— Только в это время я чувствую, что живу…

В пятницу, в четыре часа сорок девять минут пополудни, Макейди Вандеруолл сидела в своей гостиной напротив Бренды Бейл, подруги Лулу, выслушивая путаный монолог этой рыжеволосой женщины, озабоченной психологическим самоанализом. Мак, облаченная в черный брючный костюм простого кроя, который она всегда надевала в преддверии встреч с Брендой, считая его своеобразной униформой психолога, заерзала на диване. Она слегка отвлеклась от пациентки, мысленно переключившись на то, что ее сейчас волновало в большей степени: отъезд Энди; свою новую работу; совместную жизнь отца и его любимой Энн в Канаде; безумное увлечение Лулу очередным музыкантом.

Дом, который арендовали Мак и Энди, был старым — постройки начала 1900-х годов, — и в нем иногда ощущался застарелый запах плесени, от которого Мак никак не могла избавиться. Она смотрела, как солнечный свет струится в потускневшее окно, из которого открывался вид на залив. Лучи продвигались осторожно, едва касаясь мебели, тут же отбрасывавшей тени; все менялось, мир не стоял на месте.

— …как будто без этого я не могу существовать.

Мак кивнула, ожидая, пока Бренда продолжит.

Это была их девятая встреча, но Мак вовсе не была уверена в том, что эти сеансы хоть сколько-нибудь продуктивны. Проблема заключалась в том, что Мак была судебным психологом — причем даже не практикующим — и не специализировалась на делах такого рода. Бренде, скорее, подошла бы терапия от клинического психотерапевта, скажем такого, как подруга отца, доктор Энн Морган, или даже известного сексопатолога, доктора Рут.

— Вы существуете здесь и сейчас, Бренда. Вы здесь. Вы живая, — сказала Мак, констатируя очевидные факты.

— Я знаю, я знаю. Вы правы. — Бренда закусила губу и, со следами красной помады на передних зубах, стала похожей на вампиршу.

— Вы чувствуете себя сильной, когда играете роль в чужом сценарии, — пояснила Мак.

— Да, — согласилась Бренда.

В этом не было ничего удивительного. Бренда Бейл, как выяснилось, работала несколько вечеров в неделю высокооплачиваемой женщиной по вызову для садомазохистских утех. Каждую пятницу она приезжала на сеанс к Мак изысканно одетой: костюм, туфли на каблуках, сумочка в тон, волосы, тщательно зачесанные в конский хвост, — само воплощение корпоративного стиля. Единственное, что выдавало тайное занятие Бренды, — это неестественно красные волосы и алые губы — отсюда и ее рабочий псевдоним: Алая Женщина. Только на втором сеансе Мак удалось выудить из нее эту информацию, которая оказалась ключом к проблемам Бренды. Лулу заранее не предупредила Мак, но, хорошо зная свою безумную подругу, Мак не слишком удивилась нетрадиционной карьере Бренды Бейл. Казалось, все знакомые Лулу были личностями нетрадиционными.

— Но, помимо работы, есть другие возможности почувствовать себя сильной. Мы уже говорили об этом, — напомнила ей Мак.

Бренда Бейл в свои сорок два года была моложавой и сексуальной женщиной, умной и успешной. Раньше она работала в известном агентстве по оказанию сексуальных услуг садомазохистского характера, а теперь была на вольных хлебах, занимаясь тем же, но на дому, где у нее имелся собственный арсенал необходимой амуниции и преданный «раб» по имени Хулио, который обеспечивал ее безопасность. Но в последнее время Бренда была озабочена раздвоением личности; ей казалось, что с каждым днем она становится «все меньше Брендой и все больше Алой Женщиной». Макейди предположила, что этот психологический сдвиг, возможно, произошел из-за переноса работы на дом. В результате границы между Брендой Бейл и Алой Женщиной становились более размытыми, и оставалось только ждать, кто из них победит.

Выслушав мнение Мак, Бренда покачала головой, явно недовольная собой, и ее ярко-красный конский хвост взметнулся на затылке.

— Я пыталась ходить на занятия по скалолазанию, как вы советовали, но почувствовала себя там не в своей тарелке, — произнесла она в отчаянии.

— Это нормально. Возможно, вам потребуется время, чтобы найти себе занятие, которое бы связало вас с внешним миром помимо той роли, которую вы играете на своей работе. Чем активнее вы будете развивать свои контакты и связи, тем более насыщенной станет ваша личная жизнь. Это как во всем: чем больше вы вкладываете, тем больше отдача.

— Я понимаю… Вы правы…

— Подумайте еще раз как следует над тем, что мы обсудили, — сказала Мак, подводя итог.

— О, да, спасибо. Я обязательно подумаю, — Бренда несколько раз кивнула.

Было уже без десяти минут пять: пятидесятиминутный сеанс психотерапии подошел к концу.

— Надеюсь, наши беседы вам помогли. Видите ли, это не моя специализация. Я все-таки предлагаю вам, если у вас остались какие-то неразрешенные проблемы, обратиться к специалисту в данной области. Я бы могла порекомендовать вам кого-нибудь.

— Я понимаю, понимаю, — проговорила Бренда. — Я очень признательна вам за помощь. — Бренда встала и одернула костюм. Она взглянула на Мак, и арочки ее бровей взметнулись в искреннем выражении благодарности. — Вы мне так помогли. Вы очень хороший специалист. — Она сердечно пожала Мак руку.

Неужели?

— Я больше не буду надоедать вам, обещаю. Но я действительно чувствую, что мы добились результата. Я чувствую, что близка к победе, — продолжала Бренда, опустив свои бледные руки вдоль тела и решительно сжав кулаки.

Мак надеялась, что так оно и есть. Она уже не могла себе позволить эти вечные бесплатные консультации.

— Если я хоть что-нибудь могу для вас сделать, обязательно дайте мне знать, — не унималась Бренда. — Хоть что-нибудь. У меня много знакомых, которые лично мне обязаны, — добавила она.

Мак даже боялась подумать о том, какими услугами эти знакомые могут отплатить.

Она проводила Бренду, распрощалась с ней и закрыла дверь. Заперла на замок.

Мак вернулась и оглядела гостиную. Комната была обставлена обтянутой плюшем мягкой мебелью, которая ей не особенно нравилась, но дубовый журнальный стол, на котором она любовно расставила фотографии в рамках и книги, был действительно очень хорош. Перед приходом Бренды она выбросила букет увядших цветов и сейчас заметила, что на ковре осталось желтое пятно от осыпавшейся пыльцы.

Ой!

Макейди поспешила на кухню и вернулась с влажной намыленной губкой. Встав на колени, она попыталась стереть яркую отметину. Медленно и неохотно пятно бледнело. Взгляд ее неожиданно обратился на фотографию в рамке. Это было ее любимое фото отца, Леса, рядом с которым, на таком знакомом пороге родного дома в Канаде, стояла его любимая женщина. Фотография навеяла тоску по тем, кто остался дома, и губы Мак дрогнули в грустной и сентиментальной улыбке.

Отец.

Она часто заморгала.

Нахмурилась.

Совсем не так представляла она свою жизнь, когда покидала Канаду. Прошло полтора года с тех пор, как Мак закончила аспирантуру и защитила диссертацию, получив степень доктора философии в числе немногих аспирантов, чей возраст приближался к тридцати годам. Полоса личных и семейных неурядиц в какой-то момент заставила Мак усомниться в том, что ей удастся достичь цели. Однако, несмотря на все препятствия, она вышла победительницей. Но то, чем она сейчас занималась, нельзя было назвать практикой психолога: это было пустое времяпрепровождение в компании с запутавшейся в своих переживаниях садомазохисткой.

Так что пребывание Мак в Сиднее оказалось вовсе не таким, как она планировала, а ее совместная жизнь с копом была совсем не той, какой желал для нее отец.

Он предупреждал меня о том, что его никогда не будет дома.

Желтое пятно от пыльцы стало совсем бледным, но не исчезло полностью. Мак не знала, что еще предпринять. Опытные домохозяйки безошибочно разбирались в моющих средствах, но Мак была совершенным дилетантом в этом деле, а посоветоваться было не с кем.

Мак вдруг поняла, что ее мысли движутся по спирали и становятся иррациональными. Поэтому она прибегла к мудрой беспроигрышной тактике и переключилась на работу.

Меган Уоллас.

Она подошла к компьютеру, который уже ждал ее, включенный, на обеденном столе. Это место она облюбовала как импровизированный офис. Мак села за стол и сняла пиджак. Бросив его на спинку стула, она одной рукой расстегнула бюстгальтер и вытянула его через горловину черного топа. Теперь, когда стало намного комфортнее, можно было приниматься за работу.

Первая заповедь, которую усвоила Мак в самом начале своей оперативной работы, заключалась в том, что значительную часть информации о биографии интересующего субъекта можно выудить из Сети. Кибер-поиск зачастую заменял многочасовую и утомительную работу «на земле».

В ее списке для проверки значились трое: Меган Уоллас, Симон Астон и Тобиас Мерфи. И, блуждая по Интернету, она вполне могла потратить минутку-другую, чтобы узнать кое-что и про своего секретного клиента, Роберта Грубелаара, и его компанию. Конечно, такой задачи перед ней никто не ставил, но никогда не помешает иметь представление о том, на кого работаешь.

В современном мире подавляющее большинство тех, кому еще не перевалило за пятьдесят — студенты университетов, члены совета директоров, представители публичных профессий, блоггеры, рекламщики и все, кто мечтают засветиться в обществе, — непременно оставляют свой след в Интернете. Так что, порывшись в поисковой системе Google, можно было по крупицам собрать драгоценную информацию.

Мак начала с жертвы, Меган.

МЕГАН УОЛЛАС. ПОИСК.

Мак нахмурилась. Google выдал ничтожно малую порцию данных по теме «Меган Уоллас».

МИГАН УОЛЛАС. ПОИСК.

Изменив написание имени, она получила более внушительный список, но, как ни печально, никто из женщин не подходил под описание жертвы.

Проклятие.

Она попыталась снова.

МЕГ УОЛЛАС. ПОИСК.

Попаданий было великое множество. Миллионы. И большинство казались совершенно бесполезными. Мак сузила зону поиска до Австралии, после чего список сократился, но все равно он был слишком длинным. Мак решила вести поиск по описанию. Сеть выдала кучу брюнеток, рыжих, крашеных блондинок, среди которых затесались несколько мужчин и даже лабрадор-ретривер.

На третьей странице распечатки фотографий всевозможных Мег Уоллас оказался единственный снимок той самой Мег, которую искала Мак. Она почувствовала прилив радостного возбуждения, когда ее взгляд остановился на знакомом лице.

Есть!

Источником фотографии стал веб-сайт сиднейского ночного клуба под названием «Рокинг Хорс». Мак кликнула на сайт клуба.

Заголовок гласил: ДЖЕГ ЛЕСЛИ, МЕГ УОЛЛАС И ЭМИ КАМИЛЬЕРИ В ВОСТОРГЕ ОТ НОВОГОДНЕЙ ВЕЧЕРИНКИ В «РОКИНГ ХОРС».

Это определенно была Меган. На фотографии она и ее подруги выглядели сексуально в обтягивающих топах из лайкры, обнажающих пупки, и мини-юбках. На крохотной маечке Мег читалась надпись-логотип «ТРИНИТИ». Фотографировали явно в темноте — у всех трех девушек получились красные от вспышки глаза. Помещение клуба, внутри которого они снялись, было практически черным, но камера выхватила из темноты искрящийся диско-шар, отражающиеся огни и силуэты танцующих.

Джег Лесли и Эми Камильери. Они могут оказаться близкими подругами Меган. Мак решила навести справки и о них. Подумала она и о майке с логотипом. Может, это было название компании или клуба, где работала Меган?

ТРИНИТИ. ПОИСК.

Компьютер выдал миллионы библейских сайтов о Святой Троице и столько же сайтов фанатов персонажа Кэрри-Энн Мосс в сериях «Матрицы».

Возможно, в этом логотипе и нет никакого смысла.

У Мак не было доступа к профессиональным директориям Мэриан, так что она обратилась к своему старому другу — потрепанному телефонному справочнику и для начала принялась искать Джег Лесли. Вряд ли справочник окажется переполненным абонентами с таким именем, решила она. Если Джег была близкой подругой Меган, то она могла знать, с кем встречалась Меган и что собиралась делать в дни перед убийством. Возможно, ей известно даже больше, чем родителям Меган, встреча с которыми неизвестно когда еще состоится и состоится ли вообще.

Л… Лесли… Лесли, Дж…

Ее всегда поражало то, что многие люди, пытаясь разыскать кого-то, пренебрегают таким простым, но весьма эффективным источником информации, как обычный телефонный справочник. Зачастую для того, чтобы раскрыть дело, достаточно было лишь пролистать телефонный справочник и постучаться в дверь, в этом она убедилась за время работы в агентстве Мэриан. Работодатели просили отыскать сбежавших служащих-жуликов, матери охотились за бывшими мужьями — неплательщиками алиментов, и чаще всего эту работу помогал выполнить телефонный справочник, для чего нужно было следовать правилу «дай поработать своим пальчикам». Словно в подтверждение этой истины, всего через несколько минут Мак имела уже целый список Лесли: переизбыток Джейн Лесли и Джонов Лесли и несколько имен тех, кто вполне подходил на роль объекта ее поисков — Дж. Лесли.

Мак позвонила по первому номеру из списка Дж. Лесли, для начала нажав #1, чтобы заблокировать номер своего телефона для определителя. Звонила она абоненту Дж. Лесли из Роуз-Бэй, чей телефон надрывался до тех пор, пока не включился автоответчик. Разочарованная, Мак даже не стала оставлять сообщение. Не могла же она выдать себя. После первой неудачи она обратилась к Дж. Лесли под номером два.

Телефон прозвонил три раза.

— Алло?

— Прошу прощения, могу я поговорить с Джег Лесли? — вежливо осведомилась Мак.

— С Джейдом?

— Извините, но мне нужна Джег. Возможно, я ошиблась номером?

Послышался гудок.

Спасибо, что бросили трубку. Очень мило.

За время работы Мак уже привыкла к такому невежеству и не обижалась — ей просто хотелось, чтобы прежде с ней попрощались. Впрочем, сейчас она невозмутимо сняла трубку снова и набрала номер Дж. Лесли из Ньютона, Новый Южный Уэльс. Если и этот звонок будет напрасным, придется обратиться к базе данных Мэриан, решила она.

Трубку сняли.

— Да? — ответил голос.

— Здравствуйте, это Джег Лесли? — спросила Макейди.

— Да, это я.

Мак улыбнулась:

— Я звоню из ночного клуба «Рокинг Хорс». Вас только что номинировали на золотой VIP-пропуск.

— Правда? Я там так давно не была… Кажется, уже несколько месяцев. — Судя по голосу, собеседница Мак была искренне удивлена и вовсе не так взволнована, как та на это надеялась.

— Ну, должно быть, у вас есть обожатель. Ваша номинация была принята. — Мак сочиняла на ходу, стараясь заинтересовать собеседницу. Она хорошо знала, как проводят рекламные акции, и за свою жизнь наслушалась немало сладких речей от торговых агентов. — Эксклюзивная золотая VIP-карта даст вам право на бесплатный вход и два бесплатных коктейля в течение ближайших двенадцати месяцев, включая бесплатный вход на нашу следующую новогоднюю вечеринку.

— Но сейчас февраль.

Ну жe, больше энтузиазма, пожалуйста. Я тут стараюсь…

— Да. Вы будете пользоваться этим пропуском целый год, — терпеливо объяснила Мак. — Вплоть до первого января. Нам необходимо выслать его вам по почте. По какому адресу, не подскажете?

Джег сделала паузу.

— Мм, а это точно не будет ничего стоить?

— Точно, — заверила ее Мак. Это будет тебе стоить всего один бесплатный визит от меня. — Это эксклюзивная золотая VIP-карта. Ее нельзя купить.

Последнее заявление, кажется, произвело нужный эффект.

— Хорошо. Круто. Мой адрес: почтовый ящик…

Черт.

Мак не устраивал абонентский почтовый ящик.

— Извините, — прервала ее Макейди, — наша компьютерная программа не принимает адрес абонентского ящика. Есть ли у вас служебный или домашний адрес, который я могла бы впечатать?

Возникла очередная пауза.

— Хорошо. — В конце концов Джег сообщила свой адрес (оставалось надеяться, что домашний), и Мак снова произнесла бодрую речь о том, насколько эксклюзивна и почетна VIР-карта.

Мак записала адрес, который отличался от того, что значился в телефонном справочнике. К сожалению, справочник быстро устаревал, в отличие от базы данных Мэриан. К тому же такие молодые и не обремененные семьей девушки, как Джег, могли менять место жительства каждые полгода.

Мак собиралась навестить ее в субботу. Как бы то ни было, Джег хорошо знала Меган, а значит, ей было, что сказать по поводу убийства подруги.