убил четверых. А ведь прошло меньше двух минут! Он вихрем пронесся меж деревьями и разобрался со своими врагами. Он необычайно силен…

Самоубийственное задание, — осознал Ромасанта, вновь ощутив легкое покалывание в груди. Холод в затылке стал сильнее. — Уничтожить Декоре так просто невозможно. Группа в Алкове была пушечным мясом. Вот, почему Талос не обрадовался тому, что я записался в нее. Это не авангард. Это закуска.

Ромасанта отвлекся от внутренних откровений, бросил М11 в снег и инстинктивно поднял руки, ощутив, как вместе с ветром к нему с огромной скоростью движется фигура противника.

— Стой! — заорал он. — Я безоружен! Договоримся!

Ромасанта не был уверен, что Декоре послушает его, однако он послушал и остановился. Бесформенный вихрь материализовался в человеческую фигуру в длинном плаще. Бледная кожа, светлые волосы почти до плеч. Он был точь-в-точь таким же, как на фотографии пятнадцатилетней давности, которую показывал Арнольд Дюмейн. Невероятно! За пятнадцать лет Валиант Декоре действительно не состарился ни на день.

Оказавшись рядом, Валиант резко пнул М11 в сторону, и Ромасанта по достоинству оценил силу, заключенную в этом легком пинке. Он стоял, продолжая держать руки поднятыми, и смотрел в грудь вампира, памятуя о том, что синее сияние глаз может загипнотизировать его.

— Мы можем договориться, — повторил он. — Мне есть, что сообщить тебе. Важная информация, чтобы ты подготовился. Можешь считать, я на твоей стороне.

— Да? — хмыкнул Декоре. — Что-то не очень верится.

— Я не хочу здесь сдохнуть, как пес, — спокойно ответил Ромасанта.

— Вот это уже ближе к истине, — на слегка испачканных кровью губах Валианта Декоре играла снисходительно-насмешливая улыбка.

— Поэтому мне выгоднее быть на твоей стороне. Я готов сообщить тебе кое-что важное. Это пригодится тебе, когда ты прибудешь в Шелл-Крике. Взамен ты меня отпустишь.

Валиант прищурился.

— И ты поверишь, что я тебя отпущу?

— Я готов буду довериться твоему слову. Судя по тому, что я слышал о тебе, ты не сторонник пустословия. Так как? Информация взамен ненападения. Идет?

— Допустим, — Валиант заметно посерьезнел.

— Дай слово, — настаивал Ромасанта.

— Если ты сообщишь мне важную информацию, я тебя отпущу, даю слово.

— Хорошо. Начну с того, что тебе невыгодно будет нападать на меня и напиваться моей крови. Дрейк Талос рассчитывал на то, что ты так поступишь, поэтому группу в Алкове он выставил в качестве пушечного мяса…

— Погоди, — прищурился Декоре. — Для начала скажи, сколько еще таких групп, — он сделал особенно едкий упор на это слово, — ждет впереди.

— Еще одна, она будет ждать в самом доме, — охотно ответил Ромасанта. — И с ней тебе нужно быть особенно осторожным, потому что ты рассчитываешь на то, что выпитая кровь поможет тебе исцеляться быстрее в случае ран, а этого не будет.

Валиант прищурился, но вопросов задавать не спешил. Ромасанта понял, что должен рассказать все сам.

— Талос хотел, чтобы ты напал на группу в Алкове и выпил крови, в которую был загодя впрыснут яд. Поэтому я говорил, что эта группа — пушечное мясо.

Лицо Валианта не изменилось, но в глазах мелькнул опасный огонек.

— Яд… — повторил он, покачав головой, словно пытался прервать спор с самим собой. — Откуда Талосу было знать, что я нападу?

— Талос считал, что ты не нападешь, наша группа должна была караулить патрульную машину, в которой вам надлежало приехать. Идея о том, что ты нападешь, принадлежала Дюмейну. Он не был уверен, что вы приедете именно на патрульной машине, а в том, что ты заметишь группу, уверен был на все сто процентов. Именно он решил, что ты нападешь, и именно он предложил использовать яд.

Валиант прерывисто вздохнул.

— Что за яд?

— Модификация рицина. Называется Р15. Это яд медленного действия, поэтому наемники могли продолжать выполнять свои функции. Если бы нам не удалось убить тебя или ранить, наша отравленная кровь была бы резервным способом это сделать. И, как я понимаю, ты ее уже выпил?

Декоре ничего не сказал, но кровавые пятнышки на его губах говорили сами за себя.

— Твой организм справится с отравой, это понятно, — продолжал Ромасанта. — Цель Талоса была не в том, чтобы яд убил тебя. К тому же кое-какие материалы организмов вампиров, которые пришли из «Харриссонского Креста» послужили ценными ресурсами для того, чтобы превратить рицин в Р15. От него есть противоядие. Впрочем, тебе оно не нужно, потому что твой собственный организм сумеет справиться с ядом, но он бросит на это достаточно сил и израсходует слишком много резервов, поэтому последующие ранения для тебя могут быть более тяжелыми. Вот, чего добивался Талос. Точнее… это идея Дюмейна. Тебе ведь известно, кто он такой?

Валиант проигнорировал вопрос.

— Ты сказал, Р15 был создан с помощью материалов, полученных из организмов вампиров, — взгляд его был холодным, как и голос. — Кто его создал, ты знаешь?

— Думаю, и ты знаешь, — кивнул Ромасанта. — По крайней мере, должен, учитывая то, какая история связывает этого человека с твоей семьей. Из-за него вас нашли.

Несколько секунд в лесу стояла тишина. А затем Декоре просто сорвался с места и ринулся прочь. Ромасанта пытался посмотреть ему вслед, но в сгустившейся темноте заметил лишь невнятное размытое пятно, ускользнувшее по склону невысокой горы к дороге. Холод на затылке начал понемногу сменяться на приятное тепло. Смерть отступила. Ромасанта вздохнул с облегчением, чувствуя, как замедляется пульс.

Теперь он должен был раздобыть антидот от Р15 самостоятельно, потому что иначе смерть вскоре снова положит свою холодную ладонь ему на затылок. Но пока что у него оставалось время спасти себя.

Пауло Ромасанта смотрел в темноту, понимая, что, каким бы монстром ни описывали Валианта Декоре, он все же был человеком слова.

 

97

Сэм Картер вел машину сквозь усилившийся снегопад в сгущающейся темноте. Никто не произносил ни слова с тех самых пор, как было решено последовать указаниям Валианта. Наконец, тишину нарушил Стивен Монро.

— Сэм, нужно останавливаться. Валиант сказал, двадцать миль.

Доктор кивнул и молча съехал на обочину, включив сигнал аварийной остановки. Кортс-Роуд была зловеще пустынна.

Ривер беспокойно заерзала на заднем сидении.

— Где же он? — прошептала она. — А если с ним что-то…

— Ривер, — тихо прервал ее Стивен, но его голос прозвучал достаточно внушительно, чтобы девушка замолчала. — Не будем паниковать раньше времени. Уверен, он знает, что делает. Надо ждать.

Внутри Ривер клокотало возмущение, но она понимала, что кроме варианта, предложенного детективом Монро, им действительно не оставалось ничего другого.

Пока мы стоим, Валиант, возможно, лежит раненый где-то там, в горах, за двадцать миль от нас, — не могла перестать думать она. В глубине души у нее шевелилось беспокойство и за Джеймса Харриссона. Ривер даже не была до конца уверена, что он все еще жив — Арнольд Дюмейн мог убить его сразу после того телефонного разговора.

Фары ближнего света резко выхватили из темноты чью-то материализовавшуюся перед машиной фигуру.

— Матерь Божья! — от испуга выкрикнул Сэм, с силой сжав руки на руле и едва не сорвав «Чероки» с места.

Стивен Монро в тот же миг потянулся к пистолету, но остановился на полпути, когда осознал, кого видит перед собой.

— Валиант! — выдохнула Ривер. Не задумываясь, она выскочила из машины и сквозь снегопад подбежала к опершемуся на капот Валианту. Он тяжело дышал, словно переводя дыхание после долгой пробежки. — Господи, Валиант! Ты цел? Ты не ранен?

— Все в порядке, — он натянуто улыбнулся ей, распрямившись. Следов ранений на нем и в самом деле не было.

Стивен Монро поколебался, прежде чем выйти из машины, но все же решился. Он внимательно посмотрел на Декоре и вопрошающе кивнул.

— Ну, что там было? Туристы?

— Нет. Группа наемников Талоса. Они ждали патрульную машину сержанта Дэвиса, думали, что мы поедем на ней. Вряд ли они предполагают, что нас четверо. Думаю, в Шелл-Крике ждут, максимум, троих. Доктор Картер и его «Чероки» в их планы не входят, — благодарное бледное лицо обратилось к сидевшему за рулем Сэму. — Наемники должны были подстрелить нас отсюда, но машина сбила их с толку. Возможно, если б я не заметил их, то мы просто проехали бы мимо до самого Шелл-Крика.

Стивен нахмурился.

— Но ты заметил. И, как ни странно, я чувствую, что во всей этой истории есть еще одно жирное «но».

Валиант вздохнул, посмотрев на Ривер. Она и сама дышала тяжело, словно ей пришлось мчаться несколько миль по пересеченной местности.

— Дюмейн знал, что я замечу наемников. Он знает меня слишком хорошо, недаром он был не просто информатором, но и искусным манипулятором. А еще он знал, что… — Валиант вновь посмотрел на Ривер и осознал, что не хочет, пугать ее сведениями об отраве. Если она будет бояться за него, то может совершить какую-нибудь роковую глупость. Валиант не хотел этого допускать. В глубине души он думал, что Дюмейн мог предугадать и это его решение, и все же он не стал отступаться от него.

— Знал — что? — подтолкнула Ривер, обеспокоенно глядя на него.

— Что я всех их убью, — Валиант покачал головой, поджав губы. — Он отправил этих людей сюда в качестве пушечного мяса, чтобы я выпил их крови.

Ривер нахмурилась.

— Не понимаю. Он решил дать тебе насытиться их кровью перед встречей? Зачем ему это? Не хочу сказать, что расстроена его недальновидностью, но это совершенно… нелогично, — она прищурилась. — Будь я на месте Дюмейна, я бы так не поступила…

— Она права, что-то тут не сходится, Валиант, — поддержал ее Стивен.

— Если только у Дюмейна не было причин поить тебя их кровью, — глаза Ривер с ужасом округлились. — Валиант, ты не думаешь, что они могли быть…

Валиант поджал губы.

— Отравлены, — кивнул он. — Ладно. Я не хотел этого говорить, чтобы вы не волновались, потому что волноваться не из-за чего.

Ривер ахнула.

— Дьявол! — в сердцах прошипел Стивен. Сэм, слушавший разговор через открытое окно с водительского места, потер глаза рукой.

— Послушайте, все в порядке, — заверил Валиант. — Я не пил их крови, ясно? План Дюмейна не сработал.

— Тогда как ты узнал… — обличительно начала Ривер.

— Я оставил одного из наемников в живых. Расспросил его, он рассказал о плане Дюмейна. Этот яд — разновидность рицина.

Стивен качнул головой.

— От рицина нет лекарства, как же эти люди позволили ввести его себе?

— От этой модификации лекарство есть, его, как и сам яд Р15, разработал человек, из-за которого «Крест» вышел на мою семью. Но дело сейчас не в этом. А в том, что Дюмейн несколько просчитался. Он думал, что яд меня ослабит, хотя и понимал, что не убьет. Это было нужно для того, чтобы в дальнейшем мои раны заживали тяжелее, и меня было бы легче одолеть, понимаете? Он думал, что я не узнаю о его плане и буду рассчитывать на определенную скорость регенерации, и собственное тело подведет меня. Но здесь он просчитался, потому что дополнительной крови мне не понадобилось, — Валиант поднял глаза на Стивена. — Это благодаря вам.

— Рад, что смог помочь, — кивнул Стивен.

— Значит, на пути нас будут поджидать и другие группы наемников? Которые должны будут ранить тебя?

— Тот, кого я допрашивал, рассказал только об одной группе, в самом особняке в Шелл-Крике. Там, где держат Харриссона, планируется засада. Вызволять его оттуда придется с боем, так что…

— Валиант, — прервала Ривер, внимательно посмотрев прямо ему в глаза. Она, казалось, пыталась отыскать что-то в самых глубинах его существа. — Скажи мне честно, ты же действительно не выпил отравленной крови?

Валиант понадеялся, что никто не заметил напряжения на его лице. Он тщательно отер кровь с губ перед тем, как явиться сюда, чтобы его спутники не увидели следов. Мог ли он что-то пропустить? Если и так, то исправлять это уже поздно. Он положил руку на плечо Ривер.

— На этот счет можешь не волноваться, — кивнул он.

Несколько секунд она напряженно смотрела на него, и Валиант был уверен, что она ему не поверила, однако затем она шагнула вперед и крепко обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Ты меня до смерти напугал, ясно? Пожалуйста, в следующий раз… хотя бы бери с собой пистолет! И вообще… не смей больше так уходить один.

Валиант прикрыл глаза, прижимая к себе Ривер.

— Не буду, — ответил он, понимая, что, скорее всего, солгал.

— Надо ехать, — кивнул ему Стивен. — Времени мало.

— Да, — согласился Валиант. — Пора.

 

98

Шелл-Крик, округ Натрона, штат Вайоминг 26 декабря 2003 года

Джеймс Харриссон стиснул зубы от боли в простреленной правой руке, когда скользнул ею в рукав зимней куртки своего бывшего надзирателя.

Что ж, по крайней мере, — успел подумать он, — теперь меня не беспокоит рана на левой стороне груди.

При мысли об этом на его лице, не уступающем сейчас в бледности Валианту Декоре, промелькнула невеселая ухмылка. Он и впрямь уже не замечал боли от прежнего ранения после того, как Арнольд Дюмейн выстрелил ему в правую руку из своего крупнокалиберного пистолета, чудом не задев артерию и не сломав кость. Вытаскивая пулю во время разговора с Ривер по телефону, Дюмейн сурово разворошил рану, так, однако, и не добившись от Харриссона настоящего крика. Джеймс не готов был доставить этому человеку такое удовольствие, поэтому терпел боль, как только мог, хотя пару раз сквозь плотно стиснутые зубы наружу вырвался мучительный стон.

Харриссон старался отвлекаться от боли, размышляя над тем, что узнал: выходит, человек по имени Дрейк Талос уже не один год был анонимным спонсором «Креста» и одним из главных его акционеров — правда, собственное имя в числе акционеров он решил не афишировать, а пользовался обходными каналами. Он давно спелся с Дюмейном, и вместе они проворачивали множество скрытых операций: например, выдавали на сторону материалы, остававшиеся от стычек с вампирами или «перевертышами». Они спонсировали какие-то едва ли законные эксперименты, в которых использовалась кровь вампиров, ткани из тел «перевертышей» и Бог знает, что еще. Краем уха Джеймс услышал, что с помощью этих материалов некий ученый разработал для своих спонсоров модификацию смертельного яда рицина, назвав ее Р15.

Объясняя собравшимся в особняке наемникам условия предстоящей операции с Валиантом Декоре Дюмейн рассказывал о том, что Р15 — яд, лишь изготовленный на основе рицина, но он действует медленно, не вызывает побочных эффектов и имеет противоядие, которое введут каждому, кто вернется с этой миссии. К слову, многие из людей, съехавшихся сюда чуть не со всех уголков страны по предусмотрительному призыву Дюмейна и Талоса, отказались в этом участвовать. Харриссон жалел, что изредка терял сознание, поэтому точно не знал, сколько наемников все же согласились поохотиться на вампира. Дюмейн открыто предупреждал их, что многие могут не вернуться, потому что их ждет опасный враг, настоящий монстр. Вознаграждение каждому выжившему он обещал соответствующее. Об Р15 Дюмейн упоминал и другие, более научные подробности, в которых Джеймс почти ничего не понимал и запомнил мало. Речь шла об измененной А-цепочке и о подчинении контролю активного токсина.

Эти мысли отвлекали Харриссона от боли не только, пока ему извлекали пулю из руки, но и после, когда его перевели в небольшую комнату на втором этаже, привязали к стулу, зафиксировав руки за спиной, и приставили к нему двух надзирателей. Параллельно он задумывался о том, с чего бы Дюмейн решил все же извлечь пулю из его плеча и перевязать рану. Неужели всерьез заботился о том, чтобы у его пленника не начался сепсис? Джеймс в этом сомневался. Он с большей вероятностью поверил бы в то, что Дюмейн просто хочет причинить ему боль, снова замаскировав ее под заботу. Похоже, у этого человека наблюдались явные психопатические наклонности…

Так или иначе, Джеймс понимал, что склонности Дюмейна могут играть ему на руку. У него и Талоса была отличная возможность — и не раз — убить своего пленника, но они ею не воспользовались. Вместо того они поместили его в эту старомодную комнату, обстановка в которой с этой тяжелой резной мебелью, огромной кроватью с дорогим узорчатым покрывалом ручной работы, туалетным столиком, которому было лет двести, и тяжелыми портьерами, навевала ассоциации о позапрошлом столетии. Два надзирателя Харриссона из числа наемников, похоже, были увлечены местным интерьером не меньше самого пленника: они периодически с интересом озирались по сторонам и останавливали взгляд на одном из старинных предметов обихода.

Воспользовавшись их рассеянным вниманием, Харриссон начал осторожно пытаться выпутаться из веревки, которой ему связали руки. Приходилось с силой изламывать кисти и выкручивать запястья, потому что поблизости не было ничего, что могло бы помочь перепилить веревку. В какой-то момент узел все же ослаб. Оставалось последнее: убрать надзирателей и вооружиться.

Оставив ослабленный узел на руках, Джеймс изобразил, что теряет сознание и приходит в себя с завидной периодичностью. С его нынешней бледностью и почти черными кругами под глазами актерская игра своим правдоподобием могла удостоиться премии «Оскар». Наемники ничего не говорили, но явно обращали внимание на то, что пленнику, похоже, очень плохо. Дюмейн предупредил их, что Харриссона важно оставить в живых до конца операции — возможно, он хотел показать ему, как разрушается все, что ему дорого — иначе бы надзиратели не реагировали на ухудшение его состояния так напряженно.

Джеймс вновь изобразил, что теряет сознание и уронил голову на грудь, однако на этот раз не поспешил «приходить в себя». Наемники некоторое время не реагировали, вскоре забеспокоились.

— Эй, — окликнул один из них. Джеймс не шевельнулся. Наемник недовольно скрипнул зубами и обратился к своему напарнику. — Проверь его. Он живым нужен. Если скопытится…

— Да знаю я. Оружие приготовь на случай, если придуривается, — отозвался второй и приблизился к Харриссону. — Эй! — он ткнул пленника в плечо, и Харриссону стоило огромных трудов не зашипеть от взорвавшейся в раненой руке боли. Когда наемник решил прощупать его пульс, Джеймс чуть громче втянул воздух и попытался поднять голову, однако сделал вид, что не может, и тихо замычал, выпуская наружу часть удержанного болезненного стона.

— Ну что там с ним? — нетерпеливо спросил оставшийся у двери наемник.

— Я тебе доктор, что ли? — огрызнулся второй. — Стонет что-то.

— У него два пулевых недавно было.

— Без тебя знаю! — второй наемник был явно раздражен нахлынувшими хлопотами. — Эй, Харриссон! Слышишь меня?

Он приподнял голову пленника, и Джеймс посмотрел на него усталым, мутным взглядом.

— Воды… — прошептал он, перебарывая отвращение от собственного облика. Если б он действительно нуждался в воде, ни за что бы не стал просить ее у своих врагов, ему бы не позволили остатки достоинства, но сейчас…

— Воды просит, — нахмурился наемник, передав своему напарнику просьбу пленника. Как только он отпустил голову Харриссона, тот снова обессиленно уронил ее на грудь и задышал редко и прерывисто.

— И где я тебе ее возьму?

— Ну, сходи, принеси!

— Я ему нянька, что ли? Перебьется.

— Сам же сказал, у него два пулевых. А если скопытится? Я не доктор, но читал, что в питье отказывать нельзя, если уж мы его в живых хотим сохранить. Так что давай, сбегай-ка за водой.

Первый наемник недовольно покачал головой.

— Нам приказали охранять его вдвоем. Глаз с него не спускать.

— Ты его видишь? — снисходительно улыбнулся второй. — Он сейчас даже голову поднять не может. Руки у него связаны. Не дрейфь, ничего он не сделает. Я покараулю, иди.

Пробормотав какое-то ругательство, первый наемник все же послушал своего напарника и хлопнул дверью. Второй остался подле Харриссона и явно не ждал от него никаких неприятностей.

Это была единственная возможность вырваться. Выждав несколько секунд, пока один из надзирателей выйдет и отойдет немного от двери, Джеймс высвободил руки из ослабленной веревки, собрал все свои силы в кулак и ударил левой рукой врага снизу в переносицу так, что нос словно спрятался внутрь черепа. Тот даже не успел вскрикнуть, но на всякий случай Харриссон зажал ему рот и смягчил падение, тут же ощутив, как открывается недавняя рана на правой руке.

Зараза!

Тем не менее, Харриссон был свободен. Осталось выбраться из этой комнаты и сбежать, пока никто из людей Талоса и Дюмейна не поднял тревогу. Он не знал, караулит ли кто-то коридор, но решил рискнуть. У убитого наемника он забрал куртку, потому что понимал, что зимой в Шелл-Крике без теплой зимней одежды он погибнет от холода, так и не сумев добраться до безопасного места. На поясе покойника висел нож, и его Джеймс тоже предпочел забрать — наряду с пистолетом. Сейчас, одевшись и вооружившись, Харриссон придержал рану, удостоверившись, что повязка пока сдерживает кровотечение, и, стараясь не обращать внимания на боль, взял, к счастью, привычный для него «Глок» убитого надзирателя и вышел в коридор.

По пути ему не встретился никто из наемников: похоже, большинство из них собирались внизу, в огромном холле, устраивать засаду Валианту и Ривер.

Харриссон двинулся другой дорогой в хитросплетениях коридоров незнакомого старого дома, похожего на старинный английский особняк. Одна из лестниц привела его в покрытую слоем пыли старинную кухню, из которой вела дверь на улицу — возможно, когда-то этим входом пользовалась прислуга. Харриссон попытался толкнуть дверь, однако она оказалась запертой. Отмычки у него под рукой не оказалось, поднимать шум он не хотел и решил искать другой выход, взяв этот на заметку.

Из кухни вела вторая дверь, через которую Джеймс попал в старую комнату прислуги. В отличие от того помещения, в котором его держали, обстановка здесь была намного скромнее и беднее — две простые односпальные кровати, ни одного окна, ни одного стола или зеркала, только небольшой шкаф в углу комнаты и пыльный старый выцветший ковер на полу. Других дверей здесь не было, но Харриссон не спешил покидать это место. Опустившись на пыльный пол, он заглянул под одну из кроватей и нашел люк в подпол. В том, что там обнаружится выход на улицу, он сомневался, но все же решил проверить. Спустившись вниз и едва не ударившись лбом о заплесневелый низкий потолок, Джеймс закашлялся, постарался пошарить в темноте, но не нашел там ничего, кроме плесени и пыли. Уже собравшись искать другой выход, он вдруг замер, услышав в своей куртке странный электрический треск и обнаружив в одном из карманов рацию.

— Харриссон сбежал! Как поняли? Прием! Харриссон сбежал! — услышал Джеймс сквозь помехи, узнав голос своего второго надзирателя. — Райли убит! Харриссон забрал его куртку и оружие!

— Черт вас подери! — прозвучал в ответ разъяренный голос Дюмейна. — Ищите его! Он не мог уйти далеко. Проверить все выходы, искать по всему дому. Немедленно!

Джеймс отключил рацию, поначалу решив выбросить ее, однако затем передумал. Рация могла помочь ему предугадывать планы Дюмейна и его людей и тем самым обойти их и сбежать. Джеймс также подумал и о том, что она может сыграть с ним злую шутку: поняв, что она у него есть, наемники могут своими разговорами специально увести его в нужном им направлении, однако Харриссон решил, что будет держать такой вариант развития событий в голове, но рацию при себе оставит.

Выбравшись наверх и вернувшись из комнаты прислуги в старую кухню, он начал один за другим тихо открывать ящики и искать нечто, которое смогло бы помочь ему открыть дверь. Стрелять в замок он не решился, представив себе, сколько шума поднимет. Он никогда в жизни не вскрывал такие старые замки и теперь надеялся лишь на то, что ему улыбнется удача.

 

99

Была уже поздняя ночь, когда «Чероки» выехал на проселочную дорогу, ведущую к особняку Валианта Декоре. Хотя оставленный в живых наемник в Алкове сказал, что другие группы по пути не будут поджидать в засаде, Валиант все равно тщательно вглядывался в темноту, и его чувствительное зрение улавливало каждое движение среди теней. По счастью, наемников Талоса и Дюмейна по пути действительно не встречалось.

На проселочной дороге не было ни одного фонаря, поэтому ехать приходилось медленно и с осторожностью: пару раз Сэму встретились довольно глубокие рытвины, объехать которые он сумел лишь в последний момент, когда ближний свет выхватил их из сгустившейся тьмы.

Ривер выглядывала со своего места и обеспокоенно посматривала на часы, светящиеся на приборной панели перед Сэмом Картером, понимая, насколько мало времени — если верить договоренности с Дюмейном — осталось у Джеймса.

Вдруг Валиант заметно оживился и обратился к Сэму.

— Ваша машина обладает хорошей проходимостью по бездорожью?

Сэм нахмурился.

— Достаточно хорошей, — ответил он, хотя в голосе слышалась неуверенность.

— В заснеженном подлеске не завязнет?

— Раньше за ней такого не водилось. Хотя, надо признать, проверял я это нечасто. Ты хочешь ехать по лесу?

— Я хочу оставить машину там, а дальше двигаться пешком до особняка.

Ривер встрепенулась.

— Пешком? Пешком мы ни за что не доберемся до особняка вовремя! И тогда Джеймс…

— Доберемся, — он повернулся к ней и уверенно заглянул ей в глаза. На губах показалась едва заметная заговорщицкая улыбка. — Доверься мне. Я знаю, что делать. Оставим машину здесь, а дальше… я донесу нас. Займем позиции один за другим, а после будем думать, как штурмовать дом. Я разведаю обстановку, и тогда будем действовать. Времени на это у нас хватит.

Ривер нахмурилась, но не решилась спорить. Она не представляла себе, что такое идти на штурм особняка, чтобы вызволить оттуда человека, и догадывалась, что у Валианта в таких делах опыта больше. Затея казалась ей рискованной, но Ривер понимала: сейчас любая затея будет казаться таковой. Она кивнула.

— Хорошо.

— Представители закона не имеют ничего против моего плана? — Валиант обратился к Стивену, и детектив, весьма удивившись его внезапно нахлынувшему азарту, качнул головой.

— Я здесь не официально, — хмыкнул он. — Так что не имею ничего против даже самых незаконных планов. Ты из нас лучше всех знаешь этот дом и эту местность. Будем действовать, как ты скажешь.

— Сэм, съезжайте в подлесок, гасите огни. Сможете примерно сориентироваться, где мы оставили машину?

Доктор Картер почти обиженно усмехнулся.

— С ориентированием на местности у меня проблем нет. Пришлось, знаешь ли, научиться во время вьетнамской войны.

На этот комментарий ни у кого не нашлось, что сказать. «Чероки» замедлился, и вскоре, когда Сэм высмотрел удобный ему участок, машина съехала с проселочной дороги и чуть углубилась в лес под покров полной темноты.

 

100

Харриссон удалялся от дома Декоре под покровом ночи. В темноте он едва мог различить что-то в паре ярдов от себя, но все же старался двигаться по протоптанным наемниками или их машинами тропинкам, чтобы оставлять меньше следов. На руку ему играл и непрекращающийся снегопад с сильным порывистым ветром, подхватывающим целые снежные комья и перетаскивающим их с места на место. Если наемники хоть немного помедлят с тем, чтобы выходить и искать своего пленника на улице, погода Шелл-Крика сделает основную работу по заметанию следов самостоятельно. Хотя, разумеется, Харриссон не тешил себя надеждой, что сможет уйти отсюда совершенно незамеченным — рано или поздно ему наверняка придется отбиваться, а на отстрел у него всего одна обойма с пятнадцатью патронами…

Вновь включенная рация периодически трещала в кармане, и Джеймс слышал через нее разъяренный голос Дюмейна. Тот кидался проклятьями в ответ на каждый отчет о том, что поиски пленника не увенчались успехом.

Сам Джеймс не был уверен в том, что поутру люди Талоса и Дюмейна не обнаружат где-нибудь его хладный труп: он чувствовал, что ослаб после обильной кровопотери, и не знал, не покинет ли его сознание где-нибудь в середине пути. Рана… обе недавние раны продолжали болеть, но правое плечо причиняло почти невыносимую боль, от которой хотелось упасть, зажать ранение со всей силы и ждать, пока разум погрузится в забытье. Однако Джеймс продолжал идти сквозь падающий снег, радуясь, что холод пока что бодрит его, а не нагоняет смертельно опасную сонливость.

Дюмейн, как ни странно, его недооценил. Похоже, он все же совсем плохо представлял себе, через что ему приходилось проходить, поэтому считал Джеймса слабаком или неженкой. Что ж, Харриссон на этот раз был даже рад такому оскорбительному просчету. Однако он знал, что поиски в доме не продлятся долго. На его счастье, с замком в старинной кухне особняка удалось справиться довольно быстро, да и с двумя наемниками, которые поочередно встретились ему на улице, он сумел разобраться без лишнего шума — без единого выстрела, — просто сыграв на эффекте неожиданности. Единственное, чем Джеймсу пришлось отплатить за это, это болью в правой руке.

Рука — не нога, в конце концов, — подбадривал он себя по пути, стуча зубами от озноба, вызванного болью в ране и слабостью. — Идти я могу, и это самое главное.

— Прием! Мистер Дюмейн, это Уэдер. Похоже, в доме Харриссона нет. Нужно искать в окрестностях…

Джеймс скрипнул зубами, понимая, что его время вышло. Теперь нужно будет искать укрытие и…

— Основной группе рассредоточиться в холле, вернуться на позиции. Уэдер, набери мне десять человек, пойдете со мной, — с раздраженным вздохом ответил Дюмейн. — Найдем этого ублюдка.

Джеймс нахмурился, продолжая путь. Решив держать ухо востро, Джеймс посмотрел перед собой и, вглядываясь в темноту зимней ночи, осознал, что дорога его раздваивается. Небольшой перелесок располагался с двух сторон от проложенной гравийной дорогой плеши — один путь вел к обрыву, под которым бурно текла незамерзшая горная река Шелл-Крик, а другой шел к лесу, который огибала проселочная дорога. Через второй можно было срезать путь и выбраться на вторую Бар-Роуд. Первым порывом Джеймса было чуть не опрометью броситься в правый перелесок и выбираться на дорогу, однако мгновение спустя он передумал. Вторая Бар-Роуд совершенно пустынна, в это время ночи ему едва ли повезет встретить кого-то, кто сможет автостопом увезти его прочь отсюда. К тому же…

К тому же Ривер и Валиант согласились на условия Дюмейна и, надо думать, уже движутся сюда. Зная об этом, Харриссон просто не мог пытаться выбраться на дорогу. Он должен был прикончить Дюмейна, отбиться от наемников и вернуться в особняк, но для этого сначала надлежало найти укрытие, которое даст хоть небольшое преимущество. Дюмейн сейчас сильнее физически, на его стороне подмога и — вполне возможно — он лучше знает местность. Учитывая, что он всегда тщательно ко всему готовится, он мог запросто подробно изучить карты местности и знать здесь каждое дерево.

Что ж, тем не менее, возможно, появится шанс увести Дюмейна к обрыву и отправить его в последнее плавание по горной реке. Если повезет.

Харриссон бросился в левый перелесок, надеясь, что ночная тьма и снегопад продолжат играть ему на руку.