Демира и Стоян, после того как молодёжь уехала покорять горные массивы Стара Планины, продолжали заниматься своими обычными домашними делами. Демира на кухне прикидывала, чем будет кормить компанию нагулявшихся туристов, предполагая, что с аппетитом после увлекательной прогулки у них будет всё в полном порядке. Стоян же взялся немного обрезать ветви винограда возле калитки, которые, как ему казалось, уже создавали помехи при входе высокорослых гостей.

Открыв калитку, Стоян секатором аккуратно подрезал торчащие вокруг неё ветки. Затем он решил убрать немного лишней зелени и с внешней стороны ограды. В этот момент на улице показались два чёрных джипа, которые притормозили неподалёку от дома родителей Смеды.

Стоян заметил, что трое, вышедшие из джипов, о чём-то переговариваются, при этом один уже разговаривает с двумя другими на повышенных тонах. Те двое кивнули в сторону Стояна, а тот, что на них покрикивал, развернулся и пошёл по направлению к нему.

Подойдя к Стояну он оскалился, пытаясь изобразить улыбку, затем поздоровался и спросил про Смеду, здесь ли она. Свой интерес к ней он сразу же объяснил тем, что ему срочно надо выяснить у неё какие-то подробности в связи с инцидентом, произошедшем в её магазине. Стоян ответил на приветствие, и пояснил, что дочери нет дома, она уехала друзьям показывать достопримечательности родного края. Незнакомец ещё раз попробовал улыбнуться, но у него снова вышла какая-то гримаса, в которую он попробовал вложить эмоцию вежливой досады. Он полюбопытствовал, много ли в окрестностях достопримечательностей, и как скоро следует ожидать возвращения Смеды, поскольку дело у него якобы срочное, а дозвониться до неё не получается, потому ему пришлось ехать сюда из Шумена. Стоян добродушно ответил, что в округе много на что можно посмотреть, к примеру, одна только знаменитая Софрата чего стоит, но дочь засветло ещё скорее всего будет дома.

Разговор своего мужа с кем-то незнакомым у калитки заметила вышедшая во двор Демира. Она решила проявить любопытство, и подойти ближе. В этот момент незнакомец уже благодарил Стояна за информацию, и, бросив взгляд на идущую Демиру, поспешил обратно к джипам. Он дал какую-то команду тем двоим, и обе машины резко уехали.

– Кто это был? – тревожно спросила Демира у Стояна.

– Не знаю, он не представился. Смеду спрашивал. Какое-то дело у него про её магазин.

– И что ты ему ответил?

– Что её нет дома, уехала с друзьями, к вечеру вернётся.

– А ещё что ты ему говорил? – продолжала допытываться Демира.

– Да ничего, я ему такого не говорил! – с раздражением ответил Стоян, и, закрывая калитку, направился к дому.

– Нет, ты ему наверняка ещё что-то сказал, ведь я тебя знаю!

– Что ты ко мне пристала?! Что я мог такого ему сказать?!

– Я не знаю, что, но чует моё сердце, что он у тебя что-то выведывал, а взгляд у него такой недобрый… Отвечай уже, что именно ты ему сказал!

– Ну, он спрашивал много ли у нас достопримечательностей… – уже несколько растерянно и даже немного испуганно произнёс Стоян.

– Так ты, в итоге, ему ещё и сказал, куда именно поехала дочь?!! – тут же, догадавшись, набросилась на него Демира.

– Выходит, что сказал… Про Софрату сказал… – расстроенный Стоян сел на лавку и с досады на самого себя ударил ладонью по колену.

– Экий же ты болтун! Чужому человеку с такими глазами нехорошими ты готов всё про родную дочь сразу вывалить!! Ох, и не понравились мне эти чужаки… Надо срочно звонить Смеде, если только у неё ещё связь там есть. Возле Софраты ведь все телефоны отключаются, даже не знаю, успею ли я её предупредить на всякий случай!

Демира кинулась искать свой мобильник, а затем набирать номер дочери. Стоян же готов был чуть ли плакать, поскольку ему-то казалось, что незнакомец действительно по делу к дочери приехал. И Стоян лишь хотел помочь решить какие-то вопросы, которые связаны с бизнесом горячо им любимой Смеды. Но сейчас по встревоженному виду жены он понял, что дал маху. Незнакомец ведь ему тоже не понравился, но как это часто бывает у мужчин – дело есть дело, эмоции – прочь. Однако, за долгие годы брака он усвоил, что женская интуиция очень часто имеет вполне определённые подтверждения в дальнейшем.

Демира нередко распознавала людей, предчувствуя некоторые последствия, что называется, «спинным мозгом». Когда, к примеру, на пороге их дома возник первый избранник дочери, Демира вежливо приняла выбор Смеды, но потом тайком плакала на плече у мужа, говоря, что несчастливым будет этот брак, да и не особо долгим, скорее всего. Она даже указала Стояну некоторые приметы того, что произойдёт в будущем, и говорила, что Смеда ошиблась с выбором. В итоге всё так и оказалось, но останавливать независимую и свободолюбивую Смеду в решении жить именно с тем, кого она выбрала тогда – было нереально. Дочь должна была сама, в конце концов, определить для себя, как и с кем ей жить. Родители же, приняв её выбор, решили, что будут поддерживать её в любом случае, и своей любовью и пониманием действительно давали ей возможность улаживать все свои вопросы так, чтобы она чувствовала себя счастливой даже после развода.

Демира позвонила дочери как раз буквально перед тем, как Смеда собралась отключить мобильник и напомнить об отключении остальным, поскольку до Софраты было уже рукой подать.

Смеда, увидев входящий звонок от мамы, весело объявила друзьям:

– О, мама меня за хвост поймала, что называется!.. Да, мама!.. И что?.. А машин было две?.. Глаза как у волка?.. Спасибо, мам, я всё поняла!.. Конечно, мы будем осторожны! Мы уже почти у Софраты, побудем там немного, и – домой, не переживай! Целую и люблю!

Все смотрели на Смеду и уже практически догадались о чём шла речь в разговоре.

– Волк не усидел в своём логове и примчался в Смядово самолично? – усмехнулся Богдан.

– Скорее всего это он и есть. Вызвонил своих оглоедов, те ему, наверняка, доложили о долгом сидении возле непонятно-какого дома. Раз они в итоге оттуда уехали и опять вернулись к моим родителям, значит, как-то поняли, что упустили нас, – ответила Смеда.

– Ну, хорошо, что от родительского дома их опять унесло, – заметил Алекс.

– Да, за стариков вроде бы можно быть спокойными, – подтвердил Игнат.

– Вот только папа им ненароком проговорился о том, что мы на Софрату пошли, – сказала Смеда.

– Ну, сюда-то им быстро добраться не получится, но при возвращении мы просто будем предельно внимательны, – заключил Богдан, и жестом предложил всем продолжить движение.

– Он какой-то одержимый, Волк этот, – расстроено проговорила, наконец, Инга.

– Ты только не переживай! Мы с ним обязательно справимся! – ободряюще произнёс Игнат, и как бы на ходу приобнял её за плечи, чуточку встряхнув.

От этого внезапного столь близкого приближения Игната у Инги перехватило дыхание. Она была в это мгновение словно маленькая рыбка на песке с полуоткрытым ротиком, пытавшаяся научиться дышать в непривычных для неё условиях. А когда она повернула лицо, к весело заглядывающему в её глаза Игнату, почувствовала совсем рядом его дыхание, ей показалось, что душа её куда-то то ли летит, то ли проваливается… Возносило ли её сейчас вверх, или это был полёт в падении… Время словно остановилось и расширилось. Пространство вокруг стало каким-то иным, будто звенящим и в тоже время с воцарившейся хрустальной тишиной.

Она каким-то непостижимым образом в этом мгновении ощутила целую вечность, в которой было столько всего – спокойствие и ликование, сила и мягкость, ускорение и замедление… Всё это не было похоже ни на одну из привычных ей систем координат, за которые можно было бы уцепиться. Да и держаться ни за что, собственно, не хотелось. Она чувствовала, что её уверенно держат, а значит, можно с наслаждением парить и дальше.

– Инга, у тебя шнурок развязался, – вдруг услышала она голос Алекса.

– Что? – пытаясь вернуться в реальность, спросила Инга, поворачивая к нему голову, и с трудом отводя взгляд от Игната, отпускающего её плечи.

– Кто-нибудь из вас может наступить на твой развязавшийся шнурок… – улыбаясь, сказал Алекс.

– Уж не Вы ль, сударь, его развязали? – весело поинтересовался у Алекса Игнат.

– Не мы ль! – со смехом отозвался в ответ Алекс.

– Я и не собирался никому ничего намыливать! – картинно возмущался Игнат.

– Великий могучий русский язык! – уловив игру слов, засмеялась и Инга, завязывая шнурок.

Смеда и Богдан, улыбаясь, поглядывали на остановившихся, и дождавшись благополучного завязывания шнурка, тронулись в путь дальше.