Когда я пришёл на место, тело уже погрузили в «труповозку»; остались только три милиционера, что-то обсуждающие неподалёку от дверей, и бледная Рита в сторонке. Она с укором покосилась на меня.

— Я звонила час назад.

— За телом, я смотрю, тоже не торопились, — я огляделся по сторонам. — Что тут произошло?

— Я хотела сказать Тимуру, что вечером не приду, но он не отвечал на звонки. Я забеспокоилась и заехала сюда утром… и нашла его мёртвым, — Рита побледнела ещё сильнее. — Он лежал посередине зала, на спине. Будто его что-то ударило в грудь… И кровь. Повсюду.

Она судорожно глотнула воздух.

— А что они, — я кивнул на милиционеров, — говорят об этом?

— Не знаю.

— Н-да… — я устало вздохнул. — Ну а я-то тут при чём?!

Рита помолчала немного.

— В записной книжке был твой номер. Рядом было написано: «позвони ему».

Я насторожился.

— Записной книжке? Продолжай.

— Она лежала на барной стойке. Ещё там были имена и телефоны.

— Хм… И её уже забрали?

— Не думаю. Я уронила книжку за стойку… Может, она все ещё там.

Паршиво. Вряд ли эти стражи закона пропустят на место преступления незнакомого заспанного типа в подранной куртке.

— Я пойду, — тихо сказала Рита. — Меня подвезут…

— Угу, — как выяснилось, мне надо было разузнать тут ещё пару вещей, так что я её не задерживал.

— Как ты думаешь, за что его?

— Наверное за лишние разговоры. Молчаливый бармен — живой бармен, — я наклонился к девушке и зловеще добавил: — К остальному персоналу это тоже относится.

Рита нахмурилась и ушла. Подождав, пока она свернёт за угол, я приступил к действиям. Мне просто не хотелось объяснять потом милиции, что я не знаю, почему убитый просил позвонить именно мне.

Я надел на палец тонкое серебряное кольцо, завалявшееся в кармане ещё со вчера (тогда я был больше занят предотвращением прогулки одержимого хомяка по городу, — в этом случае мне бы вообще не заплатили), и постарался привести мысли в порядок. Если хотите останавливать время, лучше быть сосредоточенным, — этот процесс относится к тем, которые невероятно сложно контролировать. Если, конечно, у вас нет соответствующих способностей. У меня они были, но также были и веские причины ими не пользоваться.

Всё, что могло дать кольцо — от силы десять секунд фору. По моим подсчётам этого хватало, чтобы пробраться в «Blue Devils». Я не торопясь пошёл в сторону бара, вроде как собравшись уходить, и, оказавшись достаточно близко, высвободил энергию кольца.

Мир тут же преобразился: дороги, тротуары и крыши домов почти полностью покрылись ковром из неестественно ярко-оранжевых листьев, также в изобилии появившихся и на деревьях. Небо потеряло белесый оттенок, обычно усиливающийся к концу осени, став лазурным. Добро пожаловать во Вневремя — остановленное мгновение.

Не тратя попусту отмерянные секунды, я бросился к дверям и влетел в бар, громко хлопнув дверью. Хорошо, что никто из людей не слышал производимого мной грохота. Только ворон, устроившийся под потолком на лопасти вентилятора, посмотрел на меня, наклонив голову, и недовольно каркнул.

— Подумаешь, — буркнул я, ступая по листьям, усеивающим пол даже в помещении. Не сводя с меня взгляда, ворон каркнул ещё раз. Как ни крути, эти птицы — единственные живые существа здесь. Пару раз, правда, я видел кошачьи силуэты, но сомневаюсь, чтобы кошки забредали сюда осознанно. А вот вороны во Вневремени чувствуют себя хозяевами.

С лёгким шелестом меня выбросило в реальность. Стараясь больше не шуметь и не касаться ничего лишний раз, я заглянул под один из столов. Сигил был сломан. Причём не просто сломан, — попробуй кто-нибудь перечеркнуть или стереть его, как весь бар погрузился бы в двухчасовой сон. Он был деактивирован. Кем-то, кто знал про защитную систему. Тем, кто пришёл убивать. Блин, даже окончательно свихнувшийся маньяк с бензопилой наготове, случайно забредший в бар, задумался бы о мире во всём мире. Но этот «кто-то» целенаправленно избавился от печатей. Вряд ли он наткнулся на них случайно. Он либо как-то чувствовал сигилы, либо знал, где они находятся. И из второго варианта следовал вывод: тот, кто пришёл убивать, бывал в баре раньше.

Я чувствовал себя ребёнком с бумажным самолётиком, который кто-то из взрослых смял, даже не объяснив причины. Это было как плевок в лицо, насмешка над моими магическими способностями. Это был вызов. Если какой-то нахал думает, будто может заявляться на мою территорию и преспокойно творить всё что вздумается, то он крупно ошибается.

Разговор на улице стих, кто-то взялся за дверную ручку. Я перемахнул через стойку и затаился, прикидывая шансы на обнаружение. Будет очень некстати, — попасться с этой проклятой записной книжкой. Я закрыл глаза и восстановил дыхание, одновременно шаря рукой вокруг себя. В пространстве между дном стойки и полом пальцы наткнулись на что-то вроде блокнота. Сняв очки, я поддел это дужкой и подтащил поближе. Когда записная книжка оказалась у меня в руках, я раскрыл её на букве «Т» и увидел ту надпись, о которой говорила Рита. Но на следующей странице обнаружилось кое-что поинтереснее — крупные корявые буквы: «Тесла, сохрани». Я пожал плечами и положил книжку во внутренний карман куртки, решив отложить её более подробное изучение на потом.

Милиционер, открывший дверь, постоял на пороге несколько секунд, негромко ответил другому и загремел связкой ключей, — наверное, собирался запереть бар. Я уже наметил себе выбраться после его ухода, но мой желудок очень некстати напомнил, что мы ещё ничего не ели, возмущённо забурчав.

Я снова активировал кольцо, и вылез из своего убежища. С разбегу высадив ногой стекло в ближайшем окне, я выскочил на улицу и побежал что было сил. Энергии в кольце хватило как раз до поворота, где меня и выкинуло из Вневремени.

Наверное, многие задумались бы, сперев улику с места преступления, но у меня угрызений совести не было. Во-первых: её до меня почти никто не видел; во-вторых: даже если бы и видели, книжка совершенно не помогла бы милиции. Пусть ловят людей, а к тому, что входит в категорию «сверхъестественное» не прикасаются. Целее будут.

А ведь именно так и влипают во всякие истории.

* * *

За мной следили. Это ни с чем не сравнимое ощущение чужого взгляда между лопатками, — не давящего, но вполне материального, побуждающего бежать, оторваться от преследователя. Или преследователей — это уже как получится.

Я ускорил шаг и свернул в ближайший переулок, показавшийся мне достаточно безлюдным. Дойдя до конца переулка, я снова повернул, притаился за джипом, припаркованным возле чьего-то дома, и стал считать до десяти. На «десять» я с грозным видом выскочил из-за машины, приготовившись к любым неожиданностям.

Но в переулке никого не было.

Здоровенный жёлудь пролетел мимо. Второй ударил в спину. Я развернулся, высматривая того, кто их бросает, и третий попал мне по животу. Человечка на крыше это очень развеселило. Он был не выше ребёнка лет десяти, имел угловатое телосложение и чересчур большую голову. Картина дополнялась кожей цвета хаки и огромными зрачками. Полагаю, для неподготовленного человека такая встреча могла бы обернуться заиканием.

Не сводя с меня взгляда, доганьер сбросил вниз ещё три жёлудя. Итого шесть.

— В шесть? — спросил я.

Человечек на крыше подпрыгнул в знак согласия, — его голосовые связки совершенно не были предназначены для человеческой речи, поэтому он не утруждал себя разговорами.

— Идёт, — кивнул я.

Он ещё раз подпрыгнул, насторожился и, погрозив кулаком в сторону, убежал. В следующую секунду кусок крыши, где только что сидел доганьер, разнесло на куски.

Высокий мужчина в чёрном плаще опустил руку и направился ко мне. Он нёс с собой звон.

Обычно вся колдовская братия упрощает, представляя себе магию в виде ещё одной сферы, окружающей Землю подобно воздуху. На самом же деле магия — это энергия, пронизывающая даже глубокий космос. Маги способны накапливать эту энергию в различных предметах или собственном теле, чтобы потом использовать её в своих целях. Но иногда она «не помещается» в оболочке и часть её выходит наружу, становясь неуправляемой. Тогда воздух вокруг начинает дрожать, как в жаркий день — это вырвавшаяся магия искажает реальность, и чем больше заряд, тем сильнее искажение. Если же магии очень много, — так много, что её носитель «фонит» энергией как Чернобыль радиацией, — воздух начинает звенеть, будто кто-то водит пальцем по краю огромного бокала.

И сейчас я слышал именно этот звук.

Незнакомец остановился метрах в десяти от меня. Он заговорил сиплым, с металлическим оттенком, голосом — будто ветер дул сквозь железную трубу.

— Хэсс? — человек в плаще нахмурился и сделал вторую попытку. — Хэссл?

Я хорошо знал этот акцент и уже догадывался, кто передо мной, но всё-таки решил уточнить.

— Чё?

Демон нахмурился ещё сильнее.

— Х-хесла?

Он хотел сказать: «Тесла». Несмотря на то, что этот демон, как и все подобные ему существа, способен общаться на любом языке, ему требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новому произношению.

— Ну, допустим, — согласился я.

Демон прокашлялся и снова заговорил; его голос с каждым словом становился заметно ближе к человеческому.

— Я слыш-шал о тебе. Ты проявлял поведение, недостойное воина.

Я усмехнулся.

— Не думаю, что вас, ребята, это касается.

— Но о тебе рассказывали как о великом воине.

Я изобразил досаду.

— А кто-то выжил?

Демон сделал шаг вперёд и воодушевлённо воскликнул:

— Сразись со мной! Я должен быть лучшим!

Прекрасный денёк, не правда ли? Устало фыркнув, я отвернулся.

— Я не претендую на твоё место.

— Я вызвал тебя на бой!

— Да мне плевать.

Слово «ложь» я услышал уже после того, как меня ударило в спину. Полёт продолжался недолго — до забора из металлической сетки, натянутой на слабо вбитые в землю штыри, который я успешно собой снёс.

— Я Маларьа! Сражайся же со мной!

— Зачем?

— Выбирай оружие и сражайся!

Пробормотав: «Сколько пафоса», — я выдернул из земли ближайший штырь от забора, взял его в правую руку, а левой загрёб горсть земли. Демон стал подходить ближе. Когда между нами осталась всего пара метров, я удивленно посмотрел вверх. Маларьа тоже задрал голову. В ту же секунду я бросил ему в лицо землю и, схватив железную палку обеими руками, со всей силы огрел ею демона. Потом ещё раз, и ещё.

Он что, думал, будто я достану меч из ножен, и с таким же воодушевлением приму вызов? Быть может, в другой раз; если вдруг меч найду или до одурения наслушаюсь «Мановар». Убедившись, что противник надёжно оглушен, я бросился прочь.

У меня было пять, от силы десять минут, пока он не придёт в себя. Конечно, глупо было надеяться, что Маларьа так просто отстанет; мне просто нужно было выгадать несколько дополнительных часов. Будь он хоть трижды нечеловек, бегать с головой, гудящей после серии крепких ударов, он не сможет.

Если Маларьа не заявился прямо ко мне домой, рассуждал я, то вполне возможно, что он ещё не знает, где я живу. Но проклятый демон всё же как-то умудрился найти одного человека среди двух с лишним миллионов остальных. Вокруг него не было никаких мелких существ, так что шпионов у Маларьи, скорее всего, нет. Допустим, он засёк меня в момент выхода во Вневремя. То есть, почувствовал магию, освобождаемую из кольца. Учитывая, что я регулярно пользуюсь волшебными вещами, Маларьа запросто найдёт меня ещё раз. Если, конечно, не догадается о более простом способе: воспользоваться телефонной книгой.

И пожалеет об этом.

Завалившись домой, я первым делом заперся на все замки и достал из стола «Немо». Среднестатистическому стрелку пятнадцати патронов с лихвой хватит, чтобы вынести мозги непрошенному гостю. К сожалению, меткость не относится к моим характерным чертам. Сменив испачканную одежду на домашнюю, я плюхнулся на диван и стал ждать. Десять минут. Двадцать. Полчаса.

В дверь позвонили. Совершенно спокойно — нажав на кнопку и подержав её чуть меньше секунды. Совсем не так, как это сделало бы оскорблённое существо из «связанной» вселенной. Понимаете, миров много, и некоторые из них находятся чуть ближе друг к другу, поэтому их обитатели могут без особого для себя риска проникать из одного мира в другой. Но речь сейчас не об этом.

Я медленно подошёл к двери, сняв на всякий случай пистолет с предохранителя, и спросил:

— Кто?

— Участковый, — ответил мужской бас с заметным узбекским акцентом.

Нехорошо встречать участкового с оружием в руках. Попросив его подождать немного, я вернулся в комнату и оставил «Немо» на столе, после чего впустил милиционера.

— Ниязов Азиз Фуркатович, — представился он. — Кажется, нам ещё не приходилось общаться.

Я видел его периодически на улице. Примерно сорока лет, невысок, полноват, но не настолько, чтобы его можно было назвать толстым. Про жителей вверенной ему территории Ниязов знал всё, и даже чуть больше — как и положено любому участковому. Общаться нам, действительно, ещё не приходилось.

— Это должно меня огорчать? Дайте подумаю, — я закатил глаза, сдвинул брови и мотнул головой. — Нет, нисколько.

— Не любишь гостей, — заметил Азиз, проходя в зал.

— За что ж их любить? В гости ходят, чтобы поесть из чужого холодильника. Как-то мы быстро перешли на «ты».

Азиз задержался в дверях, посмотрел сначала на пистолет, преспокойно лежащий на самом видном месте, а потом оглянулся ко мне.

— Имитация. Очень качественная, — привычно соврал я.

— Можно? — спросил участковый, подходя к столу.

— Конечно, — разрешил я, представив на мгновение, как некстати будет, если у него обнаружатся магические задатки. Впрочем, они должны быть достаточно сильными, настолько, что их было бы трудно скрывать.

Но способностей хотя бы к управлению силами природы у Азиза, как я и ожидал, не было. Он повертел пистолет в руках, безуспешно попытался вытащить магазин, цокнул языком и положил оружие на место.

— Хорошо помогает от хулиганов, — сказал я.

— Не сомневаюсь, — кивнул милиционер. Он мне не поверил.

— Так с чем пришли? — наконец спросил я. — Кто из соседей подослал?

— Да я, собственно, вот зачем: ты уже слышал об убийстве у нас в районе? — Азиз выдвинул стул из-за стола и сел. — Да конечно слышал.

Я сел напротив и посмотрел на него через «хрустальный» шар.

— Мне рассказывали.

— А мне рассказывали, что ты там был.

— Вроде того. До меня там были ваши коллеги и Скорая.

— Слушай, а ты действительно… ну, это… — Азиз проделал пассы руками над шаром.

Изобразив скептическую улыбку, я откинулся на спинку стула.

— Давайте рассуждать как психически здоровые современные люди. Мы же живём в реальном мире, здесь не место средневековым предрассудкам.

— Но тогда это обман.

— Я даю людям надежду. Иногда это именно то, что им нужно больше всего.

— А если надежда ложная?

— Я не могу отвечать за решения тех, кто верит Четвёртому Великому Магистру Тайной Шаманской Ложи.

— Тут ты, пожалуй, прав, — Азиз хмыкнул. — Так вот, об убийстве: в баре кое-что нашли.

Он достал из папки фотографию нижней поверхности стола и показал мне.

— На нескольких столах нарисован один и тот же рисунок.

— А какое он имеет отношение к убийству? — с невинным видом спросил я.

— Мы пока не поняли.

— Пока не поняли, — я повторил его фразу, смакуя каждое слово.

— Да, — нехотя согласился участковый. — Но пытаемся разобраться. А, может быть, ты знаешь, что это за рисунки?

Ещё бы я не знал. А ведь он в правильном направлении копает. В смысле, ему кто-то подсказал, у кого спрашивать надо.

— Это сигилы.

— Что? — Азиз явно никогда и не слышал о подобном.

— В школах разве этому не учат? — спросил я с изрядной долей сарказма. — Сигилы — магические печати, фактически являющиеся компактным видом заклинаний.

— И… зачем они нужны?

— Для разных целей. Конкретно эти использовались для контроля над эмоциями. Проще говоря, как успокоительное средство.

— Что-то не помогли эти сигалы.

— Сигилы, — поправил я. — Они не помогли потому, что сломаны.

— Как это? Э, брат, ты же сам сказал, что волшебства нет.

— Но это не означает, что в него не могут верить.

— Значит, кто-то возомнил себя Мерлином?

— Именно.

— Ты не можешь?.. — Азиз погладил папку, собираясь с мыслями. — Можешь определить, кто это?

Я отрицательно покачал головой и дал ему свою визитку.

— Позвоните, когда решитесь рассказать всё.

Участковый встал и собрался уходить, но вдруг оглянулся и махнул рукой.

— А, чёрт с тобой. Позвоню.

— Вы понимаете, что просите о помощи у экстрасенса? — усмехнулся я, сделав ударение на последнем слове.

Азиз немного погрустнел.

— Висяки никому не нужны. А ты, я смотрю, в этом соображаешь получше нашего.

— Мои услуги не бесплатны, — напомнил я.

Он погрустнел ещё сильнее.

— Знаю.

Я закрыл за участковым дверь и облегчённо вздохнул. С одной стороны, меня только что припахали к делу, от которого я старался держаться подальше, а с другой — почти официально развязали руки. Проблема только в том, что я не частный детектив, то есть, понятия не имею, что делать дальше.

В надежде найти хоть какие-то зацепки, я раскрыл записную книжку Тимура. И на первых же страницах сказал:

— Охренеть.