От основания города до римского завоевания

Вначале были Кумы, «город, основанный в древнейшие времена халкидцами и кумейцами», как писал античный географ Страбон. Он же считал, что Кумы – «самый старинный из всех сицилийских и италиотских городов». Основателями города считались выходцы из Халкиды. Название города происходит будто бы от греческого слова «волны», так как соседние побережья скалистые и открыты для ветров с моря. «В прежние времена город благоденствовал, равно как и так называемая Флегрейская равнина, куда миф перенес место действия историй о гигантах, видимо, только на том основании, что земля эта служила предметом распрей из-за ее плодородия. Впоследствии же, став хозяевами города, кампанцы нередко вообще оскорбляли его жителей, и более того – даже жили с женами горожан. Тем не менее там до сих пор сохранилось много следов греческой культуры и обычаев» (Страбон. География в 17 книгах. Кн. 5, гл. IV).

В конце VIII в. до н. э. кумейцы (или, как их называют теперь, куманы) основали колонию, в которой поселились также халкидцы, жители Пифекусс и Афин. Это поселение было названо Новым городом, по-гречески: Неаполисом. Страбон сообщает: «Там показывают памятник Парфенопеи, одной из Сирен, и по указанию оракула устраиваются гимнастические состязания. Еще позже, после междоусобных распрей, неаполитанцы приняли в качестве сограждан некоторых кампанцев и были вынуждены обращаться со своими злейшими врагами как с наилучшими друзьями, потому что друзей они обратили во врагов. На это указывают имена их демархов [демарх – глава страны, области; буквально: «глава народа». – А.М.], ибо сначала это имена греческие, а впоследствии – греческие вперемежку с кампанскими. Здесь сохранилось очень много следов греческой культуры: гимнасии [эфебии – места для упражнений молодых людей. – А.М.], фратрии [родовые объединения. – А.М.] и греческие имена, хотя носители их – римляне… У них каждые четыре года в течение нескольких дней устраиваются священные состязания по музыке и гимнастике; эти состязания соперничают со знаменитейшими играми в Греции. Здесь есть подземный ход, так как гора между Дикеархией и Неаполем прорыта… и на протяжении многих стадий [олимпийский стадий равен примерно 192 м. – А.М.] открыта дорога, удобная для проезда встречных парных упряжек. Дневной свет с поверхности проникает на большую глубину через люки, вырубленные во многих местах. Кроме того, в Неаполе есть источники горячих вод и купальные заведения… Приезжающие сюда на отдых из Рима поддерживают в Неаполе греческий образ жизни: это – люди, нажившие средства обучением юношества, или другие лица, жаждущие покойной жизни по старости или по болезни. Некоторые римляне также находят удовольствие в подобном образе жизни и, вращаясь среди массы людей одинакового с ними культурного уровня, поселяются здесь, привязываются к этому месту и с радостью избирают его своим постоянным местопребыванием» (там же).

Однако люди поселились на месте Неаполя задолго до прихода греков. Их эллинские историки называли опиками, то есть «пещерными жителями». Остатки первобытных поселений открыты археологами при строительстве станции метро Толедо; они относятся к IV тысячелетию до н. э. В середине II тысячелетия Тирренское побережье Южной Италии осваивают отважные мореплаватели, прибывшие с востока. Этот народ эгейско-пеласгской группы принято называть авсонами. На Неаполитанском побережье авсоны, согласно Дионисию Галикарнасскому, появились около 1600 г. до н. э. Здесь их называли телебоями. Пришельцы поначалу утвердились на Капри и только несколько десятилетий спустя перебрались на континент, где их появление отмечено установлением культа сирен. Первое поселение на территории современного Неаполя телебои устроили на островке Мегариде, где много столетий спустя поднялась твердыня замка Кастель-делль’Ово. Потом они перебрались на противостоящий холм Пиццофальконе. Это поселение называлось Фалеро – в память афинского порта, носившего имя одного из спутников Ясона по экспедиции за Золотым руном. При раскопках в районе Санта-Лючия были найдены предметы восточного происхождения, относящиеся к домикенскому и микенскому временам. Установлено их сходство с археологическими артефактами, обнаруженными в греческой Фессалии.

Панорама Неаполя. На переднем плане замок Кастель-д’Ово

Историческая традиция утверждает, что греки в IX–VIII вв. на Мегариде основали торговый центр. Со временем он разросся в небольшой городок, который назвали в честь сирены Партенопе, будто бы жившей на побережье Соррентийского полуострова. На языке эллинского племени родиев «партенос» означает «молодая девушка». Согласно греческой мифологии, сирены были существами женского рода с прекрасными телами, заканчивающимися рыбьим хвостом. Своим восхитительным пением они очаровывали мореходов, завлекали их на берег, где убивали моряков и пожирали трупы. Партенопе была самой прекрасной среди соррентийских сирен.

Раскопки греческого Неаполиса

Об этой сирене местные жители сложили много легенд. Одна из них рассказывает, что Партенопе влюбилась в Одиссея, но герой отверг ее любовь. Отчаявшаяся сирена бросилась в море и погибла, разбившись о скалы. Древняя легенда гласит, что это печальное событие произошло в районе современного замка Кастель-делль’Ово. Согласно другой легенде, Партенопе все же пережила неудачу с Одиссеем, нашла себе молодого грека и сбежала с ним куда-то на необитаемый остров. После ее смерти морские течения отнесли тело сирены к Неаполитанскому побережью. Так или иначе, но культ сирены Партенопе был очень популярен в Неаполе. Ежегодно в ее честь устраивались состязания по бегу с факелами. Проходили также гимнастические игры в честь Партенопе.

История Партенопеи известна плохо, но город процветал, что вызвало немалый гнев куманцев. В VII в. до н. э. куманцы атаковали Партенопею и заселили ее. С последней трети VI в. до н. э. начинается упадок Партенопеи. В 524 г. Кума перешла под власть этрусков. Ответный удар греческие колонии смогли нанести только после окончания греко-персидских войн. В 474 г. до н. э. в знаменитой морской битве при Куме этруски потерпели поражение, которое остановило их продвижение на юг. Именно после этой победы куманцы решили основать Новый город недалеко от Партенопеи, получившей название Палеполиса (Старого города). Вскоре обе куманских колонии слились. Примерно с 420 г. до н. э. Неаполь попадает под сильное афинское влияние. Городу удалось устоять против наступления завоевателей-самнитов (400 г. до н. э.). Историки считают, что самнитов остановили не столько мощные стены неаполитанской крепости, сколько усталость горных племен, истощивших свои силы при завоевании окружающих Неаполь греческих городов, в том числе Кум. Очень скоро между неаполитанцами и самнитами устанавливаются прочные торговые и культурные связи. Однако со временем в городе растет доля италийского населения, что постоянно вызывает межэтнические конфликты. Самый серьезный из них произошел в 327 г., когда горожане из оскских племен выступили против греков. Оски позвали на помощь самнитов, греки призвали римлян. Это этническое противостояние привело ко II Самнитской войне.

Будучи, по существу, греческим городом, Неаполь входил тем не менее в состав Кампанской лиги городов, основанной в VII – VI вв. и имевшей, по мнению современных ученых, скорее религиозный, чем политический характер. Риму в первые века его существования было не до юга полуострова. Он боролся за верховенство в Лации. Как только эта задача была решена, римляне обратили свои взоры на Кампанию. Впрочем, римляне были не одни. Одновременно с ними права на плодородные земли Кампании предъявили латины, их соседи, и самниты. В середине IV в. до н. э. римляне победили в I Самнитской войне (343–341 гг.), одним из важнейших результатов которой было согласие самнитов и кампанцев на пребывание римского гарнизона в Капуе. Последовавшая за этим II Латинская война (340–338 гг.) велась на территории Кампании, что само по себе показательно. Победители-римляне заключили союзные договоры с латинскими и кампанскими городами, причем условия этих договоров были различными. Ряд городов Кампании, недовольных условиями договоров, вознамерились выступить против римлян. Объединение этих городов возглавил Неаполь, в котором преобладало греческое население. Антиримскую коалицию поддержали самниты и тарентинские греки. Началась II Самнитская война (327–304 гг. до н. э.). Боевые действия развернулись и под Неаполем. Римские войска, которыми командовал консул Квинт Публилий Филон, осадили город. Среди осажденных оказалась группа греческой знати, которую возглавили Нимфий и Харилай. Греческим вождям удалось уговорить неаполитанцев сдаться (326 г. до н. э.). Римляне оставили в неприкосновенности стены города и сохранили прежние городские законы. Они захватили только остров Питекуссу (совр. Искья), который контролировал морские подходы к Неаполю. Благодаря своей аристократии Неаполь получил статус союзного римлянам города. Неаполитанцам оставили самоуправление, но политической самостоятельности они лишились. Гораздо важнее для горожан было сохранение греческой культуры, а это случалось в очень немногих городах Южной Италии.

Неаполь под властью Рима

В Римской республике Неаполь был одним из главных опорных пунктов метрополии на юге Италии. Особенно это касается флота. Мощные крепостные стены помогли городу выстоять против армии Ганнибала. В начале II в. до н. э. в Неаполе была учреждена таможня; это привело к постоянному снижению товарооборота во внешней торговле, которая переориентировалась на Поццуоли. Почти одновременно Неаполь получил статус муниципии, что означало автоматическую отмену городского самоуправления, хотя выборы архонтов остались. Во время соперничества Гая Мария и Суллы неаполитанцы выступили на стороне Мария. Город был взят войсками Суллы и полностью разорен. Был уничтожен весь флот, стоявший в неаполитанских бухтах. Морская торговля полностью переместилась в порт Поццуоли. В Неаполе начался длительный период экономического упадка. Зато выросло культурное значение города, что связано в первую очередь с творчеством великого Вергилия, который именно в Неаполе создал «Буколики», «Георгики» и первую часть «Энеиды».

В 73 г. до н. э. по соседству с Неаполем, в Капуе, началось восстание рабов под руководством Спартака. Также поблизости, у подножия Везувия, армия восставших одержала победу над римскими легионами. Во время гражданской войны Помпея с Цезарем (49 г. до н. э.) Неаполь опять оказался на стороне проигравших; неудачный выбор опять обернулся для города и его жителей новыми разрушениями и лишениями.

Во времена ранней империи, во многом опять-таки благодаря Вергилию, у богатых римлян появляется мода на отдых в окрестностях Неаполя. Великий поэт уговорил императора Августа на прокладку к городу акведука Серино, водой из которого пользовались также Нола, Авелла, Поццуоли и Байя. Август начал строительство разветвленной сети колодцев и фонтанов для нужд водоснабжения горожан, а также канализационной системы и лечебных термальных комплексов в Байе и Поццуоли; для последнего была вырыта огромная подземная галерея под холмом Позилиппо («Грот Позилиппо»), известная в XIV в. как «Грот Вергилия». На острове Мегариде построил себе знаменитую виллу Луций Лициний Лукулл. Роскошная императорская резиденция появилась на холме Позилиппо: вилла Паузилипон, развалины которой сохранились до наших дней. Первоначально ее владельцем был Публий Ведий Поллион, приближенное лицо Октавиана Августа. После смерти Поллиона вилла включена в состав императорских владений. Вилла включает в себя целый комплекс зданий, построенных в I в. до н. э. – IV в. н. э., в котором, помимо жилых апартаментов, нашли себе место большой театр, одеон и термы. При вилле был собственный порт: в бухте Кала-дей-Лампи. Особенностью комплекса являлись собственные подъездные пути, скрытые от посторонних глаз: например, туннель, известный под названием грот Сейяна, прорезавший скалистую гряду Корольо. Во 2 г. н. э. Август объявил Неаполь «хранилищем эллинской культуры». Он же избрал город столицей Изолимпийских игр. После Августа любили отдыхать в Неаполе императоры Тиберий, Клавдий, Нерон.

Город, как и все населенные пункты на побережье Неаполитанского залива, пострадал от землетрясений 63 и 64 гг. н. э. В Неаполе был разрушен даже городской театр. Согласно поддерживаемой в веках легенде, театр начал рушиться во время выступления Нерона. Император преодолел страх и не ушел со сцены, пока не закончил свою декламацию. А вот памятное извержение Везувия в 79 г. почти не навредило городу.

Последнее урбанистическое вмешательство в городской ансамбль отмечено при императоре Адриане (117 г.). С течением времени Неаполь все больше латинизировался; во II в. н. э. официальным языком в городе стала латынь; постепенно росло население города, оживала торговля, что связывают с переселением из Египта александрийских купцов, принесших с собой также культ богини Исиды. В 202 г. произошло новое сильное извержение Везувия; гул разбушевавшейся подземной стихии докатывался до Капуи. Это извержение так повлияло на воображение людей, что на ранних христианских иконах ад изображался в виде огнедышащего Везувия.

Само же христианство утвердилось в Неаполе очень рано: в середине I столетия, когда в Неаполе появилась еврейская община. Христианская традиция утверждает, что апостолом новой веры был св. Петр, проводивший богослужения в базилике Сан-Пьетро ад Арам. Первым неаполитанским епископом был Аспрен, назначенный на этот пост св. апостолом Петром, который, проезжая через Неаполь, остановился в доме Аспрена и обратил его в христианство. Таким образом, по возрасту возникшая при св. Петре неаполитанская христианская община старше римской. Впоследствии канонизованный, Аспрен руководил христианской общиной города 33 года и умер в 69 г.

Небесным покровителем города, за отсутствием собственных прославленных мучеников, в IV в. был выбран св. Януарий (Сан-Дженнаро), епископ Беневентский, обезглавленный 19 сентября 305 г. в Поццуоли. Как правило, считается, что Сан-Дженнаро родился в 272 г. в городе Беневенто, однако неаполитанская «фракция» (так называется административная единица) Каронити также претендует на честь быть родиной небесного покровителя города. Епископ Януарий вместе с двумя другими служителями церкви Дезидерием и Фестом находился с пастырским визитом в Поццуоли. Перед самым визитом был арестован Соссий, мизенский диакон, очень хотевший встретиться с Януарием. Епископ вместе с двумя сопровождавшими его священнослужителями отправился к Драгонцию, губернатору Кампании, просить об освобождении Соссия, но вся святая троица была арестована по приказу губернатора. Четверых арестантов вместе с еще тремя христианами губернатор приговорил к мучительной казни: их должны были растерзать медведи в амфитеатре города Путеоли (Поццуоли). Казнь назначили на следующий день, но так как губернатор не смог на ней присутствовать, ее перенесли на место нынешней Сольфатары, где 19 сентября семи священномученикам отрубили головы. Тело св. Януария сначала захоронили на месте казни, но в V в. его перенесли в Неаполь, в катакомбы Сан-Дженнаро.

Святой Януарий (Сан-Дженнаро), небесный покровитель Неаполя (с картины Франческо Солимены)

Голова священномученика, как и две колбы с кровью, собранной одной набожной женщиной по имени Эусебия сразу же после казни, сохраняются в роскошной капелле кафедрального собора Сан-Дженнаро. Застывшая кровь святого (канонизован в 311 г.) и в наши дни хранится в сейфе, находящемся за капеллой. Согласно местному поверью, кровь св. Януария разжижается, стоит лишь приблизить сосуд с кровью к голове мученика. Процедуру расплавления совершают трижды в год: в первую майскую субботу, 19 сентября, в день перенесения мощей святого из катакомб на Монте-Верджине в храм, и 16 декабря, когда отмечается годовщина чудесного избавления от извержения Везувия в 1600 г. Кроме того, к этой процедуре прибегают во времена природных катастроф и эпидемий. Если кровь не потечет, это считается дурным предзнаменованием для города. Такое случилось в последний раз в 1980 г., после чего произошло разрушительное землетрясение в Ирпинии, а чуть позже началась серия значительных землетрясений в Поццуоли. Церемония разжижения крови проводится не только в три торжественные даты, но и в течение восьми последующих дней. Они привлекают тысячи верующих.

Вообще-то ампулы с кровью святого были впервые выставлены на публичное обозрение в 1305 г. королем Карлом II Анжуйским. А растапливание крови исторически впервые упоминается в день 17 августа 1389 г., хотя в средневековой хронике говорится, что это далеко не первый случай перехода крови святого в жидкое состояние. Ампул две: одна заполнена кровью на три четверти, другая, побольше размером, наполовину пуста, потому что часть ее содержимого король Карл III Бурбон увез с собою в Испанию.

В прошлом столетии, когда католическая церковь попыталась вычеркнуть некоторых святых из обрядового календаря, римские клирики обратили внимание и на Сан-Дженнаро. Переход застывшей крови в жидкое состояние был объявлен не чудом, а чудесным явлением, объяснить которое современная наука не может. Впрочем, первый спектральный анализ «вещества из ампул» произведен еще в 1902 г. Тогда анализ показал спектр гемоглобина. Более тщательное биохимическое исследование проведено группой итальянских ученых. О его результатах экспериментаторы сообщили в одном из ведущих естественно-научных журналов мира – «Нейче». Группа биохимиков во главе с Луиджи Гарласкелли утверждает, что «чудо св. Януария» относится к явлениям, носящим название тиссотропия. Этим термином обозначается свойство некоторых веществ становиться текучими при таких механических нагрузках, как слабое сотрясение или легкая вибрация. Когда действие механического напряжения прекращается, вещество снова застывает. Нечто похожее происходит с соусом кетчуп. Эта гипотеза была объявлена во время церковной церемонии, предшествовавшей попытке разжижения крови священномученика. Священник, осуществляющий эту попытку, вольно или невольно встряхивает ампулу, когда берет ее в руки. Так заявил биохимик Франко Рамаччини. Больше того, итальянские ученые приготовили тиссотропическое вещество красного цвета, пользуясь только теми материалами и химикатами, которые были известны в XIV в.: хлорид железа в форме молизита, карбонат кальция, присутствующий повсюду, например, в яичной скорлупе; хлорид натрия, или обычная поваренная соль; вода. Однако в марте 2005 г. в интерсети появилась статья за подписью А. Рудджери, в которой утверждалось, что тиссотропический гель, полученный группой Л. Гарласкелли, сохраняет свои свойства только в течение двух лет, тогда как застывшая кровь Сан-Дженнаро хранится в ампулах уже много столетий. Ученый ответил, что его вообще не интересовала сохранность геля во времени, хотя некоторые образцы выжили около десяти лет. Исследователи так и не ответили на вопрос пресс-службы Неаполитанской курии: «Но почему же в таком случае кровь не разжижалась в мае 1976 г. даже после восьми дней ожидания?» В других подобных случаях кровь становилась жидкой еще до вскрытия ковчега с ампулами, например, в Равелло, где хранится кровь св. Панталеоне. Эксперимент, проведенный после этой дискуссии в отделении молекулярной биологии Неаполитанского университета над ампулой с кровью – реликвией, аналогичной той, что хранится в кафедральном соборе Неаполя, показал, что кровь в ампуле и в самом деле может менять свое физическое состояние, но это свойство зависит от условий хранения и от состава крови конкретного человека.

Кровь Сан-Дженнаро заключена в металлический сосуд с изображением святого

В Неаполе, как и во всяком древнем итальянском городе, есть свои катакомбы. Они преимущественно представляют собой кладбища классической эпохи, вырытые в вулканическом туфе. Наиболее известные кладбища принадлежат христианам, хотя есть катакомбы греческого и доэллинистического времени. Самые древние из катакомб, относящиеся к III тысячелетию до н. э., были открыты всего полвека назад в Матердеи. Они характеризуются могилами «очагового» типа в вулканической породе. Каждый такой «очаг» рассчитан на одну-две погребальных камеры. Эти камеры окружены могилами, принадлежавшими, видимо, семейному клану. После энеолитовых катакомб большую территорию занимают греческие кладбища, открытые на небольшой глубине в квартале Стела. В греческих могилах найдены барельефы, фрески, греческие надписи, а также многочисленная посуда, терракотовые статуэтки, медные зеркала и пр. Во времена раннего христианства катакомбы становятся центром религиозной жизни. В отличие от предыдущих погребений, когда вместе хоронили родственников, членов одной семьи, в катакомбах хоронят людей, принадлежащих одной религии. Первоначально катакомбы использовались только для захоронения умерших и культа погребенных здесь мучеников. Самые древние из христианских катакомб появились во II в. н. э. Совершенно необоснованно мнение, будто катакомбы использовались для проживания преследуемых сторонников христианской религии. Надо сказать, что массовые гонения на христиан занимали не столь уж значительный временной отрезок в жизни Римской империи: во времена Нерона (64–67 гг.), Домициана (96 г.), Деция (249–251 гг.), Валериана (253–260 гг.) и Диоклетиана (303–305 гг.).

Самыми древними, как уже сказано, являются доэллинские катакомбы Матердеи (III тысячелетие до н. э.). Среди греческих некрополей самый старый (VII в. до н. э.) открыт в Пиццофальконе. Достойны упоминания также греческие катакомбы в квартале Санита (IV–III вв. до н. э.) и некрополь на виа Санта-Тереза дельи Скальци (IV в. до н. э.). Среди христианских подземных кладбищ наибольший интерес представляют: катакомбы Сан-Дженнаро и делла Вита (те и другие – II в.), катакомбы Сант-Эусебио (конец III в.), катакомбы Сан-Пьетро ад Арам (IV в.), катакомбы Сан-Северо (конец IV в.) и катакомбы Сан-Гаудизио (V в.).

После эдикта императора Константина о равноправии христианства с другими религиями, исповедуемыми на территории империи, в Неаполе начинается строительство монументальных базилик, наподобие Сан-Джованни Маджоре или Сан-Грегорио Армено. К сожалению, расцвет культового строительства закончился к 410 г., когда начались многочисленные вторжения варваров. К счастью, от одного из самых разрушительных нашествий (вторжения вандалов) Неаполь уберегли мощные оборонительные сооружения. В 476 г. в Неаполь, в Кастель-делль’Ово, на месте которого в то время находилась укрепленная римская вилла, был заключен последний император Западной Римской империи Ромул Август.

Средневековый Неаполь

В начале VI в. Неаполь был захвачен готами, но в 536 г. византийский полководец Велизарий после длительной осады взял город. Шесть лет спустя готам удалось отвоевать город, но всего на один год. В 543 г. византийцы снова утвердили свою власть над Неаполем, и на добрых шесть столетий город стал центром византийской провинции Кампании. Провинцией управлял дукс (dux), он же – магистер милитум (magister militum). С приходом византийцев улучшилась защита города. Обновленные еще в V в. городские стены были доведены до порта (556). В 571 г. лангобарды захватили северо-восточную часть провинции, где образовали герцогство Беневенто. Несколько лет спустя император Тиберий II (578–582) разделил провинцию на две части: Урбикария, ставшая вскоре герцогством Римским, и Кампания, которая в VII в. также стала герцогством (дукато). Управлялась провинция (а впоследствии – герцогство) по византийским законам: по кодексу Юстиниана.

Неаполь в позднем Средневековье (со старинной гравюры)

В Неаполе наряду со светской властью, которой достались преимущественно военные функции, всё большее значение получают клерикалы. В так называемый «епископский период» (578–670) главной фигурой городского управления становится епископ, осуществлявший контроль не только над религиозными, но и над всеми гражданскими сторонами жизни. Епископы Неаполя были настолько авторитетны, что не раз решались спорить с римскими понтификами, опираясь на вооруженные силы герцогства. Одновременно продолжались войны с лангобардами, которые по меньшей мере пару раз в конце VI в. осаждали Неаполь – правда, безуспешно. Епископский период характеризуется строительством многочисленных монастырей, преимущественно мужских православных, и церквей различных конфессий. Монастыри располагались в основном на вершинах холмов и на островах, хотя отдельные обители находили себе место и в городских стенах, как например, греческий православный монастырь Св. Себастьяна. Монастыри стали основными распространителями культуры на языке, произошедшем от классической латыни. Монахи занимались главным образом переводами греческих авторов и составлением житий святых. Преимущественно религиозный характер носило изобразительное искусство; иконография находилась под византийским влиянием. К сожалению, художественные памятники тех веков почти полностью уничтожены временем.

Дата основания Неополитанского герцогства окончательно не установлена. Историк Элиодоро Савино утверждает, что оно появилось еще в VI в. Во всяком случае, уже в 638 г. герцог сосредоточил в своих руках военное и гражданское управление в Неаполе. По традиции первым неаполитанским герцогом считается Базилио (661–666), хотя ряд современных историков подвергает это утверждение сомнению. Еще добрых полвека местные герцоги вели войны с лангобардами и подчинившимися их влиянию соседними герцогствами Капуанским и Беневентским. В 711 г. неаполитанцы под командованием герцога Джованни I отвоевали у лангобардов город Кума. Поддержку им оказывал в этом предприятии папа Григорий II. В споре Рима и Византии по вопросам иконоборчества неаполитанцы разумно придерживались нейтралитета, сохранив добрые отношения как с папством, так и с империей.

В середине VIII столетия неаполитанским герцогом стал Стефано II, признавший в 763 г. церковную власть папы Павла I. Герцог Стефано восстал против константинопольских властей, взяв в свои руки функции епископа. Таким образом, он стал первым автономным правителем Неаполитанского герцогства. Подобные действия встретили одобрение неаполитанцев, полагавших, что они сами в состоянии противостоять захватническим намерениям лангобардов, франков и сарацинов. Однако герцог Стефано был убит в результате заговора неаполитанских нобилей, подкупленных агентами лангобардского принца, а герцогом избрали одного из убийц – Боно, который был смещен спустя полгода после избрания. Тем временем на Сицилии утвердилась арабская династия, и неаполитанские правящие круги стали склоняться к промусульманской политике, явно настроившись на усиление влияния герцогства в Средиземноморье. Такого рода настроения пресек герцог Серджо I, восшедший на престол в 840 г. Он был дружественно настроен к франкам, способным гарантировать Неаполю широкую автономию и защитить город от набегов лангобардов и сарацинов. Между тем франки не помешали сарацинам разрушить поселение Мизено (845). В то же время на море неаполитанцы с успехом противостояли мусульманским эскадрам. В 846 г. соединенный кампанский флот разбил мусульман у мыса Ликоза. В том же году неаполитанский флот под командованием Чезарио Консоле освободил от сарацинов город Гаэту. Через три года тот же Чезарио Консоле нанес в битве при Остии поражение арабскому флоту, пытавшемуся высадить десант и захватить Рим.

Впоследствии, однако, произошел поворот в неаполитанской политике: наступило время негласного союза с сарацинами, прерванного папой Иоанном VIII. Понтифик приказал привезти в оковах неаполитанского герцога в Рим и казнил его. Некоторое время герцогство было, что называется, на ножах с папством. Конец вражде положила новая кампания борьбы с сарацинскими пиратами. В 902 г. был срыт до основания монастырский комплекс на островке Мегариде, чтобы там не укрепились пираты, сделав его базой для нападений на города Неаполитанского залива. Монахи переселились на Пиццофальконе. В 915 г. соединенные войска Неаполитанского и Капуанского герцогств одержали победу над мусульманами из Траэтто, но командовали объединенными вооруженными силами византийцы, стремившиеся таким вот образом проявить свое присутствие на юге Италии. На целых полвека герцогство оказалось в сфере византийского влияния. На рубеже тысячелетий над герцогством нависла новая опасность: интерес к итальянскому югу, а значит, и к Неаполю, проявил Оттон III. Неаполитанцам пришлось готовиться к борьбе против нового врага.

В 1027 г. герцог Серджо IV за помощь в борьбе против Капуанского княжества подарил графство Аверса дружине нормандских наемников, которой командовал Райнульф Дренго. Так на юге Италии появились выходцы из Нормандии. Сделав это графство своей базой, потомки викингов в течение столетия подчинили весь юг Италии и создали королевство Сицилия. В 1077 г. Неаполь с большим трудом устоял, выдержав двухлетнюю осаду северян, но в 1131 г. герцог Серджо VII вынужден был признать своим сюзереном Рожера II. Однако после пары лет вассалитета герцог Серджо присоединил неаполитанский флот к судам антирожеровской лиги в сражении при Скафати. В 1134 г. неаполитанцы отбросили в море нормандские корабли. Сицилийский король ответил репрессиями. Эту, можно сказать, местную войну приостановило вторжение на земли Юга войск императора Лотаря III. Имперские войска погнали нормандцев на юг, но как только они ушли (октябрь 1137), Рожер II снова захватил Салерно, Авеллино, Беневенто и Капую. Последним капитулировал неаполитанский герцог. Горожане, правда, возмутились и восстали против иностранного монарха. Была образована аристократическая республика, с которой нормандцы расправились только в 1139 г. На долгие столетия Неаполь попал под управление иноземных государей.

Потеря независимости сопровождалась разрушением мифа о самом популярном в Неаполе гражданине: великом поэте Вергилии, бывшем символом автономии города. Нормандцы, заручившись поддержкой Рима, осквернили могилу поэта. Неаполитанцы спрятали урну с останками поэта в замке Кастель делль’Оро, но там ее нашли чужеземцы и тайно перезахоронили в неизвестном месте.

Сицилийское королевство, объединившее самый большой остров в Средиземном море и юг Апеннинского полуострова, было впервые утверждено антипапой Анаклетом II в 1130 г. Официальное, теперь уже законное утверждение произошло в 1139 г. по воле папы Иннокентия II. Столицей королевства до 1195 г. был Неаполь; потом ее перенесли в Палермо. Тем не менее Неаполь, благодаря своему порту, сохранил свое значение. Он был единственным городом полуострова, принятым в Ганзейскую лигу (1164).

Рожер II торжественно въехал в Неаполь в 1140 г. Прежде всего он назначил своего ответственного юридического и административного представителя (компалаццо), фактически передав в его руки всю власть в городе. При этом городские нобили сохранили все свои привилегии, тогда как духовенство было стеснено в правах королем, учитывая разногласия последнего с папой. Рожер добился поддержки местных дворян путем раздачи привилегий (в частности, в Неаполе впервые были учреждены звания феодальных «рыцарей»).

При правлении Вильгельма I, наследника Рожера, в Неаполе ощущался постоянный рост напряженности в отношениях между городскими нобилями и военной аристократией. Не раз вспыхивали мятежи, причем бунтовщики выдвигали антимонархические лозунги. Король топил мятежи в крови и одновременно не забывал о постоянном повышении налогов. Правление Вильгельма II характеризовалось большей степенью спокойствия; для этого времени характерно включение в консульское правительство представителей среднего городского сословия и простых горожан. При Танкреде (1189–1194) город получил несколько более широкую торговую автономию.

Впрочем, воспользоваться ею Неаполю не пришлось. Уже в 1191 г. город три месяца осаждали войска Священной Римской империи, правитель которой, Генрих VI, был женат на дочери Рожера II и предъявил права на престол королевства. В 1194 г. неаполитанцы вынуждены были формально капитулировать перед императором, однако после его смерти (1197) в городе наступил многолетний период анархии, когда распоряжения имперской власти просто-напросто игнорировались. Относительная автономия Неаполя опиралась на собственные вооруженные силы.

Имперский порядок восстановился после утверждения на престоле четырнадцатилетнего Фридриха II (1208) Гогенштауфена, которого поддерживал папа Иннокентий III. Уже в следующем году юный монарх подавил мятежи на Сицилии, в Калабрии и Неаполе, однако подлинное умиротворение государства наступило только в 1231 г. после обнародования Мельфийской конституции. С возрастом изменилось отношение Фридриха к папству, что вызвало резкую реакцию Рима, а много лет спустя – отлучение от церкви. Фридрих вообще-то был всесторонне образованным правителем, хотя предпочитал литературу и юриспруденцию. При дворе сицилийского короля постоянно пребывало целое созвездие блестящих поэтов, музыкантов, актеров, ученых. При Фридрихе начал складываться музыкальный жанр, впоследствии получивший название неаполитанской песни. В 1224 г. Фридрих основал в Неаполе государственный университет, второй на Апеннинском полуострове. Первоочередную задачу университета он сформулировал как формирование административно-бюрократического аппарата и подготовку юристов, способных оказать помощь монарху в составлении указов и исполнении законов. Основу учебного курса составляли изучение права и риторики, что быстро сделало Неаполь центром итальянской юридической науки. Фридрих значительно расширил замок Кастель Капуано и создал при компалаццо курию в составе пяти судей и восьми нотариусов. Король проводил очень строгую фискальную политику, в частности, его чиновники тщательно следили за введением торговых пошлин. Были уничтожены автономия социальной группы нотариусов и коммунальная автономия. Множество непопулярных решений вызвало недовольство неаполитанцев и вылилось в открытое восстание при известии о смерти монарха (1250). В 1251 г. неаполитанцы (при поддержке папы Иннокентия IV) провозглашают Свободную коммуну. Два года спустя войска Конрада IV, наследника Фридриха II, осадили город. После четырехмесячного сопротивления неаполитанцы вынуждены были сдаться, так как в городе начались голод и эпидемия чумы. Королевская месть свелась к разрушению части городских стен, переводу университета в Салерно и установлению обременительных торговых пошлин. Правда, Конрад вскоре умер, и Неаполь радостно встретил понтифика, приехавшего в город и скончавшегося там в том же году, что и король (1254). Конклав по избранию нового папы состоялся также в Неаполе 12 сентября 1254 г. Понтификат на конклаве получил Александр IV, сразу же переехавший в Рим, к которому приближались войска Манфреда, брата умершего Конрада. Неаполь был занят имперскими войсками, а когда в сражении при Беневенто (1266) Манфред был разбит, город открыл ворота новому королю Карлу Анжуйскому, младшему брату французского короля Людовика IX.

Анжуйская династия правит Неаполем

Карл I, которого современники описывают как мудрого и здравомыслящего монарха, уважаемого многими европейскими венценосцами, триумфально вступил в Неаполь 7 марта 1266 г. Сицилийское королевство даровал ему папа Климент IV. Престиж нового короля заметно возрос после победы его войск в битве при Тальякоццо (1268) над отрядами Коррадина Швабского, последнего наследника Фридриха II по мужской линии. Шестнадцатилетний принц был предан суду и казнен 26 октября 1268 г. на Кампо Моричино (современная пьяцца дель Меркато). Эта казнь стала лишь первой в серии расправ анжуйцев со сторонниками Фридриха и Манфреда. В 1284 г., вскоре после народного восстания, известного как Сицилийская вечерня, анжуйцы потеряли островную часть королевства. С тех пор обе части оставались формально разделенными вплоть до 1816 г., то есть до образования Королевства Обеих Сицилий, и это при том, что обеими королевствами чаще всего правил один монарх. В просторечии одно государство называлось Сицилия до маяка (имея в виду Мессинский маяк на северо-востоке Сицилии) – это было Неаполитанское королевство, которым правила Анжуйская династия. Другое государство называли Сицилией за маяком – там правили арагонцы.

Потеряв Сицилию, Карл Анжуйский перенес столицу в Неаполь. Он, было, начал войну за возвращение острова, но арагонцы высадились на континенте, в Калабрии, и разместили свои гарнизоны на Искье и Капри, а потом попытались захватить островок Низида возле самого Неаполя (1284 г.). Арагонский адмирал Рудджеро ди Лауриа даже захватил в плен сына Карла. После смерти короля (1285 г), во время трехлетнего междуцарствия, Неаполем правил понтифик Гонорий IV, которому приписывают составление так называемых Сицилийских конституций; во время этого правления продолжались нападения арагонцев на побережья Сорренто, Кастелламмаре, Позитано и Амальфи. Когда сын умершего короля, Карл II Хромой, освободился из плена, его снова короновали в Неаполе (1289 г.), и восстановленный в правах монарх обеспечил королевству несколько спокойных лет, в чем ему помог Кальтабеллонский мир (1302 г), ограничивший владения анжуйцев югом полуостровной Италии.

При первых королях Анжуйской династии Неаполь украсился новыми зданиями и заметно разросся. Появилось много монументальных церквей. К двум ранее существовавшим замкам (Капуано и д’Ово) Карл I добавил Маскьо-Анджойно, ставший центром нового района аристократических палаццо, а Джованна Анжуйская – Кастель Сант-Эльмо (на холме, господствующем над городом).

Неаполь. Внутренний двор монастыря Сан-Мартино

Неаполь становится космополитическим городом; здесь поселяются генуэзцы, флорентийцы, провансальцы. Приезжие строят собственные кварталы, где появляются церкви и торговые склады в стиле, свойственном родным городам переселенцев. Развитие морской торговли потребовало расширения неаполитанских портов и строительства береговых складов. В конце XIII в. анжуйцы расширили Большой порт (Порто Гранде). Наследник Карла II Роберт Анжуйский Мудрый правил Неаполем 34 года (1309–1343). В первые годы правления он пользовался непререкаемым авторитетом. Джованни Боккаччо назвал его «самым умным королем в мире после Соломона». В те годы Неаполитанский университет становится одним из самых значительных в Европе. Возрос и политический вес Неаполя: королевство играло одну из ведущих ролей в Италии, а периодически его сила сказывалась и за пределами полуострова: на Балканах и Ближнем Востоке, в Венгрии и Тунисе. Роберт Мудрый несколько раз пытался завоевать Сицилию – неудачно! Он также на правах самого значительного итальянского монарха стоял до самой смерти во главе партии гвельфов, противостоявших германским императорам.

Наследницей Роберта была его племянница Джованна Анжуйская, коронованная в церкви Санта-Кьяра 28 августа 1344 г. В ее правление отмечаются первые признаки упадка неаполитанского государства: неудачи во внешней политике постепенно усиливают разногласия между внутренними группировками. Неаполитанские нобили поддерживали Джованну в ее отказе признать династические претензии мужа Андреа Венгерского. Андреа принадлежал к венгерской ветви Анжуйской династии, происходившей от Карла Мартелла, брата Роберта Мудрого. Возможно, королева была вовлечена в убийство мужа (1345). Людовик Венгерский, брат убитого, собрал армию и вторгся в пределы Неаполитанского королевства. Королева и Луиджи ди Таранто, ее второй муж, бежали в Прованс, но агрессорам не повезло: в королевстве началась эпидемия чумы (1348), от которой только в Неаполе погибло 64 000 человек. Чума посещала Неаполь еще в 1362 и 1399 гг. Потом город пережил борьбу Людовика II Анжуйского за возвращение законно унаследованного трона и борьбу за наследство Джованны II Анжуйской (1414–1435), в которой противоборствующие стороны возглавляли Ренато Анжуйский и Альфонс V Арагонский. В конце концов испанским войскам удалось в 1442 г. проникнуть в Неаполь по виадуку, после чего более чем 170-летнее правление анжуйцев завершилось.

Что касается монументальной городской архитектуры, то в анжуйское время были созданы такие готические храмы, как кафедральный собор, базилика Сан-Лоренцо Маджоре, церковь Сан-Доменико Маджоре, монастырь Санта-Кьяра. В интерьере базилики Санта-Кьяра работал великий Джотто. К сожалению, после бомбардировок Второй мировой войны от фресок великого мастера остались только фрагменты. Кроме Джотто, в этом соборе трудились Лелло да Орвьето, знаменитый мозаичист первой половины XIV в., Роберто д’Одеризио и Пьетро Каваллини.

Ренессансный Неаполь

Альфонсо I, первый из королей Арагонской династии, не смог завоевать душу неаполитанцев, потому что окружил себя выходцами из Каталонии, вознамерился отменить народный парламент, использовал в управлении городом исключительно наемных солдат. В рамках противостояния чужеземных династий проходил внутренний конфликт между монархией и баронами, вылившийся впоследствии в Заговор баронов. Собственно говоря, это движение, признаваемое в наши дни реакционным, охватило главным образом Базиликату и являлось естественной реакцией на воцарение Арагонской династии в Неаполе. Баронская прослойка в Неаполитанском королевстве имела военное происхождение. Бароны были организованы в крупные, разветвленные династии, каждая из которых контролировала земли больше, чем король в Неаполе. Властную элиту, буквально окружавшую своими владениями столицу королевства, образовали баронские династии Караччоло, Гуэвара, Аккуавива, Сенеркия. Баронство имело надежного союзника в лице Церкви. Первое столкновение королевской власти и крупных феодалов произошло в 1459–1462 гг. На помощь королю Ферранте (Фердинанду) пришли многие итальянские государства. Вдобавок из-за моря, с Балканского полуострова прибыло албанское ополчение под руководством национального героя Албании Георгия Кастриота Скандербега. С ним прибыли 700 всадников и около 1000 пеших воинов. Король в этой войне одержал победу, но сопротивление баронов было не сломлено. Собрав силы, бароны в 1485 г. организовали новый заговор. Во главе его встал Антонелло II Сансеверино, принц Салерно. К заговору примкнули многие феодальные фамилии и бароны, сторонники партии гвельфов. Король решил сыграть на противоречиях в армии заговорщиков. Союзниками Ферранте выступили Флоренция и Милан, и тогда королевские войска начали охоту на заговорщиков по отдельности. Часть из них выразила готовность вести переговоры с королем. На одной из встреч (в сентябре 1485 г. в Мильонико) присутствовал сам король, приехавший в сопровождении супруги. Ферранте, принятый собравшимися с почетом, сделал неожиданный ход: он предложил подписать мирный договор. Обрадованные бароны выработали условия прекращения конфликта. Некоторые даже провожали короля до границ мятежных областей. Делегация баронов прибыла в Салерно, чтобы уговорить его принять королевские условия. Когда это произошло, король нарушил условия достигнутого соглашения и приказал заключить в тюрьму, а потом и казнить наиболее видных участников заговора. Оставшиеся заговорщики собрались в сентябре 1486 г. в церкви Сант-Антонио городка Лачедония и поклялись изгнать арагонцев с королевского трона. Клятве этой не суждено было сбыться. В 1487 г. Ферранте I пригласил непокорных баронов якобы для празднования свадьбы своей внучки. Все прибывшие противники короля были арестованы и осуждены на смерть.

Тем не менее, надо сказать, что Альфонсо I придавал Неаполю первейшую значимость среди всех прочих городов королевства. Позднее, в XVI в., эта роль королевской столицы была подтверждена привилегией Фердинанда II, так что Неаполь стал настоящей столицей Средиземноморья. В течение всего XV столетия королевство играло самую значительную роль на итальянской и средиземноморской политической сцене. Город рос и в конце XV столетия насчитывал около 110 000 жителей. Правители Арагонской династии не жалели денег для украшения своей столицы. Например, были устранены повреждения, нанесенные военными действиями Новому замку (Кастель Нуово); в этом же замке построили восхитительную триумфальную арку и великолепно отделали тронный зал (впоследствии – зал баронов). В королевстве возникли шелкоткацкие мануфактуры. К неаполитанскому двору потянулись ведущие интеллектуалы Италии – такие, как палермитанин Лоренцо Вала, именно в Неаполе написавший трактат о поддельности «Дара Константина» и основавший гуманистическую академию, или гуманист Энеа Сильвио Пикколомини (будущий папа Пий II). Знаменитая неаполитанская библиотека была в то время крупнейшей в мире. При Альфонсо I в Неаполе зарождается рациональная философия, которая в полной мере проявит себя через несколько десятков лет. На рубеже XV – XVI вв. в Неаполе усилиями поэтов Якопо Саннадзаро и Пьетро Антонио Караччоло зарождается театр.

Чтобы помочь своему сыну Фердинандо занять престол, Альфонсо уступил Сицилию, Сардинию и Балеарские острова своему брату Хуану II Арагонскому. Такая щедрость устранила соперника, и Фердинандо I стал неаполитанским королем (1458–1494). Новый монарх отличался любовью к меценатству и покровительствовал строительству. При нем продолжается укрепление защитного пояса города, строятся такие дворцы, как палаццо Диомеде Карафа, фасад палаццо Салернских принцев (ныне – фасад церкви Джезу Нуово).

В 1493 г. на Неаполь двинулись французские войска короля Карла VIII. У французского монарха были права на неаполитанскую корону через свою отдаленную родственницу Марию Анжуйскую. Герцог Миланский Лудовико Сфорца убедил короля в легкой выполнимости поставленной им задачи: завоевания южноитальянского королевства. Герцогу вторили советники короля, а Карл стремился занять Неаполь еще и для того, чтобы устроить там базу для войны с Османской империей.

Неаполь. Улочка в районе «Испанские кварталы»

Огромная по тем временам тридцатитысячная французская армия, усиленная новейшей артиллерией, перевалила через Альпы и двинулась на юг, по пути перемалывая несоразмерные с нею по численности вооруженные силы Папского государства и Неаполитанского королевства. Карл VIII без особого труда овладел блистательной столицей королевства и получил второй королевский венец. Быстрый успех французского монарха вынудил соседние государства образовать Антифранцузскую лигу. Карл очень быстро понял, что удержать Неаполь ему будет очень трудно, и повел армию на родину. Итальянские государства соединили свои войска и попытались остановить французов, но сделать это им не удалось. Правда, французская армия понесла на обратном пути гигантские потери. Нашествие Карла VIII открыло страшную пору итальянских войн. За каких-то три десятилетия вся Италия была отброшена далеко назад как в экономическом, так и в культурном отношении.

Испанский Неаполь

Не принесли французам успеха попытки закрепиться в Неаполе и при следующем короле – Людовике XII (1499 г.). В 1503 г. французы были разбиты в сражении при Чериньоле испанскими войсками и окончательно отказались от итальянского Юга. В мае того же года Неаполь радостно приветствовал победителя в том сражении. Им был вице-король Гонсало Фернандес де Кордоба. Неаполь на 210 лет оказался под испанским господством. Испанцы осуществляли всю политическую и административную власть, хотя и не могли решить всех городских проблем. Они попытались распространить на Неаполь действие испанской инквизиции, но не добились успеха. Одновременно началось масштабное строительство жилых зданий в центре города. Здесь в первую очередь надо упомянуть вице-короля дона Педро ди Толедо, при котором началась застройка Испанских кварталов и виа Толедо. Он же начал строительство жилых зданий на склонах холма Вомеро, где прокладывались «вие градинате» (улицы с лестницами). Другой испанец, граф ди Лемос, занимался сооружением Королевского дворца. С началом испанской главы в истории города серьезно возрастает роль бандитского сообщества каморра, тайной организации, которая первоначально была создана для защиты простого народа от чужеземных властей.

Впрочем, неаполитанцы сумели отстоять особый юридический статус государства. В городе сложился специфический культурный климат, благодаря чему лучшие представители испанской культуры охотно приезжали в Неаполь и жили там. Впрочем, культурная политика Испании зависела от личности вице-короля, а взгляды этих уважаемых персон чаще всего отличались взаимной противоречивостью.

Территория королевства часто страдала от стихийных бедствий, эпидемий заразных болезней и, конечно, от войн. Примерами последних можно назвать военно-морские экспедиции в Тунис и Триполи, конфликт с Венецией из-за главенствования на Апулийском побережье, походы против войск понтифика Павла IV. При короле Филиппо II неаполитанцы предприняли попытку объединения Италии. Эта попытка нашла отражение и в культурной области: король принял в качестве официального языка тосканский. Самым главным врагом Неаполя стали турки и арабы, но королевство разъедали и внутренние противоречия.

Самым значительным выступлением народных масс в XVII в. было восстание Мазаньелло. Его вызвало повышение налогов на предметы повседневного спроса. Народные массы виновниками невыносимого финансового гнета считали конкретных правительственных чиновников. Во главе восстания встал местный рыбак Томмазо Аньелло д’Амальфи. Долгое время полагали, что он родился в г. Амальфи, но в конце концов установили место рождения предводителя народных масс: Вико-Ротто, один из многочисленных переулков возле Рыночной площади в Неаполе. Семья Томмазо не принадлежала к числу самых бедных, но особого достатка в доме не было. Томмазо, как и отец, был не только рыбаком, но и доставщиком свежей рыбы, преимущественно в дома богатых горожан. Плата за товар была невысока, и Томмазо занялся контрабандой, причем втянул в это занятие и жену, но супруге ловкача не повезло: она попалась на контрабанде муки и просидела восемь дней в испанской тюрьме, пока Томмазо собирал выкуп в сто скуди. Согласно традиции, именно это происшествие вызвало у Томмазо страстное желание отомстить испанским властям. Контрабандиста свели с некоторыми представителями имущих слоев, недовольных господством испанцев в городе и королевстве. Томмазо стал прилежным учеником престарелого священника и публициста Джулио Дженойно, пользовавшегося славой народного защитника. Дженойно собрал вокруг себя группу друзей и агитаторов, таких как Франческо Антонио Арпайя, кармелитский монах Савино Боккардо, доктор права Марко Витале. К ним прсоединились несколько капитанов городского ополчения и нищих босяков. Порывистый Мазаньелло стал первым помощником Дженойно.

Тиара с драгоценными украшениями – дар св. Януарию (из экспозиции музея сокровищ Сан-Дженнаро)

Испания в те годы вынуждена была тратить огромные суммы на ведение войн. Немалую часть этих денег вносили неаполитанцы в качестве налогов. О тяжести финансовой дани можно судить хотя бы по следующему факту: когда в 1645 г. испанский король Филипп IV потребовал от вице-короля Хуана Альфонсо Энрикеса де Кабрера собрать с неаполитанцев миллион дукатов для продолжения войны с Францией, королевский наместник предпочел уйти в отставку. Однако правление его наследника, которым стал Родриго Понсе де Леон, герцог Аркос, принесло только изменения к худшему. Дона Родриго современники описывают как большого любителя светской жизни и женщин; он был абсолютно не опытен в делах управления государством. В 1646 г. он ввел налог на фрукты, основной продукт питания неаполитанцев в те годы. В канун Рождества толпа нищих окружила герцога у выхода из одной неаполитанской церкви и буквально вырвала у вице-короля обещание снизить цены на самые необходимые продукты питания. Но в Палаццо Реале придворные убедили герцога Аркоса не отменять налог на фрукты. Неаполитанцы напрасно ждали полгода выполнения полученных ими обещаний. Взрывную ситуацию обострили известия из Сицилии, где широкие массы населения также выступали против вводимых испанцами налогов. В 1646–1647 гг. вспышки недовольства потрясли Мессину, Катанью, Палермо. Это подтолкнуло неаполитанцев к восстанию. Шестого июня 1647 г. толпа, руководимая Мазаньелло, сожгла конторки таможенников на Торговой площади. В воскресенье 30 июня во время празднеств в честь Мадонны дель Кармине молодой рыбак собрал вокруг себя кучку бродяг, одетых в арабские костюмы и вооруженных длинными палками. Неаполитанцы называли их «альарби». Этот сброд присоединился к процессии. Когда торжественное шествие проходило мимо Королевского дворца, Мазаньелло со своими сообщниками обрушили поток грязных ругательств на испанских чиновников, вышедших на балкон встретить процессию со статуей Мадонны. На следующее воскресенье эти же бродяги присоединились к группе Мазо Каррезе, родственника своего предводителя. Рыбаки решили не платить новый налог на продовольственные товары. Успокоить бунтарей направили «народного избранника» Андреа Наклерио. Этот богатый купец, несмотря на свой пост, стоял на стороне испанской администрации. Между купцом и Каррезе завязалась драка, закончившаяся смертью рыбака. Это была последняя искра, от которой вспыхнул бунт. Мазаньелло закричал: «Да здравствует король Испании! Смерть гнусному правительству!», а потом во главе своих «альарби», поддержанных толпой простых неаполитанцев, направился к Королевскому дворцу. Смяв охрану, восставшие прорвались в покои вице-королевы. Герцогу Аркосу чудом удалось бежать. Он укрылся в монастыре Сан-Луиджи, откуда отправил письмо неаполитанскому архиепископу Асканио Филомарино, в котором обещал отменить самые тяжелые налоги. Сам же вице-король поспешил перебраться в хорошо укрепленный Кастель-Нуово.

Узнав об отмене налогов, Дженойно, внимательно следивший за ходом событий, потребовал возвращения жителям города старинной привилегии, отмененной в 1517 г. королем Карлом I (V), которая заключалась в уравнивании прав городских нобилей и простых горожан, а также в равном распределении налогов и прочих повинностей между городскими сословиями. Кардинал Филомарино предложил себя посредником в переговорах плебса с испанской администрацией. Но в ночь с 7 на 8 июля произошли новые беспорядки. Восставшие решили по-своему наказать всех лиц, причастных к установлению новых налогов. В первую очередь толпа сожгла дом Джироламо Летиции, чиновника, виновного в аресте жены Мазаньелло; потом такая же судьба постигла многие палаццо нобилей и дома богатых купцов. Потом бунтари уничтожили все налоговые реестры и освободили из тюрем всех осужденных за контрабанду или уклонение от уплаты налогов. А вот получить документ, затребованный Дженойно, оказалось непросто. Вице-король и оставшиеся при нем нобили несколько раз подсовывали фальшивки. Тогда Мазаньелло со своими сорвиголовами захватил базилику Сан-Лоренцо и овладел хранившимися там пушками. Только после этого восставшие получили желанную привилегию, данную неаполитанцам Фердинандом Католиком, королем Испании, и подтвержденную его внуком в 1517 г. На четвертый день восстания (10 июля) у Мазаньелло было уже немало врагов. Герцог Маддалони устроил покушение на его жизнь, обратившись к обычным разбойникам. Триста бандитов вошли в город и направились к церкви Мадонны дель Кармине, где находилась штаб-квартира революционеров. Однако собравшиеся в церкви горожане задержали и убили известного бандита Доменико Перроне, а за ним и других злодеев, в том числе некоего Антимо Грассо, который перед смертью признался, что бандитов нанял граф Маддалони. Толпа немедленно совершила самосуд над братом графа, доном Джузеппе Карафой, причем после убийства аристократу отрубили голову и отнесли Мазаньелло. В тот же день в Неаполитанский залив вошел генуэзский флот под командованием Джаннеттино Дориа. Мазаньелло приказал генуэзскому адмиралу не подходить к берегу ближе чем на милю. Адмирал, флот которого испытывал нужду в продовольствии, вынужден был подчиниться. Он послал курьера к «глубокоуважаемому господину» Мазаньелло с просьбой снабдить эскадру продуктами, и вождь восставших милостиво согласился: он выделил морякам четыреста кусков хлеба.

На следующий день, после одобрения привилегии народным собранием Мазаньелло вместе с кардиналом Филомарино и новым народным представителем, которым оказался Франческо Антонио Арпайо, направились в Королевский дворец на встречу с вице-королем. Правительственные чиновники попытались подкупить народного вождя, но эта попытка не удалась. На той же встрече с вице-королем Мазаньелло был провозглашен генеральным капитаном преданного королю неаполитанского народа. Филомарино в письме к понтифику Иннокентию Х так описывает народного вождя: «Этот Мазаньелло достиг за немногие дни такой власти, уважения и повиновения своим приказам, что заставил дрожать весь город перед своими распоряжениями, которые исполняются его подчиненными пунктуально и неукоснительно; он продемонстрировал осторожность, благоразумие и умеренность; одним словом, он стал королем в этом городе, и притом самым прославленным и победоносным, которые только могут быть в мире».

Мазаньелло стали приглашать ко двору; городские нобили и даже герцог Аркос при встрече обращались к нему почтительно. Бывший рыбак примерил дворянский костюм. Под балконом его дома на Вико-Ротто был сооружен помост, с которого народный вождь мог распоряжаться от имени короля Испании. Бернардина, жена его представлялась «вице-королевой простонародья». Уличная легенда утверждает, что именно на одном из банкетов в Королевском дворце Мазаньелло был отравлен сильным галлюциногеном розерпином, ставшим причиной его будущего безумия. Впрочем, историки сомневаются в сумасшествии Мазаньелло. Скорее всего, свалившаяся на него неслыханная популярность и бремя почти абсолютной власти привели вождя к серии непонятных поступков, названных его врагами «безумием». Мазаньелло и в самом деле странно вел себя: швырял ножи в толпу; носился по городу на лошади; по ночам купался в море; собирался приступить к проекту преобразования Рыночной площади в порт. С 12 июля Мазаньелло приступил к казням своих противников. Он даже не прислушался к просьбе своего учителя Дженойно, умолявшего помиловать одного из разбойников. Дженойно присоединился к тем из бывших товарищей Мазаньелло, которые теперь намеревались свергнуть зазнавшегося вождя.

16 июля подступившая к дому Мазаньелло толпа стала требовать у него ответа на обвинения в безумии и измене народному делу. Генеральный капитан попытался ответить своим обвинителям в базилике Делла Кармине. В своей последней речи Мазаньелло приписал безумные поступки, совершенные им в последние дни, яду, которым его отравили. Он признался, что не хотел никому зла. Вождь в последний раз призвал людей из народа не складывать оружие, если они только хотят сохранить завоевания, добытые в борьбе. Он отверг обвинения в стяжательстве: «Мне лично ничего не надо. Голым я пришел на этот свет, голым и уйду». И тут же начал раздеваться. Архиепископ уговорил его отдохнуть в обители и увез в монастырскую келью. Той же ночью в дверь кельи постучали. Это были заговорщики: несколько капитанов, возглавлявших городские районы. Узнав голос одного из заговорщиков, Мазаньелло открыл дверь, и его тут же застрелили. Тело вождя бросили в ров, а голову принесли вице-королю. Надо отдать должное вице-королю. Он, возможно, под влиянием кардинала Филомарино, устроил павшему вождю торжественные похороны. Процессия с трупом Мазаньелло прошла по центральным районам Неаполя, и повсюду горожане с нескрываемой болью прощались с генеральным капитаном.

Неаполь. Узкая улица Спакканаполи словно ножом разрезает историческую часть города

Неаполь. Бывший королевский дворец Каподимонте

Восстание на этом не закончилось, потому что испанцы почти сразу же вернули отмененные налоги и последовал новый рост цен на продовольствие. Новым народным вождем стал Дженнаро Аннезе, сумевший придать народному недовольству антииспанский характер. Схватки восставших с нобилями и чужеземными солдатами становились все ожесточеннее, пока испанцы не были изгнаны из города. Семнадцатого декабря горожане провозгласили Королевскую Неаполитанскую республику, во главе которой встал французский герцог Энрико II ди Гуиза (Анри де Гиз), предъявивший свои права на престол в качестве наследника короля Рене Анжуйского. Примеру неаполитанцев последовали жители Палермо и Салерно, где восстаниями руководили соответственно Джузеппе д’Алези и Ипполито ди Пастина. С революционными бунтами покончил приход в Неаполь 6 апреля 1648 г. испанского флота под командованием дона Хуана Австрийского, незаконнорожденного сына Филиппа IV.

Эхо неаполитанской революции достигло северных берегов Европы. В Англии в 1649 г. Оливер Кромвель после убийства короля Карла I провозгласил республику. Личности Кромвеля и Мазанеелло в понимании многих европейцев сближались. Например, в Голландии отчеканили медаль, на одной стороне которой был изображен Кромвель, которого венчали короной два солдата; то же самое проделывали с Мазанеелло на оборотной стороне медали два моряка, причем это изображение дополняла надпись: «Рыбак Мазанеелло, король Неаполя в 1647 г.». Знаменитый философ Б. Спиноза, по словам одного из его биографов, любил называть себя «Мазанеелло метафизики».

В 1701 г. восстание против испанцев попытался поднять городской нобилитет (заговор Маккья), но простые неаполитанцы, помнившие предательство знати полувековой давности, отказались его поддержать. Конец испанскому господству положила Война за испанское наследство. В 1707 г. испанская зависимость сменилась на австрийскую.

Два катастрофических бедствия обрушились на Неаполь в XVII в. В 1631 г. произошло извержение Везувия, второе по силе за исторический период (после печально знаменитого бедствия 79 г. н. э.). В память об этом бешенстве подземной стихии на мосту Маддалены (Понте делла Маддалена) поставлена статуя покровителя города Сан-Дженнаро; лицо святого обращено к огнедышащей горе.

Едва город оправился от гнева проснувшегося вулкана, как жителей его поразила эпидемия чумы (1656). Эпидемия бушевала по всему Неаполитанскому королевству, но в столицу она пришла, видимо, с Сардинии. Эпидемия отличалась очень высоким процентом смертности: 50–60 % (по разным оценкам). В тот страшный год погибло около двухсот тысяч неаполитанцев.

Барочный Неаполь

Неаполитанским барокко называют архитектурный и художественный стиль, господствовавший в столице королевства в XVII – первой половине XVIII вв. В архитектуре этот стиль характеризуется броской декоративностью мраморных украшений и гипсовыми фигурами на несущих конструкциях зданий. Расцвет неаполитанского барокко относят к середине XVII в., тогда как в следующем столетии неаполитанскую разновидность постепенно вытесняют австрийское барокко и рококо. За пределами столицы неаполитанское барокко развивалось по всей Кампании и на юге Лацио (аббатство Монтекассино).

Основной характеристикой барочной архитектуры являются кривые линии с многочисленными завитками, образующими порой очень сложный рисунок, который часто различается с большим трудом; зодчие насыщали плоскости зданий пышным декором, объединяя скульптуру, живопись, лепку в единую пространственную композицию, меняющую свой вид в течение суток в зависимости от игры теней и света. В Неаполе на архитектурный стиль, пришедший из Рима, влиял тосканский маньеризм, как, воздействие архитектурных школ других итальянских городов, привезенных такими зодчими, как римлянин Джованни Антонио Дозио, феррарец Бартоломео Пиккьятти, луканец Франческо Гримальди. Дозио приписывают создание церкви Джироламини и внутреннего дворика в картезианском монастыре Сан-Мартино, в котором ощущается тосканское влияние. Пиккьятти больше вдохновляло римское барокко. Гримальди входил в кружок церковных архитекторов, членами которого были также доминиканский монах Джузеппе Нуволо и иезуит Джузеппе Валерьяно. Гримальди является автором богато декорированной капеллы Дель Тезоро в кафедральном соборе. Однако ведущим архитектором первого барочного столетия Неаполя стал ломбардец Козимо Фандзаго, поселившийся в городе в начале XVII в. Он построил очень много церквей и гражданских зданий, декорировал интерьеры, часто – с отделкой из полихромного мрамора, ваял статуи для интерьеров. В XVIII в. над изменением городского облика трудились архитекторы: Антонио Каневари, Доменико Антонио Ваккаро, Фердинандо Санфеличе, Никола Тальякоцци Канале и многие другие.

Неаполитанский тип женщины (со старинной гравюры)

В это время велась перестройка уже существовавших палаццо; новые сооружения выносились за городские стены. При этом в Неаполе сложились определенные правила возведения зданий в сложившейся застройке. Например, фасады храмов всегда располагались параллельно красной линии улицы, что не всегда соответствовало ориентировке нефов; заботой о стройности фасадов зодчие не забивали себе голову, потому что церковное здание должно было прежде всего вписаться в застройку. Пилястры должны были придать определенный ритм фасаду храма, а потому нередко соседствовали с нишами. Иногда строили более сложные храмы: с так называемым двойным фасадом. Как правило, архитекторы предпочитали центрально-купольный план храма; во вторую очередь выбирали план латинского креста, и очень редко – план в форме греческого креста или эллиптический. Ввиду морфологических неровностей территории храмы строились на насыпном основании. Для достижения световых эффектов при отделке фасадов применяли мрамор, отделочный камень из Южного Лацио «пиперно», изредка – вулканический туф. Те же материалы использовали и при возведении порталов.

Первая фаза неаполитанского барокко началась еще в XVI в., когда дон Педро ди Толедо приказал разработать план переустройства столицы Кампании. Со второй половины века началось строительство Испанских кварталов, завершенное только в XVIII столетии. Одновременно развивались пригороды за пределами городских стен (Верджини, Сант-Антонио-Абате и др.) и районы по склонам холма Вомеро. Самый престижный проект XVI в. реализовали Фердинандо Манлио и Джованни Бенинказа. Это была застройка виа Толедо, по одной стороне которой вице-король приказал выстроить дома для испанских офицеров, а по другой – поднялись резиденции местных нобилей.

В начальные годы этой первой фазы (1589–1613) в архитектуре преобладали маньеризм и римский стиль. Самым известным мастером этого времени был швейцарец Доменико Фонтана, автор Королевского дворца и храмового комплекса Иисуса и Марии. Впоследствии (1613–1626) неаполитанские зодчие становятся более самостоятельными. Ведущим архитектором становится натурализовавшийся ломбардец Козимо Фандзаго, однако в городе успешно трудятся также и другие мастера: Джован Джакомо ди Конфорто, работавший также как реставратор, Джулио Чезаре Фонтана (сын Доменико) и Бартоломео Пиккьятти, автор нескольких крупных культовых сооружений, как например, церквей Санта-Мария делла Стела и Сан-Джорджо дей Дженовези. Наступление Контрреформации оказало большое влияние на неаполитанское зодчество. В первую очередь это относится к появлению в городе многочисленных монастырей и храмов. Достаточно упомянуть церковный комплекс Иисуса и Марии, церковь Джезу-Нуово, базилику Санта-Мария делла Санита, картезианский монастырь Сан-Мартино, базилику Сан-Паоло Маджоре, церковь Джироламини. Некоторые из упомянутых храмов мы назвали бы долгостроями. Скажем, церковь Джироламини начал возводить в конце XVI в. Джованни Антонио Дозио; незавершенный храм он передал наследнику, которым оказался Дионисио Ненчони ди Бартоломео, подведшим церковь под купол, а завершил работы в середине XVII в. Дионисио Ладдзари.

Вторая фаза неаполитанского барокко начинается с приходом Козимо Фандзаго на строительство картезианского монастыря Сан-Мартино (1626 г.). Этот монастырь стал для Фандзаго своеобразной архитектурной и ваятельской лабораторией. Фандзаго был назначен смотрителем работ. Он лично создал скульптурный декор в главном храме монастыря, а также изваял большинство скульптур для внутреннего дворика монастыря. Фандзаго интересовался живописью и был знаком со многими живописцами, работавшими в городе, в том числе с Испанчиком, как прозвали Хусепе Риберу. В тридцатые годы Фандзаго работал над шпилем Сан-Дженнаро, реставрировал церковь Джезу-Нуово и выполнял множество заказов городских аристократов. Здесь можно упомянуть такие резиденции знати, как палаццо Карафа ди Маддалони, палаццо Донн’Анна, палаццо Фиррао. При этом следует помнить, что деятельность Фандзаго не ограничивалась Неаполем: он работал в Лацио и Риме, в Калабрии, в кафедральном соборе Палермо и в Испании. Большим спросом пользовались и работы помощников Фандзаго: Дионисио Ладдзари и Франческо Антонио Пиккьятти. Например, Ладдзари работал в палаццо Фиррао и в церквях Санта-Мария делла Сапьенца (там он заканчивал фасад, спроектированный Фандзаго), Санта-Мария делль’Айюто, Сан-Джузеппе дей Руффи, заканчивал церковь Санта-Мария ди Монтесанто. Следует упомянуть еще одну значительную фигуру в неаполитанском зодчестве: Джован Доменико Виначча, архитектор, скульптор и золотых дел мастер, сформировался в мастерской Д. Ладдзари; он был автором фасада церкви Джезу-Веккьо и архитектурно-скульптурного декора в церквях: Санта-Мария Доннареджина Нуова, Сант-Андреа делле Даме, Санта-Мария дей Мираколи.

С урбанистической точки зрения, данная фаза характеризуется резким сокращением пригодных для жилищного строительства мест вследствие разрастания монастырских хозяйств. Большие трудности возникали и со строительством аристократических дворцов в пределах старых городских стен; началось освоение холма Пиццофальконе и застройка побережья Кьяйя.

В самом конце XVII в. в течение короткого времени два сильных землетрясения (1688 и 1693 гг.) нанесли Неаполю огромный ущерб. В частности, была разрушена базилика Сан-Паоло Мадджоре, всего несколько лет назад отреставрированное по эскизу Дионисия Ладдзари. Финансовые вложения неаполитанских нобилей помогли быстро ликвидировать последствия подземных толчков. Ведущая роль в восстановлении города принадлежала нескольким зодчим. Первое место среди них занимает художник и архитектор Франческо Солимена, построивший собственный дворец Палаццо Солимена, а также разработавший фасад церкви Сан-Никола алла Карита, а также осуществивший ряд «мелких» работ вроде кампанилы кафедрального собора Сан-Приско в Ночера-Инферьоре или нового портала церкви Сан-Джузеппе дей Векки. Двумя другими выдающимися зодчими конца XVII в. были Арканджело Гульельмелли и Джован Баттиста Науклерио. Первый из них, прежде работавший совместно с Ладдзари, реставрировал церковный комплекс Санта-Мария делле Периклитани и церковь Санта-Мария Доннальбина, работал в аббатстве Монтекассино и в кафедральном соборе Салерно. Науклерио, ученик Ф.А. Пиккьятти, работал в нескольких монастырях, в церкви Санта-Мария делле Грацие на пьяццетта Мондрагоне, был автором проектов многих церковных зданий в других городах Кампании.

В начале XVIII в. ведущими архитекторами Неаполя были Доменико Антонио Вакара и Фердинандо Санфеличе. Кроме того, в город по королевскому приглашению прибывают работать римляне Джованни Антонио Медрано и Антонио Каневари, которые вдвоем восстанавливают королевский дворец на Каподимонте. Монастрыь Сан-Мартино восстанавливал Никола Талькоцци Канале; он же построил дворцы Мастеллони и Трабукко. В XVIII в. значительный вклад в церковное строительство внесли также Энрико Пини (фасад церкви Сан-Карло алле Мортелле, интерьер церкви Джезу делле Монаке и другие работы), Джузеппе Луккезе Преццолини (церковь Сан-Николо а Нило) и Антонио Гуидетти (церковь Санта-Мария делла Колонна). Гражданская архитектура XVIII столетия характеризовалась широким применением в композиции дворцовых зданий внутренних двориков и парадных лестниц, на чем специализировался Ф. Скалоне. Примером этого зодчества является Палаццо делло Спаньоло.

Неаполь, в отличие от других крупных итальянских городов, не может похвастаться собственной долгой традицией живописи. Во многом это объясняется отсутствием финансовой поддержки со стороны городской знати. Однако, благодаря космополитизму столицы королевства, сюда все же приезжали работать знаменитые мастера из других городов и стран, привлеченные природными красотами края. Например, следы работы византийских зографов обнаруживаются в интерьерах церкви Сан-Джованни Маджоре. Принято считать, что оригинальная неаполитанская живопись начинается только в XVII в. Ее становлению, безусловно, помогло пребывание в городе на берегу залива Микеланджело Караваджо (1607–1610). Первым художником, усвоившим уроки великого мастера, был луканец Карло Селлитто. Этот высоко ценившийся в Неаполе портретист умер в возрасте тридцати трех лет. Произведения его находятся во многих неаполитанских церквях, а полотно «Санта Чечилия» хранится в музее Каподимонте. Другим учеником Караваджо был Баттистелло Караччоло, успешно воспринявший от мастера тональность света и использование тени, однако он постепенно отошел от реализма мастера, вернувшись к классическим моделям тосканского Возрождения. Лучшим примером творчества Б. Караччоло являются фрески монастыря Сан-Мартино.

Неаполь. Площадь Плебисцита (Пьяцца дель Плебишито)

Параллельно в Неаполе работал Хусепе де Рибера, прозванный «Испанчиком» («Ло Спаньолетто»). Родившись в окрестностях Валенсии, Рибера переехал в Рим, а в 1616 г. оказался в Неаполе, то ли спасаясь от долгов, то ли приняв приглашение вице-короля. Рибера тоже наследовал принципы Караваджо, особенно в распределении света и тени. Только после встречи Риберы с Веласкесом в Неаполе (1630 г.) палитра художника становится красочнее и светлее. Большинство неаполитанских картин Риберы вывезено в Испанию и в настоящее время находится в музее Прадо или в Эскориале. Несколько картин осталось в Неаполе: например, «Пьяный силен» (в музее Каподимонте), «Патриархи и пророки», «Апостолы» (обе – в монастыре Сан-Мартино).

Массимо Станцьоне, испытавший влияние Риберы и Караччоло, покрыл фресками своды церкви Джезу-Нуово и собора монастыря Сан-Мартино. Работами Аньелло Фальконе можно полюбоваться в кафедральном соборе, в церкви Джезу-Нуово (фрески свода ризницы) и в музее Каподимонте. В мастерской Фальконе сформировалось несколько интересных неаполитанских художников, в первую очередь – Микко Спадаро и Сальватор Роза. Молва утверждала, что Фальконе вместе со своими учениками создал тайный «Орден Смерти». Молодые люди, принадлежащие к этой организации, убивали на улицах города испанцев, мстя за смерть одного из своих друзей. Рожденный в Неаполе Сальватор Роза был многогранной творческой личностью, какими изобиловала эпоха барокко. Он увлекался прежде всего батальной жанровой живописью и картинами на религиозные темы, но потом перешел к созданию фантастических пейзажей, близких по духу к романтизму. Творчество Микко Спадаро (настоящие имя и фамилия – Доменико Гарджуло) тематически разделяется на два цикла. К первому из них относятся пейзажи и архитектонические «ведуты» (виды): «Вилла Подджореале», «Библейские истории», «Картезианские истории» (две последних находятся в монастыре Сан-Мартино); в другом цикле художник рассказывает о событиях, современником и свидетелем которых он был: «Восстание Мазаньелло в 1647 г.», «Извержение Везувия в 1631 г.». Плодовитым мастером религиозной живописи был Бернардо Каваллино, картины которого насыщены цветом и светом; многие из них можно увидеть в музее Каподимонте.

Неаполь. Корсо Витторио-Эмануэле. Кастелло Азелмейер

В конце столетия в неаполитанской живописи доминировали Маттиа Прети и Лука Джордано. Прети называли Калабрийским рыцарем, потому что он родился в Калабрии, а дворянское звание (по-итальянски: «кавальере», что можно перевести также и как «кавалер», и как «рыцарь») ему присудил папа Урбан VIII. Он выполнил несколько картин, находившихся на городских воротах, а также расписал фресками церковь Сан-Пьетро а Майелла.

Живопись Луки Джордано открывает уже следующий этап барочного искусства. Живости красок он научился у венецианских мастеров, хотя заметное влияние на него оказали и великие римские художники начала XVI в. В Неаполе Лука Джордано расписал фресками капеллу ризницы монастыря Сан-Мартино.

В XVIII в. неаполитанские художники совсем не жаждали слиться с ведущими европейскими направлениями, сознательно оставаясь в традициях позднего барокко и проявляя большой интерес к декоративности. Успешно продолжает свой творческий путь Франческо Солимена. Он расписывает фресками ризницу церкви Сан-Паоло Маджоре (после 1690 г.), а потом пишет несколько картин для церкви Сант’Анна дей Ломбарди. После отъезда Луки Джордано происходит сближение Солимены с техникой маньеристов. Он еще занимается религиозной живописью («Изгнание Элиодора из храма» в церкви Джезу-Нуово, 1725), но все чаще обращается к темам более земным и светским (фрески в Королевском дворце Казерты). Лучшие ученики Солимены, Франческо Де Мура и Коррадо Джакинто, работали в стиле своего учителя, хотя у Джакинто проявляется цветовая интенсивность Луки Джордано, но самых значительных работ Джакинто в Неаполе нет.

Особый интерес вызывает неаполитанская литература эпохи барокко. Самым известным неаполитанским поэтом был Джулио Чезаре Кортезе (1570–1640). Ему принадлежит героико-комическая поэма в пяти песнях «Вайяссеиде» (вайяссами назывались женщины из неаполитанского простонародья, говорившие на местном диалекте). В этом произведении большое место в развитии действия занимает хоровая декламация плебса. Читателя буквально захватывает поток повседневной жизни постренессансного Неаполя, мастерски воссозданной на разговорном, «уличном» языке. Кортезе написал также поэму «Путь на Парнас», посвященную условиям жизни литераторов в современном ему Неаполе, героическую поэму «Влюбленный Микко Пассаро», «Сказку о розе» и другие произведения. Дж. Ч. Кортезе и его современник Джамбаттиста Базиле заложили основы литературного неаполитанского языка. Дж. Базиле (1566–1632) в молодости служил наемником в армии Венецианской республики. Среди служебных забот ему удалось выкроить время для посещения литературной академии.

Отель «Везувий» расположен на берегу Неаполитанского залива. Отель принимал в своих стенах коронованных особ, ведущих государственных деятелей, великих артистов

Первые литературные опыты Базиле относятся к 1604 г. Это были письма к приятелю, Дж. Ч. Кортезе, по поводу его «Вайяссеид» (они впоследствии печатались как предисловие к поэме). Вернувшись в Неаполь, Базиле издал поэму «Плач Богоматери» (1608), несколько сборников стихов и поэм, ряд драматических произведений. Но самой большой его заслугой перед неаполитанской литературой стало издание народных сказок, обработанных им для детей и юношества. Это собрание, названное «Сказка сказок», выпущено в 1634 г., уже после смерти Дж. Базиле, стараниями его родной сестры известной певицы Адрианы Базиле, признанной когда-то лучшим голосом Италии. Между прочим, некоторые популярные сказочные сюжеты, известные в интерпретации Шарля Перро или братьев Гримм (например, «Спящая красавица», «Золушка», «Кот в сапогах»), впервые опубликованы в сборнике сказок Джамбаттисты Базиле.

Неаполь в XVIII столетии

В ходе Войны за испанское наследство Неаполь захватили австрийцы (1707), установили здесь режим вице-королевства и удерживались на юге Италии до 1734 г., когда Карл III Бурбон вернул королевству независимость. Годы австрийского правления характеризовались прежде всего наступлением на церковное недвижимое имущество и ограничением земельных владений церквей и монастырей. Австрийцы надеялись, что отбирая земли у духовенства, они смогут решить острые жилищные проблемы бурно растущего города. В 1718 г. были отменены введенные испанцами ограничения на рост городской территории. При Карле укрепилась позиция города как одной из ведущих европейских столиц. В 1759 г. Карл III, унаследовав испанскую корону, уехал в Мадрид, оставив королевство на своего сына Фердинанда IV, который правил до прихода французских войск в 1799 г.

В XVIII в. Неаполь пережил, вероятно, самый бурный градостроительный период в своей истории, чем он обязан вложением властей в жилищное строительство и плеяде замечательных архитекторов, выросших в городе. Центральной фигурой в первой половине века был художник и архитектор Франческо Солимена, под влиянием которого работали Фердинандо Санфеличе, Джован Баттиста Науклерио, Доменико Антонио Ваккаро, Марио Джоффредо, Луиджи Ванвителли. Если большинство из названных зодчих работали в традициях барокко, то М. Джоффредо стал сторонником зарождавшегося неоклассицизма.

Заметное влияние на всю культурную жизнь города оказало открытие в 1709 г. античного театра в Геркулануме. Древнеримские ценности, открываемые археологами, начали формировать художественный вкус творцов Нового времени. В 1755 г. Карлом III была основана Геркуланумская академия (Аккадемия Эрколанезе), задававшая тон в изучении древностей. Во второй половине века в Неаполе, а больше на раскопках Геркуланума, работал выдающийся немецкий ученый, один из основателей современной археологии Йоханн Йоахим Винкельман. В XVIII в. начинается новая застройка дворцами и виллами пригородных территорий; возникает так называемая «Золотая миля» («Милья д’оро»); строится загородный дворец Бурбонов – королевский дворец в Портичи. Еще более значимой монаршьей постройкой является королевский дворец в Казерте. Строительство этого дворца явилось первым шагом в создании новой столицы государства, удаленной от побережья. Проект этот не был осуществлен. В те же годы в центре Неаполя Джузеппе Саммартино создает один из самых известных скульптурных комплексов Италии в капелле Сансеверо. Архитектурной новинкой в городе стало строительство импозантных общественных зданий, похожих на Реал Альберго дей Повери (1751), длина которого составляла 354 м, а полезная площадь превысила 103 000 м2.

Неаполь, наряду с Миланом, становится одним из центров распространения философии Просвещения в Италии. Одним из известных неаполитанских натурфилософов был Марио Пагано. В королевской столице появляется солидная экономическая школа, лидерами которой были Антонио Дженовези, Фердинандо Гальяни и Гаэтано Филанджери.

Церковь Джеуз Нуово. Главный неф

Восемнадцатый век закончился в Неаполе, как и во многих итальянских государствах, под знаком Французской революции. В конце 1798 г. неаполитанская армия, насчитывавшая 80 тысяч солдат, была разбита под Римом 15-тысячным корпусом французов под командованием генерала Жана-Антуана-Этьена Шампьонне (1762–1800). Французы двинулись к Неаполю. Испуганный король Фердинанд бежал на Сицилию. Королевские войска еще удерживали город, но тогда Неаполь восстал. Повстанцы хитростью овладели замком Сант-Эльмо и обратились за помощью к французам, которые вступили в город 21 января 1799 г.; в тот же день была провозглашена Партенопейская республика. Сторонники короля собрались на юге Калабрии. Их возглавил кардинал Фабрицио Руффо. Чтобы привлечь в ополчение побольше народа, он объявил крестовый поход против республики, обещав всем его участникам рай. Надо сказать, что республику поддерживала в основном либеральная интеллектуальная прослойка, весьма далекая от реальных нужд горожан. К тому же французские войска установили в Неаполе режим военной диктатуры. Враждебность республике возрастала по мере усиления репрессий по отношению к противникам режима. Некоторые историки считают, что общее число казненных по всему королевству превысило полторы тысячи. После нескольких месяцев существования республиканский режим пал под ударами армии «ладдзари» (неаполитанских сторонников Бурбонов), которой руководил кардинал Руффо. Роялистов поддержали соединения британского военного флота, захватившие остров Прочиду, а в сухопутной армии воевали британские, русские и турецкие части. Республика после ухода французов продержалась всего шесть недель. Последними капитулировали в конце июня республиканцы, занявшие крепости Кастель-Нуово, Кастель-делль’Ово и городок Кастелламаре. Падение республики также сопровождалось репрессиями: было исполнено около сотни смертных приговоров. Количество казненных исчислялось тысячами. «Рука палача отняла у Неаполя почти всех достойных людей», – отметил в своих записках семнадцать лет спустя Стендаль. Были казнены: Марио Пагано, автор республиканской конституции, генералы Федеричи и Масса, епископ Натали, Скотти, Луоготета, Троизи, Пачифико и многие другие патриоты. Несколько дней на улицах бесчинствовала чернь. В репрессиях приняли участие британские военные. Англичане не пощадили даже шестнадцатилетних Риарио и маркиза ди Дженцано. Маркиза и прославленного республиканца Матеру не спас даже мундир французской армии, в которую они вступили. Была повешена («с особым удовольствием», как замечает Стендаль) Элеонора Фонсека, редактор первой неаполитанской газеты «Мониторе репуббликано». Казни и заточения в тюрьмах прекратились только после подписания неаполитанским королем Флорентинского договора (1801 г.).

Неаполь. Церковь Сан-Доменико-Мадджоре

Неаполь в XIX веке

Французы вернулись в 1806 г. Еще два года продолжалась война, в которой неаполитанцев поддерживали англичане. Временами союзные войска одерживали незначительные победы, но в целом французская армия к 1808 г. полностью овладела континентальной частью королевства, которое Наполеон подчинил своему брату Жозефу. Впоследствии во главе королевства оказался Жоакин Мюрат. Новый король основал в 1811 г. школу инженерного корпуса строителей мостов и дорог. В начале ХХ в. ее переименовали в Высшую политехническую школу, а в 1935 г. школа преобразована в инженерный факультет университета, первый в Италии. Самой значительной военной инициативой Мюрата считается австро-неаполитанская война. Начиная ее, Мюрат объявил, что целью военных действий является изгнание чужеземцев из Италии и объединение страны под верховенством Неаполя, который должен был стать столицей объединенного государства. Хотя войска Мюрата были разбиты едва ли не в первом же сражении, его попытка считается предшественницей Рисорджименто, скорее – с точки зрения политической.

Вскоре после падения Наполеона Мюрат был арестован при попытке вооруженной высадки в Калабрии и расстрелян (в соответствии с им же изданным законом). А в Неаполитанское королевство вернулись Бурбоны. Их возвращение было оформлено Казаланцким трактатом, подписанным 20 мая 1815 г. в доме баронов Ланца под Капуей. Через полтора года, 8 декабря 1816 г., король Фердинанд IV объявил о слиянии двух своих королевств, Неаполитанского и Сицилии, в одно государство: Королевство обеих Сицилий. Фактической причиной объединения называют желание Фердинанда I (теперь он в новом государстве принял новый счет монархов) лишить Сицилию им же самим дарованной конституции. Осознав утрату независимости, остров пришел в волнение. Антибурбонское и сепаратистское движение началось прежде всего в крупных городах Сицилии. В результате король был вынужден уступить престол обеих Сицилий своему сыну: Франческо I. В королевстве наступило относительное спокойствие. Шесть лет его правления отмечены прогрессом в области экономики и технологии, но в политическом плане наступила пора реакции. В XIX в. при Бурбонах в Неаполе были открыты фарфоровая фабрика Каподимонте, шелкоткацкая фабрика Сан-Леучио, первая железнодорожная ветка в Италии (Неаполь – Портичи) и локомотивные мастерские Пьетрарса. К достижениям технического прогресса можно причислить строительство на верфи близ Неаполя первого средиземноморского парохода (1818 г.), первое городское газовое освещение в Италии (1839 г.; третье в Европе после Парижа и Лондона), строительство оперного театра (1841 г.), действующего до наших дней, строительство первого в мире водопровода, подающего воду непосредственно в квартиры жителей, строительство первой в мире вулканологической обсерватории (1841 г., на Везувии).

Внутреннее напряжение между обеими частями королевства возросло при Фердинанде II до такой степени, что король начал военные действия против Сицилии. Приказ бомбардировать Мессину стоил монарху нелестного прозвища Король-бомба. В правление Фердинанда II произошел полный разрыв между политическими элитами Неаполя и Сицилии. В 1859 г. престол занял Франческо II, которому суждено было стать последним королем обеих Сицилий. В 1860 г. большую часть его королевства завоевали волонтеры гарибальдийской «Тысячи». В Неаполь Джузеппе Гарибальди вступил седьмого сентября. Его приветствовали восторженные толпы неаполитанцев. За два дня до этого король покинул столицу, а флот королевства сдался савойским адмиралам. Референдум о присоединении Неаполя к Италии состоялся 21 октября того же года. Большинство высказалось за присоединение к общей родине, однако во многих районах поверженного королевства противники объединения продолжали безнадежное сопротивление. Оно продолжалось около десяти лет, пока существовало Папское государство. Десятки тысяч сдавшихся или взятых в плен южан содержались в лагере для военнопленных в форту Фенестрелле (в Пьемонте), первом европейском концлагере. Большинство пленников было расстреляно. Партизанскую войну против пьемонтских войск продолжали контрабандисты. Взрывной рост их числа Гарибальди объяснял роспуском неаполитанской армии.

Долгое время процесс объединения Италии (Рисорджименто) описывали как общенациональный порыв, как общенародное стремление к восстановлению потерянной независимости, как общеитальянское благо. В последнее время эта точка зрения не раз подвергалась пересмотру, и теперь Рисорджименто многими, особенно на Юге, рассматривается скорее как процесс экспансии Сардинского королевства. На примере Юга такое понимание можно признать соответствующим реальным обстоятельствам, потому что после объединения Италии на землях бывшего Королевства обеих Сицилий разразился глубокий экономический и политический кризис. В какой-то степени политический кризис сгладил Гарибальди, некоторое время управлявший Югом, с титулом диктатора. Важную роль на первых шагах королевства в рамках единой Италии сыграл генеральный секретарь Агостино Бертани; он сосредоточил в своих руках большую власть, чем вызвал недовольство гарибальдийских генералов и всемогущего Кавура.

Район набережной Кьяйя в начале XIX в.

Одним из видных неаполитанских политиков позапрошлого века был Либорио Романо. Выходец из старинного дворянского рода, он закончил Неаполитанский университет и получил кафедру гражданского и коммерческого права. Однако молодого профессора увлекли идеалы объединения родины и освобождения ее от иноземных правителей. В 1820 г. как сочувствующий карбонариям он принимал участие в молодежном движении, и это послужило начальству поводом уволить молодого профессора. Л. Романо был арестован, отдан под суд и изгнан за пределы королевства. В 1848 г. Романо вернулся в Неаполь и принял участие в революционном движении, вынудившем Фердинанда II согласиться на введение конституции. После кровавых событий 15 мая 1848 г. Романо снова оказался в тюрьме. По его просьбе тюремное заключение ему заменили изгнанием. Два с лишним года Романо провел во Франции. Его звездный час пришелся на 1860 год. Четырнадцатого июля этого года король Франческо II назначил его министром полиции. Романо понял, что дни королевства сочтены, и вступил в тайный контакт с графом Кавуром и Джузеппе Гарибальди. Он готовит переход Юга под власть Савойской династии. Положение в королевстве было сложным, и Романо принимает парадоксальное решение: он обращается за помощью к мафии (каморре)! Свое решение он мотивирует просто: «ввиду вашей организованности и строгого контроля над территорией королевства». Именно Романо уговорил неаполитанского короля не оказывать сопротивления гарибальдийцам и покинуть столицу государства. Благодаря вмешательству Романо общественный порядок был сохранен, а Гарибальди спокойно приехал в Неаполь на поезде. Романо, с согласия Гарибальди, остался на посту министра полиции, а потом стал членом Регентского совета. В январе 1861 г. Либорио Романо был избран депутатом первого общенационального парламента, но по окончании срока депутатских полномочий (1865 г.) ушел в отставку и через два года умер в своем поместье.

Неаполь, даже потеряв роль столицы, оставался политическим, экономическим и социальным центром южной Италии. Город занимал пятое место по численности населения среди городов Европы (после Лондона, Парижа, Мадрида и Вены). Большое внимание власти Неаполя уделяли оздоровлению городской среды. В 1885 г., по инициативе тогдашнего городского головы Николы Аморе, был принят специальный закон, регламентировавший мероприятия по осушению земель и уборке городской территории. Впрочем, на деле мало что изменилось, особенно в бедняцких районах.

Лелло Эспозито. Перцы

Но под лозунгом борьбы за оздоровление города были снесены некоторые памятники и средневековые кварталы. Зато началась эпоха культурного расцвета: появились кафе-шантаны, в городе проходили гастроли знаменитых театров и музыкантов, развивалась живопись, несколько позже, после Первой мировой войны зародилось особое культурно-философское течение меридионализм. Неаполь постепенно становился крупным современным портом, откуда отправлялись военные экспедиции в Ливию, Эритрею, Сомали, на Додеканесский архипелаг, но главным назначением этого морского порта была перевозка эмигрантов в США и Аргентину. Во время Первой мировой войны Неаполь впервые подвергся бомбардировке с воздуха: 11 марта 1918 г. на город было сброшено 6,5 тыс. бомб с немецкого дирижабля L-58. В итоге бомбардировки погибло 16 человек мирных жителей.

Сорок шесть лет Италией правил король Виктор-Эммануил III, родившийся в 1869 г. в Неаполе. Он старался украсить и осовременить город, в частности, заботился о пуске фуникулеров на Вомито и железнодорожных линий типа метро; по его инициативе в Неаполе начали строить аэропорт. 24 октября 1922 г. в Неаполе состоялся слет чернорубашечников, который рассматривается как генеральная репетиция похода Муссолини на Рим. В фашистские времена велось строительство на холмах и в прибрежной зоне. Генеральный план развития города предусматривал развитие Неаполя в направлении Флегрейских полей. В 1937 г., параллельно с Римской выставкой (ЭУР), в Неаполе прошла Выставка заморских территорий, прославлявшая экономическое развитие колоний фашистского государства.

Во время Второй мировой войны Неаполь перенес около двухсот бомбардировок, из них только в 1943 г. – 181; бомбила главным образом союзная авиация. Общее число жертв среди гражданского населения оценивается в 20–25 тысяч человек. К военным жертвам следует отнести и погибших 4 августа 1943 г. при взрыве военного транспорта «Катерина Коста». Этот корабль, груженный оружием и боеприпасами для итальянских войск в Африке, стоял у причала Неаполитанского порта. По так и невыясненным причинам на судне возник пожар, приведший к гигантскому взрыву, в куски разворотившему мол и повредившему множество зданий на набережной. Раскаленные обломки судна и находившихся на борту танков разлетелись далеко вокруг: до площади Карла III и Торговой площади, до склонов Вомеро и центрального вокзала. Следы обломка, попавшего в старинные крепостные стены, до сих пор видны на восточной стороне замка Кастель-Нуово. При катастрофе погибло 600 человек и свыше 3000 было ранено.

После подписания королем перемирия и выхода Италии из войны (8 сентября 1943) в Неаполе оставалось около 20 000 немецких солдат. Им противостояло около пяти тысяч итальянских военных, поддерживавших антифашистов. Но силы итальянцев были рассеяны по всей Кампании. С раннего утра 9 сентября начались столкновения между оккупационными войсками и вооружившимся населением города. Впрочем, большинство неаполитанцев были безоружными. Пролилась кровь, были убитые и раненые. Тогда, после нескольких дней беспорядков, 12 сентября немецкий комендант города полковник Шёлл своим приказом ввел в городе осадное положение. Последовало требование немедленной сдачи оружия. Любой человек, заподозренный во враждебных действиях в отношении оккупантов, подлежал расстрелу. За каждого убитого немецкого солдата полагалось убить сотню мирных жителей. Начались расстрелы карабинеров, выступавших за перемирие с союзниками, и мирных жителей. После ряда столкновений с неаполитанцами германское командование объявило 23 сентября об эвакуации жителей всех домов, расположенных ближе трехсот метров от береговой линии. Почти четверть миллиона неаполитанцев вынуждены были покинуть свои дома. На следующий день оккупанты издали постановление, фактически равнозначное приказу о принудительной депортации активного населения на работы в Германию. Именно это постановление стало искрой, взорвавшей непрочный мир в городе. Уже 26 сентября огромные толпы безоружных людей собирались на улицах и площадях города, требуя прекращения расстрелов и освобождения молодых людей, схваченных немецкими солдатами, чтобы отправить их в Германию. На следующий день, 27 сентября, оккупанты устроили в различных районах города облавы, арестовав около 8000 человек. В ответ на эти санкции четыре-пять сотен вооруженных повстанцев атаковали немецких солдат. Первое столкновение произошло на Вомеро, в районе Пальяроне, где группа вооруженных горожан остановила немецкий автомобиль и застрелила водителя. После этого стычки между оккупантами и повстанцами начались по всему городу. Лейтенант королевской армии Энцо Стимоло повел группу повстанцев на штурм оружейного склада в Кастель-Сант-Эльмо. Арсенал был взят только к вечеру после целого дня кровопролитных боев. Тем же вечером в руках восставших оказались еще два склада с оружием. Бои усилились утром 28 сентября, когда все больше неаполитанцев стали присоединяться к восстанию. Бои шли с переменным успехом в квартале Матердеи, у Капуанских ворот, на Монтеоливето, возле спортивного центра Литторио и в других районах города. Характерной особенностью Неаполитанского восстания было отсутствие единого руководящего центра. Боями в различных местах города руководили отдельные «капипопуло» (народные вожди), практически не связанные с организованными антифашистскими структурами вроде Национального фронта. Среди этих низовых командиров выделялись профессор Антонио Тарсиа (район Вомеро), подполковник Эрмете Бономи (Матердеи), Дженнаро Дзенга (корсо Гарибальди), капитан Марио Орбителло (Монтекальварио), майор Сальваторе Амато (район Музея) и др. На пьяцца Мадзини оккупанты применили против пеших инсургентов танки «Тигр». В отчаянном порыве восставшие бросились в безнадежную атаку, в которой оставили на поле боя 12 трупов и свыше 15 раненых бойцов. Рабочий район Понтичелли подвергся артобстрелу, после чего вражеские солдаты врывались в дома и расстреливали там мирных жителей. В то же время лейтенант Энцо Стимоло вел переговоры с полковником Шёллом о судьбе нескольких сот пленных, загнанных в спортивный лагерь Литторио. Это был первый случай в Европе, когда немцы вели переговоры с инсургентами как с равными. Немецкий комендант Неаполя добился свободного выхода оккупационных войск из города в обмен на освобождение пленников. Утром 30 сентября Антонио Тарсиа провозгласил себя руководителем восстания, призвав неаполитанцев к дисциплине и объявив о возобновлении работы коммерческих учреждений. Тем временем бои все еще продолжались. Немецкие артиллеристы, занимавшие высоты Каподимонте, целый день обстреливали отдельные районы города. Покидая город, оккупанты оставляли за собой пожары и разрушения. Так были сожжены ценнейшие документы из городского архива. Тем не менее приказ Гитлера о превращении прекраснейшего из городов в пепел и грязь немецкие солдаты не смогли выполнить. Утром первого октября первые союзные механизированные части вступили в освобожденный город. Неаполь стал первым крупным европейским городом, в котором восстание против нацистской оккупации завершилось успехом восставших. По официальным данным, вооруженные силы восставших исчислялись в 1589 человек. Во время боев погибло 168 инсургентов, 162 человека были ранены (75 из них остались на всю жизнь инвалидами). Кроме того, среди гражданского населения города погибли 159 человек. Правда, по данным кладбища Подджореале, где хоронили погибших, число жертв восстания с итальянской стороны составило 562 человека. Немецкая сторона потеряла несколько сотен солдат и офицеров.

Пьяцца Данте

Предвечерний Неаполь

Народное восстание (27–30 сентября) смело не очень значительные силы оккупантов; союзные англо-американские войска вступили в уже свободный город. За этот подвиг Неаполь впоследствии был награжден золотой медалью «За воинскую доблесть». Индивидуально эта высокая награда была присуждена посмертно за мужество, проявленное в боях, трем уличным мальчишкам (которых в Неаполе называют «скуньиццо»): двенадцатилетнему Дженнарино Капуоццо, тринадцатилетнему Филиппо Иллуминато, семнадцатилетнему Паскуале Формизано, а также восемнадцатилетнему солдату Марио Менекини. Дженнарино Капуоццо сначала был подносчиком патронов, но потом и он взялся за оружие. Он подорвался на собственной гранате, когда готовился швырнуть ее в приближающийся немецкий танк. Филиппо Иллуминато пытался забросать гранатами вражеский бронеавтомобиль. Он успел попасть в цель первой гранатой, но вторую бросить не успел: его сразила немецкая пуля. Паскуале Формизано погиб, пытаясь забросать гранатами пушку, стрелявшую по повстанцам. Та же судьба была уготована и Марио Менекини. Он вступил в неравный бой с немецким бронеавтомобилем и был расстрелян из пулемета. Восемь взрослых повстанцев получили серебряные медали, из них двое – посмертно, трое – бронзовые. Память восстания отмечена несколькими мемориальными досками в местах наиболее ожесточенных столкновений, а также монументом «Скуньиццо» на пьяцца делла Репубблика, возведенным в 1963 г. скульптором Мариыно Маддзакурати. Народному восстанию 1943 года посвящены два художественных кинофильма: «О соле мио» (1945, режиссер Джакомо Джентиломо) и «Четыре дня Неаполя» (1962, режиссер Нанти Лой). Кроме того, эпизоды восстания показаны в фильме «Все по домам» (1960, режиссер Луиджи Коменчини).

Сегодня играет ФК «Наполи»

Восток полуразрушенного войной города сильно пострадал от извержения Везувия в 1944 г. Правда, еще больше пострадали города-спутники: Сан-Себастьяно-аль-Везувио, Масса-ди-Сомма, Сан-Джорджо-а-Кремано. Во время катастрофы наблюдались чрезвычайно зрелищные фонтаны лавы высотой до 800 м. Американская оккупация способствовала развитию проституции в обмен на продукты питания. Это зло так и не смогли выжечь последующие годы общеевропейского процветания, хотя теперь основную «рабочую силу» проституции образуют нелегалы, попавшие в Неаполь из стран Африки и Восточной Европы.

После окончания войны в Италии был проведен референдум по вопросу свержения монархии. Неаполь, как и большинство населенных пунктов Юга, голосовал за короля. Больше того, 11 июня 1946 г., всего через десяток дней после провозглашения республики, на виа Медина прошла мощная демонстрация сторонников монархии. Этот спонтанный протест перешел в массовую драку, во время которой несколько человек были убиты. Всего через несколько дней первым президентом Итальянской республики был избран неаполитанец Энрико Де Никола.

В первые послевоенные годы в Неаполе бушевала земельная и жилищная спекуляция. Несмотря на целый букет запрещающих законов и постановлений, муниципалитету не удалось сдержать беспорядочное расползание городской застройки во всех направлениях. В итоге Неаполь превратился в третий по величине населения город Италии (после Рима и Милана). Однако строительный бум закончился быстро, и перед городом возникла новая проблема: связь исторического центра с новыми окраинными поселениями. Частично она решается за счет строительства метро и линий пригородной железной дороги. В начале семидесятых годов прошлого века Неаполь оказался в тяжелой экономической ситуации, осложнившейся эпидемией холеры (1973). Нерешенные проблемы городской бедноты способствовали появлению в городе ячеек ультралевых террористических организаций: Нуклеи армати пролетари (НАП), Колонна Сенцани делле Бригате Россе (БР). Муниципальные власти с помощью государственных сил охраны порядка (полиция, карабинеры) сумели нейтрализовать с помощью арестов и последующего тюремного заключения сотни приверженцев терроризма.

Землетрясение 1980 г., разрушившее почти всю Ирпинию (районы на восток-северо-восток от Неаполя), нанесло ущерб и некоторым зонам Неаполя. Ликвидация последствий этой природной катастрофы продолжалась около 10 лет. В 1982 г. началось строительство так называемого Управленческого центра; в Неаполе вырос первый квартал небоскребов в Италии и в Южной Европе. Вместе с тем исторический центр города, самый обширный в Европе, объявлен ЮНЕСКО культурным наследием человечества.

В настоящее время в Неаполе располагаются филиалы некоторых организаций Европейского союза: Парламентской ассамблеи, Европарламента, банка Euromed и т. д. В городе находится также командование союзными вооруженными силами Южной Европы. Здесь, в частности, действовали штабы, руководившие действиями наблюдателей и миротворческих контингентов во время войн в Косово и Ливии.

Слово о Каморре

Прежде чем закрыть последнюю страницу этого исторического очерка, надо остановиться еще на одном аспекте неаполитанской истории. Речь пойдет о каморре, темном пятне на светлом образе самого прекрасного города на земле.

Вряд ли кто из читателей не наслышан о каморре, хотя далеко не все понимают, что это слово означает. В принципе можно взять большой итальянско-русский словарь и узнать, что это слово переводится как «банда; клика». Правда, по мнению итальянских лингвистов, перевод не совсем точно отражает содержание понятия. Иногда эту секретную криминальную организацию называют «разновидностью плебейского масонства». Но в Большом словаре живого итальянского языка (GRADIT) существует несколько толкований термина «каморра». Есть толкования высокого стиля; вот одно из них: «криминальная организация мафиозного типа, возникшая с собственными законами и кодексами еще в XVII в. и осуществляющая в наши дни контроль нелегальной деятельности преимущественно в неаполитанском регионе». В толкованиях низкого стиля упоминаются такие понятия, как «обман, мошенничество», «тупик», «ругань, брань; шум, гам». Ни одно из этих определений и толкований не учитывает разветвленной структуры организации, состоящей из множества кланов, различающихся по влиянию, площади контролируемой территории, внутренней структуре, экономическому значению и способу преступного воздействия. Связи между отдельными кланами очень хрупкие; очень часто союзные отношения переходят в междоусобные войны («файды»). Наконец, под тем же термином «каморра» определяется особый тип ментальности, предпочитающий в качестве жизненных принципов насилие, произвол, круговую поруку. Во многих случаях связи членов мафии («каморристов») уходят по горизонтали в административные, предпринимательские и силовые круги. Эдакая разветвленность на современном уголовном жаргоне определена как «система».

Еще более неясно происхождение самого слова «каморра». Одни лингвисты связывают его с названием библейской Гоморры, имеющим переносные значения: «порок», «злодеяние», «преступная жизнь». Некоторые знатоки отыскали в анналах Пизанской республики наличие в XIII веке охранных отрядов сардинских наемников, называвшихся «гамурра». Еще одна гипотеза: каморрой в Неаполе XVII в. будто бы назывался темный уличный закуток, где собирались всякие подозрительные элементы. В те же времена на местном диалекте бандитская шайка называлась «морра». Человек, связанный с этой группой или находящийся под ее охраной, был, что называется, «sta c’a morra» («был с бандой»). Наконец, пробовали связать название организации и с распространенной в позднебарочном Неаполе уличной игрой «мурра». Квартальному старшине («капо») приходилось разбирать споры, то и дело возникающие между игроками. Так он стал «главой мурры» («ка мурра»), откуда и произведено название преступной организации.

Столь же темна история создания каморры. Согласно одной из гипотез, организация возникла в XIII в. в портовых кварталах сардинского города Кальяри. Сардиния тогда находилась под властью Пизанской морской республики. И вот для контроля за местным населением, для управления политикой местных властей пизанцы начали привлекать на службу вооруженные группы наемников, которые должны были патрулировать в городах и в их предместьях и поддерживать там порядок. Со временем хорошо функционировавшая организация перешла под контроль Арагонского королевства. Для поддержания преступной организации испанцы использовали деньги, полученные от налогов, азартных игр, предоставления покровительства, а также взятки. В XVI в. группа наемников перебралась в Кампанию и быстро освоилась в густонаселенных городских кварталах, занимаясь преимущественно грабежом бедняков. Постепенно, ввиду отсутствия в Королевстве Обеих Сицилий сильного центрального правительства, каморра утвердилась и в политической жизни.

В 1820 г. в церкви Санта-Катерина а Формьелло, расположенной у Капуанских ворот, состоялось собрание каморристов, на котором была официально образована преступная организация под названием «Белла Сочьетá Риформата» (что можно перевести как «Славная лига»). Вступление в организацию оформлялось особым ритуалом («дзумпата»), представлявшим собой некое подобие дворянской дуэли. Возможно, этим объясняется привычка каморристов подражать дворянам. Перед дуэлью разыгрывалась ссора, за которой следовали выяснение отношений, пиршество и развязка ссоры при помощи холодного или огнестрельного оружия. Основой деятельности братства был сбор дани с владельцев уличных игорных притонов. Этот «налог» достигал 20 % прибыли содержателей притонов. Следующими источниками доходов были подати со всякой коммерческой деятельности, включая уличные лотереи, и поборы с проституток. Не раз каморристов привлекали Бурбоны в качестве своеобразных полицейских для борьбы со своими политическими противниками. Члены Лиги занимали посты в тюремной и рыночной полиции, в охране игорных и публичных домов, а также наблюдали за общественным порядком в пользовавшихся дурной славой районах города. Когда Гарибальди высадился на Сицилии, каморристы выступили в поддержку Савойской династии, за что получили Неаполь в переходный период в свое полное распоряжение, якобы для предотвращения вооруженных выступлений в пользу свергнутых Бурбонов.

Новый министр Итальянского королевства Сильвио Спавента порвал с каморрой и объявил настоящую войну этой преступной организации. Но только в начале ХХ века государству удалось справиться с Лигой. На так называемом процессе Куоколо (1911) главарям организации были вынесены суровые приговоры. Вскоре, 25 мая 1915 г., «Белла Сочьета Риформата» объявила о самороспуске. При фашистском режиме власти преследовали каморру, хотя и не смогли полностью покончить с ней. Каморристы либо вошли в другие мафиозные организации, либо действовали небольшими изолированными группами. Единой организационной структуры у каморры не было. Полем деятельности каморристов были крупные городские рынки и пригородные селения.

В начале семидесятых годов прошлого века наступил новый этап в деятельности каморры. Тогда из тюрьмы, отсидев срок за убийство, вышел Раффаэле Кутоло, которого в заключении звали Профессором, потому что он, один из немногих узников, умел читать и писать. Он реструктурировал каморру, сделав главной статьей преступного бизнеса торговлю наркотиками. Так родилась Новая организованная каморра (НОК). Однако против этой организации выступило объединение представителей традиционных семейств каморристов, получившее название «Новое семейство» (НС). Между двумя преступными организациями разгорелась настоящая война, и очень жестокая. Кровопролитная вражда в 1979–1984 гг. только убитыми унесла 987 человек с обеих сторон. Война закончилась победой НС. Но победители теперь не нуждались в совместной организации, и НС распалась. Между прочим, именно в этот момент возникли связи между каморрой и левой террористической организацией «Красные бригады». Новая попытка создания единой вертикальной структуры (1992) потерпела неудачу. Только несколько кланов создали собственные структуры вертикального подчинения. Между тем итальянское правительство решило покончить с организованной преступностью на юге страны. В феврале 1994 – декабре 1995 гг. была проведена антимафиозная операция «Партенопе», в которой принимали участие несколько сотен солдат итальянской армии. Увы! Эта операция, как и несколько последующих, не привели к уничтожению каморры, хотя заметно ослабили ее.

Каморра и в наши дни считается одним из крупнейших социальных язв итальянского юга. Она насчитывает около двухсот групп различного состава (кланов, причем далеко не все из них самоопределяются термином «каморра»), действующих во всех коммунах провинции Наполи и во многих коммунах других провинций Кампании, преимущественно в Казерте. По мнению криминалистов, строительство вертикали затруднено нежеланием главарей кланов принимать какие-либо указания свыше. Каморра проникла в такие отрасли теневой экономики, как строительные подряды, нелегальная иммиграция, проституция, отмывание денег, наркоторговля. По данным европейских специализированных организаций, ежегодный оборот денег, проходящих через руки каморристов, превышает 12,5 миллиарда евро, причем почти 58 % этой суммы приходится на наркоторговлю, 20,7 % – на строительные подряды и другие общественные проекты, 16,5 % – на торговлю оружием. Эти данные не включают весьма прибыльного производства фальсификатов во всех отраслях потребления. Кампанская каморра связана прочными нитями с другими мафиозными структурами: сицилианской Коза ностра, сардинской Ндрангетой, китайскими триадами, нигерийской и албанской мафией. Структурные подразделения каморры были обнаружены в Голландии, Испании, Португалии, Франции, Доминиканской Республике, Бразилии, Германии, Польше, России. В плане борьбы с транснациональной организованной преступностью, разработанном в США в июле 2011 г., каморра занимает далеко не почетное второе место среди крупнейших преступных сообществ современного мира.

Многие неаполитанцы отрицательно относятся к существованию и деятельности каморры. 21 марта 2009 г. состоялась стотысячная демонстрация жителей Неаполя, выступающих против каморры, а также требующих более активных методов борьбы с ней. За последние годы было арестовано несколько главарей каморры. Задержанию некоторых из них помогли раскаявшиеся преступники, пошедшие на сотрудничество с полицией. Борьбу с каморрой сильно осложняет срастание уголовной преступности с провинциальной и местной администрацией. По данным прокуратуры Неаполя, около 30 % политиков области Кампания так или иначе связано с каморрой. Только в провинции Наполи более 70 органов управления коммун (из 92) распущены за связи с каморрой или против них ведется расследование.

Неаполитанское презепе

В итальянском языке словом «презепе» (или «презепио») обозначают многофигурную пространственную композицию, изображающую рождение Иисуса Христа. Это название произведено от латинского названия яслей, в которых Мария родила сына. По-русски такие композиции называются вертепами. Презепе воспроизводит традиционную обстановку Рождества Христова, как о том рассказано в Евангелиях. Первый вертеп, выполненный в форме круглого барельефа, создал Арнольфо ди Камбио (между 1290–1292 гг.). Фигурки из этого презепе хранятся в музее при базилике Санта-Мария Маджоре в Риме. Иконографию персонажей разрабатывали в XV в. такие мастера, как Сандро Боттичелли, Лука и Андреа Делла Роббиа. На одном из терракотовых презепе работы Делла Роббиа художник Беноццо Гоццоли нарисовал красками фон, представлявший собой пришествие магов. Эта новинка была воспринята на всех уровнях. Особенно к месту пришлась она в семейном кругу, где устройство вертепов стало одной из самых устойчивых традиций. В храмах, наоборот, появился обычай устраивать презепе из постоянных статуэток. Одним из самых старых монументальных презепе является композиция в болонской базилике Санто-Стефано. С XVII в. презепе распространяется в домах богатых горожан в форме миниатюрных капелл, но настоящим золотым веком для вертепов стало следующее столетие, когда сформировались и распространились по всей Италии три самостоятельных традиции: неаполитанская, генуэзская и болонская. Неаполь стал, если можно так выразиться, столицей итальянского презепе. Здесь составлялись самые красивые и роскошные композиции. Неаполитанские нобили предоставляли для устройства презепе отдельные комнаты в своих палаццо. Статуи одевали в одежды из тончайших тканей и украшали настоящими драгоценностями. А в это время в Болонье родилась новая традиция: устраивать ежегодную ярмарку Санта-Лючия, на которой продаются статуэтки для презепе, вырезанные местными мастерами. Эта традиция сохранилась до наших дней. К слову сказать, самым известным скульптором статуэток для презепе в XVIII столетии был генуэзец Антон Мария Маральяно. Для этого века в целом характерно развитие церковных презепе; многие из тогдашних композиций дожили до наших дней и выставляются в храмах под Рождество. В конце XIX в. презепе приходит в квартиры буржуа и простонародья. А в ХХ столетии начинается распространение механизированных композиций с согласованными движениями персонажей.

Первое неаполитанское презепе упомянуто в документе, относящемся к 1025 г. Оно было устроено в церкви Санта-Мария. Другой древний документ сообщает о существовании в Амальфи в 1324 г. целой капеллы с презепе дома Аланьи. В 1340 г. королева Санча Арагонская (жена Роберто Анжуйского) подарила презепе монастырю клариссок по случаю освящения новой церкви. В наши дни от подарка осталась только статуя Мадонны, хранящаяся в музее Сан-Мартино. Известна композиция 1478 г. работы Пьетро и Джованни Алеманно, от которой до наших дней дошло 12 статуй. Мраморное презепе работы Антонио Росселлино (1475) можно увидеть в церкви Сант-Анна дей Ломбарди. В XV веке возникают первые школы резчиков скульптурок. В частности, такую школу содержали братья Алеманно. В 1507 г. ломбардец Пьетро Бельверте вырезал 28 статуй для неаполитанской церкви Сан-Доменико Маджоре. Эти статуи были впервые размещены в настоящей каменной пещере. Камень для нее, возможно, привезли из Палестины. Первые статуэтки из терракоты (для использования частными лицами), видимо, сделал Доменико Импиччати в 1532 г. Еще одной новинкой в этом презепе стало портретное сходство персонажей с реальным физическим лицом: одна из фигурок повторяла черты соррентийского нобиля Маттео Мастроджудиче, занимавшего видный пост при дворе Арагонской династии. Два года спустя в Неаполь прибыл большой энтузиаст рождественских вертепов Сан-Гаэтано да Тьене. Мастерство его рук способствовало популяризации презепе. Особенно ценилась композиция, созданная им в Госпитале неизлечимых больных (Оспедале дельи Инкурабили). В начале XVII в. начинается время барочных презепе. Они отличаются появлением деревянных манекенов, которых наряжали в изысканные цветастые костюмчики. Сначала манекенов делали в человеческий рост, потом их высота уменьшилась до 70 см. С 1627 г. начинается изготовление разборных презепе: каждый год, под Рождество, их монтировали заново, а после праздника убирали. В 1640 г. Микеле Перроне впервые сделал манекен с внутренностями из гибкой проволоки, обмотанной паклей. Проволочную конструкцию обряжали в соответствующий наряд, а благодаря гибкому остову фигурка делалась пластичнее. Весь XVII век неаполитанское презепе развивалось в сторону театральности, зрелищности композиции. Зародилась тенденция перемешивать святое с обыденным, вводить элементы повседневной жизни, что доставляло удовольствие зрителям, собиравшимся на площадях и улочках приморского города. В композицию включаются персонажи из простонародья: карлики, уродливые женщины, нищие, трактирщики и завсегдатаи таверн, уличные сапожники – словом, люди из класса обездоленных и бесправных; именно в их гуще рождался Иисус. Значащим было добавление в пейзажный фон руин эллинских и римских храмов, что символизировало победу христианства над язычеством. В XVIII столетии неаполитанское презепе переживает эпоху расцвета. Оно выходит из церковных нефов, где было объектом религиозного почитания, в блеск и суету аристократического быта. Не только нобили, но и богатые буржуа стремятся установить в своих жилищах изысканно разработанные сюжетные композиции. В Неаполе возникает особая школа мастеров, полностью посвятивших себя изготовлению презепе. Руководит ею Джузеппе Санмартино, один из самых известных в те времена неаполитанских скульпторов, весьма искусный резчик терракотовых статуэток. Центральное внимание в композиции уделяется уже не Святому семейству, а пастухам, странствующим торговцам, волхвам, анатомическим подробностям изображаемых животных. Хотя Луиджи Ванвителли и определил искусство создания презепе как «детскую забаву», все крупные художники и скульпторы Неаполя занимались этим «ребячеством» вплоть до конца XIX столетия.

Лелло Эспозито. Связанный Пульчинелла (символ современного Неаполя)

В золотой век создания презепе расширяется и сценарий: мастера не ограничиваются показом одной только пещеры Рождества, композиция охватывает и весь окружающий мир. В соответствии с вкусами времени воспроизводятся интерьеры таверн с кусочками свежего мяса, свежими фруктами, зеленью. В то же время персонажи мельчают; фигурки предпочитают делать из дерева или папье-маше. В правление Карла III заказчиками презепе становятся не одни монахи или священники; все чаще мастеров загружают работой нобили и богачи.

Самая значительная коллекция неаполитанских презепе собрана в музее картезианского монастыря Сан-Мартино. Самым знаменитым в этой коллекции является презепе Кучиньелло, созданное в 1887–1889 гг. С приходом ХХ века традиция устройства больших многофигурных композиций постепенно ушла в прошлое, и только в последние полтора – два десятилетия она начала возрождаться. Монументальные презепе (иначе не скажешь) установлены во всех главных церквях Неаполя, многие горожане увлечены установкой рождественских презепе в своих домах.

Среди самых известных новых композиций можно назвать презепе, установленное в Эллиптическом зале Королевского дворца в Казерте. Отдельные части этого презепе сделаны из терракоты еще в XVIII в. Они принадлежали знаменитому Дворцовому презепе. Однако большую часть композиции образуют новоделы, созданные из материалов, употреблявшихся в XVIII в. В дворцовых традициях фигурки установлены на так называемой «скале», основе из пробкового дуба. В различных местах «скалы» смонтированы отдельные сцены евангельского сказания: предсказание пастухам, гостиница, путешествие волхвов (царей), массовые сцены с пастухами и стадами. В свое время для этого презепе короли из династии Бурбонов отвели целый зал (Зал Звезды), потолок которого был расписан подобно ночному небосводу.

Статуи неаполитанских властей украшают вход в Королевский дворец

Для тех из читателей, кто хотел бы ближе познакомиться с искусством презепе (хотя бы в монастыре Сан-Мартино или Королевском дворце в Казерте), приведем символику составляющих композицию фигурок. Сначала – о типических персонажах презепе. Бенино (или Бенито) – этот персонаж связан с евангельским преданием о пастухах, «которые содержали ночную стражу у стада своего» (Лк. 2, 8). Им возвестил ангел о рождении Иисуса. В неаполитанской традиции считается, что Бенино видит во сне презепе и будить его нельзя, потому что презепе может внезапно исчезнуть. Винодел и Чиччи Бакко – вино и хлеб были теми дарами, с помощью которых Иисус причащал обращенных. Виноделу противостоит фигура Чиччи Бакко, воплощающего образ языческого бога вина; его часто изображают возлежащим у погребка с большой бутылью вина в руках. Рыбак символично воспринимается как «ловец душ». Рыба была первым символом христианства. Запрет изображения Божьего лика действовал вплоть до III в. Следовательно, верующим приходилось прибегать к аллегориям. Греческое название рыбы («ихтис») можно было понимать как акроним, составленный из первых букв греческих слов, дающих титулатуру божества (Иисус Христос Сын Божий, Спаситель). Два кума – дзи Вичьенцо и дзи Паскале, олицетворение Карнавала и Смерти. На неаполитанском кладбище делле Фонтанелле когда-то показывали череп с надписью «голова кума Паскале», которому приписывали пророческую силу; были даже специальные толкователи этих пророчеств, дававшие на основании знаков, одним им известных, рекомендации по выбору номеров в лото. Монах воспринимается в профанирующем ключе: как символ союза между святым и мирским, – союза, который осуществляется именно в презепе. Цыганка – молодая женщина в яркой, но рваной одежде; традиционно считается, что цыганка может предсказать будущее. В композиции она является символом трагедии Христа, потому что держит в руке корзинку с железными орудиями, то есть сделанными из того металла, который использовали, чтобы выковать гвозди для распятия. Стефания – юная девственница; едва узнав о рождении Спасителя, отправилась в Вифлеем, чтобы поклониться Св. Младенцу. В пути ее остановили ангелы, запрещавшие незамужним женщинам посещать Мадонну. Тогда Стефания взяла камень, запеленала его словно грудничка, чем обманула ангелов, и на следующий день предстала перед ликом Христа. И тут совершилось чудо: камень превратился в ребенка, св. Стефана, память которого отмечается 26 декабря. Продажная женщина является эротическим символом, противостоящим чистоте Мадонны; она располагается возле трактира, спиной к пещере Рождества. Короли (маги) – они символизируют ночной путь звезды-кометы, сливающийся с явлением «ребенка – солнца». Они пришли с востока, откуда и солнце восходит. Три верховых животных, на которых они явились (лошадь, верблюд и слон), представляют соответственно Европу, Африку и Азию. В ипостаси магов три персонажа представляют собой ученых, наделенных царскими и жреческими полномочиями. В канонических Евангелиях не говорится о числе магов, но оно, по традиции, принимается равным трем, исходя из принесенных ими даров: золота, ладана, смирны.

Определенное толкование придавалось и местам, где совершались события Рождества. Рынок в презепе XVIII в. служил скорее для изображения представителей коммерческих профессий, чем для уточнения деталей рождественского рассказа. Создатели рождественских композиций выработали следующую схему: январь – мясник или колбасник, февраль – продавец рикотты и сыра, март – продавец птицы, апрель – продавец яиц, май – продавщица черешни, июнь – булочник, июль – продавец помидоров, август – продавец арбузов, сентябрь – сеятель, октябрь – виноградарь, ноябрь – продавец каштанов, декабрь – продавец рыбы. Мост рассматривается в презепе как символ перехода. В некоторых неаполитанских сказках рассказывается о трех мальчишках, убитых и захороненных в фундаментах мостовых опор ради устойчивости сооружения. Иными словами, мост в презепе рассматривается как переход между миром живых и миром мертвых. Печь предстает как очередная ссылка на христианскую доктрину, в которой хлеб и вино являются сущностными элементами причастия. Храм, распятие просто-напросто показывают нам об анахронизме неаполитанского презепе. Гостиница напоминает о риске путешествий. Одновременно зритель композиции может вспомнить евангельский рассказ об отказе вифлеемских гостиниц принять Святое семейство, а перед собой он видит безбожное пиршество, которое может служить символом испорченности мира. Река присутствует почти во всех мифологиях, связанных со смертью или рождением божества. В частности, неаполитанцам, получившим хоть какое-то образование, предлагалось вспомнить об Ахеронте, реке в подземном царстве Аида, которую пересекают души мертвых. Колодец связывает подземные воды с поверхностью. Такое представление породило массу поверий. Одно из них предостерегало от использования колодезной воды, зачерпнутой в рождественскую ночь, потому как в этой воде прячутся дьявольские силы, которые могут овладеть душой человека, выпившего такую воду.

В презепе есть и другие символы, общие для всей Италии. Некоторые из них взяты непосредственно из Евангелия от Луки: гостиница, поклонение пастухов, ангелы в небе. Другие элементы связаны с иконографией священного искусства. Голубой покров Марии символизирует небо, тогда как накидка св. Иосифа имеет блеклые тона, символизирующие смирение. Многие детали презепе вдохновлены евангельскими апокрифами и другими традициями. Например, бык и ослик, присутствующие в любом презепе, взяты из так называемого протоевангелия Иакова или даже из древнего пророчества Исайи: «Бык признал своего владельца, осел – ясли своего хозяина». Причем в древнем пророчестве бык символизировал евреев, а осел – язычников. Также и ясли (или пещера), где Мария родила Мессию. В Евангелиях нет точного описания ни тех самых яслей, ни пещеры. Подобную информацию содержат апокрифы. Во всяком случае пещера всегда была мистическим и религиозным символом у многих народов, особенно в средиземноморском регионе. Напомним хотя бы о Зевсе или Митре. Сведения о числе магов и об их именах содержатся в армянском апокрифе о детстве Христа; там говорится о трех персидских священниках и названы их имена: Мелкон, Гаспар, Балтазар. В других апокрифах в трех магах видят перса (подарил золото), южного араба (ладан) и эфиопа (смирна). Как свидетельствует история, число магов колебалось от двух до двенадцати, пока папа Лев I Великий своим декретом не утвердил троицу волхвов (магов).

Неаполитанские презепе

Уличный резчик презепе

В современном Неаполе презепе перестало быть только религиозным символом. Оно стало настоящим идентификационным признаком неаполитанцев. Как уже говорилось, появилась тенденция к сохранению удачно скомпонованного презепе. Не знаю, как у высокохудожественных образцов, но в обычных вертепах, у простых людей, происходит постоянная модификация частных презепе: добавляют (или поправляют) частности пейзажа, детали обстановки, фигурки каких-нибудь новых персонажей. Улица Сан-Грегорио Армено в историческом центре Неаполя известна далеко за пределами Неаполя своим «вертепным рынком». Здесь можно купить как целое презепе, так и отдельные фигурки или детали композиции. Но покупки – удел жителей города, а многочисленные туристы приходят на Сан-Грегорио то ли как в музей под открытым небом, то ли как на своеобразный сувенирный рынок. На Сан-Грегорио можно познакомиться как с традиционными типами презепе, так и с новыми веяниями в профессии «вертепщика». Современные ремесленники выдумывают новых персонажей для «вертепного театра»: например, киноартист Тото или политики Берлускони, Проди, Барак Обама. Но Сан-Грегорио принадлежит классным мастерам. Простого ремесленника, вытачивающего какую-нибудь нехитрую фигурку для семейного презепе, можно встретить сидящим за своим примитивным верстачком посреди малолюдного тротуара на любой другой улице города. Ближе к ноябрю открываются новые лавки и магазинчики, где можно подкупить все необходимое для семейного презепе. Кроме того, группы людей устраивают совместные презепе прямо на улицах, для всего района. В это же время открываются выставки старинных и современных презепе – и это не только в Неаполе, а во всей Кампании.

Неаполитанские песни

Трудно найти в нашей стране человека, который бы не слышал неаполитанских песен. Даже люди, никогда не бывавшие в Италии и мало что знающие об этой прекрасной стране, назовут, не задумываясь, несколько популярных во всех слоях российского общества неаполитанских мелодий: «Санта Лючия», «Вернись в Сорренто», «О соле мио» и другие.

Неаполитанская песня зародилась в XIII в., а точнее во времена основания Фридрихом II университета (1224 г.), когда любовь к поэзии и хоровому пению были очень популярны в Неаполе. Через два века, когда неаполитанский язык получил статус официального в королевстве, многочисленные музыканты начали слагать незатейливые шуточные песенки и баллады. А в конце XVIII в. народная неаполитанская песенка («вилланелла») завоевала Европу. То грустные, то задорные «вилланеллы» рассказывали о жизни простых людей, их увлечениях и чувствах. Эти мелодичные напевы завоевывали сердца простых людей во всех странах.

В XVII в. появляются первые песни в ритмах тарантеллы, и прежде всего – знаменитая «Микелемма», авторство которой приписывают поэту, музыканту и актеру Сальватору Розе, хотя на самом деле она была скорее всего вдохновлена какой-то сицилианской песней. В следующем столетии зародилась неаполитанская опера-буфф, повлиявшая не только на мелодичность, но и на театральность народной песни. Одной из популярнейших песен стала написанная в ритме тарантеллы анонимная «Ло гуаррачино» (так называют полосатую средиземноморскую рыбу Chromis chromis, которую по-русски зовут: рыба-ласточка, или монах, или монашка). Серьезную услугу делу распространения неаполитанской песни оказали появившиеся в начале XIX в. Гульельмо Коттрау, Фрателли Фаббрикатори, Франческо Аддзолино, Фердинандо Бидери и др. Песни по стране разносили и так называемые «постедджатори», то есть бродячие музыканты, часто исполнявшие популярные тексты перед почтовыми станциями или просто на улицах, раздавая тут же всем желающим копии прослушанных произведений.

Рождение «настоящей» неаполитанской песни в том виде, в каком мы ее знаем, многие специалисты относят к 1839 г., когда композитор Филиппо Кампанелла написал песню «Люблю тебя» («Te voglio bene») на стихи Раффаэле Сакко. Надо сказать, что очень долго народная молва приписывала эту песню Гаэтано Доницетти, но авторство Кампанеллы бесспорно, потому что он приготовил свое сочинение к популярному празднику Пьедигротта. Через девять лет (1848) появилась знаменитая «Санта Лючия» (авторы Теодоро Коттрау и Энрико Коссович). Значительно позже появились «Марекьяре» (музыка Франческо Паоло Тости, слова Сальваторе Ди Джакомо; 1886), «Катари» (Марио Коста на слова Сальваторе Ди Джакомо; 1892), «Неаполитанская серенада» (Марио Коста и Сальваторе Ди Джакомо; 1897), «О соле мио» (Эдуардо Ди Капуа на слова Джованни Капурро; 1898). В 1880 г. Луиджи Денца по случаю открытия фуникулера на Везувий создал заражающую неподдельным весельем песню «Фуникули фуникула», слова к которой написал журналист Джузеппе Турко. Вместе с тем значимость новой неаполитанской песни не ограничивалась только музыкальными или общекультурными достоинствами. Так в 1873 г. была запрещена песня «Голубка» («Palummella zompa e vola») за плохо замаскированные призывы к личной и общечеловеческой свободе. Авторам пришлось заменить слова, но в народе по-прежнему пели первоначальный, политически неблагонадежный текст. Очень популярный в конце XIX в. стиль исполнения неаполитанских песен носил название «маккьетта», то есть «карикатура». Термин появился от способа исполнения, когда певец обрисовывал характер своего персонажа несколькими скупыми штрихами (второе значение итальянского слова – «набросок»), иногда карикатурно преувеличивая какую-нибудь деталь. Среди авторов и исполнителей этого стиля выделялись Никола Малдачеа, Нино Таранто, Витторио Марсилья.

В первой трети ХХ в. неаполитанская песня достигла высшей степени популярности как на родине, так и в остальном мире. В это время появились такие песни, как «Вернись в Сорренто» (подробнее о ней рассказано в главе о городе Сорренто), «Неблагодарное сердце» (Сальваторе Кардильо на слова Алессандро Сиски; 1911), «Влюбленный солдат» (Энрико Каннио на слова Аньелло Калифано; 1915); «Говори мне о любви» (Эннио Нери на слова Чезаре-Андреа Биксио; 1932). Слова к песням нередко писали большие поэты, как это произошло с песней «А Вуккелла» («Ротик»), автором которой был Габриеле д’Аннунцио. На сценах всего мира неаполитанские песни исполняли такие выдающиеся певцы, как Энрико Карузо, Тито Скипа, Беньямино Джильи.

Вторая мировая война нанесла тяжелый удар не только городу Неаполю, но и его песням. Канцоны рассказывали о событиях только что пережитой войны – то печально (как «Munasterio ‘e Santa Chiara»), то с изрядной долей теплого юмора («Tammuriata nera»). Потребовались годы, чтобы песни, да и исполнители, поднялись на довоенный уровень. О новом подъеме неаполитанской песни возвестила «Красная луна» Винченцо Де Крешенцо (1950). Джазовый пианист Ренато Карозоне привнес в традиционный жанр африканские и американские ритмы, приспособив его для танцевальных площадок. Примером его творчества является известная «Маруццелла».

Развитию жанра в послевоенное время способствовал фестиваль неаполитанской песни, проводившийся, естественно, в Неаполе. Этот крупнейший музыкальный праздник итальянского Юга выдвинул целую плеяду молодых исполнителей старинного жанра: Серджо Бруни, Марио Аббате, Анджела Луче, Джакомо Рондинелла, Нунцио Галло, Марио Треви и др. Позднее к ним присоединились лауреаты фестиваля песни в Сан-Ремо: Доменико Модуньо, Клаудио Вилла, Карла Бони, Вильма Де Анджелис, Орнелла Ванони, а также такие актеры, как Тото, Нино Таранто, Оресте Льонелло, Ренато Рашель. Однако с закрытием фестиваля (1970) неаполитанская песня порвала с классическим наследием. Ее стали считать одним из средств самовыражения городских низов. Выступавшие на концертных сценах певцы включали в свой репертуар только широко известные произведения, следуя канонам исполнения, выработанным Э. Карузо и Б. Джильи. В 60-е годы продолжился синтез неаполитанской песни с ритмами иных музыкальных культур. Больше всех повезло в этом направлении Пеппино ди Капри и Роберто Де Симоне, хотя все-таки самым удачливым певцом считался представитель традиционного жанра Доменико Модуньо. В следующем десятилетии авторы неаполитанских канцон пробовали актуализировать тематику песен и обновить сценографию. Лидировали в этои направлении Марио Мерола, Пино Мауро, Марио Треви и Марио Да Винчи. Вместе с тем певцы классического направления расширяли свой репертуар за счет старых, порой ренессансных времен, текстов и мелодий – подобно Бруно Вентурини. В последние десятилетия прошлого века наблюдался возврат к традиционной неаполитанской песне, чему в немало степени способствовало наличие этих мелодий в репертуаре великих теноров: Лучано Паваротти, Хосе Каррераса и Пласидо Доминго.

Раффаэле Калаче (крайний слева) и его помощники

Если первые неаполитанские песни исполнялись под мандолину или гитару, то со временем образовался классический состав оркестра: кроме двух названных струнных инструментов, обязательно присутствует калашоне, предшественник современного контрабаса; свое название он получил от фамилии мастера смычковых инструментов Калаче. К ним добавляют ударные инструменты вроде особых барабанов (таморре), тамбуринов, триккебалакке, какавелл и кастаньет. Какавелла (по-другому «путипу» – с ударением на последнем слоге) – весьма оригинальный фольклорный инструмент. Он состоит из цилиндрического звукового ящика, оболочки из кожи или тяжелой ткани и бамбуковой палки. Перемещая эту палку верх и вниз, музыкант задевает оболочку и получает характерный вибрирующий звук, усиливаемый резонансным звуковым ящиком.

С появлением звукового кино на экранах стали появляться фильмы, где исполнялись неаполитанские песни. Среди первых кинолент такого рода можно назвать «Поющий Неаполь» (1926), «Похитители велосипедов» (1948), «Неаполитанская карусель» (1953), «Золото Неаполя» (1954), «Маруццелла» (1956).

Еще несколько слов об упомянутом выше народном празднике Пьедигротта. Начала его восходят еще к вакханалиям Древнего Рима. Первоначально праздник был посвящен богу плодородия Приапу и проводился он в пещере, вырытой в эллинские времена у подножия холма Позилиппо: «грота ди Поццуоли», или «грота ди Позилиппо». Очень недолго (в I – II вв. н. э.) к буйному празднеству добавлялись церемонии в честь Вергилия, которого захоронили неподалеку. Приход христианства не повлиял на праздничные церемонии, хотя с течением времени на месте древних пиршеств появилась маленькая часовня (XIV в.). Ее построили там, где трое набожных людей, согласно легенде, увидели во сне Мадонну, а проснувшись нашли подле себя старинную деревянную статую Богоматери. В XVI в. статуя и расстроенная церковь Санта-Мария ди Пьедигротта стали центром почитания в рыбачьем квартале. В день Рождества Богоматери (8 сентября) жители квартала устроили в честь почитаемой статуи праздник. В первый раз праздник состоялся в 1528 г. На нем присутствовали делегации из соседних селений и районов Неаполя; почтил своим присутствием празднество и вице-король. В дальнейшем присутствие коронованных особ стало доброй традицией праздника, никогда не терявшего своего языческого и оргиастического характера. Характерной чертой праздника является исполнение неаполитанских песен и народных танцев.

О песне на празднике Пьедигротта вспомнили не случайно. Когда-то в этом месте пел Нерон: «Выступал он в Неаполе часто и пел по нескольку дней. Потом дал себе короткий отдых для восстановления голоса, но и тут не выдержал одиночества, из бани явился в театр, устроил пир посреди орхестры и по-гречески объявил толпе народа, что когда он промочит горло, то ужо споет что-нибудь во весь голос. Ему понравились мерные рукоплескания александрийцев, которых много приехало в Неаполь с последнеим подвозом, и он вызвал из Александрии еще больше гостей; не довольствуясь этим, он сам отобрал юношей всаднического сословия и пять с лишним тысяч дюжих молодцов из простонародья, разделил на отряды и велел выучиться рукоплесканиям разного рода…, а потом вторить ему во время пения» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей. Нерон. Гл. 20). «Когда он проплывал… по заливу в Байи, по берегам устраивались харчевни, где было все для бражничанья и разврата, и где одетые шинкарками матроны отовсюду зазывали его причалить» (там же, гл. 27).

Песня всегда была неотъемлемой частью празднества. Официально состязания певцов, исполняющих неаполитанские песни, были открыты 8 сентября 1839 г. Триумфатором праздника стала песня «Люблю тебя» («Te voglio bene»). Собравшаяся толпа приветствовала не только пение, но и импровизации на различных фольклорных инструментах: путипу, триккебаллакке, наккере и шумовых инструментах под названием «скуччамьенти», создающих невероятный гул и шум. На рубеже XIX–XX вв. праздник Пьедигротта пережил свое золотое время. После каждого праздника публиковались новые песни. Именно печатная продукция способствовала популяризации и быстрому распространению неаполитанских песен. С 1952 г. параллельно с праздником проводился фестиваль неаполитанской песни, просуществовавший до 1970 г., а в 1982 г. закрылся и сам праздник. Его решили было возобновить в 2007 г., но попытка не удалась; настоящего празднества не получилось.

Расположение города, мягкость его климата никогда не смогут в достаточной мере восхвалить…

«Vedi Napoli e poi muori!» – говорят здесь: посмотри на Неаполь, а потом можешь умирать!

И.В. Гёте. Итальянское путешествие

Познакомившись с историей города, мы можем совершить несколько прогулок по Неаполю. Они не обременительны и вполне доступны здоровому человеку. Следует предупредить, что в книге не дается подробного описания исторических и культурных памятников. Мы только хотим дать туристу, впервые оказавшемуся в Неаполе, ориентир для знакомства с основными интересными объектами города.

Начнем с исторического центра Неаполя.

От пьяцца Дель Джезу до Сан-Лоренцо

Исходным пунктом первого маршрута лучше выбрать площадь Иисуса (пьяцца дель Джезу), окруженную со всех сторон историческими палаццо нобилей и зданиями монастыря Санта-Кьяра. В центре площади обращает на себя внимание обелиск Гулья-делль-Иммаколата (Шпиль Непорочного Зачатия). Подле обелиска находится церковь Джезу Нуово (1584–1601). Фасад церкви, однако, сохранился от более раннего храма XV в. с рустовой «алмазной» отделкой фасада из вулканического камня «пиперно», уникальной для Кампании. Интерьер собора поражает многообразием красок на фресках, картинах стукко, мраморной облицовке, созданных в XVII–XVIII вв. Кроме того, в соборе хранится реликварий XVII в. с 64 бюстами святых, выполненных из полихромного дерева. Строже и величественнее выглядит церковь Санта-Кьяра (1310–1328, архитектор Дж. Примарио; кампанила – XIV в.), входящая в комплекс построек одноименного монастыря. Эта церковь дорога всем неаполитанцам как великолепный образец готического храма. Санта-Кьяра пострадала в 1943 г. от бомбардировок, но после войны неаполитанцы ее любовно реставрировали. Интерьер храма считается архитектурным шедевром. В нем сохранились фрески Джотто и его учеников. Сам Джотто работал в Неаполе в 1328–1332 гг. Удивителен внутренний двор XVII в. В монастырском музее можно познакомиться с остатками римских терм, статуями королевской пары Роберто Анжуйского и его супруги Санчи де Майорка и неаполитанским презепе XVIII в.

Обелиск Непорочного Зачатия

Церкви, о которых мы только что рассказали, выходят на узкую прямую как стрела улицу Спакканаполи (Разрезающую Неаполь). Эта длинная улица, наследие римского декумануса, и в самом деле рассекает исторический центр Неаполя напополам. Ее хорошо видно сверху, от Кастель Сант-Эльмо, но и сам замок просматривается в одном из концов улицы. С обеих сторон Спакканаполи расположены старинные здания. Палаццо Филомарино делла Рокка привлекает своим «театральным» фасадом, авторство которого принадлежит архитектору XVIII в. Фердинандо Санфеличе. В интерьере палаццо сохранились следы стрельчатых арок времен Анжуйской династии. В этом дворце жил и работал Бенедетто Кроче. Теперь в палаццо устроен музей великого философа. Кстати, и само официальное название этого отрезка Спакканаполи – улица Бенедетто Кроче. За домом-музеем Кроче находится палаццо Венеция, где в давние времена проживали послы Венецианской республики. С улицы виден дворцовый висячий сад. Напротив палаццо Венеция расположено палаццо Карафа делла Спина, портал которого украшен двумя гротескными масками. На улице Спакканаполи находятся многочисленные сувенирные магазинчики, антикварные лавки и заведения, продающие пасту, моццареллу, всевозможные напитки, сладости.

Продолжая путь по «Ножу Неаполя», как еще иногда называют Спакканаполи, попадаем на площадь Сан-Доменико Маджоре, которую называют «Сердцем Неаполя». Площадь названа по находящейся на ней церкви, построенной в 1289–1324 гг. В свое время в этой церкви проповедовали Фома Аквинский (Сан-Томмазо д’Аквино) и Джордано Бруно. Распятие, принадлежавшее Фоме Аквинскому, сохраняется в церкви до сих пор. Кроме того, в ней интересны фрески XIV в. и саркофаги королей Арагонской династии. В центре площади возвышается обелиск в память избавления от чумы. У основания обелиска изображена сирена Партенопе, символ Неаполя. Площадь окружают красивые особняки нобилей, среди которых туристам рекомендуется обратить внимание на палаццо ди Казакаленда, перестроенный в XVIII в. архитектором Луиджи Ванвителли (1700–1776). На уровне второго этажа в палаццо устроена галерея, обильно расписанная фресками. В нижнем этаже здания расположена самая знаменитая кондитерская в Неаполе «Джованни Скатуркьо», где можно отведать уникальные лакомства: пирожные «Сан-Доменико», «Министерьяле», шоколад с мягким заполнением, слойки «сфольятелла» и запить всё это «настоящим» неаполитанским кофе.

В угловом красном здании помещается факультет истории и филологии Неаполитанского университета. Если пройти вдоль этого здания, поднимаясь вверх по улице, то можно открыть для себя двух интереснейших людей. Рядом с площадью Сан-Доменико находится старинный (XVI в.) палаццо Де Сангро. Он был свидетелем страстной до безумия любовной связи, героями которой были знатный неаполитанец Фабрицио Карафа и дворянка Мария Д’Авалос, жена композитора Джезуальдо да Веноза. История эта закончилась трагически для влюбленных. Одной темной ночью обманутый супруг застал влюбленных и заколол их ударами ножа. Случилось это в 1590 году, но еще и сегодня, говорят, зимними ночами в палаццо является призрак несчастной Марии. Потом во дворце поселился принц Раймондо де Сангро ди Сансеверо, знаменитый «принц-маг»: алхимик, философ, наставник короля Фердинанда IV Бурбона, масон и чудаковатый изобретатель. Одной из его выдумок, например, было изобретение «вечной» лампы. Подробнее познакомиться с загадочным принцем можно в капелле Сансеверо. В крипте капеллы собраны анатомические машины принца, весьма точно воспроизводящие кровообращение в теле человека. Раз уж зашел разговор о привидениях, то не грех напомнить, что по дворцу (опять же по слухам!) бродит ночами и безголовый призрак принца Раймондо.

В подвальном помещении палаццо находится студия скульптора-модерниста Лелло (Раффаэле) Эспозито. «Мир вышел из яйца», – говорит скульптор. И вот в течение двух десятков лет Лелло работает с яйцом – конечно, не с куриным и не со страусиным. Просто в свои скульптуры (а они часто выполнены из проволоки) он включает элементы в форме яйца: то это земной шар, то – человеческая голова. На полу в ателье лежит куча алюминиевых заготовок. Эти современные скульптуры часто раскрашены яркими синтетическими красками. Лелло очень популярен не только в Неаполе. Его знает вся Европа. Он бывал в Москве (но, кажется, не выставлялся). Недавно копию одной из его скульптур заказал президент США Б. Обама. Лелло с удовольствием выполнил почетный заказ. Лучшей из работ последних лет он считает композицию «Связанный Пульчинелло», объявляя ее – без комментариев – символом Неаполя. Иностранцу трудно понять такую символику. Лелло приветлив к гостям, для рядовых посетителей у него всегда найдутся сувениры. Чаще всего он дарит металлический оберег, выполненный в форме красного перца. Этот талисман будто бы приносит его обладателю здоровье, удачу и хорошее настроение. Важно выполнить одно условие: талисман должен быть подарен, его нельзя ни купить, ни продать, ни – тем более! – похитить.

Лелло Эспозито, популярнейший художник и скульптор, в своей мастерской

Совсем иная атмосфера царит двумя этажами выше, в мастерской Раффаэле Калаче-младшего. Здесь изготовляют лютни, мандолины, гитары да и другие струнные музыкальные инструменты. Льютерия Калаче существует около двух веков. Основал ее в 1825 г. тридцатилетний Никола Калаче, только что освобожденный по амнистии из королевской тюрьмы на острове Прочида, в которой он отбывал наказание за участие в антимонархических выступлениях 1820–1821 гг. После амнистии узники могли разъехаться по домам. В отличие от многих других заключенных Н. Калаче решил остаться на Прочиде и заняться изготовлением гитар. Он оказался неплохим мастером, дело пошло, и вскоре Калаче начал изготовлять еще и лютни. Когда основатель мастерской умер (1859 г.), дело продолжил его сын Антонио, который переселился в Неаполь. Он расширил ассортимент изделий: постепенно все большее место среди готовых инструментов занимают мандолины. Антонио Калаче усовершенствовал старые инструменты, используя металлические струны. После смерти Антонио (1876 г.) мастерская по наследству перешла к его сыновьям. Они организовали экспорт своих инструментов в Швейцарию и продолжили их усовершенствование. Так, например, был изобретен своеобразный гибрид лиры и мандолины: «мандолира». Более способным к конструированию инструментов оказался Раффаэле Калаче (1863–1934), создавший «классическую» концертную мандолину. Потом появились: «мандолончелло» (инструмент, идеально подходящий для аккомпанемента), солирующий инструмент «льюто кантабиле», «арчильюто» (инструмент, призванный заменить в неаполитанском оркестре контрабас). Раффаэле получил всемирную известность как исполнитель и композитор. Он сочинял оригинальные произведения, но также часто транспонировал для оркестра струнных инструментов сочинения симфонических и оперных классиков. Всего он написал около ста восьмидесяти произведений. Раффаэле успешно концертировал во многих странах Европы и Америки, но наибольший успех его выступления имели в родном Неаполе и в далекой Японии, где восхищенные японцы назвали его «Паганини мандолины». В 1929 г. Раффаэле основал Неаполитанскую академию мандолины.

Р. Калаче сам проверяет сделанные в мастерской инструменты. Он играет на лютне, мандолине и, разумеется, на гитаре. Обратите внимание: по правую сторону от Раффаэле – мандолира

Сегодня дело предков продолжает Раффаэле Калаче младший, несколько лет назад отметивший шестидесятилетний юбилей. Он представляет пятое поколение мастеров-льютаи. Он тоже прекрасно играет на всех изготовляемых под его наблюдением инструментов. А как же иначе? «Мастеру вообще-то умение играть не обязательно, – говорит он. – Но хороший мастер должен понимать душу своего инструмента. А как это сделаешь, если не умеешь играть?» Раффаэле прикасается к арчильюто, потом берет в руки мандолину. Оказывается, это не такой уж простой инструмент. Да, его можно сделать примерно за десять дней, но для изготовления мандолины нужны осина, ель (их привозят из России), палисандр и акация. Мастер исполняет короткую пьесу. «Я называю магическим, – говорит он, – момент, когда я в первый раз прикасаюсь к струнам своего инструмента, тот самый момент, когда происходит метаморфоза, когда оживают струны и гриф, когда начинает откликаться на вибрации струн деревянный корпус, откликаться особым, свойственным только этому инструменту голосом…» Раффаэле чуть задумывается, потом продолжает: «Мне кажется, что в этот момент льютайо заключает союз с только что созданным инструментом: я дал тебе все свое умение, старательно изготовлял детали, с любовью работал над тобой, теперь пришла твоя очередь, твои звуки должны нести послание слушателю, отображая пейзажи и ситуации, передавая его душе любовь, радость и боль. Если ты нам удался, будешь любимым инструментом и станешь гордостью того человека, который тебя выберет». Мастерская Калаче работает по заказу. Она изготовляет только уникальные инструменты, преимущественно мандолины. Цена одного инструмента колеблется от 75 до 3000 евро. Гитар здесь больше не делают, хотя у мастера сохранился старый экземпляр особенной, неаполитанской гитары, на которой он может исполнить для гостей какую-либо неаполитанскую мелодию, если гости ему понравятся.

Вверх от Спакканаполи (здесь она называется виа Сан-Бьяджо-дей-Либрай), в северном направлении, уходит улочка Сан-Грегорио-Армено, названная так по одноименному храму. Просторечное ее название иное: улица Пастухов, потому что почти по всей улочке идет масштабный торг фигурками для неаполитанских презепе. Иногда продаются и декорации для этого домашнего рождественского спектакля, но основное место все-таки занимает торговля персонажами вертепа, и прежде всего – пастухами (иначе: магами, царями). Их продают для замены ветхих фигурок или для введения новых персонажей в старое презепе. Упомянутый храм причисляют к шедеврам стиля рококо. Служба в нем идет по греческому обряду. В храме хранятся мощи св. Григория, епископа Армянского, и св. Патриции.

На виа Грегорио-Армено неаполитанцы могут выбрать к празднику Рождества презепе на любой вкус

Продолжив подъем, попадаем на виа дей Трибунали, где соседствуют два церковных шедевра: базилика Сан-Паоло Маджоре (1590–1603), на месте которой в языческие времена возвышался храм Диоскуров, две беломраморные колонны которого украшают нынешний фасад базилики; церковь Сан-Лоренцо Маджоре (начата строительством в 1267; перестроена в XVIII в.). Визит в Сан-Лоренцо позволяет познакомиться со строительной историей Неаполя: в подземельях церкви сохранились остатки римского продовольственного рынка, Мацеллума; посетитель видит прилавки для продажи мяса и рыбы, торговые лавки древнеримских времен. Поднявшись выше, он попадает на этаж палеохристианской базилики, от которой остался мозаичный пол абсиды.

У добросовестного туриста путь по маршруту займет около трех часов (разумеется, без посещения художественных мастерских, о которых мы рассказали).

От истоков к художественному возрождению города

На этот маршрут туристу потребуется больше времени: около четырех с половиной часов.

Под самой базиликой Сан-Паоло Маджоре, на сорокаметровой глубине, туристу открывается подземный (греко-римский) Неаполь. Путь идет через бесконечное смешение переходов и галерей. Во время последней войны подземелья служили убежищем тысячам неаполитанцев, спасавшихся от бомбардировок. То тут, то там на стенах со времен войны остались граффити. Для любителей необычных ощущений прогулка по подземному миру, освещенному тусклым светом неярких ламп, а то и просто свечами, стоит затраты времени, тем более что завершает ее раскрытая недавно часть зрительного зала римского театра. Выбравшись наверх, к базилике Сан-Паоло, турист оказывается в самом центре античного города, на его форуме, на месте величественного храма Диоскуров. Со временем храм превратился в трехнефную христианскую базилику, посвященную св. Павлу. Современный храм сложился к XVIII в. Для него характерен обширный внутренний объем и фресковой росписью, и богатыми мраморными украшениями, и многочисленными статуями.

Старожилы этих мест рассказывают про домового, поселившегося в домах исторического центра. Дух может материализовываться и, в зависимости от цвета головного убора (красного или черного), может приносить в дом удачу или беду.

Рядом с монастырским комплексом Сан-Пьетро а Майелла находится неаполитанская консерватория, носящая то же имя. Она образована в 1806 г. путем слияния четырех ранее существовавших консерваторий города. В основную задачу новому заведению поставили обучение пению детей и подростков из семей бедняков, а также сирот. В консерватории преподавали такие мастера, как Скарлатти и Паизиелло. Свое окончательное место рядом с монастырем Сан-Пьетро а Майелла консерватория заняла в 1820 г. В наши дни консерватория считается одним из лучших музыкальных учебных заведений мира. Она обладает большой библиотекой, дающей возможность проводить серьезные научные исследования. На улице Сан-Себастьяно, на которую выходит консерватория, открыты многочисленные лавки и магазинчики музыкальных инструментов. В них можно найти не только современные классические инструменты, но и антикварные образцы. Буквально в нескольких шагах от консерватории, на площади Беллини, расположены литературные и артистические кафе, популярные в кругах городской богемы. На пересекающей площадь виа Санта-Мария а Костантинополи раскинулось настоящее царство художественных бутиков и антикварных лавок. Здесь можно порой наткнуться на очень ценную старинную вещь.

Улицу Костантинополи (так ее обычно называют горожане) замыкает выполненный из красного помпейского камня массив Национального археологического музея, основанного в 1777 г. Фердинандом IV как Бурбонский королевский музей. С тех пор музей стал главным хранилищем античных ценностей, обнаруженных при археологических раскопках в Неаполе и его окрестностях. Мы советуем посетить этот главный городской музей даже тем туристам, которых не очень-то привлекают материалы раскопок. Ну а любителей древностей музей просто очарует, и они проведут там намного больше полутора часов, предусмотренных в этом маршруте на знакомство с ним.

Продолжив путь в северном направлении от Археологического музея, мы попадаем в квартал Санита. Основным архитектурным и культовым памятником района является базилика Санта-Мария делла Санита; ее же называют церковью

Если полицейский в Неаполе улыбается, значит, все в порядке

Сан-Винченцо и церковью Большого монаха (Монаконе), потому что в ней проповедовал доминиканский монах испанского происхождения Винченцо Феррер, выдающийся деятель Контрреформации. Культ этого проповедника расцвел в XIX в.; памятные церемонии проходят в апреле и июле. Сама базилика считается одним из интереснейших строений времен Контрреформации и единственным сохранившимся творением зодчего Фра Нуволо. Хотя базилика не раз перестраивалась и реставрировалась, в интерьере храма сохранилось немало элементов первоначального убранства. Главный алтарь создан в стиле рококо и выполнен из цветного мрамора. Великолепен образ Мадонны делла Санита работы Микеланджело Наккерино. Церковь обладает настоящими художественными сокровищами: в крипте – фреска с изображением Мадонны делла Санита (V в.) – самое старое изображение Богоматери в Неаполе; на стенах можно видеть портрет Винченцо Феррера работы Луки Джордано и многочисленные полотна неаполитанских художников XVI – XVII вв., в главном нефе находится каменное епископское кресло Х в. Самая интересная часть храма находится под клиросом, откуда ведет проход в катакомбы Сан-Гаудиозо, епископа Вифинии, укрывшегося в Неаполе от преследований и похороненного в подземном склепе.

От Мазаньелло до Сан-Дженнаро

Этот маршрут, занимающий около двух с половиной часов, начинается на Рыночной площади (пьяцца Меркато), обустроенной в форме открытого зала (эзедры) в 1782 г.; торг здесь существовал с 1268 г. Рыночная площадь была свидетелем восстания Мазаньелло в 1647 г. С пьяцца Меркато можно пройти на пьяцца дель Кармине, на которой находится одна из самых известных церквей Неаполя: кьеза дель Кармине. Главной реликвией церкви является образ Смуглой Мадонны (Санта-Мария дель монте Кармело) – византийская икона, принесенная в Неаполь с Востока монахами-кармелитами. Этому образу приписывается чудотворная сила. В церкви хранится распятие, уцелевшее, если верить легендам, после обстрела храма арагонскими войсками в 1439 г. Мраморный алтарь относят к шедеврам каталонской скульптуры. В алтаре помещен великолепный образец иконописи: «Мамма Скьявона». В церкви дель Кармине захоронен неаполитанский бунтарь Мазаньелло. Высота пристроенной к церкви кампанилы – 75 м. Западнее Рыночной площади находится церковь Сант-Элиджо Маджоре, воздвигнутая в 1270 г. Это – самый старый образец зодчества Анжуйской династии в Неаполе. Она построена по заказу трех рыцарей из свиты Карла I и была освещена в честь трех святых: Элиджо, Дионисио, Мартино. Позже остался только Элиджо, покровитель ювелиров. Церковь интересна своим четырехнефным интерьером, в котором сохранились фрески XIV в. Между Сант-Элиджо и морем располагается Борго дей Орифичи (квартал ювелиров), в котором расположены лучшие ювелирные магазины города.

Капелла крови Сан-Дженнаро в кафедральном соборе Неаполя

Виа Дуомо проложена на месте древнего перпендикулярного луча Неаполиса. Сам кафедральный собор находится почти в середине этой улицы. Собор построен по воле Карла I Анжуйского в 1294–1323 гг. на месте раннехристианских базилик Санта-Реститута (она была включена во внутренний объем собора) и Санта-Стефания. Собор, в котором собраны бесценные сокровища, не раз перестраивался в течение веков. Колонны из красного гранита выделяют центральный неф, где расположены бюсты кардиналов и епископов, а также базальтовая купель XVII в. Кассетный деревянный потолок украшен фресками поздних маньеристов; в трансепте сохранились работы Луки Джордано и Франческо Солимены. Одну из капелл собора, Капече-Минутоло, великий Боккаччо избрал местом действия новеллы «Андреуччо да Перуджа». Она почти не изменилась со времен Средневековья; уцелели даже фрески. Беломраморный ларец с мощами Сан-Дженнаро, находящийся под главным алтарем, выполнен по рисункам Браманте. А вот «оживающая» кровь святого хранится в специальной капелле, пристроенной к правой стене собора. Надо сказать, что эта законченная в 1650 г. капелла, «храм во храме», открывается только в часы специальных богослужений в память Сан-Дженнаро. Капелла украшена произведениями лучших мастеров XVII – XVIII вв.: Доменикино, Ланфранко, Риберы, Фандзаго, Солимены и др. Что касается картин Доменикини, то они выполнены в очень редкой технике: на медных листах большого размера. Следует упомянуть, что кровь святого, хранящаяся в капелле, принадлежит не церкви, а городу Неаполю. Напротив капеллы Сан-Дженнаро находится капелла Санта-Реститута, включающая в себя церковь IV в., посвященную этой африканской мученице. Самым ценным сокровищем апеллы является образ мученицы, написанный Лукой Джордано. Визит в эту капеллу завершается осмотром баптистерия Сан-Джованни ин Фонте, самого древнего в католическом мире, так как сооружен он был в 409 г. Фасад кафедрального собора перестроен в 1902 г.

К зданию собора примыкает Музей Сокровища Сан-Дженнаро, в котором собраны подношения Сокровищу (то есть крови святого), полученные от паломников самого высокого ранга. Музей насчитывает около 21 000 экспонатов. Периодически в нем устраиваются выставки наиболее ценных подарков, которые обычно хранятся в банковских сейфах. Надо отметить, что общая стоимость даров и пожертвований гораздо выше стоимости британских королевских и российских императорских сокровищ.

Дворец, площадь и окрестности

Последний из маршрутов, предлагаемых путеводителем в историческом центре, займет около двух часов.

Начинается он на площади Плебисцита (пьяцца дель Плебишито), самой большой и самой монументальной площади города. В прежние времена, когда площадь называлась Ларго ди Палаццо, здесь проходили военные парады, конные состязания и народные празднества. Одну сторону площади занимает церковь Сан-Франческо ди Паола (1817–1846, архитектор Пьетро Бьянки), которая словно обнимает своими крыльями-колоннадами огромный объем площади. Перед церковью, построенной с очевидным влиянием римского Пантеона, высятся статуи святых Фердинанда (небесного покровителя неаполитанского короля, заказавшего церковь) и Франческо ди Паола. По бокам церкви находятся палаццо, в которых располагаются префектура и региональный штаб вооруженных сил.

Четвертую сторону площади занимает главный фасад королевского дворца. Его выстроил в 1600–1602 гг. Доменико Фонтана для испанского короля Филиппа III. Фасад, выполненный из кирпича и туфа «пиперно», протянулся в длину на 161 м. В нишах фасада расположены мраморные статуи восьми монархов, правивших в Неаполе. В нашу экскурсию не входит посещение дворца, но чтобы пробудить у туриста интерес к этому музейному зданию, упомянем, что внутри есть чем полюбоваться: парадная лестница, исторические апартаменты с великолепной коллекцией произведений искусства, дворцовый театр, Посольский зал (с сохранившейся фреской Караваджо), тронный зал, комнаты королевы, альков Марии-Амалии, королевская часовня. В садах, раскинувшихся правее дворца, если смотреть с площади, можно прекрасно отдохнуть и насладиться великолепной панорамой Неаполитанского залива с видом на Везувий.

С другой стороны пьяцца дель Плебишито переходит в пьяцца Триесте-э-Тренто, украшением которой является церковь Сан-Фердинандо. В этой церкви любителя живописи ожидает знакомство с циклом фресок конца XVII в. работы Паоло де Маттейса. На площади расположено множество кафе, среди которых особенно примечателен элегантный «Гамбринус», оформленный Антонио Кури, работавшим одновременно по соседству, в галерее Умберто I. На рубеже прошлого и позапрошлого веков в нем любили посидеть многие местные знаменитости, в частности Габриэле д’Аннунцио и Филиппо Томмазо Маринетти, основатель футуризма.

Галерея Умберто построена в 1887–1890 гг. Она названа в честь Умберто I Савойского и считается одним из лучших архитектурных украшений исторического центра. В конце XIX в. здесь билось коммерческое сердце города, в наши дни галерея служит преимущественно для прогулок и отдыха горожан и туристов. Примечательна напольная мозаика в центре галереи с изображением розы ветров и знаков зодиака. Один из выходов галереи открывается в сторону знаменитого оперного театра Сан-Карло (архитектор Дж. А. Медрано; фасад закончил в 1816 г. А. Никколини). Театр был построен всего за девять месяцев. Торжественное открытие этого самого вместительного европейского театра состоялось 4 ноября 1737 г., в день тезоименитства короля Карла Бурбона. Сан-Карло открылся оперой Доменико Сарро «Ахилл» на либретто Пьетро Метастазио. Театром в свое время восхищались такие выдающиеся люди, как Руссо, Гёте и Стендаль.

Великий французский писатель сообщает в своем дневнике: «Вот он наконец наступил великий день: день открытия Сан-Карло, безумств, потока людей, ослепляющего блеска зала… В первый момент мне подумалось, что меня перенесли во дворец какого-нибудь восточного императора, глаза мои ослепли от блеска, а душа пребывала в состоянии очарованности. Ничего более нового и вместе с тем более величественного, а эти две вещи трудно соединить… Не скажу даже, что в Европе нет ничего похожего, – нет даже никакого представления о возможности подобной красоты. Зал отделан золотом и серебром, ложи – синим и темно-голубым. Украшения барьеров, служащих перилами лож, выступают вперед, что и приводит к такому великолепию. А украшения эти состоят из групп золотых факелов, переплетенных крупными лилиями. Местами этот очень богатый орнамент перемежается серебряными барельефами… Великолепная искрящаяся светом люстра повсюду отражается в золотых и серебряных орнаментах; такого эффекта не было бы, если бы орнамент не сделали рельефным. Нет ничего более величественного и великолепного, чем большая королевская ложа над средним входом в зал, опирающаяся на две золотых пальмы… Величина зала Сан-Карло великолепно подходит для балетов. Эскадрон в сорок восемь лошадей с максимально возможной непринужденностью маневрирует в “Золушке” Дюпора, где этих лошадей и разного рода сражений хватает на целый акт, очень скучный и совершенно ненужный» (Стендаль. Рим, Неаполь и Флоренция в 1817 году).

Галерея Умберто I

На сцене Сан-Карло выступали все ведущие певцы мира и многие балетные знаменитости.

Между Королевским дворцом и морем находится Новый замок (Кастель Нуово), или «Маскьо Анджойно» (Анжуйская башня), построенный из вулканического туфа и камня «пиперно». Замок был построен в 1279–1282 гг., а в 1443–1453 гг. его перестроил Гульельмо Сагрера. Замок предназначался для Карла I Анжуйского и его двора. Крепость включает в себя пять башен, между двумя из которых позднее встроена белая триумфальная арка Альфонса Арагонского (1453–1466 гг., архитектор и скульптор Г. Сагрера) со скульптурными рельефами на темы истории Арагонской династии (скульпторы Ф. Лаурана, Пьетро да Милано и др.). Внутри крепости можно посетить Палатинскую капеллу начала XIV в., расписанную Джотто, зал Баронов XV в. с потолком, декорированным в каталонском стиле (архитектор Г. Сагрера), выставку ценнейших археологических находок, богатейшую коллекцию картин неаполитанских художников и бронзовые двери XV в. со следами ядер.

Неаполь. Кастель-Нуово

От пьяцца Триесте-э-Тренто начинается одна из главных магистралей Неаполя виа Толедо, носящая имя вице-короля Неаполя (1532–1553), приступившего к масштабной перестройке города. Эта улица соединила исторический центр города с новым дворцом вице-короля и районом Борго-ди-Кьяйя, где началось строительство патрицианских домов. Улица предназначалась прежде всего для богатых жилых домов и палаццо, перемежающихся храмами, магазинами и кафе. В сущности, такой виа Толедо остается и в наши дни. А к западу от богатой артерии начинают строиться дома для испанских офицеров. Позднее этот район с плотной застройкой и узкими прямыми улицами получил название Испанских кварталов. Здесь совсем не редкость квартиры, куда никогда не попадает прямой солнечный свет.

По набережным

Два следующих маршрута мы предлагаем в районе, который называется Лунгомаре (Набережные). Первый маршрут проложен от Мерджеллины в Позилиппо. Его продолжительность около двух с половиной часов.

Бывшая рыбацкая деревушка Мерджеллина веками прославлялась поэтами, художниками и музыкантами как самое красивое место в Неаполе. В XVI в. здесь поселился поэт и гуманист Якопо Саннаддзаро. Благодаря его стараниям в деревушке появилась церковь Санта-Мария дель Парто. До сих пор Мерджеллина привлекает туристов прекрасными видами, открывающимися из этого полностью обновленного квартала. Кроме того, здесь расположен морской вокзал (Порто Саннаддзаро), от которого отходят алискафы (суда на подводных крыльях) на острова Неаполитанского залива. Отсюда до района Санта-Лючия проложена набережная, носящая имя Франческо Караччоло, неаполитанского адмирала королевского флота Бурбонов. В местных тратториях, которых особенно много вокруг площади Саннаддзаро, у северной оконечности бывшей деревни находится готическая церковь Санта-Мария ди Пьедигротта. Эта церковь долгое время была культовым центром рыбаков. В частности, в день восьмого сентября в церкви и вокруг нее проходит кульминация празднеств в честь Рождества Богоматери. Языческие мистерии, когда-то проводившиеся в этом урочище, возобновились в форме музыкального праздника Пьедигротта. В эпоху барокко церковь была перестроена; в интерьере появились блестящие фрески Белизарио Коренцио. В небольшом парке за церковью находятся могилы великого античного поэта Публия Вергилия Марона и Джакомо Леопарди, знаменитого писателя ХХ века. В глубине парка открывается вход в так называемую Крипта Неаполитана, подземную галерею, пробитую еще во времена Октавиана Августа и соединяющую Неаполь с Флегрейскими полями. На стенах галереи видны остатки фресок древнейшей часовни Санта-Мария д’Идрия.

Позилиппо – полуостров редкой красоты, разделяющий бухту Поццуоло от Неаполитанской. Его название переводится с греческого как «Отдохни от боли». Возникновение поселения связано с роскошной виллой, которую построил здесь богатый патриций Ведий Поллион. Вилла располагалась между рыбацкой деревушкой Марекьяре и островком Низида. В наши дни место виллы занимает обширный Парко Вирджилиано. В конце XIX в. Позилиппо была любимым местом художников-пейзажистов. В районе Позилиппо в начале позапрошлого века находилась вилла английского посланника лорда Гамильтона. Расположенная поблизости вилла Розбери является одной из резиденций президента Итальянской республики. В 1631 г. на холме Позилиппо началось строительство церкви Сант-Антонио а Позилиппо; оно завершилось более ста лет спустя. От оригинального интерьера остались главный алтарь и несколько полотен Паризи и Дьяно. От церкви открывается великолепный вид на Неаполитанский залив.

Другой маршрут, трехчасовой, положен от района Санта-Лучия на запад. Виа Санта-Лучия образовалась в XVII веке; тогда это был традиционный рыбацкий квартал. В XVIII веке между бывшей прибрежной улицей и морем выросли новые кварталы. Античный поселок, расположенный в этом районе, назывался Борго дей Лукани.

Логотип Гранд-отеля «Везувий» (г. Неаполь)

Он был заселен ловцами жемчуга и рыбаками, а также водоносами. Теперь это – район гостиниц, туристических центров, известных ресторанов, таких как «Дзи Тереза» и «Ла Берсальера». Один из прибрежных кварталов называется Борго-Маринаро. Здесь активно работают спортивные центры, ставящие целью вывести Неаполь на ведущие места в морских и водных дисциплинах (плавание, прыжки в воду, подводное плавание, гребля, водное поло, парусный спорт). Гавани маломерного флота есть у старинного замка Кастель-делль’Ово, построенного на островке Мегариде, где обитала, согласно одной из легенд, нимфа Партенопе. В I веке до н. э. здесь построил свою роскошную виллу Луций Лициний Лукулл, от которой почти ничего не осталось. В Средневековье на островке обитали василианские монахи; доныне сохранился скит св. Патриции. Замок построили норманны. В течение своей истории замок не раз менял свое предназначение: он был резиденцией двора, хранилищем государственной казны, политической тюрьмой, в которой содержался Томмазо Кампанелла, мельницей и зернохранилищем. В XVIII веке на одной из замковых террас стояли пушки, обстреливавшие неаполитанских якобинцев, сконцентрировавшихся на холме Сант-Эльмо. В наши дни большая часть замка занята музеем этнической праистории. Странное название крепости (Замок Яйца) связано с древней легендой, связанной с Вергилием. Великий поэт будто бы спрятал яйцо в подземельях крепости. Пока яйцо цело, пока оно не найдено, Неаполь будет процветать в веках.

Неаполь. Площадь Мучеников

«Ла Каффеттьера» – популярное кафе, где можно попробовать кофе по-неаполитански

Оставим Кастель-делль’Ово, пройдем по виа Партенопе, виа Кьятамоне и виа Де. Морелли. Мы окажемся на одной из самых элегантных площадей Неаполя, которая носит название пьяцца дей Мартири (площадь Мучеников). В центре площади воздвигнут обелиск памяти борцов, погибших в борьбе за свободу отечества. С четырех сторон памятника расположились четыре льва, символизирующих революционеров, павших в сражениях 1799, 1820, 1848 и 1860 гг. Треугольную площадь Мучеников обступает целый ряд прекрасных особняков: палаццо Калабритта, модифицированный Луиджи Ванвителли, палаццо Партанна, палаццо Нунцианте (ставший первым совместным домовым владением в Неаполе). Но прежде всего надо отметить самую популярную кофейню города, которая так и называется «Ла Каффеттьера». Ежедневно сюда приходят бизнесмены, студенты, журналисты, люди искусства, не говоря уже о многочисленных туристах, чтобы посидеть за уютным столиком, обсудить с друзьями новости, переговорить с деловым партнером, а в теплое время года, когда многие посетители кафе «переезжают» на свежий воздух, еще и полюбоваться одной из самых красивых площадей Неаполя. Но главное – это, конечно, превосходный кофе, которым угощают гостей хозяева кафе. Традиционно его подают в специальном сосуде, который неаполитанцы называют «кофейником Эдуардо де Филиппо», потому что этот чисто неаполитанский кофейник (о нем мы подробнее расскажем в главе о неаполитанской пище) часто фигурирует в произведениях этого замечательного актера, режиссера и драматурга.

Если от пьяцца дей Мартири спуститься к набережной, то там, между современными площадями Победы (пьяцца Виттория) и Республики, находится вилла Коммунале, построенная в 1778–1780 гг. Карло Ванвителли по заказу короля Фердинанда IV Бурбона. Вилла служила местом развлечений неаполитанской знати. Какое-то время ее называли Тульера, потому что на территории виллы были разбиты сады, напоминавшие королю и его гостям о садах парижского дворца Тюильри. Позднее сад виллы был украшен античными статуями, копиями тех, что находятся в Национальном археологическом музее. Именно из-за них Стендаль восхищался «прекрасным бульваром Кьяйя». Здесь в 1870-е годы немецким натуралистом Антоном Дорном основана зоологическая станция и началась постройка Аквариума, старейшего заведения подобного типа в Европе. Здесь собраны многочисленные представители животного мира Средиземного моря. При Аквариуме работает научно-исследовательский центр. Здесь же собрана огромная научная морская библиотека. Чуть дальше от моря, на виа Ривьера-ди-Кьяйя, располагается вилла Пиньятелли, построенная в XIX в. для принца Дьего Арагона Пиньятелли Кортеса. В наши дни в палаццо находится один из интереснейших музеев Неаполя. В нижнем этаже воспроизведена обстановка богатого патрицианского дома. Верхний этаж предоставлен для экспозиции произведений живописи, принадлежащих Банку Неаполя.

Неаполитанские возвышенности

Нам осталось посетить районы неаполитанских холмов. В предлагаемых маршрутах не стоит опасаться трудных подъемов: в Неаполе работают подъемники, облегчающие дорогу к основным достопримечательностям. Оба предложенных маршрута рассчитаны на четыре – четыре с половиной часа.

Сначала мы посетим Вомеро, финансовое сердце города, район, который называют «городом в городе». Здесь туристу откроется другой Неаполь: лучше проветриваемый, с современными зданиями, с прекрасными панорамными видами, населенный более состоятельными людьми. Самый простой путь для ознакомления с Вомеро – пройтись по Корсо Витторио-Эмануэле, проспекту, проложенному по склонам холма в 1853–1860 гг.

Неаполь. Вид на Вомеро

Это – увлекательная прогулка, потому что то и дело перед вами открываются панорамные виды на Везувий, нижний город и Неаполитанский залив с подернутыми голубоватой дымкой островами. При этом не следует забывать, что проспект стал оживленной городской магистарлью с интенсивным движением. Поэтому гуляющим следует соблюдать осторожность. Вообще-то на Корсо можно подняться и по пешеходной дорожке. Это – Педаментина, старейшая городская улица-лестница. Но подъем по ней достаточно утомителен, поэтому лучше уж воспользоваться метро или подъемником. Фуникулер быстро доставит к картезианскому монастырю Сан-Мартино. Его первые здания появились в 1325 г. по велению Карла Анжуйского, герцога Калабрийского (архитекторы Ф. ди Вито и Тино ди Камайно). В 1580–1623 гг. монастырь был значительно расширен. Общее руководство работами осуществлял Козимо Фандзаго, среди его помощников выделялся Дж. Дозио. Над внутренним украшением монастырских зданий трудились Хусепе Рибера, Баттистелло Караччоло, Массимо Станцьоне, Джованни Ланфранко, Микко Спадаро. В последующие десятилетия великолепию пристанища картезианских монахов способствовали Джузеппе Саммартино, Доменико Антонио Ваккаро, Лука Джордано. Слава о художественных богатствах монастыря Сан-Мартино разносилась далеко по Европе, и обитель «молчаливых монахов» (как называли картезианцев по причине принятого ими обета молчания) посещали многие выдающиеся литераторы и эрудиты. В XIX в. в монастырских зданиях открыт музей (Музео делла Читта), где посетитель имеет возможность ознакомиться с бытом и культурой неаполитанцев, а также с замечательными произведениями живописи и скульптуры. К слову сказать, сами картезианцы всем рукотворным шедеврам предпочитали великое творение природы, открывающееся их глазам из окон обители: Неаполитанский залив.

Монастырь Сан-Мартино соседствует с замком Сант-Эльмо, построенным на холме Сант-Эразмо, воздвигнутым в 1329 г. для Роберто Анжуйского. В 1547 г. вице-король дон Педро де Толедо перестроил его по велению императора Карла V. Замок принял современный вид, а в то время он считался одной из самых мощных крепостей Европы. В 1799 г. Сант-Эльмо стал прибежищем для революционеров-якобинцев и неаполитанских нобилей, восставших против господства французов. Потом замок превратили в тюрьму, а теперь он стал музеем.

Перед тем как расстаться с Вомеро, посетим виллу Флоридиана на южной окраине холма. В окружающем виллу парке, разбитом на английский манер, растет более 150 видов растений. В 1816 г. виллу приобрел король Фердинанд I Бурбон для своей супруги герцогини Лучии Мильяччо. В наши дни на вилле открыт Музей фарфора, где собраны фарфоровые шедевры со всего мира: китайский, японский, саксонский, севрский, образцы продукции знаменитейших заводов мира, включая Неаполитанскую королевскую фабрику. В музее хранятся редчайшие образцы древних фарфоровых изделий. Общее количество экспонатов превышает 6000 единиц хранения.

Последний предлагаемый нами маршрут знакомит с Каподимонте и районом Санита. В королевском дворце Каподимонте находится крупнейший художественный музей. Рождение музея относится к 1738 г., когда здесь была размещена богатейшая коллекция Фарнезе. К концу столетия к художественным ценностям добавилось обширное собрание умершей королевы Елизаветы. В течение всего позапрошлого века в музей поступали художественные собрания других Бурбонов. В настоящее время музей располагает бесценными полотнами Мазаччо, Рафаэля, Мантеньи, Беллини, Себастьяно дель Пьомбо, Тициана, Эль Греко, Карраччи, Боттичелли, рисунками Микеланджело. Интереснейшая коллекция представлена в зале фламандской живописи. Часть дворца выделена для экспозиции парадных королевских покоев.

У подножия холма Каподимонте находится обширная базилика Буон-Консильо, строительство которой началось в 1920 г., а закончено только в шестидесятые годы прошлого века. Общий образ церкви навеян римским собором Св. Петра. Ценность храма определяется соседством с античными катакомбами Сан-Дженнаро и подземной базиликой Сант-Агриппино. В погребальном комплексе наиболее ценными являются остатки фресок II – III веков.

Палаццо Санфеличе находится у южной оконечности холма Каполимонте. Этот дворец называют шедевром гениального архитектора Санфеличе так много сделавшего для Неаполя. Он придумал лестницы в форме соколиного крыла, так украшающие палаццо. Строительство дворца началось в 1724 г. Тот же Санфеличе был автором несколько более мрачного дворца – палаццо Испанца, названного так потому, что его купил в XIX в. испанец Тома Атьенса. Дворец построен после 1738 г. по той же схеме, что и палаццо Санфеличе. В интерьере сохранились оригинальные фрески. В наши дни в палаццо делло Спаньоло открыт музей деревянных кукол-марионеток («бураттини» по-итальянски), привезенных в Неаполь испанцами и ставших одним из символов Неаполя. По крайней мере, испанские кукольники были крестными отцами ключевого персонажа неаполитанского фольклора – Пульчинеллу (Полишинель). На стыке районов Верджини и Санита расположено неаполитанское царство перчаточников, многие из которых работают на дому и там же реализуют свою продукцию, и шоколада. На улочке Вико Ламматари в районе Санита расположено старинное шоколадное производство семейства Галлуччи, существующее с 1890 г. Основатель фирмы научился своеобразной технологии изготовления шоколада в Париже: сначала надо раздробить какао-бобы в каменном прессе, потом растолочь их вручную и перемешать в однородную массу, добавить сахара. Таким способом Галлуччи получают пралине, так называемые «голые шоколадки», обожаемые неаполитанцами.

Пицца – всему голова

Неаполь можно считать единственным из крупных европейских городов, придерживающихся собственной гастрономической традиции – традиции богатой и своеобразной. И здесь прежде всего надо сказать о пицце. Происхождение названия этого блюда неразрывно связано с его происхождением. Филологи выводят слово «пицца» из неаполитанского «тпинса», восходящего к латинскому «пинсо», означающему «толочь, растирать, молоть». Другие лингвисты ищут корни слова на Ближнем Востоке. И уж, конечно, нельзя забывать про греческую «питу» (пирог). Кстати, такое же слово есть в языках балканских славян. У сербов, например, им обозначают пирог из пресной слойки. Есть и другие гипотезы, выводящие слово «пицца» из старых германских языков (лангобардского или готского), где «биццо» (современное немецкое «биссен») означало «кусок хлеба».

Современная печь для выпечки пиццы

Корни самой пиццы уходят в глубокую древность. Сплющенные пшеничные лепешки, как дрожжевые, так и бездрожжевые, были распространены в античной Элладе и в Древнем Египте. Греки смазывали свои лепешки оливковым маслом, посыпали их душистыми травами и тертым сыром. Римляне изобрели плаценту: тонкий пласт теста с сыром и медом, приправленный лавровыми листьями. Итак, хотя похожие яства широко распространены в мире, пиццу считают оригинальным блюдом итальянской кухни, в особенности – неаполитанской. Обычно под пиццей понимают круглую лепешку (пицца тонда), приправленную помидорами и моццареллой.

Неаполитанская пиццерия, одна из лучших в городе

Это блюдо называют классической пиццой, или неаполитанской, хотя первенство в изобретении пиццы у Неаполя оспаривают и некоторые другие города. Например, первое письменное употребление слова «пицца» отмечено на вульгарной латыни в 997 г. в городе Гаэта. Однако Неаполь сыграл первостепенную роль в распространении пиццы. Искусные пекари (пиццайоло) придумали сотни разных рецептов блюда, ставшего символом города. В лучших пиццериях Неаполя в меню представлено не менее полутора десятков различных видов пиццы. Часто пицца становится семейным бизнесом, передаваемым по наследству из поколения в поколение. Например, у популярнейших неаполитанских пиццайоло Сорбилло, предприятие которых существует с 1935 г., все мужские потомки основателя фирмы Луиджи Сорбилло стали мастерами по изготовлению пиццы, а их было ни много ни мало двадцать один человек. Неслучайно, в 2004 г. Джино Сорбилло, нынешний глава пиццерии, получил приз лучшего пиццайоло Италии.

Пицца бывает либо круглой, которую подают на блюде целиком, либо «аль тальо», которую отрезают кусками от большого прямоугольного коржа. Порой в лавках, торгующих пиццей, ее продают на вес или, что совсем уж необычно для нас, – на метры. Кажется, мировой рекорд длины подобной пиццы превышает пять метров. Уличные торговцы продают популярную «пиццу-платочек»: сложенную в треугольник пиццу, которую полагается есть руками. Тесто делают из пшеничной муки. Отбивать тесто можно и скалкой, но предпочтительнее – вымешивать вручную. А вот выпекаться классическая пицца должна в каменной печке, причем топить печь нужно только дровами, а для выпечки использовать особую форму. Пицца выпекается за 60–90 секунд при температуре 485 °C.

В качестве эталона Евросоюзом в 2010 г. признана неаполитанская круглая пицца с приподнятыми краями. Обычно такой «карниз» («корничоне») имеет ширину в два сантиметра. Вздутие «корничоне» происходит за счет движения воздуха от центра лепешки к краям во время манипуляций в ходе выпечки. Классическое неаполитанское тесто для пиццы не должно содержать жира – только мука, вода, дрожжи (пивные или натуральные) и соль. Строгая традиция признает только два вида заполнения: пицца маринара (матросская), куда добавляют помидоры, чеснок, ориган, оливковое масло, и пицца Маргерита (помидоры, моццарелла из буйволиного молока или сливочный сыр, базилик, оливковое масло). Второй из названных вариантов получил название в честь итальянской королевы Маргериты, посетившей Неаполь в 1889 г. Один из лучших пиццайоло преподнес ей специально изготовленную им пиццу с украшениями в цветах национального флага (красный – помидоры, белый – моццарелла, зеленый – базилик). Пицца понравилась Маргерите, а королева – неаполитанцам. Так подарочный рецепт приобрел популярность в Неаполе. Классные пиццайоло используют томаты, выросшие на вулканических почвах южнее Везувия; они предпочитают моццареллу из молока буйволов, пасущихся в полудиком состоянии в болотистых низинах Кампании и Лацио.

«Закрытая» пицца «кальцоне» («неаполитанский носок»)

В 2011 г. классическая неаполитанская пицца была выдвинута кандидатом на включение в утверждаемый ЮНЕСКО Список нематериального наследия человечества.

Существуют другие варианты пиццы: «Времена года» (помидоры, моццарелла, вареный окорок, грибы, салями), «Каприччоза» (куда вместо салями добавляют артишоки), «Фаршированная» (помидоры, моццарелла, рикотта, салями, черный перец, базилик), «Чертовка» (помидоры, моццарелла, острая салями, базилик), маленькая жареная пицца (рикотта, цветки зеленых кабачков или морские водоросли).

В Неаполе существует еще один вид пиццы: «закрытая» (пицца кьюза), то есть пицца с обильными добавками, закрытая сверху коржом из того же теста. Иначе этот вид пиццы неаполитанцы называют «кальцоне». В других вариантах пиццу закрывают сверху коржом из качественно другого теста.

Не пиццой единой

Но не только пиццой знаменита партенопейская кухня. Ей свойственны все виды макаронных изделий: спагетти, тальятелле (домашняя лапша), каннеллони («трубочки), ньокки (клёцки), букатини, запеканка из макарон и пр. В городе и его окрестностях выпекают особый сорт хлеба «тортано». Его выпекают на топленом свином жире, добавляя острый сыр, крутые яйца, свиные шкварки и сервелат. На Святой неделе этот хлеб называют «казатьелло» (семейный).

Из первых блюд в народе популярны «маритата» (суп с мясом и овощами) и острый суп со свининой, в который добавляют хорошо прожаренные внутренности и острый соус.

Неаполитанцы обожают овощи. В семнадцатом веке их даже звали пожирателями листьев (манджафолья). К любимым овощным блюдам относятся пицца с пармезаном и баклажанами, фаршированный перец, цукини «алла скалече» (фаршированные рыбой, предварительно поджаренной, а потом замаринованной с пряностями), фриарьелли (горьковатые брокколи, выращиваемые только в Кампании) с мясными колбасками.

Неаполитанцы считаются мастерами в изготовлении сервелатов и колбас. Знатоки ценят местный «неаполитанский» сервелат, колбаски с укропом, копченую колбасу из шейки, сырокопченые колбасы. Разнообразна мясная кухня: бифштексы, печенка, требуха и, конечно, легендарное рагу. Приготовление рагу превращается в особый ритуал. В глиняный горшок кладут кусочки свинины и говядины, лук, свежие помидоры сорта сан-марцано, экстракт; все это надо хорошенько перемешать деревянной ложкой и готовить на медленном огне не менее шести часов. Рагу, как выразился в одной из своих комедий Эдуардо Де Филиппо, должно «ворковать».

Распространены в Неаполе молоко буйволиц, изготовленные из него моццарелла, рикотта, пармиджано и другие сыры.

Как и в любом приморском городе, значительное место в питании неаполитанцев занимает «морская» кухня. Здесь турист может отведать «шалатьелли» (сорт свежей пасты) с раками и цуккини или «паккери» с мидиями и брокколи. К более традиционным блюдам относятся салат из морепродуктов, импеплата из мидий, которые готовятся в морской воде с добавлением перца и прочих пряностей, ризотто по-рыбацки, спагетти с черенками (морскими моллюсками), осьминоги «алла лучана», лаврак «аль аккуа пацца».

Неаполитанцы – великие сладкоежки. В историческом центре города кондитерские магазинчики попадаются буквально на каждом шагу. Невозможно представить себе неаполитанской трапезы без пирожных или «Ромовая баба». Пропитанная ромом «бабà», как утверждают некоторые справочники, придуман в XVIII веке польским королем Станиславом Лещинским. Другие знатоки кондитерского прошлого города считают, что эту сладость придумали в женских монастырях (баба по виду напоминает мужской половой орган). Как бы то ни было, но неаполитанцы нимало не интересуются происхождением любимого лакомства. К популярнейшим сладким блюдам относится и «сфольярелла» (пирожное из слоеного теста, наполненное рикоттой или засахаренными фруктами). Разнообразны рождественские сладости: «мостаччоли» (минадальные пирожные), «раффиоли», «рококо», «сузамьелли», «струффоли» (крошечные оладьи с медом), «кассатины» (фруктовые пирожные). Во время карнавала готовят «сангуиначчо» – шоколадный крем с засахаренными фруктами. Ко дню Сан-Джузеппе, приходящемуся на 19 марта, готовят «дзепполе» (слоеные пирожки с заварным кремом и вишневым вареньем), а на Пасху – «пастьеру» (кекс из пшеничной муки с рикоттой и засахаренными фруктами) с неповторимым ароматом. Во многих семьях делают домашнее мороженое, парфе, сладкие прохладительные напитки.

По меньшей мере полтора столетия назад в Неаполе изобрели то, что теперь в мире называют английским термином «фаст-фуд». Закуска на ходу чрезвычайно разнообразна и пользуется большой популярностью в городе, особенно среди работающих и учащихся неаполитанцев. В ассортимент таких закусок входят, в частности, панцаротти, аранчини ди ризо, фьорилли, картофельные чипсы, маленькие пиццы.

Неаполитанский оперный театр «Сан-Карло» (фасад)

Популярнейшим, можно даже сказать культовым, напитком у неаполитанцев является кофе. Напиток этот оброс давней традицией. Еще в начале позапрошлого века по улицам города с раннего утра ходили разносчики кофе с корзинами чашек и сахара, бидонами с горячим кофе и молоком. Кстати, и в многочисленных уличных кафе, и дома подается преимущественно черный кофе. Для любителей «белого» кофе предусмотрены молочники. Сахар также подается отдельно. Для заварки кофе в Неаполе существуют специальные кофейники, состоящие из двух емкостей; носик для наливания напитка в чашку есть только у одной из них. Вторая – предусмотрена для сохранения аромата кофе. Она препятствует выходу пара из кофейника. Приготовленный таким образом напиток, как утверждают неаполитанцы, не сравнится ни с каким кофе, сваренным в автомате. Впрочем, кофейные автоматы также широко распространены в неаполитанских кафе.

Схема действия неаполитанского кофейника

Этот краткий обзор неаполитанской гастрономии пристало закончить упоминанием о неаполитанских винах. Именно упоминанием, потому что для подробного рассказа о них не хватит объемистой книги. Виноделием жители здешнего края занимаются с глубокой древности. Плиний Старший писал в I в. н. э.: «Соперничают между собой вина Массико и те, что с виноградников горы Гауро, тянущихся до Поццуоли и Байи». Современные виноделы технически очень хорошо оснащены, так что процесс переработки винограда и выдержки винопродуктов полностью механизирован. Виноделы производят как недорогие столовые вина, так и марочные продукты, имеющие знак гарантированного места изготовления (DOC). Лучшими сортами столового красного вина считаются «Альянико», «Таурази», «Оливелла», «Пьедироссо» и «Шашиноза», белого – «Кампи Флегреи», «Бьянколелла», «Кода ди Волпе», «Фалангина». С античных времен славится местное «Фалернское». Древнеримский поэт Катулл упоминал о «пьяной горечи» этого сорта вина. Из виноградных сортов фалангина, капреттоне и пьедиросса получают знаменитое вино «Лакрима Кристи» («Христовы слезы»).

Поццуоли

Город расположен на берегу одноименного залива к западу от Неаполя, в вулканической зоне, которая называется Флегрейские (то есть Огненные) поля, включающей в себя и действующий вулкан: Сольфатара. Типичной для этой зоны геофизической характеристикой являются вековые колебания почвы, то есть поднятия и опускания земной коры в соответствии с колебаниями глубинного давления. В последний раз такое колебание наблюдалось в 80-е гг. прошлого столетия, когда береговая линия передвинулась на 50 метров относительно предыдущего положения.

Залив Поццуоли

Поначалу Поццуоли был торговой пристанью города Кумы. Город в собственном смысле этого слова появился в 528 г. до н. э. Его основала группа беженцев из Эллады. Город получил название Дикеархия (то есть Настоящее, или Справедливое правительство). В 421 г. город перешел в руки самнитов, но только после 228 г. до н. э., когда Кампанию завоевали римляне, порт Путеоли (как римляне переименовали город из-за многочисленных источников сернистых термальных вод в окрестностях) приобретает важнейшее значение в торговых связях Италии с остальным Средиземноморьем. Самым важным товаром, привозимым в порт Путеоли, было александрийское зерно. В 194 г. до н. э. портовое поселение приобретает статус города, который был соединен с Римом превосходной дорогой. В Путеоли появляются торговые колонии многих крупнейших приморских городов Ближнего Востока. Важнейшими экспортными товарами, проходившими через Путеольский порт, были изделия из стекла и железа, мозаики, мрамор. Вскоре римляне организовали в заливе Поццуоли военно-морскую базу, крупнейшую во всем древнем мире, а диктатор Сулла выстроил виллу на побережье залива, на которой он и умер в 78 г. до н. э. Местный песок вулканического происхождения, пуццолан, что в переводе означает «пыль Путеоли», был использован для изготовления первого в мире бетона. В частности, из этого бетона был сделан купол римского Пантеона.

В 37 г. залив Путеоли стал местом политического представления императора Калигулы: «Он перекинул мост через залив между Байями и Путеоланским молом, длиной почти в три тысячи шестьсот шагов: для этого он собрал отовсюду грузовые суда, выстроил их на якорях в два ряда, насыпал на низ земляной вал и выровнял по образцу Аппиевой дороги. По этому мосту он два дня подряд разъезжал взад и вперед: в первый день на разубранном коне, в дубовом венке, с маленьким щитом, с мечом и в златотканом плаще; на следующий день – в одежде возницы, на колеснице, запряженной парой самых лучших скакунов, и перед ним ехал мальчик Дарий из парфянских заложников, а за ним отряд преторианцев и свита в повозках» (Светоний Транквилл, Гай. Жизнь двенадцати Цезарей. Гай Калигула. Гл. 19). Поводом для подобного безумства иногда считают желание императора затмить персидского царя Ксеркса, построившего за полтысячелетия до этого мост через пролив Геллеспонт (Дарданеллы). Светоний приводит другую версию: «…в детстве я слышал об истинной причине этого предприятия…: дело в том, что когда Тиберий тревожился о своем и склонялся уже в пользу родного внука, то астролог Фрасилл заявил ему, что Гай скорей на конях проскачет через Байский залив, чем будет императором» (там же).

Около недели провел в Путеоли св. апостол Павел. Около 61 г. он был захвачен римскими солдатами на Мальте после его кораблекрушения у северного побережья острова. Отсюда Павел вместе со своими сотоварищами по плену отправился по Аппиевой дороге в Рим. Упадок порта начался около 70 г., когда рядом с Римом усилиями Клавдия и Нерона вошел в строй порт Остия. Впрочем, «падение» было постепенным: при Флавиях в Путеоли еще построили большой амфитеатр на 20 000 зрителей, а перед тем – малый амфитеатр, хотя не прошло и десятка лет, как древнейшее ядро города – «Рионе Терра» – оказалось покинутым жителями вследствие постоянно продолжавшихся подземных толчков.

Прогрессирующее опускание береговой зоны вынудило жителей Путеоли покинуть низменные места и перебраться на возвышенность. Новый район, также названный «Рионе Терра», был окружен крепостной стеной. Несколько землетрясений, происшедших в начале XVI столетия, сопровождавшихся очередным наступлением моря, настолько испугали горожан, что многие из них переселились за пределы укрепленной территории, образовав на морском берегу городок, состоящий из маленьких рыбацких домиков. Некоторые из буйств подземной стихии были достаточно угрожающими. Например, в ночь на 30 сентября 1538 г. была сметена с лица земли деревушка, находившаяся между озером Аверно и горой Барбаро. В то же время из раскрывшейся бездны было выброшено столько вулканических обломков, что образовался солидный холм, который окрестные жители назвали Новой горкой (Монте-Нуово).

В годы Второй мировой войны Поццуоли стал целью неоднократных бомбардировок союзной авиации из-за расположенной у берега моря топливной базы для кораблей военно-морского флота, артиллерийского завода и отрезка железнодорожной линии Неаполь – Рим. В послевоенные годы началась реконструкция старых районов Поццуоли, в частности, района, где находились в XVI в. дворцы дона Педро де Толедо, неаполитанского вице-короля.

С августа 1982 г. по декабрь 1984 г. Поццуоли испытал несколько сотен подземных толчков разной силы, пик которых пришелся на 4 октября 1983 г. Последнее землетрясения разрушило около 8000 зданий и оставило без крова 36 000 человек. В то же время морское дно поднялось примерно на два метра, в результате чего залив Поццуоли стал непригоден для прохода крупных морских судов.

Исторические достопримечательности города

Поццуоли принадлежит к немногим городам Старого континента, где сохранились остатки двух римских амфитеатров. Более вместительный из них находится в нескольких десятках метров от линии метрополитена. Хотя его называют амфитеатром Флавиев, видимо, построен он был все-таки при Нероне. Такой вывод историки делают на основании деталей техники строительства. Путеольский амфитеатр по вместимости (до 20 000 зрителей) занимал третье место в Италии, после Колизея и Капуи. В подземельях амфитеатра до наших дней сохранились коридоры, по которым на арену выпускали через люки (также сохранившиеся) диких животных: тигров, львов, жирафов. В 305 г. на арене амфитеатра Флавиев были разорваны зверями христианские мученики: Проколо (Прокл), Эутикете (Евтихий), Аукуцио (Акутион), Фесто (Фавст, Фест), Дезидерио (Дезидерий) и Соссио (Соссий), причем двух последних хищники не тронули, и христиане были обезглавлены в Сольфатаре. Семь орлиных голов на современном гербе города напоминают об этих священномучениках, включая св. Януария.

Малый амфитеатр уже существовал ко времени начала строительства большого. Он перестал отвечать нуждам увеличившегося в размерах города и размаху гладиаторских боев середины I в. н. э. На стеклянной вазе конца того столетия его изображение снабжено значком, употреблявшимся для показа выводимых из строя общественных сооружений. Развалины амфитеатра были вскрыты при строительстве дороги Рим – Неаполь, пересекшей античный памятник. В наши дни с этой дороги виден с десяток аркад, поддерживавших боковую трибуну амфитеатра.

Поццуоли располагает первоклассным античным памятником, уникальным в своем роде. Речь идет о Мацеллуме, или «храме Сераписа» (I–II в. н. э.), от которого остались только четыре высокие колонны из мрамора чиполлино. Второе название связано с тем, что при раскопках 1750 г. в «храме» была найдена статуя Сераписа, египетского бога эллинистической поры. На мраморных поверхностях колонн видны следы деятельности морских моллюсков-камнеточцев, что является наглядным свидетельством эпейрогенических колебаний района Поццуоли за историческое время. Следы жизнедеятельности моллюсков показывают, что еще на человеческой памяти уровень воды в заливе был на 6,5 м выше современного. Именно поэтому так ценятся в научном мире колонны Мацеллума: они являются не только историко-художественным, но и естественно-научным памятником. Самое низкое положение морского дна относится к Х веку н. э. Местность, некогда занятая «храмом», служила в Средние века термальной лечебницей, потому что сюда поступали горячие подземные воды. Она звалась Бальнеум Кантареллус. Настоящее предназначение римского сооружения – городской рынок (мацеллум). Колонны же – остатки прямоугольного портика, к которому пристраивали лавочки. Центральная округлая конструкция, как предполагается, была бассейном, возможно, крытым, где (опять-таки по предположениям) торговали рыбой. Подобные торговые сооружения существовали во многих средиземноморских городах – в тех же Помпеях, например. Рынок в Поццуоло – самый монументальный из них. Высота сохранившихся колонн дает понятие о размерах сооружения. Найденная статуя египетского бога позволяет предположить, что Мацеллум находился под его покровительством.

Наиболее значительным памятником римского времени в Рионе Терра является так называемый храм Августа. На самом деле это был римский храм, освященный в честь Капитолийской триады, то есть трех главных божеств раннего Рима: Юпитера, Юноны и Минервы. На фундаменте этого храма христиане выстроили собор Сан-Проколо, который сгорел в 1964 г. Из-под обломков собора выступили остатки античной постройки.

Новейшие археологические раскопки в Рионе Терра раскрыли под кафедральным собором прекрасно сохранившуюся структуру античного города: сетку улиц с домами, ремесленными лавками, публичными фонтанами и харчевнями.

В октябре 2008 г. были открыты остатки стадиона, построенного в память императора Адриана его приемным сыном Антонином Пием. Этот эллиптический комплекс является единственным античным стадионом на территории Италии, потому что Римский стадион стал в новое время площадью Навона. На стадионе города Путеоли, по приказанию Антонина Пия, каждые пять лет устраивались гимнастические состязания.

Флегрейские поля. Св. Януарий (Сан-Дженнаро) приходит на помощь христианским мученикам (с картины в капелле Сан-Дженнаро неаполитанского кафедрального собора)

Площадь в Поццуоли (со старинной гравюры)

В Поццуоли сохранилось немало остатков античных времен, но очень часто они находятся под жилыми кварталами города, как например, римский некрополь на виа Челле. Заслуживает внимания и так называемый храм Аполлона близ озера Аверно.

Необходимо упомянуть также святилище Сан-Дженнаро, выстроенное вблизи того места, где был обезглавлен святой. Здесь, как и в неаполитанском храме, освященном в память Сан-Дженнаро, в определенные дни «оживает» кровь святого, застывшая на камне, который послужил неизвестному палачу плахой. Первая базилика была построена возле сольфатары в VI–VII вв., но от того первоначального храма после извержения мини-вулкана в 1198 и в 1538 гг. и последующих извержений осталась только алтарная часть. Храм восстановили в 1584 г., а потом перестроили по проекту архитектора Санфеличе в начале XVIII в.

Рыбаки в Поццуоли (неизвестный автор)

Еще в одном памятнике, относящемся к эпохе Возрождения, собраны античные мраморные скульптуры. Это – великолепная вилла, которую выстроил в 1540 г. вице-король Сицилии Маркантонио Колонна. В новое время вилла перешла к археологу Франческо Марие Авеллино, а потом – к барону Джеммису ди Терлицци. Вилла окружена роскошным парком с красивыми бассейнами.

Традиции и праздники

Один из основных праздников в городе приходится на 19 сентября, когда отмечается память св. Януария (Сан-Дженнаро). Память Сан-Проколо, замученного вместе со св. Януарием, приходится на 16 ноября, но торжества в честь этого святого, небесного покровителя города, приходятся на второе воскресенье мая. Перенос празднества объясняется плохими атмосферными условиями ноября, когда в день, посвященный памяти святого, часто идет дождь, за что Сан-Проколо был даже прозван горожанами Небесным писуном («пишасотто»). Народными состязаниями (пало ди сапоне) отмечены торжества в день Успения Богоматери (15 августа). Эти состязания проводятся в порту. Намыленный деревянный рей прикрепляют к оконечности мола, так что брус выступает в горизонтальном положении над морем. К концу рея привязывают вымпел. Всем желающим предлагается пройти по рею и сорвать вымпел. Естественно, большинство состязающихся оказываются в воде, что собравшиеся на берегу зрители встречают дружным смехом. Победителю, то есть первому, кто удержится на скользком бревне, достается приз. Вечером по улицам города проходит красочная процессия, над которой то и дело взмывают в небо огни фейерверков.

Природные достопримечательности

Озеро Аверно имеет вулканическое происхождение. Его название в переводе с греческого означает «озеро без птиц». Еще древние подметили, что берега озера пустынны, и ни одна птица не летает над озером. Причину установили довольно быстро: вода озера оказалась насыщенной сероводородом, газом, убивающим все живое. Свинцового цвета тяжелая вода казалась людям вышедшей из царства Аида. Озеро долго считалось Вратами Ада. Термальный источник на берегу озера принимался за выход Стикса, реки, отделявшей (в греческой мифологии) мир живых от царства мертвых. Воздух был насыщен соляными испарениями, настолько интенсивными, что птицы не могли в нем летать, а люди с трудом переводили дыхание. Про озеро ходили страшные легенды, а берега его считались обиталищем прорицателей и колдунов. В самом озере будто бы обитал народ киммерийцев, осужденных проживать в подземных пещерах и гротах. Гомер привел к ним Одиссея, вопрошавшего оракула мертвых, перед тем как спуститься в царство Аида. В годы Гражданской войны I в. до н. э. Марк Випсаний Агриппа, гениальный стратег Октавиана, презрев вековые предрассудки, приказал построить здесь уютный военный порт (Портус Юлиус), а по соседству с ним – судоверфь (37 г. до н. э.). В настоящее время озеро – одно из немногих в Италии, являющихся частной собственностью, несмотря на его огромную историческую и археологическую значимость. На берегу озера видны развалины, долгое время считавшиеся остатками античного храма Аполлона. В действительности развалины принадлежат большому залу для обливания горячей водой и других термальных процедур. Следуя по тропе, бегущей вдоль берега озера, можно попасть в пещеру, которую связывали с Кумской сивиллой, пока в 1932 г. археологи не установили, что эта двухсотметровой длины пещера является туннелем, пробитым в античные времена для соединения озер Аверно и Лукрино.

Один из бассейнов упомянутого военного порта был организован и на озере Лукрино, название которого связано с термином «лукрум» («извлечение прибыли»), ибо еще в республиканские времена сенатор Сергий Ората устроил в акватории озера, связанного проливом с открытым морем, рыборазводное хозяйство. На рубеже республики и империи берега озера превратились в популярный курорт. В частности, здесь построил виллу Цицерон. На этой вилле впоследствии захоронили останки императора Адриана. Плиний Старший рассказывает в «Естественной истории», что в озере Лукрино жил дельфин, крепко подружившийся с мальчишкой из ближайшей деревни. Каждый день приятели встречались в ласковых водах озера, а когда мальчик заболел и умер, у его друга дельфина случился сердечный припадок и он тоже погиб.

Возле озера Лукрино находится Судаторий Нерона. Античный комплекс представляет собой выдолбленные в вулканическом туфе парильни, где посетителей обдавало отведенными от фумарол газами. Судаторий входил в обширный оздоровительный термальный комплекс, занимающий весь склон ближайшей горы. Термы Лукрино действуют до наших дней.

Сольфатара

Интереснейшим памятником в окрестностях Поццуоли, в трех километрах от центра города, является Сольфатара, что переводится как «выходы сернистых паров». Сольфатара – один из сорока вулканов, составляющих Флегрейские поля. Этот кратер с кипящей лавой, окруженный фумаролами и грязевыми вулканами, появился 3700–3900 лет назад. Кратер имеет эллиптическую форму с осями в 770 и 580 м, периметром 2300 м и высотой 199 м в высшей точке (Монте-Ольбано). Дно кратера находится на отметке 92 м над уровнем моря. Сольфатара – доступный для обозрения активный вулкан, одна из главных достопримечательностей огнедышащих Флегрейских полей. Если говорить точнее, вулкан находится практически в состоянии покоя, а его активность проявляется только через боковые трещины – фумаролы.

Самая большая из фумарол называется Бокка Гранде (Большой Зев). Из нее постоянно выделяются сжатый водяной пар, содержащий различные вулканические газы, и прежде всего – сернистый ангидрид, а также струи горячей жидкой грязи. В парах обнаружены частицы таких химических соединений, как реальгар, киноварь, аурипигмент. Соединения тяжелых металлов оседают на окружающих фумаролу камнях, придавая им желтовато-красноватую окраску.

Жители древних эллинских колоний называли Сольфатару «домом Гефеста», считая, что именно здесь обитает грозный бог подземного огня. У римлян этот бог назывался Вулкан. Описывая Путеоли, античный географ Страбон замечал: «Непосредственно над этим городом лежит Форум Гефеста – равнина, окруженная вулканическими гребнями, где во многих местах находятся отверстия – отдушины вроде печей с довольно скверным запахом. Равнина полна серы от наносов».

Использование минеральных богатств Сольфатары началось в первые годы Римской империи: в то время рабы добывали «бьянкетто», белесого цвета «известковый камень с песчаным пеплом», как определил Страбон ту породу, которую позднее стали называть вулканическим туфом. В Средневековье добывающая деятельность достигла максимума. В 1687 г. в самом кратере была построена фабрика, на которой очищали квасцы, получали «порошок Искии», «румянец Поццуоли», «желтую глину», свинцовую краску, «бьянкетто» и серу. В XVIII – XIX вв. Сольфатара стала обязательным этапом Гран-Тура, познавательного путешествия аристократической молодежи европейских стран по Старому континенту. С 1900 г. началось проведение организованных экскурсий внутрь кратера. Тем временем снизилась гидротермальная активность кратера, резко упала, а в 50-е годы прошлого столетия и совсем прекратилась горнодобывающая деятельность.

Вид из Байи на залив (со старинной гравюры)

В Сольфатаре в наши дни эксплуатируется источник минеральной воды, имеющей терпкий привкус и температуру около 70 °C. Вода богата окислами серы, сульфатами кальция, магния и другими минералами. Современная скважина обустроена в XIX столетии, хотя минеральный источник использовался еще в Средние века. Средневековый медик Пьетро да Эболи считал этот источник крайне полезным для лечения женского бесплодия. Кроме того, вода Сольфатары облегчает боли в желудке, помогает при лечении глазных болезней и чесотки, успокаивает нервы, быстро сбивает температуру. Миниатюра средневекового сборника «Кодекс Анджелико» показывает, как проходил процесс лечения: женщины погружаются по пояс в шестиугольную ванну, тогда как находящийся в стороне монах раздувает мехами пламя, что одновременно увеличивает поток испаряющихся из фумарол минеральных соединений. Есть в кратере и грязевая ванна (фангайя), которая образовалась из дождевых вод, конденсата вулканического пара и глинистого грунта. В составе грязи обнаружено много различных химических элементов: бор, натрий, магний, ванадий, мышьяк, цинк, йод, сурьма, рубидий. Грязь Сольфатары используется в лечебных целях.

Байя, Баколи, Мизено

Байя была самым популярным курортом римлян на рубеже республики и империи, естественно, эксклюзивным курортом. Великий Гораций восхищался природными красотами этого уголка римской земли, тогда как Сенека порицал роскошь аристократических вилл и царивший среди их обитателей разврат. Основная часть сохранившихся построек Байи в наши дни покрыта водами Тирренского моря. Эти развалины объединены общей охранной структурой, которая называется Подводным археологическим парком Байи. Осмотреть его можно, путешествуя на специально оборудованных яхтах либо погружаясь с аквалангом под воду. В центре подводного парка находится вилла Луция Пизона, тестя Юлия Цезаря. Возле мыса Пунта Эпитаффио, закрывающего с востока залив Байи, был в 70-е гг. прошлого века найден нимфеум императора Клавдия, представляющий собой зал, богато украшенный и обставленный прекрасными статуями. Скульптурная группа изображает известную сцену из «Одиссеи», когда Одиссей и его спутники опаивают циклопа Полифема. Статуя циклопа утеряна, изображения остальных героев эпоса, включая бога Диониса и членов императорской семьи, сохранились. Скульптуры подняты со дна моря и перенесены в Археологический музей Флегрейских полей, расположенный в крепости Кастелло Арагонезе, которая была возведена в XV в. и реконструирована позднее, во времена вице-королей. В том же замке воссоздан комплекс святилища Сачелло Аугустале, небольшого храма, посвященного культу императора (I в. н. э.), от которого сохранились фронтон и статуи Веспасиана и Тита. Кроме того, в музее находится бронзовая конная статуя Домициана. Интересно, что после того как Домициан был убит, голову статуи переделали так, чтобы всадник был похож на следующего императора – Нерву. Склон холма, смотрящий на залив Байя, настолько усеян античными памятниками, что он превращен в Археологический парк Байи. Возможно, этот большой комплекс некогда входил в императорскую резиденцию. Территория парка разделена на три зоны: на юге – сектор Венеры, в центре – сектор Сосандры, на востоке – сектор Меркурия. Центром каждого сектора являются термальные комплексы, названные в честь соответствующих божеств. Термы были окружены храмами, театрами, садовыми галереями.

Залив Байя

Между Байей и мысом Мизено расположен город Бакули, построенный на развалинах римского города Баули. В наиболее высокой части городка находится грандиозный двухуровневый комплекс I в. до н. э. Ченто Камерелле (Сто каморок). Верхний прямоугольный этаж разделен на четыре части; нижний – занят сложной сетью выдолбленных в вулканическом туфе туннелей. Узкая перемычка отделяет от моря соленую лагуну: озеро Фузеро, которое использовалось для разведения рыб и моллюсков. На маленьком островке посреди озера находится Казино Реале, построенное в стиле рококо.

Название мыса Мизено происходит от имени герольда мифологического героя Энея. Согласно легенде, во времена Октавиана Августа на этом мысу был возведен огромный погребальный алтарь. В порту, возникшем возле этого мыса, стояли главные силы римского военно-морского флота. В наши дни от античного города, бывшего свидетелем смерти императора Тиберия, осталось немного. Самый впечатляющий памятник – огромная Пишина Мирабилис (Чудесный бассейн), выдолбленная в туфовых отложениях. Своды бассейна поддерживают четыре ряда пилястров. Была еще часовенка Сачелло Аугустали, посвященная культу императора. Когда возникла опасность затопления этого строения в результате векового опускания морского дна, было решено перенести часовню в Археологический музей Флегрейских полей, где она теперь воссоздана.

Кума

В пределах Флегрейских полей, недалеко от Поццуоли, находится раскрытое археологами древнейшее греческое поселение в регионе. Это Кума (Кумы – в версии отечественных историков). Греческие колонисты, выходцы из Халкиды, появились на этом побережье около 740 г. до н. э. Название города связано с названием полуострова, на котором была основана эллинская колония: Кума (греч. Кюме), то есть «волна», потому что форма полуострова напомнила переселенцам изгиб морской волны, каковой характеризовалась и форма их отчей земли – Кумы Эвбейской. Основателями города, согласно легенде, считаются Иппокл Кумский и Мегасфен Халкидский. Находившееся в стратегически выгодном географическом положении поселение быстро богатело на морской торговле. К тому же его окружали плодороднейшие земли. Богатство чужеземного поселения привлекало хищные взоры алчных соседей, и куманцы вынуждены были защищать свои дома и поля от нападений капуанских этрусков, аврунков и жителей внутренних районов Кампании. С течением времени Кума окрепла и установила контроль над значительной частью кампанского побережья. Около 524 г. до н. э. этруски Капуи образуют Антикуманскую лигу, но вооруженное столкновение заканчивается победой Кумы благодаря стратегическому таланту тирана Аристодема. После этой победы куманцы еще дважды отметились в важных сражениях: сначала вместе с латинами они победили этрусков под Аричей, а потом – тех же этрусков вместе с сиракузянами (474 до н. э.), приславшими на помощь свой флот.

Кума. Пещера Кумской сивиллы

После второго поражения, которое известно как битва при Куме, этруски навсегда ушли из Кампании. Кума на время стала самым сильным городом в регионе, но в 421 г. она была завоевана кампанцами. В 334 г. пришли римляне. Кума получила статус «civitas sine suffragio», то есть города, не имеющего права голоса в Римской республике. В конце III в. до н. э. куманцев пытался перетянуть на свою сторону Ганнибал, но куманцы не поддались искушениям карфагенского полководца. В 215 г. до н. э. они нанесли тяжелое поражение войскам Капуи, города, перешедшего на сторону Ганнибала. С той поры куманцы выбрали своим официальным языком латынь и в дальнейшем оставались верными союзниками Рима, получив почетный статут муниципия. Во время гражданских войн I в. до н. э. Кума придерживалась союза с Октавианом Августом, после победы которого город стал популярным местом отдыха богатых римлян. О контрасте спокойной Кумы с суетными Путеолами упоминал в одной из своих сатир римский поэт Ювенал, завидуя другу, поселившемуся в Куме. В дальнейшем Кума стала одним из важнейших христианских центров Кампании и – после падения роли Путеоли – бастионом римской цивилизации. Укрепленный акрополь, находящийся на холме, который и в наши дни, после наступления моря, достигает 80 м над уровнем моря, мог выдержать долгую осаду варваров. В войне византийцев с готами Кума не раз переходила из рук в руки, пока в 558 г. окончательно не попала под власть византийцев. Наварх победителей Флавий Ноний Эраст позаботился об укреплении города, но тот все-таки не устоял против натиска лангобардов, а затем Кума оказалась в герцогстве Неаполитанском. Смертельный удар городу нанесли сарацинские пираты. Получив прекрасные укрытия в подземных галереях в недрах горы, пираты долго нагоняли ужас на жителей кампанских побережий. Их грабежи и бесчинства продолжались до 1207 г., когда королевские войска, которыми командовал Гоффредо ди Монтефусколо, изгнали пиратов из их нор и освободили залив от морских разбойников. С той поры Кума необитаема. Низменные части покинутого города постепенно заболачиваются. Это огромное болото начинают осушать только в начале ХХ века, параллельно с развитием археологических работ.

Согласно античной мифологии, в Куме жила прославленная сивилла, переселившаяся сюда из Греции. Кумская сивилла была возлюбленной бога Аполлона, от которого получила провидческий дар. Мифы рассказывают, что Аполлон отмерил ей столько лет жизни, сколько прорицательница могла собрать песчинок в своей руке. По другой версии мифа, срок ее жизни был ограничен количеством лет, прожитых вдали от родной земли. Предсказания Кумской сивиллы пользовались безоговорочным авторитетом у жителей древней Италии. Римляне верили, что сивиллу посетил Эней. Согласно легенде, приведенной Вергилием в «Энеиде», сивилла предсказала троянцу, что он станет основателем великого города. Овидий утверждал, что в то время ей было семьсот лет. Кумская сивилла умерла в возрасте тысячи лет. Один из мифов рассказывал, что к дряхлой старухе как-то заехали за пророчеством жители Эллады. Они привезли вещунье письмо с родины, запечатанное белой глиной, увидев которую сивилла умерла. Пещера, в которой будто бы жила сивилла, является самым известным памятником здешнего Акрополя. На самом-то деле эта пещера представляет собой подземный ход, прорытый римлянами в военных целях. На Акрополе сохранились также остатки греческих оборонительных сооружений, а также двух больших храмов (Юпитера и Аполлона), переделанных в Средневековье в христианские церкви. В нижней части города сохранились остатки Форума с эллинистическим храмом Юпитера (III в. до н. э.), который не раз подвергался реконструкции во времена Римской империи. За пределами города находятся руины амфитеатра (II в. до н. э.).

Везувий

Мы поднялись на вершину; грандиозный вид открылся перед нами: Неаполь во всем его великолепии, километровый ряд домов вдоль плоского берега залива, предгорья, мысы, отвесные скалы, а дальше острова и за ними – море.

И.В. Гёте. Итальянское путешествие

Везувий неотделим от неаполитанского пейзажа. Где бы вы ни гуляли в городе: по набережным, по Корсо Витторио-Эмануэле, что змеей извивается по склону холма Вомеро, по плоским вершинам горбящихся над городом возвышенностей – всюду перед вами вздымается в голубоватой дали двугорбая вершина вулкана. Когда-то он курился: выпускал в атмосферу горячее дыхание земных недр, предупреждая окрестных жителей и приезжих о своем крутом нраве. Теперь вулкан успокоился – конечно, на время. Покой этот обманчив.

Везувий является единственным действующим вулканом на Европейском континенте; он расположен вблизи от берега моря, в 9—10 км восточнее Неаполя.

Географическими координатами Везувия приняты 40°49’18“ сев. широты и 14°25’34” вост. долготы, однако при этом надо учитывать, что кратер вулкана расположен внутри более древней структуры: в огромной кальдере диаметром несколько километров, от которой сохранились только северная и восточная стенки, а поэтому можно встретить различные данные о координатах Везувия и о расстоянии вулкана от Неаполя. Эта древняя структура носит название Монте-Сомма. Максимальная высота этого дугообразного вала составляет 1138 м над уровнем моря. В более ранний период развития вулкана Монте-Сомма была выше. Современная коническая вершина (Гран-Коно) образовалась в ходе извержения 79 г. н. э. Поэтому, учитывая историю развития вулкана, часто говорят о комплексной системе Сомма-Везувий. Эта система расположена в зоне столкновения Африканской и Евразийской тектонических плит. При «подныривании» Африканской плиты под Евразийскую и происходит выход глубинных магматических расплавов на поверхность в виде лавовых потоков.

Везувий принадлежит к Кампанской вулканической дуге, молодому в геологическом отношении тектоническому элементу земной поверхности. Геологи предполагают, что уже около 400 000 лет назад в этой зоне началась вулканическая активность. Формирование же самого комплекса Сомма-Везувий началось около 25 000 лет назад – вероятно, в виде подводного вулкана в Неаполитанском заливе, который позднее поднялся как остров над водами залива и постепенно соединился с сушей за счет наращивания изверженного материала. Ранняя вулканическая фаза получила название Кодола. Кальдера Монте-Сомма начала формироваться около 18 000 лет назад и окончательно сложилась к 79 г. н. э. Основными этапами формирования кальдеры были извержения, которые называют по оставленным отложениям вулканогенных пород: туфы Сарно (17 000 лет назад), зеленые туфы (15 500 лет), Меркато, или туфы Оттавиано (7900 лет), туфы Авеллино (1880–1680 гг. до н. э.), Помпеи (79 г.).

Плиний Старший

Максимумы вулканической активности сменялись временами менее интенсивных извержений. В целом эти извержения, как по характеру, так и по интенсивности, похожи одно на другое, поэтому ученые называют их Плиниевыми в память о двух замечательных ученых древности, подробно описавших последнюю из этих вулканических катастроф. Последующие извержения Везувия были по меньшей мере вполовину слабее.

Кампанская вулканическая дуга включает в себя и другие вулканы, в частности Флегрейские поля и Монте-Эпомео на острове Искья.

Из ранних исторических извержений Везувия, предшествовавших катастрофе 79 г., лучше всего изучено Авеллино. Оно разрушило целый ряд поселений раннего бронзового века, принадлежавших к Апениннской археологической культуре. В частности, был уничтожен древний город, который ученые также называют Авеллино, расположенный на месте нынешнего Неаполя. Остатки некоторых поселений обнаружены в 2001 г. итальянскими археологами под слоем сцементированной пирокластики северо-западнее современного Неаполя. Современные климатологи предполагают, что это извержение стало причиной масштабных изменений климата. Последнее из этих ранних извержений произошло в 217 г. до н. э. О нем упоминается в сочинениях Плутарха, а также в поэме «Пуника» Силия Италика, адвоката, поэта и политика Ранней Империи (около 25—101). Правда, оба автора жили намного позже указанной даты, но взятые уже в наше время образцы льда из гренландских ледников косвенным образом подтверждают сообщения античных писателей, свидетельствуя о повышенном содержании сероводорода в атмосферном воздухе тех лет.

Памятник св. Франческо ди Паола. Неаполь

Вместе с тем в жизни Везувия наступали долгие периоды покоя. Например, в 73 г. до н. э. армия восставших рабов, которой командовал Спартак, расположилась лагерем в огромной кальдере возле вершины вулкана. О покое, господствующем на вершине огнедышащей горы, свидетельствует и Страбон в своей «Географии» (закончена около 7 г. до н. э.): «Над этими местностями возвышается гора Везувий, покрытая вокруг, кроме вершины, прекрасными загородными усадьбами. Что касается вершины, то она, правда в значительной части плоская, совершенно бесплодная, на вид пепельного цвета; на ней видны пористые углубления в грудах скал черного как сажа цвета на поверхности; эти скалы словно изъедены огнем. Отсюда можно предположить, что прежде эта местность была охвачена огнем и содержала огненные кратеры, а затем, когда горючий материал истощился, огонь прекратился».

Происхождение названия вулкана

Мы не можем сказать, что означает название вулкана. Древние греки знали эту вершину как Уэсуйос (Уэсуйон), откуда и произошло римское Везувий. Впрочем, древнеримские авторы наряду с этим употребляли похожие названия: Везевий, Везбий, Везвий. Современная интерпретация топонима зависит от того, какой народ считает коренным обитателем этих краев. Греки пришли не на пустое место. До них здесь обитали оски. Претендентами на плодородные земли Кампании были латины, да и этруски находились не так уж далеко. Каждый из этих народов мог дать свое имя огнедышащей горе. Если принять греческое происхождение топонима, то оно могло произойти от слова «звенними» (тушить, гасить), что с отрицанием «у» («ве») могло образовать эпитет «неугасимый». Языковеды рассматривают и другой вариант, приводящий к слову «везбиа»: «выбрасывающая сила».

При образовании топонима возможно было также использование индоевропейских корней «-ауэс», «-(а) вес» (освещать) или «эус», «эвес» (жечь, сжигать). В качестве исходных вариантов современные ученые рассматривают и оскское слово «фест» (дым).

В народной этимологии древние жители Кампании связывали название вулкана с Геркулесом. Напомним, что город у подножия вулкана, погибший при извержении 79 г. н. э., назывался Геркуланум. Геркулес считался сыном Зевса, которого называли также Гиес, «Дающий дождь». От словосочетания «сын Гиеса» («Гиесу гиос») будто бы и произошло латинское Везувиос. В конце XVII столетия появилось еще одно «объяснение», восходящее к латинскому выражению «Vae suis!» («Горе своим!»). Согласно этому «объяснению», каждое значительное извержение Везувия сопровождалось важными историческими изменениями в жизни Неаполя или всей Кампании. Эти изменения либо предшествовали извержению, либо непосредственно следовали за ним.

Извержение 79 г.

Даже если это извержение было и не самым сильным в истории Везувия, оно осталось, безусловно, самым памятным для человечества.

В течение почти двух тысячелетий считалось, что извержение произошло 24–26 августа. Эта дата была названа в конце I в. н. э. в письме Плиния Младшего к историку Тациту. Историк попросил у племянника знаменитого ученого-энциклопедиста, автора «Естественной истории», рассказать о гибели своего дяди. На что Гай Плиний Цецилий Секунд (а таково было настоящее имя Плиния Младшего) ответил посланием, в котором история извержения Везувия начиналась так: «В девятый день до сентябрьских календ, около семи часов утра, моя мать показала ему [т. е. Плинию Старшему] необычное по форме облако, которое непрерывно увеличивалось в размерах». Названная автором письма дата соответствует 24 августа по нашему календарному счету. И почти два тысячелетия эта дата не подвергалась сомнению, хотя античный историк Кассий Дион полагал, что катастрофа произошла на три месяца позже. Но в конце XVIII в. археологи обнаружили остатки сухофруктов (инжир, финики, черносливы), испытавших воздействие вулканических бомб. Сушеные фрукты могли появиться только осенью, после сбора урожая, который проходил в сентябре – октябре. А ведь были обнаружены еще и запечатанные амфоры с молодым неперебродившим вином. Согласно античной технологии виноделия, запечатывать амфоры надо было после десятидневной ферментации на открытом воздухе. Поэтому еще в XVIII в. неаполитанский историк Карло Мария Розини считал, что августовская дата ошибочна. По мнению Розини, ошибка вкралась в античный текст при перепечатке письма в 1508 г. К тому же Розини обнаружил варианты плиниевского текста, где извержение привязано: а) к ноябрьским календам (1 ноября), б) к третьему дню до ноябрьских календ (29 октября), в) к девятому дню до календ неизвестного месяца. После того как раскопки в Помпеях развернулись на широкую ногу, было обнаружено немало отпечатков погибших жителей со следами теплой одежды, что немыслимо для жаркого средиземноморского августа.

В 1974 г. в Помпеях была обнаружена серебряная монета, отчеканенная при императоре Тите. Особенности титулатуры властителя позволяют предположить, что монета была отчеканена гораздо позже 8 сентября. Наконец, в 2007 г. были опубликованы исследования группы метеорологов о характере розы ветров над Везувием. По данным многолетних наблюдений, оказалось, что в июне – августе над вулканом преобладает западный перенос воздушных масс, тогда как в остальную часть года – восточный. До этого исследования восточный ветер в день извержения вулкана оценивался как переходный и слабый. Итальянские метеорологи доказали, что ветры, переносившие вулканические выбросы, отнюдь не были слабыми и соответствовали сезонному распределению по направлениям, а значит, извержение не могло произойти в августе.

В настоящее время ошибочность старой датировки считается доказанной; в каталоге глобальной сейсмической активности, который ведется в Смитсоновском институте США, начало извержения Везувия в 79 г. отнесено к 24 октября, а окончание – к 28 октября (плюс-минус один день).

Реконструкция трагических событий 79 г. предпринималась не раз. Хотя отдельные попытки различаются между собой в деталях, общая картина извержения воспринимается примерно одинаково. Прежде всего надо отметить, что у грандиозной катастрофы были грозные предвестники. Самое серьезное предупреждение природа послала за 17 лет до извержения: пятого февраля 62 г. в районе Неаполитанского залива произошло сильное землетрясение, частично разрушившее Помпеи и нанесшее ущерб другим поселениям вокруг залива. Обрушения зданий наблюдались и в Неаполе. Помпеи так и не оправились полностью от последствий подземных толчков. В сочинениях античных авторов приводятся сведения о гибели шестисот судов в заливе. Причиной гибели называют «зараженный воздух», что приводит некоторых современных вулканологов к заключению об обильных выбросах углекислого газа при землетрясении, а следовательно, о пробуждении Везувия уже в ту зиму. Спустя два года подземные толчки повторились, хотя и куда менее сильные. Тем не менее они разрушили театр в Неаполе, который приехал открывать император Нерон: «… и хотя театр дрогнул от неожиданного землетрясения, он не остановился, пока не кончил начатую песнь» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей. Нерон. Гл. 20). Вскоре после окончания выступления императора театр рухнул.

Больше того, перед самой вулканической катастрофой население в округе Везувия почувствовало подземные толчки, но они, по замечанию Плиния Младшего, были такими слабыми, что жители Кампании, привыкшие к тому, что земля у них под ногами постоянно дрожит, не обратили на землетрясение никакого внимания. Везувий в конце I в. был спокоен уже около трех столетий. Вулкан вообще считался потухшим. Марциал в одной из своих эпиграмм говорит о зеленеющих склонах Везувия, покрытых густыми виноградниками, дающими превосходный виноград. Эту пологую гору считали местопребыванием Венеры. Бахус любил куролесить по ее лесистым склонам, а возле теплых источников до упаду танцевали сатиры.

И вдруг буквально в один миг все изменилось. Вскоре после полудня открылось жерло вулкана, последовала серия мощных взрывов, приведшая к мгновенному испарению приповерхностных вод при контакте с поднимавшейся магмой. В воздух, на высоту полутора десятков километров, поднялся черный столб из смеси газов, пепла, твердых частиц горных пород. Это облако, вначале похожее на гигантскую пинию, вскоре стало оседать на окружающую территорию. Первая, Плиниева, фаза извержения продолжалась 18–20 часов. За это время местность к югу от Везувия была покрыта почти трехметровым слоем выброшенного вулканом твердого материала. Вначале выпадали частицы диаметром до 3 см. Их температура составляла 120–140 °C. В последующие часы размер частиц вырос раза в три, а температура практически не изменилась. Извержение сопровождалось частыми подземными толчками, а Неаполитанский залив пересекла волна цунами. Ночью, ближе к утру, по склонам вулкана потекли потоки пирокластики. Эти потоки были плотными и очень горячими. Они стекали с высокой скоростью, уничтожая все на своем пути. Над магматическими потоками поднимались убийственные газы, обжигавшие горло людям и домашним животным и становившиеся причиной смерти многих живых существ, непосредственно не задетых лавой. Воздействие этих газов чувствовалось даже в далеком Мизенуме, на другой стороне Неаполитанского залива, в 35 км от Везувия. Эти потоки пирокластики («пылающие облака», как их еще иногда называют) характеризовали вторую, Пелейскую, фазу извержения. Они были направлены на запад и северо-запад. Два подобных потока поглотили Помпеи, сжигая и удушая все живое, но главный удар от пирокластики получили Геркуланум и Оплонтис. Температура этих потоков достигала 300–360 °C. Палеомагнитные исследования показывают, что Помпеи подверглись относительно более холодной атаке.

Извержение продолжалось чуть больше суток. За это время Везувий выбросил около миллиарда кубометров пепла и твердых частиц. К вечеру второго дня все было кончено. Всю окрестность вулкана закрывал серый дым, сквозь который слабо проглядывало солнце. Общее количество человеческих жертв при извержении 79 г. неизвестно. Если говорить о Помпеях, то надо иметь в виду, что этот город, разрушенный за 17 лет до извержения землетрясением, все еще восстанавливался. Многие хозяева некогда шикарных особняков отсутствовали. Кроме того, те, кто ушли из города в самом начале извержения, спаслись. Погибли те, кто решил переждать «пепловый дождь» в домах, причем вряд ли их засыпало вулканическими обломками. Помпеяне по преимуществу гибли от раскаленных газов, обжигавших дыхательные пути. По состоянию на 2003 г. было изготовлено около 1050 слепков отпечатков тел погибших, найденных в Помпеях и окрестностях. Эти отпечатки сохранились в вулканическом пепле. Кроме того, найдены остатки около сотни скелетов. Около 400 помпеян погибло в домах, остальные были застигнуты на улицах волной пирокластики; и в этом последнем случае велика вероятность смерти от удушения.

В Геркулануме найдено 332 трупа, причем 300 из них – под арочным сводом, обнаруженным в 1980 г. Этот город находился ближе к вулкану; благоприятный ветер уберег его от туч пепла, но на втором этапе извержения он был залит потоками пирокластики.

Извержение Везувия 26 апреля 1872 г.

Мощность пирокластических брызг достигает 23 м, и геркуланумские жертвы погибли от воздействия высокой температуры, что видно по остаткам скелетов в своде и по карбонизованной древесине в домах. Очевидно, люди спасались от лавовых потоков на берегу моря. Под арочным сводом, возможно, находилась лодочная пристань. Сюда и стекались беглецы. Но обнаружены остатки только одной лодки. Видимо, другими плавсредствами воспользовались ранее прибежавшие люди. Остальным же пришлось испытать термический шок и принять смерть в страшных мучениях.

Вероятно, следует упомянуть, что до извержения 79 г. вершина Везувия не имела характерной для наших дней двугорбой формы. Коническую вершину вулкана мы можем видеть, например, на фреске «Вакх и Юпитер», обнаруженной при раскопках Помпей. Надо сказать, что принадлежность вулкана верховному божеству римлян зафиксирована и другими графическими материалами, на которых образ гения горы сопровождается надписью: «ЮПИТЕР ВЕЗУВИЙ».

Гибель Плиния Старшего

Помимо ада, устроенного на земле Везувием, помимо гибели множества людей, помимо колоссальных разрушений, извержение 79 г. запомнилось историкам смертью выдающегося античного ученого-энциклопедиста, каковым был Гай Плиний Секунд (23–79), автор 37-томной «Естественной истории», которая включала в себя сведения, заимствованные у 327 греческих и 146 латинских писателей, помимо собственных заключений великого натуралиста и писателя. Когда началось извержение, 55-летний ученый находился в Мизенуме, на противоположном берегу Неаполитанского залива, где он командовал флотилией. Когда над вулканом поднялся столб дыма, принявший форму гигантской пинии (по словам Плиния Младшего, племянника великого ученого), Плиний Старший приказал снарядить небольшое судно, чтобы приблизиться к вулкану и наблюдать за извержением с близкого расстояния. Однако тем временем комфлота получил послание от своих друзей с призывом о помощи. Плиний Старший мгновенно переменил решение. Выражаясь словами его племянника (из письма к историку Тациту), «зуд естествоиспытателя уступил место геройству моряка». Он приказал спустить на воду квадриремы (суда с четырьмя рядами весел) и «бесстрашно направил их к опасному побережью», где находились сотни обезумевших от ужаса беглецов. Плиний спешил туда, откуда люди бежали в страхе. При этом пунктуальности ученого он не изменял, скрупулезно записывая ход природного процесса. Сначала Плиний попытался пристать к берегу в районе Торре-дель-Греко. Когда же эта попытка не удалась, он направил корабли к Стабиям.

Палуба уже покрылась слоем горячего и плотного пепла; с неба падали куски раскаленной породы. Корабли наткнулись на мель, кормчий советовал повернуть назад, но Плиний сказал: «Фортуна помогает сильным», а потом приказал обойти мель и добраться до виллы своего друга Помпониана. Плинию удалось высадиться; ночь он провел на вилле друга, на которую падали пепел и вулканические бомбы. С трудом ученый покинул место ночлега. Впрочем, снаружи белый день превратился в темную ночь; на открытом воздухе почти невозможно было находиться из-за сыпавшихся сверху кусков раскаленной породы. Решено было спасаться в море. Но прекрасный Неаполитанский залив в те дни бушевал. Сильный порыв ветра сорвал парус и разодрал его в клочья. Оставался один путь: по пляжу, вдоль уреза воды. Плиний всего отравился газом, а скорее всего ему сожгло горло и легкие раскаленное дыхание вулкана. Ученый потерял сознание; спутники потеряли его. Тело Плиния Старшего было найдено только через три дня.

Впрочем, существует и другая версия смерти ученого. Ее рассказывает историк Светоний: «Командуя мизенским флотом, он [Плиний Старший. – А.М.] при извержении Везувия поехал на либурнской галере, чтобы ближе разведать причины события, но противный ветер помешал ему вернуться, и он был засыпан пеплом и прахом, или, как полагают некоторые, был убит своим рабом, которого, изнемогая от жары, попросил ускорить свою смерть» (Светоний Транквилл, Гай. Жизнь двенадцати Цезарей. Из разных книг. Плиний Старший).

После катастрофы I века

Вслед за извержением 79 г. Везувий надолго замолчал. Следующий взрыв произошел только в 172 г. Он не был особенно сильным. А вот извержение 472 г. запомнилось особенно большими выбросами пепла. Даже далекий Константинополь был засыпан пеплом. Через сорок лет, в 512 г., извержение было таким сильным, что население, жившее у подножия Везувия, было освобождено от налогов. Из последующих катастроф запомнилось только извержение 1036 г., когда вновь по склонам вулкана потекла лава. И опять наступил долгий период покоя. Предгорья и склоны Везувия снова заросли виноградниками и садами.

Процессия Сан-Дженнаро во время извержения Везувия в 1631 г. (с картины Микко Спадаро)

Очередная катастрофа, вторая по мощности на исторической памяти человечества, произошла в декабре 1631 г. На юго-восточном склоне вулкана открылся боковой кратер, из которого, по некоторым источникам, началось излияние лавы. Другие наблюдатели отрицают появление лавовых потоков, однако говорят о мчавшихся с большой скоростью грязевых реках, где перемешивались вода и вулканический пепел. Во вторую фазу извержения активность перешла к центральному кратеру, из которого вырвался высоко в воздух столб пепла, газа и мелких обломков породы. Потоки пирокластики хлынули в направлении Портичи и Торре-дель-Греко. Жители этих селений поспешили укрыться в Неаполе. На следующий день полил дождь, и к выпадению горячего пепла добавились грязевые потоки. Портичи, Резина (бывший Геркуланум), Торре-дель-Греко и Торре-Аннунциата были наполовину разрушены. В этот день, 17 декабря, неаполитанский архиепископ устроил процессию верующих, моливших Всевышнего об усмирении стихии. Многие очевидцы свидетельствуют: когда статую Сан-Дженнаро, которую несли во главе процессии, повернули ликом к вершине Везувия, выбросы из кратера вулкана уменьшились. Процессию Сан-Дженнаро запечатлели несколько итальянских художников. Одну из самых впечатляющих картин написал Микко Спадаро. Извержение 1631–1632 гг. продолжалось 17 дней. За это время из кратера излилось около ста миллионов кубометров лавы. В ходе извержения погибло около 4000 человек и 6000 голов скота; без крова остались около 44 000 жителей Кампании.

После этой катастрофы Везувий в XVII–XIX столетиях извергался 18 раз. Ученые определили, что крупномасштабные плиниевые извержения, при которых выход лавы оценивается примерно в один кубокилометр (именно такова была мощность извержения 79 г.), происходят после периода покоя продолжительностью во много сотен лет или в несколько тысячелетий. Субплиниевые извержения, при которых изливается около 0,1 кубокилометра лавы (примеры: извержения 472 и 1631 гг.), происходят через несколько сотен лет покоя. При относительно мелких извержениях, вроде тех, что случались между катастрофами 1631 и 1944 гг., из недр Земли выходит 0,001—0,01 км3. Установлена линейная связь между длительностью периода покоя вулкана и объемам выброшенной магмы: когда время покоя составляет около 60 лет, ожидаемый объем излившейся лавы не превысит 0,06 кубокилометра.

Извержения ХХ столетия

В прошлом веке Везувий извергался четырежды: в 1906, 1926, 1929 и 1944 гг. В первой из этих катастроф было зафиксировано самое большое количество излившейся лавы из когда-либо случившихся извержений, хотя точный объем вулканических выбросов так и не был установлен. Лавовый поток направлялся к городку Торре-Анунциато, но был чудом остановлен кладбищенской стеной. Грязевой поток полностью разрушил селение Оттавиано, названное после извержения «Новыми Помпеями». На окраине селения обрушилась крыша местной церкви, похоронив под обломками всех 105 прихожан, молившихся об отвращении природного бедствия. Во время извержения 1929 г. в кратере Везувия образовалось лавовое озеро. Лава потекла по юго-восточному склону, но сожгла только несколько виноградников.

Национальный парк «Везувий». Склоны вулкана, где в недалеком прошлом текли потоки лавы, засажены пиниями

Последнее по времени извержение вулкана произошло в марте 1944 г. Оно стало широко известным благодаря кинохроникам, которые снимали американские военные операторы. Эффектные фонтаны вулканических выбросов взлетали на высоту до 800 м. Везувианский пепел разлетелся по всему югу Италии. Были полностью разрушены селения Сан-Себастьяно, Масса-ди-Сомма, Черколо; жители этих селений были эвакуированы. Десятки других городов и деревень пострадали от вулканических выбросов. Лавовый поток прошел всего в нескольких километрах западнее Помпей. Его, кстати, позднее прорезало береговое шоссе, и срез этого застывшего потока можно видеть с дороги. Между тем Неаполь был спасен от пепла и мелкой пирокластики благодаря ветрам северо-западного направления. Во время извержения погибло 26 человек. Кроме городских и сельских построек, извержение нанесло ущерб и соединению американских бомбардировщиков, базировавшихся на аэродроме в Тердзиньо: горячий пепел и раскаленные обломки вулканических пород повредили 78 самолетов из 88 находившихся на базе.

Собственно говоря, извержение началось еще 12 августа 1943 г., когда лава выходила из бокового кратера у подножия вулкана. Повторные выходы лавы проходили с 6 января по 23 февраля 1944 г. Очередной всплеск активности Везувия пришелся на 13 марта; он сопровождался слабыми подземными толчками. Основная фаза извержения отмечена потоками лавы, которые в послеполуденные часы 18 марта дошли до Черколо, Масса-ди-Соммо и Сан-Себастьяно. Вулканическая активность, отчасти сопровождавшаяся сейсмической, нарастала до утра 23 марта. Позднее извержение пошло на спад. Активность вулкана полностью прекратилась 29 марта.

С той поры Везувий затих. Над его вершиной даже не появляется традиционных для вулканов облаков газов и пепла. Между тем ученые предупреждают, что в недрах постепенно скапливаются магма и вулканические газы. Их выходу мешает более чем десятикилометровая пробка, закупорившая везувианский кратер. По прогнозам вулканологов, с каждым годом возрастает опасность гигантского подземного взрыва, после которого может начаться извержение еще невиданной силы. Составлен прогноз распространения жидких и газообразных продуктов извержения при различных розах ветров. Исходя из этого прогноза, определена так называемая «красная зона», то есть территории, которые могут подвергнуться наибольшей опасности. Разработан план срочной эвакуации шестисот тысяч человек, населяющих «красную зону». Вообще-то существует государственная программа полного освобождения наиболее опасной территории от постоянного населения. К сожалению, она пока не выполнима, потому что предлагаемая государственными органами компенсация за оставленные земли и постройки слишком мала, чтобы возместить переселенцам понесенный ущерб. Местные власти рассчитывают, что в течение 20–30 лет программа эвакуации населения из «красной зоны» будет полностью решена. Кризисный план более реалистичен, но и здесь существует серьезная проблема: вопрос ложной тревоги, как это произошло, например, в 1984 г. с эвакуацией 40 000 жителей из района Флегрейских полей.

В настоящее время непрерывное наблюдение за вулканом ведет Везувианская обсерватория, основанная еще в 1841 г. на западном склоне вулкана. Под ее руководством работает сеть сейсмических и гравиметрических станций. Сотрудники станции периодически проводят анализ вулканических газов, выходящих из боковых трещин, фумарол, в кратере вулкана.

Дорога к вершине

Везувий издавна привлекал туристов. В эпохи вулканического покоя на него можно было подняться без особого труда.

В таких двадцатиместных авто туристов подвезут к пешеходной тропе, ведущей к кратеру Везувия.

Европейская аристократическая молодежь, посещавшая Неаполь в рамках познавательных путешествий по Гран-туру, стремилась побывать на вершине вулкана. В значительной мере в ее интересах к вершине протянули линию маятникового фуникулера, который состоял из двух вагонов, приводившихся в движение паровой машиной. Фуникулер открыли в 1880 г., и он сразу стал популярным развлечением не только для иностранных путешественников, но и для коренных неаполитанцев. Популярность фуникулера настолько возросла, что появилась песня, посвященная занимательной новинке: «Фуникули, фуникула». Пожалуй, по популярности песня вскоре переросла фуникулер. Ее пели по всей Италии и даже за границей. Во время извержения 1944 г. фуникулер был разрушен. Вместо него в 1953 г. построили кресельный подъемник, который тоже приобрел большую популярность, хотя в честь него песен не сочиняли. Увы! И это вмешательство человека в везувианский пейзаж было разрушено природой. На этот раз постаралось в 1980 г. землетрясение. С той поры путешественник, пожелавший подняться на вершину вулкана и заглянуть в его кратер, может рассчитывать только на собственные ноги. Точнее: последние две сотни метров до кратера (по вертикали) любознательному туристу придется пройти на своих двоих по оборудованной тропе. А до высоты 1050 м жаждущих заглянуть в чрево вулкана подвозят группами по полтора – два десятка человек на автомобилях повышенной проходимости по так называемой Страда Матроне. Дорога вьется серпантинами по склонам Везувия, поросшим живописными пиниями. Временами сосны расступаются, и в просветах между их грибообразными кронами открываются чудесные виды на Неаполитанский залив. Подъем несложен, но восходителям грозят каверзы природы: у вершины может случиться сильный ветер или совсем неожиданно собраться гроза. Такие опасности подстерегают туристов чаще в осенне-зимний период. Гроза, надвигающаяся на Везувий со стороны моря, представляет собой незабываемое зрелище, но все-таки лучше от него отказаться. Сам кратер сильного впечатления не производит: недра земли прикрыты плотной пробкой слежавшихся мелкообломочных пород. Только по краям кратера поднимаются жиденькие струйки белесого дыма. Туристу остается только воображать, как может выглядеть эта глубоченная яма в час, когда подземная огненная стихия разбушуется. Пешеходная тропа отделена от кратера простеньким деревянным ограждением, не мешающим рассматривать закрытую пасть огненного дракона. Тропа окружает кратер на протяжении около полукилометра.

Экскурсии одиночных туристов на Везувий отправляются ежедневно от станции Вилла-дей-Мистери (Помпеи) Круговезувианской железной дороги с 9.00 до 15.00.

Конус вулкана и его подножие объявлены 5 июня 1995 г. национальным парком «вследствие огромного геологического, биологического и исторического интереса, который представляет данная территория». Одна из основных целей создания национального парка сводилась к сохранению специфических видов животных и растений, а кроме того – уникальных геологических форм. Национальный парк служит также научным и учебно-воспитательным целям. В наши дни на территории национального парка произрастает 612 видов растений и обитают 44 вида представителей животного мира.

Геркуланум

Геркуланум (современное итальянское название Эрколано) – древний город, располагавшийся на берегу Неаполитанского залива к востоку от Неаполя, у подножия Везувия, и погибший в результате извержения этого вулкана в 79 г. н. э.

Жители Геркуланума были уверены, что город основал великий эллинский герой Геракл, имя которого на латыни читается как Геркулес. На самом же деле первое поселение на месте позднейшего города возникло в VI в. до н. э. Первыми насельниками города были оски. Их сменили самниты. Некоторое время городом владели греки, передавшие поселению эллинское мифологическое название: Гераклион. Потом опять в Геркулануме укрепились италики. В начале I в. до н. э. городом овладели римляне. В ходе Союзнической войны его захватил Тит Дидий, легат Суллы. Город получил статус муниципия, управлявшегося двумя выборными дуумвирами. «К Неаполю непосредственно примыкает Гераклова крепость, – писал античный географ Страбон, – лежащая на мысе, выдающемся в море, и настолько открытая дуновению юго-западного ветра, что это делает поселение удивительно здоровым». Благоприятный климат, очевидно, способствовал преобразованию прибрежной крепости в место для длительного отдыха знатных римлян.

Транспортировка жертв землетрясения 1883 г. на Искье

Землетрясение 62 г. н. э. нанесло Геркулануму заметный ущерб, но восстановительные работы проходили здесь несколько интенсивнее, чем в Помпеях. К моменту извержения Везувия в 79 г. в городе проживало чуть более четырех тысяч человек. Город занимал обширную территорию в форме прямоугольника площадью около 20 га. Три декумануса (магистральные улицы субмеридионального направления) и пять кардо (магистрали субширотного направления) разбивали его на несколько землевладений (инсул). Первая фаза извержения практически не затронула Геркуланума. Тем не менее встревоженные жители покинули свои дома, по крайней мере – подавляющая их часть. Долгое время вообще считалось, что Геркуланум опустел и жители его спаслись. Но в 1831 г. в одном из городских зданий, которое впоследствии назвали домом со скелетом, археологи обнаружили останки погибшего при извержении человека. Это открытие стало научной сенсацией, потому что до той поры науке не были известны костные останки римлян, потому что римские граждане кремировали своих мертвых. И только в новейшие времена обнаружено более 300 скелетов погибших жителей Геркуланума. После полуночи началась следующая фаза извержения. Тогда по склонам вулкана в сторону города помчался со скоростью около 160 км/час поток расплавленной пирокластики, то есть частиц вулканических пород, раскаленных до 500 °C. При движении по склонам поток расслоился на две части: нижнюю, более медленную, потому что она затормаживалась при контакте с землей, слабо охлажденную, и верхнюю, более жидкую, более легкую и быструю, проникавшую во все закутки домов и природных пустот, наглухо запечатывая их. Около часа ночи этот поток достиг берега моря. Там, в эллингах, где обычно стояли лодки, прятались три сотни несчастных горожан, надеявшихся спастись под прочной каменной крышей от пепла и пыли, падавших с неба. Они, как и те немногие обитатели города, что остались пережидать катастрофу в своих жилищах, задохнулись жаром, исходившим от раскаленной лавины. А вот городским сооружениям расплав помог сохраниться: интерьеры домов были настолько плотно заполнены жидкой пирокластикой, что преградили всякий доступ воздуха во внутренние помещения; без атмосферного кислорода не происходили процессы гниения и разложения органической материи. Так что сохранность интерьеров в Геркулануме намного лучше, чем в Помпеях. Когда же после перемены ветра и на Геркуланум понесло пепел от вулкана, город был надежно укрыт застывшим пластом пирокластики. Высокая температура привела к мгновенному испарению воды, что способствовало сохранению даже таких непрочных веществ, как папирусные свитки. После извержения Геркуланум скрылся под 23-метровым слоем туфа, а это не оставляло никакой возможности проникнуть в город и что-либо оттуда вывезти.

Прошли века, и в 1709 г. Амброджо Нучерино, крестьянин из окрестностей городка Резина, расположенного, как оказалось впоследствии, как раз над погребенным городом, занимался рытьем колодца. Неожиданно его глазам открылись какие-то мраморные обломки. Позже выяснилось, что они принадлежат античному театру. О находке узнал герцог Эльбёф, французский дворянин, служивший в тот момент в австрийской армии; он был командиром полка, стоявшего в Неаполе. Эльбёф заинтересовался находкой. Он выкупил участок с неоконченным колодцем. Герцог на собственные средства организовал раскопки. Они увенчались успехом: были найдены античные статуи, колонны, мраморная облицовка, бронзовые предметы, латинские надписи. Предметы эти были собраны на королевской вилле в соседнем городке Портичи.

В 1738 г. король Карл III Бурбон решил продолжить раскопки. Руководил ими испанский военный инженер Рокке Хоакин де Алькубьерре. Все ценные в художественном или историческом отношении находки поступали на виллу в Портичи, где в 1758 г. был открыт музей Геркуланума. В конце 1740-х годов была обнаружена целая библиотека древних свитков, так называемая «Вилла папирусов». В 1750–1765 гг. руководство работами взял на себя Карл Якоб Вебер, инженер из Швейцарии, составивший с немецкой точностью подробный план мест, где были обнаружены предметы искусства, который позднее дополнил Франческо Ла Вега. Проведенная планиметрия оказала важнейшую помощь при возобновлении работ в ХХ веке.

В 1739–1761 гг. при помощи подземной проходки было изучено здание, названное Базиликой. Это было обширное прямоугольное здание, разделенное двумя рядами колонн на три части. Оно было богато расписано фресками, часть из которых была перенесена в Национальный археологический музей г. Неаполя, но многие оставшиеся на месте раскопок фрески погибли. Было также обнаружено большое количество мраморных и бронзовых статуэток, изображавших императоров, проконсула и членов его семьи. Кстати, в дальнейшем было установлено, что любимым божеством горожан был именно Геркулес, легендарный основатель города. Другими особо почитаемыми небожителями были Венера, которую местная легенда определила в любовницы героя, и Аполлон.

Геркуланум. Дом Нептуна

В 1765 г. в одной из штолен были отмечены выходы вулканических газов, что вынудило археологов прекратить работы. Возобновились они только в 1828 г., причем велись открытым способом; в 1855 г. работы были приостановлены из-за дороговизны, потом ненадолго возобновились, но в 1875 г. были свернуты надолго. К новым раскопкам археологи приступили в 1927 г. Руководил работами Амедео Маюри, при котором раскопанная территория составила около трети общей площади города. Дальнейшим исследованиям мешает современная застройка города, который с 1969 г. называется Эрколано. В 1980 г. Джузеппе Мадджи начал раскапывать портовую часть города. Уже в следующем году ему удалось обнаружить десятиметровую деревянную лодку и скелеты по меньшей мере 55 погибших горожан: 30 мужчин, 13 женщин и 12 детей. В 1982 г. число найденных скелетов достигло 270. Находкой заинтересовалось Национальное географическое общество США. К работам удалось привлечь палеоантрополога Сару Байзель из Смитсоновского института. Доктор Мадджи доказал, что далеко не все жители античного города спаслись в Неаполе, а исследования скелетов, обнаруженных на пляже, дали представление об обстоятельствах гибели этих людей. Эти исследования были подтверждены работами Пьера Паоло Петроне, Джузеппе Мастролоренцо и Марио Пагано (1997–1999 гг.).

В 1997 г. раскопки Геркуланума (вместе с раскопками Помпей и Оплонтиса, третьего городка, погибшего при извержении Везувия) включены ЮНЕСКО в Список всемирного культурного наследия. Геркуланум ежегодно посещают более 250 тыс. итальянских и зарубежных туристов.

Раскопанные в Геркулануме дома получают название чаще всего по характерным особенностям здания: дом с деревянным каркасом; дом с деревянной перегородкой (кстати, один из самых древних в Геркулануме, потому что построен был еще в самнитские времена); дом с мозаичным атрием; дом с альковом; дом с деревянным святилищем; дом с прекрасным двориком; дом с большим входом; дом с черным залом; дом с обугленной мебелью и т. д. Вторая группа названий связана с обнаруженными на том или ином объекте артефактами: дом Гения (по мраморной статуэтке, составлявшей скорее всего часть канделября); дом с бронзовой гермой; дом с оленем; дом мозаики Нептуна и Амфитриты; дом с фреской Ио и Аргуса; дом с драгоценностью, в котором было найдено ювелирное украшение с резным портретом Ливии, жены Октавиана Августа; дом с рельефными изображениями Телефа (сына Геркулеса), один из самых больших в городе; дом скелета, где в 1831 г. был обнаружен человеческий скелет, полтора века остававшийся единственной находкой такого рода. Очень небольшая часть раскопанных зданий носит функциональный характер: дом ткача; постоялый двор; фуллоника (сукновальня и одновременно – прачечная); термополий (винная лавка, корчма); пекарня; палестра (частная гимнастическая школа для подростков); термы; загородные термы (дар городу от проконсула Марка Нония Бальба).

Познакомимся с некоторыми наиболее интересными зданиями Геркуланума. В 1938 г. был раскопан двухэтажный дом, названный в честь годовщины со дня начала археологических работ в городе домом двухсотлетия. «Юбилейный» дом оказался щедрым на подарки. На стенах одного из помещений дома (таблинума, то есть деревянной галереи) обнаружены две большие фрески: одна из них изображает Венеру и Марса, другая – Дедала и Пасифаю, дочь Солнца и жену Миноса. В стене одного из покоев второго этажа имеется углубление, в котором, возможно, хранился деревянный крест, защищенный от посторонних глаз деревянными створками, напоминающими по форме алтарные. Рядом с крестообразной нишей находится ларарий. Если предположение ученых верно, геркуланумский крест был бы самым древним христианским символом на территории Италии, что объясняет ценность находки для истории раннего христианства. Предположение выглядит весьма правдоподобным, потому что незадолго до везувианской катастрофы в Поццуоли высадился св. Павел (61 г.).

Одним их самых старых зданий в городе считается так называемый самнитский дом. Он построен в конце II в. до н. э. Вход в дом обрамляют колонны коринфского ордера, на которые опирается балкон второго этажа. Вестибюль дома расписан фресками, имитирующими мрамор. В верхней части атрия устроена крытая галерея с облицованными искусственным мрамором колоннами ионического ордера. В центре атрия находится бассейн для сбора дождевой воды. Декор комнат первого этажа позволяет предположить, что вначале этот дом принадлежал зажиточным горожанам, но более поздние владельцы дома предпочитали сдавать его в аренду гражданам скромного достатка.

К числу роскошных жилых зданий Геркуланума относится дом с оленями, построенный при династии Клавдиев. Дома такого типа называют «панорамными», потому что их строили на открытой площадке, с которой открывался широкий обзор окружающих просторов, в особенности – морских. Внутри здания была обнаружена лепёшка с печатью вольноотпущенника Селера, получившего свободу незадолго до извержения. Рядом с именем ремесленника сохранилось имя его бывшего хозяина, очевидно, владевшего домом: Граний Верий. Из относительно небольшого атрия гость может попасть в большой триклиний с полом, выложенным из разноцветного мрамора, и расписанными фресками стенами. В одной из соседних комнат была обнаружена мраморная статуэтка сатира, обнимающего винный бурдюк. Круглые мраморные столы были выставлены в сад. Здесь же при раскопках археологи нашли две скульптурные группы; каждая из них представляла загнанного собаками оленя, откуда появилось и современное название дома. Квадрипортик, заключающий в себя сад, не имеет колонн; он образован четырьмя крыльями крытого коридора с застекленными окнами, украшенными мозаичными картинками на различные сюжеты. Многие из этих мозаик сбиты со стен и в настоящее время находятся в неаполитанском Национальном археологическом музее. Главный портал, ведущий в сад, также декорирован мозаикой: в центре фронтона находится изображение титана Океана, по архитраву пущен фриз с восседающими на морских чудищах купидонах. В сад выходил и летний триклиний, сохранивший только небольшую часть своего дивного декора. Великолепная ложа с беседкой посредине предоставляет тот самый панорамный обзор, которым славились дома такого типа. В одной из расположенных рядом комнат для дневного отдыха была обнаружена статуэтка пьяного Геркулеса.

Здание, которое называют Постоялым двором, на самом деле представляет собой богатый частный дом, но очень больших размеров; его площадь – 2150 м2, а расположенная на берегу моря «гостиница» относится к описанному выше типу панорамных домов. К сожалению, степень сохранности здания плохая. Роскошная вилла пострадала еще при землетрясении 62 г.; к старым разрушениям добавилось воздействие пирокластического потока, да еще и археологи внесли свой вклад в начальную фазу раскопок. Особенностью этого шикарного дома было наличие частных терм (единственных во всем городе). Похоже, что собственники дома после землетрясения продали его другим владельцам, решившим переделать часть комнат под торговые помещения.

Слово об общественных зданиях

Что касается терм, то стоит обратить внимание на их декоративную отделку. Светло-голубые своды фригидария (помещения для холодного омовения) расписаны рыбами и другими морскими существами. Фрески отражались в воде и создавали у посетителей иллюзию купания в морской воде. В тепидарии (помещении для теплого купания) сохранились мозаичные плиты пола с изображением тритона и дельфинов. Женская половина терм сохранилась лучше. Так в раздевалке (аподитерии) можно любоваться мозаичным узором пола с изображениями тритона, дельфинов, осьминога и каракатицы. Сохранились мозаичные полы тепидария с геометрическим узором и декоративные настенные панели.

Городской театр мог вместить 2000–2500 зрителей. Он характеризуется изысканным декором. Стена на уровне верхнего ряда амфитеатра была украшена бронзовыми статуями большого размера, изображавшими членов императорской семьи и знатных горожан. Очень богатой была отделка сцены: ее покрывали плиты из ценного мрамора, а обрамляли колонны из африканского мрамора и желтого камня. Однако усилиями Эльбёфа и Карла Бурбона театр был лишен практически всех украшений и теперь имеет весьма ограниченную художественную ценность. Кроме того, он по-прежнему погребен под слоем вулканических отложений; увидеть руины можно только через пробитые в XVIII веке туннели.

Квадратное в плане здание коллегии Августалиев было храмом, где совершались обряды культа императора. Кроме обрядового предназначения, здание служило и местом заседания городской курии. Внутреннее помещение похоже на атрий жилого дома, перекрытый опирающейся на четыре колонны крышей, пропускающей свет. Пол покрыт мозаичным узором, а на стенах сохранились фрески, изображающие Нептуна, Юнону и Амфитриту (с одной стороны), Геркулеса и Минерву (с другой). В одной из стен – вход в маленькую комнатку, в которой было обнаружено тело охранника.

Наконец, обратимся к Вилле папирусов, которые иногда считают самым ценным памятником Геркуланума. Одна из самых роскошных загородных вилл города занимала обширную площадь (2790 м2). С виллы открывался замечательный вид на Неаполитанский залив.

Пьетро Фабри. Флегрейские поля. Извержение 1776–1779 гг.

Виллу открыли еще в сороковых годах XVIII в., но тогда раскопки пришлось прекратить ввиду выхода газов. Работы возобновлялись в ХХ в., но отсутствие денег вынудило свернуть их. Всего к концу прошлого столетия было исследовано около 10 % территории имения. Вилла была построена в I в. до н. э. и предназначалась для Луция Кальпурния Пизона Цезонина, тестя Гая Юлия Цезаря и отца Кальпурнии, третьей жены Цезаря. Пизон занимал высокие посты в структурах Римской республики: в 58 г. до н. э. он был консулом, сменив на этом посту Цезаря, а в 50 г. до н. э. – цензором. Однако твердой уверенности, что Пизон был владельцем виллы, нет. На территории виллы было установлено много бюстов римских и греческих поэтов, писателей и мыслителей. Пизон получил хорошее образование и был известным покровителем литераторов и философов. На вилле он собрал богатейшую библиотеку, состоящую из 1800 папирусных свитков. Это – единственная библиотека, дошедшая до нас от античных времен. Ученые предполагают, что в неисследованных частях виллы также могут оказаться свитки, возможно, сберегающие неизвестные нам шедевры античной литературы. Бóльшая часть свитков хранится в неаполитанской Национальной библиотеке. Они очень сильно обгорели, поэтому попытки прочесть их пока не удавались, но ученые не опускают руки. Они все-таки надеются, что им повезет и с помощью современных методов исследований удастся прочесть обугленные свитки.

Помпеи, погребенный город

Когда мы произносим название этого древнего города, в памяти сразу же возникает страшная катастрофа, поразившая и поселение, и его жителей то ли в августе, то ли в октябре 79 г. н. э. Мы не будем повторять написанное в главе о Везувии, где рассказано об ужасной кончине города, основанного осками в конце VII или в VI вв. до н. э. Название города возводят к оскскому числительному «помпе» (пять). Историк Теодор Краус предположил, что оскский город состоял из пяти поселений или из пяти семейных групп.

Ранняя история Помпей известна мало. Возможно, причина – в том же Везувии. Раскопки в древнейшей части города показали, что вулкан неоднократно засыпал поселение пеплом и лавой. Древнейший пласт вулканических отложений датируется восьмым – шестым столетиями до н. э., то есть временем основания города. Два других пласта вулканических отложений, относящиеся к четвертому и второму столетиям до н. э., переслаиваются породами терригенными, как говорят геологи, то есть образовавшимися в континентальных условиях. Основной объем наслоений составляют отложения ливневых потоков. Возможно, образованию этих промежуточных слоев помогали обвалы и осыпи.

Одна из улиц Помпеи

Историки предполагают, что первоначально Помпеи использовались греческими и финикийскими мореходами как порт-убежище. Потом, как рассказывает Страбон, городом поочередно владели тирренцы и пеласги (то есть этруски). Удобное расположение порта в устье реки Сарны способствовало транзиту грузов в соседние города: Нолу, Нукерию и Ахерры. От этрусков сохранились надписи на погребальных урнах, найденных в некрополе VI в. до н. э. В 525 г. до н. э. Помпеями овладели греки из Кум, города, союзного Сиракузам. При греках в городе был выстроен храм в дорическом стиле, посвященный эллинским богам. В двадцатые годы V в. до н. э. Помпеи, как и все окружающие поселения Кампании, завоевали самниты, остававшиеся хозяевами города около ста лет. После Первой Самнитской войны Помпеи вынуждены были принять статус римского социума, сохранив, однако, административную и лингвистическую автономию. В конце века Помпеи были защищены крепостной стеной, а около 310 г. стали союзным Риму городом. В последующие два века ничего значительного в истории Помпей не происходило.

В начале I в. до н. э. Помпеи приняли участие в войне кампанских городов с Римом. Естественно, на стороне кампанцев. В 89 г. до н. э., несмотря на помощь отрядов Союзнической лиги, город был взят войсками Луция Корнелия Суллы. После этого поражения многие горожане потеряли свои дома и пригородные участки. Победивший диктатор раздал их двум тысячам ветеранов своей армии. Помпеи были объявлены римской колонией: Колония Корнелия Венерия Помпейянорум. Город стал важным звеном в морской торговле Рима и переброске товаров по проходившей недалеко Аппиевой дороге. Важнейшими из этих товаров были: фрукты, овощи, вода и вина. Возле порта возникли харчевни и публичные дома для моряков. А в удаленной от моря части города появились виллы знатных римлян. Около 20 г. до н. э. стараниями Агриппы к городу был подведен акведук.

Проведенные в Помпеях раскопки дают представление об образе жизни обитателей города во второй половине I в. н. э. Вплоть до такой характерной для местного торговца надписи у порога дома: «Salve, lucru» («Привет тебе, богатство»). Мы знаем кличку торгового партнера хозяина дома: Нуммианус – прозвище, явно связанное с латинским «нуммус» (монета; деньги). В доме суконщика также найдены предметы, связанные с профессиональной деятельностью хозяина. В одном из частных домов найден кувшин с одной из первых известных нам торговых клейм: «Везувинум», то есть вино со склонов Везувия.

Копии помпейских статуй украшают улицы Неаполя

Смена инфраструктуры города происходит после завоевания Помпей Суллой. Большинство помпеянских построек относится к эпохе Августа; среди последних особенно известны амфитеатр, палестра с плавательным бассейном, акведук, по которому поступала вода в 25 уличных фонтанов, не менее четырех общественных бань. Интересно, что по результатам раскопок ученые не смогли составить регулярного плана города с обычной прямоугольной сеткой улиц. Римские Помпеи имели форму неправильного шестиугольника, хотя улицы в нем были по-римски прямыми. Меридиональная ось (кардо) пересекается с субширотной (лимес декуманус) точно на форуме. Кроме форума, обнаружены мацеллум (большой продуктовый рынок), хлебопекарня, термополий (нечто вроде современного бара, где подавали горячие и холодные напитки), два театра и несколько мелких кабаков (или, если угодно, трактирчиков). На некотором расстоянии от города найдена гостиница площадью около 1000 м2. В 2002 г. археологи сделали важное открытие: Помпейский порт был заселен, причем люди, обитавшие в пределах его акватории, жили на свайных постройках, разделенных каналами. Не так ли позднее обстояли дела и в Венеции?

В Помпеях сохранилось огромное количество фресок, крупнейшее собрание хорошо сохранившейся живописи античных времен. Это собрание – неоценимый вклад в изучение истории античного искусства. В свое время (1882 г.) немецкий ученый Август Мау выделил четыре стиля помпейских фресок: а) инкрустационный, или структуральный (150—80 гг. до н. э.), когда по грубой кладке, русту, делали роспись, имитирующую мраморную облицовку, часто добавляя репродукции греческих картин; б) архитектурный (80 г. до н. э. – 14 г. н. э.), когда на гладкую стену наносились архитектурные композиции, создававшие иллюзию объемности; росписи включают в себя сложные многофигурные композиции на мифологические или исторические сюжеты; в) орнаментальный (14–62 гг.), когда художники переходят к плоским орнаментам, обрамляющим картины, как правило, пасторальной тематики; г) фантастический (62–79 гг.), когда появляются фантастические пейзажи, отдельные детали которых перестают подчиняться законам физики. Значительную часть фресок составляют эротические мотивы. Фрески «крутой» эротической тематики, как и собрание разнообразных вотивных предметов амурного культа, вошли в «секретную» коллекцию Неаполитанского университета.

Катастрофе 79 г. предшествовало разрушительное землетрясение 5 февраля 62 г. н. э. Современные геофизики оценивают его силу магнитудой 7,5 по шкале Рихтера. В этот день в Помпеях совершались два жертвоприношения: одно было посвящено годовщине провозглашения Октавиана Августа «Отцом нации»; второе входило в церемониал празднества в честь духов-охранителей города. Жителей охватила паника; рушились дома, храмы, мосты; от падающих масляных ламп в разных местах города возникли пожары. Точное число оставшихся в живых людей (как, впрочем, и погибших) неизвестно. Большинство богатых горожан переселилось в другие города Римской империи. За семнадцатилетний промежуток между двумя грандиозными катастрофами какое-то количество зданий было восстановлено; часть других подготовили к строительным работам: завезли стройматериалы, инструменты, известь, краски – всё это обнаружили при раскопках археологи.

Общее число жителей Помпей к началу осени 79 г. оценивается в 20 000 человек. Это были преимущественно слуги и наемные работники. Большинство из них покинули город в начале извержения, и очень многим из них удалось спастись, хотя останки погибших находят и за городской чертой. В самом городе, на улицах и в зданиях, простились с жизнью около двух тысяч человек. Понятно, что это – весьма приблизительная оценка.

Комиссия, прибывшая из Рима по окончании извержения, пришла к выводу о нецелесообразности восстановления Помпей, как и других пострадавших городов. О Помпеях не то чтобы забыли, но помнили лишь как о страшном примере бешенства стихии и бессилия человека перед природой. Поскольку слой вулканических отложений был очень мощным, копаться в нем никто не захотел. Со временем этот «пепел» (точнее – мелкие частицы обломочных пород) слежался, и раскопки городов с тогдашней техникой и тогдашним мировосприятием стали практически невозможными.

История раскопок в Помпеях

В 1592 г. (по другим данным – в 1599) велись работы по строительству подземного канала для отвода реки Сарно. Неожиданно землекопы наткнулись на стены, покрытые надписями и рисунками. Для консультации был вызван архитектор Доменико Фонтана, который не признал в этих жалких остатках развалин Помпей, хотя в одной из надписей дважды встречалось словосочетание «decurio Pompeii», то есть «муниципальный советник Помпеи». Но Фонтана посчитал это словосочетание указанием на то, что рабочие наткнулись на стену виллы, принадлежавшей некоему Помпею. В 1689 г. при рытье колодца нашли еще одну надпись с названием древнего города, и опять посчитали, что она относится к вилле Помпея.

В 1738 г. при строительстве фундамента для летнего королевского дворца были открыты развалины Геркуланума. Развалины Помпей были обнаружены десять лет спустя, когда руководивший раскопками в Геркулануме испанский военный инженер Роке Хоакин де Алькубьерре получил известие о находке нескольких античных предметов в местечке Ла-Чивита близ города Торре-Аннунциата. Алькубьерре, решив, что речь может идти о городе Стабии, послал на место находки нескольких рабочих, однако через три месяца, не удовлетворившись качеством сделанных находок, отозвал рабочих назад. Единственным документом, оставшимся от раскопок 1748 г., был план секции амфитеатра. Неаполитанский король Карл Бурбон проявил большой интерес к раскопкам: найденные древности могли усилить государство: как в культурном, так и в политическом отношении. Впрочем, раскопки в обоих мертвых городах велись хаотично и абсолютно ненаучно. Из найденных предметов оставлялись только те, которые имели художественную ценность; остальные уничтожались. Впервые научную методику раскопок применил Карл Вебер, назначенный в 1750 г. помощником Алькубьерре. Он тщательно исследовал городскую виллу Юлии Феликс: составил детальный план владения с указанием точных мест всех находок, согласовав его с инвентарными списками. В 1763 г. было доказано, что место раскопок действительно является Помпеями, а не Стабиями, как это считалось раньше: был обнаружен граничный столб города. Вебера в 1764 г. сменил военный инженер Франсиско ла Вега. При нем изученные раскопы перестали заваливать вскрышной землей. Обнаруженные памятники подлежали реставрации, после чего их открывали для всеобщего обозрения. Был разработан маршрут ознакомления с античным городом. В 1804 г. руководителем раскопок стал Пьетро ла Вега, брат Франсиско. Особенно активно археологические работы велись при Мюрате (1808–1814).

В 1819 г. в неаполитанском Национальном музее была устроена выставка наиболее ценных, как с исторической, так и с художественной точки зрения, находок. Ее посетил король Франческо I в сопровождении супруги и дочери. Венчанную особу столь поразили эротические фрески, что он приказал изъять их из общей коллекции и разместить в секретном кабинете, доступ в который разрешался «только благовоспитанным людям зрелого возраста, безукоризненно моральным в повседневных поступках». Секретный кабинет работал почти полвека, после чего доступ к скандальным артефактам был закрыт. Не последнюю роль здесь сыграла позиция католической церкви и христианских моралистов, объявивших, что само разрушение античного города вызвано бесстыдством и распущенностью его жителей. С наступлением сексуальной революции в конце 60-х годов прошлого века доступ посетителей в секретный кабинет возобновился, но попасть туда можно было только по письменному разрешению. Открытый доступ в кабинет возобновился в 2000 г. Несовершеннолетним по-прежнему требуется специальное разрешение; кроме того, посещать кабинет они могут только в сопровождении охранника.

В 1860 г. раскопки в Помпеях перешли под начало Джузеппе Фьорелли, археолога новой формации. С тех пор они ведутся на строго научной основе. Еще до него археологи заметили, что в слоях пепла на месте уничтоженных во время извержения тел людей и животных остаются пустоты. Фьорелли приказал заполнять эти пустоты гипсом, тем самым воссоздавая предсмертные позы погибших. Подобная техника используется и в наши дни, правда, при этом используются новые, более долговечные материалы, что открывает новые возможности для научного анализа слепков.

Все еще бытует легенда, что Фонтана, обнаружив «неприличные» фрески, снова закапывал их, чтобы не оскорблять строгой морали своего времени. В какой-то мере эта легенда вскормлена отчетами археологов, где не раз упоминается о следах более ранних работ на местах раскопок. Речь идет о фресках сексуальной тематики. Иногда можно предположить, что легенда эта опирается на реальные факты. Например, в 1998 г. ливнем смыло гипс, который прикрывал на фреске гипертрофированный половой орган античного бога любви и плодородия Приапа.

К настоящему времени раскопано около трех четвертей территории древнего города. С 1961 г. раскопки практически прекращены; ведутся в основном реставрационные работы. Хотя сохранность античных развалин к моменту их открытия считалась очень хорошей, пребывание на открытом воздухе далеко не всем объектам идет на пользу. Памятники Помпей нуждаются в постоянной реставрации. По этой причине античный город с 1996 г. находится в списке Международной охраны памятников. Подсчитано, что полный объем необходимых работ обойдется в 335 миллионов долларов. О срочности проведения хотя бы консервационных работ напоминает совсем недавнее происшествие: шестого ноября 2010 г. обрушилось двухтысячелетнее здание Дома гладиаторов, расположенное на одной из центральных улиц города. Проведенное расследование показало, что фундамент памятника был подмыт ливневыми водами, просочившимися в грунт.

Сегодняшние Помпеи – царство туристов

Помпеи являются крупнейшим туристическим центром. В 1997 г. ЮНЕСКО объявила город частью всемирного культурного наследия. Ежегодно он привлекает около двух с половиной миллионов туристов. Давайте проследуем по его улицам, познакомимся с наиболее значимыми объектами.

Политическим, религиозным и экономическим центром Помпей, как и других древнеримских городов, был форум, куда сходились главные городские артерии. Огромная площадь размером 38 на 142 м, способная вместить все население города, была с трех сторон окружена еще в самнитские времена портиком. Северную сторону форума занимал храм Юпитера. Это был главный городской храм. Построен он был в 150 г. до н. э., возможно, на месте этрусского храма. Святилище главного римского бога выстроено на подиуме трехметровой высоты. Длина храма 37 м, ширина – 17 м. В храм вела двойная лестница, по сторонам которой находились две триумфальные арки. Еще одна арка, посвященная императору Тиберию, была выстроена у северной оконечности храма. Когда-то в нишах арки, обращенных на площадь форума, находились статуи Нерона и Друза.

К юго-западу от храма Юпитера находились зерновые склады (теперь здесь хранятся находки археологов) и весовая (в ней хранились эталонные образцы римских мер длины и веса). Здесь же приютились и общественные уборные. Будто бы именно с этими нужниками связано возникновение римской пословицы «Pecunia non olet» («Деньги не пахнут»). В годы восстановления Помпей после землетрясения 62 г. император Веспасиан ввел налог на общественные туалеты. Когда же Тит, сын императора и сам будущий император, упрекнул отца за изобретение столь специфичного налога, Веспасиан взял монету из первой же принесенной ему прибыли и протянул сыну. «Ну что, чувствуешь запах?» – спросил он Тита. Наследник отрицательно покачал головой. «А ведь это деньги с мочи», – ответил сыну Веспасиан.

На форуме находится и небольшой храм самого Веспасиана. Перед входом в него находился алтарь с рельефами, на которых изображалась церемония жертвоприношения быка. Возможно, первоначально храм был посвящен Октавиану Августу, а потом поочередно переосвящался в честь каждого нового императора. Последним в этой череде оказался Веспасиан.

Помпеи. Развалины форума (архивная фотография Джорджо Зоммера; конец XIX в.)

К югу от площади находится здание базилики, построенное в 120—78 гг. до н. э.; ее размеры 25 на 55 м. Вдоль стен базилики шли украшения в виде двух ярусов полуколонн. Первоначально базилика была построена для крытого рынка; в начале нашей эры здесь располагался суд, для которого в глубине комплекса построили двухэтажный трибунал. Остатки трибунальского здания можно видеть и в наши дни.

Напротив базилики находилось место для народных собраний (комиций), на которых проходило обсуждение важнейших вопросов жизни города и проводилось голосование, в частности – выборы должностных лиц.

Три небольших здания на южной стороне форума принадлежали муниципалитету. В западном располагались эдилы, в восточном – дуумвиры, правители города; центральное здание служило местом заседаний муниципального совета города.

На базилику смотрит главный вход храма Аполлона, одного из древнейших в городе. Первоначально он был построен в 575–550 гг. до н. э. Вероятно, во II в. до н. э. храм был существенно перестроен, но сохранил характерный облик эллинской святыни: колоннаду по всему периметру здания. Из 28 коринфских колонн святыни полностью сохранились только две. Портик храма расписан фресками на сюжеты «Илиады». До наших дней дошли также бронзовая статуя Аполлона и бюст Дианы, но они находятся в музеях Неаполя.

После землетрясения 62 г. на форуме выстроен храм Ларов. В римской мифологии так назывались божества, покровительствовавшие коллективам и их землям. Обычно они почитались как неразделимое целое отдельными фамилиями, соседскими общинами или всей гражданской общиной. В каждом квартале римских городов строились святилища ларов – покровителей соседской общины и добрососедских отношений. В данном случае естественно говорить о ларах всей помпейской городской общины. Возле подобного храма к защитникам общины обращалась коллегия жрецов при обходе территории города во время очистительного ритуала. Современные исследователи отождествляют ларов то с духами предков, то с духами земельных участков. Посвященный ларам праздник компиталий был самым демократичным римским праздником: в нем разрешалось принимать участие даже рабам. На празднике устраивались общие трапезы членов общины. Праздник сопровождался шутками, песнями, плясками, различными соревнованиями, победители которых получали призы.

На площадь форума выходил и крытый продовольственный рынок (мацеллум). В центре площади размером 37 на 27 м стояла ротонда, двенадцать колонн которой поддерживали коническую крышу; под крышей был расположен бассейн для живой рыбы. Со всех сторон площадь ограничивали небольшие лавки. Глубину рынка занимали три больших зала: в центральном стояли скульптурные изображения Октавии, сестры Октавиана Августа, и ее сына Марка Клавдия Марцелла, в боковых – торговали рыбой и мясом.

А еще на форуме стояло здание Евмахии. Оно было построено на пожертвования жрицы Евмахии во времена императора Тиберия и предназначалось для суконщиков и красильщиков, поскольку именно суконная продукция лежала в основе экономики города. Размером здание не уступало базилике. Здание Евмахии служило складом, а также магазином тканей. Позади здания находилась статуя самой жрицы; теперь эту статую перевезли в Национальный музей Неаполя.

В Помпеях есть и другой форум: Треугольный. Название ему дано по форме священного пространства, расположенного на вулканическом основании. Обустройство площади относится ко II в. до н. э. Но еще до этого, в VI в. до н. э., на площади был построен древнейший храм города, от которого в наши дни почти ничего не осталось. Храм был сначала посвящен Гераклу, бывшему, по одной из легенд, основателем города. Позднее храм стал центром культа Минервы. Храм не раз реконструировался в течение многовековой истории города. Недалеко от храма сохранились остатки строений магистратуры доримских времен.

Познакомимся теперь с другими помпейскими храмами. На виа делла Фортуна, идущей на северо-запад от арки Тиберия находится небольшой храм Фортуны Августа, построенный на деньги дуумвира Марка Туллия на его собственной земле. Сохранился фасад храма с четырьмя колоннами коринфского стиля. Во внутреннем помещении находится несколько ниш для вотивных статуй: богини Фортуны, Августа, членов его семьи и, возможно, самого Туллия. За храмом улица носит название виа ди Меркурио. В начале улицы возвышается кирпичная триумфальная арка Калигулы, в основании которой сохранились остатки травертиновой облицовки.

Храм Исиды интересен как показатель распространенности этого египетского культа в римском культурном пространстве; он был возведен в конце II – начале I в. до н. э. и скрупулезно восстановлен после землетрясения 62 г. Подле храма находился небольшой бассейн, заполненный водой из Нила. Многочисленные фрески, как и храмовая пластика, перенесены в неаполитанский Национальный археологический музей.

На перекрестке виа дель Темпьо ди Исиде и виа Стабиана находится маленький храм Юпитера Мелихия, построенный из вулканического туфа в III–II вв. до н. э. Первоначально он был посвящен то ли Зевсу, то ли Асклепию, но после 80 г. до н. э. передан жрецам Юпитера.

Центром культурной жизни Помпей были два театра: Большой и Малый. Первый из них был построен еще в самнитские времена (III–II вв. до н. э.), но по правилам греческих зодчих. Основной особенностью театра называют использование природного склона для размещения зрителей. Театр имеет форму подковы. Он не раз перестраивался. За верхним рядом скамеек для зрителей была устроена крытая галерея. Над боковыми входами были устроены «трибуналии», места для почетных гостей. В первоначальном варианте театр вмещал около пяти тысяч зрителей. Во времена Октавиана Августа его перестроили архитектор Марк Арторий Прим реконструировал театр, обновление его финансировали Марк Голконий Руф и Марк Голконий Целер. Нижние ряды амфитеатра, предназначенные для именитых граждан, были облицованы ценными сортами мрамора. Особое блочное устройство давало возможность в случае непогоды защитить места для зрителей растягивающимся навесом. После землетрясения 62 г. сцена театра была перестроена. В Большом театре представляли комедии Плавта и Теренция, а также клоунские пантомимы.

Малый театр, или Одеон, предназначался для музыкальных и поэтических представлений. Его заполняли рафинированные зрители, эстеты, а потому число мест в театре едва достигало 1300. Одеон построен по решению дуумвиров Гая Квинтия Валгона и Марка Порция, скорее всего, сразу же после 80 г. до н. э. План его похож на план Большого театра. Зрительский амфитеатр делился на две части: нижние пять рядов («има кавеа») предназначались для местных аристократов; скамьи здесь были низкие и широкие, на которых можно было удобно устроиться; за балюстрадой, декорированной лапами грифов, располагались скамьи для зрителей попроще («медиа кавеа»).

Одновременно с Малым театром был сооружен квадрипортик, где посетители обоих театров могли отдохнуть в перерыве представления или спрятаться от дождя, потому что со всех четырех сторон пространство было замкнуто крытыми портиками. После землетрясения 62 г. квадрипортик превратили в гладиаторскую палестру, а вдоль стен устроили двухэтажные казармы для гладиаторов и их тренеров. При раскопках в квадрипортике найдено множество богато отделанного оружия, которое использовалось на парадных выходах перед началом гладиаторских боев.

Помпейский амфитеатр был построен около 80 г. до н. э. по указанию все тех же дуумвиров, Порция и Валгона, которые решили построить Одеон. После землетрясения 62 г. реставрацию амфитеатра провели Гай и Куспий Пенса. В наши дни он считается одним из лучше всего сохранившихся римских амфитеатров. На его трибунах могли уместиться около 20 000 зрителей. Амфитеатр был выстроен в юго-восточной, наименее населенной части города, а следовательно, в дни представлений толпы зрителей меньше всего мешали городской жизни. Арена амфитеатра углублена на шесть метров ниже уровня моря. Внешняя структура амфитеатра характеризуется двумя уровнями: в нижнем, состоящем из пояса слепых арок, в дни состязаний открывались разного рода торговые заведения, через арки верхнего яруса зрители попадали на трибуны. В отличие от других, современных ему амфитеатров, помпейское ристалище было лишено подземелий. По большой оси арены были размещены два выхода: через один на арену, прямо с улицы, попадали гладиаторы, через другой уносили мертвых и раненых. Места для зрителей делились на три зоны: нижняя (има кавеа) предназначалась для городских чиновников, средняя (медиа кавеа) – для простонародья; верхние ряды трибун (сумма кавеа) отводились для женщин. Чтобы предохранить зрителей от дождя или жгучих лучей южного солнца, был предусмотрен веларий, или огромный тент, которым можно было укрыть всю арену. А поперечники амфитеатра были немалые: 135 на 104 м. Помпейский амфитеатр использовался главным образом для боев гладиаторов. После одного из таких представлений между помпеянами и жителями соседней Нуцерии произошло жестокое побоище, о котором римский историк Тацит рассказывает: «Как это обычно случается в маленьких городках, все началось со словесной перебранки, потом в ход пошли камни, а в дальнейшем обе стороны взялись за оружие. Жителям Помпей повезло. Многих нуцеритов унесли домой с телесными повреждениями. Немало было и тех, кто оплакивал смерть отца или сына. Сообщение об эдаком происшествии было направлено в сенат, откуда его переправили консулу. По ходатайству последнего сенат запретил помпеянам в течение десяти лет устраивать подобные игры. Ливиней и другие зачинщики беспорядков были приговорены к изгнанию» (Публий Корнелий Тацит. Анналы. Кн.14, гл. 17). Причиной драки, вероятно, были земельные споры, ибо Нуцерия Альфатерна, став римской колонией, затребовала земельные угодья, которые помпеяне издавна считали своей собственностью. Запрет на гладиаторские бои был ликвидирован сразу же после землетрясения 62 г.

Местом для гимнастических упражнений в греко-римском мире служили палестры. В Помпеях имелось два сооружения такого типа. Более древняя построена во второй половине II в. до н. э. Она называется Самнитской, потому что в ней обнаружена посвятительная надпись на оскском языке. Ее использовали для гимнастических соревнований сообщества военной и политической ориентации. Это была прямоугольная площадка, окруженная с трех сторон портиком. В центре площадки находился алтарь, сложенный из туфа. Возле него имелся специальный подиум, на котором проходили награждения победителей. Алтарь украшала статуя копьеметателя Дорифора; она считается лучшей копией знаменитого бронзового Дорифора, изваянного Поликлетом (II – I вв. до н. э.). Статуя должна была пробуждать в молодых атлетах соревновательный дух и напоминать им о принадлежности к эллинской цивилизации. В наши дни помпейский Дорифор находится в неаполитанском Национальном археологическом музее. Со временем Самнитская палестра стала терять свое значение. Она уже не соответствовала потребностям горожан и была заменена Большой палестрой, а после землетрясения 62 г. от Самнитской палестры был отрезан большой кусок земли в пользу храма Исиды.

Большую палестру построили во времена Октавиана Августа. Эта площадка размером 140 на 130 м служила для военных и гимнастических упражнений, а также для ежегодного торжества коллегии жрецов Юпитера, которое организовывал сам император. Ее также окружал с трех сторон портик, западную часть которого украшала статуя Августа. На одной из колонн портика обнаружена надпись, свидетельствующая о существовании в Помпеях христианской общины. В центре палестры находился плавательный бассейн (34 на 22 м) с наклонным дном; глубина бассейна возрастала от 1 м до 2,60 м. Большая палестра сильно пострадала при землетрясении 62 г. В момент извержения 79 г. ее еще не восстановили.

Римский город невозможно представить без общественных бань – терм. В Помпеях насчитывалось три таких бани, не считая пригородных. Самыми большими были Стабиевы термы. Они же лучше всех сохранились. Термы начали строить в IV в. до н. э. Банный комплекс располагался вокруг трапециевидного перистиля палестры с беговой дорожкой и бассейном. Здесь же находилась комната борцов, в которой участники соревнований натирали тела маслом и песком. Термы состояли из мужского и женского отделений, которые примыкали к общему префурнию, помещению, где находились котлы. Система отопления во всех римских термах была идентичной: горячий воздух циркулировал под полом банного помещения и в пустотах стен. С улицы посетитель попадал в раздевалку (аподитерий) с украшенными фресками сводами. Сидения в раздевалке были сделаны из мрамора, как и ниши для хранения одежды. Из раздевалки посетители попадали в зал с умеренным нагревом (тепидарий), а оттуда – в сильно прогретый зал (калидарий). В последнем имелись ванны с горячей водой и фонтан с теплой водой. Кроме того, в термах существовал открытый бассейн с холодной водой. Типичным для терм республиканского времени было отсутствие фригидария (зала, где находился бассейн с холодной водой или продуваемый холодным воздухом). Не было фригидария и в женском отделении.

Другие термы уступают и размерами, и значением Стабиевым. Миниатюрные термы форума (I в. до н. э.) предназначались в основном для приезжих. Центральные термы были заложены сразу после землетрясения 62 г., однако ко времени катастрофического извержения Везувия они так и не были закончены. Пригородные термы располагались на искусственной террасе на расстоянии сотни метров от Морских ворот. Они были найдены и разграблены еще в древности. Особенностью этих терм являлись большие окна с видами на Неаполитанский залив. Стены бассейнов украшали фрески с изображениями пещер и водопадов, а также декоративные мозаики. Пригородные термы получили большую известность из-за найденных в начале 1990-х годов в аподитерии 16 эротических фресок, в том числе единственное дошедшее до нас древнеримское изображение лесбиянок. По мнению ряда исследователей, на втором этаже Пригородных терм находился лупанарий, то есть публичный дом, но большинство историков эту гипотезу отвергает.

Предполагается, что в Помпеях существовало около 25 лупанариев. Большинство публичных домов были однокомнатными и располагались над тавернами и винными лавками, а иногда вход в подобное заведение устраивали прямо с улицы. Единственный специально приспособленный для проституции дом находился на пересечении двух боковых улочек в VII районе. Он был обнаружен в 1862 г. и с тех пор не раз реконструировался. Последняя реконструкция прошла в 2006 г. Двухэтажное здание борделя построено незадолго до извержения Везувия в 79 г. Нижний этаж состоял из пяти маленьких комнатушек с каменным ложем, на которое брошен матрац; рядом с комнаткой находился чуланчик с уборной. Стены комнат были расписаны граффити, изображавшими различные эротические позы. Посетитель мог выбирать среди них. Каждая позиция имела свою цену. Как, впрочем, и сами продажные женщины, которых привозили в основном из Греции и с Ближнего Востока. Визит в помпейский бордель обходился в 2–8 ассов. (Напомним, что асс в то время равнялся примерно 0,2 грамма серебра). Плату получал хозяин лупанария. На втором этаже также было пять комнат, но в них эротических рисунков не обнаружено. Возможно, эти комнаты использовались в других целях.

Одним из важнейших общественных сооружений Помпей был так называемый Водный замок (Кастеллум акве). Это был огромный резервуар, из которого вода поступала в различные районы города. Надо сказать, что горизонт подземных вод в Помпеях достаточно глубок: около сорока метров от поверхности земли. По этой причине жители города неохотно пользовались колодцами. Для собственных нужд обычно пользовались водосборниками (имплювиями), куда собирали дождевую воду. Только с постройкой акведука во времена Августа проблема нехватки воды была решена. Кастеллум был построен в самой высокой части города (42 м над уровнем моря), близ Везувианских ворот. Круглый в плане резервуар был перекрыт куполом, диаметр которого составлял шесть метров. С западной стороны сооружения находилась массивная дверь, а с южной стена резервуара была декорирована слепыми аркадами, появившимися уже после землетрясения 62 г. Внутри здания находится изображение речного божества. Возможно, это единственное известное изображение обожествленного духа источников Серино. После землетрясения городской водопровод бездействовал, и в Помпеях была введена строгая экономия потребления воды. Уровень потребления составлял около 6,5 тысячи кубометров в день. Возможно, такие ограничения также способствовали временному уменьшению городского населения, что потенциально ограничило число жертв катастрофического извержения Везувия.

Античная фреска «Вакх и Везувий». Помпеи. Дом Столетия.

Говоря о потреблении воды, нельзя не упомянуть о термополиях, где продавались самые разные холодные и горячие напитки. Таких лавчонок насчитывалось не менее 90. В термополиях продавали не только напитки. Здесь можно было приобрести и горячую пищу, что избавляло от необходимости иметь дома кухню. Если уж речь зашла о пище, то следует сказать, что в Помпеях существовало более трех десятков пекарен. Изготовляемые ими продукты вывозили даже в соседние селения. Хлебопродукты поставляли либо оптом (для крупных потребителей), либо разносили по домам. Часть продукции продавали уличные торговцы.

«Марочным» изделием помпеян был рыбный соус «гарум», пользовавшийся большим успехом и в других городах Южной Италии. Технология изготовления этой универсальной приправы известна. Сначала рыбу очищали от костей, потом перетирали и получившийся порошок выдерживали в течение нескольких недель в морской воде. Кроме того, в настой добавляли зелень, свои и привозные пряности, столовое вино.

Важнейшим ремеслом жителей Помпей (тех, кто не имел обширного кошелька) было изготовление шерстяных тканей. Сукновальное производство называлось по-латыни «фуллоника», а лица, занятые в этой отрасли – «фуллонами». В Помпеях обнаружено 18 сукновальных, девять красильных и семь прядильно-ткацких мастерских. Особая технология позволяла фуллонам попутно заниматься стиркой одежды горожан. В сукновальне, расположенной на виа ди Меркурио, найдены фрески, изображающие различные стадии процесса. Показан на них и тот эпизод, когда сукновальщик топчет шерсть или грязную ткань, брошенные в чан, – «танец фуллонов», как назвал эту операцию Сенека.

Длина городских укреплений Помпей составляет 3220 м. В крепостных стенах существовало семь ворот (некоторые исследователи предполагают наличие восьмых). Стены были построены еще в VI–V вв. до н. э. Стены были земляными. Снаружи их обложили известняком и туфом. Самниты устроили насыпь с внутренней стороны стен. Это помогало защитникам быстро подниматься на стены и придавало оборонительному сооружению дополнительную крепость. В III в. до н. э. насыпь покрыли камнями. Во II – начале I в. до н. э. к стене было пристроено 12 башен с самых уязвимых сторон: северной и восточной. Геркуланумские (Соляные) ворота были полностью перестроены во времена Октавиана Августа и потеряли свои защитные функции.

Познакомимся теперь с некоторыми из частных владений помпеян. Одним из самых роскошных домов города был так называемый дом Фавна. Назван он так по статуэтке танцующего Фавна, находившейся на пьедестале посреди бассейна для сбора дождевой воды. Построен дом был еще в самнитские времена, когда он был обширным, но весьма скромным владением. В начале I в. до н. э. дом был основательно перестроен. Возможно, он предназначался для Публия Суллы, племянника римского диктатора, поставленного дядей управителем Помпей. Дом значительно расширили, а главное – богато украсили. Гостя и в наши дни встречает на пороге дома полихромная мозаичная надпись: «HAVE» (здравствуй). Дальше гость попадает в атрий тосканского типа (без колонн), где находился имплувий с богатой геометрической инкрустацией из разноцветного мрамора. Находившаяся в дождевом бассейне статуэтка танцующего Фавна перенесена в неаполитанский Национальный археологический музей. Современного посетителя встречает копия мифологического танцора. В двух треугольных комнатах позади тосканского атрия находились две мозаичных картины, изображающие морских животных и демона на пантере. Обе они находятся теперь в музее Неаполя. Но настоящей жемчужиной дома Фавна была грандиозная напольная мозаичная картина, на которой была изображена битва при Иссе между Александром Великим и Дарием III. Картину составляли полтора миллиона разноцветных кусочков. Теперь эта мозаика, сохранившаяся не полностью, перенесена в Национальный музей в Неаполе. Поистине грандиозен второй перистиль из 46 дорических колонн четырехметровой высоты.

Одним из самых интересных и роскошных жилищ в городе был небольшой дом торговцев-вольноотпущенников Веттиев. Он был успешно восстановлен после землетрясения 62 г. и хорошо сохранился. Дом делится на две зоны: господскую, расположенную вокруг тосканского атрия, и служебную, окружающую малый атрий, возле которого расположен ларарий с портретом фамильного гения. В настенной росписи дома господствуют мифологические сюжеты. В малом атрии живопись несколько разнообразнее: сцены торговли, гонок на колесницах, сбора винограда, обработки металлов, ткачества.

Равнины у подножия Везувия славятся виноградными винами. Кампанские виноделы успешно соединяют вековые традиции с современной техникой

Дом Позолоченных Амуров, расположенный на виа дель Везувио, принадлежал роду Поппеев. Он также хорошо сохранился. Последним его владельцем был Поппей Абитон, родственник второй жены императора Нерона. Обширный перистиль дома, видимо, использовался для театральных представлений; одна из его колоннад приподнята, словно обозначая положение сцены. Между колоннами подвешены театральные маски и мраморные диски. Сад перистиля обильно украшали бюсты и барельефы; в одном углу сада находился ларарий, в другом – святилище Исиды. К перистилю примыкает большой салон с мозаичным полом, а стены украшены фресками в третьем помпеянском стиле. Комната возле ларария украшена стеклянными дисками с аппликацией амуров из золотых пластинок.

На Виколо Меридионале можно посетить так называемый дом Менандра, владельцем которого был Квинт Поппей, предполагаемый родственник Поппеи Сабины, жены Нерона. Дом был построен около 250 г. до н. э. и выдержал немало перестроек и перепланировок. В конце существования Помпей это была настоящая городская усадьба с термами, конюшнями и торговыми помещениями. Атрий был расписан фресками, изображавшими различные пейзажи и сцены охоты. В прилегающей гостиной стены украшали драматические эпизоды мифов троянского цикла: «Смерть Лаокоона и его сыновей», «Встреча Елены и Менелая во дворце Приама», «Ввод деревянного коня в Трою». В одной из ниш обширного перестиля обнаружена хорошо сохранившаяся фреска с изображением Менандра, по которой дом и получил свое теперешнее название. В полуподвале в 1930 г. найдено 118 серебряных предметов общим весом около 24 кг, 1432 сестерция и золотые украшения. С восточной стороны перестиля находится триклиний, самый обширный в городе: площадь помещения превышает 87 м2, а высота составляет восемь метров.

На той же улочке находится дом Октавия Квартиона, прежде ошибочно называвшийся домом Лорея Тибуртина (по предвыборным лозунгам, обнаруженным на стенах здания). По сторонам от входа находятся два торговых помещения, что свидетельствует о том, как часто в Помпеях используемые в коммерческих целях комнаты соседствовали с покоями хозяев. Посреди атрия находится прямоугольный имплювий, утративший свою первоначальную функцию сбора дождевых вод и использовавшийся как цветочный бассейн. Большая часть площади приусадебного участка отведена под сад с Т-образным каналом (эврипоном), по берегам которого были расставлены скульптуры. У одного конца поперечины эврипона находится помещение с фонтаном для трапез на свежем воздухе; находящаяся здесь же ниша украшена фресками, подписанными неким Луцием. Фрески изображают Нарцисса, любующегося своим отражением в источнике, и Пирама, закалывающего себя после обнаружения окровавленного покрова Тисбы.

Недалеко от этого здания находится дом моралиста, названный так по обнаруженным здесь надписям в летнем триклинии: «Держать ноги в чистоте, не пачкать постельное белье», «Почитать женщин, избегать непристойных речей», «Воздерживаться от гневных речей, избегать драк». Этот своеобразный кодекс чести хозяин дома резюмирует весьма решительно: «Не будешь следовать этим советам – ступай домой».

«Cave canem» («Берегись собаки») – мозаичное предупреждение при входе в дом

Напротив терм Форума находится дом трагического поэта, названный по найденной в нем мозаике, изображающей репетицию театрального представления. Эту мозаику археологи отправили в Неаполитанский Национальный музей, а нынешние посетители Помпей могут поглядеть на очаровательную мозаику у входа в дом, на которой изображен разъяренный цепной пес. Изображение сопровождает надпись: «Берегись собаки» («cave canem»).

Дом (или вилла) Юлии Феликс занимает один из самых обширных участков в Помпеях, однако две трети площади участка занимает сад с бассейном. Раскопки на вилле велись еще в 1755–1757 гг. Найденные художественные ценности были вывезены в Неаполь, а виллу снова засыпали. Раскопки возобновились в 1952 г. Владелица участка сдавала его внаем после землетрясения 62 г. Здесь находилась элегантная купальня, а также торговые лавки и жилые помещения. В саду сохранились остатки портика, в середине которого был устроен летний триклиний, имитирующий природный грот.

Внимания посетителей античного города, безусловно, заслуживают две загородных виллы, расположенные за Геркуланумскими воротами. Вилла Мистерий расположена в 800 метрах от города. Она интересна прежде всего великолепным декором гармонично расположенных помещений. Вилла построена в первой половине II в. до н. э. Ее несколько раз перестраивали и расширяли. В окончательном варианте вилла представляет собой четырехугольное здание, окруженное панорамными террасами и висячими садами. После землетрясения 62 г. у виллы сменились хозяева, присоединившие к господскому владению хозяйственные помещения, в одном из которых обнаружен пресс для выжимки винограда. Главный вход был со стороны дороги, ведущей в город. В настоящее время он закрыт, а поэтому попадают на виллу со стороны моря. Главный же вход вел непосредственно в перестиль. Первым помещением, в которое попадал гость, была эседра с окнами, род веранды с панорамным видом, окаймленной по бокам двумя симметричными террасами, украшенными портиками. С эседры проходили на галерею (таблинум), украшенную фресками на египетские мотивы и дионисийскими символами на черном фоне. Через опочивальню, выходившую в таблинум, или непосредственно из портика попадали в зал Большого рисунка, названный так по громадной фреске с дионисийскими мотивами. Эта фреска является одним из лучших образцов античного изобразительного искусства. Выполнена она, вероятно, в середине I в. до н. э. На фреске представлены 29 крупных фигур, сгруппированных в несколько композиций. Интерпретация этих сцен неоднозначна. Обычно считают, что на фреске изображено посвящение новобрачной во время дионисийских мистерий. Эти обряды римляне тщетно пытались запретить. В соответствии с такой интерпретацией фрески изображают следующие моменты ритуала (начиная с северной стены): ритуальное чтение, совершаемое стоящим юношей (возможно, самим Дионисом); жертвоприношение, во время которого девушка с подношением в руках направляется к трем женщинам, исполняющим обряд; силен с лирой у пуза вскармливает козочку; испуганная бегущая женщина; старый силен и два сатирчика, один из них пьет из сосуда, который ему протягивает силен, другой держит страшную маску; свадьба Диониса и Ариадны; крылатая фигура, поражающая молодую женщину; обнаженная вакханка, захваченная танцем; туалет новобрачной, готовящейся к посвящению; закутанная в покрывала женщина – возможно, хозяйка дома. Атрий виллы лишен колонн; его стены расписаны нильскими пейзажами. Интересные фресковые росписи были и в других комнатах, но большинство из росписей виллы теперь перевезены в Неаполь. На этой же вилле найдена статуя Ливия, переданная в помпейский Антикварий.

Вилла Диомеда располагалась на береговом склоне, поэтому на уровне первого этажа жилых комнат находилась терраса, окруженная парком. По краям террасы были построены башенки, с которых открывался превосходный вид на Неаполитанский залив. В центре парка имелся бассейн, возле которого находился летний триклиний для трапез на открытом воздухе. Вилла была исследована в 1771–1774 гг. под руководством Ария Диомеда, гробница которого находится напротив входа. На вилле обнаружены останки двадцати погибших при извержении людей, причем 18 из них расстались с жизнью в подвалах. Возле одной из дверей, ведущих к морю, найдены золотое кольцо, серебряный ключ и 1356 сестерциев.

Можно упомянуть еще о так называемой Императорской вилле (постройка конца I в. до н. э.), интересной фресковой росписью триклиния. Это – три больших панно на мифологические темы: «Тесей, побеждающий Минотавра», «Ариадна, покинутая Тесеем», «Дедал и Икар».

Наконец расскажем про помпейский Антикварий. Он был основан в 1861 г., но его почти до основания разрушили бомбардировки во время Второй мировой войны. В 1948 г. музей был воссоздан заново в соответствии с современными критериями, позволяющими в возможно полной степени познакомиться с историей города. Первый зал посвящен досамнитской истории города. Особенно интересны артефакты начала железного века (IX–VIII вв. до н. э.), обнаруженные в некрополях долины Сарно; здесь же собрана аттическая и коринфская керамика второй половины I тысячелетия до н. э. Во втором зале демонстрируются художественные памятники Помпей III–II вв. до н. э., а частично и более поздних времен. В третьем зале выставлены предметы повседневного быта помпеян.

Кастелламмаре-ди-Стабия

В самом основании Соррентийского полуострова расположен курортный городок Кастелламмаре-ди-Стабия. Вторая часть топонима напоминает о древнеримском городе Стабии, разрушенном извержением Везувия в 79 г. н. э. Погибший город находился неподалеку, на возвышенности в районе нынешнего селения Варано. После катастрофы на территории селения строили только сельские домики земледельцы и пастухи. Но с конца 60-х гг. прошлого века холм Варано очень заинтересовал предпринимателей, работающих в сфере услуг, и здесь начали появляться гостиницы и рестораны.

Античные фрески свидетельствуют: минеральные источники Кампании освоены людьми задолго до нашего времени

Начала города восходят к VIII в. до н. э., когда на плодородных, богатых водой прибрежных землях появились первые поселенцы. Здесь поочередно господствовали самниты, этруски, греки. Постепенно на берегу моря вырос город Стабии. Римляне завоевали город в 340 г. до н. э. Согласно античным источникам, в городе существовал храм Геркулеса, которого римляне считали основателем Стабий. Во время Гражданской войны начала I в. до н. э. город осадили войска Суллы. На требование сдаться горожане ответили отказом. Тогда Сулла решил задушить непокорных голодом и жаждой. Когда запасы пищи и воды закончились, горожанам пришлось капитулировать. Сулла приказал сровнять строптивый город с землей. На месте цветущего города возник скромный порт Нуцерия. Однако Стабии со временем начали возрождаться – только не как укрепленный город, а как место деревенского отдыха богатых римских патрициев. Весь городской холм постепенно покрылся термальными комплексами, бассейнами, гимнастическими залами и маленькими храмами. Рисунки, которыми были покрыты стены зданий, относятся к самым интересным образцам древнеримского изобразительного искусства.

В 62 г. н. э. Стабии пострадали от сильного землетрясения. Но после этого стихийного бедствия жизнь города быстро наладилась. Были даже восстановлены несколько рухнувших зданий. Подземные толчки повторялись в последующие годы; они приводили к новым разрушениям. Пока виллы восстанавливались, их хозяев в городе не было. Этим и объясняют малое количество жертв при катастрофическом извержении Везувия 79 г. Среди погибших, однако, оказался великий ученый древности Плиний Старший, приехавший в Стабии для того, чтобы изблизи наблюдать за извержением вулкана. Предполагают, что его отравили токсичные газы, выброшенные Везувием и отнесенные ветром на побережье.

Но и после извержения Стабии продолжали существовать, правда, в виде маленькой рыбацкой деревушки, возле которой во времена герцогства Сорренто был выстроен замок, который должен был защищать прибрежных жителей от нападений пиратов. Под 1086 г. впервые упоминается в документах название этого селения: Каструм-ад-Маре. Потом пришли анжуйцы; они расширили замок. Анжуйцев сменили швабы, их вытеснили арагонцы, при которых началось строительство нового порта и крепостных стен. Затем на холме Куисисана начали возводить королевский дворец. Значение этой летней резиденции было столь велико, что Джованни Боккаччо поместил в ней действие одной из новелл «Декамерона».

В 1541 г. император Карл V, наследник арагонских королей Неаполя, передал Кастелламмаре во владение Оттавио Фарнезе, который сразу же принялся за строительство собственного дворца (современное здание муниципалитета). Уже на следующий год османский корсар Драгут-реис взял город и разграбил его да еще взял при этом восемь десятков пленников, за которых позднее получил немалый выкуп. В эпохальной битве при Лепанто участвовали молодые стабийцы; командовал ими Алессандро Фарнезе. Господство рода Фарнезе над городом продолжалось около двух веков. В 1731 г. Кастелламмаре перешел в руки Карла Бурбона. С приходом Бурбонов начался новый этап в развитии города: здесь вырастают первая итальянская судоверфь (1783 г.) и канатная фабрика; в 1749 г. начинаются археологические раскопки античных Стабий. Расширяется королевский дворец, и это привлекает на лето в Кастелламаре неаполитанскую знать. Возникают первые термальные лечебницы. Кастелламмаре-ди-Стабия становятся одним из этапов Гран-тур, фундаментального образовательного путешествия молодых европейских аристократов по Европейскому континенту. Об этой роли города упоминает, например, Гюстав Флобер в романе «Мадам Бовари». В 1842 г. Кастелламмаре стал одним из первых итальянских городов, в которые пришла железная дорога. Ее значение особенно возросло после объединения Италии, когда поблизости от дороги стали возникать предприятия консервной и бумажной промышленности, механические и ткацкие мастерские, но главным для города оставались кораблестроительные предприятия, сильно пострадавшие в конце Второй мировой войны, и курортные заведения. Построенный после войны Новый термальный комплекс в свое время считался одним из лучших в Европе. В наши дни город развивается преимущественно как туристический центр.

В Кастелламмаре есть что посмотреть; только католических церквей здесь больше пятидесяти. Старинные храмы расположены в историческом центре города и на склонах холмов. Главным городским храмом считается кафедральный собор, освященный в честь Успения Богоматери (Мария Сантиссима Ассунта). Собор возведен в 1587 г., службы в нем идут с 1643 г., но торжественное освящение храма произошло только в 1893 г. Одна из капелл храма посвящена небесному покровителю города Сан-Кателло. Именно при сооружении этой капеллы в 1875 г. были обнаружены остатки римского некрополя и городских построек. В интерьере собора примечательны картины Спаньолетто «Рождество» и «Положение во гроб», средневековая статуя Сан-Микеле, палеохристианский саркофаг, который используется вместо алтаря в капелле Сан-Капелло, полотна неаполитанских художников. Во время рождественских праздников в храме выставляется вертеп («презепе») с 70 крупными фигурами пастухов, вырезанными в XVII – XIX вв. (размером до 150 см). Церковь Санта-Мария ди Поццано (на одноименном холме), которую начали строить в XVI в., освящена в 1874 г. В ней хранится средневековая икона Богоматери, найденная в колодце (Мадонна ди Поццано). В 1916 г. понтифик Бенедикт XV возвел церковь в ранг папской базилики. В ее сокровищнице хранится деревянное распятие XVII в., обнаруженное на поверхности моря во время одного из извержений Везувия. В церкви Мадонна Либера (XV в.) хранится византийская икона Богоматери (Х в.) с Младенцем на руках и святыми Катальдо и Иоанном Евангелистом по бокам. В городе есть и монументальные храмы, как, например, церковь Иисуса и Марии, где хранится образ работы Луки Джордано, церковь Св. Духа, церковь Санта-Мария ди Портосальво, где на иконе Богоматери (XVI в.) можно увидеть первое дошедшее до нас изображение города Кастелламмаре, и пр. На склоне холма Варано находится раннехристианский пещерный храм, освященный в VI в. в честь святых Джазона и Мауро. В храме сохранились фрески VI–XIV вв. Полагают, что пещера образовалась во времена строительства патрицианских вилл; позднее в ней находилось святилище бога Митры. Недавно в пещере была обнаружена статуя Сан-Бьяджо, перенесенная в Епархиальный музей. С тех пор пещера называется гротом Сан-Бьяджо.

Современный город расположен на месте античных Стабий. Раскопки древнеримского города начались в 1749 г., но уже в 1782 г. археологи перебрались в Помпеи. Развалины древнего города засыпали землей, а найденные при раскопках фрески, статуи и ценную утварь выставили в Бурбонском музее. Масштабные раскопки возобновились только в 1950 г. К настоящему времени раскопаны три римских виллы (Арианна, Сан-Марко, Пасторе) и один городской комплекс. Археологические находки выставлены в музеях Археологическом (Антиквариум Стабиано) и Епархиальном. В настоящее время ведутся работы по созданию в городе археологического парка.

Женщина с Прочиды (со старинной литографии)

Внимание приезжих привлекает замок (кастелло), давший название городу. Он был построен на холме, возвышающемся над городом, и имел сначала функции самостоятельной военной крепости. Когда защитная роль замка свелась к минимуму, Альфонс Арагонский перестроил его. С уходом испанцев замок начал постепенно разрушаться. Уже в состоянии «прекрасной руины» он был продан маркизу Алапонцоне, который в 30-х гг. прошлого века уступил развалины Эдоардо де Мартино, который восстановил замок. В наши дни замок является частным владением и доступен только внешнему осмотру.

Другим интересным зданием в городе является палаццо Фарнезе. В 1566 г. Оттавио Фарнезе, синьор Кастелламмаре, решил подарить горожанам здание для заседаний Губернаторского суда. Выбор пал на двухэтажный дом на современной площади Иоанна XXIII. В 1820 г. дом был приспособлен под местопребывание местной администрации; через полвека архитектор Луиджи д’Амора расширил здание и украсил его. В начале ХХ в. у муниципалитета появились третий этаж и маленькая боковая башенка. В 1964 г. городская администрация переехала в другое здание, а палаццо Фарнезе несколько лет простоял заброшенным, пока снова не был занят муниципальными учреждениями. В конце прошлого века в нем организован небольшой городской музей.

Следующей достопримечательностью Кастелламмаре является королевский дворец (Редджа ди Куисисана). Точная дата его строительства неизвестна, но в 1268 г. на холме Куисисана уже существовала резиденция короля Карла I Анжуйского. Возможно, ее построили еще при швабах, правивших Неаполитанским королевством до Анжуйцев. Резиденцию образовывали три капитальных корпуса, между которыми был устроен сад. За многовековую историю дворца в нем проживали многие известные люди: от многочисленных принцев из рода Бурбонов до Каролины Бонапарт, сестры Наполеона, Жозефа Бонапарта, его брата, и Иоахима Мюрата. После объединения Италии дворец находился некоторое время в собственности государства; в 1879 г. он стал муниципальной собственностью; в нем организовали отель, потом – больницу. Серьезный ущерб нанесло зданию землетрясение 1980 г. Вследствие нарушения режима подземных вод произошли обрушения некоторых стен, лестниц, потолков. В настоящее время ведется реконструкция дворца. В сохранившейся в удовлетворительном состоянии части работает музей археологических находок.

Интересна история музыкального павильона (Кассармоника), открытого в 1900 г. по проекту архитектора Эудженио Козенцы. Девять лет спустя, во время жестокой бури, это ажурное здание рухнуло. Учтя печальный опыт, Козенца выстроил новое здание: попрочнее и пониже. В 1911 г. оно отметило столетний юбилей и считается одним из красивейших концертных зданий в мире.

Одной из достопримечательностей города считается арка Сан-Кателло, возведенная в XIV в. Многие считают ее городскими воротами, но на самом деле арка принадлежит старинному собору, ныне не существующему. Долгое время городские власти намеревались снести эту арку, но потом от этой идеи отказались. Арка получила свое название по статуе святого, установленной на ее верхушке.

Главная площадь в историческом центре города носит имя Христофора Колумба, но горожане зовут ее Часовой, потому как здесь в 1872 г. была установлена башня с часами, которые подсвечивались в темное время суток газовыми рожками. С 1962 г. подсветка стала электрической. На башне были установлены колокола, отбивавшие время. А до того площадь называлась Марина-Гранде (из-за близости к порту), или Рыночной (по своей основной функции). Площадь Принца Умберто зовется горожанами площадью Монумента, потому что на ней установлен памятник воинам, погибшим на всех войнах, или пьяцца Куартуччо – от названия старинных городских ворот, получивших такое прозвище по неаполитанской мере веса («куартуччо»). В 1299 г. городские власти установили пошлину на ввоз в город продовольствия; тот, кто хотел провезти в Кастелламмаре овощи, фрукты или какой другой товар, обязан был взвесить поклажу и уплатить определенную сумму денег. Площадь сохраняла свой средневековый вид до начала XIX в., когда были срыты городские стены, а на их месте появились красивые дворцы вроде палаццо Рисполи. Площадь Большого фонтана (пьяцца Фонтана Гранде) находится у подножия холма, на котором возведена часовня Мадонны да Поццано и Сан-Кателло. На площадь выходят фасады церкви Санто-Спирито и палаццо Маркезе. Полукруглая колоннада охватывает фонтан, давший название площади. В прошлом на площади находился также фонтан, из которого лилась железистая минеральная вода («аккуа Феррата»). Площадь недавно реконструирована (2008 г.).

Напротив города, в море, перед устьем реки Сарно, находится известняковая скала Ровильяно, на которой в античное время построила виллу патрицианская семья Рубеллия. До римлян на крошечном островке устраивали свой торг финикийские купцы. Возможно, позднее здесь находился храм Геркулеса. В 938 г. на скале было возведено монастырское здание, которое в 1564 г. превратили в крепость, призванную охранять город от турецких пиратов.

Кастелламмаре часто называют «столицей вод». Минеральные воды здесь не только изобилуют – они крайне разнообразны: в окрестностях города обнаружено 28 типов минеральных вод. Среди них встречаются воды сернистые, бикарбонатно-известковые, «средней минерализации». Город располагает двумя термальными центрами: в историческом центре и в зоне холмов. Так называемые Старые термы открылись в 1836 г. Они занимают ведущее положение в обслуживании местных жителей и приезжих туристов. Оздоровительными целями роль старого центра не ограничивается. В нем проводятся художественные выставки, музыкальные концерты и прочие культурные мероприятия. В конце прошлого столетия началась реконструкция минерального комплекса, по окончании которой Старым термам будет возвращен прежний блеск, а также восстановлен приток термальных вод. Новые термы открыты на холме Соларо в июле 1964 г. Лечебный комплекс Новых терм, один из самых оборудованных в Европе, состоит из двух секторов: терапевтического и гидропонного. В первом секторе проводятся физиотерапевтические процедуры, гипербарическое лечение, массажи, грязелечение, ингаляции, уход за пациентами с дерматологическими и гинекологическими заболеваниями. Специальный парк позволяет врачам курорта практиковать так называемую гидротерапию, под которой понимают лечение ряда специфических заболеваний питьем минеральных вод и прогулками в парке. Некоторые типы минеральных вод ценил еще Плиний Старший. В наши дни к наиболее популярным относятся «Аккуа Мадонна» и «Аккуа Ачетозелла». Эти и другие типы минеральных вод разливаются в бутылки и экспортируются во многие страны Европы и Северной Америки.

Антонио Маркезе, большой друг России и известный проводник по острову Прочида

С Кастелламмаре связано несколько ежегодных церемоний. Вечером 7 декабря, накануне праздника Непорочного Зачатия, в разных районах города разжигают большие костры («Фало делл’Иммаколата»). Согласно легенде, когда-то очень давно в этот вечер вышедших в море рыбаков настигла буря. Их родственники разожгли вдоль берега большие сигнальные костры, и рыбаки спаслись. В честь этого события построена также небольшая церковь Непорочного Зачатия. А перед «костровым» вечером каждое утро в течение 12 дней в храмах города звучит песня «Братья и сестры» («Фратьелле э Сурелле»). Эта традиция ведет начало от обещания одного из рыбаков, боровшихся с морем в ту бурную ночь. Рыбак обещал Мадонне славить ее в течение девяти дней, если будет спасен. Со временем девять дней превратились в дюжину. Согласно старинной традиции, в пасхальный вторник горожане отправлялись в окрестные леса и на ближнюю горку Монте-Коппола, где устраивались пикники с пасхальными лакомствами, проводились разнообразные игры и старинные обряды, как, например, «таммурьята» (пляски на барабане). Этот день так и назывался: вторник Монте-Коппола. В последние годы старинный обычай возрождается.

Кастелламмаре знаменит несколькими специфическими кушаньями. Прежде всего это – знаменитое печенье в голубой бумаге (бискотто ди Кастелламаре). Известность получили и местные галеты, которые издавна изготовлялись для экипажей парусных судов, как торговых, так и военных. В соседнем округе Скито возделывают артишоки с мягкими нежными листьями фиолетового оттенка, а у других соседей, в Граньяно, на крошечных макаронных фабриках выпускают превосходную пасту. Особой известностью пользуется Монашеская паста (Паста дель Монако). Окрестности Граньяно славятся своими душистыми винами темно-рубинового цвета. Фермы, расположенные в горах Латтари, славятся молочными продуктами, и прежде всего сырами: фьордилатте, качокавалло, проволоне, рикотта.

Сорренто

Сорренто находится в 47 км от Неаполя, на северо-западном побережье Соррентийского полуострова. Город построен на высокой туффитовой террасе, возвышающейся на полсотни метров над уровнем моря.

Историки предполагают, что Сорренто был основан греками. Об этом говорит и название города. Как полагают, оно образовано от греческого Сиррентон, что означает в переводе «слияние вод». В дождливый сезон в районе поселения мутные потоки вырывались из тесных горных долин и сливались в один мощный поток, впадавший в море. Народная этимология связала это название с сиренами, мифическими существами, которые обитали на этих берегах. Полуженщины-полуптицы, эти существа завлекали своими волшебными голосами проплывавших мимо моряков. Привлеченные чудесным пением мореходы направляли свои легкокрылые челны к скалистому берегу. А когда корабли разбивались о рифы и неосторожные странники добирались до берега, сирены убивали их и поедали трупы. Греков вытеснили этруски, а тех около 420 г. до н. э. – оски, которых сменили римляне. Жители Сорренто участвовали в Италийском восстании 90 г. до н. э. После подавления восстания Сулла основал в Сорренто римскую колонию. Позднее здесь размещал солдат-ветеранов Октавиан. В V в. н. э. Сорренто был уже центром епископства. В конце византийского правления город получил автономию. Сначала он находился под покровительством неаполитанских герцогов; потом им управляли собственные архонты и герцоги. В дальнейшем история города сходна с историей других городков Кампаньи: междоусобицы, постоянные набеги сарацинов, борьба с лангобардами. В 1035 г. Гуаймар IV, князь Салернский, заставил соррентцев признать герцогом своего младшего брата Гуидо, после смерти которого (70-е гг. XI в.) город снова становится независимым, а в 1137 г. входит в состав норманнского Сицилийского королевства. Когда королевством начала править Арагонская династия, горожане несколько раз поднимали мятеж, но в дальнейшем довольно спокойно жили в составе Неаполитанского королевства, если не считать нескольких бурных эпизодов вроде взятия города турками (1558 г.) или осады города войсками Джованни Грилло, генерала герцога Гиза (1648 г.). В 1860 г. Сорренто вошел в состав объединенной Италии.

Памятник поэту Торквато Тассо. Сорренто.

Исторический центр города еще сохранил планировку римских времен. В центре расположен кафедральный собор; построен он в XI в., но впоследствии неоднократно перестраивался. Современное трехнефное здание построено во 2-й половине XVI в. Неоготический фасад пристроен в XVIII–XIX вв. Собор освящен в честь свв. Филиппо и Джакомо. В правом нефе собора находится купель, в которой в 1544 г. крестили великого ренессансного поэта Торквато Тассо. Левый неф притягивает посетителей образом Богоматери «Млекопитательницы», а также роскошным майоликовым полом. В среднем нефе находятся изображения святых соррентийских мучеников Филиппо и Джакомо. Великолепная резьба по дереву украшает хоры. Нижний ярус кампанилы относится к византийским временам. Украшением собора являются инкрустации из камня и дерева («интарсии»). Соборные интарсии созданы в XVIII–XIX вв. Но с тех пор искусство инкрустации вышло на улицы, и теперь интарсии являются едва ли не самым ходовым сувениром в городе. Белокаменная церковь Св. Франциска Ассизского (XVIII в.) привлекает своей барочной архитектурой. Церковь пристроена к более древнему (XIII в.) монастырскому двору, прославленному галереей из перекрещивающихся арок в сицилийско-арабском стиле. В наши дни в этом дворе проводятся фестивали «Соррентийское музыкальное лето». Центральная площадь Сорренто носит имя самого знаменитого уроженца города – Торквато Тассо (1544–1595); с 1870 г. ее украшает памятник великому поэту. На площади также находится памятник св. Антонину, монаху-бенедиктинцу, умершему в 830 г. и объявленному покровителем города. Торжества в честь святого проводятся в день 14 февраля. Их центром становится базилика, освященная в честь св. Антонина. Современное здание (XVII в. с переделками XVIII–XIX вв.) построено на месте норманнской церкви XII в. В склепе базилики хранятся мощи св. Антонина. Эта базилика популярна у местных моряков и рыбаков. Над входом в базилику укреплено украшение в виде китового скелета, а в крипте базилики находятся многочисленные эпитафии по погибшим или пропавшим без вести кораблям.

В Сорренто работают два уникальных музея, на посещение которых турист, безусловно, должен выделить время. Один из них – Корреале ди Терранова, расположенный на площади, образованной в XVIII в. Музей открыт в 1924 г. Здесь собраны артефакты греческого и римского времени, найденные при археологических раскопках, и фарфор, изготовленный в Каподимонте; специальный отдел музея посвящен неаполитанской живописи XVII–XIX вв. В музее также представлены коллекции фламандской живописи, итальянской и иностранной майолики, восточного фарфора, часов, старинных фотоаппаратов. Из парка, примыкающего к музею, открывается великолепный вид на Неаполитанский залив. Другой музей, Деревянной интарсии, находится в Старом городе, в палаццо XVIII в., принадлежавшем Помаричи Сантомази. Основу экспозиции образует коллекция мебели и бытовых предметов, сделанных в XIX в. Здесь же хранятся фрески и эскизы потолочных росписей, а также обои ручной работы. Представлены также оборудование и инструменты ремесленников и кустарей.

В 3 км к западу от Сорренто, возле рыбацкого поселка Пунта-дель-Капо, можно увидеть остатки римской виллы I в. н. э., принадлежавшей Поллию Фелицию, покровителю Вергилия и Горация. Рядом с поселком находится небольшой заливчик, вход в который со стороны моря образован естественной аркой. В античности этот бассейн называли Купальней Дианы. Позднее легенда связала заливчик с именем экстравагантной королевы Джованны Дураццо Анжуйской, любившей в нем купаться. С именем Поллия связано и название живописной деревушки Марина-ди-Пуоло, где также обнаружены остатки римских вилл. На самом берегу находится старинная Пиратская башня, служившая в давние времена приютом для морских разбойников. Другая приморская деревушка, Марина-Гранде, основана еще в IV в. до н. э. Ее архитектура представляет собой сочетание местного стиля с элементами мавританской школы. Очень живописна улочка, ведущая в эту деревню, ставшую городским кварталом.

Удивительно расположение деревушки Сант-Агата-суй-Дуэ-Гольфи. Она находится в самом сердце Соррентийского полуострова. Эта местность когда-то была известна как поселение монахов-отшельников: Дезерто, то есть Пустынь. Потом здесь возникла обитель кармелитов. От нее открывается чудесный вид на два залива: Неаполитанский и Салернский. Здесь же находится церковь XVII в. Санта-Мария делле Грацие. В церкви интересен богато украшенный алтарь флорентийской работы. Алтарь относится к XVI в. Он перевезен сюда из Неаполя.

Сорренто. Внутренний двор монастыря Св. Франциска

Сорренто связан с Неаполем регулярным железнодорожным и автомобильным сообщением, причем в выходные дни продаются льготные билеты, приблизительно равные половине обычной стоимости проезда. Въезжая на полуостров по суше, мы прежде всего попадаем в городок Вико-Экуэнсе, сохранивший планировку времен Карла II Анжуйского, бывшего летней резиденцией короля. От тех времен остались королевский замок Джуссо (1301 г.) и готический кафедральный собор Сантиссима Аннунциата. Название замка связано с именем Джироламо Джуссо, реконструировавшего это сооружение. В соборе находится несколько работ художника Джузеппе Бонито, а также гробница известного философа и юриста Гаэтано Филанджьери. В Вико расположены два стоящих внимания музея. В Палаццо Коммунале находится Антикварий Эквано – Силио Италико, где собраны археологические находки этрусского, греческого и италийского времени (VII–III вв. до н. э.). Другой музей, минералогический, принадлежит компании «Фондацьоне Дишеполо». Еще одно хранилище исторических материалов, Археологический музей Соррентийского полуострова «Жорж Валле», расположено в городке Пьяно-ди-Сорренто. В городском районе Массакуано, одном из старейших поселений полуострова, находится еще одна готическая церковь: Сан-Джованни Баттиста, а также капелла Санта-Лучия, в которой сохранились фрески неаполитанского художника Мазо ди Банко, одного из представителей школы Джотто (1365 г.). В Массакуано родился и жил Луиджи Серио, адвокат и придворный поэт XVIII в., который пал, защищая Партенопейскую революцию, в битве на реке Себето. В этом же районе родился известный итальянский дирижер и композитор Луиджи Гуида, чьи лирические оперы были очень популярны в Италии в 1-й половине прошлого века. Остальному миру Л. Гуида известен преимущественно как автор прекрасных неаполитанских песен, лучшая из которых – «L’Aurora tu sorgi più bella» (в русском переводе: «Аврора уж солнце встречала»).

Сорренто. Берег

В окрестностях Вико есть две старинных купальни. Скрайо славится чистейшей родниковой водой сернистого состава, целебные качества которой были известны еще античным римлянам. Более века назад здесь были построены общедоступные термальные ванны. С античных времен используется и источник Скрайо-маре. В дополнение к целебным свойствам воды на посетителей благотворное внимание оказывают чудесные пейзажи. Недалеко от берега находится скала Маргариты, на вершине которой устроено небольшое святилище, посвященное памяти местных рыбаков и Деве Марии. Подводный склон мористее этой скалы называют настоящим «Подводным раем», где дайверы могут встретить многие виды рыб, обитающих в Тирренском море. А на глубине около 60 м, у подножия банки Санта-Кроче, находится очень редкая для средиземноморских вод колония красных кораллов (Corallium rubrum).

В Вико проходят два интересных ежегодных празднества. Одно из них устраивают в первый вторник после Троицына дня в Массакуано. Торжественная процессия сопровождает по дороге, сохранившейся с античных времен, красивую и пышно украшенную статую Девы Марии, выполненную в XVII в. На обратном пути люди, стоящие вдоль дороги, осыпают статую лепестками роз. Венцом празднества становится сбор средств на приданое для бедных девушек общины. Другое празднество называется «Паккьянелле», что можно перевести как «веселое обжорство». Его проводят в Вико. Это – своеобразное «презепе» (крещенский вертеп). В нем участвуют около 300 костюмированных местных жителей. Они приносят к подножию статуи Божественного Младенца традиционные плоды соррентийского края: цитрусовые, сыры, сладости, грецкие орехи, рыбу. Кортеж замыкают Три короля верхом на конях и в окружении пеших рыбаков и Святого Семейства. По окончании шествия принесенные продукты дружно поедают в обстановке всеобщего веселья.

Городок Сант-Аньелло, возвышающийся на туфовом обрыве над морем, известен тем, что он понравился Бурбонам, и здесь понастроили виллы принадлежащие к этому роду принцы едва ли не со всей Европы.

Историческое прошлое есть и у крайней южной точки Соррентийского полуострова – мыса Кампанелла, который в древности назывался мысом Минервы. Возле этого мыса, в глубокой закрытой бухте Иеранто, отстаивались, ожидая погоды, греческие и римские парусно-гребные корабли.

В Новое время в Сорренто не раз отдыхали европейские знаменитости: И.-В. Гёте, Дж. Г. Байрон, Стендаль, Р. Вагнер, Ф. Ницше и многие другие. Очень любил этот чудесный город и не раз возвращался сюда великий норвежский драматург Хенрик Ибсен. На карте Русской Италии Сорренто отмечен длительным пребыванием нескольких наших выдающихся соотечественников.

Соррентийское побережье

В начале XIX в. здесь провел последние годы русский живописец С. Щедрин. Художник-пейзажист Сильвестр Феодосиевич Щедрин (1791–1830) родился в семье видного скульптора того времени Ф.Ф. Щедрина, одно время занимавшего пост ректора петербургской Академии художеств. Юноша окончил Академию с Большой золотой медалью, что давало ему право на поездку в Италию, однако этого путешествия из-за не стихавших в Европе войн пришлось ждать семь лет. В сентябре 1818 г. художник наконец попал в Италию и прожил там до конца своей недолгой жизни, деля свое время между Римом и Неаполем. В теплые месяцы года Щедрин писал пейзажи на пленэре в маленьких городках на побережье Неаполитанского залива. Надо сказать, что Сильвестр Щедрин был одним из первых художников, которые вышли с красками на свежий воздух. Первые успехи пришли к молодому живописцу в Риме: «Новый Рим. Замок Святого Ангела» (1823), «Озеро Альбано в окрестностях Рима» (1825) и др. Но позднее неаполитанские виды оказались ближе сердцу художника. Особенно его привлекали уютные бухточки со скалистыми берегами. Сильвестр создает целую серию прелестных морских пейзажей, в числе которых многие посвящены Соррентийскому побережью: «Вид Сорренто близ Неаполя», «Рыбаки у берега», «Большая гавань в Сорренто», «Малая гавань в Сорренто», «Вид в окрестностях Сорренто. Вечер», серия «Террасы Сорренто». Месяцами художник жил в Сорренто, и неслучайно на сорока семи среди 108 его сохранившихся работ показаны Сорренто или его окрестности. Скончался С.Ф. Щедрин 8 ноября 1830 г. и был похоронен в соррентийской церкви Сан-Винченцо. Впоследствии его прах был перенесен на городское кладбище. В прошлом десятилетии могила художника была отреставрирована.

Несомненно, куда более известным русским жителем Сорренто был писатель Алексей Максимович Горький, поселившийся здесь весной 1924 г. Рядом с Сорренто, на Капри, Максим Горький провел до мировой войны около семи лет. Владислав Ходасевич, первое время живший вместе с М. Горьким на правах друга-компаньона, утверждал, что разрешение писателю на въезд в Италию было дано при условии, что он не будет жить на Капри. По общему мнению, пребывание Горького в Сорренто сильно отличалось от жизни на Капри. Прежде всего изменилась политическая обстановка в обеих странах: отношения с советской властью у писателя были неоднозначными, с итальянскими фашистами – враждебными. Тем не менее изменение к лучшему его физического и морального состояния произошло. Около семи лет Горький прожил на вилле «Иль Сорито». Этот расположенный над скалистым обрывом дом был постоянно наполнен гостями. Среди видных деятелей отечественной культуры здесь бывали Николай Александрович Бенуа, В.И. Немирович-Данченко, Всеволод Эмильевич Мейерхольд, Павел и Александр Корины, Сергей Сергеевич Прокофьев, Сергей Тимофеевич Коненков, Алексей Николаевич Толстой, Иосиф Уткин, Самуил Яковлевич Маршак, Ольга Форш и многие другие. К постоянным обитателям виллы принадлежали М.А. и Н.А. Пешковы, Борис Федорович Шаляпин, П.П. Муратов, М.И. Будберг, И.Н. Ракицкий и пр. Николай Бенуа вспоминал об этих годах: «Трудно вообразить более гостеприимную атмосферу, нежели ту, что царила в прекрасной вилле, …озаренной… присутствием» Горького. В Сорренто писатель закончил роман «Дело Артамоновых», создал несколько менее объемных произведений. Даже после «окончательного» возвращения в СССР Алексей Максимович провел пару зим в Сорренто.

Городу Сорренто посвящена одна из самых известных неаполитанских песен «Вернись в Сорренто» («Torna a Surriento»). Этой чудесной мелодией наслаждаются не только итальянцы, но и жители многих других стран, в том числе – наши соотечественники, однако далеко не все из них знают историю создания этой песни. А она такова. В сентябре 1902 г. Сорренто должен был посетить с официальным визитом тогдашний итальянский премьер-министр Джузеппе Дзанарделли. И вот тогда мэр города барон Гульельмо Трамонтано попросил братьев Джан Баттисту и Эрнесто Де Куртисов сочинить песню, отмечающую этот визит. Мэр действовал отнюдь не бескорыстно. Принадлежавшая ему гостиница находилась рядом с домом, выделенным для приема высокого гостя. Трамонтано надеялся, что музыка, если она будет удачной, усилит впечатление от дивных пейзажей полуострова, растопит каменное сердце премьера, и на счет соррентского муниципалитета потекут правительственные денежные вливания. Эрнесто Де Куртис несколько переработал мелодию, написанную им за несколько лет до этого. С незначительными изменениями в тексте песня Э. Де Куртиса была представлена в 1905 г. на фестивале в Пьедигротте, и – началось ее триумфальное шествие по миру.

В 1955 г. режиссер Дино Ризи снял в Сорренто фильм «Хлеб, любовь и…», положивший начало целой серии итальянских фильмов с похожими названиями. Успеху фильма Д. Ризи в немалой степени способствовала великолепная игра ведущих актеров. Заглавные роли в фильме исполнили София Лорен и Витторио Де Сика. Именно за эту роль София Лорен стала почетной гражданкой Сорренто.

Соррентийский полуостров, и прежде всего сам город Сорренто, издавна славятся своей изумительной кухней и великолепными винами. Самый знаменитый из местных напитков – ликер «лимончелло» (лимончелло ди Сорренто), производимый из ароматнейших местных лимонов. Слух о соррентийских лимонах идет едва ли не по всему Западному Средиземноморью. Немецкий путешественник Фридрих Леопольд Столберг писал в 1792 г.: «Овощи и фрукты Сорренто великолепны. Едим лимоны такие огромные, что едва помещаются в двух руках, и сладкие апельсины, по размеру, аромату и вкусу не уступающие… знаменитым с Мальты». В благодатном соррентийском краю делают и другие ликеры, например, с грецким орехом («ночино»), лакрицей («ликуириция») и тмином («финокьелло»). Местные вина производятся по старинной технологии «Винья Феликс». По той же самой технологии делают такие знаменитые вина, как фалернское, прославленное еще античными римлянами, или «Таурази». К другим ценимым винам относятся «греко ди туфо», «ла фаланджина», «альянико» и «Лакрима Кристи ди Везувио». Славится своим качеством ароматное оливковое масло с маркировкой места производства «Пенизола Соррентина» («Соррентийский полуостров»); оно сделано из оливок, выращенных на туфовых почвах. Кроме оливкового масла и лимонов, на Соррентийском полуострове славятся паста из Граньяно, молочные продукты гор Латтари и рыба из Масса-Лубренсе.

Сорренто. Площадь Торквато Тассо

Соррентийская пицца по традиции готовится в дровяной печи; это – простое и вместе с тем неповторимое сочетание помидоров «бычье сердце», моццареллы, базилика, оливкового масла. Сухопутная дорога в Сорренто лежит через городок Вико-Экуэнсе. Здесь «пасту меряют на метры». А возник этот странный способ продажи в 50-е гг. прошлого века, когда у одного местного жителя, Джиджино дел’Амура, возникла идея: делать прямоугольную пиццу и продавать ее на линейный размер. Идея понравилась, и вот теперь вы можете заказать в Вико «полметра пиццы». Вико вообще называют гастрономическим раем, где самые вкусные продукты можно купить в небольших лавочках и магазинчиках: сосиски и колбаса салями из свинины и апельсиновой кожуры, а также превосходные сырные продукты, такие как «буррино инкамичато» (сырки в сливочной «рубашке») или «каприньетти» (шарики, сделанные из сливочного козьего сыра). Сыр «моццарелла» готовится традиционным способом в форме косички; его едят сырым или добавляют в различные блюда. Самый известный из местных сыров – полутвердый «проволоне дель монако», получивший множество отличий и наград. Его продают в оригинальной форме в виде фляги, хотя традиционными формами хранения были грушевидная и дынеобразная. Еще один известный местный сыр называется «Соррентийский малыш»: это сладкий сыр сорта «качокавалло» с головкой, изготовленной в форме запеленутого младенца. Молочные продукты выпускают не только на крупных предприятиях, но и на большом количестве мелких фермерских хозяйств; каждое из них отличается свойственными только ему индивидуальными качествами продукта.

В прибрежных средиземноморских водах местные рыбаки ловят плетеными из прутьев вершами вкуснейшие розовые креветки «парапандоло».

Район Сорренто, как и всякая другая итальянская местность, может похвалиться собственными сладостями, рожденными чаще всего в тесных кельях средневековых монастырей и донесенными традицией до наших дней. В лавчонках и магазинчиках города глаза разбегаются от всевозможных слоеных булочек, «королевских» миндальных пирожных, домашнего мороженого, сладостей на основе местных лимонов, тортов «капрезе» и прочей кондитерской продукции. На улицах Сорренто чужестранцу непременно предложат «горячее мороженое», отнюдь не обжигающее рот, а просто-напросто мягкое, а то и старинную местную сладость: «фоловьелли», засахаренную гроздь винограда, обернутую виноградными листьями.

Прочида, остров лимонов и капитанов

Не прошу у Создателя превратить меня в чайку, в дельфина; мне бы хватило и тела скорпены, одного из самых уродливых морских существ; лишь бы резвиться мне свободно в этих водах.

Эльза Моранте. Остров Артура

Прочида – самый маленький и самый ближний к Неаполю из трех рассматриваемых нами островов Залива. Длина острова составляет 16 км, ширина – менее четырех. Название острова происходит от древнегреческого «прохита» – щедрый, обильный. Но часто это название толкуют как «поднявшийся из глубин», что связано, конечно, с вулканической природой острова, восставшего буквально из недр земных. И в наши дни вокруг берегов острова можно различить семь древних кратеров. Археологические раскопки, проведенные близ островка Вивара, дали возможность утверждать, что первыми поселенцами Прочиды были микенцы, обосновавшиеся здесь в XVII или XVI столетиях до н. э. Остров долгое время являлся важным промежуточным пунктом в торговле металлами. В конце XIII в. островом владел синьор Джованни да Прочида, организатор знаменитого народного восстания на Сицилии, известного как Сицилийская вечерня.

Карта о. Прочида

Памятник погибшим в плаваньях морякам. «Набережная Прочиды»

Прочиду заселяли моряки и крестьяне. Первых было гораздо больше. Многие «прошидани» (так называют себя жители острова) нанимались на морские суда сначала в Амальфи, потом в Неаполе. На набережной, обращенной к материку, до недавнего времени находился своеобразный клуб знаменитых капитанов, куда принимали вышедших в отставку капитанов дальнего плавания и старших механиков океанских судов. «Клуб» – это звучит слишком громко: он состоял всего из пары комнат на первом этаже старинного здания. В «гостиной», украшенной моделями и фотографиями кораблей, которыми командовали морские волки, да копиями капитанских дипломов, на простеньких диванах и в удобных креслах вспоминали давние рейсы да обменивались новостями ветераны. Видимо, их осталось совсем мало, потому что осенью 2011 года помещение «Чирколо» (клуба) было выставлено на продажу. Поблизости от клуба – здание, где помещаются профсоюз моряков и касса взаимопомощи, куда каждый «прошидано», бороздящий моря и океаны, считает своим долгом делать взносы. Касса предназначена для помощи семьям моряков, погибших в рейсах. Рядом находится церковь Санта-Мария делла Пьета (возводилась с 1616 г.), построенная на деньги моряков и при непосредственном участии людей моря. Кстати, семьи моряков очень набожны. В каждой из них почетное место занимают иконы Богоматери, перед которыми супруги и матери ушедших в море мужчин и в наши дни зажигают лампады. А перед портом, на набережной, поставлен крест в память невернувшихся с моря.

Крупный, ухоженный, умудренный опытом бизнесмен Антонио, взявший на себя обязанности гида, окидывает взглядом шеренгу разномастных, разнотипных домов, к тому же окрашенных в различные цвета: желтый, темно-кирпичный, розовый. Дома выстроились как на параде вдоль берега залива Марина-Гранде, уставившись арками своих окон на тающий в легкой дымке далекий Неаполь. Именно об этих арках и сводах Чезаре Бранди, основатель Института реставрации, говорил, что они приветливы, как комплимент. «Да, конечно, всё это восемнадцатый, а то и семнадцатый век… Очень красиво, но я покажу вам настоящую Прочиду, в которую не всех туристов заводят, – ту, где живут настоящие моряки».

Вид на крепость Терра-Мурата с набережной Корричеллы

А пока мы поднимаемся по крутой виа Принче-Умберто. Выясняется, что яркая окраска зданий – не прихоть оригинальничающих сумасбродов. Она просто необходима, для того чтобы береговые строения были хорошо различимы с моря. К слову сказать, такое же богатое разноцветье рассыпано и по противоположному побережью острова: по Корричелле. Чуть в стороне, на виа Витторио-Эмануэле II, остается палаццо Монтефуско, бывшая летняя резиденция королевской семьи. Его еще называют палаццо делла Катена, Цепным дворцом, потому что во время пребывания августейших особ прилегающие улицы перегораживали цепями, дабы преградить доступ к палаццо слишком любопытствующим островитянам. Невдалеке от палаццо, на той же улице, находится церковь Сан-Леонардо, построенная в конце XVI столетия. Святой Леонард был покровителем рабов и невольников. В данном конкретном случае церковь построена в память жителей Прочиды, захваченных мусульманскими пиратами.

Пьяцца дей Мартири. Как и на одноименной неаполитанской площади, здесь чтят память погибших. Их имена выбиты на установленной здесь мемориальной стеле. Площадь украшает также памятник Антонио Шалойе, специалисту по морскому праву. Рядом со спуском к Корричелле расположена барочная церковь Мадонны делле Грацие (1679), храм рыбаков берегового квартала. А чуть выше, по виа Салита-Кастелло, находится уютная гостиница «Каза дель Маре». Она занимает любовно реставрированный аристократический особняк XVIII века. В конце туристического сезона, когда гостей в отеле мало, хозяева разрешают осмотреть интерьер особняка, что дает хорошее представление о жизни состоятельного неаполитанского рода в Век Просвещения.

Продолжая путь по Салита-Кастелло, можно попасть к границам укрепленного города (Терра-Мурата), первоначально бывшего королевской резиденцией, а впоследствии превращенного испанцами в государственную тюрьму. У входных ворот в Терра-Мурата устроена панорамная площадка с великолепным видом на Корричеллу, Кьяйю, скалистые обрывы и порт Санчо-Каттолико. Кстати, Корричелла в последние полвека стала любимой натурой итальянских и зарубежных кинематографистов. На набережной был выбран дом, ставший жилищем почтальона, героя одноименного фильма Массимо Троизи. Дом этот легко узнать по прикованному к дверной ручке велосипеду «почтальона» и находящемуся подле рыбному ресторанчику. С вершины холма к берегу моря ведут традиционные лестницы: «Грарьята скура», «Градината ларга», «Градината дель Пеннино». Дома на Корричелле напоминают соты, занятые отдельными семьями. Иногда в квартиру с улицы можно попасть по отдельной лестнице. «Я каждый день поднимаюсь и опускаюсь на сорок одну ступеньку, чтобы попасть домой», – говорит Антонио и показывает свою квартиру с отдельным входом где-то на уровне четвертого этажа. Пройтись по набережной Корричеллы стоит хотя бы для знакомства с местными рыбацкими лодками. Впрочем, и некоторые прогулочные шлюпки достойны внимания.

От Пьяцца дей Мартири можно также пройти к знаменитому дому-кораблю (казале вашелло), первому поселению, построенному за пределами укрепленного города Терра-Мурата. Оно возникло в конце XVI века. Дворовые фасады трехэтажных домов, обступивших обширный двор, и в самом деле напоминают надстройки современных кораблей. «Вот так живут настоящие мореходы Прочиды», – объясняет Антонио.

Вернемся по тихой боковой улочке к Терра-Мурата. В мощной стене бывшей крепости позднее размещались караульные помещения. Сами тюремные казематы находятся у берегового обрыва. Это – наиболее мрачное место на солнечных островах Неаполитанского залива. Здесь томились главным образом политические преступники, в частности, бойцы революционной армии Партенопейской республики (1799 г.), чья память отмечена обелиском на площади Мучеников. Их сменили революционеры 1820 года. Тюрьма функционировала до 1986 г., после чего стала частью музейного комплекса д’Авалос, больше известного как Королевский дворец (палаццо Реале). Замок построен в XVI в. Монархи из династии Бурбонов приезжали на Прочиду охотиться на фазанов. Рядом с замком расположено аббатство Сан-Микеле Арканджело (Михаила Архангела), святого покровителя Прочиды. Оно основано около 1000 г. и принадлежало бенедиктинской общине. В укрепленном аббатстве жители острова спасались от пиратских нападений. В аббатстве сохранилась богатая библиотека с ценным собранием исторических документов, несмотря на то что в XV в. монастырь был ликвидирован. Старинные здания пережили много пожаров и грабежей. К живописным ценностям относится картина, которую написал Никола Россо в 1690 г. На холсте изображено потопление неприятельского флота с чудесной помощью Михаила Архангела.

В замке д’Авалос реконструирован «Дом Грациеллы», воссоздающий быт простых «прошидан» в середине прошлого века. Тогда на Прочиде нашел приют потерпевший кораблекрушение французский поэт и политический деятель Альфонс де Ламартин (1790–1869). Он влюбился в местную девушку, простушку и отнюдь не красавицу. Девушка тоже полюбила чужестранца и будто бы умерла от тоски, когда поэт-романтик уехал на родину. Эту трогательную историю Ламартин описал в своем романе «Грациелла», увидевшем свет в 1852 г. Роман Ламартина имел огромную популярность во Франции и, естественно, на Прочиде. Настоящее имя и внешний вид девушки остались неизвестными. В музее выставлен вымышленный портрет девушки. Посетителя музея просят обратить внимание на эту работу кисти местного художника Бенито. На портрете представлен тип островитянки, «ищущей мужа», о чем дает понять ее платок, особым образом накинутый на голову. В наши дни на Прочиде в конце июля ежегодно проводятся выборы «Грациеллы», то есть девушки, больше всего похожей на образ, созданный Бенито. Выборы являются неотъемлемой частью праздника Сагра дель Маре, на котором также организуются различные игры и состязания, а кроме того, в море, с портового катера, бросают лавровый венок в память всех погибших в море «прошидан». Предварительно венок освящают на специальной службе в храме моряков.

Прочида. В музее «Дом Грациеллы»

Две других культурных традиции представлены костюмированными процессиями, отправляющимися из сердца Терра-Мурато. На рассвете Страстной пятницы с Пьяцца д’Арми отправляется процессия, напоминающая о мучениях Иисуса Христа. Подростки и юноши, участвующие в процессии, несут в руках иконографические изображения различных эпизодов Страстей Господних. Эта молодежь, как правило, входит в особую ассоциацию «Рагацци дей Мистери», изготовляющую тематические мини-диорамы к пасхальным процессиям. Творения молодых активистов христианского движения доставляют к месту старта процессии вечером Страстного четверга. (После использования лучшие из этих своеобразных презепе хранятся в музее ассоциации.) В тот же вечер проходит процессия Двенадцати апостолов в капюшонах, которая посещает так называемые Гробницы в восьми приходах Прочиды. Участники пятничной процессии несут на плечах также старинную деревянную скульптуру мертвого Христа. Эту статую вырезал в 1724 г. неаполитанский скульптор Кармине Лантричени. Процессию организует братство Туркини («Синих»), тогда как четверговое шествие – братство Бьянки («Белых»). Соответственно, участники этих процессий одеты в белое или набрасывают на себя синие накидки.

Среди праздников острова есть один, особый, рассчитанный прежде всего на приезжих. Он называется «Прочида Портони Аперти» («Остров открытых дверей») и проводится в августе, в разгар туристского сезона. Во время праздника как жителям острова, так и гостям открываются двери внутренних помещений в исторических дворцах Прочиды, где проводятся выставки изделий местных ремесленников и концерты старинной музыки. В начале сентября на острове проходит вручение международной литературной премии «Прочида – Остров Артура Эльзы Моранте», который вдохновлен знаменитым романом итальянской писательницы Э. Моранте, восхитительно описавшей свой любимый остров.

Мы уже упоминали знаменитый фильм «Почтальон» (по сценарию Пабло Неруды). Прочида, особенно ее побережье, уже почти полвека служит отличным пленером для кинорежиссеров различных стран. На Прочиде полностью или частично отснято более двух десятков всевозможных жанров. Среди наиболее известных – киноэпопея «Клеопатра», для которой у побережья острова были отсняты эпизоды морской битвы при Акции между флотилией Октавиана Августа и объединенным флотом Антония и Клеопатры.

Тиберий на Капри (со старинной гравюры)

Самый эффектный продукт острова – гигантский толстокорый сладкий лимон. Рекордные плоды весят по полкилограмма и больше. Самые крупные из этих лимонов смотрятся как маленькие дыни. «Лимон Прочиды» является настоящей гордостью островитян; из-за своих ценных качеств он включен в число типичных национальных продуктов Италии. «Прошидани» используют эти великолепные цитрусовые по большей части в двух вариантах. Их используют, конечно, для приготовления разнообразных напитков, и прежде всего – знаменитого ликера лимончелло. Но гораздо чаще огромные лимоны идут сразу в пищу, особенно – небогатых островитян. В крестьянских семьях едят «салат Прочиды», который готовят из очищенных от кожуры лимонов, чеснока (или лука), красного перца, мяты с добавлением оливкового масла и щепотки соли. Если в вышеприведенную лимонно-зеленную смесь влить не только масло, но и немного воды, получится душистый витаминный суп, известный в гастрономии как «лимоне аль пьятто» (лимон в тарелке). Знаменитые лимонные сады («лимонетти») Прочиды находятся в частном владении. Туристы могут посетить их, но необходимо предварительно согласовать визит.

Один из таких лимонных садов, расположенных в глубине острова, принадлежит Франческо Боргонье, по-крестьянски крепкому благодушному пожилому человеку. Оказывается, Франческо сорок пять лет провел в море, треть из которых ходил на судах торгового флота, потом перешел на пассажирские лайнеры, дослужился до капитана. Теперь он на пенсии, но сидеть на кресле в капитанском клубе – не его дело. «У прошидана, – говорит Франческо, – две души: одна живет в море, другая – на земле». Моряки с Прочиды («гросси навигатори», как назвал их Франческо, что можно перевести как «знатные мореплаватели»), сколько бы и где бы они ни скитались, хотят в старости вернуться на остров и умереть в своем доме – полная противоположность неаполитанцам или кампанцам. Оказавшись на суше, экс-капитан поторопился исполнить свою давнишнюю мечту: купить «лимонетто». Сад он выбрал не слишком большой, но старый, хотя и немного неухоженный. Пришлось потрудиться. Самым старым деревьям больше трехсот лет. Правда, как выяснилось, это гибридные экземпляры, полученные скрещиванием лимона с апельсином. В саду вместе с лимонами растут мандарины, виноград и такие тропические растения, как манго и папайя. А еще Франческо выращивает кроликов – той породы, что на острове называют «кролик-дог». Франческо выглядит гораздо моложе своих лет. Рецепт долгой жизни? У Франческо он есть: меню должно состоять из крольчатины и лимонов. Впрочем, лимоны не обязательно потреблять в чистом виде. Несколько стаканов свежевыжатого лимонного сока он подливает в винные бочки, что придает особый вкус уникальном сухому вину «Леванте», которое капитан Боргонья изготовляет «не для продажи», как он пишет на запечатанных на ферме бутылках. Когда речь заходит о России, Франческо хитро подмигивает и говорит: «Мы хорошо знаем русских девушек». Оказывается, будучи капитаном, он не раз заходил в российские (тогда еще советские) балтийские и черноморские порты.

В наши дни на Прочиде живет немало россиян: полгода они проводят на острове, а другую половину – в России.

Логотип отеля, принадлежащего Ф. Боргонье

Прочида. «Вашелло» (дом-пароход). Лестница «Шея жирафа»

Теперь мы поговорим о прочиданской кухне. Не лимоном единым насыщаются жители этого небольшого средиземноморского острова. Как и во всем неаполитанском регионе, здесь существуют «земные» и «морские» блюда. Последнее понятно. Где еще есть рыбу или моллюсков, как не на острове? Их можно отведать в любое время года в ресторанчиках на набережной Корричеллы или в портовом квартале Марина-Гранде. Как правило, рыбные блюда незатейливы (даже вкуснейшая «маддзамма», рыбная мелочь, попавшая в невод), хотя местные повара готовят кушанья на любой вкус и на любой карман. Ежедневный улов состоит из анчоусов, дорад, зубаток, тигровых креветок маддзанколле, осьминогов, моллюсков, ракообразных и прочих даров моря. Из них островитяне готовят великое множество блюд. Начнем с самого простого: супа с «убежавшей» рыбой (пеше фьюто). Он появился в голодные времена, когда купить рыбу могли далеко не все островитяне. В кастрюлю (или в горшок) кладут чеснок, петрушку, помидоры, красный перец; заливают эту смесь ковшом морской воды и кипятят. «А где же рыба?» – спросит читатель. Остроумный «прошидано» мог бы ответить: это-де кипяток с мечтой о рыбе. В сытные времена описанный деликатес из беглой рыбы используется как приправа к пасте (макаронным изделиям). Но вернемся к по-настоящему рыбным блюдам. Островитяне любят требуху рыбы-луны с красным перцем и помидорами, «позолоченные» (то есть слегка поджаренные) анчоусы, маринованную в уксусе с луком кильку, осьминогов в вине, осьминогов, фаршированных анчоусами, спагетти с «настоящими» морскими петушками. О последнем блюде стоит сказать особо. Существенным его компонентом является моллюск «карнуммола», который называют также морским лимоном или морским яйцом. По форме моллюск напоминает черный трюфель; он обитает на подводных скалах, также и у берегов Прочиды. Моллюски эти богаты кальцием. В легендах он слывет могучим афродизиаком. Рыбаки обычно едят его сразу же после того, как вытащат из воды. Раскрыв раковину, они выжимают на тело моллюска несколько капель лимона, а потом уже отправляют в рот. Но обычно его добавляют к пасте. Предварительно моллюсков следует выдержать пару суток в холодильнике, посолив и заправив чесноком, петрушкой, мятой, красным перцем, оливковым маслом. Потом надо размять моллюсков (желательно растолочь в ступке) и смешать в холодном виде со спагетти.

Мясные блюда готовят преимущественно из домашней птицы и кроликов. Чудесны прочиданские овощи, и прежде всего великолепные артишоки, незаменимые во время поста. Островитяне любят овощной суп, который они называют «бобба»; в него кладут баклажаны, цуккини, картошку, мелкие тыквы, базилик. Из сладких блюд специфичны «бычий язык» («лингуа ди буэ»), пирожное из тонкого слоеного теста, проложенного кремом и медом, и мороженое из вина, которое можно отведать на Сагре виноделия, проходящей на Прочиде в ноябре.

Если говорить о термальном лечении на Прочиде, то эта отрасль здесь только развивается. Одним из немногих лечебных центров, если вообще не единственным, является отель «Ла Сюит» на виа Флавио Джойя. В этом небольшом современном отеле применяются – помимо традиционных – новаторские методы лечения: биосауна, музыкотерапия, хромотерапия, винотерапия и даже шоколадотерапия! Невдалеке от отеля расположен живописнейший пляж Чираччо. Чуть в стороне от этого пляжа, в поселке Ла-Торре, сохранилась башня Коттимо, построенная в XVI веке. Всего таких башен было три. Они служили защитой островитянам от набегов мусульманских пиратов. Осталась одна.

Еще несколько слов надо сказать о маленьком островке Вивара (или Виваро) площадью около 34 гектаров, соединенном в 1956 г. с Прочидой мостом, поддерживающим акведук, по которому вода с континента перекачивается на Искью. Вообще-то Вивара объявлена национальным природным резерватом, и пребывание на ней в ночное время запрещено, но днем здесь можно находиться при соблюдении определенных условий. Вивара представляет собой характерный для Средиземноморья тип кустарниковых зарослей (маккья, или по-французски: маки). Биологи выделили на Виваре около 800 растительных биотопов и несколько сотен видов пролетных и гнездящихся птиц. Кроме того, как уже упоминалось, археологи нашли в центре островка, близ Пунта-ди-Меддзоджорно, следы поселения людей микенской культуры.

Капри, голубой остров

Здесь удивительно красиво, какая-то сказка, бесконечно разнообразная, развертывается перед тобой. Красиво море, остров, его скалы, и люди не портят этого впечатления беспечной, веселой, пестрой красоты.

Максим Горький

Капри, самый «раскрученный» из островов Неаполитанского залива, часто называют Голубым. Почему? Трудно сказать. Может быть, потому что с континента или с ближайших островов он порою видится в голубоватой дымке. Может быть, потому что окружен чистейшими голубыми водами Тирренского моря. А может быть, потому что на одной из прибрежных скал обитает реликтовая голубая ящерица (Podarcis sicula coerulea), которую очень и очень трудно увидеть в природе, но изготовители сувениров размножили ее в десятках тысяч экземпляров, так что ящерица стала настоящим символом острова.

Карта о. Капри

Капри. Скалы Средний и Внешний Фаральоны. На Внешней скале обитает знаменитая голубая ящерица

Капри – самый отдаленный от Неаполя остров Кампанского архипелага. Его координаты: 40°33’ – 40°55’ с.ш., 14°15’ – 14°24’ в.д. Площадь острова составляет 10,4 км2. Капри, в отличие от Прочиды и Искьи, возник в результате карстовых процессов. Совсем недавно (в геологическом времени) Капри был соединен с Соррентийским полуостровом; потом часть Капри погрузилась в море, благодаря чему и совершился разрыв с континентом (в районе пролива Бокка-Пиккола). О том, что Капрея (так греки называли остров) представляет собой «обломок материка», знали еще древние. Античный географ Страбон не раз упоминает об этом в своей «Географии».

Капри представляет собой довольно сложную в морфологическом отношении структуру. Здесь есть невысокие горные вершины: Монте-Соларо (589 м), Монте-Тиберио (334 м) и довольно обширные приподнятые равнины, главная из которых называется Анакапри. Берег острова довольно изрезанный, причем участки с обрывистыми скалами порой уступают место гротам и пещерам. Самое изветное из этих естественных углублений – Голубой грот, воспетый многочисленными поэтами и писателями. Он поражает цветом воды и постоянно меняющимися световыми эффектами. Во времена Римской империи береговые гроты использовались в качестве естественных нимфеумов аристократами – владельцами роскошных вилл. Для морского, то есть смотрящего в открытое море, побережья Капри характерны прославленные Фаральони: три торчащих из воды скалы, поражающих своей красотой. Островки эти имеют собственные названия: Стелла (самый ближний к берегу), Средний Фаральон и Внешний Фаральон (он же – Скополо).

Источников питьевой воды на Капри нет. Именно поэтому на острове сохранились редкие и эндемичные виды. Самым редким в животном мире острова считается голубая ящерица (lucertola azzurra), обитающая на Внешнем Фаральоне. Растительность острова – типично средиземноморская. В ландшафтах, которые условно можно назвать «дикими», преобладают агавы, опунции, которые островитянами называются «индийскими фигами» (fichi d’India), дрок.

Постоянное население острова ненамного превышает 12 тыс. человек. Основные населенные пункты: городки Капри и Анакапри, поселок Марина-Гранде. Первые два города долгое время находились в постоянном конфликте. Это соперничество было обусловлено географическим положением. Капри был ближе к морю, то есть – к порту, к Неаполю, к цивилизации. Разница в положении, в свою очередь, привела к экономическим и этническим различиям. Каждая из двух коммун стремилась защитить свои права, хотя на самом-то деле этими правами распоряжались пришельцы.

История Голубого острова

Уже древним римлянам было известно о поселениях доисторических людей. Их следы были обнаружены при рытье котлованов под постройки времен ранней Империи. Историк Гай Светоний Транквилл сообщает об интересе, проявлявшемся Октавианом Августом к свидетельствам давно минувших эпох. Однако интерес этот касался главным образом «доспехов героев» и «костей гигантов», оказавшихся останками древних животных, как выяснила наука Нового времени. Августа даже назвал кто-то из ученых «первым палеонтологом». Самые древние следы пребывания первобытных людей на острове (впрочем, тогда он еще был соединен с Соррентийским полуостровом) относятся к нижнему палеолиту, то есть предки современных людей жили на Капри 400 тыс. лет назад. Эти останки были обнаружены в 1905 г. при работах по расширению отеля «Quisisana». Другие доисторические предметы, относящиеся к неолиту и бронзовому веку, были найдены при раскопках таких пунктов, как Гротта делле Фельчи, Ле-Парате, Петрара, виа Тиберио, виа Крупп и в других местах. Начиная с IV тысячелетия до н. э. и вплоть до прибытия греков Капри был важным промежуточным пунктом морских коммуникаций. Раскопки в Папоротниковом гроте (Грота делле Фельчи) первым начал Игнацио Черио в конце XIX в. Уже первые результаты археологических работ показали важность этой стоянки, где люди поселились за 4000–3500 лет до н. э. По характеру находок археологи заключили, что грот сохранял сакральные функции в течение всего доисторического периода. Папоротниковый грот хорошо виден от Малого порта (Марина-Пиккола). Иногда его показывают туристам как пещеру Полифема, из которой Одиссей и его спутники спаслись благодаря хитрости героя.

Анакапри. Изготовление легких сандалий на Капри процветает. Заготовки хороший мастер делает заранее, а подгоняет обувь по ноге клиента прямо в уличной мастерской. Одним из самых модных «сандальеров» острова признан Антонио Вива

Греки (VIII до н. э.) застали на острове италиков. Они посчитали островные племена тождественными обитателям континентального побережья Неаполитанского залива. А континентальные племена греки назвали капреями, потому что разведение коз было основным занятием местных пастухов. Впрочем, лингвисты утверждают, что само слово «капри» имеет италийское происхождение. Окончательная оккупация острова произошла в VII в. до н. э. Сама колонизация обросла красивыми легендами. Капри, Сорренто и вообще все восточное побережье Неаполитанского залива связано с культом сирен. Легендарный Одиссей странствовал по этим местам: как утверждают знатоки вопроса, как раз по Тирренскому побережью Южной Италии. Античный комментатор «Энеиды» Сервий описывал сирен как наполовину женщин – наполовину птиц. Одна из них пела, другая играла на флейте, третья – на лире. Сначала сирены жили в Пелориасе, потом переселились на Капреи, куда завлекали моряков своими песнями. Реалист Сервий замечает, что скорее всего героинями легенды стали портовые проститутки, обиравшие и убивавшие моряков. Скала Сирен, находящаяся возле Марина-Пиккола, скорее всего названа каким-нибудь любителем Гомера и Гесиода в просвещенном XVIII в. Историки колонизации, кроме того, связывают остров с легендарным народом телебов, упоминаемых в «Энеиде»: одним из врагов Энея был Эбал, сын нимфы Себетиды и Телона, царя Капри и господина большей части Кампании.

В начале греческой колонизации Капри большой роли не играл. На нем было городское поселение на месте нынешнего города Капри, о чем свидетельствуют остатки крепостной стены на виа Лонгано. Стена защищала верхнее поселение, существовавшее между Монте-Сан-Микеле и Кастильоне. Предполагается, что существовал и нижний город вблизи порта. Существование еще одного эллинского поселения подтверждается наличием Финикийской лестницы, ведущей от порта Марина-Гранде к Анакапри. Это многомаршевое сооружение с поворотами позволяет подняться на высоту около 200 м. Лестница заканчивается у средневековых ворот города Анакапри. Она использовалась вплоть до 1874 г., когда ее сменила более современная дорога. Точное время сооружения лестницы не установлено, но к финикийцам она не имеет отношения.

Вид города Капри

В 328 г. до н. э. Капри перешел под римское управление. Но до правления Октавиана Августа ничем особенным не выделялся. Поворот в судьбе острова произошел в 29 г. до н. э. Тогда Октавиан, возвращаясь с Востока, остановился на Капри. Гай Светоний Транквилл так объясняет внезапное увлечение Августа этим уголком средиземноморского рая: «Когда на острове Капри с его приездом вновь поднялись ветви древнего дуба, давно увядшие и поникшие к земле, он пришел в такой восторг, что выменял у неаполитанцев этот остров на остров Энарию», то есть на более плодородную и обширную Искию. Октавиан часто возвращался на Капри. Кроме увлечения сбором ископаемых остатков и доисторического оружия, Август занялся изменением статуса острова, который стал личным владением принцепса (титул, фактически равноценный позднейшему императорскому). Любимым местом Октавиана на острове был уголок северного побережья к западу от Марина-Гранде – так называемый Палаццо а маре (Дворец у моря). Более мягкий климат северного побережья очень нравился Августу, не переносившему жары. Вилла занимала в длину около 800 м, а в ширину – 200 м. По всей территории виллы были разбиты сады, между которыми находились редкие домики, а в самом красивом месте, откуда открывался широкий обзор, располагался дом самого Августа. Октавиан не любил чрезмерного богатства и роскоши: «Собственные виллы, очень скромные, он украшал не статуями и не картинами, а террасами и рощами, и собирал там древние и редкие вещи» (Светоний). К сожалению, виллу Августа постигла печальная судьба уже в Новое время: австрийский археолог Н. Гадрава, которому в XVIII в. неаполитанский король доверил проведение раскопок, вывез с виллы мраморный пол, восточные мраморные колонны и все произведения искусства. После грабежа (иначе не назовешь) Гадравы вилла понесла и другие потери: при французах (1806–1815 гг.) военные выровняли центральную часть территории и превратили ее в плац Кампо ди Марте. В восточной части виллы был построен небольшой форт с казематами. В прошлом веке территорию виллы террасировали, а римские цистерны использовались для строительства отелей, вилл, жилых домов. В наши дни большую часть территории занимают футбольные поля. Капитальное строительство там пока прекращено. Намечено провести археологические раскопки, которые могут дать много интересного. Лучший вид на бывшую виллу открывается по пути в Анакапри, например, с территории отеля «Caesar Augustus».

После смерти Августа (14 г. н. э.) Капри перешел к его наследнику Тиберию, который забросил свое римское жилище и более десятка лет (27–37 гг.) наслаждался природой Капри. Впрочем, слово «наслаждался» здесь не совсем подходит. Опять сошлемся на Светония: «Перечислять его злодеяния по отдельности слишком долго… На Капри до сих пор показывают место его бойни: отсюда осужденных после долгих и изощренных пыток сбрасывали в море у него на глазах, а внизу матросы подхватывали и дробили баграми и веслами трупы, чтобы ни в ком не осталось жизни. Он даже придумал новый способ пытки в числе других: с умыслом напоив людей допьяна чистым вином, им неожиданно перевязывали члены, и они изнемогали от режущей перевязки и от задержания мочи… Но среди всех этих злодеяний, окруженный ненавистью и отвращением, он не только вечно трепетал за свою жизнь, но даже терзался оскорблениями». Тиберий, вынужденный общаться со столицей империи, приказал создать на Капри, лишенном естественных гаваней, искусственный порт на месте нынешней Марина-Гранде. Для срочных сообщений применялись дымовые сигналы, подаваемые с Маячной башни на вилле Юпитера и принимаемые на континенте (маяк на мысе Атенео, Мизенский маяк).

«Финикийская» лестница (она же – «Императорская») на Капри

Главной резиденцией Тиберия на Капри была вилла Юпитера (Villa Jovis). Она была построена на обрывистой скале на северо-восточной оконечности острова. Ее общая площадь составляет около 7000 м2. Четыре огромных цистерны создавали необходимый на долгое время запас воды: восемь тысяч кубометров. Это была самая помпезная из 12 императорских вилл на Капри. В конце жизни Тиберий очень боялся покушений. Он каждую ночь менял место ужина и ночлега; о том, где император изволит почивать, самым близким соратникам становилось известно всего за пару часов. Обрывающаяся к морю скала высотой 297 м называется Прыжок Тиберия. Это название явно навеяно рассказом Светония. На вилле сохранилось немало развалин различных построек, включая помещения слуг и остатки маячной башни. На Капри сохранились остатки и других вилл имперской эпохи: вилла Дамекута и вилла Градола (прямо над Голубым гротом). После смерти Тиберия (16 марта 37 г.) римские историки теряют интерес к Капри. В римских анналах сохранилось известие, что в 182 г. император Коммод сослал на остров свою сестру Луциллу. Вскоре она была убита. В III в. Капри и вовсе пришел в упадок.

С окончанием имперской эпохи остров Капри вошел в неаполитанское государство. В течение многих столетий остров, занимавший выгодное стратегическое положение, постоянно подвергался постоянным атакам морских разбойников всех наций, хотя средневековые хронисты предпочитали обвинять в пиратстве арабов. В 866 г. император Священной Римской империи Людовик II подарил Капри Амальфитанской республике в награду за помощь в борьбе с сарацинами и за участие в освобождении Атанасия, епископа Неаполитанского, заключенного герцогом Неаполя в крепость, находившуюся на месте современного Кастель-делль’Ово. Амальфи имел крепкие связи со странами Восточного Средиземноморья, что отразилось в архитектуре и изобразительном искусстве города. Вероятно, они сказывались и на искусстве островитян, но четыре каприйские церкви сохраняли свою простоту и первоначальную строгость: Санта-Анна, Сан-Микеле, Санта-Мария ди Костантинополи и Сан-Костанцо (первый кафедральный собор острова). В 987 г. был торжественно возведен в сан первый епископ Капри. Согласно европейским хронистам, набеги сарацинских пиратов вынудили население покинуть прибрежную полосу современного поселка Марина-Гранде. Однако на карте арабского географа аль-Идриси показана обитаемая зона вокруг порта, поэтому современные исследователи считают, что островитяне все-таки селились на берегу моря. Но как только дозорные замечали пиратские корабли, население поспешно поднималось в верхний город или скрывалось в пещере Кастильоне, молясь своему покровителю Сан-Костанцо. С приходом королей Анжуйской династии Капри получил первого синьора: графа Джакомо Аркуччи, основавшего в 1371 г., в долине между Кастильоне и Монте-Туоро, картезианский монастырь Сан-Джакомо. Монастырь (итальянцы называют картезианские монастыри «чертоза») был построен на земле, дарованной Анжуйскому дому королевой Джованной I. Анжуйские монархи и понтифики даровали Чертозе многочисленные привилегии, так что очень скоро картезианские монахи стали играть заметную политическую и социальную роль.

На острове возникли две городских общины, соперничавшие между собой, причем неприязнь эта проявлялась как фискальная и продуктовая конкуренция. Средневековое укрепление первоначально находилось недалеко от поселка Марина-Гранде. Впоследствии его перенесли в урочище между Монте-Сан-Микеле и Монте-Соларо. В этом новом поселении сформировались две агломерации: восточная (исходная) и западная, строившаяся вокруг Палаццо Аркуччи (ныне – Палаццо Черио). В XVII–XVIII вв. между ними оставалась незастроенная площадь. В восточном секторе, вокруг церкви Мадонны делле Грацие, поселились выходцы с низменного побережья. Поселение защищали с севера греческие крепостные стены, обновленные и усиленные средневековыми конструкциями, с юга – укрепления Чертозы. Прекрасной защитой были и подходившие к рукотворным стенам скальные обрывы.

Федерико I Неаполитанский 24 октября 1496 г. законодательно установил полное равенство городов Капри и Анакапри и их независимость один от другого, однако административное управление и финансы были разделены, что подтвердил впоследствии генерал Консальво ди Кордова, гран-капитан и первый вице-король испанской династии. В правление Карла V пиратские набеги достигли максимума. Пиратские флотилии, руководимые знаменитым Хайр эд-Дином (Барбароссой), не менее семи раз подходили к острову, грабя и сжигая всё, что оказывалось в досягаемости их разбойничьих рук. Самое опустошительное нашествие островитяне пережили в 1535 г., когда Барбаросса овладел городом Капри и сжег поселения внутри замка Анакапри, руины которого с тех пор получили название Кастелло (Замок) Барбаросса. В 1553 г. очередную волну морских разбойников выплеснул на Капри жестокий османский реис (адмирал) Драгут. Непрекращающиеся набеги мусульманских «капитанов удачи» убедили Карла V укрепить остров артиллерийскими орудиями. Только после битвы при Лепанто (1571 г.) пираты несколько поумерили свою дерзость. И все же вплоть до завоевания Алжира французами (1830 г.) пираты продолжали реально угрожать жителям Капри и гостям острова.

В XVII веке Капри раздирали многочисленные внутренние конфликты, о которых известно по жалобам, поступавшим на имя вице-короля (на самоуправство королевского капитана) или на имя римского понтифика (на действия картезианских монахов). Одной из самых видных противниц стяжательства стала в те времена монахиня Мадре Серафина, давшая обет бедности и милосердия. Она основала на Капри первую женскую обитель, монастырь Св. Терезы, отделение ордена кармелиток (1678 г.). Монастырскую церковь Христа Спасителя (Иль Сальваторе) проектировал и строил неаполитанский архитектор Дионизио Ладдзари (освещена в 1685 г.). Мадре Серафина основала еще пять монастырей на континенте, выполняя обет, данный Михаилу Архангелу, благосклонно отнесшемуся к ее молитве о защите Вены от турок. Кроме того, подвижница основала монастырь в Анакапри, от которого сохранились стены, окружающие Каза-Тимберина (за церковью Санта-София), да барочная церковь Сан-Микеле с напольной мойоликой, изображающей изгнание Адама и Евы из рая.

В этот трудный для Капри период на острове появился первый турист: француз Жан Жак Бушар. В его дневнике, обнаруженном в 1850 г., описываются природные и культурные достопримечательности острова, хотя сведения эти очень поверхностны, потому что француз пробыл на острове всего двое суток.

Капри. Южный берег и Марина-Пиккола

При королях Бурбонской династии Карле III и Фердинанде IV появился интерес к античному прошлому Капри. Карл III, например, обязал губернаторов острова регистрировать все старинные находки. Правда, королевский интерес оказался весьма практичным: лучшие находки Карл приказывал отправлять для украшения своего дворца в Казерте. В частности, в этом дворце оказались четыре колонны древнего храма Сан-Костанцо, переделанные в плиты пола и карнизы. Позднее Фердинанд поручил это неблагодарное дело (раскапывать античные скульптуры и использовать их по новому назначению) Норберту Гадраве. Именно таким образом была опустошена вилла Юпитера; зато собор Санто-Стефано получил прекраснейший пол из мрамора императорской виллы.

В первое десятилетие XIX в. ожесточенная борьба за Средиземное море между Англией и наполеоновской Францией распространилась и на Капри. В январе 1806 г. остров был оккупирован французами. Их господство было недолгим. В мае того же года на острове высадились англичане и прогнали соперников. Два года английские войска оставались на Капри, пытаясь сделать из него «Малый Гибралтар». Британский гарнизон провел фортификационные работы, нанеся невосполнимый урон развалинам римских вилл имперского времени. В те годы Капри заселяли всего три тысячи жителей. Только четвертого октября 1808 г. Жоакину Мюрату удалось сбросить англичан в море. Французы симулировали одновременную высадку десанта в портах Марина-Гранде и Марина-Пиккола, чем отвлекли внимание противника от западного побережья, где и была осуществлена настоящая десантная операция. Вскоре после завоевания острова Мюрат ликвидировал привилегии картезианцев, а в ноябре 1808 г. и вовсе вынудил их покинуть остров. Французы оставались на острове до 1815 г., когда он снова перешел во владение Бурбонов. С середины XIX в. Капри становится местом эксклюзивного отдыха аристократов и богатых промышленников. Очень помог в пропаганде природных богатств острова натуралист Игнацио Черио, составивший каталог флоры и фауны острова. Прославило остров и «открытие» Голубого грота. Разумеется, грот был известен и раньше, но европейскую известность ему принес немецкий писатель и художник Аугуст Копиш, который в 1826 г. посетил грот и составил его восторженное описание. Имя Копиша встречается во всех путеводителях. Между тем почти ничего не говорится ни о его спутнике Эрнсте Фризе, художнике-пейзажисте, ни о местном рыбаке Анджело Ферраро «Иль Риччо», показавшем грот немецким путешественникам. А вообще-то в древнеримские времена Голубой грот служил нимфеумом (купальней) обитателям расположенной прямо над ним виллы Градола.

Вслед за богачами, а то и в ногу с ними, на Капри ехали художники и писатели. Не хватит места перечислять всех знаменитостей, посетивших в XIX–XX вв. Голубой остров. Напомним только некоторых из них, создавших произведения, посвященные Капри. Художник Джон Зингер Сарджент, живший на острове в 1870-е годы, написал серию широко известных портретов, моделью для которых была местная девушка Розина Феррара. Композитор Клод Дебюсси написал здесь прелюдию «Холмы Анакапри» (1910). Французский поэт Жак д’Адельсвэрд-Ферзен посвятил Капри свой лучший роман «И солнце гаснет над морем» (1910). Воспоминаниям о Капри посвящены мемуары Эдвина Черио, сына упомянутого натуралиста. Местом действия своих героев сделали Капри Роже Пейрефит, Норман Дуглас, Сомерсет Моэм, Комптон Макензи, Аксель Мунте и многие другие. Для россиян остров Капри навсегда связан с именем Максима Горького (мы расскажем об этом дальше).

Капри. Вид на внутренний двор картезианского монастыря Сан-Джакомо и вершину Монте-Туоро

Среди самых старых строений острова Капри выделяется маленькая трехнефная церковка Сант-Анна, первоначально посвященная св. Петру и св. Павлу. Потом церковь переосвятили в честь Санта-Марии делле Грацие, но потом как-то так вышло, что церковь получила современное название – возможно, потому что там была фреска святой, или же по другой причине: здесь проходило очищение рожениц через сорок дней после рождения ребенка. Церковь находится в центре средневекового поселения на одноименной площади. Ее строительство относят к концу XIV в. В интерьере сохранились фрески того же времени. Из других церквей отметим собор, освященный в честь Мадонны делла Либера, который, однако, считается храмом Сан-Костанцо, небесного покровителя Капри: возможно, потому что новая церковь, бывшая до 1596 г. епископальной, построена вблизи предполагаемого местонахождения раннехристианской базилики Сан-Костанцо. Собор Санто-Стефано (вблизи Пьяццетты) закончен в конце XVII в. Он интересен полом из разноцветного мрамора, привезенным с раскопок Виллы Юпитера, и старинной статуей Сан-Костанцо. На небольшой площади рядом с собором находится Археологический музей, основанный в 1949 г. К северу от Пьяццетты расположена бывшая вилла Беринга, одно из местопребываний А.М. Горького на Капри. Мемориальная доска на углу здания напоминает, что в 1910 г. в этом доме жил В.И. Ленин.

Капри. Здесь, на фирме «Картузия», можно своими глазаи наблюдать за рождением знаменитых картузианских духов. Вот так и происходит колдовство мастера-парфюмера

Ближе к южному побережью, на возвышении, находятся Сады Августа. Из них открывается великолепный вид на Фаральони, а также на картезианский монастырь Сан-Джакомо, основанный в 1371 г. графом Джакомо Аркуччи, секретарем неаполитанской королевы Джованны I. Монастырь пострадал от пиратских нападений середины XVI в., после чего были заново отстроены оборонительные укрепления (1636 г., 1691 г.). В наши дни в монастыре открыт музей, главными экспонатами которого считаются картины немецкого художника-мистика Карла Вильгельма Дифенбаха (1851–1913), жившего на Капри с 1900 г. В помпезной монастырской церкви находится несколько работ художников XVII–XIX вв. Когда-то монастырь славился прекрасно подобранной библиотекой. Позднее, в 1913 г., А.М. Горький основал в монастырских зданиях русско-итальянскую библиотеку. С приходом к власти фашистов библиотека была ликвидирована. В послевоенной Италии книжный фонд по мере сил восстановили, но русского отдела в библиотеке больше нет.

Прямо над монастырем, на Виале Парко Аугусто, находится парфюмерное ателье «Картузия», объединяющее лабораторию, парфюмерный цех и торговый зал. Согласно легенде, приор Чертозы составил букет из лучших цветов острова, чтобы преподнести его королеве Джованне, задумавшей посетить Капри. Букет простоял три дня в одном сосуде, в котором не меняли воду. Когда настало время вручать букет королеве, приора удивил приятный запах, до той поры ему незнакомый. Монах был опытен в алхимии и без труда определил, что так пахнет местный вид гвоздики (Garofano silvestre caprese). Приор учел это, и вскоре монахи начали поставлять на неаполитанский рынок душистую эссенцию. Нынешняя фирма, основанная в 1948 г., взяла от монахов не только название, но и способ производства пахучих жидкостей. Парфюмеры «Картузии» готовят духи, одеколоны, туалетную воду, различные кремы только из натуральных компонентов, причем дикая гвоздика является основным компонентом продукции, предназначенной для женщин, тогда как сильному полу предлагаются изделия, настоенные на розмарине, который собирают на склонах Монте-Соларо.

Если продолжить путь вдоль побережья на восток, то можно выйти к панорамной площадке Пунта-Трагара, откуда открывается великолепный вид на южное побережье острова. Перед этой площадкой находится вилла, построенная Ле-Корбюзье. К сожалению, впоследствии вилла была полностью перестроена, и от интерьеров великого архитектора ничего не осталась. Вилла, в которой теперь находится отель экстра-класса, известна еще и тем, что на ней в 1943–1944 гг. размещался средиземноморский штаб британской армии. Здесь останавливался во время визитов на южный театр военных действий У. Черчилль. Здесь же проходила историческая встреча британского премьера с Д. Эйзенхауэром, на которой решались судьбы послевоенной Европы.

Логотип парфюмерной фабрики

Отель «Капри-Палас»

Вернемся к смотровой площадке, находящейся в саду Альфреда Круппа. Вилла немецкого промышленного магната расположена рядом, на уступе. Эта вилла была в начале ХХ в. второй квартирой А.М. Горького на острове. Вниз от площадки извилистым серпантином с крутыми поворотами уходит виа Крупп, построенная в 1900–1902 гг. швейцарским инженером Эмилио Майером. Крупп полностью финансировал строительство этой дороги, пройтись по которой – одно удовольствие. Расходы на строительство составили 43 тыс. тогдашних лир.

Самым красивым зданием Анакапри считается вилла Сан-Микеле. Виллу построил известный шведский врач и писатель Аксель Мунте (1857–1949), приспособив для своего жилья старинный монастырь Св. Михаила. Мунте был врачом, блестящим специалистом по женским болезням и психиатром. Медицину он изучал в Упсале, Монпелье и Париже. В 1880 г. он стал самым молодым дипломированным врачом Франции. В том же году Мунте женится и уезжает на Капри; а на следующий год открывает врачебный кабинет в Париже. Дела идут успешно, но в 1883 г. в Неаполе разражается эпидемия холеры. Мунте уезжает в Италию, работает там, а одновременно пишет репортажи в шведскую прессу. Эти репортажи, ставшие началом литературной деятельности медика, были собраны позднее в книге «Из Неаполя» (1885 г.). В 1889 г. Мунте переезжает на Капри. С 1893 г. Мунте практикует попеременно то в Риме, то в Париже; с 1903 г. становится официальным врачом шведского королевского дома. В 1908 г. долг врача ведет его в разрушенную землетрясением Мессину. О работе по ликвидации последствий землетрясения Мунте напишет в книге «Письма из больного города» (1909 г.). В 1914 г. далеко не молодой врач отправляется на фронт, в английскую армию. Военные переживания легли в основу новой книги: «Красный крест и Железный крест» (1916 г.). Но самой главной его книгой стал автобиографический роман «Легенда о Сан-Микеле» (1929 г.), написанный на Капри. Роман был переведен на десятки языков. Болезнь глаз вынудила писателя вернуться на родину, и последние четыре года он прожил в Стокгольме, в королевском дворце как личный гость Густава V. Аксель Мунте получал достаточно высокие врачебные гонорары, чтобы оборудовать виллу по своему вкусу. Но не в этом значение виллы Сан-Микеле. За все время жизни на Капри Мунте собирал памятники античного искусства. Коллекция его составила очень неплохой музей, который с удовольствием посещают все гости Капри. Жемчужинами коллекции считаются две античные статуи. Одна из них изображает Афродиту, в глаза богини вставлены кусочки серебра. Другая представляет Гермеса. Эту статую, найденную при археологических раскопках, Мунте получил в подарок «за спасение Неаполя от холеры». А рядом с музеем стоит обратить внимание на здание, подаренное Акселем родной стране. В нем может бесплатно жить каждый шведский гражданин.

Анакапри. Музей Акселя Мунте. Афродита с серебряными глазами

Капри. Последняя вилла Максима Горького

Максим Горький на Капри

При упоминании острова Капри у многих россиян возникает ассоциация с прожившим здесь несколько лет нашим великим писателем Алексеем Максимовичем Горьким. В 1906 г. писатель был вынужден по политическим соображениям уехать из России. Сначала он попытался найти в убежище в США, но вскоре ему пришлось покинуть заокеанскую державу после скандала, разразившегося после того, как стало известно о том, что приехавшая с ним актриса Московского художественного театра Мария Федоровна Андреева является лишь гражданской женой писателя, а не законной супругой. Тогда Горький с Андреевой и ее сыном Юрием Желябужским отправились в Италию. Для проживания они выбрали солнечный Капри, воздух которого врачи посчитали целительным для больных легких писателя. На остров М. Горький приехал в конце октября 1906 г. Сначала он остановился в гостинице «Квизизана», тогда еще не подвергшейся реконструкции и перестройке (кстати, в этом отеле любил останавливаться великий русский певец Федор Иванович Шаляпин), но спустя несколько дней переехал на небольшую виллу Блезуса (ее еще называют виллой Сеттани). Каменный пятикомнатный дом, до нашего времени не сохранившийся, стоял в уединении, на вершине холма, обращенного в сторону Марина-Пиккола, в окружении садов. Здесь было очень хорошо работать, и Каприйский период (1906–1913) стал одним из самых плодотворных в творчестве писателя. Здесь он закончил роман «Мать», а также «Жизнь ненужного человека», «Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина», «Исповедь», «По Руси» и многие другие произведения. Отдельно следует упомянуть двадцать семь коротких рассказов, объединенных в цикл «Сказки об Италии». Нельзя забывать и об огромной редакторской нагрузке. Скажем, только в 1908 г. Горький прочитал более 150 рукописей русских и иностранных авторов. При этом Капри сразу стал центром небольшой русской колонии. К нему стекались писатели, журналисты, художники, революционеры: как постоянно жившие на острове, так и посещавшие Капри проездом. Горький часто приглашал к себе Ивана Бунина. В частности, именно на Капри закончена в 1910 г. бунинская «Деревня». Среди гостей М. Горького были писатели Леонид Андреев, Саша Черный, Василий Иванович Немирович-Данченко (брат знаменитого режиссера), Михаил Первухин, певец Федор Шаляпин, театральный режиссер К.С. Станиславский, социалист Г.В. Плеханов, видные деятели большевистской партии А.В. Луначарский и Ф.Э. Дзержинский, художники Илья Репин, И.И. Бродский, В.И. Шугаев, журналист М.К. Первухин и многие другие. Горький не замыкался только на отечественную культуру. Его дом не раз посещали и ведущие мастера итальянской культуры, как то: писатели Габриэле Д’Аннунцио, Роберто Бракко, Ада Негри, Сибилла Алерамо, скульпторы Трентакоста и Компаньоли, гениальный философ Бенедетто Кроче, критик Уго Ойетти и пр. Гостьей писателя бывала и блистательная Элеонора Дузе, исполнившая роль Василисы в горьковской пьесе «На дне». В 1909 г. А.А. Богданов и его сторонники организовали на острове фракционную партийную школу. Горький материально помогал этой школе и предоставил для занятий арендованную им виллу. Надо сказать, что вилла Блезуса оказалась очень неудобной для жизни в холодные месяцы года: здесь не было печей, электричества, да и с питьевой водой, доставлявшейся с материка, случались перебои. Поэтому в марте 1909 г. писатель переехал в более комфортабельный дом на виа Лонгано (вилла Беринга), где прожил около двух лет. В конце 1910 г. он купил находившуюся на южной стороне острова виллу Пьерина (вместе с соседней виллой Серафина), куда перебрался в феврале 1911 г. В этом более обширном владении Алексей Максимович и Мария Федоровна жили до декабря 1913 г., как о том свидетельствует мемориальная доска, установленная у входа на виллу. Горьковский дом претерпел серьезные изменения, и о днях жизни великого писателя там уже ничто не напоминает. Вилла находится в частном владении, и посторонние там не приветствуются. После объявления в России амнистии писатель выехал на родину. А у жителей Капри осталась благодарная память о Горьком. Недавно имя русского писателя получила одна из улиц города Капри.

В.И. Ленин на Капри

Вождь большевистской партии Владимир Ильич Ленин дважды побывал на Капри, оба раза в гостях у А.М. Горького. Впервые он приехал на Капри в апреле 1908 г. и пробыл на острове семь дней. Алексей Максимович жил тогда на вилле Блезуса. Приглашая Ленина, писатель намеревался примирить вождя с группой его оппонентов (А.А. Богданов, В.А. Базаров, А.В. Луначарский и др.), у которых были с вождем не только тактические, но и теоретические разногласия. Примирения не произошло. Кроме длительных вечерних и ночных бесед на террасе виллы, в которых принимали участие некоторые члены русской эмигрантской колонии, Ленин гулял с Горьким в красивых окрестностях виллы, уходил с рыбаками в море. Практической целью приезда лидера большевистской партии писатель считал организацию общей литературно-исторической работы «Энциклопедия для изучения России», в рамках которой можно было бы преодолеть идейные разногласия, возникшие в руководстве РСДРП(б). Но договоренности по этому вопросу Ленин и его оппоненты не достигли. Ленин так же отрицательно высказался относительно организации Каприйской партийной школы. Когда пришло время уезжать, А.М. Горький проводил своего гостя в Неаполь, где они остановились в отеле Мюллера на виа Партенопе. В последующие дни Ленин и Горький поднялись к кратеру Везувия, осмотрели Помпеи, Национальный археологический музей и Неаполитанский аквариум.

Спустя два года Ленин снова приехал на Капри. На этот раз он пробыл на острове две недели: с 1 по 14 июля. На этот раз Горький принимал гостя по новому адресу: на виа Лонгано. Семья писателя занимала только часть дома, но почетному гостю выделили, как и в прошлый раз, отдельную комнату. Опять были долгие беседы с хозяином и М.Ф. Андреевой, прогулки по городу Капри и в лодках по заливу, купанье в море. Один из дней был посвящен экскурсии на виллу Йовис (Юпитера), осмотру развалин дворца Тиберия. У Горького Ленин познакомился с украинским писателем Михаилом Коцюбинским, жившим в то время на Капри.

Капри, виа Лонгано. Вилла Беринга. Здесь в 1909–1911 гг. жил А.М. Горький. Сюда к нему в июле 1910 г. приезжал В.И. Ленин

В память о пребывании на острове основателя Советского государства в 1970 г. был открыт памятник В.И. Ленину, созданный широко известным скульптором Джакомо Мандзу. Скромный монумент из белого мрамора стоит близ несуществующей уже виллы Блезуса, в начале виа Крупп.

Искья, зеленый остров

Карта о. Искья

Искью неофициально называют Зеленым островом. И она в самом деле такова: сады, парки, рощицы, луга покрывают почти весь остров, расположенный примерно в 30 км от Неаполя. Длина острова с востока на запад составляет 10 км, ширина (с юга на север) – семь. Поверхность острова – около 46 км2, длина береговой линии – 34 км. Самой высокой точкой острова является гора Эпомео (787 м), расположенная в центральной части Искьи. Часто Эпомео называют вулканом. На самом деле эта гора, действительно сложенная вулканическими породами, образовалась в результате поднятия массива из глубин литосферы, происходившего в течение последних 30 000 лет. И все-таки Искья – вулканический остров. Он образовался в результате серии подводных извержений примерно 150 тысяч лет назад. Самая старая часть острова – южное побережье. На севере лишь Монте-Вико сравнима с южными утесами по возрасту. Кстати, по одной из гипотез, в это время образовался и массив Эпомео, позднее погрузившийся в глубины земной коры. Вулканическая активность на острове продолжалась и в более поздние времена. Последнее по времени извержение произошло в восточной части острова в 1301 г. Тогда лавовый поток достиг моря. Однако остров до сих пор не остыл, если можно так выразиться. Тринадцать кратеров (из сорока имеющихся на острове) относятся к числу действующих. К счастью, их активность проявляется только выходами вулканических газов. Вулканы Искьи относятся к Флегрейской вулканической системе, огненным кольцом охватывающей Неаполитанский залив. Эта система считается остатком древнего огромного вулкана, находившегося на месте нынешней акватории залива.

С вулканизмом связано образование уникальной горной породы: зеленого туфа. Около 56 000 лет назад извергшаяся из кратеров магма изливалась прямо в море. Слои магмы накладывались друг на друга и погружались в глубины земли. В результате сочетания особых геотермальных условий с высокой соленостью морской воды, проникавшей в поры вулканической породы и вызывавшей специфические химические реакции, образовывалась стекловидная масса зеленого цвета, которую примерно 28 000 лет назад начали выдавливать вверх, к дневной поверхности, подстилающие породы. Так образовался «вулкано-тектонический горст» (как говорят геологи), видимый нам как Монте-Эпомео. Однако геолог А. Риттман доказал более полувека назад, что зеленый туф образует фундамент всего острова. Аналогичные породы найдены в глубоких скважинах, пройденных на континенте, на Флегрейских полях; куски такого туфа не раз выбрасывало из кратеров при извержениях. Подобные куски можно увидеть в музее на острове Прочиде. Окраска «зеленого» туфа меняется от темной изумрудной до более нежных тонов. Зеленый туф слагает всю северо-западную часть острова. Этот камень находит широкое применение в строительстве домов и туфовых валов («паррачине»), защищающих склоны, покрытые виноградниками.

Вид на город Искья из Арагонского замка

Климат острова мягкий, морской. Среднегодовая температура воздуха слегка превышает 16 °C, причем средняя температура зимних месяцев достигает 9 °C (самый холодный – январь со среднемесячной температурой 8,8 °C), а летних – около 24 °C (самый жаркий месяц – июль). Зимой преобладающими ветрами являются либеччо (юго-западный) и широкко (юго-восточный), летом – трамонтана (северный) и грекале (северо-восточный). Среднегодовое количество осадков составляет 985 мм, но при этом отмечается заметная разница между пунктами, расположенными в противоположных районах острова, а главным образом – на различной высоте. Осадки чаще наблюдаются в осенне-зимний сезон. На Искье ощутимы климатические различия между отдельными районами, обусловленные высотой местности и ее географическим положением.

Как возникло название острова

Древние греки называли свою колонию Питекусси (по византийской транскрипции – Пифекусси). Это название произошло будто бы от слова «питекос» (обезьяна), что связано с мифом о керкопах, злых карликах, населявших Флегрейские острова. Когда Геркулес ночевал на одном из этих островов, керкопы ограбили его. В наказание за недостойное поведение Зевс превратил керкопов в обезьян (керкопитеков). Плиний Старший верил, что название колонии (и острова) связано с названием керамического изделия «питос» (в русской транскрипции: пифос), потому что район Неаполя при эллинах был одним из центров производства керамики. В римские времена остров развивался как торгово-промышленный центр и назывался Энариа (от латинского «энус» – металл). Современное название острова впервые встречается в 812 г. в форме Искла, которую употребил в письме к императору Карлу Великому понтифик Лев III. По мнению некоторых ученых, использованная понтификом форма восходит к семитскому «И-схра» (Черный остров), как называли остров периодически появлявшиеся на нем мавры.

Искья глазами итальянца

«Меня зовут Алессандро. Искья – моя родина. Мне довелось много путешествовать по миру: и по суше, и по воде. Я видел много прекрасных уголков. Порой мне хотелось остаться там, иногда я даже задерживался ненадолго, но всегда меня тянуло на родину. Я считал, и до сих пор считаю свой остров лучшим местом на Земле. Почему так? Прежде всего: Искья очень красива. Большинству приезжих известно только побережье. А вы поднимитесь в горы. Какой вид откроется перед вами! Морской простор, прорезанный на юге темным массивом острова Капри, маячащий в голубоватой дымке двуглавый Везувий, вздымающийся стеной Соррентийский полуостров. Недаром название самой высокой точки острова – Монте-Эпомео – созвучно с эллинским «эпопе», что означает: «открытое место, откуда можно далеко видеть».

Искья-Понте. Утренняя улочка

Очень рекомендую подняться на Эпомео, «Спящего гиганта». Если смотреть снизу, зубчатая вершина горы и в самом деле напоминает лежащего человека. Античный миф рассказывает о титане, вступившем в смертельную борьбу с верховным божеством Зевсом. Титан-бунтарь был побежден и заключен в недра земные. Устав от вечной тьмы, он запросился на солнечный свет, на свежий воздух, обещая вечную покорность и незлобивость. Зевс согласился при условии, что великан будет лежать неподвижно. Подъем на Эпомео несложен, тем более что часть пути можно проделать на осликах, предоставляемых за умеренную плату деревенскими жителями. В одном из лесов, покрывающих горный склон, находится таинственное селение с домами, словно «выросшими» прямо на скалах. Что за народец жил там, до сих пор неизвестно. До 1950 г. на склонах Эпомео обитали монахи-отшельники. Они прекрасно разбирались в целебных травах и в случае необходимости приходили на помощь больным селянам. Монахи ушли, но травы остались, и опытный гид научит туристов различать их. Гид познакомит вас и с основными геологическими породами, слагающими Искью: базальты, вулканическое стекло (обсидиан), пемза и уникальный зеленый туф. Познакомит он и с одной из самых быстрых птиц нашей планеты: соколом-сапсаном (Falco peregrinus), а при случае – покажет его гнездо.

Арагонский замок. Вид сверху

А разве можно не рассказать про Арагонский замок? Там же на каждом шагу туриста поджидают легенды. Замок расположен на омываемой со всех сторон морем обрывистой скале. Теперь ее называют Малым островом (Исла-Миноре). Легенда утверждает, что первое укрепление на островке построил тиран сицилийского города Сиракузы Гиерон I в 474 г. до н. э. Историки докопались только до византийского укрепления, построенного почти через тысячу лет: в V веке н. э. Когда замком владели норманны, в XII веке, началось строительство крепостной башни («маскьо»), которую впоследствии перестроил Альфонсо I. При Анжуйской династии (1265–1282) появились цилиндрические башни, начатые еще Гогенцоллернами. Максимального блеска замок достиг в XIV–XVI вв. Замок поднялся ввысь на 113 м. В крипте собора Успения Богоматери, который начали строить в 1301 г., сохранились фрески учеников великого Джотто. К сожалению, от самого собора остались только развалины. В 1438 г. Альфонсо I начал строить мост, соединивший Малый остров с Искьей. Последние двадцать метров этого моста были подъемными. Одновременно с мостом король приказал оборудовать в скале предмостное укрепление. Весь островок обнесли по периметру крепостными стенами. После этого Арагонский замок превратился в настоящую неприступную крепость. В случае необходимости за этими стенами могли укрыться жители северо-восточной части Искьи. А надобность возникала довольно часто: ведь в те времена на Средиземном море господствовали пираты. С одним из подобных нападений связана трогательная легенда. Как-то к Искье подошла пиратская флотилия. Пираты истребили всех жителей, которые не успели укрыться в замке. Попытка овладеть крепостью с хода потерпела неудачу. Тогда пираты решили уморить защитников замка голодом. Пиратские галеры окружили Малый остров; бандиты стали ожидать капитуляции осажденных. Шли дни, недели. К исходу месяца в замке закончились запасы питьевой воды. Надо сказать, что собственных источников на Малом острове нет и никогда не было. Подходили к концу и запасы пищи. Пираты уже радостно потирали руки, готовясь к грабежам и насилиям. Что делать? И тогда одна из женщин предложила выход: все кормящие матери должны собрать грудное молоко. Потом из этого молока будут изготовлены сыры рикотта. Когда наберется достаточно сырных головок, их надо на глазах пиратов выбросить в море, чтобы показать морским разбойникам, что еды и питья в замке хватает и осажденные еще долго могут продержаться. Так и сделали. Хитрость удалась: пираты поверили мужественным защитникам крепости и сняли осаду.

В середине XV столетия управление Искьей было доверено знатному роду д’Авалос. При них Арагонский замок обогатился новыми, художественно ценными зданиями. Во времена их правления Искья, а точнее Арагонский замок, привлекал многих известных итальянских поэтов, художников, музыкантов. Самым известным персонажем среди них была поэтесса Виттория Колонна. В 1575 г. Беатриче Куадра, вдова Муцио д’Авалоса, предложила приспособить родовой дворец под обитель монашек ордена клариссок, основанного св. Кларой Ассизской. Сама Беатриче тоже постриглась в монахини. Первыми обитателями монастыря стали монахини пустыни Сан-Никола на Монте-Эпомео, страдавшие в своем горном убежище от непогоды и холодов. Новая обитель получила имя Божьей Матери Утешительницы (Санта-Мария делла Консолацьоне). Монахини своими руками построили прогулочную террасу и обустроили монастырскую церковь, включая отделку купола. Интересно взглянуть на монастырское кладбище, устроенное в небольшой пещере. Вся пещера заставлена каменными стульями с отверстиями посредине. Когда монахиня чувствовала предсмертную слабость, она позволяла привести себя в пещеру. Там она устраивалась на одно из подобных сидений. Так она и умирала, а разлагающаяся плоть со временем проваливалась в отверстие. Другие монахини ежедневно приходили молиться в пещеру, не смущаясь присутствия умирающих сестер.

До середины XVIII в. Арагонский замок оставался политическим и религиозным центром Искьи. Потом началось постепенное переселение нобилей и клера на Большой остров. Когда же туда была перенесена и епископская резиденция, на Малом острове осталось всего несколько десятков постоянных жителей. Даже кларисски переехали в 1810 г. на материк. А в замке неаполитанский король Карл III устроил тюрьму. Ее камеры королевские чиновники называли «ваннами для преступников», потому что одно из наказаний заключалось в лишении воды. Узникам приходилось умываться собственными нечистотами. В 1806 г. замком овладели французы, и вплоть до их изгнания (1815 г.) крепость вынесла немало бомбардировок англо-бурбонскими эскадрами. В 1851 г. Арагонский замок снова стал тюрьмой, на этот раз каторжной. Здесь томились в заточении патриоты, боровшиеся за объединение Италии: Карло Поэрио, Никола Ниско, Микеле Пиронти, Сильвио Спавента, Филиппо Агрести и др. После 1861 г. оставшиеся каторжники были переведены на материк, в Гаэту. К 1910 г. крепость опустела, и ее решено было продать. Аукцион выиграл доктор Эрнесто Никола Маттера. Наследственное право на владение замком обошлось ему в 60 000 лир. Дорого? Да нет, в пересчете на современные деньги это составляет всего тридцать долларов! Покупка, впрочем, не принесла новому владельцу счастья: в скором времени он скончался от неизвестной болезни. У доктора Эрнесто (так он любил себя называть) было четверо сыновей. Один из них умер еще в молодости. Второй отказался жить в замке, продал свою долю братьям и уехал навсегда. Два оставшихся брата разделили имение пополам. Владелец западной половины умер при невыясненных обстоятельствах через пять лет после раздела. А «хозяин востока» жив до сих пор и очень заботится о своем здоровье. Ему перевалило за восемьдесят, он никогда не был женат, но еще надеется подыскать себе подходящую невесту и продолжить род. Компанию владельцу замка составляют многочисленные туристы, которым хозяин охотно разрешает осматривать исторические здания.

Чета основателей парка «Ла-Мортелла»: композитор Уильям Уолтон и его жена, журналистка и общественная деятельница, Сьюзен

Искью нельзя представить без садов Ла-Мортелла. Основание этого прекраснейшего уголка природы связано с именами одного из самых интересных английских композиторов прошлого века сэром Уильямом Уолтоном (1902–1983) и его супруги Сусаны. У. Уолтон известен по нескольким операм, симфониям, инструментальным концертам, музыке к кинофильмам, созданным по произведениям У. Шекспира. Но его не привлекала светская жизнь. Он мечтал о тихом живописном уголке на лоне природы, где бы без помех мог отдаваться творчеству. В 1948 г. во время поездки в Аргентину он познакомился с 22-летней столичной журналисткой Сусаной Хиль де Пасо. Она ему понравилась, и Уильям сделал журналистке предложение. Через месяц сеньорита Сусана стала леди Сьюзен. Во время свадебного путешествия супруги посетили Искью. Остров им так понравился, что они решили здесь поселиться. Местожительство они выбрали в поселке Форио. Сначала они снимали жилье, но потом решили обзавестись собственным домом. Уильям приобрел участок в маленьком горном ущелье у берега моря, буквально на голых скалах. Семь лет потратили супруги, чтобы удалить часть скалы и подготовить почву для разбивки сада. Собственно говоря, садом занималась Сьюзен. Отчасти это было вынужденное времяпровождение, потому что Уильям то ли не хотел, то ли не мог иметь детей. Их Сьюзен заменили экзотические растения, которые она выписывала со всех концов света или привозила из путешествий. Нашелся и опытный ландшафтный дизайнер: Рассел Пейдж. К строительству садовых павильонов, бассейнов и фонтанов леди Уолтон не раз привлекала известных садовых архитекторов. Ла-Мортелла разделена на два уровня: нижний (Валле, или Долина) и верхний (Колле, или Холм). Обе части соединены пешеходными дорожками, тропинками и лестничными переходами. Среди цветущих растений нашли свое место Храм Солнца и Тайская беседка, орхидейная оранжерея и птичий домик. В 1983 г. Уолтон умер. Его останки были захоронены в Скале Уильяма. Тогда же его вдова решила выполнить два его последних желания: сад должен существовать и после его смерти; кроме того, должен быть основан фонд для помощи молодым музыкантам. С 1992 г. любители садоводства получили возможность весной и летом посещать Ла-Мортеллу. В наши дни входной билет в парк стоит 12 евро (для взрослых посетителей). Кроме того, в выстроенном еще при жизни Уильяма Греческом амфитеатре проводятся концерты и оперные спектакли, а в павильоне, где расположен музей композитора, находится закрытый концертный зал. Выступают в нем преимущественно молодые исполнители, потому что сэр Уильям всегда говорил, что каким бы талантливым ни был музыкант, он никогда не вырастет в настоящего мастера, если у него не будет возможности выступать на публике. Леди Уолтон вывела Ла-Мортеллу в дюжину лучших садов мира. Она скончалась 21 марта 2010 г. Ее останки покоятся недалеко от могилы мужа, рядом с фонтаном, у которого она провела большую часть времени, отпущенного ей после кончины Уильяма. Патронаж над садом осуществляет сэр Чарлз, Принц Уэльский и наследник британского престола. Он же возглавляет фонд Уолтонов («Фондацьоне Уильям Уолтон и Ла-Мортелла»)».

Алессандро Маттера, глава компании «Platypus»

Историческое прошлое Искьи 

Первые люди появились на Искье в неолите, как об этом свидетельствуют находки на Пунта-Императоре, на юго-западе острова. Возраст ранних поселений определяется в 5500 лет. На холме Кастильоне, между Искья-Порто и Казамиччола, открыты следы поселений бронзового века (3300–3400 лет назад). В 1989 г. на Пунта-Кьярито, также на юго-западе, были обнаружены остатки стены с сухой кладкой, а в 1993–1995 гг. археологи раскопали следы целой греческой фактории. Это была процветающая колония, судя по найденным артефактам. Колония была основана в 790–780 гг. до н. э. Это – очень важный факт, меняющий историю заселения острова, потому что до той поры считалось, что первые греческие поселенцы, выходцы из эвбейских городов Эритреи и афинской колонии Халкиды, обосновались на Монте-Вико (коммуна Лакко-Амено). Эллинское поселение служило опорным пунктом в торговле с этрусками, жившими на материке.

«На Пифекуссах… поселились эритрейцы и халкидцы, хотя они и преуспели на острове благодаря плодородию почвы и золотым россыпям; …впоследствии они были изгнаны оттуда землетрясениями, извержениями огня и наводнением моря… из-за них колонистам, высланным Гиероном, сиракузским тираном, пришлось покинуть построенную ими крепость и самый остров… Отсюда и миф о том, что под этим островом лежит Тифон; когда Тифон поворачивается, то извергает пламя и воды, а иногда даже маленькие островки с кипящей водой…

Лакко-Амено. Аббатство и археологический музей. Здесь собраны свидетельства очень древней заселенности острова

По словам Тимея, древние рассказывали много диковинного о Пифекуссах; и только незадолго до его времени Эпопей – холм, расположенный в центре острова, разрушенный землетрясением, извергнул огонь и снова отбросил в море кусок суши между ним и морем; и часть земли, обратившаяся в пепел, поднялась высоко на воздух и снова обрушилась ураганом на остров; море отступило на три стадии, но немного спустя вернулось назад и новой волной прилива затопило остров» (Страбон. География в 17 книгах. Книга V, глава IV).

К словам античного географа надо сделать небольшой комментарий. Тифона древние эллины считали сыном Геи-Земли и Тартара. Часть туловища до бедер у него была человеческая, а вместо ног копошились змеи. Он был наделен сотней драконьих голов. Тело бородатого чудовища покрывали перья. Каждая из сотни глоток рычала по-бычьи, по-львиному, по-собачьи. Тифон выступил против Зевса в борьбе за власть над миром. По одной версии мифа, Зевс испепелил врага молниями и скинул его в подземное царство. В другом варианте Тифон сковал Зевса кольцами своими змеиных ног и запер в горной пещере. Гермес помог Зевсу освободиться, и бог-громовержец стал преследовать противника. В конце концов Зевс победил Тифона и упрятал его под гору Этну, что в Сицилии, откуда пленник изрыгал пламя. Упомянутый Страбоном Тимей (ок. 345 – ок. 250 гг. до н. э.) был греческим историком, сыном Андромахона, сицилийского тирана. Его главное произведение: «История итальянская и сицилийская».

Бухта Сорджето у подножия Пунто-Кьярито стала идеальным убежищем для греческих кораблей (особенно при ветрах южных румбов). Колония Питекуса (Пифекусси) была основана примерно через два десятка лет. Она быстро разрослась благодаря торговле железом. На пике своего процветания Питекуса насчитывала около 10 000 жителей.

В 1953 г. в некрополе Сан-Монтано (Лакко-Амено) немецкий археолог Георг Бухнер раскопал Кубок Нестора, датированный им приблизительно 725 г. до н. э. На кубке была выбита надпись, ставшая первым образцом эллинского поэтического творчества. Прозаически ее можно перевести примерно так: «Я – прекрасный кубок Нестора; кто выпьет из этого кубка, того сразу же охватит желание обладать Афродитой в прекрасном венке».

Вид из парка «Ла-Мортелла» на город Форио. На переднем плане – Греческий амфитеатр

В 474 г. до н. э. остров был завоеван сиракузским тираном Гиероном I. В 322 г. до н. э. Искья (вместе с Неаполем) перешла под власть римлян. Новые хозяева острова приспособили его под лечебный курорт; они же построили первые термы. Здесь знаменитый полководец Гай Марий укрывался от преследований Луция Корнелия Суллы. Во II в. до н. э. Питекуса была разрушена – вероятно, землетрясением. Вместо древнего греческого города на северо-востоке Искьи, в бухте Картаромана, развился римский город Энария. Возможно, своим процветанием он обязан обработке металлов. И этот город погиб: между 130 и 150 гг. н. э. его поглотило море. Римляне, однако, с Искьи не ушли: они оставались на острове до конца V в. н. э. Правда, в 389 г. орды Алариха наводнили Кампанию и разграбили поселения на Искье. Сакральный комплекс Нитроди, случайно открытый в XVIII столетии, уникален в своем роде на юге Италии. Это доказывает, что район источника Нитроди был не только лечебным, но и культовым центром Поздней Римской империи. Искья оказалась на оживленном перекрестке морских путей, и это привлекало мародеров. В 496 г. остров разграбил Гензерих, в 574 г. – Альбойн. Вскоре он заинтересовал сарацинских пиратов, осевших на Сицилии. Особо опустошительное нападение мусульман произошло 17–19 августа 812 г. Через 35 лет пираты попробовали повторить разграбление острова, но шторм помешал им отойти от Искьи, а едва улеглась буря, появились корабли соррентийцев, уничтожившие пиратов. Что касается правителей, то Искья разделяла судьбу Неаполя: до 1130 г. власть принадлежала неаполитанским герцогам; в 1135 г. норманны разграбили остров и еще несколько раз посещали Искью. В 1194 г. остров заняли генуэзцы и пизанцы, поставив правителем Искьи Арриго VI, но через два десятилетия власть на Искье перешла к сицилийским королям швабской династии. Потом островом правили графы Вентимилья. Еще позже Искья попала в поле зрения Карла I, герцога Анжуйского. Тогда пизанцы вознамерились воспрепятствовать вступлению Карла на неаполитанский престол. Они пытались организовать антикарлистское выступление на Искье. Потерпев неудачу, пизанцы занялись привычными грабежами. Король Карл победил своих врагов в битве при Тальякоццо (1268), после чего призвал старшин виднейших искьянских родов и заставил их поклясться в верности престолу. Между тем в 1228 г. на Искье произошло сильное землетрясение, причинившее строениям острова большой ущерб и погубившее около 800 человек (по неполным данным). Многие островитяне, испугавшись, перебрались на материк.

Захватив власть на Искье, Карл I начал обновлять укрепления Арагонского замка и изменил структуру управления островом. Но в 1282 г. одновременно с восстанием на Сицилии («Сицилийская вечерня») анжуйцы были изгнаны с острова, королем был провозглашен Пьетро III Арагонский. Вскоре анжуйцы восстановили свою власть, и жители Искьи были наказаны за отступничество. В 1287 г. остров перешел под власть Карла II Хромого, обложившего высоким налогом вывозимое с Искьи вино. Это возмутило островных виноделов. Недовольных возглавил Пьеро Сальвакосса. Островитянам поначалу удалось одолеть карателей, но в 1299 г. король прислал на остров полтысячи головорезов, которым приказал убить вождя восставших. В январе 1301 г. Искью опять навестила беда: произошло мощное извержение вулкана, заставившее большинство жителей покинуть остров. Беглецы очнулись только в 1305 г. и постепенно потянулись к своим порушенным очагам. После смерти Карла II островом правили Роберт Анжуйский, прозванный Мудрым, и Хуан I Арагонский. Затем борьба за трон разгорелась между Луи Анжуйским и Карлом III ди Дураццо. Сначала верх одерживал анжуец, но в 1386 г. власть перешла в руки Ладислао I, сына Карла III; ему наследовала бездетная Джованна II. Бароны призвали было к власти Луиджи III, сына Луи Анжуйского. Королева противопоставила им Альфонсо V Арагонского, известного в неаполитанской истории под именем Альфонсо I. Но Арагонец не смог сразу включиться в борьбу за неаполитанский престол. В 1423 г. Арагонец прибыл на Искью по приглашению местного нобиля Микеле Коссы. Он поселился в Арагонском замке; ему не оставалось ничего другого, кроме как ожидать. Его время пришло через двадцать лет. В 1441 г. он начал осаду Неаполя, а в февраля 1443 г. торжественно въехал в столицу. Дальнейшие сведения об отношениях Альфонсо Великодушного с Искьей противоречивы. Одни современники сообщают, что за поддержку, оказанную изгнаннику, Альфонсо щедро отблагодарил островитян. С другой стороны, король приказал удалить с Искьи всех мужчин, оказывавших поддержку анжуйцам. Жены депортированных были насильственно обручены с новыми хозяевами острова. Одновременно заканчивалось строительство укреплений Арагонского замка. Ко времени смерти Альфонсо (1458) замок на маленьком островке превратился в хорошо защищенную цитадель. На самой Искье появились королевские охотничьи угодья, например, роща Пьяно-Лигуори. Управление Искьей король доверил своей фаворитке Лукреции д’Аланьи, которая, в свою очередь, передоверила судьбу острова своему деверю Джованни Торилье (или Торелле). Как только король умер, местные бароны, во главе с Торильей, подняли бунт и провогласили своим синьором Жана д’Анжу. Новый неаполитанский король Ферранте (Фердинанд I) не смирился с потерей острова. Он нанял кондотьера Алессандро Сфорцу, поручив ему очистить Искью и захватить Торилью. Но сам Ферранте был разбит в Апулии войсками Жана д’Анжу и укрылся в Неаполе, в замке Кастель-делль’Ово. Торилья тем временем с помощью родосских рыцарей снова установил контроль над Искьей. Это не обескуражило короля. Ферранте вместе с отрядом Сфорцы на двух галерах отправился к острову и без труда овладел им.

С 1459 г. управление островом король доверил арагонскому роду д’Авалос. Правление этого рода, продолжавшееся до середины XVI в., было самой блистательной эпохой в истории острова. Мы имеем в виду главным образом интеллектуальную жизнь Искьи. Замок стал местом встречи талантливейших поэтов, художников, музыкантов Южной Италии. Особенно заметна в это время была роль образованных и художественно одаренных женщин, таких как Костанца ди Франкавилла, Виттория Колонна, Джованна и Мария Арагонские. Особенно известна в этой славной плеяде Виттория Колонна (1490–1547). Представительница знатного рода, она вышла в 1509 г. замуж за Ферранте д’Авалоса, генерал-капитана испанской армии в Италии, и стала маркизой д’Искья. Ее муж умер в 1525 г. от ран, полученных в знаменитой битве при Павии. Тогда Виттория навсегда покинула остров, переехала в Рим и посвятила себя поэтическому творчеству. В обширном круге ее друзей был и Микеланджело Буонарроти. Поэтессу связывала с гением долгая дружба. Микеланджело запечатлел черты поэтессы в своих рисунках. Слава Искьи распространилась за границы Неаполитанского королевства. Ее воспевали в своих стихах Якопо Саннаддзаро, Бернардо Тассо, Лудовико Ариосто. Похвально отозвался об острове в своей «Истории Италии» Гуиччардини.

Но мы немного забежали вперед. Король Ферранте умер в 1494 г. Его сын Альфонсо II попытался остановить французского монарха Карла VIII, предъявившего права на королевство, но вынужден был отречься в пользу своего сына Ферранте II (Фердинанда II). Когда Неаполь оказался в руках французов, Ферранте бежал на Искью, захватив с собой старую королеву Изабеллу, ее дочь Джованну, Иннико д’Авалоса и некоторых других придворных. Король оставался на Искье около месяца, а потом отбыл в Мессину, оставив своим наместником Иннико, маркиза дель Васто. Иннико отказался подчиниться французскому королю, который послал на Искью отряд наемников под руководством Лудовико Сфорцы. Шестого июня 1496 г. Лудовико попытался штурмом овладеть Арагонским замком, но потерпел сокрушительную неудачу. Героическую защиту замка упомянул Лудовико Ариосто в эпической поэме «Неистовый Роланд» (песня XXXIII, октава 24). Ферранте II вернулся на Искью, щедро наградил Иннико и защитников замка, а потом… неожиданно умер, оставив королевство на своего дядю Федерико, который не смог вмешаться в борьбу французов и испанцев за неаполитанский трон. Доверив правительство генералу д’Обиньи, Федерико укрылся на Искье, которую он передал в ленное владение «вместе со всеми угодьями, лесами и охотничьими домиками» Иннико II д’Авалосу. Федерико был предательски захвачен и выслан во Францию, откуда он прислал письмо Иннико с требованием сдаться королю Людовику XII. Иннико отказался и стал вместе со своей сестрой Костанцей готовиться к обороне замка. Иннико пал в бою, а Костанца еще три года храбро руководила защитой Арагонского замка.

Когда французы были отброшены, неаполитанская корона перешла к испанскому королю Фердинанду Католику. В награду за верность он доверил управление Искьей Костанце д’Авалос, которая пригласила в старый замок лучших поэтов и художников итальянского Юга. В 1507 г. Фердинанд Испанский посетил Искью. Костанца д’Авалос добилась передачи управления островом своему племяннику Ферранте Франческо, сыну Иннико, который 27 декабря 1509 г. женился на Виттории Колонне. После гибели Ферранте (1525 г.) патент на управление Искьей получил его кузен Альфонсо д’Авалос, маркиз дель Васто. Он управлял Искьей до января 1538 г., когда был назначен губернатором Ломбардии и навсегда оставил остров. Альфонсо отличился в 1535 г., когда в Тунисе нанес поражение 150-тысячной турецкой армии, которой командовал ужасный Хайр-эд-Дин Барбаросса. Триумф д’Авалоса прибыл отметить император Карл V.

Искья. Повар в рыбном ресторанчике на Рива-Дестра. «Вам целиком?»

Османы долго готовили ответный удар. Двадцать второго июня 1544 г. к Искье подошел флот османского адмирала Драгута. Половина острова была опустошена. Около двух тысяч островитян мусульмане уничтожили или увезли в рабство. История острова в XVII веке не отличалась обилием событий. По сути в памяти летописцев осталась только чумная эпидемия 1655 г. С первых десятилетий XVIII в. Искью выбирают целью путешествия художники, архитекторы, литераторы, ученые. Путь на Искью культурной Европе проложил ирландский философ Джордж Беркли (1717 г.), давший в письме к Александру Попу, а потом и в своем дневнике восторженное описание острова. Среди именитых приезжих были писатели маркиз де Сад, Стендаль, Ламартин, король Людвиг I Баварский, композитор Мендельсон, художники Даль, Робер, Коро, Бёклин. В середине XIX века, по инициативе неаполитанского короля Фердинанда II был прорыт канал, превративший «купальное озеро» Лаго-дель-Баньо в морской залив. Король любил ловить в озере рыбу. Со временем ему наскучило однообразие попадавшейся на крючок рыбы, и он реализовал проект соединения пресного озера с морем. Разнообразней уловы не стали, и король решил обустроить в образовавшемся заливчике торговый порт, который был открыт 17 сентября 1854 г. В конце века, в 1883 г., на Искье произошло сильнейшее землетрясение, уничтожившее несколько кварталов старинной застройки. «Современными Помпеями» назвал Казамиччолу французский писатель Ги де Мопассан, посетивший Искью через два года после катастрофы.

Обе мировые войны практически не коснулись Искьи. Если говорить о последней из них, то историки припоминают курьезный случай. На Искье отбывал наказание анархист Джино Лучетти, приговоренный к пожизненному заключению за покушение на Муссолини в 1926 г. В сентябре 1943 г. он уже был наполовину свободным. Ему, например, разрешалось свободно гулять по городу, чем он и пользовался. На одной из прогулок (дело было 17 сентября) террорист был убит осколком снаряда, прилетевшего со стороны Неаполя. После войны, в 1945–1957 г. в Форио, в палаццо Коватта, жила семья фашистского диктатора: Ракеле Гуиди Муссолини, жена казненного дуче, и его дети Романо и Анна.

В первые послевоенные годы в том же Форио кладывается своеобразный кружок авангардных писателей, художников, музыкантов. В их число входили Эдуард Баргхеер, Вернер Джиллс, Уильям Уолтон, У.Х. Оден, Честер Колман, Ханс Хенце, Ингеборг Бахман. Они собирались в «Интернациональном баре» госпожи Сенезе. На огонек заходили именитые гости: Трумен Капоте, Стефен Спендер, Аллен Гинзберг, Теннесси Уильямс, Лоуренс Даррелл, Эльза Моранте, Альберто Моравия, Мария Каллас и многие другие. В нескольких километрах от местного «Парнаса», на Коста-Дзаро, находилась очаровательная вилла Ла-Коломбайя, принадлежавшая гениальному кинорежиссеру Лукино Висконти, большому любителю Искьи, снявшему здесь и на соседней Прочиде несколько фильмов.

Термальные источники

Искья. Форио. Термальный парк «Посейдон». Общий вид парка

Как уже сказано, остров Искья обязан своим возникновением активности земных недр. Эта активность продолжается и в наши дни. Одним из ее проявлений и стали термальные источники. Еще в древности, в VIII в. до н. э., были открыты целебные свойства бьющих из-под земли горячих вод, обогащенных ионами металлов и кислотных остатков. Первыми ценность термальных источников познали греки. Они, купаясь в источниках, лечили раны, полученные в сражениях, а здоровым людям термальные купания придавали бодрости, укрепляли дух. Римляне направляли подземные воды в общественные термы, о чем свидетельствуют вотивные таблички в Нитроди (Барано д’Искья), а также посвященный Аполлону и нимфам храм подле того же источника. В отличие от многих других термальных центров Неаполитанской области, здесь, на Искье, не строили основательных построек возле источников. Причиной этого были извержения вулканов и землетрясения. Античный географ Страбон, рассказывая об эллинах, поселившихся на острове, который он называл Пифекуссами, писал: «Они были изгнаны оттуда землетрясениями, извержениями огня и наводнением моря и горячих вод» (Страбон. География в 17 книгах. Кн. V, гл. IV). Падение Римской империи повлекло за собой упадок античных лечебных центров. Термальные богатства Искьи были забыты на целое тысячелетие. Только в конце XVI в. калабрийский врач Джулио Язолино обратил внимание на целебные свойства недр острова: термальные воды, фумаролы, горячие пески. Он составил каталог всех термальных источников Искьи и определил их минеральный состав, а также начал наблюдать за воздействием воды из тех или иных источников на людей. Язолино зафиксировал случаи излечений от некоторых болезней, после чего лечение термальными водами Искьи вошло в моду, по крайней мере – в Неаполитанском королевстве. Лечение было достаточно дорогим, и воспользоваться им могли только городские нобили и богатые буржуа. И тогда группа неаполитанских филантропов решила помочь небогатым людям воспользоваться благами лечения водами. В XVII – середине ХХ века у наиболее известных термальных источников появились жилые и лечебные комплексы, благодаря которым Искья получила европейскую известность. На Искье лечились и отдыхали многие знаменитости, как то: Джузеппе Гарибальди, Камилло Бенсо граф Кавур, шах Ирана Реза Пехлеви, Альфонс де Ламартин, Хенрик Ибсен, Чарли Чаплин, Артуро Тосканини, Мария Каллас, Лукино Висконти, Лиз Тейлор, Берт Ланкастер и др.

Благодаря вулканическому происхождению острова, где вулканическая активность недр продолжается, Искья располагает большим объемом термальных вод, чей объем постоянно пополняется. Геологи выявили 69 подземных скоплений водяного пара и 29 подземных резервуаров. На поверхность выходит 103 источника. Каждый из отелей высшего класса подключен к одному из источников. Так, например, отель «Мандзи Терме» в городке Казамиччола использует гипертермальную воду (свыше 80 °C) легендарного источника Гурджитьелло. Согласно античному мифу, изнемогший от тягот пути Одиссей, прибыв на Искью, окунулся в воды Гурджитьелло и сразу же восстановил свои силы. По химическому составу вода Гурджитьелло относится к бикарбонатно-щелочным с высоким содержанием ионов натрия и хлора. Из микроэлементов в воде содержатся ионы брома, бария, стронция, лития. Воды Казамиччолы начали использоваться в новое время раньше других источников. Известность им принесли в XIX веке Гарибальди, Ламартин и Ибсен. Великий норвежский драматург именно в Казамиччоле закончил «Пера Гюнта». Кроме отдельных источников, на Искье существуют муниципальные термальные центры и термальные парки. Раз уж мы заговорили о Казамиччоле, то здесь есть термальный парк Кастильоне с восемью бассейнами, заполненными гипотермальной (около 30–40°) солено-бикарбонатно-щелочной водой. В Казамиччоле и окрестностях есть еще два уютных небольших термальных центра: Ла-Рита и О-Ваньитьелло.

На северо-западе острова, в прекрасной бухте Сан-Монтано, расположен один из самых известных термальных парков Искьи: Негомбо. У бухты, на берегу которой разбит парк, отыскались давние исторические корни: здесь был первый эллинский порт на Тирренском море, о чем свидетельствует кубок Нестора, обнаруженный немецким археологом Георгом Бухнером. Кубок этот воспет в «Илиаде»; ученые датировали его 725 г. до н. э. Кроме двенадцати бассейнов с горячей и морской водой, здесь есть сауна, турецкая баня, гидромассаж и оздоровительный центр. Парк характеризуется буйной тропической растительностью, подходящей к самому пляжу. Этот перенесенный на Искью уголок тропиков создал граф Луиджи Сильвестро Камерини, неутомимый путешественник и страстный любитель ботаники. Он появился на Искье в 1946 г.; ему понравилась бухта Сан-Монтано; он постепенно скупил земли по ее берегам и разбил парк, где начал насаждать экзотические и тропические растения. Теперь в парке произрастает более пятисот тропических видов. Кстати, в парке Негомби ежегодно во второй половине мая устраивается выставка-продажа редких растений «Ипомеа».

О. Искья. Отель

На юго-западе Искьи, к югу от г. Форио, расположен крупнейший термальный парк острова: «Посейдон». Парк существует около полувека, за которые он превратился в одно из самых современных водолечебниц в мире. Здесь есть 20 лечебных бассейнов с температурой воды от 28 °C до 40 °C, частный пляж, сауна. Самый известный источник окрестностей Форио носит название бухты, на берегу которой расположен термальный парк, – Читара. Но в древности он носил название ключа Венеры и Аполлона. В море, в бухте Читара, из воды выступает несколько живописных скал.

На юге острова, в Сант-Анджело, расположен Романтический термальный парк (Парко термале Романтико) с 12 термальными бассейнами (с температурой воды 18–42 °С), бассейном с гидромассажем и сауной; этот парк еще называют парком Афродиты и Аполлона. В верхней части парка находится уникальный термальный водопад с температурой воды выше ста градусов. Здесь лечатся паром те, кто не может себе позволить процедуры в бассейнах и саунах. Источники гипертермальных солевых бромо-йодных вод находятся в скале Каваскура. Еще римляне оборудовали в гротах этой туфовой скалы лечебные термы. На ближайшем пляже Маронти практикуется лечение горячим, пропитанным минеральными растворами песком. Лечение песком тоже досталось нам от античных эскулапов. В расположенном неподалеку местечке Панца, в бухте Сорджетто, прямо в море сливается гипертермальная вода, аналогичная источникам Каваскуры. Здесь природой созданы естественные термальные ванны, в которых можно купаться даже зимой. Песок на пляже настолько горяч, что позволяет сварить курицу в фольге или картошку в кастрюле. Правда, варить придется долго.

Искья. Форио. В термальном парке «Посейдон»

Восточнее Сант-Анджело находится источник Нитроди, освоенный уже древними греками и римлянами. В античности источник был объявлен святым; возле него имелся храм, посвященный Аполлону и нимфе Нитроди, хранительнице источника. Фрески с изображениями древних купальщиц хранятся в Неаполитанском археологическом музее. Вода источника богата натрием; она известна как прекрасное средство для ухода за кожей.

Термальные парки открыты в летнее-осенний сезон, обычно с 9 до 19 часов. Билет в них покупается на целый день. Он действителен для всех объектов парка и стоит от 10 до 30 евро.

Вернемся на северное побережье острова. В городке Искья-Порто на месте древних городских терм расположен термальный центр, построенный уже в Новое время. Здесь используются воды окрестных минеральных источников (температурой около 38 °C), содержащие соли, сульфаты и щелочи.

С помощью термальных вод Искьи лечат самые различные болезни: лобные и лицевые синуситы, хронические фарингиты и ларингиты, псориаз, бесплодие, гинекологические заболевания, артрит, ревматизм, подагру, ожирение. Во многих центрах проводится грязелечение.

Достопримечательности Искьи

С основными достопримечательностями острова мы уже познакомились. Вкратце расскажем об остальных. Искья делится на шесть коммун. В соответствии с этим делением мы и будем совершать обход острова. Искья-Порто, основной населенный пункт острова, когда-то назывался Вилла-дей-Баньи из-за присутствия многочисленных термальных источников, теперь обустроенных и распределенных по купальням и отелям. Современное название городок получил после открытия в 1854 г. торгово-пассажирского порта. Прямо перед пристанью находится церковь Санта-Мария ди Портосальво (1856 г.); недалеко от нее – старинное здание коммунальных терм (1845 г.) и бывший дворец Бурбонов. Заслуживает внимания Бентос, здание морской биологической лаборатории. На Корсо Виттория-Колонна находятся церковь Сан-Пьетро (1781 г.) и маленькая церквушка Сан-Джироламо, построенная не позднее начала XVI в. на месте, где в 1302 г. остановился лавовый поток. Здесь же начинается миртовая роща, в глубине которой находится Арена Миртина, на которой в теплое время года устраиваются спектакли и концерты. Перед церковью Сан-Пьетро, на пьяццале Баттистесса, в первую неделю сентября устраивают ярмарку. Если от порта пойти по Правом берегу, то мы окажемся в городке Искья-Понте, носившем в старые времена название Борго-ди-Челза, а в Средневековье – Борго-ди-Маре. По пути нам встретятся Палаццо дель’Семинарио, резиденция епископа Искьи (епархия учреждена в 1741 г.), родовые палаццо семейства Ланфрески ди Белларена и семейства Лауро, церковь Коллегии Св. Духа (Колледжата делло Спирито Санто), основанной местными моряками около 1570 г.; церковь является центром культа Сан-Джован Джузеппе делла Кроче (1654–1734), францисканского монаха и небесного покровителя Искьи. Празднества в память патрона проходят в первое сентябрьское воскресенье. Немного дальше находится кафедральный собор, освященный в честь Санта-Марии делла Скала. Собор был основан в XIII в.; современное здание построено в XVIII веке. К собору примыкает Палаццо делль’Оролоджо, узнаваемый по башне с часами. В XVIII столетии палаццо назывался Каза дей Парламентари, потому что в нем находился муниципалитет. Теперь в этом здании находится Музей моря.

В ресторанчике на Рива-Дестра. Местный бард

Если пойти дальше по виа Сорондзано, то можно добраться до Торре Гевара, палаццо, который построил в конце XV века Франческо ди Гевара, герцог Бовино. В этом здании в наши дни проводятся различные культурные мероприятия. Местные жители связывают этот палаццо с именем великого Микеланджело Буонарроти. Согласно распространенной на острове легенде, в этом здании проходили встречи двух ренессансных знаменитостей: гениального художника и скульптора и поэтессы Виттории Колонны. Легенда эта лишена основания, потому что никакими историческими источниками пребывание Микеланджело на Искье не подтверждается. Впрочем, палаццо от этого ничуть не теряет своей художественной ценности: он богато расписан фресками XVI в. Возле палаццо находится церквушка Санта-Анна (начало XVI в.). С ней связан старинный обычай: сюда в день памяти св. Анны (26 июля) стекаются на паломничество островитяне. Более состоятельные жители, как принято, прибывают на лодках. В прошлом веке родилась красочная традиция. Несколько молодых людей в 1934 г. решили украсить лодки паломников свечами и электрическими лампочками. Со временем возник конкурс на лучшую иллюминацию барки. Процессия паломнических лодок стала самым красочным летним праздником на Искье. Незабываемые виды открываются и с расположенной в некотором отдалении от моря пьяцца ди Кампаньяно с церковью Сан-Доменико нелла Сантиссима Аннунциата.

Римская статуя Гермеса, найденная у берегов о. Капри

Западнее коммуны Искья находится коммуна Казамиччола-Терме, малая родина островного термолечения. Здесь находится источник Гурджитьелло, получивший известность еще в XIX веке. На берегу моря, на пьяцца Марина, в Пасхальную неделю устраиваются красочные представления. Здесь расположена церковь Буон-Консильо (1821), которую называют также церковью моряков. Вблизи находятся церкви: Сан-Паскуале Байлон (1700), основанная А. Корберой, племянником упомянутого выше Сан-Джован Джузеппе делла Кроче; Сакро-Куоре, Санта-Мария-Маддалена Пенитенте, Кьеза делль’Иммаколата (1703), а также – старое здание геофизической обсерватории. Буквально в нескольких шагах от церкви Иммаколата находится вилла Пароди Дельфино, бывший отель Бельвю, в котором в июне – июле 1864 г. жил Джузеппе Гарибальди. Надо сказать, что землетрясение 1883 г. нанесло огромный ущерб Казамиччоле, поэтому очень старых строений здесь не осталось.

Лакко-Амено – самая маленькая по площади из искьянских коммун. Однако ее историческое значение намного выше территориально расползшихся соседей. Еще в VIII в. до н. э. на выступающем в море мысу Монте-ди-Вико основали свою колонию древние греки. Почему там? Да потому что эту местность было легче всего защищать. Впоследствии появились некрополь в долине Сан-Монтано, квартал металлургов в Маддзоле на холме Меддзавия. Греческое поселение определил священник и физик Франческо Де Сьяно (1740–1813). Его рассуждения были подтверждены работами Георга Бухнера, священника-археолога дона Пьетро Монти и Дэвида Риджуэя. Раскопки на склонах Монте-ди-Вико привели к открытию древнеримского поселения I в. до н. э. Вместе с этой деревушкой были открыты следы пребывания христианской общины и место погребения св. Реституты, карфагенской мученицы. Празднества, отмечающие память этой святой, проходят 16–18 мая. На площади, названной именем святой, находится «большая» церковь Санта-Реститута, построенная кармелитками; в церкви хранится изображение св. Троицы, которое нарисовал Альфонсо ди Спинья. При святилище в 1999 г. открыт археологический музей, расположенный в помещениях виллы Арбусто, построенной в 1750 г. В этом музее хранится и Кубок Нестора, упоминавшийся выше. В этой же коммуне находятся церковь Сан-Джузеппе и построенная Альфонсом I Арагонским Торре-ди-Монтевико (XV в.) – эта башня должна была защищать селение от нападений сарацинских пиратов.

Расположенная непосредственно к югу коммуна Форио богата историческими и культурными памятниками. Мы можем упомянуть папскую базилику Санта-Мария-ди-Лорето (XIV в.; впоследствии перестроена; на Корсо Франческо Реджине), которую легко узнать по наружной мозаике, выполненной немецким экспрессионистом Эдуардом Баргхеером, церкви Санта-Мария делле Грацие, Санта-Мария делла Неве, Сан-Карло Борромео, Сан-Гаэтано, Санта-Мария дель Соккорсо и др. В церкви Св. Франциска Ассизского, принадлежавшей когда-то монастырю, в наши дни находится муниципалитет. В церкви Санта-Мария Визитаповери хранится большое собрание религиозных полотен местного живописца Альфонсо ди Спинья. Перед церковью Санта-Мария дель Соккорсо в Страстную пятницу проходит одна из самых трогательных процессий предпасхальной недели. Она предшествует красочному пасхальному шествию, кульминацией которого является Полет ангела. Надо еще упомянуть понтификальную базилику Сан-Вито, заложенную в 1306 г. В ней находится статуя св. Вита, выполненная в 1787 г. семьей неаполитанских ювелиров Дель Джудиче из серебра и позолоченной меди. Праздник в честь святого отмечается 14–17 июня и характеризуется большим размахом: мессами, торжественными процессиями, в том числе морскими, фольклорными концертами, фейерверками и пр. Праздник пользуется огромной популярностью срди туристов, не говоря уже о верующих. В нем участвует буквально весь Форио. Очень красива церковь Сан-Карло Борромео (XVII в.). Ее интерьер расписан местным художником Чезаре Кализе. В коммуне есть еще пара старинных церквей: скромная Санта-Мария аль Монте (конец XVI в.) и Сан-Леонардо Аббате (до 1536 г.). Коммуна Форио отличается наибольшим количеством крепостных (и сторожевых) башен. Во второй половине XV–XVI вв. эта часть Искьи постоянно подвергалась нашествиям турецких и тунисских пиратов. Впрочем, и остальные побережья не оставались без внимания разбойников. От тех времен остались характерные названия местностей: Пьетра-дель-Турко (Камень Турка), Гуардиола (Караульная Башня), Сентинелла (Часовой). В Форио и близ городка можно осмотреть следующие башни: Торрьоне, Костантина, Куаттрокки, Милоне, Каза Паталано, Тороне и др.

Коммуна Серрара – Фонтана делится на две части, тяготеющие к двум названным центрам, до сих пор сохраняющим в языке следы греческого влияния. Для побережья характерен песчаный перешеек, соединяющий Искью со скалой Сант-Анджело. Здесь в течение недели, начинающейся 29 сентября, отмечается праздник Михаила Архангела, который включает в себя ярмарку и выступления музыкальных коллективов. Из культовых зданий в коммуне интересны: церковь Мадонны ди Монтеверджине, основанной в 1684 г. родом Маттера, приходская церковь Мария Сантиссима дель Кармине (XVIII в.), церковь Сан-Никола ди Бари. Последняя из названных существовала уже в XV веке. Она построена в месте, где издавна подвизались отшельники, самым известным из которых был фра Джорджо иль Баваро.

Наконец последняя коммуна – Барано-д’Искья. В центральном городке коммуны можно познакомиться с церквями: Сан-Себастьяно Мартире (конец XVI в.), Сан-Рокко (недавно отреставрированная), делла Шьяппоне, освященная в честь Рождества Богоматери (XVII в.), Сан-Панкрацио. В местечке Буонопане 24 июня торжественно отмечается память св. Иоанна Крестителя. На побережье важного туристического пункта Маронти находится монумент св. Георгию, возведенный в честь генерала Джорджо Карафы, грека по происхождению, построившего в 1763 г. дорогу к этой бухте. У берегов бухты находятся церковь Мадонны делла Грацие (1748 г.), старинная башня семейства Синискальки и церковь Сан-Джорджо (XVI в.). Святой Георгий (Сан-Джорджо) является младшим покровителем острова. Культ его на Искье известен с XIV в. В архиве церкви Сан-Джорджо сохранились ценные исторические сведения о нападениях на остров в 1536 и 1544 гг. турецкого пирата Хайр эд-Дина, грека по происхождению. На некотором отдалении от моря находятся церкви Сант-Альфонсо и Санта-Мария ла Порта.

Гастрономия острова

Одно из самых распространенных блюд на Искье – кролик. Его любят как местные жители, так и туристская братия. Кролик на острове особый. Его называют «ямным», или «канавным», хотя обитает он, конечно, не только в естественных углублениях земной поверхности. Островитяне называют это животное «кролик-дог» – вероятно, за размеры. Считается, что этот вид обособился на Липарских островах, а на Искью завезен переселенцами с Сицилии. В отсутствие естественных врагов «липариты» размножились и стали привычной пищей жителей Искьи и любимым охотничьим трофеем аристократов с континента, а потом и местных нобилей. Временами на острове объявлялась всеобщая охота на плодовитых четвероногих. Это происходило в тех случаях, когда кроличьи орды совершали опустошительные набеги на виноградники. В наши дни кроликов выращивают в ямах, которые фермеры выбивают в туфах или в застывшей лаве, а также в обычных клетках. Правда, больше ценятся зверьки, пойманные в рощицах или лесочках, где они живут в диком состоянии. На воле кролики питаются трюфелями, ежевикой, ягодами земляничного дерева, спаржей. И в том, и в другом случае кролик считается блюдом «охотничьей» кухни.

Традиционный рецепт кролика «алл’искитана» таков. Большие куски кролика поджаривают с целой головкой чеснока в «сартане», традиционной медной сковороде. Потом куски перекладывают в «тьяно», терракотовый печной горшок, в котором равномерно распределяется жар и сохраняется влажность. В горшок добавляют белое вино, мелкие помидоры, веточку тимьяна. Потом куски запекают, приправляя петрушкой и базиликом; кроличьи внутренности (включая печень, которую считают особо лакомым кусочком), предварительно вымытые и выдержанные в водяной бане с добавлением лимона и вина, добавляют после запекания. Подливкой, образовавшейся в ходе приготовления блюда, поливают пасту. Разумеется, это лишь один из рецептов приготовления «ямного» кролика. Во многих семьях и тратториях к кроличьему мясу добавляют другие огородные или дикорастущие травы: душица, мята, вечерница, розмарин, укроп, майоран, мелисса, огуречная трава. Конечно, зелень обильно подается и ко всем прочим блюдам местной кухни.

В тратториях и бесчисленных ресторанчиках рекомендуется попробовать ароматный, свежий, только что из печи хлеб. Собственный хлеб – давняя традиция островных рестораторов.

Капри. Отель «Паутина Трагара», где распологался штаб союзных сил во время Второй мировой войны

Веками на островных холмах пасутся козы и овцы, из их молока крестьяне делают вкуснейшие домашние сыры. На Искье есть большое поголовье крупного рогатого скота, диких кабанов и домашних свиней, чье мясо используется в основном для копчения. Основной отраслью островного сельского хозяйства является овощеводство: фермеры выращивают фасоль различных видов, в том числе мелкую темно-красную фасоль «дзампоньяри», идеально подходящую для супов, брокколи, баклажаны, цуккини, картофель, артишоки, красный перец, чечевицу, горох, спаржу и прочие овощи. Вулканическая почва благоприятствует росту мелких помидоров, собираемых кистями (то, что на нашем рынке называется «черри»). Чрезвычайно обилен на острове ассортимент фруктов: апельсины, лимоны, мандарины, гибриды апельсинов и мандаринов, яблоки, груши, сливы, инжир, персики, абрикосы. Из местных оливок получают превосходное масло. Превосходен и горный мед Искьи.

Ресторанчик традиционной крестьянской кухни «Иль Фоколаре». Хозяин траттории Риккардо д’Амбра (справа) и его сыновья

В меню островитян, естественно, большое место занимают рыба и морепродукты. Местные рыбаки поставляют на внутренний рынок зубатку, златоглава, дораду, камбалу «ромбо», треску, малого и голубого тунца, а также ракообразных, кальмаров, каракатиц, лангустов.

Еда на Искье, как и в любом уголке Италии, немыслима без вина. К тому же традиции виноделия на острове весьма и весьма древние: по меньшей мере, со времен греческих колонистов, появившихся на берегах острова 2800 лет назад. Вина с защищенным знаком производителя относятся к ценнейшему капиталу острова. Их экспортируют за границу, вывозят и в другие регионы Италии. Лучшие сорта белых вин производят из лоз сортов «Бьянколелла», «Форастера», «Рилла», красных – «Гуарначча», «Пер ‘э Палуммо». Хорошие вина дают местные сорта лоз: «Сан-Лунардо», «Каннамелу» и др. Для производства дорогих купажных вин выращивают такие сорта винограда, как «Фьяно», «Альянико» и др.

Побережье Искьи насыщено ресторанами, тратториями, ресторанчиками, предлагающими блюда по своеобразным местным рецептам. Если гость остановится на севере острова, в г. Искья, он сможет относительно недорого откушать в тратториях и простеньких ресторанчиках Правого берега (Рива-дестра). Для более дорогих ужинов придется сходить в высококлассный ресторан, где и повара поискуснее, но и цены позабористее. К числу таких многозвездочных заведений относится ресторан отеля «Manzi», шеф-повар которого владеет двумя звездами классификации Мишлен (из трех возможных). Конечно, здесь интересен фирменный комплексный ужин, состоящий из 93 (девяноста трех!) блюд. Впрочем, такого обилия не стоит бояться, потому что порции микроскопические; они исчезают в желудке мгновенно, даже такие экзотические, как сырые кальмары или сырая крольчатина. Только подобный ужин очень и очень дорог.

Но знакомиться с настоящей островной кухней лучше всего в небольших тратториях внутри острова. Примером такого ресторанчика назовем тратторию «Иль Фоколаре» (в Барано-д’Искья), принадлежащую семье д’Амбра. Глава семьи добродушный грузный Риккардо говорит: «Некоторое время назад на Искье стали развивать туризм. И вот туризм развился и начал подавлять наше исконное, своеобразное. Есть люди, которые недовольны этим. К таким людям принадлежу и я. Мы поддерживаем традиционное. Но мы не хотим подавить туризм. Наша задача: создать баланс традиций и туризма. Я, моя семья, пытаемся сбалансировать новизну и традиции в еде». Семья д’Амбра более века занималась виноградарством. В 1930-е годы Франческо д’Амбра был крупнейшим экспортером вина на Искье. Риккардо решил вывести традиционную крестьянскую семейную кухню на уровень небольших и недорогих ресторанов. Он – один из инициаторов движения фермеров и зоотехников «Green ground» («Зеленая земля»), символом которой стал логотип, объединяющий два типичных местных продукта: ямного кролика и фасоль «дзампоньяри». Риккардо сам выращивает кроликов и готовит их особым способом.

Логотип траттории «Иль Фоколаре», где можно отведать искьянского кролика

В его нелегком труде мужу помогает супруга Сильвия, отцу – дети. В «Фоколаре» можно познакомиться и с продуктом, который у нас почему-то не считается итальянским. Мы говорим о сале, которое тоже делает своими руками Риккардо. Правда, в меню сала нет. Его Риккардо предлагает только избранным. Дегустация проходит в темном подвале, где хранится и доброе домашнее вино. Гостям предлагают простые деревянные сиденья, отдающие чем-то средневековым. Вместо вилок хозяин предлагает деревянные щепочки, показывая при этом, как можно ловко намотать на них продолговатые ломтики сала. Ну а в верхнем зале гостям предложат картофельные пельмени, сыр пармиджано с баклажанами, фасоль «дзампоньяри», «свежую» пасту с тунцом (или другой рыбой) и, разумеется, кролика «алл’искитана» в терракотовом горшочке. Запивать все это положено домашним вином «Искья бьянко». А на десерт – торт с лимонным кремом. Лимоны, правда, в крем идут не местные, а с соседней Прочиды.