Замок черных волков стал моей темницей. Красивая клетка, великолепные наряды, лживые улыбки. Альфа Рандольф пока так и не сказал чего хочет от меня. На свои вопросы я получала лишь расплывчатые ответы. Каждая трапеза в главном зале, словно пытка, спектакль, в котором каждый играет свою роль.

Меня одевали подобно кукле в пёстрые легкие и невероятно откровенные наряды. Я никогда не надевала платья с открытой шеей или с видом на ложбинку груди. Всегда наглухо застёгнутый ворот, всегда закрытые руки до кисти, это выделяло меня среди фривольных нарядов волчиц. Но, похоже, глава не желал что бы моё нахождение в его замке бросалось в глаза. Поэтому сделал так чтобы я стала одной из многих, такой же как и все. Мне было дурно от этого. Хотелось вырваться на свободу и пройтись босиком по траве, услышать голос бабули Гильды, взглянуть в янтарные омуты глаз моего любимого врага. Сомневаюсь, что когда-нибудь скажу это вслух, но врать себе самой нет смысла. Я тосковала по нему. Удивительно как быстро образ Сверра в моём сердце стал мне дорогим. Истинно любовь и ненависть ходят близко.

Но кроме тоски, что преследовала меня всюду, за мной по пятам следовали тени. Они беспрестанно шептали мне. Сначала появилась одна, она пряталась в темных углах, пугала меня появляясь неожиданно. Я старалась не замечать тень, но каждый раз их становилось больше. Одна шептала сладкие речи, другая гадости, третья просто обо всём на свете. Это сводило с ума. Я не могла ни спрятаться, ни скрыться, как и от своих конвоиров, которые неотступно следовали за мной.

Но было еще кое-что, что не способствовало моему благостному душевному состоянию. Это Вигдис и ненависть в её горящем взгляде. Стоило мне появиться в главном зале, как она окидывала меня уничижительным взглядом раз за разом стараясь уколоть или зацепить. Я же не отвечала ей, какой в этом смысл? Все мы получим то, чего заслуживаем рано или поздно. Многих желание обладать властью развращает. Похоже, и моя сестра стала алчной и властолюбивой как и её мать.

Временами меня посещала мысль что я отчасти тоже виновата в этом, оставив Вигдис с самовлюбленной матерью. Но такие мысли нашептывала настолько крохотная часть меня, что её голос заглушали шепчущие тени. Иногда они глумились над присутствующими. Как-то во время обеденной трапезы тень смеялась над происхождением третьего подбородка одной из обитательниц замка. Никогда не замечала что могу смеяться над кем-то, ведь всегда насмехались лишь надо мной но, не сдержавшись я прыснула со смеху. В тишине зала это привлекло много внимания, но благодаря этому случаю я заметила усмехающийся взгляд альфы Рандольфа. Словно бы он знал, отчего мне так весело. Неужели не только я могу их слышать? После, конечно, я старалась ничем не выдать себя и своих призрачных преследователей. Потому как это означало бы, браслеты поглощающие мою силу, делают это не полностью. Веоятно, какая-то часть остается в моём распоряжении. Мне очень хотелось скрыть этот факт.

Близилась ночь «красной луны». Тосковала ли я? Несомненно, часть меня необъяснимо тянулась к Сверру, вынуждая горькие мысли кружить в голове. Иногда я позволяла себе слабость, позволяла верить что Сверр Халдор испытывает ко мне больше чем желание обладать. Быть может он спасёт меня из этой клетки. Это было глупо и бессмысленно, но такие редкие моменты тени отступали, настороженно замирая в стороне.

В один из однообразных дней, глава клана Черных волков позвал меня к себе. Я не рассчитывала что он отпустит меня, но альфа также до сих пор не озвучил своих условий. Неизвестность сбивала с толку. Кабинет Рандрльфа был не столь сильно украшен охотничьими трофеями в отличие от других комнат замка. Лишь одно чучело было здесь, чучело волка. Дрожь пробежалась по моей спине, стоило мне увидеть его. Почему-то я знала, что это необычный волк. Глава Рандольф был ещё более пугающий и опасный, чем Ульф Фолке. Никогда не знаешь, какие мотивы могут скрываться за этой маской улыбчивости и радушия.

Мой тюремщик был увлеченн бумагами, весьма внимательно их изучая. Тихо прикрыв двери, я шагнула вглубь кабинета альфы. Но как бы тихо не старалась ступать, мне никогда не удавалось быть незамеченной. Даже слуги в замке были чистокровными оборотнями. Клан Черных не слишком разбавил свою кровь. Поэтому в их клане полукровка — редкость, к полукровкам относились как к ущербным. Временами, я видела в глазах прислуги жалость. Особенно если горничная внезапно появлялась, пугая меня этим до ужаса. К теням я как-то привыкла, а вот к двуликим, нет. Особенно когда не знаешь, чего от тебя хотят.

Альфа поднял голову, и хитро улыбнулся.

— Рад видеть тебя, ведьма! — добродушно начал он. — Как тебе, нравится гостить у меня?

— Гостить? — в удивлении я подняла брови. — Не думаю что вы настолько старый, что бы так скоро забыть причину моего прибытия. Я не считаю свое нахождение в замке приятным.

Мужчина захохотал.

— Ведьма, ты предпочитаешь сразу обсудить дело, не размениваясь на любезности? — полувопросительно изрек он. В ответ я лишь кивнула, так как голос сел от волнения.

— Что ж если таково желание дамы…

Альфа хлопнул в ладоши и в комнату внесли несколько свитков. Сын Рандольфа был просто мерзким, в отличие от коварного и хитрого отца. Его сальные взгляды в районе моего декольте, я ловила с завидной частотой. И даже окатив наследника клана Черных волной презрения, не могла остудить пыл этого отвратительного мерзавца. Мне казалось эти грязные взгляды и есть причина внезапно вспыхнувшей ненависти Вигдис. Раньше она просто использовала меня, отчего смотрела с превосходством и самодовольством, сейчас же в её глазах горели злость и ненависть. Ревность.

Вот и теперь он пялился в вырез моего платья предоставленного главой Черных волков. Мне приходилось пользоваться ими, ведь ни одно платье в гардеробной не было закрытым. И увидев удивленное лицо сестрицы, я поняла, что эти платья её идея. Скорее всего она желала унизить меня ещё больше, выставив на всеобщее обозрение мои шрамы. Но так уж вышло, что шрамов больше нет.

— Эйнар, покажи ведьме месторасположение врат.

Сын главы, наконец, оторвав взгляд от меня, занялся бумагами в своих руках. Это были карты Темной империи, я прекрасно помнила их еще с того времени когда Леннарт показывал мне их.

— Как видишь, Атира, я вложил много сил и терпения, чтобы доставить тебя на свои земли. И единственная причина, по которой ты мне необходима, это твоё умение снимать печати.

Насторожившись, я слушала неспешные объяснения главы.

— Скоро наступит ночь «красной луны», ночь, когда великая луна меняет свою магию. И все магические печати, завязанные на магии лунного света — слабнут. В эту ночь мне нужно снять печати из врат и только ты можешь это сделать. Но зная твой нрав, я хочу предложить сделку. — оборотень испытующе посмотрел мне в глаза. — Я предлагаю тебе защиту и жизнь в моём клане, в обмен на покорность и служение мне. — мужчина замолчал, ожидая ответа.

— Альфа, разве я похожа на продажную луддер что согласится пойти за каждым, кто предложит ей защиту? — усмехнувшись, произнесла в ответ. — Вы можете меня даже убить, но проку от меня не будет.

— Ну что ж, нет, значит, нет. Можешь идти. — я опешила от его слов, ожидая вспышки гнева, криков или угроз. Но он просто отпускал меня без единого возражения. Развернувшись на каблуках, быстро шагнула к двери. — Но имей ввиду ведьма, вскоре я сделаю второе чучело из двуликого и это будет Сверр Халдор.

Споткнувшись я резко остановилась, словно налетела на невидимую стену. Внутри всё оборвалось от этих спокойных, холодных слов.

— Сверр Халдор находиться в клане Серых. Что бы его достать его сюда, вам нужно вторгнуться на чужие земли. — горло сводило от волнения. Я убеждала себя что это всего лишь слова. Но дрожащие руки выдавали моё волнение.

— Три ночи назад, он пересек наши границы и был пойман. — слова альфы, словно приговор прозвучали в тишине комнаты. — По законам клана Черных волков, вторжение на наши земли карается смертью. И…

— Хорошо! — я решительно обернулась к Рандольфу. — Возьмите мою жизнь в обмен на его.

Двуликий хитро улыбнулся.

— Какая мне выгода просто отнять твою жизнь, девочка? Нет, мне нужен твой дар снимать печати.

— Прекрасно! Я открою то, что вам так нужно, но Халдор останется жив! — быстро выпалила в ответ.

В моей голове не возникало ни одной мысли о том, что я поступаю неправильно соглашаясь на сделку. Даже шепот беснующихся рядом теней я не слышала. Только одна мысль «он здесь, он пришел за мной».

— Великолепно, рад что ты оказалась именно такой как и говорила моя невестка. Она утверждала что ради любимого, ты согласишься на всё и она не ошиблась. — самодовольные улыбки мужчин, вызывали отвращение. Как же это низко, торговать чьей-то жизнью.

— Подойди, я покажу тебе что мне нужно. — сделать шаг было трудно, но переборов себя я ступила ближе. — В каждом клане есть свои предания и легенды. Но история Мёртвого леса, одна на всех. И ты знаешь её девочка. — что-то нехорошее зашевелилось в груди, было отчаянно необходимо услышать на что я согласилась. — Много, много лет прошло с того дня, когда закончилась кровопролитная война между ведьмами и магами. Алчным магам всегда и всего было мало. Имея ограниченный резерв магии, они завидовали безграничной силе ведьм, коими их одарил бог лесов Святобор. Алчность, зависть, желание обладать большим, породила слухи, которым уверовал один маг, что и положил начало этой бессмысленной войне. Он убеждал, что сердце ведьмы способно наделить любого безграничной властью, силой отбирать жизнь любого существа. Даже бессмертного, способно одурманить и захватить разум. Так началась кровавая расправа над ведьмами. Их дома были разрушены, леса сожжены, многие убиты.

В наказание за невиданную жестокость магов и людей, отец лесов Святобор проклял. Проклятье пало на живых и мертвых, навеки заключив их в одном из самых огромных своих владений. Наложил семь печатей чтобы ни один из проклятых не смог избежать наказания. Заблудшие и вечно голодные ни живые, ни мертвые они вынуждены скитаться по лесу. В Мертвый лес можно войти, но выйти — никогда!

Я молчала, слушая Рандольфа не понимая, зачем он мне рассказывает это.

— В этот лес, так же отсылали заключенных. Переправляя их по реке, что течет за границы леса.

— И что вам нужно от меня? — непонимающе смотрела на оборотня, но что-то мне подсказывало что я не захочу услышать правду.

— Ты откроешь их! Откроешь врата в Мёртвый лес. — Задохнувшись от ужаса, я отшатнулась.

Лишь безумец, способен пожелать такое. Если печати спадут, волна умертвий хлынет на территории обоих кланов. Эти живые мертвецы сожрут всё живое на своём пути.

— Безумие! Вы безумны! — пораженно выдохнула я. — Я отказываюсь! Никогда, слышите! Я никогда не сделаю этого! — мой голос был полон негодования.

— Послушай, ведьма, ты снимешь всего шесть печатей оставив седьмую, границы останутся не тронуты. — мне не верилось, но альфа почти торговался со мной.

— Тогда зачем вам это?

— Тени. — я вздрогнула, когда вместе с его ответом стоящая рядом тень захохотала мне прямо в ухо. — Ты ведь видишь их? — Рандольф всматривался в мои глаза, пытаясь узнать ответ. — Видишь. А я слышу их. Там за границей Мёртвого леса есть тот, кому они принадлежат. И ты выпустишь его. — фанатичный огонь горел в глазах двуликого, пугая меня, но я лишь отрицательно помотала головой отступая назад.

— Нет. Можете убить меня, можете пытать меня, но я не сделаю этого никогда.

— Халдор умрёт.

Я, закусив губу до крови, молчала. Ничья жизнь не стоит того чтобы выпустить такое зло.

— Что ж, Эйнар, пора устроить ведьме встречу с любимым.