Я шел по улицам, временами продираясь сквозь толпы различных существ, занимающихся черт знает чем, временами — следуя почти пустынными улицами и перекрестками.

В переулке сбоку кого-то били. Удары каблуками и носками ботинок по животу и ребрам смачно раздавались в стенах, чмокая и хлюпая в грязи. Я поглазел немного и побрел себе дальше.

В чужой монастырь со своими бабами… Может, за дело бьют, откуда знать. Тогда, если вмешаюсь, обязательно наврежу. Да еще и по морде получу…

И все равно в душе остался неприятный осадок… Может, стоило вмешаться?

Яркое объявление привлекло мое внимание. «Услуги квалифицированного мага — недорого!» Внизу была начертана стрелка. Я проследил за направлением и увидел брата-близнеца объявления, которое указывало куда-то дальше. Интересный трюк. Я пошел вдоль пути, указуемого стрелками, размышляя, надо ли прибегать к услугам мага. Почему-то тогда, еще недели две назад, я решил, что помочь способен только король, но в действительности? Король мог ничего не сделать для меня — и не потому, что он не чародей, как раз он и являлся, судя по впечатлениям, сильнейшим магом, — а из-за разницы в положении. Он — король, я — неизвестно кто…

Шансов получить помощь у обычного платного волшебника гораздо больше. Возможно, мне даже не понадобится добираться до Райа… хотя в столице побывать все-таки стоит. Если, как говорит Жуля, Райа затмевает своими величием и красотой все остальные города, кем я буду, если не увижу его?

Да и вряд ли странная особенность местных дорог позволит свернуть с пути.

Колоритный тип привлек мое внимание. Я пригляделся и разинул рот. Хотя ничего особенно удивительного в нем не было. Почему бы, собственно, и нет? Ведь есть самые разные люди — на юге наверняка с темной кожей, на востоке — с желтой. На севере — с белой. Значит, вполне могут существовать и негры-эльфы…

Я напомнил себе, что пялиться на людей, пусть это даже эльфы, пусть даже чернокожие, неприлично, захлопнул пасть и пошел дальше по направлению стрелок, стараясь придержать глаза, что пытались съехать назад, любуясь редким зрелищем.

Запутанный стрелочный путь привел к небольшому аккуратному особняку, окруженному невысоким, но внушительным забором. Ворота были закрыты, но калитка открылась сразу. Я прошел к крыльцу, по обеим сторонам которого сидели каменные сфинксообразные бестии, и поднялся к двери. Сбоку висел молоточек, судя по всему, для извещения прислуги о появлении посетителя.

Схватив молоточек — тяжелый оказался, зараза — я пару раз грохнул им в дверь. Но грохота не услышал, за дверью раздался мелодичный перезвон. «Техника», — уважительно подумал я.

Дверь открылась, на пороге появился увесистый старец. Я не понял, то ли это сам хозяин, то ли действительно дворецкий одевается так роскошно.

— Слушаю вас, — бесстрастным вежливым голосом произнес старец.

— Э-э… Я, знаете ли, по объявлению…

Старец наморщил лоб, что-то обдумывая или вспоминая, потом пригласил меня войти.

— Извольте подождать, господин Крамблер сейчас выйдет.

И ушел по лестнице вверх.

Я огляделся. Холл невелик, но уютен. На стенах висят несколько портретов, с которых на меня уставились мрачные аристократические физиономии, видимо, предков хозяина дома. Или предков бывшего хозяина дома — кто ж их знает? Диван и несколько кресел манили отдохнуть на них, чему я и последовал.

У достопочтенного барона Кахтугейниса холл был побольше, но менее уютен, здесь же царил мягкий полумрак, кое-где прерываемый лучами солнца, проникающими сквозь узенькие окошки почти под самым потолком.

Столик, бар, камин в стене — все что надо, чтобы почувствовать себя счастливым…

— Что за ерунда! — донесся раздраженный голос. — То неделями никого нету, а мне делать нечего, то приходят толпами, когда экзамены на носу!

— Это ваша работа, вы сами сказали, мой господин, — это уже вежливый старец. Стало быть, все-таки лакей.

— Мало ли что я сказал… Ну ладно, ладно, где там твой клиент…

— Ваш клиент, сэр.

— Мой, демоны побери, мой! Где он?

— Сэр, прошу вас, не поминайте нечисть, это для вас чревато. Вы же не простой смертный…

— Ладно, иди. Прикажи готовить обед, я проголодался. И чтобы вместо масла сегодня подали авокадо, мне так больше нравится.

— Да, сэр.

По лестнице застучали башмаки. Я увлеченно разглядывал портреты, делая вид, что ничего не слышал.

— Добрый день, — сварливо приветствовал меня хозяин дома.

Этот человек был чуть выше среднего роста, с характерными чертами лица, которые могут принадлежать с равным успехом как аристократу, так и крестьянину. Выглядел он устало и безразлично; впрочем, может, у него всегда такой вид… Одежда явно выдавала представителя сидячей профессии — похоже, много времени приходилось просиживать в изучении тайных наук. Ну что ж, тоже в какой-то мере занятие…

Я поднялся навстречу и подал руку. Он внимательно меня оглядел, словно прикидывая, достоин ли я такой чести, потом изучил ладонь, видимо, на предмет грязи, и наконец неохотно пожал ее.

— Хорс Мермаластест, или Потерявший память, — представился я. — В данный момент странник в поисках истины.

— Крамблер Хасиахулла, — не слишком любезным тоном отозвался колдун. Похоже, я и в самом деле оторвал его от важных занятий. Он героически пытался быть любезным, хотя не слишком успешно. — Мастер Второй ступени Магии Огня.

— Магии Огня? Значит, есть и иная магия?

— Разумеется. Существует более десятка школ, а различных мелких направлений и того больше.

Я несколько приуныл. Какая же магия нужна, чтобы заставить вспомнить прошлое? Хм…

— Какая магия способна помочь вспомнить прошлое? — спросил я, когда мы удобно уселись в кресла друг напротив друга.

— Прошлое? — Крамблер задумался. — Так, посмотрим… Память относится к области души, стало быть, имеет прямое отношение к Астралу. Это прерогатива Магии Воздуха. Но так как память текущей инкарнации напрямую зависит от течения времени, то уже относится к стихии огненной, ибо только время сжигает все быстро и надежно. Получается, что в равной степени восстановлению воспоминаний могут поспособствовать и Магия Воздуха, и Магия Огня. Равно, впрочем, как и ни одна из них. Сложнее с тонкостями, ибо здесь вступают в силу иные вариации — такие как, например, срок потери памяти, продолжительность, дата и точное время рождения… Все перечисленное накладывает свои отпечатки на профиль задачи, и способ решения может варьироваться от водно-биологического уровня до чисто астрального.

— Замечательно! — с восторгом воскликнул я. — Вы так понятно все объяснили… А теперь, если можно, попроще.

Колдун нахмурился.

— Опишите проблему.

— Я пытаюсь обрести свое прошлое, если можно так сказать. Видите ли, всего две с небольшим недели тому назад я проснулся в кровати посреди дремучего леса. И ничего не помнил такого, что могло бы объяснить мое появление там. Вообще говоря, я и сейчас внятно могу вспомнить только события последних дней, то же, что было ранее — или могло быть, изредка проявляется странными словами и видениями, но более ничего осмысленного не происходит. Я даже не способен объяснить значения некоторых слов, произносимых в запале или по инерции.

— Например?

— Например, «аллах». Подруга сказала, что я выкрикнул это в забытьи… Ах да, совсем забыл, несколько дней я тяжело болел, находился почти на грани смерти. И какие-то странные видения, почти реальные, преследовали меня. Но это, наверное, к делу не относится. Перво-наперво хотелось бы вспомнить, кто я такой и что здесь делаю. Видите ли, имя, которым я вам назвался, придумано. Ибо не удалось выяснить даже такой малости.

— Хм…

Колдун ненадолго задумался. Потом встал.

— Не знаю, сумею ли вам помочь. Но попытаться можно. Хуже, во всяком случае, не станет. Прошу вас, следуйте за мной.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, прошли коротким, уютным же, коридором к запертой комнате, изукрашенной различными мистическими символами и исписанной заклинаниями. Крамблер что-то неслышно шепнул, поворачивая ключ в замке, вошел в лабораторию и жестом пригласил войти и меня. При этом внимательно за мной наблюдал.

— Что-то не так?

— Если бы что-то было не так, вы бы сгорели на пороге, — хладнокровно ответил колдун. Я почувствовал запоздалый озноб.

— О… И часто что-то бывает не так?

— Раза два в год. Ну ладно. Проходите, садитесь вот сюда.

Он усадил меня в видавшее виды кресло, обладавшее страховочными ремнями, находившееся в самом центре пентаграммы, изрисованной и исписанной не менее загадочно и витиевато, чем дверь.

— Это еще зачем? — поинтересовался я, когда он принялся закреплять ремнями мои руки, ноги и голову.

— Для вашей же безопасности. Возможно, в процессе действа вы будете дергать головой, руками и ногами, что существенно усложнит задачу.

— Вы хотите сказать, будет больно? — Затея мне постепенно нравилась все меньше.

— Нет, не беспокойтесь. Больно не будет. Дело в том, что некоторые ритуалы вызывают судороги мышц у пациентов, в результате чего они сами могут причинить себе вред. И боль. Но с вами все должно пройти без эксцессов, ремни — лишь страховка. Посудите сами, ведь если в результате моих заклинаний ваша правая рука взбесится и будет бить вас по лицу, сломает нос и в кровь разобьет губы, кого вы будете винить? Не руку же! Меня!

— Да, действительно, — с сомнением пробормотал я, но все же позволил Крамблеру закрепить ремни.

Он тщательно проверил их крепость и отошел. Я украдкой подергал рукой, затем ногой. Безуспешно. Головой тоже невозможно было повертеть. Внезапно сильно зачесалось под мышкой. Я мысленно выругался и почесал палец о палец, надеясь обмануться. Удалось: зуд ослаб, а затем и вовсе исчез.

Оставалось лишь наблюдать за колдуном. С интересом. Иначе зачем это вообще делать? В смысле — наблюдать…

Крамблер покопался в книгах где-то за моей спиной, пошуршал страницами, затем зашелестел травой. Что-то уронил, судя по всему, на ногу, ибо издал короткий вопль, а затем шипение, и нечто тяжелое покатилось по полу. Наконец, появился в поле зрения, прихрамывая на левую ногу, нагруженный чашами, тиглями, пакетиками трав, увесистыми томами магической литературы. На корешках книг виднелись потертые временем непонятные символы.

Свалив добычу в одну кучу на стол, колдун быстро разложил вещи по краям стола и аккуратно вытер тряпицей середину. Зажег два тигля и с превеликой осторожностью и точностью установил их симметрично на краю стола между собой и мной.

Взяв по щепотке сухих трав, он одновременно бросил их в огонь, в результате чего произошла яркая вспышка, и комната наполнилась едким дымом. Колдун закашлялся, я тоже, но мне было очень неудобно кашлять, ведь голова не могла двигаться. Попробуйте сами так покашлять. Незабываемые впечатления…

Когда дым рассеялся, я увидел, что Крамблер внимательно, вытирая слезящиеся глаза, просматривает книгу, видимо, отыскивая подходящие заклинания. Спустя некоторое время он досадливо покачал головой и взял другой том.

На четвертой книге поиски увенчались успехом. Крамблер просветлел лицом и выпрямился. Снова бросил в тигли по щепотке травы, предусмотрительно прикрыв лицо смоченной в воде тряпкой. Кашлял я в гордом одиночестве.

Дождавшись, когда рассеется дым, и я перестану надрывать глотку, колдун заговорил.

— Про Грам! — громко произнес он.

Я хотел переспросить, но яростный взгляд любителя авокадо меня остановил. Судя по всему, началось магическое действо, и клиент не имел никакого права прерывать его дурацкими вопросами.

— Лет А Эквал Хорс!

Щепоть травы в огонь. Сквозь приступы кашля я все-таки слышал, что он там бормотал.

— Лет Бэ Эквал Мемор!

Вспышка. Клубы дыма…

— Калл! Ретурн! Бэ! А!

У меня голова начала раскалываться от кашля. Колдун еще добавил травы.

— Мать твою! — заорал я. — Хватит, блин! Кха-кха-кха…

— Аборт, аборт! — возопил колдун, когда от моего вопля один из тиглей завалился на бок и хрястнулся на пол. Нечего хрупкие вещи на край стола ставить…

— Сам дурак! — отозвался я, безуспешно пытаясь избавиться от ремней. — Угркгхххаааа!!!

Пучки травы на столе разом вспыхнули и сгорели, и лаборатория погрузилась в дымную тьму. Со стороны Крамблера послышался грохот, вопль, отборный мат, что-то снова покатилось по полу, тяжелое и круглое… Затем раздался яростный рев:

— Калл! Го! Авей!!!

Что-то подхватило меня сзади, жарко-холодное и неумолимое, закрутило, завертело — и швырнуло неизвестно куда, во тьму и пустоту…

С легким хлопком я материализовался в странном помещении. Тесная каморка, стены и потолок почти давят на плечи, но кроме меня здесь же поместились книжный шкаф во всю стену, еще один шкаф у другой стены, крохотное ложе, на котором, судя по всему, как-то можно умудриться заснуть при самой острой необходимости, странный сложный механизм больнично-белого цвета в углу комнаты с креслом перед ним. Обшарпанный стол стоял рядом со вторым шкафом, причем обладал он наиболее замечательным беспорядком, какой только можно себе представить. В каморке из-за всего перечисленного обилия мебели оставалось так мало места, что сложно было даже повернуться. На ложе дрых громадный серо-белый котище, лениво развалив в разные стороны конечности; судя по всему, ему оно и принадлежало; при моем появлении кот проснулся, зашипел, махнул на меня лапой с растопыренными когтями, затем сипло мяукнул и удрал в открытую дверь.

В кресле перед механизмом сидел престранный тип, тощий, полуголый, с длинной нечесаной шевелюрой, растрепанными бородой и усами. Он хищно склонился над доской, по которой быстро и с каким-то непонятным порядком стучал пальцами. На светящейся коробке одновременно отражались не менее непонятные символы.

Меня вновь скрутил кашель, видимо, остатки колдовского дыма еще находились в легких. Тип как ужаленный подскочил и обернулся. Глаза его вытаращились, челюсть отвисла… Впрочем, спустя полминуты, пока я кашлял, глаза вкатились обратно, челюсть подобралась, а на лице проявилось настороженно-равнодушное выражение.

— Ты кто такой?

— Я? — удивился я. — Хм… Я — Хорс Потерявший Память. А вот ты кто такой?

— Хорс Потерявший Память? — изумился тип. Равнодушное выражение как корова слизнула… — Где ж ты ее потерял?

— Не знаю… Видишь, везде ищу. У тебя она тут случайно не завалялась?

— Н-нет-т…

— Эх, жаль, — сокрушенно помотал я головой. — Опять искать…

Я шагнул к светящейся коробке и вгляделся в символы. Внезапно они обрели смысл, и я смог прочитать фразы, ими составленные!

«Я шагнул к светящейся коробке и вгляделся в символы. Внезапно они обрели смысл…»

Что такое?

Я помотал головой, пытаясь прочистить мысли. И снова глянул на ящик.

«Я помотал головой, пытаясь прочистить мысли…»

Тьфу, черт! Что за ерунда?

«Тьфу, черт! Что за ерун…»

Я поскорее отвел взгляд от ящика и уставился на типа. Он тоже пялился в странные символы, и идиотское выражение не исчезало с лица.

— А ты кто такой? — толкнул я его в плечо. Тип встряхнул головой, отчего шевелюра приняла окончательно покореженную форму, и воззрился на меня.

— Я?.. Кто я такой?

— Ну да! Кто ты такой?

— А! Так, значит, кто я такой, да?

На роже появилось хитрое выражение, я заподозрил, что сейчас будет издевательство. И не без оснований.

— Я — твоя тень! — гордо провозгласил тип.

— Кто-кто?

— Тень.

— Это почему?

— Патамушта!

— Э-э-э… Почему ты моя тень?

— Да потому что я — твоя тень!

Я понял, что здесь все, финиш, больше ничего не добиться. Или добиться?

— Что ты делаешь? — осторожно начал выведывать я.

— Как что? Фигней занимаюсь!

— Почему это ты фигней занимаешься?

— Дык ведь тень не может не заниматься фигней! Где ты видел тень, которая занималась бы не фигней?

— Хм…

— Ну? Видел или нет?

— Пожалуй, не видел…

— Вот!

Что тут такое творится?

— Скажи, — проникновенно начал я, — ты можешь, как моя тень, вернуть мне потерянную память?

Тень сокрушенно покачал головой.

— Увы! Я помню лишь то, что помнишь ты… Я знаю лишь то, что знаешь ты… И даже меньше, ведь я всего лишь тень!

Явно не лишен чувства поэзии. Эх, Лема бы сюда…

— Так… — Я лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Что сейчас может оказаться лучшим выходом? — А не знаешь ли, как мне отсюда выбраться?

— О! — Тень просветлел лицом. — Вот именно это я и могу узнать…

Он снова склонился над доской и быстро застучал по ней. По ящику побежали разнородные строчки, к которым я не успевал приглядеться, а потому и прочитать.

— Прога не завершена… так… хорошо… тогда можно повернуть вспять… но как это сделать… ага… интересный опер… ух ты, какой ход… так… так… мать его… забавно… ага, щазз… енто, что ли… чертовы регистры…

Вернулся кот, вспрыгнул на колени к типу, помурлыкал, потерся о разные выступающие части Тени и стола, на котором лежала доска, причем несколько раз с силой стукнулся об эти выступы. Затем потоптался на коленях Тени, свернулся и заснул. Меня демонстративно проигнорировал.

— Щас сделаем, — оторвался от доски Тень. — Встань в позу.

— Какую, — не понял я.

— Какую-какую… В которой был, когда здесь появился.

— Думаешь, помню? — с сомнением произнес я и попытался принять указанное положение. Рука задрана вверх в попытке сохранить равновесие. Правая нога вывернута вправо, левая — назад. Левой рукой я придержался за шкаф, чтобы не грохнуться на пол, и вопросительно посмотрел на Тень.

— Так, что ли? — озадаченно переспросил он. И хмыкнул, видимо сдерживая смех.

— Кажется, так, — процедил я.

— Ну ладно… Хе-хе…

Тень внимательно прочитал найденный текст, почесал в затылке и встал, поворачиваясь ко мне. Кот недовольно мявкнул в полете с колен, пытаясь цапнуть хозяина, грохнулся на пол и снова удрал прочь… Тень навис над своим чудны'м механизмом, — удивительно, он оказался выше меня, едва ли не одного роста с Эд-Аром!

— Приготовься, щас будем тебя восстанавливать!

— Чего?

— Неважно… Калл! Ретурн! — Тень загадочно всплеснул руками, повел их в разные стороны и хлопнул в ладоши. На меня навалилась непонятная тяжесть, но ничего не произошло.

— Что за на фиг? Чертов компиль… — выругался Тень. — Ладно, попробуем по другому, на отладку времени нету…

Он воздел руки над головой, правую сжал в кулак и постучал себя по макушке. Раздался гулкий звук, словно стучали по барабану.

— Калл! Превьюс!

Свет потемнел, и комната затряслась. Тень с подозрением огляделся, но положения не изменил. Постучал по голове левой рукой и рявкнул:

— Калл! Ретурн! Тру!

Сверкнула молния, грянул гром, тьма поглотила мир… и я снова ощутил, что падаю, падаю… падаю…

Выпал я в лабораторию, в кресло, откуда исчез ранее. Ремни, разумеется, оказались подо мной, уже бесполезные. Комната все еще была затянута дымом, но колдуна уже не наблюдалось. Кашляя, ругаясь и спотыкаясь, я вывалился в коридор, вынеся дверь плечом.

Прогрохотав башмаками вниз по лестнице, я застал чародея в позе наизготовку, в бешенстве. Лишь завидя меня, он вытянул руку и заорал:

— Фай!

Я с трудом уклонился от рукотворных молний и скрылся за креслом. Колдун воздержался от атаки, опасаясь попортить мебель.

— Эй, — осторожно позвал я. — Ты чего?

— Выходи, трус! — заорал тот. — Выходи, подлый!

— Ты объясни, чего так орать-то? За что ополчился?

— Да кто ж просил тебя материться во время магического обряда? Сейчас только Тбп знает, какие законы нарушились в результате твоего несдержанного языка!

Мамочки мои, еще один тбпист…

— Что ж ты не предупредил?

— А, вот сейчас я и останусь виноватым, да? Любой дурак знает, что ругаться во время магии — все равно, что самому себе башку резать. Вылезай, кретин, убивать буду!

— А я не хочу убиваться!

— Кто ж тебя-то спрашивает?

И Крамблер послал новую молнию, не пожалев даже кресло. К счастью, оно полностью поглотило смертоносный заряд. Однако нужно что-то предпринимать. Так, подумаем…

Магия здесь, видимо, весьма примитивная штука. По крайней мере, разрушительная и грубая ее часть. Достаточно напустить дыму или постучать себя по голове, а потом произнести несколько невнятных слов — и результат не заставит ждать… Попробовать, что ли?

Я вывернул руку под немыслимям углом и ущипнул ногу, чуть не взвыв при этом от боли; на битье себя по голове не хватало места — размахнуться, на клубы дыма требовались сухие травы и огонь… Надеюсь, шипка хватит — тоже ведь какой-никакой ущерб себе любимому…

— Калл! Фриз!

Очередной мат колдуна внезапно прервался на полуслове. Я выждал несколько секунд, потом осторожно выглянул из-за спинки кресла. Крамблер застыл на месте с протянутой наизготовке рукою.

— Ах! — раздался сверху возглас. Я перевел взгляд на источник шума. Увесистый старец, спускаясь по лестнице, узрел неподвижного хозяина, споткнулся и лениво прогрохотал по ступеням, неторопливо кувыркаясь через голову. Когда он достиг пола и растянулся на животе, я подумал, не надо ли помочь подняться или он уже все… того… Но лакей невозмутимо встал, отряхнул одежду и как ни в чем не бывало подошел к хозяину. Я стоял в недоумении, не зная, что предпринять, куда бежать…

— Что же вы наделали? — укоризненно произнес старец.

— Не знаю, — пролепетал я.

— А кто же тогда знает? — риторически вздохнул он. Ответа явно не требовалось.

В это время раздалась мелодичная трель звонка. Дворецкий пошел открывать, а я стал искать, куда бы спрятаться. Пришли явно за мной — арестовывать по поводу причинения неисправимого вреда имуществу и физическому состоянию уважаемого Мастера Второй ступени, а также за попытку поставить мир на край гибели. Чушь какая… Но здесь все могло случиться.

За дверью никого не оказалось. Однако в воздухе парил какой-то странный предмет, который и влетел в открытую дверь, а затем мягко опустился на подставленную ладонь дворецкого.

Предмет оказался подносом с возложенным на него пергаментом, обвязанным затейливой лентою, на коей были вышиты всевозможные руны и узоры.

Дворецкий поднял на меня отчаянный взгляд.

— Это приглашение на экзамен, — сказал он мужественным голосом, никак не отвечавшим отчаянию в глазах. — Экзамен, к которому мастер тщательно готовился последние полгода. Который даст ему третью ступень. Но вы, сэр, своим невежеством разрушили всю жизнь моего хозяина. Извольте снять с него заклятие. Или, на худой конец, идите сами сдавайте экзамен, раз уж мой господин по вашей вине вынужден его пропустить.

— Что?

— Да, сэр, именно так!

Мне сдавать экзамен на Мага Огня Третьей ступени? Ну конечно! Уж лучше оживлю колдуна, нежели займу его место. Пусть даже это будет грозить новыми молниями…

Минут пятнадцать я приплясывал вокруг остолбеневшего Крамблера, выкрикивал бессмысленные слова, стучал себя по голове, наподобие того странного типа, невозмутимый дворецкий в такие моменты шарахался к двери и проверял, нет ли за ней кого… Заставив его принести бубен, я несколько минут гремел над ухом колдуна, но тот, бедняга, даже не поморщился…

Разумеется, ничего из оживления не вышло. А дворецкий торопил. В конце концов, когда времени осталось в обрез, пришло ощущение, что экзамена не избежать.

И в самом деле…