– Ну ты и садюга, Торри, – произнес я с расстановкой.

– Разве? Эти милые цветочки распустились из твоих собственных бутонов, – хлестко парировал он. – Да ты и сам по себе тот еще божий одуванчик. Кто им всем такие характеры заделал? Кой у кого на чердаке сплошные тараканы, да не простые, а тропические. Как их – мадагаскарские. В ладонь величиной.

– Не на чердаке, а в подвале, – машинально ответил я. Иногда ляпаешь что попало, а попадаешь прямо в яблочко мишени. Как мой любимый дедуся Фрейд говорил.

– Вот именно. В недрах подсознания. Когда б вы знали, из какого сора… Фил, да ты не волнуйся. Всё по большому счету устаканится.

– Разольется по стаканам и выплеснется в глотку, а то и просто на пол….

– Ох, да не сыпь ты мне на раны свою аттическую соль! Одного моего короля загубил и другого норовишь угробить – под свои вечные посмехушечки…

– Ну, что до Ортоса…. Понимаешь, уж такой он человек был: совершенно не получалось «думать вдаль», как говорят в моем милом Вестфольде. Хорош, признаюсь, но заклеймен своей мифической артуровой кармой. Не так уж он детально прочувствовал, на что сына обрекает. Или мстил неосознанно? Хотел гибели воплощенного позора? Я и то не скажу. Знаю одно – что вот Моргэйна обучили мыслить как следует: быстро, широко и многовариантно. И он настолько в этом преуспел, что я, по правде говоря, тогда сомневался в его победе на поединке. Сильный и гибкий разум редко соседствует с таким же умным телом, знаешь ли.

– Успех, – я постарался скривить такую гримасу, что едва не схлопотал себе судороги по всей морде лица. – Это ты будущую казнь так называешь?

– Успех – это досконально, по этапам, запланированное достижение заветной цели, – нравоучительно добавил он. – Конец противостояния. Смерть Короля-Зимы, победа юного Короля и рождение Весенней Царицы. Воплощение мифа. Заметил, что за день они выбрали? Самый что ни на есть сакрально значимый. Крутой поворот календаря. Новый владыка побеждает старого: это куда более древний и лучший обычай, чем описанный в легендах о победе Рустама над Зухрабом, Ильи Муромца над Сокольником. Время не сто́ит поворачивать обратно, понимаешь.

– Ну, ты у нас второй Энгерран Мариньи… тьфу, Энгерран Осудитель будешь. Тошнотворный Рассудитель.

– Опять оговорочка по дедушке Зигмунду. Ну не идет у тебя из головы Монфокон с его фундаментальной виселицей! Кто-то уж точно на ней раскачиваться будет. Ладно, поехали дальше. Открывай, что ли, благословясь. Где штопор? Штопор где, спрашиваю?