Смеда вдруг громко и с воодушевлением стала приветствовать кого-то. Навстречу по тропинке спускались несколько человек. Женщина почтенного возраста и двое мужчин, которым на вид было лет по 60, шли с палками для скандинавской ходьбы. Мужчина, идущий впереди, был без палок, с возгласом радости он распахнул объятия, и тепло поздоровался со Смедой на болгарском языке. Смеда представила его друзьям:

– Это Гай, мы в одной школе вместе учились.

Она высказала Гаю своё предположение, что тот тоже показывает гостям красоты Софраты. Тот ответил, и Смеда пояснила:

– Гай вот тоже иностранцам экскурсию проводит. Это гости из Финляндии.

– Ого, и Гай с ними на финском общается? – поинтересовался Игнат.

– Мы немного говорим на английском, – на русском языке, ответил, улыбаясь Гай.

– Как здорово! И на русском тоже можете, – обрадованно заметила Инга.

– Есть друзья русские, – пояснил Гай.

Богдан на английском обратился к внимательно следившими за беседой финнам, понравилось ли им Софрата. Те обрадованно произнесли восторженное восклицание, и дама ещё кое-что добавила. Гай перевёл:

– Гостья из Финляндии говорит, что это место очень впечатляюще, а ей понравилось ещё и то, что такой маршрут оказался даже ей по силам.

Обменявшись добрыми жестами и краткими пожеланиями, группы разошлись по тропе каждая – в свою сторону, и Инга, решив немного пройти рядом со Смедой, заметила ей:

– Соглашусь с этой финнкой. Не могу назвать себя любительницей длительных восхождений и долгих походов. А в этом путешествии я как-то вот чувствую, что это мой формат, с остановками вполне даже бодренько так иду, почти не устала.

– Я рада, а то поглядываю на тебя, думаю, не тяжело ли тебе. Мужчины-то совсем играючи тут прогуливаются, физическая форма у них просто отличная. А ты у нас девушка хрупкая, хоть и боевая…

– Скажешь тоже! Боевая… Про этого Волка услышала, так опять плакать захотелось…

– Да забей ты на эти новости! Ничего он тебе не сделает! Кстати, отвлеку тебя немного. Волки разными ведь бывают! Вот наш легендарный Волк – Вълчан Войвода, который три столетия назад со своим отрядом разбил лагерь на Софрате. Под его контролем был Веселиновский горный проход. Отряд его подкарауливал проходящих по этой дороге казначеев, везущих заработную плату для тех, кто служил Османской империи. Отобранное золото Войвода хранил где-то в этих окрестностях и по мере надобности раздавал его нуждающимся.

Говорят, что богатство Волка было так велико, что он предлагал России оплатить все расходы по войне с Османской империей.

– Ничего себе! – воскликнул Алекс, который тоже внимательно слушал рассказ Смеды, следуя за Ингой.

– Да-да, памятник даже есть такой у нас, где он стоит, опираясь ногой на сундуки с золотом.

– И что? Мы отказались от золота? – подхватил Игнат, который, как оказалось, также прислушивался к рассказу.

– Не знаю, кто там и по каким причинам это золото у вас не взял, – рассмеялась Смеда.

– Личность этого народного защитника окутана столькими версиями! – присоединился Богдан.

– Да, по одной из них, именно он выдал огромную сумму Евлоги и Христо Георгиевым для создания Вышей болгарской школы – Университета, – продолжила Смеда.

– Да это, видимо, один из первых ваших болгарских меценатов, получается, – заметил Алекс.

– Вроде того. Во всяком случае в болгарский фольклор образ этого Волка вошёл основательно. Есть история про похищение его невесты Рады турком одним. Ну, там хэппи энда не получилось, Волк хоть и отбил свою Раду, но она во время битвы погибла.

– Не повезло парню… – констатировал Игнат.

– Да, в любви не повезло, зато по части золотодобычи преуспел, – сказал Алекс.

– Говорят, что у него в окружение османского султана был внедрён свой шпион, передающий точные сведения о том, где и когда будут проходить караваны с золотом. К тому же, отряды Волка между проходами караванов тут времени даром зря не теряли, обследуя местность, они нашли зарытые римские, фракийские, древнеболгарские сокровища…

– Вот это да… – произнесла Инга.

– Его запомнили и как того, кто давал деньги на строительство болгарских церквей и монастырей, и как защитника от набегов грабителей. Так что он ещё и один из первых борцов за национальное освобождение.

– Ну, а разные чукеры-кукеры всё ещё заняты тем, что ищут не потраченные этим освободителем золотые запасы… – вспомнил с усмешкой Алекс.

– Точно так. А вы с Ингой, таким образом, имели сомнительное удовольствие соприкоснуться самым непосредственным образом с теми, кто болгарские предания воспринял слишком опосредованно! – сформулировал Игнат.

– Да уж, вплелись в ход истории, – пошутила Инга.

– Кстати, про богатства. Вы заметили, на сколько богат и разнообразен здесь мир флоры?! Деревья разные сменяют друг друга… – сказал Алекс.

– Да, природное богатство здесь действительно впечатляет… Я тут некоторых даже названий не знаю! Это вот что, к примеру, что? – подтвердила Инга.

– Это бук, – ответила Смеда.

– А ещё я видела удивительной резной формы листья у дубов тут…

– Да, а вот это, что такое знаешь? – спросил у Инги Богдан, показывая ей листик другого дерева.

– Что-то знакомое вроде бы по форме, что-то у нас подобное растёт, боюсь ошибиться…

– Это граб. По канонам дендротерапии, он обладает способностью развеивать иллюзии, прекрасно подходит людям, сильно устающим на работе или дома, помогает реально смотреть на окружающий мир и способности человека. Так же утверждают, что он может помочь человеку скоординировать свои действия, понять иллюзорность представлений о будущем некоторых планов. Помогает расстаться с заблуждениями, предрассудками и фантазиями, благотворно действует на мечтателей и романтиков, которым не хватает сил и желания действовать, – выпалил почти на одном дыхании Богдан.

– О! Мне как раз такое дерево и надо! – заявила Инга и натолкнулась на резко остановившуюся Смеду, которая с нескрываемым удивлением смотрела на Богдана.

– И мне надо! – тут же подхватил Игнат.

– Ну, тогда уж и мне, где дают граб? – засмеялся Алекс.

– Ты где этого всего набрался? – спросила Смеда Богдана.

– Да вот, недавно наткнулся на книжку в Интернете про деревья, стало любопытно, про граб почему-то особенно понравилось, вот я и запомнил, – смущённо ответил Богдан.

– Так у нас тут целая команда мечтателей-романтиков подобралась, значит? – подвёл с улыбкой итог Алекс.

– Похоже на то, – качнув головой и продолжив движение, ответила ему Смеда.

– Я вот думаю, что под этим самым грабом хорошо лежать и качаться в гамаке, – мечтательно проговорила Инга.

– Точно! Лежишь так, мечтаешь, а граб фильтрует мечты и фантазии по разделам: «чушь», «даже не думай», «проект века», «ближайшие реализуемые планы»… – подхватил идею Алекс.

– Да, а потом ещё после такого отдыха возле граба, подзаправившись обещанной энергией, как вскочил, как помчался всё нужное и полезное реализовывать! – продолжил Игнат.

– Я читал, что даже бонсаи грабовые, которые стоят в комнате, могут так же действовать, размер в данном случае не имеет значения! – дал ценные указания Богдан.

– Непременно поставлю в спальне граб-бонсай! – воскликнула Смеда.

– Ты на что намекаешь? – нарочито обиженно стал из конца цепочки идущих вопрошать Богдан.

Все засмеялись.

– Я ни на что не намекаю! Просто иногда я тоже устаю, и мне не помешает зарядное устройство на время ночного сна.

– А ты уверена, что это дерево даст уснуть? Может быть оно напротив будет заряжать неуёмной энергией? – продолжал уточнять Богдан.

– Дерево даст уснуть – это оригинально, – подметил Игнат.

– Ты меня уже совсем запутал, то это дерево от усталости помогает, то не даст уснуть… Проверять будем! – начала уже ворчать Смеда.

– Да, в конце концов его же ведь и переставить можно куда-нибудь, миниатюрных размеров-то… – примиряюще сказала Инга.

– Действительно, – с благодарностью в голосе отозвался Богдан.

– А знаете, вот о деревьях-то, кстати: на Новый Год я когда покупаю сосну, и поливаю её то и дело, чтоб она подольше живой оставалась, и я реально чувствую от неё такую живительную энергию исходящую! – поделилась Инга.

– Да даже воздух в комнате наполняется полезным сосновым ароматом, – согласился Игнат.

– Про сосну, кстати, мне запомнилось тоже, что энергия сосны подобна Солнцу – греет и ласкает всех, всем дарит радость, но настоящие силы приносит лишь тому, кто сам – личность, умеет видеть личность в других и ценит чужую свободу, – снова развил тему Богдан.

– Богдан, я не узнаю тебя! – опять воскликнула Смеда и остановилась, а Инга, которая шла и смотрела себе под ноги, опять натолкнулась на неё, как Пятачок на Винни-Пуха.

На этот раз, правда, Смеда не стала надолго тормозить, и всплеснув руками повела за собой всех дальше. А Богдан в это время оправдывался:

– А что такое? Подумаешь, делюсь прочитанным…

– Да я и предположить не могла, что ты можешь интересоваться подобными темами!! Всегда столько скепсиса было во всех разговорах с малейшим намёком на мистику! – возмущалась Смеда.

– Как говорили древние, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – глубокомысленно поведал Алекс.

– Но не до такой же степени, чтоб близкие люди не успевали заметить, когда и при каких обстоятельствах эта перемена произошла! – почти негодовала в шутку Смеда.

– Ну, знаешь ли, дорогая, ты тоже для меня не во всём всегда предсказуема! – парировал Богдан.

– Сдаётся мне, что нам срочно надо искать оливковые ветви с голубями, чтобы мир воцарился на переднем и крайнем флангах, – голосом философа промолвил Алекс.

– Опасаешься, что нас, находящихся по центру, сметут в порыве разбора разночтений? – усмехнулся Игнат.

– Есть немного. Кто знает, на что эта болгарская кровь в пылу страсти способна, – ответил ему Алекс.

– Успокойтесь, все останутся целыми и невредимыми, – интонацией повелительницы произнесла Смеда.

Так, в благодушно-ироничном настроении путешественники за весёлым разговором, наконец-то, и добрались до вершины Софраты…