– Я рад, что вы согласились, господин Тесла, – сказал шинигами откуда-то из-за спины. – Ваша решимость заслуживает уважения. Но должен предупредить: вам лучше контролировать свои эмоции. Считайте это добрым советом.

– Что?

Я не успел обернуться, но почувствовал лёгкое прикосновение его руки. В тот же момент меня будто ударило током – я вскрикнул, и от резкой, удушающей боли, пронзившей тело, упал на землю. Лишь через несколько минут мне удалось вернуть контроль над своим телом и подняться.

– Никогда. Больше. Не смей. Так. Делать! – рявкнул я. Однако Таро уже не было. Похоже, у него входило в привычку появляться и исчезать без предупреждения.

Первое, что бросалось в глаза – вернувшаяся ночь, как если бы кто-то вдруг отмотал время назад. Тёмно-синее минуту назад небо вдруг снова стало чёрным, и на нём почему-то не было ни облаков, ни луны, ни звёзд – это была просто бездна. Фонари зажглись по обеим сторонам дороги, а воздух стал ещё холоднее, чем прежде. Наверное. Я говорю так потому, что бледные облачка пара вырывались изо рта при дыхании, хотя холод совсем не чувствовался. И ещё кое-что: где-то вдалеке гремел гром. Постоянно. Едва стихал один раскат, как ему на смену тут же наливался другой, за ним третий – и так до бесконечности. Это казалось неестественным и даже пугающим.

– Значит, это и есть ваша хвалёная Обратная сторона? Как-то здесь пустовато, – заявил я, отряхиваясь от пыли. – И что за название такое дурацкое? Серьёзно, где все?

Никто не ответил. По-видимому, время здесь шло иначе, нежели в материальном мире, утро еще не наступило и все спали. Хотя, если говорить по правде, последнее было маловероятным – скорее всего, моё внезапное появление попросту распугало здешних обитателей. Всё равно что включить свет на кухне, полной тараканов – первые фотоны ещё не достигли стен, а сони маленьких ножек уже вовсю несутся в укромное местечко за шкафом.

Нужно было брать ситуацию в свои руки. Это значит «подглядывать, подслушивать, вынюхивать». Оно, конечно, не настолько интересно, как «разбудить этот гадюшник к чертям собачьим», но в разы эффективнее. И раз уж план изначально подразумевал скрытность, лучше было держаться подальше от освещённых мест.

Я торопливо ушёл с дороги на тротуар и нырнул в ближайшие кусты живой изгороди, укрывшись за их густыми ветками. Зелёный забор тянулся вдоль всей улицы, позволяя мне передвигаться относительно незаметно, если не учитывать тот шум, который я производил, пока лез в зарослях. Но стоило мне найти достаточно удобное для засады место, как едва ли не в ту же секунду начали происходить интересные вещи.

Сперва по улице пронёсся порыв ветра, подхвативший бумажный мусор с обочин и всколыхнувший кроны деревьев. Затем послышался звук, похожий не то на шелест, не то на тихие частые шаги. Звук становился громче, и вдруг по дороге пробежало странное существо, похожее на гигантского паука ростом с человека. Его тело словно состояло из сгустка тёмной, почти чёрной густой массы, почему-то покрытой редкими клочками такой же тёмной шерсти. Из этого сгустка торчало шесть тонких, длинных ног. Существо перебирало ими так легко и быстро, что казалось, будто вся эта туша ничего не весит. Поравнявшись со мной, паук резко остановился. Тотчас к нему подбежали ещё четверо таких же, и они начали что-то оживлённо обсуждать, то поднимая, то опуская передние ноги. Когда эти жуткие паукообразные штуки оказались едва ли не на расстоянии вытянутой руки, да ещё и начали поворачиваться из стороны в сторону, высматривая что-то, меня охватил ужас. Захотелось зажмуриться и остановить своё сердце, лишь бы они не услышал, как оно бьётся. Чувство было настолько сильным, что в какой-то момент я начал сомневаться в его истинности. И едва это произошло, страх отступил. А не будучи скованным им, я был готов в любую секунду отразить нападение. Я ожидал от пауков чего угодно. Кроме одного.

Тело одного из них пришло в движение, заколыхалось, как желе, сплющилось со всех сторон и вытянулось в высоту. Постепенно колебания становились всё слабее, а когда прекратились, существо окончательно приняло вид человека в плаще с накинутым на лицо капюшоном.

Оно превратилось в шинигами.

Должно быть, именно так выглядел Таро для Азамата, когда тот спрашивал, знаю ли я, с кем имею дело. Действительно, с точки зрения юного некроманта моё полудружеское обращение с таким монстром должно было показаться странным. Однако кое-что всё еще беспокоило меня: если эта форма была истинной, то не заметно было, чтобы она как-то стесняла шинигами. Напротив, как пауки они, наверняка, гораздо быстрее и опаснее. Что тогда заставляет их меняться?

Остальные пауки разбежались, а превратившийся шинигами посмотрел по сторонам, махнул рукой, будто отгоняя надоедливое насекомое, шикнув при этом сквозь зубы, и быстро свернул за угол. Я поспешил за ним.

Углубившись на пару метров в глухой тупик, он остановился около чьего-то дома и сосредоточенно нюхал стену. Не просто изучал, а именно нюхал. Не найдя, видимо, ничего полезного, он повернулся и стал нюхать воздух, будто бы брал след. Сейчас, когда этот шинигами был сосредоточен на своих делах, у меня появилась превосходная возможность застать его врасплох.

Подобно карающей тени, сверзающейся с ночных небес, я бесшумно выскользнул из своей засады…

Зацепился ногой за какую-то дрянь и шлёпнулся на землю.

Такой дурацкий выход должен был спугнуть или, как минимум, огорошить кого угодно, но я удивился, обнаружив, что шинигами с интересом разглядывает меня. Проклятье! Он смотрел на меня как на какую-то диковинную зверюшку, свалившуюся с дерева.

– Какого чёрта вылупился? Так и было задумано! – проворчал я. Затем поправил очки, скорчил важную мину и добавил: – Очень невежливо так заострять внимание на человеке.

Шинигами пробормотал что-то себе под нос и вернулся к прежнему занятию. Тогда мне пришлось начать разговор первым.

– Я так понимаю, ты что-то ищешь? Могу помочь.

Он не отреагировал.

– Эй! Могу помочь с твоей работой!

Шинигами обернулся и несколько секунд с нескрываемым раздражением смотрел на меня из-под своего капюшона. Затем он нарисовал рукой в воздухе окружность и медленно, запинаясь, произнёс:

– Власть.

Я мотнул головой.

– Не, эт называется «круг».

– Власть, – уверенно повторил он. Шинигами повернул руку ладонью вверх, согнув пальцы так, будто он что-то в ней держал.

– Мяч! – радостно выдохнул я.

Он отрицательно покачал головой.

– Власть.

– Слушай, мне прекрасно известно, что ты можешь балакать по-русски, если захочешь. Сейчас самое время захотеть. И вообще, мы это ищем, вы это ищете, злые духи это ищут… Чую, скоро к нашей весёлой компании присоединится сам Индиана Джонс, а я, поверь, хочу найти эту штуку раньше него!

Шинигами медленно отвернулся и пошёл прочь. Наверное, это означало, что он уже всё сказал.

– Эй, ты что, не слышал? Я же сказал уже, что могу помочь тебе разгрести твою работу! У меня, кстати, мотивация лучше – мне заплатят!

Минут пять мы шли молча, как вдруг он остановился и спросил:

– Неужели ты подумал, что нам может понадобиться помощь смертного?

Я только фыркнул в ответ. Он что, держал меня за идиота, которому не имеет смысла что-либо объяснять? К чему было устраивать пантомиму?

Но как раз для таких случаев была придумана дипломатия.

Я отметил себе, что моё поведение стало несколько нерациональным, и стоит лучше продумывать все последствия любого действия. В данный момент следовало выбирать максимально нейтральные фразы, которые, в то же время, настраивали бы собеседника на конструктивный диалог.

Ну вы поняли: мне нужно было его уболтать.

Можно было бы начать с того, что меня, мол, направил Таро, но если у шинигами нет имён, то в этом не будет никакого смысла. Подготовить почву, имея на руках лишь разрозненные факты – задача не из простых, но если всё правильно просчитать…

– Прошу извинить меня за такое внезапное появление, – проговорил я официально-вежливым тоном. – Меня зовут Виктор. Могу я узнать ваше имя?

– Имя? – переспросил шинигами. – Какая глупость. К чему оно мне?

Из его слов я сделал два важных вывода. Первое: у богов смерти действительно нет необходимости как-то называть друг друга. Хоть в чём-то Таро не пытался водить меня за нос. Второе: шинигами поддержал разговор. Это в корне меняло все дальнейшие ходы: никакой конкретики, максимум отвлечённости, официальный стиль (или хотя бы его подобие) в речи. Проклятье! Беседа может затянуться.

– Тот, кто должен был принять артефакт, говорил, что у него есть полномочия просить меня о помощи. Причиной также является то, что появление большого количества богов смерти не могло не привлечь моего внимания. И не только моего. А последнее, согласитесь, будет уже лишним. Поэтому я считаю допустимым шагом предложить своё содействие. Это было бы выгодно обеим сторонам. И вы, разумеется, прекрасно понимаете, что для получения оптимальных результатов необходима наша согласованная работа. При обоюдной поддержке мы сможем в кратчайшие сроки завершить поиски.

– Ты и впрямь веришь, что нам нужна твоя помощь, – сказал шинигами. – А я уже начал забывать, как наивны люди.

Он вытянул руку и дотронулся до тонкой ветки черешни, нависшей над нами.

– Посмотри, человечество похоже на это дерево. Люди – как цветы. Они распускаются, цветут и увядают. А когда человек умирает, и опавший цветок касается земли, никто даже не вспомнит, на какой ветке он рос. Что нам за дело до одного смертного?

Произнеся эти слова, он превратился в клубы дыма, похожего на тот, какой использует Кария, чтобы быстро перемещаться по дому. Только этот дым был не сиреневым, а иссиня-чёрным; и он быстро растаял, не оставив после себя ничего.

Шинигами ушёл от наскучившего ему разговора, твёрдо сказав: «нет». Но он, должно быть, думал, будто я сдамся так легко – ничего подобного! Ещё не рассвело, и вполне можно было успеть найти пару-тройку личностей поразговорчивей.

Конечно, с точки зрения божества он был совершенно прав. При всех своих знаниях и умениях я был всего лишь слегка изменённым человеком. А что значит человек в масштабах Вселенной? Как может человек сравниться с теми, для кого не существует понятия времени? Даже Кария частенько напоминает мне, что она уже давным-давно изучила людей, и ничто больше её не удивит.

Люди и вправду подобны цветам, распускающимся и увядающим из года в год, из века в век – снова и снова.

Кому нужно помнить, где мы росли?

Забавно, Азамат говорил похожие вещи.

Моё внимание привлёк пронзительный, визгливый скрип. Железные ворота частного дома неподалёку раскрылись, и на дорогу медленно выкатила серебристая иномарка. Из неё вышел уже немолодой солидный мужчина в тёмно-синем пиджаке.

Вот тогда я увидел это.

Сначала я принял его за блуждающего призрака, от скуки прицепившегося к человеку. Такое бывает иногда – уставшие от вечных скитаний неприкаянные души находят людей, кажущихся им интересными, и остаются с ними. Пользы от таких призраков никакой, но и вреда они тоже не приносят. Они просто таскаются всюду за человеком, наблюдая за тем, как он живёт, что делает, как ест, как спит и с кем встречается. Наверное, так блуждающие призраки снова могут чувствовать себя живыми.

Однако сейчас я ошибся. То, что ходило за этим мужчиной, отличалось от призрака. Лицом оно было точной копией своего носителя, только выглядело по-другому. Вместо костюма на нём были надеты простые джинсы и мятая футболка, под мышкой оно держало что-то вроде мольберта, частично завёрнутого в ткань. Да, это походило на призрака, но… Оно было бледно-оранжевого цвета и время от времени подёргивалось, словно голограмма из какого-то фантастического фильма. И тут до меня дошло: вот что имела в виду Кария, когда говорила, что вещи здесь такие, какими они должны были быть.

– Так ты должен был стать художником? – спросил я, подходя ближе. Человек не мог видеть меня, а вот его двойник насторожился. – Эй, я ничего тебе не сделаю.

Двойник судорожно сжал свой мольберт и, не сводя с меня глаз, поспешил залезть в машину. Мужчина тем временем уже закрыл ворота и собирался уехать – он будто бы даже не заметил, как задняя дверца распахнулась и хлопнула прямо у него под носом.

Ради интереса я встал прямо перед машиной. Она проехала немного, но упёрлась в меня и моментально заглохла, отказываясь заводиться до тех пор, пока я не отошёл в сторону. Однако стоило мне пытаться толкнуть случайного прохожего, как он оказался словно каменным.

Получалось, что Обратная сторона, оставаясь невидимой для материального мира, может взаимодействовать с ним, но… Нет. Точнее так: материальный мир испытывает на себе влияние Обратной стороны, если только дело не касается живых существ.

Потрясающе!

Теперь, помимо всего прочего, мне захотелось получше познакомиться с этим миром. Солнце всё ещё не взошло, но люди стали выходить из домов один за другим, и я мог наблюдать их двойников – они были у всех без исключения.

Никто так и не стал тем, кем должен был стать.

Несколько раз я пытался посмотреть на своё отражение в тёмных окнах, но ни в них, ни рядом с собой не увидел двойника. У шинигами его тоже не было, поэтому я решил, что это, скорее всего, какое-то ограничение для всех обитателей Обратной стороны. Впрочем, сложно было сказать, нужна ли вообще такая штука богу смерти? Да и кем ещё он мог стать?

Тут оказалось столько неизведанного, что о том, чтобы уходить, не могло быть и речи. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что прекрасно понимаю скучающих призраков, как если бы был одним из них. Здесь… здесь я ощущал себя как никогда живым.

Вдоволь насмотревшись на несбывшиеся надежды и неугаданные предназначения, я ушёл с узких улочек. Ведь на открытых пространствах куда больше шансов найти что-нибудь интересное и даже, возможно, полезное. Воображение рисовало картины – одну ярче другой, – однако то, что открылось передо мной, когда я вышел к проспекту, было сложно ожидать.

Всё это время я был уверен, что слышу раскаты грома – равномерные, ни на минуту не прекращающиеся раскаты.

Но это был не гром.

Вдалеке, на фоне чёрного, как смоль, неба, двигаясь с величавой неторопливостью, по кругу вышагивали, подобные несокрушимым скалам, полупрозрачные синие колоссы.

Это были их шаги.