—  Ты — зло...

   —  Нет, зла не существует.

   —  Существует, я живу среди зла.

   —  Зло — это отсутствие добра. Ты можешь выбрать сторону, в которой отсутствует добро.

   —  Ты меня толкаешь на выбор этой стороны.

   —  Нет. Есть святое право выбора и никто не может его отнять. Выбираешь ты.

   —  Ты делаешь все, чтобы я выбрал сторону зла.

   —  Опять неправда. Твоя гордыня, а не я, делает все, чтобы ты выбрал ту сторону.

   —  Я должен делать зло.

   —  Ты никому ничего не должен. Если ты выбираешь делать зло, то ты делаешь его. Зло делают по незнанию, либо те, кто выбрал ту сторону. Дураки и демоны. Ты — не дурак, а остальное — это твой выбор.

   —  Я часто делаю плохо.

   —  Ты честен, ты не хочешь делать зло. Воин не может делать зло, если выбрал этот путь. Твое Я может убить в тебе воина. Как только ты выберешь делать зло, ты перестанешь быть воином, и окажешься на другой стороне.

   —  Я боюсь не заметить, как перейду черту.

   —  Не бойся, мы встретимся, если примешь решение...

* * *

— Что ты придумал, Эльхан? Ты понимаешь, что цена ошибки слишком велика и что твоя жизнь не стоит возможной неудачи? — спросил Рустам, глядя в глаза Эльхану.

   —  Да, понимаю. Но я должен исправить свои ошибки, — ответил Эльхан.

Он приехал к Рустаму через несколько дней с идеей отмщения за свою неудачу в Казани. Эта идея заключались в пленении или устранении обидчика — так Эльхан хотел искупить свою вину. Рустам спокойно выслушал его, а потом сказал:

   —  Там не было твоей вины, Эльхан, ситуация оказалась намного сложнее, чем ты себе представляешь.

   —  Все равно, ты надеялся на меня, а я тебя подвел. Я пойду и приведу этого Ивори, вместе с его наставником. Если не живыми, то мертвыми... Я должен сделать это, — не унимался Эльхан.

   —  Теперь послушай, что я тебе скажу, — спокойно заговорил Рустам, выдержав паузу. — В тебе сейчас много эмоций, а это твой главный враг. Многие плохие решения принимались на эмоциях, тем более на негативных. К сожалению, в тебе сейчас говорят гордыня, чувство собственной значимости и обида от проигрыша. Ты в ярости, потому что считаешь своего противника хуже и слабее себя. Тебя разозлило, что кто-то там смог тебя обставить! Скажи, если бы ты мне проиграл в тактике, ты бы злился?

   —  Ну... нет. Ты же наш... — неуверенно начал Эльхан.

   —  Дело не в этом, я просто один из немногих, кого ты считаешь сильнее тебя, поэтому проиграть мне не так обидно. А того Ивори ты не считал сильным, ты ценишь только физическую силу, поэтому он в твоих глазах — ничтожество. Если станешь считать себя лучше во всем, то тебя будет очень злить, когда кто-то тебя в чем-то обойдет. Например, у тебя машина хорошая, и если тебя обогнал или подрезал кто-то на худшей, чем твоя, то априори считая его хуже себя, ты начнешь злиться и наказывать его. Когда самомнение совсем зашкаливает, то неважно, какая машина, ты будешь стараться наказать обидчика, или даже убить... — сказал Рустам, остановив свой взгляд на черных глазах Эльхана.

От этих слов Эльхан вздрогнул, так как увидел, словно наяву, ту ночную гонку по Москве, когда после маленького инцидента на дороге его «переклинило», и он действительно был готов убить обидчика, что, впрочем, косвенно и сделал, спровоцировав аварию. Рустам же продолжил:

   —  В аварии погиб один из рода Ханотов, ни ты и ни он не знали, что вы одного рода, а гордыня уничтожила одного из вас. Его звали Загир. Кстати, его двоюродный дядя Ахмет со мной работает, — проговорил Рустам, продолжая смотреть на Эльхана, который съежился, обхватив колени руками, и молчал. — Настоящий воин, настоящий Ханот — это прежде всего горячее сердце и холодный разум, а не наоборот! Запомни это, Эльхан.

Эльхан сидел и ничего не мог сказать, так как понимал, что хотя с той гонки прошло много времени и он уже был другим, его ошибки были теми же. До этого момента он свою агрессию оправдывал темпераментом, южной кровью и многими другими факторами, однако сегодня Рустам наглядно дал ему понять, что это всего лишь гордыня. Его размышления прервал Рустам:

   —  То, что ты рвешься в бой, — это хорошо, но главное — чтобы этот мотив был не местью за растоптанное самолюбие, а осознанным действием. Ты можешь убить врага в бою, но ты не можешь убивать ради мести, корысти или самоутверждения. Я расскажу тебе расклад сил, а ты постарайся увидеть картину в глобальном масштабе, — сказал Рустам, продолжая смотреть Эльхану в глаза. — То, что сейчас происходит в мире, — это новый передел власти Ивори и Ханотов. Милны, кстати, тоже в этом участвуют, но не так открыто, как мы и Ивори. Сейчас закрутились события на востоке Европы, в частности, на Украине. Я думаю, ты сам понимаешь, что это не случайная революция, а спланированная акция.

Скажу более: непонятно еще, по чьему именно сценарию. Так или иначе, задействованы разные силы — от олигархических семей востока и запада до противостояния родов. За много лет в Соединенных Штатах впервые к власти пришел пусть не самый сильный, но представитель рода Ханотов, позиция которого очень шаткая, поэтому началось противостояние. До этого времени в основном Ивори были у власти в великих державах, поэтому сохраняли паритет. С приходом сильного Ивори к власти в России нас стали вытеснять, особенно с ключевых постов. То, что произошло в Казани, — еще одно тому подтверждение, но это оказалось не основной целью, так как в это же время закрыли еще одного Ханота, на этот раз из ближнего окружения президента.

   —  Кого? — поинтересовался Эльхан.

   —  Того, кто очень близко приблизился к президенту и мог способствовать его свержению. Но такого сильного Ивори еще не было у власти в России. Он чувствует Ханотов и избавляется от них, используя Федеральную службу безопасности и другие спецслужбы. Там в управлении в основном Ивори, поэтому мы в России очень проигрываем. Что говорить, если глава

Чеченской Республики — тоже светлоглазый Ивори, когда изначально это земли, населенные Ханотами. В России тяжело стало официально находиться у власти, поэтому Ханоты сейчас в основном в криминальном или теневом бизнесе, — Рустам говорил, а Эльхан все больше удивлялся, но продолжал слушать, не перебивая. — В мире тоже все перевернулось с ног на голову. В Сирии, где у власти голубоглазый Ивори, поддерживаемый Россией, война, а в Соединенных Штатах — Ханот, у которого не хватает энергии обуздать выскочек Ивори. В Европе сейчас также нет единства: Милны во власти лоббируют свои законы, а Ивори и Ханоты находятся в постоянных контрах. В Азии много Ханотов, но они не так сильны на данный момент, поэтому в основном сейчас идет противостояние России и Америки, но это не геополитика уже, а война родов.

   —  Будет решающая война? — спросил Эльхан.

   —  Да, но это будет война родов, — ответил Рустам.

   —  Но то, что происходит в мире, — это обычная геополитика. В каждой стране есть Ханоты, Ивори, Милны и просто миллиарды людей, — попытался возразить Эльхан.

   —  Конечно, много людей и родов в странах, только у власти единицы, и кто из рода там стоит, тот и управляет миллионами. Поэтому идет борьба, а страны не имеют значения. Чем больше людей твоего рода у власти, тем лучше, — сказал Рустам, а потом, блеснув глазами, стал живо объяснять: — Посмотри, что происходит в мире. Сейчас у власти в США находится Ханот. Пусть он не самый сильный, но, тем не менее, у нас есть шанс.

   —  Я как-то с Америкой не очень хочу... — начал было говорить Эльхан, но Рустам перебил его:

   —  Да какая разница! Ты — Хан нашего рода, и тебе должно быть плевать на любую страну с ее выдуманными законами и историей, так как у тебя есть законы рода, по которым ты живешь. Когда в России будет власть Ханотов, тогда тебе будет лучше здесь. Пойми, сейчас может быть большое противостояние родов, как это было в XX веке. Последние тридцать лет во главе великих держав стояли в основном Ивори, которые только сопли жевали, наращивая свои силы.

   —  Какие противостояния родов были в XX веке? — спросил Эльхан.

   —  Гитлер и Сталин во второй мировой войне, Кеннеди и Хрущев, когда мир был на грани ядерной войны, сейчас — сам знаешь...

   —  Гитлер был Ивори? — удивился Эльхан.

   —  Да, он был Ивидом, только с другой стороны... как, впрочем, и Сталин, — ответил Рустам.

   —  Что значит «с другой стороны»? — не понял Эльхан.

   —  Ну... сейчас сложно тебе объяснить... что-то типа злого гения, переступившего невидимую черту и готового идти до конца, любыми методами. Люди редко рождаются с такой силой, а когда переходят черту, уничтожают все вокруг себя, уже не помогая, а мешая роду, что и было у Гитлера и Сталина. Ты сам должен почувствовать эту черту, иначе, переступив через нее, хоть останешься Ханотом, но только с другой стороны, — не совсем понятно ответил Рустам. — Гитлера тогда победили, но сил никаких не было для рода, так как появилась новая держава Америка с ее Ивори. Ханоты с большим трудом убрали Кеннеди, и тогда мир был близок к тому, чтобы стать нашим, так как к власти в США пришли Хан Джонсон, а за ним Хан Никсон, развязавшие войну во Вьетнаме. Но в СССР

Ивори сместили Хрущева, что и стало возрождением их рода в России и дальнейшим витком противостояния между нами. Потом были в основном сопливые объятия Ивори в сверхдержавах, которые не давали нам захватить высшую власть. Много чего в России менялось, но в верхах в основном были Ивори.

   —  У меня в голове не укладывается, что Сталин, Хрущев, Никсон и Обама — Ханоты, — сказал Эльхан.

   —  Ну, Хрущев, конечно, не Хан, но тем не менее. Он слабый Ханот, как Обама сейчас в Америке. А настоящие Ханы-президенты, которые были в истории, вели себя как настоящие воины, без «наматывания демократических соплей» и либерастских заискиваний. Пусть нынешний американский президент — не истинный Хан, но его администрация и люди, его окружающие, — настоящие Ханоты. Посмотри на внешнюю политику Соединенных Штатов. Да они плевать хотели на мнение других! Они плевали на хитрые ловушки России, где Америка выставляется в плохом свете. Ивори в Кремле силен и умен, но эти ловушки рассчитаны на другого зверя, а не на того, кто прет как танк. Наплевать на их законы, потому что это война, а на войне важно только одно — это победа. На войне не важно, красиво или не красиво ты ведешь бой, там важен результат и цена. Понял? — закончил Рустам, взял паузу, чтобы Эльхан переварил, а потом продолжил: — Ивори в России столкнулись сейчас с таким же вероломством Ханотов, с каким Ивори в США столкнулись во времена Хрущева в шестидесятые годы. Он тогда никого не слушал и шел напролом, как современный воин Ханот, только жаль тогда не дошел до конца, потому что не хан был, а так, — возбужденно проговорил Рустам, а потом, глядя в глаза Эльхану, сказал: — Пойми, если играть по правилам Ивори, то они выиграют по-любому. Ты меня понял? Надо играть по правилам своего рода! По правилам воинов! — Говоря это, Рустам следил за каждым движением мышц лица Эльхана и, удовлетворившись, продолжил: — Сейчас можно подумать, что США играют не по правилам, не слушают доводов, не оправдываются за свои провалы, внаглую размещают свои базы и войска. Какие правила на войне? Они просто делают свое дело, так как сейчас там во власти преимущественно Ханоты. Сейчас есть шанс, что все может измениться... благодаря Соединенным Штатам, человеческой гордыне и низкому развитию некоторых масс, — закончил Рустам.

   —  Что значит «гордыне и низкому развитию»? — уточнил Эльхан.

   —  Послушай, какими бы Ханоты ни были воинами, но война в современном мире трансформировалась, и некоторые моменты не всегда годятся. Намного легче устроить революцию в стране, а потом ее спасать, нежели напрямую вторгаться. Для того чтобы сделать революцию, нужно не много — всего лишь население с куриными мозгами и большим самомнением. Необязательно, чтобы все в стране были такими, так как революции делаются десятью-пятнадцатью процентами населения, а остальные, как стадо, идут туда, куда скажут. В плодородную почву гордыни и идиотизма надо посеять зерно сомнения, убедить, что в их неудачах виноват кто-то другой, то есть неугодное правительство. Очень хорошо это работает в случаях с неудачниками, у которых всегда все виноваты. А потом группы людей подогревают недовольство и совершается классический бизнес-проект.

   —  Бизнес-проект? — удивленно спросил Эльхан.

   —  Еще какой! И чаще всего успешный. Та же подготовка, то же планирование, те же риски, а главное, материальные вложения. И, как любой успешный проект, он нуждается в условиях для его осуществления, чем и являются человеческая гордыня и низкий уровень развития. Скажи людям с рабским мышлением, что они свободны и достойны большего, как они сразу возьмут это на веру, называя других рабами и восстанавливая справедливость. Ничто так не определяят в человеке раба, как его постоянные высказывания, что он свободен, а большинство вокруг — рабы. Боюсь представить, как умирают со смеху политтехнологи, наблюдая, как «свободные» люди стремятся к демократии, сметая все на своем пути. Все революции делались на исключительности одних и ненависти к другим. Есть хорошее изречение: «Революцию делают романтики, а пользуются ее плодами негодяи». Есть даже прописанная формула революции, — объяснил Рустам.

   —  Я всегда думал, что революции в современном мире возможны только в слаборазвитых странах, — произнес Эльхан.

   —  Это далеко не так. Я думаю, последние события на Украине тому подтверждение. Напомню, что революции делаются десятью-пятнадцатью процентами населения, а остальные, как бараны, следуют за ними. Скажу больше: подавляющее большинство людей — тупое эгоистичное стадо, заботящееся только о себе. Если бы стало больше воинов и меньше эгоистов, то можно было бы избежать больших жертв. Ты, как настоящий воин, должен запомнить это!

Например, когда был Голливуд со взрывами башен близнецов, то террористы захватили самолеты при помощи пластмассовых ножей, и ни один из пассажиров не попытался их обезвредить. Или сотню пленных солдат ведут на расстрел несколько человек с оружием, и никто не пытается спастись, даже не думая, что патронов на всех не хватит. Они просто идут, как бараны на заклание. Да они и не могут думать, потому что не воины, а эгоистичное стадо, надеющееся, что его пронесет и все будет хорошо. Запомни, Эльхан, воин не может быть эгоистом, так как он не принадлежит себе. Воин должен победить в себе гордыню, потому что этот внутренний враг сильнее любых внешних.

Эти слова Рустам говорил с особой важностью, смотря в глаза Эльхану, и тот прочувствовал их смысл каждой клеточкой своего тела. Минуту помолчав, Рустам продолжил:

   —  Но я отвлекся. Если подытожить вышесказанное, то неважно, в какой ты стране, а важно, чтобы наш род был у власти. Тебе может не нравиться фигура президента Америки или Грузии, и в подобных суждениях есть смысл, даже несмотря на пропаганду, но за этими людьми стоят сильные Ханы, и они знают свое дело. Повторюсь: сейчас то время, когда мы можем победить, если сумеем победить Россию. Это будет очень сложно, так как Президент России — сильный и очень умный Ивид, а во власти в основном Ивори. Ивори во власти были, а Ивидов еще не было — в этом вся сложность. Ивиды — это высокоразвитые Ивори, и они хорошо чувствуют Ханотов, в чем мы пока проигрываем, но это временно, — задумчиво закончил Рустам.

   —  Как я понимаю, России нужна власть Ханотов, — подытожил Эльхан.

   —  Да, ибо исторически Россия сильнее, когда мы у власти. Что во времена правления Чингисхана, что в Смутные времена, а Петр Первый вообще устроил замес, — улыбнулся Рустам.

   —  В смысле? Он был Ханотом? — недоумевал Эльхан.

   —  О, еще какой хан. Он устроил такую революцию в мозгах, что многие современные лидеры ему в подметки не годятся. Именно реформы Петра, направленные на развитие военного дела, флота, армии, положили начало военной мощи России. Неординарное мышление хана сломало стереотипы внешних врагов и внутренних предателей, с которыми он нещадно боролся. Ивори всячески пытались вернуть власть, но Петр оказывался на шаг впереди. Что стоит его налог на цвет глаз, введенный в начале XVIII века...

   —  Налог на цвет глаз?! — удивился Эльхан.

   —  Да, беспрецедентный случай в истории, когда, чем темнее глаза, тем меньше платишь. Если Ханоты платили два алтына, то Милны и Ивори — от семи до тринадцати. Петр во всем был великим ханом и положил начало долгому правлению Ханотов в России, пока в XIX веке к власти не пришли эти слюнтяи Ивори, вот и закончилась Россия, — задумчиво произнес Рустам.

   —  Чем мы можем сейчас помочь России? — спросил Эльхан.

   —  В России нашему роду помочь очень сложно, поэтому мы сейчас стараемся сконцентрироваться на Европе и Соединенных Штатах, чтобы воздействовать на власть в Кремле. Эльхан, тебе необходимо уехать в Европу и обосноваться там, чтобы участвовать в точечных операциях решающей битвы. Ты поедешь с Зеной и еще с несколькими людьми. Сегодня ночью в Вену улетает Зена, у нее там уже есть, чем заняться, а ты полетишь туда через месяц.

   —  Зена улетает ночью?! Я же ее еще не видел после Казани! Ты сказал мне, что она на несколько дней уехала и чтобы я ей пока не звонил! — воскликнул Эльхан.

   —  Да, вам пока нельзя пересекаться. После Казани на тебя уже есть все данные у Ивори, а про Зену они не подозревают. Лучше, если пока о ней никто не будет знать, — сказал Рустам.

   —  Но как?.. С кем мне быть?.. Это сколько... — начал было говорить Эльхан, но Рустам перебил его:

   —  С кем хочешь, с тем и будь, пока не встретишься с женой. Надеюсь, тебя это не заморачивает? — как бы подначивая, спросил Рустам.

   —  Абсолютно, — искренне ответил Эльхан.

   —  Развлекайся, будь естественным, каким ты был раньше, только сейчас у тебя мозгов больше, да и возможностей тоже, — сказал Рустам, передав Эльхану брелок от автомобиля.

   —  Карточка в бардачке, там же адрес жилья. Поживешь пока в частной гостинице в центре Москвы, а через месяц полетишь в Австрию. Все, отдыхай... — закончил разговор Рустам, рукой показывая в сторону выхода.

Эльхан кивнул и вышел во двор, где стоял новый тюнингованный внедорожник «мерседес», равный по стоимости квартире в Москве.

Голова Эльхана шла кругом от всего услышанного о происходящем в мире, и, взглянув на автомобиль, он поймал себя на мысли, что не испытывает дикого восторга от того, что будет ездить на этой машине.

Однако он сел во внедорожник и поехал, разогнав до сотни почти трехтонный аппарат за пять секунд. Вжимаясь в дорогое кожаное кресло, Эльхан ожил. Словно оседлав породистого скакуна, он выжимал все из более чем пятисотсильного двигателя. Каждый поворот для этого автомобиля был не маневром, а вызовом, который хотелось принимать еще и еще. Разогнавшись по ночной трассе в направлении Москвы, Эльхан впал в состояние, которое не мог себе объяснить, но оно ему нравилось.

Словно ветер, он несся низко над землей, устремившись вперед к непонятной цели, но ему хотелось к ней лететь. Не замечая других участников движения, он ехал очень быстро, управляя автомобилем не хуже профессионального гонщика. Эльхан всегда любил скорость, но в этом состоянии он словно предугадывал любые маневры других, будто выжимал не под двести километров в час, а не более пятидесяти. Адреналин зашкаливал, и возбуждение чувствовалось во всем теле. Именно в таком состоянии он въехал в Москву.

Эльхан был хорош собой, у него имелось много денег и красивая машина, а самое главное — он оказался свободен на целый месяц. Он пребывал в приподнятом настроении и захотел развлечься в компании красивых женщин. Эльхана не сильно заботило, что он женат, потому что и раньше он мог позволить себе спать с другими, а сейчас — тем более, ведь Хан может законно позволить себе другую женщину, и это не будет считаться чем-то предосудительным.

Когда Эльхан въехал в Москву, он поймал себя на мысли, что не знает, куда направиться дальше. Если раньше он знал, кому позвонить и куда поехать развлечься, то сейчас понял, что ему уже некому звонить... да и не хочется. Ничего лучшего, чем поехать в клуб, Эльхан не придумал.

За то время, что он отсутствовал, в ночной жизни Москвы ничего не изменилось: все те же толпы людей возле клубов, все то же желание провинции прикоснуться к чему-то «прекрасному», все те же оценивающие взгляды девушек и молодых людей. Подъехать и припарковаться рядом со входом не получилось, поэтому охрана клуба не оценила материальное состояние Эльхана и не пропустила его.

Оглядевшись вокруг и осознав, что уже не так модно одет, он поехал в более пафосное место, где его приняли с распростертыми объятиями.

Внутри все дышало роскошью — от интерьера до обслуживания, что было обосновано ценником на все. Официанты порхали, как бабочки, ловко и изящно маневрируя между столиками. Эльхан знал, зачем пришел, поэтому, едва он успел сесть за небольшой уютный столик с диванчиком, к нему подсели две девушки. Они были очень хороши собой, но по первым же фразам Эльхан понял, что это проститутки, хоть и сложно отличимые от обычных красавиц. Он решил не продолжать общение, но через какое-то время сам увидел девушку, которая ему очень понравилась, и достаточно легко завязал с ней разговор. Девушка была голубоглазой, что совершенно не смущало Эльхана, который был на сто процентов уверен, что к Ивори она не имела никого отношения, что было сущей правдой.

Эльхан говорил с ней о чем-то, имея насчет нее вполне определенные цели, а она в очередной раз надеялась, что встретила того, кто ее купит, как это сделали почти со всеми ее подружками.

В ее кругах было понимание, что если мужчина имеет дорогой дом или квартиру, покупает хорошую машину и готов в месяц давать не менее десяти тысяч долларов на мелкие расходы, то значит девушка отлично устроилась. Это был тот минимум, за который можно было купить девушку, готовившуюся к этой сделке несколько лет, вкладывая в свое тело немалые деньги, чтобы «продать» себя подороже. Девушек совершенно не смущало, что подобное поведение ничем не отличалось от проституции. Мужчины при этом могли позволить себе спать с кем угодно и быть в полной уверенности, что это нормально, потому что за товар уплачено. Многих это устраивало, так как они развлекались в разных «тусовках» и могли себе также много чего позволить, особенно на отдыхе, оплаченном богатыми мужьями. Были и те, кто возмущался отношением к себе, как к кукле или вещи, совершенно забывая, как именно они себя продавали этим мужчинам.

И в эту ночь новая подруга Эльхана надеялась на успешное знакомство, которое, возможно, перерастет в успешную «продажу». Ее совершенно не волновала национальность Эльхана, тем более, что он был достаточно хорош собой, а волновала ее больше его материальная составляющая. Так или иначе, их планы совпадали только на ночь, чем впоследствии Эльхан и воспользовался.

   —  А ты где живешь? — спросила новая знакомая Эльхана, который в это время смотрел на молодую пару, сидевшую за соседним столиком, нахально раскинувшись на маленьких удобных диванчиках.

   —  В Москве... в центре... — сказал Эльхан, вполне удовлетворив, судя по лицу девушки, ее любопытство.

Тем временем за соседним столиком молодые люди достаточно громко говорили и смеялись заразительным смехом, увлеченные друг другом. Они были расслаблены и находились в постоянном диалоге, в отличие от Эльхана и его новой подруги.

После очередного взрыва смеха Эльхан инстинктивно повернулся к ним и встретился взглядом с молодым человеком, которым оказался Гари, отдыхавший с Миленой в их первую встречу после его приезда из поселения Милнов. Гари и Милена были уже в приподнятом состоянии, и им казалось, что они одни в клубе. Черные, как ночь, глаза Эльхана, остановили течение времени Гари, который на мгновение застыл. Тонкая струйка страха невидимой нитью прошла сквозь его тело и исчезла так же быстро, как и появилась.

Эльхан понял, что это представитель рода Милнов и, возможно, даже Ми, но не почувствовал к нему ничего, кроме презрения. Он не почувствовал от Гари опасности и силы, искренне считая, что Милны Ханотам не соперники. Гари, в свою очередь, не понял, кто перед ним, так как находился в измененном состоянии сознания, и все свои ощущения списал на это.

«Придурки», — подумал Эльхан, и повернулся к своей подруге.

«Быдло какое-то», — подумал Гари и быстро забыл этот мимолетный взгляд, растворившись в Милене.

Спустя несколько часов Эльхан в шикарной частной гостинице достаточно грубо и долго трахал новую знакомую, которая своими фальшивыми стонами словно кричала о новой встрече, но Эльхан уже потерял к ней интерес. В это же время, когда Гари и Милена продолжали свое ночное путешествие, а Лиза и Андрей заснули на высоте птичьего полета, самолет компании Austrian Airlines приземлился в Вене. Быстро пройдя регистрацию, в зал прилета уверенным шагом вышла Зена. Она была в неброской, но дорогой одежде и практически без вещей, не считая небольшой сумки через плечо. Пройдя мимо встречающих, она села в такси и уехала в направлении города.

* * *

Эльхан в течение месяца жил в центре Москвы и развлекал себя, как только мог. Чем больше проходило времени, тем сложнее ему было себя развлечь. Он ходил в клубы, знакомился с «пластмассовыми» девушками на ночь, тратил большие суммы денег. В общем, жил обычной жизнью молодых и богатых московских бездельников. Через пару недель ему это наскучило так, что он ходил в клубы по инерции, и только вождение автомобиля привносило в его жизнь немного адреналина.

Внезапно Эльхан понял, что ему уже необходим постоянный заряд энергии, постоянный адреналин в крови. С этими мыслями он приехал к Рустаму, который выслушал его, а потом сказал:

   —  Ты настоящий воин Эльхан, и светская жизнь не для тебя. Я специально предоставил тебе возможность осознать это, так как рассказать об этом сложно, это надо почувствовать. Я дал тебе лень, чтобы она начала съедать тебя изнутри, потому что лень порождает еще большую лень, а энергия порождает еще большую энергию. Ты — молодой Хан, и, скорее всего, в тебе есть такой потенциал, о котором ни я, ни ты пока не знаем. Воин, тем более Хан, не может жить обычной жизнью, обложившись материальными ценностями. Твое сердце и душа требуют энергии, которую невозможно получить в обычном социуме, поэтому ты чахнешь.

   —  Что мне делать? Я хочу действовать, — уверенно сказал Эльхан.

   —  Хорошо — произнес Рустам и позвонил кому-то по телефону.

Через минуту к ним в комнату зашел молодой крепкий мужчина лет тридцати пяти славянской внешности, кареглазый. У него был цепкий и сильный взгляд, что сразу отметил про себя Эльхан.

   —  Познакомься, Эльхан, это Виктор, — сказал Рустам, после чего молодые люди пожали друг другу руки. Эльхан заметил, что у Виктора очень сильная рука, и что он сжимал ее не в полную силу. — Виктор служил в Спецназе ГРУ и прошел множество горячих точек. Их командир сменился, на место прежнего пришел Ивори, поэтому Виктор там больше не работает. Он настоящий воин, тоже рвется в бой, как и ты. Пришло время включаться вам в игру, в большую игру. Послезавтра вы вылетаете во Францию, и вас там встретит Ахмет. Все указания получите от него на месте, — продолжил Рустам, а Эльхан и Виктор молча слушали, однако при упоминании имени Ахмета, Эльхан невольно внутренне вздрогнул, чего не было заметно снаружи, но Рустам это прочитал по глазам. — Да, это тот самый Ахмет. Дядя того самого Загира, с которым ты гонялся по Москве, и которого тогда столб остановил. Это нормально. Вы не знали, кто вы друг другу. Вы оба воины, но на тот момент были по разные стороны. Так бывает, — закончил Рустам, затем неожиданно подошел к Эльхану и обнял его со словами: — Да поможет вам Аллах...