– Не понимаю: твой королёк что, принцпиально не въезжал в суть своего личного дела? – спросил я.

– Да нет, – ответил Торригаль, неторопливо и со смаком обгладывая большущий леденец на палочке: фруктовый лед домашнего приготовления. – Через эту… инаугурацию он успешно проволокся, а значит, ни у кого – и прежде всех у него самого – нет никаких сомнений, что его папа Рацибор, а мама – фея Розабельверде… тьфу, Розальба. Что дорого куплено, то хорошо и заценено. Раз как следует пострадал – так и получи венец на торжествующую главу. Следствие автоматически подстраивается к причине. И у царственных родителей тоже – ни морщинки, ни тени на гладком челе.

– И отставная жена Розамунда… Ох, Тори, это же четкая копия с названия скондийской столицы: там Роза Мира – и здесь то же самое.

– Специально устроено, чтоб кому-то век про нее помнить. Ну, старую жену наш Ортик пристроил к почетному званию, так что дети у нее по умолчанию пошли уже от Акселя и ни от кого иного. Я вам пишу – чего же боле. Это я, стало быть, про жалованные грамоты и тому подобное.

– А они сами что – тоже не догадывались? Это после того, как их старший, Лойто, с самим мейстером Хельмутом на прощанье потолковал?

– Ну, знаешь, бывает, что детальки от одного разобранного агрегата в разные ящички кладут. Вот тут, ручаюсь, это и произошло. Кто Издихар в Сконде – один разговор, кто Розамунда в «Вольном Доме» – совсем другой. А еще прими во внимание: Ортос был уверен, что его семя прицельно досталось Сконду – ради этого ведь его так рано и окрутили, прикинь. Что написано на лбу Пером, то, как говорится, не вырубишь топором. То есть рукой не сотрешь.

– А ведь прав был Арман, что на тебя сердился. Если бы не ваша со Стеллой травматическая инсценировка – вряд ли бы Орт страдал от этакой временной злокачественной амнезии… Но вот ты сам: ты разве не понимал, где собака зарыта? Ведь Стелла как нянька семейства факт присутствовала при всех позднейших родах и…

– Ха. Знать-то я знал, и преотлично, однако ради одной мертвой собаки не стоило будить всех спящих. И вообще мне долгонько не до того было. Знаешь, как это – когда тебя распаляют до цвета спелой вишни, а закалить по всем правилам, в воде или крови, не умеют? Это отпуск называется – а какой, к черту, отпуск, когда срочно пришлось восстанавливать кристаллическую решетку? Вот и попал я в переплет.

– Да уж, переплет у Армановой истории и вправду знатный, – заключил я. – Шагреневый.