– Ну вот, теперь кой-как начала прорисовываться суть дела. И взаправду сам себе, как говорится, петлю свил. Из царского виссона, – пробормотал я, слегка закашлявшись. Мало того, что Тор меня всего обкурил, будто пенковую трубку (а что это такое и чья была пенка, туристическая или с вишневого варенья?). Так теперь еще и за быстро темнеющим прямоугольником окна колыхался ядовитый торфяной туман шатурского происхождения, будто нами самими кто-то свой плановый косячок заправил.

– Откуда ты взял? – мрачновато пробормотал Торригаль, выбивая свою шикарную носогрейку о каблук. – У тебя тоже это… прови́дение или предвидение поспешило внезапно прорезаться?

– Именно так и никак иначе. Смотри: от его личной дочки наотрез отвадил, к своей собственной привадил – уж одно это не весьма хорошо. Я имею – Арман Ортоса.

– Имеешь нечто против? – засмеялся Тор.

– И еще эти ихние разговорчики… в смысле, что самое главное в браке – не сделаться одной ловушкой на двоих. Оборотной стороной Воннегутова карасса.

– А чего ты, Фил, хотел от натурализованного скондца? С двумя женщинами и кучей половозрелых детишек в кармане?

Я пожал плечами:

– Какой город – такой и норов. Только ведь сам Арман с себя никакой ответственности за свои супружеские деяния не снимал, верно? А Бахиру… тьфу, Библис предупредил и вроде как даже слегка подучил.

– Она сама вполне востра. И вообще – ты-то в какой стране жил и родился? – добавил Тор. – Браки нерушимы, а православная консистория так и крутится-вертится, словно шар голубой, все газетные подвалы совковой «Правды» забиты разводными объявлениями, прекращение брака по обоюдному согласию стоит ломаную копейку выпуска тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года…

– Только с чегой-то я сомневаюсь, что ты, друг, нашего Армана на таких сопливых пустячках подловил. Верно? – сказал я.

Он кивнул – и отворил передо мною новую расписную страницу.