Вещий покосился на меня.

– Вы знакомы?

– Больше, чем хотелось бы. Я иду в клуб.

– Да? Как же это? – Вещий достал своё удостоверение. – Хочу посмотреть на спектакль из первых рядов. И не надейтесь, что я отстану, если вы всё-таки пройдёте. Теперь я ваша тень.

«Если ты меня увидишь», – подумал я.

Как правило, практикуются два способа воздействия на сознание: отвод глаз и морок. Отвод глаз, как я уже говорил, прост и доступен практически всем. Морок – другое дело. Если первое заклинание заставляет не видеть что-либо, то второе заставляет видеть то, чего нет. Морок может быть самым разным – от простой смены облика до сокрытия целой местности. Однако даже смена незначительных черт лица требует от мага больших усилий.

Использовать морок было бы наиболее эффективно. Но сейчас у меня не было ни времени, ни желания изобретать велосипед. Нужно было как можно скорее попасть внутрь. Для этого хватило бы обычного отвода глаз. Просто заставить сотню людей смотреть мимо.

Что может быть проще?

Я мысленно очертил себя кругом. Маги вообще обожают круги. В них вписывается треугольник, когда предстоит работать со временем, пентаграмма, когда нужна связь со стихиями, фигуры, символы – всё пишется в круге. Круг – это основа всего. Однако сейчас я использовал его с иной целью.

Нет смысла отводить глаза целенаправленно – это потребует слишком большой концентрации. Куда практичнее установить радиус действия заклинания – метра три, не более, чтобы вас переставали замечать лишь те, кто оказался поблизости. Встав в воображаемый центр, я закрыл глаза и постепенно отгородился от всех чувств. Магия была где-то внутри меня, но чтобы ею воспользоваться, нужно сначала её найти. Будь у меня пара лишних часов, я успел бы сварить простенькое зелье, тем более, что для него не требуется никаких экзотических компонентов. Отогнав прочь пустые мысли, я сосредоточился на том, что имел в распоряжении сейчас. Мурашки пробежали по спине. Я поймал это ощущение и попытался направить его в нужное русло, представляя себя окружённым зеркальной сферой. Мурашки пробежали снова, на этот раз достигнув рук. Волоски встали дыбом. Я добавил к сфере ещё один слой. За ним следующий, и делал так до тех пор, пока покалывание не перестало нарастать. Девять слоёв – неплохо, особенно если учитывать, что последний раз я проделывал такую штуку года три назад.

Я открыл глаза. Вещий стоял напротив и смотрел на меня с явным недоверием.

– Когда вы наконец закончите придуриваться, мы…

Взгляд Олега стал пустым. Он растерянно посмотрел по сторонам, потёр лоб, потряс головой, но, оказавшись внутри сферы моего заклинания, ничего не мог поделать.

– Хорош пялиться, – приказал я, отойдя на шаг назад. Наваждение спало с Олега, он шумно втянул в себя воздух и потёр кулаками глаза.

– Что это было? Гипноз?

– Гипноз, гипноз, – согласился я. – Вы всё ещё уверены, что я не смогу пройти в клуб?

Он выругался. Ответив ему многозначительным молчанием, я направился к входу в «Пек-low». Сферы, хоть их и не было видно, уже начинали распадаться одна за другой. У меня было всего лишь несколько минут чтобы пройти охрану. Оставалось надеяться, что никто не обратит на меня слишком много внимания, тогда отвод глаз продержится чуть дольше.

Дальше всё шло точно по сценарию: Вещий, активно работая своими локтями и удостоверением, прокладывал мне дорогу. Он вошёл первым, следом за ним, пристроившись к какой-то компании, – я. Отвод глаз действовал превосходно. Девушка, принимающая верхнюю одежду в помещении, подразумевающем гардероб, изобразила лёгкую степень слабоумия, едва её коснулись сферы. Она даже не подумала спросить у меня плащ и посох. Воспользовавшись создавшейся из-за этого заминкой, я проскользнул в зал, оторвавшись от Олега.

Там я ждал всего, что угодно. Пляшущих наркоманов, безумной оргии… я не удивился бы даже официально изгнанным вампирам, допивающим кровь последней жертвы. Но увидел обычный клуб. Зал в синих тонах тонул в сиреневом сигаретном дыме, казавшемся ещё более густым под светом ультрафиолетовых ламп. Вечер только начинался, и круглые чёрные столы, разбросанные вдоль стен, всё ещё пустовали, ожидая посетителей, которые будут, вальяжно развалившись, плотоядно созерцать толпу. Грохочущая музыка неприятно отдавалась в желудке. Несколько человек танцевали перед пустой сценой, большинство скучали в баре, четверо гоняли шары за бильярдным столом в углу.

На втором – верхнем – уровне, как и полагается, располагался офис со стеклянной стеной. Кто-то ходил там из угла в угол.

Человек тридцать влилось в зал следом за мной. Среди них промелькнуло лицо Олега, вертящего головой по сторонам. Оставив его выбираться на волю самостоятельно, я пересёк танцпол и прошёл между двух охранников, стороживших лестницу на второй этаж. Они, как и многие другие до них, услужливо отвернулись, так что наверх я поднялся окрылённый своей незаметностью.

На втором этаже меня встретил пустой серый коридор с четырьмя дверьми, расположенными по одну сторону. Три первых были наглухо заперты. Из-за последней слышался разговор, пока невнятный, но очень уж эмоциональный. Я прижался к стене и затаил дыхание, вслушиваясь.

– …твой план! – орал кому-то Маларья. – Ничего уже не идёт по плану! Что?! Ты не понимаешь, эта тварь не просто помеха… Я должен был? Я должен был предусмотреть?! Да с какого…

Я слегка приоткрыл дверь и краем глаза глянул в просторный светлый кабинет, освещаемый яркими белыми лампами. Посреди кабинета, обставленного мебелью в безликом офисном стиле, подобно айсбергу в открытом океане, высился широкий стол, заваленный бумагами. На краю стола стояла начатая бутылка виски. На полу, в лужице тёмно-жёлтой жидкости, сверкали осколки бокала. Огромное стекло, заменявшее одну из стен выходило на танцпол, но все звуки снизу были здесь приглушены. Из акустики, расставленной по углам, звучала совсем другая музыка. «Я просто хочу использовать тебя,» – пел Дэйв Гаан.

Маларья метался по кабинету как лев в клетке, прижимая к уху мобильник. Я стоял слишком далеко, и заклинание не могло до него достать, однако он был так занят разговором, что попросту не заметил меня.

– Я не преувеличиваю, – уже спокойнее сказал Маларья. Он подошёл к стеклу и посмотрел вниз. – Кое-что я понимаю лучше, тебе стоит иногда прислушиваться к моим советам. Для него месть – это блюдо, которое подают вовремя. И остановить его можно только убив, – Маларья немного помолчал, слушая собеседника. – Нет, оставь, я сам. Сейчас важнее найти записи Караева.

Услышав фамилию Тимура, я напрягся. Маларья говорил с колдуном. Если бы мне только удалось добраться до его телефона и посмотреть последний набранный номер.

– Об этом… «экстрасенсе» можешь забыть, – продолжал демон. – Подождём, пока его защиты ослабнут, и спокойно войдём. Книжка у него, ключ к решению в ней. Да, я уверен, что он мёртв, ни один смертный не выжил бы, я-то знаю… Маларья вдруг выпрямился и голос его стал жёстче, приобретя характерный для демонического языка сипящий металлический оттенок. – А это не относится к нашим делам, моя личная… Я уже сказал… Нет, я не сгублю…

Он выругался на своём родном языке. Я разобрал лишь половину: о низком человеческом происхождении собеседника, его родителей, родителей его родителей, заодно всех родственников до седьмого колена (включительно), беспорядочных связях, и ещё таких вещах, о каких ни один уважающий себя кинари не скажет даже в грязнейшем в мире кабаке. Не знаю, понял ли это тот, второй, – в демоническом большинство звуков произносятся на вдохе, так что требуется практика, чтобы начать хотя бы разбирать слова. Кроме того, существуют две разновидности этого языка, разговорный – «накшенси», и редко используемый классический, «ашкетси», также называемый «академическим». Маларья говорил на втором. Но, думаю, суть сказанного была ясна и без перевода. Демон оборвал речь на полуслове, с тяжёлым булькающим хрипом скорчился, выронил телефон и упал на пол, продолжая биться в конвульсиях. Он несколько раз задел стол, бутылка опрокинулась, виски залило бумаги. Маларья пытался что-то сделать, но был будто скован невидимыми цепями, которые теперь перекручивались, заставляя его тело противоестественно выгибаться. Будь он человеком, это его убило бы.

Это было неожиданно. Маларья не был союзником колдуну, он служил ему и даже получал за попытки перечить хозяину жестокое наказание. А это свидетельствовало о том, что его хозяин очень силён.

Тяжёлая рука легла мне на плечо, заставив оторваться от увлекательного зрелища и обернуться.

– Эй, парень, – пробасил охранник. – Ты что тут забыл?

А забыл я то, что отвод глаз не бесконечен. Нужно было срочно придумывать отговорку.

– Я это… автограф у… у Дона хотел взять.

Охранник убрал руку с моего плеча и отступил, глядя мне за спину. Я медленно развернулся.

В дверях стоял тяжело дышащий Маларья. Его ещё недавно идеальный костюм помялся, красную рубашку покрывали тёмные пятна пролившегося со стола алкоголя. Раскрасневшееся лицо демона было перекошено гримасой не до конца отступившей боли, а из ушей и левой ноздри стекали тонкие струйки крови. Маларью трясло мелкой дрожью, лоб покрылся испариной, зубы выбивали барабанную дробь. Он едва держался на ногах.

И ещё он был удивлён. Очень удивлён. Пару минут назад он сам говорил, что об «экстрасенсе можно забыть».

– Ты?!

Я поставил перед собой посох и гордо задрал подбородок.

– Я.

Левая половина лица Маларьи задёргалась. Я с удовольствием подумал было, что ненароком довёл его до нервного тика, но он… расхохотался.

– Хэффиэт-шафф! – проговорил наконец демон, тыча на мой посох пальцем. – Как? Как из всего инструмента ты выбрал самый бесполезный?!

– Он был красивее… – ответил я, изображая смущение. – Что «поворота»?

Маларья посерьёзнел.

– Знаешь ашкетси. Похвально. Не «поворота» – «перенаправления». Инструмент перенаправления.

Как я и думал, посох собирал энергию извне – приём, используемый редко из-за недоступности всех стихий. Смысл его в том, чтобы использовать элемент, находящийся в зоне досягаемости. На деле же получается, что только один элемент доступен в любой момент – воздух. То есть чтобы выставить огненную стену понадобится костёр соответствующих размеров, а для полноценного использования воды – хотя бы озерцо. Даже земля в наше время доступна не везде. Зато управлять «попавшимися под руку» стихиями с помощью такого посоха может даже человек. Собственно, как-то так и становятся волшебниками.

– Ты же не думаешь, что сможешь навредить мне этой пукалкой? Знаешь, Тесла, – продолжал Маларья, – в другое время и при других обстоятельствах ты мог бы быть полезен…

– Ты нашёл его. Спасибо, Семён, – из-за широкой спины охранника выглянул Олег. Не успел Маларья опомниться, как тот сунул ему под нос удостоверение. – Лейтенант милиции Вещий Олег Игоревич. У вас есть пять минут чтобы поговорить с нами.

Последняя фраза прозвучала как утверждение. Этому он явно научился у Икрамова.

– У меня сегодня плохое самочувствие, – хрипло заявил Маларья.

Олег пожал плечами.

– Погода меняется.

Демон странно посмотрел на него.

– Да. Меняется. И некоторым лучше не высовываться в бурю. Если они не знают, как её пережить.

Вещий понимающе кивнул и, не дожидаясь приглашения, прошёл в кабинет. Войдя следом за ним, я расположился на стуле неподалёку от двери. Раздражённый Маларья проследил сначала за Олегом, потом за мной.

– С вашего позволения я отлучусь ненадолго, – он показал на костюм, – переоденусь. Приношу свои извинения за беспорядок.

Постояв на пороге ещё несколько секунд, он вышел, с трудом удержавшись от того, чтобы не хлопнуть со злости дверью.

– Итак, что вы о нём знаете? – спросил я у Олега.

– Ничего. Кроме того, что я уже сказал, и того, что вы наверняка знаете и без меня.

– Про «гнездо разврата»?

Вещий кивнул. Я встал и подошёл к столу.

– Его зовут Маларья. Так он представлялся, – я взял визитку. – «Дон Маларья». Каково, а?

– Иностранец? Итальянец что ли? – заинтересовался Олег.

– Типа того.

Вообще-то, «Дон» было первой частью его имени, чем-то вроде смеси имени и титула – это указывало на благородное происхождение. Аристократ чёртов.

Маларья вернулся довольно скоро и уже заметно успокоившимся. Одет он был так же, как и пятью минутами ранее, только вещи снова выглядели идеальными. Он с серьёзным видом уселся за стол и выжидающе посмотрел на нас.

– Раз уж мне удалось застать вас на, так сказать, рабочем месте, очень хочется продолжить все те наши разговоры, которые имели место прежде, но… – не торопясь произнёс Олег.

– Давайте короче. В чём меня обвиняют теперь? – нетерпеливо спросил Маларья.

– Всё то же. Отмывание денег, связи с криминалом, торговля наркотиками, оружием, контрабанда, соответственно. Проституция, в конце концов. Ничего нового. Пока, – Вещий обвёл взглядом кабинет Маларьи. – И как всё это помещается в таком маленьком клубе?

– Понятия не имею, о чём вы говорите. Вы прекрасно помните, как заканчивались ваши предыдущие попытки повесить на меня то, к чему я не имею никакого отношения.

– Попытки поймать с поличным.

– С тем, к чему я не имею никакого отношения, – настойчиво повторил демон. – Так к чему этот спектакль? Когда я выходил, вы могли спокойно просмотреть любые документы на моём столе и понять наконец, что здесь всё чисто. Лейтенант, я занятой человек, у меня куча дел, не терпящих отлагательств. Пожалуйста, сэкономьте наше общее время – покиньте клуб.

– Вы меня выпроваживаете? – спросил Вещий.

– Во имя Старших, нет! Всего лишь рекомендую проявить благоразумие.

– А если я откажусь?

– Тогда я буду вынужден вызвать мою личную охрану, которая проводит вас к выходу. Более того, уже завтра вы будете извиняться. В третий и последний раз говорю: покиньте клуб. А вы, Тесла, кстати, останьтесь.

– А если нет? – с явным вызовом повторил Олег. – Вы забываете, Дон, я тут представитель власти, и мне решать, кто уходит, а кто остаётся.

Маларья шумно выдохнул, поджал губы и откинулся на спинку кресла.

– Что вам надо?

– Я же сказал, поговорить. По этому делу вы проходите как свидетель, не более. Вам сообщили, что мы сегодня допрашивали одного из ваших работников?

– Да.

– Вам известно, о чём?

– Да.

– Тогда ответьте, пожалуйста, на кого работал ваш охранник?

Маларья едва заметно сжал кулаки, но этого оказалось достаточно, чтобы хрустнули его суставы.

– Не знаю.

– Точно? Мне кажется, вы пытаетесь меня обмануть.

– Вам именно кажется. Я ничего об этом не знаю.

– Просто интересно…

– Мне тоже интересно!!! – взревел вдруг Маларья, резко встав. Кресло, в котором он сидел, отъехало назад, ударившись о стекло. – Мне тоже интересно, кто в моём клубе ворочает миллионами у меня за спиной! Мне очень интересно найти того урода, который возомнил, что он тут главный и может свободно торговать этой дрянью!

– Какой? – заинтересовался Олег. – Наркотик какой-то?

Маларья посмотрел на него с таким презрением, будто тот сказал несусветную чушь.

– Типа того, – быстро ответил я, пока демон со злости не ляпнул лишнего.

– Да, – нехотя согласился он. – Давайте так, лейтенант: оставьте этих людей мне. Вы их всё равно отпустите, не сумев ничего доказать. А мне достаточно уже имеющихся доказательств, чтобы гарантировать, что такое больше никогда не повторится.

Вещий задумался.

– Хотите сказать, вы их попросту…

Коммуникатор на столе щёлкнул и густой бас доложил:

– Господин Лао требует срочной аудиенции.

– Пусть подождёт, – резко ответил Маларья.

С той стороны послышался шум.

– Боюсь, это невозможно. Он уже прошёл.

– Какая досада. Столько времени потрачено зря, – демон взял со стола деревянную табакерку, украшенную причудливой резьбой, открыл её и с наслаждением понюхал содержимое. – Извините, лейтенант, это для вашего же блага.

Маларья подхватил двумя пальцами щепотку содержимого табакерки и бросил его в Олега, не успевшего даже понять, что произошло. Он так и застыл с приоткрытым ртом и остекленевшими глазами.

– Люди слишком слабы, чтобы править миром, – философски заметил Маларья, подхватывая вторую щепотку. – Они недостойны такой власти. Поэтому и есть подобные мне.

Я попятился от него.

– Со мной этот фокус не пройдёт. Ты же хотел честного поединка, верно?

– О, я не собираюсь никого сейчас убивать, – заверил меня Маларья. – Ваш… «представитель власти» просто постоит так полчаса, и всё покажется ему дурным сном, в который он ни за что не поверит. Ты, наоборот, нужен мне в здравом уме и твёрдой памяти. Но не могу же я попросить тебя заткнуть уши и отвернуться. Ты опять сбежишь, справедливость не свершится. Я просто закончу с делами, разбужу тебя и покончу с тобой.

– Какая ещё, на фиг, справедливость?! – воскликнул я, прикидывая, как бы потянуть время подольше. Маларья не из тех, кто стал бы терять лицо, гоняясь за кем-то по кабинету перед посторонними. Неспособность справиться с простым человеком унизит его.

– В последнюю нашу встречу она тебя не волновала.

Он пожал плечами.

– Тогда у меня были другие обязательства.

– И ты ещё говоришь о превосходстве? Знаешь, Маларья, ты просто хвастливый засранец.

Мои слова вывели его из себя. Он готов был разорвать меня, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел китаец. Китаец как китаец, для меня они все на одно лицо. О нём было сложно сказать что-то определённое кроме того, что он был в ярости. Мне показалось, что он вот-вот набросится на Маларью с кулаками, однако китаец остановился посреди кабинета и затараторил по-своему.

Секунду Маларья стоял молча, буравя китайца взглядом, а потом поднял руку, жестом заставив его замолчать.

– Лао, – сказал он. – Ты разве не видишь, что мы не одни? Мне конечно не хочется, чтобы наш разговор слушали посторонние, но я не хочу также прослыть невежливым. Поэтому, пожалуйста, говори по-русски.

– Ты сволось, Дон! – выкрикнул китаец. – Я плилетаю с новой палтией товала и узнаю, сьто мои магазины закилиты. У меня сетылнадцать хвостов длакона – осень сколополтясийся товаль, – их купят за бесенние деньги, а их никто дазе не плинимает! По твоему ласполязению!

– По моему распоряжению, – согласился демон. – Ты всё слишком усложняешь, Лао. Просто назови своего покупателя, и я гарантирую, что ты продашь эти хвосты уже сегодня.

– Дон, я пласю тебе дань, сьто есё…

– Кому ты продал душу шакала?

Китаец ошарашено уставился на него.

– Ты меня осколбляесь. Я никогда не толгвал нисем таким. Никогда. Дон, мы зе знаем длуг длуга есё с Мексики…

– Где ты грабил могилы, – закончил Маларья. – Кажется, набирал ингредиенты некромантам. И, позволь напомнить, это было всего четыре месяца назад.

– Это совсем длугое, – возразил Лао.

– Конечно. Ты всего лишь торговал трупами для грязных обрядов.

– А почему ты решил, что это он? – заступился я. Китаец, не знавший что ответить, с надеждой посмотрел на меня.

– Молодой плав! – радостно подхватил он.

– Молодой ничего не понимает. Через Лао проходит девяносто процентов всех ингредиентов, поступающих в город, – поучительным тоном сказал Маларья. Он вдруг усмехнулся: – Ха, готов поспорить, лейтенант всё отдал бы, чтоб быть сейчас в сознании.

– Готов поспорить, ты сейчас считаешь себя невероятно крутым, – с издёвкой заметил я.

– Я всегда таков.

– О-о-о! – протянул китаец. – Я бы на месте молодого безаль.

Демон засиял от самодовольства.

– Ему некуда бежать. Стоит Тесле перешагнуть порог, как моя охрана вырубит его.

Я предполагал такой вариант, ведь Маларья не дурак, и скорее удавится, чем отпустит меня ещё раз. Скорее всего, он приказал перекрыть все возможные выходы, когда выходил «переодеться». Поэтому я сразу присмотрел такой способ побега, о котором он и подумать не мог.

Я собирался выйти в окно.

Проще всего было метнуть в стекло стул, но вряд ли из этого вышел толк – стал бы Маларья делать стену из обычного стекла, зная, что в клубе обязательно найдется точка, с которой кабинет будет просматриваться? Он не дурак, чтобы погибнуть от пули киллера, нанятого конкурентами. Впрочем, сомнительно, чтобы у него остались конкуренты. И также сомнительно, чтобы демон занимался всеми теми вещами, которые ему приписывал Вещий – не тот уровень. Властям была известна ничтожно малая часть происходящего, а те, кому было поручено во всём разобраться, видели лишь проблеск в тумане, и не знали, маяк это или идущий навстречу поезд. Вот они и приняли самое разумное для себя объяснение. Впрочем, добрая треть тех же магических ингредиентов преспокойно сойдёт за оружие, другая – за наркотики, а третья за что-нибудь ещё. Надо только знать, как это применить.

Китаец, похоже, начал понимать, что молчание затягивается и ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Не контроля Маларьи. И не моего контроля. Всё просто сорвётся в долбаное безумие. Лао медленно попятился. Маларья напрягся, приготовившись к нападению, уже казавшемуся ему неминуемым. Я максимально сконцентрировался. Чтобы сойтись с ним на равных, потребуется более тяжёлая экипировка, нежели элементаристский посох и кольца, имеющиеся у меня сейчас. Нужно хотя бы уйти целым и невредимым.

Любое противостояние подобно шахматной партии. Вы можете слепо ринуться в бой, надеясь только на удачу, можете бегать от противника, пока он не загонит вас в угол, или отражать нападения, теряя фигуру за фигурой. Однако выигрывает лишь тот, кто способен просчитывать всё наперёд, отвлекать ложными ходами, связывать по рукам и ногам, а в конце поставить мат парой пешек.

Сейчас я хотел вывести демона из себя, лишив его тем самым главного оружия – разума. Управляемый яростью враг бессилен, он не способен управлять самим собой, а значит, не способен управлять ситуацией. Если всё пойдёт как надо, у меня окажется существенное преимущество перед ним – план и распорядок действий, которых я намерен строго придерживаться.

Как проще всего разозлить демона? Так же, как и любого другого – учинив погром на его территории. Да, знаю, это невоспитанно, неблагородно и, вообще, выглядит как тупой варварский вандализм.

Ну, в списке Икрамова вандализм за мной уже значился. Одним больше, одним меньше…

Я схватил ближайший к себе стул и метнул им в стену. Ударившись о неё, стул несколько раз перевернулся в воздухе и грохнулся на стол, разметав бумаги. Перепуганный китаец пригнулся и пулей вылетел из кабинета. Оцепеневший было Маларья вышел из ступора и побежал на меня.

Я направил руку на стеклянную стену и произнёс, спокойно и сухо, прекрасно понимая, что второго шанса не будет:

– Effrego.