1

– Ловко ты с пожаром придумал, Ваня. Не ошибся я в тебе, – похвалил его Аналитик. Говоря это, он на Хет-трика не глядел, а всё своё внимание сосредоточил на телефонной будке. И к тому же руки потирал, словно собирался что-то вкусненькое скушать.

– Откуда сведения? – загоняя тельфер в дальний конец ангара, Хет-трик мысленно увидел, как огонь пожирает трёхэтажное здание.

– Интернет, Ваня, да и в «Евроньюс» кое-что сообщили, – Аналитик, одетый в белый халат, доставал из карманов резиновые перчатки. Ни дать, ни взять – хирург готовится к операции. Только вот шапочки недоставало и марлевой маски. – Денег-то тебе хватило?

Пожар действительно был замечательной идеей. Музейные работники сами вынесли будку наружу. Осталось её лишь в атмосфере всеобщей паники и дыма незаметно подменить на похожую. Что им блистательно и было проделано.

– Хватило, Олег Петрович. Около десятки ещё на карточке лежит, – Хет-трик остановил тельфер, бросил пульт управления, тот закачался на толстом электрошнуре, словно маятник.

– Оставь себе, заслужил… А сколько тебе, Ваня, надо денег, так сказать, для полного счастья? – Аналитик вооружился стетоскопом и линзой с нехитрым приспособлением, надеваемым на голову.

Хет-трик, молча, подошёл к Аналитику, сбоку посмотрел на его пергаментную, почти столетнюю физиономию, усыпанную старческими пигментными пятнами, подумал: «Полоснуть бы бритвой по твоей цыплячьей шее, да нужен ты мне пока», а вслух ответил:

– Ну, не знаю. Миллионов сто, наверное. Не рублей, конечно.

Аналитик обернулся, уставился Хет-трику прямо в глаза; усмехнувшись, сказал:

– Если дело получится, обещаю. Будет у тебя сто миллионов долларов.

– Одного не пойму, Олег Петрович, – Хет-трик присел на металлический табурет с круглым вращающимся сиденьем, регулирующимся по высоте. – Вот вы говорите, что мы продадим это, э… устройство американцам. Но ведь это же их устройство. Не наше. Не российское. Не советское. Иначе как оно очутилось на Луне?

Аналитик вошёл в телефонную будку, но дверь не закрыл и оттуда стал объяснять ситуацию, одновременно внимательно осматривая корпус телефонного аппарата.

– Правильный вопрос задаёшь, Ваня. Предполагаю, что это, как ты говоришь, устройство имеет отношение к Вернеру фон Брауну, который, как выясняется, был большим поклонником великого американского изобретателя по имени Никола Тесла. Слышал про такого? Нет? По моим данным, они несколько раз встречались в 42-м году, за год до смерти этого выдающегося электротехника. Никола Тесла был не только талантливым учёным, но ещё и большим чудаком. Отсюда, видимо, и вся эта эксцентричность: Луна, «Титаник».

– Подождите, но если это какое-то сверхмощное оружие, тогда почему Браун не применил его во время второй мировой войны, чтобы Германия победила?

– Это мы и попробуем выяснить, мой друг. А ты уверен, что это именно оружие? Может быть, это что-то совершенно иное… Посиди, Ваня, покури пока. Мне надо найти, как тут коробка открывается.

Аналитик вставил в уши стетоскоп, надвинул на глаз линзу и стал исследовать телефонный аппарат. Хет-трик забросил ногу на ногу, закурил сигарету. «Старому хрычу помирать пора, а он надеется, что деньги его от смерти спасут. Кончено, с большими деньгами он, возможно, и продлит себе жизнь. Но на много ли? Хотя, с другой стороны, безусловно, в его возрасте каждый день на вес золота, – он огляделся по сторонам. – Зачем ему такой огромный ангар? Совершенно пустой. Неужели нельзя было найти что-нибудь типа гаража?»

Усилия Аналитика увенчались успехом, коробка телефонного аппарата, слегка скрипнув, раскрылась. Он ещё немного покопался в её внутренностях, потом вышел из будки и восторженно сообщил:

– Я так и знал. Пустая в середине. Никакой начинки.

Затем Аналитик подошёл к пузатому алюминиевому кейсу, лежащему прямо на бетонных плитах ангара, присел на корточки, откинул крышку, осторожно вытащил электронный блок.

– Тот самый, с «Сёрвейера»? – спросил Хет-трик, про себя отметив, что у старика мелко трясутся руки.

– Прошлый раз, Ваня, ты принёс поистине уникальную вещь. Всё в ней вроде бы, как обычно: диоды, конденсаторы, сопротивления, транзисторы, но есть несколько странных электронных деталей, которые идентифицировать не удалось. Если бы американцы должным образом исследовали содержимое контейнера, то они бы поняли, что он таит в себе некую загадку. Но они проигнорировали рапорт Алана Бина… На это было, видимо, и рассчитано. Не добавился ведь ещё один контейнер, третий, а, наоборот, один исчез. А на тот, что вернулся, никто пристального внимания не обратил. Изучили, как радиация на него повлияла, лунная пыль и всё… И теперь нам осталось, Ваня, вставить этот вот электронный блок в корпус телефона – он, кстати, как раз подходит, и разъёмы соответствующие там для него имеются —, и тогда мы увидим, что получится в результате…

2

Какое-то смутное, едва уловимое беспокойство разбудило Вольфа посреди тёплой московской летней ночи. Он открыл глаза. Спальню снизу до верху заливал серебряно-голубой лунный свет. Повинуясь неведомой силе, Вольф поднялся с постели. Луна притягивала, манила, обещала ответы на все вопросы. И только что-то тёмное, с обратной её стороны, мешало их получить. Он подошёл к настежь распахнутому окну. Маленькая полная Луна глядела на него своим единственным гипнотическим глазом. Появилось острое желание влезть на подоконник. «Нужно сделать лишь пару шагов. Ответы так близько», – услышал он голос в своей голове. «Не влезай, – предостерегал кто-то другой. – Ты никуда не улетишь. А просто разобьёшься.» Несмотря на полусонное состояние, невероятным усилием воли Вольфу удалось удержать своё тело на месте. Он смог отвернуться от опасного окна. Присел на край подоконника, вытащил из лежащей на нём пачки папиросу, закурил. Жадно затянулся.

«Мама говорила, что в самом раннем детстве я страдал лунатизмом. Вылечила корытом с холодной водой, поставленным у моей кровати. Нога попадала в воду, и я просыпался… Видимо, всё повторяется снова. Опять нужно ставить корыто… Что же меня в последнее время так мучает, какая неудовлетворённость грызёт?» Магические чары Луны развеивались, сонливость уходила, он пытался разобраться в своих переживаниях. В сознании всплыла реплика булгаковского председателя Акустической комиссии: «…всё-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно разоблачили бы перед зрителями механику ваших фокусов… Разоблачение совершенно необходимо… Без этого ваши блестящие номера оставят тягостное впечатление».

«Вот оно что. Который уж год не могу забыть заключение, полученное из Института философии Академии Наук СССР, в котором говорится, что в моих опытах нет ничего сверхъестественного, и что все их можно объяснить материалистической наукой… Ну, ладно, телепатию и гипноз, допустим, можно. А вот какой наукой объяснить мои предвиденья? Откуда мне стало известно, чем закончится Карибский кризис, и что первыми на Луну ступят американцы?… Сталин даже правительственную телеграмму прислал в мае 45-го с благодарностью за точно названный мною день окончания войны… Меня изучать надо, а они не замечают…»

Вольф представил висящую в пространстве бесконечно длинную ленту киноплёнки, где каждый кадр – это день из жизни человечества. «Я каким-то образом умею перемещаться по этой ленте и рассматривать кадры, находящиеся далеко впереди или далеко позади от того места в истории, где в данный конкретный момент я пребываю. Может быть, всё на свете уже давно предрешено?»

Он мысленно попытался отправиться туда, откуда, как ему показалось, надвигалось что-то тёмное и зловещее. Переместился лет на тридцать-сорок вперёд. Но там некое неведомое невидимое существо, типа домового, своими волосатыми лапами сдавило, смяло, скрутило его до боли в сердце и в висках. И он вынужден был отступить от этого ада. И не заглядывать туда больше никогда. До самой своей смерти.

3

Со стороны орбитальная станция «Skylab» с пристыкованным к ней «Аполлоном» была похожа на вертолёт. Иллюзию пропеллера создавал комплект астрономических приборов со своими четырьмя длиннющими панелями солнечных батарей, образующими крест. «Ну, вылитый несущий винт геликоптёра», – подумал Алан. Он висел в безвоздушном пространстве, ничем не соединённый со станцией. Это вот Оуэн Гарриот был связан с ней фалом, а Бин – абсолютно ничем. Миссия второй экспедиции подходила к концу, и сегодня экипаж занимался последним из запланированных экспериментов – испытывал ранцевую установку для перемещения в открытом космосе.

На спине у командира корабля располагался алюминиевый ранец со стальным шарообразным баллоном сжатого азота. К его ботинкам были прикреплены микродвигатели. А на подлокотниках находились ручки управления. Оэун, выбравшись наружу из бокового люка шлюзовой камеры, одной рукой держался за поручень, а другой снимал Бина портативной кинокамерой. Джек Лусма, второй пилот, в это время был в помещении орбитальной станции. За испытаниями он мог наблюдать разве что через иллюминатор.

Самостоятельно летая в космосе, Бин наслаждался своими новыми возможностями. При помощи ранцевой установки он мог удаляться от станции на любые расстояния, он мог за считанные минуты долететь до какой угодно её части, он мог совершать такие повороты и перевороты, которые без этого замечательного приспособления астронавту были недоступны, а, самое главное, ранец давал возможность ощутить непередаваемую радость свободного полёта. От которого просто дух захватывало.

– Как картинка? – спросил Алан. – Всё заснял?

– О’кей, босс. Лучше не бывает. Теперь вы – герой Голливуда. Правда, буквы «S» на груди не хватает. А так – высший класс. Ха-ха-ха!..Ой!

Сквозь стекло полностью прозрачного шлема Бин увидел, как Гарриот от смеха сорвался с поручня и, растерявшись, закрутился на одном месте, словно юла. Фал намотался на ногу, но кинокамеру, надо отдать ему должное, он не выронил.

«Ох уж мне эти доктора наук», – подумал Алан, а вслух сказал:

– Хватит веселиться. Приказываю размотаться, закрепиться на поручнях, вернуться в шлюзовую камеру и ждать моего возвращения. А я пока сделаю полный облёт станции. Плюс осмотрю «Аполлон» перед отправкой домой. Конец связи.

Он добрался до кормы «Скайлэба», и там, у самой дальней его точки – радиатора – завис, когда заметил белую яркую звезду, быстро увеличивающуюся в размерах. Звезда летела на фоне Малой Медведицы. В космосе много чего летало, изготовленного руками человека, поэтому поначалу звезда Бина не удивила. А вот, когда она изменила цвет на красный и вытянулась в сигару, тут он очень заинтересовался, что бы это могло было быть. В «летающие блюдца» с инопланетянами Алан не верил, хотя слышал, что вроде бы даже сам Нил Армстронг о них рассказывал. Но как можно было доверять его рассказу, если Нил одно время лечился у психиатра?

Поэтому если бы кто-то ещё из товарищей-астронавтов рассказал Алану о том, что он сам через минуту увидел своими собственными глазами, он отнёсся бы к этой истории с большим скепсисом. Красная сигара увеличилась в размерах настолько, что стали видны белые иллюминаторы. А потом… Потом некий объект с огромной скоростью пронёсся мимо Бина, постепенно погаснув, уйдя в плотные слои атмосферы. Алан смог довольно хорошо его рассмотреть.

Двадцать минут спустя, Бин вернулся на борт «Скайлэба», но о том, что он увидел, никому не сказал. Потому что ни Оуэн, ни Джек объекта не наблюдали, и они приняли бы его, Алана, за сумасшедшего. Объектом, летевшим со скоростью не менее 300 миль в час, была… светящаяся изнутри белым светом красная телефонная будка.

4

«Какая ещё Машина? Что за фигня?» – подумал Артём.

Между тем трубка продолжала говорить. Теперь уже приятным женским голосом:

«Вы обратились в Центр Обслуживания Абонентов. Центр Обслуживания Абонентов исполняет следующие категории желаний. Деньги, золото, драгоценности – нажмите 1. Власть и титулы – нажмите 2. Слава, популярность – нажмите 3. Сексуальные забавы – нажмите 4. Азартные игры и игрушки – нажмите 5. Приключения и путешествия – нажмите 6. Наркотики – нажмите 7. Экзотические напитки – нажмите 8. Деликатесы –

нажмите 9. Для связи с оператором – нажмите 0.»

Голос, как в мобильном телефоне, был синтезированным, искусственным, механическим. Закончив перечисление, трубка добавила:

«Важное сообщение. В этом месяце самым популярным желанием является тур в Гонолулу на четыре недели. Выберите опцию «Приключения и путешествия». Посетите земной рай». А затем начала повторять всё сначала: «Вы обратились в Центр Обслуживания Абонентов…» и так далее.

Артём прослушал информацию ещё раз, потом ещё раз.

«Ничего не пойму, – подумал он. – Чьи это шутки? Кто-то меня явно разыгрывает. Но кто? Что за чертовщина? – он повесил трубку и вышел из телефонной будки. В голове была путаница, сумятица. Сел за столик, налил полный стакан вина, отхлебнул сразу же половину. Радиоприёмник играл лед-зеппелиновскую «Лестницу в небо». – Есть только один способ разоблачить того, кто водит меня за нос.» Артём дослушал песню до конца, осушил стакан и решительно вошёл в будку. Десятизначная цифровая комбинация навечно засела в его голове. Выслушав начальные стандартные фразы, он надавил на единицу. Женщина в трубке сказала:

«Категория: Деньги, золото, драгоценности. Рубли – нажмите 1. Доллары США – нажмите 2. Евро – нажмите 3. Золото – нажмите 4. Серебро – нажмите 5. Платина – нажмите 6. Алмазы – нажмите 7. Драгоценные камни – нажмите 8. Украшения – нажмите 9. Изысканные сувениры – нажмите 0».

Артём нажал на двойку. Голос продолжил:

«Категория: Доллары США. Монеты – нажмите 1. Банкноты – нажмите 2». Артём опять надавил на клавишу с цифрой «2». Услышал:

«Сообщите общую сумму денег, которую вы желаете получить. Укажите, в каких купюрах и где она должна оказаться. Во избежании недоразумений сформулируйте своё желание чётко и внятно. Я вас слушаю. Желайте, пожалуйста».

Артём чётко и внятно сформулировал:

– Хочу десять тысяч американских долларов купюрами по сто долларов. Пусть деньги появятся в кармане моей рубашки.

И, как только он произнёс это, он тут же почувствовал, как тугая пачка чего-то оттянула его нагрудный карман.

5

Прилетев из Стокгольма, он сразу же позвонил Аналитику. Аналитик снова не ответил. Подсознательно сработал сигнал тревоги. Хет-трик живо представил свою голову в перекрестии оптического прицела. «Опять он меня наколол. Напрямую связался с американцами. И кого-то ещё взял в помощники. Теперь я ему больше не нужен… В последний раз всё называл меня Ваня, Ванечка, Ванюша. Старый педик!» Мобильный телефон с единственным занесённым в его память номером Хет-трик выбросил в урну. Из «Домодедова», взяв такси, прибыл не в Управление, а в «Альфа-банк». Там из индивидуальной ячейки взял пистолет Макарова. Ехать домой к Аналитику не имело смысла, поэтому он спустился в метро и отправился на Каширку, предварительно помотавшись по кольцевой линии, чтобы замести следы. На всякий случай.

Трясясь в вагоне, мысленно прокрутил подробности последней акции. Объект, сдав лондонскую агентуру, спрятался в Кардиффе. В усиленно охраняемой психиатрической лечебнице. Англичане сделали ему пластику, поселили в люкс-палате и через неделю собирались перевезти в Ирландию. С новыми документами. А оттуда, скорее всего, в Канаду. Можно было устроить пожар, как в музее электротехники и средств связи, но он устроил потоп. При помощи лопнувших водопроводных труб и гипноза почти без проблем добрался до объекта, повесив предателя родины на проводе от торшера. Особенно запомнился момент, как объект обмочился. От страха.

Дверь ангара была заперта. Ключи, как это ни странно, подошли. Замки были не электронные, а простые, поэтому здесь подвоха он не ожидал. А вот саму дверь открывал с большой осторожностью – с обратной стороны могла стоять растяжка. Но нет, никаких неприятных неожиданностей Аналитик для него не приготовил. Удивило лишь то, что ещё недавно будучи пустым, ангар сейчас был чем-то забит под завязку. Какой-то бумагой.

Как только Хет-трик вошёл внутрь, он тут же понял, что это за «макулатура» такая, правда, отказывался верить собственным глазам. Всё пространство по ширине ангара занимала пирамидальная стена, состоящая из денежных пачек. Пачки были упакованы в блоки прозрачным целлофаном. Из этих самых блоков её и сложили. Стена своим верхом упиралась почти в самую крышу. Чтобы убедиться, что его не обманывает зрение, Хет-трик надорвал целлофан на одном из блоков. Вытащил пачку, снял банковскую бандероль. Никаких сомнений не осталось. Доллары.

«Уму непостижимо! Я такого количества в жизни никогда не видел! Тут же, как минимум, годовой бюджет страны! – восторженно подумал он. – Где ж Аналитик столько бабла-то раздобыл? А что если пачками завален весь ангар? Какой толщины стена?» Чтобы узнать это, нужно было на неё взобраться. Четыре попытки не увенчались успехом – целлофан не давал залезть, руки и ноги скользили —, но с пятого раза ему удалось втащить своё тело. На верхотуру.

Стена оказалась толщиной где-то 6 метров. Когда он по ней полз, от такой груды денег у него начали закипать мозги. Но когда денежная стена кончилась, и он увидел, что идёт за ней, из его ушей, образно говоря, пошёл пар. Предохранительный клапан сработал. Дальше, вровень со стеной из денег шла стена из золота. Штабеля из слитков тянулись тоже метров на 5–7, не меньше. «Да это же Форт Нокс! Тут же целая куча золота! Я на неё весь мир куплю! Ну, Аналитик! Где ж он отхватил всё это богатство? И где он сам? Затаился, сука!» Хет-трик извлёк из-за спины заткнутый за ремень «макаров», пополз дальше. Аналитик мог появиться в любую минуту. Откуда угодно.

6

Бутылка подверглась самому тщательному изучению на предмет подделки. Однако никаких отличий от другой, стоящей рядом, им обнаружено не было. Даже после осмотра через лупу. Бутылка была точно такая же. Слегка зеленоватое стекло, идентичная этикетка с названием и цветной картинкой дома на фоне восходящего солнца, обычная пробка. Тогда он произвёл дегустацию. Сначала из-за предвзятого отношения ему показалось, что вино несколько горчит по сравнению с уже выпитым. Однако затем, маленькими глотками выхлебав почти целый стакан, он пришёл к иному заключению: «Отличный «Дом восходящего солнца». Ничем не хуже гастрономного. Может, ещё бутылочку заказать?… А что если?… Там у них, кажется, опция «Сексуальные развлечения» имеется. Мне бы сейчас сексуальные развлечения очень не помешали».

Он вошёл в будку и уже было протянул руку к трубке, когда совершенно неожиданно телефон вдруг взял да зазвонил. «Это ещё что?» – даже сквозь винный туман на лице Артёма проступило удивление. Звонок на слух был стандартный, типичный для стационарных аппаратов. Он с опаской снял трубку, осторожно приложил к уху.

– Алло.

– Артём? – спросил кто-то на том конце линии.

– Да.

– Привет, дружище. Еле к тебе дозвонился. Всё время занято и занято, – в голосе говорившего слышался лёгкий акцент. – Видимо, тебя завалили звонками. Я тоже присоединяюсь к поздравлениям. Желаю, чтобы твоя любовь к «Пинк Флойду» не угасла никогда. Секса, наркотиков и рок-н-ролла тебе. Плюс творческих успехов.

Артём вспомнил, что у него сегодня праздник, и понял, кто это.

– Спасибо, Юрим. Ты на какой номер телефонируешь?

– Как «на какой»? На мобильник тебе звоню, а что?

– Да так, просто спросил. Не бери в голову.

Юрим жил в Вильнюсе. И был ярым фанатиком «Флойда». Артём относился к нему с некоторой долей неприязни. Потому что Юрим порой доставал его своими странными мыслями. Не любил Артём фанатиков.

– А известно ли многоуважаемому гуру-имениннику, что именно в этот день в 1994 году группа «Пинк Флойд» выступила в Чехословакии, и на том, давнишнем концерте, ваш покорный слуга побывал? Помню, приехали мы в Прагу за час до представления.

Но мне всё же удалось пробиться к самой сцене. Ну, а во время шоу я несколько раз умирал и воскресал – так было круто!

– Да уж.

– Слышь, а ты знаешь, что клавишное вступление Райта в песне «What Do You Want From Me?» звучало на том концерте почти как лаундж семидесятых?

– Как что?

– Как лаундж семидесятых годов… Оно и на «Пульсе» есть.

– А… – сказал Артём, про себя раздражённо подумав: «Опять двадцать пять. Что ты от меня хочешь? What do you want from me?»

– Да, и ещё. Хотел тебя спросить. В песне «Dogs» на 11 минуте, 32 секунде вроде как шёпот какой-то идёт. Не знаешь, что это такое? На официальном релизе.

Именно за такие вот вопросы Артём дал Юриму кличку «Гибель подводной лодки».

– На какой минуте?

– На 11 минуте, 32 секунде. Шёпот какой-то сатанинский… Ой! Совсем забыл тебе сказать. Хорошо, что вспомнил. Ты обращал внимание на даты дней рождения флойдов? Роджер Вотерс родился 6 сентября – вчера, значит, отметил. Сид Барретт – 6 января. А у Дэвида Гилмора день рождения – 6 марта.

– И что?

– А то. Три основных фигуры «Пинк Флойда» – три шестёрки. Число зверя. «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».

Юрим процитировал библию.

– То есть…

– Конечно! Чтобы стать знаменитыми, они продали души дьяволу!

«Это уже ни в какие ворота, – у Артёма лопнуло терпение. – Больше не хочу слушать бред. Устал от идиота… По-моему, у Вотерса день рождения не шестого, а девятого… Обкурился он что ли?… Может, и мне наркотиков заказать? Никогда не пробовал… А то грустно как-то снова стало.»

– Артём, ты где? Куда пропал? Алло, Артём!

Артём повесил трубку.

7

Игрушки, игрушки, игрушки и ещё раз игрушки. Плюшевые мишки, зайцы, заводные автомобильчики, барабаны, волчки, кегли, пистолеты, автоматы, мячи, дудочки, кубики, сабли, пожарные машины, солдатики, пирамидки, свистки, танки, роботы, коробки с настольными играми: лото, паззлы, шашки, конструкторы, сборные модели самолётов, кораблей и прочее, прочее, прочее. Всё было свалено в кучу – не пройдёшь. Он встал на колени, поднялся во весь рост. За огромным морем игрушек увидел кусочек красной крыши телефонной будки. Будка стояла почти в самом углу ангара.

Прямо над головой – рукой подать – висел тельфер. Хет-трик засунул «макарова» за пояс, снял джинсовую куртку, подпрыгнул, уцепился за балку, долез до тельфера, подтянул к себе пульт управления, одной рукой повис на крюке, другой нажал на кнопку.

Доехал до конца ангара, опустился на бетон. Здесь было почти пусто. Можно было ходить.

В будке на полу сидел человек в костюме клоуна. То ли мёртвый, то ли живой – непонятно. Хет-трик распахнул дверь. Несмотря на рыжий курчавый парик, красный шарик носа на резинке и разноцветный балахон, не узнать Аналитика было нельзя. Он так сладко чему-то улыбался во сне, что Хет-трик наконец-то перестал его бояться. Рядом с Аналитиком лежал пластмассовый буратино.

– Так вот где ты спрятался, Петрович! – громко сказал Хет-трик. – Давай просыпайся! Я вернулся! Подъём! Будем деньги делить!

Аналитик открыл глаза, обрадовался.

– Ой, Ванюшка. А я тебя заждался совсем. Выбраться не могу. Сижу тут, как хрен знает кто. Ты батарейки принёс?

Из носа Аналитика тянулись две зелёные дорожки соплей, но он их почему-то вытирать не спешил.

– Какие батарейки? – не понял Хет-трик.

– Как «какие», Ваня, – «Крона». Железная дорога без них никак не работает. А Машина батареек не даёт… Так ты что, не принёс батареек, значит?

«Да он же с ума съехал, – догадался Хет-трик. – Я и сам-то еле держусь… А я всё думаю, откуда игрушки.»

– Подожди-ка, Олег Петрович. Ты мне лучше скажи, где ты доллары и золото взял.

– Машина дала, Ванечка, Машина. Телефонная будка. Надо только код набрать и пожелать. Будка всё тебе даст.

– Будка? Это же вроде психотронное оружие.

– Какое оружие, Ваня? Телефонная связь с Богом. Прямая линия. Это – Машина Теслы. Его изобретение. А моя голова – Машина Тьюринга. Я один догадался, задачку решил. И код я, Ванюша, отгадал. Долго не мог. Но отгадал всё-таки. Очень простой оказался… Как же я теперь без батареек? А, Ваня?

«Что он несёт! Точно свихнулся. Пора с ним заканчивать.»

– Где твоя мобила, Петрович? Почему не отвечал?

– Мобилы нету. Слиток свалился и вдрызг. Пять килограммов-то весу, – Аналитик засмеялся, показав жестами, как упал слиток и что стало с мобильным телефоном. Потом подошёл к игрушечной железной дороге, опустился на четвереньки. Рукой повёл по рельсам паровозик с вагончиками. – Придётся так ехать. Ту-ту! Ту-ту!

«Дорога-то гэдээровская. У сына в детстве такая же была. – подумал Хет-трик. – Кажется, я дверь ангара забыл запереть. Ладно, ничего.»

Он вытащил пистолет. Из кармана штанов достал глушитель, прикрутил. Аналитик был полностью увлечён железной дорогой.

– Слышь, Аналитик. А код-то какой?

– Что? Код? А… Год рождения, год смерти. Год рождения, год смерти. Год рождения, год смерти. Пых-пых, пых-пых! Пых-пых, пых-пых! Ту-ту! Ту-ту! Ту-ту! Поберегись!

Хет-трик сделал два выстрела. Один – в сердце Аналитику. Второй – ему в голову. Контрольный.

8

На бельевых верёвках колышимое тёплым ветерком болталось женское нижнее бельё: панталоны, лифчики, комбинашки. Какой-то молодой парень, сняв с верёвки лифчик, пытался примерить его на себя.

– Простите, вы не подскажете?… – начал я фразу, но так и не закончил её, потому что парень бросился бежать – только пятки засверкали.

У ворот, сколоченных из неструганных и неокрашенных досок, я увидел волынщика. Однако трогать его не стал. Пусть играет свою шотландскую тягомотину. Только подумал: «А что у шотландца под юбкой?»

Сразу за воротами стоял большой трёхколёсный велосипед. На руле вместо звонка, свесив ножки, сидел гном Гримбл-Громбл. Сидел ко мне спиной.

– Вы не знаете, где оно? – обратился я к нему.

Гном обернулся, посмотрел на меня своими глазками-бусинками, поморщился и сказал:

– Ничего себе… Нет, не знаю. Но поискать можно. Садись, поехали.

Я поставил «дипломат» в багажник, поплотнее нахлобучил чёрный котелок, подтянул белые нитяные перчатки, взобрался на сиденье, и мы покатили.

Дорога была пыльная, но без ухабов, велосипед почти не трясло. Нормальная была дорога.

– Брысь, Сэм! – крикнул гном чёрному коту, попытавшемуся её нам перебежать. – Брысь, Люцифер! А то удачи не будет.

– Как надоели, – в ответ недовольно мурлыкнул кот. – Пойду напьюсь валерьянки.

– Кто это у вас женское бельё ворует? – спросил я гнома.

– Арнольд Лэйн, кто ж ещё? Он как с Эмили поцапается, так всегда отомстить ей норовит.

Вокруг шелестела изумрудно-малахитовая трава.

– Красиво, – восхитился я.

Гном понял, о чём речь, сказал с пафосом:

– Луга Грантчестера!

Видимо, ему тоже очень нравилась здешняя природа.

На лугу паслась пёстрая корова. Мы подъехали к ней.

– Настрой приборы на центр Солнца, – промычала она и, немного пожевав жвачку, добавила: – Забирай стетоскоп и проваливай.

«Грубиянка», – подумал я, а вслух сказал:

– Не в духе она, что ли?

– Не обращай внимание. Конопли Лулубель наелась, вот и приняла тебя за ветеринара.

Я надавил на педали. «У кого же ещё узнать?»

Впереди, у обочины дороги, расстелив на траве юнион-джек и скрестив по-индийски ноги, сидел полуобнажённый человек. Человек загорал и курил сигару. Рядом на спиртовке жарилась яичница с беконом.

– Кто это? – спросил я у Гримбла-Громбла.

– Алан. Он в это время обычно завтракает.

От сковородки шёл аппетитный запах, смешанный с ароматом сигары. Мы подъехали к Алану.

– Добрый день, – сказал я. – Можно к вам присоединиться? У меня в портфеле есть яблоки и апельсины.

– Могу предложить только сигару. Хочешь? – ответил Алан.

«Жадина, – подумал я. – Знает ведь, что не курю.» Вслух же спросил:

– Не видели, где оно?

Алан посмотрел на меня, скривился, ответил:

– Поосторожней с топором, Юджин.

– О чём это он? – спросил я, когда мы немного откатились.

– Да бродит тут один военный по маковому полю. С коробкой киноплёнки под мышкой и с кухонным ножом в спине.

Велосипед запылил по грунтовке. На пути нам попалась отара овец, которую к неподалёку видневшемуся озеру гнали собаки. После овец к водопою проследовало и стадо свиней.

Старое жирное солнце было уже в самом зените. Припекало.

– Жарко, – сказал я.

– Лето шестьдесят восьмого, – равнодушно прокомментировал Гримбл-Громбл.

Похоже, он тоже страдал от высокой температуры.

– Может быть, и нам съездить к озеру? Водички попьём.

– Я не против, – согласился гном.

9

Если бы не заикание, то Ричард, скорее всего, стал бы, как его отец, адвокатом, и, может быть, даже достиг дедушкиных высот. (А дед его, достопочтенный сэр Джордж Брэнсон, был, между прочим, судьёй Высшего суда и членом тайного совета.) Юрист-заика – что может быть более нелепым? Дефект речи мешал молодому Ричарду и в учёбе. (К сожалению, никакие логопеды помочь ему не сумели.) Однако именно это обстоятельство явилось побудительным мотивом, чтобы Ричард Брэнсон смог заявить о себе во всеуслышание.

С ранней юности у Ричарда проявилась тяга к предпринимательству. Известно, что он занимался выращиванием рождественских елей и разведением волнистых попугайчиков. И хотя эти затеи потерпели неудачу, Ричард не отчаивался. В шестнадцать лет он организовал свой первый успешный бизнес – журнал «Student», а в семнадцать даже руководил студенческим благотворительным фондом. Но основной стартовый капитал младший из Брэнсонов сколотил, занимаясь звукозаписывающим бизнесом.

Сначала он торговал уценёнными грампластинками, развозя их на личном автомобиле по торговым точкам Лондона, потом придумал рассылать диски по почте, затем открыл свой собственный магазин и, наконец, построил независимую студию звукозаписи под названием «Virgin Records», то есть «Записи девственника». Друзьям и знакомым необычное название Ричард объяснял юмористически. Мол, в этом бизнесе он абсолютный новичок. На самом же деле из-за заикания у него были большие проблемы в общении с девушками, и в свои 22 года он всё ещё оставался мальчиком.

Первым релизом «Virgin Records» был альбом Майкла Олдфилда «Tubular Bells», который в 1973 году стал в Великобритании бестселлером. (Кстати сказать, Олдфилду до этого отказали все официальные лондонские рекорд-лэйблы.) Помимо Майкла Олдфилда, компания Брэнсона подписала контракты с панк-группой «Sex Pistols», с new-wave-командой «Culture Club», с сольным музыкантом Питером Габриелем. И не прогадала. Благодаря ей эти исполнители прославили и себя, и «Virgin Records» на весь мир.

Кроме тяги к предпринимательству, Ричард Брэнсон обладал и большой любовью к спорту. Ещё в школе, он показывал отличные спортивные результаты (особенно в плавании), а, разбогатев, решил взяться за мировые рекорды. В 1986 году Брэнсон со второй попытки на собственном судне «Virgin Atlantic Challenger II» побил мировой рекорд скорости пересечения Атлантического океана. Год спустя он снова пересёк Атлантику, но теперь уже на воздушном шаре. Это был первый в мире воздушный шар на горячем газе, перелетевший через Атлантический океан. В январе 1991-го Ричард установил новый мировой рекорд, преодолев на аэростате Тихий океан (пролетев от берегов Японии до арктической части Канады).

После успехов в пластиночном бизнесе Брэнсон в 1984 году создал авиакомпанию «Virgin Airways». В 1997 году он уже участвовал в железнодорожном проекте. А в 1999-м – в телефонном. Империя «Virgin» захватывала всё новые и новые пространства. Появились фирмы: «Virgin Cola», «Virgin Vodka», «Virgin Comics», «Virgin Animation». Брэнсон занялся футболом и автогонками.

С целью коммерческой доставки пассажиров на суборбитальные высоты при помощи «челноков» Ричард Брэнсон в 2004 году организовал компанию космического туризма «Virgin Galactic». С 2006 года он начал спонсировать учёных, занимающихся поиском экологически чистого топлива, исследующих стволовые клетки, изобретающих технологии, идущие на пользу человечеству.

Ричард Брэнсон добился того, чего он так сильно желал, будучи подростком. Среди ведущих предпринимателей планеты Брэнсон получил прозвище «лидер трансформаций» за смелость в своих бизнес-начинаниях. Он вошёл в десятку самых богатых людей Великобритании. Королева присвоила ему титул Рыцаря. Его имя стало известно каждому англичанину.

Только вот почти никому не было известно, что в 2000 году после неудавшейся сделки с покупкой «Национальной лотереи» Ричард Брэнсон заболел раком почек, прошёл курс химиотерапии, который ему совершенно не помог, уединился на одном из Вирджинских (Девственных) островов и там ожидал свою скорую смерть. Но случилось чудо. Приглашённый его русским другом шаман вуду вылечил Ричарда от рака. Мало того, с тех пор у Брэнсона полностью исчезло заикание.