– Больше никаких отставаний чтобы не было! – грозно сказала Смеда.

– Есть, командир! – весело ответила Инга.

– Иди-ка теперь лучше вслед за Богданом, – сказал Игнат Алексу, указывая на то, что теперь он сам будет замыкающим.

– Как скажешь, – с улыбкой смиренно ответил тот.

Игнат всё ещё немного хмурился, но также ещё и с особым любопытством наблюдал за Ингой, которая, казалось, выпала из какого-то уже сформировавшегося у него представления о ней. Инге рокировка, произведённая мужчинами, добавила некоторого беспокойства. Она ещё не вполне пришла в себя после произошедшего, а теперь ей ещё нужно было чаще чувствовать на себе взгляд Игната… Взгляд был, как ей казалось, не особо добрым. В нём проскальзывала какая-то то ли обида, то ли досада, то ли ещё что-то едва сдерживаемое. Она видела его напряжённые скулы… Ей казалось, что от его взглядов, которые он бросает то на неё, то на своего друга, может вспыхнуть что-нибудь, не отличающееся огнеупорностью. Но она не могла сейчас погасить эти вспышки его недовольства. Ей хотелось как-то умиротворить его, но она сама была сейчас в состоянии далёком от спокойствия.

Не было и понимания того, почему она, собственно, должна так заботиться о его благодушии. И вот не то чтобы её словно загоняли в какое-то ощущение вины. Нет, она не чувствовала, будто бы в чём-то виновата. Ну, не успела она окликнуть Игната, чтоб косулю он тоже увидел. Да и не из-за косули же, в конце концов, он хмур и недоволен.

«Боже мой, – шагая, думала Инга, – я этого Игната лишь со вчерашнего дня знаю, а мне плохо от того, что ему нехорошо… Он мне кто?» Инга заметила, что немного злится на себя, хотя, по идее, ей следовало бы как раз сейчас собой гордиться. Ну, неплохо же выкрутились они с Алексом из довольно непростой ситуации. Алекс… Она немного вздохнула, посмотрев ему в спину, а тот, словно почуяв, обернулся и весело подмигнул ей. Ох… Вместе с радостью от подбадривающего взгляда, тут же возникла мысль о том, что лучше бы он этого, не делал! Вдруг Игнат заметит! Чёрт, да что ж такое? Ну, заметит, что ей подмигивает Алекс, и что? Что это за поводы для опасений? Но ей при этом так страшно было оборачиваться… Увидеть на лице Игната ещё что-то, подтверждающее, что она невольно опять явилась причиной его недовольства. Словно нашкодила… Детский сад какой-то… Так как-то неуютно от всего этого, ведь хочется, чтобы вокруг царила атмосфера взаимной благожелательности…

Инга чувствовала, что окончательно запуталась в своих переживаниях, ощущениях, самооценке, а главное, в том, что сейчас для неё действительно значимо.

– Ты не устала? Не слишком быстрый темп для тебя? – вдруг услышала совсем близко тихий вопрос Игната Инга.

– Нет. Не устала. Всё в порядке, – поспешила ответить она.

По спокойному и даже заботливому тону вопроса Инга поняла, что чрезмерно накрутила себя. Напряжение несколько спало, и она поинтересовалась у Игната:

– А как же вы нас всё-таки нашли?

– Это Смеда остановилась, стали ждать, когда вы подтянитесь, а вас всё нет и нет. Мы пошли обратно, опять вас нет нигде. Стали звать, не особо громко по началу, потом громче. Потом Смеда велела молчать и слушать. Ей что-то послышалось. И мне показалось, что ты меня зовёшь. Только я не мог понять, откуда доносится звук. А вот Смеда в итоге сориентировалась примерно, показала направление, куда бежать. А когда мы остановились снова, прислушиваясь, то уже услышали, твой крик «Ну!» Это, видимо, и была твоя команда Алексу на подъём?

– Да он там препираться начал, а время было дорого. Пришлось прикрикнуть немного на него.

– Действенная получилась интонация. И я не ожидал от тебя такой самоотверженности и находчивости! Ты молодец! Спасла мне друга!

Инга посмотрела на Игната. Кажется, он говорил вполне искренне. Совсем уже облегчённо выдохнув, она засияла, ответив:

– Я сама рада, что у меня всё получилось. По началу меня такой ужас охватил, когда показалось, что он вниз улетел.

– А драться-то ты где научилась? – продолжил уточнять Игнат.

– Да не умею я драться! Как придётся махалась просто. Хотя вот порой по жизни жалею, что не овладела никакими боевыми приёмами.

– Тебе не хватало защитников рядом?

– Да… Очень не хватало…

– Неправильно это. Даже у такой смелой женщины всё равно должна быть надёжная защита рядом.

– Соглашусь! Должна! – с лёгкой грустью улыбнулась Инга, снова оглянувшись на Игната.

Алекс не мог не слышать разговора Инги и Игната, но даже при том, что речь заходила и о нём, он не стал встревать, и продолжал бодро идти, оглядываясь по сторонам. Богдан со Смедой тоже о чём-то впереди переговаривались.

Некоторое время спустя, Смеда подвела всех к скале, которая имела небольшое отверстие, в которое, однако, вполне мог пройти человек.

– Ну, что? Полезли смотреть ещё одну нашу достопримечательность? – спросила Смеда.

– Да с удовольствием, – отозвался Алекс.

– Это пещера? – спросил Игнат.

– Да, это пещера, в которой ещё во времена Османского ига прятались люди.

У входа в пещеру была небольшая лестница, сделанная из ветвей деревьев. Поднявшись по ней вслед за Смедой и Богданом, Алекс протянул руку Инге, помогая ей вылезти наверх с крайних ступенек. Быстро поднялся затем и Игнат. Пришлось снова выстраиваться в цепочку, потому что пещера была словно узкий коридор. Богдан достал из рюкзака и раздал всем фонарики, которыми заранее обеспечила всех предусмотрительная Смеда. Углубляясь в проходы пещеры, и освящая фонариком низкие своды, которые словно наползали друг на друга, Инга подумала о том, что в эту каменную темноту людей загоняли страх, безысходность, но была и надежда спастись.

– Мда… Это вот мы сейчас идём, и с надетыми на голову фонариками тут как-то ещё можно сориентироваться. А как тогда люди здесь находились? – размышлял вслух Алекс.

– Я тоже подумал, что с факелами здесь, конечно, можно было пройти, если уж повезёт их ещё сделать, хотя от них ведь ещё и копоть, и запах. А вот в полной темноте петлять по этим проходам – жесть, – поддержал его мысль Игнат.

– Словно какие-то чудища вон ещё некоторые выступы тут выглядят. Вот – просто раскрытая пасть огромной змеи, – заметила Инга, у которой от всей этой серой пещерной обстановки снова возникло ощущение опасности. Она вся как-то съёжилась. Идущий за ней Игнат это заметил и поспешил достать из рюкзака ей ветровку. Он бережно накинул ей на плечи курточку, но она всё равно невольно вздрогнула, потому что в этот момент ей показалось, что нависшие над головой камни вот-вот упадут.

– Извини, не хотел тебя напугать, – сказал Игнат, и чуточку приобнял её за плечи.

Идти по узким проходам приходилось то и дело наклоняясь, так как здесь было и тесновато и низковато.

– А довольно большая здесь, видимо, протяжённость ходов, – заметил Алекс.

– Да, пещера Сарая тянется метров на сорок, – подтвердила Смеда.

Когда, наконец-то, из этих скальных проходов снова выбрались на свет Божий, Инга воскликнула:

– Буф! После знакомства с такими вот местами пребывания людей в особо стеснённых обстоятельствах, понимаешь, что множество моих домашних бытовых неурядиц – это вообще ни о чём!

– Точно! Как хорошо, что мы теперь живём не в пещерах, – согласилась Смеда.

Решили снова сделать небольшой привал, усевшись на небольшом пятачке между деревьями, и перекусить.

Смеда доставала из рюкзака Богдана контейнеры с едой, салфетки, вилки. Алекс с Игнатом вытащили термос и стаканчики, стали разливать душистый чай. Богдан постелил на траву пакет в качестве столика и выложил туда всё ещё ароматную выпечку со вчерашнего ужина. А Инга, воспользовавшись тем, что ей «ничего не задали», принялась фотографировать все эти вкусные приготовления.

– Сейчас подкрепимся, и отправимся уже на Софрату, – объявила Смеда, когда все расселись и приступили к трапезе.

– Силы-то ещё остались? – спросил Богдан, обратившись в Инге.

– Конечно, остались! – ответила та.

– Надолго ты запомнишь это знакомство с Болгарией, – сокрушённо заметила Смеда.

– Да, пожалуй, после таких столкновений с нашими аборигенами тебе сюда более возвращаться не захочется, – предположил Богдан.

– Бросьте! При чём тут страна?! Как будто у нас таких дураков нет! Если уж говорить о том, что меня беспокоит, так это лишь мои ощущения того, будто я сама притягиваю к себе неприятности. И хуже всего осознавать то, что страдают при этом случайно оказавшиеся со мной рядом! – с горечью заключила Инга.

– Ты в своём уме, подруга? Разве можно так говорить?! Притягивает она! Люди страдают! Совсем уже! – начала бушевать Смеда.

– Но ведь факты как раз об этом свидетельствуют! И твой магазинчик, скорее всего из-за меня разгромили, и слежку за нами устроили – мы без «отрыва от хвоста» на прогулку не могли выбраться, и эти чокеры… – с жаром стала ей доказывать Инга.

– Кукеры чёрные, – вежливо поправил её Богдан.

– Да, любопытно было бы узнать, какая у тебя связь с этими чокерами-кукерами, – со смешинкой в голосе поинтересовался Алекс.

– А ты вообще молчи, потерпевший! Еле уцелел… И всё из-за меня… Связь в том, что я тут оказалась… – с досадой, но и с улыбкой набросилась на него Инга.

– А… Ну, это как говорится, мы удачно зашли. Точнее ты зашла. Потому что, окажись я тут один на тропинке с этими чокерами-кукерами, боюсь, шансов уцелеть у меня было бы совсем мало… – вытягиваясь на траве, и поглядывая в небо с расстановкой и почти отрешённо проговорил Алекс.

– Я как-то вот тоже не могу согласиться со статусом потерпевшего у моего друга, – ввязался в спор Игнат.

– Тебе чего не нравится? – в запале развернулась к нему Инга, хотя тут же прикусила себе губу, спохватившись, что слишком уж она разошлась, а Игната обижать даже интонацией совсем не стоило бы.

– Мне? Мне всё нравится! Особенно то, что Алекс жив-здоров, благодаря твоим усилиям и находчивости! Я лишь хотел слегка подправить обозначение: он не потерпевший, а спасённый! И спасённый тобой! А потерпевшие еле ускреблись там, по каньону… – Игнат произнёс всё это с лицом человека, старающегося изобразить подчинённого на докладе у начальства. При этом было очевидно, что старания эти не способны скрыть его уверенность в личном осознании своего превосходства. Игнат последовал примеру Алекса и тоже растянулся на траве.

Инга, сидя между ними, и возвышаясь, таким образом, над двумя, будто бы сдавшимися, оппонентами, всё ещё яростно поглядывала то на одного, то на другого, но крыть ей, в общем-то, было уже нечем. Смеда с Богданом, наблюдая эту мизансцену, уже не удержались, и принялись смеяться.

– А вам вообще – лишь бы поржать! – изображая обиду, весело бросила им Инга.

– Да потому что смешно то, что ты говоришь, – хохоча проговорила Смеда.

– Я чуть не подавился от смеха, и сейчас бы ты тоже сказала, что это факт, подтверждающий твою теорию, Инга, да? – добавил Богдан.

– Да ну вас, – смущённо отмахнулась Инга, и принялась доедать, то что было у неё в контейнере.

– Как говорит одна моя подруга, хорошо там, где я! Так что ты тоже себе возьми за правило думать именно в таком направлении! Ясно тебе? – строго, но по-доброму спросила Ингу Смеда.

– Я постараюсь, – вздохнув ответила ей Инга.

– Дай сюда свой фотик, я хоть пару кадров с тобой сделаю, а то у тебя там только мы да окрестности, – сказала Смеда, потянувшись за фотоаппаратом Инги.

– Фотку назовём «Инга и поверженные ею львы», – продолжал подкалывать Богдан.

Львы не возражали, а даже довольно повернули свои «морды лица» к объективу с улыбками.

– Я никого не собиралась повергать! – вяло протестовала Инга, улыбаясь.

– А от твоих намерений тут ничего не зависит, достаточно твоего присутствия, – в тон, каким говорили Алекс и Игнат, заключил Богдан.

Смеда посмотрела на Ингу, покачала головой, цокнула языком и слегка закатывая глаза прокомментировала:

– Трио «Остряки»…

– Спелись! – согласилась с нею Инга.