11 января
Бугрово
Юля – Марине
Марин, давно не писала, а сейчас вот у нас метель. Шла домой, снег в лицо, в спину, крутит, вертит. Белые, снежные поля, вздымленные. Снег на дорогах лежит косо, как по ветру.
Утром гуляли с Ирмой, – тихий лес. Я вам тогда написала сообщение, но подробно не рассказала, как Ирма ушла за зайцем. Это было после праздников. Мы шли с овчаркой, с Вероникой, и я отпустила Ирму поиграть. Никого нет, лес чистый. И не успела она отойти, из-за дерева тут же сорвался заяц.
Настоящий, Марина, заяц! Крупный!!! И пошел! Ирма за ним, и только пару минут я ее рядом видела. Волк исчез.
Сказать, что я расстроилась и переживала, это ничего не сказать. Охота, азарт! За зайца я не боюсь – уйдет, боюсь за Ирму. А она, вы знаете, так выправилась за те пару минут, что была мне видима, такая сила и целенаправленность – волк в деле!
Я просидела в лесу со слезами час, ее ждала. Вероника ушла с овчаркой ждать Ирму, если она сама придет в вольер, к калитке.
А я сижу, Марина, и вздрагиваю от лая дальних собак. При всей своей мощи Ирма беззащитна, и я, как мать, в такой ситуации не знаю, как укрыть, спасти свою здоровую девицу, с нежными волчьими зубами, дай бог ей здоровья!
Сидела я так, сидела, и, наконец, Ирмушка моя пришла. А я всегда вслушиваюсь в лес, но понять, откуда появится, не выходит – ошибаюсь.
Все хорошо: и зайцы, и волки целы.
Вы поняли – главное в письме: Ирма, заяц, след, снег, погоня, моя тревога, возвращение Ирмы, как жадно она ела снег, живой заяц, живая Ирма, наша любовь к Марине – и лес. Заснеженный, чистый, сосновый, из-под снега мох, брусника и черника.
11 января
Бугрово
Юля – Марине
…Примчалась, и давай поскуливать, может быть, из-за вины передо мной, – понимала, что я волновалась за нее! Облизала лицо мне, руки. А дальше – рассказ в игре. Прыжки, носилась на поводке по кругу. Было видно – довольна! Охота! Погоня! Волку нужно! Но слишком тревожно за нее.
А по следу шла четко, правильно. Мы на следующий день с Вероникой специально прошли по ее следам, смотрели. Заяц ее обманывал, а она понимала все. Просто устала от волнения. Мой волчий ангел.
12 января
Москва
Марина – Юле
Да, Юлька, целое происшествие. Я тебе сопереживала, знаю – как это происходит: вжжух – и нет зверя, скрылся в лесу. Лакки у меня частенько уносился и растворялся в деревьях и ветвях, пролетая над снегами, так что и следов не оставлял. А ты стоишь и не знаешь – увидишь ты его когда-нибудь или уже никогда?
Поздравляю, что Ирма вернулась.
Это огромная радость.
А я в Переделкине – Сережа полетел на книжную ярмарку в Китай. А наш трехлетний Илюша прибыл в Дом творчества и уже сообщил мне, что собирается писать «поему». Откуда ему в голову взбрело? Именно поэму! Видимо, тут что-то витает в воздухе.
15 января
Бугрово
Юля – Марине
Мариночка, вести с метельных полей! У нас намело, так намело! Ходим с Гаммой по свежачку, рыхлим, тревожим снег. Но травы летние еще торчат высоко, и Гамма хватает сухие стебли, жуя на ходу. Снег сыплется ей на спину с елок и, как сказал тут наш окрестный поэт, «морозной пылью серебрится…».
Ирму я с поводка не спускаю, потому что каникулы, и волченька нервничает от всяких встреч. Она катается и играет на снегу. Лицо у меня, бывает, замерзнет от ветра или дождя со снегом, Ирмушка вылижет, согреет. А я глажу волчий, доверчивый, шерстяной живот.
Мы выросли, и на прогулках она по-волчьи серьезно метит территорию, я понимаю, что это суровый закон волков, потому что на присутствие собачьих чужаков мы реагируем загривком, поднимая и настораживая шерсть на спине.
У Ирмы тоже, Марина, была елка, она провозила ее по всему вольеру, оборвала нижние ветки, но, в общем, довольна. Елка валяется у входа в дом-логово.
У Хидьки тоже все хорошо.
Косули, яки – работы много. Аисты мои сейчас в тепле.
Самсон, как ни зайду, перебирает клювом на мне одежду. Каждую пуговицу подержит – своим мощным клювом. Перебирает клювом мои пальцы, шнурки на кедах. Все поправит (воротничок), если что не так. Аккуратист. Внимательные глаза. Любую пылинку видит. И я перед ним, как рядовой солдат в строю, стою навытяжку.
Вечером устану или задумаюсь, выйду на улицу подышать, тихо, луна, снег, следы от моих шагов дневных, и больше ничьих следов, Марина.
19 января
Бугрово
Юля – Марине
Марина, привет Илюше! И всем, всем, всем. Покажите ему на картинке волка – доброго! – и скажите, что у вас – у нас – есть знакомый волк, и пусть Илюша никого не боится, мы свою стаю защитим!
И еще, если увидите там, на лыжах, снежное поле с торчащими травами, холмы, холмы, косогоры, снежный лес, и по полю, а потом и по лесу, идет лошадь, вихляя немного задом на рытвинах, снежных кочках, и ее всадника тоже заносит снегом, то знайте, что это мы.
А вечером при ясной луне и звездном небе, если услышите волков – Марина, вы вообще слышали волков, в Уголке Дурова они выли? – не сравнить с собаками! – такая, Марина, сила здесь, прямо чувствуешь, как она, волчица моя, поднимает голову, и звук идет и идет по ее шее. Такая тут густота, которую с чем и сравнить не знаю.
Тягучий, мощный вой, такая вдруг Элла Фитцжеральд и Луи Армстронг, только не «Саммертайм», а «Go down Moses».
Помню, впервые оказалась рядом с воющей Ирмой. И подыгрывать ей, подвывать не стала (и никогда вообще в жизни так не делала, это все равно как повторить полет журавля или гусиный пробег, когда один разлет и взмах крыльев ого-го, и еще тебе гусь наподдаст крылом). Ирма воет, а я сижу с ней, и самое сокровенное – могу приложить ладонь к ее шее и почувствовать эту вибрацию и мощь.
Это ведь глубинное чувство, природное древнее звучание – волчий вой. Как треск огня, гул ветра, шум деревьев, крик журавлей – одно из настоящих звуковых таинств. Очень цельных и корневых. Хотя если бы я услышала вой чужих волков, я бы, конечно, испугалась. Это не шуточная вещь.
И вот, когда вы услышите вдруг волчий вой, вдруг это случится ночью или вечером, когда Лёня на плече понесет свою луну, то знайте, что вам подпевает волк, потому что он тоже любит джаз.
23 января
Бугрово
Юля – Марине
Марина, у нас снег, снег, снег. С Гаммой идем по лесу и собираем «лавины» снега с веток. Сосновые, еловые ветки, срывают «шапки» при виде нас, как крестьяне при встрече с барином.
Сегодня выходной день.
У животных и у меня выходной.
Я так много на улице остальные дни, что выходной вот так и просиживаю дома, у окна. Пишу, читаю, слушаю музыку.
Белый снег, белый рис (остывает в миске), белый лист.
25 января
Бугрово
Юля – Марине
На градуснике – минус двадцать семь! Ночью от мороза трещали доски в доме. Небо, я выходила полюбоваться на крыльцо, звездное. Утро сияющее. Иду, как бог, по золотому снегу с травами. Перед окном кормушка для птиц, смотрю, как отряд синиц и поползней подкармливается. Вода в колодце замерзла! Я разбивала лед. Вода со льдом! Не хватает, конечно, виски или бренди! Во все окна сияющий свет. Золотое сияющее поле со снегом, золотые, сверкающие от инея деревья. Лед на ветках. Письмо с золотым зимним светом и с серебряной печатью инея.
1 февраля
Бугрово
Юля – Марине
Дорогая и любимая, нами, пушкинскими волками, Марина!
У нас морозы. Всех нежных и теплолюбивых попрятали, на улице, помимо хищников и копытных, только гуси. Под моим наблюдением. Гуси, как снегоуборочные машины, когда нет воды, едят снег, усаживаются в линеечку и едят, но я выношу им теплой водички обязательно.
Ирма в периоде сватовства, правда, не вижу рвения со стороны Разбоя. Разбой – увалень, хотя и бугай. Или девочка у меня получилась застенчивая очень.
В перспективе я тоже жду волчьих внуков. Мне кажется, это естественный путь, в природе такую девчонку бы не пропустили. Я надеюсь, что она будет счастлива с семьей, волки очень порядочные семьянины. А за волчатами, если они все-таки будут, я буду как «бабушка» следить, хотя Ирма вполне сейчас самостоятельна, и наши отношения держатся на глубокой сердечной дружбе, потому что волки друг друга не бросают.
3 февраля
Бугрово
Юля – Марине
Пока Ирма ведет себя хорошо, но через несколько дней прекратим прогулки, чтобы не создавать излишний переполох в мужской части волчьего общества. А то я уже представляю себе картину, как нас подкарауливают с предложением руки и сердца волки. Надеюсь, они меня не сочтут свадебным обедом…
6 февраля
Бугрово
Юля – Марине
Привет, Марина! Вы, наверно, опять на Кубе у океана, а мы с Ирмой в заснеженных лесах. Правда, морозы уже немного спали. Ирма в расцвете сватовства (гон длится долго, долгий подготовительный период, ухаживание, потом самые важные для зачатья щенков дни). Я за волками не подглядываю, поэтому и не знаю, ждать мне чего-нибудь через месяца три или не ждать. Разбой юноша строгий, Ирма нежная.
У гусей тоже вовсю любовь. Хидька королем ходит. Забот много, но выхожу в Михайловское. Токуют дятлы. Небо звездное. Каждый день на лошади. Иногда в гости на Воронич, к камину. Там пианино, горячее вино, глина. Собираюсь на днях в Москву. Недавно вытаскивала запутавшегося в вольерной сетке ястреба, «волка» неба.
12 февраля
Москва
Юля – Марине
Как только немного потеплело, лес запел, повылезали все птички, рябчики. С Ирмой пока не гуляю, у нас романтика, под забором у вольера собраны женихи, и она от страсти грызет доски. Разбой, видимо, так и не понял ничего. Надеюсь, что к середине февраля мы сможем возобновить прогулки. А со щенками… Как бог волчий решит, пусть так и будет.
18 февраля
Москва
Юля – Марине
Пока я здесь, к нам в Пушкинские Горы приезжал режиссер Месхиев. Он снимает фильм времен войны 1812 года, в Псковской области, про партизанку, не помню, как ее звали, Агафья или Лукерья, предводительница крестьянского партизанского отряда, Денис Давыдов в юбке.
Присмотрел нашего ворона Яшу. Зачем ворон? Он говорит, но не по-французски. Днем люди проходят перед вольером и на разные лады повторяют: «Яша! Яша! Яша!» И Яша на это все смотрит и молчит. За день перед ним пройдет таких «яш» миллионы. Вечером Яша остается наедине с собой, сидит на жердочке и повторяет свое имя «Яша, Яша, Яша». С разными интонациями: вопросительной, утвердительной. Печально-вздыхающей и задумчиво-грустной: «Яшка-а-а». Причем это «а» очень протяжно и долго тянется. И вообще в одиноком вороне, когда он сам с собой разговаривает в вольере, просто в одиночестве, без посетителей, когда все ушли, есть что-то уже говорящее о тебе самом. Слушаешь его, а думаешь о себе.
Месхиев предложил мне (заочно) сняться в роли француза с Ирмой. Сцена: русский волк перегрызает горло французу, потому что он русский и патриот своего леса. Моя версия.
А Яшу – на финальный кадр: ворон прилетает клевать растерзанного волком француза.
Мы с Ирмой думаем.
Конечно, над гонораром.
Моя чудная Анни Жирардо с хвостом за косточку сниматься не будет!
22 февраля
Москва
Юля – Марине
Работаю, Марин, пишу.
Моня Барабанов жрет все черновики, не читая.
Из последнего юмора. Объявление в отделе «Отдам бесплатно»: Иркутская область, королевская анаконда, шесть метров, мальчик, кастрированный, бровястый… Здесь самое изумительное: ест все подряд и, главное, гадит где попало. Очень эффектно.
Предполагаю, что будет много желающих купить.
Моня трескает виноград, а кожурками, избалованная скотина, плюется.