Никогда не задумывался, как это тяжело – тащить кого-то на плечах. Особенно если этот «кто-то» брыкается, колотит кулаками по спине и пытается укусить за бок.
– Прекрати дёргаться, – проворчал я на ходу. – Не рви мне куртку, третьей у меня нет. И не делай вид, будто не слышишь! Знаешь, как это бесит?
– Ты чё удумал, скот? – раздалось у меня из-за спины. – Куда меня тащишь?
– А что непонятного? Принесу в логово, четвертую, разложу в банки и засолю на зиму.
– Только попробуй!
– Конечно, попробую сначала. Зачем наугад-то солить? Отравлюсь ещё… – я разразился смехом, не свойственным психически здоровым людям.
– Да хоть бы ты сдох! – огрызнулась женщина, умудрившись ткнуть своей коленкой мне в рёбра. – Мне твоё плечо в живот давит.
– Не мой живот – не мои проблемы.
В ответ она прорычала что-то нечленораздельное и ненадолго затихла.
– Почему не сбежала? – спросил я, в очередной раз останавливаясь перевести дыхание.
– Что?
– Почему не отпустила руки там, на мосту? Выплыла б на берег, и дело с концом.
Мне это, действительно, было непонятно. Прыгать за ней в воду я бы всё равно не стал. Слишком уж велик риск посеять в мутной воде драгоценный амулет и остаться без волшебства. Мне пришлось бы искать безопасный спуск к берегу и потерять минуты три как минимум. При способностях этой женщины за три минуты можно убежать достаточно далеко. Но она почему-то предпочла быть пойманной.
– Что я, дура совсем, по-твоему? Я же не знаю, есть ли там дно, – ответила моя пленница усталым голосом.
– Дно? – удивился я. – Возьму на заметку.
– Ты в пещере живёшь, что ли, скот? Всем известно, что в реках не везде есть дно.
– Ты не поверишь!..
Она начисто проигнорировала меня:
– …а там, где есть, можно попасться речным жителям.
– Это какой-то подвид русалок?
– Речные жители – это речные жители. Они затягивают людей на дно и…
– Точно, русалки.
Она снова пихнула меня коленом в рёбра и презрительно фыркнула:
– Откуда ты такой, вообще, взялся?! Чёрт! Надо было сказать, что там горы золота.
– Зачем?
– Ты бросил бы меня и побежал нырять.
– Не побежал бы.
Из-за спины донеслось отчетливое «хм».
– Серьёзно. Понятия не имею, чего люди видят в золоте. Это всего лишь металл другого цвета. Почему-то этого им достаточно, чтобы грызть друг другу глотки. Им вообще немного нужно, чтобы пристукнуть ближнего.
Немного помолчав, она… даже не сказала – скорее, проинформировала:
– У тебя дырка на спине.
– Спасибо, что напомнила. При первой возможности куплю новую.
– А почему не сделаешь сам?
– Стать похожим на тебя? – проворчал я. – Нет уж, спасибо. Я бы тоже хотел спросить, почему ты носишь лохмотья, а не нормальную одежду.
Она глубоко вздохнула, я почувствовал это плечом.
– Не могу. Пока зависима от того, кто меня приютил…
– Зависима? Значит, хозяин должен подарить тебе носок?
– Заткнись! – рявкнула женщина, в очередной раз наподдав коленом. – То, что я так выгляжу, не значит, что я не умею читать.
– Мне казалось, что все «потеряшки» должны быть как минимум неграмотны.
– Катись к чёрту, придурок! Меня обменяли, а это не то же самое!
– Разница лишь в том, прокляли тебя родители или нет, верно? – заключил я. – Кто-то или что-то забрало тебя (возможно даже, просто ради шутки), оставив родителям бревно или типа того. Никто о тебе не помнит и никому ты не нужна.
Она вздрогнула.
– Не смей. Так. Говорить. Ты ничуть не лучше.
– Правда? Рассказать семейную легенду, как мой сербский прапрапрадед пошёл на службу к Александру Второму? Видишь, я знаю свою родословную.
– Засунь свою родословную себе в…
Я тряхнул плечом, заставив её замолчать.
– Знаешь, один не очень добрый парень хочет вытряхнуть из тебя душу и заменить её другой. Честно говоря, мне тоже плевать, что с тобой будет. Просто хочу посмотреть, что из этого выйдет. Кажется, это будет интересно.
– Интересно?
– Да. Посмотрим, что получится… Но не расстраивайся, ты всё равно останешься в виде призрака.
Она больше не проронила ни слова. Я только чувствовал, как она временами вздрагивает. Не знаю, что могло так расстроить её: незавидная участь или мои слова.
Мне почему-то было холодно.
Когда мы наконец пришли к условленному месту, уже светало, и я был окончательно вымотан. Азамат ждал меня, время от времени беспокойно поглядывая на часы и озираясь по сторонам. Окрестности бывшего авиационного завода сложно назвать хорошим местом для встреч ранним утром. Некоторые цеха уже начали разрушаться, огромные окна их зияют квадратами выбитых стёкол, напоминая чем-то беззубые рты. Местами из земли и асфальта появляются полузасыпанные рельсы, густо заросшие сорняками и ведущие к закрытым воротам. А иногда и прямо в забор.
С Обратной стороны Азамат выглядел несколько иначе. У него не было двойника, как у других людей, но всё тело некроманта было покрыто каким-то полупрозрачным тёмным дымом, похожим на жидкость, который буквально капал с его пальцев, растягиваясь чёрными нитями и клубясь вокруг ног. Оно напоминало ту массу, из которой состоят боги смерти. Но с Обратной стороны любой маг, наверное, смотрится не лучше. У меня пока не было возможности проверить это.
Положив женщину на землю, я связал её Печатью и снял верёвки. Едва она почувствовала себя свободной, как попыталась бежать, но тут же налетела на сверкающую белую сетку, окружившую её со всех сторон подобно клетке.
– Это Печать седьмого уровня, – сказал я. – Никто, кроме меня, не может пройти сквозь неё.
Надо сказать, что Печать вытягивала уйму энергии, однако она вышла куда лучше, чем в прошлый раз. И, как оказалось, ни здешние монстры, ни девчонка с ножиком ничего не могут противопоставить настоящей, полноценной магии.
Да. Ощущение своего всесилия – приятное чувство.
Вдоволь проникнувшись собственным величием, я достал мобильник и отправил Азамату сообщение. Я подумал, что если мобильник находит здесь антенну, а я могу видеть материальный мир, то и связь, наверное, будет работать. Вы можете возразить, мол, сообщение, отправленное в одном мире, не может просто так попасть в другой…
Телефон Азамата коротко пропищал.
А я убедился, что Обратная сторона таит ещё немало секретов.
– Чёртов Тесла, – лениво зевнув, пробормотал парень. – Теперь будет надо мной издеваться?
Пока он продолжал бубнить что-то себе под нос, я подошёл ближе и заглянул в его телефон. Все слова и буквы в принятом сообщении были перевёрнуты задом наперёд. Впредь мне нужно было бы набирать текст в зеркальном отражении, чтобы его можно было прочитать, но… но я подумал, что это будет утомительно. Азамат тем временем написал ответ, пару раз полностью стирая его и начиная заново. Однако я запомнил все эпитеты, которыми он собирался меня наградить.
Он нажал «Отправить» и стал ждать моей реакции, но ни через минуту, ни через две, ни через пять я так и не получил его сообщения. Связь работала только в одну сторону. Это не было проблемой, скорее мелким неудобством, ведь я мог слышать Азамата.
«Просто говори, – написал я ему. – Я здесь».
Он огляделся вокруг и снова собрался отвечать. Однако прежде, чем он успел что-то сделать, его телефон снова пропищал.
«На тебе синие джинсы, чёрный свитер и красная кепка. Козырёк надвинут на глаза. Указательный палец правой руки испачкан шариковой ручкой».
Азамату потребовалось немало времени, чтобы прочитать всё это. Несколько раз он сбивался и начинал заново, сосредоточенно шевеля губами. Кое-как справившись, он спросил, глядя в пустоту перед собой:
– Где вы? И… как такое возможно?
«Справа от тебя, – я подумал и дописал: – Хочешь болтать – заплати мне за телефон».
– Не дождётесь, – фыркнул он. – Что мы здесь делаем? Нет. Что мне нужно сделать?
«Ничего сложного. Поменять местами».
– Снова подселить в кого-то демона?
«Нет. Поменять местами людей».
Азамат посмотрел на то место, где стоял я, и с предельной серьёзностью сказал:
– Вы в своём уме? Понимаю, если бы какой-нибудь псих захотел обрести силу таким образом. Это его дело. Но менять местами людей бесчеловечно. Как такое может придти в голову?!
«Не тот случай. Все останутся в выигрыше. И ты тоже».
– Я? – переспросил некромант. – Что, интересно, я могу получить с вашей аферы? Пожизненное? Готов поспорить, что вы хотите использовать первого пойманного бездомного. Они же не люди, так по-вашему?
«Мы сейчас не в том положении, чтобы спорить».
Азамат перечитал последнее сообщение несколько раз и медленно выдохнул.
– Во что я вляпался? – расстроено проговорил он. – Самое лучшее для меня сейчас – уйти. Я притащился сюда ночью, стою у заброшенного завода, рискую жизнью, а вы собираетесь добавить мне ещё и сверхъестественных проблем. Но если я могу распылить призрака, это не значит, что я буду распылять местную шпану. Поэтому знаете что? Идите к чёрту!
Моя улыбка стала похожей на довольный, хищный оскал. Да. Я не ошибся в Азамате.
Всё шло по плану.
Чёрная масса, появившаяся вдруг на горизонте, стремительно росла, заполняя собой небо.
«А вот и остальные», – сообщил я.
Некромант кашлянул и тихо спросил:
– Разве это не наши враги?
«Пока нет. У нас перемирие».
– Ясно. Работаете на них. Быстро же вы переметнулись.
«Мужик в шляпе объяснит, чей дух призывать. Быстро покончим с этим и заберём каждый своё».
– Ладно, – Азамат тряхнул головой и поправил козырёк кепки. – Но знайте, что мне ваша затея не нравится. В случае чего буду валить всё на вас.
Как и следовало ожидать, аякаши явился в компании своей рыжеволосой не то подруги, не то слуги. Их было всего двое, но и так уже слишком много в моей жизни. Ни за что не догадаетесь, чего мне больше всего хотелось в тот момент. Мне тогда хотелось, чтобы на месте этой парочки оказался обычный злобный демон, которому можно преспокойно надавать по щам. От него хотя бы примерно понятно, чего можно ждать. А вот чего ждать от Окады, я понять не мог. Этим-то он и был опасен. Из-за этого мне приходилось действовать максимально осторожно, не позволяя себе ни на шаг отойти от плана.
Что же касалось плана Окады, то внешне он был прост. Он всего лишь желал воскресить девушку, в которую был когда-то влюблён. Правда, сделать это предлагалось своеобразным – весьма и весьма своеобразным – способом: сначала некромант должен призвать её призрак, застрявший на Обратной стороне и поместить его в живую женщину. Мнение ни одной, ни другой при этом не учитывалось. Моя роль заключается в том, что мне выпало редкое (и, если учесть все события предыдущих дней, довольно сомнительное) счастье оказаться Проводником возлюбленной аякаши. Поэтому он так упорно искал меня и даже пытался убить, чтобы так или иначе отправить на Обратную сторону. Как только дух будет помещён в новое тело, я должен буду вывести женщину в материальный мир. Лично я считал этот план подозрительно простым.
Мой план состоял в том, чтобы получить звёздный шар. Гораздо проще, не правда ли?
Азамат под руководством Окады начал готовиться к призыву призрака. Они что-то обсуждали и чертили, мне не хотелось вникать в тонкости некромантии. В синих предрассветных сумерках было как-то совсем неуютно. В первый раз на Обратной стороне я не чувствовал холода; теперь же казалось, будто цвета тут бледны не сами по себе, а из-за покрывавшего всё инея. Вдобавок на небе появились тёмные, низкие, плотные тучи, начал накрапывать мелкий дождик. Я подошёл к светящейся клетке и посмотрел на сидевшую в ней пленницу. Она обхватила колени руками и смотрела в одну точку, временами передёргиваясь от пробиравшего её холода.
Сняв куртку, я поднял её перед собой и сказал:
– Меч.
– Что? – непонимающе спросила она, поднимая голову.
– Дыра в куртке. Это был меч. Меня пытались убить, – я протянул куртку ей. – Держи. Замёрзнешь.
– А тебе не всё равно?
– Есть немного. Тебя-то мы из тела вытряхнем, а вот простуду – вряд ли.
– Какой ты заботливый, прям слёзы наворачиваются, – проворчала она. Но куртку всё же накинула.
– Мы готовы! – крикнул мне Азамат. – Можем начинать.
«Приступайте», – ответил я.
– Когда я скажу, вам надо будет переместить принимающего внутрь сигила. После обмена должно пройти некоторое время, прежде чем… – он переглянулся с Окадой, – прежде чем она придёт в себя.
Азамат сделал это не специально, но его последние слова прозвучали как ирония.
Я недавно сказал, что жизнь – это перемены. Говоря «жизнь», я подразумевал вовсе не функционирование организма, а те процессы, которые происходят вокруг нас каждый день, каждую минуту, каждое мгновение. Всё меняется, из одного исходит другое. Каждое событие имеет свою причину, и оно же становится причиной для другого. Мы не в силах остановить этот вечный цикл превращений.
Однако очень часто, когда дело касается чего-то принадлежащего или близкого нам, мы не хотим, чтобы оно менялось. Мы боимся потерять вещи, которыми по-настоящему дорожим.
Что-то белое закружилось перед моим лицом. Резким движением я поймал его и, перевернув руку, разжал пальцы. На ладони лежал белый лепесток вишни, принесённый откуда-то ветром.
«А когда человек умирает, и опавший цветок касается земли, никто даже не вспомнит, на какой ветке он рос», – прозвучали у меня в голове слова безымянного шинигами.
«Пока ты был один, у тебя и души не было, – ответила на это Кария. – А теперь она хранится здесь. У меня, у твоих друзей…»
– Надо же, забыл такую важную вещь, – пробормотал я. – Слушай, как тебя зовут?
– Меня? – моя пленница немного опешила от неожиданного вопроса. – Нинель.
– Необычное имя.
Улыбнувшись и подмигнув ей, я снял Печать.
В ту же секунду раздался ошарашенный вопль Окады. В отличие от Азамата он мог видеть меня, и то, что он видел, ему явно не нравилось.
– Что ты делаешь?! Не смей! – завизжал аякаши.
– Эй, чувак! Я тут кое-чего допёр, – я засунул правую руку в карман, одновременно прихватив большим пальцем рукоять кинжала, засунутого за ремень. – Я немного ошибался, когда считал, что об этой женщине никто не вспомнит. Да, она никому не была нужна – ни здесь, ни где-то ещё. Но, понимаешь, пока я нёс её сюда… нет, когда я впервые встретил её – тогда-то у неё и появилась душа. И её душа – душа Нинель – принадлежит мне. А я очень не люблю, когда кто-то тянет лапы к моей собственности! Ни хрена ты не получишь, понял?
Аякаши пришёл в ярость. Стена злых духов у него за спиной заколыхалась подобно беспокойному чёрному морю. Морю кипящей смолы. Сотни щупалец, извиваясь и нещадно лупя по земле, вытянулись из него.
– Смертный… – прошипел он. – Как ты посмел обмануть меня?
Я вытащил из-за пояса кинжал и направил его на Окаду.
– Ну чё, смахнёмся ещё разок?
Он зло рассмеялся. Не успел никто и глазом моргнуть, как из спины Окады вырвались две толстенные цепи. Одна из них плотно обмотала и подняла в воздух Азамата, вторая протянулась дальше и подхватила ещё кого-то. Когда цепь вернулась обратно, в ней болтался оглушённый Олег. Этот идиот решил проследить за Азаматом – мы не заметили его, и он попался! Чёрт! Всё пошло не так, совсем не так! На такой поворот я не рассчитывал!
– У тебя сутки, чтобы решить, на чьей ты стороне, смертный, – заявил Окада. – Подумай получше и сделай правильный выбор.
– А что тут думать? – ответил я. – Ты не слышал? Не трожь мою собственность!
С этими словами я бросился на него, едва успевая избегать щупалец и осознавая, в общем-то, что не смогу его ранить. Мне надо было только немного отвлечь Окаду, так что я послал заклинание разрушения в самую гущу его духов. Чёрная масса всколыхнулась сильнее чем обычно, часть её даже расплескалась, начав испаряться, стоило им отделиться от своего хозяина. Воспользовавшись этим, я ударил его костяшками пальцев под ключицу, а затем рубанул ребром ладони чуть выше локтя. Левая рука Окады безвольно повисла. Пока он был занят ею, я обогнул его и несколько раз полоснул кинжалом.
– Дурак! – ещё громче взревел аякаши, держась за парализованную руку. – Будешь продолжать портить мне одежду? Учти, теперь твои друзья – одно целое со мной. Пытаясь убить меня, ты в первую очередь ранишь их! Кумико, держи его и девчонку.
– Обломись. У меня есть сюрприз для тебя… – нащупав на амулете нить, я дёрнул за неё, срывая сургучовую пломбу и разом высвобождая всё оставшееся в нём волшебство. – Свиток Калиостро «Акцессия Алаэ»!
Многие скажут: «Фи! Героя окружили враги, а он взял – и улетел! Как банально, такое может быть только в третьесортном фэнтези!» Ну и чёрт с ними. Я не собирался подыхать только из-за того, что буду выглядеть банальным. В конце концов, если вы оказываетесь окружены готовыми покалечить вас людьми, никто не будет смотреть, насколько шаблонны ваши действия. Главное здесь одно – выжить.
К тому же «Акцессия Алаэ» ни капли не похожа на романтические крылья героев фэнтези. Не скажу, что это что-то плохое или запрещённое, но приятного в нём мало.
По спине будто прошлись раскалёнными прутьями, когда на коже стали появляться буквы и слова; она даже лопнула в нескольких местах. Тёплая кровь потекла к пояснице, пропитывая одежду. Едва я успел об этом подумать, как здоровенные кожистые крылья разорвали рубашку в клочья. Ветер понёс меня за собой, я подхватил ошалевшую от всего происходящего Нинель, и мы взмыли в небо. Нам следовало убраться отсюда как можно дальше.
Пока Окада не заметил ничего действительно важного.