2027 год. Небольшая деревенская церковь вблизи Милана.
Святая война, забравшая огромное количество жизней, окончилась три года назад, оставив несчитанное количество детей сиротами. Большинство из них были собраны в различных детских садах при церквях. В одной из таких церквей произошел один из самых главных моментов моей жизни. К ней подъехал мужчина, как мне на тот момент показалось, в очень приличном возрасте. Когда он вошел, отец-настоятель Джошуа спешно подошел к нему…
Джошуа: Еще рано, господин Маклиссон. Дайте ему еще один год.
Андрэ: Не могу, Джошуа. Я и так ждал слишком много. Здесь ему грозит опасность. Я забираю его в столицу, там его смогут защитить. Этому давно нужно было произойти.
Джошуа: Хорошо, я позову его. Леон, подойди сюда.
Будучи еще трехлетним мальцом, я подошел к старому человеку и отцу-настоятелю…
Леон: Да, падре?
Джошуа: Леон, познакомься, это господин Андрэ Маклиссон. Он пришел сюда, чтобы усыновить тебя.
Леон: А он не слишком старый для того, чтобы усыновить кого-нибудь?
Джошуа весь побелел от удивления, а Андрэ нахмурился. После нескольких секунд он мне улыбнулся…
Андрэ: Я не старый.
Леон: Нет, старый.
Андрэ: Ладно, только зови меня Андрэ.
Леон: Неудобно выговорить.
Андрэ: И вовсе не неудобно, просто надо привыкнуть.
Леон: А чем тебе «Старый» не нравится?
Андрэ: Звучит плохо.
Леон: И вовсе не плохо, просто надо привыкнуть.
Андрэ от души рассмеялся…
Андрэ: Знаешь, Джошуа? Нравится мне этот пацан. Я его забираю.
Джошуа: Хорошо. Леон, слышал? Иди упаковывать вещи.
Я пошел собираться, в то время пока Андрэ и Джошуа обсуждали что-то…
Джошуа: Я все еще думаю, что это будет плохая идея.
Андрэ: Поверь, чем раньше он начнет готовиться к тому, что готовит ему жизнь, тем лучше для всех.
Джошуа: Я искренне на это надеюсь.
Через несколько часов я оказался в бьющемся сердце нашей великой империи, Риме. Столица Ватикана казалась мне огромной. Парки, превосходящие по площади всю нашу маленькую деревню, высокие здания, из-за которых не было видно солнца. Меня все это впечатляло и пугало одновременно.
Машина остановилась, и мой новоиспеченный отец сказал, что мы приехали. Когда я открыл дверь, шум города отдался столь сильным эхом в моих ушах, что довел до головной боли. Мы зашли в подъезд и начали подниматься наверх. По пути мы встретились с одним из жильцов дома, за каждой новой дверью, которых было много, жили новые люди. Для меня, пацаненка, который никогда не выбирался дальше церковного дворика, это было в новинку.
Андрэ открыл одну из дверей ключом и пустил меня внутрь, давая немного адаптироваться к изменению окружения. В квартире царил запах освежителя воздуха, и меня начало подташнивать…
Андрэ: Ты в порядке?
Леон: Старый, тут воняет!
Андрэ: Во-первых, я не старый! Во-вторых, ты скоро привыкнешь. Пойдем, лучше я покажу тебе твою комнату.
Андрэ проводил меня в дальнюю комнату, окна которой выходили на Базилику Святого Петра…
Андрэ: Нравится?
Леон: Ага. А это Базилика?
Андрэ: Да. Если хочешь, могу как-нибудь туда сводить. Я там работаю.
Леон: А ты не слишком ли старый, чтобы работать?
Андрэ: Я НЕ СТАРЫЙ!
Следующий важный момент моей жизни произошел, когда мне было семь лет. В этом возрасте дети поступают в школы, и меня отправили в одну из самых престижных во всей империи…
31 Августа 2031 года…
Леон: Школа паладинов! Старый, ты серьезно?
Андрэ: Я не старый! Не зря же я тебя тренировал четыре года. Давай иди, или я на работу опоздаю.
Леон: Еще одна причина для меня НЕ выходить из машины.
Андрэ: ПОШЕЛ!
Пинком он выкинул меня из машины и кинул мне конверт с документами, который был нужен при поступлении. После этого он закрыл дверь и поехал, я же демонстративно показал язык вслед моему названному отцу. После стандартной в нашей семье сценки я пошел в секретариат школы, чтобы передать документы…
Леон: Леон Нертион, выбранные предметы: математика, физика, химия, биология, фехтование, стрельба, итальянский, французский, русский, японский, английский и немецкий.
Я знаю, что для семилетнего ребенка это было уже слишком, но мы жили в то время, когда надо было расти очень быстро.
Шарль: Шарль Ду Монд, выбранные предметы: математика, физика, химия, биология, фехтование, стрельба, итальянский, французский, русский, китайский, английский и испанский.
У этого парня были почти все мои предметы. Мне стало любопытно, и я посмотрел в его сторону. Вместе с конвертом он передал особый крест, идентичный тому, что лежал в моем конверте…
Леон: Ты тоже поступаешь как сын одного из паладинов Ватикана?
Шарль: Да. Мой отец хочет, чтобы это стало семейной честью. В конечном итоге, быть паладином – значит удостоиться чести быть одним из самых сильных защитников нашей великой империи.
Леон: Ага.
Шарль: Как-то прозвучало без энтузиазма.
Леон: Потому что меня мой старикан заставил сюда поступать, а меня не спросил.
Шарль: Видно, ты не очень доволен, Леон, так?
Леон: А ты у нас Шарль, верно? Где-то я о тебе слышал…
Шарль: Скорее, о моем отце, Жераре Ду Монде. Он заместитель командира четвертого дивизиона. Кстати, твой отец тоже паладин. Из какого он дивизиона?
Леон: Не знаю, он не рассказывал, но его зовут Андрэ Маклиссон.
Шарль: Да ты шутишь! Он ведь и есть командир моего отца!
Леон: Серьезно?
Шарль: И насколько я знаю, есть особый указ, по которому именно командир четвертого дивизиона становится следующим Папой Римским.
Леон: Ты серьезно? То есть я сын следующего императора? Ужас!
Шарль: Ужас?
Леон: А ты представь, папарацци, журналисты, фанаты и еще куча разных людей, пытающихся влезть в мою личную жизнь.
Шарль: Ну, когда ты говоришь в таком виде, это действительно страшно. Слушай, раз у нас одинаковые занятия, давай дружить?
Леон: Даже не знаю, мы же только познакомились. Хотя, думаю, никому мы не повредим, так что давай.
Вечером этого же дня Старик взял меня в гости к одному из своих старых друзей. Когда мы позвонили в дверь, нам открыл Шарль…
Андрэ: Шарль, Жерар дома?
Шарль: Да, проходите. Привет, Леон.
Леон: Привет, Шарль.
Андрэ: Вы знакомы?
Леон: Сегодня познакомились в школе. У нас почти одинаковые уроки.
Жерар: Тогда, думаю, вам стоит начать готовиться.
Леон: Не, не хочу.
В ту же секунду я получил подзатыльник от Андрэ, и нас отправили в комнату Шарля. В это же время Андрэ и Жерар начали обсуждать сложившуюся ситуацию…
Андрэ: Завтра я представлю его отцу.
Жерар: Мне все это не нравится. Такое чувство, что мы пытаемся устроить государственный переворот.
Андрэ: А мы пытаемся это сделать?
Жерар: Нет, но все же…
Андрэ: Тогда и беспокоиться не о чем.
Жерар: Андрэ, я не отговариваю тебя от этой затеи, но… Незаконнорожденный сын императора Святой Ватиканской Империи. Ты хоть понимаешь, что если мы не будем аккуратны, ему никогда уже не избавиться от преследования инквизиции. Вся его жизнь пройдет под пристальным оком папских гвардейцев. Ты этого хочешь для него?
Андрэ: Это будет лучше, чем если Риккардо сам узнает о его существовании. Успокойся, Жерар, я знаю, что делать.
Жерар: Тогда пообещай мне, что он будет служить в одном из дивизионов.
Андрэ: В четвертом и будет. Я не позволю Риккардо использовать его.
После нескольких часов пребывания в гостях у Шарля и Жерара мы пошли домой. На улице я собрался с силами, чтобы поговорить со Стариком…
Леон: Ты уверен, что будет лучше, если я узнаю своего отца?
Андрэ резко повернулся, глядя на меня, не ожидая этого вопроса…
Андрэ: Ты явно не в восторге от того, что ты узнал. Что теперь предпримешь?
Леон: Судя по всему, завтра гляну в глаза самому известному убийце во всем мире.
Андрэ: Убийце?
Леон: «Время начать новый крестовый поход». Война началась именно с этих слов. Миллионы смертей на протяжении войны, еще больше после. Он убил их всех, сказав всего одну фразу. Весь мир изменился, да вот только не в лучшую сторону. Вот, что происходит, когда убийцы сидят на тронах.
Андрэ: Я лично убил королеву Британии и завершил войну. Я тоже убийца для тебя?
Леон: Да! Только ты, в отличие от него, убивал спасая жизни.
Я продолжил идти в то время пока Андрэ обдумывал, сказанное мной. Когда я уже прошел дальше него, он попытался что-то сказать, но я перебил его…
Леон: Теперь наша с отцом встреча, это не твоя задумка, а мое желание. Теперь тебе ничего не угрожает. Завтра я встречусь с отцом, которого у меня никогда не было и никогда не нужен был. И как бы ты ни хотел, этого уже не изменить.