Всем вдруг захотелось повыискивать ещё что-то сакральное в скальной поверхности Софраты. Стали разбредаться по площадке, осматривать насечки, напоминающие какие-то иероглифы, желоба, углубления в форме пирамидок. Углубившись в поиски, притихли словно грибники в лесу, задумавшись – каждый о своём.
Инга вспомнила о том своём давнем желании попасть на выставку фракийских сокровищ, про которую упомянул Игнат. Она ещё тогда подумала – с чего это вдруг ей так захотелось на это фракийское золото посмотреть. Она не могла себя отнести к людям особо увлечённым этой темой, но тогда невозможность попасть на ту выставку она восприняла как какое-то существенное для себя упущение…
Обнаруженные ею здесь три круга заставили снова задуматься о том, насколько настоящее и будущее увязано у неё с прошлым. Тот удушливый страх, который она когда-то испытывала в своём неудачном замужестве напомнил о себе, когда её пытался теперь загнать в угол Волк-Ивэйло, рыскающий по её следу. И вот ей приходится переживать ещё и о том, чтобы дальше из-за неё не пострадали те, кто оказались рядом и даже стали уже какими-то родными. Ей так вдруг захотелось, чтобы этот Волк просто исчез и не мешал никому в этой жизни!
После этого она решила, что ей надо думать о чём-то хорошем, впитать в себя этот праздник общения с теми, кто так подходил ей по духу, кем она искренне восхищалась и любовалась. Тем более, оказавшись в таком удивительном месте, надо постараться хорошенько всё запомнить, это чудесное настроение, это впечатление…
Инга присела на один из камней, коснувшись ладонью которого, она почувствовала приятное тепло. Мысленно возвращаясь к недавнему разговору, где все неожиданно начали выкладывать потоком сведения разного рода, связанные так или иначе с этим местом, она чуточку напряглась от того, что невольно задела Игната своими вопросами.
Ей так не хотелось давать ему даже малейший повод для расстройства, и было несколько не по себе от того, что он так быстро обижался на неё. Она не понимала, почему он так остро воспринимает её слова, в которые она к тому же не вкладывала ничего, что могло его как-то ранить. Хотелось успокоить его как-то так основательно, буквально погрузить его в облако душевного комфорта и радости… И ещё хотелось снова и снова заглядывать в глубину его глаз, утопать в этих мягких вихрях, исходящих от него…
В это время Игнат обследовал камни Софраты буквально наощупь, пытаясь уловить, какие отметины на них имеют искусственное, а какие природное происхождение. Он заметил присевшую Ингу и тоже захотел посидеть с ней рядом.
– Ого, ты этот камень так нагрела? – спросил он её, коснувшись камня, на котором она сидела.
– В смысле, я? Солнышком, наверное, за день нагрело.
– Так другие камни не такие тёплые! – удивился Игнат.
– Как это? – не поверила ему Инга.
– Сама потрогай! – настойчиво стал требовать Игнат, снова не понимая, почему его слова подвергают сомнению.
Инга, думая, что он всё-таки её разыгрывает, недоверчиво потянулась потрогать другие камни. В глазах возникло большое недоумение.
– Действительно, они не такие тёплые как этот. Странно как…
– Ну да… Конечно, и ты его так нагреть не могла… – в замешательстве проговорил Игнат, но, на всякий случай, дотронулся до руки Инги чтобы оценить температуру её тела.
Инга засмеялась.
– Ну, что не обжёгся?
– Не знаю, – с улыбкой ответил Игнат.
– Что у вас тут? – поинтересовался подошедший вместе со Смедой и Богданом Алекс.
– Потрогайте вот эти камни, и вон тот, – попросил их Игнат.
– Этот теплее почему-то, – сравнив ощущения, сказал Алекс.
– Точно! – подтвердил Богдан.
– Надо же, не замечала тут раньше этой особенности, – удивилась Смеда.
– Может быть под ним кто-то лежит, посылая астрально-нагретые импульсы на поверхность? – предположил Алекс.
– Ну, вот, а я на нём сидела, – расстроено призналась Инга.
– Край у него тут острый, явно обработке эта грань подвергалась, кто знает, может и надгробие такое, – продолжал обследование камня Игнат.
– Сколько же загадок в одном, не таком уж и большом месте! – сказал Алекс.
У Инги ещё больше закружилась голова, и ей снова захотелось присесть, но теперь уже не на тёплый камень. Она расположилась в «зрительном зале», откинувшись на одну из невысоких стен-бортиков и вытянув ноги.
Глубоко вдохнув и выдохнув, она прикрыла глаза от удовольствия, ощутила как приятный порыв ветра коснулся её лица и рук, как каждая клеточка тела вдруг будто бы захотела присоединиться к этому ветерку, полетать в этом «зале Софраты», проникнуть в каждую его щёлочку меж камнями… Потом ей захотелось раствориться в свежести воздуха этого места, соединить себя с лесным живым духом, и высоким небом над деревьями, унестись в какие-то невероятные глубины и широты, вознестись высоко-высоко, и в тоже время проникнуть внутрь самой себя, чтоб открыть своё сердце чему-то новому, неведомому, манящему…
Ей показалось, что пространство вокруг неё изменилось, и, хотя она всё ещё сидела с закрытыми глазами, она будто бы видела, как всё вокруг словно сжимается в какой-то закручивающейся спиральной воронке, и в тоже время расширяется, выпадая через неё в иную плоскость. Инга так же чувствовала, что время словно сворачивается, превращаясь почти в звук, который один непостижимым образом охватывает собой то, что было, то что есть и то, что будет.
Увлекаясь в это изменённое пространство, Инга уже определённо не ощущала себя, зато явственно чувствовала потоки энергии, проходящие и вокруг неё и сквозь неё. Она сама была частью этих потоков, которые двигали её в каких-то направлениях, но при этом Инга ощущала себя находящейся одновременно везде в этом пространстве. Ей стало безумно интересно, где она находится, потому что вокруг, казалось, всё соткано из новых возможностей. Нужно было только выбрать какую-то информацию, которая волнами протекала кругом. Удивляло то, что ей было спокойно и радостно в этой непредсказуемой нематериальной массе чего-то нового и мудрого. Она ощущала, что наполняется безграничными вероятностями, выходя в область за пределами всех привычных ранее чувств…
Но тут она стала слышать, что её зовут разные голоса. Она никак не могла понять, откуда эти голоса, и зачем её зовут, потом внезапно ощутила себя зажатой в чём-то, с огромным трудом открыла глаза, увидела мелькающие ветви деревьев над собой. Через какое-то время поняла, что её кто-то несёт.
– Она открыла глаза! Остановись, Игнат! Положи её на траву! – послышался встревоженный голос Смеды.
– Вы чего? – с трудом ворочая языком произнесла Инга, которой безумно хотелось спать, но при этом мешали эти испуганные лица, склонившиеся над ней.
– Что с тобой? Где болит у тебя? – спрашивала Смеда, трогая её щёки, в то время как Игнат пытался нащупать у неё пульс, на запястье.
– Ничего не болит, мне хорошо, – опять промямлила Инга.
– Отлично! Ей хорошо, оказывается! Ты вырубилась там, мы тебя в сознание привести не могли минут пять, пульса не было, дыхания почти – тоже!!! – чуть не кричала Смеда.
– Дай ей воды, – протянул Алекс Смеде бутылку.
– Да я не хочу пить! – вяло сопротивлялась Инга, которой очень хотелось снова закрыть глаза и остаться там, откуда её так не вовремя вызвали сюда.
– Никаких не хочу, пей давай, – настоял Игнат, приподнимая Инге голову, указывая Смеде жестом, чтоб та её напоила.
Спорить со всеми не представлялось возможным, Инге пришлось сделать пару глотков. И пока она пила, в ней внутри словно прозвучала команда: «А теперь возвращайся!» В этот самый момент всё вокруг обрело яркость и резкость очертаний, словно она смотрела через фотообъектив, которым, наконец-то, настроили нужную резкость. Вместо дикой слабости, которую она ощущала несколько секунд назад, Инга почувствовала значительный прилив энергии, тут же села прямо и уже чётким голосом спросила:
– Так, что произошло?
– О, вы только посмотрите на неё! Напугала нас до полусмерти, а теперь ещё и ответа требует! – с улыбкой облегчения, но всё ещё не без тревоги в голосе возмущалась Смеда.
– Ты отключилась там на Софрате, мы попытались тебя привести в чувство, а потом Смеда сказала, что нужно срочно тебя вынести за пределы Софраты, Игнат тебя схватил и мы помчались оттуда, – рассказывал Богдан Инге.
– Вот, теперь пульс явно прощупывается, – радостно сказал Игнат, который всё ещё держал Ингу за руку. Инга посмотрела на него с благодарностью.
– Как ты сейчас себя чувствуешь? – поинтересовался у неё Игнат.
– Прекрасно чувствую! Словно выспалась хорошенько! Можем идти! – ответила Инга, и начала вставать, чувствуя некоторую неловкость от столь длительно-прикованного к себе внимания.
– Э! Не так резко! – остановил её Игнат.
– Да, не спеши, надо с начала понять, что с тобой было, – увещевал её и Алекс.
– Ну, наверное, задремала просто там… И мне было так хорошо…
– Ты была бледная как Луна, почти не дышала, но при этом с улыбкой на лице. То ещё зрелище, я тебе скажу! – поясняла Смеда.
– Извините, что я вас так всполошила, я не хотела, правда… Просто присела отдохнуть, а потом меня будто уносить куда-то начало, как в портал какого-то иного измерения провалилась…
– О как! И что там было? – поинтересовался Алекс.
– Я даже вот сейчас объяснить, наверное, не смогу, и как-то всё прервалось на самом интересном месте… – виновато улыбаясь сказала Инга.
– Ну, извини, что не дали тебе досмотреть мультик, вынесли из зала, – со смешливой иронией сказал Игнат.
– Но я сейчас в полном порядке! Мы возвращаемся? Я вполне могу идти! – заверила Инга.
– Ладно, давай проверим. Вставай потихонечку, – Игнат стал бережно поднимать её.
– Спасибо! Всё хорошо, – продолжала уверять Инга, чувствуя, что даже те головокружения, которые немного досаждали ей на Софрате, сейчас исчезли, а самочувствие при этом настолько бодрое, что можно в хорошем темпе пускаться в обратный путь.
– Ну, как говорится, это Софрата, детка! Мне, конечно, надо было предвидеть, что на такую хрупкую девушку электромагнитный фон данного места может воздействовать подобным образом, и не задерживаться там особо долго, – сказала Смеда.
– Да, уж если технику вырубает, что уж про людей говорить! Я хоть и покрепче Инги буду, но и мне в какой-то момент оттуда всё-таки захотелось убраться поскорее, – поделился Богдан.
– Аналогичное ощущение и у меня возникло, что, мол, хорошего – понемножку, пора и честь знать, погостили, и будет, – подтвердил Алекс.
– Да и у меня, возле тёплого камня мысль была, что мы засиделись на одном месте, только хотел предложить двигать в обратном направлении, смотрю, Инга завалилась, странно голову запрокинув, – добавил Игнат.
– Да, уж как ты ещё закричал при этом, кинувшись к ней, у меня аж сердце в пятки ушло от ужаса, – сказала Смеда.
– Ну, простите меня, что я вас так напугала! Со мной теперь уже всё совсем-совсем хорошо от такой заботы вашей обо мне! И давайте уже идти, – предложила Инга.
– Ты, всё-таки придерживай её, – сказала Смеда Игнату, отправляясь возглавлять цепочку идущих.
– Не извольте беспокоиться, сударыня, пригляжу-с, – сманерничал шутливо Игнат, взяв Ингу за руку. Инга улыбнулась и послушно, словно ребёнок, которого из детского сада забирают домой, весёлым шагом двинулась по тропе рядом с Игнатом. А замыкающий шествие Алекс им в спину провозгласил:
– Вот и славненько!